- А можно мне покататься на метро? - спросила Любаша, глядя в окно автомобиля.
- Конечно, можно, - ответил я, аккуратно, со всеми предосторожностями управляя транспортным средством. - Только почему именно метро, когда у нас с тобой есть машина?
- Нас возили автобусом, а на метро ни разу, - как бы извиняясь, ответила девочка. - Там не страшно? Все-таки глубоко под землёй. Как представишь себе, что над тобой тонны земли!..
- Метро так устроено, что его конструкции выдержат даже прямое попадание бомбы. Не зря же во время войны метро использовалось в качестве бомбоубежища. Так что наша подземка - совершенно безопасный и самый скоростной вид транспорта.
- А правда, что самое трудное - это заходить на эскалатор и сходить с него? Старшие девочки рассказывали.
- Ничего трудного там нет, - успокоил я ребенка. - Три раза шагнешь на подвижную лестницу, столько же сойдешь, и уже никогда не будешь думать об этом - моторика твоего тела сама автоматически будет тебя ставить на лестницу. Да и я всегда рядом буду, так что даже если захочешь упасть, я тебе не позволю, поддержу в трудную минуту.
- Это хорошо, - улыбнулась Любаша. - Спасибо.
- Знаешь, что я хочу тебе предложить, - сказал, несколько волнуясь. - В начале нашего эпического путешествия, мы заглянем ко мне домой. Ты запомнишь дорогу туда, я договорюсь с охраной, чтобы тебя впускали домой в любое время. И дам тебе ключи от квартиры. Так что, если заблудишься или потеряешься, не дай Бог, у тебя будет место, куда сможешь поехать, пожить там, перекусить... И да - переодеться.
Любаша откинула солнцезащитный козырек, глянула на себя в зеркало, провела рукой по школьной форме, кстати, сшитой со вкусом из приличной материи. Этот жест напомнил мне такой же, как у моей маленькой большой Любови, изящный, женственный.
- Нет, мне очень нравится твоя парадная одежда, - пояснил я, - она у вас как в престижных английских пансионах, только... Пусть у тебя будет в шкафу твоей комнаты некоторый запас одежды. Хорошо?
- В моем шкафу моей комнаты? - уточнила девочка. Я кивнул. - Конечно, хорошо! Спасибо.
Как я предполагал, перед первым шагом на эскалатор, Любаша остановилась как вкопанная, мешая проходу пассажиров. Я приподнял ее на руках, поставил перед собой, а руку девочки положил на резиновый поручень. Она оглянулась на меня, кивнула благодарно, затем приступила к разглядыванию окружающей обстановки: фонари, пассажиры, рекламные щиты, такие же как она дети рядом, также вертящие головами. Сходила она с эскалатора, как все дети - задорным прыжком с ныряющей вглубь ступени на твердь каменного пола.
- И ничего не страшно! - доложила она оптимистично, но с тех пор ходила рядом со мной, прижимаясь ко мне и вцепившись в руку, трусишка...
В вагоне поезда нам удалось занять сидячие места. С минуту молча разглядывала соседей, сидящих и висящих на поручнях, малышню, стоящую ногами на сиденьях, глядя на мелькающие огни за окном. Она по-прежнему, доверчиво прижималась ко мне, я же приобнял ее, ограждая от качающихся пассажиров, вселенского зла, зомби, маньяков и этих... рептилоидов - и было нам хорошо и уютно вдвоем.
Наконец мы выбрались наружу и пошли в сторону моего дома. По пути заглянули в большой торговый центр. Разыскали отдел детской одежды. К нам чуть ли не с порога подлетела юная девушка со старательным лицом, с улыбкой до ушей, с бейджиком на белой рубашке "Светлана" и, глядя то на меня, то на девочку, произнесла:
- Могу я вам помочь?
- Да, спасибо, - сказал я вежливо, со сталью в голосе. - Вот это милое создание нужно одеть с ног до головы. Мы выросли изо всего прежнего гардероба. Так что подберите всё, что нужно: от бельишка, до курточки, включая пижамку, платьица, брючки, кофточки, топики, чулочки, тапочки, обувь. Словом, всё! Как поётся в песне, мы за ценой не постоим. Да, и сразу оформите доставку, адрес и время я сообщу.
- Но ты не уходи! - пискнула Любаша, глядя на меня умоляюще.
- Ну что ты, куда же я от тебя денусь. - Присел в кожаное кресло, положил на колени глянцевый журнал мод, со смеющимися мордашками счастливых детей в брендовой одежде. - Тут и буду тебя ожидать. А вы не торопитесь, пусть вся одежда будет самой лучшей.
Дамы отправились в примерочную кабинку, а мне другая вежливая услужливая девушка принесла чашку кофе, прошелестев: "За счет заведения". Светлана, порозовевшая от осознания важности своей миссии, бегала между стеллажами, вешалками и кабинкой. Любаша выходила из-за ширмы то в голубеньком платье, то в светлых брючках с розовым топиком, то в алой пуховой курточке с оранжевым шарфиком и шапочке - крутилась веретеном, демонстрируя обновки и, получив мое одобрение в виде кивка головы, солидно скрывалась за ширмой. На последнем этапе примерки, Светлана подкатила ко мне тележку с кроссовками, туфельками и сапожками, в ассортименте, я ткнул пальцем в то, что мне понравилось, предупредив:
- Только не забудьте согласовать с Любашей. У нее могут быть свои предпочтения.
- Непременно, - кивнула девушка, промокая выступившие капельки пота на верхней губе и на лбу. Девушка очень старалась.
Покидали торговый центр с чувством облегчения, изжогой от трех чашек кофе - это я, и с едва сдерживаемым восторгом - Любаша. Я вел за руку подпрыгивающую девочку, а мои мысли улетели к моей маленькой большой Любови. Как ты отнесешься ко всему этому, когда наконец, найдешься? Только ты сама сможешь подтвердить мои самые волнительные предчувствия. Эта девочка - разве может ее появление в нашей жизни быть случайным. Любаша приостановила свои поскакушки, затихла и, глядя внимательно на меня спросила:
- Когда мы придем домой, ты расскажешь о Большой Любаше?
- Обязательно, - кивнул я, улыбаясь. Как там в кино мальчик написал в сочинении: "Счастье - это когда тебя понимают". Эта девочка меня понимала, как никто другой. Это моя девочка!
Детскими глазами впервые глянул на мой дом. Это сооружение в темно-коричневых тонах не понравилось нарочитой державной солидностью. Я заглянул к офицеру госбезопасности, поставил перед ним на стол с монитором нечто дорогое, густо плещущееся, в золотых наклейках. Он кивнул благодарно и выслушал мое сообщение.
- Эта девочка должна иметь право беспрепятственного посещения и проживания в моей квартире. В настоящее время я занимаюсь оформлением документов на ее удочерение. Сообщите, пожалуйста, по службе вахтерам, охране и соседям о ее правах на проживание.
- Все сделаю, не волнуйтесь, - отрапортовал служивый, раскупоривая золотистую добычу.
Вошли в соседний подъезд, прошли мимо вахтера в стеклянной будке. С трудом оторвавшись от мигающего экранчика телевизора "Юность", старик окликнул меня и протянул конверт с заказным письмом. С вежливой морщинистой улыбкой поздоровался с Любашей. Поднялись лифтом на третий этаж. Я вручил Любаше комплект ключей с брелоком.
- Обрати внимание, в брелке имеется записная книжечка, там все телефоны: Мариванны, мой домашний и рабочий, того офицера госбезопасности, к которому я заходил, тебе известного Славы и всех экстренных служб. Там же, на всякий случай, немного денег, в рублях и валюте.
Девочка, внимательно слушая меня, неотрывно смотрела на конверт в моих руках. Я и сам с трудом сдерживался, чтобы немедленно ни вскрыть его и прочесть нечто важное, что таилось в его бумажном схроне. Но, как сказал НашеВсё, "служенье муз не терпит суеты, прекрасное должно быть величаво". И я, обжигая пальцы о конверт, помог гостье обуться в безразмерные тапочки и повел на экскурсию по дому: туалет, ванная, кухня, гостиная, спальня и, наконец, детская со шкафом, столом, кроватью и стеллажами для книг.
- Со временем, если тебе здесь понравится, мы прикупим пианино, деревянное или электронное, и станешь услаждать мой старческий слух дивными аккордами Шуберта, Гребенщикова и Пинк Флойда.
- Я еще никогда не принимала ванну, - призналась девочка, заглядывая в просторную ванную комнату, которую мама называла по-богемному "аквазоной". - Да еще такую классную, большую, на бронзовых львиных лапах.
- Это моя богемная мама купила такую. Перед тем, как отсюда сбежать, - буркнул я себе под нос. - Давай, давай, если хочешь, набери ванну и поплавай, а я пока приготовлю праздничный обед. Ты у нас капризная в еде или всеядная?
- В среду, пятницу и постами пощусь, как все. А так, ем, что дадут. Я так понимаю, что конверт так и не откроешь? Тогда можно, прямо сейчас поплавать? - кивнула она подбородком на дверь ванной.
- Конечно. Детский шампунь, полотенца с утятами и махровый халат найдешь. Семь футов под килём!
Итак, ребенок с визгом и шлепками по воде предается водным процедурам. Я разогреваю огненно-красный борщ и котлеты от соседки Михалны, жарю картошку с золотистой корочкой, добавляю майонез со сметаной в оливье и в салат из помидоров с огурцами и зеленью. ...А мои глаза, то вместе, то по очереди, косят в сторону желтого конверта, я же упиваюсь выдержкой и силой воли. Мне известно, что там, по модулю, только со знаком плюс или минус - пока что вопрос.
На запах разогретой еды из ванной комнаты выплывает розовощекое дитя с махровым тюрбаном на голове, в махровом же халате до пола и звонким голоском сообщает:
- Ванну после себя вымыла! Ой, как кушать хочется! Такой вкусный запах у тебя тут.
- Всё для тебя, моя маленькая пловчиха. Садись, у меня все готово. Только одно "но" - начинать застолье нужно с супа. Хотя бы две ложки. Не против?
- Что ты! Кто же откажется от такого борща! Я его запах даже в ванной учуяла.
Пока мы, зачитав "Отче наш" и перекрестив ястия и питие, предавались пиршеству, в дверь позвонил курьер и принес пакеты с одеждой. Я указал, на комнату девочки, он занес хрустящую поклажу и удалился. Я присел к столу и продолжил трапезу. Любаша глянула на меня в упор и спросила:
- Когда же начнем о самом главном?
- Сейчас, дожую котлету с картошкой, налью себе чайку покрепче, чтобы не осоловеть и тогда уж...
- Кончай издеваться над сироткой! Давай уже, колись, пожалуйста!
- Еще минутку, еще полминутки, еще четырнадцать секундочек... Всё! Поехали.
Я вскрыл конверт, пробежался по тексту и колонке цифр и вернул бумагу в желтую почтовую упаковку.
- А теперь, Любаша, встань и подойди к зеркалу в коридоре.
Шлепая великоватыми тапками, ступая в махровом халате, как гейша, маленькими шажками, девочка подошла к зеркалу и принялась разглядывать отражение своего лица. Я допил чай, встал из-за стола и повел Любашу в гостиную. Снял шелковый мамин платок со стенда с фотографиями и оставил гостью наедине с дорогими мне людьми, которые взирали на смотрящую, кто серьезно, кто с иронией, кто с открытой нежной улыбкой. Выдержав паузу в двенадцать тактов, приблизился к стенду и я. Успел снять со стены в коридоре большое зеркало и прислонил к стене рядом с фотографиями.
- Это мои мама с папой. - Показывал рукой на заранее увеличенные изображения. - Мама ушла от нас и пропала из виду. Это я, простите. А это фотографии той самой Большой Любови. А теперь еще разок взгляни на себя в зеркало и сравни с фотографией моей пропавшей невесты. Что скажешь?
- Мы похожи!.. - зачарованно воскликнула девочка. - Прям одно лицо.
- А теперь взгляни на этот документ, - сказал я, развернув лист бумаги с колонкой цифр.
- Что это?
- Результаты теста ДНК на установление отцовства. Ты моя дочка.
- Я знала. Как тебя увидела там, в актовом зале, так и поняла, что ты мой папа.
- Я тоже...
- А как увидела заказное письмо, так сразу и поняла, что там и о чем. Кажется, ангел-хранитель мне открыл.
- Ну, а кто твоя мама, тебе видно из сравнения фотографии с твоим лицом. А сейчас, ты ничего не вспомнила? Я про аварию, в которой ты пострадала. Отец перед смертью сказал, что он с папой Большой Любови и с его дочкой попал в аварию со взрывом, предположительно, подземным ядерным. Отец Любы погиб, а дочка его неизвестно куда пропала. Папа сказал, что она жива, потому что, с его слов, она приходила к нему в палату попрощаться и успокоить. Видимо, твою маму и тебя разбросало взрывом в разные стороны. Маму твою, скорей всего, обнаружили спасатели и поместили в госпиталь. Но там у них так все засекречено, что концов не найти. А ты про себя, что помнишь?
- Ничего не помню, - покачала она головой в тюрбане. - Мариванна сказала, что меня привезли в монастырь мертвой. Потом воскресили, подлечили и передали в детский дом.
- Я так и думал. Теперь у нас с тобой задача: найти маму Любу, вылечить, если нужно и вернуть в нашу семью, сюда, в этот дом.
- Можешь выйти на минутку? - попросила Любаша. - Мне с мамой ... поговорить...
- Конечно, - прошептал я, вышел из комнаты и прикрыл дверь.
Я сидел на кухне, пил чай и вслушивался в тишину. Молился, смотрел на иконы в красном углу, молчал, слушал и снова молился. Вдруг тишину взорвал сначала пронзительный крик, потом плач на одной ноте, такой жалостный: "И-и-и-и-и-и!". Во мне что-то оборвалось, я вскочил и бросился к двери в гостиную. Но оттуда раздался крик: "Не входи!" - и я замер на месте. За дверью стихал плач, превращаясь в горячий шепот, превращаясь в тишину. Ну, думаю, теперь можно - и я вошел. Девочка поднялась с колен, покачиваясь, подошла ко мне, обняла ослабшими ручонками и нашла силы прошептать:
- Прости, папа. Я, наверное, тебя напугала... Как-то всё это навалилось. Мне нужно было поплакать с мамой. Она только раз во сне приходила ко мне. А сейчас маму снова увидела. Она меня, как дедушку, успокоила и просила тебя слушаться, тебя любить.
- А мама не сказала, как ее найти? Где она?
- Нет, ничего...
- Значит, будем вместе молиться и искать. А сейчас предлагаю умыться и пройтись по городу. Ты не против? Силы у тебя еще остались?
- Конечно, папа, я сейчас, - улыбнулась она.
- Кстати, можешь приодеться в обновки. Зря, что ли, над нами столько издевались милые девушки из торговой мафии.
- Хорошо! - бросила она и засеменила, своем мохнатом халате до пола, маленькими шажками, как гейша. Маленькая смешная гейша.
Миссия выполнима
- Я слышал, ты свою миссию выполнил, - сказал я, глядя на поникшего Славку.
- Да, выполнил, - размашисто кивнул друг, чуть не ударившись лбом о столешницу. Разговор происходил в кафе на окраине. - Только он меня оставил у себя навсегда.
- С какой стати навсегда? - возмутился я. - А деньги ты получил?
- Да, выплатили всю сумму. Только придется продолжить работу камикадзе. Фома сказал, что я отбил первый наезд якудзы, но может быть и второй, и третий. То есть придется играть роль до тех пор, пока я не сяду в поясе шахида в автомобиль главаря и не взорву нас обоих.
- Как же тебе удалось с первой бригадой японцев справиться?
- Назначил стрелку на пустыре. Они заявились туда на шестерых лимузинах. Со мной в засаде был снайпер, друг из ветеранов Афгана. Главарь японцев вышел ко мне один на один и поднял руку. Мой снайпер отчекрыжил тому фалангу пальца и еще поджарил первый и последний лимузин. Надо отдать должное якудзёнку, он даже глазом не моргнул, поклонился мне, сказал, что уважает силу и больше нас не потревожит. Я проследил, чтобы вся эта разрисованная драконами компашка села в самолет и покинула страну. Так что проблему решил.
- Ладно, я поговорю с Фомой. Он мой давнишний знакомый. Может, удастся убедить.
"Если нужно для детей, для детского дома, я пойду на любую жертву, я стану камикадзе", - сказал Славка. Ну уж нет! Я им Славку не отдам. Не дождутся...
И я пошел на встречу с Фомой. Пусть это будет последняя моя встреча на этой печальной земле. Хотя... что-то подсказывает, что на этот раз победа будет за нами. "Если с нами Бог, кто против нас!" Ангел мой, защитник и покровитель мой, разгони врагов моих, видимых и невидимых. Мне сейчас как никогда нужна твоя защита. Побудь со мной, не оставь меня, немощного. Вся моя сила - не моя, она от Бога, через тебя, заступника моего.
Вот и лестница, ведущая в здание офиса Фомы. Роскошная мраморная лестница роскошного здания, бывшего дворянского особняка, занимающего чуть ли не целый квартал, окруженного высокой оградой с чугунными заостренными пиками. Всё здесь для того, чтобы внушить страх и уважение к Фоме, единственному хозяину, окруженному вооруженной до зубов охраной, стреляющей на поражение по мановению пальца хозяина. Наверное, где-то загородом существует и кладбище для упокоения многочисленных жертв его безжалостного бизнеса. Говорят, этот вежливый невозмутимый парень из интеллигентной семьи, сентиментален как эсэсовец, особенно к поверженным недругам, более к покойникам, нежели к живым. Да, странные времена настали, поменялись местами жертвы и палачи, богатые и бедные, злые и добрые. "Кто был никем, тот станет всем" - всё как пророчили товарищи коммунисты. Впрочем, "пророки" с детками, как всегда и везде, при власти, при деньгах, а низы, которые "не могут более терпеть", как были никем, так никем и остались.
Тяжелыми ногами поднимаюсь, ступень за ступенью. Это мой страх, или сопротивление сил зла? Если второе, то нормально и даже хорошо - это свидетельствует о том, что я на верном пути. Это добрый знак. "Когда поведут вас в судилище, не думайте, что говорить, Дух Святой будет говорить вашими устами".
На входе меня тщательно обыскали мясистые охранники и под приглядом двух автоматов Калашникова провели в кабинет босса. Фома вяло взмахнул рукой, охрана с удивленными лицами покинула помещение. Хозяин вышел из-за стола, самолично плеснул в хрустальные стаканы напиток медового цвета, поднял один и протянул мне. Хороший знак - ко мне проявляют уважение. С чего бы это!..
- Удивлён? - спросил Фома с неизменной ироничной улыбкой на холеном лице.
- Не очень, - отфутболил я пас.
- За Славу пришел просить? Так он сам подписал кровью договор. Никто его становиться камикадзе не заставлял.
- Нужда заставила, - пояснил я. - Славка зарабатывал деньги на реконструкцию детдома, в котором сам и воспитывался.
- Сиротка, значит! - язвительно улыбнулся интеллигентный бандит. - Бедненький... А что же он просто не пришел ко мне и не попросил денег? Может быть, дал бы... Если под настроение случилось бы. А?
- Ах оставьте, дражайший Евгений Борисович! - Пришло время и мне уколоть самонадеянного индюка. - Чтобы вы, с вашими накладными расходами, да привычкой к роскоши, лишили себя ста тысяч долларов - да не бывало такого случая в вашей бандитской карьере.
- Увы, где-то вы правы, - неожиданно смутился криминальный авторитет. - Нужно, знаете, поддерживать уважение к своей персоне. А это по нынешним временам стоит недешево. Но всегда был и остается один вариант. - Он махнул рукой в сторону двери. - Вы же сами видите, с каким контингентом приходится иметь дело - это же мясники из сорокового гастронома. Им что свиные туши разделывать, что людишек живых - все равно. Не поверите, поговорить не с кем. Вами уважаемого Шуберта послушать на брудершафт, да так чтобы поделиться нахлынувшими чувствами - не с кем. А ведь мы с вами из одного клана! Наши отцы, царствие им небесное, были на дружеской ноге. В гости друг к другу хаживали. - Он привстал со своего кресла, пригубил напиток из стакана и протяжно выдохнул: - А может и нам с вами подружиться? Хотите, выделю вам соседний кабинет. Там сейчас такой лизоблюд сидит, смотреть на него тошно, а я вынужден с ним каждый день за руку здороваться. Противно! Давайте ко мне, а? Все что угодно для вас сделаю, даже Славу отпущу на волю.
- У меня другое предложение, - сказал я, глядя ему в переносицу. - Вы сейчас откроете вон тот сейф, достанете Славкин договор на крови, протянете мне, я его сожгу в этой пепельнице. - Показал на огромную пепельницу для сигар. - А я откланяюсь и покину помещение. В сухом остатке, так сказать, останемся друзьями, и я вас оставлю за это в живых. Как такой размен?
- Вы что, реально думаете, что вам это с рук сойдет! - выскочил он из кресла и замер.
- Не то слово - уверен на сто процентов! Жить-то вам хочется!
- Вы сюда с оружием вошли? Вас не обыскали? Всех убью!
- Да полноте кипятиться, Евгений Борисович! - произнес я на удивление спокойно. - Ваши топтуны меня обыскали, конечно. И сам я никого убивать не имею ввиду. Но вот есть тут, прямо сейчас, рядом со мной такой могучий охранник, от которого вам не сбежать, ни укрыться. Скажу больше, даже увидеть его не судьба. А вот вы для него, как щенок шакала для великана, хлоп - и в кресло опустится бездыханное тело. И уж тогда мне самому придется уничтожать Славкин договор - мне это не трудно. Ключи у вас в кармане, код сейфа известен, а уйти отсюда с моим невидимым телохранителем проще простого. Ну как, принимается мое предложение, от которого невозможно отказаться?
Во время моей речи, произнесенной по традиции криминальных блокбастеров, на одной ноте с усталой хрипотцой, Фома оседал, превращаясь в тряпичную куклу. Правой рукой он держался за сердце, дышал прерывисто, бледное лицо покрылось каплями пота.
- Вы бы поспешили, пока не разбил вас паралич. Судя по симптоматике, долго не протяните. Ну же, Евгений Борисович, давайте договор. Тогда, Бог даст, поживете еще. Может даже покаяться удастся и душу свою спасти.
- Достаньте сами... пожалуйста, - просипел бандит, бросив ключи от сейфа на стол перед собой.
После уничтожения Славкиного договора, на самом деле, подписанного кровью, Фома расслабился и выдохнул с облегчением:
- Как это у вас получается?
- Обычно, - произнес я мягко, как умирающему. - Просто у меня с моим Ангелом хранителем прямые дружественные связи. Ну и он мне помогает. Разумеется, когда я очень убедительно его попрошу.
- А можешь... можете меня научить?
- Конечно, - кивнул я, вставая со стула, направляясь к двери. - Обращайтесь. Только прежде, придется с криминальным прошлым покончить. Богатства свои раздать обиженным, сиротам и старикам. На прощанье вот что скажу: первым в рай после изгнания человека вошел именно разбойник, только не тот, кто издевался над распятым Иисусом Христом, а благоразумный, который просил Господа помянуть его в царствии Божием. Так что и для вас не все еще потеряно. Только поспешите, другого шанса вам не дадут. Вы и сейчас были на краю бездны, зато узнали, насколько хрупка ваша жизнь. Насколько адская огненная пропасть близка. Всё, желаю вам спасения души. Дерзайте!
И под гулкие шаги в мертвенной тишине вышел из роскошного особняка на свежий воздух. Кажется, моего исчезновения так никто и не заметил. Благодарю, мой Ангел! Ты мне очень помог. Через меня - Славке, через Славку - сиротам. Так что, паки и паки, благодарю!
Лётный день
Погода плакала мелким дождиком. Хотелось солнца, тишины и радости.
- В такую погоду почему-то хочется плакать, - смутилась Любаша, отвернувшись.
- Тогда, может быть, останемся дома? - предложил я.
Девочка захотела ехать на электричке, я не возражал. В конце концов, надо же ребенку осваивать имеющиеся средства передвижения. Я встретил её на вокзале, во избежание простуды под нудным дождем, довез на машине до дома, чтобы переодеться, вооружиться зонтами.
- Сидеть дома? Чтобы потерять день с моим добрым папой! Ну, уже нет. Теперь мы утеплились, опять же при зонтах, так что можем гулять под дождем.
Пока мы ехали в машине под шелест дождя, я предложил дочке заглянуть в сердце, в духовную его составляющую, и рассмотреть там, ни много ни мало, целую вселенную.
- Это как? - удивилась она.
- А так: по словам святых, в сердце человека имеется всё - царство небесное и ад преисподней, весь космос и земля. И сейчас мы с тобой, если поднатужиться, можем на время переместиться из дождливого холодного мегаполиса в более комфортное место. Например, на черноморское побережье, где сегодня жарко и сухо. Ты прикрой глазки, сосредоточься, попроси свою святую мученицу Любовь, чтобы она с тобой вместе слетала на юг. Я полечу с тобой, конечно. Ну и с полчасика посидим на набережной, рядом с пляжем, рядом с морской волной...
- А можно нам с тобой позагорать, искупаться в море и съесть по шашлычку на шампуре?
- А почему бы и нет! Ну ты как? Уже прилетела на набережную? Там много народу? Пляж, поди забит под завязку отдыхающими?
- Ой, пап, да тут жарко! Можно я разденусь до купальника?
- А ты не забыла его прихватить?
- Да вот он, в пакете! Тут еще черные очки и твои плавки. Как ты уже переоделся?
- Да, конечно, а наши северные вещи сложил в рюкзак и сдал в камеру хранения. Так что не задерживайся, пойдем к морю, а то жарко и очень хочется окунуться в море.
- Ну, ну, не брызгайся! И нечего морскую воду на вкус пробовать, она у берега мутная и не совсем чистая. Давай заплывем подальше и полежим на поверхности, чтобы вода нас подхватила и покачала на волнах.
- Надо же, я впервые купаюсь в море, а уже научилась плавать как дельфин и держаться на воде.
- Так, дельфинчик ты мой, хватит для первого раза, выходим на берег. Поднимайся по каменной лестнице наверх и сворачивай направо, где стоят столики под синими зонтами. Видишь, не успели занять стулья, как спешит к нам официант. Я заказываю шашлык с красной капустой, сок и мороженое. Эй, не спеши, мясо на шампуре прямо с огня, не обожгись!
- Как вкусно! Правда, от перца язык жжёт.
- Заедай капустой и запивай соком. А вот и наше мороженое: три разноцветных шарика. Немного посидим, подставив телеса под жаркие солнечные лучи. И пора возвращаться домой. мы уже к ВДНХ подъехали.
- Пап, скажи, отлично погрелись! - Она открыла глаза и оглянулась. - Смотри, смотри, а у нас дома тоже солнышко вышло!
- Это мы с тобой солнце с юга привезли. Давай, выходи, будем искать наш Музей космонавтики.
- Слушай, пап, а давай теперь всегда, как замерзнем, на юг летать! Так здорово!
- Это что, если мы с тобой обнаружили в сердце своём всю землю, то при желании можем и в Африку, и в Австралию, и даже в Рио-де-Жанейро сгонять. Видишь, какая у тебя небесная заступница - она тебя в обиду на даст, она тебя и согреет и в море искупает, если, конечно, попросишь её.
Покинув транспортное средство, пришвартованное на стоянке, влились в поток гулящего народа. Приятно было предполагать, что солнце вышло из облаков и осияло наше путешествие в том числе благодаря и нам.
Поразившись устремленному ввысь титановому памятнику с ракетой, касающейся носом облаков, вошли под своды Музея космонавтики. Если сравнить громаду памятника с помещением в основании, кажется, там и развернуться негде, ан нет - огромные площади экспозиций вместили тысячи макетов, фотографий и даже несколько настоящих космических аппаратов, не успевших сгореть в атмосфере.
Первый спутник, запущенный Королевым, конечно, макет, но почему-то волнует, как символ начала великих свершений. Чучела собачек Белки и Стрелки вызывают сочувствие и жалость, они такие крошечные и симпатичные. Спускаемый аппарат "Восток" изнутри тесный, что объясняет небольшой рост космонавтов. Скафандр Леонова, в котором ему удалось не только выйти в открытый космос, но даже не застрять в тесной трубе шлюзовой камеры и вернуться на корабль живым. А вот и макеты космических станций и кораблей, включая работягу МКС. Меня заинтересовали наборы инструментов для ремонтных работ и медицинские инструменты для лечения - мало ли что случится с живыми людьми. Любашу заманил внутрь базовый блок станции "Мир" в натуральную величину. Она с уважением разглядывала отсеки, сотни кнопок и тумблеров, крошечный туалет, а, увидев ячейки с сухими пайками, консервами, тюбиками с едой и даже с живыми фруктами-овощами, она взвизгнула от удивления - оказывается космонавты едят, как обычные люди, как она сама. В галерее среди сотен фотографий я остановился у портрета Гагарина с дочкой.
- Видишь, Любаша, как Аленушка красиво обнимает своего звездного папу.
- Подумаешь, я своего и не так могу обнять!
- Ну, спасибо, милое дитя!
- Обращайся, чего там, - улыбнулась девочка.
До нас донеслись слова гида, сопровождавшего группу школьников. Зычным голосом, касаясь рукой метеорита, он, закатив очи, сказал, что его пронзает дрожь от мысли, что он касается миллионной и даже миллиардной в годах истории вселенной.
- Какие миллиарды лет! Разве дяденька не знает, что сейчас всего лишь 7520-й год от сотворения мира? - возмутилась дочка.
- Вряд ли, - предположил я, - иначе не позорился бы.
Но уж когда "дяденька" гид принялся оглашать свои мечты о встрече с инопланетянами, Любаша звонким голоском процитировала апостола Павла из послания к Коринфянам:
- Как можно такому детей учить! Апостол сказал: "И неудивительно: потому что сам сатана принимает вид Ангела света". Так что эта черная образина вам явится хоть ангелом, хоть инопланетянином, хоть летающей тарелкой. А общение с нечистыми - это уже вечная погибель души!
- Девочка, что ты в научном центре мракобесие распространяешь!
- Это у вас мракобесие, а у христиан светоангелие! Всё наоборот! Врёте, дяденька, и не краснеете!
Гид поспешил увести группу школьников подальше от возмутителей его лживого спокойствия. Дети на нас с дочкой оглядывались с любопытством, пока не скрылись из виду. Кто знает, может кто-нибудь из них и прислушается к словам дочки.
Однако все предыдущие наши технические изыскания побледнели перед тем, что мы увидели и услышали в зале на втором этаже Музея космонавтики. Мы расселись по креслам, выставленным рядами чуть полукругом, амфитеатром. На огромном черно-фиолетовом экране стали появляться звезды. Удивительно, насколько разными они были по размеру, конфигурации и цвету. Вспышки на солнце, взрывы сверхновых звезд, огромные в полнеба метеориты с огненными хвостами, россыпь тысяч, миллионов звезд, закрученные спиралью галактики, черные туманности в виде головы лошади, скопления медуз, сине-красно-зеленых пульсирующих морей, дожди раскаленной огненной плазмы! И все это величественное действие движется, живет, летит под фантастическую музыку Мишеля Жара!
Ошеломленные, притихшие, переполненные величественными мыслями выходили мы из музея на солнечную площадь перед ВДНХ.
- Как ты думаешь, дочка, - вопросил я, озираясь на прощанье на титановую ракету, устремленную в небо, - зачем нам вообще нужен космос?
- Наверное, чтобы не забывали, что мы люди, - задумчиво произнесла девочка. - Не забывали о том, что у нас кроме поесть-попить-развлечься есть и другие цели, большие! А может для того, чтобы помнили о Господе Боге, сотворившем вселенную и нас самих. Верно?
- Как ты думаешь, дочь, какой самый главный вопрос я тебе задавал сто раз? Ладно, сознаюсь! Суть всех наших с тобой разговоров заключается в самом важном вопросе: "Как там, в царстве небесном?"
- А ты сам, разве не знаешь?
- Видишь ли, мои знания, они вторичны, они больше книжные. А ты ближе меня стоишь к Небесам. Ты до сих пор пахнешь райским ароматом. - Я наклонился к пушистой макушке девочки и вдохнул запах детского шампуня, которым она мыла голову. - Это аромат чистоты, девичества, целомудрия. Ты с Небес послана Богом на Землю, здесь поживешь, выполнишь свою миссию, сдашь судный экзамен и вернешься обратно в царство Божие. Вот поэтому я снова и снова задаю тебе вопрос: Любаша, дочка, расскажи своем старому глупому отцу, как там в Царствии небесном?
- И никакой ты не старый и не глупый, - улыбнулась она, глядя на меня снизу искоса, - раз задаешь мне такие вопросы. Кстати, ты первый, кто мне это говорит. Это раз. - Дитя почесало лоб, размышляя. - А, во-вторых, если честно, я и сама не помню. Прости.
- Э, нет, так просто ты от меня не отвяжешься! Смотри, как учат святые отцы: прежде чем ты родилась на белый свет, ангел на своих огненных крыльях водил тебя по райским просторам. Зачем? Для того, чтобы ты всю жизнь вспоминала о той совершенной красоте и всю жизнь стремилась вернуться обратно. Только что ты сказала, что у людей на земле кроме обычных животных потребностей имеется так же нечто более важное и великое. Этим-то и отличается человек от овечек, собачек, осликов... Почему, как думаешь, самая сильная и великая молитва - "Слава Богу за всё"? Ведь это и есть самое главное дело человека на земле - благодарить и славить Бога!
- Так вот почему ты меня сюда привел? Чтобы я увидела дело рук Божиих и стала Его благодарить?
- Если честно, это я и сам понял только что. Ну как, есть в душе чувство благодарности Творцу неба и земли?
- Есть, - кивнула Любаша. - И еще к тебе, конечно.
- Но, но, не увиливай от ответа на главный вопрос. Как там? - Поднял я взор в небо.
- Па-ап, папочка! - протянула плутовка, зная, чем меня купить. - Дай время, и я всё вспомню. Правда, правда, всё, всё!
- Ладно, прости, я кажется переоценил твои силёнки. Ну, а чтобы напомнить тебе, как это было, я прихватил выдержку из Библии.
Достал из сумки листок с распечаткой текста.
- Открываем самое начало Библии и читаем: "В начале сотворил Бог небо и землю. И сказал Бог: да будет свет. И стал свет." Так, так, а где про звезды? - ищу глазами по листочку. - А, вот: "И создал Бог два светила великие: светило большее, для управления днем, и светило меньшее, для управления ночью, и звезды; И поставил их Бог на тверди небесной, чтобы светить на землю, и управлять днем и ночью, и отделять свет от тьмы." (Быт.гл.1; 1-17)
- Так просто, - протянула Любаша, - будто сказку читаешь.
- Эта простота кажущаяся, - сказал я. - Только попробуй представить себе, какая великая мощь заключалась в словах Бога: "Создал Бог светила и звезды"! В каждом слове, повелении, команде ангелам заключена мощность миллиардов ядерных взрывов, созидающих, сотворяющих. Представь себе, как миллионы могучих ангелов, получив от Бога повеление, созидают миллиарды галактик, звезд, планет, спутников.
- Трудновато представить, - созналась девочка.
- И всё это - для тебя и меня! - потом ради справедливости добавил: - Ну, и конечно, для других людей. Ведь ни жизни, ни людей больше нигде нет, только на планете Земля. Это потом, когда Бог с нашей помощью уничтожит зло, человечество станет осваивать другие миры, о существовании которых сейчас только догадываемся. А теперь, нам всем как напоминание - слышишь: "отделять свет от тьмы", то есть, свет истины - от тьмы лжи.
Антитеррор
Счастье закончилось в тот самый день, когда он родился. Хорошо ему было только в утробе матери. А уж когда вырос и познакомился с отцом и старшей сестрой, стало совсем плохо. Это они убили мать! Чем? Подрывом на русской мине, уважением к русским, терпимостью к нашим врагам.
Отец преподавал русский язык, причем, на каждом уроке сообщал доверчивым ученикам, что между русским и арабским имеется древняя связь. Приводил примеры: "Левша нужно прочитать наоборот, получим ашваль по-арабски. Гусен - это веточка по-арабски. А если читать наоборот - несуг - то это прядильщик; в толковом словаре сказано, что гусеница - это червячок, который живет на веточке и прядет. Русский и арабский языки близки не только по форме, но и по содержанию. Акула - значит прожорливая, баран - невинный, а жаворонок - хлопающий крыльями, не летя".
Сестра Джамиля вообще влюбилась в русского Ивана и вышла за него замуж, троих детей родила, уехала в Москву, и еще крестилась, ш-ш-ш-шармута.
Хвала Аллаху, нашлись умные люди, настоящие мужчины, всё объяснили, кто враг, кто друг, пообещали денег, много денег. Предложили подписать контракт. Резанул кинжалом по руке, подписал кровью.
Сейчас он едет в автобусе, в ненавистную Москву. В стекле отражается его лицо, высеченное из камня. Не зря его назвали Хасан, что означает "красивый". Да он красив, особенно сейчас, когда в сердце горит огонь мести, кровной мести.
В условном месте - квартире, снятой на окраине города - он получил пухлый конверт с настоящими деньгами. Спокойный, уверенный в себе мужчина, торжественно протянул обычную сумку с ремнем через плечо. Сказал, что предстоит внести сумку в метро и оставить в центре вагона. И всё! Маршрут движения сумки отслеживается по радиомаяку, спрятанному внутри. В нужный момент, когда сумка будет поставлена на пол вагона, а он выйдет из вагона, будет активирован взрыватель - ба-бах! - у него куча денег, сотни врагов убиты, а Хасан продолжит священную месть.
В метро была толпа народа, поезда прибывали и отправлялись один за другим. Никто внимания на него не обратил. Он заметил у многих пассажиров сумки с ремнем через плечо, его такая же не мешала держаться за поручень и не вызывала подозрений. Знали бы эти русские шакалы, что там внутри, и какое веселье смертоносная начинка устроит в нужный момент. Как и рассчитал старший группы, на станции Автозаводская в час пик вошли столько людей, что толпа отжала его к двери. Пришлось выйти, чтобы зайти в следующий поезд и пробиться в центр вагона.
...И тут он увидел сестру! Она в скромном платочке, под руку с русским мужем стояла на краю платформы, собираясь сесть в приходящий поезд. Внутри словно взорвалась бомба ненависти. Джамиля! Ш-ш-ш-шармута, з-з-забэель, барра! Пока он ругался, пытаясь успокоиться, глубоко дышал, как учили старшие мужчины, Джамиля с мужем сели в поезд и уехали. Народ повалил рекой, его толкали, сумку чуть не сорвали с плеча, он пропустил три поезда подряд, сумел зайти лишь в четвертый, с трудом протолкался в центр вагона. С трудом снял сумку с плеча, поставил на пол и стал протискиваться к двери. "Эй, пацан, сумку забыл!" - крикнул мужчина, что стоял рядом, поднял сумку и протянул мне. Тут и раздался взрыв, шквал огня пронесся под крышей вагона, сжигая на своем пути все живое. Последнее, что мелькнуло перед его мысленным взором, было улыбающееся лицо Джамили, она выходила из метро, вдыхая воздух, наполненный запахом гари, прижималась левым плечом к мужу, правой рукой, не стесняясь, перекрестилась: "Слава Богу! Спаси и сохрани!"
Во время сообщения по телевизору о теракте на станции метро "Автозаводская", мы с Любашей сидели за столиком бутербродной "Макдоналдс" и уплетали бургеры. Девочка напряглась, толкнула меня в бок и сказала:
- Смотри! Мы же только что оттуда. Проезжали мимо "Автозаводской" Могло бы и нас!..
- Не могло! - произнес я хриплым от волнения голосом. - Мы с тобой молились, а это посильней любой злой силы. - Указал на большой экран телевизора под потолком. - Слушай!
В это время по телевизору выступал священник. В конце ответа на вопрос журналиста: "Как же ваш Бог позволил такому случиться?", батюшка сказал: "Значит, в этом поезде не было ни одного молящегося".
- Поняла, почему Мариванна велела нам молиться?
- Если честно, то я иногда отвлекалась и забывала... - призналась девочка.
- Значит, в это время я заступал на вахту, защищая нас с тобой от всякого зла.
- Спасибо, - сказала Любаша, потупившись. - Ты, пожалуйста, напоминай мне, когда я забываюсь.
- Думаю, после такого урока, - кивнул я на телевизор, - мы с тобой будем держать Иисусову молитву, как солдат - автомат, не опуская, и не снимая пальца с пускового крючка.
- Да уж!.. - произнесла Любаша задумчиво. - А мне даже есть расхотелось.
- Ничего, погуляем еще немного, и аппетит вернется.
Не сразу, а именно после пешего круиза вдоль выставленных столов с едоками, нам удалось найти свободный столик на две персоны, присесть и даже подозвать молоденькую официантку. Пока дочка, ощутив прилив аппетита, уплетала огромный бургер, запивая шипучей колой, я добивал вторую чашку кофе, рассматривая толпу туристов и зарубежных гостей столицы, ничуть не убывающей не смотря на теракт, произошедший не так далеко отсюда. Видимо страсть к новым впечатлениям, ароматы еды и фужеры с выпивкой удерживали толпу, не позволяя покинуть центр города, подвергшегося террористической атаке.
Рядом с нами за тремя соседними столами накачивались баночным пивом волосатые мотоциклисты, пришвартовав байки Харлей-Дэвидсон у стены заведения. Эти харизматичные плечистые парни тоже обсуждали не террористический акт, а рок-концерт "Черного кофе", на котором они работали в охране, сдерживая натиск возбужденной толпы фанатов. Они обнялись за плечи и, раскачиваясь, напевали:
Ждать можно долго, до седины,
только чего ты дождешься?
Если не знаешь, что впереди,
Не знаешь, где завтра споткнешься.
- Пап, а что такое поют эти дяденьки?
- Что ты, это же хит сезона "Жди и надейся" рок-группы "Черный кофе", - пояснил я дочке. - Сейчас эта песня из каждого утюга звучит. Слышала, они стояли в оцеплении во время концерта, вот и запомнили песню. А что, очень даже душевные слова!
Но как выяснилось чуть позже, для меня вопрос террора не разрешился полностью.
- Как не стыдно! - визжала женщина в алом комбинезоне, подскочившая к нашему столу. - Педофил несчастный! Ах ты гад такой!
Меня окатила пенистая струя из высокого стакана. По волосам, по лицу, на грудь и на брюки ручьями катилась белая сладкая жидкость. Протерев глаза, не без труда обнаружил разъяренную Олю, школьную подругу, в приступе ревности.
- Ты что, уже малолеток соблазняешь, извращенец поганый! - несло Олю, яростно орущую и размахивающую руками. - Педофил! Люди, посмотрите на него! Куда только полиция смотрит!
- Тётенька, да вы что! - заступилась за меня Любаша звонким голоском. - Это же мой папа! Вы только посмотрите на нас, как мы похожи!
- Что же ты, дочка, смазала миг триумфа моего христианского смирения! - ворчал я, пробуя на вкус белую жидкость, текущую с волос на лицо. - Кажется, молочный коктейль. Оля, откуда ты его принесла? Мы тоже такой хотим.
- Ой-ой-ой! Простите меня, пожалуйста! - завопила школьная подруга, вытирая меня салфетками, выдернутыми из стакана с нашего столика. - Я сейчас всё исправлю. Так, у тебя размер одежды как у моего брата, я сейчас мигом куплю. Там за углом бутик есть. Вы только никуда не уходите.
- Она что, сумасшедшая? - спросила Любаша, промокая мои волосы платочком. - Опозорила нас на всю округу! Все смотрят и смеются.
- Да нет, не сумасшедшая она, а просто влюбленная женщина. В меня и, кстати, в твою маму тоже. И ей и брату её как-то удавалось влюбиться в нас в обоих, в комплекте так сказать. А вот и Оля со шмотками! - Показал я на выбежавшую из-за угла алую женщину с большими пакетами в руках.
- Вот, бери! - Протянула мне обновки, а девушке официантке сто долларов. - Вы позволите переодеться в вашем туалете? Это я виновата, простите, пожалуйста!
Толстый мужчина в таком же красном переднике, как у нашей официантки, выдернул из пальцев девушки доллары, вцепился в мою руку и потащил внутрь заведения, расталкивая толпу зевак. Он прогнал из туалета набившихся туда семерых китайцев, помог мне умыться и переодеться в новые брюки и рубашку с ветровкой, срезав бирки. Положил промокшую одежду в фирменный пакет, протянул мне и, принеся свои извинения, вытолкал меня наружу, в объятия дочки и Оли. Всё, инцидент исчерпан.
- Вы простите нас, пожалуйста, - раздался откуда-то сверху густой бас.
Чтобы рассмотреть источник голоса, пришлось задрать голову. То был огромный детина не менее двух метров ростом, в дорогом костюме, обритый наголо. Он улыбался. И он улыбался мне! Если бы ни вежливое дружелюбие, я бы, пожалуй, струхнул. Дочка, впечатленная видом эдакого громилы, прижалась ко мне, подрагивая от страха, мне пришлось ее успокаивать, легонько поглаживая плечико, традиционно ворча шепотом: "Когда уже моё дитё поправится хоть немного, что же ты какая у меня костлявенькая!".
- Простите нас, это мой косяк, - повторил великан, держа интригу. - я не должен был допустить подобный инцидент.
- Это Вася, мой водитель и по совместительству телохранитель, - представила Оля подчиненного, оглаживая невесомой ладошкой огромные бицепсы. Потом Васе укоризненно: - Ну вот, напугал моих друзей! Я же просила держаться на расстоянии, а то весь народ распугаешь.
- Не успел! - продолжал виниться хранитель тела. - Оля так стремительно вскочила с этим своим стаканом молочного коктейля! Уверяю вас, больше такого не повторится.
- Простите и вы меня, Василий, - сказал я, - можно пару вопросов?
- Вы случайно не являетесь братом нашего чемпиона Валуева?
- Вы не первый, кто задает мне этот вопрос, - улыбнулся Вася. - Увы, нет. Но мы встречались как-то и даже подружились. Это очень хороший человек! А каким будет следующий вопрос?
- На вашем черепе, простите, не мало шрамов. Вам довелось воевать?
- Васенька был в плену, - снова встряла Оля. - Его даже пытали! Но он не выдал ни одной нашей тайны!
- Я так понимаю, - предположил я, - что все тайны касались денег семьи Беловых.
- Да! Именно так! - не давая открыть рот телохранителю, вскричала Оля, оглядываясь.
- Одна театральная дама мне как-то сказала, что верность - это самая большая благодетель мужчины, - вспомнил я наш разговор с актрисой, состоявшийся здесь, в арбатском переулке.
- Да я же присутствовал при этом разговоре! - всплеснул ручищами Вася. - Вы говорили с Ингой.
- Надо же, каков пассаж! - настало время и мне удивиться. - А как же я вас не заметил, такого большого?
- Да я сидел на самой низенькой табуретке, чтобы внимания к себе не привлекать, - пояснил Вася. - Да и народу там было предостаточно, мне удалось затеряться в толпе празднующих.
- Послушайте, Василий, - заерзал я в нетерпении, - так что с ними со всеми произошло?
- Инга раздала долги, драгоценности, деньги, да и перешла в мир иной. Кстати, обратитесь к нашему адвокату, он здесь один самый известный и старый. Инга вам дачу отписала. Наверняка, он уже искал вас. - Вася опустил глаза, обозначая соболезнование. - Нинель с травки перешла на героин и сгорела за месяц. Тихон уехал во Францию, но там у него ничего не вышло, так что скоро вернется. Танечка, красавица наша ушла в монастырь. Не получилось у нее в миру. Очень печальной была в последнее время. Дом наш расселили, особняк купил какой-то миллионер. Так что, как видите, всё как у всех. А я вот за Оленькой приглядываю, чтобы никто не обидел. Сам брат об этом попросил, Олег, значит...
- Ну вот, развел тоску! - возмутилась Оля. - Ты, Вась, лучше попроси своих друзей, что на мотиках, чтобы кто-нибудь отвез папу с дочкой домой. Пусть это будет моральной компенсацией. А вы еще раз простите нас с Васей! Мы больше не бу-у-удем!
Вася подошел к мотоциклистам, пошушукался, указывая на нас большим пальцем. Плечистый байкер в кожанке с заклепками солидно встал, допил баночное пиво, вытер пятерней усы с бородой. Ростом он, конечно, уступал Васе, хоть также огромен и плечист. Предложил нам занять свободные места на своём огромном сверкающем никелем Харлее и, взвизгнув протектором колёс по мостовой, повез нас домой. Дочка за моей спиной, обхватив меня руками, попискивала от счастья, Оля помахала на прощанье руками, сложив их в умоляющем жесте, Вася грустно улыбался, поглаживая себя по израненному черепу. Байкер, узнав наш адрес, басовито рычал мощным двигателем мотоцикла, продолжая бубнить в бороду хит сезона из репертуара "Черного кофе":
Яму, которую вырыл врагу,
Засыпь добротой и прощением
Если тебе слишком невмоготу,
Молись и придет исцеление.
И этот теракт нам удалось пережить достойно.
Допрос
Нас вызвали на допрос в одну очень серьезную инспекцию - меня в качестве свидетеля, его на самый настоящий допрос. Пока милая девушка-инспектор заполняла документы, выписывая данные моего паспорта, у меня появилось время оглядеться. По всему видно, отдел, который занимался особо крупными строительными фирмами, организовали недавно. Тут всё было новеньким, как из магазина: столы, рабочие кресла, чистые стены, лампы, да и сотрудники, все как на подбор, молодые специалисты. Поначалу-то моя Марина сделала вид неприступный и суровый, но во время объяснения рода моей деятельности, я рассказал о том, как мы помогаем серьезным фирмам, которые строят объекты государственной важности, находить и доставлять материалы и конструкции прямо на объект. Под рукой девушки я приметил билет на поезд, наверное для отчета командировки.
- Вот вам пример: вы поднимали глаза, когда выходили на платформу отправления поездов дальнего следования?
- Да, конечно, - ответила девушка, прикрыв билет рукой.
- Тогда наверняка заметили толстые трубы, из которых сварены пространственные фермы. Так вот, вызвали меня на срочное совещание, которое проводил мэр. На таких встречах руководства города со строителями головы летят, как бильярдные шары, а можно при желании и на конкретный срок нарваться. То совещание было именно таким. Оказывается сроки сдачи кровли срывались из-за отсутствия тех самых труб большого диаметра. Начальник строительства к моему приезду находился в предъинфарктном состоянии, мэр обещал его в отправить в Сибирь по этапу, все начальники стояли как нашкодившие мальчишки. Я понял в чем дело, подошел к мэру и сказал: "Эти трубы изготавливает один завод на всю страну. Его в начале восьмидесятых итальянцы строили. График поставки труб расписан на три года вперед и утвержден самим премьером. Но! Если мне будет позволено оплатить трубы по двойному тарифу, я готов в течение пяти-шести дней поставить их прямо сюда, под руки сварщику." - "Что за герой?" - спросил мэр у кого-то из свиты. Ему начальник строительства дрожащим голосом ответил: "Если этот мужик не найдет газовые трубы, то придется ждать поставки по графику. Только где я ему найду деньги на двойной тариф?" - "Из своей зарплаты!" - рявкнул мэр и уехал на другие объекты.
- И что же нашли трубы? - спросила Марина.
- Конечно, - кивнул я, расплываясь в улыбке. - На том и держимся. Мэр лично меня благодарил и руку пожимал. Наша фирма находила сверхдефицитные трубы, арматуру и прокат на Храм Христа Спасителя, на МКАД, на олимпийские бассейн и стадион, и еще на целый ряд важнейших объектов.
- Подтверждаю! - сказал в полной тишине мужчина за соседним столом.
Оказывается, весь трудовой коллектив инспекции, отложив дела, затаив дыхание, слушали меня. Я его узнал. Года три тому назад мы с ним в ресторане подписывали годовой договор на поставку проката на его объекты. Марина сразу сменила тон и заговорила со мной уважительно, проникновенно полушепотом попросив:
- Вы там при случае, расскажите мэру и премьеру, а может и самому президенту, какие молодые и перспективные инспектора работают в нашей новой столь важной инспекции.
- Непременно, - пообещал я и встал. - Особенно отмечу профессионализм ваш лично и вашего соседа по столу! - Кивнул я в сторону молодого человека, пытавшего моего знакомого.
Инспектор Марина в несколько секунд закончила заполнять протокол, я его подписал и обратился к юноше, который допрашивал моего коллегу:
- Кстати, фирма, директор которой здесь присутствует, отличается строгой пунктуальностью в оплате долгов, а также высочайшим качеством работ. На таких предприятиях весь стройкомплекс города держится.