Мы, дети 70-х, 80-х или 90-х, глядя на свое детство, не понимаем, как нам удалось дожить до сегодняшнего дня.
Родители возили нас без детских кресел, ремней и подушек безопасности. Пузырьки с лекарствами не имели секретных крышек. Мясники отдавали нам говяжьи мозги и печень, наивно полагая, что мы идем кормить собачек.
В детских лагерях мы вызывали Пиковую Даму, Матершинного Гномика, Шепчущего-Под-Землей и Ту-Что-Жаждет-Любви. Никому не могло прийти в голову запастись амулетами. После того, как комнату наполняли голоса, а воспитательниц увозили на скорой с инфарктом, мы сами накладывали печати и изгоняли призванных сущностей в их же подземелья.
Подземелья, кстати, зачастую находились под нашими же домами. Время от времени управдом доставал из подвала растерзанных кошек. Многие припомнят обезображенный труп какого-нибудь местного алкаша. И удивленно-испуганных взрослых, строящих гипотезы.
Мы уходили из дома и играли весь день. В подвалах нас ждали входы в подземелья, в лесу - закрытые от взрослых поляны, а по ручьям можно было добраться до Острова-За-Туманом.
Виноваты были мы и никто другой. Мы играли с невидимым для взрослых миром, не обращая внимания на ночные кошмары, панические атаки и заикание.
У нас не было консолей, интернета с сериалами, мобильников. Но зато мы могли заглянуть за пелену видимого мира, после необходимых ритуалов.
Зато у нас были друзья. Мы раздвигали ткани миров и находили их: мальчишек и девчонок Цветика, Рыжих и Белых Лисичек, игошей и анчуток, девочек с крылышками стрекоз и мальчиков с кожей цвета кости.
Если нам кто-то был нужен, то мы поднимались по незаметной для взрослых лестнице в подъезде. Или трижды обегали задом наперед дерево в соседней рощице. Или просто чертили на зеркале символы, про которые нам не говорили в школе.
Мы летали на самодельных крыльях, слушали радиоприемники с шепотом Заменителя Отца, оживляли созданных нами же человечков.
Каждый хоть раз искал ведьму или колдуна для получения заветного знания, но передавали его далеко не всем. Кто его получал, либо добивался успеха, либо пропадал.
Но наши поступки были собственными. Даже сделка с темными силами. Понятия о том, что все это понарошку, что ничего не существует, не было. Наши страхи были так же осязаемы, как страхи первобытных людей.
Всегда был риск встретиться с Черной Волгой. Или с Плохим дядькой. Или быть похищенным маньяком для опытов. Но мы не боялись.
Все помнят бабушкины слова: "Не ходи в тот дом, он сгорел десять лет назад", "Не ешь незнакомые грибы", "Не играй с тем мальчиком, его похоронили три года назад".
Некоторым доводилось слышать растерянный голос отца: "Галя (Маша, Валя), похоже в стене нашей квартиры замурованное тело".
Но сколько было чудес. Например, обычная колода карт, где внезапно пропадают все масти, кроме пик. Или радиоприемник, через который можно услышать давно умершую бабушку. Или телевизор, где вместо передач пляшет загадочный исполняющий желания карлик.
А как вам телефонный номер, позвонив по которому, можно было услышать ответ практически на любой вопрос. Но за это приходилось выполнять одно его указание. И отказаться было нельзя. Никак.
Многие из тех вещей мы делали постоянно. А сделаешь их сейчас - посмотрят, как на чудика.
Вы все забыли про детство. У кого не спросишь - либо не помнят, либо рассказывают какую-то чушь. Что лестница вела не в другой мир, а в подвал. Что во время вызова Шепчущего-под-Землей, шептал какой-нибудь шутник. Что, вместо Заменителя отца, мы ловили помехи. Что таксофон с ответами на вопросы был попросту нерабочий. Что трупов в стенах никто не замуровывал. Что алкаш в подвале погиб сам, выпив лишнего и ударившись головой.
Но почему я продолжаю это помнить? Почему я продолжаю это видеть? Почему мне не помогают антигаллюциногенные препараты?
Я знаю, что вы, некоторые из вас тоже видят. Редко. Между первым и третьим часом ночи. В моменты сильного стресса. В особых местах.