Аннотация: Есть у меня товарищ, которого зовут Максим. Крайне своеобразный человек. В частности славится в нашем кругу как тот, кто спроецировал чайник на плоскость. А было это так...
Макс является ко мне около двух часов дня. На дворе июнь, жарко. Но он в своем неизменном прикиде: стрелочками брюк можно делать харакири, пиджак отглажен так, что с него соскальзывают мухи, галстук не помню за давностию лет, но уверен, что и он был комильфо.
Он заходит, зовет меня. Я откликаюсь из комнаты. Макс образуется в дверях и швыряет дипломат на кровать.
-Ненавижу! - прочувствованно говорит он.
Он вернулся с подготовительных курсов в университете. Кажется, ему снова досадил преподаватель Цивис. Макс не в себе.
-Вова, пошли на улицу.
Мы выходим. Он расстилает картофельный мешок в кузов двухколесной тачки, плюхается на него.
-Мне хреново, - говорит он.
Я молчу. Макса не надо жалеть, Его достаточно просто не трогать...
Но кажется, сегодня плохое настроение Максимки чревато нездоровой активностью. Не просидев в своем железном кресле и пары минут, он идет в дом и возвращается с... ну ладно, назовем это учебным мечом. Тогда мы дружно болели ролевизмом, и делали свое оружие из черных пластиковых дренажных труб, внутрь которых для весу вколачивали палки от швабр. Больше всего эти конструкции напоминали ментовскую дубинку с круглой гардой.
Макс помахивает швайкой, глядит на солнце. Если бы ее заменить нормальным клинком, это выглядело бы, как тренировка Коннора Маклауда из фильма "Горец"
Около Макса, виляя пушистым хвостом, шоркается Винни-Пух - толстая небольшая собаченция, обитающая у нас дома помимо прочей живности. Макс неприязненно косится на Винни, задумчиво опускает "меч". Снимает пиджак, вешает на забор перед домом.
-Я - барон Макс фон Бонинген! - говорит он, расправляя плечи. Чего у него не отнять, так это внешности и повадок. Что-то среднее между римским патрицием времен заката империи и литовским шляхтичем, до полусмерти заебанным жизнью.
-А это - дикий Кемпхенский вепрь, губитель христианских душ, страх и ужас Тевтобургского леса! - "меч" указывает на Винни-Пуха.
Я не успеваю раскрыть рта, а Макс уже гонит Винни перед собой, размахивая своим оружием и вопя, как сразу много демонов. Он это умеет. Кое-кто в Полоцке, еще помнит, как Максим в лицах изображал атаку турецкой тяжелой кавалерии на пехотные каре Наполеона в Битве при пирамидах. Изображал, разумеется, сразу за обе стороны.
Макс не собирается бить Винни. Он никогда не обижает животных. А легкий стресс - это не так и страшно.
Они два или три раза пробегают вокруг дома. Винни лает и верещит, Макс ругается на русском и французском. Полезные знания в галльских нецензурностях, вынесены им с занятий в военно-историческом кружке, специализирующемся на периоде от Семилетней войны до Ватерлоо.
Наконец, Макс останавливается. Переводит дух. Мимо с воплями и лаем проносится Винни-Пух, и исчезает за углом. Спустя полминуты - снова. Песик, кажется, немного увлекся. Больше он не показывается. Решил, наверное, что себе дороже, и спрятался.
-Ненавижу! - говорит Макс, расстегивает воротник у рубашки и оглядывается. Апатичный цепной пес Бомж - ленивое ярко-желтое уебище, смотрит на него, виляя хвостом. На такое не поднимется меч даже у несокрушимого саксонского барона Макса фон Бонингена.
Новая жертва лежит в траве около забора.
-Что это такое, как ты думаешь? - спрашивает Макс.
-Колесо от машины, - отвечаю я, прекрасно зная, что все равно буду неправ.
-Нет! Это свирепый дракон. Тоже губитель христианских душ, - сообщает Макс. Я понимаю, что спектакль нынешнего дня еще не закончен.
Макс берет лопату, выкатывает колесо на дорожку, опирается на свое орудие, и произносит патетическую речь о том, что уж этого-то монстра, он никак не вправе оставить в живых. И дальше - начинается бой, в котором неистовый саксонец не может победить. Он свиреп, он жаждет крови, за его спиной - множество честных и добрых христиан, но разрубить автомобильную покрышку обыкновенной лопатой... тут пасует даже рыцарская доблесть.
Макс вспотел, его руки ходят ходуном, а на грязной черной резине - только несколько серых полос. Он отбрасывает лопату, с ненавистью смотрит на покрышку, и ковыляет к сараю. Я иду следом, не собираясь его останавливать, но в надежде не дать ему в руки то, что еще может пригодится в хозяйстве.
Он берет тупую неразведенную ножовку по дереву, проторчавшую между двумя досками лет десять. У этой ножовки - узкое лезвие и рукоятка, очень похожая на сабельную. Когда я впервые прочел "Робинзона Крузо" и увидел на картинке его тесак, выглядевший практически как эта ножовка, она стала моим постоянным оружием в жестокой войне с крапивными зарослями возле дома. Потом бабушка поймала меня во время одной жестокой сечи, отняла ножовку, отругав за то, что я порчу нужную вещь, воткнула ее между двумя досками в сарае так, чтобы я не смог достать... Нужная и полезная ножовка
ржавела там до тех пор, пока ее не сцапал Максим.
Ножовка - это не все. Макс снимает со стены ржавую косу без черенка. Эту штуку я вообще не помню иначе, кроме как висящей на двух гвоздях в единственном месте сарая, где протекает крыша. Я не уверен, что ее когда-либо трогали оселком. Только поэтому не волнуюсь, что Макс останется без пальцев.
На этот раз, доблестный рыцарь возится с драконом гораздо дольше. Коса показывает свою полную бесполезность и летит в траву. А вот ножовкой он пропиливает резину до корда. Сколько килограммов веса теряет при этом его не самое монументальное тело - вопрос. Но когда Макс отбрасывает и пилу, он мокрый насквозь. Волосы прилипли к голове, рубашка прилегает к телу, как латексовый костюм. Лицо недовольно.
-Нет, я не могу позволить этой твари и дальше губить людей! - заявляет он.
Последним средством в борьбе с драконом, все-таки оказывается желтый и апатичный Бомж, зырящий на Макса из будки. Барон идет в дом, берет в сенях амбарный замок - устройство для запирания портативных динозавров, чугунный калач массой под три килограмма. В восемнадцать лет, я еще мог засунуть указательный палец в ключ от этого замка на всю длину, до самой ладони. Со стены хлева барон снимает обрывок цепи.
Он подходит к будке и вытаскивает оттуда Бомжа. Пес ведет себя как обычно - то есть никак. Перебирает лапами, невозмутимо глядя на Макса. Тот треплет его за ухом, приговаривая:
-Дикий вепрь, дикий вепрь...
Дикий вепрь лижет руку доблестного рыцаря.
Барон обматывает покрышку цепью, потом несколькими витками присоединяет эту цепь к собачьей. И замыкает все это дело амбарным замком.
-Теперь дракон и вепрь непременно пожрут друг друга! - сообщает саксонский рыцарь, крутя ключ на пальце за веревочку. Поднимает лицо к небу и разражается богоугодным вариантом сатанинского хохота. Слуги господа не смеются иначе. Потом - он идет за дом.
Я успеваю его догнать, и не дать утопить ключ от замка в колодце. Наверное, такому бы не обрадовался никто - ни я, ни мать, ни Бомж, которому было бы неудобно залезать в будку с прикрепленной автопокрышкой.
Макс берет курс к калитке на болото. Прямо за этой калиткой - помойка, куда три близлежащих дома вываливают всякий хлам. Оставляя Макса в этой экспедиции одного, возвращаюсь, отстегиваю покрышку от Бомжа, прячу замок, возвращаю на место ножовку и косу.
Возвращается доблестный рыцарь с добычей: обрезком толстой железной трубы и дырявым эмалированным не то чайником, не то большим кофейником. Скорее, кофейником, рассчитанным литра на полтора жидкости.
Под навесом возле дома, лежат старые рассадные ящики. Теоретически, они уже успели отслужить свое, и ждут отправки на растопку. Практически, мать все еще не торопится дать команду их разбить. Макс подходит, берет ближайший ящик, заглядывает внутрь, переворачивает вверх дном и ставит на землю.
-Что таится в сем ларце? - спрашивает он, - Сие есть тайна великая! - сам же и отвечает. В несколько ударов, ящик разносится в щепу.
-Ничего! - скорбно сообщает Макс, и берет следующий ящик. Заглядывает внутрь, переворачивает вверх дном, ставит на землю.
-Что таится в сем ларце?...
Я не мешаю. Я уже не могу. Мне смешно до колик в животе, и совершенно по фигу, что Макс бесчинствует не у себя, а у меня дома! На четвертом ящике он успокаивается, ставит трубу у забора, и снимает рубашку, ворча под нос что-то о тяжести и неудобстве миланских доспехов.
-Вова, говорит он, - Ты видишь? Нас повсюду окружает зло. Но я буду с ним бороться. Бороться, блядь, до самой, на хуй, смерти!
Кофейник уложен на бетонную плиту перед воротами во двор. Макс смотрит на него из-под приспущенных век.
-О ты! Чудовищное изделие трижды проклятой кузницы адского жестянщика, призванное нести в наш мир смерть и ужас! Губящее христианские, еб их мать, души! Тебе не устоять перед десницей и мечом слуги господня, барона Макса фон Бонингена!
Начинается битва! Макс обрушивает на кофейник трубу - раз за разом, гулко хакая и громко вдыхая. Он лупит своего врага с методичностью и размеренностью кузнечного молота. Кофейник мало-помалу деформируется, начинает плющиться. Со звонким треском с него отлетают чешуйки эмали.
-Трещишь? Трещишь? Ты просишь пощады? Нет! Нет, сука железная! Я не дам тебе зализать раны! Получи! Во имя отца! И сына! И святого духа! Аминь, блядь! Аминь!
Макс с трудом держится на ногах, пот льет с него ручьями. Но бой еще не закончен. Надо держаться, потому что кроме него - некому защищать этот мир.
Труба со звоном падает на бетон. Макс садится на корточки и шумно дышит. Сплевывает. С трудом поднимается на ноги, наклоняется и поднимает с земли поверженного врага. Кофейник спроецирован на плоскость "в профиль". У него больше нет диаметра, а толщина едва равна паре сантиметров.
-Такая участь ждет каждого, кто несет зло в этот мир, - Макс уже не говорит, а хрипит эти слова. Бросает кофейник, пинком отправляет трубу в крапиву...
-Все. Я доволен, - расплывается в светлой улыбке породистое лицо барона.
Макс надевает пиджак, забирает дипломат, прощается - и уходит. Ему от меня до дома - полчаса ходьбы. Я устраиваюсь читать. Вскоре - приходит мать. Она входит ко мне в комнату, осторожно неся проекцию кофейника.
-Это что? - спрашивает она, а я не могу ответить, потому что буквально падаю со стула от смеха.
-Максим был, - понимающе кивает она и оставляет чайник на видном месте во дворе, чтобы потом похвастаться перед друзьями и подругами, с каким ебнутым народом общается ее сын...