Приходил я в себя очень медленно. Я бы сказал: поэтапно.
Сначала возникло нечто. Нечто назойливое...
Казалось, жирная муха бьётся в стекло...
Потом осознал: это фраза...
Фраза из песни...
Из тех, что для ног...
На английском...
Что она означала, я понятия не имел, но надоела она мне изрядно. Пока я выкарабкивался на свет Божий, она выплыла на поверхность моих осоловевших мозгов и елозила по ним, не встречая никаких препятствий: мыслей не было. Голова представлялась огромным пустым залом, по которому из угла в угол эхом перекатывалось назойливое: "Ай вонна ду ю вонна бан!.".
Гулко и темно...
Я попытался приподнять тысячетонные веки и почувствовал, что у меня это получилось. Это усилие породило ворох цветных ярких сполохов, интенсивность которых быстро пошла на убыль.
И всё. Больше я не увидел ничего.
Полная темнота... Лежу...
Ослеп, что ли?..
Боль!!!
Попытка пошевелиться породила боль во всём теле!
Невероятным усилием воли я поднял руку и провёл по лицу. Что-то царапнуло. Поднял другую руку и ощупал запястье... Часы?..
И тут же, будто включили прожектор, память высветила: "Браслет!"
Следующей мыслью вспыхнуло: "Бей!"
Я обессиленно уронил руки на пол и почувствовал, как он мягко спружинил.
Итак, он, всё-таки, выполнил свою угрозу: изъял меня из обращения.
Тогда почему это оказалось не смертельно? Тяму не хватило? Или браслет самортизировал?
И почему я вновь ощущаю свой вес? Я что, в другом загоне? И он находится на одной из планет?
- Сезам!
Я не узнал своего голоса. Из горла вырвалось хриплое карканье.
Кроме идиотской песенки в ответ я ничего не услышал. Ни внутри, ни снаружи.
Мне стало тревожно.
- Сезам! Подай голос!
"Ай вонна ду ю вонна бан"...
Превозмогая боль, разлитую по каждой клеточке истерзанного тела, я попытался приподняться. После нескольких попыток, окончательно истощивших меня, это получилось. Я ощутил себя прислоненным к шершавой тёплой стене, такой же пористой и мягкой, как и пол. В глазах пульсировал красный туман.
Немного передохнуть...
"Ай вонна ду ю вонна бан"...
Чтоб тебя!..
Я качнул головой, чтобы вытряхнуть навязчивую безделицу, и цветные шары пчелиным роем поплыли перед глазами.
Подождав, пока они закончат свою пляску и уступят место красному пульсирующему мареву, я поднял правую руку и тщательно ощупал запястье левой.
Внешних изменений не было. А внутренних?..
- Сезам!..
В ответ лишь развесёлая не ко времени песенка.
М-да... Ситуация... Лучше не придумать...
Сгорела, стал быть, машинка Христова? Защищая, так сказать, и обороняя?..
Мне с ясной отчётливостью вспомнились чёрные молнии, которыми пальнул в меня Бей.
Выходит, Сезам всю силу удара принял на себя?
Спасибо, конечно...
Я погладил мёртвую машинку и пригорюнился.
Гляжу я на себя, друзья мои, и вникаю: меня всё глубже и глубже в дерьмо затягивает. Вы не находите? А?
Защиты лишён...
Бежать не удалось...
Самочувствие, как после мясорубки...
Да ещё и на "губу" угодил. Если не в дисбат...
А как всё цветисто и радостно начиналось: я и то, я и это! Всё человечество осчастливить собирался. Благодетель!
И споткнулся-то - буквально на первых шагах!
"Да оно, может, и вышло бы чего, не появись на сцене этот треклятый Бей!" - с досадой подумал я и тут же втянул голову в плечи, ожидая расправы: "откровения" подобного рода уже не раз отзывались дикой болью. Не любит Бей "славословий" в свой адрес.
Я сидел, прислушиваясь, каждую секунду ожидая болевого кнута. Потом расслабился: пронесло! Видать, занят Повелитель. Не расслышал.
"Ещё немного и буду дифирамбы петь, - невесело усмехнулся я. - Как Кирюша".
Вот уж чего-чего, а в роли раба я себя и представить не мог.
С щемящей тоской припомнилось, как торжественно дед вручал мне браслет. Какие перспективы рисовались!
И - на тебе! Черти в космос занесли. Исполнилась мечта идиота.
Н-да... Если пожить ещё придётся, будет что вспомнить! Кто где срок мотал, а я - на Галактической "губе".
"Ну вот, скажи честно, - занялся я самобичеванием, поскольку другого занятия не предвиделось, - во всей этой свистопляске с браслетом как ты справился с основной задачей, возложенной на тебя дедом? Да-да, не увиливай, я о благотворительности, о ней самой! Кому от твоих манипуляций стало легче жить?
Саньке? Я бы не сказал. Вот его-то, как раз, материальная сторона во всей этой истории с деньгами совсем не заинтересовала. Скорее, проблем добавила. Я уж не говорю о его жене...
Игорю?.. По-моему, тоже ничего хорошего не получилось...
Пашке?.".
Мне вспомнились его глаза, когда он прислушивался, как оживает его нога. Похоже, это единственное, чем я могу похвалиться. Да и деньги ему пришлись кстати...
И ещё вот Настя...
Я тяжко вздохнул. Сердце тоскливо сжалось: с тех пор, как я её обрёл, я только и делаю, что теряю. Придётся ли ещё увидеться?..
Но позвольте!
Позвольте, господа хорошие, а как же та картинка, что показал мне браслет? Или здесь опять какой-то подвох? Я же чётко и ясно увидел, что Настя ушла со мной-вторым!
"А, может, всё-таки, это штучки Бея?.. - неожиданно пришла мысль и всё внутри оцепенело.
Ведь мог же он предстать перед ней в моём обличье? Конечно мог! Уж превращаться-то ему - не фиг делать! Квартиру-то Настину как испохабил, помнишь? Как Бог черепаху! Такой Чудой-Юдой прикинулся! А уж мой-то портрет нарисовать...
Память услужливо преподнесла и деталь, на которую я тогда и внимания особого не обратил: ведь она сильно сомневалась, идти ей со мной-вторым, или нет.
Конечно, её понять можно: тут бы и я, да и любой другой растерялся, увидев перед собой с десяток похожих друг на друга Насть. Как в той сказке...
Ну конечно же! Чёрт побери, как это я сразу-то не допетрил?!
Теперь я уже в другом свете расценил и то, как подмигнул я-второй мне-третьему, наблюдавшему всю эту сцену: это выглядело теперь простой насмешкой! Издевательством!
Ой-ой! Как мне вдруг нехорошо стало!
Забыв про боль, я вскочил на ноги и забегал взад-вперёд в полной темноте, рискуя разбить лоб обо что-нибудь, находящееся в этом помещении.
Значит, Настю Бей умыкнул? Как же это я сразу-то?.. Ай-яй-яй!..
Я забегал ещё сильнее и вдруг простая и ясная мысль заставила меня резко остановиться: "А на кой?!"
Да! На кой чёрт ему моя Настя?!
Ладно, я - обладатель браслета. А она?
Меня можно как силу использовать. А её? Как средство давления на меня? Так у него имеются более существенные способы убеждения.
Нет, господа хорошие, тут что-то не вяжется!
Я вдруг почувствовал невероятную усталость, ноги мои задрожали, и, нащупав стену, я сел на пол, прислонившись к ней.
Похоже, что все мои проблемы оттого, что я слишком преувеличиваю значимость собственной персоны. Ну, с чего это я себе вообразил, что Бей будет возиться с Настей только ради того, чтобы шантажировать меня? Да у него даже ума не хватит опуститься до таких психологических вывертов! Ведь шантаж - занятие в своём роде интеллектуальное в сфере разбоя, требующее работы мысли и, если хотите, уважения к противнику. Мол, если только, так сразу! Лучше делай, как говорят!
А он? Пришёл и безо всяких там заумных штучек заявил, что я - его раб. Просто и понятно. И мозги напрягать ни к чему. Плевать, что сам "раб" о том - ни сном, ни духом.
И в самом деле. Ведь я - один из многих в его "коллекции". С чего ему особо мною заниматься? Много чести! Кинул в каталажку - и дело с концом!
Правда, "каталажка" какая-то интересная. Мягкая, с комфортом. Только с освещением напряжёнка.
Отчего-то мне стало весело. Наверное, от осознания своей ничтожности. Оказывается, и такое бывает.
Лишь бы с Настей всё было хорошо. И лишь бы на той картинке был тогда, действительно, я. А, если то был я, значит мы, всё-таки, выберемся из этой передряги! Рано или поздно! Где наша не пропадала!
Ага... И в какое дерьмо она только не вляпывалась...
- Эй! - осмелев, крикнул я. - Хозяин! Огоньку не найдётся?
Кричал я без особой надежды на ответ. Так, чтоб хоть как-то развеяться.
Но не успел я рот закрыть, как перед моей физиономией, прямо в воздухе возник сосуд, вернее - сосудик, формой напоминавший разрезанный пополам мяч для игры в гольф. Со дна его поднимался трепетный язычок пламени.
От неожиданности я вздрогнул и крепко зажмурился. Огонёк показался мне едва ли не светом прожектора. Глаза-то расслабились, к темноте привыкли.
Немного погодя, я приподнял веки. Лампада всё так же висела перед носом. Я осторожно протянул руку и провёл под и над светильником. Ничего. Потом - по бокам. Опять ничего. Он ни на чём не держался. Я обхватил его снизу пальцами, но - ни туда, ни сюда. Как гвоздями прибит.
"Чудеса твои, господи!" - подумал я и, привалившись к стене, громко сказал:
- Хозяин! Ты понял меня слишком буквально! Я имел в виду освещение вообще. В темноте оно не очень-то...
"Хозяин" будто того и ждал. Потолок и стены помещения медленно, будто щадя моё зрение, стали наливаться янтарным светом, сродни солнечному, весьма приятному для глаз.
Наконец-таки, я смог осмотреться. Камера моя представляла из себя небольшую, где-то три на четыре, комнатушку, обитую тем самым мягким и пористым материалом серого цвета. Естественно, серым оставался теперь только пол. Стены и потолок превратились в источники света.
И - ни намёка на дверь или окно.
- Ну, спасибо! - всё так же громко, как глухому, крикнул я.
- Пожалуйста! - раздался приятный мужской голос, и посреди комнаты возникла стройная, не лишённая атлетической слаженности, фигура светловолосого молодого человека, одетого в серебристый, отливающий металлическим блеском, комбинезон. В бирюзовых глазах пришельца светилась приветливая, чуть насмешливая, улыбка. - Оклемался? - просто спросил он и вздохнул: - Ну, наконец-то!
Я опешил от резкой смены декораций и весь напрягся, подозрительно прищурясь:
- Бей?!
Он коротко рассмеялся:
- Ну что ты! Бей скрылся. Нам его не удалось поймать. Но ты не волнуйся, - небрежно повёл он рукой, - это всего лишь вопрос времени!
- "Нам"? - враждебно переспросил я. - А вы-то кто?
Он улыбнулся:
- Те самые, к кому ты так стремился. - Пол позади него вдруг вспучился бугром и, мягко чмокнув, развернулся в кресло. Он степенно сел в него и сделал приглашающий жест: - Устраивайся. Надо поговорить. - И рядом с первым креслом выросло второе.
Я всё так же пристально и недоверчиво смотрел ему в глаза:
- Так что, я не у Бея в каталажке?!
- Нет, конечно! - Он добродушно усмехнулся, отчего в уголках глаз его собрались мелкие морщинки. - Ты на одной из планет того самого, как вы его называете, шарового скопления, которое Бей с вашей помощью собирался уничтожить. И обитателей которого, - добавил он, значительно приподняв указательный палец, - ты хотел предупредить, не смотря на опасность, грозившую тебе самому. Это, - он игриво шевельнул бровями, - делает тебе честь!
Я не верил своим ушам! Что он такое говорит?! Опасность миновала?! Это значит - свобода?!
От избытка нахлынувших чувств я едва не кинулся ему на шею. По-моему, на глаза даже слёзы навернулись.
- Ну-ну, - догадался он о моих намерениях. - Успокойся. Садись, поговорим.
Я осторожно присел на край предложенного мне кресла, поёрзал на нём, убеждаясь в его прочности, и только потом откинулся на спинку. Оно с готовностью мягко и заботливо охватило моё тело, плавно обтекая его очертания.
Я изобразил на лице внимание, хотя в голове ещё царил хаос, вызванный откровениями пришельца. Он с улыбкой наблюдал за мной.
- Прежде всего, давай познакомимся. Твоё имя я знаю. А меня зовут Танзу.
Он чуть наклонил голову, на что я в ответ пробормотал нечто нечленораздельное. В том смысле, как мне приятно. Хотя, я ещё не имел понятия, как мне на всё реагировать. Верить хотелось, но прежний опыт расслабиться не давал.
- Моё имя несколько непривычно для земного уха, но, - развёл он руками, как бы сожалея, - что поделаешь? Когда меня нарекли этим именем, о Земле, а, тем более, о России, как-то не думали... Однако - к делу! Беру, как у вас говорят, быка за рога.
Я занимаюсь вашим сектором Галактики, поэтому заботы о тебе поручили именно мне. Сразу оговорюсь: времени у меня немного, поэтому буду краток. Дела.
Насколько мне известно из блока памяти браслета, ты - его обладатель, как ты сам выражаешься, и при получении обязался посвятить себя благородному делу восстановления справедливости на своей планете?
Я медленно кивнул.
- Но с нашей стороны произошло небольшое упущение, и твоя деятельность, как, впрочем, и многих других, тебе подобных, была пресечена самым грубым образом. Ошибка теперь исправлена, и мы обязаны отправить тебя на Землю. В связи с этим мне поручено выяснить один вопрос: ты намерен продолжать свою деятельность после всего случившегося, или отказываешься и мы будем вынуждены искать другого кандидата?
- А браслет же... - начал я растерянно, как бы оправдываясь, но он перебил:
- С браслетом всё в порядке. Просто на время твоего выздоровления все его модули, кроме медицинского, были отключены. Их энергия была направлена на выполнение одной задачи: вытащить тебя с того света, как у вас говорят. Ведь в данный момент ты уже не испытываешь болевых ощущений?
Я прислушался к себе. А ведь и вправду! Всё утихло, да и голова работает вполне сносно.
- А что?.. Я был... это... Сильно повреждён? - с трудом подбирая слова, промямлил я, боясь услышать правду.
- Ты был мёртв, - просто, без обиняков, сказал Танзу. - Более того, тело твоё было распылено и заключено в... контейнер, назовём его так, с нулевым течением времени. Нам пришлось немало попотеть, прежде чем мы разгадали эту технологию. Силы зла неистощимы в своих фантазиях...
Вот оно что! Мне живо припомнился моментально застывший воздух в тот миг, когда я отключился.
- Ну? И каков же будет ответ? - напомнил Танзу о своём существовании. Он явно подгонял меня.
Я пожал плечами:
- Какой вопрос? Конечно - "да"!
- Отлично! - Он хлопнул себя по коленям и встал. - Тогда - делаем так!
Он сделал движение, будто брызнул на меня водой. Практически мгновенно я оказался облачён в такой же плотно облегающий серебристый комбинезон, какой был на нём.
"Ага! - сообразил я. - Тот самый! Что я видел тогда на картинке!"
И, что самое примечательное, присутствия его на себе я практически не ощущал.
- Придётся тебе это поносить, пока мы не справимся с угрозой. Эта экранирующая плёнка не позволит Бею засечь твоё положение в пространстве. Именно по излучению браслета он и нашёл тебя.
- А кто он такой?
Танзу поморщился:
- Это длинная история. Сейчас просто нет времени. Если вкратце, он - один из нас. Оступившийся.
- Ясно...
Надо было говорить о главном, но я не знал, как подступиться к теме, немилосердно жгущей меня изнутри. Дипломат из меня был никакой. Танзу выжидающе смотрел на меня, видимо прекрасно зная, что меня мучает. А я вдруг брякнул ни с того, ни с сего:
- А где же Иисус?
Танзу недоумённо приподнял брови, потом рассмеялся и погрозил пальцем:
- Не о том говоришь!
Потом лицо его посерьёзнело, он сел и промолвил с едва заметной печалью в голосе:
- Иисус - монада более высокой формации. Его тут нет. Он всегда занят. А здесь?.. Как бы это попроще?.. Здесь, скажем так, его техническая лаборатория. Всё, что требуется для дела - от инструментария до исполнителей - он находит здесь. А саму идею по Галактике несёт он сам и ему подобные.
- Разве их много? - поразился я.
- Вселенная безгранична и она неисчерпаема в своих проявлениях, - загадочно молвил он, отводя глаза. - Всякого хватает. - И вдруг спохватился: - Ты, я вижу, так и не осмелишься. Ведь по глазам видно - маешься.
Я густо покраснел.
- Ведь о подруге речь? Я правильно понимаю?
- Да... - еле выдохнул я и сразу весь потерялся. Сердце пульсировало где-то возле горла, при каждом ударе сотрясая всё моё существо.
Он понимающе улыбнулся и, совершенно по-земному, почесал в затылке:
- Тут есть, как это у вас говорят, небольшая закавыка. Время - такая вещь, с которой надо обращаться предельно осторожно. Поэтому в браслетах мы не встраиваем блок перемещения. Как ты уже успел заметить, возможен только визуальный контакт с требуемой точкой времени. Для большей безопасности и во избежание различных недоразумений. Такие вот, как ты, неопытные и зелёные агенты могут и дров наломать, поддавшись эмоциям.
Он остановился и, склонившись ко мне, добродушно улыбнулся:
- Надеюсь, ты не в обиде на мои слова?
Я пожал плечами:
- Какие могут быть обиды, если всё правда?
Он удовлетворённо кивнул и поднял указательный палец:
- Но в единичных случаях мы идём на уступки! Тебе сделали исключение, учитывая твои заслуги перед нашей цивилизацией.
- Но я же ничего не успел...
- Это не важно! Главное - движение души. Это уже много. Так что, - хлопнул он меня по плечу, - скоро увидишь ты свою Настю! Сейчас мы с тобой переместимся к Главному генератору, откуда ты и совершишь свой бросок в прошлое. Только имей в виду, - добавил он, пресекая мои попытки рассыпаться в благодарностях, - в твоём распоряжении будет всего лишь три минуты. Совет больше не дал, - развёл он руками, как бы извиняясь. - Надеюсь, ты успеешь за это время уладить свои дела?
Я с готовностью закивал, а он сказал, вставая:
- Ну, а потом - извини: дела! Я тебя покину. - Кресла наши свернулись и вжались в пол. - Так что, до дому - своим ходом. Не возражаешь?
Слов не было. Я молча тряс головой, заранее на всё согласный.
- Да, кстати! - встрепенулся он. - Хочу тебя предупредить. В ближайшие десять-двадцать лет вашу планету ожидают глобальные неприятности. - И, видя, что я собираюсь что-то спросить, поднял руки, как бы защищаясь: - Всё тебе расскажет браслет. Только умей задавать вопросы. А уж как реагировать - решать будешь сам: в твоих руках мощное средство. Сумей сделать правильный выбор! - многозначительно посмотрел он мне прямо в глаза. - А сейчас - нам пора!
Стены помещения растаяли. Мы оказались на платформе, в которую превратился пол моей то ли камеры, то ли больничной палаты.
Вокруг расстилалось море высокой изумрудно-зелёной травы. По голубому небу спешили барашки белых облаков, и, если б не два солнца, придававшие пейзажу некоторую странность, и стоявшие недалеко друг от друга почти в зените, можно было бы подумать, что мы на Земле, где-нибудь в степной зоне.
Платформа взмыла ввысь и понеслась по направлению к каким-то строениям, тёмной полосой видневшимся на горизонте. Ветер, напоённый запахом трав, трепал наши волосы. Движение платформы не ощущалось, если не считать встречного ветра, полёт был плавным и бесшумным.
По мере приближения к строениям, уже можно было разобрать и некоторые их подробности. Мы поднялись на порядочную высоту и оттуда, как на ладони, открылся вид трёх гигантских концентрических колец, раскинувшихся на несколько километров.
- Генератор? - спросил я у молчавшего всю дорогу Танзу.
Тот кивнул. Платформа пошла на снижение. Он посадил её точно в центре циклопического сооружения. Едва коснувшись почвы, она под нами растаяла и мы оказались по пояс в траве.
- Ну что, агент суперцивилизации, - чуть насмешливо улыбнулся Танзу, протягивая мне руку, - Как говорят у вас в России: даст Бог - свидимся!
- Постойте, - задержал я его руку в своей. - Откуда такое отличное знание русского языка?
- Положение обязывает! - сверкнул он ровными рядами голливудских зубов и тоже, как и платформа перед этим, растаял в воздухе.
Я остался наедине со своими переживаниями. Трава шумела и гнулась под упругими порывами ветра. Разноцветные солнца припекали немилосердно. Кое-где среди облаков я разглядел довольно яркие белесые пятна. Вероятно, ближайшие звёзды скопления, настолько яркие, что их видно даже днём. Вполне возможно, что я и ошибался, приняв за звёзды что-либо другое.
"Странно это всё, - рассеянно подумал я, оглядываясь кругом. - Так просто и обыденно, будто с приятелем, зашедшим на минутку, поговорил. Даже и вспомнить-то особенно нечего..".
И вдруг - как кипятком ошпарило: "А браслет?! Танзу так и не вернул его в нормальное состояние!!!"
Как это он выразился? "Отключили все модули, кроме медицинского". А домой-то я как попаду?!
- Сезам!.. - замирая от волнения позвал я. Даже в горле перехватило.
В мозгу ясно и отчётливо прозвучало:
"Слушаю".
Ф-фу, чёрт! Гора с плеч! Ай да Танзу! Ни слова, ни полслова!
- Ничего, Сезамчик, ничего, это я так, для профилактики. - Я шумно вздохнул и нежно погладил его: - Жив-здоров?
- Ну-ну! - хихикнул я, переводя дух. - Узнаю Одессу! - И, чтоб не осталось недоговорённостей в наших с ним взаимоотношениях, сказал: - Отбой!
Мир вокруг меня вновь показался праздничным и приветливым. Оставалась только одна, но самая главная проблема...
- Внимание! - раздался мелодичный, звучавший будто отовсюду, женский голос. - Приготовиться! Энергия будет подана через тридцать секунд земного времени!
Сердце моё учащённо забилось: сейчас! Вот оно, мгновение!
Секунды казались длинными и тягучими, как будто были отлиты из расплавленной смолы. Я напряжённо вертел головой, не зная, где появится та самая золотистая, насколько я помню, рамка.
И вот прозвучал короткий сигнал, напомнивший, почему-то, звук разбившейся об стену бутылки, и прямо передо мной (никуда и вертеться не понадобилось) в воздухе загорелся долгожданный прямоугольник рамки ярко-жёлтого цвета с вписанным в него интерьером тёткиной прихожей и дорогими моему сердцу персонажами.
Не раздумывая ни секунды, я прыгнул через кромку экрана...