Я не хочу ехать. Никуда. Мне говорят: "Глупенькая, это же море, солнце, фрукты." "Это же дискотеки, пляж, загорелые тела", пишет брат. Ну да, ну да, это же ужас - дискотеки, пляж, люди...Какой кошмар! Не хочу купаться в купальнике - крик души. Не хочу видеть людей. Не хочу собирать рюкзак. Не хочу.
И вот я уже в самолете, рядом со мной - два скромных юноши 15-ти лет от роду, и я везу их в болгарский лагерь. Еду всего на неделю, на целую длинную неделю. Еду.
Самолет гудит, я смежаю усталые глаза. Воздушная яма, и весь самолет радостно выдыхает - ах! Летят дети, 150 человек шумных детей, опять воздушная яма, ребятишки восхищенно - ух! Через некоторое время я обнаруживаю улыбку, свою улыбку, и вдруг в униссон с детскими голосами взвизгиваю - вау!
Дремлю. Что я знаю о стране Болгария? Удачи в стране консервов, пожелал брат. Тодор Живков, яичница - "яйца на очи", кивок головой как "нет". Болгария - Солнечный берег, Несебр, Созопол... Ничего не знаю.
"А сейчас Вам будут предложены прохладительные напитки. Приготовьте, пожалуйста, столики." Да пожалуйста, с любопытством вглядываюсь в проход, где стюардесса колдует над сервировочным столиком. Решаю про себя, что соки и вино - отставить - лучше 0,3 пива и здоровый сон в течении всего полета.
Девушка склоняется над плечом и перечисляет: "Сок томатный, апельсиновый, яблочный, минеральная вода, кока - кола.." О вине и пиве - ни слова. Странно. Я, уставившись на заветную баночку, твердо заявляю - пиво.
"А Вам уже есть 18?" - умильно-насмешливо спрашивает стюардесса. Вспоминаю лихорадочно, растеряно отвечаю - 25. Девушка, со смехом извинившись, выставляет мне вожделенное пиво.
Посадка, бурные апплодисменты, конфетка "взлетная" за щекой. Пасмурная Москва осталась позади, Бургас встречает запахом накаленного асфальта. Долго, очень долго жду свой рюкзак на ленте транспортера, вот он, ползет, родимый. Сколько дорог пройдено вместе, и снова ты со мной.
"Крошки, за мной", и мы с мальчиками выходим навстречу табличке "Prestige". Встречают Деляна и Кристина. Деляна - директор принимающей болгарской фирмы, ей принадлежит лагерь и места в гостиницах на побережье. Смешливые загорелые девушки, в совершенстве владеющие русским. Правда, лучше бы Кристина не смеялась - она гулко, по-лошадинному хохочет, и я в испуге вздрагиваю.
На своей машине девушки везут нас в Китен - в этом курортном городке находится детский лагерь с одноименным названием. В какой-то момент дорога идет вдоль моря, волны накатывают на пустнынный пляж.
В лагере нас ждут, мальчикам дают ключ от комнаты и больше я их, слава Б-гу не вижу - у них теперь свои вожатые и свои дела. А у меня - свои. "Деляна, я хочу посмотреть гостиницы." "Да-да, конечно, мы тебе покажем. Завтра. Или послезавтра. Мы позвоним. Ты отдыхай, потом будешь работать".
Странно. Давно не слышала таких слов, не воспринимаю. Как же, надо работать, у меня много дел, съездить в Созопол, Несебр, посмотреть номера. Вдруг вспоминается звонок начальнице перед отъездом. Как всегда, денег на мое размещение не хватило. "Я передам тебе через Вестерн Юнион", говорит Наталия Петровна. Я резко вздрагиваю, и чуть ли не кричу, нет, никаких Вестернов. "Наташ, а давай займем...100 баксов - не такая большая сумма, 50 - ты, 50 - я." Договариваемся, что попробуем занять. Я, исполненная ужаса, что в Болгарии придется просить Деляну подождать с оплатой, занимаю у сестренки 70 баксов. Накануне отъезда вечером звоню начальнице. "Привет, Жень. Ой, а я совсем забыла. Я тут убираю. У меня гости. Ты там езжай, а я тебе передам. Я тебя не брошу". После этого звонка я вся киплю, ругаюсь отчаянно, залпом допиваю чужое вино. Решаю, что пока мне не передадут денег, жопу, именно так, не подниму. Хватит. Я не девочка, которую можно бросать куда угодно, мол, выкрутится. Утром - деньги, вечером - стулья. Или наоборот. Вечером деньги, утром стулья. Не иначе.
И, вспоминая этот разговор, беру полотенце и иду на пляж. Уже около семи, народу мало, порывистый ветер гонит волны к берегу, они вспениваются. Купаюсь, сижу, обхватив колени и смотрю на море. Этим летом я вижу море. Странно. Море.
Я живу в комнате с вожатыми, 20-ти летними новгородскими девчонками. Они называют меня на Вы. "Девчонки, да вы чего?" Все равно на Вы. Ну и ладно. Иду смотреть городок.
Улица встречает громкой музыкой, тяжелыми запахами рыбы, пиццы, блинов. Я, раззявив рот, рассматриваю ракушечные побрякушки, серебряные браслеты, прочие курортные радости для праздных туристов. В лавочке покупаю черешню, прямо на улице запихиваю в рот сладкие ягоды. Улица Атлиман, какое-то тюркское название. Бреду неторопливо вниз, и эта улица приводит к высокому обрыву, под которым рокот волн и каменистый пляж. Недолго думая, сбегаю по лесенке, по огромным остроконечным валунам пробираюсь к морю. Почти как в Крыму. В тихих сумерках вода абсолютно спокойна. Пляж пустынен. Подчиняясь смутному желанию, скидываю штаны, рубашку и соскальзываю в воду. Лежу на спине, раскинув руки, смотрю на закат цвета топленного молока и голубинного подкрылья. Плеск волны умиротворяет.
Выхожу на берег, вернее, выкарабкиваюсь на камень, и, о ужас, не вижу свою одежду. Надо ли говорить, что купалась я абсолютно голой, и теперь лихорадочно оглядываюсь в поисках небрежно скинутых шмоток. Вспоминаю, что поверх белых штанов кинула защитную рубаху, слившуюся с камнями, и теперь ни за что не найду в густеющих сумерках свои вещи. Охватил близорукий ужас, представляю, как в костюме Евы пойду по главной улице Атлиман в детский (детский!) лагерь. Оскальзываюсь с острых камней, снова карабкаюсь в лихорадочной спешке, и минут через пять нахожу одежду. Вздыхаю с облегчением, все еще вздрагивая после пережитого ужаса.
23.06.03. Какой кайф! Соленая кожа, варган на шее, деньги в кармане.
Сижу в кафе и попускаюсь после пробежки в голом виде по камням. По улице неторопливо бредут стройные девушки в белых одеждах, загорелые крепкие парни, отовсюду доносится музыка и смех. Я на курорте. Бррр. А чё, кайфово! Горький вкус пива на соленых губах.
Прошло несколько дней. Очень лениво. Я абсолютно расслаблена. Выработался свой режим - встаю после завтрака, пью кофе в тени какого-то дерева, так и просится назвать его развесистым платаном. Неспешно бреду на пляж, вдоль по полосе прибоя, мимо играющих детей, девушек top-in и topless - туда, где лежат несколько попущенных нудистов, большей частью пожилых. Среди этих голых зубров - мое место, сбоку от утонувшей в песке коряги.
Расстилаю полосатое полотенце, раздеваюсь. Долго иду по мелководью, потом, устав тащиться по колено в воде, ныряю. Я - вода, пропускаю ее сквозь пальцы, взахлеб плыву навстречу волне, переворачиваюсь со спины на живот и обратно.
Закрыв глаза, лежу на полотенце, мысли путаются и словно плавятся под солнечными лучами. Вдруг открываю один глаз, взгляд упирается в весьма значительное достоинство. Меня пристально рассматривает бритый дядька, вроде свой брат - нудист, но откуда такой интерес в глазах? Заговаривает по-болгарски. Я не понимаю, я - русская. "Я думал, все русские - блондинки", - дядька вперился в черный треугольник. "Не все." "Это Вы вчера уснули на пляже?" "Ага. А откуда Вы знаете?". "Это нехорошо, нельзя спать на солнце, я хотел Вас разбудить, а Вы," - дядька состроил рожицу, - "Вы перевернулись на другой бок". Все это очень похоже на правду. Дядька придвигается ближе. Он - какой-то главный учитель физкультуры виднеющегося вдалеке спортивного комплекса. "Идем плавать?" Идем.
Кажется, сбывается моя мечта - уплыть далеко-далеко, но мужчина по имени Руси плывет все ближе ко мне, случайные касания руками. Плыть уже никуда не хочется. "Ты русалка?" Флиртовать тоже не хочется, мне слишком бесстыдно и лениво. "Ты быстро плаваешь, где-то училась?" Ага, в Крыму, под чутким Андрюхиным руководством, вспоминается с щемящей грустью.
Руси продолжает ухаживать, переносит ко мне свой зонток, заботливо ставит его так, чтоб я была в тени. Пытаюсь уснуть, но тревожно вздрагивают веки - мне не спокойно. Внезапно Руси быстро целует в сгиб локтя. "Не надо". "Почему?" "Не хочу". "Вообще не хочешь?" Ага, вообще не хочу. Ничего не хочу.
Иду на обед - режим. Мне нравится режим, оголенным московским нервам хочется стабильного и постоянного - солнца на востоке, вечернего бриза, обеда в 13.00.
После обеда беру книжку и сажусь за столик перед корпусом. Небо затягивает тучами, близится дождь. Беру пиво, закрываю книжку. Первые капли. Игорь - хозяин крошечного кафе - в испуге хватает мое пиво и несет под тент. Мычу невразумительно, мол, хочу здесь. Игорь молча возвращает пиво на открытый столик.
Дождь барабанит по листьям, по обожженным плечам, пузырится на асфальте. Я гляжу прищуренно, потягивая пиво. Платье моментально намокает и прилипает к телу. А, блин, это же детский лагерь, а я в своей полной расслабленности перестала носить нижнее белье!
16.00. Опять пляж. Беру фотоаппарат, щелкаю визжащих детей, спасателя Митко. Бреду в свой нудистский уголок и сладко засыпаю. Вечером всегда бриз. Солнце садится на западе.
Вдоль берега идет семья - мать в широких юбках и с распущенными косами, усатый отец и девочка лет пяти. Судя по смуглоте лиц и одежде, это цыгане. Наверное. Невдалеке от меня они раздеваются, женщина снимает кольца и серьги и прячет в ворохе одежды, сама остается в верхней рубашке и нижней, по-колено, юбке. Мужчина в одних штанах бежит навстречу волне, подныривает, отфыркивается. Мать берет девочку на руки и заходит в море. Отец вдруг налетает на них, подхватывает, бросает в воду, все визжат счастливо, пенная волна накрывает их с головой. Потом девочку отправляют на берег и она сидит на песке, а эти двое барахтаются в волнах, женщина взлетает на сильных руках, и налетает волна, и они с головой в воде...Женщина кричит, отжимает косы, муж обнимает ее, кружит, кидает в воду. Счастье, словно брызги воды, оно осязаемо. Эта семья самозабвенно счастлива, смех, крик, взмах, радостные лица...
Бегу на ужин, опаздываю, "приятного аппетита всем...". После ужина иду в Китен, и опять past indefinite, привычное, повторяющееся изо дня в день действие. Вниз по улице Атлиман, ленивый взгляд скользит по серебрянным браслетам, перламутровым ракушкам, дымящейся пицце, огромным кругам с растекающимися блинами. В воздухе музыка, густые, тяжелые, сытные запахи.
На углу - знакомая фруктовая лавочка, снова черешня, "много благодаря". Иду дальше, ем черешню, пялюсь по сторонам с расслабленным любопытством. Вот девушка рисует татуировку на чьем-то бледном плече, вот ловким движением пицца поливается майонезом, вот карамельное мороженое аккуратными шариками ложится в вафельную розетку.
У меня режим - иду на Северный пляж, вниз по лесенке к первозданным валунам. Жарких плеч касается голубинное крыло заката, шумно дышит море. Небо оперяется бледным розовым светом, незаметно голубизна переходит в глубокую бархатную синь. Я сижу на огромном камне подобрав ноги и играю на варгане. Закрыв глаза, вторю волне, играю ее вдох и выдох, острые каменные грани, небесную просинь...Покой и свобода, и безмятежное счастье.
Ухожу с пляжа в полной темноте, иду вверх по улице Урдовиз, с беззастенчивым любопытством разглядываю серебрянные безделушки, ракушечный перламутр.
Потом - в Интернет-кафе, меня там уже знают. Всего 15 минут, чтобы почувствовать свою связь с тем миром, с тем спешащим, нервным, озлобленным, где у меня есть свое место. Но это потом, сейчас я случаем, тем голубинным крылом перенесена в жаркий курортный приморский городок, где есть карусели, музыка и салат из мидий. И кафе с пальмами у входа и синими скатертями. Запотевший бокал Шардоне, терпкий виноградовый вкус. Есть кровать с панцирной сеткой лагерного детства и простынь наждачной бумагой касается обгоревших плеч. Есть браслет на левой щиколотке и цепочка на шее с испанской песетой. Песок в волосах и книжка Мирчи Элиаде, небрежно брошенная поверх незастеленной постели.
Я перестала ширить глаза - гляжу с ленивым прищуром. Я хожу неспешно, покачивая бедрами, и ловлю чужие взгляды. Хочу татуировку на плечо. Навсегда. Китайский иероглиф.
Руки липки от черешни. Щекочуще шепчу: "Шардоне...Чашу Шардоне, пожалуйста..."
Утро. Мы все едем на экскурсию в Несебр. Несебр - в этом слове мне кажется блеск рыбьей чешуи и перезвон серебра. Дети и вожатые садятся в автобус, я и дети воспитателей - в микроавтобус. Сажусь на первое сиденье, как взрослая. Водитель, огромный мужчина лет 35-ти, пытается завязать беседу, но, увы - я не знаю болгарского, а он не учил русский. Да и разговаривать не хочется, я закрываю глаза, сворачиваюсь клубочком.
В Бургасе к нам подсаживается Симона - яркая крупная женщина в оранжевом, она сотрудница болгарской фирмы и будет показывать мне гостиницы. Симона бурно жестикулирует, звеня золотыми браслетами - "Вот это завод, где делают бренди Слънчев Бряг, вот это..." "Симона, постойте, вот именно этот завод?" Волна ностальгии захлестывает, два ящика этого "Слънчева Бряга" мы с Наташей вывезли из Харькова в Киев, и с его помощью пережили преддипломную практику. Студенчество, темная кладовка, пузатые пыльные бутылки...
Мы в Несебре, дети идут в Старый город, а меня с Симоной подвозят в Новый Град, соединенный со Старым по морю узким перешейком. Водитель, имя его вылетело из головы, что-то говорит, заглядывая мне в глаза. "Не разбирешь?" Нет, я не понимаю. "Он хочет выпить с тобой кофе", говорит Симона и подмигивает. "Будет ждать здесь через полтора часа". Ну и ладно, пусть ждет.
Очень, очень жарко, Симона хватает меня за руку и по узким улицам ведет к первому отелю, частной уютной гостинице. "Здравствуйте, госпожа Колева, это представитель московской фирмы, мы бы хотели посмотреть номера". Со связкой ключей поднимаемся на четвертый этаж, я фотографирую.
Второй отель, третий, пятый, везде верхние этажи, все похожи один на другой - белые занавески, светлая мебель, большие кровати, балкон, телевизор...
Очередной отель, "Итали", навстречу выходит сам хозяин, Крис. "О, Симона, дорогая, белла, белиссима", он переходит на итальянский. "Я ж тебе говорила, он немножко странный, люди говорят, что Крис - голубой, но у нас в Болгарии такие сплетники", лукаво шепчет Симона и бросается навстерчу кудрявому стройному мужчине. "Он так любит Италию и итальянцев..." Крис не может оставаться на месте, бежит в бар, собственноручно варит нам кофе. "А знаешь", - Симона шепчет заговорщицки, - "Крис отвезет нас к другому отелю на своей машине, у него БМВ."
Выходим из "Итали", возле нас и вправду останавливается БМВ и Крис везет нас к последнему отелю, "Динамик". Я фотографирую, фотографирую, фотографирую...Кажется, всё. Больше отелей нет. "Женя, ты опоздала на свидание", хитро восклицает Симона. "Знаешь", мы уже перешли на ты, - "делу - время". "А потехе час", - подхватывает Симона, - "я так люблю Пугачеву! Один мой друг, нет-нет, не подумай, просто друг, говорит, что я похожа на Пугачеву - такая же сильная баба". Я соглашаюсь. В Симоне столько энергии, жизни, бурной радости... "Пришлешь мне 50 туристов. Ладно, можешь 40. Но не меньше", смеется Симона. "Постараюсь. Очень постараюсь, но смотри, увидев тебя, они не захотят возвращаться". Симона хохочет, она польщена.
На назначенном месте водителя нет, правда, прошло уже минут сорок. И слава Богу, я так хочу побыть одна, посмотреть Несебр, Старый город....
Жаркое солнце словно обнимает за плечи, легкий ветерок ерошит чуть отросшие волосы, я медленно переставляю ноги в оранжевых сандалях, прищуренно вглядываюсь в распахнувшийся навстречу Старый град Несебр. Город с трех сторон окружает морская синь, я вхожу через разрушенные ворота красного камня и оказываюсь в многоречивом гомоне - праздные туристы, продавцы сувениров, открытые террасы кафе и ресторанов. Городок петляет узкими улицами, дома - каменный низ и деревянный верх, и деревянные балюстрады нависают над мостовыми. Римские базилики, храмы, амфитеатры кажутся забытыми игрушками, верно хранимыми уже выросшим ребенком. Вдоль узких улиц вывешено белое кружевное плетение, турецкие амулеты с ярким голубым оком, картины, серебро... Я покупаю приправы - себе и Косте, бреду по мостовым, насыщая глаз шумным гомоном восточного базара. Сворачиваю в сторону, и вдруг оказываюсь в тишине, и только цветы заглядываются на меня с нависших деревянных балконов. Хриплый крик чайки. Петляю по каменным мостовым, всматриваюсь сквозь деревянные ворота, дарю улыбки уличным фонарям. Городок настолько мал, что все улицы выводят к морю, я путаюсь в этом каменном кружеве и выбираюсь к центру, к сувенирным лавочкам.
Денег очень мало, я праздно рассматриваю магические безделушки, пока взгляд не натыкается на тюбетейки. Тюбетейки, изукрашенные бисером и зеркальцами. Малиновые, изумрудные, кирпичные... Примеряю одну, другую, забыв о времени и деньгах. Тоненькая, как газель, продавщица замечает мою самозабвенную невменяемость и поясняет заманчиво: "Ручная работа. Вот, примерьте эту, Вам подойдет. О, как идет! Вот зеркало, смотрите..". В зеркале отражается дочерно загорелое лицо с желто-зеленым проблеском глаз, тюбетейка темно-малинового бархата, бисерное мерцание. "Сколько?" - словно издалека я слышу свой вдруг охрипший голос. "15 левов". Нет, нет, это слишком дорого, 7,5 долларов, а мне еще жить здесь три дня, есть черешню, пить вино... Я медленно снимаю тюбетейку, откладываю, потухшим взглядом рассматриваю амулеты на пути к выходу из этой сказочной лавочки. "Мы тут с хозяином посоветовались и решили сделать Вам скидку - Вам ведь правда очень хочется?" Я выдыхаю: "Очень". "10 левов". Да, да, конечно, я могла бы торговаться, с самого начала, и, вероятно, скинула бы больше, но так лениво, как может быть лениво под жарким солнцем, на полуострове, с трех сторон окруженным морем.
Выхожу в тюбетейке, довольная, бреду в кафе, пью пиво. Близится время отъезда.
"Я тебя ждал" - обиженно говорит водитель. "Я работала". "Я ждал 10 минут, когда ждешь, первые десять минут - уважение, еще десять" - он говорит в рифму, вроде как небрежение, "а еще десять минут" - он произносит какую-то фразу, и объясняет, что это - глупость. Идиотизм. "Я не дурак", говорит он обиженно, "я ждал десять минут". Мне все равно. Вспомнить бы, как его зовут... Водитоель говорит, говорит, слышатся такие древние слова "Аз, живот - Я, жизнь..." Я слушаю и потихоньку проваливаюсь в сон.
Просыпаюсь внезапно, мы уже у ворот лагеря и водитель настойчиво спрашивает: "Так да, придешь?" "Куда?" "Сюда, в девять, я буду ждать". Вспоминаются слова Симоны, мол, не скучно ли тебе, девочка, тонко звякает браслет на левой шиколотке, и я отвечаю "Да. Приду."
Выхожу к воротам ровно в девять. Подъезжает машина, распахивается дверь, я сажусь. "Куда?" "Ты говори, куда." "Не знаю". "Куда хочешь." "Хочу в Велико Търново", столицу древней Болгарии. "Но это так далеко". "Тогда в Созопол". Мы едем в Созопол, дорога идет вдоль моря, волны накатывают на песок....Куда, зачем, с кем...потом, все потом, думать буду потом, а сейчас я сижу на переднем сиденье и из окна вижу море. Не хочу задумываться о морали, о правилах, приличии - мне всего двадцать пять и браслет на левой шиколотке.
Сидим в кафе, я пью белое вино. Очень забавно - я не знаю болгарского, он - русского, но он пересказывает песни про любовь и я все понимаю. Иногда он спрашивает: "Не разбирешь?" "Нет", и он подбирает другие слова. Мне так нравится язык - он такой древний, тех времен, когда вещи назывались своими истинными именами - жизнь как живот, есть как есмь... Я не хочу ничего понимать, просто слушать, и звездный мир с морским прибоем становится ближе и понятнее.
"Выпьешь еще?" "Да, ракию". "О, ракИа...Я выберу тебе сам. ОтлежАла ракИа, попробуй" . Пахнуло вкусом дубовых бочек, виноградная водка совсем не кажется мне крепкой. "Поедем?" "Поедем".
Какая разница, что было потом. Какая разница, понравилось мне, или нет - я это выбрала. Как выбрала и купаться ночью, и заехать еще в одно кафе и выпить ракию, залпом, как выбрала и гладить его кончиками пальцев вдоль бровей, вокруг глаз, очерчивать губы.. Какая разница. Это вовсе не любовная история, и даже не приключение - так, закон жанра, закон курортной, столь ненавистной мне жизни.
Потом были еще дни, море, пляж, обед, ужин...Одинаковые дни, как волны, как песчинки сквозь пальцы. Улица Урдовиз, улица Атлиман, пол кило черешни... Последний вечер я ходила со старшим отрядом на дискотеку, настоящую взрослую дискотеку, где танцуют на песке и в море, и я танцевала на песке, под неоновыми огнями, под любую музыку, под рэп...Движения были так легки, так истинны, что я сама не замечала, что уже танцую... босиком на песке, по колено в море, на террассе с бокалом пива...
А потом настал понедельник и я уехала, с двумя бутылками ракии и бутылкой вина, дочерна загорелая и в тюбетейке... В аэропорту мелькнул потерянный силуэт давешнего водителя, застегните привязные ремни, наш самолет совершил посадку в аэропорту Домодедово... Завтра на работу.