Пекальчук Владимир Мирославович : другие произведения.

Долина смертных теней - Роман издан

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    В 2013 году происходят события, названные позже Тремя Несчастьями. Падение огромного метеорита и последовавшая за этим эпидемия вируса, названного "Химерой", который изменяет все, к чему прикасается. В 2015 году США, а вместе с ними вся Северная Америка, уничтожены синхронным срабатыванием всего ядерного оружия - прямо в шахтах. В воздух подняты мириады тонн пепла и пыли, начинается новый ледниковый период, превративший умеренные широты в ледяную пустыню. В более теплых широтах безраздельно властвуют "алчущие" - чудовища-людоеды. Год 2100. На севере, под защитой вечной стужи те немногие, кому посчастливилось пережить апокалипсис, ведут отчаянную борьбу с холодом, голодом и друг с другом.
      Эта книга рассказывает историю смертельно больного наемника Макса, которому выпадает призрачный шанс изменить ход событий, совершив невозможный поход в теплые широты. Однако люди опаснее мутантов, а самый страшный враг - внутренний. В группе раздор, а их потерявший память проводник хранит еще более мрачную тайну.
       Альт.аннотация.
    Год 2100. На севере, под защитой вечной стужи те немногие, кому посчастливилось пережить Три Несчастья, ведут отчаянную борьбу с холодом, голодом и друг с другом. В теплых широтах безраздельно властвуют мутанты-людоеды.
    Но вот появляется призрачный шанс изменить ход событий, совершив невозможный поход в теплые широты. В команде отчаянных - смертельно больной наемник Макс, пытающийся спасти от аналогичной участи свою женщину, и разбойница Рысь, жаждущая мести и богатства. Какую цену придется им заплатить на этом пути и что они получат взамен - большой вопрос, ведь люди опаснее мутантов, а самый страшный враг - внутренний. В группе раздор, а потерявший память проводник хранит еще более мрачную тайну.

  Пролог. Путь волка.
  
  Ольга сделала предостерегающий жест: ещё одна растяжка. Грамотно установлена, ничего не скажешь. Тонкая проволока, привязанная к поржавевшим перилам над самой ступенькой, уходит вдоль пола за угол лестничной площадки. Зацепишь и не заметишь, особенно если внимание приковано к следующему лестничному пролёту. В этом случае громкое 'ба-бах' за спиной услышать уже не получится.
  - Кусачки, - шепнула негромко и протянула руку назад.
  Стас молча вложил в раскрытую ладонь инструмент. Щелчок - и растяжка обезврежена. Ольга выждала десять секунд, не торопясь выглядывать из-за угла. Мало ли, растяжка и с фокусом может быть. За свои двадцать четыре года девушка и не такое видала. Или, точнее, за последние семь лет.
  Ничего не произошло. Она молча махнула рукой - двигаемся - и тенью скользнула за угол. Стас и Вадик, сжимая оружие, двигались следом.
  'Слишком громко шуршат подошвами ботинок', с лёгкой досадой вздохнула Ольга. Столько времени убила на то, чтобы научить свою малочисленную стаю двигаться бесшумно... и всё впустую. Уроки хорошо усваивал только Никита... Но, к сожалению, избирательно, он нарушил главнейшее правило, и потому вот уже два месяца Ольга, Стас и Вадик продолжают свой путь втроём.
  - Рысь, скоро стемнеет, - напомнил Стас, - хозяин, по идее, должен вернуться скоро.
  - Ему же хуже, - коротко отрезала девушка.
  Она действительно оправдывала своё прозвище. Невысокая, хрупкая на первый взгляд, Ольга могла без устали идти пару суток, долго и упорно сидеть в засаде или выслеживать добычу и нападать молниеносно, не оставляя противнику шанса на сопротивление. Прирождённый лидер, она вот уже полгода вела свою стаю и никого не потеряла. Никита не в счёт: его сгубила самоуверенность и наглость.
  Вот и дверь. Интуиция охотящегося хищника подсказала - это именно та, за которой неизвестный бродяга устроил своё логово. Да и если подумать - всё очень понятно и логично. Единственная дверь, оббитая нержавеющим металлом и оттого не сгнившая, как остальные. Вполне резонно остановиться как раз в этой квартире.
  Дверь оказалась не заперта - да и как бы здешний обитатель мог её закрыть, если ключ от замка был утерян полсотни лет назад - и отворилась с едва слышным скрипом. Видимо, петли смазаны. Умно. А вот заклеивать окна - это уже не совсем умно, точнее, совсем не умно.
  Держа пистолет двумя руками, низко пригнувшись, Ольга проникла в прихожую, готовая в любой момент выстрелить на звук и рвануться в сторону, открывая сектор обстрела для автоматов парней. Но напрасно - хозяина дома нет.
  - Вадим, к лестнице, - коротко скомандовала Рысь, и тот послушно занял позицию за углом. Послышался звук, с которым нож режет верёвку: граната из разряженной растяжки перекочевала в подсумок Вадима.
  Ольга осмотрелась. Чисто, уютно, относительно тепло. Хорошее жильё, настолько хорошее, что ей самой захотелось пожить тут. Конечно, когда вернётся хозяин, его можно будет либо прогнать либо попросту грохнуть, но... Именно уют делал это жилище опасным. Заклеенные плёнкой оконные проемы на фоне зияющих глазниц соседних окон слишком сильно привлекают внимание, а труба самодельного камина, выглядывающая с балкона - ещё более верный указатель. Дым посреди мёртвого города, во время бесконечной зимы - сильней демаскирующего фактора не придумать.
  - Смотри, - позвал, не скрывая радости, Стас.
  Девушка одобрительно кивнула, глядя на небольшую горку из запечатанных банок тушёнки. Рядом стояло ещё столько же жестяных банок со сгущёнкой, и Ольге стоило большого труда сохранить невозмутимое выражение лица: в душе она ликовала, словно ребёнок. Что ж, как говорится, нет худа без добра: стужа ядерной зимы, поставившая человечество на грань вымирания, не только спасла остатки оного от алчущих, но и сохранила среди руин мёртвых городов немало таких вот сокровищ для тех, кто был готов поставить на кон свою жизнь. Тем не менее, этих почти в прямом смысле слова золотых залежей становилось всё меньше, а волкарей, жаждущих пообедать смельчаками-сталкерами - всё больше, и спустя долгие десятилетия с наступления апокалиптических времён банка сгущёнки стала настоящей редкостью. Только богатые могут позволить себе такую роскошь, да и то по праздникам.
  Новые стволы, одежда, патроны, возможно даже прибор ночного видения - всё это можно будет выменять за драгоценные банки. Хотя... Чёрта с два. Богачи обойдутся. Рысь вовсе не собиралась никому отдавать такое лакомство. Стас и Вадим получат по пару банок и пусть сами решат что с ними делать. Свою собственную долю она съест без помощников. Оставалось лишь молиться, чтобы внутри поблёкших, тронутых ржавчиной банок сохранилась густая коричневая масса, которая так ценится гурманами. Если учесть, что банки находились в каком-нибудь подвальном хранилище, где круглый год температура в глубоком минусе - то шансы получить годную сгущёнку, а не труху, очень хороши.
  - Грузи, - коротко скомандовала Ольга, - я гляну дальше.
  В другой комнате она отыскала спальный мешок, несколько пачек галет, замёрзшую воду в пластиковых бутылках, накрытый тарелкой недоеденный обед из варёной картошки с тушёнкой и потёртую куртку. В углу - несколько кило мороженой картошки и запас топлива у самодельного камина.
  Рысь молча рассовала галеты по карманам. Всё остальное особой ценности не представляет - куртка не ахти, а картошка просто не стоит внимания. Выходя из комнаты, она задела ногой полиэтиленовый пакет, внутри которого лежали окровавленные бинты и упаковки перевязочного материала.
  - Кретин, - процедила Ольга сквозь зубы. Если тот, кого она со своей маленькой стаей грабила, ранен, ему точно не стоило на ночь глядя высовывать нос из убежища. Печально известные своим нюхом на кровь волкари - не те противники, с которыми стоит иметь дело раненному человеку.
  Конечно, сидя дома, он непременно имел бы дело с Рысью и её командой, но при должном благоразумии остался бы в живых. А вот с псами-переростками договориться нельзя. Сама Ольга по пути сюда видела на снегу следы этих тварей - не менее трёх крупных особей сейчас ошиваются в ближайших кварталах. А возможно, уже и пируют над трупом.
  - А я ещё и спирт нашёл, - похвастался Стас, увидев возвращающуюся Рысь, и показал запечатанную бутылку водки.
  Такая же старая, как и сгущёнка, водка из доапокалиптических времён ценилась очень высоко.
  - Оставь бутылку тут. И две банки тушёнки, - коротко распорядилась та.
  - С какого это...
  Ольга лишь приподняла бровь в наигранном удивлении. Парень молча отодвинул две банки в сторону и принялся паковать в рюкзаки остальное добро.
  - Что там? - спросила Ольга у Вадима. Тот покачал головой: ничего и никого.
  Скорее всего, её благородный порыв пропадёт впустую: хозяина уже почти наверняка нет в живых. Иллюзий относительно шансов одиночки, даже вооружённого, против хотя бы троих волкарей Рысь давно не питала. А рана, распространяющая запах крови - своего рода маяк, который безошибочно приведёт хищников к их жертве. Ну да ладно, что сделано, то сделано. Лидер не должен часто менять свои решения.
  Она подождала, пока парни не навьючились потяжелевшими от богатой добычи рюкзаками, спрятала пистолет в кобуру и передвинула автомат со спины на бок. Шансы встретить хищников, ещё более опасных, чем сама Ольга и её двуногие волки, достаточно велики, а маневренность будет не ахти. Хотя и волкари вряд ли нападут на троих хорошо вооружённых людей - многие из них очень хорошо знают, что автоматическое оружие - это больно.
  - Двинулись, - махнула рукой девушка и стала спускаться по ступенькам.
  На улице их встретил лёгкий снежок - большая редкость в последнее время. Если снегопад продержится хотя бы полночи - следы будут надёжно заметены. Ольга подняла воротник полушубка.
  - Было бы неплохо тут пожить, - вздохнул Вадим, - камин, тепло...
  - Вернёмся в какой-нибудь посёлок - поживём в тепле, - отозвалась девушка.
  - Слушай, Рысь, всё-таки, зачем ты оставила спирт и мясо? - спросил Стас.
  - Тебе жалко, что ли? Это, видимо, сталкер, и он ранен. Без еды бедолага просто загнётся. Если выживет - может ещё раз найдёт такой хабар.
  - А водка?
  - Чем кончился прошлый раз, когда мы достали водку, помнишь? - ответила Ольга вопросом на вопрос, и Стас заткнулся.
  Конечно, все они хорошо помнили, чем. Перерезанным горлом Никиты. Самоуверенность, подстёгнутая выпитой тайком водкой, заставила парня нарушить самое главное табу стаи - волчица сама выбирает своего волка. С тех пор и Стас, и Вадим окончательно поняли, что их удел - состязаться за благосклонность Ольги и тайком раздевать её глазами. За какую-либо иную вольность их будет ожидать участь Никиты. В том, что рука Рыси не дрогнет, перерезая горло любому из них, парни больше не сомневались.
  Чего не знал ни один, ни другой - что все их усилия, иногда переходящие в откровенный выпендрёж с риском для шкуры, обречены пропасть втуне. Весьма посредственные как бойцы, с более чем скромными умственными способностями, Вадим и Стас без Ольги ничего из себя не представляли. И в качестве равноправного партнёра и спутника никто из них Рысь не устраивал.
  Девушка, впрочем, уже успела привыкнуть к своим ведомым и с сожалением думала, что рано или поздно с ними придётся расстаться. Пусть и недалёкие, но преданные, эти два парня - единственные люди на всём белом свете, к которым Ольга рискнула бы повернуться спиной.
  Где-то вдалеке раздался раскатистый лай волкаря.
  'Надеюсь, тебе повезёт, если ты ещё жив', мысленно обратилась Рысь к неизвестному сталкеру и выбросила его из головы: сейчас куда важней подумать о том, как довести свою группу до собственного убежища.
  
  Глава 1. Рейд.
  
  - Стикс, левее, не кучкуемся.
  - Понял.
  Макс краем глаза отметил, как боец обогнул сугроб с другой стороны и занял своё место в строю.
  - Градусов десять, - выдохнул облако пара замыкающий по кличке Ворон.
  - Угу. Терпимо, будет хуже, когда совсем стемнеет.
  Макс ещё раз оглянулся, хотя и так знал, где находятся все члены его маленькой команды. Ворон, Стикс и Серый оказались именно там, где он и ожидал их увидеть.
  Они молча вспахивали ногами неглубокий, по щиколотку, снег с жёсткой коркой. Светлое пятно солнца, скрытого свинцовыми тучами, медленно спускалось за горизонт. У Макса под ногой жалобно скрипнул металл: должно быть, он наступил на крышу оставленного тут автомобиля. Девяносто лет мороза и снегопадов - и ни единой оттепели. Ничего удивительного, что сейчас он шагает в добрых полутора метрах над землей, по слежавшемуся до плотности асфальта снегу. Когда-то его предки ходили по глубокому снегу на лыжах - но теперь лыжи просто не нужны. Вода оседает в виде снега навечно, не возвращаясь в атмосферу. С каждым годом снегопад - все более редкое явление, а снежный покров под ногами слеживается все сильнее. И только на самом верху этого слоя - мягкий, скрипучий, относительно недавно выпавший снег.
  - Не стоило на ночь глядя соваться в рейд, - негромко сказал Стикс, - да ещё с такой третьесортной солянкой.
  Ворон с сарказмом хмыкнул, словно подписываясь под нелестной характеристикой, которую товарищ дал остальным участникам операции. Макс равнодушно пожал плечами в ответ:
  - А что тебя удивляет? Можно подумать, нас в первый раз нанимают для бездарного, наспех организованного дела. Тут хотя бы своих послали три десятка - значит, не заведомый убой.
  - Оно и хреново, - вставил молчавший от самого поселения Серый, - были бы только профи - было бы куда лучше. От этих подземных крыс наверху толку мало. Глядите, как в кучу сбились, недоумки. Одна граната из подствольника - полтора десятка трупов будет.
  - Меньше, - не согласился Макс.
  - Убитых штук пять. Остальные будут ранены и всё равно сдохнут. Никто не потащит их на своём горбу ночью пятнадцать километров. Даже свои.
  - Не 'даже свои', а 'свои тем более', - с презрением в голосе поправил Стикс, - мне кажется, что в этот рейд отправили самых никчемных... кого не жалко.
  Лидер группы бросил взгляд направо, на группу Вепря. Хорошо идут, бодро и в правильном порядке. При случае, надо будет держаться ближе к ним. Потому что на местных бойцов, жителей нанявшего их посёлка, рассчитывать и правда нечего. Тридцать тел, а реальный боевой опыт в чистом поле, вдалеке от родных укреплений, хорошо если у десяти есть. В конце концов, желание вернуть похищенное добро Макс понимал, равно как и нежелание посылать в рейд самых лучших, боеспособных мужчин, оставляя посёлок незащищённым. Оттого и были наняты он со своей командой, бригады Вепря и Сатаны. Но посылать самых необстрелянных бойцов было со стороны председателя неразумно... или, наоборот, очень умно, если Стикс прав. Ладно, чёрт с ним, с председателем.
  Ему, Максу, как и его товарищам, не впервой лезть неизвестно куда, неизвестно зачем. Он знал, что торговый караван, который вёз что-то очень ценное, был разграблен у города, лежащего в руинах недалеко от старого танкового завода. Сам завод, впечатляющее и некогда секретное подземное сооружение, находился в очень удобном месте на пересечении нескольких торговых путей, и обосновавшаяся в нём община просто процветала, почти ничего не производя, за исключением грибов и мяса для собственных нужд. Потому как за возможность переждать непогоду и отдохнуть в полной безопасности и комфорте подземной крепости караванщики неплохо платили - товарами, оружием, патронами и продовольствием. Кроме того, торговля в посёлке тоже шла полным ходом. Как результат, всё необходимое для жизни попадало в подземный городок извне само, без необходимости искать и добывать. В итоге, община посёлка имела хорошо поставленную службу безопасности и надёжные укрепления, но их бойцы ничего не представляли из себя по ту сторону бойниц и ни уха, ни рыла не смыслили в рукопашном бое. Однако неспособность проводить операции вне своих владений легко компенсировалась средствами, на которые нанимались профессиональные солдаты удачи.
  А вот ближайшие руины когда-то стотысячного города давно стали прибежищем нескольких бандитских групп, промышлявших грабежами караванов. Однако жители Завода, как они сами называли своё поселение, провести зачистку руин своими силами были не в состоянии. Хотя, по правде говоря, там требовалась хотя бы роты три профессиональных бойцов, а не отдельные малочисленные группы вроде бригад Сатаны или Вепря.
  - Сатана вызывает Лидела, - раздалось в наушниках Макса, - визу хутол у холма. Явно населён.
  - Это они, паскуды, - прохрипел командир заводских бойцов и руководитель операции, - начинаем окружать.
  - Хе-хе, во смешно говорит китаеза, - сказал кто-то незнакомый Максу.
  - Не засорять эфир, Три Несчастья на твою голову! - рявкнул лидер.
  Макс повернулся к товарищам:
  - Кажется, мы у цели.
  Все четверо опустили на глаза приборы ночного видения и щёлкнули тумблерами закреплённых на поясе под пуховиками аккумуляторов.
  Наступающая ночь разом посветлела и приобрела зеленоватый оттенок. Теперь можно было разглядеть не только группы Вепря и заводских, но и идущих в авангарде сатанистов, как в шутку окрестили группу Сатаны.
  Сорок пять человек обогнули холм с двух сторон и начали сужать полукольцо вокруг трёх бревенчатых одноэтажных домов.
  Одно строение выглядело обветшалым, возможно, в нём хранились припасы. В двух других тускло светились окна.
  - Внимание, пловелка на мины, - сообщил по рации Сатана.
  Минут пять люди неподвижно лежали в снегу, пока сатанисты нащупывали безопасный маршрут миноискателем. Затем пришло сообщение, что мин не обнаружено.
  Кольцо сужалось, и в этот момент с вершины холма, находившейся метрах в двухстах и на двадцать метров выше крыш домов, ударил пулемёт.
  В наушниках мгновенно начался полный бедлам. Оснащённые рациями, но непривычные к обстрелу и дисциплине заводские жители вопили и матерились, кто-то уже булькал кровью.
  По холму открыли ураганный огонь из автоматов и подствольных гранатомётов, но без особого эффекта: гранаты либо перелетали плохо различимое в сумерках пулемётное гнездо, либо взрывались ниже по склону. В ответ с холма тоже застрочили автоматы - скупо и расчётливо.
  - Вепрь - Шрайку! Надо что-то сделать с долбаным пулемётом, - голос Вепря перекрыл хаос в эфире, - я потерял одного. Попытайся обойти слева по склону!
  - Только смотли в кого стлеляесь, - лидер сатанистов сразу узнался по своему акценту, - мы поднимаемся плавее!
  - Мы, я так понимаю, сами по себе, - хмыкнул позади Ворон, - этот сброд уже в панике и потерял человек шесть.
  - Вепрь и Сатана с нами. А местные - да, никуда не годятся. Обходим слева по склону. Вперёд, ползком!
  - Ага, есть, - ответил Серый за троих, и четвёрка начала по-пластунски продвигаться к склону.
  Ситуация не столь уж и безнадёжна. Грабители, вероятно, обнаружили карательную экспедицию заранее и подготовили тёплый приём, но приборов ночного видения у них нет. В противном случае пулемётчик уже угробил бы куда больше нападающих.
  - Макс, - шепнул Стикс, - ты заметил, что из домов никто не стреляет? На крышах было бы удобно залечь и обороняться.
  - Да, там наверняка женщины и, возможно, дети. Давай сюда, за валун!
  В этот момент кто-то, либо из заводских, либо из группы Вепря, очень метко уложил гранату в пулемётное гнездо или совсем близко от него, потому что кинжальный огонь прекратился. Почти одновременно с этим ещё один взрыв взметнул ввысь снег и ошмётки человеческого тела прямо посреди порядков бойцов Завода, и голос их лидера, пытавшегося отдавать приказы, затих на полуслове.
  Макс рванулся вверх, перебегая от одного валуна к другому. Силуэт в меховой куртке и матерчатом шлеме-маске с прорезями для глаз вырисовался прямо перед ним, и наёмник рефлекторно надавил на спуск. Его 'Абакан' с хлопком выплюнул две пули, и бандит молча завалился на спину. Почти одновременно такие же хлопки послышались чуть сзади, и второе тело упало в снег рядом с первым - Стикс оказался на высоте, как обычно.
  Никто не заметил фланговую атаку четверых наёмников, и Макс подумал, что глушители, обошедшиеся ему в своё время довольно дорого, неплохо себя окупают. Их автоматы издавали шума меньше, чем мелкокалиберное оружие, и эти хлопки просто терялись в гулком стуке десятков 'калашей' и раскатистом лае пулемёта.
  Он бросил короткий взгляд направо вниз. Отсюда атакующие видны как на ладони. В этот момент пулемёт заработал снова, сея внизу панику и смерть. Вепрь попытался взять командование на себя, но ему подчинились только его же бойцы. Беспорядочно палящие и отползающие назад заводчане, потеряв половину состава, превратились в превосходные мишени для пулемётчика, который бил короткими очередями, ориентируясь по вспышкам.
  Ещё несколько минут, и не станет ни бойцов нанимателя, ни группы Вепря. Чёрт!
  Переползая от камня к камню, от валуна к валуну, четвёрка наёмников поднималась всё выше, бесшумно уничтожая ничего не подозревавших врагов короткими очередями. Грохот пулемёта не давал никакого шанса услыхать хлопки автоматов с глушителями.
  Чуть выше и правее по склону Макс заметил затылок автоматчика, самозабвенно поливающего свинцом людей внизу. Палец в тонкой перчатке передвинул флажок переводчика огня на одиночные - ни к чему тратить два патрона там, где с головой хватит и одного. Тихий хлопок, слившийся со звуком пули, пробивающей череп - и автоматчик вывалился из поля зрения, оставив на камне, за которым прятался, часть своих мозгов.
  Со своего места Макс видел валун, часть укрепления из мешков с песком, выглядывающих с одной стороны камня, и изрыгающий пламя и свинец ствол пулемёта 'Печенег' - с другой. Чуть поодаль лежало растерзанное взрывом тело первого пулемётчика. И сам стрелок, и пулемёт находились за камнем, до которого всего метров десять открытого пространства. Есть ли в гнезде ещё кто-то, кроме стрелка, угадать невозможно. Наёмник дал команду жестом, поднялся с живота и, согнувшись в три погибели, рванул вперёд, молясь, чтобы не поймать шальную пулю от своих же.
  Он обогнул валун и оказался в трёх метрах от пулемётчика, сбоку и чуть сзади. Стрелок не видел и не слышал подкрадывающуюся сзади смерть. Уже изготовившись дать короткую очередь от бедра, Макс внезапно понял, что перед ним либо подросток, либо женщина. Он изменил своё намерение и стремительно бросился вперёд.
  Пулемётчик каким-то шестым чувством учуял Макса, обернулся и попытался достать висящий на боку автомат, но не успел. Наёмник нанёс прямой удар прикладом в живот, сбил противника плечом и навалился сверху, отпустив свой автомат и схватив стрелка за правую руку и за горло. Тот попытался левой рукой выдавить Максу глаз, но в итоге оказался схвачен за обе руки и прижат к земле ещё сильнее. Попытка освободить руки от захвата, поворачивая их в стороны больших пальцев наёмника, не удалась - силы оказались слишком уж неравны, и Макс окончательно убедился - женщина.
  - Не дёргайся, - прохрипел он, - если жить хочешь.
  Через ПНВ он видел щель в меховой маске и широко открытые глаза под нею. Жаль, прибор ночного видения монохромный, цвет не разобрать, мелькнула дурацкая мысль.
  - Что у тебя? - негромко спросил сзади Стикс.
  Вся группа уже находилась позади своего лидера.
  - Выведем на свет - посмотрим, - ухмыльнулся Макс и произнёс в рацию: - Сатана, как слышишь? Мы на вершине, пулемёт под контролем!
  - Я визу, - спокойно сказал тот, появившись из-за валуна с другой стороны, - и, похозе, ты контлолилуесь не только пулемёт. С насей столоны плотивника больсе нет.
  За спиной невысокого желтолицего человечка маячили его бойцы.
  - Скажи своим, чтобы не стреляли по домам, - внезапно выпалила пленница, - там нет вооруженных людей, только женщины и дети! Ну же, скажи им!!
  - Вепрь, как слышно? Сопротивление подавлено.
  - Я уже заметил, - хрипло отозвался тот, - по нам больше не стреляют.
  - Вепрь, в домах женщины и дети, противника там нет. Как понял?
  Тот на миг задумался:
  - Понял. Откуда информация?
  - От пленника.
  - Понятно. Спускайтесь, осматривать тогда вместе будем. А то заводские могут начать пальбу, не разбираясь, просто от злости: у них куча убитых.
   Макс передал пленницу Ворону и Серому и кивнул головой Сатане, отзывая его в сторонку.
  - Не в службу, а в дружбу, не говори никому, что это она стреляла. Её просто грохнут.
  - Это твоё дело, - флегматично пожал плечами китаец, - и твой тлофей.
  - С меня причитается, - ухмыльнулся наёмник коллеге.
  Минутой позже он уже спускался вниз по левому склону. Позади Серый вёл пленницу, за ним шли Стикс и Ворон. Сатана со своими людьми остался у пулемёта, собирая оружие, патроны и обыскивая трупы. После короткого разговора по рации с Вепрем тот отправил уцелевших заводчан помогать раненным, и потому, когда наёмники ворвались в дома, Макс незаметно для местных ввёл следом и свою добычу.
  В прихожей он стащил с неё меховую шапку-маску и убедился, что действительность превзошла его самые смелые ожидания. Это была молодая, лет двадцати пяти, женщина с каштановыми волосами, карими глазами, гладкой кожей и приятными чертами лица. Стикс за спиной лидера восхищённо присвистнул.
  - Как тебя зовут?
  Та гневно сверкнула глазами, но сдержалась, понимая, что ситуация сложилась не слишком благоприятно.
  - Кира, - мрачно представилась она.
  - Красивое имя. А я Макс. Значит, слушай внимательно, Кира. Когда началась стрельба, ты выскочила из дому, спряталась на пригорке, и там я тебя нашел. Это твоя версия. Ты порешила человек восемь, если не больше, и если местные это узнают - тебе каюк. Поняла?
  - Ты наёмник? - догадалась девушка.
  - Именно.
  В подвале одного из домов сидели шесть женщин и трое детей. Женщины, как выяснилось потом, были похищены бандой значительно ранее - самая первая два года назад. Все более чем симпатичные, в чём не было ничего удивительного - кто станет похищать некрасивую женщину?
  Они были крайне напуганы и в слезах, хоть и совершенно напрасно. Скорее всего, они станут новыми жительницами селения в недрах танкового завода, и за день завтрашний им нечего будет беспокоиться. В любом обществе молодым женщинам всегда рады - как всё общество в целом, так и их будущие мужья. В условиях нехватки представительниц прекрасного пола и жёсткой конкуренции среди мужчин даже приданое в виде необходимости растить чужого ребёнка - весьма умеренная цена за красивую жену.
  Макс подтолкнул Киру в угол, где сбились в кучу плачущие женщины и дети. Ему было немного жаль их - возможно, некоторые их них любили своих похитителей, а детишки попросту остались без отцов, хоть и не понимали этого. Увы и ах, но мир вечной стужи - жестокий мир.
  Четырехлетняя девочка с криком 'Мама!' бросилась к Кире, и та, расстегнув полушубок, села на скамейку, посадила дочь на колени и прижала к груди.
  Макс чуть ухмыльнулся. Сильные женщины, способные держать в руках оружие, были его слабостью. Эта бестия как раз из таких - красивая и чертовски опасная в любой иной ситуации. Но даже сильная женщина с ребёнком становится уязвимой. По сути, Кира целиком и полностью находилась теперь в его власти, хоть, возможно, ещё не осознавала этого факта.
  Макс повернулся к Вепрю, плотному крепышу средних лет:
  - Степан, что дальше делать будем? - необходимость в позывных при личном разговоре отпадала, потому он обратился к собеседнику по имени.
  - Чёрт его знает. Главный из заводских убит, его помощник тоже - одной гранатой накрыло. Что именно мы должны вернуть, остальные не знают. Вот так.
  - Какие у них потери?
  - Одиннадцать человек осталось всего. Возвращаться сейчас, как ты понял, не резон, да и не получится без транспорта. Женщины и дети ночью полтора десятка километров не одолеют.
  Вепрь понизил голос:
  - Меня вот что беспокоит. Люди из посёлка разговор один, они перед старостой своим в ответе...
  - Иван Николаевич - председатель, - уточнил Макс, - таков его титул.
  - Да хрен редьки не слаще. За твоих я тоже не знаю, а мои бугаи уже давненько, это, с женским полом не общались. Опасаюсь, как бы чего не вышло.
  - Пленные поступают в распоряжение нанимателя, - напомнил наёмник пункт договора, - контракт есть контракт. За них ещё и премиальные.
  Вепрь кивнул:
  - Да я помню. Просто говорю - как бы чего не вышло.
  - Не бери в голову. Если что - ствол в лоб и мозги на стенку. Шучу, ясен пень. Ты одного сегодня потерял? - перевёл разговор на другую тему Макс.
  - Угу. Баран был да жлоб впридачу, чего греха таить. Даже и не жалко особо.
  В этот момент вошёл Петр Ушинский - самый старший из тех заводчан, что остались в живых. Он был мрачнее ночи, и трое идущих за ним товарищей выглядели примерно так же. Шутка ли - потерять девятнадцать человек меньше чем за пять минут. Конечно, спросу с Петра никакого - не он же командир. Зато сейчас у него появилась возможность выдвинуться.
  - Я только что говорил с Сатаной. У него нет потерь. Шрайк, у тебя что?
  - Нет потерь, - отозвался наёмник.
  - Здорово вышло, - желчно изрёк Ушинский, - у вас на полтора десятка всего один убитый. Нахрена было вообще вас подряжать на это дело, всё равно убитых куча!
  - Мы нанимаемся для того чтобы делать дело, которое не могут осилить дилетанты, а не для того чтобы умирать вместо них, - парировал Вепрь, а Макс только фыркнул.
  - Если б нас не подрядили, вы все бы уже умерли, - заметил он.
  Ушинского не любил никто. Хитрый интриган, постоянно норовящий присвоить чужие заслуги, он уживался в довольно-таки дружном коллективе Завода только благодаря тому, что умел чинить оружие. И тот факт, что он оказался среди тех, кого Иван Николаевич послал в рейд, был весьма красноречив. Кажется, председателю Ушинский уже крепко поднадоел.
  Тем временем он скользнул взглядом по группе женщин и остановился на Кире.
  - Кажется, нам предстоит не такая уж и скучная ночка в награду за наши труды, - процедил он, обращаясь к своим дружкам.
  Кира встрепенулась, услышав это, и в её глазах сверкнул недобрый огонёк. Всхлипывания остальных женщин стали громче.
  - Я не думаю, что ты заслуживаешь награду за то, что закопался в снег глубже, чем те, которые погибли, - холодно ответил Макс.
  - Ты оборзел, Шрайк? - процедил Петр сквозь зубы.
  - Я просто выполняю работу, за которую мне заплатили, - улыбнулся тот, - пленные поступают в распоряжение нанимателя.
  - А я, по-твоему, кто? - высокомерно заявил Ушинский.
  - Мой наниматель - Сибиряков Иван Николаевич, - отрезал наёмник, - а ты просто недобитый дилетант. А теперь вали отсюда. Ты со своими людьми отправляешься назад, в посёлок, чтобы передать Ивану Николаевичу, что грабители перебиты и мы ожидаем транспорт для женщин и трофейного добра.
  - Отличная идея, - ухмыльнулся Вепрь, - так тому и быть.
  - Да как ты смеешь мне приказывать, ты... - зашипел Ушинский.
  - Да упаси Господь. Я просто сообщаю тебе, что группы Вепря, Сатаны и Шрайка остаются тут. В двух домиках места как раз на два десятка людей. Аккурат для нас и для женщин с детьми. А вы как себе пожелаете. Хотите - идите домой сейчас, хотите - ночуйте на улице и идите домой утром.
  Оба наёмника ухмыльнулись, и их подчинённые тоже начали расплываться в саркастичных и презрительных ухмылках.
  Когда заводчан выдворили из дома, одна из девушек рискнула заговорить:
  - Скажите, - обратилась к Вепрю, - а там все такие? Ну, наниматели ваши...
  - Однозначно нет, - ответил за него Макс, - я вас уверяю, что глава посёлка вполне приличный человек, как и большинство других. Уродов вроде этого немного. Просто сюда, на бойню, послали нас, наёмников, потому что нас не жалко, и всякую шушеру, по которой тоже никто не заплачет.
  - Так, разговоры разговорами, а я хочу жрать, - заявил Стикс, - тут же должно быть что-то съестное. Мне надоели сухари!
  
   * * *
  
  После простого, но обильного ужина люди начали укладываться спать. Похлёбка из сушёных грибов, картошки и хорошего свиного мяса, приготовленная во внушительной кастрюле девушкой по имени Татьяна, приятно отягощала желудок и располагала к крайне благодушному настрою. Кровавая бойня, разыгравшаяся здесь всего пару часов назад, постепенно отходила в прошлое. Женщины, если и горевали об убитых бандитах, то не показывали этого. Одних больше занимала забота о детях, другие с тревогой думали о том, что ждёт их завтра.
  Макс проследил, как Кира накормила дочку, уложила спать и готовилась лечь спать рядом. Когда девушка случайно взглянула в его сторону, поманил её кивком головы и указал на скамью у камина, на которой сидел сам. Кира молча подчинилась.
  - Тут вроде кто-то обронил, что первая из девушек была похищена два года назад? - негромко, чтобы никто не услышал, спросил наёмник.
  - Ну и?
  - Твоей девочке года четыре.
  - И что такого? - с плохо скрытым беспокойством пожала плечами Кира.
  - Ты не была похищена, я полагаю.
  Девушка несколько секунд молчала, потом очень тихо сказала:
  - Да, я сама присоединилась к ним.
  - Я так и думал, - кивнул Макс.
  - Что ты думал?! - тихо, но со злостью сказала та, - может, ты подумал, что моё поселение вымерло от какой-то заразы, включая отца Линды? Может, ты подумал, что мне совершенно некуда было деваться с двухлетним ребёнком в руках посреди снежной пустыни?
  - Не надо оправдываться, - спокойно ответил наёмник, - я не собираюсь судить тебя. Я такой же убийца, как и ты. Убиваю других, чтобы выжить самому. Кстати, красивое имя дочурке подобрала. Спокойной ночи, Кира. У нас ещё будет время для... общения.
  Он поднялся со скамьи и двинулся в другую комнату, где уже спали на полу Стикс и Серый, приспособив в качестве постели снятые со стен ковры.
  Грабители жили в роскоши, отметил про себя Макс, снимая последний ковёр. Перед тем как лечь, он подпёр дверь в комнату стулом так, чтоб её нельзя было открыть бесшумно, и положил под подушку пистолет. Мало ли что. Людей Вепря и Сатаны он не опасался, зная их репутацию, а вот горлорезка Кира может выкинуть номер.
  До рассвета оставалось около семи часов. Через четыре часа будет смена караула, в который, по договорённости между лидерами наёмников, входило по одному человеку из каждой команды, и заместо Ворона на стражу станет Стикс. А он, Макс, будет спокойно и сладко спать. Всё-таки, быть лидером иногда очень даже здорово.
  Однако сон не шёл. Была одна проблема, которая мешала ему уснуть. Кира.
  Всего два часа назад Макс впервые увидел её лицо, и этого оказалось достаточно, чтобы где-то в глубине мозга что-то замкнуло накоротко. Стреляный ворон и изрядно понюхавший пороха и крови наёмник, он слишком циничен и трезво мыслящ, чтобы обманывать себя красивым словосочетанием 'любовь с первого взгляда', и на своём жизненном пути встречал женщин и покрасивее Киры. Но в этой бестии было что-то особенное, отчего она сразу же запала в душу Максу.
  Он вовсе не собирался отдавать Киру кому-либо из заводской общины, но это было проще подумать, чем сделать. Фактор, делавший её послушной игрушкой Макса - палка о двух концах. Власть над девушкой имела силу только в пределах Завода. Ситуация получилась парадоксальной до нелепости - наёмник собирался оставить Киру себе, но тогда терял над ней контроль и здорово рисковал бы своей собственной жизнью. Он не имел ни малейшего понятия, как поступит девушка, если они останутся вдвоём вне посёлка. Если Макс не пришёлся ей по душе - Кира убьёт его рано или поздно. Эта чертовка навряд ли покорится неприятному для себя мужчине, а если будет вынуждена - отомстит за унижение при первом же удобном случае.
  Вывод напрашивался только один. Устроить её в посёлке, но при этом оставить за собой права на неё, и это была ещё одна вещь, которую придумать проще, чем осуществить, учитывая, что в самом поселении его, как и всех наёмников, недолюбливали.
  Макс перевернулся на бок. Очнись, кретин, сказал он себе, у тебя в запасе осталось не более трёх месяцев, а может и всего два, а затем ты сам засунешь в рот дуло и вышибешь себе мозги. У тебя нет времени на девчонок, тебе нужны деньги, чтобы урвать ещё немного этой долбаной жизни. Твой запас никчемной эрзац-сыворотки закончился сегодня утром, и теперь надо подумать, где взять еще несколько доз, чтобы дожить эти никчемные два-три месяца. А итог-то все равно будет один.
  Наёмник тяжело вздохнул. И вдруг ему показалось, что с покинувшим его лёгкие отработанным воздухом ушли напряжение, страх, вязкое и тягучее ожидание смерти. А вместо всего этого, ставшего частью бесконечного кошмара, которым была его жизнь раньше, пришёл ясный и понятный план действий. Макс твёрдо решил, что заполучит Киру, невзирая ни на что. Как он это сделает, на что ради этого придётся пойти и какую цену заплатить, внезапно стало совершенно неважным. Для того, кому осталось жить считанные месяцы, ни одна цена не может быть слишком высокой. После Нас - хоть потоп, сказал, кажется, какой-то король давным-давно. И Макс Шрайк решил поступить точно также. По-королевски.
  
  Глава 2. Поединок.
  
  Утро выдалось тёплым: минус десять, а то и меньше, так что можно обойтись без меховых масок. Макс, стоя у того дома, который использовался как склад, наблюдал, как несколько парней с Завода выволакивали наружу ящики и тюки и грузили в сани.
  Десяток саней, которые бодро тащили однорогие быки, прибыли ни свет, ни заря вместе с охраной и врачом. Для последнего работы, впрочем, не нашлось: оба раненных заводчанина скончались ещё накануне, через несколько минут после боя, присоединившись к семнадцати товарищам, которым повезло больше - они были убиты наповал. Так что почтенный доктор только осмотрел женщин и детей и убедился, что все они здоровы и могут быть впущены в посёлок.
  Наёмник заметил у склада знакомое лицо и подошёл поздороваться. Это был Витька Крейцман - интендант и счетовод, парень хитроватый, но честный, без комплексов и стереотипов касательно таких, как Макс.
  - Здорово, Шрайк, - махнул рукой Крейцман в ответ на приветствие Макса, - как тут вышло всё? Ушинский поднял шум вчера, мол, вы отсиживались в укрытиях, пока они грудью шли на пулемёт.
  - И почему я не удивлён? Вся ваша братия, включая Ушинского, толком ничего не сделала, не считая того что побыла немного в качестве мишеней. Пока Вепрь прикрывал огнём, я со своими ребятами и сатанистами штурмовал гору. И пулемёт обезвредил как раз я.
  - Да я что-то такое и подумал, - фыркнул Витька, - я, по правде сказать, огорчился, когда снова увидал этого сукина сына. Вот кому бы стоило сдохнуть первому, так это Ушинскому.
  - Есть что-то интересное? - поинтересовался Макс, заглянув в список захваченного имущества, который как раз составлял интендант.
  - Ерунда всякая. В основном продовольствие и одежда. Патронов мало совсем.
  - Наша десятая часть добычи, - напомнил наёмник, - и мы, я думаю, возьмём патронами.
  В целом, операция обернулась для группы Шрайка очень неплохо - всего ими было произведено сорок три выстрела, в то время как трофейные боеприпасы, честно поделенные Сатаной на всех участников боя, кроме заводчан, перекрыли расход более чем впятеро. Плюс задаток, плюс доля в трофеях, плюс гонорар. Набежала очень приличная сумма - впору начинать маленькую войну или просто хорошо покутить.
  - Шрайк, знаешь последнюю новость? Пустынник снова объявился в Университете. Говорят, пришёл с юго-востока, со стороны Москвы, притащил несколько странных склянок и документы, срубил неплохой барыш и двинул обратно. Если верить сплетням, он ходил аж за Москву километров на двести.
  - Враньё, - махнул рукой Макс, - это семьсот километров, в одиночку так далеко не забраться. Схарчат же, либо алчущие, либо и кто похуже.
  - Если враньё - в чём источник его богатства? - задал риторический вопрос интендант.
  - А он богат? - удивился наёмник.
  - Очень. Говорят, он пользуется винтовкой 'винторез' и патронов не считает. И оружия под более дешёвые боеприпасы не носит.
  Макс недоверчиво хмыкнул. В то, что кто-то может использовать такое оружие, как 'винторез' в повседневной жизни, он верил ещё меньше. Всего пара обойм к этой винтовке стоила столько же, сколько весь его заработок за этот рейд. И если пресловутый Пустынник действительно имеет вдосталь боеприпасов этого редчайшего калибра, то это значит, что за ним стоит очень серьёзная сила. Возможно, Университет. Или даже Метрополия.
  - Интересно, если он и правда делает рейды в сторону Москвы, - сказал вслух наёмник, - с какой стороны он обходит место Первого Несчастья? С севера или с юга?
  Витька ухмыльнулся от уха до уха, уже наперёд предвкушая эффект от своих слов, и сказал:
  - Не угадал. Он его не обходит. Всегда идёт напрямик.
  Макс громогласно расхохотался и хлопнул приятеля по плечу:
  - Ха, я тебя раскусил! Ври, да не завирайся! Я уже начинал верить, что он в одиночку ходит в Москву с 'винторезом', но чтобы ещё и напрямик?! Извиняй, старина, не поверю.
  - Ну и не надо, - обиделся тот и вновь вернулся к составлению списка.
  Наёмник двинулся к саням, куда уже начинали грузить свой нехитрый скарб женщины, но, чуть отойдя, обернулся:
  - Слушай, Витёк, а откуда новость-то? Буквально вчера я в кабаке у вас сидел и ничего подобного не слышал.
  - Так это, караван пришёл аккурат через три часа как вы отправились. Из Университета.
  В этот момент из дверей склада появился командир новоприбывшей группы. Он широко улыбался, неся в руках прозрачный пакет с какими-то бумагами внутри. Когда он проходил мимо Макса, наёмник окликнул его:
  - Приятель, это вот ради этих бумаг мы сюда и пришли?
  - Именно, - кивнул тот, - всё остальное, скажем так, всего лишь окупило затраты по вашему найму и помощи семьям погибших.
  Занятно. Значит, Витька всё-таки не врёт насчёт того, что можно пойти в глубокий рейд в весьма гиблое место, и всё ради нескольких склянок неизвестно с чем и старыми бумагами.
  То, что Университет часто нанимал опытных профессионалов для походов, цель которых - достать книги и документы, Макс знал и раньше. Знал он, что и оплата таким работникам - выше всяких похвал. А сколько стоит документ, принесённый из разрушенной Москвы, можно только догадываться. Стоимость экспедиции, состоящей из нескольких десятков человек, скорей всего по карману только Университету и далёкой Метрополии. И, подумать только, весь этот немыслимый барыш достался одному человеку, если только Пустынник не продешевил.
  Наёмник закрыл глаза. Пятьсот километров напрямик из Университета в Москву. Тридцать километров в день, с учётом непредвиденных обстоятельств, снежных буранов, экстремальных морозов, поиска убежища для ночёвки. Дней семнадцать получается. Если поднажать, можно уложиться в две недели. Если повезёт с погодой и препятствий не будет, то ещё меньше, дней двенадцать. Столько же назад. Итого четыре недели. Ещё дней пять или шесть, чтобы добраться с попутным караваном до Университета, найти кого нужно и договориться насчёт похода и оплаты. Выходит чуть больше месяца. Ещё куча времени уйдёт в самой Москве - Макс не настолько наивен, чтобы рассчитывать найти нужный хабар сразу. Может, он вообще ничего не найдёт, но об этом лучше не думать. Итак, только на дорогу надо тридцать три-тридцать пять дней. А на всё остальное, включая Киру, пребывание в Москве и поиски сыворотки на ближайшие два месяца, в его запасе ещё дней десять-двадцать.
  Что ж. Ему нужно, всего-навсего, три чуда. Добраться до Москвы живым, найти то, что потребует заказчик, вернуться обратно. И если эти три чуда произойдут... Тогда он, Макс по прозвищу Шрайк, будет жить. Не два-три месяца, а восемь-девять или, может быть, даже год. Потому что у него найдется, на что купить хорошую, качественную сыворотку, настоящее лекарство, а не тот медленный яд, который струится сейчас в его венах. Хотя даже с хорошей сывороткой итог будет тот же - дуло в рот и палец на крючок.
  Наёмник глубоко вздохнул. До чего же убог по сути своей человек. Когда ему остаётся два месяца, он начинает цепляться за самый ничтожный шанс, чтобы пожить чуточку больше, зная при этом, что всё равно оттягивает неизбежное крайне незначительно. Хотя... если вдуматься, это, может быть, на самом деле достоинство, а не изъян. Только вот такая бескомпромиссная, неудержимая воля к жизни позволила человеку выживать как виду спустя целых восемьдесят восемь лет после Судного Дня, а некоторым отдельным особям Хомо Сапиенс - так ещё и, хватив лишку дрянного пойла, мечтать о том дне, когда он, Человек Разумный, вернёт себе свой мир.
  Макс невесело усмехнулся. Самая большая шутка человечества - это то, как оно себя назвало. Человек Разумный. Если вспомнить историю о том, как люди после первых двух Несчастий - Метеорита и Эпидемии - сами создали себе третье - ядерную катастрофу - становится понятно, что второе слово в научном названии человека - лишнее.
  Он поднял голову и посмотрел на тусклое светлое пятно скрытого свинцовыми тучами солнца. Макс видел небесное светило всего один раз в жизни, в далёком детстве - и запомнил это навсегда. Ослепительно яркий свет, воплощение самой жизни и всего того прекрасного, что в этой жизни случается, заливал всё вокруг - снег, жалкие домишки посёлка, лица людей... Отец Макса плакал, глядя на солнце, и лучи света превращали его слёзы в жемчужины. Тогда маленький Максим думал, что папе, как и ему, больно смотреть на яркое пятно в небе. Много лет спустя он понял, что вовсе не потому плакал его отец. Это была тоска по загубленному миру и по утраченному праву видеть солнце не один раз в жизни, а каждый день.
  А мир вокруг сиял и сверкал, словно рай. Снег, укреплённая стена, игрушечный солдатик в руках мальчика - всё это светилось сильным внутренним светом, точнее, так тогда казалось Максимке. Его глаза, привычные к миру сумрачных дней и непроглядных ночей, слезились, не вынося яркого света, но он зажмуривался на миг, отирал слёзы и вновь смотрел вокруг, понимая, что второго такого чуда, может быть, больше никогда не увидит.
  Наёмник тряхнул головой, отгоняя тоску. Человек некогда жил в прекрасном, светлом мире, но после первых двух Несчастий совершил ошибку, в отчаянии прикоснувшись к запретной Кнопке, само существование которой тоже было ошибкой. Никто так никогда и не узнал, почему люди, жившие далеко за океаном, уничтожили сами себя своими же ядерными ракетами, превратив целый континент в чёрную, выжженную землю и ввергнув остальной мир во власть бесконечных ядерных сумерек и вечных свинцовых туч. Безумец, нажавший Кнопку, стал величайшим злодеем за всю историю человечества: ему удалось, ни много ни мало, отнять у людей само солнце.
  Следующие два часа Макс провёл в глубокой задумчивости, сидя на поленнице позади дома. Ему требовалось побыть в одиночестве и поразмыслить, дабы принять одно из тяжелейших решений. Собственно, вариантов всего два. Пойти в Москву, дабы попытаться прожить чуть подольше, чем два месяца, и, скорей всего, сгинуть, даже не добравшись до цели. Или же просто пожить оставшиеся два месяца в своё удовольствие. Сама судьба подталкивала его ко второму решению, буквально послав в его полное распоряжение женщину, почти идеальную, с точки зрения Макса, и неплохой заработок, на который можно будет пожить два месяца, ни в чём себе не отказывая.
  Было, впрочем, два неприятных момента, могущих в значительной мере отравить последние дни Макса. Первый касался Киры: если удастся покорить девушку, не прибегнув к банальному шантажу, последние дни будут для него слаще мёда. Если же нет - придётся воспользоваться своей властью в открытую, и презрение Киры будет очень большой ложкой дёгтя. Макс, правда, не знал, что такое дёготь, упоминающийся в известной поговорке, но подозревал, что мёд, смешанный с ним, скорей всего, не очень вкусный. И потому уповал на своё обаяние, которое неоднократно помогало ему получать более выгодные контракты и выпутываться их неприятных историй.
  Второй неприятный момент - понимание того, что чем слаще будут последние два месяца жизни, тем трудней нажать на курок, когда время истечёт.
  Всё ещё находясь в раздумьях, Макс вернулся во двор и заметил, как Кира вошла в дом, чтобы забрать девочку. Оглянувшись вокруг, убедился, что в его сторону никто не смотрит, и вошёл следом.
  Кира резко оглянулась, услыхав, как кто-то входит следом, и, увидев его, отступила назад, упёршись спиной в бревенчатую стену прихожей.
  Макс шагнул к ней и заметил, как кулаки девушки сжались, а на скулах заходили желваки. Желание двинуть в пах коленом, отобрать автомат и прикончить явно написано на её лице. Глаза смотрят исподлобья - с острой неприязнью, усугубленной пониманием полного бессилия. Линда, спавшая в соседней комнате, делала свою мать заложницей ситуации, игрушкой в руках Шрайка.
  Макс почувствовал досаду. Откуда столько ненависти во взгляде? Выше среднего роста, крепкий, голубоглазый, не урод - он ведь нравился другим женщинам.
  - Кира, вопрос навскидку. Вчера погиб кто-то, к кому ты хорошо относилась?
  - Нет, - глухо отозвалась та.
  - В таком случае, мне показалось, что у тебя нет причин так на меня смотреть. Разве я сделал тебе что-то плохое? За удар прикладом я, конечно же, извиняюсь - но по-другому было никак. Сама понимаешь.
  Кира презрительно скривилась:
  - Пока не сделал. Но собираешься, не так ли? И не надо говорить о том, что спас меня - ты для себя это сделал, так что я тебе ничем не обязана! Ты держишь меня за горло, пусть и в переносном смысле, и собираешься воспользоваться этим. Кто ты, если не обыкновенный насильник?
  - Ладно, разговор зашёл в тупик. Вообще-то я тут немного не за тем. Скажи мне, что было в той папке, ради которой была затеяна вся эта кутерьма?
  Взгляд Киры как-то сразу потерял колючесть, презрение сменилось удивлением: она не ожидала такого поворота.
  - Какая папка?
  - Прозрачный пакет с бумагами, похищенный во время вашего последнего налёта. Он был вскрыт, когда я увидел его сегодня - значит, кто-то из вас смотрел, что внутри. Скажи мне, что!
  - Это... это всё из-за неё? - её глаза раскрылись шире.
  - Угу, - кивнул Шрайк, - всё остальное не стоило даже нашего гонорара.
  - О Боже, - сокрушённо покачала головой девушка, - знать бы раньше, никто бы и не тронул эту дрянь. Ничего этого бы не случилось...
  Макс взял Киру за плечи и повернул к себе, заглянув в её глаза, и повторил, чеканя каждое слово:
  - Отвечай. Что. Там. Внутри.
  - Бумага. Листов тридцать ветхой бумаги с бессмысленными словами.
  - На неизвестном языке? - уточнил Шрайк.
  - Нет. Это вообще не язык. Буквы латинского алфавита и цифры, но слова - ни английские, ни латынь.
  - Шифровка значит. Понятно. Постой-ка, ты знаешь латынь?
  - Немного. Отец был врачом из Университета.
  Макс на миг задумался. Старая шифровка, ради которой умерло почти тридцать человек - заводчан и грабителей - за пять минут. Сколько же она стоит?
  Он повернулся и вышел из дому. Закрывая дверь, он обернулся и обронил:
  - Кстати, когда я решил брать тебя живьём, я ещё не знал что ты женщина. Думал, что подросток. Бери давай дочку и на сани.
  Кира ничего не ответила.
  Снаружи Макс сразу наткнулся на свою группу.
  - Хреновая новость, - ухмыльнулся Стикс, - трофеи, женщины, дети и покойники поедут на санях, а нам придётся топать. Места нет больше.
  - Ну и ладно, - пожал плечами Шрайк, - первый раз что ль?
  Вскоре мини-караван покинул разорённое разбойничье гнездо. Тела бандитов остались там, где их настигла смерть и где они пролежат ещё немало лет в вечной мерзлоте. Дома же, может быть, ещё когда-нибудь послужат кому-то укрытием от стужи.
  
   * * *
  
  Несколько часов спустя впереди показался мост. Когда-то по нему ездили автомобили через реку ныне замёрзшую, а теперь изредка проходил торговый караван. Сооружение не в очень хорошем состоянии, но берега реки в этих местах крутые - либо езжай через мост, либо делай крюк километров в десять лишних.
  Макс шагал прядом с самыми первыми санями, на которых везли девушек. Грузовой транспорт плохо приспособлен для перевозки людей, потому дно саней накрыли несколькими коврами и посадили пассажирок с детьми на них, заботливо укутав одеялами, взятыми из домов. В целом, такой импровизированный транспорт оказался хоть и не очень удобным, но зато тёплым, с учётом хорошей погоды. Сам Шрайк и его команда топали чуть позади, перешучиваясь иногда с погонщиком, который вёл под уздцы мохнатого быка-единорога. Ещё чуть позади топали трое заводчан - не тех вчерашних горемык. Командир приставил к самому ценному грузу, помимо людей Шрайка, троих своих лучших бойцов. Троица вполголоса судачила о том, кому из молодёжи повезёт касательно женитьбы, и полушутя горевала о том, что у них жёны уже есть, а двоеженство запрещено.
  Макс иногда старался встретиться взглядом с Кирой, но та старательно отводила глаза, баюкая на руках Линду.
  Всё обернулось куда хуже, чем ожидалось. Девушка даже не думала скрывать антипатию к нему, и ясно дала понять: она подчинится, не имея другого выхода, но ничего, кроме ещё большего презрения, ожидать не стоит. В свете этого вариант с походом в пасть к самой Смерти выглядел уже не таким диким и безумным.
  Однако от своих первоначальных планов на Киру Макс не отказался. Как бы там ни было, он наёмник, и риск, на который Шрайк пошёл, спасая её жизнь, вместо того, чтобы просто грохнуть, согласно контракту, должен быть оплачен. Кира - его трофей, и этим всё сказано. Вместе с тем, Макс надеялся на гораздо большее, и теперь чувствовал себя обманутым. Что ж, он поживёт ещё несколько дней в посёлке, подготовится в дальний путь, который станет, видимо, для него последним, и отправится навстречу судьбе. Шрайк верил, что девушка его если не простит, то хотя бы поймёт. Хотя понять обречённого - задача чуток посложней суповой тарелки.
  Он вдруг подумал, что теперь располагает куда большим количеством патронов, чем сможет унести в свой последний поход. Остаток этой универсальной валюты можно будет оставить Кире. Бывшая разбойница не будет слишком щепетильной в этом вопросе - хотя бы ради дочери.
   Они достигли начала моста, и внезапно бык заартачился. Он не желал идти дальше, остановившись в десяти метрах перед мостом, фыркал и беспокойно шевелил ушами, принюхивался.
  - Какого лешего? - насторожился Ворон,
  - Не знаю, - отозвался погонщик, - учуял что-то. Держите ухо востро.
  Кира и остальные женщины беспокойно зашептались, один из охранников дал отмашку, и люди вдоль всего каравана начали занимать оборонительные позиции у саней.
  Макс бросил беглый взгляд на Киру, и в этот момент за спиной у него раздался истошный вопль:
  - Алчущие!!
  Воздух распороли автоматные очереди и испуганные крики людей.
  Шрайк передёрнул затвор, досылая патрон, и обернулся. Три кошмарных существа, выскочив из-под снега в двадцати метрах сбоку от наезженной дороги, пригнувшись, неслись прямо на него и на сани, в которых сидели женщины.
  Алчущие воплощали в себе всё самое страшное, пугающее и отвратительное. Высокие, около центнера весящие пародии на приматов, которых Макс видел в книжках и старых фильмах, с гротескными красно-бурыми телами и конечностями, вооружёнными серповидными когтями, с полными мелких острых зубов ртами от уха до уха - ни дать ни взять выходцы из кошмара сумасшедшего. Стремительные и беспощадные хищники, обладающие сверхъестественной сопротивляемостью огнестрельному оружию, и Максу не раз приходилось слышать рассказы об особо крупных монстрах, утаскивающих свою жертву прочь под огнём десятков стволов или даже крупнокалиберного пулемёта. Конечно, в этом немало вымысла, но тот факт, что чем старее алчущий и чем больше пулевых отметин на шкуре, тем трудней его убить - неоспорим. Как сказал когда-то один опытный старый сталкер, если выпустить в тварь десять пуль и только половина срикошетит от багровой, покрытой роговыми наростами туши - это уже удача.
  Дело приобретало, впрочем, неприятный для хищников поворот. Неизвестно зачем забравшиеся в такие холодные места, как это, они ослабели и потеряли былую стремительность. Длинные очереди многих автоматов сошлись на одном из них, и тварь, завизжав, кувыркнулась через голову. Двое других, сократив расстояние, разом прыгнули, совершив десятиметровый прыжок. Тот, что помельче, бросился на кого-то возле вторых саней, а самый большой из трёх в мгновение ока оказался возле Макса, его люди бросились врассыпную вместе с охранниками, а сам Шрайк нырнул вперёд, навстречу алчущему, и перекатился по снегу, таким образом разминувшись с ним: тварь приземлилась в том месте, где только что стоял наёмник, но промахнулась.
  Макс вскочил на ноги, вскидывая оружие, и внезапно понял, что транспорт с вопящими от ужаса женщинами оказался на линии огня. Алчущий же, игнорируя несколько направленных на него автоматов, поднялся на задние ноги и взобрался на сани, неторопливо выбирая себе жертву. Кроваво-красные глаза остановились на парализованной страхом Кире.
  'Только не её', мелькнула мысль, больше похожая на мольбу, 'другую выбери, но не её!' Макс просто оцепенел от ужаса. Вот сейчас эта тварь растерзает Киру. Его Киру! Охрана, ублюдки, почему же вы не стреляете?!
  В глубине сознания он отлично понимал, почему. Огромный алчущий - ходячий рикошет. Стоит открыть огонь - погибнет не одна женщина, а куда больше. И единственным правильным, рациональным решением, которое приняли, не сговариваясь, и парни Макса, и опытные охранники-заводчане, было позволить хищнику схватить добычу и немного отбежать, и только тогда открыть огонь на поражение. При этом существовал очень дохлый шанс, что жертву удастся отбить. И, что важнее, остальные не пострадают. Всё правильно, со статистической точки зрения на выживание человека как вида.
  Но Макс Шрайк не разделял эту точку зрения, и статистика его волновала мало. Куда меньше, чем одна-единственная, вполне конкретная женщина.
  Как-то раз, ожидая отправки на задание в одном посёлке возле Университета, он поделился тушёнкой со старым, изуродованным шрамами наёмником, который получил тот же контракт вместе с Максом, но был на мели. И после обеда старик поделился взамен своим опытом.
  - Запомни, сынок. Эти твари настолько сильны и быстры, что нам не дано тягаться с ними. Когда за тобой гонится алчущий, а ты без ствола - тебе не уйти. Он нагонит тебя играючи, и ты разделишь участь всех тех, кто пытался убежать от алчущего. Но шанс всё-таки есть. У твари есть одна слабость. Она идеальная, безотказная машина смерти, против которой у человека шансов нет. Это и есть слабость алчущего. И твоя надежда.
  - Как так? - не понял Макс.
  - Всё просто. Люди не могут бороться с этими тварями, и потому бегут. Бегут, даже если знают, что всё равно не уйти. Их хватают и рвут на части, а они кричат и всё ещё пытаются вырваться. И вот как раз потому подавляющее большинство алчущих просто не знает, что такое сопротивление.
  Старый наёмник затянулся самокруткой и сказал:
  - Если когда-нибудь за тобой будет гнаться алчущий, а у тебя нечем будет стрелять, ты сможешь спастись, но для этого тебе потребуется сделать три самые трудные в твоей жизни вещи. Первое - перестать бежать, остановиться. Второе - повернуться к нему лицом. И напасть первым. А дальше всё будет намного проще. Запомни! Всего три действия: остановиться, обернуться, напасть первым.
  - А толку? - недоверчиво фыркнул Макс, - это всё бесполезно против его скорости и реакции. Что тут можно сделать?
  - Посмотри на меня, - ухмыльнулся старик и ткнул пальцем в свои шрамы, - когда меня настиг алчущий, у меня был только нож в одной руке и камень в другой. До бункера оставалось всего сто метров, но я не побежал. Не добежал бы всё равно. Что было дальше, помню плохо. Но, как видишь, я тут - многие ли могут похвастаться тем, что отстояли свою жизнь в рукопашной против алчущего? Так-то. А вообще, сынок, запомни. Если ты не в состоянии даже представить, что сможешь защищаться - то твой противник тоже не в состоянии представить это. Ударь первым - он растеряется. И потому шансы сильно уравниваются, если ты одолеешь свой страх и будешь бороться до конца. Не думай о том, как спастись - думай о том, как убить. И тогда алчущий спасует.
  Этот разговор мгновенно возник в памяти Макса, когда он увидел, как чудовище тянет когтистую лапу к Кире. Он был слабоват, чтобы схватить и уволочь взрослую женщину: холода, к которым алчущие непривычны, сделали своё дело. А ребёнка - запросто. И если годовалые малыши - скудный ужин для двуногого монстра, то четырехлетняя Линда - в самый раз. Девушка в ужасе вскрикнула, закрыла собой дочь и лягнула хищника ногой. В этот момент всегда хладнокровный и рассудительный наёмник, сохранявший самообладание даже в особо тяжёлых случаях, почувствовал, как его переполняет ярость.
  - Сейчас я тебе покажу, твою мать! - Шрайк и не заметил, что выкрикнул свою мысль вслух.
  Он рванулся вперёд, к саням, не слушая предостерегающих воплей Ворона, и оказался позади алчущего в тот момент, когда тот вцепился когтями в полушубок Киры. Стрелять в упор - безумие, и Макс со всего размаху врезал прикладом по сгорбленной, корявой спине. Пластмассовый приклад сломался с хрустом. Тварь, зашипев, оставила в покое девушку и молниеносно развернулась. Второй удар дулом пришёлся ей в морду, раскроив кожу и сбив с ног. Темно-красная кровь брызнула на Киру.
  В этот миг сдали нервы у быка, и он, не разбирая дороги, понёсся вперёд, на мост. Женщины бросились врассыпную, падая с саней в снег, Кира снова лягнула алчущего каблуком в голову и скатилась следом, оберегая от удара захлёбывающуюся плачем Линду.
  Сейчас было бы правильнее всего спрыгнуть за ней, но Макс продолжал бить, вкладывая в каждый удар всю свою ненависть к этим живым кошмарам. Алчущий же, лёжа на спине, в ответ толкнул человека в грудь ногой, и только толстая тёплая одежда спасла наёмника от страшных ран. Макс чудом удержался в санях, несущихся уже по мосту, и понял, что прыгать поздно - можно соскользнуть по льду вниз, на замёрзшую реку. Хищник же вскочил на ноги, с трудом удержав равновесие, и обрушил на него сокрушительный удар. Макс блокировал атаку автоматом и почувствовал, как неодолимая сила вырвала оружие из рук. В следующий миг алчущий навалился на него сверху и уже приготовился начать терзать когтями, но Шрайк, оттолкнувшись ногой, скатился с несущихся во весь опор саней на мост в обнимку с хищником.
  Мир перевернулся, затем удар о насквозь проржавевшие поручни, треск ломающихся прутьев, рука в перчатке зацепилась за край моста, но не смогла выдержать дополнительный вес алчущего - тварь не желала падать на лёд в одиночку. Мир начал вращаться ещё сильнее, затем Макс почувствовал чудовищный удар и услышал противный хруст. Тело пронзила боль.
  - Я прикончу тебя, ублюдок, всё равно прикончу! - прохрипел он и потянулся к ножу.
  Он рухнул с десятиметровой высоты моста на лёд. Точнее, на лёд рухнул алчущий, а Макс оказался сверху. Чьи кости хрустели - тот ещё вопрос. Главное теперь откатиться в сторону, избежав смертельных объятий, и подняться на ноги быстрее, чем враг. Иначе - конец.
  Они поднялись одновременно, буравя друг друга глазами, в которых читалось обещание быстрой, но мучительной смерти. Пальцы Шрайка сомкнулись на рукоятке старого боевого товарища. Человек и монстр на мгновение замерли - два непримиримых, смертельных врага. Добыча и хищник. Жертва и убийца. А затем человек, используя свой единственный в этом неравном бою шанс, атаковал первым.
  При падении алчущий пострадал сильнее, повредив задние ноги, и теперь был вынужден опираться на лёд уродливо длинной рукой. Макс, хромая, бросился на него, в молниеносном пируэте ушёл от встречного удара и всадил нож в бок монстра. Тот взвыл и ударил снова, но человек быстро уклонился, отделавшись только распоротой одеждой, и изо всех сил врезал ботинком в колено противника.
  Последовал быстрый обмен выпадами и контратаками. Людоед потерял возможность использовать свою обычную манеру нападения - сбить жертву в прыжке, навалиться всей тушей и растерзать. И в этом Макс увидел возможность победы. Он двигался куда быстрей, чем ожидал монстр, а сам алчущий, ослабленный холодами, оказался медленнее, чем обычно.
  Хищник снова рванулся вперёд, целясь в лицо когтями, но Шрайк проворно ушёл в сторону, заставив его потерять равновесие и упасть, а затем размахнулся и ударил ногой в ненавистную, кошмарную морду. Затем ещё раз. И ещё.
  На четвёртом ударе алчущий сумел подцепить когтем штанину и опрокинуть Макса на лёд, однако уже в следующий миг тот перекатился, уходя от свирепого удара сверху вниз. Серповидные когти вспороли лишь лед.
  Хищник атаковал снова и снова, однако наёмник оставался недосягаем, разрывая дистанцию или быстро уклоняясь. Уйдя от очередного взмаха когтистой лапы, Макс оказался сзади и сбоку от алчущего и со всего размаха всадил нож ему в спину, выдернул клинок, перехватил тянущуюся к нему лапу, развернул врага к себе и ещё раз ударил, на это раз в брюхо, снизу вверх.
  - Ну как тебе бой на равных, тварь?! Это тебе не беспомощную жертву терзать, а?!
  Монстр рухнул на колени, вцепившись второй конечностью в куртку Макса. А Шрайк навалился на него всем весом, опрокидывая на спину. Изо всех сил сжимая смертоносную лапу левой рукой, правой он наносил удар за ударом с яростью берсерка, кромсая неподатливую шкуру, раскалывая кости и превращая внутренности твари в фарш.
  В какой-то момент картина боя стала просто нереальной и фантасмагорической. Не человек извивался в смертельной хватке алчущего, а сам хищник оказался на месте своих предыдущих жертв. Его сопротивление стало беспорядочным, только рефлексы и инстинкты заставляли смертельно раненное существо дёргаться в безуспешных попытках схватить своего мучителя.
  Но вот нож, в который раз вонзившись в бурую безволосую шкуру, так и остался в туше. С ног до головы перепачканный кровью, Шрайк навалился на искромсанное тело алчущего и поймал угасающий взгляд его красных, с вертикальными зрачками, глаз.
  - Долбанный бесхребетный слизняк, - прохрипел Макс, вложив в эти слова всю свою безграничную ненависть, - ты должен был сам вышибить себе мозги, пока ещё мог сделать это!
  Он не помнил, как его подняли с трупа монстра и понесли обратно, как срезали с него испачканную кровью одежду и мыли лицо спиртом, укутывали в одеяла и бережно укладывали на сани. Кто-то вколол ему морфия, и всю дорогу в посёлок Макс ощущал только ноющую боль во всём теле и то, что его голова покоится у кого-то на коленях. Впрочем, наркотический дурман не помешал догадаться, у кого именно.
  
  Глава 3. Глаз бури.
  
  Как только алчущий оказался рядом, Макс нанёс ему удар, метя в горло, но вдруг заметил, что в его руке нет ножа, и, моментально сориентировавшись, вцепился ему в рожу своей когтистой лапой. Когтистой лапой?!
  - Макс, я давно жду тебя, - сказал вдруг алчущий очень знакомым голосом, и Шрайк с ужасом увидел, что у твари лицо брата.
  - Не дождёшься, - он судорожно потянулся к кобуре, но не нашёл в ней пистолета. Чёрт, где же этот автомат?!
  Тот лежал, наполовину погрузившись в сугроб. Макс двинулся к нему, а алчущий плёлся следом:
  - Зачем тебе делать это? Не стоит бороться со своей сутью. Братишка, это здорово - быть сильным и здоровым. Быть свободным...
  - Ты просто жалкий слизняк. Ты должен был поступить как мужчина - но не смог. Теперь живи чудовищем. Тварью. А я лучше умру человеком!
  Брат только покачал уродливой, несимметричной головой:
  - Ты не можешь умереть человеком, потому что ты больше не человек, и уже давно.
  В этот момент Макс приставил дуло к своему подбородку, но с ужасом обнаружил, что не может нажать пальцем на спуск.
  Он проснулся в холодном поту и рывком сел на кровати. Сон. Кошмар. Только и всего.
  Макс находился в полутёмной комнате. Дома. Если, конечно, каморку на четыре кровати, в которой временно поселил наёмников председатель, можно назвать домом... но другого у него нет, и уже давно.
  Стикс, Ворон и Серый отсутствовали. Должно быть, в кабаке, воспользовались недееспособностью лидера и заливаются сивухой. Макса это, впрочем, не огорчило. Вот как раз теперь уже могут делать что хотят - это было их последнее совместное задание. Дальше они пойдут в поисках Фортуны одни. Без него.
  Шрайк потянулся к одежде и отметил, что тело не болит, хотя наверняка что-то при падении с моста да повредил. Что ж, нет худа без добра: времени на то, чтобы валяться в постели и сращивать сломанные или треснувшие рёбра, у него нет. Сидящий в нём вирус, оставивший своему носителю так мало времени, хотя бы помог не тратить последние дни на лечение.
  Быстро одевшись, он включил лампу и взглянул в зеркало. Глаза в норме, покраснения радужной оболочки нет. На лице короткая щетина. Должно быть, проспал двое суток. Желудок охотно согласился с этим выводом, напомнив о себе урчанием.
  Макс взял со стола навесной замок и ключ и обнаружил рядом увесистые пачки патронов. Их вознаграждение и премиальные. Возможно, и десятая доля тоже тут.
  Однако времени пересчитывать патроны у него нет. Первым делом, найти Киру. Затем проставиться Сатане и его парням. А там видно будет.
  Выйдя из каморки и закрыв дверь на замок, Шрайк двинулся в сторону общего сектора. Женщины наверняка где-то там, если только не успели найти себе мужей - тогда они окажутся в жилой зоне, самых глубоких помещениям, куда заводчане ни при каких обстоятельствах чужаков не пускают. И правильно делают, впрочем.
  Невысокий тоннель, освещённый тусклыми лампами, привёл его в торговый блок. Спросив у первого встреченного местного о женщинах, Макс пошёл по указанному коридору и вскоре оказался у своеобразного барака. У дверей с надписью 'Посторонним вход воспрещён' сидел на стуле парнишка с коротким автоматом и дремал.
  - Здорово, бдящий, - негромко сказал наёмник.
  - Простите? - встрепенулся тот, - что такое?
  - Женщины, которых привезли из рейда, тут?
  - А ты кто такой? - подозрительно спросил парнишка, видимо, пытаясь компенсировать излишним служебным рвением сон на посту.
  В намерения Макса не входило терять время на сопляка-охранника. Быстрое движение - и автомат сменил владельца. Ошарашенный пацан моментально умолк.
  - Я тебе вопрос задал, - хмуро напомнил Шрайк.
  - Да-да, тут... Только внутрь нельзя... - пролепетал парнишка и несмело добавил: - у вас будут неприятности за нападение...
  - Я знаю, - согласился Макс, - тебе следует отправиться к Николаю Ивановичу и всё ему доложить. Про сон на посту и халатность не забудь упомянуть. Только вначале позови Киру и можешь проваливать.
  - Не могу позвать, - виновато ответил охранник, - я их охранять должен...
  - Они под арестом что ль? - нахмурился Шрайк.
  - Нет, наоборот. Я их должен охранять от... ну, в общем, это, чтоб к ним не приставал никто, пока у них не будет мужей.
  Макс одобрительно хмыкнул. Весьма умно со стороны председателя.
  - Ну ты просто позови. Только негромко, чтоб детей не будить. А идти или нет - она сама пусть решит. Лады?
  Парнишка вздохнул и постучал в дверь костяшками. Дверь открылась, и в проёме показалась Татьяна. Увидев Шрайка, она тепло улыбнулась ему.
  - Привет, - поздоровался Макс, не ожидая, пока охранник откроет рот, - вы как тут?
  - Да всё в порядке. Тут тепло, кормят хорошо и здешний старшой вроде неплохой человек. К нам давеча уже заглядывали. Вроде как мужья будущие.
  - Выбирайте тщательно и с Николаем Ивановичем советуйтесь. Он всю свою публику знает хорошо. А Кира тут?
  - Да, сейчас!
  Спустя несколько секунд в дверях появилась Кира. Макс моментально заметил разительную перемену - весь её облик стал мягче, из взгляда исчезла враждебность.
  - Привет.
  - Привет.
  Шрайк посмотрел Кире в глаза. Ни полного злости колючего взгляда, который так запомнился ему во время короткого разговора наедине в домике, ни попытки отвернуться.
  - Ты как? Как дочка?
  - Чудесно. Лин уже отошла от того кошмара. Я думала, будет хуже, но обошлось. А ты быстро на ногах оказался после такого падения с моста. Тебе повезло, что ты ничего не сломал.
  - Я сломал, - ухмыльнулся Макс, - только ему, а не себе. Иначе вряд ли бы так легко отделался.
  - Э-э-э... так вы Макс Шрайк? - удивился парнишка, - что ж вы не сказали раньше? Здорово вы уделали алчущего, мне рассказывали друзья. Жаль я не видел!
  Макс кивнул, не отводя глаз от Киры. Девушка выглядела ещё лучше, чем раньше. Ничего удивительного, впрочем, в этом не было. Посёлок, где есть баня и компетентный врач, а температура стабильно выше нуля - это не бревенчатый дом посреди замёрзшей степи без элементарных бытовых удобств.
  - Надо бы поговорить, - сказал наконец Шрайк.
  - Сейчас, - кивнула Кира и исчезла.
  Было слышно, как она что-то говорит Татьяне и дочери. Через минуту девушка вышла из комнаты, затворила за собой дверь и выжидающе посмотрела на Макса.
  Наёмник вернул пареньку автомат:
  - Не спи на посту, бдящий.
  Затем галантно предложил руку Кире, и та не стала возражать. Уже сворачивая за угол, Макс поймал угловым зрением взгляд паренька, в котором явно читалась зависть.
  - Ты бледновата, - как бы невзначай обронил он через минуту.
  Они шли по длинному, тускло освещённому коридору по направлению к кабаку, где сейчас, должно быть, гуляет вся наёмная братия.
  - Спала неважно. Кошмары снились, - ответила Кира.
  Макс остановился, взял её за подбородок и повернул голову чуть в сторону. Сбоку на щеке девушки виднелась тонкая засохшая царапина.
  - Откуда это? - мрачно спросил он.
  - Оттуда же, - она отвела руку Шрайка в сторону, - должно быть, оцарапалась, когда падала с саней. А ты что подумал?
  Наёмник неопределённо пожал плечами:
  - Мало ли что.
  - Так о чём ты поговорить хотел?
  Вопрос застал Макса врасплох.
  - Даже не знаю, с чего начать. Ты, кхм, изменила своё отношение ко мне?
  - Разумеется. Из-за меня ты дрался с алчущим. Я не могу ненавидеть или презирать тебя после этого.
  - Это я, между прочим, тоже сделал для себя, - Шрайк усмехнулся, но улыбка получилась не очень весёлой.
  - Я знаю, - кивнула Кира, - но это несущественно. Очень немногие поступили бы так же. Интересно, схвати он другую, ты бы как поступил?
  Вопрос был неприятный, искушение соврать весьма велико, но Макс отбросил эту мысль.
  - Я не уверен насчёт того, как бы я поступил, - уклончиво ответил он.
  Девушка с любопытством посмотрела Шрайку в глаза:
  - Получается, ты запал на меня? Здорово. Теперь ты не можешь меня шантажировать, - с лукавой улыбкой подытожила она.
  - Это почему же?
  - Потому что ты навряд ли допустишь, чтобы меня убили.
  Макс вздохнул:
  - Ты заставляешь меня чувствовать себя дураком.
  - Не бери в голову. Куда мы идём?
  - Ну, я бы предложил пойти выпить. Как ты на это смотришь?
  - Я не хочу пить. Послушай, Макс, давай начистоту. Тебе нужна я? Как насчёт сделки?
  Шрайк насторожился. В том, что девушка изменила своё отношение к нему, ничего странного нет, но вот сделка... Макс опасался, что она будет носить некоммерческий характер. А предложение некоммерческой сделки - обычно предвестник беды. Человек - существо жадное и эгоистичное. И если, заключая сделку, желает получить что-либо кроме материальной выгоды или иного блага - будь то власть, привилегии или женщина - то он либо по уши в дерьме, либо себе на уме.
  - Я слушаю, - негромко ответил он.
  - Первое. Пообещай мне, что позаботишься о Лин, если со мной что-нибудь случится.
  Что-то подобное Шрайк вполне ожидал услышать, но это вполне понятно и приемлемо.
  - Я буду заботиться о ней, пока жив, - эти слова дались Максу с некоторым усилием, но его лицо сохранило полную невозмутимость, - а второе?
  - Второе как следствие первого - тебе придётся оставить карьеру наёмника. Осесть где-нибудь. Даже здесь...
  - Я уже оставил её. Этот контракт был моим последним контрактом, - спокойно ответил Шрайк, - и третье - жениться на тебе? Могла бы с этого и начать.
  - Третье я тебе чуть позже скажу. Но это будет куда как проще... особенно для тебя.
  - То есть, ты хочешь, чтобы я пообещал тебе наперёд сделать неизвестно что? - мрачно поинтересовался Макс, - может, давай не будем играть втёмную?
  - Нет, будем. Но я же сказала - это будет куда как проще, чем первое или второе. Так что скажешь? По рукам?
  Шрайк с трудом удержался, чтоб не чертыхнуться. Он всегда считал себя непробиваемым и ушлым, и, в общем-то, таковым и являлся. Но эта бестия сходу раскусила его, отобрав единственный козырь. Макс и мысли не допускал о том, чтобы действительно сдать Киру заводчанам, и потерял власть над ней в тот же миг, когда она об этом догадалась. Впрочем, альтернативное решение проблемы его тоже отчасти устраивало. Знать бы только, что будет третьим условием!
  Так или иначе, свою часть сделки Макс честно выполнит. Пока будет жив.
  - По рукам, - твёрдо сказал он.
  
   * * *
  
  В дверь постучали часа через два.
  - Не могли ещё немного подождать, пока мы оденемся, - проворчал Макс, застёгивая пояс на брюках. Кира стала торопливо застёгивать пуговицы накинутой на плечи рубашки, и наёмник не преминул ещё раз полюбоваться её грудью, которую уже начал считать своей собственностью. Всё-таки, он выиграл. Последний приз в его жизни - возможно, лучший из всех его прежних призов.
  Макс отодвинул задвижку, впуская своих боевых товарищей, теперь уже, впрочем, бывших.
  - Как самочувствие? - поинтересовался Ворон, входя в комнату, уселся на свою кровать и, как ни в чём не бывало, поздоровался кивком головы с Кирой, тактично не останавливая на ней взгляд.
  Следом за ним вошли Стикс и Серый - чуть поддатые и оттого весёлые, но вполне адекватные. Они поздоровались с лидером и уселись вдвоём на кушетку Серого, уставившись на поблеклые картонки с патронами. Стикс с лёгкой завистью скользнул взглядом по Кире, которая уже оделась и теперь с некоторой напряжённостью смотрела на Макса.
  - Я в полном порядке, - заверил тот Ворона, - сейчас вот думаю двинуть туда, откуда вы пришли, а то пожрать охота и выпить чуток тоже. Это - наша доля с процентом от добычи или без? - он кивнул в сторону патронов.
  - С процентами, - ответил Ворон, - хотя там убого вышло. Десятина, поделенная на нас, сатанистов и кабанчиков - это негусто.
  - Зато в сумме трофейные патроны и наш гонорар - очень неплохо, как для меня, - ухмыльнулся Серый, - самый жирный контракт за всю мою жизнь. И такая лёгкость...
  -Да там всё ради каких-то документов закручено, - объяснил Шрайк, - так что я теперь уже начинаю верить в то, что некий известный вам Пустынник - сказочно богатая особа...
  - Вот бы кого потрясти, - мечтательно протянул Стикс, но Серый его оборвал:
  - А роток не треснет от такого куска? Если правда что этот тип в одиночку ходит на юг и юго-запад и разбирается с волкарями и алчущими один против стаи - то он может не по зубам нам оказаться.
  - Стаи? Эк загнул. Я думаю, он просто умеет избегать их. Но да, я согласен, что он крут всё равно. Так что делать будем? Делим всё или только часть, а часть в общий котёл?
  - Потом разберёмся, - ответил Ворон, - слушай, Макс, мы тут в кабаке случайно про один неплохой контракт прознали, поговорить надо. Но только между своими, - он с извиняющимся видом взглянул в сторону Киры. Кира при этих словах заметно напряглась.
  Шрайк тем временем пересчитал пачки с патронами и отделил четвертую часть - восемьсот с небольшим патронов, затем достал свою котомку и стал складывать картонки туда.
  - Да, конечно, - кивнул он, - мы сейчас пойдём поедим, а вы обсудите тут свой неплохой контракт.
  - Ладно, мы подождём, - согласился Ворон, - ты на голодный желудок не мыслитель.
  - Нет, Влад, - покачал головой Макс, обратившись к Ворону по имени, - вы будете обсуждать это без меня. Извините, парни, но тут наши пути расходятся. Это был мой последний контракт.
  - Чего?!
  - Какого?!
  - Как?!
  Три вопроса слились в один.
  Шрайк взвалил котомку на плечо. Приятная тяжесть более чем двенадцати сотен патронов, килограммов пятнадцать с хвостиком. Все его сбережения. Он кивком головы позвал Киру и, выходя, повернулся к товарищам:
  - Моя карьера солдата удачи закончена. Я бы вам советовал примкнуть к Сатане. Или, если пойдёте дальше сами, Влад справится не хуже меня. Ровной тропы вам, ребята.
  - Это из-за... неё? - мрачно спросил Серый.
  - Да, но на самом деле нет. В любом случае мой путь дальше был бы без вас. Или с ней, или в одиночку. В этом никто не виноват - так судьба сложилась.
  Макс подождал, пока Кира выйдет, и мягко притворил за собой дверь.
  - Я сейчас зайду к председателю и оставлю у него патроны на хранение. И пойдём пообедаем.
  - А остальное имущество? - спросила Кира.
  - Они не возьмут ничего моего. Я хорошо знаю своих парней... Хотя теперь они уже не мои.
  Кира улыбнулась - но не очень радостно.
  - Знаешь, я всё время боялась, что ты не собираешься оставлять карьеру... солдата удачи.
  - Я всегда держу слово, - спокойно ответил Макс.
  - Кто-то из них может меня выдать. Если меня не станет, тебя не будет ничто удерживать... ну то есть, они могут так думать.
  - Никто из них не сделает так. Если сделает - я поступлю с таким как с предателем. И это они тоже знают. Тебе не о чём волноваться, - он галантно предложил девушке руку.
  В кабаке нашлось для них тихое местечко в дальнем углу. Когда-то в этом помещении проходили контроль качества танковые орудия перед установкой на боевые машины. Теперь здесь расположился кабак для приезжих торговцев, наёмников и просто путников, останавливающихся на отдых в посёлке.
  Макс заказал для себя и Киры жареную картошку с мясом, салат из капусты и пиво местного разлива, а также странные на вид, но весьма приличные на вкус коржики с мёдом. В другой ситуации это было бы расточительностью, чего стоит только добыть мёд - Шрайк представлял себе плохо, ведь там, где ещё могли жить пчёлы - жили и алчущие. Но сейчас экономить тут патрон и там парочку уже не имеет смысла.
  - Ты, видимо, богаче, чем я думаю? - прокомментировала Кира заказ Макса, проглотив слюну.
  - Нет, я на самом деле не так уж и богат. Ну, скажем, как смертельно больной король.
  - Король? Причём тут короли? - не поняла Кира.
  - Да притча такая. Заболел один король, и никто не мог его вылечить. Тут появился один старик и позвал короля за собой. Вывел наружу из замка, где у стены сидел нищий, покрытый коростой и лишаями, и говорит, мол, отдай ему мантию, скипетр и корону, сам садись на его место - и будешь жить. Король возмутился, а старик отвечает: даже последний нищий и тот в лучшем положении, чем больной король. Король рассердился, вернулся во дворец, уселся на трон и в тот же вечер скончался.
  В этот момент принесли еду, и Кира с аппетитом принялась за мясо. Шрайк тоже не стал отставать - желудок требовательно урчал, заглушая дурные мысли. Пища была приготовлена очень хорошо: как только он позвенел патронами, покупая выпивку для Сатаны и его парней - сразу попал в разряд самых дорогих клиентов.
  - Что думаешь делать теперь? - поинтересовалась девушка, накалывая на вилку кусок картошки.
  - Ты о чём?
  - Ну, жить как собираешься? И где? Здесь же? Ты ведь тут вроде как знаменитость теперь. Я умею чинить одежду, охотиться, готовить. Ещё я медик немного. Недоученный, конечно, но здешняя помощница врача ещё менее компетентна, чем я. А ты? Пойдёшь в охрану?
  Макс смутился:
  - Знаешь, я... не думал пока об этом. Всё слишком спонтанно и непредсказуемо вышло. Да, кстати. Ты ведь так и не сказала, каково третье условие.
  Кира сосредоточенно жевала мясо, не торопясь отвечать на вопрос. Молчание становилось неловким.
  - В общем, если коротко, - сказала она чуть погодя, - ты должен будешь помочь мне... уйти, когда придёт срок. Я... не смогу сама.
  Уйти, когда придёт срок...Эти слова как нельзя лучше, хоть и куда мягче, отражали то, что собирался сделать и сам Макс.
  - О чём ты говоришь, чёрт возьми? - спросил он, хотя в глубине души уже знал ответ.
  Кира тяжело вздохнула и прикоснулась к ссадине на щеке:
  - Это... Это не о снег я оцарапалась. Я сама не помню, в какой момент и чем - но это сделала та тварь, которую ты прикончил. Понимаешь, я не хочу стать такой же... Извини, что я темнила. Это нечестно по отношению к тебе, но когда меня не станет, кто позаботится о Линде? Вот потому я не сказала сразу, вынудив тебя дать мне слово... Ты ведь всегда держишь его, не так ли?
  - Проклятье! - выдохнул Макс, - так это он... Послушай, не всё так худо. Я сейчас достану сыворотку - и все дела. И вообще, вероятность заражения через царапину около одиннадцати процентов, уж я-то знаю, понимаю немного насчёт 'Химеры'...
  - Я тоже, ведь мой отец врачом был. Когда ты ударил тварь в морду, кровь брызнула мне в лицо и в ранку тоже. А в этом случае вероятность заражения все сто процентов. Более того. Мой папа участвовал в разработке той самой вакцины, о которой ты говоришь. Успех его и его коллег был неполным. Во-первых, синтезированный препарат уступает по качеству сыворотке, изготовленной до краха, и даёт высокий процент излечения только в первые два-три дня после инфицирования. Через три-четыре дня она становится бессильной и только замедляет мутацию...
  - Прошло только два дня, да и то неполных! - решительно заявил Шрайк, - идём немедленно к врачу, и ты получишь сыворотку, чего бы она не стоила...
  - Ты не дослушал меня. Второй недостаток новой сыворотки в том, что она не помогает людям с четвёртой группой крови и отрицательным резусом. Таким как я. Старая сыворотка спасает даже спустя два месяца после заражения, но тебе её не достать. Она стоит куда дороже, чем все те патроны, что лежали на столе. Так что ещё два месяца - и начнётся необратимая стадия. И ещё месяц-полтора после этого я буду оставаться человеком. А дальше... Ну ты понимаешь. Мне очень жаль, что я так поступила с тобой. Но ты должен понять - это ради Линды.
  Макс горько засмеялся:
  - Что ж, твой поступок не хуже моего. Ты читала лекцию о сыворотке тому, кто уже год сидит на ней. И мне осталось ещё меньше чем тебе. Месяца три в лучшем случае. Меня уже и старая сыворотка не спасёт - мутация зашла так далеко, что я по скорости почти не уступаю алчущим. Так что извини - я не смогу выполнить третье условие. Просто потому, что мой срок вышибить себе мозги настанет раньше твоего.
  Некоторое время они молчали. Молчали и грызли коржики, чтобы как можно дольше оттянуть момент, когда всё-таки придётся нарушить тишину.
  - Я тебя понимаю, - сказала Кира, когда коржики кончились, - захотелось пожить всласть под конец. Ни в чём не виню тебя: ты и так сделал то, на что бы никто не отважился. Но... у нас ничего не выйдет. Мне придётся стать женой кого-нибудь из местных. Потом я устрою себе несчастный случай, и никто ничего не узнает. А у Линды останется хотя бы отчим. Так что прощай, Максим. Ты, наверно, один из лучших мужчин, которые мне встречались. Но не судьба. Увы. Полагаю, мы не выдадим друг друга? Ты вполне можешь провести время, оставшееся у тебя, как и задумал. Только не со мной. Найди себе другую. Татьяна о тебя без ума, и завидует мне - она сама сказала...
  - Мне не нужна Татьяна, мне нужна ты, - глухо сказал Шрайк.
  - Прости, Максим. Не получится. Спасибо за всё и прощай.
  Она встала из-за стола, чтобы уйти, но Макс ухватил её за руку:
  - Два месяца. Дай мне всего два месяца, и я достану настоящую сыворотку.
  На лице Киры отразилось сомнение:
  - Это невозможно. Как?..
  - Я собирался это сделать для себя, до того, как встретил тебя. Пойти в одиночку в Москву. Такие рейды стоят колоссальных денег, и если я пойду один - моего гонорара в случае успеха достанет на настоящую сыворотку. Даже на двоих. Ты будешь жить, Линда не останется без матери. А я... протяну ещё несколько лишних месяцев. Просто дождись меня.
  - Ключевое выражение - 'в случае успеха'. Это очень маловероятный случай, и ты сам это знаешь. Если ты достанешь сыворотку - я пойду с тобой куда угодно. Но пока, я не могу терять время в надежде на нереально малый шанс. Мне нужно обеспечить дочери хоть какое-то будущее. И на это у меня эти самые два месяца. Но... я буду надеяться, Максим. Ты незаурядный человек, может быть, у тебя получится. А пока - удачи тебе. Я должна идти. Прощай.
  Шрайк хмуро следил, как стройная фигурка Киры, соблазнительно покачивая бёдрами, исчезает в полутьме, покидая кабак, не замечая, что его пальцы сжались на пустом пивном бокале, словно на горле заклятого врага. И когда бокал, не выдержав, брызнул во все стороны сверкающими в свете лампы осколками, не произнёс, а скорее прохрипел:
  - У меня получится!
  Минутой позже, уходя из кабака, он бросил перед официанткой на стойку, не считая, пригоршню патронов, стремительно пересёк помещение и, встретившись в дверях с Ушинским, коротко, без замаха, врезал ему в челюсть.
  
   * * *
  
  Он появился в комнате внезапно, войдя без стука, и грохнул на стол увесистую котомку с патронами, затем достал из рюкзака флягу со спиртом и сделал большой глоток.
  - Всё, ребята, удачи вам. Больше наверно не свидимся - в Университет отправляется караван через час.
  - Странно, это караван курьерский, ты уверен, что твоя ненаглядная выдержит такой путь? Лёгкие открытые повозки, быстрый темп... Плохой вариант для женщины с ребёнком, - заметил рассудительный и наблюдательный, как всегда, Ворон.
  - Я еду сам, - ответил Макс.
  - Ты мрачен, как туча. В чём дело? Уже поссорились?
  - Нет. Просто мне срочно понадобились подзаработать. Много подзаработать.
  Он стал собираться и паковать вещи.
  Троица молча наблюдала за своим бывшим лидером, затем Стикс хмуро спросил:
  - Макс, а в чём всё-таки дело? Почему ты решил бросить работу?
  - Ну, так вышло. Я знал, что это последний контракт, ещё до того как мы его заключили. Всё когда-нибудь заканчивается - карьера, молодость, деньги, жизнь... В одном ошибся - контракт оказался не последний. Мне нужен ещё один.
  - Ну так вот, мы тут как раз говорили об этом, - напомнил Ворон, - у нас на примете есть один хороший...
  - Нет, Влад, мне нужен особый контракт, а не обычный. Удачи вам, ребята, да побольше. Прощайте.
  Вопрос Ворона настиг его в дверях:
  - Особый контракт - это какой?
  Шрайк, не оборачиваясь, ответил:
  - Контракт для смертника.
  Он исчез в полутьме бетонных коридоров. Ему предстояло договориться о месте в курьерском караване, а перед этим получить у Киры отпечатки пальцев.
  
   * * *
  
  Курьерский караван - это не прогулка. Бешеная гонка на лёгких санях, в которые впряжены однорогие быки, да не какие-нибудь, а лучшие. Самые выносливые и быстрые. Обычно состоящий из нескольких таких экипажей, караван насчитывает курьера, везущего почту в ранце, его помощника-мнемоника, везущего более важные сообщения в своей голове, и охраны. Оплачивать курьерский караван - дело дорогое, потому на это идут только Университет да Метрополия. Кататься с таким караваном пассажиром выходит недёшево, при условии, что для пассажира вообще сыщется место. Другое дело охранником - получится куда как дешевле, ведь людям, умеющим держать в руках оружие, тут рады. Волкари, грабители, а то и что похуже - не те опасности, перед лицом которых можно брезговать лишним стволом.
  Шрайк легко договорился насчёт места - и это даже ничего ему не стоило, так как буквально за день пути до Завода караван потерял двух человек в перестрелке, и курьер был рад новому бойцу как никогда.
  - Только патронами стреляешь своими, если что, - предупредил он Макса.
  - Без вопросов - у меня их хватает, - ответил наёмник, и они ударили по рукам.
  За пару минут до отправки курьер вновь скрылся в недрах завода, и Макс воспользовался моментом, чтобы перезнакомиться с остальными. Это всё оказались люди бывалые, контрактники, обученные Университетом и служащие только ему. На свободноопределяющегося наёмника они косились с долей недоверия, ясен день, но это не проблема.
  Мнемоник оказался щуплым типчиком с очень едким, тягучим голосом, длинным носом, да ещё и рост - полтора метра в прыжке. Из оружия при нём был солидный семизарядный дробовик двенадцатого калибра, небрежно удерживаемый на коленях рукой в вязаной рукавице с отдельным указательным пальцем. Манера обращения с оружием указывала на неплохие навыки владения им. В конце концов, плюгавость тела не означает плюгавость духа, и если этот человек способен выдерживать все тяготы путешествия с курьерским караваном - значит, чего-то да стоит. К тому же мнемоник оказался со стажем - двадцать лет караванной жизни с короткими перерывами на семью, которая ждёт его в Университете - и потому Макс сразу этого человечка зауважал.
  - Часто случается из ружья пострелять? - поинтересовался он.
  - Да вот накануне бандиты напали, - ответил коротышка, - так я одному башню снёс. Совсем охренели, сволочи.
  - В упор бой шёл?
  - Да какое там в упор... Шакальё же. Стрельнуть из сугроба только могут, из засады. Доходит до перестрелки - так разбегаются кто куда.
  - Как же ты его достал из дробовика-то? - удивился Макс, - пулей? Повезло.
  - У меня оперенные пули, - хитро ухмыльнулся коротышка, - я на сто метров стреляю как ты из автомата, уж точно не хуже. Сорок граммов - сам понимаешь, без разницы, в бронежилете ты или нет. Волкарей обычно с одного выстрела ложу.
  - Я предпочитаю гранатомёт подствольный, - улыбнулся в ответ наёмник, - я обычно одним выстрелом из него что угодно ложу. Включая алчущих.
  - А где ж гранатомёт-то? - спросил один охранник, бородатый верзила лет тридцати.
  - Да в сумке. Гранаты кончились.
  - И ты без него отважился высунуть нос из-под земли? - поддел Шрайка второй контрактник, - а ежели алчущего встретишь - что делать будешь? Драпать?
  - Ножом обойдусь, - спокойно ответил Макс.
  Охрана дружно загоготала в семь глоток, особенно выделился среди них мнемоник.
  В этот момент сзади подошёл курьер, неся в руке папку с документами, и поинтересовался:
  - Так это ты тот самый наёмник, который тут давеча врукопашную людоеда уделал?
  - Он самый и есть, - подтвердил второй человек, шедший вслед за курьером, и Макс с удивлением его узнал.
  - Влад? А ты тут что делаешь?
  - Нанялся охранником. Я тоже еду в Университет, - добродушно улыбнулся Ворон.
  Охранники умолкли, затем бородач спросил:
  - Слушай, а как ты алчущего-то ухлопал? Это ж самоубийство против них с ножом идти.
  - Конечно, сами алчущие тоже так думают, - насмешливо ответил Макс, - но я тебе, браток, открою секрет. Они умеют терзать жертву, но не знают, что такое бой на равных. Бой с противником, готовым сражаться до последнего вздоха и думающим не о спасении своей шкуры, а об убийстве врага. И потому алчущего можно убить. Нужно только забыть о себе и очень сильно захотеть прикончить его.
  - Во даёт, - присвистнул кто-то, и наёмник понял, что стал в глазах этих людей авторитетом.
  Все расселись по саням, и курьер посмотрел на небо:
  - Тучи едва движутся. Штиль. Хорошая погода для быстрой езды, да, парни?
  
  Глава 4. Волкодав.
  
  Ольга отшвырнула в сторону пустую банку. Эта сгущёнка - настоящий божий дар, ничего более вкусного нельзя и представить.
  Вот уже три дня они отдыхали, отъедались и набирались сил для нового похода. Ольга пока ещё не решила, куда стоит пойти дальше, а Стас и Вадим и вовсе об этом не думали. Они уже давно привыкли, что думать с пользой в их тесном кругу получается только у Рыси. Так что если Ольга, греясь на солнышке, лодырничала только физически, ежеминутно думая, высчитывая, прикидывая, то эта пара раздолбаев просто наслаждалась ничегонеделаньем. Конечно, все работы по готовке, уборке и поддержании их убежища среди россыпи каменных валунов были возложены на них, но энергия молодых тел так и била ключом, так что возню своих ведомых и попытки накормить друг друга снегом Ольга была вынуждена видеть и слышать каждый день.
  Вот и теперь Стас подкрадывался к Вадиму с большим снежком.
  - Господи, когда ж вы уймётесь, а? Стас, мать твою, бегом снега натопи и воды принеси! Хватит заниматься ерундой, автоматы проверьте да каши сварите!
  Когда подручные принялись за порученные им дела, Ольга откинулась на слепленный из снега и накрытый парой ковров шезлонг и блаженно зажмурилась. Ей совсем ничего сейчас не хотелось - ни делать, ни даже думать. Ни о чём не беспокоиться. Не думать о завтрашнем дне. Просто вот так греться на солнышке, в полное безветрие и тёплую погоду. Всего минус два - такая редкость, и слой туч, закрывающих яркий диск светила, тонок, как никогда.
  Логово Ольги и её волков располагалось среди валунов высотой с двухэтажный дом, а то и побольше, и представляло собой большую землянку, прямо внутри которой были разбиты две палатки - одна для парней и отдельная для девушки - и устроен очаг. Выкопать его в твёрдой промерзшей почве было делом нелёгким даже для троих крепких парней. Никита ещё и оказался с инженерным складом ума. Внутренние подпорки, отдушина и маскирующие заслоны из снега и льда - его идеи. Укрытие можно было обнаружить только сверху и только тогда, когда кто-нибудь выходил наружу, как вот греющаяся Ольга, однако последний самолёт совершил свой последний рейс лет эдак семьдесят назад. Со всех сторон многолетние сугробы и огромные валуны надёжно прятали это убежище от посторонних глаз. Ещё, конечно, дым мог бы выдать его, но огонь зажигали только ночью, когда дым не виден, а пламя костра надёжно скрыто, и даже его отблески скрывались теми самыми заслонами. Хотя в последнее время рысь расслабилась: очень уж безлюдные места тут, можно топить снег и варить еду даже днем, все равно никто не увидит.
  Всё-таки, Никита был по части строительства гением, и Рысь не раз жалела, что его больше нет. Впрочем, повторись тот случай снова - и она перерезала бы ему горло ещё раз.
  Ото входа донесся негромкий скрип снега. Стас возвращается с водой, подсказал ум. Слишком тихо скрипит для человека, несущего два ведра воды, подсказал инстинкт. Ольга открыла глаза, предчувствуя неладное - и окаменела.
  Как раз напротив неё стоял незнакомый человек в белой тёплой одежде, с массивными ножнами на бедре, и можно было только гадать, как он сумел обнаружить убежище и как вошёл так тихо. Возящийся в землянке с посудой Вадим даже не подозревал, что в десяти метрах от него находится враг.
  В том, что это враг, Рысь не сомневалась ни мгновения: маленький пистолет с глушителем смотрел ей точно между глаз. Ольга замерла, понимая, что одно движение или звук - и она покойница. Впрочем, было совершенно ясно, что она и так и так покойница. Автомат стоит всего лишь на вытянутой руке от неё, и даже если незнакомец не собирается убивать девушку - стоит появиться Стасу или Вадиму, и этот человек будет вынужден пустить ей сливу в лоб. Он один против троих - не та ситуация, когда можно рискнуть брать пленных.
  Ольга ощутила на затылке холодное дыхание смерти. Ещё несколько секунд, пока противник колеблется, она будет жить. А затем - лёгкое движение пальца и тихий хлопок, которого Рысь уже не услышит. Страх и ощущение безысходности захлестнули её, но Ольга продолжала неподвижно полулежать на своём снежном смертном одре, пытаясь оттянуть неизбежный конец.
  В этот момент появился Вадим, но незнакомец, казалось, застыл, глядя на девушку пустыми, ничего не выражающими глазами.
  - Какого чёрта? - выдохнул Вадим и потянулся к пистолету.
  Рука мужчины совершила быстрое, плавное движение в сторону, палец надавил на спуск. Ольга услыхала тихий звук выстрела, потому что мелкокалиберная пуля предназначалась не ей. Вадим на миг замер, а затем рухнул обратно внутрь землянки, получив кусочек свинца точно между глаз, а незнакомец вернул руку в прежнее положение, беря Рысь на прицел. Всё это произошло так быстро, что девушка не успела бы не то что схватить автомат - но даже дотянуться до него. Вот так быстро, в мгновение ока, движение руки в локте, движение пальца, обратное движение. И вот этот тип стоит, словно вообще не двигался, а Вадим... Вадима больше нет.
  А ведь если бы она крикнула... нет. У Вадима всё равно не было бы никаких шансов. Он бы, конечно, выскочил, как ошпаренный, в ответ на крик Ольги, который к тому же оборвался бы на половине, и получил бы свою пулю. Только не эту, а другую. А эта уже покоилась бы в голове девушки.
  Ольга смотрела в безучастное лицо убийцы и проклинала тот недалёкий день, когда она заметила заклеенные окна в покинутом доме мёртвого города. Её цепкий взгляд уже обнаружил небольшое утолщение под правой штаниной незнакомца. Без сомнения, это тот самый раненный сталкер, ограбленный ими три дня назад. Девушка попыталась заговорить, но только беззвучно открыла рот - ни одна фраза, ни одно слово не шло на язык под немигающим чёрным взглядом пистолета.
  Скрип снега возвестил о возвращении Стаса. Он ещё за валуном, и если крикнуть сейчас - он не будет убит. Он бросит вёдра, схватится за автомат... Может быть, он поймёт по оборвавшемуся крику, что её, Ольгу, уже не спасти, и не бросится очертя голову вперёд, а подождёт за валуном. И может быть, сумеет отомстить за неё и Вадима...
  Она не крикнула. Силы воли, чтобы расстаться с теми минутами, которые у неё ещё оставались, или, возможно, даже секундами, не хватило. Ольга, парализованная страхом, продолжала молчать, когда Стас вошёл внутрь, оказавшись сбоку от неё и незнакомца. Тот, продолжая целиться в Ольгу, скосил взгляд на вошедшего, при этом держа девушку в поле бокового зрения.
  Последовала короткая немая сцена, затем Стас выпустил из рук вёдра, и рывком передвинул автомат со спины на бок. Точнее, хотел это сделать, но не успел. Движение незнакомца было таким же неуловимо быстрым и плавным, как и в первый раз - и вот уже Стас заваливается на спину с отверстием во лбу. А в голове Рыси мелькнула мысль: а ведь Стас бы крикнул ей. Окажись они на местах друг друга - он крикнул бы, чтобы спасти Ольгу ценой своей собственной жизни. Но времени на рефлексирование уже не оставалось: пистолет вернулся на исходную позицию, направленный в голову девушки.
  Ольга всегда была совершенно трезвомыслящей, и прекрасно понимала, что когда-нибудь она сама может стать добычей другого хищника, более сильного, или просто более удачливого. И тогда её привлекательность даст Рыси маленький дополнительный шанс: шанс, что её пощадят в ситуации, в которой мужчина будет убит на месте. Ольга вовсе не была ханжой, и думала об этом так же обыденно, как о схватке с волкарем, например. С той разницей, что волкаря нельзя обольстить, а противника-мужчину - можно. На этот случай у неё были продумано и заучено десятка три фраз, точно так же, как она задумывала трюки и манёвры на все случаи нелёгкой волчьей жизни.
  Но вот сейчас Ольга не могла выдавить из себя ни звука. Холодный, ничего не выражающий взгляд - это даже не взгляд хищника. Скорее взгляд машины для убийства. Всё время - взгляд прямо в глаза. По её фигуре незнакомец даже не скользнул, хотя тёплая шерстяная кофточка не скрывала очертания упругой груди, а штаны - длинных стройных ног. Несколько секунд убийца и жертва смотрели друг другу в глаза в полной тишине, и девушка уже начала желать, чтобы это поскорей закончилось. Неважно как - просто чтобы наконец наступила развязка.
  - Я так понимаю, ты не собираешься хвататься за оружие? - голос был ровным и спокойным, но прозвучал для Ольги как удар грома посреди затишья. Чего-чего, а слов она уже не ожидала.
  Девушка судорожно кивнула головой.
  - Надеюсь, ты не станешь отпираться, что это ты и твои друзья украли у меня мои запасы провианта? - всё так же ровно спросил незнакомец и пнул ногой выброшенную ею банку из-под сгущённого молока.
  Внезапно Ольгу озарило. Вот он, шанс! Дохлый, конечно, но лучше, чем просто ждать смерти. Этот лишённый эмоций человек определённо равнодушен к её прелестям, но... Может быть, всё же, что-то человеческое ему не чуждо. Осталось только найти в себе силы, чтобы выдавить хоть слово.
  - Послушай, я не желала тебе смерти! Я оставила тебе немного тушёнки, чтобы ты не погиб от голода... Не убивай меня, пожалуйста! - взмолилась она.
  Ответ был холодным, ровным - и самым неожиданным из всех возможных.
  - Я и не собирался. Просто не делай резких движений. И отойди от автомата.
  Ольга не поверила бы, будь в этих словах хоть капля искренности. Но искренности не было. Незнакомец даже не пытался убеждать - просто констатировал факт, и ему дела не было до того, поверят ли его словам.
  Она покорно повиновалась, держа руки поднятыми на уровень головы.
  - Где мой провиант?
  - Там, в землянке.
  Сейчас он обнаружит истинные размеры недостачи и, наверно, расстроится. Разозлится и пристрелит её на месте? Забьёт до смерти? Проклятье, будь этот тип обычным человеком, Ольга могла бы предложить ему, так сказать, компенсацию... Но он таковым не являлся. Оставалось уповать только на его милосердие, если только человек с такими глазами способен на это.
  Незнакомец боком, продолжая держать девушку на прицеле, спустился в землянку, и та обратила внимание на винтовку, висящую у него за спиной. 'Винторез'. И этот самоуверенный сукин сын даже не собирался его использовать, рассчитывая только на никчемный пистолетик - хотя знал, что у его вероятных противников автоматы. Впрочем, вот как раз тут поступок чужака понятен - пожалел архидорогие патроны на Стаса и Вадима.
  Незнакомец из землянки поманил Ольгу к себе:
  - Складывай в рюкзаки.
  Жестяные банки жгли руки, когда она паковала их в те самые рюкзаки, в которых Стас и Вадим несли награбленное в убежище. Девушка едва сдерживалась, чтобы не заплакать: её захлестнули отчаяние, боль потери и страх за свою собственную жизнь. Но она закусила губу и молча складывала тушёнку и сгущённое молоко, зная, что ей в затылок смотрит чёрное дуло пистолета.
  Продуктов хватило только чтобы заполнить один рюкзак полностью и второй наполовину - недостача, стало быть, четверть. Не стоило есть так много сгущенки в первые же дни...
  - Слушай, тут у меня есть плитки шоколада, возьми их вместо того что мы съели, а? - предложила она, и ответ снова оказался неожиданным.
  - Оставь себе. Бери рюкзак, который поменьше, и выходи.
  Отказывающаяся понимать хоть что-то, Ольга подчинилась и вынесла рюкзак с консервами наружу. Незнакомец вышел следом, легко неся второй, доверху набитый рюкзак.
  - Пошли.
  - К-куда? - запинаясь, спросила девушка.
  - Обратно. Туда, откуда ты это брала. У меня нога повреждена - два рюкзака нести трудно.
  Рысь сделала ещё несколько шагов, пока её окончательно не сковал страх, и остановилась:
  - Ты шутишь?! Там же волкари!
  - И что?
  Она в полном непонимании смотрела в глаза незнакомца и видела в них то же самое: непонимание. Этот странный тип действительно не видел в волкарях ничего особенного, и страх девушки перед этими свирепыми хищниками ему непонятен.
  - Я не пойду туда, - всхлипнула Ольга и сжалась в ожидании выстрела.
  - Почему?
  - Это же самоубийство! Уж лучше ты меня сразу пристрели, чем они растерзают!
  - Но ведь ты как-то попала в мой дом и унесла оттуда еду, верно? - резонно заметил незнакомец.
  - Нас было трое и с оружием. Ты собираешься отбиться от них одной винтовкой?
  - Мне жаль на них патронов, - голос был спокоен и бесстрастен, - а теперь иди. Волкари не опасны - я научил их обходить меня стороной. Шагай.
  Ольга подчинилась, глотая слёзы.
  Однако один волкарь им таки встретился, когда спустя несколько часов Ольга и её конвоир уже приближались к дому последнего.
  Он выскочил из развалин маленького одноэтажного домика и оказался прямо в десяти метрах перед Ольгой - огромный, чёрный с проседью матёрый волкарь. В холке добрых полтора метра и минимум центнер живой массы. Очень голодной живой массы.
  Девушка бросилась назад:
  - Стреляй же! - закричала она, затем споткнулась и упала, растянувшись на снегу прямо перед странным сталкером.
  - Зачем? - он шагнул вперёд, заслоняя Ольгу, в его руке матово поблёскивал устрашающего вида тесак. В длину сантиметров сорок и в ладонь шириной, клинок скорее напоминал древнеримский гладиус, чем боевой нож.
  Рысь привстала на колени. У неё всего один дохлый шанс: когда волкарь набросится на этого придурка, либо вынуть у него из кобуры на бедре пистолет, либо, если повезёт, винтовку. Хотя винтовку вряд ли, она будет придавлена и сталкером, и волкарем. И тогда, может быть, получится прикончить хищника выстрелом в голову, если он будет слишком сильно занят незнакомцем. А тогда уже, с винтовкой, бросить рюкзак и бежать, сломя голову, вперёд. Всего два квартала до спасительного убежища. Если других волкарей нет поблизости - отлично. Если есть - худо дело. О том, что она будет делать, запершись в пустой квартире, без еды, посреди кишащего хищниками города, Ольга пока не думала.
  Но ничего не произошло. Волкарь и человек стояли друг напротив друга, словно два ковбоя из старого фильма, выжидая, у кого первого сдадут нервы. Затем случилось невероятное: огромный пёс, рыкнув, повернулся и рысью двинулся прочь.
  - Вставай. Я же говорил - стрелять ни к чему.
  - Да кто ты такой?? - ошарашено прошептала девушка.
  - Люди зовут меня Пустынником, - спокойно ответил незнакомец.
  
   * * *
  
  - Ставь вот сюда, - указал Пустынник на место у стены, и Ольга послушно сняла рюкзак. Она стояла в прихожей, всё ещё дрожа от холода и страха, а за заклеенным несколькими слоями плёнки окном сгущались сумерки.
  - Можешь идти.
  - Куда? - встрепенулась Рысь.
  - Обратно в своё жилище, - голос Пустынника оставался таким же спокойным, как и в первый раз.
  - Ты шутишь? - испуганно съёжилась Ольга, - за окном ночь и волкари, у меня нет оружия! Ты гнал меня пятнадцать километров с рюкзаком на спине, а теперь собираешься просто скормить волкарям?? Имей же хоть каплю жалости!
  - Ты предлагаешь мне уподобиться человеку, пригревшему на груди змею?
  - Ну пожалуйста! - взмолилась она, - не выставляй меня за дверь! Даже если я не встречусь с этим зверьём, я всё равно не доберусь домой! На дворе очень холодно, я даже не успела тепло одеться, когда ты погнал меня сюда, я очень устала и замёрзла. Если ты прогонишь меня, я просто не доживу до утра!
  Конечно, всё это глас вопиющего в пустыне, подумалось Ольге. Ему нет никакого дела до неё. Пустынник не прикончил её на месте, чтобы кто-то помог нести обратно консервы, а сейчас просто пожалеет патрон и обречёт на медленную и мучительную смерть от холода. Или быструю, но не менее мучительную - от клыков собаки-переростка.
  Но Пустынник неожиданно согласился.
  - Попытаешься выкинуть хоть какой-нибудь номер - я тебя убью, - спокойно, как всегда, предупредил он.
  И вот теперь Рысь сидела у самодельного камина с шерстяным одеялом на плечах, держа на коленях тёплую тарелку с картошкой и тушёнкой, и размышляла о том, как непредсказуемы и круты бывают повороты судьбы и какие иногда встречаются странные люди. Есть ей не хотелось - это была та самая тушёнка, за которую поплатились жизнями два человека, которым Ольга доверяла. Которые, возможно, умерли бы за неё. Но увы - их смерть оказалась донельзя глупой и бессмысленной, за консервы, взятые у того, у кого брать не стоило.
  Конечно, знай Рысь, что обнаруженное убежище принадлежит не кому иному, как пресловутому, почти мифическому сталкеру, о котором ходит множество баек одна другой невероятнее - она бы и на километр не приблизилась к его дому. И теперь винила во всём себя: Стас и Вадим недоумки, с них спросу никакого, но она-то должна была сложить дважды два! Кто может жить в одиночку в полном всякого зверья городе, да ещё и рисковать, слоняясь по улицам поздно вечером и с раненной ногой, если не Пустынник?! Человек, никогда не задерживающийся среди людей дольше, чем нужно, чтобы продать очередные трофеи и получить новый заказ, человек, для которого холодный, враждебный мир - родной дом?!
  И этот живой миф сидел сейчас рядом с нею и ел варёную картошку так спокойно, как будто не он совсем недавно пристрелил Вадика и Стаса, не оставив им ни малейшего шанса.
  Ольга тяжело вздохнула и поставила тарелку на стол:
  - Я не голодна больше, доем завтра.
  - Мне жаль, что так вышло с твоими друзьями, - неожиданно сказал Пустынник, верно истолковав вздох девушки, - но это было их решение. Им не следовало хвататься за оружие.
  - А у них был выбор? Они думали, что ты собираешься меня убить. Откуда им было знать??
  - Я не стреляю в безоружных, - коротко ответил он.
  - Даже в тех, которые тебя ограбили? - невесело усмехнулась Ольга.
  - Угу. Ты должна была заметить, что я неподвижно стоял и ничего не делал, пока они не хватались за стволы.
  - Ты странный, Пустынник. Тебе уже говорили об этом?
  - Это так заметно?
  - Вполне. Слушай... А как тебя зовут-то?
  - Пустынник.
  Ольга на миг запнулась. Дело даже не в том, что этот человек считает прозвище своим именем. Любой другой, когда у него дважды спрашивают, как его зовут, не повторит своё имя ровно и бесстрастно. Люди не любят повторять два раза что бы то ни было, даже своё имя, особенно - тем, кто и так его знает.
  - Это же прозвище, разве нет? - мягко сказала она, - а я хотела узнать твоё имя. Меня зовут Ольга. Ну или Оля - для друзей.
  Пустынник пожал плечами:
  - А меня назвали Пустынником. Что такого?
  - Родители так назвали? - недоверчиво спросила Ольга.
  - Нет, люди. Я не помню своих родителей.
  - И имени, которое они тебе дали, тоже не помнишь?
  - Нет.
  - А сколько тебе лет? - пустила ещё один пробный шар девушка.
  - Не знаю.
  Пустынник доел и поднялся со стула, чтобы унести тарелку на кухню, и заодно снял с очага котелок. Через минуту из кухни донёсся запах чая, и Рысь подумала, что три дня назад, грабя его дом, она не находила никакого чая.
  Пустынник вернулся, неся две кружки, и протянул одну девушке. По правде говоря, на такую щедрость Ольга и не рассчитывала, но истинное удивление она испытала, когда сделала первый глоток. Чай оказался с мёдом.
  Она недоверчиво покосилась на сталкера, но тот спокойно пил чёрный душистый напиток, даже не глядя на девушку.
  Подобное поведение совершенно противоестественно. Так поступает приличный человек по отношению либо к объекту ухаживания, либо к женщине, с которой у него что-то уже есть. Пустынник же делился дорогими и дефицитными чаем и мёдом с девушкой, совершенно ему безразличной, которую он ещё час назад собирался выгнать навстречу стуже и голодным хищникам. С той, которая обворовала его несколькими днями ранее.
  - Извини за нескромный вопрос, а где ты взял чай и мёд? Когда я... ну, когда я была тут в прошлый раз, то не находила ни того ни другого.
  - Как раз в тот момент я ходил на встречу с людьми, которые привезли мне их.
  Ольга умолкла, прихлёбывая горячий чай. Было нечто неестественное во всём облике Пустынника, в его словах, жестах, поступках. Фальшь. И этого тоже умом понять нельзя.
  Зачем играть роль и лукавить, общаясь, фактически, с пленницей? Если этот странный человек не желал говорить правду в ответ на расспросы - можно было бы просто потребовать заткнуться. Но он продолжал играть - неестественно, неуклюже, неправдоподобно - перед зрителем, который уже раскусил эту игру.
  Мысли Ольги метались, накручивая километры по сплетениям нервных клеток коры головного мозга: она отчаянно пыталась разгадать эту загадку. От успешного решения зависит очень многое - в этом нет никаких сомнений. Рысь уже не опасалась за свою жизнь, так как поняла: нелогичные и сентиментальные поступки Пустынника на самом деле имеют глубоко скрытый мотив. Найти воров и при этом не собираться расправиться с ними? В это нельзя поверить. Заполучить пленницу, и не воспользоваться ситуацией? Необъяснимо. Вариант джентльменского поведения Ольга даже не рассматривала: ведь Пустынник всерьёз собирался её выставить на улицу, на верную смерть. Скрепя сердце разрешить потенциально враждебному человеку переночевать в своём убежище - не тупость ли? А потом ещё и за здорово живешь угостить редчайшими деликатесами. Расточительность? Хотя уж что-что, а быть расточительным он вполне может себе позволить: человеку, зашибающему неисчислимые тысячи патронов одиночными рейдами почти что в самый ад, позволительно и пофорсить. Но это всё слишком хлипкие причины. Истинный мотив такого поведения скрывался где-то в глубине души этого сталкера.
  Но больше всего Ольге хотелось знать, почему старый матёрый волкарь испугался человека. Она знала этих хищников очень хорошо, знала их отчаянную и свирепую натуру. Волкарь спасовал перед одиночкой? Невероятно. Одиночка со свежей раной ходит по мертвому городу, и перед ним пасуют все псы-переростки? И вовсе фантастика.
  - Слушай, Пустынник, а почему тебя боятся волкари?
  - Научились на горьком опыте смелых. Когда я поселился здесь, пришлось убить нескольких. Остальные поняли, что лучше поискать добычу попроще.
  Девушка молча осмысливала услышанное. Затем спросила:
  - А когда ты в Москву ходишь, ты там алчущих тоже научил тебя бояться?
  - Нет, они слишком тупы. Каждый раз приходится драться.
  - Ножом?
  - Их лучше убивать на расстоянии. Хотя и ножом тоже иногда приходится.
  И всё это сказано ровным, без намёка на выпендрёж или хвастовство, голосом. Ведь он даже не гордится этим, подумала Ольга.
  - Извини за каверзный вопрос, а сколько ж тебе платят за каждый такой поход? Ты не подумай, я ничего не замыслила... ну любопытно просто.
  - Патронами для 'Винтореза'. Несколько сотен.
  Вот так, внезапно, словно гром среди полного штиля, на Рысь свалилась шокирующая, горькая правда. Легендарный сталкер Пустынник, гроза волкарей, алчущих и незадачливых бандитов - на самом деле потерявшая память и здравый смысл марионетка, работающая, фактически, даром. За патроны, которые в процессе работы и тратит.
  - Хм, знаешь, я вот что тебе хочу сказать... Снаряжение экспедиции в Москву, скажем, обходится в огромное количество ресурсов. Если идёт хотя бы десять человек, им надо дать тысячи патронов. Надо дать хорошее оружие, гранаты, много продовольствия, хорошее снаряжение, экипировку, приборы ночного видения, аккумуляторы, топливо. Нужен транспорт и животные, которые потянут сани, еда для этих животных... И потом всем этим людям надо ещё и хорошо заплатить за работу и огромный риск - это при условии, что они не погибнут, и всё это снаряжение не пропадёт.
  - Да, - кивнул тот, - знаю. Потому все так любят обращаться ко мне, что я всегда возвращаюсь, и мне не нужно много всего.
  - Вот именно! Тебя платят сотую часть того, во что обошлась бы экспедиция, ещё и риск учти. Ты хотя бы понимаешь, что работаешь слишком задёшево?
  - Ты думаешь? Меня обеспечивают всем, что мне нужно, в количестве, которое мне необходимо. В том числе чаем и мёдом. Эти люди настолько любезны, что даже сами привозят мне всё.
  Ольга едва не заплакала с досады. Каждый раз, когда этот кретин ходит в рейд, он упускает сквозь пальцы просто немыслимый барыш. Один рейд мог бы обеспечить Пустынника на полжизни, но вместо этого он ходит и ходит, куда пошлют, получая мизерные подачки в виде чая с мёдом, ещё и радуется.
  С другой стороны... Цепкий ум Рыси моментально разложил всё по полочкам. Если ценность приносимых Пустынником документов составляет сумму, в сотню раз превышающую стоимость отправки его в рейд, то оставшаяся сумма, по сути, есть чистая выгода. Даже если бы Пустынник работал за половину стоимости целой экспедиции - даже тогда на его услуги был бы спрос, ведь он получает гонорар, только если возвращается, то есть риск нанимателя нулевой.
  И потому она, Ольга, могла бы стать очень, очень богатой. Всё, что для этого нужно - это найти способ стать посредником между Пустынником и его клиентами. Самой диктовать свою цену - плати, сколько сказано, или снаряжай экспедицию самостоятельно. А из полученных денег не составит проблем обеспечить сталкера самым лучшим снаряжением и всем остальным, включая и мёд, и чай, и сгущёнку. Ещё и себе останется - причём в разы больше. Во много раз.
  - Те люди, которые тебя всем обеспечивают - это руководство Университета? - уточнила Рысь.
  - Да.
  Она так и думала, и это главная проблема. Ставрицкий Игнатий Петрович, мразь, скряга и похотливый ублюдок - вот кто считает Пустынника своей собственностью, и любой посторонний, кто попытается нанять сталкера для себя, может внезапно 'исчезнуть'. Посредник, агент, представитель - как себя ни называй, но этому зажравшемуся уроду наверняка не понравится, если стоимость услуг Пустынника повысится в десятки раз.
  Итак, задача номер один: получить контроль над сталкером. Прибрать его к рукам. Любой ценой, любым способом. И задача номер два: обеспечить при этом свою безопасность. Сделать так, чтобы Пустынник принимал заказы от неё. Только от неё и никого больше.
  - Холодновато становится, - вздохнула Ольга и придвинулась к нему вплотную, - когда погаснет очаг, будет ещё холодней...
  - Ты можешь спать в моём спальнике, - ответил Пустынник после секундного раздумья.
  - А ты?
  - Мне и под одеялом будет хорошо.
  - Ты очень мил, но я же не смогу уснуть, зная, что ты мёрзнешь, - возразила девушка и предложила: - мне кажется, он у тебя достаточно велик для двоих, разве нет?
  Более чем прозрачный намёк для любого нормального мужчины. Пустынник не вполне нормален, но, возможно, причина в его обширной амнезии, подумала девушка. Что ж, если он подзабыл некоторые интересные аспекты взаимоотношений мужчин и женщин - Ольга ему напомнит.
  
   * * *
  
  Однако, Рысь ошиблась, и была рада своей ошибке. Пустынник ничего не забыл, понял её намёк правильно - и оказался неплохим любовником, несмотря на очевидный недостаток практики. Впрочем, сама Ольга не обладала достаточным опытом, чтобы быть экспертом в данной области: все её предыдущие мужчины были просто случайными партнерами, и их было мало, ведь она нечасто бывала в поселениях, да и стоящих мужиков на белом свете - раз, два и приехали.
  Ольга открыла глаза и обвела комнату взглядом. Светло, тепло и тихо. Рядом в спальнике никого нет, как, впрочем, и в квартире. В очаге негромко потрескивает огонь, в другой комнате на столе испускает пар тарелка с едой.
  Ольга села, прикрывая краем спального мешка грудь, и осмотрелась. Тёплый белый костюм Пустынника висит неподалёку вместе с винторезом, видимо, хозяин отлучился ненадолго, может быть, находится где-то в доме.
  Наивный и совершенно неосторожный, подумалось девушке. Вот сейчас тихо встать, снять винтовку, лечь обратно, спрятав оружие в спальнике. Когда зайдёт Пустынник - выстрелить очередью сквозь ткань. И всё. Хотя, может быть, это проверка её, Ольги, истинных намерений. Может быть, винтовка специально так повешена у неё на виду. Или, если это не проверка, всё равно есть шанс, что сталкер заметит отсутствие оружия сразу и всё поймёт.
  На самом деле, все эти рассуждения имеют исключительно академический интерес: Ольга не собиралась убивать своего нового знакомого. Потому что убить курицу, несущую золотые яйца - это надо быть не в своём уме. И к тому же, Рысь поймала себя на мысли, что дело не только в выгоде: ей нравится этот странный, сильный человек.
  И моментально последовала следующая мысль: Никита тоже ей нравился. Где-то на заднем плане сознания замаячили Стас и Вадим, но Ольга постаралась выбросить из головы всех троих. Да, она переспала с их убийцей в тот же день. И что? Они мертвы, а ей надо как-то жить дальше, вот и всё. Если вдуматься, произойди знакомство при других обстоятельствах - она бы всё равно рассталась бы с парнями ради Пустынника. К тому же, Стас и Вадим, поняв, что Рысь их изначально водила за нос, не собираясь иметь более близких отношений ни с одним из них, могли бы быть опасными. Ревность - очень короткий шаг между желанием переспать и желанием убить, так что, умерев, парни существенно упростили ей, Ольге, жизнь.
  Она оглянулась, отыскивая глазами свою видавшую виды кофточку, и сразу заметила тёплую одежду: штаны и куртку, подбитые искусственной шерстью. Одежда упакована в прозрачные пакеты с бумажными наклейками - свидетельством того что это одежда из времён до Трёх Несчастий. Очевидно, Пустынник уже успел прогуляться по мёртвому городу и отыскать для неё обновку.
  Ольга быстро оделась. Брюки оказались длинноваты, куртка - великовата, но это не проблема, скорее достоинство. А штанины можно завернуть и подшить. На упаковке - стилизованное изображение мужчины, видимо, мужской фасон. Люди до катастрофы явно бесились с жиру, или просто такой обычай был странный - делить одежду на мужскую и женскую. Ну да, они же тогда ещё не знали, что такое ядерная зима и мороз круглый год. А Рысь обновкой осталась очень довольна: одежда полностью синтетическая и превосходно сохранилась. Определённо, Пустынник бы мог жить припеваючи, даже не ходя в Москву и прочие гиблые места. Возможность вот так запросто распугать волкарей и бродить по мёртвому городу, выискивая самое лучшее и качественное из наследия минувшей эпохи - это уже отличный источник дохода. Даже такая вот хорошая одежда стоит весьма и весьма прилично - ведь за неё нередко бывает уплачено кровью, сталкер - профессия очень опасная. Как говорится в одной пословице, сталкеры бывают молодыми, бывшими и мёртвыми. Не бывает только старых сталкеров - они либо меняют профессию, либо умирают, не дожив до седин.
  Ольга прошла на кухню, села за стол и пододвинула к себе тарелку. Картошка, тушенка, открытая банка с консервированным сладким перцем. Банка полна - значит, открыта для неё.
  На миг она даже расчувствовалась. Подобная галантность для неё не была редкостью сама по себе: обычное поведение мужчины, добивающегося её благосклонности хотя бы на одну ночь. Вот только наутро её случайные кавалеры уже не считали нужным вести себя так же, и Ольга снова и снова понимала, что её просто использовали. А Пустынник и поутру продолжил вести себя более чем достойно по отношению к своей случайной, по его мнению, партнерше.
  Дверь отворилась бесшумно, когда девушка уже прикончила свой завтрак.
  - С добрым утром, - негромко поздоровался Пустынник.
  - Привет, - улыбнулась ему Ольга, - спасибо за одёжку. И завтрак.
  - Я приготовил тебе ванну.
  - У тебя тут даже ванна есть? - изумилась девушка.
  - Да. Только быстро - вода остывает.
  Ванну он устроил в соседней квартире, вход в которую с лестничной площадки забаррикадировал, попасть туда можно только через жилую квартиру, сквозь пробитую стену. В маленькой комнатушке на бетонном полу, очищенном от остатков сгнившего паркета, стояла чугунная ванна, а прямо под ней находился очаг, в котором потрескивали дрова. Очаг совершенно не дымил - весь дым уходил по вытяжной трубе через заклеенное окно. Температура в ванной комнате более чем тёплая - градусов двенадцать в плюсе.
  - Попробуй, хороша ли вода, - сказал Пустынник и добавил: - когда дрова сгорят, угли будут поддерживать тепло ещё минут двадцать. Вот полотенце, мыло и шампунь для волос. Одежду повесь тут. Будет ещё что нужно - позови.
  Он вышел, притворив за собой дверь. Ольга разделась и погрузилась в воду, зажмурившись от блаженства. Хорошо-то как! Горячая ванна посреди заснеженной пустыни - наверное, самое немыслимое благо. И оттого самое желанное.
  Рысь ещё раз удивилась, до чего же незаурядная личность этот Пустынник. Он ведь не просто устроил себе жильё посреди более чем опасного места в одиночку - устроился как король. Со всеми мыслимыми удобствами. Тёплое отапливаемое жильё, горячая ванна и куча персональной охраны в виде голодных волкарей, готовых сожрать кого угодно, кроме хозяина этого места. А ещё курьеры, доставляющие к самому городу мёд, чай, сладкий перец... Прямиком к порогу, считай, доставка.
  Ольга протянула руку за мылом. Душистое мыло прежней эпохи, найденное, наверняка, в городе. И шампунь, пролежавший восемьдесят с лишком лет в вечной мерзлоте. Какие ещё богатства скрывает этот город? Рысь поймала себя на мысли, что она уже считает эти сокровища своими. И это не мечта, а реальное положение вещей: пока у неё есть Пустынник, способный отпугнуть или просто расправиться с любым волкарем, Ольга сможет заполучить всё, что захочет. Мимоходом она отметила, что уже и сталкера записала в свою собственность, хотя тут ещё оставался некий скрытый, непонятный фактор.
  Ночью Ольга безошибочно определила - Пустынник очень изголодался по общению с противоположным полом, больше, чем она сама. Но до того как Рысь, фактически, сама забралась к нему в постель, ничем этого не выдал. Ни словом, ни поведением, ни даже взглядом. Что это? Превосходный самоконтроль? Актёрская игра? Поведение джентльмена из старых фильмов? Или нечто другое? И главное - почему?
  Вот это и смущало Ольгу - она не понимала, что именно скрывает Пустынник. Не понимала, какую роль играет, но что играет, и притом неумело - знала точно. В каждом слове и жесте - фальшь, наигранность. Не ложь, не лицемерие - а именно фальшь. Неестественность актёра, плохо исполняющего роль, но очень старающегося.
  Как бы то ни было - попытка не пытка, как сказал какой-то диктатор из далёкого прошлого. Первый этап - убедить Пустынника позволить ей остаться. Второй - заставить отказаться от первого же контракта. А дальше... дальше видно будет.
  Ольга вышла из ванной, кутаясь в тёплую куртку - после такой горячей воды легко и простыть. Настроение просто превосходное: ощущение сытости, чистоты, теплое жильё и полная безопасность. В пустынных и опасных местах этого оказалось более чем достаточно, чтобы чувствовать себя счастливой... ну почти. К тому же, ещё у неё есть Пустынник... Перед глазами на мгновение возникли лица Стаса и Вадика с пулевыми отверстиями между глаз, но Рысь прогнала от себя эту мысль. Думать о том, что она так счастлива всего на следующий день после их смерти, оказалось немного неприятно.
  Пустынника сидел в глубоком удобном кресле и читал.
  - Ты очень неплохо тут устроился, - одобрительно сказала Ольга, - сам обустроил всё? Очаг, ванную, вентиляцию и всё такое?
  - Да. Когда ты поостынешь, я провожу тебя обратно до твоего жилья, - лицо сталкера хранило полную непроницаемость, когда он говорил это.
  'Где уже, вероятно, пируют падальщики', мысленно добавила Рысь, но вслух не сказала.
  - Знаешь... Мне не хочется туда возвращаться. И уже незачем.
  - Что ты собираешься делать?
  - Мне некуда больше идти, - тяжело вздохнула Ольга, - у меня никого нет. А одной мне всё равно не выжить. Я... я хотела бы остаться с тобой.
  - Даже после того, как я убил твоих... друзей? - уточнил тот.
  'Фальшь. Тебе нет никакого дела до этого. Вчера ты держал в объятиях женщину, чьих 'друзей' убил - и это никак тебе не помешало, не так ли'?
  - В общем-то, они были мне не друзья. Просто случайные сообщ... то есть, попутчики. Хочешь верь, хочешь нет - у меня ничего не было ни с одним из них.
  Она подошла ближе и села на ручку кресла, наклонилась к Пустыннику и встретилась с ним взглядом:
  - Пожалуйста, позволь мне остаться здесь... с тобой.
  Не дожидаясь ответа, коснулась его губ своими, и когда в глубине холодных, бесстрастных глаз вспыхнул огонь, восторжествовала.
   'Вот и всё. Снять с тебя маску оказалось так неожиданно просто. И теперь ты - мой. Только мой. Ты сделаешь всё, что я захочу, хоть ещё и не знаешь об этом'.
  
   * * *
  
  
  За последующие три дня Ольга окончательно убедилась: Пустынник действительно играет непонятную ей роль. Вычислить это оказалось совсем несложно: он начал привыкать к девушке и уже не так тщательно прятал свои истинные эмоции под маской. Если, конечно, они у него вообще есть, эти эмоции: растянутые в улыбке губы контрастируют с бесстрастными глазами, выдавая наигранность. Неужели Пустынник забыл не только свое имя, а нечто большее?
  Ольга и Пустынник вдвоём облазили немало интересных мест: магазины, склады, музей, нашли немало всякого хабара, включая замёрзшую бутылку красного вина. Правда, с вином вышел небольшой конфуз, потому что когда Ольга устроила романтический ужин, сталкер наотрез отказался даже пригубить бокал, так что пить ей пришлось самой.
  - Жаль, что у тебя нет электричества, - сказала Рысь, стоя посреди помещения, где раньше продавали музыкальные диски, - могли бы найти тут парочку рабочих магнитофонов... Они стоят немало, я всегда удивлялась, почему. Ведь их тут полно...
  - Все дело в том, что искать магнитофоны несколько несподручно, - пояснил сталкер, - большинство из них не работает. Для того, чтобы проверить их на месте, нужно иметь внушительный и дорогой аккумулятор с собой, это раз. Второе, электроника плохо работает при морозе, или же вообще не работает. Нужно разводить костер и отогревать технику, чтобы проверить. Это задержка по времени. А чтобы развести костер, надо либо найти топливо, либо иметь с собой... Ну и сам огонь - маяк для хищников, людоедов и бандитов. И даже для другого сталкера, который иногда бывает не прочь шлепнуть своего собрата ради горсти патронов и жалкого хабара. Так что мало кто из сталкеров промышляет электроникой, тем более такой громоздкой. Иногда, возвращаясь полупустым, некоторые прихватывают что-нибудь на удачу: вдруг повезет и наобум выбранный прибор окажется рабочим.
  По вечерам они играли в шахматы, но Ольга лишь один раз сумела сыграть вничью: тягаться со своим новым другом ей оказалось не по плечу. Пустынник же в такие моменты становился самим собой. Сосредоточенно глядя на доску, он больше не выглядел холодным и бесстрастным, глаза становились выразительнее, и пусть они отражают только работу мысли - это уже что-то. Ольге Пустынник таким нравился всё сильнее. Выше среднего роста, худощавый, с умным, слегка вытянутым лицом и серыми глазами, даже немного грациозный, он воплощал в себе также и многие положительные моральные качества, в том числе надёжность, железные нервы и уравновешенный характер, которые девушка очень ценила. Несмотря на не слишком впечатляющую комплекцию, сталкер силён и быстр, с каменными на ощупь мышцами. А что глаза пока способны выражать только два состояния души - страсть и сосредоточенность - это ничего страшного. Может быть, так будет даже проще управлять им.
  Заметила Рысь и ещё одну деталь. Пустынник моментально напяливал маску, как только разговор касался людей, вообще и в частности. Мораль, поступки, проблемы как всего человечества, так и конкретных его представителей, включая и их двоих - вот те темы, на которые он общался неохотно, с каменным лицом, отделываясь короткими фразами вроде 'да', 'нет', 'не знаю' и тому подобными. Словно боялся чем-то что-то выдать.
  Ольгу это немного беспокоило - такая реакция сильно стопорила психологическую обработку Пустынника, внося при этом неизвестный фактор. Человеку свойственно бояться всего непонятного, и странность сталкера вызывала у Рыси чувство дискомфорта.
  Ранним утром четвёртого дня издалека донёсся пронзительный вой. Рысь, моментально проснувшись, прислушалась, приподняв голову с груди Пустынника.
  - Это сирена, - сказал тот. Вой его тоже разбудил.
  - Что за сирена?
  - Меня так зовут на встречу. В город мало кто рискует заходить.
  Он выбрался из спальника и начал торопливо одеваться. Ольга села и спросила:
  - Можно я пойду с тобой?
  - Зачем? Спи дальше.
  - Не люблю оставаться тут одна, - улыбнулась она, - страшновато самой, без тебя.
  - Одевайся, только быстро.
  Снег скрипел под ногами, мороз щипал лицо. Около минус пятнадцати. А жаль. Вчера днём было всего минус три или четыре. Ольга собиралась и сегодня побродить по городу, поискать приятные безделушки, может быть, пару сохранившихся книжек, ну и всё ценное, что ещё может попасться. В тёплую погоду это такое приятное занятие, но в холодную превратится в работу.
  Хотя мороз значения не имеет - Пустынника вызывают на разговор. Приближается переломный момент, ведь если ей не удастся удержать его от похода - пиши пропало.
  - А ты не задумывался, что вот так очень просто попасть в засаду? - будто невзначай, спросила Ольга, - ты ведь не знаешь, кто крутит ручку сирены.
  - Меня уже пытались таким образом поймать и ограбить, - ответил тот, затем достал из кобуры пистолет, маленький 'ругер' двадцать второго калибра, и отдал девушке: - возьми на всякий случай.
  Она сунула оружие в карман:
  - И что было дальше?
  Лицо Пустынника приняло непроницаемое выражение:
  - Они погибли.
  Пистолет значил для Ольги намного больше, чем мог бы подумать сталкер. Это уже не просто оружие, а знак доверия.
  Они подошли к крайним домам. Вдалеке на пригорке стояли сани с впряженным в них однорогим быком, рядом две человеческие фигуры.
  - Они из Университета, я знаю их, - Пустынник двинулся к ним.
  Ольга шла сзади, ступая по его следам: снег неглубокий, но поспевать за размашистой энергичной походкой сталкера все равно непросто.
  Посыльные из университета остановились в пятистах метрах на небольшом пригорке: отсюда они хорошо могли видеть, кто и откуда к ним идёт. И, как и предполагала Рысь, присутствие посторонней особы женского пола их удивило. Удивило и совсем не обрадовало.
  - Здорово, Пустынник, - сказал посыльный, невысокий бородатый человек в хорошей, дорогой шубе. Второй, прикидываясь просто извозчиком, курил в сторонке.
  Ольга мысленно хмыкнула: извозчикам не по карману табак. Конспиратор хренов.
  - Здорово, - ответил сталкер, а Рысь молча приподняла руку в приветственном жесте.
  - Есть разговор, - сказал посыльный.
  - Я слушаю.
  Повисло непродолжительное молчание.
  - Не для посторонних ушей, - сказал бородач.
  - Не тебе решать.
  Это было сказано холодно и бесстрастно.
  - Ну конечно, быку понятно, что не мне, - насмешливо ответил посыльный, - я просто делаю, что мне говорят. Шеф сказал - чтоб без посторонних...
  - Ложь. Игнатий Петрович не говорил тебе этого, потому что он давно знает - я прихожу один, и не мог предвидеть, что это когда-нибудь изменится.
  - Да, верно, - согласился бородач, - но я точно знаю, он будет недоволен, если я...
  - Знаю. Тогда почему бы тебе не съездить обратно и не получить разрешение говорить при посторонних? - Пустынник оставался абсолютно невозмутим и спокоен.
  - Э-э-э, дружище, что на тебя нашло?
  - Ничего. Абсолютно ничего. Я просто не собираюсь стоять тут вечно. Говори или уезжай.
  Посыльный некоторое время колебался, затем сказал:
  - Новый заказ есть, только не совсем обычный...
  - Ясно. Я отказываюсь.
  Это стало сюрпризом для всех: и для бородача, замершего с открытым ртом, и для извозчика, который был вовсе не извозчиком, забывшего пыхтеть трубкой, и даже для самой Ольги. Она готовилась горячо убеждать Пустынника никуда не идти, а тот, оказывается, уже и сам принял такое решение.
  - То есть, как это ты отказываешься?! - опешил посыльной.
  - А разве у меня нет такого права? - спокойно возразил Пустынник.
  - Ну... есть конечно, но... - бородач выглядел крайне растерянным, - а почему ты отказываешься-то?
  - Просто потому что не хочу никуда идти.
  - Понятно... патроны тебе, значит, не нужны? - хитро прищурился посыльный.
  - Нет.
  - Игнатий Петрович будет очень расстроен, - сказал, помолчав посыльный.
  - Сожалею. Это всё?
  - Да, всё. Я, конечно, мелкая сошка и в его дела не лезу, но думаю, что больше курьеров с продовольствием не будет, - безразличным тоном заявил бородач и демонстративно направился к саням.
  - Ничего страшного, мы обойдёмся.
  Мы. Могла ли Ольга когда-нибудь подумать, что такое простое слово - местоимение множественного числа - будет таким сладким для её слуха? Мы. В этом коротком слове уместилось очень многое.
  Пустынник и Рысь молча смотрели, как сани разворачиваются в обратный путь.
  - Передайте, пожалуйста, Игнатию Петровичу привет от Ольги, - крикнула вдогонку девушка.
  - Он тебя знает? - насторожился бородач.
  - Знает. Если вдруг спросит, от какой, скажите - от той самой Ольги. Он поймёт.
  
  Глава 5. Университет.
  
  - Вот мы и дома, почитай, - весело крикнул курьер назад.
  Охранники весело засвистели: в наступающих сумерках на горизонте отчётливо виднелись огни Университета - самого большого оплота цивилизации на сотни километров вокруг.
  Два дня бешеной гонки по мёрзлой степи изрядно вымотали Макса, а ведь охрана, курьер и мнемоник вот так вот круглый год катаются. Они, конечно, народ привычный, но, тем не менее, это занятие не для слабаков - ездить экспрессом.
  Так или иначе, но он у цели. Город на десять тысяч жителей, раньше называвшийся Вологда, а теперь просто Университет - по своей главной достопримечательности. Именно тут базировался единственный научный и обучающий центр на добрых семьсот с лишком километров вокруг. Ближайший населённый пункт сопоставимого размаха - Метрополия, он же в прошлом Киров - находился далеко на востоке, ещё дальше, чем разрушенная Метеоритом Москва.
  Помимо оплота науки и технологий, в Университете также расположились крупнейший торговый узел и километры теплиц, которые не только кормили население Университета, но и на экспорт оставалось. Так что всё необходимое снаряжение и припасы для своего последнего рейда Макс найдёт тут без труда и по умеренной цене. Лишь бы только найти нужный контракт - это важней всего.
  Въезд в город охранялся: шестеро солдат, пулемёт 'Кедр', караулка с неизвестным количеством бойцов внутри.
  Часовой пропустил караван, ни о чём не спросив: он наверняка знал в лицо курьера, и остальных тоже, скорей всего.
  Город залит светом, даже несмотря на то, что ещё только ранние сумерки. Тут никто не экономит электричество, да и зачем, если на крыше каждого обитаемого здания - ветровой генератор? Электроэнергия обогревает и освещает каждый дом и каждую теплицу, благодаря чему Университет можно по праву назвать самым благополучным и развитым поселением на многие километры вокруг. Желающих жить здесь всегда с избытком, но руководство не особо спешит принимать пришлых: ртов и своих хватает. Если ты можешь быть полезен - для тебя найдётся койка и паёк. Нет - извиняй, делай тут свои дела, если есть, и проваливай.
  Конечно, никто не проверяет людей на полезность и не выпроваживает ненужных. Всё куда проще обстоит: живи тут, сколько хочешь. Или, точнее, сколько можешь, потому что место в гостинице и продукты питания не бесплатны. Пока у тебя есть патроны или любой другой ходовой товар - всё отлично. Кончились - уж не обессудь. Даром никто ничего не даст, за воровство - пуля в затылок.
  Те же везунчики, которые могли пригодиться городу, получали паёк, жильё и некоторые привилегии, а в будущем, за хорошую работу - дополнительные продукты, привилегии, лучшие жилищные условия.
  Впрочем, в последнее время не так-то просто стало попасть в этот райский уголок: технических и научных специалистов Университет готовит сам, а рабочих на всех видах производства и сельского хозяйства редко когда бывает некомплект.
  Но, несмотря на это, количество пришлых в городе тоже очень даже немалое. Это торговцы, наёмники, сталкеры, охотники, а также люд, промышляющий всяческого рода незаконными делами. Купить наркоту из-под полы можно без труда, и руководство наверняка знает об этом. И, скорей всего, имеет с этого долю.
  Макс и Влад распрощались с караванщиками и двинулись в сторону гостиницы. Они уже бывали тут не раз и хорошо знали, где что можно купить, кому что продать и у кого получить работу, легальную или не очень.
  Сегодня Макса интересовали две вещи - эрзац-сыворотка на два месяца и цена на настоящую сыворотку. Ворон же двигался следом за своим бывшим лидером не то по привычке, не то по какой-то другой причине.
  - Слушай, времени поговорить наедине раньше не было, - негромко сказал Влад, - но сейчас-то ты хотя бы можешь объяснить, в чём дело? Если бы ты просто бросил работу по найму, я бы понял - все бросают рано или поздно, если доживают. Но ты столько времени угрохал, чтобы сделать нас командой. Два года назад мы были никем - просто пушечным мясом. За год ты сколотил из нас команду, за второй мы набрались опыта и сработались. И когда мы наконец стали одной из лучших маленьких команд - ты всё бросаешь. Это уже странно само по себе. И если бы ты просто объяснил причину - было бы понятней. А затем ты решаешь найти себе контракт смертника... Вот я и думаю, что тут не так? На кой чёрт оно тебе?
  - Скажем так, дружище. Когда я начал натаскивать вас, я надеялся стать когда-нибудь богатым. Очень богатым. Год спустя я заболел, а теперь мне остаётся жить всего ничего. Я просто пытаюсь продать подороже то, что скоро потеряю задаром. Свою жизнь. Тебя устроит такой ответ?
  - Вот оно что, - мрачно вздохнул Ворон, - теперь я тебя понимаю, хоть и не скажу, что мне стало легче. Чем же ты болен-то?
  - Рак, - солгал Макс.
  - И ты собрался заработать денег для своей новой подружки? Понимаю. Может быть, и я так же поступил бы.
  - А что ты теперь делать намерен? - полюбопытствовал Шрайк.
  - Да не знаю пока. Стикс и Серый примкнули к Сатане, но, сдаётся мне, он не так хорош, как ты. С другой стороны, я тоже начал понемногу верить в себя самого. Ищу теперь вот работёнку для опытного специалиста, пусть рисковую, но чтоб много платили. Или, может быть, постоянное место в охране. В общем, мне любой из этих вариантов подходит: я твёрдо решил, что настало время перемен для меня. Завтра пойду к местным заправилам, а сегодня как следует залью за воротник.
  - Ты ж смотри, называй этих, хе-хе, заправил как положено: мэр, советник, и так далее. Тут официоз строгий, знаешь ли.
  - Я знаю, - кивнул Ворон, - просто сдаётся мне, они такие же мэры, как Иван Николаевич с Завода - председатель.
  - Не ровняй их. Неважно, как должность называть. Иван Николаевич хотя бы честный мужик, а эти... хотя тут тоже есть один неплохой человек. Святослав Иванович Звягинцев, главный в научных кругах и собственно самом университете.
  - Ага, я слыхал. Директор университета. Люди, которые там учились, ему прям дифирамбы поют.
  - Ректор, - поправил Макс, - его должность называется ректор. Просто раньше директоров университетов вот так называли - без первого слога в слове. Я к нему собственно и обращусь - это человек с незапятнанной репутацией, и в его распоряжении достаточно средств. И он честен - это все знают. А ты, общаясь с мэром и его лизоблюдами, держи ухо востро.
  - Ага, - кивнул Ворон, - ну лады тогда. Вечером, возможно, свидимся в гостинице, но не уверен, что я к тому времени ещё буду вменяем.
  Он ухмыльнулся и помахал своему лидеру на прощание. Макс проследил, как его старый товарищ исчезает в двери первого попавшегося кабака, и на душе вдруг стало тоскливо. Страшна не смерть - страшно умирать в одиночестве. Умирать впустую, бессмысленно, сгинуть в сумраке ледяной пустыни, осознавая всю бесполезность и изначальную обречённость своей попытки. И вот первый вестник смерти уже расправил над Максом свои чёрные крылья. Одиночество. Последний его друг ушёл своей дорогой, и теперь попутчиками наёмника будут только отчаяние, безнадёжность и ярость. Ярость последней, бескомпромиссной и беспощадной схватки, из которой ему навряд ли удастся выйти победителем.
  И в этом - вся человеческая натура, подумалось Максу. Только ярость некоторых представителей человеческого рода и их готовность сражаться до конца, до последнего вздоха, даже в самых безнадёжных ситуациях - вот та сила, с которой лютая стужа и страшный вирус пока не в силах справиться.
  Он двинулся в сторону массивного здания университета. Если повезёт застать Звягинцева ещё сегодня - это выльется в экономию нескольких часов.
  
   * * *
  
  Звягинцев сверился с бумагами:
  - Всего пять человек, состоянием на сегодняшнее утро. И я ни на грамм не удивлюсь, если до завтра из них кто-то опять передумает. Игнатий Петрович, где обещанная вами команда? Я думаю, вы понимаете, что я не отпущу экспедицию всего с пятью охранниками!
  Собеседник старого учёного, грузный человек лет пятидесяти, одетый в хороший пиджак-тройку и нарядные лакированные туфли, поёрзал в кресле, которое для его располневшей фигуры было маловато. Старый заучка-сухарь наверняка умышленно приготовил для него такое, чтобы поскорей спровадить.
  Мэр города и ректор университета давно были на ножах. Учёный слишком много ресурсов и времени тратил на бесполезные, непрактичные исследования и подготовку специалистов, городу совершенно не нужных, объясняя такое нецелевое использование ресурсов перспективами всего человечества и прочим бредом. И в придачу к этому, Игнатий Петрович ничего не мог с этим поделать: заменить старого ректора просто некем. Весь университет держится на нём, открытие эрзац-вакцины без него бы не произошло. А ведь именно эта вакцина - главный продукт экспорта города.
  Впрочем, старый мэр всегда был честен по отношению к самому себе: он тоже дал Звягинцеву повод ненавидеть свою персону. Именно его стараниями технология производства препарата не вышла за пределы города, сделав Игнатия Петровича очень богатым и распространив его влиятельность далеко за пределы Университета, хотя старый учёный желал повсеместного производства вакцины и по возможности подешевле.
  Впрочем, как бы там ни было - ни один из них не мог обойтись без другого. Учёному нужны ресурсы и условия для научной деятельности. Ему, Игнатию Петровичу, нужны результаты этой деятельности.
  - У нас ещё одна заминка, Святослав Иванович, - нехотя сказал мэр, - уже не пять, а четыре. Сегодня вернулся мой помощник и сообщил неприятную новость: сукин сын Пустынник отказался.
  - Как отказался? - в недоумении посмотрел на собеседника Звягинцев.
  - Вот так. Он просто не захотел никуда идти, даже не дослушав.
  - Видимо, ему надоело работать задаром, - констатировал ректор, - я вас предупреждал, что это рано или поздно случится. Но вы пожадничали давать ему адекватное выполняемой работе количество патронов - и вот, пожалуйста.
  - Ну так надо было ему доплачивать из своей мошны, - огрызнулся мэр.
  - Вы забываете, что патронов нужного ему калибра у меня как раз и нету, - парировал Звягинцев.
  Игнатий Петрович примирительно махнул рукой:
  - Теперь уже какая разница... Не в патронах дело. Он себе подружку нашёл.
  Ректор поправил очки на носу:
  - Боюсь, я не улавливаю связи между подружкой и отказом работать...
  Зато Игнатий Петрович уловил сходу, когда аккурат после обеда заявился Семён с неприятной вестью, а в конце передал привет от Ольги. Той самой Ольги.
  При одном воспоминании о ней мэр едва не заскрежетал зубами. Эта строптивая девчонка, семь лет назад посмевшая сказать ему 'нет', слово, которого Игнатий Петрович уже очень давно не слышал, предпочла голод, холод и прочие опасности большой дороги обеспеченной и комфортной жизни.
  В последнем разговоре, когда он пригрозил, что не будет Ольге спокойной жизни в городе иначе, как в качестве его любовницы, та ответила, что расквитается с ним, и в тот же день покинула Университет, забрав с собой только оставшийся после смерти её отца автомат. С тех пор утекло немало воды, Игнатий Петрович уже давно выбросил её из головы, и вот тут-то, семь лет спустя, эта сука отомстила ему, попросту украв у него Пустынника - прежде безотказного и послушного работника.
  Нет сомнений в том, что теперь этот недоумок Пустынник точно знает, что его использовали, и наверняка Ольга расписала всё это в особо мрачных тонах. И, может быть, очень скоро приберёт безмозглого сталкера к рукам. Хотя, наверное, уже прибрала, раз он сказал 'мы обойдёмся'.
  Но больше всего Игнатий Петрович был зол на себя. Жадность и самое обычное упование на 'и так сойдёт' - вот его ошибки. И недальновидность. Он разве не знал, что Пустынник одинок? Знал. Стоило подсунуть ему какую-нибудь хорошо выдрессированную девку - и дело было бы в шляпе. Да только кто ж мог подумать, что вот так вот выйдет? А теперь пересеклись где-то в ледяной пустыне пути голодного до женщин недоумка-сталкера и редкой суки, у которой талант вить из мужиков верёвки в крови - и привет. Золотой поток бесценных документов и данных, который сам плыл в руки, прервался.
  Игнатий Петрович задушил бы Ольгу собственными руками, если б мог. Ещё семь лет назад задушил бы, знай он наперёд, что случится. Но теперь уже поздно. Она, поди, опытная головорезка, не зря же прозвище 'Рысь' дали, а за спиной у Пустынника ей тем более не страшен ни Игнатий Петрович, ни его люди: никто из них не согласится иметь дело с ненормальным психом Пустынником. Да и толку - убить Ольгу значит сделать сталкера своим врагом, что недопустимо. Вот если бы втихаря, несчастный случай организовать или как-то так... Но и Ольга тоже наверняка готова к таким штучкам.
  - В общем, Святослав Иванович, Пустынник нашёл себе подружку, и теперь она интересует его больше, чем работа. Понимаете, о чём я? - вздохнул мэр.
  Лицо Звягинцева потемнело. Наверняка он просто не в состоянии понять, как можно променять участие в экспедиции, невероятно важной для всего человечества, на плотские утехи, подумал Игнатий Петрович. Сухарь сухарём, что тут еще скажешь?
  - Тогда, может, стоит хотя бы раз заплатить ему по совести, а? - ехидно сказал Звягинцев.
  - Будете, именно так ему и будете платить, - грустно сказал мэр, - потому что сказка, в которой вы получали всё, что хотели, из Москвы и не только, практически даром, закончилась. Я знаю, кто его подружка, и будьте уверены: она не упустит своего. Если Пустынник ещё и согласится когда-нибудь пойти в рейд - это будет очень дорого.
  - А нельзя ли как-то решить вопрос с нею? Дать отступного, чтобы оставила его в покое?
  - Вы сами поняли что сказали? - ухмыльнулся Игнатий Петрович, - зачем ей отступные? Пустынник достанет для неё что угодно из самых опасных дебрей мёртвых городов. Или она просто будет сама принимать заказы. И договориться с нею не выйдет - эта стерва сделает что угодно, чтобы насолить мне.
  - Понятно, - желчно подытожил Звягинцев, - ещё один человек, с которым вы нехорошо обошлись. Вы и не заметили, как превратили множество людей в своих врагов, и всё ради личной выгоды. А теперь самое важное дело и в вашей жизни, и в моей идёт прахом. Вы хоть понимаете, что без Пустынника мы не справимся? Как только люди узнают, что его не будет - разбегутся. Вы должны решить проблему любой ценой! Пустынник должен быть в составе экспедиции!
  В этот момент в дверь заглянула секретарша Звягинцева:
  - Святослав Иванович, тут к вам пришёл сталкер, насчёт работы.
  - Верочка, я же занят, - с укоризной произнёс ректор.
  - Я знаю, но этот ищет самую трудную работу.
  - На ловца и зверь бежит, - хмыкнул Игнатий Петрович и распорядился: - зови давай.
  
   * * *
  
  Макс прошел мимо здоровенного детины с автоматом на плече, толкнул дверь и вошёл в кабинет Звягинцева. Хозяин кабинета, худощавый старик лет шестидесяти, в белом халате, очках, с седой треугольной бородкой, сидел за своим столом, напротив него расположился Ставрицкий, мэр города, согласно титулу, а на деле - прожженный делец, мошенник, спекулянт, властолюбец и просто редкая сволочь. Верзила у двери - телохранитель, ясное дело. Какой же надо быть тварью, чтобы бояться ходить без охраны в собственном городе?
  - Здравствуйте, Святослав Иванович. Я к вам насчёт работы, - Макс сделал вид, что не заметил Игнатия Петровича.
  Он пробежался глазами по обстановке. Несколько карт на стенах, прямо поверх пары прекрасных картин, листы с записями, заваленный бумагами чайный столик, стопки справочников на полу у стены. Так не похоже на педантичного старика. Видимо, Звягинцев работает над чем-то очень важным, и времени на педантичность уже не хватает.
  - Здрасте. Максим Светлов, если не ошибаюсь?
  - Он самый, - Шрайк не удивился, что его назвали по имени. Ему случилось однажды поработать на ректора, а память у старика ещё та.
  - Верочка сказала мне, вас интересует особый контракт?
  - Именно. Что-нибудь вроде одиночного рейда в Москву.
  Звягинцев поправил на носу очки и пристально посмотрел на наёмника, а Ставрицкий пробасил:
  - Никак, лавры Пустынника спать не дают?
  - Второй месяц без сна, - с холодным, плохо скрытым сарказмом отрезал Шрайк.
  - Молодой человек, а вы отдаёте себе отчёт в том, каковы ваши шансы? - осторожно поинтересовался учёный.
  - Стремящиеся к нулю, но это мои проблемы.
  - Ха, а он мне нравится! - возвестил Игнатий Петрович, - парень решил разбогатеть или умереть в попытке.
  - Вы ошиблись, - презрительно ответил тот.
  Звягинцев оценивающе посмотрел на Макса:
  - Вы готовы, скажем, в одиночку пойти в Москву, отыскать там останки предыдущей группы, взять у них ретранслятор и ветрогенератор и установить их?
  Шрайк моментально взвесил все плюсы и минусы. Устанавливать эту штуку его научат, ничего сложного. А вот то, что ему уже не нужно будет вернуться живым, существенно упрощает дело: контракт будет выполнен, если передатчик заработает.
  - Вполне готов.
  - И сколько вы хотите за это?
  - Две дозы противохимерной сыворотки. Настоящей, само собой.
  Звягинцев снял очки и протёр их, затем водрузил обратно.
  - Полагаю, вы нам подходите. У меня нет никакого потерянного ретранслятора в Москве - я просто хотел оценить степень вашей суицидальности.
  - Моей, простите, чего?
  - Тяги к самоубийству, проще говоря. В общем, работа для самоубийцы у нас есть. Для целой команды самоубийц, точнее. Присаживайтесь, молодой человек.
  Макс опустился в кресло. Превосходно. Работа есть, и Звягинцев готов платить. Хотя присутствие Ставрицкого - не самый хороший знак.
   - Слушаю внимательно, Святослав Иванович.
  - Я пока не могу сказать много. Мы отправляем экспедицию, от успеха которой зависит очень многое... точнее, все. Я бы сказал, это переломный момент. В случае неудачи человечество будет влачить своё нынешнее существование и дальше. В случае успеха переселение в более тёплые края станет реальным. Представляете себе значимость события?
  - Вполне. Ещё я представляю себе, как обрадуются такому переселению алчущие.
  Скепсис Макса вызвал на лице старого учёного самодовольную улыбку:
  - Вот именно. Цель экспедиции - найти средство борьбы с ними. Мы уже давно готовились к ней, но только сегодня получили точные координаты лаборатории, где это средство было разработано восемьдесят лет назад.
  - Документы... Шифровка в прозрачной папке! - осенило Макса, - так вот из-за чего был весь этот сыр-бор...
  - А, так вы даже участвовали в операции по возвращению этих данных? Уверяю вас, это было самое великое ваше деяние за всю жизнь... до этого момента. Теперь у вас есть возможность принять участие в ещё более важном деле. Вы будете охранником в экспедиции на юг, в эту заброшенную лабораторию.
  - И далеко туда?
  - Около тысячи двухсот километров.
  - Тысяча двести километров на юг?? - не поверил ушам Макс, - это невозможно. Туда надо батальон посылать, и тогда кто-то, может быть, дойдёт. В любом случае, мне не подходит - в моём распоряжении один месяц и двадцать четыре дня.
  - Ну так я и не говорил идти туда. Вы поедете, и не на однорогах, а на бронированном транспортном средстве...
  - Считай что танк, - ухмыльнулся Ставрицкий, - броня, крупнокалиберные пулемёты, все дела...
  -Можно и так сказать. А насчёт вашего цейтнота... вы можете протянуть значительно дольше, чем два месяца, на обычной сыворотке...
  - Мне нужно не для себя - это раз. И ваша эрзац-сыворотка не помогает людям с четвёртой группой и отрицательным резусом - это два. У меня ровно столько времени, сколько я сказал, и способа увеличить этот лимит я не знаю.
  - Мы завтра обсудим это немного подробней, - сказал Звягинцев, - но пока вы просто попытайтесь понять и представить - мы снова вернём себе свой мир.
  
   * * *
  
  Макс вышел из кабинета в крайнем смятении. Всё это сильно напоминало сделку с дьяволом: использовать один вирус, чтобы победить другой. В том, что пресловутое средство - именно вирус, а не что-либо другое, можно не сомневаться.
  - Погоди-ка, - послышалось сзади, - разговор есть.
  Он оглянулся и увидел выходящего из двери Ставрицкого в сопровождении телохранителя, который до того ждал своего шефа в коридоре. Мэр поравнялся с наёмником и сделал охраннику знак приотстать.
  - Наверное, тебе очень дорог человек, ради которого ты так рискуешь, а? - лукаво спросил Игнатий Петрович.
  - Я не рискую ничем - у меня рак, - Макс решил придерживаться этой версии.
  - Вот оно как... Печально, конечно. Но ты всё-таки рискуешь кое-чем. Ведь не факт, что экспедиция будет успешной. Не факт, что вернётся вовремя. Понимаешь, о чём я?
  Шрайк слушал, сжав зубы, пытаясь побороть гадливость. Увы - у этой дряни есть сыворотка, а значит, его нельзя не выслушать.
  - Ну так вот, - в якобы доверительной и доброжелательной манере продолжал Ставрицкий, - я могу предложить тебе другой контракт смертника. Не надо идти в тридевятое царство, в Москву или ещё куда-то. Всего в тридцати километрах отсюда есть заброшенный городишко, Сокол называется. Тебе надо грохнуть там одну бандитку и умереть. А может, и не умереть - ну как уж у тебя выйдет. И тот, кого ты назовёшь, получит две дозы настоящей сыворотки. Что скажешь?
  Много. Слишком много за простое убийство. Наёмник никогда не промышлял заказными убийствами, и все те, кого он отправил на тот свет, умерли с оружием в руках. Не то чтобы Макс страдал от чрезмерной щепетильности, он просто знал, сколько за это платят. Не настолько много, чтобы согласиться за такие гроши заполучить клеймо наёмного убийцы и потерять репутацию честного солдата удачи. А две дозы сыворотки - это просто невероятная цена за один заказ. За вдесятеро меньшую цену профессиональные убийцы будут рвать друг друга зубами, лишь бы заполучить контракт. Точнее, так было бы где-то в более населённых местах, а в Университете киллеров раз, два и обчёлся. Если, конечно, тут вообще есть хоть один.
  - А что она тебе сделала? - наигранно лениво поинтересовался Макс.
  - Да к чёрту, какая разница, что она мне сделала? Давай лучше я скажу, что она сделала тебе.
  - Я её знаю? - насторожился Шрайк.
  - Возможно, и знаешь. Мне-то откуда знать?
  - Тогда что она могла мне сделать, если я не знаком с нею? - фыркнул Макс.
  - А ты не перебивай старших, и узнаешь! Её зовут Ольга, по прозвищу Рысь, и вот прямо сейчас, в этот момент, она убивает того, ради кого ты собираешься лезть на рожон.
  На миг в пустынном коридоре повисло молчание. Наёмник пытался осмыслить услышанное, мэр наслаждался произведённым эффектом.
  - Полагаю, ты прямо сейчас и объяснишь мне, как она это делает? - мрачно спросил Макс и признался себе, что старый подонок таки вырвался на одно очко вперёд.
  - Пока она жива - экспедиция никуда не отправится, ты не сможешь выполнить работу, а значит, и лекарства не получишь. И сразу же отвечаю на твой ещё не заданный вопрос. Дело в том, что она, образно говоря, держит под каблуком известного тебе сталкера по имени Пустынник. Без него экспедиция шансов не имеет, а эта мразь не отпустит его в рейд. Расклад ты понял? У тебя два пути. Грохнуть её, обставив всё как грабёж, и заработать лекарство до того как станет поздно. Или сидеть тут и ждать невесть чего, в то время как тебя сжигает рак, а твоего протеже - химера.
  - Теперь тебе осталось только рассказать мне, как такая личность, как Пустынник, попал под каблук бандитке с большой дороги.
  - Ах, ты заставляешь меня разбить твои иллюзии, - голос Ставрицкого зазвучал жестче, - нет никакой личности у этого Пустынника. Это марионетка безмозглая. Недоумок. Ты не смотри на меня так - я говорю как есть. Пустынник вовсе не герой, каковым его считают. Это вообще даже и не человек. Это машина, вещь говорящая. Моя вещь. И эта сука просто украла его у меня. Как? Думаю, вначале легла под него, а затем настроила его против меня. И теперь будет сама использовать точно так же, как я. Ничего, что я так откровенен, а?
  Вот теперь всё стало на свои места. Если этот жирный ублюдок не врёт, то Пустынник - попросту его источник невероятной наживы. И цена в две дозы за возвращение такого ценного имущества - мизер.
  - Теперь всё понятно. Ты хочешь, чтобы я убил эту Ольгу, а Пустынник не понял, откуда растут ноги?
  - В точку. Твоё дело попытаться ограбить Пустынника и при этом убить её. Скорей всего, что живым от Пустынника тебе не уйти - но ты же готов умереть, не так ли? Ольга умирает, дорогой тебе человек получает лекарство и живёт дальше. Всё честно.
  - И какая гарантия, что ты выполнишь свою часть сделки? Только не говори, что если Пустынник догадается, или просто застрелится с горя, ты всё равно заплатишь по счетам. Серьезно, неужели ты полагаешь, что человек, потерявший подружку, будет гореть желанием работать или куда-то идти? Так что не выгорит дело.
  - Ты, видно, не понял расклад, парень. У тебя нет выхода. Моё слово для тебя не гарантия, но я могу точно гарантировать, что без Пустынника никто никуда не поедет. Дальше думай сам. Если передумаешь - знаешь, где меня искать.
  - Я не собираюсь за тобой твоё дерьмо разгребать, - процедил наёмник, - и ты к тому же очень ошибаешься, считая себя хозяином ситуации. Я так понимаю, смертников вроде меня у вас со Звягинцевым не пруд пруди, и каждый стоит на вес патронов. Будем бездействовать - ты и Пустынника не вернёшь, и ещё одного смертника потеряешь. Вот и думай, кто из нас в большем проигрыше.
  - Ну так найди способ уговорить Пустынника!
  Ставрицкий повернулся и пошёл прочь, а Макс проводил его взглядом, полным презрения.
  Правильно ли он поступил, отказавшись? Да и смог бы он убить одну женщину, чтобы спасти другую? Притом, что ту, которую надо убрать, тоже, наверное, кто-то любит.
  Стрелять в женщину Максу однажды уже пришлось, когда на него, голодного и раненного, напала свора одичавших людоедов. Благо, у них не было огнестрельного оружия, и Максу удалось отбиться, прикончив троих мужчин, женщину и пару подростков неопределённого пола с признаками вырождения на лице. Впрочем, это уже были не люди. Людоед - не человек, независимо от того, заражен он химерой или нет, так что повторись та ситуация - он снова, не колеблясь, разнёс бы головы выродкам-детишкам и нашпиговал свинцом их мамашу.
  Убить Ольгу по прозвищу Рысь по заказу сволочи вроде Ставрицкого? Макс слыхал про неё и знал: на её руках и руках её банды немало крови. Встреться он с Рысью на поле боя - не колебался бы. Но заявиться вот так в чужой дом... Впрочем, ампулы с сывороткой не пахнут, в отличие от способа их добычи.
  Но что гораздо хуже - убить Ольгу так, как надо заказчику, будет непросто. Ведь она не одна, а с Пустынником, который не должен пострадать.
  Он быстрым шагом двинулся следом за мэром и догнал его у выхода.
  - Где живёт Пустынник и как туда добраться? - мрачно спросил Макс.
  
   * * *
  
  - Это была плохая идея - отдать мне слона, - Пустынник положил сбитую фигуру в коробку.
  - Это вообще не идея, - отозвалась Ольга, - я его проморгала.
  - Бывает, - он протянул руку и вернул слона на доску: - переходи.
  - Как это - 'переходи'? Это не по правилам. Ошиблась значит ошиблась.
  Пустынник откинулся в кресле, его лицо, как обычно, неподвижно. Но кое-что всё же изменилось в нём: это бесстрастное спокойствие более не дышит холодом, весь облик сталкера излучает безмятежность и умиротворённость.
  - Мы ведь не на интерес играем. В чём тогда смысл игры? Разве только лишь в победе? Как по мне, смысл в самом процессе, выиграть интересней своим умом, а не воспользовавшись ошибкой противника.
  - Ты прав, - согласилась Ольга и вернула фигуры на прежние позиции, затем изменила свой ход, выведя слона из-под удара.
  Вот уже почти неделю Рысь наслаждалась спокойной, размеренной жизнью в тепле, комфорте, уюте, безопасности. У неё появилась стойкая уверенность в завтрашнем дне и в своём теперешнем партнёре. Нет спору, Пустынник на редкость странный тип, и нет ничего удивительного, что его боятся люди, знающие его плохо. В то время как Рысь, узнав его поближе, поняла: сталкер безобиден для любого, кто не пытается его убить. Кроме того, Ольга сделала ещё одно открытие - он на глазах менялся, холодная пустота его взгляда и души постепенно заполнялась, не без её участия, конечно, и с каждым днём всё меньше напоминал прежнего себя, того беспощадного убийцу, которым впервые увидела его Ольга.
  Впрочем, главное не перегибать палку: ведь он должен всё-таки остаться убийцей, машиной для добычи особо дорогих ценностей из особо опасных мест. Хотя, это подождёт: Ольга пока ещё не была готова к тому, чтобы начать богатеть. Она провела пару бессонных ночей, положив голову на грудь сладко спящему Пустыннику, в уме подсчитывая ориентировочную стоимость одного рейда в Москву и соотношение выгоды к затратам времени, и пришла к выводу, что дальние рейды нецелесообразны. Да, прибыль за единицу времени больше всего, но и риск очень высокий. Конечно, Пустынник говорил, что он всегда возвращается, но это не значит, что опасности нет. Он умеет бороться с алчущими и волкарями, но борьба подразумевает возможность поражения даже для такого специалиста экстра-класса. Проще, легче и куда как безопасней разбогатеть на относительно близких рейдах, но надо знать, где и что в мёртвом городе может представлять особую ценность. А пока она крайне смутно понимала, как вообще можно найти в руинах и покинутых зданиях что-то такое, ради чего нередко посылали многочисленные экспедиции в Москву. И что такого приносил Пустынник, она тоже не знала: сам сталкер никогда не интересовался, что было в папках, которые приносил. Основательный допрос, который Ольга устроила сталкеру, ничего не дал: он просто получал указание, как найти нужное здание или комплекс и что надо в нём искать. Откуда о координатах хабара знал заказчик, Пустынник не понимал, как и сама Рысь.
  Может быть, подумалось Ольге, стоит немного поумерить аппетит, и довольствоваться пусть малым, но зато дармовым хабаром. Ведь сталкерить на пару с Пустынником - просто сказка, а не опасная работа. Бродя по заснеженному городу, Рысь начала понимать, что чувствуешь, когда едешь на танке. Пустынник, конечно, на танк похож мало, но Ольга уже перестала обращать внимание на волкарей, находясь в его обществе. Лают - и пусть себе. Все равно ни один не рискнет приблизиться на расстояние удара широким, устрашающим клинком.
  Вдалеке завыла сирена.
  - Интересно, что на этот раз? - поинтересовался Пустынник и передвинул коня: - шах.
  - Сейчас пойдём и узнаем, - пожала плечами Ольга и поднялась с кресла.
  - Может, доиграем сначала?
  Девушка бросила ещё один быстрый взгляд на доску, где застыли чёрные фигуры, окружённые белыми:
  - Думаю, меня ждёт мат через пять-шесть ходов, - она надела пуховик и потянулась за автоматом. Руки ощутили привычную, успокаивающую тяжесть оружия.
  - Через четыре.
  За своим оружием Ольга сходила вместе с Пустынником ещё вчера, сразу после визита посыльных из Университета. Забрала патроны, оружие Вадима и Стаса, остатки продовольствия и немного мелочей. Заодно Пустынник похоронил парней, положив тела в землянку и обрушив свод. И вместе с ними Ольга похоронила своё прошлое. По крайней мере, ей хотелось верить в это... хотя, пока жив Ставрицкий, прошлое ее не отпустит.
  Сталкер взял в руку свой винторез и проверил обойму. Он не стрелял из него ни разу при Ольге - но это действие давно уже стало автоматическим.
  - Ты не опасаешься засады?
  - Не думаю. Мэр Университета не такой дурак чтобы убить меня прямо у тебя на глазах. Ты же не станешь после этого дальше работать на него? - Рысь игриво подмигнула.
  - Я убью его, если он хотя бы попытается.
  - Тогда я спокойна, - улыбнулась она.
  Пустынник вышел из дома последним, установив при этом растяжку.
  Двадцать минут спустя они добрались до окраины, и Пустынник выглянул.
  - Всего один человек. И я не знаю его. Похоже на ловушку.
  
   * * *
  
  Прождав с полчаса, Макс уже собирался снова покрутить ручку сирены, когда от ближайшего дома отделилась человеческая фигура в белой одежде и двинулась в его сторону, держа оружие наперевес.
  - Здравствуй, - негромко поздоровался наёмник, с любопытством оглядев собеседника.
  Он был высоким - немного выше самого Макса. Спокойное, бесстрастное лицо, глубоко посаженные умные глаза, высокий лоб. И что-то ещё, необычное и неуловимое. Что-то, сразу отличающее легендарного Пустынника от любого другого человека.
  И автомат. В руках сталкер держал обычный автомат системы Калашникова, калибра 5,45х39.
  - Здравствуй, - откликнулся он, - что тебе надо? Или, точнее, что надо Игнатию Петровичу?
  - Я тут не из-за него. Просто надо поговорить.
  - Ну так говори.
  Макс внимательно посмотрел на сталкера:
  - Это разговор на троих. Так что дай знак Ольге, чтобы она перестала любоваться мною в оптический прицел и топала сюда.
  - Как ты догадался? - лицо Пустынника сохранило невозмутимость, но в глазах зажглось любопытство.
  - Твоё оружие - винторез, и говорят, другого ты не используешь. Ты поменялся оружием со своей подружкой, чтобы она прикрыла тебя с ближайшего чердака. Угадал?
  - Угадал.
  Сталкер глянул за спину Макса, мимо саней и впряженного в них быка - однорога. Везде - только чистый белый снег. Ровный, нетронутый.
  - Я один приехал, - верно истолковал взгляд Пустынника Макс, - и я тебе не враг. Ни тебе, ни ей.
  Тот молча подал знак, и со стороны города к ним двинулась ещё одна фигурка. Приблизившись, Ольга молча смерила наёмника взглядом и обменялась с Пустынником оружием.
  Хороша собой, нет спору - гладкая кожа, голубые глаза, правильные черты лица, чуть пухлые губы, волосы цвета воронова крыла. Тёплая одежда скрывает её фигуру - но и она наверняка под стать личику. Неудивительно, что Пустынник запал на неё, хотя, возможно, он не знает, какая бестия скрывается за этим лицом.
  - Привет, Ольга, - поприветствовал её Макс.
  - Ты знаешь меня по имени, значит, тебя прислал старый боров Ставрицкий, - холодно констатировала она, - и что он хотел передать?
  - Ничего. Он вообще-то хотел бы твоей смерти, - спокойно ответил наёмник.
  - Я знаю, - улыбнулась Ольга.
  - И что он готов заплатить за твоё устранение две дозы довоенной сыворотки, тоже знаешь?
  Ольга сжала губы - эта новость не из приятных, хоть и вполне ожидаема.
  - Ты понимаешь, что воспользоваться ними не успеешь? - холодно, но без угрозы в голосе спросил Пустынник.
  - А мне не для себя. Самому мне осталось месяца два, и моя жизнь совсем ничего уже не стоит. Я просто пытаюсь объяснить тот факт, что старый ублюдок не простит Ольге того, что она украла его самую ценную собственность.
  - То есть, он считает меня своим рабом? - уточнил сталкер.
  - Хуже. Он считает тебя не человеком, - Макс посмотрел в глаза Пустынника, - а вещью. Безмозглой марионеткой. Своей собственностью.
  - Как это похоже на старого подонка, - скривилась Ольга.
  - Ты сама не лучше, - парировал Шрайк, - ты рассказала Пустыннику, чем занималась последние семь лет своей жизни?
  - Я и так знаю, - сталкер улыбнулся как-то неожиданно мягко, - она пыталась меня ограбить.
  - Так что если ты стараешься посеять между нами семена раздора - напрасные усилия, - закончила его мысль Рысь и торжествующе улыбнулась, - так Ставрицкому и передай.
  Макс тоже улыбнулся и покачал головой:
  - Нет. Я же сказал - я не враг никому из вас. Я просто пытаюсь разрешить создавшуюся кризисную ситуацию к всеобщему удовлетворению.
  - Нас пока всё устраивает, - отрезала девушка, - а интересы Игнатия Петровича нам безразличны.
  - Мне тоже плевать на него. Просто вы не располагаете всей информацией и не понимаете, что не всё так хорошо, как кажется. Я начну немного издали. Итак. Пустынник, ты долгое время работал на Ставрицкого, почти задаром доставая ему очень важные документы, которые он после перепродавал с колоссальной выгодой. И когда Ольга открыла тебе глаза - то фактически украла у него важнейший источник прибыли. И вы оба понимаете - он не простит этого.
  - Я тоже его не простила за то, что этот похотливый ублюдок выставил меня из города и сделал разбойницей! Мне трижды плевать на его обиды! - вспылила Ольга.
  - Вот как? Занятно. Тем не менее, ты не можешь его убить за это. А он тебя может. Ты будешь жить, только пока Ставрицкий верит, что сможет вернуть себе свою собственность. Как только он поймёт, что всё пропало - твои дни сочтены. Он убьёт тебя, например, подослав смертника вроде меня. Мой автомат за плечами - но вдруг у меня килограмм взрывчатки под одеждой?
  Макс заметил, как Пустынник сделал шаг в сторону Ольги, закрывая ей собой, и ухмыльнулся:
  - Я просто для примера сказал. Пытаюсь растолковать вам суть проблемы.
  - А тебе во всём этом какой резон? - поинтересовался Пустынник.
  - Я подхожу к этому как раз. Университет подготовил экспедицию далеко на юг. И я записался туда, фактически, смертником-охранником, за две дозы сыворотки, которая нужна мне, чтобы спасти свою женщину. Но эта экспедиция никуда не отправится без тебя, Пустынник. Я не знаю, в чём твой секрет - но Звягинцев считает, что только с тобой есть шансы на успех. И потому ты должен согласиться - это в наших общих интересах. Я спасу свою женщину, а ты - свою.
  - Не слушай его, - сказала Ольга, - он просто пудрит тебе мозги...
  - Нет, я просто объясняю ему, как спасти твою задницу, - холодно возразил Макс.
  - Пока что ты не сказал, какая связь между экспедицией и Олей, - напомнил сталкер.
  - Простая. Если экспедиция будет успешной, Ставрицкий выгадает больше, чем от всех твоих предыдущих рейдов.
  - И что дальше? Этому ублюдку всегда мало, и никогда не будет достаточно, правда? - фыркнула Ольга.
  - Это не вся правда. Дело в том, что в случае успеха люди смогут расселиться в более тёплые широты, на юг. Цель экспедиции - добыть средство борьбы с алчущими. После этого рейды за хабаром станут намного безопасней, и Пустынник больше не будет представлять такую исключительную ценность.
  - Я знаю метод попроще. Мы переселимся в другое место, за сотни километров отсюда, и забудем про Игнатия Петровича, - спокойно сказал сталкер.
  Чёрта с два ты куда-то переселишься, с мрачным торжеством подумал наёмник. Твоя ненаглядная уже заглотнула наживку вместе с поплавком.
  И, словно повинуясь этой мысли, Ольга сделала несколько шагов в сторону и кивком головы позвала Пустынника:
  - Нам надо посоветоваться, - сказала она Максу.
  
   * * *
  
  Шрайк появился в кабинете Звягинцева только под вечер, и все взгляды остановились на нём.
  - Держите, - он положил перед ректором вырванный из блокнота и исписанный мелким почерком листик.
  Ставрицкий и ещё двое незнакомых Максу мужчин, с виду похожих на сталкеров, проводили его взглядами.
  - Это список того, что нужно Пустыннику в дороге, - пояснил наёмник.
  - Таки уболтал, - мэр улыбнулся так самодовольно, как будто это он сам уговаривал сталкера.
  - Значит, отправляться можно прямо завтра, - подытожил Звягинцев, - потому что у нас практически всё готово. Пустынник тоже готов?
  - Он будет готов, когда вы предоставите указанные в списке вещи.
  Старый учёный начал читать вслух, и первые же слова напрочь стёрли улыбку с лица Игнатия Петровича.
  - Две тысячи патронов для 'винтореза'... Винтовка 'винторез' в хорошем состоянии... Автоматический дробовик - две штуки, двести патронов двенадцатого калибра, прибор ночного видения, аккумулятор - две штуки. Сигнальные шашки... Портативная рация - две штуки... зачем ему две? Рации и так у всех будут. Зачем ему всего по два экземпляра?
  - Он, видимо, хочет сообщить, что раций понадобится на одну больше, чем вы рассчитывали, - с напускным равнодушием сказал Макс и, словно невзначай, добавил: - забыл сказать, его подружка тоже едет.
  Звягинцев удивлённо взглянул на наёмника поверх очков, незнакомые Максу парни переглянулись, а Ставрицкий начал багроветь.
  - Мы решительно против, - сказал один из сталкеров, - у нас нет возможности везти ненужных пассажиров, а его подружка, если я верно проинформирован - бандитка?
  - Я уточню. Его подружка - женщина, которую некто Ставрицкий Игнатий Петрович семь лет назад выжил из города - прямиком на большую дорогу. Пустыннику, к слову сказать, тоже не очень нравится идея брать её с собой, но он опасается, что в его отсутствие ваш почтенный мэр расправится с нею. В любом случае, господа, вы заварили кашу - вам и расхлёбывать. В разговоре со мной Пустынник однозначно дал понять, что его условия не подлежат обсуждению. Он вам нужен, а вы ему - нет, и потому он может диктовать свои условия в одностороннем порядке. Конечно, я дипломат вообще никакой, так что вы можете отправиться на встречу с ним и попытаться договориться иначе. Святослав Иванович, я вам больше не нужен, полагаю? Если не трудно, отвлекитесь, пожалуйста, ненадолго от обсуждений, давайте составим мой контракт, чтобы я мог пойти готовиться в путь.
  - Да-да, конечно, - кивнул головой Звягинцев, - пройдёмте в канцелярию.
  Выходя, Макс краем глаза заметил, как Ставрицкий метнулся к столу старого ректора, схватил листок и впился глазами в длинный список ценностей и деликатесов, затребованных Пустынником.
  - Да он вообще охренел, что ли?! - взвизгнул он возмущенно. Что ж, хоть раз в жизни ему предстоит заплатить честный гонорар - настоящая пытка для скряги, привыкшего кормить окружающих нищенскими подачками и считающего всех вокруг своей собственностью.
  
   * * *
  
  Макс поднял голову к небу, затянутому тяжёлыми тёмными тучами. Падал редкий снежок, мороз пощипывал лицо.
  - Градусов тридцать, не меньше, - вслух подумал наёмник.
  Контракт в нагрудном кармане грел сердце и душу почти физически. Текст на чуть пожелтевшей писчей бумаге свидетельствовал, что университет города Вологда в лице ректора Звягинцева Святослава Ивановича и вольнонаёмный сталкер Светлов Максим Леонидович заключили договор. Он, Макс Шрайк, обязывался сделать всё возможное ради успешного похода и возвращения экспедиции, поставив интересы нанимателя выше любых своих собственных. Звягинцев обязывался, в случае достижения точки назначения и возврата хотя бы одного члена научного состава экспедиции, выдать две дозы препарата 'химероцид' выпуска не позже две тысячи пятнадцатого года либо Максу, либо, в случае гибели последнего, женщине, чьи отпечатки пальцев прилагались к договору. Договор заключён в трёх экземплярах, два из которых получены наёмником. И ниже подписи договаривающихся сторон.
  Вот и всё. Интриги, поиски контракта, неопределённость ожидания - всё позади. Завтра он отправится в неизвестность, в полный опасностей путь, и, скорей всего, уже не вернётся. Конечно, Звягинцев убеждал, что всё это детская забава: шутка ли, самодельная танкетка, которую долгие шесть лет строили специалисты университета и их студенты, способна делать в час по тридцать километров, а то и больше. Значит, каких-нибудь сорок часов пути - и группа у цели. Ещё сорок - и дома. Ещё на месте придётся поискать, возможно, покопать и повзрывать заодно. Пять дней, получается, на всё про всё. Хотя, если будут проблемы, то дело может затянуться... Наивный старикан. Уж кто-кто, а Макс знал: отправляясь на юг, в охотничьи угодья алчущих, нужно менять 'если' на 'когда'. Проблемы будут, рано или поздно. Скорей всего рано. Да и Звягинцев наверняка знал это. Просто слишком уж страшит старого учёного мысль о крахе - в его жизни уже не будет второго шанса. На постройку вездехода системы Латышевского, как официально именовал транспортное средство ректор, ушла бездна ресурсов, запас топлива для дальней дороги вобрал в себя всё наличное дизельное топливо города. На второй такой вездеход не хватит ничего - даже деталей и агрегатов.
  - Почему бы не запросить помощь у Метрополии? - поинтересовался Макс после того, как Звягинцев рассказал ему всё это.
  - Им нечем нам помочь. Они сами предприняли три поисковые экспедиции лет тридцать-сорок назад, но всё, что нашли - так это обрывочные данные в виде военных рапортов времён, непосредственно предшествующих наступлению Тёмных времён. Все эти рапорты совершенно секретны, но в неразберихе буйствующей Эпидемии не все были уничтожены. Так мы узнали, куда именно в Москве, которая тогда была главным городом очень большой страны, поступали эти рапорты. Двадцать лет назад я был участником экспедиции, которая добралась только до окраин Москвы - но не дальше. Мы были атакованы субъектами, зараженными 'химерой', и понесли потери. Обратно вернулось, кроме меня, трое, хотя в путь уходило полтора десятка. И только недавно, года два назад, мы вновь вышли на след секретной лаборатории, благодаря Пустыннику. Он нашёл для нас и документы, и тестовые образцы, датированные две тысячи тринадцатым годом, и более поздние рапорты, сообщавшие об удачных экспериментах.
  - А поточнее?
  - Я не могу вам сказать поточнее, молодой человек, это пока нельзя разглашать.
  - А у вас есть какие-нибудь идеи, как один человек сумел многократно преуспеть там, где потерпела крах большая группа?
  - Я теряюсь в догадках, - развёл руками Звягинцев, - но бесспорно, что Пустынник - сталкер от Бога. И потому очень надеюсь на него. Если вы с его помощью не справитесь - я не знаю, кто справится.
  И теперь мысли Макса вертелись вокруг таинственного Пустынника. Кто он, чёрт возьми? Определённо не безмозглая, но марионетка, нити от которой теперь в руках смазливой, коварной и беспринципной суки. Ольга, конечно, тоже всего лишь жертва обстоятельств... Как и все остальные люди в этом проклятом Богом мире.
  И всё же... Пустынник проявил жёсткую деловую хватку, навязав Звягинцеву и Ставрицкому свои условия, а также в течение пяти минут доказал ему, Максу, свой профессионализм, быстро и без раздумий продиктовав длинный список нужного снаряжения, предусмотрев при этом массу мелочей. Наёмник был уверен - когда сталкер и Ольга отошли посоветоваться, весь этот военный совет свёлся к тому, что Рысь убедила своего партнёра принять участие. А в том, что касалось снаряжения, Пустынник не требовал никаких советчиков.
  И в этом проявилась совместимость несовместимого. Цепкий, острый, аналитический ум сталкера способен моментально составить список вещей на все случаи, но усмотреть огромную возможную выгоду в своих походах, совершаемых задаром, не мог в течение пары лет, вплоть до встречи с Ольгой.
  И Ольга. Та ещё штучка. Макс отдал бы мизинец левой руки, чтобы только узнать её мотивы. Зачем пошла вместе с Пустынником - много простых объяснений. С ним безопаснее даже на юге, чем где-либо без него, особенно если учесть зуб, который держит на Рысь мэр. А может быть, она его ещё и любит. Маловероятно, но не исключено.
  Вот только мотивов Ольги это не объясняет. Пустынник трижды прав, считая, что переселиться проще, ведь для него ледяная пустыня и каменные кладбища городов - родной дом. Как ни посмотри - ошибочное решение приняла Ольга. Однако Макс слыхал про неё и раньше: женщина-предводитель грабителей - весьма необычное явление. Да ещё такая, которая ни разу не была поймана, несмотря на длинный список мест, где её сходу бы поставили к стенке. И потому версия об ошибке Рыси не выдерживала критики. У этой продувной бестии своё на уме, можно не сомневаться. Вот только что именно - тот ещё вопрос. Возможность срубить побольше материальных благ? Может быть, она просто сдала Пустынника в аренду и сама при этом не хочет с ним расставаться. Хорошо, если так. А если нет?
  Конечно, подкинув ей наживку в виде объяснения цели экспедиции, он сам же и подтолкнул Рысь к мыслям о различных способах наживы, но другого выхода не существовало. В одном Ставрицкий оказался прав: Ольга действительно прибрала сталкера к рукам, и манипулировать Пустынником если и возможно - то только через неё.
  Макс мысленно чертыхнулся: это даже не игра с кучей закрытых прикупов. Это сплошная партия втёмную, в которой неизвестно всё, кроме ставок. А ведь он ещё даже не знает полного состава группы!
  Впрочем, утро вечера мудренее. А пока нужно починить приклад автомата, сломанный о спину алчущего и, может быть, слегка надраться.
  Вдалеке виднелись обогреваемые теплицы: освещаемые двадцать четырё часа в сутки парники с системами автоматического орошения и электрообогрева давали урожай круглый год. По сути, именно парники Университета обеспечивали витаминами все поселения вокруг города, производя девяносто процентов огурцов, кабачков, свёклы и капусты. А помидоры и клубника росли только тут - и нигде больше на сотни километров вокруг. И фруктовый сад Университета тоже был один-единственный на все прилегающие территории. Парники не только раскинулись на добрых десять квадратных километров, но также находились во всех некогда жилых домах, в огромном торговом центре, во многих других зданиях. Девяносто лет назад в городе обитали почти триста тысяч человек, а теперь в пустующих домах поселились растения: практически все пригодные здания были превращены в многоэтажные теплицы, а их крыши походили на лес ветровых электрогенераторов. Было создано предприятие, вначале как кустарное производство силами университета, а затем как целая фабрика на триста рабочих мест, производившее ветрогенераторы: сначала для собственных нужд, а потом и на экспорт. Ветрогенераторы были третьим по значимости экспортным продуктом города, уступив только эрзац-сыворотке и овощам.
  Воистину, Университет является сердцем системы, насчитывающей до сорока общин численностью от двухсот до трёх тысяч человек, поскольку производит три жизненно важных ресурса: витамины, электрогенераторы и специалистов множества профилей.
  По тем же маршрутам, по которым уходили овощи и разобранные комплекты ветрогенераторов, в город стекались шкуры животных, талантливая молодёжь и предметы роскоши прошлой эпохи. Именно здесь находился крупнейший сталкерский рынок, где охотники за ценностями продавали добытые трофеи и закупались оборудованием для дальнейших рейдов. Тут можно купить всё: оружие, патроны различных калибров, оборудование, обмундирование, медицинские препараты почти столетней давности, которых немало сохранилось в вечной мерзлоте мёртвых городов, деликатесы вроде сладкого сгущённого молока, стоившего баснословные суммы, предметы роскоши вроде белья, одежды, косметических средств ушедшей эпохи, мебель, а также бытовую технику: компьютеры, телевизоры, магнитофоны. И, конечно, книги, звуковые и видеозаписи. Особняком стоит отдел специальных товаров. Здесь продают неходовой, но очень ценный товар: редкие справочники, различное оборудование, инструменты. Здесь же можно нанять профессионала, который за хороший гонорар достанет заказанный нанимателем товар... или, по крайней мере, попытается достать.
  Макс уже бывал здесь раньше не раз, и потому искал нужного человека недолго. В небольшой каморке приютился старый седоусый механик и его нехитрая мастерская.
  - Здравствуй, мастер, - негромко сказал наёмник, - ты чинишь оружие?
  - Конечно, чиню, качественно и недорого. А что надо починить-то?
  Макс снял с плеча свой абакан, отсоединил магазин и протянул мастеру:
  - Приклад сломан. Надо починить, а ещё лучше - заменить на деревянный. Пластмассовый ломается с одного удара. Лёгок, но непрактичен.
  Механик поправил очки на носу - точь-в-точь тем же жестом, что и Звягинцев - и осмотрел оружие.
  - Это ты нехило ним приложился. О кого, интересно?
  - О спину алчущего.
  - Постой-ка, а это не про тебя рассказывали, что какой-то наёмник у посёлка Завод убил алчущего в рукопашной?
  - Про меня.
  - Вот это я уважаю! - улыбнулся в усы мастер, - будь спокоен, я заменю это пластмассовое недоразумение на хороший приклад, из текстолита. Правда, материал тяжелее чем дерево, и немного дефицитный, зато крепче не придумать. Можно забить таким прикладом сотню тварей и он не сломается. Всего тридцать патронов - не цена за добротную вещь.
  - По рукам, но мне нужно ещё арендовать у тебя на полчаса твой точильный станок с отрезным кругом. Пулям кончики надпилить, чтоб не рикошетили.
  - Да станок-то есть, а ты ним умеешь пользоваться? - забеспокоился механик.
  - Не переживай, отец, не первый раз такое делаю.
  Он сел за указанный станок и высыпал перед собой около сотни патронов, щёлкнул включателем и подождал, пока старый двигатель основательно раскрутится, надел защитные очки, висевшие рядом, взял в руки первый патрон.
  Пуля с надпиленным крест-накрест наконечником известна уже лет двести как, со времён Первой Мировой Войны, а то и раньше, под названием 'дум-дум', и, по сути, представляет собой не что иное, как самодельную экспансивную пулю. Такая пуля имеет гораздо меньшую пробивную силу, но куда большее останавливающее действие, так как при попадании в тело просто расплющивается и разрывается на куски, причиняя ужасные внутренние повреждения. Кроме того, как показала практика, такие пули дают значительно меньший процент рикошетов при стрельбе по алчущим. Также они проигрывают по точности и дальнобойности, но этими факторами можно и пренебречь: статистически, девяносто девять пуль из ста выпускаются по этим тварям с расстояния меньше ста метров.
  Встречи с этими живыми кошмарами неизбежны, Макс понимал это. Что ж, он будет готов, и наверняка сможет кое-кого неприятно удивить до того, как погибнет сам.
  Через час механик, трудившийся рядом, предложил примерить к плечу новый приклад. Дело сделано на совесть, осталось только кое-где слегка отполировать да убрать заусенцы. Затем механик сделал прикладу резиновый затыльник и возвестил о завершении работы.
  - Неплохо, - одобрил Макс, - правда, баланс оружия сместился назад, ну да это не слишком большая проблема.
  - Это ещё и очень большое преимущество, если надо стрелять одной рукой, - добавил мастер, - легче удерживать оружие горизонтально, а тяжёлый приклад удобней зажать между локтем и туловищем.
  С этим тоже не поспоришь - старик оказался достаточно сведущ в деле экстремальной эксплуатации оружия. Наёмник расплатился с ним, повесил автомат на плечо и упрятал надпиленные патроны в сумку. Ещё надо бы прикупить несколько рожков к автомату - а то в его распоряжении только восемь. Для операций против людей этого всегда хватало с избытком, да и в случае встречи с одним алчущим тоже: хищник растерзает стрелка или стрелок убьёт хищника за время, которого хватит расстрелять максимум один рожок, на перезарядку можно не рассчитывать. Однако путь наёмника лежит на юг, там и союзников, и людоедов будет больше, как следствие - перестрелки могут быть куда более затяжными.
  Макс вышел из мастерской и огляделся в поисках ближайшей оружейной лавки. Кроме рожков ему бы не помешала дополнительная обойма для пистолета, да и патронов у него всего четыре.
  Он всегда рассматривал пистолет как оружие последнего шанса, наравне с ножом, и его собственный пистолет, лёгкий компактный 'Скиф', спас жизнь своему хозяину всего лишь однажды - но и этим более чем окупил затраты на свою покупку и ношение в течение шести с лишним лет. Как считал сам Макс, лучше носить пистолет всю жизнь, и он ни разу не пригодится, чем умереть оттого, что ты в один не очень прекрасный день поленился взять его с собой.
  Конечно, пистолеты под старый девятимиллиметровый патрон не бог весть что, но на коротких расстояниях с этим оружием нужно считаться и людям, и волкарям, и прочим хищникам.
  Он прошёлся вдоль прилавков, за которыми, несмотря на довольно поздний час, всё ещё сидели торговцы. Ведь сталкеры нередко попадают в город и ночью, имея за душой мизер патронов, которыми трудно оплатить ночлег и ужин, и немало ценного хабара. Многие из них, к тому же, заглянув в глаза смерти, спешат не только и не столько отдохнуть, сколько сначала как следует выпить. Ясное дело, те торговцы, которые дежурят на рынке по ночам, могут рассчитывать купить ценное имущество по более низким ценам - и соответственно, получить немного большую прибыль при перепродаже.
  Макс миновал несколько прилавков с разложенными ружьями, охотничьими винтовками и автоматами, пока наконец заметил гораздо более скромный раскладной стол с разложенными на нём пистолетами. Хозяин товара дремлет, свесив голову на грудь - у него навряд ли часто бывают покупатели.
  - Просыпайся, добрый человек.
  - А? Что? - встрепенулся продавец, немолодой человек без двух пальцев на левой руке.
  - Патроны нужны. И магазин для 'Скифа'. Есть такой?
  Для пущей уверенности Макс показал ему свой пистолет.
  - Хорошая машинка, - одобрил тот, - но не очень серьёзная как для профессионала. Я таких уже лет пять не видел, и обоймы запасной нету к нему. Я могу тебе предложить пару стволов посолидней - например, 'Бердыш' с кобурой-прикладом, считай, тот же 'Стечкин', но поновее да понадёжней...
  - Нет, спасибо, мне не нужны такие. Для меня пистолет - оружие последнего шанса. Когда автомат заклинит или перезарядиться не успеваю. Ладно, нет обоймы значит нет. Патронов тогда с десяток куплю.
  - Погоди-ка... Последний шанс, говоришь... - продавец полез под прилавок и вытащил что-то, замотанное в промасленную тряпку, - вот, взгляни. С этой вещью твой последний шанс будет гораздо более веским. 'Таурус' триста пятьдесят седьмого калибра, шестьсот пятая модель.
  - Револьвер? - удивился Макс.
  - Да, редкая вещь, прямиком из солнечной Бразилии, так сказать. Патронов под него не достать, но у меня есть немного, ровно дюжина. По правде, давно у меня лежит, всё покупателя не найду. Кто часто использует пистолеты - не покупает из-за редкого патрона, да и внешний видок слегка непрезентабелен - тут и там ржавчина была, но я её вытравил. А внутри он просто в отличном состоянии. И главное - патрон очень мощный, хоть человека в бронежилете, хоть волкаря - с одного попадания укладывает.
  Макс с сомнением повертел оружие в руках. Конечно, убойная мощь подкупала, но откуда ему знать, каково качество патронов? И ёмкость барабана - всего пять патронов, маловато, как ни крути. Более того, он никогда не держал в руках ничего подобного, а незнакомое оружие в экстремальных ситуациях может погубить, а не спасти. Да и патронов маловато - пострелять немного, чтобы приноровиться, не выйдет.
  Он поделился своими сомнениями с продавцом.
  - Давай так. Ты купишь его и десять патронов - как раз полный барабан и полная перезарядка. А оставшиеся два вот тут в тире стрельни. И проверка на качество, и поймёшь, как эта пушка себя ведёт. Хоть один из двух патронов даст осечку - заберу товар обратно. И самое главное, - торговец выложил свой последний козырь, - он абсолютно надёжен. Если у тебя пистолет даст осечку или заклинит - ты можешь из-за этого умереть. Более того - если, не дай бог, у тебя одна рука ранена при этом - тебе точно крышка. А револьверы тем и хороши - там нечему клинить. И даже если патрон даёт осечку - ты всё равно можешь произвести следующий выстрел, просто нажав на спуск снова. Как по мне, эта вещь просто превосходна на роль последнего шанса.
  В конце концов, они сговорились на ста патронах, и торговец забирал себе старый пистолет Макса впридачу.
  Позади торгового ряда находился импровизированный тир - железобетонная плита, на которой все покупатели могли опробовать своё новое оружие. Наёмник выбрал из двенадцати патронов два случайных и вложил их в барабан. Револьвер дважды гулко грохнул, вогнав пули глубоко в бетон. Отдача оказалась куда сильней, чем у 'скифа', но, при определённом везении, такое оружие навряд ли потребует второго выстрела, а тупоносая форма пули значительно уменьшает шанс рикошета. Что ж, продавец прав: непрактичный для повседневного использования в качестве основного ствола, 'таурус' подходил на роль оружия последнего шанса как ни один другой.
  Макс зарядил револьвер и спрятал в карман, где раньше лежал 'скиф', запасные патроны положил в нагрудный карман. Ещё пару рожков прикупить и найти немного эрзац сыворотки - и он будет готов к последнему в своей жизни контракту.
  
   * * *
  
  Ольга, лёжа в тёплом пуховом спальнике, который они с Пустынником нашли буквально два дня назад в полузасыпанном обломками магазине, задумчиво глядела в потолок, пока тот возился на кухне с кофе.
  - Слушай, а ты никогда не задумывался, каким было твоё настоящее имя?
  - Нет. Честно говоря, мне даже кажется, что у меня его вообще никогда и не было.
  - А давай придумаем тебе какое-нибудь имя? А то Пустынник да Пустынник - ведь это всё-таки прозвище, его даже в уменьшительной форме не выговорить.
  - Давай попробуем.
  Ольга на секунду задумалась, потом сказала:
  - Ну тогда, как тебе нравится имя, ну, скажем, Кирилл?
  - Нормально.
  - Или, может быть, Артур?
  - Хорошо, пусть будет Артур.
  - Ну что такое?! - возмутилась Ольга, - тебе ведь совершенно всё равно, не так ли?! Всё-таки имя тебе выбираем, а не что съесть на завтрак!
  Пустынник появился в комнате, неся две чашки с горячим кофе, и протянул одну ей, сел рядом и сделал небольшой глоток из второй.
  - Мне кажется, - сказал он мягко, - что для меня не очень важно, как ты станешь меня называть. Придумай имя, какое тебе нравится. А другие люди всё равно будут звать меня Пустынником и дальше.
  Ольга, глотнув горячего напитка, протянула руку и коснулась маленького красного камешка с белыми прожилками, висящего на тонком ремешке на шее сталкера:
  - Все хотела спросить... Что это?
  - Подарок на память.
  - Такой блестящий, красивый... Похоже на женское украшение.
  Пустынник кивнул:
  - Это подарила мне женщина. Жена моего... знакомого. Мы очень давно расстались, лет восемь назад, и до недавнего времени это были два единственных человека на всем белом свете, которых я мог бы назвать друзьями.
  - Ага, ведь теперь у тебя есть я.
  На некоторое время в комнате воцарилась тишина, только за окнами выл ветер.
  Пустынник допил свой кофе раньше, поставил чашку на стол и погасил камин, затем вернулся и начал стаскивать свитер. Ольга тоже допила свой напиток и теперь просто лежала на спине, прикрыв глаза.
  - Я думаю, Артур тебе очень даже подходит, - сказала она негромко.
  - Хорошо, - согласился Пустынник, забираясь в спальник.
  Ольга прижалась к нему и ощутила ласковое прикосновение его рук.
  - Артур, - прошептала она тихо, а затем поцеловала. Артур ответил, и они принялись ласкать друг друга, всё больше распаляясь, под заунывное пение вьюги ядерной зимы.
  
  Глава 6. Шаг в никуда.
  
  Фонари на улицах зажглись ещё затемно. На улицах царила тьма кромешная, но многие люди уже спешили на работу. В основном, это были работники теплиц - теплотехники, агрономы, электрики. Теплица в мире вечного холода - последний бастион жизни в ледяной пустыне, как сказал бы поэт, в каком-то смысле, одно из главных полей сражения человека и вечной стужи.
  Из теплиц обратно, ёжась на сорокаградусном морозе, шла ночная смена, отстоявшая свою нелёгкую вахту. Прошла под самым окном нестройная группа людей с оружием - охранники спешат на утреннюю смену караула.
  Максу плохо спалось этой ночью. Кошмар, всё тот же кошмар, что и весь последний год: алчущий с лицом брата и автомат с намертво заклинившим спуском.
  Наёмник отвинтил крышку фляги и выпил последний глоток спирта, достал из рюкзака галету и закусил. Сегодня он отправится в дальний путь, чтобы встретиться со своим кошмаром наяву. Протянул руку, чтобы начать укладывать вещи, и внезапно его скрутило.
  Макс знал, что такое судорога, но это была сущая ерунда по сравнению с тем, что с ним происходило теперь. Волна боли скрутила его, болезненный стон застрял в глотке, лёгкие, казалось, намертво закупорены. Наёмник рухнул на колени, скрюченными пальцами пытаясь разорвать душащий его воротник свитера.
  Ни вдохнуть, ни позвать на помощь, ни доползти до двери. Пульсирующая боль в голове нарастала, распространяясь по всему телу. Проклятье, ведь он же вколол себе дозу ещё перед сном! Неужели так быстро?!
  Сквозь пелену, застилавшую глаза, Макс попытался отыскать свой автомат, но все вещи слились в одну серую массу. Ладно, чёрт с ним, с автоматом, у него есть револьвер!
  Пальцы с трудом нашли путь в карман куртки и сомкнулись на гладкой рукоятке. Вынуть оружие, поднести к голове, взять дуло в рот для надёжности - это осуществить просто, если тебя не колотит сильнейшая дрожь. Главное - не выронить оружие, ослепший, Макс может не найти его на полу.
  В следующий миг всё внезапно прошло. Он сидел на полу, глядя в чёрный зрачок револьверного ствола, который не успел засунуть в рот. Во всём теле страшная слабость, но разум ясен, взгляд незамутнённый. Что это было? Первые признаки приближающейся мутации или что-то иное?
  Макс был склонен подумать, что второе, так как о типичном протекании мутации он знал достаточно, чтобы распознать тот момент, когда надо прощаться с жизнью. То, что он испытал сейчас - что-то новое, совершенно неизвестное ему недомогание. Что ж, мутация не исключает других заболеваний, и если это так, то обращаться к врачам всё равно незачем, нет на это ни времени, ни желания, ни даже смысла.
  Он с трудом поднялся на ноги и продолжил паковать вещи, словно ничего не произошло. Силы быстро возвращались к нему, когда наёмник покинул гостиницу, то чувствовал себя совершенно нормально.
  Точкой сбора был назначен университетский двор. Там уже стоял транспортёр и собралась толпа тысячи на три: студенты, преподаватели, учёные, инженеры и просто зрители, собравшиеся посмотреть на начало великого похода, который, по слухам, должен был раз и навсегда решить проблемы человечества. Дурачьё.
  Макс всегда надеялся на лучшее, готовился к худшему и был при этом реалистом. Проблемы не решаются вот так, по мановению волшебной палочки. Закон физики прост и одинаково справедлив не только для этой науки, но и для жизни вообще: чтобы выиграть в чём-то одном, надо проиграть в другом. Выигрываешь в скорости - проигрываешь в расходе топлива. Берёшь больше патронов - идёшь медленнее. Хочешь быстрей добраться до города - бросай часть хабара. И так далее: хочешь расправиться с алчущими - получишь вместо них новую беду.
   Вот тут и начиналась главная, по мнению Макса, проблема. Он ни на миг не сомневался, что у чудо-оружия тоже будет своя цена, но вот какая именно - вопрос без ответа. Увы - тут ничего не изменить, вся история человечества - сплошная череда маленьких выигрышей, за которые были уплачены большие цены. Холодильники и косметика вылезли боком в виде озоновых дыр, а покорение энергии атома вылилось в череду всё более ужасных катастроф, последняя из которых известна под именем Третьего Несчастья. Катастрофа, уничтожившая полмира и погрузившая вторую половину в бесконечную зиму и пасмурные, мрачные дни без проблеска солнца.
  Слегка утешало только то, что проблема пресловутого средства против 'химеры' - не его, Макса, забота. Не то чтобы ему было наплевать - просто не судьба ему узнать, каковы будут последствия. Спасти одну, вполне конкретную женщину - вот его задача-максимум. Будущее человечества, возможно, зависит от этого чудо-оружия - но у самого Макса будущего как такового попросту нет.
  Высокий человек в разгрузке поверх меховика помахал Максу рукой, когда тот подошёл ближе:
  - Ты Макс Шрайк? - без околичностей спросил он.
  - Я.
  - А меня зовут Игорь, и я командир группы охраны. Будем знакомы.
  Рядом стояло ещё четверо крепких парней, одного из которых Макс сразу узнал.
  - Влад?! А ты-то чего здесь забыл?
  Ворон ухмыльнулся:
  - Я же говорил, что ищу работку подоходней. Вместе веселее, да, Макс?
  - Да уж...
  Остальных троих звали Виктор, Михаил и Валера по прозвищу Мазила, и это оказались понюхавшие пороху парни. Все опытные сталкеры, все с опытом столкновения с алчущими на сверхкоротких дистанциях. Впрочем, похвастать убийством твари в рукопашном бою не мог никто из них. Именно Михаила и Игоря Макс видел накануне в кабинете ректора.
  - Чего, собственно, ждём? - полюбопытствовал Ворон, когда все по очереди представились.
  - Да вон у них последняя проверка и погрузка, - кивнул Игорь в сторону вездехода.
  Это была довольно диковинная машина на гусеничном ходу. Макс повидал немало останков разных транспортных средств ушедшей эпохи, начиная с маленьких четырехместных машин и заканчивая многоместными, на полсотни человек, автобусами, но ничего подобного не видел.
  Примерно шести метров в длину и два в высоту, под пять тонн весом, не меньше, эта махина вызывала уважение уже только своими габаритами. Судя по виду, это была некогда серийная модель, отреставрированная и основательно переделанная спецами университета. Тут и там виднелись сварочные швы, выпирали из кузова слегка не вписывающиеся компоненты.
  Около двадцати охранников прохаживались вокруг вездехода, не подпуская к нему зевак. У самого траспортера возились механики и инженеры. Несколько человек аккуратно паковали снаряжение и продовольствие в кузов и прицеп на полозьях. Также в прицепе находились большие белые канистры с дизельным топливом.
  Прямо над кабиной возвышался крупнокалиберный пулемёт 'Корд', в кормовой части на бортах крепились ещё два 'Печенега'.
  - А ничего так танк, - одобрительно заметил Валера, - глядя на него, я начинаю верить в то, что наш поход - не самоубийство.
  - Ну, если старикан не врёт, то мы до цели за два дня доберёмся, - согласился Виктор, - а это, как по мне, повышает шансы. Чего не скажешь о лишней пассажирке. А кстати, сам-то Пустынник где?
  - За ним отправили посыльного, будет только через несколько часов.
  - Король хренов...
  Так в непринуждённой беседе прошёл добрый час, прежде чем на группу наёмников наконец обратили внимание.
  - Вы все уже здесь? Превосходно, - сказал Звягинцев и поманил их за собой. Они подошли к небольшой группе людей, стоявших немного в стороне от остальных.
  - Знакомьтесь, это люди, которых вы должны защищать.
  Учёные оказались вовсе не задохликами-очкариками, как их представлял себе Макс. Самый старший - доктор технических наук Иван Иванович Латышевский, конструктор и механик-водитель вездехода - здоровый крепкий детина с на редкость сильным рукопожатием, даром что годков за пятьдесят. Второй по возрасту - Семён Борисович Слепнев, микробиолог, вирусолог и инфекционист - тоже немолодой человек, но с автоматом явно накоротке и нехитрые трюки вроде двух смотанных изолентой рожков знает. Его ассистент по имени Петруха запросто мог бы сойти за вышибалу в кабаке или наёмника - полных два метра росту, наган на бедре, массивное трехствольное ружьё на плече. Он оказался единственным очкариком в экспедиции, но его габариты не располагали к шуткам на этот счёт. Четвёртому из учёной братии, невысокому хрупкому на вид парню по имени Сергей, отводилась роль запасного специалиста: он превосходно разбирался как в технике, так и в биологических науках, и мог заменить и водителя, и обоих биологов, случись с ними что.
  - Я так и знал, что это мифическое средство - ещё один вирус, - шепнул Ворон Максу.
  - Так и есть, - кивнул тот в ответ, - Звягинцев упоминал в разговоре про тестовые образцы. А теперь с нами едет вирусолог - тут и к гадалке не ходи.
  - Минуточку внимания, - сказал Звягинцев, - так сказать, напутственный инструктаж. Ваша цель, предположительно, замаскированная подземная база. Мы не знаем пока, как и подо что она замаскирована - известно только её местоположение с точностью до километра. Вам нужно найти её и взять под свой контроль на отрезок времени, которого хватит научному составу для того, чтобы собрать все необходимые данные по проекту 'Чистильщик'. После этого вернуться обратно. Наивысшим приоритетом защиты обладают материальные данные, будь то документы или готовые образцы. На втором месте - доктор Слепнев и его ассистенты. Всё остальное, уж не сочтите старика циником, особого значения в масштабах человечества не имеет.
  - Скажите, а вы сами верите в то, что этот 'чистильщик' решит проблему 'химеры'? - задал вопрос Валера.
  - Скажем так, мы должны верить. Это, фактически, наш единственный шанс вернуть себе нашу планету. Противостоять носителям 'химеры' как-либо иначе мы не в состоянии, и вы все это понимаете.
  - У меня вопрос, - поднял руку Игорь, - какова роль и положение Пустынника в экспедиции?
  - Вот это вы должны выяснить сами. За его плечами громадный опыт самоубийственных рейдов, в том числе в более тёплые широты, на юг. Пустынник всегда возвращался живым и невредимым - значит, способ повторить его достижения есть. А вот каков из него командный игрок - никто не знает, он раньше всегда работал сам.
  - Что насчёт нашего снаряжения?
  - Ожидает погрузки. Возьмите оттуда всё, что вам нужно иметь при себе.
  Ректор подвёл наёмников к куче тюков и ящиков, лидер быстро отыскал нужные вещи.
  - Так, парни, берём рации, аккумуляторы, приборы ночного видения. Рации всю дорогу не снимаем ни на миг. Имена у всех разные, так что в позывных нет нужды. Теперь вот что, боеприпасы грузим в кузов, они нам понадобятся под рукой.
  - Вы только учтите, - напомнил подошедший сзади Латышевский, - грузоподъёмность полторы тонны, в кузове десять мест, включая спальные, и особо развернуться вам негде будет, ведь у нас полный состав пассажиров - аккурат двенадцать человек, включая меня и штурмана в кабине. Будет тесновато - рассчитывали-то на одиннадцать человек, а вышел полный комплект, так что в кузов уже не сложить столько груза, сколько собирались.
  - Да уж, этот Пустынник отколол номер. Девку свою тащить вздумал, ещё и бандитку, - фыркнул Михаил.
  - А это не его вина, - негромко сказал Макс, - видишь, вон стоит мэр города. Это он заварил кашу и сам же в дураках остался. Как бы там ни было - мы одна команда теперь, так что ссориться ни к чему. К тому же, его подружка тоже деваха сноровистая в смысле пострелять. Так что не напрягайтесь понапрасну.
  - То-то же смеху будет, если Пустынник ещё и не знает, что такое дисциплина и субординация, - мрачно изрёк Игорь.
  - Он знает, - двусмысленно улыбнулся Макс, - только мне кажется, что это мы должны будем делать, что он скажет, если не хотим сдохнуть прежде времени. А иначе, зачем он нам нужен? Просто лишний ствол? Кстати, нам гранат для подствольных гранатомётов дали-то?
  - В списке, что я подал Звягинцеву, они упоминались. У тебя есть подствольник?
  - Есть. В рюкзаке.
  - Отлично. Три гранатомёта это намного лучше чем два.
  Игорь порылся в одном из ящиков и достал деревянный сундучок, в котором лежали, наполовину погружённые в опилки, гранаты.
  - Семь... маловато, могло бы быть и побольше. Стало быть, по две тебе, мне и Виктору. Ты вообще как стреляешь?
  - С тридцати метров положу подарок в двух шагах от твоих ног.
  - Годится. Мы с Витьком гренадёры так себе. Держи тогда третью.
  Укладывать груз закончили только через два часа, правда, два немалых ящика ещё не уложили в прицеп. Вещи Пустынника, догадался Макс.
  
   * * *
  
  Университет. Ольга не была здесь уже долгих семь лет, с тех пор как покинула свой родной дом с автоматом отца за спиной: единственной вещью, которую Ставрицкий не забрал. Не успел.
  Теперь она вне закона здесь. На её счету по меньшей мере восемь ограблений, в которых ею была похищена собственность самого города или его граждан, и шестеро убитых охранников. Правда, Рысь лично убила только одного, остальные - дело рук покойных Стаса и Вадима, но какое кому до этого дело?
  Она могла бы попасть в город только со связанными руками, чтобы в итоге оказаться перед расстрельной командой, но теперь въезжает на санях, со свободными руками и оружием на коленях. Занятная штука судьба, как ни крути.
  Пара лохматых быков-однорогов резво протащила экипаж по улицам города. Впереди замаячил университет.
  - Будет весело посмотреть вновь на Игнатия Петровича. Небось, отрастил ещё большее брюхо, чем раньше.
  - Будет разумно не вступать с ним в разговор, - сдержанно заметил Пустынник.
  Его рука обнимала стан девушки. Совсем легко, но Ольга почти физически чувствовала тепло его широкой ладони, несмотря на толстый полушубок.
  - Ой, да ладно тебе. Он ничтожество, просто ничтожество... - Рысь с кривой ухмылкой смотрела в затылок сидевшему на козлах посыльному. Можно не сомневаться, Ставрицкий обязательно узнает об этих словах.
  - Хочешь, я открою тебе один маленький секрет, который помог мне много раз сходить в Москву и вернуться живым?
  Ольга вопросительно взглянула на своего партнёра, заметив при этом, как напрягся посыльной: ещё бы, секрет самого Пустынника.
  - Я никогда не искал себе неприятностей специально, - Пустынник мягко улыбнулся.
  Девушка хихикнула:
  - Ну ты и сравнил, Артур. Ты же у меня хороший мальчик, не то, что я - дрянная девчонка.
  Сталкер промолчал. Ольга собиралась отпустить ещё шутку или две, но сани замедлили ход и остановились. Приехали.
  - Ничего себе народу собралось, - заметила она и перевела взгляд на вездеход.
  - Нас ждут. Не отходи от меня... на всякий случай.
  Звягинцев уже спешил им навстречу, радостно улыбаясь:
  - Ну наконец-то! А то мы уже заждались слегка!
  - Здравствуйте, Святослав Иванович, - поздоровался Пустынник.
  Ольга только молча улыбнулась старому учёному - пожалуй, единственный человек, о котором она вспоминала с теплотой. До того, как ей пришлось уйти, она успела два года проучиться в университете, и невозможность закончить своё образование была ещё одной причиной ненавидеть Ставрицкого.
  Ректор, правда, не узнал свою ученицу, но это и неудивительно - она слишком сильно изменилась за эти годы.
  - Вы приготовили вещи из списка?
  - Да, вот они. Осмотрите и давайте погрузим их.
  Пустынник быстро осмотрел ящики, затем извлёк из чехла почти новую винтовку и протянул Ольге:
  - Проверь. И оптику не забудь осмотреть.
  Винторез оказался в превосходном состоянии. Рысь осмотрела оружие, примерила к себе. Хорош, ох как хорош. Она исподтишка бросила взгляд в толпу зевак и поймала несколько завистливых взглядов, затем вскрыла пару картонок с крупными, тяжёлыми патронами и начала наполнять обоймы, которые нашла рядом.
  - Потом наполнишь остальные - просто возьми с собой несколько пачек, - сказал Пустынник и протянул ей 'сайгу' - автоматический дробовик, внешне напоминающий автомат Калашникова, переделкой которого, собственно, и являлся.
  Ольга послушно повесила винтовку на плечо и взяла в руку дробовик, второй рукой принялась рассовывать пачки с патронами по карманам. Если она хочет вернуться из этой авантюры живой - нужно слушать Артура.
  Конечно, Рысь не обманывала себя: она отправляется на прогулку в ад. Но по-другому поступить нельзя, ставка слишком велика. Слишком соблазнительный кусок это средство от 'алчущих', достало бы сил проглотить. Так или иначе, но шанс, выпадающий раз в жизни, нельзя упускать.
  Ольга никогда не замечала за собой никаких талантов по предсказанию будущего, но теперь и без таковых точно знала одно: она заполучит сыворотку или умрёт в попытке. Третьего не дано.
  - Полагаю, мы готовы, - сказал наконец Пустынник, - как насчёт инструкций, Святослав Иванович?
  - Да мне добавить особо нечего. Просто сделайте так, чтобы группа выполнила задачу и вернулась. Вам лучше знать, как и что делать, Пустынник...
  Сталкер молча кивнул и подошёл к группе охранников.
  - Здравствуйте, - негромко сказал он.
  - Здоров будь, - откликнулись те.
  Одного Ольга узнала сразу - вчерашний визитёр Макс. Хитрый и умный сукин сын. Наверняка он наперёд всё рассчитал, и с самого начала планировал не Артура уговаривать, а её, Ольгу, соблазнить невероятной добычей. Если так - то Макс уже знает её планы на сыворотку и потому на один шаг впереди. Но и Рысь не лыком шита - она ничем не выдаст, что знает, что Макс всё знает, и этим уравняет счёт.
  Сердце забилось сильнее в предвкушении борьбы. Рысь снова приготовилась к охоте, самой сумасшедшей, опасной и захватывающей в своей жизни.
  - Стало быть, ты и есть знаменитый Пустынник, - сказал лидер, - а меня зовут Игорь, и я командир охраны.
  - Хорошо, - кивнул Пустынник, - я буду отдавать приказы твоим людям через тебя.
  Ольга едва не прыснула со смеху. Артур очень ловко уделал Игоря по его же правилам.
  - Ты вроде работаешь на Звягинцева? Тогда должен бы знать, что именно он назначил меня лидером охраны.
  - Я не работаю ни на кого. Я оказываю услугу Святославу Ивановичу, и не намерен никому подчиняться. И если ты не будешь меня слушать, твоя жизнь будет стоить меньше стреляной гильзы, а моё присутствие станет лишним. Потому что единственное, чем я могу вам помочь - это мой опыт и мои знания. Если вы не желаете ими воспользоваться - можете сказать Святославу Ивановичу, чтобы подыскал вместо меня другого парня, который будет выполнять приказы. А я согласен с вами возиться только в случае, если вы постараетесь быть как можно меньшей обузой.
  - Так, может быть, ты сам сходишь, без нас? - с сарказмом произнёс Игорь.
  - Я своё уже отходил, - спокойно ответил Пустынник.
  - Ладно, - неожиданно легко согласился лидер охраны, - надеюсь, ты и правда так хорош, как о тебе говорят.
  Сталкер ничего не ответил, давая понять, что разговор окончен. Он подошёл к вездеходу и подставил руку Ольге:
  - Залезай.
  Рысь воспользовалась его рукой как ступенькой и забралась в кузов, с удовольствием отметив, что живая опора почти не просела под её весом. Впрочем, при каменных мышцах Артура ничего не стоит удержать на одной руке и побольше, чем её несчастные пятьдесят пять кило. Она сразу отыскала два самых удобных места у правого борта, уселась на одно и похлопала рукой по второму. Пустынник, легко запрыгнув в кузов вездехода, молча сел на указанное ему сидение.
  Ольга выбрала себе спальное место, которых было всего четыре - остальные шесть сидячие. Это значит, что ей и Артуру на двоих одна койка, а остальным восьмерым - три. Ну да это не её проблемы: как бы там ни было, она и Артур - пассажиры первого класса.
  
   * * *
  
  Их провожали, словно аргонавтов, подумалось Максу. Или даже не так - скорее как смертников. Многие ли из тех трёх тысяч зевак верят, что увидят смельчаков ещё раз?
  - Нужно сделать крюк небольшой, чтобы заехать на Завод, - сказал Шрайк Латышевскому перед отправкой, - километров тридцать лишних будет всего, мы и так недалеко от него проедем.
  - Зачем? - покрутил седой ус инженер.
  - Отдать копию контракта той, ради которой я в это влез.
  - Понимаю. Не проблема - мы там будем ближе к обеду, к тому же стоит провести лишнюю проверку - мы в сумме накатали на этой малютке километров пятьдесят, посмотрим, всё ли в порядке будет после ста двадцати при полной загрузке.
  Вездеход честно делал добрых двадцать пять километров в час - водитель ещё не рисковал запускать двигатель на максимуме - и пока что путешествие выглядело прогулкой. Волкари не рискнут напасть на рычащее чудовище, разбойников отпугнут пулемёты, а алчущие в край вечного снега не ходоки.
  Большинство людей в кузове просто дремали, попрятав лица в воротниках меховых курток, только Михаил, Петруха и Сергей дежурили у пулемётов, зорко обозревая окрестности. Слепнев находился в кабине вместе с водителем, выполняя роль штурмана. А остальным пока можно и отдохнуть, хотя грохот, с которым транспорт полз через сугробы, с нормальным сном несовместим.
  Макс украдкой глянул на Ольгу-Рысь. Хороша, нет спору. Закрыла глаза, положив голову на плечо Пустыннику, ни дать ни взять спящий ангел. Не знай наёмник о её художествах - в других обстоятельствах легко поддался бы чарам. Знать бы ещё, что у неё на уме... И обязательно нужно предупредить Ворона о том, какая же она коварная дрянь, как только выпадет удобный момент.
  И конечно, не расслабляться. Вряд ли она будет активно действовать до того, как экспедиция доберётся до места, но начать потихоньку убирать членов группы может уже сейчас, подстраивая 'несчастные случаи', если выдастся возможность.
  Наёмник вздохнул. С учётом такого 'довеска' идея взять Пустынника уже не казалась слишком хорошей: вместе со специалистом по противостоянию внешним опасностям группа получила внутреннего врага. Хуже всего, что если поведение Ольги ещё можно было просчитать, то сам Пустынник - тёмная лошадка. Превосходная репутация человека слова вполне могла быть результатом того, что сталкер раньше просто не умел лгать. Насколько изменила его встреча с бандиткой - вопрос без ответа.
  Он устало закрыл глаза: побыстрей бы уже добраться до Завода и ещё раз увидеть Киру. Макс страстно жаждал этой встречи, хоть и знал - она будет мукой, а не облегчением. Влюблённые не способны рационально мыслить, как сказал когда-то давно один умник, чьё имя Шрайк не то позабыл, не то вообще никогда не знал. Значит ли это, что Макс всё-таки влюбился, в первый раз на двадцать девятом году жизни?
  К чёрту всё. Всего лишь добраться до Волгограда и вернуться обратно с данными. И тогда конец заботам, волнениям, борьбе. Конец всего. Только и делов-то - реализовать мизерный, один на миллион, шанс. И тогда Кира будет жить, да и сам Макс протянет ещё немного. Ради этого определённо стоит бороться. Даже не ради себя, а ради нежданной, случайно встреченной девушки, на которой его так внезапно и глупо заклинило, за которую он уже сразился с алчущим. И сразится снова, если понадобится - с алчущими, с Ольгой-хищницей, с неизвестно кем по имени Пустынник... да хоть с целым миром.
  
  Глава 7. Предел.
  
  - Просыпайся, Макс! Твоя очередь стоять вахту!
  Валере пришлось повторить это раза три, а затем всё-таки растолкать наёмника: при таком шуме, состоящем из рёва двигателя и лязга гусениц, не то что собеседника, но и себя не слышно. Что уж говорить о Максе, неведомо как уснувшем в таком бедламе?
  Шрайк принял сидячее положение и протёр глаза:
  - Мы где уже?
  - Добираемся до Предела, - отозвался Петруха.
  Предел... Условная черта, за которой заканчивается царство вечной мерзлоты. Своего рода граница между мирами: новым, холодным миром людей, и старым, относительно тёплым миром, в котором царствуют алчущие... и не только они.
  - Скоро сумерки, - сказал Пустынник, не открывая глаз, - надо будет остановиться и найти место для ночлега.
  Это значит, они сделали порядка трехсот километров, и это за один день, мысленно прикинул Макс, занимая место у правого кормового пулемёта. А ещё ведь трехчасовая остановка у завода - за это время можно было сделать ещё под сотню. Что ж, даже с учётом того, что езда будет не круглосуточная, как он думал вначале, получается всё равно не так уж и плохо. Путь до места назначения займёт четыре дня, максимум пять. И обратно пять. Итого десять. И пусть даже пять на месте, и ещё пять на непредвиденные обстоятельства. Итого двадцать дней. В то время как у него в запасе месяц и двадцать дней. Оптимистичная картина, в целом.
  За этот день не произошло ровным счётом ничего. Несколько раз вдали показывались стаи волкарей, да и только. Просто прогулка, как подумал бы неопытный сталкер. Однако все без исключения отдавали себе отчёт в том, что очень скоро всё изменится, может быть, прямо сейчас, или как только они остановятся, чтобы найти ночлег.
  - Где ночевку искать думаешь? - поинтересовался Игорь.
  - В развалинах. Через пару километров должен быть мёртвый город. Найдём удобное место там.
  - Постой-ка, - насторожился охранник, - у тебя же нет карты! Откуда ты знаешь, что дальше город? Неужели ты и здесь ходил?
  Сталкер в ответ указал пальцем в небо:
  - Они мне сказали.
  Несколько взглядов проследили направление пальца Пустынника. Там, в вышине, бесшумно скользили маленькие чёрные тени.
  - Это ещё что за?..
  - Это птицы, вороны, если не ошибаюсь. Или, точнее, то, во что превратились прежние вороны под воздействием химеры.
  - Те самые, о которых поют 'Чёрный ворон, что ж ты вьёшься над моею головой?' - криво ухмыльнулся Влад.
  - Они самые. Твои тёзки. Первый раз видишь?
  - Да... раньше только на картинках видел...
  - Забудь про картинки, ты вживую их не узнаешь, - мрачно пообещал Пустынник.
  - Они опасны?
  - Обычно нет.
  Ольга поёжилась:
  - Мне уже становится страшновато
  - Забудь о них.
  Сталкер постучал в окошко водительской кабины:
  - Впереди должен быть город. Будем останавливаться на ночлег.
  - Откуда ты знаешь? - удивился Латышевский.
  - Над нами птицы. Значит, близко город.
  Слепнев сверился с картой:
  - Точно. Город Иваново. Нам неизвестно, есть ли поблизости человеческие поселения - значит, почти наверняка город мёртв. Там могут быть волкари...
  - Иваново... Иваново... Иваново... - Пустынник несколько раз повторил это слово, словно пробуя его на слух.
  - А ещё там могут быть бандиты или одичавшие, - добавил Слепнев, и люди в кузове содрогнулись от отвращения.
  - Одичавшие? - с недоумением спросил Пустынник.
  - Мы так зовём людоедов, - пояснил Сергей.
  - Понятно, - медленно выговорил сталкер и добавил: - я вспомнил это место. Я уже был здесь.
  - Это не по пути ни по одному маршруту, по которым ты ходил в рейды для университета, - заметил Петруха, на что Пустынник отреагировал моментально:
  - Путь напрямик не всегда самый короткий.
  Город выплыл прямо перед ними из мрака сгущающихся сумерек, словно остров посреди замёрзшего океана.
  Вездеход медленно вполз в город и перебирался через сугробы, в которых угадывались останки транспорта - машин и грузовиков.
  - Тут царит вечный мороз, - сказал Сергей, - наш вездеход сейчас едет примерно в двух с лишним метрах над уровнем грунта.
  - Поменьше трепитесь, побольше смотрите по сторонам, - скомандовал Игорь, - здесь запросто может быть кто или что угодно.
  - Да, - согласился сталкер, - волкари часто устраивают в таких местах передышки на день-другой после удачной охоты.
  Везде царило запустение, и сам город напоминал кладбище. Во многих домах всё ещё сохранились стёкла в слепых, безжизненных окнах. Тут и там виднелись полуразрушенные здания, осевшие и обвалившиеся.
  - Жуткое место, - процедил Михаил, - хотя я бывалый сталкер, но нигде, ни в одном городе меня так не пробирала дрожь.
  - Ты раньше ходил в рейды в такие же большие города? - Ольга посмотрела на него, скосив взгляд.
  - Нет.
  - В этом и причина, полагаю. Маленькие городишки точно такие же, но здесь сильней чувствуется масштаб того ужаса, что произошёл почти сто лет назад...
  - Ты права, наверно, - Михаил взглянул на девушку с некоторым уважением.
  - Угу. Я должна была стать психологом... но Игнатий Петрович помешал. Забудь, в общем.
  - Пустынник, как считаешь, где нам стоит остановиться? - выглянул из оконца Слепнев.
  - Пока не знаю, Семён Борисович. Сворачиваем вон туда, по самой широкой улице.
  Макс обернулся и взглянул на сталкера:
  - У меня такое чувство, что ты точно знаешь, куда мы направляемся, и ориентируешься в этом городе.
  Пустынник чуть помедлил с ответом:
  - Ты угадал.
  Минут пять на борту вездехода царило молчание. Атмосфера покинутого, безжизненного города угнетала, словно дух склепа, в котором покоились останки, по меньшей мере, пары сотен тысяч человек, погибших тут в течении менее чем одних суток. Город весьма близок от Москвы, и как раз между ними упал чудовищный метеорит. Взрывная волна не докатилась сюда, об этом свидетельствовали относительно целые здания, однако кошмарная эпидемия началась тут очень быстро. Половина населения погибла мучительной смертью, а вторая... Что чувствовали люди, в муках умирающие в безжалостной хватке своих родных, близких, друзей?
  И сейчас все эти несчастные находились совсем близко: в домах, в остовах машин, прямо под гусеницами вездехода, скрытые толстым слоем льда и снега. Весь город - одно большое кладбище.
  - Это правда, что иногда тут можно встретить души умерших людей? - полюбопытствовал Ворон.
  - Ты кого спрашиваешь? - отозвался Игорь.
  - Ну тебя, например. Ты же сталкер?
  - Я с ними не встречался. Встретился бы - больше бы шагу сюда не ступил. Хотя сам я таких баек наслушался предостаточно. Как-то встретил человека, который клялся, что его четверых товарищей схватили призраки и заразили вирусом, но не поверил, конечно.
  - Это кстати частый случай, - вклинился из кабины Слепнев, - когда сталкеры рассказывают о том, как их товарищи или просто случайные встречные начинали драться, используя только руки, зубы и ноги, хотя имели оружие. Мой коллега в университете наблюдал таких рассказчиков...
  - И что? - хором воскликнули Ольга, Ворон, Валера и Виктор.
  - Да ничего. Во всех случаях без исключения два общих обстоятельства. Тех, кто якобы начинал драться, никогда больше не видели. А те, которые об этом рассказывали, все как один страдали различными формами психических расстройств.
  - Вы нас утешили и успокоили, - с сарказмом хохотнул Игорь, и в его смешке чувствовалась напряжённость и нервозность.
  - Между прочим, бытует мнение, что те, которые внезапно начинали вести себя так, как это описано, позже дичают и становятся людоедами, почти животными, хоть и не заражены химерой, - добавил Петруха.
  - Враньё, - возразил Макс, - я уже имел дело с людоедами однажды. Четверо взрослых были совершенно вменяемы, если не считать того факта, что их не остановил направленный на них автомат. Пара подростков со следами умственной неполноценности на лице. Олигофрения или как это называется?
  В этот момент Пустынник похлопал рукой по крыше кабины:
  - Остановитесь тут.
  Вездеход замер посреди небольшой площади, метров сто в поперечнике. Вокруг неё стояли здания различных архитектурных стилей, от трёх до пяти этажей. Чуть поодаль виднелось квадратное здание без окон, с огромными буквами, образующими слово 'Лодзь' двумя языками - русским и ещё каким-то - на крыше.
  Сталкер подхватил свой 'винторез':
  - Подождите меня немного. Мне нужно сходить в одно место. Минут на десять. Не ходите за мной.
  - Эй, нельзя отходить в одиночку, - попытался удержать его Петруха, - да и зачем ходить отлить так далеко?
  - Не беспокойся, со мной ничего не случится. И у меня совсем другое дело. Личное. Не ходите за мной.
  - Но куда же ты? - удивилась Ольга.
  - Осмотритесь пока. Я скоро вернусь, - и он двинулся в сторону квадратного здания.
  Люди в кузове переглянулись:
  - Странно, - заметил Игорь, - я бы ещё, может быть, понял бы смысл отлучки, будь это кто другой, но ведь у Пустынника есть... - он очень выразительно посмотрел на Ольгу, - он мог бы 'отлучиться' вместе с тобой, я бы это понял, но один?..
  - Идиот! Тебе всё одно на уме! - огрызнулась та и включила рацию, - Артур? Ты слышишь меня? Приём! Артур?! Чёрт! Что это с ним? Он вырубил рацию.
  Макс попытался проанализировать ситуацию. Занятно, у Пустынника определённо не все дома, или, может быть, даже Рысь не всё о нём знает. В любом случае, это странно.
  В этот момент Ольга решительно схватила свои винтовку и дробовик:
  - Я иду за ним!
  - Проклятье, а давайте мы все сейчас поразбегаемся в разные стороны и поищем, к кому бы попасть на ужин? - с издевкой сказал Игорь.
  - Да пошёл ты! - вспылила Рысь, - тебе плевать на него, по большому счёту, но мне - нет!
  - Я с тобой за компанию, - подмигнул внезапно Макс.
  - И ты туда же? - с укоризной покачал головой Влад.
  - Нельзя отпускать даму одну. Я рискну, ведь и Пустынника нам нельзя терять. Только больше уж точно пусть никто не идёт.
  - Да больше дураков-то и нет, - фыркнул лидер охраны.
  Макс спрыгнул на снег вслед за Ольгой, и они обменялись быстрыми взглядами, а затем бок о бок трусцой двинулись по следу Пустынника.
  Увязая по колено в снегу, слегка пригнувшись по привычке, наёмник приближался к зданию. Не то чтобы он опасался засады - ведь чуть раньше тут прошёл Пустынник - но нужно быть осторожным всегда. Вскоре он разглядел маленькое слово 'кино' на торце здания - должно быть, тут когда-то показывали видео и фильмы, причём сотням людей одновременно, здание, поди, немалое. В Университете тоже есть похожее, 'кинотеатр' называется, хотя на практике в нём давно выращивают овощи.
  - Твой Артур решил фильм посмотреть? - криво усмехнулся Макс, - если да, то он выбрал очень неожиданный момент для этого.
  - Я почём знаю? - выдохнула облако пара Ольга, - он со странностями, и я пока не разобралась в нём как следует.
  - Значит, Ставрицкий правду сказал о том, что Пустынник лишён личности и здравого смысла, и ты теперь его контролируешь? - Макс решил воспользоваться маленькой откровенностью Ольги и вызвать её на большую откровенность.
  - Ставрицкий - идиот, - зло сплюнула девушка, - он никогда в людях не разбирался. А я разбираюсь, но, по правде говоря, Артур и для меня сплошная загадка. Как будто он актёр, играющий непонятную роль неизвестно для чего. Да, он ходил в Москву почти даром и воспринимал это как данность, я сама удивлена, как быстро смогла переубедить его. Он изменился у меня на глазах всего за несколько дней сильнее, чем иные меняются за всю жизнь. Или, может быть, только сделал вид, что изменился.
  Ольга умолкла, понимая, что и так уже сказала многовато, к тому же кинотеатр совсем рядом. Следы Пустынника привели их к окну в боковой стене, через которое будет несложно проникнуть внутрь. Не сговариваясь, Макс и Ольга надвинули на глаза приборы ночного видения и щёлкнули тумблерами.
  Макс проник внутрь первый и оказался на лестничной клетке между первым и вторым этажами: именно на этом уровне находилась снежная поверхность. Несколько быстрых взглядов не выявили никакого движения, и в этот момент пробравшаяся следом Ольга тронула его за рукав и молча указала вниз, на подножие лестницы. Там, положив голову на первую ступеньку, лежал человек.
  Мимолётного взгляда хватило, чтобы понять: он тут уже давно лежит. Меховая куртка, меховой капюшон, сапоги, штаны, топорик в правой руке, сморщенные, замёрзшие глаза, глядящие прямо в потолок. На теле - никаких следов крови или ран, видимо, он просто приложился затылком о ступеньку при падении.
  Макс быстро взглянул на Ольгу и жестом приказал ей тихо идти следом. Всё это начинало отвратительно пахнуть: зачем бы Пустынник ни решил отойти, он вряд ли случайно выбрал дом с покойниками. Более того - любой нормальный человек, найдя покойника у входа, дважды подумает, идти ли внутрь.
  Вторым покойником, который им попался, оказалась женщина лет сорока или около того. Точней не сказать по сморщенному, замёрзшему лицу, но при жизни она, возможно, была ничего так. Одета в одежку прежней эпохи, как и мужчина, всё на меху. Руки навсегда сомкнулись на рукоятке длинного охотничьего ножа, вогнанного ей в грудь до упора. Немалая лужа замёрзшей крови под телом указывала, что женщину проткнули насквозь. Рядом с ней валялся второй такой же нож.
  Ещё немного дальше, как раз у двери, ведущей из вестибюля в кинозал, лежал ещё один мертвец, лицом вниз, грудью вверх. Этому просто свернули шею.
  Макс вопросительно взглянул на Ольгу: им предстояло выбрать, куда идти дальше, по коридору к кассам и афишам или в кинозал. Рысь сделала жест рукой, обозначая круговое движение по коридору, наёмник согласно кивнул: осмотреть периметр, прежде чем сунуться в тёмный зал - идея разумная.
  Сразу же за углом они обнаружили Пустынника в компании ещё двух покойников. Сталкер в задумчивости сидел на подоконнике, при виде Макса и Ольги он только тяжело вздохнул:
  - Я же просил не ходить за мной.
  - Артур, - тяжело дыша, ответила девушка, - ты можешь объяснить всё это? Я сразу поняла, что с тобой что-то не в порядке, но не ожидала найти тут кучу трупов!
  - И я думаю, ты не случайно сюда попал, - добавил Макс.
  Первый труп оказался парнишкой лет двадцати с небольшим, с разрубленной топором головой и зажатым в руке пистолетом. Второе тело принадлежало девушке или молодой женщине, судя по вмёрзшим в лёд длинным рыжим волосам и узким ладошкам, сомкнутым на животе. На куртке кровь, как и на руках, которыми она пыталась зажать рану, лицо накрыто капюшоном, снятым с кого-то ещё. Рядом валялся узкий охотничий нож с окровавленным лезвием.
  - Конечно, не случайно, - согласился Пустынник, - я просто хотел побыть тут одному немного.
  - Среди трупов? Артур, ты меня пугаешь! - голос Ольги прозвучал жалобно.
  - Я знаю, - ответил тот, и его голос прозвучал с чудовищно контрастным спокойствием, - именно потому я и сказал, чтобы ты не шла за мной.
  - Однако теперь тебе непременно нужно объясниться, - напомнил Макс.
  - Неверно в корне. Мне не нужно никому ничего объяснять - это тебе нужно. Ну а ты всё равно не поймёшь.
  - А ты попытайся, - спокойно возразил наёмник.
  Пустынник равнодушно пожал плечами:
  - Что ты хочешь услышать?
  - Кто она? - Ольга указала на покойницу, и Макс внезапно обратил внимание, что её шея слегка искривлена.
  - Я не знаю.
  - А кто все эти люди?
  - Я не знаю. Я никогда их не видел до того, как...
  Ольга внимательно посмотрела на мёртвую женщину:
  - Это ты ей лицо прикрыл?
  - Да. Она умерла у меня на руках.
  - У неё сломана шея, - возразил наёмник, - а это мгновенная смерть.
  - Да, - согласился сталкер, - это я сломал ей шею. Чтобы не мучилась.
  Ольга наклонилась, осматривая рану:
  - Кто её так? - спросила она с лёгким сожалением в голосе.
  Ответ прозвучал спокойно - и оттого ещё более страшно:
  - Я. И, отвечая на ещё не заданный следующий вопрос, всех остальных убил тоже я. И тех, что в большом зале, тоже.
  У Макса по спине поползли мурашки, он отошёл обратно к двери в кинозал и открыл её. Луч фонаря выхватил из тьмы ещё несколько тел, лежанки, пару палаток, установленных прямо в зале, большой очаг, в котором жгли стулья, которым кинозал был наполнен много лет назад.
  - Давно это произошло? - спросила Ольга, - и... Артур, зачем ты это сделал?
  - Лет десять назад. Или восемь, я не помню. Зачем? Всё просто. Я хотел жить, а они добивались прямо противоположного.
  Макс с грохотом закрыл дверь и вернулся обратно:
  - Там в углу сложена куча костей. Человеческих костей.
  - Я видел.
  Глаза Ольги расширились:
  - Постой, так это всё - людоеды?
  - Да.
  Она прислонилась к стене, и Макс понял: она близка к тому, чтобы истерически захохотать.
  - Ты сюда забрался, не зная, что тут логово людоедов, и они напали на тебя? - уточнил наёмник.
  - Нет. Меня пригласила она, - он указал на покойницу, - сказала, что здесь тепло и что она приглашает меня на обед. Я был голоден и сильно замерз, и не мог и подумать, что здесь на меня нападут и попытаются убить.
  - Давно меня так никто не пугал, - призналась Ольга, - ты и представить не можешь, что я подумала... Но всё-таки, я не понимаю. Что ты сейчас тут делаешь? В компании мёртвых людоедов?
  - Пытаюсь собраться с мыслями, - печально отозвался Пустынник, - понимаешь, я не хотел их убивать. Но не мог иначе. Мне не оставили выбора.
  - Ты скорбишь по убитой людоедке, которая обманом заманила тебя в ловушку и пыталась убить?! - не поверил ушам Макс.
  - Ну почему обманом? - нервно хихикнула Рысь, - тут действительно было тепло, и был бы горячий обед...
  - Не совсем так. Я скорблю о себе. Мне было неприятно убивать их и добивать раненных. Это было как раз то, чего я не хотел делать. Я не хотел так жить, но не смог вырваться. Куда бы я ни бежал - везде стены. Как бы я не старался - не найти выхода. Это лабиринт, в котором куда ни пойди - всё равно возвращаешься в отправную точку. Наше прошлое предопределяет наше будущее, и у меня больше нет сил бежать по замкнутому кругу.
  - О чём ты? - удивился наёмник.
  - Я же сказал, что ты не поймёшь. Оно и к лучшему. Давайте вернёмся к остальным. И ещё одно... я бы не хотел, чтобы кто-то узнал, зачем я сюда ходил.
  Он плавно, но стремительно спрыгнул с подоконника и двинулся к лестничной клетке, чтобы выбраться наружу. Ольга хотела последовать за ним, но Макс удержал её за рукав:
  - Послушай, там, в зале, ещё не меньше шести трупов. У тебя есть хоть одна идея, как твой Артурчик умудрился уработать в рукопашном бою одиннадцать людоедов?
  
   * * *
  
  - Здание выглядит прочным, - заключил Латышевский, - видимо, оно построено намного позже окружающих. И высокое, хотя всего три этажа, но будет повыше ближайших пятиэтажек.
  - К тому же в стенах много широких стеклянных проёмов, сквозь которые мы можем загнать вездеход внутрь, - подсказал Слепнев, - эти стеклянные стены наверняка не несущие.
  - Вначале разбейте проём, - посоветовал инженер, - если я проеду сквозь него, вам в кузов нападает куча стекла.
  Вооружившись лопатой, ломом и топором, охранники разбили витрину и оббили осколки по краям, после чего вездеход проехал внутрь здания, в прошлом бывшего торговым центром.
  Строение сохранило относительную целостность, только в нескольких местах обвалились подвесные потолки. Также сохранились незначительные следы деятельности сталкеров, которые бывали здесь неоднократно, вынеся немало ценностей, преимущественно бытовой техники, одежды, косметики и бытовой химии. На третьем этаже обнаружились две замёрзшие лужи крови и несколько стреляных гильз. Наверняка, конечно, ничего не скажешь о разыгравшейся здесь драме, но Макс заподозрил, что тут имело место столкновение невезучего сталкера с людоедами. Как бы там ни было, сталкеры уже давно не ходят в дальние рейды поодиночке.
  Группа расположилась на втором этаже, в комнате с большим количеством мягкой мебели, большая часть которой оказалась во вполне хорошем состоянии, благодаря чехлам, покрывающим её.
  - Тут столько добра, - заметил Валера, - странно даже. Обычно подобные места очень быстро обчищаются до нуля.
  - Только при условии, что рядом есть посёлок, - объяснил Игорь, - ближайший посёлок отсюда километрах в двухстах. Раньше в этих местах жили люди, но поселения вымерли или были покинуты лет десять назад.
  - Тогда что тут делали те, чья кровь этажом выше?
  - Один, возможно, разведчик. Некоторые сталкеры-одиночки ходят в рейды, чтобы разведать богатые места и продать информацию большим организованным командам, у которых есть быки и сани для транспортировки. Отсюда можно было бы всего парой караванов вывезти огромные богатства.
  - А другой?
  - Людоед, скорее всего, - спокойно сказал Пустынник.
  - Почему ты так думаешь? - насторожился Игорь.
  - Потому что стрелял только один из тех, чью кровь мы видели - больше гильз нету. Значит, его убили врукопашную. Затем оставшиеся людоеды забрали тела сталкера и своего убитого - любой иной хищник растерзал бы добычу на месте.
  - Логично, - согласился Ворон, - думаю, нам понадобится выставить хороший караул на ночь. Людоеды хорошо дерутся в ближнем бою?
  - Безусловно, - кивнул Пустынник, - патроны у них бывают редко, да и те уходят на борьбу с волкарями.
  Макс наблюдал за ним с холодной подозрительностью. Да, вполне логично, что каннибалы умеют сражаться в ближнем бою и имеют опыт борьбы с вооружённой добычей, он сам это проверил, на собственной шкуре. Но как тогда Пустынник умудрился убить их более десятка за один раз? Притом с учётом того, что у тех, чьи трупы навеки застыли в кинотеатре, было огнестрельное оружие - как минимум один пистолет, а их жертва оказалась не вооружена. Да кто он вообще такой, этот странный сталкер?
  Конечно, Макс делал скидку на то, что Пустынник ходил в Москву сам, вероятно, уходя от погони, избегая неравных боёв или как-то справляясь с врагами один на один. Но одиннадцать сразу, голыми руками? Сам наёмник, встретившись всего с шестью, чудом остался жив, да и то, расстреляв целый рожок полностью, до последней железки, и почти опустошив обойму пистолета.
  На костёр наломали несколько столов и стульев, варить кашу вызвалась Ольга.
  - Ты ж только гляди, не кинь туда яда, - хихикнул Валера.
  Слепнев неодобрительно покачал головой, а Пустынник флегматично ответил:
  - Не бойся, я попробую еду первый.
  Каша получилась хорошей, несмотря на преклонный возраст гречневой крупы, соблазнительный запах разогретой тушёнки распространился по всему этажу. Котелка, правда, оказалось недостаточно для того, чтобы насытить дюжину голодных путешественников, пришлось добавить галетами.
  Из вездехода притащили спальные мешки и стали укладываться спать.
  - Дежурим по трое, - распорядился Игорь, - первыми на вахте я, Сергей и Михаил. Дальше Влад, Петруха и Валера. И потом Витёк, Макс и Пустынник. По три часа.
  Макс уже ожидал негативную реакцию сталкера - но Пустынник только зевнул и стал снимать ботинки. Он весьма предусмотрительно обзавёлся спальником очень большого размера, вложил в него второй, поменьше, и теперь ему и Ольге не страшен никакой холод - вдвоём в двойном спальном мешке замёрзнуть практически невозможно. Впрочем, осторожный Пустынник лёг с краю, со стороны 'молний', и не стал застёгивать внешний замок. Винтовку свою он положил рядом, а пистолет - внутрь спального мешка. Чуть что - он расстегнёт замок и схватит оружие. Определённо, этот странный парень, которому приходилось обычно ночевать одному в его прямо-таки фантастических рейдах, знает толк в безопасных ночёвках.
  Макс последовал его примеру, при этом взявшись левой рукой за язычок 'молнии', к которому уже давно предусмотрительно привязал верёвочную петельку. Теперь, даже будучи сонным, он сможет выбраться из мешка очень быстро.
  - Пустынник, - позвал Игорь, - как считаешь, что может обитать в подобных местах, помимо людоедов и волкарей?
  - Вороны, но только пролётом. Ещё могут забрести стадо однорогов или пара алчущих. И отчаянные сталкеры. Однако на практике каннибалов тут давно уже быть не может - в этих краях нет людей лет десять как, когда вымерло последнее из приграничных поселений. Караваны тут тоже уже не ходят - некуда идти. Подозреваю, мы тут единственные люди на сотню километров.
  'О да, какие к чёрту каннибалы, если ты сам же их и перебил', подумал про себя Макс.
  - Предел перемещается на север, - внезапно сказал Слепнев, - вы знаете об этом?
  - Это вы к чему клоните? - полюбопытствовал Петруха.
  - К тому, что последствия, вызванные метеоритом и ядерной катастрофой, медленно идут на убыль. Мириады тонн пепла, гари, пыли пускай очень медленно, но оседают. И холода тоже идут на убыль. Это значит...
  - Что для нас остаётся всё меньше и меньше места, - уловил мысль Влад, - и скоро мы будем оттеснены далеко на север, туда, где и раньше царили морозы. За полярный круг. А места там совсем мало, если картам верить.
  - Примерно так и есть. И если мы не найдём способа эффективно бороться с последствиями 'химеры' - наше вымирание только вопрос времени.
  - Волкари - тоже результат заражения этим вирусом, не так ли? - спросил Игорь.
  - Да. Раньше обычные собаки весили до сорока-пятидесяти килограммов, речь о крупных породах, конечно. Теперь они значительно прибавили в росте, массе и отрастили очень плотный шерстяной покров. В естественных условиях невозможно было бы так быстро приспособиться к критически неблагоприятной среде.
  - Я хотел бы сообщить вам два факта, которые, впрочем, вам, скорей всего, известны, - не открывая глаз, сказал Пустынник, - первая странность в том, что волкари не заражают своим укусом. Укушенный волкарем человек не станет новым алчущим. И второе моё наблюдение, или, точнее, умозаключение. Проведите параллели между волкарями и алчущими. Оба эти вида мутировали в результате заражения вирусом 'химеры', но тут есть интересные детали.
  Учёные, Макс и остальные охранники с интересом слушали сталкера, а тот продолжил:
  - Волкарь идеально приспособлен к жизни в холодном мире - выносливость, стойкость к холоду, впечатляющие возможности по поиску добычи - их ключевые для выживания способности, которыми они раньше, будучи просто собаками, не обладали в такой степени. Теперь смотрим на алчущего. Огромные скорость, сила и острые когти, а также чрезвычайная сопротивляемость огнестрельному оружию - вот его способности. Я пришёл к выводу, что его мутации узконаправленны - алчущий является идеальным охотником на человека. Вам, например, известно о том, что волкарь, хоть и не рискует нападать на алчущего, тем не менее, обычно одерживает над ним верх, если подвергается нападению сам? В то же время люди, которым приходилось с ножом выходить против волкаря и побеждать, от алчущего зачастую пытаются спастись бегством и гибнут. Вам не кажется это странным?
  - Хм, в чём-то вы правы, Пустынник. Должен заметить, что у алчущих куда более пугающий облик...
  - Именно, - согласился тот, - и это ещё одна узконаправленная особенность бывших людей. Мне поневоле вспоминается древнее изречение о том, что главный враг человека - он сам. 'Химера' просто представила нам ещё одно подтверждение этого.
  - Один вопрос, сынок, - сказал Латышевский, - ты, я так понимаю, не раз дрался с алчущими врукопашную?
  - Много раз.
  - И как ты их побеждал, если они намного сильнее человека? Ты, конечно, парень крепкий да сильный, но не настолько же?
  Пустынник пожал плечами:
  - А мне и не нужно быть сильным. Силы самого алчущего вполне достаточно, чтобы убить его. Это основополагающий принцип айкидо: не вступать в силовое противостояние, а использовать против противника его же силу.
  Макс заметил, что старый инженер смотрит на сталкера как-то очень уж необычно и пристально:
  - А ты, стало быть, смыслишь немного в айкидо?
  - Смыслю. И не только в айкидо. И чуток побольше, чем немного.
  Латышевский недобро прищурился, но ничего не сказал. Однако Максу в память накрепко врезался старый инженер, мрачно взирающий на Пустынника. Сам же сталкер, лежа с закрытыми глазами, ничего не заметил.
  - А что если попытаться приручать волкарей вместо того, чтобы выпустить из бутылки ещё одного джинна? - внезапно сказал Сергей, - у нас нет никаких гарантий того, что применение вируса 'Чистильщик' даст требуемый эффект и не даст побочных!
  - Я должен признаться, что 'чистильщик' пугает меня не меньше, чем вас, коллега, - вздохнул Слепнев, - но это пока что единственный вариант. А вообще, воздержитесь от дальнейшего обсуждения 'чистильщика'! Это должен был быть секрет!
  - Бросьте, - сказал Макс, - всем и так понятно, что речь о вирусе. Иначе с чего бы в экспедицию посылать вирусологов? Можно узнать хотя бы, что делает этот вирус?
  - Боюсь, что пока нельзя. Давайте закончим обсуждать это. Возможно, у нас найдутся альтернативы, лично мне очень жаль, что Пустынник только сейчас рассказал нам о волкарях, но пока...
  - Вы никогда ничего не спрашивали о них, - равнодушно откликнулся сталкер.
  - Ладно, что толку спорить? - примирительно сказал Игорь, - у нас есть цель, и поворачивать обратно глупо. Давайте уже ложитесь спать, завтра всем нужно быть бодрыми и отдохнувшими.
  
   * * *
  
  Ольга открыла глаза и огляделась. Темно, сквозь окна не проникает свет. Значит, утро ещё не наступило.
  Пустынник не обнаружился рядом, и Рысь испытала кратковременное, но болезненное чувство утраты, пока не вспомнила, что он должен стоять на часах. Надо же, оказывается, она уже и сама привыкла к своему 'подопечному'. А это плохо, очень плохо: ведь в конечном итоге придётся бросить Артура. Ольга вовсе не была уверена в том, станет ли он на её сторону, когда карты будут раскрыты, ведь за Пустынником давно закрепилась репутация человека, который всегда держит слово и соблюдает уговор. И да - он был просто марионеткой раньше, сама концепция лжи была незнакома ему. Но теперь Артур знает всё: и тот факт, что его бессовестно использовали, даже, если уж на то пошло, обманывали, и что люди часто лгут, и то, что нередко можно получить большую выгоду, просто поступив не так, как было оговорено. Останется ли он при этом патологически честным? Ольга очень надеялась, что нет. Иначе его придётся бросить, если не хуже. В конце концов, подонок Ставрицкий очень плохо поступил с ними обоими - настало время отплатить ему тем же, главное, чтобы Артур с этим согласился.
  Она выбралась из мешка и быстро натянула свитер, вторые штаны, куртку, ботинки и шапку. Нащупала в кармане перчатки и вышла из закутка, где Артур устроил их ночёвку.
  В комнате, кроме неё, не спали только двое - Макс и Витёк.
  - А где Пустынник?
  - Бродит где-то по третьему этажу.
  Прихватив свою винтовку и прибор ночного видения, Ольга оправилась на поиски Артура. В здании темень непроглядная, без ПНВ и чёрт ногу сломал бы, ещё и сквозняк. Ну и мороз - куда ж без него, градусов эдак тридцать. И охота же кому-то шататься в такой обстановке! Нет, чтобы сидеть внутри относительно тёплой комнаты, согретой дыханием дюжины людей и ещё не до конца рассеявшимся теплом костра!
  Артур обнаружился на южной стороне третьего этажа, сидящий в кресле у проёма, образованного выпавшей стеклянной стеной.
  - Оля? Зачем ты сюда пришла?
  - Соскучилась, - она уселась на корточки рядом с ним, - а ты зачем сюда пришёл? Тут холодно.
  Пустынник молча расстегнул свою куртку и усадил девушку на колени, прижав к себе и заслонив от сквозняка полой.
  Через брешь в стене влетал ветер, несущий мелкий снег, но не причинял особых неудобств: в объятиях Артура Ольга чувствовала себя тепло и уютно.
  С того места, где они сидели, открывался удручающий, мрачный пейзаж невысоких, засыпанных снегом домов, с обрушенными крышами, рухнувшими стенами, пустыми глазницами окон. Улицы тонули в непроглядном мраке, даже в прибор ночного видения ничего не разглядеть. Похороненный в снегах город, который больше никогда не станет домом человека. И где-то там, вдалеке, другие такие же города-склепы. Весь мир - гигантское кладбище тех, которые считали себя хозяевами планеты, но сами же и погубили её.
  - А где твой ПНВ? - спросила внезапно Рысь, обнаружив, что Артур не надел свой прибор ночного видения.
  - Он мне не нужен здесь. Я немного вижу в темноте, раньше ведь ходил как-то без него. Да и что тут с ним увидишь? Мёртвый город - не та картина, которой мне хочется любоваться.
  Ольга вздохнула и поудобней устроилась на коленях Пустынника. Теперь она повернулась так, чтобы хорошо видеть лестницу, по которой поднялась на третий этаж. С ПНВ можно не опасаться, что кто-то незаметно поднимется следом и подслушает.
  - Артур, скажи, что ты думаешь об этом новом вирусе?
  - Ничего хорошего, хотя проблема не в нём самом. Проблема в том, кому в руки он попадёт. Звягинцев неплохой человек, но...
  - Но Ставрицкий держит его на коротком поводке. Ты это имел в виду?
  - Да.
  Ольга немного помолчала, прижавшись щекой к щеке Пустынника.
  - Знаешь, я вдруг подумала, что никогда не видела тебя бреющимся. И щетины на лице у тебя тоже нет...
  - Мне не нужно бриться. У меня не растут усы и борода.
  - Почему?
  - Просто не растут - и все.
  - Давно ты потерял память?
  - Я не знаю. Я помню себя лет девять или десять, да и то очень плохо.
  Рысь призадумалась. Она была уверена, что это случилось лет пять назад, не больше: ведь Пустынник стал известен всего-то года четыре назад. Очень редкое пребывание среди людей вполне могло быть причиной того, что за все эти четыре года Артур так и не догадался, как его использовали. Но десять? Как можно за десять лет не понять основы устройства человеческого общества, правила жизни в нём, и банальную рыночную стоимость вещей??
  Этот вопрос она задала Пустыннику.
  - Понимаешь... Я, в общем-то, не очень хорошо ориентируюсь в ценах. Я догадывался, конечно, что это несколько накладно - ходить в Москву большими группами. Просто я хотел быть полезным. Помочь людям. Достать очень важные документы - отличный способ, верно? И при этом сберечь так много ресурсов и жизней.
  - Твои благие намерения пошли прахом. Потому что все сбережённые ресурсы положил себе в карман сам знаешь кто.
  Лицо Артура приняло страдальческое выражение:
  - Теперь я знаю это. Все мои попытки сделать что-то хорошее он свёл на нет.
  - Вот именно. Артур, вот этот поход тоже пропадёт впустую. Ставрицкий не поделится средством против алчущих ни с кем, кто не сможет заплатить. Кому платить нечем - пусть сдохнет, таков его принцип. Ты хочешь этого?
  Пустынник молчал долго, не меньше минуты. Затем его тонкие губы разжались и выдохнули облачко пара:
  - Нет.
  Рысь повернула голову сталкера к себе, приподняла ПНВ и посмотрела ему в глаза:
  - Артур. В наших силах исправить это.
  
  Глава 8. За гранью.
  
  - Два градуса в минус, - сообщил Латышевский, - если термометр не врёт. И это в десять утра!
  Вездеход, урча двигателем и лязгая гусеницами, неспешно полз по снежной степи.
  - К обеду будет ноль, а то и плюс! - прикинул вслух Петруха, - ну-ка, кто из вас хоть раз испытал на себе, что такое степь без мороза?!
  - Я.
  Кроме Пустынника, больше не отозвался никто.
  - Ну ты-то уникум, а мы... мы уже четвёртое поколение, не знающее, что такое тепло, знакомое только с морозом. Ну ничего, - учёный сжал зубы и кулаки, - всё в наших руках. Мы вернём себе наш мир и снова будем жить, как раньше, забудем, что такое холод и голод!
  - Пока что в твоих руках только воздух, - лениво отозвался Пустынник, - а я бы настоятельно посоветовал, чтоб в них было твоё ружьё.
  Сидящие в кузове дружно расхохотались, а Петруха, смутившись, взял в руки оружие.
  Макс хмыкнул. Пустынник ещё и остроумен в меру, а вчера вещал о волкарях и алчущих как заправский учёный. Весьма непохоже на безвольную марионетку, каковым считает его Ставрицкий.
  Местами уже начали появляться проплешины в снегу, а сам снег покрывал землю очень тонким слоем, и чем дальше на юг полз вездеход, тем меньше оставалось снега. Так странно смотреть на чёрные пятна грунта и камней, и наёмник поймал себя на мысли, что видит землю, не покрытую снегом, первый раз в жизни, не считая оранжерей.
  - Ещё немного проедем - и должны увидеть траву и растения, растущие без теплиц, - крикнул из кабины инженер, - ради этого одного уже стоило ехать!
  - А ещё скоро вашему вниманию будут представлены алчущие и некоторые другие местные достопримечательности, - сообщил Пустынник, - так что держите глаза открытыми.
  - Кстати, - сказал Сергей, - алчущие часто встречаются ещё перед Пределом, а за ним их должно быть очень много. Почему мы всё ещё ни одного не встретили?
  - Потому что они хищники, и плотность их обитания относительно невысока. Как ты думаешь, почему алчущие забредают в холодные края? Потому что им и тут с едой туговато приходится.
  - Постой-ка, Пустынник, - вмешался Петруха, - а откуда ты это знаешь?? Ты же никогда не был здесь!
  - Я просто рассуждаю логически, - пожал плечами сталкер, - я изучил их повадки, и могу уверенно утверждать, что единственный мотив, который гонит их на север - это голод. Далее вывод очевиден. Ах да, кстати. Я тут уже был.
  - Резонно, - согласился учёный, - не совсем понятно только, отчего им туго с едой? Они же отличные охотники, и не только на людей!
  - Верно. Вначале давайте мысленно вернёмся на восемьдесят восемь лет назад, когда во всём мире общее количество крупных хищников увеличилось эдак на пару миллиардов. Далее делайте выводы сами.
  - Да уж, - ухватил мысль Сергей, - такое поголовье плотоядных существ попросту разрушило баланс пищевой пирамиды, сожрав всё, что было возможно. Потом они принялись друг за друга, и в результате выжили только самые сильные и свирепые алчущие. Естественно, что их потомство тоже оказалось сильным...
  - Примерно так, наверное, всё и было, - кивнул Пустынник, всматриваясь вперёд, - добавлю лишь одно. Те алчущие, которые обычно встречаются на севере - первые.
  - В каком смысле первые?
  - Самые первые. Бывшие люди. Прошло почти девяносто лет, но вы же слышали о том, что иногда на телах алчущих находят татуировки вроде 'В.Д.В.' и 'Харлей-Девидсон'?
  - Постой, так они что, живут так долго?!
  - Выходит, что так.
  - Пора ставить прицеп на колёса, - чуть погодя сказал Латышевский Сергею, - а заодно и баки заправим - легче будет этот прицеп тащить.
  Вся процедура заняла час: инженер и его помощник наверняка отработали её заранее. Снятые полозья были выброшены вовсе, поскольку прицеп изначально создавался с расчетом на одноразовое использование.
  - Всё топливо, что в прицепе, мы сожжём ещё до того, как вернёмся к Пределу, после чего перегрузим оставшееся добро в кузов, чтобы не тащить за собой полтонны мёртвого груз ради сотни килограммов снаряжения, - пояснил конструктор вездехода, - и в итоге обратная дорога будет ещё более быстрой, тьфу-тьфу.
  Вскоре люди начали снимать лишнюю одежду: температура перешагнула нулевую отметку и медленно ползла вверх. Снега уже не оставалось - только слякоть чавкала под гусеницами, да местами пробивались кустики зелёной травы.
  Макса мучило чувство дискомфорта, и дело даже не в ощущении опасности. Он как будто оказался в космосе или на луне, словом, где-то за пределами своего мира, в месте, где всё иначе, не так, как он привык. Кроме того, очень мешал свет: хотя солнце по-прежнему было скрыто тучами, но куда менее густыми и плотными. И подобные чувства испытывали и другие, можно не сомневаться в этом. А еще жара. Плюсовая температура на открытом воздухе - это очень жарко для того, кто привык к жилищам с температурой в три-четыре градуса в лучшем случае.
  - Скоро мы увидим ещё один город, - сверился с картой Слепнев, - обойдём или заедем туда?
  - Плохая идея, - покачал головой Игорь, - там нас не ждёт ничего хорошего.
  - Полностью согласен, - кивнул Пустынник, - в таких городах можно, впрочем, разжиться свежим мясом... или самим стать чьим-то обедом.
  - Значит, обойдём, - подытожил Латышевский.
  Он чуть прибавил газу, и вездеход погромыхал веселее.
  За этот и последующий день экспедиция, без каких бы то ни было препятствий, даже ни разу не увидев алчущих или других опасных хищников, преодолела ещё около семи сотен километров. До заветной цели оставалось всего двести километров - один день пути.
  
   * * *
  
  - У нас есть небольшая проблема, - сказал инженер, когда Волгоград уже виднелся вдали, - это река. Называется она Волга, и это самая большая река, которую мы вообще увидим. Меня беспокоит, что мосты через неё могли и не уцелеть. Я, скажем так, не гарантирую, что устоял хоть один.
  - Вот чёрт, - Игорь выбросил пустую банку тушёнки и облизал ложку, - а я-то надеялся, что всё и дальше будет так же гладко, как до этого момента!
  - Похоже, настало время зарабатывать наши гонорары, - Макс с ледяным спокойствием, словно взятым взаймы у Пустынника, проверял запасные обоймы в разгрузке.
  - И что будет, если ни один мост не уцелел? - с беспокойством спросил Валера.
  Этот Валера Максу не понравился практически в первый же день. Суетливый, вечно как-то неискренне улыбающийся, он только раздражал всех окружающих, вечно норовя завязать разговор ни о чём, хотя урчание мотора и лязг гусениц попросту отбивали охоту трудить голосовые связки просто так.
  - Увы, дальше пешком пойдём, - ответил инженер, - этот вездеход раньше, к слову сказать, был плавающий, но дело было очень уж давно. Мы восстановили его, как могли, но теперь он уже не способен плавать. Так что будем искать плавсредство для переправы, если моста не найдём.
  - И далеко придётся идти после того, как переправимся? - спросил Макс.
  - Около пятидесяти километров по прямой. По старому шоссе будет больше, так как оно малость искривлённое.
  - Чёрт, - негромко, но тоскливо выдохнул Валера.
  - Ладно, не переживайте раньше срока, - успокоил бойцов Латышевский, - мосты раньше строили основательно, сами всё сейчас увидим.
  Вездеход полз со своей обычной скоростью, однако теперь эта скорость казалась очень уж медленной. Впереди экспедицию ждал ещё один мёртвый город, самый большой из всех, ими виденных по пути. Да и вообще, лишь немногие, включая Пустынника, видели раньше такие большие города.
  Минут через сорок они уже находились почти у самого города. В глаза бросилось огромное количество насквозь проржавевших автомобилей, запрудивших все въезды в город.
  - Что за чёрт?! - с досадой воскликнул инженер, - почему тут так много машин?
  - Это беженцы, - пояснил Пустынник, - дальше мы, скорей всего, не проедем. Когда началась Эпидемия, огромные количества людей пытались спастись бегством, убравшись как можно дальше от очага заражения.
  - Это я понимаю, но почему все эти машины именно тут?
  - Потому что все эти люди добрались только сюда. Дальше их не пустили.
  - Как не пустили? - ужаснулась Ольга, - кто не пустил?
  - Другие люди. Чтобы остановить распространение 'химеры', беженцев пытались не выпустить из зоны бедствия. Этого, конечно, много где не удалось сделать, огромные массы людей в отчаянье бросались на солдат, колючую проволоку, пулемёты и бронетранспортёры. Прорывали кордоны, точнее, даже сметали. И вирус продолжал распространяться - ведь многие беженцы уже были заражены. Были убиты сотни тысяч беженцев - но всё напрасно. В конце две тысячи двенадцатого года очаг заражения площадью в тысячи квадратных километров был зажат между двумя реками - Днепром и Волгой, а в начале две тысячи тринадцатого эпидемия вспыхнула с новой силой - уже во всём мире, везде одновременно.
  - Откуда, чёрт побери, вы всё это знаете? - изумился Слепнев.
  - Я читал сохранившиеся газеты, которые находил. Под Москвой я наткнулся на укреплённую усадьбу, в которой был мощный радиопередатчик - тогда многие люди увлекались любительскими радиостанциями. Хозяин того дома продержался до две тысячи четырнадцатого года, а затем застрелился. Но до последнего дня он вёл журнал, в который записывал всё, что сообщали ему другие радиолюбители - когда все коммуникации были оборваны, именно они стали последним средством передачи информации.
  - Поразительно! Просто невероятно! И вы всё это время молчали?!!
  - Меня никто не спрашивал. Я думал, это никого не интересует, - пожал плечами сталкер, - то есть, теперь-то я уже знаю, что данные очень ценные, но тогда, когда я читал это, то не был способен осмыслить важность этого журнала.
  - И где этот журнал?!
  - Я положил его туда же, где взял - в сейф радиста.
  Слепнев сокрушённо покачал головой. Ещё бы, источник из первых рук, освещающий все тогдашние трагические события.
  - А скажите, там была точная дата падения метеорита?
  - Да. Двадцать восьмое октября.
  - А начало эпидемии?
  - Радист не был уверен, но написал, что первые случаи нападения свихнувшихся людей произошли в Москве спустя четыре дня. Спустя шесть дней Москва уже кишела носителями 'химеры', нападающими на всех подряд.
  Петруха быстро взглянул на своего старшего коллегу:
  - Семён Борисович, вы думаете о том же, что и я?
  - Полагаю, что да. Инкубационный период 'химеры' был тогда менее пяти дней. Хотя, как мы знаем, теперь он составляет пару месяцев, плюс-минус. И я без понятия, чем это объяснить.
  - На самом деле, нам нужнее решить, что дальше делать, - напомнил Латышевский.
  - Полагаю, спрятать вездеход и дальше идти пешком, - сказал Пустынник, - навьючимся и пойдём. Нам понадобится вся высококалорийная еда, медикаменты, патроны. Снимем с вездехода оба кормовых пулемёта, возьмём как можно больше патронов и пойдём.
  - Да уж, нелегка наша ноша будет, - вздохнул Ворон, - но нам не привыкать.
  Вездеход загнали между остовами двух больших грузовиков и накрыли кузов брезентом. Получилось неплохо, если не знать, что именно тут есть исправный транспорт - не найти его среди множества ржавых машин, автобусов и грузовиков. Затем начали сгружать припасы и выбирать самое необходимое, снимать пулемёты с турелей.
  Макс доверху набил свой и так не пустой рюкзак галетами и тушёнкой, привязал к нему пару коробов с пулемётными лентами, проверил, удобно ли будет доставать гранаты и револьвер.
  - Кто понесёт пулемёты? Кто вообще стрелять из них умеет? - спросил Игорь.
  - Я понесу один, - вызвался Петруха и забросил свою трехстволку за спину.
  - Оставь её, - посоветовал Пустынник, - я тебе дам потом свой дробовик, нам сейчас нельзя брать лишнего.
  Петруха со вздохом положил ружьё в кабину и взял в руки пулемёт:
  - Хорошая машинка этот 'Печенег'. Старый, конечно, восстанавливали из хлама, но на совесть. Коробы у кого? Я штуки четыре возьму, больше не сдюжу.
  - У меня два на рюкзаке болтаются, - Макс указал пальцем себе за спину, - просто верёвки перережешь или развяжешь, если что.
  Пустынник взял второй пулемёт, отдав свою 'сайгу' Ольге, а винторез забросив за спину:
  - Свой 'калаш' оставь, - распорядился он, - 'винтореза' и пары автоматических дробовиков тебе должно хватить, патронов только набери к ним побольше, сколько унесёшь.
  - Лучше я возьму ваш автомат, Оля, - сказал Латышевский, - я, признаться, только с пистолетом.
  - Пользуйтесь на здоровье, - Рысь выдавила улыбку, наблюдая, как рожки с патронами - её патронами - рассовываются по карманам инженера. Ладно, чёрт с ними, нехорошо мелочиться, если ей и Артуру дали пару тысяч патронов редчайшего калибра к 'винторезу', то пару сотен обычных можно и вернуть в качестве сдачи.
  - Эх, чует моё сердце, это не кончится добром, - вздохнул Валера, взваливая на плечи набитый патронами и едой рюкзак.
  - Это надо было чувствовать с самого начала, - ухмыльнулся Сергей, надевая ещё больший рюкзак. Несмотря на кажущуюся тщедушность, парень оказался не слабак, и Ольга мимоходом отметила, что сами охраняемые оказались не хуже, а то и лучше кое-кого из охраны.
  Тем временем Игорь с сожалением заглянул в свою флягу:
  - Я читал, что когда в мире шла война, задолго до Трёх Несчастий, солдатам, перед тем, как послать их в самоубийственную атаку, давали сто грамм водки для храбрости. Думаю, нам это сейчас как нельзя кстати, - он сделал глоток, занюхал рукавом и протянул флягу Михаилу. Тот, в свою очередь, передал её Виктору, тот - Владу, а Влад - Максу.
  Наёмник поднёс флягу к губам, сделал глоток и уже собирался передать Петрухе, когда его снова скрутило, и весьма крепко. Он рухнул на колени, выронив сосуд со спиртом и расплескав его содержимое, не в силах совладать с сильнейшей дрожью конечностей. Внутренности скрутило спазмом, казалось, вот-вот, и потроха полезут через горло наружу.
  - Эй, что это с ним? - вскрикнула Ольга.
  Ворон и Сергей бросились к Максу и поддержали его, не давая упасть, остальные сгрудились вокруг, в недоумении и растерянности.
  Судороги прошли так же быстро, как и в прошлый раз, и через несколько минут он уже чувствовал себя куда лучше, выблевав выпитый спирт и часть завтрака.
  - Какого лешего, а? - выдохнул Макс, - чёрт знает что со мной творится!
  - Довольно странно, как для рака, - флегматично заметил Слепнев, - я бы сказал, очень необычное, хм, течение болезни. Это первый раз такое произошло?
  - Второй, - мрачно отозвался Шрайк, - первый был в тот же день, когда мы отправились...
  - А в каких обстоятельствах произошёл первый приступ?
  - Да проснулся, стал собираться, хлебнул из фляги...
  - Хлебнул спирта? - уточнил внезапно Пустынник.
  Наёмник кивнул:
  - Точно. Получается, у меня такая реакция на спирт? Чёрт знает что, всю жизнь принимал понемножку, и тут здрасте, приехали.
  - Значит, тебе нельзя принимать алкоголь, - подытожил сталкер.
  - В логике тебе не откажешь, дружище, - мрачно ответил Макс.
  - Так, девочки и мальчики, - вздохнул Игорь, - пятиминутная готовность. Кому надо сходить в кустики, помолиться или написать завещание - сделайте всё это сейчас. В городе времени не будет.
  
   * * *
  
  - Вверх посматривайте! - напомнил Пустынник, - тут иногда могут падать куски зданий и балконы.
  Они шли по правому тротуару, то и дело перешагивая через человеческие останки. Проезжая часть улицы была забита остовами машин и автобусов. Атмосфера мёртвого города угнетала, к тому же, снег, скрывший в Иваново самые неприятные детали, здесь отсутствовал, и потому даже те, кому не раз приходилось бывать в таких местах, чувствовали себя не в своей тарелке.
  Максу казалось, что он своими глазами видит то, что происходило здесь в тот апокалиптический день. Десятки, сотни тысяч людей, пытающиеся перебраться через мост на ту сторону реки, перекрытые для движения мосты, солдаты, стреляющие в тех, кого, по идее, должны были защищать. То тут, то там кто-то падает в судорогах, чтобы через несколько минут подняться на ноги и начать убивать своих ближних. Паника, хаос, страх, смерть...
  Однако ныне город мёртв, да и то только с человеческой точки зрения. Местами сквозь асфальт пробиваются растения, плющ увил стены большинства домов. Каменные джунгли медленно, но уверенно превращаются в обычные, зелёные. Когда человека не стало, дикая природа принялась вновь осваивать некогда отнятые у неё территории. Птицы, кошки в изобилии. Где-то слышится лай собак. Обычных одичавших собак, а не волкарей.
  Вот таким стал мир без людей. Пройдут века - и каменные джунгли рухнут, время сотрёт признаки того, что здесь когда-то обитали разумные существа с очень своеобразным чувством юмора.
  - Давайте немного передохнём, - предложил Слепнев, - мы отмахали уже километра три в диком темпе, многовато для меня с таким грузом.
  - Доберёмся до ближайшей площади - сделаем привал, - заверил Пустынник, - остановиться можно только на открытых пространствах с большим обзором.
  Такая попалась всего через квартал: некогда это был скверик с клумбами, а теперь почти что настоящее поле: везде трава да кусты. Только фонтан в центре остался последним напоминанием истинного назначения территории.
  Люди поснимали тяжёлые рюкзаки и расположились вокруг фонтана, рассевшись на бетонных блоках.
  - Туго же нам придётся, - подытожил учёный, - всего три километра и хоть стой хоть падай.
  - Это только в городе, - напомнил Пустынник, - нам надо пересечь его как можно быстрее. Жаль, что ваша карта не показывает, где ещё есть мосты.
  - Да, тогда бы мы на броневике ехали дальше, - Михаил снял с пояса флягу и отпил немного.
  - Ошибаешься. Думаешь, люди, перекрывшие мосты здесь, не перекрыли и другие?
  - Да ну, - отмахнулся охранник, - это просто нереально, ещё скажи, что они перекрыли все мосты через эту реку! Где столько людей взять?
  - Я объясню. Ты мыслишь категориями малых человеческих сообществ, потому что не видел других. До катастрофы вся территория, по которой мы ехали, была единой страной, протянувшейся на тысячи километров и населённая сотнями миллионов людей. Единая власть на всю эту страну, и единая армия, численностью в сотни тысяч человек. Вот так-то.
  - Ого, - только и присвистнул Михаил.
  В этот момент что-то ударилось прямо в бетон рядом с ним.
  - Какого чёрта?! Стрела?!!
  Пустынник просто кувыркнулся с парапета на дно фонтана, схватив за воротник Ольгу и стащив её следом, Макс последовал его примеру, столкнув Слепнева и Петруху, затем на дно фонтана начали падать и остальные, а в воздухе засвистели новые стрелы.
  - Кто это стреляет?! Люди?!
  - Именно, - Пустынник уже выискивал врага в оптический прицел.
  'Винторез' издала хлопок, не громче выстрела мелкокалиберной винтовки, и в ответ раздался крик. Ольга, осторожно выглядывая поверх парапета, не увидела ровным счётом ничего, кроме кустов, и можно только догадываться, как увидел свою цель Пустынник.
  Петруха ударил по кустам из пулемёта - вслепую, веером, просто целясь пониже. Тут и остальные добавили голоса своих автоматов к общей канонаде, пули неслись во все стороны, со свистом срезая ветки кустов.
  - Это что за выродки?! - заорал, перекрикивая стук пулемёта, Латышевский, - и главное, откуда они тут взялись? Как сюда попали??
  - Они тут живут, - спокойно ответил Пустынник, не особо заботясь, будет ли он услышан сквозь грохот более чем десяти стволов, и снова нажал на спуск винтовки.
  - И вы это знали?!! - выпучив глаза, простонал Слепнев, - вы здесь были и знали, что за Пределом живут люди?!!
  - Да, - палец легонько надавил на спуск, посылая ещё одну пулю.
  - Может, вы заткнётесь уже?! - прикрикнула Ольга на учёного, - оставьте слова на потом! Сейчас стрелять надо!
  Латышевский тем временем, вооружившись пулемётом Пустынника, огрызнулся свинцом в противоположную сторону от той, куда стрелял Петруха. И теперь интенсивный огонь на подавление вёлся по всем направлениям.
  - Берегите патроны, - крикнул Макс, - у нас их не вагон!
  - У этих дикарей стрел и того меньше, - спокойно добавил Ворон, - и их поток сильно поубавился.
  Пара 'Печенегов' сделала своё дело, даже несмотря на то, что пулемётчики стреляли вслепую: редкие стрелы теперь падали, даже не долетая до фонтана, это значило, что невидимый враг, испугавшись плотного огня, отошёл.
  - Прекратить огонь!! Прекратить огонь!!! - надрывался Игорь, пока над площадью не повисла тишина.
  - Вашу мать! - Валера тяжело дышал, судорожными движениями наполняя опустошённые рожки патронами, - значит, не только алчущие, но и люди?? Вот здорово, чёрт возьми!
  Все взгляды скрестились на Пустыннике.
  - Значит, вы знали, что за Пределом живут люди, но не сказали, хоть и понимали, что это очень важная информация? - мрачно уточнил Слепнев, - могу я спросить, почему вы не сообщили об этом? Почему вы так безответственно поступили??
  - Чья бы корова мычала!! - внезапно взорвалась Ольга, - ты, старый ублюдок, не мог не знать, что Артур пять лет задаром ходил в Москву, потому что не знал истинной стоимости таких походов!! Ты сам-то ему сказал об этом?! Так что молчи лучше!!
  Слепнев задохнулся от возмущения, остальные начали удивлённо переглядываться, затем Ворон спросил:
  - Постой... Как это 'не знал'?
  - Я потерял память, - Пустынник был совершенно спокоен, как обычно, - потому реальной рыночной стоимости приносимых мною документов не знал. Но это несущественно теперь уже. Во избежание дальнейших недоразумений, сообщаю, что Оля хоть и грубо, но достаточно верно изложила нашу точку зрения - я более не намереваюсь лезть из кожи ради людей, которые меня обманывали много лет.
  - Послушай, Пуст... Артур, - вмешался Макс, - Звягинцев - неплохой человек. Просто Ставрицкий практически держит его за горло, это не ректора вина, что...
  - А я и не говорил ничего про вину, - мягко ответил сталкер, - только пытаюсь донести до некоторых мысль о том, что я никому ничего не должен. И ещё одно. Я тут уже бывал, это факт, но в то время у меня, скажем так, было не всё хорошо с памятью, так что сейчас я вспоминаю то, что вижу, в основном.
  Петруха толкнул локтем Сергея и негромко сказал:
  - Выходит, Ставрицкий поднял за счёт него дикий барыш? Жирный ублюдок, его бы давно следовало голым за ворота выставить...
  - Потише, парни, - одёрнул его Латышевский, - я хотел бы вам напомнить, что это при Ставрицком наш город стал обучать в полтора раза больше студентов, а экспорт продовольствия вырос в два раза. В результате чего снизилась смертность во всей округе, количество населения выросло на четыре процента за последние пятнадцать лет, снизились заболевания из-за авитаминозов. Я не оправдываю Ставрицкого - просто вам стоит понять, что он, хоть и ублюдок как личность, в масштабах всей округи играет очень важную и положительную роль.
   - И вообще, мы сейчас по уши в дерьме, - напомнил Виктор, - давайте вначале выберемся, а потом уже будем ругаться?
  - Тоже верно. Кто это вообще такие? Людоеды?
  - Думаю, нет, - покачал головой Пустынник, - скорее всего, охотники или сталкеры, только на местный лад.
  - Они отходят, - сообщил Валера, вглядываясь в кусты, - я вижу движение на север от нас. Они удаляются.
  - Так, соберитесь, - приказал Игорь, - будем прорываться! Раз они отходят на север, значит, мы рванём на юг, а затем свернём на восток и выйдем к реке!
  - Если они отходят на север, значит, на юге нас уже ждёт засада, - Пустынник сменил магазин винтореза и вложил в неполную обойму несколько недостающих патронов, - так что прорываться надо на восток.
  - Нет, как раз на востоке и будет засада, ведь они знают, что мы туда идём!
  - Они знают, что мы знаем, что они знают, что нам надо на восток, и потому думают, что мы на восток не пойдём, опасаясь засады, - сказал Пустынник и, не давая собеседникам времени на переваривание этой заковыристой фразы, пресёк дальнейший спор на корню: - так или иначе, мы с Олей прибиваемся на восток. Вы - как сочтёте нужным. Оль, ты готова?
  Рысь кивнула:
  - Но ты уверен, что разделиться - хорошая идея?
  - Ладно, восток так восток, - согласился Игорь, - ну что, готовы? Тогда вперёд!
  Пустынник одобрительно кивнул:
  - Я иду первый. Оля - за мной. Все делайте то же самое, что и я! Иван Иванович, давайте-ка сюда пулемёт!
  Он рывком перебросил своё тело через парапет и, пригнувшись, двинулся вперёд с завидной прытью - и это несмотря на груз весом примерно в пятьдесят кило, считая вместе с пулемётом. Остальные выбирались из фонтана и двигались следом.
  Маневр был разгадан не сразу: только через тридцать секунд с двух сторон раздался негодующий, полный досады вопль. В ответ Пустынник выпрямился и полоснул по кустам справа длинной очередью. Несмотря на то, что стрельба велась с рук, пули легли довольно кучно, и Макс в который раз отметил про себя, что этот странный сталкер слишком уж универсален, всезнающ и вездесущ. Если потеря памяти - правда, то кем же он был раньше?
  Над головой просвистела стрела, красноречиво доказывая, что время для размышлений крайне неподходящее. Наёмник стремительно выпрямился и ответил выстрелом из подствольного гранатомёта. Взрыв взметнул вверх листья и ветки куста, затем по площади прокатился истошный, душераздирающий крик. Попал, понял Макс, и теперь есть надежда, что враги хотя бы на короткое время будут деморализованы ужасной участью своего товарища, может быть, даже и не одного.
  - Хороший выстрел, - прохрипел сзади Игорь.
  Изнемогая под тяжестью оружия, патронов и припасов, согнувшись в три погибели и скрываясь в кустарнике, люди пересекли площадь и оказались в узкой улочке.
  - Уходим между домами, - махнул рукой Пустынник, и все последовали за ним.
  Только через пять минут бешенной гонки сталкер завёл группу в обычный, ничем не примечательный пятиэтажный дом. Поднявшись на второй этаж и спрятавшись в одной из пустующих квартир, люди наконец смогли передохнуть.
  - Только тихо! - предупредил Пустынник, - я уверен, что они следят за нами. Не подходить к окнам, молчать и не шуметь, даже когда они будут на первом этаже!
  - В чём твой план? - негромко спросил Ворон.
  - Этот дом имеет второй выход. Враги подумают, что мы хотим сбить их с толку и сделать вид, будто прячемся, а сами выйдем с другой стороны и скроемся. Они будут пытаться нас догнать, в то время как мы действительно тут спрячемся. Рискованно, конечно, но мы всё равно не уйдём от них с таким грузом. Я предполагаю, что у них не меньше двух десятков человек - для меньших групп тут весьма опасно. Я подстрелил, возможно, одного или двух, Макс точно убил минимум одного, так что мы по-прежнему в меньшинстве.
  - Чёрт возьми, у них же только луки, - проворчал Петруха, - неужели наше превосходство в вооружении ничего не значит?!
  - Ничего. Значило бы в открытом бою, но теперь они не полезут в лобовую атаку. Будет игра в прятки и засады. Кто кого подкараулил - у того и первый выстрел. Кто первый выстрелил - тот и победил, а из чего стрелять - неважно, лишь бы владеть своим оружием хорошо.
  - И долго нам тут отдыхать?
  - Как минимум до завтра, полагаю. Рыпаться сейчас куда-либо рискованно.
  - Может, попытаемся выбраться ночью? - предложил Латышевский, - у нас всех есть приборы ночного видения, а у них нет, так что мы можем использовать это преимущество...
  - А они и не нуждаются в них, - спокойно ответил Пустынник, - я советую вам забыть всё, что вы знаете о мире. Здесь всё иначе. И люди тут тоже другие.
  - Постойте, вы хотите сказать, что они... видят ночью?!
  - Если вы, люди с танками и автоматами, не смогли устоять против 'химеры', то те, кто выжил здесь без мощного оружия, просто не могут остаться такими же, как были. То, что волкари приспособились к экстремальным холодам, вас не удивляет? Ну так и приспособленность к экстремальным врагам - явление того же порядка.
  Несколько секунд все ошарашено смотрели на Пустынника, затем Слепнев сказал:
  - Выходит... Выходит, что алчущие - не единственная форма мутации человека под воздействием 'химеры'? Боже мой, и вы знали это, всё время знали и не сказали...
  - Нет, - покачал головой сталкер, - я не знал этого. Я просто сделал предположение. Дело в том, что алчущие выделяются среди других мутантов одним качеством: они продолжают оставаться носителями вируса и заражают им всех, кому удаётся вырваться из их когтей. Волкари, однороги, вороны - все они мутировали под воздействием 'химеры', но более не являются носителями. Таким образом, почему бы не рассматривать алчущих просто как исключение, и не предположить, что люди тоже могут измениться и при этом не быть носителями? Зная, что люди, живущие здесь, хорошо видят ночью, быстро бегают и очень выносливы, вполне резонно предположить, что они также приспособились к новым для них условиям под воздействием вируса.
  - Интересно, если это так, то получится, что 'химера' - не биологическое оружие вовсе, - заметил Сергей.
  - А что же ещё? - осторожно спросил Игорь.
  - Понятия не имею, - пожал плечами тот, - но предназначение оружия - убивать и ослаблять. Какой смысл применять против врага то, что сделает его сильнее?
  - Нет, это всё-таки оружие, - возразил старый микробиолог, - а эффект увеличенной приспособляемости - видимо только побочный эффект, вирус ведь тоже может мутировать.
  В этот момент в окно влетела стрела, едва не попав в Слепнева. Стрелок находился в доме через улицу, также на втором этаже, и учёному крупно повезло: смертоносное жало прошло всего в паре сантиметров от его головы.
  - Я же говорил не подходить к окнам, - осуждающе покачал головой Пустынник.
  Макс дал короткую очередь из соседнего окна, полоснув по дому напротив. Прятаться бессмысленно, их обнаружили.
  - Спускаемся, - скомандовал Игорь, - попробуем прорваться!
  - Бесполезно. Они уже на крышах, любая попытка прорыва равнозначна самоубийству. Их больше, а мы будем внизу, в невыгодном положении, обременённые оружием и снаряжением. Они выносливее большинства из вас и идут налегке.
  - Тогда что же делать?!
  - Оставаться тут и обороняться. Если мы нанесём им достаточный урон, они оставят нас в покое, - сказал Пустынник, - а в случае, если они попытаются взять нас штурмом, мы сможем воспользоваться нашей подавляющей огневой мощью.
  - Или они заморят нас голодом...
  - У нас продовольствия на неделю. Так что время есть.
  Наёмники, осторожно выглядывая в окна, попытались определить позиции противника, но никто ничего не заметил.
  - Ну так что, мы будем здесь сидеть?! - спросил Слепнев, - это бессмысленно, просто потеря времени.
  - Согласен, - кивнул Латышевский, - нам придётся рано или поздно что-то предпринять, так какая разница, сейчас или завтра? Всё равно ничего не изменится. Они знают, где мы, а мы не знаем, где враги и сколько их.
  - Вот как раз это изменится, - спокойно возразил Пустынник, - во-первых, мы уже можем не прятаться, готовить пищу, отдыхать, не волнуясь о маскировке. Они - нет. Во-вторых, мы находимся все вместе и чувствуем себя в безопасности на данный момент. Наш противник должен быть рассредоточен, чтобы держать нас в кольце, и в любой момент опасаться нападения третьей стороны, например, хищников. В-третьих, мы можем расслабиться, зная, что враг вокруг нас и никуда не денется. А они должны сохранять бдительность, ежеминутно ожидая наших действий. Мне продолжать?
  - Ты пытаешься уверить нас, что мы находимся в выигрышном положении? - недоверчиво улыбнулся Макс, - мне кажется, твоя логика где-то крепко сбоит.
  Валера и Михаил согласно закивали.
  - Большие отряды, руководствующиеся типичной логикой, погибали, даже не добравшись до Москвы, - улыбнулся в ответ сталкер, - а я со своей сбойной много раз ходил туда и обратно. Так может, это не моя логика сбойная?
  Макс промолчал. Определённо, в способе мышления Пустынника есть своё рациональное зерно, его доводы прозвучали убедительно, хоть и не настолько, чтобы наёмник перестал чувствовать себя загнанным в мышеловку.
  - Так, значит, будем просто бездействовать? - уточнил Латышевский у Игоря.
  - Почему бы и нет? - внезапно согласился тот, - сделаем себе передышку. Хоть поедим как следует - меньше груза будет.
  - Тогда я установлю растяжки, - сообщил Пустынник, - выше и ниже. Имейте это ввиду, если что.
  
  
  Глава 9. Всего лишь изгои.
  
  - Смеркается, - сказала негромко Ольга, - ты не считаешь, что ночью на нас нападут?
  Она удобно устроилась на постеленном в углу спальнике, прислонившись спиной к стене и положив голову на плечо Артура.
  - Вполне вероятно, - ответил сталкер, не открывая глаз, - но это будет их большой ошибкой.
  Отряд неплохо пообедал: несмотря на угрожающее положение, на аппетит не пожаловался никто.
  Во время обеда Пустынник отколол неожиданный номер, выбросив через окно банку с разогретой на маленьком костерке тушёнкой.
  - Ты в своём уме?! - возмутился Виктор.
  - Вполне. Тушёнка вкусно пахнет. Наш враг, скорей всего, не имеет возможности приготовить себе хорошей еды, так что мы усугубим его муки. Заодно пусть знают - мы от недостатка припасов не страдаем. А ты новую банку подогрей.
  В коридоре устроили баррикаду из полусгнившего шкафа и ржавого холодильника, за которой расположились Макс, Ворон и Михаил. Со своей позиции они могли бы легко устроить тёплую встречу любому врагу, независимо от того, будет он подниматься снизу или спускаться сверху.
  - Медленно время тянется, - вздохнул Сергей, - уж на что я человек не военный, а предпочёл бы бой этому ожиданию.
  - Да уж, - согласился Валера, - ожидание смерти страшнее самой смерти.
  - Ну так выйди наружу, - предложил Пустынник, - может быть, успеешь понять всю глубину своих заблуждений.
  - Да пошёл ты, - огрызнулся тот.
  - Будь мы тут только вдвоём, я бы так и сделал, - не открывая глаз, парировал сталкер.
  - Не ссорьтесь, - сказал Латышевский, - нам ещё предстоит пройти через ад, не стоит собачиться преждевременно.
  Макс скосил взгляд на старика:
  - Вы верите в то, что всё это не зря? Что те из нас, которые не вернутся, умрут не напрасно?
  - Не верил бы - остался бы дома, с внуками и студентами, - спокойно ответил инженер.
  - Вы же инженер, должны понимать, чтобы где-то в чём-то выиграть, надо что-то проиграть, и проигрыш равен выигрышу только в идеальном случае.
  - Естественно, - согласился Латышевский, - удивлён, конечно, такими познаниями физики у простого наёмника. Я не оспариваю законов природы, но предложу контрдовод: иногда люди теряют ненужное и выигрывают жизненно важное. Когда ты садишься рыбачить на льду, ты теряешь кусочек полусгнившего мяса или каши и своё время. Выиграть же можешь рыбину, которая станет разницей между жизнью и смертью. Я считаю, что нет ничего хуже алчущих. Именно они стоят между нами и возрождением человечества из руин. И теперь, когда Предел смещается на север, время играет против нас. Расклада хуже нынешнего я себе не представляю.
  - У вас плохое воображение, - негромко сказал Пустынник.
  На несколько секунд воцарилось гнетущее молчание.
  - Что ещё вы забыли нам сообщить? - хмуро поинтересовался Слепнев.
  - Я скажу, если вспомню, - зевнул сталкер.
  Где-то вдалеке раздался приглушённый рык, и сонливость Пустынника словно испарилась. Он вскочил на ноги и скомандовал:
  - Собираемся. Сейчас пойдём на прорыв, пока наши враги будут заняты.
  - Заняты? Чем? - вопросительно уставились на него одиннадцать пар глаз.
  Сталкер взвалил на плечи свой рюкзак:
  - Тушёнка привлекла ворон... но вороны не могут покушать, так как рядом немало людей, и сейчас кружат над этим местом. Кружат точно так же, как кружили бы над умирающим живым существом в ожидании, когда можно будет попировать. А для хищников побольше это указатель добычи, и потому наши враги сейчас будут заняты не нами, им придётся собраться вместе, чтобы отбиться. Хороший шанс для нас, не так ли?
  - Так вот зачем ты выбросил тушёнку, чтобы приманить хищника! - осенило Макса.
  - Именно.
  Влад только ухмыльнулся, одобрительно хмыкнув, а Игорь поднял кверху большой палец: находчивость Пустынника и правда оказалась достойна всяческих похвал.
  Сталкер протянул пулемёт Михаилу:
  - Понеси его пока, я сейчас пойду вперёд и уберу растяжки. Первыми идём мы с Максом и Вороном, за нами Оля, дальше все остальные.
  - Почему так? - удивился Игорь.
  - Оружие с глушителем только у нас четверых. Попробуем пройти без шума.
  Однако выбраться незаметно не удалось: на первом этаже их ожидала засада. Сразу из трёх квартир на лестничную площадку хлынули, потрясая топорами и короткими копьями, несколько дикарей. Раздались хлопки выстрелов винтореза и двух 'абаканов', раскатисто пробасил пулемёт Петрухи. Всё смешалось.
  Макс выстрелил почти в упор в рослого верзилу, и тот упал, так и не успев пустить в ход топор. Рядом Ворон, выпустив очередь веером, свалил ещё одного и ударил прикладом нападающего, который вклинился между ним и Пустынником, а идущая чуть сзади Ольга всадила в падающее тело пулю. В это же время сталкер успел застрелить троих и сбить с ног четвёртого, но проморгал невысокого юркого коротышку, которому удалось проскользнуть мимо него и броситься на Ольгу.
  Макс заметил его краем глаза и наотмашь ударил прикладом, выбив из руки дикаря нож, но тот всё равно набросился на девушку и повалил наземь. В этот же момент из рукава Ольги появился тонкий клинок и вошёл нападающему между ребер. Дикарь взвыл и обмяк.
  Михаил и Петруха застрелили ещё двоих, и на этом бой закончился, продлившись всего несколько секунд.
  Пустынник стащил труп с Ольги и помог ей встать, бросив благодарный взгляд на Макса. Ворон пнул ногой тело перед ним:
  - У нас два пленника, один ранен. Добить?
  - Нет, - ответил сталкер, - возможно, дальше обойдётся без кровопролития. Оставьте его тут.
  С этими словами он поднял с пола оглушённого им дикаря и взвалил на плечо:
  - Идёмте, быстро!
  - Это же девка! - изумлённо произнёс Игорь.
  - Тебя это удивляет?
  - Хм... да, немного.
  Вдалеке раздался яростный вой не менее чем десяти глоток, ему вторил мощный, раскатистый рёв неизвестного хищника.
  - Их больше, чем я думал, - сказал Пустынник.
  Отряд быстро, насколько позволял груз, двинулся по узкому переулку и, спустя двадцать минут, под покровом сгущающейся темноты добрался до реки.
  - Вон и мост! - обрадовался Слепнев, - стоит, окаянный, даром что почти девяносто лет никто за ним не смотрел!
  Пустынник шёл первым, неся на плече пленницу, и Макс почувствовал укол профессиональной зависти, глядя, как сталкер бодро двигается, несмотря на тяжеленный рюкзак, оружие и рослую дикарку на плече - в сумме никак не меньше его собственного веса, добрых девяносто кило. Куда ни кинь, везде лучше всех, в том числе во всём, что касается войны. Ведь Пустынник - сталкер, и его превосходство в своей области вполне закономерно. Но Макс - наёмник, у кого, как не у него, больше всего опыта в деле боёв с себе подобными? И, тем не менее, он признался себе, что этот странный, лишённый любых проявлений эмоций человек обставил его, Макса, на его же собственном поле. Пустынник лучше стреляет, его реакции можно только завидовать. Навыки рукопашного боя на высоте - но скажите, на кой ляд сталкеру рукопашный бой? С волкарями на кулачках драться? Сам Макс не раз махался в кабаках со сталкерами, среди них попадались неплохие бойцы на ножах и сапёрных лопатках, но в кулачном бою им не дано тягаться с опытным наёмником - просто профиль разный. Враги сталкера - в основном зверьё, а наёмник имеет дело с людьми, вот и весь секрет.
  Опять же, стрельба. Сталкеры всегда подпускают хищника поближе, чтобы бить наверняка, и на большие расстояния обычно стрелки так себе. Наёмник куда чаще ведёт перестрелки на больших расстояниях - его враг ведь тоже с автоматом. И вот тут сталкер Пустынник уделал наёмника Шрайка только так. С большим отрывом по очкам.
  Макс бросил взгляд исподлобья ему в спину. Нет никаких сомнений: этот человек в прошлом наверняка солдат или наёмник, слишком уж хороши его навыки. И вдобавок, наёмника мучила мысль, что амнезия Пустынника - шкаф, в котором покоится не очень симпатичный скелет. Люди вроде него просто не могут не иметь тёмного прошлого.
  И что хуже всего - понимает это только он, Макс. Ворон, хитрый, ушлый, тёртый и стреляный наёмник, ничуть не хуже своего бывшего лидера, только отмахнулся от подозрений Макса. Ольга-Рысь, продувная бестия, души не чает в своём Артуре: ещё бы, ходячая золотая жила и каменная стена в одном лице. Где же твоё чутьё охотника, хищница? Неужели не понятно, что амнезия, так удачно отдавшая Пустынника в твоё полное распоряжение, может скрывать не самые приятные вещи?!
  Размышляя так, Макс и не заметил, как оказался у моста, полностью перекрытого остовами автомашин. Пустынник продолжал двигаться первым, лавируя между железными скелетами. Ольга и Макс двигались следом, за ними шли учёные. Остальные охранники замыкали шествие.
  - Давайте же передохнём, - взмолился Слепнев, - сердце, кажется, сейчас лопнет!
  - Конечно, - согласился сталкер, - вот тут расположимся.
  Он выбрал очень удачное место: маленький пятачок бетона, окружённый остовами грузовика и пары автобусов. Отсюда мост хорошо просматривался в обоих направлениях, а сам отряд находился в относительной безопасности.
  Пожилой учёный привалился к ржавому борту автобуса, жадно глотая воздух. Остальные тоже более чем просто устали - пробежка с грузом основательно вымотала всех, даже Пустынник тяжело дышит. В конце концов, и он не из железа.
  Свою пленницу сталкер положил сбоку и сел напротив, держа оружие наготове.
  - Зачем ты её тащишь? - спросил Игорь чуть погодя, - для допроса?
  - Вроде того. Попробуем пообщаться.
  Дикарка оказалась молодой женщиной лет двадцати трёх или около того, рослой, крепкой, со смуглой, загорелой кожей, черными волосами и довольно приятными чертами лица. Её одежда - штаны и безрукавка из домотканого полотна, разгрузка военного образца сверху. На поясе - петелька для топора и фляга. На ногах самодельные кожаные сапожки, волосы перехвачены лентой.
  Слепнев не удержался и приподнял веко.
  - Любопытно, - сказал он, - глаз вполне обычный, но цвет радужки...
  - Жёлтый, как у волка, - согласился Ворон.
  - Или как у кошки, - добавил Сергей.
  - Она - мутант? - уточнил Игорь.
  Слепнев пожал плечами:
  - Я воздержусь от категорических выводов, но считаю, что появление такого цвета глаз естественным путём всего за восемьдесят лет, скажем так, предельно маловероятно...
  - Термин 'мутант' тут не подходит, - заметил Пустынник, - нельзя проводить параллели между нею и, скажем, алчущим. Рассматривайте этих людей просто как четвёртую расу вида 'хомо сапиенс'.
  - Выглядит сильной, - сказал Петруха.
  - А что странного? Мы сейчас находимся в месте, где слабые не выживают.
  В этот момент пленница моргнула и попыталась сесть.
  - Михаил, Витёк, подержите её за руки, - попросил Пустынник, - только аккуратно. Просто чтоб она не достала из сапога нож, уверен, он у неё есть.
  Он присел на корточки перед женщиной и подождал, пока её взгляд станет сфокусированным.
  - Почему вы на нас напали? - без всяких предисловий спросил Пустынник.
  Смуглое лицо пленницы приобрело презрительное выражение, когда она встретилась глазами со сталкером.
  - Ты понимаешь меня. Так почему вы на нас напали? - повторил он.
  - Железноголовый.
  Пленница с выражением гадливости на лице почти что выплюнула это слово.
  - Нет. Ты можешь не помнить меня, но твои старшие сородичи наверняка ещё не забыли. Моё имя Душа-без-Тени, я не враг вам, и мои спутники не враги. Не надо было на нас нападать. Иди и передай это другим.
  Макс с долей удивления наблюдал, как ненависть и презрение сменились растерянностью и, может быть, испугом. Тем временем сталкер сделал знак Михаилу и Виктору, и те отпустили пленницу. Женщина медленно поднялась, попятилась, затем развернулась и исчезла за автобусом.
  - Так значит, ты не просто бывал здесь раньше, - подытожил Макс, - ты и здесь знаменитость, в своём роде, не так ли?
  - Не то чтоб очень, - равнодушно пожал плечами тот, - просто у здешних обитателей хорошая память.
  - Знаете, у меня такое впечатление, что вы просто водите нас за нос, - желчно произнёс Слепнев, - вы тут уже были, отлично ориентируетесь, знаете, кто они такие, знаете их возможности и отличия, и всё равно делаете вид, что ничего не помните! Может, хотя бы соблаговолите рассказать, кто такие железноголовые?
  - Вам надо было спросить об этом у неё, - ответил Пустынник.
  - Так, хватит! - рявкнул внезапно Игорь, - это уже переходит все мыслимые границы! Пустынник, сукин сын, ты лжёшь, ты с самого начала нам лгал, что потерял память! Ты всё чудесно помнишь и прекрасно понимаешь, насколько важную информацию утаиваешь! Здесь живут люди, или не совсем люди, неважно, и здесь совсем мало алчущих, мы не встретили ни одного за всю дорогу! Совсем не то, чего мы ожидали, и ты знал наперёд всё! Какого чёрта ты темнишь?! Кто ты вообще такой, мать твою?!
  Они стояли друг напротив друга - разъяренный наёмник и невозмутимый сталкер - словно два ковбоя из старого вестерна. Макс незаметно бросил взгляд на Ольгу - та держала оружие наготове, но выглядела растерянной, похоже, всё новые и новые открытия в Пустыннике её тоже пугали.
  - Я лгу? - спокойно спросил сталкер, - возможно. Если человек говорит, что потерял то, чего никогда не имел, то он, скорее всего, лжёт. Хотя мой случай - исключение из этого правила. Так или иначе, я не совсем понимаю, для чего ты всё это сказал.
  - Для чего?! Хватит играть втёмную! Хватит вертеть нами по своему усмотрению! Мы хотим, наконец, знать правду!!
  - Тогда я не уверен, что ты обратился по адресу, - парировал Пустынник, - хоть ты и пешка на большой шахматной доске, но двигаю тобой не я. Ведь я тоже фигура, стоящая по соседству с тобой на том же поле, такая же пешка, по сути. Или почти такая же. Ты ведь знаешь, что пешки одного цвета тоже могут отличаться друг от друга?
  - Ты ненормальный псих, вот что я знаю!
  - Эти два понятия не всегда совместимы, а иногда и взаимоисключающи, - сухо сказал сталкер, - поскольку норма - относительное понятие, определяемое большинством. Врач-психиатр в компании своих пациентов тоже ненормален, знаешь ли.
  - Да что ты несёшь?!
  - Просто отвечаю тебе. Не я начал этот разговор, а ты. Только не пойму, чего ты добиваешься. У каждого из нас свои, чётко очерченные задачи, к выполнению которых предлагаю вернуться.
  - А ведь Игорь прав, - мрачно сказал Слепнев, - вы утаили информацию просто невообразимой важности, ссылаясь на проблемы с памятью. Расскажи вы с самого начала то, что мы увидели сейчас, этой экспедиции просто могло бы и не быть! Или она была бы организована совсем иначе!
  В этот момент в голове у Макса, дотоле молча наблюдавшего за перепалкой, раздался негромкий щелчок: последняя деталь стала на своё место, превратив хаотичный калейдоскоп мыслей в чёткую, понятную картинку.
  Наёмник повернул голову в сторону Ольги и окликнул её:
  - Разговор есть. Давай отойдём в сторонку?
  Пустынник подозрительно проследил за Максом, держа руку на рукоятке пистолета, но ничего не сказал. Наёмник отвёл девушку к краю моста, наклонился к её уху и прошептал:
  - Думаю, я всё понял. Пустынник продолжает неумело играть потерявшего память по твоей указке, потому что разболтай он даже в день отправки всё то, что, как оказалось, знает - экспедиция могла бы не состояться. В то время как ты намереваешься с нашей помощью добраться до цели и прибрать к рукам 'чистильщика'.
  - Ты с самого начала знал, что я постараюсь заполучить средство, ведь именно так ты изначально и планировал заставить Артура принять участие - через меня. Не так ли?
  Макс кивнул. Да, это бестия ни на йоту не глупее его самого.
  - В точку. И всю дорогу я делал вид, что не знаю о твоих планах, а ты - что веришь, будто я не знаю. На что ты готова пойти ради наживы, а?
  - Ой-ой-ой, какая же я сука, - насмешливо ответила Ольга, - ты именно это думаешь, верно? Ошибаешься. Я участвую в походе на равных, кроме того, без меня он не был бы возможен вообще. Да, я делаю это ради выгоды. И имею на 'чистильщика' не меньше прав, чем Звягинцев и ублюдок Ставрицкий. Так что любого, кто попытается отнять у меня мою долю, я с чистой совестью пристрелю, как бандита и грабителя, усёк? Но ты не напрягайся, ничего не случится, если препарат будет честно поделен между сторонами-участниками. А весь мир только выгадает от этого, ты ведь знаешь, Ставрицкий никому не поможет задаром, кто не сможет заплатить - пусть сдохнет. Так что благодаря мне у него не будет монополии, а значит, не сможет заламывать заоблачную цену.
  - В этом что-то есть, - согласился Макс, - но для меня особого значения не имеет: когда вы начнёте делить рынок, меня попросту уже не будет. Я всего лишь должен сделать так, чтобы яйцеголовые добрались до точки назначения и вернулись обратно живыми - до остального мне нет дела, по большому счёту. И будет очень здорово, если ты скажешь Артуру, чтобы он перестал ставить нам палки в колёса. Как насчёт этого?
  - А о каких палках речь-то?
  - О его якобы амнезии. Он ведь по твоей указке прикидывается, что потерял память.
  Ольга покачала головой:
  - Боюсь, что нет. Я сейчас в точно таком же удивлении, как и ты. Я просто понятия не имела, что Артур знает так много о том, что находится за Пределом, без дураков. И у него действительно частичная потеря памяти. Я уже упоминала, что училась на психолога? Так вот, у Артура нет провалов в памяти только последние шесть лет. Между шестью и восемью куча пробелов, между восемью и десятью - масса обрывков, он не помнит почти ничего, а дальше - просто белый лист. Пустота. Ни имени, ни возраста, ни прошлого.
  - Получается, он был здесь примерно восемь-девять лет назад? - уточнил Макс.
  - Выходит, что так. И... ты знаешь, Артур действительно играет, я ведь уже говорила тебе, - очень тихо прошептала Ольга, - но я не могу понять, какую роль. Я старалась, но увы, я недоучка. Знаю только, что делает он это без конкретной цели. Без видимой причины. Без выгоды для себя. Без смысла. У него действительно в голове не всё так, как у тебя или у меня, но я не смогла понять, что именно. И если честно - мне уже всё равно. Я принимаю его таким, какой он есть.
  - Ладно, - кивнул Макс, - худой мир лучше доброй ссоры. Просто было бы неплохо, если б Пустынник постарался вспоминать о проблемах до того, как они произойдут.
  - Ну, память не книга, на нужной странице не раскроешь. Артур действительно не помнит, он не темнит и не лжёт. Люди лгут, с поводом и без. Артур не лжёт никогда - уходит от неприятных вопросов или отмалчивается, но не лжёт. Просто факт.
  Они вернулись к остальным, которые всё это время молча наблюдали за разговором.
  - И? - спросил Игорь.
  - Что 'и'? - приподнял бровь Макс.
  - О чём говорили-то?
  - Если б мы хотели, чтобы кто-то знал, о чём мы говорили, то не отходили бы, - с сарказмом отрезала Ольга, - тебя это не касается. И вообще, не слишком ли ты болтлив, как для наёмника? Твоё дело - выполнять свой контракт, а не болтать!
  - Вот же... - задохнулся от возмущения Игорь, явно намереваясь прямо высказать, что он думает об Ольге, но тут вмешался сталкер.
  - Можешь оказаться в реке, - предупредил он, - так что если не умеешь плавать - лучше держи рот закрытым.
  Вот и показал спокойный Пустынник коготки, подумалось Максу. Сбросить в реку - по сути то же самое, что пустить пулю в живот: медленная, но верная смерть. Только мизерная часть из тех нескольких сотен тысяч человек, которые ещё живут в краю вечной мерзлоты, умеет плавать. Лишь в Метрополии есть действующий бассейн, слывущий едва ли не главным чудом света, остальным же просто негде учиться плавать. И совершенно незачем, к тому же.
  - Игорь, будьте добры умолкнуть, - негромко сказал Латышевский, - нам не нужны ссоры на пустом месте.
  - На пустом месте? - возмутился лидер наёмников, - мы тут как котята слепые возимся, потому что кое-кто неизвестно по какой причине умалчивает важнейшую информацию, это же вопрос жизни и смерти!
  - Твоей жизни и смерти, - уточнил Пустынник, - скажи, ты не задумывался о том, что твоя собственная жизнь для других может совсем ничего не стоить? Странные ты вещи говоришь, как для пушечного мяса. Твоя роль в этом походе - быть живым щитом, умереть вместо тех, кто должен выжить. Ты сам подписался на эту почётную должность смертника, и тем, что ты ещё жив, обязан в первую очередь мне. И если хочешь иметь хоть какую-то надежду не подохнуть и воспользоваться своим гонораром, тебе следует держать рот на замке и делать то, что я говорю.
  Сталкер повернул голову и посмотрел в глаза Слепневу:
  - Вас это касается тоже, Семён Борисович. Вы знали, что я ходил в Москву почти что даром, и совесть вас не мучила. Так что ваши причитания о том, что я, поганец эдакий, чего-то недоговариваю, будьте любезны оставить при себе. Я скажу вам только то, что сочту нужным.
  'Только то, что сочтёт нужным сказать твоя Оля', с сарказмом подумал Макс.
  - А скажи-ка, сынок, - спросил Латышевский, - зачем же ты вообще тогда подрядился в этот поход? Я вот поразмыслил тут, тебе ведь совсем невыгодно, чтоб мы нашли средство против алчущих. Тогда твой талант не будет востребован так, как сейчас. Теперь, когда ты знаешь, какова реальная стоимость твоих услуг, ты мог бы зашибать очень неплохие барыши, ходя в недоступные для других места, работая проводником... да куча способов есть. Не лучше ли было бы для тебя, чтобы мы все тут сгинули к чертям? - старый инженер пристально посмотрел в глаза сначала сталкеру, затем Ольге.
  Пустынник не отвёл взгляда, Рысь же сделала вид, что всматривается в сгущающиеся сумерки.
  - У меня есть свой интерес, знать о котором не нужно никому, кроме меня же. А для вас будет достаточно, если вы узнаете, что в моей системе ценностей нет места понятиям 'выгода' и 'барыш'? Я скажу больше - я знал примерные размеры экономии, если посылать в рейд меня вместо целой экспедиции. Суть моей ошибки заключается в том, что вот эту разницу стоимостей я считал экономией средств и человеческих жизней, а оказалось, это всего лишь личная выгода одного, вполне конкретного человека, который просто присвоил все мои попытки сделать что-то хорошее. Превратил мои намерения в звонкие патроны и ссыпал их себе в карман.
  Латышевский поскрёб подбородок, обдумывая услышанное, наёмники переглянулись, Сергей что-то сказал Петрухе, и тут вклинилась Ольга:
  - Раз уж пошёл такой разговор, значит, быть посему. Не любите игры втёмную - откроем карты, и посмотрим, понравится ли вам расклад! Мы, как вторая сторона-организатор данной экспедиции, претендуем на половину добычи. Проще говоря, половина всего найденного препарата 'чистильщик' - наша.
  - Убиться дверью, - пробормотал Влад, - вот это я понимаю, с размахом.
  - Вы в своём уме?! - недоверчиво спросил Слепнев, - это неприемлемо!!
  Остальные переглядывались в крайнем удивлении, Сергей присвистнул, а Латышевский негромко сказал, обращаясь ни к кому конкретно:
  - Я так и знал...
  - Позвольте мне вставить слово, - сказал Петруха, поправив на носу очки, - я усматриваю в данной ситуации неразрешимый конфликт интересов, так сказать. Проблема заключается в том, что делиться препаратом нет никакой возможности. Сколько бы его ни было, всё равно будет мало. Вы, Ольга, не имеете представления, как наладить производство сложной культуры 'чистильщика', а ведь его же ещё и изучить нужно. Проще говоря, делиться 'чистильщиком' - преступление против человечества...
  - А мне плевать, - парировала Ольга, - твоё грёбанное человечество ничего не сделало, когда одна мразь оставила меня посреди ледяной пустыни в прохудившейся шубе и с автоматом - без еды, без крова, без топлива!!
  - Позвольте, вы ведь сами ушли, разве нет?
  - Альтернативу ложиться под этого жирного борова я даже не рассматривала! Проще говоря, очкарик, не учи меня жить! Если до тебя не дошло, я ничего не обсуждаю, я просто ставлю вас в известность, что половина 'чистильщика' - наша. Точка. Если это настолько неприемлемо - можем разделиться и идти к цели самостоятельно. Кто придёт первый - заберёт всё. Как тебе такой вариант?
  Петруха гневно засопел, Влад негромко сказал:
  - Вот сейчас мы видим, как экспедиция, преодолев почти весь путь, на глазах разваливается.
  - Вот глас здравого смысла, - насмешливо сказала Ольга, - просто некоторые настолько сильно не желают делиться, что готовы похерить всё! Не себе, значит никому! Истинный последователь Ставрицкого узнаётся за милю!
  - Нет, вы не понимаете, мы говорим не о жадности, а о том, что делить 'чистильщик' просто нельзя! Его вообще может быть недостаточно даже для поверхностного изучения, - Петруха, нервничая, то и дело поправлял очки, - будьте же благоразумны!
  - Я вполне поняла, ещё когда ты это сказал первый раз, - отрезала Ольга, - это ты не хочешь понять, что мне на твои доводы наплевать! Вам не хватит, велика беда! Вы не единственный научный центр на свете, и не лучший к тому же. Есть ещё Метрополия в Кирове, и много поселений в Сибири, где и раньше было холодно, где люди обустраивались в менее авральном порядке и сохранили больший научный потенциал. Так что вместо того чтобы призывать к благоразумию меня, прояви его сам! Отдай мне весь препарат, а я позабочусь, чтобы он попал в нужные руки.
  - Я думаю, ты не понимаешь всю глубину ситуации, - внезапно сказал Михаил, - дело в том, что 'не хочу делить' и 'нельзя делить' - вещи разные. Даже если сейчас учёная братия согласится на словах, потом могут возникнуть осложнения летального характера... ты на большой дороге прекрасно должна была выучить, что есть много способов избежать раздела добычи. Понимаешь, о чём я?
  - Отлично понимаю, - кивнула Ольга и похлопала рукой по висящему на боку 'винторезу': - я готова к осложнениям.
  Латышевский посмотрел на Пустынника:
  - А ты чего молчишь-то, сынок? Бескорыстный, говоришь, а пару себе подобрал совсем противоположную.
  - Пытаешься нас рассорить? - едко ухмыльнулась Ольга, - ещё раз попытайся.
  Пустынник только пожал плечами:
  - Для меня искать похожего на себя человека - значит остаться одиноким. К тому же, не вам судить Олю, это понятно? В некотором смысле, между нами есть немало общего. В том числе тот факт, что мы оба - жертвы Ставрицкого. Нет, я, конечно, понимаю, что с вашей точки зрения она - грабительница с большой дороги. А чья это вина? Её? Нет. Далее, она корыстна. И что? Все такие, кроме меня. Я напомню вам, Иван Иванович, что вы сказали про Ставрицкого: 'он, хоть и ублюдок как личность, в масштабах всей округи играет очень важную и положительную роль'. Потому будьте последовательны: оценивайте поступки людей с точки зрения влияния на общество в целом. Вы полагаете, если у Ставрицкого будет монополия, это хорошо? Сомневаюсь. Таким образом, если мы с Олей продадим часть препарата в другие руки, в целом это будет очень и очень хорошо. А что вы лично имеете причины недолюбливать Олю - ваши проблемы. В конце концов, вряд ли среди присутствующих здесь много святых. Её прошлое - результат неправильного устройства общества, только и всего. И виноваты в этом по большому счёту все, кроме меня.
  Ольга торжествующе и дерзко улыбнулась: пока её поддерживает Пустынник, она хозяйка положения. Или, по крайней мере, считает себя таковой.
  - Ловко оправдал бандитку, - негромко сказал Сергей.
  - Полагаю, мы в тупике, - устало вздохнул Слепнев, - я не могу согласиться на раздел препарата. А что, если университет выкупит у вас вашу долю? По установленной вами цене?
  - Не выйдет, - сказал, ухмыльнувшись, Макс, - она слишком сильно ненавидит Ставрицкого.
  - В точку, - кивнула Ольга, - кроме того, я, конечно, жадная и эгоистичная сука, но ничто человеческое и мне не чуждо, как ни странно. Я хочу не просто разбогатеть и насолить Ставрицкому, помешав ему разжиреть на чужом несчастье ещё больше. Суть раздела не только в деньгах, но и в самом принципе раздела. Университет не будет монополистом. Либо 'чистильщик' будет у всех, либо дальше идите сами и подыхайте за чужие меркантильные интересы.
  - У меня есть идея получше, - ухмыльнулся Игорь и ткнул пальцем в сторону Ольги: - ты становишься нашей заложницей, а ты, Пустынник, делаешь всё, что тебе скажут, дабы твоя ненаглядная осталась целой и невредимой. И никакого дележа - видит небо, ты и так получил дохрена всего.
  - Собираешься посоревноваться со мной в скорострельности? - невозмутимо поинтересовался Пустынник.
  - Нет, куда уж мне, - ухмылка Игоря стала ещё шире, - ты, конечно, мастер, но нас десятеро, а вас всего двое. Я знаю, ты не боишься смерти и неравных схваток. Но если все мы сейчас схватимся за стволы, как ты считаешь, какие шансы, что твоя подружка останется в итоге в живых? Если тебе не безразлична её судьба...
  - Ах ты, ублюдок, - прошипела, словно настоящая кошка, Рысь, и её пальцы медленно поползли к рукоятке винтовки, - кишка у тебя тонка, чтобы...
  - Секундочку, - внезапно вмешался Макс, - я сначала хотел бы прояснить один момент. Игорь, ты несколько опрометчиво причислил всех к своим сторонникам. Мой контракт будет выполнен, если хотя бы один из учёных доберётся до цели и вернётся. Так что, случись перестрелка, я постараюсь убрать Петруху с линии огня и сам с неё уберусь. Я не подписывался стрелять по своим только потому, что тебе захотелось свести счёты с Пустынником и потешить амбиции. Влад, а ты что скажешь?
  - У меня аналогичный контракт, - ответил Ворон, - я тогда беру на себя либо Сергея, либо Ивана Ивановича. Как получится.
  - Ну вот. Так что с тобой только пятеро, Игорь.
  - Проклятье! - сжал кулаки лидер охранников, - и вы на их стороне?!
  - Мы на своей стороне, - ответил Макс, - у нас есть контракт, мы следуем ему. Кто и как поделит вирус - не моё дело. Пока мы обошлись без потерь и даже без ранений, и меня устроит, если так будет и дальше. А за каким лешим ты тут начал склоку - мне не понять.
  - А почему я? - невпопад спросил Петруха.
  - Потому что ты моложе и крепче. Если в перестрелке погибнут все, то с тобой у меня больше шансов добраться до цели и вернуться. Как бы там ни было - я официально заявляю, что в разборках внутри группы не участвую.
  В этот момент вдали послышался странный шум. Он нарастал, приближаясь со стороны западного берега, и становился всё отчётливей.
  - Что это?! - испуганно воскликнул Валера, за время разборок не произнёсший ни слова.
  Все в ожидании уставились на Пустынника, но тот только пожал плечами:
  - Понятия не имею, хотя звук кажется знакомым. И, вроде бы, источник звука находится выше нас. В воздухе.
  - Чёрт! Прячьтесь, - скомандовал Игорь, - не высовываем носа, я не знаю, что это, но мне не нравится этот звук! Надеваем ПНВ!
  В нависших над рекой сумерках удалось разглядеть нечто огромное, стремительно несущееся в направлении конечной точки маршрута экспедиции.
  Когда оно с рёвом пронеслось над затаившимися людьми и стало удаляться, Ольга испуганно спросила:
  - Что это за хрень такая?!
  Ответил ей старый инженер:
  - Эта 'хрень' называется 'вертолёт'.
  
   * * *
  
  - Вертолёт? Вертолёт?!! Этого просто не может быть!! - воскликнул Петруха.
  - Глазам своим не верю, - медленно произнёс Игорь.
  Люди провожали летающую машину взглядами, полными беспредельного удивления.
  - Вертолёт означает одно: существует сообщество, сумевшее не только сохранить и почти девяносто лет поддерживать в рабочем состоянии вертолёт, но к тому же имеющее пилота, способного им управлять, - сказал Слепнев, - и это просто невероятно...
  - Это ещё не всё, - добавил старый инженер, - вертолёту нужен особый вид топлива - керосин. Он не будет летать на том топливозаменителе, которое создали наши химики для тягача. А керосин, равно как и бензин, нельзя столько хранить. Бензин уже через год окисляется, можно умудряться сохранять его и подольше - но не девяносто лет. Это значит...
  - Это значит, что у них есть топливная промышленность, - закончил мысль Сергей, - нефтяная вышка и нефтеперерабатывающая лаборатория.
  Теперь, когда вертолёт улетел, все взгляды устремились на Пустынника.
  - И об этом вы тоже знали? - мрачно поинтересовался Слепнев.
  - Нет. Я вижу вертолёт первый раз в жизни. И, предвосхищая следующий вопрос, я не имею понятия, кто в нём летит.
  Макс вздохнул:
  - Думаю, что я догадываюсь, кто. Железноголовые.
  - Откуда такая догадка? Потому что больше некому?
  - Вроде того.
  Биолог кивнул:
  - Очевидно, в общем-то. Знать бы, кто они такие...
  - Полагаю, что знаю ответ и на этот вопрос, - спокойно сказал Макс, - железноголовые - люди, такие же, как мы с вами.
  Он почти наслаждался пребыванием в центре внимания.
  - Не томи, а? - не спросила, а скорее потребовала Ольга, - колись уже!
  - Я вычитал в одной книжке про войну, что в Греции железноголовыми называли фашистов - по той простой причине, что те носили на головах каски. Так что рискну предположить, что мы имеем дело с внушительной силой, сохранившей не только оружие, но и армейскую дисциплину и организованность. У нас дома, на севере, тоже ещё сохранились каски, но их мало кто носит, во всех поселениях, даже в Метрополии, параграфы военных уставов касательно формы давно не соблюдаются.
  - Ладно, нам бы решить, что делать дальше, - сказал Латышевский, - доподлинно известно теперь, что люди живут за Пределом, что у них весьма развитое сообщество, что они нашли способ борьбы с алчущими. Я думаю, нам надо найти их как можно быстрее - вы хоть понимаете значимость открытия?!!
  - Могу высказать несколько контраргументов, - возразил Пустынник, - и начну с того, что железноголовые нам вряд ли друзья, скорее враги. Во-первых, мы знаем, что они не отличаются гуманизмом: иначе как объяснить такую ненависть к ним со стороны дикарей?
  - Позвольте, а с каких пор дикари считаются эталоном гуманизма, чтобы руководствоваться их антипатиями?
  - Вспомните разговор с пленницей. Они напали на нас, так как приняли за железноголовых. Отсюда делаем вывод, если б дикари знали, что мы - не они, то, может быть, и не напали бы. Я бы даже скорее предположил попытку поторговать - я ведь говорил, что немного знаком с ними. Таким образом, дикари враги не всем чужакам подряд, а только железноголовым.
  - Всего лишь умозаключения, - покачал головой инженер, - хоть и верные логически, но основаны на сомнительных предпосылках.
  - Второй аргумент. Наличие техники предполагает наличие хорошей радиосвязи. Думаю, они должны были бы ловить сигналы ретрансляторов, установленных в Москве несколько лет назад. Отчего ж железноголовые хотя бы не дали о себе знать? В лучшем случае, им на нас плевать.
  - Но поговорить-то всё равно можно?
  - Я не был бы в этом так уверен. В любом случае, у нас есть цель. Я предлагаю следовать первоначальному плану и продвигаться к пункту назначения.
  В этот момент подал голос Петруха:
  - Я против. Теперь мы знаем, что выжить здесь можно и без нового биологического оружия, да и самих 'homo chimerae', алчущих то бишь, мы не видели. Я склоняюсь к тому, чтобы выйти на контакт с людьми на вертолёте.
  - Всё равно, нам нужно достать 'чистильщик', - возразил Слепнев, - теперь можно будет трижды подумать, использовать ли его, но вначале достанем, потом уже подумаем.
  Сергей и Латышевский переглянулись.
  - Мы тоже против, - сказал инженер, - достать вирус мы ещё успеем, мы должны...
  - Я прошу прощения за прямоту, - перебил его Макс, - но ваши мнения не имеют значения. Мы идём за 'чистильщиком'.
  - С каких это пор наёмники командуют экспедицией?! - возмутился Петруха.
  - С той самой минуты, когда вы решили нарушить план. Мой контракт означает жизнь женщины, которая мне не безразлична, и я буду его выполнять - вести вас к лаборатории и обратно. Если понадобится - под дулом автомата. И предупреждаю - не надо рассказывать сказки, что мне всё равно заплатят, если вы не пойдёте в лабораторию.
  Петруха, Сергей и Латышевский смерили Макса ненавидящими взглядами, и тут вклинился Влад:
  - Он ведь правильно говорит. У меня аналогичный контракт, я не затем пёрся в такую даль в составе взвода смертников, чтобы остаться ни с чем. Пустынник и Ольга с нами. Парни, вы как?
  - Мы согласны с Максимом, - ответил за всех Игорь, - у нас есть контракт и мы собираемся получить по нему наши гонорары. Не может быть и речи о каких-либо отклонениях от первоначального плана. Договор есть договор, как говорится, и он работает в обе стороны.
  Пустынник, Ольга, Игорь и Макс обменялись быстрыми взглядами, и наёмник понял: они снова одна команда. Разногласия остались в прошлом, хотя бы на время.
  - Да чтоб вам! - взорвался Петруха, - ваши шкурные интересы вы ставите выше интересов всего человечества?!
  - Позволь остудить твой пыл, - криво, одними губами улыбнулся Макс, - человечество - вот оно, на вертолёте полетело. А ты сейчас говоришь об интересах горстки выживших, прозябающих в краю вечной зимы, потому что их предки трусливо сбежали на север, вместо того чтобы с оружием в руках отстаивать своё право называться хозяевами планеты. И да, Пустынник тысячу раз прав, железноголовые нас точно хлебом и солью не встретят, мы в их глазах - отщепенцы, сбежавшие от опасности, в то время как у них самих достало мужества сражаться. И теперь они хозяева мира, а мы всего лишь пытаемся выжить. Они как раз и есть человечество.
  - Ты очень верно определил то, что вертелось у меня в голове, но я не мог чётко сформулировать мысль, - сказал Пустынник, - уточню только одну деталь. Железноголовые - тоже не хозяева мира, как это ты живописал.
  - Так, погодите-ка, - перебил его Слепнев, - вы сами всего пару минут назад сказали, что не знаете, кто такие железноголовые, а теперь уверенно утверждаете, что они не хозяева мира. Может, хватит наконец морочить нам головы?!
  - А я и не морочу. Просто само понятие 'хозяева мира' надо вычеркнуть из словаря как утратившее смысл, ничего не значащее. У этого мира, - он обвёл рукой вокруг себя, - хозяина больше нет. Да, алчущих сильно поубавилось, но я открою вам тайну: они никогда, даже восемьдесят с лишним лет назад, не являлись самой большой угрозой.
  - Как это понимать?!
  - Буквально. Я не буду ничего объяснять, вы не поймете всё равно. Просто примите на веру. Или не принимайте, дело ваше.
  Сергей с чувством сплюнул.
  - И что будем дальше делать, коль уж пошла такая пляска? - спросил Латышевский.
  - Ночевать будем.
  - Прямо здесь?!
  - Именно. Устроимся в каком-нибудь грузовике поцелее, поедим холодной тушенки с галетами и спать. Конечно, это не очень комфортно, но...
  - Это ещё и небезопасно, - вставил Ворон, - одно дело в пустом доме, забаррикадировав дверь...
  - А тут и баррикадировать ничего не надо, - пожал плечами Пустынник, - не от всего того, что живёт в каменных руинах, спасёт дверь. А здесь... просто голый бетон моста да ржавые останки машин. Тут пусто, нечего на мосту делать ни хищникам, ни травоядным, ни людям. Прятаться лучше не в укрытии, а там, где вообще не будут искать. Хотя ночью будет холодновато без костра.
  Впрочем, это неудобство никому не помешало уснуть. Уставшие люди, выдержавшие бой и забег с грузом по пересечённой местности, засыпали сразу же, как только укладывались в свои спальные мешки.
  Спать было решено семь с половиной часов - со сменами по два с половиной часа. Пять часов сна. Не сказать чтоб очень много, но бывало и хуже. Только пожилым учёным и Ольге выпадает полных семь часов с хвостиком: завтра денек будет ещё тот, Макс это предчувствовал.
  Он вместе с Сергеем и Михаилом вошёл в первую смену. Расположившись на старом, грязном сидении автобуса, наёмник обозревал мост поочерёдно в обе стороны, а в голове копошились невесёлые мысли.
  Если верить карте, экспедиции предстоит преодолеть около полусотни километров по абсолютно незнакомой местности, неся на себе нелегкий груз продовольствия, патронов и оружия. Что ещё ждёт их впереди?!
  Всё получилось в точном соответствии с вычитанным в одной книге 'законом Мэрфи': забытый внутри самолёта инструмент всегда оказывается в месте, где может причинить наибольший ущерб, а первоначальный, хорошо спланированный проект обязательно обрастет массой осложнений. Правда, Макс не очень хорошо представлял себе, как может повредить самолёту гаечный ключ, но принимал этот принцип на веру, списывая своё непонимание на то, что никогда не видел не то что самолёта, но даже останков его своими глазами.
  Вот точно так же и экспедиция, спланированная и продуманная, обернулась полным хаосом. Полчища голодных homo chimerae, к смертельной схватке с которыми Макс морально и материально подготовился, куда-то испарились, зато в списке врагов появился ничуть не менее опасный homo sapiens. И если в то, что дикари отстанут, убоявшись Пустынника, он не верил, то для катающихся на вертолёте железноголовых этот сталкер вообще не противник.
  Но ещё больше угнетала мысль, что первоначальная значимость похода попросту сошла на нет. Люди, считающие себя представителями остатков человечества, внезапно узнают, что их миссия на самом деле ничего не значит. Они - всего лишь горстка отщепенцев, а вовсе не аргонавты, каковыми себя мнили.
  И главное... восемьдесят с лишним долгих гребаных лет люди живут за Пределом, и даже не знают, что весь остальной мир по-прежнему населён людьми. Как вообще такое возможно?! Ведь прав Пустынник, почему нет хотя бы радиосвязи? Макс хорошо знал: ещё десять лет назад предпринимались попытки установить автономные ретрансляторы в Москве или на подступах к ней. Погибли сотни человек, потеряно оборудование, в муках собираемое по крупицам спецами из университета. Множество сталкеров тащили из руин заводов и фабрик металлолом и остатки приборов - и всё это ради того, чтобы работа продолжалась, чтобы ретрансляторы продолжали посылать за Москву, в Европу, один-единственный отчаянный вопль: есть кто живой?! Ответьте! Приём!
  Так в чем же загвоздка? Железноголовые не слышат? Или просто не хотят ответить? Третьего не дано... или всё-таки дано?!
  Догадка казалась дикой, но всё же возможной: что, если руководство университета, а может быть, и далёкой Метрополии знает о том, что за Пределом живут люди?!
  Наёмник привычно взглянул по сторонам, убеждаясь, что к стоянке никто не подкрадывается, и задумался. Стоит только лишь предположить, что эта догадка верна, как вся ситуация приобретает совсем иную окраску. Зачем втюхивать смертникам вроде него бред о последнем шансе человечества и посылать к черту на кулички за 'чистильщиком', если и так известно, что выживание за Пределом - не сказка, а реальность? Зачем вообще нужен этот вирус, если алчущих попросту нет?!
  Макс вздохнул: как для пушечного мяса, он думает слишком много, но тут уж ничего не поделать. Пока не умер отец, будущий наёмник жил в небольшом поселке, который, по сути, являлся просто перевалочным пунктом сталкеров, и был там единственным ребёнком. Друзьями Макса стали книги, которых он прочёл великое множество, от детских сказок до энциклопедических словарей и художественной литературы. Часто в своих мечтах маленький Максимка видел себя героем, спасителем человечества, истребителем алчущих.
  Мечты бы так и остались мечтами, но однажды пришло известие о том, что старший брат Ярослав, сын отца от первой жены, превратился в алчущего. До последнего мига он, охранник в одном из соседних поселений, скрывал, что заражен, и когда безжалостный вирус взял верх над человеческим разумом, перегрыз горло своему напарнику в карауле и сбежал в ледяную пустыню. Вот тогда Макс и принял окончательное решение о том, что его судьба будет связана с оружием. А жизнь внесла свои коррективы, и основными врагами его оказались не алчущие, а люди. Несостоявшийся паладин и защитник человечества стал обычным наёмником.
  Хитрая штука судьба. Хитрая и коварная. Вот и сейчас, казалось бы, настал час для того, чтобы хотя б перед смертью воплотить в реальность свою мечту и умереть, как герой, в битве за будущее человечества. Но всего пара штрихов кистью в руке судьбы-злодейки - и картина начинает вырисовываться совсем иная, куда менее понятная и ничуть не героическая. Всё человечество оказалось просто кучкой изгоев, а герой теперь не герой а не пойми кто, дурак, вслепую пляшущий под чужую дудку.
  Максу очень захотелось взять за гениталии Слепнева и выбить из него правду... если, конечно, он её знает. А тут ещё сукин сын Пустынник, теперь уже прямо, без увиливаний заявивший, что знает много, но не считает нужным сказать. Хотя, ясен пень, дело не в самом сталкере, а в тонких невидимых нитях, привязанных к его рукам, ногам и мозгам, и коварной, беспринципной суке, дёргающей за эти ниточки. Это ведь именно она не считает нужным делиться важнейшей информацией. А он, Максим Светлов, идиот, последний идиот, соображающий спинным мозгом вместо головного: стоило сегодня чуть-чуть 'замешкаться' и 'не успеть' выбить из руки дикаря нож - и всё, жизнь Рыси могла бы закончиться, почти ко всеобщей радости. Хотя... кто знает, как бы повёл себя Пустынник, лишившись своей ненаглядной бандитки? Психи ведь непредсказуемы.
  Наёмник вздохнул. Конечно, уговаривая сталкера отправиться в путь, он был готов к тому, что Ольга окажется на полшага впереди: первый ход будет за ней, но и сам Макс будет ожидать этого хода. А теперь, признался он себе, оказалось, что коварная дрянь обставила его не на полшага, а на целый корпус, по сути единолично владея информацией, содержащейся в голове недоумка Пустынника.
  Ну и сам сталкер тоже хорош, жеребец темный! И вроде интеллект - дай бог каждому, а вот банального ума нету. Придумать красивое и логичное оправдание обычной бандитке - это запросто, а понять, что эта самая бандитка превратила тебя в свою пешку, в раба, фактически - ни в какую.
  И ведь полбеды ещё, если человек не видит дальше своего носа. Куда хуже, если он ещё и не хочет видеть. Можно поставить весь груз патронов, оставшихся на вездеходе, против стреляной гильзы, что попытка открыть Пустыннику глаза не то что ничего не даст, а даже настроит его враждебно. Воистину, верный раб учится любить свою плеть.
  Макс печально покачал головой. Ситуация сложилась на редкость удручающая. Он ожидал отчаянной, но вместе с тем простой схватки не на жизнь, а на смерть. Вот ты, вот твой автомат, вот твои враги. Ничего сложного, просто умри с максимальной пользой. А на деле получилось совсем иначе. Всего одна короткая стычка после долгого, но лёгкого пути, дальше всё наперекосяк.
  Он тяжело вздохнул. Как там Кира? Наверняка выискивает себе жениха, чтоб повлиятельней да подобрее к Линде, ведь именно это она и сказала Максу во время их последней встречи.
  - Значит, ты всё же решил сунуть голову в пасть тварям? - спросила она тогда, бегло взглянув на копию контракта, полученную от Макса.
  - Мне казалось, я давно это тебе сказал, - с лёгкой обидой произнёс Шрайк.
  - Извини. Просто мне не очень везло в жизни на стоящих мужчин. А сейчас, когда наконец вытащила счастливую карту, уже выигрыш не получить... Нету времени ни у тебя, ни у меня.
  Они стояли в полутёмном коридоре между кабаком и бараками для приезжих, Макс не видел её лица, но ему казалось, что Кира с трудом сдерживает слёзы. Профессиональный цинизм не позволил наёмнику подумать, будто она сожалеет о них двоих, обо всём том, что у них не сложилось, хотя могло бы... могло бы, не сжигай их заживо кошмарный вирус. И теперь у Киры всего два месяца, чтобы хоть как-то устроить будущее дочки, а ему, Максу, отпущено ещё меньше. Старуха с косой уже внесла его имя в свой список важных дел на ближайшее будущее, но он не сдастся. Любой ценой вычеркнет имя Киры из этого списка, двум смертям всё равно не бывать, а больше терять особо нечего.
  Наёмник снова вздохнул. Глотнуть бы спирта капельку, для бодрости, да вот странный недуг снова его скрутит в бараний рог, стоит лишь пригубить ставший запретным напиток.
  
  Глава 10. Чужая земля.
  
  - По сторонам посматривайте, нам только не хватало второй раз в засаду угодить, - сказал Игорь, пыхтя под своим увесистым рюкзаком.
  Ольга сверлила его спину мрачным взглядом: уж кому-кому, а этому уроду как раз надо не по сторонам глазеть, а через плечо. Она уже решила, что Игорь отправится к праотцам вне очереди, при первой же возможности: одна лишь кощунственная мысль использовать её как заложницу уже более чем веская для этого причина.
  Последние полчаса группа двигалась на восток узкими улочками и тёмными дворами, избегая открытых мест. Мёртвый город произвёл на людей неизгладимое впечатление, казалось, он пристально разглядывает пришельцев тысячами пустых глазниц зияющих оконных проёмов и бельмами запыленных стёкол.
  Утром этого дня, только проснувшись, Ольга увидела солнце первый раз в жизни, и радовалась, как ребенок, да и не только она. По-сути, привык видеть солнце только Пустынник, он оказался единственным, кого не ободрил ослепительный диск в небе. Незабываемое зрелище, впрочем, не слишком подняло боевой дух отряда: чересчур яркий свет слепил и заставлял глаза слезиться, ухудшая восприятие мира и заставляя людей чувствовать себя подслеповатыми. А вот тем, кто привык к солнцу, будь то люди или алчущие, это только на руку.
  - Хоть бы поскорее выйти за город, - Сергей поежился, сказав это.
  - У меня тоже мурашки по коже, - признался Ворон, - а вроде не трус.
  Идущий впереди всех Пустынник негромко ответил:
  - Это потому, что ты чувствуешь себя добычей. Тебе это место кажется ловушкой, отсюда и неудобство.
  Ольга молча согласилась с этим высказыванием, попутно ощутив укол зависти: Артур очень хорошо прочувствовал и выразил то, что она, хоть и недоученный, но психолог, силилась понять всё это время.
  Неплотные тучи укрыли солнце, принеся существенное облегчение.
  - А кем тут ещё себя чувствовать-то? Это не наша земля. Не наши владения. Это вообще не наш мир! Всё равно что попасть на другую планету!
  - Так и мерещится, что из мрака окон за нами кто-то наблюдает и выжидает удобного момента для атаки, - поддакнул Сергею Валера, - это угнетает.
  - Это говорит о неправильном восприятии мира. Подобное ощущение должно ободрять.
  - Во загнул, - нервно хохотнул охранник, - не вижу ничего ободряющего в том, что...
  Пустынник свернул в боковой переулок, уводя отряд в сторону от намеченного маршрута. Он сделал так уже третий раз, никому ничего не объясняя.
  - Если кто-то наблюдает и ждёт удобного момента, то значит, он слабее тебя. Из засады атакует тот, кто боится открытого боя. Если тебя пытаются подстеречь - значит, ты сильнее. Просто пойми это, и будет не так страшно.
  Стены домов увивал плющ, над головами кричали птицы, и Ольга весьма некстати подумала, что город перестал быть мертвым, и уже давно. Он просто полнится жизнью. Птицы, собаки, кошки... здесь можно было бы неплохо жить, если б только не хищники. А уж они-то наверняка сюда захаживают: тут и прокормиться есть чем, и логово устроить, и для засад возможностей не счесть.
  - Должно быть, у тебя нервы стальные, ты же всё-таки легенда живая, - сказал Михаил, - а мы обычные люди, и нервишки у нас пошаливают. И потом, ты уже бывал тут, а мы все равно как в другом мире. Можем ли мы быть в своей тарелке?!
  Сталкер внимательно осмотрел крыши возвышающихся вокруг домов и ответил:
  - Дело не в моих нервах, а в способе мышления. Вы придумываете себе несуществующие угрозы, вместо того чтобы искать настоящие, и ваше подсознание пытается компенсировать плохое внешнее наблюдение повышенной готовностью к бою, держа вас в состоянии постоянной тревоги. Понимаете, о чём я?
  - Знаете, вы производите впечатление очень образованного человека с широким кругозором, - внезапно сказал Латышевский.
  - Спасибо.
  - Это не комплимент, скорее вопрос. Я на своём веку перевидал множество сталкеров, но не припомню среди них ни одного, мало-мальски образованного. Начитанных много, эрудиция помогает искать ценности. Но разбирающихся в психологии просто нету.
  - А зря. Может быть, я когда-нибудь открою сталкерскую школу и буду преподавать в ней психологию успешного выживания.
  Ольга улыбнулась уголками рта. Интересно, серьезен ли Артур?
  Хотя куда больше её интересовал другой вопрос. Привыкнув к своей власти над сталкером, Рысь чем дальше, тем больше терялась в догадках относительно природы этой странной власти. В самом деле, когда под твоим каблуком знаменитый, но несамостоятельный во многих вопросах сталкер - это одно. Когда ты начинаешь понимать, что этот человек чертовски умён, образован и подкован в области психологии, то сразу же появляются сомнения в том, кто же кем на самом деле манипулирует.
  И вместе с тем Ольга больше сердцем, чем умом, понимала: Пустынник принадлежит ей до гробовой доски. Такой непохожий на неё, Артур одновременно казался до боли знакомым, словно они знают друг друга не неделю, а всю жизнь.
  Лишь одна мысль подтачивала веру девушки в своего партнера: до сего времени она никогда не требовала от него нарушить принципы или просто поступить непорядочно. И сейчас Артур уверен, что они вдвоём получат половину 'чистильщика', уговорить его помешать Ставрицкому завладеть секретом единолично оказалось совсем просто. Но что будет, когда он узнает правду? Когда поймёт, что Ольга сама собирается стать монополистом?
  Отряд прошёл под аркой и оказался во дворе, со всех сторон окруженном пятиэтажными домами, в самом дальнем чернел полумрак арки. Пустынник остановился в самом центре, подальше от строений, и задумчиво осмотрел крыши.
  - Учуял что-то? - встревожился Игорь.
  - Да. Алчущий шёл за нами почти с самого утра по крышам.
  Сталкер сказал это так спокойно и обыденно, словно речь шла не о кошмарном хищнике, а мелкой собачонке.
  - И ты снова ничего не сказал?!
  Люди, сгрудившись посреди двора спина к спине, осматривали через прорези прицелов окна и крыши. Ничего, только перекрикиваются птицы.
  - Вы бы засуетились, и он понял бы, что обнаружен.
  - Тогда почему он не нападает? Может, ты ошибся? - с надеждой спросил Слепнев.
  - Нет. Я обнаружил слежку по птицам, тот, кто идёт за нами, двигается по крышам и вспугивает пернатых. Я всё время делал крюки, но он по-прежнему здесь. Кому ещё по силам перемахнуть с крыши на крышу домов, стоящих напротив, по разные стороны улицы?
  Шрайк переглянулся с Вороном:
  - Ну, он всего один. Уложим его ещё на подходе...
  - Не один, - спокойно поправил его Пустынник, - и вынужден признать, что этот сукин сын переиграл меня, он вовсе не момента для атаки ждал, а подкрепления. И дождался: птицы встревожены со всех сторон. Думаю, мы в западне.
  Казалось, алчущие лишь из вежливости ждали, пока сталкер закончит говорить, и появились на крышах со всех сторон, стоило эху последнего слова затихнуть меж каменных склепов.
  - Держи дробовики наготове, стреляй только в упор, - негромко сказал Артур.
  Ольга послушно задвинула 'винторез' за спину, передвинув второй дробовик ближе к левой руке и вытерев моментально вспотевшие ладони о штаны. Чёрт, их слишком много!
  - Шесть... Восемь... Одиннадцать... - считал Петруха дрожащими губами.
  - Не дрейфь, очкарик, - крикнул Макс, - и заканчивай ерундой маяться! Вспомни как Суворов говорил: бить, а не считать!
  Ольга с удивлением отметила, что этот наёмник ухмылялся до ушей. Ещё один псих.
  - Я сомневаюсь, что Суворов говорил об этих монстрах, - с натянутым спокойствием ответил Латышевский и щелкнул переводчиком огня.
  Однако алчущие вели себя странно. Молниеносной и бескомпромиссной атаки не последовало, вместо этого монстры, припадая к черепице, подползали к краю крыш и замирали там, не сводя с людей красных глаз с вертикальными зрачками.
  - Чего они ждут?!
  - Пытаются нас запугать, полагаю. Или ещё подкрепления дожидаются.
  - Они что, будут прыгать прямо с крыш?
  - Навряд ли, слишком высоко. Скорее, начнут спускаться по плющу.
  Пустынник нагнулся, положив пулемёт на землю, приставил к плечу приклад винтовки и выстрелил. Тяжелая пуля попала в глаз одному из хищников, разнеся на выходе полголовы и щедро разбрызгав мозги. И в тот же миг алчущие, словно по команде, ринулись вниз.
  - Началось, - негромко сказала Ольга и сама испугалась того, насколько обреченно прозвучал её голос.
  
   * * *
  
  Макс с ухмылкой наблюдал, как твари проворно передвигались по отвесной стене. Ни дать ни взять ящерицы бесхвостые, уже и не скажешь, что эти существа были когда-то людьми. Он вскинул автомат и дал короткую очередь. И вроде бы попал, да толку чуть.
  Вслед за ним открыли огонь все остальные, и громкий стук 'печенегов' перекрыл лай 'калашей' и 'абаканов'. Раздался звук, словно пробка вылетела из бутылки, только куда громче. Граната, выпущенная Игорем, попала в стену в метре от алчущего, и тот полетел вниз, со смачным хрустом растянувшись на мостовой.
  Первая тварь достигла третьего этажа и прыгнула вниз, мягко приземлившись на все четыре лапы, затем рванулась вперёд громадными прыжками. Петруха, Слепнев и Ворон встретили её шквалом раскалённого свинца, буквально вывернув наизнанку. Всё-таки 'печенег' - не автомат, а винтовочный патрон - не промежуточный. Пулемётный огонь оказался вполне эффективным, в силу большей массы, большей скорости и большего калибра пули рикошетили куда меньше.
  - Пулемётные пули не рикошетят! - крикнул Макс, - прикройте пулемётчиков!
  Между тем Михаил с Виктором, концентрируя свой огонь по одной и той же цели, убили двоих, Сергей и Латышевский добивали тех, кого смел со стен пулемётным огнём Пустынник, Валера палил во всё, что движется, не жалея патронов.
  - Перезарядка! - выкрикнул Игорь, и наёмники почти синхронно сменили магазины. В тот момент, когда автоматы учёных умолкли, а несколько алчущих приблизились на расстояние прыжка, их встретили новым шквалом.
  Макс широко улыбался, глядя как его пули превращают монстра в мешок с фаршем. Второй рожок, примотанный изолентой к первому, был весьма предусмотрительно снаряжен патронами с надпиленными пулями, и теперь процент рикошетов значительно уменьшился.
  Да, это тот миг, которого наемник так ждал. Вот ты, вот твой враг, ты смотришь на него через прорезь прицела и нажимаешь на крючок, понимая, что делаешь мир лучше, чище, безопасней. Страх и беспокойство остались в прошлом. Их больше нет. Взгляд ищет новую цель, автомат, ставший продолжением рук, послушно наводится в указанном направлении, спуск уходит вниз плавно, мышцы правого плеча напряглись и гасят отдачу. Дымящиеся гильзы вылетают из оконца выбрасывателя и уносятся, кувыркаясь, вправо, исчезая из поля зрения, глушитель давно перегрелся и уже не уменьшает грохот выстрелов. Весь мир исчез, и остались только он, Макс, и те, кого нужно уничтожить, стереть навсегда с лица Земли. Те, чье существование изначально было огромной ошибкой природы. Или не природы, но какая теперь разница? Главное - просто целиться и жать на спуск, с ликованием глядя, как свинец с чавканьем входит в красные, уродливые тела, заставляя хищников корчиться и подыхать на потрескавшемся асфальте.
  - Их слишком много, отходим! - крикнул Игорь.
  - Двигайтесь к арке, там можно обороняться только в две стороны!
  Ольга нажала на крючок, вгоняя заряд крупной дроби в морду твари. Гулко грохнул подствольник Виктора, разорвав в клочья ещё одного алчущего, злобно стучали пулемёты.
  Однако хищников становилось всё больше. Уже больше десятка их убито, а с крыш и из окон лезут новые.
  Ворон потащил за собой растерянного Слепнева, Сергей поволок в левой его рюкзак с пулемётными коробами, держа в правой автомат.
  - Отходи с Петрухой и прикрой его, - скомандовал Пустынник Ольге, и та послушно побежала следом, отогнав парой порций картечи слишком наглого алчущего.
  - Дело швах! - крикнул Макс Пустыннику и сам удивился неуместному веселью в своём голосе.
  - Не всё ещё потеряно, - спокойно отозвался сталкер, бросив пулемёт и схватившись за карманы.
  - Как только мы побежим к арке, они окажутся у нас на спине, - прохрипел Игорь и последней гранатой сбил со стены сразу двоих хищников.
  - Бегите. Я их отвлеку.
  В руках Пустынника появились и вспыхнули сигнальные шашки. Оранжевый дым начал расползаться вокруг него. Ещё немного - и черта с два поймёшь, кто где и куда бежать.
  Макс побежал к арке с завидной прытью, опередив остальных, на полпути остановился и огрызнулся короткой очередью, угодив в голову ближайшему хищнику. Клубы дыма за спиной уже расползлись на полдвора. Рядом бухнул гранатомёт Виктора, и ещё одно красно-бурое тело рухнуло с крыши.
  Вот и арка! Спасительная или нет - ещё надо будет посмотреть, но хоть какой-то выигрыш времени. Отряд занял оборонительную позицию, готовясь отразить атаку с двух сторон. Петруха с колена палил по крышам, иногда попадая, иногда просто отгоняя хищников.
  - Ленту! Ленту!! - крикнул он Максу.
  Сергей тотчас же подскочил к наёмнику и сорвал болтающийся на его рюкзаке короб с пулемётной лентой. Пока Петруха перезаряжался, как-то незаметно наступила тишина. Макс, тоже стоя на одном колене, водил стволом из стороны в сторону, но стрелять оказалось не в кого. Только трупы усеивают весь двор, да яростное шипение доносится из клубов дыма, которые уже заволокли весь двор до уровня второго этажа. И в этом оранжевом мареве мечутся тени, кто-то рычит, звук удара, быстрые шаги и снова удар.
  - Артур! - закричала Ольга и сделала несколько шагов вперёд, остановилась. Страх за Пустынника гнал её вперёд, пугающие тени в густом дыму заставляли пятиться.
  - Ты ничем ему не поможешь, только помешаешь! - Михаил ухватил девушку за разгрузку и потянул обратно.
  - Пусти, сволочь!
  Она наотмашь ударила его прикладом, и охранник едва успел закрыться предплечьем правой руки.
  - На голос! - во всю глотку заорал Макс, - Артур, на голос и в сторону!!
  Рёв, вопль и стук падающего тела, ещё вопль и удар. Предсмертный хрип, переходящий в булькающий звук.
  - Артур!!! - отчаянно крикнула Ольга, и во дворе воцарилась тишина.
  Но только на миг. В дыму отчётливо проступила тень, и спустя секунду Пустынник появился перед ними, заляпанный кровью и с ножом в руке. С широкого лезвия щедро стекали алые капли.
  - Не моя, - коротко успокоил он девушку, имея ввиду покрывавшую его кровь.
  Ольга бросилась ему на шею, едва сдерживая слёзы, и Макс подумал, что не такая уж она и сука, возможно. Не конченная, по крайней мере.
  - Это был последний? - ещё не веря в удачу, спросил Слепнев.
  - Пока да.
  - Уходить надо, потом нацелуетесь, - проворчал Латышевский.
  Ольга пропустила его слова мимо ушей, а сталкер устало пожал плечами:
  - Зачем? Поле боя за нами. К тому же там моя винтовка и пулемёт.
  Он аккуратно отстранился и резким движением стряхнул с клинка кровь, затем спрятал оружие в ножны.
  - Выходит, мы их уделали? - недоверчиво спросил Игорь, - их же точно было десятка два как минимум! Даже не верится, что у нас получилось... расскажем, когда вернемся - сочтут врунами...
  Тем временем Ольга принялась расстёгивать на Пустыннике куртку.
  - Снимай! - потребовала она, и сталкер молча повиновался, предварительно сняв разгрузку.
  - Ну ты даёшь, - захихикал Валера, - прямо здесь?..
  - Идиот, - Ольга зло сплюнула, - тебе одно на уме, кретин!
  Она скомкала и бросила в сторону окровавленную куртку, затем стащила с Артура рубашку и оторвала несколько чистых лоскутов, достала из рюкзака флакончик со спиртом, намочила ткань и принялась протирать лицо, волосы, шею и руки сталкера, смывая кровь алчущих.
  - Я цел, - сказал Пустынник.
  - Я вижу... на всякий случай.
  Ворон, к которому уже вернулось его обычное настроение, с иронией заметил:
  - Надо сказать, в компании двоих парней, которые уделали в рукопашной алчущего, я начинаю чувствовать себя неполноценным. Вот и думаю, как бы счёт уравнять... Твари, я так понимаю, в дыму не видят?
  - В оранжевом - не видят.
  - Выходит, для них весь мир в красных тонах, - ухватился за мысль Сергей.
  - Лучше давайте все подумаем, что дальше делать-то, - предложил Слепнев, всё ещё тяжело дыша, - мы растратили три пулемётные ленты и кучу гранат...
  - У меня осталась одна, - сказал Макс, - кажется, она последняя. А с патронами что? Я расстрелял три рожка, и у меня ещё хватает...
  - Да, но вы заметили, что по-настоящему эффективны только пулемёты? - задал риторический вопрос Латышевский, - потому что у меня рикошеты шли раз за разом. На каждые пять выстрелов - два-три рикошета.
  - Всегда хотел проверить одну вещь...
  С этими словами Макс сделал несколько шагов вперёд, прицелился с колена в ближайшую тушу и сделал точный выстрел. Пуля скользнула по шкуре, пропахав борозду и сорвав пару наростов.
  - Ты мог бы у меня спросить, - сказал Пустынник, - и я бы тебе сказал, что от мертвых алчущих рикошетов нет.
  - Мы это, кстати, тоже обнаружили ещё лет двадцать назад, - вставил Слепнев, - парадокс, не правда ли?
  - Вот что странно, - поправил на носу очки Петруха, - неужели я один заметил, что алчущие ведут себя совсем не так, как последние восемьдесят лет? Они поумнели, собираются в большие стаи и охотятся группами, загоняя жертву в западню и ориентируясь по вспугнутым птицам... В то время как раньше их мозгов хватало только на незамедлительное нападение.
  - Во всём этом нет ничего странного, - пожал плечами Пустынник, - они, как и все другие виды, приспосабливаются. Естественный отбор привел к тому, что выжили самые сильные и умные. Я ведь упоминал, что алчущим здесь не рай. Когда для выживания уже недостаточно быть сильнейшим - остаётся только умнеть. Всего девять лет назад или около того они и правда нападали незамедлительно, стоило им завидеть добычу. Я, когда обнаружил слежку, сразу предположил, что это поумневший алчущий, но и сам не ждал, что настолько.
  - Похоже, они поумнели все и разом, - мрачно добавил Виктор, - как же так, ты учуял одного, а тут их сразу стая.
  - Это всё птицы, - голос Пустынника прозвучал, как всегда, спокойно, - по кружащим над нами птицам новые алчущие узнают, где есть что-то съедобное. Так что наш преследователь, вспугивая птиц, привлёк внимание своих сородичей со всей округи.
  Где-то вдалеке раздался зычный рев.
  - А это ещё кто?!
  - Понятия не имею. Возможно, какой-нибудь зверь, изменившийся так же, как волкари и вороны.
  Пустынник, оглядываясь, вышел из-под арки и поднял с земли своё оружие, осмотрел и перезарядил. Затем заправил в пулемёт новую ленту.
  - Думаю, надо двигаться дальше. Чем раньше покинем город, тем быстрее сделаем привал. В городе отдыхать небезопасно теперь, раз уж алчущие лазят по плющу и работают в команде...
  - А раньше - не лазили? - уточнил Сергей.
  - Не лазили. И не плавали.
  - А теперь ещё и плавают?!
  Сталкер пожал плечами:
  - Вполне возможно. Зараженные при мутации теряют напрочь всё человеческое, включая навыки, и плавание в том числе. Но не удивлюсь, если окажется, что они снова научились. Не забывайте, у алчущего мозг хоть и мутировавший, но размеры и количество серого вещества, полагаю, осталось то же, что и у нас с вами. Проще говоря, их потенциал весьма велик.
  - Ну, по крайней мере, ума обойти нас с тыла под аркой им не хватило, - ухмыльнулся Валера, - давайте уже наконец свалим отсюда.
  Люди поднялись на ноги, кто сидел, отдыхая, проверили ещё раз оружие и продолжили свой путь на восток. Или, точнее, хотели продолжить.
  Валера нетерпеливо двинулся чуть впереди всех, и в тот момент, когда он вышел из-под арки на улицу, ему на спину спрыгнул алчущий.
  Наёмник захрипел, когда огромная туша припечатала его к земле, но хищник приставил ему к горлу изогнутый коготь и разорвал шею одним движением ещё до того, как Пустынник успел как следует прицелиться.
  Как только хрип сменился бульканьем, по монстру ударили сразу из десятка стволов, но тот, словно пружина, подпрыгнул вверх и снова уцепился за плющ. Вдогонку ему полетел шквал свинца, однако без особого результата: алчущий проворно скрылся в окне третьего этажа.
  - Ублюдок! Сволочь!! Тварь!!! - взвыл Игорь и бросился к Валере, доставая аптечку.
  Ольга только покачала головой: ежу понятно, что ему уже не помочь.
  - Сука, - в сердцах сплюнул Ворон, - вот же дрянь...
  - Он ждал. Знал, что мы выйдем с этой стороны, - тихо сказал Латышевский.
  Макс, держа под прицелом окна, крикнул:
  - Хватит базарить! Отходите к чертям на середину! Он ещё раз может прыгнуть!
  Люди, подавленные внезапной и такой глупой смертью товарища, подчинились, заняв круговую оборону прямо посреди мостовой. Ворон толкнул Макса локтем и негромко сказал:
  - Ты ничего странного не заметил?
  - О чём ты? - насторожился Макс, и они оба сразу оказались в центре внимания.
  - О твари, ясен пень. Алчущий убил Валерку одним-единственным движением. Одним когтем. Вместо того чтобы начать терзать зубами и когтями всех четырех конечностей, как они это всегда делают.
  - А ещё он был больше других, - добавил Пустынник, - и тяжелее килограммов на тридцать.
  - Сволочь, - глаза Игоря налились кровью, - сволочь! Мы должны его грохнуть! В порошок стереть!!
  Макс пристально вглядывался в чёрные провалы окно домов слева и справа, но ничего не видел. Наверняка тварь, прикончив свою жертву, просто выжидает удобного момента для повторной атаки. А может, просто ждёт, когда остальные уйдут и он сможет вволю попировать.
  - И как это сделать? - спросил Слепнев, - оно теперь носа не высунет.
  - Ну и что?! Мы же знаем, что оно там! Мы должны убить эту сволочь! Иначе он все равно не отстанет от нас! Неужели непонятно, что тварь будет идти за нами, устраивать засады, натравливать своих сородичей!!
  - И ты предлагаешь устроить штурм? Бред, - покачал головой Петруха.
  - Бред? Бред?! Эта тварь убила Валерку!!
  - Значит, теперь ты предлагаешь поставить под угрозу всю экспедицию, чтобы отомстить за своего друга? Ты в своем уме?
  Игорь взревел и бросился на Петруху, но его схватили Михаил и Ворон.
  - Остынь! - сказал Влад, - не будет никто за Валерку мстить! Потому что это бред махровый! Он знал, на что подписывался! Мы все на это подписались! Хочешь - вольному воля, оставайся и охоться на тварь сам!
  - Пустите, мать вашу! Проваливайте нахрен, я и без вас обойдусь! Я все равно убью эту тварь!!
  - Движение на два часа, выше! - крикнул Виктор.
  Игоря отпустили, и теперь все взгляды сосредоточились на том окне, куда удрал хищник.
  - Он там, - процедил Игорь, - я знаю, что он там...
  - Ошибаешься, - ответил Пустынник, - не 'он', а 'они'. Их там двое. Я слышу их сопение.
  - Чего же они ждут? Пока мы уйдём?
  Сталкер кивнул:
  - Думаю, да. У меня тут идея появилась. Сергей, у тебя в рюкзаке взрывчатка, не так ли? Удели мне небольшой кусочек, грамм двести.
  - Зачем тебе? - удивился тот.
  - Я частично согласен с Игорем. Нельзя уйти, не попрощавшись.
  Сергей покосился вопросительно на Слепнева, тот кивнул. Из рюкзака на свет появился коричневый брикет, похожий на пластилин, завернутый в целлофановую пленку. Сергей оторвал кусок размером со свой кулак.
  - Хватит?
  - Вполне. Сейчас я подойду к телу и заберу патроны и оружие, прикройте меня.
  В руках Пустынник уже держал нож и гранату.
  - Только осторожно, - предупредила Ольга, - я прикрою.
  - Я всегда осторожен.
  Чуть пригнувшись, готовясь в любой момент отпрыгнуть в сторону, сталкер подошёл к трупу Валеры и снял с него рюкзак и автомат, вытащил из разгрузки пару рожков, затем, ежесекундно поглядывая вверх, отложил нож в сторону. Ольга, держа наготове дробовик, присела в паре метров позади него. Остальные держали под прицелом окна домов по обе стороны улицы.
  - Быстрее, - попросила Ольга, - не надо искушать судьбу.
  - Сейчас. Ещё несколько секунд.
  Макс видел, как Пустынник облепил гранату пластиковой взрывчаткой, подложил под труп и вынул чеку. Когда хищники начнут терзать труп своей добычи, рано или поздно положение 'подарка' изменится, предохранительная скоба освободится - и привет. Двести грамм семтекса и без гранаты хватит, чтобы убить не то что алчущего, а десяток их.
  - Готово.
  Пустынник отдал автомат Валеры и обоймы Петрухе, рюкзак понёс сам на сгибе руки. Отряд как можно быстрее двинулся прочь, держась середины улицы.
  - Постойте, - сказал Игорь, когда они отошли на квартал, - давайте немного передохнём... я просто должен услышать это.
  С крыши ближайшего дома упал кусок шифера.
  - Там кто-то есть, - со страхом сказал Сергей, - почему он снова идёт за нами?
  И в тот же миг гулкое эхо взрыва прокатилось по улицам мертвого города. Рвануло на славу, несмотря на преклонный возраст пластической взрывчатки. И ещё до того, как последние отзвуки затихли в глубине бетонного лабиринта, раздался истошный, пронзительный нечеловеческий вой, от которого у Макса по спине побежали мурашки, и смолк на самой высокой ноте.
  Тот, кто в этот момент находился на крыше, с каким-то жалобным, полным отчаяния визгом припустил обратно, к месту гибели Валеры, и поднимающееся солнце бросило на противоположный дом сгорбленную тень алчущего.
  На лице Пустынника появилось выражение досады.
  - Идёмте быстрее, пока он не вернулся, - сказал он и зашагал вперёд, по асфальтовой тропе каменных джунглей.
  Обычно сдержанный Латышевский чертыхнулся:
  - Полагаете, тварь от нас и теперь не отстанет?
  Сталкер покачал головой:
  - Вот теперь точно не отстанет. Он будет идти за нами как тень, куда бы мы ни пошли, до тех пор, пока мы его не убьём, или пока он не убьёт всех нас.
  - Почему вы так думаете?
  - А вы просто представьте себя на его месте. Мы только что убили его подругу, для которой он оставил добычу. Не знаю как вы - а я бы успокоился, только лично передушив убийц, всех до единого. И поберегите дыхание - нам надо опередить алчущего хотя бы на два километра, чтобы сделать петлю и устроить засаду на своих следах. Но в городе этот номер не пройдёт, так что чем скорее мы выберемся в степь, тем лучше.
  
  Глава 11. Тень зверя.
  
  Ольга тяжело дышала, но не жаловалась. Конечно, винтовка и два дробовика с рюкзаком в придачу - это несколько больше, чем она привыкла носить, однако Артур тащит свой винторез, увесистый 'Печенег', коробку с лентой, да два рюкзака - и ничего. Конечно, равняться на него - задача, мягко говоря, трудная, но ведь Артур тоже не железный, а держится молодцом.
  - Пустынник, а ты точно уверен, что нам надо так наяривать ногами? Тут ведь не все такие выносливые, как ты, - сказал Петруха.
  С этими словами он покосился на Слепнева. Семен Борисович тяжело дышал, ему приходилось заметно хуже, чем даже Латышевскому: старый инженер хоть и не бегун, а рюкзак тащит увесистый, ещё и автомат да короб с лентой. Крепкий старикан, с уважением подумала Ольга, не то что мозгляк Слепнев.
  - Выберемся за город - отдохнем, - ответил Артур, - кто виноват, что при организации похода фактор перекрытых мостов не был учтён?
  - Ну вы же не соизволили нас предупредить вовремя, а начали рассказывать о том, что мосты запружены все и везде, только по прибытии, - язвительно выдохнул Слепнев, - а если бы и раньше, что можно было бы поделать? Танка, способного спихнуть с дороги бесчисленные тонны ржавого железа или проползти по ним, у нас нет.
  - Зато можно было бы подумать о том, чтобы перебраться вброд.
  - Вброд? Через Волгу?! Ха!
  - Волга уже не та, что сто лет назад, - пояснил Артур, - вода в виде снега долгие годы собирается за Пределом, вас не удивляет, что тут везде мало растительности? Засухи - обычное явление, воды меньше, реки и озера обмелели или полностью пересохли.
  - Да, не учли этого, - согласился Петруха, - мы, если вдуматься, много не учли. Предел шириной всего несколько километров или пару десятков, а почему? Отчего переход от вечной мерзлоты к теплому климату такой резкий?
  - Все относительно, в том числе понятие тепла, - ответил Латышевский, - умеренная зона стала ледником до половины, дальше идёт просто очень холодная полоса наподобие тундры. Субтропики стали умеренной зоной, но холодной, тропики и экваториальные пояса стали чем-то похожим на субтропики, полагаю. В мире, видимо, среднегодовая температура упала повсеместно градусов на десять-двадцать, а за Пределом так ещё сильнее, минус круглый год. Объясняется это тем, что именно за ним, у полюсов, собрались в верхних слоях атмосферы пепел и пыль... и висит там уже почти девяносто лет. Удар метеорита был силен, молчу про полностью уничтоженную Северную Америку.
  - Только как-то уж очень странно собирается эта пыль, - заметил Сергей, - как будто вся она собралась именно на полюсах. Мы вот, пока сюда не выбрались, видели солнце кто раз в жизни, кто два-три, кто и ни разу. А тут каждый день солнце выглядывает на пару часов, а то и больше. И объяснения пока никто не придумал.
  Мимо с кудахтаньем пронеслась птица размером с индюшку, с алым гребешком на голове и несколькими сотнями игл, торчащих меж перьев.
  - Это... курица?!
  - В прошлом, возможно, да.
  - Курятинки бы, - мечтательно протянул Сергей.
  - Не советую. Мясо, как и иглы, ядовито. А вот яйца вполне съедобны... если, конечно, удастся найти гнездо. Наседки прячут гнезда весьма хитроумно и, к слову, защищают отчаянно.
  Шум и гам, донесшийся до слуха Ольги из ближайшего дома, живо напомнил ей курятник в городе.
  - Это курятник и есть, - подтвердил ее догадку Артур, - только организованный не людьми, а самими курами. Естественных врагов у них тут нет, не считая яйцекрадов, а защищать гнезда гуртом сподручней.
  - По сторонам смотрите да слушайте, - недовольно сказал Макс, - а то вы о курах речь ведете, а сами мы того и гляди, попадём как кур во щи. Мне чутье подсказывает, что жаждущий мести мутант - не единственная наша проблема!
  - Точно, - согласился сталкер, - не единственная.
  Отряд повернул за угол и попал на небольшую площадь, покрытую невысокими кустиками, пробившими себе путь к солнцу сквозь асфальт.
  А в центре этой площади, всего в полусотне метров от них, стояла диковинная, удивительная штука.
  - Ух ты! - присвистнул в детском восторге Латышевский, - это же вертолет!
  - А где экипаж? - с подозрением спросил Ворон.
  - Сейчас узнаем.
  Вертолет представлял собой маленький аппарат, метров семь с лишком в длину и чуть меньше трех в высоту. Гладкий, обтекаемый корпус, прозрачная кабина с посадочными проемами без дверей.
  Ольга, позабыв обо всех опасностях, смотрела на это чудо широко открытыми глазами. Вертолет, подумать только!
  - Я думал, он больше, - неуверенно сказал Михаил.
  - Это не тот, что пролетел над нами вчера, - пояснил Сергей, - тот был транспортный, а это - пятисотый 'Хьюз', разведывательный аппарат. Хотя перед нами гражданский вариант, как я понимаю.
  - Ты и в вертолетах разбираешься? - с уважением спросил Макс.
  - Да нет. Просто у меня фотографическая память, я видел этот вертолет в старых журналах.
  Пустынник, внимательно оглядевшись по сторонам, двинулся к вертолету, посматривая себе под ноги.
  - Берегитесь растяжек, - предупредил он, - экипаж мог их понаставить тут.
  Ещё с двадцати метров стали хорошо видны пулевые отметины на борту и стекле кабины. Один из пилотов лежал возле вертолета, скалясь оголенными зубами и раскинув руки в стороны, пустые глазницы уставились в небо.
  - В него попали минимум три пули, - указал Пустынник на его одежду, он давно уже тут лежит. Месяца полтора-два.
  - Неужели цивилизованные люди до сих пор воюют?! - ужаснулся Петруха.
  - Тебя это удивляет? Меня - нет. Вы упорно не желаете учиться на своих ошибках, даже под страхом полного вымирания.
  - Черт...
  Восторг Ольги слегка поубавился. Найти вертолет - это так интригующе, а трупы пилотов рядом - уже не очень.
  - Выходит, у дикарей тоже есть огнестрел? - хмуро поинтересовался Игорь.
  - Не думаю. Кто тебе сказал, что это дикари?
  - Да больше ведь некому.
  Сталкер улыбнулся в ответ, саркастично и даже как-то зло. Он обошёл вертолет, выискивая что-то на земле, затем подозвал Игоря:
  - Если больше некому - взгляни сюда, может, изменишь мнение.
  Игорь подошёл к Пустыннику и тоже уставился вниз.
  - Твою мать! - прокомментировал он увиденное.
  Остальные подошли поближе. Ольга протиснулась между Максом и Артуром и увидела ещё один труп, буквально выпотрошенный. Что-то длинное и острое вспороло ему живот от паха до грудной клетки.
  - Похоже на то, что это сделано лапой с длинными когтями, - заметил Сергей.
  - Постой-ка, Артур, - испуганно сказала Ольга, - ты же не хочешь сказать, что оба пилота убиты одними и теми же врагами?
  - Любой иной сценарий кажется мне маловероятным.
  - Алчущие с автоматами?!!
  - Почему нет?
  - Ты это знал?! - ошарашено спросил Макс.
  - Я не знал, но подозревал, что девять-десять лет спустя я попаду в мир, во многом отличающийся от того, каким я знал его раньше.
  - Твою мать, алчущие с автоматами... этого только нам не хватало... - простонал Игорь.
  - Тогда почему бы им не додуматься напялить шубы и приехать к нам за Предел с визитом? - могильным голосом поинтересовался Слепнев.
  Тем временем Ольга наметанным глазом уже определяла, чем тут можно поживиться. Пистолет, зажатый в руке пилота, давно поржавел, а вот в кабине можно поискать что-нибудь ценное или просто полезное. Она забралась внутрь, уселась на сидение пилота и огляделась. Приборная доска, огнетушитель, бардачок с тряпьем и запасными предохранителями... ничего интересного. Специальная коробка на стенке кабины с красным крестом пуста: если там и были медикаменты, их выгребли.
  Ольга стала на сидение коленями и заглянула в заднюю часть кабины, где находились ещё два пассажирских места. Две винтовочные гильзы на полу да небольшой, аккуратный рюкзачок. Рысь протянула руку и взяла рюкзак с заднего сидения, высыпала его содержимое на кресло второго пилота. Пара книжек на английском языке, красивое зеркальце и удостоверение личности, тоже на английском, хотя словосочетание 'техник-сержант' Ольга все же поняла. С фотографии на неё смотрела молодая женщина лет двадцати пяти, симпатичная, хотя до неё, Ольги, ей как до луны короткими перебежками.
  Выбравшись из кабины, девушка снова подошла к остальным, сгрудившимся вокруг трупа.
  - Вот смотрите, - говорил Слепнев Латышевскому, - вот тут и тут раны от когтей, других ранений, включая следы кормления, нет, не считая обглоданной лицевой части черепа, но это, полагаю, вороны. Этого человека убили не с целью добычи пропитания - просто убили. Что совсем не похоже на алчущих.
  - В вертолете был ещё и третий человек, - сообщила Ольга, - женщина. Я нашла это в кабине.
   Латышевский повертел удостоверение в руках и передал Сергею:
  - Ну-ка, просвети стариков, что тут написано.
  - Маргарет Клейнер, техник-сержант, год рождения две тысячи семьдесят четвертый. Вторая техническая рота экспедиционного корпуса армии Соединенных Штатов Европы... глазам свои не верю.
  Люди несколько секунд недоверчиво поглядывали друг на друга.
  - Соединенные Штаты Европы? Это где такая страна была? - с удивлением спросил Влад, - про США знаю, а вот СШЕ - это что-то новое...
  - В две тысячи пятнадцатом такой страны вообще не было, - ответил ему Макс, - Европа это куча стран, если я не ошибаюсь - Германия, Чехия, Франция, Англия, Италия... их много было, значительно больше, чем я вот назвал. А вот Штаты - как раз в Америке, и от них давно ничего не осталось, кроме радиоактивной пустыни.
  - Но вертолет-то американский, - напомнил Сергей.
  -Это ещё ничего не значит. Он мог попасть в Европу до Третьего Несчастья. У меня в кармане тоже вот лежит бразильский револьвер, и что? - пожал плечами наемник.
  - Зато название говорит само за себя, - вмешался Пустынник, - эта новая страна... её явно назвали так выходцы из США. Те, которые не находились на родине в тот момент, когда она превратилась в пепел. Новую страну организовали...
  - Основали, - уточнил Латышевский.
  - ...Основали именно они, потому что основатели дают имя новой стране.
  - Страна страной, - вмешался Игорь, - но где, черт возьми, эта Маргарет Клейнер?! Она могла бы дать ответы на множество вопросов... если жива, конечно. Но трупа я не вижу.
  - Даже если так, то поблизости её точно нет. Прошло два месяца с момента смерти пилотов, - пожал плечами Слепнев, - однако одна здравая мысль заключается в том, что мы ничем не рискуем, если отыщем одного человека, а не весь экспедиционный корпус.
  - Полностью согласен, - кивнул Игорь, - мы тут как слепые щенки бродим и даже не знаем, что где-то тут есть целый экспедиционный корпус... А кто знает, корпус это сколько стволов?
  - Раньше корпус состоял из тысяч солдат и техники, - ответил Макс, - так что в любом случае их намного больше, чем нас.
  Слепнев, Латышевский и Игорь переглянулись, и Слепнев сказал:
  - Экспедиционный корпус... значит, эти новые Штаты находятся далеко отсюда, а сюда только послали экспедицию. Вам все это ничего не напоминает? Например, нас?
  - Вы подозреваете, что и они тоже охотятся на 'чистильщика'?
  - Вполне возможно.
  Люди глядели друг на друга, осмысливая поток новостей, почти в буквальном смысле свалившийся на них свыше.
  - Ну и каков теперь план? - полюбопытствовала Ольга.
  - Все тот же. Находим лабораторию, забираем 'чистильщика' и сваливаем, - ответил Игорь.
  - А эти?.. Из СШЕ?
  - Избегаем. При встрече с небольшой группой, возможно, придётся их уничтожить. Не факт, конечно, но если встретим - будьте готовы драться.
  Слепнев и Игорь согласно кивнули, Петруха презрительно процедил:
  - А тебе бы только стрелять. Это же люди!
  - Вот как раз поэтому, - сказал Пустынник ещё до того, как Игорь успел подыскать ответ, - не забывай, что самый страшный враг человека - другой человек. Так пошло с самого начала истории, и до сего дня это правило никто не отменял. Всегда помни это.
  - Он прав, - кивнул Слепнев, - если эти люди узнают, что мы идём за 'чистильщиком' - они сами его заберут. И плевать, что он им не принадлежит. Потому официально прошу всех считать всех встреченных нами людей враждебными, и в случае чего - стрелять без колебаний.
  - Да что вы все, - возмутился Сергей, - ведь это же не бандиты какие-то, это нормальные люди, как мы с вами! Вас послушать, так вы готовы прям войну начать!
  - А её кто-то упразднил разве? - поинтересовался сталкер и добавил: - я понимаю, ты хочешь строить новый мир и все такое, но ничего не выйдет. Это дохлый номер, вся история человечества - это история войн.
  - Ну должны же люди хоть на чём-то учиться?!
  - Должны. Но не учатся. Понимаешь, все мы не хотим так жить, но не можем вырваться. Куда бы ты ни бежал - везде стены. Как бы ты не старался - не найти выхода. Это лабиринт, в котором куда ни пойди - всё равно возвращаешься в отправную точку. Наше прошлое предопределяет наше будущее, и все мы бежим по замкнутому кругу, разорвать который не в силах. Всё, что мы сейчас делаем, мы делаем только для того, чтобы отсрочить неизбежное, определенное нашей же природой.
  В этот момент слух Ольги уловил знакомый звук.
  - Кажется, сюда летит ещё один вертолет, - сообщила она.
  - Сматываемся! - скомандовал Игорь и указал в сторону ближайшего дома.
  Отряд бросился к укрытию. До того, как вертолет появился над площадью, они успели спрятаться в одном из подъездов.
  - Виктор, Михаил, держите лестницу выше, и квартиры! - распорядился Пустынник, - я уверен, наш знакомый алчущий тоже где-то рядом.
  - Вот уж красота, - съязвил Влад, - мы теперь меж двух огней. Алчущие с одной и люди с другой. И автоматы и у тех и у других. Фантастика.
  Вертолет, точно такой же, как и стоявший на земле, появился с запада и завис над площадью, пилот шевелил губами, что-то говоря своему напарнику. Позади, на пассажирском месте, сидел третий человек с длинной снайперской винтовкой.
  Снайпер что-то сказал пилоту, и тот отрицательно замотал головой. Возник спор между пилотами, один из них, без шлема и в темных очках, отчаянно жестикулировал, что-то доказывая, второй, видимо командир, не соглашался.
  - По-моему, один просит приземлиться, а второй отказывается, - поделился своими наблюдениями Макс.
  Вертолет улетел обратно, не совершая посадки. Ольга облегченно вздохнула:
  - Пронесло. Надо уходить отсюда.
  - И поскорее, - добавил Артур, - наземный отряд может оказаться тут очень скоро.
  - Почему вы так думаете? - насторожился Слепнев.
  - Вертолет прилетел с запада прямо сюда, затем осмотрелся и улетел на запад. Это значит, он летел сюда специально, чтобы осмотреть место посадки первого вертолета, наперед точно зная координаты. Возможно, ранее с пролетавшего тут большого вертолета увидели это место. Так или иначе, я уверен, это разведчик. Скоро тут будет либо наземный отряд, либо вертолет побольше.
  - 'Язык' бы нам не помешал, - вздохнул Игорь, - но риск очень большой.
  Все происходящее нравилось Ольге с каждым мигом все меньше. Если раньше, имея на своей стороне Артура, она могла бы легко завладеть вожделенным препаратом, или, на совсем уж худой случай, добиться дележа пополам, то теперь, с появлением целой армии и настоящих вертолетов, её шансы разбогатеть сильно снизились. Уж конечно, эти парни из СШЕ не станут ни с кем делиться, и если просто не грохнут - считай что повезло.
  Рысь сжала зубы. Если она хочет стать богатой - нужно торопиться!
  
   * * *
  
  Макс уже успел основательно устать за день, но стойко, словно оловянный солдатик из сказки, шагал вслед за Пустынником. Если вдуматься, солдатику и то хуже было, одноногому, но он ведь держался, несмотря ни на что. Конечно, на него смотрела бумажная танцовщица, и перед нею солдатик просто не мог вести себя иначе.
  У него, Макса, тоже есть такая 'танцовщица'. Правда, не здесь, не бумажная и совсем даже не танцовщица, но это мелочи. И ради неё он будет упрямо шагать хоть на край света и драться с кем угодно, хоть с троллем из табакерки, хоть со сворой куда более опасных тварей.
  Кто-то похлопал его по плечу. Обернувшись, Макс увидел Латышевского.
  - Сейчас пойдешь со мной, - чуть слышно шепнул инженер и громко возвестил: - давайте сделаем маленькую остановочку? Мне это, за угол отойти надо.
  - Нельзя отходить, - моментально отреагировал Игорь.
  - Со мной будет кто-то, например, Макс, и постоит на карауле.
  Отряд остановился:
  - Только быстро, и не зевать.
  Макс, не задавая лишних вопросов, последовал за Латышевским. Отойдя за угол ближайшего дома, инженер тихо сказал:
  - Пустынник - не тот, за кого себя выдает. И не сталкер. Подозреваю, что он предатель.
  - Почему это? - насторожился Макс.
  Старик лукаво улыбнулся:
  - Сынок, помнишь разговор в покинутом городе Иваново? Пустынник сам сказал, что немного знаком с айкидо.
  - Ну и? - непонимающе спросил наемник.
  - Лет сорок назад мне посчастливилось полгода заниматься айкидо у последнего из владеющих этим искусством учителей. Мой наставник умер вскоре и унес свое мастерство с собой в могилу. Айкидо - утраченная дисциплина... так я думал. И тогда, в Иваново, я заподозрил, что Пустынник либо лжет, либо получил свои навыки неким необъяснимым способом. Некому его учить: последний наставник умер до его рождения. А теперь, когда мы знаем о СШЕ, все становится на свои места. У СШЕ айкидо сохранилось, и только у них Пустынник мог научиться этому.
  - А еще он разговаривает очень гладко, складно, с множеством терминов, многие из которых я раньше не знал, несмотря на мою начитанность.
  - Угу, ты тоже это заметил, сынок, - кивнул инженер, - у Пустынника очень хорошее образование, чего я не встречал среди сталкеров.
  - И что думаете дальше делать?
  - Пока ничего. Просто будь начеку. Я решил, что должен поделиться своими подозрениями, ты, как по мне, парень надежный. Пока помалкиваем и смотрим, что дальше будет. Пошли обратно.
  Минут через двадцать Пустынник взглянул на часы:
  - Думаю, нам стоит остановиться на ночлег, - сказал он.
  Эти слова прозвучали несколько странно.
  - Но ведь сейчас только четыре пополудни, - удивился Слепнев.
  - И мы ещё в городе, - добавил Петруха, - а этот ублюдок идёт за нами.
  Час назад алчущий, обогнав отряд, устроил засаду на крыше и едва не убил Михаила огромным куском шифера, промазав всего лишь чуть. До сих пор тварь упрямо преследовала отряд, постоянно держа людей в напряжении.
  - Скоро край города. А в степи мы будем как на ладони, с вертолета нас заметят сразу. Потому мы сейчас отдохнем и дальше пойдем ночью.
  - Хреновая идея, - поморщился Игорь, - у нас батареи и так уже два дня без подзарядки, наши ПНВ их посадят за пару часов. А ходить ночью вслепую... да по чужой земле...
  - Есть идея получше? - хмыкнула Ольга, - мы не видим, и нас не видят... Честно, как по мне.
  - Нас не видят? Скажи это алчущим...
  - Семен Борисович, вы вообще как собираетесь искать лабораторию? Есть хоть какие-то ориентиры? - перевел беседу в другое русло Макс.
  - Никаких. Мы вычислили координаты во многом благодаря рапорту одного из офицеров охраны - именно он и был в шифровке. Там упоминается о том, что нападение волны инфицированных произошло аккурат в момент захода солнца. Зная время захода солнца и дату, мы смогли примерно определить координаты. Это был очень сложный расчёт, и мы провели его раз двадцать, силами независимых математиков и астрономов. Все их результаты ложатся в круг радиусом примерно в километр. И, согласно имеющимся картам, там голая степь.
  - Так ведь солнце много где заходит в один и тот же момент, - усомнился Михаил.
  - Да, но местоположение мы уже и так знали приблизительно, знали, что Волгоградская область.
  - Вот уж смеху будет, если мы ничего не найдем, - пробурчал Игорь.
  - Ага, - согласился Макс.
  Настроение испортилось окончательно. Он свято верил, что Слепнев точно знает место, а теперь оказалось, что нет. С точностью до километра, сказал Звягинцев, но одно дело точно знать где этот 'километр', и совсем другое - высчитать. И может статься, контракт будет невыполнимым, если вдруг яйцеголовые ошиблись. Если так... Если так, то он все равно получит у Ставрицкого две дозы сыворотки, или же просто вышибет ему мозги в случае отказа.
  Эта мысль, как оказалось, посетила не только его.
  - Тогда вам лучше найти эту лабораторию, господа академики, - внезапно сказал Виктор, - иначе домой мы уедем без вас.
  - Полегче, дружище, не нервничай, - попытался успокоить его Михаил, но не тут-то было.
  - Не нервничай?! - взвился Виктор, - я бы не нервничал, если бы это твои дети прозябали в нищете и холоде! Если бы это твоей жене, а не моей, были нужны антибиотики!! Уж поверь мне, я бы не оказался тут, если б в Университете требовались охранники! Мне предложили место и паек - но на одного человека, а не на четырех! Никто не будет кормить моих детей и лечить больную жену! Никому, слышишь, никому нет до них дела, и они сейчас живут в почти вымершем поселке!! Я продал все, что имел, чтобы обеспечить их едой и топливом на месяц, и если по истечении этого месяца у меня не будет достаточно патронов, чтобы оплатить жилье в Университете, еду и лекарства, мне останется только пустить себе пулю в голову! Но перед этим, Бог свидетель, я пристрелю ещё кое-кого!!
  - У меня идея получше, - негромко сказал Макс, - если выйдет пшик из всего этого, мы отправимся с тобой к Ставрицкому и все равно получим наши гонорары. Мне, как и тебе, уже нечего терять, я такой же смертник, как и ты.
  Виктор промолчал, но бросил в сторону Макса благодарный взгляд, и тот ободряюще подмигнул, обрадовавшись в душе: ещё один человек, кроме Влада, который, случись что, будет выполнять его, Шрайка, приказы, а не Игоря.
  - Я рад, что вы успокоились, - пряча недовольство в голосе, произнес Слепнев, - в конце концов, мы все заинтересованы в успехе, так давайте приложим для этого все усилия.
  - Уж я-то приложу, - мрачно пообещал Виктор.
  С крыши донесся шорох, и отряд уже привычно сместился к противоположной стороне улицы, дабы им на голову снова не свалился кусок шифера.
  - Опять он, - проворчал Ворон, - надо придумать, как убить эту тварь, иначе не видать нам спокойного отдыха.
  Ольга кивнула:
  - Да. Нечего и думать о ночном путешествии, имея за спиной это чудовище.
  - Значит, убьем его и дело с концом, - равнодушно отозвался Пустынник, как будто речь шла о мелкой шавке.
  - Меня ободряет твой оптимизм, - хмыкнул Макс.
  - Я рад. Потому что убивать его будем именно мы с тобой.
  Наёмник на время потерял дар речи.
  - Вдвоем на этого монстра? Ты в своем уме?! Только не говори мне, что ты таких десятками валил, когда в Москву ходил! - сказал он, когда снова смог говорить.
  Сталкер остался совершенно невозмутим:
  - Я никогда не сталкивался с такими, как этот. В противном случае мне не нужна была бы помощь.
  - А почему вдвоем?..
  - Да, почему? - забеспокоилась и Ольга.
  - Потому что третий лишний на этой охоте.
  Макс махнул рукой:
  - Ну и ладно, я так я. Только почему? Потому что...
  - Потому что только перед тобой у монстра не будет психологической доминанты.
  - А если попроще?
  - Люди боятся алчущих уже только потому, что они - алчущие. Ты уже дрался с ним один на один и понимаешь, что не так страшен черт, как его малюют.
  - Так тому и быть, - вздохнул Макс, - к тому же, гораздо приятнее убивать этих тварей, глядя в их удивленные гаснущие глаза.
  Он ухмыльнулся в предвкушении боя и с отрешенным удивлением подумал, что не просто не боится алчущего, а даже жаждет этой встречи. В конце концов, у него, Макса, есть ещё одно преимущество перед монстром, о котором Пустынник не знает. Алчущий - просто слабак, не сумевший убить себя вовремя. А вот сам Шрайк не боится ни схватки, ни смерти.
  'Тебя ждёт сюрприз, тварь. Ты будешь сражаться с таким же, как сам, с той разницей, что для тебя это будет первый равный бой в жизни, а для меня - нет'.
  Макс ухмыльнулся ещё шире, чем слегка удивил тех, кто в этот момент видел его лицо.
  
   * * *
  
  Здание, выбранное для ночевки, оказалось офисным, изнутри очень похожим на мэрию Университета.
  - Я бы почувствовал себя как дома, - заявил Петруха, - если б сюда ещё жирную харю Игнатия Петровича...
  - Прибитую к стене гвоздями, - тотчас же отозвался Сергей, и оба расхохотались.
  Латышевский улыбнулся в усы:
  - Игнатий Петрович бы подумал, что это не смешная шутка.
  - А мы с Петрухой думаем, что это вообще не шутка, - парировал тот.
  - Сворачивайте балаган, - потребовал Игорь, - тут более уместна была бы харчевня с горячим меню...
  -... Рулеткой и шлюхами! - закончил мысль Петруха.
  - Да я бы только на третий пункт и то согласился бы, - вздохнул наемник.
  - Увы. Шлюх не будет. Будет только горячее меню... вам чего подать, тушенку с галетами или галеты с тушенкой?
  - Давайте я кашу сварю, - предложила Ольга, - а то мы нормально кушали только вчера, все тушенка да тушенка.
  - Это дельная мысль.
  Здесь, в кабинете какого-то давно умершего начальника, закрыв единственную дверь и подперев стулом, люди почувствовали себя в относительной безопасности. Благо, всего лишь второй этаж, окна забраны прочной, хоть и крепко поржавевшей решеткой.
  Одно окно открыли и развели костер возле него, сломав на дрова несколько стульев, принесенных для этого из другой комнаты.
  - Люди тогда были странные, - заметил Сергей, - в век стекла, пластика и композитных материалов, в таком основательном учреждении - и деревянная мебель... Несолидно.
  - С точностью до наоборот, - ответил Пустынник, - деревянная мебель, да ещё отделанная кожей, считалась престижной, а пластик и металл - удел менее солидных офисов и начальников.
  - И правда странные, - согласилась с Сергеем Ольга, - тратить древесину на мебель - глупо. Хотя, конечно, мебель-то всегда можно сжечь.
  - Оль, не забывай, тогда люди имели в достатке и газа, и электроэнергии, а лесов было много. Это теперь за Пределом леса погибли от лютого бесконечного мороза, а тут - от засух. А тогда куда не глянь - лес был кругом. Не то, что сейчас, одни палки местами из-под снега торчат...
  - А в Москве есть лес? - полюбопытствовала Рысь.
  - Есть, рядом. Там, на грани Предела, с влагой получше, и потому леса сохранились. Я был в том большом лесу один раз.
  - Там красиво, наверно? - мечтательно протянула девушка.
  - Я не знаю. За мной по пятам гналась стая волков, сама понимаешь, тут уж по сторонам глазеть некогда. Да и то, волки там ещё не самые опасные звери.
  Вскоре подоспела каша.
  - Как по мне, не очень хорошая мысль - наедаться перед боем, - заметил Макс, набирая из общего котелка полную ложку душистой гречневой каши.
  - То-то же я гляжу, ты ничего не ешь, - подколол друга Ворон.
  - Не очень хорошая мысль - отдыхать перед боем на пустой желудок, - возразил сталкер, уплетая кашу, - ты же не думаешь, что мы пойдем на охоту днем? Отдохнуть надо вначале.
  - Да, да, я помню, - кивнул Макс, - мы отдыхаем, а он нет. Все правильно.
  - Не только потому. Он не станет драться с нами днем, и правильно сделает. Но мы и ночью его обыграем.
  - У тебя есть план?
  - А ты сомневался?
  Поев, Макс снял с рюкзака скатку спальника:
  - Я тогда на боковую. Разбудишь, как время придёт.
  За миг до того, как провалиться в сладкие объятия сна, он услыхал тихий шепот Игоря:
  - Во нервы... Ему с алчущим драться, как он спать-то может?
  
   * * *
  
  Ольге не спалось, и она завидовала остальным. Дрыхнут, гады, без задних ног, все, кроме нее, Сергея и Влада-Ворона - они часовые. Ну ещё бы, это ведь не им драться ночью с монстром. Даже погибни Макс или Артур - ну и что? Кому до них, по большому счету, есть дело? Им не понять тревогу, тисками сжавшую сердце девушки.
  Все-таки, хоть Артур и лучший из лучших, но он ведь не бог и не супергерой из старых фильмов. И даже не фантастический киборг-убийца, умрет - не починишь.
  Ей не раз приходилось смотреть в глаза смерти, но сейчас все равно очень страшно. Эпикур был в чем-то прав: когда мы есть - смерти нет, а когда приходит смерть - нас уже нет, так чего её бояться, если мы с ней не встретимся? Да только философ недоделанный не учел одного - со смертью можно встретиться, если умираешь не ты, а дорогой тебе человек. Хотя ничего удивительного, этот гребаный эгоистичный гедонист наверняка никогда никого не любил, кроме себя самого.
  Ольга задумчиво созерцала через окно небо, колышущуюся зеленую поросль на крыше дома напротив да пару пестрых пичужек, беззаботно сидящих на карнизе. Все-таки, должен быть другой выход из ситуации, любая проблема имеет свое решение, независимо от того, знаем мы его или нет, как сказал один умник. Беда лишь в том, что Артур уже для себя нашел это решение, при этом, скорее всего, не подумав о том, что если с ним случится беда, то Ольге придется без него туго. Её запросто могут тут бросить или просто убить: для остальных она только довесок к Пустыннику, а без него на фиг никому не сдалась, бандитка эдакая.
  Рысь повернула голову и взглянула на свой 'Винторез'. Артур, безусловно, прав, алчущего надо уничтожить. Но вот идея выйти на него вдвоем, мягко говоря, не особо удачна. Что ж, как ни крути, но Ольга связана с Артуром одной цепью, а раз так...
  
   * * *
  
  - Так в чем твой план? - негромко спросил Макс.
  Они с Пустынником стояли на лестничной клетке между вторым этажом и третьим. Выше - три этажа и, возможно, чердак. Если сталкер не ошибается, то тварь где-то там.
  - Расклад такой. Здание прямоугольное, вытянутое, с коридорами у западной и восточной стен. Между ними - комнатки небольшие, и я уверен, что алчущий где-то там. Только не уверен, на каком этаже. Мы будем ходить парой до тех пор, пока я точно не пойму, что он за нами наблюдает. Ты все время ходишь с фонарем, я с ПНВ. Когда он нас засечет, мы скроемся в одной из комнат и поменяемся - ты включаешь ПНВ, я включаю фонарь. И разделяемся.
  - А для чего такие танцы с бубном? - удивился Макс.
  Пустынник улыбнулся:
  - Для того, чтобы он перепутал нас. Когда мы разделимся, алчущий нападет на тебя, так как будет помнить, что с фонарем именно ты. А когда он поймет, что напал на самом деле на меня, будет уже поздно.
  Макс только покачал головой: логику этого психа черта с два поймешь.
  - Почему он будет нападать именно на меня? Почему не на тебя? Бомбу ты заложил, по идее, ты его первоочередная цель.
  - Он не нападет на меня, если будет знать, что я - это я, - терпеливо объяснил Пустынник, - драться со мной он рискнет, только когда мы останемся один на один, и у меня не будет за спиной подмоги - вас.
  - А почему ты думаешь, что справишься с ним?
  - Я не думаю, я знаю. И он знает. Эта тварь не безмозглая, поверь мне. Он бы в другой ситуации и вовсе не охотился б за мной, но теперь его сжигает ненависть. Его цель - убить всех нас, и в рамках этой задачи тварь будет вести себя куда умнее, чем ты ожидаешь. Просто прими на веру: этот алчущий - не чета тем тупым животным, с которыми ты и я привыкли иметь дело. Он умнее, сильнее и находчивей.
  - Откуда ты знаешь все это? - с подозрением спросил Макс, - ты же сам сказал, что с такими раньше не встречался.
  - Это очевидно, по крайней мере, для меня. Мутанты-алчущие, чей мозг поврежден вирусом, обычно не способны мыслить даже на уровне собаки. Этот способен, ибо он не подвергался чудовищной трансформации, а был таким всегда.
  - Ты хочешь сказать...
  - Именно. Это алчущий второго поколения. Он никогда и не был человеком, просто родился таким, вот и весь секрет.
  Макс на миг задумался, переваривая услышанное. При этом его не покидало ощущение, что сталкер чего-то не договаривает.
  - Послушай... Артур. Ничего если я буду откровенным? Почему ты решил, что хищник побоится напасть на тебя? Он запросто может решить убить тебя первого и нападет на меня... С моей точки зрения выглядит так, как будто ты решил использовать меня как приманку. То, что ты говоришь, смахивает на махровый бред, логически не обоснованный ничем.
  Пустынник кивнул, соглашаясь:
  - Я знаю. Идея корабля, сделанного из металла, в средние века тоже считалась бредом, равно как и металлический же самолет в начале двадцатого века. Просто тот же Латышевский знает больше, чем инженеры того времени, и ему подобные мысли бредовыми не кажутся.
  Макс ухмыльнулся:
  - Да, я понимаю. Мне твой план кажется бредом, потому что я знаю меньше, чем ты.
  - Верно.
  - Тогда, мать твою, как насчет просветить меня?! Откуда, черт побери, ты все это знаешь?!
  Пустынник чуть наклонил голову. Его лицо осталось бесстрастным, но в глазах мелькнула насмешка:
  - А может, не стоит задавать мне вопросы, ответы на которые доставили бы тебе неприятности? Я действительно много знаю. Например, как именно ты умудрился убить алчущего ножом. И то, что ты болен не раком, тоже знаю.
  Он выдержал паузу, словно наслаждаясь произведенным эффектом.
  - Сукин сын, - выдохнул Макс, - но откуда?!
  - Я вижу больше, чем ты, вот и весь секрет. Для тебя этот мир чужой, а я в нем родился. У тебя полно стереотипов, застилающих твои глаза, а у меня их нет, я вижу истинную суть вещей, а ты - нет. Я всегда буду видеть дальше и знать больше, чем ты. Я оказался беспомощным и недееспособным, оказавшись в твоем мире, холодном мире людей и среди людей, а ты родился среди них, привык к ним. Мы всегда будем смотреть друг на друга с разных точек зрения и под разными углами...
  Макс почувствовал теперь уже злость:
  - Хватит мне проповеди читать! Ты что, взглядом меня насквозь просвечиваешь?! У тебя в глазах рентгеновские аппараты-микроскопы?!
  - Нет. Ты быстрее двигаешься, чем другие, меньше страдаешь от непривычных условий, легче приспосабливаешься. Я сразу заподозрил, что ты заражен, а реакция на спирт расставила все по местам.
  - Первый раз слышу, что больные химерой так реагируют на спирт! - удивился наемник.
  - Это нетипично, - согласился Пустынник, - но в некоторых случаях бывает у зараженных вот такая необычная реакция на прием алкоголя внутрь. Как бы там ни было, у нас есть дело, которое нам надо начать и закончить. Но теперь ты хотя бы знаешь, почему я выбрал именно тебя.
  Сталкер ещё раз осмотрел винтовку и начал подниматься на третий этаж. Макс двинулся за ним.
  - Слушай, а почему ты не выдал меня, зная, какую я представляю опасность?
  - Потому что это все усложнило бы. Я знаю, для кого и насколько ты опасен, лучше, чем ты сам. Пока тебе не о чем тревожиться.
  - Успокоил, - ухмыльнулся наемник.
  - А как ты заразился? - полюбопытствовал Пустынник.
  Макс тяжело вздохнул:
  - Неприятная история, чуть больше года назад случилась. Позарился на сотенку патронов... В общем, надо было отнести пакет с лекарствами из одного поселка в другой. Расстояние - десять километров, ночь. Прогулка ерундовая, просто хорошо платили. Надо было срочно - там человек умирал. Мои парни как раз слегка подвыпили, я пошел один. Чего ради их гонять там, где я бы и сам управился? Ну и пошел. На полпути услышал стрельбу, двинулся осторожно дальше и наткнулся на человека в компании троих мертвых алчущих. Он умирал, истекал кровью. Я потянулся за аптечкой, бросился к нему... и тут эта сволочь вытаскивает нож, вонзает в ногу себе, а затем бросает в меня. Я не увернулся - в бедро он мне попал. И сдох, тварь. Вот так вот...
  Сталкер рассудительно заметил:
  - Самому не жить - и другого погубить. Как это по-человечески... А ты что же, не догадался, что он пытается...
  - Да сразу догадался. Как только дохромал до места, сразу купил сыворотку. Только не помогла она мне, хоть вроде группа крови не четвертая, а может, меня обманули и подсунули что-то другое в перемаркированной ампуле... Так или иначе, через месяц обнаружил у себя симптомы химеры. С тех пор уже год сижу на сыворотке, оттягиваю конец. Настоящая сыворотка мне бы тогда помогла наверняка, но таких средств, чтоб ее купить, я никогда не имел... Одного я так и не понял. Зачем он это сделал? Хотел бы, чтоб я умер - мог бы просто выстрелить, патроны у него еще были.
  - Да, это как раз и странно, - задумчиво согласился сталкер.
  В этот момент до слуха Макса донеслось цоканье когтей по бетону.
  - Он выше нас, - сообщил в тот же миг Пустынник, - на четвертом этаже. Вперед!
  Сталкер бросился наверх, прыгая через две ступеньки, наемник едва поспевал за ним. А алчущий, услыхав их шаги, тоже рванул ещё выше.
  Загнать бы его на крышу... Макс прекрасно знал, что на плоской крыше хищник будет перед ними как на ладони. А здание совсем не покрыто плющом, наверняка Пустынник именно потому его и выбрал, ушлый и всезнающий сукин сын. И теперь прижатый к краю хищник должен будет либо сражаться, либо прыгнуть вниз и убиться нахрен. И то и другое Макса устраивало одинаково.
  Вместе с Пустынником он взбежал на самый последний этаж - выше только чердак, но чердачный люк закрыт на поржавевшую колодку.
  Сталкер включил фонарь, прибор ночного видения Макса уже и так работает. Настал час, когда охотник-алчущий стал жертвой, а его недавняя добыча охотится на него. Все-таки есть в мире хоть какая-то справедливость, подумал наемник.
  Он тихо крался чуть сбоку от Пустынника, надеясь, что эта игра в прятки не затянется. Шорох, торопливые шаги, сопровождаемые цоканьем. Луч фонаря скользнул в ту сторону, выхватив из темноты корпус старого принтера на ветхом столе. Алчущего нет.
  Вскоре шаги послышались аккурат за спиной. Но, повернувшись на звук, Макс снова никого не увидел.
  - На звук стрелять, что ли? - шепнул он.
  - А смысл какой? Раним - он убежит. Наверняка надо, - прошептал в ответ Пустынник.
  - Надо было взять кого-то с нами, чтобы подпер дверь со стороны лестничной клетки...
  - Алчущий выбил бы дверь, если что. Опять же, тут есть пожарный выход.
  Так прошло долгих, словно вечность, пять минут, и Максу уже начало казаться, что это никогда не кончится, когда сталкер сделал жест в сторону небольшой комнатушки. Спрятавшись там, Пустынник выключил фонарь, а наемник включил, после чего они кивнули друг другу и разделились.
  - Жаль, рации не тянут в здании, - вздохнул Макс, - по крайней мере, со второго этажа на пятый.
  - Увы, - донесся до него сквозь слабый треск ответ Пустынника, - нас никто не слышит.
  В тишине Шрайк обшарил по меньшей мере пять комнат, но алчущего так и не увидел, даже мельком. Только изредка слышится шорох и цоканье - и всегда в другом конце помещения.
  - Этот трусливый гад явно дрейфит, - процедил наемник, - не желает драться, хоть ты тресни. Неужели разгадал?..
  - Не знаю, - вполголоса сказал Пустынник, - но по-моему, я в чем-то просчитался, однако не могу понять, где именно.
  - Да струсил он, не хочет драться, что тут непонятного.
  Ответ сталкера таил в себе зловещую нотку:
  - Струсил бы - уже удрал бы через пожарный выход или тот, через который вошли мы. Возможности такие у него были. Такое впечатление, что он нарочно водит нас за нос.
  - Здание слишком большое, чтобы прочесать вдвоем хотя бы один этаж, - вздохнул Макс.
  - Верно. И мне кажется, этот алчущий умеет ходить неслышно. Цокает он нарочно, затем тихо в сторону. И так постоянно обходит нас, пока мы идем на звук.
  - Неужели он и правда так умен?
  В ответ кто-то тихо кашлянул в рацию, и Макс внезапно понял, что кашлял не Пустынник.
  
   * * *
  
  - Оля?! - в голосе Артура Рысь отчетливо услыхала досаду.
  Что ж, отпираться бессмысленно, они и так понимают, что если услыхали ее, значит она на том же этаже.
  - Да, это я, только не злись. Я пришла прикрыть...
  - Где ты сейчас?
  - На лестничной клетке. Пятый этаж.
  - Там и оставайся, - распорядился Артур, - тварь где-то рядом с нами, мы все время слышим её.
  - По-моему, он вас обставил, - усомнилась Ольга.
  В самом деле, не совсем понятно, зачем искать на пятом этаже, если тварь находится на четвертом. Видимо, Артур пока не сумел выследить его... а она, Рысь, сумела.
  - Почему ты так уверена? - донесся до нее голос Макса Шрайка.
  - Когда я поднималась мимо четвертого этажа, там что-то упало, стул, возможно. Наверняка алчущий задел его
  - Макс, к выходу! - распорядился внезапно Пустынник, - этот гад перехитрил нас!
  В ответ раздался громкий, пронзительный вопль, в котором смешались злоба и торжество. В наушнике послышались резкие хлопки - видимо, Артур и Макс стреляли на звук - затем грохот и звон разбившегося стекла.
  - Он удрал через пожарный, за ним! - крикнул наемник.
  - Плевать на него! Назад! На четвертом этаже другие! Он привел с собой целую стаю!! Часть из них снаружи! Проклятье, я вижу их через окно... их там дохрена!
  - Так вот почему он играл с нами... тянул время... - голос Шрайка прозвучал как-то тускло.
  И в тот же миг на лестнице показалось сразу два алчущих, мчащихся наверх, к ней. Всю бессмысленность стрельбы Ольга поняла сразу и метнулась к стеклянной двери, убралась с лестничной площадки и закрыла дверь изнутри, заложив за широкие, разлапистые ручки свой дробовик.
  - Они уже здесь, прут наверх! Дверь стеклянная, долго не выдержит! - крикнула она.
  Ситуация - Ставрицкому не пожелаешь, подумалось ей. Одна надежда, что Артур как-то умудрится выкрутиться, хотя он ведь не чудотворец...
  Удар в дверь прервал размышления Ольги: алчущий, не такой большой, как 'тот самый', врезался головой в дверь. Толстое стекло выдержало удар, но потрескалось, а рядом с первым появился и второй монстр.
  Рысь сняла с плеча винтовку, большим пальцем сняла с предохранителя и направила оружие на алчущих. Как только второй монстр ударится в дверь, надо будет стрелять, используя его временное замешательство. Если не получится убить обоих за девятнадцать выстрелов - все, конец. Главное - сберечь последний, двадцатый патрон для себя, потому что перезарядиться она уже не успеет.
  На короткий миг алчущий встретился с Ольгой взглядом голодных, без проблеска мысли глаз, оскалился широким, на все лицо или, точнее, морду, ртом и кинулся вперед, а первый уже изготовился для повторного броска. Девушка, не дожидаясь, пока они ринутся в атаку вдвоем, навела оружие на ближайшего к ней монстра и нажала на спуск.
  Тяжелые бронебойные пули особой конструкции прошили стекло и впились в тушу монстра. Дверь взорвалась брызгами осколков, а Ольга моментально прицелилась во второго алчущего и выпустила ещё одну очередь. Но на этот раз удача изменила ей.
  Тварь прыгнула как раз в момент выстрела, и большинство пуль ушло в пол. Сам алчущий получил только пару попаданий, и этого оказалось недостаточно, чтобы остановить его. Ольга метнулась в сторону, уйдя от удара когтистой лапы, но споткнулась обо что-то и покатилась по полу. Винтовка, жалобно звякнув, вылетела из рук и оказалась у стены, в самом углу.
  Рысь на коленях во всю прыть кинулась к ней, но на ее ноге сомкнулась лапа твари. Девушка в панике лягнула второй ногой не глядя, и, чувствуя, как её подтаскивают поближе, выхватила нож, судорожно соображая, куда ударить.
  Но в самый последний миг на хищника налетел, словно смерч, Артур, с ходу угодив коленом в голову и отбросив к стене. В его руке блеснуло сорокасантиметровое лезвие, взвилось в воздух и опустилось на попытавшегося встать монстра. Тварь взвизгнула, стараясь закрыться лапой, и все-таки поднялась на ноги, но Пустынник обрушил на алчущего второй удар, теперь уже колющий, и, вложив в него всю свою недюжинную силу и весь вес, пригвоздил монстра к стене. Алчущий все ещё попытался достать своего убийцу когтями, но сталкер стремительно отпрыгнул, вскинул винтовку и одиночным выстрелом вышиб ему мозги.
  В этот момент в поле зрения Ольги появился Макс и дал короткую очередь в сторону лестничной площадки, добив монстра, раненного чуть раньше.
  Девушка, из последних сил сдерживаясь, чтобы не разрыдаться от пережитого ужаса, доползла до винтовки, сжала в руках холодную, успокаивающую сталь и поднялась.
  - Ты цела?!
  - Да, - кивнула Ольга и почти физически почувствовала облегчение Артура.
  Он на короткий миг взглянул Рыси в глаза, словно силясь мысленно сказать, как много она для него значит, но тут вмешался Макс.
  - Бежим вниз! Эта тварь специально дождалась, пока мы разделимся!
  - Вниз, - скомандовал Пустынник, подобрав с пола 'Сайгу', и добавил: - перезаряжаемся!
  
   * * *
  
  Макс спускался вниз вслед за Пустынником, готовясь начинить свинцом все, что встретится на пути, и добить ножом и прикладом то, что ещё будет шевелиться, но лестничный колодец был пуст. Только снизу доносились странные звуки: и вроде бы бой, и выстрелов не слышно.
  Отчаяние захлестнуло его: все, финита. Там, внизу, сейчас рвут на части тех, за чью охрану он уже не получит сыворотку... Пустынник, сукин сын, додумался разделиться, а остальных... Да нет, чушь! Неужели их застали врасплох? Ещё двое часовых должны были начать стрелять. Да и потом, дверь! Её было бы непросто выломать с ходу, особенно если сквозь нее почти в упор стреляют из пулеметов.
  Только спустившись на второй этаж, он понял: звуки доносятся снизу, со стороны лестничной площадки. На втором этаже слышны лишь отрывистые команды Игоря. А шум звериной схватки идёт с первого этажа. И тоже слышны изредка странные слова...
  - Это мы, открывайте дверь!
  Они оказались внутри, и тотчас же дверь за ними закрыли. Звуки боя на первом этаже стали тише.
  - Что происходит?! - выпалил Игорь, - где чертов алчущий?!
  - Сбежал, перехитрив меня второй раз. Заманил нас на самый верх, а на четвертом этаже сидела еще пара. Мы прикончили их, но наш друг сбежал через пожарный выход. А возле здания ждали его команды ещё бог знает сколько тварей.
  - Мы в западне, значит, выход отсюда только один, - констатировал Латышевский.
  Все остальные молча переглядывались, сжимая в руках оружие.
  - Почему они не нападают? С кем дерутся? - спросил Виктор, - может, друг с другом поцапались и...
  Ответом ему стал выстрел, донесшийся сквозь закрытую дверь.
  - Значит, не друг с другом, - подытожил Петруха, - или, может быть, это алчущие с автоматами...
  Он бледен, словно смерть, но Макс отметил, что пулемет в его руках не дрожит. Второй пулемет покоится на плече Сергея, опустившегося на одно колено и играющего роль живого пулеметного станка, за ним, глядя на дверь через прицел, стоит старый инженер. У самой двери с гранатой в руке Ворон, Виктор присел сбоку и торопливо раскладывает в ряд запасные обоймы. Пустынник с непроницаемым лицом держит в руках автоматический дробовик, бандитка Ольга чуть позади него, нездорово бледная, но уж она-то точно будет драться до конца - хищник он и есть хищник, неважно, одна у него пара ног или две. Даже Слепнев, хоть и откровенно трусит, но за чужими спинами не прячется.
  Паники нет, подумал Макс, маленький отряд готов встретиться лицом к лицу с любым врагом. И если этот враг будет слишком силен - что ж, умереть в одном строю с такими людьми не так уж и страшно. Вот только Кира...
  - Давайте гранаты, - сказал он, облизав внезапно пересохшие губы, положил автомат рядом с Вороном и протянул вперед руки.
  - Что ты задумал? - насторожился Влад.
  - Вложите мне по три гранаты между пальцами, я прижму скобы, и вы вытащите чеки. Тогда я кинусь им навстречу и постараюсь разбросать подарки во все стороны, чтобы взрывная волна накрыла как можно большую площадь.
  - Ты погибнешь! - воскликнул Сергей.
  - Зато у вас будет шанс. Должен же кто-то проявить героизм.
  Хотя какой это героизм... Просто трусость. Нет ничего хуже, чем умирать в когтях монстров, зная, что и Кира там, далеко на севере, тоже обречена. А так, выйдя навстречу голодной толпе мутантов с полными гранат руками, он умрет с надеждой, что его самопожертвование спасет отряд и, в конечном итоге, Киру.
  Игорь сглотнул и потянулся к подсумку.
  - Не дури, - сказал Ворон, но и его рука нырнула в карман за гранатой.
  -Тише, - сказал внезапно Пустынник и прислушался к звукам за дверью.
  - Кажется, похоже на слова, - заметил Сергей.
  -Это и есть слова.
  Он повернулся к остальным:
  - Теперь, слушайте меня очень внимательно и делайте в точности, что я говорю. Никаких выстрелов, оружие только стволами кверху. Не дергайтесь, не паникуйте, не делайте резких движений.
  - Что ты задумал в этот раз?! - занервничал сильнее Сергей.
  Сталкер посмотрел на молодого ученого снисходительно:
  - Ну, раз мы с тобой пришли к выводу, что слышим слова - отчего бы не поговорить?
  - С алчущими?!!
  - Я не думаю, что это алчущие. Вы слышали звуки боя - значит, они алчущим враги. А враг нашего врага...
  - Такое впечатление, что вы опять больше нас знаете, но не рассказываете, - заметил Латышевский и снял с плеча Сергея пулемет.
  - А зачем рассказывать? Если я прав, вы сами все скоро поймете.
  Макс проверил, в порядке ли его гранатомет и граната в нем, и поднял оружие дулом кверху, непринужденно положив на плечо:
  - Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
  - Я тоже так думаю.
  С этими словами он открыл дверь. Глаза Макса медленно поползли на лоб, послышался вздох удивления Ольги, кто-то тихо чертыхнулся.
  Те, что стояли в обширном холле, ничуть не походили на алчущих. Но и людьми их тоже не назвать.
  Огромные, метра два росту все как один, а кое-кто и побольше, с кожей цвета крови и черными длинными волосами, заплетенными в косички, они могли бы сойти за индейцев в сумерках, если б не глаза ярко-желтого цвета и длинные когти на руках, придававшие этим существам сходство с ужасными демонами.
  Макс сразу же отметил одежду - набедренные повязки, штаны, безрукавки. Кое-кто держал в руках оружие, которое он видел разве только на картинках - в основном, американского и немецкого производства. У многих с когтей все ещё капала кровь.
  Их лица с непривычными пропорциями ничего не выражали, но глаза, вполне человеческие, если не принимать во внимание их цвет, смотрели мрачно и решительно.
  - Это ещё что за тридцать три богатыря? - сдавленным голосом спросил Михаил.
  - Черт... Черт...- твердил Виктор.
  - Следи за положением ствола! - прошипел ему Игорь, - вспомни про жену и детей, твою мать, и держи себя в руках!
  Вожак краснокожих, здоровенный детина ростом метра в два, полтора центнера литых мышц и со шрамом через правую часть лица, как-то странно наклонил голову, глядя на Пустынника.
  - Давно не виделись, Веффрн, - негромко сказал сталкер.
  - Восемь с половиной лет, - гортанным голосом подтвердил тот, кого назвали Веффрном, и добавил: - ты сильно изменился, Душа-без-Тени.
  
  Глава 12. Душа-без-Тени.
  
  Они стояли друг напротив друга, человек с 'Винторезом' в опущенной руке и краснокожее существо, немного похожее на человека, и оттого еще более чуждое, и беседовали, словно старые приятели.
  - Где Сханнф? - поинтересовался Пустынник, - странно видеть тебя без нее.
  - Дома, ждет второго ребенка, - негромко ответил Веффрн.
  - Я очень рад за вас.
  - Спасибо. Мы тоже очень рады.
  Сталкер улыбнулся:
  - Вы весьма вовремя. Не думаю, что это совпадение.
  - Ты прав, - согласился Веффрн, - наблюдатель заметил бой между вами и степняками и подобрался поближе, посмотреть, чем кончится. А когда подобрался - узнал тебя в лицо и заметил, что твои спутники не похожи на железных шапок. Железные шапки слишком трусливы, чтобы ходить малыми отрядами без своих панцирных жуков. Но теперь им и жуки не помогают - ведь ты научил нас жечь их.
  - Жаль, что вам пришлось использовать мои знания.
  - Нам тоже, но железные шапки не оставили выбора. Мы вспоминали о тебе время от времени, но я не ждал, что увижу когда-нибудь снова. Что привело тебя обратно, и кто твои спутники? Люди из страны льдов? Они нам враги?
  - Из страны льдов. И всего пять минут назад они вообще не знали, что вы существуете.
  Веффрн выглядел слегка озадаченным:
  - Почему ты им не сказал? Почему не подал знак и не встретился с наблюдателями? И когда собирался сказать им и нам?
  - Я не собирался. Хотел повидать вас, но решил, что было бы проще для всех, если бы они не знали о вас, а вы - о них. А теперь мне приходится объяснять вам, кто такие они и зачем тут, а потом ещё придется объяснять им, кто такие вы. Я хотел избежать этих сложностей.
  Несколько других краснокожих переглянулись, но ничего не сказали. Макс мимоходом отметил, что у некоторых разные глаза и даже руки различаются: у кого-то длинные когти, у некоторых одна рука превратилась вообще в когтистую лапу с негнущимися пальцами, у многих правая или левая рука почти не отличается от человеческой. Вся эта асимметрия глаз и рук делала краснокожих более чем странным зрелищем: двух похожих среди них Макс не заметил. И вместе с тем в их облике чувствовалась некая гармония, так нехарактерная для уродливых, омерзительных алчущих.
  - Так зачем ты привел их сюда?
  - Их предки оставили тут неподалеку одно особое лекарство, которое очень нужно на севере. Я привел их, чтобы они взяли это лекарство и ушли обратно в страну льдов. Они не враги никому, жаль лишь, что степняки напали на нас, приняв за железноголовых.
  - Мы сообщим им, что вы не железные шапки, - сказал Веффрн.
  - Вы с ними теперь общаетесь? - удивился сталкер.
  - Да. Железноголовые заставили их. И нас тоже. Общий враг сближает.
  Пустынник повернулся к отряду, в молчаливом удивлении наблюдающему за диалогом:
  - Мне надо сходить поговорить со старыми знакомыми. Просто оставайтесь в этой комнате. Они не враги вам, хоть и немного похожи на алчущих. Повторяю: оставайтесь тут и отдыхайте перед ночным походом. Я скоро вернусь.
  - Куда ты?! - встрепенулась Ольга.
  - Я же говорю - пойду побеседую. Не нужно за меня опасаться - они мои друзья.
  - Странный выбор друзей, - прокомментировал Михаил.
  - А я и не выбирал. Они оказались первыми, кого я встретил после... после того как попал сюда без памяти.
  И он притворил за собой дверь.
  - Охренеть, - выдохнул ему вслед Виктор.
  - Я насчитал семнадцать краснокожих, - сообщил Михаил, - это слишком много для нас, они же просто растерзали тучу алчущих.
  Люди, все ещё не в силах справиться с удивлением, смотрели друг на друга, потом Влад спросил:
  - Что это было? Умные алчущие?
  - Навряд ли, - покачал головой Слепнев, - они ничем на них не похожи, разве только цвет кожного покрова такой же. Я не знаю, кто они такие, но предчувствие у меня нехорошее.
  - Постойте, но ведь эти краснокожие ребята нас только что спасли, перемолов вручную целую стаю алчущих, - напомнил Макс, - вам не кажется, что вы...
  - Послушайте меня, - медленно выговорил Слепнев, - вы все отдаете себе отчет, что мир, как мы теперь знаем, изменился настолько, что сказать 'до неузнаваемости' значит ничего не сказать?!
  Макс переглянулся с Владом и Игорем:
  - Я думаю, мы отдаем себе отчет в этом. И что дальше? Как по мне, то встреча с этими типами для нас с вами в данный момент ничего не меняет. Мы продолжаем наш поход - благо, остался день пути.
  Игорь только покачал головой:
  - Я не верю этим краснокожим. Я не верю Пустыннику - теперь уже, я надеюсь, вы все понимаете, что он лгал нам, что потерял память?! А я это сказал еще вчера вечером, а понял и того раньше! И ты, - он ткнул пальцем в сторону Ольги, - даже ты думала, что контролируешь его. И что же? Ты знаешь Пустынника лучше, чем кто-либо из нас - но он провел всех, и тебя в том числе. Скажите мне, это только я один думаю, что этот чертов сталкер, если он, конечно, сталкер, манипулирует нами и ведет игру, смысл которой понятен только одному ему?!
  Макс потер подбородок и уселся в ветхое кресло. Безусловно, Игорь прав: Пустынник действительно темнит. И что хуже всего - его поведение не укладывается ни в какие рамки. Если раньше еще можно было с горем пополам предположить, что он запал на Ольгу и делает все, что она скажет, просто для того, чтобы оставаться с ней, то теперь оказалось, что Пустынник лгал даже своей подруге... или, точнее, не лгал, а просто умалчивал важнейшие вещи. Самое первое впечатление, составленное Максом о сталкере во время их первой встречи, оказалось самым правильным: хитрый, умный, находчивый и совершенно непредсказуемый сукин сын с совершенно непонятными мотивами.
  - А давайте мы просто подождем самого Пустынника и послушаем, что он нам скажет? - предложил Латышевский, - в противном случае можно долго гадать на кофейной гуще и в итоге ошибиться.
  - Ну а какая гарантия, что он скажет нам правду?! - задал риторический вопрос Игорь.
  - Артур не лжет, - ответила Ольга, - даже тогда, когда солгать выгодно. Повторяю для тебя персонально: он потерял память! И вспоминает только то, что видит!
  - Да брось! Ты же слышала - он специально решил ничего не говорить про них!
  Латышевский усмехнулся в усы:
  - Да, верно. Но и мы не спрашивали. А значит, Пустынник нам не лгал, по крайней мере формально. Право человека держать в секрете информацию, которой он не хочет делиться, пока еще никто не отменял.
  - Послушайте, - внезапно сказал Сергей, - а кто такие эти парни с когтями?
  - Скорее всего, еще одна разновидность мутировавших людей, - поправил Петруха, - вы заметили, что они все разные? И при этом в них есть что-то общее, объединяющее их. Все алчущие непохожи друг на друга, каждый изуродован по-своему...
  - А эти, несмотря ни на что, не производят впечатления уродцев, - закончил Латышевский, - хотя почерк вируса химеры налицо.
  - Так ведь и однороги с волкарями не уродливы, - пожал плечами Макс, - отчего эти должны?..
  - У меня такое чувство, будто алчущие - какая-то странная ошибка в механизме изменчивости химеры, - негромко сказал Слепнев, - вы так не считаете?
  - Да хрен с ними, - махнул рукой Михаил, - они не жаждут нас сожрать - и на том спасибо. Кто они такие - вопрос десятый.
  Виктор согласно закивал:
  - Найдем 'чистильщик' и уберемся отсюда. Пустынник прав - и для нас, и для них самый лучший выход - это просто разминуться и уйти своими путями.
  - Но мы в этом случае можем потерять больше чем они! - встрепенулся Сергей, - вы подумайте только - они живут тут, это место - их дом. Вы представляете, как много они знают?! А их помощь была бы неоценима...
  - А с какой стати им помогать нам? Что будет, если 'чистильщик' на них действует негативно? - прищурился Латышевский.
  Игорь ухмыльнулся:
  - Ну и славно было бы. Все равно рано или поздно пришлось бы с ними воевать. Это наш мир, они в нем не нужны.
  Макс, не принимавший участия в дискуссии, скосил взгляд на Ольгу. Наверняка все мотает на ус и молчит. Игорь дурак, свои взгляды мог бы при себе держать.
  Эта же мысль пришла в голову и Петрухе:
  - Тогда будет очень плохо, если Пустынник до этого додумается. Он вроде не глуп, должен понимать, что помогает нам искать оружие против своих, так сказать, друзей...
  Слепнев сделал успокаивающий жест:
  - На самом деле, 'чистильщик' навряд ли им повредит. Скажем, волкари и однороги точно никак не пострадают. Я чуточку больше знаю о 'чистильщике', просто поверьте мне.
  - И ты еще катал бочку на Артура, что он-де не говорит, что знает? - фыркнула Ольга, - ты сам поступаешь точно так же, лицемерный старый пердун!
  Слепнев позеленел от возмущения и одарил Рысь взглядом, в котором ясно читалось, что бы он сделал с нею, если б мог. В ответ девушка послала ему воздушный поцелуй.
  - О господи, только не опять! - вздохнул Влад.
  Пустыннику потребовалось совсем немного времени на дружеский разговор с краснокожими: он появился как раз в разгар перепалки.
  - Я только что узнал, что колонна автомашин СШЕ выдвинулась примерно в нашем направлении около трех часов назад. Их лагерь находится примерно километрах в сорока за рекой, так что сейчас они пытаются расчистить один из мостов. Предположительно, они остановятся где-то возле города на ночевку, и потому, если мы выйдем как только стемнеет, то доберемся до лаборатории еще затемно, если нам повезет. Или можем рискнуть выступить прямо сейчас в надежде, что поблизости не будет вертолетов, а их у железноголовых минимум два.
  - Мы не найдем лабораторию ночью, у нас могут уйти дни на поиски, - возразил Игорь.
  Ответ Пустынника поразил и ошарашил всех:
  - Нам не придется искать. Я знаю, где находится лаборатория. Всегда знал.
  
   * * *
  
  - Артур, ты не считаешь, что должен кое-что объяснить? - спросила Ольга негромко, первой нарушив короткую молчанку, - хотя бы мне!
  - Полагаю, что так и есть, - согласился сталкер, садясь у импровизированного очага, - провести вас туда и обратно, ни с кем не повстречавшись, у меня не вышло. Спрашивайте, что хотите знать.
  Латышевский задал вопрос быстрее всех:
  - Кто это такие? И почему они твои друзья, а, сынок?
  - Потому что они стали первыми из тех, кого я встретил здесь десять лет назад и кто при этом не попытался меня съесть. Я нуждался в помощи, так как ничего не помнил, ничего не понимал, ничего не знал. И они мне помогли, так что я в долгу перед ними. Кто они такие? Семья - так они называют свое сообщество. А себя - людьми.
  - Но они же вовсе не люди! - возразил Петруха.
  - Для кого как, - сказал Пустынник, и в его голосе зазвучали жесткие нотки: - по крайней мере, в их обществе ко мне отнеслись куда человечнее, чем в вашем.
  - А что насчет биографии? - поинтересовался старый инженер.
  - Обычная история человека без памяти. Я крайне смутно помню то время. Некоторое время скитался по здешним местам, выживал, как мог, дрался со всеми, кто пытался меня схарчить. Потом случайно встретил Веффрна и его подругу, когда они искали пропавшую козу. Я тогда даже не удивился, когда они заговорили со мной. Примерно полтора года жил среди них. А потом их верховный правитель, которого они зовут Бог, рассказал мне вкратце о мире и о том, что далеко на севере есть такие же, как я. И я отправился за Предел. Вот и вся биография. Полагаю, нет нужды говорить о том, что среди вас я до сих пор чувствую себя чужаком, вы это и так понимаете.
  - Бог? Сильно, однако, - заметил Сергей.
  Макс поерзал в кресле, устраиваясь поудобней, и как будто невзначай спросил:
  - А что насчет 'жечь жуков'?
  - А, ты про это... Лет девять назад или около того сюда пришли эти, из СШЕ. Поначалу они настроили против себя дикарей-степняков, обращаясь с ними, мягко говоря, негуманно. Затем продвинулись на территорию Семьи и напали без предупреждения, убивая всех подряд. Тогда самые сильные бойцы со всех окружающих селений собрались и ночью нанесли ответный удар, полностью уничтожив походной лагерь железноголовых и убив всех, кто сопротивлялся. Ушли только некоторые, на броневиках.
  Сталкер вздохнул, погрузившись в воспоминания, затем продолжил:
  - Когда люди из СШЕ поняли, что не могут противостоять Семье без тяжелой техники, появились бронетранспортеры - много бронетранспортеров - и новая, хорошо укрепленная база. Вот тогда-то я и научил своих друзей пользоваться бутылками с зажигательной смесью. Саму смесь для них составил тоже я. И стрелять из захваченного оружия они учились у меня. Война закончилась, когда Семья и степняки независимо друг от друга атаковали базу СШЕ, убив более пятисот человек и захватив в плен тех, кто не пытался сопротивляться... таких было немного.
  - И что стало с пленниками?
  - Для них по приказу Бога построили отдельный охраняемый лагерь. Веффрн сказал мне, что сейчас там живет около трехсот пленников, включая детей меньше десяти лет.
  - Детей?!
  - Ну да. В войсках СШЕ есть и женщины, как вы знаете, в основном медицинские и технические специалисты. Немного, правда, но как раз именно они, парализованные страхом и паникой, не оказали сопротивления и потому не были убиты.
  - Так, а зачем твоим краснокожим друзьям пленники? - полюбопытствовал Петруха.
  - Вначале они и сами не знали, почему Бог так решил. Потом поняли - пленники это в основном обученные специалисты. Когда я уходил, они строили для Семьи водяную мельницу и дома, учили их детей. Хотя, может статься, у Бога на них есть и другие планы. Он мыслит категориями десятилетий, а не сегодняшним-завтрашним днем.
  - Наверно, ты был солдатом до потери памяти? - спросила Ольга.
  - Видимо да. Иначе нельзя объяснить мои навыки и знания.
  Слепнев переглянулся с Латышевским, затем спросил:
  - А какова тогда ситуация сейчас? Почему СШЕ воюет с Семьей?
  - Со слов пленников, с которыми я говорил девять лет назад, это произошло потому, что Соединенные Штаты придерживаются политики уничтожения всего, что имеет отношение к вирусу химеры. Со степняками у них вышла заминка - ведь люди как люди, по крайней мере внешне. А люди Семьи на них совсем непохожи, вот им и попытались устроить геноцид. Просто за то, что они не такие. А сейчас все идет к тому, что СШЕ пытаются в третий раз завладеть здешней территорией. Теперь у них есть вертолеты, а с ними бороться уже куда труднее. Около двух месяцев назад тут были небольшие разведывательные отряды, но Семья прогнала или уничтожила их. И в данный момент планирует упреждающий удар по основным силам экспедиционного корпуса.
  - А кто такой Бог? Совпадение имен очень странное, я бы сказал...
  - Нет никакого совпадения. Бог есть Бог. Его воля не обсуждается, а мудрость не подвергается сомнению. Конечно, он не дух бесплотный. Веффрн сообщил мне, что Бог болеет уже год с чем-то. Он уже стар...
  - Но ведь ты же видел его? - спросил Сергей.
  - Конечно. И говорил с ним. Он похож на остальных, но поменьше. И без когтей.
  Пустынник выглянул в окно:
  - Скоро стемнеет. Давайте собираться в путь.
  - Последний вопрос, - сказала Ольга, - а как ты узнал про лабораторию?
  Сталкер хмыкнул:
  - Некоторое время и ночевал в метеостанции посреди степи. Там в подвале стальная дверь. А больше ничего похожего на замаскированное сооружение нету - голая степь, я ее на километры вокруг исследовал. И только на восток от той станции уже поселения Семьи и заброшенные города и деревни. Так что когда речь зашла о секретной лаборатории, первое, о чем я подумал - это та дверь. Я тогда так и не смог ее открыть.
  - Ладно, все это, конечно, занимательно, - сказал Макс, - но нам сейчас не до истории, самим бы в нее не влипнуть. Я так понимаю, краснокожие готовятся к войне с экспедиционным корпусом, и мы того и гляди попадем меж двух огней.
  - Так и есть. Но войска СШЕ не рискнут передвигаться или как-то иначе действовать ночью, так что у нас все шансы добраться до цели затемно.
  
   * * *
  
  Однако осуществить намеченный план не удалось: буквально через десять минут после того, как отряд покинул свое убежище, миновав поле боя, усеянное трупами алчущих, Пустынник уставился в небо и прислушался.
  - В чем?..
  - Назад! - скомандовал сталкер, - надвигается пылевая буря! Нам необходимо укрытие, лучше всего в подвале!
  И они побежали обратно, угрожающее мутное облако, от которого луна потеряла былой блеск, действовало ничуть не хуже допинга.
  - Вот черт, Артур, стоило бы тебе вспомнить о бурях раньше - и мы бы взяли респираторы и очки, - с досадой выдохнул Макс, - и не теряли бы драгоценное время. У нас был такой шанс добраться до...
  Пустынник, не оборачиваясь, зловеще хмыкнул:
  - Я не уверен, что эти бури опасны именно пылью. Когда видимость всего лишь два метра - ты легкая добыча для тех, кто охотится без помощи зрения. Я не помню, что это - но все бури я пережидал в подвале метеостанции.
  Укрыться решили в подвале первого попавшегося дома на самой окраине города. Дверь в подъезд оказалась насквозь прогнившей, зато подвальная - корявая, толстая и прочная. Макс толкнул ее - но не тут-то было.
  - Черт, заперта! Только я не вижу замочной скважины...
  - Видишь скобы? Она запиралась на висячий замок.
  - Давайте я попробую, - вызвалась Ольга, - у меня есть некоторая практика отпирания дверей.
  '...в чужих жилищах', мрачно подумал Макс, но ничего вслух не сказал.
  Девушка быстро осмотрела дверь:
  - Здесь и правда нет запирающего приспособления. Дверь заперта изнутри. Артур, дай свой нож, пожалуйста, мой слишком короткий.
  Сталкер молча протянул клинок рукояткой вперед, Ольга просунула лезвие в щель между дверью и косяком у самого пола и начала передвигать вверх, нащупывая засов или другую задвижку.
  - Не понял, - сказал Игорь, - как это изнутри? Я сталкерил года четыре, обшарил за это время не меньше тысячи подвалов, и никогда не видел ни одного с двумя входами. Подвал просто невозможно закрыть изнутри!
  - Можно, - мрачно отозвался Макс, - при условии, что ты сам останешься там.
  - Значит, там есть кто-то живой, - ухватил мысль охранник, - ну-ка, Семен Борисович, отойдите от двери в сторонку - неровен час пальнут.
  - Я думаю, там был кто-то живой, - Пустынник сделал удаление на слове 'был', - лет примерно восемьдесят восемь назад.
  - Засова нету, - сообщила Ольга, - его и правда нет смысла делать в подвале. Значит, дверь подперта.
  Она вернула нож сталкеру и принялась постукивать костяшками в разных местах двери.
  - Что ты делаешь? - удивился Петруха, - нам валить надо, другой подвал искать!
  - Не дрейфь, очкарик, - насмешливо отозвалась Рысь, - я знаю, что делаю. Лучше приставь-ка пулемет вот сюда и сделай одиночный выстрел.
  - А-а, - догадался тот, - ты постукиванием определила, где именно прислонен подпирающий предмет!
  Он прицелился в указанное место и нажал на спуск. Грохот выстрела эхом прокатился вверх, до самого последнего этажа, и умолк. Ольга толкнула дверь:
  - Добро пожаловать в склеп.
  За дверью на ступеньках лежал толстый деревянный брус с расщепленным пулей концом. Пустынник посветил внутрь фонарем, затем стал спускаться.
  - Чисто, - сообщил он.
  Отряд укрылся в подвале, и Михаил снова подпер дверь брусом.
  - Он трухлявый малость, не очень надежно. Думаю, дверь можно было бы вышибить хорошим ударом. Макс кивнул:
  - Заметно. Сейчас что-то сообразим.
  У самой стены, под крохотным окошком, луч фонаря выхватил пару детских скелетов. Который побольше, обнимал второго, а тот положил голову на колени старшему, словно уснул. Рядом валялась пустая пластиковая бутылка.
  Видавшие виды охранники крестились и отворачивались, не в силах выдержать это зрелище.
  - Они заперлись здесь, когда весь мир сошел с ума и люди начали пожирать друг дружку, - чуть слышно прошептала Ольга, - им некуда было деваться, и они сидели тут, ожидая, что кто-нибудь спасет их... Боже...
  - Надеюсь, те, кто придумал вирус химеры, варятся в аду в особо горячей смоле, - мрачно изрек Виктор.
  - Дело не в них, - покачал головой Пустынник, - дело в нас с вами. Я говорил - наше прошлое определяет наше будущее. Наша природа определяет нашу судьбу. Что мы делаем тут? Пытаемся возродить тот мир, который сами же и разрушили, тот же порядок, который привел нас на грань. И если нам удастся это - человечество снова станет таким, как было. Снова будут войны, снова будет оружие массового уничтожения. Снова будет то, что уже произошло восемьдесят лет назад. Повезет ли нам в следующий раз? Навряд ли. Все, что мы делаем - пытаемся продлить свою агонию, бегая по замкнутому кругу, из которого нет выхода.
  - Да, ты чертовски прав, - вспылил Виктор, - давай сейчас все вместе застрелимся нахрен! Зачем продолжать агонию?!
  Сталкер равнодушно пожал плечами:
  - Ты со мной не согласен? Я рад за тебя, ты, по крайней мере, смотришь в будущее с оптимизмом. Иногда умственная близорукость - достоинство.
  -Да пошел ты!
  Латышевский тяжело вздохнул:
  - На самом деле не все так плохо, сынок, - обратился он к Пустыннику, - да, насчет круга ты прав. Но пока мы живы, жива и надежда, что однажды мы соберемся с силами и разорвем его. Эволюция не стоит на месте, когда-нибудь мы, может быть, поумнеем. А пока что наша задача - дать возможность нашим потомкам выжить достаточно долго для того, чтобы эволюция сделала свое дело. Так что...
  - Извините, что прерываю, - вмешался Макс, - но снаружи какой-то шум. Нам бы дверь подпереть чем-то.
  - Начинается буря, - кивнул Пустынник, - давайте поищем что-то прочное. И останки уберем отсюда.
  Дверь подперли парой более-менее прочных досок, выломанных из двери в одну из каморок. В самой каморке обнаружились банки с тем, что осталось от всевозможных солений. Макс, увидев это помрачнел. У детишек не хватило сил выломать замок, и они умерли в трех шагах от целого склада провизии.
  - Не бери близко к сердцу, - посоветовал сталкер, каким-то образом угадавший мысли товарища, - если б они добрались сюда - только продолжили бы свои муки и в итоге все равно погибли бы.
  Макс только покачал головой: гребаный Пустынник прав, как всегда, но порой кажется, что этому ненормальному чуждо что-либо человеческое.
  Костер разводить не стали: в подвале и так воздух затхлый донельзя, вентиляции никакой. Холодную тушенку ели молча, без аппетита, как будто призраки умерших голодной смертью детей заглядывали в рот.
  - У меня аккумулятор ПНВ сел, - сообщил Сергей невпопад.
  Оказалось, что не у него одного. Игорь и Слепнев тоже остались без ночного видения.
  - Полагаю, у всех остальных дела не многим лучше, - вздохнул Латышевский, - аккумуляторы не ахти, а зарядить не от чего. Хорошо хоть для фонарей сумели сделать приличное питание, а то еще пара часов - и были бы ночью совсем слепые.
  Макс кивнул:
  - Да уж. От передвижения ночью придется отказаться: уж лучше днем передвигаться, а заметит кто - так и мы его заметим хотя бы. А ночью вляпаться кому-то в пасть - плевое дело. Будем беречь аккумуляторы на самый крайний случай.
  На несколько минут воцарилась тишина. Затем Пустынник негромко сказал:
  - Готовьте пулеметы. Снаружи что-то есть.
  В тот же миг в дверь что-то ударилось. Несколько затворов лязгнули одновременно.
  - Что это? - испуганно спросила Ольга.
  - Не знаю. Сидим тихо. Если проломится - включаем фонари и стреляем.
  Послышался шорох: сначала за дверью, потом на улице, у самого окошка. Однако кромешная темень спустившейся на землю ночи не позволила разглядеть существо снаружи.
  Оно знает, что в подвале люди, безо всяких сомнений, подумалось Максу. Проломит дверь или нет? Выдержит ли брус?
  - А это не может быть наш мстительный знакомец? - шепотом спросил он.
  - Нет. Алчущий превосходно знает свои шансы в лобовой атаке. Это что-то другое... что-то с множеством ног. Да и звуки другие. И я вообще не уверен, выследил ли алчущий нас до этого подвала. Мы тихо сидели... оно учуяло нас не на слух и не зрительно. Запах, возможно, или что еще.
  Минут сорок прошло в напряженном ожидании и полной тишине, не считая шума ветра снаружи.
  - Запах, - сказал Слепнев, продолжая прерванную беседу, - больше никак нельзя - вкус и осязание отпадают.
  - Вы, как биолог, должны знать, что пять чувств - не предел, - парировал Пустынник, - более того, я уверен, что это существо охотится не с помощью зрения, слуха или обоняния. Во время песчаной бури ничего не видно, вой ветра и шорох песка глушат звуки, о запахе тем более нечего говорить: вихревые движения воздуха не позволят определить направление к добыче по запаху. Вкус и осязание отпадают. Получается, у этого охотника есть шестое чувство. Например, телепатия.
  - Как же ты меня утешил и успокоил, - вздохнула Ольга.
  - Кажется, поспать нам не удастся, - заметил Влад, - как-то не спится, когда снаружи бродит нечто с шестым чувством. Артур, ты не хочешь рассказать нам немного о... своих друзьях?
  Сталкер кивнул:
  - Что вас интересует?
  - Ну, например, сколько их?
  - И каков их общинный уклад? - добавил Петруха.
  Пустынник на миг задумался, затем сказал:
  - Мне сложно сказать. Люди как люди. В ближайших районах раньше жило около трех тысяч их, теперь, полагаю, чуть больше. Правит ими, как я уже говорил, лидер, которого называют Богом.
  - А как они выучили русский язык?
  - Я не знаю. Их собственный язык ни на что не похож - они сами изобрели его, подобно тому, как глухонемые сами выработали язык жестов.
  - Они разумны настолько же, насколько и мы? - полюбопытствовал Латышевский.
  - Да. И, если вас интересовало именно это - им известны понятия дружбы, доброты, сострадания, чести... а также ненависти, ярости и гнева.
  - У них есть естественные враги?
  - Есть. Железноголовые. Алчущие не представляют для них угрозы - вы сами видели результаты схватки между отрядом Веффрна и стаей алчущих.
  Слепнев тяжело вздохнул:
  - А вы не думали, что в будущем эта Семья может стать врагом всего человечества?
  - Это возможно, теоретически. Но если это случится - вина будет всецело на вас. Люди Семьи неагрессивны по своей природе и добродушны, хоть и выглядят хищниками. Не позволяйте вашим глазам обманывать вас. В конце концов, первые полгода я жил у них в гостях, ничего не давая взамен. Они жалели меня. Это уже после мои знания пригодились им в войне против захватчиков.
  Макс молча слушал и мотал на ус, косо глядя на Пустынника. Да, прав Латышевский, слишком уж заумно говорит этот сталкер, слишком много знает, слишком много умеет. Не испытывает эмоций, боли, страха, сострадания... или не показывает, по крайней мере. Кто же он такой, и какой сюрприз держит в рукаве? Вопрос на полтонны патронов, но без ответа.
  
   * * *
  
  Ночь прошла спокойно: что бы ни пыталось пробраться в подвал, оно быстро оставило свои попытки. Наутро, когда сквозь толстый слой пыли на крохотном оконце пробился лучик света, Макс собрался вновь продолжать свой путь. Но когда отряд приготовился осторожно проверить, не караулит ли ночной хищник за дверью, снаружи послышался вначале неясный, но все нарастающий рокот моторов и свист воздуха, рассекаемого винтами. Минутой позже появились и автомобили.
  - И что теперь делать будем? - задал риторический вопрос Влад.
  Слепнев переглянулся с Петрухой, затем взглянул на Пустынника:
  - Переждать?
  - Не выйдет.
  Теперь уже все взгляды остановились на сталкере.
  - Моторы выключаются, слышите? Они здесь надолго.
  Сергей переглянулся с коллегой:
  - Слышь, Петруха, а все-таки по-нашему вышло. Мы с тобой изначально стояли за контакт - и вот теперь и выбора особого нету.
  - Я вас разочарую, - сухо сказал Пустынник, - этот контакт будет стоить вам жизни, если затянется. Вы не забыли про Семью? Она может нанести удар в любой момент, и тогда вы попадете под горячую руку.
  В этот момент Виктор лязгнул затвором:
  - Не будет никакого контакта.
  Его автомат смотрел в пол возле ног Сергея. Чуть поднять дуло - дело одного мгновения.
  - Ты в своем уме?!
  - Абсолютно. Эти ребята из СШЕ заберут 'чистильщик' себе, и моя семья умрет. Если кто-то попытается выйти из подвала - буду стрелять. Макс, Влад, вы со мной?
  Макс тяжело вздохнул. Что за черт, осложнение за осложнением. Виктор, конечно, прав по-своему, ведь он в таком же отчаянном положении, как и сам Шрайк. Но слишком уж скованно и медленно мыслит.
  - Витек, мы не сможем просто отсидеться. Если эти, - Макс кивнул в сторону окошка, - собрались устроить тут лагерь, они нас пересидят. А нас с тобой поджимает время.
  - А какой выход?!
  Вместо наемника ответил Пустынник:
  - Выход есть всегда. Мы выберемся, вступим в контакт и скормим им какую-нибудь байку, объясняющую, что мы забыли тут так далеко от наших холодных краев. Выразим огромную радость от встречи... и при первом же случае свалим.
  - Проще сказать, чем сделать. Я не уверен, что прием будет теплым. Да где вообще гарантия, что нас не шлепнут на месте?!
  - А смысл? Мы представители севера, потенциальный союзник в войне против степняков и краснокожих, - губы Пустынника тронуло слабое подобие усмешки.
  - И это говорит человек, якобы никогда не лгущий? - негромко спросил Латышевский.
  - Я и не буду лгать, - возразил сталкер, - вы будете. Мои принципы запрещают мне лгать лично, но предложить такой вариант вам - нет.
  - Эх, была не была, - вздохнул Виктор и опустил автомат дулом книзу, - ничего лучше я не могу придумать.
  Сергей с облегчением вздохнул, старый инженер покрутил ус:
  - Я не уверен, что так действительно будет хорошо. Сынок, почему бы тебе не признаться, что ты сам агент СШЕ?
  Пустынник склонил голову набок:
  - Это бред. Они мои враги.
  Ольга, Виктор, Игорь - да все, за исключением разве только Макса, в изумлении уставились на Латышевского. А тот шагнул ближе:
  - Артур, помнишь, ты говорил, что немного знаком с айкидо? Так вот, ты не мог выучить его на севере. Последний владеющий этим боевым искусством человек умер сорок лет назад - до твоего рождения, потому что ты выглядишь на тридцатник, не более. Значит, остается только СШЕ.
  - Я никогда и не занимался айкидо, - ответил Пустынник, - мои навыки у меня были всегда. С самого начала.
  - Все равно, ты должен был где-то их получить когда-то - с навыками не рождаются. Не у Семьи же!
  - Нет, конечно. Даже если бы я действительно когда-то принадлежал к гражданам СШЕ, то после этого я потерял память, жег их броневики и учил Семью воевать с СШЕ. И после этого вы подозреваете меня в шпионаже?
  - Он прав, - кивнул Макс, - и у нас все равно нет иного выхода.
  Слепнев кивнул:
  - Согласен. Осталось только решить, что мы им расскажем.
  - Например, что мы здесь ищем место для переселения, - предложил Макс, - потому что у нас на севере дела идут все хуже и хуже. Цинга, сокращение численности и так далее. А нас послали, чтобы разведать ситуацию и выяснить, нет ли тут пригодного для жизни места, которое было бы легко оборонять.
  - А еще скажем, что мы уже дрались с краснокожими, - добавил Пустынник, - и упаси вас бог назвать их Семьей. Наша легенда - мы дрались с группой, равной по численности, и отбили нападение, не подпустив их близко.
  - Ладно, так и порешим, - согласился Игорь, - при встрече проявляем опасение и не идем на контакт, пока не поговорим с их командиром. И мы должны окликнуть их охрану до того, как они нас заметят - тогда не подумают, что мы подкрадываемся... Они хоть на каком языке говорят?
  - На английском, скорее всего, - ответил Сергей, - документы той женщины, по крайней мере, были написаны на этом языке.
  Макс и Пустынник первыми выбрались из подвала. Прямо перед ними на небольшой площади кольцом расположились автомобили - внедорожники, грузовики, пара бронированных вездеходов. В центре стояли три автоцистерны. И везде - люди в униформе цвета хаки.
  - Да их тут человек двести, - присвистнул Макс.
  - В прошлый раз было больше.
  Их заметили - ближайший часовой находился всего в тридцати метрах от них. Макс помахал солдату рукой, выдавив неестественную улыбку.
  
  Глава 13. Рейс в один конец.
  
  Командиром этого отряда оказался моложавый офицер, говоривший на ломаном русском с сильным акцентом.
  - Кто такие есть? - крикнул он, прячась за машиной.
  Макс чувствовал себя неуютно под прицелами десятков стволов.
  - Мы из Вологды, а вы-то сами кто?
  - Что есть вологда? - офицер проигнорировал вопрос Макса.
  Уже одним этим он вызвал в душе наемника неприязнь к себе: типичное поведение человека, привыкшего говорить с позиции силы. Когда за тобой сотни стволов, вежливость не обязательна. Пустынник же только молча отслеживал движения головы командира в прицел, и в его глазах Макс даже не увидел, а скорее угадал бесконечную, слепую ненависть.
  - Вологда - город на севере. Тысяча двести километров отсюда! - крикнул Слепнев.
  - А, так вы из ледниковой земли? - догадался офицер, - мы есть экспедиционный корпус армии Соединенных Штатов Европы! Я есть полковник Герхард Смит! Назовите свою цель пребывать здесь!
  - Вот сука, - прошипел Игорь, - это наша земля, русская, и мы еще должны отчитываться перед приблудным немцем?!
  - Кажется, ты начал разделять мои к ним чувства, хоть и по другой причине, - ответил ему Пустынник.
  Макс ничего не сказал. Игорь, ясен пень, крепко не прав. Нету больше русской земли. Нет больше хозяина этих краев. Тут у кого больше пушка - тот и прав. Ну или у кого когти длиннее. До чего же глупо цепляться за принадлежность к стране, прекратившей существование более восьмидесяти лет назад.
  - Мы проводим тут разведку, ищем место для переселения! - крикнул Слепнев офицеру, - кто бы мог подумать, что здесь есть еще люди, кроме нас!
  Офицер быстро посовещался с кем-то, целиком спрятавшимся за машиной, и ответил:
  - Тогда добро пожаловать! Ваше оружие вешать за спину - вам оно тут не нужно.
  - Боится, - процедил презрительно Игорь.
  - Чужак в чужой земле - еще бы ему не бояться, - хмыкнул Пустынник, вешая винтовку на плечо, и сделал приглашающий жест рукой: - Семен Борисович, ваш выход.
  Макс с интересом посматривал по сторонам: многое оказалось ему в диковинку, в том числе машины, оружие и люди. Помимо офицера по-русски сносно изъяснялись более десятка человек, так что обмен вопросами и ответами между лидерами групп быстро перерос в полномасштабный разговор с участием десятков людей. Макс выцепил из толпы парня в черной куртке - тот оказался летчиком с очень знакомым лицом.
  - Приятель, это случайно не ты вчера хотел приземлиться возле брошенного вертолета?
  - Так вы нас видели? Были рядом? - встрепенулся тот.
  - Ага. Мы нашли его незадолго до вашего прилета. А ты хорошо говоришь по-русски. Тебя как зовут-то?
  - Зигмунд. Я родом из семьи русских беженцев, у меня в предках две русские бабушки и двое дедов-поляков - как мне не говорить по-русски? И друзья были тоже из русских семей. Послушай, там, возле вертолета, сколько было... трупов?
  - Два.
  - Летчики? - с тревогой спросил пилот.
  Макс ответил утвердительно и заметил, как парень вздохнул с некоторым облегчением.
  - Ты интересуешься судьбой третьего члена экипажа? - догадался наемник.
  - Да, да! Что с ней? Ты знаешь?
  - Нет. Я только знаю, что она не погибла возле вертолета. Мы нашли документы, но никаких следов - ни тела, ни крови. Она?..
  - Моя невеста...
  - Мне жаль. Ты надеешься отыскать ее здесь?
  Летчик невесело покачал головой:
  - Честно говоря, нет. Искать надо было тогда, полтора месяца назад... но полковник запретил провести поисковую операцию. Теперь мне хочется только отомстить - а больше жить незачем. Ты не понимаешь, каково это, потерять свою половину... часть себя.
  - Да нет, понимаю... Я ведь тоже рискую потерять свою.
  Вокруг пришельцев собралось немало народу - всем хотелось посмотреть на жителей севера, так что полковнику пришлось разогнать большую часть толпы, в том числе и Зигмунда. Макс оглянулся на Слепнева, что-то горячо обсуждающего с полковником Смитом по-английски, и встретился взглядом с Пустынником.
  - Это тот самый пилот, который просил посадки. О чем ты с ним говорил?
  - Он спрашивал про женщину-техника в вертолете. Это его невеста. Жаль парня.
  - Сам виноват, - хитро усмехнулся сталкер, - их двоих сюда никто не звал.
  - Ты совсем бессердечный? - хмуро поинтересовался Макс, - себя на его месте представь.
  Пустынник ничего не ответил, только заговорщицки подмигнул.
  Вроде люди как люди, подумал наемник отстраненно, с какого перепоя считать их врагами? Потому что Слепнев так сказал? Потому что они поцапались со странными дружками Пустынника? Там еще бабка надвое гадала, кто виноват. Правда ведь у каждого своя.
  Он толкнул в бок Сергея:
  - О чем это Семен Борисович с ним талдычит?
  - А черт его знает. У меня нет разговорной практики - я по-английски только читаю хорошо, а чтобы попрактиковаться в устной речи - так ведь не с кем, преподаватели не в счет, у них тоже нет языковой практики. Что-то насчет краснокожих и бомб толкуют. Я понимаю разве пятое через десятое.
  - Ясно, - кивнул Макс.
  Значит, у Сергея нет практики... откуда она тогда у Слепнева - тот еще вопрос.
  Разговор прервался с появлением большого вертолета, зависшего над кольцом автомашин и медленно опустившегося возле цистерн.
  - Вы устраивайтесь вон там, - указал полковник в сторону большого крытого грузовика, - в тени машины, и пока завтракайте. Вам нужно продовольствие?
  - У нас есть, - ответил Игорь.
  - Хорошо. Мне необходимо получить доклад разведчика и проследить за заправкой. Я скоро вернусь, чтобы беседа была продолжена.
  Макс проводил его подозрительным взглядом. Знать бы, о чем он говорил со Слепневым! В этот момент к уху Ольги, стоящей рядом, наклонился Пустынник:
  - Спроси, где у них отхожее место, - шепнул он, - и иди туда. У меня есть мысль.
  
   * * *
  
  - Еще один 'превосходный' план? - с опаской поинтересовалась Рысь.
  - Много лучше, - ухмыльнулся сталкер.
  Ольга сбросила рюкзак на землю, прислонив к колесу автомашины.
  - Так, где тут у них туалет?
  - Они только что тут расположились, - хмыкнул Игорь, - и точно не успели его оборудовать.
  - Ясно. Как всегда, любой угол наш ватерклозет, - скорчила недовольную физиономию девушка и достала из рюкзака пачку древних, мятых газет.
  - Мне тоже нужно, - сказал Пустынник и двинулся в сторону ближайшей пятиэтажки.
  - Куда вы идти? - окликнул их часовой у крайней машины.
  Ольга с широкой улыбкой на лице показала ему бумагу:
  - А вот как ты думаешь, куда мы идем?
  Часовой засмеялся, перевел ответ наемника своему напарнику и заржали уже оба.
  - Чего вы смеетесь, они муж и жена, - весело крикнул Макс.
  Наверняка он слышал слова Артура. Впрочем, ничего страшного, этот наемник, в случае чего, не будет проблемой.
  Вдвоем с Пустынником Ольга свернула за ближайший угол, держа автомат наготове, однако улочка в обе стороны безжизненна, если не считать плюща, увивающего стены.
  - Ну и что ты задумал на этот раз?
  - Мы позаимствуем у них вертолет. Точнее, полковник Герхард Смит сам нам его даст. Ты врать умеешь?
  Ольга посмотрела на партнера с плохо скрываемым скепсисом:
  - И как ты намерен этого добиться? Врать-то умею, но навряд ли командир этого отряда расстанется со своим вертолетом, даже ради моего сладкого вранья. У него их всего два.
  - Я все продумал. Слепнев сообщает полковнику, что предыдущая экспедиция из Пензы в эти края притащила с собой кучу бумаг и неизвестных медикаментов, которые они нашли в подземном убежище посреди степи. Полковник, конечно же, сразу смекнет, что это образцы 'чистильщика', и захочет наложить на них лапу...
  - Постой! Так эти засранцы ищут тут...
  - Именно. Они ищут то же, что и мы.
  - Но откуда...
  Пустынник снисходительно улыбнулся:
  - Смит оказался таким идиотом, что сам сообщил об этом Слепневу, даже выпытывал, не знает ли он местонахождения лаборатории.
  - Так ты понимаешь по-английски?! - удивилась еще больше Ольга.
  - Да.
  Она некоторое время молчала.
  - Но то ведь отдаешь себе отчет, что сказка слишком красива, чтобы полковник в нее поверил, - сказала наконец.
  - Поверит, потому что не мы ему это скажем, а он сам докопается.
  - Ну ладно. И что после того, как мы сядем в вертолет?
  - Полетим к лаборатории, заберем 'чистильщик' и улетим домой, что ж еще? - ответил сталкер.
  - А пилот? Думаешь, он будет плясать под твою дудку? Знаешь, ствол у виска не всегда работает.
  - Верно, - согласился Артур, - но пряник намного лучше кнута. Пилот отвезет нас куда мы захотим... если это будет тот парень, который потерял невесту. Видишь ли, мне известно, что она жива и где находится, я тоже знаю. Я поинтересовался у Веффрна о судьбе женщины с того вертолета, и он сообщил, что группа, атаковавшая экипаж, действительно приволокла с собой женщину железноголовых, и ее поместили к остальным пленникам. Так вот, теперь я обрисую тебе весь план. Ты подойдешь к этому... Зигмунду. И ты спросишь его, нет ли у его невесты особых примет. На вопрос, зачем это тебе, скажешь, что в Пензе есть странная женщина, которую несколько дней назад привезла группа, ездившая сюда за лекарствами. Ее подобрали, когда она уже была без сознания. Женщина эта очень тощая, у нее воспаление легких, и никто не знает, откуда она взялась. Он опишет ее тебе, или фото покажет, ты подумаешь и 'узнаешь'. И скажешь, что никто в Пензе не будет тратить на чужачку драгоценный пенициллин...
  Ольга улыбнулась, почувствовав, впрочем, укол зависти. Что и говорить, план садистский и изощренный.
  - Я поняла. Конечно же, Зигмунд побежит к полковнику с просьбой разрешить слетать в Пензу. Не так ли?
  - Точно, - кивнул сталкер, - это добрых четыреста километров отсюда, и спасти больную можно, только слетав на вертолете - это три часа в одну сторону. Полковнику станет интересно, как она туда попала... и тогда он узнает от своего подчиненного о рейде, из которого привезли женщину, бумаги и медикаменты. Далее Смит спросит Слепнева, и тот расскажет, что да, было дело, нашли сталкеры пензенские какой-то подземный склад... Полковник захочет получить 'чистильщик' тотчас же. Силовой вариант отпадает - в его распоряжении один грузовой вертолет, да и воевать на севере он не сможет. Много солдат не перебросить, теплой одежды у них нет. А Семен Борисович скажет, что жители Пензы отдадут непонятные медикаменты за что-то более полезное. А еще попросит подбросить нас к Пензе, откуда нам рукой подать домой. Вот и все. Нам останется только захватить вертолет в воздухе.
  - И перебить всех охранников? - Ольга испытующе посмотрела на Пустынника.
  - Если придется. Но у Макса есть подствольник и граната. И у меня есть ручная граната. Мы заставим всех сложить оружие и высадим в степи, а затем полетим куда нам надо.
  Девушка понимающе закивала:
  - Все верно, но... Ты забыл разъяснить одну деталь.
  - Какую?
  - Как ты заставишь Зигмунда лететь в степь, если он будет думать, что его невеста в Пензе?
  Пустынник лукаво прищурился:
  - Когда мы высадим всех лишних, я скажу ему, где на самом деле она находится, и ему придется делать все, что я прикажу, чтобы встретиться с ней опять.
  - Вот-вот, - скептически покачала головой Ольга, - Зигмунд, твоя ненаглядная Маргарет находится в плену у краснокожих, скажешь ты. И что сделает он, когда поймет, что встреча с любимой ему не светит?
  - Да нет, как раз светит. Ты ведь знаешь, я никогда не лгу и всегда держу слово. После того, как мы окажемся дома, он получит координаты местонахождения Маргарет.
  - И там его тут же убьют, ага.
  - Не убьют. Семья не убивает безоружных. Бог запретил, да это и не в их привычках. Зигмунд сдастся и окажется в том же поселке, где и его невеста. В конце концов, мне жаль парня, хоть он и мой враг. Но я бы не хотел оказаться на его месте.
  Ольга зарделась и вздохнула. Определенно, Артур любит сложные планы и примитивную, бесхитростную лесть. Но если вдуматься, то при теперешнем раскладе только сложный план дает хоть какой-то шанс на успех, а эта лесть оказалась неожиданно приятной.
  - Ладно, попробуем так и сделать. Когда мы введем в курс дела остальных?
  - Остальных не будем. Только Слепнева и Макса. Я им растолкую, что от них требуется, а ты пока обработай Зигмунда.
  Они пошли обратно, и Рысь поймала на себе откровенно голодные взгляды охранников. Мужчины в присутствии женщины еще способны вести себя более-менее прилично, но только если держать на расстоянии всех. Мысль о том, что среди них есть один счастливчик и этот счастливчик не он, воистину невыносима всем и каждому. Именно поэтому у Ольги ничего не было с Никитой, хоть он ей и нравился: поведение Стаса и Вадима могло бы стать непредсказуемым и неконтролируемым.
  И вот теперь на нее пялятся караульные, мать их за ногу, по-черному завидуют Пустыннику, и ни в одну покрытую железным котелком башку не придет здравая мысль, что за три минуты отсутствия Ольга и Артур ничего бы не успели. Ну ладно. Угнать вертолет будет неплохой местью этим засранцам.
  И моментально острый ум Рыси продолжил этот план. По пути домой получить гранату в свои руки, возможно, просто вытащив из кармана Артура, и повторно захватить вертолет, высадив всех остальных, кроме пилота и, возможно, самого Пустынника, где-то в районе Университета. Далее просто отправиться на восток, в Метрополию. А еще нужно будет выпытать у Артура, где же все-таки поселение Семьи, и в самом конце сообщить это Зигмунду. А то и правда, жаль его. В итоге все довольны, все счастливы, кроме ублюдка Ставрицкого и старого пердуна Слепнева. Человечество получит 'чистильщика', наемники - свои гонорары за доставку ученых туда и обратно. Может быть, они даже будут выбивать свои патроны из Ставрицкого прикладами... что тоже неплохо. Зигмунд получит свою невесту, а она, Рысь, разбогатеет. Возможно, потеряет Артура... но идеальных планов не бывает. Всегда нужно жертвовать чем-то. Или кем-то.
  Она подошла к своему рюкзаку, достала фляжку и глотнула воды, затем оглянулась в поисках Зигмунда. Скорее всего, он у вертолета.
  Летчик нашелся довольно быстро и как раз там, где подумала Ольга. Он сидел в кабине и что-то сверял по приборам. Девушка подошла к огромной винтокрылой машине совершенно беспрепятственно: штатовские парни явно не знают, что такое внутренняя охрана. Не привыкли, что среди них бывают чужаки.
  - Зигмунд? - окликнула пилота Рысь.
  - Это я. Вы что-то хотели? - он выбрался из кабины.
  - Ну... - Рысь наигранно замялась, окинув восторженным взглядом вертолет, - потрясающая машина! Я просто никогда не видела вертолет...
  От этих слов парень выпятил грудь с гордостью, словно Ольга похвалила его, а не эту глыбу металла.
  - Он твой?
  - Нет, конечно же. Это вертолет Соединенных Штатов Европы, а я просто пилот.
  - Ну, я имела в виду, это ты на нем летаешь?
  - Обычно да. Я второй по мастерству пилот из четверых, и потому обычно на нем летаю я со своим командиром.
  'Ты сказал это так, словно это ты командир, а не твой напарник', с легким презрением подумала Рысь. Ну что за зазнайка!
  - А почему он сейчас прилетел без тебя? А тебя я видела в маленьком вертолете.
  - Я летаю на большом, когда неблагоприятные для полета условия или перегруз. Или особо ценные пассажиры. А на маленьком я летаю в разведку. Остальные двое пилотов только учатся под моим руководством и летают только со мной или моим командиром. И только если условия для полета несложные. В любой сложный или в разведку летаем я и мой командир.
  - Здорово! Я никогда не видела вертолета... - Ольга подарила Зигмунду восторженный взгляд, и тот улыбнулся с изрядной долей самодовольства.
  'Давай, размякни еще больше, перестань рационально и скептически мыслить, если ты вообще на это способен'.
  - Ну, кроме того, на котором летела твоя невеста, - коротко 'добила' парня Рысь, решив, что пора.
  Зигмунд прямо на глазах потускнел, даже его желтые пшеничные волосы словно потеряли блеск. Кажется, готов.
  - Я... Простите, мне еще приборы сверить надо, - бесцветным голосом сказал летчик, глядя мимо девушки.
  - Ах, извини, я не хотела тебя отрывать, - Ольга повернулась и сделала шаг прочь, затем, словно внезапно что-то вспомнив, вернулась обратно:
  - Да, кстати, я хотела спросить... твоя невеста как выглядела? У нее есть какие-то особые приметы?
  Вопрос сбил Зигмунда с толку:
  - А в чем дело?
  - Ну ты ответь вначале сам, - осторожно сказала Ольга.
   Со стороны это будет выглядеть, как будто она не хотела давать парню надежду впустую... это так деликатно с ее стороны. А когда человек видит в собеседнике такт и деликатность - то больше симпатизирует ему. И доверяет больше. В конце концов, она, Рысь, не только грабительница. А еще и психолог, пусть недоученный, но талантливый. И актриса в придачу.
  - У нее родинка на щеке, вот тут. Маленькая.
  Ольга молча отвела взгляд в сторону и нахмурилась, закусив губу. Люди так часто делают, когда задумываются.
  - Да у меня вот и фото есть, - парень полез в нагрудный карман и достал фотокарточку. С него смотрела та же молодая женщина, что и на документе.
  - Ну, на этом фото она чуть больше похожа, чем на документе, - неуверенно протянула Рысь, - тут волосы длинные и цвет такой же...
  - Похожа на кого?!
  Все, Зигмунд на крючке. Заглотнул так, что не соскочит.
  - Как тебе сказать... Мы сами живем недалеко от Пензы, это город такой на севере Километров четыреста отсюда. Так вот, когда мы отправлялись сюда, то ехали через Пензу и сделали там остановку. Я заходила к тамошнему врачу, и у него в лазарете лежала чужая женщина. Я всех в Пензе знаю, вот и спросила доктора, кто это. Ну, и он рассказал, что группа, которая нашла тут подземный склад всяких лекарств, на обратном пути подобрала эту женщину. Она была в очень неподходящей одежде для наших северных краев, и никто не знал, кто она.
  - И что?!
  - Да я подумала вот, у тебя пропала девушка, у нас нашлась девушка. Вдруг одна и та же?
  - Так это она?!
  Ольга виновато пожала плечами:
  - Да не знаю я. Ее только мельком видела, да и то, она совсем тощая, все время без сознания. Может и она, да только люди с воспалением легких сами на себя не похожи. Вот только волосы такие же как тут на фото. И родинка эта...
  - Oh my God! - воскликнул Зигмунд, - так она жива!!
  - Ну, в общем, да, - неуверенно произнесла Рысь и потупилась.
  Летчик наклонился и заглянул ей в глаза, скорее даже впился в нее взглядом:
  - Говори же, ну?! - он даже перешел на 'ты' незаметно для себя.
  - Да я же сказала тебе все, - недовольно ответила Ольга, - я не уверена точно, что это она, зачем зазря тебя обнадеживать? Да к тому же она больна, как уже говорилось.
  - Но ведь она же у вас в Пензе, в больнице, разве нет?! Она же выздоровеет?! Пневмония не смертельна и хорошо лечится!
  - Ну да, - понуро кивнула девушка, - лечится. Если есть пенициллин.
  У Зигмунда задрожали руки:
  - А он у вас... есть?
  Ольга кивнула, не глядя летчику в глаза:
  - Есть... немного, - затем, чуть помолчав, набрала в грудь воздуха, вскинула голову и взглянула на него колючим взглядом: - но ты пойми, это вы тут живете! А мы там на севере выживаем! У нас всего не хватает - еды, топлива, лекарств! Мы вымираем медленно, и никто не станет тратить драгоценные антибиотики на чужачку, которая еще черт знает, выживет ли! А без антибиотиков... она была в неважном состоянии еще несколько дней назад. У них там очень хороший врач, но он не бог. Без нормальных лекарств разве что оттянет... ох, черт. Прости, я...
  Резко повернуться и пойти прочь быстрым шагом, как человек, сказавший лишнее и сожалеющий о сказанном, оставив Зигмунда стоять у вертолета - бледного и растерянного - заключительный штрих в шедевральной паутине коварной, искрометной, талантливой лжи. В этот момент Ольга как никогда сожалела, что стала бандиткой. Какой талант актрисы и тонкого знатока человеческих душ остался зарытым в землю... А все из-за похотливого ублюдка Ставрицкого...
  Рысь зло поджала губы. Ее прошлая трагедия никогда не залечится временем, и нет никакой возможности начать новую жизнь. По крайней мере, пока жив Ставрицкий. Только прикончив его собственной рукой, Ольга обретет свободу. От него, от своего прошлого, от себя самой, какая она есть сейчас. Всегда понимала это подсознательно, но теперь простая, как два патрона, истина окончательно превратилась из бессмысленной ненависти и злобы в четкую и конкретную цель. Убить Ставрицкого. Любой ценой. Может быть, даже не своей рукой, а рукой убийцы. И непременно доплатить киллеру за то, чтобы старый боров как следует помучился, перед тем как издохнуть. В конце концов, средств, чтобы заплатить за адские муки своего врага, у нее будет в избытке.
  Она вернулась к своим как раз в тот момент, когда к группе подошел полковник Смит.
  - Так вы живете в холодном месте? Там много мутантов-химер? - спросил он.
  - Да иногда бывают, - с ленцой протянул Ворон, - вон Макс совсем недавно одного ножом выпотрошил.
  Полковник с уважением посмотрел на Шрайка:
  - Это впечатляет. Вы все там такие... хорошие воины?
  - Были бы плохие - вымерли бы давно, - хмыкнул Игорь.
  Ольга молча села на свой рюкзак, всем своим видом показывая, что вмешиваться в разговор мужчин ее не тянет, но слушать очень интересно. Смит бросил на нее только один короткий, сдержанный, но одобрительный взгляд, и Рысь заметила у него на пальце обручальное кольцо. Женатик.
  Пустынник исподтишка взглянул на девушку, и Ольга украдкой показала ему большой палец: Зигмунд на крючке. В ответ Артур кивнул в сторону Слепнева и подмигнул. Понятно, у него тоже все готово. Осталось только ждать, когда летчик обратится к командиру с просьбой совершить рейс в Пензу.
  - Много вас есть на севере? - поинтересовался Смит.
  - Около восьмисот тысяч человек, рассеянных по всей территории, - быстро сказал Слепнев.
  Конечно же, это ложь: старый ученый примерно удвоил реальную цифру.
  - А как вы организованы?
  - Да никак, - вклинился внезапно Артур, - каждый сам за себя. Большинство отдельных общин не связано единой властью - только общими интересами и торговыми соглашениями. Но это не мешает нам держаться друг за дружку, иначе мы бы не выжили.
  Ольга скосила взгляд на сталкера, затем на Слепнева. Тот недовольно сжал челюсти, но ничего не сказал. Кроме того, от внимания Рыси не ушел тот факт, что и Пустынник тоже пристально следил за Слепневым и его реакцией. И вот это уже странно.
  Зачем старый пердун солгал, еще более-менее понятно. Пытается показать северное сообщество более внушительной силой, возможно, опасаясь чего-то. Да какое там 'возможно' - он ведь прямо говорил, что считает СШЕ враждебной силой. И ему не понравилось, когда Артур слил полковнику нежелательную информацию. Но Пустынник-то зачем сделал это?
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"