Средневековая столица.
Сжигают ведьму на костре.
С клеймом на теле молодица
в огне до смерти будет биться,
благодаря своей сестре.

Любовь и козни, - эка невесть! -
Устроить не было трудом:
та, жениха отбить надеясь,
улик подкинула, и ересь
уже доказана судом.

Мелькают радостные лица,
В толпе суждения одне:
"Возможно ведьме обратиться
в гадюку, или же в волчицу,
сгорая заживо в огне?"

Пытает жаром деве плечи
на людной площади костер.
Судья положенные речи
ведет, а крик нечеловечий
лишь у одной из тех сестер.

К огню бежит сестрица-шельма
через людские реки вброд.
В уме ль она? - Сверкают бельма, 
и будто рев коровы стельной
ей душу тянет через рот.

Он долго, - не с того ли света? -
В огне стоял. Потом  -  затих.
"И в этом нечисти примета!
Похоже, ведьмы та и эта", - 
судил народ тогда о них.

В толпе, в самой ее утробе,
Лукавый снова правит бал:
"Сгорели разом! Надо ж, - обе!"
Объединились  люди в злобе.
И только старец -  зарыдал.

В народе крик: "Скажи-ка, старый! 
Ты предсказал приход чумы,
затменья солнца и пожары,
любой другой небесной кары
ты признак ведаешь, и мы

желаем знать, - чему он служит,
твой плач по ведьме  в судный час?
Ведь он по ней? Промолви!.. Ну же!.."
"Увы, пропащие... Но хуже...
Я здесь оплакиваю вас..."