Солнечный погожий денек. Небо голубое, на нем два-три облачка, деревья тихо шелестят от теплого ветерка, туда-сюда снуют бабочки всякие, пчелки, мелкие стрекозы.... Потом день плавно перейдет в теплый вечер, над тихой прозрачной рекой взойдет желтая луна и понемногу станут стихать все звуки дня, загорятся звезды, словно кто-то вдруг рассыплет по синему бархату неба жемчужины разного размера. Наступит теплая летняя ночь, тихая и спокойная, баюкающая мерным стрекотом сверчков и ночных насекомых...

Да надоело! хочу осень! ну, или весну, да даже зиму! Нет, а что в зиме плохого? Снег, морозец, саночки, горячая печка, к которой так хорошо прижаться замерзшими после стужи руками... Весна тоже ничего: вот только грязи не люблю, а люблю весенние грозы, и не просто какие-нибудь там грозочки, а грозищи, такие, чтоб в воздухе чувствовался запах молнии и грома - непередаваемый запах свежести. О, осень, как я хочу осень! Там, откуда я родом, осень воистину золотая: в крае лесов и травянистых холмов это особенно заметно. Деревья всех пород покрываются благородными оттенками золотого цвета - от белого до червленого золота. Люблю звенящую тишину в лесу, когда слышно, как падает с ветки первый золотой лист и начинается долгий листопад...

Вздыхаю и устало закрываю глаза: теперь остается только вспоминать, ведь я - королева Имерии, в которой один сезон - погожее солнечное лето!

- Ваше Величество, - неслышно на балконе появляется маленький паж, - Его Величество просит Вас присутствовать на обеде, который состоится через два часа в Трофейной столовой!

В Трофейной столовой! БРРРР, ужас, как там обедать-то возможно? Не трудно догадаться, откуда у неё такое название: мой дрожайший супруг, Его Величество Дээтимар, король Имерии и Блавании и бла-бла-бла и т.д. и т.п., в отсутствии так любимых имерцами военных действий (которые, кстати, прекратились благодаря нашему с ним династическому браку) очень и очень любит охоту на дикого зверя. Так как чаще всего его трофеями становятся уж совсем Дикие Звери, то любящие и восторженные подданные, а именно Советник Правой Руки Дигар и Советник Левой Руки Талар трепетно сохраняют Зверей, "даруя им вторую жизнь" - беее, проще говоря - набивают из них чучела и ставят в этой столовой.

Забавно ведь: обедаешь, а на тебя из угла Дикий Кот смотрит стеклянными глазами, со стены таким же взглядом желает "приятного аппетита" голова мархана, на рога которого Дигар обычно небрежным жестом вешает свою шляпу, отчего мне ужасно бывает его жалко (убитого мархана, кого же еще?); над столом с распростертыми крыльями висит чучело орла йатги, в когти которого вмонтировали люстру со свечами, и как только держится? Да что говорить, о количестве "мелких" чучел (а самое маленькое из них - с меня ростом, супруг проверял, да!) и вообще об этой "Трофейной столовой" выпущена не одна книжица-каталог, да еще и с иллюстрациями придворного художника Марэля и его учеников! Не знаю, не знаю, можно ли назвать такое забавой? Нет, конечно, мой папа тоже любил поохотиться, но только на тех зверей, которых можно употребить в пищу или на тех, которые грозили какой-либо опасностью населению, и никогда нашей семье не приходилось есть в присутствии мертвых животных! А убивать Диких Зверей, это... нет, мне, как урожденной принцессе Атана не понять (а весь Атан, как я уже упоминала, покрыт лесами, чаще всего дикими и непроходимыми, в которых тоже живут Дикие Звери, но только на них запрещено охотиться).

Надо торопиться, задерживать обеденную церемонию не стоит даже Королеве. Вздохнув, я позвала свою служанку Лану, которая принялась облачать мое величество сначала в тугой корсет, далее в кринолин и только потом надела на меня атласное серое платье. Она предлагала еще и колье какое-то, но я досадно отмахнулась: это была фамильная ценность, подаренная мужем, а его подарки носить на себе хотелось мне меньше всего. Выбрав "атанские" украшения, я окинула взглядом свое отражение в огромном зеркале в золоченой раме (сколько золота и драгоценных камней! мое родное королевство можно месяц содержать на эти деньги - отец не любил пустых украшений, считая расточительством тратить деньги казны!) На меня посмотрела не красавица, но довольно симпатичная девушка среднего роста: правильные черты лица, белая кожа, длинные черные волосы собраны под серебряную сетку и заколоты шпильками с мелкими жемчужинами на конце, атласное платье с корсетом делает талию тонкой, даже для шестнадцатилетней меня. На голове небольшая "домашняя" тиара - обед рассчитан только на самых проверенных приближенных моего мужа. И отвращение в серых глазах...

- Ваше Величество, фрейлина Мийя ждет у дверей, - сообщила Лана.

Вздохнув, я нацепила на лицо очередную маску вежливого равнодушия и вышла к ожидающей фрейлине. "Милая девушка", - в который раз подумалось мне, пока мы шли в Трофейную столовую. Создавалось впечатление, что она знает всех слуг в этом дворце - по дороге нам попалась стайка служаночек, убирающихся в какой-то зале, они приветствовали её по-доброму, хотя мне лишь церемониально поклонились, мальчики-пажи и оруженосцы, чистящие доспехи и оружие в коридорах дворца так же встречали Мийю улыбками, не забывая кланяться королеве, то есть мне.

Когда она успела со всеми познакомиться? Мы ведь всего здесь около месяца, я, к примеру, даже имени своего пажа не могу запомнить... "Может, это потому, что ты до сих пор не поняла, что теперь это ТВОЙ дом?" - съехидничал внутренний голос. Да, со времени свадьбы я только и делаю, что сравниваю жизнь там и тут, а сравнение далеко не в пользу Имерии, несмотря на то, что покои в Атанском замке были скромнее, количество слуг меньше, но рядом были действительно близкие люди: мама, отец, нянюшки, фрейлины...

Кстати, Мийю я практически не знала, мама отправила её со мной, сказав, что так будет лучше для всех. Если честно, я рада маминому решению: мои фрейлины не выдержали бы здесь и недели, один обед в Трофейной зале чего стоит!

Эти и подобные мысли крутились в голове во время обеда, так что даже не помню, что именно ела, кажется, очередного дикого кабана, подстреленного королем на охоте. Обед был как всегда шумным: Дээтимар рассказывал об охоте на медведя-носогуба, "а кабана так, заодно прихватили" хихикал Советник Дагар и жестикулировал, описывая подробности.

Правда, был один неприятный для меня инцидент, я чуть было не покраснела, когда граф (ээ, как же его?) обратился к Мийе, а я подумала, что ко мне. "Вот рассеянная! - дала себе мысленный подзатыльник (подзатыльник королеве, каково? ха-ха...) - Он же предложил Мийе попробовать десерт, а ты мало того, что приняла это на свой счет, так еще и опозорилась бы, показав неумение пользоваться десертными приборами. Но в Атане вообще не знают, что такое десерт!" Вот-вот, именно из-за Атана, а точнее из-за тоски по нему хожу сама не своя, даже действительность ускользает от моего внимания. Не хочууууу!!! не хочу понимать, что Имерия теперь - мой дом, а Дээтимар - муж...

Только в своих покоях, когда Лана готовила меня ко сну, пришла мысль: а что надо этому графу от моей Мийи? насколько я поняла, они ведь даже не были знакомы. А Мийя очень добрая и отзывчивая девушка, которую не долго и обидеть. От этих мыслей некоторое чувство вины стало царапать мою совесть: "А тебе её обижать значить можно?". Надо сказать, что после обеда хандра съедала меня (сама себя не терплю в такие моменты, становлюсь раздражительной, как дворовый атанский пес), а милая фрейлина старалась хоть как-то сгладить мое настроение...

Но почему-то при воспоминании о графе мне стало как-то не по себе, какой-то он - странный?

Мийя

Служанка расчесывала мне волосы, а я смотрела на себя в зеркало. Было так непривычно не видеть на груди традиционной крупной застежки, по моде Атана и по моему положению.

Я больше не живу в Атане, и я не младшая фрейлина, которой не полагается прислуги. Я ношу платья, которые застегиваются сзади на крохотные крючки, а рукава не цельные, а со шнуровкой, которые должна прикрепить моя камеристка. Такая милая, немного пугливая девочка, ее зовут Эльса. Она так удивилась, когда я пожелала узнать ее имя. Должно быть, Эльса не привыкла к хорошему обращению. Она славная, сердечная и расторопная, а внешне очень миловидная, только слегка глаза косят.

А вот, кстати, и прическа готова. Изящная раковина из кос, все прядки подобающе убраны.

Осталось только подобрать соответствующие украшения, но это я сделаю сама.

- Спасибо, Эльса, - сказала я. - До вечера ты мне не понадобишься.

Эльса ушла, сделав легкий книксен, а я открыла свою шкатулочку, которую привезла из Атана. Часть украшений подарила мне королева Атана, мать моей госпожи, когда решила, что именно я поеду в Имерию с её дочерью в качестве первой фрейлины. Кое-что подарила мне сама молодая королева, а одно кольцо осталось от моей покойной матушки. Но оно предназначено не для меня, а для моего младшего брата. Ему всего девятнадцать, он слишком юн, чтобы сберечь семейную реликвию, но когда-нибудь кольцо перейдет к нему.

Я выбрала украшения, надлежащие моему статусу и, как сказала Лана, служанка Её Величества, похожие на те, что она сегодня должна была одеть. Посмотрелась в зеркало в последний раз. Что ж, неплохо, приятно взглянуть, но не ослепительно. Ослепительной должна быть не я, а моя госпожа.

От чего хочется тяжко вздохнуть иногда? Я ведь должна быть благодарна за все, что со мной произошло. А я не благодарна.

Я сирота, которой не на что было бы рассчитывать в жизни, если бы меня в малолетстве не взяли ко двору, а брата не устроили в монастырскую школу для знати. Я стала младшей фрейлиной, немногим отличавшейся по положению от горничной, девушкой без приданого, без особой красоты, да к тому же наделенная умом и характером, что для дамы или девицы - порок не лучше развязности и бедности. А меня все же облагодетельствовала ее величество, взяв с собой ко двору ее супруга.

Догадываюсь, в чем дело: я не была с ней знакома. Любая другая напоминала бы ей о девичестве и отцовском доме. Я - нет. Да и к тому же так некрасива собой, что как нельзя лучше оттеню внешность королевы. Впрочем, об этом не имею права рассуждать, я ведь тоже выбрала себе косоглазую служанку. Тем паче, ее обязанности труднее моих. Эльса должна причесывать меня, наряжать, помогать ухаживать за собой. От меня требуется совсем немного - улыбаться людям, один из которых, быть может, убил моего отца, подчеркивать красоту и обаяние госпожи своим угрюмым молчанием или подобострастным поддакиванием, ходить за ней хвостом, развлекать всеми силами и терпеть ее дурное настроение, никогда не демонстрируя своего.

Позже она наверняка найдет себе подходящего рыцаря, и кому придется устраивать их тайные свидания? конечно, верной камеристке. Хорошо хоть, не пришлось, как в старом рыцарском романе, отдавать королю свою рубашку, взамен той, что королева носила, да продырявила.

Впрочем, не все так плохо. У меня есть надежное будущее, и мне написал письмо мой милый братец, а я его еще пока не читала. Черной печати нет, значит, дурных вестей письмо не несет.

Я припрятала письмо до вечера, когда можно будет спокойно прочитать его и порадоваться.

А пока можно перетерпеть.

***

- Не хотите ли яблок в карамели? - спросил кто-то.

- Ах, нет, благодарю вас, - изрекла ее величество.

Молча опустила глаза на пустое блюдо, сдерживая смех. На самом деле ее величество не умеет пользоваться десертным ножом, но делает вид, что так уж бережет фигуру.

- Простите, ваше величество, но я обращаюсь не к вам, а к вашей очаровательной спутнице.

Очаровательной, надо же.

Я посмотрела на того, кто говорил. Довольно зрелый, лет сорока, седой как лунь, но красивый по-своему. Не малейшей залысинки, волосы идеально уложены, борода густая и внушительная, но изящно подстриженная. Орлиный нос, большие темные и очень молодые глаза. Словом, хорош.

И яблочки хороши - крохотные, переливающиеся, скорее всего, очень вкусные. Я однажды ела такие.

Но, увы, если ее величество отказалась, мне не к лицу принимать подношения.

- Благодарю вас, господин... - мгновенная заминка, выжидание.

- Граф Миллар, - у него приятная улыбка.

- Благодарю вас, господин граф, но мне не хочется.

- В таком случае, съешьте хотя бы печенья с изюмом, - он протягивает мне тоненькую твердую выпечку. - Оно сегодня удалось.

Я взяла печенье и почувствовала, что под ним что-то шуршит.

Записка, надо же.

Незаметно спрятав ее под широкий рукав, я съела печенье, запив его легким вином.

А потом началось.

Сначала после ужина ее величеству было скучно. И она заставила меня читать ей вслух. Потом у нее началась мигрень, и она требовала то солей, то капель, то еще чего-то. Откуда у шестнадцатилетней королевы мигрень? Но не мне об этом рассуждать... Отпустила меня только за полночь.

Наконец, оказавшись в своей спальне и с помощью Эльсы подготовившись ко сну, я отослала горничную и принялась за чтение. Сначала я взялась за записку графа, уверенная, что он желает через меня встретиться с ее величеством.

И что бы вы думали? Этот человек назначал свидание мне! В воскресенье, во время ночного Служения, у северной стены в беседке.

Запомнила все, что было сказано, на всякий случай, и аккуратно сожгла записку на свече, а пепел растерла в порошок - тоже на всякий случай.

А потом я принялась за письмо братика.

Вести были неоднозначные.

"Милая моя сестрица, - писал он, - я очень скучаю по тебе и надеюсь, что ты радуешься жизни в далекой Имерии. Я почти окончил учиться и. скорее всего, стану лучшим музыкантом и знатоком наук на всем нашем курсе. В стрельбе из лука я, вероятно, окажусь десятым, ты ведь знаешь, я подпортил зрение книгами, а вот в фехтовании все зависит от удачи, я хорошо дерусь, но могут запретить сражаться левой рукой, и тогда мне не добиться высокого результата.

А еще ребята говорят об одной очень странной новости: будто бы Имерия и Атан решили закрепить свой союз еще одним, совершенно новым способом. Двенадцать лучших учеников из нашей школы юных дворян поедут к имерийскому двору, а ко двору Атана приедут двенадцать лучших из Имерии. Не знаю, правда ли это, но, если это действительно так, я напрягу все свои силы, чтобы стать одним из этой дюжины и приехать в Имерию - к тебе. Если окажется, что достойных изберут десять - я войду в десятку. А если серьезно, я готов даже стать лучшим на нашем курсе, если только смогу снова увидеться с тобой. Если ты можешь, узнай, верны ли эти слухи, сестрица, и напиши мне.

Твой брат

Торн".

- А ведь об этом поговаривали еще до нашего отъезда, - сказала я вслух. - Так что это вполне может быть правдой.

Я взяла письмо, спрятала его в свою потайную шкатулку.

Но сон в ту ночь долго не приходил. Слишком много у меня в голове роилось мечтаний.

Я пообещала обязательно узнать о том, правдивы ли эти странные, но такие обнадеживающие слухи.

Айя

Нет, все, к болотной бабушке эту хандру! Хватит себя жалеть, я кто, в конце-то концов: королева или так это?

Я резко вскочила с кровати и весело позвала Лану.

- С добрым утром, Ваше Величество, - девушка открыла передо мной двери в небольшую купальню и приготовила все необходимое для утреннего омовения. Теплая вода взбодрила, и почему я раньше злилась на эту черту имерийцев, считая купальни в домах знати и зажиточного народа напрасной тратой денег?

Простое розовое шелковое платье, с крючками-застежками на спине и на рукавах, без тугого корсета только еще больше подняло мне настроение. Я даже решила "почтить своим присутствием" завтрак короля, хотя для этого Лана долго трудилась над моей прической, сооружая что-то на имерийский манер легкое и воздушное. Получилась широкая почти невесомая коса, с вплетенной в неё лентой с драгоценными камешками, впрочем, я была не против этого единственного украшения.

- Лана, позови, пожалуйста, моего пажа, да, и напомни его имя, - как бы небрежно бросила я.

Лана удивленно взглянула на меня и, наверное, спросила себя, что же случилось с королевой, раз она интересуется чьим-то именем в этом дворце, однако ответила вроде бы радостно:

- Дарис, Ваше Величество, - и скрылась за дверью моих покоев.

Она привела мальчика довольно быстро. Паж поклонился, сняв широкополую шляпу с разноцветными маленькими перышками (чем меньше по размеру перья на шляпе, тем знатнее род имерийца, этот мальчик, по-видимому, младший сын герцога или князя).

- Чем могу служить, Вашему Величеству?

- Дарис, Лана, мне бы хотелось попросить вас не называть меня каждый раз "Вашим Величеством", называйте просто как-нибудь... - я задумалась, ну не Айей же им меня называть, все-таки иерархию никто не отменял.

- Можно, мы будем обращаться к вам королева Айя? - робко предложил Дарис, а Лана согласно закивала.

Я обрадовалась и обняла их. По-моему, они тихо вошли в ступор, по крайней мере, на их переглядывающихся лицах было написано "королева сошла с ума", причем с большим знаком вопроса.

- Дарис, проводишь меня к королю? - попросила я.

- Да, королева Айя, - с секундной запинкой ответил маленький паж.

- Фрейлина Мийя будет Вас сопровождать? - Лана скорее утверждала, чем спрашивала, но я отрицательно качнула головой.

- Нет, Лана, думаю, это будет неофициальный визит, тем более, король, насколько я знаю, завтракает в своих апартаментах. Дарис просто проводит меня туда и сопроводит обратно. Если честно, боюсь заблудиться в этом огромном дворце, - подмигнула я Лане.

Лана кивнула, и мы с пажом отправились к королю. Его покои, и покои всех придворных мужского пола находились в правом крыле дворца, а мои и, соответственно, женские - в левом.

С каждым шагом мне становилось немного страшно. По секрету, я никогда не оставалась наедине со своим мужем, ну, разве что брачная ночь, да и та, наверное, не считается.

Дээтимар во время свадебного пира был больше увлечен имерийским вином, чем атанской невестой, и всю ночь продрых, развалившись в позе "я-звезда" (руки-ноги в стороны), занимая всю огромную кровать. Мне же пришлось скромненько проспать на кушетке у камина, только под утро перебралась на брачное ложе и укрыла нас двоих одним одеялом, чтобы избежать ненужных сплетен. Видимо, мне это удалось. Дээтимар же, скорее всего, решил, что я не в его вкусе, раз он не запомнил подробности нашей совместной ночи, поэтому не предпринимал никаких попыток со мной сблизиться. Честно говоря, тоже всячески избегала оставаться с ним наедине. Нет, он конечно не урод, не инвалид, моим фрейлинам даже понравился. Помню, как ахали и охали они за моей спиной, провожая в Имерию, желали счастливого брака и детишек побольше...

- Покои Его Величества,- тронул меня за рукав паж, выводя из задумчивости.

Остановилась, переводя дух. Боевой настрой стал понемногу возвращаться, и все же, я была еще не совсем готова, когда паж отворил резные двери в покои моего супруга и объявил: "Её Величество Айя, королева Имерии" и поклонился, пропуская меня вперед.

Покои короля практически не отличались от моих: ни роскошью, ни расположением комнат. Я вошла в гостиную, такую же бело-золотую, как и моя, разве что мебели здесь было меньше, а на стенах висело несколько картин Марэля, изображавших короля на охоте. Слава Солнцу, хоть чучел нет!

Сказать, что Дээтимар был удивлен, это ничего не сказать. В его взгляде читалось любопытство, однако он быстро справился с ситуацией, поднялся из-за стола, за которым завтракал, кстати, не один, а в компании неизвестного мне придворного. Супруг подошел ко мне, галантно поцеловал руку, а затем представил:

- Дорогая,- нет, и когда я успела стать дорогой? - позволь представить тебе мага Шина Имерийского.

Только после этих слов я заметила, что это действительно маг, уж очень внешность магов отличается от внешности обычных людей, тем более имерийцев. Имерийцы все смуглые (конечно, круглый год лето!), черноволосые, черноглазые и ширококостные. Атанцы светлокожие, тонкокостные, правда есть и блондины, и брюнеты, и шатены, и рыжие. А маги - это особый народ, магия у них в крови. Чаще всего рыжие, кожа совсем светлая, даже веснушек нет. Никогда не определишь, сколько магу лет. Известно, они живут столетиями, правда, не засиживаются долго на одном месте, предпочитают уединение, редко берут учеников. Что еще? Ах, да: все маги - мастера Боя.

Вот и этот маг ничем от остальных, виденных мною (конечно, два проезжих мага и потомственная придворная ведьма считаются) не отличался, разве только добродушным выражением лица. С грустью оглядела Шина Имерийского, в голову лезли непрошеные мысли: если бы не этот маг на стороне Имерии, отец никогда бы не выдал меня замуж за врага. Да, всё банально, мной пожертвовали, дабы укрепить шаткий мир между двумя государствами. А сейчас я пришла укрепить хоть какие-то отношения в своем браке, согласна на дружеские, большего не надо!

- Очень приятно наконец увидеть Вас, королева Айя, - маг пренебрег этикетным перечислением титулов при первом знакомстве и ограничился легким поклоном головы.

- Мне тоже очень приятно, маг Шин Имерийский. Никак не ожидала встретить Вас здесь, - мне показалось, или в глазах мага промелькнуло раздражение? Если Шин Имерийский не доволен моим появлением здесь, то очень хорошо это скрывает. Стоп, а почему не доволен? Насколько я помню, именно он посоветовал согласиться Дээтимару на предложение моего отца о династическом браке.

- Айя, ты составишь нам компанию? - Дээтимар сегодняшним утром удивлял вежливостью и учтивостью. Он САМ отодвинул для меня стул, когда я села, приказал внести еще один столовый прибор, САМ сервировал передо мной стол и стал предлагать попробовать то одно, то другое блюдо, которые, к счастью, все выглядели довольно аппетитно (и это после месяца игнорирования моей персоны в своем дворце, этикетные и церемониальные обращения не в счет!) Я поняла, что голодна со вчерашнего обеда, и с радостью принялась за завтрак, под непринужденный рассказ короля о той самой охоте на медведя. Маг слушал короля так, как слушают болтовню ребенка об игре с приятелями - так, мол, ничего серьезного.

Вдруг раздался непонятный тоненький перезвон, словно три хрустальных колокольчика тронул ветер. Я удивленно наблюдала за тем, как маг Шин извлекает из кармана камзола необычной формы кристалл, по граням которого плясала радуга.

- Король, королева, - поклонился нам с Дээтимаром маг, поднимаясь из-за стола, - срочные дела зовут меня.

И маг, не дожидаясь разрешения короля уйти, быстро покинул гостиную. На мой удивленный взгляд Дээтимар только развел руками:

- Айя, ты удивлена эээ, скажем так, несколько вольным поведением мага, но скажу тебе по великому секрету, что я не могу ему ничего запретить, он не просто маг, он Мастер!

Я тихо ахнула. Да, позавтракала с мужем в неофициальной обстановочке! Маг должен овладеть ох какими уровнями магии и стихиями, чтобы стать Мастером. Во всем нашем мире Света всего четыре Мастера: Мастер Воды, Мастер Воздуха, Мастер Земли и Мастер Огня.

- Но ведь все Мастера известны, их изображениями украшен каждый храм в мире! Да и живут они высоко в Окских горах, и их не интересует человеческая жизнь. Он же ни одним из этих магов не является, тогда кто он: пятый Мастер? тогда Мастер чего?

Мою взволнованную речь супруг прервал, успокаивающе положив мне на плечо руку и взглянув в глаза:

-ТСССС, не спрашивай о том, тебе еще рано знать. Мы не так долго знакомы, чтобы я вот взял и выложил перед тобой все свои карты.

- Мало знакомы? Ваше Величество, вам не кажется, что людей, сочетавшихся браком ну никак нельзя назвать малознакомыми людьми? - не могла не съехидничать я. Нет, правда, он что, собственной жене не доверяет?!

Дээтимар несколько минут молчал, рассматривал моё взволнованное лицо, откинувшись назад и сложив на груди руки, неожиданно сказал:

- Ты прекрасна, когда сердишься.

Позабыв про все колкости, я уставилась на него, пытаясь понять: это комплимент?

Безо всякого перехода таким же ровным голосом Дээтимар сообщил, что скоро меня ждет сюрприз из Атана, но все это меня как-то мало заинтересовало теперь, хотя вчера я бы просто затанцевала от радости.

Сейчас же просто сухо раскланялась и вышла из покоев короля к ожидающему меня пажу Дарису. Смышленый мальчуган, видя мое ненастроение, всю дорогу до женского крыла молчал, только искоса поглядывая в мою сторону.

Лана тоже быстро сообразила, что королеву лучше оставить одну, и хотела было уже уйти, как я вдруг словно очнулась и попросила позвать Мийю со мной на верховую прогулку. Лана поспешила удалиться с "приглашением", а я осталась думать: а кого, собственно, может скрывать король Имерии от Атана и от остального мира в лице мага Шина Имерийского, или вернее, Пятого Мастера?

Во время верховой прогулки вопросы разрывали мою бедную голову: может, Шин и не Мастер вовсе? я же не могла никак убедиться в правдивости слов короля. И что за сюрприз из Атана меня ожидает в скорости?

За этими размышлениями и не заметила, как прошел день. Ночью мне снились радостные, цветные сны, я летала над солнечным осенним лесом вместе с...кем?

Мийя

Не очень-то умею скучать, вернее, совсем не умею. Вот и сегодня с утра пораньше я придумала себе десяток важных и полезных дел, разумеется, не неизбежных и не ценных: ведь я фрейлина, и в любой момент меня может вызвать ее прелестное величество.

Впрочем, с самого утра все складывалось как нельзя лучше. Сразу же, как пришла моя любезная служанка, я осведомилась:

- Не требуются ли мои услуги ее величеству?

- Нет, сударыня, - ответила Эльса. - Ее Величество передавала, что отправится на завтрак к Его Величеству без вас.

"Тем лучше", - сказала я, разумеется, только мысленно. Не объяснять же, что я терпеть не могу есть на людях, а предпочитаю подкрепиться в комнате.

Очень уж противно, когда все считают куски, которые ты отправляешь в рот. И неважно, что при этом говорят за спиной, что ты жадная нахлебница, или, что ты ведешь себя не так, как полагается даме, которая должна питаться воздухом и летать над полом.

Так что я велела девочке пойти потребовать хороший сытный завтрак на две персоны. Она и принесла мне поднос с едой, от которого еще от двери очень вкусно запахло.

Тут я заметила, что глаза у Эльсы как-то подозрительно блестят, а горлышко странно шевельнулось, будто она сглатывала.

- Эльса, ты уже позавтракала? - спросила я. - Почему бы тебе не присоединиться ко мне?

Девочка немедленно покраснела, что твой пион, и начала отнекиваться, что было силы.

- Это будет неприлично, я не могу.

- А я тебе приказываю, - перебила я. - Мне скучно завтракать в одиночестве.

Так что пришлось девчушке присаживаться и приступать к еде.

Булочки с маслом и взбитые сливки были весьма хороши, здешний травяной напиток мне поначалу казался непривычным, но теперь уже начинал нравиться, а варенье показалось мне гораздо вкуснее домашнего. Может, дело в том, что здесь всегда так много солнца, вот и фрукты и ягоды зреют лучше.

Когда мы отзавтракали, я вызвала слугу, он унес посуду, после мы вместе с Эльсой слегка ополоснули лица и руки в умывальном тазике - одном на двоих. Признаюсь, мы обе здорово перемазались в варенье, поглядеть на нас - и не скажешь, что приличные девушки, придворные. Она-то ладно, еще совсем девчонка, а я-то, вполне уже взрослая, двадцать два - ещё год и старая дева. Дорвалась, называется, до вкусненького.

Дальше я припомнила, что планировала на этот день, и спросила Эльсу:

- Ты ведь можешь остаться со мной на пару часов?

- Конечно, сударыня, это моя обязанность - исполнять ваши желания.

- В таком случае, - объявила я, доставая рабочий ящик, - поможешь мне сегодня с кружевами.

Плести кружева вдвоем очень даже весело, особенно когда твоя напарница искусна в этом деле. Предаваясь этому трудоемкому, но приятному занятию, чувствуешь себя полезной, а, кроме того, хорошо отмеряешь время. Назначила мысленно, если не случится ничего дурного, сплести достаточно тесемки, чтобы хватило обшить черным кантом мое платье для верховой езды. Я успела приметить, что такие самодельные отделки здесь в большом ходу, так что решила не выглядеть белой вороной и соответствующе себя украсить.

Но, хотя работа вдвоем очень даже приятна, рано или поздно начинаешь скучать, и остается только начать беседовать о том, о сем.

Можно говорить о всяких глупостях, а можно о чем-то важном. Я предпочла второе.

- Эльса, - начала я, - как твоя фамилия?

- Тэ Ронди, сударыня.

- Тэ Ронди? - я честно постаралась припомнить. Среди герцогов и графов такой фамилии точно не фигурировало. - Ты маркиза?

- Я не настолько родовитая, совсем мелкая дворянка, да еще и недавняя, - девочка потупилась.

Бедная, как будто знатность на что-то влияет. Что за глупое преклонение - я-то знаю, как это бессмысленно.

- Недавняя, - уточнила я, - то есть кто-то из твоих предков недавно получил дворянство?

- Дедушка, - призналась она. - Он спас жизнь наследному принцу, когда был еще совсем молодым. У нас в семье про это часто рассказывают.

- Расскажи и мне, Эльса, - попросила я, - если тебе не трудно.

- А вам не будет скучно? - засомневалась девчушка.

- Что ты, - покачала я головой, - наоборот, мне будет ужасно интересно.

Вот, я уже и приучаюсь говорить, как местные дамы. Они очень любят говорить: страшно весело, безумно красиво и ужасно добрый. Я так до сих пор и не поняла, как это может быть. Я еще понимаю, что такое страшно весело - я это чувствовала когда-то. И что такое безумно красиво - посмотришь и с ума сойдешь от восторга. Но вот почему ужасно добрый - это непостижимо.

- Мой дедушка был кузнецом, и его призвали на войну, потому что у него не было семьи, а его отец решил не платить за коня для кавалерии, а поставил воина в пехоту. Наконечники для его стрел он сковал сам, не доверяя иным мастерам, и поставил на них клеймо своей мастерской.

"Хорошенький обычай, - подумала я, - и отец тоже хорош".

- И мой дедушка стал лучником и во всех походах и боях он стоял в колонне и стрелял по врагам. Но однажды случилось страшное - маг, который должен был лечить воинов и защищать их от врагов своей силой, обезумел. Этого никто не знает, была ли это болезнь или кто-то его околдовал, но только он превратился в страшное чудовище и принялся крушить, ломать, рвать. Он был ужасен, и везде, где он проходил, сеял смерть и разрушение, - говорила девчонка как по-писаному. Я так заслушалась, что от греха подальше бросила плести кружево.

- А потом чудовище схватило в свою пасть одного из рыцарей, того, которого мой дед видел только издали, кто поражал всех силой, искусством боя, неустрашимостью, который шел без трепета на врагов, многократно его превосходящих.

Хорошо, что в моих руках уже не было хитроумных булавок, а то я бы точно уколола себе пальцы или уронила булавочку, или просто от злости спутала нитки. Я прекрасно поняла, что этот олух и есть наследный принц. С моей глупой точки зрения, моим умишком рассудить - наследник престола не имеет права себя вести, а обязан заботиться о своей безопасности. Ему бы вообще не следовало ходить в битву. Ведь умри он, умри его отец, и в результате прервется династия, а это, как учит нас история, не обещает ничего хорошего, скорее наоборот. Это и смута, и дележ власти, и междоусобицы, и кровь, и все что угодно. Вот какова цена самоутверждения одного молодого самолюбивого вояки.

- И тогда мой дед натянул тетиву своего лука и пустил стрелу прямо в глаз чудищу. Оно рухнуло на землю, как подкошенное, выпустило молодого рыцаря и издохло. А потом рыцарь поднялся на ноги и открыл свое лицо. Тогда-то многие узнали, что тот, кто считался их товарищем, простым рыцарем, на самом деле был наследником престола.

Однако! Еще одна выходка, столь же глупая, сколь и непростительная. Ведь среди его так называемых товарищей могли оказаться и враги. Или он так безоговорочно верил в рыцарский "Кодекс копья"?

- И тогда стали искать человека, который пустил спасительную стрелу, но мой дед был слишком скромен и считал, что ему не подобает та слава, которая ожидает человека, совершившего такой подвиг.

Я подавила желание поджать губы.

- И тогда выступил вперед совсем другой человек, который и объявил о том, что эта стрела его. Мой дед даже и тут не подал виду и голоса, когда видел, как принц обнимает самозваного героя и обещает наградить его поистине по-королевски.

- Ну, знаете ли! - не вытерпела я.

- Вы недовольны, как я рассказываю? - перепугалась девочка.

- Я вполне довольна, как ты рассказываешь, но что ты рассказываешь - у меня голова кругом идет, - не выдержав, зачастила я. - То есть, по-твоему, это хорошо и прекрасно, если кто-то другой присвоит плоды твоих трудов, а ты останешься с носом?

- Солдат не должен ждать награды за то, что он делает по велению долга, - заученно, несколько ханжески произнесла Эльса.

Мне захотелось стукнуть по голове это дивное создание.

- Рассказывай дальше, - сказала я быстро.

- И сразу начались чествования победителя, и его высочество объявил, что этот герой данной ему властью получит наследное дворянство и поместье. Даже приехал художник, который должен был нарисовать ему герб, а еще кузнец, которому приказали сковать ему по мерке доспехи и щит. Но кузнец пожелал своими глазами увидеть стрелу, которой было поражено чудовище.

Я кивала в такт разговору. Уже стало понятно, чем дело кончится.

- И кузнец заметил на стреле маленькое клеймо известного мастера, который жил совсем в других краях, чем тот, кого считали героем. Он стал расспрашивать этого человека, но тот так смешался и запутался, что кузнец сразу понял, что к чему. Тогда он не подал виду об этом и стал тайно искать истинного героя. И нашел, и уговорил признаться, хотя скромность моего деда превосходила даже его искусство стрелять. И тогда почет и слава достались тому, кто заслужил их по праву, а наглого самозванца подвергли самой позорной и казни. Ему надели на шею гербовый щит, который сковали для него, написали на нем "Самозваный герой, похититель чужой славы" и так пустили в реку.

Железа им не жалко на такого мерзавца, подумала я.

- И после этого изменили девиз герба. Сначала он был "Не сворачивая с пути", и на гербе изображалась золотая стрела. А когда выяснилась правда, стрела сделалась серебряная. И начертали на гербе следующее "Не сворачивая с пути, не требуя награды". Потом мой дед женился на одной богатой девушке из ремесленников, а его сын взял за себя одну очень знатную девушку, графиню. А потом родились я и мои младшие братья. Может быть, они когда-нибудь тоже совершат какой-нибудь подвиг и станут маркизами или даже баронами, - мечтательно закончила девчушка.

- Спасибо за рассказ, моя милая Эльса. - сказала я, снова берясь за булавки. - Ты очень меня развлекла.

Дамам полагается скучать, хотя никак не пойму, как можно скучать, когда у тебя есть чем заняться.

- А вы, сударыня, наверное, графиня? - спросила Эльса с робким любопытством.

- Я герцогиня, - грустно улыбнулась я, - герцогиня Роганийская.

Девочка сразу притухла, испугалась? Ну, вот, так хорошо беседовали.

- Не надо передо мной преклоняться, - попросила я. - Я хочу, чтоб ты была мне другом, а не служанкой.

- А я хотела бы подружиться с вами, сударыня, - выпалила Эльса.

- Тогда давай дружить. И будем звать друг друга на "ты", - предложила я, и подала ей руку.

А девочка ее пожала.

Через несколько минут меня вызвали и сообщили, что ее величество желает, чтобы я сопровождала ее в прогулке верхом. Я немедленно переоделась с помощью Эльсы - как здорово, что здесь можно девушкам ездить по-мужски, и отправилась на эту прогулку.

Ее величество долго меня держала при себе, кажется, она была чем-то сильно взбудоражена и, чтобы успокоиться, загоняла и себя, и меня, и лошадок. Приставать к ней с расспросами в такой ситуации было глупо и опасно.

После прогулки я слегка искупалась в одиночестве - терпеть не могу демонстрировать свое тело даже служанкам - и заглянула в библиотеку. Хранитель провел меня к полкам и сказал, чтобы я выбирала, что мне захочется.

Я взяла томик "Историй в дальней дороге". Тех самых, где четырнадцать человек едут спасаться от войны и ровно четырнадцать недель, дабы скоротать время, рассказывают друг другу истории. По истории в день и по очереди.

А потом на пол упала другая книга и раскрылась, наверное, я неловко вытащила ее вместе с другой.

Я наклонилась, чтобы взглянуть, и мне в глаза бросились странные строки:

- Близко высоко - враг, не страшись, ближе - ниже, друг, берегись, вровень, дальше, ближе - друг, надейся, Близится дальний выше - не доверяй.

Я совсем не поняла, о чем идет речь. Как будто сумасшедший писал.

Поставила книгу на полку, взяла рассказы и решила поискать еще что-то. Но ничего толкового не нашла, а в соседнюю секцию с магическими книгами мне вход был заказан.

Потом я решила все же посмотреть, что это за книга была, но ... ее не оказалось на полке. Только пустое пространство на ее месте. Я решила, что перепутала полки, и стала искать прежнюю.

Да нет, вот дырка от "Историй", все ясно.

- Что-то ищете? - спросил библиотекарь.

- Какую-то совершенно невразумительную книгу, - призналась я. - Там была написана какая-то тарабарщина.

- О, - усмехнулся хранитель книг. - Эту вы не найдете. Она появляется иногда, когда захочет, а потом исчезает, а тому, кто ее нашел, передает сообщение. Вы успели что-то прочитать?

- Да, там было написано что-то очень странное, - произнесла я.

- Вы поймете все, когда придет пора. Я наслышан об этой книге. Вы берете эту?

- Да, если можно, - ответила я.

- Вам можно, конечно, как хорошо, хоть кто-то нашелся, кто понимает толк в книгах.

Мы проговорили довольно долго, он посоветовал мне прочесть кое-что полезное и даже обещал составить один весьма ценный список. Я поблагодарила его и ушла к себе.

Потом, когда Эльса помогла мне переодеться на ночь и закрутила волосы на специальные валики, я попыталась читать, но из этого мало что вышло. Потом я попыталась уснуть, но долго не спала.

Я чувствовала - скоро что-то случится.

Айя

Ох, хорошо все-таки в Атане! Суббота (а это значит, что вечером будет бал), раннее утро, безоблачное небо, радостное чириканье птиц на балконе, запах цветов из королевского сада, и я в бодром настроении. "Пусть будет, что будет", - решила так для себя и позвала Лану.

Кажется, наш вчерашний совместный завтрак королю понравился, так как от него пришло приглашение на это утро. Маленький Дарис снова проводил меня на мужскую половину дворца. Я чувствовала себя очень хорошо, меня все радовало. В королевские покои решила войти "сюрпризом", рассудив, раз меня пригласили, значит, ждут, а раз так, то можно обойтись без церемониала, по-домашнему.

Приложив указательный палец к губам, я подмигнула стражникам, мол, не надо докладывать. Они вытаращили глаза от такого поведения королевы, но пропустили без доклада. Дарис остался ждать у дверей.

Легко и бесшумно проскользнула в покои Дээтимара, благо моё платье, больше похожее на халат с пышными подъюбниками, было во много раз свободнее обычной придворной одежды.

Неслышными шагами приблизилась к занавесям, закрывавшим двери в гостиной мужа и услышала разговор двух мужчин. Первый голос, естественно, принадлежал Дээтимару, а второй...неужели опять маг? Да что он каждое утро в покоях короля ошивается? Ночуют вместе, что ли? Каюсь, ехидная улыбочка мелькнула на моих губах.

-...для этого ещё рано, Ваше Величество, - возражал Шин королю. Начала фразы не услышала.

- Ты по-прежнему считаешь, что девчонка - шестой Мастер? - голос Дээтимара звучал очень серьезно, и это меня насторожило. За всё время супружества не слышала у него в голосе таких интонаций, что заставило меня вспомнить: этот человек не просто король Имерии, но ещё и безжалостный правитель, завоеватель соседних стран, потомок древних королей.

- Да, и она очень опасна...будет когда-нибудь. Поэтому надо быстрее решать проблему.

- Когда-нибудь? Говори яснее! За месяц она ничем не показала, что владеет магией! Да и не похожа она на мага: она, конечно, светлокожая, но и только. В роду никаких магов не было, её отец вообще неизвестно каких кровей, королем-то стал по выбору Совета! Ты уверен в ней?

Стоп, о ком он сейчас говорил? Королем по выбору Совета стал давным-давно мой отец...

- Я уверен в этом так же, как и в том, что эта её фрейлина - Хранитель. Пророчество не может ошибаться.

Это маг щас о Мийе сказал? Хранитель? Моя фрейлина? Моя милая рассудительная Мийя - маг, владеющий знаниями боевой магии и способная защитить своего Мастера... Меня? Я - шестой Мастер?!

-Сегодня приедет десятка из Атана, а наши юноши уже были представлены ко двору, - Дээтимар был чем-то озабочен, - ты точно знаешь, что Луч среди этих молодых людей?

-Я позаботился о том, чтобы его туда включили. Ну, а уж у нас во дворце всякое может случиться с атанским пареньком, особенно во время королевской охоты...

Дээтимар и Шин закурили трубки, мой нос не вовремя отозвался на запах табака знакомым жжением и зудом в переносице. "О, нет, не сейчас!" - мелькнула мысль, перед тем, как я громко и раскатисто чихнула. Раздался звон чего-то разбитого, кажется, Дээтимар кинулся к занавесям, его опередил огненный шар Шина. Но раньше всех среагировала я: все ещё сморщившись от чиха, ринулась в коридор, оттолкнув стражу, схватила за руку Дариса и понеслась по дворцу. Наверное, нелепо выглядела, но сейчас было не до приличий.

- Королева Айя, - взмолился паж, - ну куда мы бежим? и от кого? вы поссорились с королем? он обидел Вас?

- Ты знаешь какие-нибудь потайные ходы во дворце?

- Конечно! Тут как раз неподалеку один, - растерянно кивнул мальчик.

-Бежим быстрее, показывай!!!

Потайной ход оказался за углом перед Бальным залом: картина одного из учеников Марэля, изображавшая пейзаж перед дворцом, была мороком. Дарис шагнул в неё, потянув за собой. Вовремя! через секунду после этого по коридору пронеслась стража, громыхая тяжелыми каблуками по паркету.

Я осмотрелась. Мы находились в длинном коридоре, продолжением дворцового, такого же светлого и богато обставленного.

- Картину наш брат нарисовал, а ход заколдовал сам Шин Имерийский, - похвалился Дарис.

-Наш брат? - переспросила я, размышляя, что если этот Шин погонится за нами, то очень быстро найдет в этом потайном коридоре, который сам и прикрыл мороком.

Оказалось, что Дарис и служанка Мийи Эльса - брат с сестрой, и у них еще трое братьев, все служат при дворе. Этот потайной ход - тайна, которую Дарис узнал случайно - подглядел, как вешали картину. "Надеюсь, Шин не догадается искать меня здесь, в своем потайном коридоре, о котором ни мне, ни Дарису не положено было знать" - с облегчением вздохнула я и спросила пажа:

-Дарис, можно ли добраться по этому коридору до моих покоев?

-Да, но зачем? Вас будут искать там в первую очередь. Что вы натворили?- мальчик с сочувствием смотрел на меня, словно я была его товарищем, который рассыпал песочные часы и скрывался от родителей.

- Боюсь, я услышала то, что не должна была услышать, и сорвала кое-кому великие планы, - процедила я сквозь зубы. Ох, что ж делать-то теперь?

Они говорили, что Мийя - мой Хранитель...

-А до моей фрейлины мы доберемся?

-Конечно! Коридор огибает весь дворец, кое-где даже через комнаты придворных проходит!

- Интересно, каким образом? И куда он ведет?

- Через подвалы и подземный ход в Дикий Лес, я проверял, - похвалился паж, - правда, я не выходил из хода, но Лес видел...

Ого, зачем Шину выход из дворца в Дикий Лес? На охоту без короля ходить или дичь заманивать для удачной охоты? Или...

- Пошли к Мийе, - решила я, и мы отправились по коридору.

Остановились около огромного зеркала от пола до пола в серебристой раме.

- Пришли, по-моему, - неуверенно сказал Дарис и... просунул голову в зеркало. Ох, когда я привыкну к этой магии?

-Да, это её покои, - маленький паж вынул голову из зеркала и усмехнулся, - там моя сестренка на кресле дрыхнет, а Ваша фрейлина на кровати спит.

"А что, если Шин за всеми подглядывает с помощью таких вот зеркал и картин? Хотя маг может просто через стены видеть, тогда для кого этот зачарованный потайной ход?" Одни вопросы, где же ответы?

Тряхнув головой и отгоняя тяжелые мысли, я шагнула в комнату Мийи.

+++++++

-Ваше Величество? - сонные глаза фрейлины смотрели с недоумением. Я не стала будить сестру Дариса, сразу подошла к постели Мийи и разбудила её старым проверенным способом: зажала спящей фрейлине нос. Ручаюсь, так она еще никогда не просыпалась - видели бы вы её глаза!

Я потянула Мийю за собой в стену, из которой попала в эту комнату. Девушка успела подхватить с кресла шаль. По-моему, она очень удивилась, но не подала виду, когда мы с ней оказались по ту сторону покоев не совсем традиционным образом, - словно шагать в стены её учили вместе с дворцовым этикетом!

Оказавшись в зачарованном коридоре, тут же рассказала ей все, что услышала этим ранним утром (вернее, подслушала). Маленький Дарис слушал, раскрыв рот. По лицу моей фрейлины, как ни странно, я не смогла прочитать ничего. Я замолчала, переводя дух, пока вспоминала все это, почувствовала себя обманутой и брошенной, ведь с Дээтимаром даже подружиться хотела, а у него на уме было "решение проблемы" по имени Айя.

- Верно говорят: не хочешь услышать о себе гадости - не подслушивай. Хотя, конечно, неприятное здесь только в том, что с нами хотели что-то сделать, а мы даже об этом не догадывались, - проговорила, наконец, Мийя.

- Мийя, я ведь замуж за него вышла, - уже еле сдерживая слезы, прошептала я.

Я заплакала, уткнувшись своей фрейлине в плечо, она по-матерински вытирала мои щеки кончиками шали.

- Ой, королева Айя, почему Вы плачете? Вы Мастер! А её светлость Мийя - Хранитель! Вы же весь дворец можете сровнять с землей за считанные секунды! Вы же можете мага Шина Имерийского проучить! - Дарис чуть в ладоши не хлопал, прыгая вокруг нас.

- Дарис, мальчик, успокойся, - Мийя сделала легкий жест рукой и мой паж послушно остановился. Вот кому надо было родиться в королевской семье, так это Мийе - в ней чувствовался твердый характер. Было видно, она раздумает над всей сложившейся ситуацией. - Ваше Величество, если я правильно поняла, то вас с Дарисом ищут по всему дворцу и возможно за его пределами. Наверняка придут искать в мою комнату, так как Вы моя госпожа, а Эльса - сестра Дариса. Мне нужно вернуться в комнату, чтобы избежать ненужных расспросов.

Я согласилась с ней. Мийя сказала, что в десятке атанских юношей, присланных ко двору Дээтимара, может быть её брат Торн. Она попытается узнать у него, кто может быть тем самым Лучом. Вообще-то, этот Луч не давал мне покоя - всем было известно, что у каждого Мастера есть Хранитель: боевой маг, целитель и ходячий источник магических знаний. В случае опасности для жизни Мастера, Хранитель мог отдать за него свою жизнь. Но вот о Луче ни я, ни Мийя, ни Дарис не слышали. Если честно, смущал и тот факт, что никакой магией я не обладала, могу поспорить, что и Мийя только от меня узнала о своих способностях.

Короче говоря, Мийя скрылась в зеркале, пообещав перед этим передать нам что-нибудь вкусненькое (я осталась без завтрака, а мальчик, скорее всего, тоже не завтракал). Мы с Дарисом нашли в длинном коридоре два плетеных кресла с мягкими вышитыми золотом подушками, подтащили их поближе к зеркалу и остались ждать. Что еще нам оставалось?

Мийя

Сначала ко мне вполне предсказуемо начали стучать в дверь. Я не открывала - приводила себя в порядок, точнее в беспорядок: расстегивала тут и там крючки на платье, ерошила себе волосы, терла глаза и даже пару раз хлопнула себя по щеке, чтобы на ней образовалось красноватое пятно, как бывает, когда неудачно положишь голову на не самую удобную подушку.

Затем открыла дверь, старательно представляя себе старую-престарую картину, которая висела в замке отца ее величества: молодой воин стоит ночью в карауле и при этом сладко зевает, причем так вкусно, что не заразиться невозможно.

Простенький фокус сработал: я моментально почувствовала желание зевнуть прямо в лицо королю и его спутнику, в котором сразу опознала мага. Разумеется, я прикрыла ладонью рот, но от этого, надеюсь, только стала выглядеть убедительнее.

- Что вам уг-гоодно, ваше величество? - вежливо спросила я сквозь зевоту и сделала намеренно чуть неловкий реверанс, тут же добавив: - Прошу прощения, я еще не совсем проснулась.

- Майя, - начал король, разумеется, перепутав мое имя, - нам необходимо немедленно увидеть ее величество, однако мы не можем ее найти. Вы не видели ее либо пажа Дариса?

- К сожалению, ваше величество, в том состоянии, в каком я пребывала недавно, я могла увидеть их только во сне, - отшутилась я.

- Вы так долго спали? - с явным подозрением спросил маг, пронзая меня острым взором. - Уже довольно поздний час, не кажется ли вам, что фрейлине не подобает проводить утро в постели, пренебрегая обязанностями по отношению к своей патронессе.

- Ее величество вчера загодя предупредила меня, что я ей не понадоблюсь, и приказала выспаться с утра, чтобы сопровождать ее во время бала, - нашлась я.

Маг покачал головой и вдруг сказал:

- Посмотрите на меня.

Я посмотрела. Ничего интересного не увидела. Только спокойный ровный взгляд совсем, в общем-то, не злых, довольно красивых глаз.

И вдруг я ощутила, как моей головы касается рука. Только не снаружи, а изнутри. Мягкая, но сильная и ловкая, она словно медленно проникала в самую глубину моего мозга, перебирала мысли, как рукоделия в корзинке, искала какую-то одну, важную. Да собственно, понятно, какую. О королеве.

А еще я услышала, как он словно говорит королю:

- Девочка определенно что-то скрывает. Какую-то важную мысль.

- И насколько важную? - ответил король. Их губы при этом не двигались. Неужели они общаются мысленно? Тогда я слышу их разговор?

- Сейчас мы это определим, - ответил маг. Тоже мысленно.

Что же делать? Надо было подкинуть им что-то, чтобы они не подозревали меня.

И я начала думать об одной совершенно обычной, но ужасно стыдной вещи: о том, что мне ужасно хочется ... в общем, понятно чего. Я думала только об этом и сама поверила, что хочу этого самого.

Маг внезапно фыркнул и махнул рукой:

- Идите уже, - полусердито, полушутливо прикрикнул он. - Отпустите ее, ваше величество.

И король исполнил ... его приказ. Я воспользовалась разрешением и ускользнула в комнату. А затем, дождавшись, пока, по моим расчетам, они отойдут на достаточное расстояние, нырнула в зеркало и пошла на кухню за едой. Только перед этим вывела из другой комнаты Эльсу и велела ей принять завтрак, когда его принесут, а ее величество и Дариса попросила сидеть как мышки, и чтобы Дарис загодя обдумал, где им прятаться.

Если честно, у меня не было аппетита, но я решила поесть хорошенько, подкормить нашу честную компанию, а заодно и припрятать солонины и всяких печений на черный день. Который, кажется, вот-вот наступит, если уже не начался.

Рассвет черного дня, надо же. Красивый, однако, образ.

Нет, конечно, можно поупрямиться и попытаться себя уверить, что все будет хорошо и будущее ничем нам не грозит, что совсем не обязательно "что-то сделать" означает "убить". Только вот фраза про королевскую охоту, на которой много чего может случиться, слишком ясна и не позволяет толковать ее иначе.

Я еще не знала этого юношу, который окажется Лучом, но уже жалела. Интересно, кто он? Может быть, закадычный друг моего брата, Камир? Или его злейший враг Тан, о которых он столько писал мне. Или еще один его приятель, хотя нет, тот, хоть и умный и способный, но не любим учителями за строптивость. Едва ли он окажется среди избранных.

А ведь Лучом может оказаться и мой брат...

Ой, не надо, лучше об этом не думать. Иначе я просто придушу короля, не дожидаясь, пока он примется убивать меня или королеву.

Я дошла до кладовой, проскользнула туда ужиком и достала хороший мешок. Взяла голову сыра, пару бутылок легкого вина, солонины, хороший каравай хлеба, сушеных фруктов, еще чего-то. Конечно, не слишком изысканный завтрак, да и на завтрак это не очень похоже, но в нашем положении не приходится выбирать.

Хорошо, что очередное зеркало было рядом и не пришлось далеко тащить этот несчастный мешок. И хорошо, что у Дариса нашелся ножик, чтобы порезать все это добро. И вообще - по мелочам все складывалось очень хорошо, а вот в основе - хуже не придумаешь.

Мы поели - завтрак к тому времени мне уже принесли - и принялись обсуждать, что делать. Обсуждали в основном я и Дарис. Эльса просто слушала, а королева, кажется, была совсем выбита из колеи и просто молча сидела, глядя куда-то в пустоту.

Дарис сообщил, что знает один потайной ход, который ведет в небольшую комнату на манер каземата. Там, конечно, не очень комфортно, но, если взять парочку одеял и свечи, можно неплохо устроиться.

- Не годится, - сказала я, - король наверняка знает об этом ходе.

- Знать-то о ходе он знает, - улыбнулся мальчишка, - только он туда не сможет войти.

- Как это? - заинтересовалась я.

- Это особый ход. Туда можно войти, только зная отпирающее слово. Король его не знает.

- Ты-то откуда знаешь, мальчик, кто у нас чего знает, а кто чего не знает? - уже ничего не понимала я. Даже королева заинтересовалась.

- Потому что я знал старое слово, - хитро ухмыльнулся пацан. - И никакой я не мальчик, я уже взрослый, меня скоро в оруженосцы берут.

- Ты говори толком, оруженосец, - возмутилась я. - По порядку говори.

- По порядку вот что. Мой дядя по маминой линии был магом, правда, не очень сильным, и жил при дворе. Когда была смута, нужно было где-то спрятать королеву, которая ждала ребенка, и он сделал особую комнату, куда могли войти только те, кто знал это слово. А потом, когда необходимость прятать королеву отпала, он тайно сменил открывающее слово на новое.

- Зачем? - вот уж поистине, когда все становится ясно, все запутывается еще сильнее.

- Мой дядя был очень хитрым и говорил, что всегда нужно иметь кинжал в рукаве. Вот он этот кинжал припрятал. Он открыл мне тайну открывающего слова.

- А почему именно тебе? - спросила я с подозрением. У его не было других наследников? И потом, ты же младший в семье, разве нет?

- Да, младший. А детей у него действительно не было. Но почему он выбрал меня, ему виднее. Я этого не знаю, - признался мальчик. - В общем, я могу назвать вам открывающее слово.

- Подожди, а мастер не сможет его подобрать? - вмешалась королева.

Ну наконец-то ожила! Я уже боялась.

- Его можно узнать, только если я сам захочу его сказать именно этому человеку, - спокойно ответил мальчик. - Его нельзя ни подслушать, ни выпытать.

Я с сомнением поджала губы. Подслушать - допускаю, но выпытать... Не знаю, но подозреваю, что от боли и страха можно захотеть сказать это слово.

- Королева - клуша чумазая, - выпалил вдруг мальчик.

- Чтоо? - взвилась ее величество. - Ты как меня назвал, маленький негодяй!

- Это не вас, это такое открывающее слово, - ответил паж и так невинно улыбнулся, что я расхохоталась. А вслед за мной засмеялась Эльса, а там и королева присоединилась.

- А предыдущее вообще было такое, что его при дамах нельзя, - сказал Дарис, когда мы отсмеялись. - но вам, если хотите, я скажу.

- А мы, по-твоему, не дамы? - возмутилась королева. И мы снова расхохотались.

- Зато такое слово нельзя угадать, - возразил Дарис. И снова раздался смех.

Мы вообще смеялись слишком много - не к добру.

В общем, сначала мы перекусили, а оставшееся утро мы провели в беготне и хлопотах, собирали припасы. Вернее сказать, припасы собирал Дарис, королева пряталась в потайном ходе (буквально: зарылась в груде подушек на кресле), а мы с Эльсой сидели с давнишним кружевом, готовые в случае чего сделать удивленные глазки, а то и эффектно сползти в обморок.

По правде сказать, мне не давала покоя одна очень странная мысль - почему маг и король не попытались войти. И - если маги видят сквозь стены, неужели он не заметил королеву? Или все дело в ее магии, а может быть, в моей? не дала же я ему проникнуть в мои мысли.

Это, конечно, неплохо, что я вот так, не будучи ничему обучена, могу что-то сделать, однако это и тревожит. Так ведь можно нечаянно и дворец разнести или кого-нибудь убить.

- Говорят, - шепнула Эльса, - что маг не может заглянуть сквозь стену в ту комнату, в которую он не входил, а войти он может только с разрешения хозяина.

Я только усмехнулась: это действительно прозвучало забавно. У нас в Имерии такие истории рассказывали обычно про вампиров, которых ни в коем случае нельзя пригласить в дом, потому, что пригласишь одного - новые будут входить совершенно спокойно и делать, что им заблагорассудится.

- Говори о чем-нибудь невинном и постороннем, - шепнула я через уголок губы, - неси какие-нибудь глупости. Посплетничаем о придворных. Попредвкушаем вечерний бал, тебе ведь позволят быть на балу?

- А вы думаете, бал будет? - засомневалась Эльса.

- А почему ж ему не быть? - ухмыльнулась я.

- Так ведь ее величество куда-то пропала.

- Пропала - найдется, - сказала я, украдкой наступая ей на ногу.

- Да и куда она могла пропасть, - добавила я. - Просто ей надоели до тошноты все окружающие, вот она куда-то и спряталась, решила побыть одна. Сидит сейчас в какой-нибудь забытой аллейке и читает роман, и фрукты засахаренные ест.

Эльса кивала и улыбалась, но не очень искренне. Что ж, это нормально, ведь у нее еще и брат пропал. Как бы пропал.

Мы немного помолчали и позанимались кружевом, а я тем временем думала. Мальчика видели с королевой, причем он был последний, кого видели с ней, лучше ему не рисковать и тоже спрятаться с ней вместе. А вот мне, боюсь, придется остаться. Во-первых, я как бы ничего не знаю, я мню, что нахожусь в полной безопасности, и никто не собирается со мной что-то сделать. Во-вторых, кто-то должен снабжать их всем необходимым, и, в-третьих, нужно искать союзника, который мог бы нам помочь в борьбе против...

Мийя, во что же ты ввязалась? Точнее сказать, куда тебя втянула судьба?

- Скажи, Эльса, - вспомнила я, - ты, наверное, знаешь при дворе всех? Что ты слышала о графе Милларе?

Эльса в ответ печально, но как-то мечтательно вздохнула:

- Ах, он такой несчастный человек, - сказала она, и у нее даже глазки заблестели то ли от слез, то ли от очарования этого графа, то ли от всего вместе взятого.

- Несчастный? - удивилась я. - Он показался мне здоровым и бодрым, да и, судя по костюму, он богат. Отчего, Эльса, ты называешь его несчастным?

- Ах, - снова вздохнула девушка. - Вы ведь знаете, по-настоящему знатным людям редко удается жениться по любви.

- Знаю, - кивнула я, - он несчастлив в браке?

То-то он так мне улыбался, решил поразвлечься, видимо, без супруги. Жаль, жаль. Значит, на выгодный брак надеяться нечего. А сойтись с женатым - это совершенно неприлично для девушки моего происхождения и положения, пусть я сто раз нищенка.

- Если бы он был несчастлив в браке, - снова вздохнула Эльса. - Как раз наоборот. Он с детства был привязан к девочке, которую назначили ему в жены, маркизе Линкос. Мне рассказывала тетушка, она все знает. А потом ее представили ко двору, и...

- Она понравилась королю? - догадалась я.

- Да, отцу нашего короля. Но дело в том, что она тоже влюбилась в короля.

Конечно, захотелось мне сказать вслух. Короля любить интереснее, чем простого графа.

- А потом ее застали с королевским сыном, с наследным принцем, - продолжала Эльса. - И все было несомненно. Я не очень знаю, что это, я тетушку спрашивала, а она говорит, рано тебе знать. Маркиза говорила, что принц угрожал ей и хотел нанести ей жестокое оскорбление. А принц сказал, что маркиза пыталась его совратить, признавалась в любви и предлагала помочь свергнуть его отца. Тогда ее сослали в отдаленную местность, в деревню, которую ей запрещалось покидать под страхом смерти, там она заболела, а хорошего врача не нашлось. И она умерла. Вот и все. Граф двадцать лет носил по ней траур и только два года назад снял. Кстати, он так благоразумен, что не таит обиды на принца, ээм, то бишь короля, он дослужился до статуса советника по внешней политике...

- А как узнали ее вину? - спросила я. - Провели магический допрос?

Я слышала о таких вещах: двух свидетелей, чьи показания противоречили друг другу, подвергали магическому испытанию. Не таким суеверным глупостям, как пройти по горящим угольям или кинуться в воду, конечно. О том, как это проводилось, никто, кроме магов, хорошенько не знал, но, как говорят, они не ошибались и всегда добивались оправдания невиновных.

- Что вы, - покачала головой девочка. - Разве наследного принца можно подвергать такому допросу? Это бы обесчестило его. Ведь королевский сын не может лгать.

Я слушала, стараясь понять, о чем говорит Эльса, и чувствовала, что у меня внутри словно набухает огненный шар. Я едва сдерживала гневную дрожь.

Мерзавец, хитрец, негодяй! Да ведь почти наверняка Дээтимар лгал, зная, что ему поверят безоговорочно.

Что-то затрещало, я очнулась и увидела, что разорвала надвое кружевную тесемку. Жаль, два дня работы впустую. И все из-за этого короля. Чтоб он сдох, чтоб он провалился, чтоб он сгорел!

Обрывки вспыхнули прямо у меня в руках. Я, толком не успев ничего сообразить, швырнула их на пол и затоптала ногами. Хорошо, что на мне было короткое платье, открывавшее щиколотки, а то запросто занялось бы.

- Что это было, сударыня? - спросила напуганная Эльса.

- Думаю, моя магия хранителя, - ответила я. - Я слишком рассердилась на вашего замечательного короля, который, судя по всему, погубил невинную девушку.

Эльса хотела мне что-то ответить, но тут из зеркала появился Дарис с большим свертком.

- Одеяла, подушки, свечи, доска для шашек, трутница и та еда, что вы принесли, - отчитался он. - А теперь пойдемте к тому каземату.

- Прямо сейчас? - испугалась Эльса. - А вдруг нас поймают?

- Нужно дождаться, когда начнется обед, а для верности - когда его принесут нам с Эльсой, - предложила я. - Самые нежеланные для встречи люди соберутся там, и можно будет спокойно идти по замку.

Так мы и сделали. Не знаю, как Эльса, а вот я точно сидела как на иголках, хотя и пыталась не подавать виду. Говорят, один невозмутимый мудрец во время землетрясения преспокойно пил воду из чашки, не проявляя страха. Он не заметил, что пьет уксус. Так вот и я.

Когда принесли обед, мы с Эльсой старательно поели, а потом собрали все необходимое и принялись нырять из зеркала в зеркало. Туда-сюда, как по лабиринту.

И вот, наконец, Дарис объявил:

- Пришли. Королева - клуша чумазая.

Огромный гобелен на стене плавно отъехал в сторону вместе с каменной кладкой, и мы увидели небольшое темное помещение, освещенное только светильниками из коридора.

- Если понадобится, - сказал Дарис, - я выведу королеву отсюда. Вам не нужно бояться. Там не страшно. Мы с друзьями часто здесь прятались.

- Значит, кто-то еще знает открывающее слово? - уточнила королева.

- Да что вы? Я же говорю - если вы не хотите сказать его кому-то, никто его не услышит. Пойдемте, королева Айя.

А она стояла на пороге и не решалась сделать несколько шагов. Конечно же, ей страшно. А я-то еще презирала ее в душе.

Не выдержав, я приобняла ее величество за шею.

- Не надо бояться, Айя, - имя произнеслось как-то само собой, - я клянусь всеми поколениями мох предков, служивших атанской монархии, я сделаю все, что в моих силах, чтобы вам помочь. Все будет хорошо.

- Спасибо тебе, Мийя, - глаза Айи блестели, или мне показалось? - Хорошо, что ты у меня есть. И вы все тоже. Спасибо. Идем, Дарис.

Они вошли в камеру.. каземат... как это назвать..., стена снова закрыла их.

- Королева - клуша чумазая, - робко произнесла Эльса.

Дверь открылась, потом закрылась снова.

Дарис, я запомнила это, махнул рукой.

После мы не стали возвращаться прежним путем, а вышли в сад. Королеву по-прежнему искали. Король задавал вопросы мне и Эльсе, она, услышав об исчезновении брата, исправно начала переживать и ахать.

- Но, как бы то ни было, - заметил король, - вы должны явиться на бал, любезная герцогиня.

- Разве до бала сейчас? - промолвила я в притворном священном ужасе.

- Никто не должен узнать, что королевы нет в замке, - пояснил король. - Вы ведь понимаете, что на кону мир с Атаном. Помните, и к вам, любезная, это тоже относится! Ее величество нездорова, но попросила не лишать удовольствия всех остальных из-за ее пустячного недомогания. Да, вы ведь говорили, Айя хотела на бал?

- Да, очень, ваше величество. Ее величество изволили ждать бала с нетерпением, - подтвердила я.

- И говорила это кому-либо кроме вас?

- Вероятно, - ответила я. - Я предпочитаю не замечать, с кем общаются сильные мира сего.

- И напрасно, душенька, напрасно, это иногда приносит пользу.

Я снова кивнула и ответила положенной формулой.

На душе у меня было ох как неспокойно.

Айя

Мы с Дарисом в безопасности, но почему мне так неуютно? Наше убежище пугало меня. Тусклый свет трех факелов на стенах освещал небольшое помещение без окон и дверей. Проем, через который мы зашли, исчез, сравнявшись по цвету с серой каменной стеной. Около дальней стены под когда-то бархатным балдахином стояла кровать, довольно широкая, на ней даже сохранился матрац и несколько подушек. Естественно, ни о каких простынях и покрывалах речи и не было. Странно, но пыли я не чувствовала. Слева от нас круглый деревянный стол на одной ножке, вокруг него четыре стула. Справа от кровати стояло плетеное кресло-качалка. Не удержавшись, я качнула его, и тотчас же послышался приглушенный скрип. Дарис устраивал мешок с провизией на каменном выступе возле стены с проходом. Мне казалось, что каждое его движение создает глухое эхо под темным потолком этого убежища. Я не представляю, как беременная женщина могла тут находиться...

Дарис устроился за столом и достал шашки.

- Королева Айя, не хотите ли сыграть? - я нахмурилась, мне было не до игр. Но, поразмыслив минуту, я согласилась. А что еще делать-то?

Первые две партии выигрывал Дарис. Мальчик потирал руки и ерзал на стуле. К третьей партии я уже полностью была захвачена его азартом, и стала выигрывать партию за партией. При этом я могла предугадывать его ходы, смотря на доску, видела весь ход его игры. Поначалу не обратила на это внимания, но после очередной победы, когда паж надулся и отвернулся от стола, скрывая слезы, я вдруг обмерла. Да, я всегда хорошо играла в шашки, даже выигрывала не раз у своего отца, а это ох как не просто, но чтоб видеть весь ход игры? Я вдруг поняла, что перед моими глазами проносились целые картинки с действиями Дариса. Неужели я могу предугадывать будущее? Но почему это касается только шашек? Почему я не увидела последствия сегодняшнего похода на завтрак к Дээтимару?

- Королева Айя, что с вами? - Дарис тряс меня за руку, тревожно вглядываясь в лицо. Должно быть, я глубоко задумалась над своим неожиданным открытием.

- Дарис, кажется, я могу видеть будущее, благодаря этому выигрывала в шашки сейчас,- призналась, вздохнув.

-Ух, ты!- Глаза мальчика радостно заблестели. - Значит, вы уже знаете, чем все это закончится?

- Хотелось бы знать, но, боюсь, что нет. Я даже не представляю, с чем связано мое видение игры! Специально я ничего не делала, ни о чем не думала...

Мы помолчали. Потом Дарис предложил поужинать. Я была в таком рассеянном состоянии, даже не заметила, что ела. Поужинав, Дарис стал сооружать себе и мне спальные места, мне на кровати, себе на полу. Увидев это, я покачала головой и молча переложила его подушку и маленький плед на кровать.

- Будем спать вместе, или ты хочешь замерзнуть?

- Но вы Королева! Я не могу! Мне голову отрубят, если узнают!

- Нам всем, если узнают, головы отрубят, - устало проговорила я, укладываясь на свою половину кровати. В конце концов, мальчик лег на кровать и довольно быстро сонно засопел.

А я лежала с закрытыми глазами и думала, как же мне узнать, действительно ли обладаю даром предвиденья? Потом мои мысли перетекли к Мийе. Сегодня бал, как я понимаю, его не отменят. Скорее всего, людям скажут, что королева Айя нездорова, но вот Мийе придется быть на балу, так сказать, под присмотром. Она - моя первая фрейлина, вероятнее всего будет исполнять обязанности хозяйки бала. Сегодня должны представить ко двору десятку атанских юношей, среди которых третья жертва мага Шина - Луч. Кто он?

Я приблизительно знала родословные обучающихся в монастырской школе Атана, но не их самих. Ни у кого из них в роду не было магов, по крайней мере, официальные родословные об этом не упоминали. Хотя, что говорить, в свете последних событий, я и в своем происхождении уже не была уверена. Магия передается по крови и никак иначе. Стоп, по крови? Значит, раз Мийя - маг, то и её брат?.. я даже присела на кровати от догадки. Ну как же мы раньше не догадались, ведь это так очевидно! И она, и он сегодня на балу подвергаются большой опасности. Если до этого Шин и Дээтимар планировали несчастный случай на охоте, то сейчас ситуация изменилась. Ясно, что мы трое должны быть вместе для возможности магии, а так как Мастер сбежала из-под присмотра мага, то вполне логично предположить, как именно решат "проблему" с Лучом и Хранителем. А это будет очень просто, ведь Мийя пока никакой магией не владеет, я тоже под вопросом, остается одна надежда на брата Мийи, Торна, кажется.

Когда я мысленно вспомнила его имя, произошло нечто странное. Перед моими глазами замелькали разноцветные картинки, словно воспоминания из снов, но я понимала, что это не сны, а варианты нашего будущего. Я не могла уловить конкретные детали, словно волна за волной накатывали образы, мне стало трудно дышать, голова раскалывалась. Я закусила губу и стукнула себя по щеке, стараясь уйти от этого потока. Помогло! Открыла глаза и перевела дух. Мой паж мирно сопел рядом, он даже не переменил позу, в которой заснул, значит, мой приступ прошел тихо и незаметно для него.

Я встала и выпила воды.

У меня все-таки есть дар! Я Маг! Пусть многого из этих картинок и не поняла, однако просто убеждена в том, что неизбежное будущее у нас одно на троих, и оно очень долгое и красочное по событиям. Завтра мы все трое встретимся, наконец! Потом, (через несколько дней, как я поняла) когда полностью раскрою в себе магию, можно будет точно говорить о предвидении. "Это хорошо, что у нас есть будущее, значит, Мийю и Торна не убьют ни сегодня, ни завтра" - усмехнулась я.

Да, и еще. Увидев наше общее будущее, я знала, что мы с Торном будем счастливы вместе, благодаря ему стану Мастером, ведь Торн - Луч Пробуждающий Магию. Кстати, это именно из-за его нахождения во дворце магия стала просыпаться во мне и Мийе. Я видела, как она расскажет мне завтра о сгоревших кружевах и своем вечернем противостоянии Мастеру Шину. Бедная девушка, Солнце, дай ей силы!

Когда я проваливалась в сон, в моей голове крутились строчки:

Я белой простынью укутаю себя,

Найду в душе забытый солнцем луч,

И каплей теплого июльского дождя

Прорву пергамент обложивших туч.

Моими мыслями грохочет в небе гром,

Моими мыслями под проливным дождем...

Мийя

Солнце светило ярко, а я чувствовала что-то вроде стыда. Я- то ведь могла сколько угодно наслаждаться его сиянием, а вот ее величество и паж сидели в подземелье. Чтобы отогнать дурные мысли, решила заглянуть в библиотеку. Давнишний старик понравился и казался мне если не другом, то, по крайней мере, не недругом.

Он заулыбался при виде меня, кажется, я ему понравилась. Впрочем, это логично. Придворные не очень-то любят читать книги, так что библиотекарем у короля быть не очень весело.

- Хотите возвратить книги или что-то еще взять? - спросил он очень любезно.

- Вернуть одну из книг, - сказала я ему, отдавая томик рассказов, - и мне бы еще что-то такое, скрасить досуг перед балом.

- Сборник изысканных изречений и каламбуров? - предложил он. - Здесь есть несколько таких.

- Возможно, - сказала я, - почему бы и нет. - И приняла небольшую книгу в простой обложке, маленького формата - в двенадцатую долю, но зато очень толстую, так что она была похожа на коробочку.

"Шкатулка драгоценных изречений", - гласила витиеватая надпись на бархатной обложке цвета массака.

Поблагодарив, я забрала "шкатулку" - сходство довершали золотое тиснение и тонкий орнамент в виде рамки из листьев и ветвей.

Уже у себя я опустилась в кресло, открыла книгу и начала читать. Сначала я решила прочесть ровно сто изречений, а уже потом начать волноваться. Однако сама не заметила, как зачиталась.

Некоторые фразы из книги были жесткими и точными, например, вот эта: "Клеветать благороднее, чем говорить правду, потому что от клеветы можно защищаться". Или, например, вот такая: "Каждый из нас хотел бы обрести мудрость и смирение, но только когда-нибудь потом". Это, признаюсь, меня даже позабавило.

Иные фразы вызвали зевоту, потому что ужасно напоминали изречения из прописей, заезженные и моральные до оскомины.

Были и такие, которые мне, как благовоспитанной девице, непристойно было и читать. Но, так или иначе, день я скоротала.

Часа в три пополудни пришла Эльса, чтобы помочь мне одеться к балу.

- Вы уже выбрали, что хотите надеть? - спросила она.

- Да,-кивнула я, - собираюсь надеть мое серо-жемчужное платье.

- Но, ваше сиятельство, - заговорила она, - не кажется ли вам, что оно несколько простое и не совсем подходит для балов?

- Возможно, - согласилась я, - но вспомни, Эльса, ее величество нездорова, - девочка при этих словах дрогнула, - настолько, что даже не может посетить бала, как ей предписывает этикет. Неужели ты думаешь, что ее фрейлине подобает в таком случае украшать себя множеством роскошных лент и кружев или предаваться бурному веселью?

- Нет, ваше сиятельство, - кивнула Эльса. И вдруг она часто-часто заморгала, а ее губы задрожали. Девочка собиралась заплакать и не могла долее сдерживаться. Я обняла ее, позволив уткнуться лицом мне в плечо, хорошо хоть на мне было легкое домашнее платье. Не знаю, вероятно, будь я одета в шелк или в кружево, я бы не смогла позволить себе такой жест.

- Я так боюсь, ваше сиятельство, - всхлипывала Эльса, пока я гладила ее волосы. - Я так переживаю за ее величество и за брата, - проговорила она.

Я тихонько наклонилась к ее уху и зашептала:

- Прошу тебя, даже при мне не говори об этом вслух и прямо. Кто знает, какие средства в распоряжении у наших врагов, чтобы шпионить за нами.

Эльса утерла слезы, но все еще явственно дрожала.

- Ты не должна бояться, - твердо сказала я. - Его величество заботится о нас, и он сделает все возможное, чтобы найти твоего брата, потомка героя. - Меня самое тошнило от этих нелепых и лживых слов. Эльсу, кажется, тоже.

- А теперь приободрись и помоги мне одеться, - сказала я, отмыкая свою шкатулку. - Как ты думаешь, какие украшения подойдут к платью? Оно простое, поэтому, наверное, нужно выбрать что-то поярче и покрупнее?

Мы выбирали вдвоем: наконец, остановились на массивной броши-камее из агата, на которой выделялся серо-золотой рисунок в виде горящей свечи, кажется, не нанесенный, а естественно образовавшийся на разрезе. Потом взяли простую жемчужную нитку, поясок с серебряными застежками и накидку со множеством ненужных, но очень изящных пуговиц из золотистой яшмы.

На удивление, я была одета довольно быстро, и оставалось только меня причесать. Но, как раз тогда, когда Эльса подкатила специальное кресло к зеркалу, а я села, запрокинув голову, в дверь постучали.

Я немедленно встала и, чуть придерживая юбки, отворила дверь. Слуги принялись вносить в комнату всевозможные ларчики, сундучки и шкатулки самого разного размера, от которых в комнате стало стразу тесно, как в кладовой.

- Что это? - удивилась я.

- Это прислали его величество, - учтиво поклонился слуга. - Он просил передать, что, поскольку ее величество не может присутствовать на балу, вы должны будете взять на себя обязанности распорядительницы бала. Дабы вы подобающе выглядели, он присылает вам платье, головной убор, обувь и украшения и просит их надеть на сегодняшнее празднество.

С этими словами он покинул нас, напоследок бросив чуть ли не презрительный взгляд на мой довольно простой наряд, а я так и осталась созерцать принесенные вещи. Какое-то время так и стояла, глядя на сундучки и ларчики, но наконец Эльса вывела меня из оцепенения.

- Госпожа герцогиня, - сказала она, - нам нужно поторопиться, если вы не успеете переодеться к балу, вы опоздаете, и тогда его величество может разгневаться, а нам совсем не надо его сердить, правда же?

- Правда, - согласилась я, поднимая крышку самого большого сундука. Эльса, стоявшая у меня за спиной, восторженно пискнула и вытащила оттуда громадный вертюгаль.

- Только этого не хватало, - пробормотала я. Тяжеленная парчово-бархатная конструкция, в которой придется провести целую ночь. Эльса, однако, моего недовольства не разделяла.

- Какой большой, какой красивый. Вам так пойдет, - мечтательно прошептала она, - вы будете нарядная, как куколка.

- Надеюсь, не восковая, - засмеялась я, - а то я растаю.

- Что вы, ваше сиятельство, - засмеялась в ответ и Эльса. - Давайте еще посмотрим. - Ой, какой прекрасный корсаж-баскин, - прошептала она. - А чулки шелковые. Скорее же, ваше сиятельство, сейчас я помогу вам переодеться.

Тонкую батистовую рубашку и белоснежные чулки, так приятно охватывавшие ногу, я надела без ее помощи, а вот затянуть баскин сама, конечно, не могла. Эльса уж расстаралась, стягивая мою бедную, непривычную к такой пытке талию - почему я и отличаюсь завидным здоровьем - так, что я могла дышать только верхней частью груди. После чего Эльса уже не справлялась одна, и пришлось позвать нескольких служанок, дабы надеть вертюгаль, темно-бордовое платье-котт с тонкой золотой вышивкой и, наконец, тяжелый фиолетовый роб и бархатные туфли.

Отослав всех остальных служанок, мы с Эльсой принялись изучать украшения и головной убор. Эльса открыла особую шкатулочку и нашла там какое-то странное сооружение из пунцовых лилий, от которого по комнате поплыл тяжелый сладкий запах.

- А мы так задержались, - вздохнула Эльса, - они же завять могли.

Я хотела вырвать тычинки из лилий, чтобы они не так пахли, но обнаружила, что они очень искусно сделаны из шелка, о чем тут же сказала Эльсе.

- Отчего же они пахнут? - удивилась моя подруга.

- Надушили, вероятно, - ответила я.

Из маленькой шкатулки Эльса достала шпильки и принялась убирать мою голову искусственными цветами с воссозданным запахом. Потом извлекла из совсем маленького ларчика длинную нить черных и розовых жемчужин, переплетенных между собой, украсила мою шею.

Я смотрела в зеркало. Действительно, кукла. Красивая куколка, которую можно поставить куда следует, чтобы она делала что положено.

Потом я заметила, что в комнате будто стало темнее. Неужели мы так долго возились с этим нарядом?

- Спасибо тебе, Эльса, - сказала я, обмахиваясь веером из перьев какой-то темной птицы - и это учел тот, кто подбирал наряд. - Благодаря твоим стараниям я действительно прекрасно выгляжу.

- Уродину как ни наряжай, только хуже станет, - выпалила Эльса. - А вы, ваше сиятельство, и в лохмотьях будете красавица.

- Еще не хватало мне носить лохмотья, - снова засмеялась я. Мы вообще в тот вечер много смеялись, насмеяли себе беду.

Но, как бы то ни было, пора идти в бальную залу. Я и пошла, с трудом шагая в тяжелом наряде и пообещав Эльсе непременно рассказать, как и что будет.

Платье было не то что неудобное, просто, когда носишь одежду из тонкого полотна, перестаешь ощущать ее давление на кожу, а тут я все время его чувствовала. Наверное, так черепаха не может ни на минуту забыть, что она носит панцирь.

У входа в залу уже ожидал его величество и его неизменный спутник - мастер магии. Он кинул на меня странный взгляд, как будто оценивал, хорошо ли я одета. Странно, однако, подумала я, что ему-то до моих нарядов. Впрочем, догадалась, должно быть, он доволен, что я не закутана в кисею и тонкие кружева, а облачена в тяжелый бархат и золотое шитье, да и платье у меня длинное. Значит, танцевать на балу я не буду: моя одежда означает, что приглашать меня нельзя. А ему так будет проще уследить за мной.

- Рада приветствовать вас, ваше величество, - сказала я, отдавая положенный поклон. - Счастлива видеть и вас, мастер.

- Вы прекрасны, герцогиня, - усмехнулся мастер магии. Я отвела глаза.

- Вы очаровательны, - согласно поддакнул король. - Вы затмите всех на сегодняшнем балу.

- Вы приказали мне быть прекрасной, ваше величество, - смиренно и слегка кокетливо ответила я.

- И вы наилучшим образом выполнили приказ вашего короля? Похвально, герцогиня, похвально. Но, пройдемте же в залу, нас уже ожидают. Надеюсь, вы простите мне маленькую вольность - я прислал вам этот наряд.

- Что вы, ваше величество, я вам чрезвычайно благодарна, - отозвалась я. - Вы сами подбирали эти вещи? Если так, ваш вкус безупречен.

- Если вам так нравятся это платье и украшения, я дарю их вам, - улыбнулся король. От его улыбочки стало зябко и противно. - К сожалению, вас не пригласят на танец, но, возможно, ... - он сделал паузу, словно ожидая, что я заговорю сама.

- Ах, ваше величество, - воскликнула я шепотом в притворном восторге, - сейчас, когда с нашей королевой случилась беда, могу ли я предаваться непринужденному веселью, а между тем, если бы я была печальна, отравила бы удовольствие от бала всем остальным. Благодаря подаренной вами одежде я смогу соблюсти все приличия и вместе с тем не терзать своей души ненужным притворством.

- Пройдемте же, герцогиня.

Мы вошли в залу, и разговоры сразу смолкли.

Король заговорил:

- Дамы и господа, ее величество нездорова и не может принять участия в балу, однако она не желает, чтобы ради нее вы лишились возможности повеселиться. Ее величество передает вам всем свои добрые пожелания и просит развлекаться, не думая ни о чем, - торжественно объявил он. - Любезная герцогиня, прикажите начинать.

- Играйте, - возвысив голос, произнесла я полагающуюся фразу, обращенную к оркестрантам, и взмахнула рукой.

- Прошу вас на танец, герцогиня, - сказал он.

Первый танец по обычаю должны были танцевать король и королева, или самая родовитая из дам. Ею была я. Должно быть, в любом случае не избежала бы этого танца.

Как я благодарна была в те долгие минуты моему бархатному панцирю и надушенным цветам. Казалось, тяжелый запах духов окружил меня непроницаемым ореолом, сквозь который не могли прорваться взгляд и дыхание его величества. И как хорошо, что мое платье было с небальными, длинными рукавами. Терпеть прикосновения к перчаткам и ткани было можно, выдержала ли бы я встречу кожи с кожей - не знаю.

- Вы печальны и задумчивы, - сказал он, - глядите же веселей.

- Не могу, ваше величество, - кротко ответила я. - Ведь я тревожусь за ее величество.

Что интересно, ни слова не солгала.

- Имейте в виду, - твердо сказал король. - Вы никому не должны проболтаться о том, что действительно происходит. Если кто-то заговорит о болезни королевы, уводите разговор, запомнили? Уводите.

- И не тревожьтесь, - добавил он, ведя меня в танце. - Думаю, уже к следующему балу ее величество вернется, и вы вместе с ней поучаствуете в живых картинах. В истории королевы Лианы и ее фрейлины Каризы, - добавил он вдруг и резанул меня взглядом, словно ножом.

Когда-то фрейлина Кариза соблазнила королеву Лиану свергнуть законного короля и стать не просто консортом, но реальной правительницей. Эта попытка не удалась, а двух мятежниц казнили на площади.

Не об этой ли живой картине он говорил?

Я пыталась бороться со своим страхом, не выдать его королю. Каким было облегчением: оркестранты закончили играть, и я смогла покинуть своего партнера.

Меня трясло, я судорожно сжимала руки, готовая забиться в темный угол и никого и ничего не видеть. Когда мимо шел лакей с подносом, я схватила кубок вина с совершенно неподобающей поспешностью и выпила его залпом. Легче не стало.

Почему-то одновременно со страхом нарастала мерзкая слабость. Я казалась сама себе улиткой, медузой, выпотрошенной рыбой, бессильным, скользким зыбким созданием с оледенелой кровью. Вино меня не согрело, а только окутало голову туманом.

Я говорила с кем-то, кажется, отвечая на вопросы, кажется, улыбалась чьим-то остротам, но была где-то не здесь. Последнее, что я восприняла свежей головой, ясным разумом - это миловидная девица из фрейлин, судя по костюму - графиня, которая любезничала с его величеством.

А потом все вокруг поплыло. Перед моими глазами сам собой стал рисоваться путь к подземелью, где находились Дарис и Айя. Я словно проходила этой дорогой, медленно и верно. Еще несколько поворотов, и...

- Не желаете ли мороженого, красавица-герцогиня?

Передо мной стоял граф Миллар с блюдечком. Кажется, он уже был слегка навеселе.

- Благодарю вас, граф, - сказала я, протянула руку за блюдечком, он подал его мне, вдруг пошатнулся и опрокинул прямо на мое платье.

Я только ахнула от возмущения, а граф заохал, забормотал что-то не совсем членораздельное, потянул со стола салфетку и - вот уж поистине двадцать два несчастья - опрокинул мне на платье кое-что похуже мороженого - полный канделябр! А дальше все произошло так быстро, что я даже испугаться не успела и теперь эти несколько мгновений вспоминаю с трудом.

Помню только, как раздался ужасный треск - это занялся мой котт, как кто-то бегал вокруг меня, суетился, метался, пока, наконец, граф, который и натворил все это, не догадался опрокинуть меня на пол и не заставил перекатиться туда-сюда несколько раз.

Пламя сбилось моментально, и я встала.

Говорят, иногда спасшиеся от опасности начинают бояться с опозданием, когда беда уже миновала. Я не чувствовала никакого страха, а странное ощущение собственного бессилия и подвластия куда-то исчезло. Я снова чувствовала себя бодрой, только несколько усталой, да еще немного пощипывало ноги - рубашку успело прожечь и слегка задело кожу. Голове казалось непривычно легко.

Чуть опустив глаза, я поняла, в чем дело, - мой венок из шелковых лилий валялся на полу, а граф Миллар, переминаясь с ноги на ногу, топтал его ногами, постепенно превращая в пучок лоскутьев, причем так усердно, что казалось, он делает это не только намеренно, но и с удовольствием.

Сознаю, что это было вопиющей грубостью, но я не вытерпела и сказала ему, понизив голос:

- Только ваше состояние извиняет ваше поведение. Вы сделали меня посмешищем всего бала и испортили мой костюм.

Я хотела отойти от него подальше, но граф внезапно схватил меня за руку, словно клещами, и приблизил к себе. Глядя мне в лицо темными, горящими, совершенно трезвыми глазами, он прошептал:

- Только ваше неведение извиняет ваши слова. Если бы вы хоть о чем-нибудь догадывались, вы бы своими руками изрезали это проклятое платье и сожгли венок в камине.

После этого он оттолкнул меня и, переваливаясь и пошатываясь, пошел прочь, раздвигая толпу, уже успевшую собраться вокруг нас. Я была изумлена его странными словами, но задать вопрос уже не успела.

Придворные что-то говорили мне, выражая свое сочувствие, тревожась о том, не случилось ли со мной плохого. Я отвечала на соболезнования и высматривала его величество. Он шел из дальнего конца залы под руку с той самой графиней, которая разговаривала с ним недавно.

- Что здесь произошло? - изрек король, подойдя. И, не дожидаясь, пока кто-то заговорит, приказал:

- Графиня Буши, прошу вас, отведите герцогиню с бала, чтобы она могла получить необходимую помощь.

Графиня немедленно схватила меня за локоток и повела к выходу. Она казалась немного обиженной, ее оторвали от бального веселья и отправили помогать мне.

- Ах, герцогиня! пойдемте же! бедная! вам больно? - осыпала она меня восклицаниями, таща по паркету почти волоком. Голос у нее был громкий, трескучий и резкий, как у напуганной обезьяны. К тому же говорила она короткими, рублеными восклицаниями, и от ее речей у меня едва не закладывало уши.

- Только немного больно, - ответила я, стараясь поспеть за ней. - Но я бы хотела покинуть бал и удалиться к себе, мне не нужна помощь, Эльса сама может мне помочь.

- Нет-нет-нет! - графиня погрозила мне пальчиком. - Его величество приказал! и я вас отведу к лекарю!

Так мы и шли по бальной зале, она - благоухающая лучшими духами, с изящной прической-раковиной, облаченная в белоснежное тонкое платье с огромным вертюгалем и нарядную шляпку-ток. А рядом я - взлохмаченная, напуганная, в обожженных лохмотьях. От всей моей красоты осталось разве что ожерелье.

Когда мы вышли, она повернулась ко мне и выпалила:

- Что вам сказал граф Миллар? В ответ на вашу эскападу?

- Граф? - я четко помнила, что он говорил, но понимала - признаваться, что мне такое сказали, не стоит, а потому соврала:

- Сказал, что мне следовало быть благодарной, за помощь, а не укорять человека, который спас мне жизнь. Я действительно была очень груба, но в том состоянии...

- Я вас понимаю! Вы были напуганы! на волосок от смерти! Притом такой мучительной! Ах, моя сестрица так погибла! Но вам повезло! На вас был бархат! А он горит плохо! Жаль, что ваш котт был не шелковый! Шелк почти не горит! Он только плавится! И делается узлами! Сразу гаснет! Совсем безопасно! А моя сестрица была в кисее! На нее опрокинули свечу! Вспыхнула разом! А свадьба - через месяц! Жених был в ужасе! Он ушел на войну! Смерти искал! Так говорят! Меня-то там не было! Я тогда не выезжала! А сестрицу привезли домой! Она так страдала! Она мучалась семь дней! На восьмой умерла! Все вздохнули с облегчением! То есть не в том смысле! Все обрадовались, что она больше не страдает! Ах, это так печально!

- Давайте поговорим о чем-нибудь другом, - прервала я ее трескучую болтовню.

- Ах, как вы деликатны! Да-да, о другом! Вам нравится король? - она вдруг понизила голос и выжидающе повернулась ко мне.

- Король? - повторила я в недоумении. - Я почитаю его, как и должно подданной...

- Ах, нет! Вам он нравится?

Я посмотрела на нее, и тут до меня дошло: графиня влюблена в короля. А может быть... Я припомнила то, что разглядела перед тем, как что-то начало твориться с моим сознанием.

Да ведь она метит на место его наперсницы, а меня ревнует! А может быть, не метит, а уже его занимает.

Вот только лишнего врага мне и не хватало, мрачно подумала я.

- Ах, здравствуйте, господин Шин! - воскликнула графиня своим обезьяньим голоском.

Нам навстречу действительно шел тот самый маг.

- Я уже услышал о неприятном происшествии на балу и поспешил туда. Пойдемте, милая герцогиня, я сию минуту окажу вам помощь. Графиня, можете быть свободны.

- Но его величество приказал! - выпалила она.

- Милочка, его величество будет только счастлив, узнав, что вы доверили герцогиню мне. Со мной она под надежной защитой.

- Тогда я оставлю вас! - ответила явно довольная графиня, повернулась и поспешила назад, в бальную залу, оставив меня наедине с Шином.

Шин молча и почти деликатно взял меня под руку.

- Пойдемте, герцогиня, - изрек он, сладко улыбаясь. - Я вам помогу, и вы отправитесь к себе, отдыхать. Вы же понимаете, что о возвращении на бал не может быть и речи.

- Понимаю, мастер, - ответила я, стараясь остаться спокойной.

- Хорошо, что понимаете, - он втолкнул меня в какую-то странную каморку с голыми стенами и с единственным стулом посредине. В углу непонятным и ненужным украшением стояли старые доспехи. Сам сел на этот стул, заставив меня стоять, а затем заговорил уже другим голосом:

- И где они?

- Кто? - не поняла я.

- Ее величество и паж? Я теперь знаю, что они во дворце. Но где именно? Говорите! - приказал маг.

- Не понимаю, о чем вы, - я старалась делать хорошую мину при плохой игре. - Я не знаю об исчезновении ее величества ничего.

- Что ж, я буду говорить с вами по-иному, - Шин поднял руку и несильно сжал пальцы в кулак.

Тонкие перчатки рванулись друг к другу, соединив мои руки мягкими оковами, а затем что-то резко сдавило мне горло. Я инстинктивно схватилась за шею и почувствовала, как жемчужное ожерелье укорачивается, не давая вдохнуть, стягиваясь удавкой.

Помню, как в голове звенело, я хватала воздух ртом, и в глазах становилось темно, а Шин, кажется, улыбался и говорил что-то.

Сквозь пелену удушья я припомнила, что все-таки тоже наделена способностями к магии, и попыталась что-то сделать против. Я представляла себе, как лопается леска, как рассыпаются жемчужины, как они хрустят под ногами.

А вместо этого мне виделось иное: как эта леска становится толще и крепче, так, что ее уже нельзя разорвать, даже в кровь изрезав руки.

А потом, когда я чувствовала, что вот-вот упаду, я вдруг поняла, что мне нужно сделать: не мучиться над леской, а отвлечь мага. Я вгляделась в доспехи, как только могла в своем состоянии, и приказала мысленно:

- Падайте!

И они упали, с чудовищным грохотом, подняв тучу ржавой пыли! Прямо на Шина.

Шею сразу отпустило, и я как можно скорее расстегнула проклятое ожерелье и швырнула на пол. Помню, как со стуком и шлепаньем по полу покатились жемчужинки: я умудрилась то ил поломать замок, то ли порвать леску.

- Вы выиграли один бой, милейшая. Продолжим?

- Что значит "продолжим"? - я шагнула к двери, но маг как-то странно взглянул на меня, наши взгляды встретились.

И снова, как тогда, я ощутила прикосновение к собственному разуму, словно чужие, враждебные пальцы искали в моей голове то, что я пыталась скрыть.

Я не могла позволить Шину увидеть и узнать хоть что-то, но и бороться с ним была почти не в силах. Я попыталась представить себе, как его руку пронзает игла.

Мерзкое ощущение пропало, но тут же возобновилось. Я снова отогнала его руку, и снова. Этот странный поединок отнимал у меня много сил, и я уже почти не держалась на ногах. А между тем Шин приходил все в большую ярость, и его атаки становились сильнее.

Наконец я поняла, что еще один штурм мне не отразить. Я не выдержала, мой разум распахнулся, как раскрываются ворота крепости перед захватчиками, и ...

И тут открылась дверь.

- Наконец-то мы вас нашли, герцогиня, - заговорил слуга, задыхаясь. - Вы должны немедленно пройти в бальную залу! Вас призывает король!

- Но герцогине необходима медицинская помощь... - заспорил Шин. Ага, поняла я, значит это не с твоего ведома и не по твоему желанию.

- Я пойду, - ответила я, стараясь держать спину прямо.

Я не знала, что меня ждет, но решила - что бы ни случилось, я встречу это гордо. Пусть даже кожу на коленях немилосердно щиплет, ноги подгибаются и в голове по-прежнему гудит.

Мы вошли в бальную залу, и я увидела десять молодых людей в простых дорожных костюмах. Один из них с радостным криком "Мийя! Сестренка!" бросился ко мне.

У меня под ногами качнулся пол, и я почувствовала, что падаю.

***

Очнулась уже у себя в спальне. В окна пробивался серый свет раннего утра, а надо мной хлопотала Эльса. Ноги, судя по ощущениям, были смазаны мазью и обвязаны мягким повязками.

- Ее сиятельство очнулась! - закричала Эльса.

Подошел молодой человек, рослый, стройный и очень красивый, с яркими светлыми глазами и золотой щетиной на подбородке.

- Неужели это ты? - выпалила я.

- Я, сестренка, я, - сказал он, садясь на кровать рядом со мной. - А я первый в нашем выпуске, знаешь? У меня просто словно глаза открылись, я так стрелял, так стрелял! Я до сих пор не понимаю, как сумел.

- Сколько я уже валяюсь? - слабо спросила я.

- Да недолго, несколько часов. И еще полежишь. Тебе надо отдыхать, ты, говорят, вчера страху натерпелась. Так что я сейчас уйду, а потом опять приду, а ты пока поспи по-настоящему, хорошо?

- Хорошо, - вздохнула я.

Когда он вышел, я поманила Эльсу и шепотом спросила:

- Ты ему уже рассказала?

- Конечно, герцогиня, все-все. Он сказал, чтоб я отдала вам письма, потому что боится говорить, а то вдруг будут следить.

Я втихую спрятала письма - почему-то два - под подушку.

Потом день прошел без особых событий - я спала, ела, читала книгу, в которой прятала два письма. Одно из них было от брата.

"Милая сестрица, - писал он, - Эльса все мне рассказала, и про мастера, и про хранителя, и про луч. Луч - это тот, кто способен пробудить силы магов и хранителей, а кроме того, погасить силу их врагов. Возможно, что смогу помочь тебе справиться с Шином, по крайней мере, я на это надеюсь. Жаль только, что я не учился магии, а только тому, как ей противостоять, и то немного. Знаю, ты хотела бы сказать, чтобы я был осторожен. Не бойся. Я скажусь нездоровым и откажусь от участия в охоте и других увеселениях, а на случай чего у меня есть небольшой амулет, с его помощью можно моментально определить наличие смертельного яда в еде. Словом, буду осторожен, и ты обещай мне то же самое. Целую, сестрица. Выздоравливай".

И приписал в конце: Извини, я плохо пишу письма.

Потом я принялась за второе письмо. Оно оказалось от графа Миллара.

"Уважаемая герцогиня! Мне очень жаль, что на последнем балу я вел себя столь вопиюще грубо. Однако у меня были на то свои причины, важные и для вас. Платье, которое вы надели, было зачаровано так, чтобы из вашего тела уходили жизненные силы. Единственный же способ уничтожить магию, как вы знаете, - опалить околдованный предмет огнем. Что же до венка из лилий, то он, не будучи заколдован, был опрыскан особым зельем, которое рассеивало ваше внимание, ослабляло волю и мутило разум, вызывая в нем то, что желал увидеть маг, пытавшийся управлять вами. Я не знаю, что ваш враг хотел увидеть, но понял, что это очень важно для вас. Потому я прибег к такому недостойному способу и напугал вас. Надеюсь, что вы не сильно травмированы, потому что вам необходимо явиться на встречу, которую мы с вами назначили не так давно, надеюсь, вы этого не забыли. Вы, конечно, скажете, что вам трудно в вашем состоянии, и я вас понимаю. Тем не менее, это удобный случай, чтобы незамеченной прийти ко мне и обсудить все, что нельзя доверить бумаге. До вечера отдыхайте и поправляйтесь. Доброго вам здоровья и не забывайте - я ваш друг".

Рассмотрев витиеватую подпись графа, я снова позвала Эльсу:

- Сожги оба письма и хорошенько разотри в порошок, - приказала я. - Потом сходишь, соберешь провизию для ее величества и Дариса и принесешь потихоньку сюда. Когда я пойду на встречу с графом, я зайду к ним.

Услышав утвердительный ответ и отдав письма, я откинулась на подушку и закрыла глаза. Вернувшись с аккуратной корзинкой, Эльса немного потревожила меня, сменив повязку на ногах, но затем я снова смогла заснуть.

Так я и дремала, пока не пришло время собираться. Я встала, надела самое простое и серое из моих платьев, нацепила чепец, отобранный у Эльсы, и с корзинкой в руке вышла из спальни.

Айя

Мне снился сон.

Вернее, так я решила, потому что опять летала, правда теперь не над лесом, а под потолком нашего каземата: внизу, на кровати под бархатным балдахином спал, свернувшись калачиком, Дарис. Я вздрогнула, разглядев рядом с ним спящую девушку, вздрогнула и моментально узнала себя в ней. Как же я здесь - и там?..

Оглядела себя, летающую, а вернее парящую. Под потолком вокруг было темно, свет факелов сюда не доходил, однако видела свое теперешнее тело очень отчетливо, так же отчетливо, как и ощущала. Никогда не слышала о таких существах, названия для них не знала, и подумала, что сон все-таки очень странный.

Представьте, парит в воздухе то ли девушка, то ли летучая мышь, размером с девушку (кстати, принадлежность к женскому полу можно определить по характерным для всех женщин признакам, только, вот скрытым под небольшим покровом какой-то черной облегающей одежды).

Почему летучая мышь? Да потому, что руки - не только руки, а серые перепончатые крылья с черными прожилками вен и сухожилий (или как это все называется...). Эти крылья словно длинные рукава, свисающие с моих рук, заканчиваются у запястий. Пальцы на руках и ногах (никакой обуви!) с когтями иссиня-черного цвета, благо хоть пальцев пять, и перепонок между ними нет. Ушки, как говорят, на макушке - небольшие и остренькие. Ах, да! Хвост - естественное продолжение моего позвоночника прямо над, извините, тем самым местом, на которое я и нашла себе приключения. Хвост я ощупывала и рассматривала с интересом: такой серый с черной кисточкой мог принадлежать Дикому Льву, или еще какому Дикому Зверю, но никак не Королеве Айе, коей я и являюсь, ха! - не смогла удержаться и громко рассмеялась. А голос вроде мой! - удовлетворенная этим открытием, не заметила, что маленький паж проснулся и смотрит на меня во все глаза.

- Королева Айя? - он протер глаза, - Не может быть! Вы же добрая, какая же вы сур?.. - паж даже всхлипнул, так его расстроил этот факт.

- Кто такая сур? - я спустилась пониже к нему, он непроизвольно отпрянул назад и уперся спиной в мое человеческое спящее тело.

- Ой, - и с тихим шепотом вырвалось у него ругательство, которое не положено знать знатным мальчикам, тем более произносить при королеве. Я укоризненно покачала головой и заметила, что мои волосы такие же черные, как и у меня - человека, только вот искрятся как-то странно, будто по ним всполохи какие-то гуляют.

Дарис трясся мелкой дрожью; мой всегда чувствительный нос ощущал новый терпкий запах - запах страха, волнами шедший от пажа, словно мальчик был цветком, который то распускается, то вновь собирает свои лепестки. Этот запах был мне приятен! Кроме того, я слышала, как бегают мурашки по его коже, как испуганно бьется маленькое сердечко в груди... Я судорожно сглотнула слюну, почувствовав зверский голод. О, оказывается, я могу пить этот запах! Еще раз сглотнула, посмаковав терпкий вкус, слизывая его с губ раздвоенным (!) языком.

Отвлек меня от этого занятия Дарис. Мальчик застонал, теряя силы. О, Солнце, да я же его убиваю! Вместе с запахом страха пью его жизненную силу! Я взвилась под потолок, прочь от искушения, но немножечко не рассчитала свои силы и просто прошла сквозь, оказавшись на крыше дворца.

Стояла звездная теплая ночь, ласковый ветерок обдувал мои крылья. С ужасом смотрела вниз: туда, где под крышей в темной комнате без окон и дверей остался Дарис. Мне все еще был слышен стук маленького сердечка, правда, теперь более медленный. Скорее всего, паж приходил в себя, да и я тоже: голод ушел, позволив осознать масштабы произошедшего.

Я - сур, однозначно злое и опасное для людей существо. Могу летать, проходить сквозь стены, слух и зрение отменные, сейчас это особенно заметно. Здесь над дворцом я слышала ВСЕ, в моих ушках стоял ужасный гул, словно я вдруг оказалась в самом центре пасеки весной. Мои глаза различали капли росы на траве в королевском саду, паутинку под окном башни, сову на далеком дереве в Диком Лесу...

Стоп, это же сон! Какая я сур, если я - Королева Айя? Ну ладно, маг, ладно, Мастер - с этим я уже как-то свыклась, но такое?.. Как я могу причинить вред своему верному пажу, маленькому Дарису?

Вот сейчас ущипну себя и проснусь!

Что я и сделала...

+++++++++++++

Проснулась с облегчением, мне действительно снился сон. Но вот моего пажа в нашем убежище не оказалось. Возможно, он просто захотел в туалет, здесь-то им служил обычный ночной горшок, а может еще куда убежал, вернется - выскажу ему, все, что думаю о такой безответственности - одну королеву оставлять в мрачном каземате!

Я успела перекусить, благо в мешке с провизией, заготовленном Дарисом, оказались мои любимые лесные орешки, и теперь ходила туда-сюда по темной комнате. Факелы тускло догорали, каких-нибудь часа два и они погаснут. Стыдно сказать, даже не знаю, чем их заправляют, что и как поджигать. Эх, маг я или нет? Надо свои силы попробовать! Самая обычная гадалка умеет освещать свою комнату, а я все-таки будущий Мастер! Ведь проснулся же дар предвиденья, и Луч близко - так что с вызыванием огня не должно быть проблем.

Что я только не делала, но ничего не происходило: размахивала руками, топала ногами, вертелась вокруг себя, щелкала пальцами, языком, мигала, хмурилась, жмурилась, представляя огонечек в руке - безрезультатно. В конце-концов два факела погасли, и я столкнулась с реальной угрозой остаться в темноте.

Мне было жутко находиться в этой комнате, события сна крутились в голове, затмевая даже вчерашние образы будущего, да еще и Дариса все не было и не было, а выходить из убежища я не решалась. В общем, когда и третий факел все-таки потух, мои королевские нервы сдали. Рассердившись, я заорала: "СВЕТ!" - и стало светло! Под потолком завихрились мерцающие потоки, соединяясь в маленькое солнышко, размером с апельсин, однако свет от него исходил порядочный - все углы каземата осветило. Ай, да я, ай да Айя! Три факела не могли темноту рассеять, а одно моё апельсиновое солнышко - смогло!

Очень и очень довольная собой, не сразу почувствовала чье-то присутствие рядом.

Кто-то находился по ту сторону прохода. Я замерла и стала прислушиваться, эх, вот сейчас бы пригодился слух сура!.. Только об этом подумала, как проход открылся, впуская Дариса.

- О, как я рада! - я была готова обнять и расцеловать пажа. Мальчик же, взглянув на меня, весь как-то съежился. А я опять почувствовала привкус страха на губах... Я испуганно охнула и попятилась, споткнулась и очутилась в скрипучем кресле.

-Королева Айя, не трогайте меня, вы же хорошая! - мальчик нерешительно стоял у стены, готовый в любую минуту дать деру. - Вы же не хотели ночью меня съесть, да? ну ответьте!

- А... да, не хотела... и сейчас не...хочу...- я судорожно вцепилась в свое горло руками, перекрывая доступ воздуху. Я действительно сур, и ночью пыталась выпить своего друга, маленького Дариса. Да я хуже Дээтимара, тот хоть на зверей охотится, а я на друга! Перед глазами появились черные точки, и сердце застучало где-то в ушах, но привкус страха на губах не проходил, вызывая жажду...

-Что вы делаете? - Дарис бросился ко мне и стал отрывать мои руки от горла. Ему это удалось почти сразу, видимо я сама себя почти задушила, и силы уже покидали меня. Отдышавшись, поняла, что запах и жажда прошли. Хотя нет, запах был, но теперь от Дариса пахло тревогой, смешанной с заботой.

- Как вы, королева? - паж успокаивал меня, поглаживая по плечу.

- Прости меня, Дарис, я действительно почти убила тебя ночью, - мне было очень стыдно смотреть ему в глаза, - спасибо, что помог сейчас, хотя я тоже могла тебя...

-Нет, не могли, - Дарис смотрел на меня с восторгом. Эй, мальчик я тебя не понимаю! То ты боишься меня, сур, то радуешься за меня.- Вы - хорошая, и вы - королева, а еще вы Мастер! знаете, я так перепугался ночью, особенно когда увидел вашу сур, а вы сами лежали и мирно спали рядом со мной, а потом, когда вы взлетели сквозь потолок, я даже не сразу убежал, потом, правда, убежал, а сначала думал, что кошмар видел... а потом как побежал!!! я все это время в коридоре сидел, помните, где мы кресла сдвигали, около спальни фрейлины? вот, а потом понял, что если б вы захотели, вы могли меня догнать и раз сто слопать, ой, извините, королева, съесть, но не захотели же... Значит, вы свою сур держите, конто...корто...контролируете, вот!

Довольный своим объяснением Дарис плюхнулся на кровать и стал качать ногами. Вот ведь, паж, благородный сын знатных родителей, а ногами качает, как сын крестьянки на возу!

Я улыбнулась, ведь он был прав насчет контролирования. А еще, он успокоил меня. Действительно, выходит сур - это как дух, что-то бестелесное внутри меня, не зря ж сквозь крышу пролетела, как сквозь туман. И сейчас - облик вроде меня-человека, просто на знакомый запах среагировала, но не повелась на инстинкты, а проконтролировала! улыбнувшись последней мысли, я сказала Дарису:

- Давай завтракать, а?

Мы позавтракали хлебом и сыром, последние кусочки копченого мяса я запихала в рот пажу: "Тебе восстанавливаться надо, силы-то я выпила!" Он рассмеялся и мясо съел.

Мы опять играли в шашки. Я опять выигрывала бы, но нашла простое решение для отключения предвиденья: во время игры думала о посторонних вещах, о том, например, что не могу вспомнить лицо Торна, своего Луча, да и другие события из вчерашнего видения были расплывчатыми, надо как-то тренироваться с даром, но как?

Время пролетело незаметно. Близился вечер. Наши запасы еды закончились, оставалось только красное вино, разбавленное водой для Дариса.

Скоро должна была придти Мийя, рассказать о том, как вчера ее пытал Шин. Перед глазами так и стояла картинка: бусы, душащие шею Мийи, рвутся и Шин отступает. Что он ей сделал? Надеюсь, она смогла постоять за себя, ведь наши возможности стали просыпаться.

Дарис насвистывал мелодии, строгая какую-то палочку. На мой вопрос, что это он вырезает, он ответил коротко: "Флейту". Эх, какой все-таки хороший из него человек выйдет: и смышленый, и добрый, и все делать умеет, не то, что я: матушка, бывало, посмотрит на мою вышивку и вздохнет: "Да, ваше высочество, хорошо, что правила этикета не разрешают придворным говорить прямо все, что они думают о вашем рукоделии". Эх, мама, как же я соскучилась, что бы ты сказала, узнав про мое теперешнее состояние? лучше об этом не думать.

Дарис запел песню, а я, слушая слова, вздрагивала - как про меня! интересно, кто её сочинил?

У королевы нет иного дела,

Чем день за днем цветные видеть сны.

Но ей до смерти это надоело,

Как надоело лето без весны.

Завитый локон, мантия по полу,

И тронный зал, и золотой паркет, -

Все это навевает дрему -

А королеве лишь семнадцать лет!

Король прекрасен, молод и бесстрашен,

И объявил Блаварии войну,

Ведь для него покой совсем не важен,

Весь день война, а ночью на пиру...

А королева? Что же королева?

Прекрасная и верная жена,

И без неё ему хватает дела,

И как всегда, она останется одна.

У королевы нет иного дела,

Чем день за днем цветные видеть сны,

О, Солнце, как корона надоела!

О, Солнце, что еще сказать?...

- Что за песня? - едва дождавшись последних строчек, выпалила я.

- А, так это еще бабушка моя пела! я тогда совсем маленький был, вот Эльсу надо спросить, она точно знает. Вам понравилось? Мне мелодия очень нравится.

-А мне - слова, - я задумчиво повторяла про себя строки песни, кажется, я её запомнила с одного раза, как говорится - запала в душу. Мне тоже - почти семнадцать...

Внезапно, мне стало душно в этом каземате, даже апельсиновое светило, которым так восхищался Дарис, не радовало меня. Я решила прогуляться по зачарованному коридору - Дарис все утро там сидел - и ничего, никто нас там не ищет! Хоть из окошка на белый свет погляжу, на закат солнышка...

Мы с Дарисом осторожно вышли из нашего убежища. Коридор был тих и пуст. Пройдя несколько поворотов, очутились возле небольшого окна, занавешенного зелеными гардинами. Я попыталась отодвинуть занавеси, но не тут-то было. Какой-то крючок наверху не хотел двигаться с места. С досады дернула изо всех сил, не рассчитав, послышался треск рвущейся ткани. Каким-то образом я повисла на гардине, та скрипнула, треснула и... я свалилась прямо в зеркало рядом с окном. Тьфу на эти зеркала! Переходы, к болотной бабушке их...

Приземлилась довольно удачно. Руки-ноги целы, платье вроде тоже, разве чуть выбились волосы из простой косы, но я с утра так хожу, искусная Лана осталась в другой, королевской моей жизни...

Я огляделась. Спальня, причем явно мужская. Принадлежит средней руки придворному: вместо золота - позолота на раме зеркала, позолота на столбиках кровати и на раме небольшой картины на стене. Материал покрывал и занавесей - простой синий бархат, ковер на полу даже немного протертый. Ого, оказывается, у Дээтимара во дворце все-таки есть второсортные вещи! Поднялась, отряхнула свое платье-халат, поправила прическу, стала сворачивать злополучную занавесь в рулон...

-Как это понимать, милейшая? - мужской голос раздался чуть слева от меня и я запоздало оглянулась. Оказывается, там находился небольшой выступ в стене, образуя как бы комнатку, в которой за небольшим письменным столом сидел молодой человек и полувопросительно-полурассерженно смотрел на меня.

В этот момент из зеркала показалась голова Дариса, он решил узнать, куда я подевалась? Незаметно для хозяина комнаты махнула пажу рукой, мол, уходи. Во что я опять влипла?

- Извините, сударыня, вы не ответили на мой вопрос! - молодой человек встал и подошел ко мне. Высокий, статный, рыжеволосый, глаза серо-зеленые, тонкие губы, одет просто для придворного, даже слишком просто, я бы сказала. В имерийском дворце так не принято.

Он тоже рассматривал меня, изучал. Я разозлилась. Никто никогда на меня так не смотрел! Как будто я зверек какой, а он тут стоит такой великодушный и решает: позвать сторожевых собак или самому прихлопнуть!

- Извините, сударь, я не обязана вам отвечать, когда ко мне обращаются в таком тоне!

Развернувшись и подобрав юбки, ринулась было к зеркалу, но он схватил меня за руку выше локтя. Сильный, тьфу!

- Часто вы так путешествуете?

- Нет! случайно к вам попала...- я попыталась освободить руку, шагнув в зеркало, но так и осталась посередине перехода. Юноша держал меня все-таки крепко, видимо, просто так не хотел отпускать. Вдруг еще за воровку принял? Дарис со стороны коридора схватил меня за свободную руку, пытаясь вытянуть на свою сторону. Мой захватчик, почувствовав сопротивление с той стороны зеркала, потянул на себя. Естественно, паж не удержал, резко отпустил руку, и я в который раз упала. На этот раз на спину. Подо мной послышалось атанское ругательство. О, я приземлилась на хозяина спальни! потом пришла мысль - он атанец!

Я вскочила и протянула ему руку. Помочь хотела встать. Не знаю, что он там подумал, но я опять оказалась на полу. На этот раз свалилась кулем рядом с молодым человеком.

- Все, хватит! - он с раздражением стукнул кулаком по полу между нами. - Или вы объясняетесь, сударыня, или я вызываю стражу!

Я закусила губу. То, что он атанец, не означает, что ему можно доверять. А вдруг он... Нет, если б это был ОН, я бы узнала, сердце бы подсказало, что это тот самый Луч, которого мы так ждем, да и на Мийю он не похож...

- Значит, вызываю стражу, - он многозначительно помолчал. Я молчала тоже. Он поднялся с пола, помог подняться мне. Поставив как куклу посреди комнаты, оглядел в который раз.

-Как вы попали в зачарованный коридор? Вас послал Шин, следить за мной?

Я ожидала любые вопросы, но не этот. Видимо, посчитав моё молчаливое удивление за согласие, он продолжил:

- Вы ищете королеву?

Тут уж я возмутилась. Ну да, платье домашнее, два дня в нем хожу, прически нет никакой, но - раз он атанец, как он мог не узнать меня - Айю Атанскую? Я гордо вскинула голову и посмотрела на него тем взглядом, каким обычно отец смотрел на зарвавшихся советников:

- Представьтесь, сударь или господин, Как - Вас -Там. Представьтесь, ибо перед вами...

-Ой, и кого же ко мне послал этот маг? К Мийе сам, значит, явился, а ко мне свою ...ученицу прислал, так!?

- Откуда вы знаете про Мийю?

В этот момент из зеркала появился Дарис, вооруженный кинжалом и бросился к моему собеседнику с криком: "За королеву Айю!". Хозяин комнаты среагировал молниеносно: тут же выбил из рук пажа кинжал и скрутил ему руки.

Дарис всхлипывал:

-Что он вас тут держит? что он хочет нас сдать всех, да? Простите меня, королева, простите!!!

Потом мальчик вдруг вскинул голову и прошептал мне одними губами: "вы же сур!". А он прав, мой смышленый паж, он прав. Я закрыла глаза и, пока юноша связывал брыкающегося Дариса, попыталась представить тело своей сур. Я сосредоточилась на запахах. Страха не было. От юноши веяло спокойствием и невозмутимостью - безвкусно в общем, а вот Дарис был в ярости. Ярость - горькая, хм.

-Что за... - очередное атанское ругательство. Вроде знатный юноша, а ругается как пьяница.

Я открыла глаза. На полу сидело моё тело с остекленевшими глазами, в кресле сидел замерший Дарис, с ним рядом - мой обидчик. Поняла, что я в воздухе, я опять в теле сур! так, самое главное - не делать резких движений, а то опять куда-нибудь вылечу...

- Да, вот она какая, наша королева Айя! - Дарис с пренебрежением посмотрел на молодого человека. Тот внезапно захохотал. Странно, паники вроде нет, искреннее веселье, только что ж его развеселило-то?

Я метнулась к нему и прошипела:

-Что смешшшного?

Отсмеявшись, он вытянулся по струнке, потом, по-атанскому обычаю, грохнулся на правое колено передо мной (при этом мои черные когти на ногах оказались прямо перед его лицом) и совершенно спокойным, даже торжественным голосом произнес:

-Позвольте представиться, ваше величество - герцог Торн Рогалийский к вашим услугам!

Мийя

Я шла спокойно и чинно, не глядя по сторонам, так, как идет девушка, у которой еще полно дела и нет никаких, совершенно никаких дурных намерений. К счастью, не было никого, кто мог бы заглянуть мне в лицо и узнать любимую фрейлину королевы, а издали вряд ли бы кто отличил меня от скромной служанки.

Я нырнула в знакомый коридор и тут уже побежала - здесь можно было не таиться. Торопливо проговорив пароль, я бросилась к ее величеству и Дарису.

- Здравствуйте, - выпалила я. - Я принесла свежего. И даже фруктов - с гордостью добавила я, показывая корзиночку.

И споткнулась на полуслове - и паж и королева казались потрясенными и напуганными, как будто узнали, увидели или услышали что-то донельзя страшное или предчувствовали опасность.

Я почувствовала, что холодею. Неужели - что-то случилось? Они что-то почувствовали, или была какая-то реальная угроза? Или не у одной меня была нелегкая ночь, ее величеству тоже пришлось выдержать поединок?

- Что произошло? - спросила я с места в карьер, забыв о всех правилах вежливости.

- Ее величество... - начал Дарис.

- Мне привиделся сон, - пояснила королева, - а оказалось, это не сон. Я чуть было не...

- Вы же не по своей воле, ваше величество, - заспорил паж.

- Перестаньте перебивать друг друга, - не вытерпела я.

Оба смущенно смолкли, и сама я тоже не могла найти, что сказать. В прежние времена я ни за что бы не позволила себе говорить с королевой в таком тоне. Но с некоторых пор все было по-другому.

- Видишь ли, Мийя, - Айя выдержала паузу, - я сур.

Кажется, услышав такие вести, я обронила корзину. Хорошо, что легкое вино было тщательно укутано толстой тканью, а то бы я его точно разбила.

- Не было печали, - проговорила я. - Вы еще Дариса не ели?

- Только попробовала, - хихикнул Дарис.

Мне, однако, было не смешно. Выходит, что жизнь Дариса теперь зависит только от самоконтроля ее величества, а я в нем, прямо скажем, не очень-то уверена.

- Я могу сдерживать себя, - заметила королева, видимо, догадавшись о моих мыслях. - Я не убью Дариса... надеюсь. И потом, это было бы нам очень полезно. Я ведь, наверное, смогу чувствовать не только чужие эмоции, но и ложь.

- Может быть, вы и правы, ваше величество, - согласилась я, не желая возражать. Наверное, она действительно поняла, что я кривлю душой, потому что вздохнула и отвернулась к стене.

- Мийя, - попросила королева дргнувшим голосом, - посиди с нами, пожалуйста. Расскажи, как там...

Мне не очень-то хотелось рассказывать обо всем, что произошло на балу, но я начала. Королева слушала и менялась в лице: я замечала это при нежном свете рукотворного солнышка под потолком.

Когда я рассказала все, Дарис витиевато выругался, перечислив, что надо бы сделать с королем и магом. Список состоял из десятка пунктов, да таких, что после исполнения всех одного за другим бедный король едва ли остался бы в живых, а если бы и выжил, точно повесился бы после такого позора. Вот насчет мага сомневаюсь: эту бестию, скорее всего, было ничем не пронять.

- Что делать будем? - задала я риторический вопрос.

- Пока подождем, - сказал Дарис. - ее величество ведь не настоящий сур, она не хочет меня пить. И есть.

- Ты, видимо, имеешь очень поверхностные представления о сурах, мальчик, - заметила я, - Для сура пить чужую душу - то же, что для нас есть обычную пищу. Если ее величество не будет тебя пить, ее душа истает.

Мои собеседники удрученно переглянулись.

- А если пить меня понемногу?.. - неуверенно начал Дарис.

- Если одного и того же человека регулярно пить понемногу, - пояснила я со вздохом, - он постепенно тоже станет суром или же умрет. Можно понемногу отпивать разных людей, но это сейчас для ее величества невозможно. Потом, когда мы выберемся из этой передряги - другое дело, но сейчас, к сожалению, ничего не получится. Впрочем, я поняла, что вы уже пили, так? - спросила я королеву.

Та только кивнула.

- Значит, в ближайшие несколько дней вам не понадобится... пища, если только для собственного удовольствия, а не для насыщения.

- У меня хватит выдержки, - пообещала Айя, и я подумала, что со стороны это выглядит довольно странно: фрейлина наставляет королеву и отдает ей приказы, а та покорно соглашается и даже не пытается возразить. Впрочем, возражать-то особо и нечего.

- Я приду к вам через четыре дня, - пообещала я, - и вы сможете наесться моих чувств. - А потом мы что-нибудь придумаем.

Айя заколебалась, ее глаза забегали. Такая перспектива ей явно не пришлась по душе.

- Ты уверена, что это хорошая мысль, Мийя? - спросила она после паузы. - Ведь ты можешь погибнуть, если я не сдержусь.

- Я поручу Эльсу найти мне Бестиарий ночи, - сказала я. - Он должен быть в дворцовой библиотеке, а там наверняка есть глава, посвященная сурам, и ее можно будет читать спокойно, а не как ... ту книгу, которую я читала.

- А кстати, какую книгу вы читали? - поинтересовался Дарис. - вы так со знанием дела рассуждаете о сурах.

- Труд Гурайна Проклятого, - призналась я. - Он хранился в той школе, где я когда-то училась. Помню, его прятали в обычный сундук, без магии, наверное, чтобы никто не заподозрил, что там что-то ценное. А я как-то туда забралась и потом бегала ночами читать. К сожалению, не дочитала, кто-то обнаружил, что сундук тревожат, и книгу перепрятали, а нас долго выслеживали и допрашивали. Но никто не попался, на счастье.

- Такого не могло быть, - запротестовала Айя. - Труды Гурайна проклятого - не для неискушенных, их не могли не прятать.

- Скорее всего, - рассудил Дарис, - магия там была, - но ее сиятельство ее разрушала, сама того не замечая, в ней уже тогда просыпалась сила.

- Но меня смущает другое, - добавила я. - Сила сура живет в человеке с рождения. Она не может появиться в таком возрасте ни с того ни с сего. Разве прежде вы замечали что-то подобное, ваше величество? Странные сны, ясновидение, ощущение чужих эмоций?

- Я не помню, - королева покачала головой. - Но мне кажется, что ничего похожего я прежде не чувствовала. То есть у меня были сны, но не такие, не сурские, я не знаю, как это объяснить.

- Понимаю, ваше величество, что вы хотите сказать, - проговорила я. - По крайней мере, хочу понять. Но простите меня, я должна уходить. Меня ожидает человек, который может стать нашим союзником против... - я осеклась.

- Против короля! - беспощадно и бесстрашно договорила королева.

Я вспомнила, как король намекал на судьбу королевы и фрейлины, как страшны и пронзительны были его глаза.

- Не говорите такого вслух, - попросила я. - Даже здесь. Кто знает, на что способен наш враг. А сейчас до свидания.

Я обнялась с королевой и Дарисом, опустошила корзинку и покинула подземелья. В коридоре мне сразу показалось свежо, и я поняла, насколько тяжелым был воздух в укрытии. Бедные наши Дарис и Айя, каково им там целыми сутками.

Я дошла потихоньку до черного хода и вышла наружу, на вольный воздух.

Уже настала ночь, темная, ясная и звездная. Теплый воздух был неподвижным и тяжелым, а садовые цветы назойливо пахли. Дома так бывало перед затяжной грозой, но здесь едва ли можно было ожидать чего-то подобного. Мудрые маги Имерии умели держать причуды погоды в узде.

- Вечер добрый, красавица, - сказал кто-то у меня за спиной. Я испуганно обернулась и увидела ... графа.

- Здравствуйте, ваше ... - начала я, но он меня перебил быстрым шепотом.

- Тут нет ни имен, ни титулов, вы правильно сделали, что так вырядились. Сейчас вы хорошенькая служаночка, которой назначил встречу один из придворных.

- Не очень подходящая выдумка, - шепнула я в ответ. - К вашему характеру и репутации не идет поведение пресыщенного сластолюбца. - Я снова запнулась, разглядев в свете луны, как он помрачнел.

- Ну что, красавица моя, - громко, явно для чужих ушей, сказал он, помурлыкивая, как кот. - Не пойти ли нам в беседку?

- Отчего же нет, сударь, - ответила я, подражая простому говору.

Он ловко обхватил меня за талию и провел в беседку. Внутри граф сейчас же выпустил меня из объятий, не удержав ни мгновением дольше, чем это требовалось. Мимолетно я пожалела о таком целомудренном поведении: не то, чтобы я так уж желала чего-то большего, но, случись что, его ухаживания не были бы мне неприятны, в отличие от королевских.

Мы сели друг против друга, причем граф устроился так, чтобы луна освещала его лицо и мне были видны все оттенки его эмоций.

- Итак, для чего вы меня пригласили? - без обиняков спросила я.

- Я хочу предложить вам... - граф задумался, подбирая слова. - Не дружбу, разумеется, при дворе невозможно быть истинными друзьями.

- При дворе говорят "против кого дружим?", ведь так? - спросила я, улыбаясь. - Вы хотите мне предложить дружить против?.. - я не договорила, но паузу сделала многозначительную.

- Верно, - согласился граф. - Я предлагаю вам дружить против. Вы, ее величество и ваш брат - три элемента системы...

- Знаю, сказала я, - Мастер, Хранитель и Луч.

- Шестой мастер, - заметил граф, поднимая палец вверх. - Вы понимаете, что это не просто еще один сильный маг.

- По правде говоря, - начала я, замявшись.

- Вы хотите сказать, что вас, как водится, не учили ни магии, ни магической истории, - перебил меня граф. - Так вот, есть такое пророчество, что шестой мастер и его свита изменят мир.

- Как это? - удивилась я.

- Это никому не известно, - вздохнул граф.

Я молчала, обдумывая услышанное. Итак, нам предстоит изменить мир. Туманное предсказание, и означать может что угодно.

- Я напугал вас, дитя мое, - сокрушенно произнес граф. - Простите меня. Вы еще так молоды, и я не подумал, как страшны в вашем возрасте пророчества, тем более относящиеся к вам.

- Неважно, молода я или нет, - ответила я с некоторой досадой: сочувствие графа меня задело. - Я могу колебаться перед битвой, ибо, как сказано в одной из древних книг, побеждает тот, кто перед битвой боялся. Но если бой начался, я просто пойду вперед. Иначе я опозорю род герцогов Рогалийских и жестоко оскорблю моих предков.

Граф со странным видом покачал головой, как будто собираясь меня упрекнуть.

- Все-таки вы совершенно не придворная по своему духу. Не слишком ли вы переживаете за собственную честь, герцогиня? - строго спросил он. - Она может оказаться для вас опасным бременем, когда враг применит хитрость и обман. Помните легенду о рыцаре, который не пожелал бросить родовой щит и утонул в бурной реке?

- Когда я впервые услышала эту историю, - ответила я, - то подумала, что мой отец тоже не бросил бы щит. Но не потому, что так чтил герб, а потому что другого щита у него не было. Тогда, конечно, я не осмелилась сказать это вслух, потому что над моей бедностью стали бы смеяться. Сейчас я уже понимаю, что нет ничего стыдного в том, чтобы подавать гостям бедных рыцарей, а не изюм. Это лучше и честнее, чем закатить пир горой напоказ, а потом несколько недель голодать и штопать обноски. Но от того, что я не пытаюсь скрыть свою бедность, я не становлюсь богаче. Рогалия почти не приносит доходов, и наш род всем обязан атанским королям. Моя честь заключается в том, чтобы хоть частично отдать этот долг, и если судьбе угодно было сделать меня Хранителем - значит, это и есть мой шанс. Простите, граф, должно быть, мои речи кажутся вам смешными и напыщенными, но я действительно чувствую и думаю именно так.

- Ваши речи не смешны, герцогиня, - возразил граф. - Они только выглядят странными. Едва ли хоть одна девица Имерии способна понимать честь так, как вы.

- Возможно, это потому, что я не имерийка, - ответила я. - Я из Атана, а там многое по-другому. Но я не думаю, что нам стоит сейчас это обсуждать. Мы должны поделиться всем, что знаем, ведь так?

- Верно, дитя мое, - улыбнулся граф. - Расскажите мне, что вы знаете, а я расскажу что знаю я.

Я стала тихонько говорить обо всем: о том, как Шин едва не убил меня, о странном поведении короля, о его почти неприкрытых попытках со мной сблизиться, впрочем, я попыталась умолчать.

Граф слушал меня с жадным интересом, уточнял, задавал вопросы, а потом наконец подытожил:

- Итак, вы сказали мне все, что с вами произошло и все, что вам известно.

- Именно так, граф, - подтвердила я. - Я рассказала вам все, что могла.

- Однако ценное уточнение, - Миллар усмехнулся. - Тогда скажите мне, герцогиня, что еще говорил вам король, как он вел себя во время танца? И что вам говорила молодая графиня Буши, как она на вас смотрела?

- Почему вы спрашиваете меня об этом?

- Потому что мне необходимо это знать. Простите меня, герцогиня, это тысячу раз бесстыдно, нагло, это даже не пахнет вежливостью, но я должен знать.

- Тогда не пытайтесь одновременно добиться цели и ходить вокруг да около, - проговорила я. - Задайте тот вопрос, который вам так важен. Я обещаю вам, что бы вы ни спросили, я не оскорблюсь и не затаю на вас ни малейшей злобы.

- Что ж, герцогиня, тогда скажите мне только одно - король вас домогался?

Едва лишь Миллар произнес эти слова, я поняла, что давно ждала именно этого вопроса. Ждала и боялась. Краска прилила к моим щекам, мне хотелось спрятать лицо в ладонях, зажать уши, чтобы не видеть и не слышать этого ужасного человека. Или наоборот, кинуться к нему на шею, выплакаться, рассказать все без утайки, довериться, пожаловаться, попросить помощи. Или гордо отрицать истину, выкручиваться. говорить о том, что я королю неинтересна, что он оказывал мне лишь обязательные знаки внимания.

Мне понадобилось не более минуты, чтобы выбрать, как поступить.

Я заговорила:

- Да. Он действительно не просто оказывал мне знаки внимания. Он говорил со мной - и смотрел не в глаза ... - Тут я закусила губу и опустила взгляд. Сказать прямо, куда он смотрел, было выше моих сил.

Граф смотрел на меня, как ни странно, без презрения и брезгливости. Может быть, он вспоминал ту девушку, молодую маркизу, к судьбе которой я была так близка. Может быть, он просто был одним из тех немногих мудрых людей, которые знают, что позор женщины на самом деле пятнает мужчину.

- Не мучайте себя, - дитя мое, - неожиданно нежно заговорил он. - Я все вижу и все понимаю. Он говорил с вами грубо и насмешливо, ведь так? И смотрел на вас, как на ценную вещь, которой хочется завладеть?

- Нет, - покачала я головой, собираясь с мыслями. - Скорее как на лакомое блюдо, которое не терпится отведать.

- Значит, он стал еще более отвратительным мерзавцем, чем прежде, если только это возможно, - констатировал граф. - Прежде он был охотником, теперь сделался сластолюбцем. Впрочем, все же не до конца. Вы же видели графиню Буши?

- Графиню? - переспросила я. - Подождите-подождите, она явно отнеслась ко мне с прохладцей, вы хотите сказать?..

- Верно, герцогиня, она вас ревнует. Она давно уже положила глаз на короля Дээтимара.

- На Дээтимара или на короля? - уточнила я, не удержавшись от насмешки.

- Не знаю, но скорее все-таки на короля, сам по себе Дээтимар немногого стоит, знаете ли. Да и она не настолько умна, чтобы уметь оценивать людей по их достоинствам, а не по титулам. Как бы то ни было, но интерес его величества к вам не останется незамеченным, и вам, скорее всего, уже завидуют иные охотницы за сердцами.

Было бы чему завидовать-то, подумала я. Должно быть, граф угадал мои мысли по выражению моего лица. Надо бы поучиться контролировать себя, иначе я выдам эмоции с головой при первой же встрече с королем.

- Король не просто стал вашим врагом, он вам противен, - это был не вопрос, а ясное утверждение. Я не сказала ни слова, только кивнула в ответ.

- Тогда знайте, дитя мое, - проговорил граф негромко, но ясно, чеканя каждое слово, - что бы ни случилось, я не позволю ему погубить вас и причинить вам какое-либо зло.

Он выпрямился, говоря эти слова, и смотрел ясно и твердо, так, что невозможно было усомниться - он действительно так поступит.

- Это похоже на присягу ее величеству, - произнесла я.

- Нет, - ответил граф. - Я сочувствую молодой королеве и хочу ей помочь. Однако я клянусь в верности не госпоже Айе, а только вам.

Это было неожиданно и прозвучало пугающе.

- Вы не знаете, что может случиться с вами завтра, - заговорил граф. - Придворная жизнь - рискованная и сложная игра, в которой те, кто сегодня был союзниками, завтра становится врагами. Но во мне вы можете быть совершенно уверены. Если вы пожелаете, я принесу вам истинную присягу.

По правде сказать, такие слова меня потрясли. Я ведь знала о том, что такое истинная присяга, только понаслышке. Человек, который приносил ее, никогда не мог предать - ни делом, ни словом. Злые деяния и недобрые речи против того, кому он присягнул, медленно убивали его.

Чем более тяжелым был проступок, тем сильнее магия присяги терзала предателя. Я это знала.

И конечно же, я знала, что ответить на такое предложение.

- Я не только не пожелаю этого, - сказала я, - я даже запрещаю вам это, граф.

- Почему же? - мой собеседник весьма удивился.

- Я наслышана об этой присяге. При ней невозможно солгать, ведь так? Таким образом, если вас спросят обо мне, о том, как вы мне относитесь, что вы скажете? Лучше не стоит, граф, я доверяю вам и без присяги. Не стоит рисковать и лишать себя главного оружия царедворцев.

- Благодарю вас, - сказал граф, - это высокая честь, герцогиня. Но вы заблуждаетесь, молодой человек, который дал мне истинную присягу. спокойно лжет, когда это необходимо.

- Кто знает, что с ним будет после того, как он солжет много раз, - настояла я. - А кто этот человек?

- Один из учеников Шина, молодой барон Крегер, точнее сказать, младший сын барона, не имеющий никаких шансов получить от отца наследство, - пояснил граф. - Этот мальчик приносит мне немало полезных новостей о том, над чем они с Шинном сейчас работают. То, что я избавил вас от смертельно опасного наряда - более чем наполовину его заслуга.

- И что же он передавал сейчас? - осведомилась я. - Чем занят Шин?

- Вот это как раз и интересно, - заметил граф, наклоняясь ко мне. - Он сообщил, что маг зажег у себя в лаборатории пять колдовских свечей. Две из них - свечи демонов, две - свечи послушания, последняя - свеча ангела, и она появилась совсем недавно.

- Сударь, не забывайте, что я не училась магии, - ответила я, боюсь, строже, чем хотела. - Мне это ни о чем не говорит. Поэтому, будьте добры, разъясните это более подробно.

- Свечи послушания, - начал граф, - используется для того, чтобы подчинить себе волю определенного человека. Можно бороться с ними твердой волей и некоторыми чарами-оберегами. Свеча демона превращает человека в темное существо - по желанию мага... Сударыня, что с вами?

Так вот почему королева стала суром - это магия Шина!

Но графу об этом пока знать не стоит, я расскажу после.

- Но что такое свеча ангела, скажите об этом скорее, и я скажу обо всем остальном, - попросила я графа.

- Свеча ангела, дитя мое, - пояснил граф. - убивает того, для кого она предназначена. Медленно и неизбежно. Сначала человек замечает признаки легкой слабости, он постепенно начинает болеть и наконец становится уязвим для болезней, которые прежде заставили бы его разве что чуть-чуть похворать. Рано или поздно он умирает - обыкновенно в тяжелых мучениях.

- И ничего нельзя сделать? - продолжала я - Отвести чародейство, погасить свечи?

- Можно-то можно, - вздохнул граф, - только вот вряд ли это возможно будет сделать так, чтобы Шин не заметил. Он ведь тоже не дурак, как бы нам с вами этого ни хотелось. Молодой барон делает все, что возможно: ослабляет горение волшебных свечей, даже гасит их временно, когда нет рядом Шина, но это мало помогает. Одна из свечей уже почти догорела.

- И это свеча демона, - сказала я, повинуясь озарению.

- Верно, - подтвердил граф. - Она должна была превратить человека, на которого направлены чары...

- В сура, - договорила я.

- Откуда вы это знаете? - в голосе графа послышалось подозрение.

- Королева, - пояснила я. - Ее величество.

- А вторая свеча демона - для вовкудлака, - медленно и зловеще, как приговор, изрек граф.

Да эти зловещие слова и были приговором - ведь вовкудлаки и суры смертельные враги. Кто бы из нас не стал волком-оборотнем - для королевы это смертельно опасно.

- Я не знаю, кто из нас умрет, а кто утратит свою волю, - сказал граф, - но я обещаю, что сделаю все, что от меня зависит, чтобы этого не допустить. А теперь, дитя мое, вам нужно возвращаться к себе, чтобы никто не заметил вашего отсутствия.

Вдруг он мягко взял меня за руку и надел на палец тоненькое серебряное кольцо.

- Оно исчезнет, когда вы дойдете до своей постели. Пока вы идете, вас никто не сможет заметить.

- Кольцо-невидимка? - с восторгом спросила я.

- Нет, - ответил он. - Кольцо отведенного взгляда. Кто-то посмотрит на вас и вспомнит, что хотел посмотреть совсем в другую сторону.

- Забавно, - рассмеялась я.

- А теперь доброго вам вечера, вам уже пора.

Мы простились коротко и быстро, совсем без положенных слов и обрядов, и я пробралась в свою комнату. Меня и вправду не замечали - даже бдительные стражи.

Когда я вошла в свои покои, Торн толковал о чем-то с Эльсой. На меня они не обратили внимания, и я быстро скинула платье - ночная одежда была прямо под ним и легла в постель.

- Вы откуда здесь появились? - изумилась Эльса.

- Сестренка, ты что, научилась моментально переноситься с места на место? - рассмеялся Торн.

- Граф рассказал мне... - начала я.

Торн опасливо посмотрел на Эльсу.

- Сестренка, ты уверена, что твоя горничная?..

- Торн, - пристыдила я. - у моей горничной, между прочим, есть имя. Ее зовут Эльса.

- Но я о другом...

- Я доверяю ей, Торн, так же, как и тебе и себе.

Торн кивнул. Кажется, он сомневался и не разделял моего убеждения.

- Граф сообщил мне кое-что очень важное, - заговорила я, желая сменить тему.

- Графу ты тоже слишком доверяешь, сестра, - заметил Торн. - Я боюсь, что это доверие может дорого нам обойтись.

- А я боюсь, что дорого может обойтись как раз недоверие, - отрезала я. - Так вот что я должна рассказать тебе и Эльсе.

И я рассказала - все, что только узнала. Тихим шепотом, боясь чужих ушей.

- Тебе никогда не снилось, что ты зверь? - спросил Торн, выслушав меня. - Что ты бежишь по лесу, охотишься на мелкую дичь?

- Никогда, - категорически ответила я.

- Мне тоже. Значит, ни ты, ни я не находимся под воздействием свечи демона. Впрочем, о себе я знаю почти наверняка - я под воздействием свечи послушания.

- И ты так спокойно говоришь об этом? - воскликнула я.

- Почему бы и нет? Я еще несколько месяцев назад заметил, что мной словно кто-то руководит на занятиях. Меня посещали озарения, очень часто и очень вовремя. Я прислушался к своим ощущениям и понял, что мной управляют. Другой человек, наверное, поддался бы искушению и доверился этому тайному помощнику, но я с ним боролся. Каждый день я представлял себе стену вокруг себя, через которую не сможет пробиться никто. И знаешь, помогло. На экзаменах у меня не было помощника. Ни разу.

- Но тогда как же ты стал первым на курсе? - спросила я.

- Как-как! Умный я, вот и все.

Мой брат никогда не умирал от скромности, и я хотела бы рассмеяться. Но для этого, наверное, я уже успела слишком наволноваться.

- Значит, Дарис будущий оборотень? - подвела я неутешительный итог.

- Значит, Дарис, - подтвердил Торн. - Но, возможно, и не он. Свечей пять. Ты не спрашивала, снятся ему сны или как?

- Не спрашивала, - хотя мой братик был значительно младше, я почувствовала себя как провинившаяся дочка или племянница.

- Напрасно, - укорил меня Торн. - Эта информация была бы нам полезна.

- Да откуда я знала, что нам понадобится? - возмутилась я. - Мне что, надо было от графа к ним возвращаться? Так не могла я.

- Между прочим, я устала, - добавила я с некоторой обидой. - У меня щиплет ноги, голова болит, никаких сил нет, а я должна по ночам бегать неизвестно куда и при этом не иметь никакого сочувствия от окружающих. Торн - кто из нас под какой свечой ходит, будем выяснять позже. Пока мне необходимо отдохнуть, да и тебе тоже.

- Кто ходит под свечой ангела, я уже догадываюсь, - вдруг сказал Торн. - Только я не уверен, мне надо понаблюдать.

- Надеюсь, ты не будешь рисковать? - спросила я.

- Не буду, без необходимости и удовольствия, - Торн хитро улыбнулся.

Он ушел ненадолго в другую комнату, и Эльса снова занялась мной, после чего я смогла уснуть. Перед этим я попробовала мысленно строить вокруг себя стену, как учил Торн. Насколько это получилось, не знаю.

Утром меня ждал очень странный сюрприз. Когда я проснулась и позавтракала в постели, Эльса вдруг преподнесла мне увесистую книгу в темном переплете.

- Вам передал это один поклонник, - и хитро улыбнулась.

- Сколько же у тебя поклонников, сестра, - покачал головой Торн. - Как-то даже неприлично для девушки твоего возраста и круга.

- Для девушки моего состояния вполне прилично, мой дорогой брат, - ответила я. - Эльса, что это за поклонник, как он выглядел?

- Да что вы, госпожа Мийя, - махнула рукой Эльса, - разве же станет важный господин ходить сам и разносить послания. Это слуга был.

- Хорошо, Эльса, давай сюда книгу, что это?

- Роман, очень модный, - показала мне Эльса. - им сейчас весь двор зачитывается.

- А я бы не стал открывать эту книгу, - предупредил брат. - Мало ли, вдруг это ловушка.

Он взял книгу у Эльсы и слегка встряхнул. Из нее выпал мне на колени сложенный листок.

То было письмо от молодого барона.

"Высылаю вам этот небольшой подарок. Это книга о магии послушания и способах ей противостоять, одетая в обложку от модного романа. Наш общий недруг презирает книги подобного рода и вряд ли даже дотронется до нее. Читайте этот в высшей степени полезный труд и применяйте его рекомендации на деле".

Ни подписи, ни обращения.

Торн вздохнул:

- Ты слишком доверчива, Мийя, это может дорого тебе стоить. А твоя королева вместе с ее пажом - вообще двое сумасшедших детей, - добавил он.

- Что такое? - я резко выпрямилась.

- Слушай, что они сегодня натворили ночью...

Айя

Вот и встретились, вот и познакомились... Дам-с... Вот тебе и Луч Пробуждающий!

Я мерила шагами наш такой уже "родной" за эти три дня каземат, и все никак не могла успокоиться. А как же мой дар предвидения? Пусть мне и не запомнились отдельные моменты, но создалось ощущение, что мы с Лучом, то есть я и Торн будем...а теперь...

Стоп! Пора приводить мысли в порядок.

Дарис убежал зачарованным коридором к Эльсе, которая должна была передать нам еду и одежду, поэтому можно было не волноваться о сохранении внешнего спокойствия. Как говорит мой отец, король Атана: "Спокойное лицо перед подданными - залог спокойствия в стране".

Паж верит в меня, по-моему, он, как и любой ребенок, просто в восторге от всех наших "приключений": узнав о том, что мы с Мийей маги, он обрадовался, после того, как я стала суром - вообще стал смотреть на меня с гордостью и уважением, коих не было в его взгляде за весь мой королевствующий месяц в Имерии. Хороший мальчик, а какой из него вырастет человек! Надо бы его потом к отцовскому двору представить, верный подданный отцу не помешает.

Мне, слава Солнцу, повезло с окружением: что было бы со мной без Мийи, Дариса и его сестры Эльсы, служанки Мийи? Подозреваю, Лана была приставлена Шином шпионить. Что говорить о служанке, если новоиспеченный муж спит и видит, как бы избавиться от проблемы под именем Айя? Что же я сделала такого? Или может, наоборот, не сделала?

Я закрыла глаза и представила то утро, когда нечаянно услышала разговор Шина и Дээтимара.

"-...для этого ещё рано, Ваше Величество, -возражал Шин королю. Начала фразы я не услышала.

- Ты по-прежнему считаешь, что эта девчонка - шестой Мастер?

-Да, и она очень опасна...будет когда-нибудь. Поэтому надо быстрее решать проблему.

-Когда-нибудь? Говори яснее! За весь этот месяц она ничем не показала, что владеет магией! Да и не похожа она на мага: она, конечно, светлокожая, но и только. В роду никаких магов не было, её отец вообще неизвестно каких кровей, королем-то стал по выбору Совета! Ты уверен в ней?

- Я уверен в этом так же, как и в том, что эта её фрейлина - Хранитель. Пророчество не может ошибаться.

-Сегодня приедет десятка из Атана, а наши юноши уже были представлены ко двору, - Дээтимар был чем-то озабочен, - ты точно знаешь, что Луч среди этих молодых людей?

-Я позаботился о том, чтобы его туда включили. Ну, а уж у нас во дворце всякое может случиться с атанским пареньком, особенно во время королевской охоты..."

Пророчество не может ошибаться...

Надо выяснить об этом пророчестве, нужно точно знать, как оно звучит. Да, и ещё, Шин говорил, что для чего-то еще рано, интересно, для чего? Так, Торна Мийя предупредила...

Мийя, мужественная фрейлина, что же с нами будет? При обычных обстоятельствах я бы не смогла оценить её самоотверженность, она даже в такой обстановке умудряется сохранять невозмутимость и хладнокровие в решении наших проблем. Она, такая хрупкая и милая девушка, пытается противостоять Шину и Дээтимару, пока виновница всего этого, то бишь я, тихонечко отсиживаюсь в тайной комнате.

Торн, Луч Пробуждающий. Герцог Рогалийский. Младший брат Мийи... Хм, мне он младшим не показался. Хоть они внешне и не очень похожи друг на друга, но невозмутимось и величественность явно их общая черта.

Размышляя, я щелкала пальцами - вредная привычка, безуспешно отучаемая моей мамой. Уж как она сердилась на меня, даже хлопала веером по рукам, когда слова не помогали. Эх, мамочка, как же мне не хватает твоего тепла, совета... Интересно, а как Дээтимар собирался объяснять мое исчезновение Атану? Это же будет политический скандал, вполне возможно, опять война. Зачем тогда было жениться? Допустим, он изначально знал о пророчестве, и о том, что я - будущий Мастер, недаром Шин настаивал на нашем браке, хотел, наверное, заполучить меня и контролировать.

"Она очень опасна...будет, когда-нибудь". Чем я могу быть опасна? Ну, допустим, будучи королевой, обнаруживаю свои магические способности. Маги, они не просто люди, их не интересует власть, что уж говорить о Мастерах, кои обладая огромными возможностями, отрешились от мира и магичат в своих Окских горах, мало интересуясь судьбой простых смертных. Однозначно, я присоединилась бы к ним! Это означает не только прожить человеческую жизнь, а Вечность и необъятный мир или даже миры, которые ждут меня!.. Может, Шин судил по себе, ведь он что-то не стремится в горы к мирам и Вечности, а я бы на его месте!... Так я и так на его месте! Ой, вернее, на своем - пусть пятый Мастер охотится на меня здесь, а в это время я, как и положено шестому Мастеру отправлюсь в Окские горы. Уверена, там мне не нужно будет прятаться.

Найдя решение, я с такими эмоциями прищелкнула пальцами левой руки, что посыпались искры. Заинтересованно взглянув на дело рук своих, плавно отвела руку в сторону и раскрыла ладонь - искры над ней сформировались в маленький огненный шарик, внутри которого что-то булькало. Чуть пошевелила пальцами - шарик увеличился вдвое, став размером с дыньку.

Вдруг раздался скрип отодвигаемой стены. Инстинктивно я сделала резкое движение вытянутой рукой - огненный шар сорвался и полетел в Дариса, изумленно застывшего в проеме с мешками за спиной. Время словно остановилось. По моим ощущениям шар летел медленно, как сквозь толщу воды, я видела следы колеблющегося воздуха за ним. Вкус страха приятно заструился вокруг, стук маленького сердечка Дариса завораживал. Зажав левой рукой нос, я бросилась наперерез шару, зажмурилась и... ничего. Открыв один глаз, я увидела, что шар завис передо мной. Облегченный выдох позади напомнил об испуганном паже. Обернувшись, поняла, что могла причинить вред куда больший, чем просто выпить страх Дариса - я могла запросто его убить этим шариком, а заодно разнести полкоридора вместе с примыкающими комнатами, и очень сомневаюсь, что магия Шина уберегла бы эту часть дворца от разрушения.

- Королева Айя, это самый крутой прием с пульсаром, который я видел! - Дарис, скинув мешки на пол, восторженно смотрел на зависший шар.

-Пульсаром? - глупо переспросила я, обозвав себя дурой - что же это еще, конечно пульсар - мощное оружие боевого мага, коим я и являюсь (помимо всего прочего).

- Ой, а давайте еще, а? Только маленькие нужно сделать, и в эту...ммм...в звуковую подушку их, они там взрываются тихо, маг Шин еще и смерчи в такой подушке делал! Мы всем дворцом на его представлениях спорили - будет взрыв или нет, конечно, было, взрывалось, но в этой подушке, - нам ничего и не сделалось!

Дарис подал мне идею, и до обеда, забыв о принесенной еде и чистой одежде, я создавала звуковую подушку: одной силой мыслей это долго не получалось, как оказалось, нужно было всего то выдохнуть и развести руки в стороны, - а потом швыряла в неё маленькие, с лесной орех, пульсары. Они действительно неслышно взрывались, сталкиваясь там друг с другом. Потом, Дарис предложил расставить внутри мишени и стрелять по ним. Мишенями послужили яблоки из мешка, принесенного пажем. С n-ной попытки развесив их в воздухе на разной высоте (а подушка занимала почти все свободное пространство каземата), мы обстреливали их с превеликим удовольствием, причем красные яблоки были Дээтимарами, а зеленые - Шинами. Обстреливала, конечно, я, а Дарис подбадривал меня одобрительными возгласами и криками.

Наконец, мы вспомнили о еде и сели обедать. У нашего вынужденного заточения от цивилизации был один большой плюс, на мой взгляд, - это возможность не соблюдать правила этикета, как то: есть мясо руками и запивать его не красным вином, а отваром шиповника, эх...

Потом Дарис протянул мешок с чистой женской одеждой и я чуть не запищала от восторга! Жалко, что к купальне не пробраться. Дарис тактично вышел из каземата, и я переоделась.

Эльса передала платья моего размера из гостевых покоев левой половины дворца. Конечно, тут не было никаких шикарных вещей, но все - от нижней сорочки до шалей было из дорогих качественных тканей. Сейчас я надела закрытое темно-зеленое платье со шнуровкой по бокам - спасибо, Эльса догадливая, мне ж без служанки с корсетами и шнуровками на спине не одеться. Количество нижних юбок, если б меня вдруг увидели мои атанские фрейлины, породило бы сплетни о моей распущенности - юбок просто не было. Ну не захотела я их одевать. Вот она, прелесть нахождения в бегах!

Я сидела на кровати и заплетала косу, когда проход в стене открылся и зашли Дарис с Торном. По-моему (а именно по вкусу его эмоций), Торн слегка удивился, застав меня за этим некоролевским занятием, но виду не подал. Юноша учтиво поклонился:

-Здравствуйте, Ваше Величество.

- Добрый день, господин герцог, - как можно суше ответила я, помня о вчерашнем конфузе.

- Королева Айя, Торну и Мийе стало кое-что известно о том, почему вы стали суром. Это оказывается и меня касается! - радостно протараторил Дарис. - Шин этот свечки зажег на нас на всех, я теперь тоже буду превращаться в вовкудлака, ужас, да?! Ух, я им всем задам, коли вовкудлаком стану, как выскочу в тронный зал!...

Его восторженная речь была прервана легким взмахом руки Торна - паж замер на полуслове, тщетно пытаясь что-то произнести. Мой недоуменный взгляд Торн пояснил:

- Простенькое заклинание, даже особой магии не нужно, нас этому учат в школе. Вернее, это на школяров рассчитано. Паж заговорит через минуту, но если захочет нас перебивать...

Я улыбнулась, представив, как в гомонящий класс входит Учитель, и мальчишки смолкают волей-неволей. А я даже таких простеньких заклинаний не знаю, меня магии не учили, до всего своим умом теперь приходится доходить, методом проб и ошибок, так сказать.

- Все, что успел сообщить Дарис - правда? - Паж обиженно засопел.

- Да, Ваше Величество...

-Просто Айя. Мы не в той ситуации сейчас, чтобы...- пытаясь правильно построить этикетную фразу, я запуталась в словах и замолчала, Торн и Дарис переглянулись.

- О, королева Айя наверное хотела сказать, что вы можете называть её просто Айей! Торн, не церемоньтесь, пожалуйста, мы вон с ней вообще друзья! И она как мальчишки на конюшне ругается, когда пульсар в подушке не туда попадает... - Дарис понял, что начал говорить что-то лишнее и закусил губу.

- Торн, научите меня этому простенькому заклинанию, я думаю, оно мне пригодится и не раз, - я многозначительно посмотрела в сторону пажа, и тот понурил голову.

-Да уж, АЙЯ, не сомневаюсь, что после пульсаров в звуковой подушке, это заклинание для вас действительно ПРОСТЕНЬКОЕ.

Торн все-таки испытывал эмоции. Сарказм, например. Но пить его даже из вредности не хотелось - сарказм кисловат оказался. Пришлось подойти к столу и запить эту кислятину шиповником. Луч проследил за моими движениями взглядом и догадался:

-Вы попробовали мои чувства?

- Насколько мне известно, сур питается эмоциями, - отрезала я, делая большой глоток из глиняной кружки.

- Её сур сытая, - шепнул Дарис Торну.

- Я все слышшшу, - шутя прошипела я.

-Так, перейдем к делу, - Торн подошел ко мне и взглянул в глаза, - Королева Айя, выслушайте меня серьезно, пожалуйста.

Нет, интересно, когда это я была несерьезной?

- Нам угрожает опасность...

А то мы не догадались!

- Маг зажег пять свечей: две свечи демона, две послушания и одну - ангела. Те из нас, для кого предназначены свечи демона, превратятся в сура и вовкудлака, тот, для кого свеча ангела - умрет. Ну а свечи послушания подчинят нас воле Шина. Как вы уже поняли, для вас и вашего пажа предназначены свечи демона, я же успешно противостою свече послушания.

- Мне снится, что я волк, уже с месяц, - гордо сообщил Дарис.

Про вовкудлаков я читала в сборнике "Нежить: правда и вымысел": атанский придворный учитель знакомил нас, меня и моих фрейлин с флорой и фауной Атана и соседних государств.

Вовкудлаки - нежить, отдаленно похожие на людей с волчьей головой и хвостом. У них то же строение тела, только передвигаются они на четырех конечностях, причем им без разницы, как передвигаться - вертикально или горизонтально, могут и по отвесной скале, и по ровной замковой стене взобраться с одинаковой легкостью. Брр, одна картинка с изображением оскалившегося вовкудлака чего только стоила: мои фрейлины поочередно падали в обморок, по мере просмотра данной книжки.

- Но самое страшное из всего этого - то, что вовкудлаки и суры как кошки и собаки - не могут существовать вместе, - продолжал Торн, - а значит, вы с Дарисом подвергаетесь опасности. Если в мальчике проснется вовкудлак, то или вы его убьете, или он вас. И никакой самоконтроль не поможет.

Дарис раскачивался в кресле-качалке. Её скрип в наступившей тишине казался зловещим. Мы все задумались. Хорошенькие перспективы открываются, дам-с...

- Вместо того, чтобы предаваться унынию, я на вашем месте искал бы пути из этого положения, - нравоучительным тоном проговорил Торн, обращаясь ко мне.

- А чем так плохо мое место? Я - Шестой Мастер, пусть сейчас и не настолько сильна, но скоро стану настоящим магом. Меня ждут Окские горы, а с ними и Вечность. У меня есть Хранитель, которой по статусу Хранителя положено меня охранять, есть Луч Пробуждающий, то есть Вы, Торн, и с вашей помощью мы с Хранителем станем полноценными магами. Есть Дарис и Эльса, в чьих жилах тоже течет кровь магов, пусть и не таких сильных, но все же достаточной для поддержки нас с Мийей, пока наш дар не в полной силе. Нормальная ситуация. Нас пятеро против одного Шина. Ну, мужа я в расчет не беру. Ах, да, я еще и сур ко всему прочему, а Дарис почти вовкудлак!

Торн скривился, как будто у него зуб заболел.

- Королева, а вы не думаете, что мы не знаем, чем я все-таки могу вам помочь, и как именно пробудить магию в вас и Мийе? Так же неизвестно, каким именно Мастером являетесь вы и Шин. Четыре известных Мастера используют силу свои стихий, но стихий всего четыре! И насчет сур и оборотня - это все ненадолго, мы с графом Милларом надеемся потушить эти свечи до их полного прогорания, а тогда вы снова станете самими собой.

- Стихий всего четыре... - больше всего в речи Торна меня затронули эти слова.

Действительно, а Мастером чего я являюсь? И не в этом ли разгадка того, что Шин и Дээтимар опасаются меня?

Мийя

Я лежала в постели, ела принесенные Эльсой порезанные яблоки и читала книгу, присланную графом через барона.

Надо же, кажется, мой братец действительно юный гений - самостоятельно умудрился дойти до одного из ключевых приемов защиты от магии подчинения. Это радовало.

А вот другое меня смущало - сколько я ни вспоминала, сколько ни копалась в себе, я никак не могла найти хотя бы один признак того, что меня кто-то подчиняет.

Не было у меня провалов в памяти; не случалось, чтобы я вдруг чего-то захотела или, наоборот, не захотела неизвестно почему и без всяких оснований; сны о том, что меня что-то ведет, а я не могу противиться, мне тоже не снились; и голоса в голове ничего не советовали. Словом, я была свободной, как ветер, по крайней мере, такой себе казалась. И хоть бы какое-нибудь озарение, вспышка интуиции, которые должны активизироваться, когда человек подчинен. Сейчас, как же - они не то, что активизировались, они еще и слабеют.

Как ни странно, совсем не радовало, что свеча послушания предназначена не мне. Будь я жертвой, это было бы проще. Я знала бы, что опасна, не доверяла бы себе, граф мог бы мне помочь - он ведь разбирается в магии. В самом что ни на есть крайнем случае меня бы можно было аккуратно связать и запереть где-нибудь подальше от всех, чтобы ничего опасного не натворила.

А вот теперь нужно было думать, кто еще, кроме Торна, ходит под свечой послушания. Может, король - я не удержалась от дурацкой улыбки при этой нелепой мысли. Хотя... кто его знает, этого шина, может быть, он захотел поиграть с венценосной марионеткой, а заодно и с делами государства. Может такое быть? Может.

С другой стороны - так ли ему необходим марионеточный король? зачем тратить магию на того, кто и так у тебя в кармане? Скорее уж, ему пригодится кто-то, кто будет с королем рядом - на всякий случай. Если надо - бездумно бросится спасать, а если надо наоборот - так же бездумно и эффективно придушит короля подушкой.

Странно, почему мне пришла в голову такая дурацкая мысль. Королю ведь по этикету не положено оставаться в опочивальне с кем бы то ни было, и засыпать.

Я почесала голову и продолжала читать. Судя по первой главе - 'Признаки того, что вы подчинены', за себя мне можно было до поры до времени не опасаться. Я перелистала страниц тридцать - это были главы о разных способах борьбы с подчинением, в зависимости от силы и характера магии, и стала читать главу 'Как узнать подчиненного'.

'Поведение того, кто подчинен, может сильно меняться, - читала я. - Часто такой человек исчезает на несколько часов, а потом не отвечает на вопросы о том, где он был или плохо их понимает. Такое поведение - не притворство, но искренность. Подчиненный действительно не в состоянии вспомнить, где и когда был и зачем он совершил тот или иной поступок'.

Приводились и другие признаки подчинения - причем противоречащие друг другу. Подчиненные становились апатичны - и возбудимы. Подчиненные склонны были к болтливости - причем на самые пустые и ненужные темы - я сразу вспомнила хваленую графиню-стрекотунью; с другой стороны, они могли стать замкнуты и молчаливы. Они могут замолкать посреди разговора или, наоборот, резко заговаривать о чем-то постороннем.

Вспомнилась старая шутка о том, что если прочесть лечебник, то найдешь у себя симптомы всех болезней до одной, кроме тех, которые не свойственны твоему полу. Те, что не свойственны возрасту, как раз отыскать можно.

Интересно было и то, что, боясь разоблачения, подчиненные могут пытаться убедить, что никакого подчинения нет, а также стараться помешать найти о своем подчинении какую-либо информацию. Особенно позабавил последний 'симптом': тот, кто находится под властью подчинения, может вести себя как обычно, ничем не привлекая внимания.

Спрашивается, кого тогда подозревать? Или иначе поставим вопрос - кого не подозревать? Разве что королеву и Дариса - в книге было сказано, что подчинение не терпит никаких дополнительных чар и воздействий. Если уж подчинили - то оборотнем такого человека не сделать и чары ангела не наложить. Это в определенном смысле утешало: значит, по крайней мере, я хоть немного могу успокоиться за брата. Конечно, он все равно в опасности, это ясно. Но, по крайней мере, сохраняя бдительность, он имеет хоть какой-то шанс этой опасности избежать.

Интересно, куда запропастилась Эльса, подумала я. По времени мне пора бы уже сменить повязки, но одна я не справлюсь, а звать медика... что-то я им в последнее время слабо верю. Сказать по правде, мне хотелось спать, а не читать книгу, написанную, надо сказать, довольно нудным языком. То ли от длинных скучных фраз, то ли от обезболивающих трав и мазей, то ли просто от того, что я стала мало спать - все бегаю по ночам неизвестно где и неизвестно куда - меня постоянно клонило в сон На одно мгновение я позавидовала ее величеству и Дарису - им хорошо, не приходится беспокоиться. Сиди спокойно в укрытии, отдыхай и радуйся жизни...

Рядом с существом, которое в любую секунду готово тебя сожрать, напомнила я себе. И без возможности хорошенько вымыться. И не зная ничего о своем будущем. И, может быть, боясь, что я не приду вовремя, что меня схватят, отправят на пытки, а ее величество с пажом тем временем умрут с голоду.

Того, что я их выдам, уж наверняка они не боялись. И правильно делали.

Может быть, мелькнуло у меня в голове, ничего не будет дурного, если я просто ненадолго отдохну. Я не буду спать. Я просто отложу книгу и недолго полежу, ни о чем не думая. И ничего страшного никому не будет, правда же? В конце концов, я же тоже должна отдыхать?

Так, подумала я, подобравшись, а это, часом, не еще одна форма подчинения? Нет уж, если она и есть, я себя не позволю поработить, сейчас я начну строить стену из мысленных кирпичей.

Раз кирпич, два кирпич, три кирпич... Я запоздало поняла, что это очень похоже на полуигру-полулечение под названием - считать козлят. Раз прыгнул козленок через ограду, два прыгнул козленок через ограду...

Мало-помалу я провалилась в вязкую дремоту. Сначала я словно плавала в отвратительном чуть теплом мареве, а потом пришли сны.

Меня окружали все, кого я знала, кого считала друзьями и врагами. Эльса, Дарис, Торн, Лана, граф, графиня, сам король - все кружили вокруг меня и, злорадно смеясь, кричали:

- Угадай, кто из нас подчинен!

- Угадай, кто твой враг!

- Угадай, кто притворяется другом!

Я пыталась бежать, вырваться из кольца, которое они сжимали вокруг меня, но они то и дело преграждали мне дорогу и, злорадно смеясь, продолжали выкрикивать:

- Угадай!

- Угадай!

- Угадай!

- Оставьте меня! - задыхаясь, кричала я. - Уходите! Я сама узнаю, кто из вас мой враг, не мучайте меня!

Эльса схватила меня за плечи и притянула ближе. Ее руки жгли даже сквозь платье. Она словно полыхала, и я попыталась отстраниться от ее палящего жара.

Но она сама оттолкнула меня, и я упала прямо... в объятия короля. Он тоже горел и полыхал, но его руки обвивались вокруг меня, словно змеи. Я безуспешно барахталась, пытаясь освободиться. Вдруг толпа моих мучителей расступилась, вперед вышла ... королева.

Она странно засмеялась, глядя на меня, и протянула ко мне руку. Она была не горячая, как у остальных, а холодная, как лед.

- Хватит, - сказала королева гулким, неживым голосом. Ее губы не двигались, а лицо оставалось неподвижным.

- С нее достаточно, - продолжала королева. - Теперь она моя. Оставьте нас, мои верные слуги, и дайте вашей королеве насладиться добычей.

Я хотела отбежать, оттолкнуть королеву, хоть на шаг отстраниться. Но мои ноги словно приросли к полу, а руки окаменели.

- Моя добыча... - почти ласково шептала королева, касаясь моего лица ледяными пальцами. - Моя милая сладкая добыча. Ты думала, я жертва Шина, правда? Как ты заблуждалась. Это он моя игрушка, моя марионетка, мой покорный слуга. И король... и отец... и Торн... А вот ты не слуга. Ты всего лишь моя добыча.

- Ваше величество, очнитесь, - смогла я наконец сказать. - Я же Мийя, ваша преданная фрейлина. Подумайте, что будет, если вы меня выпьете?

- А что будет? - Айя снисходительно улыбнулась. Ее лицо, до того сохранявшее мраморную неподвижность, стало еще страшнее.

- Например, у вас не будет фрейлины, - ответила я. Тень эмоций на ее лице дала мне надежду, что до разума ее величества можно достучаться. Не мудрым словом, так хотя бы шуткой. Королева и вправду засмеялась. Я заметила ее белые, заостренные зубы, ощутила холодное дыхание, совсем не похожее на людское.

- У меня будет другая фрейлина, - сказала королева, отсмеявшись. - Не такая, как ты. Она будет совсем незнатной, но зато богатой и хорошенькой. С ней будет приятно показаться в обществе придворных. Она обязательно будет глупее меня и не станет претендовать на мое место. А потом, когда она мне надоест, она тоже станет моей добычей. Забавно, правда?

- Ваше величество, разве я когда-то претендовала на ваше место? - слабым голосом спросила я. - С первой минуты, когда ты стала моей фрейлиной, - в глазах Айи сверкнула живая ненависть. - Вся твоя помощь, все твое геройство - только для того, чтобы подобраться ко мне, вернее погубить, а затем стать королевой, правда же, моя дорогая фрейлина, моя милая герцогиня? Я видела, с каким презрением ты смотрела на меня, когда думала, что я на тебя не смотрю. Ты смеялась над моими промахами за столом. А с каким превосходством ты давала мне подсказки, как поступать, как будто я неразумное дитя, не способное понять сущего пустяка?

- Но, ваше величество... - начала я, - вспомните, вы нуждались в моей помощи.

- И ты была этим как нельзя довольна, правда? - засмеялась королева. - Покончим на этом. Ты моя добыча, и я тобой воспользуюсь...

- Как король своими зверями? - спросила я вдруг.

И тут королева сделала то, что сразу дало мне понять: это сон.

Королева одной рукой ухватила меня за подбородок, а другой ударила наотмашь.

И этот удар, наконец, пробудил меня от кошмара.

Когда я проснулась, то поняла, что кошмар-то рассеялся, а вот удар был вполне себе настоящий. Щека ощутимо болела, а надо мной склонялась донельзя встревоженная Эльса.

- Что случилось? - пробормотала я, хлопая глазами.

- Вы кричали во сне, и я никак не могла вас добудиться, - пояснила Эльса. - Пришлось поступить с вами несколько... непочтительно.

- Я кричала? - мне стало неловко. Когда я еще училась в школе, нам говорили, что воспитанные дамы кошмарных снов не видят. Это признак дурного характера и тайных прегрешений.

- Стонали, - пояснила Эльса. - И очень жалобно. Как будто вас мучили. Мне стало так страшно за вас. Вот я вас и разбудила. Да вам и все равно пора менять повязки.

- Хорошо, Эльса, действуй, - распорядилась я.

Перетерпев болезненную процедуру, я снова улеглась с книгой в руках.

- Хотите, я вам почитаю что-то хорошее? - предложила мне Эльса. - Вам же надо иногда немножко и отдыхать.

Я задумчиво покачала головой. Согласиться хотелось, но время не терпело. Нужно было как можно скорее изучить все проблемы подчиняющей магии, а потом уже заниматься чем-то другим. Как говорится, делу время, а потехе тихий час.

- Иногда нужно и отдыхать, - Эльса вдруг стала настойчивой и даже навязчивой. Раньше она такой не была.

- Право, Эльса, ведь это очень важная книга - о подчинении, - сказала я. - И мне необходимо ее прочитать.

- Но, госпожа герцогиня, вы же совсем на себя не похожи, - сказала Эльса. - Вы себя загоните, если будете постоянно так хлопотать, трудиться не покладая рук и не давать себе отдыха.

Эльса отобрала у меня книгу и сказала:

- Давайте договоримся, мы полчаса, не больше, позанимаемся чем-то попроще. Я почитаю вам те изречения, которые вы из библиотеки принесли, а потом уже, когда вы немножко отдохнете, занимайтесь чем угодно.

Что с Эльсой, подумала я. Но она так настроена, что, видимо, никуда не денешься, придется подчиняться.

Подчиняться? Тут меня, дуру, и осенило.

Уж не подчинена ли Эльса? Не она ли ходит под свечой послушания? Если так, то я пропала. И Дарис с Айей заодно. И Торн. Хорошо хоть, я ей про графа не выболтала.

Что ж, тогда будем следовать все той же рекомендации из книги - вести себя так, словно ничего не замечаешь, и ничего не происходит.

Эльса взяла томик изречений, раскрыла его наугад и медленно начала читать.

- Удачливость делает немилосердным к чужим неудачам.

Хорошая фраза, подумала я. Странно, что я не заметила этого выражения в первый раз. Но оно, конечно, очень верно. Удачливые люди так часто смеются над неудачниками, впрочем,... это все давно уже сказал народ. 'Сытый голодного не разумеет', а 'Чужая рана не болит'.

- 'Величайшее человеческое искусство - вовремя остановиться. Оно незнакомо почти никому из смертных, и никто не владеет им в совершенстве. Потому-то постигает людей великое горе и величайшее счастье', - голос Эльсы благоговейно дрогнул.

Я зевнула.

- 'Все есть ложь, все есть правда, все есть добро, все есть зло. И не дано нам понять, что нам на благо, а что на беду, пока это не случится'.

Я снова зевнула. Что за дурацкие умствования.

Эльса прочла еще с десяток таких афоризмов разной степени банальности, но, заметив, что я зеваю, отложила книгу.

- Вы устали, ваше сиятельство? - спросила она.

- Не устала, - сказала я. - Просто мне надоела эта нравоучительная ерунда. Сходи в библиотеку, отнеси туда эту книжку и принеси мне что-нибудь повеселее. Лучше попроси что-нибудь такое, что не стоит читать девушкам. Хотя бы 'Путешествие моряков'. Я когда-то их читала, но совсем забыла.

- Это же неприличная книга! - заохала Эльса. - Разве ее можно читать дамам и девушкам?

- Еще как можно, - сказала я Эльсе. - И ты мне ее прочитаешь вслух. Я больная, мне надо потакать.

Признаться, мне было немного жаль Эльсу. Но, в конце концов, от стыда не умирают, а в книге 'Путешествие моряков' есть несколько очень, скажем так, оригинальных рассказов, на которых Эльсу можно проверить. Она у нас девушка скромная и мудрая, но понятия о справедливости и несправедливости у нее несколько странные. Посмотрим, что она скажет о рассказе 'Перстень безмужней жены'.

Для начала, чтобы было не так страшно, я попросила ее прочесть рассказы из главы 'Жемчужное море'. Они достаточно занимательны, но при этом лишены каких-либо фривольностей, а потому, как говорят, даже переписывались в особые сборники рассказов для дам и даже для девиц. Наверное, это потому, что моряки, рассказывая эти истории, еще не так далеко отплыли от берегов и не измучились без женского общества и еще кое-чего, о чем мне думать не прилично по статусу.

А думается, по правде сказать. В конце концов, незамужние фрейлины сплошь да рядом заводят себе кавалеров. Благо у меня они имеются. По крайней мере один. Правда, для того, чего ищут фрейлины, он мне не подойдет. Более того, если я предложу графу что-то подобное... словом, лучше не стоит. Эльса отвлекла меня от ненужных размышлений и сказала, что уже давно дочитала рассказ и желает узнать, что бы еще я пожелала услышать или, возможно, съесть, выпить и все такое прочее.

Я попросила ее прочесть 'Перстень безмужней жены'. который на самом деле назывался посложнее: 'История изящная и забавная о неистовом женихе, долготерпеливой и хитроумной его невесте, а также об удивительном рождении двух очаровательных близнецов славного рода Тарлов и обретении безмужней женою драгоценного перстня ее любезного супруга'. История была и вправду забавная, хотя и грустная. Признаться, треволнения девушки, которую жених бросил после свадьбы и сказал, что вернется, только когда она родит от него троих детей и получит от него в подарок фамильный перстень, меня занимали чрезвычайно, а вот история о том, как она, переодевшись совсем другой женщиной, соблазняла его в темноте - это описывалось довольно подробно, хотя не могу сказать, насколько натурально, - казалась скучноватой. Еще забавляло изумление новоиспеченного отца, которого перехитрила мудрая супруга. А в общем... рассказ как рассказ. Ничего особенного.

- Ну и как тебе эта история? - спросила я, когда раскрасневшаяся Эльса дочитала и отложила томик.

- Мне понравилось, - неожиданно ответила Эльса. - Здорово невеста обманула своего жениха.

Все ясно, с горечью подумала я. Значит точно - подчинена. В своем нормальном состоянии Эльса вряд ли бы похвалила неподчинение мужу, обман и всевозможные хитрости.

- Спасибо, Эльса, - сказала я. - ты меня очень развлекла, но теперь я хотела бы немного поспать. Иди, отдохни, хорошо? И я пока отдохну.

Эльса сделала вежливый книксен и удалилась из комнаты. Я попыталась читать книгу о подчинении дальше, но мысли стали путаться.

По-хорошему, стоило бы разделить Дариса и Айю, но где его прятать и, главное - кому это доверить? Стыдно думать, но теперь, узнав, что мой брат под свечой подчинения, я не могла доверять ему до конца. Наверное, никто бы меня за это не осудил, ведь Торн мог в любой момент утратить самоконтроль и стать чьим-то послушным орудием, но мне от этого было не менее стыдно. И легче тоже не было, ведь все, кому я могла доверять, под подозрением.

Горше всего было думать, что под свечой могла оказаться Эльса, которая за эти несколько дней, стала для меня почти самым близким другом.

Может быть, в минуты просветления она меня искренне любила, а может быть, наоборот. И только ждала приказа, чтобы, вместо того, чтобы помогать мне с туалетом, затянуть на моей шее поясок от халата или вонзить шпильку в затылок, или совершить еще что-то подобное - мало ли способов бесшумного и быстрого убийства может измыслить женщина, направляемая чужой волей.

Я читала книгу, и каждое слово, казалось, говорило об Эльсе. Слезы застилали мне глаза и только что не капали на страницу.

Как же все-таки тяжело, когда кто угодно может оказаться не другом, а злейшим врагом. Как это страшно и больно.

Я отложила книгу и тихо расплакалась. Слезы мои лились на подушку, обтянутую тонким батистом, но я не думала о том, что такую прекрасную ткань надо бы поберечь, как пришло бы мне в мою скопидомскую голову еще несколько дней назад. Мне просто было больно, а остальное не волновало.

Наплакавшись, я заснула, как малое дитя. На этот раз кошмаров не было. Но проснулась я тоже не сама, а от того, что кто-то трепал меня по плечу.

На этот раз пришел Торн. Он смущенно улыбался и говорил что-то. Очнувшись, я прислушалась.

- Я был у сама знаешь кого сама знаешь где, говорил он. - Отнес им еду и чистую одежду. Их бы выкупать еще, они там не один день же сидят.

- В подземелье нежарко, - неуверенно сказала я. - Так что, возможно, им не так неприятно ходить немытыми.

- Да как сказать... Мне вот никакой разницы бы не было. Правду сказать, когда я пришел с припасами, они занимались какой-то ерундой. Нет бы подумать, что им делать дальше.

- А что они делали? - со слабым интересом спросила я.

- Как малые дети, играли в какие-то магические игрушки, шарами перекидывались, буянили на всю округу.

- Может быть, это и правильно, - сказала я. - Пусть учатся овладевать своей силой, пока есть время. Лучше сделать это там, в покое подвала, чем на поле боя.

Мы немного помолчали. Я смотрела на Торна, он - перед собой, куда-то мимо меня. Его пальцы нервно сжимались в замок. Я попыталась успокоить брата, положив ему ладонь на руки. Он слабо улыбнулся, расплел пальцы и пожал мне руку в ответ.

- Я совсем забыл, я привез тебе один подарок, - сказал он. - Пустяковая безделушка, но, говорят, они приносят счастье.

- И за эту пустяковую безделушку, - улыбнулась я, - ты наверняка отдал половину жалования.

- Не половину, - покачал головой Торн.

- Неужели все? - засмеялась я.

- Нет, всего-то две трети, - улыбнулся Торн. - Зато у меня теперь нет денег на хорошую лошадь, и есть возможность с чистой совестью увильнуть от участия в королевской охоте, вот.

- Значит, - с наигранной обидой уточнила я, - ты только ради этого приобрел для меня подарок?

- Ну почему только для этого? - Торн посерьезнел. - Ты ведь помнишь, сестренка, тот случай в детстве?

Помнить не хотелось, но я не забывала. Нас тогда впервые привезли ко двору, и мы с братом были одеты совсем просто и скромно, а на моем платье пуговицы были только на рукавах и на груди. Какая-то местная баронесса, моя ровесница лет двенадцати от роду, стала хихикать и чваниться своим платьем, на котором пуговицы были нашиты в общей сложности в восемь рядов.

Я тогда не плакала, но, все же, мне очень обидно было чувствовать, что, несмотря на знатность, на достоинства нашего рода, я выгляжу как нищенка среди богачей, которые имеют полное право смеяться надо мной.

Торн был младше меня и почти готов был полезть в драку с вредной баронессой, но я его удержала. Не объясняя, что она говорит справедливо и что с девочками драться нельзя, я шепнула ему, что мы в сто раз умнее этой глупой баронессы, которая судит о людях по одежде, а это неправильно и глупо.

Уже после того вечера Торн украдкой плакал, уткнувшись мне в подол, а я утешала его, что, если бы платье было дорогое, с кучей пуговиц по подолу, он бы, бедняга, исцарапал бы себе щеки. А Торн обнимал меня, смеялся сквозь слезы и клялся, что, когда вырастет, надарит мне кучу нарядов, безделушек и всего того, что полагается иметь даме, так что у меня их будет в сто раз больше, чем у всех придворных, вместе взятых.

Вот теперь Торн и принес мне какую-то красивую коробочку из темного дерева, которую бережно открыл и...

- Что такое? Что за чертовщина? - он выронил мне на постель какую-то вещицу, которая ярко блеснула в солнечном свете и упала мне на ноги.

- Что ж ты так с подарком-то обращаешься? - укорила я и осторожно взяла в руки странную вещицу из хрусталя, маленький прохладный шарик, который, едва я взяла его в руки, засветился мягким, молочно-белым светом.

Безделушки подобного рода часто изготавливали на нашей далекой родине. Иногда в них помещали что-то вроде живого огонька свечи, иногда - яркий луч, иногда - маленького гомункулуса, но всегда эти полированные шарики светились только изнутри, в них мерцала небольшая точка или маленький шарик. Иногда шары делали очень крупными - с детскую голову, с тыкву, а то и больше. Внутренний светлый шар тоже был велик, настолько, что в нем можно было разглядеть светящийся шар другого цвета, а в нем - следующий, и так, если шар был достаточно крупным, могло продолжаться почти бесконечно. Я видела однажды хрустальный шар выше моего роста. Впрочем, тогда мне было только тринадцать лет, возможно, сейчас я была бы с ним вровень. Тогда я засмотрелась в многоцветные точки, вложенные друг в друга, и меня пришлось оттаскивать от шара силой. После меня долго приводили в чувство, затем наказали, а затем четко и ясно объяснили, по какому краешку я прошла, едва не погибнув. Тогда я узнала, что эти шары способны поработить ум человека, ввести его в зловещий транс, в котором он ничего не будет желать: ни есть, ни пить, ни дышать - и умрет через несколько минут.

Но этот шар нисколько не походил на тот, гигантский и чарующе страшный. Он светился мягко и нежно, притом не точкой в глубине, а всей поверхностью. Он не грел, как солнце, но и не казался холодным, как огонь светлячка или гнилушка. Ничего в нем не было ни страшного, ни зловещего, ни слепящего. Просто свет - ровный и спокойный. Так светится небо на западе сразу после заката, когда еще не сгустились сумерки.

- Ты что, сестра? - изумился Торн. - Ты ее так держишь. Тебе что, не горячо?

- А мне должно быть горячо? - спросила я.

- Да я взялся рукой за нее, а она как раскаленная, - удивленно сказал Торн. - А ты разве ничего не чувствуешь?

- Нет, - сказала я, - мне просто нравится любоваться этой вещицей. Для чего она? Это что-то вроде светильника?

- Старая госпожа Луттин сказала, что это особый талисман на счастье, - ответил Торн. - Это зачарованный горный хрусталь.

- А так ты у нее его купил? - спросила я, вспоминая старую потомственную ведьму из дворца, в котором прожила столько лет. - Значит, амулет серьезный. Она рекомендовала тебе, куда его класть и как хранить?

- Я не у нее покупал, - мотнул головой Торн. - Но, перед тем, как ехать сюда, я посетил наш дом. Госпожа Луттин осмотрела эту штуку и сказала, что это не просто безделушка, а магия. Причем магия очень добрая и очень светлая, она сказала, она хорошо помогает и защищает, а если надо, то и бережет.

- А тогда она тоже была горячая? - спросила я.

- В том-то и дело, что нет, прохладная, как горному хрусталю и полагается, - недоуменно ответил Торн. - А что с ней теперь случилось, я не понимаю.

Кажется, подумалось мне, я читала что-то о свойствах горного хрусталя, притом совсем недавно. Поднапрягшись, я вспомнила, что о нем что-то такое говорилось в книге о подчинении.

На счастье, Эльса не стала уносить книгу. Может быть, не сочла нужным, а может быть, у нее в голове возникло просветление, и она хотела, чтобы я поняла подчиненность и остерегалась ее. Так или иначе, я довольно быстро нашла нужное место в главе 'Взаимодействие подчиненных с минералами, травами и магическими знаками'.

Так и есть! Оказывается, зачарованный горный хрусталь теплеет в руках у подчиненных, и чем сильнее чары на человеке, тем горячее кажется камень и тем меньше времени они могут его удержать. Тот, кто успешно борется с чарами подчинения, воспринимает шар как просто горячий, подвластный - уже как обжигающий, а те, на кого наложены непоправимые чары, может умереть на месте от дикой боли, которую вызывает горячий хрусталь. Интересно, что те, кто подчинен, но еще сохраняет ум, чувствуют к горному хрусталю - как зачарованному, так и обыкновенному - лютейшую ненависть, а потому готовы разбивать его везде, где только находят.

- Торн, ты не мог бы недолго подержать эту красоту в руках? - попросила я. - Только не разбей, будь осторожен.

- Хорошо, - согласился Торн, - только не очень долго. Не очень мне нравится руки обжигать.

Он осторожно взял в руки стеклянный шар, но пальцев не сжимал. Немного подождав, он отпустил его, и талисман, подпрыгнув и засверкав всеми цветами радуги, снова упал мне на колени.

- Значит, на тебе действительно есть чары подчинения, - сказала я. - Но не сильные. Тут написано, тот, на ком чары подчинения сильны, даже не сможет взять зачарованный горный хрусталь в руки.

- Это я тебе удачный подарок подарил, - радостно улыбнулся Торн. - Только вот как заставить тех, кого надо, взять эту красоту в руки? Эй, сестренка, ты что, плакала? Вот так так, - протянул Торн. - Что стряслось-то? Тебя кто обидел?

Волей-неволей я рассмеялась. Как будто сейчас имеет значение, кто кого обидел и прочие пустяки. Но, слово за слово, Торн вытянул из меня, чего я боюсь. К счастью, мой понимающий брат не стал смеяться. Года три назад он именно так бы и сделал. А лет десять назад обнял бы и тоже стал плакать. А сегодня мой повзрослевший младший брат улыбнулся и сказал:

- Вот вернется Эльса, а мы предложим ей полюбоваться на безделушку. И ты все узнаешь и увидишь, что она не ходит под свечой.

- А вдруг ходит?

Торн вздохнул.

- Я понимаю, сестренка, узнать что-то плохое ой как тяжело, но сомневаться ведь хуже, правда?

- Наверное, хуже, - согласилась я. - Когда она придет, я покажу Эльсе эту вещицу, а пока поставлю на столик, пусть украшает.

- Дай я поставлю, - Торн обмотал хрустальный шар краем покрывала и бережно поставил на столик возле кровати.

- Надо же, - произнес он, - сквозь ткань все равно обжигает.

- Не надо меня обнажать, - попросила я, одергивая одеяло. - В общем, теперь нам остается только ждать Эльсу.

- А больше ты ничего не хочешь мне сказать? - спросил вдруг Торн.

- Хочу, - тихо ответила я. - Но я боюсь...

- Понятно, - Торн помрачнел. - Как скажешь... Ладно, отдыхай, сестра, мне пока пора. Надо еще зайти к одному человеку, который предложил мне свою дружбу. Это полезное дело при дворе - иметь друзей.

- Вот как? - спросила я. - Быстро же ты прижился. Еще дня при дворе не провел, а уже завел себе здесь приятелей.

- У меня был не один день в распоряжении, чтобы с ним познакомиться поближе. Барон Крегер сопровождал нас из Атана в Имерию.

- Крегер? - фамилия показалась знакомой. Ах, да, граф говорил о молодом бароне Крегере. - У этого твоего приятеля же есть младшие братья?

- Один младший, а еще четверо старших, - ответил Торн. - Но откуда ты это знаешь?

- Я побольше твоего при дворе, вообще-то, - мягко напомнила я и попыталась улыбнуться. Не смогла.

- Зануда он, правда, редкостный, и высокомерный, как павлин, - скривился Торн. - А вот ко мне почему-то вдруг снизошел.

- Скорее всего, потому что ты герцог, - сказала я. - Не льсти себе, в Имерии мало ценят личные заслуги. Впрочем, заслуги предков тоже. Это не самое приятное место. Но нам здесь жить, так что будем играть по правилам.

Торн поднялся с моей кровати, на которой до того сидел, потеснившись, чтобы не придавить мои ноги, и поплелся к двери.

- Удачи, сестра, я еще навещу тебя, - пообещал он и застыл на пороге. Наверное, он ждал, что я остановлю его и поделюсь с ним подробностями того, что затеяла. Брат ведь знал меня как облупленную, так что понимал - я замышляю что-то, что пока неизвестно никому, в том числе и ему. Должно быть, он считал, что я не доверяю ему, а на самом деле просто боялась. Не его, а того, что он однажды не выдержит и подчинится.

- Не бойся меня, сестра, я не позволю никому повредить тебе - даже через меня. Если тебе что-то нужно, я помогу. Скажи скорее.

- У тебя ведь есть Бестиарий ночи? - спросила я.

- Нет, сестра, извини, нет. Я уже ходил в дворцовую библиотеку за некоторыми книгами, но... в общем, их дают только тем, кто занимается магией или прожил при дворе столько-то лет, кажется, семь. Мне пока рано.

- Жаль, - буднично вздохнула я. - Тогда будем ждать семь лет.

- Прости, сестренка, - Торн вышел из комнаты.

Снова захотелось плакать. Но было некогда: в комнату вошла Эльса с подносом, полным всевозможных лакомств. Впрочем, нет, не полным: в прошлый раз кушаний было гораздо больше и они занимали весь поднос, а теперь хорошо если половину. Может быть, Эльсе понравилось делить со мной трапезу, и она решила заранее съесть свою долю? Мне, разумеется, нисколько не жалко для нее ни мяса, ни ягод с медом, но все-таки, не худо бы спроситься? Как это ни глупо звучит, но мне было бы обидно, если бы кто-то подъел мое любимое блюдо и оставил то, что я терпеть не могу.

Впрочем, думать сейчас о таких вещах было, по меньшей мере, неумно. Гораздо важнее было - подчинена ли Эльса.

- Его величество король прислал вам кое-какие кушанья со своего стола. Я потихоньку выкинула их в выгребную яму, а посуду перенесла на кухню. Так что вам достанется не слишком плотный обед, но зато несомненный, не отравленный, - прострекотала Эльса.

- А ты уже поела? - спросила я. - Или опять голодная будешь на меня смотреть?

- Я поела, - быстро, слишком быстро ответила моя горничная. - Очень хорошо поела, досыта. На кухне, - пояснила она.

Слишком много пояснений и слишком короткие фразы. Эльса ведь раньше не говорила так. Хотя... я ведь знаю ее совсем недолго.

- Брат привез мне подарок, - сказала я. - Красивая вещь, правда?

- Очень, - ответила Эльса и вдруг посмотрела на меня с робкой улыбкой. - А можно?... - она не договорила.

- Можно что?... - во мне вспыхнула надежда.

- Можно мне ее подержать? - попросила Эльса.

Я почти не колебалась и, только секунду поразмыслив, проговорила:

- Можно, Эльса. Конечно, можно.

Эльса осторожно взяла шар двумя руками и стала с жадным интересом, как ребенок на красивую игрушку, смотреть на него.

У меня отлегло от сердца.

- Эльса, - радостно прошептала я, - пожалуйста, прости меня.

- За что? - Эльса чуть не уронила хрустальный шар.

- За все, Эльса, за все. И спасибо тебе, - я почувствовала, что у меня в горле встает комок, - спасибо тебе, Эльса, за то, что я тебе могу верить, потому что ты мой настоящий добрый друг. Эльса рассмеялась и обняла меня, но перед этим положила на столик белый камень. Звездочка - мысленно назвала я эту прекрасную вещицу.

Какая я была глупая, что подозревала Эльсу. В конце концов, разве это так уж разумно - сделать служанку подчиненной? Ведь, насколько я поняла, до поры до времени им не нужна моя смерть, по крайней мере, пока.

Наконец мы с Эльсой разомкнули объятия, и я приступила к обеду. Он действительно оказался весьма легок: кусок жареного мяса, немного отварных овощей без соуса, булка без начинки и какой-либо намазки, да полбутылки легкого сидра.

Я наелась и решила все же приняться за чтение, благо Эльса вышла ненадолго. Она собиралась привести в порядок некоторые из моих платьев попроще. Правда, мысли о штудии не шли в голову. Я просто тихо радовалась, что Эльса - не подчиненная, и думала - как мало я еще ее знаю, чтобы делать выводы о ее характере, склонностях и манерах.

Вдруг Эльса появилась передо мной. Ее глаза от удивления казались круглыми, а волосы были слегка растрепаны.

- Ваше сиятельство, - сказала она, - графиня Буши пришла к вам в приемную. Она хочет справиться о вашем здоровье и поболтать с вами.

Надо же, я и забыла, что у меня теперь есть приемная, как у фрейлин и статс-дам высшего ранга. Или даже как у тех, кто выше любой придворной дамы - у фавориток.

Мне захотелось отослать графиню, фамилию которой я не могла припомнить, кем бы она ни была, куда подальше. Но... прав мой драгоценный братец, хоть и говорит цинично - при дворе не худо иметь друзей и ни с кем не стоит напрасно ссориться. Поэтому я приказала:

- Поправь, пожалуйста, и взбей мою подушку, чтобы я могла сесть, потом уложи мои волосы и дай мне чепец. А после этого приглашай графиню.

- А какой чепец? - спросила Эльса. - У вас их четыре.

Я задумалась. Вот она, оборотная сторона богатства. Когда у меня был один чепчик, шляпа из соломки и теплый шаперон, я не задумывалась, что мне надеть.

- Тот, на котором кружева, - распорядилась я. - И поскорее, Эльса. Пожалуйста, скажи гостье, что я прошу у нее прощения, за то, что заставляю ждать.

Эльса, моя милая шустрая Эльса с готовностью метнулась исполнять поручение. Уже через минуту она завладела моими волосами и быстро уложила их в широкую косу, пожалуй, не очень надежную, но вполне подходящую для больной. Завертев ее мне вокруг головы, Эльса принесла чепчик с огромным количеством пышных кружев - излюбленный дамский прием, чтобы прятать нездоровую бледность. Наконец, приготовления были окончены, и в мою комнату ворвалась уже знакомая графиня.

- Дорогая моя! - вскричала она. - Право, я так тревожусь за вас! Так беспокоюсь! Волнуюсь! Просто не нахожу себе места! Вы ведь пережили такой страх! Просто ужас! Я бы этого не перенесла! А вы - такая стойкая! Вы ведь настоящая атанская дама, да? Это отсюда ваша сила? Душевная стойкость?

Я стиснула зубы. Атанская я, или кто другой, но терпеть трескотню этой графини мне точно не хватало никакой стойкости.

- А выглядите вы очень хорошо. И заботитесь о своих туалетах. Ах, вы настоящая дама! Истинная! От мозга до костей! То есть... Вы меня понимаете... - графиня Буши смутилась и захихикала.

Я тоже из вежливости улыбнулась.

- А я познакомилась с вашим братом! Он так мил! Такой обходительный юноша! Так красив! Умен! Обаятелен! Великолепно воспитан!

- А как же... - 'как же король', чуть не сорвалось с моего длинного языка. Но я вовремя остановилась.

- Как же что? - быстро спросила графиня. В ее больших глупых глазках неожиданно мелькнуло странное выражение.

- Как же вы успели с ним познакомиться? - спросила я. - Ведь юноши из Атана прибыли совсем недавно.

- И что же с того? - графиня заулыбалась. - Знакомиться стоит быстро. Мы встретились после бала. И очень переживали. За вас. Вы ведь очаровательны! И так милы. Как жаль, что вы теперь не сможете побывать на балу Солнца?

- Балу солнца? - переспросила я.

- Ах, это редчайшее празднество! Раз в десять лет! Единственный шанс! Ведь через десять лет вы не сможете танцевать! А празднество редкостное. Но теперь его некому и открыть. Ее величество больна! Вы ранены! Что же нам теперь делать! Если празднество отменят! Этого не бывало никогда! За всю историю!

- Мне невесело знать, что я не смогу посетить бал, - заговорила я, когда, наконец, удалось вставить словечко, - но гораздо печальнее то, что я больна и не могу быть со своей королевой, даже не знаю точно, что с ней сейчас. Вы не расскажете мне, что говорят при дворе, что сообщает его величество?

- Ах, он просто убит! Он скрывает свою боль! Но я вижу! Его величество страдает! Это значит, ее величество совсем плоха! Весь двор скорбит. Даже Шин Имерийский! Удивительно! Необычайно!

- Король печален? - спросила я, слегка отворачивая лицо, чтобы скрыть улыбку. Значит, ни он, ни Шин не нашли пока способ пробраться к королеве. Однако я постаралась придать своему голосу горестные интонации.

- Печален! Убит! Терзается! Тает от горя! Просто как свечка! За него боятся все! Весь двор! Мы гуляли! В саду! Его величество нет! Почти не ходил! Все присаживался! На скамьи! На лавки! Один раз просто на траву! Он совсем ослаб! Так беспокоится за супругу!

- Печально это слышать, - вздохнула я.

- Не то слово! Ах, что это?

Ну, вот и отлично, она сама заговорила о том, о чем я никак не могла завести разговор с графиней.

- Какая чудесная вещица, откуда она у вас? - графиня уже схватила хрустальный шарик и любовалась им, вертя в руках.

- Это подарок моего брата, из самого Атана, - пояснила я.

- Он чудесен! - вскричала графиня и начала расточать хвалы моей скромной безделушке, вертя ее в руках так, что я испугалась, не уронит ли она ее.

Наконец она отложила шар и снова принялась вести со мной беседу. Вернее сказать, я молчала, и время от времени вставляла одно-два слова, остальное же увлеченно и очень громко говорила она.

- Я, наверное, не слишком учтива, - сказала я, - но, право, моя болезнь утомила меня, мне бы хотелось немного подремать.

- Ах, разумеется! Я вас покину! Вам нужен отдых! Вы обязаны беречь себя! Ведь вас призовут к королеве! Вы будете ей нужны! Совсем скоро! И вы сотворите чудо! Я верю! ведь вы - так преданы! Так милы! Так мудры!

Наохавшись вдоволь, она вышла и оставила меня одну, наедине с книгой и дремотой.

Я решила, что ученых штудий для меня на сегодня достаточно, спрятала книгу под подушку и заснула. На этот раз мой сон был крепким, и лишенным каких бы то ни было видений. Пожалуй, даже слишком крепким, потому что я проснулась только от того, что кто-то усердно дергал мою подушку и шарил под ней.

Я открыла глаза и увидела графа Миллара.

- Что это значит? - возмутилась я, увидев в его руках мою книгу о подчинении.

- Это значит, - ответил он, - что я был о вас значительно лучшего мнения. Я думал, вы настоящий Хранитель, что вы не только сильны, но также мудры, проницательны, догадливы. А что я вижу теперь?

- А что вы видите теперь? - спросила я. - И по какому праву вы копаетесь в моей постели, любезный граф?

- По праву того, кто взял на себя долг оберегать ту, которая, как выяснилось, себя уберечь неспособна. - Граф, что вы себе позволяете! - я потянулась за книгой, но граф отдернул руку.

- Вы больше не дотронетесь до этой книги! Никогда! Слышите! - книга воспарила в воздух и ... ярко запылала.

Я вскочила с постели, чуть не запутавшись в простынях, и попыталась сбить светлое золотистое пламя. Бесполезно! Оно не обжигало мои руки, но и не желало гаснуть под неловкими, суетливыми хлопками.

- Перестаньте! - наконец сказал граф. - Это не поможет вам. Магическое пламя не потушить так просто.

- Что вы делаете? - вскричала я наконец. - По какому праву вы врываетесь в мою комнату, как разбойник? С какой стати вы жжете книгу, которая могла бы нам всем помочь? Почему, наконец, вы кричите на меня, как на провинившуюся служанку и даже не желаете спокойно говорить?

- Кричите как раз вы, - изрек граф, - а я просто пришел вам на помощь, чтобы вы окончательно не погибли.

Что же с ним такое? Я уже ничего не понимала. Но тут до меня дошло. Видно, со сна я туго соображала, что не поняла раньше.

Он же подчинен, вот и действует соответственно. Растерял всю свою галантность, врывается ко мне в комнату, кричит, шумит, чего, как я заметила и замечала прежде, за ним не водится. Да и книгу он спалил, скорее всего, именно затем, чтобы я не узнала о его подчинении.

- Граф, - я надеялась, мой голос не дрожит. - Немедленно возьмите в руки...

И оторопела, прервав на полуслове свою неучтивую речь.

Подарок Торна, хрустальный сияющий шар, наша единственная надежда на то, что мы сможем определить, кто друг, а кто подчиненный, лежал на полу, разбитый в мелкие осколки, тусклые и мертвые.

- Что вы сделали, граф? - прошептала я, чувствуя, что бледнею. - Что же вы натворили?

- Простите, герцогиня, - граф как будто пришел в себя. Может быть, барон как раз погасил свечу?

- Я сожалею, что разбил эту вещь. К сожалению, починить ее я не могу, на ней чары, которые мне сейчас не под силу расшифровать, но, если я могу что-то для вас сделать, герцогиня, то...

- Уходите! - приказала я. - Покиньте мои покои и больше никогда здесь не появляйтесь, граф.

- Простите, герцогиня, - кажется, граф Миллар был в замешательстве. - Но я...

- Уходите, пожалуйста, - попросила я, чувствуя, что мне отказывает выдержка. Еще немного - и я точно расплачусь при нем.

- Как скажете, герцогиня, - он покачал головой. - Но все же... перед тем, как уйти, я должен вам сказать...

- Не нужно ничего говорить, - сказала я. - Оставьте меня, пожалуйста.

Граф только покачал головой.

- Мне жаль, - сказал он, - что все так далеко зашло. Но, возможно, я приду к вам чуть позже, когда вы... Словом, до свидания, госпожа герцогиня. Отдыхайте и приходите в себя.

Он ушел, оставив меня одну над осколками Торнова талисмана.

Все сходится. И книгу он у меня отнял, и на себя стал не похож. И даже обезопасил себя заранее, чтобы не разоблачить себя, когда я попробую дать ему в руки зачарованный горный хрусталь.

Глупая, глупая... Подозревала Эльсу, которую, вполне возможно, ни король, ни Шин и в лицо не знают. И не подумала о графе!

Значит, его обещание присяги, его помощь, его доброе отношение и ... то большее, что, мне казалось, я за ним различаю, были всего-навсего искусным внушением, продиктованным Шином-кукловодом. А может быть, с надеждой подумала я, он действительно меня ... уважает. И, когда барон гасил свечи, у графа наступало просветление, и он был со мной искренним?

Перестань, Мийя, приказала я себе. Не думай о разных глупостях, лучше пораскинь мозгами и реши, что теперь тебе делать. Не забывай, что еще нужно найти способ уберечь друг от друга Айю и Дариса, а также найти еще какую-либо информацию о магии вообще и подчинении в частности. И желательно как можно скорее.

Потом я вспомнила о подарке Торна, вернее, о том, что от него осталось. Не красоты мне было жалко, и не надежного индикатора. Это был подарок Торна, который, наверное, он вез с родины с тысячью предосторожностей. А теперь... что я ему скажу, когда он не увидит шар на моем столике?

Я чувствовала, что снова начинаю плакать. Слезы застилали мне глаза, я почти не видела белый снежок осколков, и мне казалось, что они становятся круглее и мелко подрагивают, пританцовывая, как пылинки. Я нерешительно дотронулась до них и почувствовала, что под пальцами словно дрожит прохладный легкий ветерок.

Потом он обрел форму - кажется, образовал небольшой шар, только не совсем правильный, вроде тыквы или побитого яблока. Пытаясь направить его силу, я тронула миниатюрный вихрь второй рукой. Он послушно лег в ладони, и я поняла, что ... леплю новый шар из осколков.

В голове у меня звенело, руки вдруг опалило холодом, а глаза заболели от прорвавшихся из шара острых лучей. Я не закрывала глаза и не отпускала руки, только все твердила, жадно глядя на шар: 'Давай, давай, давай!'

И вот в моих руках оказался целехонький хрустальный шар. После холода заклинания он показался горячим, как огонь. Я его не удержала, и он укатился под кровать.

Я привстала, наклонилась, чтобы его вытащить, но вдруг ощутила резкую боль в висках, в глазах у меня потемнело, и я свалилась на пол.

Последнее, что я успела подумать, - жаль, что я не могу восстановить книгу, от которой граф даже пепла не оставил.

*** - Ваше сиятельство, ваше сиятельство!

Эльса трясла меня за плечо.

Я открыла глаза и посмотрела на горничную.

- Что вы на полу лежите, ваше сиятельство? - в тревоге вопрошала она. - Вставайте скорее и ложитесь.

Тут она захихикала.

- В смысле ложитесь в постель, а вставайте с пола, - пояснила она. - На полу, ваше сиятельство, лежать вредно.

Мне, однако, было не до смеха. Эльса помогала мне подняться, и это, конечно, заметила.

- Что с вами, ваше сиятельство? - спросила она. - Вы сегодня какая-то сама не своя. Я уже не знаю, что и подумать.

- Я тоже, Эльса, - проговорила я. - Я уже тоже не знаю. Кто враг, кто друг, кто непонятно что.

- Это все графиня, - зашептала Эльса с видом заговорщицы. - Она ужасно надоедливая и вредная. Когда она говорит, у меня голова пополам трескается. Ой, а куда же девалась ваша книга?

- Ох, Эльса, принесла бы ты мне лучше Бестиарий ночи, - попросила я. Пугать девочку до времени не хотелось.

- Ваше сиятельство, я же ведь уже ходила, - Эльса вдруг сделала страшные глаза. - А мне говорит библиотекарь, так и так, теперь книги, кроме самых пустяковых, будут давать только магам и королю. А больше ничего и никому.

- Со всех сторон обкладывают, - сказала я. - Как волков загоняют.

- Сами они как волки, - ответила Эльса сердито. - Это они нас загоняют. Только мы же так просто даваться не будем.

- Не будем, - сказала я. - И мы кое-что должны придумать, чтобы ее величество и Дарис не поубивали друг друга.

Эльса испуганно вздохнула.

- Что ж нам придумывать-то, - сказала она. - Мне в голову ничего не приходит.

- Их надо развести по разным местам, - тихо сказала я. - Но как это сделать? Ты знаешь, где еще можно спрятаться, чтобы при этом можно было сообщаться?

Эльса покачала головой.

- Я не знаю. Хорошо бы посоветоваться с Дарисом.

- Хорошо бы, - сказала я. - Но, боюсь, он не захочет дать нам совет. А если мы ему дадим совет, он не захочет подчиняться. Дарис верен королеве по-настоящему. Он не пожелает ее покинуть. Даже если это будет единственным способом спасти его жизнь.

- А ее жизнь? - спросила моя горничная.

- Он слишком самонадеян, - пояснила я. - По крайней мере, мне так кажется при первом знакомстве. Он верит, что может помочь королеве и совладать со своим внутренним чудовищем. А еще он очень верит, что королева тоже сможет проконтролировать себя и подавить сура.

- Верно, - вздохнула Эльса. - И я даже не могу говорить с другими моими родственниками или рыскать по замку. Про нас уже и так неизвестно что думают.

- Предположим, что думают, как раз известно, - мрачно сказала я. - И ничего хорошего нам это не сулит. Похоже, нам таки понадобится лаборант Шина. Того, который гасит свечи.

- Крегер? - осторожно произнесла Эльса. - У него четыре старших брата.

- Ты знакома с Крегером?

- Да нет... С ним никто не знаком, - Эльса дернула плечами. - Бедные-то они бедные, но чванливые страшно. Говорят, что род их очень древний, древнейший в Имерии, и вроде как это правда. А еще они говорят, что их пращур... - Эльса понизила голос, - бастард принца...

- Какого принца? - не дошло до меня.

- То-то и оно, что принца Людвина, - засмеялась она. - Он жил очень давно, около двухсотен лет назад. Принц Людвин был старшим в роду, должен был унаследовать трон, но наследник из него был никакой... То есть, не так, ваше сиятельство. Он человек был хороший, так пишут в старых хрониках, мудрый, приветливый, сердечный. Но таким нельзя править. Вернее, не нельзя, они просто не умеют. Кто-то петь не умеет, учи его не учи, кто-то колдовать не может. А он править не умел. И никогда не был женат, проводил время с книгами, читал, рисовал, музицировал, цветы выращивал. Отец всегда третировал его и считал, что младший сын был бы гораздо лучшим правителем.

- Ясно, ясно, - прервала я. - Так чем дело кончилось, откуда бастард?

- Так вот, он очень рано умер, и трон наследовал его брат, - продолжала Эльса.

Я подумала, что умер он, вполне возможно, не без помощи брата. И хорошо, если без помощи отца.

- А когда он умер, через полгода скончалась одна из фрейлин. Тогда же одна из ее сестер якобы родила сына.

- А дальше что? - спросила я. - И почему 'якобы'?

- Да потому, что всего за два с половиной месяца до рождения ребенка баронесса была на балу и станцевала там прекраснее всех дам, затмив их грацией и красотой, - убежденно ответила Эльса.

- Может быть, просто ребенок был недоношен, - заметила я. - Да и летописи могут преувеличивать.

- Ее сын Людвин...

- Он тезка нынешнего барона? - удивилась я.

Эльса кивнула.

- Да, тезка. Так вот, он мощью и крепостью превосходил четверых мужчин и в одиночку ходил на медведя. В общем, про него стали говорить, что он - не сын баронессы, которую все считали его матерью, а сын юной маркизы, умершей в родах, и старшего принца, скончавшегося до рождения сына.

Вся эта история напомнила мне один из старых романов, которые читались тайком, по ночам, под угрозой страшного наказания. У нас в школе девочек, которых ловили за чтением книг по ночам или подобными занятиями, заставляли потом бдеть две ночи подряд. Не удивлюсь, подумала я, что этот роман с этой глупой сплетни и списали.

- Понятное дело, семейство эти слухи опровергало, - продолжала Эльса.

- У нас в Атане говорят: 'Королевский бастард все равно бастард'. В общем, Эльса, сможешь добраться до младшего барона и передать ему записку? Только молчи об этом, хорошо? Никому меня не выдавай.

Эльса утвердительно кивнула.

- Тогда подай мне что-нибудь одеться, я встану и пойду к письменному прибору.

Эльса помогла мне закутаться в легкую, но теплую накидку из пуха, я села к столу и, вертя в пальцах перо, попыталась собраться с мыслями. Дело шло не очень хорошо.

Наконец я начала писать, потратила с пол-листа на выражения вежливости и почтения - раз уж он так любит свой титул, так почему бы и не польстить - а затем приступила к главному.

'Граф Миллар, - писала я, - на помощь которого мы все так надеялись, судя по всему, попал под воздействие свечи послушания, и притом дело зашло очень далеко. Он явно пытался помешать мне ознакомиться с присланной вами книгой, для чего уничтожил ее, а также мой амулет из зачарованно горного хрусталя. Кроме того, все тревожнее становится будущее ее двух известных нам особ. Их силы растут, характер уже определен, и начало противостояния - только вопрос времени. Необходимо разделить их как можно скорее, но при этом оставить им возможность для того, чтобы видеться в часы просветления, если только это возможно и безопасно. Надо также и помочь всем тем, кому это необходимо, определить собственные возможности и научиться ими пользоваться. Наконец, надо выяснить направление действия пятой свечи. Прошу вас, достопочтенный господин барон, сделайте это, если только это возможно, а затем найдите способ передать все мне либо одному из близких мне людей. Я буду ждать ваших известий и надеяться на дальнейшее ваше содействие. Хотелось бы как можно скорее встретиться в удобном для вас месте и обсудить наши дальнейшие планы. С глубочайшим почтением и уважением, ...'

Далее последовало самоуничижение еще на треть страницы, и после этого я аккуратно подписалась: 'Преданный друг ее величества и слуга короля'.

Тонко получилось - слуга-то я слуга, но не преданный. Могу и предать. Надеюсь, он поймет тонкий намек.

Я запечатала письмо - разумеется, не своей печатью, а просто монетой - отдала его Эльсе и велела:

- Передай его младшему барону так, чтобы никто этого не видел. Спросишь об ответе и выполнишь его поручения.

- Сделаю, - ответила Эльса.

- И... - мой голос дрогнул. - Будь осторожна. Мне будет очень больно, Эльса, если с тобой что-то случится.