Виктим. Территория матриархата... Глава 21. Паучьи страсти

Автор:	Дмитрий Виктим (Пленник Амазонок)
Бета:	Mish12
Название романа:	Территория матриархата и женского доминирования
Глава:	21. Паучьи страсти
Жанр:	фантастика, фэнтези, эротика
Форма:	глава
Пэйринг:	Дима / Марта
Рейтинг главы:	nc18
Статус:	Закончен.

<- предыдущая глава ----- следующая глава ->

Читать роман целиком

Глава 21. Паучьи страсти

Лара с изумлением посмотрела на меня как на инопланетянина и покачала головой. Потом коротко сказала:

- Пойдём, - и, взяв за руку, повела в сторону кухни. А когда мы удалились от комнаты магессы на приличное расстояние, она не выдержала и воскликнула:

- Поразительно! Первый раз вижу пария, который с первого раза умудрился бы Фионе угодить, причём настолько, что она выглядела как именинница! Как тебе это удалось?!

Я улыбнулся и хотел было поделиться секретами своего успеха, но сёкая вовремя остановила меня.

- Ей тоже не говори, - предупредила она, - совсем никому. Тайна эта вообще не должна прозвучать вслух, если не хочешь, чтобы она стала достоянием кого-либо постороннего.

"Понятно", - согласился я с Марой, а на слова Лары ответил по максимуму скромно:

- Наверное, мне просто повезло.

- Ну да, заливай, как же!

- Я вообще везучий парень. Вот и с тобой меня судьба свела.

- И это ты называешь везением? - криво усмехнулась Лара. - Да я же тебя чуть не задушила!

- Тс-с-с! - приложил я палец к губам. - Никому ни слова. Не хочу, чтобы у тебя из-за этого были неприятности.

- Спасибо, - вздохнула девушка, - за то, что простил, что не сердишься. Если честно, мне всё время хочется кого-то связать. Наверное, от духа это пристрастие передалось. Одна мысль о связывании очень меня возбуждает. Даже и не знаю, что с этим делать?

- Хех, прикольный фетиш, - хохотнул я. - А как твой дух поживает?

- Почти всё время спит, - ответила Лара. - Но вот имя Шидзуку ей не понравилось. Не хочет его носить.

- М-м-м, жалко. А как насчёт имени Мидзути? В переводе с одного из наших языков оно означает "водяной дракон".

- Странные какие ты предлагаешь имена, - улыбнулась собеседница. Потом прикрыла глаза, словно к чему-то прислушиваясь, и продолжила через несколько секунд: - "Мидзути" нравится. Говорит, что ей льстит значение этого слова.

- О! Так она не спит?

- Сейчас нет. Но я никогда точно об этом не знаю. Пока не заговорит со мной, я её не чувствую. Скажи, а можно будет тебя как-нибудь связать?

- Хех, блин, ты извращенка, - рассмеялся я.

- Ну, пожа-а-алуйста.

- Хорошо, можно. Но только чур не душить, ладно? Когда не хватает воздуха, то это неприятно.

- Ура! - просияла Лара. - Может, тогда сегодня?

- Не знаю. Если время останется. Я сегодня хочу со всеми перезнакомиться.

- Со всеми, пожалуй, не выйдет. В имении очень много слуг. Больше сотни человек.

- Ну тогда сперва с самыми важными и полезными, - подмигнул я. - Я целиком тебе доверяю. С кем посчитаешь нужным меня в первую очередь свести, с теми и познакомь. А ещё я хочу париев увидеть. Всё ж таки они мои собратья по судьбе. Вот с ними хочу со всеми познакомиться сегодня.

- Парии, - задумчиво повторила Лара. - Хорошо. Тогда сперва сходим на кухню, там работает несколько париев, познакомишься с ними, а заодно я тебя угощу вкусненьким, как приказала миледи.

- Договорились!

* * *

Думаю, что в этом месте самое время о париях рассказать. Как я упоминал уже, в имении жило двадцать простых париев: шесть девушек и четырнадцать мужчин. К ним добавились мы с Саней, и имелся ещё один элитный, которого звали Валентин. Таким образом, с нашим прибытием общая численность рабского контингента достигла двадцати трёх чел... э-э-э... работников (считая одного эльфа). Все парии делились на две категории: на тех, кто владел какой-то профессией на достаточно высоком уровне, и на тех, кто имел приличное количество листиков, чтобы считать их ценными самих по себе. Однако и в первой категории были парии с относительно неплохим рейтингом. К таким, например, относился местный кузнец Фёдор. На его шее красовались четыре оранжевых листика и два зелёных (и снова "неправильная шесть", как сказала бы Мара). Точно так же и во второй категории имелись довольно полезные по хозяйству слуги. Лаби, например, после того как её привезли в имение, стала помощницей местного целителя-травника, выучилась у него и теперь могла играть роль квалифицированного заместителя.

Впрочем, все парии в той или иной степени использовались по хозяйству. Кто-то работал в саду, кто-то на кухне, кто-то помогал слугам поддерживать в порядке и чистоте комнаты замка и горячие источники. Отношение к ним было разным в зависимости от взглядов людей и статуса пария в имении. К кузнецу, например, все слуги без исключения относились как к равному, потому что он был настоящим мастером своего дела и очень полезным человеком. Даже магессы рассматривали его скорее как слугу, чем как раба. Аналогичным уважением пользовалась и Марта - шеф-повар имения. Она просто офигенно готовила, а если кто-то позволил бы себе пренебрежительно или плохо относиться к ней, это однозначно сказалось бы на качестве его пищи. У Марты имелось всего два оранжевых листика и один зелёный, в качестве секс-ублажительницы ценность её была невелика, поэтому она в первую очередь считалась классным поваром и уже во вторую - посредственной утолительницей сексуальных желаний.

Кроме того, высокие мастера своего дела пользовались определёнными льготами на работе. По молчаливому уговору было не принято привлекать их ко вторичной, так сказать, функции, если они были заняты по основной. А если какой-то клиентке в кузне вдруг резко приспичивало излишки энергии блаженства спустить, то у кузнеца в подчинении работали три подмастерья: Ник (два зелёных листа и три оранжевых), Мартин (три зелёных и один оранжевый) и Клара (с шестью зелёными и одним оранжевым листом), которые легко могли решить её проблему. Точно такая же пара помощников-париев работала в подчинении у Марты на кухне. И один из них, перенимая опыт у профессионала, тоже смог стать неплохим кулинаром.

Ну а если ценность пария в основном определялась числом его листиков, то к нему и отношение было больше как к секс-ублажителю. Даже у тех мужчин, которые активно помогали служанкам в саду и в доме, работали на подхвате в плотницкой и швейной, положение было сугубо подчинённое. Никто ими не помыкал, конечно, и не унижал их человеческое достоинство. Такое поведение по отношению к париям на бытовом и служебном уровне резко пресекалось. Но ими определённо командовали.

Главная распорядительница Моргана в имении Мариши, была по-своему колоритной личностью, однако в среде обслуживающего персонала неуклонно проводила политику позитивной субординации, согласно которой специфика отношений на работе могла варьироваться от требовательно-нейтральной до требовательно-дружественной, и аналогично в быту, за вычетом эпитета "требовательно".

Париям разрешалось питаться вместе со слугами и на равных проводить с ними досуг, рацион пищи и условия проживания у них тоже не отличались. Однако, когда дело доходило до удовлетворения хотелок, вот тут и всплывали все прелести рабского статуса. Дело в том, что большинство женщин, как следует погрузившись в своё особое состояние, абсолютно не контролировали себя по части властности. А кто и сохранял некоторую трезвость мысли, сдерживать свои внутренние порывы принципиально не желали. Единственное, на что они могли согласиться, - это переключиться с одного объекта внимания на другой.

В состоянии хотелки стремление доминировать и подчинять резко возрастало. У кого-то сиё выливалось в агрессивную сексуальность, у кого-то в извращённо-доминантную. Какая-нибудь совершенно милая и доброжелательная девушка, которая дружелюбно общалась с парием и относилась к нему как к равному, могла менее чем за пятнадцать минут обернуться либо в сексуально озабоченную хищницу-маньячку, готовую приятеля своего изнасиловать, либо во властную госпожу, преисполнившуюся жаждой повелевать и упивающуюся своим господством.

Это отношение касалось только париев. Каким-то образом энергетика их согласовывалась с изменённым состоянием женщин, так что помеченный листиками человек воспринимался как вожделенный объект, предназначенный для безусловного удовлетворения их страсти, причём объект подневольный, с желаниями которого можно было не считаться. Аларна, к примеру, любила повелевать, и я уже успел в этом убедиться на собственной шкуре. А улыбчивая и добродушная Марта превращалась в невменяемую суккубу с горящими глазами и слюнками, текущими как по верхним губам, так и по нижним. Но это мне ещё предстояло выяснить и почувствовать на своей шкуре.

Такое изменение сознания было общим свойством всех представительниц прекрасного пола, и с этим ничего нельзя было поделать. Лишь в те десять-пятнадцать минут, в течение которых желание нарастало, женщина и парий имели возможность что-то изменить, если в данной паре естественное развитие событий было по каким-то причинам нежелательным. Женщина, например, могла уйти и найти себе другой объект вожделения, а у пария имелся шанс подсунуть страждущей леди замену вместо себя. Или названная замена сама могла подсунуть себя, как обстояло дело, например, с кузнецом и шеф-поваром. Ну в самом деле, не прерывать же ответственную работу специалиста только потому, что у кого-то рядом потекла крыша, а вернее, кое-что пониже крыши.

Ну а теперь, после небольшого лирического отступления, можно вернуться к дальнейшим событиям.

* * *

В столовой я познакомился сразу с четырьмя париями. Во-первых, с Мартой, очень обаятельной шатенкой с красивыми светло-карими глазами, короткой, как у Аларны, стрижкой и ростом под метр семьдесят пять.

Во-вторых, с двумя её помощниками: черноволосым Жаном и русоволосым Максимом. У первого было три зелёных листика и два оранжевых, у второго четыре зелёных и два оранжевых. Именно Жан проявлял наибольшее рвение в постижении кулинарных секретов и был любимчиком Марты. В-третьих, я повстречался, наконец, с небезызвестным Валентином, который оказался меланхоличным белобрысым субъектом с копной светло-русых волос цвета сушёного сена, серыми глазами и весьма миловидными чертами лица. Впрочем, телом парень отличался вполне спортивным и крепким, да и рост был повыше среднего, где-то под метр восемьдесят пять.

Тогда-то я и увидел впервые элиту. У Валентина было пять зелёных листиков, четыре оранжевых и два розовых. Он сидел за отдельным столиком с отрешённым видом и не спеша уплетал свой обед.

Стоило нам с Ларой появиться в столовой, как новая в имении персона, то бишь я, сразу заинтересовала её обитателей. Валентин покосился в мою сторону, подсчитал листики на моей шее и отвернулся, сделав вид, что потерял ко мне интерес. Жан и Максим подошли ко мне и, добродушно представившись, пожали руку. Они наверняка намеревались поближе со мной познакомиться, однако Марта, которая до этого безуспешно увивалась вокруг элитного пария, быстро придумала им какие-то дела и отправила их на кухню работать, а сама переключилась на меня. То ли я заинтриговал её своей новизной, то ли выглядел гораздо менее неприступно, чем Валентин.

Надо сказать, что слуги в имении уже прознали о некоем любимчике главной госпожи и любопытство их по этому поводу было явно подогретым. Многих интересовало, чем же я умудрился Маришу заинтересовать, что во мне такого особенного? И Лара с Лаби, видимо, уже пролили на эти вопросы определённый свет, похваставшись тем, что им представилась возможность меня опробовать. Видимо, другие дамы тоже захотели вкусить запретный плод, по-крайней мере Марта явно имела такие намерения. Она буквально окунула меня в поток своего обаяния и, должен признать, что выглядеть милой получалось у неё просто великолепно.

Усадив нас за стол, Марта поинтересовалась, хотим ли мы хорошенько покушать или пришли за лёгким перекусом. На что Лара охотно поведала, что Фиона приказала вознаградить меня каким-нибудь лакомством. Мол госпожа насколько впечатлилась моими талантами на поприще сексуального труда, что посчитала необходимым отдать такое распоряжение. Валентин после этих слов напрягся и недоверчиво глянул в нашу сторону, а Марта испытала всплеск острого женского интереса к моей персоне, который, благодаря сёкае и её эмпатическому информированию, я моментально почувствовал и даже слегка опьянел, как от феромонов орчанки. И столь горячая реакция была особенно необычна при полном отсутствии магической хотелки. Никакого избытка энергии блаженства в этой женщине не чувствовалось, но по всей видимости она и сама по себе обладала весьма высоким сексуальным темпераментом.

- М-м-м, лакомство, - сказала Марта и сделала вид, что о чём-то задумалась, но вместо этого лихорадочно соображала, как бы остаться со мной наедине. - О! - просияла она, наконец. - В погребе я приберегла один очень экзотический деликатес, но одной мне его не достать, сильно заставлен. Если поможешь, то тебе представится возможность попробовать одну очень редкую вкусность, которая вряд ли когда-нибудь пробовал.

Лара открыла рот, чтобы о чём-то высказаться, но потом почему-то передумала и закрыла. Хотя я и без её предупреждения понимал, что меня заманивают в ловушку. Однако Марта испытывала такое страстное желание меня отыметь, что даже сёкая стала потихоньку подвывать от предвкушения. Поэтому я сыграл простака и без колебаний вызвался помочь даме достать из закромов труднодоступное лакомство.

Взяв меня горячей и влажной от возбуждения рукой за запястье, женщина направилась ко входу во внутренние кухонные помещения, увлекая меня за собой. Однако у самой двери нас настигла реплика Валентина:

- Парень, ты что, дурак? Не понимаешь, что тебя хотят трахнуть?

"Хех, вот ведь своенравная птица обломинго!" - мысленно усмехнулся я. И мне даже жалко Марту стало, когда я увидел её расстроенные глаза и в досаде поджатые губы. Но это совершеннейшим образом нарушало мои планы, поэтому я заливисто рассмеялся.

- Бли-и-ин! Ну ты и юморист! - похвалил я Валентина, показывая ему большой палец, а про себя радовался его озадаченной физиономии. - Классная шутка!

И повариха, надо отдать ей должное, среагировала просто молниеносно: сцапала меня за руку покрепче и уволокла из столовой, пока этот гад (вряд ли она думала о Валентине более лестно) не успел окончательно поломать её планы.

Перед глазами мелькнула кухня с её многочисленными работницами, в углу над большой кастрюлей колдовали Жан и Максим, потом был выход во внутренние помещения и лестница, ведущая куда-то вниз, в приятную прохладу, но, возможно, навстречу весьма горячему сексуальному приключению. С помощью сёкаи я едва ли не физически чувствовал сладкое предвкушение Марты и её хищную радость. Чем дальше мы спускались в подвал, тем сильнее пронимало меня её обостряющееся волнение.

Но вот перед нами оказалась массивная деревянная дверь, Марта открыла её, подтолкнула меня в проём и вошла следом. На какое-то время я оказался во мраке, ощущая только, что помещение, в которое попал, довольно прохладное. Потом загорелся свет. Я обернулся и увидел, как женщина зажигает голубоватый кристалл, прикасаясь к нему стеклянной палочкой. Второй такой кристалл, расположенный над дверью, уже ярко светился.

Включив освещение, Марта закрыла дверь, задвинула мощный металлический засов и обернулась ко мне, хищно улыбаясь.

"Хе-хе, вот и попалась птичка в клетку", - с удовольствием подумал я, а вслух сказал, изображая недоумение на лице:

- Зачем надо было закрываться?

- М-м-м, а ты правда не догадываешься? - промурлыкала Марта, подходя ко мне вплотную и прижимаясь своим довольно объёмным бюстом к моей груди. При этом губы её сблизились с моими настолько, что едва не коснулись их.

"Хочешь, чтобы я угадал?" - хотел спросить я и уже готовился включить на лице улыбку прожжёного сердцееда, но Мара вдруг опрокинула на мой мозг ушат информации, чем ввела в некоторый ступор. Я испытал на себе способ очень быстрого оповещения или инструктажа, тут уж не знаю, какое слово лучше подойдёт. Тем не менее ощутил себя так, будто за долю секунды выслушал объёмненький такой монолог и достаточно хорошо осознал сказанное.

Сёкая поведала мне примерно следующее. Если я сейчас начну с Мартой флиртовать, она быстро поймёт, что я не такой и простак, каким вначале казался. И что я сразу же догадался, зачем она меня в погреб потащила, и намеренно ей подыграл, когда Валентин попытался мне "глаза раскрыть". После этого она сделает вывод, что я - шлюха и сам не дурак потрахаться практически с первой встречной, порадуется этому факту и без затей предложит нам с ней перепихнуться. Коли меня устраивает такое развитие событий, я могу "вперёд и с песней" действовать, а она, Мара, пойдёт спать и скорбить об утерянных интриге и накале чувств, которые ожидались очень вкусными, но в результате обернутся банальным перепихоном.

Не скажу, что перспектива сломать столь интересную игру и лишиться роли жертвы изнасилования меня совсем не обеспокоила, но больше всего по самолюбию ударило слово "шлюха". Конечно же, на чужом языке оно звучало совсем по-другому, и я точно знал, что в этом мире оно не несёт оскорбительного смысла. Отношение к данному эпитету было скорее как к нашим - всеядный, неприхотливый, уступчивый, и ещё, может быть, присутствовала какая-то часть смысла от слов "трудоголик" и "озабоченный". Но мне всё равно совершенно не хотелось такое впечатление производить, хотя, положа руку на сердце, следовало признать, что по характеру своему и взглядам я очень даже вписывался в данное понятие.

Все эти мысли и осознания проскочили в моей голове за долю секунды, и в результате я ловко вывернулся из объятий женщины, явно не ожидавшей от меня такой прыти, и пугливо отступил в глубь помещения, выдав попутно классическую фразу японского ояша:

- Э-э-э, Ма...Марта, ты очень близко. Не надо так.

Развернувшись ко мне, женщина хищно сверкнула глазами, и я очень чётко ощутил, как она сдерживает желание броситься на меня и, как пишут в криминальных хрониках, насильственно склонить к интимной близости. Однако мой статус любимца хозяйки и возможные последствия пыл её слегка охладили. Хоть Марта и была парией, её привилегированное в имении положение шеф-повара ставило её в местной иерархии слуг совсем не на последнюю ступеньку, и ей совершенно не хотелось лишаться весьма приятного для себя статуса из-за каких-то необдуманных действий.

Поэтому Марта выдохнула, успокоилась и принялась зажигать стеклянной палочкой другие кристаллы, делая помещение ещё светлее, так что становились видны многочисленные стеллажи и полки, заставленные какими-то бутылками, баночками, кубышками и кувшинами, короче разными глиняными и стеклянными ёмкостями. И всё это свидетельствовало, что данная комната играла роль вместилища разных продуктов и кулинарных ингредиентов длительного хранения. Короче, в погребе мы, судя по всему, находились, как и следовало ожидать, поскольку по легенде должны были отсюда достать какую-то вкусность.

Попутно Марта думала. Мыслей я её не слышал, но чувствовал, как бы это лучше сказать, умственные усилия, направленные на поиск способа склонить меня к сексу, которого ей очень хотелось. Взглянув на меня ещё раз, она вдруг замерла буквально на долю секунды, и в душе у неё всколыхнулись новые чувства, перекрашивая эмоциональную палитру в какой-то другой оттенок. Женщина моргнула пару раз, словно проверяя, не мерещится ли ей что-то, снова посмотрела на меня и опять испытала всплеск тех же эмоций, окончательно настраиваясь на новый лад.

Честно говоря, я плохо понял, что такого особенного Марта увидела в моём лице, но эти перемены в её чувствах выглядели очень подозрительно. А судя по азартному хихиканью неугомонной сёкаи - подозрительными вдвойне. И тем не менее мне понравились перемены. Я снова ощутил угрозу, пока не понимал, в чём та заключалась, но воспринималась она очень даже вкусненько и волнительно. В любом случае Марта нашла какой-то выход и задумала новый раунд игры.

- Да я просто хотела поговорить с тобой о некоторых довольно деликатных вещах, - сказала она, - а потому и заперла дверь, чтобы нам никто не помешал.

- А... вот оно что, - с запинкой откликнулся я, - ну... тогда понятно.

Ощущая нарастающую в собеседнице опасность новой для меня непонятной природы, какую-то вязкую и липкую, наполненную похотливой властностью и будто вяжущую меня по рукам и ногам, я невольно стал волноваться, и это повлияло на мою речь, делая её сбивчивой и слегка испуганной. Вот только эта реакция моя, похоже, подкинула ещё больше сухих дровишек в разгорающееся горнило эмоций женщины.

- М-м-м, не надо так бояться, - проворковала Марта, невинно мне улыбаясь, - всего лишь доверительный разговор, ничего страшного.

Но сама она сейчас испытывала острое психологическое наслаждение ситуацией, которую я по-прежнему не понимал, а потому волновался ещё больше, особенно слыша радостные подвывания сёкаи. Снова приблизившись ко мне, женщина словно бы успокаивающе провела пальцами по моей щеке, но, честно скажу, в данной ситуации этот жест воспринимался скорее пугающим, особенно в комплекте с плотоядным взором, которым Марта считывала мимику моего лица.

"И что же она увидела там такого? - думал я, чувствуя, как под этими её взглядами всё тело моё охватывает сильный мандраж. - Опять Мара иллюзиями своими балуется?"

Дух на эти мысли мои не ответила, а лишь похотливо рассмеялась, впрочем такая её реакция была красноречивее всяких слов.

- Я... я с...слушаю, - сказала я, заикаясь от волнения, и Марта с хищной улыбкой на устах стала говорить.

Честно говоря, сейчас уже не вспомню дословно её речь, та была полна скрытых намёков и предложений, обещаний и угроз. Она ложилась на меня как паутина, а сама собеседница, словно арахна, закатывала меня в тугой липкий кокон, вяжущий меня по рукам и ногам. Я в полной мере ощутил себя в роли невинной девушки, устроившейся на новую работу, которую обрабатывает властный и похотливый босс, весьма прозрачно намекая ей о некоторых "особых" услугах, которые самым неожиданным образом будут дополнять список её основных обязанностей. Марта, конечно же, не была моим начальством и власти надо мной особой не имела, но ей довольно ловко и правдоподобно удалось создать у меня впечатление зависимости.

Медовым голосом собеседница поведала мне, что положение пария в имении весьма и весьма шатко и произойти с ним может всё что угодно. Она признала, что хозяйка моя представляет весомую силу, но напомнила, что та чаще всего будет далеко, а многочисленные слуги имения гораздо ближе, очень близко и от того, как я поставлю себя, какой поддержкой сумею заручиться в этой среде, зависит вся моя дальнейшая жизнь здесь. Поэтому мне очень не помешает обзавестись покровителем, обладающим достаточным весом и влиянием в среде слуг, каковым, например, сама она может стать. О да, я привлекательный мальчик и очень ей приглянулся, а потому она готова мне помочь. Но, естественно, её доброта должна быть вознаграждена моей отзывчивостью в некоторых деликатных вопросах.

В процессе этой захватывающей речи я и сам не заметил, как вновь упёрся спиной в стенку, а спереди Марта ощутимо вдавилась в меня своей массивной грудью, и губы её опять оказались возле моих губ, слегка касаясь их и опаляя горячим дыханием вместе с произносимыми ею словами.

- Де... де-э-иликатных? - пролепетал я, ещё более заикаясь и чувствуя целый шквал восхитительных эмоций от участи запутанной в кокон мухи, над которой навис паук, раскрывший острые жвала, сочащиеся ядовитыми слюнками.

- Именно так, деликатных, - проворковала Марта, плотно прижимаясь ко мне низом живота, и глаза её торжествующе сверкнули, когда она ощутила своей томящейся от возбуждения промежностью столь желанную и восхитительную твёрдость. Надо сказать, что мой приятель в трусах к этому соприкосновению очень так хорошо подготовился и проявил себя во всей своей мужской красе, столь открыто заявляя о боевой готовности, что это никак не могло оставить похотливую нимфоманку равнодушной.

- Да, - продолжила она, ещё больше наваливаясь на мой член своей горячей и мягкой киской через все слои ткани, которые их разделяли. - Ты можешь очень многое приобрести, заручившись моей дружбой. Дружба со мной гарантирует тебе вкусную и сытную жизнь, все вкусности, какие захочешь, ты сможешь попробовать, самые разнообразные и элитные блюда, деликатесы. Ты никогда не пожалеешь, что доверился мне. И вся эта прелесть будет стоить тебе не так уж и дорого, - горячо шептала Марта, уже совершенно открыто натирая мою супертвёрдую точку своей супермягкой. - Просто скажи "да", скажи "да"! - требовала она, касаясь моих губ своими, и это просто сводило меня с ума. - Скажи "да", и всё изменится, одно лишь "да" и ты окажешься в сказке!

- Да! - простонал я, и это было не просто согласие, а самая натуральная капитуляция перед неодолимым натиском. Марта буквально вырвала из меня это слово. Не стану скрывать, я и не помышлял о том, чтобы ей отказывать. Сам следовал за ней, чтобы попасться в ловушку. Но в данной ситуации от моих желаний фактически и не зависело ничего. Эта леди настолько качественно повязала меня психологически, что у меня просто не было шансов ей отказать. Это "да" было столь же неизбежным, как семяизвержение неопытного юнца, член которого оказался пленён ртом похотливой и умелой дамы.

И получив это согласие, Марта жадно вцепилась пальцами в мои волосы и захватила рот властным поцелуем. Она навалилась на меня и подмяла, устанавливая своё доминирующее положение, заставила ощущать себя пленённым, подвластным ей. И это сладостное чувство подчинения как яд охватывало моё тело, наполняя его слабостью и податливостью. Будто арахна впилась в меня своими жвалами и теперь парализовывала, вливая ядовитую слюну, с тем чтобы растворить остатки воли и навсегда подчинить себе, сделать своим, послушной игрушкой, собственностью своего похотливого тела, его подневольным ублажителем.

Этот долгий поглощающий поцелуй, казалось, устанавливал между нами незыблемые связи, вплетал в моё сознание роль жертвы, туго заплетённой в кокон из паутины, а в Марте закреплял вкус хищницы, нашедшей свою драгоценную добычу и поймавшей её в плен. Однако истинной паучихой здесь оказалась сёкая, которая с помощью непонятных мне манипуляций, видимо опять что-то сделав с моей внешностью, создала наиболее вкусные для себя отношения между мной и Мартой и теперь, сопя и постанывая от вожделения, закрепляла их, опутывая нас своей магической паутиной.

"Мара, что ты делаешь?!" - мысленно воскликнул я и пугаясь, и очаровываясь одновременно. Мне было невероятно кайфово ощущать себя в страстных объятиях Марты, а ей (я это эмпатически осознавал), было столь же кайфово упиваться своей властью надо мной, чувствовать мою податливость, которая усиливалась её поцелуем, всё больше и больше подчиняющим меня. Она и сама воспринимала себя в образе арахны, который ей очень нравился. Она не просто целовала меня, а впрыскивала яд, вливала в меня свою волю и с наслаждением опутывала паутиной, испытывая сладостный экстаз от этой фантазии.

- Хи-хи, да ничего особенного, - весело ответила сёкая на мой вопрос. - Не бойся, я ничего в ваших сознаниях не изменила. Искусственные чувства создавать совсем неинтересно, и они напрочь лишены питательности. Гораздо круче выпустить на свободу и взрастить те эмоции и пристрастия, которые уже есть. Я просто нашла две отлично совмещающиеся грани в ваших душах и хорошенько намагнитила их, так чтобы они сами притягивались друг к другу при каждом вашем сближении. Не беспокойся, магнетизм этот питается сексуальным возбуждением, а потому, пока вы спокойны, ничего необычного испытывать не будете.

"Ты опять что-то с моей внешностью сделала?"

- Да ни капли, - хихикнула Мара. - Если б я изменила тебя достаточно заметно, повариха испугалась бы и сбежала, поняв, что столкнулась с магией. Да и ни к чему это было делать, ведь естественная внешность твоя ей очень даже нравится.

"Но она точно что-то увидела, и после этого её отношение изменилось, думаешь я не заметил?"

- Хы-хы-хы, ничего не знаю, - отнекивалась сёкая, повизгивая от удовольствия. - Может быть, сама леди расскажет тебе, что такого необычного увидела, когда получит то, зачем тебя сюда заманила.

Выпытать что-то большее у сёкаи я не успел. Марта прервала свой поцелуй и (ох!) я просто оцепенел, встретившись с ней взглядом.

- Да, - восхитилась она, поедая моё лицо глазами. - Как же приятно видеть тебя таким. Ты такой ми-и-иленький, когда находишься под действием моего яда.

"Че... чего?! - от удивления я даже мысленно заикаться стал. - Я... яда?! Она что, реально вообразила себя паучихой?!"

Сёкая проигнорировала мой вопрос, если не считать ответом её восторженные завывания.

- Да! - прошептала женщина и провела мокрым языком по моей щеке от подбородка до уголка глаз. - М-м-м, какой ты вкусный! Мне нужно ещё побольше тебя обкусать, наполнить своими слюнками, чтобы ты поскорей растворился и я могла тебя высосать.

"Марта, ты в порядке?" - хотел спросить я, намекая на умственное состояние собеседницы, но не смог вымолвить ни звука. Чувство оцепенения сковывало гортань и не позволяло мне даже пикнуть.

- Раздевайся! - приказала Марта.

"Интересно, как я сделаю это в состоянии паралича?" - подумал я, но в следующее мгновение был шокирован тем, что уже раздеваюсь. Это было странное чувство. Я испытывал удовольствие, исполняя приказ. Тело снова слушалось меня, но лишь до тех пор, пока я следовал воле пленительницы. Стоило только мне пожелать сделать что-то неразрешённое, как я немедленно замирал, а потом самопроизвольно продолжал выполнять приказ.

Марта непрерывно следила за тем, как я раздеваюсь, и возбуждённо сверкала глазами, будто я не просто одежду с себя снимал, а исполнял для неё стриптиз. Одна рука её легла на грудь, другая на промежность, и она стала мастурбировать через ткань платья, не спуская с меня глаз. Потом женщина резко забросила руки за спину и стала нетерпеливо расстёгивать пуговицы своего платья. Быстрым рывком вверх сняла его через голову и отбросила в сторону, оставшись в одних панталончиках. Лифчиков женщины из прислуги в этом мире, судя по всему, не носили. По крайней мере ни у Аларны, ни у Лабертины бюстгальтеров я не увидел.

Грудь Марты невольно притягивала взгляд, пленяя своими упругими и подтянутыми формами примерно третьего размера. Соски оказались эрегированными и неожиданно крупными, торча вперёд длинными штырьками, словно маленькие стволы орудий. Вслед за платьем женщина избавилась от нижнего белья, попутно скинув со стоп обувку. И я моментально залип взглядом на её заросшую тёмными волосами промежность.

Дамы на Форсу, к моей превеликой радости, в большинстве своём не брились под ноль в интимной части. По крайней мере, об этом свидетельствовал полученный мной опыт. Как доминирующий пол, они вряд ли считались со вкусами париев, руководствуясь, судя по всему, своими личными предпочтениями. В средневековом мире выбритые налысо киски явно не были в моде, а что касается слуг, те этим вопросом ещё меньше заморачивались, оставляя растительность между ног совершенно нетронутой. И женщин-париев это тоже касалось. Ведь для ублажения хозяек их собственные киски совсем не требовались, а потому состояние данной части и степень её заросшести никого особо не волновало. Разве что других париев, но их мнения никто не спрашивал.

Я же просто кайфовал от такого положения вещей и сейчас был совсем не прочь разглядеть киску Марты поближе. Однако женщина преследовала свои цели и, стоило ей полностью раздеться, как она тут же набросилась на меня и впилась зубами в стык моей шеи и плеча с левой стороны. Вначале укус ощутился довольно болезненно, но затем Марта ослабила хватку зубов и стала облизывать кожу в этом месте и обсасывать, словно интуитивно нащупывала пути взаимодействия. При этом в области горла её стала проявляться светящаяся сфера размером с шарик от пинг-понга и постепенно накаляться яркостью.

В какой-то момент женщина стала мягко засасывать в рот кожу моего плеча, и от сферы к ней потянулись два тонких светящихся отростка. Они коснулись моего тела, и я почувствовал лёгкое покалывание, затем они заострились на концах и слегка проникли мне под кожу, создавая тянущее болезненное чувство. Марта удовлетворённо заурчала, и шарик в её горле стал пульсировать, накаляясь сильнее. И вдруг выпустил через свои отростки в меня две тонких струйки светящейся субстанции, вызывая ощущения, похожие на введение жидкости с помощью шприца.

Женщина томно застонала, ещё сильнее присосалась ко мне и, ритмично сглатывая горлом, усилила светящийся поток. Шарик в её гортани постепенно разрастался, а отростки утолщались и изгибались, всё более и более походя на паучьи жвала, заострённые на конце. Тело моё стали стремительно охватывать слабость и онемение, быстро трансформирующиеся в томное удовольствие. Не прошло и десятка секунд, как коленки у меня подогнулись и я сполз на пол, удивлённо хлопая глазами и не понимая, что со мной происходит.

Сочно причмокнув губами, Марта оторвалась от моего плеча и стала с удовольствием меня осматривать. Шарик в её горле разросся уже до размеров теннисного мяча, а светящиеся жвала во рту хищно двигались: смыкались и расходились, выпуская капельки непонятной субстанции, словно сочащийся из паучьих жвал яд.

Женщина сладострастно заурчала и присосалась к одному из моих сосков, основательно затягивая его в свой рот. В этот раз жвала вонзились в меня резко и уверенно. Вызвав всплеск ноющей боли, на смену которой почти сразу пришло блаженство от нагнетаемого в моё тело яда.

Укусив меня ещё в нескольких местах и доведя до состояния, при котором я практически перестал чувствовать своё тело, Марта легко подхватила меня на руки и понесла вглубь погреба, двигаясь между стеллажей. Там, в задней части помещения, обнаружилась копна сена, накрытая сверху циновкой, сплетённой из материала, напоминающего древесные мочала. Вот на это ложе "арахна" меня и разместила, после чего забралась сверху и продолжили кусать, наслаждаясь этим процессом как истинная хищница, которая в самом деле собиралась меня сожрать живьём. В конце концов, она добралась до моего стоящего торчком члена, стала вылизывать его от основания до головки, прихватывая губами и посасывая ртом. Она урчала и постанывала, будто пробовало что-то невероятно вкусное, а потом заглотила моего товарища до самого основания и принялась его сосать.

Господи, мне было так круто, что я наверняка бы кончил за пару десятков секунд таких умопомрачительных ласк, если бы сёкая не сдерживала мой оргазм. Увлёкшись смакованием члена, Марта сунула мою руку себе между ног и придавила её своим весом, слегка потираясь пушистой промежностью о мои пальцы. Именно тогда я почувствовал, какая она там горячая и мокрая, а заодно осознал, что далеко не все части тела потеряли чувствительность и подвижность.

Мои исследования контуров женской вагины сквозь заросли волос пришлись Марте по вкусу. Она радостно замурлыкала и развела бёдра пошире, чтобы предоставить мне полный доступ к сокровенной своей части. Ощупав мясистые губки и окунувшись в топкую расщелинку между ними, залитую смазкой, я обнаружил крупненький клитор и стал поглаживать его скользкими подушечками пальцев, проводя ими от основания к головке и мягко массируя его. Женщина рыкнула, резким движением бёдер насадилась влагалищем на мои пальцы и очень туго стиснула их у себя внутри.

"Ох! Какая она сильная там и узкая!" - мысленно поразился я, содрогаясь от удовольствия. А Марта тем временем, довольно урча, сделала несколько быстрых фрикций, потом сладострастно вскрикнула, и ладонь мою обожгло вспышкой боли, которая быстро трансформировалась в жар, а потом в онемение вместе с томным блаженством, постепенно охватывающим всю кисть руки.

Продолжая стонать и мелко вздрагивать, "женщина-арахна" судорожно сжимала мои пальцы в своей пещерке, тискала их и сосала, вызывая ритмично накатывающие ощущения несильной тянущей боли, которая даже удовольствие мне доставляла, превращаясь в жар и приятную томность.

"Боже! Да что ж она делает-то с моей рукой? Откуда берётся эта боль?" - недоумённо подумал я, и сёкая, хихикнув, показала мне будто в рентгеновском зрении центральную часть тела лежащей на мне Марты. Матка её светилась белым сиянием и, экстатически сокращаясь, стискивала мою ладонь ещё более мощными и длинными световыми жвалами, чем те, что были у женщины во рту. Они выходили прямо из шейки матки, бесплотно пронизывали ткани малого таза, прокачивали сквозь себя потоки световой субстанции и вливали её в мою руку.

- О-о-ох! Как приятно! - простонала Марта. - Как приятно тебя писькой кусать.

Она энергично вскочила на четвереньки и, освободив мои пальцы из плена, прилегла сверху, прижимаясь мокрой промежностью к моему бедру и плотно охватывая его ногами. Я почувствовал кожей ноги горячую влажность и упругий штырёк клитора, буравящий её своей головкой. Рот Марты вновь навис над моей грудью, и она стала облизывать сосок и покусывать его зубками, не прекращая тереться киской о ногу. А потом, широко открыв рот, "арахна" захватила большой участок кожи, глубоко засосала его в себя, вызывая болезненное натяжение, и опять резко вонзилась в него своими светящимися жвалами, впрыскивая мне под кожу новые порции своего яда.

И во время этого непрерывного укуса фрикции Марты постепенно ускорялись, становились резче, судорожней, и вот она снова взвивается от удовольствия, вскидывает голову в крике блаженства, а ногу мою пронзает сладостной вспышкой боли, которая стремительно вытесняется наслаждением от закачиваемого в моё тело яда.

- Мр-р-р! Как же это классно!!! - зарычала "арахна". - Я искусаю тебя всего, пока ты полностью не растворишься!

Затем она перелегла на вторую мою ногу, облюбовала ртом другой сосок и повторила все стадии своего наслаждения. Последующие минут пятнадцать Марта ползала по моему телу, обсасывала его, тёрлась киской и вонзалась, вонзалась, вонзалась жвалами, испытывая один оргазм за другим, вливая в меня всё больше и больше своего светящегося сока. В конце концов я уже почти не чувствовал боли и только всплески блаженства, разливающегося по телу, свидетельствовали о том, что меня продолжают кусать.

Не знаю, сколько бы это ещё продолжалось, но, похоже, у "паучихи" просто кончился яд. По крайней мере, светящаяся сфера в гортани вспыхнула последний раз и погасла, а вместе с ней исчезли и жвала. Марта замерла на пару секунд и, радостно усмехаясь, заявила:

- Ну вот ты и готов, моя пища! Настала пора тобой отобедать.

Она нетерпеливо оседлала мои бёдра и, сладостно вскрикнув, насадилась влагалищем на член. Почти сразу же её объятия крепко стиснулись и сдавили меня, а тело её затряслось будто бы под ударами электричества. Не знаю, что она делала со мной до этого, но сейчас через эмпатическую связь я чувствовал, как она переживает сильный кайф от одного лишь пребывания моего члена у себя внутри. Но Марте и этого оказалось мало, она стала двигаться, рыча от наслаждения, и мощно засасывала в себя моего приятеля, будто при каждом заглатывании его пыталась вытянуть сперму прямо из моих яичек.

- Хи-хи, теперь вы оба готовы, вкусняшечки мои, - проворковала сёкая, - пришло время меня подкормить.

А потом я просто взорвался от мощного оргазма. Как потом выяснилось, дух перестала сдерживать мою разрядку. И все те усилия, которые совершила "арахна", чтобы усилить её, разом сработали, буквально скручивая меня судорогой и заставляя выплёскивать мощные струи спермы. Я будто бы в коконе блаженства оказался, отрезанный от всего мира прослойкой концентрированного удовольствия. И мягко тонул в нём, краем сознания слыша, как удовлетворённо урчит Марта, крепко сжимая меня в своих объятиях, и засасывает в матку мой сок.

- Боже! - слабо простонал я, чувствуя, что сперма во мне закончилась, но женщина всё равно продолжала безжалостно выдаивать меня, заставляя содрогаться в непрекращающихся судорогах оргазма. - А-а-а! Останови-и-и-ись!

- Неужели уже выдохся? - насмешливо хихикнула сёкая. - По правде говоря, ты ещё не пустой. Влитая в тебя энергия блаженства нацелена на то, чтобы стимулировать твои яички на очень быструю работу. Так что ты всё равно продолжишь выделять сперму по капельке, а Марта её будет непрерывно отсасывать и может продолжать делать так очень долго.

"Не надо! Я так помру!"

- На самом деле нет, - возразила дух. - В таком состоянии ты можешь пробыть ещё парочку часов без какого-либо ущерба твоему организму. Ну разве что лишний жирок растеряешь, хе-хе. И сейчас работа твоей половой системы разгоняется. Неужели не любопытно ощутить себя суперсамцом, способным за час выплеснуть из себя более литра спермы? Погоди капельку. Ещё немного времени пройдёт, и тебе станет очень кайфово!

Я ощутил, как объятия удерживающей меня хищницы стиснулись, влагалище её напряглось, создавая мощное разряжение, и заставило меня в очередной раз излиться, испытывая тянущую боль в яичках, свидетельствующую об их полном опустошении.

- М-м-м, закончилась пища, - промурлыкала Марта, томно улыбаясь. - Сестричка-арахна выпила весь твой сок. Надо переходить к медленному высасыванию. Так ты станешь ещё вкуснее. М-р-р-р, м-р-р-р, м-р-р-р! - запела она радостно. - Мягко, нежно, массировать, сосать, тереть и мять, растворять, новый сок добывать!

С этого момента влагалище её стало столь сладостно обрабатывать мой член, что меня будто парализовало от беспредельного блаженства. Женская пещерка, заключив моего приятеля в нежный плен, совершала быстрые, но мягкие массирующие сокращения, плавно повышая напряжение у меня в паху. Возбуждение разрасталось, неуклонно приближаясь к критическому пределу. Я стал дрожать и выгибаться в объятиях хищницы, и в какой-то момент Марта, нетерпеливо зарычав, навалилась на меня сверху и резким мощным засасыванием члена заставила вновь взорваться от оргазма, выплёскиваясь неожиданно очень обильно.

- Сосать! Сосать! - плотоядно урчала она, жадно поглощая мою сперму. - Пища! Вкусная пища! Больше пищи! Я высосу тебя всего! - Влагалище её совершало безжалостные выдаивания, заставляя оргазм мой длиться, не прекращаясь, пока я опять полностью не опустел.

И тогда арахна вновь мирно замурлыкала, слегка ослабила хватку и опять погрузила меня в нежное облако приятных ласк и плавно нарастающего напряжения. Я снова томился в её объятиях, чувствуя, как возбуждение моё растёт, накаляется, я в очередной раз стал дрожать и трястись, и в очередной раз подвергся мощному выдаиванию, отдавая своё "молоко" похотливой и жадной арахне.

Эти стадии мягкого блаженства и насильственного высасывания, сопровождающегося бурными оргазмическими судорогами, следовали одна за другой. Я изнемогал в объятиях ненасытной хищницы и чувствовал, как интервалы между оргазмами становятся всё короче, а спермы из меня, наоборот, каждый раз выплёскивалось всё больше. И меня это стало пугать.

"Господи! Во мне ведь так вся вода закончится! И это совсем не иллюзия. Меня лишают соков в реальности и на полном серьёзе. Сколько это будет продолжаться? Что со мной станет? Мама-мама-мама!" - запричитал я, вновь приближаясь к оргазму, и хрипло закричал, содрогаясь в его безжалостных волнах.

- Сосать! Сосать! - восторженно урчала Марта и, работая вагиной как насосом, буквально вырывала из меня сперму, не дожидаясь, пока та выплеснется. И я физически уже чувствовал себя так, будто не сперма из меня выходит, а питательные вещества организма, растворённые желудочными соками арахны.

"А-а-а! Ма-а-а-ара! А-а-а! Останови её! - взмолился я. - Не могу-у-у больше та-а-ак!"

- Ну ладно, будь по-твоему, - удовлетворённо промурлыкала дух, - добрая сёкая тебя пожалеет. Тем более что я посмотрела уже всё, что хотела, и знаю, чем дело закончится.

Она прочитала какое-то заклинание и направила его прямиком в матку моей мучительницы, после чего та запищала от восторга и обмякла, выпуская меня из своей мёртвой хватки и перекатываясь на спину.

в начало

Оставить комментарий © Copyright Виктим (viktim.plennik@yandex.ru) Размещен: 17/09/2018, изменен: 19/09/2018. 50k. Статистика. Глава: Эротика Форсу - территория матриархата Иллюстрации/приложения: 2 шт. Скачать FB2		Ваша оценка:
Аннотация: На какое-то время я оказался во мраке, ощущая только, что помещение, в которое попал, довольно прохладное. Потом загорелся свет. Я обернулся и увидел, как женщина зажигает голубоватый кристалл, прикасаясь к нему стеклянной палочкой. Второй такой кристалл, расположенный над дверью, уже ярко светился. Включив освещение, Марта закрыла дверь, задвинула мощный металлический засов и обернулась ко мне, хищно улыбаясь.

Виктим : другие произведения.

Территория матриархата... Глава 21. Паучьи страсти