Еще никто до меня не жарил персики. До меня ни одному из живущих на свете людей не приходилось разрезать нежную персиковую мякоть огромным тесаком для разрубания мороженого мяса какого-нибудь отвратительного огромного животного или человека. Еще никому не приходилось покупать фрукты в магазине с такой усмешкой на лице как у меня.
Продавщица положила на весы пакет с персиками. Она сделала это чересчур небрежно, как мне показалось, - фрукты затрепыхалась в пакете, как бы чувствуя, что попали не в те руки и стремятся сейчас всеми силами попасть ко мне, человеку посвященному. Одно было понятно с первого взгляда - продавщица, это тупорылое существо без прошлого и без будущего, не понимает всего величия момента и не осознаёт всё великолепие этих благородных плодов. Мне сразу захотелось отрубить ей левую руку. Я представил, как я стою над её чуть подрагивающим телом с огромной бритвой в руке, которой я до этого очень медленно перепиливал её кости и разрезал сухожилия. Я представил её левую руку, которая валяется у меня под ногами - как я её услужливо поднимаю с пола и не менее услужливо протягиваю её владелице. А та орёт. Она зажимает то место, где до этого находилось её прекрасная, любимая конечность, и не может понять, что только что произошло в её жалкой жизни.
Тут приезжает милиция и меня забирают. Мерзкая реальность всегда мешала романтикам...
Ещё никто до меня не жарил персики. До меня ещё никому не приходило в голову мысль о той глобальной силе, силе вселенского разума, силе общечеловеческой энергии, которую воплощают в себе персики. Я никогда ещё не был так доволен собой, как в ту минуту, когда до меня снизошло откровение: персик - это олицетворение бытия, это схема всего сущего!
"Всё гениальное - просто!" - сказал я себе и осёкся. Чуть не забыл, о том, что разговор сам с собой - это первый признак сумасшествия.
Человек - это центр социума, а сам социум - это наполнение некой формы, ограниченной физическим бытиём. Если воспроизводить эту мысль путём обычного начертания геометрических фигур на листе бумаги, то получится следующее: маленький кружок, вписанный в ещё один такой же, только большой и заштрихованный. Нарисовали? Ваша первая ассоциация? Какое ещё яйцо? У вас не все дома, господа! Правильный ответ - персик...
Ещё никто до меня не жарил персики. Вы, конечно же, спросите: "А как же Макаревич?". Вы будете в чём-то правы. Макаревич и многие другие кулинары мира в своих смелых гурманских экспериментах вволю поиздевались над плотью этого неповторимого фрукта. Но есть одно большое "Но", заключающееся в том, что они жарили, парили, варили, или что они там делали, именно фрукт. Этим они и отличны от меня. На сковороду я положил совсем не плод персикового дерева, а модель социума.
Ещё никто до меня не жарил социум. Ещё никто до меня не задавался мыслью: "В чём лучше всего обжаривать социум - в сметане или в нерафинированном подсолнечном масле?"
Ещё никто до меня не намазывал сковородку сметаной, чтобы социум не подгорел. Вы скажете: "Больной человек!", я скажу: "Передовая личность!". Макаревич бы меня убил, ведущий программы "Кулинарный поединок" - тоже. Ещё бы - я придумал рецепт раньше них...
Ещё никто до меня не жарил персики. Самое обидное - это, что и после меня этим никто заниматься не будет.
Труд прошёл даром? Вряд ли. Социум поджарен. Мной. Пусть никто этого не заметил пока, потому что я вытащил из персика косточку. Но скоро косточки поймут, что настало время породить новое персиковое дерево. И вот тогда все вспомнят...