Аннотация: не вошедший в роман кусок. И не знаю, войдет ли
Рейнард все никак не мог привыкнуть, что здешнее летнее солнце настолько жарко. В Мерреиде про снег зимой слышали только из досужих разговоров да купеческих баек, а здесь иной раз он не сходил до поздней весны. А уж морозы порой бывали такие, что добротные дома трещали, словно их по бревнышку в костер складывали. Рей поначалу мерз, в первую же зиму заболел так, что Димхольд с ног сбился, его выхаживая. Потом ничего, привык, даже, наверное, крепче стал, но летняя жара, перемежаемая холодными горными ветрами, в голове упорно не укладывалась. Вот и сейчас, сидя на берегу бурной горной речки с удочкой, спереди парень жарился на солнце, а в спину ему дул пронизывающий ветер с гор. Он передернул голыми плечами, пытаясь уложить на место вставшую дыбом чешую на хребте, и снова уставился на поплавок. Чешуя не улеглась, зато ветер, словно в насмешку, сильнее толкнул в спину и захохотал.
- Юдар! А ну, прекрати!
Но Реево возмущение только сильнее развеселило Змея. Он радостно принялся виться вокруг юноши, оплел тугими кольцами, заставив выронить удилище, и радостно лизнул в лицо прозрачным языком.
- Юдарище, чудовище, живо отпусти меня! - Элементаль, конечно, проявлял нежность вовсе не слюняво, но когда тебе в рот, нос, глаза и уши забивается ветер, это порой еще неприятнее. Юдар был единственным из Великих Духов, не знавшим ограничений. Что до них Воздуху? Он есть везде. Он летал, где хотел, показывался тому, кому хотел и слушался только Яноса-эрхе да может быть, Кайнара. Теперь вот тоже - желания мальчишки не очень волновали древнего как мир беззаботного духа, и он не успокоился, пока не излил на Рея всю свою радость. Только спустя полчаса лохматый и перемазавшийся в мокром песке Рейнард смог подняться на ноги. Хорошо, что рубашку не надел. А штаны все равно грязные. Змей довольно фыркал где-то над головой - заметить его можно было лишь по преломлению солнечных лучей да рассыпаемым в разные стороны маленьким радугам. Но Рей замечать Юдара не хотел, делая вид, что обижен.
Поискав глазами удочку, он понял, что рыбалка на сегодня безнадежно испорчена: и с крючка всю приманку сожрали, и жестянка с мотылем опрокинута... А поймать он так ничего и не успел. Что поделать, речная ловля давалась почему-то хуже, чем привычная морская. Глянув из-под руки на солнце, Рей решил, что пора и честь знать, и так засиделся с самой зорьки. И хотя жирные красноперые галатусы так и манили своими серебристыми боками из прозрачной воды, юноша собрал рыболовную снасть и вознамерился отправиться домой в город, выше по склону закрывающий своими стенами полнеба. И опять его намерение не сбылось: сначала он услышал, как осыпаются под когтистыми лапами мелкие камушки, потом мимо с рычанием пронеслось нечто большое, белое и мохнатое. Оно с грохотом врезалось в ледяную воду, подняв тучу мелких сверкающих брызг. Рея окатило с головы до ног, и он сполна ощутил себя мышью, попавшей в бурю, но ругнуться не рискнул - не хватило бы наглости послать к хильденовой бабке самого князя. Могучий, словно со знамени сошедший белый зверь блаженно кувыркнулся на дне реки, распугал всю рыбу и, наконец, высунул на поверхность мокрую усатую морду.
- А, это ты, - клацнули клыками не очень приспособленные для речи тигриные челюсти. - Извини, не заметил.
Ну что на это ответишь? Рей не уходил - невежливо поворачиваться к властителю спиной - и обреченно ожидал, когда же светлейший выйдет из воды и отряхнется. Все равно уже мокрее некуда...
Светлейший вышел. И, разумеется, отряхнулся. С роскошной белой шубы с редкими черными отметинами полетели не просто брызги - чуть ли не пригоршни расцвеченных солнцем водяных бриллиантов. Парень стоически вытерпел новое и, как он надеялся, последнее купание.
Что княже Кайнар в тигрином облике соображает туговато, Рей усвоил давно. Еще когда впервые увидел, как химер перекидывается в белого зверя, а потом сломя голову носится по окрестным лесам. Или - ну и зрелище! - ластится к Димхольду этаким огромным мурлычущим кошаком. Кузнец-то спервоначалу удивился, да еще как - где это видано, чтобы венценосцы, пусть даже мохнатые и усатые, сами на ласку напрашивались, да еще так нагло? Потом привык, стал походя трепать забегающего изредка в кузню зверя по загривку.
Подумаешь, чуть-чуть с придурью повелитель. Оборотни, говорят, все такие. Блаженные.
- Не поймал?.. - огорченно поинтересовался Кот, красиво укладываясь на влажную галечную россыпь чуть поодаль. Опять верно, улизнул от надоевших бумаг, прошений, докладов и прочих княжеских обязанностей. Рей подавил внутреннюю усмешку - котик-то наверняка пришел за свежей рыбкой, а сказать неудобно. А рыбки-то и нет...
- Юдар все испортил... Да ну, я все равно уже обратно собирался, меня Димхольд ждет.
Рей присел рядом со зверем и, не удержавшись, запустил пальцы в густейший белый мех за ушами, из которого торчали кончики загнутых назад черных рожек. Зверь подставил голову, зажмурился и заурчал. Рыбы не досталось, ну так что ж, можно обойтись и без рыбы. Подобные вольности Кайнар позволял с собой проделывать исключительно в мохнатом обличье, когда звериная суть набирала силу а человеческая стушевывалась.
Рядом с химером разливалось благостное тепло и спокойствие, а ушей как будто коснулась нежная тихая музыка. Рею объясняли, мол, так отзывается струна-связь между Хранителями.
Юный дракон перевел взгляд на тонкие издали тела Колонн и вздохнул. Ему было запрещено вступать на путь Хранителя до той поры, пока старшие не решат, что он к этому готов телом и духом. "А чем я хуже них?" твердила с одной стороны юношеская пылкость. Слабаком он себя никогда не считал, твердостью духа обладал, как ему казалось, достаточной, чуткостью по словам старика Марфайруса потрясающей... С другой стороны он понимал, что со Смертью не шутят. Один вид похожего на помесь крысы с лаской Великого Духа, сидящего на плече старца, вызывал оторопь и холодные мурашки по спине. А сны, в которых этот самый Дух являлся, принимая свой истинный облик, заставляли просыпаться в холодном поту.
- Скажи, княже, - обратился он к разнежившемуся тигру, почесывая громадную голову возле самого основания черненых рожек. - Когда вы допустите меня к служению?
Химер вздохнул и вперил в парня взгляд слишком разумных для звериной морды глаз.
- Мы с тобой это обсуждали, и не раз, - мгновенно утратив всю свою пушистость и мягкость, властно отрезал он. - Могущество Хранителя Смерти может быть слишком обременительно в твои годы!
И забурчал вполголоса что-то о жизнелюбии и девушках, на которых полагается заглядываться молодым парням вроде Рея.
А у него-то женщина есть? - некстати промелькнуло у юноши в голове.
- Я могу его выдержать! - упрямо тряхнул головой он.
- И тебе понравится постоянно слышать, а то и видеть умерших?
- Но ведь я все равно должен, разве нет? Так какая разница, когда мне вступать в должность? А Марфайрус уже стар... - Рей искренне недоумевал, почему глава Круга так противится очевидному. Что с того, что рею немного не по себе в присутствии Мара? На то он и Дух. Ко всему можно привыкнуть.
Кот вздохнул и поднялся, вывернувшись из рук парня, и взглянул на того с внезапной строгостью.
- Дождемся следующего Ритуала, а там посмотрим.
И все. Сказал, как отрезал, и скачками умчался вверх по склону.
Рей сплюнул и принялся собирать снасти. Князь зачем-то приходил, но говорить явно передумал... ну и Вещий с ним. Интересно все-таки, откуда в нем эта привязанность, эта изначальная приязнь именно к ним с Димом? Неужели только из-за Хранительства? Не очень верилось.