Отчего мы не летаем? Нет, не как птицы. Почему так медленно передвигаемся? Максимум - восемь километров в час. Это если не бежать, а идти спокойным шагом. А если бежать во всю прыть? Наверное, километров пятнадцать. И надолго хватит такого бега? Примерно, минут на двадцать. Моего же -- минут на пять. Не больше. А успеть нужно везде.
Примерно так начинаешь рассуждать ранним тоскливым утром, наблюдая толпу на автобусной остановке и осознавая, что автобус отбился от расписания, как ленивый ребенок от няниных рук. Часы -- вот они "летают". Особенно, минутная стрелка. Эта мчится, как угорелая, цепляясь за все сучки и задоринки бытия и доставляя порой много неприятностей свой непреодолимой прытью. Одним словом, минутная стрелка летит, а автобус даже не ползет. Народ нервничает. Начинаешь понимать, что катастрофически опаздываешь на работу. Но это с одной стороны. С другой -- на работу опаздывают все, стоящие рядом с тобой. И это успокаивает. Отчасти, конечно, но все-таки.
Люди начинают возмущаться. Завязывается разговор. Сначала на повышенных тонах. Это в адрес автобусного парка. Потом чуть полюбезнее. А это уже в сторону соседа. Сосед стряхивает утреннюю одурь и старательно подключается к разговору. Атмосфера немного разряжается. Люди оживают и тема делает весьма неожиданный вираж. Теперь обсуждают цены на лекарства. Почему именно их? А кто его знает. Просто так получилось. Мысль -- она тоже не стоит на месте. Она если и не летит, то уж и никак не тащится. Ей что, мысли этой. Порхает себе в воздухе -- крылышками машет. Куда ветер дунет туда и движется.
И тут налетает это самый ветер. Я не мысль. Мне ветра не надо. У меня и так фарингит, ларингит и отит. Но ветру наплевать. Он и летает, как птица, и еле движется, как наш автобус.
Но сегодня ветер в ударе. Дует, словно мы чай, остывающий в блюдце. Люди ежатся и разговор затихает. А время, меж тем, летит. И ты ясно представляешь лицо шефа, отмечающего негодующим взглядом твою наглую опаздывающую физиономию. Значит, будут разборки полетов. Но не во сне, а только наяву. Становиться грустно и не мне одной. Видимо, у остальных тоже богатое воображение.
Наконец, под сенью остановки проноситься радостное восклицание "идет". Никто ничего не переспрашивает. Гордое "идет" звучит так, словно сейчас в виртуальном тронном зале появится некий король, которого все очень долго ждали и, наконец, дождались. Автобус "причаливает" к бордюру, как теплоход к пристани. Медленно и важно покачиваясь на волне ребристого асфальта. Все рады. Можно сказать, почти счастливы. Садимся в теплый салон и умиротворенно выключаем внутренние часы. Больше от нас ничего не зависит. Большая минутная стрелка моей души замирает и я с удовольствием смотрю в окна на проносящиеся мимо дома. Автобус летит, как птица, к следующей остановке.