Саттон Энтони. Уолл-стрит и большевицкая революция

Уолл-стрит и большевицкая революция. Энтони САТТОН

Юлия Латынина, дезинформация, Чили, Пиночет, Альенде,выборы

Ю. Н. СМИРНОВ

СТАЛИН И АТОМНАЯ БОМБА

Сталин как дешевка - коммунистическая ложь во благо вождей

Алексей Лапшин

04.12.2012

А не построить ли нам коммунизм?

Сталинская сдача Борис Соколов

Юрий Пивоваров: "Из шпиона в академики"

Касатонов В.

В чем причина краха футурологической концепции Маркса?

Касатонов В.

Прежде всего в том, что при социализме деньги продолжали носить те же функции, что и при капитализме, т.е. не просто служить обменной функцией, но носить и накопительную функцию. Т.е. система управления деньгами обществом не поменялась, поскольку не поменялась и философия денег, несущих кредитный характер, способных к бесконечному накоплению. Не поменялось и отношение социума к деньгам, сохранявших функцию накопления как минимум на протяжении семи веков, начиная с 13 века (при этом сейчас по отношению к инвестиционной функции денег их накопительная функция минимизировалась и не является главной для развития экономических отношений).

По мысли Маркса, коммунизм как некое конечное состояние социальной эволюции человечества есть общество без денег. При этом нужно отметить, что коммунизм сам по себе не является несбыточной футурологией. Коммунизм всегда был, он существует и сейчас в форме социальной организации малых социумов (семьи, племена, монастыри, экспедиции, малые поселения и т.д.) без насилия и подавления одного человека другим, а связи и управление этим обществом основаны на осознании каждым членом своих задач и на началах добровольности.

Особенность денег в том, что в малых социумах они не используются. Денежные отношения возникают и используются лишь в достаточно больших социумах - тысячи, миллионы, миллиарды - там, где прямое управление от человека к человеку становится малоэффективным, там и возникает денежный управляющий и контролирующий инструмент. Представление, что организацию малых социумов можно перенести на большие человеческие системы, без изменения их философии управления было утопичным. Таким образом, для изменения управления обществом, включающим в себя силу, религию (идеологию) и деньги, в гуманитарных составлящих управления обществом необходимо поменять не только идеологию (ставшей религией), но и философию функционирования денежной системы.

Как можно было воспитать у социума отторжение неуемной жажды денег? Этого можно было бы добиться, лишь изменив саму систему функционирования денежной системы, так, чтобы крупные социальные системы начинали носить признаки отношений, свойственным небольшим, а не громадным социумам. Т.е. "органичной демократии", ставяшей на "братство" - третью составляющую триады "свобода, равенство, братство", которая выпала еще во времена первой французской попытки добиться построения справедливого общества. Достичь этого в течение короткого времени не реально (тем более ставя в привилегированные условия лишь один класс), для этого нужно было изменить философию отношения в обществе. Еще одной сложностью при таком подходе - необходимость, чтобы в новом обществе не убивалась личная инициатива и основным социологическим типом хозяйственной деятельности (В.Зомбарт) продолжал оставаться активный тип производителя - "отец семейства" (а не пассивный тип хозяйствующего субъекта характерный для социализма или тип торговца (посредника) характерный для либерализма), но это не вызывало социальной напряженности.

Таким образом, ошибка футурологической мысли Маркса состояла в недооценке роли денежной системы, определяющей типологию функционирования больших систем и неверный подход к частной собственности на переходном периоде (которую не нужно было полностью огосударствлять, а лишь изменить подход к праву наследования в пользу социума - так же, как это происходит в семьях). И без изменения этих традиций, складывающихся веками, было невозможно изменить и философию поведения самого социума. Тем более, что сама по себе идея коммунизма как системы организации человеческого социума на является утопической и в принципе стара как мир, но оказалась недоработанной в концепте функционирования денежной системы. Вот почему идеи Маркса являлись незаконченными в применении ко всему человеческому сообществу.

Глобализация, проводимая под руководством капитала, направлена против христианства и возвращает нас в варварство, самоконтроль человечества изымается и переходит к "гебраистским богам СМИ"

"Фрагмеграция" против Библейского проекта

В истории существовало несколько проектов по управлению крупными массами, в том числе и в Индии, и в Китае, но сейчас мы говорим о европейском или "западном" ареале. Сегодня на этом пространстве идеология, описываемая в Библии (или "Библейский проект", по терминологии А. Фурсова), терпит очевидный крах.

Если до времен Римской империи религия носила силовой характер потенциального внешнего воздействия, то к определенному моменту человечество достигло более сложного психологического развития, что потребовало отражения в религии. Поэтому совершенно естественно потребовалась ее интериализация - перемещение центров самоконтроля внутрь человека. Эту задачу блестяще выполнило христианство.

Первым кризисом было отделение католиков от "ортодоксии" традиционалистов православия, но самым тяжелым кризисом стало возникновение протестантизма - наиболее тяжкий удар по библейскому восприятию мира. Удар был направлен в резкую критику церковных институтов, а индивидуализация духовного начала и принцип личного обогащения были возведены в религиозную добродетель. Последовала "эпоха Просвещения", одновременно с ней, под влиянием жестких этических ограничений протестантской "аскезы", получает преимущественное распространение англосаксонский "производительный тип капитализма". Но "english hebraism" (по определению Макса Вебера - "приближенный даже не Ветхому завету, а к его формалистическим трактовкам Торы", зарожденных в период с I века нашей эры и "досформировавшихся" в Польском каганате) и дух наживы полностью убивают идеалистическую составляющую. Культ Золотого Тельца - идеологии ростовщичества крепнущей элиты - становится определяющим. Совершается символическое убийство Бога Ницше, происходит трансформация перехода европейского менталитета на либеральные понятия, облегчающие, прежде всего, процесс движения финансовых капиталов и получения прибыли.

Удаление центров самоконтроля.

Разрушив идеалистические основы, в интересах элиты сформировано общество потребления, где инструментом контроля и управления массами становятся средства массовой информации. Таким образом, произошел отказ от интериализации, а самоконтроль человека в постмодернистской перспективе "светлого будущего" фактически стал "атавизмом". Происходит удаление центров самоконтроля из человека, а средство управления массам снова перенесено в экстериальную область (вне человека), где функцию "гнева богов" выполняют рукотворные страхи (уже не столь "модной" темы "международного терроризма", искусственные пандемии, "модная" версия "глобального потепления", космогонические версии "конца света", новая-старая тема о космических пришельцах и т.д.).

При этом процесс "глобализации" внешне имеет разнонаправленные вектора - с одной стороны фрагментации (индивидуализации) общества, с другой - интеграции экономики. Исследователь глобализации Джеймс Розенау даже предложил новый термин "фрагмеграцией" - концепцию включающую в себя оба вектора. Но этот неудобопроизносимый термин и "парадоксальные" на первый взгляд процессы, имеют по крайней мере один общий старый принцип времен Римской империи - "разделяй и властвуй", доведенный до своего абсолюта. Власть абсолютного, глобального капитала потребовала абсолютного дробления общества на его атомы - индивидуумы.

Не случайно, что в современный социум последовательно продвигается идеология, где есть только отдельный индивидуум и совокупность отдельных индивидуумов, каждый из которых есть центр вещей и "свобода от" - обязательств, взглядов и пр., вплоть до половых признаков. Стремление к достижению эгоистических интересов, наслаждения, богатства, успеха - объявляется задачей отдельного существа, каждое из которых не должно ограничивать свободу другого. При этом принципы морали, заложенные в обществе тем же "библейским проектом" в тех же десяти заповедях, фактически становятся "досадной преградой" на пути этой трансформации. И нет ни одного из них, которые бы упоминались в "идеологии нового типа". Центры формирования и контроля сместились в область СМИ, которые в свою очередь контролируются узкой группой элиты.

Вывод о том, что проявлением "эпохи СМИ" стала смена гуманитарного пространства Запада, был сделан еще в 70-е годы XX века. В частности, Абраам Моль, исследуя западную культуру, пришел к выводу, что под влиянием СМИ происходит превращение традиционной "гуманитарной" культуры в культуру "мозаичную". Эти два фундаментальных понятия характеризуют принципиально разные типы культур. В основе "гуманитарной" культуры лежат достаточно жесткая иерархия понятий и моральных принципов, постигая которые человек учится понимать и воспринимать мир. "Мозаичная культура", свойственная современному западному человеку, образуется на основе принципиально иного процесса и формируется на основе случая. Совокупность его личности определяется из жизни, из газет, из сведений, добытых по мере необходимости. Но "Экран знаний" определяет элита, контролирующая СМИ, а глянцевые каталоги, заменяющие литературу, формируют потребности.

В результате человек, "носящий на себ? образъ и подобiе Божiе", просветленный Будда, брахман или достигающий единения с Аллахом фактически становится вредным архетипом, почти "маргиналом", идеалом же представляется "кадавр удовлетворяющий потребности". Задачей такого общества "является взращивание потребителя, способного квалифицированно пользоваться результатами творчества других". В связи с этим очевидна и тенденции, направленная на дебилизацию масс с отвлечением массового сознания "плебса" на рукотворные страхи чередующиеся с развлекательными шоу, а в расчет системы образования принимаются "крошечные магнитофоны, встроенные в простое... оборудование, дающие устные инструкции неграмотным...", что облегчает процесс внешнего контроля. Примитивным индивидуумам достаточно "хлеба и зрелищ" - принцип удовлетворения потребности плебса времен той же Римской империи.

Достаточно показательным становится и то, что современное западное мировоззрение стало признавать гомосексуальность не только нормой реализующей сексуальные права человека, но и утверждает свободу гомосексуализма в форме некоего "культурного завоевания именно западной цивилизации, в форме некоего вызова нецивилизованным варварским культурам третьего мира", в наше время глобализации, остающимся внутренне враждебным гомосексуальным отношениям[1].

У этого явления есть как минимум два корня.

"Система С", как форма решения "христианского вопроса"

"молодая была уже не молода"

Во-первых, такой "новый европейский порядок" совсем не нов. Современная европейская мораль во многом повторяет мораль дохристианских обществ, от примитивных кельтских аборигенов (где по свидетельству Диодора Сицилийского, гомосексуальные контакты были чрезвычайно распространены, а отклонение гомосексуального предложения вызывало общественное осмеяние), до системы ценностей оплота античной культуры - языческого Рима (где гомосексуальная связь была не только поводом для передачи императорской власти, но и вполне логичной причиной обожествления любовника императора, поскольку сам император тоже являлся римским богом[2]). Европейские варвары, а также "цивилизованные народы" античности совершенно нормативным путем активно практиковало гомосексуализм . Именно эти корни были заложены в основах "эллинской государственности" на территории Запада.

Мораль поменялась только впоследствии при обращении в христианство, которое впервые в нравственной истории человечества объявило гомосексуализм апогеем зла. Поэтому совсем не случайно, что католическая церковь, не будучи уже самостоятельной политической силой Европы, но обладая еще значительным идеологическим ресурсом, исключается из европейского политического контекста, поскольку доктринально не признает моральной равноценности гомосексуальной ориентации. Таким образом, Европа в политическом и культурном измерении окончательно решила "христианский вопрос" и возвратилась на круги своя к ценностям античного и варварского язычества, в качестве некоего исходного пункта для дальнейшего развития.

Наблюдаемая повсеместно агрессивная манера "защиты прав сексуальных меньшинств", чрезмерное заострение на этой теме западной идеологии является элементом борьбы с христианской традицией. Идеология современного либерализма (или как его еще называют "постмодернизмом") вышла на тропу войны. Либеральная часть Европы и Запада в целом, вышедшая за рамки консервативно-модернистского консенсуса в постмодернистский, воюет с консервативной частью по принципу - "если враг не сдается, его уничтожают". Это, во-вторых.

Европейский философ 20-го века Эрих Фромм на основе анализа антропологов Рут Бенедикт, Маргарет Мид и Джорджа Мёрдока, выделяет три система социальной организации общества. Так называемая "система С" или деструктивное общество является по Фромму наихудшей из возможных. В рамках этой модели социальных ценностей зло воспринимается внутри данной модели как совершенно нормальное явление. Подлость, враждебность и предательство являются главными признаками этой системы, а основными ее ценностями оказываются поклонение идолу частной собственности и гедонические удовольствия, в том числе сексуальные девиации и наркотики, являющиеся единственным разнообразием для общества, живущего в постоянной гнетущей депрессии, вследствие свой деструктивности.

Надо ли говорить о том, что Фромм относит современное европейское общество по аналогии с некоторыми первобытными обществами именно к "системе С", т.е. наиболее негативному типу культуры. "Система С" и есть сущность европейской фаустовской культуры, которая за период пребывания в "христианской оболочке" нисколько не изменила свои характерные черты. Агрессивная и экспансионистская направленность была ярко выражены во все исторические эпохи, будь то античное варварство, средневековый фанатизм, брутальная колонизация других континентов, европейский фашизм прошлого века или современная европейская интеграция.

Если же оценить всю исторически перманентную предельную нетерпимость Запада к духовным ценностям оппонентов ("нецивилизованных народов"), становится понятным, что "цивилизованный Запад" будет нести "ценности гомосексуализма, как признака цивилизованности" всем "варварским культурам" (к которым, естественно, относятся и славянская, где гомосексуализм не являлся нормой, в древнеславянских культах нет ни одного свидетельства или намека на гомосексуализм, а русская государственность возникла на христианских традициях). Кстати, поэтому и пресловутые "гей-парады" имеет сакральный статус в глазах "пролиберальной общественности".

Когда произошел сбой

В истории можно указать на очевидный момент, когда в процесс поиска гармоничного сосуществования был заложен сбой. Так изначально в основополагающем лозунге Французской Республики наличествовали все три термина демократической триады "Свобода. Равенство. Братство", но уже в Декларации 1789 года, в Конституциях 1791 и 1793 годов, равно как и в Хартии 1830 года, остались только два первых термина, а упоминание о "братстве" было изъято. Оно оказалось не нужным складывающейся новой элите, имеющей глубокие сектантские корни. Таким образом, два реально доминирующих типа демократии - демократия либеральная и демократия эгалитарная, - отвечающие интересам элиты образца 18-19 веков, отнюдь не исчерпывают собой всех демократических возможностей. Не удивительно, что они оставили за скобками самый привлекательный, гармоничный вариант демократии, в котором обе части термина "демос" ("народ") и "кратос" ("власть") несут в себе самое конкретное, естественное и органическое содержание, чего не скажешь о первых двух вариантах, где вместо "народа" и его "власти" мы имеем дело с абстрактными и произвольными, волюнтаристическими концепциями некой "политической секты", стремящейся любой ценой воплотить в жизнь свои химерические и механицистские социальные утопии.

Почему? Тому есть логическое объяснение. Идеология либерализма стала "творческим продолжением" протестантского удара по христианскому "соучастному" восприятию мира, направленного на индивидуализацию духовного начала и возведение личного обогащения в религиозную добродетель. При этом "english hebraism" слившись в определенный момент истории с рабовладельческими и ростовщическими "авантюристическими капиталами" (определение М.Вебера) носителей самого hebraism'a, фактически переродился в культ Золотого Тельца - религию ростовщиков и торговцев. Братство и бессребреничество (в том числе проповедуемые христианством) этому культу представляют опасность, поэтому упоминание о "братстве" было сразу изъято из триады определения развития общества, а дехристианизация Европы финально оформилась к нашему времени.

Европоцентризм: Римское превосходство над варварами

Политический супрематизм против сопереживания

Определяющим фактором политики Запада и строения взаимоотношений с другими народами является отвергнутый наукой эволюционистский поход, доведенный до уровня откровенного расизма. Эволюционизм как культурологическая теория возник во второй половине 19 века. Основателями этой системы взглядов считаются англо-саксонцы Льюис Морган, Эдвард Тайлор и Джон Фрезер. Общий принцип ее в том, что "все культуры, независимо от времени их зарождения и ареала распространения, на пути эволюционного развития от дикости к цивилизации проходят одни и те же этапы". Представители этого течения в социальных науках оказались восприемниками доктрины превосходства европейских народов над остальными народами Земли, что выразилось в такой характерной черте эволюционистской доктрины как европоцентризм. Со временем, несмотря на отвержение грубого расизма в его биогенетическом аспекте, эволюционизм по-прежнему поставлял интеллектуальные основания для политики колониализма в Европе и расистских практик США. Впоследствии всё это позволило социологам и публицистам сформулировать расширенное понятие расизма, также фигурирующее в литературе под названием "супрематизм" (от лат. supremus - наивысший).

Уже к рубежу веков в археологии, этнографии и истории накопилось критическое количество данных, не укладывавшихся в интерпретационную модель эволюционизма. С начала 20 века эволюционизм на академической сцене сменяется рядом новых подходов. Последовательное преодоление эволюционизма произошел на основании подходов, которые принимают во внимание внутреннюю самодостаточность и несводимость к внешним параметрам (теории культурно-исторических типов) . Важным методом изучения обществ в рамках этих подходов является метод эмпатии (от греч. empatheia - сопереживание), то есть стремление истолковать явления данной культуры с точки зрения её носителя (нужно отметить, что именно "сопереживание" и "душевность" отмечают в русских непревзятые западные исследователи).

Расистские законы глобализации

Но если эволюционизм в науке был преодолен, то крепко засел на благодатной почве европейского общественного сознания. Теория глобализации, а также идея "универсальности европейских ценностей", обретшая свою юридическую плоть в международном законодательстве, имеют своим теоретическим фундаментом эволюционный расизм. Достижения западной культуры в области права, морали и политической культуры рассматриваются самими носителями этих достижений как "вершина гуманитарного развития" вообще. Реализованные на Западе в готовом виде, эти принципы насаждаются в качестве эталона для форсированного развития других культур и народов. Европоцентричное, а сегодня лучше сказать - западноцентричное - сознание здесь не только не преодолено, как это уже сто лет назад произошло в науке, нет - оно находится на стадии самоупоения. Отсюда прямо вытекает моральная оправданность мировой "демократической миссии на штыках", несущая в себе отголоски темных сторон варварского сознания со своеобразным подтекстом (см. выше "Система С")), вполне достойным теории старика Фрейда.

Происходящие процессы напоминают о возвращении в варварские времена не только в гуманитарной области, но и в геополитике.

"Глобализация" периода правления Траяна

Так процессы с квинтэссенцией западной идеологии - США напоминают Римскую Империю периода правление Траяна, когда при внешнем сильном образе Рима начался процесс разложения. Тогда перенапрягшись, Рим закончил серьезную внешнюю экспансию и Империя перешла к оборонительной тактике. Стали строить валы (limites - анг.) против варваров, что зафиксировало веху истории Римской Империи. Вот нечто подобное происходит сейчас в США - фиксируются попытки возведения "лимитов" - продвигается программа "взращивания новых участников мирового процесса" из ряда "варварских государств", которым делегируется "американская ответственность" и права автономного управления. Остальные страны попадают под определение "государств-хищников".

Слабеющий Рим начал пользоваться руками варваров, расселяя их по своим окраинам для защиты империи от еще более диких варваров. За это "свои варвары" и их вожди получали от Рима товары, римскую продукцию. Когда Рим стал слабеть и не мог уже платить, варварские короли его захватили сели в метрополии сами. Эта ситуация вполне может возникнуть и с США - западное население не только стареет, но и давно отказывается воевать в некомфортных условиях, а "буферные" государства если и будут выполнять функцию защиты, то рано или поздно потребуют значительно более высокий уровень ренты за безопасность, которую дряхлеющая империя обеспечить уже не сможет.

Ну а пока, "золотой миллиард" потребления, милостливо позволяя варварам селиться у своих границ, выкачивает необходимые ресурсы (включая воздух) из стран третьего мира, живя по принципу классической античной демократии - "Каждый свободен и независим. И имеет по десять рабов".

__________________________________________________________

[1] Так, согласно резолюции Европарламента, европейские школьники должны воспитываться в духе симпатии к гомосексуализму, а 17 мая объявлен "Международным днем борьбы с гомофобией"

[2] Многие из римских императоров были гомосексуалистами, но наибольший резонанс в римской империи произвела трагическая смерть молодого грека Антиноя, бывшего любовником императора Адриана. Траурные мероприятия и похороны Антиноя были произведены с беспрецедентным для того времени размахом, после чего Антиной был обожествлен наравне с действующими римскими императорами и вошел в сообщество римских небожителей. Адриан со всей присущей ему жестокостью и решительностью добился огромной популярности в римском обществе культа Антиноя и его распространения по всей империи. Из-за этой мелодраматической трагедии любви двух гомосексуалистов, воплотившейся в языческую сакрализацию гомосексуальной связи, тысячи христиан должны были идти на смерть: они не могли преклоняться перед соблазном чувственной красоты молодого грека, ставшей увлекательным романтическим мифом для римского общества.

Вопросы глобализации. Часть II. Геополитический дарвинизм элит

Чем элиты "философии суши" (теллурократия) отличаются от элиты "философии моря" (талассократии)

Структура элит прошла естественный отбор и сформировалась во многом под воздействием геополитических факторов. Факторов, описанных еще в 19 веке американским адмиралом Мэхеном в военной стратегии "Морское могущество" ("Sea Power"), где говорится о "великой войне континентов", где цивилизация "моря" стремится захватить пространство Евразии "кольцом анаконды", предотвратить выход соперника к "теплым морям" и через контроль над береговыми зонами (увеличивая их к центру континента) удушить его во внутренней стагнации. Практически этими же установками руководствовалась в период "Большой Игры" и Великобритания, ограничивающая Российскую империю вплоть до 20-х годов ХХ века. Стратегии "кольца анаконды" "элита моря" придерживается до сих пор. В связи с этим будет интересно рассмотреть, как формировались и чем руководствуются элиты, представляющие "философию суши" и "философию моря".

Элиты "философии суши" (теллурократия)

В континентальной части с большими просторами исторически наибольшего успеха достигали те, кто мог добиться наибольших мобилизационных возможностей и концентрации усилий. Поэтому система государственного управления, распределения ресурсов, политической ответственности и военные доктрины традиционно опирались на иерархическую структуру с личностью, стоящую на вершине иерархии. Такая система наиболее эффективна, когда ясны базовые понятия "свой-чужой", "друг-враг", очевидна "линия фронта" и необходима наибольшая концентрация ресурсов - тогда подобная система обеспечивает быстрое принятие эффективных решений, позволяющих достичь решающего успеха. Последовательное расширения границ становится естественным следствием такой стратегии, а путь "экстернационализма" по надежному вовлечению местных лидеров в общегосударственный административный слой представляет собой единственно возможным вариантом получения их лояльности не силовым путем. Таким образом обеспечивалось создание единой общности "соучаствующих народов" в стратегии долгосрочного взаимо-действия и со-существования на территории "философии суши".

С метафизической точки зрения расширение границ имеет и глубинную эсхатологическую, мессианскую направленность, отвечающую религиозным запросам русской души о приближении золотого века справедливости, равенства и счастья.

Недостатком такой системы в практике является то, что многое замыкается на личность на вершине иерархии, а элита фокусируется на отправлении власти. Отсюда вытекает высокая степень закрытости система управления и конкуренции внутри элиты, для которой не характерны открытые дискуссии. Соответственно у государственных структур снижается возможность учиться на успехах и ошибках других. Закрытая иерархическая структура зачастую оказывается состоящей из конкурирующих организаций защищающих ведомственные интересы, с частично перекрывающимися функциями. Конкуренция, борьба идей и идеологий в обществе переносятся внутрь государственной машины, становясь ее важнейшими элементами, когда не политик, но государственное лицо становится главным, а в идеале единственным актором, формирующим тенденции развития общества.

Полнота власти, а соответственно и устойчивость такой системы во многом ложит на первом лице, и в том случае, если наверху иерархии по разным на то причинам оказывается слабая фигура, вся система может начать выходить из своего равновесия, приходя к упадку. Так после Феодора Иоанновича пришло "смутное время", правление Николая II закончилось 1917 годом, итогом деятельности Горбачева стал 1991. После чего на вершину иерархии протискивались деятели авантюристического свойства, облегчающие проникновение философии другой элиты и являющиеся проводниками другой системы взаимоотношений. Но здесь в обществе обычно включался механизм противодействия, который сметал чужеродные взгляды через выдвижение харизматических сверхлидеров и вождей, пытающихся личной энергией компенсировать возникшую до них институциональную неадекватность. При этом нельзя сказать, что появление "сверхлидеров" является только мерой социальной и системной слабости господствующих элит, их несформированности , классово идеологически, структурно или функционально.

Подобные фигуры выдвигает не элита, а народ. Но это не тот "народ", с которым оперируют либерально-демократические концепции, как механически образованный математический конгломерат "нарциссических субъектов" и "атомарных индивидуумов" совершенно чуждых естественной истории народов, государств, этносов и наций. А народ, как общность, как братство, его "коллективное бессознательное", делегирующий сверхлидерам свое право на выживание. По словам Ивана Солоневича, "национальное сознание - это та качественная категория, которая вступает в дело в тот момент, когда дело доходит до реального "соучастия" народа в решении своей собственной судьбы, в переломный момент истории, в момент ответа на напряженный вызов, брошенный нации временем и пространством".

Так в период "смутного времени" таким "сверхлидером" стал сам русский народ, поднявшийся и определивший вершину государственной иерархии. Которую сам же и скинул, когда беспомощная элита оказалась неспособной отвечать на брошенные временем вызовы. В период безвластия 1917 года управление страной легко перехватила спонсируемая из-за рубежа "элитой философии моря" небольшая кучка авантюристов из "БУНДа и окрестностей", обладающая "зловещим интеллектуальным превосходством" и сумевшая сформулировать на словах идеалистический проект "всеобщей свободы, равенства и братства" с экономической подоплекой "землю - крестьянам, фабрики - рабочим", обернувшимся на деле не только жестокими формами радикализма военного коммунизма, продразверстки и т. д., практиковавшиеся при Ленине и основном генераторе экстремизма Л. Бронштейне-Троцком (помимо всего прочего, состоявшим в родстве Якобом Шиффом - финэлитой "моря", одним из основателей ФРС США, награжденного за свою поддержку Японии во время Русско-Японской войны 1905 года японским орденом Священного сокровища, а в 1907 орденом Восходящего солнца за организацию финансирования ВПК Японии и "революции 1905 года" в России, создателя Американского еврейского распределительного комитета ("Джойнт")), но и фактическим развалом Великой Страны.

Когда размах деятельности "пламенных революционеров-интернационалистов" стал уже угрожать самому существованию Государства Российского, они были уничтожены Сталиным в 30-е годы. При этом нельзя сказать, что Сталин был выдвинут Элитой, на свои действия он получил молчаливый мандат от народа, принявший курс на восстановление национальных интересов. Космополитическая элита троцкистско-ленинского призыва пожала то зло, которое она сеяла на протяжении всех лет своего правления.

Их потомки в 1990-е годы, исповедующие чужие идеи, с такой же маниакальностью, как и их предшественники - большевики, проводили в России так называемые "демократические реформы", основывающиеся на пресловутых либеральных "общечеловеческих ценностях", которые, в действительности, являются отражением философии "элиты моря". А либерал-большевики гайдаровско-чубайсовского образца, и по методам проведения реформ, и по национальному составу "реформаторов", не сильно отличались от "пламенных революционеров ленинского типа". Возникшая в России новая номенклатура, имеющая явный компрадорский характер, с удовольствием стала исповедовать идеологию потребления и естественным образом стремиться туда, где это потребление находится на высшем уровне, стараясь при этом разрушить и национальное самосознание собственного народа, превращая его в безликую массу "нарциссических потребителей". И несмотря на то, что часть элиты понимает необходимость отстаивания национальных интересов, но до тех пор, пока эти попытки происходят в рамках либеральной идеологии и не будет сформулирован собственный идеалистический проект, все попытки "модернизации" останутся лишь благими намерениями, которые устилают дорогу в бантустан.

Но у истории есть свои законы развития...

Возвращаясь к основной теме, нужно отметить, что в такой системе вожди несут на себе отпечаток того класса, который их выдвинул и являются носителями тех слабостей, которые он должен компенсировать своим появлением. И чем ярче лидер, тем резче и четче видны недостатки, и тем более масштабными становятся его ошибки и их последствия. Страна, общество оказываются уязвимыми и незащищенными от такого рода ошибок, которые отчасти исключается в странах, опирающихся на систему и элиту. Но страны, где Элита создала Систему имеют свои собственные крайне серьезные проблемы.

Элиты "философии моря" (талассократия)

"Выдавить христианство по капле"

44 Как для мужчины, так и для женщины - рабов твоих, которых ты можешь иметь: ты

можешь купить и мужчину и женщину - раба из любого народа, окружающего тебя...

46 Ты можешь завещать их твоему сыну после тебя, наследовать вечное владение;

ты можешь сделать рабами их, но среди братьев своих людей Израиля

ты не должен править, один над другими, с жестокостью.

(Левит 25:44)

Одной из первопричин возникновения современной элиты "философии моря" было решение короля Англии Генриха VIII отделиться от католической церкви, что привело к усилению в стране различных "нетрадиционных религиозных толкований", среди которых наибольшую силу получил протестантизм - течение, которое нанесло наиболее тяжкий удар по библейскому "соучастному" восприятию мира, резко индивидуализировав духовное начало и возведя принцип личного обогащения в религиозную добродетель (основываясь на этой "добродетели" в Англии было повешено более 72 тысяч человек, которых посчитали нищими, не считая физического уничтожения множества католиков). Кстати, одной из идей основоположника протестантизма Мартина Лютера была попытка обратить иудеев в христианство. Эта попытка привела к противоположному эффекту - многие понятия протестантизма стали смешиваться с иудаизмом.

Протестанты в Англии окончательно закрепили свою идеологию, возведя на престол Вильгельма III, принадлежавшего к влиятельной в Нидерландской республике протестантской династии принцев Оранских. Этот период стал вершиной международного и морского могущества Нидерландов.

Работорговля. Что из себя представляла "Нидерландская республика"? 17 век называют "Золотым Веком" Нидерландов, когда они стали основным торговым центром Северной Европы. Торговцы из Нидерландов продавали специи из Индии и Индонезии, основали колонии в Бразилии, Северной Америке, Южной Африке и Карибском регионе. Но, в первую очередь, богатство Нидерландов увеличивалось посредством работорговли. С 1619 голландцы начали перевозку рабов между Африкой и Америкой, к 1650 став главной работоргующей страной в Европе (около 1700 это звание перешло к Британии, переманив туда и самих торговцев). Порт Амстердама стал европейской столицей работорговли. Порт использовали до 10 тысяч кораблей, перевозивших рабов и для многих соседних европейских стран. Новая нация переживала экономический и культурный расцвет, Нидерланды были республикой, ей правил не король, а аристократия торговцев, называемых регентами. Кем они были?

Вывоз рабов из Африки, их продажа в Южной Америке, покупка на вырученные деньги сахара и других товаров, с целью их торгового обмена на ром и прочие товары, производимые в колониях Северной Америки, затем их окончательная перевозка в Европу оказалось очень прибыльным делом. Такая схема была названа "Торговлей по золотому треугольнику". Цена любого товара (будь то рабы, ром или сахар) на каждом звене этой торговой цепи после перевозки возрастала в несколько десятков раз, не только покрывая торговые издержки, но и обеспечивая обогащение торговым дельцам. При этом многочисленные документы и свидетельствуют о том, что наиболее влиятельными работорговцами в европейском обществе были евреи, которые сосредоточили в своих руках торговлю рабами не только на территории американских колоний, но на территории всего Нового Света[1]. В то время и Нью-Йорк назывался Нью-Амстердамом. А основными торговцами Нидерландов являлись мы уже знаем кто...

Но слишком сконцентрировавшись на спекулятивных и ростовщических операциях, морская Голландия финально потерпела крах (как пример - известная спекуляция тюльпанами, приведшая к обвалу на бирже в 1637 году - один из первых финансовых "пузырей"). Что-то это все напоминает...

В Израиле появились раздельные автобусы для палестинцев и евреев

06.03.2013

http://islamrf.ru/news/w-news/world/26470/

Тель-Авив вновь обвиняют в расовой сегрегации

14:53

Отныне по Шоссе 5, соединяющему Западный берег с Тель-Авивом, израильтяне и палестинцы ездят отдельно друг от друга. Министерство транспорта Израиля разделило пассажиров после того, как жители двух еврейских поселений пожаловались, что присутствие палестинцев в автобусах представляет собой угрозу их безопасности. Неоднократно поступали жалобы на перегруженность автобусов, между евреями и палестинцами нередко вспыхивали драки.

Со вчерашнего дня на этой трассе курсируют автобусы для евреев и арабов. В минтрансе утверждают, что появление разных автобусов направлено на улучшение обслуживания палестинцев, приезжающих в Израиль. Однако правозащитники называют это чистейшей воды расизмом.

В министерстве между тем сообщили, что официального запрета палестинским рабочим ездить на "еврейских" автобусах нет. Однако сами водители палестинцев в такие автобусы сейчас не пускают. При этом они ссылаются на сотрудников сил безопасности, которые якобы во время проверок на блок-постах "уговаривают" палестинцев пересаживаться на "свои" автобусы.

Ежедневно, пишет "КП" со ссылкой на DailyTelegraph, на работу в Израиль ездят примерно 29 тысяч палестинцев.

IslamRF.R

Палестинцев отсадили от израильтян в автобусах

http://www.youtube.com/watch?v=cNHvUXUtgXI

SheenNewsTV"11,004 videos

Published on Mar 9, 2013

С недавнего времени палестинцы с западного Берега реки Иордан, желающие попасть на территорию Израиля, вынуждены пользоваться специально отведенными для них автобусами. Они были запущены на этой неделе Министерством транспорта Израиля после того, как некоторые израильтяне заявили, что не чувствуют себя в безопасности, находясь в одном автобусе с палестинцами. Подробности сообщает корреспондент RT Пола Слиер.

Израиль не дает палестинцам молиться в Иерусалиме

http://www.youtube.com/watch?NR=1&v=720PsE-1lxE&feature=endscreen

Published on Aug 18, 2012

Палестинские верующие, желающие попасть на территорию Израиля для того, чтобы помолиться святым местам, вынуждены часами стоять на границе и миновать несколько погранпостов. Израильская сторона заявляет, что это делается ради безопасности, но эта версия вызывает сомнения у палестинцев. Репортаж корреспондета RT Полы Слиер.

Vkontakte - http://vk.com/rt_russian
Facebook - http://www.facebook.com/RTRussian
Twitter - http://twitter.com/RT_russian
Livejournal - http://rt-russian.livejournal.com/

Israel's African Migrant Roundup: Repatriation of Sudanese Infiltrators, Refugee Claim Disputed

На рус яз.

Репатриация 60 тыс суданцев

http://www.youtube.com/watch?v=_MLWQ8OnbS0

Published on Jun 14, 2012

Israeli officials said that they have started rounding up African migrants as part of a controversial plan to repatriate all the estimated 60,000 African migrants currently living in the country.

The decision to go ahead with the roundup was taken after two months of heated debate and a string of protests from African migrants and workers in Israel.

It is reported that since the operation began 140 people have been arrested, with dozens being detained in the Red Sea resort of Eilat. Most of them were given the opportunity to leave willingly, with all voluntary deportees receiving 1,000 euros and being given a few days to prepare for their departure.

Authorities say that on Tuesday alone 115 refugees were arrested in Operation "Going Home". The majority were South Sudanese nationals fleeing widespread ethnic violence and one of the worst humanitarian situations in the world.

Over 500 Sudanese men held a peaceful protest on Sunday against the expulsion and in defense of their rights as refugees, and not, as many refer to them, as infiltrators.

The flow of migrants crossing the Sinai desert border into Israel has been increasing rapidly since 2006
and has exploded since the Arab Spring hit north Africa in 2011.

Israel has responded by building a high fence along the border.
Human rights groups have backed the Africans, but many right-wing and religious groups fear this will
pose a threat to the Jewish character of the state and to law and order.

This comes only a week after a poll showed that 52 per cent of Israelis believe African migrants to be "a
cancer" on the country.

Israel to close door on African influx

http://www.youtube.com/watch?v=2nZlJMtyES0

Uploaded on Dec 23, 2010

It's thought as many as 35,000 Africans have made their way across the border of Egypt into Israel in recent years. While authorities rush to build a border fence to keep would-be migrants out, for those already living in the southern town of Eilat, life is not necessarily better once they've made it to Israel. Duration: 01:33

Israel Halting Influx of African Migrants Crossing From Egypt

http://www.youtube.com/watch?v=efy-XKVdBHc

Uploaded on Feb 1, 2010

Israeli Prime Minister Benjamin Netanyahu is calling on his government to reinforce Israel's border with Egypt. The aim is to stem the influx of illegal migrants who, Israeli officials say, are crossing the porous border and entering the Jewish State by the thousands. The migrants are mainly from Eritrea and Ethiopia, although many are from Darfur in western Sudan. They cross into Israel seeking jobs and safety. For Israel's leaders, the 19,000 illegal migrants in the country represent a threat to security - and to the Jewish character of a nation whose mission is to be a safe haven for Jews around the world. VOA's Luis Ramirez traveled to Israel's border with Egypt and to Tel Aviv, Israel's second largest city, and has this report.

Депутат Солодкина предлагает отправлять репатриантов из Эфиопии на плантации - вместо гастарбайтеров

05 октября 2006, 10:16

http://cursorinfo.co.il/news/novosti/2006/10/05/solodkin/

4 октября на встрече депутатов кнессета от партии Кадима с министром финансов Авраамом Гиршзоном депутат Марина Солодкина заявила, что следует сократить количество гастарбайтеров в сельскохозяйственной отрасли и заменить их на репатриантов из Эфиопии.

Депутат кнессета Марина Солодкина (Кадр парламентского канала ИТВ) 4 октября на встрече депутатов кнессета от партии Кадима с министром финансов Авраамом Гиршзоном депутат Марина Солодкина заявила, что следует сократить количество гастарбайтеров в сельскохозяйственной отрасли и заменить их на репатриантов из Эфиопии. Заседание, в котором, кроме министра Гиршзона, принимали участие ряд высокопоставленных сотрудников минфина, было посвящено обсуждению проекта государственного бюджета на 2007 год. Слова Солодкиной сначала не вызвали никакой реакции у присутствующих. Однако после заседания некоторые депутаты высказали мнение, что ее заявление было некорректным по отношению к репатриантам из Эфиопии. Солодкина в категорической форме отвергла критику. "Тот, кто обдвиняет меня в расизме, - заявила она, - просто не понимает, о чем идет речь. Когда я была заместителем министра абсорбции, ко мне поступали сотни обращений от репатриантов из Эфиопии, завершивших службу в ЦАХАЛе. Они хотели стать фермерами, работать в сельском хозяйстве. Просили землю. Я просто хочу помочь им".

Сколько в Израиле гастарбайтеров из СНГ?

01.08.2011 10:31

http://izrus.co.il/dvuhstoronka/article/2011-08-01/15096.html
Подробности:
При использовании материалов ссылка на "IzRus.co.il" обязательна.

В Израиле, судя по данным на конец 2010 года, работали 116,5 тыс. иностранных рабочих из 100 стран мира. На первом месте по числу гастарбайтеров находился Таиланд, откуда приехали 7.600 человек. Из республик бывшего СССР и Филиппин прибыло почти одинаковое количество рабочих - соответственно 5.700 и 5.800 человек. Средний возраст легальных гастарбайтеров - 36,4 года, сообщает ИА Ynet, со ссылкой на ЦСБ.

Число нелегальных иностранных рабочих уменьшается в последние годы, отмечает тот же интернет-ресурс. Их численность в прошлом году достигла 95 тыс. человек - на 6 тыс. меньше чем в 2009 году. При этом, возможно, эти данные не являются точными, так как ЦСБ ориентируется на число туристов из стран, где экономическое состояние хуже чем в Израиле, которые остаются здесь после истечения срока туристической визы.

Как сообщал портал IzRus, согласно данным Управления народонаселения при МВД, в Израиле в начале текущего года проживали 150 тыс. нелегалов. При этом утверждалось, что 40 тыс. из них - туристы из стран СНГ.

В Израиле около 40.000 нелегалов из СНГ
При использовании материалов ссылка на "IzRus.co.il" обязательна.

Открытая студия: Жириновский в Израиле

http://www.youtube.com/watch?v=dj4Zvtqod2g

Published on Nov 16, 2011

Интервью Владимира Жириновского в передачи "Открытая студия" на канале RTVi/ Напомним, в январе 2003 года заместитель председателя Госдумы Владимир Жириновский находился с визитом в Израиле по приглашению Прогрессивной либерально-демократической партии (ПЛДП) Израиля.

Год выпуска: 2003

СКАЧАТЬ: http://rutracker.org/forum/viewtopic.... http://rutracker.org/forum/viewtopic....

Жириновский о евреях (два против одного) ЦЕЛИКОМ!!!

http://www.youtube.com/watch?v=nNNKRU9PH88

Uploaded on Feb 1, 2011

Владимир Вольфович обсуждает роль международного еврейства в судьбах России и мира. Националистически настроенные (в позитивном смысле) ведущие не имеют, что противопоставить, поскольку национализм евреев превосходит их собственный. Они как-бы пытаются поэпатажировать как всегда, но не тут-то было.

Год выпуска: 2004
Жанр: телеинтервью
Продолжительность: 00:52:08
В ролях: В. Жириновский, Д. Литов, И. Муратов
Описание: еженедельная общественно-политическая программа, выходящая в эфир на "Региональном телевидении".
"Два против одного" - это поединок умов и взглядов. Это актуальные проблемы, независимые мнения, интересные и смелые гости.
"Два против одного" на грани общего и частного, это восхищение и недоумение, жесткий спор и умиротворенная беседа. Наши острые вопросы иногда провокация, а иногда хороший повод поддержать разговор. Мы предпочитаем не ставить точку, и никогда не знаем, чем закончится эфир. Может быть, Вы знаете?

поэт о рабской ментальности русских в Израиле

http://www.youtube.com/watch?v=IeLDPkvs4jA

Uploaded on Aug 23, 2011

http://www.zman.com/video/2011/08/22/...
поэт о рабской ментальности русских в Израиле
гражданин поэт
палаточный протест
рабское существования русскоязычных в израиле
русские депутаты мы вас выбрали вы нас предали

"Русские" в Израиле хуже "негров"?

http://www.youtube.com/watch?v=HwZWuzBq0a0

Published on Nov 12, 2012

Черные христиане из Эфиопии получают увеличенную корзину абсорбции и право на воссоединение семей. Все то, чего "русские" евреи лишены. Чем правительство Израиля и Сохнут объясняет такую дискриминацию?
Итон-ТВ -- первый израильский онлайн интернет-телеканал на русском языке
Iton-TV -- израильское интернет телевидение онлайн на русском языке
http://www.iton-tv.com/
Страничка ВК: http://vk.com/itontv
Страничка FB: http://www.facebook.com/ItonTv
Группа в ОК: http://www.odnoklassniki.ru/group/510...
Подпишитесь на наш канал на YouTube: http://www.youtube.com/user/itontvcom

Борис Миронов русские и евреи это одно и тоже

http://www.youtube.com/watch?v=QK4h03jZRrQ

Борис Миронов и Мухин

Published on Oct 15, 2012

гусский националист шакал шавка жидовская

Правила для создания АГРС=Партизанских Отрядов
http://vk.com/note43697440_9919982
http://vk.com/note43697440_9919979

Задорнов. Русские в израиле... Я просто рыдаю под столом))

http://www.youtube.com/watch?v=KWLHPuyrBjU

Published on Mar 19, 2013

No description available.

Русские в Израиле больше не живут!

http://www.youtube.com/watch?v=Akfv9HsIvZg

Published on Dec 25, 2012

Израильские политики, акцентирующие свою "любовь" к русским избирателям, латентно ненавидят новых репатриантов...
Итон-ТВ -- первый израильский онлайн интернет-телеканал на русском языке
Iton-Tv -- израильское интернет телевидение онлайн на русском языке
http://www.iton-tv.com/
Страничка ВК: http://vk.com/itontv
Страничка FB: http://www.facebook.com/ItonTv
Группа в ОК: http://www.odnoklassniki.ru/group/510...
Подпишитесь на наш канал на YouTube: http://www.youtube.com/user/itontvcom

Израиль,О пользе пистолета против местных Аборигенов

http://www.youtube.com/watch?v=t0czH89KLAY

Published on Aug 21, 2012

Израиль ...

Archibald Vareshkin"2 videos

путин сдаст Россию в аренду, 17 год уже близко!

http://www.youtube.com/watch?v=2OsyP8xj76g

Published on Jul 1, 2012

Путин не знает как руководить страной , он решил Россию сдать в аренду, после вступления в ВТО , ждите , Бензин по 60 руб/ литр Жкх по 15000 при средней зарплате 10000 руб , рост цен в 4 раза минимум и кровавая революция в России неизбежна !

СТОП ВТО! - http://stop-vto.ru
Правда о ВТО - http://wto-inform.ru/
ВТО уничтожает экономику Украины! - http://www.youtube.com/watch?v=lDqfnX...
Латвия после ВТО - http://www.youtube.com/watch?v=rBxxmN...
ВТО обрекает Россию на смерть - http://www.ru-an.info/news_content.ph...

Толпу гастарбайтеров ведут под конвоем

http://www.youtube.com/watch?v=quh0_oxOCTI

Published on May 31, 2013

No description available.

Уолл-стрит и большевицкая революция.

Карикатура Роберта Майнора "О-очень приятно!" в "Сент-Луис пост диспэтч" (1911). Карл Маркс в окружении благодарной аудитории финансистов Уолл-Стрита: Джона Д. Рокфеллера, Дж. П. Моргана, Джона Д. Района из "Нэшнл Сити Бэнк" и партнера Моргана -- Джорджа У. Перкинса. Сразу же за Марксом стоит Тедди Рузвельт, лидер Прогрессивной партии.

Энтони САТТОН

Уолл-стрит и

большевицкая революция

МОСКВА "РУССКАЯ ИДЕЯ" 1998

Саттон Энтони

Уолл-стрит и большевицкая революция. Пер. с англ. М.: Альманах "Русская идея" (вып. 4), 1998. -- 400 с. Документальные приложения.

Перевод сенсационного исследования американского ученого о финансировании революции 1917 г. в России американской финансовой олигархией, о ее помощи большевикам в гражданской войне и в укреплении власти. Факты и секретные документы, замолчанные как в советской, так и в западной историографии.

В приложениях: знаменитый "Меморандум" А. Гельфанда-Парвуса о мобилизации всех антирусских сил в годы первой мировой войны; список революционеров, прибывших с Лениным в спецвагонах через воюющую Германию; секретные письма Троцкого и Ленина о разгроме Церкви; протесты русской эмиграции; аналитическое послесловие М.В. Назарова "За кулисами "русской" революции".

No The Church Universal, 1974 No Перевод на русский язык, комментарии, приложения и оформление -- "Русская идея",

ОГЛАВЛЕНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ ИЗДАТЕЛЬСТВА 7

ОБ АВТОРЕ 8

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА 9

ГЛАВА 1. АКТЕРЫ НА РЕВОЛЮЦИОННОЙ СЦЕНЕ 10

ГЛАВА 2. ТРОЦКИЙ ПОКИДАЕТ НЬЮ-ЙОРК 14

Вудро Вильсон и паспорт для Троцкого 17

Документы канадского правительства об освобождении Троцкого 20

Канадская военная разведка допрашивает Троцкого 24

Намерения и цели Троцкого 27

ГЛАВА 3. ЛЕНИН И ГЕРМАНСКАЯ ПОМОЩЬ БОЛЬШЕВИКАМ 30

Документы Сиссона 34

Перетягивание каната в Вашингтоне 36

ГЛАВА 4. УОЛЛ-СТРИТ И МИРОВАЯ РЕВОЛЮЦИЯ 39

Американские банкиры и царские займы 43

Олоф Ашберг в Нью-Йорке, 1916 год 46

Олоф Ашберг в большевицкой революции 48

"Ниа Банкен" и "Гаранти Траст" вступают в "Роскомбанк" 50

"Гаранти Траст Компани" и германский шпионаж в США, 1914-1917 53

Нити "Гаранти траст" -- Минотто -- Кайо 56

ГЛАВА 5. МИССИЯ АМЕРИКАНСКОГО КРАСНОГО КРЕСТА В РОССИИ.

1917. 59

Миссия американского Красного Креста в Румынии 66

Томпсон в России при Керенском 69

Томпсон дает большевикам 1 миллион долларов 69

Социалистический горнопромышленник Раймонд Робине 70

Международный Красный Крест и революция 72

ГЛАВА 6. КОНСОЛИДАЦИЯ И ЭКСПОРТ РЕВОЛЮЦИИ 74

Консультация с Ллойд Джорджем 76

Намерения и цели Томпсона 80

Томпсон возвращается в США 82

Неофициальные послы: Робине, Локкарт и Садуль 84

Экспорт революции: Якоб X. Рубин 88

Экспорт революции: Роберт Майнор 89

ГЛАВА 7. БОЛЬШЕВИКИ ВОЗВРАЩАЮТСЯ В НЬЮ-ЙОРК 95

Обыск в Советском бюро в Нью-Йорке 96

Корпорации -- союзники Советского бюро 101

Европейские банкиры и большевики 103

ГЛАВА 8. НЬЮ-ЙОРК, БРОДВЕЙ 120 106

"Америкэн Интернэшнл Корпорейшн" 108

Влияние "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн" на революцию 114

Федеральный резервный банк Нью-Йорка 116

Американо-российский промышленный синдикат 117

Джон Рид: революционер из истэблишмента 118

Джон Рид и журнал "Метрополитэн" 120

ГЛАВА 9. "ГАРАНТИ ТРАСТ" ИДЕТ В РОССИЮ 125

Уолл-стрит приходит на помощь профессору Ломоносову 126

Создана база для коммерческой эксплуатации России 133

Германия и США борются за бизнес в России 135

Советское золото и американские банки 138

Макс Мэй из "Гаранти Траст" становится директором Роскомбанка 141

ГЛАВА 10. ДЖ. П. МОРГАН СЛЕГКА ПОМОГАЕТ И ДРУГОЙ СТОРОНЕ 142

"Объединенные американцы" созданы для борьбы с коммунизмом 142

"Объединенные американцы" вскрывают "ошеломляющую информацию" о

красных 143

Выводы об "Объединенных американцах" 144

Морган и Рокфеллер помогают Колчаку 145

ГЛАВА 11. АЛЬЯНС БАНКИРОВ И РЕВОЛЮЦИИ 148

Представленные доказательства: обзор 148

Объяснение союза нечестивых 151

План "Марбург" 153

ПРИЛОЖЕНИЕ 1.

Директора крупных банков, фирм и учреждений, упомянутых в этой книге (в 1917-1918 годах) ПРИЛОЖЕНИЕ 2.

Теория большевицкой революции как еврейского заговора ПРИЛОЖЕНИЕ 3.

Некоторые документы из правительственных архивов США и Великобритании

Избранная библиография ПРИЛОЖЕНИЕ 4 -- "РИ".

Меморандум д-ра Гельфанда ПРИЛОЖЕНИЕ 5 -- "РИ".

Список N 1 лиц, проехавших через Германию во время войны Список N 2 лиц, проехавших через Германию во время войны ПРИЛОЖЕНИЕ 6 -- "РИ".

159 164

169 188

191

206 207

Война Троцкого и Ленина против Церкви 213 Послание Патриарха Тихона о помощи голодающим и изъятии церковных

ценностей 214 Письмо Л. Д. Троцкого в Политбюро ЦК РКП(б) с предложениями об

организации изъятия церковных ценностей, с поправками Политбюро 215 Письмо В. И. Ленина членам Политбюро о событиях в г. Шуе и политике в

отношении церкви 217 Письмо Л. Д. Троцкого в Политбюро ЦК РКП(б) с предложениями о репрессиях против духовенства, принятыми Политбюро с поправкой В.М.

Молотова 220 Письмо Л. Д. Троцкого в Политбюро ЦК РКП(б) с предложениями о

мероприятиях по изъятию церковных ценностей, принятыми Политбюро 221

ПРИЛОЖЕНИЕ 7 -- "РИ". 224

Обращения русского Зарубежья к Генуэзской конференции 224 Послание Мировой Конференции от имени Русского Всезаграничного

Церковного Собора 225

Протест Высшего Монархического совета против Генуэзской конференции 229

М. НАЗАРОВ. ЗА КУЛИСАМИ "РУССКОЙ" РЕВОЛЮЦИИ 233

1. Еврейский вопрос и "русская" революция 234

2. Механизм финансирования революционеров 247

3. Антанта и гражданская война в России 259

4. Запад и НЭП 268

5. Антисталинская оппозиция 1930-х годов 272

6. Духовная общность двух Интернационалов и теория конвергенции 289

7. Тайна и явь беззакония 295

ПРЕДИСЛОВИЕ ИЗДАТЕЛЬСТВА

Эта книга написана американским патриотом. На основании рассекреченных правительственных архивов США, Канады и Великобритании он подвергает жесткой критике властные круги своей страны за эгоистичную политику, противоречащую интересам американского народа. Но исследование Э. Саттона, вышедшее в 1974 г. в американском издательстве "Арлингтон Хаус", чрезвычайно важно и для русского читателя.

Проф. Э. Саттон документально доказывает: "Без финансовой, дипломатической и политической поддержки, оказанной Троцкому и Ленину их мнимыми "противниками", а на деле заинтересованными в революции союзниками -- капиталистами Уолл-стрита -- большевики вполне могли быть сметены".

История отношений между этими двумя "союзниками-противниками" претерпела в XX веке несколько этапов: совместное разрушение русской православной государственности, стройки пятилеток, военный союз против националистических режимов в Западной Европе; затем -- период "холодной войны" и победа в ней Запада, вылившаяся в "совместную российско-американскую революцию" 1990-х годов (выражение Б. Ельцина на встрече с Б. Клинтоном в Москве). Но разобраться во всем этом невозможно без анализа первой "совместной американо-российской революции" 1917 года и закулисных причин победы большевиков в гражданской войне.

Причины эти таковы, что до сих пор ни советская, ни западная историография не были заинтересованы даже в их опубликовании. Не заинтересована в этом и либерально-розовая историография в посткоммунистической РФ. Однако, не предлагая пока собственных выводов (этому посвящено издательское послесловие), дадим слово проф. Э. Саттону.

Стоит только сразу предупредить русского читателя, что будучи американцем, республиканцем и не вникая в особенности российской монархической государственности, как и в раскладку сил в нашей гражданской войне 1917-1922, автор допускает в этом отношении суждения, с которыми издатель не всегда может согласиться. Тем не менее документальная ценность книги, по нашему мнению, превышает отмеченные проявления непонимания, которые объясняются прежде всего -- более чем столетней искаженной трактовкой облика России за Западе, что не могло не повлиять на выросшего там человека, даже столь доброжелательного к русскому народу.

Все цифровые сноски в книге принадлежат проф. Э. Саттону; кое-где для лучшего понимания исторических реалий под звездочками добавлены примечания редактора альманаха "РИ".

М.Н.

ОБ АВТОРЕ

Энтони Саттон родился в Лондоне в 1925 г., учился в Лондонском, Геттингенском и Калифорнийском университетах, получив докторскую степень. Стал гражданином США, где провел большую часть жизни. Был профессором экономики университета штата Калифорния в Лос-Анжелесе, затем с 1968 по 1973 гг. занимался исследовательской работой в Гуверовском институте Стэнфордского университета.

Международную известность Э. Саттону принесло написанное им в эти годы трехтомное научное исследование "Западная технология и советское экономическое развитие" (в 1917-1930, 1930-1945 и 1945-1965 гг.), а также книга "Национальное самоубийство: военная помощь Советскому Союзу". Главная цель этих работ -- показать, как западная техническая помощь Советскому Союзу помогла создать военный аппарат, ставший угрозой некоммунистическому миру.

Однако под давлением Белого дома институт Гувера затруднил работу Саттона, лишив его финансирования. Заинтригованный мощными силами, стоявшими за этим запретом, Саттон опубликовал в 1970-е годы еще три исследования -- о финансовой и политической поддержке международными банкирами Уолл-стрита трех вариантов социализма: "Уолл-стрит и большевицкая революция", "Уолл-стрит и приход Гитлера к власти", "Уолл-стрит и Франклин Рузвельт".

В начале 1980-х гг. Саттон написал следующую серию книг: "Введение в Орден", "Как Орден контролирует образование", "Тайный культ ордена", в которых пытается прояснить способы формирования "мировой закулисы" и методы ее действий. Одна из этих книг -- "Как орден организует войны и революции" -- вышла в 1995 г. в русском переводе в московском издательстве "Паллада".

После вынужденного ухода из Стэнфорда, Саттон стал также издавать ежемесячный информационный бюллетень "Phoenix Letter", а с 1990 г. -- бюллетень "Future Technology Intelligence Report" о скрываемых технологиях. В числе других его книг: "Трехсторонняя комиссия в Вашингтоне", "Алмазная связь", "Золото против бумаги", "Война за золото", "Энергия и организованный кризис"; в 1990-е годы вышли "Заговор Федерального резервного банка" и "Трехсторонняя комиссия над Америкой".

Проф. Э. Саттон по убеждениям конституционалист и открыто высказывает критику любых противозаконных действий, всегда основанную на документах и проверенных фактах.

П. В. Тулаев

Посвящается

тем неизвестным русским борцам за свободу, называемым "зелеными", которые в 1919 году боролись и против красных и против белых в попытке добиться свободной России.

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

С начала 1920-х годов многочисленные статьи, брошюры и даже несколько книг пытаются выковать соединительное звено цепи между "международными банкирами" и "большевицкими революционерами". Редко когда эти попытки основывались на убедительных доказательствах и никогда не аргументировались научными методами. Некоторые из "доказательств", использованных при таких попытках, были ложными, другие не имели отношения к делу, многое вообще нельзя было проверить. Теоретики тщательно избегали исследования этого вопроса; вероятно, потому, что он нарушает четкое разделение на капиталистов и коммунистов (каждый, конечно, знает, что они злейшие враги). А так как очень многое из того, что было написано по этому вопросу, граничит с абсурдом, незапятнанная репутация ученого легко могла быть выставлена на посмешище. Причина достаточная, чтобы избегать этой темы.

К счастью, архив Государственного департамента США, в частности фонд 861.00, содержит обширную документацию об этой предполагаемой взаимосвязи. И когда доказательства из официальных документов соединяются с неофициальными свидетельствами в биографиях, личных документах и житейских историях, -- то возникает интересная картина.

Мы обнаруживаем, что действительно существовала взаимосвязь между некоторыми международными банкирами Нью-Йорка и многими революционерами, включая большевиков. Оказывается, джентльмены банковского дела -- названные в книге -- были кровно заинтересованы в успехе большевицкой революции и "болели" за нее.

Кто, почему и за сколько -- об этом и рассказывается в книге.

Энтони Саттон

Март 1974 г.

ГЛАВА 1

АКТЕРЫ НА РЕВОЛЮЦИОННОЙ СЦЕНЕ

"Дорогой г-н Президент,

я симпатизирую советской форме правления, как наиболее подходящей для русского народа..."

Из письма президенту США Вудро Вильсону (17 октября 1918 г.) от Уильяма Лоренса Саундерса, президента корпорации "Ингерсолл-Рэнд", директора корпорации "Америкэн Интернэшнл" и вице-председателя правления Федерального

резервного банка Нью-Йорка.

Фронтиспис этой книги нарисован в 1911 году карикатуристом Робертом Майнором для "Сент-Луис пост дис-пэтч". Майнор был талантливым художником и писателем, под личиной которого скрывался большевик- революционер; в 1915 году он был арестован в России по обвинению в подрывной деятельности и позже вызволен видными финансистами Уоллстрита. Карикатура Майнора изображает бородатого сияющего Карла Маркса, который стоит на Уолл-стрит с книгой "Социализм" подмышкой и принимает поздравления от финансовых светил: Дж. П. Моргана, его партнера Джорджа У. Перкинса, самодовольного Джона Д. Рокфеллера, Джона Д. Райана из "Нэшнл Сити Бэнк" и на втором плане -- Тедди Рузвельта, заметного своими знаменитыми зубами. Уолл-стрит украшена красными флагами. Ликующая толпа и взлетающие в воздух шляпы намекают, что Карл Маркс был весьма популярен у финансистов Нью-Йорка.

Были ли это грезы Роберта Майнора? Совсем нет. Мы увидим, что Роберт Майнор имел солидные основания отразить этот восторженный союз Уолл-стрита и марксистского социализма. Персонажи карикатуры -- Карл Маркс (символизирующий будущих революционеров Ленина и Троцкого), Дж. П. Морган, Джон Д. Рокфеллер, а также и сам Майнор -- и являются действующими лицами данной книги.

Парадокс, изображенный на карикатуре Майнора, был скрыт под покровом истории, ибо не укладывался в общепринятое понятие политического спектра -- от левых до правых. Большевики находились на левом его краю, а финансисты Уолл-стрита -- на правом; поэтому подразумевалось, что у этих двух групп нет ничего общего и любой союз между ними является абсурдом. Факты, противоречащие этой концепции, обычно отбрасываются как натяжки или недоразумения. Тем не менее, современная история обладает внутренней двойственностью, и поскольку слишком много неудобных фактов было отброшено или скрыто, такая историография -- неточна.

С другой стороны, можно заметить, что крайне правый и крайне левый фланги традиционного политического спектра являются абсолютными коллективистами. Национал-социалист (например, фашист) и интернационал-социалист (например, коммунист) одинаково насаждают тоталитарные политико-экономические системы, основанные на неограниченной власти и принуждении индивидуума. Обе эти системы требуют монопольного контроля над обществом. Монополизм в промышленности был когда-то целью Дж. П. Моргана и Дж. Д. Рокфеллера, но к концу XIX века жрецы Уолл-стрита поняли, что наиболее эффективный путь к завоеванию непоколебимой монополии заключается в том, чтобы "пойти в политику" и заставить общество работать на монополистов под вывеской общественного блага и общественных интересов. Эта стратегия была детализирована в 1906 году Фредериком К. Хоувом в его книге "Признания монополиста" ¹. Хоув, кстати, также является одной из заметных фигур в истории большевицкой революции.

Альтернативным концептуальным пакетом политико-экономических систем и идей было бы определение степени индивидуальной свободы и степени противостоящего ей централизованного политического контроля. При таком подходе капиталистическое государство всеобщего благосостояния и социализм находятся на одном краю спектра. Отсюда мы видим, что попытки монополизировать контроль над обществом могут иметь разные названия и в то же время обладать общими характеристиками.

Следовательно, препятствием для верного понимания современной истории является представление, что капиталисты -- заклятые и непреклонные враги марксистов и социалистов. Это ошибочное представление исходит от Карла Маркса и, несомненно, оно соответствовало его целям. Фактически же оно неверно. Существовала и существует неразрывная, хотя и скрываемая взаимосвязь между международными политиками-капиталистами и международными революционерами- социалистами -- к их взаимной выгоде. Эта связь осталась незамеченной в основном потому, что историки, за редкими исключениями, имеют неосознанную марксистскую направленность и таким образом замыкаются на невозможности существования такой взаимосвязи. Свободно же мыслящий читатель должен иметь два ключа к ее разгадке: 1) капиталисты- монополисты являются злейшими врагами свободного предпринимательства, и 2) с учетом неэффективности централизованного планирования при социализме, тоталитарное социалистическое государство является

¹ "Существуют правила большого бизнеса. Они заменяют поучения наших родителей и сводятся к простой формуле: получи монополию, заставь общество работать на тебя и помни, что лучшим видом бизнеса является политика, ибо законодательная дотация, франшиза, субсидия или освобождение от налогов стоят больше, чем месторождение в Кимберли или Комстоке, так как первые не требуют для своего использования ни умственного, ни физического труда" (Frederick С. Howe. Confessions of a Monopolist. [Chicago: Public Publishing. 1906], p. 157.)

прекрасным рынком для его захвата капиталистическими монополиями, если им удастся заключить союз с представителями социалистической власти. Предположим, и в данный момент это только гипотеза, что американские капиталисты-монополисты смогли низвести плановую социалистическую Россию до статуса порабощенной технической колонии. Не будет ли это логическим интернационалистским продолжением в XX веке монополии Моргана в области железных дорог или нефтяного треста Рокфеллера конца XIX века?

Кроме Габриэля Колко, Мюррея Ротбарда и ревизионистов, никого из историков не насторожила такая комбинация событий. Историографии, за редкими исключениями. было навязано разделение на капиталистов и социалистов. Монументальное и легко читаемое исследование Джорджа Кеннана о русской революции настойчиво поддерживает эту фикцию о противоположности Уолл-стрита и большевиков ². Его книга "Россия выходит из войны" содержит единственную случайную ссылку на фирму Дж. П. Моргана и не содержит ни одной ссылки на компанию "Гаранта Траст". Но обе эти организации широко упоминаются в архивных документах Государственного департамента, на которые я часто ссылаюсь в этой книге, и обе они дают основания для рассмотрения здесь соответствующих доказательств.

Ни сознавшийся "большевицкий банкир" Олоф Ашберг, ни "Ниа Банкен" из Стокгольма не упоминаются у Кеннана, хотя они и сыграли главную роль в финансировании большевиков. Более того, в некоторых важных обстоятельствах, по крайней мере, важных для нашей аргументации, Кеннан ошибается и фактически. Например, он пишет, что директор Федерального резервного банка Уильяме Бойс Томпсон уехал из России 27 ноября 1917 года. Эта дата отъезда делает невозможным пребывание Томпсона в Петрограде 2 декабря 1917 года, когда он передал по телеграфу Моргану в Нью-Йорк запрос на 1 миллион долларов. На самом деле Томпсон уехал из Петрограда 4 декабря 1917 года, через два дня после отправки телеграммы в Нью-Йорк. Далее, Кеннан заявляет, что 30 ноября 1917 года Троцкий произнес речь перед Петроградским советом, в которой заметил: "Сегодня у меня в Смольном институте были два американца, тесно связанных с капиталистическими элементами...". По мнению Кеннана, "трудно себе представить", кто "мог быть этими двумя американцами, если не Робине и Гомберг". Но, на самом деле, Александр Гомберг был русским, а не американцем. А так как Томпсон 30 ноября 1917 года все еще находился в России, то двумя американцами, которые посетили Троцкого, скорее всего были Раймонд Робине, учредитель горнопромышленных компаний, превратившийся в благодетеля, и Томпсон из Федерального резервного банка Нью-Йорка.

² George F. Kennan. Russia Leaves the War (New York: Athenedm, 1967); Decision to Intervene: Soviet-American Relations, 1917-1920 (Princeton, NJ: Princeton Universiny Press, 1958).

О большевизации Уолл-стрита было известно хорошо информированным кругам еще в 1919 году. Журналист Баррон, специализирующийся на финансовых темах, записал в 1919 году беседу с нефтяным магнатом Э.Х. Дохени и особо выделил трех видных финансистов -- Уильяма Бойса Томпсона, Томаса Ламонта и Чарльза Р. Крейна: "Борт парохода "Аквитания", вечер в пятницу, 1 февраля 1919 года.

Провел вечер с семьей Дохени в их каюте. Г-н Дохени сказал: "Если вы верите в демократию, вы не можете верить в социализм. Социализм это яд, который разрушает демократию. Демократия означает возможность для всех. Социализм же дает надежду, что человек может бросить работу и быть богаче. Большевизм является истинным плодом социализма, и если вы прочтете интересное показание в сенатском комитете примерно в середине января, которое изобличило всех этих пацифистов и миротворцев как симпатизирующих немцам, как социалистов и большевиков, вы увидите, что в колледжах США большинство профессоров преподает социализм и большевизм и что 52 профессора колледжей состояли в 1914 году в так называемых комитетах защиты мира. Президент Элиот из Гарварда преподает большевизм. Самыми отъявленными большевиками в США являются не только профессора колледжей, один из которых президент Вильсон, но и капиталисты и жены капиталистов -- и кажется, никто не знает, о чем они говорят. Уильям Бойс Томпсон преподает большевизм, он может обратить в свою веру Ламонта из фирмы "Дж. П. Морган & Компани". Вандерлип -- большевик, Чарльз Р. Крейн -- тоже. Многие женщины присоединяются к их движению, и ни они, ни их мужья не знают, что это и к чему это приведет. Еще один -- это Генри Форд, а также большинство из тех ста историков, которых Вильсон взял с собой за границу в идиотской надежде, что история научит молодежь правильно разграничивать расы, народы и страны с географической точки зрения" ³.

Короче говоря, в этой книге предлагается история о большевицкой революции и ее последствиях, но история, которая расходится с традиционно упрощенным подходом "капиталисты -- против коммунистов". В нашей истории утверждается партнерство международного монополистического капитализма и международного революционного социализма, направленное к их взаимной выгоде. Итоговую же человеческую цену за этот союз пришлось заплатить простым русским людям и простым американцам. В результате этих маневров монополистов в сфере политики и революции предпринимательство получило дурную славу, и мир подталкивали к неэффективному социалистическому планированию.

Эта история вскрывает также предательство российской революции. Цари и их коррумпированная политическая система были сброшены лишь для того, чтобы быть замененной посредниками власти новой коррумпированной

³ Arthur Pound and Samuel Taylor Moore. They Told Barron (New York: Haiper & Brothers, 1930), pp. 13-14.

политической системы. США могли оказать доминирующее влияние для освобождении России, но они уступили амбициям нескольких финансистов с Уолл-стрит, которые ради собственных целей могли согласиться и на централизованную царскую Россию, и на централизованную марксистскую Россию, но никак не на децентрализованную свободную Россию. Причины этого вскроются, когда мы проследим до сих пор не рассказанную историю

русской революции и ее последствий .

ГЛАВА 2 ТРОЦКИЙ ПОКИДАЕТ НЬЮ-ЙОРК

"Вы получите революцию, ужасную революцию. Какой курс она изберет, будет во многом зависеть от того, что г-н Рокфеллер прикажет сделать г-ну Хейгу. Г-н Рокфеллер является символом американского правящего класса, а г-н Хейг [политик от штата Нью-Джерси] является символом его политических орудий".

Лев Троцкий, "Нью-Йорк таймс", 13 декабря 1938 г.

В 1916 году, за год до русской революции, интернационалист Лев Троцкий был выслан из Франции. По официальной версии, за его участие в Циммервальской конференции, но также, несомненно, из-за его зажигательных статей, написанных для русскоязычной газеты "Наше слово", издававшейся в Париже. В сентябре 1916 года Троцкий был вежливо препровожден французской полицией через испанскую границу. Через несколько дней мадридская полиция арестовала интернационалиста и поместила его в "камеру первого класса" за полторы песеты в день. Впоследствии Троцкий был перевезен в Кадис, затем в Барселону, чтобы в конце концов быть посаженным на борт парохода "Монсеррат" Испанской трансатлантической компании. Троцкий вместе с семьей пересек Атлантику и 13 января 1917 года высадился в Нью-Йорке.

Другие троцкисты также совершили путь через Атлантику в западном направлении. Одна группа троцкистов сразу же приобрела значительное влияние в Мексике и написала Конституцию Керетаро для революционного правительства Каррансы в 1917 году, предоставив тем самым Мексике

⁴ Существует параллельная, и также неизвестная, история движения махновцев, которые воевали и с "белыми", и с "красными" в Гражданскую войну 1919-1920 (см.: Voline. The Unknown Revolution [New York: Libertarian Book Club, 1953]). Было также движение "зеленых", которое воевало и против белых, и против красных. Автор никогда не встречал даже отдельных упоминаний о "зеленых" ни в одной истории большевицкой революции. А армия зеленых насчитывала не менее 700.000 человек.

сомнительную честь иметь первое в мире правительство, которое приняло конституцию советского типа.

Как Троцкий, знавший только немецкий и русский языки, выжил в капиталистической Америке? Судя по его автобиографии "Моя жизнь", его "единственной профессией в Нью-Йорке была профессия революционера". Другими словами, Троцкий время от времени писал статьи для русского социалистического журнала "Новый мир", издававшегося в Нью-Йорке. Еще мы знаем, что в нью-йоркской квартире семьи Троцкого были холодильник и телефон; Троцкий писал, что иногда они ездили в автомобиле с шофером. Этот стиль жизни озадачивал двух маленьких сыновей Троцкого. Когда они вошли в кондитерскую, мальчики с волнением спросили мать: "Почему не вошел шофер?" ⁵

Этот шикарный образ жизни также противоречит доходам Троцкого, который признался, что в 1916 и 1917 годах получил только 310 долларов, и добавил: "Эти 310 долларов я распределил между пятью возвращавшимися в Россию эмигрантами". Однако Троцкий заплатил за первоклассную комнату в Испании, семья его проехала по Европе, в США они сняли превосходную квартиру в Нью-Йорке, внеся за нее плату за три месяца вперед, использовали автомобиль с шофером. И все это -- на заработок бедного революционера за несколько его статьей в русскоязычных изданиях, издававшихся небольшим тиражом -- в парижской газете "Наше слово" и нью-йоркском журнале "Новый мир"!

Джозеф Недава оценивает доход Троцкого в 1917 году в 12 долларов в неделю "и еще какие-то гонорары за лекции" ⁶. Троцкий пробыл в Нью- Йорке в 1917 году три месяца, с января по март, так что его доход от "Нового мира" составил 144 доллара и, допустим, было еще 100 долларов гонораров за лекции -- итого 244 доллара. Из них Троцкий смог отдать 310 долларов друзьям, платить за нью-йоркскую квартиру, обеспечивать семью -- и отложить 10.000 долларов, которые забрали у него канадские власти в апреле 1917 года в Галифаксе. Троцкий заявляет, что те, кто говорит о наличии у него других источников дохода -- "клеветники", распространяющие "глупые измышления" и "ложь"; но таких расходов Троцкий не мог делать, разве что он играл на ипподроме на Ямайке. Троцкий явно имел скрытый источник дохода.

Что это был за источник? Артур Уиллерт в своей книге "Дорога к безопасности" сообщает, что Троцкий зарабатывал на жизнь электриком в студии "Фокс фильм". Ряд писателей упоминает другие места работы, но нет доказательств, что Троцкий получал деньги за иную работу, кроме писания статей и выступлений.

Наше расследование может быть сосредоточено на бесспорном факте:

⁵ Leon Trotsky. My Life (New York: Scribner's, 1930), chap. 22.

⁶ Joseph Nedava. Trotsky and the Jews (Philadelphia: Jewish Publication Society of America, 1972), p. 163.

когда Троцкий уехал из Нью-Йорка в Петроград в 1917 году, чтобы организовать большевицкую фазу революции, у него были с собой 10.000 долларов. В 1919 году Овермановский комитет Сената США расследовал вопрос большевицкой пропаганды и германских денег в США и в одном случае затронул источник этих 10.000 долларов Троцкого. Опрос в Овермановском комитете полковника Хербана, атташе чешской дипломатической миссии в Вашингтоне, дал следующее:

"Полковник Хербан: Троцкий, вероятно, взял деньги у Германии, но он будет отрицать это. Ленин бы не отрицал. Милюков доказал, что Троцкий получил 10.000 долларов от каких-то немцев, когда был в Америке. У Милюкова было доказательство, но тот отрицал это. Троцкий отрицал, хотя у Милюкова было доказательство.

Сенатор Оверман: Обвинение заключалось в том, что Троцкий получил 10.000 долларов здесь.

Полковник Хербан: Я не помню сколько, но я знаю, что проблема между ним и Милюковым заключалась в этом.

Сенатор Оверман: Милюков доказал это, не так ли?

Полковник Хербан: Да, сэр.

Сенатор Оверман: Знаете ли вы, где он их взял?

Полковник Хербан: Я вспоминаю, что их было 10.000; но это не имеет значения. Я буду говорить об их пропаганде. Германское правительство знало Россию лучше, чем кто-либо, и оно знало, что с помощью этих людей оно сможет разрушить русскую армию. (В 17:45 подкомитет прервал работу до следующего дня, среды, 19 февраля, до 10:30)" ⁷.

Очень удивляет, что комитет прервал свою работу внезапно, до того, как источник денег Троцкого мог попасть в протокол Сената. Когда на следующий день слушание возобновилось, Овермановский комитет уже не интересовался Троцким и его 10.000 долларами. Позже мы рассмотрим доказательства, касающиеся поддержки финансовыми домами Нью-Йорка германской и революционной деятельности в США; тогда и уточним источники 10.000 долларов Троцкого.

Эти 10.000 долларов германского происхождения упоминаются и в официальной британской телеграмме военно-морским властям Галифакса, которые обратились с запросом о снятии с парохода "Кристианиафиорд" Троцкого и его группы, направляющихся для участия в революции (см. ниже). Мы также узнаем из отчета Британского управления разведки ⁸, что Григорий Вайнштейн, который в 1919 году станет видным деятелем Советского бюро в Нью-Йорке, собирал в Нью-Йорке деньги для Троцкого.

⁷ United States, Senate. Brewing and Liquor Interests and German and Bolshevik Propaganda (Subcommittee on the Judiciary), 65th Cong., 1919.

⁸ Special Report No. 5. The Russian Soviet Bureau in the United States, July 14, 1919, Scotland House, London S.W.I. Copy in U.S. State Depf. Decimal File, 316-23-1145.

Эти деньги поступали из Германии через германскую ежедневную газету "Фольксцайтунг", издававшуюся в Нью-Йорке, и ссужались они германским правительством.

Хотя официально и сообщается, что деньги Троцкого были германскими, Троцкий активно занимался американской политикой перед тем, как уехать из Нью-Йорка в Россию для участия в революции. 5 марта 1917 года американские газеты писали об увеличивающейся возможности войны с Германией; в тот же вечер Троцкий на заседании Социалистической партии округа Нью-Йорк предложил резолюцию, "предписывающую социалистам поощрять забастовки и сопротивляться мобилизации в случае войны с Германией" ⁹. В "Нью-Йорк таймс" Троцкий был назван "высланным русским революционером". Луис К. Фрайна, который вместе с Троцким предложил эту резолюцию, позже -- под псевдонимом -- написал лестную книгу о финансовой империи Моргана: "Дом Моргана" ¹⁰. Против предложения Троцкого-Фрайны выступила фракция Морриса Хиллквита, и в результате социалистическая партия проголосовала против резолюции ¹¹.

Почти через неделю, 16 марта, во время свержения царя, Лев Троцкий давал интервью в помещении "Нового мира". В этом интервью прозвучало его пророческое заявление о ходе российской революции:

"...Комитет, который занял в России место низложенного кабинета министров, не представляет интересы или цели революционеров; а значит, по всей вероятности, он просуществует недолго и уступит место людям, которые будут более уверенно проводить демократизацию России" ¹².

Эти "люди, которые будут более уверенно проводить демократизацию России", то есть меньшевики и большевики, находились тогда в изгнании за границей и сначала должны были вернуться в Россию. Временный "комитет" был поэтому назван Временным правительством; следует подчеркнуть, что это название было сразу принято в самом начале революции, в марте, а не введено позже историками.

Вудро Вильсон и паспорт для Троцкого

Тем волшебником, который выдал Троцкому паспорт для возвращения в Россию, чтобы "продвигать" революцию, -- был президент США Вудро Вильсон. К этому американскому паспорту прилагались виза для въезда в

⁹ New York Times, March 5. 1917.

¹⁰ Lewis Corey. House of Morgan: A Social Biography of the Masters of Money (New York: G.W. Watt, 1930).

¹¹ Моррис Хиллквит (ранее Хиллковиц) был защитником Йоханна Мост после убийства президента Маккинли, а в 1917 г. стал лидером Социалистической партии в Нью-Йорке. В 1920-х гг. Хиллквит обосновался в банковском мире Нью-Йорка, став директором и юристом банка "Интернэшнл Юнион". При президенте Д. Рузвельте Хиллквит помогал разрабатывать коды NRA для швейной промышленности.

¹² New York Times, March 16, 1917.

Россию и британская транзитная виза. Дженнингс К. Уайс в книге "Вудро Вильсон: Ученик революции" делает уместный комментарий: "Историки никогда не должны забывать, что Вудро Вильсон, несмотря на противодействие британской полиции, дал Льву Троцкому возможность въехать в Россию с американским паспортом".

Президент Вильсон облегчил Троцкому проезд в Россию именно тогда, когда бюрократы Государственного департамента, озабоченные въездом таких революционеров в Россию, старательно пытались в одностороннем порядке ужесточить процедуры выдачи паспортов. Сразу же после того, как Троцкий пересек финско-русскую границу, дипломатическая миссия в Стокгольме 13 июня 1917 года направила Государственному департаменту телеграмму: "Миссия была конфиденциально информирована русским, английским и французским паспортными бюро на русской границе в Торнеа, что они серьезно озабочены проездом подозрительных лиц с американскими паспортами" ¹³.

На эту телеграмму Государственный департамент в тот же день ответил: "Департамент осуществляет особую осторожность при выдаче паспортов для России"; департамент также разрешил миссии произвести расходы на создание бюро паспортного контроля в Стокгольме и нанять "абсолютно

надежного американского гражданина" для осуществления этого контроля . Но птичка уже улетела. Меньшевик Троцкий с большевиками Ленина уже были в России, чтобы "продвигать вперед" революцию. Возведенная паспортная сеть поймала только более легальных пташек. Например, 26 июня 1917 года уважаемый нью-йоркский газетчик Герман Бернштейн на пути в Петроград, где он должен был представлять "Нью-Йорк геральд", был задержан на границе и не допущен в Россию. С опозданием, в середине августа 1917 года, российское посольство в Вашингтоне обратилось к Государственному департаменту (и он согласился) с просьбой "не допускать въезда в Россию преступников и анархистов..., многие из которых уже проникли в Россию" ¹⁵.

Следовательно, когда 26 марта 1917 года пароход "Кристианиафиорд" покинул Нью-Йорк, Троцкий отплывал на его борту с американским паспортом именно в силу льготного режима. Он был в компании других революционеров-троцкистов, финансистов с Уолл-стрит, американских коммунистов и прочих заинтересованных лиц, лишь немногие из которых взошли на борт для законного бизнеса. Эта пестрая смесь пассажиров была описана американским коммунистом Линкольном Стеффенсом так:

"Список пассажиров был длинным и таинственным. Троцкий находился в третьем классе с группой революционеров; в моей каюте был японский революционер. Было много голландцев, спешащих домой с Явы --

¹³ U.S. State Dept. Decimal File, 316-85-1002.

¹⁴ Ibid.

¹⁵ Ibid., 861.111/315.

единственные невинные люди на борту. Остальные были курьерами, двое были направлены с Уолл-стрит в Германию..." ¹⁶.

Интересно, что Линкольн Стеффенс плыл в Россию по особому приглашению Чарльза Ричарда Крейна, сторонника и бывшего председателя финансового комитета Демократической партии. Чарльз Крейн, вице- президент фирмы "Крейн Компани", организовал в России компанию "Вестингауз" и в период с 1890 по 1930 годы побывал там не менее двадцати трех раз. Его сын Ричард Крейн был доверенным помощником тогдашнего государственного секретаря Роберта Лансинга. По словам бывшего посла в Германии Уильяма Додда, Крейн "много сделал, чтобы вызвать революцию Керенского, которая уступила дорогу коммунизму" ¹⁷. И поэтому комментарии Стеффенса в его дневнике о беседах на борту парохода "Кристианиафиорд" весьма достоверны: "... все согласны, что революция находится только в своей первой фазе, что она должна расти. Крейн и российские радикалы на корабле считают, что мы будем в Петрограде для повторной революции" ¹⁸.

Крейн возвратился в США, когда большевицкая революция (то есть "повторная революция") была завершена, и хотя он был частным лицом, но отчеты о ее развитии получал из первых рук, одновременно с телеграммами, которые посылались в Государственный департамент. Например, один меморандум, датированный 11 декабря 1917 года, имеет заголовок "Копия отчета о Максималистском восстании для г-на Крейна". Он исходил от Мэддина Саммерса, генерального консула США в Москве; сопроводительное письмо Саммерса гласит:

"Имею честь приложить копию того же [вышеупомянутого отчета] с просьбой направить ее для конфиденциальной информации г-ну Чарльзу Р. Крейну. Предполагается, что Департамент не будет иметь возражений против просмотра отчета г-ном Крейном..." ¹⁹.

Итак, из всего этого возникает невероятная и озадачивающая картина. Она заключается в том, что Чарльз Крейн, друг и сторонник Вудро Вильсона, видный финансист и политик, сыграл известную роль в "первой" российской революции и ездил в Россию в середине 1917 года в компании с американским коммунистом Линкольном Стеффенсом, который был в контакте и с Вудро Вильсоном, и с Троцким. Последний, в свою очередь, имел паспорт, выданный по указанию президента Вильсона, и 10.000 долларов из предполагаемых германских источников. По возвращении в США после "повторной революции" Крейн получил доступ к официальным документам, касающимся упрочения большевицкого режима. Эта модель

¹⁶ Lincoln Steffens. Autobiography (New York: Harcourt, Brace, 1931), p. 764.

¹⁷ William Edward Dodd. Ambassador Dodd's Diary, 1933-1938 (New York: Harcourt, Brace, 1941), pp. 42-43.

¹⁸ Lincoln Steffens. The Letters of Lincoln Steffens (New York: Harcourt, Brace, 1941), p. 396.

¹⁹ U.S. State Dept. Decimal File, 861.00/1026.

взаимосвязанных и озадачивающих событий оправдывает наше дальнейшее расследование и предполагает, хотя и без доказательств в настоящий момент, некоторую связь между финансистом Крейном и революционером Троцким.

Документы канадского правительства об освобождении

Троцкого ²⁰

Документы о кратком пребывании Троцкого под стражей в Канаде, хранящиеся в архивах канадского правительства, сейчас рассекречены и доступны исследователям. Согласно этим архивным документам, 3 апреля 1917 года Троцкий был снят канадскими и британскими военными моряками с парохода "Кристианиафиорд" в Галифаксе (провинция Новая Шотландия), зачислен в германские военнопленные и интернирован в пункте для германских военнопленных в Амхерсте, Новая Шотландия. Жена Троцкого, двое его сыновей и пятеро других лиц, названных "русскими социалистами", были также сняты с парохода и интернированы. Их имена по канадским досье следующие: Nickita Muchin, Leiba Fisheleff, Konstantin Romanchanco, Gregor Teheodnovski, Gerchon Melintchansky и Leon Bronstein Trotsky (имена и фамилии здесь и далее воспроизведены так, как они зарегистрированы в оригинальных канадских документах).

На Троцкого была заполнена форма LB-1 канадской армии под номером 1098 (включающая отпечатки пальцев) со следующим описанием: "37 лет, политический эмигрант, по профессии журналист, родился в Громскти (Gromskty), Чусон (Chuson), Россия, гражданин России". Форма подписана Львом Троцким, а его полное имя дано как Лев Бромштейн (так) Троцкий .

Группа Троцкого была снята с парохода "Кристианиафиорд" согласно официальным указаниям, полученным 29 марта 1917 года дежурным морским офицером в Галифаксе по телеграфу из Лондона (предположительно из Адмиралтейства). В телеграмме сообщалось, что на "Кристианиафиорд" находится группа Троцкого, которая должна быть "снята и задержана до получения указаний". Причина задержания, доведенная до сведения дежурного морского офицера в Галифаксе, заключалась в том, что "это -- русские социалисты, направляющиеся в целью начать революцию против существующего российского правительства, для чего Троцкий, по сообщениям, имеет 10.000 долларов, собранных социалистами и немцами".

1 апреля 1917 года дежурный морской офицер, капитан О.М. Мейкинс, направил конфиденциальный меморандум командиру соединения в

²⁰ Этот раздел основан на документах правительства Канады.

Речь идет о Г.И. Чудновском (1894-1918) и Г.Н. Мельничан-ском (1886-1937). Первый в России стал одним из руководителей штурма Зимнего дворца, затем военным комиссаром Киева; второй -- членом Московского Военно-революционного комитета, позже членом Совета рабоче- крестьянской обороны от ВЦСПС. -- Прим. ред. "РИ ".

Троцкий родился в Яновке под Херсоном. -- Прим. ред. "РИ ".

Галифаксе о том, что он "проверил всех русских пассажиров" на борту парохода "Кристианиафиорд" и обнаружил шестерых человек во втором классе: "Все они общепризнанные социалисты, и хотя они открыто заявляют о желании помочь новому российскому правительству, они вполне могут быть в союзе с немецкими социалистами в Америке и, вполне вероятно, будут большой помехой правительству России именно в это время". Капитан Мейкинс добавил, что он собирается снять группу, а также жену и двоих сыновей Троцкого, чтобы интернировать их в Галифаксе. Копия этого отчета была направлена из Галифакса начальнику Генерального штаба в Оттаву 2 апреля 1917 года.

Следующий документ в канадских архивах датирован 7 апреля; он послан начальником Генерального штаба из Оттавы директору по интернированию и подтверждает получение предыдущего письма (его нет в архивах) об интернировании русских социалистов в Амхерсте, Новая Шотландия: "... в этой связи должен сообщить вам о получении вчера длинной телеграммы от генерального консула России в Монреале, протестующего против ареста этих людей, так как они имели паспорта, выданные генеральным консулом России в Нью-Йорке, США".

Ответ на эту монреальскую телеграмму заключался в том, что эти люди были интернированы "по подозрению, что они немцы", и будут освобождены только при точном доказательстве их национальности и лояльности союзникам. В канадских досье никаких телеграмм от генерального консула России в Нью-Йорке нет; известно, что это консульство неохотно выдавало русские паспорта русским политэмигрантам. Однако, в досье есть телеграмма от нью-йоркского адвоката Н. Алейникова P.M. Култеру, в то время заместителю министра почты Канады. Ведомство почтового министра не имело отношения ни к интернированию военнопленных, ни к военной деятельности. Следовательно, эта телеграмма имела характер личного неофициального обращения. Она гласит:

"Д-ру P.M. Култеру, министру почты, Оттава. Русские политические эмигранты, возвращающиеся в Россию, задержаны в Галифаксе и интернированы в лагере Амхерста. Не будете ли Вы столь любезны, чтобы изучить и сообщить причину задержания и имена задержанных? Считающийся борцом за свободу, вы вступитесь за них. Просьба направить доплатную телеграмму. Николай Алейников".

11 апреля Култер телеграфировал Алейникову: "Телеграмма получена. Пишу Вам сегодня же вечером. Вы получите ответ завтра вечером. P.M. Култер". Эта телеграмма была направлена по телеграфу Канадских тихоокеанских железных дорог, но оплачена канадским министерством почты. Обычно частную деловую телеграмму оплачивает получатель, а это не было официальным делом. Следующее письмо Култера Алейникову интересно тем, что после подтверждения о задержании группы Троцкого в Амхерсте, в нем говорится, что они подозреваются в пропаганде против нынешнего российского правительства и "предполагается, что они

германские агенты". Затем Култер добавляет: "... они не те, за которых себя выдают"; группа Троцкого "... задержана не Канадой, а органами [британской] Империи". Заверив Алейникова, что задержанные будут устроены с комфортом, Култер добавляет, что любая информация "в их пользу" будет передана военным властям. Общее впечатление от письма таково, что, хотя Култер симпатизирует Троцкому и полностью уверен в его прогерманских связях, но не хочет вмешиваться.

11 апреля Култеру послал телеграмму Артур Вольф (адрес: Нью-Йорк, Ист Бродвей 134). И вновь, хотя эта телеграмма была послана из Нью-Йорка, после подтверждения она была оплачена министерством почты Канады.

Реакция Култера, однако, отражает нечто большее, нежели беспристрастную симпатию, очевидную из его письма Алейникову. Ее надо рассматривать в свете того факта, что эти письма в поддержку Троцкого поступили от двух американских жителей города Нью-Йорка и затрагивали военный вопрос Канады и Британской Империи, имеющий международное значение. Кроме того, Култер, как заместитель министра почты, был канадским государственным служащим, имеющим значительное положение. Поразмышляем минуту, что случилось бы с тем, кто подобным образом вмешался бы в дела США! В деле Троцкого мы имеем двух американских жителей, переписывающихся с заместителем министра почты Канады, чтобы высказаться в интересах интернированного российского революционера.

Последующие действия Култера также предполагают нечто большее, чем случайное вмешательство. После того, как Култер подтвердил получение телеграмм Алейникова и Вольфа, он написал в Оттаву генерал-майору Уиллоуби Гуаткину из Департамента милиции и защиты -- последний имел значительное влияние в канадских военных кругах -- и приложил копии телеграмм Алейникова и Вольфа:

"Эти люди были враждебно настроены к России из-за того, как там обращались с евреями, а сейчас решительно выступают в поддержку нынешнего руководства, насколько мне известно. Оба -- достойные доверия и уважения люди, и я направляю Вам их телеграммы такими, каковы они есть, чтобы Вы могли предоставить их английским властям, если сочтете это разумным".

Култер явно знает -- или намекает, что знает -- многое об Алейникове и Вольфе. Его письмо по сути было рекомендацией и было нацелено в корень проблемы интернирования -- в Лондон. Гуаткин был хорошо известен в Лондоне, фактически он был временно командирован в Канаду лондонским военным министерством ²¹.

Затем Алейников направляет письмо Култеру, чтобы поблагодарить его -- "самым сердечным образом за тот интерес, который Вы проявили к судьбе

²¹ Меморандумы Гуаткина в досье правительства Канады не подписаны, но помечены загадочным значком или символом. Этот знак был определен как знак Гуаткина, так как одно его письмо с этим знаком (от 21 апреля) было подтверждено.

русских политических эмигрантов... Вы знаете меня, уважаемый д-р Култер, и Вы также знаете о моей привязанности делу свободы России... К счастью, я близко знаком с г-ном Троцким, г-ном Мельничанским и г-ном Чудновским... "

Можно заметить в скобках, что если Алейников "близко" знал Троцкого, то ему, вероятно, также было известно, что Троцкий объявил о своем намерении возвратиться в Россию, чтобы свергнуть Временное правительство и начать "повторную революцию". По получении письма Алейникова Култер немедленно (16 апреля) направляет его генерал-майору Гуаткину, добавив, что он познакомился с Алейниковым "в связи с работой министерства над документами США на русском языке" и что Алейников работает "в тех же областях, что и г-н Вольф.. , который был заключенным и бежал из Сибири".

Чуть раньше, 14 апреля, Гуаткин направил меморандум своему военно- морскому коллеге из канадского военного межведомственного комитета, повторив известное нам сообщение, что были интернированы русские социалисты с "10.000 долларов, собранных социалистами и немцами". Заключительный абзац гласит: "С другой стороны, есть мнения, что был совершен акт своеволия и несправедливости".

Вице-адмирал К.Э. Кингсмилл, начальник Военно-морского управления, принял обращение Гуаткина за чистую монету. 16 апреля он заявил в письме капитану Мейкинсу, дежурному морскому офицеру в Галифаксе:

"Органы милиции просят, чтобы принятие решения об их (то есть шести русских) освобождении было ускорено". Копия этого указания была передана Гуаткину, который, в свою очередь, информировал замминистра почты Култера. Через три дня Гуаткин оказал давление. В меморандуме от 20 апреля, направленном министру военно-морского флота, он пишет: "Не могли бы Вы сказать, принято ли решение Военно-морской контрольной службой?"

В тот же день (20 апреля) капитан Мейкинс подал рапорт адмиралу Кингемиллу, объясняя свои причины для задержания Троцкого; он отказался принимать решение под давлением, заявив: "Я направлю телеграмму в Адмиралтейство и сообщу им о том, что органы милиции просят об ускоренном принятии решения относительно их освобождения". Однако, на следующий день, 21 апреля, Гуаткин написал Култеру: "Наши друзья, русские социалисты, должны быть освобождены; необходимо принять меры для их проезда в Европу". Приказ Мейкинсу освободить Троцкого исходил из Адмиралтейства в Лондоне. Култер подтвердил информацию, "которая будет крайне приятной для наших нью-йоркских корреспондентов".

Хотя мы и можем, с одной стороны, сделать вывод, что Култер и Гуаткин были крайне заинтересованы в освобождении Троцкого, с другой стороны, -- не знаем, почему. В карьере замминистра почты Култера или генерал-майора Гуаткина мало что могло бы объяснить столь настойчивое желание освободить меньшевика Льва Троцкого.

Д-р Роберт Миллер Култер от родителей шотландского и ирландского происхождения был доктором медицины, либералом, масоном и членом тайного братства ("Odd Fellow"). Он был назначен заместителем министра почты Канады в 1897 году. Его единственная претензия на известность состояла в участии членом делегации на съезде Всемирного почтового союза в 1906 году и членом делегации в Новую Зеландию и Австралию в 1908 году для обсуждения проекта "All red" ["Все красное"]. Это название не имеет ничего общего с красными революционерами; это был план всебританских пароходных линий между Великобританией, Канадой и Австралией.

Генерал-майор Уиллоуби Гуаткин происходил из английской семьи с давними военными традициями (Кембридж и затем штабной колледж). В качестве специалиста по мобилизации он служил в Канаде с 1905 по 1918 годы. Однако, если опираться только на документы из канадских досье, можно сделать вывод, что их действия в интересах Троцкого остаются загадкой.

Канадская военная разведка допрашивает Троцкого

Мы можем подойти к делу об освобождении Троцкого под другим углом зрения: канадской разведки. Подполковник Джон Бэйн Маклин, видный канадский издатель и бизнесмен, основатель и президент издательства "Маклин Паблишинг Компани" в Торонто, руководил многочисленными

канадскими торговыми журналами, включая "файнэншл пост". Маклин также

поддерживал длительную связь с канадской военной разведкой .

В 1918 году подполковник Маклин написал для собственного журнала "Маклинз" статью, озаглавленную "Почему мы отпустили Троцкого? Как Канада потеряла возможность приблизить конец войны" ²³. Статья содержала подробную и необычную информацию о Льве Троцком, хотя ее вторая половина и растекается мыслью по древу с рассуждениями о вряд ли относящихся к делу вещах. У нас есть две догадки относительно подлинности информации. Во-первых, подполковник Маклин был честным человеком с превосходными связями в канадской правительственной разведке. Во-вторых, открытые теперь государственные архивы Канады, Великобритании и США подтверждают большинство заявлений Маклина. Некоторые из них еще ждут подтверждения, но информация, доступная нам в начале 1970-х годов, вполне совпадает со статьей подполковника Маклина.

Исходным аргументом Маклина является то, что "некоторые канадские политики и официальные лица несут особую ответственность за

²² H.J. Morgan. Canadian Men and Women of the Times, 1912, 2 vols. (Toronto: W. Briggs, 1898-1912).

²³ MacLean's. June 1919, pp. 66a-66b. Экземпляр имеется в Публичной библиотеке Торонто. Поскольку номер журнала "Маклин", в котором была помещена статья полковника Маклина, найти нелегко -- далее приводится ее полный пересказ.

продолжение войны [первой мировой], за большие человеческие жертвы, множество раненых и страдания зимой 1917 года и за крупные сражения 1918 года".

Кроме того, заявляет Маклин, эти лица сделали (в 1919 году) все возможное, чтобы утаить от парламента и народа Канады правдивую информацию. Официальные отчеты, включая отчеты сэра Дугласа Хейга, показывают, что, если бы не крушение России в 1917 году, война могла бы закончиться гораздо раньше, и что "человеком, несущим особую ответственность за поражение России, 11 является Троцкий, ... действовавший по германским инструкциям". Кем был Троцкий? По мнению Маклина, Троцкий был не русским, а немцем. Каким бы странным это утверждение ни казалось, оно совпадает с другими частями разведывательной информации, то есть, что Троцкий лучше говорил на немецком, чем на русском языке, и что он был русским исполнительным сотрудником германской организации "Блэк бонд". По мнению Маклина, в августе 1914 года Троцкий был "для виду" выслан из Берлина ²⁴; в конечном итоге он прибыл в США, где организовал русских революционеров, а также революционеров в Западной Канаде, которыми "были по большей части немцы и австрийцы, путешествующие под видом русских". Маклин продолжает:

"Вначале англичане выяснили через российских коллег, что Керенский ²⁵, Ленин и некоторые лидеры меньшего масштаба еще в 1915 году практически находились на содержании Германии, а в 1916 году они установили связи с Троцким жившим тогда в Нью-Йорке. С того времени за ним вели пристальное наблюдение... члены группы бомбистов. В начале 1916 года один германский служащий отплыл в Нью-Йорк. Его сопровождали сотрудники британской разведки. Он был задержан в Галифаксе, но по их указанию его пропустили с многочисленными извинениями за случившуюся задержку. После многочисленных маневров он прибыл в маленькую грязную редакцию газеты, находившуюся в трущобах, и там нашел Троцкого, для которого он имел важные инструкции. С июня 1916 года и до тех пор, пока его не передали британцам, нью-йоркский отряд бомбистов никогда не терял контакта с Троцким. Они узнали, что его действительная фамилия была Браунштейн и что он был немцем, а не русским" ²⁶.

Такая германская деятельность в нейтральных странах подтверждена в отчете Государственного департамента (316-9-764-9), описывающем организацию русских беженцев для революционных целей.

²⁴ См. также: Trotsky. My Life. p. 236.

²⁵ См. Приложение 3.

²⁶ Согласно его собственному объяснению, Троцкий не приезжал в США до января 1917 года. Настоящая фамилия Троцкого -- Бронштейн, он сам придумал себе фамилию "Троцкий". Бронштейн -- немецкая фамилия, а Троцкий -- скорее польская, чем русская. Его имя обычно дается как "Лев", однако на первой книге Троцкого, которая была опубликована в Женеве, стоит инициал "Н", а не "Л".

Далее Маклин пишет, что Троцкий и четверо его сопровождающих отплыли на пароходе "Кристианиа" (так), и 3 апреля, по сообщению "капитана Мейкинга" (так), они были сняты с корабля в Галифаксе согласно указаниям лейтенанта Джоунса. (В действительности группа из девяти человек, включая шестерых мужчин, были сняты с парохода "Кристианиафиорд". Имя дежурного морского офицера в Галифаксе было капитан О.М. Мейкинс. Имя офицера, снявшего группу Троцкого с корабля, не упоминается в канадских правительственных документах; Троцкий говорил, что это был "Махен"). Опять-таки, по мнению Маклина, деньги Троцкому поступили "от германских источников в Нью-Йорке". И далее:

"Обычно даваемое объяснение заключается в том, что освобождение было произведено по просьбе Керенского; однако за несколько месяцев до того эти британские офицеры и один канадец, работавший в России и мог говорить по-русски, сообщили в Лондон и Вашингтон, что Керенский находится на службе у немцев" ²⁷.

Троцкий был освобожден "по просьбе посольства Великобритании в Вашингтоне... , которое действовало по просьбе Государственного департамента США, который действовал для кого-то еще". Канадские официальные лица "получили указания информировать прессу, что Троцкий является американским гражданином, путешествующим по американскому паспорту, что его освобождения специально требовал Государственный департамент в Вашингтоне". Более того, пишет Маклин, в Оттаве "Троцкий имел и продолжает иметь сильное скрытое влияние. Там его власть была такой большой, что отдавались приказы оказывать ему всяческое внимание".

Главное в отчете Маклина то, что вполне очевидны тесные отношения Троцкого с германским Генеральным штабом и вполне вероятна работа на него. А так как наличие таких отношений установлено у Ленина -- в том смысле, что немцы субсидировали Ленина и облегчили его возвращение в Россию, -- то кажется естественным, что Троцкому помогали аналогичным образом. 10.000 долларов Троцкого в Нью-Йорке были из германских источников; и недавно рассекреченный документ, хранящийся в фондах Государственного департамента США, гласит следующее:

"9 марта 1918 года -- американскому консулу, Владивосток, от Полка, исполняющего обязанности государственного секретаря, Вашингтон, Округ Колумбия.

Вам для конфиденциальной информации и незамедлительного внимания: ниже приводится суть сообщения от 12 января от фон Шанца из Германского имперского банка Троцкому, кавычки, Имперский банк дал согласие на ассигнование из приходной статьи генерального штаба пяти миллионов рублей для командирования помощника главного комиссара военно-морских сил Кудришева на Дальний Восток".

²⁷ См. Приложение 3; этот документ был получен в 1971 г. из британского министерства иностранных дел, но, очевидно, был известен Маклину.

Это сообщение указывает на некоторую связь между Троцким и немцами в январе 1918 года, когда Троцкий предлагал союз с Западом. Государственный департамент не приводит источника телеграммы, указывая только то, что она исходила от персонала Военного колледжа. Государственный департамент считал сообщение подлинным и действовал на основе предполагаемой подлинности. И это совпадает с главным содержанием статьи подполковника Маклина .

Намерения и цели Троцкого

Итак, мы можем выстроить такую последовательность событий: Троцкий уехал из Нью-Йорка в Петроград по паспорту, предоставленному в результате вмешательства Вудро Вильсона, и с объявленным намерением "продвигать революцию". Британское правительство явилось непосредственным инициатором освобождения Троцкого из-под ареста в Канаде в апреле 1917 года, но там вполне могло быть оказано "давление". Линкольн Стеффенс, американский коммунист, действовал в качестве связующего звена между Вильсоном и Чарльзом Р. Крейном и между Крейном и Троцким. Далее, хотя Крейн и не занимал официального поста, его сын Ричард был доверенным помощником государственного секретаря Роберта Лансинга, и Крейна-старшего снабжали быстрыми и подробными отчетами о развитии большевицкой революции. Более того, посол Уильям Додд (посол США в Германии во времена Гитлера) показал, что Крейн играл активную роль в период Керенского; письма Стеффенса подтверждают, что Крейн рассматривал период правления Керенского лишь как первый шаг в развитии революции.

Интересным моментом, однако, является не столько связь между столь непохожими лицами, как Крейн, Стеффенс, Троцкий и Вудро Вильсон, сколько существование их согласия в процедуре, которой необходимо

* Следует заметить, что это послание и.о. госсекретаря Полка во Владивосток от 9 марта 1918 г. относится к совершенно другой ситуации. Ведь после возвращения в Россию и тем более после Октябрьского переворота Троцкий был уже в союзе с Лениным, и тогда все большевицкое руководство напрямую подпитывалось деньгами от Германии (как минимум до лета 1918 г.). Поэтому и Троцкому приходилось иметь к этому отношение -- в этом новом качестве он и фигурирует в послании Полка. В то же время Саттон тут верно отмечает, что Троцкий был сторонником союза с Антантой, а не с немцами (поэтому и сорвал первые мирные переговоры с ними в Бресте). Таким образом, утверждения о прямом германском финансировании Троцкого в США в книге не доказаны (источник денег логичнее искать в кругах финансистов, выхлопотавших Троцкому американский паспорт и сопровождавших его на пароходе). Мнение Маклина о службе "немца" Троцкого на Германию противоречит его же словам о "сильном скрытом влиянии" Троцкого в американском и канадском правительствах. Они явно имели основания не верить подобным обвинениям, ибо отпустили Троцкого из Галифакса. Подробнее см. в послесловии издателя. -- Прим. ред. "РИ".

следовать -- то есть рассматривать Временное правительство как "временное", за которым должна была последовать "повторная революция".

С другой стороны, толкование намерений Троцкого должно быть осторожным: он был мастером двойной игры. Официальные документы четко демонстрируют его противоречивые действия. Например, 23 марта 1918 года отдел по делам Дальнего Востока Государственного департамента получил два не соответствующих друг другу сообщения. Одно, датированное 20 марта, исходило из Москвы и основывалось на российской газете "Русское слово". В этом сообщении цитировалось интервью с Троцким, где он заявлял, что какой бы то ни было союз с США невозможен:

"Советская Россия не может встать в один ряд ... с капиталистической Америкой, так как это было бы предательством... Возможно, что американцы, движимые своим антагонизмом к Японии, ищут такого сближения с нами, но в любом случае не может быть и речи о нашем союзе любого характера с буржуазной нацией" ²⁸.

Другое сообщение, датированное 17 марта 1918 года, то есть тремя днями ранее, также исходило из Москвы и было информацией от посла Фрэнсиса: "Троцкий просит пять американских офицеров в качестве инспекторов армии, организуемой для обороны, а также просит людей и оборудование для эксплуатации дорог" ²⁹.

Эта его просьба к США, конечно, противоречит отказу от "союза".

Перед тем, как мы оставим Троцкого, необходимо упомянуть о сталинских показательных судах в 1930-е годы и, в частности, об обвинениях и суде в 1938 году над "антисоветским правотроцкистским блоком". Эти вымученные пародии на судебные процессы, почти единодушно отвергнутые на Западе, могут пролить свет на намерения Троцкого.

Центральным пунктом сталинского обвинения было то, что троцкисты являются платными агентами международного капитализма. Х.Г. Раковский, один из ответчиков на процессе 1938 года, сказал или был вынужден сказать: "Мы были авангардом иностранной агрессии, международного фашизма, и не только в СССР, но и в Испании, Китае, во всем мире". Вывод "суда" содержит заявление: "В мире не найдется ни одного человека, который бы принес столько горя и несчастья людям, как Троцкий. Он является самым подлым агентом фашизма..." ³⁰.

Хотя это и может быть воспринято не более чем словесное оскорбление, обычно применявшееся среди интернационалистов-коммунистов в 1930-е и

²⁸ U.S. State Decimal File, 861.00/1351.

^2!) U.S. State Decimal File, 861.00/1341.

³⁰ Судебный отчет по делу антисоветского "правотроцкистского блока", рассмотренному военной коллегией Верховного суда Союза ССР 2-13 марта 1938 г. (Москва: Юридическое издательство НКЮ СССР, 1938), с. 293. (На указанной странице нет таких слов Раковского, подобные фразы встречаются в речи прокурора Вышинского с. 284-285. -- Прим. ред. "РИ".]

1940-е годы, теперь очевидно, что эти обвинения и самообвинения совпадают с доказательствами, приведенными в данной главе. Кроме того, как мы увидим позже, Троцкий сумел создать себе поддержку от интернационалистов-капиталистов, которые, по совпадению, также поддерживали Муссолини и Гитлера ³¹.

Если мы рассматриваем всех революционеров-интернационалистов и всех международных капиталистов как непримиримых врагов, то мы упускаем решающий момент: в действительности между ними существуете некоторое деловое сотрудничество, включая фашистов. И не существует априорной причины, почему мы должны отвергать Троцкого как часть этого союза.

Это предположение обретет четкие очертания, когда мы обратимся к истории Михаила Грузенберга, главного большевицкого агента в Скандинавии, который под псевдонимом Александр Гомберг ^* был также доверенным советником банка "Чейз Нэшнл Бэнк" в Нью-Йорке и затем Флойда Одлума из "Атлас Корпорейшн". О его двойной роли знали, принимая ее, и Советы, и его американские наниматели. История Грузенберга является "историей болезни" интернационалистической революции в союзе с международным капитализмом.

Замечания полковника Маклина, что Троцкий имел "сильное скрытое влияние" и что "его власть была столь большой, что поступали приказы оказывать ему всяческое внимание", совсем не противоречат вмешательству Култера-Гуаткина в пользу Троцкого, или сталинским обвинениям в этом вопросе на показательных судах над троцкистами в 1930-е годы. Также не противоречат они и делу Грузенберга. С другой стороны, единственная известная прямая связь между Троцким и международными банкирами осуществлялась через его родственника Абрама Животовского , который

³¹ См. также в главе 11. Томас Ламонт от Морганов был одним из первых, кто поддерживал Муссолини.

Александр Гомберг (у Саттона: Gumberg, из-за разного произношения на разных языках возможны иные варианты русского написания; идентифицировать его с Грузенбергом в других источниках не удалось) (1887-1939) -- род. в России в семье раввина, эмигрировал в США, где стал бизнесменом; земляк Льва Троцкого и его литературный агент в США; был секретарем и переводчиком миссии американского Красного Креста в России в 1917 г. (см. главу 5). Подробнее о нем см.: Иванова И.И. Лев Троцкий и его земляки // Альманах "Из глубины времен". 1995. N 4. -- Прим. ред. "РИ".

Абрам Львович (Лейбович) Животовский (ок. 1868 г.р.) -- дядя Л. Троцкого по материнской линии. Известный биржевой спекулянт, миллионер; с 1912 г. -- член специального консорциума "Русско-Азиатского банка". В 1915 г. создал Петроградское торгово-транспортное акционерное общество, одним из его поставщиков была фирма "Америкэн Металл Компани", финансовые расчеты производились через нью-йоркский "Нэшнл Сити Бэнк". У А. Животовского известны как предприниматели и биржевые дельцы еще три брата, осевшие после революции в разных странах и пытавшиеся "наладить контакты между Советской республикой и

был частным банкиром в Киеве до русской революции и в Стокгольме после нее. Хотя Животовский исповедовал антибольшевизм, в 1918 году в валютных сделках он действовал фактически в интересах Советов ³².

Можно ли сплести международную паутину из этих фактов? Во-первых, есть Троцкий, российский революционер-интернационалист с германскими связями, который ожидает помощи от двух предполагаемых сторонников правительства князя Львова в России (Алейников и Вольф, россияне, проживающие в Нью-Йорке). Эти двое воздействуют на либерального заместителя министра канадской почты, который, в свою очередь, ходатайствует перед видным генерал-майором британской армии в военном штабе Канады. Все это -- достоверные звенья цепи.

Короче, лояльность может не всегда оказаться такой, какой она провозглашается или видится. Мы можем высказать догадку, что Троцкий, Алейников, Вольф, Култер и Гуаткин, действуя ради общей конкретной цели, имели также какую-то общую более высокую цель, чем государственная лояльность или политическая окраска. Подчеркну, что абсолютных доказательств этого нет. В данный момент есть только логическое предположение, основанное на фактах. Эта лояльность, более высокая, чем формируемая общей непосредственной целью, не обязательно должна выходить за рамки обычной дружбы, хотя это и трудно себе представить при столь многоязычной комбинации. Причиной могут, однако, быть и другие мотивы. Картина еще неполная.

Л.Д. Троцкий

ГЛАВА 3

ЛЕНИН И ГЕРМАНСКАЯ ПОМОЩЬ БОЛЬШЕВИКАМ

"Только после того, как большевики получили от нас постоянный поток средств по различным каналам и под разными этикетками, они оказались в состоянии создать свой главный орган -- "Правду", вести энергичную пропаганду и заметно расширить первоначально узкую базу своей партии".

Фон Кюльман, министр иностранных дел Германии, из письма

коммерческими кругами Запада". (Подробнее см.: Островский А.В. О родственниках Л. Д. Троцкого по материнской линии // Альманах "Из глубины времен". СПб. 1995. N 4). См. также послесловие издателя. -- Прим. ред. "РИ".

³² См. о нем также в конце главы 7.

кайзеру от 3 декабря 1917 года .

В апреле 1917 года Ленин и группа из тридцати двух российских революционеров, главным образом большевиков, проследовала поездом из Швейцарии через Германию и Швецию в Петроград. Они находились на пути к соединению с Львом Троцким для "завершения революции". Их транзит через Германию одобрил, организовал и финансировал германский Генеральный штаб. Транзит Ленина в Россию был частью плана, утвержденного германским верховным командованием и, очевидно, непосредственно не известного кайзеру, с целью развала русской армии и тем самым -- устранения России из первой мировой войны. Мысль о том, что большевики могут '"быть направлены против Германии и Европы, не возникала в германском Генеральном штабе. Генерал-майор Хофман писал: "Мы не знали и не предвидели опасности человечеству от последствий этого выезда большевиков в Россию" ³³.

Германским политическим деятелем, который на высшем уровне одобрил проезд Ленина в Россию, был канцлер Теобальд фон Бетман-Гольвег, отпрыск франкфуртской семьи банкиров Бетманов, достигших большого процветания в XIX веке. Бетман-Гольвег был назначен канцлером в 1909 году, а в ноябре 1913 года стал субъектом первого вотума недоверия, когда- либо принимавшегося германским Рейхстагом в отношении канцлера. Именно Бетман-Гольвег в 1914 году сказал миру, что германская гарантия Бельгии была просто "клочком бумаги". И по другим военным вопросам, например, неограниченным военным действиям подводных лодок, Бетман- Гольвег проявлял двусмысленность: в январе 1917 года он сказал кайзеру: "Я не могу дать Вашему Величеству ни моего согласия на неограниченные военные действия подводных лодок, ни моего отказа". К 1917 году Бетман- Гольвег утратил поддержку Рейхстага и вышел в отставку, но до того он уже одобрил транзит большевицких революционеров в Россию. Указания Бетмана-Гольвега о транзите были переданы через статс-секретаря Артура Циммермана, который подчинялся непосредственно Бетману-Гольвегу и в начале апреля 1917 года по дням разрабатывал детали операции с германскими посланниками в Берне и Копенгагене. Кайзер же не был информирован о революционном движении до тех пор, пока Ленин не приехал в Россию.

Хотя сам Ленин и не знал точного источника оказываемой ему помощи, он, конечно, знал, что германское правительство обеспечивает какое-то финансирование. Существовали, однако, промежуточные связи между германским министерством иностранных дел и Лениным, что видно из

^* Небольшая неточность: это письмо фон Кюльмана, статс-секретаря иностранных дел (функции министра исполнял рейхсканцлер), адресовано не лично кайзеру, а представителю Министерства иностранных дел при Ставке (см.: Germany and the Revolution, in Russia, .1915-1918. Documents from the Archives of the German Foreign Ministry. Edited by Z.A.B. Zeman. London. 1958. P. 94). -- Прим. ред. "РИ".

³³ Max Hoffman. War Diaries and Other Papers (London: M. Seeker, 1929), 2:177.

следующего:

Переброска Ленина в Россию в апреле 1917 года

Окончательное решение -- Бетман-Гольвег (канцлер).

Посредник I -- Артур Циммерман (статс-секретарь).

Посредник II -- Брокдорф-Ранцау (германский посланник в Копенгагене).

Посредник III -- Александр Израэль Гельфанд (он же Парвус).

Посредник IV -- Яков Фюрстенберг (он же Ганецкий).

[Исполнитель] Ленин в Швейцарии

Из Берлина Циммерман и Бетман-Гольвег сообщались с Брокдорфом- Ранцау, германским посланником в Копенгагене. В свою очередь, тот был в контакте с Александром Израэлем Гельфандом (более известен по своему псевдониму -- Парвус) , который находился в Копенгагене ³⁴. Парвус поддерживал связь с Яковом Фюрстенбергом, поляком .из богатой семьи, более известным под псевдонимом Ганецкий. А Яков Фюрстенберг был непосредственно связан с Лениным. Хотя канцлер Бетман-Гольвег и был конечной инстанцией по разрешению переезда Ленина и хотя Ленин, вероятно, знал о германских источниках этой помощи, Ленина нельзя назвать германским агентом. Германское министерство иностранных дел оценивало предполагаемые действия Ленина в России как совпадающие с их собственными целями по разложению структуры российской власти. Обе стороны имели еще и скрытые цели:

Германия хотела приоритетного доступа к послевоенным рывкам в России, а Ленин намеревался установить в ней марксистскую диктатуру. Идея использования с этой целью российских революционеров может быть прослежена с 1915 года, когда 14 августа Брокдорф-Ранцау написал заместителю статс-секретаря Германии о беседе с Гельфандом (Парвусом) и настоятельно рекомендовал воспользоваться услугами Гельфанда, "исключительно важного человека, чьи необычные возможности, я полагаю, мы должны использовать во время войны..." ³⁵. В докладе содержится

* Сведения о Парвусе см. в конце издательского Приложения 4: "Меморандум" Гельфанда-Парвуса. -- Прим. ред. "РИ".

³⁴ Z.A.B. Zeman and W.B. Scharlau. The Merchant of Revolution: The Life of Alexander Israel Helphand (Parvus), 1867-1924 (New York: Oxford University Press, 1965).

³⁵ Z.A.B. Zeman. Germany and the Revolution in Russia, 1915-1918: Documents from the Archives of the German Foreign Ministry (London: Oxford University Press, 1958), p. 4-5, doc. 5.

Эта идея начала осуществляться раньше. Согласно документам и комментариям в сборнике Земана, первое сообщение о предложении Гельфанда-Парвуса "разжечь резолюцию в России" и "раздробить ее на отдельные части" получено в германском МИДе 9.1.1915; "Меморандум" Парвуса представлен 9.3.1915; выделение Германией первой суммы в 2 миллиона марок Парвусу одобрено 11.3.1915. В следующем документе (от 6.7.1915), приводимом Земаном, тогдашний статс-секретарь Ягов запрашивает "на революционную пропаганду в России" еще 5 миллионов марок. В цитируемом Саттоном письме германского посланника в Копенгагене Брокдорфа-

предостережение: "Быть может, это опасно -- использовать силы, стоящие за Гельфандом, но это, конечно, было бы признанием нашей слабости, если бы нам пришлось отказаться от их услуг из страха неспособности руководить ими" ³⁶.

Идея Брокдорфа-Ранцау о руководстве или контроле за революционерами соответствовала, как мы увидим, идеям финансистов Уолл-стрита. Именно Дж. П. Морган и "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн" пытались контролировать и внутренних и внешних революционеров в США для своих целей.

В следующем документе ³⁷ изложены условия, продиктованные Лениным, из которых самым интересным является пункт 7, который разрешал "русским войскам продвинуться в Индию"; предполагалось, что Ленин "готов был" продолжить царскую программу экспансионизма. Составитель документации Земан говорит также о роли Макса Варбурга ^** в создании русского издательства и ссылается на соглашение от 12 августа 1916 года, по которому германский промышленник Стиннес согласился внести два миллиона рублей на финансирование издательства в России ³⁸.

Итак, 16 апреля 1917 года железнодорожный вагон с 32 пассажирами, включая Ленина, его жену Надежду Крупскую, Григория Зиновьева, Сокольникова и Карла Радека, отправился с центрального вокзала Берна в Стокгольм. Когда группа прибыла на русскую границу, только Фрицу Платтену и Радеку было отказано во въезде. Через несколько месяцев за ними последовали почти двести меньшевиков, включая Мартова и Аксельрода .

Стоит еще раз отметить, что Троцкий, находившийся в то время в Нью- Йорке, также имел средства, следы которых вели к германским источникам. Кроме того, фон Кюльман намекает на неспособность Ленина расширить базу его большевицкой партии без предоставления денег немцами. Троцкий был меньшевиком, который превратился в большевика только в 1917 году. Это наводит на мысль, что, возможно, немецкие деньги побудили Троцкого

Ранцау (от 14.8.1915) также говорится, что "первую часть своего плана Парвус уже осуществил", -- Прим. ред. "РИ".

³⁶ Ibid.

³⁷ Ibid, p. 6, doc. 6 -- документ, сообщающий о беседе с эстонским посредником Кескюлой.

О роли банкиров Варбургов в годы войны см. в послесловии издателя. -- Прим. ред. "РИ".

³⁸ Z.A.B. Zeman. Germany and the Revolution..., p. 92, n. 3. [Составитель указанного сборника Земан, ссылаясь на какие-то известные ему документы, пишет в этой связи: "Вероятно, что часть этих денег, предназначенных для оказания влияния на русскую печать в пользу Германии и установления мира, попала... в социал-демократическую газету "Новая жизнь" Максима Горького". -- Прим. ред. "РИ".]

Список проехавших через Германию революционеров см. в издательском Приложении 5. -- Прим. ред. "РИ".

сменить свою партийную принадлежность

Документы Сиссона

В начале 1918 года Эдгар Сиссон, представитель в Петрограде от Комитета США по общественной информации, купил кипу русских документов, якобы доказывающих, что Троцкий, Ленин и другие большевики-революционеры не только были на содержании германского правительства, но и являлись его агентами.

Эти документы, впоследствии названные "документами Сиссона", были отправлены в США в большой спешке и секретности. В Вашингтоне они были представлены в Национальный совет исторических служб для определения подлинности. Два видных историка, Дж. Франклин Джеймсон и Сэмюэл Н. Харпер, засвидетельствовали их подлинность. Эти историки разделили документы Сиссона на три группы. В отношении группы I они сделали следующий вывод:

"Соблюдая большую осторожность, мы подвергли их всевозможным проверкам, которые известны исследователям-историкам, и... на основании этих исследований без колебаний заявляем, что мы не видим причины

г") 39

сомневаться в подлинности этих 53-х документов" .

Менее уверенно эти историки высказались в отношении материалов группы II. Эта группа не была ими опровергнута как явная подделка, но они высказали предположение, что это копии с оригиналов. По документам группы III историки хотя не сделали "уверенного заявления", все же не были готовы опровергнуть их как поддельные.

Документы Сиссона были опубликованы Комитетом США по общественной информации, председателем которого был Джордж Крил, ранее писавший для пробольшевицкого издания "Массы". Американская пресса в целом восприняла документы как подлинные. Заметным исключением была газета "Нью-Йорк ивнинг пост", которой в то время владел Томас У. Ламонт, партнер фирмы Моргана. Уже когда было опубликовано всего лишь несколько текстов, эта газета оспорила

подлинность всех документов .

Л. Троцкий в 1903 г. порвал с Лениным, а в 1904 г. вышел также из фракции меньшевиков и занял промежуточное положение между ними. Стремясь к объединению тех и других, он действовал с самостоятельной группой. Вернувшись в послефевральскую Россию Троцкий стал сотрудничать с Лениным, чему, видимо, более всего способствовал общий источник денег. Подробнее см. в послесловии издателя. -- Прим. ред. "РИ".

³⁹ U.S. Committee on Public Information. The German-Bolshevik Conspiracy, War Information Series, no. 20, October 1918.

⁴⁰ New York Evening Post, September 16-18, 21; October 4, 1918. Также интересно, хотя и ничего не доказывает, что и большевики упорно ставили под сомнение подлинность этих документов.

Теперь мы знаем, что почти все документы Сиссона были поддельными, и только один или два маловажных германских циркуляра -- подлинные. Даже из поверхностного обследования германского бланка становится ясно, что лица, изготовлявшие эти подделки, были крайне неосторожными, возможно работая на легковерный американский рынок. Немецкий текст усыпан ошибками, граничащими со смешным: например. Bureau вместо немецкого слова Buro; Central вместо Zentral и т. д.

То, что эти документы -- подделки, выяснилось в результате обширного исследования Джорджа Кеннана ⁴¹ и исследований, проведенных в 1920-х годах британским правительством. Некоторые документы основывались на подлинной информации, и, замечает Кеннан, те, кто подделывал их, определенно имели доступ к какой-то необычно надежной информации. Например, в документах 1, 54, 61 и 67 упоминается, что "Ниа Банкен" в Стокгольме использовался в качестве канала для направлявшихся большевикам германских денег. Это подтверждается и в более надежных источниках. В документах 54, 63 и 64 упоминается Фюрстенберг как банкир- посредник между немцами и большевиками; имя Фюрстенберга встречается также и в подлинных документах. В документе 54 упомянут Олоф Ашберг, а он, по его собственным заявлениям, был "банкиром большевиков". Ашберг в 1917 году был директором "Ниа Банкен". В других документах из подборки Сиссона упоминаются такие учреждения и имена как Германский нефтепромышленный банк, "Дисконто-Гезельшафт", банкир из Гамбурга Макс Варбург, но доказательства в подкрепление этих утверждений менее твердые. В общем, документы Сиссона хотя и являются подделкой, тем не менее частично основаны на подлинной информации.

Загадочным аспектом в свете содержания нашей книги является то, что эти документы попали к Эдгару Сиссону от Александра Гомберга (он же Берг, настоящее имя -- Михаил Грузенберг), большевицкого агента в Скандинавии, а позднее -- доверенного лица в "Чейз Нэшнл бэнк" и у Флойда Одлума из корпорации "Атлас". С другой стороны, большевики резко отвергли материалы Сиссона. Это сделал Джон Рид, американский представитель в исполкоме Третьего Интернационала, чей платежный чек поступил от принадлежавшего Дж. П. Моргану журнала "Метрополитэн" ⁴². Это сделал и партнер Моргана Томас Ламонт, владелец газеты "Нью-Йорк ивнинг пост". Тут есть несколько возможных объяснений. Вероятно, связи между кругами Моргана в Нью-Йорке и такими агентами, как Джон Рид и Александр Гомберг, были очень гибкими. Подбрасывание поддельных документов могло быть приемом Гомберга для дискредитации Сиссона и Крила; также возможно, что Гомберг работал в своих собственных интересах.

Документы Сиссона "доказывают", что исключительно немцы были

⁴¹ George F. Kennan. The Sisson Documents. Journal of Modern History 27-28 (19551956): 130-154.

⁴² John Reed. The Sisson Documents (New York: Liberator Publishing, n.d.).

связаны с большевиками. Они также использовались для "доказательства" теории еврейско-большевицкого заговора в соответствии с "Сионскими протоколами". В 1918 году правительство США захотело повлиять на мнение американцев после непопулярной войны с Германией, и документы Сиссона, драматически "доказывая" исключительную связь Германии с большевиками, обеспечивали дымовую завесу, скрывая от общества те события, которые описываются в этой книге.

Перетягивание каната в Вашингтоне ⁴³

Изучение документов в архиве Государственного департамента наводит на мысль, что Госдепартамент и посол США Фрэнсис в Петрограде были очень хорошо информированы о намерениях и развитии большевицкого движения. Летом 1917 года, например. Государственный департамент решил прекратить отъезд из США "вредных лиц" (т.е. возвращающихся в Россию революционеров), но не смог этого сделать, так как те использовали новые российские и американские паспорта. Подготовка же к самой большевицкой революции была хорошо известна по крайней мере за шесть недель до того, как она произошла. Один отчет в архиве Государственного департамента так говорит о силах Керенского: "сомнительно, сможет ли правительство ... подавить восстание". В сентябре и октябре сообщалось о распаде правительства Керенского и о большевицких приготовлениях к перевороту. Британское правительство предупредило своих граждан в России о необходимости отъезда по крайней мере за шесть недель до начала большевицкой фазы революции. Первый полный отчет о событиях начала ноября поступил в Вашингтон 9 декабря 1917 года. В этом отчете описан низкий уровень самой революции, упомянуто, что генерал Уильям В. Джудсон нанес несогласованный визит Троцкому, и говорится о присутствии немцев в Смольном -- штаб-квартире Советов.

Президент Вудро Вильсон 28 ноября 1917 года отдал указание не вмешиваться в большевицкую революцию. Это указание явно было ответом на запрос посла Фрэнсиса о Союзной конференции, на которую уже согласилась Великобритания. Государственный департамент считал, что такая конференция бесполезна. В Париже прошли дискуссии между союзниками и полковником Эдвардом М. Хаусом , который извещал Вудро Вильсона о "длительных и частых дискуссиях о России". Относительно такой конференции Хаус сообщил, что Англия "пассивно желает", Франция настроена "безразлично против", а Италия "активно". Вскоре после этого

⁴³ Эта часть книги основана на разделе 861.00 десятичного файла Государственного департамента США, также имеющегося в Национальном архиве в виде рулонов 10 и 11 микрокопии 316.

Полковник Э.М. Хаус был личным другом, советником и представителем президента США Вильсона и тем самым -- одной из влиятельнейших фигур в американской официальной и закулисной политике. -- Прим. ред. "РИ".

Вудро Вильсон утвердил телеграмму, подготовленную государственным секретарем Робертом Лансингом, о предоставлении финансовой помощи движению Каледина (12 декабря 1917 года). В Вашингтон просачивались слухи, что "монархисты работают с большевиками, и это подтверждается различными случаями и обстоятельствами", что правительство в Смольном находится под полным контролем германского Генерального штаба и что"многие или большинство из них [то есть большевиков] из Америки". В декабре генерал Джудсон снова посетил Троцкого; это рассматривалось как шаг к признанию Советов Америкой, хотя отчет посла Фрэнсиса от 5 февраля 1918 года, направленный в Вашингтон, включал в себя рекомендации против этого признания. В меморандуме, исходившем от Бэсила Майлса в Вашингтоне, утверждалось, что "мы должны иметь дело со всеми властями в России, включая большевиков". И 15 февраля 1918 года Государственный департамент телеграфировал послу Фрэнсису в Петроград: "Департамент желает, чтобы вы постепенно входили в более тесный и неформальный контакт с большевицкими властями, используя такие каналы, которые будут избегать официального признания".

На следующий день государственный секретарь Лансинг передал послу Франции в Вашингтоне Ж.Ж. Жуссерану следующее: "Считаем нецелесообразным предпринимать какие-либо действия, которые в это время будут вести к вражде с любыми элементами, контролирующими власть в России... " ⁴⁴.

20 февраля 1918 года посол Фрэнсис телеграфировал в Вашингтон о приближающемся конце большевицкого правления. Через две недели, 7 марта, Артур Буллард сообщил полковнику Хаусу, что Германия субсидирует большевиков и что эти субсидии более существенны, чем считалось раньше. Артур Буллард (из Комитета США по общественной информации) утверждал: "Мы должны быть готовы помочь любому честному национальному правительству. Но люди, или деньги, или оборудование, направленные теперешним правителям России, будут использованы против русских как минимум в такой же степени, что и

против немцев" .

За этим последовало еще одно послание от Булларда полковнику Хаусу: "Я настоятельно не рекомендую оказывать материальную помощь теперешнему правительству России. Кажется, что контроль захватывают темные элементы в Советах".

Но работали и влиятельные противодействующие силы. Еще 28 ноября 1917 года полковник Хаус телеграфировал из Парижа президенту Вудро Вильсону о том, что "исключительно важно", чтобы американские газеты возражали против того, что "Россию следует считать врагом" и "подавить".

⁴⁴ U.S. State Dept. Decimal File, 861.00/1117a. To же самое сообщение было передано итальянскому послу.

⁴⁵ См. бумаги Артура Булларда (Arthur Bullard) в Принстонском университете.

Затем, в следующем месяце Уильям Франклин Сэндс, исполнительный секретарь контролируемой Морганом "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн" и друг упоминавшегося ранее Бэсила Майлса, представил меморандум, характеризующий Ленина и Троцкого как нравящихся массам, и настаивал на признании России Соединенными Штатами. Даже американский социалист Уоллинг пожаловался в Государственный департамент на просоветскую позицию Джорджа Крила (из Комитета США по общественной информации), Херберта Своупа и Уильяма Б. Томпсона (из Федерального Резервного Банка Нью-Йорка).

17 декабря 1917 года в одной московской газете появились нападки на полковника Робинса из Красного Креста и на Томпсона, намекающие на связь между российской революцией и американскими банкирами:

"Почему они так заинтересованы в [финансировании] просвещения? Почему деньги были даны социалистам-революционерам, а не конституционным демократам? Ведь можно предположить, что последние ближе и дороже сердцам банкиров".

Статья видит причину этого в том, что американский капитал рассматривает Россию как будущий рынок и таким образом хочет прочно обосноваться на нем. Деньги были даны революционерам потому, что "...отсталые рабочие и крестьяне доверяют социалистам-революционерам. В то время, когда деньги были переданы, социалисты-революционеры были у власти , и предполагалось, что они сохранят контроль над Россией в течение некоторого времени".

Еще одно сообщение от 12 декабря 1917 года, относящееся к Раймонду Робинсу, детализирует "переговоры с группой американских банкиров из миссии Американского Красного Креста"; "переговоры" касались выплаты двух миллионов долларов. Роберт Л. Оуэн, председатель Комитета по банкам и валюте Сената США, связанный с дельцами Уолл-стрита, 22 января 1918 года направил письмо Вудро Вильсону, рекомендуя признать власть большевиков в России де-факто, разрешить направить грузы, остро необходимые России для противостояния германскому влиянию, и создать группу государственной службы в России.

Этот подход получал неизменную поддержку от Раймонда Робинса, находившегося в России. Например, 15 февраля 1918 года в телеграмме от Робинса из Петрограда Дэвисону в Красный Крест в Вашингтоне (и для пересылки Уильяму Б. Томпсону) подчеркивалось, что надо поддерживать большевицкую власть как можно дольше и что новая революционная Россия повернется к США, как только "сломит германский империализм". По мнению Робинса, большевики хотели поддержки от США, а также сотрудничества в реорганизации железных дорог, так что "путем щедрой

* См. об этом далее в главах 5 и 6. -- Прим. ред. "РИ".

Эсеры были представлены во Временном правительстве, а летом 1917 г. его возглавил эсер Керенский. -- Прим. ред. "РИ".

помощи и технических консультаций для реорганизации торговли и промышленности Америка может полностью исключить германскую торговлю во время военного равновесия".

Короче, перетягивание каната в Вашингтоне отражало борьбу между, с одной стороны, дипломатами старой школы (такими, как посол Фрэнсис) и государственными служащими низкого уровня и, с другой стороны, финансистами наподобие Робинса, Томпсона и Сэндса с такими их союзниками, как Лансинг и Майлс в Государственном департаменте и сенатор Оуэн в Конгрессе.

ГЛАВА 4

УОЛЛ-СТРИТ И МИРОВАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

"В чем вы, радикалы, и мы, сторонники противоположных взглядов, расходимся, это не столько цель, сколько средства; не столько то, что должно быть достигнуто, сколько -- как это должно и может быть достигнуто..."

Отто X. Кан, директор "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн" и партнер в фирме "Кун, Леб & Ко.", из выступления перед членами Лиги за индустриальную демократию, Нью-Йорк, 30

декабря 1924г.

Перед первой мировой войной в финансовых и деловых структурах США доминировали два объединения: предприятие Рокфеллера "Стандарт Ойл" и промышленный комплекс Моргана -- финансовые и транспортные компании. Союзы трестов Рокфеллера и Моргана главенствовали не только на Уолл-стрит, но и через взаимосвязанных директоров почти во всей экономике США ⁴⁶.

Фирмы Рокфеллера монополизировали нефтяную и относящиеся к ней отрасли промышленности, контролировали медный трест, трест плавильных предприятий и гигантский табачный трест, а также имели влияние в некоторых владениях Моргана, таких как корпорация "Ю.С. Стал", в сотнях более мелких промышленных трестов, в общественных службах, на железных дорогах и в банковских учреждениях. "Нэшнл Сити Бэнк" был крупнейшим из банков, находившихся под влиянием "Стандарт Ойл" Рокфеллера, но его финансовый контроль распространялся и на "Юнайтед Стейтс Траст Компани", и на "Гановер Нэшнл Бэнк", а также на крупные компании по страхованию жизни -- "Экуитабл Лайф" и "Мьючуэл оф Нью- Йорк".

⁴⁶ John Moody. The Truth about the Trusts (New York: Moody Publishing. 1904).

Крупнейшие предприятия Моргана были в сталелитейной, судоходной и электротехнической промышленности; они включали в себя "Дженерал Электрик", резиновый трест и железные дороги. Как и Рокфеллер, Морган контролировал финансовые корпорации: "Нэшнл Бэнк оф Коммерс" и "Чейз Нэшнл Бэнк"", "Нью-Йорк Лайф Иншуренс" и "Гаранта Траст Компани". Имя Дж. П. Моргана и название "Гаранта Траст" неоднократно встречаются в этой книге. В начале XX века в "Гаранта Траст Компани" преобладали интересы Гарримана. Когда старший Гарриман (Эдуард Генри) умер в 1909 году, Морган с партнерами купил "Гаранта Траст", а также "Мьючуэл Лайф" и "Нью-Йорк Лайф". В 1919 году Морган также купил контрольный пакет компании "Экуитабл Лайф", а "Гаранта Траст" поглотила еще шесть меньших траст-компаний. Поэтому в конце первой мировой войны "Гаранта Траст" и "Бэнкерс Траст" были, соответственно, первой и второй крупнейшими траст-компаниями в США, и в обеих господствовали интересы Моргана ⁴⁷.

Связанные с этими группами американские финансисты были вовлечены в финансирование революций еще до 1917 года. В слушаниях Конгресса в 1913 году зарегистрировано вмешательство юридической фирмы с Уоллстрит "Салливан & Кромвель" в правовой спор о Панамском канале. Об этом случае высказывает свое заключение конгрессмен Рейни:

"Я утверждаю, что представители нашего правительства [Соединенных Штатов] сделали возможной революцию на Панамском перешейке. Если бы не вмешательство нашего правительства, революция могла не достичь успеха, и я заявляю, что наше правительство нарушило договор 1846 года. Я смогу представить доказательства того, что декларация независимости, обнародованная в Панаме 3 ноября 1903 года, была подготовлена прямо здесь, в Нью-Йорке, и передана туда она подготовлена в конторе Уилсона [так] Нельсона Кромвеля..." ⁴⁸.

Конгрессмен Рейни заявил, что только 10 или 12 из крупнейших панамских революционеров плюс "сотрудники фирмы "Панама Рейлроуд & Стимшип Ко.", которые были под контролем Уильяма Нельсона Кромвеля из Нью-Йорка и сотрудников Государственного департамента в Вашингтоне", знали о приближающейся революции ⁴⁹. Цель революции заключалась в том, чтобы лишить Колумбию, частью которой тогда была Панама, 40 миллионов долларов и приобрести контроль над Панамским каналом.

⁴⁷ Компания Дж.П. Моргана была первоначально создана в Лондоне в 1838 г. как фирма "Джордж Пибоди энд Ко.". Она не была зарегистрирована как юридичсске лицо до 21 марта 1940 г. Компания прекратила свое существование в апреле 1954 г., слившись с "Гаранта Траст Компани", в то время наиболее важной из дочерних компаний коммерческого банка, сегодня она известна как "Морган Гаранта Траст Компани оф Нью-Йорк".

⁴⁸ United States, House, Committee on Foreign Affairs. The Story of Panama, Hearings on the Rainey Resolution, 1913, p. 53.

⁴⁹ Ibid., p. 60.

Лучшим документальным примером вмешательства Уолл-стрит в революцию является деятельность нью-йоркского синдиката в китайской революции 1912 года, возглавлявшейся Сунь Ят-сеном. Хотя конечная выгода синдиката остается неясной, намерение и роль этой нью-йоркской финансовой группы полностью документированы вплоть до денежных сумм и информации о связанных с нею китайских секретных обществах и отгрузочных списках купленного оружия. В синдикат нью-йоркских банкиров, поддержавших революцию Сунь Ят-сена, входил Чарльз Б. Хилл, поверенный в юридической фирме "Хант, Хилл & Беттс". В 1912 году эта фирма располагалась по адресу: Нью-Йорк, Бродвей 165, но в 1917 году она переехала на Бродвей 120 (значение этого адреса будет указано в главе 8). Чарльз Б. Хилл был директором в нескольких дочерних компаниях корпорации "Вестингауз", включая "Брайант Электрик", "Перкинс Электрик Суитч" и "Вестингауз Лэмп"; это все филиалы компании "Вестингауз Электрик", нью-йоркская контора которой тоже была расположена по адресу: Бродвей 120. Чарльз Р. Крейн, организатор дочерних компаний корпорации "Вестингауз" в России, сыграл известную роль в первой и второй фазах большевицкой революции (см. главу 2).

Деятельность синдиката Хилла в Китае в 1910 году зафиксирована в документах Лоренса Бута в Институте Гувера ⁵⁰. Эти документы содержат свыше 110 относящихся к этому делу единиц хранения, включая письма Сунь Ят-сена своим американским покровителям и их ответы. В обмен на финансовую поддержку Сунь Ят-сен обещал синдикату Хилла железнодорожные, банковские и торговые концессии в новом революционном Китае.

Еще один случай поддержки революции нью-йоркскими финансовыми учреждениями относится к мексиканской революции 1915-1916 годов. В мае 1917 года нью-йоркский суд обвинил фон Ринтелена, германского шпиона в США ⁵¹, в попытке "поссорить" США с Мексикой и Японией, чтобы отвлечь в другую сторону оружие, предназначенное для союзников в Европе ⁵². Оплата оружия, которое отправлялось из США мексиканскому революционеру Панчо Вилье, производилась через "Гаранта Траст Компани". Советник фон Ринтелена Зоммерфельд заплатил через "Гаранта Траст" и "Миссисипи Вэлли Траст Компани" 380.000 долларов компании "Уэстерн Картридж" из города Алтон (штат Иллинойс) за оружие, отправленное в Эль- Пасо для переправки Вилье. Это было в середине 1915 года. 10 января 1916 года Вилья убил 17 американских шахтеров в Санта-Исабель, а 9 марта 1916 года он напал на город Колумбус (штат Нью-Мексико) и убил еще 18 американцев.

⁵⁰ Стэнфорд, Калифорния. См. также: Los Angeles Times. October 13, 1966.

⁵¹ Позже содиректор "Национальбанк фюр Дейчланд" вместе с Ялмаром Шахтом (банкиром Гитлера) и Эмилем Виттенбергом.

⁵² United States, Senate, Committee on Foreign Relations. Investigation of Mexican Affairs, 1920.

Участие Уолл-стрита в этих набегах на мексиканской границе стало предметом письма (от 6 октября 1916 года) американского коммуниста Линкольна Стеффенса полковнику Хаусу, адъютанту Вудро Вильсона:

"Мой дорогой полковник Хаус:

Как раз перед тем, как я в прошлый понедельник покинул Нью-Йорк, мне было сообщено из достоверного источника, что "Уолл-стрит" завершил приготовления к еще одному набегу мексиканских бандитов в США: он так приурочен ко времени и так жесток, что решит вопрос с выборами...".

После прихода к власти в Мексике, правительство Каррансы закупило дополнительное количество оружия в США. Был заключен контракт с компанией "Америкэн Ган" о поставке 5.000 маузеров, и Палата военной торговли выдала отгрузочную лицензию на 15.000 винтовок и 15.000.000 патронов. Американский посол в Мексике Флетчер "наотрез отказался рекомендовать или санкционировать отправку каких бы то ни было патронов, ружей и т. д. Каррансе" ⁵³. Однако вмешательство государственного секретаря Роберта Лансинга свело это препятствие к временной задержке, после которой "вскоре... [компания "Америкэн Ган"]

получит разрешение на отгрузку и поставку" .

Набеги на США отрядов Вильи и Каррансы освещались в газете "Нью- Йорк таймс" как "техасская революция" (что-то вроде тренировки для большевицкой революции) и предпринимались совместно немцами и большевиками. Свидетельство Джона Э. Уолсса, окружного поверенного из Браунсвилля (штат Техас) в Комитете 1919 года было подкреплено документальными доказательствами связи между интересами большевиков в США, деятельностью немцев и силами Каррансы в Мексике ⁵⁵. Следовательно, правительство Каррансы, первое в мире, которое имело конституцию советского типа (написанную троцкистами), пользовалось поддержкой Уолл-стрита. Революция Каррансы, возможно, не была бы успешной без американского вооружения, и Карранса не пробыл бы у власти столько, сколько он продержался с американской помощью ⁵⁶.

Аналогичное вмешательство в большевицкую революцию 1917 года в России вращается вокруг шведского банкира и посредника Олофа Ашберга. Рассказ об этом логичнее начать с дореволюционных царских займов у банковских синдикатов Уолл-стрита.

⁵³ Lincoln Steffens. The Letters of Lincoln Steffens (New York: Harcouit, Brace, 1941), 1:386.

⁵⁴ U.S., Senate, Committee on Foreign Relations. Investigation of Mexican Affairs, 1920, pts.2, 18, p. 681.

⁵⁵ Ibid. 1, New York Times, January 23, 1919.

⁵⁶ U.S., Senate, Committee on Foreign Relations. Op. cit., pp. 795-96.

Американские банкиры и царские займы

В августе 1914 года Европа вступила в войну. По международному праву нейтральные страны (а США были нейтральны до апреля 1917 года) не могли давать займы воюющим странам. Это был вопрос как права, так и морали.

Когда дом Моргана предоставил военные займы Великобритании и Франции в 1915 году, Дж. П. Морган приводил доводы, что это вовсе не военные займы, а средство содействия международной торговле. Такое различие было искусно разработано президентом Вильсоном в октябре 1914 года; он объяснил, что продажа облигаций в США в интересах иностранных правительств фактически представляет собой сберегательный займ воюющим правительствам, а не финансирование войны. С другой стороны, принятие казначейских билетов или другого доказательства задолженности в платежах за товары является лишь средством, способствующим торговле, а не финансирующим военные действия ⁵⁷.

Документы в фондах Государственного департамента показывают, что "Нэшнл Сити Бэнк", контролируемый Стиллменом и Рокфеллером, и "Гаранта Траст", контролируемый Морганом, совместно предоставили существенные займы воюющей России до вступления в войну США и что эти займы были предоставлены после того, как Государственный департамент указал этим фирмам, что они действуют вопреки международному праву. Кроме того, переговоры о займах проводились по официальной правительственной связи США с использованием "Зеленого шифра" высшего уровня Государственного департамента. Ниже приведены выдержки из телеграмм Государственного департамента, которые относятся к этому случаю.

24 мая 1916 года посол Фрэнсис в Петрограде послал в Государственный департамент в Вашингтон следующую телеграмму для передачи Фрэнку Артуру Вандерлипу, тогдашнему президенту "Нэшнл Сити Бэнк" в Нью- Йорке. Телеграмма была направлена по "Зеленому шифру" и была зашифрована и дешифрована сотрудниками Госдепартамента США в Петрограде и Вашингтоне за счет налогоплательщиков (досье 861.51/110).

"563, 24 мая, 13:00

Для Вандерлипа, Нэшнл Сити Бэнк, Нью-Йорк. Пять. Наши предыдущие мнения по кредиту укрепились. Мы рассматриваем переданный план как безопасные инвестиции плюс очень привлекательная спекуляция рублями. Ввиду гарантии обменного курса сделали курс немного выше нынешнего рыночного. Из-за неблагоприятного мнения, вызванного долгой задержкой, пришлось под собственную ответственность предложить взять двадцать пять

⁵⁷ U.S., Senate. Hearings Before the Spesial Committee Investigating the Munitions Industry, 73-74Ш Cong., 1934-37, pt. 25, p. 7666.

миллионов долларов. Мы думаем, что значительная часть этого должна храниться в банках и связанных с ними учреждениях. При пункте договора в отношении таможни облигации становятся практическим правом удержания более чем ста пятидесяти миллионов долларов в год в случае неуплаты, причем таможня обеспечивает абсолютную безопасность и закрепляет рынок, даже если он дефектный. Мы считаем опцион в три [года?] по облигациям очень ценным, и по этой причине сумма рублевого кредита должна быть увеличена группой или путем распределения среди близких друзей. "Америкэн Интернэшнл" должна взять партию облигаций, и мы проинформируем правительство. Думаю, группа должна быть сформирована сразу же, чтобы взять, и выпуск облигаций ... должен обеспечивать полную гарантию сотрудничества. Предлагаю Вам повидаться с Джеком лично, использовать все возможности, чтобы заставить их действительно работать, или сотрудничать с гарантией для образования новой группы. Возможности государственного и промышленного финансирования здесь на ближайшие десять лет очень большие, и если эта сделка будет завершена, они без сомнения осуществятся. При ответе имейте в виду ситуацию с телеграфом. Мак-Робертс Рич. Фрэнсис, американский посол"! ⁵⁸

Относительно приведенной телеграммы необходимо подчеркнуть несколько моментов, чтобы понять историю, которая за ней последовала. Первое: отметьте ссылку на "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн", фирму Моргана -- название, которое снова и снова встречается в этой истории. Второе: слово "гарантия" относится к "Гаранта Траст Компани". Третье: Мак-Робертс это Сэмюэл Мак-Робертс, вице-президент и исполнительный директор "Нэшнл Сити Бэнк".

24 мая 1916 года посол Фрэнсис отправил по телеграфу сообщение от Рольфа Марша, представителя "Гаранта Траст" в Петрограде, в нью- йоркскую "Гаранта Траст" -- и опять по особому "Зеленому шифру", вновь используя средства связи Государственного департамента. Эта телеграмма гласит:

"565, 24 мая, 18:00

для Гаранти Траст Компани, Нью-Йорк: Три. Олоф и я рассматриваем новое предложение, о котором заботится Олоф и которое скорее поможет, чем повредит Вашему престижу. Ситуация такова, что сотрудничество необходимо, если необходимо здесь делать большие дела. Настоятельно рекомендую Вам связаться с Сити для совместного рассмотрения и действий по всем крупным здешним предложениям. Определенные преимущества для обоих и не будет игры друг против друга. Представители Сити здесь хотят (написано рукой) такого сотрудничества. Рассматриваемое предложение исключает наш кредит на имя, а также опцион, но мы оба рассматриваем рублевый кредит с опционом по облигациям в предложениях. Второй параграф предлагает прекрасную выгодную возможность, настоятельно

⁵⁸ U.S. State Dept. Decimal File, 861.51/110 (316-116-682).

рекомендую Вам принять его. Просьба передать мне по телеграфу все полномочия для действий в связи с Сити. Учтите, что наше увлекательное предложение создает для нас удовлетворительную ситуацию и позволяет делать большие дела. Снова настоятельно рекомендую Вам взять двадцать пять миллионов из рублевого кредита. Никакой потери возможностей и определенные биржевые преимущества. Снова настоятельно рекомендую привлечь вице-президента. Эффект здесь будет определенно хорошим. Местный поверенный не имеет такого престижа и веса. Это идет через посольство по коду, ответьте так же. Смотрите телеграмму о возможностях.

Рольф Марш, Фрэнсис, американский посол

Примечание: Все сообщение дано Зеленым шифром. Телеграфный кабинет" ⁵⁹

"Олоф" в телеграмме означает Олофа Ашберга, шведского банкира и главы "Ниа Банкен" в Стокгольме. Аш-берг был в Нью-Йорке в 1915 году и вел переговоры с фирмой Моргана об этих русских займах. Теперь, в 1916 году, он был в Петрограде с Рольфом Маршем из "Гаранта Траст" и Сэмюэлем Мак-Робертсом и Ричем из "Нэшнл Сити Бэнк" (в телеграмме "Сити"), организуя займы для консорциума Моргана-Рокфеллера. В следующем году Ашберг, как мы увидим позже, станет известным как "большевицкий банкир", и в его мемуарах приведены доказательства его права на этот титул.

В досье Государственного департамента также имеется серия телеграмм между послом Фрэнсисом, исполняющим обязанности секретаря Фрэнком Полком и государственным секретарем Робертом Лансингом о законности и уместности передачи телеграмм "Нэшнл Сити Бэнка" и "Гаранта Траст" за государственный счет. 25 мая 1916 года посол Фрэнсис направил в Вашингтон телеграмму, сославшись на две предыдущие, следующего содержания:

"569, 25 мая, 13:00

Мои телеграммы 563 и 565 от 24 мая направлены за местных представителей учреждений-адресатов в надежде заключения займа, который значительно увеличит международную торговлю и даст большие выгоды (в дипломатических отношениях). Перспективы успеха многообещающие. Представители в Петрограде считают выдвинутые условия весьма удовлетворительными, но опасаются, что такие представления в их учреждения могут помешать заключению займа, если здешнее правительство узнает об этих предложениях. Фрэнсис, американский посол" ⁶⁰.

Основная причина, которой Фрэнсис оправдывает содействие в передаче телеграмм, -- "надежда заключения займа, который значительно увеличит

⁵⁹ U.S. State Dept. Decimal File, 861.51/112.

⁶⁰ U.S. State Dept. Decimal File, 861.51/111.

международную торговлю". Однако передача коммерческих сообщений с использованием средств Государственного департамента была запрещена, и 1 июня 1916 года Полк телеграфирует Фрэнсису:

"842 Ввиду инструкции Департамента, содержащейся в его циркулярной телеграмме от 15 марта (прекращение передачи коммерческих сообщений) ⁶¹1915 года, прошу объяснить, почему надо было передать сообщения в Ваших 563, 565 и 575. После этого просьба точно следовать инструкциям Департамента.

Исполняющий обязанности. (861.51/112 и /110) Полк"

Затем, 8 июня 1916 года государственный секретарь Лансинг расширил этот запрет и ясно заявил, что предлагаемые займы являются незаконными:

"860 Ваши 563, 565, 24 мая, и 569, 25 мая, 13:00. До передачи сообщений Вандерлипу и Гаранти Траст Компани я должен проверить, не относятся ли они к займам любого вида российскому правительству. Если да, я сожалею, что Департамент не сможет участвовать в их передаче, так как такое действие подвергнет его оправданной критике из-за участия нашего правительства в сделке о займе воюющей стране для цели ведения ее военных операций. Такое участие противоречит общепринятой норме международного права о том, что нейтральные правительства не должны оказывать помощь осуществлению военных займов воюющим странам".

Последняя строка написанной Лансингом телеграммы не была передана в Петроград. Эта строка гласит: "Нельзя ли организовать пересылку этих сообщений по русским каналам?"

Как мы можем оценить эти телеграммы и вовлеченные стороны?

Ясно, что круги Моргана-Рокфеллера не были заинтересованы в соблюдении норм международного права. В этих телеграммах есть очевидное намерение предоставить займы воюющим странам. Эти фирмы без колебаний использовали для переговоров средства Государственного департамента. Кроме того, несмотря на протесты. Государственный департамент позволил сообщениям пройти. В заключение, и что самое интересное для последующих событий, Олоф Ашберг, шведский банкир, был видным участником и посредником в переговорах от имени "Гаранти Траст". Поэтому, давайте присмотримся к Олофу Ашбергу.

Олоф Ашберг в Нью-Йорке, 1916 год

Олоф Ашберг, "большевицкий банкир" (или "банкир народной революции", как его называла германская пресса), был владельцем банка "Ниа Банкен", основанного в 1912 году в Стокгольме. В число его содиректоров входили видные члены шведских кооперативов и шведские социалисты, включая Г.В. Даля, К.Г. Рослинга и К. Герхарда Магнуссона ⁶².

⁶¹ Написано от руки в скобках.

⁶² Olof Aschberg. En Vandrande Jude Fran Glasbruksgatan (Stockholm: Albert Bonniers

В 1918 году из-за финансовых операций в пользу Германии "Ниа Банкен" попал в черный список союзников. После этого "Ниа Банкен" сменил свое название на "Свенск Экономиболагет". Банк оставался под контролем Ашберга и принадлежал главным образом ему. Лондонским агентом банка был "Бритиш Бэнк оф Норт Коммерс", президентом которого был Эрл Грей, бывший коллега Сесила Родса. В число других лиц заинтересованного круга деловых коллег Ашберга входили: Красин, который до большевицкой революции (когда он сменил окраску на видного большевика) был русским управляющим фирмы "Сименс--Шукерт" в Петрограде; Карл Фюрстенберг, министр финансов в первом большевицком правительстве ; и вице- президент "Гаранта Траст" в Нью-Йорке Макс Мэй, отвечающий за иностранные операции. Олоф Ашберг был такого высокого мнения о Максе Мэе, что фотография Мэя помещена в книге Ашберга ⁶³.

Летом 1916 года Олоф Ашберг находился в Нью-Йорке, представляя "Ниа Банкен" и П. Барка, царского министра финансов. Главным делом Ашберга в Нью-Йорке, как писала "Нью-Йорк таймс" от 4 августа 1916 года, было заключение соглашения о займе в 50 миллионов долларов для России с американским банковским синдикатом, возглавлявшимся "Нэшнл Сити Бэнк" (НСБ) Стиллмена. Эта сделка была заключена 5 июня 1916 года; ее результатом стал кредит России в 50 миллионов долларов в Нью-Йорке по банковской ставке 7,5% годовых и соответствующий кредит в 150 миллионов рублей для НСБ в России. Затем нью-йоркский синдикат изменил политику и выпустил на американский рынок 6,5%-ные сертификаты от своего имени на сумму в 50 миллионов долларов. Таким образом, синдикат НСБ получил прибыль на 50-миллионном займе России, выпустил его на американский рынок для получения дополнительной прибыли и получил кредит на 150 миллионов рублей в России.

Во время своего посещения Нью-Йорка по поручению царского российского правительства Ашберг пророчествовал о будущем для Америки в России:

"Когда борьба окончится, по всей стране для американского капитала и американской инициативы будет существовать благоприятная обстановка вследствие пробуждения, вызванного войной. Сейчас в Петрограде много американцев, представляющих фирмы, которые следят за ситуацией, и как только наступит изменение, должна развиться обширнейшая американская

Forlag, n.d.), pp. 98-99, которая включена в: Memoarer (Stockholm: Albert Bonniers Forlag, 1946). Для дальнейшей информации об Ашберге см. также: Gastboken (Stockholm: Tidens Forlag, 1955).

Яков (не Карл) Фюрстенберг-Ганецкий (1879-1937) был не министром, а членом коллегий наркомата финансов, затем -- наркомата внешней торговли и наркомата иностранных дел. Первым наркомом финансов был масон И.И. Скворцов-Степанов. -- Прим. ред. "РИ". ⁶³ Aschberg. p. 123

торговля с Россией" ⁶⁴.

Олоф Ашберг в большевицкой революции

В то время как в Нью-Йорке осуществлялась эта операция с царским займом, "Ниа Банкен" и Олоф Ашберг направляли средства от германского правительства российским революционерам, которые в конечном счете свергли "комитет Керенского" и установили большевицкий режим.

Доказательства тесной связи Олофа Ашберга с финансированием большевицкой революции поступают из различных источников, одни из которых имеют ббльшую ценность, другие меньшую. "Ниа Банкен" и Олоф Ашберг часто упоминаются в документах Сиссона (см. гл. 3); однако, Джордж Кеннан скрупулезно проанализировал эти документы и доказал, что они поддельные, хотя отчасти и основываются на подлинном материале. Еще одно доказательство исходит от полковника Б.В. Никитина, занимавшегося контрразведкой в правительстве Керенского; оно состоит из 29 телеграмм, переданных из Стокгольма в Петроград и обратно, касающихся финансирования большевиков. Три из них относятся к банкам телеграммы 10 и 11 относятся к "Ниа Банкен", а телеграмма 14 относится к "Русско- Азиатскому Банку" в Петрограде . Телеграмма 10 гласит:

"Гиза Фюрстенберг Сальтшэбадсн. Финансы весьма затруднительны абсолютно нельзя дать крайнем случае 500 как последний раз карандашах громадные убытки оригинал безнадежно пуст Нюе Банкен телеграфирует новых 100 тысяч Суменсон".

А вот телеграмма 11:

"Козловскому Сергиевская 81. Первые письма получили Нюэ Банкен телеграфировали телеграфируйте кто Соломон предлагает местное телеграфно агентство ссылается Бронека Савельевича Авилова".

Фюрстенберг был посредником между Парвусом (Александр И. Гельфанд) и германским правительством. Майкл Футрелл делает вывод об этих переводах:

"Было установлено, что в течение последних нескольких месяцев она [Евгения Суменсон] получила почти миллион рублей от Фюрстенберга через Ниа Банкен в Стокгольме и что эти деньги поступили из германских источников" ⁶⁵.

Телеграмма 14 из подборки Никитина гласит: "Фюрстенберг Сальтшэбаден. Номер 90 Внесла в Русско-Азиатский сто тысяч Суменсон". Представителем "Русско-Азиатского Банка" в США была компания "МакГрегор Грант", располагавшаяся по адресу: Нью-Йорк, Бродвей 120, а

*⁴ New York Times. August 4, 1916.

Тексты телеграмм воспроизводятся нами по книге: Никитин Б. Роковые годы. Париж. 1937. С. 112-114. -- Прим.;ред. "РИ".

⁶⁵ Michael Futrell. Northern Underground (London: Faber and Faber, 1963), p. 162.

финансировался банк компанией "Гаранта Траст" в США и "Ниа Банкен" в Швеции.

Еще раз "Ниа Банкен" упоминается в материале "Обвинения против большевиков", который был опубликован еще при Керенском. Особого внимания в этом материале заслуживает документ, подписанный бывшим членом Второй Государственной думы Григорием Алексинским и касающийся переводов денег большевикам. Документ, в частности, гласит:

"В соответствии с только что полученной информацией, этими доверенными лицами в Стокгольме были: большевик Яков Фюрстенберг, более известный под именем "Хансцки (Ганецкий), и Парвус (д-р Гельфанд); в Петрограде: большевицкий адвокат М.У. Козловский, Суменсон, родственница Ханецкого, занимавшаяся спекуляцией вместе с Ханецким, и другие. Козловский -- главный получатель германских денег, которые переводятся из Берлина через посредство акционерного общества "Дисконто- Гезельшафт" в стокгольмский "Виа Банк", а оттуда в "Сибирский Банк" в Петрограде, где сальдо его счета в настоящее время равно более чем 2.000.000 рублей. Военная цензура раскрыла непрерывный обмен телеграммами политического и финансового характера между германскими агентами и лидерами большевиков [Стокгольм-Петроград]" ⁶⁶.

Олоф Ашберг

Кроме того, в досье Государственного департамента есть сообщение, кодированное "Зеленым шифром", из посольства США в Христианин (переименована в Осло в 1925 году), Норвегия, от 21 февраля 1918 года, которое гласит: "Меня информировали, что средства большевиков

⁶⁶ См. Robert Paul Browder and Alexander F. Kerensky. The Russian Provisional Government, 1917 (Stanford, Calif.: Stanford University Press, 1961), 3: 1365. "Виа Банк" тут явно означает "Ниа Банкен".

депонированы в Ниа Банкен в Стокгольме. Дипломатической миссии в Стокгольме сообщено. Шмедеман" ⁶⁷.

В заключение Майкл Футрелл, который расспрашивал Олофа Ашберга незадолго до его смерти, делает вывод, что средства большевиков были действительно переведены из Германии через посредство "Ниа Банкен" и Якова Фюрстенберга под прикрытием платежа за поставленные товары. По Футреллу, Ашберг сообщил ему, что Фюрстенберг вел коммерческие дела с "Ниа Банкен" и направлял средства в Петроград. Эти заявления подтверждены в мемуарах Ашберга (стр. 70). В общем, Ашберг со своим "Ниа Банкен" несомненно являлся каналом для средств, использованных в большевицкой революции, а "Гаранта Траст" была косвенно связана через свою ассоциацию с Ашбергом и его долей в компании "МакГрегор Грант" из Нью-Йорка, которая в свою очередь была агентом "Русско-Азиатского Банка", еще одного орудия перевода этих средств.

"Ниа Банкен" и "Гаранти Траст" вступают в "Роскомбанк"

Через несколько лет, осенью 1922 года, Советы создали свой первый международный банк. Он основывался на синдикате, в котором участвовали бывшие российские частные банкиры и новые инвесторы из числа германских, шведских, американских и британских банкиров. Известный как "Роскомбанк" ("Внешторгбанк" или "Банк для внешней торговли"), он возглавлялся Олофом Ашбергом; в его правление входили российские частные банкиры царского времени, представители германских, шведских и американских банков и, конечно, представители Советского Союза. Дипломатическая миссия США в Стокгольме, сообщая в Вашингтон об этом деле, отметила относительно Ашберга, что "его репутация плохая. Он упоминается в документе 54 из документов Сиссона и в диппочте N 138 от 4 января 1921 года из дипломатической миссии в Копенгагене" ⁶⁸.

Иностранный банковский консорциум, участвовавший в "Роскомбанке",

*⁷ U.S. State Dept. Decimal File, 861.00/1130.

Российский коммерческий банк". -- Прим. ред. "РИ".

⁶⁸ U.S. State Dept. Decimal File, 861.516/129, August 28. 1922. Донесение в Государственный департамент из Стокгольма, датированное 9 октября 1922 года (861.516/137), в отношении Ашберга гласит: "Я встретил г-на Ашберга несколько недель назад, и в беседе он в сущности сказал все, что содержится в сообщении. Он также попросил меня узнать, может ли он посетить США, и назвал в качестве поручителей несколько видных банков. В связи с этим, однако, я хочу привлечь внимание Департамента к документу 54 из документов Сиссона, а также ко многим другим донесениям, которые отправляла наша дипломатическая миссия в отношении этого человека во время войны; его репутация и положение плохие. Он, несомненно, работает в тесной связи с Советами, а в течение всей войны тесно сотрудничал с немцами" (U.S. State Dept. Decimal File, 861.516/137, Stockholm, October 9,1922. Подпись под сообщением: Ira N. Morris). Имеется в виду "Русско-Азиатский Банк". -- Прим. ред. "РИ".

представлял в основном британский капитал Он включал компанию "Руссо- Эйшиэтик Консолидейтед Лимитед", которая была одним из крупнейших частных кредиторов России и которой Советы предоставили 3 миллиона фунтов стерлингов как компенсацию за ущерб, нанесенный ее имуществу в Советском Союзе в результате национализации. Само британское правительство уже купило солидные доли в российских частных банках; согласно отчета Государственного департамента:

"Британское правительство осуществило большие инвестиции в

рассматриваемый консорциум" .

Консорциуму предоставлялись крупные концессии в России, и банк имел акционерный капитал в 10 миллионов золотых рублей. В датской газете "Националь тиденде" сообщалось, что "были созданы возможности для сотрудничества с советским правительством, которые были бы невозможны путем политических переговоров" ⁷⁰. Другими словами, как продолжает газета, политики не смогли добиться сотрудничества с Советами, но "можно считать как нечто само собой разумеющееся, что капиталистическая эксплуатация России начинает принимать более определенные формы" ⁷¹.

В начале октября 1922 года Олоф Ашберг встретился в Берлине с Эмилем Виттенбергом, директором "Националь банк фюр Дейчланд", и Шейнманом, главой Государственного банка РСФСР. После бесед о германском участии в "Роскомбанке" эти три банкира поехали в Стокгольм и там встретились с Максом Мэем, вице-президентом "Гаранти Траст Компани". Макс Мэй был тогда назначен директором иностранного отдела "Роскомбанка"; кроме него директорами были: Шлезингер, бывший глава "Московского Купеческого Банка", Калашкин, бывший глава банка "Юнкер", и Терновский, бывший глава "Сибирского Банка". Последний банк был частично куплен британским правительством в 1918 году. Шведский профессор Густав Кассель по договоренности стал советником "Роскомбанка". Шведская газета "Свенскадагбладет" (от 17 октября 1922 года) приводит следующие слова Касселя:

"То, что Россия учредила банк для решения чисто банковских вопросов, является большим шагом вперед, и мне кажется, что этот банк был создан, чтобы что-то делать для строительства новой экономической жизни в России. России нужен именно банк для налаживания внутренней и внешней торговли. Если между Россией и другими странами должны вестись дела, для этого необходим банк. Этот шаг вперед должен всячески поддерживаться другими странами, и когда спрашивают моего совета, я отвечаю, что готов его дать. Я не выступаю за негативную политику и считаю, что для помощи в позитивной реконструкции следует использовать любую возможность. Большая проблема сейчас -- это возврат российской валюты к нормальной

⁶⁹ Ibid., 861.516/130. September 13, 1922.

⁷⁰ Ibid.

⁷¹ Ibid.

работе. Это сложная проблема, которая нуждается в серьезном изучении. Для се разрешения я, естественно, очень хочу принять участие в этой работе. Безрассудно было бы предоставлять Россию с ее ресурсами ее собственной судьбе" ⁷².

Бывшее здание "Сибирского Банка" в Петрограде использовалось как штаб-квартира "Роскомбанка", целями которого были получение краткосрочных займов за границей, привлечение иностранного капитала в Советский Союз и общее содействие российской внешней торговле. Он открылся 1 декабря 1922 года в Москве, в нем работало около 300 человек.

В Швеции "Роскомбанк" был представлен стокгольмским "Свенска Экономиболагет", то есть это был "Ниа Банкен" Олофа Ашберга под новым названием, а в Германии -- берлинским "Гаранта унд Кредитбанк фюр ден Остен". В США банк представляла нью-йоркская Таранти Траст Компани". При открытии банка Олоф Ашберг сказал:

"Новый банк будет контролировать закупки машин и сырья в Англии и США, и он будет гарантировать выполнение контрактов. Вопрос о закупках в Швеции еще не поднимался, но есть надежда, что позже это произойдет" ⁷³.

При вступлении в "Роскомбанк" Макс Мэй из "Гаранта Траст" сделал аналогичное заявление:

"США, будучи богатой страной с хорошо развитой промышленностью, не нуждаются в импорте чего-либо из зарубежных стран, но... они очень заинтересованы с экспорте своей продукции в другие страны и считают Россию наиболее подходящим рынком для этой цели, учитывая огромные потребности России во всех сферах ее экономической жизни" ⁷⁴.

Мэй заявил, что "Российский коммерческий банк" является "очень важным" и что он будет "главным образом финансировать все отрасли российской промышленности".

С самого начала операции "Роскомбанка" были ограничены советской монополией на внешнюю торговлю. Банк испытывал трудности в получении депонированных за границей авансов за русские товары. Из-за того, что их переводили на имя советских торговых представительств, большая доля средств "Роскомбанка" была заперта на депозитных счетах в Государственном банке РСФСР. В конце концов, в начале 1924 года "Российский коммерческий банк" был слит с советским Комиссариатом внешней торговли, а Олоф Ашберг был смещен со своего поста в банке по причине, как заявили в Москве, его злоупотреблений средствами банка. Его первоначальная связь с банком объяснялась его дружбой с Максимом Литвиновым. Через эту связь, как говорится в отчете Государственного департамента, Олоф Ашберг имел доступ к крупным суммам денег для

⁷² Ibid., 861.516/140, Stockholm, October 23, 1922.

⁷³ Ibid., 861.516/147, December 8, 1922.

⁷⁴ Ibid., 861.516/144, November 18, 1922.

осуществления платежей за товары, заказываемые Советами в Европе:

"Эти суммы явно вносились в "Экономиболагет", частную банковскую фирму, принадлежащую г-ну Ашбергу. Теперь утверждают [так], что якобы большая часть этих средств была использована г-ном Ашбергом для осуществления вкладов на свой личный счет, и что он сейчас пытается сохранить свой пост в банке ввиду того, что этими деньгами владеет он. По мнению моего осведомителя, г-н Ашберг был не единственным, кто наживался на операциях с советскими деньгами, он делил выручку с теми, кто ответствен за его назначение в "Российский коммерческий банк", среди них и Литвинов" ⁷⁵.

Затем "Роскомбанк" стал "Внешторгбанком", под каковым названием он известен и сегодня.

Теперь мы вернемся назад и рассмотрим деятельность во время первой мировой войны "Гаранта Траст Компани" -- нью-йоркского компаньона Ашберга, чтобы более основательно исследовать ее роль в эпоху революции в России.

"Гаранти Траст Компани" и германский шпионаж в США,

1914-1917 ⁷⁶

Во время первой мировой войны Германия собрала в Нью-Йорке значительные средства для шпионажа и тайных операций в Северной и Южной Америке. Важно проследить путь этих средств, поскольку они поступали от тех же фирм -- "Гаранти Траст Компани" и "Америкэн Интернэшнл Корпорейнш", -- которые были вовлечены в большевицкую революцию и ее последствия, не говоря уже о том факте (отмеченном в главе зу; что германское правительство также финансировало революционную деятельность Ленина.

В 1919 году американская военная разведка передала в Комитет Овермана Сената США сведения о займах, предоставленных американскими банками германской стороне в годы первой мировой войны. Эти сведения основывались на письменном показании Карла Хайнена, который прибыл в США в апреле 1915 года для оказания помощи д-ру Альберту в коммерческих и финансовых делах германского правительства. Официальной функцией Хайнена были перевозки товаров из США в Германию через Швецию, Швейцарию и Голландию. На самом же деле он по уши погряз в тайных операциях.

Крупнейшими займами, полученными Германией в США в период между 1915 и 1918 годами, по мнению Хайнена, были следующие. Первый заём в

₇₆ Ibid., 861.316/197, Stockholm, March 7, 1924.

⁷⁶ Этот раздел основан на материалах слушаний в Комитете Овермана Сената США, 1919 г.: U.S. Senat, Brewing and Liquor Interests and German and Bolshevik Propaganda. Hearings bevor the Subcommittee on the Judiciary, 65th Cong., 1919, 2:2154-74.

400.000 долларов был предоставлен примерно в сентябре 1914 года инвестиционными банкирами "Кун, Леб & Ко.". Параллельно ломбардная сумма в 25 миллионов марок была депонирована у Макса М. Варбурга в Гамбурге, в германском филиале фирмы "Кун, Леб & Ко.". Капитан Джордж Б. Лестер из военной разведки рассказал Сенату, что ответом Хайнена на вопрос: "Почему Вы пошли к фирме "Кун, Леб & Ко."?" -- было: "Мы считали фирму "Кун, Леб & Ко." естественными банкирами германского правительства и Рейхсбанка".

Второй заём, на 1,3 миллиона долларов, поступил не прямо из США, а был заключен с Джоном Симоном, агентом акционерного общества "Зюддойче Дисконто-Гезельшафт", для получения средств на отправку товаров в Германию.

Третий заём был получен от "Чейз Нэшнл Банк" (группа Моргана) на сумму 3 миллиона долларов. Четвертью заём в 1 миллион долларов был дан банком "Мекэникс энд Металс Нэшнл". Из этих займов финансировалась германская шпионская деятельность в США и Мексике. Некоторые средства можно проследить до Зоммерфельда, который был советником фон Ринтелена (еще один германский шпион), а позже был связан с Ялмаром Шахтом и Эмилем Виттенбергом. Зоммерфельд должен был закупать боеприпасы для использования их в Мексике. Он имел счет в "Гаранти Траст Компани", откуда и шли платежи в компанию "Уэстерн Картридж Ко.", г. Альтон (штат Иллинойс) за боеприпасы, которые переправлялись в Эль-Пасо для использования их мексиканскими бандитами Панчо Вильи. На боеприпасы, пропаганду в Мексике и тому подобную деятельность было истрачено около 400.000 долларов.

Тогдашний германский посол граф фон Берншторф рассказал о своей дружбе с Адольфом фон Павенштедтом, старшим партнером фирмы "Амсинк & Ко", которая контролировалась корпорацией "Америкэн Интернэшнл", а в ноябре 1917 года стала и принадлежать ей. "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн" часто фигурирует в последних главах этой книги; в ее совет директоров входили главные лица Уолл-стрита: Рокфеллер, Кан, Стиллмен, Дюпон, Уинтроп и т. д. По мнению фон Берншторфа, фон Павенштедт был "близко знаком со всеми сотрудниками посольства" ⁷⁷. Сам фон Берншторф считал фон Павенштедта одним из наиболее уважаемых, "если не самым уважаемым имперским немцем в Нью-Йорке" ⁷⁸. Действительно, фон Павенштедт "в течение многих лет был главным кассиром германской шпионской сети в этой стране" ⁷⁹. Другими словами, не возникает сомнения, что фирма "Амсинк & Ко", контролируемая корпорацией "Америкэн Интернэшнл", была тесно связана с финансированием германского шпионажа военного времени в США. В подтверждение последнего заявления

⁷⁷ Count von Bemstorff. My Three Years in America (New York: Scrib-ner's, 1920), p. 261.

⁷⁸ Ibid.

⁷⁹ Ibid.

фон Берншторфа существует фотография чека в пользу "Амсинк", датированного 8 декабря 1917 года -- ровно через месяц после начала большевицкой революции в России -- и подписанного фон Папеном (еще один германский шпион); на корешке чека есть пометка: "расходы на проезд фон В." (то есть фон Веделла). Френч Строзерс ⁸⁰, который опубликовал эту фотографию, заявил, что этот чек свидетельствует о том, что фон Папен "стал соучастником преступления против американских законов"; это также дает возможность выдвинуть аналогичное обвинение и против "Амсинк & Ко".

Пауль Боло-Паша, еще один германский шпион и видный французский финансист, ранее служивший египетскому правительству, прибыл в Нью- Йорк в марте 1916 года с рекомендательным письмом к фон Павен-штедту. Через последнего Боло-Паша встретился с Хуго Шмидтом, директором "Дойче Банк" в Берлине, и его представителем в США. Одним из проектов Боло-Паши была покупка иностранных газет, чтобы повлиять на их передовицы в пользу Германии. Средства для этой программы были организованы в Берлине в виде кредита от "Гаранта Траст Компани", причем впоследствии этот кредит был предоставлен через фирму "Амсинк & Ко.". Адольф фон Павенштедт из фирмы "Амсинк" в свою очередь передавал эти средства Боло-Паше.

Другими словами, и "Гаранта Траст Компани", и "Амсинк & Ко.", филиал "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн", были непосредственными участниками германского шпионажа и другой деятельности в США. Можно установить, что некоторые нити тянулись от этих фирм к каждому из крупных германских деятелей в США: д-ру Альберту, Карлу Хайнену, фон Ринтелену, фон Папену, графу Жаку Минотто (см. ниже) и Паулю Боло- Паше.

В 1919 году сенатский Комитет Овермана также установил, что "Гаранта Траст" "не нейтральным образом" играла активную роль в финансировании действий Германии в ходе первой мировой войны. Это проясняется из свидетельства офицера разведки США Беккера:

"В своей миссии Хуго Шмидт [из "Дойче Банк"] широко использовал помощь некоторых американских банковских учреждений. Это было, когда мы были нейтральными, но их действия наносили ущерб британским интересам, и у меня есть достаточные данные о действиях "Гаранти Траст Компани" в этом отношении; мне хотелось бы узнать, пожелает ли Комитет заслушать их.

Сенатор Нельсон: Это отделение "Сити Бэнк", не так ли?

Г-н Беккер: Нет.

Сенатор Оверман: Если это было враждебно британским интересам, то

⁸⁰ French Strothers. Fighting Germany's Spies (Garden City, N.Y.: Double-day, Page,1918), p. 152.

это не было нейтральным, и я думаю, что вам лучше это раскрыть.

Сенатор Кинг: Была ли это обычная банковская сделка?

Г-н Беккер: Это как посмотреть. Она имеет отношение к маскировке валюты, чтобы она казалась нейтральной валютой, когда в действительности это была немецкая валюта в Лондоне. В результате этих операций, в которых "Гаранти Траст" участвовала главным образом между 1 августа 1914 года и моментом вступления Америки в войну, "Дойче Банк" сумел в своих отделениях в Южной Америке получить от Лондона 4.670.000 фунтов стерлингов.

Сенатор Оверман: Я полагаю, это компетентно" ⁸¹.

И важно здесь не то, что Германии предоставлялась финансовая помощь, которая была лишь незаконной, а то, что директора "Гаранти Траст" в то же время оказывали финансовую помощь союзникам. Другими словами, "Гаранти Траст" финансировал обе стороны конфликта. Это ставит вопрос о нравственности.

Нити "Гаранти траст" -- Минотто -- Кайо ⁸²

Личность графа Жака Минотто -- наиболее неправдоподобная, но доказуемая и постоянная нить, которая связывает большевицкую революцию в России с германскими банками и германским шпионажем во время первой мировой войны в США, с компанией "Гаранти Траст" в Нью-Йорке, с неудавшейся большевицкой революцией во Франции и последующими судами по шпионскому делу Кайо-Мальви.

Жак Минотто родился 17 февраля 1891 года в Берлине от отца-австрийца, выходца из итальянской знати, и матери-немки. Молодой Минотто получил образование в Берлине и в 1912 году поступил там на службу в "Дойче Банк". Почти сразу же Минотто был направлен в США в качестве помощника Хуго Шмидта, заместителя директора "Дойче Банк" и его нью-йоркского представителя. После года работы в Нью-Йорке Минотто был переведен от "Дойче Банк" в Лондон, где он вращался в высоких политических и дипломатических кругах. В начале первой мировой войны Минотто вернулся в США и сразу же встретился с германским послом графом фон Берншторфом, после чего стал сотрудником "Гаранти Траст Компани" в Нью-Йорке. В "Гаранти Траст" Минотто подчинялся непосредственно Максу

⁸¹ U.S. Senate, Overman Committee, 2:2009.

⁸² Этот раздел основывается на следующих источниках (а также на цитируемых в других местах): Jean Bardanne. Le Colonel Nicolai: espion de genie (Paris: Editions Siboney, n.d.); Cours de Justice. Affaire Caillaux, Loustalot et Comby: Procedure Generate Interrogatoires (Paris, 1919), pp. 349-50. 937-46; Paul Vergnet. L'Affaire Caillaux (Paris, 1918), especially the chapter titled "Marx de Mannheim"; Henri Guemut, Emile Kahn and Camille M. Lemer-cier. Etudes documentaires sur L'Affaire Caillaux (Paris, n.d.), pp. 101215; and George Adam. Treason and Tragedy: An Account of French War Trials (London: Jonathan Cape, 1929).

Мэю, директору ее иностранного отдела и приятелю шведского банкира Олофа Ашберга. Минотто не был мелким банковским служащим. Допросы в парижском суде над Кайо в 1919 году установили, что Минотто работал непосредственно под руководством Макса Мэя ⁸³. 25 октября 1914 года "Гаранти Траст" послала Жака Минотто в Южную Америку для подготовки отчета о политической, финансовой и торговой ситуации. Так же, как в Лондоне, Вашингтоне и Нью-Йорке, Минотто вошел там в высшие дипломатические и политические круги. Одной из целей поездки Минотто в Латинскую Америку было создание механизма, по которому "Гаранти Траст" могла быть использована в качестве посредника для ранее упоминавшегося получения средств Германией на лондонском денежном рынке, который был тогда закрыт для Германии из-за первой мировой войны. Минотто вернулся в США, возобновил свою связь с графом фон Берншторфом и графом Люксбергом и позже, в 1916 году, попытался поступить на службу в военно- морскую разведку США. После этого он был арестован по обвинению в прогерманской деятельности. После ареста Минотто работал на чикагском заводе своего тестя Луи Свифта из фирмы по производству мясных консервов "Свифт & Ко.". Для освобождения Минотто Свифт предоставил залог в 50.000 долларов и адвоката Генри Видера фирмы "Свифт & Ко.". Позже за прогерманскую деятельность был арестован сам Луи Свифт. Интересное и немаловажное совпадение: "майор" Харольд X. Свифт, брат Луи Свифта, был членом миссии Красного Креста под руководством Уильяма Бойса Томпсона в Петрограде в 1917 году, то есть он был одним из группы юристов и бизнесменов Уолл-стрита, чьи тесные связи с российской революцией будут описаны далее. Хелен Свифт Нельсон, сестра Луи и Харольда Свифтов, позже была в контакте с прокоммунистическим центром им. Авраама Линкольна "Единство". Это создает некоторую взаимосвязь между германскими банками, американскими банками, германскими шпионами и, как мы увидим позже, большевицкой революцией ⁸⁴.

Жозеф Кайо -- известный (иногда его называли "печально известным") французский политический деятель. Он также был связан с графом Минотто, когда тот работал в Латинской Америке на "Гаранта Траст", а позже был замешан в знаменитых французских делах о шпионаже 1919 года, которые имели отношение к большевикам. В 1911 году Кайо стал министром финансов, а затем, в том же году, премьер-министром Франции. Джон Луи Мальви был назначен заместителем статс-секретаря в правительстве Кайо. Через несколько лет мадам Кайо убила Гастона Кальметта, редактора крупной парижской газеты "Фигаро". Следствие установило, что мадам Кайо убила Кальметта, чтобы не допустить опубликования некоторых компрометирующих документов. Дело привело к выезду Кайо и его жены из Франции. Они уехали в Латинскую Америку и там встретились с графом

⁸³ См. конец этой главы.

⁸⁴ Эта связь подробно рассматривается в трехтомном отчете Комитета Овермана за 1919 год. См. библиографию.

Минотто, агентом "Гаранта Траст Компани", который находился в Латинской Америке с целью создания посреднических фирм для германских финансов. Граф Минотто публично появлялся вместе с четой Кайо в Рио-де-Жанейро и Сан-Пауло (Бразилия), в Монтевидео (Уругвай) и в Буэнос-Айресе (Аргентина). Другими словами, граф Минотто постоянно сопровождал чету Кайо во время ее пребывания в Латинской Америке ⁸⁵. По возвращении во Францию Кайо и его жена жили в Биаррице в качестве гостей Пауля Боло- Паши, который, как мы уже знаем, также был германским шпионом в США и Франции ⁸⁶. Позже, в июле 1915 года, и граф Минотто прибыл во Францию из Италии и встретился с четой Кайо; в том же году чета Кайо вновь посетила Боло-Пашу в Биаррице. Другими словами, в 1915 и 1916 годах Кайо установил постоянные дружеские взаимоотношения с графом Минотто и Боло-Пашой, которые оба были германскими агентами в США.

Работа Боло-Паши во Франции заключалась в том, чтобы наращивать прогерманское влияние в парижских газетах "Тан" и "Фигаро". Затем Боло- Паша уехал в Нью-Йорк, куда прибыл 24 февраля 1916 года. Там он должен был заключить соглашение о займе в 2 миллиона долларов, для чего связался с фон Павенштедтом, видным германским агентом в "Амсинк & Ко." ⁸⁷. Северанс Джонсон в книге "Враг внутри", связав Кайо и Мальви с неудавшейся французской большевицкой революцией 1918 года, заявил, что в случае удачи этой революции "Мальви был бы французским Троцким, если бы Кайо стал французским Лениным" ⁸⁸. Кайо и Мальви на немецкие деньги создали во Франции радикальную социалистическую партию и за эту подрывную деятельность попали под суд. Судебные следователи по делам о шпионаже во Франции в 1919 году представили свидетельства, касающиеся нью-йоркских банкиров и их отношений с этими германскими шпионами. Они также вскрыли связи между "Гаранта Траст Компани" и "Дойче Банк" и сотрудничество между Хуго Шмидтом из "Дойче Банк" и Максом Мэем из "Гаранта Траст Компани", а также между графом Минотто и Кайо. В этом деле (страница 940) имеется следующая выдержка из письменных показаний графа Минотто (в переводе с французского):

"Вопрос: Кто был вашим начальником в "Гаранта Траст"?

Ответ: Г-н Макс Мэй.

Вопрос: Он был вице-президентом?

Ответ: Он был вице-президентом и начальником иностранного отдела".

Позже, в 1922 году, Макс Мэй стал директором советского "Роскомбанка", представляя в этом банке интересы "Гаранта Траст". Французское следствие устанавливает, что граф Минотто, германский

⁸⁵ См.: Rudolph Binion. Defeated Leaders (New York: Columbia University Press, 1960).

⁸⁶ George Adam. Treason and Tragedy: An Account of French War Trials (London: Jonathan Cape, 1929).

₈⁸⁷₈ Ibid.

⁸⁸ Severance Johnson. The Enemy Within (London: George Alien & Unwin, 1920).

шпион, был на службе в "Гаранта Траст Компани", что его начальником был Макс Мэй и что Макс Мэй также был в тесном контакте с большевицким банкиром Олофом Ашбергом. Короче: Макс Мэй из "Гаранта Траст" был связан с незаконным сбором средств и германским шпионажем в США во время первой мировой войны; он косвенно был связан с большевицкой революцией и непосредственно -- с созданием "Роскомбанка", первого международного банка Советского Союза.

Пока еще рано пытаться дать объяснение этой кажущейся непоследовательной, незаконной и иногда аморальной международной деятельности. Хотя, в общем, тут могут быть два приемлемых объяснения: первое -- неустанное стремление к прибыли; второе, которое согласуется со словами Отто Кана из фирмы "Кун, Леб & Ко." и "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн", вынесенными в эпиграф к данной главе, -- реализация социалистических целей, которые "должны и могут быть достигнуты" несоциалистическими средствами.

ГЛАВА 5

МИССИЯ АМЕРИКАНСКОГО КРАСНОГО КРЕСТА

В РОССИИ. 1917.

"Бедный г-н Биллингс верил, что ему была поручена научная миссия для помощи России... В действительности же, его использовали лишь как маску -- ибо миссия Красного Креста была всего лишь камуфляжем".

Корнелиус Келлегер, помощник Уильяма Бойса Томпсона (по книге Джорджа Ф. Кеннана "Россия выходит из войны")

По проекту Уолл-стрита миссия Красного Креста использовалась в России в 1917 году как оперативный инструмент. И "Гаранта Траст", и "Нэшнл Сити Бэнк" имели представителей в России во время революции. Фредерик М. Коре из отделения банка "Нэшнл Сити" в Петрограде был прикреплен к американской миссии Красного Креста; о нем еще будет сказано далее. Компанию "Гаранта Траст" представлял Генри Кросби Эмери. После того, как Эмери был временно задержан немцами в 1918 году, его перевели представителем "Гаранти Траст" в Китае.

Примерно до 1915 года наиболее влиятельным лицом в американской национальной штаб-квартире Красного Креста в Вашингтоне была мисс Мейбл Бордмен. Активный и энергичный учредитель, мисс Бордмен была движущей силой Красного Креста, хотя пожертвования поступали от богатых и известных лиц, включая Дж.П. Моргана, г-жу Э. Г. Гарриман, Кливленда X. Доджа и г-жу Рассел Сейдж. В 1910 году кампания по сбору двух миллионов

долларов была успешной только потому, что ее поддержали богатые жители Нью-Йорка. Фактически, именно отсюда поступала большая часть средств. Сам Дж. П. Морган внес 100.000 долларов, а семь остальных жертвователей в Нью-Йорке внесли еще 300.000 долларов. Лишь один человек не из Нью- Йорка внес более 10.000 долларов, это был Уильям Дж. Бордмен, отец мисс Бордмен. Генри П. Дэвисон был председателем нью-йоркского комитета 1910 года по сбору средств, а позже стал председателем Военного совета американского Красного Креста. Другими словами, в первую мировую войну Красный Крест сильно зависел от Уолл-стрита и конкретно от фирмы Моргана.

Красный Крест не мог справиться с требованиями первой мировой войны и фактически перешел в руки этих нью-йоркских банкиров. По словам Джона Фостера Даллеса, эти бизнесмены "рассматривали американский Красный Крест как свой инструмент управления, посредством которого они задумали внести немалый вклад в военную победу" ⁸⁹. Таким образом, они превратили в насмешку девиз Красного Креста -- "Нейтралитет и гуманность".

В обмен на сбор средств Уолл-стрит добился формирования Военного совета Красного Креста, и по рекомендации Кливленда X. Доджа (одной из финансовых опор Вудро Вильсона) председателем Совета стал Генри П. Дэвисон, партнер в фирме Дж. П. Моргана. После этого перечень руководителей Красного Креста начинает напоминать нью-йоркский справочник директоров: Джон Д. Райан, президент "Анаконда Коппер Компани" (см. фронтиспис книги); Джордж У. Хилл, президент "Америкэн Тобэкко Компани"; Грейсон М.П. Мерфи, вице-президент "Гаранта Траст Компани"; и Айви Ли, специалист по связям с общественностью у Рокфеллеров. Гарри Гопкинс, достигший позже славы при президенте Рузвельте, стал помощником главного управляющего Красного Креста в Вашингтоне.

Вопрос о направлении миссии Красного Креста в Россию возник накануне третьего заседания этого реформированного Военного совета, которое состоялось в здании Красного Креста в Вашингтоне в пятницу 29 мая 1917 года, в 11.00. Председатель Дэвисон был уполномочен изучить эту идею с Александром Легге из компании "Интернэшнл Харвестер". В результате "Интернэшнл Харвестер Компани", имевшая значительные интересы в России, дала 200.000 долларов для этой миссии. На одном из последних заседаний стало известно, что Уильям Бойс Томпсон, директор Федерального резервного банка Нью-Йорка, "предложил оплатить все расходы этой миссии"; предложение было одобрено телеграммой: "Ваше предложение оплатить расходы миссии в Россию высоко оценено и, с нашей точки зрения,

очень важно" .

⁸⁹ John Foster Dulles. American Red Cross (New York: Harper, 1950).

⁹⁰ Minutes of the War Council of the American National Red Cross (Washington, D.C., May 1917). -- [Протоколы Военного совета американского национального Красного

Члены миссии не получали жалования. Все расходы оплачивались Уильямом Б. Томпсоном, а 200.000 долларов от компании "Интернэшнл Харвестер" явно были использованы в России на политические субсидии. Из досье посольства США в Петрограде мы узнаем, что американский Красный крест выдал 4.000 рублей князю Львову. председателю Совета Министров, на "помощь революционерам", и 10.000 рублей в два приема Керенскому -- на "помощь политическим эмигрантам".

Миссиия американского Красного Креста в России, 1917

В августе 1917 года миссия американского Красного Креста в России имела лишь номинальное отношение к американскому Красному Кресту, и наверняка являлась самой необычной миссией Красного Креста в истории. Все расходы, включая расходы на униформу -- ибо все члены миссии были полковниками, майорами, капитанами и лейтенантами -- оплачивались из кармана Уильяма Б. Томпсона. Один из тогдашних комментаторов назвал эту полностью офицерскую группу "гаитянской армией

"Вчера прибыла делегация американского Красного Креста, примерно сорок полковников, майоров, капитанов и лейтенантов. Ее возглавляет полковник (доктор) Биллингс из Чикаго, в ее составе полковник Уильям Б. Томпсон и много докторов и гражданских лиц, все с военными званиями; мы назвали эту группу "гаитянской армией", так как в ней нет частных лиц. Они приехали для выполнения некоей четко не определенной задачи; насколько мне удалось выяснить, и как сказал мне Фрэнсис некоторое время тому назад, он настаивал на запрещении их приезда, так как в России уже находилось слишком много миссий союзников. Явно эта миссия вообразила, что в России существует острая потребность в докторах и сиделках; фактически же здесь сейчас избыток медицинских светил и сиделок, своих и иностранных, и

много госпиталей в крупных городах стоят полупустыми" .

В действительности миссия состояла из 24 (а не 40) человек, имевших военные звания от подполковника до лейтенанта, а также включала трех ординарцев, двух кинооператоров и двух переводчиков без званий. Только 5 человек (из 24) были врачами, и еще двое -- медицинскими исследователями. Миссия прибыла в Петроград поездом через Сибирь в августе 1917 года. Пять докторов и ординарцы пробыли там один месяц и вернулись в США 11 сентября. Д-р Фрэнк Биллингс, номинальный глава миссии и профессор медицины в Чикагском университете, как сообщалось, испытывал отвращение к нескрываемой политической активности большинства членов миссии. Другими врачами были: Уильям С. Тэйер, профессор медицины в Университете Джона Гопкинса; Д.Дж. Маккарти, научный работник в Филадельфийском институте Фиппса по изучению и предотвращению туберкулеза; Генри К. Шерман, профессор пищевой химии

Креста (Вашингтон, Округ Колумбия, май 1917 года).]

⁹¹ Gibbs Diary, August 9, 1917. State Historical Society of Wisconsin.

в Колумбийском университете; К.Э.А. Уинслоу, профессор бактериологии и гигиены в Йельской медицинской школе; Уилбур Э. Пост, профессор медицины в медицинском колледже Раша; д-р Малькольм Гроу из резерва медицинских офицеров армии США; и Оррин Уайтмен, профессор клинической медицины из Нью-йоркского госпиталя. Джордж К. Уиппл назван в списке профессором по медицинской технике из Гарвардского университета, но в действительности он был партнером в нью-йоркской фирме технических консультантов "Хейзн, Уиппл & Фуллер". Это важно, поскольку Малькольм Пирни, о котором подробнее будет сказано ниже, был назван в списке помощником инженера по медицинской технике, а служил инженером в фирме "Хейзн, Уиппл & Фуллер".

Состав миссии американского Красного Креста в России в 1917 г. Члены финансового сообщества Уолл-стрита и его филиалов

" Эндрюз ("Лиггстт & Майерс Тобэкко")

" Барр ("Чейз Нэшнл Банк")

" Браун (сотрудник Уильяма Б. Томпсона)

" Кохран ("МакКенн Ко.")

" Келлегер (сотрудник Уильяма Б. Томпсона)

" Нихольсон ("Свифт & Ко.")

" Пирни ("Хейзн, Уиппл & Фуллер")

" Рэдфилд ("Стетсон, Дженнингс & Расселл")

" Робине (горнопромышленник)

" Свифт ("Свифт & Ко.")

" Тэчер ("Симпсон, Тэчер & Бартлетт")

" Томпсон (Федеральный резервный банк Нью-Йорка)

" Уардуэлл ("Стетсон, Дженнингс & Расселл")

" Уиппл ("Хейзн, Уиппл & Фуллер")

" Коре ("Нэшнл Сити Банк")

" Магнусон (рекомендован конфиденциальным агентом полковника Томпсона)

Медицинский персонал

" Биллингс (врач)

" Гроу (врач)

" Маккарти (медицинский научный работник, врач)

" Пост (врач)

" Шерман (профессор пищевой химии)

" Тэйер (врач)

" Уайтмен (врач)

" Уинслоу (профессор гигиены)

Ординарцы, переводчики и т. д.

" Брукс(ординарец)

" Кларк (ординарец)

" Роккья (ординарец)

" Трейвис (кинооператор)

" Уикофф (кинооператор)

" Харди (юрист)

" Хори (транспорт)

Большинство членов миссии, как видно из списка, составляли юристы, финансисты и их помощники из финансового района Нью-Йорка. Миссию финансировал Уильям Б. Томпсон, который был записал в официальном циркуляре Красного Креста как "комиссар и управляющий делами; директор Федерального банка США в Нью-Йорке". Томпсон взял с собой Корнелиуса Келлегера, записанного как атташе при миссии, а в действительности являвшегося секретарем Томпсона с тем же адресом -- Нью-Йорк, Уоллстрит 14. По тому же адресу Генри С. Браун осуществлял связи миссии с общественностью. Томас Дэй Тэчер был юристом в фирме "Симпсон, Тэчер & Бартлетт", основанной его отцом Томасом Тэчером в 1884 году и активно занимавшейся реорганизацией и слиянием железнодорожных компаний. Томас-младший сначала работал в фамильной фирме, потом стал помощником прокурора США при Генри Л. Стимсоне и возвратился в фамильную фирму в 1909 году. Молодой Тэчер был близким другом Феликса Франкфуртера и позже стал помощником Раймонда Робинса, также из миссии Красного Креста. В 1925 году его назначили окружным судьей при президенте Кулидже, затем он стал главным прокурором при Герберте Гувере и директором института Уильяма Б. Томпсона.

Алан Уардуэлл, еще один заместитель комиссара и секретарь председателя, был юристом в юридической фирме "Стетсон, Дженнингс & Рассел", располагавшейся по адресу: Нью-Йорк, Брод Стрит 15, а Х.Б. Рэдфилд -- юридическим секретарем Уардуэлла. Майор Уардуэлл -- сын Уильяма Томаса Уардуэлла, который в течение долгого времени был казначеем компании "Стандарт Ойл" в штате Нью-Джерси и той же компании в Нью-Йорке. Старший Уардуэлл был одним из подписавших договор об учреждении концерна "Стэндарт Ойл", членом комитета по организации деятельности Красного Креста в Испано-американской войне и директором Гринвичского сберегательного банка. Его сын стал директором не только Гринвичского сберегательного банка, но и "Бэнк оф Нью-Йорк", а также фирмы "Траст Ко." и "Джорджиан Манганиз Компани" (вместе с У. Авереллом Гарриманом, директором компании "Гаранта Траст"). В 1917 году Алан Уардуэлл представлял интересы фирмы "Стетсон, Дженнингс & Расселл", а позднее присоединился к фирме "Дэвис, Полк, Уардуэлл, Гарднер & Рид" (Фрэнк Л. Полк исполнял обязанности Государственного секретаря в период большевицкой революции). Овермановский Комитет Сената отметил, что Уардуэлл благосклонно относился к советскому режиму, хотя Пул, представитель Государственного департамента на месте, отмечал, что "майор Уардуэлл лучше всех американцев лично знал о терроре" (документ 316-231449). В 1920-е годы Уардуэлл активно работал в Российско-американской торговой палате, способствуя советской торговле.

Казначеем миссии был Джеймс У. Эндрюз, аудитор компании "Лиггетт & Майерс Тобэкко" из Сент-Луиса. Роберт И. Барр, еще один член миссии, указан в списке как заместитель комиссара; он был вице-президентом "Чейз Секьюритиз Компани" (Бродвей 120) и "Чейз Нэшнл Банк". Уильяма Кохрана (Нью-Йорк, Бродвей 61) записали как ответственного за рекламу. Раймонд Робине, горнопромышленник, был включен в состав миссии в качестве заместителя комиссара и охарактеризован как "экономист- социолог". Кроме того, в состав миссии входили два члена фирмы "Свифт & Ко." из "Юнион Стокъярдс", Чикаго. Свифты упоминались ранее как связанные с германским шпионажем в США во время первой мировой войны. Харольд X. Свифт, заместитель комиссара, был помощником вице- президента фирмы "Свифт & Ко."; Уильям Дж. Нихольсон также работал в фирме Свифт & Ко.", входящей в "Юнион Стокъярдс".

Два человека были неофициально добавлены в состав миссии после ее прибытия в Петроград: Фредерик М. Коре, представитель "Нэшнл Сити Бэнк" в Петрограде, и Герберт Э. Магнусон, который имел "очень высокую рекомендацию Джона У. Финча, конфиденциального агента полковника Уильяма Б. Томпсона в Китае" ⁹².

Документы Пирни, хранящиеся в Институте Гувера, содержат информацию о миссии из первых рук. Малькольм Пирни был инженером, работавшим в фирме "Хейзн, Уиппл & Фуллер" (инженеры-консультанты), располагавшейся по адресу Нью-Йорк, 42-я стрит. Пирни входил в состав миссии и указан в списке как помощник инженера по медицинскому оборудованию. Джордж К. Уиппл, партнер в фирме, также был включен в группу. Среди документов Пирни есть оригинал телеграммы от Уильяма Б. Томпсона, приглашающей помощника инженера по медицинскому оборудованию встретиться с ним и с Генри П. Дэвисоном, председателем Военного совета Красного Креста и партнером в фирме Дж. П. Моргана, до отъезда в Россию. Вот текст этой телеграммы:

"Уэстерн Юнион Телеграф, Нью-Йорк, 21 июня 1917 г. Мальколму Пирни

Очень хотелось бы пригласить Вас пообедать со мной в клубе "Метрополитэн", перекресток 16-й стрит и Пятой авеню в Нью-Йорке, в 8 часов вечера завтра в пятницу, чтобы встретиться с г-ном Г. П. Дэвисоном.

У.Б. Томпсон, Уолл-стрит 14".

Архивы не раскрывают, почему партнер Моргана Дэвисон и директор Федерального резервного банка Томпсон -- двое из наиболее видных финансистов в Нью-Йорке -- пожелали отобедать с помощником инженера по медицинскому оборудованию, собирающимся в Россию. Архивы не объясняют также ни того, почему Дэвисон впоследствии не смог встретиться

⁹² Billings report to Henry P. Davison, October 22, 1917, American Red Cross Archives. -- [Отчет Биллингса Генри П. Дэвисону, 22 октября 1917 года, архивы Американского Красного Креста.]

с д-ром Биллингсом и самой миссией, ни того, почему о невозможности этой встречи необходимо было сообщить именно Пирни. Но мы можем предположить, что деятельность Красного Креста -- официальное прикрытие миссии -- представляла для них значительно меньший интерес, нежели деятельность Томпсона-Пирни, кем бы они ни были. Мы знаем, что Дэвисон писал д-ру Биллингсу 25 июня 1917 года:

"Дорогой доктор Биллингс: К разочарованию моему и моих коллег по Военному совету, мы не сможем встретиться с членами Вашей миссии... "

Копия этого письма была отправлена по почте помощнику инженера по медицинскому оборудованию Пирни с личным письмом Генри П. Дэвисона, банкира Моргана, которое гласило:

"Мой дорогой г-н Пирни: Вы, я уверен, полностью поймете причину письма доктору Биллингсу, копия которого прилагается, и примете его в том духе, в котором оно написано... "

Письмо Дэвисона д-ру Биллингсу было написано с целью принести извинения миссии и Биллингсу за невозможность встретиться с ними. Тогда может быть оправданным наше предположение, что Дэвисон и Пирни разработали какие-то более важные планы относительно деятельности миссии в России и что эти планы были известны Томпсону. Предположительный характер этой деятельности будет изложен далее ⁹³.

В миссии американского Красного Креста (или, возможно, ее следует называть миссией Уолл-стрита в России) участвовали также три переводчика: капитан Иловайский, русский большевик; Борис Рейнштейн, русский американец, позднее секретарь Ленина и глава Бюро международной революционной пропаганды Карла Радека, в котором работали Джон Рид и Альберт Рис Вильяме; и Александр Гомберг (он же Берг, настоящее имя -- Михаил Грузенберг) -- брат большевицкого министра Зорина. Гомберг был еще и главным большевицким агентом в Скандинавии. Позже он стал конфиденциальным помощником Флойда Одлума из корпорации "Атлас" в США, а также советником Рива Шли, вице-президента "Чейз Банк".

Мимоходом следует поставить вопрос о том, насколько полезными были переводы этих переводчиков? Х.Э. Дулиттл, американский вице-консул в Стокгольме, 13 сентября 1918 года сообщал Государственному секретарю о беседе с капитаном Иловайским (который был "близким личным другом" полковника Робинса из миссии Красного Креста) относительно встречи союзников с мурманским Советом. В Совете обсуждали вопрос приглашения

⁹³ Бумаги Пирни позволяют нам также установить точные даты отъезда членов миссии из России. В отношении Уильяма Б. Томпсона эта дата имеет очень важное значение для аргументации в этой книге: Томпсон выехал из Петрограда в Лондон 4 декабря 1917 года. Джордж Ф. Кеннан же полагает, что Томпсон уехал из Петрограда

27 ноября 1917 года (Russia Leaves the War, р. 1140).

союзников высадиться в Мурманске ; от имени союзников в обсуждении участвовал майор Тэчер из миссии Красного Креста. Иловайский переводил для Совета выступления Тэчера. "Иловайский долго говорил по-русски, предположительно переводя Тэчера, а в действительности Троцкого... " -- в том смысле, что "Соединенные Штаты никогда не позволят произойти такой высадке и настаивают на быстрейшем признании Советов и их политики" ⁹⁴. Очевидно, Тэчер заподозрил, что его переводят неправильно и возмутился. "Иловайский немедленно телеграфировал суть в штаб-квартиру большевиков и через их пресс-бюро передал эту информацию во все газеты как исходящую из замечаний майора Тэчера и как общее мнение всех должным образом

аккредитованных американских представителей" .

Иловайский рассказывал Мэддину Саммерсу, генеральному консулу США в Москве, о нескольких случаях, когда он (Иловайский) и Раймонд Робине из миссии Красного Креста манипулировали большевицкой прессой, особенно "в отношении отзыва посла, г-на Фрэнсиса". Он признал, что они были неразборчивы в средствах, "однако действовали исходя из своего понимания права, невзирая на то, что могли бы войти в конфликт с

~ 96

политикой аккредитованных американских представителей" .

Такова была миссия американского Красного Креста в России в 1917 году.

Миссия американского Красного Креста в Румынии

В 1917 году американский Красный Крест также направил свою миссию медицинской помощи в Румынию, воевавшую тогда против Центральных держав как союзница России. Сравнение миссии американского Красного Креста в России с миссией в Румынии показывает, что группа Красного Креста, обосновавшаяся в Петрограде, имела крайне слабую официальную связь с Красным Крестом и еще меньшее отношение имела к оказанию медицинской помощи. Если в Румынии миссия доблестно соблюдала принцип "гуманности" и "нейтралитета" Красного Креста, то миссия в Петрограде вопиюще злоупотребляла им.

Из США в Румынию миссия американского Красного Креста выехала в

* В 1918 г. страны Антанты, с согласия Троцкого, высадили десанты 6 марта в Мурманске и 2 августа в Архангельске для противодействия не большевикам, а немцам, чтобы не дать им овладеть этими стратегически важными городами и имевшимися там богатыми царскими складами военного снаряжения. После капитуляции Германии необходимость пребывания союзных войск на севере России отпала, они были выведены, царская же амуниция частично вывезена, частично передана красным или утоплена в море; -- оставить ее белым войскам союзники отказались. -- Прим. ред. "РИ".

⁹⁴ U.S. Stole Dept. Decimal File, 861.00/3644.

⁹⁵ Ibid.

⁹⁶ lbid.

июле 1917 года и расположилась в Яссах. В нее входили 30 человек во главе с Генри У. Андерсоном, юристом из штата Вирджиния. Из этих тридцати человек шестнадцать были докторами или военными врачами. Для сравнения, из двадцати девяти человек миссии Красного Креста в России только трое были врачами и еще четверо университетских специалистов работали в областях, связанных с медициной. Таким образом, не более семи человек из миссии в России можно назвать врачами по сравнению с шестнадцатью в румынской миссии. В обеих миссиях было примерно одинаковое количество ординарцев и медсестер. Однако существенное значение имеет тот факт, что в румынской миссии было только два юриста, один казначей и один инженер. А в российской миссии -- пятнадцать юристов и бизнесменов. Ни один из юристов или врачей в румынской миссии не был из Нью-Йорка или близлежащих округов, тогда как все юристы и бизнесмены в российской миссии были из Нью-Йорка (за исключением одного "наблюдателя" из министерства юстиции в Вашингтоне). Важно отметить, что более половины всех членов миссии в России были из финансового района Нью-Йорка. Другими словами, сопоставление составов этих миссий подтверждает, что миссия в Румынии имела законную цель -- осуществлять медицинскую деятельность, тогда как у миссии в России была не медицинская, а строго политическая задача. С точки зрения состава, эта миссия может быть определена как коммерческая или финансовая, но с точки зрения ее действий, это была группа для подрывных политических акций.

Состав миссий американского Красного Креста в России и Румынии в 1917 году

Состав	В России	Румынии
Медицинский персонал (доктора и воен. врачи)	7	16
Ординарцы, вспомогат. персонал	7	10
Юристы и бизнесмены	15	4
Всего	29	30

Источники:

Американский Красный Крест, Вашингтон, Округ Колумбия. Государственный департамент США, посольство в Петрограде, досье Красного Креста, 1917 год.

Миссия Красного Креста в Румынии оставалась на своем посту в Яссах и в 1918 году. Медицинский персонал миссии американского Красного Креста в России -- семь человек -- с возмущением вернулся в США в знак протеста против политической деятельности полковника Томпсона. И когда в сентябре 1917 года румынская миссия обратилась в Петроград с просьбой оказать ей помощь врачами или санитарами в почти критических условиях в Яссах, в России не было американских медиков, которые могли бы поехать в Румынию.

В то время, как основная часть миссии в России проводила время во внутриполитических маневрах, миссия в Румынии погрузилась в работу с момента своего приезда. Президент румынской миссии Генри У. Андерсон в своей конфиденциальной телеграмме, направленной 17 сентября 1917 года американскому послу Фрэнсису в Петроград, запросил срочной и неотложной помощи в 5 миллионов долларов для борьбы с надвигающейся в Румынии катастрофой. Затем последовала еще серия писем, телеграмм и сообщений от Андерсона Фрэнсису, безуспешно взывавших о помощи.

28 сентября 1917 года Вопичка, американский посланник в Румынии, направил Фрэнсису для передачи в Вашингтон длинную телеграмму, в которой подтвердил анализ Андерсона о кризисе в Румынии и опасность эпидемии, увеличивающуюся с приближением зимы:

"Для предотвращения приближающейся катастрофы требуются значительные деньги и самоотверженные меры... Бесполезно пытаться управлять ситуацией, не имея человека с полномочиями и доступом к правительству... При правильной организации необходимо искать транспорт для приема и распределения поставок".

Но руки у Вопички и Андерсона были связаны, так как все румынские поставки и финансовые сделки проходили через миссию Красного Креста в Петрограде, а у Томпсона и его команды из пятнадцати юристов и бизнесменов с Уолл-стрит явно имелись дела поважнее, чем проблемы румынского Красного Креста. В досье посольства в Петрограде, хранящемся в Государственном департаменте, нет указаний на то, что Томпсон, Робине или Тэчер в 1917 или 1918 году позаботились о ситуации в Румынии. Хотя сообщения из Румынии поступали к послу Фрэнсису или к одному из сотрудников посольства, а время от времени и через консульство в Москве.

К октябрю 1917 года ситуация в Румынии достигла критической точки. 5 октября Вопичка телеграфировал Дэвисону в Нью-Йорк (через Петроград):

"Самая насущная проблема здесь... Опасаются катастрофического результата... Не могли бы вы организовать специальную поставку... Надо очень спешить или будет слишком поздно".

5 ноября Андерсон телеграфировал в петроградское посольство, что задержка с направлением помощи уже "стоила нескольких тысяч жизней". 13 ноября он сообщал послу Фрэнсису об отсутствии у Томпсона интереса к румынским событиям:

"Попросил Томпсона представить данные о всех полученных поставках, но до сих пор ничего нет... Также попросил его держать меня в курсе состояния перевозок, но получил очень мало информации".

Затем Андерсон попросил посла Фрэнсиса выступить от его имени, чтобы получить средства для румынского Красного Креста, находящиеся на отдельном счете в Лондоне, в распоряжение непосредственно Андерсона и изъять их из-под контроля миссии Томпсона.

Томпсон в России при Керенском

Что же тогда делала миссия Красного Креста в России? Томпсон определенно приобрел репутацию человека, роскошно жившего в Петрограде, но реально он осуществил в России при Керенском только два крупных проекта: поддержку программы американской пропаганды и поддержку "Займа русской свободы". Вскоре после прибытия в Россию Томпсон встретился с г-жой Брешко-Брешковской и Давидом Соскисом, секретарем Керенского, и согласился внести 2 миллиона долларов в Комитет народного образования, чтобы последний "мог иметь собственную прессу и... нанять штат лекторов, а также использовать кинематографические средства обучения" (861.00/1032); пропагандной целью этого было -- заставить Россию продолжать войну против Германии. По словам Соскиса, "пакет с 50.000 рублей" был передан Брешко-Брешковской со словами: "Это Вам для того, чтобы тратить, как Вам будет угодно". Еще 2.100.000 рублей были внесены на текущий банковский счет. Письмо от Дж. П. Моргана в Государственный департамент (861.51/190) подтверждает, что Морган перевел телеграфом 425.000 рублей Томпсону по его просьбе для "Займа русской свободы", отметив при этом заинтересованность фирмы Моргана в "умном проведении индивидуальной подписки через г-на Томпсона" на "Займ русской свободы". Переведены эти суммы были через петроградское отделение "Нэшнл Сити Банк".

Томпсон дает большевикам 1 миллион долларов

Большее историческое значение, однако, имеет помощь, оказанная большевикам -- сначала Томпсоном, а затем, после 4 декабря 1917 года, Раймондом Робинсом.

Вклад Томпсона в дело большевиков был зафиксирован в тогдашней американской прессе. 2 февраля 1918 года газета "Вашингтон пост" сообщала следующее:

"ДАЕТ МИЛЛИОН БОЛЬШЕВИКАМ

У.Б. Томпсон, жертвователь Красного Креста, верит партии, представленной в ложном свете. Нью-Йорк, 2 февраля (1918). Уильям Б. Томпсон, находился в Петрограде с июля по ноябрь прошлого года и сделал личный вклад в 1.000.000 долларов в пользу большевиков для распространения их учения в Германии и Австрии.

Г-н Томпсон имел возможность узнать российские условия, возглавляя миссию американского Красного Креста, расходы на которую также в большой степени покрывались из его личных вкладов. Он считает, что большевики составляют самую серьезную силу против германофильства в России и что их пропаганда подрывает милитаристские режимы Центральных держав.

Г-н Томпсон осуждает американскую критику большевиков. Он считает,

что они были выставлены в ложном свете, и сделал финансовый вклад в их дело в надежде, что эти деньги будут потрачены для будущего России, а также на дело союзников".

Биографическая книга Германа Хейгдорна "Магнат: Уильям Бойс Томпсон и его время (1869-1930)" воспроизводит фотографию телеграммы от Дж. П. Моргана из Нью-Йорка У.Б. Томпсону: "Для американского Красного Креста, гостиница "Европа", Петроград". Штамп на телеграмме показывает, что она была принята в Петрограде "8-дек 1917" (8 декабря 1917 года); вот ее текст:

"New York Y757/5 24 W5 Nil -- Ваша вторая телеграмма получена. Мы выплатили Нэшнл Сити Бэнк один миллион долларов согласно инструкции -- Морган".

Отделение "Нэшнл Сити Банк" в Петрограде было освобождено от действия большевицкого декрета о национализации -- единственный такой случай среди иностранных и внутренних банков в России. Хейгдорн говорит, что этот миллион долларов, внесенный на счет Томпсона в НСБ, был использован в "политических целях".

Социалистический горнопромышленник Раймонд Робине ⁹⁷

Уильям Б. Томпсон, возвращаясь домой, выехал из России в начале декабря 1917 года. Он ехал через Лондон, где в компании с Томасом Ламонтом из фирмы Дж. П. Моргана нанес визит премьер-министру Ллойд Джорджу, -- этот эпизод мы опишем в следующей главе. Его заместитель Раймонд Робине остался во главе миссии Красного Креста в России. Общее впечатление, которое произвел полковник Робине в последующие месяцы, не было оставлено без внимания прессой. По словам российской газеты "Русское слово", Робине, "с одной стороны, представляет американских людей труда, в с другой -- американский капитал, который пытается через Советы завоевать российские рынки" ⁹⁸.

Телеграмма Дж. Л. Моргана одного миллиона долларов для Уильяма Б. Томпсона из Нью-Йорка о переводе большевиков по просьбе.

Раймонд Робине начал свою деятельность заведующим складом фосфатной компании во Флориде. С этой базы он разрабатывал месторождение каолина, затем, в конце XIX века, занимался

* Hermann Hagedom. The Magnate: William Boyce Thompson and His Time (1869-1930). -- Прим. ред. "РИ".

⁹⁷ Правильное написание "Робине". В файлах Государственного департамента эта фамилия все время пишется "Роббинс".

⁹⁸ U.S. State Dept. Decimal File, 316-11-1265, March 19, 1918.

геологоразведкой в Техасе и на индейских территориях. Двигаясь на север к Аляске, Робине сделал себе состояние во время "золотой лихорадки" в Клондайке. Позже, без видимых причин, он переключился на социализм и реформистское движение. К 1912 году он был активным членом Прогрессивной партии Рузвельта. А в 1917 году он присоединился к миссии американского Красного Креста в России как "экономист-социолог".

Имеются весомые доказательства, включая заявления самого Робинса, что его реформистские призывы к социальному благу были не более чем прикрытие для приобретения дальнейшей власти и богатства, что напоминает утверждения Фредерика Хоува в книге "Признания монополиста". Например, в феврале 1918 года Артур Буллард, будучи в Петрограде с Комитетом США по общественной информации, написал пространный меморандум для полковника Эдварда Хауса. До отправки Хаусу в Вашингтон Буллард передал этот меморандум Робинсу для комментариев и критических замечаний. Робине сделал весьма несоциалистические и империалистические комментарии, что рукопись является "необычайно точной, прозорливой и хорошо выполненной", но при этом он сделал одну или две оговорки, в частности о том, что признание большевиков сильно запоздало и должно быть осуществлено немедленно, ибо если США признают большевиков, -- "я верю, мы будем иметь контроль над избытком ресурсов России и поставим

контролирующих сотрудников на всех пограничных пунктах" .

Это стремление получить "контроль над избытком ресурсов России" было очевидно и для русских. Звучало ли это как голос социального реформатора из американского Красного Креста или как дельца-горнопромышленника с Уолл-стрит, занимающегося практическим осуществлением империализма?

В любом случае Робине не испытывал колебаний в отношении своей поддержки большевиков ¹⁰⁰. Спустя всего лишь три недели после начала большевицкой фазы революции Робине телеграфировал Генри Дэвисону в штаб-квартиру Красного Креста: "Прошу настоять у президента на необходимости наших непрерывных связей с правительством большевиков". Интересно, что эта телеграмма была ответом на телеграмму с инструкциями Робинсу о том, что "президент хочет прекратить прямую связь представителей США с большевицким правительством" ¹⁰¹. Несколько отчетов Государственного департамента содержат жалобы на партизанский характер деятельности Робинса. Например, 27 марта 1919 года Харрис, американский консул во Владивостоке, прокомментировал долгую беседу, которую имел с Робинсом, протестуя против серьезных неточностей в отчетах последнего. Харрис писал: "Робине заявил мне, что германские и австрийские военнопленные не вступали в армию большевиков до мая 1918 года. Робине знал, что это заявление было абсолютно ложным". Харрис

⁹⁹ Bullard ins., U.S. State Dept. Decimal File, 316-11-1265.

¹⁰⁰ The New World Review (осень 1967 г., с. 40) в комментарии относительно Робинса отмечает, что он "симпатизировал целям революции, хотя и был капиталистом...".

¹⁰¹ Посольство в Петрограде, архив Красного Креста.

далее привел очевидные детали, о которых знал Робине ¹⁰².

Харрис делал вывод: "Робине намеренно исказил факты, касающиеся тогдашнего положения в России, и с тех пор продолжает делать это".

После возвращения в США в 1918 году Робине продолжил свою деятельность в пользу большевиков. Когда Комитет Ласка изъял документы Советского бюро, обнаружилось, что Робине состоял в "обширной переписке" с Людвигом Мартенсом и другими членами Бюро. Одним из наиболее интересных изъятых документов было письмо от Сантери Нуортева (он же Александр Ниберг), первого советского представителя в США, "товарищу Кагану", редактору газеты "Нью-Йорк дейли форвард". Письмо призывало партию с полным доверием подготовить путь для Раймонда Робинса:

"(В газету) "Форвард" 6 июля 1918 года Уважаемый товарищ Каган,

Крайне важно, чтобы социалистическая пресса немедленно потребовала слушания и публичного отчета перед американским народом полковника Раймонда Робинса, только что вернувшегося из России, где он возглавлял миссию Красного Креста. Опасность вооруженной интервенции сильно возросла. Реакционеры используют чехословацкий мятеж как причину для вторжения. У Робинса есть все факты об этом и о ситуации в России в общем. Он придерживается нашей точки зрения.

Прилагаю копию редакционной статьи Колла, в которой показана общая линия аргументации, а также содержатся некоторые факты о чехословаках.

С братским приветом, PS&AU Сантери Нуортева"

Международный Красный Крест и революция

В тайне от своих администраторов Красный Крест время от времени использовался как средство или прикрытие революционной деятельности. Использование эмблемы Красного Креста в неразрешенных целях является вполне обычным делом ^*. Когда царя Николая перевозили из Петрограда в Тобольск якобы для его безопасности (хотя это направление вело скорее к

¹⁰² U.S. State Dept. Decimal File, 861.00/4168.

Красный Крест -- нейтральная международная организация для помощи военнопленным, жертвам войн и стихийных бедствий -- был основан в 1863 г. в Швейцарии масоном А. Дюнаном, получившим за это в 1910 г. Нобелевскую премию мира (данные масонского словаря: Lennhoff E., Posner О. Internationales Freimaurerlexikon. Wien-Miinchen. 1932. S. 390-391). Впоследствии масоны охотно подчеркивали масонское происхождение Красного Креста, рассматривая его как часть своей деятельности по "демократизации и объединению мира на гуманных принципах", особенно в ходе первой мировой войны и после нее, когда в 1919 г. был образован Международный комитет Красного Креста (в мусульманских странах -- Красного полумесяца, позже в Израиле -- Красной шестиконечной звезды). -- Прим. ред. "РИ".

опасности, чем к безопасности), то поезд, на котором он ехал, имел знаки Красного Креста. Архив Госдепартамента также содержит примеры революционной деятельности под прикрытием Красного Креста. Например, в 1919 году в Голландии за революционные действия был арестован сотрудник российского Красного Креста Челгайнов (316-21-107). Во время большевицкой революции в Венгрии под руководством Бела Куна в 1918 году в Вене и Будапеште были обнаружены российские сотрудники Красного Креста (или революционеры, действовавшие как сотрудники российского Красного Креста). В 1919 году посол США в Лондоне телеграфировал в Вашингтон ошеломляющие новости: через британское правительство он узнал, что "несколько американцев, прибывших в эту страну в униформе Красного Креста, заявили, что они большевики, ... и следуют через Францию в Швейцарию для распространения большевицкой пропаганды". Посол отметил, что в ноябре-декабре 1918 года в Лондон прибыло около 400 человек из американского Красного Креста; четвертая их часть вернулась в США, а "остальные настаивали на переезде во Францию". Было также сообщение от 15 января 1918 года о том, что к редактору лейбористской газеты в Лондоне в трех разных случаях обращались трое разных сотрудников американского Красного Креста, которые предлагали дать им поручения к большевикам в Германии. Редактор предложил посольству США присмотреться к персоналу американского Красного Креста ^*. Государственный департамент США серьезно отнесся к этим сообщениям, и Полк запросил по телеграфу их имена, заявив: "Если это правда, я думаю, это крайне важно" (861.00/3602 и /3627).

Таким образом, картина, которую мы изобразили о миссии американского Красного Креста, посланной в Россию в 1917 году, далека от нейтрального гуманизма. Эта миссия фактически была миссией финансистов Уолл-стрита, которые должны были повлиять или на Керенского, или на большевиков, проложив себе путь к контролю над российским рынком и ресурсами. Никакие другие соображения не объясняют действий миссии. Однако, ни Томпсон, ни Робине не были большевиками. Они не были даже последовательными социалистами. Автор склонен считать, что их социалистические призывы были прикрытием более прозаических целей. Каждый имел коммерческие намерения, то есть каждый старался использовать политический процесс в России в личных финансовых целях.

^* Англичане и сами вели себя аналогичным образом. Так, в Крыму представитель ген. Врангеля писал, что они "Под флагом "Красного креста" и оказания помощи... снарядили специфическую разведочную организацию, действия которой могут быть чреваты последствиями: не исключается возможность передачи большевикам сведений военного характера, добываемых этой миссией для сообщения в Лондон. Так, по крайней мере, утверждает агентура, в отношении которой не может быть никаких сомнений" (цит. по: Росс Н. Врангель в Крыму. Франкфурт-на-Майне. 1982. С. 234.). Тогда же англичане требовали от Врангеля капитулировать перед ленинской "амнистией"... -- Прим. ред. "РИ".

Хотел ли русский народ большевиков или нет, это их не беспокоило. Будет ли большевицкий режим действовать против США -- как постоянно стал это делать позже -- была не их забота. Их единственной целью, стоявшей превыше всего, было получение политического и экономического влияния при новом режиме, какую бы идеологию он ни проповедовал. Если бы Уильям Бойс Томпсон действовал в одиночку, то его деятельность как директора Федерального резервного банка не была бы столь последовательной. Как бы то ни было, тот факт, что в его миссии преобладали представители учреждений с Уолл-стрит, ставит серьезный вопрос: не была ли эта миссия спланированной и продуманной операцией Уолл-стритовского синдиката. Читатель может судить об этом сам, следуя за ходом событий.

ГЛАВА 6

КОНСОЛИДАЦИЯ И ЭКСПОРТ РЕВОЛЮЦИИ

"Великая книга Маркса "Капитал" одновременно является монументальным образцом аргументации и кладезем фактов".

Лорд Мильнер, член британского военного кабинета, 1917, и директор лондонского банка "Джойнт Сток".

Имя Уильям Бойс Томпсон неизвестно в истории XX века, хотя он сыграл очень важную роль в большевицкой революции ¹⁰³. Действительно, если бы в России в 1917 году не было Томпсона, последующие события могли бы развиваться совсем другим курсом. Без финансовой и, что более важно, дипломатической и политической поддержки, оказанной Троцкому и Ленину Томпсоном, Робинсом и их нью-йоркскими приятелями, большевики вполне могли быть сметены и Россия эволюционировала бы в социалистическое, но конституционное общество.

Кто же он -- Уильям Бойс Томпсон? Томпсон был основателем акционерных обществ в области горного дела, что относится к числу лучших видов предпринимательства с высокой степенью риска. Перед первой мировой войной он вел операции на биржевом рынке для медных предприятий Гугенгейма. Когда Гугенгейму срочно потребовался капитал для борьбы на рынке акций с Джоном Д. Рокфеллером, именно Томпсон помог концерну "Юкон Консолидейтед Голдфилдс" собрать у ничего не подозревавшей публики 3,5 миллиона долларов под предлогом войны. Томпсон был управляющим синдиката "Кеннекотт", еще одного предприятия Гугенгейма, оценивавшегося в 200 миллионов долларов. С другой стороны,

¹⁰³ Биографию см.: Hermann Hagedorn. The Magnate: William Boyce Thompson and His Time (1869-1930) (New York: Reynal & Hitchcock, 1935).

именно компания "Гугенгейм Эксплорейшн" взяла опционы Томпсона по богатой компании "Невада Консолидейтед Коппер". Примерно три четверти компании "Гугенгейм Эксплорейшн", первоначально принадлежавшей Гугенгейму, контролировалась семейством Гугенгейма, семейством Уитни (владельцем журнала "Метрополитэн", в котором работал большевик Джон Рид) и Джоном Райаном. В 1916 году предприятия Гугенгейма реорганизовались в концерн "Гугенгейм Бразерс" и пригласили Уильяма К. Поттера, который ранее работал в компании Гугенгейма "Америкэн Смелтинг энд Рифайнинг", но в 1916 году был первым вице-президентом компании "Гаранта Траст".

Исключительное умение собирать капитал для рисковых кампаний помогло Томпсону составить личное состояние и получить директорские посты в компаниях "Инспирейшн Консолидейтед Коппер", "Невада Консолидейтед Коппер" и "Юта Коппер" -- все крупные американские производители меди. Медь же является одним из основных материалов в производстве боеприпасов. Томпсон был также директором железной дороги "Чикаго Рок Айленд энд Пасифик", железной дороги "Магма Аризона" и страховой компании "Метрополитен Лайф Иншуренс". И особенно интересно для нашей книги то, что Томпсон был "одним из крупнейших акционеров "Чейз Нэшнл Бэнк"". Именно Альберт X. Уиггин, президент "Чейз Бэнк", протолкнул Томпсона на работу в федеральной резервной системе; и в 1914 году Томпсон стал первым постоянным директором Федерального резервного банка Нью-Йорка -- самого важного банка в Федеральной резервной системе .

К 1917 году Уильям Бойс Томпсон стал оперировать значительными финансовыми средствами, продемонстрировав чутье к осуществлению проектов размещения капитала и легко проникая в центры политической и финансовой власти. Он первым поддержал А. Керенского и затем стал ярым сторонником большевиков; он оставил потомству непреходящий символ этой поддержки -- хвалебную книжку на русском языке "Правда о России г

большевиках" ¹⁰⁴.

Перед тем, как покинуть Россию в начале декабря 1917 года, Томпсон передал миссию американского Красного Креста своему заместителю Раймонду Робинсу, который стал координировать действия русских революционеров, чтобы осуществить план Томпсона по распространению большевицкой пропаганды в Европе (см. Приложение 3). Это подтверждает документ французского правительства: "Оказалось, что полковник Робине ... смог послать подрывную миссию российских большевиков в Германию,

* Федеральная резервная система (Federal Reserve System) в США, основанная в 1913 г., соответствует понятию Центрального банка и имеет право печатать доллар, однако является системой частных банков и в своих решениях не зависит от правительства США. Подробнее см. в послесловии издателя -- Прим. ред. "РИ".

¹⁰⁴ Полковник Виллиам Бойс Томпсон. Правда о России и Большевиках (New York: Russian-American Publication Society, 1918).

чтобы инициировать там революцию" ¹⁰⁵. Эта миссия привела к неудавшемуся "спартаковскому" восстанию в Германии в 1918 году. Общий план также включал в себя схемы распространения большевицкой литературы путем разбрасывания с самолета или контрабандной переправкой через германские линии.

В конце 1917 года Томпсон приготовился оставить Петроград и заинтересовать в большевицкой революции европейские и американское правительства. С этой целью Томпсон дал телеграмму Томасу У. Ламонту, партнеру в фирме Моргана, находившемуся тогда в Париже с полковником Э.М. Хаусом. В своей автобиографии Ламонт отметил факт получения этой телеграммы:

"Сразу же после того, как миссия Хауса завершила переговоры в Париже в декабре 1917 года, я получил интересную телеграмму от моего старого школьного и делового друга Уильяма Бойса Томпсона, который возглавлял тогда миссию американского Красного Креста в Петрограде" ¹⁰⁶.

Ламонт съездил в Лондон на встречу с Томпсоном, который выехал из Петрограда 5 декабря и через Берген в Норвегии прибыл в Лондон 10 декабря. Томпсон и Ламонт добились там огромного успеха: сумели убедить британский военный кабинет -- тогда решительно антикоммунистический -- в том, что большевицкий режим обосновался прочно и что британская политика должна прекратить антибольшевицкую направленность, должна принять новые реалии и поддержать Ленина и Троцкого. Томпсон и Ламонт покинули Лондон 18 декабря и прибыли в Нью-Йорк 25 декабря 1917 года. Они пытались добиться такой же пробольшевицкой перемены в США.

Консультация с Ллойд Джорджем

Секретные документы британского военного кабинета сейчас открыты, и в них есть аргумент, с помощью которого Томпсон склонил британское правительство к пробольшевицкой политике. В то время премьер-министром Великобритании был Дэвид Ллойд Джордж. Частные и политические махинации Ллойд Джорджа конкурировали с махинациями политика из Таммани-Холла ^*, но и при его жизни, и десятилетия спустя биографы не могли или не хотели их изучать. Лишь в 1970 году Дональд МакКормик в книге "Маска Мерлина" приподнял завесу секретности. МакКормик рассказывает, что в 1917 году Д. Ллойд Джордж увяз "слишком глубоко в болоте международных махинаций с оружием, чтобы оставаться свободным

¹⁰⁵ John Bradley. Allied Intervention in Russia (London: Weidenfeld and Nicolson, 1968.)

¹⁰⁶ Thomas W. Lament. Across World Frontiers (New York: Harcourt, Brace, 1959), p. 85. См. также pp. 94-97 о массовом биении себя в грудь из-за того, что президент Вильсон не стал незамедлительно помогать советскому режиму. Корлисс Ламонт, сын Томаса У. Ламонта, стал видным левым деятелем в США.

Tammany Hall -- штаб-квартира Демократической партии США в Нью-Йорке; В. Вильсон был избран президентом от этой партии -- Прим. ред "РИ".

деятелем", и был многим обязан международному торговцу оружием сэру Бэзилю Захарову, который составил себе значительное состояние, продавая оружие обеим сторонам в нескольких войнах ¹⁰⁷. Захаров имел огромную закулисную власть и, по словам МакКормика, консультировал лидеров союзников в области военной политики. МакКормик пишет, что Вудро Вильсон, Ллойд Джордж и Жорж Клемансо неоднократно встречались в парижском доме Захарова. МакКормик отмечает, что "государственные деятели и лидеры союзников были вынуждены консультироваться с ним до планирования любого крупного нападения". Британская разведка, по словам МакКормика, "выявила документы, которые обвиняли слуг Короны в том, что они являются секретными агентами сэра Бэзила Захарова с ведома Ллойд Джорджа" ¹⁰⁸. В 1917 году Захаров был связан с большевиками; он старался не допустить поставок вооружения антибольшевикам и действовал в Лондоне и Париже в пользу большевицкого режима.

Итак, в конце 1917 года, когда в Лондон прибыли Ламонт и Томпсон, премьер-министр Ллойд Джордж находился в зависимости от могущественных международных торговцев оружием, которые поддерживали большевиков и помогали им в распространении большевицкой власти в России. Таким образом, при встрече с Уильямом Томпсоном в 1917 году британский премьер не был свободным деятелем; к тому же лорд Мильнер был той силой, которая действовала за кулисами, и, как можно предположить из эпиграфа к этой главе, был благосклонен к социализму и Карлу Марксу.

"Секретные" документы военного кабинета содержат "отчет премьер- министра о беседе с г-ном Томпсоном, американцем, вернувшимся из России" ¹⁰⁹ и отчет премьер-министра перед военным кабинетом после встречи с Томпсоном ¹¹⁰. Документ кабинета гласит следующее:

"Премьер-министр доложил о беседе, которую он имел с г-ном Томпсоном -- американским путешественником и человеком со значительными средствами, -- который только что вернулся из России и высказал несколько иное впечатление о событиях в России по сравнению с общеизвестными. Суть его замечаний состояла в том, что революция получила признание, что союзники не показали себя достаточно симпатизирующими революции, и что г-да Троцкий и Ленин не состояли на жалованье у Германии, причем последний является весьма уважаемым профессором. Г-н Томпсон добавил, что, по его мнению, союзники должны

¹⁰⁷ Donald McCormick. The Mask of Merlin (London: MacDonald, 1963; New York: Holt, Rinehart and Winston, 1964), p. 208. Личная жизнь Ллойд Джорджа определенно делала его уязвимым для шантажа.

¹⁰⁸ Ibid. Выделено МакКормиком.

¹⁰⁹ British War Cabinet papers, no. 308. sec. 2 (public Records Office, London).

¹¹⁰ Письменный меморандум, который Томпсон представил Ллойд Джорджу и который стал основой для заявления военного кабинета, имеется в архивах США и полностью воспроизведен в Приложении 3.

вести в России активную пропаганду, осуществляемую какой-то формой Союзного совета, состоящего из людей, специально подобранных для этой цели; кроме того, в целом, по его мнению, учитывая характер "де-факто" российского правительства, несколько союзных правительств представлены в Петрограде недостаточно. Г-н Томпсон считает, что союзникам необходимо осознать, что русская армия и русский народ вышли из войны, и что союзникам придется выбирать между дружественной или враждебно- нейтральной Россией.

Обсуждался вопрос, не должны ли союзники изменить свою политику в отношении существования "де-факто" российского правительства, причем, как заявил г-н Томпсон, большевики настроены против Германии. В этой связи лорд Роберт Сэсил привлек внимание к условиям перемирия между германской и русской армиями, которые предусматривали, помимо всего прочего, торговлю между двумя странами и создание комиссии по закупкам в Одессе; все соглашение явно диктовалось немцами. Лорд Роберт Сэсил выразил мнение, что немцы будут пытаться продолжать перемирие, пока русская армия не растает.

Сэр Эдвард Карсон прочел сообщение, подписанное г-ном Троцким, которое было направлено ему британским подданным, управляющим российским отделением компании "Вокс-холл Мотор", который только что вернулся из России (документ G.T.-3040). Это сообщение указывает на то, что политика г-на Троцкого, в любом случае показная, была скорее враждебной к организации цивилизованного общества, чем прогерманской. С другой стороны, было высказано мнение, что подобное притворство Троцкого никоим образом не противоречит его деятельности в качестве германского агента с целью разрушения России, чтобы Германия могла делать в этой стране все, что захочет".

Заслушав сообщение Ллойд Джорджа и аргументы в его поддержку, военный кабинет решил сотрудничать с Томпсоном и большевиками. Мильнер имел в своем распоряжении бывшего британского консула в России, Брюса Локкарта, полностью готового к этому и ожидавшего указаний. Локкарт был проинструктирован и направлен в Россию для неформальной работы с Советами.

О размахе деятельности Томпсона в Лондоне и о давлении, которое он смог оказать на ситуацию, можно предположить из последующих сообщений, поступивших в военный кабинет из достоверных источников. В этих сообщениях выражены мнения о Троцком и большевиках, которые совершенно отличаются от мнения Томпсона, и все же они не были приняты кабинетом во внимание. Так, в апреле 1918 года генерал Ян Смуте сообщил военному кабинету о своей беседе с генералом Ниффелем, главой французской военной миссии, который только что вернулся из России:

"Троцкий... -- законченный негодяй, который не может быть прогерманским лицом, ибо является до конца про-Троцким и прореволюционным, и ему нельзя доверять ни в коей мере. Его влияние

видно из того способа, каким он добился доминирования над Локкартом, Робинсом и французским представителем. Он [Ниффель] советует быть очень осторожным в отношениях с Троцким, который, как он допускает, является единственным реально способным человеком в России" ¹¹¹.

Несколько месяцев спустя в Лондоне побывал Томас Д. Тэчер, юрист с Уолл-стрит и тоже член миссии американского Красного Креста в России. 13 апреля 1918 года Тэчер написал американскому послу в Лондоне о том, что к нему поступила просьба от Г.П. Дэвисона, партнера Моргана, "обсудить с лордом Нортклиффом" ситуацию в России и затем поехать в Париж "для других встреч". Лорд Нортклифф был болен, и Тэчер оставил другому партнеру Моргана, Дуайту У. Морроу, меморандум для передачи Нортклиффу после его возвращения в Лондон ¹¹².

В отношении России этот меморандум не только откровенно излагал политику, предложенную Томпсоном, но даже утверждал, что "советскому правительству должна быть оказана самая полная поддержка в его усилиях по организации добровольной революционной армии". Основных предложений в этом меморандуме Тэчера было четыре:

"Прежде всего... союзники не должны поддерживать японскую интервенцию в Сибири.

Во-вторых, максимальная поддержка должна быть оказана советскому правительству в его усилиях по организации добровольной революционной армии.

В-третьих, союзные правительства должны оказать моральную поддержку русским людям в их усилиях разработать свою собственную политическую систему, свободную от доминирования любой иностранной власти...

В-четвертых, пока не произойдет открытого конфликта между германским правительством и советским правительством России, будет оставаться возможность для мирного коммерческого проникновения германских агентов в Россию. Поскольку открытого разрыва нет, вероятно, невозможно полностью воспрепятствовать такой коммерции. Поэтому, необходимо принять меры для того, чтобы максимально воспрепятствовать перевозкам зерна и сырья в Германию из России" ¹¹³.

¹¹¹ War Cabinet papers, 24/49/7197 (G.T. 4322), Secret, April 24,1918.

¹¹² Полностью письмо воспроизведено в Приложении 3. Необходимо отметить, что мы идентифицировали Томаса Ламонта, Дуайта Морроу и Г.П. Дейвисона как тесно связанных с выработкой политики в отношении большевиков. Все они были партнерами в фирме Дж.Д. Моргана. Тэчер работал в юридической фирме "Симпсон, Тэчер & Бартлетт" и был близким другом Феликса Франкфуртера.

¹¹³ Полный текст меморандума находится в архиве Государственного департамента США: U.S. State Dept. Decimal File, 316-13-698.

Намерения и цели Томпсона

В чем причина необычного желания видного финансиста с Уолл-стрит и директора Федерального резервного банка помочь в организации большевицких революционеров и оказать им поддержку? Почему не кто иной, как несколько партнеров Моргана, работающих согласованно, захотели поощрить образование советской "добровольной революционной армии" -- армии, предположительно предназначенной для уничтожения Уолл-стрита, включая Томпсона, Томаса Ламонта, Дуайта Морроу, фирмы Моргана и всех их коллег?

Томпсон, по крайней мере, был честен относительно своих целей в России: он хотел продлить состояние войны между Россией и Германией (хотя и доказывал в британском военном кабинете, что Россия в любом случае вышла из войны), чтобы сохранить Россию как рынок для послевоенного американского предпринимательства. Эти цели изложены в меморандуме Томпсона Ллойд Джорджу от декабря 1917 года ¹¹⁴. Меморандум начинается так: "Контроль над российской ситуацией утрачен, Россия полностью открыта для беспрепятственной германской эксплуатации...", и завершается: "Я верю, что умная и мужественная деятельность все же не даст Германии занять эту область для себя и, таким образом, эксплуатировать Россию за счет союзников". Следовательно именно германской коммерческой и промышленной эксплуатации опасался Томпсон (это также отражено в меморандуме Тэчера), и именно это опасение привело Томпсона и его нью-йоркских друзей к союзу с большевиками. Более того, эта интерпретация отражена в заявлении, сделанном с напускным юмором заместителем Томпсона Раймондом Робинсом британскому агенту Брюсу Локкарту:

"Вы услышите разговоры, что я представитель Уолл-стрита, что я слуга Уильяма Б Томпсона и хочу получить для него алтайскую медь, что я уже получил для себя 500.000 акров лучших лесов в России, что я уже заграбастал Транссибирскую железнодорожную магистраль, что они дали мне монополию на российскую платину, что это объясняет мою работу в пользу Советов... Вы услышите такие разговоры. Так вот, я не думаю, что это правда, комиссар, но давайте допустим, что это правда. Давайте допустим, что я нахожусь здесь, чтобы захватить Россию для Уолл-стрита и американских бизнесменов. Давайте допустим, что Вы британский волк, а я американский волк, и что когда эта война кончится, мы собираемся сожрать друг друга в схватке за русский рынок; давайте будем делать это в совершенно откровенной, человеческой манере, но давайте в то же время допустим, что мы совершенно интеллигентные волки и знаем, что если мы в данный час не будем охотиться вместе, то германский волк сожрет нас обоих,

¹¹⁴ См. Приложение 3.

поэтому давайте приступим к работе" ¹¹⁵.

Имея это в виду, давайте посмотрим на личную мотивацию Томпсона. Томпсон был финансистом, учредителем акционерных обществ и, хотя и не имел прежде интересов в России, лично финансировал отправку миссии Красного Креста в Россию и использовал эту миссию как средство для политического маневрирования. Из общей картины мы можем сделать вывод, что мотивы Томпсона были, главным образом, финансовые и коммерческие. Конкретно, Томпсон был заинтересован в российском рынке; его интересовало, как этот рынок можно подчинить своему влиянию, преобразовать и захватить для послевоенной эксплуатации синдикатом Уоллстрита, или несколькими синдикатами. Определенно, Томпсон рассматривал Германию как врага, но не столько политического врага, столько экономического или коммерческого. Действительным врагом были германская промышленность и германские банки. Чтобы перехитрить Германию, Томпсон хотел ставить деньги на любой орган политической власти, который достиг бы его цели. Другими словами, Томпсон был американским империалистом, борющимся против германского империализма, и эта борьба была проницательно распознана и практично использована Лениным и Троцким.

Этот аполитичный подход подкрепляется доказательствами. В начале августа 1917 года Уильям Бойс Томпсон обедал в посольстве США в Петрограде с Керенским, Терещенко и американским послом Фрэнсисом. За обедом Томпсон показал своим русским гостям телеграмму, которую он только что послал в нью-йоркскую контору Дж.П. Моргана с просьбой перевести 425.000 рублей для расчета за личную подписку на новый "Заем русской свободы". Томпсон также просил Моргана "информировать моих друзей, что я рекомендую эти облигации как лучшие из военных инвестиций, которые я знаю. Был бы рад обеспечить их покупку здесь без компенсации"; затем он предложил лично взять 20 процентов от покупки нью-йоркским синдикатом облигаций русского займа на 5 миллионов рублей. Неудивительно, что Керенский и Терещенко высказали "большую признательность" поддержке Уолл-стрита. И посол Фрэнсис быстро информировал телеграммой Государственный департамент, что миссия Красного Креста "работает в гармонии со мной" и будет иметь "превосходные результаты" ¹¹⁶. Другие авторы рассказывали, как Томпсон пытался убедить российских крестьян поддержать Керенского, выделив на эту пропаганду 1 миллион долларов из своих денег и такую же сумму из правительственных фондов США. Благодаря этому Комитет по народному образованию Свободной России, возглавлявшийся "бабушкой русской революции" Брешковской и администратором Давидом Соскисом (личным секретарем Керенского), основал газеты, бюро новостей, типографии и

¹¹⁵ U.S. SenaL Bolshevik Propaganda, Hearings before a Subcommittee of the Committee on the Judiciary, 65th Cong., 1919, p. 802.

¹¹⁶ U.S. State Dept. Decimal File, 861.51/184.

создал группу ораторов для распространения призыва "Бей кайзера, спасай революцию". Нужно отметить, что финансировавшаяся Томпсоном кампания Керенского велась под тем же лозунгом -- "Война до победы", -- что и его финансовая поддержка большевиков. Общим звеном между поддержкой Томпсоном Керенского и его поддержкой Троцкого и Ленина было "продолжение войны с Германией" и недопущение Германии в Россию.

Короче, за военными, дипломатическими и политическими аспектами первой мировой войны скрывалась еще одна яростная битва, а точнее -- маневрирование международных дельцов с крепкими мускулами и влиянием за послевоенную экономическую власть над миром. Томпсон не был большевиком, он даже не был про-большевиком. Он не был и за Керенского. Он даже не был и за американцев. Его преобладающей мотивацией был захват послевоенного российского рынка. Это была коммерческая, а не идеологическая цель. Идеология может смести революционных деятелей, таких как Керенский, Троцкий, Ленин и других, но не финансистов.

Меморандум Ллойд Джорджу демонстрирует отсутствие пристрастия Томпсона как к Керенскому, так и к большевикам. "После свержения последнего правительства Керенского мы материально помогали распространению большевицкой литературы как через агентов, так и разбрасыванием с самолетов над германской армией" ¹¹⁷. Это было написано в середине декабря 1917 года, всего через пять недель после начала большевицкой революции и менее чем через четыре месяца после того, как на обеде в американском посольстве Томпсон выразил свою поддержку Керенскому.

Томпсон возвращается в США

По возвращении в США Томпсон ездил по штатам с публичным призывом признать Советы. В своей речи в клубе "Роки маунтен" в январе 1918 года он призвал помочь зарождающемуся большевицкому правительству и, обращаясь к аудитории, состоявшей в основном из жителей западных штатов, воззвал к духу американских пионеров:

"Эти люди не стали бы долго колебаться в признании правительства рабочих в России и в оказании ему максимальной помощи, так как в 1849 году и в последующие годы мы имели большевицкие правительства ... и очень хорошие правительства... " ¹¹⁸.

Надо напрячь воображение, чтобы сравнить опыт освоения пионерами наших западных границ с безжалостным искоренением политической оппозиции, имевшим место тогда в России. Содействие этому несомненно рассматривалось Томпсоном как нечто близкое его прошлой акционерной

¹¹⁷ См. Приложение 3.

¹¹⁸ Вставлено сенатором Кальдером в "Протоколы Конгресса": The Congressional Record, January 31,1918, p. 1409.

активности в области горного дела. А что касается слушателей Томпсона, то мы не знаем, что они думали; ни один, однако, возражений не высказал. Ведь выступал уважаемый директор Федерального резервного банка Нью-Йорка, сделавший себя миллионером (а это говорит о многом). И в конце концов, разве он только что не вернулся из России? Но не все шло гладко. Биограф Томпсона Герман Хейгдорн писал, что Уолл-стрит была ошеломлена, что его друзья были "шокированы" и "говорили, что он потерял голову, превратившись в большевика" ¹¹⁹.

В то время как на Уолл-стрит интересовались, действительно ли он "превратился в большевика", Томпсон нашел симпатии среди коллег- директоров в совете Федерального резервного банка Нью-Йорка. 17 октября 1918 года содиректор У. Л. Саундерс, президент "Ингерсолл-Рэнд Корпорейшн" и директор Федерального резервного банка, написал президенту Вильсону, что он "испытывает симпатию к советской форме

правления"; при этом он отверг какой-либо скрытый мотив, как, например,

"120

"подготовка к захвату мировой торговли после войны" .

Наиболее интересным из коллег-директоров Томпсона был Джордж Фостер Пибоди, вице-президент Федерального резервного банка Нью-Йорка и близкий друг социалиста Генри Джорджа. Пибоди сделал себе состояние на манипуляциях с железными дорогами так же, как Томпсон сделал свое состояние на манипуляциях акциями медных предприятий. Затем Пибоди стал активно выступать за государственное владение железными дорогами и открыто принял национализацию ¹²¹. Как Пибоди примирил свой успех частного предпринимателя с поощрением создания государственной собственности? По мнению его биографа Луиса Вэра "его аргументы подсказывали ему, что для этого вида транспорта важна эксплуатация государством, а не частными интересами". Этот высокий и благой аргумент вряд ли правдив. Более точным было бы сказать, что, с учетом большого политического влияния Пибоди и его приятелей-финансистов в Вашингтоне, они могли легче избежать тягот конкуренции в результате государственного контроля над железными дорогами. Посредством политического влияния они могли манипулировать полицейскими властями штата, чтобы достичь того, чего им не удалось бы достичь при частном предпринимательстве, или удалось бы, но по очень дорогой цене. Другими словами, полицейские власти штата были средством поддержания частной монополии. Это было точно так, как предлагал Фредерик К. Хоув ¹²².

Идея социалистической России с центральным планированием наверняка принадлежит Пибоди. Только подумать -- одна гигантская государственная монополия! И Томпсон, его друг и коллега-директор, имел тайную тропку к

¹¹⁹ Hagedom, op. cit" p. 263.

^ш U.S. State Dept. Decimal File, 861.00/3005.

¹²¹ Louis Ware. George Foster Peabody (Athens: University of Georgia Press, 1951).

¹²² См. главу 1.

парням, руководящим этой операцией! ¹²³

Неофициальные послы: Робине, Локкарт и Садуль

Большевики, со своей стороны, правильно оценили отсутствие к себе симпатий среди петроградских представителей трех крупных западных держав: США, Великобритании и Франции. США были представлены послом Фрэнсисом, явно не симпатизировавшим революции. Великобританию представлял сэр Джеймс Бьюкенен, который был сильно связан с царской монархией и подозревался в оказании помощи в период революционной фазы Керенского. Франция была представлена послом Палеологом, явным антибольшевиком. Поэтому в начале 1918 года появились еще три персонажа; они стали представителями де-факто этих западных стран и оттеснили официальных посланников.

Раймонд Робине принял миссию Красного Креста от У.Б. Томпсона в начале декабря 1917 года, но больше занимался вопросами экономики и политики, чем получением помощи для бедствующей России. 26 декабря 1917 года он телеграфировал партнеру Моргана Генри Дэвисону, временно исполнявшему обязанности генерального директора американского Красного Креста: "Просьба настоять у президента на необходимости наших постоянных сношений с правительством большевиков" ¹²⁴. А 23 января 1918 года Робине телеграфировал Томпсону, находившемуся тогда в Нью-Йорке:

"Советское правительство сегодня сильнее, чем когда-либо. Его полномочия и власть значительно укреплены в результате роспуска Учредительного собрания... Не могу слишком настаивать на важности незамедлительного признания власти большевиков... Сиссон одобряет этот текст и просит Вас показать эту телеграмму Крилу. Тэчер и Уардуэлл действуют сообща" ¹²⁵.

Позже, в 1918 году, по возвращении в США, Робине представил отчет государственному секретарю Роберту Лансингу со следующим вступительным параграфом: "Американское экономическое сотрудничество с Россией; Россия будет приветствовать американскую помощь в перестройке

своей экономики" ¹²⁶.

¹²³ Если этот аргумент кому-то покажется слишком натянутым, такому читателю следует обратиться к книге: Gabriel Kolko. Railroads and Regulation 1877-1916 (New York: W.W. Norton, 1965), где описывается, как владельцы железных дорог, а не фермеры и пользователи услугами этих дорог, оказывали давление на правительство для контроля последнего над железными дорогами и для образования Комиссии по торговле между штатами.

¹²⁴ С.К. dimming and Waller W. Peltit. Russian-American Relations. Documents and Papers (New York: Harcourt. Brace & Howe. 1920), doc. 44.

¹²⁵ Ibid.. doc. 54.

¹²⁶ Ibid., doc. 92.

Настойчивые усилия Робинса в пользу большевицкого дела создали ему определенный престиж в лагере большевиков, а возможно, и некоторое политическое влияние. В ноябре 1918 года посольство США в Лондоне заявило, что "Залкинд обязан своим назначением большевицким послом в Швейцарии американцу... не кому иному, как г-ну Раймонду Робинсу" ¹²⁷. Примерно в это же время в Вашингтон начинают просачиваться сообщения, что Робине сам является большевиком; возьмем, к примеру, следующее сообщение из Копенгагена, датированное 3 декабря 1918 года:

"Конфиденциально. Согласно заявлению, сделанному Радеком Жоржу де Патпурри, бывшему генеральному консулу Австро-Венгрии в Москве, полковник Роббинс [так], бывший глава миссии американского Красного Креста в России, в настоящее время находится в Москве, ведя переговоры с советским правительством, и действует как посредник между большевиками и их друзьями в США. В некоторых кругах, кажется, создалось впечатление, что полковник Робине сам является большевиком, хотя другие считают, что нет, но что его деятельность в России противоречит интересам Союзных правительств" ¹²⁸.

Материалы в документах Советского бюро в Нью-Йорке, конфискованные комитетом Ласка в 1919 году, подтверждают, что и Робине и его жена были тесно связаны с большевицкой деятельностью в США и с образованием Советского бюро в Нью-Йорке ¹²⁹.

Британское правительство установило неофициальные отношения с большевицким режимом, направив в Россию молодого, говорящего по- русски агента Брюса Локкарта. В сущности, Локкарт занимал такое же положение в Великобритании, что и Робине в США, но в отличие от Робинса Локкарт имел прямые выходы на свое министерство иностранных дел. Правда, Локкарт не был выбран министром или министерством иностранных дел, их ужаснуло это назначение. По мнению Ричарда Ульмана, Локкарт был "выбран для своей миссии Мильнером и Ллойд Джорджем...". Максим Литвинов, действовавший как неофициальный советский представитель в Великобритании, написал для Локкарта рекомендательное письмо к Троцкому, назвав этого британского агента "исключительно честным

130

человеком, который понимает наше положение и симпатизирует нам" .

Мы уже говорили о том давлении, которое оказывалось на Ллойд Джорджа, чтобы он занял пробольшевицкую позицию. В особенности это давление исходило от Уильяма Б. Томпсона и косвенно от сэра Бэзиля Захарова и лорда Мильнера. Как свидетельствует эпиграф к данной главе, Мильнер имел очень просоциалистические взгляды. Впрочем, Эдвард

¹²⁷ U.S. State Dept. Decimal File, 861.00/3449. Но см. также: Kennan. Russia Leaves the War, pp. 401-5.

^ш Ibid. 861.00/3333.

¹²⁹ См. главу 7.

¹³⁰ Richard H. Ullman. Intervention and the War (Princeton, NJ.: Princeton University Press, 1961), p. 61.

Крэнкшоу сухо охарактеризовал двойственность Мильнера.

"Некоторые выражения [у Мильнера] о промышленности и обществе... таковы, что ими мог бы гордиться любой социалист. Но они не были написаны социалистом. Их написал "человек, который сделал Бурскую войну". Некоторые другие отрывки, об империализме и бремени белого человека, могли бы быть написаны твердолобым Тори. Однако их написал ученик Карла Маркса" ¹³¹.

По словам Локкарта, социалистический директор банка Мильнер вдохновлял его на "величайшую привязанность и героизм" ¹³². Локкарт вспоминает, как Мильнер лично организовал его назначение в Россию, протолкнул его на уровне кабинета и после назначения разговаривал с ним "почти ежедневно". Открывая путь к признанию большевиков, Мильнер в то же время способствовал финансовой поддержке их противников на юге России и в других местах, как это делал и Морган в Нью-Йорке. Эта двойственная политика подтверждает тезис, что modus operand! [метод действия] политизированных интернационалистов, -- таких как Мильнер и Томпсон, -- заключался в том, чтобы ставить государственные деньги на любую, революционную или контрреволюционную лошадь, которая выглядела возможным победителем. Эти интернационалисты, разумеется, притязали на любые вытекающие из этого выгоды. Разгадка, вероятно, кроется в высказывании Брюса Локкарта, что Мильнер был человеком,

133

который верил в высокоорганизованное государство .

Французское правительство назначило человека, еще более явно симпатизирующего большевикам -- Жака Садуля, старого приятеля

Троцкого ¹³⁴.

В итоге, союзные правительства нейтрализовали своих дипломатических представителей в Петрограде и заменили их неофициальными агентами, более или менее симпатизирующими большевикам.

Сообщения этих неофициальных послов находились в прямом противоречии с мольбами о помощи, адресуемыми Западу из глубины России. Максим Горький протестовал против предательства революционных идеалов группой Ленина-Троцкого, которая ввела в России железную хватку полицейского государства:

"Мы, русские, народ, еще не работавший свободно, не успевший развить все свои силы, все способности, и когда я думаю, что революция даст нам возможность свободной работы, всестороннего творчества, -- мое сердце наполняется великой надеждой и радостью даже в эти проклятые дни,

¹³¹ Edward Crankshaw. The Forsaken Idea: A Study of Viscount Milner (London: Longmans Green, 1952), p. 269.

¹³² Robert Hamilton Bruce Lockhart. British Agent (New York: Putnam's, 1933), p. 119.

¹³³ Ibid., p. 204.

¹³⁴ См.: Jacques Sadoul. Notes sur la revolution bolchevique (Paris: Editions de la sirene, 1919).

залитые кровью и вином.

Отсюда начинается линия моего решительного и непримиримого расхождения с безумной деятельностью народных комиссаров.

Я считаю идейный максимализм очень полезным для расхлябанной русской души, -- он должен воспитать в ней великие и смелые запросы, вызвать давно необходимую дееспособность, активизм, развить в этой вялой душе инициативу и вообще -- оформить и оживить ее.

Но практический максимализм анархо-коммунистов и фантазеров из Смольного -- пагубен для России и, прежде всего, для русского рабочего класса.

Народные комиссары относятся к России как к материалу для опыта, русский народ для них -- та лошадь, которой ученые-бактериологи прививают тиф для того, чтоб лошадь выработала в своей крови противотифозную сыворотку. Вот именно такой жестокий и заранее обреченный на неудачу опыт производят комиссары над русским народом, не думая о том, что измученная, полуголодная лошадь может издохнуть.

Реформаторам из Смольного нет дела до России, они хладнокровно обрекают ее в жертву своей грезе о всемирной или европейской революции...

И пока я могу, я буду твердить русскому пролетарию:

-- Тебя ведут на гибель, тобою пользуются как материалом для бесчеловечного опыта... " ¹³⁵.

Контрастом к отчетам симпатизирующих неофициальных послов были также сообщения от дипломатических представителей старой школы. Для многих таких сообщений, стекавшихся в Вашингтон в начале 1918 года -- особенно после выражения Вудро Вильсоном поддержки большевицкому правительству, -- была типичной следующая телеграмма от дипломатической миссии США в Берне, Швейцария:

"Для Полка. Послание президента консулу в Москве здесь не понято, и люди спрашивают, почему президент выражает поддержку большевикам на фоне насилий, убийств и анархии этих банд". ¹³⁶

Непрерывная поддержка большевиков администрацией Вильсона привела к отставке Де Витта К. Пула, способного американского поверенного в делах в Архангельске (Россия):

"Моя обязанность -- честно объяснить департаменту то замешательство, в которое я был ввергнут заявлением о политике по отношению к России, принятом на Мирной конференции 22 января по инициативе президента. Это заявление очень радостно признает революцию и вновь подтверждает то

¹³⁵ Максим Горький. Несвоевременные мысли // Новая жизнь. 10(23) дек. 1917 года. (Цитата выверена по оригиналу и исправлена неточность Саттона в датировке этой статьи. -- Прим. ред. "РИ".)

¹³⁶ U.S. State DepL Decimal File, 861.00/1305, March 15, 1918.

полное отсутствие симпатии к любой форме контрреволюции, которая всегда была ключевым аспектом американской политики в России, но оно не содержит ни слова в осуждение другого врага революции -- большевицкого

137

правительства" .

Так даже в самом начале 1918 года предательство освободительной революции было подмечено такими проницательными наблюдателями, как Максим Горький и Де Витт К. Пул. Отставка Пула потрясла Государственный департамент, который попросил его о "крайней сдержанности в отношении вашего желания выйти в отставку" и заявил, что "заменить вас следует в естественном и нормальном порядке, чтобы не допустить столь серьезного и возможно катастрофического воздействия на настроения американских войск в районе Архангельска, которое может привести к потере американских жизней" ¹³⁸.

Итак, союзные правительства нейтрализовали своих официальных представителей в России, а США даже игнорировали просьбы, звучавшие из России и вне ее, прекратить поддерживать большевиков. Влиятельная поддержка Советам исходила из финансовой сферы Нью-Йорка (и лишь малоэффективная -- от внутренних революционеров в США). В частности, большая поддержка шла от "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн" -- фирмы, контролируемой Морганом.

Экспорт революции: Якоб X. Рубин

Сейчас мы в состоянии сопоставить два случая -- ни в коей мере не единственные, -- когда американские граждане, Якоб Рубин и Роберт Майнор, помогали экспортировать революцию в Европу и другие части России.

Якоб X. Рубин был банкиром, который, по его собственным словам, "помогал образовать советское правительство в Одессе" ¹³⁹. Рубин был президентом, казначеем и секретарем фирмы "Рубин Бразерс", располагавшейся по адресу: Нью-Йорк, 19 Вест 34-я стрит. В 1917 году он был связан с "Юнион Бэнком" из Милуоки и нью-йоркским обществом "Провидент Лоун". Среди доверительных собственников общества "Провидент Лоун" были лица, ' всюду упоминавшиеся как связанные с большевицкой революцией: П.А. Рокфеллер, Мортимер Л. Шифф и Джеймс Шпейер.

¹³⁷ Ibid., 861.00/3804. (Автор этой цитаты имеет в виду, что США правильно приветствовали антимонархическую Февральскую революцию, правильно не поддержали ее противников-монархистов, но теперь ошибочно поддерживают ее противников-большевиков. -- Прим. ред. "РИ".)

¹³⁸ Ibid.

¹³⁹ U.S., House, Committee on Foreign Affairs. Conditions in Russia, 66th Cong., 3rd sess., 1921.

В результате каких-то занятий, о которых Рубин лишь неясно упоминает в своей книге "Я живу, чтобы рассказать" ¹⁴⁰, в феврале 1920 года он оказался в Одессе, где стал объектом сообщения адмирала Маккулли Государственному департаменту (от 13 февраля 1920 года, 861.00/6349). Сообщение было о том, что Якоб X. Рубин из "Юнион Бэнк", Милуоки, был в Одессе и хотел остаться с большевиками -- "Рубин не хочет уезжать, предложил свои услуги большевикам и явно симпатизирует им". Позднее Рубин пробрался обратно в США и в 1921 году дал показания в Комитете по иностранным делам Палаты представителей:

"Я был в Одессе с людьми из американского Красного Креста. Я находился там, когда Красная армия взяла город. В то время я симпатизировал советскому правительству, поскольку я был социалистом и членом партии в течении 20 лет. Я должен признать, что в определенной мере я помогал образовать советское правительство в Одессе..." ¹⁴¹.

Добавим, что деникинское правительство Юга России арестовало его как шпиона; более мы почти ничего не знаем о Рубине. Однако мы знаем гораздо больше о Роберте Майноре, который был арестован на месте преступления и освобожден в результате задействования механизма, напоминающего освобождение Троцкого из лагеря для военнопленных в Галифаксе.

Экспорт революции: Роберт Майнор

Большевицкая пропаганда в Германии ¹⁴², финансируемая и организованная Уильямом Бойсом Томпсоном и Раймондом Робинсом, осуществлялась на местах американскими гражданами под контролем Народного комиссариата по иностранным делам Троцкого:

"Одним из самых первых новшеств Троцкого в министерстве иностранных дел было учреждение Пресс-бюро под руководством Карла Радека и Бюро международной революционной пропаганды под руководством Бориса Рейнштейна, среди помощников которого были Джон Рид и Альберт Рис Вильяме, и весь заряд этой мощной команды был направлен против германской армии.

Германская газета "Ди Факел" ежедневно печаталась тиражом в полмиллиона и рассылалась специальным поездом в центральные армейские комитеты в Минск, Киев и другие города, которые, в свою очередь, распространяли ее по другим точкам на фронте" ¹⁴³.

¹⁴⁰ Jacob H. Rubin. I Live to Tell: The Russian Adventures of an American Socialist (Indianapolis: Bobbs-Merrill, 1934).

¹⁴¹ U.S., House, Committee on Foreign Affairs. Op. cit.

¹⁴² См.: George G. Bruntz. Allied Propaganda and the Collapse of the German Empire in

1918 (Stanford, Calif.: Stanford University Press, 1938), pp. 144-55; см. также здесь главу ₁⁵₄^.₃

¹⁴³ John W. Wheeler-Bennett. The Forgotten Peace (New York: William Morrow, 1939).

Роберт Майнор работал в бюро пропаганды Рейнштейна. Предки Майнора занимали видное место в ранней истории Америки. Генерал Сэм Хьюстон, первый президент Республики Техас, был родственником матери Майнора, Рутез Хьюстон. Другими родственниками были Милдред Вашингтон, тетка Джорджа Вашингтона, и генерал Джон Майнор, руководитель предвыборной кампании Томаса Джефферсона. Отец Майнора был юристом в штате Вирджиния, откуда он переехал в Техас. После трудных лет с небольшим числом клиентов он стал судьей в Сан-Антонио.

Роберт Майнор был талантливым карикатуристом и социалистом. Он оставил Техас и уехал на восток. Некоторые из его работ были напечатаны в пробольшевицком журнале "Массы". В 1918 году Майнор -- штатный карикатурист в "Филадельфиа паблик леджер". В марте того же года он уехал из Нью-Йорка, чтобы давать материалы о большевицкой революции. Оказавшись в России, Майнор вошел в бюро международной революционной пропаганды Рейнштейна (см. схему) вместе с корреспондентом "Дейли геральд" и "Манчестер гардиан" Филипом Прайсом и Жаком Садулем, неофициальным французским послом и другом Троцкого.

Организация работы по иностранной пропаганде в 1918

году

Народный комиссариат по иностранным делам (Троцкий)

Пресс-бюро (Радек)

Бюро международной революционной пропаганды (Рейнштейн)

Оперативные работники Джон Рид Луиза Брайант Альберт Рис Вильяме Роберт Майнор Филип Прайс Жак Садуль

Прекрасные данные о деятельности Прайса, Майнора и Садуля сохранились в виде секретного специального отчета N 4 лондонского Скотланд-Ярда, озаглавленного "Дело Филипа Прайса и Роберта Майнора", а также в виде отчетов в досье Государственного департамента в Вашингтоне ¹⁴⁴. Согласно этому отчету Скотланд-Ярда, Филип Прайс был в Москве в середине 1917 года, еще до большевицкой революции, и признавался: "Я по

¹⁴⁴ Копия этого отчета Скотланд-Ярда есть в десятичном файле Государственного департамента США, 316-23-1184/9.

горло в революционном движении". В период между революцией и примерно до осени 1918 года Прайс работал с Робертом Майнором в Комиссариате по иностранным делам.

В ноябре 1918 года Майнор и Прайс уехали из России в Германию ¹⁴⁵. Их пропагандистская продукция была впервые использована на русском фронте под Мурманском; в соответствии с программой Уильяма Томпсона листовки разбрасывали с аэропланов над британскими, французскими и американскими войсками ¹⁴⁶. Решение послать Садуля, Прайса и Майнора в Германию принималось Центральным исполнительным комитетом Коммунистической партии. В Германии их деятельность дошла до сведения британской, французской и американских разведок. 15 февраля 1919 года лейтенант Дж. Хабас из армии США был направлен в Дюссельдорф, тогда находившийся под контролем спартаковской революционной группы, где представился дезертиром из американской армии и предложил свои услуги спартаковцам. Хабас познакомился с Филипом Прайсом и Робертом Майнором и предложил напечатать некоторые брошюры для распространения среди американских войск. Отчет Скотланд-Ярда говорит, что Прайс и Майнор уже написали несколько брошюр для британских и американских войск, что Прайс перевел некоторые работы Вильгельма Либкнехта на английский язык и что оба работали над дополнительными пропагандистскими брошюрами. Хабас сообщил, что, по словам Майнора и Прайса, они работали вместе в Сибири, печатая большевицкую газету на английском языке для распространения с самолетов среди американских и британских войск ¹⁴⁷.

8 июня 1919 года Роберт Майнор был арестован в Париже французской полицией и передан американским военным властям в Кобленце. В то же самое время в районе Кельна британскими военными властями были арестованы германские спартаковцы. Впоследствии их осудили по обвинению в заговоре с целью вызвать мятеж среди сил союзников. Прайс также был арестован, но как и Майнор быстро освобожден. Это поспешное освобождение было замечено Государственным департаментом:

"Роберт Майнор сейчас освобожден по причинам, которые не совсем ясны, так как имеющиеся против него доказательства достаточны для его осуждения. Это освобождение будет иметь неблагоприятные последствия, так как полагают, что Майнор тесно связан в США с профсоюзной организацией "Индустриальные рабочие мира"" ¹⁴⁸.

Механизм, задействованием которого был освобожден Роберт Майнор,

¹⁴⁵ Joseph North. Robert Minor: Artist and Crusader (New York: International Publishers, 1956).

¹⁴⁶ Примеры пропаганды Майнора до сих пор находятся в досье Государственного департамента США. О Томпсоне см. документ N 4 в Приложении 3.

¹⁴⁷ См. Приложение 3.

¹⁴⁸ U.S. State Dept. Decimal File, 316-23-1184.

зафиксирован в досье Государственного департамента. Первый имеющий отношение к этому делу документ, датированный 12 июня 1919 года, был направлен из посольства США в Париже государственному секретарю в Вашингтон с пометкой "срочно и конфиденциально" ¹⁴⁹. Французское министерство иностранных дел проинформировало посольство, что 8 июня Роберт Майнор, "американский корреспондент", был арестован в Париже и передан генеральному штабу Третьей американской армии в Кобленце. Бумаги, найденные у Майнора, "подтверждают представленные отчеты о его деятельности. Поэтому кажется установленным, что Майнор в Париже вступил в сношения с общепризнанными сторонниками большевизма". Посольство отнеслось к Майнору как к "особо опасному человеку". Были наведены справки у американских военных властей; посольство сочло этот вопрос целиком находящимся в компетенции военных, поэтому не предприняло никаких действий, хотя получение инструкций было бы желательно.

14 июня судья Р.Б. Майнор телеграфировал из Сан-Антонио в Государственный департамент Фрэнку Л. Полку:

"Судя по сообщениям в прессе, мой сын Роберт Майнор задержан в Париже по неизвестным причинам. Прошу сделать все возможное для его защиты, я обращаюсь к сенаторам из Техаса.

[подписано] Р.Б. Майнор, окружной судья, Сан-Антонио, Техас" ¹⁵⁰.

Полк телеграфировал судье Майнору, что ни Государственный департамент, ни военное министерство не имеют информации о задержании Роберта Майнора и что дело сейчас находится у военных властей Кобленца. Позже, 13 июня. Государственный департамент получил "строго конфиденциальное срочное" сообщение из Парижа, излагающее заявление Бюро военной разведки (Кобленц) в отношении задержанного Роберта Майнора:

"Майнор был арестован в Париже французскими властями по запросу британской разведки и немедленно передан американскому штабу в Кобленце" ¹⁵¹.

Он был обвинен в подготовке и распространении большевицкой революционной литературы, напечатанной в Дюссельдорфе, в местах пребывания британских и американских войск. Военные власти намеревались изучить обвинения против Майнора, и если они обоснованы, подвергнуть его военно-полевому суду. Если обвинения необоснованные, они намеревались передать Майнора британским властям, "которые первоначально попросили французов передать его им" ¹⁵². Судья Майнор самостоятельно связался с американским сенатором от штата Техас

¹⁴⁹ Ibid., 861.00/4680 (316-22-0774).

¹⁵⁰ Ibid., 861.00/4685 (/783).

151

152

Ibid., 861.00/4688 (/788). Ibid.

Моррисом Шеппардом, а Шеппард связался с находящимся в Париже полковником Хаусом. 17 июня 1919 года полковник Хаус направил следующее сообщение сенатору Шеппарду:

"И американский посол и я занимаемся делом Роберта Майнора. Меня проинформировали, что он содержится под арестом у американских военных властей в Кельне по серьезным обвинениям, точный характер которых трудно установить.

Тем не менее, мы предпринимаем все возможные меры для обеспечения

153

справедливого рассмотрения его дела" .

И сенатор Шеппард и конгрессмен Карлос Би (14-й округ, штат Техас) довели их заинтересованность до Государственного департамента. 27 июня 1919 года конгрессмен Би представил запрос о передаче судьей Майнором своему сыну 350 долларов и послания. 3 июля сенатор Шеппард выразил в письме Фрэнку Полку свою "очень большую заинтересованность" делом Роберта Майнора, и поинтересовался, может ли Государственный департамент прояснить его состояние, и правильно ли, что Майнор находится под юрисдикцией военных властей. Затем, 8 июля, посольство в Париже телеграфировало в Вашингтон: "Конфиденциально. Майнор освобожден американскими властями... возвращается в США первым пароходом". Это внезапное освобождение заинтересовало Государственный департамент, и 3 августа государственный секретарь Лансинг телеграфировал в Париж: "Секретно. Ссылаясь на предыдущее, очень хотел бы узнать причины освобождения Майнора военными властями".

Первоначально армейские власти США хотели, чтобы Роберт Майнор был предан британскому суду, так как "они опасались своих политиков, которые могут вмешаться в США и предотвратить осуждение, если арестованный будет подвергнут американскому военно-полевому суду". Однако, британское правительство высказалось в том плане, что Майнор является гражданином США, что доказательства свидетельствуют о подготовке им пропагандистских материалов для американских войск и что, следовательно, как предположил британский начальник штаба, Майнор должнен быть предан американскому суду. Британский начальник штаба "считал исключительно важным добиться, если возможно, осуждения" ¹⁵⁴.

Документы канцелярии начальника штаба Третьей армии касаются внутренних подробностей освобождения Майнора ¹⁵⁵. Телеграмма от 23 июня 1919 года, направленная генерал-майором Харбордом, начальником штаба Третьей армии (позднее председателем совета директоров компании "Интернэшнл Дженерал Электрик", чей исполнительный центр, по совпадению, также находится по адресу: Бродвей 120), командующему

¹⁵³ Ibid., 316-33-0824.

¹⁵⁴ Ibid., 861.00/4874.

¹⁵⁵ Office of Chief of Staff, U.S. Anny, National Archives, Washington, D.C. [Бюро начальника штаба. Армия США, Национальный архив, Вашингтон, Округ Колумбия.]

Третьей армией, говорит, что главнокомандующий Джон Дж. Першинг "приказывает Вам приостановить разбирательство по делу Майнора до дальнейших распоряжений". Есть также меморандум, подписанный бригадным генералом У.А. Бетелом в конторе адвоката 28 июня 1919 года, помеченный грифом "секретно и конфиденциально" и озаглавленный: "Роберт Майнор, ожидающий суда военного трибунала в штаб-квартире 3-ей армии". В меморандуме разбирается дело, заведенное против Майнора. Среди аспектов, выделенных Бетелом, есть тот, что англичане явно не хотели заниматься делом Майнора, поскольку "они опасались негативного американского мнения в случае осуждения ими американца за военное преступление в Европе", даже если преступление, в котором обвиняется Майнор, столь серьезное, "какое только может совершить человек". Это серьезное заявление; а ведь Майнор, Прайс и Садуль осуществляли программу, подготовленную директором Федерального резервного банка Томпсоном, что подтверждает и Томпсон в своем меморандуме (см. Приложение 3). Не подпадает ли поэтому Томпсон (и Робине) в некоторой степени под такое же обвинение?

После беседы с Зигфридом, свидетелем против Майнора, и рассмотрения доказательств Бетел комментирует:

"У меня нет сомнений в виновности Майнора, но если бы я заседал в суде, то не вынес бы вердикт о виновности на основании имеющихся сейчас доказательств -- свидетельства только одного человека, причем этот человек действовал в манере детектива и информатора".

Далее Бетел заявил, что через неделю-полторы стало бы известно, имеется ли существенное подтверждение свидетельских показаний Зигфрида. Если да, то "я думаю, Майнор должен быть подвергнут суду", но "если подтверждение получить нельзя, мне кажется, было бы лучше прекратить дело".

Это заявление Бетела было передано в иной форме генералом Харбордом в телеграмме от 5 июля генералу Малину Крейгу (начальнику штаба Третьей армии в Кобленце):

"Относительно дела против Майнора, то если, помимо Зигфрида, к этому времени не были найдены иные свидетели, главнокомандующий приказывает дело прекратить и Майнора освободить. Просьба подтвердить получение и сообщить о действиях".

В ответе Крейга генералу Харборду (от 5 июля) говорится, что Майнор был освобожден в Париже, с добавлением: "Это соответствует его пожеланиям и подходит для наших целей". Крейг также добавляет, что другие свидетели были найдены.

Этот обмен телеграммами позволяет судить о всей степени спешки в снятии обвинений с Роберта Майнора, а спешка предполагает давление. Вмешательство полковника Хауса и генерала Першинга на самом высоком уровне в Париже и телеграмма от полковника Хауса сенатору Моррису

Шеппарду придают вес сообщениям в американских газетах, что и Хаус, и президент Вильсон несут ответственность за поспешное освобождение Майнора без суда ¹⁵⁶.

Майнор вернулся в США и, как Томпсон и Робине до него, принялся ездить по стране, рекламируя успехи большевицкой России.

Подводя итог, мы приходим к заключению, что директор Федерального резервного банка Томпсон активно содействовал большевикам несколькими путями: выпустил книжку на русском языке, финансировал операции и выступления большевиков, послал (совместно с Робинсом) большевицких революционных агентов в Германию (и, возможно, и во Францию) и с партнером Моргана Ламонтом оказал давление на Ллойд Джорджа и британский военный кабинет, чтобы добиться изменений в британской политике. Кроме того, Раймонд Робине был выслан французским правительством за помощь российским большевикам в подготовке революции в Германии. Мы знаем, что Робине неприкрыто работал на Советы в России и в США. В заключение мы приходим к выводу, что Роберт Майнор, один из революционных пропагандистов, использовавшихся в программе Томпсона, был освобожден из-под ареста при обстоятельствах, предполагающих вмешательство лиц самого высокого уровня в правительстве США.

Очевидно, что это только часть гораздо более широкой картины. Эти события вряд ли случайны или одиночны. Они образуют непрерывную связанную линию на протяжении нескольких лет. Они предполагают мощное влияние на высших уровнях нескольких правительств.

ГЛАВА 7

БОЛЬШЕВИКИ ВОЗВРАЩАЮТСЯ В НЬЮ-ЙОРК

"Мартене находится в самом центре внимания. Нет сомнений относительно его связи с компанией "Гаранты Траст". Хотя удивительно, что такой крупной и влиятельной организации понадобилось иметь дела с большевицким концерном".

157

Разведывательный отчет Скотланд-Ярда, Лондон, 1919 .

После начальных успехов революции Советы не теряли времени и попытались через бывших представителей США установить дипломатические отношения с США и точки для своей пропаганды там. В июне 1918 года американский консул в Харбине телеграфировал в Вашингтон:

¹⁵⁶ U.S., Senate, Congressional Record, October 1919, pp. 6430, 6664-66. 7353-54; and New York Times. October 11, 1919. See also; Sacramento Bee, July 17,1919.

¹⁵⁷ Копия в: U.S. State Dept. Decimal File. 316-22-656.

"Альберт Рис Вильяме, предъявитель паспорта Департамента 52913, выданного 15 мая 1917 года, следует в США для создания информационного бюро советского правительства, для чего он имеет письменные полномочия. Выдавать ли ему визу?" ¹⁵⁸.

Вашингтон отказал в визе, и поэтому Вильямсу не удалась его попытка создать в США информационное бюро. За Вильямсом последовал Александр Ниберг (он же Сантери Нуортева), бывший финский эмигрант в США (в январе 1912 года), который стал первым действующим советским представителем в США. Ниберг был активным пропагандистом. Фактически, в 1919 году он был, по словам Дж. Эдвара Гувера (в письме Комитету по иностранным делам США), "предвестником Л. К. А. К. Мартенса и, вместе с Григорием Вайнштейном, наиболее активным деятелем официальной большевицкой пропаганды в США" ¹⁵⁹.

Ниберг оказался не слишком удачлив как дипломатический представитель и, в конечном счете, как пропагандист. В архиве Государственного департамента есть беседа с Нибергом в канцелярии советников от 29 января 1919 года. Ниберга сопровождали X. Келлог, охарактеризованный как "американский гражданин, выпускник Гарварда", и, что более удивительно, г-н Макфарланд, юрист организации Херста. Записи Государственного департамента говорят о том, что "Ниберг сделал много ложных заявлений относительно позиции большевицкого правительства", например, он утверждал, что Петере, литовский террорист и глава петроградской ЧК, был просто "добродушным поэтом". Ниберг попросил департамент направить телеграмму Ленину о том, что "теоретически могло бы быть полезным созвать конференцию, предложенную союзниками, в Париже" ¹⁶⁰. Это предложенное Нибергом послание, бессвязный призыв к Ленину присутствовать на Парижской конференции, чтобы таким образом получить международное признание, отправлено не было ¹⁶¹.

Обыск в Советском бюро в Нью-Йорке

Затем Александр Ниберг (Нуортева) сошел со сцены, и ему на смену пришло Советское бюро, созданное в начале 1919 года в здании "Уорлд Тауэр" по адресу: Нью-Йорк, 110 Вест 40-я стрит. Бюро возглавлял гражданин Германии Людвиг К.А.К. Мартене, которого обычно называют первым послом Советского Союза в США, а до того времени он был вице- президентом проектно-технической фирмы "Вайнберг & Познер", расположенной на Бродвее, 120. Почему этот "посол" и его службы находились в Нью-Йорке, а не в Вашингтоне, не объяснялось;

¹⁵⁸ Ibid., 861.00/1970.

¹⁵⁹ U.S., House, Committee on Foreign Affairs. Conditions in Russia, 66th Cong., 3d sess., 1921, h. 78.

¹⁶⁰ U.S. State Dept. Decimal File, 316-19-1120.

¹⁶¹ Ibid.

предполагается, что его главной целью была торговля, а не дипломатия. В любом случае. Бюро быстро выпустило призыв к торговле США с Россией. Российская промышленность рухнула, и Россия отчаянно нуждалась в машинах, оборудовании для железных дорог, одежде, химических веществах, лекарствах, словом, во всем, что используется современной цивилизацией. В обмен Советы предлагали золото и сырье. Затем Советское бюро перешло к подготовке контрактов с американскими фирмами, игнорируя факты эмбарго и непризнания. В то же время оно оказывало финансовую поддержку зарождавшейся Коммунистической партии США ¹⁶².

7 мая 1919 года Государственный департамент запретил деловое посредничество в пользу Бюро (смотри ниже) ¹⁶³ и отказался признать Людвига Мартенса, Советское бюро и большевицкое правительство России. Этот официальный отказ не убавил в американской промышленности страждущих охотников за советскими заказами. Когда 12 июня 1919 года на службы Советского бюро был совершен рейд представителями Комитета Ласка штата Нью-Йорк, были найдены кипы переписки с американскими бизнесменами, представляющими почти тысячу фирм. На этом захваченном материале был основан "Специальный отчет N 5 (секретный)", подготовленный разведывательным управлением британского министерства внутренних дел. Отчет этот был написан Бэзилом X. Томпсоном и вышел из стен Скотланд-Ярда в Лондоне 14 июля 1919 года. Он, в частности, гласит:

"...Мартене и его коллеги поначалу приложили все усилия, чтобы вызвать интерес у американских капиталистов, и есть основания полагать, что Бюро получило финансовую поддержку от некоторых российских экспортных фирм, а также от компании "Гаранти Траст", хотя последняя отрицала, что финансирует организацию Мартенса" ¹⁶⁴.

Томпсон отметил, что месячная арендная плата служб Советского бюро составляла 300 долларов, а заработная плата сотрудников доходила до 4000 долларов. Средства Мартенса для оплаты этих расходов частично поступали с советскими курьерами -- такими как Джон Рид и Михаил Грузенберг, привозившими из России алмазы для продажи в США, и частично от американских деловых фирм, включая нью-йоркскую "Гаранта Траст Компани". Британские отчеты суммируют сведения, содержавшиеся в документах, которые были изъяты следователями Ласка в помещениях Бюро, и эту итоговую информацию стоит привести полностью: " 1) Интрига началась в то время, когда президент впервые поехал во Францию, чтобы убедить администрацию использовать Нуортеву в качестве посредника для переговоров с российским советским правительством с целью способствовать его признанию Америкой. Была

¹⁶² См.: Benjamin Gitlow. U.S., House. Un-American Propaganda Activities (Washington. 1939), vols. 7-8, p. 4539.

¹⁶³ См. далее подглавку "Корпорации -- союзники Советского бюро".

¹⁶⁴ Копия в: U.S. State Depl. Decimal File, 316-22-656. Вовлеченность компании "Гаранти Траст" подтверждена в последующих отчетах разведки.

сделана попытка привлечь к этому полковника Хауса, и существует длинное и интересное письмо Фредерику К. Хоуву, на чью поддержку и симпатию Нуортева, кажется, рассчитывал. Есть и другие документы, связывающие Хоува с Мартенсом и Нуортевой.

2) Существует досье переписки с Юджином Дебсом.

3) Письмо от Амоса Пинчота Уильяму Кенту из Комиссии США по тарифам в конверте, адресованном сенатору Ленруту, представляет Эванса Кларка -- "сейчас в бюро Российской Советской Республик". "Он хочет поговорить с Вами о признании Колчака, снятии блокады и т. д.".

4) Сообщение Феликсу Франкфуртеру от 27 мая 1919 года говорит о яростной кампании по очернению российского правительства.

5) Существует обширная переписка между полковником и госпожой [так] Раймонд Робине и Нуортевой как в 1918, так и в 1919 году. В июле 1918 года г-жа Робине попросила Нуортеву написать серию статей для "Лайф энд лейбор" -- печатного органа Национальной женской торговой лиги. В феврале и марте 1919 года Нуортева пытался получить через Робине приглашение для дачи показаний в Комитете Овермана. Он также хотел, чтобы Робине разоблачила документы Сиссона.

6) В письме Нуортеве от нью-йоркской компании "Янсен Клос Продактс" от 30 марта 1918 года Э. Вернер Кнудсен говорит, что он понимает стремление Нуортевы заключить соглашение об экспорте пищевых продуктов через Финляндию, и предлагает свои услуги. Имеется досье на Кнудсена, который передавал информацию о британских судах в Германию и обратно через Мексику" ¹⁶⁵.

Людвиг Мартене, продолжает отчет разведки, был в контакте со всеми лидерами левых в США, включая Джона Рида, Людвига Лора и ирландского мятежника Харри Дж. Боланда. Мартенсом была организована энергичная кампания против Александра Колчака в Сибири. В отчете делается вывод:

"Организация [Мартенса] является мощным орудием поддержки дела большевиков в США, и ... находится в тесном контакте с подстрекателями к политическим беспорядкам на всем американском континенте".

Имевшийся у Скотланд-Ярда список персонала Советского бюро в Нью- Йорке почти полностью соответствует аналогичному списку, находящемуся в архиве Комитета Ласка в Олбани, Нью-Йорк, который сейчас открыт для публичного доступа ¹⁶⁶. Между этими двумя списками есть одна

¹⁶⁵ О Фредерике К. Хоуве см. главы 1 и 11, где говорится как финансисты используют общество и его проблемы в своих целях; о Феликое Франкфуртере, позже судье Верховного суда, см. Приложение 3, где приводится письмо Франкфуртера Нуортеве; о Раймонде Робинсе см. главу 6 ("Неофициальные послы...").

¹⁶⁶ Список персонала Советского бюро, имевшийся в Комитете Ласка, напечатан в Приложении 3. В списке отсутствуют Кеннет Дюран, адъютант полковника Хауса, Дудли Филд Малоне, назначенный президентом Вильсоном сборщиком таможенных пошлин в порту Нью-Йорка, и Моррис Хиллквит, финансовый посредник между нью- йоркским банкиром Юджином Буассевейном с одной стороны и Джоном Ридом и

существенная разница: британский анализ включает имя "Юлиус Хаммер", тогда как в отчете Комитета Ласка Хаммер отсутствует ¹⁶⁷. Британский отчет характеризует Юлиуса Хаммера следующим образом: "

"В Юлиусе Хаммере Мартене имеет настоящего большевика и ярого приверженца левого крыла, который не так давно прибыл из России. Он был одним из организаторов движения левых в Нью-Йорке и выступает на митингах с одной трибуны вместе с такими лидерами левых, как Рид, Гурвич, Лор и Ларкин".

Есть и другие доказательства работы Хаммера в пользу Советов. Письмо от нью-йоркского банка "Нэшнл Сити" в Министерство финансов США сообщает, что документы, полученные банком от Мартенса, были "заверены д-ром Юлиусом Хаммером как исполняющим обязанности начальника финансового отдела" Советского бюро ¹⁶⁸.

Семейство Хаммеров имеет тесные связи с Россией и советским режимом с 1917 года по настоящее время [1974]. Арманд Хаммер способен сегодня получить самый выгодный из советских контрактов. Яков, дед Арманда Хаммера, и Юлиус родились в России . Арманд, Гарри и Виктор, сыновья Юлиуса, родились в США и являются американскими гражданами. Виктор был известным художником; его сын -- также названный Армандом -- и внучка являются советскими гражданами и живут в Советском Союзе. Арманд Хаммер -- президент корпорации "Оксидентал Петролеум", его сын Джулиан возглавляет рекламно-издательское подразделение "Оксидентал Петролеум".

Юлиус Хаммер был видным членом и финансистом левого крыла Социалистической партии. На ее съезде в 1919 году Хаммер вместе с Бертрамом Д. Вульфом и Бенджаменом Гитлоу входил в руководящий комитет; на этом съезде зародилась Коммунистическая партия США.

фотография

В 1920 году в Синг-Синге Юлиусу Хаммеру был вынесен приговор от трех с половиной до 15 лет тюрьмы за подпольные аборты. Ленин, однако, предположил -- и с основанием -- что Юлиус "обвиняется за незаконное

советским агентом Михаилом Грузенбергом с другой.

¹⁶⁷ Юлиус Хаммер -- отец Арманда Хаммера, который в настоящее время [1974] является президентом корпорации "Оксидентал Петролеум", Лос-Анжелес.

¹⁶⁸ См. Приложение 3.

Хаммеры -- земляки Льва Троцкого (см.: Иванова И.И. Лев Троцкий и его земляки // Альманах "Из глубины времен". 1995. N 4). Историю своих успешных взаимоотношений с советской властью, сделавших его мультимиллионером, Арманд Хаммер описал сам: "Я чувствовал себя так, как будто меня подняли на вершину горы, с которой была видна вся Россия, и Ленин сказал: "А теперь выбирай, чем ты хочешь заняться"... Ленина называли безжалостным и фанатичным, жестким и холодным. Я отказываюсь этому верить. Именно благодаря своему неотразимому человеческому обаянию... ему удалось достичь величия..." (Хаммер А. Мой век -- двадцатый. Пути и встречи. М. 1988. С. 74-76) -- Прим. ред. "РИ".

производство аборта, на деле месть-де за коммунизм" ¹⁶⁹. Другие члены Коммунистической партии США тоже были приговорены к тюремному заключению за антиправительственную агитацию или депортированы в Советский Союз. Советские представители в США делали настойчивые, но безуспешные попытки добиться освобождения Юлиуса и его коллег по партии.

Еще одним видным членом Советского бюро был помощник секретаря, Кеннет Дюран, бывший адъютант полковника Хауса. В 1920 году стало известно, что Дюран является советским курьером. В Приложении 3 воспроизведено письмо Кеннету Дюрану, которое было перехвачено министерством юстиции США в 1920 году и которое описывает тесные связи Дюрана с советскими властями. Оно было помещено в материалах слушаний в комитете Палаты представителей в 1920 году со следующими комментариями:

"Г-н Ньютон: Нашему комитету интересно узнать, какова природа этого письма; у меня есть его копия, и я хочу, чтобы она была помещена в материалы заседаний в связи с показаниями свидетеля.

Г-н Мейсон: Это письмо никогда не показывали свидетелю. Он сказал, что он никогда не видел письма и попросил взглянуть на него, и что департамент отказался показать ему письмо. Мы бы не стали вызывать свидетеля и просить его дать показания по письму, если он не видел его.

Г-н Ньютон: Свидетель показал, что у него есть такое письмо, и он показал, что его обнаружили в его пальто в чемодане, кажется. Это письмо адресовано г-ну Кеннету Дюрану, а внутри был еще один конверт, также запечатанный. Они были вскрыты правительственными чиновниками, и были сделаны фотостатические копии. Письмо, я могу сказать, подписано человеком по имени "Билл". Оно особо упоминает советские деньги, депонированные в Христианин, Норвегия, часть которых хотят передать здесь сотрудникам советского правительства в США" ¹⁷⁰.

Кеннет Дюран, действовавший как советский курьер по перевозке денежных средств, был казначеем Советского бюро, пресс-секретарем и

¹⁶⁹ В.И. Ленин. Полн. собр. соч., 5-е изд. (Москва, 1958), т. 53, с. 267. [Речь идет о записке Ленина от 14.10.1921 членам ЦК РКП(б): "К сведению всех членов ЦК. Рейнштейн сообщил мне вчера, что американский миллионер Хаммер, русский родом (сидит в тюрьме, обвиняется за незаконное производство аборта, на деле месть-де за коммунизм), дает миллион пудов хлеба уральским рабочим на очень льготных условиях (5 %) и с приемом уральских драгоценностей на комиссию для продажи в Америке. В России находится сын (и компаньон) этого Хаммера, врач, привезший Семашко в подарок хирургических инструментов на 60 000 долларов. Этот сын был на Урале с Мартенсом и решил помочь восстановить Уральскую промышленность. Доклад сделает вскоре Мартенс официально. Ленин" (курсив Ленина). -- Прим. ред. 'РИ".)

¹⁷⁰ U.S., House. Committee on Foreign Affairs. Conditions in Russia. 66th Cong, 3d sess., 1921, p 75. "Билл" это Уильям Бобров, советский агент.

100

издателем официального органа Советского бюро "Советская Россия". Дюран происходил из зажиточной филадельфийской семьи. Большую часть своей жизни он провел на службе у Советов, сначала занимаясь публикациями в Советском бюро, затем, с 1923 по 1944 годы, как руководитель советского бюро ТАСС в США. Дж. Эдвар Гувер охарактеризовал Дюрана как "всегда... очень активно действующего в интересах Мартенса и Советского правительства" ¹⁷¹.

Феликс Франкфурте, позднее судья в Верховном суде, также был заметной фигурой в досье Советского бюро. Письмо Франкфуртера советскому агенту Нуортеве воспроизведено в Приложении 3 и предполагает, что Франкфурте пользовался в Бюро некоторым влиянием.

Короче, без влиятельной поддержки в самих США Советское бюро не было бы создано. Часть этой поддержки поступала посредством конкретных влиятельных назначений в штат Советского Бюро, а часть -- от внешних деловых фирм, которые неохотно шли на публичную огласку своей поддержки.

Корпорации -- союзники Советского бюро

В заметке на первой странице "Нью-Йорк таймс" от 1 февраля 1920 года говорилось, что Мартенса необходимо арестовать и депортировать в Россию. В то же время он разыскивался как свидетель, который должен был предстать перед подкомитетом Комитета Сената по внешним сношениям, расследовавшим деятельность Советов в США. После того, как Мартене на несколько дней "лег на дно", он появился в Комитете и, заявив о своих дипломатических привилегиях, отказался выдать находившиеся у него официальные документы. Затем после шквала публикаций. Мартене "смягчился", выдал свои бумаги и признался в революционной деятельности в США с конечной целью свержения капиталистической системы.

При этом Мартене хвастал перед средствами массовой информации и Конгрессом, что Советам помогают крупные корпорации, среди них чикагские изготовители консервов:

"По словам Мартенса, вместо того, чтобы вести пропаганду среди радикалов и пролетариев, он направил большую часть своих усилий на привлечение на сторону России крупных фирм и промышленников США: изготовителей консервов, корпорацию "Юнайтед Стейтс Стал", компанию "Стандарт Ойл" и других крупных концернов, занимающихся международной торговлей. Мартене утверждал, что большинство крупных фирм США помогают ему добиваться дипломатического признания Советского правительства" ¹⁷².

А. А. Геллер, коммерческий атташе при Советском бюро, расширил это

¹⁷¹ Ibid., p. 78.

¹⁷² New York Times, November 17, 1919.

101

утверждение:

"Среди людей, помогающих нам добиваться признания в Государственном департаменте, крупные чикагские фирмы по производству консервов, Армур, Свифт, Нельсон Моррис и Кьюдахи... Среди других фирм такие компании как "Америкэн Стил Экспорт", "Лехай Машин", "Адриан Ниттинг", "Интернэшнл Харвестер", "Алюминиум Гудз Мэньюфэкчуринг", "Алюминиум Компани оф Америка", "Америкэн Кар энд Фаундри Экспорт", "М.КД. Бордсн & Санз"" ¹⁷³.

"Нью-Йорк таймс" вслед за этими заявлениями напечатала комментарии названных фирм. "Я никогда в жизни раньше не слышал об этом человеке" [Мартенсе], -- заявил Дж. Ф. Свифт-младший, заведующий экспортным отделом фирмы "Свифт & Ко.". -- "Я полностью уверен, что мы никогда не имели с ним никаких дел" ¹⁷⁴. "Таймс" добавила, что О.Х. Свифт, единственный другой компаньон фирмы, с которым удалось связаться, "также отрицал какое бы то ни было знакомство с Мартенсом или контакты с его Бюро в Нью-Йорке". Заявление Свифта было в лучшем случае уклончивое. Когда следователи из Комитета Ласка изъяли документацию Советского бюро, они обнаружили переписку между Бюро и почти всеми фирмами, названными Мартенсом и Геллером. "Список фирм, которые предложили сделки российскому Советскому бюро", составленный на основании этой документации, включал (на странице 16) "Свифт & Компани, "Юнион Стокъярдс", Чикаго, штат Иллинойс". Другими словами, Свифт был связан с Мартенсом, несмотря на его опровержение в "Нью-Йорк таймс".

"Нью-Йорк таймс" связалась также с корпорацией "Юнайтед Стейтс Стил" и сообщила: "Вчера вечером судья Элберт X. Гэри заявил, что нет оснований утверждать, будто советский представитель в США имел какие- нибудь дела с корпорацией "Юнайтед Стейтс стал"". Технически это правильно. Корпорация "Юнайтед Стейтс Стил" не фигурировала в советских документах, но вышеуказанный список включает в себя (на странице 16) ее филиал -- компанию "Юнайтед Стейтс Стил Продактс, 30 Черч стрит, г. Нью-Йорк".

В отношении других фирм, упомянутых Мартенсом и Геллером, в списке Комитета Ласка отмечено следующее:

"Стандарт Ойл" -- не указана. "Армур & Ко", изготовители мясных консервов -- указаны как "Армур Лезер" и "Армур & Ко., Юнион Стокъярдс, Чикаго". Компания "Моррис", выпускающая мясные консервы, указана на странице 13. "Кьюдахи" -- указана на странице 6. Компания "Америкэн Стал Экспорт" -- указана на странице 2 как находящаяся в здании Вулворта; она предложила торговать с СССР. Компания "Лехай Машин" -- не указана. Компания "Адриан Ниттинг" -- стоит на странице 1. Компания "Интернэшнл Харвестер" -- на странице 11. Компания "Алюминиум Гудз

¹⁷³ Ibid.

¹⁷⁴ Ibid.

102

Мэньюфэкчуринг" -- указана на странице 1. "Алюминиум Компани оф Америка" -- не указана. "Америкэн Кар энд Фаундри Экспорт" -- ближайшее похожее указание "Америкэн Кар Ко. -- Филадельфия". "М.К.Д. Борден & Сонз" -- указана на странице 4 с адресом: 90 Ворт стрит, 90.

Затем, в субботу 21 июня 1919 года Сантери Нуор-тева (Александр Ниборг) подтвердил в интервью прессе роль компании "Интернэшнл Харвестер":

"Вопрос [репортера "Нью-Йорк таймс"]: Чем Вы занимаетесь?

Ответ: Директор по закупкам для Советской России.

Вопрос: Что Вы сделали для успеха этого?

Ответ: Обратился к американским промышленникам.

Вопрос: Назовите их.

Ответ: Среди них корпорация "Интернэшнл Харвестер".

Вопрос: С кем вы там встречались?

Ответ: С господином Кенигом.

Вопрос: Вы ходили, чтобы повидаться с ним?

Ответ: Да.

Вопрос: Приведите еще имена.

Ответ: Я собирался встретиться со многими, примерно с 500 бизнесменами, и не могу помнить все имена. У нас в офисе есть

175

документация, где они указаны" .

Таким образом, заявления Геллера и Мартенса об их широких контактах с некоторыми фирмами США ¹⁷⁶ были подтверждены документами Советского бюро. С другой стороны, эти фирмы по понятным причинам не желали подтверждать эти связи.

Европейские банкиры и большевики

Кроме "Гаранта Траст" и частного банкира Буассевейна в Нью-Йорке прямую помощь для сохранения и расширения власти большевиков в России оказывали некоторые европейские банкиры. Отчет 1918 года, направленный американским посольством в Стокгольме в Государственный департамент, детализирует переводы денежных средств. Департамент похвалил автора, указав, что его "сообщения о положении в России, распространении большевизма в Европе и финансовых вопросах... оказались очень полезными для департамента. Департамент выражает признательность за ваше умелое управление делами миссии" ¹⁷⁷. Согласно этому отчету, одним из таких "большевицких банкиров", действовавших в пользу зарождающегося советского режима, был Дмитрий Рубинштейн из бывшего "Русско- Французского банка" в Петрограде. Рубинштейн, приятель печально известного Григория Распутина, был посажен в тюрьму в

"⁵ New York Times, June 21, 1919.

¹⁷⁶ См. выше в этой главе.

¹⁷⁷ U.S. State Dept. Decimal File, 861.51/411, November 23, 1918.

103

предреволюционном Петрограде в связи с продажей Второй российской компании по страхованию жизни. Американским управляющим и директором этой российской компании был Джон МакГрегор Грант, который обосновался на Бродвее 120 в Нью-Йорке. Грант был также нью-йоркским представителем "Русско-Азиатского банка" Путилова.

В августе 1918 года Гранта (по неизвестным причинам) занесли в "список подозрительных лиц" Бюро военной разведки ¹⁷⁸. Это могло случиться из-за того, что Олоф Ашберг в начале 1918 года сообщил об открытии иностранного кредита в Петрограде "в экспортном концерне "Джон МакГрегор Грант Ко.", который он [Ашберг] финансирует в Швеции и который в Америке финансируется компанией "Гаранта Траст"" ¹⁷⁹. После революции Дмитрий Рубинштейн перебрался в Стокгольм и стал финансовым агентом большевиков. Государственный департамент отметил, что хотя Рубинштейн и "не был большевиком, он был неразборчив в способах делать деньги, и есть подозрения, что он может совершать

рассматриваемый визит в Америку в интересах большевиков и за их деньги"

¹⁸⁰_.

Еще одним стокгольмским "большевицким банкиром" был Абрам Животовский, родственник Троцкого и Льва Каменева. В отчете Государственного департамента утверждалось, что хотя Животовский и претендовал на образ "ярого антибольшевика", он в действительности получил через курьера "большие суммы" от большевиков для финансирования революционных операций. Животовский был членом синдиката, в который входил Денисов из бывшего "Сибирского Банка", Каменка из "Азовско-Донского Банка" и Давидов из "Банка для внешней торговли". Этот синдикат продал активы бывшего "Сибирского Банка" британскому правительству. Еще один банкир царского времени, Григорий Лессин, вел дела большевиков через фирму Дарделя и Хагборга. Другими "большевицкими банкирами", названными в отчете, являются Штифтер и Яков Берлин, который ранее контролировал через свою жену петроградский "Нелкенс Банк". Агентом этих банкиров был Исидор Кан.

Самым интересным из этих банкиров, обосновавшихся в Европе и действовавших в интересах большевиков, был Григорий Бененсон, прежний президент "Англо-Русского банка" в Петрограде -- банка, в совета директоров которого входили лорд Бальфур (государственный секретарь по иностранным делам Англии) и сэр И. М. Х. Амори, а также С. Х. Крипс и X. Гедалла. Бененсон приехал в Петроград после революции, затем переехал в Стокгольм. О нем поведал один сотрудник Государственного департамента: "доведя до моего сведения, что с ним 10 миллионов рублей, он предложил их мне по высокой цене за использование нашего посольства в Архангельске".

¹⁷⁸ Ibid., 316-125-1212.

¹⁷⁹ U.S., Department of State. Foreign Relations of the United States: 1918, Russia, 1:373.

¹⁸⁰ U.S. State Dept. Decimal File, 861.00/4878, July 21, 1919.

104

Бененсон имел соглашение с большевиками об обмене 60 миллионов рублей на 1,5 миллиона фунтов стерлингов.

В январе 1919 года частные банкиры в Копенгагене, которые имели связи с большевицкими учреждениями, были обеспокоены слухами, что датская политическая полиция готовится выслать из Дании советскую дипломатическую миссию и лиц, контактирующих с большевиками. Эти банкиры и миссия попытались поспешно изъять свои средства из датских банков, в частности, 7 миллионов рублей из "Ревизионсбанкен" ¹⁸¹. Кроме того, конфиденциальные документы были спрятаны в конторе страховой компании "Мартин Ларсен Иншуренс".

Следовательно, мы можем определить модель помощи капиталистических банкиров Советскому Союзу. Некоторые из них были американскими банкирами, некоторые -- банкирами из царской России, которые эмигрировали и жили в Европе, а некоторые -- европейскими банкирами. Их общей целью была прибыль, а не идеология.

Спорные аспекты работы этих "большевицких банкиров", как их называли, возникают на фоне тогдашних событий в России. В 1919 году французские, британские и американские войска воевали с советскими войсками в районе Архангельска. В одном столкновении в апреле 1919 года, например, американские потери составили одного офицера и пять солдат убитыми и девять пропавших без вести ¹⁸². В 1919 году генерал Таскер X. Блисс, американский командующий в Архангельске, подтвердил, что "войска союзников в районах Мурманска и Архангельска были под угрозой уничтожения, если их срочно не подкрепят" ¹⁸³. Подкрепления шли под командой британского генерала У.П. Ричардсона.

Итак, пока "Гаранта Траст" и крупные американские фирмы помогали создавать Советское бюро в Нью-Йорке, американские войска противостояли советским войскам на севере России. Более того, об этих конфликтах ежедневно сообщала "Нью-Йорк таймс", которую предположительно читали эти банкиры и бизнесмены. Кроме того, как мы увидим в главе 10, те же финансовые круги, которые поддерживали Советское бюро в Нью-Йорке, организовали в Нью-Йорке резко антикоммунистическую организацию "Объединенные американцы", пророчившую кровавую революцию, массовый голод и панику на улицах Нью-Йорка.

^ш Ibid., 316-21-115/21.

¹⁸² New York Times, April 5, 1919. [Такие стычки были результатом случайности или редчайшими исключениями, происходившими по инициативе местных командиров с обеих сторон. Войска Антанты вступили на российскую территорию для противостояния Германии, а не большевикам, и нигде не вступали в бои с Красной армией. Подробнее см. в послесловии издательства. -- Прим. ред. "РИ".]

¹⁸³ Ibid.

105

ГЛАВА 8 НЬЮ-ЙОРК, БРОДВЕЙ 120

"Уильям Б. Томпсон, который находился в Петрограде с июля по ноябрь прошлого года, лично дал большевикам 1.000.000 долларов для распространения их доктрины в Германии и Австрии...".

"Вашингтон пост", 2 февраля 1918 г.

При сборе материала для этой книги на первый план выдвинулось одно место в Нью-Йорке с адресом в районе Уолл-стрит: Бродвей 120. В принципе, эта книга могла бы быть написана только о лицах, фирмах и организациях, располагавшихся в 1917 году на Бродвее 120. Хотя такой метод исследования был бы надуманным и неестественным, все же он не учел бы лишь относительно малую часть нашей истории.

Первоначальное здание по этому адресу, Бродвей 120, было разрушено пожаром до первой мировой войны. Впоследствии место было продано корпорации "Экуитабл Оффис Билдинг", созданной генералом Т. Коулменом Дюпоном, президентом компании "Дюпон де Немур Паудер" ¹⁸⁴. Строительство нового здания было завершено в 1915 году, и компания "Экуитабл Лайф Ашшуренс" вернулась на свое старое место ¹⁸⁵. Мимоходом мы должны отметить интересный момент в истории "Экуитабл". В1916 году кассиром берлинской конторы "Экуитабл Лайф" был Вильям Шахт, отец Ялмара Горация Грили Шахта -- впоследствии финансового гения и банкира Гитлера.

Вильям Шахт был американским гражданином, проработавшим 30 лет на "Экуитабл" в Германии, где имел дом в Берлине, известный как "Вилла Экуитабл". До связи с Гитлером молодой Ялмар Шахт был членом Совета рабочих и солдатских депутатов в Целендорфе; он вышел из него в 1918 году, чтобы войти в правление "Националь-банк фюр Дейчланд". Его содиректором был Эмиль Виттенберг, который с Максом Мэем из нью- йоркской компании "Гаранта Траст" стал директором первого советского международного банка -- "Роскомбанка".

В любом случае, здание, расположенное на Бродвее 120, в 1917 году было известно как здание компании "Экуитабл Лайф". Этот большой 35-этажный небоскреб, хотя и далеко не самое крупное конторское здание в Нью-Йорке,

¹⁸⁴ Учредительные документы корпорации "Экуитабл Оффис Билдинг" были составлены Дуайтом У. Морроу, позднее он стал партнером Моргана, но тогда был членом юридической фирмы "Симпсон, Тэчер & Бартлетт". Фирма Тэчера дала двух человек в миссию американского Красного Креста 1917 года в России (см. главу 5).

¹⁸⁵ R. Carlyle Buley. The Equitable Life Assurance Society of the United States (New York: Applelon-Century-Crofts. n.d.).

106

занимал целый квартал по Бродвею и Пайн-Стрит. На 35-м этаже располагался Клуб банкиров. Перечень арендаторов в 1917 году фактически отражает американское участие в большевицкой революции и в ее последствиях. Например, штаб-квартира округа N 2 Федеральной резервной системы -- зоны Нью-Йорка -- самого важного из округов Федеральной резервной системы, размещалась на Бродвее 120. Конторы нескольких директоров Федерального резервного банка Нью-Йорка и, что более важно, "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн" также находились на Бродвее 120.

Для контраста отметим, что Людвиг Мартене, назначенный Советами первым большевицким "послом" в США и начальником Советского бюро, был в 1917 году вице-президентом компании "Вайнберг & Познер" и также имел конторы на Бродвее 120. ¹⁸⁶

Случайна ли эта концентрация? Имеет ли какое-нибудь значение это географическое совпадение? Перед тем, как попытаться предложить ответ, мы должны перейти на другие принципы ссылок и отказаться от спектра "левые-правые" в политическом анализе.

При почти всеобщем отсутствии должной проницательности ученый мир до сих пор описывал и анализировал международные политические отношения в контексте борьбы между капитализмом и коммунизмом, и столь жесткая приверженность этой поляризирующей формуле Маркса исказила современную историю. Время от времени появляются редкие замечания, что эта полярность на самом деле ложная, но они быстро уходят в небытие. Например, Кэрролл Куигли, профессор международных отношений в Джорджтаунском университете, дал следующие комментарии по династии Моргана:

"Более чем 50 лет назад фирма Моргана решила проникнуть в левые политические движения в Соединенных Штатах. Сделать это было относительно легко, так как эти группы отчаянно нуждались в средствах и голосе, который достиг бы людей. Уолл-стрит предоставил и то, и другое. Цель заключалась не в том, чтобы разрушить, а чтобы контролировать или взять в свои руки..." ¹⁸⁷.

Комментарии профессора Куигли, явно основанные на конфиденциальной информации, имеют все компоненты исторической бомбы, если они могут быть обоснованы. Мы предполагаем, что фирма Моргана проникла в ряды не только американских левых, как отмечено Куигли, но и иностранных левых, то есть в большевицкое движение и Третий Интернационал. И даже больше: через друзей в Государственном департаменте США Морган и союзные ему

¹⁸⁶ Компания "Джон МакГрегор Грант", агент "Русско-Азиатского Банка" (связанного с финансированием большевиков), находилась на Бродвее 120 и финансировалась компанией "Гаранта Траст".

¹⁸⁷ Carroll Quigley. Tragedy and Hope (New York: Macmillan, 1966), p. 938. Куигли писал книгу в 1965 году, и он относит начало этого проникновения примерно к 1915 году, что совпадает с представленными здесь доказательствами.

107

финансовые организации, особенно семейство Рокфеллера, оказывают мощное влияние на американо-российские отношения с первой мировой войны по настоящее время. Доказательства, представленные в этой главе, дают основания предположить, что два из числа оперативных инструментов для проникновения в иностранные революционные движения или для оказания на них влияния располагались на Бродвее 120: первый -- Федеральный резервный банк Нью-Йорка, "схваченный" людьми Моргана, и второй -- контролируемая Морганом "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн". Кроме того, существовала важная связь между Федеральным резервным банком Нью-Йорка и "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн": ею был К.А. Стоун, президент "Америкэн Интернэшнл", который был также директором Федерального резервного банка.

Отсюда возникает пробная гипотеза, что столь необычная концентрация по одному адресу была отражением целенаправленных действий конкретных фирм и лиц, и что эти действия и события не могут быть проанализированы в обычном спектре политического антагонизма между левыми и правыми.

"Америкэн Интернэшнл Корпорейшн"

"Америкэн Интернэшнл Корпорейшн" (АИК) была создана в Нью-Йорке 22 ноября 1915 года предприятиями Дж. П. Моргана при крупном участии банка "Нэшнл Сити" Стиллмена и предприятий Рокфеллера. Главная контора АИК находилась на Бродвее 120. Устав компании разрешал ей заниматься в любой стране мира любыми видами бизнеса, за исключением банковского дела и предприятий общественного пользования. Заявленная цель корпорации заключалась в развитии национальных и иностранных предприятий, в расширении американских операций за границей и в содействии интересам американских и иностранных банкиров, бизнеса и организации производства.

Фрэнк А. Вандерлип описал в своих мемуарах, как была создана "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн" и какое восхищение вызвал на Уоллстрит ее деловой потенциал ¹⁸⁸. Начальная идея возникла в беседе представителей компании "Стоун & Уэбстер" (международных железнодорожных подрядчиков, которые "были убеждены, что в США нет преспективы развития строительства железных дорог") с Джимом Перкинсом и Фрэнком А.

¹⁸⁸ Frank A. Vanderlip. From Farm Boy to Financier (New York: A. Apple-ton-Century, 1935).

108

Здание на Бродвее 120

Вандерлипом из "Нэшнл Сити Бэнк" (НСБ) ¹⁸⁹. Первоначальный уставный капитал был равен 50 миллионам долларов, а в совете директоров были представлены ведущие светила финансового мира Нью-Йорка. Вандерлип говорит, что, восхищаясь громадным потенциалом "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн", он писал президенту НСБ Стиллмену следующее:

"Джеймс А. Фаррелл и Альберт Уиггин были приглашены [участвовать в управлении корпорацией], но должны были проконсультироваться со своими комитетами перед тем, как принять это приглашение. Я также собираюсь пригласить Генри Уолтерса и Майрона Т. Херрика. Г-н Херрик весьма нежелателен для г-на Рокфеллера, но г-н Стоун хочет, чтобы он был, и я сильно склонен полагать, что он был бы особенно желателен во Франции. Все прошло гладко и с признательностью, и прием был отмечен энтузиазмом, удивившим меня, хотя я был очень глубоко убежден, что мы на правильном пути.

Сегодня, например, я видел Джеймса Дж. Хилла. Сначала он сказал, что не может и думать о расширении своих обязанностей, но после того, как я рассказал ему, что он должен делать, он ответил, что будет рад участвовать в этом деле, возьмет акции на крупную сумму и особенно хочет существенную долю в "Сити Бэнк"; он уполномочил меня купить ему акции на рынке.

Сегодня я впервые говорил о деле с Огденом Армуром. Во время моего объяснения он сидел в совершенном молчании и затем, не задав ни единого вопроса, сказал, что войдет в дело и купит акции на 500.000 долларов.

Г-н Коффин (из "Дженерал Электрик") еще один человек, который

¹⁸⁹ Ibid., p. 267.

109

увольняется отовсюду, но в этом отношении он проявил такой энтузиазм, что хочет войти в дело и предлагает самое активное сотрудничество.

Я считаю, хорошо, что мы привлекли Сэбива. "Гаранта Траст" все равно является самым активным конкурентом в нашей области, и весьма ценно заполучить их таким образом. Особенно они были рады участию "Кун, Леб и Ко.". Они хотят взять до 2.500.000 долларов. Была действительно совсем небольшая конкуренция, из-за решения вопроса, кто должен войти в дело, но так как мне случилось поговорить с Каном и пригласить его первым, было решено, что войти следует ему.

Вероятно, он проявляет больше энтузиазма, чем кто-либо. Они хотят акций на полмиллиона для сэра Эрнеста Касселя , которому они передали наш план по телеграфу и он его одобрил.

Я объяснил все дело совету ["Сити Бэнк"] во вторник и не получил в ответ ничего, кроме благоприятных комментариев" ¹⁹⁰.

Все очень хотели приобрести акции АИК. Джо Грейс (из "У.Р. Грейс & Ко.") купил их на 600.000 долларов в дополнение в своей доле в "Нэшнл Сити Бэнк". Амброз Монелл -- на 500.000 долларов. Джордж Бейкер -- на 250.000 долларов. А "Уильям Рокфеллер пытался, безуспешно, заставить меня подписать его на обычные акции на сумму 5.000.000 долларов" ¹⁹¹.

К 1916 году инвестиции АИК за рубежом превысили 23 миллиона долларов, а в 1917 году -- 27 миллионов. Компания создала представительства в Лондоне, Париже, Буэнос-Айресе и Пекине, а также в Петрограде. Меньше чем через два года после создания АИК она вела крупные операции в Австралии, Аргентине, Уругвае, Парагвае, Колумбии, Бразилии, Чили, Китае, Японии, Индии, Италии, Швейцарии, Франции, Испании, на Цейлоне, Кубе, в Мексике и в других странах Центральной Америки.

"Америкэн Интернэшнл Корпорейшн" владела несколькими дочерними компаниями полностью, имела существенные доли в других компаниях и руководила многими фирмами в США и за рубежом. "Эллиед Машинери Компани оф Америка" была создана в феврале 1916 года, и весь ее акционерный капитал перешел к АИК. Вице-президентом "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн" был Фредерик Холбрук, инженер и бывший глава корпорации "Холбрук Кабот & Роллинс". В январе 1917 года была образована "Грейс Рашен Компани"; ею совместно владели корпорация "У.Р. Грейс & Ко." и компания "Сан Галли Трейдинг" из Петрограда. "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн" инвестировала значительные средства в "Грейс

* Сэр Эрнест Кассель (Ernest Cassel), видный британский финансист.

¹⁹⁰ Ibid., p. 268-269. Необходимо отметить, что несколько имен и названий, упомянутых Вандерлипом, встречаются в этой книге: Рокфеллер, Армур, "Гаранти Траст" и (Отто) Кан; все они в той или иной степени имели связь с большевицкой революцией и ее последствиями.

¹⁹¹ Ibid., p. 269.

110

Рашен Компани" и через Холбрука вошла в совет директоров. АИК также инвестировала средства в компанию "Юнайтед Фрут", которая была вовлечена в революцию в Центральной Америке в 1920-е годы. "Америкэн Интернэшнл Шипбилдинг Корпорейшн" полностью принадлежала АИК, она подписала крупные контракты о постройке военных кораблей с корпорацией "Эмердженси Флит": первый контракт на 50 кораблей, затем -- на 40 кораблей, за которым последовал еще один контракт на 60 грузовых судов. "Америкэн Интернэшнл Шипбилдинг Корпорейшн" была крупнейшим единоличным получателем судостроительных контрактов, выдаваемых американской государственной корпорацией "Эмердженси Флит". Еще одной компанией, контролируемой АИК с ноября 1917 года, стала "Дж. Амсинк & Ко., Инк." из Нью-Йорка. Эта компания финансировала германский шпионаж в США (см. главу 4). В ноябре 1917 года АИК образовала полностью принадлежавшую ей корпорацию "Саймингтон Фордж", которая стала крупным государственным поставщиком поковок для оболочек снарядов. Следовательно, АИК имела особую заинтересованность в военных подрядах в США и за рубежом. Короче, она была весьма заинтересована в продолжении первой мировой войны.

В 1917 году директорами "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн" и

некоторых ее ассоциаций были:

" Дж. Огден Армур, изготовитель мясных консервов, из "Армур & Компани", Чикаго; директор банка "Нэшнл Сити" в Нью-Йорке; упоминался А.А. Геллером в связи с Советским бюро.

" Джордж Джонсон Болдуин, из "Стоун & Уэбстер", Бродвей 120. Во время первой мировой войны Болдуин был председателем правления "Америкэн Интернэшнл Шипбилдинг Корпорейшн", старшим вице- президентом АИК, директором компании "Дж. Амсинк" (фон Павенштедт, кассир германского шпионажа в США, тоже был из компании "Амсинк", см. главу 4) и попечителем Фонда Карнеги, который финансировал план "Марбург" по закулисному контролю международного социализма мировыми финансами.

" Ч.А. Коффин, президент "Дженерал Электрик" (административный офис на Бродвее 120), председатель комитета по сотрудничеству американского Красного Креста.

" У.Э. Кори (Уолл-стрит 14), директор компании "Америкэн Банк Ноут", банка "Мекэникс & Металс", компаний "Мидвейл Стил & Орднанс" и "Интернэшнл Никел"; позже директор "Нэшнл Сити Бэнк".

" Роберт Доллар, магнат в области судоходства из Сан-Франциско, который попытался в 1920 году в нарушение законов США ввести царские золотые рубли в США в интересах Советов.

" Пьер С. Дюпон, из семейства Дюпонов.

" Филип А. С. Франклин, директор "Нэшнл Сити Бэнк".

" Дж. П. Грейс, директор "Нэшнл Сити Бэнк".

111

" Р.Ф. Херрик, директор компании "Нью-Йорк Лайф Иншуренс"; бывший президент Ассоциации американских банкиров; попечитель Фонда Карнеги.

" Отто X. Кан, партнер в фирме "Кун, Леб и Ко.". Отец Кана приехал в Америку в 1848 году, "приняв участие в неудавшейся германской революции того года". По словам Дж. X. Томаса (британского социалиста, финансировавшегося Советами), "лицо Отто Кана направлено к свету".

" Х.У. Притчетт, попечитель фонда Карнеги.

" Перси А. Рокфеллер, сын Джона Д. Рокфеллера; женат на Исабел, дочери Дж. А. Стиллмена из "Нэшнл Сити Бэнк".

" Джон Д. Район, директор компаний по добыче меди, банка "Нэшнл Сити" и банка "Мекэникс & Металс" (см. фронтиспис этой книги).

" У. Л. Саундерс, директор Федерального резервного банка Нью-Йорка, Бродвей 120, и президент компании "Ингерсолл-Рэнд". Согласно Национальной энциклопедии (26:81); "В ходе войны был одним из наиболее доверенных советников президента". (О его отношении к Советам см. эпиграф к главе 1.)

" Дж. А. Стиллмен, президент "Нэшнл Сити Бэнк" после своего отца (Дж. Стиллмен, президент НСБ, умер в марте 1918 года).

" К.А. Стоун, директор ^Ю^И) Федерального резервного банка Нью- Йорка, Бродвей 120; председатель правления компании "Стоун & Уэбстер", Бродвей 120; президент (9996-9923) АИК, Бродвей 120.

" Т.Н. Веил, президент "Нэшнл Сити Бэнк" Трои, Нью-Йорк.

" Ф.А. Вандерлип, президент "Нэшнл Сити Бэнк".

" Э.С. Уэбстер, из компании "Стоун & Уэбстер", Бродвей 120.

" А. Х. Уиггин, директор Федерального резервного банка Нью-Йорка в начале 1930-х годов.

" Бекман Уинтроп, директор "Нэшнл Сити Бэнк".

" Уильям Вудвард, директор Федерального резервного банка Нью-Йорка, Бродвей 120, и "Гановер Нэшнл Бэнк".

112

План зоны Уолл-стрит

Эти двадцать два директора "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн" имели многозначительные связи с другими учреждениями. В правлении АИК было не менее 10 директоров "Нэшнл Сити Бэнк"; Стиллмен из НСБ был в то время посредником между предприятиями Рокфеллера и Моргана, а предприятия и Моргана, и Рокфеллера были представлены непосредственно в АИК. "Кун, Леб и Ко." и Дюпон каждый имели одного директора. Компания "Стоун & Уэбстер" имела трех директоров. Не менее четырех директоров АИК (Саундерс, Стоун, Уиггин, Вудвард) или были директорами Федерального резервного банка, или пришли в него позже. Мы указали в одной из предыдущих глав, что Уильям Бойс Томпсон, который поддержал большевицкую революцию деньгами и своим значительным авторитетом, также был директором Федерального резервного банка Нью-Йорка -- в совет директоров ФРБ Нью-Йорка входили только 9 человек.

Фирмы, расположенные на Бродвее 120 или рядом

" "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн", Бродвей 120

" "Нэшнл Сити Бэнк", Уолл-стрит 55

" Компания "Бэнксрс Траст", Уолл-стрит 14

" Нью-йоркская фондовая биржа, Уолл-стрит 13/Броуд-стрит 12

" Здание Моргана, угол Уолл-стрит и Броуд-стрит

" Федеральный резервный банк Нью-Йорка, Бродвей 120

" Компания "Экуитабл", Бродвей 120

" Клуб банкиров, Бродвей 120

" Компания "Симпсон, Тэчер & Бартлетт", Сидар-стрит 62

" Уильям Бойс Томпсон, Уолл-стрит 14

" Компания "Хейзн, Уиппл & Фуллер", 42-я стрит

113

" "Чейз Нэшнл Бэнк", Бродвей 57

" Компания "МакКенн", Бродвей 61

" Компания "Стетсон, Дженнингс & Расселл", Брод-стрит 15

" Компания "Гугенгейм Эскплорейшн", Бродвей 120

" Компания "Вайнберг & Познер", Бродвей 120

" Советское бюро, 110 Уэст, 40-я стрит

" Компания "Джон МакГрегор Грант", Бродвей 120

" Компания "Стоун & Уэбстер", Бродвей 120

" Компания "Дженерал Электрик", Бродвей 120

" Компания "Моррис Плэн оф Нью-Йорк", Бродвей 120

" Корпорация "Синклэйр Галф", Бродвей 120

" Компания "Гаранти Секыоритиз", Бродвей 120

" Компания "Гаранти Траст", Бродвей 140

Влияние "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн" на

революцию

Определив директоров АИК, мы теперь должны определить их влияние на революцию.

Когда в центре России произошла большевицкая революция, государственный секретарь Роберт Лансинг запросил мнение АИК о политике, которую необходимо проводить в отношении советского режима. 16 января 1918 года -- всего через месяц после взятия власти в Петрограде и Москве и до того, как часть России попала под контроль большевиков -- Уильям Франклин Сэндс, исполнительный директор АИК, представил госсекретарю Лансингу запрошенный меморандум по политической ситуации в России. Сопроводительное письмо Сэндса с шапкой "Бродвей 120" начиналось так:

"16 января 1918 г. Достопочтенному Государственному секретарю Вашингтон, Округ Колумбия

Сэр,

Имею честь приложить к настоящему письму меморандум, который Вы просили меня подготовить для Вас, о моем мнении по политической ситуации в России.

Я разделил его на три части: объяснение исторических причин революции, изложенное так коротко, насколько это возможно; предложение о политике и перечисление различных направлений американской деятельности сейчас в России... " ¹⁹².

Хотя большевики обладали лишь ненадежным контролем над Россией -- и даже почти утратили его весной 1918 года -- Сэндс писал, что

¹⁹² U.S. State Dept. Decimal File, 861.00/961.

114

Соединенные Штаты уже (в январе 1918 года) упустили много времени в признании "Троцкого". Он добавил: "Какая бы почва сейчас ни была утрачена, она должна быть восстановлена, даже за счет небольшого личного триумфа Троцкого" ¹⁹³.

Затем Сэндс излагает те методы, которыми США могли бы наверстать упущенное время, проводит параллель между большевицкой и "нашей собственной революцией" и делает вывод: "Я имею основания полагать, что планы администрации в отношении России получат всю возможную поддержку в Конгрессе и сердечное одобрение общественного мнения в США".

Таким образом, Сэндс, как исполнительный секретарь корпорации, директора которой пользовались наибольшим престижем на Уолл-стрит, с энтузиазмом одобрил большевиков и большевицкую революцию через несколько недель после ее начала. А как директор Федерального резервного банка Нью-Йорка Сэндс сразу же внес 1 миллион долларов в пользу большевиков -- такое одобрение большевиков банковскими кругами, по крайней мере, последовательно.

Более того, Уильям Сэндс из "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн" был человеком с поистине необычайными связями и влиянием в Государственном департаменте.

Карьера Сэндса проходила попеременно в Государственном департаменте и на Уолл-стрит. В конце XIX и начале XX веков он занимал различные дипломатические посты. В 1910 году он оставил департамент для работы в банковской фирме Джеймса Шпейера, чтобы заключить соглашение об эквадорском займе, и в последующие два года представлял компанию "Сентрал Агирре Шугар" в Пуэрто-Рико. В 1916 году он побывал в России по "работе Красного Креста", фактически в составе "специальной миссии" из двух человек, вместе с Бэзилом Майлсом, и вернулся, чтобы войти в "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн" в Нью-Йорке ¹⁹⁴.

В начале 1918 года Сэндс становится известным и предполагаемым получателем некоторых русских "секретных договоров". Если верить архивам Государственного департамента, то Сэндс был также курьером и

¹⁹³ Меморандум Сэндса Лансингу, с. 9.

¹⁹⁴ Уильям Франклин Сэндс написал несколько книг, включая биографию "Недипломатические мемуары", охватывающую период до 1904 г. (William Franklin Sands. Undiplomatic Memoirs. New York: McGraw-Hill, 1930). Позже он написал книгу "Наша дипломатия джунглей" (Our Jungle Diplomacy. Chapel Hill: University of North Carolina Press, 1944), ничем не примечательный труд об империализме в Латинской Америке. Эта работа интересна только из-за небольшого отрывка на с. 102: желания возложить вину за особенно неприятную империалистическую авантюру на Адольфа Шталя (Adolf Slahl), нью-йоркского банкира, указав абсолютно без всякой надобности, что Шталь был "немецко-еврейского происхождения". В августе 1918 года он опубликовал статью "Спасение России" (Salvaging Russia) в издании "Asia", чтобы объяснить поддержку большевицкого режима.

115

имел первоочередной доступ к некоторым официальным документам; первоочередной значит -- до государственных служащих США. Всего за два дня до написания Сэндсом его меморандума о политике в отношении большевиков, 14 января 1918 года, секретарь Лансинг дал указание направить в американскую дипломатическую миссию в Стокгольме "Зеленым шифром" следующую телеграмму: "В миссии были оставлены важные официальные бумаги для Сэндса, которые должны быть переданы сюда. Передали ли Вы их? Лансинг". Ответ Морриса из Стокгольма был послан 16 января: "Ваш запрос 460 от 14 января, 17:00. Указанные документы направлены Департамент 28 декабря диппочтой номер 34". К этим документам прилагался еще один меморандум, подписанный "БМ" (Бэзил Майлс, коллега Сандса): "Г-н Филипс. Они не дали 1-ю партию секретных договоров Сэндса, кот[орые] он привез из Петрограда в Стокгольм" ¹⁹⁵.

Отложив в сторону вопрос, почему частное лицо должно везти российские секретные договоры, как и вопрос о содержании таких секретных договоров (возможно, более ранний вариант так называемых документов Сиссона), мы можем, по крайней мере, сделать вывод, что исполнительный секретарь АИК приехал в конце 1917 года из Петрограда в Стокгольм и что он должен был быть воистину привилегированным и влиятельным лицом, чтобы иметь доступ к секретным договорам ¹⁹⁶.

Через несколько месяцев, 1 июля 1918 года, Сэндс написал письмо министру финансов США МакАду, предложив комиссию для "экономической помощи России". При этом он настаивал, что какой-либо государственной комиссии было бы трудно обеспечить механизм для такой помощи, "поэтому кажется необходимым призвать американских финансистов, коммерсантов и промышленников для обеспечения такого механизма под контролем Генерального комиссара или любого официального лица, выбранного президентом США для этой цели" ¹⁹⁷. Другими словами, Сэндс явно стремился к тому, чтобы любая коммерческая эксплуатация большевицкой России не обошла стороной Бродвей 120.

Федеральный резервный банк Нью-Йорка

Свидетельство о регистрации Федерального резервного банка Нью-Йорка было выдано 18 мая 1914 года. Оно предусматривало три директорских поста класса А, представляющих окружные банки-члены ФРБ, три директорских поста класса В, представляющих торговлю, сельское хозяйство и

¹⁹⁵ Все указанное см. в: U.S. State Dept. Decimal File, 861.00/969.

¹⁹⁶ Автору трудно удержаться от сравнения этого обстоятельства с отношением властей к академическим исследователям. В 1973 году, например, автору все еще было отказано в доступе к некоторым файлам Государственного департамента, содержащим документы, датированные 1919 годом.

¹⁹⁷ U.S. State Dept. Decimal File, 861.51/333.

116

промышленность, и три директорских поста класса С, представляющих Федеральное резервное управление. Первые директора были избраны в 1914 году; они начали разрабатывать энергичную программу. В первый год своего образования Федеральный резервный банк Нью-Йорка провел не менее 50 заседаний.

С нашей точки зрения, интересной является связь между, с одной стороны, директорами Федерального резервного банка (в нью-йоркском округе) и директорами "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн" и, с другой стороны, формировавшейся Советской Россией.

В-1917 году тремя директорами класса А были Франклин Д. Лок, Уильям Вудвард и Роберт X. Треман. Уильям Вудвард был директором "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн" (Бродвей 120) и контролируемого Рокфеллером "Гановер Нэшнл Бэнк". Ни Лок, ни Треман не попали в нашу историю. Тремя директорами класса В в 1917 году были Уильям Бойс Томпсон, Генри Р. Таун и Лесли Р. Палмер. Мы уже отметили значительный вклад наличными Уильяма Б. Томпсона в дело большевиков. Генри Р. Таун был председателем совета директоров компании "Моррис Плэн оф Нью-Йорк", располагавшейся по адресу Бродвей 120; его место позже было занято Чарльзом А. Стоуном из "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн" (Бродвей 120) и компании "Стоун & Уэбстер" (Бродвей 120). Лесли Р. Палмер не попадает в нашу историю. Тремя директорами класса С были Пьер Джей, У.Л. Саундерс и Джордж Фостер Пибоди. О Пьере Джее неизвестно ничего, кроме того, что его контора была на Бродвее 120 и он имел вес только как владелец фирмы "Брирли Скул, Лтд.". Уильям Лоренс Саундерс был также директором "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн"; он открыто выражал, как мы уже знаем, симпатии к большевикам, раскрыв их в письме к президенту США Вудро Вильсону (см. эпиграф к главе 1). Джордж Фостер Пибоди был активным социалистом (см. главу 6).

Вкратце, из девяти директоров Федерального резервного банка Нью- Йорка четверо физически располагались на Бродвее 120 и двое были тогда связаны с "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн". И по крайней мере четыре члена правления АИК были когда-то директорами ФРБ Нью-Йорка. Мы могли бы назвать все это достаточно важным, но не считаем это главным.

Американо-российский промышленный синдикат

Предложение Уильяма Франклина Сэндса создать экономическую комиссию для России не было принято. Вместо этого были созданы частные инструменты для эксплуатации российских рынков и была оказана первая поддержка большевикам. Для развития этих возможностей группа промышленников с Бродвея 120 образовала "Америкэн-Рашен Индастриэл Синдикат Инк.". Финансовая поддержка для новой фирмы поступила от компании "Гугенгейм Бразерз" с Бродвея 120, ранее связанной с Уильямом Б. Томпсоном (Гугенгейм контролировал компанию "Америкэн Смелтинг & Рифайнинг" и компании по добыче меди в Коннектикуте и Юте); от Гарри Ф.

117

Синклера, президента корпорации "Синклэйр Галф", также с Бродвея 120; и от Джеймса Г. Уайта из корпорации "Дж. Г. Уайт Инжиниринг", располагавшейся по адресу Искчейндж плейс 43 -- адрес "Америкэн-Рашен Индастриэл Синдикат".

Осенью 1919 года посольство США в Лондоне сделало телеграфный запрос в Вашингтон о господах Любовиче и Росси, "представляющих "Америкэн-Рашен Индастриэл Синдикат"... Какова репутация их и синдиката и отношение к нему Департамента?" ¹⁹⁸.

На эту телеграмму сотрудник Госдепартамента Бэзил Майлс, бывший коллега Сэндса, ответил: "...Упомянутые джентльмены и их корпорация пользуются хорошей репутацией и финансово поддерживаются предприятиями Уайта, Синклэйра и Гугенгейма с целью установления деловых отношений с Россией" ¹⁹⁹.

Итак, мы можем сделать вывод, что круги Уолл-стрита имели вполне определенные представления о методах эксплуатации нового российского рынка. Помощь и консультации, предоставленные в пользу большевиков заинтересованными лицами в Вашингтоне и других местах, не должны были оставаться без вознаграждения.

Джон Рид: революционер из истэблишмента

Совершенно в стороне от влияния "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн" на Государственный департамент стоит ее тесная связь -- которую сама АИК определила как "контроль" -- с известным большевиком Джоном Ридом. Рид был плодовитым, широко читаемым автором периода первой мировой войны, он печатался в журнале большевицкой ориентации "Массы" ²⁰⁰ и в контролируемом Морганом журнале "Метрополитэн". Книга Рида о большевицкой революции "Десять дней, которые потрясли мир", щеголяющая предисловием Николая Ленина , стала наиболее известным и читаемым литературным трудом Рида. Сегодня эта книга воспринимается как цветистый комментарий к тогдашним событиям, она пронизана воззваниями и декретами большевиков и пропитана тем мистическим пылом, который, как знают большевики, вызывает симпатии к ним за рубежом. После революции Рид стал американским членом исполнительного комитета Третьего Интернационала. Он умер от тифа в России в 1920 году.

Центральный вопрос, который мы ставим, не касается известного

¹⁹⁸ U.S. State Dept. Decimal File, 861.516/84, September 2, 1919.

¹⁹⁹ Ibid.

²⁰⁰ В этой книге упоминаются и другие корреспонденты журнала "Массы": журналист Роберт Майнор, председатель Комитета США по общественной информации; Джордж Крил; Карл Сандбург, поэт-историк; и Бордмен Робинсон, художник.

В книге Д. Рида предисловие В.И. Ленина подписано его псевдонимом "Н. Ленин", поэтому многие на Западе ошибочно полагали, что имя Ленина -- Николай. -- Прим. ред. "РИ".

118

пробольшевицкого склада ума и деятельности Рида. Вопрос в ином: каким образом Рид, который пользовался полным доверием Ленина ("Эту книгу я желал бы видеть распространенной в миллионах экземпляров и переведенной на все языки", -- пишет Ленин в предисловии к "Десяти дням"), который был членом Третьего Интернационала и имел от Военно-революционного комитета пропуск (JN 955, выдан 16 ноября 1917 года) на право входа в Смольный (штаб-квартира революции) в любое время в качестве представителя "американской социалистической прессы", -каким образом, несмотря на все это, этот человек одновременно был марионеткой, подконтрольной финансовым предприятиям Моргана через "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн". В отношении этого кажущегося противоречия имеются документальные доказательства (см. ниже и в Приложении 3).

Давайте разберемся в подоплеке дела. Статьи в журналах "Метрополитэн" и "Массы" создали Джону Риду обширную аудиторию для сообщений о мексиканской и большевицкой революциях. Биограф Рида, Грэнвилль Хикс, написал в книге "Джон Рид", что "он был... выразителем интересов большевиков в США". С другой стороны, финансовая поддержка Рида с 1913 по 1918 годы мощным потоком поступала от журнала "Метрополитэн", принадлежавшего Гарри Пейну Уитни, директору "Гаранта Траст" -- организации, упоминаемой в каждой главе этой книги, а также от частного нью-йоркского банкира и торговца Юджина Буассевейна, который посылал Риду средства как непосредственно, так и через пробольшевиц-кий журнал "Массы". Другими словами, финансовая поддержка поступала к Джону Риду от якобы противоборствующих элементов политического спектра. Эти деньги поступали за писательскую работу и могут быть классифицированы следующим образом: гонорары от журнала "Метрополитэн" с 1913 года за статьи; гонорары от журнала "Массы" с 1913 года, которые, по крайней мере частично, исходили от Юджина Буассевейна. Следует упомянуть и третью категорию: Рид получал небольшие и явно не связанные с предыдущими суммы от комиссара Красного Креста Раймонда Робинса в Петрограде. Предположительно, он также получал небольшие суммы за статьи от других журналов и авторские отчисления за книги, но о величине таких сумм никаких доказательств нет.

119

Пропуск Джона Рида в штаб революции

Джон Рид и журнал "Метрополитэн"

Журнал "Метрополитэн" поддерживал тогдашние интересы власть имущих, включая, например, готовность к войне. Журнал принадлежал Гарри Пейну Уитни (9872-9930), основателю Военно-морской лиги и партнеру в фирме Дж. П. Моргана. В конце 1890-х годов Уитни стал директором компании "Америкэн Смелтинг & Рифайнинг" и компании "Гугенгейм Эксплорейшн". После смерти своего отца в 1908 году он стал директором других многочисленных компаний, включая "Гаранта Траст". Рид начал писать для "Метрополитэн" в июле 1913 года и опубликовал полдюжины статей о мексиканской революции: "С Вильей в Мексике", "Причины Мексиканской революции", "Если мы войдем в Мексику", "С Вильей на марше" и т.д. Симпатии Рида принадлежали революционеру Панчо Вилья. Вы помните связь (см. главу 4) между "Гаранта Траст" и поставками оружия Вилье.

В любом случае, "Метрополитэн" был главным источником доходов Рида. По словам биографа Грэнвилля Хикса: "Деньги означали главным образом работу на "Метрополитэн" и в отдельных случаях гонорары за статьи и рассказы для других журналов". Но работа в "Метрополитэн" не препятствовала Риду писать статьи, критикующие предприятия Моргана и Рокфеллера. Одна такая статья "На горле Республики" ("Массы", июль 1916 г.) прослеживала связи между производством оружия, лобби в пользу обеспечения национальной безопасности, взаимопроникающими дирекциями предприятий Моргана-Рокфеллера и доказывала, "что они доминировали как в обществах обеспечения безопасности, так и в недавно образованной "Америкэн Интернэншл Корпорейшн", созданной для эксплуатации отсталых

120

стран" ²⁰¹.

В 1915 году Джон Рид был арестован в России царскими властями, и журнал "Метрополитэн" вместе с Государственным департаментом выступил в защиту Рида. 21 июня 1915 года X. Дж. Уигэм написал государственному секретарю Роберту Лансингу, информируя его, что Джон Рид и Бордмен Робинсон (также был арестован и также писал статьи в "Массы") находились в России "по поручению журнала "Метрополитэн" для подготовки статей и иллюстраций о восточном фронте". Уигэм подчеркнул, что ни у кого из них не было "ни желания, ни полномочий от нас вмешиваться в любые операции воюющих держав". Уигэм продолжает в этом письме: "Если г-н Рид вез рекомендательные письма из Бухареста галицийцам антирусских настроений, то я уверен, что это было сделано неумышленно, просто с намерением познакомиться с как можно большим числом людей..."

Уигэм сообщает секретарю Лансингу, что Джон Рид известен в Белом доме и оказывал "некоторую помощь" администрации в мексиканских делах. И он заключает:

"Мы относимся с величайшим уважением к большим способностям Рида как писателя и мыслителя и очень тревожимся за его безопасность" ²⁰². Следует заметить, что письмо Уигэма -- не просто из влиятельного журнала в поддержку большевицкого автора; оно -- из влиятельного журнала в поддержку большевицкого автора "Масс" и подобных революционных листков, который также является автором язвительных нападок (например, "Невольная этика большого бизнеса: басня для пессимистов") на те же предприятия Моргана, которые владели журналом "Метрополитэн".

Доказательства финансирования Рида частным банкиром Буассевейном неопровержимы. Американская дипломатическая миссия в Христианин, Норвегия, 23 февраля 1918 года направила в Вашингтон телеграмму в защиту Джона Рида для передачи лидеру Социалистической партии Моррису Хиллквиту. В частности, в телеграмме говорилось: "Скажите Буассевейну, что он должен его вытаскивать, но осторожно". Тайная записка Бэзила Майлза в архиве Государственного департамента, датированная 3 апреля 1918 года, гласит: "Если Рид будет возвращаться домой, то ему безусловно понадобятся деньги. Я понимаю, что альтернативами тут являются высылка Норвегией или вежливое предложение покинуть страну. Если это так, то последнее кажется предпочтительнее". За этой тайной запиской последовала телеграмма, датированная 1 апреля 1918 года, и опять от американской дипломатической миссии в Христианин: "Джон Рид просит Юджина Буассевейна, Нью-Йорк, Уильямс-стрит 29, срочно выслать телеграфом через миссию 300 долларов" ²⁰³. Эта телеграмма была передана Юджину

²⁰¹ Granville Hicks. John Reed, 1887-1920 (New York: Macmillan, 1936), p.215.

²⁰² U.S. State Dept. Decimal File, 860d.l 121 R 25/4.

²⁰³ Ibid., 360d.1 121/R25/18. Как сообщил Грэнвилл Хикс в книге "Джон Рид": "Журнал "Массы" не мог оплачивать его [Рида] расходы. В конечном счете, деньги

121

Буассевейну Государственным департаментом 3 апреля 1918 года.

Рид явно получил свои деньги и благополучно вернулся в США. Следующим документом в досье Государственного департамента является письмо Уильяму Франклину Сэндсу от Джона Рида, датированное 4 июня 1918 года и написанное из Кротона-на-Гудзоне, Нью-Йорк. В письме Рид уверяет, что подготовил меморандум для Государственного департамента, и просит Сэндса использовать свое влияние для вызволения коробок с бумагами, привезенных из России. Рид заключает: "Простите меня за то, что я Вас беспокою, но я не знаю, к кому еще обратиться, а я не могу позволить себе еще раз поехать в Вашингтон". Впоследствии Фрэнк Полк, исполняющий обязанности государственного секретаря, получил письмо от Сэндса с просьбой о возвращении бумаг Джона Рида. Письмо Сэндса с Бродвея 120, датированное 5 июня 1918 года, полностью приводится ниже; оно содержит совершенно ясные заявления о контроле над Ридом: "НЬЮ-ЙОРК, БРОДВЕЙ 120 5 июня 1918

Мой дорогой г-н Полк,

Я осмеливаюсь направить Вам при этом просьбу от Джона ("Джека") Рида помочь ему, если можно, добиться возвращения бумаг, которые он привез с собой в США из России.

Я имел беседу с г-ном Ридом сразу после его приезда, в ходе которой он обрисовал определенные попытки советского правительства инициировать конструктивное развитие и выразил желание предоставить в распоряжение нашего правительства свои заметки и информацию, полученную им благодаря своей связи со Львом Троцким. Я предложил ему изложить это в меморандуме для Вас, и обещал позвонить в Вашингтон, чтобы попросить Вас побеседовать с ним для этой цели. Он привез с собой массу бумаг, которые были у него изъяты для проверки, и по этому вопросу он также хотел бы поговорить с кем-то, обладающим полномочиями, чтобы добровольно предложить правительству любую информацию, которую могут содержать эти бумаги, и попросить о возвращении тех из них, которые ему нужны для его работы в газете и журнале.

Я не верю, что г-н Рид является "большевиком" или "опасным анархистом", как, я слышал, его характеризуют. Он, без сомнения, сенсационный журналист, но это всё. Он не пытается сбивать с толку наше правительство и по этой причине отказался от "защиты", которая, как я понимаю, была предложена ему Троцким, когда он вернулся в Нью-Йорк и столкнулся с предъявленным ему обвинением в судебном разбирательстве по делу "Масс". Он, однако, нравится петроградским большевикам, и поэтому все, что бы ни сделала наша полиция, будет расценено в Петрограде как "преследование", что я думаю, было бы нежелательным, так как это не

были собраны друзьями журнала, главным образом Юджином Буассевейном" (с. 249).

122

нужно. Он может быть управляем и контролируем гораздо лучше другими средствами, чем через полицию.

Я не видел меморандума, который он передал г-ну Буллиту -- я хотел, чтобы он мне его предварительно показал, чтобы можно было его подредактировать, но он не имел возможности сделать это.

Я надеюсь, что Вы не сочтете меня вторгающимся в этот вопрос или впутывающимся в дела, которые меня не касаются. Я полагаю, что было бы мудро не обижать большевицких лидеров, пока не станет нужным сделать это -- если это будет необходимым, -- и что неразумно смотреть на любого, кто имел дружеские отношения с большевиками в России, как на подозрительного или даже опасного типа. Я думаю, что лучшей политикой было бы попытаться использовать таких людей для наших собственных целей при выработке нашей политики в отношении России, если это можно сделать. Лекция, которую полиция не дала прочитать Риду в Филадельфии (он потерял голову, вступил в конфликт с полицией и был арестован) является единственной лекцией о России, за которую я заплатил бы, чтобы услышать, если бы я уже не видел его заметок по этому вопросу. Она раскрывает тему, которую мы могли бы, вполне возможно, счесть точкой соприкосновения с советским правительством, с которой начнется конструктивная работа!

Не могли бы мы использовать его вместо того, чтобы озлоблять и делать из него врага? Он не вполне уравновешенный человек, но он, если я только сильно не ошибаюсь, восприимчив к осторожному руководству и вполне может быть полезен.

С искренним уважением, Уильям Франклин Сэндс Достопочтенному Фрэнку Лайону Полку Советнику при Государственном департаменте,

Вашингтон

WFS: AO Приложение" ²⁰⁴.

Значение этого документа заключается в откровенном раскрытии прямого заступничества сотрудника (исполнительного секретаря) "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн" за известного большевика. Поразмыслим над некоторыми из заявлений Сэндса о Риде: "Он может быть управляем и контролируем гораздо лучше другими средствами, чем через полицию" и "Не могли бы мы использовать его вместо того, чтобы озлоблять и делать из него врага? ... он, если я только сильно не ошибаюсь, восприимчив к осторожному руководству и вполне может быть полезен". Совершенно очевидно, что "Америкэн Интернэшил Корпорейшн" рассматривала Джона Рида как агента или потенциального агента, который мог бы быть, а возможно уже был, поставлен под их контроль. Тот факт, что Сэндс имел возможность отредактировать меморандум Рида (для Буллита),

²⁰⁴ U.S. State Dept. Decimal File, 360.D.1121.R/20/22/R25 (John Reed). Это письмо было передано г-ном Полком в архивы Государственного департамента 2 мая 1935 года. Весь курсив добавлен автором книги.

123

свидетельствует о том, что такой контроль в какой-то степени уже был установлен.

Затем отметьте потенциально враждебную позицию Сэндса к большевикам и плохо скрываемое намерение их провоцировать: "Я полагаю, что было бы мудро не обижать большевицких лидеров, пока не станет нужным сделать это -- если это будет необходимым" (выделено нами).

Джон Рид. Рисунок Исаака Бродского. Москва, 1920 г.

Это было экстраординарное письмо в защиту советского агента, написанное частным американским лицом, чьими советами пользовался и продолжал пользоваться Государственный департамент.

Более поздний меморандум от 19 марта 1920 года в архиве Государственного департамента сообщал об аресте Джона Рида финскими властями в Або и о том, что у Рида были английский, американский и германский паспорта. Рид, путешествовавший под псевдонимом Casgormlich, вез бриллианты, крупную сумму денег, советскую пропагандистскую литературу и кинопленку. Американская дипломатическая миссия в Гельсингфорсе телеграфировала 21 апреля 1920 года в Государственный департамент: "Направляю следующей диппочтой заверенные копии писем от Эммы Гольдман, Троцкого, Ленина и Сиролы, обнаруженные у Рида. Министерство иностранных дел пообещало предоставить полный протокол судебного заседания".

И снова вмешался Сэндс: "Я лично знаю г-на Рида" ²⁰⁵. Журнал "Метрополитэн", как и в 1915 году, также пришел на помощь Риду. X. Дж. Уигэм писал 15 апреля 1920 года Бейнбриджу Колби в Государственный департамент: "Слышал, что Джону Риду грозит суд в Финляндии. Надеюсь, что Государственный департамент сможет предпринять немедленные меры для обеспечения надлежащего суда. Настоятельно прошу незамедлительных действий" ²⁰⁶. Это было дополнением к телеграмме Гарри Гопкинса от 13 апреля 1920 года, который был обречен на славу при президенте Рузвельте:

"Понимаю, что Государственный департамент информирован о том, что Джек Рид арестован в Финляндии и будет осужден. Как один из его и Ваших друзей и от имени его жены настоятельно прошу Вас предпринять незамедлительные действия, предотвратить осуждение и добиться освобождения.

Уверен, что могу положиться на Ваше немедленное и эффективное

207

вмешательство" .

²⁰⁵ Ibid., 360d.l 121 R 25/72.

₂²⁰₀₇⁶ Ibid.

²⁰⁷ Телеграмма была адресована Бэйнбриджу Колби; там же, 360d.l 121 R 25/30. Еще одно письмо от 14 апреля 1920 года было адресовано государственному секретарю от У. Бурке Кохрана с Бродвея 100; в нем также было ходатайство об освобождении

124

В результате Джон Рид был освобожден финскими властями.

Этот парадоксальный расчет на вмешательство в защиту советского агента может иметь несколько объяснений. Одна гипотеза, которая соответствует другим доказательствам, касающимся Уолл-стрита и большевицкой революции, заключается в том, что Джон Рид был в действительности агентом Моргана -- возможно, лишь наполовину знающим о своей двойной роли, -- что его антикапиталистические статьи поддерживали ценный миф о том, что все капиталисты находятся в постоянной вражде со всеми социалистическими революционерами. Кэрролл Куигли, как мы уже отмечали, сообщил, что предприятия Моргана оказывали финансовую поддержку революционным организациям и антикапиталистическим авторам ²⁰⁸. И мы также представили в этой главе неопровержимые документальные доказательства, что люди Моргана осуществляли контроль за советским агентом, ходатайствовали в его защиту и, что более важно, вообще выступали в интересах советских кругов перед правительством США. Эта деятельность сосредоточилась по одному адресу: Нью-Йорк, Бродвей 120.

ГЛАВА 9

"ГАРАНТИ ТРАСТ" ИДЕТ В РОССИЮ

"Советское правительство желает, чтобы компания "Гаранты Траст " стала финансовым агентом в США для всех советских операций, и рассматривает вопрос об американской покупке "Эстибанка" с целью полной увязки советского будущего с американскими финансовыми кругами".

Уильям X. Кумбс, из сообщения в посольство США в Лондоне, 1 июня 1920 г. (десятичный файл 861.51/752 Государственного департамента США). ("Эстибанк" -- Эстонский банк.)

В 1918 году Советы столкнулись с рядом непреодолимых внутренних и внешних проблем. Большевики заняли лишь небольшую часть России. Чтобы подчинить себе остальную часть, они нуждались в иностранном оружии, импортном продовольствии, внешней финансовой поддержке, дипломатическом признании и, прежде всего, во внешней торговле. Чтобы добиться дипломатического признания и внешней торговли, Советам сначала нужно было создать представительство за границей, а это представительство, в свою очередь, требовало финансирования золотом или иностранной валютой. Как мы уже видели, первым шагом явилось создание Советского бюро в Нью-Йорке под руководством Людвига Мартенса. В то же время делались усилия по переводу средств в США и Европу для закупок

Джона Рида.

²⁰⁸ Quigley, op. cit.

125

необходимых товаров. Затем на США было оказано давление, чтобы добиться признания или получить экспортные лицензии, необходимые для отправки товаров в Россию.

Нью-йоркские банкиры и юристы оказали значительную, а в некоторых случаях решающую помощь в выполнении каждой из этих задач. Когда профессору Г.В. Ломоносову, русскому техническому эксперту в Советском бюро, понадобилось перевести деньги от главного агента Советов в Скандинавии, ему на помощь пришел видный юрист с Уолл-стрита, который использовал официальные каналы Государственного департамента и исполняющего обязанности государственного секретаря как посредника. Когда золото нужно было перевезти в США, именно "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн", фирма "Кун, Леб & Ко" и компания "Гаранта Траст" просили о средствах обеспечения этого и использовали свое влияние в Вашингтоне, чтобы все прошло гладко. И когда дело дошло до признания, именно американские фирмы ходатайствовали перед Конгрессом и воздействовали на общественное мнение, чтобы одобрить советский режим.

(Чтобы читатель не сделал из этих утверждений слишком поспешного вывода о действительном наличии связи между Уолл-стритом и красными, или о том, что на улицах были развешены красные флаги -- см. фронтиспис книги -- мы в одной из последующих глав дадим доказательства того, что фирма Дж. П. Моргана финансировала адмирала Колчака в Сибири, который воевал с большевиками, чтобы установить свой тип авторитарного правления. Эта фирма также вносила средства в антикоммунистическую организацию "Объединенные американцы".)

Уолл-стрит приходит на помощь профессору Ломоносову

Дело профессора Ломоносова * представляет собой детализированный пример в истории того, как Уолл-стрит помогал зарождающемуся советскому режиму. В конце 1918 года Георгий Ломоносов, член Советского бюро в Нью-Йорке и позднее первый советский комиссар железных дорог, оказался в США в затруднительном положении, без средств. В то время был запрет на ввоз большевицких денег в США; ибо не было официального признания режима. О Ломоносове шла речь в письме от 24 октября 1918 года министерства юстиции США Государственному департаменту ²⁰⁹. В письме рассматривались большевицкая принадлежность и пробольшевицкие речи Ломоносова. Расследование пришло к выводу, что "профессор Ломоносов не большевик, хотя в его речах содержится недвусмысленная поддержка дела

* Ломоносов Юрий (Георгий) Владимирович (1876 г.р.) -- один из активных участников Февральской революции, сумевший поставить под контроль революционеров управление железными дорогами и блокировать царский поезд; масон, был послан в США в составе делегации Временным правительством, а после его свержения стал работать на большевиков. -- Прим. ред. "РИ".

²⁰⁹ U.S. State Dept. Decimal File, 861.00/3094.

126

большевиков". Ломоносов все же смог потянуть за ниточки на высшем уровне администрации США, чтобы получить 25.000 долларов, переведенных из Советской России через советского шпиона в Скандинавии (который позже сам стал доверенным помощником Рива Шли, вице- президента "Чейз Бэнк"). И все это было сделано с помощью члена известной юридической конторы с Уолл-Стрита! ²¹⁰.

Приведем доказательства в подробностях, поскольку сами подробности указывают на тесную связь между определенными кругами, которые до сих пор считаются злейшими врагами друг друга. Первым указанием на проблему Ломоносова служит письмо, датированное 7 января 1919 года, от Томаса Л. Чэдбурга из компании "Чэдбурн, Бэббит & Уолл" с Уолл-стрит 14 (такой же адрес, как у Уильяма Б. Томпсона) Фрэнку Полку, исполняющему обязанности государственного секретаря. Отметьте дружеское приветствие и небрежное упоминание Михаила Грузенберга (он же Александр Гомберг), главного советского агента в Скандинавии, а позже помощника Ломоносова:

"Дорогой Фрэнк: Вы любезно дали понять, что если бы я смог информировать Вас о статусе 25.000 долларов личных средств, принадлежащих г-ну и г-же Ломоносовым, Вы задействовали бы механизм для получения этой суммы здесь для них.

Я связался по этому поводу с г-ном Ломоносовым, и он сказал мне, что г- н Михаил Грузенберг, который поехал в Россию по поручению г-на Ломоносова до того, как возникли проблемы между послом Бахметьевым и гном Ломоносовым, передал ему информацию об этих деньгах через трех русских, которые недавно приехали из Швеции, и г-н Ломоносов полагает, что эти деньги находятся в российском посольстве в Стокгольме, на Милмскилнад Гатен 37. Если запрос Государственного департамента поможет выяснить, что деньги находятся на депозите не в этом месте, то российское посольство в Стокгольме может указать точный адрес г-на Грузенберга, который сможет дать правильную информацию относительно этого. Г-н Ломоносов не получает писем от г-на Грузенберга, хотя его информировали, что они были написаны; и ни одно его письмо г-ну Грузенбергу также не было доставлено, он также был об этом информирован. По этой причине невозможно изложить дело более точно, чем я сделал, но я надеюсь, что можно каким-нибудь образом решить проблемы его и его жены, вызванные отсутствием средств, нужна лишь небольшая помощь в получении этих денег, которые им принадлежат, чтобы помочь им по эту сторону океана.

Заранее благодарю Вас за все, что Вы можете сделать, оставаясь, как

всегда, искренне Ваш, Томас Л. Чэдбурн".

В 1919 году, во время написания этого письма, Чэдбурн был в

²¹⁰ Этот раздел основан на слушаниях "Русская пропаганда" в Сенате: U.S., Senate, Russian Propagande: hearings before a subcommittee of the Committee on Foreign Relations, 66th Cong., 2d sess., 1920.

127

Вашингтоне государственным служащим с символическим окладом: советником и директором Палаты военной торговли США и директором официальной фронтовой компании американского правительства "Ю.С. Рашн Бюро Инк.". Ранее, в 1915 году, чтобы воспользоваться выгодами от войны; Чэдбурн организовал компанию "Мидвейл Стил энд Орднанс". В 1916 году он стал председателем финансового комитета Демократической партии, а позднее -- директором компаний "Райт Аэронотикл" и "Мэк Траке".

Причина неполучения Ломоносовым писем от Грузенберга была в том, что они, по всей вероятности, перехватывались одним из нескольких правительств, остро интересующихся деятельностью последнего.

11 января 1919 года Фрэнк Полк телеграфировал в американскую дипломатическую миссию в Стокгольме:

"Департамент получил информацию о 25.000 долларах личных средств... Любезно запросите русскую дипломатическую миссию неофициально и лично, находятся ли там эти средства. Если нет -- убедитесь в этом и обратитесь к г-ну Михаилу Грузенбергу, который, по сообщениям, владеет информацией по этому вопросу. Департамент не занимается этим официально, а просто наводит справки от имени бывшего российского официального лица в нашей стране.

Полк, и. о."

Как явствует из письма, Полк не знал о связях Ломоносова с большевиками, называя его "бывшим российским официальным лицом в нашей стране". Так или иначе, в течение трех дней Полк получил из дипломатической миссии США в Стокгольме ответ от Морриса:

"14 января, 15:00, 3492. Ваш No 1443 от 12 января 15:00. В русской дипломатической миссии неизвестна сумма в 25.000 долларов бывшего президента Российской комиссии путей сообщения в США; не можем также получить адрес г-на Михаила Грузенберга.

Моррис".

Ясно, что Фрэнк Полк затем написал Чэдбурну (письмо в источник не включено) и сообщил, что Государственный департамент не смог найти ни Ломоносова, ни Михаила Грузенберга. Чэдбурн ответил 21 января 1919 г.:

"Дорогой Фрэнк: Большое спасибо за Ваше письмо от 17 января. Я знаю, что в Швеции две русские дипломатические миссии: одна советская и другая Керенского, и я предполагаю, что Ваш запрос был направлен в советскую миссию по тому адресу, который я дал в своем письме, а именно: Милмскилнад Гатен 37, Стокгольм.

Адрес Михаила Грузенберга: Холменколлен Санитариум, Христиания, Норвегия, и я думаю, что советская миссия могла бы выяснить всё об этих средствах через Грузенберга, если бы они связались с ним.

Благодарю Вас за то, что Вы озаботились этим, и заверяю Вас в моем

128

глубоком уважении, оставаясь,

Искренне вашим, Томас Л. Чэдбурн".

Мы должны отметить, что юрист с Уолл-стрита имел адрес Грузенберга, главного большевицкого агента в Скандинавии, в то время, когда этого адреса не было у исполняющего обязанности Государственного секретаря и в дипломатической миссии США в Стокгольме; миссия не смогла даже разыскать его. Кроме того, Чэдбурн исходил из того, что Советы являлись официальным правительством России, хотя это правительство и не было признано США и положение государственного служащего Чэдбурна в Палате военной торговли обязывало его знать это.

Затем Фрэнк Полк телеграфировал в американскую дипломатическую миссию в Христианин, Норвегия, дав адрес Михаила Грузенберга. Неизвестно, знал ли Полк, что передает адрес шпиона, но он сообщил следующее:

"В американскую дипломатическую миссию, Христиания, 25 января 1919 года. Сообщается, что Михаил Грузенберг находится в Холменколлен Санитариум. Вы можете найти его и спросить, знает ли он что-либо о местонахождении 25.000 долларов, принадлежащих бывшему президенту Российской комиссии путей сообщения в США, профессору Ломоносову.

Полк, и. о."

Представитель США в Христианин (Шмедеман) хорошо знал Грузенберга. Действительно, это имя фигурировало в отчетах Шмедемана о просоветской деятельности

Грузенберга в Норвегии, направляемых в Вашингтон. Шмедеман ответил:

"29 января, 20:00, 1543. Важно. Ваша телеграмма N 650 от 25 января.

До сегодняшнего отъезда в Россию Михаил Грузенберг информировал нашего военно-морского атташе, что будучи в России несколько месяцев назад, он получил по просьбе Ломоносова 25.000 долларов от Российского экспериментального института железных дорог, президентом которого был г- н Ломоносов. Грузенберг заявляет, что сегодня он телеграфировал в Нью- Йорк поверенному Ломоносова Моррису Хиллквиту, что он, Грузенберг, имеет эти деньги и, чтобы отправить их, ожидает дальнейших указаний из США, запросив в телеграмме, чтобы Ломоносову были выданы средства на проживание для него и его семьи Хиллквитом до получения этих денег ²¹¹.

Так как посланник Моррис едет в Стокгольм тем же поездом, что и Грузенберг, последний заявил, что он проконсультируется с Моррисом по этому вопросу.

Шмедеман"

Посланник США приехал с Грузенбергом в Стокгольм, где получил

²¹¹ Моррис Хиллквит был посредником между нью-йоркским банкиром Юджином Буассевейном и Джоном Ридом в Петрограде.

129

следующую телеграмму от Полка:

"Дипломатическая миссия в Христианин сообщила, что Михаил Грузенберг имеет для профессора Ломоносова ... сумму в 25.000 долларов, полученную от Российского экспериментального института железных дорог. Если Вы сможете сделать это, не связываясь с большевицкими властями, департамент был бы рад, если бы Вы способствовали переводу этих денег профессору Ломоносову в нашу страну. Просьба ответить.

Полк, и. о."

Эта телеграмма дала результаты, ибо 5 февраля 1919 года Фрэнк Полк написал Чэдбурну об "опасном большевицком агитаторе" Грузенберге следующее:

"Мой дорогой Том: Я получил телеграмму из Христианин о том, что Михаил Грузенберг имеет 25.000 долларов профессора Ломоносова, получив их от Российского экспериментального института железных дорог, и что он телеграфировал Моррису Хиллквиту в Нью-Йорк, чтобы профессору Ломоносову были предоставлены средства на проживание, пока ему не будут переведены эти деньги. Поскольку Грузенберг был только что депортирован из Норвегии как опасный большевицкий агитатор, он может иметь трудности в отправке телеграмм оттуда. Я думаю, что он сейчас уехал в Христианин?, и хотя это в чем-то не является направлением деятельности нашего департамента, буду рад, если Вы захотите проследить, чтобы г-н Грузенберг перевел эти деньги профессору Ломоносову из Стокгольма, а я телеграфирую нашему посланнику там, чтобы он выяснил, можно ли это сделать.

Искренне Ваш, Фрэнк Л. Полк"

Телеграмма из Христианин, упомянутая в письме Полка, имела следующий текст:

"3 февраля, 18:00, 3580. Важно. Со ссылкой на N 1443 департамента от 12 января, 10.000 долларов сейчас депонированы в Стокгольме, чтобы по моему поручению быть направленными профессору Ломоносову Михаилом Грузенбергом, одним из бывших представителей большевиков в Норвегии. До того, как принять эти деньги, я информировал его, что свяжусь с Вами и спрошу, действительно ли вы хотите, чтобы эти деньги были направлены Ломоносову. Поэтому, прошу указаний, как действовать.

Моррис"

Впоследствии в Стокгольме Моррис запросил указаний, что делать с чеком на 10.000 долларов, депонированным в стокгольмском банке. Его фраза о своей "единственной связи с этим делом" предполагает, что Моррис знал, что Советы могут и вероятно будут требовать расценивать это как официально осуществляемый денежный перевод, так как эта акция подразумевала одобрение США таких денежных переводов. До этого Советам приходилось контрабандно ввозить деньги в США.

"Четыре пополудни, 12 февраля, 3610, Обычная. Со ссылкой на мою

130

телеграмму от 3 февраля, 18:00, N 3580, и Вашу от 8 февраля, 19:00, N 1501. Мне неясно, является ли Вашим пожеланием мне перевести через Вас упомянутые 10.000 долларов профессору Ломоносову. Моей единственной связью с этим делом было сообщение Грузенберга мне, что он депонировал эти деньги по поручению Ломоносова в стокгольмский банк и сообщил бачку, что этот чек может быть направлен в Америку через меня, при условии моего соответствующего поручения. Просьба телеграфировать указания.

Моррис"

Затем следует серия писем о переводе 10.000 долларов из банка "Нордиск Резебюро" Томасу Л. Чэдбурну по адресу: Нью-Йорк, Парк авеню 520, через посредничество Государственного департамента. Первое письмо содержит указания от Полка по механизму передачи, второе, от Морриса Полку, содержит 10.000 долларов, третье, от Морриса банку "Нордиск Резебюро", запрашивает чек, четвертое -- это ответ банка вместе с чеком и пятое - подтверждение.

"Ваш N 3610 от 12 февраля 16:00.

Деньги могут быть переведены непосредственно Томасу Л. Чэдбурну, 520 Парк авеню, Нью-Йорк.

Полк, и. о."

"Отправка N 1600 от 6 марта 1919 года: Уважаемому Государственному секретарю, Вашингтон

Сэр: ссылаясь на мою телеграмму N 3610 от 12 февраля и на ответ департамента N 1524 от 19 февраля в отношении суммы в 10.000 долларов для профессора Ломоносова, имею честь приложить к настоящему сообщению копию письма, которое я направил 25 февраля банку "Нордиск Резебюро", где были депонированы эти деньги; копию ответа банка "Нордиск Резебюро", датированного 26 февраля; и копию моего письма банку "Нордиск Резебюро", датированного 27 февраля.

Из этой переписки видно, что банк хочет перевести эти деньги профессору Ломоносову. Я объяснил банку, однако, как будет видно из моего письма от 27 февраля, что я получил разрешение направить их г-ну Томасу Л. Чэдбурну по адресу 520 Парк авеню, Нью-Йорк. Также я прилагаю к настоящему сообщению конверт, адресованный г-ну Чэдбурну, в котором находится письмо ему вместе с чеком "Нейшнл Сити Бэнк" Нью-Йорка на 10.000 долларов.

Имею честь быть, сэр, Вашим покорным слугой,

Айра Н. Моррис"

* * *

"Банку "Нордиск Резебюро" N 4 Вестра Традгардсгатан, Стокгольм.

131

Господа: по получении вашего письма от 30 января, сообщающего, что вы получили 10.000 долларов, которые должны быть выплачены профессору Ломоносову по моей просьбе, я немедленно телеграфировал моему правительству, запросив, хотят ли они, чтобы эти деньги были направлены профессору Ломоносову. Сегодня я получил ответ, уполномочивающий меня направить деньги непосредственно г-ну Томасу Л. Чэдбурну для выплаты профессору Ломоносову. Я буду рад направить их, как был проинструктирован моим правительством.

С совершенным почтеним, Айра Н. Моррис"

* * *

"Г-ну А.Н. Морису, Американскому посланнику, Стокгольм. Уважаемый сэр: Мы подтверждаем получение Вашего вчерашнего сообщения относительно выплаты 10.000 долларов профессору Г.В. Ломоносову и настоящим имеем удовольствие приложить чек на упомянутую сумму для профессора Г. В. Ломоносова, который, как мы понимаем. Вы любезно переправляете этому джентльмену. Мы будем рады получить Вашу расписку на это, оставаясь,

с уважением к Вам Банк "Нордиск Резебюро"

Э. Молин"

* * *

"Банку "Нордиск Резебюро". Стокгольм

Господа! Подтверждаю получение вашего письма от 26 февраля с приложением чека на 10.000 долларов для выплаты профессору Г.В. Ломоносову. Как я сообщил вам в моем письме от 25 февраля, мне было разрешено направить этот чек г-ну Томасу Л. Чэдбурну по адресу 520 Парк авеню, Нью-Йорк, и я направлю его этому господину в течение ближайших нескольких дней, если вы не сообщите о вашем нежелании делать этого.

Весьма искренне, ваш, Айра Н. Моррис"

Затем следует внутренний меморандум Государственного департамента и подтверждение Чэдбурна:

"Г-н Филлипс г-ну Чэдбурну, 3 апреля 1919 г. Сэр: Ссылаясь на предыдущую переписку, относящуюся к переводу 10.000 долларов из банка "Нордиск Резебюро" профессору Г.В. Ломоносову, которые Вы просили направить через американскую дипломатическую миссию в Стокгольме, департамент информирует Вас, что он получил датированную 6 марта 1919 года диппочту от американского посланника в Стокгольме, содержащую адресованное Вам письмо, которое прилагается, вместе с чеком на упомянутую сумму, выписанным на профессора Ломоносова.

Ваш покорный слуга

132

Уильям Филлипс, и.о. государственного секретаря.

Приложение: запечатанное письмо, адресованное г-ну Томасу Л. Чэдбурну, пришедшее с диппочтой 1600 из Швеции."

Ответ г-на Чэдбурна от 5 апреля 1919 года.

"Сэр! Подтверждаю получение Вашего письма от 3 апреля с приложением адресованного мне письма, содержащего чек на 10.000 долларов, выписанный на профессора Ломоносова, которому я передал этот чек сегодня.

Остаюсь с большим уважением, искренне Ваш,

Томас Л. Чэдбурн"

Впоследствии дипломатическая миссия в Стокгольме сделала запрос об адресе Ломоносова в США и была информирована Государственным департаментом, что, "насколько известно Государственному департаменту, профессора Георгия В. Ломоносова можно найти через г-на Томаса Л. Чэдбурна, 520 Парк авеню, Нью-Йорк". Очевидно, что Государственный департамент по причине личной дружбы между Полком и Чэдбурном или из- за политического воздействия считал, что он должен продолжать это дело и выполнять роль почтальона для большевицкого агента, только что высланного из Норвегии. Но почему престижная юридическая контора была так заинтересована в здоровье и благополучии большевицкого эмиссара? Возможно, отгадка содержится в отчете Государственного департамента того времени:

"Мартене, большевицкий представитель, и профессор Ломоносов рассчитывают на то, что Буллит и его партия дадут миссии и президенту благоприятный отчет об условиях в Советской России и что на основе этого отчета правительство США благосклонно отнесется к ведению дел с

Советским правительством, что было предложено Мартенсом. 29 марта 1919

212

года" .

Создана база для коммерческой эксплуатации России

Именно коммерческая эксплуатация России возбуждала Уолл-стрит, который не терял времени для разработки соответствующей программы. 1 мая 1918 года -- в праздничный день красных революционеров -- была создана Американская лига для помощи и сотрудничества с Россией, а ее программа была одобрена на конференции, проведенной в здании канцелярии Сената в Вашингтоне. Сотрудники и исполнительный комитет Лиги представляли на первый взгляд непохожие фракции. Ее президентом был д-р Фрэнк Дж. Гуднау, президент университета Джона Гопкинса. Вице- президентами были всегда активный Уильям Б. Томпсон, Оскар С. Страус, Джеймс Дункан и Фредерик К. Хоув, который написал "Признания монополиста" -- книгу правил, с помощью которых монополисты могут

²¹² U.S. State Dept. Decimal File, 861.00/4214a.

133

контролировать общество. Казначеем был Джордж П. Уэйлен, вице- президент компании "Вакуум Ойл". Конгресс представляли сенаторы Уильям Эдгар Борах и Джон Шарп Уильяме, оба из Комитета по внешним связям Сената; а также сенаторы Уильям Н. Кальдер и Роберт Л. Оуэн, председатель банковского и валютного комитета. От Палаты представителей были Гекри Р. Купер и Генри Д. Флад, председатель Комитета по иностранным делам. Американский бизнес представляли Генри Форд, Чарльз А. Коффин, председатель совета директоров компании "Дженерал Электрик", и управляющий внешними связями этой же компании М. А. Оудин. Джордж П. Уэйлен представлял компанию "Вакуум Ойл", а Даниэл Уиллард был президентом компании "Балтимор & Охайо Рейлроуд". Более откровенные революционные элементы были представлены г-жой Раймонд Робине, чье имя, как было обнаружено позже, часто встречается в документах Советского бюро и на слушаниях в Комитете Ласка, Генри Л. Слободиным, охарактеризованным как "видный патриотический социалист", и Линкольном Стеффенсом, видным местным коммунистом.

Другими словами, в этом сборном исполнительном комитете Лиги были представлены внутренние революционные элементы, Конгресс США и финансовые круги, явно связанные с российскими делами.

Исполнительный комитет одобрил программу, которая подчеркивала создание официального российского отдела в правительстве США, "возглавляемого сильными людьми". Этот отдел должен был привлекать помощь университетов, научно-исследовательских организаций и других учреждений для изучения "русского вопроса", координировать и объединять в США организации "для защиты России", создать "специальный разведывательный комитет для изучения русского вопроса" и, в общем, должен был сам изучать то, что относится к "русскому вопросу". Затем исполнительный комитет принял резолюцию, поддерживающую послание президента Вудро Вильсона съезду Советов в Москве, и Лига подтвердила свою поддержку новой Советской России.

Через несколько недель, 20 мая 1918 года, Фрэнк Дж. Гуднау и Герберт А. Карпентер, представляющие Лигу, посетили заместителя Государственного секретаря Уильяма Филлипса и высказались о необходимости создания "официального русского отдела в правительстве для координации всех русских вопросов. Они спросили меня [писал Филлипс], должны ли они идти

213

с этим делом к президенту" .

Филлипс сообщил это непосредственно Государственному секретарю и на следующий день написал Чарльзу Р. Крейну в Нью-Йорк, спрашивая его мнения об Американской лиге для помощи и сотрудничества с Россией. Филлипс писал Крейну: "Я действительно хочу получить от Вас совет, как мы должны расценивать Лигу... Мы не хотим возбуждать беспокойства отказом сотрудничать с ними. С другой стороны, это странный комитет, и я

²¹³ Ibid., 861.00/1938.

134

214

не совсем понимаю его" .

В начале июня в Государственный департамент на имя государственного секретаря Роберта Лансинга поступило письмо от Уильяма Франклина Сэндса из "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн". Сэндс предлагал, чтобы США назначили в Россию не комиссию, а администратора, и высказал мнение, что "предложение об использовании союзнических военных сил в России в настоящий момент кажется очень опасным" ²¹⁵. Он подчеркивал возможность торговли с Россией и что эту возможность необходимо продвигать "хорошо выбранному администратору, пользующемуся полным доверием правительства"; он указал, что "г-н Гувер" мог бы подойти на эту роль. Это письмо Филлипсу передал Бэзил Майлс, бывший коллега Сэндса, с такими словами: "Я думаю, что секретарь сочтет полезным взглянуть на это".

В начале июня Палата военной торговли, подчиненная Государственному департаменту, приняла резолюцию, а комитет Палаты, состоящий из Томаса Л. Чэдбурна (контакт профессора Ломоносова), Кларенса М. Вулли и Джона Фостера Даллеса представил Государственному департаменту меморандум, настаивающий на рассмотрении путей и средств "для установления более тесных и дружеских коммерческих отношений между США и Россией". Палата рекомендовала направить в Россию миссию, и снова поставила вопрос, должна ли эта миссия быть результатом приглашения Советского правительства.

Затем, 10 июня, М.А. Оудин, управляющий внешними связями компании "Дженерал Электрик", выразил мнение о России и явно одобрил "конструктивный план экономической помощи" России ²¹⁶. В августе 1918 года Сайрус МакКормик из компании "Интернэшнл Харвестер" написал Бэзилу Майлсу в Государственный департамент и похвалил программу президента по России, которая, по мнению МакКормика, была бы "золотой возможностью" ²¹⁷.

Как видим, в середине 1918 года определенный сегмент американского бизнеса -- явно готовый открыть торговлю с СССР -- осуществлял согласованные действия, чтобы извлечь выгоду из своего привилегированного положения в отношении Советов.

Германия и США борются за бизнес в России

В 1918 году такая помощь только что появившемуся большевицкому режиму была оправданной ради победы над Германией и недопущения ее к эксплуатации России. Этот аргумент использовали У. Б. Томпсон и Раймонд

²¹⁴ Ibid.

²¹⁵ Ibid., 861.00/2003.

²¹⁶ Ibid.

²¹⁷ Ibid., 861.00/2002.

135

Робине, направляя в 1918 году группы большевицких революционеров и пропагандистов в Германию. Этот аргумент также использовал Томпсон и в

1917 году, совещаясь с премьер-министром Ллойд Джорджем об оказании британской поддержки зарождавшемуся большевицкому режиму. В июне

1918 года посол Фрэнсис и его сотрудники вернулись из России и настоятельно рекомендовали президенту Вильсону "признать Советское правительство России и помочь ему" ²¹⁸. Об этих отчетах персонала посольства Государственному департаменту произошла утечка информации в прессу, которая широко их освещала, заявляя, прежде всего, что задержка с признанием Советского Союза пойдет на пользу Германии "и поможет германским планам укрепить реакцию и контрреволюцию" ²¹⁹. В поддержку такого предложения приводились преувеличенные статистические данные, например, что советское правительство представляет 90 % русских людей, "а другие 10 % -- это бывшие собственники и правящий класс... Естественно, они недовольны" ²²⁰. Цитировался бывший американский государственный служащий, который сказал: "Если мы ничего не сделаем, то есть, если мы позволим делам идти своим чередом, то мы поможем ослабить российское правительство. А это будет на руку Германии" ²²¹. Итак, было рекомендовано, что большую помощь сможет оказать "комиссия, оснащенная кредитом и хорошими деловыми советами".

А тем временем экономическая ситуация в России стала критической, и перед коммунистической партией с ее плановиками встала неизбежность объятий с капитализмом. Ленин выкристаллизовал свою уверенность в этом перед Х Съездом Российской коммунистической партии в следующих словах:

"Удержать же пролетарскую власть в стране, неслыханно разоренной, с гигантским преобладанием крестьянства, так же разоренного, без помощи капитала, -- за которую, конечно, он сдерет сотенные проценты, -- нельзя. Это надо понять. И поэтому -- либо этот тип экономических отношений,

либо ничего" ²²².

Затем Лев Троцкий якобы сказал: "Что нам здесь нужно, так это

²¹⁸ Ibid., M 316-18-1306.

²¹⁹ Ibid.

²²⁰ Ibid.

₂²²₂₂¹ Ibid.

²²² В.И. Ленин. Доклад Х Съезду Российской коммунистической партии (большевиков), 15 марта 1921 г. [Перед цитированным отрывком Ленин аргументировал свое предложение так: "Пока революции нет в других странах, мы должны были бы вылезать десятилетиями, и тут не жалко сотнями миллионов, а то миллиардами поступиться из наших необъятных богатств, из наших богатых источников сырья, лишь бы получить помощь крупного передового капитализма. Мы потом с лихвой себе вернем. Удержать же..." -- и далее по тексту. Цитата приведена по: Ленин В.И. Поли. собр. соч., 5-е изд., т. 43, с. 68. -- Прим. ред. "РИ".]

136

организатор наподобие Бернарда M. Баруха" ²²³. *

Осознание Советами приближающегося краха экономики вело к тому, что американский и германский бизнес был привлечен возможностью эксплуатации русского рынка посредством продажи необходимых товаров; немцы, фактически, начали это еще в 1918 году. Первые сделки, заключенные Советским бюро в Нью-Йорке, показывают, что предшествовавшая американская финансовая и моральная поддержка большевиков была оплачена в форме контрактов.

Крупнейший заказ в 1919-1920 годах получили чикагские изготовители мясных консервов "Моррис & Ко." -- на 50 миллионов фунтов пищевых продуктов стоимостью около 10 миллионов долларов. Семья Моррисов была родственниками семьи Свифтов. Хелен Свифт, позже связанная с центром "Единство" имени Авраама Линкольна, была замужем за Эдвардом Моррисом (из фирмы по производству мясных консервов) и, кроме того, была сестрой Харольда X. Свифта, "майора" в миссии Красного Креста в России в 1917 году под руководством Томпсона.

Людвиг Мартене был ранее вице-президентом компании "Вайнберг & Познер", расположенной по адресу: Нью-Йорк, Бродвей 120, и эта фирма получила заказ на 3 миллиона долларов.

Контракты, заключенные в 1919 году Советским бюро с американскими фирмами

Дата контракта	Фирма
7.07.19	Милуоки Шейпер
30.07.19	Кемпсмит Мфг. ^*
10.05.19	Ф.Майер Бут & Шу *
08.19	Стил соул ту & Ко ^*
23.07.19	Элин Берлоу, Н-Й
24.07.19	Фишманн & Ко
29.09.19	Вайнберг & Познер

²²³ William Reswick. I Dreamt Revolution (Chicago: Henry Regnery, 1952), p. 78.

Барух, Бернард (1870-1965) -- крупный финансист; в 1916 г. президент Вильсон назначил его "председателем Комитета военной промышленности, ... уполномоченным провести мобилизацию американского военного хозяйства", т.е. распределять госзаказы и прибыли от них. "После 1-й мировой войны работал в Высшем экономическом совете Версальской конференции и был личным экономическим советником президента Вильсона. С тех пор все президенты США пользовались услугами Баруха как советника... Себя он считал прежде всего американцем, и лишь затем евреем" (Краткая еврейская энциклопедия. Иерусалим. 1976. Т. 1, с. 301). -- Прим. ред. "РИ".

Позже контракты заключались через компанию "Боброфф Форин Трейд энд Инжиниринг", Милуоки.

137

27.10.19

22.10.20

Лехай-Машин Ко. Моррис & Ко., Чикаго

Проданные товары	Стоимость в $
Машины	45.071
Машины	97.470
Обувь	1.201.250
Обувь	58.750
Обувь	3.000.000
Одежда	3.000.000
Машины	3.000.000
Типографские станки	4.500.000
50 млн. фунт. пищевых продуктов

Источник: Сенат США, "Русская пропаганда", слушания в подкомитете Комитета

по внешним связям, 66-й Конгр., 2-я сесс., 1920 г., с. 71.

Советское золото и американские банки

Золото было практически единственным средством, которым Советский Союз мог оплачивать свои иностранные закупки, и международные банки очень хотели облегчить Советам его отправку. Русский экспорт золота, главным образом в виде золотых монет царской чеканки, начался в начале 1920 года в Норвегию и Швецию. Оттуда золото переправлялось в Голландию и Германию для передачи по назначению в другие страны, включая США.

В августе 1920 года партия русских золотых монет была получена банком "Ден Норске Хандельсбанк" в Норвегии в качестве обеспечения платежей за продажу в интересах советского правительства 3000 тонн угля фирмой "Нильс Йуул & Компани" в США. Эти монеты были переданы в "Норгес Банк" для хранения. Монеты проверили, взвесили и установили, что они были отчеканены до начала войны 1914 года и, поэтому, являлись

224

подлинными русскими монетами царской чеканки .

Вскоре после этого начального эпизода компания "Роберт Доллар" из Сан-Франциско получила на свой стокгольмский счет золотые слитки, оцениваемые в 39 млн. шведских крон; золото имело штамп старого царского правительства России. Агент компании "Доллар" в Стокгольме обратился к фирме "Америкэн Экспресс" с просьбой переправить золото в США. "Америкэн Экспресс" отказалась это сделать. Необходимо заметить, что Роберт Доллар был директором "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн"; таким

²²⁴ U.S. State Dept. Decimal File, 861.51/815.

138

образом, АИК была связана с первой попыткой ввоза золота в Америку ²²⁵.

В то же самое время сообщалось, что из Ревеля [Таллина] в Балтийское море вышли три корабля с советским золотом, предназначенным для США. Пароход "Гаутод" вез 216 ящиков золота под наблюдением профессора Ломоносова, возвращавшегося в США. Еще 216 ящиков золота под наблюдением трех российских агентов вез пароход "Карл Лайн". На пароход "Рухелева" погрузили 108 ящиков. В каждом ящике было три пуда золота, оценивающегося в 60 тысяч золотых рублей за пуд. После этого еще одна партия золота была отправлена на пароходе "Вилинг Моулд".

Фирма "Кун, Леб & Ко", явно действовавшая в интересах компании "Гаранта Траст", запросила официальную позицию Государственного департамента в отношении получения советского золота. Департамент в своем ответе выразил озабоченность, так как если отказать в приеме, то "золото, вероятно, попадет в руки Военного департамента, вызвав этим прямую ответственность правительства и усложнение ситуации" ²²⁶. Этот же ответ, подготовленный Мерле Смитом после совещания с Келли и Гилбертом, констатировал, что, если владелец не знает точно о неполном праве владения собственностью ^*, то невозможно отказать в ее приеме. Предполагалось, что США попросят переплавить золото в пробирной палате, и поэтому решено было телеграфировать фирме "Кун, Леб & Ко.", что на ввоз советского золота в США никаких ограничений налагаться не будет.

Золото поступило в нью-йоркскую пробирную палату и было депонировано не фирмой "Кун, Леб & Ко", а нью-йоркской компанией "Гаранта Траст". Последняя затем направила запрос в Федеральное резервное управление, которое, в свою очередь, направило в Министерство финансов США запрос о приеме и платежах. Суперинтендант нью-йоркской пробирной палаты информировал Министерство финансов, что золото почти на 7 млн. долларов не имеет идентифицирующих клейм, и что "депонированные слитки уже были переплавлены в слитки монетного двора США". Министерство финансов предложило Федеральному резервному управлению определить, действовала ли компания "Гаранта Траст" "при представлении золота от своего имени или от имени другого лица" и, в частности, "имела ли

²²⁵ Ibid., 861.51/836.

*²⁶ Ibid., 861.51/837, October 4, 1920.

^* Видимо, это следует понимать в том смысле, что непризнание большевицкой власти Соединенными Штатами означало ее незаконность и, следовательно, незаконность владения ею всем захваченным в России имуществом, ранее имевшим законных собственников -- российские и иностранные, государственные, общественные и частные организации, отдельные лица, а также Церковь. Допуская возможность "незнания"(!) американскими фирмами этого обстоятельства, т. е. разрешая им ввоз в США золота, незаконно отнятого большевиками у прежних собственников. Госдепартамент США вместе с названными фирмами соучаствовал в сбыте награбленного, что карается уголовным законодательством всех стран; см. также послесловие издателя. -- Прим. ред. "РИ".

139

место какая-либо передача кредита или сделка с валютой в результате ввоза

227

или депонирования золота" .

10 ноября 1920 года вице-президент "Гаранта Траст" А. Бретон написал в Министерство финансов заместителю министра Гилберту, пожаловавшись, что его компания не получила от пробирной палаты обычного в таких случаях немедленного аванса за депонирование "желтого металла, оставленного для перевода в валюту". В письме было заявлено, что "Гаранта Траст" получила удовлетворительные гарантии того, что слитки являются продуктом переплавки французских и бельгийских монет, хотя она купила металл в Голландии. В письме содержалась просьба к Министерству финансов ускорить платежи за золото. В ответ Министерство финансов возразило, что оно "не покупает золота, предложенного монетному двору или пробирной палате США, если известно или есть подозрение, что оно советского происхождения", а ввиду имеющихся сведений о продажах Советами золота в Голландию, представленное компанией "Гаранта Траст" золото считается "сомнительным, учитывая подозрение в его советском происхождении". Компании "Гаранта Траст" предлагалось забрать золото из пробирной палаты в любое время, когда она пожелает, или "представить такие дополнительные доказательства Министерству финансов, Федеральному резервному банку Нью-Йорка или Государственному департаменту, каковые могут потребоваться, чтобы очистить это золото от подозрений в его советском происхождении" ²²⁸.

В архивах нет записи об окончательной развязке дела, но можно предположить, что компании "Гаранта Траст" было заплачено за эту партию желтого металла. Этот золотой депозит явно предназначался для осуществления финансового соглашения середины 1920 года между "Гаранта Траст" и советским правительством, по которому компания стала советским агентом в США (см. эпиграф к этой главе).

Позже было установлено, что советское золото шло также и на шведский монетный двор, который "переплавляет русское золото, проводит его количественный анализ и ставит шведское пробирное клеймо по просьбе шведских банкиров или других шведских подданных, являющихся владельцами этого золота" ²²⁹. И в то же самое время Олоф Ашберг, глава "Свенска Экономи А/Б" (советский посредник и филиал "Гаранта Траст"), предлагал "неограниченное количество русского золота" через шведские

банки ²³⁰.

Итак, мы можем отметить связь "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн", влиятельного профессора Ломоносова, "Гаранта Траст" и Олофа Ашберга

²²⁷ Ibid., 861.51/837, October 24, 1920.

²²⁸ Ibid., 861.51/853, November 11, 1920.

^ Ibid., 316-119, 1132.

²³⁰ Ibid., 316-119-785. Это сообщение содержит больше данных о трансфертах российского золота через другие страны и посредников См. также 316-119-846.

140

(которого мы описали ранее) с первыми попытками ввезти советское золото в США.

Макс Мэй из "Гаранти Траст" становится директором

Роскомбанка

Интерес "Гаранти Траст" к Советской России возобновился в 1920 году, что видно из письма от Генри К. Эмери, заместителя управляющего иностранным отделом "Гаранта Траст", Де Витту К. Пулу из Государственного департамента. Письмо написано 21 января 1920 года, всего за несколько недель до того, как Аллен Уолкер, начальник иностранного отдела компании, начал активно заниматься созданием яро антисоветской организации "Объединенные американцы" (см. далее в главе 10). Эмери задавал многочисленные вопросы о юридической основе советского правительства и банковского дела в России и спрашивал, действительно ли советское правительство является в России правительством "де-факто" ²³¹. "Красные планируют восстание до 1922 года" [в США], заявляли "Объединенные американцы" в 1920 году, но "Гаранта Траст" начала переговоры с этими красными и действовала как советский агент в США в середине 1920-х годов.

В январе 1922 года министр торговли Герберт Гувер выступил в Государственном департаменте в интересах "Гаранта Траст", которая разработала схему создания валютных отношений с "Новым Государственным банком в Москве". Эта схема, писал Герберт Гувер, "не встретит препятствий, если будет сделана оговорка, что все деньги, поступающие в их владение, должны использоваться для закупок гражданских товаров в США". И утверждая, что такие отношения выглядят как соответствующие общей политике, Гувер добавил: "Может быть, выгоднее организовать эти сделки таким образом, чтобы мы имели представление обо всем процессе в целом вместо разрозненных операций" ²³². Конечно, такие "разрозненные операции" соответствуют операциям на свободном рынке, но этот подход Герберт Гувер отклонил, предпочитая направлять валюту через определенные и контролируемые источники в Нью- Йорке. Государственный секретарь Чарльз Э. Хьюз выразил неудовлетворение схемой Гувера и "Гаранта Траст", которая, по его мнению, может рассматриваться как признание "де-факто" Советов, а полученные иностранные кредиты могут использоваться в ущерб США ²³³. Государственный департамент направил "Гаранта Траст" ни к чему не обязывающий ответ. Однако, "Гаранта Траст" пошла дальше (при поддержке Герберта Гувера) ²³⁴ и участвовала в создании первого советского

²³¹ Ibid., 861.516/86.

²³² Ibid., 861.516/111.

²³³ Ibid.

²³⁴ Ibid., 861.516/176.

141

международного банка, а Макс Мэй из "Гаранта Траст" стал начальником иностранного отдела этого нового Роскомбанка ²³⁵.

ГЛАВА 10

ДЖ. П. МОРГАН СЛЕГКА ПОМОГАЕТ И ДРУГОЙ

СТОРОНЕ

"Я бы не сел обедать с Морганом, возможно, за исключением случая, когда мне нужно было бы узнать что-либо из его мотивов и позиции".

Уильям Э. Додд, "Дневник посла Додца", 1933-1938.

До сих пор наша история вращалась вокруг одного крупного финансового дома -- "Гаранта Траст", крупнейшей в США траст-компании, контролируемой фирмой Дж.П. Моргана. "Гаранта Траст" использовала Олофа Ашберга, большевицкого банкира, в качестве своего посредника в России как до, так и после революции. "Гаранта Траст" была гарантом Людвига Мартенса и его Советского бюро, первых советских представителей в США. А в середине 1920-х годов "Гаранта Траст" была советским финансовым агентом в США; первые отправки советского золота в США также прослеживаются вплоть до "Гаранта Траст".

Однако у этой пробольшевицкой деятельности есть озадачивающая оборотная сторона -- "Гаранта Траст" была одним из создателей резко антисоветской организации "Объединенные американцы", которая шумно пугала всех вторжением красных к 1922 году, заявляя, что из советских фондов выделено 20 миллионов долларов для финансирования красной революции, прогнозировала панику на улицах и массовый голод в Нью- Йорке. Эта двойственность ставит, конечно, серьезные вопросы о намерениях "Гаранта Траст" и ее директоров. Сделки с Советами, даже поддержка их, могут быть объяснены мотивом аполитичной жадности или просто прибыли. С другой стороны, распространение пропаганды, рассчитанной на создание страха и паники, при одновременном поощрении условий, которые вызывают страх и панику, является более серьезной проблемой. Она предполагает абсолютное отсутствие морали. Давайте для начала ближе присмотримся к антикоммунистическим "Объединенным американцам".

"Объединенные американцы" созданы для борьбы с коммунизмом ²³⁶

Организация "Объединенные американцы" была создана в 1920 году. Ее

²³⁵ См. выше.

²³⁶ New York Times, June 21, 1919.

142

членами могли быть только граждане США, их планировалось привлечь 5 миллионов, "единственной целью которых будет борьба с учениями социалистов, коммунистов, движения "Индустриальные рабочие мира", российских организаций и радикальных фермерских обществ".

Другими словами, "Объединенные американцы" должны были бороться со всеми этими организациями и группами, считающимися антикапиталистическими.

Сотрудниками оргкомитета для создания "Объединенных американцев" были Аллен Уолкер из компании "Гаранта Траст", Дэниэл Уиллард, президент компании "Балтимор & Охайо Рейлроуд", Х.Х. Вестингаус из компании "Вестингаус Эйр Брейк" и Отто X. Кан из фирмы "Кун, Леб & Ко." и "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн". Эти дельцы с Уолл-стрит пользовались поддержкой разношерстных президентов университетов и Ньютона У. Гилберта (бывшего губернатора Филиппин). "Объединенные американцы" явно были, с первого взгляда, именно тем типом организации, который, как ожидается, будут финансировать видные капиталисты, присоединяющиеся к ней. Ее создание не должно было вызвать большого удивления.

С другой стороны, как мы уже видели, эти финансисты были также глубоко вовлечены в поддержку нового советского режима в России, хотя эта поддержка была скрытой и не предавалась огласке в течение 50 лет. Будучи членами организации "Объединенные американцы", Уолкер, Уиллард, Вестингаус и Кан вели двойную игру. Британский социалист Дж.Х. Томас сообщал, что Отто X. Кан, основатель антикоммунистической организации, имел "лицо, повернутое к свету". Кан написал предисловие к книге Томаса. В 1924 году он обратился к Лиге за промышленную демократию и открыто признал общие цели с этой группой активных социалистов (см. главу 4). Компания "Балтимор & Охайо Рейлроуд" (наниматель Уилларда) активно занималась восстановлением России в 1920-х годах. В год образования организации "Объединенные американцы" Вестингаус имел завод в России, который был освобожден от национализации. А роль "Гаранта Траст" уже была подробно изложена.

"Объединенные американцы" вскрывают "ошеломляющую информацию" о красных

В марте 1920 года "Нью-Йорк Таймс" вынесла на первую полосу подробную сенсационную историю о готовящемся вторжении красных в США в течение ближайших двух лет; это вторжение должно было финансироваться из советских фондов в 20 миллионов долларов, "полученных путем убийства и грабежа российской знати" ²³⁷.

Как выяснилось, "Объединенные американцы" подготовили обзор о

²³⁷ Ibid., March 28, 1920.

143

"деятельности радикалов" в США и сделали это в качестве организации, созданной для "сохранения Конституции США с представительной формой правления и правом индивидуального владения, которое предусматривает Конституция".

Далее этот обзор, как было заявлено, получил поддержку исполнительного совета, "включающего Отто X. Кана, Аллена Уолкера из компании "Гаранта Траст", Дэниэла Уилларда" и других лиц. В обзоре утверждалось:

"Радикальные левые уверены в осуществлении революции в течение двух лет, начало которой должно быть положено в городе Нью-Йорке общей забастовкой; красные лидеры предсказывали много крови; российское советское правительство выделило 20.000.000 долларов американскому радикальному движению".

Партии советского золота, вывезенного для компании "Гаранта Траст" в середине 1920-х годов (540 ящиков по 3 пуда каждый), стоили примерно 15 миллионов долларов (при цене 20 долларов за тройскую унцию); другие партии золота, направленные через Роберта Доллара и Олофа Ашберга, довели итоговую сумму почти до 20 миллионов долларов. Информация о советском золоте для радикального движения была названа "полностью достоверной" и была "передана в правительство". Красные, как утверждалось, планировали взять Нью-Йорк измором за четыре дня: "Красные рассчитывают на финансовую панику в течение нескольких последующих недель, чтобы помочь своему делу. Паника вызовет нужду среди рабочих и, таким образом, сделает их более восприимчивыми к революционному учению".

Эта публикация "Объединенных американцев" неимоверно завышает число радикалов в США, сначала манипулируя цифрами вроде двух или пяти миллионов и затем установив точно 3.465.000 членов в четырех радикальных организациях. Завершался обзор подчеркиванием возможности кровопролития и упоминал "Скачевского, президента Международной издательской ассоциации, иначе Коммунистической партии, [который] хвастал, что скоро придет время, когда коммунисты полностью разрушат теперешний общественный строй".

Опубликовав отчет без подкрепляющих доказательств, "Объединенные американцы" рассчитывали на запугивание человека с улицы до паники. И наиболее значительным моментом тут, конечно, является то, что это была та же самая группа, которая защищала и субсидировала Советы, фактически помогая им осуществить эти же самые планы.

Выводы об "Объединенных американцах"

Тот ли это случай, когда правая рука не знает, что делает левая? Вероятно, нет. Мы говорим о главах компаний, к тому же очень удачливых компаний. Вероятно, "Объединенные американцы" были уловкой, чтобы отвлечь

144

общественное -- и официальное -- мнение от тайных усилий, предпринимаемых для получения доступа к российскому рынку.

"Объединенные американцы" являются единственным, известным автору, документально установленным примером организации, помогавшей советскому режиму и в то же время находившейся на переднем крае оппозиции Советам. Но это ни в коем случае не непоследовательный курс действий, и дальнейшие исследования должны, по крайней мере, сосредоточиться на следующих аспектах:

а) Есть ли другие примеры двойной игры влиятельных групп, общеизвестных как правящие круги?

б) Могут ли эти примеры быть распространены на другие сферы? Например, существуют ли доказательства того, что трудовые конфликты были инспирированы этими группами?

в) Что является конечной целью этой двойной тактики? Может ли эта тактика быть связанной с марксистской аксиомой: тезис против антитезиса дают синтез? Здесь загадка: почему марксистское движение "в лоб" атакует капитализм, если целью этого движения является коммунистический мир и если оно полностью приняло диалектику? Ведь если цель -- коммунистический мир, то есть, если коммунизм это желаемый синтез, а капитализм -- тезис, то антитезисом должно быть что-то отличное от капитализма или коммунизма. Поэтому: может ли капитализм быть тезисом, а коммунизм антитезисом для достижения цели революционных групп и их финансистов -- синтезировать эти две системы в какую-то еще неизвестную мировую систему?

Морган и Рокфеллер помогают Колчаку

Одновременно с этими усилиями по поддержке Советского бюро и "Объединенных американцев" фирма Дж. П. Моргана, контролировавшая "Гаранта Траст", предоставляла финансовую помощь одному из главных врагов большевиков -- адмиралу Колчаку в Сибири. 23 июня 1919 года конгрессмен Мейсон внес в Палату представителей резолюцию N 132, поручающую Государственному департаменту "провести расследование правдивости... абсолютно всех пресс-отчетов", обвиняющих держателей российских облигаций в оказании влияния, чтобы "удержать американские войска в России" для обеспечения выплаты процентов по российским облигациям. Согласно меморандуму Бэзила Майлса, коллеги Уильяма Ф. Сэндса, конгрессмен Мейсон обвинил некоторые банки в попытках добиться признания адмирала Колчака в Сибири для получения платежей по прежним русским облигациям.

Затем в августе 1919 года государственный секретарь Роберт Лансинг получил от находившегося под влиянием Рокфеллера "Нэшнл Сити Бэнк" письмо, требующее официальных комментариев по предложенному

145

адмиралу Колчаку займу в 5 миллионов долларов, а от фирмы Дж.П. Моргана и других банкиров -- еще одно письмо, запрашивающее мнение госдепартамента относительно дополнительного займа в 10 миллионов фунтов стерлингов Колчаку со стороны консорциума британских и американских банкиров ²³⁸.

Госсекретарь Лансинг информировал банкиров, что США не признали Колчака и, хотя готовы оказывать ему помощь, "Департамент не считал бы, что он может принять на себя ответственность за поощрение таких переговоров, но что тем не менее, кажется, нет возражений против займа, при условии, что банкиры сочтут его необходимым" ²³⁹.

Впоследствии, 30 сентября, Лансинг информировал генерального консула США в Омске, что "заём с тех пор идет своим чередом" ²⁴⁰. Две пятых взяли на себя британские банки, а три пятых -- американские. Две трети от общей суммы должны были быть потрачены в Великобритании и США, а остающаяся одна треть -- там, где захочет правительство Колчака. Заём был обеспечен российским золотом (Колчака), которое было отправлено в Сан- Франциско . Совпадение во времени с вышеописанным советским

²³⁸ U.S. State Dept. Decimal File, 861.51/649.

²³⁹ Ibid., 861.51/675. *⁴⁰ Ibid., 861.51/656.

Летом 1918 г. белым войскам удалось овладеть почти всем золотым запасом дореволюционной России (сосредоточенным в годы войны в Казани) -- многими сотнями тонн золота, платины, серебра, драгоценностей на фантастическую сумму в 1 миллиард 300 миллионов золотых рублей (в ценах 1914 г.). Именно поэтому фирмы Уолл-стрита решили поставлять Белой армии в Сибири необходимое снаряжение в обмен на это золото -- разумеется, с огромной выгодой для себя. Вот в чем заключалось "финансирование" Уолл-стритом Колчака, упоминаемое Э. Саттоном; о какой-либо "помощи" тут говорить не приходится. Обладание столь огромными средствами давало также возможность финансирования и других белых армий -- все они признали Колчака верховным главнокомандующим.

Американские же войска были посланы в Сибирь в 1918 г. для воссоздания вместе с чехословаками (бывшими пленными из австрийской армии) восточного фронта против Германии. После капитуляции Германии началась их эвакуация на Дальний Восток. Как позже писал сам Саттон, США тогда оказывали явную поддержку большевикам вооружением и удерживали транссибирскую магистраль для большевиков, чтобы ее не захватили японцы: "американская интервенция имела мало общего с антибольшевицкой деятельностью... Советы были благодарны за американскую помощь" (Sutton A. How the Orden Creates War and Revolution. USA. 1984. P. 41-43, 51). Представительство стран Антанты при Колчаке выдало его на смерть красным. В результате основная часть золотого запаса вновь досталась большевикам в Иркутске; много ценностей увезли чехи, отняв для этого у Белой армии все поезда и обрекая ее на гибель; около 150 тонн золота было вывезено в Японию (и в США -- судя по сообщению Саттона) в уплату за заказанное, но так и не полученное снаряжение. (См. Котомкин А. О чехословацких легионерах в Сибири. Париж. 1930; Латышев И. Как Япония похитила российское золото. М, 1996.). -- Прим. ред. "РИ".

146

экспортом золота заставляет предположить, что сотрудничество с Советами в продаже золота определилось сразу же после соглашения о займе Колчаку ^**.

Продажа золота Советами и заём Колчаку также наводят на мысль, что заявление Кэрролла Куигли о проникновении интересов Моргана в ряды американских левых сил касается также иностранных революционных и контрреволюционных движений. Лето 1919 года было временем, когда советские войска терпели поражение в Крыму и на Украине, и эта мрачная картина могла побудить британских и американских банкиров установить хорошие отношения с антибольшевицкими силами. Объясняется это очевидным желанием иметь связи во всех лагерях и, таким образом, оказаться в благоприятном положении для ведения переговоров о концессиях и сделках после успеха революции или контрреволюции и стабилизации нового правительства. Так как результат любого конфликта нельзя знать с самого начала, идея заключается в том, чтобы делать большие ставки на всех лошадей в этих революционных скачках. Таким образом, помощь оказывалась, с одной стороны -- Советам, а с другой -- Колчаку, тогда как британское правительство поддерживало Деникина на Украине, а французское правительство пришло на помощь полякам.

Осенью 1919 года берлинская газета "Берлинер Цейтунг ам Миттаг" (8 и 9 октября) обвинила фирму Моргана в финансировании Западного русского правительства и воюющих с большевиками русско-германских сил на Балтике -- и те, и другие были союзниками Колчака. Фирма Моргана резко отрицала обвинение: "Наша фирма не имела ни дискуссий, ни встреч с Западным русским правительством или с кем-то, представляющим его" ²⁴¹. Но если это обвинение в финансировании было неточным, существовали доказательства сотрудничества. Документы, обнаруженные разведкой латвийского правительства среди бумаг полковника Бермондта, командующего Западной добровольческой армией, подтверждают, что "упомянутые отношения существовали между лондонским агентом Колчака и объединением германских промышленников, которые стояли за

Бермондтом" ²⁴².

Итак, мы знаем, что Дж.П. Морган, Лондон и нью-йоркские банкиры финансировали Колчака. Есть также доказательство, которое ставит Колчака и его армию в связь с другими антибольшевицкими армиями. И, кажется, почти ясно, что промышленные и банковские круги Германии

Как показано в этой главе, решение о "займе" Колчаку в обмен на золото приходится на август-сентябрь 1919 года. Экспорт же большевиками царского золота, как пишет Э. Саттон в предыдущей главе, "начался в начале 1920 года". Это значит, в основном -- после возвращения большевиками государственного золотого запаса в Иркутске в январе-феврале 1920 г. -- Прим. ред. "РИ".

²⁴¹ Ibid., 861.51/767 -- письмо от Дж.П. Моргана в Государственный департамент от 11 ноября 1919 г. Само финансирование было мистификафией (см. отчет АП в файлах Государственного департамента после письма Моргана).

²⁴² Ibid., 861.51/6172 and /6361.

147

финансировали русскую антибольшевицкую армию на Балтике. Деньги банкиров явно не имеют национального флага.

ГЛАВА 11 АЛЬЯНС БАНКИРОВ И РЕВОЛЮЦИИ

"Имя Рокфеллер не означает революционера. Жизнь воспитала во мне тщательность и осторожность, которая граничит с консерватизмом. Я не занимаюсь нечистыми делами..."

Джон Д. Рокфеллер III, "Вторая американская революция" (Нью-Йорк, "Харпер & Роу", 1973).

Представленные доказательства: обзор

Доказательства, уже опубликованные Георгием Катковым, Стефаном Поссони и Майклом Футреллом, подтвердили, что возвращение из эмиграции в Россию Ленина и его партии большевиков, за которыми через несколько недель последовало возвращение меньшевиков, финансировалось и было организовано германским правительством ²⁴³. Необходимые средства были частично переведены через "Ниа Банкен" в Стокгольме, который принадлежал Олофу Ашбергу, а двойной целью Германии было: а) выведение России из войны и б) контроль над послевоенными российскими

244

рынками .

Теперь, не ограничиваясь этой очевидностью, мы пойдем далее, чтобы установить непрерывную рабочую связь между большевицким банкиром Олофом Ашбергом и контролируемой Морганом компанией "Гаранта Траст" из Нью-Йорка до, во время и после революции в России. В царские времена Ашберг был агентом Моргана в России и вел переговоры о русских займах в США; в 1917 году Ашберг был финансовым посредником революционеров; а после революции он стал главой Роскомбанка, первого советского международного банка, в то время как Макс Мэй, вице-президент контролируемой Морганом "Гаранта Траст", стал директором Роскомбанка и шефом его иностранного отдела. Мы представили документальные доказательства непрерывных рабочих отношений между компанией "Гаранта Траст" и большевиками. Директора "Гаранта Траст" в 1917 году перечислены в Приложении 1.

Более того, есть доказательство перевода средств от банкиров Уолл

²⁴³ Michael Futrell. Northern Underground (London: Faber and Faber, 1963); Stefan Possony. Lenin: The Compulsive Revolutionary (London: George Alien & Unwin, 1966); George Katkov. German Foreign Office Documents on Financial Support to the Bolsheviks in 1917 // International Affairs 32 (Royal Institute of International Affairs, 1956).

²⁴⁴ Там же, особенно у Каткова.

148

стрита для международной революционной деятельности. Например, существует заявление (подтверждаемое телеграммой) Уильяма Б. Томпсона, директора Федерального резервного банка Нью-Йорка, крупного акционера контролируемого Рокфеллером "Чейз Бэнк" и финансового коллеги Гугенгеймов и Морганов, что он (Томпсон) дал на большевицкую революцию 1 миллион долларов для ведения пропаганды. Еще один пример - Джон Рид, американский член исполкома Третьего Интернационала, которого финансировал и поддерживал Юджин Буассевейн, частный нью- йоркский банкир, и который работал на журнал "Метрополитэн" Гарри П. Уитни. Последний в то время был директором "Гаранта Траст". Мы также установили, что Людвиг Мартене, первый советский "посол" в США, использовал (по мнению шефа британской разведки сэра Бэзила Томпсона) средства компании "Гаранта Траст". Исследуя вопрос финансирования Троцкого в США, мы приходим к германским источникам в Нью-Йорке, которые еще нужно определить. И хотя мы не знаем точных германских источников средств Троцкого, мы знаем, что фон Павенштедт, главный кассир германских шпионов в США, также был старшим партнером в фирме "Амсинк & Ко.". Эта фирма принадлежала вездесущей "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн", также контролируемой Дж.П. Морганом.

Кроме того, фирмы Уолл-стрита, включая "Гаранта Траст", были связаны во время войны с революционной деятельностью Каррансы и Вильи в Мексике. Мы также выявили документальные доказательства, касающиеся финансирования синдикатом Уолл-стрита революции Сунь Ят-сена в Китае в 1912 году, революции, которая сегодня превозносится китайскими коммунистами как предвестница революции Мао. Чарльз Б. Хилл, нью- йоркский юрист, который вел переговоры с Сунь Ят-сеном от имени этого синдиката, был директором в трех дочерних фирмах компании "Вестингаус", и мы выяснили, что Чарльз Р. Крейн из компании "Вестингаус" в России был причастен к российской революции.

Совершенно оставляя в стороне финансы, мы установили и другое, возможно более существенное доказательство вовлеченности Уолл-стрита в дело большевиков. Миссия американского Красного Креста в России была частным предприятием У. Б. Томпсона, который публично предложил горячую поддержку большевикам. Доступные сейчас документы британского военного кабинета вскрывают, что британская политика была ориентирована на режим Ленина-Троцкого в результате личного обращения Томпсона к Ллойд Джорджу в декабре 1917 года. Мы приводили заявления директора Томпсона и заместителя председателя Уильяма Лоренса Саундерса из Федерального резервного банка Нью-Йорка в поддержку большевиков. Джон Рид не только финансировался с Уолл-стрита, но имел постоянную поддержку своей деятельности, доходящую даже до обращения в Государственный департамент, от Уильяма Фрэнклина Сэндса, исполнительного секретаря "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн". В деле об антиправительственной агитации Роберта Майнора есть сильные признаки и некоторые косвенные доказательства того, что полковник Эдвард Хаус

149

приложил руку к освобождению Майнора. Значение дела Майнора заключается в том, что план Уильяма Б. Томпсона по большевицкой революции в Германии был той самой программой, которую Майнор осуществлял до ареста в Германии.

Некоторые международные агенты, например Александр Гомберг, работали на Уолл-стрит и на большевиков. В 1917 году Гомберг был представителем американской фирмы в Петрограде, работал на миссию американского Красного Креста Томпсона, стал главным агентом большевиков в Скандинавии, пока его не депортировали из Норвегии, затем стал доверенным помощником Рива Шли из "Чейз Бэнк" в Нью-Йорке, а позже Флойда Одлума из корпорации "Атлас".

Эта деятельность в пользу большевиков исходила, по большей части, из одного адреса: Нью-Йорк, Бродвей 120. Доказательство этого было намечено в общих чертах, но не приводилось какой-либо решающей причины этой необычной концентрации по одному адресу, за исключением того, что там, кажется, разделяли иностранный вариант мысли Кэрролла Куигли по проникновению Дж. П. Моргана в ряды местных левых сил: Морган также проник и в ряды международных левых.

На Бродвее 120 располагался Федеральный резервный банк Нью-Йорка. Средством для этой пробольшевицкой активности была "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн" -- тоже на Бродвее 120. Всего через несколько недель после начала революции государственный секретарь Роберт Лансинг запрашивал мнение АИК о большевицком режиме, и Сэндс, исполнительный секретарь АИК, едва мог сдержать свой энтузиазм в отношении большевиков. Людвиг Мартене, первый советский посол, был вице- президентом компании "Вайнберг & Познер", которая также располагалась на Бродвее 120. Компания "Гаранта Траст" находилась рядом, на Бродвее 140, но на Бродвее 120 была компания "Гаранта Секьюритиз". В 1917 году на Бродвее 120 находилась компания "Хант, Хилл & Беттс", и Чарльз Б. Хилл из этой фирмы был посредником в сделках с Сунь Ят-сеном. Компания "Джон МакГрегор Грант", которая финансировалась Олофом Ашбергом в Швеции и "Гаранта Траст" в США и которая числилась в черных списках военной разведки, располагалась по тому же адресу: Бродвей 120. Гугенгеймы и исполнительное ядро фирмы "Дженерал Электрик" (также представленные в АИК) находились на Бродвее 120. Поэтому вряд ли можно считать удивительным, что Клуб банкиров также располагался на последнем (35-м) этаже здания на Бродвее 120.

Важно, что поддержка большевиков не прекращалась и после революции; так что эту поддержку нельзя полностью объяснить условиями войны с Германией. Американо-русский синдикат, образованный в 1918 году для получения концессий в России, поддерживали круги Уайта, Гугенгейма и Синклера. Директорами компаний, контролируемых этими тремя финансистами, были Томас У. Ламонт ("Гаранта Траст"), Уильям Бойс Томпсон (Федеральный резервный банк) и наниматель Джона Рида Гарри

150

Пейн Уитни ("Гаранта Траст"). Это дает весомые основания предположить, что синдикат был образован, чтобы рассчитаться за прежнюю поддержку дела большевиков в период революции. И затем мы обнаружили, что "Гаранта Траст" оказывала финансовую поддержку Советскому бюро в Нью- Йорке в 1919 году.

Первый, действительно конкретный сигнал об оплате прежней политической и финансовой поддержки поступил в 1923 году, когда Советы создали свой первый международный банк -- Роскомбанк. Коллега Моргана Олоф Ашберг стал номинальным главой этого советского банка; Макс Мэй, вице-президент компании "Гаранта Траст" -- его директором, и Роскомбанк быстро назначил "Гаранта Траст" своим агентом в США.

Объяснение союза нечестивых

Каким же мотивом объясняется эта коалиция капиталистов и большевиков?

Россия была тогда и является сегодня крупнейшим нетронутым рынком в мире. Более того, Россия, тогда и сейчас, представляет наибольшую угрозу потенциальной конкуренции для американского промышленного и финансового господства. (Достаточно одного взгляда на карту мира, чтобы понять географическую разницу между огромной земельной массой России и значительно меньшими Соединенными Штатами.) Уолл-стрит наверняка пробирала холодная дрожь, когда он думал о России как о втором, наряду с Америкой, промышленном гиганте.

Но зачем позволять России стать конкурентом и вызовом американскому господству? В конце XIX века Морган, Рокфеллер и Гугенгейм продемонстрировали свои монополистические наклонности. В книге "Железные дороги и регулирование, 9877-9996" Габриэль Колко показал, как владельцы железных дорог, а не фермеры, хотели государственного контроля за железными дорогами, чтобы сохранить свою монополию и устранить конкуренцию. Поэтому, простейшим объяснением нашего доказательства является то, что синдикат финансистов с Уолл-стрита расширил свои монопольные амбиции до глобального масштаба. Гигантский российский рынок надлежало захватить и превратить в техническую колонию, которая будет эксплуатироваться немногими мощными американскими финансистами и подконтрольными им корпорациями. То, чего Комиссия по торговле между штатами и Федеральная комиссия по торговле, всецело находящиеся в руках американских промышленников, смогли достигнуть для них у себя в стране, -- того же может достичь для них за границей правительство планового социализма, с учетом надлежащей поддержки и стимулов от Уолл-стрита и Вашингтона.

В заключение, пусть это объяснение кажется слишком радикальным, вспомним, что именно Троцкий брал царских генералов для укрепления Красной армии, именно Троцкий призывал американских официальных лиц

151

контролировать революционную Россию и выступать в интересах Советов, именно Троцкий сначала подавил свободомыслящий элемент в российской революции, а затем рабочих и крестьян. При этом официальная история полностью игнорирует 700-тысячную армию "зеленых", состоявшую из бывших большевиков, разгневанных предательством революции, и эта армия воевала и с белыми, и с красными. Другими словами, мы предполагаем, что большевицкая революция была союзом политиков: политиков- революционеров и политиков-финансистов, объединившихся против истинно революционных свободомыслящих элементов России ²⁴⁵.

Теперь у читателей должен возникнуть вопрос: не были ли эти банкиры тайными большевиками? Конечно, нет. Финансисты не имели идеологии. Было бы большой ошибкой предполагать, что помощь большевикам была идеологически мотивирована в любом узком смысле. Финансисты имели один мотив -- власть -- и поэтому помогали любому политическому инструменту, который обеспечил бы им доступ к власти: будь то Троцкий, Ленин, царь. Колчак, Деникин -- все они получали помощь в большей или меньшей степени. Все, кроме тех, которые хотели общества, истинно свободного для индивидуума.

Помощь не ограничивалась политиками-большевиками и политиками- антибольшевиками. Джон П. Диггинс в книге "Муссолини и фашизм: Взгляд из Америки" ²⁴⁶ заметил в отношении Томаса Ламонта из "Гаранта Траст":

"Из всех лидеров американского бизнеса тем, кто наиболее энергично поощрял дело фашизма, был Томас У. Ламонт. Глава мощной банковской сети Дж.П. Моргана, Ламонт служил правительству фашистской Италии в качестве чего-то вроде консультанта по бизнесу".

В 1926 году Ламонт получил для Муссолини заём в 100 миллионов долларов -- в особенно трудное для итальянского диктатора время. Мы можем также вспомнить, что этот директор "Гаранта Траст" был отцом американского коммуниста Корлисса Ламонта. Этот одинаковый подход к однотипным тоталитарным системам, коммунизму и фашизму, не был привилегией только семьи Ламонтов. Например, Отто Кан, директор "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн" и фирмы "Кун, Леб & Ко.", был уверен, что "американский капитал, инвестированный в Италии, найдет безопасность, поощрение, возможности и вознаграждение" ²⁴⁷. Это тот самый

²⁴⁵ См. также: Voline (V.M. Eichenbaum). Nineteen-Seventeen: The Russian Revolution Betrayed (New York: Libertarian Book Club, n.d.). [С нашей точки зрения, Э. Сатгон слишком идеализирует "зеленых" -- часто это были банды анархистов, уголовников, самостийников, руководствовавшихся местными эгоистичными, даже личными, но не общегосударственными целями -- однако это отдельный вопрос, проистекающий из общего оправдания американским автором "свободолюбивой революции" против российской монархии; см. также послесловие издателя. -- Прим. ред. "РИ".]

²⁴⁶ John P. Diggins. Mussolini and Fascism: The View from America (Princeton, NJ.: Princeton University Press. 1972.

²⁴⁷ Ibid., p. 149.

152

Отто Кан, который в 1924 году внушал социалистической Лиге промышленной демократии, что ее цели являются его целями ²⁴⁸. Различие было только -- по словам Отто Кана -- в средствах для достижения этих целей.

Айви Ли, человек Рокфеллера по связям с общественностью, делал перед доверчивой американской публикой схожие заявления и был ответствен за восхваление советского режима в конце 1920-х годов. Мы также видели, что Бэзил Майлс, заведующий русским отделом в Государственном департаменте и бывший коллега Уильяма Франклина Сэндса, оказывал решительную поддержку бизнесменам, ведущим дела с большевиками, а в 1923 году тот же Майлс написал профашистскую статью "Чернорубашечники и бизнес в Италии" ²⁴⁹. "Успех фашистов является выражением молодости Италии", -- писал Майлс, прославляя фашистское движение и аплодируя его уважению к американскому бизнесу.

План "Марбург"

План "Марбург", финансируемый из обширного наследства Эндрю Карнеги, был подготовлен в начале XX века. Он свидетельствует о преднамеренности этого типа кажущейся шизофрении, которая на самом деле маскирует цельную программу приобретения власти: "Если бы Карнеги с его неограниченным богатством, международные финансисты и социалисты могли бы организоваться в движение, чтобы подчинить своей воле образование Лиги для принудительного установления мира" ²⁵⁰.

Правительства всех стран земли, по плану "Марбург", должны быть социализированы, тогда как конечная власть будет оставаться в руках международных финансистов "для контроля за советами и принудительного установления мира, [и таким образом] создания специфического средства от всех политических болезней человечества" ²⁵¹.

Эта идея была связана с другими элементами, имеющими сходные цели. Лорд Мильнер в Англии дает трансатлантический пример банковских интересов, признающих достоинства и возможности марксизма. Мильнер был банкиром, влиятельным в британской политике военного времени, и симпатизировал марксизму ²⁵². В 1903 году в Нью-Йорке был основан социалистический клуб "X". Среди его членов были не только коммунист Линкольн Стеффенс, социалист Уильям Инглиш Уоллинг и коммунистический банкир Моррис Хиллквит, но и Джон Дьюи, Джеймс Т. Шотуэлл, Чарльз Эдвард Расселл и Руфус Уикс (вице-президент нью-

²⁴⁸ См. эпиграф к главе 4.

²⁴⁹ Nation's Business, February 1923, pp. 22-23.

²⁵⁰ Jennings С. Wise. Woodrow Wilson: Disciple of Revolution (New York: Paisley Press, 1938), p. 45.

²^Я Ibid., р. 46.

²⁵² См. эпиграф к главе 6.

153

йоркской компании "Лайф Иншуренс"). На годовом заседании Экономического клуба в отеле "Астор" в Нью-Йорке также выступали социалисты. В 1908 году, когда А. Бартон Хепберн, президент банка "Чейз Нэшнл", был президентом Экономического клуба, главным оратором был вышеупомянутый Моррис Хиллквит, который "имел обширные возможности проповедовать социализм перед собранием, которое представляло богатство и финансовые интересы" ²⁵³.

Из этих невероятных семян выросло современное интернационалистическое движение, в которое входили не только финансисты Карнеги, Пауль Варбург, Отто Кан, Бернард Барух и Герберт Гувер, но и Фонд Карнеги и его детище -- "Международное примирение". Попечители из Фонда Карнеги выделялись, как мы видели, в совете "Америкэн Интернэшнл Корпорейшн". В 1910 году Карнеги пожертвовал 10 миллионов долларов на основание Фонда Карнеги для международного мира, и в совете попечителей были Элиху Рут (миссия Рута в Россию, 1917), Кливленд X. Додж (обеспечивал финансовую поддержку президенту Вильсону), Джордж У. Перкинс (партнер Моргана), Дж.Дж. Балч (АИК и фирма "Амсинк"), Р.Ф. Херрик (АИК), Х.У. Притчетт (АИК) и другие магнаты Уолл-стрита. Вудро Вильсон подпал под мощное слияние этой группы интернационалистов, ибо был обязан им деньгами. Как писал Дженнингс К. Уайс: "Историки никогда не должны забывать, что Вудро Вильсон... обеспечил Льву Троцкому возможность въехать в Россию с

254

американским паспортом" .

Но и Лев Троцкий также утверждал себя как интернационалист. Мы отметили его небезынтересные интернационалистические связи на высоком уровне в Канаде. Троцкий не был тогда ни прорусским, ни просоюзническим, ни прогерманским деятелем, как многие пытались его выставить. Троцкий был за мировую революцию, за всемирную диктатуру; одним словом, он был интернационалист ²⁵⁵. Тогда у большевиков и банкиров была эта существенная общая платформа -- интернационализм. Революция и международные финансы не так уж противоречат друг другу, если в результате революции должна установиться более централизованная власть. Международные финансы предпочитают иметь дело с централизованными правительствами. Банковское сообщество меньше всего хочет свободной экономики и децентрализованной власти, так как это распыляет власть.

Итак, вот искомое объяснение, которое соответствует нашим доказательствам. Эта группа банкиров и торговцев акциями не была ни большевицкой, ни коммунистической, ни социалистической, ни демократической, ни даже американской. Превыше всего эти люди желали рынков, то есть захваченных ими международных рынков и своей монополии

²⁵³ Morris Hillquit. Loose Leaves from a Busy Life (New York: Macmillan, 1934), p. 81.

₂²⁵₅₅⁴ Wise. op. cit., p. 647.

²⁵⁵ Leon Trotsky. The Bolsheviki and World Peace (New York: Boni & Liveright, 1918).

154

на мировом рынке как конечной цели. Они желали рынков, которые могли бы эксплуатировать монопольно, не боясь конкуренции со стороны русских, немцев или кого-то еще, включая американских бизнесменов за пределами их избранного круга. Эта замкнутая группа была аполитичной и аморальной. В 1917 году она имела прямую цель -- захватить русский рынок; и все это представлялось под интеллектуальным прикрытием некоей лиги для установления мира.

И Уолл-стрит действительно достиг своей цели. Американские фирмы, контролируемые этим синдикатом, позже пошли дальше и строили Советский Союз, а сегодня уверенно идут по пути введения советского военно-промышленного комплекса в эру компьютеров.

Сегодня их цель все еще жива и действует. Джон Д. Рокфеллер излагает ее в своей книге "Вторая американская революция", на титульном листе которой красуется пятиконечная звезда ²⁵⁶. Эта книга содержит голословный призыв к гуманизму, то есть призыв, что нашим первым делом должна быть работа ради других. Иначе говоря, призыв к коллективизму. Гуманизм это коллективизм. Однако стоит отметить, что Рокфеллеры, которые продвигали эту гуманистическую идею в течение века, так и не передали СВОЮ собственность другим. Поэтому в их рекомендации можно предположить тот скрытый смысл, что мы все работаем на Рокфеллеров. Книга Рокфеллера проводит идею коллективизма под маской "осторожного консерватизма" и "общественного блага". В действительности же это призыв к продолжению прежней поддержки Морганом-Рокфеллером коллективистских предприятий и массового уничтожения индивидуальных прав.

²⁵⁶ В мае 1973 г. банк "Чейз Манхэттен" (председатель Дэвид Рокфеллер) открыл свое представительство в Москве по адресу: площадь Карла Маркса, 1. Контора в Нью- Йорке находится по адресу: Чейз манхеттен плаза, 1.

О значении пятиконечной звезды (пентаграммы) см. в послесловии издателя. -- Прим. ред. "РИ".

155

Титульный лист книги Дж. Д. Рокфеллера III

Таким образом, "общественное благо" использовалось и используется сегодня в качестве средства и предлога для самовозвеличивания избранного круга, который призывает к миру во всем мире и к человеческой порядочности. Но до тех пор, пока читатель рассматривает всемирную историю сквозь призму непримиримого марксистского противоречия между капитализмом и коммунизмом, цели описанного альянса между международными финансами и интернационалистической революцией остаются скрытыми для понимания. То же самое можно было бы сказать и о "содействии общественному благу" ворами и грабителями. А если эти альянсы все еще остаются для читателя непонятными, то он должен подумать над тем очевидным фактом, что те же самые международные дельцы и их аппарат всегда хотели определять, что должны делать другие люди, но явно не хотели быть первыми в очереди, чтобы отдать свое собственное богатство и власть. Их уста открыты, но карманы закрыты.

Этот метод, используемый монополистами для обмана общества, в начале XX столетия был изложен Фредериком К. Хоувом в книге "Признания монополиста" ²⁵⁷. Прежде всего, говорит Хоув, политика является необходимой частью бизнеса. Для контроля над промышленностью необходимо контролировать Конгресс и законодателей, чтобы таким образом заставить общество работать на тебя, монополиста. Поэтому двумя принципами удачливого монополиста, по мнению Хоува, являются: "Во- первых, дай обществу работать на тебя, и во-вторых, делай бизнес из политики" ²⁵⁸. Это, писал Хоув, основные "правила большого бизнеса".

Существуют ли какие-нибудь доказательства того, что эта всеохватная цель была также известна Конгрессу и ученому миру? Разумеется,

²⁵⁷ Frederick С. Howe. Confessions of a Monopolist (Chicago: Public Publishing, n.d.).

²⁵⁸ Ibid.

156

возможность этого была известна и известна широко. Например, давая показания в Овермановском комитете Сената, Альберт Рис Вильяме, хитрый комментатор революции, говорил: "...вероятно, это правда, что при советском правительстве промышленная жизнь будет развиваться намного медленнее, чем при обычной капиталистической системе. Но почему великая индустриальная страна, наподобие Америки, должна желать создания и последующей конкуренции другого великого промышленного соперника? Не согласуются ли интересы Америки в этом отношении с медленным темпом развития, который проектирует для себя Советская Россия?

Сенатор Уолкотт: Значит Ваш аргумент заключается в том, что в интересах Америки, чтобы Россия была угнетенной?

Г-н Вильямс: Не угнетенной...

Сенатор Уолкотт: Вы так сказали. Почему должна Америка желать, чтобы Россия стала ее промышленным конкурентом?

Г-н Вильямс: Это с капиталистической точки зрения. В целом Америка не заинтересована, я думаю, в возникновении на рынке еще одного великого промышленного соперника, наподобие Германии, Англии, Франции и Италии. Я думаю, другое правительство в России, не советское, вероятно, увеличило бы темп или скорость развития России, и мы бы имели еще одного соперника. Конечно, это аргументация с капиталистической точки зрения.

Сенатор Уолкотт: Итак, Вы представляете здесь аргумент, который, по Вашему мнению, может иметь привлекательность для американского народа, причем Ваша точка зрения такова, что если мы признаем советское правительство России в его теперешнем виде, мы признаем правительство, которое не сможет конкурировать с нами в промышленности в течение многих лет?

Г-н Вильямс: Это факт.

Сенатор Уолкотт: Значит Ваш аргумент в том, что при советском правительстве Россия будет не в состоянии, по крайней мере в течение многих лет, приблизиться к Америке по промышленному развитию? Г-н Вильямс: Абсолютно так" ²⁵⁹.

В этом откровенном заявлении Альберта Риса Вильямса содержится основной ключ для пересмотра толкования российской истории на протяжении последней половины столетия.

²⁵⁹ U.S., Senate. Bolshevik Propaganda, hearings before a subcommittee of the Committee on the Judiciary, 65th Cong., pp. 679-80. См. также в главе 6 данной книги о роли Вильямса в Пресс-бюро Радека.

С советском издании "Десяти дней, которые потрясли мир" содержится такая редакционная справка об авторе этого признания: "Альберт Рис Вильямс -- друг Джона Рида, видный американский прогрессивный деятель и публицист; автор нескольких книг о борьбе трудящихся за социализм" (М. 1957, с. 165). -- Прим. ред. "РИ".

157

Уолл-стрит, или скорее комплекс Моргана-Рокфеллера, представленный на Бродвее 120 и Уолл-стрит 14, руководствовался чем-то очень близким к аргументации Вильямса. Уолл-стрит вступил в Вашингтоне в битву за большевиков -- и выиграл. Советский тоталитарный режим выжил. В 1930-х годах иностранные фирмы, главным образом из группы Моргана- Рокфеллера, выполняли пятилетние планы. Они продолжали строить Россию как в экономическом, так и в военном отношении ²⁶⁰. С другой стороны, Уолл-стрит, вероятно, не предвидел ни Корейской войны, ни Вьетнамской войны, в которых 100.000 американцев и бесчисленное число наших союзников потеряли свои жизни от советского оружия, изготовленного по той же самой импортированной из США технологии. Что казалось Уолл- стритовскому синдикату дальновидной и несомненно прибыльной политикой, стало кошмаром для миллионов за пределами избранного влиятельного круга и правящего класса.

²⁶⁰ См.: Antony С. Sutton. Western Technology and Soviet Economic Development, 3 vols. (Stanford. Calif.: Hoover Institution, 1968, 1971, 1973); см. также: National Suicide: Military Aid to the Soviet Union (New York: Arlington House, 1973).

158

ПРИЛОЖЕНИЕ 1 ДИРЕКТОРА КРУПНЫХ БАНКОВ, ФИРМ И УЧРЕЖДЕНИЙ, УПОМЯНУТЫХ В ЭТОЙ КНИГЕ (В 1917-1918 ГОДАХ)

AMERICAN INTERNATIONAL CORPORATION (120 Broadway) ["Америкэн Интернэшнл Корпорейшн"]

" J.Ogden Armour

" G.J. Baldwin

" C.A. Coffin

" W.E. Corey

" Robert Dollar

" Pierre S. du Pont Philip

" A.S. Franklin

" J.P. Grace

" R.F. Herrick

" Otto H. Kahn

" H.W. Pritchett

" Percy A. Rockefeller

" John D. Ryan

" W.L. Saunders

" J.A. Stillman

" C.A. Stone

" T.N. Vail

" F.A. Vanderlip

" E.S. Webster

" A.H. Wiggin

" Beckman Winthrop

" William Woodward

" D.C. Jackling

" E.R. Tinker

" A.H. Wiggin

" John J. Mitchell

" Guy E. Tripp

CHASE NATIONAL BANK ["Чейз Нэшнл Бэнк"]

" J.N. Hill

" A.B. Hepbum

" S.H. Miller

" C.M. Schwab

159

" H. Bendicott

" Newcomb

" Carlton

EQUITABLE TRUST COMPANY (37-43 Wall Street) ["Экуитабл Траст Компани"]

" Charles В. Alexander

" Albert В. Boardman

" Robert C. Dowry

" Howard E. Cole

" Henry E. Cooper

" Edward T. Jeffrey

" Otto H. Kahn

" Alvin W. Krech

" James W. Lane

" Hunter S. Marston

" Paul D. Cravath

" Franklin Wm. Cutcheon

" Bertram Cutler

" Thomas de Witt

" Cuyler Frederick W. Fuller

" Robert Goelet

" Carl R. Gray

" Charles Hayden

" Henry E. Huntington

" Charles G. Meyer

" George Welwood Murray

" Henry H. Pierce

" Winslow S. Pierce

" Lyman Rhoades

" Walter C.Teagle

" Henry Rogers

" Winthrop Bertram

" G. Work

FEDERAL ADVISORY COUNCIL (1916) [федеральный консультативный совет]

" Daniel G. Wing, Бостон, Округ N 1

" J.P. Morgan, Нью-Йорк, Округ N 2

" Levi L. Rue, Филадельфия, Округ N 3

" W.S. Rowe, Цинцинатти, Округ N 4

" J.W. Norwood, Гринвилль, Южная Каролина, Округ N 5

" С. А. Lyerly, Чаттануга, Округ N 6

" J.B. Forgan, Чикаго, президент. Округ N 7

" Frank О. Watts, Сент-Луис, Округ N 8

" С.Т. Jaffray, Миннеаполис, Округ N 9

160

" E.F.Swinney, Канзас-Сити, Округ N 10

" T.J. Record, Париж, Округ N 11

" Herbert Fleishhacker, Сан-Франциско, Округ N 12

FEDERAL RESERV BANK OF NEW YORK (120 Broadway) [федеральный резервный банк Нью-Йорка]

" William Woodward (1917)

" Robert H. Treman (1918) } Класс А

" Franklin D.Locke (1919)

" Charles A. Stone (1920)

" Wm. B. Thompson (1918) } Класс В

" L.R. Palmer (1919)

" Pierre Jay (1917)

" George F. Peabody (1919) } Класс С

" William Lawrence Saunders (1920)

FEDERAL RESERVE BOARD [Федеральное резервное управление]

" William G. M'Adoo

" Charles S. Hamlin (1916)

" Paul M. Warburg (1918)

" Adolph С. Miller (1924)

" Frederic A. Delano (1920)

" W.P.G. Harding (1922)

" John Skelton Williams

GUARANTY TRUST COMPANY (140 Broadway) ["Гаранта Траст Компани"]

" Alexander J. Hemphill (председатель)

" Charles H. Alien

" Edgar L. Marston

" Grayson M.P. Murphy

" A.C. Bedford

" Edward J. Berwind

" W. Murrey

" Crane T. de Witt Cuyler

" James B. Duke

" Caleb C. Dula

" Robert W. Goelet

" Daniel Guggenheim

" W. Averell Hamman

" Albert H. Harris

" Walter D. Hines

" Augustus D. Julliard

" Thomas W. Lament

" William C. Lane

" Charles A. Peabody

161

" William C. Potter

" John S. Runnells

" Thomas F. Ryan

" Charles H. Sabin

" John W. Spoor

" Albert Straus

" Harry P. Whitney

" Thomas E. Wilson Лондонский комитет:

" Arthur J. Fraser (председатель)

" Cecil F. Pan-Robert Callander

" P.A. Rockefeller

" James Stillman

" W. Rockefeller

" J.O. Armour

" J.W. Sterling

" J.A. Stillman

" M.T. Pyne

" E.D. Bapst

" J.H. Post

" W.C. Procter

NATIONAL CITY BANK ["Нэшнл Сити Бэнк"]

" P.A.S. Franklin

" J.P. Grace

" G.H. Dodge

" H.A.C. Taylor

" R.S. Lovett

" F.A. Vanderlip

" G.H. Miniken

" E.P. Swenson

" Frank Trumbull

" Edgar Palmer

NATIONALBANK FUR DEUTSCHLAND ["Национальбанк фюр Дейчланд"] (на 1914 г., Ялмар Шахт вошел в правление в 1918 г.)

" Emil Wittenberg

" Hjalmar Schacht

" Martin Schiff

" Hans Winterfeldt

" Th. Marba

" Paul Koch

" Franz Rintelen

162

SINCLAIR CONSOLIDATED OIL CORPORATION (Broadway 120) ["Синклэйр Консолидейтед Ойл Корпорейшн"]

" Hany F. Sinclair

" Н.Р. Whitney

" Wm. E. Corey

" Wm. В. Thompson

" James N. Wallace

" Edward H. Dark

" Daniel C. Jackling

" Albert H. Wiggin

J.G. WHITE ENGINEERING CORPORATION ["Дж. Г. Уайт Инжиниринг Корпорейшн"]

" J.G. White

" Gano Dunn

" E.G. Williams

" A.S. Crane

" H.A. Lardner

" G.H. Kinniat

" A.F. Kountz

" R.B. Marchant

" Henry Parsons

" A.N. Connett

" James Brown

" Douglas Campbell

" G.C. Clark

" Jr. Bayard Dominick

" Jr. A.G. Hodenpyi

" T.W. Lament

" Marion McMillan

" J.H. Pardee

" G.H. Walbridge

" E.N. Chilson

" C.E. Bailey

163

ПРИЛОЖЕНИЕ 2 ТЕОРИЯ БОЛЬШЕВИЦКОЙ РЕВОЛЮЦИИ КАК ЕВРЕЙСКОГО ЗАГОВОРА *

Существует обширная литература на английском, французском и немецком языках, отражающая тот аргумент, что большевицкая революция была результатом "еврейского заговора", а более конкретно -- заговора еврейских банкиров всего мира. В общем, в качестве конечной цели предполагается их контроль над миром; большевицкая же революция была лишь одной фазой более широкой программы, которая якобы отражает многовековую религиозную борьбу между христианством и "силами тьмы".

Этот аргумент и его варианты можно найти в самых неожиданных местах и услышать от самых удивительных лиц. В феврале 1920 года Уинстон Черчилль написал статью -- редко цитируемую сегодня -- для "Лондон Иллюстрейтед Санди Геральд", озаглавленную "Сионизм против большевизма" . В этой статье Черчилль сделал такой вывод: "особенно важно... чтобы евреи в каждой стране, которые лояльны к принявшей их земле, стремились к выдвижению при каждом удобном случае... и играли видную роль в каждом мероприятии для борьбы с заговором большевиков". Черчилль проводит различие между "национальными евреями" и теми, кого он называет "международными евреями". Он доказывает, что "международные и, главным образом, атеистически настроенные евреи", конечно, играли "весьма большую" роль в создании большевизма и произвели революцию в России. Он уверяет (вопреки фактам), что за исключением Ленина "большинство" ведущих фигур в революции были евреи, и добавляет (также вопреки фактам), что во многих случаях собственность евреев и синагоги были исключены большевиками при проведении их политики конфискации. Черчилль называет международных евреев "зловещей конфедерацией", образовавшейся из преследуемых групп населения тех стран, где евреев преследовали по расовым мотивам. Уинстон Черчилль прослеживает это движение до Спартака-Вейсгаупта, закидывает свою литературную сеть вокруг Троцкого, Бела Куна, Розы Люксембург и Эммы Гольдман и выносит обвинение: "Этот всемирный заговор для свержения цивилизации и перестройки общества на основе остановленного развития, завистливой злобы и невозможного равенства постоянно ширится".

Затем Черчилль утверждает, что эта группа заговорщиков Спартака-

* Точка зрения издателя, отличающаяся от утверждений уважаемого проф. Э. Саттона в этой главе, изложена в послесловии к книге. -- Прим. ред. "РИ".

Winston Churchill. Zionism Versus Bolshevism // London Illustrated Sunday Herald, Febr. 1920. -- Прим. ред. "РИ".

164

Вейсгаупта была главной движущей силой всех подрывных движений в XIX веке. Отмечая, что сионизм и большевизм конкурируют в борьбе за душу еврейского народа, Черчилль (в 1920 году) был озабочен ролью евреев в большевицкой революции и существованием всемирного еврейского заговора.

Еще один широко известный в 1920-х годах автор, Генри Уикхэм Стид, описывает во втором томе своего произведения "Через 30 лет, 9892-9922" (с. 302) , как он пытался довести идею еврейского заговора до сведения полковника Эдварда М. Хауса и президента Вудро Вильсона. Однажды в марте 1919 года Стид навестил полковника Хауса и нашел его расстроенным из-за недавней критики Стадом возможного признания Америкой большевиков. Стид сказал Хаусу, что Вильсон был бы дискредитирован в глазах многих людей и народов Европы, и "настаивал, что без его ведома главными движущими силами были Якоб Шифф, Варбург и другие международные финансисты, которые больше всего хотели поддержать еврейских большевиков, чтобы получить поле деятельности для германо- еврейской эксплуатации России" ²⁶¹.

По словам Стида, полковник Хаус ратовал за установление экономических отношений с Советским Союзом.

Вероятно, наиболее изобличающая подборка документов по еврейскому заговору находится в десятичном файле (869.00/5339) Государственного департамента. Центральный документ в ней, озаглавленный "Большевизм и иудаизм", датирован 13 ноября 1918 года ^*. Текст имеет форму отчета, в котором говорится, что революция в России была задумана "в феврале 1916 года", и что "было установлено, что нижепоименованные лица и предприятия принимали участие в этом разрушительном деле":

1. Якоб Шифф	еврей
2. Кун, Леб и Ко.	еврейская фирма
Руководство:
Якоб Шифф	еврей

* Henry Wickham Steed. Through 30 Years 1892-1922. -- Прим. ред. "РИ". ²⁶¹ О действительной роли Шиффа см. Приложение 3.

Русский текст этого документа был напечатан (видимо, впервые) в выходившей в Ростове-на-Дону при белых газете "В Москву!" (23.9.1919). Вопреки призывно- обобщающему стилю текст представлен как "документ, составленный высшим комиссаром французского правительства и послом при Федеральном правительстве в Вашингтоне" и имеет обозначение: "-618-6, N 912 -- Разв. отд. 2." Кроме приведенных Э. Саттоном имен, в документе также упоминаются Американский еврейский комитет, парижская фирма "Братья Лазар", банк Гинзбурга, сионистская организация "Поалей", а также 31 фамилия ведущих большевиков-евреев. Жаль, что Э. Саттон далее не называет имя составителя этого текста -- "русского, работавшего в министерстве военной торговли США" -- это могло бы уточнить источник и степень достоверности его сведений. -- Прим ред. "РИ".

165

Феликс Варбург Отто X. Кан Мортимер Л. Шифф

еврей еврей еврей еврей

еврей

Джером Дж. Ханауэр

3. Гугенгейм

4. Макс Брейтунг

5. Исаак Зелигман

Далее в отчете утверждается, что русская революция, несомненно, была начата и задумана этой группой, и что в апреле 1917 года: "Якоб Шифф фактически сделал публичное заявление, что именно из-за его финансового влияния русская революция была успешно завершена, а весной 1917 года Якоб Шифф начал финансировать Троцкого, еврея, для завершения социальной революции в России".

Отчет содержит другую разнообразную информацию о финансировании Троцкого Максом Варбургом, о роли Рейнско-Вестфальского синдиката и Олофа Ашберга из "Ниа Банкен" (Стокгольм) вместе с Животовским. Анонимный автор (в действительности служащий министерства военной торговли США) ²⁶² заявляет, что связи между этими организациями и их финансированием большевицкой революции показывают, как "была выкована связь между еврейскими мультимиллионерами и еврейскими пролетариями". Далее в отчете приводится список многих большевиков, которые были евреями, и затем излагаются действия Пауля Варбурга, Иуды Магнеса, фирм "Кун, Леб & Ко." и "Шпейер & Ко.".

Отчет заканчивается шпилькой по адресу "международного еврейства" и приводит аргумент в контексте христиано-еврейского конфликта, подтверждаемый цитатами из "Протоколов Сионских мудрецов". К этому отчету прилагается ряд телеграмм, которыми обменялись Государственный департамент в Вашингтоне и посольство США в Лондоне в отношении мер, которые должны быть предприняты по этим документам ²⁶³:

"5399 Великобритания, Тел. 3253 13:00. 16 октября 1919 года, в конфиденциальное досье. Секретно для Уинслоу [Winslow] от Райта [Wright]. Финансовая помощь большевизму и большевицкой революции в России от видных ам. евреев: Якоба Шиффа, Феликса Варбурга, Отто Кана, Менделя Шиффа, Джерома Ханауэра, Макса Брейтунга и одного из Гугенгеймов. Соответствующие документы в распоряжении полиции от французских источников. Запрашиваются любые факты касательно этого".

"17 окт. Великобритания Тел. 6084, полдень г c-h 5399. Весьма секретно.

²⁶² Анонимным автором был русский, работавший в министерстве военной торговли США. Одним из трех директоров министерства военной торговли США был в то время Джон Фостер Даллес.

²⁶³ U.S. State Dept. Decimal File, 861.00/5399.

166

Райту от Уинслоу. Финансовая помощь большевицкой революции от видных ам. евреев. Нет доказательств касательно этого, но ведем расследование. Прошу настоять перед британскими властями о приостановке публикации, по крайней мере, до получения документа Департаментом".

"28 нояб. Великобритания Тел. 6223 R 17:00 5399. Для Райта. Документ касательно финансовой помощи большевикам видными американскими евреями. Отчеты -- идентифицированы как французский перевод заявления, первоначально подготовленного по-английски русским гражданином в Ам. и т.д. Кажется очень неразумным предавать гласности".

Было принято согласованное решение прикрыть этот материал, и в досье содержится вывод: "Я думаю, мы похороним все дело".

В эту группу материалов включен еще один документ, помеченный грифом "Совершенно секретно". Источник этого документа неизвестен; возможно, это ФБР или военная разведка. В нем рассматривается перевод "Протоколов Сионских мудрецов" и сделан вывод:

"В этой связи г-ну W. было направлено письмо с приложением меморандума от нас в отношении определенной ин -формации от американского военного атташе о том, что британские власти имеют перехваченные письма от различных групп международных евреев, излагающие план властвования над миром. Копии этих материалов будут нам очень полезны".

Эта информация была явно разработана, и в более позднем отчете британской разведки содержится прямое обвинение:

"Резюме: Теперь существуют определенные доказательства того, что большевизм является международным движением, контролируемым евреями; [их] лидеры в Америке, Франции."

России и Англии обмениваются корреспонденцией для согласованных действий..." ²⁶⁴. Однако, ни одно из вышеприведенных заявлений не может быть подтверждено твердым практическим доказательством. Наиболее важная информация содержится в абзаце о том, что британские власти имеют "перехваченные письма от различных групп международных евреев, излагающих план властвования над миром". Если действительно такие письма существуют, то они явились бы подтверждением (или неподтверждением) недоказанной в настоящее время гипотезы, а именно, что большевицкая революция и другие революции являются работой всемирного еврейского заговора. Более того, когда заявления и утверждения не подтверждены твердыми доказательствами, а попытки найти такое доказательство приводят по кругу вновь к начальной точке -- особенно когда

²⁶⁴ Great Britain, Directorat of Intelligence. A Monthly Review of the Progress of Revolutionary Movements Abroad, no. 9, July 16, 1913 (861.99/5067). -[Великобритания, Разведывательное управление. "Ежемесячный обзор развития революционных движений за границей", N 9, 16 июля 1913 г. (861.99/5067).]

167

кто-то цитирует кого-то еще -- то мы должны отбросить такую историю как ложную. Не существует конкретных доказательств, что евреи были вовлечены в большевицкую революцию, потому что они были евреями. Действительно, быть может, в нее был вовлечен высокий процент евреев, однако, учитывая обращение с евреями в царское время, чего еще можно было ожидать? Вероятно, в американской революции участвовало много англичан или лиц английского происхождения, которые воевали против "красных мундиров". И что из этого? Делает ли это американскую революцию английским заговором? Заявление Уинстона Черчилля, что евреи сыграли "очень большую роль" в большевицкой революции, поддерживается только искаженными доказательствами. Список евреев, участвовавших в большевицкой революции, необходимо сравнить со списком неевреев, участвовавших в революции. Если следовать этой научной методике, то пропорция иностранных евреев-большевиков, участвовавших в революции, будет менее 20% от общего числа революционеров -- и эти евреи были по большей части депортированы, убиты или сосланы в Сибирь в последующие годы. Фактически, современная Россия продолжает царский антисемитизм.

Важно, что документы в файлах Государственного департамента подтверждают, что инвестиции банкира Якоба Шиффа, часто называемые источником средств для большевицкой революции, фактически были направлены против поддержки большевицкого режима ²⁶⁵. Это положение, как мы увидим, прямо контрастирует с содействием большевикам со стороны Моргана-Рокфеллера.

Настойчивость, с которой проталкивается миф о еврейском заговоре, наводит на мысль, что он вполне может быть намеренным средством для отвлечения внимания от действительных вопросов и действительных причин. Доказательства, приведенные в этой книге, показывают, что евреи, также бывшие среди нью-йоркских банкиров, играли относительно незначительную роль в поддержке большевиков, тогда как главные роли играли нью-йоркские банкиры-неевреи (Морган, Рокфеллер ^*, Томпсон).

Что может лучше отвлечь от действительно действующих сил, чем средневековое пугало антисемитизма?

²⁶⁵ См. Приложение 3.

^* Семья Рокфеллеров включена в составленную еврейским ученым М. X. Штерном книгу "Американцы еврейского происхождения" (Americans of Jewish Decent. New York. 1960). -- Прим. ред. "РИ".

168

ПРИЛОЖЕНИЕ 3 НЕКОТОРЫЕ ДОКУМЕНТЫ ИЗ ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫХ АРХИВОВ США И ВЕЛИКОБРИТАНИИ

Примечание: Некоторые документы состоят из нескольких бумаг, которые образуют связанную между собой группу.

" Документ N1: Телеграмма посла Фрэнсиса из Петрограда в Государственный департамент США и соответствующее письмо от государственного секретаря Роберта Лансинга президенту Вудро Вильсону (17 ^* марта 1917 г.).

" Документ N2: Документ британского Министерства иностранных дел (октябрь 1917 г.), утверждающий, что Керенский был на жаловании у германского правительства и помогал большевикам.

" Документ N3: Якоб Шифф из фирмы "Кун, Леб & Ко." и его позиция в отношении режимов Керенского и большевиков (ноябрь 1917 г.).

" Документ N4: Меморандум Уильяма Бойса Томпсона, директора Федерального резервного банка Нью-Йорка, британскому премьер- министру Ллойд Джорджу (декабрь 1917 г.).

" Документ N5: Письмо Феликса Франкфутера советскому агенту Сантери Нуортеве (9 мая 1918 г.).

" Документ N6: Персонал Советского бюро в Нью-Йорке, 1920; список из досье Комитета Ласка штата Нью-Йорк.

" Документ N7: Письмо от банка "Нэшнл Сити" в Министерство финансов США, упоминающее Людвига Мартенса и д-ра Юлиуса Хаммера (15 апреля 1919 г.).

" Документ N8: Письмо советского агента Уильяма (Билла) Боброва Кеннету Дюрану (3 августа 1920 г.).

" Документ N9: Меморандум, упоминающий члена фирмы Дж. П. Моргана и британского директора по пропаганде лорда Нортклиффа (13 апреля 1918 г.).

" Документ N10: Меморандум Государственного департамента (29 мая 1922 г.) касательно компании "Дженерал Электрик".

* Так у Саттона. -- Прим. ред. "РИ".

169

Документ N 1

Телеграмма посла США Фрэнсиса из Петрограда в Государственный департамент в Вашингтоне, Округ Колумбия, датированная 14 марта 1917 года и сообщающая о первой стадии русской революции (861.00/273).

"Петроград Дата: 14 марта 1917 г. Получена: 15-го, 02:30 Государственному секретарю Вашингтон

1287. Не мог послать телеграмму с одиннадцатого. Революционеры имеют абсолютный контроль в Петрограде и предпринимают напряженные усилия, чтобы сохранить порядок, что удается за редкими исключениями. Никаких телеграмм после вашей 1251 от девятого, полученной одиннадцатого марта. Временное правительство организовано под управлением Думы, которая отказалась подчиниться указу императора о приостановке ее деятельности. Родзянко, председатель Думы, издает постановления за своей подписью. Кабинет министров, как сообщают, ушел в отставку. Найденные министры доставлены в Думу, а также многие русские офицеры и высокие официальные лица. Большинство полков, если не все, которым было приказано идти в Петроград, по прибытии присоединились к революционерам. Американская колония в безопасности. Нет сведений о каком-либо ущербе для американских граждан.

Френсис, американский посол"

После получения вышеприведенной телеграммы Роберт Лансинг, государственный секретарь, довел ее содержание до президента Вильсона (861.00/273):

"Лично и конфиденциально.

Мой дорогой г-н президент:

Прилагаю для Вас весьма важную телеграмму, которая только что пришла из Петрограда, а также вырезку из нью-йоркской "Уорлд", в которой напечатано заявление синьора Шалойи, министра без портфеля в итальянском кабинете, которое имеет значение ввиду сообщения г-на Фрэнсиса. Мое собственное впечатление таково, что союзники знают об этом вопросе и, я предполагаю, благоприятно настроены к революционерам, так как дворцовая партия была в течение войны секретно прогерманской.

С совершенным почтением, Роберт Лансинг Приложение. Президенту, Белый Дом"

Комментарий

Существенной фразой в письме Лансинга Вильсону является: "Мое собственное впечатление таково, что союзники знают об этом вопросе и, я полагаю, благоприятно настроены к революционерам, так как дворцовая партия была в течение войны секретно прогерманской". Необходимо

170

напомнить (см. главу 2) заявление посла Додда, что в эту первую революцию был вовлечен советник президента Вильсона Чарльз Р. Крейн из нью- йоркских компаний "Вестингаус" и "Крейн".

Документ N 2

Меморандум из архива Министерства иностранных дел Великобритании FO 371/2999 (Война-Россия), 23 октября 1917 года, досье N 3743.

"Лично (и) секретно.

Из более чем одного источника к нам поступают беспокоящие слухи о том, что Керенский находится на жаловании у Германии и что он и его правительство делают все, чтобы ослабить и дезорганизовать Россию, приведя ее к положению, когда никакой другой курс, кроме сепаратного мира, будет невозможен. Считаете ли вы, что есть основания для таких инсинуаций, и что правительство, воздерживаясь от эффективных действий, целенаправленно позволяет большевикам набирать силу?

Если это будет вопросом подкупа, мы должны быть в состоянии успешно конкурировать, если бы стало известно, как и через каких агентов это может быть сделано, хотя это и неприятная мысль".

Комментарий

Относится к информации, что Керенский состоял на жаловании у Германии.

Документ N 3

Состоит из четырех частей:

" а) Телеграмма посла Фрэнсиса от 27 апреля 1917 г. из Петрограда в Вашингтон, Округ Колумбия, с просьбой о передаче сообщения от видных российских банкиров-евреев видным банкирам-еврееям в Нью- Йорке, предлагающих им подписаться на "Заём свободы" Керенского (869.59/939).

" б) Ответ Луиса Маршалла (10 мая 1917 г.), представляющего американских евреев; он отклонил предложение, выразив поддержку Американскому займу свободы (861.51/143).

" в) Письмо Якоба Шиффа из "Кун, Леб и Ко." (25 ноября 1918 г.) в Государственный департамент (г-ну Полку), передающее сообщение российского банкира-еврея Каменки с призывом к союзникам о помощи против большевиков ("потому что большевицкое правительство не представляет русский народ").

" г) Телеграмма от Каменки, переданная Якобом Шиффом.

а)

"Государственному секретарю Вашингтон 1229, двадцать седьмое

171

Просьба передать следующее Якобу Шиффу, судье Брандейсу, профессору Готтхайлю, Оскару Штраусу, раввину Вайзу, Луису Маршаллу и Моргентау:

"Мы, российские евреи, всегда верили, что освобождение России означает и наше освобождение. Будучи глубоко преданными стране, мы возложили свое полное доверие на Временное правительство. Мы знаем неограниченную экономическую мощь России и ее неисчерпаемые природные ресурсы, и то равноправие, которое мы получили, позволит нам участвовать в развитии страны. Мы твердо верим, что победный финиш войны, благодаря нашим союзникам и США, близок.

Временное правительство сейчас выпускает новый государственный заём свободы, и мы считаем нашим национальным долгом поддержать этот заём, имеющий жизненно важное значение для войны и свободы. Мы уверены, что Россия имеет непоколебимую силу государственного кредита и легко перенесет все необходимое финансовое бремя. Мы образовали специальный комитет российских евреев для поддержки займа, состоящий из представителей финансовых, промышленных и торговых кругов, а также ведущих государственных деятелей.

Мы сообщаем вам об этом и просим наших братьев за океаном поддержать свободу русских, которая стала теперь делом гуманности и мировой цивилизации. Мы предлагаем вам образовать у себя специальный комитет и сообщить нам о мерах, которые вы можете предпринять в поддержку еврейского комитета для успеха займа свободы. Борис Каменка, председатель, барон Александр Гинзбург, Генри Слиозберг".

Фрэнсис"

б)

"Дорогой г-н Секретарь:

После сообщения нашим коллегам результата беседы, которую вы любезно провели с г-ном Моргентау, г-ном Штраусом и мной в отношении целесообразности призыва к подписке на "Заём русской свободы", о чем просят барон Гинзбург и г-да Каменка и Слиозберг в телеграмме из Петрограда, которую вы недавно передали нам, мы пришли к выводу, что будем действовать строго по Вашей рекомендации. Несколько дней тому назад мы пообещали нашим друзьям в Петрограде срочно ответить на их призыв о помощи. Поэтому мы были бы весьма благодарны за направление следующей телеграммы, при условии ее одобрения Вами:

"Борису Каменке Азовско-Донской банк, Петроград.

Наш Государственный департамент, с которым мы проконсультировались, считает любые попытки в настоящее время осуществить широкую подписку на любые иностранные займы нецелесообразным, причем существенно важное значение имеет концентрация всех усилий на успехе американских военных займов, что даст

172

возможность нашему правительству предоставить средства нашим союзникам по более низким процентным ставкам, чем было бы возможно в ином случае. Поэтому наша энергия с целью самым эффективным способом помочь русскому делу должна быть обязательно направлена на поощрение подписки на американский заём свободы.

Шифф, Маршалл, Штраус, Моргентау, Вайз, Готтхайль."

Вы, конечно, можете по Вашему желанию свободно внести в текст этой предлагаемой телеграммы любые изменения, которые будут указывать, что причиной нашей невозможности прямо ответить на просьбу, которая к нам поступила, является наша озабоченность тем, чтобы сделать нашу деятельность наиболее эффективной.

Могу ли я просить Вас направить мне копию посланной телеграммы с запиской о стоимости, чтобы расходы Департамента могли быть возмещены незамедлительно.

С большим уважением и совершенным почтением [подписано] Луис

Маршалл

Государственному секретарю Вашингтон, Округ Колумбия"

в)

"Дорогой г-н Полк:

Разрешите мне направить Вам копию телеграммы, полученной сегодня утром, которая, по моему мнению, должна быть для порядка доведена до сведения государственного секретаря или до Вас для такого рассмотрения, которое может быть сочтено приемлемым.

Г-н Каменка, отправитель этой телеграммы, является одним из ведущих людей в России и был, по имеющейся у меня информации, финансовым советником правительства князя Львова и правительства Керенского. Он является председателем Азовско-Донского коммерческого банка в Петрограде, одного из наиболее серьезных финансовых учреждений России, но, вероятно, будет вынужден покинуть Россию с приходом Ленина и его "товарищей".

Разрешите мне воспользоваться этой возможностью, чтобы передать сердечные приветствия Вам и г-же Полк и выразить надежду, что Вы вновь находитесь в прекрасной форме и что г-жа Полк и дети пребывают в добром здравии.

С совершенным почтением, [подписано] Якоб X. Шифф Фрэнку Л. Полку Советнику Государственного департамента Вашингтон, Округ Колумбия Приложение." [датировано 25 ноября 1918 года]

г)

173

Перевод:

"Полный триумф свободы и права дает мне новую возможность снова выразить Вам мое глубокое восхищение благородным американским народом. Надеюсь теперь увидеть быстрый прогресс со стороны союзников в помощи России в восстановлении порядка. Привлекаю Ваше внимание также к насущной необходимости замены на Украине вражеских войск в самый момент их отхода, чтобы избежать большевицкого опустошения. Дружеское вмешательство союзников будет приветствоваться везде с энтузиазмом и рассматриваться как демократическая акция, так как большевицкое правительство не представляет русский народ. Писал Вам 19 сентября. С сердечными

приветствиями, [подписано] Каменка"

Комментарий

Это важная серия документов, так как она опровергает теорию заговора еврейских банкиров, стоящего за большевицкой революцией. Якоб Шифф из фирмы "Кун, Леб и Ко." явно не был заинтересован в поддержке "Займа свободы" Керенского , и Шифф нажил себе неприятности, привлекая внимание Государственного департамента к просьбам Каменки о вмешательстве союзников против большевиков. Очевидно, что Шифф и коллега-банкир Каменка, в отличие от Дж. П. Моргана и Джона Д. Рокфеллера, были так же не рады большевикам, как и ранее царям.

Документ N 4

Меморандум от Уильяма Бойса Томпсона (директор Федерального резервного банка Нью-Йорка) Ллойд Джорджу (премьер-министр Великобритании), декабрь 1917 г.

"Первое

Контроль над российской ситуацией утрачен, Россия лежит полностью открытой для беспрепятственной эксплуатации Германией, если сейчас же и радикально не изменить политику, проводимую союзниками.

Второе

Из-за своей недальновидной дипломатии союзники со времени революции не достигли ничего выгодного и нанесли существенный вред

* Однако "Еврейская энциклопедия" сообщает, что "в 1917 г. Шифф оказал помощь солидным кредитом правительству Керенского" (Encyclopaedia Judaica. 1971. Jerusalem. Vol. 14. P. 961). А из книг самого Саттона мы узнаем, что фирма Шиффа "Кун, Леб и Ко." сотрудничала с большевиками, вывозя в США русское золото (см. главу 9), и затем "финансировала пятилетки" (U.S. State Dec. File 811.51/3711 and 861.50 Five Year Plan/236; Sutton A. Western Technology and Soviet Economic Development. Vol. 2. P. 340). О роли Я. Шиффа в подготовке революции см. послесловие издателя. -- Прим. ред. "РИ".

174

своим интересам.

Третье

Представителям союзников в Петрограде не хватает дружелюбного понимания желания русского народа установить демократию. Наши представители сначала были официально связаны с царским режимом. Естественно, они испытывали влияние того окружения.

Четвертое

С другой стороны, немцы в то же время вели пропаганду, которая несомненно помогла им, и существенно, в развале правительства, разложении армии, разрушении торговли и промышленности. Если это будет продолжаться беспрепятственно, результатом может быть полная эксплуатация огромной страны Германией, противостоящей союзникам.

Пятое

Я основываю мое мнение на тщательном и подробном изучении ситуации как в официальных кругах, так и вне их во время моего пребывания в Петрограде с 7 августа по 29 ноября 1917 г.

Шестое

"Что можно сделать для улучшения ситуации в пользу союзников в России?"

Дипломатический персонал, как британский, так и американский, следует заменить на демократический по духу, способный не дать угаснуть симпатиям к демократии.

Необходимо создать мощный неофициальный комитет со штаб-квартирой в Петрограде для действий, так сказать, на заднем плане, влияние которого в вопросах политики должно признаваться и приниматься ДИПЛОМАТИЧЕСКИМИ, КОНСУЛЬСКИМИ и ВОЕННЫМИ официальными лицами союзников. Комитет должен иметь такой персональный состав, чтобы сделать возможным наделение его широкими и разнообразными полномочиями. Предположительно, он будет действовать по различным каналам. Характер их станет очевидным в процессе выполнения задачи; он будет нацелен на любые новые условия, которые могут возникнуть.

Седьмое Сейчас невозможно полностью определить сферу деятельности этого нового союзного комитета. Я мог бы, наверное, помочь лучше понять его возможную полезность, сделав краткую ссылку на работу, которую я начал и которая сейчас находится в руках Раймонда Робинса, который хорошо и с благоприятной точки зрения известен полковнику Бучану -- работа, которую в будущем несомненно придется в чем-то изменить и дополнить с целью соответствия новым условиям. Моя работа выполнялась главным образом через российский "Комитет по народному образованию" при помощи мадам Брешковской, бабушки революции. Ей помогал д-р Давид Соскис, частный секретарь тогдашнего премьер-министра Керенского

175

(сейчас в Лондоне); Николай Васильевич Чайковский, в свое время председатель Крестьянского кооперативного общества, и другие видные социал-революционеры, являющиеся спасительным элементом демократии между крайними "правыми" из официального и имущего класса и крайними "левыми", воплощающими в себе наиболее радикальные элементы социалистических партий. Цель этого Комитета, как сказано в телеграфном сообщении мадам Брешковской президенту Вильсону, можно понять из такой цитаты: "Широкое распространение образования необходимо для того, чтобы сделать Россию упорядоченной демократией. Мы планируем довести это образование до солдата в окопе, до рабочего на фабрике, до крестьянина в деревне". Помогавшие в этой работе осознавали, что в течение столетий массы находились под пятой самодержавия, которое было им не защитой, а угнетением, что демократическая форма правления в России может быть сохранена только ПУТЕМ ПОРАЖЕНИЯ ГЕРМАНСКОЙ АРМИИ, ПУТЕМ СВЕРЖЕНИЯ ГЕРМАНСКОЙ АВТОКРАТИИ. Можно ли было ожидать, что свободная Россия, не готовая к большой ответственности правительства, необразованная, неподготовленная долго просуществует, когда ее ближайшим соседом является имперская Германия? Определенно нет. Демократическая Россия вскоре стала бы величайшим военным трофеем, который когда-либо знал мир.

Комитет рассчитывал иметь образовательный центр в каждом полку русской армии в форме солдатских клубов. Эти клубы организовывались с максимально возможной быстротой, и для занятий с солдатами нанимали лекторов. В действительности эти лекторы были учителями, и следует напомнить, что среди солдат в России 90% не могли ни читать, ни писать. Во время большевицкого переворота многие из этих лекторов уже действовали, создавая хорошее впечатление и достигая превосходных результатов. Только в Москве их было 250. Комитет предполагал довести число лекторов по крайней мере до 5000. Мы публиковали много газет на уровне "азбуки" с простейшей подачей материала и участвовали еще примерно в ста. Эти издания несли в дома рабочих и крестьян призыв к патриотизму, единству и равенству.

После свержения последнего правительства Керенского мы материально помогали распространению большевицкой литературы как через агентов, так и разбрасыванием с самолетов над германской армией. Если это предложение допустимо, вполне можно рассмотреть вопрос о желательности направления той же самой большевицкой литературы в Германию и Австрию через Западный и Итальянский фронты.

Восьмое

Наличие небольшого числа войск союзников в Петрограде определенно многое сделало бы для предотвращения свержения правительства Керенского в ноябре. Мне хотелось бы предложить Вам на рассмотрение, если сохранятся теперешние условия, концентрацию всех британских и французских государственных служащих в Петрограде; при необходимости

176

из них можно будет сформировать достаточно эффективную силу. Может оказаться целесообразным платить небольшую сумму каким-нибудь русским отрядам. Есть также большая группа добровольцев, набранных в России; многие из них принадлежат к классу интеллигенции и провели превосходную работу в окопах. Им нужно надлежащим образом помочь.

Девятое

Если вы спросите о дальнейшей программе, я бы сказал, что сейчас дать ее невозможно. Я полагаю, что разумная и смелая работа все же воспрепятствует тому, чтобы Германия заняла эту сферу для себя, и таким образом предотвратит эксплуатацию ею России за счет союзников. В процессе работы по мере ее развития выявится много путей, которыми можно будет оказывать эту помощь".

Комментарий

После этого меморандума военный кабинет Великобритании изменил свою политику на политику умеренного пробольшевизма. Отметьте, что Томпсон признает распространение большевицкой литературы его агентами. Неразбериха с датой, когда Томпсон покинул Россию (в этом документе от говорит о 29 ноября), проясняется в бумагах Пирни, находящихся в Гуверовском институте. В планы поездки вносились изменения, и в начале декабря Томпсон все еще был в России. Меморандум был, вероятно, написан в Петрограде в конце ноября.

Документ N 5

Письмо Феликса Франкфуртера (тогда специального помощника военного министра) большевицкому агенту в США Сантери Нуортеве (псевдоним Александра Ниберга), датированное 9 мая 1918 г. В досье Комитета Ласка, Нью-Йорк, указано как документ N 1544.

"Военное министерство Вашингтон 9 мая 1918 г. Мой дорогой г-н Нортева [так]:

Весьма благодарен Вам за Ваше письмо от 4-го. Я знал, что Вы поймете чисто дружеский и полностью неофициальный характер нашей беседы, и я ценю быстрые меры, которые Вы предприняли, чтобы исправить Ваше письмо к Сироле . Будьте полностью уверены, что не произошло ничего уменьшающего мой интерес к вопросам, которые Вы ставите. Совсем наоборот. Я весьма заинтересован в соображениях, которые Вы выдвигаете, и в точке зрения, на которой Вы настаиваете. Вопросы , поставленные на карту, это интересы, которые много значат для всего мира. Чтобы адекватно обращаться с ними, нам нужны все знания и мудрость,

* Юрье Сирола был большевиком и комиссаром в Финляндии.

В первоначальном тексте было: "сердечно благодарен Вам за".

^*** В первоначальном тексте: "интересы".

177

которые мы могли бы получить ^****.

С сердечным приветом, Феликс Франкфуртер Г-ну Сантери Нуортеве".

Комментарий

Это письмо Франкфутер написал Нуортеве-Нибергу, большевицкому агенту в США, в то время, когда Франкфуртер занимал официальный пост специального помощника военного министра Бейкера в Военном министерстве. Очевидно Ниберг согласился внести изменения в письмо к комиссару Сироле согласно инструкциям Франкфуртера. Комитет Ласка получил первоначальный проект Франкфуртера с изменениями Франкфуртера, но не письмо, полученное Нибергом.

^**** В первоначальном тексте добавлено: "в эти дни".

178

Документ N 6

Советское бюро в 1920 году

Должность	Имя	Гражданство	Уроженец	Прежняя работа
Представитель	Людвиг К.А.К.	Германия	Россия	Вице-
СССР	Мартенс			президент фирмы "Вайнберг & Познер Инжиниринг" (Бродвей 120)
Управляющий бюро	Григорий Вайнштейн	Россия	Россия	Журналист
Секретарь	Сантери Нуортева	Финляндия	Россия	Журналист
Помощник	Кеннет Дюран	США	США	1) Комитет
секретаря				США по общественной информации 2) Бывший адъютант полковника Хауса
Частный	Дороти Кин	США	США	Средняя школа
секретарь Нуортевы
Переводчик	Мари Моделл	Россия	Россия	Школа в России
Клерк по архиву	Александер Коулмен	США	США	Средняя школа
Телефонистка	Бланш Абушевич	Россия	Россия	Средняя школа
Вахтер	Нестор Кунцевич	Россия	Россия
Военный	Подполковник	Россия	Россия	Военный
эксперт	Борис Тагуев Рустам Бек			критик в "Дейли Экспресс" Лондон
Коммерческий отдел
Начальник	А. Геллер	Россия	США	Компания "Интернэшнл Оксиджен"

179

Секретарь	Элла Тач	Россия	США	Американские фирмы
Клерк	Роуз Холланд	США	США	Лига "Гэри Скул"
Клерк	Генриэтта Меерович	Россия	Россия	Служащая
Клерк	Роза Байере	Россия	Россия	Школа
Статистик	Владимир Ольховский	Россия	Россия	Русская армия
Отдел информации
Начальник	Эванс Кларк	США	США	Принстонский ун-т
Клерк	Нора Г. Смитеман	США	США	"Экспедиция мира" Форда
Стенографистка	Этта Фокс	США	США	Министерство военной торговли
	Уилфрид Р. Хамфриз	Великобритания		Американский Красный Крест
Технический отдел
Начальник	Артур Адамс	Россия	США
Отдел образования
Начальник	Уильям Малиссов	Россия	США	Колумбийский ун-т
Отдел медицины
Начальник	Лев А. Хюбш	Россия	США	Врач
	Д.Х. Дубровский	Россия	США	Врач
Юридический отдел
Начальник	Моррис Хиллквит	Литва
Консультанты на договоре	Чарльз Рехт
	Дудли Филд Малоне
	Джордж Гордон Бэтл
Отдел экономики и статистики
Начальник	Исаак А. Гурвич. Ева Иоффе	Россия	США	Бюро переписи США Национальная комиссия по

180

				детскому труду
Стенографистка	Елизабэт Гольдштейн	Россия	США	Студентка
Редакция "Советской России"
Управляющий редактор	Джейкоб У. Хартман	США	США	Городской колледж Нью- Йорка
Стенографистка	Рая Троцкая	Россия	Россия	Студентка
Переводчик	Теодор Бреслауэр	Россия	Россия
Клерк	Василий Иванов	Россия	Россия
Клерк	Дэвид Олдфилд	Россия	Россия
Переводчик	И. Бланкштейн	Россия	Россия
Управляющий редактор	Джейкоб У. Хартман	США	США	Городской колледж Нью- Йорка
Стенографистка	Рая Троцкая	Россия	Россия	Студентка
Переводчик	Теодор Бреслауэр	Россия	Россия

Источник: U.S., House, Conditions in Russia (Committee on Foreign Affairs), 66th

Cong., 3rd sess. (Washington, D.C., 1921).

См. также британский список в: U.S. State Dept. Decimal File, 316-22-656, где

также есть имя Юлиуса Хаммера.

Документ N 7

Письмо от банка "Нэшнл Сити", Нью-Йорк, в Министерство финансов США от 15 апреля 1919 г. касательно Людвига Мартенса и его приятеля д-ра Юлиуса Хаммера (316-118).

"Нэшнл Сити Бэнк Нью-Йорка Нью-Йорк, 15 апреля 1919 г. Достопочтенному Джоэлу Рэтбону, Заместителю министра финансов Вашингтон, Округ Колумбия

Дорогой г-н Рэтбон:

Осмелюсь приложить к настоящему письму фотографии двух документов, которые мы получили сегодня утром заказным письмом от г-на Л. Мартенса, который объявляет себя представителем Российской Социалистической Федеративной Советской Республики в США, что засвидетельствовано д-ром Юлиусом Хаммером в качестве исполняющего обязанности начальника финансового отдела.

Вы увидите из этих документов, что нам предъявляется требование в

181

отношении всех средств, находящихся у нас на депозитном счете на имя г-на Бориса Бахметьева, якобы российского посла в США, или на имя любого частного лица, комитета или миссии, претендующих на то, что они действуют в пользу российского правительства, подчиняясь г-ну Бахметьеву или непосредственно.

Мы были бы весьма рады получить от Вас любой совет или указания, которые Вы можете дать нам по этому вопросу.

С искренним уважением, [подписано] Дж. Х. Картер вице-президент Приложение"

Комментарий

Это письмо имеет значение относительно длительной связи семейства Хаммеров с Советами.

Документ N 8

Письмо, датированное 3 августа 1920 года, от советского курьера "Билла" Боброва Кеннету Дюрану, бывшему адъютанту полковника Хауса. Взято у Боброва Министерством юстиции США.

"Министерство юстиции Бюро расследований 15 Парк Роу, Нью-Йорк, штат Нью-Йорк

10 августа 1920 г. Директору Бюро расследований, Министерство юстиции США, Вашингтон, Округ Колумбия

Многоуважаемый сэр: Подтверждая телефонную беседу с г-ном Рачем, состоявшуюся сегодня, передаю при этом оригинальные документы, изъятые из имущества Б.Л. Боброва, пароход "Фредерик VIII".

Письмо на имя г-на Кеннета Дюрана, подписанное Биллом и датированное 3 августа 1920 года, вместе с переводом из "Правды" от 1 июля 1920 года за подписью Троцкого и копии телеграмм были обнаружены внутри голубого конверта, адресованного г-ну Кеннету Дюрану, 228 Саут 19- я стрит, Филадельфия, штат Пенсильвания. Этот голубой конверт был, в свою очередь, запечатан внутри прилагаемого белого конверта.

Большая часть имущества г-на Боброва состояла из каталогов на оборудование, спецификаций, корреспонденции, касающейся отправки различного оборудования в российские порты. Г-н Бобров был тщательно опрошен агентом Дэвисом и таможенными властями; подробный отчет об этом будет направлен в Вашингтон.

С искренним уважением Г.Ф. Лэмб Начальник отделения"

Письмо Кеннету Дюрану

"Дорогой Кеннет: Благодарю за столь приветливое письмо. Я очень сильно ощущал свою оторванность и окруженность врагами, и чувство это резко усилилось в результате последних событий. Я испытывал отчаяние из-

182

за неспособности добиться другого отношения к бюро и как-то доставить средства Вам. Телеграфный перевод 5000 долларов Вам, как это было сделано на прошлой неделе, является всего лишь унылой шуткой. Я надеюсь, что предложение продавать золото в Америке, о чем мы недавно телеграфировали, будет вскоре сочтено осуществимым. Вчера мы телеграфировали запрос, могли бы Вы продать 5.000.000 рублей минимум по 45 центов при теперешнем рыночном курсе 51,44 цента. Это дало бы чистыми по крайней мере 2.225.000 долларов. Л. сейчас нужно 2.000.000 долларов, чтобы заплатить компании "Нильс Йуул & Ко." в Христиании за первую часть партии угля из Америки в Вардо, Мурманск и Архангельск. Первый пароход приближается к Вардо, а второй выходит из Нью-Йорка примерно 28 июля. В общем, "Нильс Йуул & Ко." или скорее "Норгес Банк" в Христианин на своем и нашем счету держат наши золотые рубли на сумму 11.000.000 долларов, которые они сами доставили из Ревеля в Христианию в качестве обеспечения нашего заказа на уголь и фрахта, но предложения на покупку этого золота, которые они до сих пор смогли получить, очень плохие, лучшее из них это 575 долларов за килограмм, тогда как курс, предлагаемый Американским монетным двором или Министерством финансов, сейчас равен 644,42, и учитывая задействованную крупную сумму, было бы позором дать ей уйти со слишком большим убытком. Я надеюсь, что прежде чем Вы получите это, Вы сможете осуществить продажу, одновременно таким образом получив четверть миллиона долларов или больше для бюро. Если мы не сможем каким-то образом в течение очень короткого времени выплатить 2.000.000 долларов в Христиании, а срок этого платежа истек четыре дня назад, то "Нильс Йуул & Ко." получат право продать удерживаемое ими наше золото по лучшей цене, чем возможная для нас, которая, как уже сказано, совсем низкая.

Мы еще не знаем, как идут канадские переговоры. Мы понимаем, что Нуортева передал все нити Шоэну, когда арест Н. казался неизбежным. Во время написания этого письма мы не знаем, где находится Нуортева. Мы догадываемся, что после его вынужденного возвращения в Англию из Эсбьерга, Дания, сэр Бэзил Томпсон посадил его на пароход в Ревель, но из Ревеля еще не сообщили, что он туда прибыл, а мы, конечно, получили бы весть от Гуковского или от самого Н-вы. Хамфриз виделся с Нуартевой в Эсбьерне и из-за этого сам имеет проблемы с датской полицией. Были проверены все его связи; его паспорт отобрали; дважды он был на допросе, и все выглядит так, что он будет счастлив, если избежит депортации. Это было две недели назад, когда Нуортева прибыл в Эсбьерг в 300 милях отсюда, но без датской визы датские власти отказались разрешить ему сойти на берег, и он был перевезен на пароход, готовый к отходу в 8 часов следующего утра. После уплаты залога в 200 крон ему разрешили на пару часов сойти на берег. Желая связаться с Копенгагеном по телеграфу и практически не имея больше денег, он заложил свои золотые часы за 25 крон и благодаря этому связался с Хамфриз, который через полчаса вскочил в ночной поезд, спал на полу, и прибыл в Эсбьерг в 7:30. Хамфриз нашел Нуортеву, получил разрешение от

183

капитана взойти на борт, провел 20 минут с Н., затем ему пришлось сойти на берег, и пароход отошел. Затем Хамфриз был приглашен в полицейский участок двумя людьми в штатском, которые наблюдали за происходившим. Его подробно расспросили и, записав его адрес, освободили, тем же вечером он уехал обратно в Копенгаген. Он послал телеграмму Эверу, в "Дейли геральд", Шоэну и Клишко по адресу Нью-Бонд стрит, настаивая, чтобы они встретили пароход Нуортевы, с тем, чтобы Н. нельзя было снова тайно похитить, но мы еще не знаем, что в действительности случилось. Британское правительство энергично отрицало, что оно имеет какие-либо намерения высылать его в Финляндию. Москва пригрозила ответными мерами, если с ним что-нибудь случится. В то же время начался допрос X. К нему пришли в отель полицейские и предложили пройти в полицию, но не арестовали, и мы думаем, что его дело сейчас находится у министра юстиции. Каков бы ни был окончательный результат, Хамфриз отмечает проявленную к нему разумную вежливость, противопоставляя ее жестокости красных набегов в Америке.

Он выяснил, что в полиции знали содержание некоторых отправленных им писем и телеграмм.

Мне были интересны Ваши благоприятные комментарии к интервью Красина с Тобенкеном (Вы не упоминаете Литвинова), так как мне пришлось сражаться, как демону, с Л., чтобы добиться возможностей для Тобенкена. Хотя Т. прибыл с письмом от Нуортевы, как и Артур Рул, Л. бесцеремонно отклонил меньше чем за одну минуту заявление Т. о въезде в Россию, не уделив времени, чтобы его выслушать, и сказав, что невозможно разрешить въезд в Россию двум корреспондентам от одного издания. Он дал визу Рулу главным образом из-за обещания, данного Рулу Л-м прошлым летом. Рул затем выехал в Ревель, чтобы ожидать там разрешения, которое должна дать Москва по просьбе Л-ва. Тобенкен нервный, почти сломленный человек из-за отказа, оставался здесь. Я понимал, что ошибка была допущена в результате того скоропалительного суждения, и начал работу, чтобы изменить его. Короче, я доставил его в Ревель с письмом Гуковскому от Л. Тем временем Москва отказала Рулу, несмотря на визу, выданную Л-м. Л. рассвирепел из-за такого аннулирования его визы и настаивал на признании ее. Это произошло, когда Рул готовился к отъезду. Внезапно из Москвы ему пришло извещение, аннулирующее разрешение, и Литвинову сообщили, что по информации, поступившей в Москву, Рул находится на службе у Государственного департамента. В момент написания этого письма и Тобенкен, и Рул были в Ревеле, ошарашенные.

Я сказал Л. сегодня утром, что судно отходит завтра и что есть курьер, спросил, есть ли у него что-нибудь написать Мартенсу, предложил застенографировать это для него, но нет, он сказал, что писать нечего, и что я могу, возможно, послать копии наших последних телеграмм Мартенсу.

Каменев проследовал мимо на британском эсминце в Лондон и не остановился здесь, а Красин ехал прямо из Стокгольма. О переговорах

184

союзных сил и Польши и об общей ситуации вы знаете примерно столько же, сколько и мы здесь. Переговоры Л. с итальянцами в конце концов привели к созданию взаимного представительства. Наш представитель, Боровский, уже отбыл в Италию, а их представитель М. Гравина находится на пути в Россию. Мы только что отправили два судна с зерном в Италию из Одессы.

Передайте мои наилучшие пожелания людям Вашего круга, которых я знаю. С добрыми пожеланиями Вам.

Искренне Ваш, Билл

Партия писем, которые Вы послали 5 Крэнбурн Роуд, Чарлтонкум Харди, Манчестер, еще не прибыла.

Рекомендация Л. В Москве, после того как М. просил переехать в Канаду, состоит в том, что М. должен быть туда назначен, и что Н., проведя несколько недель в Москве и ознакомившись сам с делом из "первых рук", должен быть назначен представителем в Америке.

Л. резко критикует бюро за слишком легкую выдачу виз и рекомендаций. Он был явно удивлен и рассержен, когда Б. приехал сюда с контрактами, заключенными в Москве в силу писем, данных ему М. Последующее сообщение М. явно не поступило в Москву. Что Л. планирует делать в этом отношении, я не знаю. Я предложил бы, чтобы М. телеграфировал шифром свою рекомендацию Л. по этому вопросу. Л. не будет иметь ничего общего с Б. здесь. Может создаться ужасная ситуация.

Л. также настаивал на рекомендации Рабинова.

Два конверта, г-ну Кеннету Дюрану, 228 Саут 19-я стрит, Филадельфия,

штат Пенсильвания, США".

Источник: U.S. State Dept. Decimal File, 316-119-458/64.

Примечание:

идентификация отдельных лиц Уильям (Билл) Л. Бобров -- советский курьер и агент. В Милуоки имел фирму "Боброфф Форин Трейдинг энд Инжиниринг Компани". Изобрел систему голосования, использовавшуюся в законодательных учреждениях штата Висконсин.

Кеннет Дюран -- адъютант полковника Хауса, см. в тексте.

Шоэн -- сотрудник фирмы "Интернэшнл Оксиджен", принадлежащей Геллеру, видному финансисту и коммунисту.

Эвер -- советский агент, репортер "Лондон дейли геральд".

Клишко -- советский агент в Скандинавии.

Нуортева -- также известен как Александр Ниберг, первый советский представитель в США, см. текст.

Сэр Бэзил Томпсон -- глава британской разведки.

Л. -- Литвинов.

X. -- Уилфрид Хамфриз, связанный с Мартенсом и Литвиновым, член

185

Красного Креста в России.

Красин -- большевицкий комиссар по торговле и промышленности, бывший глава отделения фирмы "Сименс-Шуккерт" в России.

Комментарий

Это письмо указывает на тесные связи между Бобровым и Дюраном.

Документ N 9

Меморандум, ссылающийся на запрос от Дэвисона (партнер Моргана) Томасу Тэчеру (юрист с Уолл-Стрита, связанный с Морганом) и переданный Дуайту Морроу (партнеру Моргана), 13 апреля 1918 г.

"Отель "Беркли", Лондон 13 апреля 1918 г. Уважаемому Уолтеру X. Пейджу, американскому послу в Англии, Лондон

Многоуважаемый сэр:

Несколько дней назад я получил просьбу от г-на Х.П. Дэвисона, председателя Военного совета американского Красного Креста, посоветоваться с лордом Нортклиффом о ситуации в России и затем проследовать в Париж на другие переговоры. Я не смог переговорить с лордом Нортклиффом из-за его болезни, но я оставляю у г-на Дуайта У. Морроу, который сейчас живет в отеле "Беркли", меморандум о ситуации, который г-н Морроу передаст лорду Нортклиффу, когда последний возвратится в Лондон.

Для информации Вам и Департаменту я прилагаю к настоящему письму копию меморандума.

С уважением [подписано] Томас Д. Тэчер"

Комментарий

Лорд Нортклифф был только что назначен директором по пропаганде. Это интересно в свете его связей с предприятиями Моргана-Рокфеллера и субсидий Уильяма Б. Томпсона на большевицкую пропаганду.

Документ N 10

Этот документ является меморандумом Д.К. Пула, отдел по русским вопросам Государственного департамента. Государственному секретарю о беседе с г-ном М. Оудином из компании "Дженерал Электрик".

"29 мая 1922 г.

Господин Секретарь:

Г-н Оудин из компании "Дженерал Электрик" информировал меня сегодня утром, что, по мнению его компании, приближается время начать переговоры с Красиным о возобновлении дел в России. Я сказал ему, что, по мнению Департамента, курс, который изберут в этом вопросе американские

186

фирмы, будет определяться соображениями бизнеса и что Департамент, конечно, не будет ставить препятствий какой-либо американской фирме, возобновившей деятельность в России на любой основе, которую она сочтет приемлемой.

Он сказал, что сейчас проходят переговоры между компанией "Дженерал Электрик" и акционерным обществом "Альгемайне

Электрицитэтсгезельшафт" по возобновлению рабочего соглашения, которое они осуществляли до войны. Он ожидает, что соглашение, которое будет подготовлено, будет включать положение о сотрудничестве в России.

С уважением, Д.К. Пул"

Комментарий

Это важный документ, так как он относится к приближающемуся возобновлению отношений с Россией влиятельной американской компании. Он показывает, что инициатива исходила от компании, а не от Государственного департамента, и что при этом не учитывался эффект передачи технологий компании "Дженерал Электрик" откровенному врагу. Это соглашение компании "Дженерал Электрик" было первым шагом на пути крупных передач технологии, которые прямо привели к гибели 100.000 американцев и огромного числа союзников.

187

Избранная библиография

" Adam, George. Treason and Tragedy: An Account of French War Trials. London: Jonathan Cape, 1929.

" American Red Cross Archives. Minutes of the War Council of the American National Red Cross, Washington, D.C., May 1917; and Billings report to Henry P. Davison, October 22, 1917, Washington, D.C.

" Aschberg, Olof. En Vandrande Jude Fran Glasbruksgatan. Stockholm: Albert Bonniers Fflrlag, n.d.

" Binion, Rudolph. Defeated Leaders. New York: Columbia University Press, 1960.

" Bradley, John. Allied Intervention in Russia. London: Weidenfeld and Nicolson, 1968.

" British War Cabinet Papers. Public Records Office, London.

" Browder, Robert Paul, and Kerensky, Alexander F. The Russian Provisional Government, 1917. Stanford, Calif.: Stanford University Press, 1961.

" Bruntz, George G. Allied Propaganda and the Collapse of the German Empire in 1918. Stanford, Calif.: Stanford University Press, 1936.

" Buley, R. Carlyle. The Equitable Life Assurance Society of the United States. New York: Appleton-Century-Crofts, n.d.

" Collman, Charles U. Die Kriegstreiber in Wall Street. Leipzig: Verlag von Rudolf Schick, 1917.

" Corey, Lewis. House of Morgan: A Social Biography of the Masters of Money. New York: G.H. Watt, 1930.

" Crankshaw, Edward. The Forsaken Idea: A Study of Viscount Milner. London: Longmans Green, 1952.

" Cumming, C.K., and Pettit, Walter W. Russian-American Relations, Documents and Papers. New York: Harcourt. Brace & Howe, 1920.

" Diggins, John P. Mussolini and Fascism: The View from America. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1972.

" Dodd, William E. Ambassador Dodd's Diary, 1933-1938. New York: Harcourt, Brace, 1941.

" Domhoff, G. William. Who Rules America? Englewood Cliffs, N.J.: Prentice-Hall, 1967.

" Dulles, John Foster. American Red Cross. New Yoric: Harper, 1950.

" Futrell, Michael. Northern Underground. London: Faber and Faber, 1963.

" Hagedom, Hermann. The Magnate: William Boyce Thompson and His Time (18691930). New York: Reynal & Hitchcock, 1935.

" Hicks, Granville. John Reed, 1887-1920. New York: Macmillan, 1936.

" Hillquit, Morris. Loose Leaves from a Busy Life. New York: Macmillan, 1934.

" Howe, Frederick C. The Confessions of a Monopolist. Chicago: Public Publishing, 1906.

" Johnson, Severance. The Enemy Within. London: George Alien & Unwin, 1920.

" Katkov, George. "German Foreign Office Documents on Financial Support to the Bolsheviks in 1917". International Affairs 32 (1916).

" Kennan, George F. Decision to Intervene: Soviet-American Relations, 1917-1920. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1958.

" Kennan, George F. Russia Leaves the War. New York: Atheneum, 1967.

188

" Kennan, George F. "The Sisson Documents". Journal of Modem History 27-28 (195556).

" Kolko, Gabriel. Railroads and Regulation 1877-1916. New York: W.W. Norton, 1965.

" Lament, Thomas W. Across World Frontiers. New York: Harcourt. Brace, 1950.

" Ленин, В.И. Полное собрание сочинений. 5-е изд., т. 53. Москва, 1958.

" Lenin, V.I. Report to the Tenth Congress of the Russian Communist Party (Bolshevik), March 15, 1921.

" Lockhart, Robert Hamilton Brucc. British Agent. New York: Putnam's, 1933.

" McConnick, Donald. The Mask of Merlin. London: MacDonald, 1963; New York: Holt, Rinehart and Winston, 1964.

" Moody. John. The Truth about the Trusts. New York: Moody Publishing, 1904.

" Nedava, Joseph. Trotsky and the Jews. Philadelphia: Jewish Publication Society of America. 1972.

" North, Joseph. Robert Minor: Artist and Crusader. New York: International Publishers, 1956.

" Possony, Stefan. Lenin: The Compulsive Revolutionary. London: George Alien & Unwin, 1966.

" Quigley, Carroll. Tragedy and Hope. New York: Macmillan. 1966.

" Reed. John. The Sisson Documents. New York: Liberator Publishing. n.d.

" Report of Court Proceedings in the Case of the Anti-Soviet "Bloc of Rights and Trotskyites" Heard Before the Military Collegium of the Supreme Court of the USSR. Moscow: People's Commissariat of Justice of the USSR, 1938.

" Reswick. William. I Dreamt Revolution. Chicago: Henry Regnery. 1952.

" Rockefeller. John D., 3rd. The Second American Revolution. Chicago: Public Publishing, 1973.

" Rubin, Jacob H. I Live to Tell: The Russian Adventures of an American Socialist. Indianapolis: Bobbs-Memll, 1934.

" Sadoul, Jacques. Notes sur la revolution bolchevique. Paris: Editions de la sirene, 1919.

" Sands, William Franklin. Our Jungle Diplomacy. Chapel Hill: University of North Carolina Prtss. 1944.

" Sands, William Franklin. Undiplomatic Memories. New York: McGraw-Hill, 1930.

" Schuiz, Ernst. Weltdiktator Morgan. Hamburg: Hoffmann und Campe Verlag, 1924.

" Steffens, Lincoln. The Letters of Lincoln Steffens. New York: Harcourt. Brace, 1941.

" Strothers. French. Fighting Germany's Spies. New York: Double-day, Page, 1918.

" Sutton, Antony C. National Suicide: Military Aid to the Soviet Union. New York: Arlington House, 1973.

" Sutton, Antony C. Western Technology and Soviet Economic Development, 3 vols. Stanford, Calif.: Hoover Institution, 1968, 1971, 1973.

" Томпсон, Виллиам Бойс, полковник. Правда о России и большевиках. New York: Russian-American Publication Society, 1918.

" Trotsky, Leon. The Bolsheviki and World Peace. New York: Boni & Liveright, 1918.

" Trotsky, Leon. My Life. New York: Scribner's, 1930.

" Ullman, Richard H. Intervention and the War. Princeton, N.J.: Princeton University Press, 1961.

" United States, Committee on Public Information. The Gennan-Bolshevik Conspiracy. War Information Series, no. 20, October 1918.

" United States, House. The Story of Panama. Hearings of the Committee on Foreign Affairs on the Rainey Resolution, 1913.

189

" United States, Senate. Bolshevik Propaganda. Hearings before a subcommittee of the Committee on the Judiciary. 65th Cong., 1919.

" United States, Senate. Brewing and Liquor Interests and German and Bolshevik Propaganda. Hearings before a subcommittee of the Committee on the Judiciary, 65th Cong., 1919.

" United States, Senate. Committee on Foreign Relations. Investigation of Mexican Affairs, 1920.

" United States, Senate. Russian Propaganda. Hearings before a subcommittee of the Committee on Foreign Relations pursuant to S. Res. 263, directing the Committee on Foreign Relations to investigate the status and activities of Ludwig C.A.K. Martens, who claimed to be a representative of the Russian Socialist Soviet Republic, 1920.

" United States, Senate. Russian Propaganda. Hearings before a subcommittee of the Committee on Foreign Relations. Report pursuant to S. Res. 263, etc., submitted to Mr. Moses, April 14, 1920. S. Report 526, 66th Cong., 1920.

" United States, Senate. Russian Propaganda. Hearings before a subcommittee of the Committee on Foreign Relations, 66th Cong., 1920. (a) United States, States Department Decimal File. Cited in two series: by National Archives microfilm number for documents available for purchase on microfilm-example 316-18-1306 (i.e., microcopy 316, roll 18, frame 1306); and (b) United States, State Departament Decimal File, 861.51/649 (i.e., document sub no. 649 in Decimal File, 861.51), available at National Archives.

" Vanderlip, Frank A. From Farm Boy to Financier. New York- A Appleton-Century, 1935.

" Voline (V.M. Eichenbaum). Ninetcen-Seventeen: The Russian Revolution Betrayed. New York: Libertarian Book Club, n.d.

" Von Bemstorff, Count. My Three Years in America. New York-Sonbner's, 1920.

" Ware, Louis. George Foster Peabody. Athens: University of Georgia Press, 1951.

" Wise, Jennings C. Woodrow Wilson: Disciple of Revolution. New York: Paisley Press, 1938.

" Zeman, Z.A.B., and Scharlau, W.B. The Merchant of Revolution: The Life of Alexander Israel Helphand (Parvus). 1867-1924 New York-Oxford University Press, 1965.

ДОБАВОЧНЫЙ СПИСОК

" Bardanne, Jean. Le Colonel Nicolai: espion de genie. Paris Editions Siboney, n.d.

" Cours de Justice. L'Affaire Caillaux, Loustalot et Comby Procedure Generale Interrogatoires. Paris, 1919.

" Guemut, Henri; Kami Emile; and Lemercier, Camille M. Etudes documentaires sur L'Affaire Caillaux. Paris, n.d.

" Vergnet, Paul. L'Affaire Caillaux. Paris, 1918. Chap., "Marx de Mannheim".

На этом заканчивается полный текст книги проф. Энтони Саттона Уолл-стрит и большевицкая революция". Материалы следующие далее (Приложения 4, 5, 6, 7 и послесловие "За кулисами русской революции") подготовлены редакцией альманаха Русская идея".

190

ПРИЛОЖЕНИЕ 4 -- "РИ"

МЕМОРАНДУМ Д-РА ГЕЛЬФАНДА

Подготовка массовой политической забастовки в России

К весне надо подготовить в России массовую политическую забастовку под лозунгом: свобода и мир. Центром движения будет Петербург, а в нем -- Обуховский, Путиловский и Балтийский заводы. Забастовка должна охватить железнодорожные коммуникации Петербург-Варшава, Москва-Варшава и Юго-Западную железную дорогу. Железнодорожная забастовка будет проведена прежде всего в крупных центрах с большим количеством рабочих, в железнодорожных мастерских и т. п. Чтобы сделать забастовку всеобщей, везде, где только можно, будут взорваны железнодорожные мосты, как это имело место во время забастовочного движения 1904-1905 гг.

Конференция русских социалистических вождей

Это дело может быть осуществлено только под руководством российской социал-демократии. Ее радикальное крыло уже приступило к действиям. Но надо, чтобы к ним присоединилась и фракция умеренного меньшинства. До сих пор такому объединению более всего препятствовали радикалы. Однако, две недели назад их лидер Ленин сам открыто поднял вопрос об объединении с меньшинством. Объединения можно достичь на средней линии в духе необходимости использовать слабость административного аппарата внутри страны, вызванную войной, для начала энергичной акции против абсолютизма. Следует заметить, что умеренная группа всегда находилась под более сильным влиянием немецкой социал-демократии.

Благодаря личному авторитету некоторых лидеров немецкой и австрийской социал-демократии можно и сегодня от них немалого добиться. После тщательного предварительного зондирования надо провести съезд лидеров русской социал-демократии в Швейцарии или в другой нейтральной стране. В съезде должны участвовать: 1) социал-демократическая партия большевиков, 2) партия меньшевиков, 3) еврейский Бунд; 4) украинская организация Спилка, 5) польская социал-демократическая партия, 6) социал- демократическая партия Польши, 7) социал-демократическая партия Литвы; 8) финская социал-демократия. Съезд может состояться лишь тогда, когда будет заранее обеспечено единодушное решение о начале непосредственной

* Этот документ хранится в архиве германского Министерства иностранных дел: Auswertiges Ami, Weltkrieg, 11 с seer. Band 5, A 8629. Меморандум не датирован, но зарегистрирован в журнале Министерства с датой 9 марта 1917 г. Текст печатается в переводе З.Г. Антипенко и М.В. Назарова с немецкого оригинала по его первому изданию в книге: W. В. Scharlau, Z. A. Zeman. Freubeuter der Revolution. Parvus- Helphand. Eine politische Biographic. Koln. 1964. S. 361-374.

191

акции против царизма.

Возможно, съезду должен предшествовать обмен мнений между большевицкой и меньшевицкой партиями русской социал-демократии. К участию в съезде можно еще привлечь: 9) армянскую партию Дашнак-цутюн, 10) Гнчак .

Помимо своего громадного организационного значения, съезд также и своими решениями немедленно окажет большое воздействие на общественное мнение во Франции и Англии.

Российские социал-революционеры

С партией российских социалистов-революционеров надо провести отдельные переговоры. Эти люди настроены более националистически. Но их влияние в рабочих кругах минимально. В Петербурге у них есть какое-то число сторонников только на Балтийском заводе. Для цели массовой забастовки их можно не принимать во внимание без ущерба для дела. Однако в сфере влияния этой партии находится крестьянство, на которое она оказывает значительное воздействие через учителей начальных школ.

Местные движения

Параллельно с этой предварительной работой по созданию организационной основы для массовой забастовки следует уже сейчас приступить к непосредственной агитации. Через Болгарию и Румынию можно установить связи с Одессой, Николаевым, Севастополем, Ростовом- на-Дону, Батумом и Баку. Во время революции русские рабочие в этих районах выдвигали местные и профессиональные требования, которые поначалу были приняты, потом отвергнуты. Они не прекратили борьбы за эти требования: всего два года назад произошла большая забастовка моряков и докеров, которая снова поставила на повестку дня прежние цели. Агитация должна опираться на эти аргументы и одновременно принимать политическую направленность. Хотя в условиях широкой безработицы едва ли можно будет провести всеобщую забастовку в Черноморском бассейне, все же возможны местные забастовки в Николаеве и Ростове-на-Дону и в отдельных сферах производства в Одессе. Такие забастовки будут иметь симптоматическое значение, нарушая то спокойствие, которое установилось во внутренних конфликтах в царской империи во время войны.

Чтобы провести такую агитацию, надо, среди прочего, восстановить организацию русских моряков, которая в последние годы имела свой центр сначала в Константинополе, затем в Александрии. Теперь центр должен быть в Констанце или Галате . Так как города на Черном море будут сильно взбудоражены морскими военными действиями, это сделает их особенно восприимчивыми к политической агитации. Особое внимание надо направить на то, чтобы революционные организации в Одессе, в опоре на рабочих, как и

* Армянская социал-демократическая партия "Гнчак", гнчакисты; основана в 1887 г. Торговый район Константинополя.

192

в 1905 г., поставили под свой контроль городскую администрацию, чтобы смягчить нищету бедных классов, которые жестоко страдают от войны. Это тоже послужит цели -- придать новый импульс общему революционному движению. Если в Одессе дойдет до восстания, оно может быть поддержано турецким флотом.

Перспективы восстания черноморского флота можно оценить лишь после установления тесного контакта с Севастополем.

В Баку и в районе нефтяных приисков забастовку можно организовать относительно легко. Немаловажно то, что значительная часть рабочих здесь татары, то есть мусульмане. Если дойдет до забастовки, то надо попытаться, как в 1905 г., поджечь нефтяные скважины и хранилища. Также возможны забастовки в угледобывающей области на Донце. Особенно благоприятны условия на Урале. Там социалистическая партия большевиков имеет много сторонников. Политические забастовки горняков можно легко организовать, располагая некоторой суммой денег, так как население там очень бедное.

Сибирь

Особое внимание надо уделить Сибири. В Европе она известна лишь как место ссылки. Но вдоль великих сибирских трактов, вдоль железных дорог и рек живет крепкое крестьянство, гордое и независимое, которое больше всего хотело бы, чтобы его не беспокоило центральное правительство.

В городах живет энергичное купечество и слой интеллигенции, которая состоит из политических ссыльных или находится под их влиянием. Сибирские избирательные округа посылают в Думу депутатов-социалистов. Во время революции 1905 г. вся администрация там находилась в руках революционных комитетов. Административный аппарат там чрезвычайно слаб. Военные же силы сведены к минимуму, поскольку уже не чувствуется угроза со стороны Японии. Эти условия позволяют создать в Сибири несколько центров действий. В то же время необходимо подготовить побеги политических ссыльных в европейскую Россию. Это чисто денежный вопрос. Таким способом можно направить в вышеназванные центры агитации и в Петербург многие тысячи прекрасных агитаторов, которые обладают большими связями и безграничным авторитетом. Это мероприятие может быть, разумеется, проведено только самими социалистическими организациями, ибо только они обладают достаточным знанием о пригодности того или иного лица.

Развитие и взаимосвязь всех этих акций будут тем успешнее, чем решительнее будут выступать социалистические организации и чем лучше будет скоординирована друг с другом их деятельность. С другой стороны, сами эти мероприятия -- которые надо немедленно начать уже по этой причине -- послужат стимулом для социалистических партийных центров и подтолкнут их к единению.

193

Кампания в прессе

Одновременно общая линия этого дела должна быть усилена внутри российских социалистических партий посредством дискуссий в печати, в брошюрах и т. д. Брошюры на русском языке можно печатать в Швейцарии. В Париже выходит русская газета "Голос", редактируемая несколькими лидерами меньшевиков. Несмотря на исключительные условия, в которых она издается, эта газета сохраняет вполне объективную позицию по отношению к войне. Она не сможет уклониться от участия в дискуссии по тактике партии. Швейцарские и итальянские социалистические газеты тоже можно будет использовать для обсуждения данной темы, равно как и датские, голландские, шведские, а также социалистическую прессу в Америке. Немецкие социалистические лидеры с международной известностью тоже смогут легко принять участие в этой дискуссии.

Кампания в печати окажет, кроме того, значительное влияние на позицию нейтральных государств, особенно на Италию, которое скажется даже на социалистических кругах Франции и Англии. Уже одно лишь объективное отражение военных событий, которое может быть подано в Англии и Франции только под социалистическим флагом, хотя все еще и с большими трудностями, будет иметь большую ценность.

На социалистическую прессу Болгарии и Румынии можно легко повлиять в духе энергичной борьбы с царизмом.

Поскольку центр революционной агитации на южную Россию будет находиться в Румынии, уже по одной этой причине имеет значение роль румынской ежедневной печати, хотя это еще более важно для определения собственного отношения Румынии к войне. Все румынские газеты на службе у России. Финансовая зависимость этого рода такова, что ее будет трудно преодолеть. Однако не составит особого труда организовать группу известных журналистов для издания большой независимой ежедневной газеты с явно выраженной тенденцией на сближение с Германией. Поскольку румынская пресса настроена на победу России, она в значительной мере подорвала свой престиж уже из-за хода войны. Однако новая газета, печатая объективные новости, привлечет к себе читателей. По мере развития событий она будет все больше концентрировать вокруг себя общественное мнение и это заставит другие газеты также изменить свою позицию.

Агитация в Северной Америке

Особое внимание следует уделить Соединенным Штатам. Множество русских евреев и славян в Соединенных Штатах и Канаде представляют собой очень восприимчивый элемент для агитации против царизма. У российских социал-демократов и еврейского Бунда там имеются важные связи. Надо послать туда в турне ряд агитаторов. Помимо личных общественных выступлений, они будут побуждать к энергичным действиям имеющиеся местные силы, укреплять организации, поддерживать российскую и еврейскую печать и таким образом способствовать развитию

194

планомерной деятельности.

Учитывая множество контактов с Россией у миллионов российских эмигрантов, которые большей частью совсем недавно покинули свою родину, это имело бы большое значение. Движение среди русских эмигрантов в Америке не может не повлиять и на общественное мнение США. Кроме того, из этой среды можно будет послать агитаторов в Россию. В настоящей войне, в которой поставлено на карту будущее Германии, должен активнее выступить и немецкий элемент. Сильное антицаристское движение среди русских, или скорее, русских евреев в Америке способствовало бы активизации немцев. Туда надо было бы послать несколько докладчиков от немецкой и австрийской социал-демократии.

Рост революционного движения

Агитация в нейтральных странах будет оказывать сильное воздействие на агитацию в России и -- наоборот. Дальнейшее развитие в большой степени будет зависеть от хода войны. Русские ура-патриотические настроения первых дней значительно ослабли. Царизму нужны быстрые победы, а он испытывает кровавые поражения. Даже если русская армия на протяжении зимы останется скованной на ее нынешних позициях, это вызовет недовольство по всей стране. С помощью вышеописанного аппарата агитации это недовольство будет использовано, углублено, расширено и направлено во все стороны. Разрозненные забастовки, восстания, вызванные нуждой, нарастающая политическая пропаганда -- все это приведет царское правительство в замешательство. Если оно примется за репрессии, это будет способствовать росту ожесточенности; если же оно проявит терпимость, это будет воспринято как признак слабости и еще больше раздует пламя революционного движения. 1904-1905 годы уже дали достаточный опыт в этом отношении. Если же за это время русская армия потерпит какое-нибудь серьезное поражение, то движение против режима может быстро приобрести невиданный размах. Во всяком случае, если будут приведены в действие все силы согласно начертанному выше плану, можно рассчитывать на то, что весной дело дойдет до массовой политической забастовки. Если массовая забастовка примет широкие масштабы, то царскому режиму придется сконцентрировать имеющиеся внутри страны военные силы главным образом на Петербург и Москву. Кроме того, правительству понадобятся отряды для защиты железнодорожных коммуникации. Во время забастовки в декабре 1905 г. только для защиты дороги между Петербургом и Москвой понадобилось два полка. Лишь этими мерами удалось предотвратить неоднократные попытки забастовщиков взорвать железнодорожные мосты около Твери и в других местах, благодаря чему в Москву были переброшены гвардейские полки, которым только и удалось подавить восстание. И хотя главное внимание следует уделить предстоящей забастовке на западных железных дорогах, надо будет стараться вызвать забастовки везде, где только можно. Даже если это не везде удастся, все же царскому правительству для охраны мостов, станций и т. п. придется использовать крупные военные

195

силы; тем временем административный аппарат начнет разлагаться.

Крестьянское движение и Украина

Важным сопутствующим феноменом этих процессов, как и в 1905 г., может стать крестьянское движение. Условия жизни крестьян в России с тех пор не улучшились, а наоборот -- ухудшились. В глазах русского крестьянина весь вопрос -- в земле. Поэтому он вновь начнет захватывать помещичьи земли и угрожать помещикам.

Хотя вопрос о переделе помещичьей земли лежит в основе русского крестьянского вопроса, его решение, кроме того, тесно связано с образованием кооперативов и организаций по выдаче дешевых кредитов, со школьным обучением, налоговой системой и вопросами общей государственной администрации. Для Украины все это вместе взятое выливается в требование автономии. И пока продолжает господствовать царизм, проводя на Украине политику раздачи земли московской аристократии и защиты московских помещиков от украинских крестьян всеми средствами, то у крестьян нет иного выхода, кроме восстания, как только они увидят, что давление правительственной власти слабеет и что правительство испытывает трудности. Одной из первых задач украинского правительства станет утверждение закона и права вместо анархии, которая есть следствие московского режима; и поддержанное доверием украинского народа правительство быстро достигнет этой цели. Образование независимой Украины будет одновременно выглядеть как освобождение от царского режима и как спасение от хаоса крестьянской смуты.

Если начнется крестьянский бунт в Центральной России -- а великорусские крестьяне ни в коем случае не останутся безучастными, если с ними рядом восстанут украинские -- то и партии социал-революционеров придется покончить с политической бездеятельностью. Через посредство школьных учителей эта партия имеет значительное влияние на великорусское крестьянство и пользуется авторитетом у думской фракции трудовиков, крестьянской народной партии. Отношение русских социал- демократов к крестьянскому бунту определится сразу же, как только крестьяне решат выступить против царизма.

Движение в Финляндии

В ходе этого общего движения можно было бы предпринять важные действия в Финляндии, финские партии находятся в трудном положении. В стране размещены значительные военные силы России. С другой стороны, финны не желают быть аннексированными Швецией. Но Швеция не хочет присоединять Финляндию, она лишь хочет сделать из нее буферное, то есть независимое, государство. Шведская партия в Финляндии представляет собой ничтожное меньшинство. Поэтому усилия надо направить прежде всего на то, чтобы достичь согласия между правительством Швеции и влиятельными финскими партиями, из которых самая важная -- социал- демократическая. Этого можно достичь, например, гарантировав финнам

196

широчайшее самоуправление и предоставив им право самим решить, в какое государственное объединение они хотели бы войти. Как только такое соглашение будет достигнуто, в Финляндии можно будет планомерно и совершенно спокойно готовить всеобщее восстание. Финские социал- демократы имеют отличные организации по типу немецкой социал- демократии. Упорная защита своих прав от царского деспотизма воспитала в финском народе скрытность и молчаливую согласованность действий, чему также чрезвычайно способствует и различие языков. Все приготовления должны вестись тайно до тех пор, пока в России не возникнет крупная волна политических забастовок. Тогда в Петербург будет отведена часть размещенных в Финляндии войск. Это будет моментом для массового восстания в Финляндии. Из-за ее большой протяженности царское правительство встанет перед выбором: либо дробить имеющиеся военные силы на отдельные маленькие подразделения с целью подавления отдельных очагов восстания, либо концентрировать эти силы на важнейших административных и стратегических центрах, предоставив остальную территорию страны восставшим. Первая тактика была применена царизмом при подавлении революционного движения в 1905 г. Тогда было создано множество мелких и более крупных экспедиционных отрядов, и их командиры были наделены всей полнотой военной и гражданской власти. Этот план был разработан в Петербурге особой комиссией, в которой участвовали представители Генерального штаба и высшей администрации. Исполнительный орган революционеров был осведомлен о работе этой комиссии, но не смог сорвать ее план. Тем не менее, царскому правительству пришлось напрягать все силы своей армии в течение двух лет, чтобы подавить восстание. Если царское правительство прибегнет к той же тактике в Финляндии, то должна будет вмешаться шведская армия, чтобы защитить независимость Финляндии. Потому что, даже если эта тактика будет лучшей для подавления восстания, она сделает армию совершенно беззащитной перед вторжением сил противника. Поэтому, вероятно, царское правительство решится прибегнуть ко второму способу -- оттянуть армию к административным центрам, то есть к побережью и прилегающей к нему железной дороге. Вероятно, оно может даже разрушить железнодорожную связь со Швецией. В этом случае русское господство будет фактически распространяться только на побережье Ботнического залива. Тогда повстанцы, будучи хозяевами в своем доме, образуют национальную гвардию, как это было в 1904-1905 гг., и обеспечат ввод шведских войск, несмотря на возможное разрушение железных дорог. Конечно, многое зависит от развития событий в Петербурге.

Финны смогут оказать большую услугу еще до начала всеобщего восстания. Они могут поставлять информацию о численности, диспозиции, передвижениях русских войск в Финляндии и о перемещениях русского флота; они могут установить службу сигнализации по управлению налетами авиации. (Финский обычай раскрашивать свои загородные дома и особенно их крыши в красный цвет окажется здесь очень кстати. Обозначенные места

197

на красной крыше будут служить точками ориентации.). Кроме того, они смогут установить станции беспроволочного телеграфа и принять меры для взрыва мостов и зданий. Но прежде всего они могут обеспечить сообщение русских революционеров с Петербургом. Поскольку страна очень велика, непосредственно граничит с районом Петербурга и имеет с ним оживленное ежечасное сообщение, можно, несмотря на военную оккупацию, создать информационно-транспортную службу. Можно устроить склады для оружия и контрабандно переправлять в Петербург оружие, взрывчатку и т. п.

Кавказ

Во время революции царское правительство долгое время попросту игнорировало Кавказ. Поскольку оттуда внешняя опасность не угрожала, оно сначала пустило там события на самотек. Доходило до того, что правительство терпело во главе администрации губернаторов, имевших открытые связи с революционными комитетами. Оно было уверено в том, что укрепив прежде всего свое господство собственно в России, оно сможет подчинить себе и Кавказ. Тогда этот расчет полностью оправдался. Но на этот раз, из-за русско-турецкой войны, ситуация стала совершенно иной. Появилась возможность отделения Кавказа. Значение восстания в тылу воюющих армий не требует особых пояснений. Однако, в отличие от Финляндии, где возможно хорошо организованное всеобщее восстание, движение на Кавказе всегда будет страдать от национальной раздробленности и межпартийных споров. В годы революции самыми сильными показали себя грузины.

В опоре на мелкобуржуазные массы они могли бы добиться полного контроля над Кутаисской губернией, создав собственную администрацию, судопроизводство и т. д. Но во главе этого движения стояли не сепаратисты, а социал-демократы. Армяне частью боролись в рядах социал-демократов, другой частью группировались вокруг армянских национальных партий, которые уже давно отказались от сепаратистских тенденций. Хотя, надо учесть, что после революционных разочарований и из-за войны сепаратистские тенденции снова должны обретать популярность.

Рабочие-татары тоже присоединяются к забастовкам. Вообще татарские массы играют реакционную роль; они поддавались подстрекательству агентов петербургского правительства против армян, что выливалось в кровавые стычки между этими двумя национальными элементами. Однако после объявления священной войны царское правительство уже не сможет открыто опираться на мусульманское население. Оно будет втайне разжигать религиозную ненависть, поддерживая в армянах страх именно перед этой священной войной. Поэтому необходимо сначала сделать все возможное со стороны турок, чтобы объяснить кавказским мусульманам, что именно священная война требует тесного сотрудничества мусульман с их соседями- христианами в борьбе против царизма. Надо немедленно заключить союз между младотурками и армянскими партиями в Турции, которые те же, что и в России. Детали этой акции, в ходе который предстоит преодолеть

198

различные трудности, выходят за рамки данного меморандума. Следует лишь отметить, что на деятельность армян и грузин на Кавказе окажет огромное влияние решительное выступление российской социал-демократии. Социал- демократы, возможно, смогут взять на себя руководство всем движением; поэтому своим выступлением они в любом случае будут подталкивать национальные партии на путь борьбы. Это еще один довод в пользу того, что конференция лидеров российских социалистических партий, о которой было сказано выше, является настоятельной необходимостью.

Священная война, способная вызвать широкие движения в Персии, Египте, Северной Африке и т.д., едва ли будет иметь большое воздействие в России. Волжские и камские татары наверняка не шевельнутся. Это очень мирные, совершенно угнетенные крестьяне, которым противостоит мощное численное превосходство русского населения. Ситуация на Кавказе несколько иная; но надо признать, что он давно замирен. Воспоминания о былой героической борьбе за независимость поблекла. Для современного же революционного движения мусульманское население еще не имеет достаточного культурного развития. Прежняя борьба между кавказскими племенами горцев и Россией была борьбой против централизованного государства как такового. С тех пор племенная организация окончательно распалась. Племенные вожди превратились в помещиков. Связь между ними и массами стала очень слабой. Население утратило смысл независимости. Поскольку оно в экономическом и культурном отношении стоит ниже христиан, оно ищет поддержки у правительства как самой могущественной силы из всех. Конечно, они предпочли бы мусульманское правительство, но прежде оно должно показать себя достаточно сильным для победы над царским правительством. Турецкую армию здесь примут благосклонно, но ей придется собственными силами побеждать русскую власть. Это, разумеется, не исключает образования отдельных банд, особенно на персидской границе. Но надеяться на большую партизанскую войну мусульманского населения на Кавказе не приходится. В пределах возможного еще остается восстание кубанских казаков; здесь могла бы подготовить почву украинская пропаганда.

Кульминация движения

Нарастание революционного движения внутри царской империи вызовет, среди прочего, состояние общего беспокойства. Для усиления этого беспокойства, помимо общего воздействия военных событий, можно принять специальные меры. По очевидным причинам наиболее подходят для этого Черноморский бассейн и Кавказ. Особое внимание следует уделить г. Николаеву, так как на его верфи идет чрезвычайно спешная работа по спуску со стапелей двух крупных военных кораблей. Надо попытаться вызвать забастовку рабочих. Она не обязательно должна носить политический характер; она может основываться и на экономических требованиях рабочих.

Можно выдвинуть тезис, что царское правительство, что-5ы удержаться, нуждается в быстрых победах. Если до весны продлится даже нынешняя

199

ситуация, при которой русская армия методически изматывается, не добиваясь успехов, то это приведет к революции. Однако нельзя упускать из виду трудности, стоящие на пути движения.

Прежде всего это -- мобилизация, которая лишила страну самых активных молодых элементов, затем -- рост национального чувства как следствие войны. Однако, ввиду безуспешности борьбы, это самое чувство должно превратиться в горечь и обернуться против царизма. Надо также учесть, что русская социал-демократия, в отличие от украинцев или финнов, никогда не займет позицию, враждебную империи. Уже во время революции русская социал-демократия объединила в своей организации свыше миллиона рабочих, и с тех пор число ее авторитет в массах возрос настолько, что правительству дважды пришлось изменять избирательный закон из-за опасения, что Думу наводнят социал-демократические депутаты. Такая партия должна быть только выразителем интересов и настроений народных масс. Эти массы не хотели войны, но участвуют в ней. Русские социал- демократы решительно выступают против неограниченного внешнего расширения власти -- что является целью царской дипломатии. В этом они видят серьезное препятствие к внутреннему развитию наций, входящих в империю, в том числе и русской нации. Социал-демократы считают царское правительство ответственным за эту войну. Следовательно, они привлекут правительство к ответственности за бесполезность и безуспешность войны. Они выдвинут требования: отставка правительства и быстрое заключения мира.

Если революционное движение достигнет большого размаха, то даже если царское правительство удержит власть в Петербурге -- будет создано временное правительство, которое поставит на повестку дня вопрос о прекращении военных действий и о заключении мира, и оно даже сможет вступить в дипломатические переговоры.

Если царское правительство вынуждено будет само, уже раньше, заключить перемирие, то революционное движение разразится с тем большей силой, чем лучше оно уже сейчас будет к этому подготовлено. Даже если царскому правительству удастся сохранить власть на время войны, то оно ни за что не удержится после мира, продиктованного извне.

Так объединенные армии и революционное движение в России свергнут этот оплот политической реакции в Европе, разгромят эту чудовищную политическую централизацию, которую представляет собой царская империя и которая, пока она существует, будет угрозой всему миру.

Сибирь

Сибири следует уделить особое внимание, потому что крупные поставки артиллерии и другого оружия из Соединенных Штатов в Россию, вероятно,

^* С этого места начинается отдельная вторая часть Меморандума, отпечатанная позже на другой машинке и содержащая поправки и добавления Гельфанда-Парвуса.

200

должны поступать через Сибирь. Поэтому сибирскую акцию следует рассмотреть отдельно от других. В Сибирь надо послать несколько энергичных и осторожных людей с достаточным снаряжением и со специальной миссией -- взрывать железнодорожные мосты. Помощники в достаточном количестве найдутся среди ссыльных. Взрывчатку надо раздобыть на уральских шахтах; в небольших количествах ее, пожалуй, можно контрабандою провезти через Финляндию. Технический инструктаж следует разработать здесь.

Кампания в прессе

Прогнозы в отношении Румынии и Болгарии со времени написания данного меморандума подтвердились развитием событий. Болгарская пресса сейчас полностью на германской стороне, заметны перемены и в румынской прессе. Предпринятые нами меры скоро дадут еще лучшие результаты. Теперь важно начать следующую работу:

1. Финансовая поддержка большевицкой фракции российских социал- демократов, которая всеми средствами ведет борьбу с царским правительством. Ее лидеров можно найти в Швейцарии.

2. Установление прямых связей с революционными организациями в Одессе и Николаеве через Бухарест и Яссы.

3. Установление контактов с организацией русских моряков. Через одного человека в Софии контакты уже завязаны, дальнейшие возможны через Амстердам.

4. Поддержка деятельности еврейской социалистической организации "Бунд" -- не сионистов.

5. Выявление авторитетных лиц из среды российских социал-демократов и социал-революционеров в Швейцарии, Италии, Копенгагене и Стокгольме и поддержка усилий тех из них, кто полон решимости приступить к энергичным и непосредственным действиям против царизма.

6. Поддержка тех российских литераторов-революционеров, кто выступает за продолжение борьбы против царизма также и во время войны.

7. Связи с финскими социал-демократами.

8. Организация съездов русских революционеров.

9. Воздействие на общественное мнение в нейтральных странах, особенно на мнение социалистической прессы и социалистических организаций в духе борьбы против царизма и присоединения к Центральным державам. В Болгарии и Румынии это уже успешно осуществлено. Следует продолжить в Голландии, Дании, Швеции и Норвегии, Швейцарии и Италии.

10. Снаряжение экспедиции в Сибирь со специальным заданием взорвать важнейшие железнодорожные мосты, чтобы помешать поставкам оружия из Америки в Россию. Эту экспедицию надо также снабдить

201

достаточными денежными средствами, чтобы дать возможность множеству политических ссыльных совершить побеги в центр страны.

11. Технические приготовления к восстанию в России:

a) Подготовка точных карт российских железных дорог с обозначением наиболее важных мостов, которые надо разрушить в целях парализации транспорта, и с указанием административных зданий, депо и мастерских, которым должно быть уделено наибольшее внимание.

b) Точные указания количества взрывчатки, необходимой для достижения цели .в каждом конкретном случае. При этом надо учесть дефицитность материалов и сложность условий, в которых будет выполняться задание.

c) Ясные инструкции по обращению со взрывчаткой при подрыве мостов, больших зданий и т. д.

d) Простые рецепты изготовления взрывчатых веществ.

e) Разработка плана сопротивления восставшего населения Петербурга вооруженным силам с особым учетом рабочих кварталов, обороны домов и улиц, сооружения баррикад, защиты от кавалерии и от проникновения пехоты.

Еврейский социалистический "Бунд" в России -- это революционная организация, которая опирается на рабочие массы и добилась многого уже в 1904 году. Она противопоставляет себя сионистам. От последних ничего ждать не приходится:

1) потому что их партийная структура очень рыхлая;

2) потому что во время войны в их рядах проявляется сильное русско- патриотическое течение;

3) потому что после Балканских войн их центральное руководство интенсивно ищет расположения английской и русской дипломатии -- что им, конечно, не помешало домогаться милостей и от правительства рейха;

4) потому что они вообще не способны ни на какую политическую акцию.

202

Одна из расписок Гельфанда-Парвуса:

"Получил 29 декабря 1915 г. от германского посольства в Копенгагене

один миллион рублей в русских банкнотах для развития революционного движения в России. Д-р Гельфанд"

Краткая справка об авторе Меморандума

Гельфанд (Парвус) Израиль Лазаревич (1869-1924). Род. в России в черте оседлости, в 1886 г. эмигрировал в Швейцарию, где с именем Александр Израэль Гельфанд закончил Базельский университет, получив степень д-ра философии; в 1891 г. перебрался в Германию. С конца 1890-х гг. известный деятель германской социал-демократии, пишет под псевдонимом Парвус; близко знакомится с Лениным, Мартовым и др. российскими лидерами, возвышаясь над ними своим международным авторитетом. О своей национальности пишет в те годы: "Я ищу государство, где человек может дешево купить отечество".

В 1900-х гг. обращается к российским делам: сотрудник "Искры"; в 1903 г. меньшевик. В 1904 г. на мюнхенской квартире Парвуса живет Троцкий, который становится его учеником и другом, развившим впоследствии парвусовскую теорию "перманентной революции". Троцкий позже писал о своем учителе: "Парвус был без сомнения выдающей фигурой среди марксистов в конце прошлого и начале этого века" ("Моя жизнь").

В 1905 г. Парвус и Троцкий становятся в России вождями "первой революции", организуя всеобщую забастовку и настаивая на вооруженном восстании; в декабре Парвуса избирают главой Петербургского Совета рабочих депутатов (второго состава). В 1906 г. арестован, сидел в тюрьме вместе с Троцким (см. фото), приговорен к ссылке в Туруханск, на пути туда бежал в Германию.

С 1910 по 1914 гг. жил в Константинополе, где установил контакт с масонским правительством младотурок (став их финансово-политическим

203

советником). Очень вероятно, что он и сам вступил в масонство (упомянут в издании: Свитков Н. Масонство в русской эмиграции. Сан-Пауло. 1964). Благодаря этим связям разбогател на различных государственных поставках, приобрел политический вес и стал финансировать "антицаристские" революционно-сепаратистские группы; подружился с X. Раковским.

В начале первой мировой войны написал публикуемый выше Меморандум; с 1915 г., обосновавшись в Копенгагене, с помощью германских властей стал финансировать революционеров в эмиграции (в т. ч. Троцкого и Мартова в Париже -- через Раковского) и их организации в России. От Германии было получено не менее 50 млн. марок. Деньги шли в Россию, видимо, из разных источников (см. послесловие издателя) и по разным каналам: банковским, курьерским (нелегальным), коммерческим. В виде одного из них Парвус основал фирму, поставлявшую в Россию товары, деньги от продажи которых направлялись революционерам. Парвус создал и собственную организацию (в Копенгагене под маркой "научного института" на нее работали около 10 резидентов в России); по мнению историка Г.М. Каткова, возможно, именно эта организация сыграла роль в подготовке Февральских волнений в Петербурге вместе с "межрайонцами" (через М.С. Урицкого).

В 1917 г. с помощью Парвуса из Швейцарии через Германию в Россию была переправлена в специальных вагонах группа Ленина, которая также получала деньги от Парвуса (при посредничестве Я. Фюрстенберга- Ганецкого, К. Радека, Воровского, Козловского, Е. Суменсон и А. Коллонтай). После разоблачения этого летом 1917 г. Ленин, Парвус и Троцкий выступили в печати в защиту друг друга, отвергнув обвинения как "гнуснейшую клевету". Временное правительство не довело расследование до конца, вероятно, чтобы не разоблачать подлинного механизма финансирования "русской революции" и получения денег из тех же источников самими февралистами.

После октябрьского переворота Ленин, опасаясь компрометации, не разрешил Парвусу переехать в Советскую Россию. От него отвернулись даже друзья -- Раковский, Радек, Фюрстенберг-Ганецкий. Парвус умер в Берлине, окруженный всеобщей неприязнью из-за слухов о его обогащении на войне и о распутных оргиях в его доме. Позже в гитлеровской Германии он стал пропагандным символом "разрушительного влияния еврейского капитала"; в то время как и немецкие социал-демократы, и российские большевики вычеркнули его из своей партийной истории, предпочитая покрыть молчанием его немалые теоретические ("перманентная революция"), революционные (1905 г.) и финансовые заслуги (вспомним признание статс- секретаря германского МИДа фон Кюльмана о причине возвышения партии большевиков в 1917 г.).

Сыновья Парвуса в 1930-е гг. стали советскими дипломатами. Лев Гельфанд был советским посланником в Риме, откуда в 1940 г. бежал в США. Другой сын, Евгений Гнедин, в первые годы гитлеровского режима работал

204

пресс-атташе в советском посольстве в Берлине.

(Источник: Schariau W.B., Zeman Z.A. Freibeuter der Revolution. Parvus- Helphand. Eine politische Biographic. Koln. 1964.)

Фото на стр. 273 -- сделано в Петропавловской крепости в 1906 г., когда там после неудачной попытки устроить первую "русскую революцию" содержались под стражей (слева направо):

А. Гельфанд-Парвус, Л. Троцкий и один из старейших (с 1874 г.) революционеров Л. Дейч.

205

ПРИЛОЖЕНИЕ 5 -- "РИ" СПИСОК N 1

ЛИЦ, ПРОЕХАВШИХ ЧЕРЕЗ ГЕЕ РМАНИЮ ВО ВРЕМЯ

ВОЙНЫ *

" УЛЬЯНОВ, Владимир Ильич, род. 19 [10] апреля 1870 г. Симбирск, (Ленин).

" СУЛИШВИЛИ, Давид Сократович, род. 8 марта 1884 г. Сурам, Тифл. губ.

" УЛЬЯНОВА, Надежда Константиновна, род. 14 февр. 1869 г. в Петрограде.

" АРМАНД, Инеса Федоровна, род. в 1879 г. в Москве.

" САФАРОВ, Георгий Иванович, род. 3 ноября 1891 г. в Петрограде

" МОРТОЧКИНА, Валентина Сергеевна, род. 28 февраля 1891 г.

" ХАРИТОНОВ, Моисей Мотьков, род. 17 февраля 1887 г. в Николаеве.

" КОНСТАНТИНОВИЧ, Анна Евгениевна, род. 19 авг. 66 г. в Москве.

" УСИЕВИЧ, Григорий Александрович, род. 6 сентября 90 г. в Чернигове.

" КОН, Елена Феликсовна, род. 19 февраля 93 г. в Якутске.

" РАВВИЧ, Сарра Наумовна, род. 1 августа 79 г. в Витебске.

" ЦХАКАЯ, Михаил Григорьевич [Миха], род. 2 января 1865 г.

" СКОВНО, Абрам Анчилович, род. 15 сентября 1888 г.

" РАДОМЫСЛЬСКИЙ, [Г. Зиновьев], Овсей Гершен Аронович, 20 сентября 1882 г. в Елисаветграде.

" РАДОМЫСЛЬСКАЯ, Злата Эвновна, род. 15 января 82 г.

" РАДОМЫСЛЬСКИЙ, Стефан Овсеевич, род. 17 сентября 80 г.

" РИВКИН, Залман Бэрк Осерович, род. 15 сентября 83 г. в Beлиже.

" СЛЮСАРЕВА, Надежда Михайловна, род. 25 сент. 86 г.

" ГОБЕРМАН, Михаил Вульфович, род. 6 сент. 92 г. в Москве.

" АБРАМОВИЧ, Мая Зеликов, род. 27 марта 81 г.

" ЛИНДЕ, Иоган Арнольд Иоганович, род. 6 сентября 88 г. в Гольдингене.

" БРИЛЛИАНТ, [Сокольников], Григорий Яковлевич, род. 2 августа 88 г. в Ромнах.

* Список взят из газеты В. Бурцева "Общее дело" (СПб, 14.10.1917). Бурцев предваряет его вступительной статьей, заканчивающейся словами: "Проехало через Германию, как известно, три поезда: 1-й вывез господина Ленина и собранную им группу; проезд двух других был организован Цюрихским комитетом. Сегодня мы печатаем по официальному источнику список пассажиров ленинского поезда". Вместе с Лениным ехали также Карл Радек (Собельсон) и Фриц Платтен, но их задержали на границе и не впустили в Россию с остальными. В Петербург они прибыли позже.

206

" МИРИНГОФ, Илья Давидович, род. 25 окт. 77 г. в Витебске.

" МИРИНГОФ, Мария Ефимовна, род. 1 марта 86 г. в Витебске.

" РОЗЕНБЛЮМ, Давид Мордухович, род. 9 августа 77 г. в Борисове.

" ПЕИНЕСОН, Семен Гершович, род. 18 декабря 87 г. в Риге.

" ГРЕБЕЛЬСКАЯ, Фаня, род. 19 апреля 91 г. в Бердичеве.

" ПОГОВСКАЯ, Буня Хомовна, род. 19 июля 89 г. в Рикинах (при ней -- сын Рувим, род. 22 мая 13 г.)

" АИЗЕНБУНД, Меер Кивов, род. 21 мая 81 г. в Слуцке.

СПИСОК N 2

ЛИЦ, ПРОЕХАВШИХ ЧЕРЕЗ ГЕРМАНИЮ ВО ВРЕМЯ

ВОЙНЫ**

А. Рос. Соц.-Дем. Р. Партия

" АКСЕЛЬРОД, Товия Лсйзсрович, с женой.

" АПТЕКМАН, Иосиф Васильевич.

" АСИАРИАНИ, Сосипатр Самсонович.

" АВДЕЕВ, Иван Ананьевич, с женой и сыном.

" БРОНШТЕЙН (Семковский), Семен Юльевич, с женой.

" БЕЛЕНЬКИИ, Захарий Давыдович, с женой и ребенком.

" БОГРОВА, Валентина Леонидовна.

" БРОНШТЕЙН, Роза Абрамовна.

" БЕЛЕНЬКИЙ (А.Я.).

" БАУГИДЗЕ, Самуил Григорьевич.

" ВОЙКОВ, Петр Григорьевич (Лазаревич].

" ВАНАДЗЕ, Александр Семенович.

" ГИШВАЛИНЕР, Петр Иосифович.

" ГОГИАШВИЛИ, Поликарп Давидович, с женой и ребенком.

" ГОХБЛИТ, Матвей Иосифович.

" ГУДОВИЧ.

" ГЕРОНИМУС, Иосиф Борисович.

" ГЕРШТЕН.

" ЖВИФ (Макар), Семен Моисееевич.

" ДОБРОВИЦКИИ, Захарие Лейбов.

" ДОЛИДЗЕ, Соломон Яссеевич.

" ИОФЕ, Давид Наумович, с женой.

" КОГАН, Владимир Абрамович.

"Пассажиры первого поезда, отправленного Цюрихским комитетом через Германию", -- из примечания В. Бурцева в газете "Общее дело" (16.10.1917).

207

" КОПЕЛЬМАН.

" КОГАН, Израиль Иремиевич, с женой и ребенком.

" КРИСТИ, Михаил Петрович.

" ЛЕВИНА.

" ЛЕВИТМАН, Либа Берковна.

" ЛЕВИН, Иохим Давидович.

" ЛЮДВИНСКАЯ [Т.Ф.].

" ЛЕБЕДЕВ (Полянский), Павел Иванович, с женой и ребенком.

" ЛУНАЧАРСКИЙ, Анатолий Васильевич.

" МЕНДЕР (3. Орлов), Федор Иванович.

" МГЕЛАДЗЕ, Власа Джарисманович.

" МУНТЯН, Сергей Федорович, с женой.

" МАНЕВИЧ, Абрам Эвель Израилевич, с женой.

" МОВШОВИЧ, Моисей Соломонович, с женой и ребенком.

" МАНУИЛЬСКИЙ, Дмитрий Захарьевич с женой и 2 детьми.

" НАЗАРЬЕВ, Михаил Федорович.

" ОСТАШИНСКАЯ, Роза Гирш-Араповна.

" ОРЖЕРОВСКИЙ, Марк с женой и ребенком.

" ПИКЕР (Мартынов), Семен Юльевич, с женой и ребенком.

" ПОВЕС (Астров), Исаак Сергеевич.

" ПОЗИН, Владимир Иванович.

" ПШИБОРОВСКИЙ, Стефан Владиславов.

" ПЛАСТИНИН, Никанор Федорович, с женой и ребенком.

" РОХЛИН, Мордха Вульфович.

" РАЙТМАН, с женой и ребенком.

" РАБИНОВИЧ, -- Скенрер Пиля Иосифовна.

" РУЗЕР, Леонид Исаакович, с женой.

" РЯЗАНОВ [Гольденбах], Давид Борисович, с женой.

" РОЗЕНБЛЮМ, Герман Хаскелев.

" СОКОЛИНСКАЯ, Гитля Лазаревна, с мужем.

" СОКОЛЬНИКОВА, с ребенком.

" САГРЕДО, Николай Петрович, с женой.

" СТРОЕВА.

" САДОКАЯ, Иосиф Бежанович.

" ТУРКИН, Михаил Павлович.

" ПЕВЗАЯ, Виктор Васильевич.

" ФИНКЕЛЬ, Моисей Адольфович.

208

" ХАПЕРИЯ, Константин Ал.

" ЦЕДЕРБАУМ (Мартов), Юлий Осипович.

" ШЕИКМАН, Аарон Лейбович.

" ШИФРИН, Натан Калманович.

" ЭРЕНБУРГ, Илья Лазаревич. Б. БУНД

" АЛЬТЕР, Эстсра Израилевна, с ребенком.

" БАРАК.

" БОЛТИН, Лейзср Хаимович.

" ВЕЙНБЕРГ, Маркус Аранович.

" ГАЛЬПЕРИН.

" ДРАНКИН, Вульф Меерович, с женой и ребенком.

" ДИМЕНТ, Лейзер Нахумович.

" ДРЕЙЗЕНШТОК, Анна Мееровна.

" ЗАНИН, Майром Менашеевич.

" ИОФФЕ, Пинкус Иоселев.

" ИДЕЛЬСОН, Марк Липманов.

" КЛАВИР, Лев Соломонович.

" КОНТОРСКИЙ, Сам. Сруль Давидович.

" ЛЮБИНСКИЙ, Мечислав Абрам Осипович, с женой и реб.

" ЛЕВИТ (Геллерт-Левит), Эидель Мееровна, с ребенком.

" ЛЮКСЕМБУРГ, Моисей Соломонович.

" ЛИПНИН, Иуда Лейбов.

" МЕЕРОВИЧ, Мовша Гилелев.

" ЛЕРНЕР, Давид.

" МАХЛИН, Тайва-Зейлик Зельманович.

" ТУСЕНЕВ, Исаак Маркович.

" РАКОВ, Моисей Ильич.

" НАХИМЗОН, Меер Ицкович.

" РЕЙН (Абрамович), Рафаил Абрамович, с женой и 2 детьми.

" РОЗЕН, Хаим Иуда, с женой.

" СКЕПТОР, Яков Лейвинов.

" СЛОБОДСКИЙ, Валентин Осипович.

" СВЕТИЦКИЙ, А. А.

" ХЕФЕЛЬ, Абрам Яковлевич.

" ПИКЛИС, Мсер Бенционович.

" ЦУКЕРШТЕЙН, Соломон Срулев с 2-мя детьми.

209

" ШЕЙНИС, Исер Хаимович.

" ШЕЙНБЕРГ.

В. С.-Д. Корол. Польск. и Литвы

" ГОЛЬДБЛЮМ, Роза Маврикисвна. Г. Латыш. С.-Д.

" УРБАН, Эрнс Иванович, с женой и ребенком.

" ШУСТЕР, Иван Германович, с женой и ребенком. Д. Литов. С.-Д.

" МАРТНА, Михаил Юрьевич. Е. Пол. П. Соц.

" КОН, Феликс Яковлевич, с дочерью и зятем.

" ЛЕВИНЗОН (Лапинский), Меер Абрамович.

" ШПАКОВСКИЙ, Ян Игнатий Александрович. З. Соц.-Рев.

" ВЕСНШТЕЙН, Израиль Аронович.

" ВИНОГРАДОВА, Елизавета Иевровна.

" ГАВРОНСКИЙ, Димитрий Осипович.

" КАЛЬЯН, Евгения Николаевна.

" КЛЮШИН, Борис Израилевич, с женой.

" ЛЕВИНЗОН, Меер Абрамович, с женой и ребенком.

" ЛУНКЕВИЧ, Зоя Павловна.

" ДАХЛИН, Давид Григорьевич, с женой и ребенком.

" НАТАНСОН (Бобров), Марк Андреевич, с женой (В.И. Александрова).

" БАЛЕЕВА (Урес), Мария Александровна, с ребенком.

" ПЕРЕЛЬ, Ревекка.

" ПЮШЬЯН, Трон Першович.

" РОЗЕНБЕРГ, Лев Иосифович с женой и 2-мя детьми.

" УСТИНОВ (Безземельный), Алексей Михайлович.

" УЛЬЯНОВ, Григорий Карлович.

" ФРЕЙФЕЛЬД, Лев Владимирович, с женой и ребенком.

" ТЕНДЕЛЕВИЧ, Леонид Абрамович с женой и 2-мя детьми. Ж. А.К

" БУЦЕВИЧ, Александр Станиславович.

" ВЬЮГИН, Яков с женой и 2 детьми.

" ГИТЕРМАН. Абрам Моисеевич с женой и ребенком.

" гольдштейн, Абрам Борисович.

" ЮСТИН, Давид.

" ЛИПДИЦ, Ольга с ребенком.

210

" МАКСИМОВ (Ястржембский), Тимофей Феодорович.

" МИЛЛЕР, Абрам Липович, с женой и 2-мя детьми.

" РУБИНЧИК, Эфраим Абрам Аронов.

" РИВКИН, Абрам Яковлев.

" СЕГАЛОВ, Абрам Вульфович, с женой.

" СКУТЕЛЬСКИЙ, Иосиф Исакович.

" ТОЙБИСМАН, Ветя Израилевна.

" ШМУЛЕВИЧ, Эстер Исааковна. I. Поалей Цион

" ВОЛОВНИН, Аласса Овсеевна.

" ДИНЕС, Ривка Хаимовна.

" КАРА. И. Сион.-Соц.

" РОЗЕНБЕРГ, Лев Иосифович. К. Дикие

" АВЕРБУХ, Шмуль Лейб Иосифович.

" БАЛАБАНОВА, Анжелика Исааковна.

" БРАГИНСКИЙ, Монус Осипович.

" ГОНИОНДСКИЙ, Иосиф Абрамович.

" КИММЕЛЬ, Иоган Вольдемар.

" КАРАДЖАИ, Георгий Артемьевич, с женой.

" ЗИФЕЛЬД, Артур Рудольфович.

" МАРАРАМ, Эля Эвельич.

" МАКАРОВА, Ольга Михайловна.

" МЕЙСНЕР, Иван, с женой и 2 детьми.

" ОДОЕВСКИЙ (Северов), Афанасий Семенович.

" ОКУДЖАВА, Владимир Степанович.

" РАШКОВСКИЙ, Хаим Пинкусович.

" СЛОБОДСКИЙ, Соломон Мордкович.

" СОКОЛОВ, Павел Яковлевич.

" СТУЧЕВСКИЙ, Павел Владимирович.

" ТРОЯНОВСКИЙ, Константин Михайлович.

" ШАПИРО, Марк Леопольдович. ПРИМЕЧАНИЯ:

1. Списки даются в том виде (с возможными погрешностями), в каком они напечатаны В. Бурцевым в газете "Общее дело". В квадратных скобках -- уточнения ред. "РИ".

2. Даты рождений приводятся у Бурцева, очевидно, по старому стилю. В других

211

справочных источниках встречаются иные даты рождений для отдельных лиц.

3. Расшифровка сокращений:

Рос. Соц.-Дем. Р. Партия -- Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП) (создана в марте 1898).

БУНД -- Всеобщий Еврейский Рабочий Союз в Литве, Польше, России (сент. 1897 -- март 1921, самоликвидация на территории Сов. России, вхождение части членов партии в РКП(б)).

С.-Д. Корол. Польск. и Литвы -- Социал-демократия Королевства Польского и Литвы (СДКПиЛ). С 1893 как Социал-демократия Королевства Польского, с 1899 -- СДКПиЛ по декабрь 1918, когда объединились с ППС-Левицей в КПП.

Латыш. С.-Д. -- Латышская социал-демократическая рабочая партия (1904-1917).

Литое. С.-Д. -- Литовская социал-демократическая партия (апрель 1896 -- март 1918).

Пол. П. Соц. -- Польская социалистическая партия (ППС). С ноября 1892 или начала 1893 по декабрь 1948 (вошла в состав Польской объединенной рабочей партии).

Соц.-Рев. -- Партия социалистов-революционеров (эсеры). С 1901 по 1925 (прекращение организованной деятельности в СССР), за границей -- до 1939.

А. К. -- Анархисты-коммунисты, с 1900 -- за границей, с 1903 -- в России.

Поалей Цион -- Еврейская социал-демократическая рабочая партия "ПОАЛЕЙ ЦИОН" (ЕСДРП ПЦ), поалейционисты

(1900-1928).

Сион.-Соц. -- Сионистско-социалистическая рабочая партия (ССРП), сионисты, социал-сионисты (1904 -- март 1917).

Дикие -- заявили себя, как "не принадлежащими к какой-либо партии".

212

ПРИЛОЖЕНИЕ 6 -- "РИ" Война Троцкого и Ленина против Церкви

Полностью разрушив быт и хозяйство России, большевицкое правительство вызвало в стране небывалый голод. Православная Церковь сразу откликнулась на бедствие и основала Всероссийский Церковный Комитет помощи голодающим для сбора средств, в том числе ценного церковного имущества.

Однако большевики запретили деятельность этого Комитета и решили сами изъять из храмов все драгоценные предметы, в том числе богослужебные. Патриарх Тихон в воззвании от 15/28 февраля заявил, что Церковь не может позволить этого, ибо это "воспрещается канонами Церкви как святотатство".

Тем не менее спецотряды большевиков приступили к насильственному изъятию из храмов всех ценностей, что вызвало массовые стихийные протесты верующих. Во многих городах народ выступил в защиту храмов, забастовали рабочие заводов и железной дороги; по сообщению информационного отдела ГПУ, "велась погромная антисемитская агитация". Особенно кровопролитными были столкновения 15 марта в г. Шуя, где красноармейцы открыли огонь по верующим: убито 6 человек, ранено 8 и был избит толпой один красноармеец (о нем распространили ложное сообщение как об убитом).

О дальнейшем развитии событий и о подлинных целях большевиков говорится в приводимых ниже документах Политбюро . Инициатива в насильственном изъятия церковных ценностей исходила от Л. Троцкого, которого Совнарком еще 12 ноября 1921 г. назначил председателем особой "Комиссии Совнаркома по учету и сосредоточению ценностей" (заместитель -- Г. Д. Базилевич).

Следует напомнить, что эта антирелигиозная кампания, вылившаяся в убийство десятков тысяч духовных лиц и миллионов стойких верующих -- происходила при объявленном нэпе и одновременно с рядом международных конференций, на которых западные демократии признали власть большевиков.

* Документы Политбюро печатаются по сборнику: Политбюро и Церковь. Новосибирск-Москва. 1997. (Письмо Ленина было впервые напечатано в журнале: "Вестник РСХД". Париж. 1970. N 98.) Послание Патриарха Тихона печатается по изданию: Акты Святейшего Тихона, Патриарха Московского и всея России 19171943. Сост. М.Е. Губонин. М., 1994.

213

Послание Патриарха Тихона о помощи голодающим и изъятии церковных ценностей

15/28 февраля 1922 г.

Божией милостью, Смиренный Тихон, Патриарх Московский и всея России, всем верным чадам Российской Православной Церкви

Благодать Господа нашего Иисуса Христа да пребудет с вами.

Среди тяжких испытаний и бедствий, обрушившихся на землю нашу за наши беззакония, величайшим и ужаснейшим является голод, захвативший обширное пространство с многомиллионным населением.

Еще в августе 1921 г., когда стали доходить до Нас слухи об этом ужасающем бедствии. Мы, почитая долгом своим прийти на помощь страждущим духовным чадам Нашим, обратились с посланиями к главам отдельных христианских Церквей (Православным Патриархам, Римскому Папе, Архиепископу Кентерберийскому и епископу Йоркскому) с призывом во имя христианской любви произвести сборы денег и продовольствия и выслать их за границу (умирающему от голода) населению Поволжья.

Тогда же был основан Нами Всероссийский Церковный Комитет помощи голодающим, и во всех храмах и среди отдельных групп верующих начались сборы денег, предназначавшихся на оказание помощи голодающим. Но подобная церковная организация была признана Советским Правительством излишней, и все собранные Церковью денежные суммы потребованы к сдаче и сданы правительственному Комитету.

Однако в декабре Правительство предложило нам делать, при посредстве органов церковного управления: Св. Синода, Высшего Церковного Совета, Епархиального, Благочиннического и Церковно-приходского Совета -- пожертвования деньгами и продовольствием, для оказания помощи голодающим. Желая усилить возможную помощь вымирающему от голода населению Поволжья, Мы нашли возможным разрешить церковноприходским Советам и общинам жертвовать на нужды голодающих драгоценные церковные украшения и предметы, не имеющие богослужебного употребления, -- о чем и оповестили Православное население 6(19) февраля с. г. особым воззванием, которое было разрешено Правительством к напечатанию и распространению среди населения.

Но вслед за этим, после резких выпадов в правительственных газетах по отношению к духовным руководителям Церкви, 13(26) февраля ВЦИК, для оказания помощи голодающим, постановил изъять из храмов все драгоценные церковные вещи, в том числе и священные сосуды и прочие богослужебные церковные предметы. С точки зрения Церкви подобный акт является актом святотатства, и Мы священным Нашим долгом почли выяснить взгляд Церкви на этот акт, а также оповестить о сем верных духовных чад наших. Мы допустили, ввиду чрезвычайно тяжких обстоятельств, возможность пожертвования церковных предметов, не

214

освященных и не имеющих богослужебного употребления. Мы призываем верующих чад Церкви и ныне к таковым пожертвованиям, лишь одного желая, чтобы эти пожертвования были откликом любящего сердца на нужды ближнего, лишь бы они действительно оказывали реальную помощь страждущим братьям нашим. Но Мы не можем одобрить изъятия из храмов, хотя бы и через добровольное пожертвование, священных предметов, употребление коих не для богослужебных целей воспрещается канонами Вселенской Церкви и карается Ею как святотатство -- миряне отлучением от Нее, священнослужители -- извержением из сана (73-е правило апостольское, 10-е правило Двукратного Вселенского Собора).

Смиренный Тихон, Патриарх Московский и всея России.

Письмо Л.Д. Троцкого в Политбюро ЦК РКП(б) с предложениями об организации изъятия церковных ценностей, с поправками Политбюро

17-20 марта 1922 г.

ПРИЛОЖЕНИЕ К ПРОТОКОЛУ N 114 п. 6 ЗАСЕДАНИЯ ПОЛИТБЮРО ЦК РКП от 20.III.-22 г.

1. В центре и в губерниях создать секретные руководящие комиссии по изъятию ценностей по типу московской комиссии Сапронова- Уншлихта. Во все эти комиссии должен непременно входить либо секретарь Губкома, либо заведующий агит.-пропотделом.

ПРИМЕЧАНИЕ: В важнейших губерниях установить ближайшие сроки изъятия, в менее важных -- более поздние, после того, как сведения об изъятии в Петроград [ской] и др. центральных губ. распространяется по всей России.

2. Центральная комиссия должна состоять из председателя т. Калинина, Яковлева и Сапронова (после отъезда т. Сапронова в комиссию должен войти на правах его заместителя т. Белобородов, который должен войти в курс дела не позже среды, 22.III, т. Уншлихт, Красикова (заместителем] [-] Галкина), Винокурова, Базилевича.

3. В губернских городах в состав комиссии привлекаются комиссар дивизии, бригады или начальник политотдела.

4. Наряду с этими секретными подготовительными комиссиями имеются официальные комиссии или столы при комитетах помощи голодающим для формальной приемки ценностей, переговоров с группами верующих и пр. Строго соблюдать, чтобы национальный состав этих официальных комиссий не давал повода для шовинистической агитации.

5. В каждой губернии назначить неофициальную неделю агитации и предварительной организации по изъятию ценностей (разумеется, не объявляя такой недели). Для этого подобрать лучших агитаторов и, в

215

частности военных. Агитации придать характер, чуждый всякой борьбы с религией и церковью, а целиком направленный на помощь голодающим.

6. Одновременно с этим внести раскол в духовенство, проявляя в этом отношении решительную инициативу и взяв под защиту государственной власти тех священников, которые открыто выступают в пользу изъятия.

7. Разумеется, наша агитация и агитация лояльных священников ни в коем случае не должны сливаться, но в нашей агитации мы ссылаемся на то, что значительная часть духовенства открыла борьбу против преступного скаредного отношения к ценностям со стороны бесчеловечных и жадных "князей церкви".

8. На все время кампании, особенно в течение недели, необходимо обеспечить полное осведомление обо всем, что происходит в разных группах духовенства, верующих и пр.

9. В случае обнаружения в качестве организаторов выступления буржуазных купеческих элементов, бывших чиновников и пр. арестовывать их заправил. В случае надобности, особенно, если бы черносотенная агитация зашла слишком далеко организовать манифестацию с участием гарнизона при оружии с плакатами: "церковные ценности для спасения жизни голодающих" и пр.

10. Видных попов по возможности не трогать до конца кампании, но негласно, не официально (под расписку, через Губполитотдслы) предупредить их, что в случае каких-либо эксцессов они ответят первыми.

11. Наряду с агитационной работой должна итти организационная: подготовить соответственный аппарат для самого учета и изъятия с таким рассчетом, чтобы эта работа была проведена в кратчайший срок. Изъятие лучше всего начинать с какой-либо церкви, во главе которой стоит лойяльный поп. Если такой нет, начинать с наиболее значительного храма, тщательно подготовив все детали. (Коммунисты должны быть на всех соседних улицах, не допуская скопления, надежная часть, лучше всего ЧОН, должна быть по близости и пр.)

12. Везде, где возможно, выпускать в церквях, на собраниях, в казармах представителей голодающих с требованием скорейшего изъятия ценностей.

13. К учету изъятых церковных ценностей при помголах допустить в губерниях и в центре представителей лойяльного духовенства, широко оповестив о том, что население будет иметь полную возможность следить за тем, чтобы ни одна крупица церковного достояния не получит другого назначения, кроме помощи голодающим.

14. В случае предложения со стороны групп верующих выкупка за ценности заявить, что вопрос должен быть рассмотрен в каждом

216

отдельном случае в ЦК Помгола, ни в каком случае не приостанавливая при этом работы по изъятию. Опыт в провинции свидетельствует, что такие переговоры ведутся без серьезных намерений выкупить и вносят только неопределенность и деморализацию.

15. В Москве работа должна итти уже установленным порядком, с тем, чтобы к изъятию приступить не позже 31 марта.

16. Полагаю, что для Петрограда можно было бы установить тот же приблизительно срок по соглашению с т. Зиновьевым, ни в каком случае не форсируя слишком кампанию и не прибегая к применению силы, пока политически и организационно вся операция не обеспечена целиком.

17. Что касается губерний, то Губкомы должны на основании этой инструкции, сообразуясь со сроком, наз[наченным] в Москве и под контролем Цен[тральной] комиссии назначить свой собственный срок, с одной стороны, обеспечив тщательную подготовку, а с другой стороны не затягивая дело ни на один лишний день и с таким расчетом, чтобы важнейшие губ. пошли в первую очередь.

17.III.22 г. Л. ТРОЦКИЙ.

Письмо В.И. Ленина членам Политбюро о событиях в г. Шуе и политике в отношении церкви

19 марта 1922 г. СТРОГО СЕКРЕТНО

Товарищу Молотову. Для членов Политбюро.

Просьба ни в каком случае копий не снимать, а каждому члену Политбюро (тов. Калинину тоже) делать свои заметки на самом документе. Ленин.

По поводу происшествия в Шуе, которое уже поставлено на обсуждение Политбюро, мне кажется, необходимо принять сейчас-же твердое решение в связи с общим планом борьбы в данном направлении. Так как я сомневаюсь, чтобы мне удалось лично присутствовать на заседании Политбюро 20-го марта, то поэтому изложу свои соображения письменно.

Происшествие в Шуе должно быть поставлено в связь с тем сообщением, которое недавно Роста переслало в газеты не для печати, а именно, сообщение о подготовляющемся черносотенцами в Питере сопротивлении декрету об изъятии церковных ценностей. Если сопоставить с этим фактом то, что сообщают газеты об отношении духовенства к декрету об изъятии церковных ценностей, а затем то, что нам известно о нелегальном воззвании патриарха Тихона, то станет совершенно ясно, что черносотенное духовенство во главе со своим вождем совершенно обдуманно проводит план дать нам решающее сражение именно в данный момент.

Очевидно, что на секретных совещаниях влиятельнейшей группы

217

черносотенного духовенства этот план обдуман и принят достаточно твердо. События в Шуе лишь одно из проявлений и применений этого общего плана.

Я думаю, что здесь наш противник делает громадную стратегическую ошибку, пытаясь втянуть нас в решительную борьбу тогда, когда она для него особенно безнадежна и особенно невыгодна. Наоборот, для нас, именно данный момент представляет из себя не только исключительно благоприятный, но и вообще единственный момент, когда мы можем 99-ю из 100 шансов на полный успех разбить неприятеля на голову и обезпечить за собой необходимые для нас позиции на много десятилетий. Именно теперь и только теперь, когда в голодных местностях едят людей, и на дорогах валяются сотни, если не тысячи трупов, мы можем (и поэтому должны) провести изъятие церковных ценностей с самой бешенной и беспощадной энергией и не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления. Именно теперь и только теперь громадное большинство крестьянской массы будет либо за нас, либо во всяком случае будет не в состоянии поддержать сколько-нибудь решительно ту горстку черносотенного духовенства и реакционного городского мещанства, которые могут и хотят испытать политику насильственного сопротивления советскому декрету.

Нам во что бы то ни стало необходимо провести изъятие церковных ценностей самым решительным и самым быстрым образом, чем мы можем обезпечить себе фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (надо вспомнить гигантские богатства некоторых монастырей и лавр). Без этого фонда никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство, в частности, и никакое отстаивание своей позиции в Генуе, в особенности, совершенно немыслимы. Взять в свои руки этот фонд в несколько сотен миллионов золотых рублей (а может быть, и в несколько миллиардов) мы должны во чтобы то ни стало. А сделать это с успехом можно только теперь. Все соображения указывают на то, что позже сделать нам этого не удастся, ибо никакой иной момент, кроме отчаянного голода, не даст нам такого настроения в широких крестьянских массах, который бы либо обеспечивал нам сочувствие этой массы, либо, по крайней мере, обеспечил бы нам нейтрализирование этих масс в том смысле, что победа в борьбе с изъятием ценностей останется безусловно и полностью на нашей стороне.

Один умный писатель по государственным вопросам справедливо сказал, что, если необходимо для осуществления известной политической цели, пойти на ряд жестокостей, то надо осуществлять их самым энергичным образом и в самый краткий срок, ибо длительного применения жестокостей народные массы не вынесут. Это соображение в особенности еще подкрепляется тем, что по международному положению России для нас, по

^* Ленин тут пересказывает поучения Макиавелли, изложенные в его трактате "Государь" (глава 8).

218

всей вероятности, после Генуи окажется или может оказаться, что жестокие меры против реакционного духовенства будут политически нерациональны, может быть, даже чересчур опасны. Сейчас победа над реакционным духовенством обеспечена нам полностью. Кроме того главной части наших заграничных противников среди русских эмигрантов заграницей, т. е. эс-эрам и милюковцам, борьба против нас будет затруднена, если мы, именно в данный момент, именно в связи с голодом, проведем с максимальной быстротой и беспощадностью подавление реакционного духовенства.

Поэтому я прихожу к безусловному выводу, что мы должны именно теперь дать самое решительное и беспощадное сражение черносотенному духовенству и подавить его сопротивление с такой жестокостью, чтобы они не забыли этого в течение нескольких десятилетий. Самую кампанию проведения этого плана я представляю себе следующим образом:

Официально выступить с какими то ни было мероприятиями должен только тов. Калинин, -- никогда и ни в каком случае не должен выступать ни в печати, ни иным образом перед публикой тов. Троцкий.

Посланная уже от имени Политбюро телеграмма о временной приостановке изъятий, не должна быть отменяема. Она нам выгодна, ибо посеет у противника представление, будто мы колеблемся, будто ему удалось нас запугать (об этой секретной телеграмме, именно потому, что она секретна, противник, конечно, скоро узнает).

В Шую послать одного из самых энергичных, толковых и распорядительных членов ВЦИК или других представителей центральной власти (лучше одного, чем несколько), причем дать ему словесную инструкцию через одного из членов Политбюро. Эта инструкция должна сводиться к тому, чтобы он в Шуе арестовал, как можно больше, не меньше, чем несколько десятков представителей местного духовенства, местного мещанства и местной буржуазии по подозрению в прямом или косвенном участии в деле насильственного сопротивления декрету ВЦИК об изъятии церковных ценностей. Тотчас по окончании этой работы он должен приехать в Москву и лично сделать доклад на полном собрании Политбюро или перед двумя уполномоченными на это членами Политбюро. На основании этого доклада Политбюро дает детальную директиву судебным властям, тоже устную, чтобы процесс против шуйских мятежников, сопротивляющихся помощи голодающим, был проведен с максимальной быстротой и закончился не иначе, как разстрелом очень большого числа самых влиятельных и опасных черносотенцев г. Шуи, а по возможности, также и не только этого города, а и Москвы и нескольких других духовных центров.

Самого патриарха Тихона, я думаю, целесообразно нам не трогать хотя он несомненно стоит во главе всего этого мятежа рабовладельцев. Относительно него надо дать секретную директиву Госполитупру, чтобы все связи этого деятеля были как можно точнее и подробнее наблюдаемы и вскрываемы, именно в данный момент. Обязать Дзержинского и Уншлихта лично делать об этом доклад в Политбюро еженедельно.

219

На Съезде партии устроить секретное совещание всех или почти всех делегатов по этому вопросу совместно с главными работниками ГПУ, НКЮ и Ревтрибунала. Па этом совещании провести секретное решение Съезда о том, что изъятие ценностей, в особенности, самых богатых лавр, монастырей и церквей, должно быть проведено с беспощадной решительностью, безусловно ни перед чем не оста[на]вливаясь и в самый кратчайший срок. Чем большее число представителей реакционного духовенства и реакционной буржуазии удастся нам по этому поводу разстрелять, тем лучше[.] Надо именно теперь проучить эту публику так, чтобы на несколько десятков лет ни о каком сопротивлении они не смели и думать.

Для наблюдения за быстрейшим и успешнейшим проведением этих мер назначить тут же на Съезде, т. е. на секретном его совещании, специальную комиссию при обязательном участии т. Троцкого и т. Калинина без всякой публикации об этой комиссии с тем, чтобы подчинение ей всех операций было обезпечено и проводилось не от имени комиссии, а в обще-советском и обще-партийном порядке. Назначить особо ответственных наилучших работников для проведения этой меры в наиболее богатых лаврах, монастырях и церквах.

Ленин. 19.111.22.

Прошу тов. Молотова постараться разослать это письмо членам Политбюро в круговую сегодня же вечером (не снимая копий) и просить их вернуть секретарю тотчас по прочтении с краткой заметкой относительно того, согласен ли с основою каждый член Политбюро, или письмо возбуждает какие-нибудь разногласия.

Ленин.

"Пометка рукою тов. Молотова:

"Согласен. Однако, предлагаю распространить кампанию не на все губернии и города, а на те, где действительно есть крупные ценности, сосредоточив соответственно силы и внимание партии.

19.III. Молотов".

Письмо Л.Д. Троцкого в Политбюро ЦК РКП(б) с предложениями о репрессиях против духовенства, принятыми Политбюро с поправкой В.М. Молотова

22 марта 1922 г. ПРИЛОЖЕНИЕ К ПРОТОКОЛУ ПОЛИТБЮРО N 115 п. 12.

1. Арест Синода и патриарха признать необходимым[,] но не сейчас, а

примерно через 10-15 дней.

2. Данные о Шуе опубликовать, виновных Шуйских попов и мирян --

Трибуналу в недельный срок (коноводов -- расстрелять).

3. В течение этой же недели поставить процесс попов за расхищение

220

церковных ценностей (фактов таких не мало).

4. С момента опубликования о Шуе, печати взять бешеный тон, дав сводку мятежных поповских попыток в Смоленске, Питере и пр.

5. После этого арестовать Синод.

6. Приступить к изъятию по всей стране, совершенно не занимаясь церквами, не имеющими сколько-нибудь значительных ценностей.

Л. Троцкий

Письмо Л.Д. Троцкого в Политбюро ЦК РКП(б) с предложениями о мероприятиях по изъятию церковных ценностей, принятыми Политбюро

23 марта 1922 г.

ВСЕМ ЧЛЕНАМ ПОЛИТБЮРО ЦК РКП ДЛЯ СВЕДЕНИЯ. т.т. ЛЕНИНУ, СТАЛИНУ, КАМЕНЕВУ, ЗИНОВЬЕВУ, МОЛОТОВУ.

ПРЕДЛОЖЕНИЯ.

1) Ассигновать немедленно миллион рублей в счет изъятых церковных ценностей для получения хлеба для голодающих. Широко оповестить об этом как о первом ассигновании.

2) Тов. Калинину вызвать одного из лойяльных епископов, например Антонина, и привлечь его к работе по учету изымаемых церковных ценностей (как спеца). Широко об этом оповестить.

3) Тов. Калинину дать интервью такого содержания:

а) изъятие ценностей ни в коем случае не является борьбой с религией и церковью. ЦК Помгол вполне готов оказать верующим содействие в приобретении тех или других предметов религиозного обихода, взамен изымаемых ценностей.

б) Совершенно независимо от вопроса о религии, духовенство в вопросе об изъятии ценностей явно разбивается на две группы: Одна считает необходимым оказать голодающему народу помощь из тех церковных ценностей, которые созданы самим же народом, а другая явно антинародная, жадная и хищная.

в) Эта вторая группа, очень многочисленная, заняв враждебную позицию по отношению к голодающему крестьянству, тем самым заняла враждебное положение и по отношению к советской власти. Отказывая голодающим в помощи под всякими лицемерными предлогами и с иезуитскими ухищрениями, правящая часть духовенства занимается в то же время явно преступной контрреволюционной агитацией против советской власти.

г) Декрет об изъятии ценностей возник по инициативе крестьян голодающих губерний, широких беспартийных масс и красноармейцев. И сейчас многомиллионные массы со всех сторон требуют полного и

221

твердого выполнения декрета. Борьба против декрета ведется со стороны кучки князей церкви и поддерживающих их бывших купцов, подрядчиков, отставных чиновников, заправляющих сплошь и рядом, делами групп верующих. Подавляющее большинство верующих целиком на стороне декрета об изъятии ценностей.

д) В ответ на злобные и преступные заявления контрреволюционеров о том, будто собранные ценности пойдут не на помощь голодающим крестьянам и их хозяйствам, ЦК Помгол, и в центре и через свои органы на местах, привлекает к учету и контролю над расходованием собранных церковных ценностей, как лойяльных священников, так и верующих мирян.

е) Не вмешиваясь по прежнему в дела церкви, советская власть не допустит, разумеется того, чтобы группа церковных князей, шедшая ранее всегда за одно с царем, его министрами, помещиками, дворянами, капиталистами, теперь вела контрреволюционную борьбу против власти рабочих и крестьян. Власть царя, помещиков и буржуазии свергнута трудовым народом не для того, чтобы позволить князьям церкви нарушать и призывать к нарушению советских законов, изданных для спасения жизни миллионов голодающих крестьян, крестьянок и их детей.

4) Ассигновать 10 миллиардов советскими деньгами на расходы по изъятию.

5) Всей партийной печати использовать факт, сообщенный в "Известиях" под заголовком: "Преподобные контрабандисты". Дать ряд статей. Повторять изо дня в день. Призывать к обереганию церковных ценностей, расхищаемых шайкой попов и проч. и проч.

23.III.22 г. Л. ТРОЦКИЙ.

Комментарий редакции "РИ"

1) Совершенно очевидно, что большевики не стремились помочь голодающим, о чем свидетельствуют уже предлагаемые Троцким суммы: "Ассигновать миллион рублей в счет изъятых церковных ценностей для получения хлеба для голодающих" и "ассигновать 10 миллиардов советскими деньгами на расходы по изъятию". (Даже если в первом случае речь идет о миллионе золотых рублей -- это символическая сумма в сравнении с масштабом голода.)

2) Как откровенно заявил Ленин, они прежде всего стремились под предлогом голода и выдавая это за "инициативу крестьян голодающих губерний", использовать "исключительно благоприятный момент" для удара по Церкви "с самой бешеной и беспощадной энергией и не останавливаясь перед подавлением какого угодно сопротивления". О том, что речь шла о борьбе против Православной Церкви, свидетельствует и план Троцкого арестовать Синод и Патриарха", и составленный Р. С. Самойловой-Землячкой документ под названием "Список мобилизуемых на антирелигиозную кампанию" (около 15 марта 1922. -- см.: Политбюро и Церковь. С. 128 и 476).

222

3) Тем не менее, у этого ограбления была и внешнеторговая причина: "Без этого фонда никакая государственная работа вообще, никакое хозяйственное строительство, в частности, и никакое отстаивание своей позиции в Генуе, в особенности, совершенно немыслимы". О Генуэзской конференции см. документы в нашем Приложении 7.

4) Обратим также внимание на указание Троцкого: "Строго соблюдать, чтобы национальный состав этих официальных комиссий не давал повода для шовинистической агитации". Ленин тоже подчеркнул, что официально должен выступать только Калинин, -- "никогда и ни в каком случае не должен выступать ни в печати, ни иным образом перед публикой тов. Троцкий" -- глава всей Комиссии. Судя по этим оговоркам, инициаторы антицерковной кампании вполне сознавали, как она выглядит в глазах русского народа, и только "бешеным" террором им удалось сломить сопротивление верующих.

223

ПРИЛОЖЕНИЕ 7 -- "РИ"

Обращения русского Зарубежья к Генуэзской конференции

Генуэзская конференция проходила в Италии с 10 апреля по 19 мая 1922 г. по инициативе Ллойд Джорджа для обсуждения мер "экономического восстановления Центральной и Восточной Европы" и главным образом -- проблем, связанных с Советской Россией. В конференции приняли участие 29 государств и 5 доминионов Великобритании. США были представлены только "наблюдателем" (послом в Италии), поскольку не сочувствовали целям Генуэзской конференции, видя в ней европейскую конкуренцию своим собственным планам сотрудничества с большевиками.

В советскую делегацию (председателем которой был Ленин, оставшийся в Москве) входили Г.В. Чичерин, М.М. Литвинов, Л.Б. Красин, В.В. Боровский, Х.Г. Раковский, А.А. Иоффе, Я.Э. Рудзутак, П.И. Нариманов, Б. Мдивани, А. Бекзадян, А.Г. Шляпников.

Как условие признания Советской России Западом было выдвинуто требование, чтобы она признала все финансовые обязательства дореволюционного времени и взяла на себя ответственность за все последующие убытки в годы революции и гражданской войны. Компромисс по этому вопросу был достигнут не в Генуе, а на последующих подобных конференциях, однако Генуэзская конференция стала первым демонстративно-символическим коллективным шагом западных демократий в сторону легитимации власти большевиков.

Русские люди на родине, подвергаясь террору, не имели возможности открыто выразить свое мнение по этому вопросу, кроме как множеством происходивших в то время восстаний. И все же мнение русского народа было высказано его частью, оказавшейся в эмиграции.

Приводим ниже обращения к Генуэзской конференции от двух наиболее важных инстанций русского Зарубежья: I Всезарубежного Собора Русской Православной Церкви за границей (декабрь 1921 г.) и Высшего Монархического Совета, олицетворявших собой духовный и политический авторитет русской эмиграции.

224

Послание Мировой Конференции от имени Русского Всезаграничного Церковного Собора *

Среди множества народов, которые получили право голоса на Генуэзской конференции, не будет только представительствовать двухсотмиллионный народ русский, потому что невозможно же назвать его представителями, и притом единственными, его же поработителей, как нельзя было в средние века признать гуннов представителями франкских и германских племен Европы, хотя среди гуннских вождей, конечно, успевали втереться несколько процентов предателей из народов европейских как и среди наших коммунистов -- евреев, латышей и китайцев -- втерся известный процент русских, и то преимущественно не на первых ролях. Впрочем, если бы вожди большевиков и не были инородцами и иноверцами, то и тогда какая же логика может признать право народного представительства за теми, кто поставил себе целью совершенно уничтожить народную культуру, т. е. прежде всего то, чем народ жил почти тысячу лет -- его религию, чем продолжает жить и теперь, перенося жестокое гонение на свою родную веру, будучи лишен самых священных для него -- Московских Кремлевских -- храмов и всех почти русских монастырей, бывших в его глазах светочами жизни, рассеянными по лицу всей земли русской? Завоеватели-большевики казнили сотнями тысяч русских людей, а теперь миллионами морят их голодом и холодом: где было слышно, чтобы интересы овечьего стада представляли собою его истребители -- волки? Если бы спросить еще не растерзанных волками овец, чтобы они желали для своего благополучия, то в ответ послышался бы один дружный вопль: уберите от нас волков. Так было бы, если бы овцы могли говорить; так оно и есть с русским народом, который до того забит и терроризирован, что не может поднять голоса и лишен физической возможности дать себя услышать просвещенной Европе и всему миру.

Однако, такого общего голоса не лишена трехмиллионная русская эмиграция, которая тоже есть подлинный народ русский, выступивший в свое время с оружием в руках на защиту своего отечества на всех его окраинах в рядах Добровольческих Армий, или присоединившийся к их работе в звании духовных пастырей, учителей, докторов, сестер милосердия и т. д. и повлекший за собой свои семьи. Сверх того, среди эмигрантов целые полки и даже дивизии доблестных казаков и даже тысячи верных совести калмыков- буддистов.

^* Это послание было подготовлено еще в преддверии Генуэзской конференции от имени I Всезарубежного Собора, проходившего с 21 ноября по 3 декабря 1921 г. в г. Сремские Карловцы (Сербия). В Соборе участвовали 13 епископов, 23 священника и 67 мирян, представлявшие все зарубежные епархии, разбросанные по миру. Текст послания приводится по изданию: Никон (Рклицкий), архиеп. Жизнеописание Блаженнейшего Антония, митрополита Киевского и Галицкого. Нью-Йорк. 1961. Т. VI. С. 23-24.

225

Вот эта-то эмиграция, в которой воплотились и интеллект и активная воля русского народа, объединилась за границей из трех, и даже четырех, частей света на церковном Соборе в Сербии в Сремских Карловицах в полном составе своих иерархов и в числе выборных представителей от каждой значительной колонии в ноябре истекшего года.

Собор этот единогласно уполномочил свой президиум обратиться к Мировой Конференции с мольбой о спасении того народа, который в продолжении почти двух веков с рыцарским самоотвержением бросался в середину международных драм на защиту угнетенных, на защиту права и человечности, не ища ничего для себя, а выполняя свое призвание служить всему человечеству. Мы не говорим уже о всей самоотверженной многовековой работе русских, избавивших от рабства и религиозного гонения христиан Балканского полуострова и славян Восточной Европы, а просим припомнить 9894-9895 годы, 1848 и 1877-1878, когда военные подвиги наших армий водворили в Европе законность и мир, а нам не дали ничего кроме потерь и страданий.

Или, может быть, 20 век не признает ни благодарности, ни справедливости, ни выполнения союзнических обязательств, а только выгоду и борьбу за существование. Не хотелось бы этого допустить; хотелось бы верить, что потомки рыцарей Крестовых походов и соотечественники знаменитых философов, филантропов и миссионеров не утеряли того духа, который поставил Европу во главу объединяемого наукой и культурой человечества, и поставил не таким способом, каким большевики овладели Россией, т. е. не попранием всех моральных ограничений злой воли, не монополизацией смертоносных орудий-пушек, пулеметов -- против невооруженных миллионов мирных жителей, -- но силой мысли, знания и благодетельных изобретений техники. Хотелось бы верить, что этическое начало не исключено Конференцией даже в отношениях международных.

Но, если бы нашлись среди членов последней такие голоса, которые бы настаивали на полном исключении из международных отношений всякого нравственного начала, ограничивая их борьбой за существование и за выгоды, то мы бы просили их обратить внимание вот на какую сторону дела.

Согласитесь, что даже в расчетах чисто утилитарных, всякий мудрый предприниматель имеет в виду выгоду не одного только хозяйственного года, но и дальнейших лет, иначе он будет повергнут в печальные условия жизни, а соседи подвергнут его осмеянию.

Спрашивается, какие могут быть дальнейшие последствия для Европы и других стран, если они поддержат большевиков? Элементов, сродных нравственному нигилизму последних, имеется довольно в каждом народе, о чем свидетельствуют переполненные тюрьмы и места ссылки. А с падением религии в последние 50-100 лет во всех странах западной культуры естественно усиливается жажда земных наслаждений, т. е. богатства и власти, а вместе с ними и зависть к тем, кто всего этого достиг, или кому это дано, по заслугам ли или по благоволению фортуны.

226

Таких элементов много и среди полуинтеллигентной части европейского общества. Десятая заповедь для них не существует: они уже довольно напитались противоположными идеями сознательных нарушителей нравственных начал общественной жизни.

Сколько энергии государственной жизни расходуется на борьбу с такими элементами населения, на охранение от них парламентов и школы, сколько общественных сил отвлекается от сознательной работы на внутреннюю самозащиту государства.

Теперь пусть подумают вершители судеб человечества, какое гибельное оружие дают они в руки всех преступных, аморальных и безрелигиозных элементов своего населения, если Всемирная Конференция, заменившая теперь совет королей и папы, введет в свою среду убийц и цареубийц, предателей своего отечества, разбросавших в чужие руки сотни тысяч квадратных километров своей территории и десятки миллионов населения, вовсе того не желавшего и временно примирившегося со своей фиктивной свободой только для того, чтобы не быть под пятой большевиков.

Если на Конференции или после Конференции выяснится, что большевицкая власть в России признана полноправной, то в одном государстве за другим начнутся большевицкие перевороты, которые, как это всем известно, настойчиво подготовляются интернационалом во всех народах. Их неуспех или медлительность в достижении полного успеха зависит 1) от непризнания большевиков всеми правительствами, 2) от страшных бедствий голода, холода и эпидемий, разразившихся над Россией по причине большевицкой неурядицы. Однако, русские палачи, ведущие энергичную пропаганду, настойчиво и не без успеха убеждают и русское и иностранное население в том, что неизлечимость этих бедствий имеет причиной прекращение дипломатических сношений с Европой, лишающее Россию транспорта и, следовательно, приобретения хлеба, лекарств и других произведений индустрии.

С приобретением большевиками иностранного транспорта и товаров, их друзья рассеют свои сомнения и опасения, а признание большевиков правительствами, то есть торжественное отречение народов от морального начала и принесение его в жертву эвдемонистическому, усыпит совесть аморальных революционных элементов населения, ибо хотя и раньше в международных отношениях ее веление часто пренебрегалось, но все же известный минимум правды сохранялся, и европейская дипломатия до сего времени не решалась пачкать себя общением с торжествующими преступниками, убийцами своего Вернейшего Венценосного союзника, с предателями родной армии, с истребителями родного народа. Если же теперь правительства отрекутся от всяких своих нравственных обязательств, то преступная часть населения скоро возьмет верх в разных государствах, и тогда картины русских поголовных избиений целых городов, жестоких пыток, грабежей и насилий будут находить себе место и в прочих государствах Европы и других частей света.

227

Тогда сбудется печальное предсказание величайшего мирового писателя Достоевского, написанное им за 50 лет до революции. "Хотя революция начнется в России, но здесь ей не долго пановать; ее подлинное гнездо будет в Европе, она кончится в России и перекатится в Европу: правда, ее не ждут, но и в XVIII веке ее не ждали во Франции, как это видно по путешествиям Карамзина и Шиллера, а после новой революции в Европе все лопнет" ("Дневник писателя", 21, 470). Этот писатель мечтал даже о том, что возрожденная страданиями Россия еще раз спасет Европу, как спасала уже несколько раз. Конечно, последняя мысль представляется, к сожалению, мало вероятной; но несомненно то, что союз держав с большевиками поселит в сердцах русского народа неизгладимое чувство оскорбления и жажду мести, хотя и не похвальную, но весьма естественную, даже для русской доброй души. Уже и в настоящее время на сердце русского народа лежит тяжелый камень огорчения заброшенного друзьями, отданного на истребление внутренним врагам узника.

Впрочем, наш народ незлопамятен -- он все прощает людям за исправление их вины. Ему неведома вековая международная вражда.

Народы Европы! Народы Мира! Пожалейте наш добрый, открытый, благородный по сердцу народ русский, попавший в руки мировых злодеев! Не поддерживайте их, не укрепляйте их против Ваших детей и внуков! А лучше помогите честным русским гражданам. Дайте им в руки оружие, дайте им своих добровольцев и помогите изгнать большевизм -- этот культ убийства, грабежа и богохульства из России и всего мира. Пожалейте бедных русских беженцев, которые за свой патриотический подвиг обречены среди Вас на голод и холод, на самые черные работы, которые принуждены забывать все, чему учились, и быть лишенными даже таких необходимых удобств жизни, которые доступны последнему неграмотному чернорабочему. Они в лице доброй своей половины офицеров, генералов и солдат готовы взяться за оружие и идти походом в Россию, чтобы выручить ее из цепей постыдного рабства разбойников. Помогите им осуществить свой патриотический долг, не дайте погибнуть вашей верной союзнице -- России, которая никогда не забывала своих друзей и от души прощала тех, кто временно был ее врагом.

Если поможете восстановиться исторической России, то скоро исчезнут те, пока не разрешимые политические и экономические затруднения, которые по всему миру сделали жизнь столь тяжелой; тогда только возвратится на землю "желанный для всех людей мир" (Эфес. 8, 13).

Председатель Высшего Русского Церковного Управления Заграницей Антоний, митрополит Киевский и Галицкий.

228

Протест

Высшего Монархического совета против Генуэзской

конференции

На глазах у всего мира и при ближайшем участии всех главнейших европейских правительств подготовляется зрелище, невиданное еще в истории Европы и казавшееся невозможным еще немного лет тому назад: первые государственные люди и важнейшие дипломаты-представители различных держав (за исключением благородной Америки ) готовы сесть за один стол, для общих переговоров с посланцами шайки интернациональных фанатиков и злодеев, грубым насилием захвативших власть в России и еще недавно считавшихся исключенными из правового общения с цивилизованными правительствами.

Горестно пораженный таковой перспективою. Высший Монархический Совет, как центральный орган всех русских объединенных монархистов, -- в твердом убеждении, что ему хорошо известны подлинные чаяния подлинного русского народа, с нетерпением ждущего восстановления законной народной Монархии и не могущего лишь, под пятой насильников, свободно поднять свой голос в настоящее время, -- берет на себя смелость и считает своим долгом, от имени этой будущей освобожденной России, заявить свой громкий протест, перед лицом всего цивилизованного мира, против этой безнравственной, беззаконной и бесцельной попытки говорить о восстановлении России -- с самими ее разрушителями!

Эта попытка безнравственна, -- потому что западные державы ни на

* Высший Монархический Совет был создан в июне 1921 г. на съезде в Рейхенгалле (Бавария) как всезарубежный политический орган по вопросам восстановления российской православной монархии. Действуя в эпоху безвременья, наступившую после незаконного насильственного свержения Государя, ВМС в тесном союзе с Русской Зарубежной Церковью стремился отстоять и сохранить православные принципы государственного устройства России. Тремя основными членами первого состава ВМС на съезде были избраны Н.Е. Марков, A.M. Масленников и А.А. Ширинский-Шихматов; почетными членами -- митрополит Антоний (Храповицкий) и архиепископ Евлогий (Георгиевский). Позже на разное время были кооптированы барон М.А. Таубе, барон Б.Г. Кеппен, А.Ф. Трепов, А.Н. Крупенский, граф П.В. Гендриков; благодаря широкому использованию права кооптации участниками совещаний ВМС были сенатор Н.Н. Че-бышев, М.И. Горемыкнн, А.А. Римский- Корсаков, С.С. Ольденбург, Н.Д. Тальберг и Е.А. Ефимовский и другие. Первым печатным органом ВМС стал одноименный еженедельник, выходивший в Берлине, откуда воспроизводится данный текст (Высший монархический Совет. Берлин. 1922. N 36. 10/23 апр. С. 2-4.).

^** Высший Монархический Совет еще не знал о той роли влиятельных кругов США, которая описывается в книге Э. Саттона. С другой стороны, нужно признать, что в Америке имелось и довольно ощутимое противодействие со стороны части правых политиков, мешавших официальному признанию большевицкого режима. Будем считать, что эти слова ВМС о "благородной Америке" обращены к ним.

229

минуту не должны были бы забывать, что они решаются теперь подать руку, как сотрудникам в общем деле, палачам русского народа и злейшим ненавистникам всей многовековой христианской цивилизации. Россия разорена ими экономически, -- ее земледелие, промышленность, торговля, средства передвижения, финансы разрушены на многие годы; Россия разорена интеллектуально, -- ее учебные заведения, университеты, библиотеки, музеи, наконец живые силы ее интеллигенции опустошены, истреблены или приведены в негодность; Россия разорена духовно -- ее вера поругана, святыни осквернены, тысячи верных сынов Церкви и служителей Алтаря, как в первые годы христианства, замучены и убиты за свою веру. А несчастный, одураченный и одурманенный миражом земли и воли народ, в возмездие за свою роковую ошибку и за допущенное Цареубийство, мрет от голода -- уже не тысячами, а миллионами, -- на этой переставшей давать ему хлеб земле.

И все это сделано кучкой чуждых беззащитному народу вооруженных с ног до головы насильников, с которыми теперь собираются договариваться как с себе равными Правители Европы.

Попытка договариваться с большевиками не только безнравственна, но и несправедлива, беззаконна.

Она беззаконна потому, что самая власть, которая лицемерно принимается теперь за правительство, якобы представляющее Россию и русский народ, -- власть незаконная, чуждая этому народу и ему ненавистная.

Конференция, конечно, знает, что у этой власти отсутствует какое бы то ни было внутреннее, народное, -- а до сих пор также и внешнее, международное -- признание. Конференции не может не быть известным, также, что власть эта принадлежит большей частью инородцам, а осуществляется, среди них, в значительной степени тяжкими уголовными преступниками.

Итак: это -- власть, действительно, незаконная, чуждая народу и ему ненавистная -- настоящая тирания и менее "демократическая", чем какая бы то ни было власть когда-либо известная в истории, почему она юридически и неспособна представлять собою ни внутри страны, ни во вне великий русский народ.

Она, сверх того и преимущественно, власть международных авантюристов, стремящихся, в целях захвата власти над человечеством и разрушения христианской культуры, уничтожить не только законный общественный порядок, но и существование государств всего мира. Доказывать противное голым фактом существования такой власти в течение 4 лет было бы, очевидно, неправильно потому что, как для всех ясно, власть эта -- не рискующая созвать для своего утверждения какое-либо подлинное общенародное Собрание, -держится только крайним, никогда еще не слыханным террором, только лицемерно прикрываемым, где это возможно, от иностранцев.

230

При описанных условиях, переговоры с представителями большевизма не могут, наконец, оказаться и политически целесообразными, в смысле возможности достижения ими какой-нибудь великой цели, рассчитанной на сколько-нибудь продолжительное время. Бесцельны такие переговоры потому, что, по указанным выше основаниям, подобная фактическая власть, даже при ее желании, ничего длительно восстановить не может -- не говоря уже о ее явной технической неспособности что-либо создать в этом направлении.

Такая власть должна быть заменена -- и чем скорее это случится, тем больше пользы принесет это всему миру, -- властью национальною, честной и законной.

Эта последняя в смысле своего внутреннего строительства, должна быть создана при деятельном участии самого народа и в своих внешних проявлениях -- будет одушевлена не кровавыми мечтами о всемирной социальной революции, а идеей истинного, основанного на элементарном представлении о праве и справедливости международного мира и стремлением совместно с Великими Державами Запада и Америки найти общие пути для восстановления нормального экономического порядка в Европе и во всем мире.

Вот почему, в заключение, по глубокому убеждению Высшего Совета русских монархистов, разбросанных в настоящее время по всему свету и тысячами нитей связанных с обреченным на безмолвие Русским народом, но идейно твердо объединенных, все, что было бы сделано в Генуе по соглашению с теперешними фактическими узурпаторами власти в России, будет юридически ничтожно, на что Высший Монархический Совет и считает своим священным долгом обратить серьезнейшее внимание Конференции. С правовой точки зрения это положение, казалось бы, тем более бесспорно, что независимо от большевистской, параллельно существует еще и другая русская власть, большевиков не признающая, и притом не только в Европе, но кроме того и на Дальнем Востоке, где власть эта опирается на все классы населения, в особенности же крестьян и рабочих.

Торжество на Конференции иной точки зрения, -- несмотря на всю ясную и заставляющую задуматься картину, развернутую в настоящем меморандуме, -- обречено на практике, по глубокому убеждению русского Высшего Монархического Совета, на неизбежную неудачу всех ее конкретных планов по восстановлению экономического порядка в России, на новые разочарования в русском вопросе в политическом отношении и, наконец, на такое дальнейшее его осложнение, которое грозит всей Западной Европе уже прямой катастрофой.

Комментарий редакции "РИ"

Эти русские обращения к западным властям, разумеется, были безуспешны -- именно потому, что западные демократии "полностью исключили из международных отношений всякое нравственное начало, ограничивая их борьбой за выгоды". Даже когда ВСМ говорил о

231

"бесцельности" переговоров западных стран с властью большевиков из-за "ее явной технической неспособности что-либо создать" -- западной финансовой олигархии как раз и была нужна такая, зависимая от нее, власть в России, и совершенно не нужна была замена ее "властью национальною, честной и законной" -- как предлагал ВМС.

Однако для возрожденной России эти обращения имеют непреходящее нравственно-политическое и правовое значение: "все, что было бы сделано... по соглашению с теперешними фактическими узурпаторами власти в России, будет юридически ничтожно". Высший Монархический Совет счел "своим священным долгом" заявить это "от имени будущей освобожденной России".

232

Михаил НАЗАРОВ

За кулисами "русской" революции

Послесловие издателя

Профессора Э. Саттона как американского патриота волновали прежде всего негативные последствия российской революции для Америки. Ибо ко времени написания данной книги (1974 г.) большевицкий режим, вскормленный Уолл-стритом, превратился в глобальную военную угрозу для США как лидера западного мира.

Однако, в отличие от США, для России последствия этого режима оказались не теоретической угрозой, а действительной национальной катастрофой. Большевики разрушили традиционный уклад жизни русского народа, разгромили русскую культуру и Церковь, заложили под Российское государство бомбы искусственных национальных границ... Только за первые 35 лет большевицкой власти народ потерял около 100 миллионов человек от, репрессий, голода и войн, и это была наиболее жертвенная, культурная, активная часть нашего народа.

Катастрофические последствия этого периода продолжаются и после крушения власти КПСС. Это не удивительно: в новом витке трагедии с обеих сторон -- российской и западной -- действуют наследники тех же сил, хотя и под другими названиями; причем и те и другие тщательно замалчивают причины и смысл русской трагедии, за которую -- и те и другие -- несут ответственность.

"Мы находимся в гуще российско-американской совместной революции"

-- так охарактеризовал происходящее; президент РФ в январе 1994 г. в связи с визитом в Москву президента США. Это уже вторая такая "совместная революция". Первая, как нам показал проф. Саттон своей книге -- произошла в 1917 году. Таким образом, проблема, описанная им в применении к началу века, продолжает быть актуальной и в его конце.

Правительственные архивы всех стран -- участниц описанных событий

-- даже почти век спустя строго хранят тайны, компрометирующие их политику в глазах их собственных граждан. Проф. Саттон отмечает, что в архиве Госдепартамента США многие досье остались засекреченными. Да и опубликованные в этой книге документы были предоставлены ее автору для другой цели: он тогда описывал, как западные фирмы в своем торгашеском эгоизме вооружают своего противника -- СССР; такие дозированные разоблачения в 1970-е годы соответствовали намерениям США ввести повсеместный запрет на продажу СССР развитых технологий.

Разумеется, Госдепартамент США не предполагал, что опубликованные проф. Саттоном документы окажутся обвинительным актом против всей

233

политики США (и их союзников) по отношению к исторической России; что эти документы вскроют истинные пружины механизма принятия решений в западных демократиях. В этом и заключается для нас главная ценность данной книги, написанной американцем.

Наше принципиальное расхождение с проф. Саттоном в том, что в 1917 году он положительно относится к Февралю, отвергая лишь Октябрь. Для русских же людей не менее, а быть может, и более важное значение имеет участие тех же западных кругов в поддержке всех антирусских сил, приведшее к разрушению российской государственности в феврале 1917 года.

Поэтому, издавая книгу американского исследователя в русском переводе, мы считаем необходимым поместить ее в более полный исторический контекст. Это сделает понятнее мотивы и полную раскладку всех действовавших тогда сил, ввергнувших человечество в эпоху мировых войн и глобальных политических катаклизмов.

1. Еврейский вопрос и "русская" революция

Прежде всего раскладку сил стоит рассмотреть с той экономически- финансовой точки зрения, которая, собственно, и применена проф. Саттоном для анализа мотивов Уолл-стрита. Это вполне оправданно, ибо ни одна революция не обходится без денег. Деньги -- кровь экономической и политической жизни мира.

И в этой области мы не откроем ничего нового, если отметим, что с древнейших времен в области финансов доминируют представители еврейского народа (вследствие материалистической направленности иудаизма: евреи не верят в бессмертие человеческой души и более других народов стремятся к обладанию богатствами уже на земле). Приведем несколько их собственных признаний, рассматривая это здесь как факт не национально-религиозный, а политико-экономический.

Ж. Аттали (недавний президент Европейского банка реконструкции и развития) отмечает это особое еврейское "чутье", благодаря которому с самого возникновения торговли "еврейские общины селятся вдоль силовых линий денег" по всему миру. Возникает "почти абсолютное, но совершенно ненамеренное, тысячелетнее господство евреев в международных финансах", длившееся до XI-XII вв. Позже они уже не являются единственными банкирами, но "их власть остается могущественной"²⁶⁶, -- пишет Аттали. С. Рот, главный редактор "Еврейской энциклопедии", отмечает "расцвет еврейского господства в финансовом мире" к XII в., связывая это с церковным запретом для христиан на занятие ростовщичеством; от этого "самого презираемого занятия" "к XIII в. зависело большинство евреев в

²⁶⁶ Attali. J. Un homme d'influence. Sir Sieemund Warburg. Paris. 1985. P. 23, 26.

234

католических странах" ²⁶⁷.

Это "презираемое занятие" привело к тому, что в XIX веке, как писал наш философ-юдофил В. Соловьев, "иудейство... успело занять господствующее положение в наиболее передовых нациях", и там "финансы и большая часть периодической печати находятся в руках евреев (прямо или косвенно)" ²⁶⁸. А внук раввина Маркс сделал из этого вывод, что именно евреи -- носители капиталистической эксплуатации в мире ("К еврейскому вопросу")

Аттали пишет о таких банкирах как "власти над властью", "большую часть времени они скрыты... но иногда становятся видимы" (как Ротшильды в XIX в., которые "финансируют большинство правительств"); "они организуются в странную аристократию, своего рода строгий орден с беспощадными законами морали и хищными ритуалами" ²⁶⁹. В этой связи известная еврейская деятельница X. Арендт, лично знакомая с Ротшильдами, так характеризует возникшую всемирную банковскую сеть:

"Превращение Ротшильдов в международных банкиров и их возвышение над остальными еврейскими банкирскими домами изменило всю структуру еврейского государственного бизнеса... Это дало новый стимул для объединения евреев как группы, причем международной группы... Для неевреев имя Ротшильда стало символом международного характера евреев в мире наций... Еврейский банковский капитал стал международным, объединился посредством перекрестных браков, и возникла настоящая международная каста... Эта изоляция и независимость укрепляли в них

270

ощущение силы и гордости" .

На эти позиции еврейство взошло не сразу, ибо долгое время иудеи в христианских странах не имели равноправия. Они завоевывали его в ряде буржуазных революций, организованных масонами ²⁷¹ -- тайной организацией, созданной на еврейские деньги для демократизации" христианского, мира руками христиан. Предоставление же политического равенства тем, кто уже обладал огромным финансовым неравенством, дало еврейским банкирам неограниченные возможности для секуляризации христианского мира, то есть устранения из него всех политических и духовных препятствий своей денежной власти. Так и в международной политике, помимо эгоизмов отдельных государств, зачинает действовать единая, мировая финансово-политическая сила, стремящаяся посредством масонства унифицировать мир на основе своих представлений о способах управления человечеством. Прогресс отождествляется с атомизированным демократическим обществом, лишённым абсолютных духовных ценностей,

²⁶⁷ Roth С. A Short History of the Jewish People. London. 1936. P. 202-207.

²⁶⁸ Соловьев В. Статьи о еврействе. Иерусалим. 1979. С. 8.

²⁶⁹ Attali. J. Op. cit. P. 13-15, 48.

²⁷⁰ Арендт X. Антисемитизм // Синтаксис. Париж. 1989. M. 26, С. 134, 146.

²⁷¹ О взаимодействии масонства и еврейства см.: Назаров М. Миссия русской эмиграции. Ставрополь. 1992. (Москва. 1994), Т. 1, Гл. 5 и 6.

235

ибо только в такой среде главной ценностью становятся деньги, обеспечивая закулисную власть "финансовой аристократии" -- поэтому она жизненно заинтересована в распространении такой модели на весь мир. (Философ И. А. Ильин назвал эти круги "мировой закулисой".)

Согласно масонским энциклопедиям, в начале XX в. вся европейская финансово-политическая элита, включая многих членов правительств, были масонами. Но наиболее идеальное для себя общество они создали в США -с масонской государственной символикой. К 1932 г. в числе масонов "Международный масонский словарь" указывает 11 президентов и 13 вице- президентов США, "к масонству принадлежит подавляющее большинство губернаторов штатов и членов конгресса"; "в США... самое сильное масонство в мире", а "самая сильная Великая ложа в Нью-Йорке" ²⁷². (Таким образом, ни успешный бизнес на Уолл-стрите, ни политическая карьера без принадлежности к масонству в те годы были невозможны.)

Россия же как альтернативная православная цивилизация менее всего вписывалась в эти представления о "прогрессе" -- почему и стала главным препятствием для планов мировой демократии. К тому же к началу XX в. Россия была особенно возмутительным "белым пятном" в глазах международного еврейства, ибо в составе Российской империи волею Божиих судеб оказалась основная часть еврейского народа (около 6 миллионов), и именно Россия оставалась единственным (за исключением небольшой православной Румынии) государством, в котором существовали ограничения для евреев по религиозному признаку. Поэтому в борьбе против российского самодержавия объединился весь масонско-демократический мир

Упорство русских Царей в еврейском вопросе обьяснялось прежде всего религиозной причиной. В стране, где нормы нравственности и само оправдание самодержавной власти основывались на христианстве, нельзя было признать равноправной религию, отрицавшую Христа и имевшую черты расовой исключительности. Отсюда следовало стремление ограничить еврейское влияние в общественно-политической жизни (в основном эти ограничения были приняты в конце XIX в. после безуспешных попыток ассимилировать евреев; лишь переход иудея в христианство снимал все препятствия).

Однако никакая черта оседлости (включавшая в себя 15 губерний) не могла помешать тому, что в России, как и в западных странах, в руках еврейства оказались практически все банки и печать ²⁷³. Ведь черта оседлости не распространялась примерно на 40 % иудеев (ремесленники, купцы, лица с высшим образованием и их семьи). Поэтому существовавшие ограничения не

²⁷² Lennhoff E., Posner О. Internationales Freimaurerlexikon. Wien-Miinchen. 1932 (Nachdruck 1980). S. 1127-1129, 1125.

²⁷³ Еврейская энциклопедия. СПб. T.XIII. С. 646, 649; Дижур И. Евреи в экономической жизни России // Книга о русском еврействе (1860-1917). Нью-Йорк. 1960. С. 155-182.

236

достигали цели, а лишь раздражали евреев, которые составили руководящее ядро всех революционных партий.

Борьба международного еврейства за равноправие единоверцев в России началась еще в конце XIX в. и усилилась в годы русско-японской войны. В ней отличился глава фирмы "Кун, Леб и Ко." -- банкир Я. Шифф, о котором "Американская энциклопедия" пишет, что в США "его лидерство в финансах было общепризнанным" ²⁷⁴. Согласно "Еврейской энциклопедии", Шифф, "чрезвычайно разгневанный антисемитской политикой царского режима в России, с радостью поддержал японские военные усилия", выпустив в пользу Японии заём на огромную по тем временам сумму в 200 миллионов долларов. "Он последовательно отказывался участвовать в займах России и использовал свое влияние для удержания других фирм от размещения русских займов, в то же время оказывая финансовую поддержку группам самообороны русского еврейства" ²⁷⁵. Эти "группы самообороны", то есть финансируемые Шиффом террористы, в попытке устроить революцию в 9905-9907 гг. убили в России тысячи полицейских и чиновников -- вплоть до губернаторов и министров. В японских лагерях для русских пленных на деньги Шиффа была развернута активная революционная пропаганда. За все это Япония наградила Шиффа орденом.

Яков Шифф

Масонский автор свидетельствует из личного опыта, что царское правительство безуспешно пыталось "придти к соглашению с международным еврейством на предмет прекращения революционной деятельности евреев", причем Шифф "признал, что через него поступают средства для русского революционного движения" ²⁷⁶. Премьер-министр С.Ю. Витте описал, как при заключении мирного договора в Портсмуте еврейская делегация (с участием Шиффа -- "главы финансового еврейского мира в Америке" и Краусса -- главы ложи Бнай Брит) требовала равноправия евреям, и когда Витте (женатый на еврейке) пытался объяснить, что для этого понадобится еще много лет -- последовали прямые угрозы революцией ²⁷⁷.

Новый этап борьбы международного еврейства против самодержавия начинается в 1911 г. в связи с делом Бейлиса (который был обвинен в Киеве в ритуальном убийстве мальчика, но оправдан судом присяжных за недостаточностью улик). По мнению историков М. Геллера и А. Некрича, "процесс Бейлиса стал как бы подсчетом сил, -- антиправительственных и проправительственных. Оправдательный приговор Бейлису верно отражал

²⁷⁴ Encyclopedia Americana. New York-Chicago. 1943. Vol. 24, p. 369.

²⁷⁵ Encyclopaedia Judaica. 1971. Jerusalem. Vol. 14. P. 960-961.

²⁷⁶ Давыдов А. Воспоминания. Париж. 1982. С. 223-226.

²⁷⁷ Витте С. Воспоминания. М. 1960. Т. 2. С. 439-440.

237

слабость последних" ²⁷⁸... В этой связи в декабре 1911 г. "Американский Еврейский Комитет добился резолюции конгресса об аннулировании Русско- американского договора 1832 г. о торговле и навигации, если Россия не прекратит политику ущемления прав евреев", видную роль в этом сыграл Шифф ²⁷⁹. О накаленности атмосферы можно судить по американской печати, сообщавшей, например, о таких призывах со стороны влиятельных лиц:

"Пылающий страстью Герман Леб, директор Департамента Продовольствия, обратился... с речью к присутствовавшим трем тысячам евреев, описывая мрачное угнетение, царящее в России, призвал к оружию и настаивал, чтобы на русское преследование был дан ответ огнем и мечом. "Конечно, неплохо отменять договоры", пояснял он, "но лучше... освободиться навсегда от имперского деспотизма"... "Давайте собирать деньги, чтобы послать в Россию сотню наемников-боевиков. Пусть они натренируют нашу молодежь и обучат ее пристреливать угнетателей, как собак"... Подобно тому, как трусливая Россия вынуждена была уступить маленьким японцам, она должна будет уступить Богоизбранному народу... Деньги могут это сделать" .

Этот призыв Леба процитировали и другие американские газеты, а "Нью- Йорк Сан" резюмировала: "Евреи всего мира объявили войну России. Подобно Римско-католической Церкви, еврейство есть религиозно- племенное братство, которое, не обладая "политическими органами, может выполнять важные политические функции. И это Государство теперь предало отлучению русское Царство. Для великого северного племени нет больше ни денег от евреев, ни симпатии с их стороны..., а вместо этого беспощадное противодействие. И Россия постепенно начинает понимать, что означает такая война" ²⁸⁰.

Вряд ли на этом фоне (вспоминая и "группы самообороны" Шиффа 19051907 гг.) можно считать случайностью убийство в 1911 г. выдающегося государственного деятеля, премьер-министра П. А. Столыпина евреем Богровым, имевшим революционные связи с заграницей.

1905 год показал, что организация революции упрощается при внешней войне. Спусковой механизм новой войны был выбран точно: противоречия между Россией и Центральными державами (Германией и Австро-Венгрией) в отношении к балканским славянам. В суде над убийцами в Сараево наследника австро-венгерского престола выявилось, что именно масоны дали для этого оружие и согласовали дату покушения ²⁸¹.

²⁷⁸ Геллер М., Некрич А. Утопия у власти. Лондон. 1982. Т. 1. С 13.

²⁷⁹ Краткая еврейская энциклопедия. 1976. Иерусалим. T.I. С. 108. Encyclopaedia Judaica. Vol. 14, P. 962.

²⁸⁰ Philadelphia Press. 1912. 19.11. -- Англ. текст см.: Шмаков А. Международное тайное правительство. М. 1912. С. 603.

²⁸¹ New York Sun. 1912. 31.III. - Цит. по Шмаков А Указ. соч. С. 604.

238

Враждебность между Россией и Германией нагнеталась давно: к этому толкала пресса в обеих странах. Как пишет даже видный еврейский автор У. Лакер, она как "в России, как и в Германии, сыграла главную роль в ухудшении отношений... Русские дипломаты в Берлине и немецкие дипломаты в русской столице должны были тратить значительную часть своего времени на опровержение или разъяснение газетных статей". Газеты публиковали и то, "что оплачивалось теми или иными закулисными фигурами... Можно быть почти уверенным, что без прессы Первой мировой войны вообще бы не было" ²⁸². (В чьих руках была пресса -- нам пояснил выше В. Соловьев.)

Экономическая борьба еврейства против самодержавия была не менее важной. Так, во время русско-японской войны противник России не только имел неограниченный кредит от еврейских банков (и смог вести войну гораздо дольше, чем рассчитывало русское командование), но и, с другой стороны -- для России были закрыты почти все зарубежные кредиты в том числе влиятельными Ротшильдами. Как пишет "Еврейская энциклопедия", "Шифф продолжил эту политику во время первой мировой войны, смягчившись лишь после падения царизма в 1917 г. В это время он оказал помощь солидным кредитом правительству Керенского" ²⁸³.

О том, как финансовое господство еврейства прояви- лось в первой мировой войне, дает представление изданная И.В. Гессеном стенограмма обсуждения русским правительством в августе 1915 г. еврейского ультиматума об отмене ограничений евреям. Незадолго то того германский Генштаб организовал "Комитет по освобождению русских евреев" и призвал их к восстанию ²⁸⁴; обеспокоенные случаями "шпионажа и еврейской крамолы" русское командование распорядилось о высылке евреев из прифронтовой полосы. В этот момент и заграничные, и внутренние российские банки (почти все они были под еврейским контролем) одновременно отказались предоставить России кредиты, без чего Россия не могла воевать. Наиболее тяжелым был отказ из Соединенных Штатов, которые "все более становились влиятельными в качестве банкира воюющей Европы". Министр А.В. Кривошеий предлагал просить международное еврейство об ответных услугах; "мы даем вам изменение правил о черте оседлости.., а вы... окажите воздействие на зависимую от еврейского капитала (это равносильно почти всей) печать в смысле перемены ее революционного тона". Министр иностранных дел С. Д. Сазонов: "Союзники тоже зависят от еврейского капитала и ответят нам указанием прежде всего примириться с евреями". Министр внутренних дел князь Н.Б. Щербатов: "Мы попали в заколдованный круг... мы бессильны, ибо деньги в еврейских

²⁸² См.: Der Prozess gegen die Atteniater von Sarajewo // Archiv filr Strafrecht und Strafproze B. Berlin. 1917. Band 64; 1918. Band 65.

²⁸³ Laqueur W. Deutschland und Russland. Berlin. 1965. S. 57-59.

²⁸⁴ Давыдов А Указ. соч. С. 223-226; Витте Ю. Указ. соч. Т. 3. С. 220, Encyclopaedia Judaica. Vol. 14. P. 961.

239

руках и без них мы не найдем ни копейки, а без денег нельзя вести войну". Русское правительство было вынуждено пойти на уступки, поскольку "Нельзя вести войну сразу с Германией и с еврейством" ²⁸⁵...

Разумеется, помимо еврейства, в крушении России был заинтересован и Запад в целом: и политически (чтобы не дать России после победы обещанных прав на Проливы и Константинополь -- древнюю столицу Православия), и идеологически ("демократизаторские" цели масонства), и экономически: одна шестая суши с ее природными богатствами была заманчивым "трофеем". (Вспомним об этом меморандум У.Б. Томпсона британскому премьеру Ллойд-Джорджу.)

С поражением России связывали свои надежды и все революционные и сепаратистские партии. Своя причина для их поддержки была у Германии и Австро-Венгрии: ставка на ослабление военного противника. В этом сложении самых разных враждебных сил и их интересов и состоял план по организации революции и расчленению России, предложенный Гельфандом- Парвусом германскому правительству (см. наше Приложение 4). И оно на него пошло, не подозревая, что следующей жертвой падет и само... (Меморандум Парвуса и его личность очень символичны для данной книги; он сыграл руководящую роль уже в попытке революции 1905 г. вместе с Троцким и был его учителем в теории "перманентной революции".)

Однако Февральская революция разразилась не потому, что тяготы войны стали невыносимы, а потому, что был предвидим успешный для России конец войны. Это заставило "орден русской интеллигенции" и его западных вдохновителей поторопиться с атакой на монархию. Мировая война, конечно, легла тяжелым бременем на страну. Однако, фронт остановился вдали от жизненных центров. Трудности военного снабжения были преодолены, наступление 1916 г. укрепило веру в победу. Готовилось весеннее наступление 1917 г., что, несомненно, стало бы переломным моментом в войне. Поскольку в войну готовились вступить США -- шансов выстоять у истощенных Центральных держав не было. И "февралисты" сознавали, что после победного окончания войны свергнуть монархию будет труднее. К тому же, срок полномочий депутатов Государственной Думы (составивших ядро заговорщиков) вскоре истекал, а переизбрание многих из них было под вопросом... И они начали действовать. ²⁸⁶ К своим планам столичные масоны подключили союзников в лице влиятельного политика и банкира Мильнера (Великого Надзирателя Великой Ложи Англии) -- сначала для оказания давления на Царя. Прежде всего они требовали продления "до конца войны" полномочий Думы. Львов (будущий глава Временного правительства) заявил в меморандуме лорду Мильнеру, "что если не последует каких-либо изменений, то "через три недели" произойдет революция...". Мильнер не

²⁸⁵ Катков Г. Февральская революция. Париж. 1984. С. 75.

²⁸⁶ См.: Тяжелые дни. Сост. А.Н. Яхонтовым // Архив русской революции. Берлин. 1926. Т. XVIII. С. 44-49.

240

бездействовал: как отметил британский министр иностранных дел Бальфур (тоже масон), "монархам редко делаются более серьезные предупреждения, чем те, которые Мильнер сделал Царю" ²⁸⁷.

Но Царь не желал менять закон ради оппозиции, развернувшей против него с думской трибуны всероссийскую кампанию клеветы, которую тиражировали газеты. Он справедливо считал, что во время войны требуемые конституционные перемены, предоставляющие такой Думе больше законодательных прав, лишь ослабят страну. Было очевидно, что думские лидеры оппозиции лишь рвались к власти, используя любые средства. Позже ирландский представитель в британском парламенте прямо заявил: "Наши лидеры... послали лорда Мильнера в Петроград, чтобы подготовить эту революцию, которая уничтожила самодержавие в стране-союзнице" ²⁸⁸.

Авторитетный в западной историографии Г.М. Катков предполагает, что именно Парвус через своих агентов подготовил волнения в феврале 1917 г. в Петрограде, ибо революция застала врасплох большевиков и другие социалистические партии. Катков пишет: "Допуская, что вся правда нам недоступна, мы не имеем все-таки права прикрывать наше незнание фразами о "стихийном движении" и "чаше терпения рабочих", которая "переполнилась"". Кто-то должен был пустить слухи о нехватке хлеба (хотя хлеба было достаточно); кто-то должен был спровоцировать нереальное требование рабочих о повышении зарплаты на 50% (которое было отвергнуто, что и вызвало забастовку); кто-то должен был выдавать бастующим рабочим деньги на жизнь и выбросить именно те лозунги, о которых один из рабочих мрачно сказал: "Они хотят мира с немцами, хлеба и равноправия евреев" -- было очевидно, пишет Катков об этом рабочем, "что лозунги исходят не от него и ему подобных, а навязаны какими-то

и " 289

таинственными ими " .

Другой известный автор, А. А. Гулевич, приводит сведения, что этими "ими" были агенты британского посла в Петербурге Бьюкенена, действовавшего по указанию Мильнера, который потратил на свержение самодержавия в стране-союзнице более 21 миллионов рублей ²⁹⁰...

Однако организованные волнения в Петрограде были еще не революцией, а необходимым поводом для нее: они были раздуты печатью и заговорщиками, чтобы требовать у Царя отречения как "последнего средства спасения России". При этом масонская организация, действуя согласованно в Думе, Генштабе и средствах информации, сыграла решающую роль.

²⁸⁷ Алексеева И. Миссия Мильнера // Вопросы истории. М. 1989. N 10. С 145-146; The Manchester Guardian. 1917. 16.III; Colonel Repington. The First World War, 1914-1918: Personal experiences. Boston-N.Y. 1920. P. 494; Катков Г. Указ. соч. С. 231-234; Ллойд- Джордж Д. Военные мемуары. М. 1935. Т. 3. С. 359.

²⁸⁸ Parliamentary Debates. House of Commons. Vol. 91. Mr. 28. 1917. 22 March. Col. 2081. -- Цит. по: Алексеева И. Указ. соч. С. 145.

²⁸⁹ Катков Г. Указ. соч. С. 93, 255-264.

²⁹⁰ Goulevitch A. Czarism and Revolution. Hawthorn, Calif. 1962. P. 230.

241

Как подчеркивал историк-демократ и очевидец революции С.П. Мельгунов, координация действий революционных сил внутри России "была преимущественно по масонской линии", в масонскую организацию входили представители разных партий "от большевиков до кадетов" ²⁹¹. Накануне революции имелось около 28 лож в крупнейших городах России, куда привлекались влиятельные деятели разных партий.

Дотошный историк Б.И. Николаевский, меньшевик, тоже писал "об идеологии этого заговорщицкого движения": "можно с полной достоверностью утверждать, что центром, где она формировалась, ...были масонские организации"; затем группа масонов "в течение почти всего периода Временного правительства играла фактически руководящую роль в направлении политики последнего", "в этот период ложи на местах определенно становятся ячейками будущей местной власти" ²⁹².

Этот факт, подтвержденный в мемуарах и масонских энциклопедиях -- даже постсоветским историкам все еще кажется "черносотенным мифом". "Хрестоматия по истории России" (1995), рекомендованная Министерством образования, приводит лишь мнение советского историка А.Я. Авреха о масонах: "Чего не было -- того не было" ²⁹³.

Тем не менее, в 1917 году в масонстве состояли ²⁹⁴:

" ядро еврейских политических организаций в Петрограде (ключевой фигурой был А.И. Браудо -- "дипломатический представитель русского еврейства", поддерживавший связи с важнейшими еврейскими зарубежными центрами ²⁹⁵; а также Л.М. Брамсон, М.М. Винавер, Я.Г. Фрумкин и О.О. Грузенберг -- защитник Бейлиса, и др.);

" многие генералы, входившие в так называемую "Военную ложу" (даже если не все ее члены были "посвященными" масонами -- это не меняет

сути дела) ²⁹⁶;

" Временное правительство ("масонами было большинство его членов" ²⁹⁷, -- сообщает масонский словарь); оно образовалось из "Временного комитета Государственной Думы", незаконно созданного после ее роспуска Государем;

²⁹¹ С.П. Мельгунов. На путях к дворцовому перевороту. Париж., стр. 185, 195.

²⁹² Николаевский Б. Русские масоны начала XX века // Грани. Франкфурт-на-М. 1989. N 153. С. 221-225.

²⁹³ Хрестоматия по истории России. М. 1995. С. 186.

²⁹⁴ Чтобы это увидеть, нужно совместить данные хотя бы из следующих источников: Dictionnaire universe! de lafranc-maconneric Paris 1974. P. 1166; Берберова Н. Люди и ложи. Нью-Йорк. 1986; Фрумкин Я. Из истории русского еврейства // Книга о русском еврействе (1860-1917). Нью-Йорк. 1960.

²⁹⁵ Jiidisches Lexikon. Berlin. 1927. Band 1. S. 1149; Александр Исаевич Браудо. Очерки и воспоминания. Париж. 1937.

²⁹⁶ Берберова Н. Указ. соч. С. 25, 36-38, 152; Свитков Н. Военная ложа // Владимирский вестник. Сан-Пауло. 1960. N 85. С. 9-16.

²⁹⁷ Dictionnaire universel... P. 1166.

242

" первое руководство Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов (масонами были все три члена президиума -- НС. Чхеидзе, А.ф. Керенский, М.И. Скобелев; и двое из четырех секретарей: К.А. Гвоздев, Н.Д. Соколов).

Сразу же после образования Временное правительство разработало декрет о равноправии евреев "в постоянном контакте с беспрерывно заседавшим [еврейским] Политическим бюро", -- пишет его член Фрумкин. Но Бюро решило не издавать специального закона о евреях: надо чтобы он "носил общий характер и отменял все существующие -- вероисповедные и национальные ограничения". После публикации декрета еврейское Бюро отправилось с визитом к главе Временного правительства и в Совет рабочих и солдатских депутатов -- "но не с тем, чтобы выразить благодарность, а с тем, чтобы поздравить Временное правительство и Совет с изданием этого декрета. Так гласило постановление Политического бюро" ²⁹⁸.

Из этого можно видеть, что Февраль был их совместной победой, в которой большевики не участвовали. Проф. Саттон, разумеется, прав, что не все международное еврейство потом поддержало большевиков, но оно сыграло огромную роль в сокрушении православной Российской государственности.

Это было продемонстрировано и публичным обменом телеграммами, когда Шифф "как постоянный враг тиранического самодержавия, беспощадно преследовавшего моих единоверцев", поздравил кадетского лидера, нового министра иностранных дел Милюкова с победой революции, на что тот ответил: "Объединенные в ненависти и отвращении к свергнутому режиму, -- будем также объединены в проведении новых идеалов..." ²⁹⁹.

Для утверждения этих идеалов и свержения монархии ими были задействованы все антирусские и нигилистические силы (которые Временное правительство оказалось не в силах контролировать и пало их жертвой). Их объединенная мощь была уникальна в истории по неограниченности финансовых средств и вседозволенности: дезинформация, клевета, подкуп, убийства лучших политических деятелей, игра на разнузданных инстинктах масс, террор, спровоцированная мировая война... (Заметим, что обе наши войны в начале XX в. были объявлены не Россией, а ее противниками -- в результате соответствующих интриг "мировой закулисы".)

Защитники монархии не могли себе позволить столь циничный арсенал средств для адекватных действий. Во всей Европе консерваторы в свое время оказались не способны противостоять новым, агрессивно-разрушительным течениям. Ибо консерватизм состоит в обладании и защите уже имеющихся, традиционных нравственных ценностей, а не в разработке адекватных методов противостояния силам откровенно безнравственным.

²⁹⁸ Фрумкин Я. Указ. соч. С. 107.

²⁹⁹ New York Times. 1917. IV. 10. P. 13.

243

Поэтому и Император, видя вокруг себя предательство генералитета и даже членов династии, вынужден был отречься от престола без борьбы, ибо защищать свою духовную правоту физической силой он не хотел. Введенный в заблуждение поступавшими сообщениями и своим окружением, он полагал, что "его отречения требуют армия и народ". Против народа же он пойти не мог.

Огромную роль в создании предреволюционной атмосферы и в последующем "всенародном одобрении революции" сыграла массированная кампания печати против Царской семьи. Это, конечно, не могло не повлиять и на русский народ; он уклончиво выжидал исхода событий и обещанных выборов в Учредительное собрание. Лишь позже выяснилось, что все обвинения против Царской семьи были клеветой. Комиссия Временного правительства, созданная для расследования "поощрения Царем антисемитских погромов", его "тайных переговоров с Германией", назначения министров "под безраздельным влиянием Распутина" -- ничего подобного не обнаружила. Один из следователей-евреев сказал: "Что делать?.. Я начинаю Царя любить. А главный следователь Руднев закончил свой доклад словами "Император чист, как кристалл" ³⁰⁰. Тем не менее из- под ареста ни его, ни его семью не освободили. Король Георг V под давлением премьера Ллойд Джорджа отказался принять Романовых... Сам же свергнутый Император не искал путей бегства, он ничего не предпринял для улучшения своего положения и смиренно разделил судьбу своего народа...

При той раскладке сил во всем мире честные политические шаги русского Царя, продиктованные побуждениями его христианской совести, не могли противостоять нечестной игре противников -- на что они и рассчитывали. Так, Государь не мог оставить на произвол судьбы православную Сербию -- и дал втянуть себя в войну против Германии. Уже в ходе войны чувством долга была продиктована верность Царя союзникам по Антанте, позже предавшим его. (Хотя потом маршал Фош печатно признал, что жертвенным наступлением 1914 года Россия спасла Францию.) Как отметил даже бывший кадет П.Б. Струве, в глазах союзников монархическая "Россия попала как бы в разряд побежденных стран", так как "Мировая

301

война... имела демократическую идеологию" .

Первая мировая война потому и была первой мировой, в которой, помимо обычных для войны политических интересов, имелась глобальная идеологическая цель наших "союзников" по Антанте: привести к столкновению и взаимному крушению все три главные консервативные монархии (в России, Германии, Австро-Венгрии) для утверждения либерально-демократической идеологии.

Поэтому столь охотно Англия и Франция, изменив своему союзническому долгу, еще до отречения Государя поддержали Февральскую революцию и

³⁰⁰ Русская летопись. Париж. 1922. Кн. 2.

³⁰¹ Струве П. Размышления о русской революции. София 1921. С. 9-10.

244

официально заявили 1 марта через своих послов, что "вступают в деловые сношения с Временным Исполнительным Комитетом Гос. Думы, выразителем истинной воли народа и единственным законным временным правительством России" ³⁰².

Премьер-министр Ллойд Джордж в британском парламенте "с чувством живейшей радости" приветствовал свержение русского Царя: "Британское правительство уверено, что эти события начинают собою новую эпоху в истории мира, являясь первой победой принципов, из-за которых нами была начата война" (выделено нами); "громкие возгласы одобрения раздались со

303

всех мест" .

Но и масонское Временное правительство власти не удержало, ибо послушно подчинялось требованиям своих западных "братьев", понукая народ на продолжение войны уже непонятно ради чего. К тому же оно видело врагов "только справа", все больше левея. Проф. Н. Первушин в русско- еврейской газете "Новое русское слово", возглавляемой масоном А. Седых, заметил: "Можно предположить, что такое влияние масонства, предопределившее левый курс, все больше и больше принимаемый правительством, и привело к катастрофе в октябре" ³⁰⁴.

Результаты Первой мировой войны говорили сами за себя: падение консервативных европейских монархий; приход к власти правительств масонской ориентации в государствах, возникших на месте Австро-Венгрии и в отделившихся частях Российской империи; провозглашение "еврейского национального очага" в Палестине. Да и победители не скрывали своего торжества на итоговой Парижской (Версальской) конференции (9999-9920), о которой стоит привести несколько цитат из еврейских энциклопедий.

Вот, например, организаторы и участники этой конференции от США: член Верховного суда Л. Брандейс (он же президент Мировой организации сионистов) был председателем американской Комиссии "по сбору материалов для переговоров о мире". Предложения для Конференции разрабатывал также "Американский еврейский конгресс", а "члены Американского еврейского комитета Дж. Мак, Л. Маршалл и С. Адлер участвовали в конференции и в значительной степени благодаря их деятельности и связям евреям были предоставлены права", которых они хотели. Б. Барух, председатель Комитета военной промышленности США, "работал в Высшем экономическом совете Версальской конференции и был личным экономическим советником президента Вильсона" ³⁰⁵.

³⁰² Биржевые ведомости. М. 1917. 5 марта (утр. вып.); Свет. Петроград. 5 марта.

³⁰³ Новое время. Петроград. 1917. 9 марта; Утро России. М. 9 и 12 марта; Биржевые ведомости. 8/21 марта (утр. вып.).

³⁰⁴ Первушин Н. Русские масоны и революция // Новое русское слово. Нью-Йорк. 1986. 1 авг.

³⁰⁵ Encyclopaedia Judaica. Berlin. 1929. Band 4. S. 1010; Краткая еврейская энциклопедия. Иерусалим. 1976. Т. 1. С. 108, 301.

245

Была на конференции представлена и лидирующая банковская группа Шиффа. Во время войны она кредитовала и Антанту, и Германию -- также и благодаря тому, что родственники-компаньоны Шиффа, братья Варбурги, поделили сферы влияния. Пауль Варбург (совладелец "Кун, Леб и Ко", а до войны и немецко-еврейского банка "Варбург" в Гамбурге) "имел решающее влияние на развитие американских финансов во время мировой войны". Второй брат, Феликс, будучи "центральной фигурой немецко-еврейской элиты, которая доминировала в еврейской общине США в первые десятилетия 20 века", во время войны состоял совладельцем того же гамбургского банка. Третий Варбург, Макс, оставался в Европе, заменив в гамбургском банке Пауля, и оказывал услуги Германии, а затем участвовал в Парижской конференции с немецкой стороны "как специалист по вопросам репараций". Четвертый из Варбургов, Фриц выполнял во время войны политические поручения германских властей по проникновению в среду российских либералов ³⁰⁶.

Тут следует отметить, что уже накануне мировой войны, не в последнюю очередь благодаря Варбургам и Шиффу, финансовое господство "мировой закулисы" поднялось на качественно новую ступень. В 1913 г. еврейскими банкирами было оказано давление на президента США и была создана Федеральная резервная система (ФРС -- Federal Reserve System), директора которой часто встречаются в книге проф. Саттона. ФРС соответствует понятию Центрального банка и имеет право печатать доллар, однако является системой частных банков и в своих решениях не зависит от правительства США ³⁰⁷. Более того: ФРС, создавая деньги "из ничего", дает их в долг даже правительству США, сделав его зависимым от себя. А после того, как в ходе мировой войны американские банки кредитовали все воюющие страны, сделав всех своими должниками, их валюты были привязаны к доллару ³⁰⁸. С тех пор ровно нарезанные зеленые бумажки ФРС, не обеспеченные реальными ценностями, стали во всем мире основным эквивалентом материальных благ. То есть никому не подконтрольная Федеральная резервная система США распространила свою экономическую власть на все страны. В этом и заключалась финансовая цель "мировой закулисы" в первой мировой войне.

Другой ее целью -- политической -- было создание мирового правительства. Одним из важных шагов Версальской мирной конференции в этом направлении стала Лига Наций (предшественница ООН), которая "была, в сущности, масонским творением, и ее первым президентом стал

³⁰⁶ Краткая еврейская... Т. 1. С. 606; Judisches Lexikon. Berlin. 1930. Band IV/2.S. 1331,1329; Катков Г. Указ. соч. С. 86, 108.

³⁰⁷ См., напр.: Sutton A. Federal Reserve Conspiracy. Boring (Oregon). 1995; Gnffin Edward. The Creature from Jekyll Island. Appleton (Wise.) f994 Эпперсон. Р. Невидимая рука. СПР. 1996.

³⁰⁸ Зворыкин Н. К Возрождению России. Париж. 1929. Гл. 6.

246

французский масон Леон Буржуа" ³⁰⁹ -- гордо сообщают масонские авторы. Об этом "творении" в немецкоязычной "Еврейской энциклопедии" сказано:

"Лига Наций, созданная на мирной конференции в 1919/1920 гг., ...соответствует древним еврейским профетическим устремлениям и поэтому стоит в определенной духовной связи с учениями и воззрениями евреев... Кроме специальных вопросов... есть две области, в которых судьба евреев формально связана с Лигой Наций: создание еврейского национального очага в Палестине и обеспечение прав меньшинств" ³¹⁰.

Причем, еврейский "национальный очаг" в Палестине впервые был провозглашен в Декларации Бальфура (глава МИДа Великобритании, масон), при "непосредственном участии в ее подготовке" упомянутого члена Верховного суда США Л. Брандейса -- это произошло в одну неделю с Октябрьским переворотом в России...

Разумеется, Лига Наций была задумана лишь как представительный орган для пропаганды идеологии мондиализма (объединения мира). Подлинным мировым правительством чувствовала себя сама закулиса -- финансовая олигархия и высшее масонство -- которые стали создавать собственные мондиалистские политические структуры закрытого типа; например, в Англии в такую структуру ("Круглый стол") еще до войны входили Мильнер, Бальфур, Ротшильды; в 1921 г. в США был создан более широкий "Совет международных отношений".

И тут, прежде чем пойти дальше, для нахождения общего языка между сторонниками и противниками теории "жидомасонского заговора" уместно отметить: враждебные иностранные силы были внешней причиной кризиса в России. Не менее важной была внутренняя причина: ослепление российской интеллигенции и те грехи общества, связанные с утратой веры, о чем говорил в своих проповедях св. прав. Иоанн Кронштадтский.

Но о наших грехах уже написано достаточно всеми, кто только в этом и видит причину революции. Поэтому мы считаем необходимым рассмотреть малоисследованную сторону вопроса, а именно: без действий евреев и масонов революцию тоже нельзя объяснить. Они наиболее активно воспользовались нашими ошибками для достижения своих целей. И нельзя вину плохо оборонявшейся и излишне доверчивой жертвы считать большей, чем вину атаковавшей ее международной мафии. Мы вправе исследовать механизм ее действий, чтобы вынести из этого должные уроки.

2. Механизм финансирования революционеров

Итак, выше показано, что финансирование "русской" революции происходило по нескольким каналам: еврейским, масонским, немецким. Но почему-то почти все признанные западные историки сводят проблему к

³⁰⁹ Manel P. Les Francs-Macons en France. Paris. 1969. P. 204.

³¹⁰ Judisches Lexikon. 1930. Band IV/2. S. 1225; Band I. S. 1137.

247

"немецким" деньгам, не проявляя интереса к исследованию других источников.

Книга проф. Саттона ценна именно тем, что вскрывает иной мощный источник -- Уолл-стрит. Американский исследователь, правда, концентрирует внимание в основном на послефевральском этапе, когда речь уже шла не о борьбе против православной России как главного врага еврейства, а об утилизации "трофея" -- тут у всего Запада причина и геополитическая цель была одна: экономическая колонизация России.

Однако в свете всего вышесказанного, для лучшего понимания происходивших процессов, мы должны все-таки внести в общее "топографическое" понятие Уолл-стрита некоторые уточнения, не забывая о наличии в нем столь важных специфических составляющих, как еврейство и масонство. Именно это поможет разрешить те "загадки", с которыми проф. Саттон не раз сталкивается в своей книге.

Бросается в глаза, что источником зла в книге выступают Рокфеллер и особенно Морган; остальные действующие лица фигурируют в основном как их партнеры. Однако нелишне напомнить, чьим партнером был сам Морган: его отец, основатель фирмы, ранее был банкиром в Англии в тесной связи с Ротшильдами и перебрался в Америку как их финансовый агент. Не отражено должным образом и огромное влияние Я. Шиффа, который в энциклопедиях назван финансовым лидером США того времени (а вместе с родственным кланом Варбургов его господство тем более бесспорно). В числе действующих лиц данной книги у него, несомненно, было партнеров не меньше, чем у Моргана. Заметим также, что и отец Шиффа был связан с Ротшильдами, развивая свою финансовую деятельность как их агент.

Поэтому можно поставить вопрос и о "немецких" 10.000 долларах Троцкого, обнаруженных в Галифаксе: не могли ли они происходить из другого источника -- из тех самых двух специфических составляющих Уоллстрита?

Разумеется, из глобального плана Парвуса, распределявшего "немецкие" деньги, мы видим, что он предполагал привлечь к борьбе всех противников российского самодержавия. Накануне высылки из Франции Троцкий, выпуская вместе с меньшевиком Мартовым и Луначарским в Париже газету "Наше слово", уже получал через Раковского "немецкие" деньги от Парвуса ³¹¹. Переезд Троцкого в США -- не причина разрыва таких финансовых отношений.

Однако в Нью-Йорке, всемирной столице еврейской диаспоры, ситуация была иной. Там проживало более миллиона евреев и находились все влиятельные еврейские банки и политические центры вроде "Американского Еврейского Конгресса" и ложи "Бнай-брит". Как Парвус отметил в своем меморандуме: "У российских социал-демократов и еврейского Бунда там

³¹¹ Scnarlau W.B., Zeman Z.A. Freibeuter der Revolution. Koln. 1964. S. 176.

248

имеются важные связи". И множество находившихся там революционеров- эмигрантов из России имели все основания считать своим финансовым покровителем Я. Шиффа, не скрывавшего этого. Издание нью-йоркской еврейской общины в 1917-1918 гг. подтверждает: "Шифф никогда не упускал случая использовать свое влияние в высших интересах своего народа. Он финансировал противников самодержавной России...". (Внук Шиффа позже оценил затраты своего деда на революцию в России в сумму около 20 миллионов долларов.) ³¹²

В частности, на нашумевшем конгрессе российских революционных партий 14 февраля 1916 г. в Нью-Йорке было заявлено, что отправка "нескольких сот агитаторов в Россию сопряжена с большими расходами", но "нужная сумма, вне зависимости от ее величины, будет предоставлена людьми, сочувствующими революции в России. При этом упоминание имени Шиффа вызвало бурю восторженных приветствий" ³¹³. Известие об этом съезде вызвало немалый резонанс в русских кругах. (Сравним это с приведенным проф. Саттоном в Приложении 2 документом "русского, работавшего в министерстве военной торговли США" о том, что евреи взяли курс на революцию в России именно "в феврале 1916 года".)

Сам Троцкий лишь бегло упоминает в своей автобиографии контакты с еврейскими кругами Нью-Йорка: "Мы все успешнее проникали в могущественную еврейскую федерацию с ее четырнадцатиэтажным дворцом, откуда ежедневно извергалось двести тысяч экземпляров газеты "Форвертс"..." ³¹⁴ (точнее, газета называлась Jewish Daily Forward). Зная склонность Троцкого к умолчаниям, под "успешным проникновением" тут можно предположить и то, что в этом четырнадцатиэтажном дворце не так уж трудно было найтись лишним 10.000 долларам.

В самой книге проф. Саттона есть достаточно указаний на необходимость поиска именно в этом не "немецком" направлении -- взять хотя тот факт, что Троцкий покидал Нью-Йорк на пароходе в компании крупных финансистов Уолл-стрита (см. гл. 2). Поэтому малопонятны ничем не подтвержденные домыслы офицера Маклина (что Троцкий был "немцем", жил в Нью-Йорке уже в 1916 г. в контакте с "отрядом бомбистов") и сделанный из этого вывод: "...вполне очевидны тесные отношения Троцкого с германским Генеральным штабом и вполне вероятна работа на него. А так как наличие таких отношений установлено у Ленина -- в том смысле, что немцы субсидировали Ленина и облегчили его возвращение в Россию, -- то кажется определенным, что Троцкому помогали аналогичным образом. 10.000 долларов Троцкого в Нью-Йорке были из германских источников" (гл. 2). В подтверждение же

³¹² The Jewish Communal Register of New York City 1917-1918. New York P. 1018-1019; New York Journal-American. 1949. 3.11.

³¹³ Лодыженский А. Русская революция // Вече. Мюнхен. 1983. N 11. С. 156; Шульгин В. Что нам в них не нравится... Париж. 1930. С. 268.

³¹⁴ Троцкий Л. Моя жизнь. Опыт автобиографии. Берлин. 1930 Т. 1. С. 314; Nedava, Joseph. Trotsky and the Jews. Pholadelphia. 1971. P 25

249

приведено послание и. о. госсекретаря Полка во Владивосток от 9 марта 1918 г. -- то есть из совершенно другого периода, когда Троцкий уже был в составе большевицкого руководства Советской России, которое до лета 1918 г., действительно, впрямую подпитывалось деньгами от немцев. Но это ничего не доказывает в применении к Нью-Йорку начала 1917 года.

Маклин пишет, что Троцкий был освобожден из Галифакса "по просьбе посольства Великобритании в Вашингтоне..., которое действовало по просьбе Государственного департамента США, который действовал для кого-то еще". Но неужели Госдепартамент действовал для немцев, а не для людей вроде Шиффа?.. Разве могли столь влиятельные заступники Троцкого на уровне правительств США, Канады и Великобритании покрывать "немецкого агента", выдав ему американский паспорт уже через несколько месяцев пребывания в США? Для одного этого надо было обладать связями на самом высшем уровне -- вот истинное направление поиска покровителей и финансистов Троцкого.

Разумеется, и Троцкий и Ленин тщательно хранили тайны своих заграничных связей. Так, прозвучавшие летом 1917 г. обвинения в связях большевиков с Германией они называли новым "делом Бейлиса" и взаимно защищали друг друга от "возмутительной клеветы". В автобиографии Троцкий отрицает даже само наличие конфискованных у него 10.000 долларов; он скрывает, что ехал в Россию с американским паспортом и, прикидываясь наивным, замечает об инциденте в Галифаксе: "Нужно сказать, что закулисная механика нашего ареста и нашего освобождения мне

315

и сейчас не вполне ясна" .

В этой закулисной механике, несомненно, скрыты истинные благодетели Троцкого в США, из них проф. Саттон выходит лишь на посредников -- Алейникова и Вольфа, которые "были враждебно настроены к России из-за того, как там обращались с евреями...". Эта деталь также не может не навести нас на мысль, что в Нью-Йорке, помимо так и недоказанных "немецких источников" Троцкого, имелись другие потенциальные деньгодатели с той же причиной враждебности к России, что у Алейникова и Вольфа.

В книге есть и другие многозначительные факты. Например, когда Сенатский комитет США почему-то внезапно прервал обсуждение источника 10.000 долларов Троцкого и на следующий день никого этот вопрос больше не заинтересовал (!). Быть может, по той же причине, что указана в переписке американской и британской спецслужб по поводу еврейских интересов в революции? Тогда было принято "согласованное решение":

"Кажется очень неразумным предавать гласности... думаю, мы похороним все дело" (Приложение 2). Если британские власти действительно имели "доказательства того, что большевизм является международным движением, контролируемым евреями" -- перехваченные "письма от различных групп международных евреев, излагающих план властвования над миром" -- то

³¹⁵ Троцкий Л. Моя жизнь. Т. 2. С. 19; Т. 1. С. 318 и 323.

250

сам факт уклонения от их рассмотрения тоже кое-что значил...

Однако не так уж важно, существуют ли такие письма или нет, что стало бы "подтверждением (или неподтверждением)... всемирного еврейского заговора". Есть множество других бесспорных признаний этих кругов и информации из еврейских и масонских источников, которая частично приведена в данном нашем послесловии. Называть же это "заговором" или "щедрой помощью притесняемым единоверцам в России и их группам самообороны" -- вопрос чисто стилистический.

На этом фоне пора уточнить и само понятие "немецких" денег. Разумеется, столкнув между собою крупнейшие европейские монархии. Финансовый Интернационал сначала решил расправиться с наиболее важным противником -- Россией, и подключил к этому силы Германии и Австро- Венгрии. Их средства были брошены на общую чашу весов финансирования "русской" революции.

Но возникает вопрос: могла ли окруженная почти со всех сторон Германия, с сильно блокированным экспортом (который только и дает валютный доход), иметь достаточное количество реальных денег, чтобы финансировать революционное движение за своими пределами? Разумеется, можно было включить денежный печатный станок в Берлине, но это лишь привело бы к быстрой инфляции марки (что и без того происходило). Кроме того, реализовать марки за границей было очень трудно и по причине запретительных законов военного времени (ведь объекты финансирования находились на территории противника и его союзников), и из-за неуверенности иностранных банков в дальнейшей судьбе марки (это недоверие было вполне оправданным, поскольку после войны марка полностью обесценилась).

С другой стороны, известно, что основную часть заграничных расходов большинство воевавших стран (даже страны Антанты) покрывали кредитами. Германия же более всех зависела от иностранных кредитов. А кто был кредиторами воюющих стран -- мы уже знаем.

Таким образом, то, что принято называть "немецкими" деньгами в данной истории, в значительной части было иностранными кредитами, в основном от еврейских банков, у которых на то имелись свои соображения. В книге проф. Саттона (гл. 4) дается пример, как Германия, вопреки существовавшим военным запретам, собрала в Нью-Йорке значительные средства для своей подрывной деятельности "в Мексике" (!), получив займы от американских банков. В 1919 году сенатский Овермановский Комитет также установил, что немецкий ""Дойче Банк" сумел в своих отделениях в Южной Америке получить от Лондона 4.670.000 фунтов стерлингов".

Но только ли на далекую Мексику тратила Германия полученные таким способом доллары и фунты? Ведь их можно было перевести в другую валюту в любой стране. По всей видимости, "нейтральная" Америка, кредитовавшая все воюющие страны, была лишь наиболее удобным местом для добывания Германией таких кредитов -- в том числе и для финансирования революции

251

в России.

Примечательно, что согласно показанию германского агента-посредника Карла Хайнена (гл. 4) -- первый заём в 400.000 долларов был предоставлен Германии в сентябре 1914 года фирмой Я. Шиффа "Кун, Леб & Ко." при участии М. Варбурга в Гамбурге -- германского филиала фирмы "Кун, Леб & Ко.". На вопрос американского разведчика: "Почему Вы пошли к фирме "Кун, Леб & Ко."?" -- немецкий агент ответил: "Мы считали фирму "Кун, Леб & Ко." естественными банкирами германского правительства и Рейхсбанка".

Выражение "естественные банкиры", видимо, предполагает, что эти еврейские банкиры имели свои "естественные" интересы в кредитовании Германии -- быть может, именно с той целью, как та же фирма финансировала Японию в годы русско-японской войны?

Интересно в этой связи признание видного масонского политика Т. Масарика, который, несомненно, был хорошо информирован о раскладке мировых сил, ибо сам служил тем же закулисным силам за щедрый гонорар • независимое чехословацкое государство. Масарик пишет в своих воспоминаниях об американско-англо-французском разведывательном бюро, расследовавшем интриги немцев против союзника-России: "Нам удалось установить, что какая-то г-жа Симоне (очевидно, Суменсон] была на службе у немцев и содействовала передаче немецких фондов некоторым большевистским вождям. Эти фонды посылались через стокгольмское немецкое посольство в Гапаранду, где и передавались упомянутой даме". Сведения эти были сообщены Керенскому. И тут Масарик делает важное добавление: бюро прекратило дальнейшее расследование, "когда оказалось, что в это дело запутан один американский гражданин, занимавший очень высокое положение. В наших интересах было не компрометировать американцев" ³¹⁶.

Видимо, положение этого "американского гражданина" было столь высоким, что и глава российского правительства Керенский отказался от суда над арестованными в июле по этому делу Троцким и другими ленинскими соратниками; они, на удивление всем, были отпущены на свободу и вскоре устроили Октябрьский переворот... Тогда как антибольшевики П.Н. Переверзев и Г. А. Алексинский, выступившие в газете Бурцева "Общее дело" с разоблачением "немецких" денег, вызвали непонятно резкую реакцию Временного правительства: газета была закрыта, а Переверзев отставлен с поста министра юстиции; "Некрасов и Терещенко были с Керенским полностью согласны..." ³¹⁷. Столь строгое отношение масонского правительства к своим защитникам и столь мягкое -- к своим противникам- большевикам, видимо, объясняется тем, что Керенский опасался раскрытия

³¹⁶ Цит. по: Мельгунов С. Золотой немецкий ключик большевиков. Париж. 1940. С. 105; см. также с. 116.

³¹⁷ Берберова Н. Указ. соч. С. 48.

252

следствием каких-то нежелательных фактов. (Милюков как-то заметил: "ни для кого не тайна, что германские деньги сыграли роль" в февральской революции -- и никто из присутствовавших членов Временного правительства не возмутился этими словами, кроме эсера Керенского ³¹⁸.)

Таким образом, если учесть описанный проф. Саттоном механизм добывания Германией средств от главной страны-кредитора и если взять за исходную точку вполне достоверный факт -- признания самого Шиффа в финансировании "русской" революции, то может быть логически выстроена следующая цепочка: Шифф и "Кун, Леб и Ко." в Нью-Йорке, затем родственные ему банки Варбургов в Скандинавии и Германии (для переправки собственно немецких денег или депозитов в марках использовались и немецкие, например, "Дисконто-Гезельшафт" и др.). На дальнейшем этапе следования денег их формальный получатель, германское посольство (возможно, простым росчерком пера в том же банке Варбурга) передает деньги Парвусу -- и тот переправляет их революционерам:

курьерами, поставками в Россию товаров для продажи или через различные вспомогательные банки для большей дифференциации денежных потоков, как, например, стокгольмский "Ниа Банкен", российские банки "Русско-Азиатский", "Сибирский" и другие.

В этой схеме европейские Варбурги, похоже, были главными организаторами кредитов, предоставляемых Германии из США (что делалось в нарушение "общепринятой нормы международного права... -- не оказывать военных займов воюющим странам", как подчеркивал госсекретарь США Р. Лансинг; см. гл. 4). А Парвус был распределителем денежных потоков российским революционерам, причем ему не приходилось отчитываться перед немецким посланником о конкретных получателях денег. Таким образом, эти "немецкие" деньги совсем не обязательно должны были даже попадать в Германию.

Возможно, были и другие подобные каналы финансирования, от других банков. Например, проф. Саттон упоминает деньги, поступавшие большевикам от А. Гомберга (также связанного с американским финансовым миром) и от американского банкира Я. Рубина, который "помог установлению советской власти в Одессе", имея финансовые отношения с П.А. Рокфеллером, М. Л. Шиффом и Джеймсом Шпейером.

Во всяком случае, отмеченное выше Ханной Арендт тесное переплетение еврейских банкиров во всем мире чрезвычайно облегчало финансирование клиентов всех воюющих странах, в обход военных запретов. Для наглядности переплетения приведем несколько примеров из "Еврейской энциклопедии": Шифф происходил из Франкфурта-на-Майне (где его отец был сотрудником Ротшильда) и имел тесные связи с Ротшильдами и другими банкирами Европы. Шифф был женат на дочери своего компаньона банкира Леба. С семьей Лебов через женитьбу породнился Пауль Варбург. Феликс Варбург

³¹⁸ Архив русской революции. 1921. Т. 1. С. 23.

253

был женат на дочери Шиффа. Их семьи были связаны подобными браками с банкирами Отто Каном, Оппенгеймерами, Гольдбергами, Магнусами и прочими еврейскими банкирскими домами в самых разных странах.

Однако, разумеется, прямых документальных подтверждений такой цепочки финансирования, с письменными распоряжениями Шиффа, банковской документацией Варбурга и т. п. еще никто не опубликовал, и вряд такого рода бумаги могут быть доступны исследователям.

Опубликованы лишь секретные документы на уровне "распределителя" денег, Парвуса, из архива германского МИДа, захваченного англо- американцами в конце второй мировой войны. И хотя публикаторы этих бумаг стремились подчеркнуть лишь "немецкие" деньги в "русской" революции, стараясь не уделять внимания "инородным" фигурам, все же не удалось обойтись без Варбургов.

В сборнике "Германия и революция в России. 1915-1918" фамилия Варбург (без имени) впервые встречается в комментарии составителя сборника (Земана) и лишь после Февраля 1917 г., когда революция была сделана, поэтому "Варбурги и Колышко, Стинесы и Бебутовы исчезли со сцены" ³¹⁹, -- пишет Земан как о чем-то само собой разумеющемся для него, хотя фамилия Варбург в сборнике до тех пор еще не появлялась. Очевидно, что до Февраля Варбург все-таки играл на этой "сцене" какую-то роль, которая осталась за пределами включенных в сборник документов.

В другом месте опять-таки лишь из комментария Земана мы узнаем, что в июле 1916 г. Колышко (бывший секретарь С.Ю. Витте) и князь Д.О. Бебутов (один из учредителей первых масонских лож в России в начале XX в.) вели в Стокгольме переговоры с представителями МИДа Германии о финансировании в России "прогерманской" пропаганды, и участие в переговорах принимал Варбург ³²⁰, -- соответствующие документы Земан почему-то в сборник не включил. (Немцы тогда выделили 2 миллиона рублей, на которые, вероятно, в мае 1917 г. начала выходить газета Горького "Новая жизнь", -- предполагает Земан.)

Таким образом, фамилия Варбург предстает в этом сборнике как весьма заметная фигура умолчания -- чем это издание и примечательно.

Интересующая нас тема практически осталась за пределами и другого сборника германских документов, составленного во Франции А. Шерером и Ж. Грюневальдом ³²¹. Правда, там находим телеграмму германскому посланнику в Стокгольме от заместителя статс-секретаря Циммермана (занимавшегося финансированием революционеров в России с самого начала

³¹⁹ Germany and the Revolution in Russia, 1915-1918. Documents from the Archives of the German Foreign Ministry. Ed. by ZA Zeman. London. 1958. P.24.

³²⁰ Ibid. P. 92.

³²¹ L'Allemagne et les problemes de laoaix pendant la Premiere guerre mon-diale. Ducuments extraits des archives de 1'Office allemand des Affaires etraneercs Publics par A. Scherer et J. Grunewald. Paris. 1962.

254

акции Парвуса в январе 1915 г. ³²²):

"Берлин, 30 июня 1915 Лично.

Расшифровать лично. Банкир Макс Варбург из Гамбурга в ближайшие дни прибудет к вам с особо секретным заданием, которое он изложит Вашему Высокоблагородию лично. Для видимости он будет выступать в роли специального уполномоченного немецкого правительства по валюте и вопросам, связанным с разрешениями на экспорт в нейтральные страны, и будет вести переговоры в связи с неурегулированными авансами и франкированием задержанных товаров. Прошу сообщить всему персоналу посольства, включая генерального консула Хауга, только эту цель поездки и оказать господину Варбургу необходимую поддержку во всех переговорах, или просить об этом господина Хауга. Но до его прибытия об этом деле вообще не нужно упоминать.

Циммерман" ³²³.

Суть "секретного задания" Варбурга, которое должен был расшифровать лично (!) сам посланник, во французском сборнике не разъясняется. Однако в сопоставлении со сборником Земана эта телеграмма приходится хронологически на большой временной пробел между предоставлением Германией Парвусу первой суммы в 2 миллиона марок, одобренной 11.3.1915, -- и запросом статс-секретаря Ягова (от 6.7.1915) на выделение еще 5 миллионов марок. Как видно, Земан в своем сборнике о "немецких" деньгах не счел достойным упоминать столь важное письмо Циммермана о миссии Варбурга, а составители французского сборника о "дипломатии и проблемах мира" не сочли нужным в связи с "секретным заданием" Варбурга упоминать о "немецких" деньгах.

Уже со времени революции кому-то надо было упорно привязывать всех революционеров только к немцам: и Троцкого, и даже Керенского (см. ту же главу 2 и Приложение 3, док. 2). В этой связи вспоминаются сенсационные "документы Сиссона", опубликованные в 1918 г. ³²⁴. Как предполагает проф. Саттон (гл. 3), скорее всего они имели ту же цель: "Подбрасывание поддельных документов могло быть приемом Гомберга... Документы Сиссона, драматически "доказывая" исключительную связь Германии с большевиками, обеспечивали дымовую завесу, скрывая от общества те события, которые описываются в этой книге". Во всяком случае, странно, что "документы Сиссона" сначала были официально признаны подлинными и спешно изданы -- а затем признаны "явной и грубой подделкой". Если все они действительно представляют собой фальсификацию (нам тут приходится верить лишь на слово их разоблачителю Кеннану), то странно излишнее засвечивание в этих документах настоящих банковских участников

³²² Germany and the Revolution... P. 1-2.

³²³ L'Allemagne et les problemes de la paix... P. 137.

³²⁴ Факсимиле документов: SissonE. 100 Red Days. Vale/London. 1931.

255

операции: Варбург, "Ниа Банкен", "Дисконто-Гезельшафт"... Сам Кеннан заметил, что "те, кто подделывал их, определенно имели доступ к какой-то необычно надежной информации". Если так, то возможно, назначение этих документов было -- утопить в массе ложных фактов и дискредитировать некоторые крупицы истины, просочившиеся наружу из закулисы. Катков полагал, что назначение "документов Сиссона" было тем же, что и "Протоколов сионских мудрецов" -- вызвать у ученых недоверие к исследованию этого вопроса.

За пределами всех респектабельных западных публикаций всегда оставалась и масонская составляющая нашей темы. Проф. Саттон выходит на нее вплотную, описывая механизм освобождения Троцкого в Галифаксе и упоминая масонство одного из участников цепочки -- Култера. Намек в книге достаточно прозрачен: "...лояльность может не всегда оказаться такой, какой она провозглашается или видится. Мы можем высказать догадку, что Троцкий, Алейников, Вольф, Култер и Гуаткин, действуя ради общей конкретной цели, имели также какую-то общую более высокую цель, чем государственная лояльность или политическая окраска... Эта лояльность, более высокая, чем формируемая общей непосредственной целью, не обязательно должна выходить за рамки обычной дружбы, хотя это и трудно себе представить при столь многоязычной комбинации".³²⁵

Из этого можно предположить, что не только среди революционеров в России, но и на международном уровне координация агентов "мировой закулисы" в разных странах осуществлялась масонством, которое в ту эпоху играло огромную роль в странах Антанты (для этого достаточно заглянуть в масонские энциклопедии). Об этой координации можно точно судить и на примере международных контактов российских масонов-февралистов (визиты в Россию лорда Мильнера и французского министра-социалиста А. Тома ). Вероятно, именно тесное сотрудничество с "младотурками" (турецкими масонами) не только обеспечило богатство Парвуса в 1910-1914 гг., но и ввело его в международное масонство высоких степеней (он указан в списке Н. Свиткова ³²⁶⁾ сделав ключевой фигурой в распределении между революционерами "немецких" денег, то есть одалживаемых Германии еврейскими банками для "русской" революции.

Впрочем, быть может, через Парвуса проходили и иные денежные потоки без всякой связи с немецкими инстанциями. Поэтому мнение Каткова о роли резидентов Парвуса в организации февральских беспорядков и информация Гулевича о роли в этом людей Мильнера -- не так уж противоречат друг другу, если Парвус был в контакте с Мильнером, например, по масонской линии.

Возможно, какая-то закулисная заграничная координация была и причиной объединения Троцкого с Лениным после их возвращения в

³²⁵ См.: Берберова И. Указ. соч. С. 33-35 и др.

³²⁶ Свитков Н. Масонство в русской эмиграции. Сан Пауло. 1964.

256

послефевральскую Россию. Обычно политиков объединяет общий противник -- однако тут объединение произошло после свержения общего противника, когда часто начинается соперничество однотипных групп и их лидеров.

Напомним, что Троцкий, ранее сотрудничавший в ленинской "Искре", в 1903 г. порвал с Лениным, а в 1904 г. вышел также из фракции меньшевиков и занял промежуточное положение между ними. Стремясь к объединению тех и других, он действовал с самостоятельной группой, издавая с 1908 г. во Львове и затем в Вене газету "Правда", которая была в те годы самой популярным из изданий, нелегально ввозимых в Россию. Поэтому, когда Ленин в 1912 г. решил вновь издавать свою газету, он украл это название, вызвав возмущение Троцкого -- оно продлилось как раз до 1917 года. Вернувшись в Россию, Троцкий объединился с Лениным. В предположении, что их объединению помог общий источник денег, проф. Саттон, видимо, прав.

Разумеется, что касается действительного размаха и подробностей финансирования "русской" революции, мы тут смогли показать лишь верхушку айсберга. Ведь даже из Германии финансирование революционеров было организовано по нескольким параллельным каналам.

Так, летом 1916 г. кайзер поручает канцлеру "предпринять более решительные шаги по проникновению в Россию при содействии "банкиров, евреев и так далее"...". В ответ канцлер "заверяет кайзера, что министерство иностранных дел поступает соответственно его указаниям, но что, к сожалению, самая в этом отношении "многообещающая личность" -- банкир Дмитрий Рубинштейн -- арестован в Петрограде во время "еврейского погрома"" ³²⁷ (т. е. за незаконные финансовые операции).

Одна из акций этого "проникновения" была предпринята во время заграничной поездки заместителя председателя Думы А.Д. Протопопова (1916): немцы предложили ему встретиться с "крупным немецким промышленником, принадлежащим к влиятельной банкирской семье Варбургов" -- это был фриц Варбург, написавший затем для германского министерства отчет об этой встрече, на которую "немцы возлагали большие надежды". Столь доверительная миссия была выполнена членом клана Варбургов с большой готовностью и сверхпатриотизмом ³²⁸.

Крупный чиновник германского министерства финансов М. фон Земиш почему-то избрал свой собственный, столь странный способ финансирования революционеров, что "следовало соблюдать абсолютную секретность, даже в отношении министерства иностранных дел" ³²⁹, а деньги шли в Стокгольм помощнику военного атташе Нассе (контакт был установлен через находившихся в Швейцарии большевика Г. Шкловского и меньшевика П. Аксельрода).

³²⁷ Катков Г. Указ. соч. С. 86, 123.

³²⁸ Там же. С. 86, 108; L'Allemagne et les problemes... P. 392.

³²⁹ Катков Г. Указ. соч. С. 114, 115.

257

Еще более пестрая картина царила среди получателей денег. Австро- Венгрия выделила 800.000 марок украинскому самостийному "Союзу Освобождения Украины". Парвус лично приложил руку к организации украинской "пятой колонны". Германия финансировала грузинских сепаратистов. Эсэры получали деньги не только от Германии (через Цивина- Вайса и Левинштейна-Блау), но и от Австрии через "посредника в той женевской группе, "вожаками" которой являются "Кац с Черновым". Это некто "Зайонц, Марк Мендель Хаимов, мещанин города Седлеца", вошедший в сношения с Пельке [Пельке фон Норденшталем, австрийским консулом. -- М. Н.] и ездивший с соответствующими поручениями в Вену" ³³⁰.

Выявить точную картину финансирования революции историки, пожалуй, не смогут никогда, потому что все ее участники были крайне заинтересованы в неразглашении информации. Ф. Казн (Cahen), германский сотрудник в Копенгагене, причастный к плану Парвуса, заявил в воспоминаниях, что кое- что "так и останется тайной, потому что в бумагах министерства ничего найти не удастся" ³³¹. К тому же многие германские архивы погибли.

С. Мельгунов указывает еще одну причину, почему практически невозможно проследить источники и пути денег: "Была еще сложная, подлинно двойная, бухгалтерия тех русских банков, которые были в своей деятельности слишком тесно и неразрывно связаны с немецким капиталом..." ³³². Поскольку тут же упоминается имя банкира Мануса, слово "русский банк" у Мельгунова имеет лишь географическое значение, и сказанное вполне может быть отнесено ко всем другим банкам-участникам.

В России историки давно надеются, что когда-нибудь откроется доступ к российским и советским секретным документам. Но сохранились ли они?

Много их сгорело уже в Феврале. Мельгунов отмечает "специфический", то есть с целью уничтожения документов, характер разгрома полицейских архивов в России после Февральской революции. Оставшиеся невредимыми архивы были сразу же "обработаны" по поручению Керенского масоном Котляревским, который "вывез из департамента полиции те бумаги, "которые считал нужным""; расследование деятельности царской полиции производилось комиссией под руководством масона Н.К. Муравьева при участии масона П.Е. Щеголева ³³³. Мельгунов отмечает закрытие и в США архивов русской заграничной политической разведки ³³⁴. Немало советских архивов было уничтожено перед угрозой немецкой оккупации Москвы и Ленинграда, а архив Московского военно-революционного комитета был

³³⁰ Germany and the Revolution... P. 1, 16--23. 80; Катков Г. Указ.соч. С. 94, 107; Мельгунов С. Золотой немецкий... С. 15, 47.

^ Катков Г. Указ. соч. С. 284, 262, 128.

³³² Мельгунов. Золотой немецкий... С. 112-113.

³³³ См.: Берберова Н. С. Указ. соч. С. 133; Старцев В. Российские масоны XX века // Вопросы истории. 1989. N 6. С. 37, 35.

³³⁴ Мельгунов С. Золотой немецкий... С. 53.

258

сожжен большевиками еще в октябре 1917 г. -- "для тщательного уничтожения всякого рода протоколов и документов, которые могли бы нас

335

скомпрометировать в случае неудачи восстания" .

Но как бы то ни было, раскладка сил, действовавших в "русской" революции, уже не вызывает сомнений. Если честным историкам где-то откроются возможности для архивной работы, то им уже остается лишь документально уточнить детали. Независимо от того, появится ли когда- нибудь такая возможность (архивы ведь и сейчас уничтожаются) -- главная истина очевидна. Эту истину давно знала и выразила в своих работах правая русская эмиграция, как, например, философ И. А. Ильин:

"Следуя тайным указаниям европейских политических центров, которые будут впоследствии установлены и раскрыты исторической наукой, Россия была клеветнически ославлена на весь мир как оплот реакции, как гнездо деспотизма и рабства, как рассадник антисемитизма... Движимая враждебными побуждениями Европа была заинтересована в военном и революционном крушении России и помогала русским революционерам укрывательством, советом и деньгами. Она не скрывала этого. Она делала все возможное, чтобы это осуществилось. А когда это совершилось, то Европа под всякими предлогами и видами делала все, чтобы помочь главному врагу России -- советской власти, выдавая ее за законную представительницу русских державных прав и интересов" ³³⁶.

Книга проф. Саттона, несомненно, внесла свой вклад в историческую науку по данному вопросу, расширив границу "Европы" до Уолл-стрита.

3. Антанта и гражданская война в России

Для какой-то части еврейских финансистов была достаточна уже Февральская революция, и они не все симпатизировали непредсказуемым большевикам, которые своим Брестским миром на целый год оттянули победу Антанты над Германией. Судя по приведенным проф. Саттоном письмам Каменки и Я. Шиффа (Приложение 3, док. 3), эти два банкира не были в восторге от большевиков. Однако это не снимает с подобных "антибольшевиков" ответственности за финансирование российской катастрофы в Феврале. Да и с большевиками, как мы узнаём от самого Саттона, фирма Шиффа "Кун, Леб и Ко." активно сотрудничала, вывозя в США русское золото (см. гл. 9), и затем "финансировала пятилетки" ³³⁷.

Вот тут-то и выходит на сцену Уолл-стрит как таковой, уже не в связи с еврейским вопросом в России, а как соперник Германии в освоении "трофея" -- что и является основной темой книги Саттона. Саттон допускает лишь

³³⁵ Вопросы истории. 1989. N 8. С. 140.

³³⁶ Ильин И. Основы борьбы за национальную Россию. Нарва. 1938.

³³⁷ U.S. State Dec. File 8П.51/3711 and 861.50 Five Year Plan/236; Sutton A. Western Technology and Soviet Economic Development. Vol. 2. P. 340.

259

неточность относительно "помощи" со стороны Уолл-стрита и правительства США также и Белому движению. В примечании мы уже отметили, что в одной из следующих книг профессор исправил эту неточность, изучив секретные инструкции президента США Вильсона командованию американского экспедиционного корпуса:

"Тщательное изучение доступных архивов показывает, что американская интервенция имела мало общего с антибольшевицкой деятельностью, как это утверждают Советы, Дж. Кеннан и другие писатели... На самом деле Соединенные Штаты захватили Транссибирскую магистраль и удерживали ее ["чтобы не пустить к магистрали японцев"] до тех пор, пока Советы не окрепли настолько, чтобы ее контролировать... Имеются данные Госдепартамента, что большевикам поставлялось оружие и снаряжение... Советы были так благодарны за американскую помощь в революции, что в 1920 году, когда последние американские войска уходили из Владивостока, большевики устроили им дружеские проводы" ³³⁸.

Стоит подкрепить этот вывод еще несколькими фактами, дающими общую картину взаимоотношений Антанты и Белого движения.

Вот что писал об этом Ленин: "В продолжение трех лет на территории России были армии английская, французская, японская. Нет сомнения, что самого ничтожного напряжения этих сил этих трех держав было бы вполне достаточно, чтобы в несколько месяцев, если не несколько недель, одержать победу над нами"; но большевикам удалось "разложить" вражеские войска

339

Дело было, конечно, не в "разложении" интервентов. А в том, что пресловутой "интервенции 14 государств против молодой советской республики" -- не было. Действительно, некоторые иностранные державы ввели свои войска на российскую территорию -- но совсем с другими целями, не для свержения власти большевиков. Эта "интервенция" делится на два разных периода: до окончания первой мировой войны (ноябрь 1918 г.) и после.

Немцы оккупировали Прибалтику и юг России для пополнения истощенных запасов -- согласно Брестскому договору с большевиками. Поэтому немцы не боролись против большевиков, а всеми мерами поддерживали их. Немцам было важно контролировать новую власть в России, чтобы против них не восстановился восточный фронт -- и этот контроль они надеялись осуществить, с одной стороны, деньгами и военными инструкторами (для создававшейся Красной армии), с другой стороны -- агитацией в нейтральных странах в пользу признания большевиков (особенно после подписания Брестского мира, отдавшего Германии огромные российские территории).

³³⁸ Sutton A. How the Orden Creates War and Revolution. 1984. P. 41-43, 51: New York Times. 1920. Febr. 15. P. 7.

³³⁹ Ленин В. ПСС. М. 5-е изд. Т. 42. С. 22-23.

260

Статс-секретарь фон Кюльман инструктировал посла в Москве: "Используйте, пожалуйста, крупные суммы, поскольку мы чрезвычайно заинтересованы в том, чтобы большевики выжили... Мы не заинтересованы в поддержке монархической идеи, которая воссоединит Россию. Наоборот, мы должны пытаться предотвратить консолидацию России насколько это возможно, и с этой точки зрения мы должны поддерживать крайне левые партии"⁷⁵. Германские представители в Москве, как утверждал Деникин, даже выдали чекистам офицеров из белого подполья. Это было сделано потому, что немцы рассматривали армию Деникина как союзницу Антанты.

Страны же Антанты высадили в 1918 г. свои десанты в России именно в надежде восстановить против Германии восточный фронт. Власть большевиков как таковая их не интересовала.

Десант в Мурманске 2 марта 1918 г. был необходим, чтобы немцы не воспользовались этой базой для подводных лодок; высадка была произведена с согласия Троцкого (противника Брестского мира), который направил соответствующий приказ Мурманскому совету ³⁴⁰.

Высадка Антанты в Архангельске (лишь после его захвата 2 августа 1918 г. белым отрядом Чаплина) имела ту же цель. Как писал командующий экспедиционным корпусом Антанты, "было чрезвычайно важно спасти огромное количество военных складов" ³⁴¹, чтобы немцам не досталось военное имущество, приобретенное еще царской Россией в США и Англии. К этому времени войска "интервентов" на Севере достигли 13 тысяч.

Аналогичные причины имел в июле-августе десант Антанты на Дальнем Востоке (около 7500 тысяч американцев, 4000 канадцев, 2000 итальянцев, 1500 англичан, 1000 французов) ³⁴²: надо было обеспечить тыл для продвижения на запад Чехословацкого корпуса (составленного из австрийских военнопленных) -- опять-таки для восстановления противогерманского фронта, а не против большевиков -- подчеркивали представители Антанты ³⁴³. Однако, эти "интервенты" остались в Сибири, охраняя железную дорогу. БСЭ признает, они, "кроме японских войск, не были способны к наступательным операциям".

Япония же, также находившаяся в состоянии войны с Германией, была заинтересована лишь в экономической эксплуатации Дальнего Востока и двигаться за эти пределы не собиралась. Она высадила десант во Владивостоке 5 апреля 1918 г., увеличив его в июле до 70 тысяч. Колчаку они никогда не помогали, поддерживая лишь местных атаманов Семенова и Калмыкова.

Единственной иностранной частью, принимавшей тогда участие в вооруженных действиях на стороне белых войск, был Чехословацкий корпус

³⁴⁰ Germany and the Revolution... S. 128-129.

³⁴¹ См.: Геллер М., Некрич А. Указ. соч. Т. 1. С. 92.

³⁴² Ironside E., Lord. Archangel 1918-1919. London. 1953. P. 19.

³⁴³ Мельгунов С. Трагедия адмирала Колчака. Белград. 1930. Ч. I. С. 51-53.

261

-- но лишь до ноября 1918 г. (окончание мировой войны). Позже командование Антанты приказало чехословакам покинуть Россию через Владивосток, чтобы не мешать большевикам.

В этот первый период гражданской войны союзники оказывали некоторую помощь Белым армиям снаряжением, но очень скупо и не бесплатно (у Колчака был почти весь золотой запас Российской империи). Белые генералы поначалу считали, что причиной неоказания помощи была продолжавшаяся война с Германией, требовавшая от стран Антанты больших усилий. Однако после окончания войны выяснилось, что она была не причиной задержки помощи белым со стороны союзников, а единственной причиной оказанной помощи вообще.

Французский министр иностранных дел Пишон объяснил в парламенте: "Все наши вмешательства в России за последний год... все, что мы сделали против большевиков, было в действительности сделано против Германии" ³⁴⁴. Черчиль также заявил: "Было бы ошибочно думать, что в течение всего этого года мы сражались на фронтах за дело враждебных большевикам русских.

Наоборот, русские белогвардейцы сражались "за наше дело..."; а с окончанием войны "исчезли все аргументы, которые могли вести к

345

интервенции" .

В то время Красная армия была еще плохо организована. Антанте было бы достаточно прислать несколько дивизий на Украину и на Кубань -- в виде тыловой "армии прикрытия" белым частям при их формировании, как надеялась "Русская делегация" в Яссах. Участия в боевых действиях от Антанты не требовалось. Однако этого сделано не было.

Случаи "интервенции" стран Антанты после ноября 1918 г. имели целью не свержение власти большевиков, а обеспечение своего влияния во вновь образованных на территории России независимых государствах.

Так, англичан интересовала бакинская нефть; к ноябрю 1919 г. они заняли Баку и железную дорогу до порта Батуми. Как вспоминал один из белых деятелей: "С легкой руки англичан грузины заняли определенно враждебную позицию к русским вообще и Добровольческой армии в частности. Русские в Тифлисе подвергались настоящему гонению" ³⁴⁶. Небольшие английские части появились и в другой желанной сфере британских интересов -- в Закаспии, контролируя железную дорогу Красноводск-Ашхабад.

В декабре 1918 г., после ухода немцев из Прибалтики, англичане появились и там -- для поддержки независимости прибалтийских государств. В августе 1919 г. английский эмиссар по заранее составленному списку

³⁴⁴ Journal Officiel. Decembre 1918. P. 3716 (2-е col). -- Цит. по: Рутыч Н. Ясское

совещание 1918 // Русское прошлое. СПб. 1992. N 3. С 225. ^ Churchill W.S. The War Crisis: The Aftermath. London. 1929. P. 166.

³⁴⁶ Трубецкой Г., кн. Годы смут и надежд 1917-1919, Монреаль. 1981. С. 164-165.

262

составил Северо-Западное правительство при ген. Юдениче, потребовав от всех членов подписать лист, на котором было "неграмотным русским языком написано... признание эстонской независимости", иначе Антанта прекратила бы помощь ³⁴⁷, -- вспоминал М. Маргулиес (участвовавший в составлении списка этого "правительства").

Впрочем, обещанной помощи от Антанты все равно не последовало даже в дни наступления Юденича. Независимые же эстонцы в ответ на его просьбу о помощи заявили: "было бы непростительной глупостью со стороны эстонского народа, если бы он сделал это". После отхода Юденича от Петрограда "эстонский народ", по требованию Троцкого, разоружил Белую армию и посадил зимой за колючую проволоку. От болезней и эстонских репрессий тогда погибли тысячи белых воинов и членов их семей ³⁴⁸. За это эстонцы получили от большевиков около 1000 кв. км русских земель по мирному договору от 2 февраля 1920 г., а большевики получили возможность экспорта золота (маскируя его российскую принадлежность) в другие страны через таллиннский порт.

Франция в начале 1919 г. тоже застолбила свою сферу влияния в Одессе и Севастополе, прислав войска на смену отходившим немцам: две французские и полторы греческих дивизии. Их командование заключило союз о помощи с правительством самостийной украинской Директории, не способной контролировать положение; французы заняли Херсон, Николаев и продвинулись на 100 км севернее Одессы, запрещая Добровольческой армии

349

наступление на петлюровцев .

Но уже в марте-апреле при первой же угрозе со стороны большевиков, хотя и имея трехкратное превосходство перед ними, -- французы спешно эвакуировались, забрав у Белой армии русские военные суда и ценности Госбанка. Вопреки обещаниям, французы не передали белым и богатейшие фронтовые запасы царской армии, которые при бегстве были оставлены большевикам ³⁵⁰.

При этом белые руководители отмечали "загадочное" поведение присланного из Парижа в Одессу эмиссара Фрейденберга. Его деятельность "поразительно совпадала с работой... большевицких агентов", а при оставлении Одессы французы не препятствовали тому, что "вооруженные рабочие и еврейские организации... расстреливали чинов Добровольческой армии" ³⁵¹. (Вспомним тут из книги проф. Саттона -- Якоба Рубина, который "помогал образовать советское правительство в Одессе".)

³⁴⁷ Маргулиес М. Год интервенции. Берлин. 1923. Кн. 1 С. 204-214; Архив русской революции. 1921. Т. I. С. 297-308.

³⁴⁸ Память о белых воинах в Эстонии // Православная Русь. Джорданвиль. 1995. N 16. С. 11-12; Маргулиес М Указ. соч. С. 136-137.

³⁴⁹ Трубецкой Г., кн. Указ. соч. С. 188, 202-205.

³⁵⁰ Там же.

³⁵¹ Там же. С. 204-205, 236, 219.

263

В октябре 1919 г. эвакуируются войска Антанты с Севера. Перед уходом англичане, "вместо того, чтобы передать запасы и снаряды русским, утопили все в море... после их ухода снабжение велось со дна моря..." ³⁵². Американцы оказались практичнее и вместо того, чтобы уничтожать амуницию, продали ее (через своего "представителя Красного Креста") большевикам в кредит -- с оплатой будущими поставками сырья ³⁵³.

Американские "интервенты" в Сибири, отражая царившее в США "общественное мнение", вообще недоумевали, почему "русская интеллигенция ведет борьбу с такой передовой партией, как большевики". Мельгунов описывает, как американское командование установило там отношения с красными партизанами, что способствовало "их усилению и дезорганизации колчаковского тыла... [Поэтому] Колчак поднимал вопрос об удалении американских войск еще в апреле 1919 г.", чтобы окончательно не испортить отношений с Америкой ³⁵⁴.

Чехословаки же в 1919 г., в ответ на готовность некоторых частей возвращаться домой, двигаясь совместно с Колчаком на запад -- получили от своего политического руководства (Т. Масарика), подчиненного Антанте, строжайший запрет на это. Приказ был: возвращаться вокруг всего глобуса через Владивосток. При этом они забрали все паровозы для вывоза награбленного русского имущества, обрекая белые войска и массы беженцев на гибель. Затем чехословаки вместе с представителем Антанты ген. Жаненом выдали Колчака на расправу красным ³⁵⁵...

Деникин потом упрекал союзников, что они, не признав официально ни одно из русских белых правительств в годы гражданской войны, даже в период их наибольших военных успехов, охотно и торопливо признавали все новые государства, возникшие на окраинах России. Заметим, что их почти везде, при поддержке Антанты, возглавили масоны. Помимо чехословацких вождей Масарика и Э. Бенеша, в масонских источниках указаны: в Польше Пилсудский, в Грузии премьер-министр Гегечкори и министр иностранных дел Чхенкели; на Украине председатель Центральной Рады М. Грушевский, затем Петлюра; много масонов было среди прибалтийских политиков, например, премьер-министр Литвы М. Слежявичус и будущий президент Латвии Земгал... (Эти "независимые государства" отказались тогда помочь русскому Белому движению. Потом, когда коммунизм пришел и на их землю, все они -чехи, поляки, кавказцы, эстонцы и наследники знаменитых латышских стрелков -- винили в этом только русских.)

Во всем этом виден и следующий этап развития той самой

³⁵² Лампе А. Причины неудачи вооруженного выступления белых // Русский колокол. Берлин, 1928. N 6. С. 46.

³⁵³ Sutton A. National suicide: Military Aid to the Soviet Union. New Rochell, N.Y., 1973. P, 76.

³⁵⁴ Мельгунов С. Трагедия адмирала... Ч. III. Т. 1. С. 113-115.

³⁵⁵ Котомкин А. О Чехословацких Легионерах в Сибири. Париж. 1930.

264

"демократической идеологии", которую Антанта положила в основу первой мировой войны. С поощрения Антанты в антибольшевицких правительствах доминировали масоны-февралисты ³⁵⁶: Н.Д. Авксентьев во главе Уфимской директории; Н.В. Чайковский во главе Северного правительства в Архангельске, С.Г. Лианозов во главе Северо-Западного правительства при ген. Юдениче, не говоря уже о многих их министрах и сотрудниках. Были влиятельные масоны в правительствах Колчака и Деникина. (У Врангеля их уже было мало, поскольку он свел гражданскую администрацию к минимуму да и Антанта отказала ему в поддержке.)

Обещая помощь Антанты, такие масонские политики оказывали "демократический" нажим на военных -- которые в большинстве были монархистами. Особенно этим отличалось созданное в Париже в начале 1919 г. "Русское политическое совещание" (под председательством кн. Г.Е. Львова, первого главы Временного правительства), игравшее роль представительства Белых армий на Западе. Оно постоянно требовало от белых генералов провозглашения "глубоко-демократического характера целей", что раздражало всех военных, даже Деникина. Они считали, что в тогдашнем хаосе была необходима национальная диктатура. Тем не менее генералы были вынуждены выдавливать из себя "демократические обещания". А их неисполнимость в военное время лишь укрепляла им на Западе славу "реакционеров". Унизительная же зависимость от иностранцев вела к тому, что и на занятых белыми территориях накапливались непонимание и даже вражда между властью и населением.

Так и продолжалась бесплодная ориентация добровольцев на демократическую Антанту, которая не собиралась свергать большевиков. Монархисты же в Белом движении сочли, что "При этих условиях открытое провозглашение монархического начала и неизбежно вытекающее из этого название февральского переворота своим настоящим именем было бы равносильно отказу от содействия Антанты, без которого успех борьбы с большевизмом считали недостижимым" ³⁵⁷...

Если бы белые генералы поняли, что надеяться можно только на внутрироссийские силы, -- кто знает, быть может, им легче было бы найти общий язык и с консервативным российским крестьянством? Оно повсеместно устраивало независимые от Белых армий восстания, но разрозненные и в основном местного значения. (Возможно, именно крестьян Саттон называет "зелеными"? -- тогда эпиграф к его книге более оправдан.)

Заметим в этой связи, что для подавления этих восстаний использовались в основном мобильные карательные отряды интернационалистов, безжалостные к чуждому им русскому населению. Они составили ударное

³⁵⁶ См.: Берберова И. Указ. соч.; Николаевский Б. Русские масоны и революция. М. 1990; Гуль Р. Я унес Россию. Нью-Йорк. 1989. Т. III. С. 95; Назаров М. Уроки Белого движения // Заговор против России. Потсдам. 1993.

³⁵⁷ Двуглавый Орел. Берлин. 1921. N 10. 15 (28) июня. С. 19.

265

ядро Красной армии из более 250.000 бойцов (венгров, австрийцев, поляков, чехов, финнов, прибалтов, китайцев и др.). Исследователь этого вопроса М. Бернштам пишет, что "Это была денационализированная и деклассированная человеческая прослойка, ... соорганизованная из военнопленных и из люмпен-пролетариата разных стран, находившегося в России на заработках", а также из их организаторов -- "интернациональной социалистической интеллигенции, оказавшейся в России или съехавшейся туда сразу после революции" ³⁵⁸. (К этому причастны некоторые пассажиры ленинского поезда и парохода Троцкого, ставшие комиссарами.) По советским данным, в 1918 г. интернационалисты составляли 19 % Красной армии, в 1920 г. после всеобщей мобилизации населения -- 7,6 %.

М. Бернштам, отмечает, что столь высокий процент иностранцев уникален в истории гражданских войн. "Для войны, в которой основные операции -- не стратегические фронтовые, а подавление повстанчества и сопротивления коренного населения, роль 8-19-процентного ударного костяка, именно на подавлениях сосредоточенного, является ... ключевой ролью в победе режима над населением".

Итак, вместо помощи Белым армиям Антанта к началу 1919 г. приняла решение экономически эксплуатировать хаос в России и отгородиться от него кордоном из пограничных с нею государств. Поэтому даже снабжение союзники не предоставили белым в необходимой мере -- требуя за него оплаты российским сырьем, золотом, а также русскими дореволюционными средствами в западных банках. Часть поставок записывалась в российский государственный долг. (Хотя союзники и Япония вывезли тогда из России средств больше, чем затратили).

Атаману Краснову французы предъявили такое условие: возмещение французским предпринимателям всех убытков, происшедших "вследствие отсутствия порядка в стране, в чем бы они не выражались, в порче машин и приспособлений, в отсутствии рабочей силы". Белые "обязаны возместить потерявшим трудоспособность, а также семьям убитых вследствие беспорядков и заплатить полностью среднюю доходность предприятий с причислением к ней 5-процентной надбавки за все то время, когда предприятия эти почему-либо не работали, начиная с 1914 года" ³⁵⁹. "От союзников, вопреки установившемуся мнению, мы не получили ни копейки", -- писал Краснов.

В апреле 1920 г. Антанта предъявила ген. Деникину (и его преемнику ген. Врангелю) прямое требование прекратить борьбу с большевиками (ибо Ленин "гарантировал белым амнистию"..,). Врангель продолжил борьбу на свой страх и риск -- "чтобы сохранить честь вверенного ему русского

³⁵⁸ Бернштам М. Стороны в гражданской войне 1917-1922 гг. // Вестник РХД. Париж. 1979. Na 128. С. 331-332, 287-291.

³⁵⁹ См.: Краснов П. Всевеликое войско Донское // Архив русской революции. 1922. Т. V. С. 308-309.

266

знамени".

Летом, однако, французы оказали ему кратковременную поддержку, чтобы он помог своим наступлением спасти от натиска Красной армии звено вышеназванного кордона -- Польшу. Тогда-то (90.8.9920) и последовало признание французами правительства Врангеля "де-факто": чтобы он для закупки снаряжения смог воспользоваться русскими средствами, хранившимися за границей -- и чтобы заодно обязался оплатить прежний долг России.

Однако, Франция обещала поставить только свои излишки и трофеи -- в обмен на столь нужные в самом Крыму хлеб, уголь, шерсть. "В сущности, французская помощь сводилась, в финансовом плане, к тактическому ходу, позволившему бы Франции получить с Врангеля выплату долгов его предшественника и продать ему в рассрочку чужое, ненужное ей имущество" ³⁶⁰, -- считало правительство Врангеля. Из собственно французских поставок успел прибыть лишь один пароход с грузом "вещей, бесполезных для войны, на сумму около 8 миллионов франков, согласно договору, заключенному еще генералом Деникиным -- и это все" ³⁶¹.

Правда, французы помогли при эвакуации из Крыма -- но для оплаты "издержек" забрали русский флот вместе с грузами и даже конфисковали личные счета сотрудников Врангеля... В Константинополе, не желая кормить русскую армию (надеявшуюся на возобновление борьбы!), французы стремились к ее "распылению", уговаривали вернуться в Крым (где обещанная большевиками "амнистия" обернулась террором Куна и Землячки)...

Причина такой политики Запада хорошо показана в книге Саттона, без приведенных им документов многое в ходе гражданской войны так и осталось бы загадкой, в том числе причина таких откровений Ллойд- Джорджа:

"Мы сделали все возможное, чтобы поддерживать дружеские дипломатические отношения с большевиками и мы признали, что они де- факто являются правителями... Мы не собирались свергнуть большевицкое правительство в Москве"... Президент США Вильсон "считал, что всякая попытка интервенции в России без согласия советского правительства превратится в движение для свержения советского правительства ради реставрации царизма. Никто из нас не имел ни малейшего желания реставрировать в России царизм..." ³⁶².

В апреле 1920 г. представители Антанты встретились в Копенгагене с советским наркомом Л. Б. Красиным -- для переговоров о восстановлении торговых отношений. В мае Красин (организатор множества большевицких

^ Кривошеий К. А.В. Кривошеин. Париж. 1973. С. 331-332.

³⁶¹ Даватц В., Львов Н. Русская армия на чужбине. Белград. 1923. С. 10.

³⁶² Ллойд Джордж Д. Большевизм завоевывает Россию! Военные мемуары. Москва. 1937. -- Цит. по: Гражданская война в России: перекресток мнений. М. 1994. С. 20-24.

267

ограблений банков) был приглашен для многомесячных переговоров в Лондон; Ллойд Джордж был от него в восторге как от "интеллигентного и честного человека" ²^б². Это было в разгар польско-советской войны, когда Врангель вышел из Крыма на просторы Северной Таврии -- после чего даже спасенное им правительство Польши предало его, заключив договор с Советской Россией.

Таким образом, чтобы правильно оценить живучесть большевиков в гражданской войне, их способность выходить из самых отчаянных положений, перебрасывая войска с места на место -- надо учесть: они знали, что Антанта против них бороться не будет. Соответствующей пропагандой ("Антанта вам не поможет!") большевики успешно разлагали и белый фронт. Это было сильнейшим психологическим допингом для всех большевицких мероприятий по удержанию власти.

После поражения Белого движения предательскую роль Антанты осознали даже многие из февралистов. Видный масон Чайковский, глава "самого демократического" белого правительства на Севере, писал в 1920 г.:

"Итак, правительства великих держав признали заведомых преступников и предателей союзных интересов в мировой войне за правомочную власть... Мало того, они... побуждали (если только не принуждали) к тому же целый ряд слабых, вновь возникших за счет России при их же содействии, государственных образований... В этом -- весь ужас современного мирового скандала! Рано или поздно, все повинные в этом моральном маразме, конечно, будут призваны к ответу..." ³⁶⁴.

За эти годы гражданской войны и военного коммунизма (1918-1921) Россия потеряла около 15 миллионов человек -- 10 % своего населения ³⁶⁵. Это была цена, которую народ заплатил за попытки сопротивления коммунистической власти. К сожалению, эти попытки были безуспешны, ибо все подавлялось небывалым террором. Но в результате этого сопротивления, после того, как марте 1921 г. восстали даже моряки Кронштадта, "гордость революции" -- большевики были вынуждены пойти на нэп: первое в своей истории идеологическое отступление от попыток немедленного воплощения марксистских догм.

4. Запад и нэп

"Новая экономическая политика" с раздачей концессий "капиталистам" была объявлена в марте 1921 г.. когда в России происходили тысячи народных восстаний, жестоко подавлявшихся интернациональными войсками.

³⁶³ Цит. по: О'Коннор Т. Инженер революции. Л.Б. Красин и большевики 1870-1926. М. 1993. С. 220.

³⁶⁴ Цит. по: Мельгунов С. Николай Васильевич Чайковский в годы гражданской войны. Париж. 1929. С. 166-167, 172.

³⁶⁵ Геллер М., Некрич А. Указ. соч. Т. 1. С. 125; Берниггам М. Указ. соч. С. 323-326.

268

В это же время, еще до окончания гражданской войны на Дальнем Востоке (где белое правительство генерала М.К. Дитерихса продержалось до октября 1922 г.), начались переговоры стран Антанты с большевиками на целой серии конференций 9929-9922 гг. -- в Каннах, Генуе, Гааге, Лозанне. Но если о чем-то и были у демократий разногласия с собеседниками, то не о красном терроре в России, а лишь о размерах советской платы за признание Западом большевицкой власти.

В 1922-1924 гг. коммунистический режим в России был признан главными европейскими странами. Ллойд Джордж объяснил это так: "Торговать можно и с людоедами". При этом цель западного капитала, говоря словами проф. Саттона, была проста: "С учетом неэффективности централизованного планирования при социализме, тоталитарное социалистическое государство является прекрасным рынком для его захвата капиталистическими монополиями, если им удастся заключить союз с представителями социалистической власти".

Как это происходило -- проф. Саттон подробно описал в своих других книгах, показав скрытый как от западных, так и от советских граждан огромный размах участия западных фирм, и прежде всего Уолл-стрита, в построении СССР. Поэтому отметим вкратце и другую сторону этого размаха: чем большевики платили за него.

В самом начале нэпа разрушенная Россия остро нуждалась в товарах, медикаментах, техническом оборудовании. Поскольку восстановить загубленное революцией производство большевики не умели, они, стремясь спасти свою власть и поэтому особо не торгуясь, решили купить все необходимое за границей. Взамен предложили золото, произведения искусства, музейные коллекции, вплоть до коронных драгоценностей Российской империи.

Этот аспект распродажи России для удержания власти отражен и в циничном письме Ленина (19.3.1922) о тотальном "изъятии церковных ценностей" под предлогом голода: без этого "никакое отстаивание своей позиции в Генуе в особенности, немыслимо" (см. Приложение 6). (Заметим, что большевики, вернув себе в начале 1920 г. золотой запас империи, не нуждались в "церковных ценностях"; в этой кампании у них преобладала богоборческая цель, и вместо ожидаемых Лениным "сотен миллионов" или "миллиардов" золотых рублей получили тысячную долю того: больше у Церкви не было.)

Кроме того, большевики издали декреты о национализации всего достояния России, а также о конфискации имущества не только у Церкви, буржуазии, эмигрантов, но и о конфискации золота и драгоценностей у всего российского населения (декрет от 96.4.9920). Российские ценности, как пишет проф. Саттон, шли за границу целыми пароходами. До сих пор опубликованы лишь неполные сведения ³⁶⁶ об этой закулисной стороне нэпа,

³⁶⁶ См. статьи А. Мосякина: Огонек. М. 1989. NN 6-8. Наше наследие. М. 1991. N 2 и

269

но ясно, что в руках коммунистов оказались огромные богатства, накопленные Россией за всю ее историю -- и именно эти богатства помогли советской власти выиграть войну против русского народа.

Газета "Нью-Йорк тайме" сообщала, например, что только за первые восемь месяцев 1921 г. США импортировали золота на 460 миллионов долларов, из них 102,9 миллионов приходятся на фирму, основанную Шиффом -- "Кун, Леб и Ко." ³⁶⁷ (причем ее импорт золота учитывался отдельно от компании "Гаранта Траст" -- ср. у Саттона в гл. 9). Золото поступало не только из России, ибо банкам Соединенных Штатов задолжали все воевавшие страны. Однако из России -- "величайшего трофея, который когда-либо знал мир" -- поток золота был наиболее мощным, учитывая, что оно декларировалось как привозимое из Швеции, Франции, Голландии и других стран -- так как прямые поставки золота в США от большевиков осложнялись из-за их дипломатического непризнания.

В документов проф. Саттона показано, что Госдепартамент нашел для этого удобную уловку, допуская возможность "незнания"(!) американскими фирмами советского происхождения ввозимых ценностей. Однако американские газеты не раз описывали (как и проф. Саттон в гл. 9) механизм "отмывания" награбленного большевиками золота: оно переплавлялось в Скандинавии и ввозилось в США с новыми клеймами. В частности, "директор шведского Монетного двора заявил, что в этом году [то есть с 1.1. по 22.4.1921. -- М.Н.] они переплавили 70 тонн золота стоимостью около 42 миллиона долларов США, и большая часть этого золота ушла в США в уплату за товары На переплавленное золото ставились клейма шведского Монетного двора. Количество большевицкого золота, находящегося в настоящее время в стокгольмских банках, оценивается в сумму более 120 миллионов долларов США" ³⁶⁸, -- сообщил он.

Не случайно именно в 1921 г., с началом советского нэпа, золото хлынуло в США небывалым потоком. "Нью-Йорк тайме" выносит на первую полосу заголовок "Золотой потоп в Пробирной палате" и сообщает: "В результате непрерывного потока золота со всех краев земли, сейфы правительственной Пробирной палаты оказались до отказа набиты золотом в брусках, полосах и монетах, ... в результате чего она была вынуждена приостановить прием и спасовать перед тем количеством, которое банкиры собирались вывалить перед ней для переплавки и сертификации..." ³⁶⁹. В итоге, если в 1913 г. золотой запас США составлял 1,9 миллиарда долларов, то в 1927 г. он увеличился до 4 миллиардов.

"Нью-Йорк тайме" сообщает и о прибытии 29 апреля 1921 г. "советского золота" в Париж на 10 миллионов долларов -- "первой из нескольких партий

N 3.

³⁶⁷ New York Times. 1921. Aug. 23. P. 19; Aug. 24. P. 19

³⁶⁸ Ibid. April 24. P. 18.

³⁶⁹ Ibid. April 29. P. 1.

270

согласно контракту, подписанному в Москве французской делегацией". Коммунистическая газета "Интернасьональ", сообщила ранее о поставке во Францию 200 ящиков золота стоимостью более 50 миллионов долларов и высказала мнение, что Франция стала перевалочной базой для поставок советского золота в Швейцарию и Англию ³⁷⁰.

Таким образом, все главные демократические страны -- в нарушении собственных же законов и уважения права частной собственности -- соучаствовали в ограблении России интернационалистами-большевиками. На зарубежные рынки были выброшены даже иконы, церковные чаши, кресты и ризы -- происхождение их было очевидно, но нередко они выставлялись в фешенебельных витринах... "Торговлю с людоедами" и скупку награбленного благословила и католическая Церковь. Она вступила с большевиками в свои переговоры, надеясь на утверждение в России католичества на руинах Православия.

"Любое государство, христианское хоть по имени, пропади у него священная лжица из собора, поставит на ноги всю полицию, и бодрствующий закон найдет святотатцу кару" ³⁷¹, -- писал И. Шмелев в 1928 году. Но для России бывшие ее союзники применяли иное понимание закона. Западные суды отказывали в исках владельцам русских торговых фирм, разрешая коммунистической власти продавать награбленные у них товары с их же торговыми клеймами. Вот что означала фраза французского премьера Клемансо в Версале: "России больше нет"...

Шмелев: "Мир изменил союзнице-России, изменил низко и жестоко. Мир не только легко забыл, что для него сделала Россия своей кровью, но даже пробовал отрицать, что она сделала. Мы знаем множество случаев этого мирового бессердечия, чтобы не сказать -- бесчестия. Этот десяток лет прохождения нашего по свету дал нам ужасный опыт и такое познание "добра и зла", что уж лучше бы было не познавать" ³⁷².

В любом цивилизованном государстве скупка награбленного и ворованного -- незаконна; имущество подлежит возврату законному владельцу. Вернутся ли в Россию эти ценности? Во всяком случае, как сказал И. Шмелев: "...не забудем этого никогда. Не смеем".

Не забудем и о размахе концессий: большевики, выгнав и уничтожив своих капиталистов, ради сохранения своей власти были готовы сдавать в аренду чужим организаторам-капиталистам не только недра (добычу золота, угля, цветных металлов), но и огромные территории; в 1920 г. Ленин (тайным соглашением!) был готов передать Америке "для экономической утилизации" всю Камчатку ³⁷³ (этому помешали претендовавшие на эти же территории японцы, которые поэтому поддержали там антибольшевицкие

^ New York Times. 1921. April 30. P. 4; April 9. P. 2.

³⁷¹ Шмелев И. Душа родины. Париж. 1967. С. 198.

³⁷² Там же. С. 215.

³⁷³ Ленин В. Собр. соч. 4-е изд. 1950. Т. 31. С. 437.

271

выступления).

Проф. Саттон в своих работах, на основании документов, приходит к выводу, что и позже лишь с помощью западного (прежде всего американского) капитала большевики восстановили экономику ("индустриализация") -- на 95% благодаря западной технологии.

В США эти финансисты были столь могущественны, что в сделках с большевиками обходились и без дипломатического признания СССР (оно состоялось лишь в 1933 г.). Позже, многие из тех фирм сочли необходимым показать себя в глазах общества антибольшевиками. О закулисной же их деятельности Саттону удалось узнать только из правительственной документации, "которая была в течении 50 лет недоступна для опубликования".

5. Антисталинская оппозиция 1930-х годов

Судя по "золотому потопу" в Нью-Йорке, прибыли Уолл-стрита были огромны. Однако, помимо сиюминутного обогащения на вызванной большевиками российской разрухе, Уолл-стрит имел в России и долгосрочную политику. Говоря словами Саттона (гл. II): "Синдикат финансистов с Уолл-стрита расширил свои монопольные амбиции до глобального масштаба. Гигантский российский рынок надлежало захватить и превратить в техническую колонию, которая будет эксплуатироваться немногими мощными американскими финансистами и подконтрольными им корпорациями" -- "при помощи централизованного социалистического правительства".

Поначалу Уолл-стрит вполне мог быть доволен большевицким правительством. Особенно теми его деятелями, кто шел навстречу в раздаче концессий и заказов. Одно время председателем Главконцесскома -- был Троцкий. И если вспомнить его слова: "Что нам здесь нужно, так это организатор наподобие Б. Баруха" -- то, похоже, он был не прочь взять на себя эту роль щедрого раздатчика госзаказов капиталистам. (Сталин в 1926 г. заметил о рвении Троцкого, что его планы гигантских строек "должны сообразовываться с нашими ресурсами", с чем Троцкий "явно не считается"

374 )

В первые годы большевицкой власти на ответственную работу в области внешней торговли и дипломатии назначались революционеры, побывавшие в эмиграции и имевшие опыт общения и связи с соответствующими заграничными кругами (об этом говорит состав аппарата таких наркоматов). Но, с другой стороны, и капиталисты могли использовать те же личные связи в своих целях, надеясь на особое отношение к себе со стороны тех государственных деятелей Советской России, которых они совсем недавно

³⁷⁴ Стенограмма пленума ВКП(б), апрель 1926 г. С. 110 // Цит по: Троцкий Л. Портреты революционеров. М. 1991. С. 170.

272

финансировали. Вероятно, не исключались и новые денежные услуги (описанный проф. Саттоном случай с получением личных 25.000 долларов масона-февралиста Ломоносова, утраченных вследствие Октябрьского переворота, -- безобидный, но показательный: член президиума ВСНХ Ломоносов приехал в США как глава советской Комиссии по закупке железнодорожной техники).

Судя по тому, что в 1935 г. в полузабытом кремлевском сейфе покойного Свердлова были обнаружены золотые монеты царской чеканки на сумму 108.525 рублей, 705 золотых изделий с драгоценными камнями и заграничные паспорта, 7 чистых и 7 заполненных ³⁷⁵ -- даже высшие большевицкие лидеры не были лишены забот о своем будущем на случай краха своего режима. (Заметим, что брат Свердлова, З.А. Пешков, был влиятельным французским политиком по особым поручениям).

Однако, большевицкое руководство было неоднородно. После смерти Ленина обострилась борьба за власть, а в ней как оружие использовались не только "идеологические уклоны" противников, но и то, что еще недавно было их преимуществом: связь с западными влиятельными кругами. До этих аргументов дошло в 1930-е годы на серии процессов против антисталинской оппозиции.

Эти процессы западные советологи часто называют "началом государственного антисемитизма в СССР". Действительно, нельзя не видеть, что среди репрессированных оказалось множество членов партии еврейского происхождения. Думается, это обстоятельство имеет важное значение в понимании причин происходивших чисток. Однако, вряд ли тут правильно видеть именно антисемитизм, то есть расовую ненависть к евреям.

Причин столь большого числа евреев в числе репрессированных, по нашему мнению, три, и они взаимосвязаны: во-первых, евреев было много в числе "старой революционной гвардии", которая своим авторитетом стремилась ограничить личную власть Сталина; во-вторых, евреи как более последовательные интернационалисты преобладали в числе идейных противников нового сталинского курса на построение социализма в одной стране; в-третьих, определенную роль тут сыграли планы Сталина в международной политике, которые были несовместимы с еврейским составом аппарата. И поскольку, таким образом, еврейская составляющая в компартии приобретает характер важного политического фактора, без которого не понять смысла событий в эту эпоху -- мы должны рассмотреть все эти обстоятельства. Тем более, что они имеют отношение к основной теме данного труда проф. Саттона, являясь ее своеобразным отзвуком.

Проф. Саттон не согласен с Черчиллем, что "евреи сыграли очень большую роль" в большевицкой революции (Приложение 3). Так ли это -- можно судить хотя бы по списку видных революционеров, проехавших через Германию с Лениным (Приложение 5). Вероятно, мало чем отличался от него

³⁷⁵ Куда хотел бежать Свердлов? // Источник. М. 1994. N 1, С. 34.

273

по составу и упомянутый в книге Саттона "длинный и таинственный список" лиц, сопровождавших Троцкого. (В своих воспоминаниях он не называет имен даже тех своих спутников, которые были сняты с парохода в Галифаксе -- среди них известные Мельничанский и Чудновский; а из революционеров, находившихся в то время в Нью-Йорке, Троцкий упоминает только наиболее известные фигуры, как Бухарин, Коллонтай, Володарский, С. С. Зорин -- брат А. Гомберга; был там и старый знакомец Троцкого Л. Дейч -- все они вскоре оказались в России.)

Разумеется, по мере резкого роста партии с 1917 г., когда в нее вступили сотни тысяч простых людей, процент евреев сильно уменьшился. Но тут важно не столько количество, сколько качество: какие посты занимали эти евреи, какие решения принимали для всей страны, какие были от этого результаты. Ведь один человек во главе тоталитарного режима по влиянию пересиливает всех остальных.

В этой связи вспомним, какое влияние имел тот же Троцкий: главный руководитель Октябрьского переворота, нарком иностранных дел, нарком по военным делам и бесспорный создатель (безжалостно-карательными средствами) Красной армии, один из лидеров Третьего Интернационала, председатель Реввоенсовета республики, имевший чистые бланки с подписью Ленина, заранее одобрявшей все возможные решения Троцкого. Троцкий также возглавлял секретную Комиссию по конфискации церковных ценностей. Он был подлинным мотором большевицкой революции (особенно когда уже был болен Ленин), без него все могло быть совершенно иначе.

Другой ключевой фигурой первых послереволюционных лет был Свердлов. "Та работа, которую он делал один в области организации, выбора людей, назначения их на ответственные посты... будет теперь под силу нам лишь в том случае, если на каждую из крупных отраслей, которыми единолично ведал тов. Свердлов... вы выдвинете целые группы людей" ³⁷⁶ -- писал Ленин. Такую же оценку Свердлову давали Троцкий, и историк- меньшевик Б. Николаевский.

После смерти Свердлова и Ленина бесспорными лидерами партии и государства остались Бронштейн-Троцкий, Радомысльский-Зиновьев (глава Исполкома Коминтерна, в период болезни Ленина возглавлял правительство), Розенфельд-Каменев (председатель Совета труда и обороны, еще при Ленине председательствовал на заседаниях Политбюро) -- и значительно ниже по известности стоял грузин Джугашвили-Сталин (генеральный секретарь ЦК партии, что поначалу рассматривалось как аппаратно-чиновничья должность).

Впрочем, и сам Ленин, как теперь пишут еврейские исследователи, тоже был по материнской линии (Бланк) еврейского происхождения ³⁷⁷... Горький как-то спросил Ленина: жалеет ли он людей? Ленин ответил: "Умных жалею.

₃₇⁶ Ленин В. ПСС. 5-е изд. Т. 8. С. 79.

³⁷⁷ Штейн М. Ульяновы и тайны родословной и псевдонима.

274

Умников мало у нас... Русский умник почти всегда еврей, или человек с примесью еврейской крови" В результате, уже по ленинскому критерию отбора таких "умников", пригодных для дела компартии, их оказалось очень много на ответственных постах, доходя до 80-90% в наркоматах финансов, иностранных дел и внешней торговли (см., например, приведенный проф. Саттоном список Советского бюро в Нью-Йорке). Они преобладали в числе комиссаров гражданской войны и затем в руководстве карательных органов, правда, дополняясь латышами, поляками и др. Убийство Царской семьи, что имеет для русских людей особое значение, "курировал" Свердлов, организовал на месте и возглавил Я.Х. Юровский...

Разумеется, все они давно отошли от национальных еврейских традиции отцов и дедов. Однако, и к русской культуре не приобщились. Более того, как писал совсем не антисемит, а либерал и бывший марксист Г.П. Федотов -- еврейство было силой, "которая в эту эпоху вливалась в русскую интеллигенцию, усиливая ее денационализированную природу и энергию революционного напора... Освобожденное духовно с 1880-х годов из черты оседлости силой европейского "просвещения"" еврейство оказалось "максимально беспочвенно, интернационально по сознанию и необычайно активно... Его ненависть к царской и православной России не смягчается никакими бытовыми традициями. Еврейство сразу же занимает в русской

379

революции руководящее место" .

Для более же простых людей, чем проф. Федотов, все это выливалось и в более простую формулу: советская власть была для них еврейской властью. На это не могли закрывать глаза и честные евреи, выпустившие в 1923 г. в Берлине примечательный сборник "Россия и евреи". В обращении "К евреям всех стран!" они отметили, что "Советская власть отождествляется с еврейской властью, и лютая ненависть к большевикам обращается в такую же ненависть к евреям" ³⁸⁰.

"Теперь еврей -- во всех углах и на всех ступенях власти. Русский человек видит его и во главе первопрестольной Москвы, и во главе Невской столицы, и во главе красной армии... Он видит, что проспект Св. Владимира носит теперь славное имя Нахимсона, исторический Литейный проспект переименован в проспект Володарского, а Павловск в Слуцк. Русский человек видит теперь еврея и судьей и палачом..."; "а все еврейство в целом... на нее [революцию] уповает и настолько себя с ней отождествляет, что еврея- противника революции всегда готово объявить врагом народа" ³⁸¹ (И.М. Бикерман).

Примечательно, что авторы сборника отмежевалась от евреев- большевиков как предателей интересов и России, и еврейства. Они

³⁷⁸ Горький М. Владимир Ленин // Русский современник. 1924. N 1. С. 241.

^ Федотов Г. Лицо России. Париж. 1988. С. 113.

³⁸⁰ К евреям всех стран! // Россия и евреи. Берлин. 1923. С. 6.

³⁸¹ Там же. С. 22, 74.

275

предупредили, что рано или поздно коммунистический режим падет, и это грозит еврейству трагическими последствиями: "Непомерно рьяное участие евреев-большевиков в угнетении и разрушении России -- грех, который в самом себе носит возмездие..."; за это "евреи неминуемо должны... в будущем жестоко поплатиться как за попытку в ложно понятых собственных интересах способствовать сохранению строя, оказавшегося таким гибельным для России" ³⁸².

Это в значительной мере было причиной еврейских погромов в годы гражданской войны. Лозунг "Бей жидов, спасай Россию!" стал для многих самоочевидным рецептом борьбы. В этой связи в июле 1918 г. Ленин подписал специальный Декрет о наказании за антисемитизм:

"Совнарком предписывает всем Совдепам принять решительные меры к пресечению в корне антисемитского движения. Погромщиков и ведущих погромную агитацию предписывается ставить вне закона..." ^ж. (Вот чем объясняется и требование Ленина, чтобы Троцкий в своей антирелигиозной кампании выдвигал впереди себя декоративную фигуру Калинина -- см. Приложение 6).

К середине 1930-х годов -- накануне чисток -- эта проблема в партии еще более обострилась, особенно после страшной коллективизации, ответственным за которую многие сочли наркомзема Я. А. Яковлева (Эпштейна). Хотя более важное значение имели карательные органы, организовавшие искусственный голод. Напомним, что в 1934 г. евреи занимали в этих органах все ответственные посты: главой НКВД был Г. Ягода (с 1924 г. -- заместитель председателя ОГПУ), его первым заместителем был Я. С. Агранов (Соренсон), начальником ГУЛага -- М. Берман, начальником контрразведки -- С. Урицкий, начальником иностранного отдела -- А. Слуцкий при заместителях Б.Д. Бермане и С.М. Шпигельгласе; таковы были и многие начальники концлагерей, как, например, знаменитого Беломорканала -- С. Фирин, Н. Френкель, Л. Коган, Я. Раппопорт, С. Жук ³⁸⁴.

В это же время Гамарник возглавлял Политуправление Красной армии; Л. Каганович -- Комиссию партийного контроля, в которую входили заместители Ярославский (Губельман) и Петере, члены -- Беккер, Брике, Генкин, Гроссман, Давидсон, Левин, Меерзон, Поспелов (Фейгельсон), Рабичев, Рубинштейн, Френкель, Хавкин, Шарангович, Кахиани, Шадунц. В комиссии советского контроля, возглавлявшейся Куйбышевым, заместительницей была Землячка (Залкинд), членами -- Беленький, Анцелович, Гайстер, Розенман, Бауэр, Вейнбаум, Венгерова, Геммервердт, Гиндин, Гладштейн, Гольдич, Дейч, Карлик, Киссис, Соме, Манфред,

³⁸² Там же. С. 6, 134-135.

^ж Известия. 1918. М. 27 июля.

³⁸⁴ Сведения в этом и следующем абзаце, за отсутствием обобщающих данных у еврейских авторов, приводим по книге: Иванов А. Логика кошмара. М. 1993.

276

Меламед, Розит, Трилиссер, Фейгин, Межлаук, Назаретян и Хаханьян.

Аналогичное положение было в печати и в наркомате "просвещения", кадры которого выпестовал еврей и масон Луначарский. Борьбою против Церкви руководил Е.М. Ярославский (Губельман), член ЦК ВПК(б), бессменный глава "Союза воинствующих безбожников".

А. Кац дополняет картину в сфере советской разведки, которую возглавляли М.А. Трилиссер (9929-9929), А.Х. Артузов-Фраучи (9929-9934), А.А. Слуцкий (9934-9938), Шпигельглас (1938); "среди евреев-резидентов отметим А. Шустера в Лондоне, В. Кривицкого в Нидерландах, А Орлова в Испании, Б. Рыбкина в Финляндии", П. Гутцайта в США, Б. Бермана и Б. Гордона в Германии, Эрдмана в Риме, Рейсса в Швейцарии, героев испанской войны -Л. Штерна и Н.А. Эйтингона; ценных агентов М. Аксельрода, Я. Райха, А. Дейча, Г. Смолку и др. То же в дипломатическом ведомстве: "Евреи-большевики составляли костяк Наркомата иностранных дел. Два из трех заместителей Литвинова [Валлаха] -- Сокольников (Бриллиант) Г.Я. и Карахан Л. М. были евреями. Евреи возглавляли важнейшие отделы Наркомата: 1, 2, 3-й Западные, 1-й Восточный, консульский, печати и информации, экономический. Аппарат этих и других отделов почти полностью был укомплектован большевиками-евреями. В 9920-9930-е годы евреями были послы в Германии (Иоффе А.А., Суриц Я.З.), Англии (Розенгольц А., Майский И.М.), Италии (Штейн Б.Е.), Австрии (Петровский A.M.), Японии (Юренев К.К.), Румынии (Островский М.С.), Испании (Розенберг М.), Латвии (Бродовский С.И.), Литве (Карский М.А.), Уругвае (Минкин А.Е.), Турции (Карахан Л.М.), Китае (Иоффе А.А.). ...В те годы евреи-большевики наиболее полно отвечали требованиям ЦК ВКП(б) по профессиональным качествам и преданности большевизму" ³⁸⁵ (вспомним замечание Ленина об "умниках").

Кац резюмирует: "В целом, евреи большевики верой и правдой служили ВКП(б), способствуя ее авторитету и власти над советским народом. Трудно сказать, как без них сложилась бы диктатура Сталина.... Существовали целые пласты общества, где влияние евреев было особенно важно... это прежде всего сфера идеологии: политуправление армии и флота, культпросвет с важнейшим из искусств -- кино, коммунистические Университеты и Академии. Здесь они были непревзойденными в марксизме-ленинизме говорунами -- редакторами центральных и местных газет и журналов, лекторами, журналистами, агрессивно и не без таланта утверждающими политику центральных органов ВКП(б)" ³⁸⁶.

Учтем и такое замечание Каца: "Впервые в истории возникла лавина смешанных русско-еврейских браков, особенно среди интеллигенции, партийных функционеров и партийной элиты. Партийцы, очевидно, равнялись в этом деле на Политбюро, члены которого -- Бухарин, Молотов,

³⁸⁵ Кац А. Евреи. Христианство. Россия. С. 327- 334.

³⁸⁶ Там же. С. 328.

277

Рыков, Ворошилов, Андреев, Киров, Калинин, Ежов и др. -- поголовно имели жен-евреек. По-видимому, они этим подчеркивали свою революционность" ³⁸⁷. Таким образом, картина становится еще более однозначной -- что важно в свете нижеследующих соображений.

Ибо вторая причина -- почему оказалось много евреев в числе противников сталинского курса -- связана не только с их количеством в "старой гвардии" и их ведущим положением на верхах, но и с их позицией в тогдашнем идейном споре, разделившем партию. Внешне он шел между сторонниками Троцкого, считавшими "невозможной победу революции в России без победы мировой интернационалистической революции", которую следует развивать по линии Коминтерна, -- и сторонниками Сталина, тоже верившими в мировую революцию, но взявшими курс на построение и укрепление социализма сначала в одной стране, России, "без чего мировая революция невозможна". Ибо они поняли, что сохранить власть можно, лишь перевшись на самый многочисленный -- русский народ -- и хотя бы как-то учитывая его интересы.

Если верить попавшим к немцам в 1930-е годы постановлениям Политбюро ВКП(б), то уже в 1934 г. цели Сталина были следующими: "ВКП(б) должна временно отказаться от самого своего идейного существа для того, чтобы сохранить и укрепить свою политическую власть над страною. Советское правительство должно на время перестать быть коммунистическим в своих действиях и мероприятиях, ставя себе единственной целью быть прочной и сильной властью, опирающейся на широкие народные массы в случае угрозы извне" (Постановление Политбюро ВКП(б) от 24 мая 1934 г.) ³⁸⁸. Даже если эти документы были списаны информатором неточно или были подброшены немцам специально, для зондажа -- это в чем-то похоже на последующие действия Сталина. Пойти же по этому пути можно было, лишь реабилитировав историю российской государственности, русский патриотизм и национальные традиции русского народа -- в разном отношении к этому и состояла внутренняя суть пролегшего в партии водораздела.

Это подтверждается многочисленными высказываниями Троцкого о "термидорианском строе" Сталина, который "без знания иностранных языков -- был неотделим от русской почвы"; никто "не верит более в революционную роль Сталина!". И Троцкий делал вывод: "Коминтерн уже труп. Его покидают с одного конца патриоты, с другого -- интернационалисты"; из последних должна быть создана "новая международная организация, которая отбросит назад Коминтерн и нанесет смертельный удар авторитету советской бюрократии на ее национальных позициях в СССР" ³⁸⁹.

³⁸⁷ Там же. С. 320.

³⁸⁸ Цит. по: Николаевский Б. Тайные страницы... С. 415-416.

³⁸⁹ См., напр.: Троцкий Л. К истории русской революции. М. 1990. С. 314; Троцкий Л.

278

Таким образом, противоречие между троцкистами и сталинистами было не только в очередности этапов и задач, связанных с мировой революцией, но и в отношении к русскому народу. У Троцкого отсутствовали малейшие признаки понимания русского национального чувства. Даже в Царь-пушке и Царь-колоколе в Кремле он видел "тяжелое московское варварство" ³⁹⁰. И вспоминая суждение Федотова, можно понять, что описанный выше еврейский стержень существовавшего партийно-государственного аппарата уже по своим духовно-психологическим качествам не был склонен к назревшему национал-большевицкому решению. Такие аппаратчики автоматически становились на сторону Троцкого и его соратников (уже в отношении к Брестскому миру, который они воспринимали не как "передышку", а как "измену делу мировой революции"). Вообще, как отмечал З. Фрейд, ассимилированное еврейство во всех странах космополитично, ибо подсознательно чувствует свою причастность к влиятельному народу, рассеянному по всему миру.

В сборнике "Россия и евреи" также затрагивается этот аспект: "единственную причину участия евреев в революционном движении... было бы неправильно искать только в бесправии и в тяжелом экономическом положении еврейских масс в черте еврейской оседлости... Существуют причины и другого рода, которые следует искать уже не во внешнем гнете и не в бесправии, а в процессах, происходящих внутри самого еврейства", - считал И.О. Левин. -- Так, в Баварии и Венгрии, где коммунистам удалось на короткое время захватить власть, "количество евреев-участников... огромно... число евреев-руководителей большевистского движения в Венгрии доходило до 95% ... между тем правовое положение евреев в Венгрии было прекрасным, никаких ограничений в правах евреев там уже давно не существовало и, наоборот, евреи в Венгрии в культурном и экономическом отношениях занимали положение, при котором антисемиты уже могли говорить о еврейском засилии".

И Левин продолжал: "На наш взгляд, объяснение... следует искать как в характере большевистского движения, так и в специфических особенностях культурного уровня еврейского народа... Конечно, не случайно то, что евреи, ...не связанные в своем большинстве никакими традициями с окружающим их миром, часто в этих традициях видевшие не только бесполезный, но и вредный для развития человечества хлам, оказались в такой духовной близости к этим революционным идеям" ³⁹¹.

Заметим, что объяснение этому (достаточно простое) надо искать в связи с исторической религиозной судьбой еврейства в целом. Этот феномен уже давно логично и убедительно рассмотрен в православной историософии -но

Портреты революционеров. С. 146. 158.

³⁹⁰ Троцкий Л. Моя жизнь. Т. 2. С. 75.

³⁹¹ Россия и евреи. С. 125-133.

279

392

это выходит за рамки нашей темы .

Сталин в своих чистках, чувствуя непригодность имевшегося партаппарата для решения назревших проблем, руководствовался лишь прагматическими потребностями удержания власти. Как писал даже Р. Медведев об этой замене евреев "новой прослойкой людей, большей частью крестьянского происхождения", -- "это была реакция огромной славянской страны на интернациональные космополитические эксперименты 20-х и 30-х годов, которые игнорировали национальный фактор. Сталин просто поднял эту новую прослойку к власти: он не создал ее. Без всякого преувеличения можно рассматривать чистки 1936-1938 годов как один из последних этапов гражданской войны в России" ³⁹³.

Разумеется, исход этого этапа "гражданской войны" был важен и для Уолл-стрита. Ознакомившись выше с методами и масштабом действий "мировой закулисы", трудно себе представить, что она лишь безучастно наблюдала за внутрипартийной борьбой в СССР, не пытаясь повлиять на ее исход в пользу тех людей, которых считала более полезными себе. При этом, надо полагать, вновь оказались важны старые личные связи революционеров- эмигрантов с заграницей, куда в 1929 г. был выслан Троцкий.

Он, видимо, не случайно стал главной фигурой сталинских обвинений -- и как вождь "старой гвардии", и как приверженец "перманентной революции", а также и по своим личным особенностям. Всех его контактов с западным миром мы не знаем, но стоит отметить хотя бы некоторые его родственные и личные связи, которые, с одной стороны, создавали ему поддержку на Западе, с другой стороны -- делали из него удобную мишень для сталинских обвинений в "двурушничестве", "связях с капиталистами" и работе на них. (При этом сам Сталин любил о себе подчеркивать, что не жил в эмиграции.)

Дядя Троцкого, банкир-миллионер Абрам Львович (Лейбович) Животовский, был членом специального консорциума "Русско-Азиатского банка", сотрудничал с "Америкэн Металл Компани" и нью-йоркским "Нэшнл Сити Бэнк"; представителем его фирмы в Японии был знаменитый английский агент Сидней Рейли (З. Розенблюм, родившийся в семье русских евреев). У Абрама Живо-товского известны как предприниматели и биржевые дельцы еще три брата: Тевель (Тимофей), Давид, Илларион. Абрам и Давид, возможно, были масонами (они открывают список 385 лиц, имевших в 1909 г. отношение к делу масона кн. Д.О. Бебутова). Сын Тевеля, т.е. один из кузенов Л. Троцкого, был женат на сестре лидера меньшевиков

³⁹² Изложение основной концепции православного отношения к этой проблеме см. в других наших работах (Миссионеры с рю Пюто... // Назаров М. Заговор против России. 1993; в журнале: Православная беседа. М., 1995, N3, 5-6, а также в послесловии к предыдущему выпуску в серии "РИ" (Шубарт В. Европа и душа Востока.)

³⁹³ Медведев Р. О Сталине и сталинизме. Оксфорд. 1979. С. 112.

280

Ю.О. Мартова (Цедербаума), высланного в 1920 г. в эмиграцию. После октябрьского переворота все братья эмигрировали в Стокгольм и затем осели в разных странах (Франция, США), "пытаясь наладить контакты между Советской республикой и коммерческими кругами Запада" ³⁹⁴. (Примечательно, что в своей автобиографии, изданной в 1930 г., Троцкий ни разу не упомянул фамилии Животовских!)

Земляками Троцкого из Елисаветградского уезда Херсонской губернии были также следующие известные большевицкие деятели и иностранные бизнесмены ³⁹⁵:

" Г.Е. Зиновьев (Овсей Гершон Аронов Радомысльский; "к началу 1920-х гг. ... собрал вокруг себя немалое число родственников и земляков, что вызвало недовольство со стороны части партийной организации Петрограда").

" В.К. Таратута (Арон Шмуль Рефулов, женившийся ради денег для партии на богатой купчихе, член ЦК РСДРП(б), затем один из руководителей ВСНХ и Внешторгбанка СССР, т.е. "Роскомбанка" -- см. у Саттона).

" Яков Моисеевич Шатуновский (член Петроградского Совета, начальник политчасти Главного Управления учебных заведений, сотрудник Реввоенсовета).

" Григорий Натанович Мельничанский (сотрудник Профинтерна и Коминтерна, член Президиума Госплана и Комиссии внешних сношений при ВЦСПС).

" Е.Ф. Розмирович (ур. Майш, стала председателем следственной комиссии Верховного Трибунала ВЦИК, затем женой посла СССР в США А.А. Трояновского; ее сестра-революционерка Е.Г. Майш-Бош в начале 1920-х гг. была чем-то вроде гражданской жены Г. Пятакова).

" Братья Гомберги ³⁹⁶, упоминаемые проф. Саттоном. Александр Гомберг

-- американский бизнесмен, литературный агент Троцкого в США, секретарь, переводчик и консультант миссии американского Красного Креста в России в 1917 г., в 1927 г. становится экспертом по России в "Чейз Нэшнл Бэнк", сотрудничал и был знаком с К. Радеком, Зиновьевым, Каменевым и его женой, Бухариным, Раковским, Пятаковым, Крестинским, судебные процессы над антисталинской оппозицией в 1930-е годы затронули многих его друзей. Сергей Гомберг

-- псевдоним "С.С. Зорин", в 1906 г. эмигрировал в США, откуда вернулся с Троцким, в СССР один из референтов Зиновьева, в 1924 г.

³⁹⁴ См.: Островский А. О родственниках Л.Д. Троцкого по материнской линии // Из глубины времен. СПб. 1995. N 4.

³⁹⁵ См.: Иванова И. Лев Троцкий и его земляки // Там же.

³⁹⁶ Также по данным книги: Libbey James. Alexander Gumbere and Soviet-American Relations 1917-1933. Kentucky. 1977.

281

стал членом ЦК РКП(б). Вениамин Гомберг -- член ЦИК на первом съезде Советов в 1917 г., при большевиках руководитель Русско- германской торговой кампании и Всесоюзного химического синдиката, чьим зарубежным партнером была "ИГ Фарбениндустри".

" Американские миллионеры Хаммеры: Юлиус -- один из основателей компартии США и сотрудник Советского бюро в Нью-Йорке; его сын Арманд в особом представлении не нуждается, разве что стоит добавить, что в годы нэпа он через маскировочное "окно" в Эстонии, пробитое Тартусским мирным договором для экспорта большевиками золота, вывез из России в США и на западные рынки огромное

397

количество русских музейных ценностей .

Следует также учесть, что Л.Б. Каменев был женат на сестре Троцкого -- Ольге Давидовне.

Исследовательница этой темы И. И. Иванова отмечает, что, таким образом, все три лидера антисталинской оппозиции -- Зиновьев, Каменев и Троцкий -- были земляками; кроме того, все вышедшие из этого уезда "представители революционной элиты имели зарубежные связи" -- прежде всего с США ³⁹⁸. О наличии этих связей показывает попытка заступничества Трояновского за братьев А. Гомберга в СССР -- Вениамина и "Зорина", связанных с антисталинской оппозицией. Когда за границу был выслан сам Троцкий, он там не нуждался в деньгах и имел мощную охрану; причем с ним поддерживали контакты многие его агенты в СССР (они были выявлены после захвата в 1936-1938 гг. чекистами архивов Троцкого у его сына в Париже).

В этом кругу вращались многие осужденные оппозиционеры. Немало их находилось за границей на дипломатической работе или ездили туда (Радек, Раковский, Крестинский, Пятаков, Бухарин, Бессонов, нарком внешней торговли А.П. Розенгольц и др.), так что у них были возможности и политических контактов, и коммерческих дел (Розенгольца на процессе обвинили в финансировании оппозиции через нелегальные заграничные сделки).

Нелегальные связи с западными кругами, бесспорно, поддерживал Бухарин. В 1936 г. он встречался в Париже с меньшевиками Б.И. Николаевским и Ф.И. Даном, информируя их о состоянии внутрипартийной борьбы в СССР. Выступая на одном из эмигрантских собраний в Праге, по свидетельству масонки Е.Д. Кусковой, Бухарин сделал масонский знак, "давая знать аудитории, что есть связь между нею и им, что прошлая близость не умерла" ³⁹⁹. И как стало известно лишь недавно, Бухарин, вернувшись из этой загранпоездки, летом 1936 г. тайно встречался с послом

³⁹⁷ См.: Мосякин А. Антикварный экспортный фонд // Наше наследие. М. 1991. N 2. С. 40.

³⁹⁸ Иванова И. Указ. соч. С. 76-89.

³⁹⁹ Берберова Н. Указ. соч. С. 98, 248.

282

США в СССР У. Буллитом "в поезде по пути в Петроград, во время которой Бухарин ему рассказал, что Сталин ведет тайные переговоры с немцами" (известно от секретаря американского посла ⁴⁰⁰). (Буллит фигурирует и в книге проф. Саттона в числе сторонников признания большевиков в годы гражданской войны.)

Стоит отметить и возможность масонских связей, которые, в отличие от партийных, отличаются большей неустареваемостью -- из-за мистического ритуала "посвящения" и приносимой клятвы с угрозой смертельной кары за ее нарушение. Так, есть сведения, что Троцкий вступил в масонство в парижской эмиграции ⁴⁰¹ (в своей автобиографии он лишь описывает, что около года изучал масонство в тюрьме). Трудно сказать, насколько точны подобные утверждения относительно Ленина -- хотя немало революционеров в эмиграции вступали в ложи по конъюнктурным причинам (Н. Свитков включает Ленина в свой известный и в целом достоверный список без указания источников информации.) Если судить только по масонским (которые становятся доступны очень редко) и близким к ним источникам, то из большевиков и связанных с ними лиц масонское посвящение в свое время получили: И.И. Скворцов-Степанов (первый нарком финансов) и Г.И. Петровский (уже в марте 1914 г. они, с согласия Ленина, "по-братски" брали деньги на революцию у масонов П.П. Рябушинского, издававшего влиятельную газету "Утро России", и А.И. Коновалова ⁴⁰²), Луначарский (нарком просвещения), К. Радек (руководящий сотрудник наркомата иностранных дел и член Исполкома Коминтерна, зав. отделом международной информации ЦК), С.П. Середа (нарком земледелия), Ю.В. Ломоносов (член президиума ВСНХ), Н.В. Некрасов (бывш. министр Временного правительства, при большевиках сотрудник ЦСПО), Максим Горький с женой и приемным сыном З.А. Пешковым (этот брат Свердлова стоял очень высоко в масонстве Антанты, выполняя много доверительных поручений, в том числе в Сибири при правлении Колчака).

На этом фоне было бы интересно найти объяснение тому, почему в Советской России была использована масонская символика в качестве ⁴⁰³государственной -- пятиконечная звезда (пентаграмма). Ведь символ -- это отображение некоего духовного содержания (о значении пентаграммы скажем в конце). И не может быть, чтобы большевицкие вожди, вводя эти символы, не поинтересовались их происхождением -- а вышеперечисленные большевики-масоны просто не могли их не знать (прежде всего Троцкий, сделавший ее символом Красной армии).

Даже если считать звезду древним символом, то удивляет, как мог

⁴⁰⁰ См.: Фельштинский Ю. Разговоры с Бухариным. М 1993. С. 17.

⁴⁰¹ Хасс Л. Масонство в Центральной и Восточной Европе. Вроцлав. 1982 // Цит. по: Иванов А. Указ. соч. С. 25.

⁴⁰² Катков Г. Февральская революция. С. 214-215; Минувшее. Париж. 1987. N 4. С. 142, 145-147.

⁴⁰³ Lennhoff E., Posncr О. Internationales Freimaurerlexikon. S. 664-665.

283

попасть в советский герб столь редкий в геральдике "молот", прочно узурпированный масонством (см. далее), в частности как символ власти мастера ложи, откуда возникло масонское выражение "власть молота" в значении "власть мастера в открытой ложе" .

Может быть, не в последнюю очередь этой символикой объяснялось то, что "сразу же после революции 1917 г. французские масоны высказались за

установление отношений с Москвой "Великая ложа" и "Великий Восток" в

1924 г. ходатайствовали о принятии СССР в Лигу наций... в надежде, скорее иллюзорной, что им удастся осуществить в России триумф масонских принципов" ⁴⁰⁴, -- пишет французский историк масонства.

Правда, в 1922 г. тот же Троцкий на IV Конгрессе Коминтерна заклеймил масонство как "буржуазное явление", но это никогда не мешало ему пользоваться помощью тех же буржуа -- как раньше для революции, так и потом для восстановления разрушенного ею хозяйства...

Выше мы привели лишь несколько разрозненных указаний на то, что за процессами 1930-х годов и обвинениями оппозиционеров в "терроре" и "работе на капиталистические разведки" с целью "свержения социалистического строя", могли скрываться и реальные факты связей с заграницей. Некоторые из заявлений обвиняемых в какой-то мере похожи на правду, например, признание Раковского, друга Троцкого, о подготовке "дворцового переворота" с целью "восстановления капиталистических отношений... через открытый шлюз для внешней торговли... , через широко открытые двери для концессионных капиталов. Бухарин, отрицая связи с разведками, признал эти цели в качестве своих теоретических убеждений ⁴⁰⁵.

Взгляды Бухарина называли "правыми" -- но, конечно, не в смысле ориентации на русскую национальную традицию; его антирусские высказывания достаточно известны. Бухарин был "правым" в смысле сочетания социализма с рыночными отношениями в экономике; такими же "правыми" были Рыков, Томский. Это не противоречило "построению социализма в одной стране", тем более что Сталин потом использовал некоторые их тезисы. Поэтому причину репрессии над бухаринцами, видимо, следует видеть в том, что они, опасаясь личной диктатуры Сталина, приняли сторону троцкистов-интернационалистов, составлявших основную часть антисталинской оппозиции.

Зиновьев же и Каменев, по его мнению Троцкого, органично вписывались в ряды интернационалистов -- все "должно было враждебно противопоставить их той волне самобытности, которая угрожала ... смыть Октябрьскую революцию" ⁴⁰⁶. Но они, будучи сначала союзниками Троцкого,

Chevallier P. Histoire de la franc-maconnerie francaise. Paris. 1975.P. 210

⁴⁰⁵ Судебный отчет по делу антисоветского "правотроцкистского блока", рассмотренному военной коллегией Верховного суда Союза ССР 2-13 марта 1938 г. М. 1938. С. 369, 186.

⁴⁰⁶ Троцкий Л. Портреты революционеров. С. 208.

284

предали его -- а потом по логике событий настал и их черед, ибо они по всей своей сути были несовместимы с "самобытным термидором" Сталина.

Разумеется, сталинские чистки, помешали осуществлению начатой Уоллстритом политики -- превратить СССР в свою подконтрольную колонию. Однако в 1930-е годы "мировая закулиса" была вынуждена стерпеть внутрипартийную победу Сталина и не ссориться с ним. Ибо СССР был нужен ей для другой, более важной цели: для разгрома неожиданно возникшего главного врага "мировой закулисы" -- фашизма.

Ведь все это участие Уолл-стрита в укреплении СССР в 1920-1930-е годы происходило на фоне возрастания в Западной Европе национальной реакции на победу "мировой закулисы" в первой мировой войне, и эта реакция нравилась западным демократиям гораздо меньше, чем коммунизм. Эти новые авторитарные режимы в Европе предложили альтернативную (корпоративную) общественную модель, отменявшую паразитическую роль банков и финансируемых ими партий -- что грозило нарушить глобальные демократические планы банкиров...

Это движение в то время объединяли под названием "фашизм" -- но до второй мировой войны это слово не имело того расистского значения, которое ему придают сегодня, распространяя и на гитлеровский национал- социализм. В фашистском движении еще до Гитлера участвовали католическая Церковь (католическое социальное учение) и видные европейские экономисты; во всех демократических странах росли партии фашистского типа, а фашистские государства демонстрировали быстрые экономические успехи, опираясь на широкую поддержку народа. (Впрочем, уже в итальянском фашизме были сильны языческие, нехристианские черты -- что и обрекло его в конечном счете на поражение.)

Для "мировой закулисы" стало ясно, что справиться с этим движением можно только силой -- то есть путем новой всеевропейской войны. Для этого необходимо было представить своим народам убедительный военный повод, то есть агрессора, чтобы оправданным ударом по нему разбить все европейское национально-корпоративное движение. А агрессора надо было взрастить.

Родоначальник фашизма Муссолини мало годился на эту всеевропейскую роль. Еще меньше -- генерал-христианин Франко и сдержанный профессор Салазар. Однако, неуравновешенный Гитлер (его нацизм отличался от классического фашизма именно расовой теорией) был весьма обнадеживающей точкой приложения сил -- именно он из всех авторитарных режимов 1930-х годов получил наибольшие кредиты Уоллстрита. (Этот феномен не оставили без внимания и демократические авторы, хотя умолчали о закулисной сути этого явления ⁴⁰⁷).

⁴⁰⁷ См., напр.: James Pool and Suzanne Pool. Who Financed Hitler. The Secret Funding of Hitler's Rise to Power 1919-1933. New York. 1978; Э. Саттон тоже посвятил этой теме книгу: Wall Street and the Rise of Hitler. Seal Beach, California. 1976.

285

"Мировая закулиса" выбрала для этой роли Гитлера и с учетом того, чьими руками будет осуществлен его будущий разгром. Ибо антиславянская направленность книги "Майн кампф" (1924) давала надежду, что именно агрессия Гитлера против славян станет поводом для войны и будущей расправы. (Показательно, что США признали СССР через 10 месяце" после прихода к власти Гитлера.) Этой цели служило и Мюнхенское соглашение 1938 г., развязавшее Гитлеру руки для экспансии на Восток за счет принесения в жертву Чехословакии. Так в шахматах жертвуют фигуру, чтобы подтолкнуть противника в ловушку и поставить мат. (Р. Б. Локарт тогда сразу утешил друга Масарика: Чехословакия сдается Гитлеру лишь временно, скоро мы ее вернем.)

Б. Николаевским приведено много документальных фактов, что Сталин надеялся на союз с национал-социалистической Германией еще с 1934 г., поскольку это устраняло бы для СССР опасность втягивания в назревавшую войну. Поэтому в политике антисталинской оппозиции (ориентированной на западные демократии) -- и соответственно в чистке аппарата -- сыграл роль еще и этот фактор, о котором Бухарин информировал посла США.

Николаевский так пишет об этой причине чистки: "Расправлялись со всеми, относительно кого могла возникнуть мысль, что они не примут идеи соглашения с гитлеровской Германией... Расправы особенно усилились, когда два крупнейших резидента НКВД за границей, работавшие в тесном контакте с аппаратом, не просто порвали с НКВД, но и начали выступать с разоблачениями в зарубежной печати. Это были Рейсе и Кривицкий... Оба они были евреями, и очевидно, что на их решение повлияли планы Сталина вступить в союз с воинствующим антисемитом Гитлером" ⁴⁰⁸. По той же причине во главе МИДа Литвинов был заменен русским Молотовым.

Заключение пакта между СССР и Германией в августе 1939 г. было логично. Известный советолог Л. Фишер в переписке с Николаевским отметил: "Соглашение с Западом для СССР означало войну [против Германии], в то время как соглашение с Гитлером означало отсутствие войны в течение какого-то времени"; то есть Сталин "мечтал направить гитлеровскую экспансию на Запад" ⁴⁰⁹, превратить войну во внутриевропейскую "разборку" и выиграть время, заодно вернув захваченные Польшей земли.

Таким образом, Сталин вновь нарушил планы Запада -- европейская война началась не по самому простому и дешевому, мюнхенскому сценарию: Гитлер сначала занял почти всю Европу. Но при исходных геополитических целях Гитлера -- расширение Германии за счет славянских земель -- столкновение между нею и СССР рано или поздно должно было произойти. Тем более, что Сталин настаивал на включении в советскую зону влияния Финляндии, Румынии, Болгарии и Проливов в Средиземное море, на что

⁴⁰⁸ Николаевский Б. Тайные страницы... С. 196-197.

⁴⁰⁹ Там же. С. 496.

286

Гитлер пойти не мог. Поэтому Сталин, разумеется, тоже готовился к будущей войне с Германией, но Гитлер его опередил.

В конечном счете, расчет тех кругов, кто финансировал Гитлера и устроил Мюнхенское соглашение, оправдался... После нападения Германии на СССР Сталину вновь пришлось ориентироваться на западные демократии и объяснять им причины своего национал-большевицкого поворота лишь как прагматические: "Мы знаем, народ не хочет сражаться за мировую революцию; не будет он сражаться и за советскую власть... Может быть, будет сражаться за Россию" ⁴¹⁰ -- говорил Сталин Гарриману, уполномоченному президента США Рузвельта.

Таким образом, праздник 9 мая как "День победы над фашизмом", помимо победы советской армии над внешним врагом, означает -- если вдуматься в его буквальное название -- победу "мировой закулисы" над своим главным тогдашним врагом: ценою славянской крови.

Нередко говорят: другого выхода у Сталина не было. Не было -- как у коммуниста. Православный же патриот во главе Российского государства постарался бы создать подлинный нравственный оплот противостояния планам "мировой закулисы" в союзе с такими корпоративными государствами, как Испания, Португалия, Австрия (при канцлере Дольфусе), быть может и с Италией (с оказанием на нее корректирующего давления), и, разумеется, с большинством славянских, балканских и восточноевропейских народов, опасавшихся нацистской экспансии. Но это опять-таки другая тема.

Можно сказать, что чистки и процессы 1930-х годов, были своеобразным отзвуком описанной проф. Саттоном первой "российско-американской революции" 9997-9929 годов. Саттон тоже отмечает: "Эти вымученные пародии на судебные процессы, почти единодушно отвергнутые на Западе, могут пролить свет на намерения Троцкого", ибо "Троцкий сумел создать себе поддержку от интернационалистов-капиталистов".

Но об истоках зарубежных связей оппозиционеров Сталин, разумеется, предпочел умолчать, ибо при расследовании этого скомпрометированной оказалась бы вся большевицкая партия, начиная с Ленина, пришедшая к власти на деньги врагов России. Сталин сам был причастен и к большевицкой государственной измене в годы первой мировой войны, и к геноциду крестьянства в годы коллективизации. И в дальнейшем он не превратился из Савла в Павла (за которого его нередко выдают не слишком последовательные патриоты). Он не вернул страну к Истине и к подлинному патриотизму, а лишь использовал его внешние традиционные черты для укрепления собственной власти. Марксистская идеология продолжала оставаться "единственно верной", культ вождя утверждался под лозунгом: "Сталин -- это Ленин сегодня". Это не означало и ослабления репрессий против народа, стоивших жизни все новым миллионам людей по принципу -- "Лес рубят, щепки летят".

⁴¹⁰ Цит. по: Там же. С. 204.

287

Даже если вопрос поставить так: пошла ли объективно на пользу русскому народу национальная мутация большевизма, начавшаяся этими процессами и заявившая о себе в последующее десятилетие в связи с войной? -то польза тут была не благодаря Сталину, а благодаря сопротивлению самого русского народа, подспудно пересилившего беснования интернационалистов.

При неправедных режимах надо всегда разделять интересы власти и интересы народа. Иногда они невольно совпадают, как, например, в защите целостности государства. Однако национал-большевизм потом и помешал воссозданию подлинного русского патриотизма, ставя его под удар обвинений в "сталинизме" и т. п., сужая исторический и духовный кругозор его носителей. Партия же в целом до конца держалась своей ложной богоборческой идеологии, не жалея ради нее своего народа.

Но и утверждать, как это долго делали левые либералы на Западе и затем советские потомки репрессированных партийцев, что главным -- и чуть ли не единственным! -- палачом народа был Сталин, "исказивший учение Ленина" -- это значит обелять ленинско-троцкистскую "гвардию", которая с 1917 года совершила наиболее жестокие преступления против русского народа.

Эмигрант В.Л. Бурцев, в связи со сталинскими процессами 1930-х годов, выпустил книгу с подзаголовком "По поводу 20-летнего юбилея предателей и убийц", в которой писал о подсудимых: "Историческая Немезида карала их за то, что они делали в 9997-98 гг. и позднее... Невероятно, чтобы они были иностранными шпионами из-за денег. Но они, несомненно, всегда были двурушниками и предателями -- и до революции, и в 1917 г., и позднее, когда боролись за власть со Сталиным... Не были ли такими же агентами... Ленин, Парвус, Раковский, Ганецкий и другие тогдашние ответственные большевики?" В этих процессах Сталин "не проявил никакого особенного зверства, какого бы все большевики, в том числе и сами ныне казненные, не делали раньше... Сталин решился расправиться с бывшими своими товарищами", ибо "чувствует, что в борьбе с Ягодами он найдет оправдание и сочувствие у исстрадавшихся народных масс. В России... с искренней безграничной радостью встречали известия о казнях большевиков..." ⁴¹¹.

Понятен поэтому восторг одного старого офицера, который сказал тогда: "Я счастлив. Тюрьмы полны евреями и большевиками" (эту фразу передают многие авторы, например, Р. Медведев и Л. Разгон).

На фоне этих цитат можно поправить и слова проф. Саттона, что "современная Россия продолжает царский антисемитизм". Это верно лишь в том смысле, что национально мыслящие русские люди всегда относятся к евреям так, как евреи относятся к России.

⁴¹¹ Бурцев В. Преступление и наказание большевиков. Париж. 1938. С. 3-7.

288

6. Духовная общность двух Интернационалов и теория

конвергенции

Но почему же все-таки "мировая закулиса" сочла коммунистическую диктатуру в СССР, ставившую себе цель мировой революции, меньшей опасностью по сравнению с фашизмом, не отвергавшим частной собственности? На что надеялся Уолл-стрит, поддерживая большевиков в 1920-1930-е годы, несмотря на знаменитое ленинское обещание повесить капиталистов на той "веревке", которую они сами для этого дают?

Видимо, это разногласие "мировая закулиса" надеялась преодолеть в рамках своей долгосрочной глобальной стратегии. Проф. Саттон показывает, что в начале XX в. у нее возникла "программа захвата власти", состоявшая в том, что "Правительства всего мира... должны быть социализированы, но верховная власть должна оставаться в руках международных финансистов" (гл. 11).

Для иллюстрации возможного совмещения банкирской космополитической идеологии с коммунистической приведем несколько цитат из "Манифеста коммунистической партии" Маркса-Энгельса: "Законы, мораль, религия -- все это... не более как буржуазные предрассудки". "Рабочие не имеют отечества... Национальная обособленность и противоположности народов все более исчезают уже с развитием буржуазии, со свободой торговли, всемирным рынком, с единообразием промышленного производства и соответствующих ему условий жизни". У коммунистов была и сходная цель объединения мира под одним правительством; разница лишь в том, что капиталисты предназначали в мировые правители себя, а коммунисты -- себя...

Не противоречит этому и идея "перманентной мировой революции" Троцкого, цель которой можно видеть по его восторженным отзывам о США: "Я оказался в Нью-Йорке, в сказочно-прозаическом городе капиталистического автоматизма, где на улицах торжествует эстетическая теория кубизма, а в сердцах -- нравственная философия доллара. Нью-Йорк импонировал мне, так как он полнее всего выражает дух современной эпохи... Цифры роста американского экспорта за время войны поразили меня. Они предопределяли ... решающую мировую роль Соединенных Штатов после войны... Я уезжал в Европу с чувством человека, который только одним глазом заглянул внутрь кузницы, где будет выковываться судьба человечества. Я утешал себя тем, что когда-нибудь вернусь" ⁴¹².

Того же Троцкий хотел и для Европы: "...лозунг Соединенных Штатов Европы -- без монархий и постоянных армий -- стал бы в указанных условиях объединяющим и направляющим лозунгом европейской

413

революции" .

^т Троцкий Л. Моя жизнь. Т. 1. С. 307, 317.

⁴¹³ Троцкий Л. К истокам русской революции. 1990. С. 139.

289

Разумеется, Ленин и Троцкий считали, что банкиры, космополитизируя мир, "бессознательно" содействуют мировой коммунистической революции. Банкиры же полагали, что революционеры, разрушая мир христианских ценностей, работают на установление всемирной власти денежной олигархии. Но в представлениях об обществе будущего их идеологии во многом совпадали, как и во враждебном отношении к "реакционной" православной России. Ленин лишь выражал свою ненависть к ней иными, чем Шифф, -- "классовыми" терминами:

"Лозунг национальной культуры есть буржуазный (а часто и черносотенно-клерикальный) обман... Пролетариат же не только не берется отстоять национальное развитие каждой нации, а напротив... поддерживает все, ведущее к слиянию наций". "Может великорусский марксист принять лозунг национальной, великорусской, культуры? Нет... Наше дело -- бороться с господствующей, черносотенной и буржуазной национальной

414

культурой великороссов" .

Во всяком случае, ситуация была очевидна для 1920-х годов, которую описал проф. Саттон: "Революция и международные финансы не так уж противоречат друг другу, если в результате революции должна установиться более централизованная власть. Международные финансы предпочитают иметь дело с централизованными правительствами. Менее всего сообщество банкиров хочет пустить экономику на самотек и децентрализовать власть" (гл. 11).

На фоне этих выводов понятно, что не только теорией были такие высказывания русских религиозных философов, как, например, парижанина В.Н. Ильина:

"Совершенно нецелесообразным представляется... противопоставление революции капитализму и буржуазному строю. Так как золотой телец, "мамона" -- финансовый капитал, есть тоже представитель идеи чистой власти, то отсюда связь революции с "мамоной" несмотря на видимость борьбы. В сущности, нужно говорить так: и революция и мамона являются двумя ликами одной и той же идеи чистой власти, ее феноменологией... Теперь совершенно ясно, почему современная буржуазия, капитализм и масонство так тесно связаны с лоном революции, почему они это лоно

415

поддерживают и питают... " .

Это питание даже на межгосударственном уровне продолжалось до 1940- х годов. В результате в годы второй мировой войны в компартии окрепла не только национал-большевицкая часть (к патриотической обороне Сталин призвал даже уцелевших епископов и назначил Патриарха), но и интернационалистическая, которой было доверено установить контакты с теми же западными "союзными" кругами ради "ленд-лиза". Немалую роль в этом сыграл созданный в 1941 г. "Еврейский антифашистский комитет". В

₄®⁴ Ленин В. ПСС. 5-е изд. 1961. Т. 24. С. 120-122, 133.

⁴¹⁵ Ильин В. Религия революции и гибель культуры. Париж. 1987. С. 11-12.

290

первые годы войны США, по их данным, поставили "братскому режиму" в СССР 14,5 тысяч самолетов, 7,5 тысяч танков, на 1 миллиард долларов боеприпасов, 475 тысяч тракторов и тягачей, 30 тысяч металлорежущих станков, 2 тысячи локомотивов, более 300 тонн цветных металлов, резину (в которую было обуто три четверти колесного транспорта), 2 миллиона тонн продовольствия, одежду...

Без американской помощи Сталин не удержался бы после сокрушительных поражений 1941 года. Таким образом, "мировая закулиса", преследуя свои цели, вновь спасла коммунистический режим в России, а десятки миллионов русских жизней спасли демократию в Европе. И если 1917-1933 годы были этапом "российско-американской совместной революции", вызвавшим реакцию в виде процессов 1930-х годов, то 19411945 годы стали уже этапом "совместной войны". И она также вызвала аналогичную реакцию в виде внутренней борьбы и новых чисток.

Послевоенную борьбу между национал-большевиками и интернационалистами Сталин сначала использует лишь для взаимного истребления подозрительных и "отработавших" кадров с обеих сторон. Но эта борьба усугубилась симпатиями советских евреев к Израилю, созданному решением Совета Безопасности ООН (при активном участии СССР). Стихийные приветственные демонстрации во время визита в Москву Голды Меир, вызвали у Сталина недоверие к евреям ⁴¹⁶, -- пишет И.Б. Шехтман. И если учесть высокий процент евреев в советской интеллигенции, то планы Сталина провести уже действительно еврейскую чистку приобретают правдоподобные объяснения. Началась подготовка к новому процессу над "шпионами", еврейские авторы утверждают, что были подготовлены материалы, оправдывающие депортацию евреев на Дальний Восток, но этому помешала смерть вождя.

Многие признанные на Западе исследователи считают, что диктатору помогли умереть те, от кого он хотел избавиться. "Гипотеза об убийстве Сталина основана на серьезных доводах" ⁴¹⁷, -- пишет М. Геллер. Очевидно то, ближайшие соратники Сталина, обреченные на заклание, имели для этого особые причины, -- считает Авторханов: "из 11 членов Политбюро пять оказались еврейскими родственниками (Молотов, Маленков, Ворошилов, Хрущев, Андреев), один -- евреем (Каганович), один "полуевреем" (Берия)" ⁴¹⁸; для них было естественно -- защищаться.

Послевоенная "холодная война" между коммунизмом и капитализмом наметилась, однако, еще накануне антиеврейской кампании -- поскольку коммунизм в России, особенно после реабилитации русского патриотизма в годы войны, все больше переставал быть слабым, интернационалистическим.

⁴¹⁶ Шехтман И. Советская Россия, сионизм и Израиль // Книга о русском еврействе.

Нью-Йорк. 1968. С. 333-334.

^т Геллер М. Вехи 70-летия. Лондон. 1987. С.67-68.

⁴¹⁸ Авторханов А. Загадка смерти Сталина. Франкфурт-на-М. 1976. С. 154.

291

"Мировая закулиса" увидела, что недооценила ни агрессивного глобального потенциала коммунистической идеологии, ни национальных особенностей России, которую оказалось "легче убить, чем повалить".

Лишь с этого времени и началось противостояние Запада Советскому Союзу, но не столько коммунизму, сколько возможности воссоздания на его месте исторической России. США выразили это в "Законе о порабощенных нациях" (1959) ⁴¹⁹, определив своего врага как "русский коммунизм" и официально обязавшись поддерживать против него все сепаратистские движения среди народов СССР.

Разногласия же "мировой закулисы" с марксистской идеологией и в этот период не были принципиально несовместимыми (вспомним активность А Хаммера). К тому же молодое поколение партийных функционеров взрастало на зависти к материальному уровню Запада и с комплексом неполноценности перед ним. Это было неизбежным следствием экономически неэффективной системы, основанной на очевидной лжи и несвободе -- что вело к невольной идеализации противоположного строя. В годы "перестройки" именно эти иллюзии, умело манипулируемые с Запада, помогли "мировой закулисе" разрушить СССР и укрепиться во всех его обломках.

В 1970-е годы проф. Саттон ставил вопрос: "Может ли капитализм быть тезисом, а коммунизм антитезисом для достижения цели революционных групп и их финансистов -- синтезировать эти две системы в какую-то еще неизвестную мировую систему?". Для обозначения этого синтеза как цель "холодной войны" возникла идея "конвергенции" капитализма с коммунизмом в нечто среднее.

В действительности же после крушения коммунистического лагеря, произошла конвергенция в одну сторону: коммунистического общества в западное. Но и западное общество все более обнаруживает умело маскируемые тоталитарные черты, в основном вследствие использования новых средств контроля -- это, видимо, и должно стать тем "третьим", к которому издавна стремятся банкиры: всемирной космополитической тоталитарной демократией.

После крушения коммунистической системы шансы для такого объединения мира стали вполне реальны, ибо силе долларовых бумажек ничего материально сравнимого не противостоит. Правительство США открыто провозгласило идеологию "Нового мирового порядка" под своим господством. Его идеолог ф. Фукуяма называет это "концом истории", а уже знакомый нам Ж. Аттали описывает этот "торговый строй" как общество, предельно атомизированное, но и предельно подконтрольное банкирам посредством электронной техники. С помощью этой техники будут делаться (по-прежнему "из ничего") и сами деньги: нажатием банкирского пальца на клавишу компьютера. А пользоваться ими -- продавать и покупать --

⁴¹⁹ Текст см. в сборнике: Радио Свобода в борьбе за мир... Москва-Мюнхен. 1992. (Сост. М. Назаров).

292

сможет уже лишь лояльный индивидуум, удостоенный чести быть занесенным во всемирный компьютер...

Усиление активности "мировой закулисы" по унификации мира и подавлению в нем очагов возможного сопротивления (и альтернативных общественных моделей) мы видим на примерах спровоцированной войны против Ирака, блокады расчлененной православной Сербии, наконец, в активном вмешательстве в России, где у власти с 1991 г. поставлены неофевралистские силы, создающие бездуховное общество, которое обеспечивает контроль над ним мировой финансовой олигархии.

Таким образом, мы вынуждены возразить против мнения проф. Саттона, что: "Финансисты имели один мотив -- власть -- и поэтому помогали любому политическому инструменту, который обеспечил бы им доступ к власти: будь то Троцкий, Ленин, царь. Колчак, Деникин -- все они получали помощь в большей или меньшей степени". Нельзя не видеть, что "мировой закулисе" была приемлема далеко не всякая власть в России, ибо не всякая обеспечила бы неограниченное господство их денег.

Выше уже отмечено, какой была их "помощь" Колчаку и Деникину. Православный же Царь никак не хотел обеспечивать им доступ к власти -- поэтому и была ими сокрушена монархия. Это отразилось и в меморандуме Томпсона Ллойд-Джорджу: "Демократическая Россия стала бы величайшим военным трофеем, который когда-либо знал мир". Нельзя не видеть, что "мировая закулиса" все сделала против православной власти, затем отдала предпочтение красным перед белыми в гражданской войне, а затем (в своей "советологии") троцкистам-интернационалистам перед национал- большевиками в 1930-е годы.

Лишь необходимость использовать СССР для разгрома фашизма заставила "закулису" в годы войны примириться с национальной мутацией коммунизма, но после победы над фашизмом (русской кровью) объявление "холодной войны" было логично. Как и позже подталкивание "десталинизации" в сторону интернационализма (что привело к новым репрессиям против Церкви), сведение коммунистических преступлений только к репрессиям против "своих", соответствующее направление горбачевской "перестройки" и экономическая оккупация России в неофевралистскую эпоху Ельцина.

Наблюдая за логикой действий Запада, И.А. Ильин это предвидел уже в 1950-е годы ⁴²⁰: "Если что-нибудь может нанести России, после коммунизма, новые, тягчайшие удары, то это именно упорные попытки водворить в ней после тоталитарной тирании -- демократический строй". Это "значит вернуться к пустому фразерству Временного правительства и повторить гибельный эксперимент того времени в новом несравненно худшем виде". С провозглашения демократии начнется "внедрение в Россию мировой закулисы", которая бросит на это огромные деньги. "Среди обнищавшего,

⁴²⁰ Ильин И. А. Наши задачи. Париж. 1956. Т. 1 и Т. 2.

293

напуганного и беспомощного русского населения инфильтрация разольется неудержимо, все политические и социальные высоты будут захвачены тихой сапой и скоро все республиканские правительства будут служить "одной великой идее": безыдейной покорности, безнациональной цивилизации и безрелигиозного псевдобратства".

Враги России "не успокоятся до тех пор, пока им не удастся овладеть русским народом через малозаметную инфильтрацию его души и воли, чтобы привить ему под видом "терпимости" -- безбожие, под видом "республики" -- покорность закулисным мановениям, и под видом "федерации" -- национальное обезличие... Им нужна Россия с убывающим народонаселением... Им нужна Россия безвольная, погруженная в несущественные и нескончаемые партийные распри... Им нужна Россия расчлененная, по наивному "свободолюбию" согласная на расчленение и воображающая, что ее "благо" -- в распадении... Но единая Россия им не нужна", -- предупреждал полвека назад идеолог белого Зарубежья.

Все это мы теперь видим воочию. Как и то, что для выполнения этих планов для Запада наиболее приемлемыми оказались бывшие коммунистические вожди, перекрасившиеся в демократов. Именно они стали президентами как РФ, так и других "независимых государств", нарезанных на российском теле по большевицкой антирусской прихоти. Это понятно: такими президентами-марионетками Западу легче манипулировать извне, ибо они благодарны уже за то, что западные менторы предали забвению все их преступления над Россией. Точнее: все их совместные преступления над Россией, которую они по-прежнему совместно стремятся выдать за "тюрьму народов". Сопротивление же своей власти они теперь преодолевают по- демократически: целенаправленным разложением народной нравственности.

Противостоять этому может только возрождение русского национального самосознания -- которое и воспринимается ими как главный враг: "Русский национализм может стать большей угрозой миру, чем был коммунизм" ⁴²¹^--откровенно заявил Сорос (Шифф нашего времени).

Лишь нежелание посткоммунистических вождей вскрывать истинный масштаб преступлений партии Ленина сделало возможным выдвижение ее остатка в качестве главной оппозиции против нынешней олигархии -когда люди сравнивают нынешний произвол с недавним тоталитарным "порядком". И "мировая закулиса" успешно использует этот, казалось бы, отработавший свое коммунизм в новых целях: неокоммунистическая оппозиция в неофевралистской России выгодна Западу, ибо при всей своей справедливой критике "семибанкирщины" она затемняет суть всего происшедшего в XX в. и даже помогает неофевралистскому режиму обелять себя как "меньшее зло" в сравнении с кровавой большевицкой историей. Это наглядно проявилось на президентских выборах 1996 года.

Да и есть ли принципиальная духовная разница между

⁴²¹ Сегодня. М. 1994. 15 марта.

294

неокоммунистической оппозицией и неофевралистской властью? Ее нет, как не было и в 1917 году. Об этом, с одной стороны, свидетельствуют постоянные перебеги коммунистических функционеров к кормушкам в лагере власти. А с другой стороны -- и при "антикоммунисте" Ельцине в центре столицы все еще лежит труп ее разрушителя и богоборца. Пассажиры "запломбированных" вагонов и парохода Троцкого возлегают у святых стен Кремля (в их числе цареубийцы Свердлов и Войков, глава "Союза воинствующих безбожников" Губельман, марионетка Уолл-стрита Джон Рид). Масонские пентаграммы все еще оскверняют и Кремль, и нашу армию. А в выходящих учебниках и книгах вроде "Очерков истории российской внешней разведки" (М., 1996) под редакцией "академика" и главы российского МИДа Е.М. Примакова прославляются те самые его предшественники-соплеменники -- Слуцкие, Трилиссеры и Ко., которые похищали и убивали белых патриотов-эмигрантов.

Таким образом, в 1990-е годы духовные потомки коммунистов- интернационалистов вместе с потомками банкирских династий "мировой закулисы" устроили русскому народу новую "российско-американскую совместную революцию" с теми же целями и жертвами (наше население уменьшается ежегодно на полтора миллиона человек). Эту новую революцию врагам исторической России удалось осуществить новым -- информационно- денежным -оружием и под старыми лозунгами "светлого будущего".

7. Тайна и явь беззакония

В чем же смысл этого нового "светлого будущего", к порогу которого мы подошли? То есть, что нам готовит "Новый мировой порядок" США, символически изображенный на однодолларовой банкноте в виде масонской пирамиды власти с надписью: "Новый порядок на века"? На этот вопрос есть ответ: нам готовят "конец истории". Но он будет не таким, каким его трактует идеолог мондиализма Ф. Фукуяма как "окончательную общественную модель" американского типа. Конец истории давно описан в откровении Священного Писания: в результате отступления людей от Бога готовится торжество на земле сатанинской "тайны беззакония" (2 Фес. 11), которая, противясь Божественному закону жизни, временно и обманно восторжествует на земле в пришествии антихриста, окончив земную историю согласно закону смерти.

Таким образом, мы разделяем именно ту, оспариваемую проф. Саттоном точку зрения, что "большевицкая революция... отражает многовековую религиозную борьбу между христианством и "силами тьмы"" (прил 2.). И это относится ко всем этапам революции с Февраля 1917 г.

Причины ее заключались не только в "грехах" России, которые отмечают западные и советские историки. Да, грехи, особенно начиная с раскола русского общества Петром I, сыграли свою роль. Однако, нельзя не видеть, что одной из главных причин революции стали не грехи, а достоинства России и ее последнего Царя.

295

Россия была последним "белым пятном" истинных христианских ценностей в эпоху наступавшей капиталистической цивилизации, разлагающей мир. На религиозном языке этот процесс разложения христианского мира называется апостасией -- отступлением людей от Божественной' Истины. А власть, сопротивляющаяся апостасии, отождествляется с тем "Удерживающим", о котором апостол Павел говорил как о последней преграде воцарению антихриста (2 Фес. 2, 7-8). И если рассмотреть историю Нового времени, то очевидно (об этом на своем языке писал и Маркс), что этим "Удерживающим" была православная Россия во главе с Русским Царем -- Помазанником Божиим. Поэтому его свержение и убийство было ритуальным, переломным моментом истории, -- независимо от того, сознавали это или нет сами убийцы.

Быть может, этот религиозный уровень проблемы не всем читателям покажется уместным в данной документальной книге -- но без него не понять даже подлинного смысла ежедневной сводки новостей. Нам же следует осознать смысл происшедшего с нами во всем XX веке, чтобы понять историческое призвание России и то, за какую Россию вновь идет борьба сейчас. Эта тема является основной целью нашего альманаха "Русская идея", преломляясь в разных аспектах; к другим его выпускам мы и относим наших

422

читателей .

Сейчас же вкратце отметим, что с православной точки зрения могут быть два принципиально разных типа общества: 1) общество, сознающее смысл жизни как исполнение Божия замысла о человеке, воспитывающее его к духовному совершенству и тем самым спасающее его для жизни вечной -- такова цель." православной монархии; 2) общество, игнорирующее Божественный замысел и управляющее людьми посредством опоры на людские пороки, для господства над преходящим миром земным -- что предлагал сатана Христу в пустыне.

В "русской" революции 1917 г. столкнулись эти две концепции, и с сокрушением удерживающей России человечество вступило в предапокалипсическую эпоху. Продолжительность ее нам знать не дано. Однако в библейском примере с городом Ниневия нам дано понять, что судьба мира зависит от поведения людей: если мы сможем осознать свои ошибки и грехи, покаяться в них и извлечь уроки для возвращения к Истине -- земная история будет продолжаться. Если человечество окажется уже неспособно к этому и продолжит свое скольжение вниз -- то конец истории наступит скоро.

Пока что после падения власти КПСС произошло не преодоление

⁴²² Другие издания "РИ" перечислены в конце данной книги, они есть в главных российских библиотеках. См. также статьи: Историософия смутного времени // Вече. Мюнхен. 1992. N 46; Запад, коммунизм и русский вопрос // Москва. М., 1995. N 6; статьи о смысле истории: Православная беседа. М., 1994. N 5; 1995. N 3, 5-6; 1996. N 5; 1997. N 6.

296

коммунистического режима в сторону воссоздания исторической России, а запланированная "мировой закулисой" конвергенция этого режима в сторону западной постхристианской демократии -- системы, сознательно и свободно (в отличие от насильственного коммунизма) вы- бравшей путь тайны беззакония. И для этого имелись не только личные эгоистические причины у западных и перекрасившихся советских политиков. Их объединяет и духовная связь, ибо при всем былом противоборстве капитализма и марксизма они изначально имели один и тот же идеал: контролируемое унифицированное материалистическое общество.

Разница была лишь в методах контроля и унификации. Большевицкие материалисты надеялись этого достичь тотальной отменой личной свободы человека, -- но это оказалось утопией, ибо человек по своей духовной природе нуждается в свободе и всегда будет оказывать стихийное сопротивление такому эксперименту, обрекая его на крах и делая такое государство уязвимым.

Тогда как либерально-демократические материалисты сделали ставку на эксплуатацию человеческой свободы -- как свободы человеческих пороков -- представляющих собой более эффективное (ибо "добровольное") средство закабаления посредством денег и их СМИ.

Эта "свобода" (свобода от Божественной Истины) была целью называемых "буржуазных" революций на Западе: они тоже были этапами на пути к господству все той же "мировой закулисы". Совершенно оправданно один из персонажей книги проф. Саттона, ведя в США агитацию в пользу признания власти большевиков, утверждал что российская революция лежит в том же русле, что и американская, создавшая США как независимое от монархической Англии масонское государство.

Идейное родство коммунистической и капиталистической систем проявилось и в их общей символике -- пятиконечной звезде, которая, согласно масонскому словарю, "относится к общепринятым символам масонства", имеет связь с традицией каббалы и "восходит к "печати Соломона", которой он отметил краеугольный камень своего Храма". "Молот" из советского герба также означает у масонов инструмент построения Храма ⁴²³. В масонстве вся символика происходит от Храма Соломона, с воссозданием которого связывается построение масонского "светлого будущего", своеобразного "рая на земле".

Согласно же христианскому преданию, возникшему до масонства, в восстановленном Храме Соломона воссядет антихрист как всемирный правитель. Быть может, эта символика была принята большевиками непродуманно, подражательски, но образ родства между масонством и коммунизмом получился впечатляющий: ведь и коммунисты претендовали на построение похожего "светлого будущего". Только в их терминологии оно называлось не "Новым мировым порядком", а "Новым миром".

⁴²³ Lennhoff E., Posner О. Op. cit. S. 483. 809. 1192-1193, 664-665.

297

Будучи убежденным республиканцем, проф. Саттон не согласится с таким выводом. Но его книга -- хотел того автор или не хотел -- вскрывает олигархическую сущность западных демократий. На этом фоне тем более невозможно согласиться с ним в оценке российской монархии: разве при ней было возможно такое всевластие финансовой олигархии, как в демократическом "обществе, истинно свободном для индивидуума", которое проф. Саттон противопоставляет и царской России и большевикам?

Завершая это послесловие, подчеркнем и наш практический вывод из книги американского профессора: если Россия возродится, она должна будет предъявить Западу счет за все наши страдания в XX веке, по крайней мере нравственный счет. Конечно, большинства потерь, как и сотни миллионов жертв, в земной мир уже не вернуть. Но зло должно быть названо злом -- для того, чтобы дать всем людям в мире возможность последнего выбора пути добра, иначе продолжение катастрофы ждет уже всех.

Должны быть четко определены и носители зла. В постхристианских демократиях масонство, сыграв свою роль "тарана старого мира", уже выполнило свое историческое предназначение. Оно, конечно, по-прежнему влиятельно, но существует скорее по инерции. Масонство было лишь инструментом антихристианской "закулисы", которая сейчас имеет более эффективный инструмент глобального воздействия: станок для печатания долларов -'в виде пряника, и военную мощь НАТО -- в виде кнута. Сейчас на Западе обращают на себя внимание закулисные организации нового типа, объединяющие самих власть имущих. Таковы созданный в 1921 г, в США банкирскими династиями и масонством "Совет международных отношений" (сейчас в нем важные роли играют Д. Рокфеллер и Г. Киссинджер), основанное в 1954 г. в Европе теми же кругами более широкое общество "Бильдерберг" и созданная в 1972 г. 3. Бжезинским и Рокфеллером "Трехсторонняя комиссия" (для представителей от США, Европы, Японии). Все они представляют собой три переплетающихся ветви одного древа, коренящегося в США, ствол которого образуют еврейские банки.

В деле восстановления России нашему народу в лице этих структур противостоит противник, не брезгующий никакими средствами и имеющий гораздо большую мощь, чем в 1917 году. Поэтому его изучение должно, стать главной задачей российской национальной безопасности. Разумеется, пока что русские патриоты могут "это" делать лишь по личной инициативе -- и хорошо, если у кого-то есть такие возможности в государственных службах. Но в наших руках есть и мощное оружие против этого противника: правда о его роли в "русской " революции.

Уже сейчас в России есть силы, способные воспринять и утвердить в общественном мнении ту принципиальную позицию, которую наш народ сразу после революции выразил устами своего законного возглавления в русском Зарубежье (см. Приложение 7). Вспомним тот официальный протест-предупреждение "от имени будущей освобожденной России" против величайшего преступления XX века -- разрушения исторического

298

Российского государства ставленниками "мировой закулисы". Уже тогда от имени нашего народа всему миру было четко заявлено, что все результаты этого преступления "будут юридически ничтожны" -- сколько бы стран ни согласились узаконить это преступление и сколько бы времени с тех пор ни прошло. Такие преступления не имеют срока давности, ибо от них зависит дальнейшая судьба мира.

Беззаконие -- вот ключевое слово и для оценки революции, и для отношения революционеров к русскому народу, и для отношения западных демократий к преданной ими России. "Тайна беззакония" стала явью -- но в этом и единственный положительный смысл революции: имея доказательство от обратного, мы теперь в состоянии опознать силы зла и лучше организовать сопротивление им.

Москва, январь 1998 г.

299

Народное ополчение

Посты

Народное ополчение

Мы гвардия - последние в порядке,

Когда наемники во прахе и в пыли,

Не пацифисты мы, молящиеся с достатка,

Мы-безоружные рабы*.

*Примечание.

Юлия Латынина, дезинформация, Чили, Пиночет, Альенде,выборы

*************************************************************************

**************************************

Волин на конференции журналистов о том что писать youtube.com

Прямая речь. Жители г. Жанаозен 09.07.11 _ kplustv

полицейские расстреливали нефтяников youtube.com

****************

http://coraxxx.livejournal.com

Интересное продолжение истории... Правда нашей "демшизе" (см. здесь правильное значение термина - ссылка на coraxxx.livejournal.com ), так же как приставленным к ней "пастухам" - сейчас не до того... Все задействованы в PR-обеспечении староплощадного же цирка с конями "выбери Навального". Исполнено известным спецагитпроповцем Орешкиным. Висит здесь - http://www.novayagazeta.ru/politics/59466.html?p=3#comment_307696 "Статусный" госспецагитпроповец тов. Орешкин рассердился, что мешают работать. Давно не приходилось читать такой концентрированной, откровенно "демшизовой" (см. правильное значение этого термина: http://coraxxx.livejournal.com...), демагогии, в этот раз еще и заметно нервной и злобной .. Вот таким образом - обозвав меня почему-то "ником" - изволил отреагировать (http://www.novayagazeta.ru/politics/59559.html):

Цитата: Пламенный борец под ником Юрий Воронов мыслит шире: никогда еще он не видел такой "концентрированной, откровенно демшизовой демагогии" со стороны "спецлиберала" Орешкина, который по заказу Кремля (тут Госдеп уже не проходит) подло торпедирует усилия сторонников бойкота "фуфловыборов" и "выборных профанаций".

Спасибо. Действительно, сколько голов -- столько умов. Вот и хорошо. Пусть несгибаемый Юрий Воронов продолжает свой "организованный, активный бойкот". Трудно описать, как в Кремле обрадуются, если голосовать останутся только военнослужащие, полиция, пациенты больниц, бюджетники на коротком поводке, мертвые души и прочий "управляемый электорат". Они за зубцами прямо все трепещут, когда спецслужбы доносят, что за организацию бойкота взялся сам Юрий Воронов. Так что бог в помощь!

Теперь сравниваем с оригиналом того же абзаца у меня - http://www.novayagazeta.ru/pol...#comments (комментарий был премирован баном):

О Юлии Латыниной и Собянине...

Анна Каретникова: Одна маленькая ложь или глупость - компрометирует всю твою работу

update: 15-09-2013 (00:17)

Я вообще обычно не вступаю в полемику с журналистами, это особые люди, зачем это нужно? Но пару раз я сталкивалась с тем, что маленькая некомпетентность полностью подрывает веру в то, что говорит и пишет журналист. Ну это как "единожды солгавши". И всем уже всё равно, что в других местах ты пишешь правду. Одна маленькая ложь или глупость - компрометирует всю твою работу. А ты просто не проверил информацию. Ну это как ты написал, например: кровавый летчик злобно усмехнулся из своего самолета и разбомбил прицельно детей из колонны беженцев, специально. А потом приходят читатели и говорят: на такой скорости и высоте летчик, извините, вообще не видит, что происходит на земле. Он по командам с земли бомбит и стреляет. И чему он там тогда кроваво усмехался? Вот, извините, тот же случай.

Юлия Леонидовна нам говорит следующее: за Навального проголосовали те участки, где живут приятные обеспеченные люди, за Собянина проголосовали СИЗО и психиатрические больницы. И поэтому Собянин у нас - мэр уголовников и психов. Всё бы хорошо, если б вы, Юлия Леонидовна, до эфира изучили бы материал.

Например, данные с избирательных участков. Например, ознакомились бы, если лень по участкам лазить, со статьями Ольги Романовой и Зои Световой. И вы узнали бы, что "чеченский результат" по СИЗО выдали те, где НЕ БЫЛО НАБЛЮДАТЕЛЕЙ. Все остальные СИЗО выдали средний результат по Москве. В Матроске Собянин не набрал 50 процентов. Там, при наблюдателях, за Навального около 100 человек, как пишет Зоя Светова, в Бутырке, без наблюдателей, 5. Прописью: пять. А у нас там только голосующих болотников пять. Все за Навального, я вчера их расспросила. То есть больше - НИ ОДНОГО. Вы в это верите?

У нас в СИЗО, что ли, какие-то не люди сидят? Откуда этот снобизм? Зачем он? Там сидит мало коммерсов? адекватных вполне людей? А за кого голосуют наркоманы, когда в себя придут? Они ж не только наркоманы, но и люди. Со своими родителями, своим опытом. Они голосуют все по-разному. А за кого голосуют, скажем, педофилы? Вы уверены, что за Собянина? А как хотелось бы...

Честно говоря, обидно и противно было это вот услышать. Это как если б мне сказали: Анечка, твоя зарплата 40 тысяч и живешь ты нифига не на "Соколе", и твой мэр поэтому - Собянин. Спасибо, я утрусь.

И еще в финале я не свою историю расскажу, мне ее рассказал знакомый лидер русских националистов. Это уже про психушку. Ну, отправили в одну его знакомую после сильного нервного стресса, подлечиться. Никакого насилия, таблеточки, на выходные - домой. Просто в больнице снять напряжение. И тут вдруг в пятницу говорят: а дайте-ка паспорт ксерокопию снять. Она дала. А паспорт что-то всё не возвращают... не возвращают... А тут и дверь вдруг заперли. Никаких тебе домой. И так до вечера воскресения и не открывали. В понедельник паспорт вернули. Спасибо, всего хорошего. Это день выборов был, воскресение. Я должна тут что-то пояснять?

У этих людей украли голоса. Нагло и подло. И говорить: "Собянин - мэр урок и психов" - тоже подло. Ну и на минуточку непрофессионально. Как-то надо бы сначала прежде разбираться, чем что-то говорить или писать.

Чтоб не быть голословной, сравнительные данные по участкам.

Участок по Бутырке, там не было наблюдателей: http://www.moscow_city.vybory.izbirkom.ru/region/moscow_city?action=show&root=774086020&tvd=4774086113783&vrn=27720001368289&prver=0&pronetvd=nullўion=77&sub_region=77&type=234&vibid=4774086113783

Участок по Матроске, там наблюдатели были: http://www.moscow_city.vybory.izbirkom.ru/region/moscow_city?action=show&root=774016039&tvd=4774016108687&vrn=27720001368289&prver=0&pronetvd=nullўion=77&sub_region=77&type=234&vibid=4774016108687

Сами сравните. Никакой разницы в составе спецконтингента между Матроской и Бутыркой нет, это я говорю, постоянный посетитель тюрем. Там еще Юлия Леонидовна что-то рассказывала потом - про Абхазию, про Сирию, но я лично дальше слушать не стала. :( Неинтересно стало вдруг.

Анна Каретникова

http://www.kasparov.ru/material.php?id=4D35458956289

Историк Марк Солонин

salkazanova

July 9th, 2012

http://www.solonin.org/article_otkryitoe-pismo-yulii

Марк Солонин родился в 1958 г. в городе Куйбышев (ныне Самара). Отец работал технологом на подшипниковом заводе, мама преподавала немецкий язык в ВУЗе. Вполне типовая "семья трудовой интеллигенции".

"Золотая медаль", с которой он закончил среднюю школу, позволяла претендовать на поступление практически в любой ВУЗ, но у выпускника уже не было иллюзий о том, что профессиональную деятельность в рамках советской "исторической науки" можно совместить с честным и непредвзятым изучением истории. Выбирая между историей и авиацией, Солонин выбрал последнюю. Впрочем, пять лет учебы в Куйбышевском авиационном институте и последующие 6 лет работы конструктором в закрытом ОКБ не пропали даром, так как позволили приобрести бесценный опыт поиска, осмысления и систематизации информации.

В 1984-1985 годах была написана первая, разумеется, рукописная "историческая работа" - толстая общая тетрадь с анализом событий 1939-1940 г.г. В августе 1987 г. Солонин стал участником одной из самых первых всесоюзных конференций независимых общественно-политических организаций в Москве. Делать два дела одновременно было невозможно, к тому же работа, связанная с военно-техническими секретами, позволяла в любой момент сфабриковать уголовное дело по гораздо более серьезной статье о шпионаже. Тогда, в июне 1987 г. эти опасения отнюдь не казались преувеличенными, и работу у чертежной доски в конструкторском бюро Марк меняет на лопату кочегара угольной кочегарки. По странной иронии судьбы накануне перехода страны к рыночной экономике Солонин отапливал Институт советской торговли, размещавшийся в обветшалом здании 19-го века.

В мае 1988 г. Солонин организует в Самаре первый общественно-политический клуб "Перспектива". Летом этого года Самару потрясли два грандиозных митинга - самые многочисленные в провинциальных городах России за все годы горбачевской "перестройки". Рукописная тетрадь начинает превращаться в серию статей о пакте Молотова-Риббентропа в областной молодежной газете "Волжский Комсомолец". При историческом факультете Самарского госуниверситета создается дискуссионный клуб, на заседаниях которого обсуждаются невозможные ранее темы.

1991, 1992, 1993 годы. Из тайников советских военных архивов начинают вырываться ручейки документов и фактов. Именно "ручейки" - Ельцин так и не рискнул пойти на полное и честное открытие всех архивов коммунистического режима. Ошеломляющий по масштабу и значению поток совершенно новой информации требовал времени на осмысление. В конце 90-х начали формироваться контуры гипотезы - той, которая легла в основу всех последующих книг Солонина.

Сейчас уже трудно сказать, что именно послужило толчком, позволившим взглянуть на трагедию 1941 года с совершенно новой стороны. Наверное, солидное статистическое исследование "Гриф секретности снят", подготовленное военно-историческим управлением Генштаба российской армии. Там впервые были приведены подробные сведения о структуре потерь Красной Армии по годам, месяцам, фронтам и операциям. Составители сборника, воспитанники традиционной советской военно-исторической школы, не имели ни малейшего желания "порочить советский государственный строй". Но читатель, внимательно, с калькулятором в руках разобравшийся в этом огромном нагромождении цифр, не мог не заметить одну очень странную вещь: летом 41-го число пленных и дезертиров в разы превышало число убитых и раненых. В полосе Юго-Западного фронта "пропавших без вести" оказалось в 10 раз больше, чем убитых в бою, на Центральном фронте - в 11 раз. Могут ли пропорции потерь воюющей армии быть такими? Беспристрастные цифры статистического сборника сообщали о том, что Красная Армия потеряла во втором полугодии 1941 года 6.290.000 единиц стрелкового оружия. Что же случилось с надежнейшими русскими "трехлинейками" Мосина? Они сломались? В количестве 6 миллионов единиц? Или миллионы винтовок, десятки тысяч танков и орудий были брошены панически бегущими толпами бывших красноармейцев?

Так появилась гипотеза. За ней последовала многолетняя работа по поиску реальных документальных сведений о ходе боевых действий лета 1941-го года. В конечном итоге гипотеза превратилась в твердый, подтвержденный документами и фактами вывод: главная причина военной катастрофы 41-го года лежит вне сферы проблем оперативного искусства или техники вооружений. Все было гораздо проще и страшнее: после первых же выстрелов Красная Армия превратилась в неуправляемую толпу вооруженных людей, стремительно превращавшуюся в бесконечные колонны безоружных военнопленных.

Такой вывод не просто противоречил всем предшествующим тезисам советской историографии. Он безжалостно разрушал героическую легенду о "небывалом патриотическом подъеме", "беспримерном массовом героизме", "монолитном единстве советского общества". На этой легенде были воспитаны два поколения; на героическом мифе Великой Отечественной войны держалась (да и по сей день держится) апология Сталина - да, жестокий тиран, да, погубил многих невинных людей, но "без Сталина мы бы в войне не победили..."

За четыре года напряженной работы книга была написана. В апреле 2003 г. была поставлена последняя точка. О том, чтобы обратиться с таким текстом к "мэтрам" официальной российской исторической науки, не могло быть и речи. Книгу можно было издать только вне рамок какого-либо государственного участия, финансирования, поддержки. Началась переписка с издательствами. Одно, второе, третье, десятое, двадцатое... 32 российских издательства ответили отказом.

Но есть еще одна страна, где читают и издают книги на русском языке - Украина. Переговоры с одним украинским издательством, с другим, третьим... 14 издательств Украины ответили отказом. Пятнадцатым по счету оказалось небольшое издательство "Возрождение" из города Дрогобыч (западная Украины). Директор и главный редактор издательства (как выяснилось позднее - коллега Солонина по работе в аэро-космической промышленности) И.М.Бабик сильно рисковал, взявшись за свой счет выпускать книгу никому не известного автора, но книга под названием "Бочка и обручи, или Когда началась ВОВ?" была издана на прекрасной бумаге, с цветными иллюстрациями, и немалым, по современным масштабам книжного рынка Украины, тиражом в 6.000 экз.

Это был прорыв. С готовой "Бочкой" можно было попытаться еще раз обратиться к российским издателям. Летом 2004 г. директор издательства "Яуза" (дочерняя структура крупнейшего в России издательского гиганта ЭКСМО) П.М. Быстров прочитал ( по его словам - за одну ночь ) 500-страничную книгу Солонина и принял решение начать ее издание. Примечательный факт: П.Быстров, также, как и И.Бабик, закончил МВТУ им Баумана - главную кузницу кадров советского ракетостроения. Таким образом книга, обозначившая новый этап в исследовании истории Великой Войны, стала доступна массовому читателю благодаря труду и решимости трех авиационных инженеров...

К настоящему моменту "Яуза" переиздала книгу (правда, под измененным по требованию отдела маркетинга названием "22 июня") уже более 12 раз. Совокупный тираж превысил 80 тыс. экз. Несмотря на абсолютное, гробовое молчание "большой прессы" и официальной военно-исторической науки, о книге заговорили в немногих уцелевших оппозиционных СМИ, она стала постоянным объектом яростных дискуссий на Интернет-форумах.

Несомненный успех первой книги позволил Солонину продолжить исследовательскую работу. В 2006-2011 г.г. вышли в свет следующие книги, фактическим развивающие и детализирующие основную концепцию: "На мирно спящих аэродромах", "23 июня: день М", "25 июня: глупость или агрессия", двухтомная документальная "Новая хронология катастрофы", публицистическая "Мозгоимение", сборник статьей "Нет блага на войне". Были существенно переработаны и переизданы первая книга (сейчас она выходит в свет под названием "Анатомия катастрофы") и вторая (сейчас она издается под названием "Разгром 1941. На мирно спящих аэродромах")

Ныне совокупный тираж книг Солонина в России перевалил отметку в четверть миллиона экземпляров, они постоянно находятся в списках лидеров продаж столичных книжных магазинов. Книги переведены и изданы в Польше (издательством "РЕБИС", г.Познань в 2007-2011 г.г. выпустило пять книг), Эстонии, Литве, Словакии, Чехии. Подписан договор на издание "Анатомии катастрофы" в Румынии. Серьезным успехом можно считать выход в свет статей "Три плана товарища Сталина" и "СССР-Финляндия. От мирного договора к войне" на немецком языке (в сборниках "Вторжение в Европу" и "Красный каток", выпущенных издательством Pour le Merite в 2009 и 2011 г. г.)

08.07.12

http://www.solonin.org/article_otkryitoe-pismo-yulii

Открытое письмо Юлии Латыниной

Уважаемая Юлия Леонидовна,

С чувством глубокой горечи я прочитал Вашу статью "Побежденных не судят" ("Ежедневный журнал, 3 июля 2012 г., http://www.ej.ru/?a=note&id=11915 ), посвященную чилийской трагедии 70-х годов 20-го века. И выводы, которые Вы предложили читателям ("военные вернули порядок, убив всего 3 тыс. человек -- ничтожно малое число"), и способы, при помощи которых подобные оценки навязываются малосведующей публике, представляются мне не только неприличными, но и общественно-вредными.

Было бы полбеды, если бы нечто подобное написали кургиняны с леонтьевыми: их "ядерная" (можно сказать - ядреная) аудитория ни в каких новых аргументах не нуждается, а лишь ждет команды "фас"; но когда миф о благодетельности фашистского террора ("когда я вижу страну под названием Чили, которая лучше всех себя чувствует в Латинской Америке, и я знаю, что Чили представляла собой до 1973 года, то я понимаю, что человек, который это сделал с Чили, сделал правильную вещь" ) начинает проповедовать чрезвычайно известный (а по моему личному субъективному мнению - самый талантливый из ныне здравствующих) публицист либерально-демократического лагеря - это уже целая беда. Именно поэтому я решил ответить на Ваше публичное выступление (статью) не личным, но открытым письмом.

Для начала позвольте напомнить, что страну под названием Чили Вы видели через 20 лет после отстранения Пиночета от власти. С таким же успехом человек, в 1965 году проехавший в качестве праздного туриста по Германии, мог бы сказать, что "Гитлер оставил после себя процветающую страну..." Чили не лучше всех чувствует себя в Латинской Америке (может спросить об этом у справочника), а теорема о том, что ее сегодняшнее благополучие создано благодаря, а не вопреки Пиночету, нуждается в доказательствах.

Вся Ваша статья сводится к тому, что при Альенде было очень плохо, а потом пришел Пиночет и, убив "всего лишь" 3 тыс. человек, устроил экономическое чудо возрождения страны. Я готов внимательно рассмотреть все три составляющие этой "формулы Латыниной".

Вы бодро заявляете: "До 11 сентября 1973 года в Чили происходила классическая социалистическая революция. 18-й год. Со всеми его Швондерам и Шариковыми..." Отлично. Совершенно уместный, общепринятый публицистический прием - не громоздить сотню страниц про "институциональные реформы в рамках жесткой парадигмы", а привести яркий и запоминающийся пример. Соотнести рассматриваемое явление с другим, хорошо знакомым читателю. Да, все мы более-менее представляем - что такое 18-й год. Кто по учебнику истории, кто по книжке Серафимовича "Железный поток", кто по нашумевшему фильму "Жила-была одна баба".

И поэтому я не ждал от Вас, Юлия Владимировна, подробного изложения со ссылками на испаноязычные источники. Как публицист Вы имели полное право ограничиться кратким перечнем: Большевики начали 18-й год с того, что разогнали законно избранное Учредительное собрание и расстреляли демонстрацию протеста - и Альенде "разогнал парламент" такого-то числа и "расстрелял демонстрацию" там-то... Большевики подошли к 1918 г. уже запретив все т.н. "буржуазные партии", а летом запретили оставшиеся социалистические - и Альенде "запретил и разогнал" партии оппозиции тогда-то и тогда-то... Большевики объявили массовый террор и узаконили практику захвата и расстрела заложников - и Альенде... Большевики конфисковали вклады населения в банках - и Альенде... Большевики создали политическую полицию, наделенную чрезвычайными полномочиями - и Альенде...

Что ж Вы так-то не написали, Юлия Леонидовна? И мы бы навсегда запомнили, что "Альенде - это 18-й год и шариковы у власти". Печально. Я вынужден констатировать, что Вы написали совершеннейшую чушь - и это самое мягкое определение.

Ничего даже отдаленно похожего на социалистическую революцию в России и массовый террор (белый и красный), захлестнувший нашу страну в 1918 году, в Чили при Альенде не было. Президент, выдвинутый блоком "Народное единство", пришел к власти в результате честных выборов, был утвержден в должности абсолютным большинством парламента и вплоть до трагической развязки 11 сентября 1973 г. осуществлял свои полномочия в условиях многопартийной демократии, наличия оппозиционного большинства в парламенте и явного преобладания политических противников "Народного единства" в СМИ. Пытаясь заменить минимальный анализ фактов грубой руганью ("правящий класс революционной сволочи, шариковых и швондеров") Вы лишь демонстрируете отсутствие содержательных аргументов.

Впрочем, иногда "аргументы и факты" появляются. Но тогда все становится еще грустнее. "В стране происходила национализация -- причем не только сверху, но и снизу. Вооруженные отряды рабочих занимали предприятия, всего было национализировано около 500 предприятий".

Юлия Леонидовна, национализация - это не преступление, не "социалистическая революция", и не "шариковы у власти". Вы не можете не знать, что в самых что ни на есть буржуазных странах Западной Европы и Северной Америки национализированный сектор экономики составлял и составляет десятки процентов, иногда - до одной трети. Если же говорить про Чили эпохи Альенде, то главное, что там было сделано - это национализация меднорудной промышленности, и проведена она была не толпой "революционной сволочи", а ЗАКОНОМ, принятым большинством парламента.

Да, парламент, выражая волю народа, решил положить конец нетерпимой ситуации, когда главное природное богатство Чили (28% разведанных в мире запасов меди) принадлежит двум иностранным компаниям. Должен Вам сообщить, что это решение (национализация меднорудной промышленности) осталось в силе и при Пиночете!!! Хунте тоже нужно было чем-то наполнять бюджет. Разница лишь в том, что Альенде "транжирил казенные деньги" на раздачу литра молока в день всем детям Чили в возрасте до 15 лет, а "жесткий рыночник, противник всякого государственного вмешательства в экономику" Пиночет за первые два года своей диктатуры увеличил на 18% численность бюрократического аппарата и расходовал на содержание силовых структур 43% бюджета страны.

Что же касается аграрной реформы, то таки да - у латифундистов отобрали 10 млн. гектар земли, "нажитой непосильным трудом". И знаете, кто и когда это начал? Эдуардо Фрей, лидер христианских демократов, предыдущий (до Альенде) президент Чили. Кстати, на выборах Фрей победил под лозунгом "Революция в условиях свободы" - и это потому, что всем, кроме совсем уже отмороженной колониально-феодальной сволочи, было понятно, что с такой гирей на ногах, как помещичье землевладение, в последней четверти 20-го века не ходят. Правительство Альенде лишь решительно провело в жизнь те меры, необходимость которых была признана абсолютным большинством народа задолго до прихода "Народного единства" к власти.

Но Вас, как я понял, смущают методы ("вооруженный передел земли... беззаконные реквизиции, сonfederacion campesina..."). Так вот, я понятия не имею - что это за "конфедерасьон" и чем он так страшен. И про убийства прежних землевладельцев я ничего не слышал. А уж про то, что аграрная реформа при Альенде имело что-то схожее с русским крестьянским бунтом ("что такое вооруженный передел земли, мы, русские, знаем"), я до встречи с Вашей статьей даже не подозревал. Поэтому решил проконсультироваться со специалистом.

Профессор Колумбийского университета (США) Джон Динджес (John Dinges) большую часть своей жизни посвятил изучению истории Чили; в сентябре 1973 г. он был в Сантьяго, где преподавал в Католическом университете, женат на чилийке. Он тоже ничего не слышал про "вооруженный передел земли" и уж тем более - про совершенные при этом убийства. Что касается лево-радикальной организации MIR, то профессору известны два случая убийства представителей силовых структур, совершенных боевиками MIR в период 1970-1973 г.г., и он не исключает, что сообщения о шести убитых (о чем я его и спрашивал) могут быть достоверными.

Что из этого следует? Нет, если профессор Динджес (как и любой другой профессор) чего-то не знает, то это вовсе не означает, что события не было. Ищите, работайте. Но не надо жаловаться читателю на то, что "про "красный террор" мне ничего не говорят". Вы же кандидат наук, и должны знать, что бремя доказательства лежит на авторе гипотезы. Это Вы выдумали какой-то "красный террор при Альенде" - вот Вы и доказывайте факт его наличия. Смелее реализуйте свои желания ("я хочу иметь два списка: список "красного террора" и список "белого террора"). Имейте. И с нами поделитесь. А пока не поимели - воздержитесь, пожалуйста, от разговоров про "революционную сволочь"...

Пока Вы ищете, расскажу Вам про действия противной стороны, про пушистых белых зайчиков, которым угрожали жуткие "cordones industrieles (нечто вроде реввоенсоветов, вооруженные организации самоуправления в барачных предместьях Сантьяго)". 7 миллионов долларов (долларов 1973 года, заметьте!), потраченных ЦРУ на кампанию дестабилизации в Чили (то, что Вы обозначили феерической фразой "юристы и банкиры начали объявлять всенародные забастовки"), есть документально доказанный и ныне общепризнанный факт. 2 миллиона (из названных выше 7) ушли на организацию забастовки водителей грузовиков. Чили - страна маленькая, но очень длинная. Забастовка водителей (точнее говоря - организованный и оплаченный саботаж) вела в таких условиях к экономическому коллапсу.

Тем не менее, на парламентских выборах в марте 1973 г. "Народное единство" получает 42% голосов избирателей. Да, с учетом голосов жителей "барачных предместий", как бы они ни были Вам противны. После этого (и с учетом тревожной для фашистов динамики: 36% за Альенде в 1970 г. и 42% за "НЕ" в 1973 г.) кампания экономической дестабилизации дополняется серий терактов: боевики из ультраправой "Патриа и либертад" взрывают электроподстанции, ЛЭП, мосты на Панамериканском шоссе. Умолчать про эти реальные факты - и при этом намекать на какой-то "красный террор" - значит перейти от публицистики к пропаганде. Причем весьма дурного свойства.

Завершая разговор про "марксистского диктатора Альенде, который готов был превратить Чили в нищую Эфиопию", обратимся к документу. Главному обвинительному документу, составленному политическими противниками Альенде. 22 августа 1973 г. парламент Чили большинством в 81 против 47 голосов принял Заявление ("соглашение палат" в дословном переводе), в котором в 15 пунктах со множеством подпунктов сформулировал свои претензии к президенту. Парламентарии заявили, что Альенде стремится присвоить себе полномочия законодательной власти (т.е. авторов заявления), вмешивается в деятельность судов, попирает свободу печати, закрывает неугодные ему газеты, поощряет создание незаконных вооруженных формирований и.т.п.

Нарушая хронологию событий, сразу же напомню, что хунта дважды, в 1974 и 1975 г.г. публично заявляла о своем намерении провести судебный процесс над руководителями "Народного единства". И оба раза тихо сдулась. С учетом реакции международного сообщества устроить кровавый балаган в стиле сталинских "открытых процессов" 36-37 г.г. было уже невозможно (да и контрпродуктивно - с точки зрения интересов хунты), шансов же доказать виновность соратников Альенде в открытом соревновательном процессе, с участием независимых адвокатов, практически не было.

Вернемся теперь к Заявлению от 22 августа 1973 г. Даже в этом "обвинительном акте", односторонне отражающем позицию противников Альенде, не нашлось места для слова "убийство" (не говоря уже про массовые убийства, массовый террор, систематическое применение пыток). Самым же главным в Заявлении был почти неприкрытый призыв к вооруженным силам вмешаться и "исполнить свой долг", прекратив нарушения Конституции со стороны Альенде ("It is their duty to put an immediate end to all situations herein referred to that breach the Constitution and the laws of the land... To the contrary, they would gravely compromise the national and professional character of the Armed and Police Forces...")

Насколько объективным было это Заявление? В какой мере обвинения в адрес Альенде соответствовали действительности? На мой взгляд, самый убедительный ответ на эти вопросы дают события 23 августа 1973 г. Что же произошло в этот день? А ничего. И 24-го ничего. И 25, 26, 27... "Диктатор и узурпатор", получивший в свои руки такой "козырь", как открытый, явный (и зафиксированный на бумаге) призыв к вооруженному мятежу, не сделал ни-че-го. Ничего из того, что было перечислено в 15 пунктах с подпунктами: не разогнал парламент, не арестовал зачинщиков мятежа, не закрыл оппозиционные СМИ, не раздал оружие своим сторонникам "в барачных предместьях Сантьяго..."

Ничего другого тоже не сделал: не ушел в отставку, не улетел заграницу, не застрелился. Вместо этих, имеющих практический смысл действий, Альенде взял в руки перо (без кавычек) и написал подробнейший ответ, в котором пункт за пунктом ответил на претензии парламента. После чего пообещал провести в ближайшее время референдум о доверии правительству. Мирное разрешение конфликта между парламентом и президентом (в более широком смысле - между противниками и сторонниками социалистического эксперимента) еще было возможным. Но такой вариант развития событий решительно не устраивал заговорщиков. И поэтому 11 сентября произошло то, что произошло. Проявив похвальное чувство юмора, Пиночет разогнал парламент ровно через месяц и один день (23 сентября) после того, как депутаты закончили сочинять свой огромный текст с рассказами про "узурпацию власти и нарушения полномочий парламента..."

Тут-то и началось, как Вы утверждаете, "возвращение порядка" и экономическое процветание. "Убив всего три тысячи коммунистов, Пиночет построил рыночное общество". Да, рыночное, но не простое, а особое. По формуле: "Все цены определяются рынком, кроме цены рабочей силы, которую устанавливают пулеметами". Это сказал не марксист, не коммунист и не шариков, слова эти принадлежат одному из лидеров христианско-демократической партии Чили (да, той самой ХДП, которая с остервенением "топила" правительство Альенде) Радомиро Томичу. Ну, а в живых картинках процесс "установления цены рабочей силы пулеметами" обрисовал Гарсия Маркес. Вы читали, не сомневаюсь.

Еще одна интересная цитата: "Реально существующая нация была объявлена больной, а нация как референтная группа - проектом, который предстоит реализовать через насилие". Так уже в 1978 г. характеризовал модель пиночетовского государства насквозь буржуазный политолог О`Доннел. И, наконец, прямая речь Вашего кумира: "Никто и ничто не сможет противостоять решениям, которые мы принесли для спасения Чили. Мы пришли, чтобы искоренить, мы остаемся, чтобы спасти, мы останемся, чтобы предотвратить". Так скромно Пиночет высказывался непосредственно после переворота. Позднее заматерел, официально (декрет N 527 "О юридическом статусе правящей хунты") провозгласил себя "верховным носителем власти" и без тени улыбки говорил, что послан Провидением дабы "спасти эту страну".

Все серьезно. А вот где же результат? В чем конкретно выразился расцвет и возрождение экономики? Вы, Юлия Леонидовна, написали большую статью (18 тыс. знаков), там нашлось место для разговоров про глобальное потепление, евробюрократию, негров в ЮАР и американцев в Ираке - и ни одной цифры, характеризующей успехи чилийской экономике при Пиночете. С чего бы это? Ладно, не хотите говорить - не надо. Я обратился к творчеству Ваших единомышленников (благо, им забит весь русский Интернет). Одна статья, вторая, третья, десятая... "Возродил... поднял из руин... небывалый экономический рост... чилийское экономическое чудо... беспримерные успехи реформ..." И опять - ни одной цифры!

Тут я вспомнил - что мне это напоминает. Да, именно так в годы моей юности совковые пропагандисты расписывали небывалые успехи коллективизации: уйма слов и ни одной цифры, ни одного факта, иллюстрирующего победный рост колхозных урожаев, надоев, настригов и привесов. Да и зачем было копаться в навозе, когда главное - это ослепительная красота Идеи! Освобожденный труд на колхозных полях, пятый сон Веры Павловны. Точной копией с этого является и феномен (бред) пиночетолюбия. Кому-то очень хочется верить, что далеко-далеко, за морями-океанами, в стране Чили жил мудрый диктатор, который воплотил на земле Единственно Верное Учение либеро-фашизма: революционеров перебил, нищебродов выморил голодом, и великая богиня Инвестиционной Привлекательности воссияла во славе своей...

А теперь переходим к фактам. Соблаговолите нажать вот на эту ссылочку:

http://en.wikipedia.org/wiki/File:Chile_GDP_growth.png

Нужны комментарии? График валового внутреннего продукта (по данным центробанка Чили, в сопоставимых ценах) пляшет, как блоха. 50 лет, с 1951 по 2001 год экономика остается весьма нестабильной. Есть благополучные годы, кстати, один из них - 1971 год. Первый год президентства Сальвадора Альенде, рост ВВП на 9 процентов. А в центре графика красуются две "стрелы", устремленные вниз. Два эпизода глубочайшего, беспрецедентного для Чили обвала экономики. И оба приходятся на эпоху Пиночета. Минус 12,9 процента в 1975 году и минус 13,6 в году 1982. Вроде бы устойчивый рост начинается с 1987 года (через 14 лет !!! после прихода к власти "великого генерала"), но уже в 1999 экономический рост почему-то (об этом скажу чуть ниже) сменяется спадом до нуля.

Таковы показатели ВВП. Но не одними этими цифрами определяется здоровье экономики. Посмотрим еще на что-нибудь. Лично мне особенно нравятся цифры по внешнему долгу и курсу национальной валюты к доллару США. Почему именно они? Потому что ВНЕШНИЕ. Соврать труднее. Внутри страны хунта могла заставить экономистов "нарисовать" любые цифры (о чем пиночетолюбы всегда забывают), но вот иностранный банк, давший кредит, будет смотреть не в пиночетовский телеящик, а в кредитный договор.

Так вот, на момент свержения Альенде внешний долг Чили составлял 4,13 млрд. долларов. Эту цифру бессчетное число раз повторяли пиночетолюбы, да еще и со злорадным шипением: "Вот, вот они плоды популистского заигрывания с чернью! Повысили зарплату всякой шантрапе, а где деньги взять?" К концу правления "жесткого монетариста, почетного рыночника" Пиночета внешний долг вырос до 27 миллиардов. Неподъемный груз платежей по обслуживанию кредитов, которые оставил после себя "великий генерал", стал одной из причин спада чилийской экономики в конце 90-х годов (см. график выше).

А с национальной валютой все еще смешнее (хотя смех этот - сквозь слезы). В течение первых месяцев власти военной хунты национальная валюта подешевела более чем в 2 раза. В следующем, 1974 году - в 28 (двадцать восемь) раз. К октябрю 1975 г. чилийский эскудо окончательно превратился в мусор, и была введена новая национальная валюта - песо. По совету "чикагских мальчиков" (они, вероятно, плохо владели дробями) курс песо был установлен 1 к 1. Один доллар США - одно песо. В январе 1977 г. за 1 доллар надо было заплатить уже 18,5 песо, в январе 1978 - 27,5, в январе 1980 - 39, в июне 1982-го - 46 песо... Ну, разве это не беспримерное "экономическое чудо"?

Конкретный механизм разрушения чилийской экономике при Пиночете популярно описан тут: http://www.sensusnovus.ru/analytics/2011/09/24/11087.html

Почитайте. В высшей степени интересно и главное - как узнаваемо! Приватизация через закрытые "конкурсы" в пользу приближенных диктатора. Концентрация банковского и промышленного капитала в руках 5-6 финансово-криминальных групп. Вывод прибыли в панамские оффшоры. Закономерный обвал "экономики друзей" в 1982 году. Выкуп частных долгов за счет государственных средств ("чилийская свободно-рыночная революция впервые опробовала схему приватизации прибыли и национализации убытков"). Повторная приватизация очищенных от долгов активов, по бросовым ценам и опять же - своим людям. Бедный Шариков, с его непростой биографией и наивными мечтами, нервно курит в уголке...

Да, кстати, разорив страну, генерал Пиночет себя любимого не забыл. 25 миллионов 978 тысяч 602 доллара 79 центов. Такую сумму тайного состояния бывшего диктатора назвал в сентябре 2009 г. чилийский судья Мануэль Вальдеррама. 26 миллионов баксов. Спору нет, деньги смешные - если сравнить их с баблом, которое так удачно подняли наши российские организаторы "шока без терапии". Но, согласитесь, Юлия Леонидовна, на фоне этих кровавых миллионов как-то тускнеет образ "сурового и неподкупного Солдата отечества" и вылезает наружу кувшинное рыло заурядного казнокрада.

И, наконец, самое главное - цена. Социальная, человеческая цена, уплаченная за такую радость чилийским народом.

Несколько сот тысяч человек (точные цифры остаются предметом дискуссии) уехали из страны. Как всегда бывает в таких ситуациях, прежде всего паковали чемоданы те, у кого главное богатство находится в голове, кто мог без особых проблем найти себе место в любой испаноязычной стране: квалифицированные специалисты, ученые, врачи, журналисты. По интеллектуальному потенциалу страны (а это главное "средство производства" в 21-м веке) был нанесен сильнейший удар. В одной из социальных групп масштаб добровольного изгнания превысил девять десятых - это чилийские евреи. Неуютно стало им жить в стране, которую фашистская хунта ухитрилась превратить в рассадник такой диковинной для Латинской Америки болезни, как зоологический антисемитизм. Классический юдофобский пасквиль "Протоколы сионских мудрецов" при Пиночете переиздавался 28 раз! Труды не менее известного нацистского идеолога Розенберга были изданы совокупным тиражом в 4,2 млн. экземпляров и распространялись по всему континенту.

Разумеется, хотели и могли бежать далеко не все. Оставшиеся получили астрономический рост цен на товары первой необходимости, ликвидацию доступной медицины, двукратный рост детской смертности и шестикратный рост заболеваемости туберкулезом, безработицу в 30%, обнищание такого масштаба, что на пике пиночетовского "чуда наоборот" (в 1982 г.) половина населения страны переместилась в халупы, сколоченные из фанеры, жести и картона - оплачивать проживание в человеческом жилье им стало не по карману. Летом 1982 г. на улицах городов юга Чили специальные бригады собирали трупы замерзших бездомных. Картина, уже вполне сопоставимая с 18-м годом в России.

Вот поэтому, уважаемая Юлия Леонидовна, хунте пришлось стрелять и убивать людей тысячами, арестовывать десятками тысяч, вводить осадное положение, лишь в 1978 г. милостиво замененное на "чрезвычайное". Не ради "спасения Чили от марксистского ига", а для того, чтобы народ согласился молча и покорно замерзать в фанерной конуре. И работать за копейки - если очень повезет найти рабочее место живого придатка к конвейерной линии. Впрочем, что я Вам рассказываю? Великая богиня Инвестиционной Привлекательности требует человеческих жертв, а ее жрецы и жрицы твердо убеждены в том, что сожгут кого-то другого, но не его...

Сколько людей было убито и замучено за годы диктатуры? Я не считаю, что вопрос определения точной цифры является слишком важным. Для родных и близких погибшего безмерным горем является смерть одного человека. Для правовой и политической оценки режима Пиночета вполне достаточно и 3 тысяч убитых в 10-миллионной стране. Ваши рассуждения о количестве жертв диктатуры привлекли мое внимание не столько заявленным результатом, сколько стилем и методом.

Без тени смущения Вы заявляете: "В докладе комиссий Реттига и Валеха содержится исчерпывающий перечень убитых". Юлия Леонидовна, исчерпывающий перечень содержится только в скрижалях Завета; все творения рук человеческих несовершенны. Что же касается "Комиссии правды и примирения" (комиссия Реттига), то она работала при живом Пиночете. И не просто при "живом", но при Пиночете в статусе главкома сухопутных войск Чили. Да, такова была цена "примирения" - диктатура не была свергнута народным восстанием или вооруженной силой извне, диктатура медленно, угрюмо и угрожающе рыча, отошла (отползла) от власти. В апреле 1991 года еще никто не мог знать - чем все это дело закончится, и у членов комиссии Реттига был вполне реальный шанс войти в перечень жертв нового переворота. Отчетный документ комиссии Реттига - это доклад Хрущева о "культе личности", составленный и прочитанный при живых товарищах Сталине и Берия. Разница лишь в том, что Реттиг не обладал и сотой долей тех полномочий, которые были у генсека Хрущева...

Теперь от метафор переходим к конкретике. Мертвые молчат. Комиссия Реттига принимала заявления о фактах убийств и/или похищений людей от родственников или уполномоченных ими адвокатов. Какие "адвокаты" могли быть у индейцев, за которыми в первые недели путча озверелая солдатня "охотилась", как за дикими животными? Каких "адвокатов" могли нанять родственники крестьян, убитых после переворота вооруженными бандами обиженных латифундистов?

Далее. Сотни тысяч чилийцев - в том числе и родственники жертв террора - покинули страну после переворота и разъехались по необъятному испаноязычному миру. Все ли они захотели обратиться в комиссию по примирению с убийцами? Лететь на другой конец света из Мадрида в Сантьяго, тратить деньги, рвать себе душу воспоминаниями о пережитом ужасе... И главное - зачем? Комиссия Реттига - и в этом проявился еще один, может быть самый главный и самый спорный элемент общественного компромисса - не иницировала возбуждение уголовных дел по преступлениям, покрытым пиночетовской амнистией 1978 года. Что это за амнистия? Это когда убийцы простили самих себя. Под амнистию подпадали любые преступления, совершенные "для спасения государства от коммунистической опасности" в период с 11 сентября по 11 октября 1973 года.

Красиво? В эпоху мрачного средневековья солдатам давали три дня на бесчинства в захваченном городе; Ваш кумир установил месячный "сезон открытой охоты" на сограждан. Чилийские юристы (те самые, которые устраивали "всенародные забастовки протеста против узурпатора Альенде"), потупив в землю глаза и разведя пухлыми ручками, сказали: "Мы бы всей душой, но дура лекс... В соответствии с пунктами и подпунктами мы не можем отменить амнистию, однажды кем-либо объявленную..." Поэтому убийцы, садисты и насильники могли спокойно гулять и смеяться в глаза родственникам своих жертв. Именно такой была ситуация в Чили образца 1991 года, и я предполагаю, что она серьезно сказалась на результатах работы комиссии Реттига.

Вы упоминаете доклад комиссии Валеча, но при этом полностью игнорируете то, чем эта комиссия занималась в действительности. "Национальная комиссия по делам политических заключённых и пыткам" (La Comisi;n Nacional sobre Prisi;n Pol;tica y Tortura), возглавляемая епископом Серхио Валечем, имела задачу "установить лиц, которые подверглись лишению свободы и пыткам по политическим мотивам". Комиссия Валеча установила 28.459 (двадцать восемь с половиной тысяч) достоверных случаев незаконных (без ордера или решения суда) арестов и пыток. Причем, как явствует из материалов комиссии, эти две формы внесудебных репрессий фактически совпадали - 94% арестованных подвергались пыткам.

В частности, было установлено 238 случаев, когда пыткам были подвергнуты дети в возрасте менее 15 лет. Юлия Леонидовна, когда Вы в следующий раз начнете публично восхищаться высокой эффективностью работы пиночетовского гестапо ("DINA продемонстрировала, что она может наносить точечные и одновременно разрушительные удары"), не забудьте рассказать читателям, что эта "эффективность" была достигнута с использованием пыток детей арестованных и применением специально дрессированных собак и крыс для пыток женщин.

Цифра в 28,5 тыс. пострадавших была получена в 2004-2005 годах. Позднее, уже после смерти Валеча, работа комиссии была продолжена, и число достоверно установленных жертв пыток выросло еще на 9,8 тыс. человек. Итого - 38,3 тыс. незаконно арестованных и подвергшихся пыткам. А теперь начинаем загибать пальцы и считать - кого и что комиссия Валеча не смогла учесть.

Во-первых, она не учла тех, для кого пытки стали причиной смерти или послужили "прелюдией" к последующему убийству - мертвые молчат. Во-вторых, комиссия работала спустя 30 лет после события (67 % представших перед комиссией были арестованы в сентябре-декабре 1973 г.), а пытки не способствуют долголетию. В-третьих, комиссия принципиально не учитывала заявлениях тех чилийцев, которые были незаконно арестованы и/или подверглись пыткам за пределами страны - а в конце 70-х, когда весь "южный конус Латинской Армерики" был во власти фашистских диктатур, охота за чилийскими эмигрантами велась в широком масштабе. В-четвертых, в соответствии со своим регламентом комиссия Валеча рассматривала только действия "представителей государства или лиц, находящихся на государственной службе"; таким образом, за пределами расследования оказалось множество случаев незаконных арестов и пыток, совершенных тайными "эскадронами смерти". В пятых, в ходе расследования выяснилось, что практически все арестованные женщины подвергались сексуальному насилию; я предполагаю, что это обстоятельство могло существенно снизить число обратившихся в комиссию, ибо какая же женщина захочет, чтобы ее дети читали про то, как маму насиловали всей казармой.

И тем не менее, даже если остановиться на официальных цифрах - 3,2 тыс. убитых, 38,3 тыс. незаконно арестованных и подвергнутых пыткам - то в пропорциональном пересчете на сегодняшнюю численность населения России получается 590 тыс. репрессированных. Не пора ли перестать ставить кавычки при словах "кровавый режим Пиночета" - как это делаете Вы, Юлия Леонидовна, на протяжении всей своей статьи. И как прикажете понимать такие Ваши слова: "Военные трибуналы при Пиночете выносили огромное количество оправдательных или мягких приговоров. Город Писагуа: 147 подсудимых, 6 смертных приговоров, остальные пожизненные". Юлия Леонидовна, Вам было некогда перечитать написанное? Или испепеляющая страсть окончательно затуманила Ваши глаза?

Некоторые Ваши высказывания можно было бы назвать "анекдотическими" - если бы речь не шла о столь страшных делах. Вы позволили себе написать: "В Сети постоянно появляются страшилки, которые звучат примерно так: журналист-антикоммунист Роберто Гальо был убит, когда защищал беременную женщину от избивавших ее солдат...Излишне говорить, что никакого Роберто Гальо в докладе комиссии Реттига просто нет". Если факты противоречат теории - тем хуже для фактов? У названного Вами противоречия может быть не одно, а целых три объяснения. Или комиссия, работавшая спустя 18 лет после события, не учла данный факт, или журналиста, убитого при описанных обстоятельствах, звали по другому, или вообще ничего не было. Я не знаю точного ответа, Вы тоже его не знаете, но про погибших людей не говорят в подобном тоне!

И последний вопрос. Вы его задаете неоднократно: "Какое количество убитых были легитимными целями, а какое - невинными жертвами?" Это очень простой вопрос, и ответ на него не займет у нас много времени.

Единственной легитимной целью для Пиночета был его собственный лоб. Только в свою поганую голову он мог стрелять на законных и морально-оправданных основаниях. Ни в кого другого изменивший присяге генерал, узурпатор власти, серийный убийца, покровитель садистов и казнокрадов не имел права стрелять.

Отвечу я и на незаданный Вами вопрос - какой процент погибших погиб с оружием в руках. Увы, чилийский народ не был готов к вооруженному сопротивлению, фашистский переворот застал его врасплох. Более 2 тыс. человек, т.е. две трети убитых и замученных, погибли в первые 6 недель путча. Без оружия и без возможности убить палача. Есть два заслуживающих упоминания эпизода вооруженного сопротивления в те дни - это штурм президентского дворца, где погиб Альенде и сотрудники его охраны, и бой у штаба MIR, где погибло 23 человека (не считая солдат хунты). Всего же, за 18 лет диктатуры, участники вооруженного подполья составили не более 1-2 % от общего числа жертв террора.

********************************

С материалами Международной комиссии по расследованию преступлений военной хунты в Чили можно ознакомиться, например, тут : http://scepsis.ru/library/id_1922.html

Комиссия была создана 21 марта 1974 года в Хельсинки. В ее составе работали писатели Х.Кортасар и Г.Маркес, будущий генсек Финской социал-демократической партии У.Сунквист, министр внутренних дел Мексики Х. Эролес, президент Международного союза молодых христианских демократов Дж.Боналуми, генсек Португальской социалистической партии (будущий президент страны) М.Соареш, генсек Испанской социалистической партии (будущий премьер-министр) Ф.Гонсалес, один из руководителей французского движения Сопротивления полковник А.Роль-Танги, советские журналисты А. Бовин и Г. Боровик

Tags: Альенде, Пиночет, Чили, Юлия Латынина, дезинформация

Ю. Н. СМИРНОВ

СТАЛИН И АТОМНАЯ БОМБА

Первые шаги советского атомного проекта по созданию отечественного атомного оружия представляют особый интерес как для специалистов, так и для широкого круга читателей.

Теперь известно: решение о начале работ принималось на самом верху, И. В. Сталиным. Поэтому особенно важно проследить факты непосредственного участия Сталина в выработке как исходных решений, так и последующих крупных мероприятий государственного масштаба, обеспечивших успех атомного проекта.

Весной 1942 г., основываясь на агентурной информации, Л. П. Берия впервые сообщил Сталину о развернувшихся на Западе работах по созданию атомной бомбы.

За несколько месяцев до этого, с конца 1941 г., 28-летний курсант Военно-воздушной академии, уже тогда известный физик и будущий академик Г. Н. Флеров обратился с письмами сначала к И. В. Курчатову, а затем к уполномоченному Государственного Комитета Обороны (ГКО) по науке С. В. Кафтанову, убеждая их в необходимости развернуть в стране работы по делению урана. Более того, уже находясь в армии, он в апреле 1942 г. пишет непосредственно И. В. Сталину. Примечательно, с какой страстью Флеров отстаивал свою позицию: "Во всех иностранных журналах полное отсутствие каких-либо работ по этому вопросу. Это молчание не есть результат отсутствия работы... Словом, наложена печать молчания, и это-то является наилучшим показателем того, какая кипучая работа идет сейчас за границей... Нам всем необходимо продолжить работу над ураном".

В письме Сталину Флеров подчеркивал: "Единственное, что делает урановые проекты фантастическими -- это слишком большая перспективность в случае удачного решения задачи... В военной технике произойдет самая настоящая революция... Если в отдельных областях ядерной физики нам удалось подняться до уровня иностранных ученых и кое-где даже их опередить, то сейчас мы совершаем большую ошибку, добровольно сдавая завоеванные позиции" (цит. по [1, с. 4--5]).

Письма Г. Н. Флерова сыграли,свою роль. Как и информация, почерпнутая из записной книжки убитого партизанами немецкого офицера, в которой содержались схемы ядерных превращений урана и записи, наводившие на мысль о работах в Германии по созданию сверхоружия. В результате весной 1942 г. за подписью С. В. Кафтанова и академика

-- Ф. Иоффе в ГКО страны было направлено предложение о необходимости создания научного центра по проблеме ядерного оружия.

Много лет спустя Кафтанов вспоминал: "Докладывая вопрос на ГКО, я отстаивал наше предложение. Я говорил: конечно, риск есть. Мы рискуем десятком или даже сотней миллионов рублей... Если мы не пойдем на этот риск, мы рискуем гораздо большим: мы можем оказаться безоружными перед лицом врага, овладевшего атомным оружием. Сталин походил, походил исказал: "Надо делать". Флеров оказался инициатором принятого теперь решения" [2, с. 8].

11 февраля 1943 г. ГКО принял специальное решение об организации научно-исследовательских работ по использованию атомной энергии. Их руководителем был назначен И. В. Курчатов. Вначале общее руководство советским атомным проектом осуществлял

-- М. Молотов. Затем с августа 1945 г. его сменил Л. П. Берия...

Хотя работы по советскому атомному проекту начались, их организация на первом этапе, в годы войны, не удовлетворяла Курчатова. Не случайно 29 сентября 1944 г. он писал на имя Берии: "В письме т. М. Г. Первухина и моем на Ваше имя мы сообщали о состоянии работ по проблеме урана и их колоссальном развитии за границей. ...вокруг этой проблемы за границей создана невиданная по масштабу в истории мировой науки концентрация научных и инженерно-технических сил, уже добившихся ценнейших результатов.

У нас же, несмотря на большой сдвиг в развитии работ по урану в 1943--1944 году, положение дел остается совершенно неудовлетворительным...

Зная Вашу исключительно большую занятость, я все же, ввиду исторического значения проблемы урана, решился побеспокоить Вас и просить Вас дать указания о такой организации работ, которая бы соответствовала возможностям и значению нашего Великого Государства в мировой культуре" (цит. по [3, с. 24--25]).

Следующее по времени упоминание о Сталине в связи с атомным проектом принадлежит Г. К. Жукову. В своей книге "Воспоминания и размышления", рассказывая о работе Потсдамской конференции летом 1945 г., он отметил: "В ходе конференции глава американской делегации президент США Г. Трумэн, очевидно, с целью политического шантажа однажды пытался произвести на И. В. Сталина психологическую атаку.

Не помню точно какого числа, после заседания глав правительств Г. Трумэн сообщил И. В. Сталину о наличии у США бомбы необычайно большой силы, не назвав ее атомным оружием.

В момент этой информации, как потом писали за рубежом, У. Черчилль впился глазами в лицо И. В. Сталина, наблюдая за его реакцией. Но тот ничем не выдал своих чувств, сделав вид, будто ничего на нашел в словах Г. Трумэна. Как Черчилль, так и многие другие англоамериканские авторы считали впоследствии, что, вероятно, И. В. Сталин действительно не понял значения сделанного ему сообщения.

На самом деле, вернувшись с заседания, И. В. Сталин в моем присутствии рассказал В. М. Молотову о состоявшемся разговоре с Г. Трумэном. В. М. Молотов тут же сказал:

-- Цену себе набивают,

И. В. Сталин рассмеялся:

-- Пусть набивают. Надо будет переговорить с Курчатовым об ускорении нашей работы.

Я понял, что речь шла об атомной бомбе" [4, с. 685].

Без сомнения, поворотный момент в истории советского атомного проекта наступил, когда 6 августа 1945 г. американцы сбросили над Хиросимой свою первую атомную бомбу. Для советского руководства пришло время решительных действий.

Интересный факт отметила Светлана Аллилуева -- дочь Сталина: "...отца я увидела снова лишь в августе, -- когда он возвратился с Потсдамской конференции. Я помню, что в тот день, когда я была у него, -- пришли обычные его посетители и сказали, что американцы сбросили в Японии первую атомную бомбу... Все были заняты этим сообщением, и отец не особенно внимательно разговаривал со мной. А у меня были такие важные -- для меня -- новости. Родился сын! Ему уже три месяца и назвали его Иосиф... Какое значение могли иметь подобные мелочи в ряду мировых событий, -- это было просто никому неинтересно..." [5, с. 143--144].

Уже через несколько дней после американских атомных бомбардировок Хиросимы и Нагасаки последовали крупные организационные решения в интересах советского атомного проекта. А пять месяцев спустя, 25 января 1946 г., Сталин лично встречается с Курчатовым и, демонстрируя свое полное доверие, предоставляет ему своеобразный карт-бланш. Курчатов записывает для себя: "Во взглядах на будущее развитие работ т. Сталин сказал, что не стоит заниматься мелкими работами, а необходимо вести их широко, с русским размахом, что в этом отношении будет оказана самая широкая всемерная помощь". Впервые о встрече Сталина с Курчатовым 25 января 1946 г. было сказано в январе 1993 г. в докладе, посвященном 90-летию со дня рождения Игоря Васильевича Курчатова, и были приведены ключевые положения из его записи (см.: [6]).

Из приводимой ниже записи об этой встрече 43-летнего Игоря Васильевича видно, что от него не ускользнуло, как выглядит кабинет Сталина. Он обратил внимание на "печи изразцовые, прекрасный портрет Ильича и портреты полководцев". Поэтому с определенной степенью достоверности можно говорить о свежести впечатлений и что всего скорей Курчатов в кабинете Сталина был впервые.

Текст записи Игоря Васильевича с большим трудом поддается расшифровке. По этой причине в публикуемом тексте сделаны отдельные небольшие пропуски, а сомнительные, неоднозначные варианты конкретных слов отмечены вопросительными знаками. Обращает на себя внимание и форма записи: строгая, деловая, без каких-либо оценок, фактически официальная, констатирующая. Да Игорь Васильевич и не мог себе позволить что-либо иное. Он знал, под каким контролем каждый его шаг и не мог подвергать даже малейшему риску огромное дело, которое он возглавлял.

Прежде чем привести запись, необходимо остановиться на ряде важных обстоятельств.

Решением Государственного Комитета Обороны СССР от 20 августа 1945 г. при ГКО был создан Специальный (Особый) комитет под председательством Берии. На Комитет возлагалась задача создания атомной промышленности в стране и создания атомного оружия. Накануне Сталин вызвал к себе Наркома боеприпасов -- одного из будущих руководителей атомной промышленности СССР Б. Л. Ванникова. Вспоминая об этом разговоре, Ванников отметил: "Сталин вкратце остановился на атомной политике США и затем повел разговор об организации работ по использованию атомной энергии и созданию атомной бомбы у нас в СССР" (цит. по: [7, с. 13]). Сталин упомянул о предложении Берии возложить все руководство на НКВД и сказал: "Такое предложение заслуживает внимания. В НКВД имеются крупные строительные и монтажные организации, которые располагают значительной армией строительных рабочих, хорошими квалифицированными специалистами, руководителями, НКВД также располагает разветвленной сетью местных органов, а также сетью организаций на железной дороге и на водном транспорте" (цит. по: [7, с. 13]).

Однако затем, видимо, учитывая и соображения Ванникова, Сталин посчитал, что наилучший вариант -- выйти за рамки НКВД и создать Специальный комитет, который "должен находиться под контролем ЦК и работа его должна быть строго засекречена... Комитет должен быть наделен особыми полномочиями" (цит. по:[7, с. 14]).

Заместителем председателя Специального комитета был назначен Ванников, а его членами стали Г. М. Маленков (секретарь ЦК ВКП(б)), Н. А. Вознесенский (председатель Госплана), А. П. Завенягин, М. Г. Первухин, А. Ф. Иоффе, П. Л. Капица, И. В. Курчатов. Секретарем и членом комитета стал В. А. Махнев.

Настаивая на включении в комитет Маленкова, Сталин подчеркнул: "Это дело должна поднять вся партия, Маленков -- секретарь ЦК, он подключит местные партийные организации" (цит. по:[7, с. 14]).

Одновременно с организацией Специального комитета был сформирован Ученый (Технический) совет по атомной энергии, в который по предложению Берии вошли А. Ф. Иоффе, П. Л. Капица, И. В. Курчатов, А. И. Алиханов, И. К. Кикоин, Ю. Б. Харитон, Б. Л. Ванников, А. П. Завенягин и В. А. Махнев. При этом Сталин рассуждал так: "Давайте назначим председателем Ученого совета тов. Ванникова, у него получится хорошо, его будут слушаться и Иоффе и Капица, а если не будут -- у него рука крепкая; к тому же он известен в нашей стране, его знают специалисты промышленности и военные" [7].

Наконец, на основании постановления ГКО от 20 августа 1945 г. вскоре было образовано и Первое главное управление при Совете Народных Комиссаров СССР (знаменитое ПГУ!), которое также возглавил Б. Л. Ванников.

Смысл некоторых замечаний в записи И. В. Курчатова о встрече со Сталиным 25 января 1946 г. и указаний Сталина становится особенно понятным, если вспомнить, какие события развернулись с участием академика П. Л. Капицы после первых заседаний Специального комитета и Ученого совета, членом которых он состоял.

Петр Леонидович Капица -- человек независимых взглядов, не боявшийся войти в острый конфликт даже с Берией, 3 октября 1945 г., т. е. уже через полтора месяца после создания Специального комитета и Ученого совета, обратился с личным письмом к Сталину. В нем он, в частности, написал, что "товарища Берия мало заботит репутация наших ученых (твое, дескать, дело изобретать, исследовать, а зачем тебе репутация). Теперь, столкнувшись с тов. Берия по Особому Комитету, я особенно ясно почувствовал недопустимость его отношения к ученым". И далее: "...уже пора товарищам типа тов. Берия начинать учиться уважению к ученым. Все это заставляет меня ясно почувствовать, что пока еще не настало время в нашей стране для тесного и плодотворного сотрудничества политических сил с учеными" [8, с. 233--234].

25 ноября 1945 г. П. Л. Капица написал Сталину о своей настоятельной просьбе освободить его "от участия в Особом Комитете и Техническом Совете". В своем пространном письме он мотивировал просьбу тем, что "товарищи Берия, Маленков, Вознесенский ведут себя в Особом Комитете как сверхчеловеки. В особенности тов. Берия... У тов. Берия основная слабость в том, что дирижер должен не только махать палочкой, но и понимать партитуру. С этим у Берия слабо... Товарищ Ванников и другие из Техсовета мне напоминают того гражданина из анекдота, который, не веря врачам, пил в Ессентуках все минеральные воды подряд в надежде, что одна из них поможет". Капица в этом письме утверждал: "В организации работы по атомной бомбе, мне кажется, есть много ненормального. Во всяком случае, то, что делается сейчас, не есть кратчайший и наиболее дешевый путь к ее созданию... Но если стремиться к быстрому успеху, то всегда путь к победе будет связан с риском и с концентрацией удара главных сил по весьма ограниченному и хорошо выбранному направлению. По этим вопросам у меня нет согласия с товарищами... Единственный путь тут -- единоличное решение, как у главнокомандующего, и более узкий военный совет" [8, с. 241--242].

Капица предлагал Сталину: "Надо поднять наши научные институты и благосостояние наших научных работников... Надо поднять наше высшее образование, вузы, университеты, готовить молодежь для науки... Надо наладить научное приборостроение и получение реактивов" [8, с. 240]. Ученый просил также Сталина ознакомить со своим письмом Берию, и нет сомнения, что Берия был в курсе разыгравшихся событий.

2 января 1946 г. П. Л. Капица отправляет Сталину очередное письмо, в котором подчеркивает "необходимость осознать наши творческие силы и возможности... Мы должны делать по-своему и атомную бомбу, и реактивный двигатель... " [8, с. 248].

Вопросы, поставленные Капицей в названных письмах, как мы увидим из записи Курчатова, в той или иной степени и, видимо, не случайно, затрагивались Сталиным во время встречи 25 января 1946 г. Поэтому интересно проследить, какие именно указания дал Сталин Игорю Васильевичу. И обратим внимание, что Сталин в разговоре с Курчатовым сам заговорил о Капице, а 4 апреля 1946 г. сообщил Петру Леонидовичу: "Тов. Капица! Все Ваши письма получил. В письмах много поучительного -- думаю как-нибудь встретиться с Вами и побеседовать о них..." [8, с. 257--258].

Однако Сталин и Капица так никогда и не встретились. Уже 21 декабря 1945 г. Капица был освобожден от работы в Спецкомитете и Техническом совете, а осенью 1946 г. он был снят со всех занимаемых должностей, попав в опалу.

Игорь Васильевич в своих записях ничего не говорит о том, как выглядел Сталин во время их встречи. Но его дочь Светлана свидетельствует: "Когда война кончилась, он (отец) заболел. У него сразу был такой спад. Ему было уже 66 лет. Он очень болел в 46 году... И болел долго и трудно. Сказались напряжение и усталость военных лет и возраст... Летом 1946 года он уехал на юг -- впервые после 1937 года" (см.: [5, с. 144; 9]).

Никаких свидетельств не оставил Игорь Васильевич и о мотивах состоявшейся встречи со Сталиным. Хотя, как видим, действия и позиция П. Л. Капицы, как и его разыгравшийся конфликт с Берией, по меньшей мере пусть косвенно, но могли способствовать осуществлению такой встречи.

Игорь Васильевич не упоминает, как проходила сама встреча. Но мы можем это представить себе, благодаря, например, рассказу Константина Симонова, который вместе с А. Фадеевым и Б. Горбатовым 13 мая 1947 года впервые оказался в кабинете Сталина. Вряд ли за год с небольшим в чем-то существенном изменился общий рисунок подобных встреч. Встреча, которую описал Симонов, проходила с участием Молотова и Жданова и началась в седьмом часу вечера: "...в приемную вошел Поскребышев и пригласил нас. Мы прошли еще через одну комнату и открыли дверь в третью. Это был большой кабинет, отделанный светлым деревом, с двумя дверями -- той, в которую мы вошли, и второй дверью в самой глубине кабинета слева. Справа, тоже в глубине, вдали от двери стоял письменный стол, а слева вдоль стены еще один стол -- довольно длинный, человек на двадцать -- для заседаний.

Во главе этого стола, на дальнем конце его, сидел Сталин, рядом с ним Молотов, рядом с Молотовым Жданов. Они поднялись навстречу. Лицо у Сталина было серьезное, без улыбки. Он деловито протянул каждому из нас руку и пошел обратно к столу. Молотов приветливо поздоровался...

После этого мы все трое -- Фадеев, Горбатов и я -- сели рядом по одну сторону стола, Молотов и Жданов сели напротив нас, но не совсем напротив, а чуть поодаль, ближе к сидевшему во главе стола Сталину...

Сталин... в начале беседы больше стоял, чем сидел, или делал несколько шагов взад и вперед позади его же стула или кресла... Сталин, как всегда, говорил очень неторопливо, иногда повторял сказанное, останавливался, думал, прохаживался". Он был одет "в серого цвета китель, в серые брюки навыпуск. Курил кривую трубку. Впрочем курил мало. Зажигал ее, затягивался один раз, потом через несколько минут опять зажигал, опять затягивался, и она снова гасла, но он почти все время держал ее в руке. Иногда он, подойдя к своему стулу, заложив за спинку большие пальцы, легонько барабанил по стулу остальными. Во время беседы он часто улыбался" [10, с. 124--125, 141 --142].

Обратимся теперь к тексту [11] записи беседы, сделанной И. В. Курчатовым, по-видимому, сразу после встречи со Сталиным, под свежим впечатлением. Этот листок с быстрым, почти стенографическим почерком Игорь Васильевич до конца дней хранил в своем личном сейфе.

"25 января 1946 года.

Беседа продолжалась приблизительно один час с 7³⁰ до 8³⁰ вечера. Присутствовали т. Сталин, т. Молотов, т. Берия.

Основные впечатления от беседы. Большая любовь т. Сталина к России и В. И. Ленину, о котором он говорил в связи с его большой надеждой на развитие науки в нашей стране. [...].

Во взглядах на будущее развитие работ т. Сталин сказал, что не стоит заниматься мелкими работами, а необходимо вести их широко, с русским размахом, что в этом отношении будет оказана самая широкая всемерная помощь.

Т. Сталин сказал, что не нужно искать более дешевых путей, что не нужно [?] работу, что нужно вести работу быстро и в грубых основных формах. [...].

По отношению к ученым т. Сталин был озабочен мыслью, как бы облегчить и помочь им в материально-бытовом положении. И в премиях за большие дела, например, за решение нашей проблемы. Он сказал, что наши ученые очень скромны, и они никогда не замечают, что живут плохо -- это уже плохо, и хотя, он говорит, наше государство и сильно пострадало, но всегда можно обеспечить, чтобы (несколько? тысяч?) человек жило на славу, [?] свои дачи, чтобы человек мог отдохнуть, чтобы была машина.

В работе т. Сталин говорил -- что надо идти решительно со вложением решительно всех средств, но по основным направлениям.

Надо также всемерно использовать Германию, в которой есть и люди, и оборудование, и опыт, и заводы. Т. Сталин интересовался работой немецких ученых и той пользой, которую они нам принесли".

Из беседы с т. Сталиным было ясно, что ему отчетливо представляются трудности, связанные с получением (наших?) первых агрегатов, хотя бы с малой производительностью, т. к. (сказал?) увеличения производительности можно достигнуть увеличением числа агрегатов. Труден лишь первый шаг, и он является основным достижением.

(Затем?) были заданы вопросы об Иоффе, Алиханове, Капице и Вавилове и целесообразности работы Капицы.

Было выражено (мнение?) на кого (они?) работают и на что направлена их деятельность -- на благо Родине или нет.

Было предложено написать о мероприятиях, которые были бы необходимы, чтобы ускорить работу, все, что нужно. Кого бы из ученых следовало еще привлечь к работе.

Систему премий.

Обстановка кабинета указывает на (оригинальность?) и (?) ее хозяина. Печи изразцовые, прекрасный портрет Ильича и портреты полководцев.

Космические лучи и циклотрон..."

Заключительные слова записи Игоря Васильевича, к сожалению, не поддаются однозначной расшифровке.

...Со дня встречи Сталина с Курчатовым 25 января 1946 г. до пуска первого советского опытного уран-графитового реактора 25 декабря 1946 г. оставалось ровно 11 месяцев. До взрыва первой советской атомной бомбы 29 августа 1949 Г. оставалось еще долгих и очень трудных 3 года и 7 месяцев.

По существу в ходе беседы Сталин наделил И. В. Курчатова особыми полномочиями.

Вне всякого сомнения, Сталин понимал (это хорошо видно из записи беседы), что создание собственной атомной бомбы становится важнейшим делом для государства. Поэтому были развернуты такие мобилизационные мероприятия, которые только и были под силу мощной партийно-государственной системе, подчиненной единой воле и жесткому контролю. Той централизованной диктаторской машине управления, которая господствовала в СССР.

Для решения беспрецедентной задачи были привлечены лучшие силы промышленности, конструкторских бюро, исследовательских институтов, все звенья партийных органов и управления, лучшие руководители и специалисты.

С другой стороны, создание атомной бомбы в СССР пришлось на период обострившегося с лета 1946 г. опаснейшего противостояния между СССР и США, когда война между бывшими союзниками могла начаться в любой момент.

Это было время, когда наша страна только что вышла из опустошительной кровавой войны с фашизмом. Сталин знал о жертвах и лишениях своих соотечественников не только по сводкам. Его дочь Светлана вспоминала, что летом 1946 г. он поехал на юг на машине: "Огромная процессия протянулась по плохим тогда еще дорогам... Останавливались в городах, ночевали у секретарей обкомов, райкомов. Отцу хотелось посмотреть своими глазами, как живут люди, -- а кругом была послевоенная разруха. ...он нервничал, видя, что люди живут еще в землянках, что кругом еще одни развалины" [5, с. 144].

В те же годы, еще до взрыва первой советской атомной бомбы (как, впрочем, и позднее) Сталин продолжил свое безжалостное давление на общество, не щадя ни своих партийных единомышленников, ни ученых, ни еще совсем недавних национальных кумиров. Заподозрив в подготовке заговора, он в июне 1946 г. высылает Г. К. Жукова в Одессу. По нелепому навету лично лишает воинского звания генерал-лейтенанта легендарного папанинца Е. К. Федорова, и в августе 1947 г., разжаловав в рядовые, снимает его с должности. К нача-

Один из наиболее видных немецких специалистов, работавших в СССР, Макс Штеенбек так суммировал вклад своих соотечественников в советский атомный проект: "Западная пропаганда... при каждом удобном случае утверждала, что советскую атомную бомбу создали якобы немецкие ученые. Абсолютная чепуха! Конечно, мы сыграли определенную роль в разработке ядерной темы, но наша задача никогда не выходила за те границы, где освоение энергии четко переходит от мирного применения к использованию в военных целях" [12, с. 158--159].

лу 1949 г. раскручивается сфабрикованное "ленинградское дело", завершившееся трагической развязкой.

Гнетущую атмосферу в стране усиливали печально знаменитые репрессивные постановления Центрального Комитета ВКП(б) в области литературы, театра, кино (1946 г.) и даже музыки (1948 г.). Были проведены разгромные "дискуссии" по вопросам философии (1947 г.) и по так называемому космополитизму в науке (1948--1949 гг.). Общеизвестна трагическая участь советской генетики, судьба которой была решена в августе 1948 г...

В этих условиях быстрое создание атомной бомбы в нашей стране, завершившееся успешным испытанием 29 августа 1949 г., было не только триумфом, но и подвигом. При этом роль Игоря Васильевича Курчатова, его ближайших сподвижников была одной из самых решающих.

Список литературы

-- Головин И. Н., Смирнов Ю. Н. Это начиналось в Замоскворечье. Препринт Института атомной энергии N 4926/3, 1989. Экземпляр писем Г. Н. Флерова И. В. Курчатову, С. В. Кафтанову и И. В. Сталину были подарены Ю. Н. Смирнову и подписаны Г. Н. Флеровым.

-- По тревоге. Рассказ уполномоченного Государственного Комитета Обороны С. В. Кафтанова (Записал В. Степанов) // Химия и жизнь. 1985. N 3. С. 6--10.

-- Головин И. Н. Курчатов -- ученый, государственный деятель, человек. Препринт Российского научного центра "Курчатовский институт". Материалы юбилейной сессии Ученого совета Центра 12 января 1993 г.

-- Жуков Г. К. Воспоминания и размышления. М., 1971.

-- Аллилуева С. Двадцать писем к другу. М., 1990.

-- Харитон Ю. Б., Смирнов Ю. Н. О некоторых мифах и легендах вокруг советских атомного и водородного проектов // Энергия. 1993. N 9. С. 2--13. Khariton Yu. and Smirnov Yu. The Khariton version // The Bulletin of the Atomic Scientist. 1993. May. P. 20--31.

-- Кочарянц С. Г., Горин Н. Н. Страницы истории ядерного центра Арзамас-16. Арзамас-16, ВНИИЭФ, 1993.

-- Капица П. Л. Письма о науке. М., 1989. (Письма NN 96, 98, 99.)

-- Телефильм "Светлана, дочь Иосифа", ЦТ, 26 января 1994 г.

-- Симонов К. М. Глазами человека моего поколения. Размышления о Сталине. М., 1988.

-- Личная запись И. В. Курчатова. Архив Российского научного центра "Курчатовский институт". Ф. 2. Оп. 1/с. Д. 16/4.

-- Штеенбек М. Путь к прозрению. М., 1988.

Сталин как дешевка - коммунистическая ложь во благо вождей

Алексей Лапшин

04.12.2012

А не построить ли нам коммунизм?

http://www.nationalassembly.info/483C04BDEB3B0/50BDA700420CF.html

Сталин как дешевка - коммунистическая ложь во благо вождей

Интересное? История

Не об истории пишем, а об устройстве голов. Типовая советская голова так замечательно спроектирована, что не умеет видеть действительность, если та противоречит постулатам.

Ничего удивительного: партия прямо ставила задачу "воспитания нового человека". То есть человека с новым устройством головы. На остальные части тела, слава богу, не покушались.

Надо отдать должное -- они многого достигли. Научили не видеть то, что есть, и видеть то, чего нет. Например, обострение классовой борьбы по мере построения социализма. Коммунисты с условными фамилиями Зиновьев, Каменев, Радек, Троцкий или, скажем, Рыков сначала вступают в непримиримый классовый конфликт с коммунистами (условно) Дзержинским, Менжинским, Ягодой и Ежовым. А потом уже сами победители падают жертвой классового антагонизма с коммунистом Берией. Потом Берия классово конфликтует с Хрущевым и Маленковым. А потом они между собой... Самое интересное -- граждане верят. Анализируют признаки работы на иностранную разведку, рассматривают фальсификат с лица, с изнанки, на просвет -- и убеждаются в его бесспорной истинности. Не может же, чтобы созидатели самого прогрессивного и справедливого общества, выходцы из народной гущи, примитивно грызлись за власть, как бульдоги под ковром?! Значит, точно борьба классов. Ну да, автор сталинской Конституции Бухарин -- лютый классовый враг. Вдвойне опасный, ибо под личиной главного редактора "Известий"... Что тут непонятного? Расстрелять, как бешеную собаку.

Уникальный по масштабу эксперимент с отключением головного мозга Homo sapiens и заменой его жеваной газетой "Правда".

В частности, на уровне аксиомы принято считать, что при Сталине приписок не было. Мол, так строго, что все отчитывались по правде. А если вынуть из головы бумажный шар и пораскинуть оставшимися мозгами? Когда перед хозяйственником стоит простой выбор -- подать честную сводку и стопроцентно сесть за срыв плановых заданий или подать фальшак, а там, глядишь, пронесет или вышестоящие товарищи по несчастью прикроют, то выбор вовсе не так очевиден. Это если исходить из логики. Но советский человек не приучен исходить из логики. Он приучен исходить из аксиомы. Даже если эмпирические данные ей прямо противоречат.

99.9% за любимую партию -- явная электоральная приписка. Ну и что?! Так было надо! Надо или не надо -- вопрос отдельный. Приписка есть? Перепись населения 1937г. лично перечеркнута Сталиным и заменена другой -- 1939 года, с бесспорными, скрупулезно установленными демографами признаками фальсификации. Разве не приписка? Вполне конкретная, в соответствии с данными Центрального управления народно-хозяйственного учета при Госплане СССР (ЦУНХУ) примерно на 7 млн человек... Ну и что, так тоже было надо! А вранье про победную поступь колхозно-совхозного строительства и потоки зерна в закрома Родины? И это тоже было надо!!

Не стоит спорить. Действительно, было надо. Без запредельного вранья, массового террора и истребления соратников-конкурентов невозможно десятилетиями сохранять противоестественный режим с собой во главе.

В Госплане еще 70 лет назад знали, что сталинские пятилетки были провалены. Но благоразумно помалкивали. Зато как пела советская пресса! Поэтому общественное мнение этот простой факт до сих пор принять не готово. Такого не может быть, потому что не может быть никогда. Сталин же! Вон какие темпы по чугуну и стали!!

Позвольте привести свидетельство современника, который не читал советских газет, но исходил из эмпирики. Потому что был иностранцем. Молодым немецким архитектором Рудольфом Волтерсом (Rudolf Wolters, русский перевод: "Специалист в Сибири", Новосибирск, "Свиньин и сыновья", 2010, 260 с.). В 1932 году он решил попытать счастья на стройках коммунизма и приехал в Сибирь по договору с наркоматом желдортранспорта -- строить вокзалы.

Вот как провожали последний год первой пятилетки в Новосибирске, где Волтерс работал в проектном бюро.

"Это был печальный праздник. Мы все надеялись получить задержанную зарплату, как минимум, за ноябрь. Этого не произошло, и на столе были только водка с селедкой и немного черного хлеба... Со времен пролетарской революции протекли пятнадцать долгих голодных лет. Первого января 1933г. должно было наступить тройное улучшение жизненного уровня -- это пообещал никогда не ошибающийся вождь. С верой в выполнение обещания 160 миллионов пролетариев перенесли голодные годы. 160 миллионов пролетариев ждали обещанного. Произошло же нечто иное.

Речь Сталина не прозвучала и первое января угрюмо настроенные люди встретили работой... Большие речи Сталина, Молотова и других вождей были произнесены десятью днями позже, чем ожидалось, и встречены без веры и воодушевления... Последние указы, которые предшествовали речи, говорили другим языком. Неудачи в сельском хозяйстве привели не к постепенному ослаблению нажима на страну, чего мы все ожидали, напротив, они привели к его ужесточению... Удар за ударом преследовали несчастных товарищей, и даже Володя, который всегда слепо доверял системе и ждал первого января с большим воодушевлением, стал тихим и повесил голову.

Для начала все зарплаты были урезаны где-то на 10%, что было тем более плохо, что наступала инфляция и цены, особенно на продукты питания, все время ползли вверх. Продовольственные нормы, и так сильно урезанные, были на этот раз радикально снижены. Если для нас, иностранцев, были хотя бы сохранены хлебные нормы, для русских они уменьшились наполовину, а именно до 400г. в день против прежних 800. Из всех ударов этот был самый тяжелый... К тому же замужние неработающие женщины больше вообще не получали хлеба, которым раньше они обеспечивались так же, как и их мужья. Одновременно с этими указами было предпринято 30-процентное сокращение давно переполненных штатов управлений. Выполнение этого предписания было крайне жестоким. Если служащего увольняли -- а это происходило без всякого предварительного предупреждения, в течение 24 часов, -- то у него немедленно отбирали хлебную карточку, так что он должен был, если у него были деньги, покупать в 20 раз более дорогой хлеб на рынке или зависеть от работающих друзей. Смысл отъема хлебных карточек состоял в надежде, что все уволенные немедленно обратятся на биржу труда. Но... с бирж труда путь вел не назад, на предприятия Новосибирска или тем более Европейской России, а в сибирскую провинцию, в совхозы или в промышленные районы у подножия Алтая. Это означало пожизненные принудительные работы, потому что оттуда пути назад уже не было".

Что в те годы было в прессе? Громыхание о победном завершении первой пятилетки и столь же победном начале второй. Пресса вызволяла из ледового плена "Челюскина", рассказывала, как погружается в кризис экономика буржуазных стран (на самом деле она из кризиса уже выходила), публиковала липовые цифры экономического роста. Старательно и с огоньком создавала параллельную реальность. В соответствии с указанием Сталина в письме Молотову еще от 13 сентября 1930г.: "Уйми, ради бога, печать с ее мышиным визгом о "сплошных прорывах", нескончаемых провалах", "срывах" и т.п. брехне. Это -- истерический троцкистско-правоуклонистский тон, не оправдываемый данными и не идущий большевикам. Особенно визгливо ведут себя "Экономическая жизнь", "Правда", "За индустриализацию", отчасти "Известия". Пищат о "падении" темпов, об отливе рабочих..."

Троцкистско-правоуклонистский тон -- вещь серьезная. Тянет на несколько лет отсидки. Как видим, обостряется классовая борьба уже с собственной пролетарской прессой. С буржуазной, слава богу, разобрались еще в 1918 году. Само собой, тон газет с тех пор стал на диво радужным. А действительность? Да какая, собственно, разница. Действительность описывает Волтерс, но его заметки в России изданы только в 2010 году. Тиражом в 1 (одну) тысячу экземпляров. К 1932 году, когда он приехал в Новосибирск, партийную прессу уже давно уняли; в ней царил полный порядок. Волтерс не заблуждается насчет того, как его записки воспримут в левой (тогда еще) Германии. Об их публикации в СССР, будучи здравомыслящим человеком, он и не помышляет: "Мне никто не поверит, если я скажу, что холостые рабочие живут по 20-30 человек в одной комнате в казармах или бараках, многие семьи делят одну комнату и тому подобное. Я видел это сам, и я видел, что иначе не могло быть; но я все-таки поражался тому, с какой невероятной наглостью русская пропаганда работает за границей... В России пропаганда грохочет уже 15 лет так сильно и непрерывно, что товарищи действительно верят, будто по сравнению с немецкими рабочими они живут, как в раю".

Невероятная наглость -- фирменный знак стиля. Беда современного читателя как раз в том и заключается, что он не представляет, насколько нагло большевики врут. В том числе в статистике. Именно в запредельности их сила: кажется, ну невозможно же! Нет, оказывается, еще как возможно.

Прежде всего, это касается промышленности. Эвон сколько при Сталине выплавили чугуна и стали! А сколько именно, как вы думаете? Ведь всерьез никто не знает. Колхозную статистику фальсифицировали, демографическую фальсифицировали, электоральную фальсифицировали -- а промышленную вдруг нет. Это даже как-то странно было бы. Вы пока попытайтесь изобрести более толковую отмазку (например, что промышленность напрямую связана с обороной, а здесь Сталин врать не мог и ему врать не могли), а мы тем временем займемся более существенным вопросом.

Что точно невозможно фальсифицировать - так это длину железнодорожных путей. Здесь вам в интегральной форме и сталь, и чугун, и эффективность государственного управления. Так вот если на рубеже XIX и XX веков царская Россия укладывала в среднем около 3 тысяч км. рельсов, то в лучшие годы индустриализации, с 1928 по 1940, СССР, если взять за основу расчета официально опубликованные цифры, съехал на уровень 2.4 тыс. км. в год. Что примерно соответствует 90-м годам позапрошлого века. То есть за годы первых пятилеток состоялся реальный откат на 50 лет назад. Спасибо эффективному менеджеру, который лично курировал "желдорстроительство". При нем не только упали цифры ввода, но что еще хуже -- многолетняя тенденция к росту сменилась многолетней тенденцией к снижению. Несмотря на ГУЛАГ, мобилизационную экономику и прочие прелести. Точнее, благодаря им.

При этом в СССР/России с ее могучим "транспортным плечом" дефицит железных дорог ощущается острей и болезненней, чем в любой другой стране. Если бы большевики не прервали тренд естественного роста, заложенный при последних трех царях, сегодня наша ж/д сеть была бы минимум на 50 тыс. км. протяженнее - просто за счет поддержания средних темпов царской России.

До Революции темпы ж/д строительства, хотя заметно колебались, в целом устойчиво росли. Вот что на рубеже XIX и XX столетий пишет молодой и толковый политэкономист под псевдонимом В. Ильин (позже эволюционировавший в отмороженного головореза под псевдонимом В. Ленин): "Русская железнодорожная сеть возросла с 3819 километров в 1865г. до 29063 км в 1890г., т.е. увеличилась более чем в 7 раз. Соответствующий шаг был сделан Англией в более продолжительный период (1845г. - 4082 км., 1875 г. 26819 км., увеличение в 6 раз...) С 1865 по 1875г. средний годовой прирост русской жел.-дорожной сети составлял 1.5 тыс. километров, а с 1893 по 1897 - около 2.5 тыс. километров". (В.И.Ленин, "Развитие капитализма в России", гл. 8, "Образование внутреннего рынка".)

За временными рамками исследования Ильича добавим, что средний пятилетний максимум ввода железных дорог был достигнут в 1895-99г.г. За это время прирост составил 13755 верст или 14674 км. В среднем чуть более 2.9 тыс. км. в год. Главным образом за счет привлечения частного бизнеса и концессий. Затем обозначилось снижение темпов, что объясняется переносом центра тяжести на обустройство станций, подъездных путей, разъездов и расширенное производство подвижного состава, а также "чрезвычайно скупым" со стороны правительства удовлетворением ходатайств на сооружение дорог, поданных частными акционерами.

Царское правительство действительно побаивалось слишком бурной активности бизнеса. Дороги -- дело стратегическое. К тому же государь-император нервничает, когда класс буржуазии усиливается. Перед глазами красноречивый пример Британии, где родственная монархия оскорбительным образом царствует, но не правит. А рулят хозяйством какие-то сомнительные парламентские парвеню, у которых единственное достоинство -- мешок с деньгами да бессовестная рожа. Магнаты! Нет, в России такого не будет. Мы лучше притормозим экономический рост. А если припрет, то и войну затеем для консолидации народа вокруг Престол-Отечества по случаю защиты сербских православных братьев.

Меж тем в докладе Председателя Совета съездов представителей промышленности и торговли Н.С. Авдакова от 9 мая 1913г. указывается, что исходя из быстрого развития промышленности и торговли, для перемещения произведенных грузов, к 1920г. ж/д сеть должна достигнуть протяженности примерно 110 тыс. верст (117 тыс. км.). Для этого, полагают авторы доклада, надо за 8 лет построить 46 тыс. верст, что означает ввод примерно 5000 верст пути в год. Это вполне реально, так как к моменту написания доклада частным предпринимателям уже было выдано 112 разрешений на инженерные изыскания по линиям общей протяженностью 50200 верст. Казенных же изысканий было проведено на 9000 верст. Перейти от инженерных изысканий к строительству мешают "крайне вялые" действия правительства, насущной задачей которого должно быть "облегчение условий частной предприимчивости в области железнодорожного строительства, заключающееся в облегчении частному капиталу широкого доступа к железнодорожному строительству и гарантированию ему нормальной доходности, причем строительство за счет казны должно быть ограничено постройкой стратегических линий".

Такова точка зрения русского бизнеса в 1913 году. Но у царя Николая Александровича и его правительства другие стратегические виды: надо консолидировать нацию и готовиться к германской войне. Не до частников! При большевиках все и подавно вывернулось наизнанку. Какой уж тут частный капитал -- все в руках вождя. О результатах судим по сборнику "СССР в цифрах" 1958г. издания.

Согласно ему, в 1913г. протяженность ж/д дорог в СССР (так в справочнике!) составляла уже 58.5 тыс.км. Но на самом деле к 1913 году было построено больше. По "Статистическому ежегоднику на 1914г." под редакцией В.И.Шараго (СПб., 1914), общая протяженность ж/д сети в России (без Финляндии) составляла 63805 верст (68070 километров). Из них государственная казна открыла для движения 24740 верст пути, а частные коммерческие общества - 39065 верст. Вероятно, "потерянные" советским справочником 10 тыс. км. пути связаны с утратой Польши. Но об этом можно только догадываться. Лишнего наша статистика не скажет. Зачем зря напоминать, что при проклятом царизме Царство Польское худо-бедно входило в состав Империи, а при большевиках не входит. Ладно, проехали.

Далее, по советскому справочнику, сеть росла так. В 1928г. (конец НЭП) -- 76.9 тыс. км. Средний прирост с 1913 года -- 1.2 тыс. км. в год. Вспоминая Ленина, выходит менее чем в 60-х годах 19-го века. Ну, понятно -- германская война, Революция, Гражданская война, разруха. Зато к 1940г. -- уже 106.1 тыс. км. Средний годовой прирост с 1928г. -- 2.4 тыс. км. В 1957г. - 121.2 тыс. км. Средний прирост 0.9 тыс. км. в год. Почти вдвое медленнее, чем при Царе-Освободителе сто лет тому назад. В советских школьных учебниках этот период называется "быстрое послевоенное восстановление хозяйства". Дети читают и запоминают. Не будут же они самостоятельно штудировать Ленина и статистические справочники, чтобы понять, что им невероятно нагло врут.

Запланированный капиталистами к 1920 году выход сети на уровень 110 тыс. верст под руководством большевиков состоялся лишь в 1956-57г.г. На 35 лет позже. С тех пор темпы строительства железных дорог, даже во время эпопеи БАМа, колеблются около 1 тысячи верст (пардон, километров) в год. Чуть больше, чуть меньше. Но устойчиво хуже, чем в пореформенной России 1865 года.

Эти достижения пропаганда представляет как уверенную поступь советского народа на пути построения светлого будущего. У нее не заржавеет! А чтобы советскому народу уверенней дышалось, данные об экономике дореволюционной России аккуратно вырезаются из общественного сознания. Вместо этого туда имплантируется дважды фальшивая формула, якобы принадлежащая сэру Уинстону Черчиллю: "Сталин получил Россию с деревянной сохой, а сдал с атомной бомбой".

Во-первых, Черчилль никогда и нигде такого не говорил. Это говорил британский марксист Исаак Дойчер, которого в СССР клеймили как троцкиста. Во-вторых, к 1913 году, после либеральных экономических реформ Петра Столыпина Россия по темпам промышленного роста уверенно держала первое место в мире. Сохраняя первое же место в мире по производству зерна и его поставкам на мировой рынок. Ни в том, ни в другом отношении большевикам никогда не удавалось достичь сколько-нибудь близких результатов. Зато они многократно превосходили царское правительство в наглости вранья. До них ни одно государство не додумалось превратить простую хозяйственную статистику в орудие классовой борьбы. В первую очередь, с собственным народом, само собой. Но и на экспорт идейной продукции тоже отпускалось предостаточно. Благо, стоит недорого.

Все это сильно напоминает созидательную деятельность г-на Лукашенко, неустанно и несменяемо пекущегося о благе народа. Для чего, конечно, в первую очередь ему пришлось заткнуть прессу и интернет.

Вместо нагло фальсифицированной "цитаты" из Черчилля, которую в публичный оборот запустила легкокрылая Нина Андреева в замечательной статье "Не могу поступаться принципами" (в переводе с советского на русский -- "Не могу жить без коммунистической пропаганды") уместнее было бы привести его подлинную цитату: "Корабль российской свободы затонул, когда уже была видна гавань". Вместе со свободой потерял ход, а затем и затонул корабль экономического роста. А вслед за ним и маленький сопровождающий катер честной статистики. На поверхность всплыли пузыри победного вранья.

Немного настоящих данных о дореволюционной экономике.

О деревянной сохе. Производство стальных плугов за пять предвоенных лет (1908-1913) увеличилось на 95% (с 380 тыс. до 739 тыс. шт.). Уборочных машин - на 137 % (с 47 тыс. до 111 тыс. шт.). Молотилок - на 560% (с 17 до 111 тыс. шт.). О сходных темпах роста можно прочитать и упоминавшегося В. Ильина, но не можем мы требовать, чтобы настоящая коммунистка Нина Андреева и миллионы ее последователей всерьез читали Ленина и Сталина. Их партийное сердце такого не выдержит.

В целом объем промышленной продукции за пять предвоенных лет вырос на 50%. В том числе двигатели внутреннего сгорания на 283% (с 30 тыс. шт. до 114 тыс. шт.). Электротехническая промышленность на 400% -- с 9 млн рублей до 46 млн. Или, по доле от общего производства с 3.4% до 14%. Это типично. В СССР каждый школьник слышал про лампочку Ильича в деревне Кашино. И практически никто -- о стремительно разворачивающейся электрификации в царской России. Как и о том, что уже в 1899 году в Москве ходил электрический трамвай, а частный бизнес всерьез занимался электрификацией железных дорог под Москвой, Петербургом и Баку.

Строительство Волховской ГЭС, превращенной советской пропагандой в символ индустриализации, было организовано концернами Сименс-Гальске и Вестинхауз в 1910г. с запланированным вводом в строй к 1915г. Тогда же был заключен контракт и на строительство петербургского метро. Помешали война и Революция. Большевики с большим надрывом и помпой сдали Волховстрой лишь в 1926г. -- на 11 лет позже плана.

Знаменитый "Днепрогэс". При капиталистах подготовительные работы -- 1912г., запланированный пуск -- 1920г. При большевиках завершение первой очереди -- 1932г. (запоздание на 12 лет); проектная мощность достигнута лишь в 1939г. В 1915г. в Москве на Раушской набережной уже работает электростанция ныне известная под именем МОГЭС. (Ю.И.Корякин "История электрификации российской промышленности" в Википедии.) Но что знали об этом советские школьники? Ничего. Зато они прекрасно знали про ленинский план ГОЭЛРО. Который на самом деле был в готовом виде украден Г.М. Кржижановским у частной петербургской электрической компании, в которой тот трудился до Революции.

По данным статистико-документального сборника "Россия, 1913 год", составленного Институтом российской истории РАН ("БЛИЦ", СПБ, 1995, 415 с.), в 1881-85г.г. доля России в мировом промышленном производстве составляла 3.4%, а в 1913 уже 5.3%. Не бог весть что, конечно. Но все-таки рост более чем на треть. Доля США за это же время выросла с 28.6% до 35.8% -- всего на одну пятую. Понятно, играет роль эффект низкой расчетной базы, но ведь речь о доле в мировой промышленности, то есть Россия росла не относительно себя самой, а относительно своих главных конкурентов. Германия сумела увеличить долю с 13.9% до 15.7% -- всего лишь на одну десятую. Доля Великобритании вообще съехала с 26.6% до 14%, а Франции с 8.6% до 6.4%. Короче говоря, темп промышленного роста дореволюционной России был самым высоким в мире, с заведомо более благополучными перспективами, чем у отстающих Британской и Французской империй. Это вовсе не значит, что у дореволюционной России не было экономических проблем. Еще как были! Это значит всего лишь, что не надо так нагло врать.

Подобных простых фактов советский человек был лишен. И сейчас тоже ими не владеет -- видимо, по инерции. Но зато про лампочку Ильича и "получил с деревянной сохой" -- это всегда пожалуйста. Операция на мозге нации, выполненная сталинскими мастерами заплечных дел, продолжает приносить свои плоды.

Упоминавшийся В. Ильин на рубеже XIX и XX веков констатирует "истинно американские темпы роста" России. На самом деле, как видно по более поздней сводке, Ильич поскромничал: темпы развития русской экономики были выше американских.

Производительность труда в расчете на одного рабочего (так тогда выражались) за пять предвоенных лет в царской России выросла: в нефтедобыче -- 84%; в черной металлургии -- 56%; в цветной металлургии -- 66%; в паровозо- и вагоностроении -- 181%; в электротехнике -- 106%. Большевики эту тенденцию обрубили вместе с капиталистической конкуренцией на рынке труда. Государство, пользуясь привилегией монопольного работодателя, согнало на свои эпические стройки безумное количество несвободной, неквалифицированной, дешевой рабочей силы. Благо, позволяла демография и мобилизационная идеология. Произошел откат к массовому использованию ручного труда. Естественно, индивидуальная производительность снизилась. Но в общественное сознание была гвоздем вбита наглая ложь про более высокую производительность социалистического труда.

Тому, кто не ленится читать и сравнивать, все довольно быстро становится ясно. Но все-таки хотелось бы более полных и квалифицированных данных. А вот фиг вам! С середины 20-х годов группа лучших статистиков и экономистов страны, еще царской школы, под руководством В.Е. Варзара и Л.Б. Кафенгауза предприняла огромный труд с целью обработки разнородных ведомственных данных до- и послереволюционного периода и приведения их к общему знаменателю.

В 1929-30г.г. были изданы три части работы "Динамика российской и советской промышленности в связи с развитием народного хозяйства за сорок лет (1887 - 1926)". Большая библиографическая редкость. С тех пор, конечно, не переиздавалась. Более того, отдельно формировались статистические таблицы в виде, корректном для сравнения по годам. Адская работа. Они были готовы к концу 30-х годов. Понятное дело, к публикации их не допустили. Тов. Сталин к тому времени уже осознал, какую угрозу его мифологии таят нормальные статистические данные. Проблему решали в характерном для него стиле. С 1926 по 1939г.г. в главном статистическом ведомстве страны (оно известно главным образом как ЦУНХУ) сменилось пятеро начальников. По странному стечению обстоятельств все пятеро кончили расстрелом: И. Верменичев, И. Краваль, В. Милютин, С. Минаев, В. Осинский.

Удивительная страна. Только здесь составление статистических сводок сопряжено со смертельным риском и чревато обвинениями в контрреволюционной деятельности. Великая держава, которая боится правды, как бешеный бык воды.

Лишь с 1939г., после очередной кадровой чистки и укрепления конторы надежными людьми из органов (они и раньше были оттуда, но никак не могли смекнуть, сколь беззаветной смелости ждет от них партия в нелегком деле войны с цифрами) статистика начала выдавать устраивающий И.В. Сталина результат. На эти идейно выдержанные цифры и опирается с тех пор наша официальная пропаганда.

По-своему разумно: после того как ради фальсификации данных угробили столько народу, не выбрасывать же!

Характерное дело. Труд В.И. Ленина (Н. Ильина) про развитие капитализма в России всегда был в открытом доступе. Советский статистический справочник "СССР в цифрах" 1958г. издания -- тоже. И во всей стране с населением более 250 млн и чер?товой прорвой ведомственных и академических научных учреждений не нашлось ни одного, кто взял бы и сопоставил цифры. Дурных нема -- жить всем хочется. Это, кстати, о качестве советской науки.

Напомню жизнерадостный лозунг С.Г. Струмилина, советского академика, близкого к проблеме экономического учета: "Лучше стоять за высокие темпы роста, чем сидеть за низкие". С этим трудно спорить. Только надо понимать, что такой рост по сути не отличается от роста электоральной поддержки "Единой России", при условии, что голоса считает В.Е. Чуров с его столь же жизнерадостным кредо "Путин всегда прав".

А основы заложил лично В.И. Ленин, который учил, что "Социализм -- это прежде всего учет и разбой". Так, кажется?

Поделиться...

ДМИТРИЙ ОРЕШКИН

ej.ru

дореволюционная;

всего: 1428 / сегодня: 1

Комментарии /67

15:2524-06-2011

мужик

"Удивительная страна. Только здесь составление статистических сводок сопряжено со смертельным риском и чревато обвинениями в контрреволюционной деятельности. Великая держава, которая боится правды, как бешеный бык воды."

Я жил в то время, захватил еще. По молодости возмутился в 1971 году, за что и попал под колпак в 74 г. Верил!!! Точнее, стал верить. Мать бы... До сих пор благоденствуют сатрапы с человеческими лицами Лигачев, Долгих, Соломенцев, Рыжков, кажется, Демичев. Можно туда же отнести и Горбачева. Шло все по инерции. Да и сейчас попробуйте в Сети подискутировать с рабами сталинизма. Дерьмом зальют!!! Бедные, безмозглые бараны!

15:4324-06-2011

Читатель

Надежды вьюношей питают

15:4924-06-2011

Респектище Орешкину!

Нынешняя говновласть - прямой продолжатель "дела ленина-сталина" и прочих коммуняк, такая же лживая, подлая, оскотиневшаяся до предела оскотинивания.

16:0224-06-2011

мужику

Мой дед тоже жил в это время,и ничего норм.хату дали семье,матушке тоже давали с работы,но она отказалась,хотела по лучше,площадью побольше,но Союз увы развалился.В 1990 летали всей нашей не маленькой семьей в Сочи отдыхать.Уверен в то время перегибы были,на то и время такое.А Советскому союзу я благодарен,уже за то что живу в нормальной дедовской квартире,а то с моей зарплатой на хату надо копить 84 года.Да да я бедный безмозглый баран, дак и ты мужик не хозяин жизни.

16:2524-06-2011

Читатель

Сталиносрачу быть!

16:3124-06-2011

16:02, а моего деда репрессировали за то, что будучи предколхоза отказался раскулачивать крестья по нквдшной разнарядке

И вместе с ним всю семью - жену и пятерых ребятишек малолетних просто вывезли в томские болта и бросили без жилья, средств к существованию, вообще без какой-либо возможности выжить. Но выжили вопреки "перегибам".

А потом он воевал с фашистами. Дошел до Белграда. Награжден. А бабушка - его жена всю жизнь проработала "на стройках социализма" - 40 лет стажа, но как ранее репрессированной "щедрое" СССР платило бабушке "пензию", не менее "щедрую" - аж целых 20 рублей за 40 лет беспрерывного стажа. Потом расщедрились еще на 20, итого - 40 рублей. Это в 60-х - 80-х было. Получавшие 100-120 рубчиков з.п. тогда считались нищебродами. Чем не нынешнее едросское правление и отношение к пенсионерам?

А моего отца гбшники и комми так и не выпустили в командировку за границу "в страны капитала". В совдеп Европу - пожалуйста - в Чехию, Германию (восточную, естественно), Венгрию и т.д., а в какойньть Алжир, Египет, Индию - не моги. Он ведь ЧСР - член семьи реп

16:3124-06-2011

Читатель

репрессированного.

16:3424-06-2011

Читатель

Сейчас бы мне в Чехию,Германию,Венгрию.

16:4124-06-2011

Так что ты, 16:02, видимо, и правда - "бедный безмозглый баран"

Если действительно читал текст Орешкина, с указанием первоисточников, цитированием очевидцев сталинщины-ленинщины, и тебе это так и не помогло понять - не "отдельные перегибы на местах" это были, это была политика геноцида российского народа со стороны коммунистов. Кстати, вот это - про перегибы - самый расхожий штамп совдеповской пропаганды, дескать - признаем, были перегибы, но отдельные и лишь на местах, а в целом и, главное - в руководстве все пучком - ни перегибов никаких и все белые и пушистые.

16:5024-06-2011

16:34, ну, так вступи в едроссию или во путинский фронт

система та же - коммунячья - кпссная - вылижешь массу партийных задов, отсосешь множество едросских членов, продвинешься по партийно-политической лестнице и будешь не только запросто по венгриям-германиям шастать, на мальдивах-карибах с молодыми нашистскими проститутками будешь зажигать, а когда возвернешься назад - в рашку тут тебе лимузло со смигалкой подгонят и повезут под завывание сирен как важну пцыцу в собственный особнячок.

Ты подумай, 16:34, оно того стоит? Всего-то - вылизать и отсосать, но только не ошибись с жопами и членами - правильные обслуживай, иначе не научашься воровать по едросски - миллионами и по карьере не продвинешься дальше местной номенклатуры, отсасывающей у вышестоящей постоянно, так и останешься защеканцем средней руки - зато фронтовиком-едросом будешь.

16:5224-06-2011

Я для 16.41

Может и правда,но я благодарен Советской власти хотя бы за жилье,а современную власть мне благодарить не за что.А штампы и стереотипы есть у всех у тебя они такие,что были совки,смерть и ужас у меня другие.Цитирование одного первоисточника этого немца,не есть докозательство,а что жить в то время было не сахар я и без него знаю.

16:5424-06-2011

16.50

Тебе чо там отсосать не дали,что ты кипятком сышь?

17:1024-06-2011

Читатель

Сталин - дерьмо, мусор. И то же его любители!

17:1624-06-2011

17.10

Расслабься,загибайся ,получай удовольствие.

17:3924-06-2011

Читатель

",но я благодарен Советской власти "

она (сов. власть) должна была 5 квартир выдать, если бы не кормила Африку, Ю. Америку и т.д .

18:0124-06-2011

для 17.39

Щас мы не помогаем ни африке,ни монголии,ни вьетнаму,где же 5 квартир.Ах да мы помогаем абамовичу,вексельбергу,дерепаске.

18:0624-06-2011

Чего-то бывшего руководителя ещё раз похоронить хотят

Один раз реально похоронили. В 1956 плюнули на могилу. В перестройку труп откопали и навешали на него всякого, сейчас опять истерия начинается. Ой чувствую, не к добру всё это. Вроде плевки в могилу руководителя страны ещё ни разу жизненный уровень не повышали, мгновенно, эдесь и сейчас, зато очень хорошая ширма спрятать свои промахи. Чтобы не натворили, всё мёртвый вождь виноват, это он дотянулся, а то бы мы ого-го...

18:3624-06-2011

Читатель

С чьей подачи публикуются такие статьи перед выборами? ЕдРо старается, чуя уход электората в сторону КПРФ?

Поймите одно! Голосуя за КПРФ, вы НЕ голосуете за Сталина, вы НЕ голосуете за КПСС или за СССР - что было, то было, и плохое, и хорошее. И прошлое уже прошло. А сейчас ведь у нас демократия? Тогда почему не дать шанс пробиться в Думу партии, которая ставит острые вопросы (а ЕдРо их просто не замечает) и которая предлагает разумные решения (например, национализировать природные ресурсы) ?????

Призывая голосовать за КПРФ, вас никто не призывает голосовать за революцию и сталинские лагеря! Вас призывают дать несколько лет правления партии, которая думает о Родине и о народе. Здесь и сейчас. В нынешних реалиях.

Или снова дадим шанс ЕдРу? Только потому что они не коммунисты? Все остальное им простим?

18:5724-06-2011

для 16:31

"а моего деда репрессировали за то, что будучи предколхоза отказался раскулачивать крестья по нквдшной разнарядке..."

А твой далёкий предок был убит печенегами. А кто-то из твоих предков в Золотой орде помер от болезней и голода, позже, кто-то из твоих предков умер от чумы в Новгороде. Кто-то из твоих предков, умер на строительстве Санкт-Петербурга,Ещё ближе во времени, кто-то из твоих предков угнан турками в рабство, а кто-то погиб давя вместе с князем Суворовым-Рымницким тех же турок. Кто-то из твоих предков умер от голода в поместье Суворова, недород случился. Кто-то до Азова не дошёл. Кто-то в Крымскую войну, просто не родился, бабы голодали. Кто-то в Порт-Артуре погиб или под Мукденом. Кто-то в Первую Мировую ипритом надышался. И всё это время кто-то из твоих родственников, сеял, пахал, но умирал от голода, или просто не рождался, потому что твоя древняя бабка была не в силах родить.

Предъявляй претензии ко всему периоду развития Страны. Да не забудь про Владимира, он твоих родственников гол

19:0024-06-2011

головы рубал.

Или патриарха Никона, хоть и не рубал головы, но в далёкие тёмные е.ня ссылал, за здорово живёшь.

21:1224-06-2011

Читатель

Статья - еще один дешевый высер либерастов. Придрались на этот раз к рельсам.

22:4324-06-2011

Читатель

как бы не поливали грязью нынешние "эксперты", всё, что есть в нынешней России построено в СССР. Предприятия и заводы зарегистрированы на кипрах . Миллиарды выводятся за границу по закону.

А теперь вопрос - кого бы из правительства Сталин расстрелял за разбазаривание ГОСУДАРСТВЕННОЙ собственности?

23:0624-06-2011

Раньше мы гордились своей страной, а теперь...

01:0425-06-2011

Читатель

Очень интересные исторические сведения.

Хорошо, если в них правды процентов на 60 .

Было бы

02:1025-06-2011

Б.Б.

Даже если Сталин и был дерьмо. Все-равно ЕГО именем построена была СИЛЬНАЯ страна. Где жили весело и дружно. А сейчас...

Главное в этой стране, чтобы была ИДЕЯ. Диктатор, Царь, партия, хоть полет на Марс. Лишь было к чему стремиться, а не как сейчас - все стремление к набиванию желудка и справлению низменных животных потребностей.

03:2125-06-2011

Было бы о ком речи разводить....

Виссарионыч записал себя в историю. Его и "хоронить" с остервинением пытаются, ан не выйдет. Будут сложный период жизни страны изучать, вспомнят. Тут уже ничего не поделать, мы превратимся в пыль, наши внуки тоже, а товарища с усами будут помнить. Как помнят И. Грозного, Петра за номером 1, Екатерину - инвентарный номер напомнить, или сами догадаетесь?

08:5825-06-2011

алк

согласен. его помнить будут. но как?

10:4325-06-2011

".... Записал себя в историю" - интересный вопрос как? как нелюдя котрый устроил геноцид как собственного народа( грузин), так и других( русские и др), про войну к-ю он якобы выйграл, выйграл не он, а народ с огромными жертвами( особенно если сравнивать сколько погибло немцев и наших), вспомнить заград отряды, если попал в плен или окружение занчит предатель - лагерь либо расстрел, "победа любой ценой"(на лошадях против танков и мн. др. и пр.).....,а после войны тех же ветеранов( ставших инвалидами) выслать из Москвы за 101 км( дабы не портили вид столицы), о чем вообще речь??? Петра с Катериной хоть есть за что истории уважать,а этого больного чебурека-шизофреника за что?

10:5225-06-2011

Пацаны, да хватит сраться :)

Сталин - фигура историческая и неоднозначная. Это факт.

А смысл этой статьи - демонизировать КПРФ, как одного из конкурентов ЕдРа, и убедить электорат в безальтернативности предстоящих выборов.

11:1525-06-2011

Читатель

А кто-нибудь помнит как в 96-м за труп Ельцина голосовали?

11:2325-06-2011

Читатель

я помню прекрасно,

и голосовал я за него по одной причине - лишь бы не за коммунистов :)

а вот сейчас так не хочу почему-то...

11:4125-06-2011

А вы вспомните как в 2000-м и 2004-м годах голослвали за разведчика(шпиона).

Ни в одном государстве за всю историю человечества не было у власти спецсубъекта, коими являются и разведчики. которые могут быть перевербованы спецслужбами других государств. В России сейчас безраздельно властвует спецсубъект со своими друзьями олигархами и выкачивает всё из страны. За его пребывании у власти ничего не создано нового и значимого для экономики России. В России. жандармов по численности в три раза больше чем военных. Для каких целей это сделано? Явно же не для защиты прав и свободы Российского народа

11:5425-06-2011

Читатель

"лишь бы не за коммунистов :)"

Вот-вот.: )А некоторые голосовали хоть за чёрта лысого, лишь бы не за Ельцина.Интересно, что было бы проиграй тогда Ельцин или помри.*задумчивый смайлик*

11:5725-06-2011

Читатель

в первый раз голосовал за Путина потому что:

- после Ельцина впервые стало не стыдно за внешнюю политику;

- он навёл порядок в Чечне (в то время это казалось именно так!);

- укрепил вертикаль власти, на улицах появилась милиция, которую стали бояться бандиты, а прочие органы гос. власти вроде как снова стали выполнять свою работу.

тогда, после бардака и беззакония 90-ых, это казалось как глоток свежего воздуха!

второй раз голосовал за Путина потому что:

- от добра добра не ищут.

Но сейчас многое изменилось! Путин был необходим стране в свой первый президентский срок, но сейчас пришло время поблагодарить его за проделанную работу (в первый срок) и отправить на покой.

Я не хочу, как в 1996 за Ельцина, так и в 2011-2012 голосовать за "труп Путина".

12:0325-06-2011

to 11:54

думаю что сейчас, в 2011-2012, такой же принципиально-переломный момент в отечественой истории, как и тогда,в 1996-ом!

возможно сейчас наш народ подходит к сакральной "точке невозврата", и если что-то кардинально менять в обществе, то только здесь и сейчас!

13:0625-06-2011

Читатель

"после Ельцина впервые стало не стыдно за внешнюю политику;"

Вообще не стыдно за первое лицо государства.На тот момент это уже казалось достижением.

"он навёл порядок в Чечне (в то время это казалось именно так!)"

Путину действительно удалось частично усмирить Кавказ, но последствия двух войн и Хасавюртовского предательства тяжелы...Вот и главарь договорной банды Кадыров позволят себе слишком много, и терроризм расползается по другим регионам.Долго придётся бороться с этим басмачеством.

"голосовать за "труп Путина"."

Наш пациент скорее жив, чем мёртв и, возможно потянет ещё один президентский срок.В любом случае Путин не вечен, а с возрастом становится лучше только вино.Пора бы подыскивать замену.

13:1225-06-2011

Читатель

"народ подходит к сакральной "точке невозврата""

Настоящая "точка невозврата" была в 91-м году.Такой, надеюсь, больше не будет.

13:2625-06-2011

для Nn

Как, как... Как обычный руководитель. Телевизор к тому времени найдёт других козлов, да и Ыксперты про эпоху Сталина уже забудут. Найдут чем народ пугать, я не сомневаюсь.

14:1925-06-2011

Читатель

нет "точки возврата"

есть-"точка возврата" - выражение также применяется в качестве временного или дистанционного значения для максимального удаления объекта (самолёта, корабля, машины, человека)от места отправления для гарантированной возможности вернуться.

или "Рубе́ж ухо́да -- (возврата) -- точка, положение которой рассчитано так, чтобы в случае ухода с неё на запасной аэродром количество топлива на борту воздушного судна к расчётному времени прилёта на запасный аэродром было достаточным для безопасного маневрирования и посадки.

и не надо за айфончиком повторять!

14:2025-06-2011

Читатель

пардон-про "точку невозврата"

15:0625-06-2011

to 13:06

> Наш пациент скорее жив, чем мёртв

не согласен!

он (пациент) конечно попытается на выборах абстрагироваться от всего того, что происходило в стране в последние годы, но лично меня не убедит в том, что Президент (второй срок) и премьер-министр - это так себе, ни о чём должностишки, а всё зло от айфончика (ну или там от США).

Пациенту уже давали шанс, и работа его видна невооруженным глазом! Всё остальное - предвыборная риторика.

15:4625-06-2011

2 15:06

Это тебе кажется. Не надо выдавать свои мысли за действительное.

Тем более в Сибири и на Дальнем Востоке живёт столько, сколько в Москве с Ленинградом. Вофка будет генсеком, тьфу ты, презИдентом.

15:5625-06-2011

Читатель

посмотрим...

я знаю многих людей, которые думают "ну а кто ж еще? конечно за Путина!"

но я думаю (не выдаю за действительное, это просто моё imho), что народ потому не берется за вилы, что всё еще надеется решить вопрос конституционным путём, т.е. честными ВЫБОРАМИ

посмотрим... не так долго ждать осталось :)

16:0125-06-2011

для 15:46 А не надо за Вофку голосовать. Вофка вообще не человек, а шпион с успехом разваливающим Россиёскую экономику, образова

16:0225-06-2011

к Nn

"особенно если сравнивать сколько погибло немцев и наших..."

С математикой дружишь? Возьми калькулятор и посчитай мобилизационные возможности у нас и у немцев+европы (или ты думаешь, что из подвалов Берлина наша армия только фольксшурм за шиворот вытаскивала, датчан с французами и шведов с финнами там небыло) Или мысли постигают, что на оккупированных территориях проклятый Сталин народ губил?

Что такое демографические потери, что такое санитарные, что такое безвозвратные, надеюсь объяснять не надо? Или в школе не доучили?

16:0425-06-2011

образование и науку, физкультуру и спорт, медицину, Армию и ВПК

16:0425-06-2011

к 16:01

Так не голосуй, тебе кто-то запрещает? Только ты одна 140 милионная часть населения, если убрать детей, то 90-то милионная. Некоторые думают иначе. Или ты против демократии?

16:1725-06-2011

на 16:02

ой, ну не надо строить из себя великих историков и математиков!

или начнете щас мериться на чьей книжной полке учебник по истории круче?

16:2925-06-2011

ой 16:17

Это ты прав! Нет "крутых" учебников по истории. Есть просто архивы, а в них бумажки (не совсем бумажки конечно), отчётность нижестоящих вышестоящим. Увлекательное чтиво, особенно если ты находился/находишься в состоянии "начальник", и у тебя подчинённых не одна сотня.

16:3925-06-2011

ага 15:56

Ты, только, потому не берёшься за "вилы", потому что не хочешь детей своих под революцию подставить, потому что тебе еду продают, потому что отопление зимой есть, потому что врачи ещё есть. Когда всего этого не будет, тогда, и только тогда, ты сватишься за "вилы", правда революцию ты не переживёшь, но твоим трупом удобрется та почва на которой вырастут другие дети, заметь, не твои, у мёртвых детей не бывает, чтобы там про Иесуса и его Отца не говорили

16:4925-06-2011

to 16:17

Не надо из себя никого строить. Достаточно спросить сколько человек могут воевать не ценя ни в грошь свои жизни, а сколько для этого должны у станков стоять и сколько в шахту спускаться, про домны промолчу, не везде бабами с 14-летними подростками дыры заткнёшь, ох не везде. Обычная экономика, сейчас экономист каждый второй, вроде объяснять простые вещи не нужно.

16:5925-06-2011

Социализм v.2.0 неотвратим

Нравиться это кому-то или нет, не имеет ни какого значения.

17:2025-06-2011

Читатель

> Ты, только, потому не берёшься за "вилы", потому что....

согласен!

но, надеюсь, что нынешняя ситуация с капиталистической пайкой (лишь бы не помер и лишь бы за вилы не схватился) будет продолжаться не долго!

> Социализм v.2.0 неотвратим

вот именно!

и привезти его лучше через парламент, а не на тачанке с пулемётом :)

потому и называю предстоящие выборы "точкой невозврата", за которой социализм, рожденный в стенах Думы, может уже стать невозможным!

17:3425-06-2011

для 16:04 25-06-2011

Лично я не против демократии, но в нынешней России её совсем нет, а прав у народа гораздо меньше чем в СССР. Демос- народ, кратос- власть. Демократия-власть народа. Зато жандармов сейчас в России в три раза больше чем вся милиция в СССР, а тогда было 15-ть республик и население на 220-ть миллионов больше. Ни о какой демократии в России речи быть не может, потому как мы живём в неофеодальном государстве..

18:3225-06-2011

Читатель

а почему собственно мы противопоставляем социализм демократии?

социализму демократия НЕ ЧУЖДА, да и СССР (сугубо на мой взгляд) погубил не социализм, а ПАРТОКРАТИЯ и гонка вооружений! а природа партократии всегда одинакова - отсутствие выбора (и не важно говорим мы о КПСС или про ЕдРо)

19:5125-06-2011

как ты прав 18:32

Только гонку нам навязал, такой же, человек как и мы. Но с другой стороны, от проблем нападения неких стран можно отмахиваться (лениво). И заняться внутренними, чего уже 20-ть лет как не происходит

20:0225-06-2011

Читатель

"и привезти его лучше через парламент, а не на тачанке с пулемётом :)"

Ну как бы тебе пояснить, на "тачанке" только 7.62 (три нарезки дюйма), но я не про это. Сейчас тебе буйну головушку снимут пулей в пять нарезок. Ты готов бегать и прыгать и как УЖ (рептилия такая) в траве ползти, на счёт раз-два-три. На четыре ты уже мёртв, вот такое сейчас оружие.

20:1625-06-2011

для 17:34

Видно, мы с вами живём в разных странах.

20:2325-06-2011

to 20:02

нет, не готов, и это видно из моих сообщений!

а че это ты всё про окопы мне вещаешь?

20:5825-06-2011

Читатель

Автор - хорек.

Сталин - это величина. И страна при нем была Великой. Конечно он мешает памятью о себе нынешним чмошникам у власти. Мешает память людская им воровать больше и спокойнее.

23:3525-06-2011

Б.Б.

Путин - перед президентским сроком был главой МВД.

Николай Саркози - перед президентством был главой МВД.

Оба пришли к власти как "сильные мира". Как управленцы - ничто...

Демонизация Сталина - отвод глаз быдломасс от реальнотекущих проблем.

Набивка рейтинга перед выборами. Данный PR расчитан на "бабушек", поскольку они подвластны любому приговору СМИ, и являются наибольшей частью голосующего электрората.

23:4725-06-2011

Читатель

.... У нас нет истории- лишь одна лакейская мифология. да и не только у нас И у них.

Что бы понаписал бы летописец Нестор, когда б у него за спиной дежурил сержант НКВД с наганом в руках ? (С)

23:4825-06-2011

Продолжаю

Поэтому не хера тут @&#- еть . тему надо закрыть.

04:0526-06-2011

Читатель

"У нас нет истории- лишь одна лакейская мифология"

Возьми себя за одно место, стань Карамзиным.

04:2226-06-2011

Видно димка не осилил, литератру. БукАФ для него многА

В.Э. Дэн "Население России по пятой ревизии" (XVIII век)

Население империи по переписи 29 января 1897 года по уездам

А.Г. Рашин "Население России за 100 лет (1813 - 1913)" Статистические очерки

Ю.И. Кирьянов Бюджетные расходы рабочих России в конце ХIХ - начале ХХ веков. Жизненный уровень рабочих России (конец XIX - начало XX в.)

Своды отчетов фабричной инспекции (1900-1914 гг.)

Н.А. Рубакин "Россия в цифрах"

Эдмон Тери "Экономическое преобразование России

Статистический ежегодник 1912 г. (Совета съездов представителей промышленности и торговли)

Россия 1913 год. Статистико-документальный справочник

Статистический ежегодник 1913 г. (Совета съездов представителей промышленности и торговли)

Статистический ежегодник России 1913 г. (год десятый)

Статистический ежегодник России 1915 г. (год двенадцатый)

Статистический сборник за 1913-1917 гг. (Выпуск второй)

Заработная плата и розничные цены

12:0526-06-2011

для 20:58 25-06-2011 Вы правы

Что Сталина костерить, его давно уж нет. А что же тогда Ивана Грозного не вспоминаете. Жидовская политическая система всегда строится на передёргивании и извращении исторических сюжетов и фактов. Лучше бы правительственные жиды объяснили нам всю природу мерзости своих нынешних деяний. И что они преследуют этими своими деяниями. Вспомните лучше, почему в своё время жидов выгнали из Египта.Вспомните Вавилон. Вспомните Содом и Гомору, и сравните их с нынешней Россией.

12:1026-06-2011

стаер

20:16 25-06-2011

А вы похоже живёте на Рублёвке или на правом берегу реки Иордан.

Спасение мировой экономики в руках Китая

Екатерина Дробинина

Бизнес-корреспондент Би-би-си, Москва

Последнее обновление: четверг, 11 октября 2012 г., 19:20 GMT 23:20 MCK

Facebook

Twitter

Отправить по почте

Версия для печати

Кристин Лагард

В том, что касается восстановления экономики, экономисты надеются только на Китай

Международный Валютный Фонд (МВФ) понизил прогноз роста мировой экономики на 0,2%. Мировой кризис отражается не только на развитых, но и на развивающихся рынках. Экономисты говорят, что это было неминуемо, и теперь внимание всего мира будет сосредоточено на Китае.

Мировая экономика, по оценке МВФ, вырастет по итогам 2012 года на 3,3%. По словам главы фонда Кристин Лагард, восстановление мировой экономики продолжается, но медленнее, чем ожидалось раньше.

Статьи

МВФ: кризис начал бить по развивающимся рынкам

Экономист МВФ ушел в отставку с громким скандалом

Лагард: МВФ понизит прогноз роста мировой экономики

Материалы по теме

Тэги

Финансы,

Китай

Реформа в финансовом секторе все еще не закончилась, напомнила Лагард на пресс-конференции после ежегодного заседания МВФ и Всемирного банка в Токио. При этом не решена проблема больших бюджетных дефицитов и внешнего долга в странах с развитой экономикой.

"В некоторых странах уровень госдолга выше, чем во время войны", - рассказала глава МВФ.

Госдолг США в 2013 году составит 111% ВВП, Италии - 127%, Японии - 245%. В России уровень госдолга - 9,9% ВВП. Это самый низкий показатель из всех стран БРИК.

В новом прогнозе экономисты понизили почти все прогнозы роста экономики в развивающихся странах. Неизменным остался только прогноз по Южной Африке - 2,6%. Китайская экономика вырастет по итогам этого года на 7,8%, а в следующем - на 8,2%. ВВП России вырастет на 3,7% - МВФ понизил предыдущий прогноз на 0,3%.

Из стран БРИКС (Бразилия, Россия, Индия, Китай и Южная Африка) сильнее всего понижен прогноз роста индийской экономики.

Именно понижение прогнозов по развивающимся рынкам стало самым неприятным сюрпризом, комментируют доклад эксперты.

Из-за снижающейся потребительской активности в странах Запада и в США спрос на китайскую экспортную продукцию сокращается. Это сказывается на экономических показателях Китая, о чем, по мнению специалистов, говорят основные макроэкономические индексы страны.

Пока рано бояться

"В некоторых странах уровень госдолга выше, чем во время войны"

Кристин Лагард,

глава МВФ

В том, что экономическая активность падает по всему миру, нет ничего удивительного, учитывая вводимые властями меры по сокращению расходов и рост налогов, уверен Владимир Брагин, директор по анализу финансовых рынков и макроэкономики управляющей компании "Альфа-Капитал".

"Если регуляторы перестанут успевать реагировать на быстроменяющуюся ситуацию, или если случится дефолт одной или нескольких стран, то это будет неконтролируемая ситуация. Рынкам есть, куда падать", - говорит аналитик. Однако, по мнению Владимира Брагина, возможность такого негативного сценария составляет примерно один к шести.

Не стоит удивляться и тому, что рост экономики Китая - некогда локомотива роста мировой экономики - больше не исчисляется двузначными цифрами, уверены эксперты.

Индекс деловой активности (PMI), который измеряет банк HSBC, в Китае не поднимается выше 50 пунктов. Любое значение ниже 50 пунктов означает спад экономики.

"До сих пор полумеры, предпринятые Китайским Народным банком, - снижение процентной ставки и понижение банковских нормативов - не очень хорошо действуют", - полагает директор аналитического отдела компании "Норд Капитал" Владимир Рожанковский.

По мнению эксперта, сейчас именно от Китая зависит, как мировая экономика будет выходить из кризиса.

Многочисленное население Китая многие компании стали рассматривать в качестве потенциальных потребителей, напоминает Рожанковский. "Корпорация Apple измеряет свой успех продажами iPhone в первую очередь в Китае", - рассказывает эксперт.

Однако основа благосостояния Китая приходится на экспорт. Уровень потребления в Китае по итогам 2011 года был в 10 раз меньше аналогичного показателя в западных странах.

Обозреватели сходятся во мнении, что если бы китайские власти повторили меры стимулирования, на которые они пошли в 2009 году, то это бы оживило внутренний потребительский спрос. Три года назад такие меры обошлись китайской казне в 600 млрд долларов. При этом размер валютных резервов Китая на тот момент был в полтора раза меньше, чем в начале 2012 года.

"Пассажирский самолет перевозил боеприпасы и военное оборудование", - сказал Эрдоган.

Статьи

Турция: в самолете Москва-Дамаск был незаконный груз

Турецкий генерал грозит Сирии жесткими мерами

Турция снова ответила на огонь из Сирии

Материалы по теме

Тэги

Авиация,

Россия,

Арабский мир

Как ранее сообщали турецкие СМИ, на борту Airbus A320 было обнаружено оборудование для армейской радиосвязи, а также агрегаты, которые могут служить компонентами ракет.

Турецкие власти вынудили экипаж самолета, следовавшего рейсом из Москвы в Дамаск, совершить посадку. После того как груз был изъят, самолет продолжил путь в Сирию.

Однако МИД Сирии отверг обвинения в том, что сирийский самолет, задержанный в Турции, нелегально перевозил оружие, передает государственное информагентство страны "Сана".

Представитель ведомства Джихад Макдиси назвал эти обвинения "категорической неправдой".

Ранее российский посол в Анкаре был вызван в турецкий МИД.

В четверг российское министерство иностранных дел потребовало объяснений от турецкой стороны в связи с Нажать перехватом летевшего из Москвы сирийского пассажирского самолета, который турецкие истребители принудили приземлиться в Анкаре вечером в среду.

Обыск самолета продолжался несколько часов. Груз был конфискован, после чего воздушному судну было разрешено продолжить полет.

Телеканал Russia Today утверждает, что ему удалось связаться по телефону со стюардессой и пассажирами этого самолета. На сайте RT приводятся фрагменты интервью, в которых люди рассказывают об избиениях пассажиров и членов экипажа, а также давлении на капитана воздушного судна, которого якобы пытались заставить подписать некие документы.

Как сообщили в посольстве России в Сирии, в четверг утром самолет приземлился в аэропорту Дамаска.

Не кормили и не выпускали

В МИД России обеспокоены тем, что "в этой нештатной ситуации была поставлена под угрозу жизнь и безопасность пассажиров", в числе которых было 17 россиян.

"Турецкая сторона не проинформировала посольство России в Анкаре о том, что среди пассажиров задержанного самолета находятся граждане России. Об этом мы узнали из электронных СМИ", - говорится в комментарии официального представителя МИД России Александра Лукашевича.

В сообщении также указывается, что турецкие власти отказали российским дипломатам во встрече с находившимися на борту гражданами России, нарушив таким образом двустороннюю консульскую конвенцию.

Российских пассажиров в течение восьми часов не выпускали в здание аэропорта и не обеспечили им питание, отмечает Лукашевич.

Александр Лукашевич, МИД России

Как сообщил Би-би-си пресс-атташе российского посольства в Дамаске, среди 17 граждан России на борту самолета было как минимум трое детей.

По словам дипломата, посольство России в Анкаре еще ночью потребовало от МИД Турции дать разъяснения обстоятельств перехвата летевшего из Москвы самолета. Однако в турецком внешнеполитическом ведомстве в четверг сообщили, что еще не получали никакого официального запроса с российской стороны.

Между тем, турецкий МИД заверил, что беспокойство российский стороны не имеет оснований, так как жизни пассажиров ничего не угрожало.

"Как только самолет приземлился, были приняты все меры для того, чтобы обеспечить безопасность людей и обеспечить их всем необходимым", - говорится в коммюнике министерства.

В турецком МИД также отметили, что у аэропорта дежурила машина "скорой помощи" и группа медиков на случай, если кому-то из пассажиров станет плохо.

"Воздушное пиратство"

Главный российский госпосредник по экспорту и импорту вооружений - компания "Рособоронэкспорт" - заявила Би-би-си, что не располагает информацией о содержании и принадлежности изъятого в Анкаре груза.

"Рособоронэкспорт" осуществляет перевозку грузов исключительно в соответствии с международными нормативными актами и российским законодательством", - заявил представитель компании.

Турецкий МИД пока не публиковал официальное объяснение инцидента, но глава ведомства Ахмет Давутоглу заявил, что "текущая ситуация не должна повлиять на турецко-российские отношения".

Сирия жестко отреагировала на задержку рейса из Москвы. Министр транспорта Мухаммед Саид обвинил турецкие власти в воздушном пиратстве и в нарушении договоренностей в области гражданской авиации.

Отношения между двумя странами становятся все более напряженными. Накануне начальник генштаба вооруженных сил Турции Нажать генерал Недждет Озель предупредил, что в случае продолжения обстрелов турецкой территории со стороны Сирии ответ Турции будет "еще более жестким".

10.10.2012

Голый король

Вскормленные Первым каналом зрители проигнорировали жесткое разоблачение Путина

update: 10.10.12 (12:03)

Признаюсь честно в том, что обычно не смотрю по телевидению передачи Первого канала. Разве что очень выборочно, скажем, "Закрытый показ", "На ночь глядя", "Познер", "Что, где, когда?" и некоторые другие отдельные программы того же плана.

Все остальное кажется категорически неинтересным, не говоря уже о том, что программная политика канала представляется мне недопустимо политически ангажированной. Естественно, в угоду действующей власти.

Поэтому для получения более или менее объективной информации сегодня приходится полагаться на интернет-ресурсы и информационные службы других каналов. К сожалению, как правило, зарубежных.

Однако недавно мне довелось в течение почти двух недель по вечерам смотреть передачи именно Первого канала.

Дело было в том, что в номере отеля на средиземноморском курорте, где я и провел эти две недели, телевизионный приемник транслировал только этот российский канал.

Волей-неволей пришлось, чтобы быть в курсе событий на родине, включать вечером телевизор на "первой кнопке".

Здесь надо заметить, что, согласно официальным данным, Первый канал является самым популярным у российских зрителей. Потенциальная аудитория канала превышает 98 процентов от общего числа телезрителей нашей страны, причем внушительная часть из них просмотром этого канала и ограничивает свое знакомство с миром телевидения.

С учетом данного фактора картина вырисовывается более чем удручающая.

Получается, что значительная часть россиян, для которых Первый является окошком в большой мир и единственным источником информации, получают эту информацию, мягко говоря, в несколько искаженном и предвзятом виде.

Другие телевизионные продукты, например, познавательной или развлекательной направленности, также не отличаются отменным качеством, достойным главного канала великой страны.

Проще говоря, Первый канал ежедневно "скармливает" зрителям откровенную дрянь.

Скажете, преувеличиваю? Да ничуть!

Давайте посмотрим вместе на вечернюю сетку вещания Первого канала.

Среднестатистический зритель заканчивает работу в районе шести часов вечера. Если предположить, что он добирается до дома к семи часам и тогда же включает телевизор, то мы можем увидеть следующее.

С семи до восьми вечера наш зритель вынужден "наслаждаться" ток-шоу "Давай поженимся". В восемь часов ему на смену приходит шоу Андрея Малахова "Пусть говорят". С десяти до половины десятого следует инъекция "сыворотки кривды" в виде программы "Время". В половине десятого наступает время очередного сериала. Наконец, в одиннадцать часов вечера на экраны вновь возвращаются мастера разговорно-развлекательного жанра, представленные, как правило, преимущественно Иваном Ургантом и его командой.

Причем Ивана Урганта наш среднестатистический зритель до конца может и не досмотреть -- многие в это время уже ложатся спать накануне очередного рабочего дня.

Я специально не даю здесь оценок перечисленным выше программам. Полагаю, что читатели настоящего текста сделают это сами. Мне хотелось только показать, чем изо дня в день в так называемый прайм-тайм, то есть в лучшее эфирное время, потчуют российских телезрителей.

Возможно, я выскажусь излишне резко, но мне кажется, что подобный набор программ соответствующего качества свидетельствует о планомерно и продуманно проводимой на телевидении работе по дебилизации населения с последующим превращением зрителей в нерассуждающих рабов и послушных холопов.

В результате зритель не имеет ни малейшего представления о том, что же реально происходит в нашей стране. Все показанное в "ящике", будь то фальшивое сватовство в программе "Давай поженимся" или псевдодокументальная разоблачительная агитка, такой зритель наивно принимает за чистую монету.

Последнее наглядно демонстрирует реакция на показанный в минувшую пятницу фильм "Анатомия протеста -- 2". Он, правда, сделан силами канала НТВ, но суть дела от этого не меняется.

Сам фильм анализировать не хочется, настолько он ничтожен и предсказуем по части использованных пропагандистских приемов. Однако, на мой взгляд, нельзя категорически отмахнуться от того факта, что после просмотра этой ленты неизбежно возрастет доля россиян, считающих оппозиционеров предателями, которые стремятся к захвату власти на "забугорные деньги".

Причем само выражение "захват власти" уже априори воспринимается как нечто мерзкое, аморальное, неприличное и даже преступное.

Большинству россиян в XXI веке оказывается невдомек, что целью и задачей любого политика является именно тот самый пресловутый "захват власти" (или "вхождение во власть") с целью реализации своей политической программы.

Другой задачи у политиков нет и быть не может. Если политик не стремится получить власть, то ему грош цена как политику, каковым он, скорее всего, и не является.

Те, кто не понимает столь элементарных вещей, на самом деле не разбираются в основах происходящих вокруг общественных процессов. Сознание таких людей (коих, увы, немало) оказывается отброшенным на несколько десятилетий назад, примерно в эпоху "расцвета застоя". Разумеется, с помощью телевидения.

Парадокс заключается в том, что даже тогда, когда нам показывают правду или относительную правду, зрители уже не в состоянии сделать из показанного верные выводы.

Так, в воскресном "Центральном телевидении" на канале НТВ ведущий программы Вадим Такменев в юбилейном сюжете продемонстрировал нам разносторонний и в целом верный портрет президента Владимира Путина.

Мы увидели предельно эгоистичного и самовлюбленного мелкого чиновника советского разлива, делающего, по его собственным словам, то, "что он хочет", ездящего за наш счет туда, "куда он хочет", глубоко презирающего свой народ, сторонников и противников, даже коллег-президентов, лидеров великих держав, и, в довершение ко всему, уверенного в своей избранности и непогрешимости.

Непредвзятый зритель после показанного пришел бы к грустному выводу о том, что страной управляет совершенно недостойная этого высокого поста, мелкая, злобная и абсолютно безнравственная (хотя и, безусловно, умная) личность.

Одним словом, пресловутый король оказывается совершенно голым. В прямом и переносном смысле этого слова.

Однако я совершенно не удивлюсь, если в результате опросов выяснится, что показанный телевизионный портрет привел в восторг значительную часть российских зрителей. Не исключено, что они увидели в нем долгожданную "сильную личность", не жалеющую ни друзей, ни врагов и способную свернуть всех окружающих "в бараний рог". Возможно, кто-то даже придет от этой мысли в почти что религиозный и мистический экстаз.

Поистине склонность наших соотечественников к мазохизму не имеет пределов!

Показательно, что даже многие коллеги-журналисты поддались черному обаянию этой зловещей личности. Так, из последней фразы Владимира Путина, заявившего, что однажды он уже отдал власть преемнику и вполне может поступить так вторично, обозреватели сделали поспешный вывод, что это свидетельствует о готовности Путина уйти со сцены.

Как бы не так! "Прозорливые" журналисты напрочь забыли, что, "отдав власть", Путин очень скоро с такой же легкостью вернул ее себе обратно. Поэтому

данная фраза является грозным предупреждение всем нам и свидетельствует о готовности нашего, говоря словами Нателлы Болтянской, "вскормленного дракона" править нами вечно.

На упомянутом выше средиземноморском курорте мне довелось однажды смотреть телевизор в обществе находившихся в этой стране в командировке старших офицеров военно-морских сил одной из бывших братских республик Союза.

Немолодые люди, чьи кители были украшены рядами орденских колодок советских еще орденов, явно начинали службу на флоте в эпоху расцвета могущества империи.

Но сейчас они смотрели на телеэкран с грустью и сочувствием.

После окончания передачи капитан второго ранга с досадой заметил, что ему очень жалко россиян, которые добровольно поставили у власти чудовище и сейчас охотно и даже с видимым удовольствием подчиняются его прихотям.

Оставим на совести ветерана оценочную сторону этого высказывания. Тем более что произнес эту фразу офицер флота иностранного уже государства.

Печально другое. Русские офицеры пока помалкивают.

Юрий Гладыш

Акт воздушного пиратства: Россия предложила Турции объясниться

в 20:54Doggie22647399119

Теги: турция, сирия, россия, международные отношения

Новость на Newsland: Акт воздушного пиратства: Россия предложила Турции объясниться

Россия ждет от Турции объяснений по поводу перехвата гражданского самолета с россиянами на борту. Лайнер "Сирийских авиалиний" следовал из Москвы в Дамаск, но на полпути турецкие истребители заставили пилота приземлиться в Анкаре. Там самолет досматривали 9 часов, и в нарушение всех конвенций не допускали к пассажирам из Москвы российских дипломатов. Во время обыска турки изъяли из багажа контейнеры, что в них -- не сообщается. В Дамаске это уже назвали воздушным пиратством.

Сирийский самолет сажали истребители. Возможно, и пассажиры их тоже видели в иллюминаторы. Нетрудно представить, что они испытали, когда им сообщили, что сейчас они ни с того ни с сего приземлятся в турецком аэропорту.

Вообще это был обычный рейс "Сирийских авиалиний" из столичного Внуково в Дамаск. На борту Airbus A-320 находились 35 пассажиров, из них 17 россиян с детьми. Когда гражданский лайнер вошел в воздушное пространство Турции, ему навстречу были подняты боевые истребители F-16, и пилота силой заставили совершить посадку. На земле сирийский лайнер оцепили бойцы турецкого спецназа, а пограничники начали досмотр багажа.

"Представители турецкой стороны обследовали самолет. Они не нашли ничего запрещенного. Сказали, что мы можем продолжить полет через 10 минут. Прошел час. Потому они снова вернулись и сказали, что изымают с борта самолета ящики с электрооборудованием. Мы отказались их отдавать без официального документа. Еще через час они вернулись с военными. Меня заковали в наручники, положили на пол и забрали это оборудование", -- рассказывает о произошедшем пилот "Сирийских авиалиний" Кассер Хайтам.

Самолет простоял в Турции в общей сложности почти девять часов, после чего пилоту разрешили продолжить полет в Дамаск. В российском МИД уже потребовали объяснений от турецких властей. И выразили обеспокоенность тем, что из-за нештатной ситуации под угрозу была поставлена жизнь и безопасность российских граждан.

"Турецкие власти без объяснения причин и в нарушение двусторонней Консульской конвенции отказали дипломатам во встрече с нашими гражданами, которых в течение 8 часов не выпускали в здание аэропорта, изредка разрешая им спуститься на летное поле. Не было обеспечено питание. Российская сторона продолжает настаивать на объяснении причин таких действий турецких властей в отношении российских граждан и принятии мер к недопущению подобных инцидентов в будущем", -- гласит заявление Смоленской площади.

Что было в изъятых турецкими пограничниками контейнерах, точно пока неясно. Турецкие СМИ строят версии, что это было коммуникационное оборудование для армейских нужд -- радиоприемники и станции активных помех. Но в официальном сообщении говорится лишь, что груз был негражданским.

Турецкий МИД, впрочем, выразил надежду на то, что перехват самолета не повлияет на отношения с Россией. Но в то же время там отметили, что и в дальнейшем будут досматривать самолеты, летящие в Сирию, если они вызовут подозрения у турецких спецслужб.

"Есть определенные моменты, которые нам нужно принимать во внимание. Это связано с военными поставками. В данном случае, на гражданском рейсе находился незадекларированный груз. Если такое случится снова, мы будем вынуждены принять аналогичные меры", -- предупредил министр иностранных дел Турции Ахмед Давутоглу.

Действия турецкий властей, это, конечно, и провокация, и демонстрация силы, и вызов. Причем не только Дамаску, но и Москве. Ведь на борту самолета находились российские граждане. А если изъяли какие-то контейнеры, то понятно, что загружены они были в России и, значит, это такой намек -- смотрите, Россия нелегально поставляет оружие Асаду.

Причем, надо понимать, это не только позиция Анкары, но и НАТО, куда входит Турция. А, между прочим, самолеты российского МЧС регулярно возят гуманитарные грузы в Дамаск.

В Сирии уже назвали происшествие "актом воздушного пиратства". И заявили, что принудительная посадка гражданского самолета является вопиющим нарушением международных норм. Все случилось на фоне резкого обострения отношений между Дамаском и Анкарой. Два государства фактически ведут ежедневную артиллерийскую перестрелку на границе.

Жесткие заявления Турции о недопустимости военных поставок в Дамаск выглядят не просто странно, а цинично, учитывая, что в том числе и через турецкую границу сирийские боевики получают оружие.

Саудовская Аравия, Иордания и Катар тоже давно не скрывают, что поставляют оружие сирийской оппозиции. Хиллари Клинтон призналась, что США передают боевикам средства связи и навигации, в городской воне это, порой, нужнее, чем автоматы.

Только на базе боевиков в Алеппо найдены ящики с оружием зарубежного производства.

Но в том, что в Сирии идет гражданская война, виновато, конечно же, только правительство страны. По крайней мере, именно так заявляют в Вашингтоне, Лондоне и Брюсселе. И вряд ли Турция, высылая свои боевые самолеты навстречу гражданскому авиалайнеру, не понимала, что ее действия получат если не прямую поддержку, то молчаливое одобрение.

Андрей Медведев

Источник: vesti.ru

Добавить комментарий

-AdRiver-

Комментарии к новости (119)

vertical777 отвечает Timul_bjr в 2:41 #

Фактов уже более чем достаточно. Турки ткнули мордой в дерьмо, а наш МИД просит только объясниться Турцию. Турки нашли аж 10 ящиков запрещенного груза. Это вам не подброшенный в карман пакетик с наркотой, это 10 ящиков. Турки не настолько глупые, чтобы не смочь идентифицировать груз в ящиках. Россию посадили на парашу, прилюдно, на весь мир. А что делать?

glory отвечает Timul_bjr в 3:16 #

В 320 м айрбасе всего 35 пассажиров. Чёт маловато при полной загрузке порядка 170 человек. Да и пофиг нам должно быть, самолёт сирийский, территория турецкая. То что наши летели так не пострадали же. Всё какое то подозрительное. Когда автобусы с туристами падают нет такой суеты на весь мир, а тут дипломаты засуетились, жирик затряс щеками. Что то не сходится всё, похоже опять в какое то дерьмо вляпались.

Плавсостав отвечает thepoliticaldog в 1:35 #

Тебя на дыбу вздернуть - в лучших русских традициях! Вот тогда поймешь, что такое вертикаль.

Airdefence отвечает camel113 в 22:22 #

Надо просто поставить в Сирию контрактные С-300ПМУ-2, 24 МиГ-29 и 36 Як-130.

ef0000 отвечает Airdefence в 22:28 #

Поставить поставите. Только оплаты не дождетесь.

Airdefence отвечает ef0000 в 22:30 #

Так вроде как уже частично оплачено, а если чё то и подарить можно в качестве рекламы боевых качеств своего вооружения и испытания его в боевых условиях.

ugr0 отвечает camel113 в 2:33 #

Что ты в этом понимаешь чудило?

Например вот это "барахло":

http://nvo.ng.ru/armament/2012-08-10/6_yak.html

ё_поручик отвечает Airdefence в 0:14 #

А сами чем воевать будете? Уже скоро стрелять нечем будет. В месяц по арсеналу в воздух взлетает.

Airdefence отвечает ё_поручик в 0:36 #

А России воевать, как и нам в Украине ни с кем не прийдётся, ведь мы практически следующие на очереди гегемонической политики США. Нас развалят изнутри...

ё_поручик отвечает Airdefence в 0:41 #

Процесс пошел! Благо внутри много профессиАналов по распилу, не считая правителей и чиновников.

Airdefence отвечает ё_поручик в 0:44 #

А пострадают от этого миллионы простых людей, жаль что этого не осознают те, кто призывают к силовому свержению власти((

ё_поручик

ё_поручик отвечает Airdefence в 0:51 #

Да все все понимают. Просто люди оскатинились за последние 20 лет. А многие уже были ими.

Airdefence отвечает ё_поручик в 0:53 #

В каком смысле?

ё_поручик отвечает Airdefence в 0:57 #

В смысле, что совесть утратили окончательно, а у многих ее не было от рождения. Иначе, как вы обьясните то что происходит.

Airdefence отвечает ё_поручик в 1:01 #

Вы о "революционерах"?

ё_поручик отвечает Airdefence в 1:10 #

Я обо всех и о себе в том числе.

ef0000 отвечает pottap в 22:21 #

Не надо перевозить военные грузы над территорией других стран без разрешения.

Ровенский отвечает pottap в 22:27 #

От чего утираться. Самолет сирийских авиалиний. Понятно,что из Москвы, но россияне не обязательно могли там быть. В чем престиж?

Инокентий отвечает pottap в 0:47 #

Доворовались. Турки прекрасно понимают собственную немощь "расейскых" властей. А ведь турки - пробный камень. Дальше - больше посыплется. Так что впереди много интересного. Ну а кремляди и раньше-то ни с чем не справлялись, а теперь бросятся искать "пути решения" и совсем на страну плюнут. И тут их совсем на кукан посадят. Из дилемы воровать или государствовать, эти придурки выбрали ОБЕ. Ну так не бывает. Вот и первые ласточки.

Arkanyd2 отвечает thepoliticaldog в 3:09 #

Министерство иностранных дел Сирии обвинило премьер министра Турции Реджепа Тайипа Эрдогана во лжи в связи с его заявлением о нахождении запрещенного груза на борту посаженного в Анкаре российского самолета. Об этом 11 октября сообщает Agence France-Presse.

Как говорится в заявлении сирийского МИДа, турецкий премьер "продолжает врать с целью оправдать враждебное отношение его правительства к Сирии". В МИДе подчеркнули, что все грузы самолета имели необходимые документы и не содержали оружия или любых других нелегальных товаров. "Если на борту действительно находилось военное оборудование, Эрдоган должен его предъявить хотя бы турецкому народу", - отметили в ведомстве.

Ответ достойный всем таким уродцам. Посмотрим, чем ответит турецкий лгун Эрдоган, который уже давно продался евреям.

login112 в 21:08 #

За турками пендосы,это было ясно с самого начала, через нее оружие и боевики идут.Пендосы сидят в своих аналитических центрах и мутят убийства,захваты самолетов, чужими руками

Капитан1969 отвечает andr1990 в 21:36 #

Постпред РФ при ООН выразил тревогу по поводу того, что в Сирию незаконно поставляется оружие и подчеркнул, что "одной из предпосылок успеха миссии спецпредставителя ООН и ЛАГ является недопущение дальнейшей милитаризации конфликта".

"Необходимо прекратить насилие, прекратить боевые действия и, конечно же, поставки оружия (в Сирию-ред.) явно этому не способствуют, двигая все в обратном направлении", - сказал российский посол.

andr1990 отвечает Капитан1969 в 21:43 #

А кто начал насилие?

То, что Россия не предает своих и не ведет себя, как проститутка, делает ей честь.

QWER58 в 21:08 #

Из статьи ничего не понятно..Типа летел самолет..в нем находились типа рассеяне..и тут же..какое то оборудование..Вопрос..куда перлись эти рассеяне..-они что не знают что в сирии война?На кой черт перли туда оборудование?-если знали, что там война?Вобщем все в тумане..Нормальный человек не попрется в сирию-где идут военные действия..да еще и с детьми..Да и оборудование не понятно какое..Это как с хромой лошадью..сгорели люди..а потом оказалась..половина шлюхи..проститутки..и всякие нелегалы..Так и тут..черт его знает..что и кого направила пжив в сирию..

Maint отвечает obb.07 в 0:37 #

В Советское время проход любых кораблей ВМФ СССР через пролив Босфор носил уведомительный характер. С 1991 все корабли РФ обязаны получать разрешения на проход пролива. А Вы про самолеты....

ф12345 в 21:09 #

Россия должна запретить вылеты туристов к врагу, в Турцию.

Турцию нужно объявить врагом России.

Прекратить транспортировку газа через эту недостойную страну.

Турков депортировать из России.

Турецкие предприятия изгнать.

Признать геноцид армян Турцией.

ВетеранСССР отвечает Trenchintara в 21:24 #

Кремлёвская разведка и предоставила!

Олигархи между собой грызутся, за место потеплее возле Путина...

Вот кто-то кого-то и подставил...

obana отвечает ф12345 в 21:18 #

Геноцид армян Турцией признан нами уж лет 15 как :-)

jury nirk в 21:33 #

вы тут Туркам войну ещё объявите! не забывайте - самолёт сирийский...просто часть пассажиров россияне...

ВездесратДоотвальный в 21:43 #

<Россия ждет от Турции объяснений..> опять имитация кипучей деятельности..Обоср@лись-так и скажите...Кто сдал туркам инфу о грузе в багажном отделении?!...Вот и вся ваша чапмэн-разведка...

81228 в 22:22 #

"....снова вернулись и сказали, что изымают с борта самолета ящики с электрооборудованием..."

А что же за электрооборудование такое возят из россии в воюющую сирию на гражданско самолете ???

"....В Сирии уже назвали происшествие "актом воздушного пиратства". И заявили, что принудительная посадка гражданского самолета является вопиющим нарушением международных норм...."

Странно что из-за одного самолетика сирия так истерично реагирует с чего бы это...

СИМИ в 22:51 #

Заулыбали:)

На чьем сайте находимся? Русскоязычном??? Вот это, уже сомнительно:)

Все "писатели", выскочили со своими клонами, все исключительно "друзья" России, заклеймили Россию, справились?

А, что же произошло ? А, Ничего:)

Что-то новое? Все старое. Что будет, посмотрим.

Пока же, Турцию "подставили"...

fedya f в 23:29 #

Пару месяцев назад в Кувейте (супер государство) российскому послу морду намылили,ничего российский МИД утерся и подобрал сопли.Теперь Турецкое государство в отношении россии выступает в роли бандита,хочу пропускаю самолёты,хочу не пропускаю-тоже наверно утрётся.

Сергей UA в 23:40 #

Путину испортили юбилей и ПОЛИТИЧЕСКИ подставили скорее всего нелегальные торговцы военным оборудованием.Кому-то дорого обойдется нелегальный бизнес.

Другие новости по этой теме

nakanune.ru: Большинство наблюдателей считает и считало Самуцевич главной в этой группе, поэтому ее освобождение - знаковое событие. Я уверен, что ее проблема была в той линии, которую вели адвокаты. Еще летом, в разгар процесса, я высказывал свое подозрение, что...

Сегодня в 0:45vsepoluchitsa2541442

vesti.ru: Скончался еще один россиянин, пострадавший в ДТП в турецкой Анталье. Таким образом, число жертв той аварии возросло до двух человек. Валерий Сухов был прооперирован по поводу перелома костей предплечья и перелома бедренной кости. Однако причиной смерти...

Эрдоган: задержанный сирийский самолет вез из РФ военный груз

zvezda.ru: Перехваченный в воздушном пространстве Турции и вынужденно посаженный в среду в Анкаре сирийский пассажирский самолет, летевший из Москвы, в нарушение правил гражданской авиации перевозил груз военного назначения, заявил в четверг турецкий премьер...

lenta.ru: Посла России в Анкаре Владимира Ивановского вызвали в министерство иностранных дел Турции для объяснений по поводу "запрещенного груза" на борту сирийского самолета. Об этом сообщает Reuters со ссылкой на представителя МИД. Источники "Интерфакса" в...

Вчера в 19:41Lvenok137422733

Новость на Newsland: Турция встала на пути между Москвой и Дамаском

Турция встала на пути между Москвой и Дамаском

lenta.ru: Перехват турецкими властями сирийского самолета, направлявшегося из Москвы в Дамаск, стал символом новой стратегии Анкары в отношении гражданской войны в Сирии. Турция фактически объявила о нулевой толерантности к любым формам поддержки Башара Асада,...

Вчера в 19:39atari53921865

Загадочное законотворчество

Сегодня в 1:29Щукарь5802214

Теги: минюст, законопроекты, аналитика

Новость на Newsland: Загадочное законотворчество

В последние месяцы различные государственные органы охватил законотворческий зуд. Установление уголовной ответственности за оскорбление чувств верующих, новые ограничения прав граждан на собрания, фактическая беззащитность перед действиями сотрудников правоохранительных органов, резкое увеличение ответственности за езду в нетрезвом состоянии -- все эти новации лежат в одной плоскости: государство расписывается в полном нежелании и неумении решать имеющиеся социальные проблемы какими-либо иными способами, кроме репрессивных и ограничительных. Во всех перечисленных случаях без труда можно назвать события, ставшие поводами для принимаемых мер -- рост протестных настроений, акция Pussy Riot, ряд страшных ДТП по вине пьяных водителей. Понятен и государственный интерес: напомнить, кто в доме хозяин.

Однако недавно в ряду законодательных инициатив появилась одна, вроде бы вполне вписывающаяся в общую тенденцию, но оставляющая читателей и комментаторов в совершенном неведении в отношении как причин, так и смысла предлагаемого. Министерство юстиции направило в правительство проект поправок в Гражданский кодекс (ГК РФ), где, в частности, предлагается ограничить право подростков от 14 до 18 лет распоряжаться имеющимися у них средствами. Верхний предел ежемесячных трат устанавливается в три прожиточных минимума, что на сегодняшний момент составляет 19 155 рублей. Действующая же норма ГК устанавливает, что "несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет вправе самостоятельно, без согласия родителей, усыновителей и попечителя:

1) распоряжаться своими заработком, стипендией и иными доходами...".

Произошедшее, по моему глубокому убеждению, достойно удивления по целому ряду причин. Во-первых, с чего вдруг Минюст озаботился тратами подростков? Автор статьи что-то не может припомнить сообщений о покупке старшеклассницей бриллиантов на крупную сумму и безуспешных попытках безутешных родителей-бюджетников оспорить сделку на том основании, что дома нечего есть. Можно, конечно, предположить, что министерство озаботилось профилактикой бесконтрольных трат среди несовершеннолетних, но не оставляет чувство недоумения: а что, в подростковой среде уже не осталось беспокоящих власти явлений, нуждающихся в профилактике?

Наконец, в-третьих, хотелось бы понять смысл вводимого ограничения. Если речь идет о тех, кому родители выдают значительные суммы на карманные расходы, то не оставить ли это дело на усмотрение самих родителей: в конце концов, им и дальше иметь дело со своими крошками и они свое получат, при чем здесь государство? Если же имеется в виду подросток, который подрабатывает (полноценно работать при наличии в стране с недавнего времени обязательного полного среднего образования непросто) для того, чтобы накопить на мотоцикл (подарок любимой девушке на день рождения, дорогое инвалидное кресло братику-инвалиду), то, как нам кажется, общество должно быть в восторге от того, что он сознательным взрослым образом добивается поставленной цели, а не предается бесконтрольным мечтаниям под влиянием употребленного пива/клея/дезоморфина. И было бы крайне неразумно сталкивать его с родителями или иными законными представителями, которым в силу разных причин может не вполне импонировать идея мотоцикла или, скажем, образ мыслей девушки.

Вообще педагогический смысл происходящего крайне сомнителен: с одной стороны, мы постоянно сетуем на инфантилизм подрастающего поколения и призываем его к ответственности и самостоятельности, с другой -- ограничиваем возможность эту самостоятельность проявлять. Нетрудно предположить, что норма, будь она принята, ударит либо по целеустремленным, мотивированным к скорейшему вхождению во взрослую жизнь подросткам, либо по ответственным ребятам из малообеспеченных семей, которые работают потому, что семья не может дать им того, что получают более обеспеченные сверстники. Иными словами, не только педагогический, но и социальный эффект такой меры более чем сомнителен.

Если же речь идет о том, что данная мера призвана ограничить бесконтрольное потребление несовершеннолетними вредных для них субстанций, то это даже не смешно: во-первых, им и так не должны продавать, а во-вторых, если они купят подпольно, но законопослушно истратят не более 19 тыс. в месяц, то в пересчете на недорогую водку это -- все равно смертельная доза.

Кроме того нельзя не заметить, что фантазии авторов не хватает на то, чтобы представить себе механизм реализации данной нормы. Заставлять работодателя переводить всё, что превышает 19 115 руб. на счет родителей -- незаконно, ибо ограничивать сумму заработка ГК не умеет. Можно, конечно, обязать продавца при разовой покупке на крупную сумму требовать паспорт, но что помешает подростку каждый день тратить по 19 тыс. в полном соответствии с законом?

Одним словом, ситуация явно не относится к тем, про которые говорят "вопросов больше, чем ответов", ибо тут мало-мальски разумных вариантов ответов нет вообще. Разве что предположить, что Минюст общий ограничительно-запретительный тренд чувствует, выпадать из него не хочет, а ущемлять граждан в чем-то действительно значимом по его линии пока отдельной команды не было. Вот и креативит таким образом, чтобы волки были сыты, а овцы недоуменно переглянулись бы, и тут же забыли...

Алексей Кузнецов

Источник: ej.ru

В погонах

В погонахПрисядем перед дорожкой

2 ОКТЯБРЯ 2012 г. ГЕОРГИЙ САТАРОВ

РИА Новости

Последнее время периодически появлялись отрывочные сведения о новом документе, который готовился в недрах МВД сразу после смены главы этого ведомства. Мне это особенно интересно, так как с июля месяца Фонд ИНДЕМ вместе с коллегами из Института проблем правоприменения из Санкт-Петербурга по заказу Фонда гражданских инициатив интенсивно работает над концепцией реформы правоохранительной (полицейской) функции в России. Только что документ был размещен на сайте Общественной палаты. В соответствии с духом времени он назван "Дорожная карта". Я счел важным его прокомментировать. Он этого заслуживает. Тем более что текст документа взывает к общественной дискуссии.

Понятно, что судить о том или ином произведении надо по законам жанра, в рамках которого он создан. Мне совершенно ясно, что "Дорожная карта" создана в условиях, которые можно обозначить так: сделать максимум в рамках тех жестких ограничений, которые накладывает специфика политического режима. Приведу пример: до тех пор, пока власть будет незаконно использовать полицию для защиты себя от граждан, она не в состоянии будет требовать законности от полиции в реализации ее штатных полномочий. До тех пор пока коррупция будет использоваться политической властью как инструмент обеспечения лояльности полиции и других правоохранительных ведомств, высшая власть будет не в состоянии контролировать полицию в реализации ее штатных полномочий. Еще один пример: невозможна никакая настоящая реформа полиции в условиях судебной власти, находящейся в зависимости от силовых органов. Только независимый суд-арбитр в состоянии создать условия для реформы полиции. Но такой суд для нынешней власти смертельно опасен. Поэтому настоящую реформу полиции в состоянии провести только власть, имеющая полноценный мандат избирателей, полученный на честных выборах.

И еще один пример: в соответствии с правилами современного хорошего тона и сообразно другим подобным документам, в нем нет ни полноценного описания ситуации, ни честного диагноза. Мы не узнаем, к примеру, что, даже по данным искаженной официальной статистики, мы являемся лидерами по числу убийств на 100 000 населения и в Европе, и даже среди стран бывшего СССР. Официально декларируемое снижение числа регистрируемых убийств - фикция. Если в 2002 г. на каждые три зарегистрированных убийства приходилось одно незарегистрированное, то в 2009 г. число незарегистрированных убийств уверенно обогнало число зарегистрированных. В целом на 2009 г. реальное число преступлений почти в девять раз (!) превосходило заявленный официальный уровень. (Я здесь опираюсь на гигантский труд замечательного коллектива ученых из НИИ прокуратуры.) По международным социологическим данным, Россия является одним из мировых лидеров по недоверию полиции. И одна из основных причин этого состоит в том, что уже давно граждане видят себя по одну сторону баррикад, а преступность - по другую, вместе с полицией. Это катастрофическая ситуация.

Ничего из сказанного мной выше нет в "Дорожной карте", поскольку все это лежит за пределами заданного жанра. И поэтому я не отношу эти лагуны к недостаткам документа. С указанными оговорками я должен признать: мне документ нравится. Хотя "Дорожная карта" заражена распространенной нынче генетической болезнью: она выпущена ведомством, о реформировании которого идет речь.

Авторы документа, отдав должное жанру и предельно щадяще отразив статус-кво в куцей диагностической части, развернулись вовсю в основной части: фактически перечень предлагаемых ими мер является и анамнезом, и диагнозом. Судите сами: документ начинается с деликатно названного раздела "Кадровый профессионализм". Но по содержанию - это развернутый перечень мер, направленных против коррупции и произвола в МВД. Причем речь идет не только о рядовых сотрудниках, но и о разветвленных коррупционных сетях, охватывающих ведомство по вертикали.

Характерно название второй части - "Открытость для доверия". Такое впечатление, что это написано правозащитниками. А ведь доверие - это не только источник душевного комфорта для полицейских и их начальников. Доверие - категория абсолютно технологическая. Самый весомый вклад в латентность преступности в России вносит отказ граждан от обращения в полицию или другие органы власти. А такой отказ вызван недоверием. Недоверие не просто искусственно снижает уровень реальной преступности в стране. Оно лишает полицию огромной информации, которая могла бы помочь ей бороться с преступниками и преступлениями, предотвращать их. Последнее мы проверяли сами в ИНДЕМе в ходе некоторых наших проектов, которые мы ведем более десяти лет.

Четвертый раздел "Дорожной карты" назван "Доступность правоохранительной помощи". Здесь рассматривается комплекс проблем. Хотя большинство граждан отказывается обращаться за этой помощью, оставшемуся меньшинству в той же помощи повально отказывают, и статистика этих отказов исчисляется миллионами случаев, о чем честно пишут авторы документа. В результате политическая власть, сама полиция, мы - граждане, все живут в среде тотальной лжи о реальном положении дел в сфере преступности. И ведь нельзя бороться с преступностью, защищать граждан, вырабатывать уголовную политику с темной повязкой на глазах. Поэтому я с удовольствием цитирую "Дорожную карту":

"Максимально достижимая правда о реальной преступности, превращение нашей уголовной статистики в статистику правды является одной из главных целей нового этапа реформирования органов внутренних дел".

В том же разделе поднимается другая проблема - пресловутая "палочная система". Речь идет о критериях эффективности, которые используются для оценки работы полиции и которые патологически искажают и извращают ее деятельность. Отрадно, что здесь, и не только здесь, авторы "Дорожной карты" постоянно апеллируют к международным документам и рекомендациям, к опыту других стран.

Но можно ли считать, что документ, который я представляю читателям, использовал все возможности в рамках обозначенного жанра. Бесспорно - нет. Перечислю лишь некоторые неиспользованные возможности, упущения и просто следование по наезженной колее.

Авторы искренне хотят снизить накал безосновательного преследования предпринимателей и предлагают для этого определенные меры. Но это тот самый случай, когда подобные меры не работают. Главная причина: незаконное участие должностных лиц в бизнесе - тотальное, с верху до низу. Пока власть не будет отделена от бизнеса, а бизнес - от власти, решать проблему защиты предпринимательской деятельности от самой власти невозможно. И есть еще один фактор, который мог бы быть отражен в "Дорожной карте". Необходима серьезная декриминализация уголовного контроля над экономической деятельностью. Негосударственная экономика, свободная, рыночная - часть гражданских отношений. Государство со своими сапогами должно появляться там только тогда, когда следствием экономической деятельности становятся уголовные преступления вроде убийств, похищения людей и т.п. Можно представить себе налоговые или таможенные преступления. Но понятие "экономическое преступление" - типичный рудимент советской истории.

Ратуя за открытость полиции, авторы оговариваются, что "...открытость должна иметь допустимые пределы, не нарушающие принципов конспирации в оперативно-розыскной деятельности, тайну следствия, защиту свидетелей и потерпевших и другие ограничения, содержащиеся в законодательстве".

Начнем с того, что апеллировать к нынешнему законодательству просто неприлично, замышляя реформы. Это как? Проводить реформы, не меняя наши законы? А что до этого делали? По нашим законам, например, тайной для граждан является численность МВД и финансирование этого суперведомства. Это - за гранью приличия, и об этом ни слова.

Но в процитированной оговорке виден след еще одной застарелой проблемы. У нас защита граждан от преступных посягательств не отделена от других правоохранительных функций. Оперативно-розыскная деятельность, следствие и защита свидетелей - это по другой епархии. А работа полиции, непосредственно защищающей граждан, не может быть закрытой. К примеру - в США ФБР и органы полиции работают в совершенно разных информационных режимах и стандартах открытости. У нас же под эгидой тайны следствия закрывают все подряд. Кроме того, там у них нет секретных зон от парламентского контроля, и на этот контроль избиратели вправе положиться. Мы же этого лишены начисто. Это - еще одно свидетельство того, что реформа правоохранительной функции неотделима от политической реформы. А это - за пределами жанра.

Авторы "Дорожной карты" остаются в традиционной колее, обсуждая перспективы общественных советов. Давайте скажем честно: существующие многочисленные советы предельно неэффективны и лишь следуют моде, имитируя связь с общественностью. Такие советы нужны и являются неотъемлемой частью демократии на нижних уровнях системы. Это вполне соответствует логике предложений "Дорожной карты" и современным тенденциям формирования "сообщественной" полиции. На высоких уровнях управления общественные советы работают иногда и только тогда, когда возникают вопиющие и прогремевшие публично нарушения законов, прав и свобод граждан со стороны полиции. Но при нормально работающих судах, при реализации мер "Дорожной карты" из первого раздела в этом нет нужды. А вот сильные научные советы из независимых экспертов и ученых, из опытных правозащитников на высоких уровнях управления полезны. Тогда не будет нужды формировать советы из заслуженных ветеранов, журналистов и известных шоуменов.

Стоп. Я вынужден себя ограничить. Документ насыщенный и интересный. Можно было бы поговорить еще и покритиковать. Но есть надежда, что его публичное полноценное обсуждение - впереди.

Автор -- президент Фонда ИНДЕМ

Фотография РИА Новости

агадочное законотворчество

12 ОКТЯБРЯ 2012 г. АЛЕКСЕЙ КУЗНЕЦОВ

ЕЖ

Во-вторых, попробуем оценить масштаб явления. Много ли в нашей стране граждан, принадлежащих к указанной возрастной категории, которые имели бы доходы, позволяющие им совершать крупные траты? Наконец, в-третьих, хотелось бы понять смысл вводимого ограничения. Если речь идет о тех, кому родители выдают значительные суммы на карманные расходы, то не оставить ли это дело на усмотрение самих родителей: в конце концов, им и дальше иметь дело со своими крошками и они свое получат, при чем здесь государство? Если же имеется в виду подросток, который подрабатывает (полноценно работать при наличии в стране с недавнего времени обязательного полного среднего образования непросто) для того, чтобы накопить на мотоцикл (подарок любимой девушке на день рождения, дорогое инвалидное кресло братику-инвалиду), то, как нам кажется, общество должно быть в восторге от того, что он сознательным взрослым образом добивается поставленной цели, а не предается бесконтрольным мечтаниям под влиянием употребленного пива/клея/дезоморфина. И было бы крайне неразумно сталкивать его с родителями или иными законными представителями, которым в силу разных причин может не вполне импонировать идея мотоцикла или, скажем, образ мыслей девушки.

Вокруг РоссииВенесуэла в снегах

12 ОКТЯБРЯ 2012 г. МИХАИЛ БЕРГ

РИА Новости

Россия, конечно, больше похожа не на Нигерию, а на Венесуэлу. Выборы Чавеса только подтвердили сходство. Обе страны сидят на острой нефтяной игле и никакой другой экономикой не располагают. И опираются при этом на самую темную, непросвещенную, необразованную часть народа, составляющую большинство. А интеллигенция в обоих случаях бьется, как рыба об лед, и ничего поделать не может. Потому что поляризация общества, яростная и непримиримая, не отменяет соотношения частей: те, кто сидят на минимальных подачках от хитрой и лукавой власти, довольны этим обстоятельством и никаких изменений не желают.

Те 54 процента голосов, которые получил Чавес, это очень близко к тому, что получил бы Путин и его "Единая Россия", если бы Чуров не таскал для них каштаны из огня. Это, очевидно, некоторая константа - при высоких ценах на нефть нищая страна готова отдать половину голосов за наглого популиста, изображающего из себя спасителя отечества и лидера с мессианским ореолом вокруг башки. То, что наш тоже считает себя мессией и при этом солидняком, который делает, что хочет, и живет себе в удовольствие, подтвердили интервью в день его шестидесятилетия. Хотя больше всего Путин в кадре был похож на лоснящегося от удовольствия кота, главная задача которого скрыть, что мясо из супа украл именно он. То есть то, что он - представитель той самой темной, непросвещенной и необразованной части населения, он с готовностью подтверждал, подчеркивая, что в Венесуэле в снегах (как и в Венесуэле на солнце) эта часть, живущая на жалкие подачки, может вообще не обращать внимания на интеллигенцию, на которую просто наплевать и забыть.

Так же как на страны, именуемые цивилизованными и, прежде всего, на Америку по прозвищу Пиндостан - вы хоть голову себе о стенку разбейте, нам ваша критика, что мертвому припарки. И если вы не перестанете нас доставать своими упреками, то мы страну вообще закроем и будет жить, как в подземелье: пусть темно и воняет подвалом, зато никаких ПАСЕ, никаких радио "Свобода", никаких Детских фондов ООН, пусть наши дети хоть удавятся - мы теперь будем жить особняком.

Хотя, если продолжить сравнение России и Венесуэлы, то нельзя не обратить внимания и на зияющие отличия. Никакой симфонии с церковью у Чавеса, называющего своих католиков "пещерными обитателями", нет и в помине. Потому что Чавес здесь ближе не к господину Путину, а к товарищу Ленину, для которого религия - это опиум для народа. И поэтому католическая церковь в Венесуэле ближе к интеллигентной и образованной части народа, а не к совку и быдлу. Как у нас в советские времена.

Точно так же никаких запретов на газеты и телевидение в Венесуэле нет, никакого карманного НТВ с "Анатомией лжи" нет и в помине; то бишь присутствуют, конечно, свои каналы, которые в упоении показывают Чавеса, причем часами, как Путина на встрече с кошками и собаками, но есть каналы и газеты, которые несут его на чем свет стоит, как тот же НТВ до кастрации. То есть Венесуэла в снегах Венесуэле Чавеса может дать сто очков форы, и тогда получается, что основатель "Гугла" был, увы, не так уж неправ, сравнив нашу Рашку не с латиноамериканской страной, а с африканской.

По крайней мере, Путин все для этого делает. Похоже, он решил окончательно закрыть страну. И если по существу разбираться во всех прогнозах, прозвучавших в последнее время, то ближе всех к теме оказался умница и академик Вячеслав Иванов, сказавший еще в мае, что если Путин по-настоящему испугается, то нам мало не покажется: "Я в его лице читаю смесь трусости, небольшого ума, бездарности и каких-то подавленных комплексов, которые делают его очень опасной личностью. Боюсь, что он вообразил себя воплощением национального духа или что-то в этом роде есть у него. Отсюда и эти игры с РПЦ".

Кажется, путинская команда решила не просто идти до конца, а выбрала вариант самый худший из возможных на сегодня: скажем, ранний сталинизм, или относительно (очень относительно) мягкий тоталитаризм, который вместе с тоталитарным православным фундаментализмом должен загнать интеллигенцию под лавку и даже там жестоко доставать ее, как только можно. Конечно, пока они больше обозначают удары, чем бьют наотмашь - но это только до поры до времени, и Путин, и патриарх Кирилл, и все остальные православные товарищи давно забросили чепчик за бугор, то есть решили наплевать на репутацию и отгородиться от любой критики своим фирменным простонародным хамством. А это значит, что дороги назад нет и не будет - не будет никакой даже медведевской либерализации, то есть либерализации на словах, а будет только завинчивание гаек, которые в России срываются раз в век, да и то не в каждый. То есть когда-нибудь, конечно, сорвет, но на нашем веку или на веку наших детей и внуков - это вряд ли даже Вячеслав Всеволодович Иванов знает.

Понятно, что они совершенно сознательно снимают с цепи разных мракобесов и натравливают их на общество. Они хотят войны и крови, они, скорее всего, пойдут на репрессии верхушки оппозиции, но могут на этом не остановиться. "Анатомия лжи" хорошо показывает перспективу - тормозов нет, они хотят сломить даже символическое и интеллигентское сопротивление, они не стесняются устраивать провокации и потом наказывать тех, кто на эти провокации попался.

Да, в истории России это далеко не первая попытка уйти на время из истории, накрыться одеялом с головой и ползти на кладбище теней. Но каждый раз такие попытки заканчиваются резней в крупном или просто чудовищном масштабе. Если маньяк закрывает дверь на ключ, он собирается не читать вслух стихи, а творить то зло, к которому предназначен. Путин закрывает дверь, это очень недалекий, жестокий и самоуверенный человек, воплощающий самое плохое и страшное, что есть в России. То есть косность и ограниченность. Ксенофобию и недоверие к культуре и умникам. Самоуверенность и комплекс неполноценности.

То, что сегодня происходит, - это заморозка страны. Старинный прием консервативных сил сделать консервативное не просто всеобщим, а единственно возможным. Они хотят задраить все форточки, законопатить все щели, сделать Россию убогой и больной. Я не знаю, можно ли рассчитывать на силу и мужество протеста. Боюсь, что соотношение сил слишком неравно. Им мало Венесуэлы в снегах. Они хотят Россию во льду. Им нужна вечная зима.

В погонах

В погонахИтоги недели. "Двушечка" -- туда, "двушечка" -- сюда...

12 ОКТЯБРЯ 2012 г. АЛЕКСАНДР РЫКЛИН

РИА Новости

Пошловатые филологические шутки юбилействующего в эти дни нацлидера нет-нет да и находят свое воплощение в реальной жизни. Если сакраментальное "замочим в сортире" так и осталось сомнительной метафорой (никого особенно "замочить", разумеется, не удалось), то "двушечка", брошенная по поводу Pussy Riot, для двух из трех "кощунниц" обернулась на уходящей неделе реальной колонией общего режима, а для третьей -- Екатерины Самуцевич -- условным сроком. То есть фактическим освобождением. Причем прямо в зале суда, который и принял столь неожиданное для всех решение.

Впрочем, определенная (и немалая) доля зыбкой условности содержится и в самом словосочетании "суд принял решение". По крайней мере, применительно к данному конкретному процессу. Потому что понятно же, что решение принимал никакой не суд. Суд просто поработал ретранслятором. "А кто? -- с кривой усмешкой спросите вы. -- Путин, что ли, опять!?." Знаете, что я вам скажу: вполне вероятно, что в данном случае как раз и Путин -- слишком болезненный был нанесен удар, слишком велик резонанс (не только внутри, но и в мире!), слишком очевидной была неадекватность власти на всех предыдущих стадиях процесса и слишком высокую степень осведомленности юбиляр продемонстрировал буквально на днях.

Да и тривиальная гэбешная разводка -- одного отпустим и замараем, а остальных "закроем" -- вполне недвусмысленно указывает на авторство. Уж этот почерк мы ни с каким другим не спутаем! И вот уже о "спецоперации" намекают разные "независимые" эсперты. Например, липкий Проханов. А с чего, дескать, отпустили эту самую Самуцевич? Не иначе в награду. А в награду за что? Сами догадаетесь или подсказать?

Ну, мы-то с вами на всю эту мерзость не поведемся. Мы видели, что в течение всего процесса девушки держались более чем достойно и продолжают так держаться до сих пор. А то, что сейчас их судьбы в руках упырей, которые манипулируют ими, как хотят, так в данный момент с этим ничего поделать нельзя. Повторю -- в данный момент. А нам остается только стараться соответствовать их силе духа и силе воли и не смущать ни себя, ни других искусственно навязанными бездоказательными подозрениями и обвинениями.

Однако мастерство подлой и пошлой провокации российская власть оттачивала на этой неделе отнюдь не только на процессе по делу Pussy Riot. Разве изумительная история про то, как лидер "Левого фронта" Сергей Удальцов планирует осуществить на грузинские деньги захват колокольни Ивана Великого (!!!) из разряда каких-то других сюжетов и сценариев? Она разве не призвана дискредитировать одного из лидеров оппозиции, посеять в рядах обычных граждан сомнения в его порядочности, адекватности. Расчет же прост: максимальное число людей должно задаться вроде бы очевидным вопросом, реальна ли продемонстрированная помоечным телеканалом запись? (А в случае с Pussy Riot -- сотрудничала ли Самуцевич со следствием или нет?) Но давайте задумаемся, разве сам формат этой псевдодокументальной телеподелки и ее презентации не обличает и заказчиков, и исполнителей?

Итак, Контора с помощью оперативной съемки ловит Удальцова на сомнительных действиях, влекущих за собой уголовное разбирательство. (Версию, будто бы шалимовская шпана с НТВ сама осуществила запись, предлагаю не рассматривать -- давайте уважать друг друга.) Блестящий успех! И что же с бесценной записью Контора делает дальше? Может, бежит в прокуратуру или в суд, может, спешит возбудить уголовное дело по факту доказанного экстремизма (если не терроризма -- речь же о Кремле!)? Ведь не компромат -- конфетка...

Ничего подобного! Контора "сливает" добытый материал туда, куда и всегда -- в сливной бочок, НТВ. И уже через него выдает на-гора! Правда, похоже на отмывку денег! Только это -- отмывка компромата! А зачем понадобилась отмывка? Может быть, потому что запись смонтирована, то есть сфальсифицирована? И никой санкции суда на слежку за Удальцовым Контора не получала, формальных доследственных действий не производила, уголовного дела не возбуждала... А теперь типа -- "письмо позвало в дорогу!". Теперь родные органы реагируют на сигнал независимой прессы, которая вообще не обязана до суда раскрывать источники...

Конечно, рано или поздно в истории с грузинскими корнями удальцовской оппозиционности замаячит слово "экспертиза". Вроде бы очевидная вещь -- профессиональная независимая экспертиза должна ответить на все вопросы. А теперь скажите мне, экспертиза, которую, с высокой долей вероятности, проведут наши правоохранители, отвечает всем вышеприведенным критериям? Ну, хотя бы одному? Так в чем же она сможет нас убедить? А другой у нас получится добиться? Например, не в России...

Так вот, и с Pussy Riot -- та же самая история. Я почти уверен, что в ближайшее время появятся убедительные доказательства сотрудничества Екатерины Самуцевич со следствием. Какие-нибудь рассказы соседок по камере. Или молодой опер разоткровенничается... Да мало ли способов в арсенале у провокаторов?

Только мы в это верить не должны! И бояться мы их больше не будем! А уж просить-то их и вовсе уже не о чем!

Сказали мне, что эта дорога меня приведет к океану смерти, и я повернул обратно. <...> И с тех пор все тянутся передо мной кривые, глухие окольные тропы.

Братья Стругацкие "За миллиард лет до конца света"

Россия сегодня живет без цели. И если даже не вспоминать морально-риторическое: "Нельзя жить без надежды", - жизнь без цели никогда и никого не приводила к успехам. Утвердившаяся четверть века назад или несколько более мысль о том, что "не нужно ничего строить - нужно просто жить", привела к тому, к чему она и могла единственно привести. К потере ориентиров развития, причем в итоге страна, с одной стороны, не достигла каких-либо стратегических успехов, но, с другой, и текущая жизнь для большинства стала скорее хуже, чем она была в ту пору.

Дело даже не в неромантичности бесцельного и беспроектного существования. Дело в том, что, не зная своих целей, ни человек, ни социум не могут соотнести собственные планы и действия. Они сегодня не закладывают основы будущего, но более того - вместо них создают препятствия, не позволяющие никуда двигаться завтра. Жизнь без целей, постав-ленных тобой, оборачивается подчинением целям другого. Вот уже скоро год, как в октябре 2011 года Россия, не оглянувшись, прошла юбилей события, о котором в любом случае стоило сказать: исполнилось полвека принятия Программы строительства коммунизма.

Не заметив этого юбилея, общество не задумалось и о том, что эти полвека состоят из двух практически равных частей. Первые 25 лет, когда так или иначе считалось, что страна идет по обозначенному в 1917 и 1961 годах пути. И вторые 25 лет, когда она явно по этому пути идти и не пыталась. И самое интересное, что если за первые четверть века она в той или иной степени действительно шла вперед, то вторые четверть века она либо разрушала созданное ранее, либо ходила кругами.

Вопрос, который сегодня хочется задать, выглядит, возможно, абсолютно несерьезным: а не построить ли нам коммунизм? Раз все равно мы не знаем, что строить вместо него, а идея не строить ничего оставляет в чистом поле среди развалин.

Нельзя идти вперед, не зная, что ты хочешь получить в будущем. Российское общество сегодня этого не знает. И оказывается, что никакой цели, лучшей или худшей с точки зрения той или иной идеологической пристрастности, чем та, от которой отказались четверть века назад, не было ни сформулировано, ни провозглашено, ни поставлено. За исключением смутной и сомнительной - стать колониальной периферией иного мира. И уже даже не говоря о том, что этот иной мир сам сегодня не знает хотя бы приблизительно, что ему делать со своими проблемами, избранная цель - быть колонией - вряд ли достойна служения и вдохновения.

Но если так и нет иной сопоставимой цели, нужно как минимум предположить, не стоит ли все же пойти к отброшенной. И как минимум задуматься, зачем мы от нее отказались.

Может быть, потому что сочли ее недостойной. Может быть, потому что сочли недостижимой. В обоих случаях, не исключено, мы были правы. Но не исключено, что и неправы. Не говоря уже о том, что цель-то сама по себе имела все основания быть правильной и достижимой, но именно те, которые от нее отказались, попросту не сумели найти пути и средства ее реализации.

Конечно, если исходить исключительно из того, что "коммунизм - это бесклассовое общество, где будет устранена эксплуатация человека человеком и осуществлен принцип распределения по потребности", то это будет теоретически правильно, но сегодня даже и не вполне понятно.

И потому, что не совсем понятным окажется сам язык. И потому, что, хотя сегодня большинство граждан страны работают по найму, почти никто из них не в достаточной степени не понимает слово "эксплуатация". И потому, что в обществе не сложились адекватные социально-классовые самоидентификации. И потому, что распределение "по потребности" будет воспринято не то как право не работать, не то как бессодержательная утопия.

Можно для простоты спор о тех или иных определениях вынести за скобки и говорить о смысле и сути, о том, что имелось в виду самим Марксом. По его мысли, всю предыдущую историю человек был порабощен необходимостью подчинять свою жизнь поиску средств пропитания и обеспечения первичных жизненных потребностей.

Между тем по своим родовым признакам человек - существо, способное к творчеству и самим своим развитием имеющее в качестве внутреннего стержня творчество, созида-тельный труд. Чтобы дать человеку возможность реализовать эту способность, нужно ос-вободить его не только политически, но и экономически от порабощения - необходимости постоянно думать исключительно о собственном материальном обеспечении.

Возникновение крупной машинной индустрии, современных уже Марксу производительных сил объективно такую возможность создает. Вопрос в адекватной организации общества и дальнейшего развития производства. То есть главная цель движения к коммунизму и ключевое содержание коммунизма - создание условий для свободного развития человека. Условий, при которых каждый был бы не обречен на повседневное добывание средств существования, а имел возможность развития собственного творческого потенциала, а труд из проклятия рабства становился бы способом самореализации личности.

Идея уничтожения частной собственности на средства производства при всей своей важности имела не целевое, а инструментальное значение.

И заключалась не в том, чтобы лишить всех собственности и сделать равными в небогатом достатке. А в том, чтобы устранить такое положение, когда есть люди, лишенные собственности на средства производства, попадающие в зависимость от других людей, ее монополизировавших, и вынужденные работать не столько на себя и на общество, сколько на них. И в том, чтобы всех наделить собственностью на средства производства, то есть каждому открыть доступ к свободному труду, отвечающему его склонностям.

Главная цель движения к коммунизму и ключевое содержание коммунизма - создание условий для свободного развития человека. Причем главное здесь вообще не то, как делить, а то, как производить, как сделать труд свободным. Вопрос в адекватной организации общества и дальнейшего развития производства.

Таким образом, главное здесь вообще не то, как делить, а то, как производить, как сделать труд свободным. При этом Маркс отлично понимал, что существовавшая крупная машинная индустрия создает возможности для такого положения дел, но еще его не обеспечивает. И сформулировал параметры, для подобного изменения необходимые, тогда еще не существовавшие, но возможные для достижения.

Во-первых, наука превращается в непосредственную производительную силу.

Во-вторых, в результате такой фундаментальной трансформации роли науки "общественные блага польются, как из рога изобилия".

В-третьих, человек выводится из непосредственного процесса производства и становится над ним как организатор и контролер. То есть как условие собственно коммунизма Маркс сформулировал идею того, что через век с лишним назовут информационным обществом. Кстати, Дэниел Белл в своем "Грядущем постиндустриальном обществе" откровенно написал, что его концепция полностью основывается на идеях Маркса.

Отметившая в 2011 году свой полувековой юбилей третья Программа КПСС - "Программа строительства коммунизма" - определяла характерные черты этого общества: бесклассовый строй с единой общенародной собственностью на средства производства, полным соци-альным равенством всех членов общества;

- обеспечение всестороннего развития каждого человека; производительные силы основаны на приоритетном и опережающем развитии науки и техники;

- в этом высокоорганизованном обществе свободных тружеников утвердится полное общественное самоуправление;

- труд станет для всех первой жизненной потребностью; полностью будут реализованы способности каждого.

Хотя основой строительства коммунизма должно было стать создание материально-технической базы коммунизма, этот ориентир был лишь одним из трех условий создания такого общества. Другим условием называлось преобразование системы государственного управления в общественное самоуправление, предполагавшее активное вовлечение в этот процесс всех.

Общественные функции, аналогичные привычным сегодняшним государственным функциям управления хозяйством и культурой, должны были утратить политический характер и перейти к органам самоуправления. Коммунистическое общество мыслилось как высокоорганизованное содружество людей труда. Третьим условием было формирование нового человека - высокообразованного, овладевшего богатством всей предшествующей культуры, относящегося к окружающим в соответствии с нормами братства, выше всего ценящего возможность творчества и увлеченного любимым трудом.

Может быть, в самой лаконичной и яркой форме суть коммунизма в свое время выразил Маяковский, сказавший: "Социализм - это свободный труд свободно собравшихся людей".

Если в 2011 году свое пятидесятилетие отметила Программа строительства коммунизма, то в этом году исполняется полвека со времени выхода в свет основополагающего романа Стругацких "Полдень, XXII век" - пожалуй, самой яркой и реалистичной картины бу-дущего.

Авторов даже упрекали потом, что они лишь художественно расцветили образы, заложенные в партийную Программу. Хотя на само деле основная часть составляющих книгу новелл была написана и даже опубликована еще до принятия официального коммунистического документа. Просто и их книга, и третья Программа КПСС отражали те настроения, которые существовали в обществе. Настроения, которые заключались в восприятии не только идеального, но и того, что осознавалось реальным и возможным.

Сами Стругацкие дали одно из наиболее четких определений сути коммунизма: общество, в котором люди свободны, увлечены свободно выбранным ими трудом и ни от чего не получают - и по сути своих устремлений не могут испытать - большей радости и наслаждения, чем от этого свободного труда. Кстати пресловутая дата 1980 года, всерьез или с сарказмом называвшаяся рубежом предполагавшегося и неисполненного завершения строительства коммунизма, была сроком создания лишь его материально-технической базы. Имелось в виду, что к этому времени общество только "вплотную подойдет к осуществлению принципа распределения по потребностям", произойдет постепенный пе-реход к единой общенародной собственности.

Полностью построение коммунистического общества предполагалось завершить в пос-ледующий период, примерные хронологические рамки которого на тот момент еще только должны были стать предметом обсуждения и планирования.

Особо подчеркивалось, что развитие общества и производства будет обеспечиваться "не путем принуждения, а на основе понимания общественного долга", диктоваться "всем ук-ладом коммунистического общества". При этом "труд и дисциплина не будут в тягость че-ловеку", а "трудовая деятельность перестанет быть только средством к жизни и превратится в подлинное творчество, источник радости".

Что не удалось, почему не удалось, кто в этом виноват - и кто просто был заинтересован в том, чтобы оно не удалось, - вопросы естественные и огромной исторической и политичес-кой важности. Но это вопросы самостоятельные и отдельные. В данном случае речь идет о другом.

Наука превращается в непосредственную производительную силу. В результате такой фундаментальной трансформации роли науки "общественные блага польются, как из рога изобилия", а человек выводится из непосредственного процесса производства и становится над ним как организатор и контролер.

Если несколько уточнить терминологию, то создание коммунистического общества - это решение трех задач. Если описывать их не в рамках той или иной политико-идеологической пристрастности, а на технологически-функциональном языке, то задачи выглядят следующим образом.

Первая - создание постиндустриальных производства и экономики информационной эпохи, основанных в первую очередь на достижениях передовой науки, предполагающих, что все трудовые операции, не требующие самостоятельного принятия решений, переданы технике и автоматике, а за человеком сохранены лишь операции с самостоятельным принятием решений. То есть человеку оставлен лишь тот труд, который требует от него и дает ему возможность творческой реализации.

Вторая - учреждение всеохватывающего общественного самоуправления, в котором будут принимать участие все заинтересованные граждане. Понятно, что если не исповедовать идею экспорта революции и совершения ее в форсированном темпе в мировом масштабе, общество будет нуждаться в системах, защищающих его от возможных внешних угроз. Но все остальное действительно передается самоуправлению. Это можно называть хоть системой полновластия Советов, хоть развитым гражданским обществом. Хоть земством. Хоть соборностью. Хоть Джамахирией. Хоть Коммуной. От названия не меняется суть - люди, а не отстраненный от них бюрократический аппарат решают проблемы организации своей собственной жизни.

Третья - развитие человека, предоставление ему всей полноты доступа к образованию и культуре, формирование его отношения ко всем согражданам как к собратьям. По-сути, утверждение принципа: "Отнесись к другому так, как хочешь, чтобы отнеслись к тебе". И создание возможностей и потребности реализовывать себя в творческой созидательной деятельности художника, врача, инженера, исследователя, поэта, учителя. В целом - превращение в непосредственную производительную силу не только науки, но и собственно человеческой творческой способности.

Превращение человека из потребителя в творца, свободного времени из не всем доступной роскоши - в главное богатство, самого общества из общества, где главное - потреблять, в общество, где главное - познавать и созидать.

Постановка вопроса о строительстве коммунизма иногда в повседневно-пропагандистском плане сводилась к тезису: "Будете хорошо работать - построите коммунизм, а вот там вам все достанется". Здесь на деле существенно смещались акценты и приоритеты: эти цели - не вознаграждение за праведную жизнь и послушное поведение, не то, чем коммунизм обещает отплатить за идеологическую верность. Эти цели - его суть.

Вопрос: "А не построить ли нам коммунизм?" - это вопрос о том, хотим мы общества с описанными выше параметрами или не хотим.

Если не хотим, тогда какое общество нам нужно?

Живущее по законам шариата? Реабилитировавшее "Майн Кампф"? Принявшее за основной закон "Домострой"? Колонию США, живущую под управлением комиссаров ОБСЕ, десять лет назад описанную в антиутопии Рыбакова "На будущий год в Москве"? Россия под протекторатом ОБСЕ. В Ставрополе шариатский суд судит Шаманова и Трошева. По всей стране выискивают "военных преступников". Запрещены советские фильмы, не имеющие разоблачительной по отношению к тоталитаризму направленности. Включая "Бриллиантовую руку" и "Доживем до понедельника" - как показывающие, что при тоталитаризме могли быть хорошие люди.

В школах - комиссары ОБСЕ - завучи. Запрещена героизация тоталитаризма, запрещено утверждать, что войну против Германии выиграл СССР. Зато в школах же свободно продаются сигареты и пиво - свобода подростков не должна ограничиваться. Для проезда из Ленинграда в Москву нужно представить обосновывающие документы и получить разрешение комиссаров ОБСЕ - во избежание неконтролируемой миграции. Ну, и так далее. В художественном плане это как раз то, что год назад в иной лексике предлагалось в инсоровско-юргенсовских докладах.

Так чего же мы, в конце концов, хотим?

Страну, производящую научные знания и на их основе обеспечивающую функционирование своего производства, - или страну, поставляющую сырье и зависимую от чужих технологий? Страну, основанную на коллективном участии и общественном самоуправлении, - или стра-ну, опекаемую "Железной пятой", как раз сто лет назад описанной Джеком Лондоном, - и хорошо еще, если своей отечественной?

Страну, где человек ни от чего не получает большего наслаждения, чем от своего любимого труда, - или страну, где он ни от чего не получает большего наслаждения, чем от счета в зарубежном банке и поездки в Куршевель?

Все сводится к ценностным и морально-риторическим вопросам. Так ведь развития без ценностей вообще не бывает.

Если более технократично, то что значит сегодня в России строить коммунизм?

(Как сказал года три назад назначенный ответственным за атомную промышленность Кири-енко: "Товарищи (sic! - С.Ч.), по решениям XXVI съезда КПСС уже к концу 1980-х годов нужно было построить полдюжины новых передовых реакторов. А мы их до сих пор не построили. Может быть, пора начать выполнять решения партии?")

В первую очередь - это приоритетное развитие отраслей, обеспечивающих научно-техни-ческий прогресс, фундаментальной науки и технолого-производящих направлений с параллельной организацией реконструкции существующих производств на технологиях, которыми располагают отрасли, остающиеся лидерами в своих сферах, и технологиях, которые удается получить извне.

Так чего же мы, в конце концов, хотим? Страну, производящую научные знания и на их основе обеспечивающую функционирование своего производства, - или страну, поставляющую сырье и зависимую от чужих технологий?

Центральная проблема здесь - создание именно такого производства, в котором все, что не требует самостоятельного решения, отходит технике. Все, что требует таких решений, отходит человеку.

С одной стороны, стоит задача освобождения человека от неинтересного труда, с другой - его использование там, где наибольшую отдачу могут дать его творческие способности, умение принимать нестандартные решения.

Стоит вопрос и о собственно технологической реконструкции - то есть старая тема создания новых материалов, нового типа энергопотребления, нового использования продуктов топливно-энергетического комплекса.

Опять-таки, если вспомнить, задача преимущественного использования нефти и газа как сырья для химических производств, а не как топлива тогда, полвека назад, хотя бы ставилась. Сегодня, через полвека, о ней вообще никто не говорит. Хотя уже давно известно, что себестоимость производства электроэнергии на атомных станциях в три-четыре раза ниже производства ее на ТЭС.

И экологически безопаснее. Точно так же известно, что если просто ввести в строй все остановленные после Чернобыля реакторы и достроить все замороженные, можно обеспечить энергетическое потребление страны только на этой основе. А сырье, предназначенное для сжигания, направить либо на производство новых материалов, либо на внешний рынок. Такой ход приведет к снижению до трех раз внутренней цены на электроэнергию - и для граждан, и для промышленности - с последующим снижением цены и на ее продукцию.

Еще тогда, полвека назад, говорили о задаче замены механической обработки материалов химическими методами, технологическим использованием электроэнергии, электрохимией и ультразвуком.

Ясно также, что техническая и технологическая реконструкция - это обязательно вопрос повышения производительности труда. Что Россия по этому показателю сегодня отстает от тех же Соединенных Штатов - общее место. Но то, что государство не занимается развитием и реконструкцией производства и созданием высокотехнологической индустрии, - тоже общее место.

Для создания нового производства нужна не двухуровневая система образования, производящая магистров - для научных исследований, а бакалавров - для выполнения инструктивных задач. Требуются образовательные учреждения, выпускающие инженеров-специалистов, способных организовывать новое производство и инициативно решать встающие в ходе его создания задачи. Бакалавры если и нужны, то именно для рабочих специальностей, то есть для подготовки и оформления статуса высококвалифицированных рабочих - людей, занятых физическим трудом с преобладанием интеллектуальных функций, требующих самостоятельного принятия решений.

Понятны проблемы, которые страна имеет с сельским хозяйством. И понятно его отставание в советский период. Только все предпочитают забывать, что при отставании по уровню технической вооруженности от США примерно в 16 раз, мы по сельскому хозяйству отставали от Америки примерно в 4-6 раз. То есть уровень эффективности использования имевшегося в СССР оборудования и техники был в несколько раз выше, чем у нашего ведущего конкурента.

Точно так же почему-то старательно забывается, что наиболее эффективным видом сельскохозяйственного предприятия в тех же Соединенных Штатах является не отдельное фермерское хозяйство, как нас уверяли четверть века назад. Таковым оказывается хозяйство с площадью примерно в 1000 гектаров, несколькими десятками работников и полной компьютеризацией, позволяющей в зависимости от влажности, ветра и температуры определять тонкости производимых в тот или иной день работ.

Понятно, что нормализация деятельности производства (а теперь и просто его воссоздания) требует иной транспортной системы, чем та, которая имеется сегодня в России. И дело не только в низком качестве шоссейных дорог. Задача полного освоения водных путей ставилась еще в том же 1961 году. Но сегодня символом речного пароходства стал теплоход "Булгария". Из одного региона в другой самолеты летают подчас только через Москву, ев-ропейская часть страны связана в Дальним Востоком одной нитью железной дороги.

Почти не используется Северный морской путь, хотя транспортировка из тихоокеанского региона в Европу через него в несколько раз выгоднее транспортировки через Суэц и только сама по себе могла бы принести огромные дивиденды в бюджет страны. Не разработана и почти полностью забыта идея создания Среднесибирского железнодорожного пути по линии Свердловск-Тюмень-Якутск с дальнейшим раздвоением - на Чукотку и на Владивосток, хотя это и означало бы освоение сегодня полуобжитых регионов, их заселение и создание приемлемой для комфортной жизни среды в новой зоне страны. Между тем задача освоения и заселения западносибирских областей тоже была поставлена в Программе строительства коммунизма.

То ли мы определяем, что все это делать вообще не нужно. И Программа была плоха тем, что эти задачи ставила. Но тогда нужно поставить другие задачи. То ли мы признаем, что они были правильными, но Программа неверно определила пути их реализации. Однако в таком случае отказ от нее выглядел бы обоснованным, если бы у страны имелись реальные альтернативы развития. И за последнюю четверть века она ощутимо продвинулась в направлении их другими способами. Но этого нет.

Так чего же мы, в конце концов, хотим? Страну, где человек ни от чего не получает большего наслаждения, чем от своего любимого труда, - или страну, где он ни от чего не получает большего наслаждения, чем от счета в зарубежном банке и поездки в Куршевель?

Строить коммунизм сегодня - значит создавать преимущественные условия для науки и культуры. Когда-то, как раз после принятия Хрущевым этой Программы, президент Кеннеди сказал, что Америка никогда не догонит СССР, "если не создаст своим интеллектуалам таких же привилегированных условий, какие Советы создали своим". Штаты такие условия создали - Россия уничтожила.

Сегодняшняя Россия никогда не вернет себе достойного места в мире, если не создаст для собственных ученых и инженеров такого положения, которое бы сделало их моторами форсированного движения вперед.

России нужно новое производство. Нужны новые технологии, новые материалы, новая медицина, развитие атомных отраслей, освоение космоса, биотехнологии, новая транспортная система, новое продовольственное производство, информационные технологии и робототехника, общественная самоорганизация граждан и специалистов, новый тип стимулов к труду и новый характер самого труда, восстановление культуры. Наконец, нужны люди, умеющие читать книги, а не только записи в блогах сумасшедших.

Просто, в конце концов, нужна осмысленность существования.

России сегодня необходима такая структура экономики, при которой 1-2 процента трудоспособного населения будут заняты в производстве аграрной продукции. А 10 процентов - в традиционном промышленном производстве. Но только при этом 90 процентов населения должны быть заняты в индустрии новых знаний и новых технологий, позволяющих первым двум группам обеспечивать материальные потребности общества.

Все описанное России насущно требуется делать и создавать. Потому что иначе она не сохранит ни свою независимость, ни свое существование.

Нельзя отказываться от создания "коммунизма", только на основании того, что его именем было названно в свое время то, что кого-то сегодня пугает.

Можно спорить, возможно ли бесклассовое общество. Но на сегодняшний день от 60 до 70 процентов граждан живут за счет продажи собственной рабочей силы по найму. Порядка 30 процентов получают стипендии и пособия. 3 процента добывают себе пропитание, занимаясь мелким бизнесом без найма других работников. И лишь 1 процент получает доход от использования наемной рабочей силы.

Получается, что, в отличие от начала XX века, сегодня созданию бесклассового общества препятствует существование от силы 1-4 процентов представителей иного класса.

Можно спорить, с помощью какой экономики получится достигнуть обозначенные цели - рыночной или плановой. Но если одни скажут, что у второй это не получилось, другие могут резонно заметить, что в ином случае удалось лишь откатиться назад на еще большее историческое расстояние.

Дело не в концептуальных пристрастиях. Коммунизм, в конце концов, - дело не идеологической верификации, а практики.

Рынок плох не тем, что он апеллирует к материальным стимулам - этим он как раз хорош. Он плох тем, что апеллирует к стимулам краткосрочным - толкает к тому, что выгодно делать сегодня, невзирая на последующие результаты. Стратегические задачи, подобные переходу от одного типа производства к другому, получается решать только в рамках стратегических - то есть долгосрочных - стимулов.

Можно спорить о чем угодно, но нужно определять узловые моменты, когда приходится признавать: так - не получается, поэтому от не оправдавших себя одних инструментов пе-реходим к другим, альтернативным. Если период с 1961-го по 1986 год оказался более ус-пешным, чем период с 1987-го по 2012-й, значит методы первого периода были более эф-фективными, чем методы второго.

Думать, что другие страны и транснациональные корпорации будут давать деньги на то, чтобы Россия становилась в XXI веке технотронной капиталистической сверхдержавой, - все равно что рассуждать о возможности турецкого султана стать римским папой: им это и не нужно, и опасно. Если они и будут давать на что-то деньги, то только на то, чтобы Россия никогда таковой не стала. Следовательно, свои задачи ей надлежит решать самой.

Сосредоточить средства на ключевых направлениях. Отработать технологии. Создать опре-деляющие будущее технологическое наступление ключевые плацдармы. Прорваться и зак-репиться на них - и подтягивать отстающие отрасли. Честно сказать людям о целях - и признать, что это будет нелегко. И идти вперед, каждую неделю открыто говоря о том, что удалось, а что не удалось. И что помешало.

Создать свободное общество можно, только создав экономику свободного общества на пути технократического прорыва. Технократический прорыв в полной мере возможен только при опоре на готовность человека открывать, изучать, конструировать, строить.

Требуются образовательные учреждения, выпускающие инженеров-специалистов, способных организовывать новое производство и инициативно решать встающие в ходе его создания задачи.

Гуманизм не будет реализован без технократизма. Технократизм бессмыслен и контрпродуктивен без гуманизма. Соединение технократизма и гуманизма - собственно говоря, и есть коммунизм. Если мы хотим спасти страну - и путь ее спасения нам предлагает только коммунизм - нужно спасть страну и не комплексовать по поводу того, что кому-то не нравится термин, академически определяющий путь спасения.

Сергей Феликсович Черняховский - доктор политических наук, профессор, действительный член Академии политических наук

08.01.2013

Конец "либеральной" смуты

http://www.nationalassembly.info/483C04BDEB3B0/50EBADDC4EFEB.html

Зоркость этой эпохи корнями вплетается в те

времена, неспособные в общей своей слепоте

отличать выпадавших из люлек от выпавших люлек...

Зоркость этих времен - это зоркость к вещам тупика.

И.А. Бродский "Конец прекрасной эпохи"

I. Советы и Парламент

Напомню кратко этапы развития и гибели Советов. Еще в ходе первой русской революции 1905 года Ленин отозвался о Советах как органах власти. В "апрельских тезисах" он писал: "Не парламентарная республика, - возвращение к ней от С.Р.Д. было бы шагом назад, - а республика Советов рабочих, батрацких и крестьянских депутатов по всей стране, снизу доверху". (С.Р.Д. -Совет рабочих депутатов). Идейной основой Советов было народовластие с равными избирательными правами граждан в отличие от сословного принципа выборов в царскую Госдуму. В отличие от западного парламента, выполняющего только законодательные и представительские функции, Советы стали властью "снизу доверху", являясь представительными, законодательными, распорядительными и контрольными органами. Свои полномочия они исполняли непосредственно или через создаваемые ими государственные органы. Административные и судебные органы были подотчётны Советам.

На первоначальном этапе в Советах существовала многопартийность как в нормальном представительном органе, причем эсеры и меньшевики были самой влиятельной силой. Но после разгрома в июле 1918 года восстания левых эсеров и запрета их партии Советы попали под полный контроль большевиков. Лозунги кронштадтского восстания (март 1921 года): "Власть Советам, а не партиям!" и "Советы без коммунистов!" привели к жестким решениям X съезда РКП (б) о единстве партии. В июле 1921 года Сталин дал определение: "Компартия как своего рода орден меченосцев внутри государства Советского, направляющий органы последнего и одухотворяющий их деятельность", которое стало политическим руководством для советской власти.

После образования СССР были постепенно отменены ограничения избирательных прав, введены всеобщие, равные и прямые выборы депутатов из кандидатов "блока коммунистов и беспартийных". Обладая многими достоинствами, советская модель была отмечена главным пороком однопартийной системы. КПСС руководила Советами всех уровней (от сельского до Верховного Совета). Формально Советы были властью, но фактически подчинялись решениям соответствующего партийного аппарата. В первую очередь, по ключевым кадровым вопросам и направлениям социально-экономического развития.

14 марта 1990 года в Конституцию СССР были внесены ключевые поправки: отменена статья о руководящей роли КПСС, учрежден пост Президента СССР, введены многопартийность и институт частной собственности. После событий 19-21 августа 1991 года последовал роспуск КПСС, отстранение от власти председателей облисполкомов - "пособников" ГКЧП в ряде областей, введение в действие "исполнительной вертикали" во главе с Президентом РФ. До конца 1991 года шел процесс замены председателей облисполкомов на глав администраций (губернаторов) регионов. В 1992 была введена процедура назначения губернаторов по инициативе Президента РФ с учетом одобрения Верховным Советом.

В ходе политического кризиса осенью 1993 году президентом Ельциным с нарушением действовавшей Конституции был распущен Верховный Совет РФ. В течение нескольких месяцев Президент РФ осуществлял режим диктатуры, реализую всю полноту власти в стране. В декабре была принята новая Конституция, которой предусмотрено разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную ветви. По ней Президент РФ является главой государства, а не исполнительной власти, установлены его важнейшие функции, в первую очередь, гаранта Конституции РФ, прав и свобод человека и гражданина. Советскую законодательную модель власти заменили парламентской с двумя палатами: Госдума и Совет Федерации.

Выборы депутатов по смешанной системе (партийные списки и одномандатные округа) проходили в Госдуму I-IV созывов. С 2007 года депутаты избираются по партийным спискам. Конституционное большинство, полученное единороссами в 2003 году за счет депутатов-одномандатников, дало партии (а фактически Администрации Президента) контроль над Госдумой.

Госдума уже в IV созыве упустила инициативу в сфере законодательной работы. Основные законопроекты готовит исполнительная власть. В таком представительском режиме Госдума существует поныне, проходя путь своей деградации. После повторной "победы" единороссов на выборах 2007 года, цинично использовавших административный и силовой ресурс, вбросы и фальсификации, легитимность Госдумы в общественном сознании получила крупную пробоину. Но социально-экономический кризис, страх перед будущим вызвал политическую пассивность населения. С результатами смирились.

Однако выборы в Госдуму в декабре 2011 года и такая же "победа" единороссов привела к другим последствиям. Результаты выборов вызвали гражданскую протестную активность. В итоге мнение о нелегитимности Госдумы закрепилось в народе, это запустило механизм ее саморазрушения. Многие люди равнодушны не только к выборам, депутатам, но и к самой Госдуме, как институту власти. Даже серьезный информационный повод - публичное изгнание из нее активного оппозиционера за "бизнес во власти" не привлек должного внимания населения. Многочисленные скандалы и законодательная работа перестали вызывать живой интерес у людей, являясь лишь почвой для спекуляций в интернете, публикаций в российских либеральных и западных СМИ.

Для повышения интереса к Госдуме властью принимаются различные меры. Недавно было активно разыграно частное событие: "добровольный" уход депутата от единороссов, уличенного в бизнесе. Провели PR-компанию о "честности и порядочности" единоросса и "цеплянии за депутатское кресло" ранее изгнанного депутата. Затем последовала массовая публичная демонстрация "грязного белья" думцев. Но даже проблема депутатской чести давно перестала волновать избирателей, которые понимают, что она избирательно актуализируется по политическим мотивам и конкретным персонажам. По сути выдвинутых обвинений не было судебных решений, межпартийная комиссия "по судьбам", как партком советской эпохи решала: оставить их "своими" или изгнать. Никто даже не задумался над тем, что практика бессудных обвинений в высшем органе законодательной власти не спасла Госдуму, а лишь закрепила ее нелегитимность в глазах людей.

Авторитет (если применимо это слово) Совета Федерации давно находится в нижней точке, с тех пор, когда отменили прямые выборы. Затем из него выбросили действующих губернаторов и спикеров законодательных собраний регионов, а чиновники АП начали манипуляции с его составом. Тогда впервые появились сенаторы, не имевшие вообще никакого отношения к региону. Сенаторами стали сотрудники известного университета в Санкт-Петербурге, родственники ответственных товарищей, работники федеральных структур, друзья и коллеги по бизнесу губернаторов и прочих господ. Близкий к руководству страны тогдашний спикер СФ получил удивительное право пускать или не пускать в "свою" палату новых сенаторов. Некоторые богатые и "успешные" члены СФ посидели в своих креслах более десяти лет. Не устав от безделья, они дождались "за давностью" окончания срока своего возможного уголовного преследования, после этого убыли из страны. Другие, богатые, но "неуспешные" не досидели нужный срок в СФ и выслушали приговор суда.

Для придания хоть какой-либо легитимности такому СФ были приняты законодательные поправки о необходимости сенатора стать депутатом любого уровня в регионе и таким образом как-то "привязать" сенаторов к месту на карте России. Но и это не привело к повышению авторитета СФ. Привязывание кандидатов в сенаторы к выборам губернаторов явилось очередной попыткой искусственного оплодотворения этого органа, пребывающего в глубоком системном кризисе. За последнее десятилетие всему миру было показано его бесправие, бессилие, конформизм. Маятник истории в 2011-2012 годах резко качнулся, события поставили крест на обеих палатах - "люльках власти". Госдума и Совет Федерации выпали, подтвердив нынешний тупик партийного и государственного строительства.

Президент страны - не только важнейший субъект мировой и российской политики, но и продукт отечественной политической истории, субъектом и объектом которой поневоле является население страны. У него тоже есть срок годности, а выпадение этой "люльки" крайне опасно для страны. Население России это четко понимает. Все изучали трагический конец царской России, помнят недавний развал СССР. Поэтому у оппозиции, жестко "наезжающей" на Президента РФ, пока немного шансов добиться успеха. Большинство граждан России равнодушно к ней. Но ситуация может измениться.

Приказало ли долго жить разделение властей и парламентская модель в России? Может быть, у нас деградировала властная элита и часть нации, а как следствие, ослабло государство? Стоит лишь потерпеть и все наладится?

Во всяком случае, легковесных решений и ответов быть не может, ибо они влияют на судьбу страны. Но эксперименты с устройством и структурой власти, периодическими сменами законов о "выборах - назначениях" надо завершать. Не закрепляясь в сознании людей, они создают опасную для России перманентную неустойчивость. Надо сверху вниз провести инвентаризацию состояния дел и законодательно отрегулировать нерешенные вопросы.

Например, в России законами регулируется деятельность Правительства РФ и судебной власти. Отсутствуют федеральные законы об Администрации Президента, Совете безопасности, Госсовете. Хотя они являются ключевыми структурами власти Президента и органами государственной власти, их деятельность регулируется не федеральными законами, а подзаконными актами, что в принципе должно носить временный характер. Это затянулось уже на два десятка лет! Может быть, Президенты все эти годы руководствовались словами Спинозы о верховной власти, которая "не связывается никаким законом, но все должны ей во всем повиноваться"? Но ведь мы живем сотни лет спустя после этих слов! Пора начать с головы и законодательно определить полномочия и ответственность этих органов власти. И так действовать далее по всей вертикали и ветвям власти.

Полномочия Конституционного Суда РФ определены Конституцией. В ходе осуществления конституционного контроля он вполне может выступить с требованием принятия нужных законов в целях развития российской государственности. По обращениям Президента и иных субъектов, перечисленных в статье 125 Конституции, - Конституционный Суд вправе высказать стране свое квалифицированное суждение о выборах или назначении губернаторов, которые входят в единую систему органов государственной власти, порядке формирования Совета Федерации, реальном положении органов местного самоуправления в системе органов власти России. По букве и по духу Конституции вопросы развития государства входят в сферу его компетенции..

Например, если сформулировать общие требования к устройству власти на основе не только буквы действующей Конституции, но исторической традиции, то губернаторы должны назначаться. Относительно местного самоуправления ситуация по Конституции и традиции тоже вроде бы очевидна. Должны быть пресечены любые попытки навязывания ему подотчетной роли элемента государственной власти. А такие ситуации имеют место быть.

Эта позиция может отличаться от мнения депутатов Госдумы. Исхожу из того, что Конституционный Суд решает задачи конституционного контроля, а его члены имеют право высказать позицию по вопросам развития российской государственности. Как и граждане России. На пользу стране.

II. В тупике

Суть либерального тупика в том, что быстро разрушив старое, либералы-большевики не создали в течение 20 лет новое, которое было лучше того, что они разрушили. Логика либеральных реформ в России подтвердила истину, что новое никогда не бывает полноценным, когда авторы стоят на идейном фундаменте: "сломаем все быстро и до основания". Они как мародеры сломали, а затем ограбили израненную страну в 90-е годы, создали систему тотальной коррупции. В итоге многие из них стали олигархами и миллиардерами.

Их реформы системы государственного управления, собственности, экономики, пенсионного обеспечения, медицины, образования, армии и правоохранительных структур, иных сфер жизнедеятельности людей не привели к положительному результату. Много ими порушено, сделано наспех и во вред России. Их самоуверенная наглость и жадность, безответственность и обман людей стал причиной ненависти к ним большинства населения. Они разрушили присущую русскому миропониманию сакральность власти, показав, что в нее легко может попасть любой с улицы и даже из подворотни. Были бы связи, деньги и разговорная речь. Не востребована бескорыстная и эффективная работа на страну и людей. На себя - пожалуйста. Нынче уже их следующее поколение рассказывает всем нам свой путь к "успеху". О том, как в молодости "делали бизнес" поведали Белых (скупал ваучеры) и Прохоров ("варил джинсу"). Оба в итоге стали крупными бизнесменами и политиками. Типичная американская история успеха: "Джон слез с дерева...", и пошел в бизнес и власть. Неужели мы так оглупели, чтобы слушать их?

За редким исключением у "либералов" 90-х годов нет ничего общего с истинными либералами. Назову лишь некоторые имена русских либералов, ставших гордостью России: М.М. Сперанский, князья Д.И. Шаховской, П.Д. Долгоруков, А.И. Васильчиков, Н.С. Волконский, С.Н. и Е.Н Трубецкие, выдающиеся ученые В.И. Вернадский и С.А. Чаплыгин, братья Ф.Ф. и С.Ф. Ольденбурги. Многие же нынешние "либералы" - наследники г-на Корейко из "Золотого теленка" стали позором России.

Сегодня главный вопрос о векторе нашего движения: в исторический тупик самоизоляции второсортной страны или возврат к мировой державе. У нынешней российской власти нет продуманной политики развития страны и устойчивых убеждений. В основе ее действий - прагматизм, корпоративизм, вертикаль власти, "ручное управление", сохранение баланса сил в российских верхах между силовиками-консерваторами и либералами-прагматиками. Для самосохранения власть периодически порождает управляемый хаос, используя дихотомию в элитах: "торговцы-силовики". При необходимости она формирует группировки "либералов" и "патриотов" и сталкивает их, создает междоусобицу в рядах своих основных оппонентов - русских националистов. У самой власти размытые предпочтения "центра", что по определению князя Кропоткина, соответствует политическому "брюху".

Хотя усталость, накопившаяся за двадцать лет реформ, отбила у многих людей активность, итоги выборов в Госдуму 2011 года дали старт протестному гражданскому движению во многих городах России. Власти не ожидали такой реакции. В Москве на первые общегражданские митинги собрались десятки тысяч человек. Они выдвинули требования отмены итогов выборов, отставки председателя ЦИК, проведения честных выборов и другие. Смелость и азарт участников - далеких от политики людей разных взглядов и имущественного положения, соответствовал словам поэта: "коль не подлую власть, то самих мы себя переборем". Высшая власть отреагировала, сказав о необходимости реформировать политическую систему и предложив диалог с оппозицией. В гражданские акции активно включились политические силы разного толка: от либералов до национал-демократов.

У оппозиционеров сразу же началось "головокружение от успехов", которых реально не было. Литераторы с богатым воображением, безответственные философы и политологи, их коллеги с берегов туманного Альбиона начали обсуждать перспективы и возможность победы очередной "русской революции". Удивили наши новые народовольцы "от профессуры" - все зло от верховной власти. Уберем царя - настанет полное благолепие. Так любой бунт можно превратить в легенду, не имеющую отношения к реальности. Типичный либеральный миф - раз против царя - значит святые. Какое-то глобальное непонимание исторического процесса, неумение взглянуть в прошлое и просчитать будущее, что должен уметь делать как политик, так и ученый.

В мире стали проявлять активный интерес к развитию событий, западные политики и СМИ были активно включены в процесс. Наиболее трезвые из них отмечали, что лидеры оппозиции не пользуются авторитетом в народе после того вреда, который они причинили стране во время пребывания у власти. У оппозиции нет лидеров, а у Путина нет политических конкурентов.

Головокружение привело к тому, что реальную власть в движении захватила либеральная группировка, демонстрируя политическую агрессивность и провоцируя обострение ситуации накануне выборов Президента РФ в марте 2012 года. Движение радикализовалось, инициативу в нем перехватили прозападные "агенты влияния". Возможность конструктивного гражданского диалога с властью была упущена. Ситуация зашла в тупик. В поддержку Путина были проведены многотысячные митинги в стране, его сторонники показали свою силу. Выборы завершились его убедительной победой на президентских выборах.

Острое противостояние оппозиции и власти произошло 6 мая 2012 года во время "Марша миллионов" против инаугурации Путина. Оно привело к массовым беспорядкам, дракам участников акции с полицией, их задержаниям и возбуждением уголовных дел. Политическая и организационная безответственность организаторов, действия агрессивно настроенных участников акции привели к закономерному итогу. Гражданское движение массово "подставилось" под ответные удары силовиков и тюрьму. Дальнейшие протестные акции собирали все меньше активных участников-горожан. Вступать в ряды революционеров они не спешили. Лозунг "За честные выборы" утратил актуальность, новых идей у организаторов не нашлось. Борьбу за стабилизацию власть завершила победой.

Во второй половине 2012 года власть осознанно пошла на обострение. Раскол общества стал перманентно активироваться консервативной и либеральной частями элиты. На центральных ТВ-каналах показали "фильмы ужасов" про оппозицию. Отступая, либеральное меньшинство уходило в подполье социальных сетей. Апеллируя к западным государствам, оно взрывало за собой мосты, закрепляя мнение о себе, как о "пятой колонне". Власть пыталась сплотить вокруг Президента население, нагнетая "образ врага".

Стало ясно, что ситуацию, вышедшую из берегов, нужно "подморозить", и ответ власти четко проявился в конце 2012 года. В самой власти началась показательная борьба с коррупцией. В отношении оппозиции - жесткие наказания за деятельность вне закона. Крики "о деспотии" Путина неуместны, он пошел по проторенной еще императором Александром III дорогой. Именно русский царь Александр III системно осуществил подморозку страны, и она пошла на пользу России. Он вошел в историю как Государь, а не деспот. Адекватная власть - жесткая конструкция, она всегда устраняет противоправные действия, угрожающие существованию государства и самой власти. Но ее суть не только в этом. В подсознании нынешней власти заложена память о том, как в XX веке шла вразнос Россия после "разморозок". Сейчас одни лидеры оппозиции отъедут на отдых в далекие края, другие будут посещать СК РФ для бесед о причастности...

Главное не забыть, что морозильник - средство хранения Его периодически отключают, чистят и моют. Заморозка процесс периодический, важно не сделать его постоянным. Иначе можно получить смиренное кладбище вместо инновационного развития.

Запрет на иностранное усыновление российских детей-сирот, включенный в "антимагницкий" закон, стал одновременно источником и индикатором управляемого раскола в стране. Если он был задуман в АП, то там сидят повара, которые умеют готовить острые блюда. Важно, чтобы умели правильно взвесить последствия обсуждаемых поправок к нему и плохого исполнения закона.

Например, внесенная поправка, разрешающая иностранцам усыновлять детей-инвалидов, усугубит ситуацию в случае ее принятия. Для нормального человека она вообще за пределами чести и совести. Ибо она предлагает узаконить бесстыдный государственный цинизм по отношению к нашим детям-инвалидам: "Берите, западники, то, что нам не годится". Но мы же обязаны сами заботиться обо всех наших детях! Надо лечить их по высшему разряду, в том числе за рубежом, но не менять закон, показывая всему миру свое жлобство. Нельзя никому отдавать своих детей, коль "взялись за гуж". Плохо будут развиваться события, если всем детям не будет обеспечена достойная жизнь. Мы же приняли нравственный, а не обычный закон! Мы не имеем права своими поправками и действиями превращать его в безнравственный.

Обсуждается возможность запрета детям статусных родителей учиться за рубежом. Идея была вброшена в ходе принятия закона о зарубежном усыновлении. Вроде бы справедливый подобный подход опасен тем, что быстро закрепит чувство ненависти в этих "патриотах" не только к власти, но и к России. А таких "элитных" семей у нас много. Не хочу обсуждать заграничную учебу детей громкоголосых думских "патриотов". Расскажу о процессе, который происходит уже более двадцати лет и стал почти типовым. Когда молодой человек или ребенок уезжает надолго за рубеж, он через какое-то время теряет чувство Родины. Как обычно протекает этот процесс? Дети, посланные на учебу в Европу или США, закреплялись там, получали вид на жительство. После окончания учебы устраивались на работу, получали гражданство, создавали семью. Они все еще любили Россию, но "странною любовью". Как правило, не приезжали на родину ни в свои каникулы, ни в отпуск.

Одновременно с ними в страну их пребывания (гражданства) переезжали бабушки-дедушки, родители (сначала на выходные, затем навсегда), сохраняя за собой Россию для ведения бизнеса. Далее семья проходила путь превращения "странной любви" в пренебрежение к "этой стране". Нередко утраченное чувство родины переходит в ненависть к брошенной стране.

Какие задачи надо решить в интересах государства и народа? Найдутся ли патриоты, которые их решат, или сейчас у нас в моде "патриоты"?

Патриотизм - любовь к Родине без излишнего и надрывного пафоса. Это внутреннее состояние души не зависит от положения и востребованности человека в обществе. В довоенное время целенаправленное воспитание у молодежи советского патриотизма привели к победе в Великой войне. Хорошие воспитатели были у тех, кто восстановили страну, освоили целину и космос, построили заводы и ГЭС, проложили БАМ. Не длинный рубль манил многих из них, а романтика и патриотизм. Когда в перестройку прозвучали слова о БАМе, как о "дороге в никуда", бамовцы были возмущены и растеряны. Многие из них покинули Дальний Восток. Так создавали разруху в головах и рушили страну.

И в те времена немало было молодых карьерных "патриотов". Как правило, в студенческих стройотрядах они не приживались после первой же поездки. Там надо было вкалывать, а не призывать к свершениям. Их число возросло в конце 80-х, начале 90-х годов, таких называли "комсомольскими мальчиками". Те из них, кого выкидывали из обоймы, теряли лицо, озлоблялись и спивались. Другие, "успешные" превращались в удачливых бизнесменов, жестоких и жадных. Третьи, громкоговорители типа: "Партия сказала "Надо!", комсомол ответил "Есть!"" устроились в новой власти.

Сейчас молодых карьерных "патриотов" стало намного больше, это говорит о деградации страны. Стремление многих - из студентов прямиком в большие начальники. Ни в рабочие или инженеры на завод или стройку, а в чиновники с мягким креслом и машиной под задом. Надо лишь провести "неделю Ненависти" к врагам-оппозиционерам, массовки по заданию куратора и карьерный рывок обеспечен. При этом успеть получить диплом (социолога/ политолога/ экономиста/ юриста/менеджера) и прочие пропуска к номенклатурному счастью. Дел много, надо "крутиться".

За бюджетный, т.е. за наш счет их выращивают на Селигере. Они уже мечтают о дополнительных инкубаторах в Страсбурге и США: "отсель грозить мы будем шведу". Лучше всего было бы во главе с вождями-якименками послать их на Дальний Восток, хотя бы лет на пять. Конечно, не по этапу, как в роковые 30-е и 40-е, а за зарплату. Ибо риск его потерять стал уже очевидным. Или в русское Нечерноземье, на стройки и в сельское хозяйство. Стране полезно увеличить там население "нашими" активистами.

Ведь кому, как не молодым патриотам, поднимать и возрождать страну? Но "наши" вряд ли поедут, а подобное предложение объявят антипатриотической провокацией. Самые прагматичные из них проскочили в Думу. Сидя там, они уже готовы вести страну в прекрасное будущее. И заведут, ибо "зоркость этих времен - это зоркость к вещам тупика".

За неимением больших достижений в тупике Великая Победа позволяет власти эксплуатировать тему патриотизма. Чувство вины за развал Союза могло бы объединить людей для его возрождения, но мы упустили время. Власти, элиты и чиновники СНГ не допустят этого. Остались евразийские декларации.

III. Сталин и Путин

В народе нарастает интерес к фигуре И.В. Сталина. Одни говорят о необходимости новой революции. Другие ожидают в Путине-2 реинкарнации имперского Сталина. Возможно ли это, и в каком виде? Тем, кто ностальгирует по Сталину, я ответил раньше в статье "Приметы осени: на страстях". Но в последнее время опять активизировались предложения о переименовании Волгограда в связи с 70-летием победы над фашистами в Сталинградской битве. Через год мы будем отмечать юбилей полного снятия блокады Ленинграда. Будем ли мы требовать переименовать С-Петербург, а если нет, то почему? Ведь Сталин называл себя верным учеником и продолжателем дела Ленина!

Безусловно, Путин, как и Сталин, обладает абсолютной властью и всеми качествами крупного государственного деятеля. У Путина и Сталина вроде бы похожие истоки власти. Источник власти Путина-1 основан на договоренностях ельцинских элит. Источник сталинской власти - в тактическом сговоре с Зиновьевым и Каменевым против Троцкого. Но это лишь полуправда. Сталин еще до революции олицетворял реальную, но негромкую власть во внутрироссийском сегменте партии. Именно поэтому он в отсутствии Ленина делал политический доклад на VI съезде партии. После революции окончательно сформировался триумвират власти: Ленин, Сталин, Свердлов. При этом Сталин и Свердлов в отличие от эмигрантов Ленина и Троцкого все годы до революции работали в России, сидели в тюрьмах, были в ссылках, имели собственные отряды боевиков-экспроприаторов. Это давало им заметное преимущество. После смерти Свердлова, будучи заместителем Ленина в Совете по труду и обороне, а затем генсеком, Сталин обрел громадную власть. Еще при жизни Ленина он стал руководителем аппарата, а затем - партии.

Уже в 1922 году была видна самостоятельная роль Сталина в ключевых вопросах развития страны. Например, отличный от Ленина взгляд на государственное устройство СССР. Широкая автономия в составе РСФСР или самоопределение вплоть до отделения входящих в Союз республик - один из примеров их принципиальных противоречий. В 1923 году Сталин начал скрытную борьбу с глобалистами-интернационалистами, сторонниками мировой революции. Если Ленин - борец с русским великодержавным шовинизмом, то Сталин уделял больше внимание проблеме национал-сепаратизма республик.

Сталин, как потом и Брежнев, после многочисленных инсультов и инфарктов сохраняли всю полноту личной власти в стране. Ленин уже после первой стадии болезни фактически утратил ее. Он не успел или не сумел выстроить лично под себя систему аппаратной власти. Положение популярного вождя, закрепленное лишь на митингах, неустойчиво. При стабильной ситуации в стране власть вождя и аппарата сильнее партии и масс. Об этом говорил еще Каутский. Судьба Троцкого это убедительно подтвердила. Цена толпы возрастает в неустойчивые времена. Это подтвердили 1917 и 1991 годы.

Никто, кроме Сталина, создавшего опору в партийном аппарате, не смог бы претендовать на роль вождя, не говоря о возможности реально им стать. К 1934-му году Сталин обладал абсолютной властью, стал признанным вождем СССР. Сталин написал историю партии, а Троцкий - биографию Сталина.Это две большие разницы, как сказали бы в Одессе.

Во время войны Сталин укоротил безбожников, призвал в союзники РПЦ, тем самым признав исторические заслуги и роль Церкви. Он понимал, что русские солдаты старшего возраста воюют за Святую Русь, а не за большевиков. Возвращение Сталиным в войну элементов традиции (уважение к РПЦ, погоны, ордена с именами полководцев Империи) и Великая Победа в войне вознесли его личность на небывалую высоту в стране и мире. Своим тостом Победы он закрепил главную роль русского народа в победе над нацизмом и в стране. Победа несколько примирила большевиков и сторонников традиции. Но в ЦК КПСС зажимали "русскую партию" до развала СССР.

По ряду крупных вопросов Путин-1 вышел за флажки, отведенные ему ельцинским окружением. Был принят Гимн России, достигнута победа над "семибанкирщиной", выиграно дело "Юкоса". Он политически дистанцировался от Ельцина, укрепил личную власть, сформировал руководство своей Администрации и страны из питерцев, включил "своих" людей в крупный бизнес. Борьбу с олигархией как системой власти не начал, а лишь припугнул делом "Юкоса". Олигархов же приручил законом о незыблемости итогов ельцинской приватизации. Временно уступив по договоренности в 2008 году президентское кресло, он реально сохранил за собой высшую власть в стране.

Победив на выборах 2012 года, Путин-2 фактически обрел абсолютную власть. Он имеет мощную опору в лице РПЦ, поддерживает Церковь во всех ее начинаниях. Пока можно утверждать о безоблачности симфонии властей. Путин заявил о России, как многонациональном государстве, скрепленном русским народом, русским языком и русской культурой.

Отметим отличия в их действиях. Сталин не любил публичность, говорил мало и по делу, его внимательно слушали все. Путин охотно общается с массами, хорошо говорит и маневрирует, отвечая на неприятные вопросы.

В 1932 году Сталин начал, а к 1936 году завершил ликвидацию Коммунистической академии - высшего учебного и научного заведения, основанного в 1918 году большевиками-ленинцами в качестве мирового центра коммунистической мысли. Этим он продемонстрировал свой окончательный разрыв с членами ленинского Политбюро, вскоре ставшими "врагами народа".

В декабре 2012 года Путин вручил в Кремле высшие государственные награды создателям ВШЭ - высшего учебного и научного заведения, главного в России центра либеральной мысли. Этим он продемонстрировал свою поддержку либеральной идеологии. Хотя он мог бы реализовать на практике то, о чем много лет говорили эти либералы применительно к другим. Например, прекратить бюджетное финансирование ВШЭ и таким образом создать из него полноценный субъект рыночных отношений. Но он не пошел на это.

Восхождение большевиков к вершинам власти было не случайно. Архетип "великого мудрого святого вседержителя", свойственный русскому народу, использовали самодержавие, церковь и большевики. Еще в начале XVI века проявились мировоззренческие различия в Церкви между иосифлянами и нестяжателями. Победившую тогда иерархичность, обрядовость, послушание и нивелирование личности полностью переняли большевики.

На этой основе они поставили над страной эксперимент по строительству "светлого будущего" - коммунизма, являвшегося марксистской модификацией западного либерализма. Большевики оторвали детей 1917 года от церкви, воспитали в коммунистической вере и превратили в убежденных, преданных власти и стране людей. Эти дети выиграли Великую Отечественную Войну. Но многие их потомки научились произносить без веры слова, необходимые для выживания и карьеры. У их внуков и правнуков уже полностью были обесценены слова и символы, нивелированы добродетели, доведены до предела пороки. В итоге нынешние либеральные потомки детей 1917 года (их яркие представители Гайдар, Чубайс и иже с ними) отбросили идеи своих дедов и прадедов. Ориентируясь на пороки людей: корыстолюбие, жадность, эгоизм и цинизм они в 1992 году назначили себе - свободу без ответственности, другим - повиновение их реформам. Так раскрутилась спираль либерального тупика в России.

У Сталина были беззаветно преданные ему и стойкие к любым испытаниям комсомольцы-добровольцы, у Путина - проплаченные "наши" и "мгеровцы", которые не годятся даже на роль хунвейбинов. Только массовка - "не забудем, не простим" - и... по домам.

Сподвижники Сталина не имели личных финансовых точек опоры за рубежом, это делало их заложниками, преданными вождю. У соратников Путина много зарубежных точек хранения личного капитала и собственности, в том числе, тайных. Это делает их зависимыми от Запада, снижает преданность лидеру в неоднозначных ситуациях. Бывшие "соратники" это показали в Лондоне.

Наконец, живые классики: Фейхтвангер, Роллан и другие были очарованы советским вождем и страной, они активно передавали Западу свое восхищение.

У нас давно нет на Западе поддержки подобного уровня, зато прозападных "агентов влияния" полно в стране. В конце 2012 года неприветливость к лидеру и России продемонстрировали США и Евросоюз, их поддержали "агенты".

Система поведения Сталина показывает, что он был сутью власти. Система поведения Путина показывает, что он - гений маневра во власти. Как стержень власти он облеплен своей влиятельной прозападной креатурой.

Напомню адептам революций, что национальное самосознание включает в себя все наследие прошлого. Советское прошлое довлеет над нами, его великие свершения и героизм народа по сей день определяют сознание многих людей. Но не будем забывать, что построению коммунизма в СССР воспрепятствовала не только несбыточность самой идеи. В конце концов, любая великая идея, даже утопическая, имеет право на существование и попытку реализации. Вспомним Беранже: "Господа! Если к правде святой мир дорогу найти не сумеет - честь безумцу, который навеет человечеству сон золотой".

Вопрос в одном - достижимости этой цели и цене, которую придется заплатить народу не в золотом сне, а в суровой реальности. В ленинские и сталинские годы русский народ тоже жил осознанием своего прошлого, он не отрекался от Традиции. Именно поэтому в числе первых под топор попали ее хранители и носители - священники РПЦ. Развивая свои идеи и уничтожая традиции, большевики истребляли не только активно сопротивлявшихся людей. Они были безжалостны, спешили, расстреливая и создавая лагеря по всей стране, раскулачивали и освобождались от миллионов "социально и классово чуждых", "врагов народа" и даже соседей по коммуналке. Ведь разрушителям "старого" и строителям "нового мира" нужны были свободные квартиры. Большевики - идейные романтики делали ставку на молодых и преданных идее героев, прагматичные циники создавали себе хорошую жизнь "здесь и сейчас".

Рекомендую любителям чугунных Молотовых и прочих Кагановичей работы демографа В. А. Башлачева. В них рассказано о жертвах коллективизации и раскулачивания, разрушении крестьянской русской России.

Напомню жаждущим нового "Вождя" о том, что строительство нового мира начнется с уничтожения многих из них. Ведь любая революция пожирает своих детей. Напрасно они рассчитывают быть по одну сторону с палачами, либо отсидеться в тепле. Они будут на плахе. При железной поступи Нового сверхчеловека к прежним людям будут относиться как к строительному материалу либо мусору, который всегда убирают при строительстве светлого будущего. Новым Швондерам тоже понадобятся свободные от старых жильцов квартиры.

Именно так действовали либералы-большевики в 1990-х годах, говоря о гибели миллионов тех, кто "не впишется в рынок". Тогда погибли многие, страну заполонили бомжи и беспризорные дети, а многие "не вписавшиеся" инженеры, учителя, врачи и ученые, превратились в "челноков". Однако провозгласив лозунг "Обогащайтесь!", эти либералы не призывали к протестантской этике труда и накопления. Обогащаться можно было беззаконно, цинично и нагло. Поэтому к власти поднялись: криминалитет, "теневики" и коррупционеры, бандиты и воры. До сих пор пожинаем мы плоды тех революционных преобразований.

Эксперименты большевиков и либералов показали плохую совместимость власти с духом, важность сохранения субъектности, достоинства и веры в человеке. Превращение его в объект манипуляций приводит к слабости, безыдейности и безразличию, а в итоге - к потере традиции и опоры.

А что, если в нынешней России реинкарнация Нового сверхчеловека по духу окажется ближе Пол Поту, чем к Сталину? У него будет жестокая поступь и опора на четырнадцатилетних бойцов новой революции, беззаветно преданных Вождю. Выполняя указания старших товарищей, они будут не говорить, а стрелять. Вырежут печень, когда надо и у кого надо. И съедят. Не думаю, что кто-либо в здравом уме желает подобного сценария для своей страны. Появление такого Вождя подтвердит, что в нас "Бог умер!", - как говорил Заратустра.

Нам не следует ждать и нового Сталина, потому что идеология и тотальное насилие не смогут уже царить в России полновластно и долго. В конкурентном и открытом лидерском мире автаркия иллюзорна и опасна.

Нынешняя эпоха - это время правильных маневров государства. В противном случае можно извне получить жесткую изоляцию, а с учетом нашей "пятой колонны" - ливийский вариант. Нам надо всем миром терпеливо и последовательно, нередко галсом, против ветра и без парусов выходить из либерального тупика к возрождению могучей державы, а Президенту нести свою ношу так, как того требует Конституция. Не стоит вертеть блюдце, вызывать дух, пытаясь слепить из Путина Сталина. Не получится и не нужно. Мысли о Сталине - это реакция народа на царящую у нас несправедливость, неправду и зло. Устраним их, успокоятся люди. Останутся воспоминания.

IV. Смуты и смыслы. Путь из тупика

За свою более чем тысячелетнюю историю Россия пережила немало бурь, которые ее сотрясали. Каждая из них имела свою предысторию, цели, действующих лиц, результаты. К ним относятся и русские Смуты.

Общность трех русских Смут с 1598 по 1613 гг., (реально - по 1618 г.), с 1917 по 1933 гг. (до съезда Победителей) и с 1988 (погром в Сумгаите) по н. вр. - предательство элиты, неуважение власти и закона населением, тяжелый социально-экономический и политический кризис. Итоги: прекращение правления династии Рюриковичей, Романовых и КПСС, катастрофа государственности, большие потери населения и территории Руси, России и СССР. В первой смуте, завершившейся перемирием с Речью Посполитой в 1618 году, Русь надолго потеряла важные города и регионы. Во второй, завершившейся победой над оппозицией, от России отделились Финляндия и Польша. Первые две Смуты после двадцати лет разрухи завершались восстановлением государства.

Нынешняя, еще не завершившаяся смута, привела к разрушению великой Империи - СССР и появлению на ее руинах независимых государств. Причины нынешней 25-летней незавершенности - в отсутствии национальной модели развития России и некритичном копировании западных образцов. Это подчеркивает ее зависимое состояние и реальную несуверенность.

В XX веке Россия пережила революции, мировые и гражданские войны, распады государства и массовый голод, несколько конституций, гимнов и денежных реформ. Если включить сюда локальные войны и военные конфликты, в которых участвовала Россия, то времени для мирного развития практически не остается. Провернув трагическое колесо истории, пройдя хаос разрушения, потеряв миллионы людей, Россия встретила XXI век в состоянии малонаселенности, крепостничества и олигархии.

Россия переживает системный кризис управления, вопиющее социальное неравенство людей, тотальное неверие к власти, экстремизм и преступность. Если чехи не ужились со словаками, грузины с осетинами и абхазами, сербы с хорватами, македонцами, черногорцами и албанцами, то Россия с более чем сотней народов и народностей держится за счет силы русской нации. Ей нужно "больше внутреннего единства путём утверждения первенства русских элементов страны" /С.С. Ольденбург/. Небрежение русскими проблемами грозит стране потерей целостности и суверенитета.

Современный мир стал глобальным, сложным и агрессивным. Мы живем в эпоху ценностного кризиса человечества. Утрачен подлинный смысл рождения жизни и явления смерти, их единство и сакральность. Искажены ценностные ориентиры, торжествует разгул насилия, нравственный упадок людей.

Как, исходя из существующей реальности, решить проблемы России? Нам нужна сильная, конкурентоспособная страна. Для этого нужно победить олигархическую систему, порожденную либеральными реформами.

Уже стала далекой историей Великая Отечественная Война, свершилось наше примирение с немцами. Но "пепел Клааса" Гражданской войны, террора 20-х и 30-х годов, либеральной жестокости 90-х еще долго будет стучать в сердца наших внуков и правнуков, напоминая об огромной плате человеческими судьбами и жизнями за эксперименты политиков. Вряд ли сейчас мы придем к примирению потомков героев, жертв и палачей Великого Перелома. Конечно, наступит время, когда Русская Православная Церковь скажет о примирении потомков красных и белых, невинно убиенных и палачей, тех, кто сидел, и тех, кто сажал и охранял. Но "Божьи мельницы мелют медленно".

Мы забыли своих героев, павших на полях Первой мировой войны, удивляемся множеству поставленных им памятников в Европе. Никого и ничему не научат те, кто утратил связь времен и поколений. А вот к опыту правления Александра III, его экономической, внешней и внутренней политике, личным качествам Царя, моральной и деловой репутации национально-консервативного правящего класса имеет смысл обратиться. Как и к сочетанию народовластия и царской власти, созданию великой Державы в эпоху Ивана III.

Церковь - хранительница Традиции должна помочь восстановить гармонию в русском человеке, вернуть его к православию по сознанию и поведению, к восприятию новых смыслов, научной мысли и традиции, выраженной в религии.

Молодежи должны быть привиты традиционные нормы русской жизни - неприятие абсолютной власти денег и эгоизма, сострадание, порядочность, чувство долга. В русских городах не должны править чуждые нравы, нам нельзя жить по принципу "каждый для себя". Надо терпеливо и целенаправленно воспитывать новых людей, а они уже появились в России. Несмотря на то, что "отцы ели зеленый виноград", сегодня уже выросла молодежь, для которой успешность - в служении Родине. Когда наступят иные времена - придут другие люди. В том числе, и во власть.

Ибо "нет более тяжкого несчастья во всех человеческих судьбах, как если сильные мира не суть также и первые люди", - так говорил Заратустра.

По своей духовной сути и традиции Россия не лидер "общества потребления" и финансовых центров. Прорывы мирового уровня в технологиях и культуре, помогли бы ей влиять на диалог государств. Но не подкрепленные делом слова о модернизации и инновационном развитии уже превратились в заезженную лошадь. А без духовной мотивации народа, в первую очередь, молодежи нам и "Сколково" не поможет.

Нам необходим культ личности нравственного, ответственного, умелого и трудолюбивого человека. Для этого надо совместить русскую мировоззренческую традицию с политикой и экономикой. Ведь русские предприниматели от иноземных отличались древнегреческим правом: "ударили по рукам, и договор заключен", нежели древнеримским правом с его письменными процедурами. На русской почве пустил корни анархизм, стремление к свободе местного самоуправления, малого предпринимательства и землевладения, против тотального огосударствления жизни.

О западном предпринимательстве образно написал Н. Винер: "Там, где собираются мошенники, всегда есть и дураки; а если имеется достаточное количество дураков, они представляют собой более выгодный объект эксплуатации для мошенников".

Что должна сделать сегодня ответственная власть России?

Во-первых, проводить политику национального эгоизма с целью повышения уровня жизни людей. Так действуют сегодня все развитые страны Запада.

Во-вторых, не мериться уровнем жизни с жителями "золотого миллиарда", а сравнивать себя с теми, с кем мы недавно "вышли из одной шинели".

В-третьих, понимать, что призывы "пойти в рабочие, инженеры и ученые" дадут эффект, когда их оплата труда и значимость будут приоритетами, исходя из этого, создавать осознанные рабочие места.

Защищая национальные интересы (при соблюдении договоров), надо:

- восстановить верховенство российских законов над международными;

- понимать, что никто не отдаст нам лучшее, а иное нам не нужно;

- извлечь все выгоды для страны от контрактов с "мировым сообществом";

- исключить доминирующее влияние других стран в российских регионах.

Госзаказ должен стать двигателем отечественной промышленности, высокотехнологичных отраслей ОПК, а не источником процветания иностранных фирм. Нам нужны эффективности труда и новые кадры - движители развития.

Тогда все у нас получится, хотя "жить в эпоху свершений, имея возвышенный нрав, к сожалению, трудно". У России должен сработать инстинкт самосохранения, иначе нетерпение, неумение договариваться, стремление к крайностям приведут нас к потрясениям. Лишит ли нас разума накопившаяся за годы тупика усталость и злость, поиграют ли политики "с протестным огнём"? Ведь не белки же мы, чтобы бегать в колесе, стоя на месте!

Затрону важную и болезненную проблему выхода из тупика: о возвращении исторического названия городам. В разных странах отношение к географическим названиям различно. Например, в Англии за все время ее существования не было ни одного переименования. В России не берегут свои исторические названия городов, селений, улиц. Отмечу лишь один аспект этой многогранной проблемы: позор номенклатурного названия.

Известно, что послереволюционные методы и техника советской пропаганды были на исключительно высоком уровне. Деятели кино, театра, литературы, живописцы, скульпторы и архитектуры создавали монументальные произведения, закрепляя в сознании людей Партию и Власть. Этой сфере придавалось громадное значение, над ней осуществлялся строгий партийный контроль. До войны и после нее массово проводилась установка новых памятников и переименование городов. Называли города по фамилии (партийному псевдониму) партийных и государственных деятелей, как мертвых, так и живых. При их опале населенный пункт (улицу, площадь) быстро переименовывали, памятник сносили.

Именами партийных деятелей и вождей были названы сотни городов, сел, поселков. Многие повторялись десятки раз в названиях населенных пунктов. Тотальная эффективная пропаганда дала свои результаты. Некоторые крупные города России по сей день носят их имена.

Известен лишь один случай массового протеста населения против переименования. 27 декабря1984г. было принято постановление ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета и Совета Министров СССР об увековечении памяти Д.Ф. Устинова и Совета Министров СССР о переименовании Ижевска в Устинов. Известие об этом вызвало протесты горожан, выступления были разогнаны милицией. Материалы анализа ситуации были направлены в ЦК. Из них следовало, что более 90% рабочих, служащих и интеллигенции требуют вернуть историческое название города. Это было сделано через 2,5 года.

В начале 90-х годов ХХ века работала комиссия по восстановлению исторических географических названий под руководством академика Д.С. Лихачева. По ныне действующему федеральному закону для переименования небольших населенных пунктов нужен сход граждан, а краевого (областного) центра - референдум. При положительном голосовании жителей Госдума принимает закон о переименовании.

Сейчас нередко многие люди выступают против возвращения своему городу исторического географического названия. Называют разные причины, в первую очередь, финансовые. Как вернуть историческое название? Ведь имя города не давалось так просто - это судьба и связь времен, важный элемент традиции и памятник культуры. Надо внести поправку в закон:

- вернуть к жизни авторитетную комиссию с участием РПЦ.

- затраты на переименование отнести на федеральный бюджет.

- на въезде в город-герой (город воинской славы), которому возвращено историческое имя, должны быть двойные указатели, например как это уже сделано: Санкт - Петербург - город Герой Ленинград.

Нельзя выкинуть из истории трагедию и величие подвига ленинградцев. Так же, как и Сталинградскую битву. Нельзя забыть о том, что 13 января 1944 года (блокада была снята 27-го января) было принято решение Исполкома Ленинградского горсовета о восстановлении исторических названий 20 центральным улицам города, в том числе, Невскому проспекту. Проспект Ленина был переименован (!) в Пискаревский проспект. Это был первый и единственный случай массового возвращения исторических названий в СССР.

Советская власть сохранила потомкам лишь некоторые памятники царского времени, имевшие особую художественную ценность. Одновременно своими символами застроила и переименовала всю страну. Известно, что Ленин вступился за памятник (его хотели снести) Николаю I на Исаакиевской площади из-за двух точек опоры коня. Памятник Александру III скромно простоял более полувека во внутреннем дворе Русского музея. Сейчас он стоит у Мраморного дворца там, где раньше был броневик.

Русские Императоры были либералами, патриотами и просвещенными европейцами. Русскими, не западными.

Ведь за ними было не 20 и не 90 лет. Более 1000 лет стоит и возвышается Россия. Несмотря на Смуты. Цари это понимали. Нам тоже надо понять.

Б.А. Виноградов

Публикации раздела: Правая колонка

29.12.2012

Алексей Лапшин

04.12.2012

А не построить ли нам коммунизм?

http://www.nationalassembly.info/483C04BDEB3B0/50BDA700420CF.html

Братья Стругацкие "За миллиард лет до конца света"

Россия сегодня живет без цели. И если даже не вспоминать морально-риторическое: "Нельзя жить без надежды", - жизнь без цели никогда и никого не приводила к успехам. Утвердившаяся четверть века назад или несколько более мысль о том, что "не нужно ни-чего строить - нужно просто жить", привела к тому, к чему она и могла единственно привести. К потере ориентиров развития, причем в итоге страна, с одной стороны, не достигла каких-либо стратегических успехов, но, с другой, и текущая жизнь для большинства стала скорее хуже, чем она была в ту пору.

Дело даже не в неромантичности бесцельного и беспроектного существования. Дело в том, что, не зная своих целей, ни человек, ни социум не могут соотнести собственные планы и действия. Они сегодня не закладывают основы будущего, но более того - вместо них создают препятствия, не позволяющие никуда двигаться завтра. Жизнь без целей, поставленных тобой, оборачивается подчинением целям другого. Вот уже скоро год, как в октябре 2011 года Россия, не оглянувшись, прошла юбилей события, о котором в любом случае стоило сказать: исполнилось полвека принятия Программы строительства коммунизма.

Не заметив этого юбилея, общество не задумалось и о том, что эти полвека состоят из двух практически равных частей. Первые 25 лет, когда так или иначе считалось, что стра-на идет по обозначенному в 1917 и 1961 годах пути. И вторые 25 лет, когда она явно по этому пути идти и не пыталась. И самое интересное, что если за первые четверть века она в той или иной степени действительно шла вперед, то вторые четверть века она либо раз-рушала созданное ранее, либо ходила кругами.

Возникновение крупной машинной индустрии, современных уже Марксу производительных сил объективно такую возможность создает. Вопрос в адекватной организации общества и дальнейшего развития производства. То есть главная цель движения к коммунизму и ключевое содержание коммунизма - создание условий для свободного развития человека. Условий, при которых каждый был бы не обречен на повседневное добывание средств существования, а имел возможность развития собствен-ного творческого потенциала, а труд из проклятия рабства становился бы способом само-реализации личности.

Во-первых, наука превращается в непосредственную производительную силу.

Отметившая в 2011 году свой полувековой юбилей третья Программа КПСС - "Программа строительства коммунизма" - определяла характерные черты этого общества: бесклассовый строй с единой общенародной собственностью на средства производства, полным социальным равенством всех членов общества;

- труд станет для всех первой жизненной потребностью; полностью будут реализованы способности каждого.

Сами Стругацкие дали одно из наиболее четких определений сути коммунизма: общество, в котором люди свободны, увлечены свободно выбранным ими трудом и ни от чего не получают - и по сути своих устремлений не могут испытать - большей радости и наслаждения, чем от этого свободного труда. Кстати пресловутая дата 1980 года, всерьез или с сарказмом называвшаяся рубежом предполагавшегося и неисполненного завер-шения строительства коммунизма, была сроком создания лишь его материально-техни-ческой базы. Имелось в виду, что к этому времени общество только "вплотную подойдет к осуществлению принципа распределения по потребностям", произойдет постепенный переход к единой общенародной собственности.

Особо подчеркивалось, что развитие общества и производства будет обеспечиваться "не путем принуждения, а на основе понимания общественного долга", диктоваться "всем укладом коммунистического общества". При этом "труд и дисциплина не будут в тягость человеку", а "трудовая деятельность перестанет быть только средством к жизни и превра-тится в подлинное творчество, источник радости".

Что не удалось, почему не удалось, кто в этом виноват - и кто просто был заинтересован в том, чтобы оно не удалось, - вопросы естественные и огромной исторической и политической важности. Но это вопросы самостоятельные и отдельные. В данном случае речь идет о другом.

Вторая - учреждение всеохватывающего общественного самоуправления, в котором будут принимать участие все заинтересованные граждане. Понятно, что если не исповедовать идею экспорта революции и совершения ее в форсированном темпе в мировом масштабе, общество будет нуждаться в системах, защищающих его от воз-можных внешних угроз. Но все остальное действительно передается самоуправлению. Это можно называть хоть системой полновластия Советов, хоть развитым гражданским обществом. Хоть земством. Хоть соборностью. Хоть Джамахирией. Хоть Коммуной. От названия не меняется суть - люди, а не отстраненный от них бюрократический аппарат решают проблемы организации своей собственной жизни.

Постановка вопроса о строительстве коммунизма иногда в повседневно-пропагандистском плане сводилась к тезису: "Будете хорошо работать - построите коммунизм, а вот там вам все достанется". Здесь на деле существенно смещались акценты и приоритеты: эти цели - не вознаграждение за праведную жизнь и послушное пове-дение, не то, чем коммунизм обещает отплатить за идеологическую верность. Эти цели - его суть.

Если не хотим, тогда какое общество нам нужно?

Так чего же мы, в конце концов, хотим?

Страну, производящую научные знания и на их основе обеспечивающую функционирование своего производства, - или страну, поставляющую сырье и зависимую от чужих технологий? Страну, основанную на коллективном участии и общественном самоуправлении, - или страну, опекаемую "Железной пятой", как раз сто лет назад описанной Джеком Лондоном, - и хорошо еще, если своей отечественной?

Страну, где человек ни от чего не получает большего наслаждения, чем от своего люби-мого труда, - или страну, где он ни от чего не получает большего наслаждения, чем от счета в зарубежном банке и поездки в Куршевель?

Если более технократично, то что значит сегодня в России строить коммунизм?

(Как сказал года три назад назначенный ответственным за атомную промышленность Кириенко: "Товарищи (sic! - С.Ч.), по решениям XXVI съезда КПСС уже к концу 1980-х годов нужно было построить полдюжины новых передовых реакторов. А мы их до сих пор не построили. Может быть, пора начать выполнять решения партии?")

Для создания нового производства нужна не двухуровневая система образования, производящая магистров - для научных исследований, а бакалавров - для выполнения инструктивных задач. Требуются образовательные учреждения, выпускающие инженеров-специалистов, способных организовывать новое производство и инициа-тивно решать встающие в ходе его создания задачи. Бакалавры если и нужны, то именно для рабочих специальностей, то есть для подготовки и оформления статуса высококвалифицированных рабочих - людей, занятых физическим трудом с преобладанием интеллектуальных функций, требующих самостоятельного принятия решений.

Понятно, что нормализация деятельности производства (а теперь и просто его воссозда-ния) требует иной транспортной системы, чем та, которая имеется сегодня в России. И дело не только в низком качестве шоссейных дорог. Задача полного освоения водных путей ставилась еще в том же 1961 году. Но сегодня символом речного пароходства стал теплоход "Булгария". Из одного региона в другой самолеты летают подчас только через Москву, европейская часть страны связана в Дальним Востоком одной нитью железной дороги.

Просто, в конце концов, нужна осмысленность существования.

России сегодня необходима такая структура экономики, при которой 1-2 процента трудоспособного населения будут заняты в производстве аграрной продукции. А 10 процентов - в традиционном промышленном производстве. Но только при этом 90 процентов населения должны быть заняты в индустрии новых знаний и новых техно-логий, позволяющих первым двум группам обеспечивать материальные потребности общества.

Сосредоточить средства на ключевых направлениях. Отработать технологии. Создать определяющие будущее технологическое наступление ключевые плацдармы. Прорваться и закрепиться на них - и подтягивать отстающие отрасли. Честно сказать людям о целях - и признать, что это будет нелегко. И идти вперед, каждую неделю открыто говоря о том, что удалось, а что не удалось. И что помешало.

Коперниканская революция Владимира Путина 13 МАЯ 2014, ИГОРЬ ЯКОВЕНКО Николай Коперник совершил революцию, поставив в центр вселенной Солнце вместо Земли. Иммануил Кант совершил свою "коперниканскую революцию" в познании, заставив вещи вращаться вокруг умов, а не умы вокруг вещей. "Коперниканская революция" Владимира Путина -- это создание новой модели управления обществом, при которой пропаганда перестает быть пропагандой в привычном смысле слова -- как продвижение идей, а становится средством производства реальности. При этом значительная часть граждан - адресатов пропаганды становятся ее активными субъектами, превращаются в маленьких геббельсов. Есть целый ряд отличий того, с чем мы столкнулись в путинской России, от той пропаганды, которой промывали мозги соотечественников Гитлер и Сталин. Это пропаганда эпохи постмодерна, в которой нет даже внутренней логики, того, что обычно называют "логикой для своих", в которой каждая последующая фраза является отрицанием предыдущей, но эта противоречивость успешно компенсируется небывалой плотностью пропаганды, обилием элементов ее инфраструктуры, благодаря чему люди, видящие абсурдность официальной картины мира, загоняются в моральное и информационное гетто. Впрочем, обо всем по порядку. По данным Левады-центра, опубликованным в "Независимой газете" от 12 мая, уже 94% граждан черпают информацию о конфликте в Украине из российского телевизора, лишь 16% заглядывает с этой целью в интернет и только 9% получает информацию из прессы. Уровень доверия к российскому ТВ весьма высок: только каждый пятый считает киселевские новости по ТВ необъективными. Неумеренное потребление телекартинки с Украины произвело много разных сдвигов в сознании россиян. Например, всего лишь за год кардинально изменилось отношение к Западу. Год назад укрепление отношений с западным миром считали правильным 70% россиян, сегодня лишь 41%. Опрос проводился до телевизионного подведения итогов "Евровидения", после чего, скорее всего, отношение к Западу ухудшилось еще пунктов на 10-15. *Шабаш в "прямом эфире"* После вручения медали ордена "За заслуги перед отечеством" 1-й степени сознание ведущего теле-шоу "В прямом эфире" Бориса Корчевникова, явно не выдержав нагрузки, впало в глубокий сумрак. Иначе трудно объяснить то, что он лично творил на передаче, посвященной итогам "Евровидения". Русский письменный не в силах это передать. Во всяком случае, мой русский письменный. Когда на экране в студии появились сестры Толмачевы, занявшие на конкурсе 7 место, и приставленный к ним Филипп Киркоров, орденоносный ведущий истошно заорал: "Геро-о-и Росси-и-и!!" Было ощущение, что в сумеречном сознании Корчевникова смешались в один клубок все события последних недель, а может, и месяцев: Украина, парад Победы, Евровидение, Олимпиада. Сияние полученного ордена рассекло мир Корчевникова на две части: светлую, там, где Путин, крымнаш, Донбасс, георгиевская лента, Т-34, православные святые и сестры Толмачевы, и темную - Ярош, бандеровцы, Обама, трезубец, пиндосы, фашисты и бородатая Кончита. В результате этого манихейства в студии "Прямого эфира" случился шабаш. Причем, шабашем правил не орденоносный Корчевников, который лишь задал тон и периодически подвывал главным исполнителям. Повелителем шабаша был господин Ж., которого Корчевников зачем-то постоянно называл одним из руководителей российского государства. Господин Ж., напяливший по случаю праздника ярко-красный костюм, бесновался практически всю передачу. Темой беснования была, естественно, бородатая Кончита, победа которой на "Евровидении" стала для большинства участников шабаша в "Прямом эфире" верным признаком долгожданного конца Запада и окончательной победы "Русского мира". При этом Победа 9 мая 1945 года по умолчанию признавалась промежуточной. Некоторое недоумение собравшихся в студии вызвал певец Прохор Шаляпин, который спросил у участников шабаша: "Почему вам так необходимо кого-то ненавидеть? Почему нельзя просто наслаждаться музыкой и радоваться успехам, в том числе и исполнителей из других стран?" Кончита стала лакомым кусочком и объектом неуемных фантазий для такого количества патриотически настроенных журналистов, что, возможно, на какое-то мгновение затмила даже медийных кумиров последних месяцев: Владимира Путина и Дмитрия Яроша. "Известия" посвятили победительнице "Евровидения" несколько авторских колонок. И все крайне глубокомысленные и провидческие. Философ Андрей Ашкеров в колонке "Кончита ля комедия" сообщает: "Сегодня -- и далеко не только на конкурсе "Евровидения" -- Европа демонстрирует, что "Белый человек" больше не является победителем. В почетной роли господина субъекта оказываются мультикультурные существа не только со смешанной этнической принадлежностью, но и с гибридным полом, находящемся где-то на полпути между табличками "м" и "ж". Философу Ашкерову вторит журналист Михаил Шахназаров в колонке с остроумным названием "Европу пустили по бороде": "Современная Европа разучилась выбирать. Во всяком случае, выбирать правильно она разучилась точно. Все больше "старушка" напоминает бесполое существо, решившее на исходе лет отдать свое дряблое тело на растерзание содомитам". Освальд Шпенглер написал свой "Закат Европы" почти сто лет назад, в 1918 году. С той поры было еще множество прорицателей грядущей гибели Западного мира в целом и Европы в частности. Особенно много их обсиживает гуманитарные кафедры российских университетов и редакции прикремлевских СМИ. В отличие от Шпенглера, который жил бедно и одиноко, а под конец жизни подвергался преследованиям фашистов, которые так и не оценили его идей, большинство российских пророков "конца Европы" выглядят вполне успешными и довольными жизнью людьми. Видимо, профессия "закатальщиков Европы" в сегодняшней России неплохо оплачивается. Скорее всего, именно теми, кто на этой самой Европе паразитирует, пользуясь ее образованием, образом жизни и комфортом. *Боевые ментальные капсулы**, непроницаемые для разума * Участники информационной войны неизбежно претерпевают необратимые изменения. Их сознание превращается в непроницаемые для разума информационные капсулы. Диалог невозможен. Причем, невозможен не только диалог между двумя "боевыми ментальными капсулами", принадлежащими к разным воюющим сторонам. Невозможен любой диалог между ментальной капсулой и, например, нейтральным журналистом, в том числе в форме интервью. Эфир "Эха Москвы" от 7 мая. Ведущий Александр Плющев. Участники: главный редактор "КП" Владимир Сунгоркин, журналист "Ле Монд" Мари Жего и Сергей Лойко -- журналист из "Лос Анджелес Таймс". Тема: "Существует ли объективность в условиях войны". Привожу фрагменты "диалога": СУНГОРКИН: "В Донецкой и Луганской областях все-таки это русское население, особенно в Луганске, это уж точно". ЛОЙКО: "Это неправда. В Украине нет ни одного региона, где русские составляли бы большинство", СУНГОРКИН: "Это тоже вранье опять. У вас сплошное вранье. Была украинизация. В восточных областях Украины после 20 лет происходила украинизация населения. Там за 20 лет была проведена огромная работа, чтобы люди называли себя украинцами". ЛОЙКО: "Нам же сказали, что это Малороссия. Это не Украина, и вообще, это большевики виноваты". СУНГОРКИН: "Вы, видимо с западной Украины на самом деле? Нет, вы же с западной Украины?" ЛОЙКО: "Во мне нет ни капли украинской крови". СУНГОРКИН: "Почему же вы такие вещи рассказываете лживые про то, что украинцев больше на территории Луганской и Донецкой областях?" (видимо, западноукраинское происхождение, с точки зрения Сунгоркина, автоматически делает человека лжецом. - /И.Я./) СПРАВКА: по переписи 2001 года в Донецкой области проживало 57% украинцев и 38% русских, а в Луганской - 58% украинцев и 39% русских. Да, и насчет украинизации: по переписи 1926 года на территории нынешней Донецкой области было 64% украинцев и 26% русских. Так что в советские годы шла довольно интенсивная русификация, следы которой ощущаются и сегодня. Кстати, если начать разбираться во всякого рода ассимиляциях и доскребаться до корней, то от русского народа может и кочерыжки не остаться. Но для "боевой ментальной капсулы" Сунгоркина это все снаряды вражеской пропаганды, а не цифры и факты. Сквозь броню "боевой ментальной капсулы" не проходит ни один сигнал, способный разрушить заданную схему мира. Журналистка "КП" была захвачена в Славянске и провела в плену у бандитов 2 дня. После чего написала репортаж, опубликованный "КП - Украина", но не напечатанный в центральной "Комсомолке", поскольку в этом репортаже было недостаточно симпатии к бандитам, которые автора репортажа захватили. Не сработал, увы, стокгольмский синдром. А вот как "КП" освещает похищение своего коллеги - журналиста "Новой газеты" Павла Каныгина: "Сторонниками федерализации задержан журналист "Новой газеты" Павел Каныгин". И тут же находит разумное объяснение действиям бандитов: "У него (у журналиста "Новой") при обыске были обнаружены материалы негативного характера против Донецкой Народной республики". Так что бандиты совершенно правы. Нешто можно такое допускать, чтобы материалы негативного характера, да еще и против ДНР! Так кто же виноват в похищении журналиста? Ведь должен же быть кто-то виноватый? И "Комсомолка" немедленно предъявляет своему читателю виновника преступления. Это, как уже все догадались, новые киевские власти. И нечего так удивляться: да-да, именно майданные власти виноваты в том, что донецкие бандиты украли журналиста. Читайте "КП", там ясно сказано: "Похищение людей на юго-востоке Украины происходит не в первый раз. Несмотря на то, что Москва неоднократно призывала киевские власти оказать содействие журналистам и обеспечить им условия работы, никаких видимых изменений в этом направлении не произошло". Еще раз. Медленно. Киев миллион раз заявлял, что не контролирует Донецкую и Луганскую области. Эти территории контролируют боевики, которые с Киевом открыто воюют, а Москвой иногда явно, иногда скрытно поддерживаются. Москва призывает Киев обеспечить журналистам условия работы на Юго-Востоке Украины. До чего же крепка броня боевых ментальных капсул, которыми снабжены поголовно все журналисты "КП" и других провластных российских СМИ. "Большие вести" от 11 мая на канале "Россия - 1". Отсутствие Дмитрия Киселева, конечно, сказывается, но не фатально. Градус истерики, конечно, пониже, но общий вектор сохранен. Главная тема - одесская трагедия 2 мая. *Как создают "внутреннюю Одессу" и "внутренний Славянск"* Пропагандистам Гитлера и Сталина было проще. Ложь, произнесенная по радио и напечатанная в газете, имеет, во-первых, тысячекратно большую аудиторию, чем правда, шепотом произнесенная на кухне, а во-вторых, за спиной такой лжи стоит мощь государственного насилия, что придает ей убедительности. Сегодня, когда пропагандистская ложь почти мгновенно опровергается фактами, запечатленными сотнями видеокамер мобильных телефонов, и это разоблачение тут же распространяется по социальным сетям и транслируется телеканалами, видео которых снова возвращается в сеть, пропаганда становится более изощренной и массированной. Не успела разлететься по СМИ и социальным сетям "утка" о том, что среди погибших в доме Профсоюзов большинство составляли граждане РФ, тут же вдогонку полетели списки, полностью опровергающие эту ложь, которая позволяла верить в миф о тотальной роли Москвы в украинской трагедии. То есть ключевую роль Москвы отрицать может только обитатель совсем уж наглухо задраенной ментальной капсулы, но и отрицание глубочайшего внутреннего раскола в Украине тоже признак нахождения внутри другой ментальной капсулы. Вернемся к "Вестям" от 11 мая. Трагедия 2 мая была снята столькими людьми и с таких разных ракурсов, что любая пропагандистская ложь рассыпается сразу. Для спасения лжи, ее делают многослойной. Вот как это делается. Попытка киевской власти уложить трагедию 2 мая в упаковку мифа о том, что все плохое, что происходит и происходило в Украине, имеет только московский след, рассыпалась сразу, и Киев явно принял решение отказаться от пропаганды и попробовать провести параллельно общественное и профессиональное расследования. Российское ТВ поступило иначе. Есть главные кадры и главные факты, разрушающие картину мирного пророссийского шествия, на которое напал зловещий "Правый сектор". Это -- стрельба из автоматического оружия людей в камуфляже из-за щитов милиционеров, с которыми эти камуфляжные люди явно были в тесном контакте и имели общие опознавательные знаки. Самая очевидная гипотеза, которая подкрепляется наибольшим количеством фактов, видеосвидетельств и вписывается в общую картину того, что происходит в Украине, что это сговор одесской милиции с пророссийскими сепаратистами. Природа украинской милиции, руководящие кадры которой были сформированы Януковичем, не была загадкой и до событий последних месяцев, а уж в последнее время стало очевидно, что в этой социальной группе меньше всего людей, на которых киевские власти могут положиться. Российское ТВ выдвинуло свою, крайне экзотическую версию. Оказывается, за спинами одесских милиционеров стояли переодетые боевики "Правого сектора", которые открыли стрельбу по сторонникам единой Украины для того, чтобы спровоцировать их на ответные действия. Вся эта конспирология не подтверждается ничем, кроме ссылок на слова журналиста Александра Сибирцева, который в свою очередь ссылается на слова некоего анонимного источника в одесской милиции. Вся эта конструкция необходима для создания и закрепления пропагандистского мифа, который, как всякий миф, делит мир на две половины: сакральную, в данном случае мирных пророссийских активистов, и профанную, то есть вооруженных до зубов фашистов из "Правого сектора". Стрельба из-за спин милиционеров разрушает миф, поэтому ее надо приписать "правосекам". Вот теперь миф готов к употреблению, и его можно консервировать, создавая ту самую "внутреннюю Одессу", которая должна "стучать в сердца". Параллельно создается "внутренний Славянск" -- основа мифа о великом и светлом государстве Новороссия, певцом которого в последние дни стал главный официальный мифотворец Александр Проханов. Вот отрывки из его последнего текста в "Известиях": "Среди грохота минометов, пылающих городов, под вопли одесских мучеников, под стоны раненных в Мариуполе и Славянске рождается молодое государство Новороссия... Война, которую ведут Донецк и Луганск, Одесса и Николаев, Днепропетровск и Харьков, -- это война с фашизмом... Новое государство, рожденное в схватке с фашистским животным, выполняет грандиозную миссию. Одно, без внешней поддержки, без Красной Армии и сибирских дивизий, защищает мир от фашизма". Этот миф о светлом Славянске и Новороссии, которые бьются с фашистской гадиной, мгновенно разбивается о факты странного поведения "фашистов", которые упорно отказываются стрелять по мирным жителям, за спинами которых прячутся бандиты с гранатометами. Вот тот портрет нарождающегося "государства Новороссии", который нарисован с натуры человеком, родившимся и почти полвека прожившим в этих краях. Интернет-портал "Цензор.НЕТ" взял интервью у шахтера из Луганска, рядового национальной гвардии Александра Гановченко. Машинист горно-выемочных машин 6-го разряда. Был на Майдане, потому что достал воровской режим. Потом пошел добровольцем в армию. Вот что он думает про "Новороссию": "Что я видел на этой войне? Видел, как грабят грузовики с продуктами... Среди бела дня в Славянске. Кто это делает? Обычные бандиты. Какие к черту сепаратисты? Им та Россия нахрен не нужна. Чтобы понять, кто воюет на Донбассе, надо жить на Донбассе. Надо иметь представление о том, что такое Луганск, Славянск и так далее. С 90-х годов в Луганской области сформировалась идеология воровской власти. Вертикаль такая: местные депутаты, милиция и криминал. А криминал там - каждый второй... Это раз. Второе - уголь, незаконная добыча и торговля. Залегание с выходом на поверхность. Копай - не хочу. Свободная контрабанда ЗИЛами в Ростовскую область. Поставки налажены, с таможней договорено. У каждого своя доля. Это система, понимаете? Это государство в государстве. И они за это свое "государство" будут бороться. Не за Россию, не за Путина. А за возможность жить так, как они привыкли жить. Вне закона". Вот как-то эта картина больше стыкуется с фактами постоянных похищений журналистов, со вспоротыми животами депутатов и вырванными зубами студентов на территории, которая сейчас объявила себя независимым государством. Пропаганда, даже такая тотальная и многослойная, которую создал путинский режим, неизбежно проигрывает свободной информации и профессиональной журналистике. Но только в случае открытости страны. В закрытых странах типа КНДР пропаганда всегда выигрывает. Именно поэтому путинский режим ради своего сохранения обречен на северокорейский вектор. Как долго режим может двигаться в этом направлении, без разрушения страны, это и есть сегодня главный вопрос России. /Фотография ИТАР-ТАСС/ Версия для печати * *ИГОРЬ ЯКОВЕНКО* * ПРЯМАЯ РЕЧЬ: *Павел Гусев: *Создана структура пропаганды ... чтобы избавиться от комплекса... *Сергей Бунтман: *Это будет очередное посмешище на самом деле. * В СМИ: *Ведомости*: По мнению Навального, было бы хуже, если бы во главе агентства президент поставил бы "условнопорядочного"... * В БЛОГАХ: *Елена Альшанская: *... В РИА была очень социально направленная, качественная команда. *Ольга Романова: *Хрен с ним, с Киселёвым. Страшен не он, а люди, которые будут с ним ... РАНЕЕ В СЮЖЕТЕ Рейхстаг для Владимира Путина 6 МАЯ 2014 // ИГОРЬ ЯКОВЕНКО Если сейчас провести опрос россиян о том, кто с кем воевал во время Второй мировой войны, то большинство опрошенных скорее всего скажет, что Россия сражалась с напавшей на нее киевской фашистской хунтой, с бандеровцами из "Правого сектора" и фашистами из США. В первые дни мая 2014-го новостные передачи российских телеканалов были составлены по одному принципу: сюжеты из сегодняшней Украины перемежались с сюжетами 40-х годов прошлого века. Итоговые "Вести" на "России 1" от 4 мая, ведущий Эрнест Мацкявичус. Кадры боев под Славянском сменяются хроникой 1943 года, и хроника эта сопровождается тревожным голосом Мацкявичуса: "Тогда, в 43-м, город ТОЖЕ боролся с нацистами". Ключевое слово, естественно, "тоже". Медиафрения. Демаркация 29 АПРЕЛЯ 2014 // ИГОРЬ ЯКОВЕНКО Есть ли что-нибудь для журналиста важнее правды? Казалось бы, важнее жизнь, поскольку мертвецам безразличны и правда, и ложь. Однако мы видим, как на наших глазах ложь, воплощенная в форму информационной войны, стремительно приближает войну реальную, а значит, и смерть. Что делать журналисту в условиях информационной войны? Выступая на киевском Конгрессе "Украина - Россия: диалог", Марат Гельман описал ситуацию так: "В течение месяца Украины не будет, а в России не будет журналистики. А поэтому не надо сегодня говорить о профессиональных нормах, а надо создавать информационные центры. Медиафрения. Бог одномерного мира 22 АПРЕЛЯ 2014 // ИГОРЬ ЯКОВЕНКО В последние годы российская журналистика в значительной степени вернулась в "одномерное" состояние и затащила в него большую часть общества. Последняя прямая линия Путина стала широким шагом в этом направлении. Помимо прямых трансляций и многочисленных повторов по федеральным телеканалам у этого события вырос такой длинный и толстый информационный хвост из комментариев, ток-шоу и аналитических статей, какой может образоваться в нормальном медиапространстве лишь в случае десанта инопланетян в районе Тушино. Медиафрения. Проблемы пограничности 15 АПРЕЛЯ 2014 // ИГОРЬ ЯКОВЕНКО Логика войны противоположна логике жизни. Ситуация информационной войны меняет всю структуру СМИ и журналистики. Меняет всю логику медиа. В нормальной жизни СМИ и журналистика существуют для связи между людьми. Для коммуникации. В информационной войне - для проведения границ между ними: "мы" - "они", "патриоты" - "национал-предатели", русские - украинцы. В логике информационной войны комфортно тем, кто на "полюсах", кто представляет все в черно-белом цвете. Тем, кто пытается жить в мире полутонов, в пограничной зоне, а тем более переходить границу (и в смысле линии, определяющей предел государства, и в смысле идейного размежевания), приходится особенно трудно. Такие "приграничные существа", как правило, получают с двух сторон. Медиафрения. Хотят ли русские войны? 8 АПРЕЛЯ 2014 // ИГОРЬ ЯКОВЕНКО ОпросЛевада-Центрав конце марта показал, что в случае военного конфликта между Россией и Украиной 74% россиян поддержат руководство страны. Лишь 13% сказали, что войну не поддержат. Вина за ухудшение отношений между двумя странами, по мнению 77% россиян, лежит на властях Украины, и лишь 3% винят в этом власти России. Власть на Украине нелегитимна, по мнению 73% россиян, и лишь 14% наших соотечественников думают обратное. При таком состоянии общественного сознания избежать войны крайне сложно, а главное, пока не видно той силы, которая могла бы противостоять нарастанию военной угрозы. Медиафрения. Растлители 1 АПРЕЛЯ 2014 // ИГОРЬ ЯКОВЕНКО Сводки с антиукраинских информационных фронтов на минувшей неделе содержали хорошие и плохие новости. Киевский суд приостановил действие на Украине четырех основных ударных группировок телевизионных войск Путина: Первого канала, РТР, НТВ и "России-24". Вранье о русофобском характере этого решения, равно как и вообще о русофобском характере новых киевских властей, было тут же опрокинуто действиями украинских операторов, которые вместо Первого канала решили транслировать российский телеканал "Дождь". Одним движением Украина достигла двух результатов. Во-первых, прекратила массированное облучение своих граждан киселевско-соловьевской пропагандой. Медиафрения. Новый язык для новой России 25 МАРТА 2014 // ИГОРЬ ЯКОВЕНКО Поздравляя депутатов с включением Крыма в состав России, председатель Госдумы Нарышкин сказал: "Это переломное событие в мировой истории, в противостоянии добра и зла, белого и черного". Возможно, Нарышкин немного преувеличил насчет всей мировой истории, в которой были события и более значимые, чем аннексия одной страной территории другой страны, но в XXI веке это событие и впрямь может считаться переломным. Выход одной из крупнейших стран из системы мирового права, отмена собственного права как внутреннего регулятора, становление нацизма как ядра государственной идеологии и объявление лжи основой политики действительно упростили картину мира, сделали ее контрастной, разделенной на добро и зло, черное и белое. Медиафрения. Эйфорийная лихорадка: Путин Таврический и испепеление США 18 МАРТА 2014 // ИГОРЬ ЯКОВЕНКО Олимпиада - Параолимпиада - освобождение Крыма. Непрерывное нарастание телеэйфории. Россия продолжает ускоренно вставать с колен. Причем, судя по продолжительности и интенсивности этого упражнения, наша страна давно уже оторвалась от земной тверди и летит куда-то в астрал, где, по экспертному заключению госпожи канцелярины Меркель, ее уже давно поджидает В.В. Путин. Итоги крымского референдума: 97% за присоединение к России при явке 83% вогнали широкие слои путинских пропагандистов в состояние религиозного экстаза. Градус юродства на основных провластных ресурсах на минувшей неделе просто зашкаливал. Хор имени В.В. Путина 11 МАРТА 2014 // ИГОРЬ ЯКОВЕНКО Признаюсь, я не люблю хор. О вкусах не спорят, и я уважаю выбор людей, предпочитающих групповое пение. Тем более что есть сферы и ситуации, в которых хор функционален и органичен. Например, военный хор служит для поднятия боевого духа. Церковный хор -- для прославления бога. Или, например, праздничное застолье, в котором хоровое пение служит заменителем общения при отсутствии общих тем для разговора, а также позволяет переварить съеденное и, создавая интервалы между тостами, хоть немного уменьшить объем выпитого. Но в некоторых сферах хор, то есть коллективное исполнение одной и той же песни под одинаковую музыку, неприемлем. К числу таких сфер относятся, например, наука и журналистика. Медиафрения. Угар, породивший войну 4 МАРТА 2014 // ИГОРЬ ЯКОВЕНКО В архаичных обществах существовал запрет на произнесение слов, именующих беду. Нельзя, например, называть по именам духов зла, которые могут обидеться или, наоборот, решить, что их позвали и, объявившись, натворить ужасов. Все прошлые выходные на российских телеканалах российские политики заклинали российских журналистов не произносить слово "война". Матвиенко, например, в "Воскресном вечере", который, вопреки последней практике, состоялся не в будни, а именно в воскресенье, прямо запретила Соловьеву употреблять это слово. Так и сказала: "Владимир, никогда не говорите слово "война"!". все материалы сюжета "Проблемному" региону по министерству, полпреду и вице-премьеру Кремль пока не решил, как использовать референдум Ответ Рогозина на американские санкции ударит по России Грани.ру. Блокированные издания сами должны искать у себя крамолу Новости СМИ2 Материалы по теме Медиафрения. Проблемы пограничности // ИГОРЬ ЯКОВЕНКО

Сталинская сдача Борис Соколов

Коментарии.
28.01.2014
http://grani.ru/opinion/sokolov/m.223867.html
Статьи Бориса Соколова отличаются редкой убедительностью для обывателя - профана в военном деле в разделе оборонительной тактике войск. Время, в котором войска сражались в чистом поле за пределами городов и поселений, безвозвратно ушло в небытие по психологическим причинам. Солдаты и офицеры более не склонны защищать непоследний выступ скалы или речку, но склонны защищать крупные поселения с людьми, в которых они иногда отдыхают, точно также как защищали крепости в средневековые годы и даже русско-турецких войн (многомесячная оборона Измаила), обороны Севастополя от английско-французской эскадры.... (в Англии прибрежное гражданское население поголовно вооружено даже танками времен 2 мировой войны). На худой конец финны с упорством обороняли линию Маннергейма, заранее подготовленную ими с 1923 по 1940 год и оборудованной дотами миллионниками со всеми удобствами и многомесячными запасами продовольствия, не мечтая променять доты на сибирские землянки депортированных и концлагеря, а информацией сией они с избытком располагали.... Сдача в 1812 году Москвы Кутузовым французам объяснялась неподготовленностью оборонительных сооружений против нового вида вооружений - дальнобойных пушек и большего разнообразия снарядов, способных поражать значительные площади обороняющихся. То, что успел Кутузов сделать под Москвой на Бородино- это лишь окопаться вокруг полевых переносных орудий, которые и штурмовала французская армия.
Когда к вечеру часть высот, с которых удобно вести обстрел была занята французами, обороняться в низинах Бородинского поля стало бессмысленно. Иметь же за спиной лишь деревянные окраины Москвы в конце сухого лета-осени также не благоприятствовало бесперебойному снабжению войск продовольствием и снарядами. Деревянной Москве предстояла сгореть либо от французской артиллерии с бегущими от жара русскими войсками, либо сгореть от поджогов, осуществляемых уголовниками и проплаченных правительством, и драпающими из горящей Москвы французов. Надежды французов, что их будут снабжать продуктами питания крепостные за французскую монету и отлитые подделки под российские ( в ходу была серебряная монета) не оправдалась, так как доля серебра в них было значительно занижена, а крестьяне как ни странно могли различать подделки на зуб. Дарованное Наполеоном освобождение от крепостничества также не возымело действие, ибо свободу крепостной воспринимает сначала как наполнение своего желудка питанием, а если в рот нечего положить из-за разрушения и закрытия городских рынков, прекращения поставок на рынки продовольствия из российских поместий, то какая же это свобода? Свобода умирать при горбачевско-ельцинской "демократии"? В бывшем СССР получил популярность анекдот: "Свобода говорить - это хорошо, жаль, что в рот положить нечего". Помещикам в 1812 году только и оставалось по мере продвижения в глубь России французских войск скрытно уничтожать собственное продовольствие и посевы, покидая свои поместья с челядью и оставляя собственных крестьян (с назначенными ими старостами, которым тоже что-то перепадало в обещаниях за хорошую службу) на прокорм от грабежей на дороге французских продовольственных обозов. Свою ошибку Западная Европа во главе с Германий попыталась исправить в 1918 и в 1941-1943 годах, путем восстановления производств на оккупированных в СССР территориях и подключения к рынку Германии. Особенно впечатляет перемещение миллионнов славян на Германские предприятия и использование их в качестве низко квалифицированной рабочей силы, получающей за труд все равно больше чем СССР на аналогичных работах того же периода.
[И понятно последовавшее отношение Сталина к насильно депортированным в Германию и усердно работающим при немецком порядке до мелочей на благо Германского империализма. А его отношение к сдававшейся армии в 1941-1942 годах было ещё хуже, ибо на момент начало войны она в 5-9 раз преобладала германскую армию в вооружении, но были оторваны от баз снабжения боеприпасами, горючего. В конечном итоге выпестованная им номенклатура довела до него и народа только первую часть искаженных фактов в виде вины руководства войсками генерала Павлова.]
Подобную политику в отношении Западной Украины Западная Европа проводит с момента развала CССР Ельциным, но на добровольной основе славянских гастарбайтеров, стремящихся получить бессрочную визу в Западной Европе или вообще безвизовый проезд на Западноевропейские промышленные и сельскохозяйственные предприятия путем самостоятельного вхождения Украины в Европейский союз.

Языковый барьер не был учтен ни во времена Наполеона, ни при оккупации в 1941-1944 годах. Практически оккупированные Украина и Белоруссия, части России не понимали языка оккупантов, никогда не слушали западноевропейскую национальную музыку, так что культурный обмен был практически равен нулю. Сейчас на постсоветском пространстве доминирует Западноевропейская музыка, английский и немецкий изучаются в средней школе значительно лучше, чем в СССР, дети номенклатуры, чиновничества и полицмейстеров имеют возможность совершенствовать язык уже в детстве на отдыхе европейских курортов и купленных коттеджей, квартир. Культурный барьер между Западной Европой и западными окраинами СССР как никогда низок и далек от китайско-азиатской деспотии, которая тысячами давит студентов, пожелавшими больше демократии и свободы слова на площади Тяненьмень в дни приезда Горбачева за очередным китайским кредитом: копия событий приезда в Китай Януковича за кредитом и применения в Киеве газов для разгона мирной демонстрации на тот момент. Языковой и культурно-экономический барьер велик даже между китайцами и казахами в регионах добычи казахской нефти, газа, не желающими контактировать с поселениями китайских гастарбайтеров.
На конец, хотелось бы у Вас спросить, откуда такое количество вьетнамцев на швейных производствах подвальных помещений Москвы? Неужели десятки тысяч вьетнамцев поставляют в закрытых товарных вагонах в катакомбы Москвы для удешевления стоимости рабочей силы и понижения культурно-образовательного уровня российской рабочей силы?
С уважением, несогласным во всем, ваш читатель* Gohoume.
*Примечание (отпечатки и повторения исправлены).
Уверен, что так или иначе Вы ознакомитесь с моим отзывом по Вашей интерпретации ушедших в прошлое событий (за что не сажают в тюрьму странах демократии и свободы состязательности различных мнений), точно также как многие с сайта ej.ru, кasparov.ru, grani.ru и т.д, и т.п на которых не желаю регистрироваться по большому разнообразию причин.
Сталинская сдача
Борис Соколов, 28.01.2014
http://grani.ru/opinion/sokolov/m.223867.html Дата 27 января 1944 года как день окончательного снятия блокады Ленинграда выбрана с долей условности. Официально считается, что в этот день были освобождены все коммуникации, связывающие город с большой землей. Но на самом деле Октябрьскую железную дорогу очистили от немцев только 29 января. А еще 21 января, когда стал очевиден успех советских войск в ходе Ленинградско-Новгородской наступательной операции, командующий Ленинградским фронтом генерал армии Леонид Говоров и член Военного совета фронта, глава ленинградских коммунистов Андрей Жданов обратились к Сталину со следующим посланием:
В связи с полным освобождением г. Ленинграда от вражеской блокады и от артиллерийских обстрелов противника просим разрешить:
1. Издать и опубликовать по этому поводу приказ войскам фронта.
2. В честь одержанной победы произвести в Ленинграде 27 января с/г в 20.00 часов салют двадцатью четырьмя артиллерийскими залпами из трехсот двадцати четырех орудий.

Сталин просьбу удовлетворил, и 27 января в Ленинграде был произведен салют в ознаменование окончательного освобождения города от блокады. Можно предположить, что дату 27 января придумал Жданов. Дело в том, что 26 января отмечалось 20-летие переименования Петрограда в Ленинград, и Андрей Александрович, вероятно, решил сделать соседями две знаменательных даты.

День снятия блокады - это прежде всего день народной скорби, день поминовения миллионов погибших мирных жителей и солдат. Но вот нынешний юбилей стал поводом для помпезных торжеств, бутафорских исторических реконструкций и мощного военного парада, в ходе которого были продемонстрированы не только музейные Т-34, но и современная военная техника, в том числе "Искандеры", которыми Путин пугает европейских обывателей. Да еще торжества омрачились спором между городскими и областными чиновниками по поводу установки памятника защитникам "Невского пятачка". Городские депутаты установили памятник без согласования областной властью, а та, чтобы утвердить себя в своем праве, памятник демонтировала перед самым юбилеем, но, затем (вероятно, по команде из Москвы) вернула памятник на прежнее место. И по поводу этой позорной бюрократической схватки не было никакого взрыва страстей и гневных заявлений, подобных тем, что сопровождали перенос "Бронзового солдата" в Эстонии.
Президент Путин в связи с юбилеем озаботился вопросом о том, как лучше назвать День снятия блокады: по его мнению, нынешнее название - "День полного освобождения советскими войсками Ленинграда от фашистской блокады" - "выхолащивает" вклад гражданского населения в эту победу. Хотя снять блокаду могли, конечно же, только красноармейцы, а не мирные жители. Неужели это самая главная проблема?
Конечно, Владимир Владимирович и о 125 блокадных граммах вспомнил, и память умершего в блокаду малолетнего брата почтил. Вот только в том, что число жертв блокады уже посчитали точно, президент не прав. До сих пор оценки колеблются в пределах от 600 тысяч до более чем миллиона человек, поскольку учет погибших был далеко не полон. К тому же многие из эвакуированных умирали в первые недели после эвакуации, уже на большой земле. А число красноармейцев и краснофлотцев, погибших при обороне Ленинграда и попытках прорыва блокады извне, до сих пор не смогли посчитать даже приблизительно. Ясно только, что счет идет на миллионы.
А вот реальную проблему выявил телеканал "Дождь", когда попытался провести опрос на тему "Нужно ли было сдать Ленинград, чтобы сберечь сотни тысяч жизней?". И сам же, испугавшись то ли реакции блогеров, то ли, что вернее, недовольства Кремля, вскоре объявил саму постановку вопроса ошибкой и даже извинился за нее, удалив опрос с сайта. Между тем по этому поводу высказываются самые разные мнения. Что же, хочу высказать и свою точку зрения.
На вопрос, имело ли смысл сдать Ленинград, теоретически можно ответить утвердительно. Если бы после прорыва немцами Лужской оборонительной линии в середине августа 1941 года, когда стало реальным окружение Ленинграда (брать его штурмом немцы тогда не предполагали, опасаясь больших, по их меркам, потерь), Сталин принял решение оставить город, одновременно эвакуировав из него хотя бы часть жителей и промышленности, это пошло бы на пользу Красной Армии и ленинградцам. До замыкания кольца блокады, оставалось еще более трех недель, и можно было и эвакуацию, и отвод войск провести в относительном порядке. Если отвлечься от морального воздействия падения Ленинграда (а оно было бы значительным), в чисто военном отношении оставление Ленинграда дало бы несомненные выгоды для Красной Армии, сократило бы советские военные потери, равно как и потери ленинградцев.
Немцы частично эвакуировали население захваченных ими ленинградских пригородов в Прибалтику (причем не только трудоспособных, но и стариков и детей; мне доводилось в Эстонии и Латвии беседовать с потомками этих эвакуированных) и тем самым спасли их от голодной смерти; те, кого эвакуировать не успели, умирали так же, как и в блокадном Ленинграде. Конечно, все население Ленинграда немцы эвакуировать бы не смогли. Его ожидала бы судьба жителей других захваченных немцами крупных советских городов, например, Киева или Харькова. Те, кому посчастливилось получить работу, получали бы пусть скудный, но паек. Часть жителей эвакуировали бы в Прибалтику и, возможно, в Белоруссию, имея в виду их использование прежде всего в сельском хозяйстве, а также отправку в Рейх для работы в промышленности. Прочим оставалось бы либо уходить в сельскую местность, либо голодать. Все евреи, не успевшие эвакуироваться или бежать из Ленинграда, несомненно, были бы истреблены. Что же касается остального населения, то в условиях немецкой оккупации сотни тысяч ленинградцев наверняка умерли бы от голода и от репрессий, но погибших все же было бы меньше, чем в реальных условиях блокады.
Что же касается чисто военного аспекта, то те советские войска, которые оказались перемолотыми в ходе блокады и в попытках прорвать ее извне, можно было бы гораздо эффективнее использовать для действий на других участках фронта. Советские потери при попытках прорыва блокады, на Невском пятачке или у Синявинских высот были едва ли не максимальными за войну. Разумеется, в случае оставления Ленинграда погиб бы Балтийский флот. Скорее всего корабли были бы взорваны, а часть орудий с них сняли бы и использовали на суше. Но даже если бы все корабли и подлодки Балтфлота неповрежденными попали в руки немцев, это нисколько не повлияло бы на исход войны: использовать их немцы не смогли бы.
Промышленность Ленинграда в войну занималась почти исключительно ремонтом боевой техники и вооружения. Кроме того, если бы Ленинград оставляли в плановом порядке, еще больше оборудования и рабочих было бы эвакуировано, что увеличило бы выпуск вооружения и техники на Урале и других районах востока страны. Так что, повторяю, если отвлечься от морального фактора, который трудно оценить, в чисто военном отношении оставление Ленинграда в начале сентября 41-го сократило бы наши потери и, по всей вероятности, пусть немного, но приблизило бы победу. Тем более что сдача Ленинграда привела бы к фактическому выходу из войны Финляндии и освободило бы часть сил, которую в реальных условиях войны Ленинградскому фронту пришлось держать против финнов на Карельском перешейке.
Но все это, конечно, лишь теория. На практике Сталин, исходя прежде всего из морального фактора - символического значения Ленинграда и негативного влияния его потери на боевой дух армии и народа, - в августе-сентябре 41-го сдавать Ленинград не собирался, в том числе еще и потому, что недооценивал серьезность положения, в котором оказалась Красная Армия. По этой же причине он как раз в это время отказался сдать Киев, что привело к катастрофе Юго-Западного фронта.
Позиция Сталина в отношении Ленинграда изменилась после того, как в октябре были уничтожены основные силы трех фронтов, прикрывавших Москву, и создалась угроза падения столицы. Как мне уже приходилось писать, 23 октября Сталин потребовал от руководства Ленинградского фронта:
Если Вы в течение нескольких ближайших дней не прорвете фронта и не восстановите прочной связи с 54 армией, которая Вас связывает с тылом страны, все Ваши войска будут взяты в плен. Восстановление этой связи необходимо не только для того, чтобы снабжать войска Ленфронта, но и, особенно, для того, чтобы дать выход войскам Ленфронта для отхода на восток для избежания плена, если необходимость заставит сдать Ленинград. Имейте в виду, что Москва находится в критическом положении и она не в состоянии помочь Вам новыми силами. Либо вы в эти два-три дня прорвете фронт и дадите возможность нашим войскам отойти на восток в случае невозможности удержать Ленинград, либо вы все попадете в плен... Сосредоточьте дивизий восемь или десять и прорвитесь на восток. Это необходимо и на тот случай, если Ленинград будет удержан, и на случай сдачи Ленинграда. Для нас армия важней. (РГАСПИ, ф. 558, оп. 11, д. 488, лл. 12-13).
Очевидно, в тот момент Сталин готов был пожертвовать Ленинградом и ленинградцами ради спасения Москвы. В этих условиях об эвакуации населения вместе с отступающей армией никто и не думал. Но если бы тогда Сталин настоял на прорыве с оставлением Ленинграда, последствия были бы катастрофическими. Основная масса жителей погибла бы от голода и холода в условиях надвигавшейся зимы. Окружавший Ленинград противник имел бы возможность атаковать отступавшие армии Ленинградского фронта во время прорыва и уничтожить основную часть отступавших, даже если бы они пробили коридор к большой земле. Войска Ленинградского фронта постигла бы судьба 2-й ударной армии генерала Власова, почти полностью уничтоженной при прорыве по узкому коридору у Мясного Бора весной и летом 42-го. И тогда главные силы группы армий "Север" можно было бросить на помощь группе армий "Центр", что значительно снизило бы шансы удержать Москву. Но через несколько дней наступление германских войск на Москву остановилось из-за распутицы, и в дальнейшем Сталин, к счастью, не возвращался к идее сдать Ленинград.
Так что обсуждать альтернативные варианты в истории можно и нужно. Это никого по-настоящему не оскорбляет и помогает понять логику тех событий, которые действительно произошли в истории. Рассмотрение исторических альтернатив никак не мешает нам чтить память миллионов жертв ленинградской блокады.
Борис Соколов, 28.01.2014

Позвольте вам не позволить (несмотря на гнилую репутацию Ксении Собчак)

Александр Скобов (в блоге Свободное место) 29.01.2014

http://grani.ru/blogs/free/entries/223914.html
Журналист "Эха Москвы" Марина Королева совершенно справедливо пишет: "Коллеги с "Дождя", дорогие, не знаю, зачем и за что тут было извиняться". К ее вопросам "зачем" и "за что" я бы добавил еще один: перед кем? Перед фашиствующими хунвейбинами из прокремлевских молодежек, которые грозятся: "не позволим никому переосмыслить и переоценивать итоги Великой Отечественной войны, не дадим хода инакомыслиям всех тех, кто считает, что Великая Победа могла быть достигнута какой-либо другой ценой"?
Они заявляют, что вопрос об оправданности сдачи Ленинграда оскорбляет их чувства и память погибших. Они лгут. Не могут сопереживать жертвам те, кто отметает сам вопрос о том, что "победа могла быть достигнута какой-либо другой ценой". Любой нормальный человек хоть раз задавался таким вопросом. Те, кто способен сострадать, могут приходить к разным ответам. Но те, для кого нет самого этого вопроса - у них просто нет чувств. Так же, как у оккупантов нет родины. И все их негодование - не более чем управляемая блатная истерика.
Они защищают не память о погибших, а право государства жертвовать любым количеством человеческих жизней. Ради каких-то высших целей, произвольно определяемых самим государством, или просто по дури. По ошибке. Потому что ведь каждый может ошибиться на пару миллионов жизней. Но такое право власти может признаваться обществом лишь в том случае, если полностью исключается право на сомнение в ее правоте. Власть должна быть сакральна, а начальнику подчиняются просто потому, что он начальник. Как говаривает виднейший идеолог путинского режима Ульяна Скойбеда. Я называю ее так без тени иронии, потому что вся высокодуховная идеология путинизма со всеми его скрепами - это не более чем Ульяна Скойбеда.
В редакционной статье Газета.Ру пишет, что современные российские "патриоты" готовы с пафосом рассуждать о подвигах народа, но категорически не желают видеть гибели и страданий миллионов людей за величием государственных свершений. От строительного материала люди для них отличаются лишь тем, что не всегда бывают согласны быть строительным материалом. Тогда они - досадная и вредоносная помеха. Вот и Ульяна Скойбеда называет нас насекомыми, которым неведомо понятие общего: общего дела, общего блага, родины, долга, дома. Что ж, поговорим о насекомых.
В нашем доме действительно из всех щелей лезут насекомые, которые хотят всех нас превратить в себе подобных. В существ, лишенных чувств и рефлексии, с которыми можно делать все, что угодно, и которые сами готовы делать с другими все, что угодно. Они ненавидят свободу и придумывают все новые законы, запрещающие нам чувствовать и мыслить. Запрещающие задавать вопросы.
Вы и правда думали, что их запретительные законы против всевозможных оправданий и оскорблений будут применяться ими как-то иначе? Вы до сих пор так думаете, даже после того, как они сами вам сказали и показали? Вы и правда думаете, что по поводу истолкования и применения их законов с ними можно будет спорить в их правовом поле, в их судах?
Они тащат нас в прошлое тоталитаризма с сакрализованной властью, табуированной историей, идеологическими запретами, ненавистью к инакомыслящим. Они хотят лишить нас будущего. Потому что будущее есть только у того народа, который не боится задавать любые вопросы. Духовно здоров только тот народ, который не боится вопросов. Иначе он перестает быть народом и превращается в биомассу. В расходный материал. Люди, враг в доме. И ради общего блага, общего дома мы должны его остановить.
Тот муравейник, в который они хотят нас превратить, - это и есть фашизм. Они фашисты. Не лучше тех, которые устраивали костры из книг, а потом бомбили Ленинград во имя их "общего дела". Нельзя сдаваться фашистам. Не надо пасовать перед фашистами. Не надо извиняться перед фашистами. Не надо оправдываться и заискивать перед ними. Не надо искать с ними мира, говоря, что вопрос о сдаче Ленинграда был не вполне удачен. Вопрос был абсолютно правомерен.
Наше право задавать любые вопросы к нашей истории не подлежит обсуждению. Оно священно и неприкосновенно. Это они святотатцы, если посягают на это право. Можно разговаривать с теми, кто отвечает на наши вопросы не так, как мы. С теми, кто отрицает наше право задавать вопросы, разговаривать не о чем. И это не они не позволят нам переосмысливать и переоценивать. Это мы не позволим им заставить людей перестать обсуждать, спрашивать, спорить. Сколько бы запретительных законов они еще ни придумали. Мы не позволим им превратить нашу страну в фашистский концлагерь. Потому что это наша страна и мы в ней хозяева, а не они.

жизнь

И СМЕРТЬ

НА ВОСТОЧНОМ ФРОНТЕ

От переворота 1917г ода и до катастрофы 1941 ч1-2 Окаянство ХХ век
Режиссер: Михаил Шадрин
Украина 2003 г. http://www.youtube.com/watch?v=5gtUoxVrC2s

От переворота 1917г ода и до катастрофы 1941 ч1-2 http://www.youtube.com/watch?v=ZCmZYYo3EvA

Правда о заградотрядах

AT4 fired at tank (miss!) - YouTube

German Troops Counterattack in Latvia (Aug 1944) - YouTube

От переворота 1917г ода и до катастрофы 1941 ч1-2

Правда о заградотрядах

AT4 fired at tank (miss!) - YouTube

German Troops Counterattack in Latvia (Aug 1944) - YouTube

Цветная немецкая видеохроника - YouTube

Rech_po_radio_I.V._Stalina_-_3_iyulya_1941_g._(get-tune.net)

V._M._Molotov_-_Rech_po_radio_22_iyunya_1941_g._o_napadenii_

Песня о Московском ополчении

? 1941 Советские военопленные

хроника 1941 года идут солдаты - советские в плен

Советские солдаты в немецком плену_ Ужасы Аушвица_

Узник лагеря военнопленных Oflag XIII D (62)

? Мёртвые и пленные концлагерей

? Не убояться правды

? Сев-пленные 1942

Цветная немецкая видеохроника - YouTube

Rech_po_radio_I.V._Stalina_-_3_iyulya_1941_g._(get-tune.net)

V._M._Molotov_-_Rech_po_radio_22_iyunya_1941_g._o_napadenii_

Песня о Московском ополчении

? 1941 Советские военопленные

хроника 1941 года идут солдаты - советские в плен

Советские солдаты в немецком плену_ Ужасы Аушвица_

Узник лагеря военнопленных Oflag XIII D (62)

? Мёртвые и пленные концлагерей

? Не убояться правды

? Сев-пленные 1942

Pz.Kpfw.VI Tiger Ausf.E Sd.Kfz.181 - YouTube

PzKpfw VI -Tiger- 1_6 - YouTube

WWII Batle of Kursk - German Footage 1943 - Bf110 Panzer Tig

Marine sniper engages Taliban with Barrett M107 .50 cal rifl

Sniper Kill Shot __ Barret M107

Военная тайна - Фаустпатрон (Faustpatrone) - YouTube

shaped charge 2.wmv - YouTube

WW2 The Panzerfaust - YouTube

Click SUBSCRIBE For Daily Combat Footage?

Combat Bulletin- Panzerfaust Anti-Tank Weapon - YouTube

Panzerfaust Anti-Tank Weapon - YouTube

Explosive Reactive Armor - YouTube

RPG-32 - YouTube

WAR IS HELL_ A lot photos of M1 ABRAMS tanks destroyed in Ir

Javelin Missile - YouTube

Missile Fail - Dumb Soldier - YouTube

Вилли Валыр^лнгер

ПОЩАДИ БОИН

восточного ФРОНТА

Москва "ЯУЗА-ПРЕСС" 2010

0x08 graphic
УДК 355.123.1 ББК 63.3(0)62 В 72

Оформление серии художника П. Волкова Перевод с немецкого /О. Бема

Вольфзангер В.

В 72 Беспощадная бойня Восточного фронта / Вилли Вольфзангер ; [пер. с нем. Ю. Бема]. -- М. : Яуза-пресс, 2010. -- 288 с. -- (Вторая мировая война. Жизнь и смерть на Восточном фронте).

ISBN 978-5-9955-0114-5

В июне 1944 года под ударами Красной Армии рухнула самая сильная германская группа армий "Mitte" ("Центр"). Среди сотен тысяч погибших солдат Вермахта был и автор этой книги. Никто не знает, в какой день, как и где он был убит. Никто не знает, где он похоронен и похоронен ли вообще. Все, что от него осталось, -- этот фронтовой дневник, один из самых страшных документов Второй мировой. Это -- потрясающая исповедь человека, заглянувшего в преисподнюю, жестокая правда о беспощадной бойне Восточного фронта.

УДК 355.123.1 ББК 63.3(0)62

ISBN 978-5-9955-0114-5

No Ю. Бем, пер. с нем., 2010 No ООО "Яуза-пресс", 2010

ПРЕДИСЛОВИЕ

"Я -- война. И я -- солдат.

Я сжигал все города, убивал всех женщин.

Я стрелял в детей, грабил все, что мог, на этой земле.

Уничтожил миллионы врагов, разорил все поля,

Разрушил церкви, опустошил души людей.

Матери проливали кровь и рыдали по своим детям.

Я делал это. -- Ноя не бандит и убийца.

Я просто был солдатом"

Вилли Вольфзангер написал это стихотворение в 1943 году. В это время он был уже два года солдатом на Восточном фронте. Карандаши и бумага, посланные ему матерью, стали его оружием против безумия убийственного похода на восток. Он носил мундир ефрейтора вермахта. На груди у Вилли сверкали четыре медали и Железный крест II степени. Он не прятался от пуль, не убегал с поля боя. Но он хотел оставить свидетельство о страшных днях войны.

Временами увлеченно, а иногда, в бешенстве бросая тетрадь, измученный вшами и ищущий забвения в спирте, Вольфзангер вновь и вновь берется

за дело, обрабатывая свои воспоминания и заметки, добиваясь их искренности и правдивости. Мелким почерком, используя каждый квадратный сантиметр бумаги, он пишет, как только ему предоставляется такая возможность. Часто источником света для него служит только огонек от сигареты. Снова и снова он спорит с товарищами по бункеру, отвоевывая у них единственную керосиновую лампу. Спасаясь от наступления Красной Армии, он, бросая продовольствие и оказываясь перед угрозой голода, спасает свои тетради. "Можно обойтись без хлеба и масла, но мои записки -- это главное, что необходимо мне в жизни", -- пишет он. В дневнике, который он позднее использует как основу для своей рукописи, Вольфзангер отмечает: "Только мои заметки в дневнике о войне и возможность дополнять ими фрагментарные отрывки в рукописи дают мне еще волю к жизни".

И он написал это, будучи отпущенным с фронта в начале 1944 года в отпуск, Вольфзангер отпечатал на тонкой бумаге размером А5 добрых 140 страниц. Тогда ему исполнилось 23 года. И это был уже совсем не тот молодой человек, который в начале 1941 года был мобилизован в вермахт. Сугубо гражданский по натуре юноша, Вольфзангер сочиняет стихи и прозу, рисует, музицирует и поклоняется природе. Он почти до стереотипа соответствует типичному немецкому поэту и мыслителю. Таким он чувствует себя и таким хочет быть. Через добрых два года после отступления в составе вермахта перед Красной Армией из чувствительного юноши, которого крепкие подростки называли в школе "ботаником", он стал отупелым солдатом. "Кем мы стали? -- спрашивает он себя. -- Психически опустившимися, ничем, кроме сгустка крови, внутренностей и костей. Прекрасная душа, таившаяся в нас, искала теперь только утешения в водке". Вольфзангер высмеивает себя как непризнанного гения, глотающего "таблетки от невралгии". Но он становится объективным летописцем собственного крушения. Он фиксирует все то, о чем миллионы солдат вермахта постарались забыть после войны.

"Я чувствую свою вину, будучи придавлен висящим надо мной долгом -- и нахожу утешение только в водке!" -- пишет он в сентябре 1943 года, когда бежит вместе со своими товарищами от наступающей Красной Армии по опустошенной стране, на территории которой они взрывали фабрики, порабощали людей, уничтожали урожаи и убивали скот.

Кое-как устроившись на повозке, покидая город Гомель, он описывает эпизод, когда пьяная солдатня заставляет танцевать русскую пленницу нагишом. Ее груди они обмазали жиром, которым смазывали сапоги. Вольфзангер фиксирует, как его приятели хохочут, когда видят, как женщину с коровой, которую она спасала, разрывает на куски мина. Он отмечает в своем дневнике, что его друзья, да и он тоже "не видели ничего ужасного, а только комическое, в этом трагизме". Теперь Вольфзангер отмечает, что по меньшей мере в некоторых ситуациях он уже не отвечал стереотипу поэта и мыслителя, а скорее немецкого солдата оккупационной армии на востоке.

Его "Покаяние", как он называет свою рукопись в подзаголовке, не оставляет никакого места для легенды о "чистом" вермахте, который не имел ничего общего с преступной нацистской кликой и ее злоупотреблениями. При этом он уделяет большое внимание и сочувствует судьбе основной массы немецких солдат, которая, хотя и находилась на стороне преступников, одновременно была и их жертвой. Даже на войне, которую Гитлер -- безусловно, преступник -- вел на востоке, не все было вымазано только черной краской, но встречались и мазки светлые. А это говорит о том, что добро и зло не всегда удается четко разделить. Масштабы развития событий настолько велики, что зло и вина каждого отдельного человека, как и его переживания, угрожают исчезнуть за ними.

Вольфзангер старается сделать эту войну понятной непосвященному читателю, и в то же время он отрезвляет его, стараясь объективно изобразить все то, что испытал. Даже если он был свидетелем только очень небольшой части восточного похода, то его характер проявляется довольно полно. Автор проявляет способность находить для своего повествования соответствующие слова и выражения. Например, так он описывает повешенных русских, которые пали жертвой охоты на фактических или предполагаемых партизан: "Двое повешенных мужчин качались на крепкой ветви. Запах тления исходил от этих неизвестных личностей. Их лица посинели и опухли, а рот перекошен страшной гримасой. Мясо свисало с веревок на связанных руках, желто-коричневая жидкость стекала с их глаз, а борода отросла на их щеках уже после смерти. Один из наших солдат сфотографировал их, запечатлев, как они качались на дереве".

Этими словами выражен неприкрытый ужас человека, непосредственно присутствовавшего при казни.

В этой книге слова писателя, который выражает главные переживания своего поколения -- участие в битвах на фронтах Второй мировой войны. И делает это -- как никто другой. Его рукопись, даже спустя 60 лет, -- это не только реальный документ, но и настоящее литературное открытие.

Солдат Вольфзангер, опираясь на свой личный опыт, показывает, как война разрушает людей, которые участвовали в ней. Весь ужас тяжелейших зимних маршей наглядно предстает перед читателем. Вольфзангер вполне реалистично описывает, как солдаты отмораживают ноги. Внезапно кажется даже логичным, когда солдат, будучи не в силах снять валенки с замершего на снегу трупа красноармейца, отрубает у него голени и ставит сапоги со ступнями вместе с котелками в печь. "Пока картофель варился, голени размораживались, и солдат надевал окровавленные валенки". Так беспощадно пишет Вольфзангер об отрубленных голенях, но это не только ужас от подобной ампутации, но и элемент сочувствия к замерзающему солдату вермахта. Человечность никогда не исчезает совсем ни ночью ни днем. Она постепенно пропадает. Антигуманный характер войны, о котором писал еще Ральф Джордано*, тянет за собой перо Вольфзан-гера, который в ходе войны описывает все ее ужасы. При рассказе о своем военном образовании в Эйфеле у него прорываются еще самовлюбленные отголоски, свойственные периоду полового созревания, что отражалось в тоске по мирной жизни: "лемех плуга вспахивал поле наших душ". Этот "лемех" оставил борозду и в его душе. Но на место ностальгии по прошлому скоро приходит холодный диагноз опустошения человека, попавшего на войну, который уже не может отдавать должное никаким красивым метафорам.

*Джордано Ральф (род. 1923) -- известный немецкий кинорежиссер и журналист из Гамбурга. Удостоен высшей награды Германии "Креста за заслуги". Автор книги "Бертини". (Здесь и далее примеч. пер.)

Они, видимо, проявляются только при абсурдном желании как можно скорее закончить свой отпуск и вернуться назад, в Россию. "Внезапный страх охватывал нас при воспоминании о всей красоте и благополучии на нашей Родине. И мы оглядывались на Россию, на этот белый зимний ад, полный страданий, лишений и смертельной опасности. Мы не знали, что делать с нашей жизнью. Мы боялись возвращения домой и чувствовали только вызванные непрерывным пребыванием под огнем воинственные опустошения в нашей душе". Сразу же после возвращения на фронт и начала сражений Вольф-зангеру собственный дом "уже кажется чужим".

Он отнюдь не нацист и, вопреки некоторым предубеждениям, также и не расист. Он сочиняет чудесные песни, полные насмешек над господами арийцам: "коричневая чума так и прет из их круглых щек, выпеченных словно где-то на Западе". Но он -- часть армии Гитлера, вторгшейся в Россию. Он видит не только горе русских, принесенных в жертву фашизму, но и близко принимает к сердцу страдания немецких солдат. При этом Вольфзангер не пытается завуалировать собственную роль в этой войне. Напротив, он понимает и разделяет воинственные чувства своих товарищей, которые в соответствии с его собственным воображаемым образом выигрывают на войне, утверждая свою смелость и силу.

Эйфория, гордость, чувство сплоченности время от времени занимают господствующее положение, сказываясь на состоянии тела и духа на войне. И иногда под влиянием толчков адреналина приходит ошибочная уверенность отметать все трагические стороны битвы на задний план. Вольфзангер, для которого солдатское бытие всегда стоит на первом плане, пишет: "Мое мирное сердце захватывала таинственная тоска по страшному, заставляла без особых угрызений совести наблюдать страдания людей. Первобытный человек в нас зачастую пробуждается. Инстинкт, заменяющий духовность, чувствование и трансцендентную жизненную порядочность, преобладал в нас". Измотанный от ожидания и неизвестности "закоренелый пацифист" бросается в бойню. "Я горжусь этой опасной жизнью и тем, что я вынес", -- пишет он своему другу Георгу. Вольфзангер чувствует презрение к тем, кто уклоняется от сражений и опасности, но затем содрогается, чувствуя, как в нем происходят чуждые его сердцу перемены. Между сражениями и пьянками он находит в себе мужество и заверяет, что может поверить в "сохраняющуюся у человека таинственную силу, которая преодолевает все противоречащее в его характере и наполняет его уверенностью в возможности достижения лучшей жизни".

Вольфзангер не выносит никаких взвешенных суждений, исходя из высоких моральных соображений, а просто излагает наблюдения участника событий, который причиняет зло на убийственной войне, но страдает и сам. Многое остается у него незавершенным и неоднозначным. Вместе с тем он точно описывает состояние человека, которого лишили всякой уверенности в жизни.

Десятилетиями никто не интересовался рукописью Вилли Вольфзангера, хотя его воспоминания смогли бы придать реальность будням простых солдат на войне. Опубликовать рукопись не удавалось до сегодняшнего дня, хотя 18 миллионов мужчин служили с 1935 по 1945 год в вермахте. Ян Филипп Реемчма, меценат, подвергшийся критике за организацию в Берлине выставки истории вермахта, видит в этом последствие общественного согласия, которое предпочло вообще не упоминать о вермахте: "Это как договор: молчите о своих подвигах, и мы предпочтем не нарушать вашего молчания. Так как обычно молчали в своих личных воспоминаниях о бытовых семейных отношениях и неурядицах". Портреты немецких солдат, созданные после войны, не определялись непосредственным опытом миллионов свидетелей, а легендами, которые складывались в первый же день после ее окончания. Последний приказ вермахта от 9 мая 1945 года освобождает немецкого солдата от какой-либо ответственности. "Верный своей клятве, -- говорилось в нем, -- он выполнял свой высокий долг перед народом, который не будет забыт". На Нюрнбергском процессе судьи союзников осуждали только высших офицеров. В противоположность СС и гестапо командование вермахта в целом не объявлялось преступной организацией. Хотя после 1945 года в немецкой официальной прессе появились многочисленные сообщения о преступлении вермахта, большинство военного поколения постаралось отодвинуть в сторону вопросы о своем прошлом. Интерес к подлинному объяснению происшедших военных событий был незначителен. Сочувствие находила больше тривиальная приключенческая литература, в которой речь шла о товариществе, солдатских добродетелях и преодолении испытаний в борьбе с врагом -- темы, которые, с точки зрения старых борцов, никто из тех, кто не участвовал в войне, не имел права поднимать. Горькие упреки выросших в пятидесятые и шестидесятые годы детей фронтовиков по отношению к своим отцам не привели к тому, чтобы они стали отвергать тот опыт, который подсказывала их предкам жизнь. Отношение к вермахту долго еще оставалось доминирующим предметом политических споров различных групп населения, которые предлагали свой взгляд на историческую правду и тем самым долгое время препятствовали возникновению общественного согласия по отношению к прошлому.

Сегодня всем абсолютно очевидно, что вермахт вел беспрецедентную истребительную войну на востоке. Для понимания книги Вольфзангера важно знание обстановки, при которой она создавалась. Немецкие и русские потери на фронтах в Советском Союзе несравнимы. Примерно 20 миллионов советских людей были убиты, в том числе около семи миллионов гражданских лиц. Погибло свыше трех миллионов военнопленных: примерно каждый второй, к которому вермахт применил силу. В занятых немецкими армиями областях Восточной Европы нацисты уничтожили миллионы евреев. Это была самая большая бойня в истории.

*Клаузевиц Карл (1780--1831) -- прусский военный писатель, создатель новой теории войны. Его основное произведение "О войне".

Вольфзангер реагирует на эту ситуацию как солдат, примиряющийся с фатальной неизбежностью и верой в предопределенность судьбы. Конечно, он знает известное высказывание Карла фон Клаузевица* о том, что война -- это продолжение политики другими средствами. Конечно, он чувствует, что его используют как крохотное колесико большой убийственной машины. Вольфзангер больше всего страдает от войны за линией фронта, так как осуждает себя за террор против беззащитных русских людей. Он пишет своим родителям, что, пожалуй, чувствовал себя скорее побежденным, чем победителем. Но Вольфзангер участвует в этой войне. Его позиция, которую он хочет удержать любой ценой, заключается в том, что он ехал на фронт, не будучи готовым к серьезному сопротивлению. Он рисует себя в письме с причудливо гигантской винтовкой и в огромных сапогах, двигающимся по дороге в Россию. Далее внизу мы видим его второй автопортрет. Здесь Вольфзангер идет уже на запад с книгой в руке и с цветком в петлице. Время от времени стремление к гражданской жизни проявляется в нем наиболее активно. Война же для него -- это явление природы, некая стихийная сила, против которой не приходится возражать. По его мнению, для человечества мировая война -- это нечто подобное землетрясению в горах. Так он, во всяком случае, пишет в своем письме к дяде. Поэтому военное и политическое руководство Германии приводит его, как и многих его друзей, в отчаяние.

*Хафнер Себастьян (1907--1999) -- немецкий публицист и историк, автор книги "Комментарии к Гитлеру".

Уже вскоре после начала войны известный публицист Себастьян Хафнер*, будучи в эмиграции в Лондоне, отмечал, что "не согласное с режимом" немецкое население на удивление составляет уже около 35%, причем эта тенденция постоянно растет. Хафнер называет три причины, почему это большое число недовольных и разочарованных не оказывало активного сопротивления режиму. Это могущественная и для многих бесспорная позиция нацистов; "не склонный к революционным потрясением менталитет" противозаконных немцев, и, наконец, "досадная идеологическая неразбериха" и отсутствие новых прогрессивных политических лозунгов. Все эти три аргумента напрямую касаются Вольфзангера.

И все они касаются только, пусть даже значительного, меньшинства. Солдаты вермахта образовывали особый срез народа. Среди них были как пылкие приверженцы Гитлера, так и его решительные противники. Но они все находились в исключительной ситуации, и им самим требовалось искать оправдания для своего поведения. Одни находили его в расистской идеологии нацизма. Другие -- в солдатском долге, который был прочно зафиксирован в сознании военного поколения. "Помоги мне, Бог, -- пишет Вольфзангер в своем дневнике в часы отчаяния, когда он был особенно склонен к размышлениям, -- когда я высказываю такие мысли и утверждаю их в своем "я". Они горькие по большей части, так как из отрицания возникает только глубокая, непрекращающаяся боль". Такова была, по-видимому, и стратегия миллионов: довольствоваться лишь размышлениями о происходящем, чтобы суметь вынести весь этот ужас. И это только маленький шаг к молчанию после войны, когда всякое воспоминание объявлялось вне закона.

Лишь в девяностые годы, когда новое поколение стало требовать правды, мир нормального солдата станет публично обсуждаемой темой. Появились многочисленные издания писем, отправленные в годы войны по полевой почте. Но того, кто читает их, поражает полная неспособность авторов отобразить все ими испытанное. "Многие простые солдаты предпочитали молчать ввиду той ужасной реальности, которую представляли собой сражения", -- анализирует эксперт вермахта Вольфрам

Ветте*. Здесь же возникает явная необходимость понять мысли каждой "конкретной личности, "маленького мужчины" в форменной одежде солдата".

Вилли Вольфзангер не является типичным "маленьким мужчиной". Он широко образован, фанатичный любитель литературы. Вольфзангер видит себя поэтом и мечтает о жизни в свободной Германии. Но его опыт войны -- опыт нормального военнообязанного. И он сумел создать произведение, позволяющее оживить этот опыт. Вольфзангер не хотел быть судьей. В 1943 году он пишет своим родителям: "Я предпочитаю излагать только факты и свои переживания". Многое, что он описывает в рукописи, почти аналогично тому, что содержится в его дневниках и письмах. Вольфзангер все время придерживается собственных ощущений. При этом несомненно, что все эти факты получают соответствующее литературное оформление. Детали не всегда подробно отражают происходившие события. Возможно также, что то или иное сообщение содержит слишком много не всегда точных воспоминаний, а в части заметок имеются объективные ошибки. Но, без сомнения, Вольфзангер хотел быть правдивым. Он пишет, что война открыла для него "тайные замыслы души". Эта рукопись дала Вольф-зангеру возможность раскрыть их.

*Ветте Вольфрам (р. 1940) -- специалист по истории Второй мировой войны, доктор наук, приват-доцент Фрайбургского университета.

Стефан Смиидз

РУССКИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ Исповедь о великой войне

Мировая война началась, и мы видели, как Бог и звезды умирают на западе. Смерть атаковала землю. Костлявое ее лицо неприкрыто ухмылялось. Безумие и боль искажали черты ее маски. Мы, двигаясь к нейтральной полосе, уже издали наблюдали за ее плясками и слышали в ночи музыку ее барабанов. Смерть собирала свой урожай из бесплодного зерна.

Наше существо изменилось, получило другое значение и имя, чем это было в прошлой жизни, и наши мечты теперь уже воплощались в традициях нового времени. Тень падала на наше будущее в его величии и закате. Новые мысли заполняли души, в которых росли скорбь, страх и страдание.

Приключения вытекали из перемещения от одной опасности в другую, по соседству. А диалог со своим ангелом смолкал на наших могилах. Безызвестные и неизвестные, одинокие и любящие, глупцы и умные, бедные и богатые -- все они теперь кололи лед, сооружали брустверы и пытались бороться со своей участью, сознавая необходимость гибели для последующего возрождения трав и мхов на земле. Как безумные, танцевали мы вокруг алта

ря, палачи и жертвы, отвергнутые и освященные. Наши стремления к разгадке тайн смысла жизни оказались всего лишь игрой с масками и мишурой. В своих мечтах мы пытались найти волшебную палочку надежды, веры и любви, но не находили ее. А только лишь ад разрывавшейся стали, готовность к смерти, к своей печальной участи и уединенности среди звезд. Мы бросались в пропасть, и на глубине искали лик Божий, отряхивая пыль веков.

Так смерть входила в нашу жизнь. На нейтральной полосе она уже стояла на вахте.

Война началась, однако моя жизнь пока особенно не изменилась. Большая смерть еще не подошла ко мне, к моему миру. Я путешествовал через леса, окраины городов и мечтал о дальнейших странствиях. Солнце пахло смолой и листвой, тени ложились на папоротник, полуденное золото охватывало травы вокруг мхов на моей дороге. Я любил красоту, удачу и мир на земле. Сумерки опускались на город, вечерние звезды блестели на небе, а я между звездами и серпом луны шел домой.

Я работал в банке¹. Деньги, чеки и акции заполняли мои будни. Однако вечерние часы принадлежали мне.

Любовные приключения проходили как надоевшие игры с их тоской, улыбками и печалью. В беседах о Боге и душе, поэзии, музыке и любви я часто просиживал далеко за полночь с моими друзьями. Мы играли словами и собственным воображением и вместе с тем искали со всей серьезностью и молодой страстью нашу дорогу в жизни, оспаривая ее необходимость. Мы жили по вдохновению души, вере в Бога, предаваясь глупостям любви, тоски нищих цыган и веяниям нашего времени.

Ночами я читал, в то время как ветер пел перед затемненными окнами и доносил в мир моей комнаты гул большого города, словно морской прибой, до тех пор пока утренний полумрак не навевал на меня ощущение колдовства, вдохновения, житейской мудрости и лживости книг.

Я посещал спектакли и концерты, слушал Баха, Бетховена и Брамса, камерную музыку. Гибель Польши значила для меня меньше, чем соната или стихотворение. Я жертвовал своим сном, сочиняя фантастические рассказы и мечтательные легенды.

Наступила зима. Сады и улицы покрылись снегом, метели стегали крыши, и город тонул в тумане. Луга, леса и почва побелели. Я прощался со своей молодостью. С дорогами детства, странствованиями и налаженным бытом.

Юность и пылкая любовь ушли во тьму, и песочные часы отмеривали минуту за минутой. Беспокойство, пустые мечты, отчаяние и мысли о смерти посещали меня. Я пытался преодолеть свою раздвоенность, страдая от выпавшей мне судьбы, и бродил в полумраке ночи во время полнолуния пустынными улицами города. Читал запрещенные книги, противоречивые и упадочные, уходил от Бога и считал себя вне дома мелкой пылинкой в мировом пространстве.

Под своей маской, придававшей уверенность моей душе, я жил словно привидение и искал убежище у проституток и в вине. Мысли бегства от жизни наполняли меня.

Тогда я встретил Беатриче. Любовь помогла мне узнать красоту даже в падении и в возвышении, в величии и чистоте духа, в благоговении и надежде, а также в страдании и счастье, изменениях в судьбе и ее милостях. Даже в смерти. Началась новая жизнь. Как выздоровевший оттяжкой болезни, я прислушивался к шуму ветра и впитывал в себя весеннее пробуждение земли. Когда я вынужден был распрощаться со своей возлюбленной, я возлагал надежды на Бога и свою звезду.

На линии Зигфрида стояли армии и ждали наступления. Я не обращал на это внимания. В то же время война, словно разыгравшиеся штормовые волны, катилась через Нидерланды, предвещая всеобщую гибель. Мои мысли вращались вокруг вечности литературы. Она заключалась в творениях народов. Каждая империя и каждый век вносили свой строительный камень для завершения истории человечества и для прославления дома Божьего. Кто сумел выполнить эту задачу, мог умереть спокойно. Имена создателей забывались, авторы великих произведений исчезали с лица истории, могильщики закапывали их трупы в землю вмести с их трудами, и все же души их оставались жить в воспоминаниях грядущих поколений. Смерть не брала их. Так война воспринималась мною в моем мире. И даже когда Франция сложила оружие, моя жизнь продолжала идти дальше по проторенной колее².

Я отправился в морское путешествие на мою вторую родину, полуостров Дарсс. Я купался и в штиль и в шторм, лежал на солнце, на дюнах и мечтал под шум прибоя. Слушал музыку сверчков, в горячий полдень погружался в сон, пел и не замечал, как шло время. Моя любовь развеялась, словно полет бабочки. Я бродил по лесам, сплетал венки из хвои и листвы. Иголки, соломинки и цветки занимали мое воображение. Я ходил по лугам, слушал песню ветра и наблюдал, как опускалось за горизонт солнце. Небо горело в апокалипсическом цвете, бронза и золото катились на гребнях волн. Прохладными звездными ночами я погружался в книги и спешил в укрытие при начинающемся дожде и штормовом ветре. От богатства земли, жаркого дыхания лета и заряда молодости я, опьяневшим, возвращался в город.

Осень охотилась на меня смертью затухающей природы и предчувствием печальной судьбы. Я любил в это время бессонные ночи, затухание свечи, сладкое утешение небытия после тягостных поисков путей в жизни и своей неосведомленности на этой земле. В путанице дней я искал тишину, но и боялся ее, как смерти, которая никогда не завуалировала действительности и лишь пугала мир. Ее молчание гремело как жернова мельниц, моловших ее день и ночь.

Возвращалась зима. Я принимал войну и мир только как интермедии всемирной истории. Я снова окунался в бесконечные ночные беседы о пустоте жизни, о Боге, о колдовстве дьявольского и трагичного бытия. Днем я тупо исполнял свою работу, ожидая поворота судьбы, перемены в своем положении. В мечтах и мыслях, в тоске, надеждах и желаниях я жил еще по ту сторону войны, и смерть оставалась мне незнакома, была только гостем в моем воображении.

Как потерпевший крушение, я двигался к ней по иронии судьбы. Я больше не был гражданином мира, но и не стал еще солдатом. В своем двадцать первом году на день рождения³ мне был открыт кредит на начало февраля. Я отложил свою работу, убрал рукописи, закончил дневник и сжег фрагменты. Дни мои текли, не принося покоя, и без всякой деятельности текли как песок из рук. Мосты в прошлое были сожжены, в наступающем будущем меня ничто не ждало. Звезды не указывали дорогу. Без надежды, хотя и без разочарования, устало и все же временами встряхиваясь, я переживал пустоту времени в каком-то ожидании.

Эта ночь должна была быть такой же, как и тысяча других. И все же под ее звездами наметилось какое-то изменение в моей судьбе. Мне показалось во сне, словно я переступил порог новой жизни. Ранним утром я должен был встать совсем другим человеком, перед лицом моей судьбы.

Моя мать еще спала. Ночной ветер завывал снаружи, нечастые дожди танцевали над крышами. Дружелюбно мерцала настольная лампа. Я сидел перед чистыми листами бумаги, размышлял, спрашивал себя о чем-то, мечтал, чего-то искал, боролся с богами, ангелами и демонами. И приходил к какому-то пониманию.

Сначала это был только страх. Мы стояли в воротах у нейтральной полосы и чувствовали близость опасности. Начинались мрачные годы, словно небеса уже предсказывали нам это. Как нищие, мы покидали нашу молодость, свободу, любовь, стремления души, наслаждения и труда. Мы должны будем теперь подчинять собственную жизнь воле времени, и наша судьба свершалась как баллада необходимости, терпения и смерти. Мы не могли избежать законов, которые царили в нашей незавершенной системе мира. Словно во сне начиналось путешествие в чужое и неизведанное, и все дороги кончались где-то во тьме.

Ничто более не было так противно моему существу, как перспектива стать солдатом, песчинкой среди чужих попутчиков, игрушкой для исполнения приказов. Я вовсе не хотел брать в руки оружие и сражаться за мировоззрение, которое ненавидел. На войне, которой я никогда не хотел, и против людей, которые не были моими врагами. Как сомнамбула, я двигался по ступеням эшафота и чувствовал занесенный уже над своей головой меч. Судья выносил мне приговор, и в своем бессилии я вынужден был подчиняться его решению.

Это было моим отречением.

Я курил одну сигарету за другой, писал строчку за строчкой и пил вино. Часы тикали, свет отражался на моих книгах и крышке рояля. Ветки сосен пахли в вазе, цвел рождественский терновник. Часы продолжали тикать, как капли в море времени. Ночь подходила к концу, а я все еще наблюдал, думал и размышлял.

Призрак тех лет, когда я служил в армии, не давал мне покоя. Я вспоминал о последних месяцах моей жизни дома. Как голодающий перед наступающими лишениями, я спешил к книгам, концертам, спектаклям и увеселениям. К быстротечным романам и часам, проведенным в саду в беседах с друзьями молодости. Но той ночью музыка не давала мне никакого утешения, комедии -- никакого забвения, трагедии -- никакого примирения с моей судьбой. Каждое возвращение к красоте безоблачного мира только обостряло боль разлуки, а вино лишь усиливало мрачность моих мыслей. Я перелистывал письма, исповедания и описания событий мировой войны последнего поколения. Стремился выработать в себе отношение к неизбежному, узнать, что ожидало меня. Понять войну, чтобы определить мою роль в ней и вписать сражения, опасности и смерть в свою систему мира. Однако мое чтение оставалось таким же бесплодным, как мои монологи и как полные грусти и смеха застольные беседы.

Я потушил свет, надел пальто и тихо закрыл дверь, чтобы никого не будить. Ночной прохладный ветер раздувал мои волосы. Облака закрыли луну, не было фонарей, которые освещали бы мне дорогу, и никто не попадался мне навстречу. Как выброшенная на улицу собака, я бродил по улицам и переулкам. Все навевало воспоминания, тоску о пережитых приключениях, отчаянии и иллюзиях. Я возвращался домой, и снова сидел, размышляя, в мирном кругу горевшей лампы. Полночь минула, а я не уходил из-за стола.

Сначала было трудно. Мы сбрасывали с себя маски, которые носили раньше, отвергали все наши тщеславные мысли, отказывались от счастья и готовились к тому, чтобы принять неизбежное. Мы чувствовали: это должно случиться. Нам следовало испытать свою судьбу, и она оказалась рядом. Мы знали, что совершали преступления. И как монахи, истязавшие себя, принимали это. Под маской солдата и выполненного долга пытались заглушить свою вину бесконечных обманов и преступлений, вершившихся под пулями и снарядами. И мы были готовы страдать.

В эту ночь я не думал о будущих путешествиях и приключениях, задумках и таинственных открытиях...

Стрелки вращались. Песочные часы перебрасывали песок. Издалека доносилось последнее дыхание заводов, мельниц и гаваней. Затихали шаги случайных прохожих. Все любящие и отвергнутые уже давно спали. Моя комната превратилась в остров; здесь в уединенности горел свет, здесь бродили мои мысли, мои вопросы к предкам.

В течение солдатских лет мое будущее было решено. Из военной неразберихи определялась наша судьба, и формировалась собственная личность. Мы ждали этого будущего. Мы должны были сделать много и хотели, чтобы все дороги вели нас в активную жизнь. Судьба превратила нас в бесформенную глину, и мы должны были теперь вернуться к нашим друзьям, встречам, книгам и мечтам. Пока еще ничто не отличало нас друг от друга, ничто не говорило о будущей специальности. Скоро, однако, беспощадная жизнь оформила нас. Мы должны были жить, избавившись от противоречий, научиться существовать иногда во враждебном для себя мире, в борьбе за свою свободу и счастье. Война, основа всему, готовила нам дорогу. Вопросы, связанные с будущей жизнью, возникали еще тогда, но мы надеялись на лучшее. Порядочность созревала внутри нас, ничего светлого и божественного не могли у нас отобрать, мы оставались верными званию человека и гражданина. Наша сущность, скрывающаяся ранее за маской, освобождалась от всего наносного и вступала в бытие, которое становилось нашей судьбой и в котором мы несли ответственность перед Богом.

Таким образом, я понимал необходимость подготовиться к новой для меня жизни. Солдатское время я понимал как крест, который мне придется нести. Я хотел жить свободно...

Моя мать проснулась. Она увидела свет в моей комнате, подошла ко мне и молча провела рукой по голове. Потом она ушла, и я снова остался один. Принес еще вина, наполнил стакан, медленно выпил, пытаясь успокоить учащенное дыхание.

Я не хотел в мои годы другой судьбы. Все мои внутренние силы отказывались впускать в душу чужое, враждебное. Будущее казалось адом, и готовность к нему не отгоняла страха и мучительных раздумий. Только одна надежда на прекращение моих страданий помогала мне. Так как все прекрасное, возвышенное и чистое оставалось на нейтральной полосе, никакой Бог не мог помочь солдату. На полях сражения, в стрелковых окопах его душа умирала. Только смерть господствовала на войне. Все лучшее во мне должно было погибнуть, и упадочное настроение, казалось, это подтверждало, отвергая вроде бы прекрасные плоды. Когда я вернулся домой, перед зеркалом стоял уже другой человек, с разрушенной душой и телом. Потом я долго носил следы ожога смерти и вел ночные разговоры с мертвецами, веря в существование привидений.

Я выпил все вино в бокале. Голова раскалывалась, руки дрожали, сердце беспорядочно билось.

Еще не закончилась ночь, в которой я находил свой мир.

Жизнь не терпела слова "нет". Нельзя было жить прошлым. Я должен был принять свою новую судьбу. Я должен был учиться тому, чтобы принять гибель прошлого, отрицать свои действия в нем и мыслить теперь иначе. Забыть все, что происходило со мной. Жить или умирать -- это решал не я, а то, как определит судьбу мое небесное тело. Никакое сопротивление, никакая воля не изменяла моего жребия. Жизнь продолжалась без моего содействия. Я должен был только жить, и ничего более.

Я съел кусок хлеба и зажег свечу. В ее огне я сжег все листки, которые заполнил той ночью, открыл широко окно и выбросил пепел наружу.

С рассветом потухли звезды. День наступал, и жизнь продолжалась. Я словно проснулся. Мечты и всплывающие в душе картины рассеялись. Комната осветилась, и мое уединение закончилось. Бесчисленные попутчики были на пути ко мне со всего света. Они несли факелы, черепа мертвецов и знамена. Их песня зазвучала в наступившей утренней заре. Как странствующие пилигримы, они ушли вдаль, и никому не известный, я шел с ними.

Мы сняли с себя маски и потеряли свои имена. Однако наша сущность осталась. На чужбине, в жизни и страданиях формировалась наша личность, а в бессмертной душе приключения и путешествия стали соседствовать со смертью, как и со светом. Душа обращала вещи и явления в новую жизнь. Лемех плуга вспахивал поле наших душ. Это не зависело от нас, от счастья и горя, от смерти и жизни. Только судьба имела смысл в жизни человека. Мы росли и

мужали так, как подсказывала нам необходимость. Жернова страдания полировали неподдающийся кристалл, огонь войны очищал систему мира и бытия, а смерть вела в дорогу каждого из нас. Однако Бог всегда оставался с нами, как и наши звезды. Мы проживали жизнь так, как она нам подсказывала.

Теперь я был готов принять будущее как воскресение пред Рождеством. И я стал солдатом.

СОЛДАТ

Время приключений все же начиналось, хотя сначала война была только игрой. Летнее солнце, обожженные скалы и леса Эйфеля. Колосья и травы засыхали, луга пылали как огонь и покрывались пылью. Деревни и холмы мерцали в полуденном свете, пыль садилась на землю садов и мостовые улиц, гуляла по полигону Айзенборн⁴. Утренний туман покрывал ольху и листья берез на обочине дороги. Зной гнездился в хвойном лесу, и к вечеру тени деревьев падали далеко на землю. Не двигался ни единый стебелек, ни один листочек. Слышалось только стрекотание сверчков, исполняющих на скрипке свою вечную музыку. Дышать становилось легко лишь тогда, когда наступала ночная прохлада.

Я был уже в течение нескольких месяцев солдатом и надел на себя теперь маску воина с невозмутимостью, горьким юмором и терпением. Я никогда не разделял представления о службе в армии и ее сущности так сильно, как теперь. И служил точно во сне. Неукоснительное исполнение приказов, тяготы службы не оставляли никакого следа в моей душе. Как лунатик, переносил я обучение, ходил строевым шагом, выполнял упражнения с винтовкой. Машинально изучал устройство пулемета и осваивал об

служивание легкой противотанковой пушки. Такое абстрагирование от всего происходящего гасило во мне печаль и отчаяние, пустоту и страх, гнев и боль моих солдатских дней. Я не жалел своей уединенности. Я любил ее, разве что заброшенность и беспомощность часто одолевали меня. По крайней мере, в душе я хотел оставаться таким же, как до моего призыва. Но это было нелегко. Все свои мысли я пытался отвлечь от предстоящего мне ужаса войны, но мне стоило большого труда преодолевать тяготы солдатской жизни. Однако я уходил в себя и как можно меньше вращался среди чужих людей. И все же старался не показываться каким-то чужаком в общей солдатской массе, разделяя образ жизни и сохраняя добрые отношения с моими невольными попутчиками. Я пытался сочетать в себе неизбежное, стараясь не допускать однообразия будней в свое царство. Скоро я снова овладел уверенностью в себе и запасся необходимой иронией, чтобы без ущерба переносить солдатскую службу.

Я жил как во тьме. Всюду сидели на корточках привидения, и мои печальные размышления вызывали страх, разочарование и долгое страдание. Лучше всего было бы верить в счастливые сны, чем в те, что выражали неуверенность и сомнение. Без проблеска надежды я не мог жить. Все земное было вечным, лишь подвергнутым изменениями и превратностями судьбы. Но в душе человека вечным не оставалось ничего. В своих снах я видел картины моего тайного становления, и если на несколько мгновений, как мне казалось, просыпался, то в этот момент подвергал себя внутренней ревизии. В действительности же я спал даже в этот краткий период просветления, и все же все настоящее и благородное в этой жизни охватывало меня и волновало, наполняя какой-то могущественной силой и восхищением. Таким образом, я вновь возвращался к прошлому, к тому человеку, свободному от сомнений, которым я был перед войной. Все отступало перед этим возвращением к прошлому, даже если я уже не был в состоянии найти к нему дорогу. Иногда мне казалось, что я снова.могу вернуться к той, моей собственной, жизни, такой, которая нравилась мне. И тогда я довольствовался маленькими радостями солдатской жизни, книге, бокалу вина, задушевной музыке и теплому вечеру в Эйфеле. Мне казалось, что жизнь моя складывается зачастую лучше, чем я ожидал, и спокойствие снова и снова возвращалось ко мне.

Жизнь в казарме и нездоровая обстановка на полигоне казались мне хуже войны. Школа жизни оказалась более серьезной, чем та, что была предначертана мне Богом. Металл, который выплавлялся из руды молодости, становился сталью, а я исполнял при этом роль наковальни. Моя рота становилась боевым единством, а я в ней всего лишь песчинкой, вкрапленной в тело машины и лишь способной бороться, нуждаться, выносить трудности и атаковать. А также послушно страдать, повиноваться и готовиться умирать для войны. Таким образом, пушечное мясо получало последнюю шлифовку. Материал принимал его форму, а я все точнее и мастерски примеривал на себя маску солдата. Я играл на этой большой сцене моей судьбы в отсутствие зрителей свою роль приспособленца к новой форме жизни. Птица Феникс сгорала, и я подбирал ее потерянные перья. У меня было слишком много времени на раздумья, и все существование проходило где-то внутри, а не на фоне происходящих событий. Но по мере того как железо ковалось, многое стало меняться. Я стал солдатом.

Туман белым дымом поднимался от лугов и полей. Я словно стоял теперь на краю своего мира, в чужой стране и среди чужих людей. Вечер опускался на землю с серебристых облаков. Покой ложился на траву и кустарники как рядом со мной, так и в отдалении. Земля засыпала в тени, пару и в аромате. Тишина вновь ложилась на нее.

Я отставлял в сторону свою винтовку, чувствуя ногами влажную траву и мох. Мои сапоги становились мокрыми. Я вдыхал в себя запах тумана и прохладу сумерек, снимал стальной шлем, подставляя волосы ветру. Как нежные руки, гладил он мой лоб. Я с любовью и вниманием вглядывался в каждый цветок, в каждый камень, весь отдаваясь своим чувствам и внимательно прислушиваясь к дыханию природы.

Прошедшие месяцы обострили мои понятия красоты в малых простых и больших формах. Я смотрел теперь на мир открытыми глазами. Пыль и грязь крупного города спадали с моих глаз как покрывало, и передо мной вставало только его богатство. Летом я находил нечто обворожительное и приятное даже в чем-то неприметном. Цветок на обочине дороги благотворно действовал на меня. Лес в солнечном сиянии, сеть пауков в жемчужном ожерелье, бабочка и хоровод комаров в вечернем мире, журчание ручья и ящерица на горячей солнечной скале -- все это восхищало меня. Поникшие колосья пшеницы и склоненные от ветра головки маков терпеливо обучали меня законам времени, и их невинность срывала с меня маску солдата. Словно ангелы, они утешали меня и искупали мои грехи. Но в то же время, как каждый голубь, каждый куст и дерево отделяли меня, как солдата, от войны, при всей любви к земле и ее благодати меня не оставляли мучительные терзания. Хотя моя утомленная душа пыталась сохранить равнодушие ко всему происходящему вне ее, все же мне постоянно казалось, что какое-то насекомое своими щупальцами терзало меня и утрачивало веру в доброту мира. И я старался отвлечь себя, наслаждаясь прохладой утренних часов, рассветом и пением птиц, словно страховался от скорби и жестокости всего меня окружающего в этом божьем мире. Однако вечер уже не казался мне таким же легким, как жаркий день. В сумерках меня снова и снова охватывала тоска, подкрепленная тяжестью солдатских бед. И тогда я старался отвлечься, впитывая всем сердцем дыхание звездных ночей, колдовство лунного света, штормовой ветер с его постоянными дождями и вспоминал море.

И тогда самые простые проявления человеческого бытия: сон, кусок хлеба, родниковая вода, любезное слово, становились снова ценными для меня, и я принимал все, что выходило за пределы естественной потребности, как незаслуженную милость.

Но той ночью тоска по моему прошлому охватила меня, и воспоминания о молодости преследовали роскошными картинами. Я смотрел на свое будуидее как на необтесанную глыбу мрамора. Внезапно перед моими глазами возникали мавританские танцовщицы, я видел сцену, слышал цыганское пение и ликующие голоса девушек. Опьянение и колдовство музыки Дионисия охватывало меня, и я проливал слезы о судьбе моей родины, оплакивая мой тяжкий жребий. Таким образом, я воспринимал свои переживания и старался проявлять терпение. Я не воздерживался от спиртного, выпивал все до остатка и видел тогда в этом смысл и веление времени. Музыка и звезды были воплощением моей мечты...

В лесах Высокого Венна горело болото. Огонь пожирал торф под землей, угрожал лесам и пашням, высушенным летним зноем. Он вырывался из-под земли то в одном, то в другом месте. Лесорубы, лесничие и солдаты боролись с пожаром, а вечерами нас посылали к ним на помощь.

Дым поднимался над горным склоном. Запах гари проникал в долину; копоть ложилась на наши лица и плечи. Прохладными вечерами мы поднимались в гору. Сумерки наступали рано. Гаснущие огни время от времени вспыхивали на опушке леса, а выше в горах разгорались маленькие пожары, которые мерцали словно ряды фонарей, поставленные здесь болотными карликами и духами и раскачивающимися на ветру.

Мы разбивали лагерь в сосновой роще на мягкой хвойной земле, сооружали хижины из ветвей, накрывая их белой материей от ветра, и поглощали заготовленные заранее бутерброды. Снаружи выставляли караул. В наших укрытиях постепенно становилось тепло от нагретой за день земли.

Я долго лежал с открытыми глазами. Звезды проблескивали в просветах ветвей, медленно перемещаясь над деревьями. Ветер шептал в кронах, роса покрывала траву, а туман поглощала земля. Это была моя родина, она виделась мне во всем: в траве, в хвойных иголках, в лагере, в небе над головой. Не было никаких препятствий, которые отделяли бы меня от Бога и от окружающей природы. Я спокойно лежал на земле, чувствуя себя в центре мироздания.

К нам часто приходили валлонские лесорубы; они садились около меня, рассказывали о своей работе, своих женах, о маленьком счастье побежденного народа, который никогда не понимал войны и с нетерпением ждал ее конца. К полуночи они прощались со мной, как со старым другом, и шли охранять свои дома от подземного огня. Я радовался. Я никогда не видел врагов среди чужих народов, для меня важен был сам человек, а не его национальность или происхождение. Они видели во мне не солдата, просто друга, одетого в мундир. Я находил врагов только среди моих соседей и в себе самом. В той личности, которая боролась с уготованной ей судьбой и угрожала самому своему существованию. Я еще долго размышлял во тьме, пока наконец не погружался в сон.

Дрожа от холода, я проснулся на рассвете. Огонь за ночь погас. Туман и дым смешались. Мы возвращались в казармы.

Проезжали Моншау, и я вдыхал атмосферу моего старого города. Жизнь не была так уж тяжела, скорее я делал ее невыносимой в своем воображении. Страдал из-за непримиримой вражды к военной службе и войне.

В полуденном свете мы маршировали мимо озера Робертвилль, шли через горы по узким лесным дорогам, спускались в долину. Под буком и ольхой пробивал себе дорогу ручей, форель выскакивала из воды, водоросли колыхались по течению, а на дне блестели полевой шпат и кварц. Мы поднимались на крутые склоны к руинам замка и разбивали там, в разрушенном дворе, палатки между дикими фруктовыми деревьями и кустарниками.

Когда наступал вечер, мы взбирались на широкую башню, зажигали костер, сидели на каменном полу, подстилая под себя плющ, хворост, ветки шиповника, пили местное вино или же опустошали бочонок пива. Курили и пели песни о солдатской жизни, любви, военных походах и смерти. Это была какая-то грустная и в то же время веселая музыка, которая, как мне казалось, звучала, когда я слушал армейскую симфонию Гайдна. Пламя костра танцевало, звезды сияли, аромат лесов, бузины и рябины поднимался к нам, ночной ветер разбивался о скалы и кустарники, а свет луны дополнял эту романтичную ночь. Мы замолкли, и теперь в воздухе слышались только крики совы. Для нас это была передышка после тяжелой дороги. В этот час я чувствовал себя в безопасности, окруженным друзьями. Я был всего лишь один из немногих, кто носил солдатский мундир, ничем не отличаясь от общей массы.

Таким образом, я на несколько часов в своем сердце стал таким же, как и все, солдатом. Я уже не ощущал в своем сердце протеста против уготованного мне в жизни жребия. Против всего того, что могло быть со мной на войне под маской солдата.

Я принял солдатскую участь, которая обусловлена послушанием и воспитанием. Я испытал вздох облегчения, и душу мою отчасти оставили те мучения и страдания, которые одолевали меня ранее. Однако втайне я все же мечтал только о возвращении домой, ко всему тому, что открывало мне ворота к романтике молодости и звезде свободы, а не к оружию и ужасам войны. Моя тоска по-прежнему бодрствовала во мне. Я продолжал ткать свой ковер переживаний, и будущее лежало пока еще передо мной, спрятанным в запечатанном сундуке. Впереди рассылался далекий, далекий мир, который я еще не посетил.

Я жил в моей собственной империи, в мыслях о вселенной, в поисках Бога, в фантазиях, мечтах, снах и гротеске, а также в раздвоенности души, страхе и отчаянии. И, конечно же, предпочел бы остаться дома, а не надевать на себя маску солдата.

Ночной дождь шумел по брезенту наших палаток, барабанил по листве. А на следующий день мы уже шли назад к источнику в Эльзене. Командно-штабное учение продолжалось. Мы упражнялись, шагая под знаменами, стреляя холостыми патронами, и наша победа, конечно же, не подлежала сомнению. Мы разгромили условного врага. Так же как в сводках вермахта сообщалось только о победоносных маршах и боях на окружение и о невероятном числе пленных и трофеях в русском походе, где решалась наша судьба⁵. Тогда мы стали всего лишь пылинками в вихре времени, принимая участие в гибели нашей империи.

Начало моих приключений ограничивалось пока

лишь предчувствиями, мечтами и видениями, интерпретацию которых я предоставлял наступающему времени, и быстро забывал о них.

Обгоревшие на солнце, изнуренные тяготами маневров, мы возвращались назад в казармы Кёльна. Каждый день мог поступить приказ на наступление.

Я был отпущен домой и стремился использовать все, что пока еще предлагал мне город: любовные приключения и книги, концерты, спектакли, варьете и молитвы в соборе. Я снова встречался с другом, снова пил за ночным столом вино в своей компании. В неизвестности и ожидании проходили дни. Я не волновался и ждал своего будущего со странным нетерпением.

Однажды я нашел свою фамилию в списке мобилизованных. Оделся, собрал свои пожитки, попрощался с родиной и отправился в мое большое русское приключение.

Теперь война настигла также и меня.

ПОЛЬСКАЯ ИНТЕРМЕДИЯ

На рассвете мы маршировали с ранцами, шлемами й винтовками к вокзалу⁶. Шел дождь, ранец давил на плечи, на душе было тяжело. Вокруг царила атмосфера прощания. Женщины на улицах утирали слезы на глазах, девушки подсмеивались над нами.

Мы погрузились и отправились в дальний путь.

Поезд этим бабьим летом мчался навстречу восходящему солнцу. Зной раскалил теплушки. Мы сидели на жестких, скользких скамейках. Тонкая, растоптанная солома покрывала пол. Наш багаж заполнял углы вагона, а на дощатых полках лежала пыль. Винтовки и ранцы стучали в такт с шумом вагонных колес, которые пели свою песню на стыках. Хаос голосов, звуки пения, игры в карты, храпа и смеха не давал мне возможности размышлять. Я читал, не понимая смысла прочитанного.

По временам мы сидели в дверях, опустив ноги наружу, глазели на деревни, пашни, леса и нивы проплывающей мимо родины, кивали девушкам и пели наши песни, пытаясь перекричать шум бившего нам в лица ветра.

Только в полночь мы засыпали на полках, качающихся и колеблющихся по ходу поезда, видели сны

и просыпались ранним утром, когда еще едва-едва рассветало.

Я долго смотрел на равнинную страну лугов, фахверковых домов и разбросанных группами деревьев. Она иногда напоминала Дарсс. Города, деревни и поля оставались позади. Снова и снова попадались березы на железнодорожной насыпи, среди овечьего помета и коровьего навоза. Потом появлялись небольшая роща, одинокое дерево, пыльная дорога, улица, ручей. Медленно изменялось лицо ландшафта.

Я не обращал почти никакого внимания на поведение солдат в вагоне, оставался спокойным, в каком-то странном равновесии. Когда я видел простых людей, работающих в своих садах или на полях, то думал о том, что еду в Россию, чтобы воевать, уничтожать посевы и урожаи, быть рабом войны. Но при этом чувствовал какую-то свободу, радость жизни. Это состояние возникало у меня под влиянием приближающейся опасности и близкого соседства со смертью. Боль прощания и уединенность печалили меня, и будущее снова стало пугать. Ничего знакомого и привычного меня уже не ждало.

Все же я не спорил с судьбой. С нетерпением ожидал я будущего. Я был еще довольно молод, чтобы оценить все новое, испытать привлекательность поездки и предстоящих приключений, что опьяняло бы меня в мечтах и построении воздушных замков. Мало думал об опасности и смерти, меня больше интересовали предстоящие приключения. Разнообразие впечатлений и уход от привычного бытия наполняли меня непонятной радостью. Меланхолические воспоминания чередовались с реальностью. Я уже не предавался печалям и заботам и удовольствовался радостью простого существования. Я был одновременно и несчастен и радостен, словно пребывал в состоянии влюбленности.

Итак, я входил в волшебное пространство приключений. Это было началом большого путешествия.

Без сна прошла и следующая ночь. К утру мы подъехали к границе побежденной и вновь разделенной Польши. Равнина и дальние холмы рисовали картину скудного ландшафта. Поля со снопами, лугами и просыхающим сеном последнего сенокоса, маленькие деревни и низкие, простые дома. Заброшенные сады между городами и широкие улицы в Лодзи, Кракове, Катовицах... Босые женщины с коричневыми косынками на черных волосах и в выцветших от дождей юбках работали на полях. Беспризорные дети в оборванных одеждах просили хлеба. Они бежали вдоль поезда, протягивая худые руки, или молча стояли, как символы голода и бедности побежденных. Их просьбы звучали на непонятном для нас языке. Мы не могли им помочь, так как сами питались скудно. Их бедность была нам чуждой, она проявлялась в другой форме, чем на нашей родине, и мы едва понимали их. В Германии еще не знали голода, цены не повышались, и мы впервые встретили здесь людей с другим языком, других нравов, другого восприятия действительности.

Я не видел здесь ни врагов, ни побежденных. Только иностранцев, и ничего не тянуло меня к ним. Глядя на них из мчащегося поезда, я не понимал их будней, их радостей и горя. Я даже не размышлял о них, чувствовал себя неважно и часто дремал.

В Кракове мы остановились. В полночь я стоял на часах, охраняя железнодорожные пути. Светили бесчисленные бледные звезды. Желтая луна появлялась и исчезала между облаками, становилась оранжевой и скрывалась в небе, посылая в последний момент на землю какой-то зловещий свет, который постепенно исчезал во тьме. Я дрожал от холода, глаза слипались.

Вскоре поезд тронулся.

Утром мы прибыли в Ярослав⁷, новый пограничный город на реке Сан. Солдаты вышли из вагонов.

Сентябрьское солнце освещало платформу вокзала маленького города. На другом берегу реки начиналось русское государство... Я сел на штабель из досок, устало подставляя лицо теплому солнцу, и смотрел на русских военнопленных, которые вели здесь работы. Бородатые лица, неряшливо спутанные волосы, пустые глаза и рваная красноармейская форма -- все это создавало картину тоскливой печали. Пленные двигались лениво, неохотно. Охранники кричали на них, били прикладами своих винтовок. Я не чувствовал ярости, глядя, как истязали этих беззащитных людей, и не испытывал никакого сочувствия к ним. Я видел только их лень и упрямство, не зная еще тогда, что они голодали. Я радовался, что поездка заканчивалась и мы получали некоторую отсрочку. Более всего сейчас меня беспокоила собственная участь.

Мы разгрузили вагоны и направились к казарме. Желтые дома с высокими окнами за пыльными деревьями создавали атмосферу солдатчины, службы и беспорядка. Солдат разместили в пыльных узких комнатах с клопами. Там нас сплотило общее голодное существование с тоской по далекой родине. А внутри каждый из нас оставался самим собой. Никакие мосты не соединяли одного человека с другим.

Изо дня в день мы выходили за ворота казармы, нагруженные ранцами, плащ-палатками, касками и винтовками. Следовали с песнями по асфальтированным улицам Ярослава и далее -- к лесам и холмам. Пение и юмор позволяли нам забыть о голоде. Мы маршировали здесь, так как тогда не ожидали, что на войне получим совсем другие задания. Ходили и в дождь и в жару. Когда ливни настигали нас, мы набрасывали плащ-палатки на каски. С них капала вода, а с винтовок сочилась ржавчина.

Нередко по вечерам я отправлялся в город. Он не был чужд мне. Города не покинули мир, оставшись на этом свете, и тогда я еще не видел различия между ними. Это была скудная искаженная картина немецкого маленького городка, без какой-либо привлекательности, похожего на небольшие библиотеки. В трактирах здесь подавали очень хороший ликер. Я не хотел себя чувствовать солдатом среди побежденного народа, и это приводило меня к некоторой отчужденности, вызывая чувство стыда. Я часто думал, что несу ответственность за нищету здешнего народа, который повсюду встречал меня с оттенком незаслуженной ненависти. Я покупал фрукты и пирожки, чтобы разнообразить свою скудную трапезу, иногда музицировал на рояле или читал в солдатском доме, где была в нашем распоряжении довольно беспорядочно составленная библиотека, затем я возвращался ночью с моими попутчиками по затемненному городу. Мы сидели в дымных трактирах и пили красный приторный ликер. Смотрели вслед припозднившимся девушкам и женщинам, однако до знакомств дело не доходило. Меня привлекали светловолосые или темные, как цыганки, польки, однако я стыдился какого-либо проявления любви среди чужого народа, а пришедшие в упадок бордели вызывали у меня только отвращение. Эрос искал другие пути, проявляясь в наших солдатских шутках и непристойностях. Каждый, кто предавался своим воспоминаниям, воображал себя Казановой или Дон Жуаном. Только умеренность и скромная жизнь помогали нам справляться с похотью. Так мы стали аскетами.

В большинстве случаев я оставался один в читальном зале казармы, писал письма, сочинял эссе и стихотворения, заполнял свой дневник и пробовал себя, восстанавливая в памяти старинные легенды. От рассказов и фантазий я все чаще приходил к философии и мировым проблемам. Мы часто беседовали, и иногда эти беседы продолжалась до поздней ночи. Мы искали оправдание нашей судьбы. Но с каждым днем мучительная пустота заполняла меня, так же как и тоска по родине, как скорбь заблуждающегося ребенка. В то время я одновременно поглощал хлеб настоящего и рисовал для себя штрихи будущего.

Я был солдатом, как когда-то банковским чиновником. Я рассматривал свой жребий как нелюбимую профессию и таким образом выдерживал некую психологическую борьбу. Каждая перемена в жизни сначала очень тяжело давалась мне. Однако душа изобрела способ, с помощью которого мне удавалось преодолевать эти трудности. Я внушал себе, что будущее еще докажет мне свое преимущество. Я все больше отдалялся от действительности и сознавал себя потерпевшим крушение и попавшим на необитаемый остров. В свободные от муштры часы я уходил куда-то далеко от реальной жизни.

Очнувшись затем, я целыми днями предавался своей участи и старался не терзать душу. Когда осенний шторм сгибал стволы пожелтевших деревьев, когда шумела красная листва и ветер свистел над холмами, дождевые тучи охотились за солнцем, сплошной пеленой покрывая небо, я снова чувствовал то опьянение, то светлое жизнеощущение, которое отсылало меня к моим летним воспоминаниям. Однако тоска о потерянной свободной жизни вновь проникала в мою душу, которая жаждала возвращения домой, к знакомой красоте моего личного мира. Я был одинок в этой чужой стране, где окружающий меня ландшафт, деревья и кусты получали более глубокий смысл и новое значение. Я пытался разгадать этот смысл, искал в нем что-то великое и воодушевляющее, убедительное и более осознанное, что позволяло мне легче переносить расставание с далеким домом. Скука, скорбь, необходимость подчиняться неизбежному, которые одолевали меня, отступали в сторону, когда я пытался уловить некий аромат востока, придать могущественные силы ландшафту, воспринять необычную окружавшую меня действительность. Туда, дальше на восток, должны были мы продолжить свой марш. И ничего другого не ожидали.

Наша жизнь изменилась коренным образом, она на войне вступала в противоречие со всем тем, о чем мы думали и размышляли в мирное время. И чтобы преодолеть его, мы утешали себя тем, что просто надели маску, которая соответствовала сложившимся обстоятельствам и нашему долгу. Таким образом, каждый искал свой собственный путь и поэтапно справлялся со своими сомнениями.

Еще в древние времена люди поклонялись Богу. Однако, когда я столкнулся со своей печальной участью, моя вера в него ослабела. Я не хотел стать слабым. Я и в нужде и в горе преклонялся перед его вездесущностью и считал, что из рук отца нашего я получил свой жребий, как наказание и как милость, утешаясь таинствами и обещаниями. Я сделал для себя вывод, что не стану признавать никакие приказы, которые не соответствовали бы моим взглядам. Но когда я стал солдатом и мне сказали, что я лично не ответственен за свои действия, то я стал жить, думать и говорить как солдат. Казалось, это соответствовало житейской мудрости, опыту, любви или смерти. Тогда для меня космическое пространство стало заполняться не только ангелами, но и демонами, и личность Иисуса стала просто провозвестником чистой теории.

Теперь в своем безбожном мире я должен был обрести новые силы, которые определили бы мою точку зрения, мое содержание и составили бы корень моей жизни.

Мурашки поползли по моему телу, когда я пришел к этому выводу, но ложность своих поступков я воспринимал как героический нигилизм. Так я думал.

Жизнь была наполнена страданиями. Только смерть управляла теперь миром. Рождалась боль, человек изнурял себя тяжким трудом, заботами, скорбью, страхом и нуждой. Только смерть освобождала его, только уничтожение им себе подобных возвращало свободу и мир. И было ужасно жить в этом мире, в обстановке бессмыслицы, жестокости и безбожного существования. Казалось, лучше было бы никогда не родиться. Всемирный потоп и конец света могли стать единственным утешением. Последние боги должны были быть забыты, идолы разбиты, любовь искоренена, жизнь закончена. Обломки, мусор и пепел покрыли бы землю и лежали бы на ней так же открыто, как было и предначертано при ее создании. Однако живущие на земле все равно предпочитали бы существовать при этом закате вселенной и искать убежища, пусть в ужасе, насмешках и пляске смерти, смехе и мучении. Предпочли бы желать этой дьявольской жизни, пусть в скуке, горечи и собственной испорченности. Называть эту жизнь прекрасной, умирать осознанно и свободно, примирившись со своей участью. Признавать, что существует железная необходимость, которая непреклонно ведет человека по предназначенному ему пути, пусть даже жизнь будет бессмысленно протекать, уходя прочь в песок. Необходимость все бросила на чашу весов, она презрела Бога и прославила смерть. И все же цветы не увяли в наших душах.

Только война могла вызвать у меня такие мысли, и они стали основой всех перемен, произошедших в моей душе, да и во всем пространстве. К ним я возвращался при всех изменениях в моей судьбе. Круги, которыми я ходил вокруг Бога, не стали моим хождением вокруг смерти. Они были вообще Ничем. И не могли быть чем-то другим. Я надеялся на мою счастливую звезду, но она светила иным светом.

Я хотел открыть свою душу и с этим отправиться в свой дальнейший путь. Так или иначе, но я любил жизнь со всей ее красотой и добротой, какой бы жестокой она ни была. Жизнь была хороша во всех ее проявлениях, в нашем существовании с его трагедиями, рождением, очищающимся проклятьем и даже смертью. Я стремился к опасности и надеялся оказаться способным не уходить от нее, работать день и ночь, несмотря на все трудности, чтобы очистить на войне свое собственное "я". По эту сторону своих снов и мечтаний я надеялся перемениться и искать убежища у Бога, чтобы он оценил мою гордость и мое значение. Хотел выйти с честью из этого карнавала убийств и пожаров, отбросив всякие иллюзии в слепую веру. И тем не менее я не отступал от своего преступного желания оказаться отделенным от богов и ангелов и существовать при этом так, как хотелось мне и как я считал нужным. Я мечтал преодолевать отчаяние, залечивать наносимые мне раны и смело вступать в борьбу с насмешками, не впадая в ярость. Однако, вероятно, это была все же только безумная маска человека, которую он надел, пытаясь избежать своей участи. Я добивался всего, что для себя придумывал. Но я не выдержал экзамена. Оказался не готов к тому, что должно было стать моей участью.

С бабьего лета начиналась осень. Но на реке Сан продолжалось наводнение. Мост у Ярослава был взорван во время отступления и лишь частично подремонтированный стал опасен для перехода. Течение частично разрушило опоры, и доски обрушились в поток, дамба оказалась размытой и постепенно обрушивалась.

Мы шли под моросящим дождем пилить строевой лес, чтобы потом укреплять им мост и дамбу. Город Ярослав исчезал в стене дождя. Размытые луга, пастбища, группы деревьев и хаты оставались у нас позади. К полудню мы подходили к реке. В темноте среди грозовых облаков на западе появилась радуга, а потом и бледное солнце послало свои лучи на поля. Лужайки на берегу отражались в мрачной, желтой и грязно-серой воде. Затопленные кусты поднимались из реки и собирали вокруг себя хлопья пены среди ветвей. Восточный ландшафт создавал у нас мрачное настроение: пустотой, широкий, скрывавшийся в полумраке, дополняемый остатками сломанного моста. Все это создавало тяжелую картину для нас, чуждых этой стране, и порождало ощущение потерянности. Теперь я ясно понимал, как далеко лежала от меня родина. Меня принимала чужая страна, где не было жизни, где можно было только умирать или вечно бродить, как Агасфер среди теней, привидений в хоре смерти и ночного ветра холмов, одиноко на краю земли. Только в палатке солдат мог кое-как прийти в себя. Ее ставили на одну ночь, потом разбирали и переносили на другое место. И только могила могла прекратить тоску и страдание, страх и одиночество. Здесь все бытие становилось сплошным заблуждением и казалось каким-то сном. Ни о какой романтике, ни о каких-то там приключениях не приходилось и думать. Месяц за месяцем однообразно шли по кругу. Все повторялось снова и снова. Лицо утрачивало прежние черты, скрыв их под маской.

Итак, я вступал в свою новую жизнь, путаясь в заблуждениях и противоречиях.

Мы начинали нашу работу. С лодок и плотов проложили новые фундаменты, укрепили их сплавным лесом, восстановили опоры, натянули тросы и закрепили на дне камнями. Приходилось предпринимать отчаянные усилия, работая в бурных потоках воды и пены. Однако к вечеру мост был спасен.

Все это время нас опекали железнодорожники. Благодаря им мы впервые снова сытно поели. Луна освещала землю каким-то нереальным светом. Я с наслаждением вдыхал прохладный воздух, воспринимая его как посланца лучшей, более прекрасной жизни.

Я все время размышлял о будущем. Меня одолевало непреодолимое желание познать все новое, странное и чужое, все то, что вновь вошло в мою жизнь. Тоска по прошлому чередовалась со странным удовольствием ото всего, что противоречило мне и, казалось, насмехалось надо мной. Я ждал чего-то невероятного, невозможного, что не соответствовало моей натуре, пытаясь перебороть себя. Начал с того, что попытался видеть во всем, что происходило со мной, всего лишь интересное приключение, придуманное мною. Меня можно было унижать. Я позволял сталкивать себя в бурный поток и ждал, какое проплывающее мимо дерево спасет меня или же появится лодка, которая доставит

на берег. Я расценивал все эти мысли, как спасительный авантюризм.

Неизвестное, все то, что предстояло мне, пока еще не проявлялось ни в какой форме. Я только готовился к этой последней инстанции. Наконец она наступила.

Мы получили приказ двигаться дальше. Я без сожаления попрощался с Ярославом.

Печальная, однообразная страна оставалась позади. Бабье лето уходило с полей. Пылала огнем ржаво-красная листва на деревьях, пожухли кустарники и трава. Солнце поднималось в бескрайней тишине из завесы тумана. Время от времени мимо нас проплывали одинокие хутора. Разрушенные мосты и руины домов говорили о войне. Бесконечные поля и деревни тянулись вдоль холмов, дети пасли скотину на лугах. Вдаль простирались широкие дороги. Поздняя осень погружала все это в печальные краски. Деревни словно вымерли. Создавалось впечатление, что и все их жители погибли.

В Фастове⁸ мы разгрузились. Я попрощался с поездом, в котором ехал, и всем, что было раньше в моей жизни. Свеча догорала...

РУССКИЕ СТРАСТИ

Россия. Здесь для нас начиналась война. Немецкие солдаты словно бы въезжали в закрытую галерею русской страны и русского народа. Мы встречали только женщин и стариков, взрослые жители либо убежали, либо спрятались от победителей. Но если мы не верили раньше рассказам мужиков⁹, то теперь увидели все своими глазами. Этот многонациональный народ пережил много страданий в своей истории, хотя ему и не подобало нести венец мученика. Так же, как и мы, он склонял голову перед законом. И не только раздоры, отчаяние, жестокость, унижение и многочисленные поборы составляли его страдание, о чем рассказывали нам наши писатели и поэты. Крестьянин, пребывавший в бедности и нищете, запущенности и лени, вечный раб нес свое безмолвное, животное горе под гнетом царей, кнута помещика, а в дальнейшем и при советской власти, насильно согнанный в колхозы. Он страдал от жестокой зимы, от постоянных обманов и сам стал жестоким и хитрым. Находясь на перепутье между Азией и Европой, этот народ на протяжении ста прошедших поколений имел постоянно одно и то же лицо.

Мы видели, в какой нужде и нищете пребывал русский крестьянин, а война, которую мы принес

ли ему, еще усугубила его страдания. Преступная страсть забросила нас на его территорию. Мы маршировали.

Фастов. Перед железнодорожной станцией раскинулась большая равнина, от которой мимо небольших холмов и полей шла прямая дорога. Вперед, и только вперед -- это стало теперь нашей русской мелодией. Мы шли мимо полей, пашен и лугов. Очень редко попадался кустарник или же вдали виднелся дом. Солнце пылало, из-под наших сапог поднималась пыль. Мы тащили на себе каски, ранцы и винтовки. Шли, не соблюдая строя. Как только прозвучала команда на привал, падали на обочину дороги, на пыльную траву. По приказу с трудом поднимались и тащились дальше по дороге. Я сильно отстал, чувствовал себя плохо, вероятно, получив тепловой удар. В маленькой группе таких же отставших от общей колонны солдат, как и я, мы добрались до деревни, где рота стала на постой, и упали от усталости в каком-то амбаре. Мы были не в состоянии даже поесть, хотя и получили паек, только попили и заснули в свинцовой усталости.

Утром прибыли грузовики и скрасили нам мучительный марш. Мы ехали к Киеву¹⁰, войдя в состав 14-й роты 279-й пехотной дивизии, 19-го пехотного дивизиона. Здесь я начал свой путь на войну, в русское сумасбродство.

Ночь мы провели в Киеве. Но уже утром отправились в путь. Еще не рассвело, когда мы, дрожа от холода, остановились надолго у моста через Днепр. Сильный ветер дул с реки. Колонны дивизии начали переправляться через Днепр. Лошади тянули орудия, машины с боеприпасами, палатками, ранцами и прочим имуществом сопровождали каждую из небольших противотанковых пушек. В полдень походная кухня проехала мимо колонны, и на первом же коротком привале повара стали выдавать горячую пищу. Где-то вдали проходил фронт. Нам сказали, что немецкие моторизированные войска преследуют русских. Мы не знали, куда идем и с какой целью. Вечером мы ставили палатки или ночевали в избах, на соломе, каждый раз падая от усталости.

Медленно, но верно шли мы навстречу грандиозным сражениям. Солнце палило. Пот и пыль покрывали лица, но этот марш и эта дорога, казалось, не имели конца. Низкие хаты, обмазанные известью, располагавшиеся между фруктовыми деревьями и озерками, уходили в бесконечность. Красивые женщины в пестрых косынках частенько стояли босиком вдоль широких улиц. Мужчины попадались очень редко.

Мы все шли и шли. Ноги болели нестерпимо, дыхание было затруднено, и мы с трудом добирались до привала. Каждый вечер становился передышкой от этого тяжелого марша. Я чувствовал себя чужим в этой стране. Россия.

Наконец нам предоставили день отдыха. Освещенная солнцем деревенька, вся в яблонях и тополях, приняла нас. Мы смогли умыться и залечь спать, наше белье постирали и кое-что приготовили из реквизированных яиц и муки. Некоторые дома выглядели совсем неплохо, утопая в зелени садов. Но в большинстве случаев это были безобразные хижины, где четверо, шестеро или даже десятеро человек жили в одной тесной и низкой комнате. Они были построены из бруса, обмазаны глиной, а стыки заткнуты мхом. Внутри было сыро и неуютно. Покрашенные дома почти не встречались. Крыши, как правило, крыты соломой. В избах много места занимала выложенная из кирпича и обмазанная глиной большая печь, на которой спали жители. Мыши шелестели в соломе и в пыли на земляном полу. В помещениях можно было увидеть лишь скамьи вдоль стен и стол. Очень редко кровать или лежанка у печи. В жилых домах содержались кролики и свиньи. Было полно клопов, которые одолевали нас ночью, и блох. Они не давали спать, а вши надолго поселились в наших мундирах. Пауки, мухи, мокрицы и тараканы бегали по столам, по нашим рукам и лицам. Освещались избы керосиновыми лампами. Женщины, когда мы входили в избы, зажигали свечи перед иконами и прятали Библию на маленьком угловом столике между искусственными цветами. На стенах висели литографии с изображениями мадонн и святых. Иконы, обрамленные золотой фольгой, были помещены в деревянные ящики. Некоторые женщины носили на груди маленький крест на цепочке и крестились перед едой. Их время проходило между сном и бездельем. Зимой никакие работы не велись, осенью же ее было совсем мало. Вся их пища состояла из картофеля и кислого хлеба. В хозяйстве обычно имелось несколько куриц, гусей. Иногда корова или свинья. Однако крестьяне были сильны и здоровы. Для этих людей все их существование казалось привычным и составляло каждодневную жизнь. Они едва ли замечали свою убогость, грязь и бедность.

Мы шли дальше.

Начались дожди. Наши сапоги скользили по траве и глине. Дороги размокли. Снег, град и штормовой ветер бесчинствовали в полную силу. С первых чисел октября здесь уже начался зимний сезон. Улицы покрылись размокшим снегом, и мы с трудом пробирались далее от деревни к деревне. В Глухове отдыхали один день, затем ночевали в Кутоке и понятия не имели, где будем проводить следующую ночь.

Мы были баловнями судьбы и пока знали только ту цель, к которой должны были прийти. Война еще не коснулась нас, наши услуги ей пока не требовались, враг был пока далек, но путь, по которому мы шли, оказался довольно тяжелым. Мы шли, буквально утопая в грязи. Наши орудия и телеги с боеприпасами застревали в болоте, лошади падали, справляясь лишь с легкими грузами. Продовольственное снабжение почти прекратилось. Когда одна за другой начали падать лошади, их пристреливали. Мы заменяли их более выносливыми русскими лошадьми, которых отлавливали в поле или же реквизировали на крестьянских дворах. Лошади гибли не только от упадка сил, но и умирали с голоду, их кости выпирали из тощих и грязных шкур¹¹.

Наши плащ-палатки и шинели стали влажными, глыбы глины застыли на сырых сапогах. Ноги, постоянно мокрые, опухали и гноились. Этому способствовали также укусы вшей. Но мы продолжали идти, спотыкаясь и шатаясь. Вытаскивали телеги из грязи и тупо шагали и в ливень, и в мокрый снег, и во время ночных заморозков.

Нас спасали от отчаяния лишь рощи с соснами, буками, кустарниками ольхи, попадавшиеся среди равнины. Но затем дорога ширилась, и мы вновь утопали в болоте. Ночевали у крестьян, которые помнили немецких военнопленных Первой мировой войны. Они были очень любезны, старались нас угостить и жаловались на жизнь у себя на родине. Однако мы не имели возможности делать какие-либо сравнения.

Тронутые морозцем покрасневшие клены и высокие березы с последними желтыми листьями осыпал легкий снежок. Но нам было не до красот природы. Мы были голодны. Повара резали крупный рогатый скот и свиней и повсюду реквизировали горох, бобы и огурцы. Но этого жалкого продовольствия не хватало даже на полуденный суп. Поэтому мы отбирали у женщин и детей последний кусок хлеба, курицу или гуся. Это позволяло нам пополнять те незначительные запасы масла или смальца, которые еще оставались в полку. Мы нагружали телеги шпиком и мукой, которые отбирали у населения. Пили крестьянское молоко и варили пищу в их же печках. Отбирали мед в ульях, искали и находили яйца. Ни на слезы, ни на мольбы, ни на проклятия никто не обращал внимания. Мы были победителями, война извиняла грабеж, требовала жестокости, и инстинкт самосохранения не отягощал совесть. Женщины и дети должны были носить воду, чтобы поить наших лошадей, следить за тем, чтобы в печах не угасал огонь, чистить картошку. Мы снимали с крыш солому для лошадей и для своих постелей или же прогоняли хозяев с их кроватей и спали на них сами.

Дорога теперь шла среди холмов. Деревни становились еще более бедными, а грязи становилось все больше. Люди и лошади были на пределе своих сил. Грузовики и танки головных дозоров тонули в болоте. Движение останавливалось. Мы занимали очередную деревню и отдыхали в ней. Но больше всего страдали от голода. В животах было пусто. Приходилось поститься и терпеть невыносимые боли в желудке.

В одной из деревень мы застряли на долгое время. Выгоняли женщин из домов, заставляя их ютиться в трущобах. Не щадили ни беременных, ни слепых. Больных детей выбрасывали из домов в дождь, и для некоторых из них единственным пристанищем оставалась только конюшня или амбар, где они валялись вместе с нашими лошадьми. Мы убирали в комнатах, обогревали их и снабжали себя продовольствием из крестьянских запасов. Искали и находили картофель, сало и хлеб. Курили махорку¹² или крепкий русский табак. Жили так, не думая о голоде, который эти люди станут испытывать после того, как мы уйдем. Космодемьянское -- так называлась эта деревня.

Тоска по родине окончательно овладела мной. Моя жизнь и мышление сосредоточились только на том, чтобы заснуть и не думать о голоде и холоде. Во сне я постоянно проходил свой роковой путь. Русский марш уходил куда-то в потусторонний мир. Вспоминал все, что любил и о чем мечтал. Но все свои благородные порывы, как и самого Бога, готов был променять на кусок хлеба. В этом новом для себя мире я не имел друзей. Здесь каждый заботился только о себе, ненавидел того, кому досталась богатая добыча, ни с кем не делился, только менял что-то одно на другое, пытаясь обмануть своего товарища по несчастью. Никто не вел ни с кем никаких бесед. Более слабый становился беспомощным, которого все оставляли в беде. Все это угнетало меня, но я уже стал таким же жестоким, как и другие.

Мы замерзали. Снег пока еще тонким слоем лежал на дороге, однако мороз крепчал, и дороги наконец становились проходимыми. Мы снова шли вперед. Время от времени вновь наступала оттепель, и приходилось идти буквально вброд, проваливаясь до колен в топкое болото. Холод пронизывал все тело, однако о зимней одежде для нас никто не позаботился. Если кое-кто и носил шерстяные вещи, то они принадлежали лично ему. Платки, шали, пуловеры, теплые рубашки и перчатки при каждой возможности отбирали у населения. Когда сапоги разваливались, то мы снимали их с ног стариков и женщин прямо на улице. Мучительный марш делал нас бесчувственными к чужому горю. Мы хвастались тем, что удалось забрать у русских, и делились впечатлением о том, как раздевали под пистолетом беззащитных женщин¹³.

Мы даже не ценили того, что эти русские делали для нас. А ведь зачастую, когда входили в дом, крестьяне одаривали нас махоркой, женщины добровольно несли пару-другую яиц, а девушки делили с нами молоко. А мы тем временем продолжали рыться в каждом углу дома, забирая все, что удавалось найти. Мы не хотели этого, но нужда заставляла нас. Во всех приказах нам напоминали, что мы находимся в побежденной стране и что мы господа этого мира. Мы продолжали идти вперед, линия фронта была еще далеко. Никто не интересовался нами. Ноги гноились, носки гнили, вши заедали нас, замерзающих, голодных, страдающих поносом, чешущихся, больных дизентерией, желтухой и воспалением почек. Мы шлепали по грязи и тине, иногда ехали верхом или держали неподвижными пальцами вожжи измученных лошаденок. Но этот страшный марш продолжался.

Снова вошли в деревню, одну из тех бесчисленных, названий которых даже не запоминали. Наступила ночь, и мы в темноте завалились в амбар. Там была маленькая печка, она горела, но не давала тепла. Солома была сырая, шинели и сапоги набухли. Мы лежали, дрожа от холода, истощения и ярости. Утром заняли дом, где только что умер ребенок. Женщины плакали над маленьким белым трупом и пели заунывные песни. Отец ребенка целовал его бледные руки и бескровный рот. И несмотря на это, обитатели дома встретили нас любезно и угощали тем, что бог послал. Никакого врача не было поблизости, и я выписал свидетельство о смерти. Старый крестьянин поблагодарил меня. Он рассказывал о своей жизни, о долгих годах тюрьмы и ссылки в Сибири, где он работал в цепях при суровом морозе. Мы не спрашивали, какое преступление он совершил. Его голубые глаза выражали покорность и доброту.

Плотник заканчивал строгать гроб из сырых досок во дворе. Женщины с песнями двинулись к мальчику, обрядили его в воскресную одежду, уложили на сено и вложили крест из двух сбитых дощечек в сложенные руки. Потом они закопали гроб в саду. Никакого креста не поставили, и только холмик возвышался на голой земле. Родители, братья, сестра покойного и их друзья пришли на поминки, где им подали жареного цыпленка. Нас также пригласили к столу. Хозяева этого дома оказались исключительно гостеприимными, хотя мы и не были дороги им.

Курск¹⁴. Мы почти не видели города. Обшарили дома в поисках пищи и шерстяных вещей. У работающего русского пленного отобрали все его имущество и табак. Накурившись, наконец спокойно уснули в тепле.

В деревне за Курском мы получили довольствие. Немного зимней одежды, плащ-палатки, шапки и перчатки. Деревня носила название Буденовка. Слухи о близких боях уже доходили до нас. Вскоре мы подошли к линии фронта. Мы стояли в карауле в этой заснеженной стране. На морозе кое-кто уже отморозил ноги. Пришла почта, и мысли мои вновь сосредоточились на моей мирной жизни. В свободное от службы время я читал и писал от утренней зари до захода солнца. Ночью мы спали в теплом доме. Снаружи стекла сковал мороз, свистел северный ветер. Белый снег мерцал при свете звезд. Затем снова начиналась метель, заваливая снегом все вокруг дома. В душе моей наступил покой. Я смотрел на темные ели, что высились у железнодорожной насыпи и освещались луной. Она посылала свой яркий свет на землю, которая приобретала какой-то синевато-коричневый оттенок. Падали звезды.

Однако иногда апатия охватывала меня снова. Впереди не было никакой надежды, я уже ни во что не верил, и даже война стала для меня какой-то

пустой. Все простое продолжало существовать, но великое уже уходило от нас. Жестокая необходимость говорила о том, что наше лучшее время ушло в прошлое.

Разведка заметила противника. Мы поднялись по тревоге и отправились в путь с целью занять поселок Стешигри. Теперь для нас началась зимняя война на просторах русской земли¹⁵.

ЗИМНЯЯ ВОЙНА

Штурм Стешигри

Началось наше боевое крещение. Впервые мы услышали свист снарядов, треск пулеметов, рев минометных установок и разрывы гранат. И это уже была не игра. До этих пор, кроме сожженных деревень, подбитой техники, могил и пожаров на нашем пути от Курска, мы не видели настоящей войны. Правда, она уже тогда показала нам свое лицо. Однако теперь на наших глазах атакующие солдаты, сраженные пулями, падали на сырую землю. Лилась кровь, и брели по дорогам раненые. И если ранее мы не сделали из наших винтовок ни одного выстрела, то сейчас они уже пошли в дело.

В первый же день, выйдя на линию фронта, мы атаковали одну из деревень. Защищавшие ее русские быстро оставили свои позиции и бежали. Впрочем, и я потерял мою роту. Когда мы выходили из грузовиков, которые оставались в укрытии, я увидел плачущего солдата, который сидел в снегу. Он отморозил ноги и был не в силах идти дальше. Лошадь, которую он вел, упала. Я с трудом поднял ее, вывел на улицу и по следам добрался до деревни. Замерзший, постучался в первый же дом и по

просил дать мне чего-нибудь поесть. Я не знал, что несколькими домами дальше ночевали русские солдаты, которых разбудили выстрелы нашей атакующей роты.

На следующее утро я присоединился к своим. Вскоре нас обстрелял показавшийся у станции бронепоезд, и мы зарылись по шеи в снег. Ничего другого не оставалось, как только молиться. Но мы не молились о спасении своей жизни, мы просили у Бога только того, чтобы он придал нам мужества, которое позволило бы нам сохранить гордость мужчины, а не труса. Трусость была хуже смерти, и даже я, мирный человек, презирал каждого, который дрожал за жизнь и хотел избежать своей судьбы. Я был готов к любым испытаниям. Таков был смысл нашего существования в то время. И в душе среди всего этого ужаса и хаоса продолжало оставаться чувство какой-то детской бравады.

Наши орудия ничего не могли сделать с этим стальным чудовищем, которое, однако, вечером ушло вслед за отступающими русскими войсками. В полночь мы уже шли по улицам занятой деревни мимо горящих домов и изб, нарушив мирный сон местных жителей. Голодные солдаты входили в уцелевшие дома, и крестьяне выносили им хлеб и молоко. Но этого военным было недостаточно. Солдаты хотели меда, -- и находили его, разоряя ульи, -- муки и сала. Крестьяне умоляли оставить им хоть что-нибудь на пропитание, женщины плакали. В страхе перед голодной смертью один из крестьян попытался отнять у солдата награбленное, но тот размозжил ему череп прикладом винтовки, застрелил женщину и в ярости поджог дом. Шальной пулей он был убит в ту же ночь. Впрочем, мы не искали божьего суда на войне.

На второй день русские упорно оборонялись. Только шаг за шагом наши части продвигались вперед. Я оставался в обозе с пулеметом, защищая машины с боеприпасами. Бесконечные часы стояли мы в снегу и ледяной каше на сильном ветру и ели замерзший сотовый мед. Хлеба и воды нам не хватало. Я уже не чувствовал ног. Солдаты отморозили пальцы ног, уши и руки, когда носили ящики с боеприпасами. Они порой не замечали, как кровь застывала в конечностях. Часами должны были они лежать неподвижно в снегу, в то время как снаряды противника со свистом пролетали над ними. Сначала мы были злы и чрезмерно раздражительны, но потом становились безразличными ко всему и тупыми. Наконец нашим войскам удалось продвинуться. Был захвачен небольшой хутор, но русские сожгли его перед своим отступлением. Мы нашли солому, расстелили ее в овражке, положили плащ-палатки и заснули, прижавшись друг к другу. Ноги были ледяными, но сон оказался сильнее холода. Но те, кто приходил с передовых позиций, не решались ложиться. Они видели наши побелевшие лбы и справедливо опасались тотального обморожения. В конце концов они растолкали нас. Зажгли костры, сгрудились вокруг и время от времени бегали, не отходя от огня, ожидая наступления дня. Тьму ночи прорезывали кроваво-красные огни горящих вокруг деревень, лишь холмы оставались невидимыми. Над ними звучал беспрерывный гром разрывающихся снарядов. Эта обстановка приводила меня к какому-то странному безразличию.

Поступил приказ к дальнейшему продвижению. Мы вышли по направлению к Стешигри и вскоре заняли первые высоты без какого-либо сопротивления русских. Я, нагруженный пулеметом, отстал вместе с двумя приятелями, так как мы очень ослабли во время ночевки в деревне и не могли выдержать темпа марша. С холмов был виден маленький город Стешигри в долине и ряды домов на высотах вокруг него.

Мы лежали в снегу среди группы пехотинцев из другой части. Русские вели беспорядочный стрелковый огонь, который в любой момент мог накрыть нас. Мы вынуждены были лежать неподвижно, не предпринимая никаких действий, и были совершенно беззащитны. Не что иное, как пушечное мясо.

Внезапно один из нас поднялся. Никто не давал такой команды, но мы вскочили вслед за ним, облегченно вздохнув. Этот поступок был совершенно неосознанным и вовсе не свидетельствовал о нашей храбрости. Просто мы уже не могли лежать в снегу, измотанными от холода и безделья, в каком-то напрасном ожидании. Нас охватило безумие, радость от возможности двигаться, какое-то воодушевление и скорее даже опьянение. Мы не боялись ни смерти, ни опасности, хотя действия наши были бессмысленными.

Некоторые из нас падали, сраженные пулями. Раздавались крики раненых. Но мы ни на что не обращали внимания и, как одержимые, бросились в атаку на врага. В конце концов, несмотря на пулеметный огонь и снаряды, ложившиеся вокруг нас, достигли окраины города и вломились в первые же дома. Безжалостно расстреливали жителей и спешно нагружали вещевые мешки легкой добычей: медом, салом, сахаром, свежим хлебом. В это же время в соседнем доме русские оказали решительное сопротивление нашим солдатам и не оставили никого в живых.

В конце концов русские оставили город. Наступила ночь. Наши части, вошедшие в Стешигри, занимали горящие фабрики и элеваторы. Мосты взлетали на воздух, минометы еще продолжали обстреливать нас, но мы уже не заботились об этом.

Мы заходили в дома и погружались в сон, даже не выставляя часовых.

На следующий день мы увидели руины горевших домов. Улицы были покрыты мусором, битым кирпичом, осколками стекла и обугленными балками. Мы наслаждались днями отдыха.

В первую ночь простые люди отнеслись к нам радушно. Они угощали нас, стирали мундиры, одалживали свои подушки и одеяла, как в хорошем лагере. Мы относились к этому с пониманием и безгранично доверяли им. Эти дни проходили как во сне. Если мы и вспоминали о боях, то чувствовали какую-то смесь ужаса и разочарования. Борьба, опасности и близость смерти теперь уже не пугали нас, и мы не думали об ужасах войны. Она не потрясала и, пожалуй, даже увлекала, хотя ужас преследовал нас повсюду. Мы не знали, ожидали ли нас жестокие сражения, разочаровала ли быстрая победа. И все же какой-то внутренний голос утверждал, что для нас было бы лучше попасть в плен или получить ранение. Не бои заставляли нас страдать, а морозы и ожидание чего-то неизвестного. Лишь после того, как мы долго пробыли на войне, ужас стал охватывать нас при виде множества убитых и умирающих вокруг.

В то время я сумел быстро преодолеть себя. Старался по возможности оставаться в одиночестве, пребывал в бескрайней апатии и старался, чтобы меня ничего не задевало...

Мы остановились в доме, где жили две молодые женщины, которых мы называли дочерьми мировой революции. Их гордость, вопреки простоте обращения, производила на нас большое впечатление. Они как будто бы чувствовали союз, который связывал их ровесников, в то время как война разделяла их. У нас с ними было много сходного в их желаниях, настроениях и умении находить с чужими людьми общий язык. Некоторая таинственность не мешала нам жить с ними в мире. Мне даже хотелось бы встретить их в конце войны.

С нашим реквизированным медом, хлебом и картофелем мы готовили с ними совместный праздничный обед, весело болтая о чем попало.

Последний вечер в Стешигри мы провели в семье землевладельца, которая всю свою жизнь занималась жилищным строительством. Хозяин показывал нам альбом фотографий дореволюционного времени. Сильный здоровый старик, дворянского происхождения и патриархальных взглядов, представил своих дочерей, нежных, простых девушек, которых он держал в своих руках, как будто бы они все вместе нашли убежище в этом чуждом для них мире и старательно оберегали свое прошлое, свою ушедшую молодость. Он сначала насмешливо спел Интернационал, а затем сквозь слезы царский гимн, песню о Стеньке Разине¹⁶ и духовные песнопения.

С его женой я говорил на французском языке. Знала она его неважно и говорила с робостью. Ее лицо все еще было прекрасно, однако сильно увяло от пережитого горя. От нее я узнал об экспроприации в Советской России, нелюбимой работе и растущей нужде. Сына ее сослали в Сибирь, об участи своей дочери в Одессе, состоящей там в браке, она не знала. Фотографии, сохранившиеся от лучшего для этой семьи времени, вызвали наше любопытство. Мы выражали свое сочувствие этой семье. Мы еще не понимали, как с установлением нового порядка и новой жизни Россия могла отказаться от такого ценного прошлого.

Затем двинулись дальше на исходные рубежи в Тим¹⁷. В нашей роте было много больных, утомительные марши на крепнувшем морозе становились день ото дня тяжелее. Мы шли в неизвестном для нас направлении. Пересекли маленькую, замерзшую реку, после чего нам разрешили слегка отдохнуть. А потом опять бесконечные марши по покрытым ледяной коркой дорогам, на сильном ветру днем и ночью по направлению на Валово. Нашей целью, как оказалось, был Воронеж. Однако мы не сразу ее достигли.

Днем, перед атакой на Валово, я проспал с приятелями очередной поход. Никто не разбудил нас, каждый думал только о себе, о своих нуждах, об усталости и суровой команде, которая вынуждала их продолжать нелегкий путь. Мы двинулись по равнине, ориентируясь на следы, оставленные нашими частями. Русские солдаты встречали нас и бросали свое оружие в снег. Мы не беспокоили их, ужас нашего положения и странное чувство безвозвратности все время росли. В деревне мы наткнулись на русские части, которые остановились там на постой с лошадьми. Солдаты наблюдали за нами в бинокли, но не стреляли и не собирались брать нас в плен.

Так мы шли в надежде на благополучный исход нашего отчаянного предприятия, не обращая внимания на русских, которые готовились к контратаке.

И ночью вошли в деревню, где расположилась наша рота.

Отступление из Валова

Солдаты толпились на улицах, заполненных грузовиками, повозками, орудиями и тележками. Шло отступление после первой же провалившейся атаки на Валово. Мы не знали точного названия этой деревни и считали, что это Николайсдорф (Никола-евка)¹⁸.

После полуночи нас, совершенно не выспавшихся, атаковали казаки на лошадях. Они бросили ручные гранаты в окна домов и исчезли, как только нас подняли по тревоге.

Восемь солдат спали той ночью в отдельном доме на краю деревни, который окружили казаки. Проснувшись, двое из них, которые почуяли опасность, выпрыгнули через окно и тотчас попали под пули. Двое других очнулись ото сна только тогда, когда русские ворвались в дом, и были убиты. Двоих взяли в плен в сенях и заставили вытаскивать вместе с казаками захваченное орудие на позиции и открыть стрельбу по нашим войскам. Один солдат спрятался на сеновале и испытал всего лишь нервное потрясение. И, наконец, последний спрятался за сундуком. Хотя русские и освещали комнату спичками, они так и не нашли его. Однако он сошел с ума, бежал на запад и был задержан в Риге, когда пытался сесть в товарный поезд. Никто не мог понять, каким образом ему удалось бежать, а он сам ничего не мог об этом рассказать.

На следующее утро один из солдат распаковывал ящики с ручными гранатами с помощью ста пленных русских, а затем расстрелял их всех из автомата. Мы вышли на передовые позиции перед Валово, в то время как другая часть отражала атаку русских. С помощью всего имеющегося у нас легкого и тяжелого оружия пехоты мы уничтожали очаги сопротивления русских, но они не отступали ни на шаг. Мы стреляли с колен или лежа в снегу. Колени примерзали к земле, между ступнями ног и краем шинели образовывался лед. Мы что есть силы стучали бесчувственными ногами по земле. Руки примерзали к металлу оружия и, так как только у немногих из нас были перчатки, приходилось отдирать его вместе с кровавыми лоскутами кожи.

Обмороженных было много. Некоторые из них не выдерживали, вскакивали в отчаянии на ноги и сразу же попадали под огонь русских. Их либо убивали, либо ранили.

Напрасно мы ждали белую сигнальную ракету, которая должна была известить о прибытии подкрепления и взятии Валово. Наступила ночь. Мы получили семь часов передышки и из последних сил с наступлением темноты стали подниматься с земли. Некоторые солдаты, будучи не в силах встать из-за отмороженных ног, снова падали в снег. Были случаи самоубийства. Мы прыгали по снегу, до тех пор пока кровь снова не начинала циркулировать. Наконец поступил приказ отступать, и мы вернулись под огнем сталинского оркестра¹⁹ обратно в Николаево, надеясь там согреться и выспаться. Но вскоре после полуночи туда снова ворвались казаки, незаметно спешились и атаковали крайние дома, где находился дивизионный медицинский пункт. Медицинский персонал сбежал, а всех раненых убили сибиряки. Сигнал тревоги заставил нас выскочить из изб. Раздетые солдаты в одних рубашках и носках на босу ногу испуганно выбегали на улицу. Полная луна освещала это безрассудное бегство.

Врач кое-как собрал около двадцати солдат, в том числе и меня, которые сосредоточились вокруг него. У нас были винтовки, ружья ПАК²⁰ и пистолеты. Равнина, освещенная ярким светом луны, лежала прямо перед нами, и нас сразу же с дикими криками "ура" атаковали казаки. Наша группа огнем из винтовок, ружей и пистолетов отражала атаку более четырехсот русских. Часть их отступила, но потом они окружили нас, прежде чем мы это заметили.

Ручные гранаты взрывались вокруг. Один за другим падали убитые, раненые валялись с разорванными животами в снегу, пытаясь вложить обратно в живот свои внутренности. Мы шатались как пьяные, надеясь убежать. Двоих сразу же подняли на штыки русские. Оставшиеся в живых, в том числе врач, спрятались за угол амбара. В десяти шагах от нас, словно фантомы смерти, из темноты показались русские. Мой приятель упал как подкошенный.

Я лежал в снегу и не стрелял, хотя у меня была исправная винтовка. Тогда я предпочел бы умереть, чем стрелять в людей, хотя они и хотели убить меня. Это был час моего испытания на зимней войне. Врач стрелял в нападавших из пистолета.

На наше счастье, русские исчезли в ночи. Уже издалека слышалось их страшное "ура". При следующей атаке на равнине мимо нас пробежали отступающие солдаты, которых преследовали русские. Они так и не вернулись. А мы, семеро оставшихся в живых, еще долго скрывались у стены амбара. Провидение спасло нас.

Всю ночь беглецы, те, кто спрятался, и те, кому удалось убежать, отступали в деревню, не имея представления, взяли ли ее русские. Ночь Николау-са*. Обмороженные и раненые с трудом тащились по улицам деревни. Мы стояли в карауле. Полная луна освещала трупы, лежавшие на снегу, их искаженные лица, их черты, успокоенные смертью, и застывшие ледяные глаза. Кости черепов, взрезанные животы, вытекшие мозги и лужи крови на рассвете стали хорошо видны. Перед нами возникли посмертные маски.

* Праздник в христианской религии. Св. Николаус, по преданию, помогал людям. Во время Рождества дарил детям подарки.

Почти без борьбы мы вступили затем в Валово. Нам не надо было ничего, кроме еды, тепла и сна. В городке горели дома: русская артиллерия вела по нему огонь. В домах оставались еще красноармейцы, которых находили и расстреливали наши солдаты. Был дан приказ: в плен никого не брать. В той избе, где я поселился, мы нашли горячий суп с макаронами, который оставили русские. Мы сели на скамью, поставили замерзшие ноги прямо на трупы хозяев и набросились на еду, не думая об опасности и смерти. В вещмешках убитых мы нашли сахар, хлеб и впервые наелись досыта, тем более что не были особенно избалованны.

Вечером поступил тревожный приказ. Надо было выходить из окружения. Русские замкнули кольцо вокруг наших частей. Отступление началось, хотя мы еще не успели выспаться. Это было началом трагедии, отчаянный прорыв, которым закончился наш честолюбивый марш по русской земле.

Утопая в снегу, мы медленно, спотыкаясь и шатаясь, двигались на запад. Это был путь в неизвестность, а за нашими спинами постоянно слышалось дыхание преследующих нас русских. Мы смертельно устали в эту третью бессонную ночь. Если выдавался привал на несколько минут, то прислоняли к лафету орудия и дремали до тех пор, пока лошади не трогали с места и не будили нас. Через некоторое время толпа русских в камуфляже атаковала нас. В долю секунды они открыли огонь из пулемета. Первые жертвы упали в снег. Мы ускорили шаги. Перед нами качались немецкие стальные шлемы и спины немецких солдат. Убитых оставили лежать в снегу, а тяжелораненых погрузили на лафеты. В пути многие из них умерли, но никто уже не обращал внимания на трупы. Мы шли дальше. Сон одолевал даже на марше, глаза слипались, ноги двигались механически, колени подкашивались. Мы падали на ходу, просыпались от падения и боли, вскакивали, стояли на коленях в снегу. Товарищи поднимали нас, но многие не хотели вставать даже под страхом смерти, хотя и знали, что погибнут. Попытка отдохнуть на снегу, как объясняли нам, означает смерть. Русские шли по пятам! Эти слова действовали как удар кнутом: только вперед! Безмолвно, разочарованно, ожесточенно мы тупо спешили на запад. Радисты посылали сигнал SOS, но никто здесь не мог нам помочь. Снова падали и падали в снег самые слабые. Они оставались лежать, отказываясь подняться. Мы подходили к ним и ударяли прикладами в спину. Но ничего не действовало на них. А мы шли дальше. Тех же, кто падал или отставал, больше уже не спасали. Они замерзали или гибли под пулями противника.

Наконец нас остановили на отдых. Всего один час провели мы в маленькой деревне. Вместе со своими товарищами я заполз в дом и заснул, даже не вспомнив, как опускался на пол в углу. Когда проснулся, в избе уже никого не было. Стряхнул с себя сон, снял с предохранителя винтовку и поспешил наружу. Там никого не было, ни друзей, ни врагов. Я поднялся на холм и оттуда увидел моих товарищей. Это были какие-то крохотные точки на снежном ландшафте. Я пошел к ним, но прошло не менее пары часов, пока мне удалось их догнать. Ангел-хранитель не покинул меня.

Русские самолеты пронеслись над нашей колонной. Летчики поливали нас огнем из пулеметов и сбрасывали бомбы. В полдень мы опять остановились на отдых под жестоким зимним солнцем в деревне. И снова погрузились в сон.

Началась оттепель. Наши бомбардировщики сумели разорвать для нас кольцо окружения. Мы приветствовали их с ликованием, криками и слезами в глазах. Еще бы! Мы были помилованы, хотя и на короткое время. Наш адвент* наступил.

Адвент

У нас не было никаких карт, и маршрут нашего продвижения был нам неизвестен. В деревне Тим мы должны были остановиться этой зимой, но не дошли до нее и сейчас направлялись в другую деревню. Еще ночью нам поступил приказ отправиться с нашим противотанковым орудием в расположение полевой почты и примкнуть к отряду из двадцати солдат.

*Адвент (от лат. Adventus -- пришествие) -- предрождественское время у католиков, включает, как правило, четыре воскресения. Здесь имеется в виду спасение, перемена обстановки.

Почта находилась в доме путевого обходчика на линии Ливны²¹ -- Курск. В трех километрах к северу и в четырех к югу от следующей деревни, где базировались наши основные силы. Русские осадили нас полукругом и время от времени появлялись за нашей спиной. Кроме противотанкового орудия у нас было два крупнокалиберных и три легких пулемета и достаточное количество боеприпасов. Мы ночевали на сене, которое набросали на ящики с гранатами и патронами. Печь давала тепло, лампа -- свет. Мы использовали все изгороди на топливо и в конце концов стали топить досками от пола. Все двенадцать дней, что мы там жили, питались картофелем, который варили с небольшим количеством соли. Курили махорку, если ее удавалось найти, или же сено. Питьевую воду заменили талым снегом. Мыла у нас не было, вытирались материей от плащ-палаток. Нечесаные волосы и отросшие бороды, грязные обмороженные руки, с которых сползала кожа, гноящиеся ногти на ногах -- так мы выглядели. Когда приходилось занимать позиции, вешали вокруг плащ-палатки. Обмороженные ноги вызывали слезы от боли и ярости.

Два дня и три ночи шла беспрерывная атака русских, их артиллерия обстреливала нас, враги появлялись из тумана и исчезали в темноте ночи. Немецкая артиллерия облегчала наше положение, но легкораненым приходилось оставаться на поле боя до темноты. С трудом вынесли одиннадцать тяжелораненых солдат, трое легкораненых вышли сами, двое бежали к русским, а один покончил жизнь самоубийством. Всего полегло под пулями тридцать солдат. Все снаряды для орудия были израсходованы, а пулеметные ленты приходилось экономить. Если бы русские предприняли более решительную атаку, нам бы пришел конец. Мы не имели представления о намерениях противника. Наша обреченная на смерть группа таяла день ото дня.

Мы вынуждены были выносить весь этот ужас, и никто нами не интересовался. Все разговоры вращались вокруг вечной иллюзии о возвращении на родину и нашего отступления. Голод, мороз, нужда, безнадежность отравляли наше существование. Все были чрезмерно раздражены и страдали от болезней. Беспричинная вспыльчивость, ненависть, зависть, а также драки и насмешки сводили на нет остаток товарищества. Но даже если бы никто больше не говорил о страхе близкой смерти, ее присутствие ощущалось постоянно. На мертвых мы, правда, уже не обращали внимания, их даже не закапывали, забирая шинели и перчатки у убитых.

Другие вещи уже не имели значения, деньги стали бессмысленными. Купюры скручивали на сигареты или же делали ими ставки в азартных играх. А иногда просто выбрасывали. Некоторые делали долги, которые не смогли бы оплатить даже через год, да их никто и не требовал. Кусок хлеба был сокровенной и неосуществимой мечтой. Однако все это еще можно было списать на войну. Забвение от грядущей смерти давала только безграничная мечта о сне. Кое-кто уходил в себя, большинство же находило выход в азартных играх, жестокости и ненависти или занималось онанизмом. Такое обычно происходило между боями.

Как-то ночью я стоял на посту и смотрел на горящую вдали деревню. Туман покрывал заснеженную землю. Были видны залегшие в цепь русские у железнодорожной насыпи. Их силуэты на фоне полыхающего огня расплывались в тумане и темноте ночи. Я не мог объявить тревогу, ни начать стрелять. Этот призрачный спектакль объявлял меня вне закона и делал безмолвным. И когда меня сменил другой часовой, русских уже не было видно.

Утром в первый день Рождества, как только рассеялась тьма, мы выступили. Шли, попутно поджигая дома в деревнях, мимо которых проходили, и взрывали печи. Мы получили приказ уничтожать все, чтобы наши преследователи не смогли найти себе приют. Мы повиновались, и даже радовались этому разрушению, считая, что освобождены во время адвента от покаяния за наши преступления. Женщины плакали, дети замерзали в снегу. Проклятия сопровождали нас. Но никто не обращал на это внимания. Когда нам выдали наконец сигареты, мы зажигали их о бревна тлеющих изб. Шли, тупо глядя вперед, держась за борта грузовиков с боеприпасами от слабости, пока не добрались до Оринока, деревни близ Тима.

Новый год наступил. Время адвента продолжалось. Мы держались только на чувстве самосохранения. Только оно позволяло выносить бессонные ночи и жестокие морозы на марше. Я никогда не ощущал так сильно волю к жизни. А она напоминала танец на канате при постоянной готовности к смерти. Иногда, однако, я не в силах был сдержать рыдания.

Новый год

Оринок под Тимом. В начале года нам пришлось испытать самые жестокие морозы за все время войны. Мы были вынуждены сменять постовых каждые полчаса. Наш дом стоял на самой окраине деревни, рядом с рекой. Перед нами раскинулась поляна со скудным кустарником. Ни днем ни ночью мы не могли спокойно уснуть из-за постоянных атак русских. Солдат, который зарывался на позиции в копну сена и засыпал, должен был предстать перед военным судом, или же его расстреливали на месте. Если же он не мог найти в темноте роту, которой следовало передать донесение, то ему тоже выносили смертный приговор за трусость, проявленную перед врагом. Не менее суровое наказание грозило тому, кто крал хлеб или другие продукты из солдатских пайков. Он тоже приговаривался к смерти. Это было критическое время. На ближних деревьях висели военнопленные, повешенные по приказу для устрашения русских. Война стала безумием, в это время убивали всех, кого попало. Страх подавлял бунты.

Противник также не занимался пленными, а если и оставлял что-то после себя, то неотопленные, полуразрушенные хаты.

Само наше существование выносило приговор войне. И никакой Бог не заботился о нас. Два часа, которые нам отводили на сон, мы проводили, лежа на грязных печах. Вши заедали нас, вызывая различные болезни. Никто не оставался застрахованным от пиодермии²² и воспаления лимфатических сосудов. Но только того, у кого уже началось воспаление надкостницы, отправляли в военный госпиталь. Гноящиеся, обмороженные люди едва двигались, и от жаркой печки издавали зловоние. Перевязочного материала не было. Рваную, загноившуюся повязку использовали по нескольку раз. Мазь, которая хоть как-то помогала, приходилось экономить. У некоторых больных черное мясо висело лоскутами на ногах. Это было последствием обморожения в дороге. Солдаты должны были идти, хотя часто кости у них проступали сквозь кожу. Они должны были занимать позиции с отмороженными ногами, обмотанными тряпками и мешковиной, и вести огонь по врагу.

Нас не снабдили зимней одеждой, и мы никогда не могли согреться. Ноги, постоянно находящиеся в холоде, болели. Каждое движение было мучительным, но приходилось вставать, двигаться и даже бегать, чтобы окончательно не замерзнуть. Иначе нам грозило окончательное онемение конечностей. Наши простуженные желудки не держали пищи. Понос был у каждого, а кое-кто получил и дизентерию. Один солдат так ослаб, что по пути в госпиталь упал в снег и замерз.

Старики все страдали от ревматизма и болезни суставов и часто кричали от боли. Но никто не приходил к ним на помощь.

Я подхватил радикулит и перебрался на другую улицу деревни в более теплую избу. Там я лежал на печи три дня и три ночи и не мог уснуть от боли. На следующую ночь я услышал стрельбу и крики русских "ура!". Я кое-как на четвереньках сполз с печи. Бой продолжался четыре часа, я сидел в избе и ждал, чем все это кончится. Мне все было безразлично. Время от времени в избу прибегали солдаты. Они прижимали ладони к печи и растирали себе ноги снегом, чтобы они не успели окончательно замерзнуть. Товарищи заставили меня двигаться, пока мои конечности не пришли в норму и я снова смог бежать. Мы отступали к Дубровке.

Атака русских была столь стремительна, что мы оставили орудия и бросили пулеметы. В Ориноке остались плащ-палатки, рюкзаки, кухонная посуда, походные фляги и только что пришедшая рождественская почта из Зигерна²³.

Дубровка. Мы заняли новые позиции. Изба, засыпанная снегом, и охапки соломы стали нашим опорным пунктом. Отступая к Дубровке, мы соединились с боевой группой, которая бежала от русских намного раньше нас и теперь снова оказалась с нами на одной позиции. Она недосчиталась нескольких бойцов и, едва отдохнув, повернула назад. Нескольких солдат из этой группы нашли замерзшими в руинах деревни, где они спали на снегу. Остальные залезли в оставшуюся от сгоревшей избы печь, но уже не смогли из нее выбраться, так как конечности у них отмерзли. Их, кричащих от боли, вытащили, погрузили на сани и отвезли на медицинский дивизионный пункт. Там им стали ампутировать руки и ноги, однако они умерли во время операции.

Мы воевали на опорном пункте. Цепь далеко лежащих деревень образовывала фронт. Между передовыми позициями и нашей обороной просачивались русские, двигаясь к Щиграм. Мы не знали этого.

Находили пищу где только могли. Картофель лежал в подвалах и бункерах. Резали овец и коров. Когда доставали каравай хлеба, то делили его на четыре части. В это время мы не притрагивались к картофелю, который запасли крестьяне перед весенним половодьем, так как уже не голодали и подлечили наши желудки. Ежедневно в течение нескольких часов должны были чистить оружие, но также заботиться о дровах для печей и о снабжении продовольствием. Мы должны были выступить на позиции месяцем позже.

Русские атаковали Дубровку. Они появились ночью. Мы не оказали им никакого сопротивления, так как не ждали от него ничего, кроме напрасных жертв. Мы отступали по равнине к Белой, преследуемые бронетранспортерами. Завернули винтовки в камуфляж, залегли в снег и стали готовиться к капитуляции. Однако тут вступила в бой немецкая артиллерия. Мы поднялись и вернулись в Дубровку. Русские также понесли большие потери. Другая наша рота, отступавшая из Дубровки, была обстреляна по ошибочному приказу нашей артиллерией, и несколько солдат погибло.

Наши квартиры были разрушены, повсюду лежали убитые. Немецких солдат мы покрывали брезентом, а с казаков стаскивали валенки, галифе и нижнее белье. Теперь все теснились в оставшихся целых домах. У наших солдат не было валенок, которые отлично защищали ноги от холода. Один из них наткнулся на следующий день на замерзший труп красноармейца. Он напрасно пытался сдернуть с него валенки. Взял топор и отрубил убитому ноги до голеней. С них летели куски мяса. Солдат взял части отрубленных конечностей в валенках и поставил рядом с нашим обедом в печь. Пока картофель варился, голени растаяли, и солдат обул окровавленные валенки. Перед едой мы подстилали под себя мох, чтобы согреть ноги, и били вшей.

Мертвецы оставались лежать на снегу. Через неделю их вместе с разбитыми санями и трупами лошадей сложили в разрушенных домах, облили керосином и сожгли.

Один день походил на другой и проходил в усталом однообразии от охраны избы на посту, неспокойного сна, заботы о заготовке древесины и продовольствия и исполнения различных приказов. Мы совсем обеднели. Получали только плащ-палатки да необходимый инвентарь. Я был не в состоянии отдыхать, тоскуя по родине. От постоянного пребывания на жестоком морозе заработал себе полное исто-

щение нервной системы. Стрелял в привидения, которые, как мне казалось, появлялись передо мной, и бессильно кутался во что попало во время метели. Но выдержал все. Кризис миновал, я быстро выздоравливал и вернул себе стойкость и уверенность. Весь ужас, вызванный нуждой и силой обстоятельств, приводил нас к чему-то героически-циничному. Это было какое-то безумное соглашение с перспективой всеобщей гибели и самоубийство души. В России было слишком много солдат, чтобы мы могли с ними справиться.

Мы охраняли окрестности Дубровки, лежа в окопах, как приведения, между трупами. Полная луна вставала на небе. Мороз готовился к последнему натиску. Противник пока оставался на своих позициях.

Я хотел все забыть, чтобы остаться человеком. Записывал в свой дневник то, что связывало меня с прошлым. Но все напрасно. Я познакомился с той стороной России, из которой запомнил только разрушенные церкви и морозную зиму. И все же я верил, что эта война для меня что-то чужое, вызывающее какие-то странные фантазии. Мои гноящиеся ноги делали меня совершенно непригодным к службе. Я был только обузой.

Зимняя война закончилась для меня. Это было спасение, которое пришло в последний момент. Но я уже был обескровлен.

ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

Судьба играла мной так, как ей нравилось. Я понимал, как мало мог сделать сам, и сумел отстоять только свою свободу, что сохраняло меня как личность даже в самом жутком положении. Однако я всегда ходил как по канату. Смерть пощадила меня, пуля не нашла, и все же можно сказать, что я умер в России, хотя и знал, кем там был.

Предаваясь этими мрачными мыслями, я лежал в санях, опухший, с гноящейся ногой. Я был, как никогда, несчастен, хотя уже находился в безопасности. Я не чувствовал боли. Три раза приходил ко мне врач и в конце концов отправил меня в военный госпиталь.

Я сложил все оставшееся у меня имущество: деревянную ложку и русский нож, найденный в рюкзаке мертвого казака, и на санях отправился в дивизионный медицинский пункт, где мне был предоставлен ночлег.

Рядом со мной лежал тяжелораненый солдат. Он был без сознания, с осколками в груди и в голове. Его посчитали убитым и забрали только после того, как он несколько часов пролежал на морозе. Было слишком поздно. Он стонал, лежа на охапке соломы. Его руки приобрели коричневый цвет от за

стылой крови. Они импульсивно дергали бинты и производили бессознательные движения при свете свечи. Я садился около него и держал эти беспокойные руки. Это было похоже на борьбу со слепой неосознанной энергией. Однажды он открыл безжизненные глаза и пристально посмотрел на меня. Прозрачная рука указывала на мою грудь, как будто бы я был виноват в его страданиях и смерти. Ужас сковал меня, но тут он откинулся навзничь и заснул. Но ко мне сон не приходил. Я все время видел эту обвиняющую руку, объятые ужасом глаза умирающего, направленные на меня. Ведь я тоже был солдатом и в какой-то степени виноватым в его страданиях.

На рассвете на санях меня отправили дальше, к следующему медпункту. Это был холодный мрачный дом, где раненые и больные валялись, как беспомощные черви, на охапках соломы. Волынская лихорадка. Их стоны и крики заставляли меня прекратить свои размышления. Я вставал и выходил на улицу. Ночной ветер свистел в сучьях деревьев. Я испытывал какое-то удовлетворение, что заболел и мог теперь сколько угодно спать. И мечтал только об отдыхе. Но судьба вновь призвала меня к терпению и заставила действовать.

На санях мы приехали в Малоархангельск. Нас положили на плащ-палатки и оставили мерзнуть на морозе. Затем погрузили на грузовик и отправили в Поныри, а оттуда мы уже ехали в вагоне русского санитарного поезда. Было тепло от печки, которую топили углем. Мой сосед рассказывал о своих переживаниях, а я лежал в полусне, в полной апатии и думал. Мне казалось, что все произошедшее было всего лишь результатом игры со мной властей, как с футбольным мячом.

На вокзале в Орле мы пересели уже в другой поезд. Я занял место в купе и только тут, узнав, что этот санитарный поезд направляется в Варшаву, заплакал.

День за днем, ночь за ночью поезд мчался по белой заснеженной равнине. Брянск. Смоленск. Минск. Это были этапы на пути к родине. Мы выгрузились в Острув-Мазовецке и прибыли в промежуточный лазарет²⁴. Там прошли дезинфекцию, вымылись, получили чистое белье и улеглись на кровати. Все. Теперь больше мы уже не будем мерзнуть и голодать на позициях. Можно было сколько угодно спать. Это не укладывалось в наших головах. Словно осуществились лучшие мечты. Ведь мы знали только землю, покрытую снегом и льдом. И испытывали перед ней постоянный страх. Тоска по родине нападала на нас. И в то же время, как это ни странно, мы хотели бы вернуться назад, в Россию. "Внезапный страх охватывал нас при воспоминании о всей красоте и благополучии на нашей родине. И мы оглядывались на Россию, на этот белый зимний ад, полный страданий, лишений и смертельной опасности. Мы не знали, что делать с нашей жизнью. Мы боялись возвращения домой и чувствовали только вызванные непрерывным пребыванием под огнем воинственные опустошения в нашей душе". Я не мог заснуть и лежал, бодрствуя далеко за полночь, слушая музыку по радио и вспоминая прошедшие месяцы. Это было полугодие, которое казалось мне десятилетием. Снова мне предвиделся штурм Щигров и отступление из Валово, адвент и война в условиях жгучего мороза. Ночью я внезапно услышал после тихой джазовой музыки начало 1-й сонаты Бетховена и, внимательно слушая эту торжественную мелодию, снова и снова вспоминал о той жизни, которая осталась за порогом войны.

Так проходило мое возвращение домой.

Но пока в моей жизни еще не было ощущения чего-либо стабильного. Я все еще находился на пути из польской зимы и оттепели в раннюю весну своей родины. Из окна поезда, куда нас посадили, я видел леса и горы, которые любил, чувствовал запах пашни, аромат лугов и ощущал спокойствие мира. Во Франкфурте-на-Майне закончилась моя поездка по чужим западным странам. Наконец-то я мог спать в своей кровати.

В Страстную пятницу я стал записывать первые впечатления от приключений в России. Однако я не мог найти им завершение. Но, как рассказчик, не видел пока другого пути, кроме самоубийства. Да, я прошел жизнь, в которой ничего не приобрел, но многое потерял. Но так мне предсказали звезды.

Снова и снова читал я свое страстное обвинение, и все же каждое слово казалось мне теперь ошибочным. В игре, иронии, ожесточении и безнадежности еще раз открылась мне вся опасность войны. Однако я мог проклинать ее, ненавидеть и отрицать только в дороге. Я должен был снова учиться говорить "да" в своем абстрактном нигилизме. Иначе я не мог продолжать жить.

Войну можно было расценивать только так.

Она могла уничтожить человека, миллионы страдали и умирали. Ни захват территорий, ни крестовые походы ее не оправдывали. Это было преступное безумие. Война открывала свои апокалипсические черты. И в то же время в ней была какая-то космическая необходимость. Я испытал чувства величия и героизма, которые проявлялись даже в агонии наших солдат. Но здесь не имелись в виду ни товарищество, ни жертвенность, ни боевой дух, ни героизм и не исполнение долга. Нет. Каждый умирал тогда, когда это было ему предназначено, и кто имел право на собственную смерть. Если находились люди, которые стремились к смерти на войне, то, следовательно, война имела шанс на свое существование. На ней я испытывал как тоску по родине, так и магнитную силу притяжения к смерти на заснеженных просторах России.

Смерть была завершением всего, последним порогом жизни, концом всех разногласий, которые мало кто понимал, последней необходимостью. Возвращение домой было такой же необходимостью. Война потрясает или воодушевляет. Безбожник молится, верующий проклинает Бога, благочестивый углубляет доверие к нему. Он понимает войну как время собирать камни, идти к новой системе мира. Подобное происходило и со мной, хотя я и не понимал этого.

Это должно было так быть.

Я продолжал свое раздумье.

Камень, цветок и животное произошли на той же основе, что и человек. То же создание Бога, как и человек: таким образом, мировую войну можно расценить для человечества как землетрясение в горах, град, уничтожающий посевы, эпидемию у животных, различные трагические события, стихийное бедствие, космическое происшествие. Весы душ и

предметов пытались прийти в равновесие во времена, в которые происходили войны.

И если все созданные мною изображения и мысли не давали ответа на то, что происходило в моей душе, то все равно в войне должен был быть какой-то смысл. Иначе я был бы потерян.

Таким образом, я спасал себя, создав иллюзию космической и человеческой необходимости войны в полумраке моей души. Утром в день Пасхи я, печальный солдат с разбитой душой, гулял в парке с расцветающими крокусами, фонтанами, вдыхая аромат дождя и слушая пение дрозда. И предался воспоминаниям. Мне мерещились красота молодости, дружба, любовь. Я путешествовал по морю. Мимо меня на экране моей души скользили кадры мучительно-прекрасного фильма. Я вел долгие разговоры и пил вино. Я много писал, читал и все же не находил для себя никакого пути.

Когда я вернулся домой²⁵, меня не оставляло чувство, что я живу где-то в перерыве между путешествиями. Так счастливо и беззаботно я жил и был благодарен своей участи, помиловавшей меня. И в то же время во мне все время росла тоска по России.

Таким образом, я готов был вновь отправиться в путь, как только поступит приказ. Я был солдатом, й прежде чем все прелести свободы и мира открылись бы для меня снова, я мог мыслить только как солдат, и не должен был иметь собственного мнения.

ПУТЕШЕСТВИЕ В РОССИЮ Поездка на восток

С добрыми предчувствиями я начинал свою поездку на восток²⁶, рассматривая ее как приключение, в котором я играл трагикомическую роль. Война и русский поход больше не пугали меня. Поскольку я все равно ничего не мог изменить, эта поездка не огорчала меня. Я просто спокойно ждал, что еще предпримут со мной могущественные власти.

Когда мы подъехали к русской границе, я был поражен, увидев после суровой белой зимы цветущий зеленый роскошный ландшафт Украины. Как в какой-то чудесной идиллии лежали многочисленные деревья у холмов. На лугах сохло сено, но до сбора урожая было еще далеко. Вишни пока не цвели, да и зелени было маловато.

Мы вели цыганский образ жизни. Всюду, где поезд останавливался, товарные вагоны, железнодорожные пути, вокзалы образовывали наш мир. Мы ехали в хорошем пассажирском вагоне, высыпались на его полках. Вагон стал нашей второй родиной. Рассуждали о поэзии и музыке, уровне жизни и свободе воли и отмечали маленькие праздники своим вином.

Вновь и вновь мимо окон вагона пробегали холмы и бесконечные поля, небольшие пятна лесных полос показывались крайне редко. Мы видели пленных, работавших на железнодорожных путях. Было и много красивых женщин, которые ворочали здесь камни и таскали шпалы. Эти сцены мучительно напоминали нам мрачное время нашего пребывания на фронте. Но в общем-то мы рассматривали наше путешествие скорей как развлекательную поездку с многочисленными пикниками, удивляясь красоте пробегающего мимо мира, покачиваясь на полках вагона.

Таганрог. Я сидел у окна и писал. Остальные мои спутники спали. Я один бодрствовал в вагоне, внимательно прислушиваясь к их храпу и стонам.

За окнами вагона лил дождь. Женщины шли по мосту, какой-то старик просил хлеба. Странная отчужденная жизнь проходила в утреннем полумраке мимо меня.

Чем дальше на восток, тем меньше становилось холмов. Я ощущал себя под чужим небом в далекой стране, в предчувствии смерти, в полном одиночестве, только с Богом и самим собой. Ландшафт навевал на меня какую-то печальную задумчивость, хотя за окнами вагона все было прекрасно. Наступило лето, земля оделась в зеленый убор, небо было голубое, повсюду цвели мак, рапс и вика.

Когда мы проезжали города, я оценивал их архитектурную и культурную ценность. Но больше чем природа и архитектура меня занимали планы нашей страны о построении здесь нового мирового порядка. Русская земля чем-то сковывала меня. Она была как видение. Поля были покрыты сорняками, посевы не убраны. Россия за это время не изменилась. Незаметно струился песок в ее песочных часах. Земля, подчиняясь закону сезонных перемен, расцветала, покрываясь летом свежей, сочной зеленью, загоралась огнем по мере наступления осени и навевала скуку в период дождей. Зима закутывала почву в снег, мороз крепчал и слабел с уходом с небес луны. Однако поля, холмы и леса никогда не изменяли своего лица.

Человек был здесь чужим, всего лишь гостем. Он мог лишь пахать черную землю, растить и убирать урожай. И так целые столетия. Он не жил душой этой страны, ее красотой и богатством. Он не в своем деревенском доме, не в чистом поле и лесу, не в бедности и скуке степей, северных болот и девственных лесов, ни в гигантских городах не находил своего убежища, а жил как бы на мосту между небом и адом, в отъезде и возвращении. В страданиях, тоске и готовности ко всему проходила его недолгая жизнь и из поколения в поколение формировалась его личность.

Нашествие Золотой Орды, война Наполеона, пожар Москвы и бегство корсиканца, турецкие войны и борьба против японцев едва задели основу страны, сущность ее природы и ее многовековую историю. Земля пила ее кровь, поглощала трупы, но пашни и леса с покрывающим их мхом и сожженные деревни снова возрождались из небытия. Деревья были быстро распилены и разрублены топорами, дома восстановлены и обмазаны глиной, словно пытались укрыться от гнева Бога. И только церкви с их византийскими куполами, возглавляемые наместниками из Греции и Византии, врезались, словно печати, в природный ландшафт. Довольно часто они представляли собой безобразные многокупольные строения, но христианство умело изображать их в совершенно ином, роскошном виде, так же как и проникать в душу людей. Шаманы, демоны и гномы из сказок жили в сердцах людей. Однако царский орел не удержался на Руси. Советы разрушали не только церкви и не только превращали полоски земли в бесконечные пашни. Земля стала властвовать над людьми, которые уже не имели на ней принадлежащего только им дома, да, в общем, и своей родины. Крестьянин сидел в доме, заливал керосином лампу, тяжким трудом растил хлеб, не утруждая себя внесением в нее удобрений. Мужик был основной фигурой в этой стране. Сама же она не имела никакой истории. Только при дворе царей существовал фальшивый всемирный театр. Только землевладельцы и князья имели доступ к культуре, а машина нового времени перемещалась в города, куда толпами бежали крестьяне в поисках работы. Начинался век рабочего класса. Рабочий имел жалкое пристанище, жил в нищете, но в душе своей вечно оставался землепашцем.

Гордые женщины и сильные мужчины Украины, такие, как казаки на Дону, любили свою землю так же, как калмыки и татары у себя дома. Земля кормила их; они плоть от плоти принадлежали ей. Но не большим городам, где они жили в смятении душ и не находили никакого покоя среди рабов и тиранов, убийц и святых, глупцов и пророков. Таким образом, они так никогда и не слились с массой городских жителей и жили в городе как в бесконечном сне. Анархист в своем презрении, нигилист в насмешке и ненависти жили наряду с неповоротливым крестьянином и подчиненным рабочим. Брат покорного и верующего стал фанатичным разрушителем церквей, пессимисты и фаталисты критиковали и презирали соседа. Как менялся климат, так изменялся и народ.

Таким образом, я рисовал себе в этой поездке общую картину России, часто вымышленную, составленную из мечтаний и беглых воззрений, исходящих более из моего литературного опыта, чем из действительности.

Мы на Западе воспринимали этих людей чисто абстрактно, как и их государство. Столетиями разделяли нас наши и их будни, души и стремления. Путешественник привозил домой только плоды, которые он собирал на чужбине. Он ощущал в России безграничную, непостижимую, подавляющую душу силу этой земли. Для него это была страна полумрака. Мы боялись заглянуть за границы государства и наблюдали за ним только как иностранцы, задавая себе массу вопросов, не понимая, как вообще сохранилась такая демоническая и отсталая страна. Для нас она была загадкой, и, возвращаясь домой, мы со своими сомнениями интерпретировали ее по-своему. Наши впечатления не были правдивыми и не имели смысла. Пытаясь объяснить Россию, мы произносили тысячу слов, но в итоге так и не раскрыли ее сущность. Только уроки войны и пережитые в ее ходе страдания открыли нам глаза и делали наши впечатления об этой стране более правдивыми.

Вероятно, мы имели право, воспринимать русских людей в адвенте, не понимая их души. Мы мечтали о наступлении новой эпохи, о том, что в новом столетии молодежь будет расти сытой и довольной. Глядя на звезды, озера и реки, думая о будущем, мы как бы смирялись со своей судьбой. Пережив страшную зиму в России, которая стала для нас Голгофой, мы убедились, что русский человек, как и все другие люди, свято соблюдает скорбный день распятия Иисуса Христа -- Страстную пятницу. Это облегчало нам жизнь на войне. Кроме того, мы знали, что после окончания этой войны черная и желтая земля, глина и песок, гумус и болото снова превратятся в зеленую, цветущую долину. Однако люди там по-прежнему будут для нас чужими. Душа, отдохнув на природе, снова становилась пустой, и на передний план выходила нужда и необходимость зарабатывать себе на жизнь. И в конце пути уже не было видно ничего нового.

*Так называли на Западе Русь.

Вероятно, страна в мирное время встречала бы нас в добром согласии. Ведь мы несли наши тяжелые испытания и печали, любуясь тусклой красотой лесов Рутении*, хотя и были одиноки под серым небом, пребывая в меланхолии, глядя на закрытые туманом холмы и скудные травы, колеблемые осенним ветром и пропадавшие в оврагах. Мы любили лето на Украине, такое же, как в этой моей поездке: деревни с садами и фруктовыми деревьями, тополя у белых домиков с соломенными крышами, на которых сушились золотые початки кукурузы. Мы бродили по роскошным цветущим лугам, по дорожкам среди полей, слушали пение женщин перед вечерней зарей и наблюдали за их плясками во дворах хат. Видели вокруг себя таких же людей, как и мы сами, вместе с нами предстоящих в своей неприкрытой наготе перед Богом, который был близок к нам, следил за нами повсюду, угрожал, требовал и спрашивал с нас. Ведь и трава, и скот, и крестьянин, который выполнял свою работу на поле, были Божьими. Поэтому чужестранец, который приходил на эту землю, грешил против Бога.

Так учил меня Рильке*, так учили меня и русские поэты. Нам следовало узнать русских писателей, творивших в больших городах, посмотреть русскую оперу, где поют и танцуют бояре, а в трактирах казаки и проститутки. Ближе познакомиться с народом, живущим в России: с бедняками, нищими и простыми людьми, которые страдают и работают в этой стране. Вероятно, это удавалось нам, но много позднее. Предаваясь только воспоминаниям о войне, делая ошибочные предположения, мы не могли объяснить себе эту страну, оставшуюся чуждой для западного гостя.

*Рильке Райнер М е р и л (1875--1926) -- австрийский поэт. Ведущая тема -- преодоление одиночества через любовь к людям и слияние с природой.

В то же время русская земля впитывала в себя кровь и кости, чьи бы они ни были. Истлевшие трупы кормили безразличные ко всему деревья и колосья на скудной земле, и трава снова поднималась там, где ее растоптал чужеземный солдат. Тысячелетиями проходил он по русской земле, но русские всегда сохраняли свое лицо, и страна побеждала врагов.

Так я рассуждал в этот летний день и создавал себе картины, которые возникали в моем воображении. Я думал о будущем и находил в нем все новые проявления той силы и энергии, которые господствовали сегодня в России.

Когда-то я знал немногое о России и представлял ее себе только как бесконечно большую, неизвестную, пустынную и бедную страну. Как летнее поле с выжженными полями, как землю с бесконечными зимами, застывшую во льду и снегу. Охотники в девственных лесах Сибири, труженики на уральских заводах, золотоискатели и авантюристы -- такими мне виделись русские люди, а также степи, согреваемые солнцем поля и сказочные города. Ничто другое, кроме нескольких правдивых подробностей, не соответствовало действительности. И все же фантастика Гоголя, психология Достоевского и все имена других выдающихся писателей -- Толстого, Пушкина, Чехова, Короленко, Андреева, Горького, Тургенева, Пришвина, Лескова -- говорили сами за себя. Музыка Мусоргского, Римского-Корсакова, Глазунова, Бородина, Рахманинова, Стравинского и Чайковского давала нам представление о России как о сказочно красивой стране и колдовском мире. Но ни о русских людях. Они для нас были потеряны, всего лишь фигуры из мертвого времени.

Границы были закрыты, а газетам мы верили так же мало, как и запрещенным книгам, которые иногда получали. Таким образом, все мои размышления касались только того, что я видел собственными глазами или же узнавал по редким источникам.

Сведения о России и русских людях напоминали лишь беглый осмотр на выставке мировой цивилизации, такой же сказочной и пустой, как наши знания.

Строительство и технические успехи русских никак не вписывались в наши представления о России. А там двадцати лет оказывалось достаточно, на что другие страны тратили столетия. Выполнялись пятилетние планы, проектировались новые заводы и фабрики. Всем этим русские занимались с фанатизмом и с чрезмерной затратой энергии и материалов. Это стоило жертв, лишений, тягот, каторжной работы и силы духа. Многое оставалось попыткой, смелым экспериментом. Возникали жилые здания, заводы, фабрики, предприятия. Иногда все это казалось игрой гигантского ребенка. Но новое поколение в России обладало силой и мужеством. Все постороннее и ненужное погибало. Трудовой процесс не останавливался, не обращая внимания ни на какие препятствия. Люди формировались по воле времени, стали техниками, инженерами, квалифицированными рабочими, организаторами и в конечном итоге опытными командирами и рядовыми Красной Армии. Они зачастую действовали механически, как роботы, и, обладая титанической волей, создавали оружие. Эти люди верили своей власти и подчинялись ей. Проводилась тотальная мобилизация. В России так же, как и на нашей родине.

Я был потрясен. Я больше не думал на своем родном языке: так, как это делал в юности. То, над чем я сейчас работал, стало истинной правдой. И это успокаивало мои бесплодные мысли и отвечало моим стремлениям. И я снова принимался за свой труд.

Харьков. Война снова раскрывала нам глаза на все произошедшее в России. Мы видели солидные постройки, роскошные административные здания и казармы наряду с маленькими домиками, которые прятались в тени вокзала, разрушенные здания²⁷. Но о жизни этого народа мы почти ничего не знали, разве что по книгам русских писателей, и не могли понять его душу. Мы курили махорку и пили лимонад, питались местными продуктами, жили в русских квартирах. Но это не придавало нам знаний о народе. Мы не видели пока солдат в форме, а о людях, которых встречали в городе, ничего не знали, как и многого другого. Например, о том, что война не позволила русским завершить то, что они планировали. Война только усиливала нашу неосведомленность.

Мы возвращались теперь в ад. Такова была наша участь.

Мы ехали в Курск, где заканчивалась наша поездка. Санитарные поезда с ранеными из района военных действий шли нам навстречу. Мы шли на войну, в пасть смерти, и в своем упадочном настроении надевали на себя маски приговоренных к смерти. Долгие разговоры вокруг нашей участи стали серьезными, в них сквозила боль, которая ранее не наблюдалась в нашей поездке. Мрачные мысли о предстоящем крестовом походе одолевали нас. Мы пытались украсить розами предстоящие нам битвы, но в то же время хорошо понимали, что они в конце концов сулят нам смерть. Молодежь предавалась тоске, хотя каждый, наверное, все же надеялся, что не погибнет и вернется на родину. Мы мечтали о скором окончании войны и думали, что избежим своей участи.

Курск. Мы вышли из поезда, немного отдохнули в заброшенном саду и отправились в город. Гипсовые фигуры русских мальчиков и девушек оказались у нас на пути. Оперный театр лежал в обломках, церковь была осквернена безбожным музеем. Потом мы нашли церковь поменьше, где сохранились еще иконы и алтарь. Бедные и бесцветные дома не украшали улицу. Мы зашли в солдатский дом, где читали, играли в шахматы и музицировали на рояле, у которого не было педалей. Затем купили у старухи красные розы и приложили их к своей груди. Нас окружали улыбающиеся люди, дети и женщины обращались к нам с дружескими словами, а одна девушка подарила нам пламенный взгляд. Отныне мы стали "кавалерами роз"²⁸.

Выйдя на террасу, мы наблюдали, как на город опускается темнота, говорили о смерти, о приближающихся сражениях, о возвращении домой из дальних краев.

Затем в товарных вагонах мы выехали в Охочев-ку, там выгрузились и поставили палатки. Ночной дождь барабанил по брезенту, тряс полотно. Мы чувствовали себя в безопасности и рассказывали друг другу разные душевные истории.

Утром небо было серым и дождливым. Мы ждали приказа и, получив его, отправились в дальнейший путь.

Зной сменялся дождем. Мы быстро уставали. Винтовки и рюкзаки давили на плечи. Кровь стыла в жилах, нас качало и шатало, мучила жажда: воды у нас не было. Наступила ночь, когда мы наконец расположились на отдых, раскинув под дождем палатки. Легли спать. Над нами постоянно гудели моторы русских бомбардировщиков, которые шли бомбить Воронеж.

Утром мы снова на марше. Идти было тяжело, жажда становилась невыносимой.

У ручья мы остановились на короткий отдых. Опустили ведра в воду и пили, пили ледяную живительную влагу, потом смывали с лиц соль и, охладившись, ложились в тень, стараясь дать отдых своим измученным, покрытым пузырями ногам. И снова в дорогу.

Я шел уже из последних сил. Выпитая в большом количестве вода вызвала тошноту. Кое-кто из моих товарищей падал на дороге, потом поднимался и шел дальше. Короткий отдых. Я с трудом догнал свою часть. Потом для нас подали грузовики, и мы прибыли в Колбнар.

Там я улегся в уличную канаву, не в силах сдвинуться с места. Учащенно билось сердце. Друзья отнесли меня в палатку, а утром я отправился к врачу. Он нашел мое состояние критическим и дал указание отправить меня обратно в Курск. Таким образом, я попрощался с попутчиками, "кавалерами роз", и стал курьером, который должен был сообщить их родным о готовности отдать за родину жизнь.

Поездка на запад

Войска шли навстречу врагу. Длинная колонна усталых солдат далеко растянулась в бесконечном русском пространстве. Пыль от множества сапог окутывала ее, улица терялась где-то вдали. Я смотрел ей вслед.

Товарный поезд подбирал раненых. Для них еще хватало места в вагоне, но прибывали все новые и новые. Мне с моими попутчиками места почти не оставалось. Локомотив подал сигнал и медленно тронулся. Моя поездка на запад начиналась.

Постепенно темнело. Дым от паровоза оседал на наших лицах. Они становились угольно-черными, как у шахтеров, и мы смеялись, глядя друг на друга.

Возвращение домой!

Я молчал весь этот день. Перед моими глазами проходила дорога, по которой мы шли накануне на пределах своих сил. Улицы, по которым мы тогда маршировали, казались бесчисленными, пыль оседала на наших ботинках. Аромат лугов и запах сена смешивались с чадом от горящих изб.

Сильный ветер дул мне в лицо. Я пытался заглушить свою усталость и боль, время от времени впадая в безграничное веселье.

В Охочевке мы переночевали. А на следующий день к полудню были уже снова в Курске.

На грузовиках нас доставили во временный госпиталь. В его красном многоэтажном здании царил настоящий хаос. Раненые, стонущие, дрожащие от лихорадки не получали никакой помощи. Один из врачей вынужден был прекратить работу из-за полного истощения нервной системы, другой пил без конца, бутылка водки стояла рядом с хирургическими инструментами и бинтами. Он старался по возможности скорее отправить раненых в стационар. Этот врач выдал мне документ для поездки в Варшаву.

К ночи война подошла к Курску. Русские летчики бомбили город. Товарный поезд с ранеными вышел из него среди фейерверка залпов зенитных орудий. Прожекторы разрезали мрак, а бомбы сыпались на город всю ночь.

Поезд шел в Варшаву. По дороге мы покупали землянику у русских женщин. Сидели у двери, спали на полках, подстелив под себя грязную солому. Ко всему этому мы уже привыкли и не задавали себе лишних вопросов. Поезд шел день и ночь. Но теперь наша поездка уже была безопасной. Обреченные на смерть, мы испытали такое чувство, как будто нас помиловали. Мимо раскрытых дверей вагона тянулись бесконечные леса, а вечером на небе вспыхивали яркие звезды.

Я возвращался домой.

Варшава²⁹. Я быстро выздоравливал. Музицировал с певцом и виолончелистом и шутил с медицинской сестрой. Но ночью спал плохо. Нервное напряжение не давало покоя. Волнение, сомнения и надежды, связанные с возвращением домой, терзали меня. Тем более что мне уже не давали морфия.

Я вставал и отправлялся бродить по темным коридорам госпиталя. Ночная сестра как-то встретила меня и проводила в свою комнату. Время от времени она выходила, шла по палатам, прислушиваясь к стонам солдат, приносила медикаменты и возвращалась ко мне. Мы беседовали всю ночь. Я говорил мало. А от нее узнал о трагедии на войне одной санитарки.

Ни одна женщина, даже ни одна проститутка, не испытывала столь бесстыдного обращения, как вели себя с санитарками солдаты на войне. Мало того, что ей приходилось иметь дело с беспомощными, кровоточащими, гноящимися телами людей, о которых она заботилась, ей приходилось испытывать еще и душевные муки. Она вела жизнь среди ран, гноя, болей и экскрементов. А встречаясь с солдатами на позициях, вынуждена была терпеть их бесконечные приставания. Сестра была первой и единственной женщиной, с которой они встречались спустя долгое время, Поэтому она видела перед собой только безликую и бесполую массу в форменных одеждах. Как только солдаты выздоравливали, они становились для нее животными, жаждавшими ее тела. Сестра страдала, глядя в глаза этих солдат, которые следовали за ней повсюду, наблюдали за ее походкой, мысленно раздевали ее. Когда они страдали от боли, то видели только ее заботливые руки и ловили каждое ласковое слово. Медсестра дарила им доверие, помогала, как могла, смеялась вместе с ними, и пациент выздоравливал. Состояние его улучшалось. И он постепенно терял чувство благодарности. Да сестра и не требовала этого от него. Но тут начинались двусмысленные шутки, попытки к сближению, непристойности. Сестра продолжала смеяться вместе с ними, хотела помочь этим суровым людям обрести себя, но они уже не знали границ. Животное чувство оказывалось сильнее. Они требовали, чтобы сестра вела себя как женщина, а она оставалась по-прежнему санитаркой. И теперь уже солдаты злоупотребляли ее товарищеским отношением с ними. Ни юмор, ни повеление сердца здесь уже не помогали. Грязные отношения набирали силу и, не получая ответа, переходили в ненависть. Добыча ускользала от них, и им оставалось только упражняться в пошлых речах.

Я сам был этому свидетель. Однако сестра рассказывала, что некоторые санитарки не выдерживали и начинали вести себя так же, как и эти мужчины. В конечном итоге они становились проституткам. Они никого не любили, их просто брал самец, животное, которое они выбирали из серой массы для себя. Сегодня они получали один какой-то экземпляр на выбор, а завтра другой. Эти проститутки с трудом, но все же как-то терпели.

Были санитарки, которые обращались с солдатами только как с невоспитанными детьми, с тем скепсисом матерей, которые смиряются со своими неразумными чадами, или вели себя как монахини, которые выполняли свою работу из сострадания и не спрашивая, ради Иисуса, о какой-либо плате. Были такие, которые отвергали притязания, а некоторые просто боялись солдат. Надо также заметить, что большинство сестер и санитарок были молоды.

Медсестра, рассказывая мне все это, гладила мои волосы. Но я старался не смотреть на нее. И она продолжала говорить дальше своим слабым голосом.

Женщинам на войне было тяжелее всего. Они чувствовали себя женщинами, хотели оставаться ими, хотя и выполняли поистине мужскую работу. Но ведь они также хотели любить, сочетаться браком, иметь детей от одного-единственного мужчины. А здесь тысячи солдат уверяли их в своей любви. И они уже не верили больше в любовь. Массы людей задавили отдельные личности, одиночки потеряли свое значение. И женщине казалось, что все мужчины на одно лицо. Никаких исключений, никаких серьезных чувств от своих пациентов они уже не ждали, не верили ни в какое искреннее движение сердца. Иногда что-то просыпалось в них, они становились нежными и ласковыми, но затем убеждались, что перед ними не любящие существа, а похотливые животные. Они чувствовали в каждом слове этих солдат скрытую жадность, в каждом вздохе только фальшивые стоны. Таким образом, они делали для себя критические выводы и не находили в сердцах солдат никакого отклика. И чувствовали, что в этом мире никто не ценит их девственности. Вероятно, они цеплялись еще за аристократическую маску госпитального врача. Но если они и мечтали о дорогом часе свидания с ним, то в конце концов испугались бы. Маска быстро слетела бы с его лица, а разочарование девушки стало бы еще более горьким.

Я не отвечал ей. Моя зародившаяся было любовь к этой ночной медсестре сразу же погасла после этих ее признаний. Я не был уверен, что она могла бы исключить меня из этой массы похотливых самцов.

Итак, девушки и женщины на войне теряли все, что было им дорого и ценно. Их жизнь теряла смысл, когда они убеждались, что все их искренние чувства сталкивались с обманом или гасли перед страхом, который внушали им лица противоположного пола. Не было никого, кого не затронула бы эта война.

Я ехал далее в Нойбранденбург. Так проходило мое возвращение домой. Все лето я наслаждался

свободой, много читал и писал. После моего увольнения по болезни получил отпуск и остался дома. Но меня не оставляла мысль о возможной в ближайшее время третьей отправке на восток. До тех пор пока война продолжалась, надо мной по-прежнему нависла неизвестность, новая возможность оказаться наедине со смертью. Ничто не заканчивалось, пока я получил лишь передышку, но она делала мою жизнь еще тяжелее. Все пути вели в ночь.

ЛИТОВСКИЙ ЛАНДШАФТ

Война продолжалась, и моему паломничеству еще не пришел конец. Я вновь отправился в мое русское путешествие и не снимал с себя маску солдата. Каждое возвращение домой было для меня подарком, как если бы я на время сумел избежать большой опасности. Мое пребывание на родине было только отсрочкой, последним обедом приговоренного к смерти. Россия не отпускала меня.

Я снова ехал навстречу зиме и в центр этой войны. Медленно, но верно приближался к Ржеву, ибо так хотела моя звезда. Я уже испытал ад зимней войны, и моя новая поездка заставила меня вновь надеть старую маску. Менялись роли, но в своем существе я так и не стал ни мудрецом, ни монахом.

Бог по-прежнему был для меня чужим. Я искал его только при самой срочной необходимости, но не руководствовался ненавистью, презрением и даже любовью. Таким образом, моя участь вела меня к той границе, где поджидали опасности, близость смерти и боль. Но в то же время это обновляло мою душу. Снова и снова начало и конец моего паломничества привели меня к тому месту, где начиналась и кончалась жизнь...

Варшава. Мы ждали приказа к маршу. Дни и ночи проходили в безделье среди чужих людей и в чужой стране.

Мы неторопливо прогуливались по улицам. Парки и роскошные здания соседствовали с маленькими угловатыми переулками, казармами и руинами. Универсальные магазины, простые и богатые церкви с золотыми шпилями перемежались с покосившимися домами, крохотными тавернами, трактирами, кофейнями и обителями старьевщиков. На витринах рядом с мишурой лежали ценные украшения. Нищие, чистильщики обуви и солдаты плотной толпой передвигались по улицам. Стройные красивые женщины, лица которых знали косметику, и ухоженные девушки часто встречались нам на пути. Вечером мы посещали варьете или трактиры. Там мы вдыхали атмосферу и колдовство большого города. Страстные танцовщицы раздевались на сцене и садились к нам на колени в тончайших пеньюарах. Мы пили сладкие вина, слушали захватывающую музыку, наблюдали за богатыми, элегантными, настроенными на мирный лад гостями и легче познавали душу народа, чем в сверкающем кабаре среди презрительных декадентов или игроков в карты, сидящих среди столиков и рассуждающих об искусстве. Мы не понимали польских песен и пародий и чувствовали себя безродными туристами, не имеющими никаких корней, попутчиками в этом современном мире. Когда мы возвращались домой, девушки и женщины предлагали нам свои услуги буквально за кусок хлеба. И наши любовные приключения составляли смысл этого отдыха, подаренного нам перед войной.

Литва. Наш поезд шел среди холмистого осеннего, октябрьского, ландшафта. В таинственной и грустной красоте лежали бледно-зеленые и коричневые поля. Лиственные леса умирали в красном и золотом опьянении, а тусклая сосна вытягивалась в серое небо. Меланхолия и печаль охватили нас. Но мы любили относительную красоту этого мира.

Просто проходила жизнь.

Красивые деревеньки сгрудились у холмов, деревянные домики стояли среди невзрачных садов, у желтых рек между чистеньких улиц, кладбищ, руин, редких елей и березок. Такие поездки приносили нам радость.

Луга и пастбища окружали дунайскую крепость, возвышавшуюся на фоне вечернего неба. Все это проходило мимо нас, и можно было только попытаться удержать эти красоты в памяти. Мы знали мир и все же всегда оставались в нем только гостями, не принимая участия в жизни людей, дыхании земли и в бытии всего того, что появлялось и исчезало вокруг нас. Витебск, Смоленск, Вязьма, тысячи деревень и поселков оставались только картинами на фоне нашего бесконечного пути.

Духи войны снова оказались у власти. Пустота, одиночество, ожидание своей участи и готовность к смерти преследовали нас. Мы уже не думали о необходимости нашей поездки, предвидя, что эта авантюра скоро печально кончится для нас всех. Мы думали только о безумии войны, преступлениях, совершаемых в жизни нашего поколения, и больше не гадали, как решат нашу судьбу звезды. Наша жизнь была каким-то промежутком между жизнью и смертью.

Так мы оказались на позициях под Ржевом³⁰.

РОЩА ПОД РЖЕВОМ

Окопы

Кратковременные дожди и прохладные дни говорили о наступлении осени. В низинах собиралась желтая вода, зеленая тина обозначила территорию болота на всем пространстве близ Ржева. Ольха, сбросившая листву, оказалась в болоте, с сосен и берез капала вода, грязная, растоптанная трава прижалась к земле. Темные от грязи ручейки текли по мокрым улицами. Земля набухла от влаги, и при каждом шаге сапоги погружались в нее. Грязная вода лилась на нас, когда мы задевали ветви елей. Выйдя из палаток, мы отправились на передовую, чтобы занять окопы перед деревней Табаково и лесной опушкой.

Очищали обувь от корок глины и тины, и в тяжелых сырых сапогах медленно тащились по грязи. Все было пропитано влагой, в том числе одежда и хлеб. Ржавчина покрыла винтовки. Солнечные дни чередовались с ночными заморозками и выпадающим снегом. Наступал сезон дождей, а мы не имели никакого убежища.

Окопы мы нашли заболоченными и частично затопленными. Во временных бункерах и примитивных стрелковых укрытиях отовсюду капала вода. Ло

шади, запряженные в повозки, падали, а они были ценнее солдат. Мы стойко несли все невзгоды и оживали в своих воспоминаниях, мечтая о возвращении домой. Постепенно привыкали к окопной жизни, как будто бы ничего не изменилось с прошлого года. Такая же грязь и слякоть.

Только ландшафт был покрасивее. Кустарники ольхи, болотистые поляны и холмы с небольшими рощицами открывали перед нами какую-то грустную красоту и идиллическую отстраненность от всего мирского. Мы снова проникали в тайну русской земли.

Больше уже не было никаких маршей, ночевали мы в избах и амбарах. А там, за окопами, вообще не было ни домов, ни конюшен. От Табаково остались только обгоревшие бревна, кирпичи, заброшенные огороды с замерзшими овощами, отдельные осины и грязные улицы. Бревна и доски служили нам для сооружения бункеров.

В основном наша жизнь шла в стрелковых окопах. Бруствера защищали нас от огня легких минометов, походные печи давали мало тепла. Дрова солдаты находили где-нибудь поблизости. Умыться было негде, а походные кухни привозили еду только в сумерках, останавливаясь в отдаленном овраге. Почти ежедневно кого-либо убивало или ранило. Однако мы умели сохранять хорошее настроение и старались держать себя в норме. Опасность стала будничной, и вылазки уже не казались такими страшными. Душа приспосабливалась к своей участи.

В трехстах метрах перед нами лежали русские окопы, от них нас отделяла только поляна и колючая проволока. Постоянно щелкали винтовочные выстрелы, свистели над нашими головами снаряды и разрывались на бруствере окопов. Время от времени легкие минометы вели огонь по нашим окопам, и их снаряды падали рядом с ними. Снайперы делали каждую попытку высунуться из окопа смертельной. Нас охватило какое-то безразличие, не то из-за склонности к фатализму, не то из-за надежды на Бога.

Как канатоходцы, мы передвигались по окопам между глиняными стенами. Дно окопов застилали досками или тонкими решетками, так как оно постоянно стояло в воде. Многие солдаты заболевали от этой постоянной влажности и холода. Сырая глина покрывала коркой шинели и плащ-палатки, решетки из реек тонули в воде. Мы не имели возможности менять сапоги и портянки. В течение дня невозможно было отогреться, так как русские стреляли по дыму из печек, которые мы топили влажной древесиной. В капониры стрелков мы могли попасть только через узкие отверстия ползком. Брезент заменял здесь дверь. Днем мы занимались чисткой оружия и шанцевого инструмента, а ночью дежурили по два или три часа, пристально наблюдая за нейтральной полосой, по которой могла проползти разведывательная группа противника. Наблюдатели постоянно ожидали, что их настигнет пуля или же прямое попадание гранаты размажет по брустверу мозги. Кишки, лоскуты кожи и кровь вмерзали затем в глину. Останки убитого отскребали и закапывали. Однако зачастую тот или другой солдат находил непогребенные фрагменты тела своего приятеля и не мог узнать его.

Ночью мы засыпали тревожным сном. Караульные постоянно чередовались, особенно внимательно следовало дежурить на рассвете, так как опасность нападения в это время возрастала. Мы охраняли окопы по одному или же выходили на караул группой. В темноте было трудно что-либо заметить, мы видели только тени или лица лежащих рядом солдат. Сигнальные ракеты вырывали нас из мрака и погружали на несколько.секунд в свой яркий белый, золотистый и зеленоватый свет. Эти бенгальские огни взлетали над неподвижным ландшафтом, на опушке леса и бруствере окопов теряли свою силу и отбрасывали нас назад во тьму ночи. Туман парил над желтовато-коричневой травой. Каждый куст, каждый качающийся на ветру стебелек казались угрожающими фигурами приближающегося врага.

После полуночи поднимающаяся на горизонте луна росла и выплывала из тумана красная и круглая, как будто кровь лилась из-за холмов. Ночь освещалась мертвенным светом, словно открывалась таинственная сцена, на которой духи начнут играть свой спектакль. На небе появлялись и парили легкие серебристые облака.

Ночами сверкали звезды. Орион и Вега, Рыба, Близнецы и сверкающая лента Млечного Пути спокойно вращались вокруг Полярной звезды. Им была безразлична и война и мир на Земле. Но трассирующие снаряды постоянно пересекали небесное пространство. Красота звездного неба нас не касалась. Нас уже приговорили к смерти. Смертельно уставшие, замерзшие, бессильные солдаты с трудом выходили на посты. Пулеметы долбили коротко и сухо, взрывались гранаты, и только это имело смысл в нашей жизни.

Наступило полнолуние, ночи на русском севере стали светлыми. Нейтральная полоса лежала в белом тумане и слегка просматривалась. Вскоре и ночь стала для нас магическим днем. Мы видели теперь землю далеко, вплоть до русских окопов. Туман поднимался, ночной холод охватывал наши тела, и Морфей, божество сна, заставлял дремать, прислонившись к стенке окопа.

Утренний сумрак встречала тишина. Рассвет воспринимался как освобождение от страшной действительности. Красота этих часов была нам особенно дорога после беспокойной ночи, полной страха и тягостного труда. Бесконечные переживания в условиях постоянной опасности выматывали из нас всю душу. Жажда жизни заставляла преодолевать и тяжкие испытания, и горестные мысли. Воодушевление не оставляло нас даже в самые тяжелые часы. Среди постоянной угрозы смерти мы знали: пока еще живы!

Солнце опускалось, принимая апокалипсические краски. Каждая такая картина стала для нас ценностью, так как она лежала между днями, проведенными на фронте, и возвращением домой. Ночь проходила, и с утренним сумраком начинался новый день, а затем и следующая ночь, приближая нас к чудесному прекращению авантюрного приключения.

Ночью мы вполне могли заблудиться, выходя из бункера на разведку. Выпрыгивали из затопленных окопов, бежали к нейтральной полосе в стремлении как можно скорее добраться до русской колючей проволоки. Благополучно возвратившись к себе, мы потом оценивали нашу вылазку с юмором как замечательно смелое предприятие.

Ночные заморозки усиливались, земля промерзала, иногда мы чувствовали, что снег вот-вот начнет падать в наши окопы. Осень заканчивалась. Начиналась зимняя война в России.

Мы вытащили нашу противотанковую пушку через бруствер. Пересекли нейтральную полосу, перетащили ее через воронки от снарядов. На другой день с удивлением обнаружили лошадь. Теперь она тащила пушку, и наше положение стало менее опасным. Жизнь продолжалась, однако смерть ежедневно поджидала нас.

Заснеженные дали

Наш бункер был построен невдалеке от лесной опушки в воронке из-под бомбы. Низкие кусты скрывали траншеи, которые шли в обе стороны от бункера. Вокруг лежала голая степь. Ночью мы стояли в карауле, выкапывая для себя окопчики саперными лопатами при свете ущербленной луны. Фейерверк сигнальных ракет рассыпался где-то вдали, и мы радовались, что живем в относительной безопасности. Наш оборонительный порыв перешел в усталое выжидание.

Мы были удовлетворены тем, что в бункере было тепло, имелся стол и скамьи и предоставлялись возможности для нормального сна. Мы больше не нуждались в еде. Попивая бренди с горячим чаем, лимоном и тостами, удовольствовались этой маленькой радостью жизни.

На фронте было беспокойно. Ночью, раздавались выстрелы, что-то трещало, сверкало и рвалось в окопах, вызывая у нас серьезные опасения. Но скоро снова восстановилось спокойствие. Стояли ясные дни, солнце светило так ярко, как могло быть только во время русской зимы с ее морозным климатом. Мы находили еще крохотные синие звездочки замерзших маргариток и увядшую траву. Земля пока дышала свежестью. Мы сидели у печки. Дрова потрескивали, танцевали сполохи пламени, ветер пел в трубе, а снаружи сверкали звезды.

После полуночи тьма опускалась на землю. Небо затягивали плотные облака, задувал сильный ветер, потом шел снег, покрывая желтую траву на равнине. Снежинки кружились в воздухе над рощей, оставляя белые пятна и ленты в низине, медленно покрывая почву белой простыней. Желто-серое небо нависало над землей. Раскрыв глаза, мы наблюдали за этой картиной преображения природы. За все время, что мы стояли в карауле, душу не обременяли никакие заботы.

Зима долгое время оставалась еще довольно мягкой. Нас на этот раз против ожидания снабдили шерстяными вещами и утепленными ватой шинелями. Доставили даже валенки, и солдатская жизнь стала намного легче.

Светло-синее небо, сверкающий снег на ветвях деревьев и на траве, блестящий в утреннем свете иней, спокойствие на фронте -- таким мы любили этот мир.

Моим приятелям, занимавшим позиции у Оли-нина³¹, где проходило мощное наступление русских, пришлось несладко. Они замерзали, страдали от обморожений, ночуя в заснеженных избах без печек, болели, терпели крайнюю нужду, почти умирая с голоду. Оставшиеся в живых, как привидения, сбивались в кучку, стараясь обогреться. Я дежурил в бункере, не расставаясь с пистолетом, чтобы эти солдаты держали помещение в порядке и придерживались устава.

Так я командовал во время второй зимней кампании³². Кроме этого, колол дрова, топил печку, варил кофе, писал и пел сам с собой. Только во время еды общался еще с одним солдатом.

В свете масляного светильника или свечи я сидел за столом, слушал шелест и треск догорающих дров в печи и наблюдал за танцем языков пламени, грезил и убивал время. Мой товарищ, такой же одинокий мужчина, как и я, иногда подходил ко мне. Мы вспоминали свою мирную жизнь, военные переезды и наши планы, смотрели на падающий снег и в погожие дни выходили из окопа, вдыхая морозный воздух покрытого льдом мира.

Все, что казалось таким важным снаружи, тонуло в мертвой тишине. Только душа была переполнена изобилием картин и мечтаний. Я истощил все запасы своих прошлых воспоминаний. Ничего не осталось. Теперь лишь снегопад, танец огня в печи и лунный свет занимали мое воображение. Таким образом, я жил одиноко, как отшельник, далекий от войны и гремящего вокруг меня мира.

Сумерки. Я надевал камуфляжную форму, брал котелок и походную флягу, поднимал плащ-палатку у входа и выходил наружу.

Метель неистовствовала на равнине, я с трудом вдыхал морозный воздух заиндевевшими губами.

Покрывало танцующих, шатающихся и кружащихся хлопьев снега окутывало меня, штормовой ветер резал, как бритва, лицо. Я не видел неба, его закрывало белое покрывало с сероватым оттенком. Снежный покров беспрерывно рос под моими ногами. Я мог идти только маленькими шажками и с трудом замечал перед собой дерево или кустарник. Двигаясь против бушующей метели, я пытался определить приблизительное направление к кухне. С воем и свистом метель неслась над землей.

Я шел долго, с трудом переставляя ноги, весь в поту, но так и не видел походной кухни. Наконец я вышел на какую-то тропинку, но она была мне не знакома. Здесь я никогда не был. Я понял, что заблудился, тем более что сумерки погружали всю эту белую пустошь в голубовато-серую и чернильную тьму. Мне надо было срочно выходить на дорогу, чтобы не опоздать к раздаче пищи, и тут я внезапно увидел деревья, совсем рядом со мной показалась низкая роща. Это не была роща сказок, как мы ее называли, и ни лесная поляна, которые я хорошо знал. Теперь мне следовало бежать между оврагами, чтобы снова вернуться к нейтральной полосе.

Я испугался. Моя прогулка оказалась совсем небезопасной. Снег быстро стер мои следы, все вокруг расплывалось в какой-то серой дымке. Я больше не знал, куда идти. В ушах звенело.

Все же мне удалось найти дорогу, и я пошел по ней. Но никакой колеи или санного следа на ней не было. Опять показался какой-то лес, а поблизости затарахтели русские пулеметы. Пули засвистели рядом со мной. Я бросился на землю и снял пистолет с предохранителя. Стрельба прекратилась. Я отполз назад, поднялся и пошел по дороге в обратном направлении, натолкнувшись на подбитый бронетранспортер. Потом увидел еще несколько таких машин. Но нигде не было видно даже следов сожженных деревень: ни Табакова, ни Пондарева. Все мои поиски не приводили ни к чему. Я бежал по кругу, останавливался, с трудом переводя дыхание, беспомощно, замирая от страха перед ночью и неизвестностью, двигался дальше. Метель не ослабевала.

Я понял, что дальнейшие мои поиски бессмысленны, залез в разбитый бронетранспортер, закурил сигарету и решил ожидать конца метели или рассвета. Какое-то безразличие охватило меня, и я заснул. Проснувшись после полуночи, вышел наружу и стоял, дрожа от холода и покачираясь. Снег покрыл все вокруг. Но тут я обнаружил телефонный провод и пошел по линии. Так дошел до оврагов и быстро вышел на дорогу, ведущую в наш бункер. Таким образом, мне удалось избежать опасности. Я разжег костер, вытащил из кармана кусок черствого хлеба, пожевал и улегся спать. Проходили часы, но я так и не смог заснуть. Завывание метели все еще раздавалось в моих ушах, и я был рад начавшемуся новому дню.

Я проснулся весь заметенный снегом. Раннее утро едва осветило землю. Целый сугроб снега похоронил меня под собой, и только друзья сумели найти меня ранним утром и откопать. Мирная сказочная роща оказалась совсем рядом, кругом возвышались знакомые холмы, одетые в белые одежды, зеленые ели, покрытые снегом, наш бункер и окопы. Никаких следов не было на девственном снегу. И все же демоны этого ландшафта посетили меня, наполнили душу ледяным молчанием и фатализмом, который позволил мне выжить, как выживает зимой трава и кусты. Но, вероятно, они относились снисходительно к участи людей, чтобы они могли вынести нечеловеческие муки. Я продолжал свою жизнь отшельника. Ночью, когда не спал, прислушивался к скрипу снега от чьих-то шагов. Услышав русскую речь, вставал и брал винтовку на изготовку. Однако разведчики проходили мимо, не обращая внимания на заснеженную плащ-палатку, закрывавшую вход.

С утра я выходил наружу, на белые поля.

Роща сказок

В роще сказок постепенно возник целый подземный город. Возводился один бункер за другим, и они тянулись вдоль дороги сплошной линией. Я шел мимо, вплоть до последнего бункера, к своим минометчикам по безопасной стороне, следя, чтобы меня не подстрелил какой-нибудь разведчик, входивший в поисковую группу русских.

Мы жили в довольно сносных условиях. Было достаточно места, бункер обогревался, еды хватало, лишь изредка приходилось нести службу, и на сон времени хватало.

Здесь для меня наступило время адвента, подготовки к моей дальнейшей жизни. Постоянно находясь в пути, я ожидал теперь перемен в моей судьбе. Ужас от страшных событий, которые мне приходилось пережить, чередовался с озорством и капризами. Я испытывал большую уверенность в себе и спокойно вспоминал об адвенте прошлого года...

Русские сосредотачивали против нас свои войска, и нам было приказано проявлять максимальное внимание. Начиналась оттепель. Снег таял и стекал вниз по брустверам окопов, земля размокала, снежная вода проникала в ботинки и валенки. Было холодно. Деревья, сбросившие с себя снег, уныло смотрелись на фоне серыхдней, а на глади ручьев в долине начался ледоход.

Русские со дня на день должны были начать запланированную атаку, и мы в свою очередь готовились к ней.

Четыре дня и три ночи мы не спали, ложились, не раздеваясь, в тяжелых зимних шинелях. Печь топилась постоянно, и пот стекал с наших лбов, тогда как ноги замерзали от постоянного сквозняка. Холод проникал во все щели. С плащ-палаток в бункере постоянно капало. Не помогал даже брезент, который мы натягивали. Все, чего мы касались, было влажное, грязь покрывала наши шинели и брюки. Постели на скамьях были мокрыми и грязными. Хлеб плесневел.

Мы пребывали в полной готовности. Но оружие замерзало. На обуви застывала ледяная корка. Мы ждали и смерти, и панического бегства. Было уже безразлично, настигнет ли нас русская пуля или собственный заградительный огонь, который, как мы знали, открывали специальные отряды по бегущим с позиции солдатам. А возможно, и предполагали, что можем погибнуть от истощения, замерзая в бесконечные ночи в своих окопах. Достаточно было одного часа, чтобы мы потеряли чувствительность наших рук и ног. На второй час начиналась лихорадка, тело дрожало как при высокой температуре, на третий час сознание терялось, действительность уходила куда-то вдаль, потом внезапно мы снова окунались в сумрачную и тяжелую жизнь. Мы вскакивали, хлопали руками, стучали ногами и оглядывали все вокруг. Видели рядом с собой семерых смертельно бледных солдат, с выцветшими лицами от затхлого воздуха бункера, дыма и сажи, с взлохмаченными волосами и пустыми глазами, замученных вшами.

В котелках гнили остатки пищи. Мы считали часы, но время длилось убийственно медленно. Ожидание становилось пыткой. Это изматывало нас. Все потеряло свой смысл, и мы только думали, когда кончится бой. Раненые возвращались кое-как перевязанными, иногда с помощью простой бумаги. Убитых было все больше. Приходилось отступать. Мы были солдатами и пионерами нового времени, в которое уже больше не верили. Проходил день, и ночь опускалась на поле сражения. На снегу оставались только следы волков. Однако мы пытались найти какие-то отдушины в нашей страшной жизни. Грезили о своей молодости, которой лишила нас война, расписывали радости прошлой жизни. Была однажды ночь, когда все много пили, танцевали и целовались, были еще и тысячи других ночей с непрекращавшейся музыкой, пьянством, смехом и размышлениями. Но эти ночи никогда не доставляли нам настоящей радости и не скрашивали нашего существования. Мы видели только снег. Его создал Бог, так же как и нас самих. Мы мечтали о родине, книгах, которые сжигали, находя их пропитанными ложью. Мы должны были уехать домой, в свои теплые дома, в которых запирают двери и куда уже больше никогда не вернется война. Но жизнь продолжалась для нас в окопах. На русских военных заводах уже приготовили для нас гранаты. А мы ставили на полях войны бесконечные березовые кресты, накрывая их вершины стальными шлемами. Теперь под ними лежали истлевшие тела людей, которых, как скотину, загнали на эти поля. Таков был смысл войны.

Итак, мы впали в отчаяние. Наш юмор стал желчным. Никогда не пытались мы открыто иронизировать по поводу нашей судьбы. Наше горе не имело никакого отношения к иронии. Мы только иногда говорили о наших бедствиях с ухмылкой на лице. Эта ухмылка скорее напоминала дьявольские гримасы.

Мы не могли больше сидеть в бункере и ждать развития событий. С наступлением сумерек спешили прогуляться по опушке рощи сказок. Падал свежий снег, и мы наблюдали, как струится речка в низине.

Перед нами открывался демонический ландшафт войны. Туман поднимался из оврага и становился все плотнее, покрывая ветки елей на высотках. Вдали на фоне серого с красным вечернего неба расстилалась равнина. Синеватые тени и желтые световые пятна играли на белом снегу. Ни одной живой души, ни одного зверя и птицы не было здесь. Только из бункеров поднимался белый дымок от сырой древесины и долго висел над замерзшей долиной, как будто бы какие-то кузнецы выковывали там пули для будущего сражения.

Мы медленно возвращались в рощу сказок.

Ночью падал снег. Он плотным слоем ложился на землю и ветви деревьев, которые охотно несли его нежный груз. Роща постепенно выплывала в раннем свете из тумана.

Внезапно в тишину природы вступила грозная симфония войны. Мы услышали выстрелы русской артиллерии. Эхо на холмах отозвалось во вражеских окопах. Снаряды разрывались далеко в глубоком тылу. Эхо долго продолжало греметь и звучало, словно хором запели духи лесов и полей. Затем первые артиллерийские гранаты затрещали в роще. Звук их разрывов был глухим и грозным. Огонь артиллерии сопровождали разрывы снарядов танковых орудий и противотанковых пушек. К ним добавились характерные звуки минометных выстрелов и треск пулеметов, раскинувших смертельную сеть своих патронов. Русская артиллерия время от времени запускала осветительные ракеты, которые освещали поле боя, разрываясь с таким шумом, словно кто-то бил в барабан. Это был какой-то ураган звуков: стоны, свист, рев, визг. И все тонуло в непрерывных ударах грома. Больше уже было невозможно отличить один звук от другого. Русские начали мощную артподготовку.

Мы сидели в бункере, держа оружие наготове. Только бревна этого убежища да земляные брустверы окопов защищали нас. Однако это все-таки позволяло нам чувствовать себя в относительной безопасности. Хуже было тяжелое ожидание. Атаки не казались такими страшными, как этот ад огненного вала.

Бункер ходил ходуном. Но мы спокойно смотрели на бушевавший снаружи огонь, взлетавшие в воздух земляные глыбы и дым. Черная пыль поднималась, а затем круто обрушивалась на землю. Дождь осколков и замерзшей глины сыпался перед самым входом в бункер.

Серовато-коричневые, черные и светло-серые клубы дыма не давали дышать и щипали глаза.

Так же внезапно, как начался этот артналет, он и кончился. Разрывы снарядов снова сместились в глубокий тыл. Телефонные провода были разорваны на куски, мы не могли получить никаких сведений о происходящем, но хорошо знали: русские атаковали окопы, находящиеся перед нами. Мы поспешили к миномету и подготовили пулеметы к бою. Теперь уже было видно, как одетые в белые маскировочные халаты русские солдаты отдельными группами и рядами атакуют наши позиции. Мы наблюдали, как они падают под нашим огнем, останавливаются и отступают. Прошел час.

Вторая волна наступающих также была встречена огнем немецких пулеметов, гранатометами и минометами. Заметно стемнело, но были хорошо видны трупы немецких и русских солдат, лежащие перед нашими позициями. Санитары вынесли в окопы наших убитых, а раненых отнесли к врачам в полевой госпиталь. Наступила зловещая тишина. Лишь время от времени раздавались одиночные выстрелы.

Роща сказок резко изменилась. Снег больше не был белым: воронки от снарядов покрыли землю, и оттуда поднималась черная пыль. Почва в наступающей темноте призрачно сверкала от осколков снарядов. Роща была вся вскопана. Деревья были вырваны с корнями, и могучие стволы упали на землю, воронки соседствовали друг с другом, снаряды срезали замерзшие ветви со стволов. Разорваны на куски сучья, кора смешалась с осколками гранат. От елей остались одни стволы, лишенные иголок. Красота и жизнь рощи стали жертвами войны так же, как раненые и мертвые, лежащие вокруг.

Однако мы, оставшиеся в живых, выбирали опасность, которая была предпочтительнее убийственного ожидания. В сражениях жизнь проявлялась в диком желании существования. Война вела нас в сказочное состояние, когда странная тоска о схватке с противником проявлялась как в ожидании, так и в действии. В нас пробуждалось нечто первобытное. Инстинкт заменял чувство и превращался в трансцендентную актуальность.

Однако теперь мы, промерзшие до костей, возвращались в наш бункер.

Ночью оружие снова заговорило. Диалог пулеметов передавался от одного окопа в другой. Мы слушали его, неся караульную службу. Ночной туман покрывал белый снег, а сигнальные ракеты сгорали высоко, не доходя до земли, и придавали неподвижным деревьям человеческие черты. Немецкий пулемет быстрыми, короткими очередями стрелял по противнику, внушая нам некоторое спокойствие. Русские пулеметы отвечали после короткой паузы, вмешиваясь своими очередями в стрельбу нашего оружия. От холмов непрерывно раздавалось эхо.

Концерт оркестра оружейной техники был приведен в действие и завершился многочисленными жертвами. На войне правил металл. Трава и лес должны были страдать так же, как и люди.

На следующий день началась атака. Раздались воинственные крики. Артиллерия вела беспорядочный огонь. Заговорили пушки бронетранспортеров и минометы. Последняя атака русских потерпела неудачу перед проволочными заграждениями. Но вечером все повторилось.

Мы посчитали упавших перед нашими окопами немецких раненых и мертвых, после того как их подобрали санитары. Голые статистические факты мало что говорили о жуткой трагедии этих потерь.

Прямое попадание снаряда поразило один из наших отрядов. Мы собирали конечности в кровавом снегу, выкапывали из него человеческое мясо и кости, очищая землю от мозгов. Останки заворачивали в брезент и хоронили в Табаково, словно сражение военной техники делало нас бездушными машинами.

Но и мертвые не находили покоя. Как и в летнюю пору, они часто неделями тлели в поле ржи, пока их не находили могильщики, которые извлекали из земли останки героев и хоронили их на кладбище. А из могил в Табаково трупы вновь извлекали и хоронили их на родине, где они уже покоились в мире и где мертвым доставалась слава.

После боя нам наконец удалось лечь спать. Но многие из нас, и я в том числе, были настолько истощены и обессилены, что им не удавалось заснуть. Как только я начинал дремать, что-то рвалось у меня внутри, а тишина вызывала тяжелые воспоминания. Мы стояли на мосту между жизнью и смертью.

Снова и снова я вспоминал те минуты, когда лежал в воронке от бомбы, а орудийный огонь вспахивал ее края и засыпал меня снегом и землей, до тех пор, пока я не потерял сознание. Мои друзья откопали меня и отнесли в бункер, посчитав мертвым. И когда я очнулся, то решили, что я вернулся из потустороннего мира.

Так мы и жили, соседствуя со смертью. Но не гибель пугала нас, а ее ожидание. Неотвратимость смерти внушала нам ужас. Она не имела своего завершения и не оставляла нас в течение нескольких лет. Она управляла тайными стремлениями нашей души, пробуждала то ангелов, то злых духов. Она наполняла нас, выжимала по капле крови, но и позволяла смиряться с нуждой. Таким образом, это чувство росло внутри нас как здоровое дерево.

Оно то оставалось слабым, как тень, то приводило к отчаянию, то возбуждало необычайную жажду жизни, и возможность гибели падала как спелый плод.

Человек, побывавший в далеких краях, становился на якорь в подземном царстве, и постоянная готовность к смерти оказалась для него счастьем. Там смерть воспринималась как свет, идущий откуда-то из самого себя. Она не могла разрушить духовный мир.

Однако при ее приближении все существующее обновилось. Золото стало ненужным, а каждый кусок хлеба представлял огромную ценность. В книгах удавалось найти более глубокий смысл, романы завершались теперь иначе. Только нечто существенное имело смысл. Таким образом, смерть обновляла наши души, делала нас лучше, чем мы были раньше.

Однако березовые кресты продолжали заполнять зимние поля России.

Призрачная роща

В песочных часах медленно перетекал песок, а каждая его песчинка покоилась в руках Бога. Но мы не чувствовали этого.

Мы встречали Новый год в роще сказок, пили бренди и вели беседы далеко за полночь. Снаружи раздавались выстрелы из всех видов оружия и в воздух летели огненные ракеты³³: 1943! Затем следовала пьяная поездка на санях. Днем мы отсыпались. Но при взгляде на обглоданные деревья, переломанные кусты, которые уже были не в состоянии покрыться зеленью, на все эти обломки былой красоты нас охватывало такое чувство, как будто бы мы оказались в какой-то призрачной, нереальной жизни, которая управляла нами. Эту рощу действительно можно было назвать призрачной.

Впрочем, она светилась от вражеского огня. Снаряды не прекращали разрываться в наших окопах, и мы так же сгибались от них, как и деревья. Война лишила нас одеяний из иголок и листьев. Внутри все было порвано. Нам досталось так же, как и кустарнику после битвы. Мы не могли больше думать ни о чем: выстрел, попадание, черный снег, кровь и смерть. Черный снег стал для нас символом опустошения, которое война привнесла в наши молодые души. Только иней страшной опасности и свежий снег молчания заживляли эти раны, до тех пор пока мороз не ликвидировал последние остатки нашего существования и от нас не оставались даже тени нашей прежней жизни.

Мы хотели забыть прошлое, но и не умели его похоронить. И снова и снова копались в воспоминаниях, и все еще несли прошлое в своих мечтах.

Мороз постоянно крепчал, как будто ледяной ветер дул откуда-то со звезд. Бледная луна светила все ярче из-под облаков. Наши руки и ноги промерзли окончательно. Мы страдали от мании преследования и от ежедневного прощания с жизнью. Жили в ожидании смерти, учились ненавидеть время и проклинать войну. Однако внутри нас оставалось что-то такое, что позволяло, несмотря на все жертвы, не предаваться отчаянию и не уходить из своих окопов.

Обычно такое чувство возникало после боя. Мы пытались оценить все нами испытанное и придать ему определенный смысл и значение. Но правда жизни отрезвляла нас, и мы возвращались в реальный мир. Умом мы это понимали и все же пытались бороться против этой жуткой реальности, однако не находили никаких причин для того, чтобы снова обманывать себя. Беспощадная война вторгалась в наши души и не позволяла предаваться иллюзиям.

Снег шел непрерывно. Ночью наступала тишина, как будто бы все происходившее днем было только сном. Если мы сохраняли еще в своих сердцах любовь к людям, то лишь благодаря вере в Бога. Тогда мы снова верили в лучший мир, который возникнет, и враг больше не появится с нейтральной полосы. Мы закрывали глаза, и перед нами вставали картины нашей родины, погружаясь, как пилигримы, в золотой блеск вновь открытой земли.

Солдатские мечты должны были быть связаны с прожитой жизнью. А мы прибыли на фронт с пустыми руками, словно раньше с нами ничего не происходило.

Мы о многом спрашивали себя и размышляли.

Мы не жили в какое-то особенное время, в котором происходили гигантские события. Как части бушевавшего урагана, мы проходили через потрясения и катастрофы, печалились о закате запада и о себе самих. Мы переживали общую трагедию: это был триумф техники, подавившей человека, и производство массового количества взрывчатых веществ, а также стали, что приводило к строительству многочисленных заводов и фабрик. Не приходилось отрицать чрезмерного напряжения с этой целью всех сил на планете. Однако не власть и не механизмы определяли успех на войне, а сила духа народа.

Однако иллюзия о том, что человек всего лишь послушный слуга власти и механизмов, оставалась. Этому способствовало поведение солдата на поле боя, уверенного, что смерть определена ему властью и законом. Мы, кто мужественно, а кто дрожа от страха, ни в чем не сомневаясь, шли в бой, хотя никто не делал этого добровольно. Иногда в порыве безумия какой-либо одиночка совершал героический подвиг, потеряв веру в жизнь.

Мы были солдатами, тупыми исполнителями чужой воли, прозябавшими в бункерах и окопах, потерявшими всякую надежду остаться живыми. Хвастались, проклинали всех и все, заботились друг о друге, терпели -- уже не люди, а карикатуры на человека. Имелась только слабая надежда выдержать испытание, которое переживал человек на войне. И мы вынуждены просвещать общество, убеждая его в том, что борьба велась для того, чтобы все время горела свеча и было достаточно пищи, но вовсе не для души. Когда-то война рассматривалась как необходимость, как веление Бога, космическое событие, имевшее смысл для сокращения числа людей на земле, и в том числе одиночек. Но теперь мы смотрим по-другому. Война вовсе не нужна была ни богам, ни людям. И только ничего не понимающие личности сдвинули с мертвой точки лавину, которая поглотила все на земле. Никакая победа, никакой захват чужих земель не оправдывали смерти тысяч людей, голода, ранений, обморожений и осиротевших детей. Война оправдывала только саму себя.

В конце концов все это для нас стало ясным, и мы с отвращением вспоминали о героическом нигилизме, с которым воевали когда-то под Ярославом. Теперь мы могли осуждать свое нечеловеческое опьянение, любование процессом уничтожения и, не думая о собственной участи, прославление войны. Следовало изменить свои взгляды. Но мы не делали этого, мы тогда ошибались. Только впоследствии статистика и история открыли нам истину.

Какими же мы были сами?

Как зимняя одежда не раскрыла нам глаза, так и вся солдатская жизнь не давала возможности познать свою индивидуальность. Мы были унифицированы. Все одинаково немытые, небритые, завшивленные и больные, психически подавленные. Солдат становился не мыслящим человеком, а всего лишь вместилищем крови, внутренностей и костей. Наше товарищество возникало из зависимости друг от друга людей, собранных в одном замкнутом пространстве. Наш юмор стал состоять из злорадства. Это был юмор висельников, сатиров, наполненный собранием непристойностей, язвительностью, яростью и игрой со смертью. Солдаты, покрытые вшам, гноем и экскрементами, не пытались напрягать мозги. Они не утруждали себя ничем. Никто не считал нужным приводить в порядок замусоренный бункер. Наш образ жизни предполагал лишь выполнение приказов и постоянную заботу о самосохранении. Мы уже ни во что не верили. Вся наша философия состояла в том, чтобы как-то сносно обустроить свой быт. То, что мы были солдатами, служило оправданием наших преступлений и потери человеческого облика, служило основой существования в этом аду. Наши идеалы ограничивались табаком, едой, сном и французскими проститутками.

Это не зависело от нас, ничто не могло спасти нас от голода, мороза и лихорадки, поноса и обморожения. А тем более убийство мирных жителей в разрушенных деревнях и ограбление городов, которые не приводили покоренные народы ни к свободе, ни к миру. Последнее меньше всего зависело от отдельного человека. Нам разрешали беззаботно умирать.

Долина Фишера

Долину Фишера беспрерывно продували метели. Мы покидали свою рощу и возвращались в окопы и бункеры долины Фишера, широкого ущелья, в которое лениво стекал ручей, образуя заснеженное болото. Узкие пещеры расходились по обе стороны ущелья. Свечей и дров там не было. Сюда посылали штрафников.

Снежная метель бушевала на равнине и на холмах, когда мы брели час за часом с санями, кряхтя и стеная, и в конце концов смертельно усталые повалились в снег, с трудом переводя дыхание. Ослабевшие, со слезами на глазах, мы долго лежали в снегу. Ледяные кристаллы сковывали наши лица. В полночь мы, наполовину ослепшие, приползли к цели.

Бросили наши плащ-палатки на скамьи нетопленого бункера и погрузились в смертельный сон. Прошел всего час, и поступил приказ, выгонявший нас снова в темную ночь. Мы должны были рыть траншею. Копали до рассвета. Как только показывалось дно траншеи, так снег сразу же засыпал ее, и приходилось копать снова и снова. Наши валенки отсырели и порвались, снег ложился на голые ноги и таял. Шатаясь от усталости, мы вернулись в бункер. И тут русские открыли стрельбу. А потом нам пришлось пилить и колоть дрова и топить бункер. Страшно хотелось спать.

Однако покой нам только снился. Через пару часов нас отправили подносить боеприпасы и инструмент. Сумерки уже опустились на землю. А нам пришлось тащить тяжелые ящики со снарядами и шанцевым инструментом. Мы теряли из вида тропинку, проваливались в водоемы долины Фишера, ползали по мерзлой земле в поисках пути к бункеру. Но когда нашли его, нас сразу же послали с пакетом на незнакомую нам территорию. Мы надели сухие ботинки и пошли, но заблудились во мраке ночи. Долго ходили по кругу, попали на минное поле и споткнулись на проволоке, приводящей мину в действие. Взрыв заставил нас броситься ничком на землю, и это нас спасло.

Позднее мы безуспешно искали наш бункер и в конце концов, даже не получив сухого пайка, были посланы на передовые позиции. Достигли их при свете сигнальных ракет и стояли там в скованных льдом ботинках и замерзших перчатках.

Семь часов мы находились на посту, а потом еще семь часов охраняли наш бункер, где не горела печь. Снега насыпалось там по колено, мы дрожали от холода, пока снова не вышли наружу. Стоя в окопе на застывших от холода ногах, мы не находили защиту даже за бруствером, метель колола лица ледяными иголками, хлопья снега налипали на лица и одежду.

Так прошла первая ночь. Утром мы получили завтрак и могли поспать четыре часа.

Всю неделю бушевала метель. Вновь выпавший снег замерзал на морозе. Теперь мы чередовались, выходя на пост. Три часа стояли снаружи, а дальнейшие пять часов работали лопатами, расчищая окопы, бункера и огневые позиции. В остальное время, шатаясь от усталости, насквозь промерзнув, прятались в траншеях, пытаясь сдержать бессильную ярость.

Снежная метель набирала силу. Когда следующей ночью мы вышли из бункера, то в черно-серой мгле не видели ни неба, ни земли. Только мрак. Мы постоянно теряли нужное направление и ощупью искали дорогу вдоль ущелья, ползали по земле, внезапно скатываясь в ручей. Тяжестью своих тел разбивали лед. Вода поднималась до колен, руки заиндевели. Мы начинали тонуть, но никто не слышал наших криков о помощи. С трудом удалось нащупать твердую почву. Шаг за шагом мы выбирались из ручья и лишь через час вышли к своим окопам.

Мы одолжили у друзей сухие носки и перчатки, и вышли на пост. Пришлось нести караул четыре раза по два часа. Стояли на высоком заснеженном бруствере. Метель шумела, бушевала и била в лицо со всех сторон. Хлопья снега проникали в каждую щель рваного камуфляжа и таяли там. Мы стояли мокрые до пят и не видели даже сигнальных ракет в вихре метели.

Мы искали на ощупь пути к бункеру, снимали застывшими пальцами замерзшие шинели и вешали плащ-палатки. Они висели на потолке и дымились. Даже горящая печь не помогала. Ветер разносил нападавший по колено снег и заметал его через щели плащ-палаток в бункер. Мы замерзали. Руки и ноги никогда не согревались. Но ко сну тянуло так, что засыпали, даже сидя на корточках.

Три раза по два часа мы ежедневно стояли в карауле, затем возвращались и шли сквозь метель к нашему бункеру. Потом два часа пилили дрова и разжигали печку сырыми щепками. Варили кофе, и только после всего этого нам разрешали идти спать. Но уже через пять часов начинались земляные работы в окопах.

Когда нас будили, мы чувствовали себя как слепые котята. Снежная метель залепляла глаза, и казалось, что их царапают битым стеклом. Веки опухали и краснели, глаза слезились, все вокруг расплывалось и казалось нереальным. Нам прихо-

дилось постоянно бодрствовать. Мы писали письма домой, но не могли различить строки, ложившиеся на бумагу. Только мысль о матерях и будущем мире удерживала нас от самоубийства. Мы проклинали Бога, разочаровавшись в нем и уже не ожидая конца всему этому ужасу.

На следующее утро после вахты я встал довольно спокойным. При ярком солнечном свете выполз из бункера и встал во весь рост. Тут мимо меня просвистела пуля, а за ней следующая, которая мимо уже не прошла.

Она послужила для меня избавлением³⁴.

ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ

Я заполз назад в бункер и перевязал рану. Пуля застряла в правом бедре, нога кровоточила, но особенно не болела. Мысль навсегда покинуть долину Фишера позволяла мне не поддаваться панике и спокойно выносить легкую травму.

Солнце ярко освещало покрытую инеем снежную равнину. Я должен был дождаться сумерек и только потом мог идти к врачу. Счастливый, в предчувствии скорого освобождения, сидел я на скамье. Мои глаза видели хорошо, и я сочинял радостное послание домой и всем своим друзьям. Затем уложил в рюкзак письменные принадлежности, мыло, полотенце и книги. Ничего другого у меня не было.

Опираясь на плечо приятеля, я отправился в синем вечернем свете в походный лазарет, получил первую помощь и стал ждать сани, которые должны были отвезти меня в Шаритоново на дивизионный медицинский пункт. В это время по радио передавали симфонии Моцарта.

Санитар понес меня, как ребенка, к саням. Лошади бежали рысью в звездную ночь. Сигнальные ракеты поднимались в воздух и рассыпались в дальних лесах. Снег хрустел под полозьями саней. Я возвращался домой! Мои не укутанные ноги за

стывали на морозе, рана начала болеть, но я не обращал внимания ни на боль, ни на холод. Я возвращался домой!

В Шаритоново врач прочистил рану, остановил кровотечение, наложив шину, и сделал перевязку. Он снял мои ботинки и стал массировать ноги. Боль отступала. Кровь снова устремилась к конечностям, я радостно погрузился в мир мечтаний и с облегчением заснул.

Утром прогретые сани отвезли меня в Атиново. Я прошел дезинфекцию, после чего меня положили на носилки и отнесли в барак, где оставили для лечения. Мне дали сигареты и коньяку. Я с наслаждением выпил и снова улегся спать.

Проснулся рано. Меня уже ждал транспорт, на котором меня отправили в Папино, а затем погрузили на санитарный поезд, который шел в Вязьму³⁵. Далее уже на пассажирском поезде, как сидячего больного, меня повезли на запад, через Смоленск и Витебск в госпиталь Дунайского замка, где мне извлекли пулю и приветливый врач выдал документ, позволивший продолжать путь на родину. Он сделал это больше потому, что его растрогал мой измученный вид, а не из-за легкого ранения.

Я возвращался домой!

Следующим вечером поезд уже подошел к Вирбаллену³⁶. Нас выгружали при непрекращающемся дожде, однако он был для меня чудом после многомесячного пребывания на снегу и льду. Я отдал на хранение мой незначительный багаж и форменную одежду на дезинфекцию. Санитары сняли с меня повязку. Мы вымылись в бане, а затем вышли в предбанник, где стали ждать чистую одежду.

Я сидел в зале вместе с 200 голыми солдатами. У большинства из них тела, руки и ноги были обморожены, огнестрельные и осколочные раны выступали на коже наряду с язвами. Многие страдали от дизентерии. Два врача и две сестры накладывали повязки на этом сборище человеческого бедствия, вызванного войной. Целую неделю врачи работали вместо медицинских сестер и ежедневно чередовались, так как женские сердца даже с крепкими нервами не могли вынести этого гноящегося, гниющего, кровоточащего хаоса горя, разрушения и стонов. Я видел, как сходило мясо с отмороженных пальцев ног, падали в ведра ампутированные конечности, стекал гной из гниющих ран и язв. Видел искаженные от боли лица, когда лоскуты мертвой обожженной кожи отделяли от бескровных тел.

Солдат показывал старому врачу культю своей правой ноги. В ней еще остались тампоны, с которыми его несколько дней везли на санях в госпиталь. Врач брал в руки пинцет, а солдат поворачивал лицо в сторону. Ужас проступал у него в глазах. Во время операции он стонал и выл, как беззащитное животное. Руки врача дрожали, пот лился с его лица и выступал на лбу. Напрасно пытался он успокоить раненого. Молодая медсестра гладила солдата по волосам и сушила салфеткой пот на его смертельно бледном лице. Солдат медленно скатывался на пол, потеряв сознание. Его бессилие казалось нам всем подарком милостивой судьбы. Я искал забвения в сигарете. Врач быстро перевязал раненого и вышел.

Кто, видя все это, решился бы сказать хоть одно слово в защиту войны, был бы уже не человеком, а больше чем преступником.

С наслаждением вдыхал я прохладу и тишину ночи, когда, опираясь на палку, шел обратно в барак, где мне предстояло ожидать отправки на родину.

Поезд шел через Дрезден в Тюрингию, где меня поместили в военный госпиталь Оберхоф³⁷.

Здесь уже была моя родина. Горы с елями покрывал последний снег, по долинам стремились весенние ручьи, ярко окрашенные домики и гладкие улицы были хорошо видны из окон моей комнаты, где я лежал с приятными соседками.

Но тут разболелась моя рана. Виной всему была долгая поездка. Нога опухала. С высокой температурой я уже на следующий день после приезда не вставал с кровати. Пожилая сестра заботилась обо мне. Я читал фантастику в каком-то полусне и не мог понять ее смысла. Все время всплывали воспоминания о белом аде долины Фишера, призрачной роще, о прошлых приключениях в России, о мертвых и раненых. Предавался мечтам о детстве, о женщинах, о вечерах танца. Температура отступила, но я был еще слаб.

Я читал, писал и спал.

Но так и не мог вернуться к действительности, покой не приходил ко мне. Словно разбушевавшиеся фурии, преследовали меня воспоминания. Вновь и вновь испытывал я страх от ужасов этой зимней войны. Снова слышал разрывы снарядов и крики раненых, видел, как солдаты атакуют врага и умирают на поле боя. Наблюдал за собой, как за каким-то чужаком на краю нейтральной полосы.

Я предвидел уже в своей молодости, что война будет страшной и опустошительной, и знал, что мне придется участвовать в этом шабаше ведьм и осуждать себя в мыслях и воспоминаниях, чувствовал, что меня оставят и Бог, и мои ангелы в ледяной вселенной под сверкающими звездами.

Мои размышления все время вращались вокруг войны. Я переживал весь ее ужас даже дома. Перед глазами стояли солдаты: веселые, мрачные, безучастные, неспособные как к сочувствию, так и к радости жизни. Мой духовный мир деградировал, по-прежнему я видел около себя танцующую смерть. Вел лишь видимое существование в какой-то страшной маске. К этому привела меня война.

Я молча проводил свои дни.

Вставал, медленно гулял по раннему весеннему лесу или в горах, но не мог найти никакого покоя. Такими же были мои бессонные ночи. Я искал забвения и в конце концов находил его в морфии. Впадал в свинцовый сон, а с пробуждением снова наступали воспоминания, и мир казался пустым и страшным.

Только благодаря новым впечатлениям и встречам я начал постепенно выздоравливать и задумываться о своем будущем.

Ясно осознал, что демобилизован и вернулся домой.

Я читал, но ни одна книга не доставляла мне удовлетворения. Я писал, но слова и мысли путались, оставались бесцветными и не отвечали моим желаниям. Я слушал реквием Иоганна Брамса, но перед глазами стояло человеческое мясо. Трава и цветы в траве, казалось, навсегда засохли, и музыка только усиливала мою скорбь.

Однако я учился забывать войну и искал пути к

надежде. Отправился путешествовать, направившись на Боденское озеро, и там прошлое начало уходить. Его заменила случайная любовь. Началась новая жизнь и новые приключения. Это был зов лучшего, более прекрасного мира, который возвращал все хорошее, что скрывалось во мне. И я мог спокойно попрощаться с прошлым. В конце концов, это должно было случиться. Жизнь продолжалась³⁸.

ПУТЕШЕСТВИЕ В РОССИЮ II

Летняя поездка

Итак, жизнь продолжалась. Мое возвращение домой вылилось в погоню за приключениями. Теперь я видел смысл моей жизни лишь в праздниках, любовных интрижках и путешествиях. Это давало мне возможность забыть войну или по крайней мере скрыть ее за тонким покровом.

Но это в конце концов привело меня к мысли отправиться добровольно на фронт.

Я хотел вступить в спор с самим собой и выжечь огонь огнем, войну войной. Мною овладела какая-то жажда вновь пережить все страдания, тяжелый труд и дождаться мира. Меня уже не удовлетворяла жизнь, которую я вел. Я шел навстречу своей участи к своим страданиям. Ни на что не надеялся. Бросал в пропасть свою веру, свою душу, свою любовь.

В России я должен был снова обрести себя, там должна быть закончена моя дорога в процессе моего становления или гибели. Таким образом, я пытался обрести свою подлинную свободу даже в солдатском мундире, возродиться как феникс из пепла. Пусть этот тяжелый жребий вновь падет на меня, и я не собирался от него убегать.

Никаким героическим нигилизмом, никакой особой необходимостью не было вызвано мое решение, да и вера в Бога не давила на меня. Это был, пожалуй, сплошной авантюризм и жажда приключений.

Я ожидал отъезда, предаваясь иллюзиям. И написал в альбоме своей возлюбленной: "Я подвел заключительную черту в моей жизни". Наша компания праздновала, сидя за столом. Это была моя последняя ночь дома, и я уже почуял дымок будущего большого приключения.

Гром гремел за окном. С грозы началась моя поездка. Разрушенные города родины оставались позади. Места, где проходила моя молодость. Веяние времени. С вином и шампанским мы отмечали мой отъезд, и в полночь я, пьяный, уже выезжал из родного города, из своего дома, пожертвовав свое безоблачное существование на благо войне.

Я бросился навстречу своей участи и своей судьбе, но в тайне надеялся на возвращение домой. Что бы там ни было, но я хотел жить, дух времени и не уходящая тоска требовали этого. Впрочем, я не боялся бы и смерти, если, конечно, звезды этого захотят.

Поезд медленно катился на восток. Лодзь, Варшава, Орша, Смоленск. Я пил день и ночь, коньяк, водку, джин и редко, не более чем на один час, оставался трезвым. Временами меня охватывал ужас перед наступающими испытаниями, и мысли о войне снова и снова приходили в голову. Я был весь в колебаниях и противоречиях. Надо ли было ехать? Но теперь, когда все было решено, не следовало предаваться сомнениям.

Война входила в компетенцию Бога. Только обращение к нему еще имело какой-то смысл. Однако я повсюду чувствовал уже запах тления, границы разумного расплывались, и оставалась только неизвестность. Я не понимал себя самого. Война была для меня одним из безумных средств к возвращению домой, продиктованному моей совестью. Я нес в себе вину и в то же время вовсе не видел необходимости в своей гибели. Я жаждал покаяния, и моя жизнь уже стала необходима мне. Но в сердце я не примирился с окружающим меня миром, и только в алкоголе душа моя находила забвение.

Таким образом, я воспринимал свой отъезд как комедию, хаос противоречий, ошибок, перемен во взглядах, словах и изображениях. Внезапно меня охватывала жажда приключений, которая бросала легкомысленного молодого человека в пропасть, но он брал всю ответственность на себя и считал, что сейчас уже поздно лить слезы.

Огромная русская равнина снова открывалась перед окнами вагона. Серое небо, луга, редкие деревья, дома, крытые соломой. Шел дождь. Сено и зерно гнило. Я пил шнапс и спал.

Вечером в Смоленске я услышал песни женщин. Они стояли между поездами, которые двигались одни на восток, другие на запад. Они пели грустные песни о своей поруганной стране и заброшенной земле, потеря которых не оправдывала никаких жертв.

Среди лунной ночи звучали пастушьи рога. Они раздавались откуда-то издали. От них веяло грустью и тоской по родине, и в то же время у этих звуков была какая-то романтика. Как привет из вражеской страны.

Вечером мы выгрузились в Ярцеве. Переночевали в амбаре, а потом целый день отдыхали в Филиппове. Там я снова наблюдал за пением и танцами девушек в вечернем свете под монотонную музыку балалайки. Девушки ходили по кругу среди молодых юношей, потом поворачивали, шли в обратную сторону и снова пели сильными молодыми голосами. Они извивались в танце, затем безмолвно переходили на медленные движения, расходились и выходили из круга.

Белые косынки выделялись на фоне заходящего солнца. Танцы продолжились снова, когда взошла луна. Мы видели, как ее свет отражался на неподвижных лицах танцовщиц. Танец сопровождался меланхолическим звучанием балалайки. Мы тоже пели и смеялись вместе с этими людьми, и этот старинный хоровод заставлял нас забыть о фронте.

Я был счастлив. Посреди России чувствовал себя снова дома. Казалось, тут была моя родина, и только в ней, в ее печали и радости мог я существовать. Только здесь моя душа находила какой-то странный отзвук.

Гроза гремела, окрашивая облака в какой-то желтоватый свет. Радуга образовала мост между кустарником ольхи, пастбищем и лесными полянами. Я направился в Воротиново, деревню, руины которой виднелись из высокой травы и изобилия цветов. Там проходила линия фронта, представляющая для нас большую опасность. Окопы русских находились близко от наших, и ночью около них разрывались снаряды.

Сорняки и цветы так сильно выросли, что в них буквально скрылся наш бункер. Расположенный на позиции у реки Вопь, он был довольно большим, и отдельные снаряды, долетев до него, взрывались у самых стен.

Я никак не мог привыкнуть к этим разрывам, это был мой дом, и я в нем не был случайным гостем³⁹. Ночами мы производили земляные работы в покрытом туманом поле при лунном свете и звездах, вплоть до наступления серых сумерек. Свет стремительно озарял поле. Рядом рвались снаряды, выстрелы из минометов вынуждали нас прятаться в укрытии, но опасность не пугала меня, а даже успокаивала, укрепляла мою душу. А дневник, который я вел, помогал мне, позволял абстрагироваться от де й ств ител ьн ости.

Теперь сдержанная красота реки Вопь определяла мою жизнь, а не война. Восход солнца, утренняя заря и проплывающие облака, сумерки и свет звезд составляли мой мир, в котором я был доволен и весел. Я не хотел видеть ничего вокруг и вел себя как турист и авантюрист среди этой войны. Я понимал, что все правители хотели моей гибели, что люди почти не принадлежали себе, а солдаты в окопах представляли собой скорее бездушные инструменты разрушения, фанатиков заката планеты. Здесь почти не было перерывов между битвами, одиночки вспоминали только о Боге, а противники разделяли общую участь, хотя многие мечтали о плене, чтобы не оказаться обреченным на смерть, оказавшись ранеными на нейтральной полосе. Здесь господствовала стихия, смерть и убийство, а целью борьбы было отнюдь не столкновение мировоззрений, так как каждый боролся только за свою жизнь, а отнюдь не за какие-то идеалы и стремления познать ее смысл. Здесь, в этом диком ужасе и в это безумное время я сумел существовать как турист между туманом на земле и звездами на небе.

Мы оставались у реки до конца жаркого июля, когда последовал приказ на марш. Так начались в этом году мои непредсказуемые поездки по России.

Борьба

Мы отправились в путь в полночь. Звезды сияли над нейтральной полосой, прохлада струилась с окропленных росой лугов, туман прикрывал лес. Мы шагали спокойно навстречу наступающему дню и новым приключениям. У нас появилась какая-то вновь разбуженная воля к жизни. Бледный утренний свет выявлял контуры деревенских построек, зеленоватые и красноватые огни сверкали на кромке облаков, и глубокая тишина стояла в марширующих солдатских рядах.

Солнце начало палить вовсю. Мы спали, расстелив плащ-палатки на сухом лугу. Обожженная страна приняла коричневый оттенок от нескошен-ной травы. Скудный кустарник и желтая трава соседствовали с расплывающимися на горизонте холмами и лесами. Я предвидел начало жестокого разрушительного времени. И моя уверенность перешла в реальность в ближайшее время. Никогда смерть еще не подходила к нам так близко.

Мы шли в темную ночь. Солнечное пекло полудня пропитало нас потом. Но теперь мы уже мерзли среди моросящего дождя, от которого еще сильнее болели наши ноги. Грозы гремели над шоссе. Факелы молний освещали темноту, а сигнальные ракеты очерчивали наши позиции. В Вышгороде мы остановились на отдых. Дождь кончился, и мы отправились дальше. С наступлением серого утра несколько часов мы укрывались в финских палатках, а затем по песчаным дорогам и булыжным улицам вновь, шатаясь от усталости, пошли по направлению к городу Ярцево. Ливни чередовались с жарким солнцем: пот так и лил с наших лиц. Никто не думал о походном строе. Каждый шел как ему вздумается и как попало нес свою винтовку. Рваные сапоги дополняли наши грязные мундиры. Колючки, которые оставались на руках, после того как мы ломали для костра изгороди, рвали нам рукава и шапки. Солнце сожгло мое заострившееся лицо, волосы выгорели.

В Ярцеве нас погрузили в вагоны. Грузовики и орудия кое-как укрепили на платформах, а мы по тринадцать солдат с шестью лошадьми заполнили товарные вагоны.

Июльское солнце нагревало крышу. Жара, лошадиный пот, моча и грязь создавали в вагоне невыносимую атмосферу. Мы открыли двери, но зной и тяжелый запах аммиака как свинцовая петля сдавливал наши легкие. Сердце у всех усиленно билось, голова болела, некоторых солдат тошнило.

Ночью мы замерзали из-за сквозняка, который дул над полом. Весь день я сидел у двери, выдыхая свистящий воздух. Душный от пыли, зноя и сухого летнего пекла, он был все же благодатью по сравнению с той чумой, что царила в вагоне. Деревни и холмы, бесконечные нивы и леса, брянские болота пролетали мимо меня. Колосья пшеницы созревали, в прямых рядах стояли снопы. Влажность, гниль и испарения брянских болот из лесов с ветром заносило в вагон. Облака пыли стояли над дорогами, ручьи пересохли.

Я чувствовал какую-то странную близость с землей. Как вырастали деревья и распускались цветы, как поднималась трава и зерно наливалось к урожаю, так расцветала и моя жизнь в опьянении этого лета. Гниль проникала в жилы, по которым устремлялись мои соки, мох гнилых стволов служил пищей для молодого роста, так же как трупы кормили посевы. Чувство защищенности охватывало меня. Жизнь была вне опасности, Великая жизнь. Она не зависела от отдельного кустика или стебелька. Терпеливо цвела и жухла трава на протяжении разных сезонов. Весна, возрождающая природу, следовала за сном и смертью. Я не должен ни о чем беспокоиться: смерть -- легкое и общее явление. Я свободный солдат, турист и авантюрист, существующий на нейтральной полосе. Свободен, так как неподвластен смерти, так же как неподвластны ей ягоды рябины, расцветающий цветок, плоды и семена.

В Березовке мы выгружались.

Раскаленное солнце высушило землю. Жажда снова мучила нас на марше. Вода ручьев и прудов была тепловата и едва охлаждала наши тела. Мы пили необдуманно, но, по счастью, никто не заболел.

Мы шагали по отливающей золотом земле. В деревнях нам попадались девушки и женщины в пестрой одежде, косынках и юбках ярко-красного цвета, красивая вышивка украшала белые фартуки, облегающие тяжелые груди и широкие бедра. У них были угловатые скулы, которые выделялись на лицах с раскосыми глазами. Черные волосы падали на низкие лбы. Мужчин было немного, в большинстве случаев старики, одетые в живописные лохмотья. Седые волосы и бороды обрамляли обветренные лица.

Мы обменивали соль и хлеб на молоко, жадно пили его, как больные лихорадкой, считали дни короткого отдыха и смывали пот в колодезной воде.

В следующих деревнях, где мы останавливались, были все те же разрушенные снарядами дома и разоренные улицы. Вдали, от горизонта поднимались облака дыма и был слышен гром бушевавшей битвы. Там шли бои за Орел.

Испуганные старухи и дети кричали из окон, завидев наши орудия. Они боялись, что мы снова принесем войну к их избам. Мы покупали их дружбу и доверие горстью соли. Они предупреждали нас о внезапном вторжении Красной Армии, рассказывали о немецких контратаках и провожали со слезами на глазах. А мы продолжали свой марш.

Опустошенные сады, растоптанные поля лежали на нашем пути. Лес принимал нас, и мы с благодарностью пользовались его скудной тенью, влажным воздухом под дубами и буками и солнечными лучами, пробивавшимися сквозь ветви. На отдыхе я собирал ягоды малины в кустарнике, находил лишайники, который видел когда-то в море, рвал цветы, складывал их в мою пилотку и вешал стебли на приклад винтовки.

Перед нами, в синеве пасмурного леса лежали оставленные русскими окопы.

Лугами и болотистыми полянами мы выходили к шоссе и шли вдоль него, бросаясь на землю при разрывах снарядов. В деревушке между живыми изгородями, поваленными деревьями и сожженными избами сооружали бункеры. В одной из деревень мне встретилась прекрасная девушка. На ломаном немецком языке она рассказывала о смерти ее братьев и сестры во время вчерашнего боя.

Я поцеловал ее и поспешил за своими товарищами.

Солнце опускалось, когда мы в полумраке подошли к большой деревне, которая раскинулась вокруг разрушенной церкви из красных кирпичей. Длинные ряды домов тянулись от холма к болотистой долине. Ручьи протекали около пастбищ. Эта деревня называлась Милеево, цель нашего марша. Здесь только что была отражена атака русских. Мы должны были взять следующие деревни, объединить части, занимавшие позиции на юге и севере, и удерживать захваченные рубежи.

Уставшие после марша, мы завалились спать, выставив только небольшое охранение. Мы не знали, что русские только этой ночью ушли с другого края деревни.

С утра начались боевые действия.

Наши подразделения продвигались вперед к маленькой деревне Панов, расположенной на востоке от Милеево. Рано утром начался бой без предварительной подготовки с огня тяжелой артиллерии⁴⁰. Мы защищали наши фланги, продвигаясь вместе со своими противотанковыми орудиями.

Редкий огонь русской артиллерии накрывал деревню и предполье. Мы спрятались за домами. Шел редкий дождь, я играл с котенком, слушал дальние залпы орудий и стрекот пулеметов до тех пор, пока не поступил приказ к наступлению.

Чтобы не подвергать лошадей опасности, мы тащили орудие и четыре ящика снарядов на руках. Незаметно подошли к поляне и пересекли ручей. Вода налилась в наши сапоги. Дальше пришлось поднимать орудие в гору на руках.

Мы не успели преодолеть еще и половины холма, как на нас обрушился минометный огонь, который заставил нас остановиться и залечь в яму среди посевов. Мы слушали, как рвались снаряды и гранаты. Я рассматривал тонкие усики в колосках пшеницы, колеблющихся на солнце.

Наконец обстрел прекратился, и мы потащили орудия дальше. Как только снова начиналась стрельба, мы искали укрытие среди лугов, потом снова вставали и продолжали свой путь. Так мы достигли предварительной цели. Белые сигнальные ракеты поднимались из леса. Это были наши подразделения, готовые к наступлению.

Через несколько минут они устремились из леса. Приказ был выполнен. Русские открыли беспорядочный огонь из винтовок и побежали, а мы начали стрелять по отступающему противнику.

Теперь надо было изменить дислокацию, и мы стали тянуть пушки вниз через болото, а потом снова поднимать их на крутой склон. Колеса опускались в жижу до осей, а мы, стоя по колено в воде, тянули орудия дальше.

Мы разрешали себе сделать только короткую передышку, а затем лезли с орудиями дальше в гору. В конце концов заняли позицию в 400 метрах от залегших русских.

Под нашим огнем они начали беспорядочное отступление. Мы с нашим тяжелым грузом не могли поспеть за ними и отстали, но продолжали стрельбу осколочными снарядами по убегающему противнику. Оставив боеприпасы на холме, потащили орудия дальше к Милеево.

Руки ослабли, колени подкашивались, но мы не имели возможности отдохнуть даже на минуту. Пулеметный огонь преследовал нас, пули свистели вокруг, разрывая землю у наших ног. Первого номера из нашего расчета ранило в голову. Он ползал по земле, с лицом, искаженным от ужаса и боли. Второго номера ранило передо мной. Мы поднимались среди трупов и бежали не оглядываясь. Поблизости упал еще один солдат. Он кричал, схватившись за бедро, и ползал по земле, пока не замер на месте. Четвертого солдата пуля ударила прямо в грудь. Он захрапел, упал и больше не двигался. Все это происходило рядом со мной и лишь машинально отражалось в моем сознании. Пули пробили полы моей шинели и голенище сапога. Русские повернули и стали приближаться к нам. Из последних сил мы продолжали тащить орудие, цепляясь за спицы колес, в то время как кровь стучала в висках и неистово билось сердце. Мы даже не успели испугаться, продолжая тянуть свои пушки.

Тут привели наших лошадей с передками⁴¹. Мы закрепили лафеты оставшихся орудий на передки и в диком галопе помчались в деревню.

Там мы поставили две своих пушки на боевые позиции и, смертельно уставшие, опустились на траву. С трудом хватали воздух, пот высыхал на наших искаженных лицах, образуя соленые корки, руки и ноги окончательно обессилели. Теперь в наших глазах уже застыл ужас. Вспыхивали и танцевали какие-то картины последних часов выхода из боя. Мы стали вспоминать имена погибших. Я пребывал где-то между сном и бодрствованием и все же ясно представлял себе все, от чего мне только чудом удалось остаться в живых.

Я не чувствовал от этого никакой радости, всякая воля к жизни потеряла свою силу, душа воспринимала происходящее чисто механически, и лишь где-то внутри оставался бледный снимок, словно воспроизведенный фотокамерой. Силы оставили меня.

Ночью начался ливень. Мы сидели на корточках под брезентом, однако вода капала с него. Шинели промокли, а пот на белье еще не высох. Мы дрожали от холода, застывшими пальцами сворачивали самокрутки и дымили, не в силах преодолеть усталости, охватившей нас этой июльской ночью. Пытались организовать охрану, но уже к полуночи все заснули, сидя на лафете, пока рассвет не разбудил нас. Мы даже забыли об опасности. Это было необдуманно, вероятно, даже авантюристично предоставить свою судьбу звездам. Вера в милость Бога или фатализм, преданность или упрямство, при нашей усталости и апатии уже не имели границ.

Ветреная, серая утренняя прохлада встретила нас сильным огнем артиллерии, минометов и противотанковых орудий противника по нашим стрелковым окопам и едва обустроенным позициям. Русская атака началась.

Широкими волнами и отдельными группами русские вышли из своих окопов на опушке леса в километре перед нами и атаковали наши войска на дальних склонах холмов мимо осыпающейся на полях пшеницы, а затем повели наступление по обеим сторонам улицы.

Огонь наших полевых орудий пробивал бреши в рядах наступающих, но тяжелая артиллерия не помогала нам, так как осталась без боеприпасов. Мы стреляли. Наши снаряды поражали врага. Пулеметы вели непрерывный огонь, но русские, не обращая на них внимания, рвались вперед.

Появились первые раненые, а перед нами лежали уже трупы убитых. У орудия остался только я еще с одним артиллеристом. Атакующие, наряду с немецкими солдатами, умирали буквально у наших ног, но неуклонно рвались дальше, в Милеево.

К полудню последние из противников пробежали мимо нас. Мы развернули орудие и послали им вслед несколько снарядов. Нас поддерживали оставшиеся в живых солдаты. Провода телефона были оборваны, и мы вынуждены были сражаться, не рассчитывая на помощь.

Вытирая пот с покрытых порохом черных лиц, все в пыли и глине, мы внимательно прислушивались к шуму боя, который медленно уходил на восток. Наконец прибыл связной. Наши резервные войска отбросили русских и восстановили позиции.

Мы оглядели друг друга. Мундиры кое-где были прострелены, но в целом сохранились.

Я время от времени беспомощно всхлипывал. Слезы еще долго бежали по моим щекам, покрытым слоем пыли и грязи. Я пытался найти забвение в сигарете, но успокоился только на один час.

Ни близость смерти, ни угрожающая мне постоянная опасность, ни страшное напряжение борьбы не позволили мне впасть в панику, душевная стойкость дала возможность выдержать это ужасное испытание⁴².

Огневой налет противотанковых орудий большого калибра облегчил наше положение. Я лежал в моем быстро выкопанном окопе и проснулся только от взрыва снаряда, разорвавшегося невдалеке от меня. Я увидел русских, которые суетились возле орудия. На дороге близ моего окопа вздыбилась земля. Одна секунда промелькнула между жизнью и смертью.

Мы лежали за орудием и не решались стрелять, так как вражеский орудийный огонь усилился, беспрерывно строчили пулеметы. Мы необдуманно продолжали лежать без движения, предоставив судьбе свою жизнь.

Русские быстро приближались. Теперь нам было уже все равно, оставаться ли на месте или бежать. От отчаяния мы открыли огонь.

Резко прозвучал треск нашего выстрела среди рева вражеских орудий. Осколок оцарапал мою руку. Текла кровь, и я зажал пальцами вену. Около меня лежали раненые и убитые. Последний пулемет замолчал, и за двадцать шагов передо мной атакующий красноармеец упал в густую пшеницу. Перед ним осталось стоять наше орудие. Возможно, оно и подарило мне жизнь.

Я взял свою винтовку. Мой напарник без оглядки открыл затвор орудия. Я подал ему последний снаряд, мы выстрелили и убежали.

Удар в спину бросил меня на землю. Я рванулся вверх, почувствовав, как кровь течет у меня из бедра. Отбросил винтовку и портупею в сторону и пополз.

Я оказался около солдат, оставшихся еще в живых. Они были последними, кто находился здесь вместе со мной. Сорвал с себя брюки, вытянул осколок из раны и заклеил ее пластырем. Взял винтовку у убитого и положил в карман патроны.

Вместе с тридцатью солдатами мы приготовились к контратаке, хотя и не знали, сколько противников нам противостояло. Бронетранспортеры двигались к нам, но свернули в сторону, туда, где русские наносили главный удар.

Мы прошли садами, мимо трупов и раненых, как немцев, так и русских. На колосьях пшеницы застывала кровь.

Солнце заходило за горизонт. Большинство артиллеристов из нашей батареи было убито или ранено. Мы подошли к оставленному орудию, приготовились к стрельбе и открыли огонь. Последние атакующие пробегали мимо нас.

Бой подошел к концу.

Мы стояли на карауле между трупами. Час проходил за часом. Моя рана болела, однако я мужественно переносил боль. Русские не знали, что нас, тех, которые решили продолжать бой, было совсем немного. Убитые лежали вокруг, уставившись во мрак ночи застывшими глазами. Вокруг нас не было никаких войск. Мы оставались одни до прибытия подкрепления. Теперь можно было вывести свое орудие из засады. Мы проходили мимо мертвецов, которых освещали фантастическое пламя горящих домов и блеск сигнальных ракет.

Красно-бурые кровавые пятна засыхали на мундирах. Черные сгустки крови запеклись на разорванных лицах, спускались со спутанных волос, из разбитых касок. Судорожно сжавшиеся кулаки бессмысленно тянулись вверх, отбрасывая мрачные тени. Оторванные конечности валялись отдельно от бескровных тел. На лицах, едва видневшихся во тьме, застыли ужасные ухмылки. В всполохах огня мертвые глаза сохраняли какую-то таинственную, дикую жизнь. Среди света и тени неожиданно показывались безмолвные рты с застывшими на них криками ужаса или выражением какого-то странного упрямства. У большинства трупов головы представляли собой лишь массу костей, крови и мозгов. Из разорванных животов выпали кишки.

Солдаты молча окружили эту неподвижную массу трупов. Мы молитвенно сложили руки.

На следующий день их похоронили, и, когда поставили березовые кресты над могилами, никто так и не узнал, кому принадлежало тело того или иной убитого, которые теперь послужили пищей для возрождающейся на будущий год природы. Русская земля принимала все трупы, как своих сыновей, так и чужих солдат.

Но я жил, не боясь смерти. Если я погибну завтра, то жизнь будет продолжаться и без меня, без моего счастья или горя. Я не должен беспокоиться. Тысячи людей после меня будут готовы созидать, продолжать течение жизни, споря со своей участью.

Или же погибнут, так же как и я. От меня не зависело, уйду ли я в могилу или нет. Я больше не чувствовал страха смерти.

В полночь мы ушли подальше от передовой линии обороны, в долину, по которой протекал ручей. Замаскировали орудие и проспали несколько часов.

Проснулись среди трупов русских. Они лежали повсюду: в траве, в ручье и на дороге. Молодые сильные мужчины лежали вместе со своим оружием. Это были жертвы времени. Они теперь уже не были нашими врагами, мы больше не проклинали их за то, что они портили питьевую воду. Прошедшая гроза благоприятствовала разложению трупов. Но мы не обращали на это внимания, умывались и уничтожали свои запасы еды. Но уже через два дня стали испытывать голод. Я посмотрел на себя в зеркало и испугался. Три глубоких, крутых складки образовались на моем лбу, острые линии прорезались от ноздрей, мой рот побелел, стал бескровным. Я чувствовал дыхание смерти. Но, вероятно, мне было суждено на этот раз избежать ее.

Запах тления висел над долиной. В наступившей темноте я отправился на разведку, чтобы выяснить, где проходит линия фронта и кто занимает территорию перед нами. Я шагал по пустынной деревенской улице. Собака следовала за мной, кошки орали в домах. Все вымерло, жители разбежались. Кое-где в конюшнях еще остался умирающий с голоду скот. Сорняки заполонили сады, овощи и фрукты гнили.

Я проходил мимо изгородей и сожженных домов, ступая по ржаным колосьям и картофельной ботве, держа винтовку на изготовку. Ночная роса мочила сапоги и охлаждала руки. На мне не было каски, на моей шапке сверху маскировочной сетки застряли колосья и васильки.

Я все дальше уходил в глубокую тьму, в небе надо мной мерцали звезды. Ни одна сигнальная ракета не давала мне возможности сориентироваться. Где-то на нейтральной полосе раздался всполох взрыва. Я испугался, ледяной озноб пронизал меня. Трое русских лежали передо мной в нескольких шагах. Я рванул винтовку с плеча. Но они даже не пошевелились. Внезапно поднялся ветер и донес до меня трупный запах.

Словно увидев привидения, я возвращался назад, но нигде не находил наших солдат, и облегченно вздохнул, когда вышел на окраину деревни. Закурил сигарету и двинулся дальше. Мои попутчики ждали меня.

Мы перетащили орудие вверх на поляну и поставили его у какого-то сада. Ночью я стоял на часах и вслушивался в канонаду на севере и юге. Все вокруг дышало покоем. Млечный Путь со звездами мерцал на черном небе. После полуночи из красных облаков и мрака стала выходить полная луна. В ее скудном свете просматривались деревья и кустарники. Аромат трав и цветов навевал прохладу. Не чувствовалось уже никакого зловония. Не было слышно ни шагов, ни голосов. Я неподвижно стоял в карауле. Ничего не нарушало тишину.

Пришла смена. Я улегся и спал так же, как спали колосья ржи, кустарники и мертвецы.

Рано утром мы заняли позицию в разрушенной церкви Милеева. Бои бушевали невдалеке от нас. Русская артиллерия расстреливала кучи кирпичей, цемента и пыли -- все, что осталось от церкви. Осколки падали вокруг, легкие забивала воздушная масса от пролетающих снарядов. Но мы остались живы. Сражение продолжалось еще четыре дня. Атака русской пехоты, сопровождаемой танками, потерпела неудачу. Наши войска бомбили позиции русских. Затем воцарилось спокойствие. Фронт стабилизировался, наши позиции были заново укреплены оставшимися орудиями.

Мы подошли к южной окраине Милеева. Поблизости у ручья нашли хороший, чистый дом в богатом саду и остановились там. Перед нами раскинулся луг с одинокими деревьями -- ольхой и тополями, -- примкнувший к лесу. Соседей у нас не было, и только опорные пункты разведчиков отделяли от врага.

Мы вели веселую и беззаботную жизнь, отдыхая после упорных боев. Зарезали корову, ловили и варили кур, жарили картофель, готовили салат из огурцов, ели свежую морковь и играли в карты. После короткого дождя началась тропическая жара. Целыми днями мы обнаженными лежали у ручья. Ночью нас мучили блохи и клопы. Без сна долго валялись на скамьях в жаркой избе, непрерывно чесались и выходили наконец спать под открытым небом, до тех пор пока не просыпались от холода в утреннем тумане, искусанные комарами. Мухи садились на наш хлеб, и лишь с трудом удавалось от них отбиться.

Гроза смягчала свинцовую атмосферу. Густой туман вечером скрывал окружающие поля и рассеивался только в полумраке. Мы выставляли караул, когда снаряды начинали пролетать со свистом над нами и разрываться на безлюдном пространстве.

Этими ночами каждый дымок напоминал мне об опасности и новых приключениях, как будто бы меня встряхивал повышенный электрический заряд той жизни, которая могла иметь место только на войне. Как самый пьяный праздник и самые смелые поступки в мирное время придавали блеск жизни, влияло на меня и колдовство смерти. Она была хорошо знакома мне. Это был ценнейший подарок, фантом, из которого я вырос, как из плодоносящей земли. Он работал во мне и формировал меня как скульптор из мягкого воска. Он давал смысл и присваивал имя вещам, укреплял настоящее, рассеивал ложь и очищал душу от отбросов. И не пугал меня. Я не убегал от него и в то же время никогда так усердно и горячо не любил свою жизнь.

Когда вечерняя заря угасала, горизонт все еще пылал от многочисленных пожаров. Горели деревни, оставляя после себя обугленное дерево и пепел. Люди уходили на запад, угоняли скот или резали его, урожай сжигали. Все разрушали, подготавливая страну к нашему отступлению. Улицы и дороги вокруг Милеева минировали, мосты и дома готовили к подрыву. Мы ожидали приказа к отходу.

Ночью шумел дождь, а к утру поднималось из тумана солнце. Его зной сжигал все вокруг. Последний день в Милеево. Я мечтал о летнем отдыхе на море, вспоминал мое прощание с возлюбленной.

Моя участь оказалась благоприятной. Мне была подарена жизнь, и теперь я тосковал о наступающих приключениях.

Я был к ним готов.

Осенняя поездка (1943)

Мы беззвучно шагали в ночь, только колеса грузовиков скрипели на песке, ржали лошади да скрипели сверчки. Туман опустился на поля и пастбища, поблескивали звезды в легких облачках, полная луна погружала дома, кусты и деревья в молочный свет. Пламя горевших на горизонте деревень отражалось в облаках. Отступление началось⁴³.

Мы шли и шли. Вдали за нами гремели взрывы. Это подрывали мосты. Милеево горело. Позади, за нейтральной полосой, оставалась пустота. Мы дошли до шоссе и готовились к сопротивлению. С нашими легкими орудиями нас выдвинули в арьергард. Росистыми лугами мы быстро шли на запад, навстречу пожарам, уставшие, дрожа от холода на ночном ветру. Но скоро от быстрого марша пот выступил у нас на лбах.

Миновали сгоревшую деревню Квастовичи⁴⁴. Вымершие улицы, обугленные брусья лежали на песке. Собака лаяла на луну. Печи пристально смотрели на нас из пепла, как привидения. Выморочные лошади носились во мраке.

Среди дымящихся догорающих пожаров появились наши полевые кухни. Тусклый жар из разрушенных печей, поваленные стены, обожженный кустарник. Запах гари стоял в воздухе, на землю опускался тонкий слой пепла.

Мы закусывали и снова отправлялись в путь. Глаза застилались, и мы держались за борта грузовиков, опирались на лафеты орудий. Дорога шла в гору.

На краю плодового сада остановились. Под древними буковыми деревьями поставили орудия, но заснуть не смогли. На востоке пылал пожар горевшего Милеева. На севере виднелись загадочные мрачные леса. Перед нами в темноте -- руины опустошенной деревни. Стены, печи, изгороди поднимались над тлеющей древесиной. Разрушение и смерть отмечали наш путь, наше бегство.

Мы замерзали в наших шинелях, боролись с голодом и бессонницей и снова страстно ругали командование, которое награждало нас постоянной усталостью тогда, когда в этом не было особой необходимости. Мы пели дикие, бессмысленные песни о роскоши, приключениях и проститутках и, наконец, танцевали медленно, как медведи, русской ночью вместо сна. Мы вели жалкое существование беглецов, выгнанных из огромной страны. Безумные танцы в Квастовичах на руинах деревни составляли нашу ослепленную огнями пожарищ жизнь, заставляя качаться в такт примитивной музыке.

Ранним утром вставало на востоке солнце. Мы приносили солому, расстилали плащ-палатки и спали до тех пор, пока солнце не вставало в зените, рассыпая свои жаркие лучи.

С горящими от зноя лицами, с больными обожженными ногами и руками уходили на окраину деревни и там искусанные блохами, голодные ложились в скудную тень от снопов и лениво играли в карты как безжизненные машины. Такие мы были -- завшивленные, грязные, растерянные и апатичные. Ни мир, ни жизнь не сулили нам ничего хорошего.

Русские пересекали Милеево и следовали за нами в длинных колоннах по шоссе. Мы уходили по сыпучим пескам на тыловые рубежи. Обходили минные заграждения и баррикады. Крайние дома в деревнях стояли среди разоренных садов и руин.

На краю леса, в котором мы, выходя из Милеева, чуть не потерпели катастрофу, остановились на небольшой отдых в тени. Там же отдыхали солдаты, которые как попало спали со своим оружием. Мы проследовали по шоссе в лес. Листва гнила в полуденной жаре. Остановились на отдых, не ожидая приказа. Перезрелая черника слегка утолила нашу жажду.

Мы вышли на северное крыло охранения на неизвестную нам территорию. Телефонная линия была оборвана, и наша батарея оказалась оторванной от основной группы войск. Вечером мы лежали на опушке леса. Цепи холмов с отдельными елями и кустарником окружали весь район. Мы не знали, куда следует направить стволы наших орудий.

Безразличные ко всему, мы бросились в траву и спали, пока холод и обильная роса не разбудили нас. Земля нагревалась постепенно. Мы дрожали, закрывались сеном и ветвями и снова пытались уснуть. Старались прижаться друг к другу, курили и молча смотрели на полную луну. Ближе к утру услышали приглушенные голоса, дребезжание оружия и шум моторов. Мы поняли, что присоединились к арьергарду. Все вместе двинулись, как призраки, дальше в плотном тумане по бесконечным лугам, ускорив шаги, вышли на шоссе. Утром туман рассеялся. Мы подошли к обочине деревни, поставили орудие в уличный капонир и залегли спать. Спали до тех пор, пока голод не пробудил нас. Наступил вечер. Было тихо на этой далекой земле. Вечерние звезды сияли над холмами. В небо взвилась красная ракета. Ее след ушел далеко к звездам, потом она рассыпалась и упала на землю. Русские заняли Буяновичи.

Мы видели бесконечные цепи их черных силуэтов близ деревенских домов над холмами. Войска противника медленно приближались к нам, фигуры солдат вырастали на горизонте. Через наши головы полетели снаряды. Раздались выстрелы из винтовок. Над горизонтом взвились серые, белесые, желто-коричневые облака дыма. Вздыбилась земля, затрещали пулеметы. Мы не стреляли. Волны противника шли на пехоту и сокрушали все на своем пути. По радио прозвучал приказ на отступление. Мы осознавали этой бой как какой-то фантастический спектакль.

Согласно приказу мы быстро начали отступать, отрываясь от врага. Остановились в деревне. Разочарованно взяли орудия на передок и затащили в канаву деревенской улицы. Ранним утром мы уже шли форсированным маршем, переходящим в беспорядочное бегство. Однако не видели ни одного русского. Мы убегали, ведя на поводу своих лошадей. Часть орудий пришлось подорвать, чтобы они не достались врагу.

Мы шли на запад, не зная, куда и с какой целью идем. Марш был очень тяжелым. Бессонные ночи имели свои последствия, висели как свинец в наших членах, мысли путались от жары и истощения. Солнце закрыло тучи, и начался беспрерывный затяжной дождь. Улицы превратились в болота, мокрые плащ-палатки и шинели больше не защищали нас. Мы скользили, спотыкались, падали, вскакивали и шли дальше. Русские беспрерывно следовали за нами, а мы еще не вышли из пределов нейтральной полосы. Только к полудню достигли деревни Дуброво.

Там нас ожидала полевая кухня с горячей едой. Но она была прокисшая и несъедобная. Солнце вышло из-под бегущей армии облаков. Быстро высыхали дороги и луга. Мы поставили свое орудие в поле между снопами в ожидании темноты.

Перед нами простиралась цепь коричневых холмов, колеблющихся в дрожащем воздухе. Среди них разрывались отдельные снаряды. Наши дозоры отходили все дальше, однако русские держались в отдалении.

Сумерки окутывали холмы, долины и отдельные деревья в мрачные покрывала. Было прохладно. Деревня Дуброво позади нас полыхала от охвативших ее пожаров, и золотое зарево поднималось в ночное небо. Мы шагали за грузовиками в темную беззвездную ночь.

Жажда мучила нас. Много дней мы почти совсем ничего не пили. Как только на нашем пути попадались ручейки, мы готовили ведра, но, подойдя поближе, убеждались, что вода в них была грязная, со дна поднималась тина, гнилая древесина, а на поверхности плавали колючие ветви яблонь. Большинство источников было минировано. Слезы ярости подступали к нашим глазам. То, что должно было затруднять продвижение русских, для нас оказалось сущим кошмаром.

Мы шли через огонь и дым. Бревна падали с горящих домов, кружились искры. Дерево тлело на нашей дороге. Пепел и горячая пыль покрывал лица серым слоем. Глаза слезились. Горячий воздух травил легкие. В горле першило, слепил огонь от горящих домов. Мы шли на ощупь, качаясь от усталости. Неожиданно появлялись русские самолеты и бомбили наши колонны. Крики раненых не были слышны за шумом и треском горящего дерева. Лошади рвали постромки и шарахались от горящих домов. Мы с трудом ловили и снова запрягали их.

Я собирал походные фляги и кухонную посуду и отправлялся искать воду. Какой-то солдат присоединился ко мне. На окраине деревни мы отыскали неповрежденный колодец. Я опускал в него кастрюлю, она стучала о воду, но звуки не доходили до меня. Горячий пепел пожаров забивал глотку. Я наклонял голову в колодец, чтобы вытащить кастрюлю, и меня потянуло вниз, в бездну. Выпрямившись, я уже не увидел солдата. Кастрюля упала на дно.

Авангардная группировка быстрым маршем прошла мимо, и я остался один.

Я окунулся во мрак накрытых туманом лугов. Под мостом обнаружил болотистую жижу. Вода! Несмотря на водоросли, нефтяные пятна и вялую зелень, она показалась мне пригодной для питья. Я напился, наполнил оставшуюся посуду и стал догонять моих товарищей.

Дорога была тяжелая. Перед нами, как черная стена, поднимался лес. Болотистая местность затрудняла движение. Измученные, голодные лошади с трудом тащили орудие. Мы двигались в темноте на ощупь. Полная бледная луна поднималась над верхушками сосен и елей. Приходилось преодолевать гати, вязкий мокрый песок, болота. Высокий лес, береза, ольха и ели переходили в маленькие поляны и пустоши. В конце концов мы заблудились.

На лесной поляне вывели орудия на позицию, грузовики расположили по опушке леса, разложили плащ-палатки и брезент на сырой траве и улеглись спать. Утром мы продолжили путь, выйдя на дорогу. Идти стало несколько легче в свете наступающего дня. Солнце осветило листву, и снова наступила жара, высушившая пот на наших лицах. Воздух наполнился влажным зноем. Мы собирали ягоды и протирали руки прохладным мхом, умывались водой из болота, поили лошадей и продолжали путь. Останавливались на отдых в брянских болотистых лесах и целый день спали.

Вечером выходили на дорогу. Дождь барабанил по листве. Мы шли в непроницаемой тьме по узким лесными дорогам мимо разрушенных сараев, перешагивая через обломки деревьев и сучьев. Наконец вышли на равнину с высокой степной травой и кустарниками. На опушке леса были вырыты стрелковые окопы, но мы не обратили на них внимания. Ставили под дождем палатки, подогревали консервы на костре, не пытаясь даже организовать оборону, тем более что никто все равно не знал, где русские и вообще угрожала ли нам опасность.

После полудня мы возвратились к расположению нашего авангарда. Никакая военная операция не предполагалась. Однако мы чувствовали, что боевые действия с их многочисленными жертвами медленно приближались к нам, и проклинали все на свете. Неужели мы должны воевать ради какого-то болотистого участка леса.

Заняли блокпост -- сырые стены сруба, крыша из еловых веток и камышей. Мы заткнули щели мхом, натащили папоротника, зажгли свечи и стали писать письма домой.

Полная готовность. Мы уже слышали выстрелы, эхо которых откликалось в лесу. Прозвучала пулеметная очередь. Бросились на землю и внимательно прислушались к тому, что происходило снаружи. Однако все было тихо.

Мы отправились на разведку в опасный и грозный лес. Лунный свет освещал наш путь, кое-где горели деревья, пламя полыхало в призрачном танце, развеваясь по ветру. Гукала в ночи проснувшаяся сова, летучие мыши с шумом пролетали над нашими головами. Трещали ветви деревьев. Какие-то звери пробегали мимо, проламывая густой кустарник. Ночь была полна звуками и предвещала опасность.

На поляне мы остановились, привели винтовки в боевую готовность, долго и пристально всматривались в траву, освещенную луной. Ночной ветер пел свою монотонную мелодию. Зашумела листва. Лесные звуки и шорохи пугали нас. Нам повсюду мерещились голоса русских. Мы уже немного понимали по-русски и готовились открыть огонь по кустарникам при малейшем шорохе.

Прислонившись спиной друг к другу, мы уставились в темноту. От напряжения болели глаза, но мы так ничего подозрительного и не увидели в темноте и вернулись на свой блокпост. Сердце уже не билось так тревожно, и я быстро заснул, полностью доверяясь своему ангелу, своей судьбе и охране.

Мы уютно устроились. Слышали, как снаружи поет ветер и барабанит по крыше дождь. Днем собирали ягоды, а ночью стояли в карауле, прислонившись к кустам, глядя в черноту ночи или при свете луны обозревали глубину леса. Спали беспокойно, преследуемые мрачными мыслями. Я читал Рильке и Клавдия и вновь и вновь предавался мучительно-сладкой тоске о мирной жизни, о книгах и музыке.

Я собирал мох и лишайники, болотные цветы и засохшую листву. Осы и мухи вились вокруг, шершни шумели, как мародеры на дорогах, вечером комары водили хороводы, согласно своему таинственному закону. Сосны, буки, ели, березы и редкие дубы распустили кроны, обеспечивая себе жизненное пространство. Ольха, рябина и клены боролись за свет. Лещины, ивы, крушина и кусты шиповника обрамляли поляны и дороги. По обочинам разрастались папоротник, малина и камыши. Мох, луговые травы и лишайники покрывали землю. Выдры шныряли в болотной траве, муравьи путешествовали своими невидимыми путями среди опавших иголок, прошлогодней гниющей листвы и торфяников. Пахло гнилью, смолой и разогретой на солнце листвой. Слабый ветер колыхал листву, кустики ягод и мох на стволах деревьев. В тени можно было найти сморчки. Повсюду были разбросаны их черные споры, а на поваленных деревьях выросла губка. Я находил в кустарнике мох, усеянный мухами, а под ним делали свою работу жуки-могильщики. Отвращение охватывало меня.

Около часа я лежал на траве и, предаваясь мечтаниям, смотрел вслед одинокому мотыльку, наблюдал за тем, как солнечный свет играет в ветвях, прислушивался к голосам леса, вспоминал о проведенном в детстве лете и колдовстве немецких лесов. Здесь же я не ощущал никакой жизнерадостности, безмятежной красоты и опьянения от красот природы. Все было враждебное и чужое: цветы и деревья, земли и водоемы, да и вся эта зловещая страна. Это навевало на меня печаль, делало мир тусклым, грустным, печальным и безмолвным, опустошало душу. Здесь у меня не было родины, я был просто гостем, усталым и замученным. Мои духи-покровители избегали меня, ничто мне не нравилось. И все же мне иногда казалось, что я был здесь скорее дома, чем на родине. Я вел странную жизнь.

Мы уходили из Батагова. Оставили так и не законченный постройкой бункер. Безлунной ночью двинулись в дальнейший путь. Лес лежал во тьме, лишь светлой лентой прояснялась широкая улица, когда на небе появлялись звезды. Грязь покрывала шоссе, только изредка появлялись гати, облегчая дорогу лошадям. Потом час за часом мы шли болотом, падали в ямы, наталкивались на поваленные деревья и кустарники, которые словно кнутами били нам прямо в глаза, телеги скользили по мокрой жиже на дорогах.

Утро встретило нас сверкающими огоньками. Перед нами раскинулась большая поляна, а далее на горизонте -- холмы и бесконечный лес. Серебряный свет бросал отблески на спокойный ландшафт. Дыхание ночи пока еще приносило прохладу. В легком тумане возвышались березы. Передо мной возникла картина удивительной красоты, тонкой работы и изысканной нежности.

Мою усталость как рукой сняло. Я наблюдал за приглушенной игрой красок перед рассветом, мягкой красотой форм и внезапно снова полюбил жизнь, впитывая благодарными глазами величину и богатство мира. Куда бы меня ни забросила жизнь, как бы ни тяжело было переживаемое мной время, каким бы безнадежным ни казалось мое существование, солнце светило по-прежнему, до тех пор пока я мог наблюдать за всеми чудесами природы и внимательно вслушиваться в тысячу голосов матери-земли, ни один день не казался мне потерянным. Каждый час имел для меня тайный смысл и значение. Незабываемые картины вставали передо мной и успокаивали душу. Мечты дополняли то, что я терял, страдая от усталости и бессонницы. Едва начинался день, как новые впечатления будили мой дремлющий дух. Я всегда стремился к путешествиям, и жизнь моя была непостижимой, вырастающей из приключений, красот природы и страхов, вызываемых опасностью войны. Я всегда чувствовал ее привлекательность и великую ценность, которую не затмевала близость к смерти. Это и общение с людьми, и с животными, и радость от всех новых впечатлений.

За час до рассвета я снова и снова ощущал себя самостоятельной личностью, примирялся со своей судьбой и всем миром. И я молился, чтобы никогда не терять этого чувства.

Вся природа сверкала изобилием света. Золотился каждый цветок, каждая соломинка излучала тепло. Я был горд за свою опасную жизнь, за все, что смог перенести, смог жить, не теряя присутствия духа и жажды деятельности. Жизнь есть жизнь, и ее надо принимать так, как она есть: сохранять свою гордость и умение переживать самые тяжелые дни.

Мы отдыхали. Затем снова шли по деревням и полям сумрачного идиллического ландшафта. Я восхищался бледно-зеленой утренней листвой и серебристо-серыми березам, блестевшим в полумраке. Мы проходили мимо мельниц и раскидывали палатку рядом на озере. И все же это была не наша родина, и мы мечтали о возвращении домой. Дождь шел постоянно, свеча в палатке мерцала тусклым светом. Мы читали письма, затыкали дыры плащ-палатками, а по ночам стояли на часах под непрекращающимся ливнем.

На следующий день лес, освещенный сентябрьским солнцем, снова принял нас в свои объятия. Мы опять шли, а к вечеру на наши головы стал падать легкий пушистый снег. Двое повешенных мужчин качались на крепкой ветви. Запах тления исходил от этих неизвестных личностей. Их лица посинели и опухли, а рот перекошен страшной гримасой. Мясо свисало с веревок на связанных руках, желто-коричневая жидкость стекала с их глаз, а борода отросла на их щеках уже после смерти. Один из наших солдат сфотографировал их, запечатлев, как они качались на дереве. Это были партизаны. Мы только рассмеялись, глядя на них, и продолжали свой путь по гатям в лиственном лесу. При наступлении ночи мы остановились на отдых у опушки леса.

Мы не могли определить, где находятся наши позиции, и послали двух солдат на разведку. Прошло несколько часов, но они не возвращались, и мы не могли даже обнаружить их следов.

Звезды сверкали над кронами деревьев. Ночью стало прохладно. Мы дрожали от холода и усталости, однако никто не решался пойти спать.

Я сидел, прислонившись к стволу дерева, и слушал ленивую беседу солдат. Громкие голоса стали тише, слов трудно было разобрать, и мне приходилось додумывать их разговор, так как я слышал только фрагменты фраз. Скоро стало совсем тихо.

Я задремал, но вскоре проснулся окончательно. Только абсолютной беззаботностью можно было объяснить такое легкомысленное поведение в партизанском краю. Я испугался. Встал и быстрыми шагами пошел по следам наших машин, и только потом понял, что забыл свою винтовку. Начало светлеть. Пришел приказ о выступлении, но никто и не подумал обо мне. Пришлось догонять свою часть, что мне удалось сделать только на опушке леса.

На востоке еще было темно. Поле постепенно поднималось к дюнам. Эта страна лугов, раскинувшаяся между дюнами и соснами на морском берегу, спускалась в долину и по другую ее сторону вновь поднималась к обожженной солнцем коричневой пустоши и небольшим хвойным рощам. Там были русские окопы.

Туман начал рассеиваться, и мы увидели холмы, покрытые кустарником, а также почти достроенный бункер. Спрятали за холмами в кустарнике орудие и машину, разложили в ямах плащ-палатки и провалились, как цыгане, в глубокий сон от усталости.

Только на следующее утром мы нашли подготовленную для нас позицию. Она находилась поблизости, на склоне дюны. Молодой сосновый лес закрывал нам обзор, но бункер мы нашли быстро. Таким образом, снова появилась возможность создать свой невзыскательный домашний очаг, где можно будет выспаться или однажды погибнуть от разрыва снаряда.

Мы поделили наши последние запасы табака и радостно задымили. Полки в бункере и письменный стол дополняли предоставленные нам удобства. Мы могли писать, затопить печь и таким образом защитить себя от холода. А когда получили еще вина и шампанского на ужин, то это был для нас настоящий праздник.

При утреннем тумане нас сразу же атаковали русские. Короткий ураганный огонь разрушил окопы в песчаном грунте, и атакующие проникали далее в покинутую деревню Павловку, которая располагалась на высотке рядом с нами. Наши пехотинцы отбили атаку, и уже в полдень наступило спокойствие.

Наступили тихие дни. Я писал письма и читал, выйдя из бункера на солнце. Моя солдатская работа заключалась в заготовке дров и доставке воды с нейтральной полосы, так как источник был там ближе того, что протекал далеко за окопами. Иногда я встречал русских солдат с ведрами. Несколько выстрелов раздавалось с обеих сторон. Как только пули свистели рядом, я быстро уходил к своим окопам. Примерно через час я испытал новое приключение, когда в мою сторону полетели гранаты. Однако легко сумел избежать смертельной опасности или плена. Случайные разрывы гранат или пули даже не задели меня.

Мы сами нарывались на приключения, как будто хотели испытать судьбу: умереть или вернуться домой. Но мы не особенно волновались, рассчитывая на счастливый исход. Не знали, смогли ли бы жить без войны и без России. Когда ветреный солнечный день пробуждал мою тоску о родине, я думал о чтении романов, играх на пляже, но в то же время чувствовал себя при этом каким-то актером в невероятных ролях.

Тогда мы предавались мрачному юмору. Мы насмехались над смертью и опасностью, искажали реальные события и превращали все наши мысли в гротеск. Как мальчишки, мы совершали смертельно опасные разведывательные вылазки, желая рассердить русских, в то время как постоянно росло число касок над крестами наших могил. Мы старались быть ироничными, играли со смешными оборотами речи и заливались беспричинным смехом.

Это была маска, а подлинная трагедия задевала нас за живое, влияла на нашу судьбу, которая неуклонно шла к развязке. Я пытался не травить свою душу. Но внутреннее благородство и вера в красоту жизни постепенно исчезали. Бесчувственность, которую я пытался привить в себе в противовес страхам, ужасу и безумию, подавляла нежные порывы, еще остававшиеся в моей душе, лишала меня надежды, надламывала веру в людей и любовь к ним, превращала сердце в камень. Я был на пороге гибели и высмеивал сам себя.

Я часто предавался безграничной печали. Копалея в мусоре своей молодости и разочаровывался, так как не мог разжечь пепел своего существования новым огнем. Я искоренял воспоминания о море, о музыке и поэзии, забывал даже свое имя, сохраняя только свою улыбающуюся маску. Но такого забвения хватало ненадолго. Я уже не верил ни в свои звезды, ни в своего Бога. Как потерпевший крушение, я был выброшен на пустынный морской берег. Бесконечность отделяла меня от прошлого, и я не мог перешагнуть через мост, который приблизил бы меня к нему.

Пожелтевшие луга, сухие леса и холмы замолкли. Я не понимал их языка. Время от времени меня охватывала дикая тоска, и я боялся, что мои раны уже никогда не удастся залечить. Меня ждал не рай, а ад. И никаких других приключений, кроме как моего пребывания на нейтральной полосе, не приходилось ожидать.

Ничего нового не происходило. Все возвращалось на свои места: смерть, бегство, марши, страх, горе, надежды и уединение, равнины и леса. Лучи солнца и туман так же часто возвращались на землю, как и моя жизнь снова и снова, как по спирали, подходила все к тому же пункту. Пустота и насыщенность чередовались как приливы и отливы на море. В начале и в конце нам не светило ничего.

Ничего не имело смысла: ни война, ни мир. Свобода оставалась только мечтой, вдохновляла только надежда на возвращение домой. Человечество продолжало танцевать между работой и куском хлеба, да разве еще хоровод призраков крутился вокруг золотого теленка. Мы презирали людей, которые оставались на родине и не испытывали страха смерти. Те же опасности, которым мы каждодневно подвергались, имели свой плюс, так как делали нашу жизнь особенно ценной. Это гордость отчаяния.

Меня терзала мысль, что я воевал против людей, к которым не испытывал чувства ненависти, в которых никогда не видел врагов. Они были близки мне, как братья, а я исполнял чью-то волю, как покорный монах, служа чужим идолам. И при этом мое усердие вознаграждалось. Но наши действия и наше терпение никак не возвышало нас. Бог руководил нами, играл нашими судьбами, и мы должны были довольствоваться тем, что оставались пешками в чужой игре.

Однако мир велик. Ничто -- ни плохое, ни хорошее -- в нем не исчезало. Но жизнь во время войны напоминала всего лишь иллюзию, и человек существовал в ней всего лишь в ожидании своей гибели.

Таким образом, я весь состоял из противоречий, пытался примирить различные толкования происходящего, скатываясь во тьму и неизвестность.

Из леса мы вышли без боя. Как только взошла луна, уже продолжали свой безнадежный путь. Было холодно. Туман опустился на луга, из леса, словно из каких-то пещер, дул ветер. Сигнальные ракеты арьергарда освещали нам дорогу, но мы все равно заблудились в тумане. Из долин с журчащими ручьями, пашен и густых кустарников мы стремились выбраться на холмы, чтобы найти лесную дорогу, и наконец нашли ее. Она вывела нас на шоссе.

Русские летчики сбрасывали осветительные ракеты. Мы заметили бы наши отступающие части, но ничего не видали перед глазами. Не только мы, но и наши лошади смертельно устали. Мы, видимо, здорово отстали. Только ночь разделяла нас пока с врагом. Вокруг все было тихо. Мы внимательно вслушивались в эту тишину. Мне показалось, что откуда-то издали доносится колокольный звон и тихая музыка. Меня, словно дымкой, окутывала эта ночь, таинственные звуки наполняли до краев и вновь устремлялись в этот замолкнувший мир. Мои товарищи не слышали ничего.

Подошли к взорванному мосту. Понукая лошадей, перевели их через ручей, сами перетащили орудия и буквально на руках буксовавшие машины. Мина, заложенная нашими саперами, подорвала водителя, лошадь и одно орудие. Но нас это уже не волновало. Мы знали, что на нас никто больше и не рассчитывал. Оставленные в одиночестве, мы быстро миновали нейтральную полосу и ускоряли шаг до тех пор, пока не отказали ноги.

Нас остановил минометный огонь, но мы не стали атаковать русских. Собрали последние силы и проскочили со своими лошадьми через этот град из железа, земли и нагромождения ветвей. Так мы дошли до последнего моста.

Объятые ужасом солдаты махали нам руками, показывая, что надо повернуть обратно. Запальный шнур уже горел, и никто не решался его потушить. Мы быстро развернулись и вместе с лошадьми и машинами с криками бросились к окопам. Взрывная волна засыпала нас осколками и кусками глины, легкие наполнились чадом, а лошади бросились бежать. Но никто не пострадал.

Мы стали ловить измученных животных и при первых же лучах света установили орудия в поле на позициях, набрали соломы и улеглись спать.

Перед наступлением вечера снова отправились в путь. Полевая дорога привела нас на улицу сожженной деревни. Как арьергард, мы сочли возможным отдохнуть здесь в одном из разрушенных домов. Где-то перед нами находилась наша база, но мы о ней ничего не знали.

Мы притащили бревна и доски из тлеющих руин дома, разожгли сильный огонь, улеглись вокруг и заснули. Не выставили даже никакого охранения. Иногда просыпались от холода, подбрасывали дрова в огонь, пристально смотрели на танцующее пламя, вытирали пепел и пыль с наших изнуренных лиц и снова засыпали.

Разбуженные ржанием лошадей, мы увидели, что к нам присоединились последние остатки арьергарда. Я чувствовал себя больным, улегся на лафете пушки, заснул и проснулся только в дороге. Лошади тащили орудие по пашне и в конце концов остановились в кустарнике около ольхи. Мы нашли ручеек, пили ледяную воду и отдыхали.

Вечером прибыли в Больво, но нашли там только стрелковые окопы да плиту от миномета. Бункеров не было. На опушке рощи мы поставили палатку и стали ждать подхода грузовиков со строительными материалами.

Между кустарниками заметили окопы, а далеко в тумане -- болото и лес под Брянском. Ночью по обеим сторонам от нашей палатки свистели трассирующие снаряды. Слышался шум танковых моторов в стороне от Больво. С беспокойством ожидали наступления дня.

К полудню нас накрыл внезапный ураганный огонь танков, минометов и артиллерии. Снаряды рвались у окопов и в нашем тылу. Мы спустились в окопы и сидели там на корточках, почти ничем не защищенные.

Осколки долетали до нас, облака дыма и пыли затрудняли обзор. Один из осколков ударил меня в висок. Я увидел, как кровь капает на песок, но не почувствовал, однако, никакой боли. Товарищи перевязали меня и оставили вместе с одним молчаливым солдатом⁴⁵.

Никто больше ни рисковал высовываться из окопов. Мы лежали под минометным огнем русских, слышали их крики "ура!" и не имели возможности подойти к своему орудию. Мимо проехал танк, обдав нас дымом и кусками глины. Мы стали отползать в сторону поля. Огонь тяжелого оружия прекратился, но пулеметы продолжали стрелять, и уже раздались короткие очереди автоматного огня.

Солнце палило вовсю, поднимался пар от зноя и гари. Рядом со мной раздались два ружейных выстрела, и из-за кустов в нескольких шагах от меня показались двое русских.

Я и оставшийся со мной солдат вскочили и изо всех сил стали взбираться на бруствер. Я не успел даже натянуть ботинки и схватить бинты. В спешке мы с трудом переводили дыхание. Я задыхался и, кажется, разбил лоб. Русские продолжали следовать за нами. Мы медленно перелезали через бруствер. Наступило какое-то безразличие, страх перед опасностью отступил. Русские находились от нас уже в нескольких метрах, но тут заметили наших пехотинцев на окраине деревни и повернули в сторону. Они стреляли в нас, и мы уже ничего не могли поделать. Спокойно двинулись дальше, поднимаясь на высокий холм.

Все в колючках и шипах от кустарников, мы наконец взобрались на холм и с него увидели, что русские покидают только что взятую деревню. Высокие столбы дыма поднимались над горящими русскими танками. Окопы перед нами были снова заняты немцами. Наше орудие стояло на прежнем месте и было хорошо видно в вечернем свете.

Смеркалось, когда мы двое и еще пять солдат пошли в контратаку. Снова подошли к окопам и атаковали с их брустверов русских. Они оказывали серьезное сопротивление, принуждая нас под огнем пулеметов ложиться на землю. Один за другим мы вскакивали, затем под огнем снова падали, а над нами разрывались о траву снаряды. Воздушная волна ударяла нам в грудь и лицо. Мы остановили наступление, выжидая, когда стемнеет.

В темноте с дикими криками бросились к своему орудию. Немного позднее подошли наши резервы и очистили территорию от врага. Я отправился к врачу. Он очистил и продезинфицировал мою рану и позволил вернуться к моим попутчикам. Ночью бои утихли.

Утром мы хоронили убитых. Молодой француз по прозвищу Тантарен держал пистолет-пулемет в еще не застывших руках. Мы вырыли для него могилу, согнули тело и уложили в яму. В его горле и в груди еще не засохла кровь. Когда мы опускали

убитого, шея его подвернулась. Кровавая слизь и грязная вода полилась изо рта. Поднялся смрад, мухи закружились вокруг ямы, и мы, не скрывая своего отвращения, быстро забросали могилу. Не смогли даже поставить над ней крест, и только земляная насыпь могла теперь указать, где лежит мертвый воин. Я не мог забыть этой страшной сцены долгое время.

Последовал приказ на отступление. Вернее, на бегство. Мы погрузили на машины боеприпасы и багаж, запрягли лошадей в наше орудие и шли, шли...

Наши разбитые войска выходили из окружения неизвестно куда. Мы шли и шли⁴⁶.

ОТСТУПЛЕНИЕ В НИКУДА Бегство

Мы отступали по залитым лунным светом лесам, бесконечным полям и холмам до восхода солнца. Останавливались на отдых, засыпая в окопах и между чертополоха. Расходовали наши боеприпасы, расстреливая уже давно покинутую деревню. На пользу шло только то, что мы облегчали тем самым труд лошадей, избавляя их от лишнего груза.

Разрушенные деревни, сгоревшие дома и тлеющие бревна сопровождали нас в пути. Мы уходили, а за нами полыхало пламя, уничтожающее последние дома. Горизонт освещали лесные пожары и горящие склады боеприпасов. Там поднимались сигнальные ракеты и трассирующие пули, создавая грандиозный фейерверк в ночи. В одном ряду с нами двигались чужие войсковые колонны и время от времени шли жители сгоревших деревень с тележками, скотом или с домашним скарбом на плечах. Старухи, девушки, дети, беременные женщины, реже мужчины, босиком, в рваных ботинках или мешковине, намотанной вокруг ног. Мы, в свою очередь, гнали в тыл крупный рогатый скот и овец. Бесконечная толпа народа, идущая впереди и позади нас, из

виваясь, двигалась на запад. На их пути горел лес. Повсюду встречались покинутые, окопы победоносной армии русских.

Загоралась утренняя заря, вестник горя для одних и счастья для других. Мы форсировали Десну. Здесь опять собралась огромная масса беженцев, женщин и пленных, работавших на наших позициях и уже на следующий день захваченных русскими. Дождь лил без конца. Мы шли и шли. Ночь опускалась на залитые водой перекопанные улицы опустошенной деревни. Мы продолжали идти.

Три часа удалось поспать в этой деревне, но уже в полночь нас подняли, и мы пошли дальше. Наступил день. Мы шли по лугам, полям, пастбищам и среди болот. Изредка попадались невысокие холмы. Ландшафт не менялся. Временами мы проходили по улицам богатых деревень, еще сохранивших свою красоту к концу сентября. Усталость одолевала нас. Шли, шатаясь, иногда ползли по траве. Цеплялись за борта машин, складывали на них винтовки и ранцы. Иногда приходилось волочить дрожащих лошадей за собой, в то время как у самих ноги двигались чисто механически.

Ночью немного поспали. Один солдат застрелился от отчаяния и усталости. Было много отставших, кое-кто вообще пропал. Те, кому удалось сесть в грузовик, намного опередили нас. Страх гнал нас все дальше, неизвестность душила.

Мы шли и шли.

Уже наступал день, когда мы вошли в Почеп, где должны были получить боеприпасы и продовольствие. Но русские теснили нас, и на следующий день Почеп пришлось сдать. Дальше мы уже шли на пределах своих сил. Больше чем сто пятьдесят километров два дня и три ночи ⁴⁷.

Это было уже не отступление, а бегство.

Нас ждало окружение. Броневики и тяжелую артиллерию пришлось погрузить на грузовые платформы. Часть грузовиков с заглохшими моторами, подбитых орудий и поломанных тракторов бросили на дороге.

Длинной цепью войска тянулись на запад. Остановиться на ночлег было негде. Поезда шли едва-едва. Машинисты и кочегары отсыпались на тендере. Мы грабили русские базы снабжения и магазины, грузили в машины ящики с красным вином и ликерами, табаком и сигаретами, тащили новое обмундирование, кондитерские изделия, письменные принадлежности, мыло. Находили воинские склады, где хранились снаряды, и пили без остановки. В большинстве случаев все, что удавалось обнаружить, было испорчено или уничтожено. Многое попало в руки победоносной Красной Армии. Вагоны с лесом, досками, углем и мукой удалось захватить. Мы должны были идти дальше. Выйти из окружения -- такова была наша цель.

Однако нас ждали сплошные разочарования. Шли, шли -- и все без толку. Лучи солнца пылали на пыльных улицах. Мы вышли на шоссе. В войсках стали отмечаться случаи проявления недовольства.

С несколькими солдатами я забрался в кузов грузовика, несмотря на то что шоферы, да и возчики, отказывались нас брать. Но никакие приказы уже не действовали, воля к жизни оказывалась сильнее. Мы залезали в грузовики и на телеги, никого не спрашивая.

Ветер охлаждал наши головы, и к вечеру мы спрыгивали на землю. Бесконечные колонны грузовиков медленно двигались по боковым улицам и по шоссе на запад. Мы отдыхали на обочинах дорог и искали на карте деревню Староселье, где должны были переночевать.

Медленно двигались мы, пятеро измученных солдат, по вечерним холмам на спотыкающихся и кровоточащих ногах. Становилось прохладно, земля засыпала, и только вдали блестели огоньки деревни на холме. Девушка показала нам самую короткую дорогу к ней.

Смеркалось, когда мы достигли первых домов Староселья. Мы обшарили их в поисках яиц, хлеба и сала, не обращая внимания на протесты женщин и ворчание мужчин. Остановились в светлой комнате, закрыли окна, заставили женщин затопить печь и готовить еду. Они неохотно повиновались и начали лениво исполнять наши приказания, ругая нас на непонятном русском языке. Странное чувство беспокойства охватило нас. Ведь мы не были вооружены. Снаружи звучали сердитые голоса и возбужденный шепот.

На всякий случай я вынул из ножен кинжал. Группа молодых мужчин остановилась у окна, наблюдала за нами и вслушивалась в наши разговоры. Пристально глядя на меня, они спросили на ломаном немецком языке, не собираемся ли мы поджечь деревню. Я заверил их в обратном, но они явно не поверили мне.

С бьющимся сердцем вышел я на улицу. Тьму ночи рассеивали только звезды да бледный луч лунного серпа. Раздался призывный свист из ближайшего кустарника. Я быстро вернулся домой и сообщил о своей тревоге троим спутникам.

Они, в свою очередь, вышли из дома, обеспокоенные действиями подходящих к ним с палками и косами молодых мужчин.

Трое солдат поспешили обратно, рассказав о своих опасениях. Мы разбили скамейки и кое-что из домашней обстановки, вооружившись дубинками и жердями, затем выскочили из избы, забрали свои винтовки и залегли в саду, спрятавшись в траве за небольшим холмиком. Засвистели пули. Мы высочили на дорогу и побежали, отдохнув только в ближайшем овраге, откуда наблюдали за огнями деревни. Но вокруг все было тихо. Никто не преследовал нас. Мы снова вернулись в деревню и ночевали в доме, где, как нам казалось, было спокойно. Однако сон так и не приходил, хотя партизаны и не подходили к нам.

Я размышлял о нашем бегстве, возможном пленении и смерти. Мысленно бродил по этой туманной земле, вспоминал наши поездки, марши и сражения. Теперь меня мучили демоны зла, вынудившее бежать сломя голову. Этим размышлениям не было конца.

Рано утром мы возвратились на шоссе. Грузовик подобрал нас по дороге на Унечу. Я сидел, продуваемый ветром, на крыле грузовика. Позади оставались луга, поля пшеницы, лесные поляны, кусты и деревни. Я чувствовал какое-то радостное опьянение. Словно переживал очередное захватывающее приключение и чувствовал себя свободным на этой земле. Поездка на запад и счастливое избавление от возможной гибели прошедшей ночью вернули мне хорошее настроение.

Нежаркое солнце освещало равнину, ветер шевелил волосы, щеки и лоб оставались прохладными. Быстрота езды, чувство полета и отсутствие преследователей наполняли сердце радостью. На один час я был свободен. Пьяный турист в странных обстоятельствах. Мне казалось, что сейчас я ближе к родине и могу наслаждаться своей свободой, как живительным напитком. Я уже не чувствовал себя солдатом, а скорее просто штатским гражданином, бродягой в великолепном мире.

Фабрики и складские сооружения Унечи показались за освещенными солнцем лесами. Миновали железнодорожные пути с движущимися по ним поездами. Вечером все разрозненные части собирались в единое соединение, и мы стали искать свой родной полк. Все время подходили отставшие одинокие солдаты. Мы узнали, что наше соединение уже грузилось в Клинцах, и отправились на вокзал, где ожидали весь последующий день.

К вечеру были вместе со своими товарищами.

Нас не наказали и лишь слегка отругали. В полку угостили водкой и красным вином. Однако меня расстроила потерянная после авантюрной поездки свобода.

Мы медленно приближались к Гомелю. За окнами вагона мелькала знакомая картина: сжатые поля в облаках дыма на горизонте. Россия была опустошена, повсюду тлеющие руины деревень и покрытые обломками пустоши. Последствия войны за линией фронта еще больше удручали меня, так как я видел своими глазами беззащитные деревни и села. Я чувствовал себя виновным в этом опустошении и в том горе, которое мы принесли людям. Я разделял эту вину, как должны были разделять и все солдаты. То, что казалось мне более страшным, чем война: наше отступление и бегство почти испарились из моей памяти. Я больше уже не мечтал о своем возвращении домой.

Мост перед нами был взорван. Поезд остановился среди бесконечной цепи паровозов и вагонов. Саперы лихорадочно трудились над восстановлением моста, но дела шли медленно. Партизаны из захваченных нами по соседству деревень все время беспокоили нас. Красная Армия приближалась, и последние на путях поезда оказались уже на передовой линии сражения. Минометы постоянно обстреливали нас, и мы вышли из вагонов, чтобы организовать оборону.

Однако наша походная жизнь не претерпела заметных отклонений. Мы продолжали питаться за счет продовольствия, захваченного в Почепе, вскрывали вагоны с продовольствием, брошенные на путях, тащили ящики с сахаром, вином, консервами и мясом. Целый день готовили для себя обеды на полевой кухне и радовались вкусной, доброкачественной пище. Потом писали письма, которые не могли отправить, и забывались ночью глубоким сном⁴⁸.

На следующий день пили красное вино, ликеры и водку, танцевали и пьяными голосами рассуждали о науке. Выходили из вагона, разводили костры и сидели вокруг, охмелевшие от недоброкачественных спиртных напитков и жирной пищи. Настоящий пир во время чумы. Война и мир воспринимались нами с оттенками меланхолии и перемежались с любовной тоской и воспоминаниями о родине. Много смеялись, продолжая пить, ликовали, бушевали на железнодорожных путях, танцевали в вагоне и стреляли всю ночь. Схватили одну пленную русскую танцовщицу и намазали ей груди жиром для чистки сапог. Мы были настолько пьяны, что вообще не соображали, что делаем. Когда мы наконец через пять дней доехали до Гомеля⁴⁹, то уничтожили последние остатки спирта. Проехали Жлобин, Могилев и Оршу. Разгрузились в Горках.

Наше бегство заканчивалось, фронт стабилизировался, образовав прочную линию обороны на Днепре, откуда мы и начинали свое нападение на Россию.

Битва

Октябрьское солнце окутывало ландшафт бледной золотой дымкой. Прохладный ветер задувал над холмами и полями, трава пожелтела, влажная земля испарялась на свежем воздухе, и ясный день сменялся вечерней мглой. Мы шли к фронту. Вечером остановились в Андрюшах. Отдыхали, разложив костер из торфа, древесины и соломы. Солнце за садами постепенно тонуло в обилии красок пурпура, киновари, кармина, фиолета и золота.

Огонь догорал. Мы плотнее закутались в шинели и подняли воротники. При огне ослепительных ракет русские летчики бомбили деревню. Этот налет стоил нам многих убитых и тяжелораненых. Осталось совсем мало лошадей, однако в полночь мы отправлялись в путь.

Шли низменностью, через болота и холмы, где еще встречались остатки озимых. Темнота затрудняла нам путь. Только позднее пожар от загоревшейся деревни Луки подарил нам туманный свет.

Мы заблудились, отстав от своих товарищей, задремав на лафете орудия. Двинулись дальше и за стрелковыми окопами обнаружили горячую минометную плиту в яме, которую приспособили для сна. С утра перешли через окопы, над которыми еще висели рваные плащ-палатки. Здесь на соломе ночевали солдаты. Ночные заморозки в этой стране были обычным явлением. Уже к вечеру на смену ясным солнечным дням пришла серая мгла со свежим ветром. Влажный туман покрывал землю. Мы укладывали винтовки в небольших канавках, рыли в глинистой почве ямки, опускали туда продовольствие, боеприпасы и табак.

База продовольственного снабжения была еще далеко впереди. Ничто не нарушало тишину. Мы находили бревна и доски, сооружали временный бункер и спали в нем. Охраны фактически не выставляли, хотя бои уже шли совсем близко около Ленина, и время от времени сюда проникали русские разведчики. Но на фронте все было спокойно. Нас тоже никто не беспокоил. Время шло медленно, текло, как песок в песочных часах, из утомленных рук, в пыли валялись только сухие колосья.

Вши и блохи мучили нас. Мы уничтожали вшей с помощью серной мази и наконец-то получили чистое белье. Ведь наше старое уже стало черного цвета. Так начался для нас зимний сезон.

Ураганный огонь, обрушившись на наши окопы, прервал неспокойный сон. Взрывались снаряды из всех видов оружия. Звуки выстрелов, шум от осколков гранат и свист мин слились в единый монотонный грохот. Мы бросились в глубокие окопы. Комья земли и осколки снарядов стучали о каски моих товарищей. Я также надел каску на свою пилотку. Мы решились на секунду выглянуть на покрытую туманом нейтральную полосу, но не заметили там никакого движения. Проходили часы. Огонь не ослабевал. Мы поняли, что окоп уже не был для нас надежной защитой. Русские пошли в атаку. Волна за волной устремлялась в долину и исчезала с наших глаз. Мы стали бросать гранаты в плотные ряды противника, русские падали, выжидали лежа, а потом снова бросались на нас, играя со смертью до тех пор, пока ночь не опустилась на поле боя. Русские остановились в километре от нас.

Стало холодно. Кроваво-красную полную луну сменила начавшаяся заря. Желтое солнце поднималось из тумана над русскими позициями. Русские начали атаку, которая не прекращалась. Кучка оборванных, жалких и со слезящимися от бессонницы глазами солдат ввалилась к нам в окоп и молча скрылась за бруствером. В глазах у них все еще стоял ужас, который они только что испытали.

На нас снова обрушился минометный огонь. Русские приближались. Начался настоящий ад огня, стали и крови. В полдень ураганный огонь усилился. Русские закрепляли достигнутый вчера успех. Наши броневики и тяжелые орудия вступили в бой слишком поздно, и их действия приносили мало пользы. Летчики атаковали нас беспрерывно. Огнеметы раскалились у нас в руках и вышли из строя. Перевес противника был слишком явным. Мы оставили окоп, потеряв при этом два орудия. А русские расширяли вбитый в наши позиции клин и шли дальше, в глубокий тыл. Наши резервы были брошены в контратаку, но, не успев ее начать, уже истекали кровью. Больше никакой помощи мы не могли ожидать и начали писать прощальные письма, ожидая неминуемой смерти.

Стрелковые окопы пустели один за другим, солдаты сдавались, лишь некоторые из них продолжали бессмысленное сопротивление. Все окопы и укрытия заполнили мертвые тела. Разорвавшиеся снаряды доводили моих приятелей до нервного шока. Я буквально чудом ускользал от брошенных под ноги гранат и вел себя при этом весьма легкомысленно. Решил, что теперь все равно от меня ничего не зависит. Мы больше не были в состоянии решиться на какие-нибудь активные действия и ожидали только конца. Надев на себя маски равнодушия, изображали спокойствие, курили сигареты и закусывали. Затем убегали из очередного окопа, бросая в нем все свое имущество. Русские были еще далеко, однако никто уже не думал о сопротивлении, не имел на это ни воли, ни желания. Смерть от руки врага уже больше не пугала нас. Мы знали, что никакая помощь к нам не придет, ни броневики, ни тяжелые орудия уже не вмешивались в боевые действия. Снаряды взрывались в переполненных окопах. Мы выпрыгивали из них и шли в полный рост, не обращая внимания на пулеметный огонь. Нам все было безразлично, и мы предпочли бы умереть сегодня, а не завтра, или выжить, если судьба будет к нам милостива.

Я помог одному своему раненому товарищу, дотащив его до санитара. Теперь его ждет дорога домой.

Нас принесли в жертву, как убойный скот. Это не было уже сражением, а скорее убийством. Во время коротких контратак мы постоянно возвращались с большими потерями. Пленных не брали, а только пытались защищаться, пока не предоставлялась возможность унести ноги. Мы не сопротивлялись.

Но ночью все же ходили в разведку на нейтральную полосу. Нашли старые окопы на холме и даже подползли к нашему орудию. Окопы и огневые позиции скрывались в полной темноте. Мы внимательно прислушивались ко всему, что происходило рядом. Было тихо, только кровь шумела в висках. Мы затянули орудие в окоп и, подставляя доски, вытащили его через бруствер наверх. Мимо нас прошла группа заблудившихся солдат. Все молчали, только колеса скрипели по траве. Отдельные снаряды со свистом пролетали над нами. Шли, затаив дыхание.

В разведку мы ходили еще раз. Русские сигнальные ракеты поднимались в воздух все ближе от нас. Противник медленно продвигался вперед широким фронтом. Укрывались мы в бункере. Откуда-то издали слышались приглушенные голоса. Наши отчаянные вылазки граничили с самоубийством. Я ложился со снятой с предохранителя винтовкой и пистолетом. Мой приятель собрал ранцы и переметные сумки. Мы сняли плащ-палатки и молча связали вещи. Все громче раздавались русские голоса. Мы забрали вещи и бросились бежать в следующий окоп. Крики и огонь из автоматов преследовали нас. Силуэты вражеских солдат просвечивались среди вспышек сигнальных ракет, которые освещали ландшафт. Мы вылезали из окопов и бежали до следующей воронки или окопа, спотыкаясь о трупы, и падали в очередном укрытии.

Днем разорвался последний снаряд. Бой окончился. Мы были спасены, получив еще одну возможность продолжать свое неопределенное существование⁵⁰.

Спокойные дни закончились. Все пережитое имело для меня серьезные последствия. Передо мной все время стояла стена огня, дыма, земли и пыли. Не было никакой возможности избежать этих видений, тот, кто спасся от смерти, надолго нес с собой последствия этих страшных часов. Я прошел войну и снова и снова познал ее ужасы, этот апофеоз уничтожения и смерти.

Кровь засохла в глине, и только наши следы стирали ее. Трупы утопали в жидкой грязи. После таких переживаний уже ни одно божье творение, взрослый или ребенок, не могло называться человеком. И все же жизнь продолжалась, и все в конце концов должно было однажды пройти.

Моя воля к жизни возвращалась. Сила духа брала верх над унынием. Я просто вычеркнул эти дни из своей жизни.

Они ушли так глубоко в землю, как будто бы никогда оттуда и не появлялись. Я построил мост через пропасть и начал новую жизнь на другом берегу.

Несколько дней мы находились в относительном покое за линией фронта.

Потом снова маршировали по ночам и в утреннем тумане. Наши фигуры едва виднелись в кромешной тьме. Воздух был тяжелый и влажный, время от времени до нас доносилась с линии фронта музыка боя. Ночь прошла спокойно, наше положение было довольно стабильным за стрелковыми окопами в теплом бункере.

Сезон дождей заканчивался. В начале ноября впервые пошел снег. Выл сильный ветер, и сырой снег шумел по траве. Печь мы топили постоянно, слушая, как потрескивают дрова в огне и воет снаружи ветер. Потом снег на холме постепенно начал таять. Мы почти не разговаривали.

Огонь, деревенская хата в стране, поливаемой дождем, -- это все, что было нужно путнику. Бог давал покой всему живому, заботясь также и о нас. Однако поблизости гремели бои, и смерть не ушла от нас далеко. Постоянная опасность закаляла нас, душа крепла, и нам это нравилось. Нас как бы выкопали из земли и извлекли из железных гробов, зажигая свет в наших душах.

Ночью горела деревня, однако звезды ярко светили даже в этом хороводе огней. Я бродил между окопами и заблудился однажды, оказавшись на нейтральной полосе недалеко от русских укреплений. Только трассирующие пули русских пулеметов указали мне путь назад.

Однако все скользило мимо меня с той странной путаницей сказочной жизни, которая отражала события, словно в зеркале, но не соответствовала действительности.

Покой. Но он не шел нам на пользу. Мы еще не опомнились от тяжелых сражений и искали чем занять себя, но находили эти занятия только в коньяке и игре в карты. Мы слушали пение метели за стенами бункера и размышляли.

Все же в это проклятое время, пожалуй, лучше всего было быть солдатом, оказавшись, таким образом, в центре событий. Я чувствовал себя примиренным с моей участью, хотя и не мог ее оправдать. Я больше не пытался найти выход из тупика, а выполнял свою солдатскую работу с радостью, порой удивляясь самому себе. Воспоминание о моем увлечении музыкой и поэзией казалось мне теперь каким-то гротеском в моей солдатской жизни в России. Я предвидел, однако, что подобные мысли окончательно лопнут во мне при следующем сражении, как мыльный пузырь.

Вся эта комедия имела, впрочем, глубокий смысл. Война стала стихийным, планетарным событием, и все остальное исчезало в дыму и тумане, словно иней в солнечном свете. Свобода, поэзия и музыка имели лишь символическое значение, и находились по ту сторону реальности. Я солдат, и ничего больше/Чтобы выжить в этой действительности, иметь право на жизнь на опустошенной земле, я должен был сменить свои жизненные позиции.

Так я размышлял в то время, когда в нашей жизни на фронте наступил относительный покой. Я снова тосковал по путешествиям в неизвестность. Это походило на возвращение из небытия. Я стал верить в то, что моя участь не так уж ужасна, находил в себе доверие к жизни и уверенность, свойственную молодости. Я ждал новых приключений.

И мое тайное желание исполнилось.

Цыганская жизнь

Мрачной дождливой ночью мы опять отправились в дорогу, навстречу новым опасностям, лишениям, страданиям и приключениям. В Кожухине и Сукине мы жили как в мирное время. Моя участь могла быть более печальной. И я был доволен. Я оставался верен моему солдатскому долгу. Не из-за моих сомнительных приключений на нейтральной полосе и не из-за бессмысленного приношения себя в жертву, а благодаря стойкости духа. Безнадежность войны, отчаяние на каждом рубеже обороны, страх перед возвращением домой, разочарование в справедливости мира и в человечестве с его безумием и его преступлениями позволяли мне надеяться на последний шанс -- окончить свою жизнь среди полей России.

Так я и шел по дороге в смятении души.

Мы направлялись на северо-запад. Я восхищался красотами осеннего ландшафта. Однако вскоре пошел дождь и долго не прекращался. Шоссе превратилось в скользкую жижу, замерзало ночью и утром снова раскисало. Мы перешли Днепр, очутившись наконец на западном берегу одного из его протоков. Сражение шло где-то на трассе Смоленск -- Минск.

Никто не знал, куда нас вела дорога. Она терялась в бесконечности.

В Буде мы переночевали в амбаре. Там была большая печь, мы разожгли ее, однако ветер выметал тепло, звезды блестели над дырами соломенной крыши, с которой в амбар падал снег. Мы надели зимнюю одежду, которая была все же лучше и теплее, чем в прошлом году, пили шампанское и ром, несколько часов спали и отыскали наши позиции, когда уже забрезжила заря. Стемнело, мы снова забрались в бункер и заснули там под звуки адского концерта реактивных минометов и огненного вала снарядов, разрывавшихся на наших позициях, время от времени просыпаясь.

Однако сражение скоро закончилось. Мы взяли деревню и освободили там наших солдат, которых ждало либо освобождение, либо голодная смерть. Русские не пошли в контратаку. Мы отдыхали от прошедших боев. Наступила оттепель. Мы лежали на скамьях, пели песни на всех языках и пили одну ночь за другой, пытаясь забыть свои заботы и тяготы жизни. Но предстояла снова тяжелая дорога.

Ситуация изменилась. Мы шли теперь назад по шоссе. Дожди были лишь кратковременными. Мы пели, радуясь жизни, пили шампанское и ром и ждали наступающих приключений с той невозмутимостью, которую нам предоставлял винный спирт. В Охлюстине мы погрузились в товарный вагон, провели там ночь в азартных играх, пили вино и вышли в Старом Бухоффе (Быхове)⁵¹. Среди потоков дождя мы снова маршировали по разбитой дороге вдоль шоссе и вновь форсировали Днепр.

Как обреченные на смерть, которых собираются утопить, так и мы пристально смотрели на воду, дрожали от холода, измеряли глазами глубину воды и шли дальше, проклиная свою участь, усталые от войны и мечтающие больше никуда не идти и навсегда остаться стоять здесь, на самом восточном участке фронта.

Мы дошли до деревни Селец, только утром отвоеванной нашими войсками. Бронированные надолбы и пулеметные дзоты все еще стояли на улице, повсюду валялись трупы, не расставшиеся с оружием. Мы, замерзшие и простуженные, ожидали ночи, сгрудившись вокруг костра, но только утром отправились к нашим позициям.

Шли заснеженным лесом. На привале я спал в кустах. Когда просыпался, то догонял товарищей, которые взяли пленных из разбежавшихся русских, сдавшихся после нескольких выстрелов.

Мы приближались к линии фронта. Снаряды разрывались уже на шоссе. Одного раненого его товарищи бросили на произвол судьбы. Второго мы вынесли в укрытие и перевязали под разрывами гранат и под градом осколков. Лицо его пожелтело и исказилось от боли в страшной гримасе. Он громко кричал. Его рука висела на одном сухожилии, а кровь лилась у нас по рукам. Раненый умер. Мы поспешили вынести из боя другого.

Безлунной ночью среди снежной метели мы тащили орудие. Нашли несколько ям поблизости, достаточно широких и глубоких, чтобы в них укрыться. Натянули над ними плащ-палатку и заснули как мертвые. Никакого караула снаружи не выставляли. Шумел дождь. Его струи лились под плащ-палатку.

Затем снег накрыл ее, начал таять от нашего дыхания и стекать вниз. Проснулись в луже. Промокшие и замерзшие, шатаясь, вышли наружу в туманную ночь. Стакан рома -- это было все, что у нас оставалось.

Русская штурмовая группа атаковала нас, но это было где-то далеко за нашими орудиями. Немецкая артиллерия открыла заградительный огонь. Мы построили бункер из одних только досок, уплотнили их песком и соломой, кое-как установили печь и всю ночь сушили наши плащ-палатки, шинели и мундиры.

Ураганный огонь из противотанковых орудий и минометов выгнал нас наружу. Наступил рассвет. Наша пехота поспешно отступала, русские оказались прямо перед нами, наступая с холма. Мы вели огонь из пулемета и бросали гранаты. Я подносил боеприпасы, видел, как снаряды из орудий и минометные мины разрываются в снегу передо мной. Я шел спокойно и прямо, как будто бы со мной ничего не могло случиться. Контратака отбросила противника, однако очень скоро они опять атаковали. Мы израсходовали последние гранаты и сдали позиции. Орудие было разбито.

Мы спокойно отправились к другому своему орудию, установленному в километре от нашего бункера. На пулеметный огонь и ружейные выстрелы старались просто не обращать внимания. Нам было уже безразлично, убьют ли нас здесь или мы потонем в Днепре во время своего отступления. Мы вспоминали об отдыхе в деревне. Иногда падали на землю, ждали, пока не стихнет огонь, а потом поднимались и шли дальше. Как безумные.

Последнее орудие ожидало нас. Около него лежал заряжающий. Лицо его было засыпано землей, тело опухшее. Вокруг валялись другие мертвецы. Мозги и мясо размазаны по стене дома. Мы безмолвно сложили руки на груди убитого.

Опять-таки не выставили караула. Заснули среди дождя и снежного вихря. Наш дом сгорел, и мы накрылись только плащ-палатками, разложив вокруг ранцы и вещмешки. Под огнем противника потом все-таки соорудили бункер, использовав для этого доски от амбара. Он оказался достаточно большим, чтобы в нем можно было сидеть и лежать.

Ночью я вышел и снова заблудился, только через некоторое время нашел дорогу назад. На следующий день меня определили обслуживать другое орудие, где мне повезло оказаться среди добрых приятелей. Мы жили скученно, но это не помешало нам найти общие интересы. Спал я плохо, постоянно просыпаясь и снова засыпая.

Около окопа рос березняк, в котором находился наш бункер. Пшеничное поле выделялось своим желтым цветом на белой скатерти выпавшего недавно снега. Озимые посевы и ельники на горизонте придавали ландшафту печальный вид в желтом зимнем свете. Дождь, который начинал лить с утра, размораживал землю. Его струи разрушали бункер, и нам приходилось постоянно укреплять его. Мы ждали приказа на марш, чтобы вновь переправиться через Днепр. Потоки воды молотили по брезенту, навевая мрачные мысли, которые служили лейтмотивом для наших бесед. Иногда мы ходили к орудийной прислуге других батарей, сидели в ямах, тесно прижавшись друг к другу, пели, спорили по поводу войны и мира, поражения и побед и напивались почти каждую ночь.

Я чувствовал себя не просто солдатом, а воином агрессивного государства, который от всей души ненавидел войну.

Я только надевал на себя маску, при этом мечтал о жизни отшельника где-нибудь в пещере или в келье монастыря на краю мира. Хотел, чтобы шум времени раздавался где-то далеко от меня, а я бы стоял со смертью на дружеской ноге, как сейчас. Здесь, на фронте, средневековая пляска смерти виделась совсем не страшной и даже прекрасной наряду с неприкрытыми мхом трупами на нейтральной полосе, ибо и я сам был только живым трупом. Я не был здесь христианином, да и не имел никакой родины, кроме этого мира. Таким образом, я двигался навстречу судьбе, не имея никаких корней. И во всех моих авантюрных поездках не мог прислониться к Богу, как к тенистому дереву в бескрайней пустыне. Моей единственной целью оставалась надежда на то, что в мире установится наконец благополучная жизнь. Если ворота отцовского дома и закрылись за мной, она все равно должна начаться. Однако в тайных уголках сердца я в это уже больше не верил.

Таков был мой духовный адвент. Такие мысли бродили в моей душе сразу же, когда я попал в армию. Но тогда я еще многого не знал, был слишком молод, земля еще простиралась передо мной во всем ее великолепии. Ведь в это время я был еще только на западном берегу Днепра.

Оттепель начиналась, но быстро заканчивалась. Мороз сковывал поля, и когда я ночью выходил из бункера, то долгое время мог наблюдать за звездами, сверкавшими для меня в чистом небе. Звезды, звезды. Снег блестел, покрытый инеем, и глубокая тишина лежала над землей. Эта цыганская жизнь в лесу доставляла мне странную радость. В декабре под чистым небом пел в ветвях ветер, друг облаков и деревьев, снег наполнялся ароматом смолы и лесной земли. Иголки на елях казались теплыми даже зимой. Мне не хотелось ни о чем говорить, ничего спрашивать, я мог лишь безмятежно мечтать об этой жизни авантюриста, которая делала меня счастливым против своей воли. И никакие лишения уже не казались мне страшными.

В сумерках на другом берегу горели солома и сено, копны которого стояли в длинных рядах. Языки пламени поднимались в небо наступившей ночи. Мне казалось, что я вижу на противоположном берегу освещенные города моей родины. Разрушенные и сгоревшие на войне деревни создавали в мыслях удивительные картины и парадоксальные воспоминания, заставляя решать эстетические проблемы.

Изменение ситуации. Мы шли вплоть до моста через Днепр. Затем последовала команда занять русский опорный пункт на востоке. В небольшую метель мы пересекли в Ухлясте замерзшее болото, не имея точного представления об искусственных ручьях и временных мостах.

На островке среди болот находился пункт Момачино⁵², цель нашего пути. Луна горела ярким светом, освещая все вокруг. Адвент.

Опорный пункт Момачино

Мы жили на острове в нейтральной полосе. Момачино -- неизвестная деревушка с несколькими домами и амбарами. В ней был основан опорный пункт. Вокруг деревни тянулась линия окопов с пулеметными гнездами. Минометчики и пехотинцы окопались между домами, а наше орудие скрытно установили за окопами.

Мы оборудовали укрытие в сарае для хранения картофеля. Все лишнее вынесли наружу. Соорудили скамейки, стол и табуретки, пробили окно и поставили печь. Мы чувствовали, что останемся здесь надолго. Перед нами расстилалось поле с холмами, на которых росли небольшие сосенки и ряды голых кустов. Русские занимали свои окопы только ночью. На севере за лесом время от времени поднимались сигнальные ракеты. Там, видимо, находился еще один опорный пункт. Нас отделяли от него болото, лес и равнина. Только с дальних холмов звучали редкие винтовочные выстрелы. Время от времени появлялись русские разведгруппы. Прожекторы внезапно освещали территорию, ослепляя меня, а затем снова наступал мрак. Фронт стал беспокойным. Через каждый час на севере от моста через Днепр начинали вести огонь тяжелые орудия.

Поэтому мы не удивились, когда пришел приказ на выступление.

Мы вышли в полночь в светлой лунной ночи и двинулись к шоссе. Через некоторое время заметили позади пламя. Это горел наш сарай. Но скоро пожар уже остался позади. Русские отстали. Пройдя по нейтральной полосе, мы вошли в Селец. Это была уже покинутая всеми деревня, расположенная за основными позициями. От окопов и бункеров остались только груды земли и тлеющего дерева. Около Днепра мы установили наше орудие на холме у края соснового леса. Перед нами шумел среди лугов болотистый ручей, не схваченный еще льдом. Молодой ельник спускался вниз по оврагу. Там уже обосновался противник. Отступать отсюда в случае необходимости казалось практически невозможно, так как приходилось бы перебираться через бурный ручей.

Усталые и озябшие, мы расстелили плащ-палатки на мягкую землю близ защищавшей нас от ветра молодой сосны и сразу заснули. Днем соорудили землянку, уложили сверху березовые ветки, закрыли плащ-палатками, на землю положили сено и установили печку, которую всегда возили с собой. Но там все равно было холодно, печь почти не грела. Хорошо, что, по крайней мере, у нас была крыша над головой, спасавшая нас от снега и сквозняков. Спали мы хорошо.

Проснулись от боли в ногах, выстрелов и криков о помощи. От опушки леса бежали болотом солдаты нашего арьергарда. Русские преследовали их, пока они не укрылись в роще на нашей стороне. Мы бросили несколько гранат и открыли заградительный огонь из пулеметов. Перевес оказался на нашей стороне.

Серой морозной зимой мы спали на открытом воздухе. В сосновом лесу, выбирая места, где не лежал в низинах смерзшийся снег, мы, закутавшись в шинели, с трудом выносили холод. Никто не вспоминал о нас, разве только походная кухня приезжала по ночам. Итак, мы были единственными свободными людьми в это ужасное время, закаленными и лениво следившими за тем, что происходило в нашей жизни,

(Пробел в рукописи)

...где только разведгруппы противника изредка появлялись по ночам). С юга приезжали в темноте под охраной полевые кухни. С ними привозили многочисленных раненых и трупы убитых. Мы узнавали о пропавших без вести. Русские теперь брали наших солдат в плен, главным образом под Милее-вом, а не убивали их. Мы каждый день ожидали такой же участи, но мало заботились об этом.

Мы жили на острове, отделяющем нас от Красной Армии. Иногда русские разведгруппы беспрепятственно появлялись в деревне. Изредка происходили незначительные бои, поэтому дни и ночи мы стояли в карауле. Дома в деревне постепенно поджигали, и ночью в новолуние там было светло от моря огней и далеких пожаров.

В этой близости смерти, на границе между свободой и пленом, я снова начинал писать дневник, рассказывая о моих русских приключениях. Чаще всего ночами. Снаружи хрустели по снегу шаги караульных, временами лаяли пулеметы, пролетали со свистом отдельные снаряды. И все же в эти русские ночи я словно был у себя дома. Проходили адвент и Рождество. Я наблюдал за всем происходящим, жил своими воспоминаниями и писал. Иногда по утрам относил почту и приказы командования далеко в глубокий тыл, словно на другой остров.

Рассвет. Я молча шел в тумане вдали от деревенской улицы. Так же как и я, какие-нибудь пилигримы шагали в серой одежде в бесконечность. На небе гасли звезды. Я выходил на длинную улицу, в конце ее высились березы и ели. Все окружающее приобретало чудесный вид, хотя природа и казалась вымершей. Неслышно было ни единого звука. Только туман надвигался на поле. Глубокое молчание продолжало окружать меня. Потом послышались какие-то голоса. Но эти курьеры из прошлого находились где-то очень далеко.

Однако жизненная сила наполняла эту дикую страну. Кусты и звезды подавали мне дружеские руки, снежная пороша и туман исчезали. Я вдыхал свежий утренний воздух. И это был вестник, доносивший до меня дыхание Бога. Я был один, и во мне звучали меланхоличные приглушенные звуки. Хрустел снег под ногами. Ветер играл моими волосами.

Я с трудом вспоминал все, что происходило со мной, солдатом, на войне. Я верил в свою судьбу, в свою несокрушимую веру в человека, в душевную силу, в возможность уверенного преодоления всех трудностей, во все лучшее. А также в моей способности начать новую жизнь.

Рождество прошло, как и все остальные дни. Мы много пили, но специально никто не праздновал.

Год свободно катился в руки Бога, и все новое уходило в корзину вечности. Оставались только мечты о возвращении домой и о мире. Мы снова жили еще в подземном солдатском городе в Мома-чине, и нас можно было сравнить с индийскими отшельниками, замурованными в магических храмах и лесах. Вели жалкое существование, которое бередило наши души. Не только земля и бревна над землянками отделяли нас от мира. Так же и наши души возводили стену вокруг себя или пытались затаиться от бушующего времени. Мы жили, словно в каком-то заколдованном сне. Одна ночь сменяла другую, а мы все шли и шли по какому-то мистическому мосту. И в то же время нас окружала прозаическая реальность. Кровь авантюристов и путешественников стучала в нас, пробуждая тягу к далеким странствиям, которые, к сожалению, слишком часто становились реальностью, и возвращение домой откладывалось на неопределенный срок.

Нам снова приходилось отступать. Русские постоянно прорывали фронт, и за нашими спинами гремел огонь сражений. А мы шли и шли.

Прошли через объятое дымом и пожарами Момачино. Огни пламени отражались на белом снегу. Кроваво-красные ракеты взлетали по ночам над землей. На рассвете мы останавливались, а вечером уже двигались по лесу близ Мало-Красницы. Меня определили в связные, и это дало мне возможность спать больше других.

Светлый сосновый лес. Мы остановились на опушке под непрерывный грохот снарядов и треск пулеметов. Русские не атаковали нас, их разведгруппа была расстреляна на нейтральной полосе. Зима стала жестокой. Иней украшал лес, опустившись на ветви деревьев. Я любил лес, снег на елях и соснах в солнечном огне, иней по ночам в полнолуние. Ночью непонятное беспокойство часто гнало меня на улицу. Я любил жизнь, зиму и опасность. Было такое чувство, как будто я собираю урожай уже долгое время.

Я стал авантюристом, бродячим нищим, путешествующим бродягой. Как ненужный мусор гнала меня военная судьба по миру, и бесконечные ее дороги не имели конца. Повторяю, я любил жизнь, зиму и опасность. То, что я терял, вновь получал обратно с прибылью. В своем уединении и скорби видел магический смысл. То, что я пропускал в жизни, приносило мне только выигрыш. Что мне казалось значительным, то это только мой авторский труд.

Я спокойно шел по жизни, она падала мне в открытые руки, и Бог приближался ко мне. Время и вечность проходили. Я любил жизнь.

Поездка на санях. Я летел над лесом. Свистела метель, лошади ржали. Ночь казалась сказочным, пьяным праздником. Испуганные путники прыгали из саней в снег, поднимая его облака к небу. Бочки потрескивали на морозе. Я пел дерзкую песню. Как плывущие по небу облака и звезды, я прогонял всю эту погруженную в дрему страну, поля и свою уединенность, воодушевленный молодостью и ощущением полета. И не было конца этой снежной дороге. Тоска уходила, иней садился у меня на волосах. Шумная поездка в неизвестность опьяняла меня, вызывала безграничное, бьющее ключом желание сделать бесконечным свое существование на этом свете

Я получил на один час свободу в русской холодной стране. Я любил жизнь.

Годы шли, смерть нависала над землей, Богом и звездами, которые умирали на западе. На планете продолжалась война, и не было ей конца. Я был солдатом, пережил много трудностей, опасностей, боли и приключений. Но я любил жизнь.

Пауза

Пауза. Отпуск на родине. Возвращение домой. Домой, домой! И все же это только отпуск, только пауза. Война продолжалась. Но я покидал поля сражений. Я любил жизнь⁵³.

Штефан Шмитц

"МЫ ЖИЛИ, РАЗРУШАЯ СВОЮ ДУШУ" Соприкосновение со злом и чувство долга

"Пиши мне, мой друг. Пиши, если ты еще жив". С волнением просит Георг своего друга Вилли Вольфзангера в августе 1944 года, чтобы он подал хотя бы признаки жизни. И ждет напрасно. От Вольфзангера он не получил больше ни строчки.

Только несколько недель отпуска оставались Вольфзангеру в феврале 1944 года, чтобы привести свой дневник в надлежащую форму. Он заканчивает его, несмотря на предстоящее возвращение в Россию, в странно возбужденном состоянии. "Я снова возвращаюсь. Я люблю жизнь". В течение ряда прошедших лет он должен был принимать участие в сражениях и в. форсированных маршах. "Как в "Дорожной песне" Шумана, предстоит моя пятая поездка в Россию", -- отмечает Вольфзангер в своем дневнике. Он служил в 14-й роте 279-й пехотной дивизии 95-го пехотного дивизиона, которая вела бои на фронте под Витебском, более чем в 400 километрах к западу от Москвы. Его подразделение принадлежало к группе армий "Центр", которые держали

оборону в центре острия клина, выдвинутого на восток. Несмотря на настояния генералов этой группы отвести их армии на запад, Гитлер приказал всеми силами удерживать фронт. 22 июня 1944 года, в годовщину немецкого нападения на Советский Союз, Красная Армия приступает к решающей атаке. Выступая в английской телевизионной серии о Второй мировой войне, бывший красноармеец Веньямин Федоров говорил, что советские войска на этом участке фронта действовали так же, как немцы тремя годами раньше. "Действия немцев, -- утверждал он, -- на их оборонительных рубежах было глупым... Наша артподготовка ошеломила их. Массивный артиллерийский огонь был настолько силен, что немцы в своих окопах не слышали ничего, кроме страшного грохота. Все их долговременные укрепления были уничтожены. Это стало для них смертельным ударом... Немцы пытались держать оборону до последнего солдата, но были все обречены на верную смерть". Служба розыска Немецкого Красного Креста в 1970 году сообщила матери Вилли Вольфзангера, что, когда по обе стороны Витебска русские войска перешли в наступление, рота Вольфзангера была брошена в бой и вскоре после этого "уничтожена". "Только маленьким группам солдат удалось выйти из окружения и, добравшись в начале июля до линии Борисов, Ле-пель и Молодечно, снова присоединиться к немецким войскам". Все говорило о том, что у пропавшего без вести солдата Вольфзангера было очень мало шансов выжить. Как сообщало командование вермахта 30 июня 1944 года, в середине Восточного фронта группа армий "Центр" вела ожесточенную борьбу, но потерпела поражение и практически более не существует. Ее крушение -- одно из самых тяжелых поражений армии во всей войне. Примерно 350 ООО солдат -- больше, чем под Сталинградом -- было убито, пропало без вести или попало в плен. Это была битва, в которой Вольфзангер погиб с наибольшей вероятностью, фактически означала окончание войны в России.

Вилли Вольфзангер оставил после себя редкий для двадцатитрехлетнего молодого человека обширный дневник. Большая его часть написана непосредственно на войне. В маленький еженедельник он сумел поместить целую книгу из своих произведений. К 1942 году Вольфзангер написал около 400 стихотворений, 13 прозаических произведений, 250 писем. К этому времени он прочел 50 книг и проехал 11 000 километров по стране. В 1943 году он написал еще 300 стихотворений, 8 прозаических произведений, 300 писем. Он провел в пути еще 9000 километров и прочитал 50 книг. Письма Вольфзангера -- это описание его бегства от военных будней и их обработка. Параллельно с сочинениями о войне он пишет стихотворения о любви. Он доволен, "рад и счастлив тому, что имеет возможность писать". Вольфзангер настоятельно требует от матери подтверждения, что отправленные ей письма доходят до адресата, и часто делится соображениями, как доставлять ее почту к нему возможно быстрее: "Пожалуйста, посылай письма авиапочтой (обязательно с двумя марками)". Он отправляет длинные списки с перечнем книг, которые ему необходимы и которые наверняка имеются в его родном городе Дуйсбурге. Отчетливые следы самого внимательного прочтения присылаемой литературы сохранились на страницах его военных рукописей. Например, на полях книги Эрнста Юнгерса он пишет: "Пришел в восторг". Но заказывает также и Шопенгауэра, Рильке, французских моралистов и томик Лаотса "Верный путь к себе".

Его мать сохранила письма сына, присланные через почтовый ящик полевой почты. Во время войны их время от времени доставляли в Дуйсбург из Баварии. Часть писем была утеряна, но двоюродной сестре Вольфзангера -- Ханнелоре, которая живет сегодня в городке на Боденском озере, многое удалось сохранить. Она всегда заботилась о нем, оставшемся в возрасте семнадцати лет без отца с овдовевшей матерью. После ее смерти она унаследовала коробку с тысячью листами рукописей своего двоюродного брата. Лишь много лет спустя она взяла на себя труд взяться за неупорядоченные и частично с трудом дешифрованные рукописи, разобрать и прочитать их. Большинство писем и рукописей находились в очень плохом состоянии: чернила выцвели, почерк неясный. В 2002 году Ханнелора начинает поиски эпистолярного наследия Вольфзангера, послав запросы более чем в 70 учреждений, беспокоясь о том, чтобы оно не пропало после ее смерти. Она пишет в университеты и издательства и изредка получает ответы. Только благодаря внимательному отношению редактора "Штерна" Ште-фании Корте, с которой удалось наладить контакт, вышла в свет эта книга.

С самого начала Вилли Вольфзангер надеялся, что его работы -- а именно военная книга -- будут опубликованы. Он беспокоился, что издатели, находящиеся далеко от фронта, не найдут для себя интересной публикацию его записок, хотя с политической точки зрения они были совершенно безобидными. С горьким юмором он подводит в конце 1942 года некий баланс: "Если я никак не показал себя в литературе, то все же даже при отсутствии особого расположения ко мне два издательства предоставили свои страницы для моей изнасилованной музы".

Тем не менее остается спорным вопрос, доволен ли был бы Вилли Вольфзангер публикацией своей военной книги в ее современной форме. В ней явно не хватает конца. Остается много неясностей. Методика повествования не однозначна. Некоторые переходы еще сырые, окончательно не оформленные. За несколько недель до смерти Вольфзангер отсылает фрагменты своей рукописи домой, имея в виду, что с их помощью сумеет позднее доработать книгу. К сожалению, эти фрагменты в основной своей части не сохранились. Существенны лишь "дополнения" к тексту, где автор описывает первые месяцы со дня его появления на территории России в 1941 году. Они имеются только во фрагментах. Однако их литературное качество говорит о том, что Вольфзангер уже нашел необходимую форму своего повествования. В апреле 1944 года, в следующий отпуск, он, описывая свое пребывание в военном госпитале, формулирует свою "основную задачу": окончательно довести текст, придав ему необходимую форму после обработки черновой части рукописи. В других письмах он называет свои заметки "недоделанной постройкой". Вольфзангер жалеет, что все необходимые записи, имеющиеся в его распоряжении, не захватил, отправляясь в отпуск. Многие главы книги записывались ночью, так как Вольфзангер был вынужден соблюдать строгий распорядок дня, установленный на фронте. Он часто по много раз переписывает отдельные части рукописи, прерывает записи и оканчивает их позднее. Вольфзангер сам пишет об этом так: "Россия. Приключения. Отъезд. Начато 16.12., готово 17.12.43; возвращение домой, 4-й отъезд. Путь к катастрофе 18.12 начато, 20.12 окончено; в болотах брянских лесов 20.12 начато, 23.12 окончено; бегство 23.12". Письмо от декабря 1943 года содержит подробные указания, касающиеся его работ:

"Сегодня, в понедельник, закончил описание моих переживаний первого и третьего возвращения домой. Это должна быть военная книга "Россия. Приключения. Отъезд". Работа огромная. Я должен собрать много материала и привести его в порядок. И все же я уже сделал кое-что. В первую зиму даже два раза переписал заметки в своем дневнике, обработал стихотворения и воспоминания. Но позднее мне придется обратиться за помощью также еще и ко многим письмам, которые я писал. Для многих частей я, к счастью, сохранил события в своей памяти (к счастью, по-прежнему отличной). Я не знаю, как мне обозначить свое произведение. Это и не роман, и не дневник, и не перечень фактических данных. Вероятно, ему можно дать заголовок "Покаяние". Это действительно покаяние, которое выявилось в моих поисках определения войны и политики, которые я не приемлю. Я не хочу никого осуждать, пусть за это говорят приводимые мною факты и мои собственные переживания. Иногда я сожалею, что не имею всего материала в руках, но, может быть, это и к лучшему, так как я имею возможность непредвзято высказываться о происходящих событиях...

(Далее строка неразборчива.)

Более точных данных я не привожу, если написанное ясно и без них".

Закончив первый фрагмент, он сразу же берется за его переработку. Только описывая свои переживания в Ярославе поздним летом 1941 года, он перерабатывает их четыре раза. Вольфзангер надеялся полностью завершить свою работу в начале 1944 года. "Я даже не знаю точно, какую форму примет моя книга и в каком стиле мне ее оформить. Пока все написанное еще фрагментарно". Затем он решается, очевидно, дополнить книгу оживленной перепиской со своим другом Георгом, который служил в Норвегии, а после войны стал журналистом. Эти письма должны были послужить окончательному оформлению общей идеи книги. Кроме того, Вольфзангер нашел в это время форму, в которую собирался облечь свою книгу. 28 марта 1944 года, будучи в отпуске, он радостно сообщает об этом своим родителям: "Наконец я нашел лучшую форму для книги и ясную структуру, в которую необходимо облечь мое произведение. Если бы я имел здесь материал, я мог бы закончить все сразу. Но именно этого я и не хочу. Я оставляю для себя еще время и, может быть, еще раз перепишу все заново. Продвинуться вперед мне очень помогли критические замечания Георга на мою рукопись". Из заголовка Вольфзангера "Покаяние" следовало теперь, что "книга должна быть более или менее независима от хронологического описания событий, а опираться на их реальность и на восприятие глазами поэта". Он уже знал, что днем позже "расширит свое изложение". В феврале 1944 года уже готовую рукопись он сократит и расширит ее за счет изложения военных событий, в которых принимал участие.

Вольфзангер, как писатель, проявляет себя даже в небольших заметках. Это относится, например, к его переписке с Георгом, с которым он общался многие годы. При этом он пишет, что его друг не верит в его призвание как поэта и делает ему серьезные замечания, советуя описывать свои переживания реалистично и правдиво. И считает, что кое-что нужно переписать заново. Георг критикует также некоторые автобиографические страницы из работы Вольфзангера: когда он взял их в руки, то испугался и при всем их очаровании положил обратно на стол. "Когда пелена спадает, уходит в сторону квинтэссенция вопроса, и не остается ничего, кроме насмешливых замечаний". Георг предполагает, что друг после этих слов может не подать ему руки, но его замечание: "это истинная правда". Затем он продолжает: "Стоит ли все же говорить тебе эту правду? Но если я, к примеру, воспринимаю твой текст как "игру" или "улыбку Марселя Трокадато" должен спросить себя, к чему все это? У меня не останется ничего, кроме чувства пустоты. Если смысл нашего искусства в том, чтобы воспевать ничего не значащие детали, то в чем он заключается?" Это разногласие относится, правда, не к данной рукописи Вольфзангера, а характеризует тот спор между друзьями, который они, вероятно, вели и по другим работам Вольфзангера. Военное поколение могло бы оценить "Покаяние" Вольфзангера как исповедь в его слабости и отчаянии. Поэтому книга подлежала некоторой трансформации и обработке, как, в общем-то, это и следует из замечаний на ее фрагменты Георга. Сегодня нас поражает тон переписки друзей, глубокая серьезность, с которой обсуждаются различные вопросы, и язык, который предполагает, как само собой разумеющееся, поэтические задатки у обоих молодых людей. Тем не менее слова Георга касаются сути личной катастрофы Вольфзангера и его военных переживаний. Вилли пишет: "Если ты возражаешь мне, то должен прямо сказать: да, мой друг, я ничего не могу тебе ответить, так как не считаю возможным обсуждать с тобой эти проблемы. Я считаю нужным видеть жизнь в ее самом отвратительном обличье. Я знаю также, что в настоящий момент она вызывает у меня брезгливость. Но этот мой вывод для меня не окончателен. Поэтому я молчу как поэт". Но Вольфзангер не молчал. Он оставался верным своему первоначально выраженному кредо: изображать в своем "Покаянии" все детали происходящего и свои собственные переживания. И именно благодаря подлинности его повествования оно приобретает такую силу и мощь.

В архиве Вольфзангера имеются многочисленные документы, говорящие о том, что именно книга "Покаяние" имела для него определяющее значение. Он видит в ней мощное и беспощадное осуждение войны. Соответствующая всем литературным канонам, эта книга по праву может считаться основным произведением молодого поэта. В течение всей своей солдатской службы он ведет каждодневные записи -- причем в различной текстовой обработке, -- касающиеся самых различных проблем, связанных с его пребыванием на фронте. Вольфзангер писал повести и другие прозаические произведения, которые составляют значительную часть его литературного наследия. У него также много стихотворений, часть которых представляет собой его личные размышления, быстро написанные, не всегда хорошо рифмованные и согласованные. Дневники -- это опора его памяти, с большим числом сокращений, иногда всего лишь с одним определяющим словом, и, наконец, письма к людям, с которыми он поддерживал контакты, и к друзьям. Он пишет матери, но не хочет ее зря беспокоить, поэтому в своей корреспонденции обходит наиболее трагические военные события и прежде всего случаи, когда приходится плохо ему самому. То, что из его писем применимо для книги, он выписывает в свою записную книжку, прежде чем отправляет корреспонденцию. В документах десятки страниц, напечатанных на машинке, соседствуют со страницами, написанными от руки. То, что он отбирал из своих записок, будучи в отпуске, Вольфзангер дословно переносил в рукопись.

Сравнение текста книги с письмами и дневниками говорит о том, что Вольфзангер осознанно и тщательно отбирает наиболее качественный материал. Он не освещает -- по меньшей мере, не заведомо -- своей роли на войне. Отсутствие сцен, которые были бы характерны для его собственного возмужания, говорит о том, что он поставил перед собой задачу написать серьезную книгу. Поэтому он не оставляет в своей рукописи места для различных нелепых и комических случаев, с которыми сталкивается на фронте и в тылу, но в письмах к матери на них останавливает особое внимание, чтобы ее развеселить. Это главным образом описания событий, происходящих в перерыве между боями и часто затрагивающие его лично: по-видимому, таким образом фронтовик тоскует по всем свежим, свойственным юности впечатлениям, которые были обычными для него в домашней обстановке. Часто он чувствует себе не двадцатилетним, а хорошо развитым четырнадцатилетним мальчишкой. Во время своих поездок в Германию Вольфзангер прежде всего наслаждается невозможными на фронте нормальными отношениями с женщинами. В письмах из военного госпиталя Нойбранденбурга он, например, сообщает: "Сестра Фридель отказалась подтирать сопли у страдающих заболеваниями почек больных, которые ведут себя как младенцы в рубашках для грудных детей". С Ингой, которая называет его "сладким младенцем", заставляя пить валериановые капли, он любезничает, но в то же время, когда лежит в кровати, разрешает только "осмотреть мои мозоли", не давая поднимать одеяло, "когда она убирает утром кровать". Полугодом позже он пишет из военного госпиталя в Оберхофе домой:

"Я должен был оставлять мою тарелку чистой, чтобы маленькой Анне не приходилось убирать остатки пищи. Их я сложил в бумагу и выкинул. Вальтер поднял мой сверток; секунду промедлил и затем бросил его мне в голову. Остатки котлеты были размазаны на моих очках. Я соскоблил их, и бросил котлету прямо ему в рот. Тогда он стал пытаться обмазать ею маленькую Анну, но она вылила ему целый кувшин воды на лицо. А я -- беззащитный, не в силах остановить смех -- получил еще от Анны пинок под зад. Но потом я отомстил обидчику, закрыв его с Анной в палате, предварительно разобрав постель и таким образом скомпрометировав ее. Но потом мы, конечно, помирились! Это замечательно, не правда ли? Но я писал уже однажды, что нельзя сравнивать наше отношение здесь с сестрами с тем, как относятся к ним солдаты на войне".

Однако такие веселые моменты в жизни были, конечно, исключением. В течение долгого периода времени жизнь Вольфзангера состояла из сплошных опасностей и лишений. И не только непосредственно на фронте, но за его передовой линией.

Особенно в течение последних двух лет, когда солдаты испытывали особую жадность к жизни, иногда зловещую саму по себе. Так, Вольфзангер то оглушает себя спиртом, зная, что тем самым разрушает свой организм, то сближается с женщинам в занятых немцами областях. Он делает это, не считаясь со своей совестью, которая не всегда сдерживает его. Например, он пишет, как одурманенный вояка, которого только истощение может удержать от секса, ищет его, встречаясь без разбора с женщинами за линией фронта. Он приводит свое наглое требование ("матка, пришли нам две паненки, не отказывай усталым солдатам") в письме от мая 1944 года. Его мать уже давно знает, что паненки -- это молодые девушки -- "девочки-подростки", как называет их Вольфзангер. Они возникают в его письмах вновь и вновь. Он сообщает о "разведке" в "заполненной паненками сауне". Но ищет Вольфзангер скорее защищенности, чем секса. Это, очевидно, гораздо труднее найти на войне, где бывшие гражданские лица ведут борьбу за существование. Он пишет своему дяде из Украины: "Конечно, хороши женщины, стройные, гибкие с прекрасными лицами и при косметике. Но ни грязные, безобразные девушки, которые предлагают свои услуги за кусок хлеба". В начале войны он еще боится домогаться любви у женщин чужих народов. Но в 1944 году это уже не имеет для него большого значения. По крайней мере, можно пользоваться их услугами время от времени. Жизнь солдат на войне больше уже не является чем-то чрезвычайным, а становится обыденной. К удивлению, ему -- солдату оккупационной армии, -- по-видимому, удается создать нормальные связи. От российской действительности он больше не может уклониться, уходя в свои занятия литературой и музыкой. Вольфзангер все чаще встречается с русскими людьми, которые вовсе не похожи на те карикатурные образы, которыми изображала их нацистская пропаганда. На позициях за Витебском Вольфзангер в мае 1944 года влюбляется в Клару. "Кто знает, что могло бы случится, -- спрашивает он, -- если бы эта связь не закончилась очередным отступлением. "Прощание с Юрковаше-но было тяжело всем нам. Вчера вечером я еще лежал в постели у Клары и утешал ее до тех пор, пока она не заснула вся в слезах. Но утром, когда я наградил ее прощальным поцелуем, она уже не плакала, а только всхлипывала, как Паула. Ее отец желал мне счастья, и мать одобряла меня. Разве такие люди могли быть моими врагами? Никогда".

Когда Вольфзангер позднее возвращается в эту в деревню, Клары там уже не было. Ее обвинили в связи с "подручными вермахта". Ясно было, что речь шла о ее связи с Вилли, хотя здесь, скорее всего, было меньше любви, а больше склонности к проституции. Вилли пытается облечь это приключение в романтическую форму, но это никак не согласуется с его дальнейшей жизнью между фронтом, военным госпиталем и отпусками. Иногда кажется, что эта романтика была необходима для него лишь ради того, чтобы без заботы написать очередное любовное стихотворение. Жизнь -- это форма постоянных переездов и прощаний; и Вольфзангер согласует романтические представления со своими душевными настроениями. Под заголовком "Стремления" он пишет стихотворение "для Лоры":

Примири меня с моей судьбой,

Дай хоть немного последнего счастья

И позволь мне войти

В раскрытые поутру ворота.

Можешь ли понять ты,

Как хочу я вернуться в свой старый надежный дом? Позволь мне снова увидеть твою улыбку, Твое дорогое лицо.

Я буду счастлив вновь услышать твое слово, А затем спокойно уйду умирать одиноко. И знай: моя жизнь была прекрасна.

Поэт смотрит на себя словно со стороны. Солдат утешает себя и находит странным, чувствуя, что сам стал одним из тех, кто посылает любовные послания женщине. "Мы, солдаты, люди жестокие и суровые и поэтому радуемся, как дети, всяким нежным словам и жестам. И поэтому наши упрямые головы не имеют в мыслях ничего другого, кроме возможности как можно скорее снова вернуться к своим мамам или Лорам, Ханнам, Гретам и в мирной обстановке прижаться к ним в их теплых гнездышках! Да эти мужчины и герои настоящая загадка! И я не представляю себя никаким исключением из них".

Борьба и лишения, страх и долг, жажда мира, возвращения на родину и забота о своих близких -- вот что определяло жизнь Вольфзангера и его друзей на фронте. Чем хуже становится положение немецких подразделений, тем активнее снабжают их спиртом. В большинстве случаев это водка, чаще всего разбавленная с различными добавками. Солдаты называют эту смесь ликером. "Плохая водка отражается на моем здоровье, -- сетует Вольфзанrep, -- я просыпаюсь с дурной головой. Но продолжаю утешать себя в пьянстве". Напиваясь, он падает со скамьи, приятели снова поднимают его и на следующее утро рассказывают ему все, что с ним произошло, так как Вольфзангер ничего не помнит. Если удается достать хороший спирт, то больную голову удается им вылечить. "В состоянии похмелья я остаюсь только несколько минут, а потом прихожу в себя, выпив смесь коньяка". Это не имело бы особых последствий, если бы компания не напивалась каждый день. Вольфзангер пьет с другими солдатами, напившись, они посыпают себе волосы порошком от вшей, погружают друг за другом головы в холодный ручей или в ведро с мыльной водой. Вольфзангер пьет даже тогда, когда остается один, и делает заметки в своем дневнике, если, конечно, у него есть запас водки. "Полбутылки шампанского орехового ликера, -- отрезвляют меня, -- пишет Вольфзангер в одном из своих писем. -- У нас не было ничего другого во время прекращения военных действий, кроме стакана бренди или другой выпивки. Не было больше ничего, что могло бы принести нам забвение. Поэтому мы цеплялись за вино. Души наши были опустошены, мы жили между боями и тяжелым трудом, и при этом старались достойно исполнить свой долг". Постоянный переход от опьянения и головных болей к новому опьянению и новым головным болям начиная с конца 1943 года сказывается на способности Вольфзангера к литературному труду. "Крепкий спирт отрицательно влияет на мою работу", -- отмечает он на Рождество в своем дневнике. Однако несколькими днями позднее во время новогоднего празднества пишет о своей способности отказаться от алкогольного наркотика. "Я веду отныне праведную жизнь. Алкоголь не берет меня (до этого я все время пил водку)".

Любовь к матери в первую очередь заставляет Вольфзангера не предаваться депрессии и опускаться до полного алкоголизма. Для нее он собирает остатки юмора, чтобы возможно легкомысленнее отнестись к тому, что происходит на фронте. Он находит для него место.

Голод пронзал меня насквозь. Я разрывал бандероль, Доставал из нее огненные купюры И поедал их с наслаждением Среди огня, дыма и пепла. О, созерцание!

В стихотворении "Из свежего прошедшего дезинфекцию рукава моей меховой куртки" он благодарит мать за ее письма и одобрение его творчества. Кажется, что он все еще может поддерживать в себе радость, оптимизм и душевную стойкость. Он ест пирог, присланный "милой мамой", и ее внимание скрашивает ему трудные дни, подвигает на сочинение стихов. Он говорит: "Тень Гёте и легкость Шиллера вдохновляют меня".

Пирог стал мечтой для Адама.

И он вкусил его в раю.

Пирог, который лечил его тоску по Еве.

Был настоящим большим праздником для него.

Снова и снова просит Вольфзангер мать, чтобы она не брала на себя много забот. Действительность была так ужасна, что он не может писать о ней. Во всяком случае, он упоминает о тяжести своей жизни не непосредственно, а ограничивается лишь намеками. Если он и посылает ей рукописи и дневники с описанием своих переживаний на войне, то при этом уверяет ее, что у него дела обстоят совсем неплохо. "При этом я посылаю только последнюю часть моего дневника, самую трагичную и печальную, -- сообщает Вольфзангер в своем письме от марта 1942 года, -- однако все это было уже давно и, если Вы считаете, что это слишком тяжелое воспоминание, то не читайте ее". В дневнике от 24 ноября 1943 года он пишет, что мать не должна знать все о его жизни на фронте: "мне очень тяжела мысль о том, что мои трудности на фронте скажутся на настроении моей дорогой мамы. Она простит меня, но поймет ли? Все же матери обычно мало знают своих детей! Ведь мы быстро становимся взрослыми, и уже учимся острожному умалчиванию того, что могли бы откровенно сказать матери раньше... Кроме того, в письме не выскажешь того, что можно сказать в личной беседе". Следующее письмо, после того как Вольфзангер сообщил матери о своем желании описывать все им испытанное, он отправляет только через неделю. И в этом тоже сказывается его внутренняя раздвоенность. Он хочет уберечь мать и в то же время посылает ей свои записи, в которых война предстает во всей своей неприглядности. При этом он мирится с тем, что она узнает -- или и без того уже знает -- о том ужасе, который окружает ее сына. Он старается молчать, беспокоясь за нее, и в то же время хочет, чтобы она делила с ним его переживания. Правда, он делаетэто только тогда, когда непосредственная опасность уже осталась в прошлом. Отношение к матери важнее для него, чем к кому-либо, к другой женщине или к другу. С раннего детства он выделяет мать из всего остального мира.

Вилли Вольфзангеру было двенадцать лет, когда Гитлер взял власть в Германии, восемнадцать, когда началась Вторая мировая война. Он почувствовал в себе талант и был счастлив. Его друг Георг после окончания войны посвятил ему книгу о своем солдатском опыте, полученном в России. Он, выступая под псевдонимом Стефан, обращается непосредственно к словно еще оставшемуся молодым Вилли со словами: "Когда ты был еще ребенком, то твоя мать рассказывала мне, что ты всегда оставался в стороне от игр твоих ровесников и чувствовал себя неловко, влезая на дерево. Надеюсь что ты никогда больше не станешь испытывать этого". После своего возмужания Вилли проходит как бы две жизни: открытую без маски и скрытую с уходом в собственный мир. В Дуйсбурге он поступает в среднюю школу Меркатора для мальчиков и держит экзамен на аттестат зрелости. В 1939 году он становится абитуриентом, первым знатоком Библии и одним из шести чемпионов по плаванию. Он благодарит своего классного руководителя, который ходатайствовал, чтобы его допустили экзаменоваться на аттестат зрелости, поскольку Вилли, по мнению дирекции школы, не был абсолютным сторонником нацистов. Хотя, будучи гражданским лицом, Вилли не был обязан вступать в нацистские организации, обеспокоенный обвинениями в свой адрес в недостаточности патриотизма и преданности национал-социализму, он надевает форменную одежду гитлерюгенда, которая была ненавистна ему. По воспоминаниям его двоюродной сестры Ханнелоры, Вилли надел ее только один раз. Он высмеивает нацистскую молодежную организацию, как союз, где собираются отбросы общества, люди, которые маршируют, шумят и занимаются обязательным для всех видом спорта. Оберегаемому родителями единственному сыну в семье Вилли все это противно. Он занимается выращиванием растений, держит у себя лягушек, саламандр и белых мышей. Его страсть -- это музыка и литература. И она же -- его другая, скрытая жизнь. Даже если школа танцев доставляет ему удовольствие и он не упускает случая поухаживать за девушкой, литература для него всегда остается важнее. Ночью он пишет как одержимый, пытаясь создать нечто неповторимое. И бывает разочарован, когда чувствует, что это не удается ему. В юмористическом журнале его выпускного класса Вилли давали следующую характеристику: "Он любит только девушек, танцы и книги. В немецком здорово подкован. У него всегда и на все есть ответ (если только он этого захочет)".

Вольфзангер, как ученик старших классов, чувствует перед войной свою незрелость в попытках писать стихи и переживает отсутствие опыта и знания жизни, которые не дают ему возможности создавать правдивые литературные опусы. Едва ему исполнилось двадцать лет, незадолго до ухода на фронт, он в своей автобиографии отмечает: "Творчески одаренному ребенку, которым я был, недоставало источника, который кормил бы его снова и снова, по мере того, как он растрачивал предыдущие знания. У меня отсутствовал опыт знания жизни в ее самом широком аспекте. Все, что мне удавалось узнать, я слишком быстро использовал, а пополнить свои знания было нечем". Задолго до того как он вынужден был покинуть свой родной дом в Дуйсбурге, Вольфзангер мечтает о том, чтобы вырваться из оберегаемого родителями положения сына хорошего управляющего. Но пока это были только мечты и сновидения, в реальности же он ведет себя так, как этого хочет отец. При всем желаний расширить свое познание мира Вольфзангер принуждает себя носить маску. Ради отца он начинает заниматься банковским делом. Это при его отвращении ко всяким занятиям, связанным с деньгами и торговлей. Вольфзангер приступает к обучению банковскому делу в банковской ассоциации Дуйсбурга. Свои задания он выполняет аккуратно, хотя и без особого прилежания. Он рвется как можно скорее вернуться к книгам и рукописям. Когда его обучение заканчивается, причем ранее намеченного срока, он получает хвалебную рекомендацию "за скромное поведение и следование идеалам товарищества, а также аккуратное выполнение всех данных ему поручений".

Однако сам Вольфзангер очень далек от необходимости выполнять эти поручения. "Бежать" -- вот в чем состоит основная его мысль. "Об этом нашептывают мне как голоса ангелов, так и призывы демонов. Я и надеюсь на это, но и опасаюсь последствий"

На фотографиях предвоенного времени его черты лица необычайно мягкие, в большинстве случаев он сквозь очки смотрит в книгу. Фотография, где Вилли снят на отдыхе на побережье Балтийского моря с семьей, которая всегда отдыхала там летом, мы видим двух хилых мальчиков. Но за мягкими чертами Вилли скрывается его значительное "я". Он может быть и надменным, и суровым. Общительность не в его характере. В "летней легенде" Вольфзангер, в тексте, посвященном его отдыху в отпуске на Балтийском море, он рассказывает, как его сверстники строят замки из песка, а его интересует совсем другое. Он внимательно следит за отцом, прислушиваясь к его беседе с владельцем морского порта. "При этом, -- пишет он, -- я делал выводы о роли рабочего человека и праздного одиночки в обществе". О всегда расценивает себя как исключительное явление. Но это станет причиной его частых депрессий ("такова моя участь, всегда нести только эту печаль"). Он чувствует свою неспособность к созиданию серьезных произведений, которая тащит его назад при всем его таланте. Вольфзангер позволяет себе маленькие заскоки, чтобы выделиться на фоне других людей. Так, он не ест, например (по крайней мере, до службы в армии), сыр. Даже купание вызывает у Вилли чувство сопротивления и, по его собственному выражению, нежелание мыться говорит о его неповторимости.

"К ужасу общества, которое не может выносить отступления от общепринятых правил и которое поражает всякая обособленность, я предпочитал вместо старой привычки просто подставлять свое тело воде и солнцу, обильно смазывать его маслом и потом уже лежать на солнце. И меня бесполезно было уговаривать".

По-настоящему понял его, пожалуй, только школьный товарищ Рольф, который был по расистской идеологии нацистов "недочеловеком" и позднее депортирован в Освенцим. С ним он спорит по поводу литературы и играет в шахматы вплоть до истощения. Эта дружба, пишет Вольфзангер, была в те годы для него большой частью жизни. Однако дистанция между обоими друзьями постоянно ширилась. Они поссорились окончательно, когда Рольф в сентябре 1942 года -- за немного месяцев до его депортации -- заявил, что Вольфзангеру нет смысла заниматься писательской деятельностью. Преследуемый режимом нацистов "недочеловек" Рольф критикует тексты немецкого солдата, считая, что он "использует уже давно отжившие формы, картины и символы". В этом письме вскрываются глубокие противоречия, возникшие между ними. Рольф говорит о литературно обработанной жизненной истории Вилли Вольфзангера, как о "постыдной бестактности". Звучит в его словах не только критика, но и разочарование. Причем не только в своем приятеле, но и в его помощниках. Он осуждает те мотивы, на основании которых Вольфзангер пишет свою книгу. "Один человек помогает другому, которого рекомендовали ему в силу тяжелой необходимости, -- пишет Рольф. -- Теперь же я нахожу, что все второстепенные сострадательные чувства, выражающиеся (по-христиански) в порядке благодарности, всего лишь печальная необходимость. А для жизни важно только действие". Рольф приводит этот пассаж лишь в качестве "примера", хотя и имеющего непосредственное отношение к Вольфзангеру. Этот латентный упрек Рольфа Вилли Вольфзангер переживает тем не менее тяжело. В начале 1943 года он узнает, что Рольф арестован и тяжело болен. "Я получил об этом только сообщение, но не знаю его подлинной сути", -- отмечает Вольфзангер, который считает, что его долг перед старым другом еще не выполнен. Поскольку подруга Рольфа, которой был передан его ребенок, пребывает в нужде, то "для моих родителей, "членов партии первого круга", все же понятно, что я помогаю ей". С согласия своей матери, он отправляет на сберегательную книжку этой дамы 100 дойчмарок. Для его матери, а тем более отца, это большая смелость, так как помощь внебрачному ребенку жертвы господствующей идеологии расизма могла оказаться для них роковой. "Я не знаю, обрадовала ли особенно папу эта жертва, -- с боязнью пишет Вольфзангер. -- Но если он сам узнает все подробности, то это будет лучше, чем я стану писать ему".

В бумагах Вольфзангера сохранилась маленькая записка с адресом лагеря Освенцим, из которой следует, что Рольф был заключен в этот лагерь. До начала 1944 года он регулярно пишет ему. Так как непосредственная корреспонденция невозможна, он направляет письма отцу Рольфа, который передает их дальше. "Я полагаю, что мои письма заключенному все-таки немного облегчат его положение", -- пишет он родителем Рольфа. За несколько недель до своей гибели Вольфзангер пытается подбодрить Рольфа и посылает ему свои стихотворения. Очевидно, он чувствует себя около заключенного и видит в его судьбе параллели к своей собственной -- однако, совсем другой -- жизни. "Каждый порог, который мы перешагиваем, приводит нас на новую нейтральную полосу" -- это строфа из стихотворения "Путешествие", которое Вольфзангер посылает в марте 1944 года Рольфу. И далее: "Власти играют с подозреваемыми, как с изгнанными из общества".

Участь друга способствовала, очевидно, тому, что Вилли Вольфзангер больше не стал уклоняться от политических проблем. Примерно с 1942 года он находит в себе мужество выражать свое открытое презрение войне, армии и национал-социализму. Критические пассажи, имеющие отношение к существующему режиму, появляются в письмах Вольфзангера, хотя ему хорошо известно, что они контролируются выборочно. Некоторые подобные заметки появляются в письмах к матери. Правда, он понимает, что это может иметь для нее отрицательные последствия. Но теперь Вольфзангер уже не обращает на это особого внимания. В августе он пишет в дневнике, который позднее отсылает домой: "Будь проклят тот, кто поставил нас в такую ситуацию, будь проклят Гитлер, который начал эту войну: прокляты все генералы, полковники и промышленники, создающие вооружение. Все, все, которые несут свою вину за эту войну и хотят ее. Будь проклято это время. Для нас остается только смерть или отступление. И наша единственная цель -- бегство. Сицилия сдалась, а мы продолжаем жертвовать своими жизнями ради того, чтобы атаковать болота, пески и леса". В перерывах между боями он позволяет себе небольшие нарушения воинской дисциплины. Саботирует, например, все попытки приобщить его к учебе вновь мобилизованных солдат. Он не хочет участвовать в дальнейшей милитаризации страны. Когда его начальник Гарри требует, чтобы он обучал новобранцев обращению с винтовкой, Вольфзангер говорит этим рекрутам: "Винтовка -- это ручное оружие. Ножного оружия не существует. Такой тип вооружения -- пропаганда. Оружие бывает рубящим и колющим, которое может также и стрелять.

Винтовку можно разобрать; она состоит из нескольких частей. И она может развалиться в зависимости от того, как далеко и высоко упадет. При движении на ее частях появляется песок и ржавчина. Стреляет только по определенной траектории. Передняя часть боковой винтовки называется штыком, но это вас уже не должно интересовать, потому что боковой винтовки не существует". Гарри уже не имел желание продолжать настаивать на том, чтобы Вольфзангер обучал солдат.

Столкновение с национал-социализмом придает новое качество работам Вольфзангера. Он прочувствовал это и хочет непременно использовать этот шанс, удовлетворив наконец свои амбиции. Он постоянно ощущает лимит времени. Хочет еще больше читать и писать. Вольфзангер пока еще сомневается в своих способностях, но чаще всего его самомнение побеждает. Об одной своей новелле он написал: "Лишь немногие поэты смогли создать что-либо в этом роде на фронте. Может быть, смог бы какой-нибудь молодой поэт? Но кто?" Причем звучание его стихов близко к работам предвоенного времени, во всяком случае, не хуже. У Вольфзангера, находившегося в центре страшных военных событий, потребность в насмешке, сатире и, при случае, в цинизме растет. Даже если он допускает в своем творчестве жалостные нотки, то все равно в его "все отрицающей душе" остается чувство юмора. Некоторые его поэтические тексты каким-то таинственным способом воздействуют на читателя, вовсе не напоминая депрессивные письма несчастного молодого человека. Они гораздо более реалистичны, чем его ранние попытки, которые вращались главным образом вокруг его собственного "я". Нечто вроде какого-то блестящего кабаре.

"Задницы дьявола" -- так именует Вольфзангер Гитлера и нацистов в одном из своих стихотворений. Он вообще часто выдвигает обвинения против нацистов, поскольку они уже закрепились в его сознании:

Мы с пушками, винтовками и саблями

Приносим человечеству большую беду.

Но нам это нравится,

Ведь мы -- господа этого мира.

Сегодня государство стало нашим,

А завтра мы завоюем всю землю.

Нами правит клоун, а толпа --

Эта распропагандированная нами скотина

из конюшни

Примкнет к нашему стаду.

Это строки из цикла Вольфзангера "Карнавал", который он составил в 1942 году. Вилли свои ранее неопубликованные стихотворения подписывает псевдонимом Петер Райзер. Так он может отрицать свое авторство, в случае если циклом заинтересуется полиция или гестапо. Как никакое другое его произведение, этот цикл демонстрирует его политическое лицо и говорит о том, что рядовой солдат Вольфзангер о преступлениях режима уже давно знал больше, чем большинство немцев поняло только после конца войны:

Евреев убивает

Ревущая орда,

Пришедшая в Россию.

Нас связывает кровь

С клоуном,

Ведущим нас...

Мы несем знамена

Арийских предков.

Они идут с нами.

Мы пьем и распутничаем,

Варварские следы

Обозначают наш путь.

Мы бушуем и орем

Среди чужих городов.

И празднуем

С глупыми советниками.

Мы хвастаемся и лжем,

Мы проклинаем и побеждаем,

Мы господствуем надо всем.

Человек -- это мускулы,

Его лицо -- дутая гримаса.

Он все равно что собака.

Его душа ничтожна,

Но мы творим историю

На одиннадцать тысяч лет вперед.'

Мы сталкиваем государства,

Открыв пути неистовой толпе.

Мы жертвуем собой

И служим, словно скотина,

Богу нашего времени.

Идиоты, рожденные для убийства,

Освященные сатаной.

Гитлер, как "клоун", ведет за собой подстегнутую орду. И он сам часть этой орды. Это стихотворение отражает картину, которая навеяна ветром бушующего вермахта на востоке. Иногда Вольфзангер выражается ясно и однозначно, но затем зачеркивает уже написанное, не в силах выносить то, что сам сочинил. В течение нескольких месяцев ему удалось избежать смерти, но уже осенью 1943 года он пребывает в апатии, идя навстречу своей участи. Подобные тем чувства, которые он отражает в рукописи, содержатся также и в его письмах к дяде, который, как он полагает, может больше понять его, чем мать. "Бесконечная война вызывает у меня странные чувства, которые я сам не в состоянии оправдать. Я действительно чувствую себя исправным солдатом и как будто бы без труда вступил в гармонию с моей участью. Я прекратил защищаться от того, что все равно произойдет. Делаю все, чтобы как-то развлечься и найти покой в себе самом (...). Но я предвижу, что весь мой героизм при следующей атаке и ураганном огне лопнет как мыльный пузырь". Нужно быть солдатом "не только внутри себя, но и снаружи", чтобы жить посередине между смертью и опасностями.

Мысль дезертировать не приходит ему в голову. Такое желание даже не возникает у него в течение более чем двух лет пребывания на фронте. Чередуются лишь отчаяние и эйфория. Облегчение приносит Вольфзангеру лишь очевидная неудача вермахта. С 1943 года быстрое поражение немецкоязычных стран, захваченных Гитлером, представляется ему единственным шансом продолжения жизни как во внешнем, так и в своем внутреннем мире. В январе 1944 года Вольфзангер пишет: "Это не страх. Никакой воли он подавить не может. Это и не глухое, смирившееся отчаяние, а предчувствие, что все наши страдания были напрасными. Однако чем с политической точки зрения эта война будет признана бессмысленней (также и для наших противников), тем легче станет мне играть свою роль, так как в этом случае я смогу найти примирение со своей совестью в происходящем конфликте". В конце 1943-го и в начале 1944 года, когда чрезмерное потребление спиртных напитков уже оставит следы в его письмах, Вольфзангер изобретает новые конструкции, чтобы показать себя солдатом хорошей Германии. Национальная гордость ни в коем случае не чужда ему. Также и от чувства превосходства по отношению к славянам он освобождается очень медленно. Вольфзангер пишет: "Я должен еще научиться преодолевать некоторые свои предубеждения и делать в дальнейшем более справедливые выводы". Он чувствует себя представителем культурной нации, наследником молодежных гениев времен бури и натиска. Когда театр его родного города разбомбили, он пишет: "В конце концов не играет особой роли то, что англичане его разрушили, так как тем самым они прекратили распространение искусства, созданного в нездоровый период для нашего времени". Вольфзангер тщательно разделяет нацизм и германскую нацию. "Поэтому я хочу еще жить для Германии и бороться за нее, -- пишет он. -- За ту цивилизованную Германию, которая сможет существовать только после ее поражения, после конца гитлеровского периода и поставит страну на то месте в мире, которое ей подобает. Если я борюсь за свою жизнь, то только потому, что хочу жертвовать собой не для Третьего рейха, а для будущей, свободной Германии. Принимая такое решение, я, как солдат, прячу пока свое лицо под маской, зная, что через какое-то время смогу себя назвать солдатом цивилизованного государства". Когда он пишет это, то чувствуется, что пока еще не может толком разобраться в своем мировоззрении. И жалуется: "Мне нужно было бы быть по крайней мере правоверным христианином и иметь на небесах свою родину".

Друг Вольфзангера Георг подтверждает в одном из своих писем, что Вилли, будь его воля, никогда не пошел бы воевать с людьми славянской национальности. Мысли Вольфзангера постоянно вращаются вокруг проблемы собственной вины. Это хорошо видно из его стихотворений. Он рассматривает себя как человека, которого лишили свободы своих поступков. Косвенно он сравнивает себя с лошадьми, которые дохнут в этой войне миллионам и которым он искренне сочувствует:

Я терпел побои за охапку соломы, Безмолвно и терпеливо выполняя свою работу. Это было на войне, где я с тоской служил. И разве я виноват в ней?

Он прямо-таки умоляет своих противников -- в которых не видит врагов, но стреляет в них, -- чтобы его лично не относили к участникам этого безумия. Многие его стихотворения далеко не безупречны в силу его возможностей по своим языковым данным и стихосложению. Это относится скорее всего к самым интимными текстами, которые он писал. "Каждый ищет возможности для выражения своего отчаяния", -- комментирует Вольфзангер свое стремление к рифмоплетству. Многие из его стихов преследуют определенную цель, которая возникает в момент их написания. Для него не так важен результат, как форма изложения. Однако даже если само стихотворение далеко не совершенно, его содержание многое говорит о душевном состоянии поэта:

Смотри -- появился человек, которого ты родила.

Ты любила его, ухаживала за ним из года в год,

Плакала, надеялась, страдала.

А человек, который шагал рядом

И всегда был с тобой, теперь покидает тебя.

Ты станешь ненавидеть его?

Того, кто уже не просто человек, а солдат,

Колесо, катящееся по чужой колее.

Он тоскует по родине и ищет забвения,

Танцует от страха, мучений и смерти.

От бесконечных маршей калечит себе ноги.

Можешь ли ты допустить, чтоб застрелили его?

Появился человек, дитя Божье,

Живет и в нищете и горе,

Одинокий и беспомощный в чужой стране.

Пока он еще цел, как и я, и как ты --

Наблюдай за его походкой, за ним самим.

Останови своей рукой смерть, грозящую ему.

Несбыточная надежда сохранить себя как личность среди убийств и сознание того, что он, вступивший в Россию, уже больше не тот человек, что был раньше, постоянно проскальзывает в стихах Вольфзангера. В 1943 году, после второй военной зимы, он пишет:

Я возвращаюсь домой, бедный путник, Которого никто не любит и никто не знает. Я -- чужой и для тех, кто когда-то Мое имя помнил.

"У меня нет теперь ни дома, ни сада, ни пения дроздов, -- пишет Вольфзангер в моменты депрессии, -- душа моя умерла после войны".

Более трех лет прослужил Вольфзангер в вермахте. Он погиб тогда, когда перед ним забрезжила надежда на скорое окончание войны. За несколько недель до его смерти западные союзники высадились в Нормандии. Он понял тогда, что война вступает в завершающую фазу. С поразительной дальновидностью Вольфзангер пишет 9 июня 1944 года, через три дня после высадки: "В этих сражениях на побережье Франции участь Европы решается на десятилетия. Однако их последствия станут ясными только в течение последних военных дней, а через полвека они уже покажутся незначительными в новом построении общества". Для него самого, как он надеется, вторжение могло бы ускорить возвращение с войны. Он тоскует по этому последнему возвращению, однако характер его теперь совершенно чужд тому, который был у него прежде. В его письмах прокрадывается офицерская логика, от которой он отказывался так долго: "Уже два дня как распустилась сирень. Наш дивизион не получает никаких заданий. И такая жизнь мне нравится".

Вольфзангер уже не предается той эйфории, которая характерна для последних страниц его неоконченной книги о войне. Утрачена в его частных записках последних недель жизни и способность сохранять маску иностранца, которой он придерживался все годы на фронте. Солдат и поэт получают одно лицо. Саморазмолвка кажется законченной. Близость к смерти и опасности стали ему уже настолько привычными, что он воспринимает их буднично и почти неосознанно. Однако появляются другие, более лиричные мотивы для оценки действительно критических ситуаций.

В своем последнем письме от 21--22 июня 1944 года Вольфзангер сообщает, что он получил команду на дальнейшее отступление. Он считает, что его подразделение выйдет на шоссе Минск--Смоленск и станет двигаться к Витебску. Вольфзангер хочет избегнуть этого любой ценой, так как считает такое продвижение крайне рискованным. Он прикидывает даже возможности получить направление на офицерские курсы, чтобы таким образом выбраться из опасной зоны. Однако это могло произойти лишь в том случае, "если после Витебска мы попадем на другой, менее опасный участок фронта". Последнее из сотни писем, которые он написал родителям, заканчивается с осторожным оптимизмом: "То, что вторжение в Россию на его начальном этапе не представляло никакой молниеносной войны, было всегда ясно мне, и если в конце концов однажды наступает конец и появляется надежда на остановку этого быстро несущегося поезда, то вполне возможно мое возвращение домой. Дай Бог, чтобы мне как можно скорее увидеть вас! До встречи! Вас приветствует и целует от всего сердца ваш Вилли".

Наследство Вольфзангера говорит о том, как он страдал и надеялся, как война изменила его и отвергла себя самого. Военная книга -- это исповедь и обвинение одновременно. Симпатии и сочувствие, которые, без сомнения, вызовет этот текст, далеко не достаточны для подлинной его оценки. Особую ценность представляет критическая оценка Вольфзангера тех исторических связей, которые характерны для времени возникновения романа. Среди других достоинств -- это прежде всего рассказ об истреблении европейских евреев, вызванном продвижением вермахта на восток. Кроме того, его оценка войны на востоке в целом, которую Вольфзангер расценивает как преступное намерение, оставшееся надолго в сознании как старого, так и нового поколения.

"С нами Бог" -- это изречение значится на эмблеме мундиров немецких солдат. Их призывали идти в "крестовый поход против еврейского большевизма". В ранние утренние часы 22 июня 1941 года немецкий вермахт вместе с войсками союзных государств напал на Советский Союз. Больше чем три миллиона солдат перешли границу. С самого начала в войсках следуют оперативные группы охранной полиции и службы безопасности. Они сразу же начинают систематические убийства евреев в захваченных областях. В начавшихся боях на окружение на территории СССР немецкая армия захватила в плен больше русских солдат и офицеров, чем впоследствии русские пленили под Сталинградом. Только к востоку от Киева было взято в плен 665 ООО советских солдат, а в октябре в сражении под Брянском и Вязьмой еще 673 ООО. Несмотря на то что было взято в плен около 3,5 миллиона красноармейцев, русские, мобилизовав все свои силы, получили численное превосходство. Как Гитлер, так и Сталин не считались ни с какими человеческими потерями в этой войне. "Это была война беспрецедентная по убийствам и жестокости, -- пишет британский историк Ян Керсхав, -- титанический поединок двух бессовестных диктаторов". Немецкие войска не дошли около двенадцати километров до Москвы, и Сталин уже планировал отправиться в эвакуацию. Но мечта нацистов войти в русскую столицу и одержать быструю победу, как это удавалось на западе, быстро лопнула. В 1941 году соединению, в котором служил Вольфзангер, впервые под сильным огнем противника, начавшим контрнаступление, пришлось отойти на ряде участков фронта. Тем не менее летом 1942 года они снова восстановили свои позиции. Теперь Вольфзангер, который служил в 95-й пехотной дивизии, переходит в группу армий В, которая форсирует верхнее течение Дона и в июле занимает Воронеж. В октябре того же года Вольфзангер в составе группы армии "Центр" участвует в сражениях под Ржевом. Немного позже 6-я армия была разгромлена под Сталинградом. Ее гибель в январе 1943 года считается поворотным пунктом в войне. Министр пропаганды Йозеф Геббелье в своей речи в Берлинском дворце спорта призывает к "тотальной войне". Однако большинство солдат уже не верит нацистской пропаганде. Вольфзангер отмечает, что после капитуляции генерал-фельдмаршала Паулюса под Сталинградом "речи Геринга и Геббельса вызвали здесь глубокую обиду и возмущение; бессмысленные жертвы солдат под Сталинградом и тотальная война тяжело отозвались на настроениях вояк. В армии наблюдается почти революционное настроение". Долгий путь гибели немецких вооруженных сил сопровождается все более абсурдными приказами политических и военных руководителей. Даже если и удавалось снова стабилизировать фронт, продвижение Красной Армии уже не удается остановить. Летнее наступление русских в 1944 году -- именно в тот год, когда был убит Вольфзангер -- в течение немногих дней практически уничтожило группу армий "Центр". 38-я дивизия группы "Север" -- впоследствии 95-я, -- в которой служил Вольфзангер, была отрезана ударами Красной Армии в Рижском заливе. Советские войска продвигаются в Галиции и достигают верхнего течения Вислы, а затем старой восточно-прусской границы, где немного задерживаются. Потом начинается наступление на Берлин, последнюю опору вермахта. Одновременно высадившиеся в Нормандии западные союзники продвигаются к германским границам. В конце апреля 1945 года в штурмуемом советскими войсками Берлине Гитлер кончает жизнь самоубийством. Вторая мировая война заканчивается в Европе крушением национал-социалистского режима в Германии.

Больше половины немецкой армии на востоке, почти два миллиона солдат своевременно попадают в сферу влияния западных союзников. Разбитых агрессоров -- чаще всего с полным основанием -- постигла месть русских победителей. Миллионы немцев убегают из восточных областей Германии или же их депортируют победоносные советские войска. Теперь ненависть русских и требование репараций обращаются также и против немецких гражданских лиц.

Однако не следует забывать, что проявление силы и жестокости было основным критерием немецкого ведения войны на востоке. Презирающая человека стратегия никогда не может стать избирательной, как это утверждают некоторые политические и военные руководители Германии. Выступая перед командующими армий, Гитлер в конце марта 1941 года выдвигает "план Барбаросса", план нападения на Советский Союз. Он открыто говорит о предстоящей "борьбе на уничтожение". Солдаты на фронте, правда, не имели понятия об этих военных планах, но цели и способы ведения войны были им хорошо известны. В "приказах для воинских частей" от 1941 года открыто говорилось: "Речь идет о полном уничтожении нелюдей, воплощенных в московских властителях. Немецкий народ стоит перед самой большой задачей в его истории. Мир надеется, что он ее решит окончательно и бесповоротно". Командующий в это время 6-й армией Вальтер фон Рейхенау, зачитав одобренный им приказ Гитлера от октября 1941 года, добавляет: "Солдат на Восточном фронте не только воюет по правилам военного искусства, но и носит в себе непреклонную идею мщения всему большевистскому и родственному ему народу. Поэтому солдат должен понимать жестокую необходимость справедливого уничтожения еврейского недочеловечества". Были солдаты, которые не выполняли преступные приказы. Были и другие, которые выполняли их послушно. Но позиция германского национал-социалистического государства и вермахта оставалась совершенно ясной: образ действий на войне утвержден, и армия должна его беспрекословно исполнять.

"Теперь русские дали команду начать партизанскую войну в нашем тылу, -- заявляет ближайший сподвижник Гитлера Мартин Борман. -- Эта война дает им существенное преимущество в борьбе с нами". Начальник штаба вооруженных сил Вильгельм Кейтель требует от вермахта "безотлагательно" самым жестоким образом подавлять партизанское движение, имея в виду то обстоятельство, "что человеческая жизнь в оккупированных областях не имеет никакого значения".

Способы ведения войны, которые взяли на вооружение командиры, способствовали проявлению крайней жестокости у их подчиненных. Каждый простой солдат, который не хотел голодать, должен был участвовать в грабежах гражданского населения. "Мы выгоняли женщин из их домов и загоняли в развалившиеся хаты, -- писал Вольфзангер. -- Беременных и слепых выбрасывали на улицу, искалеченных детей выгоняли под дождь... Мы не думали о голоде, который ожидает население после нашего ухода". При этом нищета и смерть миллионов "расово неполноценных" славян не считалась неизбежной военной необходимостью, а являлась частью нацистской стратегии. Перед вторжением в СССР в Германии был создан экономический штаб "Восток" со специальными группами, которые должны были заниматься сельским хозяйством на востоке. Руководство штабом заявляло: "Пребывание более десяти миллионов крестьян в этой области излишне. Их следует либо уничтожать, либо отправлять в Сибирь". Так же жестоко немцы обходились с военнопленными, которые попали им в руки в начале 1941 года. Миллионы русских солдат умерли из-за содержания их в невыносимых условиях. Альфред Розенберг, имперский министр восточных территорий, судимый как военный преступник, так описывает условия содержания военнопленных в 1942 году: "От 3,6 млн военнопленных полностью работоспособных на сегодня осталось только несколько сотен тысяч. Большая часть умерла с голоду, погибла из-за плохих погодных условий или же была расстреляна". Во многих случаях военнопленные на марше падали замертво от голода и истощения. На глазах объятого ужасом гражданского населения повсюду валялись трупы. "Немецкая армия была, -- как писал военный историк Манфред Мес-сершидт, -- фактором, основанным на разделении труда виновных в совершении преступлений".

Тем не менее гигантская военная машина национал-социалистов состояла не только из танков и орудий, а прежде всего из солдат. И именно о них идет речь в книге Вольфзангера. В ней раскрывается картина жизни людей, которые, сами испытывая страдания, вынуждены причинять их другим народам. Вольфзангер и его приятели, напавшие на Россию, замерзающие, мучимые вшами на ее территории, являются ли они тем не менее пособниками национал-социалистских преступлений? Вольфзангер, который участвует в этом преступлении и не отделяет себя от других солдат, радуется посланной матери посылке с продуктами, которые он реквизировал у населения. Способствует ли это пониманию им войны или является просто издевательством над ее жертвами?

Ответ однозначен: только тщательное исследование может определить виновность или невиновность этих солдат, но такое возможно лишь после тщательной оценки всей этой военной эпохи. Только осудив весь комплекс страшных преступлений национал-социалистов, можно понять, какие грозные последствия нанесла эта истребительная война России. "Невозможно дать буквально никакой серьезной оценки, которая представила бы другое мнение по этому вопросу, -- устанавливает историк Вольфганг Зауер уже в шестидесятые годы. -- Но, может быть, речь идет о недостаточном понимании происходивших событий? И если мы не понимаем их, то как может вообще заниматься этим история? Любому событию, без сомнения, можно придать противоречивое значение: мы вправе отказаться кое от чего и тем не менее должны прийти к "пониманию".

Но "понять" можно только при точном, объективном подходе. К анализу истоков Второй мировой войны может привести лишь оценка деятельности многих миллионов лиц, которые способствовали тому, чтобы она вообще была возможна. Вольфзангер пишет о себе самом, как о человеке, который носит маску, но при этом испытывает потребность эту маску снять и показать свое лицо во всех его травмах, шрамах и уродстве. "Покаяние" Вольфзангера раскрывает все грани его личности. Сюда относятся и его воспоминания о пирогах, испеченных матерью, и его поэтические искания, и проявления почти что детской любви. Наряду со многими другими чувствами, хорошими и плохими, Вольфзангер -- это часть войны. По-человечески он проявляет понимание к солдатам вермахта и даже сочувствует им, но никогда не присоединяется к их компании. У него нет сомнений в преступном характере предприятия, в котором он принимает участие. Но при этом Вольфзангер пишет, что никто не может познать душу немецкого солдата без знания того, кем они были на самом деле, не может сказать о степени их виновности в совершении преступления.

Один солдат из подразделения Вольфзангера -- герой появившейся еще в 1994 книги на английском языке под заголовком Infantry Aces. Автор книги Франц Куровский выводит в ней некоего Франца Шмитца, кавалера рыцарского креста. Он рисует картину подразделения, в котором смелые, самоотверженные и добродушные солдаты отступают только в случае атаки многократно превосходящего их врага. Солдат Шмитц связывает по ходу сражения пленного русского, укладывает его в окоп, а затем хватает оружие и снова идет в атаку.

Это картина, которая была жива еще десятилетиями в частях западно-немецкого послевоенного общества, считалась вполне реальной. Вольфзангер, который принимал участие в тех же сражениях, представляет нам совсем другую картину. Он демонстрирует военные преступления, издевательства над пленными и гражданским населением. Он описывает свою роту, где по меньшей мере каждый думает только о себе и при каждом пьянстве оценивает только свои шансы на то, чтобы остаться живым. Товарищество Вольфзангер понимает всего лишь как общность цели. Храбрость рассматривает лишь как способ для измотанных солдат залить свой страх водкой перед вечным ожиданием смерти. Сочувствие к врагу проявляется лишь в единичных случаях и в исключительных ситуациях. Это правдивое изображение войны, но оно и через 60 лет после ее окончания служит материалом для разногласий и споров.

О десятилетиях соприкосновения с национал-социализмом можно сказать, руководствуясь известным изречением Джорджа Оруэлла: "Тот, кто контролирует прошлое, определяет также и будущее". Прошлое вермахта -- и вместе с тем оценка всего сопутствовавшего ему поколения -- было с самого начала источником противоречий политических интересов. Считается, что оно имеет значение для всех прошедших войну. А также и для следующего поколения, которое ожесточенно обвиняло своих отцов. Оно не особенно беспокоилось об объективной оценке, повсюду ему мерещились остатки фашизма и в связи с этим упускало шанс вести спокойный разговор со своими стариками. Различные непримиримые школы историков давали вермахту прямо противоположные оценки, скорее всего, вызываемые желанием придать ему ту или иную политическую подоплеку. А это делало соглашение большей частью невозможным. После окончания конфронтации двух блоков положение частично изменилось, и споры уже не стали столь ожесточенными. Это зависело также от того, что военное поколение постепенно умолкает, а новое поколение историков поднимает уже другие вопросы. В частности, они касаются реальной жизни людей на войне. О трезвом взгляде внуков на войну говорит сегодня молодой автор Таня Дюкере. Она пытается сделать более отчетливым то, что долго оставалось расплывчатым. Можно сказать, что книга Вилли Вольфзангера и излагает этот самый трезвый взгляд на вещи, не пытаясь распределить эти разноречивые взгляды по ящикам и категориям.

Но повторение старых конфликтов не может служить причиной для вольного обращения с историей. Новое течение в немецкой общественности, констатирует Ханс-Ульрих Велер, также стоит по отношению к военным проблемам на довольно рискованных позициях. Историк критикует "модный культ жертвенности" и спрашивает, какая группа немецких солдат после многочисленных смертей в бомбо-штурмовой войне в следующую кампанию рискнула бы выдвинуться на первый план. "Или после гибели экипажей подводных лодок с более чем 40 ООО утонувшими матросами? Или узнав о кровавой пошлине вермахта, который потерял 20 июля 1944 года больше половины военных после неудачного покушения на Гитлера? Предупреждение о возможности возникновения новых конфликтов звучит в книге Вилли Вольфзангера. И главным образом благодаря его правдивому и добросовестному обращению с текстами. Правда, прочтение его военной книги не дает прогнозов относительно дальнейших возможностей повторения "кровавой пошлины", которую взимал вермахт. Ведь нет никаких гарантий, что такие попытки могут частично возобновляться. Споры о роли вермахта в современной Германии не утихают и бывают довольно болезненны, так как не дана его окончательная оценка. Общественная реакция на выставку истории вермахта в середине девяностых годов (иногда не совсем корректная) говорит о том, что эта дискуссия продолжается с большими эмоциями. Она касается как понимания роли вермахта военным поколением, так и конфликта с отцами сыновей послевоенного времени.

Во время дискуссии 1997 года в бундестаге, касающейся выставки истории вермахта, отчетливо прослеживалась глубокая пропасть между отцами и сыновьями. Старые солдаты, в частности политик ХДС Альфред Дреггер, встречались с представителями студенческого социалистического движения во главе с Йошкой Фишером. Соглашение было невозможно, даже попытка делового обмена аргументами не привела ни к чему. Бывший уличный борец бросил экс-офицеру Дреггеру обвинение: "Вы обливаете нас здесь грязью". Его привели в ярость слова Дреггера о солдате вермахта, который "положил на плаху свою жизнь во благо страны и был вынужден переносить страшные страдания". Вторая часть этой фразы, может быть, и правильна, но что касается первой, то здесь скорее всего содержится оправдание безумной идеологии. Ибо солдаты рисковали своими жизнями отнюдь не для страны, а во имя этой идеологии. Подобное различие во взглядах надолго сохранилось в общественном сознании.

В своей речи Дреггер указывал на то, что солдаты вермахта не могли по своему усмотрению изменять методы ведения войны, так же как и их противники. По этим словам можно было предполагать, что Советский Союз вел бы такую же страшную войну. Эти заявления исследователь антисемитизма Вольфганг Бенц называет "искаженными воспоминаниями". Они способствуют тому, что в восприятии ряда наших современников война рассматривается не как агрессия против Советского Союза, а как явление хоть и роковое, но необходимое. Он требует "прощания с оправдывающими себя легендами".

До сегодняшнего дня многие бывшие военные вермахта пытаются доказать, что они не только не были преступниками, но их нельзя рассматривать и как соучастников преступления. И они действительно имели после войны много причин считать себя реабилитированными. Как у нацистов, так и у части населения укоренилось представление, которое оправдывало бы войну. Это ненависть к большевизму, которая разжигалась во время холодной войны. На Западе внезапно стали испытывать нужду в союзниках и видели в них своих старых врагов -- национал-социалистов. Теперь они придумывали публичные извинения для немецких солдат. Типично для этого, например, заявление генерала Дуайта Д. Эйзенхауэра, который стал высказываться совсем иначе в 1951 году: "Я вовсе не полагаю, что немецкий солдат потерял свою честь как таковую. Никто не отрицает, что отдельные индивидуумы совершали позорные действия на войне. Но вина за это падает только на их самих, а отнюдь не на большую часть немецких солдат и офицеров". Это был бальзам для души проигравшей войну нации, которая хотела сконцентрироваться на восстановлении былого могущества и забыть свое прошлое. Немцев теперь многие видели в большинстве случаев как некую народную массу, одурманенную преступной кликой. За преступления режима, прежде всего за уничтожение евреев, нацисты и их приспешники были ответственны, но не народ в целом. Это различие между народом и нацистами никогда не могло бы прозвучать в системе такой массовой организации, как вермахт, так как половина мужского населения состояла в ней.

Речь не идет об общем осуждении всего поколения, а о роли некоторых личностей и организаций в этой войне. Ясно, что для отделения зерен от плевел надо брать за основу такой фактор, как законность, которая и определяет поведение человека в тоталитарных системах и тотальной войне. И вместе с тем возникает вопрос: имел ли одиночка альтернативу участия в преступлениях этой войны? Суды вермахта вынесли 30 ООО смертных приговоров, большую часть против дезертиров. 15 ООО было приведено в исполнение. "Человек стал приравненным к кусочку стали. Для властей это был только один винтик из общей массы, только единица, способная носить оружие, послушное тело служителя машины, -- сетует несчастный солдат Вольфзангер. -- Мы не хотели этого. Но мы уповали больше на случай в бою, надеялись на смерть, которая будет одобрена законом". Тем, которые рисковал своей жизнью ради "смерти, одобренной законом", на много столетий было отказано в признании.

"Для нас, солдат, даже и речи не шло о каких-то колебаниях и переживаниях, -- вспоминает в последнее десятилетие послевоенного года журналист Ханс-Адольф Якобсен, бывший лейтенант вермахта. -- Больше занимали проблемы семьи, страх за нее. Все другое было уже вторичным". Якобсен вспоминает многочисленные истории из быта своего подразделения, которые напоминают и другие книги ветеранов вермахта, появившиеся в середине девяностых годов. Он цитировал их высказывания во вступлении к своей книге. Такие, например: "Мы на передовых позициях смело исполняли свой почетный долг. Вели борьбу с противником так, как нам, солдатам, было это приказано. Но за нами проходили карательные колонны Гитлера, и за это мы не несем никакой ответственности". Попытки разделить ответственность за войну, возложив ее на солдатский долг, а не на национал-социалистов, продолжаются до сих пор. Они не соответствуют объективному положению дел и основываются на субъективных воспоминаниях, которые зачастую искажают историю.

"Если мы попытаемся найти общую связь политики и методов ведения войны, -- пишет далее Якобсен, -- мы -- и я в том числе -- должны будем подтвердить, что являлись соучастниками преступления (...), хотели того или нет, но прикрывали действия зондеркоманд СС".

Игнац Бубис, ныне покойный президент главного еврейского совета Германии, вспоминал через полвека эпизод из своей жизни. В 1942 году он жил в гетто Деблин на Висле: "Когда в конце сентября это гетто прикрыли и всех евреев выгнали, летчики немецкой авиации стреляли в убегающих. Они, правда, непосредственно не участвовали в расстрелах в пределах гетто -- этим занимались СД, СС и отряды полиции, -- однако делали все для того, чтобы евреи не могли убежать. Были и такие солдаты, которые втихаря совали нам хлеб или сигареты. Позднее, когда нас отправили работать на авиационную базу, были и офицеры, стремившиеся нам помочь. Втайне от СС через вновь пригоняемых на базу на принудительный труд рабочих передавали нам некоторые продукты. И поддерживали нас таким образом до июля 1944 года. Но это были только единицы".

По этому отрывку из книги Бубиса можно судить и о причинах двойственности суждений в военных записках Вольфзангера. Как солдат вермахта, он не возражает против убийств мирных жителей. Но есть у него и другая правда. Вольфзангер презирает систему, которая заставила его слепо следовать приказам. Война разрушала его жизнь, в то время как он был готов разрушать жизни других. Это субъективная диалектика противоречит слишком простому выводу об ответственности Вольфзангера за соучастии в преступлении.

"Покаяние" Вольфзангера, написанное вне какого-либо определенного интервала времени, намного более объективно рассматривает проблемы дифференциации ответственности, чем это делают участники политических дискуссий. Автор, свободный от влияний послевоенных споров и десятилетий политической борьбы, довольно здраво рассуждает о характере поведения солдат вермахта на войне. Но многое из того, что он написал, вряд ли можно было бы опубликовать сегодня. Это сказывается и в его словаре, и в заносчивой "цыганской" манере повествования. Он описывает грабежи населения без особого протеста, используя при этом нацистское определение "экспроприация". Его суждения о других народах обусловлены чувством культурного превосходства. Рассуждения Вольфзангера о русских женщинах вполне соответствуют существующим в то время в Германии взглядам. Он описывает то, что испытал, и то, о чем думал. Многое в его книге нельзя назвать достаточно корректным. Уже избранное им название главы "Русские приключения" может привести к недоразумениям. В самом деле, многие его рассуждения не сходятся. Здесь перед нами предстает личность человека, воспитанного в системе гитлерюгенда, солдата национал-социалистской Германии, но не являющегося нацистом по своей натуре и убеждениям. Вольфзангер никакой не нацист. Он скорее пацифист, который воюет в конечном счете за ненавистную ему идеологию и против людей, к которым не испытывает зла. Он страдает на этой войне, но одновременно она заполняет его душу. Изображенные им страдания людей показывает варварскую сущность войны. Но одновременно из его книги мы узнаем о той машине уничтожения, которая практикует варварскую форму обращения с людьми. Против нее невозможно что-либо сделать мирными средствами.

Сегодня Вилли Вольфзангеру было бы более 80 лет. Смерть застала его в молодом, 23-летнем возрасте. Никто не знает, где он захоронен. Но то, что Вольфзангер оставил после себя, актуально еще и сегодня. В хартии Объединенных наций, написанной с большим пафосом после окончания Второй мировой войны, сказано, что народы новой

всемирной организации твердо решили "сохранить будущее поколение от ужасов войны". К сожалению, это не удалось. Наоборот. Сегодня гораздо чаще, чем во времена конфронтации между Западом и Востоком, военная сила выступает как внешнеполитический инструмент. Войны продолжаются на большей части земли и в мирное время. Книга Вольфзангера -- это напоминание о том, что надо быть бдительными.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Вольфзангер был учеником Дуйсбургской банковской ассоциации.

² Текст дается в правописании и пунктуации рукописи Вольфзангера.

³ Вольфзангер здесь путает. Его день рождения 21-го, а не 20-го. Вероятно, речь идет об ошибке по рассеянности, которая является следствием хаоса во время отступления, когда писался текст. Кузина Вольфзангера, Хан-нелора, согласна с этим, но считает также возможным, что ее двоюродный брат просто не придерживался обычного способа исчисления дат.

Он, возможно, предпочел назвать более позднюю дату, чтобы казаться старше в глазах читателя.

⁴ Вольфзангера 7.2.1941 г. вызывают в Кёльн-Мюль-хайм. Он встречает инструкторов, как "сытый грудной ребенок", так как все еще убежден, что ничего военного к нему не пристанет. На полигон в Эйфеле он прибывает только 29.6.1941 после предварительной подготовки. Там он впервые с удивлением убеждается, что солдатская жизнь тоже может доставлять радость. Это вызывает у него "странное ощущение счастья", которое путает все его прежние представления.

⁵ Германия напала на Советский Союз 22.6.1941 г., в то время как Вольфзангер получал свое военное образование в Кёльне и Эйфеле. В течение первых месяцев похода на Россию вермахт достиг больших успехов, кото

рые, видимо, позволяли надеяться на быструю победу -- как это было раньше на западе в войне против Франции.

⁶ Вольфзангер выезжает на восток в конце августа. Еще находясь в Кёльне, он радовался, узнав, что появилась какая-то определенность. В течение первых дней в Польше он еще надеется, что не будет принимать участия в боевых действиях, так как война против Советского Союза, как он считал, вероятно, закончится до его прибытия на фронт.

⁷ Вольфзангер задерживается с 24.8 по 24.9.1941 г. в маленьком городке, который находится сегодня на юге Польши. После немецкого нападения на Польшу советские подразделения заняли восточную часть страны. Ярослав располагался близ новой демаркационной линии.

⁸ Это место находилось примерно в 50 км юго-западнее Киева и было занято вермахтом 19.9.1941 года. Вольфзангер прибывает сюда на несколько дней позже.

⁹ Крестьян.

¹⁰ За день до прибытия сюда Вольфзангера (28.9.
1941) в захваченном немецкой армией Киеве, к востоку
от города, заканчивалось одно из самых больших сраже-
ний на окружение. Более 665 ООО советских солдат попа-
ло в плен. Как сообщает Вольфзангер в своих письмах,
он встретил немного позже проходящую мимо колонну
из 10 ООО оборванных пленников. В то время как Вольф-
зангер направлялся из Киева на восток, за линией фрон-
та начинается жестокое преследование украинских евре-
ев. В овраге Бабий Яр было расстреляно более 30 ООО
киевских евреев.

¹¹ Когда Вольфзангер попадает в Глухов (14.10.1941)
(согласно картам армии вермахта, название такое же),
немецкое продвижение замедляется. Это объясняется
непроходимостью дорог, грязью, первыми снегопадами и истощением солдат. Начиная с середины октября поступает приказ командования группы армий "Центр" продолжить наступление на Москву (операция "Тайфун").

¹² Неполноценный табак, который возделывается в
России и Восточной Европе.

¹³ В феврале 1944 года Вольфзангер пишет от руки
"дополнения" к своей рукописи. Следующий фрагмент
этого документа без точной даты находится в сохранен-
ных материалах: "Никто не знал, где проходит линия
фронта. Мы шли в неизвестном направлении, отстав от
батальона. Тяжело ступали по колено в грязи, а к вечеру
пошел дождь и стало совсем темно из-за тумана. Я шел
последним. Потом возчики взяли меня с собой, посадив
на телегу. Деревня; затем, очевидно, хаты. В нескольких
окнах слабый свет! Возчик заснул, предоставив лошадям
идти куда хотят; я закрыл глаза и задремал, пока не на-
чалось головокружение, которое разбудило меня. Телега
соскользнула в котлован и свалилась. Боеприпасы,
плащ-палатки и разные другие вещи лежали в грязи. Ло-
шади тоже упали, ослабли и не могли выпутаться из вож-
жей, чтобы встать. Возчик ушел просить помощи, а я сел
на плащ-палатку и стал ждать. Ночью пошел дождь, и я
потащился в дом. Словно привидение, бледный, со сле-
зящимися глазами, я вошел в хату. Женщина принесла
молоко, девушка пододвинула ко мне пшенную кашу.
Я ел молча, разделил свой шоколад и отломил ребенку.
Затем почувствовал, что не могу сдержать слез и вышел
на улицу. Так страшно стало быть одновременно челове-
ком и солдатом. Возчики вернулись. Мы снова запрягли
лошадей и пошли дальше в темноте. Я упал в канаву; хо-
лод пронизал меня насквозь. Я поднялся и пошел даль-
ше. В каком-то доме заполз под кровать и лежал там ме-
жду тряпьем, рядом с кошкой, на тонкой соломе, дрожа
от холода, пока не погрузился в сон. Никто не нашел меня. Так я и провел всю ночь без всякой охраны.

Утром мы шли снова под серым дождливым небом, в грязи, по холмистой местности. Проходили деревню за деревней, не зная даже их названий. Переночевали в школе на холме. Поставили винтовки в козлы, так как слишком устали, чтобы позаботиться о своей безопасности. Вероятно, мы остановились вдали от наших позиций на нейтральной полосе, скорее всего за спиной атакованных русских. Но мы уже не имели никакого отношения к боевым действиям, а только маршировали и бедствовали.

Фатеж. В этой деревне мы нашли дом, поймали гусей, ощипали и сварили. Ели кислый крестьянский хлеб. Затем выставили охрану. Вышли из деревни глухой ночью и почти один час шли, пока не подошли к колхозному двору, где стояли наши орудия. По часу каждый из нас нес караул, а потом два часа спали в подвале дома в грязи, на холодных камнях. Кругом бегали крысы. Едва мы проснулись, как снова надо было идти.

Судьба преследовала нас. Мы ненавидели самих себя. Любовь к ближнему умирала на войне. Никакая любовь, никакой смысл, никакие друзья не радовали нас. Даже для Бога уже не осталось места. Я читал Новый Завет. Его слова были последней надеждой, последним сопротивлением против страшной действительности и все же оставались для меня мертвыми. Ни проповеди, ни теоретические построения не могли справиться с этой жизнью, которую мы раньше не знали. Душа угасла и вырвалась разочарованным криком. Мы должны были ненавидеть самих себя, всякая любовь была забыта, разбившись у порога собственной судьбы.

Бог и звезды исчезли для нас в этом всепоглощающем горе. Солдатская боль порождала ангелов, демонов, богов и гениев, а война выхолащивала всю душу. Мы не знали границ своей участи. Смерть подходила к нам все ближе и ближе. Она не грозила мне, не показывала свою косу, но демонстрировала неприкрытую действительность. Я видел первых убитых в этой войне. Это были русские солдаты, которые заняли деревню и беззаботно устроились у кастрюли с картофельным супом, жадно вылавливая из него картошку. Наш авангард ворвался в деревню и уничтожил их всех. Они валялись в канаве на обочине, коричнебые, безмолвные, со сжатыми кулаками. Снаряд разорвался как раз среди них. Трава разрослась, осенние цветы расцвели, смыли свернувшуюся кровь с обезображенных тел. Я долго стоял рядом с трупом солдата, который, так же как и я, когда-то дожидался своей участи. Никаких мыслей не появлялось в моей голове. Я стоял молча. Убитый говорил за меня лучше, чем я мог бы когда-нибудь сказать: потерянная жизнь, война и близость смерти. Он лежал не захороненный, а за ним высился ряд березовых крестов, где, вероятно, лежали те, кого расстреляли из винтовки. Теперь их ничего не отличало друг от друга. Никаких ангелов у него не было, никакие духи не печалились о нем, и ничто не украшало его могилу, кроме травы и колосьев. Ночью над ним сверкали звезды, дожди обливали его тело, вороны клевали мясо. Это была смерть. Тогда я ясно представил себе, что меня ожидает такая же гибель. И это была правда, а не сон. Но в душе я не мог с этим согласиться. Возможность смерти не причиняла мне боли, такой, как доставляла нужда и бедствия каждодневной жизни. Мы шли дальше.

Жизнь была похожа на маску, под которой скрывалась неизвестность. Никто не испытал ее боли, не ощущал своей вины за происходящее, однако не придется ли в какой-нибудь из будущих дней ответить за тысячу совершенных преступлений?

Я нес маску воина. И только через два года понял, какова была моя роль в этой войне, понял, что уже больше не буду таким, каким бы хотел быть. Но я все-таки знал, что буду им, если сумею завершить эту бессмысленную бойню.

¹⁴ Вольфзангер в начале ноября 1941 года прибыл
в Курск. 6.11.1941 г. В середине ноября начинается вто-
рая фаза операции "Тайфун", которая полностью измо-
тала плохо снабжаемые немецкие войска, подошедшие к
Москве.

¹⁵ Штурм города, расположенного в 50 км северо-
восточнее Курска, начинается в последние недели нояб-
ря. 4.12.1941 года город был взят. На армейских картах
он носит наименование Стешигри.

¹⁶ Популярная народная песня в память Степана
(Стеньки) Тимофеевича Разина, вождя русского кресть-
янского восстания в XVII веке.

¹⁷ Маленькая река между Курском и Воронежем, те-
кущая на север. Температуры в конце ноября 1941 года
упали до минус 25®С. Вермахт должен был констатиро-
вать, что он не сможет завершить кампанию против Со-
ветского Союза в этом году.

¹⁸ 5 и 6.12.1941 года начинается зимнее наступле-
ние советских войск. На восточном берегу Тима между
Уринок и Волово, куда Вольфзангер попадает в эти кри-
тические дни, лежит маленький городок Никольское, ко-
торое автор именует иногда Никольсдорф. Гитлер запре-
щает вермахту в середине декабря дальнейший отход и
требует оказывать "фанатичное сопротивление".

¹⁹ Немецкое наименование для русской ракетной
пусковой установки "Катюша".

²⁰ Сокращенное наименование противотанкового
орудия.

²¹ Вольфзангер воюет в этом регионе, примерно в
150 км северо-восточнее Курска, с 12 по 25.12.1941 го-
да. Непосредственно перед его прибытием советские
подразделения там значительно продвинулись. До конца
года 174 ООО солдат немецкой армии было убито на Вос-
точном фронте, 36 ООО пропало без вести и 604 ООО ра-
нено.

²² Загноившаяся кожа.

²³ Бои и отступление из небольшого местечка Ури-
нок около Тима, в добрых 40 км к югу от Ливны (Ливна),
произошли 18 и 19.1.1942 г. "Мы отступали, бросив все
вещи. Мне удалось спасти только 150 сигарет. Теперь я
обеднел", -- отмечает Вольфзангер в дневнике. В своих
письмах он еще долго будет вспоминать эти события,
изображая "трагедию под Ориноко" как одно из главных
его военных переживаний.

²⁴ Вольфзангер пишет 13.3.1942 г. своим родителям
из военного госпиталя "Остров.-Маз (округ Варшавы)
блок lc, палата 18". Очевидно, речь идет о Остров-Мазо-
вецком, расположенном в 70 км северо-восточнее Вар-
шавы. В длящемся сутками пребывании Вольфзангера в
санитарном поезде он не может поверить, что спасся,
выбравшись из опасной зоны. "Последняя шпала: Боже
помоги мне", -- пишет он в своем дневнике.

²⁵ Вольфзангер встречает конец марта 1942 г. в во-
енном госпитале в Оффенбахе. Там он пробыл до 11 мая,
после чего был вновь отправлен в казармы Кёльна и
получил отпуск. В нем он находился с 11 мая до начала
июня.

²⁶ Вторая поездка Вольфзангера на восток начина-
ется 21.6.1942 г. На много дней раньше во время меди-
цинского обследования он еще не знает, пошлют ли его в Россию или во Францию. Все было возможно. Он сообщает родителям, что укажет им место своего дальнейшего пребывания, если сможет его назвать. "Во всяком случае, -- пишет он, -- я назову первую букву каждой строки своего стихотворения, например Кёльн: когда я ем, то ловлю со стола нож".

²⁷ Харьков -- четвертый по величине город Совет-
ского Союза и значительный транспортный узел. При-
мерно за четыре недели до прибытия сюда Вольфзанге-
ра начались бои на окружение юго-восточнее города.

²⁸ Прогулка "кавалеров роз" состоится 3.7.1942 г.
Несколькими днями раньше началось немецкое летнее
наступление.

²⁹ Вольфзангер поступает 13 или 14.7.1942 г. в Вар-
шавский военный госпиталь.

³⁰ Вольфзангер отказывается от описания событий,
которые происходят между его пребыванием в варшав-
ском военном госпитале и последующим отъездом в
Россию. После двухнедельного пребывания в Варшаве
он отправляется в Германию в Нойбранденбург, а затем
в казарму под Кёльном. Там он изучает итальянский
язык. 25.8.1942 года он пишет: "конец пребывания в во-
енном госпитале", а днем позднее отмечает "праздник
возвращения домой с мамой и папой". В середине ок-
тября 1942 года он через Варшаву отправляется в При-
балтику (регион Ржев), куда прибывает 23.10.1942 г.

³¹ В армейских картах Оленино.

³² Этот текст относится к ноябрю 1942 году. "Я лежу
здесь и привожу в порядок свои дела", -- пишет Вольф-
зангер в конце месяца родителям.

³³ О новогодней ночи Вольфзангер пишет домой:
"Нас не следует презирать за тот шум, который мы здесь
подняли. Вы должны понимать, что наша часть израсходовала боеприпасов примерно на 100 ООО дойчмарок за четверть часа".

³⁴ Вольфзангер был ранен 9.2.1943 г. Он облегченно
сообщает родителям: "Рана всего лишь в два сантимет-
ра на одной стороне мягкой части живота. Ранен я был в
11.30, когда выползал из бункера, чтобы прочистить ды-
мовую трубу, и действовал неосторожно, так как солнце
ослепило мои глаза. (Однако теперь они уже хорошо ви-
дят, и я снова в порядке.) Русский снайпер использовал
благоприятный случай, за что ему большое спасибо".

³⁵ Правильная корректировка места между Москвой
и Смоленском -- Варшава.

³⁶ Это литовский город Юрбаркас, как он сегодня
называется. Он расположен близ границы с Восточной
Пруссией того времени.

³⁷ Вольфзангер 19.2.1943 г. прибывает в Тюрингию.
В верхней половине суперобложки этой книги помещен
портрет Вилли того времени. Он пишет 31 марта: "Хоро-
ший уличный фотограф сфотографировал меня в суббо-
ту, и вышла отличная фотография. Без пилотки я нрав-
люсь себе больше, но и так неплохо. Не нужно предъяв-
лять к себе слишком больших претензий".

³⁸ Начиная с середины мая 1943 года Вольфзангер
живет в Фридрихсхафене, откуда он в начале июня на-
правляется в Кёльн, в казарму. Там он пережил бомбар-
дировку города. Он ходит в кино, на концерты, в церковь.
Напрасно пытается найти свое забвение в вере. Пос-
ле мессы в Боннском кафедральном соборе отмечает:
"Я бы охотно хотел видеть смысл там, где его не нахожу.
Звуки органа более божественны для меня, чем вино, ко-
торое пьет священник". После подъема на Скалу драко-
на в Зибенгебирге он спускается вниз верхом на осле.

В своем дневнике Вольфзангер записывает свой "разговор с ослом": "Сегодня ты везешь меня на себе, а завтра я должен буду нести тебя". 12.7.1943 г. он снова садится на поезд и отбывает на Восточный фронт.

³⁹ В своих письмах он называет этот дом "виллой".
Здесь он живет до 13.8.1943 г., когда его подразделение
начинает отступление перед наступающими советскими
войсками. В регионе у реки Вопь, которая впадает вбли-
зи Ярцева в Днепр, Вольфзангер задерживается начиная
с середины июля.

⁴⁰ Вольфзангер прибывает сюда 24.7.1943 г. Бои
продолжаются начиная от следующего дня и до августа.
Уже перед началом сражения у него резко меняется на-
строение, а 21 июля он восклицает в своем дневнике:
"Помоги мне, Боже!" После поездки в товарном вагоне с
лошадьми его настроение становится еще более угне-
тенным. 25 июля, когда он написал своего "Котенка в
солнечном свете", дела идут у него, очевидно, лучше.
В армейских картах местечко Милеево отмечено при-
мерно в семи километрах северо-восточнее Хвастови-
чей. Немного дальше от этого места находится деревня
Панов.

⁴¹ Двухколесная платформа, на которой закреплен
лафет орудия.

⁴² Подробное описание этого сражения в дневнике
Вольфзангера показывает, как тесно его книга следует
за записками и воспоминаниями, а также как он обраба-
тывает свои впечатления. Дневник и рукопись совпадают
вплоть до деталей. Например, запись в дневнике от
26.7.1943 г. гласит: "Воздушный налет. Начал писать ро-
дителям, но не хватает мужества описывать все подроб-
ности. Я хочу только более точно описать мои пережи-
вания. Пишу, укрывшись за орудием в одиночном окопе.

-- часов утра. Прохладно, ветрено, небо покрыто тучами. Я замерзаю. Вчера около 17.15 началась атака, после того как 3-й батальон понес много потерь, хотя и продвинулся вперед. Когда в центр выдвинулся пехотный батальон, мы должны были удерживать фланги с велосипедным подразделением, 2-м пулеметным батальоном и 3-м противотанковым дивизионом. Мы выехали из деревни, затем с орудийным расчетом прошли низиной болота, отчего мои ноги не просохли. Поднявшись на середину холма, продолжали идти в походном порядке. При свете сигнальных ракет мы заметили, что пехотный батальон возвращается. Затем он остановился.

-- 600 метрах от нас появились из леса русские. Мы вытянули орудие на поляну и сделали без разрешения три выстрела.

Пехотинцы помогали нам своей стрельбой. На холме нас застиг сильный огонь, более целенаправленный, чем в низине, где мы лежали раньше и курили. В одном шаге от меня упал Вольф, потом Юпп и Крамер. Двух тяжелораненых пехотинцев вынесли с поля боя рядом с нами. В расчете второго орудия также были убитые и раненые. Мы все в поту вытаскивали орудие. Наконец привели лошадей. Мы взяли орудие на передок и галопом помчались назад. Я цеплялся за платформу, потерял каску и винтовку. Винтовку и шлем с колосьями и антикомариной сетью подобрал у убитого. Русские заняли позицию на опушке леса. Ночью при продолжающемся дожде, который барабанил по брезенту, мы двинулись дальше. Орудие ржавело под брезентом, курево промокло. Ночь была спокойной. Мы узнали, что в 3-м батальоне убили 15 солдат, 14 ранило, а участь пропавших без вести осталась неизвестной. Во 2-м батальоне не вернулось трое, пехотинцы потеряли 22 человека. Я, робкий и беспомощный, был потрясен этими смертями. Мертвые так и остались лежать на поле боя, тяжелораненые были подобраны только к утру. Двадцать пять солдат, получившие огнестрельные ранения в живот, до сих пор еще не осмотрены врачом, а ведь большинство из них обречены на смерть. Я замерзаю, глаза слезятся. Холодно, все тело содрогается, на лице лежит густой слой сажи. Иду, опираясь на винтовку. Уже несколько раз вели огонь орудия противника, и дождь осколков сыпался прямо на нас. Я мечтал скорее заснуть. Долго, долго спать, а затем проснуться дома. Приснилась серо-черная полосатая жаба в луже. 16 часов. В пять утра русские атаковали нас, мы увидели, как они длинными рядами выходят из леса, попадая под огонь наших пулеметов и ручных гранат. Я заряжал орудие, Вилли Далхофф стрелял. Под огнем противотанковых пушек и артиллерии атака русских захлебнулась перед нашими окопами. Справа русские отошли, не решаясь занять деревню. С позициями, находящимися слева от подразделений, мы не имели никакой связи. Почти все солдаты были убиты или взяты в плен. Нас осталось здесь всего шесть человек. Конец казался мне близким, и оставалось только молиться. Последние мысли -- о любимой и родителях. Внезапно поступило сообщение, что 2 кр. и один бат. со штурмовыми орудиями пришли к нам на помощь. Я заплакал (...)".

⁴³ Летом 1943 г. терпит неудачу последнее большое
наступление вермахта на Восточном фронте, операция
"Цитадель". Немцев оттесняют на исходные позиции.
Орел и Харьков переходят в руки русских. Отныне вер-
махт постоянно обороняется и продолжает при отходе
разрушать города и деревни.

⁴⁴ В армейских картах Хвастовичи.

⁴⁵ Вольфзангера ранили 13.9.1943. В своем днев-
нике он отмечает: "Сама рана не болит, но очень силь-
но болит голова. Я заполучил всего один осколок и сча-
стлив, но этого недостаточно, чтобы вернуться на родину". Днем позже он замечает: "Я испытываю глубокий, глухой страх перед смертью, боюсь за свою жизнь, и это ужасно".

⁴⁶ Отступление в так называемое "логово пантеры"
за Десну (Дессна).

⁴⁷ Вольфзангер и его подразделение в середине
сентября 1943 г. отходят примерно на 60 км в юго-запад-
ном направлении к Брянску. Железнодорожная линия че-
рез "Потшеб" (Почеп) связывает Брянск и Гомель.

⁴⁸ Вольфзангер сообщает в письмах к родителям о
грабежах и оргиях, которые он с друзьями устраивает на
пути вдоль железной дороги. "Я пил красное вино, хоро-
шо спал, а сегодня в семь часов съел яичницу-болтунью
из четырех яиц и большого количества мясных консер-
вов" (21.9.1943). "Деревни грабят. Тащат кур, мясо ко-
ров и овец, морковь, картофель. Вдоль всего поезда го-
рят костры, где все это жарят и варят. Повсюду раздает-
ся чавканье" (22.9.1943). "Я определенно поправился на
пять фунтов" (23.9.1943).

⁴⁹ Город восточнее Днепра. Был сдан в конце ноября
1943 г. немецкими войсками после ожесточенных сраже-
ний. Перед войной евреи составляли примерно одну
треть жителей Гомеля. После взятия города немцами
они обязаны были носить опознавательный знак. В Гоме-
ле образуют гетто и четыре концентрационных лагеря.

⁵⁰ После того как Вольфзангер закончил свои запи-
си, сражение продолжалось от 11 до 17.10.1943 г. В те-
чение последующих недель части вермахта отступили за
Днепр.

⁵¹ Согласно армейской карте, Старый Быхов.

⁵² Деревня Момачино лежит в болотистых истоках
реки Ухляст, притока Днепра.

⁵³ Вольфзангер задерживается до начала 1944 года на позициях у Днепра. Рождество 1943 года он справляет в чине обер-ефрейтора. В конце документа описывается санная поездка, состоявшаяся 12.1.1944 г. Как во многих других главах своей военной книги, Вольфзангер передает свои впечатления и чувства и рассказывает о них в письмах к родителям. "Ночь была сказочным, пьяным праздником. Испуганные путники прыгали с саней в сторону. Какое-то опьянение охватило меня. Это безграничное желание жить на свете и вдыхать жизнь полной грудью". Позже он смотрит на жизнь с большой надеждой на будущее. Хотя он и потерял уже чувства доброты, прекрасного, собственного счастья, радости и веры, остается еще всегда возможность "построить фундамент для новой жизни -- в мире и спокойствии".

БИБЛИОГРАФИЯ

Дается к избранной литературе, помещенной в конце основного текста.

Бросцат Мартин. После Гитлера. Вольное обращение с нашей историей. Мюнхен, 1986.

"Вермахт". Миф и реальность. Мюнхен, 1999.

Ветте Вольфрам. Вермахт. Печальные картины, истребительная война, легенды. Франкфурт, 2002.

Джордано Рольф. Быть виновными или избавиться от немецкого груза. Гамбург, 1987.

Динер Дан (издатель). Является ли национал-социализм историей? Форанкфурт-на-Майне, 1987.

Керсав Ян. Государство НС. Интерпретация истории и спорные вопросы. Гамбург, 1999.

Кеттенакер Лотарь (издатель). Народ -- жертва? Новые споры вокруг бомбо-штурмовой войны в 1940--1945. Берлин, 2003.

Клее Эрнст -- Дрессен Вилли. "С нами Бог". Немецкая истребительная война на востоке 1939--1945. Франкфурт-на-Майне, 1989.

Латцель Клаус. Немецкие солдаты -- национал-социалистская война? Военные переживания -- военный опыт в 1939--1945, Падеборн, 2000.

Мюллер Рольф-Дитер -- Фолкман Ганс Эрих (издатель).

Вермахт. Миф и реальность. Мюнхен, 1999.

"Преступления вермахта. Истребительная война 1941-1944".

Каталог выставки. Издание Гамбургского института социального исследования. Гамбург, 2002.

Расе Кристофер. Человеческий материал. Немецкие солдаты на Восточном фронте. Падеборн, 2003.

Рис Лоренс. Война Гитлера на востоке. С предисловием Яна Керсава. Мюнхен, 2001.

Фриц Стивен Г. Фронтовики Гитлера. Война в рассказах. Берлин, 1998.

"Я хочу остаться в стороне от этого безумия". Письма немецких солдат с восточного фронта в 1941 -- 1945. Из советских архивов. С предисловием Вилли Брандта. Вупперталь, 1991.

СОДЕРЖАНИЕ

ПРЕДИСЛОВИЕ 5

РУССКИЕ ПРИКЛЮЧЕНИЯ . 18

СОЛДАТ 30

ПОЛЬСКАЯ ИНТЕРМЕДИЯ 40

РУССКИЕ СТРАСТИ 53

ЗИМНЯЯ ВОЙНА 64

ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ 86

ПУТЕШЕСТВИЕ В РОССИЮ 92

ЛИТОВСКИЙ ЛАНДШАФТ 110

РОЩА ПОД РЖЕВОМ 113

ВОЗВРАЩЕНИЕ ДОМОЙ 141

ПУТЕШЕСТВИЕ В РОССИЮ II 147

ОТСТУПЛЕНИЕ В НИКУДА 190

Штефан Шмитц. "МЫ ЖИЛИ, РАЗРУШАЯ СВОЮ ДУШУ" . . 218

ПРИМЕЧАНИЯ 270

БИБЛИОГРАФИЯ 284

Вилли Вольфзангер БЕСПОЩАДНАЯ БОЙНЯ ВОСТОЧНОГО ФРОНТА

Ответственный редактор С. Кузнецов Художественный редактор П. Волков Технический редактор В. Кулагина Компьютерная верстка А. Щербакова Корректор Т. Павлова

ООО "Яуза-пресс" 109439, г. Москва, Волгоградский пр-т, д. 120, корп. 2.

Для корреспонденции: 127299, Москва, ул. Клары Цеткин, д. 18/5. Тел.: (495) 745-58-23.

Подписано в печать 12.11.2009. Формат 84x108 ¹/з2- Гарнитура "Прагматика". Печать офсетная. Бумага тип. Усл. печ. л. 15,12. Тираж 6 000 экз. Зак. N2778.

Отпечатано с электронных носителей издательства. ОАО "Тверской полиграфический комбинат". 170024, г. Тверь, пр-т Ленина, 5. Телефон: (4822) 44-52-03, 44-50-34, Телефон/факс: (4822)44-42-15 Home page - www.tverpk.ru Электронная почта (E-mail) - sales@tverpk.ru

ISBN 978-5-9955-0114-5

9785995501145

9"l785995"501 1 45'l>

В июне 1944 года под ударами Красной Армии рухнула самая сильная германская группа армий "М/ffe" ("Центр"). Среди сотен тысяч погибших солдат Вермахта был и автор этой книги. Никто не знает, в какой день, как и где он был убит. Никто не знает, где он похоронен и похоронен ли вообще. Всё, что от него осталось, - этот фронтовой дневник и несколько стихотворений:

"Я - солдат. Я сжигал города, убивал женщин, стрелял в детей, грабил все, что мог, на этой земле, разорял поля, разрушал церкви, опустошал души. Я делал это. Но я не бандит и убийца. Я просто был солдатом..."

Вилли Вольфзангер никогда не задумывался о военной карьере, мечтая стать поэтом, но в 1941 году, двадцати лет от роду, он был призван в Вермахт и брошен в кромешный ад войны против России. Его дневник - один из самых страшных документов Второй Мировой, потрясающая исповедь человека, заглянувшего в преисподнюю, жестокая правда о беспощадной бойне на Восточном фронте.

Юрий Пивоваров: "Из шпиона в академики"

http://krasnoyarsk.bezformata.ru/listnews/yurij-pivovarov-iz-shpiona-v-akademiki/13078020/

Автор: Павел КАТЦЫН

Юрий Пивоваров - серьёзное имя в российской науке. Историк, доктор политических наук, профессор, академик историко-филологического отделения РАН по специальности "Российская история". Он написал более 300 работ по политической науке, истории и правоведению. На международном форуме "Историко-культурное наследие как ресурс социокультурного развития", проходившем недавно в Хакасии, он был одним из самых желанных гостей. Нам повезло. Юрий Сергеевич согласился на встречу и максимально подробно и честно рассказал о том, какой он видит жизнь в России сейчас и в будущем, каково состояние современной культуры и о многом другом.

- Юрий Сергеевич , список Ваших регалий - внушительный . Вы один из самых уважаемых людей в российской науке . А кем Вы мечтали стать в детстве ?

- Я абсолютно не считаю себя серьёзным человеком. Как личность не очень сильно изменился, в душе я по-прежнему глупый мальчишка, смотрящий на мир широко раскрытыми глазами, хоть и седой. Регалии - это пустое. К примеру, я академик, это высшее научное звание, а кандидат - низшее. Так вот, великий русский философ и филолог Михаил Бахтин был кандидатом. Но разница между нами очевидная: он - на века, а я - так, попал в струю своего времени ( улыбается ) . Когда учился в школе, хотел быть шпионом, разведчиком.

Потом - дипломатом, поэтому и поступил в институт международных отношений, но разочаровался в дипломатии очень быстро. Мне показалось, что это работа скучная, копаться в бумажках - не моё. Хотя мой товарищ и однокурсник Сергей Лавров и многие другие пошли этой дорогой и стали хорошими послами. А ведь задатки были и у меня: в 1920 годы моя бабушка была одним из первых советских дипломатов. Но жизнь распорядилась иначе. О чём я ни капли не жалею.

- А в школе Вы были отличником ?

- Вовсе нет. Учился средне. Но по гуманитарным предметам всегда был лучшим, вот по техническим наукам меня еле-еле на тройки вытягивали. Зато институт окончил с отличием. Не давались иностранные языки, помогла бабушка, наняла для меня учителя. Занятия с профессионалом даром не прошли, очень быстро я освоил немецкий и английский.

- Ч то в итоге повлияло на выбор будущей профессии ?

- После того как окончил институт международных отношений, поступил в аспирантуру. Но это - случайность. У меня была альтернатива: можно было пойти в армию военным переводчиком. Немецкий язык я знал. Но я не хотел идти по этому пути. Другой вариант - стать чиновником - тоже не по душе пришёлся. Да и в науке я себя не видел. В молодости думал, что буду великим писателем: сочинял стихи, романы о жизни, о любви. Думал, что аспирантура - лишь прикрытие, а я буду творить. Но ни поэт, ни писатель из меня не получился. И поэтому защитил диссертацию и стал работать в Академии наук. Хотя учёным себя так и не считаю.

- Происходили ли в Вашем детстве , юношестве какие - либо события , коренным образом повлиявшие на Ваши миропонимание и мироощущение ?

- Вы не поверите, но я стал себя хорошо помнить, когда мне четырёх лет ещё не было. Как сейчас перед глазами заплаканные мама и бабушка: они переживали, что умер Сталин. Из небытия я вдруг это вспомнил. Отчётливо вижу, как 27 ноября 1957 года бабушка показала мне парад на Красной площади. Она - старая коммунистка, большевик, имела право ходить на демонстрации по предъявлению документа. Когда было 40-летие Октябрьской революции, я видел Хрущёва, Мао Цзэдуна. Для нынешнего поколения это, наверное, как персонажи из XVIII века. Хорошо помню апрель 1961 года: всеобщее ликование, счастье, ведь Юрий Гагарин полетел в космос. Это события политические. Но много было и личных.

На меня сильно повлияли и во многом определили судьбу такие вещи. В конце 1950-х годов мы жили в коммунальной квартире. Тогда, после 20-го съезда КПСС, из лагерей стали возвращаться бывшие заключённые. Многие из тех, кто ехал через Москву, останавливались у нас. Они рассказывали маме и бабушке, как сидели в лагерях, какие ужасы испытали. И я в молодом возрасте уже был воспитан как человек, который ненавидел сталинщину. Ещё одно событие, отразившееся на моих профессиональных интересах, - найденная на помойке книга "История Древнего Рима". Это был университетский учебник 1940-го или 1941 года. Я восьмилетним мальчиком прочёл его. И меня очень увлекла история античного мира - Древнего Рима и Древней Греции. Ещё я нашёл в домашней библиотеке учебник по истории КПСС и освоил его точно в таком же возрасте. После этого просто заболел историей. Помимо прочего, на меня огромное влияние оказала бабушка. Родители работали, а она сидела со мной и моей сестрой. Бабушка - дворянка, из старой семьи, образованный и культурный человек, знала восемь языков и долго жила за границей. Она покупала книги и, как насосом, вкачивала в меня знания, культуру.

- За Вашим авторством числится огромное количество научных работ . Каковы основные направления исследований ? Были ли интересные открытия ?

- Я начинал как специалист по Германии, поскольку в институте занимался немецким языком и учился в группе, изучающей эту страну. Поэтому и кандидатская диссертация была посвящена истории современной Германии. Позже стал интересоваться историей России, русской культурой, мыслью, государством, политикой. Изучал сам, а не учился где-то специально. И постепенно все мои немецкие интересы ушли в сторону, а на первый план вышли русские. То есть больше всего углубляюсь в русскую политическую историю, историю отечественных институтов власти, нашего государства. Никаких открытий не могу выявить, потому что я - обычный рядовой научный работник. "Окно в Европу" не прорубил и уже, ясно по годам, не сделаю этого. Тут я должен быть скромным и ответственным.

- А какие выводы лично Вы сделали после сравнительно - исторического анализа политической мысли и политической культуры России и Запада ?

- Всем же интересно сравнивать: этот дом и тот, этот автомобиль и тот. Вот и мне хотелось посмотреть, чем отличаются пути России и Европы в разные периоды. Остановился на Германии, поскольку её лучше знаю, чем другие страны. Я занимался не архитектурой, а государственно-политическими делами: соотносил власть, политические партии, идеи. Да, я сопоставлял. Но это не означает, что кто-то лучше, а кто-то хуже. Вообще не считаю, что Россия - отсталая страна. У неё просто свой путь, отличный от других. Так же как у Германии или Монголии, к примеру. Ведь даже внутри России Красноярский край - это одно, а Калининградская область - совершенно иное. Просто когда ты сравниваешь свою страну с другими, тебе легче видеть её особенности, плюсы и минусы. На самом деле меня больше науки интересует моя страна, что с ней будет. А так как никто этого не знает, я пытаюсь понять, что было. Для того чтобы осторожно предположить, что может быть. Мы не ведаем, чем человек будет болеть через 20 лет. Но давайте следить за его здоровьем сейчас: знать бывшие болезни и как-то пытаться их предупредить. То же самое, когда врач советует: этого не ешьте, а это кушайте, занимайтесь спортом. Для меня главное на Земле - Россия. Извиняюсь за такие высокие слова, но они важны. Поэтому я анализирую и хочу понять, что мы недоработали, а что, наоборот, сделали правильно.

- Что Вы можете сказать о состоянии современной культуры ?

- Мне трудно судить. Понимаете, она разная. Это то же самое, что сказать, какой сейчас климат на планете. Смотря что понимать под культурой. Но думаю, что из-за недофинансирования ей очень тяжело. Я ведь сам директор большого научного института на основе громадной библиотеки. Знаю, что это такое: какие платят зарплаты, сколько денег дают на покупку и хранение книг. В музеях, архивах также свои проблемы. У нас есть потрясающие люди. Вообще Россия - страна многогранно талантливых личностей. Зато фантастически не хватает средств на содержание.

- Каковы , по Вашему мнению , три составляющих успешного состояния культуры ?

- Во-первых, свобода - чтобы культуру не зажимали. Во-вторых, деньги, так как культура - дорогостоящая вещь. И, конечно, наличие талантливых, активных, подвижных людей. У нас такие есть. В общем и целом, несмотря на некоторые изъятия, имеется и свобода. Зато всерьёз не хватает денег. Государство должно пересмотреть свою культурную политику, потому что культура - это основа любой нации. Наука, культура, образование - здесь нельзя жалеть денег. Дело не в том, что не хватает финансов. Надо менять приоритеты.

- Как Вы думаете , какова роль книги и книгоиздания в цифровую эпоху ?

- У меня есть сын, который окончил университет в Москве. А в квартире - целая библиотека: восемь тысяч книг. Так вот он ни одной не прочёл, поскольку человек интернетовской эпохи. Он читает, но электронную версию. В этом смысле книга, которую листаешь, конечно, уступает свои позиции. Хотя до конца она не уйдёт, в чём-то сохранится. Но на самом деле не важно, как вы читаете: на планшете, в бумажном варианте или как-то иначе. В конечном счёте, лучше прочесть "Войну и мир" через Интернет, чем вообще не иметь представления. А я, как человек старой закалки, естественно, не могу жить без книги и газеты.

- Есть ли у Вас какой - либо жизненный девиз ?

- У меня нет определённого девиза. Я - человек верующий, православный. Могу сказать лишь, что всегда боролся в себе с тем, что я - трус. Всё время говорил: "Не бойся, прорвёмся!" Есть люди смелые от природы, а я, видимо, трусливый. Поэтому и заставляю себя преодолевать это чувство.

- Какие моменты доставляют Вам искреннюю радость и надолго остаются в Вашей памяти ?

- Трудно сказать. Посмотришь какой-нибудь фильм или прочтёшь книжку - и счастливый. День прекрасный, природа красивая - и ты тоже счастливый. А в моём возрасте, если ровесники, друзья, знакомые ещё живы - это уже счастье.

АКАДЕМИК ПИВОВАРОВ: "СОВРЕМЕННАЯ РОССИЯ - ЭТО СТАЛИНСКАЯ РОССИЯ

Лекция академика Ю.С.Пивоварова в МГИМО (Это уже,кажется,было-но всё равно-интересно)

http://www.youtube.com/watch?v=4CIonGaKgb0

Какое неожиданное и приятное открытие! Человек мыслит ясно, понятно, свободно, категориями, принятыми и понятными в свободном мире, излагает доступно и живо, без неизбежного среди русских спикеров косноязычия (за немногими исключениями).

Такой лектор наверняка собирает полную аудиторию без проблемы - и студентов, и выше.

Кто знает об этом человеке? Расскажите, что знаете.

P.S. При всем этом, я нутром чувствую в нем некоторый "латынинский компонент". Нет?

АКАДЕМИК ПИВОВАРОВ: "СОВРЕМЕННАЯ РОССИЯ - ЭТО СТАЛИНСКАЯ РОССИЯ

" : 14 Апрель 2012, 01:17:13 "

Мысли русского националиста.

http://art-of-arts.livejournal.com/458878.html

АКАДЕМИК ПИВОВАРОВ: "СОВРЕМЕННАЯ РОССИЯ - ЭТО СТАЛИНСКАЯ РОССИЯ"

"В Москве наш корреспондент Владимир Ханелис взял интервью у российского историка, доктора политических наук, профессора, академика Российской академии наук, директора (с 1998 года) Института научной информации по общественным наукам, члена научного совета при министерстве иностранных дел Российской Федерации, заведующего кафедрой сравнительной политологии факультета политологии МГУ (с 2010 года) Юрия Пивоварова. Он автор более 500 научных работ по политической науке, истории и правоведению. Родился в 1950 году в Москве. Окончил Институт международных отношений."

Под катом - статья Владимира Ханелиса под названием

Академик Пивоваров: "Современная Россия -- это сталинская Россия"

-- Созданная вами новая философская, историческая концепция "Русская система", которая наделала столько шуму не только в академических кругах, -- это ваш новый взгляд на русскую историю?

-- Нет, конечно. Во-первых, эту работу я написал не один, а в соавторстве с Андреем Ильичем Фурсовым. Затем наши пути разошлись. Он -- один из ведущих авторов газеты "Завтра", которую я считаю фашистской и отвратительной. Я бывший германист и хорошо знаком с нацистскими изданиями -- "Дер Штюрмер", "Фелькишер беобахтер" и др. "Завтра"*) кое в чем их перехлестывает.

*) Еженедельная газета, издается в Москве с 1993 года (с 1990-го под названием "День"), Девиз: "Газета Государства Российского". Часто обвиняется в пропаганде фашизма и антисемитизма. Редактор -- А. А. Проханов.

"Русская система" была написана в 1995-1996 годах. Это была некая попытка методологически найти язык, на котором можно было говорить. Дело в том, что мы с моим соавтором работали и работаем в этом институте (Институт научной информации по общественным наукам. -- В. X.), а задача института -- анализ, прежде всего западных печатных изданий.

-- Такая задача стояла перед институтом еще в советские времена.

-- Разумеется. Мы выросли в этом институте из молодых ученых в зрелые. Читали западные книжки, писали рефераты, обзоры. И мы понимали, что на этом, на существующем языке в широком смысле этого слова мы не можем описать русскую жизнь. Дореволюционный язык устарел, а на советском языке тем более невозможно .

Девяностые годы были в России годами поиска, в том числе и нового языка. Его искали не только господа Пивоваров и Фурсов, но и десятки , сотни других молодых людей в области социального и гуманитарного знания, пытались найти новый язык, новые методологии, чтобы понять и описать, что происходит, происходило в России -- в первую очередь. Потому что язык западной науки вполне подходит для описания западного общества -- и только.

Я никогда не был в Израиле и ничего не знаю про историю Израиля, но я абсолютно убежден, что язык классической, нормативной западной науки не подходит, не сработает для описания израильского общества. Как и китайского, индийского, арабского. Хотя западная наука великая, могучая, лидирующая, но... Повторю: "Русская система" -- скромная методологическая попытка найти новый язык.

-- "Православие, самодержавие, народность" - русский ответ на французский лозунг "Свобода, равенство, братство"?

-- Это так. Только нужно разобраться, в каком смысле "Свобода, равенство, братство" -- это квинтэссенция, хотя и несколько туманная, Французской революции, эпохи Просвещения и т. д. И все это возникло не по приказу или заказу, а вытекло органически из западного, в первую очередь французского, общества того времени. Наша же известная триада "православие, самодержавие, народность" была создана по прямому указанию Николая Павловича Романова, царя русского. Он заказал сформулировать русскую идеологию. И графу Сергею Семеновичу Уварову, человеку блистательному, образованнейшему (это не значит, что я его поклонник) это удалось. Он создал гениальную формулу, которую я считаю очень вредной, нехорошей, но... Она во многом адекватна, выражает русскую органику, точна. Почему она осталась? Потому что соответствовала, повторяю, русской органике и отчасти соответствует ей даже сейчас. И сегодня у нее есть поклонники. Например, Никита Сергеевич Михалков.

-- Вы сказали, что перед всяким народом есть два пути -- свобода без гарантий или гарантии без свободы. По какому из них, на ваш взгляд, идет нынешняя Россия?

-- Не уверен, что перед всяким... Пестель и Муравьев, два лидера декабристов, давали два проекта для России. Пестель давал проект абсолютно деспотической, якобинской, "большевистской" власти с некоторыми несущественными социальными гарантиями для людей. Никита Муравьев, либерал, западник, давал полную свободу, все что угодно, вплоть до прав человека, которых тогда вообще не было, но без всяких социальных гарантий. Он был большой аристократ и точно не понимал, как это должно происходить.

Своим студентам я говорю, что Россия до сих пор мечется между этими двумя путями. Когда я был молод, я жил скорее в пестелевской ситуации. Если ты не очень трепыхался, не шел против советской власти, то какие-то социальные гарантии, на низком уровне, ты получал. Сейчас, что бы мы ни говорили, у нас гораздо больше свобод, чем раньше.

-- Раньше и интервью такого нельзя было себе представить...

-- ...И я бы не сидел в кресле директора института, не стал академиком... Ведь я не был членом партии, меня арестовывало КГБ, увольняли с работы...

-- Да и происхождение у вас "подкачало". Бабушка -- дворянка.

-- Но старая большевичка... Однако вернемся к нашей теме. Я бы сказал, что сегодняшняя Россия живет в ситуации гарантийной несвободы... Как любой нормальный человек, я этого очень опасаюсь. Хотя у нас и записано, что Российская Федерация -- социальное государство, но это -- как "облако в штанах".

-- А как же "особый путь России"?

-- Он такой же особый, как путь Израиля, Польши, Голландии. У каждой страны свой, особый путь.

-- Но в России на этом всегда делают упор, подчеркивают. Даже, если можно так выразиться, зацикливаются.

-- Это действительно серьезная проблема, особенно для людей либеральных воззрений, к которым я себя отношу. Либеральные воззрения -- это не русские воззрения. Они пришли с Запада. Но... Россия очень сильно отличается от Европы, даже от Восточной Европы. Российская цивилизация отличается от европейской цивилизации, как и от китайской, арабской... Это проблема больше дискутируется в плане историко-теософском. Но мало ли какие чудаки что обсуждают!.. Один -- об одном, другой -- о другом...

Проблема гораздо серьезнее. Последние двадцать лет показали, что нажав кнопку с надписью "Рыночные реформы", мы не пришли к рыночной экономике. Ее нет, но нет и старой, планово-социалистической. Нажали кнопку "Парламентаризм", а парламент, партии, власть судебная, местное самоуправление не складываются...

Да, Россия в этом плане несколько иная страна. Это хорошо понимали люди и до революции. Классический пример -- Витте и Александр III. Они понимали, что если железнодорожный билет от Москвы до Владивостока будет стоить ето рыночную цену, то от Москвы до Владивостока никто, кроме Витте и Александра III, ездить не сможет. Ну не в Голландии мы! Да и климат у нас другой, а следовательно, один из примеров: энергозатраты у нас выше и т. д.

В этом смысле -- география, климат и т. д. -- у России особый путь, а не тот, о котором пишут сумасшедшие из газеты "Завтра". Для этих людей "особый путь" -- индульгенция на многое. Вот у нас говорят: "Сталин провел индустриализацию, модернизацию. Провел варварски, но провел..." Вот вам пример особого, варварского пути.

-- Как понять ваше высказывание: "Хорошо здесь никогда не будет..."?

-- Может быть, это не до конца стилистически выверенная, неосторожная фраза. Но я с большим пессимизмом отношусь к рассуждениям (русских и нерусских), что Россия станет какой-то новой, принципиально другой, лучшей страной... Нет.

По указу президента Медведева в следующем году Россия будет праздновать 1150-летие. Это немалый срок. Страна сформировалась, прошла свой путь. К этому нужно относиться с уважением. Что-то кажется западному человеку в России нонсенсом, что-то его поражает, он удивлен дефицитом чего-то... А я отвечаю: нет, господа, это и есть главный, нормативный русский путь. Я всегда в этом случае привожу слова австрийского правоведа начала XX века Георга Елинека о нормативности фактического. Например, то, что называли в советские времена "нарушением соцзаконности", было, напротив, нормативностью этого режима. "Мочить" людей, как любит говорить наш премьер-министр. Так и русская история -- со всеми ужасами и не ужасами -- она нормативна. Надеяться на то, что Россия вдруг -- оп! -- превратится во что-то другое, бессмысленно. В России никогда так уж хорошо человеку не было. Да, вот у нас так...

-- И еще одна ваша фраза: "Старая русская история закончится, когда Россия потеряет Сибирь и Дальний Восток..." А что с Северным Кавказом? Кенигсбергом-Калининградом?

-- Все привязались к этой фразе...

-- Уж очень она колоритна...

-- В Интернете идет сбор подписей, чтобы посадить меня за эту фразу "как изменника Родины и врага народа". Что я имею в виду? Я совсем не желаю своей стране терять территории или приобретать новые. В Сибири и на Дальнем Востоке идут процессы депопуляции. Население уменьшается. Люди умирают, люди уезжают. Даже и не в этом дело -- там происходит, если так можно выразиться, выход за пределы социальности... Плюс проблемы "китайских дел"...

В историческом будущем Россия, возможно, не сможет удержать Сибирь и Дальний Восток. И речь не идет только о военном аспекте. Открываешь газету и читаешь, что водные и энергетические ресурсы Сибири, Дальнего Востока славно работают для осуществления 12-й пятилетки Китая.

Наш институт сотрудничает с Китаем. Я часто бываю там. Мне нравится Китай. Но... это другой мир, другая культура, цивилизация. В этом есть некая опасность. "Свято место пусто не бывает". По статистике ООН, треть разведанных минеральных ресурсов находится в Сибири и на Дальнем Востоке. А не разведанных? Никто не знает. Удержать эти потенциально богатые районы можно только большой численностью населения, очень живой социальной, хозяйственной деятельностью и прочее, и прочее.

У меня есть ощущение, что всем этим Россия не может обеспечить Сибирь и Дальний Восток. Она не может обеспечить этим "прочим и прочим" даже районы до Урала...

Говорю это потому, что я русский патриот. Не в том смысле, что она - лучшая, а смысле, что она - моя. Нужно сделать все, чтобы как-то сохранить в этих paйонах наше присутствие... Может быть, Россия выйдет из периода упадка, начнутся нибудь другие процессы, и вложили русские в Сибирь и Дальний Восток за 350 своего присутствия немало.

Мною движет и инстинкт патриота, и инстинкт хозяина (по отношению к стране), чтобы она, если уж нельзя удержать территории, извлекла из этой ситуации как можно больше пользы - исторической, экономической, социальной и т..д.

Нужно быть реалистами. Нужно готовиться не только к наступательным, но и оборонительным войнам. Товарищ Сталин ошибся. Oi готовился только к наступательной войне, а пришлось вести оборонительную.

-- Значит, вы согласны с Суворовым (Резуном)?

-- Суворов все очень точно описал, но интуитивно. Сейчас историки и архивисты доказали: Сталин готовил наступательную войну. Удары должны были быть нанесены в августе 1941 года в районы Южной Польши, Восточной Пруссии, Будапешта... Но Гитлер начал войну 22 июня. Плана оборонительной войны не было. Начали "импровизировать" на ходу и "доимпровизировались" до Москвы.

Что я имею в виду, говоря о стратегическо-оборонительном варианте по отношению к Сибири и Дальнему Востоку? Пока еще не поздно, пока еще есть покупатели, - попытатьс:я продать все, что еще можно продать. И тому покупателю, кто не съест с потрохами...

-- Кто же не съест с потрохами? И Китай съест, и Япония, и Корея...

-- Я сторонник западного варианта -- норвежцы, канадцы и т. д. Все-таки Россия -- часть христианской цивилизации, хотя и особая. Мы -- белая раса, хотя я не расист. Об этом всём не надо громко кричать. Об этом нужно думать.

Пока не создано всемирное правительство (о нем писал еще Кант), а я сторонник такой идеи и, думаю, человечество к этому придет, Россия одна не справится с управлением огромной сокровищницы -- Сибири и Дальнего Востока.

Александр Невский, стоявший у истоков русской стратегии, считал, что нужнс идти отдаваться на Восток, а не на Запад. На Востоке могут убить, но все мы там будем, а на Западе душу отнимут -- и поехал в Золотую Орду. Я не Александр Невский и считаю, что худо-бедно, но нужно идти на Запад. Так нас учит история. Но... Россия Западу и на фиг не нужна. Она для него, для американцев, одна из средних региональных стран. Однако это уже совсем другая тема...

-- Как же будет называться эта страна -- без Сибири и Дальнего Востока?

-- Не знаю. Может, Россия, может, Нероссия. Не хочу думать об этом...

-- А что с Северным Кавказом, Кенигсбергом-Калининградом?

-- Ничего об этом сказать не могу. Но я был в университете в Ростове-на-Дону, там у меня много замечательных друзей, интернациональная компания, европейского склада люди, они считают, что Северный Кавказ Россия потеряет.

Вот Александр Исаевич Солженицын предлагал Северный Кавказ отдать, а между ним и Россией вырыть ров. Но это, сами понимаете, фантазии художника.

О Кенигсберге... Когда-нибудь, возможно, Россия его потеряет. Но пока никто не рыпается. Как есть -- так есть.

Чтобы завершить тему территорий, скажу -- когда распался Советский Союз, я подумал: а может быть, это шанс для России? Как разделение Германии дало шанс ФРГ стать таким государством, каким оно стало. Ведь до раздела Германии ее восточная часть была лучше развита, чем западная. Наше Поволжье, я мечтал, станет нашей Рейнской областью, Самара -- Дюссельдорфом, Нижний Новгород -- Дортмундом и т. д. Кстати, все эти города Поволжья в начале прошлого века переживали расцвет -- в архитектуре, хозяйстве, быте...

Главные проблемы России, на мой взгляд, это не Сахалин, Камчатка, Дальний Восток и т.д. Это "обезлюдивание" страны, сотни заброшенных деревень, население которых всосали Москва, Питер, другие крупные города; это разрушение системы здравоохранения; социальной поддержки населения... Ладно. Можно еще долго перечислять главные проблемы России.

-- Вы сказали, что "нужно уходить от Ленина". А куда?

-- Это метафора. Ленин, как ни странно, фигура, с которой связана вся моя жизнь. Моя бабушка из известного дворянского рода Вилъяшевых (по второму мужу, тоже видному коммунисту, Кобылянская) была xopoшo с ним знакома. Вернулась она из Швейцарии в Россию в "пломбированном вагоне". Похоронена на Новодевичьем кладбище. Я вырос на коленях вдов Дзержинского, Войкова... К нам в дом приезжали, ночевали возвращавшиеся из лагерей люди. Я слушал их рассказы. Поэтому в восемь лет стал законченным антисталинистом и антикоммунистом. Но в семье был культ Ленина. До восемнадцати лет Ленин был для меня заместителем бога на земле. Потом, повзрослев, к этому гражданину, к этому господину, мое отношение изменилось, но интерес остался.

Когда меня иногда спрашивают: кто хуже, Ленин или Сталин? Я отвечаю: Сталин просто бандит, уголовник. Мясник, которого нужно было поставить к стенке, как и Гитлера. Все. Точка. Остальное мне неинтересно.

Ленин интеллектуал. Вернее, Ленин -- тот позор, до которого может дойти русский интеллектуал. Это гениально угадал в "Бесах" Федор Михайлович Достоевский.

У меня есть сборник писем Ленина к родным, выпущенный в 1924-1925 годах его сестрой. Читая их, видишь, как от нормального 21-22-летнего талантливого человека из новодворянской семьи до 50-летнего мужчины происходит деградация, разложение личности. Как от молодого человека, любящего маму, интеллигента, рождается то, что родилось. Виден его абсолютный цинизм, безжалостность, "все дозволено".

Ленин все это "заквасил", а Сталин приспособил для народа, развил. Сталин -- это народность. Он народный герой. Посмотрите в окно -- там же до сих пор сталинская Россия. Нет никакой царской, горбачевской, ельцинской России. Ельцинская Россия -- это Рублевка, а от горбачевской один "Фонд Горбачева" остался... Так, как современную Францию создал Наполеон III, а не Наполеон I, так современную, советскую Русь создал Сталин (с помощью ленинской "закваски").

Недавно я написал статью "Советская посткоммунистическая Россия". Она вот о чем. От коммунизма Россия легко отказалась. От этих всех идеологий, партий, райкомов, горкомов. Оказалось, что все это -- фигня. Но Россия осталась советской. Не по форме власти, а по типу власти и общества.

Товарищ Брежнев был прав, произнося слова какого-то из своих спичрайтеров, что в новом советском обществе создана новая историческая общность -- советский народ. Я сам -- советский человек. В институте, которым я руковожу, около тысячи душ. Он самый большой научный гуманитарный институт в России. Все его сотрудники: русские, украинцы, евреи, армяне, азербайджанцы, корейцы -- советские люди. Этот феномен описывали и наши, и зарубежные социологи. Вот от такой страны, от такого человека нужно уйти. От такого метафорического Ленина нужно уйти.

Нужно бороться с Лениным. Ленин -- демиург этого режима. Это он -- безусловно, человек номер один XX века, во всяком случае для России, -- гениальностью своей, разрушительной гениальностью, разрушительным цинизмом приостановил другую возможность для России. Я глубоко убежден, что Россия начала XX века имела две возможности развития. Она избрала худший вариант. Почему -- другой вопрос.

При Александре III и Николае II Россия сделала колоссальные шаги вперед. Последнего русского царя не любят. Действительно, не гений, не герой, но он же практически позволял делать все что угодно. Нас учили в школах, что первая революция в 1905 году была неудачной. Неверно -- удачной. Началось развитие демократии, парламентаризма, начался экономический подъем... Это стало возможным, потому что между сторонами был заключен компромисс, а не смертоубийство. В этом удача первой революции.

Меня оскорбляет наличие всех этих ленинских проспектов, памятники Ленину, фильмы о Ленине. Это суицидально для нашего народа.

-- Исполнился ли, на ваш взгляд, план обер-прокурора Синода Победоносцева: "Треть российских евреев следует уничтожить, треть ассимилируется, а треть эмигрирует"?

-- Я этого не знал, хотя Победоносцева читал, изучал... Но так получилось. Так получилось... Я не мистик и не религиозный мыслитель, но помню, еще в детстве прочел у Бердяева, что его сделало немарксистом (сперва этот русский аристократ был марксистом) -- судьба еврейского народа.

Я вообще, честно говоря, не понимаю, и в этом смысле я -- типичный герой Достоевского, как после всего, что произошло с евреями, возможно оправдание Бога? Если даже волос с головы человека не упадет без Его воли... Возможно, судьба еврейского народа -- прообраз судьбы всего человечества...

...Единственный раз в жизни, в 1987 или в 1988 году, в метро, я чуть не умер, читая литературное произвел ние. Мне было 37 лет, здоровый мужик, занимался спортом, плавал. Со мной случи ся сердечный приступ, когда я читал роман Василия Гро смана "Жизнь и судьба". Гроссман великий писатель. Соженицын у него "украл" (не забудьте поставить кавычки) Нобелевскую премию по литературе.

Я читал рассказы Шаламова; читал как германист много специальной литературы, но сердечный приступ у меня случился, когдя я читал Гроссмана; не понимаю -- за что? Как это стало возможно?

Когда-то я долго работа в Баварии, ездил там в после. Люди сидят, читают газеты, за окном мелькают пейзажи, станции... И вдруг -- Дахау! Едем дальше, ничего, все спокойны, приезжаем в Мюнхен.

У меня в Берлине много коллег, друзей, знакомых. Всё чаще они говорят мне: "Знаешь, Юрий, конечно, мы. немцы, делали страшные вещи. Но надо учитывать и то, сколько мы, немцы, спасли евреев. Некоторых казнили за помощь евреям". Меня эти разговоры ужасают. Меня ужасает охрана (иногда это даже бронетранспортеры, в которых сидят крепкие немецкие парни) -- возле берлинской синагоги. Не возле православной церкви, мечети, буддийского храма -- только возле синагоги.

В Венгрии, из которой я недавно вернулся, происходят гонения на евреев. Я сопредседатель Российско-Венгерской комиссии историков. Меня назначили, я ведь не унгарист. У меня в Будапеште много друзей-евреев.

Социалисты, они недавно были у власти, симпатяги, веселые жулики, дунайские прощелыги. Но им на смену пришли суровые ребята. В Венгрии сейчас раздаются крики: "Мочи евреев!". Конечно, я надеюсь, что Европейский Союз, НАТО им не позволят развернуться.

А Россия... В России всегда слово "еврей" было так же неудобно произносить в обществе, как и слово "член". А если его и произносили, то вполголоса. Россия, не забывайте, страна антисемитская... Это я так, на всякий случай...

-- Я и не забываю... Какая судьба ждет евреев в России?

-- Такая же, как и русских...

-- Спасибо за интересную беседу.

Газета "Вести" Тель-Авив, приложение "Окна", 28 июля 2011г.

Академик Пивоваров Советская посткоммунистическая Россия

http://www.rezumeru.org/2011-03-07-20-55-35/6818-akademik-pivovarov-qsovremennaia-rossiia-eato-stalinskaia-rossiiaq-mnenie.html

В Москве наш корреспондент Владимир Ханелис взял интервью у российского историка, доктора политических наук, профессора, академика Российской академии наук,

   директора (с 1998 года) Института научной информации по общественным наукам, члена научного совета при министерстве иностранных дел Российской Федерации, заведующего кафедрой сравнительной политологии факультета политологии МГУ (с 2010 года) Юрия Пивоварова.

Он автор более 500 научных работ по политической науке, истории и правоведению.

Родился в 1950 году в Москве. Окончил Институт международных отношений.

-- Как понять ваше высказывание: "Хорошо здесь никогда не будет..."?

-- Может быть, это не до конца стилистически выверенная, неосторожная фраза. Но я с большим пессимизмом отношусь к рассуждениям (русских и нерусских), что Россия станет какой-то новой, принципиально другой, лучшей страной... Нет.

По указу президента Медведева в следующем году Россия будет праздновать 1150-летие. Это немалый срок. Страна сформировалась, прошла свой путь. К этому нужно относиться с уважением. Что-то кажется западному человеку в России нонсенсом, что-то его поражает, он удивлен дефицитом чего-то... А я отвечаю: нет, господа, это и есть главный, нормативный русский путь. Я всегда в этом случае привожу слова австрийского правоведа начала XX века Георга Елинека о нормативности фактического. Например, то, что называли в советские времена "нарушением соцзаконности", было,   напротив,   нормативностью этого режима. "Мочить" людей, как любит говорить наш премьер-министр. Так и русская история -- со всеми ужасами и не ужасами -- она нормативна. Надеяться на то, что Россия вдруг -- оп! -- превратится во что-то другое, бессмысленно. В России никогда так уж хорошо человеку не было. Да, вот у нас так...

-- И еще одна ваша фраза: "Старая русская история закончится, когда Россия потеряет Сибирь и Дальний Восток..." А что с Северным Кавказом?     Кенигсбергом-Калининградом?

-- Все привязались к этой фразе...

-- Уж очень она колоритна...

-- В Интернете идет сбор подписей,   чтобы   посадить меня за эту фразу "как изменника Родины и врага народа". Что я имею в виду? Я совсем не желаю своей стране   терять   территории   или приобретать новые. В Сибири и на Дальнем Востоке идут процессы депопуляции. Население уменьшается. Люди умирают, люди уезжают. Даже и не в этом дело -- там происходит, если так можно выразиться, выход за пределы социальности... Плюс проблемы "китайских дел"...

В историческом будущем Россия, возможно, не сможет удержать Сибирь и Дальний Восток. И речь не идет только о военном аспекте. Открываешь газету и читаешь, что водные и энергетические ресурсы Сибири, Дальнего Востока славно работают для осуществления 12-й пятилетки Китая.

Наш институт сотрудничает с Китаем. Я часто бываю там. Мне нравится Китай. Но... это другой мир, другая культура, цивилизация. В этом есть некая опасность. "Свято место пусто не бывает". По статистике ООН, треть разведанных минеральных ресурсов находится в Сибири и на Дальнем Востоке. А не разведанных? Никто не знает. Удержать эти потенциально богатые районы можно только большой численностью населения, очень живой социальной, хозяйственной деятельностью и прочее, и прочее.

У меня есть ощущение, что всем этим Россия не может обеспечить Сибирь и Дальний Восток. Она не может обеспечить этим "прочим и прочим" даже районы до Урала...

Говорю это потому, что я русский патриот. Не в том смысле, что она - лучшая, а смысле, что она - моя. Нужно сделать все, чтобы как-то сохранить в этих paйонах наше присутствие... Может быть, Россия выйдет из периода упадка, начнутся нибудь другие процессы, и вложили русские в Сибирь и Дальний Восток за 350 своего присутствия немало.

Мною движет и инстинкт патриота, и инстинкт хозяина (по отношению к стране), чтобы она, если уж нельзя удержать территории,   извлекла из этой ситуации как можно больше пользы - исторической, экономической, социальной и т..д.

Нужно быть реалистами. Нужно готовиться не только к наступательным, но и оборонительным войнам. Товарищ Сталин ошибся. Oi готовился только к наступательной войне, а пришлось вести оборонительную.

-- Значит, вы согласны с Суворовым (Резуном)?

-- Суворов все очень точно описал, но интуитивно. Сейчас историки и архивисты доказали: Сталин готовил

наступательную   войну.   Удары должны были быть нанесены в августе 1941 года в районы Южной Польши, Восточной Пруссии, Будапешта... Но Гитлер начал войну 22 июня. Плана оборонительной войны не было. Начали "импровизировать" на ходу и "доимпровизировались" до Москвы.

Что я имею в виду, говоря о стратегическо-оборонительном варианте по отношению к Сибири и Дальнему Востоку? Пока еще не поздно, пока еще есть покупатели, - попытатьс:я продать все, что еще можно продать. И тому покупателю, кто не съест с потрохами...

-- Кто же не съест с потрохами? И Китай съест, и Япония, и Корея...

-- Я сторонник западного варианта -- норвежцы, канадцы и т. д. Все-таки Россия -- часть христианской цивилизации, хотя и особая. Мы -- белая раса, хотя я не расист. Об этом всём не надо громко кричать. Об этом нужно думать.

Пока не создано всемирное правительство (о нем писал еще Кант), а я сторонник такой идеи   и, думаю, человечество к этому придет, Россия одна не справится с управлением огромной сокровищницы -- Сибири и Дальнего Востока.

Александр Невский, стоявший у истоков русской стратегии, считал, что нужнс идти отдаваться на Восток, а не на Запад. На Востоке могут убить, но все мы там будем, а на Западе душу отнимут -- и поехал в Золотую Орду. Я не Александр Невский и считаю, что худо-бедно, но нужно идти на Запад. Так нас учит история. Но... Россия Западу и на фиг не нужна. Она для него, для американцев, одна из средних региональных стран. Однако это уже совсем другая тема...

-- Как же будет называться эта страна -- без Сибири и Дальнего Востока?

-- Не знаю. Может, Россия, может, Нероссия. Не хочу думать об этом...

-- А что с Северным Кавказом, Кенигсбергом-Калининградом?

-- Ничего об этом сказать не могу. Но я был в университете в Ростове-на-Дону, там у меня много замечательных друзей, интернациональная компания, европейского склада люди, они считают, что Северный Кавказ Россия потеряет.

Вот Александр Исаевич Солженицын предлагал Северный Кавказ отдать, а между ним и Россией вырыть ров. Но это, сами понимаете, фантазии художника.

О Кенигсберге... Когда-нибудь, возможно, Россия его потеряет. Но пока никто не рыпается. Как есть -- так есть.

Чтобы завершить тему территорий, скажу -- когда распался Советский Союз, я подумал: а может быть, это шанс для России? Как разделение Германии дало шанс ФРГ стать таким государством, каким оно стало. Ведь до раздела Германии ее восточная часть была лучше развита, чем западная. Наше Поволжье, я мечтал, станет нашей Рейнской областью, Самара -- Дюссельдорфом, Нижний Новгород -- Дортмундом и т. д. Кстати, все эти города Поволжья в начале прошлого века переживали расцвет -- в архитектуре, хозяйстве, быте...

Главные проблемы России, на мой взгляд, это не Сахалин, Камчатка, Дальний Восток и т.д. Это "обезлюдивание" страны, сотни заброшенных деревень, население которых всосали Москва, Питер, другие крупные города; это разрушение системы здравоохранения; социальной поддержки населения... Ладно. Можно еще долго перечислять главные проблемы России.

-- Вы сказали, что "нужно уходить от Ленина". А куда?

-- Это метафора. Ленин, как ни странно, фигура, с которой связана вся моя жизнь. Моя бабушка из известного дворянского рода Вилъяшевых (по второму мужу, тоже видному коммунисту, Кобылянская) была xopouio с ним знакома. Вернулась она из Швейцарии в Россию в "пломбированном вагоне". Похоронена на Новодевичьем кладбище. Я вырос на коленях вдов Дзержинского, Войкова... К нам в дом приезжали, ночевали возвращавшиеся из лагерей люди. Я слушал их рассказы. Поэтому в восемь лет стал законченным антисталинистом и антикоммунистом. Но в семье был культ Ленина. До восемнадцати лет Ленин был для меня заместителем бога на земле. Потом, повзрослев, к этому гражданину, к этому господину, мое отношение изменилось, но интерес остался.

Когда меня иногда спрашивают: кто хуже, Ленин или Сталин? Я отвечаю: Сталин просто бандит, уголовник. Мясник, которого нужно было поставить к стенке, как и Гитлера. Все. Точка. Остальное мне неинтересно.

Ленин интеллектуал. Вернее, Ленин -- тот позор, до которого может дойти русский интеллектуал. Это гениально угадал в "Бесах" Федор Михайлович Достоевский.

У меня есть сборник писем Ленина к родным, выпущенный в 1924-1925 годах его сестрой. Читая их, видишь, как от нормального 21-22-летнего талантливого человека из новодворянской семьи до 50-летнего мужчины происходит деградация, разложение личности. Как от молодого человека, любящего маму, интеллигента, рождается то, что родилось. Виден его абсолютный цинизм, безжалостность, "все дозволено".

Ленин все это "заквасил", а Сталин приспособил для народа, развил. Сталин -- это народность. Он народный герой. Посмотрите в окно -- там же до сих пор сталинская Россия. Нет никакой царской, горбачевской, ельцинской России. Ельцинская Россия -- это Рублевка, а от горбачевской один "Фонд Горбачева" остался... Так, как современную Францию создал Наполеон III, а не Наполеон I, так современную, советскую Русь создал Сталин (с помощью ленинской "закваски").

Недавно я написал статью "Советская посткоммунистическая Россия". Она вот о чем. От коммунизма Россия легко отказалась. От этих всех идеологий, партий, райкомов, горкомов. Оказалось, что все это -- фигня. Но Россия осталась    советской. Не по форме власти, а по типу власти и общества.

Товарищ    Брежнев    был   прав, произнося слова какого-то из своих спичрайтеров,   что в новом советском обществе создана новая историческая общность -- советский народ. Я сам -- советский человек. В институте, которым я   руковожу, около тысячи душ. Он самый большой научный гуманитарный институт в России. Все его сотрудники: русские, украинцы, евреи, армяне, азербайджанцы,   корейцы -- советские люди. Этот феномен описывали и наши, и зарубежные социологи. Вот от такой страны, от такого человека нужно уйти. От такого метафорического Ленина нужно уйти.

Нужно бороться с Лениным. Ленин -- демиург этого режима. Это он -- безусловно, человек номер один XX века, во всяком случае для России, -- гениальностью своей, разрушительной гениальностью, разрушительным    цинизмом приостановил другую возможность для России. Я глубоко убежден, что Россия начала XX века имела две возможности развития. Она избрала худший вариант. Почему -- другой вопрос.

При Александре III и Николае II Россия сделала колоссальные шаги вперед. Последнего русского царя не любят. Действительно, не гений, не герой, но он же практически позволял делать все что угодно. Нас учили в школах, что первая революция в 1905 году была неудачной. Неверно -- удачной. Началось развитие демократии, парламентаризма, начался экономический подъем... Это стало возможным, потому что между сторонами был заключен компромисс, а не смертоубийство. В этом удача первой революции.

Меня   оскорбляет наличие   всех этих ленинских проспектов, памятники Ленину, фильмы о Ленине. Это суицидально для нашего народа.

-- Исполнился ли, на ваш взгляд, план обер-прокурора Синода Победоносцева: "Треть российских евреев следует уничтожить, треть ассимилируется, а треть эмигрирует" ?

-- Я этого не знал, хотя Победоносцева читал, изучал... Но так получилось. Так получилось... Я не мистик и не религиозный мыслитель,   но помню, еще в детстве прочел у Бердяева, что его сделало немарксистом (сперва этот русский аристократ был марксистом) -- судьба еврейского народа.

Я вообще, честно говоря, не понимаю, и в этом смысле я -- типичный герой Достоевского, как после всего, что произошло с евреями, возможно оправдание Бога? Если даже волос с головы человека не упадет без Его воли... Возможно, судьба еврейского народа -- прообраз судьбы всего человечества...

...Единственный раз в жизни, в 1987 или в 1988 году, в метро, я чуть не умер, читая литературное произвел ние. Мне было 37 лет, здоровый мужик, занимался спортом, плавал. Со мной случи ся сердечный приступ, когда я читал роман Василия Гроссмана "Жизнь и судьба". Гроссман великий писатель. Соженицын у него "украл" (не забудьте поставить кавычки) Нобелевскую премию по литературе.

Я читал рассказы Шаламова; читал как германист много специальной литературы, но сердечный приступ у меня случился, читая Гроссмана, не понимаю -- за что? Как это стало возможно?

Когда-то я долго работа в Баварии, ездил там в поезде. Люди сидят, читают газеты, за окном мелькают пейзажи, станции... И вдруг -- Дахау! Едем дальше, ничего, все спокойны, приезжаем в Мюнхен.

У меня в Берлине много коллег, друзей, знакомых. Вс чаще они говорят мне: "Знаешь, Юрий, конечно, мы. немцы, делали страшные вещи. Но надо учитывать и то, сколько мы, немцы, спасли евреев. Некоторых казнили за помощь евреям". Меня эти разговоры ужасают. Меня ужасает охрана (иногда это даже бронетранспортеры, в которых сидят крепкие немецкие парни) -- возле берлинской синагоги.   Не возле православной церкви, мечети, буддийского храма -- только возле синагоги.

В Венгрии, из которой я недавно вернулся, происходят гонения на евреев. Я сопредседатель Российско-Венгерской комиссии историков. Меня назначили, я ведь не унгарист. У меня в Будапеште много друзей евреев.

Социалисты, они недавно были у власти, симпатяги, веселые жулики, дунайские прощелыги. Но им на смену пришли суровые ребята. В Венгрии сейчас раздаются крики: "Мочи евреев!". Конечно, я надеюсь, что Европейский Союз, НАТО им не позволят развернуться.

А Россия... В России всегда слово "еврей" было так же неудобно произносить в обществе, как и слово "член". А если его и произносили, то вполголоса. Россия, не забывайте, страна антисемитская... Это я так, на всякий случай...

-- Я и не забываю... Какая судьба ждет евреев в России?

-- Такая же, как и русских...

-- Спасибо за интересную беседу.

https://mail.google.com/mail/u/0/?shva=1#inbox/1371ea98eef08813

Академик Ю. С. Пивоваров: "МЫ ПРОИГРАЛИ XX ВЕК"

http://www.sibcity.ru/?news=24983&line=opinion&page=3

01.08.2011

Тема доклада была обозначена как "Традиции русской государственности и современность". Академик Ю. С. Пивоваров так определил круг своих интересов: как историк он изучает политические процессы, как политолог -- исследует российскую историю. Академик Пивоваров рассказал о том, какой была страна в XX веке.

В начале лекции учёный сослался на высказывание А. И. Солженицына, который в 90-е годы сказал: "Россия проиграла XX столетие". По словам Ю. С. Пивоварова, эти слова звучат как страшный приговор. Немногие готовы принять такой тезис писателя, так как полагают это непатриотичным, однако Юрий Сергеевич согласился с Александром Исаевичем: "Да, мы проиграли XX столетие", -- сказал он.

Об этом говорят факты: в России в XX веке было четыре революции, а это самое страшное, что может произойти. Революция -- это симптом и приговор обществу, которое мирными средствами не может справиться со своими застарелыми болезнями. В нашей стране несколько раз происходило падение режима. В 1917 году большевики уничтожили монархию, в 1989-1991 году "ельцинская" революция смела советскую систему и её институты. Наконец, наша страна несколько раз теряла огромные территории. После Первой мировой войны -- около миллиона квадратных километров и около 60 млн населения -- таковы итоги Брестского мира. В 40-х годах фашисты захватили примерно такую же территорию. И, наконец, после развала СССР мы потеряли, окончательно или нет, такое же количество людей, проживающих на огромной территории. Всё это не случайно, отметил академик Пивоваров.

В XX веке в России произошла антропологическая катастрофа: страна понесла огромные людские потери. Дмитрий Иванович Менделеев, который был не только химиком, но и экономистом, демографом и государственным деятелем, в конце XIX века прогнозировал, что население России в 2000-м году, считая только великороссов, составит около 400 млн человек. Сейчас, как мы знаем, нас осталось лишь около 140 миллионов. "Произошла совершенно дикая катастрофа по вымиранию, убийству и самоубиванию жителей страны. Это не только количественный, но и качественный показатель -- ко дну идут элиты. Большевики уничтожили царскую элиту, Сталин пустил под нож выросшую большевистскую элиту. В конце 80-х годов, по счастью, не физически, но социально была уничтожена советская элита. Несмотря на значительные успехи советского периода, о которых все предпочитают говорить, конец XX века ознаменовался серьезным поражением России", -- сказал Ю. С. Пивоваров.

Изменилось всё, не изменилось ничего

Академик предложил слушателям разобраться, многое ли изменилось в России за прошедшие 100 лет. По его мнению, изменения колоссальны. Прежде всего, из аграрной наша страна превратилась в урбанистическую. Мы живем совершенно в иной цивилизации. Однако очень многое осталось таким, каким оно и было всегда. Одним словом, изменилось всё и не изменилось ничего.

Каждой культуре и цивилизации присущи свои механизмы развития. Особые черты отделяют китайскую цивилизацию от исламской, европейскую от американской. Что же характерно для российской цивилизации? Академик Пивоваров предложил обратиться к истории. На рубеже XV века произошло кардинальное изменение в жизни человечества. Если раньше цивилизации были теоцентричными, и их основаниями были бог, религия и вера, то в этот период развитие гуманизма привело к тому, что мир стал антропоцентричным, и центром вселенной сделался человек. Однако в России родилось не "человекоцентричное" общество -- центром мира в нашей стране стала власть. И такой тип власти существует и поныне. Вот уже пять столетий власть в России играет уникальную роль. Ни в одном другом обществе она не имеет такого определяющего значения в жизни всех людей. Власть является моносубъектом русской истории, единственным субъектом, поскольку все остальные -- объекты. Император Павел I сказал однажды французскому послу: "В России только тот что-то значит, с кем я разговариваю, и только то время, пока я с ним разговариваю". В этих словах очень четко зафиксирована самооценка русской власти. Этот принцип сохраняется до сих пор.

Прямые выборы?

Сегодня у нас говорят: "Мы поближе к выборам решим, кто из нас пойдёт". А как же мы? В Конституции Российской Федерации записано, что в стране прямые президентские выборы, но этого не происходит. "И дело не в злом умысле этих людей -- это умные, отдающие себе отчёт в своих поступках современные люди. Дело в том, что таково традиционное самоощущение русской власти. Вспомните совершенно неограниченную, абсолютную власть царей и генсеков. Это всё по-прежнему сохраняется", -- подчеркнул учёный.

Одним из элементов прогресса человечества со времен Древнего Рима было отделение власти от собственности. В древние времена власть и собственность составляли одно целое. Но в Древнем Риме началось историческое разделение двух этих феноменов, что было зафиксировано в праве. Мы знаем, что римское право (которое лежит в основе и современного российского права) делится на публичное и частное. Публичное -- это государство, международные отношения, а частное -- отношения собственности, наследования, купли-продажи и т.д. Власть и собственность разделились, и дальнейшая эволюция шла по принципу их различения.

"Приведу простой пример. В Америке первым президентом-миллионером стал Джон Кеннеди. В США четко зафиксировано -- богатые не идут в политику. Деньгами ты можешь кого-то подкупить, и к богатым людям в политике часто относились с подозрением. Власть и собственность отделены, и следующий президент не может отнять у кого-то собственность или передать её другому", -- говорит исследователь.

Кто в доме хозяин?

В нашей стране этого не произошло -- и при царе, и в Советской России, где была общенародная собственность. У нас сформировался феномен, который исследователи называют "властисобственность" (пишется в одно слово).

"В 90-е годы я думал, что эта проблема будет решена. Появилась частная собственность. Хотя и в уродливой форме -- все эти отвратительные олигархи, но она появилась. И когда началось дело "ЮКОСа", я понял, что проблема возвращается на традиционно русские круги. Ведь дело Ходорковского -- это не просто дело, когда Михаил Ходорковский "поругался" с Владимиром Путиным (мы ничего об этом не знаем). В научном смысле слова субстанция определила свои функции. Путин показал Ходорковскому, кто в доме хозяин. Ходорковский, владея собственностью, стал вторгаться в государственные дела и "получил по голове", потому что власть напомнила о себе, и феномен власти и собственности на ближайшие годы зафиксировался", -- считает Юрий Сергеевич.

Пройдя совершенно немыслимые изменения -- от самодержавной монархии, парламентской монархии с Государственной Думой через советскую власть с совершенно разными периодами, -- страна сохранила два определяющих момента: огромное, мощное поле власти, которая не оставляет места для других актёров, и феномен властисобственности.

Передача власти

Ещё одна очень важная тема, которую затронул директор ИНИОН, -- распад СССР. Есть масса причин тому, что рухнула советская держава. Каждый из нас может дать с десяток своих объяснений. Но важным упущением большевиков стало отсутствие решения двух проблем: трансляции (передачи) власти и передачи собственности, отсутствия принципа, согласно которому власть передается от одного лица к другому. Политическая наука утверждает: дело не в форме правления -- монархия, республика, президентская республика, парламентская... Дело в том, как власть передается от одного лица к другому, согласно ли с этой процедурой общество, является ли это законом, устраивает ли это всех.

"Что я имею в виду? Умирает царь. Кто должен быть его наследником? Великий реформатор Пётр I ввел такое положение: каждый умирающий император мог назначить себе любого наследника. Это привело к тому, что каждая смена власти была гвардейским или дворцовым переворотом. Россию трясло, как в ознобе, потому что каждая смена власти превращалась в маленькую гражданскую войну. В XIX веке проблема была решена с введением закона о передаче власти, и все были согласны с этим законом.

Что же сделали большевики? В Конституции СССР не было закона о том, как власть передается от одного лица к другому. Это было связано с тем, что фактическая власть была в руках партии и генерального секретаря. Большевики исходили из ложной предпосылки Маркса о том, что при социализме государство будет отмирать. Поэтому не надо думать как власть от товарища X перейдет к товарищу Z. И вновь каждая смерть генерального секретаря превращалась в маленькую "гражданскую войну". Смерть Ленина -- это фракционная борьба, как и смерть Сталина, которая описана разными исследователями (одни даже утверждают, что Маленков, Хрущёв и Берия объединились и убили Сталина или просто помогли умереть). Но борьба и схватка за власть была, и в итоге Хрущёв всех "съел" в течение нескольких лет. Что стало с Хрущёвым, мы тоже знаем. Леонид Ильич умер сам, а Горбачева выкинули его же товарищи. То есть в СССР не было ни одной мирной передачи власти -- потому что не было соответствующей процедуры. И каждый пленум ЦК был маленькой гражданской войной, которая оставалась скрытой для обычных людей", -- говорит Ю. С. Пивоваров.

Вопрос передачи власти очень важен и для сегодняшнего дня. Ведь в Конституции РФ написано, что мы избираем президента. В этой связи Юрий Сергеевич напомнил, как происходила передача власти в постсоветской России.

"У нас был президент Борис Ельцин. Он выиграл в 1996 году выборы у Геннадия Зюганова (говорят, что, возможно, были подтасовки, но выиграл). Он пошел на второй срок, и 31 декабря 1999 года отрёкся от власти. Я думаю, многие помнят этот день. А перед этим Ельцин сказал, что передает всё преемнику. Тогда Владимира Владимировича Путина никто не знал, таких, как он, было много. А 20 марта были выборы. Спустя два месяца и 20 дней Владимир Владимирович получил 67 % голосов. И хотя работал административный ресурс, основная масса людей проголосовала за него. Вновь сработал принцип "властицентричности" -- вновь стало понятно, что Россия не может без одного вождя.

Что же сделал Владимир Путин? В августе 2004 года Путин встречался в здании МГУ со своими доверенными лицами. И что он сказал? Он сказал: "Я не буду менять Конституцию". А кто позволяет президенту менять Конституцию? Это невозможно, для этого нужна масса процедур, в том числе созыв Учредительного собрания... Ещё он сказал: "Я обязуюсь вырастить обществу наследника". Какого наследника? Что, у нас монархия? У нас не может быть наследника... И, тем не менее, в 2008 году он появился. В борьбе Иванова и Медведева действительно был выбран "наследник". И это опять-таки говорит о необычайной традиционности и преемственности российской власти. Как при самодержавии она была наследственной, такой во многом и остается", -- отмечает политолог.

Конституция Сперанского

О преемственности говорит и тот факт, что Россия живет сейчас по конституции, текст которой в основном был написан в 1809 (!) году, 202 года назад. По заказу Александра I известный государственный деятель Михаил Сперанский написал русскую конституцию. Причем, настолько убедительную, что она фрагментами реализовывалась на протяжении всего XIX столетия. В 1906 году царь Николай II даровал народам Российской империи первую конституцию. Это было 23 апреля 1906 года. И эта конституция была реализацией плана Сперанского. Россия жила по ней до 1917 года. А летом 1917 года начали писать новую конституцию, которая должна была быть принята в январе 1918 года на Учредительном собрании, которое большевики разогнали, окончательно захватив власть.

"Эта конституция была такой же, как у Сперанского. Только вместо царя туда поставили президента. О Конституции 1993 года по какому-то ослепительному незнанию своей истории многие юристы говорят, что она, якобы, списана с американской или французской. Это полная ерунда -- это русский текст! "Ельцинская" конституция -- практически тот же самый документ, который готовили к Учредительному собранию 1918 года. И там прописано, что вместо "наследственного" царя мы получаем президента. То есть получается "выборное самодержавие" -- мы с вами идем и выбираем царя...", -- говорит академик Ю.С. Пивоваров.

Любая европейская конституция предполагает разделение власти на три ветви: исполнительную, законодательную и судебную, согласно идее Монтескье. И в России тоже есть разделение власти. Но "изюминкой" конституции Сперанского стало то, что одна власть не вписывается в систему разделения. Она над ней -- это царская власть. Несмотря на то, что существует разделение властей, царская власть ничем не ограничена. Так было в Конституции 1906 года, так было и в Конституции, подготовленной юристами Временного правительства к Учредительному собранию. И так же Сергей Алексеев, член-корреспондент РАН из Екатеринбурга, и Сергей Шахрай (он был вице-премьером в правительстве Ельцина) -- два юриста, два доктора юридических наук -- написали "Конституцию Ельцина".

"Законодательная, исполнительная и судебная власть у нас есть. Но президент по нашей конституции и по русской глубочайшей традиции не вписан в систему разделения властей. Он "над ней", он называется главой государства. И никакая из ветвей власти ничего не могут с этим сделать. Вы помните, как коммунисты начинали импичмент в годы наибольшей непопулярности Ельцина, и это ничем не кончилось. Даже "непослушная" руководству Кремля Дума не смогла ничего решить. Это абсолютное продолжение русской традиции", -- отмечает учёный.

Партийная система

В том же русле развивается в России и партийная система. Идея создания партии нового типа, которая сосредоточит в своих руках всю власть, принадлежит Ленину, он писал об этом в работе начала ХХ века "Что делать?". Одновременно с созданием первой Государственной Думы генерал Дмитрий Трепов выдвигает идею создания партии власти, которая включала бы элиту, богатых людей и владельцев средств массовой информации. На протяжении XX столетия реализуются обе идеи, как Ленина (КПСС), так и Трепова. Уже после распада СССР в России попытки создать партию власти предпринимаются трижды. Два проекта были неудачными: "Демократический выбор России" Егора Гайдара и "Наш дом -- Россия" Виктора Черномырдина не нашли поддержки избирателей. Лишь на рубеже 2000 годов кремлевским политологам удается создать успешную партию власти -- "Единая Россия". Ничего подобного нет ни в одной стране мира, отмечает Ю. С. Пивоваров.

Возможно, в прошлом кроются некоторые модели развития, потенциал которых может реализоваться в будущем. Согласно идеям Ленина, высказанным в работе 1919 года, в России не должно было остаться религии, права, семьи, всех традиционных для нашей страны ценностей. Само слово Россия "выпало" из названия страны СССР. В январе 1924 года принимается первая советская конституция. Документ встречает глубокое неприятие у западных стран, что приводит к серьезным дипломатическим затруднениям.

"В конституции было записано, что любое государство в мире, которое проведет социалистическую революцию, может вступить в СССР. Проект был совершенно универсальным и претендовал на всемирный охват. Это была первая в истории человечества конституция, в которой государство не было связано с определенной территорией. Хотя СССР был реальным государством с реальной территорией, он претендовал на весь земной шар", -- говорит Ю.С. Пивоваров.

Причиной же распада СССР стал кризис элиты -- советской номенклатуры. Причём революция была осуществлена "её же руками". Как писал в воспоминаниях создатель автомобильного завода в Тольятти Владимир Каданников, будучи на стажировке в Италии, он увидел, что вся собственность передаётся от владельцев концерна "Fiat" по наследству. Каждое поколение вкладывает в предприятие всю свою жизнь, всю свою душу и оставляет его для своей семьи. А я, писал Каданников, вложил свою жизнь в Волжский автозавод, но он не достанется ни моему сыну, ни моему племяннику, а только тому, кого назначит ЦК КПСС.

Советская элита обладала всем, но не имела никакой собственности. Недовольство этим нарастало в течение 1980-х годов. Номенклатура осознала, что она может получить всё -- и власть, и собственность. Потому революция этого времени -- никакой не заговор, а естественный процесс, "у руля" которого оказались люди, создававшие десятилетиями огромные богатства. И самое интересное здесь состоит в том, что бывшая элита не только не погибла, но и осталась у власти в новой системе. Элита отбросила систему, её идеологию, но захватила собственность и все богатства страны.

А что сегодня?

Говоря о сегодняшнем дне, академик Ю. С. Пивоваров отметил, что до тех пор, пока в России не будут решена проблема власти, никакие другие вопросы также не удастся разрешить. Покуда в России будет наследники, преемники, "мы сами решим" или "давайте изменим конституцию", до тех пор в России не будет нормальной передачи власти.

"Ещё один ключевой вопрос -- это общество. Покуда мы с вами не поймем, что мы есть общество, и только от нас все зависит -- ничего не будет. Самоорганизация людей -- это ключевой момент. Пока российский гражданин не выработает в себе инстинкта самоорганизации, пока люди не начнут действовать без разрешения власти, но в рамках закона -- не будет ничего. А опыт процветающих, продвинутых обществ говорит только об этом", -- отметил учёный.

Пока же меняются технологии, меняются границы государства, но Россия остаётся прежней.

Наука в Сибири N 28-29 (2813-2814) 21 июля 2011 г.
www.sbras.ru/HBC

Академик Пивоваров: "Современная Россия -- это сталинская Россия"

http://spear.forum2x2.ru/t2563-topic

Академик Пивоваров: "Современная Россия -- это сталинская Россия"

valery40 в Ср Янв 11, 2012 2:43 pm

Академик Пивоваров: "Современная Россия -- это сталинская Россия.
Америку академик не открыл - добавим, что сталинская Россия была "ивано-грозновской": не зря же русский престол "перепихнули" от рюриковичей безродным Романовым, а не "родовитым" - гедеминовичам, к примеру.

НО, К УСТЫЖЕНИЮ ИЗРАИЛЬТЯН: ПИВОВАРОВ ПОНИМАЕТ, ЧТО ИЗРАИЛЬ - не "западная либеральная демократическая" а специфически еврейская страна - то, чем многие из нас брезгуют.

Владимир ХАНЕЛИС

Академик Пивоваров: "Современная Россия -- это сталинская Россия"
...Владимир Ханелис взял интервью у российского историка, доктора политических наук, профессора, академика Российской академии наук, директора (с 1998 года) Института научной информации по общественным наукам, члена научного совета при министерстве иностранных дел Российской Федерации, заведующего кафедрой сравнительной политологии
факультета политологии МГУ (с 2010 года) Юрия Пивоварова.
Он автор более 500 научных работ по политической науке, истории и правоведению.
Родился в 1950 году в Москве. Окончил Институт международных отношений.
-- Созданная вами новая философская, историческая концепция "Русская система", которая наделала столько шуму не только в академических кругах, -- это ваш новый взгляд на русскую историю?

-- Нет, конечно. Во-первых, эту работу я написал не один, а в соавторстве с Андреем Ильичем Фурсовым. Затем наши пути разошлись. Он -- один из ведущих авторов газеты "Завтра", которую я считаю фашистской и отвратительной. Я бывший германист и хорошо знаком с нацистскими изданиями -- "Дер Штюрмер", "Фелькишер беобахтер" и др. "Завтра"*) кое в чем их перехлестывает.

*) Еженедельная газета, издается в Москве с 1993 года (с 1990-го под названием "День"), Девиз: "Газета Государства Российского". Часто обвиняется в пропаганде фашизма и антисемитизма. Редактор -- А. А. Проханов.

"Русская система" была написана в 1995-1996 годах. Это была некая попытка методологически найти язык, на котором можно было говорить. Дело в том, что мы с моим соавтором работали и работаем в этом институте (Институт научной информации по общественным наукам. -- В. X.), а задача института -- анализ, прежде всего западных печатных изданий.

-- Такая задача стояла перед институтом еще в советские времена.

-- Разумеется. Мы выросли в этом институте из молодых ученых в зрелые. Читали западные книжки, писали рефераты, обзоры. И мы понимали, что на этом, на существующем языке в широком смысле этого слова мы не можем описать русскую жизнь. Дореволюционный язык устарел, а на советском языке тем более невозможно .

Девяностые годы были в России годами поиска, в том числе и нового языка. Его искали не только господа Пивоваров и Фурсов, но и десятки , сотни других молодых людей в области социального и гуманитарного знания, пытались найти новый язык, новые методологии, чтобы понять и описать, что происходит, происходило в России -- в первую очередь. Потому что язык западной науки вполне подходит для описания западного общества -- и только.

Я никогда не был в Израиле и ничего не знаю про историю Израиля, но я абсолютно убежден, что язык классической, нормативной западной науки не подходит, не сработает для описания израильского общества. Как и китайского, индийского, арабского. Хотя западная наука великая, могучая, лидирующая, но... Повторю: "Русская система" -- скромная методологическая попытка найти новый язык.

-- "Православие, самодержавие, народность" - русский ответ на французский лозунг "Свобода, равенство, братство"?

-- Это так. Только нужно разобраться, в каком смысле "Свобода, равенство, братство" -- это квинтэссенция, хотя и несколько туманная, Французской революции, эпохи Просвещения и т. д. И все это возникло не по приказу или заказу, а вытекло органически из западного, в первую очередь французского, общества того времени. Наша же известная триада "православие, самодержавие, народность" была создана по прямому указанию Николая Павловича Романова, царя русского. Он заказал сформулировать русскую идеологию. И графу Сергею Семеновичу Уварову, человеку блистательному, образованнейшему (это не значит, что я его поклонник) это удалось. Он создал гениальную формулу, которую я считаю очень вредной, нехорошей, но... Она во многом адекватна, выражает русскую органику, точна. Почему она осталась? Потому что соответствовала, повторяю, русской органике и отчасти соответствует ей даже сейчас. И сегодня у нее есть поклонники. Например, Никита Сергеевич Михалков.

-- Вы сказали, что перед всяким народом есть два пути -- свобода без гарантий или гарантии без свободы. По какому из них, на ваш взгляд, идет нынешняя Россия?

-- Не уверен, что перед всяким... Пестель и Муравьев, два лидера декабристов, давали два проекта для России. Пестель давал проект абсолютно деспотической, якобинской, "большевистской" власти с некоторыми несущественными социальными гарантиями для людей. Никита Муравьев, либерал, западник, давал полную свободу, все что угодно, вплоть до прав человека, которых тогда вообще не было, но без всяких социальных гарантий. Он был большой аристократ и точно не понимал, как это должно происходить.

Своим студентам я говорю, что Россия до сих пор мечется между этими двумя путями. Когда я был молод, я жил скорее в пестелевской ситуации. Если ты не очень трепыхался, не шел против советской власти, то какие-то социальные гарантии, на низком уровне, ты получал. Сейчас, что бы мы ни говорили, у нас гораздо больше свобод, чем раньше.

-- Раньше и интервью такого нельзя было себе представить...

-- ...И я бы не сидел в кресле директора института, не стал академиком... Ведь я не был членом партии, меня арестовывало КГБ, увольняли с работы...

-- Да и происхождение у вас "подкачало". Бабушка -- дворянка.

-- Но старая большевичка... Однако вернемся к нашей теме. Я бы сказал, что сегодняшняя Россия живет в ситуации гарантийной несвободы... Как любой нормальный человек, я этого очень опасаюсь. Хотя у нас и записано, что Российская Федерация -- социальное государство, но это -- как "облако в штанах".

-- А как же "особый путь России"?

-- Он такой же особый, как путь Израиля, Польши, Голландии. У каждой страны свой, особый путь.

-- Но в России на этом всегда делают упор, подчеркивают. Даже, если можно так выразиться, зацикливаются.

-- Это действительно серьезная проблема, особенно для людей либеральных воззрений, к которым я себя отношу. Либеральные воззрения -- это не русские воззрения. Они пришли с Запада. Но... Россия очень сильно отличается от Европы, даже от Восточной Европы. Российская цивилизация отличается от европейской цивилизации, как и от китайской, арабской... Это проблема больше дискутируется в плане историко-теософском. Но мало ли какие чудаки что обсуждают!.. Один -- об одном, другой -- о другом...

Проблема гораздо серьезнее. Последние двадцать лет показали, что нажав кнопку с надписью "Рыночные реформы", мы не пришли к рыночной экономике. Ее нет, но нет и старой, планово-социалистической. Нажали кнопку "Парламентаризм", а парламент, партии, власть судебная, местное самоуправление не складываются...

Да, Россия в этом плане несколько иная страна. Это хорошо понимали люди и до революции. Классический пример -- Витте и Александр III. Они понимали, что если железнодорожный билет от Москвы до Владивостока будет стоить ето рыночную цену, то от Москвы до Владивостока никто, кроме Витте и Александра III, ездить не сможет. Ну не в Голландии мы! Да и климат у нас другой, а следовательно, один из примеров: энергозатраты у нас выше и т. д.

В этом смысле -- география, климат и т. д. -- у России особый путь, а не тот, о котором пишут сумасшедшие из газеты "Завтра". Для этих людей "особый путь" -- индульгенция на многое. Вот у нас говорят: "Сталин провел индустриализацию, модернизацию. Провел варварски, но провел..." Вот вам пример особого, варварского пути.

-- Как понять ваше высказывание: "Хорошо здесь никогда не будет..."?

-- Может быть, это не до конца стилистически выверенная, неосторожная фраза. Но я с большим пессимизмом отношусь к рассуждениям (русских и нерусских), что Россия станет какой-то новой, принципиально другой, лучшей страной... Нет.

По указу президента Медведева в следующем году Россия будет праздновать 1150-летие. Это немалый срок. Страна сформировалась, прошла свой путь. К этому нужно относиться с уважением. Что-то кажется западному человеку в России нонсенсом, что-то его поражает, он удивлен дефицитом чего-то... А я отвечаю: нет, господа, это и есть главный, нормативный русский путь. Я всегда в этом случае привожу слова австрийского правоведа начала XX века Георга Елинека о нормативности фактического. Например, то, что называли в советские времена "нарушением соцзаконности", было, напротив, нормативностью этого режима. "Мочить" людей, как любит говорить наш премьер-министр. Так и русская история -- со всеми ужасами и не ужасами -- она нормативна. Надеяться на то, что Россия вдруг -- оп! -- превратится во что-то другое, бессмысленно. В России никогда так уж хорошо человеку не было. Да, вот у нас так...

-- И еще одна ваша фраза: "Старая русская история закончится, когда Россия потеряет Сибирь и Дальний Восток..." А что с Северным Кавказом? Кенигсбергом-Калининградом?

-- Все привязались к этой фразе...

-- Уж очень она колоритна...

-- В Интернете идет сбор подписей, чтобы посадить меня за эту фразу "как изменника Родины и врага народа". Что я имею в виду? Я совсем не желаю своей стране терять территории или приобретать новые. В Сибири и на Дальнем Востоке идут процессы депопуляции. Население уменьшается. Люди умирают, люди уезжают. Даже и не в этом дело -- там происходит, если так можно выразиться, выход за пределы социальности... Плюс проблемы "китайских дел"...

В историческом будущем Россия, возможно, не сможет удержать Сибирь и Дальний Восток. И речь не идет только о военном аспекте. Открываешь газету и читаешь, что водные и энергетические ресурсы Сибири, Дальнего Востока славно работают для осуществления 12-й пятилетки Китая.

Наш институт сотрудничает с Китаем. Я часто бываю там. Мне нравится Китай. Но... это другой мир, другая культура, цивилизация. В этом есть некая опасность. "Свято место пусто не бывает". По статистике ООН, треть разведанных минеральных ресурсов находится в Сибири и на Дальнем Востоке. А не разведанных? Никто не знает. Удержать эти потенциально богатые районы можно только большой численностью населения, очень живой социальной, хозяйственной деятельностью и прочее, и прочее.

У меня есть ощущение, что всем этим Россия не может обеспечить Сибирь и Дальний Восток. Она не может обеспечить этим "прочим и прочим" даже районы до Урала...

Говорю это потому, что я русский патриот. Не в том смысле, что она - лучшая, а смысле, что она - моя. Нужно сделать все, чтобы как-то сохранить в этих paйонах наше присутствие... Может быть, Россия выйдет из периода упадка, начнутся нибудь другие процессы, и вложили русские в Сибирь и Дальний Восток за 350 своего присутствия немало.

Мною движет и инстинкт патриота, и инстинкт хозяина (по отношению к стране), чтобы она, если уж нельзя удержать территории, извлекла из этой ситуации как можно больше пользы - исторической, экономической, социальной и т..д.

Нужно быть реалистами. Нужно готовиться не только к наступательным, но и оборонительным войнам. Товарищ Сталин ошибся. Oi готовился только к наступательной войне, а пришлось вести оборонительную.

-- Значит, вы согласны с Суворовым (Резуном)?

-- Суворов все очень точно описал, но интуитивно. Сейчас историки и архивисты доказали: Сталин готовил

наступательную войну. Удары должны были быть нанесены в августе 1941 года в районы Южной Польши, Восточной Пруссии, Будапешта... Но Гитлер начал войну 22 июня. Плана оборонительной войны не было. Начали "импровизировать" на ходу и "доимпровизировались" до Москвы.

Что я имею в виду, говоря о стратегическо-оборонительном варианте по отношению к Сибири и Дальнему Востоку? Пока еще не поздно, пока еще есть покупатели, - попытатьс:я продать все, что еще можно продать. И тому покупателю, кто не съест с потрохами...

-- Кто же не съест с потрохами? И Китай съест, и Япония, и Корея...

-- Я сторонник западного варианта -- норвежцы, канадцы и т. д. Все-таки Россия -- часть христианской цивилизации, хотя и особая. Мы -- белая раса, хотя я не расист. Об этом всём не надо громко кричать. Об этом нужно думать.

Пока не создано всемирное правительство (о нем писал еще Кант), а я сторонник такой идеи и, думаю, человечество к этому придет, Россия одна не справится с управлением огромной сокровищницы -- Сибири и Дальнего Востока.

Александр Невский, стоявший у истоков русской стратегии, считал, что нужнс идти отдаваться на Восток, а не на Запад. На Востоке могут убить, но все мы там будем, а на Западе душу отнимут -- и поехал в Золотую Орду. Я не Александр Невский и считаю, что худо-бедно, но нужно идти на Запад. Так нас учит история. Но... Россия Западу и на фиг не нужна. Она для него, для американцев, одна из средних региональных стран. Однако это уже совсем другая тема...

-- Как же будет называться эта страна -- без Сибири и Дальнего Востока?

-- Не знаю. Может, Россия, может, Нероссия. Не хочу думать об этом...

-- А что с Северным Кавказом, Кенигсбергом-Калининградом?

-- Ничего об этом сказать не могу. Но я был в университете в Ростове-на-Дону, там у меня много замечательных друзей, интернациональная компания, европейского склада люди, они считают, что Северный Кавказ Россия потеряет.

Вот Александр Исаевич Солженицын предлагал Северный Кавказ отдать, а между ним и Россией вырыть ров. Но это, сами понимаете, фантазии художника.

О Кенигсберге... Когда-нибудь, возможно, Россия его потеряет. Но пока никто не рыпается. Как есть -- так есть.

Чтобы завершить тему территорий, скажу -- когда распался Советский Союз, я подумал: а может быть, это шанс для России? Как разделение Германии дало шанс ФРГ стать таким государством, каким оно стало. Ведь до раздела Германии ее восточная часть была лучше развита, чем западная. Наше Поволжье, я мечтал, станет нашей Рейнской областью, Самара -- Дюссельдорфом, Нижний Новгород -- Дортмундом и т. д. Кстати, все эти города Поволжья в начале прошлого века переживали расцвет -- в архитектуре, хозяйстве, быте...

Главные проблемы России, на мой взгляд, это не Сахалин, Камчатка, Дальний Восток и т.д. Это "обезлюдивание" страны, сотни заброшенных деревень, население которых всосали Москва, Питер, другие крупные города; это разрушение системы здравоохранения; социальной поддержки населения... Ладно. Можно еще долго перечислять главные проблемы России.

-- Вы сказали, что "нужно уходить от Ленина". А куда?

-- Это метафора. Ленин, как ни странно, фигура, с которой связана вся моя жизнь. Моя бабушка из известного дворянского рода Вилъяшевых (по второму мужу, тоже видному коммунисту, Кобылянская) была xopouio с ним знакома. Вернулась она из Швейцарии в Россию в "пломбированном вагоне". Похоронена на Новодевичьем кладбище. Я вырос на коленях вдов Дзержинского, Войкова... К нам в дом приезжали, ночевали возвращавшиеся из лагерей люди. Я слушал их рассказы. Поэтому в восемь лет стал законченным антисталинистом и антикоммунистом. Но в семье был культ Ленина. До восемнадцати лет Ленин был для меня заместителем бога на земле. Потом, повзрослев, к этому гражданину, к этому господину, мое отношение изменилось, но интерес остался.

Когда меня иногда спрашивают: кто хуже, Ленин или Сталин? Я отвечаю: Сталин просто бандит, уголовник. Мясник, которого нужно было поставить к стенке, как и Гитлера. Все. Точка. Остальное мне неинтересно.

Ленин интеллектуал. Вернее, Ленин -- тот позор, до которого может дойти русский интеллектуал. Это гениально угадал в "Бесах" Федор Михайлович Достоевский.

У меня есть сборник писем Ленина к родным, выпущенный в 1924-1925 годах его сестрой. Читая их, видишь, как от нормального 21-22-летнего талантливого человека из новодворянской семьи до 50-летнего мужчины происходит деградация, разложение личности. Как от молодого человека, любящего маму, интеллигента, рождается то, что родилось. Виден его абсолютный цинизм, безжалостность, "все дозволено".

Ленин все это "заквасил", а Сталин приспособил для народа, развил. Сталин -- это народность. Он народный герой. Посмотрите в окно -- там же до сих пор сталинская Россия. Нет никакой царской, горбачевской, ельцинской России. Ельцинская Россия -- это Рублевка, а от горбачевской один "Фонд Горбачева" остался... Так, как современную Францию создал Наполеон III, а не Наполеон I, так современную, советскую Русь создал Сталин (с помощью ленинской "закваски").

Недавно я написал статью "Советская посткоммунистическая Россия". Она вот о чем. От коммунизма Россия легко отказалась. От этих всех идеологий, партий, райкомов, горкомов. Оказалось, что все это -- фигня. Но Россия осталась советской. Не по форме власти, а по типу власти и общества.

Товарищ Брежнев был прав, произнося слова какого-то из своих спичрайтеров, что в новом советском обществе создана новая историческая общность -- советский народ. Я сам -- советский человек. В институте, которым я руковожу, около тысячи душ. Он самый большой научный гуманитарный институт в России. Все его сотрудники: русские, украинцы, евреи, армяне, азербайджанцы, корейцы -- советские люди. Этот феномен описывали и наши, и зарубежные социологи. Вот от такой страны, от такого человека нужно уйти. От такого метафорического Ленина нужно уйти.

Нужно бороться с Лениным. Ленин -- демиург этого режима. Это он -- безусловно, человек номер один XX века, во всяком случае для России, -- гениальностью своей, разрушительной гениальностью, разрушительным цинизмом приостановил другую возможность для России. Я глубоко убежден, что Россия начала XX века имела две возможности развития. Она избрала худший вариант. Почему -- другой вопрос.

При Александре III и Николае II Россия сделала колоссальные шаги вперед. Последнего русского царя не любят. Действительно, не гений, не герой, но он же практически позволял делать все что угодно. Нас учили в школах, что первая революция в 1905 году была неудачной. Неверно -- удачной. Началось развитие демократии, парламентаризма, начался экономический подъем... Это стало возможным, потому что между сторонами был заключен компромисс, а не смертоубийство. В этом удача первой революции.

Меня оскорбляет наличие всех этих ленинских проспектов, памятники Ленину, фильмы о Ленине. Это суицидально для нашего народа.

-- Исполнился ли, на ваш взгляд, план обер-прокурора Синода Победоносцева: "Треть российских евреев следует уничтожить, треть ассимилируется, а треть эмигрирует" ?

-- Я этого не знал, хотя Победоносцева читал, изучал... Но так получилось. Так получилось... Я не мистик и не религиозный мыслитель, но помню, еще в детстве прочел у Бердяева, что его сделало немарксистом (сперва этот русский аристократ был марксистом) -- судьба еврейского народа.

Я вообще, честно говоря, не понимаю, и в этом смысле я -- типичный герой Достоевского, как после всего, что произошло с евреями, возможно оправдание Бога? Если даже волос с головы человека не упадет без Его воли... Возможно, судьба еврейского народа -- прообраз судьбы всего человечества...

...Единственный раз в жизни, в 1987 или в 1988 году, в метро, я чуть не умер, читая литературное произвел ние. Мне было 37 лет, здоровый мужик, занимался спортом, плавал. Со мной случился сердечный приступ, когда я читал роман Василия Гроссмана "Жизнь и судьба". Гроссман великий писатель. Соженицын у него "украл" (не забудьте поставить кавычки) Нобелевскую премию по литературе.

Я читал рассказы Шаламова; читал как германист много специальной литературы, но сердечный приступ у меня случился, читая Гроссмана, не понимаю -- за что? Как это стало возможно?

Когда-то я долго работа в Баварии, ездил там в поезде. Люди сидят, читают газеты, за окном мелькают пейзажи, станции... И вдруг -- Дахау! Едем дальше, ничего, все спокойны, приезжаем в Мюнхен.

У меня в Берлине много коллег, друзей, знакомых. Вс чаще они говорят мне: "Знаешь, Юрий, конечно, мы. немцы, делали страшные вещи. Но надо учитывать и то, сколько мы, немцы, спасли евреев. Некоторых казнили за помощь евреям". Меня эти разговоры ужасают. Меня ужасает охрана (иногда это даже бронетранспортеры, в которых сидят крепкие немецкие парни) -- возле берлинской синагоги. Не возле православной церкви, мечети, буддийского храма -- только возле синагоги.

В Венгрии, из которой я недавно вернулся, происходят гонения на евреев. Я сопредседатель Российско-Венгерской комиссии историков. Меня назначили, я ведь не унгарист. У меня в Будапеште много друзей евреев.

Социалисты, они недавно были у власти, симпатяги, веселые жулики, дунайские прощелыги. Но им на смену пришли суровые ребята. В Венгрии сейчас раздаются крики: "Мочи евреев!". Конечно, я надеюсь, что Европейский Союз, НАТО им не позволят развернуться.

А Россия... В России всегда слово "еврей" было так же неудобно произносить в обществе, как и слово "член". А если его и произносили, то вполголоса. Россия, не забывайте, страна антисемитская... Это я так, на всякий случай...

-- Я и не забываю... Какая судьба ждет евреев в России?

-- Такая же, как и русских...
-- Спасибо за интересную беседу.

Русскiй мiрhttp://www.una-unso.info/article/artid-2469/lang-ukr/index.htmlРАССЄЯ. РАБСТВО. ВЄК - ХХI. ПРОIЗВОЛ

Академик РАН Юрий Пивоваров: У России ампутировано будущее

-- И тем не менее Россия не может пойти путем стран Запада?

-- Вот в чем мое расхождение с либеральным мейнстримом. В России невозможно построение культуры по типу западной. Надо понимать, что здесь все другое -- особый извод христианства, особые системы права, экономики, власти. Надеяться на то, что Россия когда-нибудь станет нормальной европейской страной, невозможно. И мы ведь географически близки не только к Европе. Как писал Иосиф Бродский, "эта местность мне знакома как окраина Китая". А на юге-то еще исламский мир. Россия не есть часть Европы, но она и не часть Азии. Россия -- это Север.

-- Я понимаю, что насчет Скандинавии вы скажете, что там Гольфстрим, но ведь там тоже холодно. И, например, Швеция тоже совсем недавно была бедной аграрной страной.

-- Только я должен вам сказать, что уже в XVI столетии Швеция была одним из центров европейской науки и культуры (университет в Упсале открыт в 1477 году, а московский почти три столетия спустя). Швеция также одно из первых демократических, конституционных, парламентских государств мира (королевская власть ограничена с 1371 года). Там все другое. Мы должны помнить, что в России круговая порука, которая отрицает личную ответственность, была отменена всего сто с небольшим лет назад. В эпоху Блока и Ахматовой! Это было вчера! Поэтому любимые мною русские либералы были обречены утонуть в море этого "нелиберализма". Вся совокупность факторов русского исторического развития говорит о том, что у нас западные модели не приживаются. Или приживаются, как в некоторых странах третьего мира. Там (не везде, конечно, но по преимуществу) внешне господствуют западные политические формы, но они по сути "прикрывают" принципиально иные субстанции. Так во многом и у нас. И двухпалатный парламент, и конституционный суд, и президент. Нет главного...

-- Чего же?

-- Помните, как несколько лет назад многие деятели призывали Владимира Путина остаться на третий срок. Для этого нужно было сделать "пустячное" дело -- кое-что поменять в Основном законе. Сам же Владимир Владимирович, видимо, полагал, что к этому прибегать не следует. Еще в 2004 году, идя на второй срок, на встрече с доверенными лицами в здании МГУ он заявил, что Конституцию менять не надо, а свою задачу видит в том, чтобы в предстоящие четыре года вырастить и представить обществу наследника... Должен сказать, и то и другое свидетельствует о том, что Конституция в нашей стране так и не стала "основной нормой" функционирования политической системы, а государство -- "правопорядком в действии" (Ганс Кельзен, крупнейший юрист ХХ века); что по-прежнему, хотя вот уже второй российский президент юрист по образованию, право не является главным регулятором социальной жизни: ею распоряжается "человеческий произвол". Поразительно и то, что общество все это принимает. Что оно заводится от интриги: кто -- Медведев или Путин? Что со страстью комментирует слова обоих: мол, мы поближе к выборам решим, кто из нас. Я спрашиваю: а если мы решим иначе? Или конституционные положения о правовом государстве, выборах и тому подобном такая же туфта, как советская Конституция, "кодекс строителей коммунизма"? Демократия -- это жесткие формы, формулы, процедуры. Их абсолютное соблюдение -- суть западной культуры (Аристотель: форма есть реализация содержания). Россия в ходе своей истории постепенно шла к этому же (при этом я не отказываюсь от тезиса о нормативности русского пути). Но большевизм повел страну в другую сторону.

В Европе власть -- синтез конвенции (договора) и насилия. В России власть -- только насилие (сговор верхушечных групп не в счет). Хотя и здесь до 1917 года и между 1989--1999 годами делались небезуспешные попытки конвенциолизировать власть. Убежден, и современная ситуация подтверждает это, если мы, подобно большевикам, будем сохранять верность власти-насилию и искать легитимность где угодно, но не в Конституции, нас ждет катастрофа -- распад социальной ткани общества, институциональной системы, дальнейшая хозяйственная деградация.

-- В контексте сказанного вами, что такое модернизация?

-- Слова, слова... Призыв Медведева к модернизации -- это все равно что сказать: человеку по утрам надо чистить зубы и принимать душ. Вот половина поселков в Московской области не газифицирована. А мы строим Сколково, Сочи... Дороги лучше почините, хотя бы в Москве. Почему дорогу в "Шереметьево" не построили? А потому что им, начальству, этого не надо -- они летают из "Внуково". Почему не решают вопрос с пробками? Потому что это не их проблема, у них пробок нет. Почему раньше наука была нужна? Технические науки -- потому что было военное противостояние. Гуманитарные -- потому что идеологическое. Сейчас противостояния нет -- значит, и наука им не нужна. У меня в тяжелом положении громадный институт, роскошная библиотека, которая дороже всех сколковских компьютеров вместе взятых, драгоценные фрагменты русской культуры -- и всем абсолютно все равно. Проблема-то решаема -- изменить финансирование. Но финансирование не обеспечивают не потому, что денег нет, а потому, что им наша продукция и наша библиотека не нужны. Как, наверное, не нужна вся Академия наук. Слов нет, она не идеальна, но без нее России -- труба. Видимо, газовая...

-- С точки зрения историка, является ли русский национализм одним из ключевых вызовов России?

-- ...после войны сталинский режим некоторыми своими чертами напоминал национал-социалистический. Он словно подхватил знамя, выпавшее из рук немецких негодяев. По-настоящему проблема национализма встала во весь рост после 1991 года, когда русские в своем новом государстве составили более 80% населения. Больной, измученный народ, несущий основное бремя социальных перемен, не исключено, может пасть жертвой националистического искушения. Ведь как просто все свои беды списать на инородцев. К тому же русские в ХХ веке привыкли к объединяющей и объясняющей мироустройство идеологии; ныне она мертва, и национализм может занять ее место. Причем из-за идейной неразвитости национализма а-ля рюсс он будет примитивно-этническим. Он готов склеить воедино растущее социальное недовольство разных слоев и возрастов. Особенно это опасно в крупных городах -- наиболее мультикультуральных и мультинациональных. А именно в них все больше сосредотачивается наше население. Ну и, разумеется, национализм нерусских народов подогревает русский национализм.

А власть как будто этого не чувствует... Мне один влиятельный чиновник говорил: "Мы не знаем, что делать". Но они не имеют права на такие слова. Они блокировали выборы и тем самым легитимную возможность смены власти. Следовательно, претендуют на монопольную ответственность.

Я не знаю ни одного успешного режима, который функционирует вне рамок диалога "общество-власть". Мне скажут -- Китай. Но это не христианская культура. Там устойчивость и эффективность решаются иначе. Да и современный Китай "плюрализируется". Христианство же предполагает свободу воли, то есть выбора. В России произошел отказ от этого. Но если наносится удар по главному -- все, конец. Наш единственный шанс: возвращение и обретение свободы выбора. Иными словами, либерализм с русским лицом. То есть такой либерализм, который "вычитывается" и из русских достижений, и из либеральных достижений конца XIX -- начала ХХ века, горбачевско-ельцинской эпохи.

-- Сегодня все вдруг заговорили об истории и стали в ней крупными специалистами. Вот и программа была "Суд времени"...

-- Говорят, что у этой программы были неплохие рейтинги. Но вот в чем загвоздка. Практически во всех передачах телезрители с ошеломительным преимуществом голосовали за Сергея Кургиняна и его "свидетелей". А из уст этих людей -- интеллектуалов, ученых -- раздавалось такое!.. Казалось бы, после всего того, что мы знаем о зверском ленинско-сталинском режиме, это говорить невозможно! Но это и тема ответственности людей культуры за свои высказывания. Убежден, и русские, и германские "властители дум" во многом ответственны за победы большевизма и нацизма.

-- Можно ли говорить о том, что Россия переживает кризис исторической памяти -- история мифологизирована, адаптирована к текущим историческим задачам, нас призывают гордиться темными страницами собственной истории?

-- Кризис исторической памяти... Нет, скорее процесс ее обретения. Или кризис возвращения исторической памяти. Ведь поначалу большевики вообще лишили Россию истории (ее, кстати, и в школе, и в вузах не преподавали). Государство с вымышленным названием -- "СССР". Конституция 1924 года отказывается от фундаментального принципа, принятого во всем мире: государство "связано" определенной территорией, границами. Большевистские же теоретики распространяют потенциальный СССР на весь земной шар (кто за коммунизм, тот имеет право вступить в наш Союз). Но где-то около 1934 года режим начал "национализироваться". Правда, национализация на деле оказалась эксплуатацией прошлого с целью укрепления побеждавшего сталинизма. Она носила произвольный и фальсификаторский характер. Фактически от отказа от истории перешли к насилию над ней.

Великая Отечественная война вернула нам прошлое. Оказалось, что мы не СССР, а Россия, не Марлены, а Иваны, не "земшарная республика Советов", а "ты помнишь, Алеша, дороги Смоленщины", не "пролетарии всех стран...", а "Господи, помоги"... История вернулась к нам, когда чуть не проигранная советско-нацистская война стала превращаться -- подвигом народа -- в освободительную Отечественную.

В хрущевско-брежневский период процесс возвращения исторической памяти хоть и противоречиво и медленно, но несмотря ни на что, продолжался. Эпоха Горбачева-Ельцина вообще смела оставшиеся преграды на этом пути.

Естественно, что все это идет болезненно. Но откуда такой жгучий интерес к прошлому, просто какая-то "страна историков"? Сделаю предположение: все обращены в прошлое, поскольку нет убедительного проекта будущего. Так сказать, психологическое замещение. У России как будто ампутировано будущее, а это значит, что теряется, рассыпается и настоящее. Ведь если нет "завтра", то и "сегодня" обретает иной, неестественный, статус.

Так уже было в 1970-е, когда политические споры велись в форме литературных дискуссий. Ныне политическая конкуренция переносится в прошлое. Проективная энергия, динамика уходит в историю. Почему? Помимо "ампутированного" будущего господствующий режим нуждается в легитимности. Поскольку конституционно-правовая (формальная) легитимность по сути не работает (главное -- нет выборов, центрального момента всякой демократии), то остается историческая. Следовательно, важнейшая задача: выиграть битву за историю. Здесь Великая Отечественная -- главная надежда нынешних насельников Кремля. Ведь они действительно представляют собой постсоветскую Россию, а не антисоветскую. Причем постпозднесоветскую, брежневскую, а она вышла из войны. Как и вполне понятен ренессанс Сталина в обществе. Когда-то обыватель, устав от двадцатилетних (1914--1934) передряг, дал санкцию на Усатого, то есть пусть жесткого и страшного, но гарантирующего (так казалось!) порядок и определенность. И сегодня "Сталин" -- лекарство от этой вечно неопределенной жизни. Вместе с тем для части общества это и символ чаемого ими исторического реванша. Опасность в том, что, как говорил Поль Валери, история порою превращается в яд, которым можно отравить целые поколения.

05.12.2011

Советская посткоммунистическая Россиястатья

-- Автор: Пивоваров Ю.С.

-- Сборник: Россия на рубеже веков, 1991-2011

-- Год издания: 2011

-- Место издания: Росспэн Москва

-- Первая страница: 48

-- Последняя страница: 65

-- http://istina.msu.ru/publications/article/3139297/Добавил в систему: Пивоваров Юрий С? 2012 "... Апрель двенадцатого года"

-- Пивоваров Ю.С.

-- в сборнике Труды по россиеведению, место издания ИНИОН РАН Москва

-- ? ? 2012 О русском и советском: Взгляд из 2012 года

-- Пивоваров Ю.С.

-- в журнале Россия и современный мир, N 2, с. 6-29

-- ? ? 2012 Об исторической специфике русской власти

-- Пивоваров Ю.С.

-- в сборнике Россия и Германия. Общество и государство: исторический опыт взаимодействия, место издания РОССПЭН Москва, с. 141-157

-- ? ? 2012 Размышления о роли элит в русской истории

-- Пивоваров Ю.С.

-- в сборнике В поисках истины. Сборник к юбилею академика А.О. Чубарьяна, место издания Москва

-- ? ? 2011 "... И в развалинах век"

-- Пивоваров Ю.С.

-- в журнале Полис. Политические исследования, N 6, с. 52-78

-- ? ? 2011 Время методологического переопределения

-- Пивоваров Ю.С.

-- в сборнике Будущее нашего прошлого: Материалы Всероссийской научной конференции. Москва, 15-16 июня 2011 г, место издания РГГУ Москва, с. 200-213

Пивоваров Юрий Сергеевич Pivovarov_Yuri

МГУ имени М.В. Ломоносова, Факультет политологии, Кафедра сравнительной политологии, с 18 января 2010

доктор политических наук c 1996 года

академик РАН c 25 мая 2006 г.

Соавторы: Фурсов А.И., Зубов А.Б., Салмин А.М.

178 статей, 12 книг, 1 тезисы доклада, 6 членств в редколлегиях журналов, 3 членства в диссертационных советах, 2 учебных курса

Ю.ПИВОВАРОВ. СОВЕТСКАЯ ПОСТКОММУНИСТИЧЕСКАЯ РОССИЯ

http://enzel.livejournal.com/231384.html

"Мы живём в советской посткоммунистической России. Это главное, что я могу сегодня сказать о моей стране. Она перестала быть коммунистической, поскольку отказалась от этой идеологии, этого целеполагания, соответствующих институтов. А вот в качестве советской сохранилась, эволюционировав и перейдя в другой период своего советского бытования. Разумеется, когда речь идёт о "советском", совершенно не предполагается обсуждение темы "Советы как форма народовластия". Как "форма народовластия" (впрочем, исторически неудачная; так и не сумела по-настоящему развернуться ни в начале коммунистической диктатуры, ни в конце её) они были ликвидированы огнём четырёх танков утром 4 октября 1993 г. Под "советским" имеется в виду иное.

Советское - шире, глубже, значительнее, органичнее, устойчивее, опаснее коммунистического. Коммунизм во многом наносен, ситуативен, вымышлен, несерьёзен, функционален. Он и у нас, и на Западе (и, видимо, в Китае) заканчивается одним - "пролетарии всех стран маршируют в ресторан" (И.Бродский). Советское же - это то, во что вылилось русское в ХХ столетии. Не всё русское, подчеркну, но во многом и в большинстве (количественно) своём. Это - форма русского массового общества, продукт весьма своеобразной урбанизации, "красное черносотенство" (по терминологии П.Б.Струве, культурная борьба, борьба против культуры, сведение высокой культуры к примитивным её образцам и нормам; или, как по другому, хотя и близкому поводу говорил этот же мыслитель - "азиатский марксизм"), результат выбора 1917 г, долговременных террора и мировой самоизоляции и проч". (Тут, конечно, у Ю.Пивоварова возникает некое терминологическое противоречие, поскольку советское - не форма русского, а иная сущность, заменившая русское, но по сути он близок именно к такому пониманию, хотя и не проводит достаточно последовательно этой дистинкции - С.К.)

"Советское - это нерелигиозная цивилизация, мир, жизнь только посюсторонняя, полностью исключена идея личного греха, напротив, греховность вменяется "другому", торжествует презумпция виновности... Советское - это насилие par excellence, мир и жизнь-борьба". (Иначе говоря, советское есть совокупность устойчивых и массовых результатов попытки реализации коммунистического проекта на территории России, результатов, проявляющихся в материально-институциональной, социально-культурной и духовно-психологической сферах, т.е. это весь советский космос, целый мир советского человека - он сам в единении со своей средой обитания. Лечится ли советское, изживается ли, и за какой срок? Подвержено ли оно самораспаду и если да, то на какие составляющие? Вопросы, вопросы... - С.К.)

"Пытаясь понять социальную природу советской посткоммунистической России, невозможно пройти мимо войны - ВОВ (1941-1945 гг.). Власть просто мёртвой хваткой схватилась за неё. У нас всегда - и при коммунистах, и после - культ Победы (не культ Страдания и Победы, а лишь последней) был чуть ли не главенствующим в арсенале идеологическо-эмоционального окормления населения. В последние же годы он достиг каких-то умопомрачительных высот и размеров.<...>

Ну, в общем власть знает, что делает. Ведь если войну отдашь, забудешь, то и легитимности лишишься. Власть, режим, социальный строй всегда знают, где их корни. Знанием не научным, не рефлекторным, если можно так сказать, а животным, природным. Современная властная Россия, управляющий режим и господствующая социальность вышли из войны, являются её порождением, коренятся в ней. С первого, привычного взгляда это чушь какая-то. Разве нынешняя Россия не родилась из перестройки, событий 1991-93 гг., вообще 1990-х гг. и начала нового века? Да, и из них тоже. Однако в основе своей - из войны".

(Далее Ю.Пивоваров развивает, и довольно убедительно, концепцию двух последовательных коммунистических режимов - КР-1 и КР-2. Первый возник в 1917 г. и закончился в 1942 г. при превращении германо-советской войны в ВОВ, в огне которой родился КР-2. Ключевым событием для его укрепления был ХХ съезд КПСС. "Этот строй, пережив революцию конца 1980 - начала 1990-х гг., мутировав, существует и сегодня".)

"Теперь о революции 1989-93 гг., которая завершила эпоху коммунистического владычества в России. Сразу же обратим внимание на её отличие от революции большевиков 1917 г. Вне всякого сомнения, эта революция и Гражданская война были разрывом с прошлым.<...> Революция же конца ХХ в. разрывом не стала. Не стала по сути, по преимуществу. Мой тезис, напоминаю, заключается в следующем: постсоветская (в смысле посткоммунистическая - С.К.) Россия есть "законное" (и в юридическом смысле, и в генетическом) продолжение советской. А вот советская не была наследницей царской.

Хотя внешне разрыв был и во втором случае. Однако этот разрыв явился формой, способом окончательного становления того, что складывалось в стране в хрущёвско-брежневский период". (В этот период, пишет Ю.Пивоваров, сложился и массовый тип современного советского человека, советский модерный социум - С.К.)

"Но русский (в смысле советский - С.К.) модерный социум и русский модерный человек были (и остаются) в высшей степени специфическими. Воспитанные не в рамках религии, в условиях запрета на предпринимательство (в различных его обличиях), обязанные к "исповеданию" очень определённой идеологии, оторванные от мейнстрима мировой культуры и социальной эволюции они представляли (представляют) собой очень странный, малопонятный тип социальности. Его мы не встретим ни на Западе, ни на Востоке.

Это абсолютно советские люди, это - продукт коммунизма: made in USSR. В них мало русского в смысле традиций, корней и причастности к русской культуре. Если использовать мою терминологию, то они выросли в неприемлемой стране. Но являются единственным массовым, модерным человеком в русской истории. Этот человек энергичен, оптимистичен, смышлён, вненравствен, циничен и т.п. Он и построил современную послесталинскую Россию. Он и захотел ею пользоваться.

Более того, этот человек совершил невозможное. Властная верхушка этой модерной массы похоронила коммунизм - господствовавший социальный строй, но сохранилась сама и - в новых условиях - сохранила свою власть. Иными словами, системообразующий элемент пожертвовал системой ради спасения себя самого. Систему выбросили за борт как ненужный опасный балласт. <...>

Что же такое революция конца 1980 - начала 1990-х гг.? Это, прежде всего, борьба за освобождение номенклатуры от оков коммунистической системы. Господствовавший слой бессобственников-управленцев, управленцев-пролетариев восстал против порядка, лишавшего его права владеть и распоряжаться. Это была первая в мире победившая революция пролетариата". (Очень специфического пролетариата, надо заметить - С.К.).

"У нас собственников вообще не было. И наши менеджеры (номенклатура) сумели перейти в совершенно новое качество, сбросив с себя пролетарские оковы - принципиально бессобственническую систему. Кроме того, пролетарии-номенклатурщики захватили не просто собственность - они овладели властесобственностью, т.е. и государством, и экономикой. Вообще-то они пользовались всем этим и до революции 1989-93 гг. Но именно пользовались, а не владели и не могли передать в наследство своим детям. Теперь - могут.

Но неужели всё содержание революции конца ХХ в. сводится к апофеозу номенклатуры, которому предшествовали долгие годы труда, терпения, борьбы? Нет, конечно. Она была комбинацией трёх революций. Во-первых, удалась антиимперская революция (де-факто антирусская). Ленинская национальная политика взрастила новые нации, и они выступили против русского центра. Национальным окраинам России удалось то, что задавили в ходе Гражданской войны 1918-1920 гг. (Задавили лишь частично, зафиксировав псевдофедерацию на месте унитарной Империи - С.К.) Во-вторых, случилась криминальная революция - революция теневиков, бандитов, асоциалов, всякого прочего "мелкого люда" (и не только "мелкого"), которому система не давала "состояться" в полный рост. И, наконец, революция демократическая. Под её покровом и пошла в бой номенклатура. Права человека, правовое государство, политический плюрализм и толерантность, рыночная экономика и частная собственность, причастность к европейской цивилизации, высшие моральные (религиозные) ценности - вот что было написано на знамёнах освободительного, антисоветского (едва ли вполне, без оговорок, уместное тут определение - С.К.) и антикоммунистического демократического движения. У этого движения было два главных отряда - свободолюбивая интеллигенция (ядро - диссиденты-инакомыслящие) и прогрессивная номенклатура (от "партийных либералов" до современного покроя хозяйственников). Оба отряда в целом сформировались в 1960-80 гг. Один был ориентирован на политико-правовую и этико-эстетическую эмансипацию, другой - на экономическую и юридическую".

"В заключение скажу о двух проблемах, которые в обязательном порядке должны решить для своего нормального функционирования все государства и общества. Речь идёт и легитимности и самоидентификации". (Далее Ю.Пивоваров говорит о двух главных типах легитимности - исторической (традиционной) и конституционно-правовой (современной) и рассматривает то, как обстояли с этим дела в РИ, СССР и РФ. Если в РИ существовали оба типа легитимности в их обычном виде, то в СССР легитимность была идеологической, исходящей из догм марксистского учения, позже по-мародёрски дополненной Сталиным элементами русской исторической легитимности - "затоптав одно, фальсифицировав другое, установив монополию на эксплуатацию третьего". - С.К.)

"Государство РФ по типу своей легитимности резко отличается как от РИ и СССР, так и от современных классических государств. Поначалу доминантной легитимностью была констииуционно-правовая", идущая от конституции 12.12.1993.

"Что касается легитимности исторической, то РФ объявила себя преемником СССР. <...> В содержательно-историческом отношении выходило, что РФ есть "продолжение" СССР. И это соответствовало действительности. Ведь скоро выяснилось, что социальная природа РФ не антисоветская (как советская была антицарской), а постсоветская или, точнее говоря, некая новая стадия развития советского. <...> Таким образом, конституционно-правовая легитимность была дополнена легитимностью правопреемства РФ - СССР. <...>

Путинский режим, путинская система резко изменили ситуацию. Фактический отказ от выборов, смена модели избирательной системы, усиление внеконституционных институтов и процедур резко сократили действенность правовой легитимности. Полного отказа от конституции не произошло, но конституционно-правовая легитимность перестали быть существенной необходимостью путинского статус-кво. (Так правовым языком описывается государственный волюнтаризм - С.К.).

Здесь-то и оказалась сверхвостребованной легитимность историческая в качестве компенсации легитимности правовой. Однако правопреемство с СССР резко ограничило возможности исторического манёвра. К тому же было весьма опасно и невыгодно брать на себя ответственность за весь советский период. Поэтому, ритуально осудив сталинские нарушения социалистической законности, ошибки коллективизации и проч., игнорируя революцию, Гражданскую войну и т.п., сосредоточились на ВОВ. Именно её "назначили" главным источником легитимности современной России. <...>

Казалось бы, всё складывается неплохо. И новая конфигурация легитимности найдена. Однако это было заблуждением. Отказ от конституционно-правовой легитимности не может быть уравновешен акцентированной исторической. Обосновать суверенитет народа только подвигом и страданием войны, при всём их величии, невозможно. Конституционно-правовая легитимность по-настоящему меняется лишь на идеологическую. <...> Пожалуй, единственным возможным кандидатом является национализм. Мы ведь по-настоящему, всерьёз его ещё не пробовали. <...>

Что касается исторической легитимности, то из-за её ограниченного (редуцированного к ВОВ) характера она обладает ограниченной эффективностью. И во весь рост встают следующие вопросы: а дореволюционная (множество эпох, разнящихся друг от друга) история "наша"? Если да, то как же быть с советским периодом, который был содержательно, по преимуществу, отрицанием предшествующего? (Недопустимая для историка-правоведа неточность: "множество эпох" были национально-государственным единством, преемстенной последовательностью, тогда как большевизм осуществил полный разрыв с ней - С.К.) <...>

Как-то всё исторически зыбко, нет твёрдого упора и определённости. Следовательно, и историческая легитимность, которую так жаждет руководство страны, весьма проблематична, противоречива, непрочна.

Отсюда вывод: государство РФ не обладает необходимой для устойчивого функционирования легитимностью. Фундамент этого государства непрочен. Что произойдёт в таких условиях - неясно. Ситуация открыта для действий в разных направлениях. Хотелось бы надеяться, что мы изберём путь, ведущий к конституционно-правовой и адекватной исторической легитимности. Любой другой выбор, убеждён, означал бы низвержение в новый хаос, насилие и диктатуру".

(Далее Ю.Пивоваров рассуждает уже о самоидентификации общества, которая, как он считает, в современном мире основывается на гражданском праве, т.е. общество выступает в первую очередь как совокупность гражданских субъектов, отношения между которыми регулируются правовыми нормами через независимую судебную систему. "Её особенность в том, что она строится снизу и вверх (по социальной иерархии)". Альтернативой же ей выступают самоидентификации идеологические - коммунистическая, фашистская. "Важнейшее отличие идеологических самоидентификаций от гражданско-правовой в том, что индивид рассматривается исключительно как неотъемлемая часть целого, он не субстанция, но кирпичик для целого, его функция". При этом очевидным образом обходится стороной вопрос о национальной самоидентификации, о современной или будущей русской нации, будь то этнической или гражданской - С.К.)

"Приходится констатировать: российское общество явно не обладает гражданско-правовой самоидентификацией. В нём по-прежнему власть не отделена от собственности, доминирует властесобственнический (патримониальный) порядок, т.е. публичная и частная сфера не разведены. Отсюда импотентность судебной системы как таковой и использование её в качестве расправной функции властесобственности. Вместе с тем и собственность понимается у нас как инструмент удовлетворения хищнически-гедонистических инстинктов. <...> у нас собственность напоминает город или крепость, взятые штурмом и отданные (надолго или нет - как получится) на разграбление. <...> Русский (т.е. опять же советский - С.К.) собственник - оккупант и эксплуататор богатств страны.

Безусловно, такой расклад не может в долгосрочной перспективе гарантировать социальное спокойствие (равнодушие, апатию). Недовольство большей части населения, обездоленной и обескровленной, неизбежно растёт. Вот здесь-то, и мы уже говорили об этом, на первый план выходит (во всяком случае, готовится к этому) националистическая идеология. Национализм "униженного и оскорблённого" русского народа. Не исключено, что именно к нему, а не сияющему стеклянным блеском "городу-солнцу" Сколково и инновационно-модернизационной Кремниевой долине а-ля рюсс движется былой Третий Рим и недавнее "отечество трудящихся всего мира". (Цит. соч. Сс. 48-65.)

P.S. На этом препарирование сборника "Россия на рубеже веков. 1991 - 2011" завершается. Остальные шесть его статей внимания не заслуживают, их интеллектуальный уровень невысок, а то, что имеют сказать авторы, сомнительно и малоценно. В общем, это не "Вехи", но и на том, что получилось, спасибо.

Лекция академика Ю.С.Пивоварова в МГИМО

http://isolder.livejournal.com/562472.html

Стенограмма 1-й лекции Юрия Сергеевича Пивоварова, вышедшей в эфир на телеканале "Культура" в рамках проекта"ACADEMIA": http://isolder.livejournal.com/562472.html

Стенограмма 2-й лекции Юрия Сергеевича Пивоварова, вышедшей в эфир на телеканале "Культура" в рамках проекта"ACADEMIA": http://isolder.livejournal.com/562472.html

Добрый день! Мы с вами сегодня поговорим о русской истории в зеркале русской мысли. Как русская мысль реагировала на русскую историю. Что русская мысль думала о русской истории. Как участвовала в русской истории. Но сначала несколько слов о самой истории. Так сказать, субстанции, по поводу которой русская мысль что-то думала.

Во второй половине четвертого века и в начале пятого века нашей эры в Северной Африке жил епископ, который известен сейчас всему миру, -- Августин. Блаженный Августин. Епископ Гиппонийский. Да, один из отцов католической церкви и один из крупнейших христианских мыслителей человечества. Он сказал, имея в виду историю, что нету прошлого, настоящего и будущее. А что же есть? Есть прошлое настоящего, настоящее настоящего и будущее настоящего. То есть, все настоящее. Различные стадии настоящего. Я абсолютно убежден в том, что этот великий человек прав. Потому что история - это не какой-то там, какая-то вещь, которую кладут в запасник музея, а потом раз в тридцать-сорок лет достают, пыль стирают, показывают и опять убирают. История все время с нами. Она действует. То есть это наше настоящее. Только прошлое настоящего, настоящее настоящего, будущее настоящего. Так же, как человек всегда и в старости помнит молодость. И так далее. Да? Единый же человек, единая история. И мы живем в истории. И в этом смысле история абсолютно актуальна. Она нас делает. Она. То, что было пятьсот лет назад, например, в нашей с вами стране, по-прежнему определяет и во многом предопределяет нашу с вами жизнь. И так будет всегда. И не только у нас.

Еще очень здорово сказано о соотношении вот этого прошлого и настоящего истории... занимается это, этим великим английским поэтом, лауреатом Нобелевской премии. Он жил в середине двадцатого столетия. Томас Стернз Элиот. Это очень большое имя в литературе двадцатого столетия. Он сказал. Я читаю: "Прошлое так же видоизменяется под воздействием настоящего. Прошлое так же видоизменяется под воздействием настоящего, как настоящее испытывает направляющее воздействие прошлого". Представляете? Под воздействием настоящего меняется прошлое. Действительно, это так. История это то, что мы думаем об истории. Да? Например, сегодня, через десять лет после того, как начался двадцать первый век, мы совершенно иначе смотрим, скажем, на советскую историю, чем когда я был в вашем возрасте и думал о советской истории. Потому что сегодня становится как-то яснее. И сегодняшние мысли о прошлом, они изменяют, на самом деле, прошлое, которое живет с нами. Это поразительная такая... Как бы вам это сказать? Взаимосвязь различных эпох и времен. Но, что касается русской истории... То мы говорили вообще об истории. О русской истории, то она, действительно, удивительным образом специфична и своеобразна. Можно сказать, что любая история, любого народа такова. Но русская... Вот я всю жизнь занимаюсь русской историей. Она постоянно ставит как-то в тупик. Постоянно видишь какую-то, какие-то странности. Невероятные повторяемости. Как будто мы все время ходим по кругу. Это с одной стороны. А с другой стороны, каждая следующая эпоха опровергает предыдущую. Ну, например. Петербургское, Московское царство. Советское. Петербургская империя. Наша нынешняя, постсоветская. Советский Союз. Везде разрывы. Нету преемственности. И это тоже традиция. То есть, с одной стороны, повторяемость, а с другой стороны, как будто бы взаимоисключаемые явления. Это разрыв с прошлым. И это есть русская традиция. И отсутствие преемственности - это и есть русская как-бы-преемственность. Это совершенно поразительно. Или, например невероятная роль власти в нашей истории. Ни в одной, может быть, другой христианской культуре, а мы принадлежим к христианским народам, нет такого влияния власти. И наоборот. Какое-то совершенно слабое, вялое, не структурированное то, что мы называем "гражданское общество". То есть, мы с вами. Общество. Это все какие-то очень своеобразные, специфические черты русской истории. Их очень трудно понять с помощью западной науки. Ведь наука в нашу страну пришла с Запада, во времена Петра Первого. И стала развиваться во многом под западными влияниями. Да, вот вы, студенты, вы изучаете историю, политические науки, право. Вы ведь тоже читаете очень многие книжки, которые написаны на Западе и которые трактуют нашу с вами жизнь. И очень часто получается так, что эти трактовки, как говорят в науке, неадекватны. Потому что западные науки выросли на анализе собственного опыта. И не всегда работают при совершенно другом опыте. Это не только у нас, это вообще в не-западных обществах. Россия - это страна не западная. Это в Индии, в Бразилии, в Китае и так далее. То есть всегда возникает проблема понятийного аппарата. Проблема вообще инструмента, с помощью которого можно познать нашу историю. И вот здесь нам в помощь, слава Богу, есть, нам есть, на что опереться. Русская мысль.

Русская мысль. Это особый феномен. Это не значит, что русская мысль и то, что я вам буду сегодня рассказывать, и то, что я имею в виду под этим феноменом, что это вообще, что русские люди на протяжении тысячелетней русской истории думали. Нет. Это особый феномен. Он возник на рубеже восемнадцатого и девятнадцатого столетий. Ну, примерно два столетия назад. И он закончился примерно в середине двадцатого столетия. Вот когда я родился. Примерно в середине двадцатого столетия он закончился. То есть он прожил-то всего лет сто пятьдесят. Примерно, конечно. Всякие интеллектуальные явления трудно вставить в рамки жесткой хронологии. Но это примерно так. Причем, смотрите, это ведь очень интересные эпохи - конец восемнадцатого, начало девятнадцатого столетия. И середина двадцатого столетия. Что произошло на рубеже восемнадцатого и девятнадцатого столетия? Произошла Великая французская революция. Которая как бы покончила с тем, что говорили в семнадцатом, восемнадцатом веке. Вы студенты, вы изучаете эпоху Просвещения. Эпоха Прогресса. Вера в лучшее будущее. Отрицание Церкви. Становление какого-то нового человека. Становление современного мира. И вдруг все это кончилось гильотинами, кровью, которая там лилась, во Франции, по всей, по всей Европе. Кончилась каким-то страшным ужасом, конвульсиями. Да? Говоря красиво, корабль Просвещения разбился о штормы Французской революции. А русские люди ведь учились всему этому. Для них это была трагедия. Как это мы вам сто лет верили. После Петра ведь русские сто лет подражали и учились у европейцев. И вдруг все это рухнуло, и оказалось, что все эти замечательные идеи Просвещения привели к гильотине и к смерти тысяч и тысяч невинных людей. Надо иметь в виду, что Французская революция была не менее жестокой и кровавой, чем впоследствии наша Великая революция начала двадцатого столетия. А что еще произошло? А в это же время в Англии началась промышленная революция. Помните, да? Переход к пару. Пароходы, паровозы. Конец всяких разных ремесленных дел. И начало современного - промышленности, индустрии. Переход к индустриальному обществу. Мир совершенно изменился.

Мир стал меньше, потому что появляются поезда. Можно быстро ездить. Можно быстро плавать по морю. Можно больше производить, а, значит, и растет уровень благосостояния. То есть мир стал совершенно меняться. До этого он тысячелетиями был примерно одинаковый, что во времена Гая Юлия Цезаря, что во времена, там, я не знаю, Людовика Шестнадцатого, которому отрубили голову. Люди передвигались на лошадях. А уже через пару десятилетий они стали ездить на поездах и плавать на пароходах. Мир совершенно изменился. И все это тоже не могло как-то не зафиксироваться в русском сознании. Тем более, что я напомню вам, и вы это хорошо знаете, и мы уже отчасти об этом сказали, что все восемнадцатое столетие русские прилежно читали западные книги. Освоили иностранные языки, переводили с французского, немецкого на свой родной русский. Постепенно становились образованными европейцами. И вдруг мир стал меняться. Появлялось очень много нового. Ну, например, наполеоновские войны. Это же огромная мировая война, которая шла примерно двадцать пять лет. То есть после революции - эпоха страшной войны. А война всегда ставит под вопрос старые условия быта, старые условия существования, какие-то нормы морали. Люди меняются в ходе войны, рождается новый человек. И в области интеллекта, в области человеческого познания произошли изменения. Ведь тогда возникли такие крупнейшие идеологии, которые существуют сегодня. И они во Франции возникают. Естественно, Франция тогда - эпицентр всего нового, в начале девятнадцатого столетия.

Консерватизм. Это Шатобриан. Консерватизм. То есть, не надо бежать вперед. Не надо постоянно делать реформы. Консервировать. Охранять надо. Или либерализм, Бенжамен Констант, тоже Франция. Напротив, это свобода человека. Это тема свободы человека, выбора человека в мире. Романтизм. Ну, тут, конечно, и немцы поработали, и англичане. Здесь не французы. Романтизм - это, прежде всего, акцент на истории. Это идеализация каких-то прежних порядков. Но в Европе это были феодальные порядки. Это тогда. Кстати, в Европе начался туризм, когда люди стали ездить по старым замкам и смотреть на эти разрушенные замки и, значит, совершенно, так сказать, сходить с ума. Раньше ходили в паломничество к святым местам, а теперь исторические святые места и романтизм заявляют о том, что, вот, замечательная была раньше история. Сейчас, может быть, хуже. Надо туда смотреть. Да? Сегодняшний мир хуже. Или, например, в Германии рождается историческая школа права, которая говорит, что все народы развиваются по-разному. И, например, мы, немцы, у нас... Тогда еще не было единой Германии. Совершенно другие правовые институты. И мы наше право поэтому, историческая школа права, должны строить на изучении этих своих институтов. То есть появляется тема самобытности, оригинальности каждой страны, а не то, что все вовлечены в единый поток. Вот масса всего этого не могла не будоражить русский ум. Но были и русские причины для возникновения оригинальной, самобытной, очень важной русской мысли, необходимой для самопознания. И вот я назвал, может быть, ключевое слово из того, что я сегодня хочу сказать. Что русская мысль - это опыт коллективного самопознания России.

Это несколько поколений блистательных, культурных, образованных русских интеллектуалов занимались темой, что делать с Россией. Россия и есть тема русской мысли. Ее предмет, ее проблема. Это не там, как на Западе, где методология, гносеология. Гносеология - учение о познании. Какие-то квалификации понятий. Что для немцев особенно характерно. Нет. Россия. Ее совершенно необычная судьба. Ее какое-то удивительное своеобразие в мире, вот это понятие. Это становится предметом размышлений нескольких поколений блистательных русских людей. Но я еще раз скажу, были специфические русские причины для возникновения русской мысли. И, конечно, многие из них крылись в том, что сделал Петр Первый. Петр Великий. Его реформы, о которых мы все хорошо знаем. А что произошло в ходе его реформ? Василий Осипович Ключевский, первый наш историк, то есть самый лучший наш историк, говорил: "Из реформ Петра вышли не два смежных периода нашей истории". Смежных - то есть был один, потом другой. Они смежные. "А два враждебных друг другу направления. Два враждебных склада мысли, которые были обречены на борьбу друг с другом". Ну, говоря более простым языком. Ключевский-то писал более ста, лет назад, вышло две России. Одна Россия - это, вот, Россия "Евгения Онегина". Мы все читаем. Россия, которая говорила по-французски, одевалась во французскую одежду, ела французскую еду, жила... Французскую, в общем, европейскую. Жила в европейских домах. И, в общем, чувствовала себя совершенно, так сказать, европейцами. И тот же Пушкин, как мы знаем, думал по-французски, писал по-французски, объяснялся в любви по-французски, молился Богу по-французски и так далее. Это было нормально для русской аристократии.

Французский язык Льва Толстого в "Войне и мире". Помните? В подстрочник идет французский язык.

По оценкам французов, это потрясающий французский язык, которым далеко не все французы в то время владели. Вот, так сказать, насколько русские преодолели и взяли себе всю эту европейскую премудрость. Это, вот, одна культура. Это культура европеизированных верхов. А с другой стороны, это основная масса людей. Это крестьяне. Это священство. Ну, за исключением иерархов. Это купечество. Это мещане, то есть жители города. Основная масса российского населения осталась, говоря, опять же, языком "Евгения Онегина", "верна заветам темной старины". "Заветам темной старины". Это такая старомосковская субкультура. Традиционалистская, традиционная. Жизнь, быт, язык, одежда, нравы. Они зафиксировались, как будто это шестнадцатый век или семнадцатый век. То есть ничего не изменилось. Вот эти две России. И они встали друг против друга. Они были абсолютно враждебны. Этнически это были одни и те же русские. Вернее, люди тех народов, которые населяли тогда Российскую империю. Но ментально, вот здесь, и психически, это были совершенно разные люди. И это была дикая совершенно проблема. И, например, впоследствии, уже в двадцатом столетии, Николай Александрович Бердяев, один из крупнейших наших мыслителей, скажет, что это была бомба с часовым механизмом, которую Петр заложил под фундамент русской истории. И когда время пришло, когда часы натикали столько, на сколько были включены, раздался взрыв. Страшная русская революция начала двадцатого столетия. А немецкий философ Карл Маркс, когда-то очень важный для нашей страны...

Марксизм - господствующая идеология, когда-то написал: "Настанет русский 1793 год". 1793 год - это апогей якобинского террора во времена Французской революции. То есть, для него это метафора ужаса и террора. "Настанет русский тысяча семьсот девяносто третий год. Господство террора этих полуазиатских крепостных будет невиданным доселе в истории. И покончит с мнимой цивилизацией, возведенной Петром Великим". "Мнимая цивилизация". Цивилизация, выросшая не на своих корнях. Вот что Петр привнес в русскую культуру.

И вот эта основная масса людей, находящаяся в крепостном праве, у которых совершенно иные представления обо всем, и которые еще и эксплуатируются этой верхушкой. То есть это страшное противоречие. И русская мысль не могла не ответить на это противоречие. При этом уже в восемнадцатом веке бомба рванула. Не та, о которой говорил Бердяев, а другая. Это пугачевское восстание, о котором мы помним. Да? Помните? Начало семидесятых годов, правление Екатерины Второй.

И это страшное восстание. Это пугачевщина, которая захватила всю Россию. И ведь смотрите, что было замечено уже тогда. Когда пугачевские войска вступали в какое-нибудь имение дворянское, во-первых, они уничтожали всех дворян. Всех. Маленьких, старых, средних. Всех мужчин, женщин, детей, стариков и так далее. И уничтожали все предметы культуры, которыми пользовались дворяне. Они не то что брали себе их одежду или их мебель, или, там, что-то несли на базар, чтобы продать, или чем-то использовать. Нет. Музыкальные инструменты уничтожались. Какие-то астрономические приспособления уничтожались. Мебель рубилась, сжигалась. Одежда сжигалась и так далее. То есть они уничтожали все элементы вот этой чуждой им культуры европеизированных верхов. Вот этой, дворянской заимствованной культуры. Именно в них они видели источник эксплуатации. Именно это все казалось им нечестивым. То есть страшное противоречие. А ведь эта культура, культура дворянская, уже тогда стала порождать театр, музыку, литературу. Расцвет был в девятнадцатом веке, но уже в те времена, при Екатерине, подъем был ощутим. А для большей части народа вот эти вот дворяне были чуждыми. Они были враждебными. Они были не русскими. И это навсегда зафиксируется в русском сознании. Во время революции семнадцатого года, если человек шел с французской книжкой по улице, его могли убить. Если же человек шел в пенсне, там, и в шляпе, его могли убить. То есть вот это вот по- другому одет, читает другие книжки, мне недоступные. Это что-то такое неприемлемое. И вот это Петр заложил. И пугачевщина показала, насколько не соответствуют два этих мира. Дворяне страшно испугались.

Александр Сергеевич Пушкин, величайший русский человек, и замечательный историк. Человек с каким-то невероятным историческим нюхом и очень таким точным, и очень таким трезвым. Когда Николай Первый разрешил ему, первому частному гражданскому лицу в России, то есть не по работе, а просто потому, что он не хотел, пойти в государственные архивы, то он начал заниматься, как мы знаем, историей пугачевского бунта. Потом уже "Капитанская дочка" и так далее. А Пушкин принадлежал к третьему поколению тех дворян, которые пугачевцы резали напрочь. То есть, дворяне в лице Александра Сергеевича. Он себя чувствовал дворянином и представителем этой культуры. Недаром в лицее у него прозвище было Француз. Он был весь... Хотя он никогда не бывал на Западе, но он был совершенно весь проникнут вот этой вот культурой Запада. И являясь во многом результатом не только нашего духовного развития, но, разумеется, и духовного эстетического развития Запада. Так вот, он пошел туда и написал об этом, и показал эту страшную пугачевщину. И это тоже очень важное событие. Что еще способствовало появлению русской мысли? Дело в том, что в 1762 году... Скоро будет двести пятьдесят лет. В России появились первые свободные люди. Кто такие? Дворяне. Петр Третий. Вы, наверное, помните такое недолгое время, это был муж Екатерины, которого она потом убила и села, так сказать, на тридцать, сколько там, четыре года сама на престол. Он правил всего полгода. Он был такой, вроде бы, неудачный, ненормальный и так далее. Но при нем было принято важнейшее событие. Важнейшая, скажем так, реформа. Какая? Восемнадцатого февраля 1762 года вышел манифест о вольности дворянской.

Дворян освободили от крепостного права. Дворяне ведь тоже были закрепощены. Они должны были с пятнадцати лет, мальчики... Девочки, конечно, тогда в игре не участвовали. Мальчики должны были служить, причем, на воинской службе. Потом только стали решать, если плохо себя чувствует, на гражданской. Но служить, как только пятнадцать лет, и садись на коня, и служи царю-батюшке, пока, так сказать, не помрешь, или там, глаз не выбьют, ухо не оторвут и так далее. Они тоже были крепостные. У них тоже не было свободы. У них не было свободного времени ни для чего. И тут дворянам говорят: "Ребята, вы свободны. Делайте, что хотите. Можете ехать за границу. Служить там. Потом возвращаться. Можете служить. Можете вообще только охотиться или вино пить и так далее". Появились свободные люди. И эти свободные люди не все же уехали. И не все же стали только пить вино и охотиться. Многие стали думать. Появились дворянские гнезда. Помните "Дворянское гнездо"? То есть обустроенные красивые дома с библиотеками, с театрами, с музыкой. Началась дворянская культура, которая по-настоящему заплодоносит в девятнадцатом столетии, вот вся эта культура Пушкиных и Чайковских, Достоевских и Толстых, которые вышли из дворянства. Но для этого должны были появиться эти свободные люди. Русская мысль - это плод творчества свободных людей. Только там, где есть свобода, есть подлинная мысль. И есть подлинное понимание, хотя бы попытка понимания основных проблем общества.

Не случайно я сказал, что русская мысль умрет примерно в середине двадцатого столетия. Потому что в середине двадцатого столетия умрут последние свободные русские люди. Где? В эмиграции. Тех, кто останутся здесь, в сталинской России, будут нещадно уничтожать. В лучшем случае они замолчат и будут мимикрировать под дурачков каких-нибудь или, там, я не знаю. Перестанут думать, а будут заниматься чем-то другим. То есть вот там закончится. Но начинается это как результат освобождения группы русских людей. Появилось свободное время. Появилась возможность думать, работать и ощущать себя. А при этом ведь еще крепостные на тебя работают. То есть ты не думаешь о хлебе насущном, как правило. Соответственно, появились все условия для существования профессиональной мысли. Но, кстати говоря, это событие во многом привело к пугачевщине. Потому что крестьяне не поняли, чего это их, хозяев наших, освободили, а мы по-прежнему должны на них работать. Потому что крестьяне-то думали, что мы работаем на дворян, потому что они батюшке служат. А теперь, раз уж они батюшке не служат, чего ж мы будем на них работать? И недаром, да, вы помните, что Пугачев говорил, что он Петр Третий, что он, там, хотел освободить крестьян, да его за это и убили. И так далее, и так далее. В этом же кроется вся эта штука. И вот еще ужасная тема крепостного права, которое довлело русским умам. Тот же Ключевский Василий Осипович скажет: "Освободив восемнадцатого февраля дворян, надо было девятнадцатого февраля освободить крестьян". Так и произошло, -- говорит он. Девятнадцатого февраля начались девяносто девять лет, тысяча восемьсот первого года, крестьян освободили. Помните?

Крестьянская реформа при Александре Втором. Ключевский считал это величайшим событием русской истории. Но девяносто девять лет мы проиграли. Девяносто девять лет, с точки зрения Ключевского, Россия упустила. И упустила, в том числе, и промышленную революцию. Вот наша экономическая отсталость. Потому что при крепостном труде невозможно никакого подлинного экономического развития. Кстати, двадцатое столетие показало это. Все успехи сталинской России были построены на новом крепостничестве, на новом рабстве народа. И они рухнули через несколько десятилетий, потому что не устояли, когда мир перешел к новой фазе развития. А крепостническая советская Россия была не способна перейти к этой электронной, информационной революции, постиндустриальному обществу. То же самое было тогда. Петр мощно толкнул Россию экономически на крепостнических началах. Но когда началась промышленная революция, революция свободных людей, в России их не оказалось. И девяносто девять людей... Девяносто девять лет мы отставали. И надо было это обдумать. Что делать с крепостным правом, это была одна из важнейших тем русской истории. И вот начинается девятнадцатое столетие. И являются два гения, с которых мы можем начать, ну, что ли летоисчисление того, что я называю русской мыслью. Это Николай Михайлович Карамзин и Михаил Михайлович Сперанский. Но меня могут спросить: а что, русские люди раньше вообще ничего не думали? Думали, конечно. В восемнадцатом столетии были уже люди, которые пытались думать. Но в основе своей это было не очень ярко, не очень оригинально. В основе своей это было в подражание Западу, по-прежнему все-таки. А что до этого? А до Петра они думали? Ну конечно, думали русские люди не хуже других. Они всегда думали. Но тип той культуры, который был раньше, до Петра Великого, не предполагал вообще никакой отдельной мысли. Это была культура религиозная. Сакральная. Традиционалистская. Это был такой период развития русского общества, который, еще раз скажу, не предполагал выделения мысли в особую сферу. Надо сказать, что все народы прошли. Просто некоторые раньше выходят из этого состояния, как, например, европейские народы, создавая почти тысячу лет назад свои университеты. Или опираясь на споры в церкви. В силу определенных тех или иных исторических условий, событий, причин, о которых мы сегодня говорить не будем, в России этого не было. И поэтому, к тому моменту, когда появился Петр, конечно, уже были какие-то люди, которые задумывались и что-то предполагали, и что-то думали.

Но вот, то, что имею в виду я, такая очень четкая и ясная, определенная современная саморефлексия, самопознание, самопонимание, этого не было. И вот это рождается как раз в начале девятнадцатого столетия. Это царствование Александра Первого. Помните, как у Пушкина: "Дней Александровых прекрасное начало". Когда молодой царь, двадцатичетырехлетний, придя на престол, он открывает России новые горизонты. Он предлагает России делать реформы. И все у России, так сказать, цветет весной, поэты воспевают, все счастливы. И являются два гения. Карамзин и Сперанский. Сначала несколько слов о Николае Михайловиче Карамзине, которого, конечно, все вы знаете. Потому что его даже в школах проходят и в курсе русской литературы. Там, "Бедная Лиза", "Марфа Посадница". Это человек, который начинал как литератор, как журналист. Который написал гениальную книгу "Записки путешественника", когда он проехался по Европе, по революционной Европе. Он был фантастический, фантастический человек, который сумел сделать, сумел сделать свое гениальное дело почти во всех отраслях русской культуры. Он создатель современного русского литературного языка. Не Пушкин.

Пушкин уже пришел на готовое. Он его усовершенствовал. Он наложил на этот язык свою гениальность. Вот свою такую неповторимую пушкинскую печать, и все люди заговорили по-пушкински. Но уже до этого Карамзин стал писать так, как пишет Пушкин. Если вы посмотрите Карамзина за пятнадцать лет до Пушкина, это уже язык Пушкина. То есть это практически наш современный русский язык. Если сравнить, например, Карамзина и его современника, но чуть более старшего, Гавриила Романовича Державина, это как будто две разных эпохи. Державин - величайший русский поэт. Он весь еще в старом русском языке, в архаичном. Появляется Карамзин и говорит современным языком. Почему я говорю о языке? Если нет языка - нет культуры. Вот если б меня спросили, "господин профессор, вот уже сейчас, в две тысячи десятом году, что у России есть на самом высоком мировом уровне?" Я скажу: "Язык". Не газ и нефть. Не ракеты. Не территория. Как мы знаем, территории теряются, газ и нефть можно исчерпать, ракеты заржавеют. Русский язык, который был создан Карамзиным. Но не только им одним. Просто так история сложилась, история русской культуры, что через Карамзина Россия говорила тем языком, на котором я сейчас говорю, а вы записываете и слушаете. То есть, это человек, который внес здесь невероятный вклад. Это был один из первых русских журналистов мирового уровня. Он создал журнал "Вестник Европы". Это человек, который занимался тем, что он писал о том, что происходит в мире. Он писал обзоры из западных книг, журналов, газет-рефератов и так далее. Он вводил в русскую культуру западное, европейское, просвещенное знание. Кстати, это был человек из города, который подарил России довольно много гениев, Симбирск. Симбирск. Оттуда вышел Иван Гоначаров, как мы знаем. Владимир Ленин, Александр Керенский, целый ряд еще знаменитых людей. Это такая корневая, как мы знаем, Россия. Во всяком случае, для русского девятнадцатого или восемнадцатого столетий. И вот этот Карамзин в начале двадцатого столетия, уже обладая всеми, так сказать, культурными позициями, вдруг начинает писать - что? Историю государства российского. Он становится первым профессиональным русским историком. Обрабатывая летописи, стягивая к себе абсолютно все, в свой кабинет. А писал он здесь, у нас, в Москве. В Подмосковье. Значит, в имении своего родственника, князя Вяземского. В Алсуфьеве. И он пишет эту историю. Причем, заметьте, он пишет как гражданское лицо. Это тоже новация. Ему никто не поручал. Он не придворный историограф. Он не какой-нибудь генерал, там, по службе. Он просто гражданское лицо. И вот тоже интересно. Карамзин, это имеет отношение к русской мысли. Это первый человек в России, который стал что-то делать не по поручению власти, а потому что он считал, что нужно делать. И, кстати, зарабатывать стал. Сам. И стал жить не на деньги, которые получал со службы, как жила вся Россия, а за продажу своих произведений. Помните, как потом у Пушкина: "Не продается вдохновенье, но можно рукопись продать". Вот Карамзин стал продавать рукописи. Он первый профессиональный литератор, свободный человек. Гражданское общество. Так начинается русская мысль.

Русская мысль начинается как становление русского гражданского общества. И все это происходит через Николая Михайловича Карамзина. Ну, впоследствии его карьера сложится иначе. Александр Первый заметит этого незаурядного человека. Сейчас скажу, как. И он его пригласит в Царское Село, чтобы он был поближе, и Карамзин станет очень близким человеком к Александру. А история их знакомства тоже очень интересная. Дело в том, что в начале века, как мы уже говорили, Александр пытается проводить реформы. И здесь главный человек - Сперанский, о котором мы будем говорить чуть позже. А Сперанский и Карамзин очень связаны между собой. И вот многим это не нравилось, эти реформы. Многие видели в них французский дух. А к чему приводят реформы по французскому типу? К революции. И многие боялись. И Карамзин принадлежал к этой группе консерваторов, осторожных людей, которые не верили, что Александр и Сперанский могут что-то сделать. Они ошибались. Мы это скажем потом. Но, тем не менее. И вот, он нашел такого человека, созвучного ему по мыслям, в сестре Александра Первого, Екатерине Павловне. Это была дама очень близкая к своему брату. Они были ближайшие друзья. Которая жила в Твери, где был губернатором ее муж, принц Ольденбургский. И она несколько раз общаясь с Карамзиным, сказала: "Слушайте, Николай Михайлович, мой брат (то есть, император) должен знать Ваши мысли. Напишите". Он взял и написал. Это называется "Записка о древней и новой России, в ее гражданском и политическом отношении". Это страничек сто примерно.

Ну, написал. И в тысяча восемьсот девятом году Екатерина Павловна устроила свидание. Александр приехал в Тверь, и Карамзина вызвали из Москвы. Карамзин читал ему куски из этой работы, куски из "Истории государства Российского". Александру Первому это не понравилось. Он был очень холоден. Когда они расставались, он сказал, что я не согласен с вашими взглядами, но отдайте мне "Записку", я почитаю. И уехал. И постепенно Александр влюбился в эту "Записку". Постепенно она его взяла. Она

пронзила его. Он стал переходить на эти же позиции. И поэтому реформатора Сперанского потом выбросят, а Карамзина, охранителя, значит, к себе приблизят. И вот он переедет в Петербург и станет очень близким человеком для Александра Первого. Причем... тоже вот судьба русской мысли. Это люди, которые очень... И в этом смысле Карамзин показательная, такая нормативная, первая судьба.

Поэтому можно на ней остановиться. Вот он по собственному почину начинает заниматься русской историей. Потом он по собственному почину начинает заниматься анализом текущей политики, что цари делают, и начинает их критиковать. Русская мысль сразу возникает как критика власти. Сразу же. Как критика власти. Общество не согласно с тем, что делает власть. И власть уже вынуждена прислушиваться. Времена меняются. То есть еще недавно Радищева, как вы знаете, куда отправили. Да? Или Новикова, просветителя, при Екатерине Второй. Здесь уже власть слушает. А Карамзин говорит очень жесткие... Мы сейчас скажем об этом. И очень такие, критичные вещи говорит по отношению к власти. Но когда уже Александр его полюбил и приблизил, то Карамзин играет, начинает играть при нем громадную роль. А какую громадную роль? Ну, например, Александр думает: дать Польше конституцию или не дать?

Он спрашивает Карамзина. Конституция дается. Или он думает, как поступить с тем-то или с тем-то. И даже вещи интимного свойства, то есть личной жизни. И он, так сказать, идет к Карамзину. Он не идет исповедоваться к священнику, а идет к Карамзину. Но, более того, даже женские особы, даже женщины из императорской фамилии бегут к Карамзину и рассказывают о своих любовных приключениях или неудачах семейной жизни. Он становится исповедником царской фамилии. Он и говорит им, что делать. В политике, там, в экономике, в бюрократических назначениях. И одновременно он даже исповедует их и учит их, как жить личной, частной, приватной, интимной жизнью. Это поразительная вещь. Но интересно, что эта поразительная вещь, вот такой вот, как бы учитель царей, учитель власти, она продолжится дальше. Посмотрите русскую историю. Гоголь впоследствии. Помните "Выбранные места из переписки с друзьями", где он будет учить, что должен делать губернатор или его жена. Что должен делать министр или его жена. Потом Достоевский в "Дневнике писателя" будет говорить: внешнюю политику надо так делать, а внутреннюю политику так. Потом Лев Николаевич Толстой позволит себе учить Николая Второго, что не надо проводить столыпинские реформы и разговаривать с ним сверху вниз. И цари будут слушать и бояться. Потом Горький появится и будет Сталина неудачно и Ленина учить, что, мол, там террор смягчить или, наоборот, усилить. А потом Александр Исаевич Солженицын, вот уже при вашей жизни. Да? Когда он был помоложе, он писал письма вождям. Он потом, когда приехал, выступал по телевизору и учил русских людей, русскую власть, как надо жить. Вот эта традиция, которую потом обрела русская литература и русская мысль.

Часто литераторы - мыслители, вот, как Карамзин, это одно и то же. Или как Достоевский, или как Солженицын, или как Толстой, или как Пушкин. Это часто одно и то же. Они учат власть. А что, откуда, почему это? Я хочу вам напомнить, что в православной культуре традиционной, помните, была такая фигура - старец? Старец, да? Это был такой очень... монах. Он не имел чины церковные особенно большие, монашеские. Но это был духовный человек, которого все очень уважали, которому была открыта какая-то истина, чувствовали все. И даже самые крутые цари, типа Ивана Грозного, Ивана Четвертого, ездили к старцам, спрашивая их, как быть, и слушались. И боялись. И каялись. И исповедовались, и так далее. А вот уже в рамках светской культуры, культуры просвещения, культуры современной, нашей с вами, появляются фигуры таких вот светских старцев. Многие из них потом бороды такие завели. Карамзин-то еще нет. И Гоголь, и потом уж и Толстой, и Достоевский, Александр Исаевич Солженицын. Они с бородищами, как старцы, явятся и будут такими старцами учить власть. Это все начинается с Карамзина.

Но вернемся к его "Записке о древней и новой России". А что, собственно говоря, в ней было? Что он там такого написал? А он написал такое, что при царях ее никогда не публиковали. Никогда. Она была практически не известна русскому обществу. Никогда при царях нет. Так, какие-то выжимки, какие-то кусочки. А частично ее опубликовали лишь перед революцией. А потом опять при советской власти перестали публиковать. И вновь, по-настоящему, полным текстом опубликовали уже во времена Горбачева, когда была гласность, перестройка, свобода и так далее. То есть, это удивительное произведение, которое двести лет практически русские люди не знали. И, тем не менее, это произведение произвело огромное влияние на все. Это был манифест русского консерватизма. "Записка о древней и новой России, ее гражданском и политическом отношении". Так начинается русское охранительство. Так начинается великий русский консерватизм. Смысл консерватизма заключается в том, что если общество не готово к реформам, лучше их не делать. Всякая реформа - это всегда риск. И это не благо. Реформа - это последнее дело. К реформе надо прибегать только тогда, когда уже других методов нету. А каких других методов нету? Карамзин был теоретиком, идеологом, певцом, представителем вот этого самого гражданского общества. Он считал, что общество должно развиваться само, изнутри, органично. И власть своим хирургическим ножом должна внедряться в это общество очень осторожно. То есть всякая реформа, это лишь... Ведь мы идем к хирургу и врачу, идем лечиться и на операцию, когда нам больно, плохо. А так мы стараемся, так сказать, этого не делать. Так примерно думал Карамзин и по отношению к обществу. Поэтому он считал, что реформы, которые затеял Александр Первый со своим первым министром Сперанским, они опасны для русского общества. Они инородны. Это известно, что после каждой операции человеческий организм год или полгода приходит в себя. А внедрение нового органа вообще часто не совместимо. Примерно так же, разумеется, все эти медицинские аналогии принадлежат мне, а не Николаю Михайловичу, но примерно так же он думал о всяком таком реформизме, прогрессизме и так далее. Очень надо действовать осторожно. Это первый русский консерватор. Первый русский охранитель. И вообще, в нашей традиции к нему относятся плохо.

Я должен вам сказать, что, конечно, это великие люди, потому что они думают об обществе. Я уже в своей жизни пережил несколько очень серьезных, радикальных реформ в политике и экономике, и не могу сказать, что все они были благодетельны для меня, тогда представителя гражданского общества, как для обычного человека, и для моей страны. Карамзин прекрасно это понимал, потому что он знал опыт Французской революции. Когда крутыми реформами, революционными мерами разрушили французское общество, которое столетиями слагалось. Хотя имело, конечно, недостатки. И в этом смысле он призывал к осторожности, к чуткости. Это одно. Второе. Как он пишет. Когда он пишет историю, как он ее называет? "История государства Российского". Он не называет ее "История России" или "Российского общества" или "Российская история". То есть, что он делает? Он редуцирует. Слово "редуцирует" понятно, да? То есть сводит, сокращает русскую историю к истории русской власти. К истории русского государства. Он первый говорит о том, что власть есть центральная идея, центральный институт, центральная категория русской истории. Недаром он... А он же художник, он гениальный художник. Он рисует фигуру Ивана Третьего, это дедушка Ивана Грозного. Это конец пятнадцатого, самое начало шестнадцатого века. При котором Московское царство поднимается из небытия и становится великой европейской державой. Он рисует его красками такого... вот он, великий человек, который создал, эта великая власть. И он говорит, что самодержавие, как он говорит, -- это палладиум России. То есть самодержавие - это вечный институт для России. Что русская власть не должна быть ограниченной ничем. Ну, говоря языком, парламентом, судами и так далее. Русская власть должна быть неограниченной. Потому что вся история русской, русская история - это история русской власти. И русская власть, когда она сильная, когда она крепкая, когда она мощная, только тогда она может обеспечить России процветание. То есть, с одной стороны, развитие гражданского общества. Но и власть, которая стоит и блюдет, и наблюдает, и учит, и так далее. И он говорит, что, вообще, история русской власти - это постепенный переход от жесткого самовластия, жестких таких форм управления, к

более мягким, просвещенным, умеренным. И что власть, русская власть, она хороша тем, что она не зависит ни от какого сословия. Она для всех. Для всех классов, сословий, социальных, профессиональных групп и так далее. Это, так сказать, такое отеческое правление. Как отцу, все его дети - старшие, младшие, более глупые, менее умные, -- дороги. Так и власти дороги все представители общества. И он говорит, что за всю историю русских царей, только два были выродки. Это Иван Грозный и Павел. Ну, Павел, это вот отец Александра, сын Екатерины, при котором Карамзин жил. А так, в принципе, -- говорит он, -- безусловно, Россия всегда спасалась самодержавием. Поэтому отбросьте все эти ваши конституционные мечтания, все эти ваши французские затеи, это приведет никуда Россию. И дальше он говорит, что нельзя править так, как правит Александр Первый. Ну, он не может ругать впрямую Александра Первого. Он ругает его министров, не называя Сперанского. И здесь это тоже начало. Мы отчасти об этом говорили. Впервые в русской культуре, в русской мысли появляется официально признанный критик. А критиковать можно. Можно иметь собственную позицию. И "Записка о древней и новой России" -- это первая в русской культуре манифестация собственной позиции. То есть проявление ее. Которая повлияла на ход политических дел. Он прекратил реформы. Александр Первый... мысли о реформах.

И что еще создал Карамзин? Он создал первый вариант мифа о России. Первый вариант мифа о России. Он нарисовал идеальный образ России. Вот самодержавие замечательное. Вот отказ от непродуманных реформ. Вот, дальше он говорил, повторяя то, что говорили в Германии люди. Что если вы хотите дать русским законов, поищите их не в римском праве, а поищите их в русских традициях юридических. Он говорил о том, что всякие учреждения хороши только там, где они рождаются. И то, что родилось в Англии, хорошо для Англии, но совсем не будет работать здесь. То есть давайте и здесь пути институциональных реформ, изменение институтов, введение новых органов власти, -- давайте делать с опорой на наши традиции. Он говорит такие вещи, очень важные. Но важнее всего вот этот миф. Он противопоставляет идеальную им Россию, нарисованную им в "Истории государства Российского", в этой "Записке", в каких-то своих литературных трудах. Той наличной России, которая была. И сравнивает их, и говорит, что Россия та, реальная, эмпирическая Россия, по которой он ездил, воздухом которой он дышал, которую он видел своими глазами, с людьми, с которыми он общался всю свою жизнь, -- это какая-то поврежденная Россия. Это Россия какая-то не та. А вот есть некая идеальная Россия, которую он рисовал в своих историях и в этой "Записке". Вот к этой России нам надо стремиться. Это миф. На этом будет построена вся русская мысль впоследствии. Потому что, что будут делать? Ну, например, будут говорить: вот, до Петра было замечательно, а сейчас стало плохо, после Петра. И создаются мифы о допетровской России. Это впоследствии, это не он. А вот нынешняя Россия плохая, она должна стать, как до Петра. Или, наоборот: до Петра все было ужасно, кошмарно. Отвратительные бояре толстопузые, косность, зависимость от всего и вообще, отсталость. И вот пришел Петр со своими птенцами из гнезда Петрова, началась. И такая жизнь, противопоставляется косная старая Московская Русь великолепной Петербургской. А потом дальше пойдут. Европа, которая гниет и отстает. И мы, которые прекрасные, идеальные. И, значит, будем как мы, и не будем ничего европейского. Или, наоборот, Запад чудесный, просто какой-то такой райский Запад, а мы отвратительные, дураки, дороги плохие, все воры. Вот Гоголя почитайте. Все ужасно, и прочая, прочая. То есть русская мысль становится мифологичной.

Миф. Мифотворчество. Мифологизм. Конструирование мифа. С разными плюсами и минусами. Это не важно. Но важно, что каждый раз сравнивается что-то идеальное, на самом деле не существующее, с чем-то реальным. Причем этому реальному придаются еще какие-то карикатурные, отвратительные черты, дополняются. Это сохранилось в нашей мысли по сей день. В любой газете, в любой телевизионной программе мы можем это услышать, в наших разговорах и так далее, и так далее. Когда мы говорим: да нет, у нас всегда плохо, никогда не будет, а вот на Западе! Или, наоборот: да, конечно, мы не самые богатые, но мы духовные, душевные, замечательные, а Запад - это... Это типичное мифотворчество, мифологизм, который вышел за рамки профессиональной мысли и культуры, который проник в нашу кровь, в нашу плоть, в наши слова, мысли, разговоры и прочая, прочая. Это все Николай Михайлович Карамзин. Он прожил довольно долгую по тем временам жизнь. Он родился в 1766, умрет в 1826 году. И он умрет во время, по существу, его подорвет восстание декабристов. Многие декабристы начитались его книг. Но многие декабристы выступили против его идей. И потом будет сказано, что восстание декабристов - это попытка вооруженной рукой критиковать положение "Истории государства Российского". И он будет четырнадцатого декабря в Зимнем дворце. И Николай Первый. Ну, вы помните все события этого дня. Попросит написать ему манифест о восшествии на престол. Но он простудится по дороге, в карете будет холодно. Подхватит воспаление легких, потом в мае, через несколько месяцев, он умрет. И у него будет дрожать рука. И он не сможет писать манифест. И тут призовут другого человека в Зимний дворец. У того рука дрожать не будет и никогда не дрожала. Который никогда не болел никаким воспалениями легких, потому что всегда обливался холодной водой, занимался боксом, что было тогда очень модно. Из Англии пришел спорт. Скакал на лошади. Был, вообще, в великолепной физической форме, вплоть до своей смерти, у которого ничего не дрожало. Который холодно, жестко, написал манифест. Этого человека звали Михаил Михайлович Сперанский. Вот их пути сошлись. Да? Сперанский. Антагонист, противник Карамзина. Или, наоборот. Сперанский родился в тысяча семьсот семьдесят втором году. Или в тысяча семьсот семьдесят первом. Историки так и не знают. Почему? Потому что, если Карамзин... Послушайте: Карамзин - Кара Мурза. Дворянин из Золотой Орды, традиционное русское, так сказать, дворянство было из Золотой Орды. Представитель знатного дворянского рода. А Сперанский, он родился в бедной семье, у бедного священника, у которого не было фамилии. Вообще фамилии у простых людей появятся только в начале двадцатого столетия. И вот, фамилия, там, скажем, типа моей, сразу говорит, что они появились относительно поздно, потому что связаны с профессией. Пивоваров. Пиво варили. А дворянские фамилии старые, они появляются от мест, как правило. Вяземский - Вязьмы, там. Трубецкие - Трубеж. И так далее. Да? Так вот, он принадлежал к таким, к каким и я принадлежу. К людям, у которых фамилии не было. И Сперанский, фамилию он получил. Бедный священник во Владимирской области. Отец. Фамилию он получил в семинарии, где как сын священника учился. От латинского "спераре" -- "надеяться". То есть, по-русски это "Надеждин". Это типичная такая поповская фамилия - Сперанский. Латинизированная. По-русски это Надеждин. Это был человек невероятных талантов, не ниже, чем Карамзин. Сперанский по объему своего гения ни в коем случае не уступает Николаю Михайловичу. То есть это два когениальных современника, которые, мы можем гордиться, что такие люди стояли у истоков нашей с вами мысли. Вот он закончит семинарию, потом поедет учиться в Александро-Невскую лавру. Вы знаете, где она находится, да? В Санкт Петербурге. Там же и находится. Кстати, Сперанский и Карамзин там и похоронены. На кладбище Александро-Невской лавры. Когда зайдете, то направо, там найдете. И тот, и другой похоронены. Значит, он учится там в главной семинарии. То, что потом - Духовная академия. Он был блистательный человек, Сперанский. И Церковь видела в нем будущего своего руководителя. Будущего главного иерарха. И по окончании этой главной семинарии, то есть Духовной академии, он становится профессором. Причем преподает там риторику, философию, физику, массу предметов. Культурный, образованный человек. Но ему как-то было тесно в церковном мундире, если можно так выразиться. Он однажды пошел в гости к своему приятелю, который служил домашним учителем у князя Куракина. А князь Куракин был обер прокурором Синода при Павле Первом. Большой человек. Это был 1796 год. Через несколько дней после смерти Екатерины, воцарения Павла.

И вот этот его друг сказал своему шефу, князю Куракину, что Михаил хочет перейти тоже в гражданскую службу. Он пока не может. Он в Церкви, значит. На что он сказал ему: "Ну ладно, пусть он напишет несколько деловых писем к утру. И по-французски". Он написал несколько деловых писем к утру, по-французски. Куракин понял, с кем он имеет дело. Сперанский, безусловно, самый гениальный чиновник, который был в русской истории. О нем есть такие книжки -- "Наполеон русской бюрократии", "Светило русской бюрократии". Бюрократия - это и есть чиновничество, только в самом лучшем смысле этого слова. Чиновничество. Это был гениальный чиновник. Ключевский говорит, что он работал по тридцать восемь часов в сутки. Мы знаем, что всего двадцать четыре часа. Он во времена Павла Первого, с девяносто шестого по тысяча восемьсот первый год, сделал резкую карьеру. Причем во времена Павла было очень трудно делать карьеру. Это был сумасброд, который отправлял пачками людей. Это зафиксировано и в истории, и в литературе у Юрия Тынянова. Отправлял в ссылку, там, прогонял и так далее. Этот делает невероятную карьеру, получает потомственное дворянство, получает орден. Крепостных получает. Он продвигается. И уже к 1801 году он становится одним из виднейших чиновников. Вот пример того, какой это был гениальный человек. Вы были, наверное, в Петербурге. Там здание. В смысле, там есть стрелка на Васильевском острове, где стоит здание Петербургской биржи. Роскошное здание с лестницей. Однажды нужно было написать торговый устав. То есть, как торговать. А не знали, как. Правил не было. Сделали по-русски: приехала полиция, арестовала всех, кто участвовал в торгах на бирже. Их отвезли на одну из, говоря сегодняшним языком, дач под Петербургом. И Сперанского арестовали и сказали: "Вот сидите. Вы ему расскажите, чем вы занимаетесь, а ты напиши торговый устав". Он написал. И до семнадцатого года он действовал в Российской империи.

Он до этого вообще этим делом не занимался. Был гений абсолютный. Понимаете? Кстати, совершенно оболганный Львом Николаевичем Толстым. Помните, в "Войне и мире", в третьем томе, он появляется. Или в конце второго, я уже не помню. Он появляется, когда князь Андрей Болконский возвращается из Лысых Гор в Петербург, хочет служить. И Толстой описывает Сперанского таким холодным змием, таким рациональным, жестким человеком. И там подчеркнуто, что князь Андрей, как все дворяне, говоривший по-французски, говорил со Сперанским по-русски. Толстой намекал на поповичское происхождение Сперанского, что он языков не знал. Он свободно говорил по- английски. У него жена была англичанка. По-французски, по-немецки, по-итальянски, латынь, древнееврейский, древнегреческий, армянский. Причем он переводил книги с латыни, с немецкого, философские. Это человек гениально образованный. И, конечно, не такой холодный автомат, каким изобразил его Лев Николаевич в "Войне и мире". Чем повредил, так сказать, в русской традиции восприятия Сперанского.

Короче говоря, Сперанский в начале царствования Александра Первого - уже виднейший священник. И Сперанский приглашается Александром Первым для чего? Александр Первый создает такой негласный комитет. Такой штаб у себя. Такой вот мозговой трест. Они сидят в Зимнем Дворце, на кухне. Но это, конечно не наша с вами кухня. Это, так сказать, тоже зал. Они сидят на кухне, его молодые друзья, и обсуждают, что делать с Россией. Поскольку все они были прекраснодушные аристократы, которые толком ничего не знали, только хотели всего самого лучшего, им понадобился человек, который будет записывать все это. Потом обрабатывать. Подготавливать совещания. В общем, он становится секретарем. И постепенно власть видит в нем большого человека. Он делает карьеру. Он становится товарищем министра внутренних дел. То есть это заместитель министра внутренних дел. А министр МВД - это был первый министр тогда. И он уже начинает проводить какие-то реформы. И тут Александр Первый на него обращает особое внимание. И берет его с собой за границу, в Тильзит, где с Наполеоном переговоры. Наполеон совершенно очарован Сперанским. Он говорит, что... Предлагает Александру поменять Сперанского на пару княжеств немецких. Он вернем ему завоеванные княжества, только пусть он ему отдаст своего первого министра. Но и Сперанский тоже был очарован Наполеоном, так сказать, они взаимно очарованы на этой встрече в Тильзите. Тогда Сперанский был впервые за границей. Он завербовал Талейрана, министра иностранных дел. То есть Сперанский еще руководил русской разведкой. И Талейран, министр иностранных дел, стал русским агентом. Представляете, завоевать министра иностранных дел! Конечно, Талейран сам хотел этого. Он понимал, что Наполеону скоро конец придет, и начал работать над своим будущим. Очень удачно, как мы знаем. Она у Талейрана продлится и после падения Наполеона. А в 1808 году Александр Первый поручит Сперанскому написать конституцию для России. И он пишет произведение, которое, как "Записка о древней и новой России" Карамзина, так и это произведение, это начало русской оригинальной мысли.

Начало русского оригинального самопознания. Это начало, между прочим, и то, и другое, современной русской политической науки. Когда не просто рассуждения исторического порядка, а когда мыслители вторгаются в политическое пространство и говорят, что надо делать или чего не надо делать. Так вот, он пишет тоже такую основополагающую работу. Вообще, "Записка о древней России" Карамзина и вот это "Введение к уложениям государственных законов"... "Уложение" на языке того времени - это конституция. "Ведение к уложению государственных законов". Это две работы для нас столь же важны, как, например, для западной политической традиции, для западного самопознания - "Государь" Маккиавелли. Или работа "Левиафан" Гоббса. Или "О духе законов" Монтескье. Это вот работы такие эпохальные, которые создали западное политическое, историческое, социальное мышление, социальное сознание. Так эти работы для русских. Если б я, например, был президентом страны или премьер министром, я бы заставлял всех чиновников сдавать экзамен, чтобы они знали эти работы назубок. Поскольку, как знают западные бывшие студенты и будущие министры назубок основы этих политических знаний, которые дали те мыслители. У нас, к сожалению, они знают не очень хорошо. Будем надеяться. Вот он пишет "Ведение к уложению государственных законов", где он не первый и не последний делает проект русской конституции. Но именно этот проект русской конституции станет навсегда основополагающим проектом русской конституции. Сегодня мы живем по проекту Сперанского. С небольшими видоизменениями, но мы живем по проекту Сперанского. Он первый теоретик в России правового государства.

Правового государства. Что это значит? Есть два основных типа руководства обществом. Религиозный. Когда религиозные нормы и религиозные процедуры определяют все в государстве и обществе. И правовой, современный. Когда право является основным регулятором социальной жизни. Не волеизъявление монарха, не кто-то еще. Карамзин против всего этого выступает. Он говорит: "Вы сами, государь, -- конституция. Вы сами - живой закон". Против всего этого выступает Сперанский. Он говорит: "Власть необходимо ограничить. Через систему разделения властей". Система разделения власти - законодательная, исполнительная, судебная. Причем она должна пронизать все российское общество. От уезда (это район сегодня) до губернии (это область сегодня). И общеимперский уровень - сегодня это федерация. Он создает мощную такую конструкцию. И он делает важную вещь, о которой я когда-то уже говорил в своих лекциях. Но не сегодня. Он выводит фигуру императора из системы разделения властей.

Вот, понимая это огромное значение русской власти, то, что она над всем в России, он не вписывает ее в систему разделения властей. Он ставит ее над системой разделения властей. То есть он совмещает западный подход, вот это разделение властей, правовое государство, он совмещает это с русской традицией выделенности власти надо всем. В конституции девяносто третьего года, сегодняшней конституции, ельцинской конституции, то есть при Борисе Николаевиче принятой и действующей сегодня, фигура президента тоже выделена из системы разделения властей, тоже выделена. Это вот линия Сперанского. Она через двести лет прошла.

Конституцию Сперанского сначала хотели принять, но не приняли. Во многом Карамзин помешал и его мощная критика. При том, что Карамзин точно-то ведь ничего не знал. Это ж не публиковалось. Какие-то обрывки до него долетали планов, что-то он узнавал от придворных, от своих друзей, которые жили в Петербурге, но толком он не знал основных идей Сперанского. Кстати, потом они подружатся, впоследствии. Когда они познакомятся в двенадцатом году, во время войны, они станут друзьями на всю жизнь. И Карамзин будет очень помогать Сперанскому, которого, как мы сейчас узнаем, сошлют, вышлют. Причем... Короче говоря, Сперанский предлагает замечательную идею преобразования России. Но царь, так сказать, постепенно охладевает к Сперанскому. И, в общем, в марте двенадцатого года, за несколько месяцев до начала войны, его вызывают в Зимний дворец. Его арестовывают. И он отправляется в ссылку. Как враг. Царь даже хотел его расстрелять. За ним было, так сказать, устроено тайное наблюдение. Но он отправляется в ссылку. И долгие годы он находится "в ничтожестве", Сперанский. Хотя пытается вырваться из ссылки. Он сделал очень много и помимо этого. Ну например, он создал Царскосельский лицей.

Царскосельский лицей, где Пушкин учился. А что это такое? Ну, подумаешь, Царскосельский лицей создал. Это первое учебное заведение в России, специально готовившее людей для государственной службы. Это первое учебное заведение в России, где не было физических наказаний. Там не били. Там не били. Когда-то Ключевский скажет: "Почему русские победили на Куликовом поле? Потому что выросло несколько поколений русских, которые не знали нападений татаро-монголов и не боялись их". Почему русская культура в девятнадцатом веке так поднялась? Потому что выросло несколько поколений непоротых дворян, которых не били. До этого русских людей всегда били. Даже дворян. Здесь не били. И явилось чувство собственного достоинства, самоуважения. Чувство того, что человек - это очень серьезно, это очень важно. Причем, каждый. И это он создает. Кстати, впоследствии он создаст и училище правоведения в Петербурге, из которого выйдут основные реформаторы в царствование Александра Второго. И даже для наших братьев-украинцев создаст университет Святого Владимира. Это не Киевский университет. Он очень много работал. Он проведет реформу министерств. И министерская система в том виде, в котором она существует сейчас в России, это тоже детище Сперанского. Он проведет реформу Церкви, поднимет церковное образование. То есть, куда ни кинь, он делает какие-то громадные вещи.

В общем, его сослали в ссылку. Он там жил. Потом поехал генерал-губернатором в Сибирь. До этого был в Пензе губернатором. В общем, его вернули в начале двадцатых годов. Большой роли он не играл, но его вызвали, тем не менее, в двадцать пятом году. О чем мы говорили. Писать манифест. И уже при Николае Втором он умрет в тридцать девятом году. То есть он будет жить примерно тринадцать- четырнадцать лет при Николае Втором. Ой, Николае Первом, я оговорился. При Николае Первом. Он будет играть тоже очень важную роль. Он подготовит свод законов.

Свод законов. Сначала полное собрание законов, потом свод законов. Он соберет все законы России, классифицирует их, поставит по хронологической последовательности. И опубликует сорок пять таких томов. А потом сделает из них выжимку - пятнадцать. Те, которые действуют. И с этого момента, это тысяча восемьсот тридцатый - тридцать третий год. И с этого момента Россия встанет на фундамент закона. С этого момента все законы будут известны. А раньше их не знали. И все законы будут делить: те, которые действуют, и те, которые не действовали. А для России это была проблема. Вот, например, "Дубровский", известное произведение Пушкина, на этом было построено. Когда там был спор Троекурова и отца Дубровского, на незнании законов, возможность и манипуляций законами. Сперанский ликвидировал эту ситуацию двусмысленную. Он создал ситуацию ясности, законности. Россия будет.

Причем, у Сперанского была одна тоже тяжелая функция в те годы. Ведь его поставили фактически во главе суда над декабристами. Те люди, которые выросли на его идеях. А декабрист Батеньков, один из самых известных декабристов, полковник, жил у него в доме, ухаживал за его дочерью. Через него Сперанский даст знать декабристам, что четырнадцатого декабря надо выступать. И царь, имея все это в виду, Николай Первый, заставит его судить декабристов. Для него была дикая трагедия, между прочим. И он их судил. Вы знаете, что весьма жестко с декабристами поступили. Это тоже было в его жизни. То есть и на солнце есть пятна. И для него это была страшная трагедия. Но вот, он пошел на это. Иначе он не мог, это было бы для него самоубийство и отступление от его этого... абсолютной преданности закону, праву. А декабристы, конечно, с политической точки зрения преступили закон и право. И со всяких других точек зрения. Короче говоря, он создает для России законы. А что он еще делает в конце жизни, это очень важно. Он является преподавателем политической науки у Александра, будущего Второго. Царя-освободителя. То есть, он читал ему политические науки. В России вообще была замечательная традиция, когда выдающиеся русские умы, в каждый данный момент, они наследнику престола преподавали свои дисциплины. Был Жуковский. Помните, да? Василий Жуковский. Он читал русскую литературу и русский язык наследнику. А вот Сперанский - политические, правовые науки. Кстати, Ключевский предполагался учителем истории для наследника престола последнего царевича Алексея, который был расстрелян. Ключевский умер, царевича расстреляли. То есть всегда лучшие умы. Достоевский когда-то рассматривался на роль учителя царей. Среди учителей царей мы можем, скажем, найти Победоносцева, крупнейшего русского политического деятеля. И целый ряд других замечательных людей. И вот он читает лекции. Интересно, что в этих лекциях Сперанский формулирует основу будущей политической науки.

Политическая наука. То, что сегодня называется политология. Ее тогда еще не было. Она возникнет через несколько десятилетий не у нас, а в Америке и так далее. Но уже были люди, которые мыслили по научному. Были люди, которые пытались к реальной политике, к наличной эмпирической политике, подойти не с описательной точки зрения, а с точки зрения научной. И вот в современной политической науке, например, господствующим является так называемый элитистский подход, через элиты. Что политика - это поле деятельности элит. Это поле конкуренции, поле их сотрудничества и прочая, и прочая, и прочая. Так вот, Сперанский был первым теоретиком элитизма в России. Он рассмотрел русскую верхушку как совокупность пяти элитных групп. И сказал, что вот, есть прогрессивные элиты, есть реакционные. И борьба между ними определит будущее России. А от царя, от фигуры императора, зависит. Он должен быть таким, модератором, дирижером, управлять этими элитами, чтобы не допустить, чтобы они съели друг друга. Не допустить, чтобы они развалили русское здание. Ну, не допустить того, чтобы никакого, никакой конкуренции не было. Потому что все живое, все свободное рождается в конкуренции. И он рисует эту картину, как должно быть. Кстати, так и произойдет. Борьба этих элит определит русский конец девятнадцатого столетия. И от того, как тот или иной царь будет руководить этой конкуренцией, борьбой, сотрудничеством, во многом будет зависеть русская история. В Сперанском мы имеем отца-основателя другой русской традиции. Либеральной. Правовой. Потому что то, что он предлагал, это, безусловно, привело бы Россию к усилению свободы. К усилению правового и юридического начала. Таким образом, в начале девятнадцатого века, в первой трети девятнадцатого века, в первой четверти девятнадцатого века мы сталкиваемся со случаем конкуренции и сотрудничества двух гениальных мыслителей, и основателей двух основных линий русской мысли. Охранительство, консерватизма. И либерализма правового и правовой государственности.

ВОПРОС: На протяжении веков в России постоянно возникал вопрос с религией. Сначала это было, ну, десятый век, выбрали то, что это будет христианство. Ближе к девятнадцатому веку вообще возник вопрос, нужна ли эта религия вообще. И не правильно ли будет взять западную религию, одну из западных. А в двадцатом веке религии вообще не стало. Вообще, влияние религии на русскую мысль, каково оно?

Пивоваров: Вопрос правильный, хороший, очень важный. Я должен несколько подправить. В девятнадцатом веке не было идеи отказаться от православия. Появились некоторые русские вольнодумцы, которые переходили. Либо становились вольнодумцами-атеистами, либо переходили в католицизм. Были такие случаи. Но я вам должен, кстати, сразу сказать, что в Российской империи, во всяком случае, того периода, о котором я вам рассказываю, было наличие совершенно разных... Российская империя, там жили и мусульмане. Да. А в русской аристократии было много протестантов, некоторые католики. Были выкресты. То есть бывшие иудеи, которые принимали протестантскую, скажем, веру. И шли на службу. Например, Аксельроде, канцлер и министр иностранных дел. То есть в этом смысле в девятнадцатом веке отказа от религии не было. Но действительно, кстати, религиозное начало, как мы знаем, выветривается. И потом атеизм в двадцатом столетии, воинствующее безбожничество. Это абсолютно советско-русский феномен, с которым никто никогда не сталкивался. Но влияние религии на русскую мысль огромно.

Забегая вперед, я хотел об этом рассказать в следующей лекции. Когда-то Петр Яковлевич Чаадаев, в 1842 году, своему парижскому корреспонденту, графу Серкуру, очень влиятельному политическому деятелю Франции того времени, написал: "В России все из православия - и плохое, и хорошее". И, вообще, русская мысль, она по преимуществу религиозная. И Карамзин, и Сперанский были глубоко верующими людьми. И Карамзин, и Сперанский в своих идеях, я не сказал об этом, опирались, безусловно, на христианские религиозные начала. И Карамзин вводил в политику и в историю религиозное измерение. Сперанский является первым русским теоретиком социального христианства. То есть христианство должно пойти в мир, в общество. Христианство не должно замыкаться в церковной ограде, ограничиваться только процедурами и службами. Христианство должно творить в мире. Оно должно мирить, так сказать, работодателей и наемных работников. Мирить помещиков и их крепостных, и прочая, и прочая. Это были люди на громадной такой религиозной подпитке. И вся последующая русская мысль, она всегда будет религиозной.

Вообще, вне религиозного русского мыслителя очень трудно найти. И даже в двадцатом столетии мощное атеистическое направление русской мысли обладало такой религиозной интенсивностью, что было ясно, откуда все это берется. Понимаете? Я бы так ответил.

ВОПРОС: Вопрос касается Вашей концепции истории России с восемнадцатого до двадцатого века. Вы говорили, что в это время Россия, по сути дела, состояла из двух миров, чуждых друг другу, во многом враждебных. То есть, ну, не мир, а культуры. И верхов, и культура уже, так сказать, традиционного общества русского. То, что они друг другу, соответственно, были враждебными. Но как вообще Россия могла существовать при столь антагонистическом противоречии? Насколько власть может длительно существовать, не находя поддержки в народе? Вот. По-моему, тут стоит вспомнить, в качестве заметки, эпизод, о котором рассказывает Федор Михайлович, когда он говорил, что, когда он был ребенком, увидел в лесу волка. После этого он очень испугался, побежал. Его крестьянин успокоил, всячески, нежно и по-всякому. И Федор Михайлович был удивлен таким отношением к ему. К нему, представителю власти, по сути дела...вот этих вот верхов. Как вы можете это объяснить? Насколько возможно существование власти в России, не находя поддержки в народе?

Пивоваров: Да, я отвечу на этот вопрос по существу. Но сначала должен сказать, что у Федора Михайловича была еще и другая история жизни. Когда народ доказал свою любовь к роду Достоевских, как представителям власти. В определенном смысле. Крестьяне крепостные убили его отца. И вот эта вот сладенькая история с волком, она в духе такого, уже стареющего Федора Михайловича. Стилизующего отношение народа и власти. А реальность была такова. И пугачевщина показала, какая реальность.

Как власть жила? Ну, у власти было два начала. Охранительно-репрессивное. Подавлять, бить, не пущать, стрелять. С другой стороны, очень умелая, реформистская, технологичная, динамичная. Когда облегчалось крепостное право. Когда заботились о простом народе. И очень много. Когда думали, как отменить крепостное право. Как внести просвещение. И прочая, и прочая. Власть русская очень умелая, очень хитрая, очень умная, очень осторожная. Очень часто заботящаяся и хорошая, положительная. Был даже случай, когда власть и народ совпали друг с другом. Это война двенадцатого года. Это война двенадцатого года. Когда вот это противоречие между Онегиными и крепостными было преодолено. Вот в этом, в подвиге спасения Отечества. Читайте "Войну и мир". Это и есть пафос "Войны и мира". А что касается двух сословий... Там было все. Там было, например... Помните, такие, вы в школе же учили, "кающиеся дворяне". Да? Которые страдали от того, что они далеки от народа. Которые хотели отдать. Потом начнется хождение в народ. И вы помните, как народовольцы пошли в народ. Эти изысканные, эти избалованные люди, физически не готовые к физическому труду, которые бесплатно строили избы, принимали роды. Там, я не знаю, всякое делали. А народ сдал их в полицию, решил, что это какие-то шпионы появились, что ли. Чего это, за бесплатно и переоделись. Так не бывает. И прочая, и прочая, и прочая. Был и страшный антагонизм между верхами и низами. Была и отеческая забота. А был рациональный принцип. Помещики. Помещик Суворов, это наш гениальный полководец. Да? У него были крестьяне. Они по пьянке пропили все. Он заново купил им скот и все остальное, и сказал: "Еще раз - и...". А почему он это сделал? Не потому, что он был добрый, а потому что он был умный. Он понимал, что если они на него работать не будут, то как он жить-то будет? Да? Все это ясно. И, опять же, почитайте "Войну и мир". В финале Николай Ростов. Да? Николай Ростов. Это, видимо, отец Льва Николаевича. Да? Вот такой, как бы, литературный персонаж. Его крестьяне очень любят. А он с ними жесток. Он с ними начальник. Он барин. Он хозяин. И это тоже было. Но то, как по-настоящему они друг к другу относятся, показала русская революция. Пятого года, семнадцатого года. Как народ поступил со своими бывшими властителями. И они во многом это заслужили. Так что благости не было. Была бомба. Жили на вулкане. Вулкан рванул. Но это все метафоры. А в реальной жизни ведь люди, ну, живут себе и живут. Вот я, например, пережил события девяносто первого года, девяносто третьего года, когда в России были революции. Но я их не пережил так, что я с утра до вечера только об этом думал. Ну как-то люди справляются с этой жизнью. Так и тогда. И были случаи, действительно, идеальные и не идеальные.

Я в одной своей книжке описал биографическую ситуацию. Потому что по матери я из дворянского рода Ведяшевых. В девятьсот пятом году крестьяне пришли к моему прапрадеду, в имение, Старицкий уезд Тверской губернии, к Аркадию Львовичу Ведяшеву. И сказали: "Барин, дай деревья порубить у тебя". То есть они пришли и сказали: "Иначе мы тебя удавим в твоем лесу". Он сказал: "Рубите, детушки. Вам же надо жить как-то". И тут же вызвал полицию. То есть они пришли его ограбить, а он на них полицию вызвал. А поговорили очень хорошо. Дедушка, его детки, крестьяне и так далее. В общем, было и так. Было по-разному.

ВОПРОС: Про прошлое и настоящее русской мысли мы уже немножко знаем. У меня вопрос, есть ли настоящее, настоящее у русской мысли? Может быть, немножко не совсем по теме, но, мне кажется, это интересно.

Пивоваров: Совершенно по теме. Я уже отчасти говорил. Когда в России был страшный сталинский режим, то, например, великого русского философа Флоренского убили. Арестовали - он помер. Великого русского философа Лосева фактически тоже убили. Он ослеп, сидел в лагере. Он и его жена. Великого русского философа Шпета, которого отправили куда-то, в Сибири чуть ли не расстреляли. Великих русских философов в двадцать втором году Феликс Эдмундович и Владимир Ильич выслали на известном "философском пароходе". От них освободились или забили здесь, или не давали рождаться новым. Но, конечно, невозможно, чтобы люди не думали. Постепенно, постепенно в пятидесятые годы, в годы оттепели хрущевской, русская мысль начинает думать. Появляются думающие русские люди. Одни из них могут быть официальными философами, работать в Институте философии Академии наук. Там было много замечательных людей. Один из них - знаменитый философ Зиновьев, впоследствии, например. А потом появились инакомыслящие, диссиденты. Которые привнесли в русскую мысль совершенно новые вещи. Они стали бороться за свободомыслие и за свободу.

И они снова стали свободными людьми в несвободной стране. И стали думать. Например, привнесли в русскую мысль идею права. Вот Сперанский только начинал. Потом мы еще будем говорить. Потому другие люди думали о праве и внедряли его в русскую жизнь. Но в условиях абсолютного бесправия коммунистического эти люди сказали: право - основа всего. Конституция - основа всего. Это основной регулятор социальной жизни. Не произволение властей, не какие-то великие кремлевские мечтатели, а закон един для всех. И закон должен быть совершенно отвечающий, так сказать, нормам справедливости и целесообразности и порядка. И это было совершенно новое, конечно. Но такого феномена нету. Потому что нанесен страшный генетический урон российскому населению. Десятилетия отрыва русской культуры и науки от общего мирового развития. Отсутствие вот этой самой свободы. Потому что за свободу мысли они платили либо изгнанием, либо каторгой, там, тюрьмою или сумасшедшим домом. Их сажали в сумасшедшие дома. Это тоже русская традиция, между прочим, еще с девятнадцатого столетия.

Инакомыслящих сажать в сумасшедшие дома. Но, конечно, сегодня, в последнее десятилетие, какие-то ростки нового мы с вами можем ощутить. Но уровня тех, конечно, нет. То был золотой век русской культуры вообще. Это был золотой век вообще России. И после страшного двадцатого столетия Россия должна собраться. Соберется или нет, не известно. Но все страны проходят свой золотой век. Я утверждаю, что Россия прошла свой золотой век в конце восемнадцатого, в девятнадцатом, начале двадцатого столетия. И Германия прошла в двадцатом. Золотой век раньше. И Англия, и Франция, и так далее. Так что, я не убежден, что Россия вновь поднимется на те же высоты в литературе, в искусстве. Там, в музыке и прочая, прочая. Хотя литература в двадцатом столетии, как ни странно, была неплохо. И в музыке, и так далее. Если после гибели последних свободных поколений это только вот то, о чем я сказал. Это довольно прилично, это интересно. Это надо знать и изучать. Но сравнивать очень сложно. Не в нашу пользу.

Стенограмма 2-й лекции Юрия Сергеевича Пивоварова, вышедшей в эфир на телеканале "Культура" в рамках проекта"ACADEMIA":

Сегодняшняя наша лекция называется "Традиции русской государственности и современность", она является продолжением недавно прочитанной вам лекции на эту же тему, поэтому я не буду повторяться, но буду отталкиваться от того, что было уже сказано. И основной мой тезис заключается в том, что русская политическая традиция, русская властная государственная традиция она дает нам пример такой властецентричности, власть играет огромную роль в русской истории, и, прежде всего, власть, как насилие, а не власть, как договор. Ну и следующее из этого положение о том, что и собственность, и право, и другие важнейшие социальные институты зависят или подчиняются власти. Мы говорили с вами вообще о власти, не дифференцируя ее на какие-то различные ее институты или органы. Сегодня мы можем посмотреть на то, как развивались вот отдельные измерения этой властной русской системы.

Принято считать, что есть три основные эпохи русской истории: московская, XVI - XVII век, петербургская, XVIII - XIX - начало XX, и советская, с 1917 по 1991-й год. То, что идет сегодня, мы не знаем, это какая-то постсоветская, посмотрим, это уже следующие поколения дадут ей названия, мы не будем пока это анализировать.

А до московской было много русских историй. И только лишь в середине XV - XVI века они все слились в такую единую, которая олицетворяет уже история Москвы, потом Петербурга и СССР. Вот три эпохи русской истории. И что им соответствует? Им удивительным образом, причем, хронологически совпадая, соответствуют три способа организации или самоорганизации властвующего класса. Властвующий класс. В политологии это называется "элиты". Должен вам для справки сказать, что современная политическая наука утверждает, что политика - это поле деятельности элит. Вот мы с вами, мы с вами не политики и не относимся к элите. Мы с вами, по циничным словам крупнейшего американского политолога Роберта Даля, "аполитичная глина, из которой политики что-то лепят". И поэтому в политической науке, а вслед за ней и в исторической, и в других науках особое внимание в исследованиях теперь уделяется элитам.

Так вот, посмотрим через призму элит на русскую историю.

Итак, Московское царство, XVI - XVIII столетие. Элиты самоорганизуются и называется этот самоорганизующийся порядок "местничество". Мы все это прекрасно знаем. Да? Когда выстраивается и иерархия боярских родов, да, по признаку знатности, близости трона и так далее. В исторической литературе разное к этому отношение. Ключевский считал, что это такой азиатский элемент русской истории, от него надо освобождаться, он не дает развиваться, потому что талантливому полководцу невозможно занять там первенствующее положение, если он там в табеле о рангах не высок. Причем сами цари понимают это. Грозный, как мы знаем, на время там Ливонской войны отменяет это. Но, в общем, это правило действует, и на лучшие должности отбирают не по принципу эффективности, а по принципу нахождения твоего рода и тебя лично на ступеньках этой иерархической лестницы.

Но в этом ведь есть и большое положительное начало, скажем мы сегодня, поскольку это придавало некоторую автономию русской элите, что царь не может с тобой сделать все то, что он хочет сделать с тобой, потому что он не может переместить низшего на высшую должность, ему этот порядок мешает.

То есть, с моей точки зрения, местнический порядок являлся и положительным, и отрицательным, но самое важное - это был способ самоорганизации элиты. И Московское царство держалось, как вот мы держимся на нашем скелете, так Московское царство держалось на этом скелете местничества. И так же, как мы хорошо знаем, в самом начале 80-х годов Федор Алексеевич, старший брат царя Петра и старший сын Алексея Михайловича, отменяет местнический порядок. Отменяет, поскольку он мешал развитию России. Что происходит? Происходит мгновенная гибель Московского царства, мгновенная. А почему? А все очень просто. Потому что для элит открылась возможность их по-другому формировать.

Птенцы гнезда Петрова... помните, да? Те, которые составят окружение Петра. Это же самозванцы, это выходцы из совершенно различных слоев населения, это авантюристы, это люди нередко без чести и совести, да? В какой-то художественной литературе принято представлять этих "птенцов гнезда Петрова" такими вот молодцами-красавцами, а противопоставлять им жирных и глупых бояр из местнической системы. Все наоборот! То была подлинная аристократия, утонченные люди, а на смену им пришли такие вот новые русские, да, в красных пиджаках, все эти Меньшиковы, Лефорты и прочее, прочее. Но зато открылась возможность формировать элиту по принципу - вот умеет, вот может. Вот вор был Меньшиков, но храбрец! Вот Лефорт, такой почти Д'Артаньян, малообразованный, но, так сказать, храбрец или такой вот европеец, и прочее, прочее. Таких людей стало возможным выдвигать на первые роли.

Значит, гибнет один порядок самоорганизации элиты, тотчас же открывается возможность для рождения новой элиты. И вместе со старым порядком гибнет старый строй. И как только Петр окончательно создает свою властную систему, он вводит, как мы все знаем, Табель о рангах, это совершенно новая система организации. Вид уже не самоорганизации, когда все, кто служит, должны пройти по 14 ступеням, 14-я последняя, первая - высшая. И что никакой карьеры, никакой возможности для того, чтобы человек делал какую-то социальную карьеру вне табели о рангах, это было невозможно, это придет в XIX веке, да, когда появятся там Карамзины, Пушкины, которые позволят себе какое-то время не служит, и то власть их будет забирать, забирать, чтобы они все служили. Все же наши поэты, Тютчевы и прочие, они все служили, да. Это потом уже появятся Толстые во второй половине века...

Табель о рангах - новый способ организации элит, который действует на протяжении XVIII - XIX столетия. Он, с одной стороны, все загонял в службу, помимо службы ничего невозможно. Но, с другой стороны, он давал возможность людям простого звания делать карьеру. Вот вам пример. Михаил Сперанский, крупнейший русский реформатор начала XIX столетия вышел из семьи беднейшего священника, у него даже фамилии не было. Правда, только было родовое прозвище Сперанский - это от sperare, надеяться, да? Надеждин то есть. Совершенно, так сказать, человек снизу, достигший высших должностей! Ну, и можем многих таких людей назвать, которые снизу поднимались наверх, да. Канцлер Безбородко, да, это вот Безуховы в "Войне и Мире" -- Безбородко.

Это была довольно гибкая система, как и система местничества, которая имела и свои плюсы, и свои минусы. Но вот к началу 20-го столетия она себя изживает, да. И уже других социальные реалии, нужна другая элита. И практически табели о рангах перестают действовать. Что происходит? Рушится петербургская империя, ее нету. Смотрите. Система местничества - Московское царство. Система Табели о рангах - Петербургская империя. Как только элита теряет правильную форму организации, когда общество перестает понимать, кто ее элита, кого надо слушаться, как это формируется, какие они полномочия имеют и какие внутри соподчинения и иерархии, внутри самой элиты, как только это разрушается, начинается рушиться порядок.

Вы можете сказать, что, может быть, и наоборот. И наоборот, конечно, тоже изменения общества влияют на коррозию или, наоборот, на повышение эффективности организации элит.

И вот элита третьего периода - советская элита. Какая? В 1920-м году, тоже в начале становления Советской власти Иосиф Виссарионович Сталин, это была его, так сказать, линия, создает в ГУБкомах партии, в райкомах партии, в Центральных Комитетах партии так называемые учетно- распределительные отделы, Учраспреды, так любили тогда сокращать. Из них вырастет будущая номенклатура, правящее сословие, управляющее сословие Советского государства. Смысл номенклатуры заключался в следующем. Только те люди, которые находились в списке райкома, обкома, горкома ЦК, только из этих людей можно было формировать властвующих людей в данном регионе, в данной республике, во всей стране, да. Если посол, то ты должен быть номенклатурой ЦК партии, Секретариата ЦК, если ты директор бани, то там райкома партии, и так далее. Все зависит от того, на какую должность тебя могут выдвинуть. И вот эта номенклатура, то есть профессиональные управленцы - сегодня баней командовал, завтра тиром, потом поехал в посольство, сегодня опер, и потом химическим заводом, неважно! Ты перемещаешься по номенклатурным кругам, ты должен уметь все. Ты профессиональный управленец. Эта структура худо или бедно существовала 70 лет. Когда ее отменили? Ее отменили на последнем 28-м съезде КПСС летом 90-го года. Летом 1990 года Михаил Сергеевич Горбачев, последний генсек и первый и последний президент СССР, под влиянием своих либеральных советников, ну, и, наверное, сам желал этого, отменяет реакционное правило номенклатуры, что только через номенклатуру можно стать начальником. Его отменяют, и 1991 году рухнул Советский Союз.

Какой мы вывод можем сделать, глядя вот на такие традиции, такие закономерности и последовательности? Что каждой исторической эпохе соответствует ее тип организации или самоорганизации элит. Как правило, у него бывают плюсы, у него бывают минусы, но поскольку какое-то время эти системы существуют, значит, видимо, в этих организациях и самоорганизациях элит было какое-то рациональное зерно, они подходили для эпохи.

Заметим, сегодня нету никакого способа организации элит. Еще, значит, видимо, могу предположить, нынешняя постсоветская система не стала на ноги, еще не вошла в зрелую фазу, хотя, может быть, опять же, это мое предположение, может быть, мы находимся в такой стадии развития, когда уже не понадобиться каким-то особым способом четким, правовым, организационным закреплять нашу элиту. Но это очень важная традиция, это очень важная такая последовательность. Когда мы смотрим на русскую историю и должны понимать, что вот причины, кстати говоря, падения систем, когда элиты перестают быть четко организованными, эффективными, и как бы все признают правомерность именно такого способа организации элит.

Еще один момент. Зависимость русских государственных институтов от всяких военных дел. Всем известно, и мы с вами об этом говорили, что огромная территория, не имеющая естественных, таких против врага укреплений типа какого-нибудь моря или гор больших, плохо проходимых, предполагает иметь большую армию. Иначе ничего не сделаешь и тратить большие деньги на это. Ну да, так и было.

А что было? Были опять три эпохи: московская, петербургская и советская. Когда рождается московская система? Она рождается на рубеже 15 и 16-го столетий. И тогда впервые у России вместе с рождением новой эпохи, а, может быть, все наоборот, может быть, рождение первой русской армии привело к рождению новой исторической эпохи, рождается первая русская армия. Что я имею в виду? Долгое время у русских не было постоянной армии. Были дружины князей, которые сидели, так сказать, по крепостям, иногда выходили в поле, хотя реже не выходили, потому что один на один с монголом, как правило, проигрывали, они были более эффективны, поэтому, все-таки прятались, поэтому пушки появились, крепости сильные, прочее, прочее. Но, иногда удавалось созвать большую армию, как Дмитрий Донской и нанести врагу поражение. Но в целом регулярной армии не было.

И вот Иван Третий, подлинный создатель Москвы, Московского царства, да, конец XV - самое начало XVI столетия, ему потребовалось, поскольку территория была громадной, при нем уже Российское Московское царство стало самым большим государством в Европе, потребовалась армия. Какая армия? Ну, разумеется, мобильная. А что тогда было мобильной армией? Конница. Так создается дворянская конница или конница или дворянское сословие.

Смотрите, военные потребности становящегося на ноги государства, какая логика, говорят, нужна довольно многочисленная, мобильная, то есть, на лошадях, армия конница. Как ее содержать? У государства денег не было. Мы бедное государство. А как же содержать? Ну, и тогда начинается дворянство, да, условное владение. Тот, кто становится дворянином, кстати, многие сейчас гордятся своими родами, дворяне - это из дворовых, да, это надо помнить, что из простых на самом деле дворяне, и особенно гордиться здесь нечего. Так вот, дворяне - это те, на кого крестьяне работали только то время, пока дворянин служил. Как он переставал служить, это было условное владение, это не передавалось по наследованию, это не вотчина как у боярина, когда наследная частная собственность. А это условное владение на то время, пока ты машешь мечом во имя царя-батюшки. Как только тебе отрубили что-нибудь или ты просто постарел, тебя выкидывали. Ну, это идеальная модель. На самом деле, все было, конечно, сложнее.

Дворянство сразу стало бороться за наследственную собственность и потом, в конечном счете, получила. Но так рождают два первых сословия будущей Российской империи - крепостные крестьяне и дворянство. Крепостные крестьяне и дворянство. То есть военная реформа, потребности военные нашего царства привели к структурированию социальной системы. Социальная структура русского общества строится в зависимости от военных потребностей - это поразительная закономерность русской истории, это поразительная черта русской истории. Не скажу, что только у нас так, например, у монголов так же и еще более круто, чем у нас, еще более доведено до предела. Например, в Европе уже не совсем так, там все сложнее, у нас это было именно так. И опять же, заметьте, кто у нас первые крепостные - дворяне. Вот у нас говорят, отмена крепостного права, бедные крестьяне, бедные крестьяне, да. Но первых закрепостили дворян, поскольку дворянин был крепостной, как только мальчик вырастал, он должен был служить и ничего не мог больше делать, он был крепостной. Просто его крепостной труд был другой, военный. А отвечал он за это тоже своей головой, ушами, ногами, глазами, поскольку он воевал.

А чтобы дворяне существовали, чтобы им поставляли какое-то обмундирование, продукты и прочее, на них работали крепостные крестьяне. Так возникает второй крепостной слой. И заметьте, сначала закрепостили дворян, потом крестьян, и обратно процесс, сначала в XVIII веке освободили дворян, а в XIX крестьян, то есть тоже последовательность. Кого первых закрепостили, потом первых раскрепостили. И интересная последовательность, и традиция в русской истории.

Идем дальше. Конец.. там было много, чего, но я пропущу. А вот в конце XVII столетия тоже стало совершено ясно, что России нужна новая армия, потому что мы так технологически отстали, а противник так усилился. А противник потенциальный - шведы там, Польша, там где-то и Европа, там где-то еще есть крымские татары, в общем, все очень весьма опасно. И не то, чтобы нас могли завоевать, как иногда историки пишут, я в это не верю, но, во всяком случае, опасность для нации, поднимающейся, для общества, Государств Российского были. И тут известные реформы военные Петра. Да?

Армия рекрутская, да, рекрутирование, столько-то... со стольких-то домов в мирное время, со стольких- то домов рекрутов в военное время, и создается новая рекрутская армия, создается новая армия. Вообще, все свои реформы Петр, как мы знаем, замыслил во многом, чтобы иметь морской флот и армию. А потом ему понадобилось и образование, и культура, и просвещение, и инженерии, и прочее, прочее... Но его цель - было иметь современную армию, выйти к Балтийскому морю. Сначала, как мы знаем, он хотел к Черному, не получилось. И окончательно была взята линия на Балтийское море. Мы вышли, закрепились. Новая армия и рождается новое сословие... рождается новая система.

Какая система? Абсолютно самодержавно-крепостническая. Абсолютно! Для того, чтобы бесконтрольно брать рекрутов, надо, чтобы вся масса населения была закрепощена. Для того, чтобы бесконтрольно брать офицеров, надо, чтобы все дворяне были закрепощены. Рождается еще более тяжелая, еще более страшная система крепостничества и угнетения, это при всем, ореоле европейца, у Петра рождается как следствие того, что нужна новая армия. Так создается петербургское общество через армию и флот.

Поразительным образом многое из того, что хотел Петр, не получилось. Тот флот, который он построил, через два года сгнил. Да. А Милюков в своих работах, выдающийся наш историк и политик, доказал, что реформы Петра экономически гораздо более разорили Россию, чем двинули ее дальше. Вот. Великий Петр, именем которого мы все клянемся, но, сейчас не эта тема, а тема влияния вот этой вот военной реформы.

Ну, и дальше. Третья военная реформа это поражение в Крымской войне. Когда русские в первой половине 19-го столетия чувствовали себя первыми людьми в Европе, доминирующей страной на континенте, да, помните, горделивые слова канцлера Безбородко, что там "без нас ни одна пушка выстрелить не могла в Европе", это еще екатерининский канцлер, но и потом, так сказать, "Россия - жандарм Европы. И вся Европа трясется от страха". И вдруг странное поражение в Крыму, помните, из- за этой технологической отсталости, поскольку у них уже пароходы, паровозы, и мы на телегах гоним хлеб из Москвы в Крым. А от Москвы до Крыма в несколько раз ближе, чем от Парижа до Крыма, но туда приходит в четыре раза быстрее. Мы проиграли полностью.

И началась новая военная реформа. Всеобщая воинская повинность. А она возможна только там, где все граждане свободы. И отмена крепостного права. И рождается новая реформенная Россия. И рождается Россия совершено иная. И люди идут в армию служить уже не на всю жизнь, а на несколько лет, их там обучают. И создаются военные округа, из которых берут, правильная организация. Это сохранилось до современности. Здесь несколько не совпадает вот с периодами петербургский и советский, но это как бы предшествует советскому. И до сегодняшнего дня сохранилась эта система, которая была создана военным министром Милютиным во времена царствования Александра Второго.

И сегодня в России постоянно говорят о военной реформе. Заметьте, если вы смотрите телевизор, читаете газеты, и она пока не осуществилась. Значит, еще по-настоящему не началась новая система. Потому что всегда новая система, новый этап развития начинается с какой-то кардинальной реформы армии. Посмотрим, получится это или нет?

Что еще очень важного в смысле традиций, в смысле развития властных структур в России важно? Вот, организация власти, организация власти. Как она организована непосредственно? Мы знаем, что с определенного периода во всем мире появляются конституции. Конституция - это некий документ, ну, что-то типа расписания поездов или движение самолетов. Чтобы система власти действовала правильно, чтобы не было пробок на дорогах, чтобы поезд не налетал на поезд, созданы вот такие расписания. Так создается Конституция, которая говорит, как должны действовать и в каком соответствии и соответствуя чему, органы власти.

Первая Конституция была написана в Соединенных Штатах Америки. И постепенно русские пришли к выводу, что нужна новая Конституция. Зачем я это говорю, вы поймете через несколько минут. И вот наиболее таким важным проектов конституционным был проект в начале 19-го столетия и принадлежал он человеку, имя которого я уже упоминал, Михаил Сперанский, крупнейший реформатор. Я думаю, все вы, учась в высших учебных заведениях, знаете это имя, к тому же он выведен в бессмертной "Войне и мире" Льва Толстого, хотя и выведен отрицательным персонажем, но достаточно ярким. Так вот, этот самый Сперанский в 1809-ом году, то есть, 200 лет назад, по инициативе Александра первого готовит проект Российской Конституции и представляет императору.

Император сначала соглашается, потом отвергает. Сперанского выкидывают в ссылку, проект не осуществляется. Ну, и забыть о нем, нет. Сперанский был теоретиком правового государства в России. Сперанский был теоретиком разделения властей, Сперанский был очень просвещенный европейский образованный ученый и одновременно государственный деятель. Но, Сперанский тончайшим образом чувствовал особенности русской власти, чувствовал их традиции, то есть, в нем счастливо сочетался и вот такой просвещенный европеец, и такой почвенный русский человек, чуть слышавший такую музыку русской истории, говоря словами Александра Блока.

Так вот. Сперанский предложил систему разделения властей, ну, вы знаете, законодательная, исполнительная и судебная. Но ввел одну новацию, которой никогда не было и не будет ни в одной другой конституции, а у Сперанского она была.

В чем суть? Он поставил одну фигуру над системой разделения власти. Это была фигура кого, императора. Он был монархист при всех своих либерально-правовых воззрениях, а это может быть так, монархист и либерал, так вот, он поставил фигуру над разделением властей. Почему? Да просто потому, что история, культура русской власти не вписывались в разделение властей. То есть, он учитывал вот эту моносубъектность русской власти, он учитывал ее сверхвлиятельность, он учитывал именно то, о чем за десять лет до этой Конституции говорил Павел, помните, что только тот что-то значит в России, с кем я разговариваю, и только пока я разговариваю. Он понимал это, что это нельзя вычеркнуть или стереть ластиком, это уже впечаталось в русскую психологию, и психологию людей, которые имеют отношение к власти и властвуют ими, подчиняются им. Поэтому он выделяет и выделяет фигуру над.

Что происходит дальше? Дальше в течение 19-го столетия постепенно элементы плана Сперанского реализуются. А в 1906-ом году... 1906-ой год. За три года, за три дня, я извиняюсь, до открытия Первой Государственной думы, Николай Второй, последний русский император октроирует, то есть, дарует народам Российской империи первую Конституцию. То есть, первая Конституция - это 21-е апреля 8-го года, то есть, 104 года назад вышла в свет первая Русская Конституция. Это была реализация плана Сперанского.

Были некоторые новые элементы, но в принципе это была модель по Сперанскому. Хотя за 97 лет, конечно, нечто изменялось. И Россия, 11 лет Российская империя существовала по этой Конституции. Потом крах самодержавия, да, Февральская революция. Лето 17-го года. Юристы Временного правительства, кадеты и эсеры, среди них отец будущего русского литературного гения юрист Набоков, делают, пишут новую Конституцию Российской республики. Она.. элементы этого плана сохранились, и, когда сейчас читаешь, видишь, что они восстанавливают структуру Сперанского, только лишь вместо наследственной императорской власти они ставят фигуру президента, выборного президента. Понятно, да? А так все... он тоже над системой разделения властей.

Во всех других конституциях, американской, французской, там немецкой, итальянской, в Британии нет конституции, как мы знаем, там совокупность конституционных актов, везде фигура первого лица, президента или премьера, вписана в структуру разделения властей. У нас она над системой, над разделением властей, никто ничем ее не может ограничить. Так вот. То же самое они делают, только уже президента. Ну, как мы знаем, Учредительное собрание разогнано, Советская власть все это выбрасывает за борт, и 70 лет - совершено другая игра, совершенно другие мотивы.

Но, в 93-ем году осенью в Москве 3 и 4 октября, люди постарше помнят, маленькая гражданская война, которая кончается тем, что танки стреляют по Белому дому, где сидит Верховный Совет Российской Федерации, и покончено с Советами. До этого было покончено с КПСС, а сейчас уже с системой Советской власти. И в газетах опубликован проект новой Конституции, которая будет принята на всенародном голосовании 12-го декабря 93-его года, это нынешняя Конституция, вот ваши отцы и матери, наверное, ходили голосовать в этот день "за" или "против" этой Конституции 12-го декабря 93-его года. Она по сей день действует.

И когда читаешь этот проект, видишь - это Конституция Сперанского. Только с поправкой Временного правительства, то, что там не наследственный император, а президент. Но он также стоит над системой разделения властей, чего нету ни в одной стране мира, нигде! И, когда говорят, что мы списали эту Конституцию с французской или с американской, это полная глупость и не знание ну просто юридической материи. И это поразительно.

Когда спрашиваешь людей, которые писали Конституцию, а вы что, специально списывали? - Да, нет, вот так получилось, вот так получилось. Понимаете? Вот русские государственные институты и их традиции. Вот традиции русской государственности. А, как говорил поэт Борис Пастернак, "Здесь кончается искусство, и дышит почва и судьба..." Здесь действительно дышат почва и судьба, когда 200 лет наша с вами страна живет, собственно говоря, в рамках одного конституционного проекта за небольшим исключением, сначала его делали сто лет, потом его отменили на 70 лет, а потом его снова восстановили. И поразительным образом никто даже и не обращает внимания на какого-то Сперанского! Но вот уже 200 лет Россия... А почему именно эта линия прижилась? Да, именно потому, я еще раз говорю, потому что она учитывает особенности специфику русской власти.

Еще один пример такого, на мой взгляд, мощного действия русских политических традиций начала 20- го столетия. Революция, Первая русская революция. И царь раздумывает, Николай, военная ли диктатура или реформы? Все-таки он останавливается на реформах, как мы знаем, и предполагается создание Государственной думы. Сначала законосовещательной, а потом уже Государственной думы в общем законодательной, хотя и ограниченно законодательной.

И вот в сентябре 1905-го года один из близких ему людей, генерал Трепов пишет письмо о том, что... это письмо лет 15 назад было обнаружено в архивах, пишет письмо о том, что необходимо создать, ну, какую-то партию в будущей Государственной думе, партию, куда подтянуть, говоря сегодняшним языком, наиболее влиятельных людей, наиболее влиятельных парламентариев, наиболее влиятельных представителей средств массовой информации, наиболее влиятельных людей из бизнеса, из бюрократии и так далее. То есть, создать такую партию власти, чтобы она контролировала ситуацию, чтобы она контролировала ситуацию, чтобы она не отдала страну каким-то неконтролируемым людям. То есть, власть хотела через парламент, через создания партия власти осуществлять по-новому и в новых условиях свое господство, свое правление.

Ну, мы знаем, что это не было реализовано, тогда не удалось этого сделать. Хотя идея созданияь партии власти витала в воздухе, и перед революцией ряд людей консервативно настроенных предлагал царю создать такое, и в эмиграции многие политические мыслители такого правого консервативного направления предлагали тоже, чтобы Россия вышла из кризиса, нужно будет в будущем в демократической России создать партию власти, которая бы контролировала парламент и не превратила бы его в место, ну, неконтролируемых действий каких-то непонятных людей.

Но вот приходят 90-е годы. И, как только начинается новая политическая история, тотчас же власть пытается создать партию власти. Сначала это через Гайдара, потом через Черномырдина, и вот, как мы с вами знаем, в конце 90-х годов политтехнологу удается создать партию власти, которая вполне эффективно сейчас контролирует ситуацию. Почему я это рассказываю? А потому что те люди, которые делали это в 90-е годы, они и слыхом не слыхивали о том, что и при царизме возникала такая идея - создать партию власти. Это поразительное дело, когда через сто лет в новой политической ситуации, в экономической, социальной, технологической, информационной ситуации возникают те же самые идеи, возникают те же самые предложения. Они могут реализовываться, могут нет. Вот тут в случае со Сперанской конституцией и Треповским проектом все реализуется. Это поразительно!

Притом, что мы ведь понимаем, что это какие-то не те партии, что это не похоже не партию, слишком много у нее власти, и она одна. И тут сразу приходит на голову, в голову тут же приходят слова Ключевского Василия Осиповича, сказанные в начале прошлого столетия, но совершенно адекватны и сегодня: "Россия не знает борьбы партий, а знает борьбу учреждений". Смотрите, как интересно? Ключевский еще в начале 20-го века предрек, что у нас не будет борьбы партий, не будет развитой партийной системы, а будет борьба учреждений. Почему? Он видел, как основная политическая борьба в его время шла, например, между прогрессивным Министерством финансов и консервативным МВД, Министерством внутренних дел. И видел, что никаких партий и оснований для них для возникновения нет. Почему? -- слабое гражданское общество. Слабое гражданское общество!

Вот мы говорим, власть, власть, власть, а где же народ, а где же общество? Оно слабое, это гражданское общество в силу целого ряда уже рассказанный вам, и известных вам без меня причин, обстоятельств, следствий, оно слабое, оно и количественное слабое, оно и качественно еще не выросшее, чтобы из себя порождать партии. Но вот что интересно? А вот партию власти породили? Ну и не только партию власти. Вот тогда же, когда и Трепов, жил и еще один человек в начале 20-го столетия его звали Владимир Ильич Ленин, эта фигура более известна, чем Трепов, который в 1903-ем году, за два года до Трепова, тоже предложил своей проект власти, который, кстати говоря, удался. Он назвал его "Партия нового типа". Это потом будет КПСС.

Что это такое "Партия нового типа"? Это удивительно и я все клоню к тому, что Россия, не создавая партий традиционных, поскольку нет традиционного гражданского общества, создает удивительные партии, которые каким-то образом связаны с властью, вот как партия власти. А что же Ленин предлагал? Он предлагал создать партию нового типа. А 00.30.30. что значит "партия нового типа"? Вообще, ведь партия - это от парс, да, латинского - часть. То есть, партия - это часть чего-то и она выражает какие-то частичные интересы, и претендует на частичную власть. На какую? На политическую, только политическую. При смене власти не меняются хозяева заводов, пароходов, газет и так далее, меняются только политики.

Так вот, а Ленин предлагает создать такую партию власти, которая будет претендовать на всю власть, на власть с большой буквы. На власть политическую, хозяйственную, на власть идеологическую, на власть культурную, власть над умами людей. Полностью, тотальная власть. И это он осуществляет. Партия, созданная им, Партия большевиков, когда она приходит к власти, она захватывает всю власть. Мы это прекрасно знаем по истории Советского Союза, что Коммунистическая партия, вот эта вот партия нового типа, она имела абсолютно доминирующие позиции, абсолютно во всех сферах жизнедеятельности нашего общества.

И вот Россия, русская традиция, это создание вот такого типа партий. Сначала возникает проект Ленина и он реализуется. Потом возникает проект Трепова, он не реализуется, но реализуется уже в наше с вами время, и это говорит об особых путях политического, социального развития нашей страны. И та, и другая партии, кстати говоря, связаны опять с властью, они не независимы от власти, как это обычно бывает с традиционными партийными системами, и это тоже мы должны иметь в виду.

Что еще очень важно для понимания традиций нашей государственности, нашей политической системы, политической культуры, это то, что я сам для себя называю, это немножко отход в сторону от нашего основного направления, но, тем не менее, я полагаю, очень важно сегодня вам рассказать об этом, поскольку без этого будет многого непонятно, это то, что я называю передельный характер российского общества, передельный. От слова "передел". Передельный характер российского общества. Что это такое?

Ну, я хочу вам напомнить, хотя я опять же думаю, что в школах и университетах вы слышали, что в России в 18-19-ом веке и даже начале 20-го столетия существовала какая-то передельная община, помните? Передельная община. И, помните, были какие-то народники, которые говорили... а потом эсеры, что это надо сохранить, что это будущее для России, что это, так сказать, спасет Россию от каких-то гражданских войн, и что вот социализм будет такой вот на основании русской общины. Я думаю, что, наверное, это можно вспомнить, это когда-то училось. Так вот. Эта самая передельная община она возникает в 18-ом столетии, возникает под влиянием и власти нужен был контроль за крепостными, нужно было собирать с них, так сказать, деньги, налоги, и поэтому нужны были какие-то инструменты. Но самое главное не в этом.

Дело в том, что Пугачевское восстание, восстание Пугачева показало, что в недрах крестьянского мира, а это была основная масса населения, зреют такие мощные стихии, такие опасные, взрывоопасные ситуации, такие страшные энергии разрушения, которые все могут снести. Ведь пугачевцы уничтожали все, тотально все уничтожали. Недаром так Пушкин испугался и побежал в архив, это уже в третьем поколении дворян, чтобы узнать, что же там было, и стал читать про пугачевский бунт. Действительно, это было страшное предупреждение царствующей России, вот этой вот правящей России.

Так вот, когда власть имущие, а они не были дураки, после Пугачевского восстания посмотрели на само Пугачевское восстание, они поняли, что во главе восстания стояли умные, образованные и культурные мужики, повидавшие мир. Ну, умные, культурные, образованные для того уровня для той эпохи. И тогда догадались, что лучшей формой предотвращения всяких крестьянских беспощадных бунтов будет создание такой организации, где бы все были равны. Принцип эгалитаризма -- равенство. Чтобы не было зависти, ты, Вася, богаче меня, а я, Петя, богаче тебя.. и вот начинается такая вот зависть между нами и так далее. Нет. Они решили создать равные условия для всех. Но так, чтобы эти равные условия как бы постоянно поддерживались.

Что это на практике получилось? Крестьянская община, земля, люди на ней живущие. И идет передел земли, чтобы все были равны, надо, чтобы по числу людей в семье было столько же единиц земли, грубо говоря. Пять человек - пять единиц, семь человек - семь единиц. Так людям раздавалось. Когда... а, поскольку кто-то умирал, кто-то рождался, то нужно было менять. И постоянно шел передел. Вчера в семье было 12 человек, у них было 12 единиц, сегодня 5 - 5 единиц. То есть, шел постоянный передел. Она никогда не принадлежала никому. Не было частной собственности, которую считали основой всякого неравенства, и не было того, чтобы одни были богаче других. Конечно, это идеальная модель. На практике так не было. Кто-то был богаче, кто-то беднее. Но идея была такая.

К тому же, это как двигатель внутреннего сгорания, там сгорала вся энергия людей. Она не во вне шла против бар, против, так сказать, эксплуатации их, а она шла вовнутрь вот этот вот постоянный передел земли. На эту тему написана бессмертная поэма Гоголя "Мертвые души", поскольку Чичиков работал, значит, когда еще там же их проверяли, сколько умерло, сколько живет, и вот в тот момент, когда до власти вчера было пять, а сегодня семь человек, вот помните, он покупал мертвых душ, это те, которые умерли, но можно было ими торговать. Весь русский капитализм с этого начался, с торговли людьми, так сказать. Да. Вот.

Так вот, и вот эта система действовала. Она была хороша, не было никаких восстаний. И более менее приспособились и мужики, и бабы, и дворяне к этому. И в общем все было ничего. Но во второй половине 19-го века, когда начался бурный процесс развития производительных сил по всему миру, оказалось, что это не лучший путь для производительности сельскохозяйственного труда. То есть, для сельскохозяйственной культуры это было не очень выгодно, потому что крестьянин... ну, вот как я, я постоял за этим столом, он не мой, мне все равно какой он, я ушел. Вот у себя дома я буду свой стол любить, охранять, это моя частная собственность, я его за собственные деньги купил. Так и отношение к земле. То есть, было безлюбовное отношение к земле, не моя земля. Сегодня попользовался и отдам. Как потом скажет один русский философ, военно-пленная земля. То есть, относитесь как к военнопленному, кормили, но не особенно заботились.

И вот они решили, что... но народ привык к этому переделу, переделу, переделу, постоянно энергия уходила на передел. И решили, что надо поставить переделу ограничители и делить землю, ну, раз в несколько лет, чтобы дать передохнуть, чтобы люди привыкли к земле, чтобы работали, чтобы хлеба было больше, и прочее, прочее.

И в 1893-ем году, это за год до смерти Александра Третьего, предпоследнего императора, был принят закон о 12-летнем периоде передела. А теперь прибавьте к 93-ему году 12 лет, какой год будет? Нет, 905-й. К 5-ому еще 12 прибавьте?

Голос из зала:

- 17-ый...

-- А к 17-ому прибавьте еще 12? Коллективизация. Понятно? 5-ый год - поражение в войне. Левые партии начинают, прежде всего, эсеры, пропаганду, взрыв.

17-й год, в 16-м году война, около 9 миллионов мужиков сидят, а там скоро передел начнется. Давай, возвращаться. Фронт рухнул! Началась революция.

29-й год. Сталин начал... потому что начинается передел, можно богатый на бедных натравить, не в 28-ом, не в 30-ом и так далее. После 29-го года все это не действовало. Смотрите, как сработала передельная община, как сработала вот эта вот традиция передельщины, и так далее и так далее.

Но, если бы только это. Началась урбанизация, насильственно и ненасильственно люди из деревень в 30-е, 40-е, в 50-е годы пошли в города, и заселили города. Мы уже когда-то говорили о том, что Россия стала урбанистической из крестьянской. На это пришли бывшие крестьяне. Вот мой отец так пришел из деревни, да, в 33-ом году 16-летним человеком. И они принесли ментальность крестьянина. Они принесли все эти навыки передельщины. Постоянно делить, делить, делить...

Петр Струве, крупнейший русский политический мыслитель начала 20-го столетия, человек очень известный и сильный, один из лидеров Партии кадетов сказал в известном сборнике "Вехи", что для русского общества особенно характерна вот эта вот передельная энергия, а не творческая. Не создание нового, а передел того, что есть. Не создание нового, а передел того, что есть. Это не потому, что русские плохие или хорошие, но вот эти вот столетия передельной общины приучили к постоянному переделу того, что есть. И вот эта передельная ментальность была привнесена сюда, в город.

И корни российской коррупции, наши власти пытаются с ней бороться с этой коррупцией, и надо с ней бороться, и надо ее выкорчевывать, все это понятно. Но ее исторические корни коренятся во многом в русской передельной общине. Это страшная трагедия, но это и некоторая данность, с которой мы должны, ну, как бы сообразовывать свои действия. То есть, моя задача в сегодняшней лекции, в лекции прошлой, показать вам, что традиции, которые могут нравиться или не нравится, существуют. Они живут. Они не действуют автоматически. Они могут спрятаться, как, например, традиция передельной общины может спрятаться в городе, и мы можем не узнать, откуда этот постоянный передел вот этой вот вещественной субстанции, постоянный передел денег, или как у нас говорят, попилить бюджет, и так далее и так далее. Откуда эти инстинкты, которые у русского человека?

Да, они коренятся в социальном, культурном, во властном, в политическом развитии и так далее. Приходит много нового, но остаются вот эти вот вещи. Всякий ответственный современный российский человек, когда думает о будущем, когда пытается оценить настоящее, должен обязательно принимать во внимание эти реалии, которые не предопределяют нашу жизнь, но во многом ее определяют, но во многом ее формируют, во многом ставят некий коридор возможности. И мы должны точно знать, что мы никогда не превратимся в Швейцарию, но и не станем Китаем.

Когда нам говорят, что надо было брать пример не с Америки, а с Китая, там удачно он развивается. Это все ерунда. Это совершено другая страна, другая культура, другие институты, другие традиции действуют. Но то же самое, как в Америке, как в Швейцарии и так далее и так далее. Мы идем своим путем, путем поражений и побед, путем, так сказать, отставаний, догоняний и так далее. Но это свой путь со своими традициями.

И вот в рамках этого пути и надо выбирать те примеры, например, те исторические эпохи, когда нам удавалось каким-то образом составить такую комбинацию наших традиций, такие заимствования и инновации, привлечь которые давали подъем. И часто это бывает совсем не те эпохи, о которых мы думаем. Если бы у меня было больше времени, я бы вам рассказал о подъеме перед реформами Грозного. А мы говорим, Грозный, попытка модернизации.... О подъеме во времена Софьи и Федора Алексеевича и князя Голицына до Петра, о подъеме при Николае Втором, который оболган всеми справа налево, а при нем были величайшие реформы и прочее, прочее, прочее, и многое другое. И я думаю, что у России есть большие шансы для движения вперед при условии, если русские умные, российские, не только русские, российские, умные, образованные и культурные люди будут не только хорошо знать вот реалии современного мира и потребности сиюминутного сегодняшнего, но они будут знать собственную историю. И они будут понимать, что, откуда растет? Что можно сделать, а что сделать нельзя.

Я надеюсь, что нам это удастся сделать.

ВОПРОС: Вы говорили о тесной связи военной потребности армии и элиты. Тогда, исходя из цепочки, как Вы можете оценить положение современной элиты и положение современной армии? Спасибо.

ОТВЕТ: Ну, я напрямую не связывал элиту и армию. Я связывал элиту и строй, армия - строй, вот такие были логики. Но, тем не менее, можно попытаться ответить на ваш вопрос.

Я уже сказал о том, что современная наша элита не структурирована, не организована, или самоорганизована по какому-нибудь принципу, да, то есть, были, делались попытки, но это пока еще не прижилось. То есть, Россия впервые за последние столетия живет с политическим классом, с политическими элитами, не структурированными и не организованными в рамках какого-то закона, установленного порядка, или хотя бы всеми признанного обычая. Это первое. И это очень важно. Что касается армии, я еще раз повторю, что реформа назрела, видимо, но Россия пока, опять же видимо, скажу я, не готова ее осуществить, денег нету, общество не готово, но это все вот висит в воздухе. Это потребность дня и это говорит о том, что Россия робко, робко начинает какой-то новый свой путь вот после советского периода.

Что касается связи элиты и армии. Ну, я об этом ничего не говорил. Но армия, военные дела, элита всегда связаны, вот это прекрасно знаете. И я вам должен сказать, что существует, например, целый ряд концепций, которые говорят, что зачастую офицер армии может стать образцом для подражания для массового общества, такое было в Германии, когда офицер, так сказать, прусский офицер был для молодежи, так сказать, каким-то образцом для подражания. В этом смысле, конечно. Если смотреть на военную проблематику и проблематику элит, мы видим сегодня, что элиты не хотят служить в армии, да, и армия не элитная. А должен сказать, что до революции офицерство и генералитет, конечно, это были элиты. И в советские времена, безусловно.

В свое время нарком, военный нарком Ворошилов говорил такие бессмертные слова: "Каждая советская девушка должна мечтать о том, чтобы выйти замуж за лейтенанта". Согласитесь, что не каждая современная российская девушка мечтает выйти замуж за лейтенанта. Потому что, видимо, тогда лейтенант - это звучало гордо и красиво. А сейчас лейтенант звучит не гордо и не красиво. И в этом смысле как раз вот связи элиты и армии я не вижу, хотя я об этом не говорил.

ВОПРОС: По поводу центричности политической в России... Может быть, стоит говорить о том, что народ сам отдал все права власти...

ОТВЕТ: Нет. Я не думаю, что положение нашей власти, так исторически сложившееся и описанное, ну, вот в моей редакции, является следствие делегированием народом каких-то своих властных полномочий какой-то власти. Нет. Я думаю, что исторически сложилось это не так, и практически это не так. Я думаю, что народ, безусловно, не отдавал, у него взяли. То есть, народ в известном смысле оказался, ну, если угодно, жертвой исторического развития в том смысле, что он недобровольно сказал: "Вы нами владеете, а мы вам будем служить. Но вы уж наши, так сказать, права и обязанности защищайте". Так думали славянофилы, была такая группировка интеллектуалов в середине 19-го века, которые наивно полагали, что это было так, что все полюбовно, договорились. Народ занимается своим делом, а власть своим делом, и никто не вмешивается в дела друг друга. И они любят друг друга и такой вот общественный договор существует.

Я думаю, никакого общественного договора не существовало. Общественный договор - это Руссо, да, это вот описание демократии, что люди договариваются о чем-то, о каких-то правилах игры. Никто не договаривался. Дело в том, что эта власть, так как она исторически сложилась, она даже не является властью в обществе. Ведь что такое власти государства в Европе и на Западе? Это продукт жизнедеятельности общества. Это то, что общество из себя выделяет. Это то, о чем говорите вы. У нас, скорее, это не так. Андрей Боголюбский говорил про себя и своего отца Юрия Долгорукого, что это мы с отцом построили вот эту вот Русь северо-восточную. Еще в 12-ом веке у людей было ощущение здесь, что власть порождает, не общество, а власть порождает. Это опять в силу целого ряда исторических обстоятельств, а уж потом с монголами, а уж потом со всеми этими идеологиями, о которых мы говорили, и многим другим. Ведь если угодно, власть до 17-го года носила сакральный характер. Об этом мы сегодня не говорили, но вы об этом знаете, да, то есть, была власть, данная Богом, то есть, легитимность была сакральная, а не народная, понимаете? Это не так, к сожалению. Например, к моему сожалению, видимо, и к вашему. Это не так.

Теперь, что касается вашего дальнейшего вопроса. Вы понимаете, какая вещь. Конституция не привела к развалу России в 17-ом году. Развал был, видимо, связан с какими-то другими обстоятельствами, о которых сейчас нет времени говорить, но, с одним, безусловно, принципом, с которым порвали в 17-ом году, конституционным принципом революция была связана.

Дело в том, что одной из важнейших тем в науке является тема трансляции власти, как власть переходит от одного лица в другому. Власть... и чем эффективнее система, тем успешнее и устойчивее она функционирует, чем система трансляции власти прочнее, лучше, подходит к этой стране. В России была по закону со времен Павла Первого такая система власти - от отца к старшему сыну по закону. Это принцип примогенетуры, первый в следующем поколении. Ежели такого человека не было, то там были правила.

Так вот, Николай Второй 2-го марта 17-го года, отрекаясь, нарушил законы Российской империи, нарушил установление своего предка Павла Первого, который был в первой главе Конституции, с этого Конституция начиналась русская, о том, как власть организована, как она переходит от одного лица к другому. Он это нарушил. И образовалась правовая дыра, образовалось пустое поле, где закон, право не действовали. То есть, он отрекся в обход своего сына в пользу своего брата Михаила. Он не имел права.

Ну и так далее, и так далее. Он целый ряд нарушений сделал законных, не думая совершенно. А юристы Временного правительства потом пошли на дальнейшие нарушения законов и все пошло, и поехало. В этом смысле Конституция гарантировала напротив России, ну, как бы процветание политическое, поскольку была упорядочена система трансляции власти.

Почему, например, развалилась Советская власть? Потому что Советская власть не решила двух проблем: трансляции власти и трансляции собственности. Что имеется в виду? Большевики считали по марксистской теории, что государство отомрет. Поэтому они не думали, а как, когда Генеральный секретарь умрет, кто будет следующим? И каждая смерть Генсека - это маленькая гражданская война, и каждая смерть Генсека окутана какой-то тайной. Как умер Ленин, отравили ли его, чего-то он заболел как-то? Как умер Сталин, есть тоже странные догадки. Как Хрущева выкинули, все знают. Потом Брежнева, Горбачева выкинули и так далее.

То есть каждый переход власти при большевиках... а они не думали об этом. Ведь по Марксу, еще раз скажу, государство отомрет, чего думать о трансляции власти и трансляции собственности, они же отменили частную собственность. А человек, который всю жизнь работал на заводе директором завода, он хотел бы передать свою собственность своему сыну. Вот они это и сделали в конце 80-х годов. Люди, которые общались с западными капиталистами, директора крупнейших заводов, они понимали, вот я сейчас умру и моему сыну ничего не оставлю, а он умрет, он своему сыну оставит. А большевики думали, что нету этого инстинкта частной собственности, а они есть. И вот они не решили, они не продумали двух этих проблем, и режим рухнул, потому что Советская власть не решила двух основных проблем социального устройства - трансляция власти и трансляция собственности.

Что касается Конституции, Конституция не может не спасти режим, не разломать режим, Конституция - это правила движений. И чем больше Конституция подходит к правилам движения в этой местности, тем она лучше, тем она эффективнее. Причем, в рамках каждой Конституции есть разные модели управления. Например, в рамках одной и той же Конституции у нас существовал режим Ельцина, потом режим Владимира Владимировича Путина, а сейчас режим Медведева, например, они все разные, политически разные, но в рамках одной и той же Конституции.

Это не только у нас, это и во Франции, и в других странах, также это общее правило.

ВОПРОС: На прошлой лекции Вы говорили о том, что в политической традиции России заложено самодержавие, это касается и предыдущих веков и 20-го века в том числе. Не кажется ли Вам, что крупнейшие социально-политические потрясения в России, это и смута, и многочисленные потрясения 20-го века являются причиной ослабления самодержавия в России? Это во-первых. А, во-вторых, в настоящее время, как Вы сказали совершенно верно, идет процесс формирования политической элиты, процесс реформирования армии, как Вы считаете, в каком направлении должны идти эти процессы сегодня? Спасибо.

ОТВЕТ: Спасибо. Это как раз вопрос, чтобы еще одну лекцию прочесть, но тем не менее. Самодержавная политическая традиция, кстати, есть и другая, о которой я просто не успел сказать. Россия одна из первых стран в Европе, где началось ограничение самодержавия. Помните, Вы историк, Василий Шуйский, да? Самоограничения. Дальше, Борис Годунов - выборный царь. Михаил Романов - выборный царь, да, вообще Земский собор, где царя выбирают, верховники - ограничение самодержавие. Вообще, вся эта линия. То есть, в России есть еще очень сильная и мощная традиция парламентская, традиция ограничения самодержавия, традиция демократическая, о которой я и не говорил, но она тоже есть, и ее мы обязаны изучать.

Что касается революции, что они делали с самодержавием? Ну, конечно, всякая революция ломает все, и если она происходит в эпоху самодержавия, она ломает самодержавие. Только вот, что интересно. Из всяких революции и смут самодержавие выходит чистеньким, новеньким, как в сказках там, в каких-то там водах, огнях, там где-то побывал герой, а потом еще сильнее, еще краше становится, еще более крутыми становятся. То есть, это подтверждает, видимо, мой тезис, что самодержавие - сильная штука, в разных формах самодержавие, в большевистской ли, в царистской ли форме и так далее, самодержавие в президентской ли форме, разумеется. И революции пока с ними справиться не могут. Я знаю только одну революцию, которая по-настоящему стала реформировать самодержавие, это первая революция 1905-07-го года, из которой выросла Дума, партии, демократия и так далее и так далее. Ну, вот антисоветская, антикоммунистическая революция конца 80-х - начала 90-х годов тоже нанесли удар самодержавию, но сейчас мы видим восстановление властной вертикали и самодержавных начал. Опять же я это не ругаю, это русская традиция. Я не могу ругать французскую или немецкую традиции, это традиция да. Нельзя ругать, так сказать, форму носа или цвет глаз.

Что касается, вы говорите, будущего, то самое главное для будущего, просто точно знать... Вот, смотрите, компас - чтобы ориентироваться, географическая карта, чтобы ориентироваться, также и история, чтобы ориентироваться, чтобы не заплутать, чтобы не придумывать то, что здесь никогда не

приживется, что, ну, не получится здесь рыночная экономика такая, какой она получилась в Дании в силу тысячи причин, и не привьется здесь Вестминстерская модель правления, это британская модель правления, как она не привилась в Индии и в других колониях, скажем, Великобритании. То есть, нам надо знать собственные корни, собственные традиции. Но знать и такую, кстати, вещь - все русские инновации делаются путем заимствования, то есть, тот же Сперанский узнает о правовых концепциях, правовых государственности, разделение властей и раз их на русском языке перелагает. Но в чем величие реформатора? Если он умеет приспособить даже заимствованное к собственным потребностям. Кстати, ведь великие реформы Александра Второго, они тоже во многом были заимствованием из Австро Венгрии, из Пруссии. Или, например, известно, что соборное уложение 1649 года, так сказать, первая "Конституция" русская, она во многом опиралась на знакомство с литовскими статутами, и так далее. То есть, это такие вещи Россия охотно берет на Западе, ну и Запад перенимает друг у друга тоже, и то, что называется юридически "имплементирует", то есть, как бы внедряет в собственную ткань. Все зависит оттого, насколько они органичны. Не органичные, как правило, не приживаются, а органичное остается.

И вот, например, то, что в России постоянно наряду с властецентричностью, и с самодержавной традицией действует тенденция к ограничению, к демократизации, к парламентаризации - это тоже русская традиция, мы должны ее знать, что у нас ни одна лишь, так сказать, такая золотоордынская линия в нашей судьбе, но есть и другая. Другое дело, что я ей меньше сегодня уделял внимания. Если, например, слушать этого автора, то, как бы неравновесно получилось, но это уже проблема времени и проблема выбора мною значимости материала.

ВОПРОС: Вот Вы говорили о гражданском обществе, скажите, как Вы считаете, в России стоит его развивать и, если да, то какими путями для России?

ОТВЕТ: Его нельзя развивать. Оно должно само развиваться. Гражданское общество - это самоуправление, это... Я так скажу, вот вы хотите быть гражданским обществом, станете? Развивать нельзя. Вот смотрите, власть создает общественные палаты, это не только в нашей стране, и в других странах тоже, просто мы сейчас говорим о русской истории, о русской реальности.

Сверху власть может или немножко помочь, или немножко запретить, или очень помочь, или очень запретить, но создать она не может. Поэтому сама постановка вопроса - стоит ли создавать - она не совсем та. По-другому - нуждается ли Россия в гражданском обществе? Россия имеете гражданское общество, только это общество очень слабое, очень неструктурированное, очень неорганизованное. Могу вам привести пример. В России происходят совершено удивительные вещи. Например, в 60-70-е годы, вы, конечно, этого не помните, но, тем не менее, это относительно недавно с исторической точки зрения, у России было весьма громким, хотя и не очень многочисленным движение инакомыслящих или диссидентов. Эти люди очень разные, но среди них была такая группировка -- "правозащитники", правозащитники. Впервые в русской истории русские интеллектуалы сказали: право - это фундамент, только на праве можно что-то строить. Вообще, есть два способа управления обществом - один религиозный, сакральный, от Бога, а другой через право. Вот два наиболее известных и апробированных способа управления обществом.

Они сказали, пусть будет право. Из сакрального, религиозного мы выросли, это было давно, мы теперь секулярное общество. Право. Они заговорили о праве. Как только они заговорили о праве как об основе регулирования, они уже превратились в гражданское общество. Гражданское общество - это то, что говорит и действует в соответствии с правом и законом, но не спрашивая у власти, а можно мне? Это те люди, которые защищают, например... ведь гражданское общество - это не обязательно те, которые ставят президентов и премьеров. Гражданское общество - это те люди, которые защищают дома, когда их сносит какой-нибудь нерадивый градоначальник; которые стоят пикетами около станций метро, чтобы их не закрывали, которые протестуют против захоронения атомных отходов рядом с городами и прочее, прочее, прочее.

Гражданское общество во всем мире начинается с этого, с решения своих насущных прав, прав гражданина: экономических, экологических, правовых и так далее. Потом это вырастает в политические структуры. Гражданское общество - это, между прочим, сильные профсоюзы. Один из дефицитов нашего современного развития - это отсутствие профсоюзов, то есть профессиональных союзов, которые защищают интересы трудящихся. Например, студенчество.

Я неоднократно в Париже видел студенческие забастовки, где молодые люди, вот ваши ровесники, защищают свои интересы перед французским государством, каким-нибудь министерством образования или культуры и так далее, так далее, так далее...

Я никогда не видел этого в России. Их полиция разгоняет, но они все равно идут. Студенческая революция 68-го года в Париже, в Западном Берлине, других городах крупных Западной Европы были настоящие социальные революции. То есть, когда сами люди скажут, "я хозяин этой страны, я буду действовать в рамках закона, защищая свои интересы", тогда и возникнет гражданское общество. Его не надо создавать. Оно должно само вырасти из ваших мозгов, сердца, нервов и так далее.

"Традиции русского государства и современность"

Юрий Сергеевич Пивоваров, академик РАН, доктор политических наук, профессор, директор Института научной информации по общественным наукам РАН

Начнем нашу лекцию. Она сегодня посвящена теме "Традиции русской, российской государственности и современность". Почему я выбрал именно эту тему для лекции? Ну, если посмотреть на русскую историю в целом, вот так вот, за все ее тысячелетнее развитие, мы увидим, что государство, власть, различные властные институты сыграли и грают огромную роль в нашей истории. И в этом смысле я мог бы назвать нашу культуру - властную, политическую, правовую культуру, -- "властецентричной". Властецентричной, то есть, власть стоит в центре. В отличие, например, от западной, от европейской, которую я мог бы назвать тоже таким мудреным словом "антропоцентричной". Антропос - это человек. То есть там в центре стоит человек. Человек как мера всех вещей. От человека все начинается. У нас - от власти. Как же это произошло? На каком этапе русского развития? Ведь сначала было, кажется, не так. На это интересно посмотреть, и мы будем сегодня об этом говорить.

Почему традиции? Потому что традиция - это не музей, в который мы приходим и смотрим: ага, вот картина четырнадцатого века. Так уже не рисуют. И пошли дальше. Традиция - то, что живет постоянно. Действует. Мимикрирует, скрывается. Мы порой даже не видим, что это традиция. И иногда нам представляется, что это новация. А вот историк вам объяснит, что уже пятьсот лет назад, может быть, это в какой-то иной форме, но по сути это уже было. Это очень важно. Вообще, когда мы говорим об исторических процессах... История - это наука. Это мы знаем. Мы должны помнить, что это особая наука. В отличие, скажем, от физики, химии или таких естественных наук. Это моя, разумеется, точка зрения. Нету законов. Вот нету законов исторического развития. Когда я был в молодом возрасте, нас в вузах учили, что, вот, есть законы соответствия чего-то. Или несоответствия чего-то. И в результате происходит нечто. Так вот, многие десятилетия занимаюсь исторической наукой, политической наукой. А я и историк, и политолог в одном лице. Я пришел к выводу, что нету объективных законов исторического развития. История - это процесс открытый. Процесс открытый. Есть закономерности, есть традиции. Их надо изучать. И вот я акцентирую - традиции. Поскольку мы об этом будем говорить. Но нету железных законов, по которым, скажем, должна была произойти в России Октябрьская революция и люди бы начали строить социалистическое общество. Не было такого исторического закона развития. Почему? А потому что человек - это существо, у которого есть свободная воля. И он может выбирать так или иначе. И это выше всех экономических обусловленностей, социальных, природно-климатических и так далее. Это очень важно. Что еще очень важно, когда мы говорим о российской или русской истории? Мы должны помнить, что мы никакая не отсталая страна. И что наше развитие никакое не дивиантное. Знаете это слово "дивиантность", отклонение, да? Нет-нет. Мы идем по своему пути, как идет Польша, Португалия, Испания, Камбоджа и любая другая страна. И мы ни от кого не отстали. Мы ни за кем не гонимся. Наше развитие такое, какое оно есть. В рамках этого развития есть коридор возможностей. Можно лучше, можно хуже, можно удачно или менее удачно. Но мы, безусловно, ни от кого не отстаем. И наше развитие не является каким-то ущербным. То есть, мы идем, как и шли, по своему историческому пути, который мы можем критиковать или восхищаться им, или делать то и другое. Но, тем не менее, это тоже очень важная предпосылка. Но вернемся все-таки к основной теме лекции - "Традиции нашей государственности и современность". Почему я поставил в конце "и современность"? Ну, "современность" по-русски имеет несколько значений. Это и сегодняшние годы. Или, там, годы, которые были десять лет назад. Но это и особая эпоха. Знаете, есть такое английское слово. Наверняка, многие сейчас учат английский язык. Modernity. Современность. Это историческая эпоха, которая началась в конце восемнадцатого века. Времена Французской революции. И продолжается сейчас. То есть это современное общество на протяжении последних двух

столетий.

И вот мне всегда интересно сопоставить русские традиции, российские традиции власти государственности с тем, что. С тем. С тем, что является современным миром. Вот это я представляю себе очень важным. И многое из того, что происходит у нас, мы сможем объяснить, если будем знать. И я уже об этом говорил. Но еще раз подчеркну. Что происходило раньше. И здесь очень важно занять какую-то позицию, какую-то исходную точку зрения. В науке, вообще, очень важна точка зрения. Я как-то читал одного крупного немецкого философа, который писал, что физики (а я физикой не занимаюсь, не знаю) заметили, что когда они долго наблюдают за каким-то объектом, объект начинает меняться. То есть, это какая-то мистика. Да? Поверить в это трудно человеку, который не является физиком. Но, вот, очень важна позиция, с которой мы будем смотреть на исторический процесс. Потому что, действительно, от этой позиции, от этого взгляда зависит, каким он нам представится. Вот моя позиция заключается в том, чтобы посмотреть на русское развитие через двадцатое столетие. Что произошло в двадцатом столетии? Оно закончилось совсем недавно, десять лет назад. И его дыхание еще ощутимо. Понимаете? Его воздух, его следствия и последствия, они по-прежнему работают. И вот нам надо понять, что же произошло в двадцатом столетии.

Каждый век, каждое столетие в любой стране, и у нас в России, безусловно, своеобразно. Двадцатое оказалось совершенно необычным. Ну, для всего мира оно оказалось необычным, хотя бы потому что люди изобрели оружие, которое может уничтожить весь мир. Такого не было раньше. Бешеные прогресс науки и техники. Ну, вы свидетели этому, люди начала двадцать первого века. Но для России было много иного. Великий русский писатель Александр Исаевич Солженицын, лауреат Нобелевской премии, как-то уже на старости, незадолго перед смертью, заметил: Россия проиграла двадцатый век. Россия проиграла двадцатый век. А этот человек не был пессимистом. Наоборот, это был человек такой сурово оптимистической воли. И, тем не менее, он констатирует. И я согласен с ним. Его младший современник. Я согласен с ним. Мы проиграли двадцатое столетие. При том, что начиналось оно потрясающе. В начале двадцатого столетия... Ну, многие об этом знают. Развитие российской экономики. Развитие российской демократии, российского образования, культуры. Да я вам должен сказать, это фантастически. Сейчас трудно в это поверить, что в шестнадцатом году, во время войны, пропускная способность русских железных дорог была выше, чем американских. Представьте себе, что пропускная способность нынешних шоссейных дорог в России была бы выше, чем в Америке. Вот как развивалась Россия. Был бурный экономический рост. И Россия шла к демократии. Россия шла к процветанию, это замечали все. Конечно, далеко не все было идеально, иначе бы не было страшной революции. И были многие нерешенные проблемы. И нарастали иные. Но, тем не менее, общий тон, общий такой подъем ощущался всеми. И вдруг - страшная революция. А потом последовало еще несколько революций. Сначала февральская, октябрьская. Еще революция пятого, седьмого года.

И конец века. Это, наверное, времена, когда многие из вас родились. Конец восьмидесятых - начало девяностых годов, еще одна революция. Четыре революции за одно столетие. Причем все отличались друг от друга. Их природу надо понять. И надо объяснить, почему они произошли. Почему так много революций? Раньше не было в России. Что еще по поводу двадцатого столетия? Дважды напрочь разваливался строй. В семнадцатом году Российская Империя. Несмотря на огромные ее успехи. Мы были единственной страной, кто во время Первой мировой войны, из больших стран, не ввели карточную систему. Где шло развитие экономики. И никакого голода не было. А в это время в Германии уже начинался голод. И здесь вдруг неожиданно развалилась страна. Знаете, как ветер дунул и карточный домик рассыпался. Хотя была мощная бюрократия, мощная армия. Огромная работающая страна. И вдруг все рассыпалось. Непонятно, почему. Но то же самое, например. Это уже на моих глазах произошло. Конец восьмидесятых - начало девяностых годов. Не было такого бурного, конечно, расцвета, как в начале двадцатого столетия. Но сказать, чтобы так уж все дышало на ладан, тоже невозможно. И вдруг в мгновение, в несколько дней, мгновенно рассыпалась страна за три-четыре дня в августе девяносто первого года. Надо понять, что это за институты власти, которые, с одной стороны. А я вам говорю, что Россия - страна властецентричная. Здесь власть все определяет и всему довлеет. И вдруг институты же власти рассыпались. И страна оказалась бесхозной. Анархия началась. Надо это тоже понять.

Что еще для двадцатого столетия очень важно? В России произошла антропная или антропологическая катастрофа. Что я имею в виду? В России погибло огромное количество людей. Войны, революции, голод, сталинские, невиданные в истории, террор. Сталинский террор по отношению к своему народу. Я думаю, самый страшный из тех, что знала история больших стран. Ну, может быть, где-нибудь в Кампучии или Камбодже, как она называлась, можно сравнить. Но ничего в больших странах схожего я не видел даже в Германии, даже в Китае. Так вот, страшный террор.

И к чему это привело в конце столетия? К резкому падению численности населения в нашей стране. Демографическая катастрофа. Об этом все говорят, и президент Медведев, и остальные. Население России страшно сокращается. Но антропная, антропологическая катастрофа была еще и потому, что убивали лучших. Выбивались элиты, как принято говорить в науке. Что царская, что потом советская. И так далее. Через террор, через какие-то социальные изменения, когда лучшие люди просто выбрасывались из системы управления...... Россия столетиями, начиная, ну, с конца пятнадцатого века, жила за счет расширения территории. Уже к тысяче шестисотому году территория Московского царства равнялась территории Западной Европы. И даже превосходила ее. Каждый год шел прирост примерно на одну Голландию. И вот так вот мы расширялись, расширялись, разбухали. И вдруг началось сужение.

Причем трижды в течение столетия мы теряли лучшие наши территории. Сначала по Брест-Литовскому миру, восемнадцатый год, который большевики подписали. Россия потеряла около миллиона, ну, чуть меньше, квадратных километров и около сорока пяти миллионов населения. Причем это европейское культурное население. Это земли с хорошим климатом. Это нынешняя Украина, Белоруссия. Там Дон, Крым и так далее. Потом сорок первый год. Миллион квадратных километров оккупировано немцами. Семьдесят пять миллионов населения, сорок два процента, находились под фашистами несколько лет. Мы снова отыграли это дело. И, наконец, девяносто первый год, распад СССР. И примерно эти же самые территории уходят. То есть к концу двадцатого столетия Россия оказывается в совершенно новой ситуации. Сокращается население. А раньше оно росло. Россия в конце девятнадцатого - начала двадцатого века пережила демографический бум. А затем она начала падать. И то же самое с территорией. Мы расширяемся, расширяемся... и вдруг сузились. Сегодня территория России - это территория примерно середины семнадцатого столетия. Примерно, никогда точно не бывает. Это времена царствования, начального царствования Алексея Михайловича Тишайшего, отца Петра Великого, до присоединения левобережной Украины. То есть, мы ушли в середину семнадцатого столетия. И это совершенно новая ситуация для России. А ведь все институты власти, вообще, вся система управления политическая, политическая культура строились на расширении территориальном и на расширении демографическом. Сейчас началось сужение. И надо посмотреть, хотя и модифицировались, работать дальше. Это огромная задача для историков, для политологов. И мы должны обязательно ею заняться. Иначе мы не поймем, куда нам дальше плыть. Еще одно такое, ну, по сути, хотя, и вводное замечание, что людям. Люди склонны преувеличивать новизну. Когда я был молод, как вы, мне тоже казалось, что я живу в совершенно новом мире, мое поколение объяснит старикам, как нужно действовать. И сегодня, на фоне фантастической электронной революции, на фоне фантастической информационной революции, со всеми компьютерами и прочая, прочая, кажется, мир полностью изменился. Толкуют о нанотехнологиях, инновационном пути развития, о какой-то совершенно иной экономике, социальном устройстве, глобализация идет. Но, вместе с тем, очень многое, и отчасти я уже говорил об этом, не изменилось. Есть такой замечательный американский социолог Эммануил Лаверстайн. Его однажды спросили: что изменилось? Он ответил: "Все, -- запятая - ничего". И это не игра, так сказать. Это не кокетство такого крупного ученого, интеллектуальное кокетство. Это действительно указание на диалектику. Что да, с одной стороны, бурные изменения. Да? Ну, например, о чем мы еще не говорили. Двадцатый век. Начало двадцатого века. Россия - крестьянская страна. Россия - крестьянская страна. До восьмидесяти процентов населения живет в деревне. Конец двадцатого столетия - все наоборот. Россия - страна урбанистическая. И они переселились в города.

И живут в больших городах. И, наоборот, деревня пустеет. Да? А Россия становится пустой страной, поскольку люди втягиваются в города. В Москве, по некоторым подсчетам, живет до одной седьмой населения всей Российской Федерации. Пусть это некоторое преувеличение. А, может быть, и не преувеличение. Но это означает, что Россия, так сказать, Москва и крупные города вытягивают население из провинции. Чего совершенно не было в начале двадцатого века. И тогда было перенаселение в деревне, а сейчас явное перенаселение в городе. Все мы сталкиваемся и в метро, и в пробках, и прочая, и прочая. Это связано с излишком людей в больших городах. То есть, конечно, ситуация изменилась. Она очень изменилась. И, вместе с тем, мы можем найти целый ряд констант. То есть то, что не меняется. Которые по-прежнему определяют нашу жизнь. Начнем с самого начала? Что является ключевым фактором для развития наших политических институтов, властных институтов, политической культуры, да? Вот термин "политическая культура", его ввел в науку политолог Габриэль Амонд, американский. Это наше отношение к политике. Это то, что мы думаем об институтах власти, о государстве и прочее. Да? То есть, это изучение того, что мы думаем о власти. Да? Как мы ее себе представляем. Так вот, что являлось определяющим?...Принятие христианства. Мы должны всегда помнить, Россия - это христианская страна. Несмотря на то, что большую часть двадцатого столетия, а мое поколение - абсолютно большую часть моей жизни, -- мы прожили в атеистической стране, где религия преследовалась, уничтожалась и прочая. Хотя уже в последние годы все это было гораздо мягче. Мы страна христианская. Это, пожалуй, единственное, что объединяет Россию с Западом и с Европой. Во всем остальном мы расходимся. И с Европой, и с Западом.

Запад христианский. И мы христианские. По-настоящему это нас объединяет. А что означает, когда ваш лектор говорит, что страна христианская, для нашей темы? А означает это следующее. Я всегда своим студентам в аудитории говорю: "Бывали ли вы в Третьяковской галерее?". Ну, большинство кивает: да, конечно, бывали, в школе водили и так далее. И там есть картина художника с такой типичной русской фамилией - Ге. Да, типичная русская фамилия Ге. Такая картина, знаете, такая продолговатая. А там стоит молодой человек, опустив глаза. А перед ним стоит вот такой мужчина моего возраста. Значит, с короткой такой, генеральской, стрижкой. И спрашивает его: "Что есть истина?". Картина так и называется. А этот молодой человек так понуро опустил глаза. Это Понтий Пилат и Иисус Христос. Спрашивается, а почему это Христос, сын Бога, опустил глаза и не говорит, что есть истина. Я долго не мог понять. Потом понял, когда стал книжки читать. А в христианстве невозможен этот вопрос. В христианстве возможен вопрос: кто есть истина? Христос и есть истина. Поэтому он и не отвечает этому генералу и захватчику Иудеи, Понтию Пилату, Иисус Христос.

Христианство - это религия персоналистическая. Личностная религия. Тема личности. Тема человека. Отсюда потом политики говорят, что права человека и прочая, прочая, прочая, прочая. А всюду поэтому западная христианская цивилизация, как я вам сказал в самом начале нашей лекции, антропоцентричная, человекоцентричная. И Русь начинала с этого. И Русь не пошла по пути других религий, потому что, скажем, претендовал ислам, иудаизм, какие-то иные варианты. Русь избрала себе христианство. Так исторически сложилось. И вся русская культура персоналистическая. Личностная. Здесь есть тема личности, тема человека. Чего мы не найдем, например, в китайской цивилизации, в индийской цивилизации, в арабской и прочая, прочая, прочая. Ну, мы не будем на это тратить время, поскольку наша тему иная. Но с принятием христианства произошла и другая вещь. Мы приняли христианство из Византии. Не с Запада, не из Рима, из Византии. И это сразу отгородило нас от общеевропейского, общезападного пути. Сразу же отгородило нас. Потому что латынь - язык западного католицизма, язык межнационального общения, язык, подобный сегодняшнему английскому, который связывает всех, воедино оказался для древних русичей, наших предков, недоступен. Ну, только, может быть, для некоторых книгочеев. И взяли мы христианство из Византии не на греческом языке. Поскольку византийское христианство преимущественно было на греческом языке. А взяли мы на каком языке? На древнеболгарском, который и стал церковно-славянским. Поскольку за столетие до принятия христианства Кирилл и Мефодий, как мы знаем, изобрели азбуку и так далее.

Это нас отгородило даже от основного движения православия Византии. И отгородило нас от византийской учености, культурности, от византийского права и так далее. То есть, с одной стороны, мы сделали шаг в круг европейских христианских народов. А с другой стороны, одновременно сделали шаг как бы в изоляцию. Как бы в гетто. Это, безусловно, вот такое двойное влияние христианства во многом определило наше дальнейшее развитие, пути развития нашей культуры, в том числе политической. И тотчас же мы у Византии взяли модель власти. О чем часто забывают люди. Не те, которые занимаются средневековой Русью или, там, просто древней Русью, а вот те, которые сегодня занимаются анализом властных структур. То есть они забывают, что у Руси есть такая традиция, в рамках которой она столетиями развивалась. Это традиция византийского понимания взаимоотношений государства и Церкви. Государств и Церковь - два главных субъекта в средневековом мире. От их взаимоотношений зависело, ну, какова жизнь человека. Вот, например, в католическом Риме и на Западе концепция называлась "двух мечей". Не мячей, а мечей. Да? То есть, мечей, которыми сражаются. Один меч олицетворял собой светскую власть. Это был император, значит, Германской империи. А второй меч, который олицетворял духовную власть, это был Папа Римский. Вот два этих меча боролись друг с другом. А к чему это привело? Это привело к развитию плюрализма. Каждый из европейцев того времени мог выбрать, на кого он опирается. На ту власть или на эту. У него была возможность выбора. И политологи говорят: это одна из причин, один из корней европейской демократии. Плюрализм, момент выбора, возможность разных идентичностей. Я за этих, я за других. И уже возникали политические партии, которые боролись между собой. То есть такой прообраз будущего западного мира.

Мы взяли византийскую модель. Эта модель симфонии. Да? Симфонии, то есть согласия. Симфония, симфония - согласие. Смысл этой модели заключается в том, что во всех духовных делах светская власть уступает пальму первенства духовной власти. А, напротив, в светских делах... А в духовных делах - светская власть. То есть, они друг другу, так сказать, уступали. Светская в духовных, духовная в светских делах. Такое вот согласие, симфония. Но на практике, конечно, на практике все было не так.

И главным был тот, у кого был, говоря сегодняшним языком, больше ресурс. А больший ресурс был у светской власти. Это понятно. И поэтому, взяв эту модель, мы как бы изначально уже подчинились тому, что светская власть сильнее духовной. Поэтому влияние Церкви и, вообще, духовного начала в русской политической истории ощущается меньше, чем, например, в западной, европейской истории. Причем, интересно, что и на Западе центр духовной власти в Риме, а центр светской власти где-то там, на севере, за Апеннинами, в Европе северной почти для Рима. А Византия, как потом у нас на Москве, дворец императора и дворец патриарха находились рядом. И у нас, как мы знаем, всегда патриаршая власть или митрополичья власть всегда находилась примерно там же, где был главный суверен, глава светской власти. Это принципиально важно для формирования институтов. И так пошли развиваться наши институты изначально. Что еще очень важно сказать о начальных таких стадиях формирования институтов, что по сей день играет роль. Наверное, вы знаете, был такой замечательный русский философ в первой половине двадцатого века. Он умер, умер в эмиграции, во Франции. Николай Александрович Бердяев. Да, очень известное такое, прекрасное имя. И этот человек однажды сказал. Он был, вообще, мастер афористических высказываний. Он сказал, что русскую историю съела русская география. Что он имел в виду? Дело в том, что наши с вами предки, восточные славяне, начали строить цивилизацию в тех местах, где, в общем, никто до них не строил.

Если, например, германские, арийские народы, которые пришли из северной Индии и с иранского плоскогорья в Европу, они заселили территорию бывшей Римской империи, уже окультуренную и с хорошим климатом, где уже развивалась не одна цивилизация с очень высоким потенциалом, с большими достижениями, то наши предки в силу исторических особенностей, исторического процесса, извиняюсь за тавтологию, оказались вот в этой северо-восточной Европе заснеженной. Тогда двенадцать месяцев зима, остальное лето. Где плохие почвы. Снега, лес. И ничего нету. И в этом смысле мы оказались в очень бедных территориях, очень трудных для проживания, для развития экономики. Об этом обо всем я говорить не буду, потому что на этот счет существует, на мой взгляд, гениальная книга относительно недавно умершего профессора Московского университета, Леонида Васильевича Милова. Академика, профессора, "Великорусский папа и особенности русского исторического процесса". Это великая книга, которая показывает нам, чтоб мы вообще нос особенно не задирали. Мы ведь любим, любим говорить, что в наших недрах таится вся таблица Менделеева, что у нас там треть минеральных ресурсов, по статистике ООН, всего человечества. Возможно, это и так. Но мы живем бедно тем не менее. И Леонид Васильевич показывает, как формировался русский человек и институты власти в этой бедной, холодной, северной среде. Это первая попытка человечества строить цивилизацию на севере. Мы не запад и не восток. Мы север. И никакие Гольфстримы до нас не доходят. Здесь очень холодно, несмотря на все потепления климата сейчас. А пятьсот и тысячу лет назад было гораздо холоднее. И эти необъятные пространства с малым населением, без культурной подосновы. То есть никто до этого по существу здесь не занимался культурной цивилизационной работой. Все это привело к тому, что одним из основополагающих качеств русской истории является ее бедность материальная. И громадные незащищенные наши территории. Громадные территории, потому что русский человек распространялся по тем направлениям, в общем, где он не встречал никакого сопротивления. Знаете, что наши предки дошли до Тихого океана. Причем без государства, сами казаки пошли и дошли. Потому что никакого сопротивления, по существу, не было. Оно было только на Западе, на север некуда было идти. Там мы уже все освоили практически, побывали там уже. Северный Ледовитый океан. А границы наши открыты. Такой проходной двор. И кочевники туда-сюда. И кочевники туда-сюда. И мы не островное государство, никаких гор нету. То есть все это вместе взятое дает нам очень такую сложную и не всегда приятную, не всегда удобную природно- климатическую стартовую площадку и по развитию русской истории. Мы должны об этом помнить.

И в этих условиях, в этих условиях, при общей бедности, и при том, что мы всегда были открыты, да и по сей день открыты для разных нападений, поскольку ничем не прикрыты природно, был очень маленький прибавочный продукт. То есть люди производили, но из того, что можно разделить и инвестировать в дальнейшее развитие, оставалось очень мало. И из-за этого выросла роль государства. Поскольку богатство мало и на них претендентов много, то исторически так сложилось, что государство сказало: лучше я буду контролировать и раздавать. Лучше я буду определять меру потребления, меру раздачи, меру сохранения и так далее. И куда инвестировать небольшие ресурсы. И это тоже одна из подоснов

развития такого особого государства. Такого особого типа власти, который у нас.

Одно из самых больших, конечно, влияний на развитие наших институтов государственности произвела Золотая орда. Монгольское нашествие. Об этом написано масса всего. Да? И раньше в школах нас учили, в советских. Я не знаю, как сейчас в постсоветских учат. Что татаро-монгольское завоевание остановило развитие России, там, и те-те-те-те. Все в этом направлении. Все очень плохо. Потом уже мы узнали, что есть другая точка зрения. Что есть, вернее, были, они уже умерли, русские философы, евразийцы, которые утверждают: наоборот, монголы сделали великое дело. Они нас спасли от растленного влияния Запада. Они сформировали нашу душу. Они сформировали наши политические порядки, системы и прочая, и прочая. Правда, есть еще одна точка зрения. Третья. Она принадлежит

лучшему российскому историку всех времен, Василию Осиповичу Ключевскому. Который вообще говорил, что не переоценивайте значение монголов. Монголы влияли только на элиту, на верхи. Народ ничего не знал. Думаю, что мой любимый историк Ключевский не прав. И во многом, конечно, правы вот эти обе точки зрения, что, да, монголы, конечно, остановили наше развитие. Да, конечно. Монголы, кстати, действовали очень грамотно. Они уводили, как мы знаем, из русских городов людей грамотных. Поскольку они понимали, что знание - сила. Они уводили каменщиков, потому что деревянный кремль или деревянные ворота и стены взломать легче, чем каменные. То есть все было очень грамотно. Но монголы, действительно, сыграли огромную роль в русской истории. То есть, той истории, которая уже после Киевской, Московской Руси. И когда, например, сегодняшние украинские историки говорят, что вы, москали, не есть наследники Киевской Руси, это мы на Украине наследники Киевской Руси, а вы наследники Золотой орды... Хорошо, да. Мы наследники Золотой орды. Да, во многом современная Русь, Московская, потом Петербургская, советская и сегодняшняя являются, в том числе, и наследницей Золотой орды, хотя и Киевской Руси тоже, безусловно. В этом они не правы. Но мы не должны отказываться и от этого наследства, от этого наследия. Поскольку мы его получили.

В двадцатом веке, я вам это уже говорил, цитировал про Бердяева. Его младший современник и не менее замечательный философ, Георгий Федотов, Георгий Владимирович Федотов, тоже в эмиграции жил и умер после революции, сказал. Он комментировал конец монголо-татарского ига. Вот, что произошло. Да? Тысяча четыреста восьмидесятый год, как нас учили в школе. Конец татаро-монгольского ига. Хотя оно, на самом деле, продолжалось дальше. Но не важно. Какой фразой он все подытожил? "Ханская ставка была перенесена в Кремль". Ханская ставка была перенесена в Кремль. То есть хан переехал в Кремль. То есть Москва отатарилась, омонголилась, и русский царь, русский великий князь - это хан. В известном смысле, он, конечно, прав. Разумеется, вне всякого сомнения. А в чем дело? А дело в том, что, находясь два с половиной столетия под монголами, русские князья, приезжая, ну, в основном, в Сарай, да, когда уже была Золотая орда, то есть западная часть Монгольской империи, они встречались с каким-то совершенно невероятным типом власти, который они раньше не видели ни в Европе, ни у себя на Руси. Это был невероятный объем власти у одного человека. Вот монгольский тип власти, это когда один человек все, а все остальные - ничто. Он может все абсолютно. Все остальные - его родственники, его дети, жены, там, я не знаю, кто, там, князья, -- это, вообще, никто. Ничто. Их не существует. Он один субъект. Остальные - ничто. Это не было характерно для древней Руси. Но вот столетиями находясь в таком, в творческом политическом общении с монголами, русские князья стали привыкать к такому типу власти. Причем дело не только в одном объеме. Власть - это очень сложная, вообще, такая субстанция. Да? Власть - это всегда насилие. Да? Ну, применить власть. Та же власть родителей в семье. Да? Или, там, я не знаю, в каких-то дружеских... Старший друг и младший друг. Его власть.

Власть преподавателя по отношению к студентам. Даже здесь есть элементы насилия, а когда мы говорим о государстве и политике, тем более. Но власть - это и договор. Вот современная власть в Европе и на Западе, она имеет элементы и насилия, но и договора. Когда мы заключаем договор: да, я тебе подчиняюсь, но на таких условиях. Я рабочий, работаю у тебя на заводе. Но вот, условия такие. Такая оплата, такая, так сказать, социальная помощь, и так далее. То есть, есть договор. Самоограничение. Я уступаю тебе, ты уступаешь мне. Монгольская власть полностью отрицает всякий договор. Всякую конвенцию. Всякое сотрудничество и согласие между двумя. Монгольская власть - это исключительно власть насилия. И, вот. Они тоже не плохие. Они не хуже и не лучше других. И мы не хуже и не лучше других. Но так в кочевнических империях по-другому, видимо, было нельзя. И вот русские перенимают это. Русские цари, русские великие князья постепенно перенимают именно эту культуру власти. Именно этот тип власти. Именно это политическое отношение. И это становится все сильнее, сильнее, сильнее. И даже уже впоследствии, во времена, так сказать, более близкие к нам, в такие цивилизованные и красивые. Был такой император Павел Первый. Да? Это сын Екатерины и отец Александра Первого, которого убили, который правил недолго. Он был человек по-своему совершенно замечательный. "Наш романтический император", называл его Пушкин. Он однажды, беседуя с французским послом, сказал ему: "В России только тот что-то означает, с кем я разговариваю. И только тогда, пока я с ним разговариваю". Это очень точная формулировка русской власти. Вот как она началась тогда, так она идет дальше, дальше, дальше. И вот, посмотрим. Ну, есть.

Мы посмотрим на двадцатое столетие и увидим то же самое. Вот этот вот тип власти, который формировался и монгольским влиянием, вот этими природно-климатическими условиями и многим другим. Он просуществовал и существует. И это очень важно понять. Как бы ни менялась власть. Царская империя, республика, советская или система, или Российская Федерация, тем не менее, мы видим в меняющихся формах одно и то же содержание, одну и ту же субстанцию. Но, конечно, на формирование русской власти повлияло во многом и известная, я думаю, что в этой аудитории это известно, концепция "Москва - третий Рим". Да? Историки точно не знают, точно не атрибутировали, как это было. Ну, это какой-то конец пятнадцатого - начало шестнадцатого столетия. Значит, учитель или старец Филофей из Пскова, который формулирует концепцию "Москва - третий Рим", которая совершенно не является исключительно русской. Она коренится, как мы знаем, в книге пророка Даниила, в Ветхом завете, где вся история человечества трактуется как история сменяющих друг друга царств. И в Западной Европе эта концепция была очень развита. Кстати говоря, такой поздней репликой, поздним вариантом этой концепции была концепция Гитлера "Третий Рейх". Тоже такая секулярная и такая фашистская форма, но, по существу, так сказать, отсюда берущая. Так вот, Филофей, как мы знаем, с рядом посланий обращается к царю Ивану Третьему, его сыну, Василию Третьему, и говорит, что Москва - третий Рим. Что первый, это, вот Рим, да, где Церковь начинается.

Апостол Петр, первый Папа Римский, начинает строить Церковь. Но римляне побивают христиан, гонения. И Церковь. А Церковь по христианской мифологии - это невеста Христова. А Христос ее жених. Церковь бежит в Византию, в Константинополь, где становится государственной религией. Византийская империя. Но потом флорентийская уния 1439 года, когда слабеющая Византия просит помощи у Рима и вступает в унию и подчиняется ей. Церковь, разумеется, не может остаться в этом "поганом" месте, где пошли на союз с католиками. А для православных католики были хуже, там, я не знаю, чего. И куда им бежать? Ну, конечно, побежал на Москву. Вот Москва. Это Москва - третий Рим. Последний. Четвертому не быти, как мы знаем, -- говорит Филофей. То есть, здесь заканчивается всемирная история. Мы богоизбранный народ. Хотя мы знаем, что по христианской вере, по священному писанию есть один народ богоизбранный. Это евреи. Да? С ними Бог заключает. А вот мы. Здесь заканчивается история. И к чему это привело? Это привело к невероятной гордости русских людей. Еще вчера мы были какой-то отсталой провинцией и улусом Западной орды, а теперь мы, так сказать, впереди планеты всей, поскольку христианство нашло свой оплот здесь. И мы хранители истины в последней инстанции.

Невероятно, так сказать, такая, горделиво-честолюбивая концепция. Но ведь не только это говорит Филофей. Филофей говорит о том, а кто непосредственно имеет ключик, чтоб открыть этот вот сундук с истиной или дверь, где хранится истина. Кто, так сказать, ее держит, кто ключарь этой истины? Царь. Царь. Русский царь становится по доктрине Филофея держателем истины в последней инстанции. Он становится царем-священником. Фактически, первым духовным лицом. То есть, с одной стороны, видите, какая мощная монгольская традиция во власти как насилии. А здесь христианско- православная традиция, что, во-первых, истина у нас. А во-вторых, царь. То есть, персонификатор власти. То есть, помните, "ханская ставка перенесена в Кремль". Так сказать, русский хан имеет истину духовную в последней инстанции. Это совершенно потрясающая идея. И, кстати говоря, вы, историки, помните, что это совпадает ведь с женитьбой его на Софье Палеолог. Племяннице последнего византийского императора. Со строительством Кремля нынешнего. И со многими такими вещами, когда строй жизни меняется. Это все та же эпоха. Вот, конец пятнадцатого - начало шестнадцатого века. И происходят удивительные вещи. Ведь раньше русские... Я две-три минуты позволю себе такое лирическое отступление. Раньше москвичи, жители Москвы, видели своего великого князя или царя, как его стали впоследствии называть, довольно часто. Он был, так сказать, первый среди равных, по существу, такой староста христианский. Староста в деревне. Он отличался от них, скажем так, немногим. А тут византийская пышность и двор. И люди стали видеть своего царя дважды в году. Один раз на Пасху. А Пасха, вы знаете, весной.

Один раз на Рождество, когда крестный ход был. А это, вы знаете, зимой. Да? То есть дважды появлялся на Красной площади наш царь. И чего же, поскольку Москва - это, значит, столица всемирного христианства и хранительница истины, сразу к Кремлю стали, вокруг Кремля и в Кремле

стало строиться много церквей. Туда сводились мощи святых. То есть как бы святостью хотели намагнитить это место. К чему я это рассказываю? В начале двадцатого столетия, когда вновь из Петрограда в Москву вернется столица, уже Российской Советской Федеративной Социалистической

Республики и будет объявлена концепция построения коммунистического общества, будет созван Третий Интернационал. Там третий Рим, а здесь третий Интернационал. И когда советские люди заявят о том, что они хранители истины в последней инстанции, поскольку они хранители марксистско-ленинской истины, которая является, по существу, секулярным аналогом того, что было раньше, то же самое начнут делать в Кремле. Когда я был маленький, ходил в детский сад, нас учили такой песенке на стихи, кажется, Сергей Михалкова: "Всем известно, что Земля начинается с Кремля". То есть, вот, Земля круглая, начинается она с Кремля. И смотрите, что сделали большевики. Они тоже стали дважды появляться в году, показываться народу. Один раз весной. Это Первое Мая. Близко с Пасхой. А другой раз зимой. Ну, седьмого ноября, но это уже у нас зима, близко к Рождеству. Примерно так же. И так же они стали намагничивать своими мощи, мощами святых. И сегодня вы можете прийти в их секулярный храм, называемый мавзолей. Кстати, архитектурно блестящее произведение. Где лежит главный святой. Да? Причем, он, действительно, для них живой. Потому что, помните, если еще учат Маяковского: "Ленин и сейчас живее всех живых". А Ленин ведь давно умер. А это почему он это сказал? А потому что ведь Христос-то погиб, но потом возродился. Понимаете? И вокруг целый погост, целое кладбище, где лежат мощи и других святых. Это все совершенно не случайно.

Это является продолжением этих традиций, которые работают, работают, работают. И в этом смысле я должен сказать, что если посмотреть через столетия на русскую политическую культуру, на русскую властную культуру, я бы назвал ее самодержавной. Самодержавной или властецентричной. Власть одного. Власть одного самодержца, которые персонифицирует ее в себе всегда. Это конкретный человек. Это конкретное лицо. И оно обладает всей властью. И духовной, и политической, и экономической, и любой другой. И это сквозь столетия практически не меняется. Она может ослабляться, появляться менее интенсивно. Это всегда зависит от человека. Например, Иван Грозный или Петр - крутые характеры. И они круто напрягали свою власть. Ну, например, какой-нибудь Алексей Михайлович Тишайший. Ну, тишайший был человек, так сказать. Когда к нему опаздывали с докладом, он убивал, так сказать, по его приказу убивали. Не страшно. Да? А если это был какой-нибудь другой человек, убил бы страшно.

Ну, были тираны, а были не тираны. Но суть от этого никак не менялась. И она прошла сквозь века. И это не является ни нашей неудачей, ни нашим недостатком. Это может нравиться, не нравиться. Мне, скажем, не нравится. Но, опять же, это уже на вкус, на цвет товарищей нет. Но в принципе, как историк и политолог, я вижу, что да, это сложилось все в определенных условиях. Да, это действует в разных формах, в разных обличиях. И мы должны, конечно, думая о том, что будет потом, в ближайшем будущем, особенно вы, молодые люди, думая о том, что происходит сейчас, конечно, мы должны обязательно это иметь в виду. Что еще мы можем сказать о наших институтах власти, о их традициях? Безусловно, одним из важнейших элементов... И это все, то, что я сейчас скажу, вытекает из того, что уже было сказано. Это существование феномена власти собственности. Есть такое слово, есть такой термин в науке, когда слово "власть" и "собственность" объединяются в один, в одно слово, и пишется "властесобственность". Это также, когда историки говорят, тип власти в России. Они говорят "патримониальный" или "вотчинный". Помните древнее русское слово "вотчина" или "патримониальный"? Властесобсвтвенность. Это что значит? Это когда собственность и власть не два отдельных явления, не два отдельных, две отдельных субстанции, а это вместе. Их даже разделить нельзя. Это означает, что тот, кто обладает властью, тот и обладает собственностью. Что собственность не гуляет сама по себе. Причем слово "собственность" не совсем точно, поскольку... Хотя, время у нас на это нет. Собственность - это особый правовой институт. А тут, скорее, речь идет об имуществе. О субстанции материальной. Вот в ходе русской политической эволюции сложилось так, что практически контролирующим и распоряжающимся лицом над этой материальной субстанцией всегда являлась власть.

Даже в конце девятнадцатого века, когда шли уже эти замечательные реформы, о которых я вам говорил, о которых вы знаете. При Николае Втором, во время первой переписи населения, Николай, как вы знаете, на, в графе "профессия" написал "хозяин земли русской". Хозяин. Он и властитель, и хозяин в экономическом значении. Причем, это было тогда, когда, казалось бы, эта тенденция не особенно проявляется. Но и по сей день в нашей стране у кого власть, у того и распоряжение имуществом. И это, опять же, связано с ходом русской исторической эволюции. И собственность как отдельный институт здесь не выросла. Что еще является важным таким элементом русских властных традиций? Всегда говорят: в России нету права, нету законов. А если и есть, то они не действуют. Суды у них, там, подкупные и так далее. Это не только сегодня вы услышите, включив, там, НТВ или РЕН-ТВ. Это и сто лет назад было, и двести лет назад говорили на эту тему. Написана масса произведений замечательных русской классической литературой. А почему это произошло? И вот здесь тоже совершенно удивительная, уникальная вещь.

Середина одиннадцатого века. Одиннадцатого века. Киевская Русь. Митрополит Илларион. Да? Митрополит - глава Русской Церкви в рамках Константинопольской патриархии. Один из двух этнически русских людей, митрополитов киевской эпохи. Монах, потом митрополит. Пишет произведение "Слово о законе и благодати". Его проходят даже в школах. Это одно из первых классических произведений. Оно и художественное, и юридическое, и философское, внешнеполитическое, какое угодно. Да? И для меня всегда это была загадка. Еще несколько десятилетий назад русский народ был безграмотный. То есть не было христианства, не было, значит, азбуки, не умели писать, читать. И вдруг через несколько десятилетий рождается мыслитель, рождается человек, который, ну, как будто через тысячелетия увидел, куда Россия пойдет. Это совершенно удивительно.

Я не могу себе представить, и я не знаю ни одного аналога, во всяком случае, в русской истории. Ну, вы знаете, это произведение довольно простое. Он пишет о том, что есть разные варианты, так сказать, управления. Ну, я буду говорить сегодняшним, разумеется, языком. Общество. Есть закон, который руководит нами здесь, в жизни, но он не касается нашей внутренней структуры, поскольку он не лезет в душу. Исполняй закон и все нормально. На эту тему написано "Преступление и

наказание" Достоевского. Да? Он хотел убить старуху, уже преступник. Преступник, когда уже убил. Вот, закон - только если убил. Ну, есть благодать. Благодать - это то, что нисходит, от Бога, но не на всех, поскольку, опять же, по христианской мифологии спасутся немногие. А на тех, на кого, снизойдет благодать, а неизвестно, на кого. Кто и стяжает. Это вещь такая, эксклюзивная, редкая, так сказать. Опять же, говоря сегодняшним, не очень красивым языком. И, видимо... Я пытаюсь

реконструировать. Илларион задумался, как соединить. Потому что как-то и этого недостаточно, и то редковато для социальной жизни. И он вводит категорию "правда". Правда. Да, правда становится ключевым термином, который в себя включает отчасти и закон, и вот эти юридические начала.

Включает в себя также и какие-то элементы, возможно, благодати, а также справедливости. Включает социальную справедливость, равенство и так далее. То есть, слово "правда". Термин "правда" нагружен огромными смыслами. Или, как говорят в науке, коннотациями. И, например, на

английский, французский, немецкий это слово очень трудно перевести, поскольку там нету этих содержаний, этих коннотаций. И опять же, помните? Прекрасно, что свод русских законов в первое столетие существования России назывался "Русской Правдой". Да? То есть, это, как бы летало в воздухе. Мы также помним, например, что в начале девятнадцатого века один честолюбивый офицер, который хотел произвести в России революцию, написал произведение тоже под названием "Русская правда". Павел Пестель. Он думал, Россия будет жить. А в начале двадцатого столетия один честолюбивый политэмигрант назвал свою газету "Правдой". Да? Владимир Ильич Ленин. И она стала главной газетой двадцатого столетия. То есть этот термин на тысячу лет остался в России.

"Правда" -- ключевой термин русской политической культуры. А к чему я это говорю? А к тому, что наличие вот этого термина на наличие вот этого понятия, явления, в рамки которого укладывается русская культура, блокировало возможность права. То есть наши с вами предки строили государство правды. Где есть и справедливость, и равенство, и закон, и благодать. И все, что угодно. А вот европейские наши братья строили государство права. Ну, право, закон, который в их жизни ни на что особенно не претендует. Поэтому в нашей культуре и не возникло даже желания иметь право. Вообще, слово "право", в смысле юридическом, возникло в русском языке, когда его перевели с немецкого. Феофан Прокопович в начале восемнадцатого века. Да? Немецкое слово "дас рейхт", "право", перевели на русский - "право". У них тоже правая рука - "рейхт", и право и у нас так же. Да? То есть, это переводное, на самом деле, слово. То есть, наши предки даже не представляли, что есть право как основной регулятор социальной жизни, а есть правда. И этим объясняется склонность России к коммунизму, например. Поскольку это тоже попытка некой правды на земле. И это объясняет, почему так слабы наши суды. Почему так слаба, вообще, наша правовая система. Конечно, в русской истории можно найти какие-то другие традиции, которые можно квалифицировать как правовые. Но мы не будем сейчас об этом говорить. Нету времени. Но в целом вот это явление правды, еще раз вам скажу, заблокировало возможность развития России по каким-то правовым путям. Но я хотел бы сегодня на этом закончить нашу лекцию. На следующей лекции, завтрашней, когда мы соберемся, продолжить рассказывать о развитии русских политических институтов, об их традициях. Что сохранилось, что ушло. Спасибо.

ВОПРОС: Вы поставили в начале своего выступления, выставили одну такую позицию о том, что история российской государственности является властецентричной. Но, понимаете, если описывать через власть все остальное, -- собственность ли, отношения с Церковью ли, то получается, что ничего, кроме власти и нету. А если нет ничего, кроме власти, и все описывается через власть, то получается, что совсем ничего нету. Вот это первый вопрос. И второй вопрос. Вы говорили о том, что Москва является наследником Золотой орды, в этом смысле является улусом. Это, конечно, спорно. Но ситуация эта. Значит, ситуация сохраняется в том плане, что действительно, с того времени существует подавление верховным носителем власти всего остального населения. И что само-то население, распространяясь, колонизируя остальные территории, оно фактически бежало из этого центра. И устраиваясь на новых территориях, оно спокойно обходилось, какое-то, во всяком случае, время без государственной власти. И уже государственная власть впоследствии их догоняла. Вот что Вы по этому поводу думаете? Спасибо.

Пивоваров: Я могу ответить. Да? Вопросы очень такие правильные, понятные и интересные. То есть вы хорошо учитесь, значит. Первый вопрос. Да, конечно, я вынужден в лекции несколько стилизовать подход для того, чтобы более выпукло показать то, что я в рамках данного мне времени хочу сказать. Конечно, все полностью свести к власти невозможно. Это естественно. Но ведь, смотрите. Я сказал: наша культура, в том числе и политическая, является властецентричной. Тут же сказал: западная является антропоцентричной, человекоцентричной. Следовательно, можно сказать: а что, в Европе, на Западе все сводится только к человеку, через человека? Нет, конечно. Но если мы хотим понять особенности русского политического государственного правового развития, мы все-таки должны сказать о каких-то наиболее важных чертах. С точки зрения этого профессора - это власть. А когда-то вместе с одним моим коллегой, когда мы писали одно произведение по методологии русской истории, мы назвали русскую власть "моносубъектом русской истории". Единственным субъектом в русской истории. Прекрасно понимая, что, конечно, есть и другие актеры, есть и другие деятели. Но нам надо было подчеркнуть вот именно эту часть. И посмотреть. Вообще, это вопрос, что вы задали, имеет важнейшее методологическое значение. Вот я сам для себя сформулировал, как нужно подходить к истории, вообще к социальным явлениям. Я это назвал. Ну, все сейчас учат английский язык, -- "поссибилитистским подходом". Possibility. Возможностным подходом. То есть профессор Пивоваров посмотрит через власть. Профессор Милов - через ситуацию с русским пахарем. Профессор Янин - через какие-то археологические вещи. А гений - через европейскую концепцию. Другой - через какую-то другую. В споре, например, известном, который по сей день будоражит и доводит до инфаркта русских историков норманнским происхождением, не норманнским. Я за то, что были разные точки зрения. А поссибилитистские в том, что это возможность, это различные точки зрения. И только тогда, как, знаете, стоят различные камеры, чтобы лучше увидеть. Да, вот? Я футбольный болельщик. Да? И мы лучше видим матч. Так и исторический процесс. Да? Но вот я именно могу сразу во все окуляры смотреть. Я сегодня в этой лекции смотрю через этот окуляр и акцентирую это. Ну, если все-таки немножко от иронии не уйти, действительно, я не знаю ни одной другой социальной истории христианских стран, где бы власть играла такую роль, и где бы власть была таковой. Теперь, что касается Золотой орды. А это тоже очень интересный вопрос. Причем, он, знаете, где самый интересный? То, что они сами шли. Они шли сами. Да. Разумеется. Более того, власть поначалу, как мы знаем, как-то не совсем понимала, куда они идут, зачем идут и, вообще, что, что происходит. Но есть совершенно замечательный современный антрополог - Светлана Лурье, которая пишет. Она исследует вопрос. И которая пишет о том, что общины казаков, которые, вот, продвигались и занимались колонизацией, они воспроизводили. А казаки, это те, кто бежал из центральных областей России. Они воспроизводили социальные отношения, которые они принесли с собой. То есть, они завоевывали, но они строили те же самые социальные властные отношения, которые были до того момента, пока они туда не пришли. А потом уже приходила власть. И тогда это все дооформляла. Хотя, конечно, некая казачья автономия, специфика оставлялась. То есть, что, да, они это делали сами. Но они воспроизводили Россию и русскую социальную структуру, и политическую властную, экономическую структуру на этих землях. Как. Ну, Золотую орду, это, в общем-то, особо не связывало, на самом деле. Это с Золотой ордой не связано. Потому что, ну, дань они несли, конечно, и элементы вот этой ордынской традиции в русской истории. Но, вообще, вот вы говорите: спорно - были мы улусом или нет. Это, вообще, не тема. Вернее, настоящая тема - это тема, что, конечно, мы являемся продолжателями многих традиций. Это совершенно очевидно. Более того, здесь надо не гордиться, не плакать. Это факт. Причем ведь любая страна является продолжателем различных традиций. Вот у нас болезненно говорят о норманнах и так далее. Ну, хорошо, битва при Гастингсе. Тысяча шестьдесят шестой год. Помните, Вильгельм Завоеватель. Норманны захватывают там. И они делают эту страну другой. Да? И никто от этого не отказывается. Норманны приплывают, захватывают Сардинию. И вся, например, итальянская аристократия носит такие? совершенно итальянские фамилии, как Белингер. Это лидер когда-то итальянской компартии, маркиз Белингер. Понимаете? То есть они везде, они всюду. В Италии норманнские традиции. Они не отказываются. То есть шведские, скандинавские. У нас ордынские. Почему нет?

ВОПРОС: С подачи Дмитрия Анатольевича Медведева и Владимира Путина существует очень популярный термин "обратная связь". То есть отклик народа на действия власти. Как Вы считаете, существует ли в русской политической исторической традиции обратная связь народа с властью? Спасибо.

ПИВОВАРОВ: Спасибо. Я только должен, при всем моем уважении и к Владимиру Владимировичу, и к Дмитрию Анатольевичу, сказать, что не они, конечно, придумали словосочетание "обратная связь". Оно существует уже давным-давно. И просто они, как российские люди, используют это. Да? Это так же, как иногда говорят, что термин "азиопы" (от Евразии - азиопы, наоборот) придумал Явлинский. Нет, придумал историк и политик Милюков. Обратная связь существует. Помните, был такой поэт Пушкин? Он сказал: "Бессмысленный и беспощадный бунт". Вот, например, Разин, Пугачев, крестьянские революции и так далее. Это вот одна обратная связь. Когда народ, доведенный до отчаяния, до ужаса, до ужаса эксплуатации и экономической, и моральной, и всяческой физической, физиологической и так далее, восстает и в ужасном... Были другие бунты. Например, городские восстания первых лет царствования Алексея Михайловича, когда горожане очень разумно требовали закона. И отсюда соборное уложение, которое напечатали две тысячи экземпляров. Грандиозный тираж по тогдашним временам не только для России, но для всего мира. То есть были и такие обратные связи. Обратные связи были также в местном самоуправлении. И это не только земство времен Александра Второго, в котором не только просвещенные дворяне и образованные купцы, но и крестьяне были. А это ведь и земские движения до того. А разве не было обратной связи, когда власть падала? Например, народные движения по восстановлению государства во времена смуты, например. В древней Руси вообще народное самоуправление, а в Новгороде - до конца пятнадцатого столетия, мы знаем. Обратная связь - не только когда люди голосовали ногами, как сейчас принято говорить. То есть, казаки. Казаки бежали, это тоже была обратная связь, когда они убегали и не давали. Обратная связь, это когда старообрядцы, не желая стать рекрутами Петра, сжигали себя. Это тоже обратная связь. Ваш вопрос, на самом деле, заключается в том, какое влияние народ, народные массы оказывали на это. Огромное, конечно. Громадное влияние. Вместе с тем, вот, я уже вам говорил, что вместе с моим коллегой мы назвали власть таким моносубъектом русской истории. А вот народ мы назвали популяцией. Специальный биологический термин. Мы не хотели обижать народ. Мы специально не называли ни нацией, ни народом, поскольку это термины уже заняты. У них есть свое значение. Популяция - это население, лишенное субъектной энергии. Когда говоря таким, строго научным языком. Вот субъект истории, энергия его, народ лишили. И это особенно во времена крепостного права, когда людей превратили в ничто.

То же самое было, между прочим и в самые страшные годы сталинщины, когда людей превратили в ничто. Недаром ВКП(б), так называлась господствующая партия, расшифровывалась в народе: "второе крепостное право большевиков". Всесоюзная коммунистическая партия. Не случайно. То есть, русская история - это история жесточайшего подавления русскими еж русских. Не монголы русских, не как немцы евреев убивали, а русские же русских. Русские, татары, все, кто здесь жили. Да? Украинцы, и прочая, и прочая, и прочая. И в этом смысле история и народного сопротивления, и история народной борьбы, это очень важно. Да и народное самоуправление. Вы знаете, например, что в северных уездах России, например, особенно в первой половине шестнадцатого века, это перед Иваном Грозным, совершенно замечательное время экономического подъема и относительного, так сказать, спокойствия до зверств этого изувера, скажем так, которые он начал с шестидесятых годов. Процветало, например, губное самоуправление. Губные старосты. Даже прообразы судов присяжных. Это народное самоуправление. И это обязательно было. Кстати говоря, то, что народ может, показывает и история оккупации. Вот, сорок второй год, сорок первый, сорок третий. Люди на партизанских территориях воссоздавали структуры власти. Это потом из центра прилетали партизаны-чекисты, эмиссары и так далее. С оружием, там, с директивами и так далее. Но сами люди восстанавливали самоуправление и не вымерли. И целые огромные районы, в том числе и в некоторых лесных областях России. Ну, прежде всего, в Белоруссии, на севере Украины и так далее, и так далее. То есть, роль народа грандиозна. И, вообще, я вам должен сказать, что народ... Революция семнадцатого года - это народная революция. А роль народа - пожалуйста. Девятнадцатого августа девяносто первого года десять тысяч человек, которые собрались около Белого дома, где был Ельцин и так далее. Конечно, их могли танками всех, но они встали и сказали: нет. И танки не пошли. И народ сверг эту власть. Это была тоже народная революция. То есть роль народа громадна, но мы должны знать, что в русской истории население, народ, то есть мы с вами, бесконечно подавлялись. Как, может быть, нигде среди христианских стран.

О чём плачет "академик" Пивоваров?

http://the-love-coach.livejournal.com/

О чём плачет "академик" Пивоваров?

August 14th, 2011

Заметки о лекции академика Ю.С. Пивоварова в МГИМО, 19 апреля 2011 года

19 апреля 2011 года в Московском государственном институте международных отношений Министерства иностранных дел Российской Федерации (МГИМО) академик Ю.С. Пивоваров прочитал лекцию "Послесоветское 20-летие в контексте русской истории". Лектор был представлен, как "один из крупных и значительных мыслителей современной Русской Истории; то, что называется философией истории".

Статус лектора, академик Российской Академии Наук, и место проведения лекции, МГИМО, подчёркивали столичную солидность
и академическую серьезность мероприятия. Аккуратная борода а-ля Столыпин и бабочка на шее председательствующего развеивали последние сомнения - попкорн здесь неуместен. И в самом деле, в течение всей лекции (больше 2 часов!) сохранялась сфера академической строгости: не зазвонил ни один мобильник и лектор увлекал, оставаясь в рамках интеллигентного энтузиазма.

Итак, о содержании лекции и размышлениях по этому поводу.

( Collapse )

Тема лекции "Послесоветское 20-летие в контексте русской истории" сама по себе сложна, чтобы быть предметом дипломной работы выпускника истфака. Естественно, что здесь требуется, как минимум профессор, и не просто, но профессор с большой буквы. Потому неудивительно видеть в этой роли Юрия Сергеевича Пивоварова. Он историк, доктор наук, профессор, академик, и автор более 200 научных работ по истории России. Как говорится, ему и карты в руки.

Справился ли профессор Пивоваров с данной ему ролью? Ответ автора данных заметок краток - нет, профессор Пивоваров не "осилил", предложенную им же самим тему. Почему и как есть предмет данной публикации.

Практически любая тема из истории России политизирована. Это предполагает как минимум, взвешенность в оценках и суждениях, обоснованность интерпретаций, и как максимум, простой человеческой порядочности. Любой специалист калибра профессора Пивоварова должен знать, и я уверен, знает, что каждое его слово будет проверено, взвешено и публично обсуждено. Ведь на кону стоит профессиональная репутация. И вот, прослушав лекцию профессора Пивоварова, невольно хочется спросить: "Господин Пивоваров, вы кто по специальности, вообще говоря? Историк, публицист, начинающий писатель фантаст?" Очевидно пока только одно - лекция господина Пивоварова это профессиональное харакири, совершённое в соответствии с требуемым ритуалом: в присутствии друзей и со спокойными глазами. Потому, далее в тексте, фамилия Пивоваров словом профессор предваряться не будет.

Нужно отметить, что Пивоваров эрудирован. В этом нет никаких сомнений. Он без труда цитирует известных, неизвестных, и полузабытых авторов с лёгкостью эстрадного конферансье. Но часто эти цитаты не точны, или, по крайней мере, неуместны. Помимо цитат он ссылается на архивные данные, не называя эти архивы. Если, для обоснования собственных суждений Пивоварову не удаётся найти "цитат" или "архивных материалов", он с лёгкостью придумывает таковые сам. Об этом и пойдёт речь в настоящем анализе.

Природа русского человека ведёт в никуда
Главное замечание к лектору Пивоварову - логика построение умозаключений, точнее, отсутствие таковой. В самом деле, тема лекции (извините за повторение) "Послесоветское 20-летие в контексте русской истории" очевидным образом подразумевает динамику, процесс, поскольку употреблено слово "контекст". Другими словами, русская история ещё не окончена, по крайней мере, до следующего Рождества. Но по Пивоварову русская история уже закончена. И "заканчивает", злодей Пивоваров, русскую историю следующими словами, дословно:
"Главное природа человека. Русский человек допустил в 1917, в 1920, в 20 каком-то ещё году, самоубийственный режим. Самый страшный в современной истории режим! Если от этого режима внутренне не освободиться, изнутри, то ничего не будет".

Поскольку Пивоваров не объясняет чего такого "ничего не будет", то его фраза "ничего не будет" значит просто - ничего не будет. И этим заканчивается лекция. Очевидно, что для лектора, потратившего 1 час 15 минут для обоснования процитированного выше умозаключения, само это умозаключение должно быть дороже формальной темы лекции. И если, по Пивоварову, русской истории нет по причине "внутренней не освобождённости русского человека от самоубийственного режима", то и тема лекции должна быть другой, например:

"Зооинженерные требования к реконструкции или проектированию природы русского человека", автор Ю.С. Пивоваров.

Другой пример "логических построений" господина Пивоварова:
"Пока мы будем оставаться советскими людьми со всем комплексом советского человека: совсем не религиозным отношением к жизни, с незнанием корней, истории, безответственностью, постоянным даванием слова и обманыванием другого, и так далее; мы никуда дальше не пойдём. Пока внутренне этого не произойдёт, ничего не получится. А это тема нашего выбора".

С точки зрения формальной логики, в приведённой цитате присутствуют два суждения: 1. "комплексом советского человека: совсем не религиозным отношением к жизни, с незнанием корней, истории, безответственностью, постоянным даванием слова и обманыванием другого, и так далее" и 2. "Пока мы будем оставаться советскими людьми" ТО "мы никуда дальше не пойдём ... ничего не получится"; где второе суждение суждением не является. Не является потому, что не несёт знание об объекте по причине отрицания такового фразами пустышками "никуда дальше не пойдём" и "ничего не получится".

Упрощая вышесказанное, господин Пивоваров не в состоянии предложить логически обоснованное умозаключение от отрицания суждения "оставаться советскими людьми". Он не знает, чего он хочет в конечном итоге. Его научная триада-цель заключена в трёх фразах: "ничего не будет", "никуда дальше не пойдём" и "ничего не получится". Научный деятель, неспособный внятно сформулировать цель исследования, или, на худой конец, лекции называется научно несостоятельным по определению. Потому поздравить господина Пивоварова здесь, к сожалению, не с чем.

Русские не способны к выбору исторического пути
Русская история, по Пивоварову, с упрямой периодичностью показывает, что русские не способны совершать "правильные" исторические выборы, или, по крайней мере, не затрудняют себя делать таковые. Для доказательства данного тезиса, Пивоваров вначале определяет историю, как калейдоспический набор деяний индивидуумов и только, а затем "доказывает", что русские "индивидуумы" в своей совокупности не могут создать историческую национальную перспективу по причине своих человеческих качеств. Другими словами, русские генетически запрограммированы создавать национальные катастрофы для себя и других. Потому, утверждает Пивоваров, русские должны стать кем-то другими, иначе русские исчезнут с лица земли.

Состоятелен Пивоваров в своих аргументах? Для ответа на этот вопрос, рассмотрим суть этих аргументов.

Перед лекцией господин Пивоваров был представлен "одним из крупных и значительных мыслителей современной Русской Истории". Согласитесь, что это предполагает определённый академический и профессиональный уровень, не так ли? Но не прошло и 10 минут с начала лекции, посвящённой истории России, как господин Пивоваров заявляет следующее, дословно:
"Я придерживаюсь не господствующей точки зрения, что в социально-гуманитарных науках нет никаких законов похожих на законы в точных науках. История показывает совершенно другое. Исторических законов нет!"

Заявление, что "Исторических законов нет!" отрицает, перечёркивает смысл и факт спора между выдающимися умами человечества, блестящих философов на предмет возможны ли закономерности в истории. Этот спор идёт на протяжении столетий, и не знать о нём, не понимать сути данного спора, значит только одно - научная несостоятельность, и даже более, безапелляционное невежество господина Пивоварова.

Касаясь утверждения "Исторических законов нет!" на основании мнимого отсутствия повторяемости явлений, уместно привести цитату почти столетней давности из фундаментальной работы Вильгельма Вундта "Введение в философию" (стр. 64-65, http://www.elenakosilova.narod.ru/studia3/wundt.htm):
"... Однако чисто формальный признак (повторяемость явлений) сам по себе совершенно не годится для различения понятий, которые нас прежде всего интересуют своим содержанием, а не вследствие большего или меньшего объема подводимых под них фактов: Такой признак совершенно не пригоден тогда, когда он фактически оказывается не вполне верным, и даже теми, кто желает его применять, приводится в качестве правила с исключениями. Что касается приведенного выше для разграничения исторических от естественных наук формального признака, то он ложен в двух отношениях. Во-первых, неправильно думать, будто единичное в естественной науке не играет никакой роли. Почта вся геология, например, состоит из единичных фактов: едва ли можно утверждать, что исследование ледниковой эпохи, потому что она, вероятно, была только однажды, не принадлежит к области естественной науки, а подлежит ведению историка. Во-вторых, неправильно также утверждать, что законосообразное, как таковое, не может быть объектом истории. Историки со времени Полибия, поскольку они, по крайней мере, не были простыми хронологами, редко упускали случай указывать на одновременные происшествия и на аналогичные связи событий в различные времена и выводить даже из таких параллелей известные заключения".

Далее, Пивоваров "цитирует" английского историка и философа Робина Коллингвуда следующим образом:
"Известный английский историк Робин Коллингвуд (авторитет в методологии истории, философии истории) в своей работе "Идея истории" говорил: История - это действия людей в прошлом. Вот так всё просто!".

Вот так всё просто у Пивоварова, но не у Робина Коллингвуда. Если знать то, что изложено в работе "Идея истории", то никому и в голову не пришло бы приписывать Робину Коллингвуду определение исторической науки как "действия людей в прошлом" и только. Коллингвуд предлагал, как раз наоборот, расширенное понимание исторической науки на основе философского осмысления и интерпретации фактических данных. Свои методологические построения Коллингвуд предваряет определениями исторической науки и предмета исторической науки ("Идея Истории. Автобиография" Р.Дж. Коллингвуд. Издательство "Наука", 1980, стр. 12-13):
"Каждый историк, как мне кажется, согласился бы с тем, что история - это разновидность исследования или поиска... Наука - это поиск, и в этом смысле история - наука.

Предмет истории.
Науки отличаются друг от друга тем, что они ищут вещи разного рода. Какие вещи ищет история? Я отвечаю: res gestae (лат. Деяния) - действия людей, совершенные в прошлом.

Как делается историческая наука?
История есть интерпретация фактических данных (англ. evidence), причем фактические данные -- это собирательное имя для вещей, которые по отдельности называются документами".

Теперь посмотрите, какую цитату Пивоваров приписал Робину Коллингвуду, а именно: "История - это действия людей в прошлом". Это безграмотная интерпретация а-ля философия первоисточника. Безграмотность состоит в том, что Пивоваров не видит разницы между объектом и субъектом исследования, и более того, соединяет их вместе. "Балбес" третьекурсник, да и только, этот наш Пивоваров.

Таким образом, Пивоварову не удалось слепить "определение" исторической науки как набор несвязанных между собой деяний индивидуумов. Да и было ли это под силу ему, если он "плавает" в элементарных вопросах исторической науки и её методологиях. В принципе, Пивоварову наплевать на научную состоятельность, тут дело в другом, и проще. Ему очень хочется "доказать", что русские "индивидуумы" в своей совокупности, и по причине своих человеческих качеств, всегда порождают деспотические режимы и "Стaлина-людоеда" (цитата из лекции). И Пивоваров, в качестве примера "как надо" проводит "историческую" аналогию с историей Германии. В его примере немецкие "индивидуумы" в своей совокупности, и по причине своих человеческих качеств, "всегда" порождают демократии, страстно берегущие права человека. Дословно, из лекции:

"И начальник генерального штаба немецкой армии, мужчина, далеко за 50 лет и толстый, лёг за пулемёт, с трудом. Вместе со своими адъютантами. И остановил немецких большевиков. Всё, большевистская революция провалилась".

По-детски глупая ложь, не поднимающаяся даже до уровня исторического анекдота. Бедный Пивоваров повторяет эту глупость уже, как минимум, три года. Например, в журнале "Профиль" N32/1 (www.profile.ru/items/) он говорит:
"Старый и толстый генерал Людендорф вместе с адъютантами легли за пулеметы и выкосили большевиков".

Вот как просто у "академика" Пивоварова получается: "старый и толстый" генерал-пулемётчик остановил революцию. Точка в истории. Революции не случилось. Молодцы немцы! Вот где, по Пивоварову, русским надо ума разума набирать.

Революция не случилась, если не знать истории Германии. А что же было на самом деле в Германии в 1918 г., и что об этом говорит история, настоящая история, не по-Пивоварову. А было следующее.

Ноябрьская революция 1918 г. в Германии началась 29 октября 1918 г. с матросского восстания в Вильгельмсхафене. 9 ноября 1918 г. кайзер Вильгельм II под давлением начальника генштаба Грёнера, считавшего продолжение военных действий бессмысленным, был вынужден отречься от престола. Отречение было объявлено 9 ноября 1918 г. в 12:00 рейхсканцлером фон Баденом. В 13.00 фон Баден объявил о своей отставке и назначении лидера социал-демократов Ф.Эберта новым канцлером. В 14.00 Ф. Шейдеман, один из лидеров Социал-демократической партии, с балкона Рейхстага, объявил о создании Германской республики. В 16.00 лидер левых социал демократов К.Либкнехт с балкона императорского дворца провозгласил Германию свободной социалистической республикой. 10 ноября 1918 г. сформировано новое правительство Германии. В тот же день Ф.Шейдеман (уже член правительства) провозгласил Германию демократической республикой. 11 ноября 1918 г. в Компьенском лесу (Франция) было подписано соглашение о прекращении военных действий между Антантой и Германией, что положило конец Первой мировой войне. geschichtsverein-koengen.de/Kriegsende1918.htm

А где был и что делал в дни Ноябрьской революция 1918 г. "старый и толстый генерал-пулемётчик" Людендорф?
Весной 1918 генерал Людендорф, будучи начальником Генерального штаба, предпринял ряд наступательных операций крупного масштаба во Франции. Стратегия Людендорфа, рассчитанная на одновременный разгром Советской России и стран Антанты, потерпела провал, привела к полному истощению сил германской армии и поражению Германии в войне. 26 октября 1918 г. Людендорф был уволен в отставку. Другими словами, с 26 октября 1918 г. Людендорф уже не был "начальником генерального штаба". 11 ноября 1918 г. Людендорф, с фальшивой бородой и тёмными очками (а-ля кот Базилио, судя по моде тех дней), спешно перебрался в дом своего брата Ганса Людендорфа, в Постдаме. Несколько дней спустя генерал в отставке Людендорф отбыл в Швецию, где прожил до 1920 года.
en.wikipedia.org/wiki/Erich_Ludendorff#cite_note-7

Итак, генерал в отставке Людендорф не коим образом не помешал К.Либкнехту провозгласить Германию свободной социалистической республикой (с балкона императорского дворца) 9 ноября 1918 г. Более того, никто не заметил Людендорфа, опять же 9 ноября 1918 г., с пулемётом наперевес около Рейхстага во время провозглашения Ф. Шейдеманом Германской республики. И вообще, "старый и толстый" Людендорф никакого отношения к Ноябрьской революции не имел! Тогда о чём нам рассказывает "академик-историк" Пивоваров? Судя по всему свои обственные бредни. И впечатление такое, что вера в эти бредни у него сильнее всякого здравого смысла. А давайте дадим возможность Пивоварову пофантазировать дальше, продолжив цитату из его лекции всё о том же Людендорфе:
"И начальник генерального штаба немецкой армии, мужчина, далеко за 50 лет и толстый, лёг за пулемёт, с трудом. Вместе со своими адъютантами. И остановил немецких большевиков. Всё, большевистская революция провалилась. Просто потому, что в данный момент он оказался с группой своих адъютантов, у него их было много, по разным там фронтам, по разным специальностям. Они просто пулемётным огнём остановили людей, всё! И я могу допустить, что если бы немецкие большевики пробежали бы этот мост (до Рейхстага оставалось бежать ещё с пол часа, минут 20 примерно по Унтер-ден-Линден), то соответственно они захватили бы Рейхстаг. И в самом деле, там бы установилась Коммунистическая республика".

Ну, даёт, "профессор", даже топография Берлина пошла в "дело"! Да, уж, так и хочется посоветовать туристам и гостям Берлина, чтобы не искали мраморной таблички на Унтер-ден-Линден с надписью: "Здесь согревал мостовую своим толстым животом старый генерал Людендорф, ловя в прицел пулемёта бегущих большевиков". Это всё фантазии одного эксцентричного "профессора" из России, Пивоварофф кажется.

Какие новые теории, аргументы, и подтасовки будут выдуманы господином Пивоваровым в будущем, чтобы обосновать свой тезис "Русские не способны к выбору исторического пути"? Неизвестно. Но, в любом случае, хочется посоветовать "академику" найти время для самообразования, несмотря на большую занятость.

Советская власть - это антропная катастрофа
Большая часть лекции была посвящена "плохому" советскому режиму. Пивоваров доказывал губительность и не человечность этого режима с разных сторон. Лектор подробно остановился на изменении "человеческой природы" как результата советского режима. В частности, Пивоваров сказал следующее:
"Россия напрочь проиграла, этот 20 век. И это главный вывод, который русские должны намотать себе на ус.

В чём заключается проигрыш? Иосиф Александрович Бродский сказал: "Советская власть - это антропологическая катастрофа". Можно точнее сказать антропная, человеческая катастрофа".

(прим. антропная - человеческая, от греческого слова anthr?pos человек).

В толковом словаре русского языка под редакцией Д.Н. Ушакова приводится следующие определения слова катастрофа [греч. katastrophИ]: 1. Неожиданное несчастье, бедствие, событие, влекущие за собой трагические последствия. 2. Крупное потрясение трагического характера, обусловливающее собой резкий перелом в личной или общественной жизни.

С точки зрения теории катастроф,катастрофа означает резкое качественное изменение объекта при плавном количественном изменении параметров, от которых он зависит. В обоих значениях слово катастрофа подразумевает неожиданное событие. Потому сказать, например, что "локомотив - это катастрофа" бессмысленно с точки зрения русского языка. Также и цитата Пивоварова "Советская власть - это антропная, человеческая катастрофа" тоже бессмысленна по определению. Кстати, И. А. Бродский мог бы тоже поразмыслить о словоупотреблении в русском языке, если бы был жив.

Так что же имел в виду "академик" Пивоваров, говоря, что "Советская власть - это антропная, человеческая катастрофа"? Из его лекции, дословно:
"Главная "заслуга" (для меня это в кавычках, для других может быть нет) советского режима в создании советского человека".

Таким образом, советская власть - плавно, более 70 лет (т.е. уже не катастрофа) - создавала советского человека. Где катастрофа? Господин Пивоваров, вы слышите, где катастрофа?

Вразумительно ответа, естественно, не будет. А ответ прост и лежит на поверхности - антропная катастрофа русского человека произошла в 1991 году. Когда вдруг и сразу, часть русских людей оказалась в кризисе социальной идентичности, в психологическом и культурном шоке. Достаточно сравнить социально-экономическую статистику до 1991 и после 1991. И ответственность за эту катастрофу несёт тоталитарная либерально-демократическая клика под предводительством Ельцина, совершившая переворот 1991 года.

Естественно, говоря об антропной катастрофе русского человека в 1991 году, мы говорим о части населения России, и, хотелось бы верить, далеко не его большинства. И в этом лежит историческая перспектива России - не всё ещё потеряно. Но феномен антропной катастрофы существует и проявляет себя внешне в регрессивных тенденциях Российского общества.

Есть ли понимание в Российском обществе феномена антропной катастрофы, и её последствий? Ответ на данный вопрос положителен, да такое понимание есть. В качестве примера такового можно указать на диссертацию Любови Алексеевны Яшковой "Антропная катастрофа" (Омск, 2009), где она заключает (www.dissercat.com/content/antropnaya-katastrofa):
"Антропная катастрофа - есть изменения, происходящие с сущностными свойствами человека, превышающие границу меры, что приводит к качественному изменению этих свойств, проявляющихся в бытии человека. Она делает возможным новый способ развития системы, отличный от предыдущего. Крайние варианты такого развития: во-первых, достижение большей целостности, реализация человечности; во-вторых, гибель системы, утрата человечности. В том и другом случае катастрофа предполагает обязательное изменение качества системы"

Это как раз то, к чему призывает с общественной трибуны С.Е. Кургинян, к качественному личностному изменению с целью реализации человечности. И источник вдохновения для такой личностной метаморфозы лежит в лучших сторонах советского образа жизни.

Что касается утверждения "академика" Пивоварова "Советская власть - это антропная катастрофа", то это есть не больше чем безграмотно сформулированная псевдонаучная глупость. Безграмотность Пивоварова и его неспособность логически излагать свои мысли сродни метафоре "я плачу, и слёзы падают мне в уши, потому, что я лежу и думаю о тебе". Пивоваров плачет, и слёзы залили его уши, и потому он не слышит самого себя, иначе он умер бы от стыда. У слушателей его лекции, тем не менее, остался открытым вопрос: О чём плачет "академик" Пивоваров?

Путин о "Болотном деле": Никому не позволено бить полицейских

21.11.2013

http://grani.ru/Politics/Russia/President/m.221415.html

Россия столкнется с проблемами, с которыми столкнулась в 1917 году, "если кому-то будет позволено бить полицейских". Как сообщает РИА "Новости", с таким заявлением президент Владимир Путин выступил на российском литературном собрании, комментируя справедливость заключения под стражу фигурантов "Болотного дела".

"Есть пределы, через которые нельзя переступать, есть красная черта. Государство не должно быть жестоким, но должно следить за тем, чтобы все соблюдали определенные правила", - заявил Путин.

Путин также сослался на опыт "демократических стран", где полицейский может застрелить человека, если тот протянет руку в карман, и представитель закона заподозрит, что тот хочет вынуть оружие. "Примеров много, чуть ли не каждую неделю. Сразу прямо без слов пулю в лоб, и все. Мы, слава богу, до такой демократии пока не добрались", - сказал он.

Вопросы о "Болотном деле" Путину задавали член Общественной палаты Сергей Волков и писатель Сергей Шаргунов. Путин заявил, что рассмотрит вопрос о помиловании фигурантов этого дела. "Я регулярно подписываю указы о помиловании. Все, кто должны быть помилованы, будут помилованы", - сказал он. При этом на сайте Кремля последние указы о помиловании за подписью Путина датированы 7 января 2013 года.

Также "болотных узников" в своем выступлении упомянул Дмитрий Достоевский, правнук писателя. Он отметил, что его предку каторга пошла только на пользу. "Каторга - серьезное горнило. Если эти люди ("болотные узники". - Ред.) пройдут каторгу и тоже станут гениями, то будет хорошо", - сказал потомок классика. Его слова были встречены аплодисментами.

Одновременно Путин пообещал не допустить гонений за политические взгляды. "У нас никто не хватает и не сажает за мысли, за позицию, за политические взгляды. И этого мы никогда не допустим", - сказал президент. "Мы никогда не вернемся в ужасное прошлое, когда высылали Пастернака", - добавил он.

Накануне пресс-секретарь президента Дмитрий Песков заявил, что писатель Григорий Чхартишвили (Борис Акунин) напрасно считает обвиняемых по "Болотному делу" политзаключенными. Так он прокомментировал отказ Акунина от участия в российском литературном собрании.

"Я не понимаю, кого он имеет в виду под политическими заключенными. Арестованных по "Болотному делу"? Но они никак не являются политическими заключенными, они проходят по хулиганству и насилию в отношении сотрудников органов правопорядка. Это к политике не имеет никакого отношения", - заявил Песков.

Ранее в среду Акунин отказался участвовать в российском литературном собрании. Он объяснил это нежеланием находиться в одном помещении с Путиным, пока в России есть политзаключенные.

"Пока в стране есть политзаключенные, находиться поблизости от правителя, просто даже в одном с ним помещении, я не могу. Это означало бы, что я считаю для себя возможным внимать речам о прекрасном, исходящим от человека, который держит в тюрьме людей за их политические убеждения, - пишет Акунин. - Изображая кордебалет вокруг авторитарного правителя, писатель, да и всякий публичный человек, тем самым как бы соглашается с его методами правления".

Российское литературное собрание проведено по инициативе администрации президента, в частности, советника президента по культуре Владимира Толстого. Собрание в форме секционных заседаний призвано помочь профессиональному сообществу "выстроить литературную проблематику в систему". На заседаниях обсуждались проблемы, связанные с падением общего уровня гуманитарного знания и снижения качества и объемов преподавания литературы.

К участию в собрании приглашено более 500 человек. Среди них - писатели, литературоведы, переводчики, преподаватели, музейные работники, книгоиздатели, библиотекари и театральные деятели.

Старовойтова при Путине

Николай Руденский, 20.11.2013 http://grani.ru/opinion/rudensky/m.221345.html

За те пятнадцать лет, что прошли после смерти Галины Старовойтовой, я часто пытался себе представить, что случилось бы с ней, останься она тогда в живых, как бы она думала и действовала в новой российской реальности. Короче говоря: что стало бы со Старовойтовой при Путине?

Может быть, такого не следовало бы говорить в этот день, но все же - не исключаю, что летом 1999 года, когда Ельцин назначил Путина на роль премьера-преемника, она могла бы отнестись к этому без возмущения и даже сочувственно. В конце концов, Путин был испытанным и доверенным сотрудником такого почтенного демократа, как Анатолий Собчак, а что до его кагэбэшного опыта, так ведь он вроде как служил в разведке, а не в тайной полиции. Вероятно, и сам Путин постарался бы произвести на нее благоприятное впечатление - и его профессиональные навыки могли бы ему помочь.

Однако совершенно невозможно допустить, что Старовойтова одобрила бы то, что привело Путина к власти, - вторую чеченскую войну. Она не была чужда политической гибкости, но никогда не изменяла своим основным убеждениям - а отстаивание прав народов и меньшинств было для нее важнейшим принципом. Невозможно вообразить, чтобы она, подобно Чубайсу, заговорила о том, что "в Чечне возрождается русская армия". И она не стала бы, подобно Гайдару, хранить молчание, не высказываясь ни за войну, ни против нее. Наверняка она резко осудила бы не только зверства второй чеченской, но и войну как таковую - и уже одно это сделало бы ее непримиримым противником Путина еще до того, как он стал президентом.

Понятно, как восприняла бы Галина Старовойтова дальнейшие дела Путина и его окружения. Как приверженец демократии и прав человека, она протестовала бы против подавления гражданских свобод, возрождения цензуры, уничтожения свободных выборов, действующего парламента и независимого суда, против всевластия спецслужб, жестоких политических репрессий. Как последовательный западник и сторонник интеграции России в мировое сообщество, она критиковала бы насаждение новой официозной идеологии, представляющей собой уродливое сочетание "православия, самодержавия и народности" с обелением и возвеличиванием кровавого коммунистического прошлого. Ей была бы отвратительна ксенофобия - как международная (раздувание антизападных настроений, в особенности антиамериканизма), так и внутренняя (разжигание ненависти к меньшинствам - этническим, религиозным, сексуальным). И никакие политические соображения не побудили бы ее потакать шовинистическим и расистским предрассудкам: нельзя себе представить, чтобы Старовойтова призвала своих сторонников поучаствовать в неонацистском сборище, объявив при этом, что сама туда не пойдет из опасения, что ее там сфотографируют.

А могла бы она что-то изменить? Если такой вопрос вообще имеет право на существование, то ответ на него скорее будет отрицательным. Сила Галины Старовойтовой была в публичной политике - а в путинской России публичная политика если и не отсутствует, то влачит жалкое существование. Она умела воодушевить людей на многотысячном митинге - но такие митинги разрешаются нечасто. У нее был большой опыт организации предвыборных кампаний - но в условиях контролируемых выборов от такого опыта мало толку. Она была великолепным парламентским оратором и мастером парламентской тактики - но вряд ли она попала бы в подобранную по кремлевскому ранжиру Думу. Мало кто мог соперничать с ней в телевизионной дискуссии по острому общественному вопросу - но на такую дискуссию никакой федеральный канал ее не позвал бы. Так что при путинском режиме Галина Старовойтова была бы скорее всего оттеснена на обочину политической жизни или вынуждена эмигрировать - если не говорить о более зловещих исходах.

Все это, конечно, звучит печально - но ведь и повод невеселый. И все же попробую закончить на оптимистической ноте. Мы с Галиной познакомились и подружились больше тридцати лет назад - в начале 80-х. Отношение к советской власти у нас было одинаковое, и мы часто и подолгу вели крамольные разговоры, пытаясь предугадать, "что же будет с родиной и с нами". Но ни ей, ни мне тогда и в голову не приходило, что всего через несколько лет все изменится до неузнаваемости. Тем не менее случилось именно так - и Галина Старовойтова сумела оставить свой след в истории. Говорят, что Россия - это страна с непредсказуемым прошлым. Будущее ее тоже бывает непредсказуемым. И это дает утешение и надежду.

Николай Руденский, 20.11.2013

Как и почему врут историки (I). О приверженцах концепции "равноответственности" СССР и Германии за Вторую мировую войну

Сергей БУХАРИН | 16.04.2011 | 16:57 0x01 graphic

Комментариев: 3

В СМИ необыкновенно популярно объявлять пятерку, десятку, сотню самых популярных песен, исполнителей, актеров и т.п. В настоящей серии публикаций мы приведем пятерку наиболее популярных и, что главное, влиятельных отечественных историков-фальсификаторов.

Известный французский историк Марк Блок считал, что фальсификации в истории играют не менее важную и позитивную роль, чем документы, содержащие правдивую информацию. Позитивным он находил открывающуюся возможность изучить мотивы обмана. Исследования мотивов лжи, как правило, помогают получить новые знания. "Недостаточно раскрывать обман, надо раскрывать его мотивы. Хотя бы для того, чтобы лучше его изобличить", - учил Марк Блок.

Деятельность всегда мотивирована. "Немотивированная" деятельность все равно имеет мотивы, скрытые от наблюдателя или самого субъекта.

В политике и экономике мотивы обмана состоят в стремлении к овладению капиталом и властью. А какой мотив определяет поступки фальсификатора истории?

Государственный строй, при котором политическая власть принадлежит богатой верхушке господствующего класса, называется плутократия. В эпоху всеобщей глобализации сформировалась мировая плутократия в лице мирового центра капитала и власти. Плутократ - представитель этой верхушки, его целью является накопление богатства (по Аристотелю - хремастика, или погоня за прибылью как таковой, независимо от способов её получения). Совокупность плутократов составляет элиту (Х-элиту).Ее целью, помимо накопления богатства, является сохранение политической власти. Для этого Х-элита создает и осуществляет руководство влиятельной партией (Х-партией), лоббирующей ее интересы во всем мире.

Х-элита использует два канала управления. Первый канал - это манипулирование общественным сознанием (обман), а второй - лоббирование для незаконного извлечения выгоды в сговоре с местными элитами, т.е. мошенничество. По определению С.И. Ожегова, "плут - хитрый и ловкий обманщик, мошенник". Обман и мошенничество совершаются в интересах локального центра капитала и власти (ЛЦКВ) либо глобального центра капитала и власти (ГЦКВ), или Х-элиты. Отсюда следует, что "мнимые мудрецы" состоят на службе либо у ЛЦКВ или ГЦКВ. Кстати, на этой службе можно обходиться и без обмана. Нам известно множество русских и советских историков, которые внесли фундаментальный вклад в историографию и при этом не прибегали ко лжи. Но мы исследуем уловки "мнимых мудрецов" и причины, по которым они стали таковыми.

"Мнимых мудрецов" - историков можно условно разделить на три группы:

- первая группа - "элементарные диполи" (служат ЛЦКВ);

- вторая группа - "завербованные" (служат Х-элите);

- третья группа - "циники" (служат тем, кто в данный момент больше платит).

Элементарный диполь можно представить как очень маленькую магнитную стрелку. Один конец диполя заряжен положительным зарядом, второй - отрицательным. Такая частица всегда направлена вдоль силовых линий электромагнитного поля. Вспомните школьную лабораторную работу о визуализации силовых линий электромагнитного поля. На лист белой бумаги, под которой располагаются два заряда с разными полюсами, высыпаются металлические опилки. Эти опилки тут же выстраиваются вдоль силовых линий, и данные линии становится видно. В толще Мирового океана во взвешенном состоянии находятся миллиарды микроскопических твердых частиц, которые представляют собой элементарные диполи. В течение миллионов лет они постепенно оседают на дно, наслаиваются друг на друга. Геофизики сегодня бурят шельф и, изучая слой за слоем осадочные породы, исследуют изменение положения магнитной оси Земли, которые произошли за всю историю ее существования.

Когда исследуешь труды некоторых российских историков, выступления политических деятелей-долгожителей, то можно изучить вариации "политической оси" России, произошедшие в последние десятилетия.

В частности, по нашему мнению, В.В. Познер является ярким представителем данной группы людей. В свое время, работая в АПН, он оправдывал ввод войск Варшавского договора в Чехословакию, позднее в качестве комментатора главной редакции радиовещания на США и Англию (программа "Голос Москвы") с азартом критиковал диссидентов, в конце восьмидесятых по телемостам отстаивал преимущества социалистического строя перед капиталистическим. Свой выход из рядов КПСС Владимир Владимирович превратил в мировое шоу, причем сделал это тогда, когда данный поступок уже не был сопряжен с риском. Сейчас В.В. Познер призывает россиян каяться.

"Элементарные диполи" во все времена органично вписывались в любой строй, режим, систему ценностей. Они всегда ориентированы вдоль "силовых линий" власти.

* * *

Член-корреспондент Российской Академии Наук Андрей Николаевич Сахаров родился 2 июля 1930 г. в городе Кулебяки Нижегородской области в интеллигентной семье. Мать Елена Константиновна Сахарова - преподаватель истории, окончила пединститут в Новгороде, отец, Николай Леонидович Сахаров, преподавал политэкономию. Потом была учеба в Нижегородском строительном институте и заочных курсах парижского Политехнического института. А. Сахаров утверждает, что именно этот факт послужил одним из "обвинительных пунктов после ареста". Отец нашего героя, по его словам, какое-то время находился в заключении, потом отбывал ссылку, работая по специальности. Этот арест между тем не помешал сыну "политзаключенного" поступить на Исторический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова, а его младшему брату Дмитрию окончить Московскую консерваторию, стать ее профессором и лауреатом "Шопеновского конкурса". По завершении учебы в университете А. Сахарову выдали характеристику, с которой (по его словам) "можно было идти лишь в гулаговский барак, но не работу. Для меня (А. Сахарова. - С.Б.) не нашлось места не только в аспирантуре, но и в Москве, и вопрос рассматривался о направлении на работу в Алтайский край, в школу". Причина, по которой наш герой получил "нехорошую" характеристику не указывается. В автобиографии делается намек на то, что юный Андрей Николаевич был излишне неудобен и отличался инакомыслием. Верится с трудом, А. Сахаров не тот, кто "не меняет своих взглядов", поскольку этот принцип "далек от науки", так (на стр. 912) написано в сборнике его трудов "Россия: Народ. Правители. Цивилизация".

А.Н. Сахаров, действительно, виртуозно, совершенно без инерции меняет свои взгляды. Эта свойство, по нашему мнению, позволяло ему всегда "оставаться на плаву". И тогда, в далекие сороковые, "вопрос о направлении на работу в Алтайский край", оказалось, только рассматривался. Ему удалось-таки "зацепиться" за Москву. А. Сахаров объясняет это необходимостью поддержки "юного фортепианного гения" - своего 10-летнего брата Дмитрия, которому надо было учиться в Центральной музыкальной школе. Им на двоих предоставили комнату в коммунальной квартире на "респектабельной тогда Новопесчаной улице". Таким образом, получается, что "сталинский режим" был всё-таки с человеческим лицом и предоставил молодому Сахарову свободный диплом, чтобы он мог поддержать своего одаренного брата. Получается так - в противном случае историк кривит душой и совершенно другие причины позволили ему остаться в Москве.

При более пристальном ознакомлении с биографией историка выясняется, что он действительно лукавит. Оказывается, несмотря на "плохую" характеристику, с которой "только в гулаговский барак", его сразу же после окончания МГУ в 1953 году принимают в аспирантуру (!), правда заочную. Отметим, что прием в очную и заочную аспирантуру происходит одновременно. Для абитуриентов, поступающих в заочную аспирантуру, специально приемную комиссию не собирают. Таким образом, в течение пяти лет А. Сахаров работает в одной из самых престижных советских школ, пишет диссертацию и живет с братом "на халяву" в коммунальной квартире, расположенной в центре Москвы (заочным аспирантам места в общежитии не дают!).

Работа учителя истории оставляет много времени для занятий наукой. По тем временам можно сказать, что он попал в сказку. Так оно и было!

После работы в школе А. Сахаров служил журналистом, затем в журнале "Вопросы истории". "Начались поездки по стране, выезды за рубеж, появилась материальная стабильность". Это свидетельствует о том, что не было никакой "отрицательной характеристики", а все свои оппозиционные свободолюбивые взгляды историк хорошо скрывал.

Как утверждает Сахаров, со студенческой скамьи он ненавидел "комсомольских и партийных вожаков", которые были весьма "посредственными в науке и экзаменах", но "ловили рыбку - ковали карьеру, добивались положительных характеристик, рекомендаций в аспирантуру, благоприятного распределения на работу, оттесняли своих конкурентов по учебе, по жизни. Все это мешало учебе, научной ориентации (!), давало возможность подниматься на поверхность людям ограниченным, бездарным, но честолюбивым и амбициозным". Но как только А. Сахарову представилась возможность, он, не раздумывая, пошел в "партийные вожаки" и не куда-нибудь, а в Отдел пропаганды ЦК КПСС. Таким образом, наш герой с 1968 г. работал в ЦК КПСС, затем - заместителем директора и главным редактором издательства "Наука"; с 1974 г. до перехода в 1984 г. в систему АН СССР занимал должность члена коллегии, а затем главного редактора Госкомиздата СССР. Итак, 16 лет на партийной номенклатурной должности ("вертушки", "спецзаказы", "четвертое управление Минздрава"), последние годы - в должности Всесоюзного "идеологического Цербера". В качестве партийного бонзы защитил докторскую диссертацию. Чему удивляться, его шеф А.Н. Яковлев не только докторскую диссертацию защитил, но и академиком стал, и что самое примечательное, сразу же после этого вышел из состава Политбюро и партии. То есть воспользовался административным ресурсом напоследок, стал академиком, а потом этот ресурс и "закрыл".

* * *

"Дойти до убеждений вы можете только путем личного опыта и страданий", - говорил Антон Павлович Чехов.

А. Сахаров утверждает, что неизменность взглядов и убеждений чуждо и даже вредит научному поиску. Но что есть убеждения? Убеждение - это твердый взгляд на что-нибудь, основанный на какой-либо идее, мировоззрении. Чтобы изменились убеждения, должны измениться система ценностей и мировоззрение человека, потом он должен сознаться в том, что его знания не были знаниями.

В наше время мир настолько стремительно изменяется, что если следовать историку Сахарову, то с большой вероятностью попадешь в персонажи анекдота. А.Н. Сахаров в своей деятельности всегда придерживался руководящих указаний "партии и правительства", сейчас, как представляется, он действует так же, но события настолько быстро изменяются, что написанная сегодня конъюнктурная "научно-публицистическая" статья, завтра в лучшем случае теряет актуальность, а в худшем может быть оценена как диссидентская. Иначе говоря, наша "элементарная магнитная стрелка" все чаще стала показывать не туда куда надо. Приведём несколько примеров.

Первый "прокол"чл.-корр. РАН А. Н. Сахарова был связан с "обоснованием равноответственности" гитлеровской Германии и СССР за развязывание Второй мировой войны. Речь о том, как А.Н. Сахаров допустил неосторожность, поддержав "научный результат" В. Резуна (Суворова). Он в определенной мере согласился, что советский режим несет "значительную" ответственность "за развязывание войны в рамках концепции мировой революции". Историк Сахаров пишет: "В России эти подходы оформились, как самостоятельное научное направление и представлены группой, в том числе молодых ученых. Эти дискуссии нашли отклик на Западе". Но все наоборот, Андрей Николаевич лукавит. "Идея" принадлежит В. Резуну (Суворову), это у нас в России, а не на Западе она "нашла отклик". Книга Резуна "Ледокол" впервые была издана в России в 1992 году. Через неправительственные фонды Госдепартаментом США были вброшены серьёзные деньги, чтобы сделать "отклик" на эту книгу максимально широким. Десятки конференций в России и за рубежом, миллионные тиражи, сотни публикаций... Ельцинские власти и СМИ поощряли "идею"... На центральном телевидении выходит фильм о Викторе Резуне, где он представляется борцом с тоталитарным режимом. А ведь трезвомыслящие люди остерегали: Резун - это проект спецслужб Великобритании и США, поддержанный российскими "агентами перемен".

Однако наш герой никак не может остаться на обочине исторической мысли. Через десять лет (2002 г.), после "премьеры" "Ледокола", в программной статье "О новых подходах в российской исторической науке. Рубеж XXIвека" А. Сахаров соглашается с этой "идеей". "Сегодня, кажется, уже никто не сомневается в наличии у Сталина такого намерения (начать превентивную войну. - С.Б.)", - утверждает Сахаров и попадает "впросак". Время изменилось. Руководство страны (в то время) отвергло трактовку начала войны в версии В. Резуна. Элементарная стрелочка отклонилась от направления силового поля.

Второй прокол. В 2004 году в статье "О сталинизме" наш герой пишет: "Модным в последнее время стало отождествлять тоталитарную систему, которая сложилась в Советском Союзе при Сталине, и тоталитарную систему, которая сложилась в Германии при Гитлере. По форме здесь было много общего, много аналогий и совпадений: и однопартийная система, и вождизм, и система репрессий и бешенный идеологизм, и даже тяга, стремление к огосударствлению собственности и установление командной системы в экономике. Но люди, которые являются адептами этого отождествления, забывают о главном - о том, что у германского фашизма и советского тоталитаризма была совершенно разнородная социальная основа. Одно дело немецкий бюргер, который грозил миру после Версаля и который жаждал реванша для своей великой нации; одно дело расизм, антисемитизм, антикатолицизм германской нации. Советская же система выросла на базе тоталитарных, революционных представлений простого человека без частной собственности, вне рыночной экономики - рабочего, крестьянина-бедняка, ставших доминирующими фигурами в нашей стране. И не случайно две эти системы яростно столкнулись в период второй мировой войны".

Рассуждения А. Сахарова весьма "смелы", но не аргументированы.

Во-первых, Советская Россия, как и Германия, была унижена Антантой. Россия даже в большей степени. Германия - агрессор, Россия - союзник Антанты, член коалиции, которая победила в Первой мировой войне. Это факт. Однако Антанта приняла активнейшее участие в расчленении России. Благодаря ее деятельному участию за счет России были созданы лимитрофные государства в Прибалтике, Бессарабия, Молдавия переданы Румынии и т.п.

Во-вторых, наличие "государственного антисемитизма в СССР" наш герой представляет как факт (см. стр. 707 фолианта "Россия: Народ. Правители. Цивилизация"). Однако данное утверждение не доказано, и доказать его невозможно.

В-третьих, А. Сахаров различает советский и нацистский режимы, используя "классовый подход", - частные собственники воевали против тех, кто эту собственность отвергал. Но это не так, в рядах вермахта представители рабочего класса составляли большинство.

Таким образом, получается, что фашизм и тоталитаризм, по А. Сахарову, ничем не отличаются.

Ответом на "глубокое научное" заключение А. Сахарова может служить официальная позиция России по этому вопросу.

"Комментарий Департамента информации и печати МИД России в связи с подписанием Президентом США прокламации 2008 года по случаю "недели порабощенных народов"

1104-26-07-2008

На прошлой неделе Президент США Дж. Буш подписал очередную прокламацию на тему "порабощенных народов", с которыми он ежегодно выступает на основании закона, принятого еще в эпоху "холодной войны". В общем, все как обычно, но на этот раз появилось одно "новшество": совершенно недвусмысленно поставлен знак равенства между германским нацизмом и советским коммунизмом, которые теперь трактуются как "единое зло" XX века.

Как бы ни относился американский президент к периоду Советского Союза и коммунистической идеологии, которые, кстати, подверглись объективной оценке в современной демократической России, свободной от идеологических стереотипов прошлого, ни с исторической точки зрения, ни с общечеловеческой эти американские "параллели" не выдерживают критики. Осуждая злоупотребления властью и неоправданную суровость внутриполитического курса советского режима того времени, мы, тем не менее, не можем равнодушно отнестись к попыткам уравнять коммунизм с нацизмом и согласиться с тем, что они были движимы одними и теми же помыслами и устремлениями".

Третий прокол. Андрей Николаевич вдруг, в одночасье, стал поклонником цивилизационного подхода в истории, "который, естественно, должен быть (выделено нами) положен в основу понимания и периодизации российской истории".

Данный подход весьма просто объясняет сущность эволюционных перемен, "которые лежат в основе движения всей человеческой истории". Оказывается, "прогресс истории заключается в совершенствовании качества жизни людей, совершенствовании их образа жизни... Этот прогресс, базирующийся на тех общественных явлениях, которые испокон веков являлись мощными рычагами движения людей к благоденствию, удобствам, комфорту, к культурному и духовному развитию, к совершенствованию личности и в целом к повышению качества жизни во всех ее материальных и духовных проявлениях. Это труд, творчество, частная собственность, права и свободы человека, сформировавшие через века и тысячелетия то состояние общества, которое мы сегодня называли гражданским. Именно на этих базовых понятиях строится изучение истории Человечества... день за днем, год за годом век за веком Человечество в целом и в отдельных своих частях продвигалось и продвигается по пути к материальному и духовному совершенствованию своей жизни, улучшению ее качества, совершенствованию личности".

В своем сборнике трудов "Россия: Народ. Правители. Цивилизация". А. Сахаров продолжает: "Сегодня, кажется, наступает пора, когда все большее число ученых становится приверженцами, так называемого многофакторного подхода к истории и к истории России, в частности. Впервые я (!) попытался ввести в оборот это понятие в нашей стране в одном из своих выступлений в начале 90-х гг. XXвека, а потом применить на практике, без особой систематизации, в школьных и вузовских учебниках по российской истории. За эти годы многофакторный подход к истории России неоднократно стал упоминаться как в устных выступлениях, так и в статьях как ученых, так и функционеров от науки. Но зачастую происходит затруднение в попытках объяснить, что это такое, как различные факторы взаимодействуют между собой и как на практике применяется подход к истории нашего Отечества; новомодный термин зачастую повисает в воздухе без объяснения, без расшифровки и по существу является декларативным и отнюдь не помогающим понять историю страны. Между тем, подход этот весьма перспективен".

Первое. Итак, по мнению Сахарова история человечества представляет собой линейную функцию. Все страны, люди их населяющие, рано или поздно придут к "благоденствию, удобствам, комфорту". То есть А. Сахаров предлагает оценивать уровень цивилизации по степени удовлетворения базовых потребностей человека. Получается, что самая цивилизованная страна та, граждане которой больше потребляют, но это не верно. Это не цивилизация - это диагноз смертельной болезни. Возбудитель этой болезни - "цивилизация" в понимании А. Сахарова. Известно, что если все люди будут кушать, как американцы то через неделю все живое на Земле погибнет. Американцы сами это прекрасно понимают, поэтому не допустят, чтобы человечество шло по "пути цивилизации". "Цивилизация" - это для "золотого миллиарда". Следовательно, декларируемые А. Сахаровым критерии "прогресса истории" никуда не годятся вместе с "цивилизационным подходом в истории человечества". Если следовать "идее" Сахарова, то следует признать, что "прогресс истории" конечен, поскольку конечны ресурсы. Тем не менее мир движется "по Сахарову", при этом тенденции саморазрушения "цивилизации" налицо. Таким образом, необходимы альтернативные критерии цивилизованности общества.

Стремление же отказаться от анализа подлинных интересов геополитических и экономических интересов ведущих сил современного мира и заменить этот анализ рассмотрением "конфликтов цивилизаций" понятно. В этом случае, т.е. в рамках "цивилизационного подхода", получается, что США, действительно, озабочены судьбами демократии и свобод в жизненно важных для себя регионах планеты.

Второе. Материальное совершенство никак не связано с совершенством духовным. Более того, здесь проглядывается обратно пропорциональная зависимость. В этом россияне каждый день убеждаются, глядя на экраны телевидения и просматривая глянцевые журналы. Историк А. Сахаров презирает "маленьких, никчемных" людей советской эпохи с "их убогой" жизнью. Но кумирами этих людей, во что сейчас трудно поверить, были выдающиеся физики Л. Ландау и Н. Бор, математики А. Колмогоров и С. Соболев, шахматисты М. Ботвинник и М. Таль. В то - "тоталитарное" - прошлое трудно было пробиться на поэтические вечера в Политехнический музей, в филармонию, театры. Те люди творили, строили города, гидроэлектростанции, наукограды, делали выдающиеся открытия в науке и технике. А что сегодня? Кто сегодня "звезды"? Кто "кумиры" молодёжи? Что они создали?

Третье. Открытие "многофакторного" подхода к истории А. Сахаров без ложной скромности приписывает себе, но этот метод исследований давно известен и успешно применяется в системном анализе. Существует целая наука "факторный анализ". Более того, данный метод исследований применялся и советскими учеными, в частности Е. Тарле, Л. Гумилевым, Б. Рыбаковым, Н. Моисеевым. Действительно, факторов, оказывающих влияние на ход истории, много, и они четко ранжируются по степени этого влияния. На ранней стадии развития человечества, когда оно еще не вышло из биоценоза, решающим был географический фактор. Физическая география и ландшафты детерминировали направления миграции животных и человека, определяли жизненный уклад, формировали этносы и т.д. По мере выхода из биоценоза на первые позиции стали выходить этнографический и экономические факторы. Всю современную историю человечества определяют законы экономики. Их влияние охватывает все, что связано с жизнью человека от геополитики до поведения отдельного покупателя в универсаме. Только в последние два десятилетия стал значимым экологический фактор. Когда он станет детерминирующим, это будет означать, что изменения в биосфере стали необратимыми и человечество обречено на гибель. На больших отрезках времени основными факторами являются социально-экономические, на малых - целая совокупность факторов, в частности, значимыми могут оказаться субъективные факторы. Об этом написано в трудах наших замечательных ученых задолго до "открытий" А. Сахарова. Так что и Сталин был во многом прав.

Четвертое. О плюрализме в науке, за который так ратует историк А. Сахаров. Что такое плюрализм в истории? Сегодня мы знаем, что такое плюрализм в метеорологии. Каждый источник информации представляет нам свой прогноз погоды. Профессор Беляев говорит о ясном небе, необыкновенной жаре, а во дворе дождь и 10 градусов тепла. Все это потому, что отечественная система гидрометеорологических наблюдений разрушена, в связи с чем прогноз погоды ненадежен. В результате каждый пользуется своим источником информации, кто из Интернета, кто из сообщений CNN. Доктор Беляев уехал в загородный дом и оставил запись своего выступления с прогнозом на НТВ, так что не может поправить информацию о погоде, взглянув в окно. При этом никто ни за что не несет ответственность.

Мы имеем плюрализм в виде паранаучного мракобесия на ТНТ и прочих ТВ-каналах. Такого рода плюрализм погружает весь мир в средневековье.

Как научный результат соотносится с плюрализмом? Одну и ту же теорему можно доказать несколькими способами, но в математике это не называется плюрализмом. Или плюрализм это свобода мнений, подразумевающая право на обман и манипуляции? Все без исключения фальсификаторы истории ссылаются на плюрализм, на свое "видения истории". Но это видение хорошо оплачивается. Историки во всем мире в кассе получают денежное довольствие за свою работу. Запад имеет больше денег, поэтому его устраивает плюрализм, ибо в этом случае российские граждане будут видеть историю своей Родины глазами его геополитического конкурента. Известно, что многие российские "историки" уже долгие годы живут за счет зарубежных грантов.

Почитайте их учебники истории, материалы "научных" конференций и "круглых столов". Все результаты запрограммированы Заказчиком!

Итак, третий прокол историка А. Сахарова заключается в том, что он оказался не готовым к "свободе мнений и плюрализму". Когда историк остался без руководящих документов, на протяжении десятилетий регламентировавших его научную деятельность, он воспользовался альтернативными инструкциями. Это закономерно, ведь наш герой не имел убеждений, основанных на знаниях, полученных многолетним тяжёлым трудом. Эта главная причина того, что член-корреспондент РАН оказался фальсификатором.

Убеждения - это, прежде всего, знания, уверенность в их правильности и наличие воли их отстаивать. Наличие воли является необходимым условием для научного поиска. Отсутствие убеждений, следование чужим взглядам и чужой воле способствуют карьерному росту, но несовместимы с научной деятельностью.

Горе мне, если мои убеждения будут колебаться в зависимости от биения моего сердца.

Мы присваиваем А. Сахарову номер 5 в нашем списке отечественных историков-фальсификаторов.

Как и почему врут историки (II). "Завербованные"

Сергей БУХАРИН | 30.04.2011 | 14:15 0x01 graphic

Комментариев: 1

Статья I

Вскрывая цели и механизмы информационно-ударной операции "Десталинизация России", проводимой в интересах геополитических соперников России, мы продолжаем цикл статей под общим названием "Как и почему врут историки", формируя "топ" 5 отечественных историков, которых мы оцениваем как фальсификаторов.

В настоящей статье речь пойдет о тех, кого мы ранее (в первой статье) условно определили как "завербованные". В нашей (оценочной) классификации "Завербованные" - это "идейные" "мнимые мудрецы".

Вы когда-нибудь обращали внимание на то, что сегодня очень часто наиболее ярыми антикоммунистами являются деятели, которые в прошлом были активными коммунистами? Очень часто предатели-полицаи и эсэсовцы "национальных" дивизий, сформированных из бывших граждан СССР (особенно это было свойственно прибалтам), по жестокости превосходили нацистов. Подобная трансформация сознания имеет психологическое объяснение. Секрет перерождения заключается в действии фундаментального адаптивного архетипа последовательности. Однажды перешагнувший некую черту человек не имеет возможности вернуться и стать прежним. Однажды предавший всю жизнь будет себе и окружению доказывать правоту своего поступка (пример - В. Резун-Суворов). Однажды отошедший от своих убеждений будет всю оставшуюся жизнь доказывать, что эти убеждения были ложными (именно так, на наш взгляд, поступают Ю. Афанасьев, Б. Соколов). Это примеры работы фундаментального адаптивного архетипа последовательности. Изощренные манипуляторы знают множество приемов запуска механизма данного архетипа, который эффективно используется сегодня в рекламном менеджменте, маркетинге. Китайские психологи во время войны в Корее впервые стали применять его для вербовки своих сторонников среди американских военнопленных.

Если "элементарные диполи" всегда остаются в поле влияния внутренних властей, то "завербованные" контролируются внешним "управленцем" и, как правило, это Х-элита. Механизм вербовки описан в монографии Р. Чалдини "Психология влияния". Обычно объект "вербовки" в момент включения адаптивного архетипа последовательности находится в состоянии стресса. Например, как американские летчики, находившиеся в плену у китайцев, или "обиженные" - А. Яковлев, "сосланный" в Канаду, Ю. Афанасьев, назначенный партией руководителем Центрального Совета Всесоюзной пионерской организации.

В процессе "вербовки" исключены какие-либо денежные и материальные поощрения. Важно, чтобы у объекта вербовки создавалась иллюзия перехода в оппозицию "по убеждению". При этом поощрения могут выступать в виде сигареты (в случае с военнопленными), издания "научных" трудов, приглашения на международные "научные конференции", избрания почетными академиками, профессорами престижных зарубежных университетов, наград орденами, предоставления эфирного времени и всеобщего восхищения мудростью и плодами деятельности объектов "вербовки" и др.

В качестве примера "завербованного" может быть представлен Юрий Николаевич Афанасьев. Он родился 5 сентября 1934 г. в поселке Майна Ульяновской области в семье рабочего Николая Ивановича Афанасьева, бывшего детдомовца, и сельской учительницы Анны Дмитриевны Фроловой. Биография Ю. Афанасьева написана, "как под кальку", с биографии А.Н. Сахарова. Здесь также "в 14 лет Юра остался старшим мужчиной в семье. Отца, прошедшего всю войну, "партия и правительство" по ложному обвинению "определили" в ГУЛАГ. Соответственно, мальчику пришлось как "старшему" выходить на сенокос, пилить дрова (скажем, он не один таким был, после войны. - С.Б)...". "Тогда же произошли и первые личные столкновения Ю. Афанасьева с Системой - пока еще детские, не слишком болезненные. В частности, не желая физически упражняться на слабосильном ябеднике (тот сообщил "старшим товарищам", что Юра курит), он щелчком запустил в негодяя "чинарик". Окурок попал за воротник, и пионерский галстук - "частица красного знамени" - погиб. "Контрреволюционера" на две недели исключили из школы" (цитируем панегирик к 70-летию "оппозиционера").

Так же как и А. Сахарову, "инакомыслие" и "политзаключенный отец" не помешали Ю. Афанасьеву поступить на тот же Исторический факультет МГУ им. М.В. Ломоносова, где уже четыре года учился А. Сахаров. Учебу будущий историк совмещал с активной комсомольской работой, последнее, видимо, не позволило ему быть в числе первых в учебе.

"Окончив в 1957 г. МГУ, он уехал в Дивногорск работать комсомольским секретарем на Красноярской ГЭС. Сибирь, которой Ю. Афанасьев отдал десять лет, с тех пор навсегда осталась его любовью. Впрочем, нам известно, что повседневная практика номенклатуры хорошо излечивала от иллюзий, от романтики "ударных строек коммунизма". За "авангардизм", попытки "корректировать" строительное начальство Афанасьева перевели в Ачинск и "не допустили" из кандидатов в члены КПСС - случай по тем временам дикий. Далее были Красноярск, потом Москва, аппарат ЦК ВЛКСМ: ради того, чтобы обеспечить относительно достойную жизнь семьи, Ю. Афанасьев "поступился идеалами" (интересно, какими это "идеалами", если он все время профессионально занимался комсомольской и партийной деятельностью!). Потом он вернулся к занятиям историей, стал аспирантом Академии общественных наук при ЦК КПСС (выделено нами.)". Обратите внимание, что все "репрессии" в отношении нашего героя никак не сказывались на его блестящей комсомольско-партийной карьере. Это обстоятельство закладывает серьезное сомнение в их реальности.

Аспирантуру АОН при ЦК КПСС Ю. Афанасьев закончил в 1971 г., затем стажировался в Парижском университете (Сорбонна) (1971, 1976) .

"Аспирантура и докторантура Ю. Афанасьева связаны со стажировками во Франции. Повседневность "враждебного окружения" вылилась для него в очередной этап ухода от homo soveticus. Здесь Афанасьев впервые познакомился с запрещенной в СССР русской литературой, в том числе "диссидентской". Здесь во время "горячей весны" 1968 года его, вполне случайного прохожего, затащили в ряды студенческой демонстрации, и он познакомился с дубинкой парижского "ажана". Это - выдержки из того же "панегирика" в честь 70-летия нашего героя. Однако врут составители панегирика: не был Юрий Николаевич участником парижских событий 68-го года, никто его не трогал, поскольку он пребывал в это время в СССР. Так рождаются легенды.

Ю. Афанасьев был инструктором райкома ВЛКСМ, работал в ЦК ВЛКСМ, возглавлял Центральный Совет Всесоюзной пионерской организации.

Представьте картину. Где-нибудь в Артеке стройные ряды пионеров, перед ними Дядя с "частицей Красного знамени" на шее. Дядя говорит: "К борьбе за дело Коммунистической партии Советского Союза - будьте готовы!" - "Всегда готовы!" - дружным хором отвечают ему пионеры. Гремят барабаны, поют звонкие горны! Дети верят этому красивому Дяде, а он не верит, он вынашивает тайные диссидентские планы. Да, так и было!

1972-1981 Ю. Афанасьев - доцент кафедры всеобщей истории, проректор по учебной работе ВКШ при ЦК ВЛКСМ. В 1983 г. получил назначение редактором по отделу истории и стал членом редколлегии в журнале "Коммунист".

Ну никак не вырисовывается из него диссидент, борец с коммунистическим режимом. Даже из партии вышел он в 1991 году, в числе последних "диссидентов". На наших глазах рождаются новые посткоммунистические легенды о пламенных борцах с тоталитарным режимом.

Кстати, Андрей Николаевич Сахаров в своем сборнике трудов отметил, что в институте, который он возглавлял, изучается диссидентское движение в СССР. Когда же можно будет ознакомиться с данными изысканиями? Какими они будут? В стиле автобиографии Сахарова? Или в стиле панегирика Афанасьеву? Кто же, в конце концов, скажет правду о наших диссидентах? Мы знакомы со многими людьми, которые эмигрировали из СССР со статусом "политический беженец". Но это были успешные и благополучные граждане, многие из них были коммунистами. Были ли они гонимы? Кто их преследовал?

Кто, наконец, опишет те схемы, по которым сотни тысяч советских граждан получили статус политэмигранта?

Существовало ли вообще это диссидентское движение? Мы не сомневаемся, что были действительно мужественные, честные и думающие о благе народа люди, но их можно было в буквальном смысле слова пересчитать по пальцам. Они, кстати, диссидентами и остались. Многих потом мучила совесть, например, покойных А. Солженицына, А. Зиновьева, Г. Владимова. Остальные "диссиденты" желали лишь вырваться из СССР со статусом политического беженца...

Теперь об Ю. Афанасьеве не как о партийном и комсомольском деятеле (а он был ревностным партийным чиновником, судя по биографии), а как об историке, его методах научного поиска.

Так профессор Юрий Афанасьев подверг резкой критике идею широкого церковно-общественного празднования 625-летия Куликовской битвы (2005 г.). Этому была посвящена часть его выступления на пленарном заседании международной конференции "О мирном и непримиримом противостоянии злу в церкви и обществе" (сентябрь 2005 г.) - http://www.blagovest-info.ru

Годовщина Куликовской битвы, заявил тогда наш герой, - это "лживая дата, которую поднимает на щит РПЦ". По его словам, московский князь Дмитрий Иванович вовсе не боролся за освобождение Руси от татаро-монгольского ига. Он выступил против Мамая как против самозванца, изменившего "царю" - Тохтамышу, власть которого князь Дмитрий признавал законной. Таким образом, на Куликовом поле дружины Дмитрия сражались "за Тохтамыша, и он поздравил князя "с нашей общей победой", объяснял Ю. Афанасьев. "Если бы Дмитрию Донскому сказали слова "освобождение от татар", он бы с ума сошел. Потому что царем, которого он признавал, был именно татарский царь. А Мамай, которого побил, был самозванец, узурпатор, от которого он этого царя защищал".

Можно сказать, считает Юрий Николаевич, что "мы так и не побороли татаро-монгольского ига. Мы его унаследовали, оно стало нашим вторым "я".

Юрий Николаевич искажает факты. Известно, что ещё в 1374 году, за шесть лет до Куликовской битвы, русские князья пошли на разрыв с Ордой. Это не был единовременный акт. Разрыву с Ордой предшествовала серьезная подготовка, сложные политические маневры, в результате которых Великий князь собрал в Великороссии большой союз князей -- впервые со времен распада Киевского государства. Начались акты неповиновения. В 1376 году московские полки воеводы Дмитрия Боброка взяли штурмом Булгар -- столицу ордынского вассала. После нескольких кровавых столкновений Мамай послал на Русь Бегича. Главной целью татар была Москва, но русские союзные силы встретили неприятеля уже в пределах Рязанского княжества, на реке Воже (ныне Вожега) и наголову разбили его. Царевич Бегич погиб. Такого Мамай никак не мог оставить без последствий.

Так что у московского князя был только один путь - дать отпор агрессору. В противном случае княжество ожидали разорение и массовая резня. Таким образом, заявление историка Ю. Афанасьева о том, что князь Дмитрий Иванович "выступил против Мамая как против самозванца, изменника "царя" - Тохтамыша", не соответствует исторической истине - так же как и "поздравления" московского князя ханом Тохтамышем. Не было такого хотя бы потому, что через два года после Куликовской битвы хан напал на Москву и разорил ее. Так с друзьями и верными подданными не поступают. Все эти факты известны нам со школьной скамьи.

Позиция Ю. Афанасьева властно призывает к "развенчанию" одного из наиболее почитаемых русских святых, преподобного Сергия Радонежского, благословившего московского князя на битву с татарами, а заодно и героя Куликовской битвы, канонизированного в 1998 году, Великого князя Димитрия Донского. Это - сознательный удар по ключевым символам русской национальной истории.

Ну а выражение "мы так и не побороли татаро-монгольского ига. Мы его унаследовали, оно стало нашим вторым "я" означает, что наш "историк" является проповедником черного, насквозь лживого мифа о "деспотичном" Востоке и "просвещенном" Западе. Миф этот невыносимо примитивен, ибо каждому образованному человеку известно, что "просвещенный" Запад запятнал себя такими чудовищными преступлениями, рядом с которыми "деспотии" Востока выглядят благоустроенными общежитиями. На совести одних только англосаксов - сотни миллионов загубленных невинных душ. Их невиданная религиозная и этническая нетерпимость стерла с лица Земли целые народы, населения целых континентов.

Таким образом, сторонники данного мифа - или невежды, или лица заинтересованные.

"Историк" Афанасьев откровенно не уважает своего читателя, считая его невеждой. Да и как уважать людей, которые ведут "постоянное существование объятых страхом ночных существ"?

Вот что, в частности, пишет Ю. Афанасьев:

"Пусть остается в такой мифической истории, например, глава об "объединении русских земель вокруг Москвы" и по-прежнему не будет главы "Завоевание и покорение русских-российских земель Москвой с помощью Орды". И уж тем более не появится, в соответствии с официальной трактовкой, малейшая реальная вариативность нашей истории. Сама идея возможности иного, нежели случившийся, хода событий, особенно по вопросу "быть или не быть этой, такой России?", воспринимается как изначально вредоносная, очернительская, равнозначная непатриотичности.

А ведь исторически именно не один, а два центра выступали как собиратели Русской земли: Московское княжество, русскую власть в котором создали монголы по образу и подобию своей, ордынской, и Великое княжество Литовское, в которое тогда входили земли Полоцка, Киева, Чернигова, Брянска, Смоленска. Именно та Русь-Литва была более восприимчивой к традициям Запада и под влиянием католичества начинала уже утверждать на своих просторах римское право и договорную систему управления. Согласно же "официальной истории", Московия еще в ходе борьбы против татаро-монгольского ига начала освобождать-возвращать исконные русские земли - и от литовцев тоже! - и тем самым, якобы в ходе освобождения русских земель от захватчиков с востока и запада, становилась шаг за шагом Россией" (конец цитаты)".

"Историк" Ю.Афанасьев считает, что "объятые страхом ночные существа" не знают азбучных истин. А они, представьте, знают, что действительно Литва собирала русские земли и весьма успешно это делала. Но в 1596 году по настоянию Сигизмунда III была заключена Брестская уния, в результате которой православные в этом "оплоте демократии" оказались людьми третьего сорта, которых шляхтичи безнаказанно продавали, насиловали, убивали. Эти "существа" знают, с какой изощренной средневековой жестокостью подавлялись многочисленные восстания православного населения в Речи Посполитой, как лидеры повстанцев годами молили Москву вступиться за них. Или это тоже "мифическая история"? А ведь католическая Литва в принципе не могла объединить православные земли иначе, как поголовно окатоличив их жителей, что невозможно было сделать без моря крови, кровь эта и потекла особенно обильно после заключения Брестской унии.

Вообще, читать "завербованных" лжецов скучно. Они предсказуемы. По каждому эпизоду российской истории заведомо известно, откуда писано их мнение. В этом плане "элементарные диполи" более интересны, поскольку не всегда понятно, в какую сторону дернется "стрелка".

Заявление. Мы ни в коей степени не осуждаем господ А. Сахарова и Ю. Афанасьева за то, что они значительную часть своей жизни посвятили профессиональной партийной работе. Мы их критикуем за ложь и приспособленчество. Если они не лгали, работая в центральных органах КПСС и ВЛКСМ, то это означает, что они лгут сейчас. Если же они не лгут сейчас, то они лгали тогда в социалистическом прошлом. Если даже они утверждают о своем "прозрении", то почему так много лжи в их современных работах?

Мы присваиваем Юрию Афанасьеву номер 4 в нашем списке отечественных историков-фальсификаторов.

Как и почему врут историки (III). "Циники"

Сергей БУХАРИН | 05.06.2011 | 21:25 0x01 graphic

Комментариев: 1

Статья I

Статья II

Вскрывая цели и механизмы информационно-ударной операции "Десталинизация России", проводимой в преддверии 70-летия с начала Великой Отечественной войны и объективно отвечающей интересам геополитических противников России, мы продолжаем цикл статей под названием "Как и почему врут историки", формируя "топ-список" российских историков, оцениваемых нами как фальсификаторы...

В этой статье речь пойдет о разновидности "историков", которых мы ранее условно определили как "циники". В нашей (оценочной) классификации "циники" обычно не скрывают, что выполняют заказ. Для них прав тот, кто "заказывает музыку". "Циники" всегда на стороне богатейшего. Они легки в общении и в кулуарах международных научных симпозиумов, за фуршетом особенно не скрывают тот факт, что работают по заказу. Как говорится, "ничего личного".

По нашим представлениям "циник" - "одномерный", экономический Человек Дела - прагматик, единственная ценность для которого - капитал. Для него не существует патриотических ценностей, понятия Родины, а есть лишь "эта страна", в которой он "делает деньги". Поскольку капитал стремится к месту инвестиционной привлекательности, то для экономического Человека Дела наиболее привлекателен "Глобальный центр власти и капитала" (ГЦКВ). Не случайно большинство авторов сборника "Правда Виктора Суворова" - "циники" - являются эмигрантами, бывшими российскими гражданами.

* * *

В нашем "топ-списке" фальсификаторов номер три разделили два "историка":

- Борис Вадимович Соколов;

- Андрей Михайлович Буровский.

Этих, в общем-то, разных людей связывает необыкновенная "научная плодовитость". Дарья Донцова и Полина Дашкова, Александр Дюма (отец) и Морис Дрюон вряд ли составят конкуренцию нашим "ученым" по данному критерию эффективности деятельности. Десятки изданных монографий, сотни научных статей. А если учесть, что "на гора" Б. Соколов и А. Буровский выдают "научные" результаты, то выше названные труженики пера - беллетристы "просто отдыхают".

По стилю фальсификации рассматриваемые "историки" в определенной мере отличаются друг от друга.

А. Буровский "творит" сочно, искрометно, часто сам изобретает "факты" и "свидетельства" для обоснования "своего видения истории", применяя при этом незаурядные творческие способности. "Произведения" А. Буровского как-то не воспринимаются серьезно, поэтому они забавны и нередко вызывают просто смех. А. Буровский - как бы барон Мюнхаузен среди фальсификаторов.

В отличие от А. Буровского, Борис Вадимович Соколов "творит" "занудно", его "научные" изыскания читаются тяжело, вызывают скуку и, как следствие, раздражение. Борис Соколов - это многословный Гомер, которого невозможно дочитать до конца.

Борис Вадимович Соколов окончил географический факультет МГУ в 1979 году и заочную аспирантуру Института этнографии АН, где в 1986 г. защитил диссертацию на соискание степени кандидата исторических наук по специальности "Этнография, этнология и антропология" по теме: "Британская метаэтническая общность за пределами Британских островов".

В 1992 году на филологическом факультете МГУ защитил диссертацию на соискание степени доктора филологических наук по теме "Творческая история романа Михаила Булгакова "Мастер и Маргарита"".

Автор более 50 книг в самых разных областях науки. Борис Вадимович является у нас ведущим экспертом по любой проблеме. То ли это времена правлений Ивана Грозного и Петра I, то ли Вторая мировая и новейшие времена правления Путина, везде и на все даст "профессиональное" заключение "историк" Б. Соколов. Одних монографий он написал свыше 50!

Приведем несколько примеров "исторических открытий" от Б. Соколова.

1.Заказная статистика. "...Безвозвратные потери Советских Вооруженных Сил в 26,4 млн. человек...Отметим также, что огромные безвозвратные потери Красной Армии не позволяли в той же степени, как в вермахте и тем более в армиях западных союзников, сохранять опытных солдат и младших командиров, что уменьшало спайку и стойкость частей и не позволяло бойцам пополнения перенимать боевой опыт от ветеранов, что еще больше увеличивало потерь. Столь неблагоприятное для СССР соотношение безвозвратных потерь было следствием коренного порока коммунистической тоталитарной системы, лишившей людей способности самостоятельно принимать решения и действовать, приучившей всех, в том числе и военных, действовать по шаблону, избегать даже разумного риска и больше, чем противника, бояться ответственности перед своими вышестоящими инстанциями". Б. Соколов. "Цена войны: людские потери СССР и Германии, 1939-1945 гг." The Journal of Slavic Military Studies, vol. 9. No 1 (March 1996).

Эренсто Че Гевара в мемуарах "Эпизоды революционной войны" описывает смешной случай. После стычки с солдатами Батисты бойцы хвалились своими подвигами. Че взял карандаш и суммировал количество убитых, со слов своих товарищей, солдат противника. Оказалось, что в схватке была уничтожена вся армия диктатора Батисты. Че Гевара вспоминает этот случай с иронией, а "историк" Соколов пользуется указанной методикой на полном серьезе. В результате потери Красной армии у него оказались выше, чем суммарное число призванных в нее в 1936-1945 гг. солдат и офицеров. И здесь хотелось бы обратить внимание на конкуренцию среди "мнимых мудрецов", занимающихся оценкой потерь СССР в Великой Отечественной войне и рассчитывающих количество жертв "сталинских репрессий". Суть конфликта заключается в численности населения СССР в 1941 году. "Около 190 миллионов" - заявляют "мудрецы", ведущие статистику жертв сталинских репрессий, "более 200 миллионов" - возражают "мудрецы", занимающиеся оценкой потерь СССР во Второй мировой войне. Жаркие ведутся дискуссии... На кону - жизни 15 миллионов советских граждан, первые хотят их присовокупить к "жертвам", вторые - к "потерям".

Что касается опытных солдат в вермахте, то это Борисом Вадимычем сильно сказано. Весь мир знает о тотальной войне, объявленной Геббельсом. Все знают о "фольксштюрме", о подростках, мобилизованных в действующую армию. Все видели кадры хроники, в которой Гитлер отправляет на бойню детей. А забота о сохранении солдат и младших командиров в армиях союзников обернулась геноцидом немецкого народа. В контакт с противником союзники вступили лишь в июне 1944 года, когда на восточном фронте был решен исход войны. До этого союзники вели "бесконтактную" войну.

21 февраля 1942 года новым командующим бомбардировочной авиации Королевских ВВС стал маршал авиации Артур Харрис. Он сразу пообещал "выбомбить" Германию из войны. Харрис предложил отказаться от практики уничтожения конкретных целей и выполнять бомбометания по городским площадям. По его мнению, разрушение городов должно было подорвать дух гражданского населения и, прежде всего, рабочих промышленных предприятий. В ноябре 1941 года в Англии был составлен список "Унисон", в который вошли 19 крупных немецких городов, подлежащих уничтожению и расположенных в списке по степени "воспламеняемости". Главная ставка была сделана не на фугасные бомбы, а на зажигательные, т.к. именно они вызывали масштабные пожары и приводили к наибольшим опустошениям в городах.

В 1942 году на европейском ТВД к Королевским ВВС присоединилась авиация США. Харрис поставил цель: существенно увеличить число бомбардировщиков и разрушить не менее 50 крупных немецких городов. В 1942 году авианалетам подверглись Берлин, Эмден, Дюссельдорф, Вильгельмсхафен, Гамбург, Данциг, Киль, Дуйсбург, Франкфурт, Швейнфурт, Штутгарт, Варнемюнде и т.д. Это еще не все. После того как налеты на промышленные города Рура оказались неэффективными, было принято решение нанести удары по другим городам, в которых находились легко воспламеняемые объекты - старые деревянные дома и постройки, а кроме того, была слабая система ПВО(!). С учетом этих критериев был выбраны Любек и Росток. Уничтожение гражданских объектов и мирных городов продолжалось, но выпуск промышленной продукции в Германии увеличивался.

В 1944 году командующий стратегической авиацией США генерал Карл Спаатс предложил сосредоточиться на уничтожении заводов синтетического горючего, а главный маршал английской авиации Теддер настаивал на уничтожении германских железных дорог. С апреля 1944 года бомбардировки союзников действительно ненадолго стали стратегическими. На некоторое время массовое убийство мирного населения прекратилось. К концу 1944 года железнодорожный транспорт Германии был практически парализован. Производство синтетического горючего упало с 316 тыс. тонн в мае 1944 года до 17 тыс. тонн в сентябре. В результате топлива не хватало ни авиации, ни танкам. На этом стратегическая операция закончилась, однако тяжелых бомбардировщиков и истребителей прикрытия стало очень много, а целей не осталось. К полному удовлетворению Артура Харриса не только англичане, но и американцы продолжили последовательно уничтожать немецкие города.

В последний день сентября 1944 года из-за плохой погоды американские самолеты не смогли добраться до военного завода. На обратном пути сквозь разрыв в облаках летчики увидели маленький город, и чтобы не возвращаться домой с полной нагрузкой, решили освободиться от нее. Бомбы попали точно в школу, похоронив под руинами 120 детей. Это была половина детей города. Маленький эпизод большой воздушной войны...

Хорошо известна история бомбардировки союзниками Дрездена, в огненном смерче погибло до 300 тыс. мирных жителей... Всего в Германии от бомбежек англо-американской авиации, по разным оценкам, погибло до полутора миллионов мирных жителей, во Франции от налетов союзников погибли и были ранены 59 тыс. ни в чем неповинных людей. Приведем перечень немецких городов, в которых площадь разрушений составила свыше 50% от общей площади построек:

50% - Людвигсхафен, Вормс, 51% - Бремен, Ганновер, Нюрнбег, Ремшайд, Бохум; 53% - Эссен, Дармштадт; 53% - Кохем; 54% - Гамбург, Майнц; 55% - Некарзульм, Зоэст; 56% - Ахен, Мюнстер, Хайльбронн; 60% - Эркеленц; 63% - Вильгельмсхфен, Кобленц; 64% - Бингербрюк, Кельн, Пфорцхайм; 65% - Дортмунд; 66% - Крайльсхайм; 67% - Гисен; 68% - Ханау, Кассель; 69% - Дюрен; 70% - Альтенкирхен, Брухзаль; 72% - Гейленкирхен; 74% - Донауверт; 75% Ремаген, Вюрцбург; 78% - Эмден; 80% - Прюм, Везель; 85% - Ксантен, Цюльпих; 91% - Эммерих; 97% - Юлих.

Таким вот образом союзники сохраняли "опытных солдат и младших командиров" (правда, непонятно, откуда вдруг появился у американцев опыт боевых действий).

Так какой же режим действительно преступный? "Победителей не судят", США и Англия - пока в победителях, но случись с ними подобное тому, что случилось с СССР, трибуналу в Гааге будет чем заняться...

В самом начале XХ века "тигр Франции" Жорж Клемансо заявил: "Немцев на двадцать миллионов больше, чем нужно!" Позднее сэр У. Черчилль не раз высказывался о целесообразности сокращения числа немцев: "6-7 миллионов немцев уже убито, и до конца войны будет убито, вероятно, не менее 1-1,5 миллиона... что отнюдь не предполагает прекратить уничтожение немцев". По рекомендации У. Черчилля в проект резолюции по Польше были включены слова о высылке немцев "и из самой Польши" (с документами можно ознакомиться в сборнике архивных материалов, подготовленных Р. Пихоя: "Москва. Кремль. Власть. Сорок лет после войны 1945-1965".. М.: АСТ, 1985 ).

Американцы и далее продолжили совершенствовать приемы "бесконтактных" войн, повышать эффективность технологий уничтожения мирных граждан. После Германии были Хиросима и Нагасаки, Корея, Вьетнам, Югославия, Афганистан, Ирак...

В заключение несколько слов о черном мифе неспособности советских командиров "самостоятельно принимать решения" и отсюда - неоправданных жертвах. "Мнимые мудрецы" и правозащитники "самостоятельность принятия решения" связывают с возможностью отказа выполнить приказ или оспорить его выполнение в дискуссии о преступности данного приказа, исполнение которого может привести к человеческим жертвам. Так вот, о самостоятельности принятия решений.

Неограниченная свобода принятия решения была у командиров партизанских подразделений и диверсионных групп, поскольку центральное руководство полнотой информации, достаточной для управления операциями в тылу противника, не располагало. Кроме того, обстановка за линией фронта постоянно изменялась, в связи с чем командиры, действовавшие в тылу противника, обладали большой автономией в принятии решений. Таким образом, к партизанам и красным диверсантам у наших оппонентов не может быть претензий. Что касается фронта, то здесь одновременно действовало множество подразделений, объединяющих миллионы людей и сотни тысяч единиц техники. Действия данных масс войск требуют координации. Обязательность выполнения приказа "точно и в установленный срок" абсолютно необходима, поскольку от этого зависит успех всей операции, при этом кажущаяся жесткость отнюдь не исключает творчества, поскольку приказ определяет, что требуется выполнить и в какой срок, а как выполнить решает сам командир. Высоту и город можно взять "в лоб", не считаясь с жертвами, но потом придется просить пополнения, чтобы выполнять следующие приказы о взятии следующей высоты и города. И просить в условиях дефицита людских ресурсов. Это не поощрялось. Одна - две таких победы и командиры снимались со своих постов, причем командиры всех уровней. Маршал Тимошенко был снят с должности командующего фронта и отправлен в тыл. На крови красноармейцев невозможно было сделать карьеру. По командной лестнице в экстремальных условиях войны поднимались самые талантливые независимо от возраста и национальности.

В заключении раздела приведем цитату из журнала "Time", США, опубликованную в 1941 году. В данной статье в частности пишется о "творчестве" русских военнослужащих. "Сколько продержится Россия?"

"В Финляндии лучшие русские дивизии упорно и храбро сражались в условиях самого тяжелого 'испытательного полигона', который только можно придумать. Вначале у них ничего не получалось, но под конец они воевали намного лучше. Они проявили выносливость и способность к импровизации: использовали бронесани, ставили полевые орудия на лыжи, строили трехэтажные укрытия, оборудовали ложные позиции, чтобы ввести в заблуждение вражескую авиацию".

2. В статье "Мифы и правда о Сталинградской битве" Борис Соколов пишет: "... в 13 мехкорпусе вышло из строя 34 танка, из них 27 подорвались на минах противника. Неудивительно, что наши танкисты несли большие потери. Ведь им пришлось руководствоваться идиотическим приказом товарища Сталина от 19 сентября 1942 года, предписывавшего "танковым частям Действующей армии с момента подхода к боевым порядкам своей пехоты атаку противника начинать мощным огнем с ходу из всего танкового вооружения, как из орудий, так и из пулеметов, не бояться того, что стрельба получится не всегда прицельная. Стрельба из танков с хода должна быть основным видом огневого воздействия наших танков на противника и прежде всего на его главную силу". Поскольку стабилизаторы, позволявшие вести прицельную стрельбу из танковых пушек, появились только в 50-е годы, сталинский приказ обрекал танкистов на стрельбу в белый свет как в копеечку и бесполезную трату снарядов".

Но, во-первых, как танки, подорвавшиеся на минах, связаны с приказом Сталина?

Во-вторых, нет данных о том, что этот приказ выполнялся именно так, как считает "историк" Соколов.

"Из 91 тысячи немецких пленных в Сталинграде (по другим данным, их было 110 тысяч) уцелело лишь 5 тысяч человек" - откуда эти данные у "историка" Соколова и с какой стати им надо верить - непонятно.

Б. Соколов в приведенных примерах использует метод ложного доказательства, называемый "предвосхищение основания". Здесь фальсификатор в качестве основания (аргумента), подтверждающего тезис, приводит такое положение, которое, хотя и не является заведомо ложным, однако само нуждается в доказательстве.

3. "Походно-полевые жены были на войне явлением распространенным, - утверждает историк Борис Соколов. - Генеральские ППЖ легко получали награды. Жена одного командира корпуса получила орден Ленина за то, что якобы вынесла с поля боя 150 раненых. Обычно же ППЖ награждали медалью "За боевые заслуги", которую в шутку называли "За боевые услуги". Любимые женщины советского генералитета, можно сказать, вписали свои имена в историю. Например, санитарка, боевая подруга маршала Конева - Антонина Васильевна - после войны стала его женой. Родион Малиновский, будущий министр обороны СССР, женился на связистке Раисе Кучеренко, у них было двое детей.

В армиях других воюющих стран такого почти не было. Хотя генерал и будущий президент США Д. Эйзенхауэр оформил любовницу своим фронтовым водителем". "Аргументы и факты" N19, 2008 г.

Данное "экспертное" заключение Б.Соколова полностью характеризует его как человека и историка. Закроем глаза на то, как он, походя, опорочил боевую награду и оскорбил миллионы советских солдат и офицеров, награждённых во время войны медалью "За боевые заслуги". Заметим только, к какому выводу подводит нас Соколов: советские генералы - люди непорядочные, офицеры и генералы "других воюющих стран" - люди высоких моральных устоев.

При этом наш историк не может не знать, что англо-американские союзники практически и не воевали (сравните потери советских вооруженных сил и армий союзников). Вернее, воевали, но совсем по-другому. Советские военнослужащие четыре года провели вдали от дома, находясь в непосредственном контакте с противником, вели ожесточенные бои, подвергались бомбовым и артиллерийским ударам, каждый день мог для них оказаться последним. Для союзников же война носила эпизодический характер:

- сентябрь 1940 г. - ноябрь 1941 война с итальянцами за британские колонии в Кении, Судане, Британском Сомали;

- май 1942 г. - ноябрь 1942 г. война за Мадагаскар;

- ноябрь - декабрь 1942 г. - апрель 1943 г. операция "Торч" военные действия в Северной Африке;

- июнь 1944 г. высадка союзников в Нормандии.

Помимо этого США вели войну за острова в Тихом океане и проводили тактические операции в Юго-Восточной Азии.

И всё.

Масштабы данных военных операций, за исключением открытия "второго фронта", весьма скромны. В операциях участвовали разные подразделения, паузы между боями составляли несколько месяцев. Многие принимали участие лишь в одной из операций. Война для американцев и англичан длилась от пяти до десяти месяцев. При этом объединенные силы союзников всегда имели подавляющее преимущество в живой силе и технике (в Северной Африке, например, на один танк Роммеля приходилось 14 танков союзников). Солдаты и офицеры союзников имели полную возможность между операциями "сбросить стресс" в увеселительных заведениях, что они с удовольствием и делали.

Что касается немецких военнослужащих, которые в течение нескольких лет также были оторваны от семей, то они позволяли себе многое, вплоть до массовых изнасилований на оккупированных территориях. Явление ППЖ было развито и в Вермахте.

Так что и здесь господин Б. Соколов, берясь за сравнение, сравнивает несравнимое и, не доводя до читателя всей информации, сознательно вводит его в заблуждение. В теории информационного противоборства данный прием ложного доказательства именуется "преднамеренные ошибки в умозаключении по аналогии".

Мы присваиваем Борису Соколову в нашем списке отечественных историков-фальсификаторов номер 3.

(Продолжение следует)

Как и почему врут историки (IV), или Юрий Сергеевич Пивоваров. Часть первая

Сергей БУХАРИН | 24.06.2011 | 20:43

http://www.fondsk.ru/news/2011/06/24/kak-i-pochemu-vrut-istoriki-iv-ili-jurij-sergeevich-pivovarov-i-3750.html

Часть I

Часть II

Часть III

Вскрывая цели и механизмы информационно-ударной операции "Десталинизация России", проводимой в интересах геополитических соперников России, мы продолжаем цикл статей под общим названием "Как и почему врут историки", формируя "топ" 5 отечественных историков, оцениваемых как фальсификаторы.

Сегодня речь пойдёт об академике РАН Ю.С.Пивоварове.

* * *

В наши дни фальсификация истории стала системной политической работой. Целенаправленное искажение прошлого, глумление над жизнью наших отцов и дедов является одной из составляющих стратегической информационной войны, ведущейся против России с целью ее дезинтеграции и установления режима внешнего управления. Достижению этой цели способствуют коррумпированные чиновничество, бизнес, наука, образование. Госдепартамент США через систему неправительственных организаций финансирует российские университеты, академические институты, кафедры, отдельных "независимых" ученых и экспертов... Зарубежной финансовой поддержкой пользуются, как правило, гуманитарные и экономические вузы, кафедры, академические институты. Именно эти направления в решающей степени влияют на устойчивость развития России.

В процессе обучения происходит отбор студентов и аспирантов, наиболее зарекомендовавшие себя направляются на обучение "за бугор", в "метрополию" для продолжения образования. Затем эти магистры и доктора с помощью системы лоббирования внедряются на ключевые позиции в российском бизнесе, политике, образовании.

Этих молодых людей можно встретить на самых высоких уровнях власти. Они входят когорту лиц, представляющих интересы геополитических конкурентов России и транснациональных корпораций. В эту же когорту входят и наши "историки", которые из корыстных интересов, по злому умыслу или из глупости способствуют эрозии системы ценностей и интеллектуальной деградации россиян. В результате деятельности фальсификаторов на наших глазах погибают отечественная наука и образование.

Угрозы со стороны подобных "историков" заключаются также и в том, что они допущены к процессу обучения наших детей, пишут учебники, вводят общеобразовательные стандарты, представляют Россию на международном уровне, после которых рождаются Резолюции, подобные Вильнюсской резолюции ПА ОБСЕ "Воссоединение разделённой Европы" от 3 июля 2009 года.

Либеральные профессора много говорят о "свободе" и "плюрализме". Однако "свобода" и "плюрализм" существуют только для них, а не для студентов. Например, какую оценку поставит студенту "историк" Ю.Пивоваров, если студент на лекции академика заявит, что тот путает Гинденбурга с Людендорфом, неправильно называет даты, придумывает события и, вообще, никакой он не историк, а невежда и лжец?

Россия теряет "государственный иммунитет", поэтому фальсификаторы совсем потеряли чувство меры. В частности, академик РАН Ю.С.Пивоваров:

- не боится пропагандировать свои идеи дезинтеграции России и сокращения численности ее населения;

- не боится юридической ответственности за оскорбление чести и достоинства наших отцов и дедов и ущерб деловой репутации Красной армии;

- не боится демонстрировать свое невежество;

- не боится, что кто-либо наберется смелости сказать ему, что не историк и не ученый!

"10-11 июня венгерский Центр русистики Будапештского университета им. Лоранда Этвеша (проф. Дюла Свак) и кафедра истории Восточной Европы (проф. Томаш Краус) провели в Будапеште международную научную конференцию по теме "Великая Отечественная война - 70 лет нападения нацистской Германии на СССР". Венгерское информационное агентство MTI дало на страницах своего портала два коротких сообщения о каждом дне работы конференции.

Из всех докладов участников конференции корреспонденту MTI особо примечательными показались только два выступления: старшего научного сотрудника ИНИОН РАН Ирины Глебовой и директора ИНИОН РАН академика Юрия Пивоварова. Так, в своем докладе академик Российской академии наук Юрий Пивоваров отметил: "Культ советской победы в мировой войне - основное легитимное основание современной России. Его громко озвучивают телевидение, газеты, другие средства массовой информации. На этом основании строится сознание двадцатилетних. Эта победа для нас всё, никогда от нее не откажемся, только мы можем победить - это главные составляющие мифа. Предавший забвению миллионные жертвы миф о победе в мировой войне стал после 1945 г. главным основанием легитимации второго издания коммунистического режима в СССР, а потом и в нынешней России". Итак, для Ю.Пивоварова, как и сотрудницы возглавляемого им академического института, Великая Отечественная - не Великая и не Отечественная, а "так называемая" война, а победа в ней - миф. Последнее определение так понравилось венгерскому корреспонденту MTI, что он повторил его в своем коротеньком сообщении 15 раз!"

Российский историк Александр Дюков по поводу доклада академика Пивоварова высказался следующим образом: "Что же касается выступления на конференции директора ИНИОН РАН Ю.С. Пивоварова, то оно, будучи посвящено не рассматриваемым на конференции проблемам, а общему взгляду на историю Советского Союза, явно выделялось на общем фоне. Слушатели могли увидеть, что изложенная Ю.С. Пивоваровым концепция создавалась не путем обобщения фактов и создания на их основе непротиворечивой концепции, а путем использования фактов (в том числе непроверенных) для иллюстрации уже сформулированной концепции. Это привело к наличию в выступлении Ю.С. Пивоварова значительного числа фактических ошибок, на что мною было указано в ходе последовавшей дискуссии. Весьма скептически доклад директора ИНИОН РАН был встречен и венгерскими коллегами. В любом случае, изложенная Ю.С. Пивоваровым спорная историческая концепция заслуживает тщательной научной критики"...

Так окинем же критическим взглядом жизненный путь и "научное творчество" академика Пивоварова.

Юрий Сергеевич Пивоваров (род. 25 апреля 1950, Москва) в 1967 году поступил в Московский государственный институт международных отношений (МГМИМО) МИД СССР, который и окончил в 1972 г. Поступить со школьной скамьи в Институт международных отношений в те времена было почти невероятным. В данный ВУЗ "простые смертные" могли поступить (как правило) после срочной службы в Советской армии, если им удалось там вступить в ряды КПСС и получить направление от политуправления военного округа в этот престижный ВУЗ или по рекомендации райкома КПСС (для Москвы) или обкома КПСС для провинции. Это было необходимым, но недостаточным условием для получения студенческого билета МГИМО.

В 1975 Юрий Сергеевич окончил аспирантуру Института мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) АН СССР. Стал доктором политических наук, профессором, член-корреспондентом Российской Академии наук (РАН) с 1997 (в "демократический период"), академиком РАН с 2006.

Как они все похожи, эти успешные ныне "историки". Все они без исключения сделали карьеры при коммунистическом режиме. Все без исключения, оправдываясь за это, называют себя диссидентами. Вот и Юрий Сергеевич, внук пламенной революционерки, соратницы Ильича поведал нам: "Сегодня 13 февраля 2002 года. 13 февраля 1972 года, ровно 30 лет назад, я был впервые арестован КГБ. Меня арестовали на Ярославском вокзале рано утром 13 февраля" http://www.politstudies.ru/universum/esse/index.htm "Впервые арестован", т.е. предполагается, что юный диссидент неоднократно был репрессирован: сидел, ссылался и пр.

"Был знаком с диссидентами, перевозил самиздатовскую литературу, один раз был задержан с перепечатками, а преследования свелись к тому, что после аспирантуры на работу не взяли и год был безработным. Учился в МГИМО на одном курсе с Лавровым, Торкуновым, Миграняном, с послом в Америке Кисляком в одном классе в школе - они уже карьеру делали, а я ходил в ватнике, в кирзачах с портянками, с папиросой в зубах"(http://www.izvestia.ru/science/article3130724/). Это суметь надо: в СССР целый год "с папироской в зубах" без работы проболтаться. В те времена в Уголовном кодексе статья была "за тунеядство", которое определялось как длительное, более четырёх месяцев подряд (или в течение года в общей сложности), проживание совершеннолетнего трудоспособного лица на нетрудовые доходы с уклонением от общественно полезного труда. По советскому уголовному законодательству тунеядство было наказуемо (ст. 209 УК РСФСР). Кстати, по данной статье был осужден И. Бродский. Но Юрию Сергеевичу все сходит с рук, после года тунеядства его берут на работу в престижный академический институт.

Таким образом, зимой 1972 "диссидента" Пивоварова арестовал КГБ, весной того же года он окончил престижнейший МГИМО МИД СССР, а осенью того же года он был принят в очную аспирантуру не менее престижного ИМЭМО АН СССР.

С 1976 Юрий Сергеевич работает в Институте научной информации по общественным наукам (ИНИОН) АН СССР. С 1998 -- директор ИНИОН РАН, одновременно заведующий отделом политологии и правоведения ИНИОН РАН. С начала 1990-х гг. читает ряд лекционных курсов в МГУ и РГГУ. Президент Российской ассоциации политической науки (РАПН) с февраля 2011 г., почётный президент РАПН с 2004 г.

Заместитель руководителя Секции истории Отделения историко-филологических наук РАН, член Бюро Информационно-библиотечного совета РАН, заместитель председателя Научного совета по политологии при Отделении общественных наук РАН, руководитель секции "Научная и культурная политика, образование" Экспертного совета при председателе Совета Федерации, член Научного совета при МИД РФ и др.

Ю. Пивоваров о русских святых

Можно ли публично в присутствии 83 тысяч человек плюнуть на икону или в окружении такого же количества мусульман демонстративно наступить на Коран? "Что за глупый вопрос", - ответит любой нормальный человек. Но почему можно оскорблять православных святых? Например, святого благоверного великого князя Александра Невского. Вот как отзывается о князе академик РАН историк Ю. Пивоваров: "Тот же Александр Невский одна из спорных, если не сказать смрадных фигур в русской истории, но его уже не развенчаешь. ... И Невский, оперевшись на Орду, стал ее наемным воином. В Твери, Торжке, Старой Руссе он единоверцам, восставших против монголов, резал уши, заливал в рот кипяток и свинец. ... А Ледовое побоище - всего лишь небольшой пограничный конфликт, в котором Невский повел себя, как бандит, напав большим числом на горстку пограничников. Так же неблагородно он поступил и в Невской битве, за что и стал Невским. В 1240 году он, пробравшись в ставку шведского ярла, правителя Биргера, сам выбил ему копьем глаз, что среди рыцарей считалось не комильфо". Из интервью Ю. Пивоварова журналу "Профиль" N32/1 (тираж 83 тыс. экземпляров).

События, о которых рассуждает Ю. Пивоваров, произошли очень давно. Не существует документов, которые могли бы подтвердить правоту выводов академика. Уже поэтому можно сказать, что он не прав, поскольку здесь дело уже в субъективной оценке деятельности святого благоверного князя, а не в науке. А оценка - дело "свободной воли".

"Свободная воля" академика определяет его вывод относительно деятельности Александра Невского. Ю. Пивоваров не оригинален в своих рассуждениях, еще при Николае I в Париже вышла книжонка о России "La Russie en 1839" маркиза де Кюстина. В своих "путевых заметках" Кюстин не ограничивается нападками на современную ему Россию, он стремится при случае развенчать и русское прошлое, подорвать исторические основы русского народа. В числе нападок Кюстина на русское прошлое обращают на себя внимание иронические слова, посвященные памяти святого благоверного князя Александра Невского. Кюстин говорит: "Александр Невский - образец осторожности; но он не был мучеником ни за веру, ни за благородные чувства. Национальная церковь канонизировала этого государя, более мудрого, чем героического. Это - Улисс среди святых". И обратите внимание: даже этот пещерный русофоб не позволяет себе опускаться до уровня той грязной брани, какую отпускает в адрес русского святого историк Ю. Пивоваров.

На деяния Александра Невского существует несколько точек зрения. Ю. Пивоваров представляет точку зрения либералов-западников. Оценка деятельности великого князя Львом Николаевичем Гумилевым - прямо противоположная. И у нас нет оснований Л.Н.Гумилёву не доверять, поскольку он мудр, тактичен и не "передергивает" факты.

Так же, походя, Ю. Пивоваров в своем интервью оскорбил Русскую Православную Церковь:

"Знаете, когда Дмитрия Донского причислили к лику святых? Будете смеяться - по решению ЦК КПСС. В 1980 году, когда праздновали 600-летие Куликовской битвы, обнаружили - Донской не канонизирован, и ЦК КПСС "рекомендовал" церкви "исправить ошибку"", - заявляет "историк" Пивоваров. Оказывается, академик-"историк" (в основном Ю. Пивоваров занимался странной наукой политологией, но всем рекомендует себя как историка) не знает, что князь Дмитрий Иванович Донской был канонизирован в июне 1988 года, в дни проведения торжеств в честь 1000-летия христианства на Руси. Для сведения (Ю.Пивоварова и других): в то время вмешательство "ЦК КПСС" в дела Русской Православной Церкви было просто невозможно. Так что здесь наш Ю. Пивоваров проявляет себя как невежда и одновременно клевещет - что "не комильфо" для историка.

Ю. Пивоваров о русских национальных героях

Наш историк последователен, ему мало святых, достается от него и другим русским национальным героям. В частности: "Реальный Кутузов никакого отношения к нам не имеет, а вымышленный (Л. Толстым в романе "Война и мир". - С.Б.) - воплощение глубинного русского духа. А ведь Кутузов был лентяй, интриган, эротоман, обожавший модных французских актрис и читавший французские порнографические романы". Это так академик характеризует отчаянно храброго воина, который сделал карьеру не на паркете в Санкт-Петербурге, а в кровавых битвах, где трижды был тяжело ранен.

В бою под Алуштой 23.7.1774 Кутузов, командуя гренадерским батальоном Московского легиона, первым ворвался в укрепленную деревню Шумы, при преследовании бегущего неприятеля был тяжело ранен пулей в висок. За этот подвиг 29-летний капитан был удостоен ордена Св. Георгия 4-й степени. Во время 2-й турецкой войны, при осаде Очакова, Кутузов был дважды тяжело ранен (1788 г.). Обратим внимание, что эти ранения он получил, будучи генералом, то есть "лентяй и эротоман" М. Кутузов не прятался за спины своих солдат. В 1790 г., участвуя под начальством Суворова в штурме Измаила, Кутузов во главе колонны овладел бастионом и первый ворвался внутрь города. Вот как оценил Суворов своего подчиненного: "Генерал-майор и кавалер Голенищев-Кутузов оказал новые опыты искусства и храбрости своей... он, служа примером мужества, удержал место, превозмог сильного неприятеля, утвердился в крепости и продолжал поражать врагов". Кутузов был произведен в генерал-поручики и назначен комендантом Измаила. Потом было участие в войне в Польше, дипломатическая и административная работа, а в финале - самое активное участие в победной войне с Наполеоном. Или это мифы?

Достаточно сказать, что фельдмаршал М.И. Кутузов является полным кавалером ордена святого Георгия.Таких в истории Российской империи было всего четверо (!). Значительная часть воинской службы Михаила Илларионовича прошла на полях сражения, в тяжелейших условиях. Война - это, прежде всего, напряженный труд, труд на износ и высочайшая ответственность за жизни подчиненных и Отечества. Позднее это напряжение и многочисленные ранения сделали свое дело:организм оказался полностью изношен, фельдмаршал не дожил до семидесяти лет.

Почему же Ю.Пивоваров считает, что М. Кутузов не имеет к нам (вероятно, русским) никакого отношения? Может, потому, что иностранные языки ему давались очень легко, и знал он их множество. Или потому, что был нежнейший отец и муж? У него было шестеро детей. Единственный сын погиб в младенчестве. Осталось пять дочек. Лиза, самая некрасивая и самая любимая, была замужем за офицером его армии, героем войны. Когда любимый зять погиб на поле боя, Кутузов рыдал, как ребенок. "Ну, что вы так убиваетесь, вы же столько смертей видели!" - сказали ему. Он ответил: "Тогда я был командир, а сейчас - безутешный отец". Он месяц скрывал от Лизы, что она уже вдова.

Или М. Кутузов не был русским потому, что был величайшим стратегом, превзошедшим самого Наполеона? Фельдмаршал был против похода на Париж и освобождения от Наполеона враждебной России Европы. Он видел на много лет вперед и, в конце концов, оказался прав. Братья Александр и Николай "первые" боролись на свою голову с революционной заразой в Европе, а она ответила агрессией (войной 1854- 1856 гг.).

Так что, Кутузов слишком хорош или все же плох для русских? Что имеет в виду Ю. Пивоваров, когда говорит: "Реальный Кутузов никакого отношения к нам не имеет"?

Ю. Пивоваров несколько лет назад открыл, по его собственному признанию, "совершенно поразивший... исторический факт": "В 1612 году, когда Кузьма Минин собирал ополчение, чтобы выбить поляков из Москвы, он продал часть населения Нижнего Новгорода в рабство. И на эти деньги сформировал для князя Пожарского ополчение". Сообщено это было в примечательном месте - в Горбачев-фонде, на круглом столе "Становление демократии в современной России: от Горбачева до Путина" с участием титулованных зарубежных коллег.

При чем здесь, спрашивается, Кузьма Минин, если нашего академика позвали высказаться о Горбачеве, о Путине? А вот при чём: "Россия, - поясняет Юрий Сергеевич, как бы проводя линию от рабовладельческих замашек Кузьмы Минина к сегодняшнему разграблению национальных богатств власть имущими, - всегда использовала свои природные ресурсы. Когда-то это были люди"...

Материалы круглого стола попали в печать. И вот уже В. Резунков, ведущий радиостанции "Радио Свобода" (тоже на бюджете Государственного департамента США), 4 ноября, то есть в день празднования Казанской иконы Божией Матери, а также в День народного единства, бойко на всю страну вещает: "Известный русский ученый (!? - С.Б.), историк Юрий Пивоваров обнаружил удивительный исторический факт. В 1612 году, когда Кузьма Минин собирал ополчение, чтобы выбить поляков из Москвы, он продал часть населения Нижнего Новгорода в рабство и на эти деньги сформировал для князя Пожарского ополчение"

Работа выполнена при поддержке Российского фонда фундаментальных исследований; код проекта 9306-10331.

Т рокад Марсель (1830--1850) -- доктор медицины из Кастилии, автор юмористической книги "Источник Ребекки".

Меркатор Герард (1512--1594) -- фламандский географ и картограф, автор картографической проекции, носящей его имя. В 1544 году из-за преследований протестантов переселился в Дуйсбург.

Выдающиеся пехотинцы (англ.).

Оруэлл Джордж (наст, имя Эрик Блэр (1903-- 1950) -- английский писатель и публицист, автор сатиры "Ферма зверей".

390

391

392

394

395

396

398

399

400

404

403

405

408

409

410

416

417

418

420

423

422

426

427

428

431

438

437

439

442

441

443

454

455

456

464

463

472

474

473

480

484

485

488

© Copyright Саттон Энтони (manfreiman@Yahoo.de) Размещен: 10/10/2014, изменен: 10/10/2014. 2165k. Статистика. Справочник: Философия Иллюстрации/приложения: 13 шт.
Аннотация: Уолл-стрит и большевицкая революция. Энтони САТТОН Касатонов В. В чем причина краха футурологической концепции Маркса? Юлия Латынина, дезинформация, Чили, Пиночет, Альенде,выборы Ю. Н. СМИРНОВ СТАЛИН И АТОМНАЯ БОМБА Сталин как дешевка - коммунистическая ложь во благо вождей Алексей Лапшин 04.12.2012 А не построить ли нам коммунизм?

Саттон Энтони : другие произведения.

Уолл-стрит и большевицкая революция