Петров Михаил Николаевич : другие произведения.

Дуэль

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    картины из псевдографской жизни (в семи картинах)

  
  
   Д У Э Л Ь
   Картины из псевдографской жизни
  
   БЛАГОЛЮТЫЙ Андрей Михайлович, граф.
   СЛАСТОКИСЛОВ Сергей Петрович, граф.
   ЗБРУЕВСКИЙ Анатолий Николаевич, граф.
   СЛОВОЩЕКОВА Екатерина Сергеевна, графиня.
   СОФЬЯ, ее дочь.
   ФЕДОР, ИВАН - слуги в доме БЛАГОЛЮТОГО.
   ВАСИЛИЙ
   САВЕЛИЙ слуги в доме СЛАСТОКИСЛОВА.
   ДЕВЧОНКА
   ГОСТИ.
   Все персонажи вымышлены, сходство с какой-либо исторической эпохой случайно и непреднамеренно. Выбор интерьеров в домах БЛАГОЛЮТОГО и СЛАСТОКИСЛОВА свободен, однако они должны существенно отличаться друг от друга.
  
   Картина первая.
   В доме графа БЛАГОЛЮТОГО.
  
   ИВАН. Ваше сиятельство, ваша троюродная тетушка умерла. И двоюродный дядюшка. И ваш конюх. Я пошутил, ваше сиятельство, пошутил. Прадед-то его сиятельства шутник большой был. Как, бывало, скажет, так полдня за живот держишься. Смеяться меня он научил. И дед его тоже шибко веселым человеком был. И озорник, каких свет не видывал. Сколько волка не корми, слон все равно в лес смотрит. Шутник. И барышень любитель был в углах пощупать. А отец, господи помилуй, как скажет так скажет - в ушах неделю звон стоит. А сам смеется, соколик. Прислуга глохла в полгода. Возьмет молодого, здорового, а через полгода глух человек на ухо. И нонешний граф, теперешнее его сиятельство, когда младенцем был, давал ору на всю усадьбу. До сих пор успокоиться не может - кричит понапрасну. Только вот не смеется. Видно предки его отсмеялись за него. Жениться надумал. Пора бы уже. Жена-то его с ним намается. Не всякая к крику привычна. А каков еще наследник будет? Угрюмец какой-нибудь. Улыбки не дождешься. Во, опять кричит. Пойду-ка я. Служба. (Уходит.)
   БЛАГОЛЮТЫЙ (входя, за ним ЗБРУЕВСКИЙ и ФЕДОР). Стреляться! Немедля! Стреляться. И другого мнения тут быть не может. Только дуэль разрешит: кто прав, кто виноват.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Граф! Одумайтесь. Ведь может произойти непоправимое.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Что? Вы мне говорите о непоправимом? Оно уже произошло. Слыханное ли дело, чтобы так просто, как будто я какой-то мужик... Стреляться! Немедля! Василий! Черт подери, где Василий? Стреляться. С десяти шагов. Я продырявлю его подлое сердце. Или сам погибну, сраженный пулей негодяя. Где Василий?
   ФЕДОР. Уже послали за ним, ваше сиятельство.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Граф! Но это, возможно, недоразумение. И возможно, что вы неправильно поняли.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Брат Анатолий Николаевич, будьте мне другом. Я прошу быть моим секундантом.
   ИВАН (входя). Ваше сиятельство, ваш отец при смерти.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Хорошо. Спасибо. Иди. (Иван уходит.) Друг Анатолий Николаевич, будьте мне братом. Я прошу вас быть моим секундантом.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Но вы должны все хорошо обдумать. Не нужно горячиться.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Когда затронута моя честь и затронута таким образом, что единственный способ... Василий, где тебя черт носит?! Неси пистолеты!
   ВАСИЛИЙ. Ваше сиятельство...
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Что?! Ты не понял?! Пистолеты неси. Я буду стреляться. Насмерть!
   ВАСИЛИЙ. Ваше сиятельство-с, смею вам-с напомнить, что вы не умеете-с стреляться из пистолета-с. У вас аллергия-с на порох-с, с вашего позволения-с смею вам сказать.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Что?! Это я не умею стреляться из пистолета? Что говорит этот нахал, этот мужик? Я, граф Благолютый, не умею стреляться? А ну, к стене. Вставай к стене. Тебе говорю, отродье гиппопотама.
   ВАСИЛИЙ. Барин, я же из любви-с к вам, из уважения-с.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Из уважения - к стене! Быстрее! (Хватает ружье.) Ставь графин на голову. Сейчас посмотрим, кто из нас не умеет стреляться. (ВАСИЛИЙ стоит с графином на голове.)
   ЗБРУЕВСКИЙ. Граф, помилосердствуйте, не устраивайте пальбы в собственном доме.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Я сейчас покажу этому ублюдку. (ВАСИЛИЙ становится на колени, придерживая однако графин рукой.) А ну встать!
   ВАСИЛИЙ. Барин, ради всего-с святого-с, ради вашего батюшки-с...
   ИВАН (входя). Ваше сиятельство, я пошутил.
   БЛАГОЛЮТЫЙ (Ивану). Хорошо. Иди.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Граф, успокойтесь. Вы либо разобьете графин - хорошая ведь вещичка,- либо продырявите ему голову - это вещичка тоже что-то стоит. Могут быть неприятности. Граф, давайте лучше выпьем.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Выпьем? К черту выпьем! Только труп этого негодяя меня успокоит.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Или собственная могила.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Пусть так. Но пятно позора смывается только кровью.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Чьей кровью?
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Не знаю чьей. В конце концов вы даете согласие? Вы будете моим секундантом?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Милый мой, Андрей Михайлович, это же безрассудство.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Значит, вы отказываете мне, друг мой, брат мой Анатолий Николаевич. Не думал, что лучший друг так поступит. С этой минуты не хочу вас знать.
   ИВАН (входя). Ваше сиятельство, ваша матушка скончалась.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Хорошо. Иди. (ВАСИЛИЮ.) Да встань ты наконец с колен и неси сюда пистолеты. Стой! Принеси еще перо и бумагу.
   ЗБРУЕВСКИЙ. И что-нибудь выпить, Василий. Водочки-с. (ВАСИЛИЙ убегает.)
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Значит, любезный Анатолий Николаевич, вы отказываетесь быть моим секундантом?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Любезный вы мой Андрей Михайлович, не сочтите за... впрочем без сантиментов, давайте напрямую, без обиняков. Чего уж тут юлить...
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Ну-с, я вас слушаю.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Хотите, анекдотец расскажу? Намедни графиня М.., когда ложилась спать, нашла в своей постели... знаете что? Ни за что не догадаетесь.
   БЛАГОЛЮТЫЙ (сердито). Черта лысого она там нашла.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Ну, граф, помилуйте, зачем же так грубо. Это совсем из другого анекдота. Она там нашла... своего мужа графа М... Ха-ха-ха! (Разражается истерическим смехом.)
   ИВАН (входя). Я пошутил, ваше сиятельство.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Хорошо. Иди. (Иван уходит.) Ты мне скажешь хоть одно путнее слово, Анатолий Николаевич?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Ха-ха-ха. Путнее? Да, скажу. Какое?
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Будешь ли ты моим секундантом на дуэли со Сластокисловым?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Буду. Видно судьба у нас такая: росли с юных лет вместе и сейчас вместе будем. И умрем тоже, наверно, вместе.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Я еще умирать не собираюсь. Вот всажу пулю в его лживое сердце, вот тогда посмотрим. (Входит ВАСИЛИЙ. В руках у него ящичек с пистолетами, перо, бумага, чернила.) Я вызову его не дуэль письменно. Василий, садись и пиши.
   ВАСИЛИЙ. Барин, извиняйте-с, грамоте-с не обучен.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Пошел к черту.
   ВАСИЛИЙ. Слушаюсь.
   ЗБРУЕВСКИЙ. И не забудь про водочку-с. (ВАСИЛИЙ уходит.)
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Федор, ты тоже грамоте не обучен?
   ФЕДОР. Никак нет, не могу знать.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Тогда тоже пошел к черту. Хотя постой. Отвезешь это письмо в Сорокопудовку графу Сластокислову. Анатолий Николаевич, милый, вы когда-нибудь вызывали кого-нибудь на дуэль?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Нет.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Вы хотите сказать, что вы ни разу не дрались на дуэли?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Не припомню за собой такого.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Как? Ни разу? А тот крайний рядок могил на деревенском кладбище выстроился не по вашей милости?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Хм. Скажете тоже.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Скромничаете.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Положим, для этого не надо было иметь ни острое перо, ни острую шпагу.
   ИВАН (входя). Ваше сиятельство, ваша любимая борзая Мираделла просила передать, что она скончалась.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Хорошо. Иди. (Иван уходит.) Тем не менее нужно сочинить вызов на дуэль. И так, чтобы у него мурашки по коже пошли.
   ЗБРУЕВСКИЙ. У кого?
   БЛАГОЛЮТЫЙ. У Сластокислова, у кого же еще.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Мурашки? Когда мы три дня назад сочиняли письмо Софье Николаевне, помню, у меня мурашки по коже бегали. Может, напишем любовное письмо?
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Нет, любовное не пойдет. Я с ним стреляться собираюсь, а не в поцелуйчики играть.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Что верно, то верно. Напишем и вызов. Талантов хватит. Садись. Пиши. (Диктует. БЛАГОЛЮТЫЙ пишет.) Всемилостивейший государь! Смею быть уверенным, что понятие чести вам знакомо. И если нанесено оскорбление оной, то понесший оскорбление вправе требовать сатисфакции. Так как вы нанесли моей чести неслыханное оскорбление, то я вас вызываю на дуэль. Бог нас рассудит! Граф Благолютый. Да, и допишите постскриптум. Перчатка, от которой будет гореть ваше лицо, прилагается. Сегодня вечером ждите моего секунданта для оговорения условий поединка. По-моему, недурно. А?
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Ты незаменимый человек, когда необходимо писать ответственные письма. Но что это про перчатку?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Пошлешь ему вместе с письмом перчатку.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. А-а, понял. Федор! Возьми лошадь, скачи в Сорокопудовку, отдай письмо графу Сластокислову. Вот еще перчатка. Понял зачем?
   ФЕДОР. Никак нет, не могу знать.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Бросишь перчатку ему в лицо. Теперь понял, чучело? Ступай. Нет, лучше отхлестай его по лицу. (ФЕДОР уходит.)
   ИВАН (входя). Ваше сиятельство, я пошутил.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Хорошо. Иди. Милый мой друг, без тебя...
   ИВАН. Ваше сиятельство, я пошутил.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. А-а. (Бросает ИВАНУ монетку.) Хорошо. Иди.
   ИВАН. Спасибо, ваше сиятельство. Рад стараться. (Уходит.)
   ЗБРУЕВСКИЙ. Послушайте, граф, но, по-моему, вы все-таки никогда не держали в руках пистолета.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Неужели и вам, самому близкому другу и брату, надо доказывать, что это глупость. Я родился с пистолетом в руках, если хотите знать. Я стреляю как Робин Гуд и Вильгельм Телль вместе взятые. Не верите?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Верю, но все-таки пистолет и вы....
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Значит, не верите. А ну вставайте к стене. Ставьте графин на голову. Я сейчас продырявлю графин так, что вода польется струйкой прямо на вашу нижнюю губу, если вы соизволите ее чуть оттопырить.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Пожалуйста. Попробуйте.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. И тогда вы просто не посмеете утверждать, что Вильгельм Телль годится мне в подметки.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Хотите анекдотец? Забавный такой. Второго дня графиня М.., когда ложилась спать, нашла в своей постели... знаете кого? Ни за что не догадаетесь.
   БЛАГОЛЮТЫЙ (пытаясь взвести курок). Черта лысого она там нашла.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Граф, помилуйте, зачем же так неутонченно. Это совсем из другого анекдота. Она там нашла... своего мужа графа М... Ха-ха-ха! (Истерически смеется, придерживая графин. БЛАГОЛЮТЫЙ тем временем совладал с пистолетом и нацелил его в Збруевского.) Вы либо разобьете графин, либо лишитесь секунданта.
  
   Выстрел. ЗБРУЕВСКИЙ падает весь в крови. На шум прибегают ВАСИЛИЙ, ИВАН. ВАСИЛИЙ с рюмкой водки.
  
   ИВАН. Ваше сиятельство, граф Анатолий Николаевич скончался.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Хорошо. Иди.
   ВАСИЛИЙ. Не успел барин водочки-с откушать.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Черт возьми. (Берет рюмку, выпивает.) Вот так-то, брат. Эй, Василий, скачи в Краснозубово в усадьбу графа Збруевского, скажи, что я застрелил Анатолия Николаевича. Да спроси, не пришлют ли они кого-нибудь взамен ко мне в секунданты.
  
   Картина вторая.
   Комната в доме графа СЛАСТОКИСЛОВА. ФЕДОР, ДЕВЧОНКА.
  
   ДЕВЧОНКА. Чего изволите-с, барин?
   ФЕДОР. Мне графа бы. У меня к нему преличное дело.
   ДЕВЧОНКА. Сейчас, барин, скажу кому-нибудь.
   ФЕДОР. Постой, егоза. Сколько в тебе лет-то.
   ДЕВЧОНКА. Семнадцать, барин.
   ФЕДОР. Вот ведь егоза. А муж есть?
   ДЕВЧОНКА. Нет, барин.
   ФЕДОР. Вот ведь егоза. А что ж ты, такая красивая и без мужа.
   ДЕВЧОНКА. Ах!
   ФЕДОР. Вот ведь егоза. Ну, зови барина.
   ДЕВЧОНКА (убегая). Сейчас узнаю.
   ФЕДОР. Вот ведь егоза. Сначала граф, а потом и с этим разберемся. А барин-то, помяни его кто-нибудь нехорошим словом, порученье-то придумал. Письмо - это понятно - пришел и отдал. А перчатку? Да еще и в лицо. Так могут и побить. Эх, барин, помяни его кто-нибудь нехорошим словом, не жалеешь ты слуг своих.
  
   Входит САВЕЛИЙ, разодетый как барин.
  
   САВЕЛИЙ. Чем могу служить, сударь?
   ФЕДОР. Ваше сиятельство?
   САВЕЛИЙ. Не совсем.
   ФЕДОР. Как это?
   САВЕЛИЙ. Я личный секретарь графа.
   ФЕДОР. Мне нужен лично граф. У меня к нему очень важное поручение.
   САВЕЛИЙ. Граф сейчас занят. Вы можете, милейший, передать мне ваше поручение. Я все передам графу, как только он освободится.
   ФЕДОР. У меня поручение очень деликатного свойства.
   САВЕЛИЙ. Я личный секретарь графа по всем деликатным свойствам. Вы можете все передать мне. Граф мне полностью доверяет.
   ФЕДОР. Но доверяю ли я вам - вот вопрос.
   САВЕЛИЙ. Если вы, мил человек, не доверяете мне, то вы можете ехать обратно с вашим поручением.
   ФЕДОР (в сторону). Ехать обратно? Как бы не так. (САВЕЛИЮ.) У меня письмо к его сиятельству графу Сластокислову.
   САВЕЛИЙ. О, нет ничего проще, чем передать письмо.
   ФЕДОР. Но у меня есть еще... устное послание.
   САВЕЛИЙ. У меня хорошая память на устные послания.
   ФЕДОР. Но оно очень деликатного свойства.
   САВЕЛИЙ. У меня хорошая память на деликатные свойства.
   ФЕДОР (в сторону). Этот дубина, похоже, сам напрашивается.
   САВЕЛИЙ. Ну, так давайте письмо.
   ФЕДОР. Возьмите. Лично в руки.
   САВЕЛИЙ. Несомненно. А что передать на словах?
   ФЕДОР. Передайте вот эту перчатку.
   САВЕЛИЙ. Граф, должно быть, обронил ее на вчерашнем приеме?
   ФЕДОР. Да, можно сказать так.
   САВЕЛИЙ. Ну, так давайте перчатку.
   ФЕДОР. Хотите анекдотец расскажу?
   САВЕЛИЙ. Мне или графу?
   ФЕДОР. Вам, милейший. Намедни графиня М.., когда ложилась спать, обнаружила в своей постели своего мужа графа М... Ха-ха-ха! (ФЕДОР истерически смеется. САВЕЛИЙ - нет. Он стоит и выжидательно смотрит на Федора. Тот вдруг перестает смеяться.) М-да, чертовщина какая-то. (Хлещет САВЕЛИЯ перчаткой по лицу.) Передайте это графу Сластокислову, когда он освободится.
  
   САВЕЛИЙ опешил. ФЕДОР откланивается и уходит. САВЕЛИЙ стоит некоторое время с письмом и перчаткой в руках. Входит ДЕВЧОНКА.
  
   ДЕВЧОНКА. А разве барин уже ушел?
   САВЕЛИЙ. Пошла вон, дура! Нашла тоже барина. Он такой же барин, как я Наполеон. (Уходит.)
   ДЕВЧОНКА. Ой!
  
   Входят СЛАСТОКИСЛОВ и СЛОВОЩЕКОВА.
  
   СЛАСТОКИСЛОВ. Эй, Прасковья, ты почему без дела? Скатерть маменьке моей дошила?
   ДЕВЧОНКА. Дошила, барин.
   СЛАСТОКИСЛОВ. А чепчик вышила?
   ДЕВЧОНКА. Как велели, барин, вышила.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Молодец, Прасковья. Какая ты бойкая и скороспелая! Принеси-ка нам фруктов.
   ДЕВЧОНКА. Слушаюсь, барин. (Убегает.)
   СЛАСТОКИСЛОВ. У маменьки моей день рождения через три дня. А она любительница до всякого рода вышиваний. Вот подарок приготовил.
   СЛОВОЩЕКОВА. Милый Сергей Петрович, мы обошли уже весь дом, не так ли?
   СЛАСТОКИСЛОВ. Да, весь. За исключением хозяйственной части. Батюшка этот дом сам строил лет сорок назад, когда меня еще на свете не было.
   СЛОВОЩЕКОВА. Как мило! А где он сейчас?
   СЛАСТОКИСЛОВ. Он в столице по судейским делам. Есть у него один спорный вопрос касательно речушки в его имении. Его сосед тихонько отвел канал на свои угодья от той речушки, а она возьми и пересохни. Вот и судятся они.
   СЛОВОЩЕКОВА. Да, дело нужное. А речушка-то большая?
   СЛАСТОКИСЛОВ. Большая. В самом узком месте шагов семь будет.
   СЛОВОЩЕКОВА. А какой ваш батюшка доход имеет?
   СЛАСТОКИСЛОВ. Доход?
   СЛОВОЩЕКОВА. Что это я, право? Расскажите лучше, как закончился вчерашний вечер. У меня ужасно заболела голова, и я уехала домой очень рано.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Вы неожиданно исчезли. У меня к вам был, можно сказать, важный разговор.
   СЛОВОЩЕКОВА. Разговор можно перенести и на другой раз. А вот голову не перенесешь - она все время с нами. (В сторону). Знаю, знаю, руки моей дочери просить хочет.
   СЛАСТОКИСЛОВ (в сторону). Что же она вчера, зараза, на вечер не привезла дочь? Я решительно готов был просить вчера.
   СЛОВОЩЕКОВА (в сторону). Так-то я вам ее и подала. Сглазите, дуралеи, еще. Сначала покажите, что за душой имеется, а потом и романы крутите.
   СЛАСТОКИСЛОВ (в сторону). Боже мой, как же решиться? Все говорят: она девица просто загляденье. И характер, и все прочее на месте. А вдруг врут? А вдруг у нее изъян какой тайный есть?
   СЛОВОЩЕКОВА (в сторону). Посмотрел бы на себя в зеркало. А не узнать ли мне у него получше о Благолютом? Они вроде бы дружбу водят.
   СЛАСТОКИСЛОВ (в сторону). А не хочет ли она выдать Софью за Благолютого? Конечно, Андрей Михайлович замечательный человек, и я не понимаю, как такие люди сейчас на свете живут...
   СЛОВОЩЕКОВА (в сторону). Каким бы замечательным ни был Благолютый, но сколько у него дохода, сколько деревень, душ. Мне ведь не из праздного любопытства интересно.
   СЛАСТОКИСЛОВ (в сторону). Батюшка у него чрезвычайно скуп. Через что и сын страдает.
   СЛОВОЩЕКОВА (в сторону). Письма шлет, просит руки Софьюшки. Где он успел к ней прицениться?
  
   ДЕВЧОНКА приносит фрукты. Уходит.
  
   СЛОВОЩЕКОВА. Что вы все молчите, милый Сергей Петрович? Где же важный разговор?
   СЛАСТОКИСЛОВ. Да что-то я не в том настроении. Давайте в следующий раз. А сейчас хотите анекдотец? Из свеженьких. Я специально для вас берег.
   СЛОВОЩЕКОВА. Ну, разве что для меня. Вообще-то я не люблю анекдотов - они все неприличные для дамского уха.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Однажды графиня М.., когда ложилась спать, обнаружила в своей постели... И знаете кого?
   СЛОВОЩЕКОВА. Фу, я так и думала.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Нет, нет, вот и не угадали. Она нашла там.... своего мужа.
   СЛОВОЩЕКОВА. Кого? Своего мужа? Ха-ха-ха! ( Разражается неприличным смехом.) Мужа? Ха-ха-ха! Мужа, вот дела. Ой, что это со мной? Ха-ха-ха! Своего! (Оборвав смех.) Точно своего? Вы не ошиблись?
   СЛАСТОКИСЛОВ. Точно своего. Графа М...
  
   СЛОВОЩЕКОВА снова прыскает. Входит САВЕЛИЙ.
  
   САВЕЛИЙ (СЛАСТОКИСЛОВУ). Письмо для вас неприятного содержания, ваше сиятельство.
   СЛОВОЩЕКОВА. У вас какое-то срочное дело?
   СЛАСТОКИСЛОВ (читает письмо). Нет, пустяки.
   САВЕЛИЙ. Просили еще передать на словах... Не при дамах, ваше сиятельство.
   СЛОВОЩЕКОВА. Милейший, а вы знаете, кого нашла графиня М... в своей постели?
   САВЕЛИЙ. Смею предположить, что своего мужа.
   СЛОВОЩЕКОВА. Граф, он знал, он знал.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Я вас оставлю буквально на одну минутку. (Выходит вместе с САВЕЛИЕМ.)
   СЛОВОЩЕКОВА (одна). Занятно. Речушка, говорит, высохла. Врет ведь, наверно. Так кто ж достойнее? Кого же выбрать? Женихов в округе раз, два и обчелся. Збруевский не в счет - в долгах как в шелках. О, граф оставил письмо. Я думаю, боженька не обидится на материнскую любовь. (Читает.) Похоже сама судьба вмешивается. Я такая фаталистка! Дуэль! Какая новость!
  
   Входит СЛАСТОКИСЛОВ, придерживаясь за щеку. В руке у него перчатка. За ним следует САВЕЛИЙ.
  
   СЛАСТОКИСЛОВ. Да, очень, очень выразительно. Поищи пистолеты.
   САВЕЛИЙ. Слушаюсь, ваше сиятельство.
   СЛОВОЩЕКОВА. Да, граф, пусть скажет моему кучеру, чтоб подавал.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Вы уже собрались ехать?
   СЛОВОЩЕКОВА. Да, милейший граф, я еду.
   СЛАСТОКИСЛОВ (САВЕЛИЮ). Скажи, пусть подает. (САВЕЛИЙ уходит.) Графиня, я думаю, вы будете частой гостьей в моем доме.
   СЛОВОЩЕКОВА. Это как судьба повернет. Но я все же не прощаюсь с вами окончательно. (В сторону.) А вдруг ошибусь.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Надеюсь на скорую встречу. До свидания, графиня.
   СЛОВОЩЕКОВА. До свидания, милый граф, до свидания. Да храни вас бог.
  
   Картина третья.
   В доме графа БЛАГОЛЮТОГО. БЛАГОЛЮТЫЙ и ФЕДОР.
  
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Прямо так и отхлестал?
   ФЕДОР. Ей-богу, не вру. Отхлестал за милую душу.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. А он что?
   ФЕДОР. Глаза выпучил, стоит, рот открыл. Я поклонился, как подобает, в ноги и вышел. Если бы он не опешил, туго бы мне пришлось.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Герой. Сказал он что?
   ФЕДОР. Сказал, что передаст.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Совсем с испугу ошалел. Теперь ему не отказаться от дуэли. Иначе он - трус. Молодец, Федор. Хвалю, можно сказать.
   ФЕДОР. Ваше сиятельство... Рубликов пять за молодец.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Что?! Рубликов пять? Двадцать пять! Плетей! Будешь знать, как знатных лиц по морде лупить чем попало. Эй, кто-нибудь! Василий! Черт вас возьми, африканские ублюдки, сюда!
  
   Вбегают ВАСИЛИЙ и ИВАН. За ними появляется ЗБРУЕВСКИЙ.
  
   ВАСИЛИЙ. Чего изволите, ваше сиятельство?
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Всыпать этому обезьяньему выродку двадцать пять плетей.
   ФЕДОР. За что, ваше сиятельство? За службу верную?
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Тридцать! Вон отсюда!
   ЗБРУЕВСКИЙ (ВАСИЛИЮ). Принеси что-нибудь выпить. Водочки-с. (ВАСИЛИЙ и ФЕДОР уходят.)
   ИВАН. Ваше сиятельство, ваш батюшка опять скончался.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Хорошо. Иди. (ИВАН уходит.)
   ЗБРУЕВСКИЙ. Что вы лютуете, милый Андрей Михайлович?
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Этот обезьяний выродок осмелился у меня просить денег.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Да, негодяй. А вы знаете, граф, что вы тоже обезьяний выродок?
   БЛАГОЛЮТЫЙ. То есть? Что вы этим хотите сказать?
  
   Слышны удары и вопли ФЕДОРА.
  
   ЗБРУЕВСКИЙ. А вы разве не знакомы с теорией сэра Дарвина? Этот сэр утверждает, что мы все произошли от обезьяны.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Он большой остряк, верно.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Нет, обезьяний выродок. Зачем вы меня вызвали так срочно, граф? Я так плохо себя чувствую после сегодняшней ночи.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Видать, укушался ты изрядно-с, Анатолий Николаевич.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Как смог.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Брат Анатолий Николаевич будь мне другом. Я прошу тебя быть моим секундантом на дуэли со Сластокисловым.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Ты дерешься со Сластокисловым? Помилуй, когда же ты успел?
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Вчера. Этот негодяй, этот низкий человек осмелился сказать в присутствии...
   ИВАН (входя). Ваше сиятельство, я пошутил.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Хорошо. Иди. (ИВАН уходит.)
   ЗБРУЕВСКИЙ. И ты серьезно решил с ним драться?
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Серьезно. Позор смывается кровью.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Чьей кровью?
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Не знаю чьей. Так ты даешь свое согласие?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Что я должен делать?
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Ехать сейчас к Сластокислову и с его секундантом обсудить условия поединка.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Как обычно, пистолеты и десять шагов?
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Да. Завтра утром на рассвете у рощи за ручьем.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Граф, а вы стрелять умеете из пистолета?
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Обижаете, милейший Анатолий Николаевич. Я родился с двумя пистолетами: один в левой руке, другой в правой. (Входит ВАСИЛИЙ.) Совсем недавно - вон свидетель - я продырявил одному обезьяньему выродку башку с десяти шагов за то, что он усомнился в моем умении стрелять.
   ЗБРУЕВСКИЙ (выпивает чарку). Спасибо, любезный. (ВАСИЛИЙ уходит.)
   БЛАГОЛЮТЫЙ. А разве крайний рядок могил на деревенском кладбище не доказывает моего искусства владения огнестрельным оружием.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Граф, крайний рядок - это моя работа.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Простите, граф, запамятовал.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Ничего, бывает.
   ИВАН (входя). Ваше сиятельство, Федор скончался под плетью.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Хорошо. Иди. (ИВАН уходит.) Любезный Анатолий Николаевич, вы передали письмо графине?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Конечно, Андрей Михайлович. Сразу на следующий день.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. И что она?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Была очень приветлива.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Но тем не менее ответа все нет.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Ну, подождите еще немного. Уж больно вы скорый, граф. Дело уж очень тонкое. На такое письмо она не может не ответить.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Вы так думаете?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Уверен. Столько страсти. Аж мурашки по коже...Так я еду?
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Поезжай, милый Андрей Михайлович, поезжай.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Эх, еще бы рюмочку, чтобы голова прояснилась окончательно и стала, как чистый журчащий ручеек и жаворонка песнь. На утренних полях роса. И в радость всякий пустячок: и то, что солнце светом бьет на пистолет, и то, что за бугром звенит коса. (Уходит.)
   ИВАН (входя). Я пошутил, ваше сиятельство.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Хорошо. Иди.
   ИВАН. Ваше сиятельство, я пошутил.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Не смешно.
   ИВАН. Ваше сиятельство, анекдот.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Ну.
   ИВАН. Совсем недавно графиня М..., когда ложилась спать, обнаружила в своей постели своего мужа графа М... Ваше сиятельство, это очень смешной анекдот. Над ним все смеются.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Я над ним уже смеялся. На прошлой неделе. Ладно, держи. Только ради памяти дедовой.
   ИВАН. Спасибо, ваше сиятельство. Рад стараться. (Уходит.)
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Отчего же Софья Николаевна молчит? Или матушки боится? Анатолий Николаевич говорит, что все идет как надо. Хороший все-таки человек Анатолий Николаевич. Я не понимаю, как сейчас такие люди живут на свете.
  
   Картина четвертая.
   В доме у графа СЛАСТОКИСЛОВА. ФЕДОР и ЗБРУЕВСКИЙ.
  
   ЗБРУЕВСКИЙ. Выкладывай, Федор, зачем ты за мной увязался?
   ФЕДОР. А вдруг чем сгожусь? Дороги ныне опасные.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Я думал, что тебя до смерти засекут.
   ФЕДОР. А я увертывался. Я ж верткий.
   ЗБРУЕВСКИЙ. У меня бы не увернулся.
   ФЕДОР. Слава богу, я у графа служу, а не у вас.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Твое счастье. Но на пинки и затрещины можешь рассчитывать. Долго нас еще здесь мариновать будут? Поди, поищи кого-нибудь.
   ФЕДОР (в сторону). Без пинков и затрещин какая ж это жизнь? Бог даст, вывернусь.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Что ты там бормочешь?
   ФЕДОР. Думаю, в какую дверь податься. Я ж не знаю, в какой стороне искать.
  
   Входит САВЕЛИЙ.
  
   САВЕЛИЙ. Ваше сиятельство?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Мне нужен граф.
   САВЕЛИЙ. Как прикажете доложить?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Скажи, что приехал секундант графа Благолютого граф Збруевский. Он знает. Утром он должен был получить письмо.
   САВЕЛИЙ. Так точно. Вас ждут. Пожалуйста, ваше сиятельство. (ЗБРУЕВСКИЙ и САВЕЛИЙ уходят.)
   ФЕДОР. Кажется, в этот раз пронесло. (Входит ДЕВЧОНКА.)
   ДЕВЧОНКА. Барин! Вы опять к нам!
   ФЕДОР. Как тебя зовут, егоза?
   ДЕВЧОНКА. Барин! Вы опять к нам!
   ФЕДОР. Так как же твое имечко, стрекоза-егоза?
   ДЕВЧОНКА А Савелий так ругался, так ругался в прошлый раз. Вас честил такими словами. Что вы ему сделали? И мне досталось тоже.
   ФЕДОР. Прасковья, говоришь. Хорошее имя.
   ДЕВЧОНКА. Он сказал, что вы не барин, а мужик простой.
   ФЕДОР. Это я ему по морде съездил.
   ДЕВЧОНКА. И за щеку держится и матом благим кроет.
   ФЕДОР. Ну, барин не барин, а вес все же имею. Я тебе подарок привез, егоза. Держи.
   ДЕВЧОНКА. Ой, спасибо. Только как же я его возьму? Ни с того ни с сего. Второй раз видимся, и сразу подарки. Скор ты, я погляжу.
   ФЕДОР. Вот ведь егоза. Федор я. Служу у графа Андрея Михайловича Благолютого. А то, что скор, то правда, девка. Только не представляешь ты, какой я скорый. (Обнимает ее.)
   ДЕВЧОНКА. Пусти. Закричу.
   ИВАН (входя). Ваше сиятельство, ваш папенька скончался.
   ФЕДОР. Хорошо. Иди. (ИВАН уходит.) Ты думаешь, я позабавиться просто хочу? Я с намерением серьезным, можно сказать.
   ДЕВЧОНКА. Намерения у таких, как ты, одни - потискаться в темном уголочке. А потом ищи его с намерениями.
   ФЕДОР. Вот ведь егоза. Я, может быть, тебя люблю.
   ДЕВЧОНКА (разворачивая подарок). Ой! Как красиво! Я такой же барыне вышивала. Только у меня хуже получилось. Не такая я еще мастерица.
   ФЕДОР. А-а! Нравится. То-то же. Может, за подарочек и поцелуйчик продашь, егоза.
   ДЕВЧОНКА. Думаешь, купил? Держи карман шире. Можешь забрать свои подарки. На. Целуй. Только быстрее, пока никто не видит.
   ИВАН (входя). Ваше сиятельство, я пошутил.
   ФЕДОР. Хорошо. Иди. (ИВАН уходит.)
   ДЕВЧОНКА. Слышала я, будто бы барин мой, Сергей Петрович, на дуэли драться будет. Насмерть.
   ФЕДОР. Мой барин дерется с твоим барином на пистолетах.
   ДЕВЧОНКА. Федя, а кто победит?
   ФЕДОР. Мой граф, конечно. Он лучший стрелок в округе. Я его лично учил стрелять из пистолета. Бывало, выйдем мы во двор, наставим бутылок и палим. Поначалу, когда барин еще совсем зелен был, бутылки крошил только я. А ему все не попасть было. Он и успевал только бутылки приносить и пистолеты перезаряжать. А я с левой, с правой руки, из-под колена, с закрытыми глазами - и бутылки вдребезги. Но со временем научил я и его стрелять. Теперь палит за милую душу. Вон, недавно одному обезьяньему выродку башку продырявил с двадцати шагов. Так что граф в большом долгу передо мной.
   ИВАН (входя). Я пошутил, ваше сиятельство.
   ФЕДОР. Хорошо. Иди.
   ИВАН. Ваше сиятельство, я пошутил.
   ФЕДОР (пытаясь найти в кармане монету, не находя). Пошел вон отсюда, обезьяний выродок!
   ИВАН. Как же, ваше сиятельство? Я ж пошутил.
   ФЕДОР. Пошел вон, отродье гиппопотама!
   ИВАН. Рад стараться, ваше сиятельство. (Уходит.)
   ДЕВЧОНКА. Федя, а как же это, если кто кого убьет, что ж это тогда будет? Вражда ведь.
   ФЕДОР. И тут граф без меня точно не обойдется.
   ГОЛОС САВЕЛИЯ. Прасковья, где ты, паршивая девчонка!
   ДЕВЧОНКА. Ой, Савелий меня кличет. Сейчас сюда придет.
   ФЕДОР. Ну, я, пожалуй, пойду. Во двор спущусь лошадей посмотреть. Если что там, выходи на двор. (Уходит.)
   ГОЛОС САВЕЛИЯ. Прасковья! Чтоб разодрало тебя справа налево.
   ДЕВЧОНКА. Иду! Иду! (Убегает.)
  
   Входят СЛОВОЩЕКОВА и ЗБРУЕВСКИЙ.
  
   СЛАСТОКИСЛОВ. Послушайте, граф, но это же просто смешно: стреляться из-за пустяка, раздутого до оскорбления.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Граф, смешно. Согласен. Если бы не одно обстоятельство. Но это между нами, граф. Я ваш должник, давний должник...
   СЛАСТОКИСЛОВ. Не стоит об этом сейчас вспоминать.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Видите ли, уважаемый Сергей Петрович, Благолютый прознал про то, что вы женитесь на Софье Николаевне.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Кто же говорит, что я женюсь?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Собираетесь жениться. Неважно. Так вот, граф Благолютый имеет давнее желание жениться на молодой графине. Вот она истинная причина дуэли. Граф, но я ничего не говорил, вы же понимаете.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Но нельзя ли как-нибудь мирно решить эту проблему?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Партией в шахматы? Не будьте наивны. Когда за женщину бились на шахматной доске? Я очень вам симпатизирую. То, что я секундант у Благолютого, а не у вас, это только воля случая.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Так вы советуете драться?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Перчатка брошена, граф. Если вы откажетесь, вас сочтут за труса. Тем более - опять же между нами - граф стрелок неважнецкий. Так что дуэль при известной доли смелости может стать простой формальностью.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Простите, я не понял, что вы имеете в виду.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Как вы стреляете? Вроде бы неплохо.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Никто пока не жаловался.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Ха-ха-ха! Тонко, граф, тонко.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Так на что вы намекаете, Анатолий Николаевич?
   ЗБРУЕВСКИЙ. С юмором вы человек. Это хорошо. Чувство юмора - незаменимая вещь в наше время. Хотите анекдотец? Как то раз графиня М..., когда ложилась спать, обнаружила в своей постели... Догадайтесь с трех раз кого.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Так на что вы намекаете?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Ой, помилуйте, граф, ни на что. Кто у вас в секундантах? Хотелось бы обговорить условия поединка.
   СЛАСТОКИСЛОВ. У меня нет секунданта.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Как это нет?
   СЛАСТОКИСЛОВ. Так это нет. Все секунданты повымерли. Выгляните в окно. Вон рядком лежат.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Без секунданта негоже. Надо как можно скорее решить этот вопрос. Кто у вас самый близкий знакомый? С кем вы на короткой ноге?
   СЛАСТОКИСЛОВ. Я же говорю, что все во дворе лежат. Чума скосила. В одночасье. Не только с короткими ногами, но и с длинными тоже.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Неужели всех?
   СЛАСТОКИСЛОВ. Всех. А, может, перенести дуэль. Денька, скажем, на два-три. Секунданта поищем. А там глядишь и обида подзабудется.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Да вы с ума сошли, любезный граф. Дуэль не званный ужин: захотел сегодня пригласил гостей, захотел - через неделю. Дуэль - это дело чести.
  
   Входит САВЕЛИЙ.
  
   САВЕЛИЙ. Ваше сиятельство, к вам графиня Словощекова с дочерью.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Проси. Немедленно проси. (САВЕЛИЙ уходит.)
   ЗБРУЕВСКИЙ (в сторону). Ай да граф!
   СЛОВОЩЕКОВА. Здравствуйте, Сергей Петрович. Очень рада, что застала вас живого и здорового. О, Збруевский, граф, тоже здравствуйте. Что-то давно вас не было видно. Уезжали куда? Пока молоды-зелены надо ездить по свету. Только не наживите ума, как это обычно бывает в дороге. От него до горя, как говорят, один шаг. Софьюшка, познакомься. Это Анатолий Николаевич Збруевский, игрок и мот, но симпатичный и милый человек.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Екатерина Сергеевна, ну что же вы меня в таком неприглядном свете выставляете? Граф Збруевский.
   СОФЬЯ. Очень рада. Софи.
   СЛОВОЩЕКОВА. Какой есть свет, в такой и выставляю. Сергей Петрович, я все знаю. И мы - я и моя дочь - специально приехали к вам сказать несколько теплых слов и пожелать вам благополучного исхода завтрашней дуэли. Хочется выразить надежду, что вы завтра же вечером посетите нас.
   СОФЬЯ. Да, граф, приезжайте. У нас будет очень теплая компания.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Постараюсь не разочаровать вас, дорогая Софья Николаевна. Вы же знаете, что ради вас я готов на все.
   СОФЬЯ. Да? Боже мой, Сергей Петрович, вы меня пугаете своей откровенностью.
   СЛОВОЩЕКОВА (ЗБРУЕВСКОМУ). Это даже хорошо, что вы здесь. Кстати, зачем вы здесь?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Да так. Дело у меня к графу.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Софья Николаевна...
   СОФЬЯ. Граф, что с вами?
   СЛОВОЩЕКОВА. Небось долги приехали отдавать. Что же, дело хорошее.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Сергей Петрович, кажется, сейчас в любви начнет объясняться вашей дочери.
   СЛОВОЩЕКОВА. Ничего страшного. Не успеет - она в обморок упадет. Она уж очень чувствительна, бедняжка.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Софья Николаевна, я... я...
   СОФЬЯ. Ах! (Падает в обморок.)
   СЛОВОЩЕКОВА. Я же говорила.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Софья Николаевна, что с вами?!
   СЛОВОЩЕКОВА. Принесите воды. (СЛАСТОКИСЛОВ выбегает.)
   ЗБРУЕВСКИЙ. Вы уверены, что ничего страшного с Софьей Николаевной?
   СЛОВОЩЕКОВА. Конечно, граф. Она падает в обморок при всяком удобном случае. О, граф, я вижу на вашем лице следы волнения.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Ваша дочь у кого угодно вызовет волнение.
   СЛОВОЩЕКОВА. Не надейтесь, граф.
  
   Вбегает СЛАСТОКИСЛОВ со стаканом воды.
  
   СЛОВОЩЕКОВА. Побрызгайте ей водой на лицо.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Но хотя бы надеяться на приглашение на завтрашний party, как говорят на берегах туманного Альбиона, я могу?
   СЛОВОЩЕКОВА. Вы будете скучать: там не будет игроков.
   ЗБРУЕВСКИЙ. А кто ж там будет?
   СЛОВОЩЕКОВА. Я пригласила, к примеру, Благолютого, потом...
   ЗБРУЕВСКИЙ. Вы пригласили Андрея Михайловича?! Они же со Сластокисловым опять поссорятся.
   СЛОВОЩЕКОВА. Я думаю, что уже нет.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Екатерина Сергеевна, она не приходит в себя.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Ба-а!
   СЛОВОЩЕКОВА. Дайте мне. Я сама. Софи. Софи, все уже прошло, пора вставать.
   СОФЬЯ. Ах, мама, я, кажется, опять упала в обморок.
   СЛОВОЩЕКОВА. Да, доченька, но все уже прошло.
   СОФЬЯ. Извините, я всем доставила беспокойство.
   СЛОВОЩЕКОВА. Сергей Петрович, моя дочь такое нежное создание. Осторожнее в выражениях, прошу вас.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Софья Николаевна, я готов просить перед вами прощения на коленях за свою....
   СЛОВОЩЕКОВА. Граф, обморок может повториться.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Молчу, молчу.
   СЛОВОЩЕКОВА. Софи давно уже вас простила. Так ведь, Софьюшка?
   СОФЬЯ. Да, мама.
   СЛОВОЩЕКОВА (ЗБРУЕВСКОМУ). Граф, а вы знаете, какой пикантный анекдот рассказал давеча Сергей Петрович. Я так смеялась, так смеялась. И Софьюшка тоже смеялась. Послушайте, граф. Однажды графиня М..., когда ложилась спать, обнаружила в своей постели... как вы думаете кого?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Служанку?
   СЛОВОЩЕКОВА. О, это было бы еще ничего. Но она там нашла своего мужа графа М... Ха-ха-ха! (Все натужно смеются.) Сергей Петрович, займите разговором Софьюшку. Только следите за своими словами. А то неприятностей не оберешься. А мы тут с Анатолием Николаевичем обсудим один вопросик.
   СЛАСТОКИСЛОВ. С превеликой радостью и волнением.
   СОФЬЯ. Граф!
   СЛАСТОКИСЛОВ. О, молчу, молчу!
   СЛОВОЩЕКОВА. Лучше проведите ее по дому. У вас очень милый сад.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Что же это вы лишаете меня общества бесподобной Софьи Николаевны? (СЛАСТОКИСЛОВ и СОФЬЯ уходят.)
   СЛОВОЩЕКОВА. Анатолий Николаевич, помнится, у вас есть должок...
   ЗБРУЕВСКИЙ. Да, у графа очень милый садик. Лучше нельзя придумать для гуляния.
   СЛОВОЩЕКОВА. И вроде время подумать о чести.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Безусловно, особенно беседка, а в ней птичка заливается. Чудное создание.
   СЛОВОЩЕКОВА. Я понимаю, граф, ваше затруднительное положение. Вы еще не отыгрались...
   ЗБРУЕВСКИЙ. Садик приглянется вам, вот увидите, графиня.
   СЛОВОЩЕКОВА. Но мы могли подумать кое о чем, если вы не против.
   ЗБРУЕВСКИЙ. О, это будет прекрасная партия!
   СЛОВОЩЕКОВА. А вы все о картах.
   ЗБРУЕВСКИЙ. О картах - это вы. А Благолютый просто замечательный человек.
   СЛОВОЩЕКОВА. Не понимаю вас. Причем здесь Андрей Михайлович? Вы ему тоже должны?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Если уж вы о картах, то ставку вы делаете не на того короля.
   СЛОВОЩЕКОВА. Я не играю в карты, мой друг.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Именно поэтому вы сегодня здесь, в доме у Сластокислова вместе с дочерью.
   СЛОВОЩЕКОВА. Вы считаете, что мне надо было быть у Благолютого?
   ЗБРУЕВСКИЙ. А чем эта партия хуже?
   СЛОВОЩЕКОВА. Говорят, отец скупердяй страшный, ничего сыну не оставит.
   ЗБРУЕВСКИЙ. А здесь люди мрут как мухи. Вчера полторы деревни вымерло. С голоду и мору. Посмотрите в окно: десятка два из них рядком лежат во дворе под холстиной.
   СЛОВОЩЕКОВА. Какой ужас! Я опять в затруднении: кто же из них?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Графиня, я.
   СЛОВОЩЕКОВА. Я готова рассмеяться этой шутке.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Я смеюсь вместе с вами. И за кого вы выдадите дочь?
   СЛОВОЩЕКОВА. А вам какая выгода, Анатолий Николаевич, это знать?
   ЗБРУЕВСКИЙ. О вашем материнском спокойствии забочусь.
   СЛОВОЩЕКОВА. Ну-ну. И каковы ваши прогнозы на дуэль?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Вы же обоих пригласили к себе на завтрашний вечер.
   СЛОВОЩЕКОВА. Посоветуйте, на кого ставить, и должок я забуду.
   ЗБРУЕВСКИЙ. На Благолютого. Он размером меньше.
   СЛОВОЩЕКОВА. Как это?
   ЗБРУЕВСКИЙ. В него попасть труднее.
   СЛОВОЩЕКОВА. Это с десяти-то шагов.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Сластокислов пистолета никогда в руках не держал. И попасть он может только случайно.
   СЛОВОЩЕКОВА. А Андрей Михайлович?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Андрей Михайлович - стрелок. При мне с тридцати шагов продырявил голову одному обезьяньему выродку.
   СЛОВОЩЕКОВА. Ну, это ж просто убийство затевается! И вы хотите, чтобы я была причастна к этому?!
   ЗБРУЕВСКИЙ. Что ж вы так шумите, милейшая Екатерина Сергеевна. Благолютый - благородный человек. Он прострелит Сергею Петровичу руку. Совсем неопасная рана. Дуэль - это дело чести. Никто никого не собирается убивать насмерть. Это же поддержание рыцарских традиций. Открою вам маленький секрет: они дерутся из-за вашей дочери.
   СЛОВОЩЕКОВА. Вот как?!
   ЗБРУЕВСКИЙ. Да! Да, милейшая Екатерина Сергеевна.
   СЛОВОЩЕКОВА. Ах, Софьюшка! И ты тоже вдохновляешь мужчин на рыцарские подвиги. Знаете, граф, это у нас наследственное. Ведь из-за меня муж мой, царствие ему небесное, дрался на дуэли. Ранен даже был. В грудь. Эта рана и свела его в конце концов в могилу. И за мать мою мой отец дрался на дуэли. И за бабку дед проломил оглоблей голову какому-то наглецу. И за прабабку прадед зарезал соседскую свинью.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Дуэль может не состояться.
   СЛОВОЩЕКОВА. Отчего же, Анатолий Николаевич?
   ЗБРУЕВСКИЙ. У Сластокислова нет секунданта.
   СЛОВОЩЕКОВА. А у Благолютого есть?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Есть. Его секундант - я. Если мы не найдем до завтра секунданта Сластокислову, то дуэли не будет, графиня.
   СЛОВОЩЕКОВА. Да как же так?
   ЗБРУЕВСКИЙ. А вот так. Нет секунданта - нет и дуэли. Однако есть у меня одна идея. Но мне нужна ваша поддержка. Секундант сейчас будет.
  
   Входят СОФЬЯ и СЛАСТОКИСЛОВ.
  
   СОФЬЯ. Как вам удалось сделать такое чудо? Маменька, сад просто восхитителен.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Это все батюшкины старания.
   СЛОВОЩЕКОВА. И мне дом тоже понравился.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Извините, господа, я должен удалиться.
   СОФЬЯ. Как? Уже?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Надеюсь, я вас оставлю ненадолго. Мне только что доложили, что приехал мой друг детства. Он был настолько нетерпелив, что поехал по моим следам прямо к вам в усадьбу. Я приведу его сюда, с вашего позволения. (СЛОВОЩЕКОВОЙ.) Вам придется подтверждать весь мой вымысел, дорогая графиня. А должок, я полагаю, вы уже простили?
   СЛОВОЩЕКОВА. Возвращайтесь поскорее со своим другом, граф. Софьюшка, я вижу, у тебя снова румянец на лице появился.
   СОФЬЯ. Да, маменька, Сергей Петрович весьма интересный собеседник.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Графиня, я хотел бы вернуться к нашему разговору. Я хотел бы сейчас в присутствии вашей дочери Софьи Николаевны...
   СЛОВОЩЕКОВА. Софьюшка, ты опять побледнела. Тебе снова дурно? И зачем я тебя взяла с собой?
   СЛАСТОКИСЛОВ. Я хотел бы, уважаемая Екатерина Сергеевна...
   СЛОВОЩЕКОВА. Но не сейчас же. Это же не делается в спешке. Да и бедная Софи вот-вот упадет в обморок.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Но это бы поддержало мой дух во время завтрашнего испытания.
   СЛОВОЩЕКОВА. Но вас же пригласили завтра вечером к нам.
  
   Входят ЗБРУЕВСКИЙ и ФЕДОР.
  
   ЗБРУЕВСКИЙ (ФЕДОРУ). Ты только рта не раскрывай. Я буду должен тебе. Я не твой граф - отблагодарить сумею. (Всем.) Знакомьтесь, господа, граф Плюмажев, мой друг детства. Графиня Словощекова, Екатерина Сергеевна, и ее дочь Софья Николаевна.
   СЛОВОЩЕКОВА. О, очень приятно.
   СОФЬЯ. Софи.
   ЗБРУЕВСКИЙ. А это мой друг, Сергей Петрович Сластокислов.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Очень рад знакомству. Как вас по имени-отчеству?
   ФЕДОР. Федор.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Андреевич. Федор Андреевич.
   ФЕДОР. Андреевич.
   СЛОВОЩЕКОВА (ЗБРУЕВСКОМУ). Он что, говорить не может? Кто это?
   ЗБРУЕВСКИЙ (СЛОВОЩЕКОВОЙ). Человек Благолютого. Весьма расторопный малый.
   СЛОВОЩЕКОВА (ЗБРУЕВСКОМУ). Жердь проглотил ваш расторопный малый.
   СЛАСТОКИСЛОВ. И надолго вы в наши края?
   ФЕДОР. Чего?
   СОФЬЯ. Федор Андреевич, а откуда вы к нам приехали?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Он по Европам большей частью разъезжал. Как родился, так Неаполь, Константинополь, Александрия. А последние года три колесил по Африке. Да вот беда: русский язык чуть подзабыл.
   СОФЬЯ. По Африке? Это чрезвычайно интересно. Так ведь маменька? Вы нам что-нибудь расскажете об Африке?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Да, Африка замечательная страна.
   СЛАСТОКИСЛОВ. А зачем вам, русскому человеку, понадобилась Африка?
   ФЕДОР. Ну, посмотреть, как тамошние графы живут, то есть народ какой там.
   СЛАСТОКИСЛОВ. И много они отличаются от нашего народа?
   СЛОВОЩЕКОВА. Что же это вы сразу набросились на графа? Он только что с дороги, не так ли? Отдохнуть бы не мешало. Приказали бы кофию подать, Сергей Петрович. Где же наше гостеприимство? Сядем, выпьем кофию, побеседуем и все узнаем про эту самую Африку.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Да, конечно. Извините меня, я сейчас распоряжусь. (Выходит.)
   СОФЬЯ. Скажите, Федор Андреевич, это правда, что все африканцы чернокожие?
   СЛОВОЩЕКОВА. Софи, с каких это пор ты увлекаешься африканцами?
   СОФЬЯ. Маменька, это ведь так интересно.
   ФЕДОР. Все не все, но большая половина - черная, как сажа, а остальные - посветлее, как уголь, значит.
   СОФЬЯ. Вы там пробыли три года и наверно хорошо узнали обычаи этой страны, нравы. Это очень интересная тема.
   СЛОВОЩЕКОВА. Софи очень любознательна и много читает. Но порой, Софи, ты докучаешь людям.
   ФЕДОР. Нет. Совсем нет. Три года и впрямь срок большой. Я много узнал. Я тоже очень любознательный, хотя не читаю книг. Не умею. (Входит СЛАСТОКИСЛОВ.)
   СОФЬЯ. Как не умеете?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Граф шутит. Он просто не умеет читать на всех африканских диалектах. Но с европейскими языками справляется как нельзя лучше.
   СОФЬЯ. Очень мило.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Сейчас подадут кофий.
   СОФЬЯ. Граф собирается поведать нам о нравах и обычаях африканских народов.
   ЗБРУЕВСКИЙ. А вы знаете, мы в детстве с графом были большие шутники. А однажды с нами произошел очень презабавный случай...
   ФЕДОР. Я вам скажу, что Африка - чудная страна по части нравов и обычаев. Вот, к примеру, приезжаете вы к ним в деревню. Как есть в коляске, с тройкой лошадей. А они уже давно знают, что вы к ним едете. Дозорный вас непременно выследит и вперед вас в деревню примчится. А бегают они здорово живешь. Ведь с детства им делать нечего - вот и бегают. А вы, значит, когда въезжаете в деревню, видите, что вас уже встречают. Эта, как ее, делегация, а за ней все жители стоят вдоль дороги: кто в барабаны стучит, кто на гармошке играет, а кто песни поет.
   СОФЬЯ. На гармошке?
   ФЕДОР. Да, на самой обыкновенной гармошке плясовую наяривают.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Я читал, что у африканцев есть очень похожий на нашу гармошку музыкальный инструмент.
   СОФЬЯ. Граф, а вы как скоро снова собираетесь путешествовать?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Да вот завтра к вечеру отбудет уже. Я и говорю: непоседа он большой. Только приехал - так отдохни хоть месяц другой. Так нет, опять в дорогу тянет.
   ФЕДОР. Так я могу недельку и повременить.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Милый друг, как же так? Вы только что сказали мне, что у вас неотложные дела в столице.
   ФЕДОР. Разве? А, точно так. В столице. Дела.
   СОФЬЯ. Граф, возьмите меня с собой. Африка - моя мечта. Я недавно сон видела, как я верхом на слоне катаюсь, а вокруг животные всякие: львы, жирафы, бегемоты.
   СЛОВОЩЕКОВА. Софи, граф только что из Африки, и вряд ли снова туда поедет. Не так ли?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Разумеется. Граф - любитель разнообразных впечатлений.
  
   Входит ДЕВЧОНКА с кофием. Накрывает на стол.
  
   СЛАСТОКИСЛОВ. Господа, пожалуйста, пейте кофий.
   СОФЬЯ. Я согласна ехать куда угодно. А то все дома и дома. Из усадьбы нашей никуда не выезжаю.
   СЛОВОЩЕКОВА. Вот замуж выйдешь - и катись на все четыре стороны.
   ФЕДОР. Я, собственно, не против. Вот отдохну пару дней. А потом мы с вами могем такой вояж закрутить.
  
   ДЕВЧОНКА уходит.
  
   СЛАСТОКИСЛОВ. Знаете, Софья Николаевна, я тоже люблю попутешествовать. И готов отправиться даже в страны жаркой Африки.
   ФЕДОР. Если, граф, вы в самом деле собираетесь в Африку, то мой вам совет: берите как можно больше огнестрельного оружия. Страна дикая: зверье так и прет из леса. Не успеешь отскочить или стрельнуть вовремя - съедят, затопчут, так что мокрого места не останется. Я палил через каждые десять минут: то медведь под руку подвернется, то кабан, то еще какая зверюха.
   СОФЬЯ. А разве в Африке водятся медведи?
   ФЕДОР. В Африке все водится. Даже нечистая сила. Черти то есть.
   СОФЬЯ. Но там же жарко, и медведям с их густой шерстью, должно быть...
   ЗБРУЕВСКИЙ. Там особые медведи, без шерсти.
   ФЕДОР. Да, совсем лысые, но больше наших раза в два. Так что если стреляешь плохо, то пиши пропало.
   СЛОВОЩЕКОВА. У графа будет возможность поупражняться в стрельбе.
   ФЕДОР. Что касается упражнений, то и здесь могу вам помочь. Учитель я хороший. Как-то раз я учил своего барина стрелять. Из ружья и из пистолета. Бывало...
   СЛАСТОКИСЛОВ. Простите, какого барина?
   ФЕДОР. Моего. Анд...
   СЛОВОЩЕКОВА. Сергей Петрович, а можно еще кофейку. Уж очень у вас вкусный кофий.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Пожалуйста, ради бога.
   СОФЬЯ. Так какого барина?
   ФЕДОР. Когда я был в Африке, я жил там у одного местного заправилы, графа по-нашему. Так вот у этого племени такой интересный язык, что хозяин дома, в котором остановился гость, зовется барином. Очень слово похоже на наше русское "барин", но значит совсем другое. Так вот я и учил своего барина, то есть хозяина дома, в котором жил, стрелять. Бывало, выйдем во двор, наставим бутылок и палим. Так я на скаку в лихом галопе попадал. Барин только успевал бутылки подносить. А через неделю и он тоже попадать стал.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Сергей Петрович - известный стрелок. Кого хочешь обучить сможет. А вот, Федор Андреевич, не могли бы вы нам помочь в одном деликатном деле. Сергей Петрович, вы разрешите?
   СЛАСТОКИСЛОВ. Вы думаете, это удобно.
   СЛОВОЩЕКОВА. А что тут неудобного, милый мой Сергей Петрович. Граф Плюмажев - благородный человек, рыцарь своего дела. Он не откажет.
   ФЕДОР. А в чем, собственно, дело?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Видите ли, Федор Андреевич, завтра утром состоится дуэль, в которой наш общий друг, Сергей Петрович, должен принять участие. Но у него нет секунданта. Не могли бы взять эту обязанность на себя?
   ФЕДОР. Дуэль? Да завсегда пожалуйста. Вижу, Сергей, как вы говорите, Петрович хороший человек. Почему бы и не помочь ему? Скажу по секрету: я тридцать раз был секундантом.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Неужели? И как же заканчивались те дуэли?
   ФЕДОР. Двадцать восемь насмерть, а двоим так слегка руки поцарапало. Один после умер от заражения крови, а другой калекой остался.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Граф, безусловно, шутит. Он шутник же у нас известный.
   ФЕДОР. Шучу? Да как можно?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Шутит - это всем ясно.
   СЛОВОЩЕКОВА. Какая тонкая шутка.
   ФЕДОР. Шутка.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Значит, вопрос решенный?
   ФЕДОР. Конечно, решенный. Чего тут решать? Стреляться и все.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Завтра в шесть утра у речки.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Да, в шесть утра у речки.
   СЛОВОЩЕКОВА. А вечером все к нам. Уверяю вас, мы чудесно проведем время.
   ФЕДОР. Я обязательно станцую с Софьей Николаевной какой-нибудь африканский танец.
   СОФЬЯ. Как это прелестно! Никто в округе никогда не танцевал еще африканских танцев. Я буду первая, мама.
   ЗБРУЕВСКИЙ. За сим разрешите нам откланяться. Мы же с графом целых три года не виделись.
   СЛОВОЩЕКОВА. Всего хорошего, граф. Чрезвычайно рада нашему знакомству.
   ЗБРУЕВСКИЙ (СЛОВОЩЕКОВОЙ). Не опаздывайте, графиня.
   СЛАСТОКИСЛОВ. До свидания.
   СОФЬЯ. Надеюсь, мы еще с вами увидимся. Ведь вы обещали мне африканский танец. Граф, и последний вопрос... Я вас чуть-чуть провожу.
  
   ЗБРУЕВСКИЙ, ФЕДОР и СОФЬЯ выходят.
  
   СЛОВОЩЕКОВА. Ну вот, все получилось как нельзя хорошо.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Если не считать завтрашней дуэли.
   СЛОВОЩЕКОВА. Вы что, боитесь?
   СЛАСТОКИСЛОВ. Нет-нет. Просто неспокойно как-то на душе. Вдруг я убью Андрея Михайловича. Он ведь хороший, в сущности, человек. Вспыльчив разве что немного.
   СЛОВОЩЕКОВА. А вы стреляйте в руку или в ногу. Это ж так просто с десяти шагов. Ведь главное соблюсти правила дуэли, поддержать традицию. А зачем же убивать, правда?
   СЛАСТОКИСЛОВ. Правда. И все же волнительно как-то мне.
   СЛОВОЩЕКОВА. Не волнуйтесь почем зря. От волнения руки дрожат. И отдохните хорошенько. А нам, пожалуй, с Софьюшкой пора. Софи! Куда она ушла? Софи, мы уезжаем!
  
   Появляется СОФЬЯ.
  
   СЛОВОЩЕКОВА. Софи, мы уезжаем. Пожелай Сергею Петровичу счастливого окончания завтрашней дуэли.
   СОФЬЯ. Желаю вам победы.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Духовной победы. Убивать же ни к чему.
   СОФЬЯ. Как это благородно с вашей стороны! До свидания, Сергей Петрович. Завтра мы с вами обязательно станцуем.
   СЛАСТОКИСЛОВ. До свидания, милая Софья Николаевна.
   СОФЬЯ (уходя, матери). Мама, какой интересный человек этот Федор Андреевич. Так много видел, так много знает. И такой остроумный к тому же. Анекдот мне рассказал...
   СЛОВОЩЕКОВА. Дура ты.
  
   Мать с дочерью уходят.
  
   СЛАСТОКИСЛОВ. Будь что будет. Видит бог, я не держу зла на Андрея Михайловича. Бог мне поможет. (Уходит.)
  
   Входят ФЕДОР и ДЕВЧОНКА.
  
   ФЕДОР. Ну что, егоза, поцелуемся?
   ДЕВЧОНКА. Это какой-такой вояж ты с ней собираешься закрутить? А?
   ФЕДОР. Какой вояж?
   ДЕВЧОНКА. С утра ко мне подкатываешься, в любви клянешься, подарки даришь, а к вечеру уже и вояжи с другими крутишь. Подлец ты, Федя, как есть подлец.
   ФЕДОР. Что же ты меня подлецом называешь? Служба у меня такая.
   ДЕВЧОНКА. Конечно, она барышня, с ней можно вояжи крутить, кофий за одним столом пить, а со мной только ума и хватает по углам тискаться. Обидно мне. Не нужны мне твои подарки, забирай обратно. И не подходи ко мне больше.
   ФЕДОР. Да погоди ты, егоза. Друг моего барина, за столом что с нами сидел, попросил меня графом побыть. Видишь, меня даже графы просят, а ты тут истерики закатываешь.
   ДЕВЧОНКА. Как это графом? Ты же мужик простой.
   ФЕДОР. Мужик-то мужик, да не простой, раз с просьбами с такими ко мне обращаются. Уважают, значит. Комедь одну разыграть надо было. Вот ты поверила. Значит, хорошо я играл, и граф будет доволен мной.
   ДЕВЧОНКА. Выходит, это ты не по своей воле барышню развлекал. И не будет никакого вояжа?
   ФЕДОР. Не будет. Как я тебе? Похож на графа?
   ДЕВЧОНКА. Важный какой! И одежонка на тебе приличная, не потертая и латанная.
   ФЕДОР. С барского плеча. Хочешь с барином поцеловаться? А, егоза?
   ДЕВЧОНКА. Ой, барин! Погоди-ка. (Принаряжается.) А я тоже не лыком шита. Баринша. Как графья наши целуются? Знаешь?
   ФЕДОР. А чего тут знать? В охапку тебя и .... (Целуются. Входит САВЕЛИЙ.)
   САВЕЛИЙ. Прасковья?
   ДЕВЧОНКА. Ой, Савелий!
   САВЕЛИЙ. Что же это вы, барин, чужих девок целуете? Нехорошо. Она же, дурочка, вообразит черт знает что, а потом - в колодец, когда потешитесь и бросите ее.
   ФЕДОР. Пошел вон, дурак. Прасковья, это кто?
   САВЕЛИЙ. Я ей за место отца и матери. В обиду не дам. Пусть хоть потом меня на вечную каторгу.
   ФЕДОР. Да как ты смеешь, мужик! Василий! Иван! Где вы, отродья гиппопотама.
  
   Появляются ВАСИЛИЙ и ИВАН.
  
   ВАСИЛИЙ. Чего изволите, ваше сиятельство?
   ФЕДОР. Всыпать этому обезьяньему выродку двадцать пять плетей. Нет, тридцать!
   ВАСИЛИЙ. Будет сделано, ваше сиятельство.
   ФЕДОР. Всыпьте ему по первое число. Чтоб визжал под прутом как недорезанная свинья. (ВАСИЛИЙ и ИВАН уходят.)
   ДЕВЧОНКА. Савелий, барин мне ничего плохого сделать не хотел. Он мне на ушко каплимент шептал. И ты, барин, не сердись на Савелия. Он добрый. Только строгий очень.
   САВЕЛИЙ. Знаю я эти каплименты. Что-то знакомо мне барина лицо. Ваше сиятельство, я точно где-то вас раньше видел. И даже, сдается мне, сегодня с утра-с.
   ФЕДОР. Я сегодня с утра-с, милейший, из Африки вернулся. Ты хоть знаешь, что такое Африка? То-то же. Темные вы люди, хоть и добрые. (Слышны удары плети и вопли САВЕЛИЯ.) Так что, бывай, Савелий. А что ей я на ухо шептал, так не подумай чего плохого, желал я любви ей большой и мужа собой видного. Как я. Правда, красавица?
   ДЕВЧОНКА. Правда, барин. (ФЕДОР уходит.) Добрый человек этот барин. А тебе, Савелий, нельзя так себя вести.
   САВЕЛИЙ. Однако знакомо мне его лицо.
   ДЕВЧОНКА. Вот выйду замуж, тоже барыней сделаюсь.
   САВЕЛИЙ. Чего? За кого это ты замуж собралась?
  
   Картина пятая.
   В доме графа БЛАГОЛЮТОГО. ФЕДОР и ЗБРУЕВСКИЙ.
  
   ФЕДОР. Ну как, барин я сыграл свою роль? Не правда ли отменно?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Послушал бы со стороны, какую околесицу нес. Медведи лысые. Если бы не твоя наглость, никто не поверил бы тебе.
   ФЕДОР. Однако ж поверили. Значит, убедительно себя вел.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Убедительно, убедительно. Да чуть все дело не завалил, когда про своего барина стал рассказывать.
   ФЕДОР. Однако ж вывернулся.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Вывернулся, признаю. Ловок ты, брат.
   ФЕДОР. Рад стараться. А вот если вы мне еще рублик положили, то я бы вдвое взамен обычного старался.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Рублик?
   ФЕДОР. Так вы ж обещали отблагодарить.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Добрый я человек, Федор. Граф твой за такие рублики спину хлыстом дерет. Слушай меня внимательно. Завтра покажешь все свои таланты в настоящую силу. Никто - ни твой барин, ни Сергей Петрович Сластокислов - никто не должен догадаться, что граф Плюмажев это вовсе не граф.
   ФЕДОР. А разве сегодня я не вел себя как настоящий граф?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Ну-ка, пройдись. Плечи расправь, не горбись. Голову держи прямо. Смотри на все свысока.
   ФЕДОР. Граф, вы не находите, что я способный ученик?
   ЗБРУЕВСКИЙ. И запомни: чем меньше ты открываешь рот, тем лучше. А то еще ляпнешь что-нибудь, как сегодня про то, что читать не умеешь.
   ФЕДОР. Все поняли, что я шутил.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Твои шутки еще далеки от совершенства.
   ФЕДОР. А хотите анектодец расскажу? Пикантный. Будете, граф, смеяться от души.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Ну-с.
   ФЕДОР. Как-то раз одна графиня М..., ложась спать, неожиданно для всех, в том числе и для себя, обнаружила в своей постели графа М..., своего мужа. Ха-ха-ха! Ну как?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Смешно. Но уже лучше. Слезы, а также сопли, вытирают носовым платком, а не рукавом. Вот так. Хорошо. Но все равно старайся говорить как можно меньше. И еще, граф, не любезничайте с Софьей Николаевной. Поверьте, она вам не по зубам.
   ФЕДОР. Но что делать, если она мне строит глазки?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Вы слишком много о себе думаете.
   ФЕДОР. Если бы мне платили побольше, я бы думал о себе чуть скромнее.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Уже недурно.
   ФЕДОР. Граф, Анатолий Николаевич, у меня к вам, как к человеку весьма искушенному во всяких светских делах, есть маленькая просьбочка.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Какая?
   ФЕДОР. Будьте мне другом.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Что?
   ФЕДОР. Анатолий Николаевич, я прошу вас быть моим секундантом. Есть на земле один обезьяний выродок, который меня оскорбил. И только дуэль разрешит: кто прав, кто виноват. И другого мнения тут быть не может. Слыханное ли дело, чтобы так просто, как будто я какой-то мужик...
   ЗБРУЕВСКИЙ. Вы это серьезно?
   ФЕДОР. Да. Видите ли, я собрался жениться. А этот негодяй... Граф, давайте напишем письмо, в котором я его вызову на дуэль. Вы мастер сочинять подобного рода послания. Мои условия: десять шагов, завтра утром в шесть утра у речки. Я продырявлю его подлое сердце. Или сам погибну, сраженный пулей негодяя.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Натурально. Очень натурально. Если бы не знал, кто вы, граф, на самом деле, ни за что бы не подумал, что вы играете. У вас талант, милый мой. Рублика, правда, многовато будет, но двугривенный заработал честно. Держи.
   ФЕДОР. Граф, я не шучу. (Появляется ДЕВЧОНКА. Вид у ней прямо-таки барский.) Я хочу представить вас даме моего сердца. Уважаемая графиня, разрешите представить вам моего лучшего друга графа Збруевского Анатолия Николаевича.
   ДЕВЧОНКА. Графиня П. Прасковья Ивановна.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Очень приятно.
   ФЕДОР. Уважаемая графиня, Анатолий Николаевич такой замечательный человек, что я даже не понимаю, как такие люди сейчас на свете живут. Итак, вы согласны?
   ДЕВЧОНКА. А в чем дело?
   ФЕДОР. Милая Прасковья Ивановна, я вызываю Савелия на дуэль. Граф любезно согласился быть моим секундантом.
   ДЕВЧОНКА. Савелия? О бог мой, граф, надеюсь вы не сделаете ему ничего плохого. Он ведь хороший человек.
   ФЕДОР. Графиня, разве я похож на изверга. Я всего лишь попугаю его. Так вы согласны, друг мой Анатолий Николаевич?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Потрясающе. Еще двугривенный. Только не в шесть, а в семь. У нас ведь еще есть дела завтра с утра.
   ФЕДОР. Хорошо, в семь.
   ГОЛОС САВЕЛИЯ. Прасковья! Ты почему в горнице не прибрала? Куда она запропастилась, чертова девчонка! Прасковья, найду - уши надеру.
   ДЕВЧОНКА. Граф, я оставлю вас. Как ни жаль, но есть на свете такие дела, что отрывают нас от приятного общения. Простите великодушно. (Уходит.)
   ГОЛОС САВЕЛИЯ. Прасковья, дым через коромысло, я кого все это говорю? Столу али тазу медному?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Федор Андреевич, я доволен.
  
   Входит БЛАГОЛЮТЫЙ.
  
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Ну же, ну же, ну же! Что скажешь, друг любезный, Анатолий Николаевич? Федор, выйди вон. (ФЕДОР незаметно исчезает.) Был ли у Сластокислова?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Был. Завтра в шесть вы с ним встречаетесь у речки. Десять шагов, как и было заказано.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Кто секундант у Сластокислова?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Мой давний друг, граф Плюмажев. Имею честь представить вам его лично. А где же он? Он только что здесь был.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Я никого не видел.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Когда вы вошли, граф, он был со мной.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Уверяю вас, здесь кроме нас с вами никого не было.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Должно быть, вышел куда-нибудь. Он несколько рассеянный.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Федор! Отродье гиппопотама тебя задери, Федор!
  
   Появляется ФЕДОР. Он уже успел переодеться.
  
   ФЕДОР. Слушаю, барин.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Найди нам графа... Плюмажева. Правильно я запомнил?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Да, графа Плюмажева. Он куда-то вышел. Должно быть, заблудился в незнакомом доме.
   ФЕДОР. Слушаю, барин. (Выходит.)
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Граф Плюмажев... Мне незнакомо это имя. Кто это?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Немудрено. Это мой друг детства. С ранних лет он отправился путешествовать по дальним землям. Очень редко бывает дома.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Все ваше детство прошло у меня на глазах. У нас с вами были общие друзья. А такого не помню. Граф Плюмажев....
   ЗБРУЕВСКИЙ. Мы с вами, если я не ошибаюсь, росли вместе с двух лет.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. В полтора я в первый раз набил вам морду.
   ЗБРУЕВСКИЙ. С полутора, значит. А граф Плюмажев уехал, точнее его увезли родители, когда ему исполнился ровно год. Поэтому вы и не знаете его. Самое поразительное, что он чрезвычайно похож на вашего слугу, который только что был здесь.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Федора?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Вот-вот. Поразительно похож на вашего Федора.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Граф, я тут подумал на досуге.
   ЗБРУЕВСКИЙ. О чем?
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Я человек вспыльчивый. Это всем известно. Может, я погорячился с дуэлью? Ведь это пустяк, всякий может спьяну сказать. Язык не ведает, что несет. А я сразу - дуэль. Что в округе подумают? Забияка. Нехорошая репутация. Может быть, завтра мне извиниться перед Сергеем Петровичем и не устраивать лотереи.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Очень хорошая, а главное, своевременная мысль. Но вот какая штука. Согласиться ли принять ваши извинения Сластокислов? Он настроен очень воинственно. Даже сказал, что продырявит вас между первой и второй.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Так и сказал?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Так и сказал. Между первой и второй, как известно, перерывчик небольшой.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Стреляться! И немедля! Где мои пистолеты? Василий! Отродье гиппопотама, Василий! Неси пистолеты!
   ЗБРУЕВСКИЙ. Какой вы буйный! Да подождите до завтрашнего утра.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Значит, между первой и второй перерывчик небольшой! Я убью негодяя!
   ЗБРУЕВСКИЙ. Но не сейчас, граф. Зачем спешить. Всему свое время. (Появляется переодетый ФЕДОР.) А вот и граф Плюмажев. Разрешите представить вам моего давнего друга графа Благолютого Андрея Михайловича. А это мой еще более давний друг граф Плюмажев Федор Андреевич.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Как похож! Вылитый Федор. И звать-то его так же.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Вот и я говорю: чудо природы.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Извините, граф, но вы чрезвычайно похожи на моего слугу.
   ФЕДОР. Вполне возможно. Отец мой, царствие ему небесное, в молодости своей брюхатил девок направо и налево, несмотря на звания и социальное положение. Так что вполне допустимо, что ваш слуга в некотором роде мой родственник.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Все чудеса объясняются просто. Я думаю, граф, что нам пора откланяться. Советую выспаться, чтобы с утра рука была тверда.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Выспимся, друг любезный. Вот всажу в него пулю и выспимся. Я прощаюсь с вами, господа. Федор!
   ФЕДОР. Я, ваше сиятельство.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Да не вы, граф. Мне Федор нужен.
   ФЕДОР. А, Федор. Так я его попросил мою лошадь к кузнецу отвести.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Ладно. Скажите ему, чтоб немедленно бежал сюда.
   ФЕДОР. Слушаюсь! (Уходит.)
   ЗБРУЕВСКИЙ. До свидания, граф. Завтра без пяти шесть у речки. (Уходит.)
  
   Картина шестая.
   Шесть утра. У речки. ФЕДОР и ЗБРУЕВСКИЙ.
  
   ФЕДОР. Граф, какое чудное утро!
   ЗБРУЕВСКИЙ. Утро чудное. Украсим его не менее чудным спектаклем.
   ФЕДОР. Знаете, Анатолий Николаевич, мне как-то не по себе. Я ж все-таки служу у Андрея Михайловича, а в секундантах у его противника. Если он узнает об этом, он сдерет с меня три шкуры. ЗБРУЕВСКИЙ. Ерунда какая. Вы делаете графу тем самым колоссальную услугу. Он же сам хотел драться. А если бы не было секунданта, то дуэли бы не состоялось. А узнает ли он вас или нет - это будет зависеть только от вас.
   ФЕДОР. А если Сластокислов его убьет.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Неужели вы в самом деле думаете, что здесь произойдет убийство. Это же не более чем шутка. Мы разыграем здесь фарс. Вы знаете, что такое фарс?
   ФЕДОР. Я знаю, что такое фарш.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Вы недалеки от истины. Это в самом деле фарш. Мы дополним высокую комедию пикантной приправой.
   ФЕДОР. Не понимаю.
  
   Появляются БЛАГОЛЮТЫЙ и СЛАСТОКИСЛОВ.
  
   ЗБРУЕВСКИЙ. Господа, я, исполняя свой долг, хочу предложить вам забыть обиду и помириться.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Я готов принести извинения графу.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Я считаю своим долгом признать, что во всем виноват я и в общем закончить дело полюбовно...
   ФЕДОР. Значит, дуэль отменяется?
  
   Появляется СЛОВОЩЕКОВА.
  
   СЛАСТОКИСЛОВ. Екатерина Сергеевна, как вы здесь?
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Что за чертовщина!
   СЛОВОЩЕКОВА. Андрей Михайлович, скажите, только честно, вы деретесь со Сластокисловым из-за моей дочери?
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Да, черт возьми. Я дерусь со Сластокисловым из-за вашей дочери. Но почему вы здесь?
   СЛОВОЩЕКОВА. Как это почему? Я - мать. Спасибо, Андрей Михайлович. Дай вам бог удачи. (к СЛАСТОКИСЛОВУ.) Милый Сергей Петрович, поведайте мне, матери, одну тайну. Ваша дуэль с Андреем Михайловичем из-за моей дочери?
   СЛАСТОКИСЛОВ. В конечном итоге это так. А где Софи?
   СЛОВОЩЕКОВА. Сейчас придет. Дай бог вам удачи. О боже мой, теперь я спокойна. Софи может гордиться тем, что два таких благородных человека рискуют своей жизнью ради нее. Пойду занимать места в партере. Я пригласила по такому случаю гостей. (Уходит.)
   ЗБРУЕВСКИЙ. Господа, к барьеру. По моей команде начинайте сходиться.
  
   БЛАГОЛЮТЫЙ и СЛАСТОКИСЛОВ идут навстречу друг другу. Одновременно раздаются два выстрела. Оба участника дуэли стоят, с ног до головы облепленные томатным соусом. Появляются многочисленные ГОСТИ. Всеобщее недоумение.
  
   СЛОВОЩЕКОВА (в ярости). Что это такое, господа? Это дуэль? За мою дочь? Да вы после этого подлецы, господа. Вы издеваетесь надо мной.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Анатолий Николаевич, что это?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Это томатный соус, как было заказано.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Ничего не понимаю. Кем это было заказано?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Боже мой, какая милая шутка получилась, господа.
   СЛОВОЩЕКОВА. Ах шутка! Выставили на всеобщее посмешище мою дочь. И говорят, что это шутка. Софьюшка, пойдем отсюда. Прочь от этих низких и подлых людей.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Кто низкий?
   СЛАСТОКИСЛОВ. Кто подлый?
   СЛОВОЩЕКОВА. Вы, господа. Вы мне еще заплатите. Какой позор!
   СОФЬЯ. Мама, а почему бы нам не пригласить с собой графа Плюмажева?
   СЛОВОЩЕКОВА. Дура. Какой это тебе граф! Это холуй Благолютого.
   ДЕВЧОНКА. Позвольте, но обижать графа я никому не позволю!
   САВЕЛИЙ. Ах вон оно что! Я ему сейчас набью морду.
   ФЕДОР. Но-но, расхрабрился тут. Сейчас я тебе отвешу оплеух.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Так это не граф? Андрей Михайлович, вы подослали мне своего холуя и все для того, чтобы заставить меня стреляться с вами? Ваш поступок заслуживает презрения.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Клянусь честью, я не знал. Федор?..
   СЛОВОЩЕКОВА. Посмотрите, он еще и клянется!
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Так это ты, Федор! Подлец, отродье гиппопотама!
   ФЕДОР. Нет, ваше сиятельство, я - граф Плюмажев.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Боже мой, господа, это же шутка. Розыгрыш.
   СЛОВОЩЕКОВА. Розыгрыш?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Конечно. Не вы ли, дорогая графиня, сами мне помогали?
   СЛАСТОКИСЛОВ. Графиня, и вы тоже в сговоре? Да вы сами, графиня, после этого подлый человек.
   СЛОВОЩЕКОВА. Я - пострадавшая. И моя дочь тоже.
   СОФЬЯ. Но отчего же?
   СЛОВОЩЕКОВА. Этого человека привел граф Збруевский.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Графиня, но вы же так страстно хотели, чтобы эта дуэль состоялась, что я не мог не сделать вам приятное.
   СОФЬЯ. Я восхищаюсь вами, граф!
   ЗБРУЕВСКИЙ. Благодарю.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Так это по вашему желанию произошла вся эта катавасия?! Где это видано, чтобы баба, пусть она и благородного рода, устраивала дуэль между двумя благородными людьми? Вы ненасытная хищница!
   СЛАСТОКИСЛОВ. Да, графиня, это низко и бесчестно с вашей стороны...
   СЛОВОЩЕКОВА. Что?! Да вы сами низкие и бесчестные люди, пустозвоны и трусы, если дрались за мою дочь, бросая друг в друга гнилые помидоры. А я еще хотела отдать за одного из вас свою дочь. Не бывать этому! Не хочу впредь вас больше знать! (Уходит и уводит за собой СОФЬЮ.)
   СЛАСТОКИСЛОВ. Ничего не понимаю.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Анатолий Николаевич, мы требуем разъяснений! Кто распорядился зарядить пистолеты томатным соусом?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Однако получился прелестный казус, господа. Вы не находите?
   СЛАСТОКИСЛОВ. Нас выставили в дурном свете, и это вы называете прелестным казусом?
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Кто заряжал пистолеты?!
   ЗБРУЕВСКИЙ. Я. Неужели вы хотели и в самом деле стреляться?
   СЛАСТОКИСЛОВ. Но ведь это же подлость!
   ЗБРУЕВСКИЙ. Что за люди! Шуток не понимают.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Вот именно, подлость!
   ЗБРУЕВСКИЙ. Господа, дуэль?
   БЛАГОЛЮТЫЙ и СЛАСТОКИСЛОВ. Да!
   ЗБРУЕВСКИЙ. Завтра в шесть утра. У речки. Как обычно. Жду ваших секундантов.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Они будут. Идемте, мой друг.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Можете не сомневаться. Идемте.
   БЛАГОЛЮТЫЙ (уходя, СЛАСТОКИСЛОВУ). Одного не могу понять, зачем вы сказали про меня, что я пью как сапожник и лавочник вместе взятые.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Я ничего подобного не говорил. (Уходят.)
   ЗБРУЕВСКИЙ. Этого следовало ожидать.
  
   Вбегает ФЕДОР, за ним с колом САВЕЛИЙ, за ним ДЕВЧОНКА.
  
   САВЕЛИЙ. Стой, графское отребье!
   ФЕДОР. Убьет ведь!
   ДЕВЧОНКА. Савелий! Я прошу, не надо.
   САВЕЛИЙ. Сейчас я ему хребет переломаю.
   ФЕДОР. Ваше сиятельство, защитите меня.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Что?
   САВЕЛИЙ. Ваше сиятельство, отойдите в сторонку. Я сейчас его колом благословлю.
   ФЕДОР. Граф, но вы же обещали.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Что я обещал?
   ФЕДОР. Что будете у меня секундантом.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Еще один фарс?
   ФЕДОР. Из меня.
   ДЕВЧОНКА. Ваше сиятельство, защитите его.
   САВЕЛИЙ. Цыц, дура!
   ЗБРУЕВСКИЙ. А в чем дело?
   САВЕЛИЙ. Ваше сиятельство, я ей что отец родной, а она снюхалась с этим мерзавцем, проходимцем, говорит, что жить без него не может. Рассудите сами.
   ДЕВЧОНКА. Не могу!
   ЗБРУЕВСКИЙ. Значит так. Вот тебе, Федор, двадцать пять рублей на свадьбу и на жизнь молодую. А вы, друг мой, поверьте, Федор человек неплохой.
   САВЕЛИЙ. Но я ей как отец родной...
   ЗБРУЕВСКИЙ. Ничего страшного. Господа ваши ныне в большой дружбе. И у них все сладится.
   ФЕДОР. Спасибо, ваш сиятельство.
   ДЕВЧОНКА. Видишь, Савелий, нас даже его сиятельство граф благославляет. Грех перечить.
   САВЕЛИЙ. Ох и смотри у меня! Обидишь Прасковью, голову тебе оторву.
  
   Появляется СОФЬЯ. ФЕДОР, САВЕЛИЙ и ДЕВЧОНКА уходят.
  
   ЗБРУЕВСКИЙ. Ах, Софья Николаевна!
   СОФЬЯ. Я вам бесконечно благодарна, граф.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Прошу прощение за вольность с графом Плюмажевым...
   СОФЬЯ. Неужели вы думаете, что я ничего не поняла? Я просто подыграла вам.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Натурально. Итак, Софья Николаевна, теперь-то я могу надеяться?
   СОФЬЯ. Вы оказали мне неоценимую услугу, граф. Но должна вам сказать, что я вас не люблю. И думаю, что никогда не буду вашей женой.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Боже мой, какой Шекспир!
   СОФЬЯ. Простите, граф. Не отчаивайтесь. У вас еще все впереди.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Впереди у меня дуэль. И завтра меня могут убить.
   СОФЬЯ. А вы зарядите пистолеты манной кашей. У вас это так великолепно получается.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Шутите?
   СОФЬЯ. А что нам еще остается делать? Прощайте. (Уходит.)
   ЗБРУЕВСКИЙ. Самое время пустить себе пулю в лоб.
  
   Занавес, если будет отсутствовать по каким-либо причинам, последующая картина, которая по существу является прологом и потому может занять место такового.
  
   Картина седьмая.
   Несколькими днями раньше. Сад усадьбы графини СЛОВОЩЕКОВОЙ. СОФЬЯ и ЗБРУЕВСКИЙ.
  
   СОФЬЯ. Боже мой, граф, вы клянетесь в своей любви. Готовы рухнуть передо мной на колени.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Готов. Мне нечего скрывать.
   СОФЬЯ. Моя маменька ищет мне достойную партию.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Достойная партия - это либо Сластокислов, либо Благолютый?
   СОФЬЯ. А что, у вас есть другие кандидатуры на примете?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Я, к примеру.
   СОФЬЯ. Вы всем известный мот и игрок. Кому вы в уезде не должны? И еще надеетесь, что маменька даст свое согласие? Она даже не желает, чтобы вы были представлены мне. Ее кондрашка хватит, если она вдруг прознает про то, что мы с вами уже знакомы.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Но вас наше знакомство, я вижу, не очень сильно шокирует. Рыбак рыбака видит издалека.
   СОФЬЯ. Вы рыбак? Нет, вы - картежник, да причем еще и неудачник. Там сейчас званный вечер в полном разгаре, светские беседы, танцы, а вы здесь, в чужом саду.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Разве это не доказывает мою самоотверженную любовь к вам? Я готов пожертвовать всеми удовольствиями в мире ради одной минуты, проведенной рядом с вами.
   СОФЬЯ. Просто вас не посчитали нужным пригласить. Давайте смотреть правде в глаза.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Не очень-то и хотелось - там одни старики. Вы ведь тоже не там, а здесь. Там веселятся, а вы со мной наедине в саду - боже мой, какая романтика.
   СОФЬЯ. Просто моя маменька не хочет, чтобы на меня пялилась, как она говорит, когорта идиотов. Я еще совсем молода и по возрасту своему непорочна.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Ангелочек.
   СОФЬЯ. Да, ангелочек. В отличие от вас...
   ЗБРУЕВСКИЙ. Черта - вы это хотели сказать? Бракосочетание неба и ада воспел когда-то поэт.
   СОФЬЯ. Это не мой случай.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Отчего?
   СОФЬЯ. Маменька уже сузила круг возможных кандидатов в женихи. А вы, увы, оказались за бортом. Вот беда: не хочу я ни за того, ни за другого.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Вы даете мне шанс.
   СОФЬЯ. Шанс? Нет, шансов я не даю никому. Все от воли божьей зависит. Вот если бы, конечно, случился казус какой-нибудь... Но опять же все в руках божьих.
   ГОЛОС СЛОВОЩЕКОВОЙ. Софи! Софи, где ты?
   СОФЬЯ. Маменька вернулась.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Почему так рано?
   ГОЛОС СЛОВОЩЕКОВОЙ. Софи! Ты в саду, Софи?
   СОФЬЯ. Уходите. Никто из нас не заинтересован в том, чтобы она застала вас здесь. Уходите. Я здесь, маменька!
   ГОЛОС СЛОВОЩЕКОВОЙ. Иди сюда, я сейчас расскажу тебе потрясающие новости. Граф Сластокислов чуть было не попросил у меня твоей руки. Софи, где же ты?
   СОФЬЯ. Прощайте, граф. (Уходит.)
   ЗБРУЕВСКИЙ. До скорой встречи. Однако ж казус... казус. Что за казус! (Уходит.)
  
   Картина необязательная.
   Сон, который, возможно, видят все действующие лица между пятой и шестой картинами. Где-то в области экватора. Сказочный остров. Берег моря. Плеск волн. Желтый мягкий песок. Яркое солнце. Пальмы. ФЕДОР и ЗБРУЕВСКИЙ размечают площадку для дуэли. СЛАСТОКИСЛОВ и БЛАГОЛЮТЫЙ стоят друг против друга. Позади них все действующие и недействующие лица с интересом наблюдают за происходящим. СЛАСТОКИСЛОВ и БЛАГОЛЮТЫЙ с пистолетами в руках подходят к барьеру.
  
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Сергей Петрович, знаете, мне приснился весьма забавный сон. Будто мы с вами стреляемся на пистолетах. Как вы думаете и из-за кого? Из-за Софьи Николаевны.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Очень странный сон. Явная ерунда. Не берите в голову: мы же с вами добрые соседи.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Вот и я так думаю: с чего бы это мы вдруг стали стреляться?
  
   Выстрел. Дым. Вздох зрителей. Дым рассеивается. У барьера - ЗБРУЕВСКИЙ и БЛАГОЛЮТЫЙ.
  
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Так вы считаете, уважаемый Анатолий Николаевич, что я случайно, выстрелив из пистолета, попал вам голову.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Как бы то ни было, но у меня есть шанс отыграться.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. Очень малюсенький. Вы же пистолет первый раз в жизни видите.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Я повторяю вам, что не надо владеть шпагой и уметь стрелять из пистолета, чтобы доставлять радость своим ближним.
  
   Выстрел. Дым. Вздох зрителей. Дым рассеивается. У барьера - БЛАГОЛЮТЫЙ и СЛАСТОКИСЛОВ.
  
   СЛАСТОКИСЛОВ. Сдается мне, Анатолий Николаевич, что долг платежом красен.
   ЗБРУЕВСКИЙ. Сдается мне, Сергей Петрович, что я смогу с вами рассчитаться при первом удобном случае. Не вечно же мне в должниках ходить.
   СЛАСТОКИСЛОВ. Сделайте милость, друг мой.
  
   Выстрел. Дым. Вздох зрителей. Дым рассеивается. У барьера - ФЕДОР и САВЕЛИЙ.
  
   САВЕЛИЙ. Не видать тебе, мерзавец, Прасковьи. Я ей как отец родной. И тебя к ней и на версту не подпущу.
   ФЕДОР. Это мы еще посмотрим, кто кого не пустит. Ты еще плясать на нашей свадьбе будешь. Вприсядку.
   САВЕЛИЙ. Не бывать тому.
  
   Выстрел. Дым. Вздох зрителей. Дым рассеивается.
  
   СЛОВОЩЕКОВА. Господа, давеча мне привиделось, что ко мне попало одно интересное письмо. Я не знаю, каким образом оно попало ко мне, но у меня до сих пор ощущение, что держу его в руках.
   БЛАГОЛЮТЫЙ. И какого же содержания письмо?
   СЛОВОЩЕКОВА. В нем кто-то кого-то вызывает на дуэль почти оскорбительным образом. Что вы на это скажете?
   СЛАСТОКИСЛОВ. Очень интересно. И кто кого?
   СЛОВОЩЕКОВА. То ли вы Андрея Михайловича, то ли Андрей Михайлович вас. Я не поняла. Там так все завуалировано. Слава богу, что это мне только привиделось. Вы же не собираетесь стреляться?
   СЛАСТОКИСЛОВ. Да ни за что на свете.
   СЛОВОЩЕКОВА. И даже за мою дочь?
   БЛАГОЛЮТЫЙ. За вашу дочь сколько угодно и с кем угодно, но только не с Сергеем Петровичем. Мы с ним друзья. Не так ли, граф?
   СЛАСТОКИСЛОВ. Я с вами полностью согласен, любезный Андрей Михайлович.
   СЛОВОЩЕКОВА. Господа, я жду всех у себя сегодня вечером. Обещаю, вы чудно проведете время. И получите массу удовольствий. А Софи нам станцует африканский танец. Не правда ли, Софи?
   СОФЬЯ. Мама, граф Збруевский рассказал мне пикантный анекдот про графиню М...
   СЛОВОЩЕКОВА. Граф - сам большая пикантность.
   СЛУГА (объявляет). Граф и графиня М...
  
   На песочном пляже появляются ГРАФ и ГРАФИНЯ М..., что привлекает всеобщее внимание.
  
   ГРАФ М... Господа, я и моя супруга очень рады тому, что мы все собрались здесь в этом уютном, поистине прекрасном уголке земного шара. Посмотрите: берег моря, желтый мягкий песок, плеск волн, яркое солнце и ни единой тучки на горизонте. Скажите, господа, разве это не рай?
   СЛОВОЩЕКОВА. Поверьте, граф, мы все бесконечно благодарны вам за такой великолепный прием. Я думаю, что я выражаю всеобщее мнение.
   ГОЛОСА ГОСТЕЙ. Безусловно, графиня. О, конечно.
   ГРАФ М... Тогда шампанского всем!
   ЗБРУЕВСКИЙ (СОФЬЕ). Шампанское ударит в голову, и Сластокислов с Благолютым опять наговорят друг другу дерзостей.
   ГРАФИНЯ М... Господа, я хочу вам рассказать один весьма смешной случай. Вчера вечером я, когда ложилась спать, обнаружила в своей постели... Догадайтесь кого. Кто скажет? Смелее. Ваши предположения, господа. Что же вы молчите? (к ГРАФУ М...) Может, вы быстрее других сообразите.
   ГРАФ М... Нет, увольте, графиня. Я не такой сообразительный.
   ГРАФИНЯ М. Я обнаружила там своего мужа, господа. Граф, неужели вы забыли вчерашний курьез?
   ГРАФ М... Забыл.
  
   Все смеются над шуткой. Тем временем между графом ЗБРУЕВСКИМ и СОФЬЕЙ происходит следующий диалог.
  
   СОФЬЯ. Как вам это все удалось?
   ЗБРУЕВСКИЙ. Я люблю вас, милая Софья Николаевна.
   СОФЬЯ. О господи, неужели нам все это снится?
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"