Маме
Мама! Что я могу! В этой жизни
Я бессилен хоть что изменить.
Нет того, что считалось отчизной.
Всё былое пришлось схоронить.
Между нами простёрлась граница,
Охраняют её с двух сторон
Эти красные алчные лица!
Кто-то кормится и с похорон!
Мама! Не умирай! Я приеду.
Загранпаспорт синеет как лёд.
И прости - не везу я победу,
Не случился у сына полёт.
Не таким ты меня воспитала,
Не могу обмануть и украсть.
Непутёвому мне заказала
Ты тем самым дорогу во власть.
Инженерство моё завершилось
Вместе с ставшей застойной страной.
И архивною пылью покрылось
Всё досье, так лелеемо мной.
Не случилось... Живу за границей.
Это так говорится - живу.
Эти лица вокруг! Эти лица!
Иногда впрямь едва не реву.
Деньги, деньги, одни только деньги!
Сам я впрягся и как-то тяну
Этот воз неподъёмный... На слэнге
(Ох и слово!) судьбину кляну.
Слов таких мы тогда не слыхали.
Наркоманы. Тусовка. Бордель...
Ни таможен с досмотром не знали,
Ни разлуки по многу недель.
А теперь - столько лет за кордоном.
И - не вырваться, чтоб не пропасть.
Мне в дорогу к родимому дому
Отправляться - как к хищнику в пасть.
Но - приеду. Ты там расхворалась,
Не встаёшь, сообщают, совсем.
Что могу я! Везу свою жалость.
Чем ещё помогу тебе, чем?
Сам, сдаётся, стою уж ногою
У последней, у крайней черты.
Не уедешь сюда ведь со мною -
На чужбину, я думаю, ты.
Да и мне всё трудней отрываться
От нелюбых до одури мест.
Так когда-то не мог отказаться
От судьбы тот, распятый на крест.
Я приеду. Надеюсь, воспрянешь
Снова духом в родной тишине
И с постели здоровая встанешь.
И поможешь подняться и мне.
14 января 2006
|
