Аннотация: Человек объявил войну Мраку. Кто победит: Человек или Ночь?
1.
С некоторых пор у него началась бессонница.
Часами сидел он на подоконнике и любовался царством сумерек, что разверзалось за узким проемом окна.
И вот однажды он почувствовал симптомы смутного беспокойства: темнота как-то странно завораживала.
Он смотрел и смотрел в чернь бытия, ощущая, как нечто тревожащее расползается Извне Вовнутрь.
И он стал думать: что же такое ночь?
Лишь глупцы утверждают, что ночь - вторая половина суток. Нет, он твердо знал, ночь - могущественное, грандиозное и загадочное явление.
Ночь - это другая жизнь и, возможно, даже Нежизнь.
Ночь - это самая неизведанная и страшная тайна мироздания.
Ночь - это не сон, это не отдых природы, это ее естественное состояние.
Ночь - вот главный атрибут Вселенной.
День же - лишь жалкая, ничтожно малая светлая крупинка, столь же микроскопическая и редкая, как и жизнь среди вечных и безмерных провалов вечного мрака и хлада бытия.
Ночь это часть Ничто.
Он с ужасом понял, что ночь олицетворяет мертвизну мироздания, потусторонность реальности, трупную сущность материального мира.
Ночь суть символ смерти, то есть Ничто.
И с каждым вечером, глядя в окно, в этот колодец кромешного мрака, он все больше и больше пугался темноты, видя в ней предвестие и прообраз Конца.
Однако сам вид ночи, вид Ничто, вид близящегося Конца гипнотизировал, магнетизировал, приковывал к окну...
А силы убывали. Он заметил, что каждый сеанс ночных бдений у окна несет и приближает его Конец - вообще Конец.
Днем все было нормально. Днем и он был нормален. Но первые же потёмки - эти предвестники тяжкой поступи приближающегося Мрака напрягали его.
Ночная тьма обостряла все его чувства, делая особо восприимчивым к черным мыслям...
О Конце. Он догадывался, он знал, что каждая ночь близит именно его конец.
И тогда он решил убить Ночь.
2.
Да, он убьет проклятую Ночь и будет жить только Днем.
Он купил шелковые шторы с изображением неба, солнца, облаков, плотно задрапировал окно, покрыл стены 'веселыми' обоями и гобеленами. За шторами он установил прожектор, а стены и потолок увешал светильниками дневного излучения.
Его видеомагнитофон был включен днем и ночью, гоняя спокойную музыку и 'солнечные' сюжеты...
Тем не менее, ночные часы угнетали его. Еще больше боялся он темноты, которой больше никогда не видел.
Тем страшнее, чем внезапнее. Он боялся этой внезапности.
Отправляясь по утрам в магазин, он захватывал ярчайший карманный фонарик. Дело в том, что он жил на 13-м этаже, лифта панически боялся, а между 9 и 8-м лампочку постоянно выкручивали. Разумеется, он даже не проверял, есть там свет или нету: с порога он врубал фонарик и стремглав проскакивал опасный пролет.
И через несколько недель он успокоился. Еще бы: наконец-то, удалось слить ночь и день в вечный день. Страх внезапной тьмы почти выветрился...
И тут случалось непредвиденное, в прах раскрошив уверенное его благополучие: в подъезде отключили свет.
Раз - и все вдруг померкло.
Дрожащий, вмиг набрякнув от ледяного пота, он включил спасительный фонарь... Но света не прибавилось. Лишь тогда до него дошло, что вокруг достаточно светло. Еще бы - ровно 12 часов. Полдень. Просто искусственные световые каскады его "прожекторов" были так мощны, что дневной свет с непривычки казался полумраком...
Но страхуясь от риска остаться и впредь без света, он установил дежурные источники питания: и отныне в случае неполадок больше не зависит от городской энергосети.
Время шло, все реже и реже высовывался он на улицу. А потом поймал себя на том, что совсем не ориентируется во времени суток.
Спал он редко, нерегулярно и не поймешь когда: то ли ночь на дворе, то ли полдень...
3.
Однажды он полез в холодильник и наткнулся на пустые банки. Вооружась фонарем, он вышел в подъезд.
Фу-у, было погожее солнечное утро. Миновав неосвещенный пролет, он выбрался на свежий воздух. В этот миг с непривычки закружилась голова,
- Ночь страшна, - дико крутанув белками, зловеще проронил он.
- Оно так, - согласился подслеповатый дворник, - уж больно много опосля полуночи стреляют, режут да насильничают.
Он тенью подался дальше. И его перепугал темный силуэт... Собственной тени.
Стараясь не смотреть под ноги, он налетел на полицейского.
- Ночь страшна, - сипло выдавил он и требовательно уставился на стража порядка.
- Уж куда вернее. На ночном дежурстве страх, как спать охота, да делов завал, - лениво ответил полицейский и для вящей убедительности зевнул.
Он метнул безумный взгляд и ворвался в магазинчик.
Набрав провизии на месяц и расплачиваясь, он таинственно сообщил продавцу:
- Ночь страшна...
Тот надменно поджал губы и, облокотясь о прилавок, отвернулся.
Стоявшая неподалеку дама издевательски бросила:
- Ночью, между прочим, спать надо. Идите, дорогой мой, проспитесь.
Но он уже не слушал...
Из подъезда выходил высокий благовидный старик.
Загородив дорогу, он угрюмо прохрипел:
- Ночь страшна.
- Это, знаете ли, как посмотреть. - Откликнулся тот. - Я вот, к примеру, служу швейцаром при ночном заведении и на чаевые не жалуюсь. Не то что раньше - тридцать лет от звонка до звонка, причем, только днем... Не поверите, заместо монет мозоли считал. Нет, сударь мой, ночь - штука доходная.
- Да что вы понимаете, ничтожная вы козявка?! - взорвался Он. - Те, кто работает и бодрствует по ночам, - лишь крохотное исключение из всего человечества. Да разве ведают они, эти жалкие одиночки, что они едва теплятся под напором катастрофически надвигающегося густого заслона черного мира НИЧТО - Ничтовства! Вот признайтесь, любезнейший, вы ведь тоже по ночам с ужасом пожираете свое загустелое одиночество и острейше сознаете личную беспомощность перед властью Мрака? Вы же, я знаю, ночами особенно четко и ярко испытываете Страх перед зловеще крадущимся Концом... Ха-ха-ха! Я вижу, в вашим глазах вижу отголоски космического кошмарного восторга! Не так ли?..
Вернувшись к себе, он закрыл дверь, с облегчением повалился в кресло, Но что это???
С трепетом и дрожью он заметил: шторы... раздвинуты. Нет, на улице было солнечно. Но он ощутил животный ужас.
На меня посягал первый из посланцев Конца, прошептал он. Мрак хочет проникнуть в лазейку между шторами. И я точно вижу, как Ночь, как этот подстерегающий меня Конец, врывается чудовищным всеобъемлющим сгустком клубящегося Мрака и... Он раздавит меня, как блоху...
С криком он запахнул шторы, а потом схватил иголку и, в спешке искалывая трясущиеся пальцы, намертво сшил их.
Однако неясная тревога, томительное ожидание Конца не прошли, а, наоборот, усиливались. День от ночи, ночь ото дня...
Отныне он жил в непроходящем ожидании Мрака, призрак которого, он это точно знал, затаился где-то рядом, выжидая удобного момента для своего удушающегося броска.
Он окончательно потерял ориентацию во времени.
Разок его взгляд упал на черный костюм в гардеробе. Ослепленный, с перехваченным дыханием, он посрывал всю темную одежду и затолкал в мусоропровод. Но здесь его подстерег мглисто-пещерный зев. С воплем он отвел глаза от устрашающей смолистости узкого зловонного тоннеля и уже вслепую пробивал пробку мусорных завалов. А угольная глотка манила, засасывала, втягивала...
Вернувшись в квартиру, он уничтожил все вещи темного цвета.
5.
Летели недели. Сон его стал прерывистым и коротким.
Пробуждаясь в испарине, он боялся открыть глаза: что если Мрак уже сжимает со всех сторон?!
Теперь и с закрытыми глазами ему было неуютно, несмотря на то, что мощный свет создавал красноватую пелену вместо век даже тогда, когда последние были смежены.
Увы, и в редкие часы забвения ему чудился надвигающийся Мрак, настигающая Мгла.
И вот опять иссякли все запасы еды.
Набравшись мужества, он настроился и снарядился для похода в магазин...
Он уже собирался открыть дверь, как вдруг... Внезапно...
Приглушенный скрипучий звук шел откуда-то снизу. Звук заставил его растянуться ничком на диване и чутко прислушаться.
Некий грозный шорох, разрастаясь, исходил... откуда-то... из глубины Низа... из-под пола. Может быть, лишь с первого этажа. Но он догадался, он услышал, что Звук медленно и неминуемо поднимается вверх.
В приступе страха он метнулся к двери, рывком распахнул ее.
Слава богу, в коридоре было светло...
День!
Он оперся рукой о перила и поскользил вниз.
Стоп! Медленное, но верное предчувствие беды заставило остановиться, насторожиться и вслушаться.
Как вкопанный он стыл на сквозняке, а потом, странно скособочив шею, уставился вниз.
Сердце провалилось в бездну неистребимого инферно: от первого до второго этажа весь пролет устилало дико-пугающее... Дёгте-мглистое... Ползуще-тучевое...
Не мигая, заворожено он наблюдал за этой абсурдной массой...
Минуло никак не меньше часа, и он мог поклясться, что Оно медленно, но властно наползло, захлестнуло еще две ступени.
Взвизгнув, он выронил сумку и ринулся назад. Руки не слушались, но замок кое-как отпер.
Прибавив звук видеомагнитофона, он рухнул в кресло и, не в силах унять дрожь, лишь всхлипывал и клацал зубами, прикусывая язык и губы. Из-за стука зубов он не слышал уже надрывов музыки.
Наконец, лихорадка утихла. Он умиротворенно вздохнул, и в ту же минуту из-под низу глухо, но куда громче, чем в последний раз, донесся лязгающе-скрежещущий шум.
Он подался к двери. И вовремя остановился: бесшумно ползущая по лестнице, вздувающаяся, расширяющаяся и всеохватывающая мертво-черная зыбь пугала куда больше, чем эти жутковатые звуки из-под пола.
6.
Есть нечего. Да и до того ли? Какой к чертям аппетит?
Сколько времени так прошло, он не ведал. Наверное, сутки, возможно, и неделя...
Острый голод уже перестал жечь его внутренности. Он пребывал в состоянии крайнего напряжения и летальной фобии.
Ни о чем не думалось. Организм жил рефлексами Страха. Он лежал на диване, прислушивался и подсчитывал частоту усиливающегося и приближающегося стука. Стука снизу.
И вот Страх просто невыносим!
Слабый от голода и переживаний, он дотащился до телефона и набрал номер полиции...
- ЫЫГУХУКРРАААУУУЗЗЗЫЫЫХАХАХА!!!!
В ухо полыхнуло какофонией дьявольского свиста и воя, тонущего в надсадных раскатах шипяще-демонического хохота.
Бессильно уронив трубку, он оборвал провод, лишь бы не слышать этой Жути.
Тем временем скрежет снизу пророс в ритмический грохот, смешанный с пилящими всписками.
Он не мог снести этого Кошара. Он зажал уши, потряс головой, а потом решительно подковылял к двери и взялся за щеколду.
Чувство осторожности дернуло руку назад, и некий глас предостерегающе вдохнул в уши: стой, не открывай...
Тогда он осторожно приник к замочной скважине и... отпрянул, сраженный и потрясенный: непроницаемая антрацитовая завеса, сглотнув весь пролет, доросла до перил и, вплотную подступив к его двери, почти дотянулась до скважины.
Бешено перебирая руками, он кое-как стащил с ноги носок и при помощи ключа затолкал в скважину. Потом бросился на колени и стал скрупулезно изучать зазоры между полом и дверью. К счастью, там все давно уж обито войлоком.
Но что-то упрямо шептало: не верь, успокоение смерти подобно.
Скидывая одежду, он принялся втаптывать ее в пол у двери.
В тот же миг грозный грохот возвестил о новой стадии своего вторжения. Долбящее буханье сотрясало плиты пола. Его пола!
- Ночь идет! - искаженным рыком возопил он.
Что делать? Дверь обложена. Готическое наваждение дробит уже его пол...
И тут осенило: спасайся через окно!
Для выполнения этой операции нужна всего лишь одна длинная веревка. Он стал выгребать барахло из шкафов, более-менее подходящее сваливал в горку. Вот два длинных электрических шнура, вот бельевая бечева, не отверг он и троечку галстуков. Потом деревянными руками он все это связал. Наверное, коротко. Ах, есть же еще шнуры от видика, радиоприемника, утюга, стиральной машинки, телефона...
Остается связать всю эту мертвую змеистость, прикрепить полученный трос к батарее под подоконником, и, облачась в перчатки, спуститься на тротуар. А там искать спасения среди людей...
Все равно мало...
Черт возьми, а шторы! Они же - на капроновых шнурах!
Он взгромоздился на подоконник и рванул шнур, отдирая вместе с кронштейном...
И лицо его чудовищно исказилось. Вампирический оскал обезобразил рот. Глаза вывалились из орбит и неподвижно застыли...
О, сатанинские силы...
Слетевшие шторы обнажили распростертую за окном пустыню беспросветного Мрака... Ни огонька, ни облачка, ни звездочки...
НОЧЬ!
7.
Окостеневшей мумией он пал навзничь и повредил копчик. Не в силах приподняться от боли, он охватил руками спинку дивана, положил на них подбородок и отвернулся от окна.
БЛЯМЦ!!!!!!! КРРАНЦ!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
Оглушительный хлопок: лопнула одна из ламп.
Однако в зале света по-прежнему хватало.
Еще через минуту с дразнящим перезвоном разлетелась другая лампа...
Графитовый окутывающий Мрак погружал квартиру в цепкие объятья.
И нестерпимый Шум снизу...
Точно в каталепсии, он стыл на полу: пена истекает с губ, глаза сумасшедшее распахнуты и черны...
Погас последний огонек "ночника".
Из недр его безжизненно скорчившегося тела пополз нарастающий КРИК...
Доски пола с хрустом треснули и раздвинулись.
В отверстие тихо проклюнул гладкий конус, еще более вороной, чем темь вокруг.
Позабыв о боли, прорывая апофеозную кондицию Страха, он вскочил и привалился спиной к стене.
С жужжанием конус завертелся и воспламенился.
Тишину располосовал оглушительный взрыв. Протуберанцевое Сияние залило все, сжигая глаза.
В приступе стихийного Ужаса, спасаясь от огня, он побежал вон от Света. Он схватился за дверную ручку и распахнул, настежь распахнул дверь.
И его придавила, на него навалилась сплошная ледяная затхлая сажевая дымь.
А-А-А-А!!!!!!!!!!!!!
Звериный Крик потряс дом.
И он рухнул под напором неведомой стихии, погасившей спасительное сияние преданного им Света. Все обметал кромешный Мрак.
НОЧЧЬ ВЕЧЧНАЯ ПРИШШШЛА!!!!!!! - замогильно и отрывисто прошелестело в абсолютной темноте и астральной пустоте, проглотившей мир - мир этого человека...