Аннотация: Что ты станешь делать, если твоей судьбой без твоего ведома возьмутся играть сильные мира сего, уготовив тебе роль, о которой ты даже не задумываешься? Как жить в обществе не враждебном, но чужом? Как сделать своим домом мир, где ты - чужак?
Старая история не о попаданце, о найденыше. Надеюсь, на этот раз она будет рассказана правильно и до конца. Технофэнтези. Или - фантастика без жестких границ
>ЧЕРНОВИК, БУДЕТ ПИСАТЬСЯ В РЕЖИМЕ РЕГУЛЯРНЫХ МАЛЫХ ПРОД
Владыка Света
Тигр и птица
1. Желание Владыки
Ирлерр сидел на одной из самых высоких веток - в прыжке не достать! - и корчил рожи. Уже не слеток, но еще не вполне взрослый, он хихикал, дразнился и махал руками и крыльями, заставляя оборотня нервно ходить кругами.
- Слезай - перья выдерну! - беззлобно пообещал высокий беловолосый парень, всем своим видом давая понять, что ждать под этим деревом намерен хоть до вечера.
- Не-а! - ухмыльнулся подросток, топорща перья на крыльях.
- А если я залезу? - мурлыкнул оборотень.
- А я улечу!
- А если я догоню?
- Не догонишь, - Ирлерр мотнул взъерошенной головой и показал язык. С точеного синекожего лица не сходила насмешливая улыбка.
- Да ну? - прищурился беловолосый и сделал вид, что примеривается влезть на ветку.
- Кр-ра! - внезапно вскрикнул пернатый и, оттолкнувшись сильными лапами, дал деру.
Оборотень ринулся за ним вдоль улицы, чувствуя, как в крови разгорается азарт погони.
Добыча удирала со всех ног. Вот-вот перестанет мелькать черное оперение, скроется за поворотом. Он потянул носом воздух, подбадривая себя запахом, и ускорил бег, чувствуя пальцами босых двупалых ног каждую шероховатость, каждую трещину старой брусчатки. Высокие дома, мозаичная мостовая, мелькнувшая мимо цветущая клумба... Проснувшийся зверь видел только черные крылья добычи. Разум балансировал на грани смены формы.
"Моя птица!" - он бежал вслед за острой упрямой мыслью под гулкий стук собственного сердца. Тугой порыв ветра будто нарочно ударил в грудь, оттолкнул в сторону, заставив вляпаться в лужу, оставшуюся после дождя.
"Нечестно!"
Добыча притормозила на углу, оглянулась, явив ехидную улыбочку на синей физиономии, снова показала язык и рванула дальше. Зверь от такой наглости коротко рыкнул и прыгнул вперед. Тут же сменился угол зрения, выцвели краски, и разум соскользнул в ясную простоту звериной картины мира, не заметив, как тело опустилось на четыре лапы.
Мускулы налились тяжелой мощью, звуки и запахи ударили в мозг пьянящей волной. Поймав нужную ниточку среди сотен других - грозовая свежесть, перья и легкая металлическая нотка - он мягкими скачками полетел по следу.
"К обрыву идет. Э, нет, я буду там первым!"
Азарт погони так захлестывал, что он запутался в лапах и чуть не врезался носом в фонарный столб.
"Все равно догоню!"
Ирлерр услышал мысль.
"А вот и нет, не успеешь!"
"На что спорим?"
"Кто проиграет, тот стащит кисть винограда из сада Магистра!"
"Чур, это будешь ты!"
Зверь фыркнул и резво помчался по улицам. Теперь уж точно проигрывать не хотелось, магистр Вэйтан не пожалеет и воришке зад поджарит одним щелчком.
Напрямик, через парк. Резкий толчок задними лапами, взмах хвоста, разворот, прыжок. Зверь перемахнул через витую чугунную ограду и нырнул в заросли. Продирался сквозь кусты, удерживая перед мысленным взором образ добычи, хрупкий тонкий силуэт Ирлеррского подростка: руки, как спички, ноги как палки, что перья, что лохмы на голове всегда взъерошены одинаково, туника сбита набок.
"А виноград мой!"
Запах становится теплее и ближе. Площадь, фонтан, а вон и цель - легкая голенастая фигурка размашисто выбрасывает в беге длинные лапы. Последний скачок, усилием воли нужно приземлиться не на четыре, а на две ноги - вперед!
Фонтан, брызги по лицу. Еще немного... Только протянуть руку и ухватиться за полу туники! Еще чуть! Но коварная добыча вскочила на мраморное ограждение, насмешливо выкрикнула что-то птичье и... упала спиной вперед.
- Что, усатый, съел? - долетел снизу звонкий крик. - Не поймаешь, не поймаешь, котяра!
Хохоча, оборотень ухватился за мрамор перил и свесился вниз, следя взглядом за падающим пернатым. А тот летел в бездну и показывал нос. Лишь на самой границе облачной пелены, за которой скрывалась земля, он кувыркнулся, распахнул крылья и был таков.
Беловолосый вздохнул и уселся прямо на брусчатку перед оградой, уткнувшись лицом в резной мраморный столбик. Звериный азарт схлынул, нужно отдышаться и идти домой, атаэ ждет. Он уставился вниз, на кипящие облака, в которых то и дело раскрывались "глаза"-разрывы. Там виднелись золотисто-зеленые степи, голубели блестящие ленты рек. Иногда можно было разглядеть людские города, странные и непонятные - без высоких зданий и широких улиц, без яркого кристаллического освещения ночью. Один раз он видел руины даэйрского города: огромные, рассчитанные на естественный природный облик даэйров здания еще сохраняли величественную надменность очертаний.
Оборотню иногда до смерти хотелось спуститься туда, вниз, ступить на землю, напиться воды из настоящего, а не искусственного ручья, побродить по лесам и степям, почувствовать всю громаду планеты... Но этот Ирлеррский дом под названием Серебряные Облака редко, когда спускался ниже дождевого облачного слоя. Старейшины детей Неба не любили показываться на глаза обитателям земли. Всем необходимым город обеспечивал себя сам - овощами и фруктами, питьевой водой, энергией для освещения домов и улиц, и преодоления сил тяготения. Живший в глубине городского скального массива Энар по имени Интэ поддерживал и необходимое для жизни тепло.
Но юноше, волей случая оказавшемуся в этой летающей крепости, было мало заботы Интэ и исхоженных вдоль и поперек городских улиц. Он хотел свободы.
Иногда это желание становилось невыносимым - нарастая, давило грудь изнутри, мешало дышать и ясно мыслить. Тогда он вопреки запретам выбирался на внешние скалы, находил какой-нибудь удобный выступ и часами сидел там, любуясь миром с высоты птичьего полета. Только даэйры поднимаются выше. А еще выше, к черно-фиолетовой границе неба, где почти нельзя дышать - только алденские корабли.
Но такого счастья, как боевой корабль алден, рядом с городом и даром не надо.
- Кхэйтар!
Юноша вздрогнул и поднял голову.
- Вот ты где! - молоденькая Ирлерри по имени Илерна склонила набок светловолосую головку и приподняла одну лапу. Тонко звякнули ажурные золотые браслеты. - Тебя Равьен-эрхе везде ищет.
- Зачем? - Кхэйтар поднялся, пригладил трехпалой когтистой рукой растрепавшиеся волосы, обрезанные до плеч и взглянул на девушку сверху вниз. Даже самые высокие пернатые едва доставали макушкой ему до плеча, а эта и вовсе была крохой. Даром, что предсвадебный пояс уже охватывал тонкую талию.
- Мне почем знать, - она вновь преступила с ноги на ногу и дернула светлыми крыльями. - Он мне не говорил.
- Ладно, спасибо, - кивнул он. - Пойду, а то он, чего доброго, Юдара пришлет
- Иди-иди, усатый! - крикнула ему вслед Ирлерри и помахала рукой.
Они все именовали Кхэйтара усатым, несмотря на наличие усов только в зверином виде.
Город в этот час был пустынен. Взрослые разлетелись по своим делам, дети пропадали на занятиях. Только попадались навстречу пожилые пернатые - степенно вышагивали, слегка покачиваясь по-птичьи взад-вперед, или сидели на карнизах и террасах, ведя неспешные беседы о том, о сем. Белый, с золотистыми прожилками камень домов как будто впитывал в себя солнечный свет, озаряя улицу светлыми отблесками.
Равьен-эрхе обнаружился у фонтана на перекрестке. Спокойно стоял, скрестив на груди руки, и поджидал воспитанника. Волосы и перья, бывшие когда-то черно-рыжими, теперь до пегости высветлила седина, костистое лицо покрывали морщины. Но в круглых карих глазах нет-нет, да и промелькивало нечто такое, что сразу давало понять - Опора Столпа Воздуха еще многим молодым, и в том числе Яносу, фору даст немалую. Равьен был стар даже по ирлеррским меркам, одиннадцатую эху разменял, но отнюдь не собирался пока на Колесо.
- Здравствуй, Атаэ, - Кхэйтар остановился по другую сторону фонтана, плеснул водой себе в лицо. - Зачем ты хотел меня видеть?
- До меня дошли слухи... - неторопливо и вкрадчиво начал Ирлерр. - Что вы с сыном Вождя опять что-то задумали.
- Нет, - оборотень тотчас изобразил честные глаза. - Вообще ничего.
Ну слава Стихиям! Юноша старательно сдержал вздох облегчения. Если бы Теос Джанрейв прознал о том, что они с Яносом собирались пробраться на борт посольского корабля и более того, попробовать на нем взлететь, то пришлось бы плохо. Гораздо хуже, чем в тот раз, когда Янос стащил пояса у всех членов Верховного Совета и спрятал их по всему городу, чтоб эти высокомерные квохтуны хоть раз в жизни расправили крылья.
Это хорошо, что Юдар слышит лишь сказанное вслух. И хорошо, что они додумались обсуждать идею мысленно.
А еще просто замечательно, что Равьен-эрхе на самом деле на их стороне.
- Ты меня только за этим звал? - снова спросил Кхэйтар.
- Нет, не только. Тебя ждет Владыка Роул.
Вот те на... Зверь внутри заинтересованно поднял ухо.
"Зачем это я вдруг понадобился Четырехкрылому? - подумал оборотень. - Сроду он на меня внимания не обращал..."
Но кому-кому, а этой птице говорить "нет" нельзя. Если служитель Равновесия зовет к себе, значит, это необходимо. Так что Кхэйтар молча двинулся следом за приемным отцом. Гадать, чего желает Светлейший, бесполезно, можно только узнать на месте.
А зверь был настороже.
Идти пришлось до края скалы. Противоположного. При этом Равьен шагал неторопливо, как будто вовсе не нужно было спешить на важную встречу. Кхэйтар почти умирал от нетерпения и любопытства пополам со страхом - что нужно птице столь высокого полета? Впрочем, все говорили, что Роул хоть и не терпит отказов, зато прекрасно умеет ждать. И не любит, когда направо-налево балуются перемещениями в пространстве.
Дома вокруг становились все ниже и стояли гораздо реже, хотя отнюдь не утратили архитектурных красот - Ирлерр старались придерживаться эстетики всегда и во всем. Вокруг раскинулись сады, искусственные ручьи и лужайки. Тут и там ветряки и блестящие серебристые зеркала собирали силу солнца и ветра, чтобы Интэ мог пустить ее на нужды города. По левую руку виднелись поля, засеянные злаковыми, по правую - делянки с овощами. Ирлерр ели мало, и строго разграниченного пространства городских угодий, дававших по три урожая в год, им вполне хватало. Кхэйтарова ипостась иногда напоминала, что неплохо было бы поживиться дичью, но голос крови замолкал, внимая доводам рассудка. И хищник оставался вегетарианцем, не помышляя об охоте даже на мышей.
Однако, чем ближе они с Равьеном подходили к обзорной площадке, выступавшей над обрывом в бездну, тем сильнее у Кхэйтара по спине бежали мурашки, а волоски на загривке становились дыбом. Впереди поджидала опасность. Ветер доносил незнакомый, пряный и острый запах, совершенно не похожий на то, как пахнут птицы. Даже атаэ, похоже, занервничал - мелкие перья на крыльях встали дыбом.
- Похоже, Владыка не один, - пробормотал себе под нос Равьен. - Не бойся, это всего лишь кто-то из даэйров. Просто не смотри ему в глаза, они этого не любят.
- Угу, - кивнул Кхэйтар, старательно скрыв волнение. Встречаться с этими небесными титанами ему еще не приходилось. Лишь читать о них в исторических хрониках и описаниях.
Даэйры, с одной стороны, славились высокомерием и тягой к величественности, с другой, многие представители их рода описывались как обладатели веселого и легкого нрава, по-детски открытые миру создания. Считалось, что одно только присутствие даэйра может приманить торговую удачу, а если он сам возьмется за денежные дела, то непременно превратит пару серебряных "цветков" в целое состояние. Многие любили принимать человеческий облик и искать среди людей приключения себе на хвост. Но времена их истинного могущества прошли, и единственным оплотом крылатых остался затерянный где-то в Мировом океане остров. Никто не знал, откуда и когда они пришли на Хэйву.
Один из них сейчас лежал, растянувшись на белых плитах, похожий на огромный лоскут черной блестящей ткани, которую порыв ветра случайно смял в причудливый ком. Увенчанная тяжелой короной рогов голова покоилась на вытянутых костистых лапах, по мрамору двумя черными змеями разметались усы. Крылья свободно лежали вдоль длинного поджарого тела. Хвост время от времени подрагивал, топорщась шипами. От него веяло холодом и запахом пряностей.
Рэолеорн Антрацит Ночное Сердце. Опора Столпа Смерти собственной персоной. Возле его левого локтя сидел, поджав лапы и спрятав руки в просторные рукава расшитой сложными узорами белой мантии, ирлерр-альбинос. В сравнении с дремлющим гигантом он казался мелкой пичугой этак с полпальца размером. Белые почти до прозрачности волосы свободно падали на плечи и спину, кончики белоснежных перьев слегка отливали перламутром. Кожа была почти лишена голубого пигмента, и оттого имела не синий, абледно-серый оттенок. С жесткого, словно вырубленного из камня лица смотрели круглые алые глаза.
От этого взгляда Кхэйтару стало не по себе. Но он подошел и поклонился, как того требовал этикет.
- Высокого неба, Роул-эрхе, и вам, господин Антрацит, - проговорил юноша и выпрямился.
Ирлерр степенно кивнул, а даэйр, услышав приветствие, шевельнул ухом, почти незаметным между рогов, поднял голову и уставился на Кхэйтара золотыми змеиными глазами. Его вытянутую морду покрывали многочисленные шрамы, шипы и наросты - признак немалого возраста и многочисленных сражений. Чешуя кое-где лежала неровно, мягкий нос и вовсе был рассечен надвое чьим-то когтем.
- Даже и не знаю, что пожелать тебе в ответ, двуногий, - проскрежетал Смертоносец. Голос его звучал, скорее, у Кхэйтара в голове, нежели на самом деле. - Крыльев у тебя нет, когтями ты, по понятным причинам, по назначению не пользуешься...
На долю мгновения Кхэйтар растерялся, не зная, что ответить. И атаэ, как назло, стоял в стороне, похоже, не собираясь вмешиваться. Ведут ли старшие между собой отдельный разговор, юноша понятия не имел.
- Чего, как не пожелания долгих лет следовало бы слышать от глашатая Смерти? - нашелся, наконец, Кхэйтар и все-таки взглянул в глаза хозяину Жнецов. Оба пернатых молчали, с интересом наблюдая за разговором.
Рэолеорн прищурился и вытянул шею, слегка развернувшись всем телом. Усы заинтересованно встали торчком. Голова зависла перед самым лицом оборотня, его обдало тяжелым горячим дыханием. Даэйр недавно охотился.
От этого запаха у Кхэйтара волосы на загривке встали дыбом, а пальцы невольно напряглись, выпуская когти.
- Твои года действительно будут долгими, - снова заговорил даэйр, не скрывая удивления. - Очень долгими. Ты не зверь, не человек... Кто ты?
- Я сам хотел бы это узнать, - как можно учтивее ответил юноша.
- Глаза, как трава, - продолжал Смертоносец. - Забавно. У здешних двуногих таких не бывает
Он улегся обратно и пошевелил крыльями, раскладывая их удобнее. Стали заметны рваные края перепонок и несколько длинных светлых рубцов, рассекавших тонкую кожу там, где чешуя мельчала и сходила на нет. Крылья были соразмерно огромны и напоминали, скорее, вторые руки с еще одним гибким суставом между запястьем и локтем.
- Скажи, - заговорил Роул, отвлекая Кхэйтара от созерцания даэйрских статей, - тебе хотелось бы спуститься вниз?
Вот тут юноша не сумел скрыть растерянности и удивления. Он заморгал, невежливо уставившись на Опору Равновесия. Сколько он себя помнил, старшие всегда запрещали ему даже думать о том, чтобы спуститься на землю, объясняя запрет разного рода опасностями: дикие химеры, алденская разведка и тому подобное. Почему теперь Владыка спрашивает о его желании? Почему атаэ молчит?
Отвечать надо ччестно. Ложь Светлейший почует сразу же.
- Да, - кивнул оборотень. - Очень.
- Хорошо, - улыбнулся ирлерр. - Я думаю, Равьен-эрхе не будет против, если завтра на рассвете мы с тобой прогуляемся.
- Воля ваша, Владыка, - склонил голову Опора Воздуха.
- Вот и прекрасно! - Роул издал удовлетворенный курлык. - Я буду ждать здесь же.
И он отвернулся, давая понять, что разговор окончен. Равьен подошел, положил жилистую руку воспитаннику на плечо, и они неторопливо двинулись восвояси. Роул задумчиво смотрел им вслед, пока они не скрылись из виду.
- Ну, и что скажешь? - обратился он к напарнику, не поворачивая головы.
- Забавная зверюшка.
На обзорной площадке стало пусто. Вместо крылатого исполина по мраморным плитам расхаживал высокий угловатый человек в щеголеватом черном облачении. Худое вытянутое лицо украшали тонкие усы и бородка клинышком. Только пара коротких рож.ек, торчавших над гладко зачесанными смоляными волосами, да все те же змеиные глаза под тяжелыми веками выдавали в нем даэйра Хотя, пожалуй, еще особая ленивая грация, совершенно не свойственная людям.
- Я бы не сказал, что это просто зверюшка, - покачал головой пернатый. - По всем косвенным признакам это метаморф. Явных пока не наблюдалось.
Антрацит недоверчиво хмыкнул.
- Что-то я не припомню, когда и в каком мире в последний раз видел метаморфов живьем. Где вы его нашли? - Смертоносец уселся на перила спиной к обрывуи сложил пальцы домиком, уткнувшись в них подбородком.
- В пустыне Харад, - Роул уселся рядом по-птичьи, обхватив перила пальцами ног. - Колонны тогда среагировали на силовой выброс, Равьен полетел проверить. Ну а там в котловине нашлось это чудо, с виду лет трех человеческих. Сидит рядом с материнским трупом, орет и, не поверишь, защитную сферу держит, уна полтора в диаметре. Чистый Свет, песок под ней в стекло спекся. Это он сейчас картинок насмотрелся и очеловечился, а тогда мордашка зверовидная была.
- Мда, дела... Когда это было?
- Семнадцать лет назад.
Повисло молчание. Солнце сползало за горизонт, небо на западе темнело. Восемь столбов света на его фоне из белых постепенно становились насыщенно золотистыми, сияя все ярче. Они уходили в небо, не теряя своей плотности, и где-то в невообразимой выси сливались в одну тонкую линию, исчезая в черноте внешнего Пространства. Ушей Опор достигало низкое мелодичное гудение и тонкий звон.
- И ради этого мальчишки они от тебя отказались? - Смертоносец скосил на птицу.
- Отказались, - кивнул ирлерр. - Им виднее.
- Джанрейва припечет, - ощерился Рэолеорн в два ряда острых клиновидных зубов.
- Дела Колонн не касаются Вождей, - жестко отрезал Роул. - Если он рискнет в них сунуться, Колесо этого не оценит.
- Я бы на твоем месте позволил Асх-эн-Алден хорошенько его проучить, - слова даэйра откровенно сочились ядом. - А то, похоже, прорицательство напрочь выело ему мозги.
- Ты, к счастью, занимаешь свое, а не мое место.
Роул дернул крыльями и нахохлился, глядя на сердце мира. Его зрению были внятны игры мелких воздушных духов и пронизывающие планету потоки Стихий, а его уму - постоянно меняющаяся многомерная паутина вероятностного поля. Сейчас сложнейший узор дрожал, готовясь непредсказуемо меняться. Что будет, когда начнет набирать силу новая Опора? Что принесет Колесу эта душа? Кровавый хаос и разрушение? Или, наконец, долгожданный мир? Неизвестность не пугала Роула Крайха. Он лишь надеялся, что способность видеть и просчитывать прихотливые плетения Судьбы не покинет его со временем. Привычка Теоса выхватывать разрозненные куски из общей картины, не всегда улавливая причинно-следственные связи, бесила куда больше.
- Ладно, - зевнул во все клыки даэйр. - Я пошел спать. Спокойной ночи.
Он отклонился назад и упал с перил невнятным черным комом, уже в воздухе переворачиваясь и меняя форму. Гулко хлопнул крыльями, вспенивая проплывавшее мимо облако и был таков.
2. Колонны Хэйвы
Домой приятели возвращались разными путями и в разном расположении духа. Кхэйтар был взбудоражен и предвкушал небывалое приключение. Еще бы, через несколько часов ему откроется столько неизведанного! Оборотень еле сдерживал себя, чтобы не скакать вокруг приемного отца на четырех лапах, ловя его за маховые перья.
Янос же оттягивал возвращение под родной кров так долго, как только мог. Там не стоило ждать ни радости, ни тепла. Разве что у матери оживали глаза, когда младший сын заглядывал к ней перед сном. Старший брат Реортан был до того правильным занудой, что с ним проще было помереть от скуки, чем сподвигнуть его на что-то интересное. Он постоянно корпел над учебниками или пропадал в бесконечных медитациях, воспринимая потоки знаний от наставников. Весь Народ был свято уверен, что венец Вождей через пару веков опустится именно на голову Реортана - спокойный, уверенный в себе и рассудительный ирлерр как нельзя лучше подходил на эту роль. Так думал Совет Старейшин, и все прочие пернатые с ним соглашались. При этом сам Вождь хранил молчание.
Нет, разумеется, сам Янос не пренебрегал учебой, из огромного числа изучаемых наук уделяя особое внимание истории, праву, психологии, теории вероятностей и многомерной математике, медицине и целительству. Но его живая деятельная натура требовала свободы, постоянных действий и перемен. А жесткие правила, которым неукоснительно следовало семейство Вождя, нагоняли тоску.
Да и рука у Теоса тяжелая. На наказания за шалости скор.
Янос старался идти как можно тише, чтобы не дай Вещие, не привлечь внимание отца. Не хотелось нарываться на нравоучения или хуже того, гневную отповедь. Поэтому подросток решил, что лучше и сделать вид, что он явился давным-давно. Перепорхнув через ограду, ирлерр спрыгнул в собственный сад и прокрался к дому, стараясь, чтобы под лапами ничего не хрустнуло.
Семья Джанрейвов обитала не во дворце. Дворца, как такового, в городе вообще не имелось, его заменяла Рассветная Башня, чей шпиль тонким игольным острием торчал над всеми прочими зданиями. Там проводились все важные церемонии, совещания Совета Общин, оттуда провозглашали волю Высочайших. Но постоянной резиденцией правителей Башня никогда не была. Сурр Аэрон жили, ничем не выделяясь среди сородичей. Белокаменный дом в три высоких этажа прятался в глубине густого сада с беседкой и фонтаном. Он, точно так же, как и соседние, был украшен прихотливой резьбой и лепниной, на просторной веранде могло поместиться дюжины две гостей. Но звоночек над садовой калиткой редко подавал голос, и почти не горели огни в окнах.
Янос терпеть не мог этот дом.
Пробравшись сквозь заросли пушицы и отряхнув с волос, перьев и одежды налипшие лепестки и пыльцу, ирлерр прислушался - нет ли кого возле окон?
Все было тихо. Он аккуратно расправил крылья, оттолкнулся от мягкой почвы и почти бесшумно влетел в окно своей комнаты.
"Уф, пронесло!" - подумал пернатый, цепляясь когтями за узкий подоконник.
Светильники не горели и, слава Стихиям, его никто не поджидал. Только голубой глаз Акрея, уже поднявшегося в вечернее небо, ронял на пол полосу бледного света.
Янос отряхнул лапы, спрыгнул на пол, тщательно смахнул с подоконника земляные комки пополам с песком и уже хотел было переодеться, как вдруг...
Его опять накрыло. Все вокруг завертелось, грозя ухнуть в темноту. Заваленный бумагами стол, стулья, постель, узор на ковре - все пыталось слиться в мутную круговерть. Янос захрипел, захлопал крыльями, тщетно пытаясь удержать равновесие. Перья отвердели, заострились, поднимая лязг. Маховые оставляли глубокие борозды на всем, до чего дотягивались. Голову разрывала боль. Янос рухнул на пол, захлебываясь хриплым клекотом.
Потом, как всегда, пришли видения.
Сумбурные, рваные картины.
Кхэйтар. Взрослый, зрелый. Но его глаза... Золотисто-медовые жесткие глаза матерого зверя. Совсем другое лицо... Может, это не он?
Нет, чутье и знание не обманывает. Но из долговязого юнца он давно превратился в могучего хищника. Тяжелая лапа с холеными когтями ласково гладит смолянисто-черные волосы юного дарри, в слезах прижавшегося к ногам патриарха. Кто-то обидел его, только-только отрастившего крылья и застрявшего по неопытности между обличьями. Так обидел, что глаза Кхэйтара обещали смерть.
Годы, лица, голоса, пляски у Колонн...
Кхэйтар эль Шиар-ад"Дин застыл на дворцовых ступенях над огромной толпой своих сородичей и людей. Тонкий серебряный венец обхватывает голову, и кажется, что он сдавливает ее кузнечными тисками.
Почему золотые глаза смотрят так мертво?
Тиски с каждым годом все крепче.
Но Нужда в этой власти так огромна, что тоска не имеет значения.
Даже если она смертельна.
А юный дарри возмужал. И трехпалая его рука уверенно сжимает копье Смертоносца. За отца он убьет, не раздумывая и не разбираясь.
Раз, два, три, четыре, пять, шесть... Меч из черного адаманта.
Боль разбивает мир на осколки, швыряя сознание во мрак.
Янос уже не видел, как в его комнату на шум примчались отец и брат.
Кхэйтар не спал. Сидел на подоконнике своей спальни в доме приемного отца, смотрел на луну и в красках представлял себе завтрашний день. Но воображение, увы, отказывалось рисовать сколько-нибудь правдоподобные картины. Слишком узок был личный мир оборотня, слишком мало он видел. Оставалось только любоваться звездной россыпью Спицы Колеса, прочертившей небо с запада на восток. Там, в Пространстве, среди мириадов больших и малых солнц кружат и другие миры. В какие причудливые формы облечена их жизнь? Куда летит сквозь Бездну само вечное Колесо, галактический дом для десятков разрозненных разумных видов? И с какого его края попал на Хэйву сам Кхэйтар?
По словам Равьена-эрхе много эх назад на планете обитали звери, отдаленно напоминавшие вторую ипостась оборотня - массивные, с крупными лапами и саблевидными клыками. Их называли кха, ктэш или кошками, в зависимости от языка. Но люди, странные короткоживущие существа, со временем истребили их., охотясь за шкурами и костями.
Кхэйтар не был бы собой, если бы не перелопатил всю городскую библиотеку в поисках ответов. Но ни в книгах, ни в кристаллических накопителях не нашлось упоминаний о том, что древние звери могли оборачиваться и обладали разумом. Он был один. И сильно сомневался, что люди, живущие внизу, приняли бы его за своего.
Ночные запахи будоражили, заставляли вслушиваться в доносящиеся снаружи шорохи. Но кроме шума ветра в кронах деревьев ничто не нарушало тишину.
Скучно...
Скорей бы утро.
В конце концов Кхэйтар все-таки начал клевать носом и вынужден был перебраться в постель, устроенную по птичьему обычаю прямо на полу. Но спал он вполуха, вскидываясь на каждый звук. И когда солнце, наконец, позолотило шпиль Рассветной Башни, оборотень был уже на ногах. Быстро натянув рубашку и штаны, и в три движения пригладив гребнем белые лохмы, он сбежал по широкой каменной лестнице вниз, к купальням.
Все дома в городе были выстроены так, чтобы их обитатели могли если не летать, то хотя бы свободно расправить крылья. Все помещения - высокие и просторные, мебели мало. Зато много света и воздуха - любое окно в ирлеррском доме могло служить дверью. Кхэйтар к такому простору давно привык. Только где-то на задворках памяти сохранилась единственная картинка о хижине, больше похожей на звериное логово, но ее вполне можно было счесть просто обрывком сновидения.
Умывшись и окончательно приведя себя в порядок, Кхэйтар вошел на веранду, где семья обычно собиралась на завтрак. Там еще никого не было, только мелкие птахи с чириканьем копошились в кормушках, развешанных вдоль края крыши. На саму веранду они не залетали, подчиняясь запрету хозяина дома, иначе все изгадят, ходи потом с тряпкой, оттирай эти белесые нашлепки.
Неужели отец и мать еще спят? Они обычно поднимаются затемно. Равьен-эрхе уходит говорить с духами, Инайя-эрхан принимается за уборку и готовку. К тому времени как Кхэйтар выплывает из мира грез, с кухни уже вовсю доносятся дразнящие запахи. Может, они вчера засиделись допоздна?
А, неважно! Надо спешить, а то Светлейший может уже и поджидать в условленном месте. Как бы ни был терпелив Опора Равновесия, долго копаться не стоит. Так что оборотень спешно сунул нос в холодильный шкаф, достал оттуда кувшин молока и отрезал ломоть испеченного с вечера хлеба. Проглотив еду за две минуты, Кхэйтар опполоснул посудину и бегом отправился в город.
Улицы были совершенно пусты. Никто не мешал бежать во весь дух, перепрыгивая через ограды и срезая углы. В душе разгоралось острое любопытство. Что поджидает за пределами знакомого мира? И почему все-таки Владыка лично проявляет такой интерес к найденышу?
Подходя к условному месту, он никак не мог успокоиться и унять бешено колотящееся сердце.
Роул уже ждал возле края обзорной площадки, такой же невозмутимый, как и накануне. На сей раз даэйра рядом с ним не было.
- Не надо церемоний, - отмахнулся пернатый от поклона. - Дай мне руку.
Кхэйтар молча подчинился и вложил свою ладонь в ладонь Опоры. Роул крепко сжал его пальцы, потянул за собой и сделал шаг в белесую дымку, заклубившуюся под ногами. Оборотень невольно последовал за ним, ощутив, как в животе сворачивается тугой холодный комок. На доли мгновения верх поменялся местами с низом, Кхэйтара одновременно сплющило, растянуло и окатило ледяным холодом. Но едва прекратилось муторное мельтешение в глазах и голове, как он смог разглядеть самый настоящий лес.
Лес, подумать только!
Они стояли на краю поляны, поросшей густым пышным мхом. Из-под нагромождения камней у восточного ее края выбегал, разливаясь небольшим озерцом, звонкий ручей. Здесь внизу солнце еще не взошло, и все краски отдавали приглушенной синевой. Деревья со стволами в три обхвата толщиной высились вокруг безмолвными древними стражами, превращая лесной уголок в природный храм. Шумел в раскидистых кронах ветер, доносился редкий посвист рано проснувшихся птиц. И запахи, незнакомые и плотные, клубились вокруг, накатывая волнами. Кхэйтар замер, прислушиваясь, принюхиваясь и озираясь по сторонам. Он не замечал, что черты его лица плывут, становясь все более звериными, как вытягиваются когти. Он впитывал окружающий мир, как пустыня - дождевую влагу. Под пристальным взглядом Роула юноша сделал первый шаг, и черные когти утонули во мху.
- Скажи, - заговорил ирлерр, внимательно наблюдая за предполагаемым метаморфом. - Что ты сейчас чувствуешь?
- Желание... бежать, - с легкой заминкой ответил Кхэйтар. - Я хочу... свободы.
Два главных вопроса вот-вот готовы были сорваться с его языка: "почему?" и "зачем?". Рядом с ними теснились десятки иных, куда менее важных. Но что-то мешало спрашивать, запрещало нарушать священную тишину ненужной, неуместной болтовней. Как будто рядом дремало громадное древнее существо - старше ирлерров, старше даэйров, старше алден и людей.
И уж тем более, старше самого Кхэйтара.
Нельзя нарушать сон Древних, даже если они бесплотны.
Здесь и сейчас можно было говорить только по делу.
- Ну так иди, - Роул приглашающе повел рукой, унизанной множеством браслетов. Звякнули косточки, бусины, металлические подвески. - Опасности нет, разве что мелкая живность встретится.
Кхэйтар кивнул, но не стал спешить. Вместо того, чтобы с места умчаться в чащу, он не спеша приблизился к ручью, присел на колено и окунул руки в воду. Она оказалась ледяной, и стоило глотнуть из сложенных лодочкой ладоней, как заломило зубы.
Дома вода никогда не бывала такой вкусной, с почти неощутимым сладковатым оттенком. Юноша встал и поднял взгляд, любуясь первыми солнечными лучами, заигравшими в темно-зеленых листьях. Как будто кто-то щедрой рукой бросил горсть изумрудов, и они рассыпались, раскатились по пестрому ковру.
"Иди", - шепнула древность.
"Куда?"
"Куда пожелаешь".
Кхэйтар не удивился. Шепот казался знакомым, когда-то давно уже звучавшим в голове. Сейчас нужно было всего лишь последовать его совету. Интересно, кто это говорит?
"Куда пожелаю, значит..."
Он медленно повел головой и уперся взглядом в западную стену леса. Прятавшаяся меж стволов темнота манила войти под плотный полог. Кхэйтар вздохнул и шагнул туда, постепенно переходя на бег. Позади зашуршало, хлопнули крылья - это Роул двинулся следом.
Юноша пьянел от шквала обрушившихся на него ощущений. Колола ноги лесная подстилка, хлестали лицо и грудь высоченные разлапистые папоротники, нюх будоражили десятки запахов. Но то незримое, что звало его, не давало остановиться и изучить окружающее. Он мчался, то пригибаясь под низко нависшими ветками, то перепрыгивая через коряги. Бег, поначалу казавшийся свободным, обрел четкую цель. То слева, то справа Кхэйтар краем глаза замечал движение - промельк пушистого рыжевато-коричневого хвоста. Какой-то мелкий зверек, похоже, решил понаблюдать за чужаком, вторгшимся в нехоженную глушь. Шорох птичьих шагов позади исчез.
Кхэйтару было уже все равно. Зов полностью захватил его и звучал в душе набатом.
Лиственный лес сменился ельником. Древние пирамидальные громадины свешивали по сторонам голубые хвойные бороды, их ветки гнулись под собственной тяжестью. Сумрак вокруг стал почти ночным, и только звериное зрение уберегало оборотня от падения. Сердце гулко бухало и подкатывало к горлу, кровь шумела в ушах, но дыхание пока не сбилось. Что это там сияет впереди? Просвет?
Проломив грудью пышную завесу еловых лап, Кхэйтар зажмурился от неожиданности. И лишь когда глаза привыкли к яркому свету, сумел увидеть то, что звало и ожидало его.
Среди поросшего пышным разнотравьем луга, раскинувшегося от кромки леса почти до самого горизонта, светилась кипенной белизной круглая каменная площадка примерно тридцати шагов в диаметре. А из нее, гудя и переливаясь всеми оттенками света от белизны до золота, возносились в кристально ясное небо восемь Великих Колонн. В центре этого огненного кольца дожидался Роул.
"Подойди", - раздался мысленный приказ.
Исполины пели. Их тяжелая мощь наваливалась на разум и тело, невыносимое сияние заставляло пригибать голову, прятать глаза. Но ослушаться их воли, их сладкого зова?
Невозможно.
"Так вот зачем это все..."
Кхэйтар сделал шаг.
Потом еще один. И еще. Ближе. Ближе. Тело обнял жар, будя внутри какие-то смутные желания и инстинкты. Еще немного, и легкие вместо воздуха заполнит жидкий огонь. Но Кхэйтар, шатаясь и дрожа всем телом, упорно шел вперед.
Уши заливало непрерывное низкое пение.
А когда когти, наконец, клацнули по белоснежному в золотых прожилках камню, он почти рухнул на колени. Инстинктивно ухватился за ближайшую Колонну, шарахнулся от нее и только потом осознал, что под пальцами оказалось не жидкое пламя, а прохладная и гладкая до стеклянистости поверхность.
- Молодец, - подошел Владыка. В этом лишенном теней месте он казался маленьким и невзрачным. - Давай руку.
Он одним непринужденным движением вздернул Кхэйтара на ноги. У того кружилась голова и хотелось если не улечься прямо здесь, то приземлиться задом точно. Но это казалось, по меньшей мере непочтительным, и юноша сдержался.
- Почему я? - спросил он.
- На все их воля. Ты им чем-то понравился. Увы, отказаться ты не сможешь.
Воистину, никто и никогда не отказывался от служения в Сердце Мира. Доверие самой планеты - не просто честь, но высшая награда. Тот, кто становился одним из девяти Хранителей, принимал на себя ответственность за реальность проявленную или непроявленную, за Первостихии или Первоосновы. Но главенствовало всегда Равновесие - та ключевая незримая и неощутимая сила, что с начала времен служит осью вращения Колеса.
Так рассказывали старшие.
- Никогда за собой никаких особых сил не замечал, - пожал плечами Кхэйтар, с любопытством оглядываясь по сторонам. Почему-то ему казалось, что все Колонны разные, несмотря на то, что выглядели они совершенно одинаково.
- Это неважно, - махнул рукой Роул. - Дар может пробудиться и позже. Очень возможно, что со временем ты займешь мое место.
Кхэйтар заморгал и недоуменно уставился на бледную птицу. С какой это радости на него вдруг упадет такая честь? Он что, звездами и духами как-то по-особому отмечен? И неужели сейчас начнутся речи, как в сказках, о спасении прекрасных дев и великих царств? Ну нет, он себя не считал способным на такие спасения!
- Вы точно уверены, Владыка? - на всякий случай переспросил он.
В ответ ирлерр клокочуще рассмеялся и сбросил тяжелую мантию, оставшись почти обнаженным. Из одежды на нем были только короткие штаны, талию стягивал массивный пояс из узорных золотых бляшек, украшенных огнистыми опалами и топазами, а запястья и голени охватывали такие же браслеты. На шее поблескивал медальон, выполненный в виде колеса с восемью спицами.
Стало заметно, что нижняя половина тела мага почти совершенно птичья, а под крыльями тускло поблескивает алденский биометалл.
- Наверное, будет проще убедить тебя делом. Наблюдай внимательно и попробуй почувствовать энергию, которую я выпущу.
Кхэйтару осталось молча кивнуть и отойти подальше, вжавшись спиной в одну из Колонн. Выходит, доведется стать свидетелем Канона?
Ну, что ж. Даже это место не всякому дозволено видеть, а уж пляску Опоры Равновесия и подавно.
...Это был странный танец. Каскады прыжков и подскоков сменялись стремительными рывками и ударами крыльев, пируэтами и падениями. Чем дальше, тем больше завораживало это зрелище. Тонкая птичья фигура налилась светом, его жгуты связали мечущееся тело со всеми восемью Колоннами...
И Кхэйтару начало казаться, что под камнем медленно и неотвратимо просыпается запредельная мощь. По ногам потекло ласковое тепло, поднимаясь изнутри вдоль костей и мышц, захватывая тело целиком, разливаясь приятной истомой в животе, сворачиваясь уютным горячим комком в груди, даря легкость голове. Он уже не видел пляшущей птицы, сознание утекло куда-то в сторону и словно стало шире. Теперь Кхэйтар не только разумом понимал, что все вокруг живое, он это чувствовал всем своим существом. Он мог стать травой на лугу, букашкой на ее стебле, елями вокруг поляны, лесной живностью, птицей в небе. Где-то на задворках разума замаячила мысль, что камни, земля и хэйвийские недра тоже полны жизни. Но стоило на этом сосредоточиться, как затылок наполнился предупреждающей тягучей болью.
Рано, котенок.
Пусть рано. Но быть частью исполинского древнего создания, чувствовать в себе даже столь малый кусочек его жизни обжигающе радостно.
И душа рвется вверх, все выше, выше...
Падения Кхэйтар не почувствовал.
3. Уроки власти.
Удаленный материк планеты,
Город Кер-хав-Ра, столица Матриархата.
Примерно то же время
- Экспедиционный корпус готов к отлету, моя Хатт, - прошелестел за спиной у женщины низкий голос. - Ожидаем твоего приказа.
Она недовольно стегнула хвостом и наклонила голову, собирая развертку архива обратно в проецирующий кристалл. Но более ничем недовольства не выказала. Множество тонких цепочек, протянутых сквозь мембраны не способных к полету крыльев, даже не звякнули. Лишь украшения головного гребня колыхнулись в такт движению.
- Ты поступаешь неразумно, Майр-а-Рен, отсылая с платформой целых семь боевых кораблей. В такое время, - ее высокий голос тоже шелестел подобно сухой траве и не слишком отличался тембром. Опознать в сухощавой, поджарой и жилистой алден женщину можно было лишь по числу лопастей гребня, короной поднимавшегося ото лба и висков. Два ветвящихся отростками костяных выроста были покрыты яркими сложными узорами - свидетельством высочайшего ранга. У мужчин высшей касты пластин было три, и они никогда не сверлили их под украшения.
Матриарх Акир-а-Схэш погасила кристалл полностью и мягко повернулась к своему Лорэт-Алден, уставившись в его лицо пристальным изумрудным взглядом. Зрачки превратились в вертикальные щелки.
- Тианес важен, - ни единый мускул не дрогнул на его серовато-зеленом лице, словно вырубленном из камня. - Неизвестно, вдруг придется проводить разведку боем, или хуже того, отбивать его.
- Связи с ним нет давно, - покачала головой Матриарх. - А вот с Динтара продолжают пока поступать тревожные сообщения. Нужно сохранить хотя бы то, что осталось от Триады.
- Ты уже не говоришь о колониальных мирах, - хмыкнул он.
- Элины ушли, ящерам плевать, птицам тем более.
Они двинулись вдоль стены Зала Памяти, мягко переступая лапами и покачивая хвостами. В гулкой тишине далеко разносился шелест их одеяний и цокот когтей по выглаженному до зеркального блеска каменному полу. Справа тянулась казавшаяся бесконечной стена, снизу доверху усеянная ячейками, в которых покоились разнообразные кристаллы с архивами. Друзы и отдельные стержни всех оттенков от сочно-желтого до темно-зеленого были подсвечены снизу и искусно выложены причудливой мозаикой. Сведущий мог прочесть в сочетаниях граней изречения мудрых, прочим хватало и совершенства минерала.
По левую руку пространство пещерного чертога терялось во мраке. Слабый свет от стены выхватывал лишь первый ряд выращенных самой природой колонн.
Лорэт-Алден молчал, предпочтя не высказывать госпоже мыслей о том, что в ситуации с Тианесом семь кораблей - ничтожная малость.
- Динтарские птицы и вовсе заигрались с кровью дальше допустимого предела, - продолжала Акира. - Того и гляди поплатятся за свою самоуверенность и высокомерие, но нам от этого не легче. Владыка Тир погиб, его Смертоносец тоже. И хорошо, что гонец от них успел доставить нам фокус-линзу от тамошних Колонн.
Лорэт-Алден моргнул, но на этом проявления досады и удивления закончились. Среди подчиненных и врагов военный лидер Матриархата славился сдержанностью, граничащей с бессердечием.
Что бы там себе ни думала Матриарх, со смертью Тира Динтар для них потерян. Даже обычные стихийные маги - величайшая редкость среди не склонных к общению с тонкими энергиями алден, а уж мастера вероятностей... Такие рождаются хорошо если раз в сотню поколений. Учитывая сроки жизни - в ближайшие пару десятков эх такой личности им не видать.
- Я прикажу переправить линзу на акрейский форпост, - сказал он. - Но ее изъятие - это ослабление энергопотока вдвое, если не больше. У мира не лучшее будущее в этом случае.
Алден дошли до изгиба стены и двинулись вдоль ниш с памятным оружием, когда-то принадлежавшим самым доблестным и мудрым мужам и женам народа. Холодное соседствовало с лучевым, клинковое перемежалось со стрелковым. Одно несло на себе богатую отделку, другое принадлежало простым воинам. Но каждая, абсолютно каждая вещь была покрыта славой своего хозяина.
- Это так, - согласилась Акира-алден. - Но это не даст захватчикам Тианеса, кто бы они ни были, открыть путь к остальной Триаде. Посмотрим, как отчитаются посланные тобой аноахи. Если тианесский Круг выйдет на контакт и запросит помощи, мы постараемся ее оказать. И я надеюсь, на Динтаре объявится достаточно сильный вероятник, чтобы суметь вырасти до нового Владыки Тьмы...
Майр-а-Рен снова промолчал и оставил свое мнение при себе. Матриарх, конечно, многое ему позволяет и многое спускает с рук, но не настолько, чтобы возражать и сомневаться слишком часто.
Правильное поведение - залог дозволения зачать ей потомство во время Дней Желаний.
Идя чуть позади своей госпожи и супруги, Лорэт-Алден видел маленькую пясть плотно сложенного крыла, острые выступы шейных позвонков над кромкой родового ожерелья, изумрудный узор на серо-зеленых чешуйках. Она сильна и вынослива, как и он. Отличное должно выйти потомство.
Приближался подсвеченный шестиугольник выхода. Но Акира не спешила покидать пещерный чертог, нарочно замедляя шаг. Ждала еще каких-то новостей? Или просто хотела продлить удовольствие спокойного разговора на равных прежде, чем снова надеть маску всевластия?
Майр супругу знал достаточно., чтобы улавливать малейшие колебания ее желаний. Что ж, пожалуй, один интересный факт из тех, о которых ей еще не успели доложить, можно преподнести и как тему для продолжения разговора, и как новость.
- Не знаю, как насчет Тьмы, но у Света, похоже, есть кандидат на замену Роулу, - как бы между прочим проговорил он.
Матриарх вопросительно изогнула хвост.
- Буквально вчера Четырехкрылый заинтересовался мальчишкой, который живет в семье Опоры Воздуха на правах приемыша.
- И почему же ты решил, что он именно заменит птицу, а не просто станет одной из Опор?
- Птица возлагает на него такие надежды. Аэта птица надеждами не разбрасывается.
- Можешь показать? - Акира даже остановилась и с любопытством наклонила голову.
Лорэт-Алден молча повернул браслет на правом запястье камнем вверх и надавил на одну из завитушек в оправе. Кристалл налился глубинным свечением и спроецировал в воздух маленькое подвижное изображение.
На залитой солнцем парковой поляне два приятеля что-то обсуждали, то вскакивая, то снова садясь на траву. Разобрать, о чем идет речь, можно было, лишь читая по губам.
Но Хатт-эн-Алден не интересовалась болтовней. Она внимательно разглядывала белоголового парня, одетого на птичий манер, в перехваченную тканым поясом светлую тунику и штаны до середины икр.