"Осторожно, двери закрываются". Сергей снова посмотрел на стену. Там висела до боли знакомая реклама "чего-то-там". Но сегодня его донимала не она - новый ботинок натер левую ногу, и кажется что до крови. Все его мысли витали теперь вокруг этого чувства, только иногда перескакивая на окружающие впечатления. Он думал о том, что не надо было сегодня одевать новые ботинки на прогулку, или хотя бы заранее заклеить пятку пластырем. Теперь каждый шаг причинял ему не просто временный дискомфорт, как утром. Боль сначала ярко вспыхивала, потом в течение всего шага она тихонько угасала, но не до конца, а только для того, чтобы со следующим шагом возродиться вновь. Сергей пытался найти виновного: то это был дизайнер этого ботинка, то пьяный рабочий, у которого дрогнула рука, то инспектор отдела контроля, который пропустил этот явный брак, то продавец, который подсунул ему эту домашнюю версию машинки для пыток. Но в результате всех измышлений все равно выходило, что виноват все-таки он - Сергей, потому что это была уже далеко не первая мозоль, натертая новыми ботинками за десятки лет его жизни. Он совершал эту ошибку вновь и вновь, каждый год. Хотя нет, теперь уже не так часто. Раз в два года здравый смысл просыпался и просил его заклеивать пластырем пятки при ношении обновки. Это был прогресс. Но сейчас хотелось только одного, чтобы ноги не было - чтобы нечему было болеть.
Вагон метро практически пустовал. Сидячих мест уже не хватало, но возможность пройти по вагону еще оставалась. Для московского часа пик это было явное упущение. И этим не преминули воспользоваться. На очередной остановке в вагон лихо заскочил инвалид в форме цвета хаки.
- Добрые люди, подайте, кто сколько сможет, ветерану войны.
У него не было обеих ног, не было совсем. Не понятно, почему он был без коляски, видимо хозяин его был слишком жесток и жаден, что заставлял его работать в таких условиях. Да, это была работа. Все это знали, как знали и то, что деньги, которые они ему дают, не пойдут на благо. На эти деньги его хозяин купит себе новую машину, четвертую за последний год, а ему не купит даже инвалидной коляски. Но надежда и доброта не знают границ, и Сергей вместе с несколькими последними из могикан, протянул ему мелочь.
Сергей вышел на следующей остановке. Он задумчиво посмотрел, как человек в форме цвета хаки быстро, чтобы успеть до закрытия дверей, перетащил остатки своего тела в следующий вагон. И Сергею вдруг расхотелось, чтобы нога его исчезла. Расхотелось сознательно. Ведь если что-то болит, значит, это что-то есть. Будь то нога или совесть. Боль пройдет, нужно только время. А нога останется, и снова будет радовать его своими сильными толчками на беговой дорожке. И боли не стало, остался только Сергей, целый и невредимый. Он с гордостью посмотрел на окружающий его муравейник и быстрыми шагами направился к выходу.