- Дурак ты, Гавел, какой же ты дурак! Говорила я тебе, что карты тебя до добра не доведут! Угораздило ж тебя поставить всё добро, что мы скопили, так ещё в придачу хотел кошку нашу Дусю на кон ставить! Этот недотёпа Игнатий скорее бы её всё время поил, чем использовал бы для ловли мышей, которых дома у него больше чем литров самогона, пьяная ты рожа!
Смотря Гавелу прямо в глаза, в коих, казалось, присутствовало лишь недоумение, Герда потянулось рукой к тумбочке, выхватила оттуда первое что попалось под руку, и деревянная ложка прилетела Гавелу прямо в лоб.
- Ау, б-больно, не порти ложки, женщина, да и не права ты тут, Герда, не права. Мышей у него меньше, ведь я это, самогон то весь тоже...
Вторая ложка полетела столь же быстро и ударила намного больней, так как попала прямо в левый глаз. Держась за глаз двумя ладонями, Гавел упал и начал, мыча что-то про мышей и ложки, кататься по полу. Тут дверь деревянного дома открылась и через порог переступил тот самый Игнатий. Завидев как его любимый собутыльник и мастер игры в карты, катается по полу и воет от боли, перевёл он взгляд на Герду.
- Слышь Герда, за самогоном я пришёл, муженёк твой его весь проиграл, сказал мол к тебе обращаться, так что доставай бутылки и дай мне пожрать чего-нибудь, - сказал Игнатий, сев на табуретку и бесцеремонно закинув ноги на стол.
Сделав покорное лицо, Герда взяла половник, зачерпнула из котелка горячей, только что сварившейся похлёбки, наложила её в деревянную миску и подошла было к Игнатию чтобы положить миску перед ним, но тут же плеснула, спокойно ждущему, Игнатию прямо в лицо всю похлёбку, что была в миске. Игнатий заорал на весь дом и начал, взметнувшись с табуретки, размахивать руками, пытаясь достать ими Герду, но Герда, недолго думая, взмахнула своей деревянной рукой с выступающими побегами и в этот же момент из угла вылетела кошка Дуся, которую чуть было бессовестно не проиграли в карты. Дуся тут же напала на лицо Игнатия и начала царапать его с резвостью рыси, казалось Дуся и была рысью, но точно не обычной кошкой. Пытаясь отцепиться от назойливой рыси, Игнатий споткнулся об, до сих пор воющего Гавела, который выл уже не от боли в левом глазу, а от части похлёбки, попавшей ему на лицо и упал прямо на своего друга.
Вдруг всё задрожало. Внезапно, по дому прошёлся, еле слышный, гул. Герда и лежащий Игнатий с хмурым лицом, уже забыли происходящую было потасовку и шастали глазами по сторонам. Вибрации прекратились, настала полная тишина, если не считать воющего Гавела, катающегося по полу. Дыхание у всех перехватило, секунды ожидания длились вечность и как только можно было подумать, что всё закончилось, из стены с глухим взрывом образовался портал и со странным треском выбросил тело человека прямо на стол, ножки которого тут же подкосились и повалили стол вместе с телом на пол, чуть не пришибив при этом, вовремя увернувшуюся Дусю.
Даже Гавел, облокотившись и перестав в агониях кататься по полу, с любопытством глядел на, появившегося из ниоткуда, мужчину, не поленившись выразить своё гостеприимство.
- Герда, ну-ну чего ты стоишь, подай жратвы на стол хотя бы, видишь человек устал, наверняка есть хочет,- заплетаясь начал он, будто и не произошло ничего вовсе.
Герда, рассматривая тело не званного гостя, удивлённо обернулась к своему мужу и в глазах её не было ничего кроме ярости.
- И где ж я тебе стол возьму, Гавел, скажи мне, - иронично вымолвила Герда.
- В смы... В смысле, где возьмёшь. Я тебе говорю, поставь жратвы на... ах ты мухрыга недоделанная, стол сломал, ерпыль, - вдруг закричал, внезапно отрезвевший Гавел.
В то время как Гавел и Игнатий вставали и приходили потихоньку в себя, Герда пыталась привести незнакомца в чувства: трясла его, по лицу ладонями шлёпала, без толку.
- Так, пойду я к колодцу, ведро воды холодной наберу, а вы с него глаз не спускайте и приберитесь тут немного. Дуся, ко мне, - подозвав к себе кошку, женщина вместе с кошкой скрылись за порогом.
Как только Герда ушла, два собутыльника сразу же подошли к облокотившемуся спиной о стену, человеку, присели рядом с ним на корточки и переглянулись между собой.
- Короче, Игнатич, - заговорил Гавел. - Рассказывай, что тут было и в подробностях, а то я практически ничего не помню с того момента, как моя жёнушка шарахнула меня ложками, пёс бы их побрал!
- Не удивительно, - с усмешкой начал Игнатий, показывай отсутствие нескольких зубов. - Ты всё это время как баба от боли визжал на полу.
Гавел одарил своего друга, серьёзным, полным решимости, взглядом и тот с невозмутимым видом начал рассказ.
- Ну, в общем, пока ты тут, охальник, корчился, пришёл я, значит, к тебе и потребовал у твоей Герды самогон, который ты мне в карты проиграл. Поприветствовал я её, значит, как полагается, попросил прощения за беспокойство, присесть спросил разрешения, ну и сел на табуретку, которая, вон, разломанная лежит, и тут она мне, раз, и похлёбкой аж в лицо плеснула, представляешь, - ошарашенно недоумевал Игнатий.
- Герда тебя всегда недолюбливала Игнатич, но чтоб похлёбкой в лицо, при чём просто так. На неё это не похоже... так что дальше то было?
- Так вот, - продолжил Игнатий. - Плеснула она мне горячей похлёбкой, значит, так ещё кошара твоя, Дуся, на меня накинулась как хищник какой-то. Не думал я конечно, что Герда руку то свою колдовскую использовать будет... в общем, не важно. Споткнулся я об тебя, Гавел, упал прям рядом с тобой и тоже корчиться от боли начал, а теперь слушай внимательно. Вдруг будто воздух тяжёлый стал, гул прошёлся по дому, дыхание у меня так и перехватило, а потом..., - не успел Игнатий договорить, как оба друга, повернулись к, уже пришедшему в сознание, мужчине и только сейчас поняли, что выглядит он странно, да и надет соответсвенно.
Человек был облачён в капюшон, а плащ мялся прямо под его ногами. Куртка на нём была обычная, коричневого цвета, только карманов побольше и знаками какими-то исцарапана. Мешковатые штаны были заправлены в длинные сапоги с застёжками, в коих, на удивление тоже было несколько карманов. Из под подбородка висела ткань, вероятно предназначенная для того чтобы прикрывать половину лица. Выступающие, из под рукавов куртки, кисти рук были из чёрной полированной стали. На лице его была аккуратная борода, волосы чуть доставали до шеи. Ноздри, его носа с небольшой горбинкой, вздымались от тяжёлого дыхания и жадно втягивали воздух. Незнакомец смотрел на них спокойно, в его взгляде было будто бы ожидание, смешанное с забавно оценивающей остротой. Свои карие глаза, он, от двух незнакомых деревенских мужиков, изо рта которых несло гарью, ни на секунду не оторвал и лишь в один миг мелькнул взглядом по кармашкам свои сапог.
- Ну и долго мы друг на друга пялить будем, а? - наконец спросил Игнатий, встав во весь рост и Гавел встал в след за ним.
Незнакомец поднял на них всё тот же взгляд, и тоже попытался подняться, но тут же без сил облокотился на стену и скатился спиной обратно на пол, в ту же позу, что и была раньше.
- Ну глупи, мужик, - забеспокоился вдруг Гавел. - Игнатич, давай-ка поможем ему до койки дойти. Положим его, пусть отдыхает. Герда за ним присмотрит.
- Спасибо за гостеприимство люди добрые, но времени у меня нет, дела ждут неотложные, - начал было отказываться мужчина, но после очередной провальной попытки встать, он взглянул, на внимательно смотрящих на него, Игнатия и Гавела, и кивнул головой.
Встав по бокам от незнакомца, мужики подняли его за обе руки, закинули его руки на свои плечи и стали чуть ли не тащить мужчину, так как на ногах он совсем не держался. Осторожно положив незнакомца на койку, мужики наконец решили поинтересоваться:
- А звать то тебя как, - первый решил спросить Гавел.
- Звать как? Зовите меня, Иосиф.
- Иосиф значит, - с сомнением тихо сказал Игнатий. - А что же вы, Иосиф, таким опасным средством передвижения пользуетесь. Всяк же знает, что порталы эти до добра никогда не доводят и применяют их только в самых крайних случаях.
- Так у меня и был крайний случай, - спокойно вымолвил Иосиф.
- Какой такой крайний..., - договорить Игнатий не успел.
В дом зашла Герда с ведром холодной воды и тут же разогнала обоих друзей, ссылаясь на то что они лишь будут мешать и помощи от них никогда не дождёшься.
- Пошли, Гавел, в картишки что ли поиграем, а то бабе помешаешь - беду на себя накликаешь, - настороженно выговорил Игнатий.
Как только прозвучало слово "картишки", Герда уже начала искать твёрдые вещи, которые можно было кинуть, так что Игнатий быстро смекнул, что неплохо бы убираться отсюда, не то к обожжённому лицу могла прибавиться пара синяков. Снаряд в виде скалки достиг бы уже бедного Игнатия, только вот дверь он закрыть успел вовремя, скалка стукнулась о дерево и со звонким стуком упала на пол.
- А ты, блуд, куда пошёл? - вдруг резко спросила жена, когда её муж потихоньку открывал заднюю дверь дома.
- Ну так это, самогон то ведь надо Игнатию отдать.
В ответ Герда ничего не сказала и видом своим дала понять: в ближайшие дни она ничего говорить не собирается. Гавел в такие моменты думал, что поделать в таких случаях ничего нельзя и уходил заниматься своими обыденными делами: пить и играть в карты. На это раз он решил пойти в таверну, которая удачно устроилась близ его дома. Называлась она "Деревенская трубка", вероятно, потому, что там продавали самый отменный табак в округе, ну или по крайне мере так говорили. Гавел чуть потоптался на месте, будто показывая свою обеспокоенность и вышел вон.
- Вы, дамочка, вот так на виду лучше рукой своей не размахивайте. Я когда портал открыл, заметил как вы кошкой своей ловко управляете. По округе инквизиция бродит, так что лучше будьте осмотрительней с этим делом.
Герда, казалось, не услышала, что сказал Иосиф и смотрела в одну точку, задумавшись о чём-то своём, затем вдруг встрепенулась и взглянула на мужчину.
- Да, времена нынче опасные, - монотонно процедила она и принялась вытаскивать целебные масла.
Иосиф не знал, стоит ли сейчас хоть слово произносить, но всё-таки посчитал нужным поблагодарить за приют. Герда лишь кивнула головой и принялась помогать стаскивать с мужчины одежду, чтобы натереть на ушибы целебные масла, которых у неё в сумке оказалось внушительное количество.
За окном собирались тучи. Капли небольшого дождя начинали стучать по окнам, образовывая на них маленькие водяные линии. Наверху слышались постукивания дождя о черепицу крыши. Кто-то из жителей деревни бросал свои дела, подзывая своих детей и быстрым шагом спеша по своим домам, другие же на дождь не обращали внимания и продолжали заниматься своими повседневными делами. Несколько ребят бегали вокруг, не далеко расстелившейся, грядки и радовались каплям летнего дождя. Вскоре, маленький дождик превратился в ливень, образовывая на окнах маленькие ручейки. К этому времени все в деревне уже разошлись по домам. Когда, Гавел, покачиваясь, открыл входную дверь, возвращаясь с очередной попойки и впуская шум бушевавшего дождя, никто не проронил ни слова. Переступив порог, он, не снимая одежды повалился на пол, не дойдя до кровати и заснул. К полночи Иосиф услышал плач. Это Герда ревела в подушку, пока её муж храпел, распластавшись на полу. Стук дождя всё не прекращался, дождь лил всю ночь.