Annotation

     Что вы знаете о войне? Когда-то меня звали Петр, и я был обычным солдатом, одним из тысяч молокососов, которые гордо шли в бой за высокие идеалы. Церковь «Падения» и Император столетиями вели ожесточённую борьбу с исчадиями зла во многих отдалённых уголках нашего мира, и для торжества справедливости нужна была большая и сильная армия. Мы сражались с некромантами западных королевств и ордами ходячих мертвецов, призванных в помощь колдунам с того света. Отряды зомби оккупировали целые веси, атаковали города и выгрызали сёла, после чего на погосте появлялся тёмный колдун и пополнял свою армию очередной порцией протухшего мяса. Люди в западных королевствах страдали. Им требовалась помощь. Они нуждались в освобождении, и Император не мог не откликнуться на их слёзы.

     Меня призвали в семнадцать. Мать и сёстры очень гордились, потому что после геройской гибели отца одиннадцать лет назад, некому было представлять семью на священной войне и отстаивать духовные скрепы, ну а в путь и вовсе проводили всей деревней. Три дня на дорогу. Седмицу на муштру, и вот я оказался в окопе.

     Новобранцев на фронте не особо-то жаловали. Старослужащие над нами всячески издевались и нагружали работой сверх нормы, но никто из нас не унывал. Такова участь каждого новичка, но стоило лишь раз сходить в бой и делом доказать свою силу, и все унижения тут же сменялись дружбой и уважением, потому что первый бой – это своего рода естественный отбор. Выживают только достойные, ну а всем остальным в войске империи делать нечего.

     Моя рота как раз готовилась к отступлению в тыл для короткого отдыха. Сержанты развалились на топчанах внутри блиндажа, ветераны налакались сивухи и буянили где-то на соседней позиции, а весь молодняк в это время – и я в том числе – начищал сапоги старослужащим просроченной ваксой. Погода была ужасной, хотя в то время я об этом ещё не знал. Небо над нами всегда было серым и пасмурным. Серая земля, серая трава, серые окопы, грязь и даже люди были темно-серого цвета. Ветер прожигал до костей, армейская одежда от холода защитить не могла, к тому же всех новобранцев снаряжали поношенной формой, зачастую застиранной и протёртой до дыр, а иногда и со следами крови в память о бывших владельцах.

     Очень хотелось есть. Снабжение передовых позиций было ни к чёрту. Нам не хватало всего, начиная от топлива для стальных големов, и заканчивая свинцовыми шариками для боевых жезлов и самострелов. Но хуже всего дела обстояли с магическими артефактами и всякими секретными агрегатами, которыми гордилась вся империя. «Аналогов нет» – так о нашем оружии говорили чиновники, тратили на него баснословные бюджеты, производили в промышленных масштабах, но вот до линии фронта артефакты почему-то не поставляли.

     Наши позиции не готовили к бою. Огнеметатели были зачехлены и даже не замаскированы. Големы не переведены в боевые режимы, а телеги с обозом разбросаны вдоль серого пшеничного поля. Когда кто-то из новобранцев спросил о причинах такой беспечности, тут же заработал прикладом игломёта под дых и все вопросы тут же отпали. Начальство всё знает, ему виднее. А раз так, стало быть, война идёт своим чередом, как и была задумана. В соответствии с установленным графиком. Строго по плану!

     Первый снаряд прилетел в блиндаж с офицерами. Магическое солнце, размером с кулак, прожгло бревенчатую крышу и взорвалось внутри, в самом центре землянки. От грохота заложило уши. Обгорелые ошмётки людей и осколки брёвен и лежаков разлетелись по окопам. Завоняло жженым алхимическим порошком и паленным мясом. На месте укреплённого блиндажа осталась лишь серая воронка глубиной с рост человека.

     Потом по очереди начали взрываться големы, огнеметатели и телеги с обозом. Снаряды прицельно били в окопы. Все позиции посекло осколками, моему соседу справа снесло половину головы, а парню слева оторвало ноги. Мне повезло оказаться под грудой деревянных щитов, которые присыпало землёй из траншей. Медленно, но верно погребальная масса вдавливала моё тело глубоко в грязь, трещали рёбра и другие кости по всему телу, было нечем дышать, лёгкие забивались песком, но всё же такое положение было гораздо лучше того безумия, что творилось снаружи.

     Поднялся крик, оглушённые солдаты бросали оружие, выбирались из окопов и пытались бежать, но их беспощадно выкашивали иглометатели мертвяков. Поле серой пшеницы окропилось кровью. Несколько смельчаков на соседней позиции умудрились открыть ответный огонь из стрелковых жезлов, но врагов видно не было, так что такой ответ был, скорее всего, символическим. Всё стихло так же внезапно, как и началось. Скоротечный бой унёс жизни сотни солдат, большинство из которых были ветеранами, и ещё втрое больше получили ранения.

     Докладывая о потерях, наш ротный долго юлил и проговаривал много невнятных отговорок. Позиция изначально не подходила для боя. Это место имело плохой обзор, и в то же время оно было слишком заметным для врага, но штабные офицеры так не считали. Судя по имевшейся у них карте, расположение войск было идеальным для битвы, ну а такие мелочи, как устаревшие данные, неточность в описании рельефа и ошибки в масштабах, в расчёт они принимать не хотели.

     Чтобы избежать наказания, ротному пришлось немного приуменьшить потери. Он доложил в штаб о пяти десятках убитых, сотне раненных, ну и о лёгких повреждениях техники, которая на самом деле была уничтожена полностью.

     В штабе, в свою очередь, старания ротного не оценили и чтобы сохранить репутацию мудрых военачальников, доложили парадному маршалу о двух десятках убитых и половине сотни легко раненных воинов.

     Парадный маршал немного расстроился от потерь и чтобы не огорчать императора, бодро доложил тому, что мол, битва окончилась славной победой. Войска некромантов были полностью разбиты. С нашей стороны потерь нет!

     Вот так я стал ветераном. Спустя несколько дней разбитую позицию начали обустраивать заново. На замену убитых бойцов пригнали роту новобранцев. Подвезли новых големов, несколько тяжёлых огнеметателей и телеги с обозом. Когда один из новобранцев спросил, не стоит ли нам сменить место дислокации после разгрома – тут же получил по хребту черенком от лопаты, и все вопросы тут же отпали. Начальство всё знает, всё видит, а стало быть, война идёт своим чередом, как и была задумана. В полном соответствии с графиком. Строго по плану.

     Вечером того же дня был новый разгром. Некроманты уничтожили всю технику и убили несколько сотен солдат. Походный крематорий ещё не расправился с прошлой партией мертвечины и работал круглосуточно, превращая новобранцев в серый пепел. А дальше всё, как у нас: не прошло и двух дней, как позицию начали отстраивать заново. Потом был третий разгром, четвёртый, пятый… после восьмого я был серьёзно ранен и попал в госпиталь, где провёл три седмицы, за которые случились ещё девять нападений, и после каждого парадный маршал бодро докладывал императору и народу о славных победах и уничтожении всех армий врага.

     В госпитале мне посчастливилось поговорить с матерью. Нет, конечно же, проведать меня она не приехала, но для разговора сгодился связной амулет. Мать первым делом спросила, хорошо ли я воюю за родину? Когда узнала, что я ранен и нахожусь в госпитале, тут же сильно распереживалась, стала расспрашивать о моём боевом големе: цел ли он?.. не сломался ли?.. хорошо ли я ухаживал за боевой техникой?.. Я ответил, что все големы были выведены из строя противником и вообще никогда в боях не участвовали. Мать не поверила. Сказала мне, что я глупый новобранец и ничего не знаю о войне. Наши боевые големы самые сильные в мире. Их боятся все некроманты, потому что аналогов этому оружию нет, и никогда не будет. Так парадный маршал сказал.

     

     После госпиталя меня направили на передовую. Ротный уверил, что бояться нечего. Бои отодвинулись вглубь земель некромантов, а люди, которые остались в освобождённых поселениях, драться с нами не хотят и обязательно встретят своих освободителей – то есть нас – радостными улыбками и цветами. Они давно этого ждали, давно хотели сбросить иго Некрополя и мечтали стать частью империи. Мы их спасли, и за это люди нам благодарны.

     Гарнизон тогда стоял в оставленном некромантами городке на границе с империей. Дорога была долгой и однообразной. Серые облака, серые пашни, серые реки и даже солнце с каждым новым днём становилось особенно серым. Моя рота сопровождала обоз, и это единственная седмица за время войны, когда не пришлось голодать. По ночам мы воровали из телег солдатские пайки, чтобы обменять их на водку во встреченных деревнях. Когда закончились пайки, стали менять топливо, армейские ватники и ушанки, а потом даже пришлось расплачиваться оружием и патронами. Как водится, к месту дислокации обоз прибыл полупустым, ведь снабжение в нашей армии всегда было ни к чёрту.

     Занятый городок поразил меня чистотой и уютом. Я-то привык к совершенно другим пейзажам и застройкам ландшафта. В нашей глубинке сложно было найти пристойное жильё, всё одни покосившиеся развалюхи из дерева и бараки ещё со времён самой первой войны, о которой даже памяти не осталось. Стены домов могли обрушиться даже от ветра, потому приходилось подпирать их прочными балками, а под дырками в крышах в сезон дождей выставляли посуду для сбора воды. Удобства были снаружи, да и сами улицы заменяли узкие тропки, проложенные сквозь вечные грязевые озёра глубиной по колено, из-за чего круглый год приходилось носить сапоги.

     Город некромантов был совершенно иным. Серые улочки переливались множеством фонарей. Гладкая отполированная брусчатка заняла тротуары, из которых вырастали сказочные дома из прочного камня. Красивые площади и фонтаны сменялись ухоженными аллейками с цветущими клумбами и даже садами. Серые кусты и деревья благоухали весной, а дороги…

     Дороги были усеяны убитыми жителями. У большинства мужчин руки были связаны за спиной, женщины и дети были просто застрелены. Некоторых пытали, других намеревались сжечь. Телега с трудом объезжала места показательной казни, проведённой для порядка и усвоения новых законов. Когда один из новобранцев спросил, зачем нужно было устраивать террор против жителей, которых мы намеревались спасти, то заработал кнутом по спине, и все вопросы тут же отпали. Начальству виднее. Приказали вершить террор, значит, будет террор. Война должна идти своим чередом. В полном соответствии с графиком. Строго по плану.

     Роту квартировали в многоэтажной постройке. После прибытия наших войск городок навсегда изменился: заборы и стены обрисовали похабными шуточками и неприличной символикой; в домах разбили окна и двери; фонтаны сломали, а сады пустили на дрова для костров; всюду намусорили. Непривычные к сортирам и душевым внутри дома, солдаты гадили в уголке жилых помещений, там же ели и спали. Спустя три дня городок превратился в руины, а ещё через месяц уже был похож на наше родное имперское городище, со всеми знаковыми для него атрибутами.

     Спустя какое-то время мать снова вышла на связь. Сначала она обрадовалась, что я больше не в госпитале и могу снова приступить к выполнению долга, а потом вдруг распереживалась и даже немного на меня накричала. Дело в том, что все соседские бабы уже получили несколько партий мародёрских посылок от моих сослуживцев, а я, такой-сякой сукин сын, совсем позабыл о нуждах семьи и живу там, на фронте, в своё удовольствие. В общем, пришлось извиняться. Мать успокоилась, потом бегло набросала мне список необходимых ей в хозяйстве вещей, которые стоило раздобыть в захваченном городе и выслать домой солдатской почтой. В список попали несколько тазов для стирки, ночная ваза с исправной ручкой, настенное зеркало, игрушки для младших сестёр и книга с рецептом борща. Когда я спросил, не лучше ли прислать ей каких-нибудь украшений, платьев из шелков и атласа и дорогих заморских артефактов, мать распереживалась ещё больше и велела брать в городе всё, что смогу унести. В хозяйстве всё пригодится.

     Поговорили и о военных делах. Я рассказал о репрессиях, об убитых и покалеченных горожанах, о подвалах и погребах, битком набитых мирными жителями, о расстрелах и братских могилах. Мать не поверила. Сказала, что наша армия с людьми не воюет. Только с проклятыми некромантами, а жертвы среди мирного населения – это они все сами себя увечат, насилуют и убивают, одурманенные тёмной магией колдунов. Но все нормальные люди нас ждут и встречают цветами.

     Потом она посоветовала убить всех птиц в занятом городе, а тушки глубоко закопать. Особенно жестоко следовало расправиться со стаями уток и голубей. Как оказалось, местные породы птиц были специально выведены в лабораториях некромантов и обучены уничтожать наших воинов. У уток был ядовитый помёт, который мог прожечь броню боевого голема, а голуби разносили заразу, способную выкосить целую весь. В империи с вражеской птицей уже разобрались: оперативно выбили всё поголовье и увезли во дворец, но вот на фронте такого порядка пока не добились, так что стоило проявить усердие и как можно скорее учинить расправу над врагами рода людского. Так парадный маршал сказал.

     

     Отсиживаться за стенами города пришлось не долго. Спустя две седмицы мою дивизию перебросили на юг. Мы соединялись с легионом, который уже три месяца штурмовал твердыню имени Марии Азовской. Ротный сказал, что бояться нечего. Эта крепость хлипкая, а гарнизон некромантов слаб и труслив, как и всё войско Некрополя. Ну а мы, в свою очередь, главная движущая сила в мировой геополитике. Нас так много, и оружие в наших руках столь смертоносно, что некроманты попросту разбегутся при виде имперского легиона. По расчётам штабных офицеров, эта крепость падёт в течение пары часов, так что дивизии даже в бой вступать не придётся. Империи достаточно только бровь приподнять, и некроманты сразу в обморок падают, а если при этом солдаты ещё и шапками бросаться начнут…

     Когда один из новобранцев спросил, зачем же в таком случае легиону требуется подкрепление и почему такая никчёмная твердыня вместо положенных ей трёх часов сопротивляется уже целых три месяца, то сразу получил нагайкой по роже, и все вопросы тут же отпали. Начальству виднее. Сказали, падёт крепость – значит, падёт, а если для этого требуется подкрепление – значит, так и было задумано, потому что война идёт своим чередом. В соответствии с установленным графиком. Строго по плану.

     Дорога была долгой. С севера на юг западных королевств нас перебрасывали окольными путями по территории родной империи, потому грузиться пришлось на штатные грязеходы. Громадные грузовые тракторы были специально спроектированы мудрецами так, чтобы не вязнуть в глубокой грязи и легко перемещаться по бескрайним просторам нашей родины. Очень удобно и дороги строить не нужно. Экипаж грязехода находился в кабине, а пассажиры – то есть солдаты – с комфортом располагались в поезде из мусорных лафетов.

     Серые леса сменялись серыми полями и серыми реками. Вереница машин неспешно коптила небеса серым выхлопом, а серое войско откровенно скучало, отбивая задницы о каждую кочку и выбоину на тракте. Первым подорвали грязеход в голове колонны. Маленькое солнце, размером с кулак, угодило в кабину машины и разнесло её по всему тракту. Часть солдат погибла на месте, часть посекло осколками, ну а все остальные выпрыгнули из лафетов и рассыпались по округе.

     Следующий взрыв прогремел где-то в хвосте. Судить об этом я мог только по раскатистому эху, потому что к тому моменту уже со всех ног убегал в лесополосу. Наученный горьким опытом, я точно знал, насколько метко стреляет артиллерия некромантов, так что в судьбе каравана не сомневался ни на мгновение. Следом за мной бежали остатки дивизии. Канонада громыхала за нашими спинами около получаса, за это время я успел насчитать почти сотню взрывов – ровно столько машин было в колонне и ровно столько снарядов понадобилось колдунам, чтобы её уничтожить.

     Потом мы долго брели в глубину приграничного леса. Ротный связался со штабными офицерами и разжился пакетом срочных распоряжений. Командование приказало двигаться пять миль строго на запад и там занимать оборону. Нашей дивизии предстояло окопаться и ждать дальнейших распоряжений.

     Сказано – сделано. Спустя пять миль лес начал заметно меняться. Густые чащи обзавелись старческой плешью, деревья становились всё меньше, пока не исчезли вовсе, уступив своё место мёртвым кустарникам. На головы стала давить потусторонняя тишина. В этом месте не было ни птиц, ни зверьков, ни растений, здесь даже трава не росла. В некоторых местах с землёй сливались обрубки гнилой древесины, а весь периметр был окружён заграждениями из колючей проволоки с устрашающими табличками:

      ☢

     Путник, остановись!

     Перед тобой Рыжий Лес!

     Здесь дремлет древняя радиоактивная магия!

     Беги, если жизнь дорога!

     

     Один из новобранцев хотел спросить, стоит ли нам заходить в зону древнего зла, но вдруг опомнился, потёр на правой щеке рубец от нагайки и решил всё же прикусить язык. Ротный вооружился кусачками, расправился с проволокой и повёл отряд вглубь древнего радиоактивного могильника. Рыть окопы в этой местности оказалось очень весело. Серая глина немного светилась и вместе с пылью в воздух поднимались тысячи микроскопических светлячков. Волшебная иллюминация усиливалась с каждым взмахом лопаты, воздух начал переливаться всеми оттенками серого, а на коже и одеждах солдат стали скапливаться лучистые звёздочки.

     Проблемы начались уже вечером. Большинство солдат стали жаловаться на понос, на руках и на лицах появлялись язвы и волдыри, все открытые участки кожи словно ошпарило кипятком, а внутренности будто выворачивало наружу. Ротный связался со штабом и доложил обстановку. Штабные офицеры сверились с картой и выяснили, что у нас всё в порядке, что Рыжий Лес находился в другой веси, и наша дивизия от него достаточно далеко, чтобы чувствовать себя в безопасности. Стало быть, дивизия способна продолжать нести службу в указанном месте, чтобы война могла идти своим чередом, в соответствии с установленным графиком. Строго по плану.

     Утром пропали пайки. Овощи и до этого все были с гнильцой, но ночёвка в Рыжем Лесу их совсем доконала. Репа вся сморщилась, полностью покрылась грибком, а свекла и морковь рассыпались пеплом. Крупы истлели, конина почернела и превратилась в желе.

     Пришлось голодать.

     Чтобы хоть как-то утолить голод, я стащил у санитара весь запас таблеток йода и слопал в один присест. Знахари потом скажут, что это меня и спасло. К вечеру проявились другие метаморфозы. У некоторых солдат обнаружились лишние конечности, так один из новобранцев скакал по поляне сразу на трёх ногах, а другой продолжал рыть окопы в четыре руки. У кого-то вместо человеческого рта вырос клюв, кто-то обзавёлся жабрами вместо лёгких и задыхался вдали от воды, а кто-то гарцевал вокруг лагеря, бил копытом и требовал умелого седока.

     Даже самые глупые из нас быстро поняли, что нужно рвать когти из Рыжего Леса, причём для многих это было буквально, так что остатки дивизии снялись с позиций и бросились удирать. Мне повезло, благодаря йоду в таблетках, я всё ещё сохранял человеческий облик, потому имперцы признали во мне своего, отмыли, накормили и отправили в госпиталь. Остальных же мутантов приняли за врагов и пособников некромантов, вследствие чего всех солдат расстреляли на выходе из леса. Когда всё было кончено, парадный маршал доложил об огромной победе над врагами рода людского, наградил погибшую дивизию почётным званием героев империи и пожаловал всем солдатам медали и грамоты. Посмертно.

     

     Как оказалось, к нам на подмогу всё это время пытались пробиться большие колонны с подкреплением и обозами, но некроманты разбили их все до одной, потому госпиталь был переполнен. Раненных солдат было так много, что большинство списывали в груз «200» даже не пытаясь оказывать помощь. Санитары зашивались. Безрукие и безногие, побитые шрапнелью и посеченные осколками, обгоревшие и всячески искалеченные, новобранцы истекали кровью и отходили на тот свет в таких количествах, что походные крематории взрывались от напряжения. Линии снабжения не выдерживали нагрузки, раненные захватили все телеги и грязеходы, потому убитых на месте попросту бросали в полях.

     Койки мне не нашлось, как, впрочем, и сотням других гораздо более пострадавшим в боях. Какое-то время я ютился рядом с полевой кухней, спал под открытым небом, а вместо лекарств прикладывал к язвам целебные травы и корешки, которые выискивал на соседнем лугу. Как-то утром на связь вышла мать. Узнав, что я в госпитале, она немного расстроилась. Как оказалось, все соседские бабы уже получили медали и грамоты своих сыновей, а я, такой-сякой сукин сын, отлёживаю бока, пока мои товарищи вершат подвиги и одерживают победы на фронте. Потом она спросила, хорошо ли я воюю и много ли убил некромантов. Я честно признался, что за время войны не видел ни одного колдуна, да и зомби тоже не попадались. Если быть до конца откровенным, я даже начал сомневаться, что они вообще существуют.

     Мать не поверила. Сказала, что ещё как существуют, потому что последние несколько седмиц проклятые некроманты совсем стыд потеряли и атакуют империю. Вот по какому праву эти изверги сожгли военную часть в соседней деревне? Зачем возле границы взрывали мосты? А топливные склады во всех городах разбомбили? Нет, вот теперь шутки кончились. Вот теперь-то начинается другая война, и наши парни больше не будут с ними любезничать. Поигрались в добродетели – и довольно.

     Я возразил матери, что ведь это мы первыми вторглись на территории западных королевств и начали бомбить их дома, но она снова от меня отмахнулась. Подумаешь, сказала она. Разве это одно и то же? Мы-то пришли им на помощь. Хотели спасти. Пытались научить их правильно жить, а они вон как нам за то отплатили. Империя несла им добро и мир во всём мире, а эти неблагодарные по нам стреляют в ответ… тьфу!

     Но как же? – пытался снова возразить я, но мать была очень твёрдо уверена в своей правоте. Не перечь, сказала она, я точно знаю, о чём говорю. У колдунов нет права защищать свою землю, нет права отстреливаться и вредить интересам империи, так что на самом деле они ещё должны быть нам благодарны. Да и вообще – причём здесь простой народ? Мы все маленькие люди и ничего не решаем. Всю эту кашу заварил Император, вот с ним колдуны пускай и разбираются. Нас-то за что?

     Я усомнился в правдивости её выводов. Империя была очень большой, необъятной, как же некроманты могли бомбить города и деревни так далеко от линии фронта? Мать разозлилась. Сказала, что в их деревне тоже был такой умник, который говорил о больших расстояниях и рассуждал о провокациях имперских спецслужб. Говорил, говорил, а потом вдруг исчез, будто провалился под землю, и никто его больше не видел.

     

     После выздоровления, всех боеспособных солдат начали слаживать в другую дивизию. За это время парадный маршал успел доложить, что крепость Марии Азовской уже полностью захвачена, но ещё не совсем. Жалкая кучка некромантов и зомби со всего враждебного мира засела в подвалах твердыни, но это было не страшно. По расчётам штабных офицеров, твердыня окончательно падёт за несколько часов, так что новые части вступить в бой вряд ли успеют. К тому же, в центре столицы, на самой Серой Площади, был запланирован ежегодный парад в честь Великой Победы над ордами некромантов, что состоялась семьдесят семь лет назад, и который – парад – было ну никак нельзя пропустить. Так моя новая дивизия попала в столицу империи на самый главный праздник в году.

     Нам выдали парадную форму, новые иглометатели и самострелы, которые, почему-то, оказались бутафорскими поделками. Но самое главное – на Серой Площади выстроили колонны магической техники, той самой, которой гордилась вся страна и боялся весь цивилизованный мир, и которой так не хватало на передовой. Собралось много людей. Все глазели на артефакты, испытывали трепет перед силушкой нашей армии и необъятную гордость за родную империю.

     Едва разгибая спину под тяжестью бижутерии из боевых орденов, прибыл парадный маршал, а за ним показался кортеж самого Императора. Сказать по правде, моя коробка стояла так далеко, что рассмотреть одного и другого выдалось очень сложной задачей. Серые людишки в серых нарядах заняли свои места на серых трибунах и какое-то время пытались речами возбудить серые массы. За время торжественной части Император трижды повторил, что всё население за пределами дворца – это всего лишь маленькие люди, которые ничего не решают. Потом он немного порассуждал об исторической справедливости и необходимости присоединить Некрополь к империи. Потом он рассказал народу о славных победах и героизме наших дедов, которые защищали родину, не считаясь с пролитой кровью. Потом вдруг оказалось, что сегодня мы воюем не только с проклятыми некромантами – их-то наша армия победит одной левой – но противостоим вселенскому злу в целом мире. Потом… потом… потом я немного заснул.

     Разбудил меня дружный рёв возбуждённой толпы. Начинался парад. Моей роте повезло разместиться в новеньком големе. Машина была из новейших образцов магического оружия, отлита из секретных сплавов, оснащена выдающейся пушкой и напичкана магической всячиной – она представляла собой венец оружейной мысли и славы. Так я думал ровно до того момента, пока очутился внутри этой громадной коробки.

     Секретные сплавы выдались не чем иным, как окрашенной в цвет металла фанерой. Выдающуюся пушку склеили из бумаги, а магической всячины внутри и вовсе не оказалось. Наш парадный голем не был гордостью и силой империи – он оказался всего на всего муляжом.

     Десятки таких же серых пустышек медленно проезжали по площади, и каждую народ приветствовал взрывом оваций. «Аналогов нет», твердил невидимый диктор, указывая на очередной образец. Ура, аналогов нет, ликовали трибуны. Но не всё было гладко на празднике. Помимо патриотов и праведников, были на площади ещё особи инородные. Эти люди стояли особняком и протестовали против священной борьбы с колдунами западных королевств. «Нет войне», было написано у них на плакатах, и за эти надписи в инородных плевали, били их дубинками, называли пятой колонной и сажали в темницы. Но они упрямо добивались свободы, чтобы вновь выйти на площадь с протестом.

     Странные дела творятся в империи, вдруг промелькнула в голове едва сформировавшаяся мысль, когда я глядел на новую потасовку патриотов и инородных. Это что же у нас получается: пушечное мясо, признанное годным умереть во благо империи на военных фронтах, избивает людей, которые протестуют против войны и отправки пушечного мяса на фронт, чтобы оно, пушечное мясо, могло ещё немного пожить?..

     Какой дивный мы всё же народ. Умом непонятный.

     

     Во время торжества парадный маршал доложил, что вот теперь-то крепость Марии Азовской уже точно захвачена полностью, но пока ещё не совсем. Поэтому штурмовому легиону требовалось срочное подкрепление. Как выяснилось, все сухопутные пути намертво перекрыла артиллерия некромантов, поэтому перемещать армию к фронту решили силами флота. Моей дивизии повезло больше всех. Нас погрузили на самый большой, самый мощный и самый главный корабль во всём флоте – флагманский крейсер «Империя». Огромная стальная лохань была спущена на воду около ста лет назад и напичкана таким количеством оружия, что в одиночку могла воевать сразу со всеми кораблями западных королевств. И что, что корабль был старый, с облупленной краской, проржавевшим килем и командой из одних новобранцев? Зато его утопить невозможно, потому что в мире аналогов нет.

     Плавание не задалось. Как оказалось, у меня от рождения была морская болезнь, и качка вызывала массу симптомов, совершенно неприятных для окружающих. Поэтому меня и ещё несколько болезных солдат вытащили из десантного трюма и разместили на палубе. Серые облака резвились на сером небосклоне, серый ветер разгонял серые волны, а под водой гарцевали стайки серых морских коньков.

     Два маленьких солнца, размером с кулак, вдруг угодили в левый борт крейсера, пробили обшивку и взорвались внутри десантного трюма. Дивизия погибла мгновенно. В пробоины стала прибывать вода. На нижних палубах разгорелся пожар и начал взрываться боекомплект. Моряки прыгали за борт, но это их не спасало, потому что с каждым новым взрывом вокруг разлетались тысячи стальных осколков. Раздался оглушительный треск, корабль в последний раз зачерпнул носом воды, силы тяжести развернули его вертикально и флагман флота «Империя» камнем пошёл ко дну, утягивая следом за собой всех трепыхающихся моряков и даже несколько спасательных шлюпок.

     Не знаю, как мне удалось выбраться, но очнулся я снова в госпитале. Врачи рассказали, что я родился в рубашке, потому что из экипажа утонувшей «Империи» не выжил никто. Как оказалось, в тот день наша эскадра понесла значительные потери, утонули десять кораблей и только богам ведомо, сколько моряков и солдат пошли ко дну вместе с ними.

     Госпиталь стоял в чистом поле в пригороде твердыни Марии Азовской. Как только я пришёл в себя, меня тут же выгнали из палаты, потому что места всем раненным не хватало. Император поставил армии политическую задачу взять крепость к его дню рождения и поэтому штабные офицеры гнали на штурм всех новобранцев, каких им только удавалось найти. Зрелище было жутким. Луга вокруг больничных шатров были усеяны мертвецами. Это были не зомби – наши солдаты, которым просто не повезло. Полевые крематории от такого наплыва мертвечины все повзрывались, из-за чего погибших просто бросали в полях. Среди мертвецов бездумно бродили шайки мародёров, выискивая порядочные сапоги или любую другую наживу, но прямо скажем, здесь это было пустой тратой времени.

     Хотя внезапно моё внимание привлёк странный шум. Несколько падальщиков склонились над телом, а потом раскричались и начали драться. Мне стало интересно, и я подошёл поближе, чтобы всё рассмотреть. Охотникам попалось тело настоящего зомби и это событие взбудоражило целую роту.

     Сказать по правде, мертвец ничем не отличался от убитых имперских солдат. Две руки, две ноги, бледная кожа – и это, в общем-то, всё. Но вот снаряжение мертвяка отличалось от нашего кардинально. Тёплая, прочная и совершенно неприметная издали форма была гораздо качественней и новее той, которую империя выдавала солдатам. Его шлем и броня, его сапоги и оружие стали предметом жуткого спора, который в итоге вырос до массовой драки. Каждый хотел заполучить себе вещи зомби и ради этого готов был на всё.

     Один из новобранцев вдруг спросил, почему это у протухшего мертвяка снаряжение как у богатого рыцаря, а у нас из войскового набора только шлемы из ваты, но тут же опомнился, прикусил язык и прикрыл голову щитом. В этот раз обошлось без побоев. Ветераны были слишком увлечены дракой, чтобы разъяснять сопляку правила службы в войске империи, да и сам он был уже достаточно опытным, чтобы самому делать выводы. Начальство всё знает. Ему виднее, потому что война должна идти своим чередом. В соответствии с установленным графиком. Строго по плану.

     

     Спустя какое-то время штурм крепости прекратился. Сначала закончились подкрепления, и легион потерял наступательный потенциал, а потом от штабных офицеров перестали поступать пакеты приказов. Как оказалось, некроманты разбомбили все командные пункты: все карты сгорели, офицеры погибли, и наша армия осталась без руководства. Воцарилась тишина. Бесконечные караваны с убитыми замерли на дорогах. Передовые посты опустели, а некромантские пушки в кои-то веки притихли.

     Несколько дней абсолютной тишины и покоя нарушил разговор с матерью. Когда она узнала, что я снова в госпитале, то сначала немного расстроилась. Как оказалось, до нашей деревни дошли слухи о том, что флагман «Империя» мог утонуть, но к счастью всё обошлось. Я сказал, что не обошлось, что в момент взрыва я сам был на корабле и видел своими глазами, что «Империя» утонула.

     Мать не поверила. Сказала, что я глупый новобранец и ничего не смыслю в войне. На самом деле «Империя» не могла утонуть, потому что такие корабли утопить невозможно. К тому же, флагман и все его пушки сам патриарх освятил и теперь никакая опасность грозить ему точно не может. Там просто случился небольшой пожар, который легко удалось потушить.

     Я сказал матери, что она ошибается, что левый борт был подбит артиллерией некромантов и весь экипаж погиб, но она не дослушала, разозлилась и стала отчитывать меня, как младенца. Оказывается, один из матросов надумал покурить трубку в неположенном месте и устроил пожар. Но трагедии удалось избежать, потому что спасатели прибыли вовремя и спасли от гибели и корабль, и экипаж. Потерь нет – так парадный маршал сказал. А некроманты никогда не смогли бы нас победить, потому что они очень слабые. Империи достаточно только бровь приподнять и колдуны уже падают в обморок, а если солдаты ещё и шапками бросаться начнут…

     Потом мы поговорили о военных делах. Я рассказал матери, что наша армия полностью разбита. Что все командиры погибли, а подкрепления уничтожены. Что мы больше не можем ни наступать, ни держать оборону, что если колдуны вдруг решатся на контратаку, то неминуемо победят и даже захватят столицу, потому что всё войско империи полегло на землях западных королевств.

     Ответа я не услышал. Вдруг за спиной треснули ветки. Суматошно вспорхнули несколько птичек. Неведомая сила заломила мне руки и нанесла коварный, но очень болезненный удар в район печени. Я задохнулся, от боли зажмурил глаза, но когда вновь их открыл, то на голове уже был натянут мешок. Неведомая сила утаскивала моё тело в глубину лесополосы. Где-то рядом я слышал звуки скоротечной борьбы, будто остальных солдат вот также тихо пакуют и уводят из лагеря.

     Над ухом раздался звонкий, но не очень приветливый голос:

     — Доброго вечора! Ми з України!

     

     В плен попал целый взвод. Когда с головы сняли мешок, я смог оглядеться и понял, что пленили нас всего несколько зомби, хотя… сказать по правде на мертвецов эти люди были совсем не похожи. Напротив, они были живее всех живых и выглядели точно так же, как мы – солдаты империи – только форма и снаряжение у них было лучше и качественней на три головы.

     Мы стояли на коленях на вершине холма. Серая трава только начала пробиваться сквозь вереницу воронок, язв и ожогов, которые на земле оставили наши пушки. Погода была хмурой и пасмурной. Перед пленниками ходил дьячок в светлой рясе и начитывал молитвы над кувшином с водой.

     Вот он, некромант, равнодушно подумалось мне, сейчас превратит нас в зомби и пополнит потери своей армии. Дьячок, тем временем, закончил молиться и облил из чаши каждого пленника. От соприкосновения с водой имперцы завизжали, зашипели, их кожа пенилась, пузырилась и паровала, будто раскалённые камни в имперских банях. Мне попало в лицо. Сначала я думал, что дьячок плеснул кислотой, потому что кожа будто сползала с костей. Было очень больно и очень страшно, и очень… очень…

     Пытка прекратилась внезапно. В какой-то миг меня просто стошнило, нутро буквально избавилось от всей колдовской дряни, которая копилась в моём теле годами. Изо рта вырвались клубы серого пара, на краткий миг собрались в воздухе в виде некромантского символа «Z» и растворились в пространстве, как и не было вовсе. После этого мир навсегда изменился.

     Я упал сначала на четвереньки, а потом на спину. Земля вдруг оказалась очень тёплой и мягкой. Весенняя трава пахла зеленью, ласковый ветерок потирался о щёки, а безоблачное небо было таким голубым, таким ярким, таким прекрасным, что на глаза навернулись слёзы. Впервые в жизни я полной грудью вдохнул ароматы цветов. Впервые в жизни я услышал пение птиц и шелест насекомых в траве. Впервые в жизни я видел окружающий мир в ярких красках, таким, каким он и должен был быть, избавившись от лживой пелены на глазах.

     — Ты посмотри, а ведь этот ожил, — склонился надо мной один из…

     — Кто вы? Что происходит? — едва выдавил я из груди слабый шёпот.

     — Мы люди, хлопче, а хто ты?

     Говоривший имел добрую улыбку. Голова его была обрита наголо, и только на темени сохранился пучок смольно-чёрных волос, свисавший до плеч длинным хохлом. Чёрные брови, карие глаза. Под носом кучерявились два запорожских уса, которые широкоплечий воин накручивал на указательный палец. Во рту дымила костяная люлька доброго табаку. Одет он был в белую вышиванку с колоритным узором, синие шаровары и добротные кожаные сапоги. Подпоясан воин был портупеей, на которой болтались сразу две кривых сабли, а из-за пояса виднелись рукоятки пары пистолей.

     — Я… я не знаю, — ответил я, пытаясь унять головокружение и новые рвотные позывы.

     — Сейчас проверим. А ну-ка, хлопче, скажи «паляныця».

     — Па-л-ляны-ц-ця, — полушёпотом выговорил я, облизывая пересохшие губы.

     — Эй, хлопцы, этот точно живой, — вскрикнул воин и помахал кому-то рукой.

     Двое незнакомцев помогли мне подняться и провели до телеги. Под ногами злобно извивались, клацали зубастыми ртами и размахивали когтистыми лапами несколько десятков живых мертвецов, одетых в форму империи.

     — Что это с ними? — спросил я у людей.

     — Ах, с этими? — хмыкнул воин, затягиваясь дымом из люльки. — Прости, хлопче, но этих нам уже не спасти. Тёмная магия мёртвой империи слишком глубоко проела их души. Их нутро сгноили живьём и превратили в живых мертвецов. Тебе повезло больше, вовремя попал в наши руки, сумел раскрыть глаза и вдохнуть воздух свободы. Но ещё бы чуть-чуть…

     От его слов я весь содрогнулся. С холма имперский лагерь было видно, как на ладони. Там всё ещё продолжалась скоротечная битва. Несколько сотен живых зомби в форме империи бросали оружие, технику и разбегались восвояси. Их настигали босоногие дети и подростки, стрелявшие по кустам из рогаток. В свои орудия юные борцы за свободу заряжали магические каштаны, которые после выстрела превращались в маленькие солнца, размером с кулак человека, и взрывались как настоящие бомбы.

     На правом фланге стояли чернобровые панночки с желто-голубыми лентами в косах, с красными бусами на тонких шейках и одетые в расшитые узорами платья. Девчата задорно играли на флейтах. Вторя их звуковым командам, на лагерь имперцев пикировали специальные боевые гуси и жгли всю технику ядовитым помётом. По всей округе носились стаи боевых голубей и выклёвывали оккупантам глаза. Деться мертвякам было некуда.

     С другой стороны лагеря отряд козаков пустился в пляс и добивал уцелевших зомби боевым гопаком, но точку в сражении поставили отряды специально обученных чумаков. Молчаливые старики в конопляных рубахах и соломенных шляпах подгоняли к лагерю запряжённые волами телеги и подбирали всех брошенных големов на прицеп. Победа была неизбежна. Скоро длинная колонная трофейной техники и обозов потянулась к стенам крепости Марии Азовской.

     Какое-то время я не мог вымолвить ни слова. Мне было сложно поверить, что правда оказалась именно такой. Мне было очень досадно, но ещё острее я чувствовал стыд.

     — Неужели я был среди них?.. я тоже был зомби?.. был живым мертвецом?..

     — Угум, — ответил спасший меня воин. К тому времени он успел взобраться в седло и направить свою лошадь, чтобы шла рядом с телегой.

     — Как же с нами такое случилось? — спросил я, всё ещё не веря собственным глазам, не понимая, как мог оказаться приспешником зла, против которого воевал всю свою жизнь.

     — То было давно, хлопче. Семьдесят семь лет назад империя была нашим главным союзником, вместе мы воевали против орд первого в мире Некрополя и война эта была самой жуткой в истории человечества. Много доброй крови тогда пролилось, но Некрополь пал, это была наша общая победа. Нихто не знает, шо случилось с вашим императором после. Одни говорят, шо он порезался ритуальным ножом некромантов, другие, шо он нашёл тайные заклинания и решил испробовать их на собственных подданных. Факт остаётся фактом – император обратился во врага рода людского, а потом коварством, ложью и подлостью обратил весь народ. Вот так вот вы стали новым Некрополем.

     — Что будет дальше?

     — Да хто его вбиса знает? Империя програла войну, но она всё ещё в руках силы зла. Може буть, некромант расскажет своим зомби-подданым, шо его армия одержала победу и война прошла своим чередом. В соответствии с установленным графиком. Строго по плану. Будь уверен, ваши зомби поверят в будь яку маячню, которую он им скажет. Ещё може буть некромант успокоится и оставит нашу землю в покое, а може буть просто затаится, пока бабы ещё нарожают… Поживём – увидим.

     — И вы не боитесь?

     — Конечно, нет. Бояться нам нечего, ибо никогда в истории мира ище не было такого случая, шобы армия бесхребетных рабов могла здолать воинство свободных людей. Это наша земля, чужой нам не треба, но и своей мы никому не уступим.

     — А что вы сделаете со мной?

     — Ха-ха-ха! – рассмеялся служивый. — Не бойся, хлопче, для всех зомби у нас заготовлена смерть, но человека мы никогда не обидим. Ты свободен и можешь уйти в любой миг.

     — Я не хочу от вас уходить.

     — Точно, — снова хмыкнул служивый. — Ну а чего же ты хочешь?

     — Хочу отомстить Некрополю, хочу убить некроманта за свою загубленную жизнь, за жизни всех, кого он одурманил и слал на убой и кого ещё захочет прислать. Дайте мне меч и найдите место в строю.

     — Это похвально, сынку, — потирая усы, проговорил воин. — Допомога людям всегда пригодится, тем более, шо ты такой у нас не один. Восставших против Некрополя уже целый легион и он с радостью примет тебя в свои ряды. А пока спочивай и набирайся сил. Чует моё сердце, сражений со злом предстоит ещё много…

     

     Вот так я воевал и познал силу правды. Теперь меня зовут Петро и если вы хотите знать о войне ещё больше, то лучше бы вам поговорить с кем-то более грамотным. Я же отвечу так: в целом война – это банальное торжество смерти. Ей потакает народная глупость и темнота, но цивилизованный мир войну не приемлет. И всем некромантам – настоящим и будущим – стоит зарубить себе эту истину на носу. Воля народа сильнее жажды тиранов и мир населяют вовсе не маленькие люди, но рыцари и герои, готовые разрывать цепи, готовые сметать любые преграды, и способные на подвиги во имя свободы.

     Нет войне! Слава героям! Смерть некромантам!

     

     

      Конец