Передерий Марина Александровна : другие произведения.

Гибель Атлантиды

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Величественная, процветающая и радостная Атлантида. Но эпоха великой цивилизации подходит к концу. Сама природа шлёт знамения скорой катастрофы. Что ждёт Атлантиду? Неужели никто не сумеет предвидеть и предотвратить грядущее бедствие? За что Боги решили покарать людей? Да и кара ли это? "Гибель Атлантиды" является третьим рассказом в сборнике "Конструкторы мира".
  Несли Атланты Атлантиду
  В своих космических руках.
  Но на небесном своде вспыхнул
  Сатурнов глаз. И мир впотьмах
  Застыл на долгие четыре года,
  И встал со дна седой Нептун...
  Всё набекрень на небосводах!
  И мир Атлантов затонул.
  
  
  Было совсем ещё раннее утро, когда Атлас вышел из здания обсерватории на смотровую площадку. С вершины горы открывался восхитительный вид: лилово-розовое небо едва пронзили первые солнечные стрелы; весенний воздух полнился ароматами цветущих лугов; птичий щебет звенел в оливковых рощах; лазурное море словно бы ещё дремало в объятьях песчаной бухты... Прекрасное утро! Радостное.
  
  Не радостным был только Атлас. Он хмуро оглядел идиллический пейзаж, ещё более хмуро поглядел в рассветное небо, хмыкнул в бороду. Все обитатели Небесного Олимпа уже склонили головы перед восходящим на звёздный трон Солнцем; дева Венера успела омыть Его светозарные стопы росой и вот теперь тоже уходила на покой до вечернего омовения. Лунный лик Царя Ночи также почти растаял, унеся с собой неверные тени сумерек. И только едва заметная белёсая точка всё ещё была видна - она-то и приковывала взгляд астронома. Сегодня точка уже "цеплялась" за бок хромоногого Сатурна, оборачивающего свой шестигранный "глаз" в сторону родной Атлантиды.
  
  Атлас спустился по ступеням с горной вершины, с фырканьем умылся в роднике-фонтане, расчесал пятернёй волосы и тут только обнаружил, что забыл в обсерватории свою шапку звездочёта. Возвращаться обратно было откровенно лень, и, махнув на шапку рукой, астроном пошёл вниз по склону в направлении города через оливковую рощу. До города идти было прилично. Но это ничего, это даже замечательно - будет время привести мысли в порядок. Сегодня астроному, как никогда, нужен был светлый разум: в ближайшие часы решался вопрос жизни и смерти всей планеты - ни больше и ни меньше!
  
  Округа постепенно просыпалась. В оливковой роще, на злаковых полях и на пастбищах уже во всю трудились сельхоз работники. Прочий трудовой люд только-только поднимался с постелей, сонно зевал и разминал затекшие члены. И Атлас был бы сейчас ой-как не прочь поскорее добраться до своей кровати и поспать хотя бы несколько часов после изнурительного ночного дежурства в обсерватории. Но на сон времени, увы, не было. На самом деле, минувшая ночь была уже четвёртой бессонной по счёту. И это было бы нормально для астронома, если бы и три прошедших дня Атлас тоже не провёл в бдении - расчёты и дискуссии с коллегами настолько поглотили его, что ни на какой сон и времени-то не оставалось.
  
  А всему виной был тот самый "бледноликий пришелец", видный уже невооруженным глазом на рассветном небе. "Пришелец" возник на небе пять ночей назад, и Атлас сначала не предал его появлению особого значения - мало ли космических странников курсируют по волнам Небесных Вод! К тому же его путь пролегал на достаточном удалении от родной планеты, и только живописный росчерк огненного хвоста по иссиня-чёрному ночному небу в момент прохождения "пришельца" мимо Атлантиды мог бы обратить внимание людей на него. Однако на следующую ночь будто бы что-то случилось: "пришелец" оказался не в том месте небосвода, на котором должен был бы очутиться по астрономическим расчётам. Его траектория полёта каким-то образом изменилась! И та же история повторилась и на следующий день, и потом, и снова... И Атлас ни за что бы не поверил в подобный невероятный "прыжок", если б не видел его своими собственными глазами!
  
  И с тех пор Атлас потерял покой. Астроном тормошил коллег, показывал им свои расчёты, приглашал в обсерваторию, желал незамедлительного и всеобщего собрания в Солнечном амфитеатре... Но учёные мужи словно бы разом оглохли и ослепли - они наотрез отказывались замечать надвигающуюся угрозу! Но Атлас не сдавался: он вновь и вновь брался за расчёты, проверял-перепроверял прежние и нынешние показатели. И каждый раз получившиеся цифры полностью совпадали с наблюдениями и выводами астронома. Однако диалоги с коллегами всё так же приносили разочарование. И даже единомышленники, коих было немного, и кто действительно разделял опасения Атласа, - и те вежливо намекали ему на необходимость отдыха, мол, усердная работа без сна начинает подшучивать над воображением астронома. Оппоненты же не стеснялись и более "сочных" формулировок, дескать, кто-то постепенно начинает превращаться из учёного мужа в суеверного дикаря, которому стоит лучше ухаживать за рабочими инструментами, и тогда на приборной оптике сами собой перестанут появляться всякие "белёсые точки". Атлас же не обращал внимания на глупые нападки и замечания, и продолжал указывать коллегам на небесную геометрию и на свои расчёты. Крайним же скептикам он раз за разом предлагал самолично всё пронаблюдать и пересчитать. Но от астронома всякий раз легкомысленно отмахивались. Хотя эти же люди и при менее зловещих знамениях бежали поперёд собственных сандалий, дабы произвести расчёты и составить прогнозы грядущих катаклизмов!
  
  Атлас устало вздохнул. Ах, неужели же эти учёные остолопы так и не внемлют голосу разума? Неужели ж они не понимают, какая ответственность лежит сейчас на всех астрономах и математиках планеты? Ведь именно от научных расчётов и последующих незамедлительных действий Верховного совета Атлантиды зависит, быть может, судьба всего огромного людского общества! А все препирательства и дискуссии - напрасная трата драгоценного времени!
  
  Окружающий пейзаж тем временем сменился. Дорога вела уже вдоль цветущего склона. Всюду виднелись башенки ульев. Однако над склоном царила странная для медоносной поры тишина. Астроном удивлённо хмыкнул и тут заметил двух пасечников - те проверяли ульи и возбуждённо переговаривались. Волей-неволей Атлас расслышал их разговор, и услышанное заставило астронома замедлил шаг.
  
  - ...И на восточных склонах тоже?
  - Да. Вчера другие группы проверяли. Гудят, как перед штормом. Вылетают ненадолго и быстро прячутся. А далее, к северу, вообще, говорят, самовольно в горы переселяются. Ни сегодня-завтра ненастье какое-то грянет.
  - Тьфу на тебя, скажешь тоже! Сейчас не штормовой сезон. Странно, конечно, спору нет. Может, болезнь какая?..
  - Да какая болезнь! Вот и ихтиологи сегодня предупредили рыбаков, что рыба уходит дальше в море, словно убегает. Ихтиологи-то со своих воздухоплавательных станций все миграции видят. Дельфины, говорят, ором орут и тоже уходят в глубины...
  - Может сообщим и про наших пчёл?
  - Другие группы уже сообщили. Ох, чует моё сердце, что и прочее зверьё скоро взбунтуется!..
  
  Дальше Атлас уже не слышал, а останавливаться, чтобы дослушать чужой разговор, было как-то неприлично. Да и услышал он вполне достаточно. И вот теперь учёный муж негодовал всерьёз: да неужели ж и поведение чутких животных никого не взволнует! Ведь те же зоологи - они ж всегда природу слушают, а теперь-то почему её призывы не слышат? А храмовые мудрецы чем занимаются? Неужто и они ничегошеньки не видят в своих возвышенных грёзах?!
  
  Словно в издёвку, воображение немедленно развернуло перед астрономом явственную картину: предутренние сумерки, частокол белых мачт едва покачивается у прогулочной пристани; рыбаки уже возвращаются с промысла; море и небо безмятежны... Но вдруг округу сотрясла дрожь! Нарастающий со всех сторон рёв разбудил, казалось, всю Атлантиду. Последующий страшный толчок, отозвавшись во всём, растрескал землю, как скорлупу! И вновь рёв... и вновь толчок... Небо заволокло дымным чадом, солнечный свет померк; хлынул грязный, вонючий дождь; ураганы молний кружились и били во всё кругом, порождая пожары... Под натиском стихий каменные здания раскалывались и рассыпались, словно были сложены из стекла. Что здания! - сама земля беспрестанно сотрясалась, двигалась и буквально лопалась под ногами! Выдавленные ударной силой "космического странника" подземные воды вперемешку с кипучей лавой выплёскивались на поверхность фонтанами, будто вскрытые нарывы. Огонь и вода неистово сражались друг с другом! Уцелевшие люди стенали и метались, не зная, как и куда им укрыться от инфернального бедствия: кто-то уходил на кораблях подальше в море, кто-то лез в звериные пещеры и подземные гроты, кто-то карабкался в горы, кто-то без оглядки и разбору сбегал на воздухоплавательных станциях куда глаза глядят... Но тут море, почернев в слепом безумие, разбухло, вздыбилось, и бескрайний поток захлестнул всё вокруг - седой Нептун обрушил свой трезубец на Атлантиду! ...Вскоре вода замерла. Однако небо никак не прояснялось. Без солнечного света планета быстро остывала. На Пояс Жизни наступала жадная МОрта: холод и ночь легли саваном на выживших, перепуганных, разрозненных людей. Первобытная дикость воцарилась на Атлантиде.
  
  Атлас часто задышал от волнения. Живость представшей перед его глазами картины поражала! А может, действительно, переутомился, переработал? Может, и впрямь, мировая беда лишь грезится астроному? Ну не бывает же так, чтоб все кругом были слепцами и дураками, а он, Атлас, один оказался самым умным и прозорливым научным светочем! Или всё же бывает?..
  
  Дорога вывела к окраине города. Атлас шёл, избегая встреч с другими прохожими. Он просто не мог заставить себя улыбаться и отвечать на радостные приветствия и пожелания доброго утра. Милые, хорошие люди. Честные труженики огромного людского общества! Именно из-за невыносимого стыда перед всеми ними Атлас и не желал сейчас никого из них видеть. Ну не пойдёт же он, в самом деле, как блаженный юродивый, по городам и весям, возвещая люду близкую катастрофу с совершенно непонятными, оттого и жуткими последствиями для всего мира! Бойкая фантазия астронома тут же нарисовала его самого, оборванного и грязного, сидящего на ступенях Солнечного амфитеатра и хватающего за полы тог учёных мужей, спешащих на заседания своих кафедр. Мужи ласково уговаривали сошедшего с ума коллегу незамедлительно посетить лекаря, или хотя бы попроситься на ночлег в комнаты при городском Собрании. Но зловЕстник блеял, выл и каркал свои пророчества, пока в итоге к амфитеатру не прибыл вызванный кем-то лекарь с парочкой дюжих помощников, и свихнувшегося астронома не препроводили силой в лечебницу.
  
  Атлас горько усмехнулся своим выдумкам и тут только обнаружил, что стоит у храма Юпитера и незряче глядит на каменный образ Небесного Громовержца.
  
  "Причём тут Юпитер?" - успел подумать астроном, и сейчас же по ступенькам к нему сбежал мальчонка лет десяти в бледно-фиолетовой тоге ученика данного храма. Мальчик был светел кожей и волосами, тонкокОстен и голубоглаз. Очевидно, в эти края его прислали на учение из Гиперборейской Арктиды - земель, расположенных на самом краю Пояса Жизни. "Их кожа бела, как снежные вершины самых северных гор; глаза их цвета весеннего льда, а волосы будто сохлый камыш!" - так метко про жителей северных рубежей Пояса говорилось в поэтических описаниях.
  
  Мальчик стоял и рассматривал астронома, совершенно так же, как и астроном мальчика - с задумчивой напряжённостью. "Ага, пытается увидеть, кто я", - догадался Атлас. И как же удачно, что шапка звездочёта осталась в обсерватории - то-то малец поломает голову: тут без прозорливости мудреца ему не справиться. Астроном задорно хмыкнул, раздул усы, распушил бороду, тем самым придав своему лицу всю возможную значительность, и тут же стал походить на запечатлённого в камне Юпитера. Храмовый ученик насупился, явно завидуя густым усам и бороде астронома - столь желанным для всех мальчишек символам мужественности и взрослости.
  
  Зрительная баталия длилась недолго. Мальчик, наконец, преодолел последнюю
  ступеньку, разделявшую их с Атласом, встал вплотную к астроному и воззрился в его лицо.
  
  - Ты сильно устал от переживаний и вычислений, о достойный муж, - величаво заговорил храмовый ученик. - Но твои думы о Богах слишком печальны и несправедливы. Ты каждый день смотришь на их чертоги, но говорил ли ты когда-нибудь с ними? Поверь, они умеют отвечать не только небесными знамениями, но и своим божественным Духом. Не мучайся насущными вопросами - поговори с Богами напрямую, и тогда твои печали наверняка отступят.
  
  Астроном потрепал мальчонку по голове.
  - Ты очень смышлёный. Уверен, твой учитель гордится тобой.
  - Мой учитель отправил меня в этот храм, потому что был недоволен мной и считал недостаточно усердным в учении. Он вечно всем недоволен и без конца задаёт трудновыполнимые уроки!
  - Почему же он отправил тебя именно в храм Юпитера?
  - Потому что Юпитер - покровитель моих родных земель. Только мы зовём его иначе.
  - Хм... - протянул Атлас. Если с уроком мальчика всё было понятно, то почему тогда лично его, Атласа, ноги привели именно к храму Громовержца?
  - Потому что и ты рождён под его же покровительством! - прозорливо ответил ученик. В мальчишеских словах слышался укор: мол, как же ты мог забыть о подобном? а ещё учёным мужем себя называешь!
  
  Атлас хотел было удивиться своей недогадливости, но малец схватил его за руку и потянул за собой в храм.
  - Ты давно не ел и не спал, достойный муж. Ты как никогда готов к разговору с Богами. И раз уж сам Громовержец милостиво пригласил тебя к себе в гости, значит, Он сам и станет с тобой говорить.
  
  Астроном улыбнулся детской наивности храмового ученика и уже приготовился вежливо отшутиться от его предложения, дескать, он же, Атлас, не мудрец, а всего лишь учёный, и разговоры с Богами - не его врождённое предназначение... Но как-то так получилось, что он уже стоял в храме перед чадящей курильней и держал в руке драгоценную чашу. Храмовый ученик взмахнул пузатым кувшином, и вот уже в чаше астронома плескалось пряное вино.
  
  - За добрую встречу не дурно и осушить по чаше вина, - ни то предложил, ни то приказал мальчик. И Атлас сам собой сделал глоток, затем другой, третий... Странное ощущение расплавленного золота возникло в венах: золото текло и наполняло собой каждую клетку организма астронома.
  
  - Выбрось из головы лишние тревоги, о, достойный муж, тогда и увидишь желаемое, - наставлял храмовый ученик.
  
  Он взял астронома за руку и повлёк его за собой в круг по церемониальной зале храма, продолжая приговаривать:
  
  - Я искренне удивлён твоей прозорливости: ты видишь далёкого "космического странника", хотя его встреча с Атлантидой состоится лишь при следующим "взгляде" Сатурна. Но не бойся. Тогда же на Небесном Олимпе "нахмурится" и Нептун - он-то и спасёт людей от всеобщей гибели, хотя, к сожалению, и выйдет для этого из своих подземных дворцов, чтобы взять на время власть в свои руки. И конечно же следом за Нептуном явится и холодная Мо;рта, и подол её накроет чуть ли не половину Пояса Жизни... Да, в предстоящем бедствии выживут в основном лишь те, кому покровительствуют Сатурн и Нептун. Но, повторяю, это случится нескоро. Так что не думай о будущем, как о настоящем.
  
  - Но как же пчёлы и рыбы? Они ведь тоже чувствуют приближение беды, - лепетал осоловевший от пряного вина Атлас. Астроном был поражён, что его вроде бы воображаемые видения грядущей катастрофы также, как и настоящее предсказание храмового ученика, заканчивались выходом Нептуновых вод из-под земли, и последующими же затоплением и замерзанием Атлантиды!
  
  - Чуткие существа, как и ты, "видят" знамения, схожие с будущими, - объяснял между тем мальчик. - Пройдёт день-другой, и животные успокоятся - "космический странник" пропадёт из осознаваемой реальности.
  Атлас словно бы плыл над полом. Вдобавок ко всему, глаза его более не видели всё чётко и ясно. Учёный муж никак не мог ни на чём сфокусироваться, оттого ему мерещились какие-то странные объекты, не имеющие ни внешних, ни внутренних границ. Астроном не понимал эти объекты, оттого как-то сам собой начал их бояться.
  
  - Материальный мир слишком плоский - в нём мало уровней, поэтому его сложно воспринимать объективно и неотрывно от других миров, - тут же раздался успокаивающий голос ученика. - И пускай ты очень талантливый учёный, но даже в твоём сознании недостаточно образов для восприятия иных сущностей, проживающих на более высоких уровнях; что уж говорить про обитателей других миров - этих ты даже не осознаешь. Нужно расширить твой образный кругозор. Непонимание всегда порождает страх. А ты ничего не должен бояться, чтобы оставаться бесстрастным к любым видениям.
  
  - Я не смогу увидеть, - только и сумел проговорить окончательно размякший от "золотого" вина Атлас. Его разум следом за зрением стал каким-то эластичным: он одновременно и бодрствовал, и дремал. Ноги тоже сделались необычайно мягкими, оттого очень хотелось поскорее лечь.
  
  - Сможешь, - уверенно заявил мальчик. - Понимаешь ли, моё тело ещё очень мало - энергиям тесно в нём. И у меня никак не получается высвобождать их соразмерно объёму тела - каждый раз я "захватываю" собой всё кругом. В этом и есть моё "недостаточное усердие", - жаловался он. - Но благодаря тебе мы оба сможем насладиться общением с Богами. Ты сильный, как телом, так и Духом. И ты возьмёшь на себя "излишнюю" часть моей энергии. Мы временно станем с тобой единым, сильным существом.
  
  Тем временем Атлас уже оказался на неудобном каменном ложе, стоящем посреди церемониального зала. Астроном лежал на правом боку, подсунув руку под голову. Он не видел глазами, но знал, что храмовый ученик лежит здесь же, рядом, на соседнем ложе, в совершенно такой же позе.
  
  - И помни, - наконец сказал мальчик, - все божественные деяния - лишь варианты исполнения единого замысла Прародителя. Сияющий "стебель" Его великой задумки тянется бесконечно ввысь, и даже мудрецам сложно постичь, каким "побегам" суждено жить, а каким, наоборот, погибнуть. Одно ясно точно: космос исстари цветёт великолепнейшими "цветами" галактик, где Небесные Боги - лишь садовники, чьи образы и формы просто доступны нашему пониманию, и оттого считаются вариантами воплощения Прародителя. И мы люди, также лишь временно воплощённые космические "дети", живущие и созидающие в божественных садах. И так ли уж важен срок воплощения нашего Духа, когда имя всеобщему Прародительскому замыслу - вечное звучание Его реализованного Разума?.. О достойный муж, так сбрось же с себя "одежду" материи, отпусти на волю и свой разу-у-м... ом-м... аум-м... хам-м... йам-м... рам-м... вам-м... лам-м...
  
  Свистящий белый свет пронзил астронома, расцвёл в нём и расширился во вне. Атлас плыл в Небесных Водах, будучи "о;бнятым" огромным светоносным объектом, который излучал абсолютную благожелательность. Не слухом, а разумом Атлас услышал, что его "подбросят" к интересующему "космическому страннику", так как светоносному объекту и его, такому же, как астроном, попутно-временному "экипажу", было "по дороге". И все они дружно плыли. Бесконечно долго и неимоверно быстро прорезали пространство, стремясь к невидимой, далёкой цели, рационально растрачивая на ходу безмерную, светоносную энергию объекта-корабля.
  
  То и дело астроном в составе "исследовательской группы", сложившейся из "попутчиков", оказывался на разных планетах и астероидах. Учёный муж вместе с остальным "экипажем" измерял совершенно одинаковые по диаметру кратеры на маленькой серой планетке; на ядовито-мерцающем спутнике весь "исследовательский состав" истово изливал свет животворящей мелодии на увядающие "луга", "цветущие" сочными "розами" радиации; совместно с "коллегами" учёный муж усмирял огненные и грозовые штормы, беспрестанно враждующие между собой на бурлящем газовом гиганте; астроному даже довелось помочь "достойно умереть" одряхлевшей планете, а потом "перевезти" её энергетические "останки" на новое место "жительства" и отдать их в распоряжение новообразовавшимся Небесным Богам.
  
  До своего космического путешествия Атлас и не представлял, что не только материальные, но и тонкие миры приходится постоянно поддерживать в условном порядке. Казалась неразрешимой проблема примирения кубических и сферических форм, "недовольных" друг дружкой, но чуть что меняющих свой вид на противоположный и начинающих свой диалектический спор уже со стороны другой формы! А пытались ли вы когда-нибудь "доказать" сжатому эфиру необходимость его временного разделения на различимые диапазоны излучения? А как вам представляется возможным "плетение" пространства упругой волной, дабы, например, какой-нибудь очередной Млечный путь "свернулся" и "створожился" до тверди материальных миров? Но "сплести" миры мало! Нужно ведь ещё и настроить "звуковое полотно" так, чтобы эти самые отвердевшие при галактическом "свёртывании" миры самостоятельно удерживали себя в строгости и порядке ими же образованных космических систем!..
  
  Захваченный столь важными и, главное, не прекращающимися, обязанностями, Атлас совершенно не замечал хода времени. Да, собственно, и времени-то в людском представлении для светоносного объекта и его "космической команды" не существовало, ведь все они имели весьма условную материальную природу - все они были Духом: единым и раздельным одновременно, способным своей силой воли влиять на разные уровни миров; Духом умеющим и желающим это делать!
  
  Происходило ли всё это по-настоящему? - почему-то астроном об этом не задумывался. Всё время полёта он был частью "экипажа" по собственному интересу, а не просто чтобы скоротать время до встречи с "космическим странником". Атласу нравилось конструировать и созидать миры, поддерживать их в порядке. Учёный муж отчётливо осознавал, что это и есть его настоящая природа, а материальное воплощение - лишь часть последовательного пути к истинному предназначению. И, как ни странно, абсолютное осознание этого пришло к астроному именно в момент его долгожданной встречи с "космическим странником". Но к тому моменту Атлас более уже не желал останавливать его или отговаривать "нападать" на Атлантиду. Теперь-то астроном знал, что всё и всегда в мирах идёт своим чередом: мать-Атлантиду ждало обновление! И новое семя жизни, которое нёс на себе "странник", просто обязано было упасть в животворное лоно родной планеты. И то, что новое всегда рождается через боль, это, увы, неизбежность.
  
  - Теперь мой черёд познавать волю Богов, - прозвучал давно забытый и никогда не забываемый голос храмового ученика.
  
  В этот раз никакого бесконечно долгого и в то же время быстрого пути обратно, на Атлантиду, не было - в один миг Атлас обнаружил себя стоящим на какой-то высокой жерди и глядящим сверху на крыши и шпили зданий, торчащих из бескрайней воды. Астроном догадался: этот город пережил грядущую мировую катастрофу - Нептун, и впрямь, крепко взял власть в свои руки!
  
  - Ты влияешь на мои видения! - возмутился ученик. - Я хотел увидеть родной город, какой он есть теперь. Я не желал знать его скорбную учесть!
  
  Атлас будто бы встрепенулся и теперь перед ним был тот же город, но совершенно сухой и пригожий. Внезапно улицы замелькали, и вот астроном уже стоял перед гранитными ступенями великолепного храма Солнца. С верхней ступени на Атласа, вернее, на ученика, взирал мужчина неопределённого возраста, одетый в скромное серое одеяние храмового служителя. Мужчина не был северянином, как мальчик, хотя кожа и глаза его имели гиперборейский тип. В остальном же он более походил на восточного горца, особенно крепостью телосложения и тёмным цветом волос.
  
  - Я решил задачу, - гордо объявил ему мальчик.
  - Это верно, решил, - помедлив, подтвердил Учитель. - Однако, решая одну задачу, ты наплодил уйму нежелательных последствий.
  
  Мальчик, а вместе с ним и Атлас, обидчиво выпятил губу.
  
  - Этот безусловно достойный муж, - продолжал Учитель, - теперь обречён жить воспоминаниями о своём настоящем естестве - из-за тебя он узнал конечную цель своего следующего воплощения. И это знание отныне станет для астронома невыносимой мукой, так как самостоятельно путешествовать с себе подобными сущностями он, увы, не сможет - сейчас у него не то врождённое предназначение. Ты ли будешь его пожизненным провожатым? (Ученик продолжал ещё изображать оскорблённую гордость, но спеси в нём явно поубавилось. Атлас это почувствовал всем своим нутром.) А может тогда ты возьмёшь на себя ответственность за его неминуемые попытки уберечь от гибели будущих, но уже обречённых людей? А что станешь делать с информационными носителями, которые астроном обязательно постарается сохранить для последующих цивилизаций, дабы обеспечить быт потомков современными знаниями? Или же ты наивно думаешь, что прозревший созидатель-астроном действительно смирится с волею Богов и не станет вмешиваться в Их замыслы?.. Запомни: нельзя притягивать из будущего события с уже изменёнными последствиями!
  
  - Но сам Юпитер привёл астронома в свой храм! - возразил ученик. - Громовержец хотел успокоить достойного мужа, которому заслуженно покровительствует...
  
  - "Успокоить"! - лязгнул Учитель. - "Успокоить", а не кардинально изменить его жизнь! Уже то, что сей муж способен узреть будущее, является великим даром Громовержца. Ещё день-другой и астроном сам бы понял, что видит не настоящее, а предугадывает грядущее. А теперь что? Как не трудись, но в этой жизни не получится из астронома взрастить мудреца! Как ты мог этого не понять? Зачем было изменять его мировосприятие?!.. (Ученик запыхтел.) Ага! - вдруг хищно прошипел Учитель. - На самом деле ты всё понял... Ты просто не захотел упускать шанс наскоро разрешить свой урок!
  
  - И что же мне теперь делать? - с вызовом спросил ученик. Малец явно не терял надежды обернуть спор в свою пользу.
  
  Но Учитель продолжал справедливо негодовать:
  
  - Искать ЧЕСТНЫЕ способы решения задачи! - взревел он. Было очевидно, что строптивый ученик с завидной регулярностью испытывал терпение своего Учителя. Однако на сей раз мальчик явно переступил какую-то запретную черту, и потому Учитель заслуженно метал в него молнии: - Твоему безрассудству нет конца, а моему терпению - есть! И посему учти: если выкинешь ещё хоть что-нибудь в этом же роде, ей-Богу, отправлю на послушание в горы, к отшельникам - они-то быстро приучат тебя и к смирению, и к трудолюбию!
  
  Атлас почувствовал, как обида вскипает в мальчике. Астроному стало жаль его. В конце концов, невероятное путешествие к "космическому страннику" действительно успокоило встревоженный Дух учёного. Атласу захотелось вновь потрепать храмового ученика по голове, но вместо этого как-то само собой удалось послать мальцу импульс благодарности и доброты.
  
  Учитель узрел этот импульс и молитвенно воздел руки к небу.
  - Ох, глупый мой ученик, - покачал он головой. - Ох, глупый я;! Воистину: скорбен Духом спесивый мудрец! Как же я;-то проглядел такой исход?!.. Боги, Боги!.. Ну вот теперь мне окончательно ясно, что к прежней своей жизни сей достойный муж вернуться не сможет - ему же будет просто-напросто тесно в "несовершенном" материальном мире! Боги... И как же теперь быть, что делать?..
  
  Учитель, казалось, был безутешен. Он целиком и полностью брал на себя ответственность за нерадивость своего ученика, однако ж и самолично разрешить сложившуюся ситуацию был не в силах. Но вот его лицо прояснилось внезапным озарением.
  
  - А что скажешь ты, учёный муж? Как бы ты разрешил сей вопрос? - обратился Учитель к Атласу. - Астрономия же более не занимает тебя, так? Да и, как теперь понимаешь, всю жизнь ты тянулся к Небесному Олимпу лишь по памяти своего Духа: конструировать и блюсти миры и их уровни - такова очевидная суть твоего духовного существования. А раз так, имеет ли смыл ограничивать себя одной Атлантидой?
  
  - Ты прав, Учитель: в материальном мире мне теперь будет тесно, - признался Атлас. - Я буду вносить лишь бессмысленную суету в людские жизни, но так и не смогу повлиять на необратимую судьбу Атлантиды. Атлантида - Родина моего тела. Но Дух тянется оберегать родную планету равно также, как и многие другие божественные миры и их уровни, а не жить на ней, воплощённым в тесном теле. Волны космического Океана зовут меня в широкое "плавание" - я всем нутром слышу их зов!
  
  - Разумные слова разумного мужа! Твой выбор логичен и справедлив: не имеет смысла обрекать на безрадостное воплощение того, кто способен творить даже самих Богов.
  
  - Учитель отступил в сторону, гостеприимно указав астроному на двери храма. - Войди же, о, достойный муж, в сей храм. Твой Дух ждут новые путешествия и уроки, пока ты вновь не заслужишь воплощения. Небесный Громовержец уже попросил за тебя Тресветлое Солнце - Оно отпускает тебя. Так что приготовься к "прыжку": попутный небесный "корабль" и его "экипаж" вот-вот будут здесь.
  
  И Атлас, отправив на прощание храмовому ученику самый сильный импульс любви и благодарности, на какой только был способен, отделил свой Дух от Духа мальчика, поднялся по гранитным ступеням и шагнул под своды храма Солнца.
   27.03.2023
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"