Сафонова-Пирус Галина : другие произведения.

И пропадают листья... Глава 18

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    1985-1992-й Там, где сходится небо с землёй, удивительный лес - голубой. Но однажды, придя в этот лес голубых не нашел я чудес. Не затем ли природой самой предусмотрен обман голубой, чтобы нас к горизонту влекли голубые загадки Земли?.. Николай Иванцов... Теперь он заведует в газете "Рабочий", органе Обкома партии, литературным отделом и сегодня Платон отнес ему отрывок из своего романа, а тот прочитал его и сказал: - Но это же что-то незаконченное... И не взял в газету. А ведь, когда я еще не знала ни Платона, ни его, были они друзьями, часто бродили по улочкам нашего города, по окрестностям и, полностью доверяя друг другу, - что в те времена было редкостью, - спорили, осуждали "среду", в которой приходилось жить, передавали друг другу самиздатовские книги. И именно тогда Николай написал строки, которые и до сих пор Платон иногда произносит: "Не в ту среду попал кристалл, но растворяться в ней не стал..."

  
  1985-1992-й
  Там, где сходится небо с землёй,
  удивительный лес - голубой.
  Но однажды, придя в этот лес
  голубых не нашел я чудес.
  Не затем ли природой самой
  предусмотрен обман голубой,
  чтобы нас к горизонту влекли
  голубые загадки Земли?..
  Николай Иванцов...
  Он заведует литературным отделом в газете Обкома Партии 'Рабочий', а быть на такой должности в идеологическом 'органе' значит: свой, ему доверяют.
  Сегодня Платон отнес ему отрывок из своего романа, а тот прочитал его и сказал:
  - Но это же что-то незаконченное...
  И не взял в газету.
  А ведь когда я не знала ни Платона, ни его, были они друзьями, часто бродили по улочкам нашего города, по окрестностям и, полностью доверяя друг другу, - что в те времена было редкостью, - спорили, осуждали 'среду', в которой приходилось жить, передавали друг другу самиздатовские книги. И именно тогда Николай написал строки, которые до сих пор Платон иногда произносит: 'Не в ту среду попал кристалл, но растворяться в ней не стал...'
  
  И опять!
  Отнёс Платон в 'Рабочий' стихи начинающего поэта, а потом несколько раз по телефону напоминал о них Николаю, но тот всё никак не прочтет! Наконец, пошел к нему, спросил:
  - Ну, как?.. - Нет, опять не прочитал. Ну, Платон и вспыхнул: - Пойми! Человек трудится, пашет землю, писать стихи для него - радость, а они лежат у тебя почти полгода! Не стыдно?
  Обиделся:
  - Не буду разговаривать в таком тоне.
  И выгнал Платона.
  
  Когда-то для меня Николай был просто 'выступающим', - раза три читал свои стихи в передачах. Незаметный, щупленький, сутуловатый, каждый раз - в одном и том же сером костюмчике, но вот голова его... Ну да, весь его серенький облик как-то странно выделял и продолговатое чистое лицо с выступающими скулами, яркие губы, карие глаза с выражением тревожной взволнованности, над которыми нависал светлый чуб.
  Да, лицо у Николая было... не лицо, а лик.
   Над водой,
   Над мартовской водой
   Я кружу, тревожный и седой.
   Я седой пока что от лучей.
   Но спешит, торопится ручей.
   Мартовским свечением прошит,
   Он не мельтешит, но он спешит,
   Рушит снег и лед крошит, крушит.
   Он вершит своё и совершит.
   Он неумолим, и скор, и спор,
   Он хрустально чист, тараня сор.
   Ты возьми в ученики, ручей!
   Я седой пока лишь от лучей...
  
  Написал Платон статью о Художественном фонде и там есть строки о том, что некоторые скульпторы уже не творят что-то новое, своё, а просто зарабатывают деньги на производстве бюстов вождя революции Ленина. Отнёс ее в 'Рабочий', а там главный редактор категорически отрезал: о 'бюстах', мол, общественности знать не положено.
  Ну что?... Пришлось вычеркнуть.
  После летучки в газете, Платон пришел взвинченный:
  - И всё равно статью не отметили... - блеснул очками. - Какое-то глухое недовольство у всех вызвала. Почему? - Присел на стульчик у порога, взглянул: - Что в них задела?
  - Да плюнь ты... - посоветовала и уехала на работу.
  А вечером... Господи, он всё ещё страдает:
  - Как это ужасно!
  - Что именно? - хотя и подразумевала 'что', но ободряюще улыбнулась, но он словно не заметил этого.
  - А одиночество наше. Если б не ты, так хоть удавись.
  Уходит в ванную, отжимает постиранное мною утром белье, потом в майке и бодряще порозовевший, появляется на кухне:
  - Ну что, деградировать? Всегда вот так и соглашаться с их правками, вычеркиваниями, идти на контакт?
  - Не надо, не ходи... на контакт, - опять улыбаюсь: - Лучше оставайся в своей одинокой башне, - и как всегда, если вижу, что взвинчен, завариваю ему успокаивающий чай. - Ты же видишь, что стало с твоим другом Колей, когда пошёл?
  А дело в том, что несколько дней назад Платон приводил его к нам.
  И был тот еле живой после очередного запоя.
  И нужно было ему срочно опохмелиться, иначе...
  А у меня только и было 'из спиртного', что настойка березовых почек, вот и выпил её, отчего глаза стали еще краснее, а лицо серее.
  Ах, куда девался прежний лик!? Сидел передо мной типичный пьяница, от которого несло перегаром, дешевыми сигаретами, да и весь вид вызывал чувство жалости.
   Метёт метель, пугая чистотой,
   Гипнотизируя, влечет в безбрежность.
   Не там ли звук свирели золотой
   И наша нерастраченная нежность?
   Неужто отзвучали навсегда
   Те сладостные звуки синих далей?
   Метёт метелью талая вода.
  Метелью - влага пенится в бокале...
  
  Было у Николая две дочери, любимая жена, поэтический дар, - казалось бы, есть ради кого и чем жить! - но запои случались с ним всё чаще и чаще, стихи писать почти бросил, но Платон по-прежнему тянулся к нему, хотя было заметно, что дружба их таяла.
  Почему он пил? Что пытался заглушить в себе водкой?
  Нет, не могли понять.
  
  Заходил Коля Иванцов. За чаем рассказывал, как вербовали его в Комитет госбезопасности, а он отказывался; как в своё время проголосовал 'против' на собрании, которое клеймило писателя Солженицына и как выгнали за это из газеты.
  Похоже, говорил правду. Но почему теперь - в 'органе Партии' и заведует отделом? Ведь такое доверяют только 'проверенным' журналистам.
  
   Листья бросает ветром,
   По тротуарам треплет...
   А листьям хочется кверху,
   К веткам больших деревьев!
   И припадают листья
   К лужам обманно синим.
   И пропадают листья,
   Вырваться не осилив...
  
  Теперь Иванцов бывает у нас редко.
  Но лучше б и вовсе не заходил! Каждый раз видеть его больно: стал неопрятен, лицо превратилось в какую-то помятую маску, из которой всё так же напряженно сверкают глаза, но уже с выражением мутной тоски и настороженности.
  Как-то Платон попытался спасти его от запоев, - устроил в лечебницу, навещал каждый день, носил туда мёд, куриные котлетки, приготовленные мною из 'выданного' на работе бройлера...
  Но Николай сбежал оттуда.
  
  Отшумела, отгуляла осень
  и её потрёпанный наряд
  с тротуаров дворники уносят,
  и костры из листьев тех горят.
  Замерли деревья оголено,
  но в душе, превозмогая страх,
  смотрят грустно, но и просветленно,
  как сгорает прошлое в кострах.
  
  'Рабочий' напечатал письмо читательницы Константиновой: 'Я хотела бы посмотреть ему в глаза', и это - пасквиль на Платона: 'Качанов так рьяно сражается за демократию потому, что хочет урвать при ней кусок для себя'.
  Сегодня Платон позвонил главному редактору газеты:
  - Кто автор этого... что обо мне?
  Нет, не знает тот... и в отделе писем тоже не знают.
  Тогда поехал в редакцию, спросил у Иванцова: не твоя ли, мол, жена, эта Константинова?.. а Николай хлопнул перед его носом дверью:
  - Тайну псевдонима не выдаем!
  Но Платон всё ж дознался: сам Иванцов и написал эту статью.
  
   Отчего, почему зимою
  лета грезится сладкая нега,
  чтоб потом заболел тоскою
  по веселому хрусту снега?
  Почему ты, покуда молод,
  так мотаешь время оплошно,
  а потом пробирает холод
  от сознанья, что юность - в прошлом...
  
   Платон пришел с работы, сел у порога на маленький стульчик:
  - Вот, опять драма у меня. - Выхожу из кухни и уже стою напротив. - И симпатичен мне этот Барабанов как человек, а принять его главой администрации области не могу, - снимает туфли, ставит под вешалку. - Недалекий он человек, мнительный, замкнутый... Плохую 'главу' пришил нам Ельцин, - шутит мрачно.
  - Да не спеши, надо бы понаблюдать за ним хоть месяца четыре и только потом...
  - А-а, - машет рукой, - никакого толку из него не будет, я уже и подписи против него собираю.
  И воевали сегодня демократы против этого Барабанова на сессии областного Совета, а когда пришел, спросила:
  - Ну, что, воители, победили?
  - Нет, - улыбнулся, - не победили.
  - Вот теперь-то глава Барабанов и взъестся на вашу, только что рождённую демократическую газету, и останетесь без денег, отдаст их коммунисту 'Рабочему'.
  - Ну, что ж, - усмехнулся криво, - может, и отдаст.
  
  И накаркала! Брыкнул совсем ещё не окрепшие демократические 'Известия' матёрый 'Рабочий'! И называется эта статья: 'Синдром комарика'. И в ней облаяли и Платона, и главного редактора Артюхова, да и всю газету смешали с грязью: вот, мол, пищат в ней журналистики маленькие, незначительные, корыстолюбивые, пищат...
  Но на этом не успокоился 'закалённый в боях' орган Партии, - через номер боднул снова.
  И снова автор - Николай Иванцов.
  
  И эта моя запись о Николае последняя.
  И потому последняя, что вскоре его не стало, - нашли в сгоревшей даче.
  'Но память о нём жива' среди коммунистов области: и место на кладбище для его могилы выделили в аллее почетных людей, и книга стихов, газетных публикаций Иванцова издана ими же.
  Как же тоскливо от всего этого и мне, и Платону! Ведь был же, был когда-то умный и обаятельный поэт, написавший строки:
  Не в ту среду попал кристалл,
   Но растворяться в ней не стал.
   Кристаллу не пристало
   Терять свойства кристалла.
  А впрочем...
  А впрочем, поэты не всегда живут так, как пишут в стихах.
   Продолжение следует. Дорогой читатель! Приглашаю Вас на свой сайт, где кроме текстов, есть много и фото пейзажей, снятых мною . Ссылка сайта - http://galinasafonova-pirus.ru
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"