Аннотация: Гарнизон забыт Богом и Дьяволом, он затерян в глухой сибирской тайге. И вот, среди снегов, встретились две души, принадлежащие Тьме.
Офицерские дети
Снег здесь белый, чистый. Не то, что в больших городах, где он засыпан сажей. Офицеры, контрактники и прапорщики проходили через КПП, где сонные дежурные даже не смотрели на пропуска - ну какой диверсант или кто то там еще сунется в такую глушь, хоть тут и секретный военный объект.
Из подъездов появлялись первые школьники: стайками и поодиночке. Школа в гарнизоне была одна и хватало её по самые уши.
К зданию спешила девчонка лет четырнадцати. Ну как спешила. Скорее уж пробиралась по сугробам, ибо ночью была метель и сеть узеньких тропинок, протоптанных по всему городку вновь исчезла под снегом. На белом фоне очень живописно выделялся спертый с части бушлат старого образца.
В школу она как всегда пришла одной из первых. Почему то Дина любила бродить по темным и пустым коридорам. Зимой солнце встает поздно, а свет зажигают когда ученики и учителя соберутся.
Вообще, эти 'потемочники' существа довольно странные. Обычно, они 'жаворонки'. Но встречаются, как ни странно, и 'совы' среди них. Дина, кстати, была жаворонком.
Потемочники по темноте и морозу, с недосыпа приходят в школу, только чтобы полчаса-час побродить по пустым и темным этажам. Ведь даже весной в этих краях сумерки урока так до третьего обычно. Они думают о чем то своем, а иногда их головы пусты. Они никогда не разговаривают между собой, а завидев друг друга в коридоре, спешат скорее разойтись. Потемочники любят темноту, тишину и наслаждаются одиночеством.
Дина медленно брела по темному коридору. Ее шаги гулко отдавались в темноте. 'Как же хорошо...' - промелькнуло в ее голове. Сейчас она шла по зоне младшей школы.
Вдруг, коридор залил яркий свет. Парочка второклассников, которых родители привели за ручку столь рано (видать оба служили в этой части), щелкнули выключателем. Ответив на приветствие, ибо она знала их в лицо, как водится в небольших гарнизонах, Дина со вздохом ушла из коридора.
Побродив так пока до урока не осталось минут десять и коридоры уже наполнились светом и людьми, она зашла в класс, находивший в самом конце третьего этажа.
Кинув рядом с партой пакет с аккуратно сложенным бушлатом, она плюхнулась на стул. В гардероб сдавались только гражданские куртки, бушлаты - редко. Слишком легко спутать.
Со звонком она лишь убрала телефон под парту, впрочем не особо скрываясь. Учительнице ОБЖ было все равно - делайте, что хотите, только тихо.
Но сегодня, эта чуток ненормальная мужебаба, считающая Пиндостан виновником всех мировых проблем, зашла в класс не одна. За ней шел кудрявый, как Электроник, только рыжий, длиннющий и, что не вязалось с его внешностью, темноглазый, смуглокожий парень. Новенький.
- Знакомьтесь, дети, это...
- Гвоздь - грубо прервал ее новичок, обводя класс угрюмым взглядом
- Да хорошо- пробормотала учительница
- Его отца перевели служить в нашу часть и теперь мальчик - а мальчик был на голову выше училки.
- Будет учиться с нами. Садись куда нибудь.
Столь странно представившийся новичок кивнул и со вздохом облегчения, сел рядом с Диной. Его рюкзак плюхнулся на пол прям посреди прохода, видимо он желал училке переломать себе ноги к чертям. Впрочем, она предусмотрительно ходила лишь вдоль доски, не суясь в дебри класса.
Новичок шепотом спросил у своей новой соседки
- Тебя хоть как зовут то?
- Дина, а тебя?
- Гвоздь - спокойно повторил парень
- Хех, а в паспорте то как написано?
- А это уже неважно
- А у тебя же отец в части служит? В каком он звании то?
- Капитан - так же шепотом ответил Кир - Матери нет. Померла давно. А твой отец?
- У меня мать медсестра
- Отец то где?
- Самой интересно последние лет десять. Ушел за чьей то юбкой
- Ой, прости.
Дина пришла домой и прислушалась. Мать служила родине в медпункте. Облегченно вздохнув, Дина скинула берцы и бушлат, после чего прошла в свою комнату.
Интерьер комнаты составляла скрипучая железная койка; письменный стол и тяжелый, украшенный резьбой, потемневший от времени, дубовый комод, стоящий здесь с незапамятных времен. Вот и все. Подоконник был девственно пуст и чист, даже на столе только стопка тетрадей и учебников.
Койка скрипнула под худым тельцем. Впрочем, лежала, уставившись пустым взглядом в потолок, она недолго. Встав, Дина сунула руку под матрас нащупывая картонный прямоугольник сигаретной пачки.
Ее окно выходило на тайгу, а снег у стен в той стороне был девственно чист, ни одного следа. Там редко кто то ходил, в основном же вся жизнь обитателей гарнизона замыкалась на ограниченном пятачке между тремя домами, школой, детским садиком, да частью.
Высунувшись по пояс в мороз, она сунула сигарету в зубы и щелкнув зажигалкой, затянулась отравой. Это неплохо успокаивало, хоть и приходилось шухериться аки Штирлиц от Мюллера. Ибо если кто увидит - стукнут матери, а там ждет ее долгая воспитательная работа.
Докурив, она затушила окурок о серый бетон стены и щелчком пальцев, запустила его в дальний полет, куда то в снег. Закрыв окно, она решительно подошла к столу, и присев на корточки, решительно и резко дернула на себя нижний ящик. Тот с привычным звуком выдвинулся, открывая свое нутро перед хозяйкой.
В этом ящике лежали самые сокровенные вещи, хранились ее тайны. Личные дневники и другие предметы, так или иначе, связанные с ее душой. Взгляд Дины упал на пристроившуюся в углу ящика, аккуратную стопку одинаковых картонных коробочек с блистерами успокоительных таблеток. Худая бледная рука высвободила яркий прямоугольник из под тел боевых товарищей.
Вот только в нижней коробочке не лекарства хранились. Отбросив вверх 'язычок', она вытряхнула на ладонь острое бритвенное лезвие. Коробочка, полная этих заточенных металлических пластинок, упала на столешницу, вмиг слившись с разномастными блистерами таблеток от нервов.
Дина тяжело опустилась на кровать закатала рукав свитера. Лезвие лежало на ладони оголенной руки. От запястья и до локтя, кожа была изрисована. Изрезана бритвой, покрыта паутиной тонких царапин цвета высохшей крови и узорами из белых, розовых линий упрямо восстанавливающегося молодого тела.
Ее мертвые глаза бездумно скользили по этим жутким рисункам, впитывая их. И в бездонных зрачках не было ничего, кроме пустоты и тоски. Ее вновь охватило тупое отчаяние безысходности.
Спеша заглушить ноющую боль в груди, она провела по бледной коже уголком лезвия. Сначала она ощутила лишь металлический холод. Только через пару секунд пришла боль и выступали алые бисеринки крови. Стало немного горячо.
Еще один порез. И еще... Лезвие проводило линию за линией по худой руке. Дину колотила крупная дрожь, по лицу стекали слезы. Она с трудом сдерживала рвущиеся из груди всхлипывания. Затем она осела на пол и заплакала, размазывая по лицу алую кровь и прозрачные слезы.
Дина встала с кровати и на негнущихся ногах подошла к окну. Оконное стекло охладило разгоряченный лоб девушки. Она уперлась руками в раму и стояла так, будто распятая...
На утро, Дина как ни в чем не бывало, сидела в школе за своей партой и даже улыбалась. Ее новый друг сел рядом с ней:
- Слушай, Дин. Мне вот интересно стало...
- Неприличного не спрашивать!
- Да не, я о другом. Почему остальные считают тебя сумасшедшей? Я просто поговорил с ними ну и... - Гвоздь смущено опустил голову. Дина резко повернулась к нему и схватила за горло. В глазах полыхнул недобрый огонь, она сощурилась.
- Это не твое собачье дело! - прорычала она.
В классе пока было лишь два человека - слишком рано еще для остальных, ибо гарнизонные дети чаще всего прилетали за пять минут до звонка, а то и с ним, потому как идти тут многим шаг или чуть больше. Ее рука сжимала горло новенького, но вряд ли девушка была способна задушить его. Ее руки были очень слабыми, обескровленными, а его шея мощной и крепкой. Он даже не вырывался из ее хватки, а лишь смотрел в сощуренные полыхающие огнем карие глаза.
Она дернула рукой в сторону, видимо пытаясь задушить его. В этот миг, рукав свитера оголил запястье. Гвоздя словно ток прошиб - он увидел порезы на коже: лишь пару царапин, но и этого ему хватило. Он схватил ее за кисть руки и второй сдвинул к локтю рукав свитера. Взору парня открылась измученная бритвой кожа
- Так вот оно в чем дело - горько усмехнувшись, вздохнул он. Дина рванулась от него, словно сумасшедшая .
- Отпусти! Ты охренел что ли?! - взвопила она, молотя его по груди, плечам и голове свободной рукой.
- Тише тише - мягко сказал Гвоздь, пытаясь ее успокоить. Он отпустил руку девушки. Та смотрела на него взглядом разъяренной тигрицы - Сволочь! Никто тебя не просил рук распускать! Ну по крайней мере, теперь ты узнал ответ на свой вопрос!
- Узнал узнал...
- Тоже меня презирать будешь? - Дина смотрела на то, как Гвоздь возился с маленькими плоскими пуговками рукава рубашки. Наконец, он справился с ними, показывая крепкие мускулы и... Такую же истерзанную кожу.
- Теперь ты понимаешь? - он с грустной полуулыбкой посмотрел на девушку. Та лишь с трудом кивнула, заворожено впитывая взглядом жутковатые узоры на смуглой руке .
- Слушай меня, прошу. Я такой же, как и ты. Не надо бояться. Я все понимаю. Я не буду смеяться... - тихо говорил он, опустив голову.
- Я тоже....- с усилием прошептала Дина, даже забыв, про закатанный рукав свитера.
Дина смотрела в глаза парня, растворяясь в их глубине, которая одновременно была пустотой. Он был такой же, как она...