Печёрин Тимофей Николаевич : другие произведения.

Хроники Вандербурга

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Вандербург, город чудес. Современный мегаполис посреди волшебного мира. Здесь магов и героев готовят в специальных ВУЗах, метро подвергается набегам зловещих хтоников, а высшие существа снисходят до общения с простыми смертными. Начинается же знакомство с Вандербургом с истории дипломированного героя Виктора и его спутника Карла, взявшихся за выполнение Большого Квеста.

Тимофей Печёрин

ХРОНИКИ ВАНДЕРБУРГА

БОЛЬШОЙ КВЕСТ

  
   Получается, что это... разрушение романтики, приземление... Что это - ваш фирменный творческий метод?
   М. и С. Дяченко "Казнь"
  
   Ночь. Темно. Тихо... было. Пока, шурша шинами об асфальт и мерно гудя, под окнами не проехала машина и не остановилась аккурат перед подъездом. Оттуда почти сразу донеслось "тыц-тыц-тыц", потом "ля-ля-ля, ля-ля-ля" и снова "тыц-тыц-тыц". Этот бред у нас песней зовется.
   Мужской голос, громкий, но нечленораздельный. Бессмысленный визгливый девичий смех. Кого ж это там Тьма принесла, подумал просыпающийся Виктор.
   Ночью гуляем, днем спим? Золотая молодежь пожаловала? Да откуда, скажите на милость, в нашем районе, среди серых бетонных коробок, отличающихся только количеством квартир и этажей, золотая молодежь? Сей вид обитает в двух местах: либо в Центре, где понастроена куча элитных жилищных комплексов, либо на окраине Вандербурга. В охраняемых замках и особняках, на лоне природы.
   Нет, не золотая. Даже не позолоченная. Так, наши раздолбаи студенческого возраста. Али не в курсе, что в их доме герой живет? Да еще с дипломом? И в данный момент герою хочется спать. Эх, спуститься бы, да врезать этим бездельникам. Не уважают тех, кто их покой хранит.
   Врезать - дело дурное, а значит, нехитрое. Да только за сей поступок герой, независимо от цвета диплома и репутации в городе, непременно получит по шее. Исключение из Ассоциации - раз. Занесение в черный список, запрещающий иметь дело всем официальным органам - два. И три - на выбор самого опального героя. Либо прозябать в нищете, либо пополнить собой какую-нибудь банду, варварский клан, или ряды так называемых Темных Героев. Эта публика не ограничена ничем, кроме собственной смерти, и уж точно не дурацким правилом, согласно которому мирных граждан надо защищать, ни в коем случае, не применяя против них свои геройские возможности. Но Виктор пока сдерживался, и в Темные Герои записываться не спешил.
   Виктор... Победитель... Назвали же так. Да, Академию он закончил, и красный диплом светит у него в шкафу. Да только не греет, к сожалению - как показала прошлогодняя встреча выпускников.
   Кто-то устроился при муниципальных службах или успешных предприятиях, гарантирующих приличный и стабильный заработок. Кто-то уже успел осуществить мечту каждого героя - Большой Квест. Когда спасаешь дочку какого-нибудь богатея, а тот щедро вознаграждает - акциями, недвижимостью, офигенным счетом в банке. После этого можно жить припеваючи и не работать. Такая вот мечта. А вы как хотели? Работенка-то у героя пыльная, опасная, и для него есть два варианта: либо порядочно навариться, либо умереть молодым. Последняя перспектива с каждым годом все яснее маячила перед тремя лузерами из выпуска, включая Виктора.
   Он перебивался случайными заработками, например, сопровождением грузов, или уничтожением "нежелательных элементов" вроде бандитов или колдунов. Хватало, чтоб худо-бедно свести концы с концами, но не более. Единственный раз в конце туннеля забрезжил свет, когда один из Владык Подземелья попытался прибрать к рукам весь Вандербуржский Метрополитен. Виктору, которому поручили "разобраться", стоило немало сил, чтобы уничтожить не в меру амбициозного Владыку. А сколько хтонических созданий пришлось ему убить в ходе того квеста. Сотню, как минимум, и отнюдь не мальчиков для битья. Одни только глаза со щупальцами чего стоили!
   Старания Виктора по спасению метро были вознаграждены, но далеко не в полной мере. Вместо эфемерных "золотых гор" он получил вполне реальную квартиру. Однокомнатную, в спальном районе, но как сказал начальник Метрополитена, он, Виктор, должен радоваться даже этому. У нас, знаете ли, сокращение финансирования, потому мы вас и наняли, чтоб Владыке Подземелья дань не платить. Он ведь, сволочь, с бюджета три шкуры драть будет.
   Сволочь, согласен, подумал на это Виктор. Да только вы не намного лучше. Только и слышишь: там сокращение, тут сокращение. Куда ж наши налоги тогда идут? Эх, лучше бы морды свои посокращали!
   Телефонная трель огласила ночную тишину, когда возле подъезда закончилось "ля-ля-ля, тыц-тыц-тыц", а Виктор снова начал засыпать. Открыв глаза и рефлекторно взяв трубку, герой увидел, что входящий звонок принадлежит его спутнику, Карлу.
  

* * *

   Вандербуржская Муниципальная Академия Квестов (ВМАК) объявляет набор абитуриентов по специальностям: герой, спутник героя. Требования: разностороннее развитие личности, удовлетворительная характеристика со школы и аттестат с оценками по каждому предмету не менее 4 баллов.
   Объявление в ежегодном справочнике "Куда пойти учиться"
  

* * *

   Карл, как спутник героя (в смысле, вспомогательная фигура) влачил еще менее достойное существование, чем Виктор. У него не было даже своей жилплощади, а съемную приходилось часто менять. Нестабильность доходов героя и спутника не волновали хозяев, они обращали внимание только на сам факт задержки платежа и выкидывали неплательщика за дверь. Их не заботило то, что в жизни случается всякое, а помощь выселенного за неуплату героя или спутника может при этом понадобиться. Когда Виктор получил квартиру от благодарного начальства Метрополитена, он предложил Карлу переселиться к нему. Но вскоре спутнику пришлось съехать по одной простой причине. Соседи по подъезду, а в особенности пенсионеры, стали с подозрением коситься на двух мужиков, живущих вместе. В целях реабилитации те устроили вечеринку с какими-то девицами, да ничего, кроме вызова полиции и штрафа за поздний шум, этим не добились.
   - Спишь? - раздался в трубке бодрый голос.
   - Да нет, блин, весь в делах, - проворчал Виктор сонным голосом, - что еще ночью можно делать?
   - Например, подыскивать работенку. Для тебя и меня.
   - Дело твое. Хотел моего благословения - пожалуйста. Удачи тебе в твоих поисках.
   - Радуйся, Вик, удача уже улыбнулась мне. То есть нам. Дело пахнет Большим Квестом, чувак!
   - Нашел время шутить, - проворчал Виктор, пальцы которого потянулись к кнопке отбоя. Со временем, знаете ли, перестаешь верить в счастливую звезду.
   - Нет, я тебе отвечаю. "Ящик" смотришь?
   - При чем тут "ящик"? Три часа ночи ведь! Там, наверное, профилактика на всех каналах.
   - Кроме "Гламур ТВ".
   - Это там, где рассказывают, что нынче модно для баб и пидоров? А еще - про то, как кто-то с кем-то развелся, кто-то на ком-то женился? Нет, спасибо, я такую хрень смотреть не буду. Особенно, если в данный момент хочу спать.
   - Ну и напрасно, чувак. Если бы посмотрел - работу для нас нашел. А раз "ящик" самому включать лень, рассказываю. Сегодня ночью некая Лейла Крамер была похищена.
   - Некая?..
   - Кстати говоря, дочка нефтяного магната. Чувак, дело пахнет...
   - Да, погоди ты. Шкуру неубитого медведя делишь. Мы не то что еще никого не нашли, но вообще-то даже этот квест не получили.
   - Ну, с последним все лады. Я уже договорился... от твоего имени.
   - Ну, блин! - Виктора всегда бесила чрезмерная активность спутника Карла. За него, видите ли, решил, - ладно. И что, резиденция Крамеров плохо охраняется?
   - А при чем тут резиденция? Думаешь, Лейлу из собственной кровати выкрали? Как и положено девушке ее круга, этой ночью юная Крамер тусовалась в "Драконе". Это, если ты не в курсе, один из самых пафосных клубов в Вандербурге. А оттуда похитить - раз плюнуть. Тамошняя охрана заботится только о том, чтобы внутрь не проходил кто попало. В смысле, не по инструкции. А внутри порой творится такое, что похищение просто не заметно. Как свечу во время пожара. Скажем, если Лейла под кайфом, ничего не соображает, а некто выводит ее из клуба и усаживает в автомобиль - как отличить похищение от нормальной заботы?
   - Я бы отличил.
   - Так ты же краснодипломник, - последнее слово Карл произнес медленно, с пафосом, плавно переходящим в иронию, - а тем бычарам, что дежурят на фейс-контроле, это не дано. Одна извилина на двоих, и та - след от головного убора. Вряд ли они даже среднюю школу закончили.
   - Просто удивительно, как вообще был установлен факт похищения.
   - Ну, это очень просто, чувак. Батю у Лейлы Тьма дернула позвонить, а мобильник-то у нее не ответил. Вне зоны доступа. Так что или ее нет в пределах Вандербурга или сигнал блокирован. Магией, например.
   - Наверное, все-таки, второе, - осторожно предположил Виктор, которого вовсе не радовала перспектива бросаться на поиски за черту города, тем более, ночью. Герой героем, но, во-первых, с тем же успехом можно искать иголку в стоге сена, а во-вторых в истории не значится ни одного случая, чтобы один-два человека, пусть даже выпускники ВМАК, ушли из Вандербурга и вернулись без приключений. Лагеря разбойников, варварские кланы, дикие колдуны, время от времени прорывающиеся даже в город, да вдобавок леса, где встречается зверье поопаснее хтоников - все это снижает шансы на выживание на несколько порядков. Пусть лучше нефтяники да шахтеры с фермерами там живут - они на этом зарабатывают.
   - Я тоже склоняюсь к этому варианту, - согласился Карл, - конечно, я гляну в базу дорожных постов на предмет прорыва в город всякой нечисти. Но, пожалуй, ты прав. Немного резона тащиться из какой-нибудь Тмутаракани и прорываться через посты, чтобы похитить одного человека - сколь бы дорого он ни стоил. А потом еще обратно переть, тем же путем.
   - К тому же клуб еще найти надо, - напомнил Виктор, - Вандербург большой, в нем может заблудиться даже коренной житель. Так что похититель Лейлы Крамер однозначно хорошо знает город.
   - Гениально! - восхитился Карл, - вот, почему ты герой, а я всего лишь спутник.
   - ...и не стоит тратить время на изучение статистики набегов на посты, - закончил Виктор.
   - Ты прав. Не стоит тратить время. Приступаем к поискам? - полу спросил, полу утвердил Карл.
   - Прямо сейчас? - Виктор испуганно покосился на часы.
   - А чего ждать-то? Чувак, такой же шанс выпадает раз в жизни! Успеешь еще отоспаться. Богатым и знаменитым.
   - Так, метро, наверное, уже не работает.
   - Могу тебе такси вызвать.
   - Сам вызову, - назойливость Карла, достойная какого-нибудь дистрибьютора, раздражала любого. Хоть героя, хоть простого смертного, - встречаемся у клуба.
  

* * *

   Центр Вандербурга не спит даже ночью. От густой сети уличных фонарей и неоновых вывесок словосочетание "ночная темнота" теряет здесь всякий смысл - равно как и "ночная тишина", нарушаемая шумом сплошного потока транспорта, текущего невесть куда и зачем.
   Территорию клуба "Дракон" опоясывала желтая лента. Поблизости маячили разноцветные огни полицейских мигалок. Тут же были посетители - рассеянные в радиусе примерно ста метров, удивленные, топчущиеся возле своих машин и неизвестно чего ожидающие. Особенно привлек внимание Виктора смуглый парень в легком темном костюме. Его шея и открытые руки (а возможно, не только они) были сплошь покрыты татуировками.
   Варвар? Да нет, просто мода такая. Откуда у варвара мобильный телефон? А парень стоял посреди тротуара и как раз болтал по мобильнику. Не в силах связать трех слов, он матерился через каждые два, и ругательства у него были типично вандербуржские.
   Карл был уже здесь, причем по ту сторону желтой ленты, и как раз общался с одним из полицейских. Остальные стражи порядка, в количестве не менее десяти, крутились поблизости, что-то смотрели, кого-то расспрашивали и что-то писали. А еще - то заходили внутрь клуба, то выходили наружу. Все это в совокупности называется "оперативно-розыскными мероприятиями".
   - Здравствуйте, - обратился Виктор к ближайшему к ленте полицейскому и показал членский билет Ассоциации: с эмблемой, изображающей голову дракона, насквозь пронзенную мечом. Или меч на фоне головы дракона. Эта картинка, пришедшая из глубины веков, всегда веселила Виктора. Если драконы до сих пор существуют, то вполне обоснованно обходят Вандербург за многие километры. Только клуб и остался с таким названием. Однако традиция, Тьма ее побери!
   - А, здорово, Вик! - Виктор и заметивший его Карл, обменялись рукопожатием через ленту, - можешь сюда не лезть. Я уже полазил тут, с полицией пообщался. Глухо! В смысле, для полиции, не для нас.
   - Ни улик, ни свидетелей? - спросил герой недоверчиво.
   - Охрана клуба зафиксировала выход Лейлы Крамер и молодого человека, которого не было в списке, - сообщил полицейский, - Ее Высочество были в совершенно свинском состоянии. Это все, что удалось узнать. И этого мало.
   - Говорите, человек, которого не было в списке? - заинтересовался Виктор, - я не очень понимаю. Что за список?
   - Список приглашенных. В смысле, тех, чье присутствие в клубе оплачено, - объяснил Карл, - кого нет в списке, тот по идее не может войти в клуб. Во всяком случае, охрана обязана не допускать человека, если его нет в списке.
   - А как тогда прошел похититель Лейлы?
   - По-видимому, не обошлось без магии. Человек мог изменить свою внешность, мог внушить на входе охранникам, что он есть в списке, а на обратном пути заставить их это забыть.
   - Последнее ни к чему, - проворчал Виктор, - какой в этом смысл, если охрана мышей не ловит? У них на глазах Тьма знает кто увозит в неизвестном направлении дочку нефтяного магната, а они - хоть бы хны.
   - А что они могли сделать? Во-первых, их задача - следить, чтоб кто попало не входил. Выходить можно, и даже желательно. А во-вторых, просто боятся связываться. Тут такая публика тусит, у каждого часы дороже годового заработка охранников. Чуть что не так - и прощай работа, причем во всем Вандербурге. И эти бычьи мозги рассудили просто: хахаль, шибко влюбленный, потому и пролез в клуб. Любовь, она же не знает преград. А раз голубки уходят - это хорошо, нет человека - нет и нарушения.
   - Вот гадство! - пробормотал Виктор, - хоть автомобиль запомнили?
   - Откуда? - Карл даже удивился наивности старшего коллеги, - транспорт по идее паркуют на стоянке за клубом. Вот тут-то, чувак, и начинается самое интересное. И подкрепляет мои подозрения насчет применения магии. Да, стоянка охраняется... да только бездушной техникой. Бетонной оградой, колючей проволокой с током, автоматическими воротами, камерами. Полиция смотрела сегодняшние записи, я сам лично смотрел - момент отъезда просто отсутствует. Момент приезда Лейлы - пожалуйста; ее автомобиль до сих пор ждет на стоянке, а вот отъезда нет. Это не вырезка, запись идет непрерывно, вот только отъезда будто бы не было. Вообще.
   - Глухо, - буркнул полицейский, - мы уж так, по службе положено всех опросить, все проверить. В розыск, конечно же, объявим. А знаете, как это - в розыск? Вывесим портреты на стенах, если найдут знакомый труп, нам сообщат. Больше ничего не можем.
   - Вот правильно, - ухмыльнулся Карл, - с магами шутки плохи.
   - Пусть "смаковцы" этим занимаются, - заключил полицейский.
   - "Смаковцы"? - переспросил Виктор.
   - Служба Магического Контроля, СМК, - пояснил полицейский.
   Бедная Служба Магического Контроля! Как только ее не называют! И Инквизицией, и как-нибудь вычурно, типа Гвардии Света. Причем отношения к средневековому ведомству по сжиганию ведьм она имела не больше, чем хирург, делающий операцию на сердце, к разбойнику, тыкающему жертву ножом - и, опять же, в сердце. Ну у полицейских мозг попроще, к словотворчеству не склонный, вот и назвали "смаковцами".
   - Для СМК это дело выеденного яйца не стоит, - проговорил Виктор вслух, но ни к кому конкретно не обращаясь, - угрозы общегородского масштаба здесь нет. Кроме того, похититель не производит впечатления могучего или даже опытного мага. Даже если абстрагироваться от молодой внешности, которая может быть и фантомом, действия его слишком непоследовательны. Смог незаметно войти, но не смог незаметно выйти, а уехал опять же незаметно. И оставил какие-то свидетельства о своем пребывании в клубе, не будучи в списке приглашенных. Ну не раздолбайство ли? Почти спалился парень. А какие заклинания применил? Первый, от силы - второй круг. Либо студент, либо новичок.
   - Ну ты даешь, Вик! - восхитился Карл, - вот почему...
   - ...я герой, а ты всего лишь спутник, - продолжил шаблонную, навязшую в зубах, фразу Виктор.
   - Ты говоришь, похититель почти спалился?
   - Естественно. Мы знаем, что похитил маг. Неопытный маг. Мы знаем объекты магического воздействия. Следовательно, при помощи специального оборудования, мы сможем их идентифицировать. Эти следы, они индивидуальны, как отпечатки пальцев.
   - Хорошее начало. Кстати, я знаю магазинчик по продаже магических устройств. Может, там найдется... это...
   - Улавливатель магической энергии. Ее осадка. Купим, пройдемся по клубу; по любому где-нибудь эти следы останутся.
   - Ага. Только это придется отложить на завтра. Вернее уже на сегодня, на утро. Тот магазин с восьми утра до восьми вечера работает.
   - Хорошо. Созвонимся. Последний вопрос, Карл?
   - Да, Вик?
   - Как ты умудрился выбить для нас Большой Квест? Только не надо лозунгов типа "хочешь жить - умей вертеться". Поконкретнее, ладно?
   - Пожалуйста. Узнав о похищении, господин Крамер зачем-то поперся в клуб. Тут-то мы и встретились. Хочешь знать, что я делал у клуба за полночь? Караулил для нас работу. Ибо где, как не в таких местах, может появиться причина для Большого Квеста? И подкараулил, как видишь. Показал папаше корочки, поговорил. Он согласился.
  

* * *

   ...давно прошли времена, когда герою было достаточно хорошо драться или владеть различными видами оружия. Жизнь стала сложнее, она поднимает планку. Современный герой - уже не гора мышц и символическая голова. Чтобы выполнять даже маломальский квест, необходимы знания в широком спектре областей, включая математику, электронику, информатику, магию и психологию. Более того, даже тем, кто предпочитал в школьные годы книги футболу во дворе или секции бокса, у нас тоже найдется место. Физическая подготовка - дело наживное, а плохое владение оружием и боевыми приемами с успехом компенсируется развитием других навыков. Знанием магии, например. Или сообразительностью. Так что путь героя требует ума, способностей, знаний. Не сочтите за труд освоить весь тот материал, который многим покажется скучным, негероическим
   Из приветственной речи ректора ВМАК перед зачисленными абитуриентами
  

* * *

   - Отпустило? - голос прозвучал не то заботливо, не то издевательски. Так могла бы разговаривать кошка с пойманной мышью, если бы умела говорить... А вот самого говорившего не было видно - из-за темноты, а также, из-за света фонаря. Он светит... нет, бьет - прямо в лицо.
   - Че за хрень? - проговорила Лейла Крамер, с трудом соображая, где она. С трудом и безуспешно.
   - Как нехорошо принцессе так выражаться, - проблеял голос, - как сантехник, честное слово. Кушать не хотите, Ваше Высочество?
   - Да пошел ты! - на самом деле произнесено было куда грубее, невзирая на интеллигентские увещевания голоса, - щас папе позвоню, он тебя натянет.
   - Пожалуйста, - голос усмехнулся. И тут до Лейлы дошло, что мобильника при ней нет. И это обстоятельство вызвало у нее настолько паническое состояние, что юная Крамер разродилась могучим потоком фраз и реплик, среди которых "че за хрень" была самой невинной.
   - Это понятно, - невозмутимо произнес голос, когда поток иссяк, - так все-таки кушать не желаете? Я слышал, что после вашего состояния аппетит повышается...
   - Че тебе надо? - спросила Лейла почти спокойно, - выкуп? Или принести меня в жертву какой-нибудь твари на какое-нибудь число? А может, крови моей захотел? Только учти, если нужна кровь девственницы, то ты не по адресу...
   - Стереотипы, стереотипы, - проговорил голос насмешливо, - принцесс похищают для дурацкого ритуала, дорожный инспектор обязательно берет взятки, курица не птица, а отважный герой придет за вами и спасет. И злодея сокрушит - меня, то бишь.
   - И ты не боишься? - ехидно осведомилась Лейла, но уже с лязгом открылась железная дверь, и человек с фонарем, вышел, не говоря ни слова.
  

* * *

   ...что касается так называемого Большого Квеста, то проводился детальный анализ сотен случаев, документально зафиксированных за последние столетия. В разные годы разные коллективы ученых предпринимали попытку объяснить, или хотя бы систематизировать этот социально-психологический феномен. Создавались красивые гипотезы, сложные классификации, каждая из которых противоречила другим и подтверждалась не более чем в десяти процентах случаев. К тому же, с течением времени, по мере накопления информации, доля случаев, подтверждающих ту или иную гипотезу, не повышалась, а наоборот, снижалась. Но сущим проклятием для исследователей стала мотивация похитителя - здесь не всегда наблюдалось даже рациональное объяснение, а не то что какая-то устойчивая система причин. Даже применение мощной вычислительной техники не позволило продвинуться ни на шаг в изучении этого вопроса.
   Из курса лекций по "Теории квестов" для студентов ВМАК
  

* * *

   Ступеньки вели с тротуара в полуподвальное помещение под многоэтажным офисным зданием. Если верить легенде о том, что успешность организации определяет высоту арендуемого ей помещения, то в подвале должен был обитать самый отстой. Тот, что еле-еле сводит концы с концами и все никак не сведет.
   В разное время в этом подвале торговали пиратскими компакт-дисками, закачивали картинки и мелодии в мобильные телефоны, и, видимо, вправду не свели концы с концами и разорились. После них подвал занял магазинчик "Магические прибамбасы", о чем сообщала вывеска, стоящая перед ступеньками на тротуаре.
   Нельзя сказать, чтобы покупатели и в этот магазин валили толпами. Тем не менее, он продержался дольше своих предшественников. И закрываться не спешил, даром что двое мужчин, спустившихся в прохладу подвала с ранней уличной жары, были единственными клиентами.
   С другой стороны, день ведь только начинался.
   Продавцы, девушка с приклеенной милой улыбкой на кукольном, не отягощенном мыслями, лице, и взлохмаченный подросток в джинсах и футболке с названием магазина, сорвались с места, подались навстречу покупателям.
   - У вас есть улавливатель магического воздействия? - спросил один из покупателей - которого, кстати, звали Виктором. Его вопрос прозвучал резко и лаконично, и не дал продавщице ни малейшего шанса истечь словесным повидлом, чем-то вроде "здравствуйте, вам что-нибудь подсказать?".
   - Сейчас, сейчас, - засуетился продавец, - по каталогу посмотрю.
   Полистав бумажный каталог (целую небольшую книжку), продавец отложил его и сел за не очень новый компьютер. Это устройство, видимо, больше приспособленное для запуска игр или выхода в сеть за счет магазина, ненамного ускорило работу.
   - Есть два, - сообщил продавец через пятнадцать минут, - "Мист-3000" и "Мист-3500". Вам?..
   - "Мист-3500", - произнес Виктор.
   - В нашем деле экономия неуместна, - поддакнул второй покупатель, которого звали Карлом.
   - Хорошо, - продавец прошел вдоль стеллажей, осмотрелся, и наконец вернулся с предметом, похожим на старинное дамское зеркальце - круглой стекляшкой на длинной ручке. Но, в отличие от зеркала, стекляшка ничего не отражала, - переходник нужен? Всего за...
   - У меня есть, - грубо оборвал продавца Виктор, и подошел к кассе, где девушка с приклеенной улыбкой приняла деньги и отбила чек.
   - Теперь в клуб? - поинтересовался Карл, когда они с Виктором вышли из магазина, - следы пытать?
   - Ты этим пользоваться умеешь? - спросил герой, протягивая спутнику улавливатель.
   - Типа того.
   - Нет, ты поточнее ответь. А то...
   Хлопок выстрела оборвал Виктора на полуслове. Он только и успел, что спрятать ценное устройство во внутренний карман ветровки. Но стрелявший явно не ставил своей целью уничтожение, как улавливателя, так и героя со спутником.
   - Это че за хрень? - Карл, стараясь не терять хладнокровия, огляделся.
   И не увидел ничего особенного. В центральной части Вандербурга все было по-прежнему: машины, небоскребы из бетона и пластика, мини-газоны с чахлой травой. Просто людей, а тем более вооруженных, видно не было. Если конечно не считать Карла и Виктора.
   - Снайпер, дубина, - произнес Виктор, - нечего тут высматривать.
   - И-и-и... что теперь?
   - Давно не рисковал... чувак? - съехидничал герой, воспользовавшись столь любимым Карлом словечком.
   - Я бы лучше с десятком хтоников сразился.
   - Успеешь, - взгляд Виктора остановился на одном из небоскребов.
   В перспективе это мог быть бизнес-центр или штаб-квартира преуспевающей компании. Уже построенный, но еще не занятый объект. Потому как не украшали его никакие вывески, не было рядом наружной рекламы, площадка для парковки пустовала, а само здание смотрело на мир пустыми слепыми окнами.
   - Смотри, видишь?
   - Бесхозное здание? - спросил Карл.
   - Больше снайперу прятаться негде, - пробормотал Виктор тихой скороговоркой, - ситуация следующая: этот бедолага в башне - как в ловушке. В зданиях этой серии один парадный и один запасной выход. Последний представляет собой небольшую железную дверку, запирающуюся на один шпингалет. Парадный вход так просто нейтрализовать нельзя, но можно поставить возле него человека.
   - Меня?
   - Спасибо за готовность на подвиги. Пожалуй, тебя и поставим. И... вот еще что: если мы сейчас ломанемся к парадному входу, снайпер поймет, что его спалили, и, осознав это свое положение, будет вынужден открыть огонь. По нам, чтоб мы до него не добрались. Он не станет ждать, пока мы подберемся к входу, ибо эффективность его оружия выше, покуда цель на открытой местности.
   - И каков же план?
   - Обходными путями, зигзагами, подходим к зданию с разных сторон. Ты - к парадному входу, я - к черному. Ты стоишь у парадного входа с оружием в руках. В случае приближения кого-то, кроме меня, стреляешь на поражение. Я проникаю в здание и попытаюсь взять снайпера.
  

* * *

   Мечта пожарного: Большой Пожар, в ходе которого можно спасти богатого горожанина, получить от него много денег и не работать. Мечта врача: Большая Болезнь, от которой вылечить богатого пациента, получить много денег и не работать. Мечта сантехника: Большая Авария, Великий Прорыв Канализации в доме какого-нибудь богача...
   Анекдот, популярный среди студентов ВМАК
  

* * *

   Здание оказалось оборотнем: при вполне товарном виде со стороны улицы, изнутри оно было в совершенно непотребном состоянии. К запаху цемента и краски примешивалась легкая форма аромата, царящего в общественных туалетах. Голые стены создавали сплошной серый фон. Пол... хотя, можно ли было назвать "полом" эту бетонную твердь, усыпанную щебнем, осколками стекла и цементным порошком? Так вот, этот как бы пол не только не позволял бегать - но даже ходить по нему приходилось как по минному полю.
   Лифты, конечно же, не работали. Да и не было самих лифтов. Так, пустые шахты с наглухо закрытыми дверями. В общем, результаты разделенной ответственности были на лицо: строители слепили некое сооружение, сдали его и забыли. А отделочники, дизайнеры, электрики и прочий, отвечающий за кондиционность здания, люд еще не брался. И возьмется ли?
   Впрочем, пользоваться лифтом в данной ситуации Виктор и так бы не стал. В противном случае велика была вероятность самому оказаться в ловушке - маленькой, компактной и надежной, с толстенными металлическими дверями. И потому, зажимая рот, герой направился вверх по лестнице, не забывая одеть "очки живого тепла".
   Это был один из новомодных вариантов магических устройств, создаваемых на базе обычных бытовых безделушек. Кто-то с помощью магии улучшал технические характеристики пылесоса или домашнего компьютера, кто-то ускорял приготовление пищи, а вот Виктор заказал себе такие очки. Внешне они не отличались от солнцезащитных, но позволяли даже сквозь стены увидеть аномалии теплового поля, создаваемые теплом живого тела.
   На втором этаже очки позволили разглядеть только небольшой всплеск, близко к полу. Крыса, наверное, решил Виктор. И чего может делать крыса в ненаселенном здании? Чем она может питаться?
   На третьем этаже герой заметил облако мелких тепловых пятнышек. Мухи? Видно, кто-то навалил поблизости. Или труп лежит. Ладно, Тьма с ними.
   Четвертый этаж. Особой надежды на успех не было. Опыт Виктора подсказывал, что чем выше позиция снайпера, тем она лучше. А здание все-таки было двенадцатиэтажным. Тем не менее "очки живого тепла" обнаружили на высоте двух пролетов довольно большое пятно. И оно приближалось.
   Виктор достал пистолет, зарядил, пролез в дверь, ведущую с лестничной площадки в коридор, и начал ждать. А когда пятно оказалось на уровне четвертого этажа, почти неслышно выскочил обратно. И нанес удар в затылок противнику: плюгавенькому черноволосому мужичку со щетиной трехнедельной давности и в пятнистой одежде, напоминающей военный камуфляж. Удар был таким, что незадачливый снайпер потерял равновесие и покатился с лестничного пролета вниз.
   С пистолетом наготове Виктор спустился следом.
   - За что? - всхлипнул мужичок, поднимаясь, - я полицию вызову.
   - И что ты там скажешь? Что стрелял в героя и его спутника во время квеста, за что и получил?
   - Стрелял? В героя и спутника? - глаза мужичка округлились, - Так, это я в вас стрелял? Вы - герой значит? Ну, я не знал, что вы герой. Я ж очень уважаю вашу профессию. Помню, в молодости, поступить пытался...
   - Без лирики. Если не знаешь, напомню: я имею полное право тебя застрелить на месте - как препятствие к выполнению своих обязательств. Так что выкладывай смело: кто тебя прислал, какова твоя цель и прочее, прочее, прочее...
   - Я человек простой, с окраин, - завел волынку мужичок, - охотник на чудищ всяких экзотических. Вы знаете, что добытая мной в прошлом году голова трехметрового плотоядного цветка заняла первое место на конкурсе лучшего трофея? На меткость не жалуюсь, а тут предложили заработать, да столько, что я за десять трофеев не...
   - Поконкретнее, - рявкнул Виктор, - время не тяни. Кто предложил? И, вообще... что это с тобой?
   Мужичок тянул время и не зря, потому что начал с каждой секундой терять трехмерность и становиться все более прозрачным. Голос терял членораздельность, становился то громче, то тише. И когда он совсем растаял в воздухе на глазах пораженного героя, тот даже выругаться как следует не мог. Зато нашел объяснение неожиданному теплу в груди. Нет, радость от поимки снайпера была абсолютно ни при чем. Просто свежекупленный улавливатель демонстрировал хозяину свою работоспособность.
   Фантом! Тьма бы побрала того, кто его создал! Героя с пятилетним стажем, с красным дипломом - развели как лоха! Да, заклинание довольно сложное с магической точки зрения. Зато популярное. И Виктору ли не знать, что фантомов используют как живые мишени - для отвлечения противника? Или даже как дополнительные боевые единицы - хватило бы энергии. И если фантом создан на базе реального человека, его практически невозможно отличить от прототипа. Та же внешность, походка и голос, тот же лексикон...
   Разница в том, что это создание состоит не из материи в классическом понимании, а из ее имитации. Точнее фантом - сгусток магической энергии или энергии, преобразованной специальным заклинанием. И вот теперь некий либо талант, либо извращенный ум создал фантом, способный имитировать самостоятельную деятельность. Например (разумеется, по команде), пойти и стрельнуть в героя и его спутника из снайперской винтовки. Не убить, нет, припугнуть. Да еще потянуть время, пока не кончится, не рассеется в пространстве энергия, его породившая.
   Действительно, это эффективнее, чем рисковать живым боевиком. Предпринять такую операцию, ясное дело, мог человек, знающий, что Виктор и Карл заняты Большим Квестом. А значит и объект Большого Квеста тоже должен быть ему известен. То есть поработал некто, причастный к похищению Лейлы Крамер и прилично знающий магию. Создать фантом - это ж четвертый круг, если не изменяет память.
   И вот этот извращенный гений, которому непосредственный исполнитель похищения Лейлы Крамер в подметки не годится, создал фантом и порядком поиздевался над самоуверенным героем. Увидев растворение самодельного снайпера в воздухе, Виктор был готов найти и пристрелить оригинальничающего волшебника. Правда, по дороге вниз, к выходу, герой приостыл - решив, что во всем нужно искать положительные стороны. В данном случае это наличие у него следа магического воздействия, принадлежащего человеку, причастному к похищению Лейлы. То есть идти в клуб "Дракон", дабы вычислить мелкую сошку, уже не надо. И потому...
   - Отбой, - скомандовал Виктор, когда дошел до парадного входа, где дежурил его спутник, - представляешь, эти козлы создали фантом. Ну, фантом снайпера, который забрался в это здание и нас обстрелял.
   - Оригинально, - произнес Карл.
   - И удачно. Ибо улавливатель "Мист-3500" сработал как часы, и теперь у нас есть отпечаток магического воздействия.
   - Это хорошо. А то я уже собрался с этой штукой по всему "Дракону" ползать. С небольшой надеждой на успех.
  

* * *

   Целью квеста является уничтожение бандитской группы, состоящей из пяти человек, включая главаря. Главарь вооружен автоматом, два его подчиненных пистолетами, два других - кастетами. При помощи вероятностного закона Дорфа-Радванницы оценить шансы на успешное выполнение квеста героем, чей средний балл аттестата составляет 4.5, а опыт практической работы - 3 года. Провести аналогичные оценки для следующих значений среднего балла: 4.8, 3.7, 4.15
   Из сборника задач по "Теории квестов" для студентов ВМАК 1-го курса
  

* * *

   Вернувшись в свою квартиру, Виктор первым делом открыл ноутбук и подсоединил к нему через специальный переходник еще теплый улавливатель магического воздействия. Ноутбук вполне оперативно опознал новое устройство и автоматически запустил специальную программу-анализатор. Программа описывала любой след магии сотнями параметров, среди которых темперамент автора, уровень заклинания и доля магической энергии, затраченной на его исполнение, были самыми внятными. А покуда программа работала, о чем свидетельствовал медленно, но верно двигающийся на "окне" индикатор степени выполнения, Виктор и Карл предприняли "мозговой штурм".
   - Подведем итоги первого дня поиска, - начал герой, - то есть понятно, что он не закончился, но предварительные итоги подвести можно. Первое: в деле замешана магия. Не исключено, что магов двое: один молодой неопытный раздолбай, другой... не то чтоб матерый, но достаточно продвинутый. Правда, его мастерство я бы назвал извращением.
   - Это почему же? - удивился Карл такой версии, - я насчет двух магов. Маг может быть и один, но в разных ситуациях вести себя по-разному. В своем кабинете - гений, творец. В незнакомой среде... а клуб для людей подобного рода среда даже враждебная - как таракан на асфальте. Кроме того, человек с неординарным мышлением может быть не всегда адекватным. Помнишь психологию?
   - Ага. На "отлично" сдал. То есть, ты полагаешь, маг был один - этакий гениальный чудак? Не от мира сего?
   - Да, примерно так. Видимо, юное дарование, страдающее оттого, что его не признают.
   - Хм. Не спорю, похоже на правду. Тогда второй момент, не менее важный. Судя по факту нашего сегодняшнего обстрела, кто-то узнал, что именно мы занимаемся поисками Лейлы Крамер.
   - Не кто-то, а похитители.
   - Нет, ты не понял. Ясно, что похитители, другое дело, как они это узнали. От кого. И, главное, не слишком ли они осведомлены о нашем перемещении?
   - Ты на что намекаешь, чувак? - нахмурился Карл.
   - Я тебя лично ни в чем не подозреваю. Но, знаешь пословицу: "болтун - находка для Темных Сил". А, зная твою общительность, нетрудно предположить...
   - ...что я кому-то сболтнул о Большем Квесте? Так тебя надо понимать? Ты думаешь, я стану об этом первому встречному докладывать?
   - Ты мог рассказать своему хорошему знакомому. А рядом проходил кто-то из злоумышленников. Узнал. Начал нас "пасти".
   - Слушай, слушай! Погоди! А что, если обстрел никак не связан с Большим Квестом? Может, фантом подослали не похитители. А наши... конкуренты, например?
   - Ты же знаешь, Ассоциация запрещает...
   - Эх, наивный, а еще герой! Не помнишь прошлогодний случай, когда два героя из-за одного квеста перестрелку устроили? Обычного квеста, не Большого. Тогда три или четыре человека прохожих погибли.
   - Ага. А этих двоих вышибли из Ассоциации и отдали прямиком под суд. Беспрецедентный случай, но при этом - весьма поучительный.
   - Или другой вариант. Обычные завистники.
   - Чушь. Мы же лузеры, ты посмотри на это, - Виктор обвел рукой свои "хоромы" (площадью в сорок квадратных метров) нуждающиеся в хорошей уборке.
   - Но сам факт получения Большого Квеста - как возможности разбогатеть и не работать... А кто-то бьется как рыба об лед из-за куска хлеба. Обидно же!
   - Ты знаешь, твои версии, конечно, интересные, но неужели ты думаешь, что кто-то, кто как ты говоришь, "бьется как рыба об лед", может позволить себе столь экзотические чары типа фантома? Да в таком своеобразном исполнении? Нас не хотели убить, учти это. Нас хотели напугать. В противном случае, в нас стреляли бы без промаха. Выстрел - я без головы, выстрел - ты без головы. А тут - напугать. С тем, чтобы мы отступили.
   - Не знает, что отказываться от квеста, даже обычного, просто не принято. Мало того что из Ассоциации попрут - заказчик засудит до полусмерти. Иными словами, получается довольно любопытная характеристика: некий гениальный, но неадекватный маг, плохо разбирающийся в жизни, по молодости, скорее всего...
   - ...и причастный к похищении Лейлы Крамер. Потому что попытка остановить героя тем способом, который он избрал - глупость не меньшая, чем поведение похитителя Лейлы в "Драконе". О, смотри: анализ завершен, - Виктор указал на экран ноутбука.
   - Теперь - открыть базу данных СМК? - осторожно предположил Карл, - и найти совпадение...
   - Нет. Видишь ли, я автоматизировал этот процесс. Проанализированная проба магического воздействия загружается в базу данных СМК, где производиться поиск нужного мага. Макрос - знаешь такую штуку?
   - Вроде что-то припоминаю. В Академии программирование плохо преподавали.
   - А при чем тут Академия? В редкости и нерегулярности квестов есть один небольшой плюс - масса свободного времени. И если ты его тратишь на тусовки (называя это "поиском работы"), то я вот программированием увлекся. Интересная вещь, кстати говоря. Увлекательная.
   - От моих "тусовок" тоже есть толк. Я же нашел для нас Большой Квест. Ну да ладно, что там твой комп выдал?
   - Хм, - Виктор пододвинул ноутбук к себе, всмотрелся в экран, - некий Влад Метумор. Студент универа, четвертый курс, магический факультет. Дожили! Уже студенты на нас наезжают!
   - Итак, в универ! - с энтузиазмом провозгласил Карл.
  

* * *

   Вандербуржский университет помещался в огромном, не столько по высоте, сколько по протяженности, старинном здании с колоннами, башней и широким каменным крыльцом. Вокруг здания располагался вполне обширный парк и современные здания корпусов общежития. Общаги Виктора и Карла не интересовали, и потому они сразу направились к парадному входу.
   Охранник у входа без лишних слов, пропустил героя и его спутника, ознакомившись с членскими билетами Ассоциации. Им не пришлось даже замедлять шаг, вернее, пришлось, но уже внутри. Потому как планировка Университета была далека от жесткого утилитаризма и рациональности современных зданий.
   Высокие сводовые потолки. Коридоры - извилистые почище подземных лабиринтов. Но студенты ориентировались в них не хуже хтоников. Заодно можно было заметить первокурсников и абитуриентов. Те особенно выделялись своим перманентно удивленным взглядом и неуверенной поступью в коридорах.
   Смеха ради некий дизайнер предпринял попытку "осовременить" интерьер. Стены лабиринта были покрыты пластиком, на них имелись огнетушители и доски с объявлениями. Массивные дубовые двери высотой в два человеческих роста были украшены бронзовыми табличками (на уровне глаз) с надписями "Бухгалтерия", "Центр трудоустройства", "Отдел аспирантуры", "Приемная ректора", "Медпункт". Учебных аудиторий не было; видимо, на первом этаже обитали административные работники. Имелись даже стрелки с указателями (видимо, для абитуриентов) и, к радости Виктора и Карла, нашелся план эвакуации. В масштабе плана первый этаж Университета выглядел как древние письмена исчезнувших цивилизаций, однако Виктору удалось по нему сориентироваться и установить, где ближайшая лестница наверх.
   Лестница нашлась быстро и была высокой, массивной, с вычурными позолоченными перилами. Она привела Виктора и Карла на второй этаж, где и оборвалась. На втором этаже располагались гуманитарные факультеты: психологи, филологи, философы и историки. На входе с лестничной площадки в коридор второго этажа каждого пришедшего встречал старинный барельеф на стене: два старца в тогах и с книгами, глядели друг на друга лицами, лишенными каких-либо характерных черт, кроме ненависти. Руки, держащие раскрытые книги, у обоих были подняты, словно для удара.
   Словно в подтверждение этого барельефа, вернее, его смысла, блуждая по коридорам второго этажа, можно было услышать из-за дверей аудиторий патетические восклицания преподов и гул голосов студентов. Виктор и Карл даже смогли застать в коридоре пару студентов с лицами как у старцев на барельефе. Один другому доказывал, что некий деятель, двести лет назад почивший в бозе, был тираном, а не великим человеком, как утверждал второй. Если бы у Виктора с Карлом было время, они бы остановились, послушали и посмотрели бы, как по мере истощения запасов аргументации (довольно скудных) спор переходит в плоскость "сам дурак!" и "от козла слышу!".
   Снова лестница, тот же претенциозный дизайн, та же ее ограниченность только двумя этажами. На третьем этаже помещались естественнонаучные факультеты, о чем свидетельствовал барельеф с поистине идиллической картиной: стоят рядом, чокаясь кубками неизвестного содержания, химик (с колбой), физик (с маятником), астроном (с подзорной трубой) и биолог (с букетом цветов в руке и мышкой на плече). Действительно, как ни крути, а естественники дружнее гуманитариев. На этом этаже почти чередовались через одну таблички с надписями, начинающимися со слов "аудитория" и "лаборатория". Откуда-то несло химическими реактивами, где-то что-то гудело, кто-то таскался с клетками, в которых ползали белые мыши с выпученными (не от хорошей жизни) глазами.
   Мало-помалу Виктор и Карл привыкали к лабиринтам университета, и потому лестницу на четвертый этаж нашли легко. Четвертый этаж принадлежал финансистам, юристам, менеджерам и мерчендайзерам. Университет никогда не был избалован лишними деньгами и потому сравнительно недавно открыл у себя эти новомодные платные специальности. Не отдавать же совсем те золотые горы, что выделяются на покупку дипломов "мажорам", всяким "колледжам", "высшим училищам" и "высшим школам", что расплодились в последнее время как кролики. На барельефе, служащем символом этого этажа, вообще не было людей. Только весы с чашами: на одной - кучка монет, на другой - тоже какая-то кучка, чего-то бесформенного. Обе чаши были уравновешены, что как нельзя лучше отражало принцип, коим руководствовались работники здешних специальностей. Надо уметь выгодно продать хоть конфетку, хоть... не совсем конфетку.
   Пятый этаж. Целиком отданный во владение матфака, вернее, как его сейчас называют, "Факультет математики и информационных технологий". На барельефе тоже не было людей, а вместо них - гротескная картина с беспорядочно разбросанными цифрами, а также символами плюса, минуса и интеграла. Посередине, в слегка наклоненном состоянии, красовался компьютер - с клавиатурой, системным блоком и даже "мышью".
   Аудитории на этом этаже чередовались с компьютерными классами. Видимо классов было больше, чем нужно, поскольку в каждом из них сидело от силы два-три студента. Кто-то играл, кто-то отлаживал программу перед грядущей сдачей. Последние, как правило, с восклицанием "давай, тупая железяка!" периодически ударяли по ни в чем не повинному монитору.
   Магический факультет располагался на самом последнем, шестом этаже. А на барельефе снова появились люди: маг (в балахоне, колпаке, с волшебным жезлом) и ведьма (на метле и с крючковатым носом). Едва Виктор и Карл ступили в пределы магической обители, как услышали истерический возглас "Стой! Стоять!". Обернувшись на зов, Виктор увидел, как из-за ближайшего поворота коридора, не касаясь пола, в их сторону двигалась масса воды в два человеческих роста. Чье-то волшебство придало ей сходство с живым существом и научило двигаться.
   - Да это же элементаль! - воскликнул Карл, - никогда их не видел.
   - Эй, кто-нибудь, задержите его! - орал голос из глубины коридора.
   Элементаль приближался. Карл достал пистолет и сделал несколько выстрелов. После каждого из них от водяного монстра отлетали мелкие брызги, что ничуть его не смущало.
   - Дубина, разве так с ними надо?! - Виктор, отступая, нащупал стоящую у стены швабру. Видать, здесь мыли пол, да испугались раньше. Недолго думая, герой метнул швабру как копье в сторону элементаля. Чудище, пронзенное насквозь, буквально разделилось надвое, сбавило бег. Виктор и Карл уже понадеялись, что с ним покончено, но тут на обоих обрушилась мощная струя ледяной воды и сбила их с ног.
   - Что теперь? - спросил Карл, поднимаясь.
   - Говорят, клин клином вышибают, - Виктор схватил со стены огнетушитель, - попробую проверить.
   Пенная масса из огнетушителя сотворила чудо - иначе не скажешь. В результате химической реакции элементаль буквально развалился на части. Полминуты - и от грозного монстра осталась лишь огромная лужа мыльной воды.
   Тут подоспел кричащий - смуглый молодой человек, видимо, студент. С тоской глядел он на то, что осталось от элементаля.
   - Профессор, - робко обратился он к вышедшему из-за угла пожилому преподавателю, - ну как?
   - Незачет, - проговорил по слогам препод холодным, не терпящим возражения тоном, - доиграешься до отчисления, Терусян.
   - Ну Влад, ну козел, - проговорил Терусян, когда препод ушел, - э, а вы че? Не могли его нормально остановить?
   - Уж, прости, на магфаке не обучались, - притворно-ласковым голосом ответил Карл, - а ты-то на фига создал это чудище?
   - Зачет сдавал. Курсовик.
   - И накосячил? - съехидничал Виктор.
   - А че сразу я? Вы ведь не преподы, я так понимаю. Просил помочь ботана одного. Одногруппника. Владом зовут.
   - Это, случайно, не Влад Метумор? - поинтересовался Виктор.
   - Он самый... с-сука. Ботан. Зубрила. Я его по-человечески помочь просил, он мне и накидал алгоритм какой-то. Ну, письменная-то работа у меня была, я книжек накачал из Сети. Да к работе еще эксперимент нужен. Влада по-человечески...
   - Понятно, - оборвал Виктор красноречие Терусяна, - по иронии судьбы, мы как раз ищем Влада Метумора. И он уже успел нам одну подлянку сделать. Видимо, элементаля он тоже на нас запрограммировал.
   - Раз ищете его, по-человечески прошу, вы это... вздрючьте его от меня по полной.
   - Не боись, - ответил Карл, хищно улыбаясь, - но, может, ты адрес его нам скажешь? Ну или, хотя бы, комнату в общаге.
   - Он не в общаге живет. Квартирка у него... щас вспомню. Улица Сломанного Меча, дом 75, квартира 6.
   - О, исторический центр города. Нехилый студент! Один живет?
   - Ну, один. Он типа сирота. Я как-то у него в гостях был.
  

* * *

   Элементали - одна из форм магической, искусственной эрзац-жизни (см. "Эрзац-жизнь"). Термин впервые введен теоретиком Яном Конегеном; им же обоснованы основные подходы к созданию Э. Они включают в себя вещественно-энергетический эквивалент одной из четырех стихий (см. "Стихии"): огня, воды, земли и воздуха плюс систему магических формул (см. "Магические формулы") для придания формы и задания поведения Э. Подобно другим вариантам эрзац-жизни (низшая нежить, фантомы), Э. не имеют собственного разума и подчиняются управляющим алгоритмам, воле создателя, а также примитивным инстинктам.
   Магическая энциклопедия, том 2
  

* * *

   Исторический центр города. С каждым годом это словосочетание несло в себе все меньше смысла. Бетонные башни офисов и элитных жилых комплексов, широченные проспекты, силящиеся вместить в себя растущий транспортный поток, вытесняли непрактичные в наше время малоэтажные дома с черепичными крышами и узкие, мощеные булыжником, улицы, как превосходящие силы противника теснят плохо вооруженную армию. Но здесь, в районе Улицы Сломанного Меча, все вроде бы оставалось по-прежнему. Как сто, двести или пятьсот лет назад. И только внимательный глаз мог заметить спутниковые антенны над черепичными крышами и пластик в стеклах.
   Направляясь к дому, где жил Влад Метумор, Виктор и Карл были готовы ко всему. К цветочному горшку из ближайшего окна. К какому-нибудь более агрессивному фантому. К пакостному чародейству, типа замедления или гипноза, наконец. Но остановило их у самого подъезда не то, не другое и не третье. Просто дубовая дверь оказалась снабжена домофоном. Вполне современным, кстати говоря.
   У Виктора в бессилии опустились руки. Любое действие, которое он мог бы предпринять против внезапного препятствия, было бы равносильно вандализму. Действию, несовместимому с пребыванием в Ассоциации.
   - Вот гадство, - сказал герой устало, - лучше бы Метумор здесь дракона поставил. Видимо, ждать остается. Пока кто не выйдет, не зайдет.
   - Бесполезно, чувак, - напомнил Карл, - три этажа, от силы девять квартир. Это в многоэтажках ходят часто. Потому что есть, кому ходить. К тому же сейчас рабочее время. Я вот че предлагаю. Сам так нередко делаю.
   С этими словами, Карл набрал на домофоне шестерку, нажал на "вызов", и сказал: "Это я". Домофон издал приглашающий звук. Карл дернул дверь на себя, раскрыл, приглашая Виктора войти.
   Внутри было темно, прохладно и сыро. Как и положено малоэтажному, а, тем более, старинному дому, лифтом здесь и не пахло. Как не пахло и другими вещами, знакомыми большинству жителей Вандербурга по своим подъездам и лифтам.
   Подниматься пришлось по широкой крутой лестнице. Квартира Метумора помещалась на втором этаже. Опережая Виктора, Карл нажал на звонок.
   - Кто там? - раздался с той стороны усталый и сонный голос.
   - Пиццу заказывали? - с усмешкой поинтересовался Карл.
   - А, это вы... - дверь отворилась, а спутник героя, не тратя времени, рванулся внутрь и одним ударом припечатал к стене хозяина - щуплого паренька в очках.
   Уже после этого Карл достал пистолет.
   - Суров ты, суров, - произнес Виктор, заходя следом, - ничего не скажешь. Не мог силы соизмерять?
   - Мало ли, - оправдывался спутник, - маг все-таки. Да чокнутый вдобавок. Еще молнией пальнет.
   - За что? - удивленно вытаращился сквозь очки Влад, глядя на Карла.
   - Не догадываешься? - подошел к нему Виктор, - надеюсь, не будешь рассказывать, что ты не на нас фантом натравил. Или элементаль в универе?
   - Не на вас, - промямлил Влад, - на тех козлов, что Лейлу Крамер ищут. Так вы же сами...
   Карл не дал ему договорить. Дал по лбу - легонько, но хилому студенту и этого хватило, чтоб заткнуться.
   - Он псих, - сказал спутник героя, - несет какой-то бред.
   - Ну, попробуем отделить зерно от плевел, - ответил на это Виктор и повернулся к Владу, - правила простые: либо ты вешаешь нам лапшу на уши, пытаешься пускать в ход магию, прикидываешься дебилом, и мы тебя убиваем - на законных основаниях, за сознательное препятствование проведению квеста. Либо ты с толком и с расстановкой отвечаешь на наши вопросы и остаешься жить. Согласен?
   Маг часто-часто затряс головой. Виктор подтолкнул его к двери в комнату, а затем указал на кресло.
   - И первый вопрос, - Виктор ткнул пальцем в фотографию в рамке на стене. Она изображала небритого мужичка с винтовкой в руках и в одежде, напоминающей военный камуфляж.
   Точно такой же обстрелял их с Карлом у магазина "Магические прибамбасы".
   - Это кто?
   - Папа мой, - нехотя ответил Влад, - охотник... был. Погиб в прошлом году, когда хотел дракона убить.
   - Понятно. Сантименты разводим? Можешь не отвечать, видимо другого прототипа для фантома у тебя не было.
   - Были, - важно заявил Метумор, - только этот - оптимальный.
   - Ну да ладно. Вопрос риторический: откуда у студента-сироты, денно и нощно грызущего гранит магической науки, деньги на отдельную квартиру? Да еще в таком районе?
   - Заработал, - ответил Влад тупо и опустил глаза.
   - Хороший ответ. Почему снег тает - он водой становится. Откуда деньги у тебя, гений ты наш непризнанный? Молчишь? Ну и ладно. Вопрос-то был риторический. Тогда другой, уже нормальный вопрос: ты похитил Лейлу Крамер вчера вечером из клуба "Дракон"?
   - Ну я.
   - Как это было? Прежде всего, как прошел мимо охраны?
   - Элементарно. Это называется морфинг. Принял облик очень популярного певца, кумира девочек от десяти до четырнадцати лет. Даже если такого нет в списке, его все равно пропустят, ибо слухи о том, что в клубе тусовался кто-то из знаменитостей, сильно поднимут его рейтинг.
   - А дальше? Ты лишил сознания Лейлу с помощью магии?..
   - Какая магия? - Влад расхохотался, забыв про дула пистолетов, - она уже без сознания была. Безо всякой магии. Я ее в кальянной нашел, ее так торкнуло...
   - Ближе к теме. Дальше.
   - Ну, идти-то она могла. Если ее поддерживать и задавать направление движения.
   - Когда вы выходили, охрана запомнила, что кавалером Лейлы был не какой-то там поп-идол, а незнакомый молодой человек. Тебе не кажется...
   - Не кажется. В клубе я зашел в туалет и вернул себе прежнюю внешность. Ну разве что несколько улучшенную. Плечи - пошире, рост - повыше, загар и никаких очков. Видите ли, я не рассчитывал, что Ее Высочество само отрубится, хотел ее... склеить. Кажется, так это называется. А для такой задачи тот певец не катит, он только малолеткам нравится. Вот, прикинулся крутым чуваком. Типа вас, но помоложе.
   - Скажешь тоже - "типа нас", - проворчал Карл, - продолжай.
   - Но данный морфинг не пригодился. Лейла была к тому времени в хлам, вывести ее из клуба было делом пяти минут.
   - Потом ты заколдовал камеры наблюдения и посадил Лейлу в машину, - продолжил Виктор, - в крутую тачку, надо полагать; другая бы слишком выделялась на общем фоне. То есть, я так понимаю, у тебя и тачка крутая есть?
   - Не у меня. Мне ее дали для осуществления операции. Чтобы я съездил в клуб и увез оттуда Лейлу Крамер.
   - Кто дал? - поинтересовался Виктор.
   - Спросим по-другому, - вмешался Карл, пока Влад только открывал рот, - не "кто дал", а "куда отвезти". От этого толку больше.
   - Куда-куда. Торговый центр "Джанардан" знаете?
   - Это где продают бытовую технику, цена на которую всегда заканчивается на девятки? - уточнил Карл.
   - Угу. Точно. Еще там в кредит можно...
   - Довольно болтовни! - рассердился Виктор, - этих "Джанарданов" по Вандербургу разбросано до хрена. Ты нам конкретно назови.
   - Тот, который в Центре, конечно. За два квартала от "Дракона". Не везти же вашу принцессу через весь город. Спалиться можно.
   - Ай, какие мы умные, - Виктор усмехнулся, - да кто ж такой план придумал? Вопрос опять риторический. А вот и конкретный вопрос: ты знаешь каких-нибудь специалистов по магии среди персонала "Джанардана"?
   - О чем вы? - глаза Влада округлились, он еле сдерживался, чтобы не расхохотаться, - варвары и то больше в магии понимают.
   - Уверен? А то как-то странно получается: место, куда увезли Лейлу Крамер, прямо в глубине Вандербурга, а мобильник будто бы вне зоны действия.
   - Ну вы чайники! - Влад уже не в силах был сдерживать смех, - ну, блин! Да в "Магических прибамбасах" целый стеллаж с глушилками для любых сигналов!
   - Отлично, - произнес Виктор и обратился к Карлу, - пошли, в прихожую выйдем. Поговорить надо.
   - Об этом? - Карл показал оттопыренным большим пальцем в сторону комнаты, где сидел студент-маг, - по-моему, тут все очевидно. Мочить...
   - Это почему еще? - Виктор нахмурился.
   - Ну как?.. - Карл замялся, подбирая слова с судорожностью рыбы, пытающейся дышать вне водоема, - он опасен. Может какую-нибудь гадость на нас наслать.
   - Гадость? Ты, спутник героя, боишься его гадостей? С элементалем справились, с фантомом вообще как два пальца об асфальт. Не верю, что этот студентик сможет наколдовать нечто, действительно опасное для нас.
   - А меры предосторожности?
   - А Устав Ассоциации? Я понимаю, ты, не будучи героем, не сильно интересуешься такими вопросами. А ведь Устав и на спутников распространяется. И согласно ему убивать следует в ответ на явную угрозу, а не в качестве "меры предосторожности".
   - И что? Мы так просто уйдем и оставим его чары деять да артефактами груши околачивать? После всего, что он натворил?
   - А это уже компетенция правоохранительных органов. Я сейчас позвоню в полицию и сообщу, что найден подозреваемый в похищении Лейлы Крамер...
   - Подозреваемый? Ты че, чувак? Он же сознался!
   - А юридически он все равно подозреваемый. Так что вызовем полицию, подождем ее здесь, покараулим, чтоб Метумор еще чего не отжег.
   - И, на фига ты со мной советовался, раз все решил? - спросил Карл с обидой в голосе.
   Его вопрос остался без ответа.
  

* * *

   ...очень важно знать, что ни один квест не был выполнен за счет превосходства героя и его спутника: хоть численного, хоть технического, хоть просто за счет более удобной позиции. Напротив, каким бы ни был квест, малым или Большим, тем, кто его выполняет, предстоит столкнуться с полным комплексом превосходства противника. Идя на квест вдвоем, герой и спутник обязательно столкнутся как минимум с десятком противников. Если в квесте использовать пистолет, противник применит автомат. И главное: противник рано или поздно всегда навяжет герою и спутнику бой на своей территории, знакомой ему как свои пять пальцев. Это законы, столь же незыблемые в нашем мире, как второе начало термодинамики или закон всемирного тяготения. Бороться с законом бессмысленно, равно, как покоряться ему. А вот научиться обходить его, как изобретение летательных аппаратов позволило обойти закон гравитации - можно и даже нужно. Научиться обходить законы квеста, выполнять его не благодаря, а вопреки - вот основная задача обучения героев и спутников.
   Из курса лекций по "Теории квестов" для студентов ВМАК
  

* * *

   Еще одно здание-оборотень, здание-маска, коих до фига и больше в Вандербурге. Что светит пусть не прекрасным, но, по крайней мере, симпатичным, не вызывающим отвращения, фасадом всем сюда входящим, или проходящим мимо. А суть остается невидимой, вернее, незаметной для поверхностного взгляда - внутри. Или с изнаночной стороны.
   Речь в данном случае идет о торговом центре "Джанардан", конкретно - об одной из его бесчисленных точек, разбросанных по Вандербургу. Хотя вряд ли кому-то, не склонному к абстрактному мышлению, пришло бы в голову назвать это сооружение "точкой".
   Коробка, площадью в полгектара и в два этажа высотой. Застекленный парадный вход, через который, кажется, мог бы проехать грузовик. Над ним красовалась огромная вывеска с эмблемой торговой сети и ее названием. А внутри - прохлада, создаваемая титаническими усилиями кондиционеров, и такая желанная после изнуряющей жары. А еще - огромные светлые залы, тихая ненавязчивая музыка, вежливые услужливые продавцы и незримые тени охранников. Это - фасад, это - внешняя сторона, это - маска.
   А если подобраться к торговому центру с другой стороны, с той, с которой не проехать на машине, и вообще неудобно подходить - тут и откроется его истинный лик. Как и у любого здания.
   Узенькая и почти пустая улочка, продирающаяся сквозь громады небоскребов центральной части Вандербурга. Небольшой пустырь, поросший мелким кустарником. И этот огромный ящик - окруженный сеткой, высотой в три метра и колючей проволокой. Одни ворота - автоматические и снабженные будкой КПП. Вышки. Не то склад оружия, не то военная база, не то тюрьма. Впрочем, последнее было не так далеко от истины.
   Виктор и Карл подбирались к месту заточения Лейлы Крамер именно с этой, изнаночной, стороны. О том, чтобы штурмовать "Джанардан" с парадного входа, просто не могло быть и речи - это подвергло бы опасности жизни людей, находящихся в торговых залах. Очень уж мало знал Влад Метумор, этот наемный "мальчик по вызову", о своих заказчиках. А следовательно, ждать от них можно было всего. Например, превращения улыбчивого и услужливого персонала в чудовищ, изуверов, прикрывающихся покупателями, как живым щитом.
   Их заметили. С одной из вышек раздалась очередь в воздух - просто из автомата, без всякой магии. Виктор не стал дожидаться, пока охрана перейдет от стрельбы в воздух к стрельбе на поражение - он достал гранату, сорвал с предохранителя и метнул прямо в ворота. Выстрел разнес и их, и будку КПП в придачу.
   Далее, пришла очередь Карла. Выстрел из снайперской винтовки - и первым заметивший их автоматчик упал, свесившись с вышки.
   Бестолково взвыли сирены. Охранник со второй вышки открыл огонь - в этот раз на поражение. А вокруг "Джанардана" выросла тонкая, прозрачная мерцающая дымка.
   - Купол магической защиты! - проговорил Виктор, - ты в "Магических прибамбасах" додумался что-то купить против этого?
   - Обижаешь, чувак, - Карл достал из кармана какую-то блестящую круглую, но плоскую, штуковину размером с ладонь, - прошу любить и жаловать. Магический поглотитель!
   - Ну-ка, ну-ка, - Виктор взял поглотитель двумя пальцами и поднес к куполу. По нему прошла рябь, как по воде от ветра, затем его затрясло, как и поглотитель в руке героя. По мере того как поглотитель трясся и нагревался, а охранник без толку палил в купол магической защиты, тратя патроны, сам купол таял. И когда растаял совсем, новый снайперский выстрел Карла оборвал жизнь охранника.
   - Вперед? - спросил спутник с непонятной неуверенностью в голосе.
   - Да нет, блин, в зад. Мы там окажемся, если сейчас подоспеет подкрепление, а на открытой местности мы для них как мишени. Так что вперед.
   Пройдя в черный ход (небольшую дверку, в отличие от парадного), Виктор и Карл оказались в узком коридоре, освещенном только тусклой лампочкой под потолком. Сирены продолжали выть, а по коридору, за поворотом, громыхали ботинки охраны. То были не декоративные истуканы из торгового зала, а настоящие профессиональные убийцы. Кто-то из них охранял подступы к Вандербургу от варваров и прочей нечисти, кто-то защищал метро от хтоников, а кто-то даже бывал в лесах; убивал, подобно отцу Влада Метумора, экзотических и опасных тварей. И вот теперь они собрались здесь, привлеченные хорошим, и, как им ошибочно показалось, легким заработком.
   Первого вывел из игры выстрел Виктора. В упор, из-за угла, в голову. Второй открыл было очередь, да герой за доли секунды до этого отскочил в сторону - в складское помещение с хлипкой, сшибаемой ударом ноги, дверью. Охранник двинулся за ним... и зря, потому что повернулся затылком к Карлу, затаившемуся за углом, а также к пистолету Карла. Чем оба не замедлили воспользоваться.
   Третьему и четвертому не повезло уже потому, что они поперлись один за другим прямиком в открытую дверь склада, занятого Виктором. Узкий проем, через который мог пройти только один человек, оборонять было - пара пустяков.
   А пятый... пятый, похоже, оказался магом, который материализовался, когда Виктор и Карл подошли к следующему повороту коридора. Одетый в черный балахон высокий худой человек неопределенного возраста. С лишенным всякой растительности черепом и высоким лбом, "украшенным" круглым темным пятнышком. С издевательской улыбкой на худом бледном лице.
   - Ну Метумор, ну скотина! Варвары, видите ли, в магии больше понимают, - рассердился Виктор и выстрелил прямо в материализовавшегося человека. Тот не шелохнулся, пуля просто прошла насквозь, не оставив ни малейшего следа, - ах, ты, паскуда! Фантом что ли? Хочешь в поглотитель? Там еще место осталось.
   - Не фантом. Фантом можно убить, - с усмешкой напомнил лысый.
   - А, ты же не материален, - догадался Карл, - иллюзия типа! Ни фига ты нам сделать не смо...
   - Не угадал, - лысый расхохотался и взмахнул обеими руками. Неведомая сила сбила с ног Виктора и Карла, да еще проволокла назад по коридору.
   - Т-ты кто? - пробормотал Виктор, поднимаясь с грязного заплеванного пола.
   - В мою честь названа эта торговая сеть. Я Джанардан, - представился лысый, - "тот, кто создает беспорядок".
   - Ни фига себе: бизнесмен-дух, - поразился Виктор, - сколько живу, никогда такого не видел. Как же ты ведешь дела, нематериальный ты наш?
   - Зачем мне "вести дела"? На то есть менеджеры. И официальные собственники. Те, кто бумаги подписывает, да перед камерой светится. И, видимо, пойдет в камеру... другую, когда это закончится.
   - Это ты все устроил? - поинтересовался Виктор.
   - "Это" не "все". Я много чего "устроил". Много где. Много когда.
   - То есть Лейла Крамер здесь? - уточнил Виктор.
   - О, великий герой. Может, спросишь об этом своего спутника?
   Виктор резко повернулся. Карл стоял с пистолетом в руках и целился... в него. В него, а не в Джанардана!
   - А ты думал, все просто так, да? - щерился спутник, - не знаю, как тебе, чувак, а мне дыра в кармане и съемные квартиры уже поперек горла встали. Помнишь, что я тебе говорил? Хочешь жить - умей вертеться. Применительно к нашему случаю это означает: нет Большого Квеста - создай его. Создай ситуацию.
   - ...ну а я, как у вас принято говорить, просто делал свою работу, - продолжил Джанардан, - меня звать и искать-то специально не надо. Едва успел подумать - а я уже здесь. С меня план, объект и люди, к которым следует обратиться, с Карла...
   - ...договориться с людьми, оперативно руководить исполнением плана, - сказал Виктор, - с трюками типа выстрела фантома-снайпера в заранее оговоренном месте.
   - Какой вы умный, Виктор, - сладко пропел Джанардан, - мне вас, как говорят у людей, даже жалко. В некотором смысле. Но победитель может быть только один.
   - Видишь ли, чувак, - сказал Карл, - жизнь несправедлива, особенно к специалистам моей квалификации. Спутник и герой выполняют Большой Квест, рискуют в равной степени, раны делят поровну, а что дальше? Герой получает все: бабло, красивых телок, славу, наконец. А что спутник?
   - Что? - переспросил Виктор.
   - Ты хорошо изучал статистику Больших Квестов? Примерно в двух из трех случаях спутник героя погибает. Как тебе такой закон мироздания? Но и оставшаяся треть получает фигу с маслом.
   - А вот здесь ты не прав. Спутник сам становится героем. Ищет себе спутника, ждет свой Большой Квест.
   - У тебя чувак, совести как у моего пистолета. Может, чуть поменьше. Ты, значит, будешь ловить кайф в персональном пентхаусе, а я... по-прежнему рисковать своей задницей? Защищая быдло, населяющее Вандербург? Но я предпочитаю другой, нестандартный выход. Герой погиб при штурме, а принцессу спас его спутник. Согласно Уставу Ассоциации это означает: Большой Квест выполнен, спутник получает статус героя, и, соответственно, выполнение Большого Квеста засчитывается ему. Ибо некому больше. И если господин Крамер, владеющий, скажем, сотней миллиардов, даст мне один, для него это будут семечки, а для меня - решение всех материальных проблем. Хватило бы и на всех, кто мне помогал. Вот только Джанардан нематериален, он типа элементаля, охрану мы замочили, а Влад Метумор, хоть и жив, но в тюрьме ему деньги не понадобятся. Как и официальному владельцу торгового центра.
   - Впечатляет, - вымолвил Виктор.
   - А ты как хотел? Думаешь, если ты прошел на специальность героя, а я - только спутника, то ты автоматически лучше меня? Умнее, сильнее, искуснее? Ошибаешься. Ты просто зубрила. Смог вызубрить материалы к вступительным экзаменам, потом еще на красный диплом себе назубрил.
   - Я теперь кажется, понял, - проговорил Виктор, обращаясь к себе, - и почему спутники так часто гибнут, и откуда эти Большие Квесты берутся, и почему герои после них в тираж выходят.
   - Ты что-то сказал, Вик, дружище? - с притворным сочувствием поинтересовался Карл, - это твои последние слова?
   - Твои... чувак, - ответил Виктор и, швырнув поглотитель магической энергии на пол, прыгнул вглубь коридора. Буквально пройдя сквозь Джанардана, упал, распластавшись на полу.
   То, что произошло дальше, нельзя было назвать взрывом. Тем не менее, энергия поглощенного заклинания вырвалась наружу, ее было немало, этой энергии. Ураган невиданной силы пронесся по коридору в обе стороны, сметая все на своем пути. Агонизирующий вопль Карла, успевшего сделать один, ничего не решающий, выстрел. Вскрики людей в конце коридора, не важно, охраны, или простых тружеников. Распахнутые двери. И пыль, целые тучи пыли, что заволокли коридор своеобразным туманом.
   Когда пыль рассеялась, осела, Виктор поднялся с пола. Изуродованный труп Карла валялся на полу, никому уже не опасный. А Джанардану, похоже, все было по фиг. Он по-прежнему стоял посреди коридора, живой, даже не помятый. С той же торжествующей издевательской ухмылкой.
   - Ты, - рявкнул Виктор, обращаясь к нему, - скажешь, где Лейла?
   - Разумеется, - ответил Джанардан, - победитель может быть только один. Но он должен быть. Обязательно.

23 марта - 5 апреля 2008 г.

  

ГОЛОВА ДРАКОНА

   Как известно, жители вандербуржских окраин и пригородов делятся на две разновидности. Первая - это обитатели замков и поместий, чья стоимость - цифра с минимум семью нулями. Им боятся особо нечего - стены крепки, охрана вооружена, зато какие преимущества дает жизнь почти за городом! Ни благоухания смога, ни просыпания под музыку автомобильных двигателей и сигналов, ни соседей, с которыми трудно ужиться на том пятачке, что в городе именуется "жизненным пространством". Да и сам по себе вид из окна на почти нетронутые цивилизацией леса, цветущие луга и чистое небо не может не поднимать настроение.
   Вторая разновидность - это те, на чьи плечи свалена тяжелая, ежедневная и грязная работа по обеспечению безопасности Вандербурга от набегов варваров или кого похуже. Стражи Дорог, что днюют и ночуют на своих постах, этаких мини-крепостях, установленных на каждом шоссе, по которым к нам возят продовольствие, руду, древесину, нефть и другие, жизненно необходимые вещи. Эти люди никакого кайфа в своем положении не видят, живут от нападения до нападения и спят с оружием в руках. Редкий человек на этой службе продержался хотя бы десять лет - в основном, года три или пять, а потом - увольнение по собственному желанию, инвалидность и проблемы с психикой.
   Есть еще третья разновидность, вернее, в силу немногочисленности, вторая с половиной. На десять миллионов жителей Вандербурга (не считая хтоников и нежить), их (то есть нас) чуть больше сотни. Речь идет об охотниках, древнейшей профессии в мире (куда там проституткам, колдунам и военным!). Задача современного охотника, ясное дело, не в том, чтобы добывать пропитание своей семье или клану. Кланы у варваров; нас же, цивилизованных людей, пищей снабжают фермеры. У охотника другие заботы - ходить в лес (порой глубоко в него забредая) и добывать трофеи. Например, рог единорога, глаза василиска, лапы гигантских пауков. Шкуры, что покрасивее.
   Этим хорошо хвастаться перед коллегами, даже конкурсы проводить, но главное, что трофеи порядочно оплачиваются. Какой Большой Дядя, сколотивший состояние на горячительных напитках, откажется вывесить в собственном особняке останки экзотического зверья, чтобы потом хвастаться, показывая их гостям? Смотрите, мол, что я добыл! Какой я смелый! Тем более Большой Дядя готов это оплачивать, если сам не убил даже мышь. Еще говорят, что кто-то из наших зарабатывает, отлавливая в лесах зверолюдей и продавая их в рабство или для проведения подпольных боев без правил. Сам я этим не занимаюсь, и никогда не встречал ни "коллег", промышляющих таким образом, ни, собственно зверолюдей в Вандербурге.
   В городе нас считают сумасшедшими, и не без оснований. Это надо ж додуматься - жить за чертой! Не в укрепленных резиденциях, где можно любоваться "первозданной природой", не заморачиваясь на предмет опасностей, из этой "природы" исходящих. И не по служебной необходимости, подобно Стражам Дорог. Нет, просто потому что нравится. Не всем, конечно; к примеру, мой напарник Леон Метумор, свободное от охоты время предпочитает проводить в городской квартире.
   Я - другое дело. Мой домик расположен всего в сотне шагов от ближайшего леса. И, разумеется, никакими холодильниками, компьютерами, и прочей электронной экзотикой у меня даже не пахнет. Вообще электричества нет, поскольку до ближайшей линии электропередач несколько километров. Есть, правда, сотовый телефон - на батарейках, которые я меняю, изредка выбираясь из обычного леса в бетонные джунгли. Мобильник - не уступка, а всего лишь средство связи с напарником. Берет, конечно, в этой местности плохо, на индикаторе сети отображается одно, от силы - два закрашенных деления. Но мне хватает.
   Мой дом (а многие избалованные комфортом горожане сказали бы "сарай") пережил десяток варварских набегов, пару визитов голодных разбойников и даже посещение Лесного Хозяина. Ну, с варварами все очевидно: вид моего обиталища не очень-то привлекателен для этих любителей легкой поживы. Как вода для алкоголика. Или как тощая старая корова для волка, набредшего на целое стадо. Ну а предупредительный выстрел из окна в голову одного из этих диких недоумков (или мотоцикл, его перевозящий), еще больше снизил эту привлекательность.
   С разбойниками сложнее. Этим терять было нечего, они бы и бревна сожрали, из которых мой домик сложен. Оставалось только залечь на пол, высунуть ствол в окно, и отстреливаться, переводя патроны, благо у меня их прорва. Как я уже сказал, охотник зарабатывает прилично, а если еще и не ведется на соблазны большого города, знающего кучу способов вытягивания любых сумм денег, то самое верное вложение для его заработков - покупка боеприпасов. А уж оружие и патроны лишними не бывают. Вот только против Лесного Хозяина они - как пыль.
   Однажды он посетил меня в моем одиночестве, хотите - верьте, хотите - нет. В дом, конечно, не заходил, но если бы захотел, вряд ли я смог бы ему помешать. Но и без попыток войти он мне добавил несколько седых волос. Представьте, полночь, причем, не в Вандербурге, где, из-за фонарей и фар, светло круглые сутки. Нормальная ночь рядом с лесом: темно, звезды на небе, туман - такой, что за сто метров ни фига не видно. Вот луна взошла, тут и нарисовался этот. Хрен сотрешь. Вроде человек, да рожа бородой заросла, волосы - как стог сена, а из-под стога - глаза сверкают. Одежда - из веток и листьев. Ходит вокруг дома, бормочет, то тише, то громче, а все равно не разобрать. Я лежу, смотрю в окно, сон как рукой сняло, страшно, а оторваться не могу. Потом он запрыгал, расхохотался (я в тот момент чуть не обделался) да и исчез. А я еще час в окно смотрел, пошевелиться не мог. Честное слово, именно так все и было! Или, по-вашему, встретить в метро гигантскую крысу - звучит правдоподобнее?
   Что еще о себе рассказать? Питаюсь я отнюдь не консервами, у меня под домом погреб-ледник имеется. Моюсь в ближайшей реке, до которой не дотянул свои зловонные лапы какой-нибудь завод. Ах, да, я же представиться забыл! Густав Ван Фаррен Второй. Для легкости общения фамилию и номер можно опустить. С таким именем и фамилией, я должен быть как минимум, бароном и роскошествовать в собственном замке.
   Все это действительно было... у моих предков.
   Покуда дед, заядлый игрок, не просрал все в казино. И замок, и поля, и участок леса. Даже фамильные драгоценности и антиквариат он скормил внебрачным детям хтоников, что владеют игорными заведениями. А сам, не имея в своей голубой крови ни промилле трудолюбия, чтобы выжить, перепробовал целый букет профессий: попрошайка, вор, уличный наперсточник. Правда, в конце концов, он устроился... чиновником в Ратушу. Само то, с его способностями. То ли хороший знакомый устроил, то ли были рекомендации с предыдущих мест работы. Папа мой, соответственно, был поближе к жизни, поэтому выучился на врача. Ну да ладно, довольно прелюдий. Хочу рассказать вам одну историю из моей охотничьей практики. Последнее слово я не люблю, очень уж оно звучит утилитарно и обыденно. А назвать обыденным этот случай, даже я не могу. Не каждый же день на дракона идешь. Далеко не каждый.
  

* * *

   Эта идея - добыть голову дракона, как вы знаете, весьма редкого животного, по правде говоря, принадлежит не мне. Леон, мой напарник, предложил это мероприятие. Зачем? А все просто: среди охотников Вандербурга на дракона ходили единицы, а результата достигли, наверное, всего двое. Однако, в силу своей редкости и всеми признанного факта, что дракон - самое опасное существо в мире, эти господа на всех охотничьих тусовках обожали задирать нос и хвалиться. Один даже, будучи под градусами, брякнул, что тот, кто живьем не видел дракона, не вправе считаться настоящим охотником. Что он, так, любитель. То есть, выразил словами то негласное правило, что отделяло охотников на драконов от коллег по цеху, которые драконов "не видели".
   Если рассудить здраво, то бахвалу этому, гордиться по большому счету нечем. Ну увидел, ну дальше-то что? Надо полагать, навалил полные штаны, удирая со сверхзвуковой скоростью, потому как головы дракона так и не добыл.
   Это если здраво рассуждать, да только кто под градусами рассуждает здраво? После того случая нашлось немало желающих хотя бы попробовать. Наверное, даже драконов на всех не хватит, по крайней мере, тех, которые в радиусе ста километров от Вандербурга водятся. Среди этих желающих оказался и мой напарник. Мне-то по большому счету по фиг: во-первых, я редко посещаю подобные мероприятия, и то, ради банкетов, а во-вторых, я же Лесного Хозяина видел, это покруче какой-то гигантской крылатой ящерицы! Ну кто еще в Вандербурге видел Лесного Хозяина? Плевать мне на самоутверждение, вот я и помалкиваю об этом случае.
   А Леон-то не такой. Совсем не такой. Как открывается какой-нибудь конкурс, съезд, или какой другое мероприятие среди охотников - обязательно туда попрется. Еще и меня норовит выманить. Представляете, до какой степени обитателю бетонных джунглей важны другие обитатели? Их мнение, их отношение, их уважение, наконец. Все это надо заслужить. И неудивительно, что после заявления "того кто видел дракона" Леон выпрямился во весь свой куцый рост и громогласно заявил всему банкетному залу, что к следующей встрече он, по крайней мере встретится с драконом лицом к лицу. А может и голову притащит назло всем бахвалам.
   Ну, а дальше вы понимаете. Градусы градусами, а за базар надо отвечать. А я просто не мог самоустраниться от своего напарника. Хоть я и дикий, небритый, малообщительный, а принципы у меня есть. По крайней мере, я был уверен: до следующего мероприятия несколько месяцев, успеем подготовиться, изучить чужой опыт, побольше узнать о цели нашей охоты. Оказалось, не успеем. Через пару недель позвонил Леон и рассказал, почему. То ли большое количество желающих поохотиться на дракона стало известно властям, то ли достигли своей цели протесты самодеятельных экологов, но, так или иначе, Муниципалитет начал подготовку нового закона об охране редких видов. В число этих видов по новому закону непременно будут включены и драконы, охота на которых будет запрещена.
   В принципе, авторов закона понять было можно. Через полгода выборы, а поскольку в активе у этих господ, как правило, блоха на аркане, надо его чем-то пополнить. Чем-то, не требующим ни больших денег, ни личного напряга. А тема "варварского вторжения человека в окружающую среду" весьма плодотворна, если ее мусолить перед толпой вандербуржцев, до которых просто не доходит, что такое по-настоящему "варварское вторжение".
   Другими словами, то, что город из-за выхлопных газов похож на газовую камеру - это ничего. То, что каждый год в нем какой-нибудь пятачок зелени обязательно исчезает под очередным бетонным или асфальтовым монстром - по фиг. И, то, что река Андуй, на берегах которой вырос Вандербург, содержит все известные и неизвестные химические элементы - ничего привыкли. Или, даже такая мелочь, как вторжение в окружающую среду самого города. В школе, на уроках истории нам рассказывали, что на том месте, где сейчас расположены спальные районы, сто лет назад были болота, да пара деревенек, жители которых охотились на уток. Надо полагать, еще через сто лет на месте моей хижины будут возвышаться небоскребы, а может и какой-нибудь завод. А Лесной Хозяин туда даже на пушечный выстрел не подойдет.
   Все это - материя сложная. Что для наших асфальтовых экологов, что для простых обывателей, живущих здесь и сейчас, и не склонных смотреть на ситуацию со стороны. А также для политиков, достойных своих избирателей. Вот запретить что-то, что не повлияет на городскую казну или собственный избирательный фонд - пожалуйста.
   Но один маленький плюсик в ситуации все же есть, объяснил мне Леон. Закону для принятия нужен хотя бы месяц. То есть, время у нас есть, пусть и немного. Кроме того, закон обратной силы не имеет, и если мы убьем дракона до его принятия - ничем плохим это нам не грозит. И, наконец, если мы успеем раньше других, это сильно поднимет наш статус в охотничьей среде. В смысле, среди тех людей, которые периодически покидают городские квартиры или такие же домики как у меня, и меряются трофеями.
  

* * *

   В тот день, когда мы договорились встретиться у меня дома, Леон опоздал часа на три. А когда все-таки приехал, то извинился и объяснил, что случилось непредвиденное обстоятельство. В метро, видимо узнав его профессию, какая-то дура со своим дружком окатили моего напарника из ведра чьей-то (явно не человеческой) кровью. Пришлось спешно вернуться домой, зайти в магазин и приобрести себе новый комплект одежды для леса. Я слушал этот рассказ с ухмылкой, спокойный по двум причинам. Во-первых, мне хватает одного костюма для охоты, а во-вторых, ни одна падла не сможет мне его испортить. По крайней мере, не эти придурки, защищающие то, что на них отдохнуло, и то, о чем они не имеют ни малейшего представления.
   Для них свежий воздух - от кондиционера, лес - картинки из учебника природоведения (третий класс), флора и фауна - цветок на окне и хомячок в клетке. А дикие звери по их мнению, должны быть им благодарны и вообще, выделять своих защитников среди другой пищи. Окажись эта парочка в лесу, представляю, как бы они с любимыми зверушками общались. Даже в белку бы начали палить, в порядке самообороны.
   Впрочем, Леон принес не только плохие новости. Добрая весть у него тоже была - в рюкзаке. А оттуда перекочевала на мой стол.
   - Ни фига себе! - воскликнул я, глядя на большую толстую металлическую трубу, - ты что, с базукой собрался на дракона идти? Не знал я, что такое оружие в Вандербурге легально продается.
   - А было бы неплохо, - отвечал Леон, - из винтовки-то дракона не возьмешь. И капканов на него еще не придумано. Но базуки у нас легально не купишь, а Повелителю Темных Улиц отстегивать свои кровные жалко. Нет, это не базука. Это гарпун специальный. На дракона. Сюда нажимаешь, отсюда выскакивает гарпун и протыкает драконье брюхо. Если повезет.
   - А если нет?
   - Значит, не повезло. И у охотника будет немного времени, чтоб о душе подумать.
   - Спасибо. Умеешь настроение поднять. Ты, вообще, знаешь, где этого дракона искать? А то учти - лес большой, а эта тварь в нем как иголка в стоге сена.
   - Расспросил людей. Тех, кто в окрестностях Вандербурга охотятся. Вот, у меня и карта с собой, - с этими словами Леон достал из кармана свернутый бумажный лист. Я посмотрел - так и есть. Вот, с краю, оранжевые многоугольники - кусок Вандербурга. Вот желтые пятна пригородных поместий. Вот толстая линия шоссе. А вот и мое логово, помечено карандашом. Возле зеленых пятен леса. Логово дракона (отмечено крестом), расположилось в северо-западном краю карты.
   - Было гладко на бумаге, да забыли про овраги, - проговорил я, - а по ним идти.
   - Это ты о чем? - спросил Леон.
   - О том, как хорошо, что ты догадался не соединять мой дом и логово дракона прямой линией и не предложить ее в качестве кратчайшего маршрута.
   - Это понятно. Ну, ты готов?
   - Я был готов еще три часа назад, - с этими словами я подхватил собранный рюкзак и мы, сказав друг другу "ни пуха, ни пера", вышли из моего дома.
  

* * *

   Машина охотнику нужна. Как зайцу - длинный хвост. Или, как медведю крылья. С точки зрения передвижения по лесу, никакого преимущества она не дает, кроме тряски и вероятности застрять между деревьями. Учитывая несомненное преимущество автомобиля на трассе, хотелось бы напомнить: оставляя его на обочине, возле леса, можно с ним заранее попрощаться. Потому как разбойников или варваров никакие замки и сигнализации не остановят. Распотрошат твоего "железного коня", как лиса курицу.
   И, потому, мы с Леоном шли пешком. Пока - вдоль трассы, уважительно сторонясь, время от времени проезжающих машин. С обеих сторон нас обступал лес, стволы которого становились после каждого пройденного километра все длиннее и гуще. Прошли мимо своего рода артефакта - ржавеющей минимум десятилетие будки автобусной остановки. Краска облупилась, пассажиров, понятное дело, не было, а столб с расписанием автобусов кто-то успел прикарманить. Варвары нередко промышляют металлоломом. Рядом на трассе белели наполовину стертые полосы "зебры" - пешеходного перехода.
   - Придумают же такое, - усмехнулся я.
   - А что? - Леон моей усмешке, кажется, больше удивился, - тут, вроде, санаторий построить собирались. Да на стройку варвары напали, не меньше сотни. Рабочих перебили, а проект после этого свернули. Известный случай, в газетах писали.
   - Я газет не читаю, - ответил я.
   По дороге нам встретился магазин. Ну, написано так было. На самом деле он был отцепленным железнодорожным вагоном, подкрашенным и стоящим на обочине. В магазине торговали разной фигней - от шоколадных батончиков и жвачек до сигарет и спиртного. Леон зашел внутрь, купил сигареты (как будто в городе не мог это сделать), постоял, покурил. Нервничает, наверное. А я ничего. Возможно, это Лесной Хозяин мне чувство страха отбил.
   - Слышь, Гусь, - обратился ко мне напарник. Терпеть не могу таких издевательств над своим именем.
   - Я Гус. Густав Ван Фаррен Второй, если подробнее, - огрызнулся я, - мои предки бы тебя за это на дуэль вызвали.
   - Но ты-то не будешь?
   - На дуэль - нет. А в морду бы тебе - запросто, если бы не охота.
   - Ладно, проехали. Слушай, а ты правда Лесного Хозяина видел?
   - Ну видел и видел. Что, еще раз рассказать?
   - Да нет, не в том дело. Слушай, а что в нем такого страшного?
   - Вид, - честно говоря, на языке вертелось другое слово из трех букв, и, вообще, хотелось этот разговор свести к какой-нибудь скабрезной шутке. Но я вовремя смолчал. В гостях ведь у того, о ком идет речь. Как и все человечество с его цивилизацией-канализацией. Нехорошо получается.
  

* * *

   ВОПРОС: что для вас охота?
   ОТВЕТ: это образ жизни. Возможность напомнить себе, что человек, несмотря на всю свою технику, искусственные жилища, разум, прежде всего природное существо. Часть природы.
   ВОПРОС: не вредит ли, по-вашему, охота на редкие виды животных природе? Ведь с каждым поколением нанесенные охотниками потери популяции возрастают в геометрической прогрессии.
   ОТВЕТ: еще до появления человека дикие животные охотились. Даже те, кого принято считать травоядными, губили сотни живых существ. Растения ведь живые, не так ли? И, главное, никто в лесу не спрашивал у своей жертвы, принадлежит ли она к "редкому виду" или нет? Охота выполняет важную адаптивную функцию, называемую "естественным отбором". Нежизнеспособные особи, или даже целые виды, которые мы называем редкими, обречены на вымирание, более приспособленные, как положено, плодятся и размножаются. Благодаря чему и не являются редкими.
   ВОПРОС: тут есть небольшое лукавство, по-моему, принципиальное. Звери в живой природе охотятся для пропитания. А профессиональные охотники вроде вас, убивают животных ради удовольствия.
   ОТВЕТ: пожалуй, лукавите как раз вы. Охотясь, специалисты моего... профиля, тоже обеспечивают себе пропитание. Если точно - заработок. А удовольствие от процесса - неотъемлемая часть хорошей работы. Интересной, в смысле.
   ВОПРОС: то есть, вы ставите знак равенства между зверем, убивающим более слабого, чтобы утолить голод, и профессионалом, за деньги добывающим трофеи для богатых заказчиков?
   ОТВЕТ: каждый из нас, каждый день, губит чужие жизни за деньги, ради своих сиюминутных интересов, а то и просто так. Построили новый дом - и погубили мелкую живность, обитающую на пустыре, где была стройка. Включили фумигатор ночью, чтоб не докучали комары - и уничтожили этих комаров десятками. Приняли антибиотики в порядке лечения - и выкосили миллионы микробов у себя в организме. Миллионы, понимаете? Сопоставимо с численностью населения Вандербурга! Про то, что не брезгуем есть мясопродукты, то есть, расчлененные трупы братьев наших меньших, я уже молчу.
   ВОПРОС: это вы к чему?
   ОТВЕТ: к тому, что человек, реализуя свои потребности, губит живые существа. Но то же самое делает каждый представитель живого мира, это называется "борьба за существование". Это естественно и неизбежно, уместны ли в таком случае вообще этические категории?
   Интервью Леона Метумора газете "Мы и природа"
   Специальный выпуск, посвященный Дню Охотника
  

* * *

   Вот завел Леон этот разговор, да и заставил задуматься, а чем именно напугал меня Лесной Хозяин. Я ведь особо не заморачивался. Случилось и случилось, страшно было только в ту, конкретную ночь. И забылось со временем, если я и вспоминаю тот случай, то исключительно как страшный сон. Или какой-нибудь жизненный казус. А тут надо же спросить: что именно такого страшного в том случае? И я, разумеется, становлюсь в тупик, ибо не могу ответить, а вернее, рационально объяснить свой страх. Можно подумать все рационально объяснимо, а я просто придуриваюсь.
   Взять, к примеру, электричество или магию. Я их не понимаю в силу собственной недоученности, а яйцеголовые из универа кропают том за томом, обложившись со всех сторон и формулами многоэтажные, и словами тарабарскими, и ссылками на авторитеты... Это - понимание? Или понты, как у нас, охотников? "Я дракона видел, а ты не видел". "Я знаю, как полупроводники устроены, а ты и слова такого не знаешь". Ну, с фиг полупроводниками, а кто-нибудь попробовал объяснить чувства? Любовь, ненависть, дружбу, неприятие. Али поверим молоденькому доктору психологии из телевизора (был в гостях у Леона, посмотрел) с грустно-смазливым лицом? Он типа все знает, это мы тупим.
   Или, еще есть такой способ - доказательство от противного. А ну, представь кто-нибудь, ночь без уличного освещения, зато с туманом. А вокруг - никого. Ни полиции, ни выпускников ВМАК (они, кстати, за чертой города очкуют не меньше вашего), ни даже соседей. Неужели не страшно? Да я спорю на базуку или ПЗРК - уж девять из десяти бы точно испугались. Даже без всякого Лесного Хозяина. Леон - нет. Но представьте, что в этих декорациях вдруг появилась сила, рядом с которой вас и не видно, которая смахнет вас как муху. Да, кстати, если к мухе просто подойти - она улетит. Почему? Испугается? Чего испугается, если ты не собирался ее убивать? А ничего. Как говорил кто-то умный, важно не намерение, а потенциал. Потенциал человека огромен по сравнению с потенциалом мухи. Как и потенциал Лесного Хозяина по сравнению с человеческим. И именно это, как раз, и пугает.
   Потом, разумеется, сидя в тепле, попивая чай или что покрепче, можно над этими страхами посмеяться. Или, рассуждать на тему "что такого страшного".
  

* * *

   Пост, полосатая палка шлагбаума и двухэтажный бетонный дом с маленькими окошками и флагом Вандербурга на крыше, остался позади. Дежурившие у шлагбаума автоматчики проводили нас сочувствующими взглядами. Оно и понятно: немногие переступали черту, за которой переставали действовать такие понятия как: "закон", "цивилизация", "комфорт". А с виду ничего не изменилось. Все тот же лес, все также поют птицы, все то же приветливое летнее небо.
   О том, что черта пройдена, стало ясно за первым же поворотом, через полкилометра. Я понял это по доносящимся из-за деревьев кашляющим звукам, чередующимся с отвратительным взвизгом и вполне человеческими выкриками. Зайдя за могучие стволы ближайших сосен, я велел Леону оставаться на месте, а сам незаметно, прячась то за кусты, то за деревья, прокрался поближе к источнику шума.
   Так и есть. Поперек шоссе лежал на боку небольшой фургон. Часть его содержимого - арбузов, выкатилось из кузова и теперь валялось на обочине. А рядом с фургоном кружил десяток человек. То, есть, не совсем, человек. Ржавые мотоциклы, кожаные безрукавки, руки, покрытые татуировками, бороды и патлы, какие-то железки в руках. Это были варвары. Приглядевшись, я понял, чего они крутятся рядом с фургоном и орут. Водитель, окровавленный, но еще живой, стоял рядом с поверженной машиной, держа перед собой небольшой светящийся жезл и размахивая им перед варварами. Вот те на! Уже простые водилы по перевозке фруктов, магическими артефактами пользуются.
   Я видел, что этому долго не продержаться. Жезл постепенно тускнел, а возгласы варваров звучали все громче и увереннее. Ну не могу я пройти равнодушно мимо таких вещей! Хотя бы потому, что совершается сие на моем пути. Вопрос только, что делать?
   Сообщить на пост? Я достал мобильник и убедился, что отсюда даже не позвонить Леону, который в паре десятков метров от меня. Решил действовать сам. Десять варваров - не так много, а у меня винтовка с оптическим прицелом. Поймав в перекрестье прицела самого активного и нахального, я нажал на курок. Тот спешился прямо спиной об землю, а мотоцикл, проехав по инерции и без управления, врезался в пару своих "коллег".
   - Убивают! - заорал один из варваров, - маги проклятые!
   - ...не магия... леса стреляют... - донесся до меня возглас вожака - самого большого и с косматой бородой, - ...ссышь, да? А я...
   В принципе, смысл мне был понятен. Варвары, обитающие либо на равнинах, либо в горах, в леса стараются не забираться. Во-первых, передвигаться между деревьями на мотоцикле не намного удобнее, чем на машине. А во-вторых, что греха таить, с лесными тварями шутки плохи. На это я и рассчитывал. С такой диспозицией не один, так пара снайперов моего уровня, могли бы перестрелять всю эту доблестную ватагу. Но данный конкретный вожак, то ли вошел в раж и не хотел сваливать без добычи, то ли полагал себя настолько непобедимым, что очень хотел это доказать остальным. Наверное, и то, и другое, потому что вожак, резко развернув мотоцикл, рванул в лес, перелетая через кусты и ловко обходя деревья. Двигаясь прямо на меня.
   То, что произошло дальше, я сам не понял. Не до понимания знаете ли. При отсутствии ветра нижние ветви одного из деревьев, мимо которого несся вожак варваров, синхронно дернулись навстречу мотоциклу. И, с треском ломаясь, они таки остановили железного коня. Но не его хозяина, который, перелетев на полной скорости, рухнул, растянулся по земле.
   Крепкий он оказался. Вроде ударился сильно, а смог приподняться. Чтобы заглянуть в дуло моей винтовки. Не знаю, кто там в этой шайке "ссыт", но вожак их был готов сделать это буквально. Только не успел.
   Без лишних проволочек я отрезал его голову охотничьим ножом и метнул в варваров, которые тем временем перестали осаждать водителя фургона и выжидающе смотрели в сторону леса. Я еще выстрелил вслед, но это уже было излишне. Варвары, убедившись лишний раз в том, что от леса не следует ждать ничего хорошего, завели моторы и убрались восвояси. И я убрался. Не выходить же навстречу несчастному водиле с какой-нибудь пошлостью на устах, типа, езжай, друг, ты спасен! Лучше до поста дойду, может, помогут мужику фургон на колеса поставить.
  

* * *

   Медалей мне, ясен пень, не навешали. Спасибо и на том, что не было длительного многочасового допроса, когда я доложил о своем небольшом подвиге на пост. А мы с Леоном продолжили путь, продолжили до самого заката, успев пройти не менее десятка километров. Траектория наша была довольно извилистой, но дело того стоило. Ибо к тому времени, когда зной сменился прохладой, а атаки комаров на лицо и другие открытые участки тела стали нестерпимыми и назойливыми, лес поредел, и мы вышли к деревне.
   Мне стоило бы сказать "деревенька", ибо данный населенный пункт был весьма невелик. Дворов десять, от силы. Судя по отсутствию каких-либо проводов, из благ цивилизации здесь были огонь и колодезный ворот. Такие вот деревушки не наносят, как правило, на карты, не ведут с ними торговлю, не облагают местное население налогами, зато при варварском нашествии они становятся легкой и первоочередной добычей.
   Мы не особо рассчитывали на гостеприимство местных жителей, хотя, честно говоря, я бы предпочел ночевать под крышей, а не посреди леса, готовый к атаке комаров, а то и кого побольше. Подойдя к ближайшим воротам, я взялся за кольцо, заменявшее дверную ручку, и постучал. Калитка отворилась, и нам навстречу выдвинулся ствол старинного ружья в руках человека, годного мне в отцы.
   - Че пришли? - спросил хозяин без тени дружелюбия, - жрать нечего. Денег нет. Валите-ка отседова.
   - Да мы переночевать, вообще-то, - вежливо парировал Леон.
   - Знаю я вашу ночевку. Полдеревни спалили, половину женщин испортили. Знаю я вас.
   - Не знаю о чем вы, - сказал я, - но мы не варвары.
   - Городские? А где эта... тачка ваша? На той неделе один на тачке приезжал. Котора сама ездиет. Грит, в городе так придумали. Девок наших катал, девки-то за ним табунами ходили. А уж от детишек ваще отбоя не было. Все просили, покатай, дядя, покатай.
   - Мы охотники, - объяснил я, - нам машина - лишний груз.
   - А тачка?.. А, я понял. Охотники, гришь? На кого охотимся?
   - На дракона.
   - У-у-у, смелые мужички. Не хошь доброе дело сделать? Для таких храбрецов как вы - раз плюнуть.
   - А вы? - спросил я ехидно.
   - А че? - хозяин прикидывался дурачком. Может и впрямь таким был, коли сказал "табунами", применительно к этой крохотной деревушке.
   - Доброе дело. Ночлег для двух усталых путников.
   - Дак услуга за услугу. Я грю, пустяк на постном масле. Сделайте, и будет вам и ночлег, и ужин, могу и баньку истопить.
   - А что, собственно, надо? - не выдержав, спросил Леон.
   - Да, сегодня колдун всех наших детей в башню заманил. Грил угощение будет, игрушки, интересно всяко-разно. А их до сих пор нема. Вы ему эта, сходите, пистонов навешайте. Шоб детей наших отпустил.
   - Колдун? - глаза Леона округлились, - если, говорите, пустяк, то почему сами не идете?
   - Дак это для вас пустяк. Два таких бравых мужика, да с оружием каким диковинным. А мы - че? А ни че. Подходим к башне, стучимся, а оттуда голоса жуткие. Мы че?..
   - Ладно, - прервал я болтологию хозяина, - где этот колдун?
   - Да в башне! Али не видите? - хозяин указал пальцем в сторону. Я оглянулся и увидел холм, над которым вздымалось, грозя небу, высокое черное сооружение.
  

* * *

   - А может ну их на хрен? - говорил Леон, пока мы добирались до башни колдуна, - заночевали бы в лесу, не впервой.
   - Нельзя, - ответил я, - видишь, у людей горе. Дети все-таки.
   - Не в том дело. Неужели ты не боишься с колдуном связываться?
   - Против лома нет приема. Думаешь, что? Он нас в тараканов превратит? Ну, допустим, меня превратит. А ты, поди, успеешь в него стрельнуть.
   - Я слышал, колдуны неадекватны. Чтоб одного колдуна взять, СМК целую группу захвата присылает. С автоматами, оберегами, собаками.
   - Это наши, вандербуржские, колдуны. Им от городского образа жизни башню сносит. Плюс использование магии без специальной подготовки. Примерно, то же, что лезть в трансформаторную будку... ну, например, этому деду, не знающему "липестричества". А колдун лесной или горный - это просто маг-самоучка. Без диплома, зато с талантом или переданными по наследству умениями. Уединенный образ жизни способствует, знаешь ли. А в Вандербурге это невозможно. Миллионы людей на пятачке земли топчутся, какое уж тут уединение.
   - Грубая схема, Гус. Вот ты, ведешь, как сказал, "уединенный образ жизни". Стал колдуном? Нет.
   - А это еще бабушка надвое сказала, - усмехнулся я, вспомнив, как дерево, мне во благо, вышибло варвара из седла, - если бы изучал эти премудрости... но охотиться мне интереснее.
   Вблизи башня выглядела не менее зловеще, чем издали. Огромный столб, темный камень, мох на стенах, ни малейшего окошка и ни намека на дверь. Как же заходить?
   - Кто-о-о-о? - выдохнул глухой голос изнутри. Словно ветер дунул.
   - Конь в пальто, - ответил я.
   - Кто-о-о-о? - повторил голос. Я почувствовал, как Леон тянет меня за рукав. Пошли, мол. Но я не люблю останавливаться на полпути.
   - Густав Ван Фаррен Второй, - произнес я твердо, - охотник. Я пришел к колдуну. И не уйду отсюда, пока...
   Прямо в стене растворился проем. Как пасть. Я, не дожидаясь официального приглашения, прошел внутрь. Леон нехотя побрел следом.
   Снаружи проем казался темным как бездна. Я уже фонарик достал. Но, когда мы вошли, а стена сомкнулась, я понял, что это не так. Отовсюду струился мягкий свет, открывающий внутреннюю обстановку башни. Ни тебе мебели, ни обоев. Голые стены, поросшие мхом. Каменный пол, усыпанный мелким мусором. И винтовая лестница. С винтовкой наготове я пошел наверх, следом увязался Леон.
   Мы оказались в небольшом зале, полутемном и освещенном факелами. Посреди зала стоял светящийся человек неопределенного возраста с совершенно незапоминающимися чертами.
   - Он пришел! - провозгласил человек голосом, с каким надо объявлять мегазвезду на большом концерте.
   - С-с-удь-я, - протянул тот же голос, что встречал нас у входа. Он шел из стен, и у меня уже не было сомнения - это говорит башня.
   - Ты готов? - спросил светящийся человек.
   - Я - нет, - трусливо бросил Леон. Светящийся человек даже не посмотрел в его сторону.
   - К чему готов? - спросил я обстоятельно.
   - Судить. Признать вину. Вынести приговор.
   - Простите, уважаемый, - сказал я, - я что-то не очень понимаю, что здесь происходит. Я пришел разобраться с колдуном. Если вы - колдун, то прекратите придуриваться...
   - Иди наверх, - оборвал меня светящийся человек, - и все узнаешь. А когда поймешь - возвращайся.
   - Будь по-вашему, - сказал я, - Леон, покарауль этого кадра.
   С этими словами я поднялся на следующий этаж и попал в коридор с несколькими дверями. Из одной из них мне навстречу выскочила взлохмаченная молодая девушка в старомодной одежде.
   - Стоять! - рявкнул я, наводя на него винтовку, - ты колдун? В смысле, колдунья?
   - Как же так?! Не может быть! - причитала девушка, не обращая на меня внимания, - как такое могло случиться?
   - А что случилось? - спросил я.
   - Умерли! - воскликнула девушка, - они все умерли!
   - Да кто - они? - я чувствовал, как внутри у меня похолодело от неожиданной догадки. И девушка не преминула подтвердить ее.
   - Дети! Все дети умерли! Как это могло случиться?! Я не хотела!
   Она забилась в истерике. И винтовка невольно опустилась у меня в руке. Похоже, я опоздал. Но и бедняга не виновата. Сама переживает, видно же. Эх, жаль будет огорчать дедка со старинным ружьем. Как бы инфаркт не случился. Заглядывать в двери я не стал, а поднялся выше по лестнице.
   Этаж был самым верхним, и здесь явно обитал колдун. Стол был заставлен сосудами с разноцветной жидкостью, по полу были разбросаны пожелтевшие, исписанные корявым почерком, страницы. Сам хозяин сидел ко мне спиной, и даже не удостоил взглядом.
   - Ты пришел? - спросил он спокойным голосом.
   - Да, я пришел. Простите, а мы знакомы? - съязвил я.
   - А зачем? - бросил колдун спокойно, - ты Судья. Вот и суди.
   - Слушай, ты, - крикнул я, теряя терпения, - да что вообще тут такое? Я что, попал в дурдом?
   - У нас ничего не происходит. Уже сто лет у нас ничего не происходит. Потому что никто не приходил, чтобы рассудить нас.
   - Ну я... пришел, - проговорил я, чувствуя, как покрываюсь холодным потом, - и что, тебе от этого легче?
   - Все лучше, чем сидеть сто лет, ни туда, ни сюда. Все повторять тот роковой день. Я готов встретить ваше решение, Судья. Я слишком долго ждал.
   - Я так понимаю, все дети мертвы, - сказал я. Не спрашивая, утверждая.
   - Эх, говорил я Мире, не давай им эту бурду.
   - Мира, это та девушка с третьего этажа? - спросил я.
   - Помощница моя. Эх, молодость, ветер в голове. Я говорил, зелье то только по каплям вкусно и полезно. А дети - разве им объяснишь? Стаканами эту бурду пили. Еще, говорят, еще...
   - Простите, а почему вы ко мне затылком сидите? Не поворачиваетесь? - поинтересовался я.
   - Не могу. Стыдно, - коротко ответил колдун.
   - Я вас понимаю. А что за "бурда", если не секрет?
   - Какие же секреты от Судьи? - колдун рассмеялся, - Напиток Жизни, называется. Наше с Мирой, так сказать, открытие. Сухие деревья расцветают от одной ложки. Бесплодный песок от кружки травой за неделю покрывается. И цветами. А уж рану залечить, или силы человеку восстановить - вообще пара пустяков. Капли достаточно, капли! Но побочный эффект, как видите, оказался. Все ведь хорошо в меру, вы согласны со мной?
   - В принципе - согласен, - сказал я.
   - И вы готовы принять решение? - спросил колдун с надеждой.
   - Пожалуй, готов.
   То же самое я ответил уже на два этажа ниже, перед светящимся... видимо, не человеком, а также собственным напарником, все еще держащим его на прицеле. Он бы еще Лесного Хозяина на мушке держал. Светящемуся "нечеловеку" некогда было переспрашивать, он щелкнул пальцами, и оба подозреваемых, старый, спокойный колдун и его плачущая помощница Мира, материализовались рядом с ним.
   - Вы готовы услышать решение Судьи? - железным голосом спросил светящийся "нечеловек".
   - Я готов, - ответил колдун.
   - Это я, это я виновата, - вместо ответа пролепетала Мира, - но я ведь не хотела!
   - Ты готова? - переспросил светящийся "нечеловек".
   - Да, я готова, - ответила Мира и снова расплакалась.
   - Ваше решение, Судья, - обратился светящийся "нечеловек" ко мне.
   - Прежде чем я его вынесу, мне хотелось бы кое-что уточнить, - сказал я, - если я правильно понял, колдун пригласил всех детей деревни в гости, а Мира, его помощница, угостила их зельем, новым, еще не испытанным, полезным в небольших количествах, но с побочным эффектом от избытка. Зелье новое, и о побочных эффектах колдун и помощница, в лучшем случае, догадывались. Дети умерли, отравившись избыточным количеством Напитка Жизни. А на деревне, башне и ее хозяевах с тех пор, сто лет лежит проклятье. Повторение того рокового дня, покуда не придет Судья и не установит, кто виноват.
   - Именно так, - отвечал светящийся "нечеловек", - каково же будет ваше решение?
   Я еще раз посмотрел на всех троих. На светящегося "нечеловека", не выражавшего никаких чувств. На колдуна, в нетерпении переступавшего с ноги на ногу. На рыдающую Миру. И решение само пришло. Не в голову - в сердце.
   - Виновен колдун, - коротко изрек я.
   - То есть как это? - встрепенулся хозяин башни, явно не ожидавший подобного поворота событий. А сам говорил, что "готов".
   - Погоди, - произнес светящийся "нечеловек" и обратился ко мне, - на чем основано ваше утверждение, Судья?
   - А вы посмотрите, - я указал на подсудимых, - такие, как вы это вряд ли поймут, но все же, постарайтесь. Посмотрите на них. На Миру посмотрите. Если тот день повторяется в точности, то она до сих пор под впечатлением. Не ожидала такого исхода, потому и в шоке. Даже о побочном действии не знала.
   А теперь посмотрите на колдуна. Спокоен как слон. Или как служащий похоронного бюро. Он, по крайней мере, подозревал, что Напиток Жизни опасен в избытке. Но сколько это, "в избытке", ему было неизвестно. А без этого знания нельзя. Ибо никто не будет использовать это зелье, и, соответственно, покупать. Кому оно нужно, если не знаешь, что от него ждать? Минное поле какое-то! Вот колдун и решил установить предельную дозу опытным путем. Потому, и детишек пригласил. Это ведь он детишек пригласил, не Мира. И, разумеется, с самыми благими намерениями.
   - Это ложь! - вскричал колдун.
   - Решение Судьи - закон, - провозгласил светящийся "нечеловек" тем же голосом, что встречал меня, - да свершится воля его!
   И погас. Как погасли факелы на стенах. Рефлекторным движением достал я фонарь, и осветил заброшенную, захламленную обстановку башни, паутину в углах.
   Никого. Кроме Леона, который, с перепуга тоже фонарь достал.
   - Что-что-что это было? - пролепетал он.
   - Что было - то было, - заключил я коротко, - и закончилось. Пошли отсюда.
   Дверной проем зиял в стене первого этажа. Рядом валялся какой-то желтый лист. Я наклонился, подобрал, ни с того, ни с сего. Лист оказался газетой: старой, пожелтевшей, хрупкой. Буквы поблекли, но заголовок был еще читабельный. "Трагедия в деревне Дрежна. Колдун убил двадцать четыре ребенка", - гласил он. Заголовок газеты, "Голос Вандербурга", и дату (действительно около ста лет назад), я тоже сумел прочитать.
   Мы вышли из проема. Газета рассыпалась у меня в руках. Над горизонтом поднималось солнце. Его ранние лучи озаряли полуразвалившуюся башню и оставшиеся от деревеньки Дрежна вековые остовы и срубы домов. И ни одного человека.
   Кроме нас с Леоном.
  

* * *

   Представьте: целый день вы нарезали километры по шоссе. Пешком. Без тротуаров и прочей лабуды, к которой вы привыкли на улицах Вандербурга. С небольшим привалом и с небольшим приключением, в смысле, стычкой с варварами. И вот, к концу дня, вымотавшись, и с надеждой на ночлег и отдых, вы влипаете еще в одно небольшое приключение, которого, однако, хватило на всю ночь. По какому-то непонятному свойству времени, о котором даже не знаешь, кого спрашивать: физиков или магов. И выходите из руин проклятой башни навстречу новому нарождающемуся дню, которому трудно порадоваться. Ибо, вместе с ночью и мороком деревни Дрежна, сто лет, как вымершей, уходит и ваша надежда на отдых.
   Так и мы с Леоном. Полностью осознав случившиеся, я едва сдержал поток брани, что рванулся с моего языка со скоростью сверхзвукового истребителя. Да, первый час мы пытались друг перед другом изображать крутизну яиц, сваренных вкрутую, держаться прямо, идти не спотыкаясь. Так, ведь, природу не обманешь, и со стороны, мы, наверное, выглядели пьяными. Если бы было, кому смотреть. А так - только деревья, лента шоссе, да пение птиц.
   В таком вот состоянии прошли мы около километра, покуда не кончился шоссейный отрезок пути. В объятьях же первозданной природы, наши силы вообще убыли до нуля. Поэтому, выбрав поляну поудобнее, мы, не сговариваясь, остановились на привал. Небольшой перекус еще больше нас разморил, вынудив уснуть прямо на мягкой траве. Она в тот момент показалась лично мне удобнее самой роскошной кровати.
  

* * *

   Бочка меда в виде отдыха, была испорчена ложкой, а возможно, и половником дегтя. Ибо мне приснился Лесной Хозяин. Словно, я один стою посреди леса, а он рядом, на пеньке сидит. Все тот же, что с нашей первой встречи. Вот только в этот раз он не бормотал нечленораздельно, а говорил. На нормальном человеческом языке.
   - Ну, здравствуй, Густав Ван Фаррен, - произнес он с какой-то доброй усмешкой в голосе. Прямо как папа мой покойный.
   - И вы здравствуйте, - ответил я, не став придираться насчет пропущенной "двойки", - уж, не обессудьте, что мы лес ваш беспокоим.
   - А я и не обижаюсь. Такие, как ты мне не мешают. Ведь что человек, что зверь - все смертны. Сам понимаешь.
   - Конечно, - обрадовался я, понимая, что хотя бы во сне нашел общий язык с Хозяином. Мне ли не понимать?
   - Да только не за этим мы сошлись, - вот тут я насторожился, - помнишь, наверное, нашу первую встречу?
   Я кивнул. Чтоб такое - и забыть?
   - Я тогда не тронул тебя... а стоило бы.
   - Вы же сами сказали, что такие как я...
   - Дак то охота, Густав. А то, что ты дом свой влепил на моих владениях? А рядом - мусор, следы твоей, так сказать, жизнедеятельности. Или не знаешь, что одна непотушенная сигарета...
   - Простите, конечно, - перебил я Лесного Хозяина с запоздалым страхом, - но очень уж ваша риторика напоминает лозунги "зеленых".
   - Ладно, обойдемся без этого, - неожиданно согласился тот.
   Согласился! А, впрочем, куда он денется? Мой сон, что хочу - то и делаю...
   - Я же не об этом речь веду. Так или иначе, я тебя не тронул. Знаешь почему?
   - Откуда? - ответил я, - спасибо, что не тронули.
   - "Спасибом" не отделаешься. Помнишь, еще, ту стычку с варварами. Крут был их вожак. Не побоялся меня. Меня, не тебя, Густав Ван Фаррен с оптической "пукалкой". Ломанулся прямо сквозь лес. И достал бы тебя, будь уверен. Природа любит смелых. И сильных.
   - Угу. Если бы не дерево... - тут неожиданная догадка закралась ко мне в душу и прописалась там не хуже нувориша в замке моих предков, - да, дерево. Я понимаю, что "спасибом" не отделаюсь. Но я и не знаю, как можно отблагодарить вас. Честное слово. Может, жертву вам принести? Животное какое-нибудь?..
   Лесной Хозяин расхохотался тем же жутким смехом, как и тогда, под окнами моего жилища. Хохотал он долго, при этом топая и чуть ли не валясь с пенька.
   - В жертву? Животное? Мне? - швырялся он однословными репликами сквозь смех, - ну уморил, ничего не скажешь. Мне, Лесному Хозяину, предлагать то, что и так мне принадлежит. Эх, за что я люблю ваш вид, так это за чувство юмора. Эх, Густав, Густав, лучше бы ты машину мне в жертву принес. Хотя бы одну, а все равно выхлопных газов меньше...
   - Нет у меня машины, - неуклюже оправдывался я.
   - ...или мобильник свой. Кстати, знаешь, что если ты его по-прежнему в кармане штанов будешь носить, у тебя...
   - Знаю, знаю, - перебил я, - потому и не ношу.
   - И к голове лучше пореже прикладывай. А то глупее белки будешь. Эх, Густав, да не нужны мне ваши дебильные жертвы. И своим там передай, если они до сих пор звериной кровью мажутся или на стенах рисуют, как добывают желанную добычу... что не катит это. И никогда не катило. Впрочем, ты уже не сможешь.
   - Это почему еще? - рассердился я и даже голос повысил.
   - А потому, что долг надо отдавать, Густав Ван Фаррен. Я тебя с твоим домиком пощадил? Пощадил. Жизнь тебе, безумцу храброму, защитнику слабых, спас? Спас. А теперь будь готов и условия мои выслушать.
   - Я слушаю.
   - Ты думаешь, откуда я такой взялся? Наверное, думаешь, я всегда был? Что я вечен и неизменен?
   - Типа того.
   - Зря. Такого в природе не бывает, - сердито проскрипел Лесной Хозяин, - даже солнце когда-то зажглось и когда-нибудь погаснет. Тысячу лет назад я тоже был охотником вроде тебя. Покуда не попался моему предшественнику. И не возникла ситуация типа "пан или пропал". У меня был выбор - или удобрить собой лес, или сменить Хозяина. Выбор чисто формальный, скажу я тебе. Потому что для меня вариантов не было. Природу я и тогда любил, а перспектива еще тыщу лет прожить - кто устоит?
   - То есть, вы хотите, чтобы я стал Лесным Хозяином? - уточнил я.
   - Ай, какой ты догадливый, Густав Ван Фаррен! - собеседник мой рассмеялся и захлопал в ладоши.
   - А вы... куда?
   - А куда захочу, кроме леса. Мне к моменту той встречи полтинник подходил. Хотя бы несколько лет еще и так проживу. Для себя. Тем более, я слышал, щас люди подольше живут.
   - Ну-ну. От кого это вы слышали?
   - От коровы. Думаешь ты один такой замечательный? Знаешь, сколько вас тут шастает? Кто с ружжем, кто просто грибочки-ягодки собирает.
   - Но все равно. Не год же прошел - тысяча лет. В нынешнем Вандербурге вам не выжить.
   - Ой-ой-ой! А ты не слишком ли много на себя берешь - меня пугать?
   Я промолчал, а Лесной Хозяин продолжил.
   - Я ж говорю - не ты у меня первый. Я уже который год провожу этот... как у вас называется?
   - Кастинг? - предположил я.
   - Ага. Именно, кастиньх. Отброс. Я не просто так, я серьезно к этому делу подошел. Кто просто покомандовать любит - тех в первую очередь отбрасывал. Пусть самкой своей да детенышами командует. Главное для Лесного Хозяина - любовь к природе. А это редкость, даже среди тех, кто ко мне в гости наведывается. Так вот, ты, Густав Ван Фаррен - самая, пока что, подходящая кандидатура.
   - Подходящая, значит. Мне знаете что непонятно? Почему вы так хотите свои... полномочия сложить? Наверное, вы могли бы еще тысячу лет продержаться.
   - Мог. Мог и две, и три тыщи. Дело ведь не в том. Слабею я. Не физически - душевно. И лес слабеет, и будет слабеть, покуда свежие силы в него не вольешь. А в природе нельзя быть слабым. Иначе сильный сожрет. Покуда лес сильный - он стоит. И никакие поля или заводы его не вытеснят. Но он недолго останется сильным.
   - Скажите, а неужели у меня нет никакой альтернативы?
   - А это уже не твое дело. Долг, он, знаете ли, платежом красен.
   - А если я откажусь?
   - Дело твое. Но знаешь, в жизни всякое бывает. Если передумаешь - только позови.
   Картинка с лесом и Лесным Хозяином на пеньке померкла в моих глазах. Я уже до этого понял, что вижу сон. А все равно, болезненный то был переход. Да еще кто-то тыкал меня в бок. Уж не Леон ли в морду получить захотел?
  

* * *

   Надпись в Вандербуржском Центральном Парке: "Тушите сигареты. Помните о великих пожарах прошлого". А рядом кто-то написал: "Не плюйте на землю. Помните о весенних разливах Андуя.
   Анекдот, популярный у охотников и ненавидимый экологами
  

* * *

   Открывая глаза и приподнимаясь с травы, я понял, что именно меня столь болезненно разбудило. Зверолюди, Тьма их побери! Десятка два приземистых, мохнатых существ, отдаленно похожих на людей, окружили место нашего привала и будили тыканьем заостренными палками. Леона уже разбудили. И я понимал - это не делегация для встречи и приема высоких гостей. Цели этих выкидышей эволюции куда прозаичнее. И физиологичнее.
   - Гады, не возьмете! - рявкнул уже проснувшийся Леон, окруженный зверолюдьми и отмахивающийся от них ружьем как дубиной, - живым не дамся!
   А им живым и не надо, подумал я. А мне-то что делать? Такую позицию как напарник мне не занять. Да и смысла немного. Эти скоты улучать момент и палками своими утыкают. Не все же Леону ружьем махать? И все-таки, что мне делать?
   "...в жизни всякое бывает. Если передумаешь - только позови".
   Вот гадство! Неужели я по-настоящему с Лесным Хозяином общался? А он оказался мстительным и мелочным старикашкой, иначе не скажешь. Только позови, значит?
   "Впрочем, ты уже не сможешь"
   "У меня был выбор - или удобрить собой лес, или сменить Хозяина".
   Гадство, гадство, гадство! Хорош выбор, когда к тебе с ножом к горлу пристают. Или пойти на корм этим волосатым тварям, или порвать с человечеством, типа, пропасть для него без вести. Радость-то. Впрочем, выбери я последний вариант - что лично для меня изменится? Для меня, ненавидящего асфальтово-бетонный образ жизни и бездушную технику, и сторонящегося человеческого общества? Так ли уж сторонящегося?
   Не так. Совсем не так. Потому что, живя за чертой города без электричества и телевизора, редко и без удовольствия выбираясь в Вандербург, я знал - это мой выбор. Это я делаю добровольно и могу отказаться от такой жизни в любой момент. Не откажусь. Но могу отказаться. От меня никто не требовал стать охотником и изыматься из человечества, вот так, с ножом у горла.
   Жуткий, но мне, в общем-то, довольно привычный хохот Лесного Хозяина пронесся надо мной. Зверолюди стояли, не двигались, разве что палки заостренные на меня направили. Ждут, сволочи. И, я даже знаю, чего.
   - Лесной Хозяин! - заорал я. Стая птиц, невидимых глазу, взлетела, шурша крыльями. А зверолюди повалились на колени. Не передо мной, нет. Леон вон тоже... упал. Я оглянулся.
   - Так ты согласен, Густав Ван Фаррен? - спросил Лесной Хозяин, стоящий прямо передо мной. Тут я заметил, что он меньше меня, и даже Леона, а ведь Леон, мягко говоря, невысок.
   - Прежде чем ответить, хочу объяснить тебе, какая ты падла. Не можешь сказать начистоту, что никакой ты не Хозяин, а менеджер-временщик, что тебе обрыдла эта служба за тысячу лет, что тебя тянут огни большого города - такие ненавистные и такие желанные. Соскучился по людскому обществу? А тут я как раз подвернулся. Лучше представь: я согласился, а ты, соответственно, становишься просто человеком. Как думаешь, что тогда эти, - я небрежно указал рукой на зверолюдей, - с тобой сделают? По моему веленью?
   - А ты не так прост, - ухмыльнулся Лесной Хозяин.
   - Это звери у вас простые.
   - Ну-ну. Ты, в принципе, прав, нет у леса хозяина, лес сам - хозяин. Зверей. Зверолюдей. Трав. Деревьев. Птиц. Это все частички единого живого организма. А я - мозг. Ничто живое не может жить без мозга.
   - Ничто живое не может менять мозг.
   - Потому и умирает быстро. А у леса, в отличие от тебя и меня есть шанс жить вечно. В твоих умственных способностях я не сомневаюсь, с тобой еще тысячу лет этому лесу никакой Вандербург не страшен. Может быть здесь, - Лесной Хозяин топнул о землю, - куда ни копни, везде алмазы, золото, нефть. Но еще минимум тысячу лет сюда не ступит нога хапуги, готового переложить это богатство себе в карман. Да, ты можешь мне отомстить... попробовать. Став моим преемником. Но, я не думаю, что в своем новом качестве тебе захочется разменивать свои силы на эту дребедень.
   - Простите, - неожиданно подал голос Леон, отошедший от страха, помноженного на удивление тем фактом, что его напарник беседует с самим Лесным Хозяином, да еще торгуется, - а вы о чем вообще?
   - Твоему дебильному дружку - Лесной Хозяин показал на меня скрюченным пальцем, - делают предложение, от которого трудно отказаться. Сменить меня на месте Лесного Хозяина. Порулить, так сказать, живой природой. А он отказывается, ему лучше, если вас с ним зверолюди сожрут. Одно слово - дурень.
   - Это правда, Леон, - подтвердил я, - у меня своя жизнь, я как-то не расположен кого-то заменять.
   - А если я? - робко осведомился Леон.
   - Что - ты? - ласковым голосом переспросил Лесной Хозяин.
   - Если я соглашусь? Разве я не подойду?
   - Да подойдешь, вообще-то. Вот только...
   - А в чем дело? Мы с Гусем, - все-таки надо ему в морду дать, - напарники. Мы равны. Почему именно он решает нашу судьбу?
   Хороший вопрос. Интересный. В данном случае я более подходящий кандидат, потому как ближе к природе. Но, похоже Хозяину Лесному на это класть.
   - А тебе не надоест? - спросил он, - эта же волынка на тыщу лет, не меньше. Уверен, что выдержишь?
   - Сикоко? - переспросил Леон.
   - Тыщу лет. Ты не ослышался. Мне хватило. Но можно и продлить.
   - То есть, всю эту тысячу лет я буду жив?..
   - Даже болеть не будешь. Лес - он исцеляет.
   - А потом?
   - Можешь на следующий срок остаться. Можешь вернуться к обычной жизни. Ты не будешь стареть, а когда срок закончится - будешь доживать свой куцый людской век.
   - Так, какие проблемы? Я согласен, согласен! Сог-ла-сен!
   - Да как же это ты так, Леон?! - воскликнул я, - ну ладно я - нелюдим, одинокий человек. Но ты-то... у тебя же семья, друзья.
   - Семья, говоришь? Жена умерла. Сын... ну, он грызет гранит науки в универе, и, вообще, живет отдельно. Скажешь ему, что я погиб на охоте. Что касается друзей... так называемых, то это все туфта. Знаешь, что такое "тусовка"? Хотя, куда тебе... Это та же волчья стая. Нужно завоевывать статус, держать его, грызться с себе подобными. А еще - говорить в глаза одно, за глаза - другое, а думать вообще третье. Так лучше уж лес. Тут все то же самое, но честнее.
   - Погоди. А как же наша охота? На дракона?
   - Для тебя это так важно? Для тебя, не для меня? Не знаешь, что ответить? А у меня есть выход. Не надо переть его голову напоказ "коллегам". У тебя в мобильнике есть камера или фотоаппарат?
   - Не знаю. Не проверял.
   - Ах, да, у тебя нет. Зато у меня есть. Так даже лучше. Заснимешь его, покажешь тем придуркам, которые хвалятся, что "дракона видели". Видели или нет - еще неизвестно, а вот Леон Метумор сделал уникальный в своем роде снимок. Ценой, так сказать, собственной жизни.
   - Оно неплохо, конечно. Нечего сказать, удивил ты меня. Приятно удивил. Но, Леон, если бы дракона легко было снять, почему его фотографий так никто не сделал?
   - Очнись, Гусь. Ах, простите, Густав Ван Фаррен Второй, - Леон впал в какое-то веселое возбуждение, - ты не догоняешь, что наше положение уникально. Сделаем снимок... по блату. По блату Лесного Хозяина, которого мы успешно держим за жабры.
   Ну, загнул! Как бы Лесной Хозяин не обиделся. А нет, тот вроде ничего. Стоит, ухмыляется.
   - Уважаемый Лесной Хозяин, - обратился к нему с притворно-приторной вежливостью Леон, - можно вас попросить сопроводить нас до ближайшего дракона? И дать нам его запечатлеть для истории. Это, если угодно, дополнительное условие сделки. С моей стороны.
   - Как хотите, - Лесной Хозяин вздохнул. Так вздыхают, когда понимают - предстоит что-то неприятное, но неизбежное. Странно... Уж от него-то, такого могущественного, я подобных вздохов не ожидал.
  

* * *

   Для среднестатистического асфальтового вандербуржца лес представляется какой-то идиллической картинкой, или увеличенной копией городских парков, случайно уцелевших от переваривания мегаполисом. Где деревья подстрижены, трава ровная, а фауна... фауны либо нет вовсе, либо она умело прячется, боясь самопровозглашенного Царя Природы. Если есть там хищники, то со служебными обязанностями. Например, волк ест больных и слабых животных, а здорового зверя или человека проигнорирует, даже если будет подыхать от голода. Медведи в представлении "детей асфальта" питаются исключительно малиной и медом, а если ни того, ни другого нет - тупо лежат в берлоге и сосут лапу. Зверолюди, ясное дело, типа наших младших братьев - пугливые, дикие, невежественные, но вроде разумные.
   Насчет последнего, я, в принципе, согласен. Только разумное существо может использовать какие-либо технические средства, даже примитивные типа палки. Но ни малейшего сочувствия эти мохнатые и хищные твари у меня не вызывают, равно как и желания "обогреть и накормить". Я не против, что их стравливают на подпольных боях без правил; после того нападения я совершенно не против. Драконы, конечно, страшные, здесь мнение среднестатистического обывателя и охотника совпадают. Но тем более вторым непонятна нездоровая тяга первых к этим чешуйчатым монстрам.
   В магазинах игрушек плюшевые драконы идут нарасхват. Самая популярная компьютерная игра - "Нападение драконов", причем играть можно как за людей, отражающих вышеназванное нападения, так и за самих драконов, ни с того ни с сего собравшихся в стаю. Ночной клуб "Дракон" - самая престижная тусовка в городе. Рок-группа "Крылья Дракона" до сих пор собирает полные залы, хоть и начинала во времена моей молодости. Драконов изображают на логотипах фирм и вывесках. Слово "дракон" в различных падежах встречается в названиях магазинов, журналов, жвачек, даже туалетной бумаги. Как вам туалетная бумага "Чешуя дракона"? Лично я не завидую тем, кто ей пользуется. И не будет для меня большой неожиданностью, если какая-нибудь газетка, или телеканал выложит за снимок живого дракона кругленькую сумму.
   Насчет мирных обитателей леса представления вандербуржцев не менее глупы в своем простодушии. Принято, например, считать, что единорог - это прекрасное, грациозное животное, похожее на лошадь, но с рогом во лбу; покрытое белой нежной шерстью и с тонкой золотистой гривой. Причем, совершенно мирное и безобидное существо, рог у него, это так, для украшения.
   Насчет сходства с лошадьми - это правда. Они родственники в той же мере, как собаки и волки. Все остальное - чушь. Те единороги, что подходят под это описание, выводятся на специальных фермах под Вандербургом исключительно в декоративных целях. Для выставок или для богатых клиентов. Часто - и то и другое. Этим нежным существам делать в дикой природе так же нечего, как таракану на танцполе. Или школьному чемпиону по шахматам - в вотчине Повелителя Темных Улиц. Про мирный нрав этих существ я уже молчу, этот стереотип почище медведя, сосущего лапу. Или хищники обходят единорогов стороной за красоту?
   Единорог, мимо которого я прошел в компании с действующим и будущим Лесными Хозяевами, не был ни шибко красивым, ни, тем более мирным. Просто грязная серая лошадь, чей лоб венчал рог в руку толщиной и такой же длины. Заметив чужаков, он фыркнул, начал по-бычьи рыть копытом землю, готовясь оборонять свою территорию. Но вскоре до него дошло, что перед ним целых два Лесных Хозяина, и лучше в этой связи на рожон не лезть. А мы продолжили свой путь к ближайшей берлоге дракона.
  

* * *

   Место, где обитает дракон, легко узнать. Это, как правило, обширная поляна, окруженная поломанными деревьями и засыпанная костями съеденных животных, либо огромная пещера в горе. Дракон, бывший целью наших поисков, относился к первой категории. Как он называется по-научному? Дракон Лесной?
   Дракон Лесной в данный момент отсутствовал. Видимо, крылья разминал, либо искал себе обед. Когда мы достигли поляны, Лесной Хозяин развел руками.
   - Ну, я свою часть сделки выполнил, - сказал он, - теперь разрешите откланяться. Поздравляю вас Леон Метумор со вступлением так сказать в должность. Надеюсь, следующая тыща лет будет не менее плодотворной.
   Он протянул Леону руку. Тот нехотя пожал ее.
   - Погоди, - сказал он удаляющемуся предшественнику, - условием было "дать нам запечатлеть" дракона.
   - Ну, печатлей на здоровье, - ответил, не оглядываясь, бывший Лесной Хозяин, - твой лес, что хочешь, то и делай. Всего доброго, охотнички.
   Бывший Лесной Хозяин скрылся за ближайшим деревом. Был - и нет. А преемник его, между тем, прохаживался вдоль поляны дракона с мобильником наготове. И говорил, говорил, говорил, не придавая значения тому, слушает его кто или нет.
   - А классно мы это чучело натянули. Я про Лесного Хозяина говорю. Он ведь, испугался, кажется. Вот придурок, правда? Он думает, если надоело, надо валить куда-то в другое место.
   - Как и ты, - парировал я.
   - Да лес - идиллия по сравнению с прелестями Вандербурга. Особенно, если ты здесь - главный. Ну а на сладкое - слава, пусть де-юре посмертная. Мне, наверное, памятник поставят. А фотку можешь сбагрить, только не дешеви, ладно? Устрой аукцион. А какой пиар получается - пальчики оближешь! "Сколько вы готовы выложить за снимок, ради которого автор пожертвовал жизнью?" Леон Метумор, первый, кто смог... ой, а вот и объект прилетел.
   Тень дракона накрыла освещенную солнцем поляну. Огромное создание сообразило, что на его территорию вторгся кто-то мелкий и наглый, и было полно решимости им закусить.
   - Не двигайся, дракоша, не двигайся, - приговаривал Леон, тряся мобильником, - видишь, трудно мне тебя фотографировать. Эй, ты оглох? С тобой Лесной Хозяин говорит.
   Такое впечатление, что дракону было по фиг, Лесной ли это Хозяин или просто крикливый дурак. Неужели драконы не подчиняются Лесному Хозяину?
   - Эй, Гусь, - крикнул Леон, едва отпрыгнувший от места, куда приземлился дракон, - эта тварь меня не слушается. Кажется, у меня навыка нет!
   Поймать драконью морду в объектив и сделать исторический снимок моему напарнику все же удалось. Это я уже потом понял, после охоты просматривая файлы на чудом уцелевшем мобильнике. А пока мне было не до того. Я сделал отчаянный шаг, желая спасти горе-напарника. Прицелившись, я выстрелил дракону в глаз. И попал, а эта зверюга взревела от боли. Выигранного времени хватило бы Леону, чтобы отбежать, отскочить, спрятаться за деревьями. Драконы редко опускаются до преследования столь мелкой добычи. И, вообще, на земле, тем более в лесу, передвигаются крайне неуклюже. Но напарник мой вместо этого разразился волной бестолковых приказов дракону, за что (и за все хорошее), тот снес ему голову лапой. Затем повернул в мою сторону морду с налитым кровью глазом. И застыл. А рядом со мной раздался этот не страшный, нет, мерзкий хохот, который ни с чем не перепутаешь.
   - Что взял меня за жабры? - Лесной Хозяин возник рядом с окровавленным трупом Леона, хохоча и приплясывая, - ну и кто из нас придурок? Ну, и кто кого натянул? А губу-то раскатал, тыщу лет жить собрался. Главный он видите ли. А хренушки тебе!
   Ствол моей винтовки невольно повернулся в его сторону.
   - Ты с этим полегче, - сказал Лесной Хозяин, переставший хохотать, - даже против дракона у тебя побольше шансов будет.
   - Это был обман? - спросил я. Просто, чтоб убедиться.
   - А думаешь, я бы доверил лес этому болвану? Хорошего же ты мнения о таких как я.
   - Хорошее мнение надо заслужить.
   - Согласен. Но, лично собой доволен. Я свои обязанности знаю, и выполняю их вполне прилично. И, будь уверен, лес будет стоять. Он еще долго простоит.
   - То есть, вы по-прежнему...
   - Да, по-прежнему, по-прежнему. Конечно, я хотел уйти на заслуженный отдых. Но два сегодняшних события переубедили меня. Во-первых, напарник твой бесхребетный. Такому даже дерево не доверишь. А во-вторых... смотри.
   - Куда?
   - На дракона. Я тебе и до плеча не достаю, а эта громадина мне подчиняется. Мне, такому мелкому. Вот такие моменты и украшают каждодневную рутину. За это я и люблю, то, что делаю. Неохота стало отказываться, а то, что редки такие случаи, так не беда. Можно подумать, есть работа, где нет рутины, а только один, как у вас говорят...
   - Кайф?
   - Он самый. Так что я пока остаюсь. Кандидатам и соискателям просьба не беспокоить.
   - Другими словами, я могу идти? - спросил я, подобрав окровавленный мобильник. Нельзя, чтобы Леон погиб зря.
   - Да на здоровье! Только за "временщика" и "падлу" ответить надо.
   - В смысле?
   Лесной Хозяин не удостоил меня ответом. Вместо этого в меня со всех сторон полетел град мелких шишек. Сперва я пытался увернуться, потом бросился бежать. А вслед мне неслось: "Ты беги, ты плутай, дороги не разбирай, блуждай, блуждай" с диким хохотом вперемешку.
   Из леса я выход все-таки нашел. Говорят, мастерство не пропьешь. К вечеру добрался до поста, где меня узнали, и, то ли из сочувствия, то ли, помня прежние заслуги, накормили и дали переночевать. На следующее утро я отправился в город.
   Среди коллег-охотников снимок прошел на "ура". Кто-то даже предложил скинуться на памятник отважному охотнику. Леону, в смысле. Дальше предложений дело не пошло, а если бы и пошло, то мне от того ни холодно ни жарко. Ибо попытка продать снимок была встречена совершенно неожиданной для меня реакцией.
   Какой аукцион, какой посмертный снимок? Даже кровь на мобильнике не впечатлила акул, щук и пиявок пера. Оказывается, на компьютере, с помощью специальных графических программ, в наше время можно сделать любую "фотографию". Даже оргию хтоников с участием поп-звезды, куда там несчастному дракону? Не катит - вот так мне, как правило, отвечали в редакциях газет и телепрограмм.
   Так что надежды на халявные деньги не оправдались. Приходится по-прежнему зарабатывать охотой. Недавно на василиска ходил. Один, без напарника. А Лесного Хозяина я с тех пор не встречал. Вообще, ни в лесу, ни, тем более, возле дома. Но мне хватило.
   Хохот его я никогда не забуду.
   Не страшный. Не мерзкий. Насмешливый.
   А над кем он насмехается - догадайтесь сами.

9-20 апреля 2008 г.

  

ПРОКЛЯТЬЕ ВОСЬМОГО МАРШРУТА

  
   Прошиб меня холодный пот до косточки
   И я прошел вперед по досточке.
   Гляжу - размыли край ручьи весенние,
   Там выезд есть из колеи, спасение.
   В.Высоцкий
  
   Самое неприятное во встрече выпускников - ее окончание. И дело не только в том, что всему хорошему рано или поздно приходит конец, а это ужасно обидно. И даже не в том, что те самые люди, которые за десять лет школы успели надоесть тебе хуже горькой редьки, за какой-то год превратились в лучших друзей. По которым скучаешь, которым рад при встрече, и с которыми жалко расставаться.
   Все это, конечно, имеет место. Особенно последнее, порождаемое двумя причинами - памятью и нервами. Первая, как известно, обладает удивительным свойством задерживать в себе прежде всего хорошее, а плохое переваривать. Что касается нервов, то они имеют обыкновение сильно напрягаться в начале любого нового этапа в жизни. Послешкольный период - не исключение, а даже один из самых ярких примеров.
   Из почти еще детей приходится превращаться в не совсем взрослых. Из беззаботного и уютного прошлого переходишь в не шибко беззаботное настоящее и движешься в совсем уж туманное будущее. И так хочется остановиться, перевести дух, хоть ненадолго вернуться в детство - через родной дом; через двор, где играл первые годы своей жизни; через школу, где учился... ну и, конечно же, через первых, а значит и лучших, друзей. Одноклассником, то бишь - остальных память вряд ли сохранила.
   Но есть и другая причина, актуальная, как минимум, для человека, о котором пойдет речь. Зовут его Карен Терусян, выпускник пятьдесят седьмой средней школы Вандербурга, а ныне - студент второго курса. Среди причин, по которым он хотел бы как можно дольше оттянуть момент расставания, была... банальная зависть. Вернее, разница социального положения. И это - не такой уж парадокс, если подумать.
   Дело в том, что только в классе за партой, или в том кафе, где проходила встреча, они все равны, в последнем случае - равны в своей веселости. Но вот уже далеко за полночь, кафешка закрывает свои двери, все друг с другом прощаются, по пьяни клянутся в вечной дружбе, обещают снова встретиться... ну а потом начинается самое неприятное.
   Кто-то садится на авто, купленное пока еще на родительские деньги, но вроде бы как свое, и разъезжается по квартирам - тоже вроде как своим, но съемным, и, опять же, за счет родителей. А кто-то озирается в поисках такси, затаившихся в ожидании клиентов, по наивности направляется к ближайшей станции метро, по предельной, даже не наивности, а глупости стоит часами на автобусной остановке. А вдруг какая-нибудь маршрутка припозднилась? Ведь надо же как-то до общаги добраться.
   Что касается Карена Терусяна, то он принадлежал ко второй категории выпускников. Тех, кому не на машине домой, а на метро в общагу. Правда, он не страдал наивностью, да и не был глуп... по-своему, конечно. Во всяком случае, на припозднившуюся маршрутку он и не думал рассчитывать. На метро - может быть... Но на пути к ближайшей станции он морально готовил себя к тратам на такси. Правда, и заветных машин с тускло светящимися шишечками, он по пути так и не встретил.
   Наверное, придется вызывать, с грустью подумал Карен. А это - еще большая нагрузка для неизбалованного лишними деньгами студента. И без того в кафешке до хрена оставил. Тут не центр, где круглые сутки светло, а транспортный поток не прекращается ни на минуту. В спальных районах, вроде этого, родного для Терусяна, прямо противоположная картина. Во дворах - темень, нарушаемая разве что небольшим количеством фонарей, да редкими светящимися окнами в домах. Улица же вовсе кажется вымершей.
   Станция метро тоже не порадовала своим неподвижным и неприступным турникетом. В сочетании с тишиной даже со стороны путей, он лучше всяких надписей говорил: "чувак, окончание вашей вечеринки оказалось слишком поздним даже для меня".
   Поднявшись обратно на поверхность, и вновь озираясь в поисках средства передвижения, обескураженный Карен уже достал из кармана телефон, собираясь вызывать такси. Во всяком случае, вариант с явлением в отчий дом с аурой из смеси запахов перегара, курева и, отнюдь не мужской, парфюмерии, для него отпадал полностью.
   Считая себя самостоятельным, Терусян не был склонен огорчать родителей. Из первого тезиса следовало, что, окончив школу, следует начинать жить самостоятельно. И, прежде всего - отдельно от родителей, что не мешало последним помогать ему. И все же, помощь помощью, самостоятельность самостоятельностью, а издержками этой самостоятельности перед родителями лучше не светить. Поэтому, Карен, оглядываясь по сторонам, был уже готов звонить в службу такси, когда произошло нечто совсем уж неожиданное.
   Вдоль улицы, чинно и неспешно, тащился автобус, озаряемый изнутри тусклым светом. Когда он подъехал поближе, Карен смог рассмотреть, что в салоне есть люди, причем, немало людей. Сам автобус был, что называется, не первой свежести - угловатый, с небольшим количеством посадочных мест, окрашенный в грязно-белый, как драконье брюхо, цвет. Эту марку, вроде бы, сняли с производства еще десять лет назад... Снять-то сняли, но, видимо, общественный транспорт не спешит обновляться.
   А может, частник выкупил по дешевке эту старую колымагу? Выкупил - и теперь зарабатывает на маршруте, на котором не хватает муниципальных автобусов. Не важно. В конце концов, дареному коню в зубы не смотрят, а появление этого автобуса на пустой улице было именно даром. Счастливым случаем. Добраться бы на нем хотя бы до центра, а оттуда даже пешком дойти можно.
   Движимый такими мыслями, Терусян выскочил на проезжую часть с криком: "стойте!". Тяжело вздохнув, автобус остановился.
   - Эй-эй! - постучал Карен по передней дверце, - пустите, по-человечески прошу!
   - Поди, проспись! - ответил водила, хмурый небритый мужик средних лет, с черными усами и в старом спортивном костюме.
   - По-человечески прошу, - повторил Терусян свое, сакраментальное, - мне бы только до центра доехать. Вы едете в центр?
   - Пацан, отвали! - донесся голос из салона, - рейс задерживаешь.
   - Вам в падлу что ли?! - рассердился Карен и со злости даже пнул одно из колес автобуса, - вы нарываетесь, да? Я ведь маг, вообще-то!
   Последнее, было правдой - де-юре, во всяком случае. Карен Терусян числился студентом Магического факультета. Правда, ни способностей, ни склонностей к магическим премудростям за ним заметно не было, равно как и мечты о высшем образовании. Терусян вообще-то хотел стать боксером, и в школьные годы даже посещал секцию. Но родители рассудили, что век профессионального спортсмена слишком короток и заканчивается одинаково: инвалидностью, умственной деградацией и, как следствие, абсолютной никомуненужностью.
   Как говорилось выше, Карен не огорчал родителей и потому, после школы, подал документы сразу в несколько мест. Прошел только на магфак, где в тот год был недобор, и, в результате, пополнил ряды тех легендарных студентов, с которыми преподаватели знакомятся только в конце семестра.
   По идее, таких следовало бы отчислять на первом, максимум, на втором курсе. Однако, своим, накопленным за семестр, упорством, помноженным на помощь более успевающих сокурсников, а также несметные богатства сетевых ресурсов с рефератами и курсовыми, эти студенты творят такие чудеса, что даже не снились самым опытным из магов. Разве это не чудо - дотянуть до диплома, толком не изучив ни одного предмета?
   Тем не менее, Терусян номинально считался магом, и, потому, пустил в ход этот последний козырь. Что, как ни странно, сработало.
   - Маг, значит, - вздохнул водитель, - ну, если маг, тогда, заходи.
   С шипением открылись дверцы, и, поднявшись по трехступенчатой лесенке, Карен прошел в салон. Огляделся и увидел, что автобус действительно был стар, если не сказать - запущен.
   Нет, уровень чистоты у него был... характерный для общественного транспорта. Без облупившейся краски и заляпанных окон, что и считается чистотой. Другое дело, что внутренняя отделка, похоже, не менялась годами. Возле водительского кресла красовался календарь четырнадцатилетней давности. К оконному стеклу был пришпилен агитационный плакат, откуда взирало лицо господина Аварана, мэра Вандербурга. Лицо это выглядело гораздо моложе, чем сейчас, даже с учетом ретуши. Судя по плакату, Аваран баллотировался еще только в Муниципалитет и вряд ли помышлял о кресле мэра.
   Кроме того, цепкий, несмотря на градусы, взгляд студента выявил: табличку, указывающую стоимость проезда в разы меньшую, чем обычно; карту маршрута N8, на которую не были нанесены некоторые, причем не очень новые, районы. Но окончательно Карена добил постер, приглашающий всех на премьеру фильма, некогда культового, а в наше время не посмотренного только ленивым, причем по телевизору.
   Вдоволь насмотревшись, Карен хмыкнул. Ну, точно, какой-то бомбила, выкупивший древний автобус, теперь зарабатывает, пользуясь недостатком транспорта. С меня, мол, возможность доехать даже глубокой ночью, причем по дешевке, с вас - терпение, необходимое, чтобы вынести медлительность старой жестянки, а также хреновый дизайн. Как говорится, дареному коню...
   Почти все места в салоне были заняты. Кроме одного, но Терусяну пришлось поспешить, дабы опередить другого стоящего пассажира - задохлика примерно его лет, одетого в какие-то обноски. Наверное, за родителями донашивает.
   - Слушай, это мое место! - возмутился задохлик, - я же просто пройтись хотел.
   - Ты офигел что ли? - хмыкнул Терусян, - тут че, твое имя написано?
   - Другие подтвердят, - неуверенно произнес задохлик, оглядываясь в поисках поддержки. Лишь одиночные равнодушные взгляды были ему ответом.
   - Знаешь поговорку, - довольно ухмыляясь, начал Терусян, - жопу оторвал - место потерял. Постоишь, не инвалид же. К тому же я маг. Хочешь, в козявку тебя превращу?
   Отступив под тяжестью последнего аргумента, задохлик убрался на другой конец салона.
   - В мое время волшебники вели себя иначе, - подала голос тетка с двумя сумками. На это Карен не среагировал, ибо вполне справедливо полагал, что смысла препираться с женщинами - ноль. Особенно с теми, которые старше тебя. Поэтому студент просто отвернулся, да так и провел всю дорогу, наслаждаясь видом из окна.
   Когда стало светло, почти как днем, а улочки, на которых от силы могли разъехаться два автомобиля, сменились широкими автострадами, Карен понял, что он в центре. Теперь надо бы сойти поудобнее, чтобы недалеко от универа... Поднявшись с сидения, и, не найдя кондуктора, студент подошел прямо к водительскому месту, по дороге нащупывая в кармане мелочь.
   Невзначай глянув на карту маршрута, Карен понял, что в наибольшей степени она не соответствовала действительности именно здесь, в центральной, и, постоянно перестраиваемой, части Вандербурга. Ориентироваться по ней было таким же бессмысленным делом, как изучать магию по старинным книгам - с их дикой, неоднозначно толкуемой терминологией, невнятным, но витиеватым, языком, бессмысленной символикой, не говоря уж об утверждениях, большей частью, давно опровергнутых.
   - На ближайшей остановить можете? - обратился Карен к водителю, протягивая деньги за проезд и полагая, что главная цель, попасть в центр, достигнута.
   - Остановить-то можем, - проворчал водитель и через несколько метров остановил автобус перед пустым павильоном.
   - Ну? - непонимающе уставился на водилу Карен, остановившись у закрытых дверей.
   - Загну, - хмыкнул водитель, - ты просил остановиться - я остановился.
   - А открыть? - Карен все больше нервничал и все меньше понимал.
   - Легко сказать? - водитель нажал на одну из кнопок на панели управления, однако дверцы даже не шелохнулись, - убедился?
   - Слышь, не гони, - рассердился студент, - ты же полчаса назад мне открыл, чтоб я вошел. По-человечески прошу - открывай.
   - Пустить-то можно, - флегматично протянул водитель, - а вот выпустить - прости, не могу.
   - Как это так? - Карена передернуло, как от запаха зелий на лабораторной работе. Практикумы, в отличие от других дисциплин, сдать с наскока нереально, и Терусян, узнав об этом еще на первом семестре, все лабораторки посещал регулярно. Жаль, что не всегда эта регулярность совпадала с той, что установлена в расписании.
   - Ты же маг - вот и думай, как. Думаешь, мне в радость здесь сидеть?
   - И нам! - крикнули из салона.
   - Ну, магия здесь ни при чем, - Терусян окончательно потерял терпение, - эта жестянка твоя, которую Тьма знает, когда последний раз...
   Последнюю фразу Карен не договорил, а просто саданул по стеклянной дверце ногой. Чего не сделаешь в нетрезвом виде... Вслед за жалобным звоном ломающегося стекла в салон хлынул холод, совсем не характерный для начала сентября. Собственно, на бодрящий зимний морозец он тоже не походил, а вызывал больше ассоциации с могилой или логовами хтоников. Терусян воочию не видел ни того, ни другого, однако, почувствовал это, прорвавшееся в салон, и, инстинктивно отдернул ногу. Посмотрел и ахнул.
   Одна из пары новых туфель, приобретенных как раз к встрече выпускников, уже не была новой. Кожа сморщилась, частично отклеилась (это называется, "обувь просит кушать"), каблук и вовсе отвалился. На другой ноге, не участвовавшей в пробивании выхода из автобуса, туфля была в порядке.
   Карен поймал на себе ироничный взгляд водителя. Мол, убедился, маг недоделанный? Вот тогда ему стало по-настоящему страшно.
  

* * *

   ...по факту исчезновения двадцати двух человек заведено уголовное дело. Следственные органы выдвигают в качестве основных версий терроризм, незаконную магическую активность, а также похищения нежитью в медико-гастрономических целях. Согласно распространенному через информационные агентства заявлению Повелителя Темных Улиц, ни он, ни близкие ему структуры не имеют к вышеуказанному случаю отношения. Учитывая специфику происшествия, к делу подключена Служба Магического Контроля...
   Программа "Темные дела: обзор за неделю"
  

* * *

   Это случилось больше четырнадцати лет назад. Водитель, которого, кстати, звали Стефан, в энный раз вел по знакомому, как свои пять пальцев, восьмому маршруту, вверенный ему автобус. Уже вечерело, в некоторых организациях закончился рабочий день, и, потому, в пассажирах недостатка не было. Автобус медленно, но верно, наполнялся, во всяком случае, уже к пятой остановке все посадочные места были заняты. Правда, это обстоятельство не давала повода игнорировать следующие остановки, тем более что внутренняя планировка салона давала возможность разместить немало стоячих пассажиров. Больше людей - больше денег, больше денег - больше зарплата водителя и кондуктора. Простая логика.
   Тот день, как помнит Стефан, что называется, задался. Проданные билеты к вечеру исчислялись сотнями, не случилось ни одного безбилетника, никто не хамил, не шумел, не заходил в салон с пивом и семечками и даже не трогал кнопку экстренной остановки в ста метрах от предусмотренного маршрутом места. Но, видимо, всему хорошему приходит конец, и на одной из остановок этот самый конец был положен ввалившейся в салон пожилой и дородной дамой.
   То ли изначально настроение у нее было хреновое, то ли его испортило нежелание других пассажиров уступить ей место, то ли приняла она на свой счет смех двух, сидящих по близости, подростков - водитель не знал. Возможно, дело было исключительно в ее склочном характере. Так или иначе, дама была недовольна, и недовольство свое выражала громко и без тени стеснения.
   Попытка молоденькой кондукторши призвать ее к порядку привела лишь к переадресации недовольства целиком на современную молодежь. Но последней каплей переполнившей рюмку терпения дамы, стало требование оплатить проезд. В ответ на предъявленное кондукторше пенсионное удостоверение, пришлось напомнить, что с этого месяца Муниципалитет берет на себя лишь половину стоимости проезда льготников. Вандербург как раз переживал очередной приступ финансовых трудностей, и был вынужден находить все новые способы экономии.
   Денег у дамы не оказалось. А может они и были, но, в силу тупой принципиальности отдавать их было жалко. Так или иначе, вслед за отказом оплатить проезд, последовала вполне законная и предельно вежливая просьба сойти на ближайшей остановке. И водитель, и кондукторша, и практически все пассажиры были морально готовы к буйной ответной реакции, но ее, как ни странно, не было. Склочная дама безропотно сошла на ближайшей остановке, однако, уже находясь вне автобуса, небрежно бросила: "чтоб вам кататься до скончания века".
   - Чтоб вам, то есть, нам, кататься до скончания века, - повторил водила Стефан ту роковую фразу, - и что скажешь, великий маг?
   - По ходу, вас прокляли. Весь автобус, - молвил Карен Терусян.
   - Какое неожиданное откровение! - хмыкнул водитель, - и это все, что ты можешь сказать?
   - Я думаю, - отчаянно воскликнул Карен, в подтверждение своих слов схватившись рукой за лоб, - понять пытаюсь. Разобраться. И не все понимаю. Вот вы про кондукторшу говорили. А я че-то здесь никаких кондукторов не увидел.
   - Дура, - бросил Стефан, - истеричка. Мы едва о проклятии узнали - когда двери перестали открываться. Пассажиры стоят, возмущаются, а эта... даже слов у меня нет... берет молоток, на случай аварии предназначенный, окно разбивает и выпрыгивает.
   - И че? - недоуменно вопрошал Карен.
   - А то ты не знаешь - "че"? Примерно то же, что и с твоим туфлем. Прыгнула молоденькая девка, а земли достиг череп и несколько костей. Или, ты думал, что мы такие тупые и не догадались бы себе проход пробить?
   - Все равно непонятно, - пробормотал Терусян, - из какого окна она выпала? Я че-то ни одного разбитого окна тут не заметил.
   - Так заросло, - объяснил Стефан, - за сутки зарастает. Ты обратил внимание, что автобус вроде бы старый, а выглядит как новый. И та хрень, которую ты в двери проделал, тоже зарастет.
   - О, как! - восхитился Карен, - а туфля моя?
   - Насчет нее я не уверен. Еще вопросы будут?
   - Угу. Самое главное: вы ведь уже четырнадцать лет так катаетесь, - водитель кивнул, - но это же физически невозможно, по ходу. Магия магией, так ведь вам же нужно есть, пить, спать, в туалет ходить, наконец. Вы как - в форточку?.. Про заправку автобуса я уж молчу.
   - Насчет "есть-пить" и обратного процесса, - начал водила, - тут я могу одно сказать - нет потребности и Тьма с ней. Так же и с заправкой - такое впечатление, что бензобак бездонный. Что еще? Спать? Мне спать не приходится, да и не хочется. Некоторые из пассажиров... наверное, все-таки дремлют. От нечего делать.
   - Охренеть! - воскликнул Карен, - это вы че, как нежить?
   - Ну, тут вы, батенька, загнули! - Стефан невесело усмехнулся, - вряд ли. Я, во всяком случае, чувствую боль. Как-то на дороге автобус так тряхнуло, я чуть с сиденья не упал. Скажите, маг, вы нам поможете?
   - Опять - двадцать пять! - не выдержал Терусян, - вы че, думаете, мне здесь по кайфу? Я выйти хочу не меньше вашего. Вот и думаю, че с этим проклятьем делать.
   - Ясно что, - изрек водила, - снимать проклятье надобно. Я в магии не разбираюсь, но знаю, что клин клином вышибают. Вот и вышибай - волшебством своим. Только не по тупому, без вышибаний в буквальном смысле.
   - Умные, блин, все стали, - проворчал Карен, пройдя взад-вперед по салону и держась за лоб, - легко сказать - вышибай. Тут тяжелый случай, по ходу.
  

* * *

   Проклятье - форма магического воздействия деструктивной направленности. Выражается в искусственном ограничении возможностей объекта П., либо принуждении объекта П. к определенным действиям. Запрещается любое применения П. за исключением следующих случаев: боевая обстановка, специальные операции по задержанию особо опасных преступников, нейтрализация др. общественно опасных форм магического воздействия. Случаи применения П. за рамками вышеуказанных целей и условий квалифицируются как противоправные; лица, применяющие П. в противоправных целях, несут уголовную ответственность в соответствии со статьей УК N7 "незаконное ограничение свободы"...
   Закон Вандербурга "О магическом контроле", п.1, ст. 3
  

* * *

   Уже говорилось, что знание магии не входило в ассортимент добродетелей Карена Терусяна. Более того, шуточная студенческая поговорка "предмет сдал и себе ничего не оставил" распространялась на него не в меньшей, а порой, и в большей степени, чем на других учащихся ВУЗов. Но, несмотря на это, Терусян не был глуп, просто приложения для своего ума находил своеобразные.
   Люди его типа имеют много друзей, приятелей, приятелей друзей, или, во всяком случае так полагают. Они уверены - попав в затруднительное положение, если, конечно, самому из него не выбраться, нужно обращаться к записям в своем сотовом телефоне.
   Конечно, не факт, что первый же, случайно выбранный человек, с которым познакомились на вечеринке в общаге и с тех пор не виделись, согласится помочь. Более того, факт, что первая попытка будет неудачной. И вторая, и даже десятая. Однако, ведь даже по теории вероятности, с каждой новой попыткой шансы на успех повышаются. И люди, подобные Терусяну, неосознанно следуя этому закону, увеличивают число этих самых попыток. Как? Конечно же, увеличением количества записей в мобильном телефоне, а точнее, все новыми и новыми знакомствами.
   Но этот случай был особым. С грустнеющим с каждой секундой лицом Карен листал свою виртуальную телефонную книгу, вглядываясь в имена и прозвища, и мучительно выискивал того, кто в принципе мог быть полезен.
   Но, увы! В кругу Кареновых друзей и знакомств было много веселых ребят, симпатичных девушек, любителей потусоваться, послушать музыку и выпить. А вот знатоков проклятий как-то не попадалось.
   - Слышь, коллеги по несчастью! - окликнул Карен пассажиров, - че, я один с мобилой? Никто не догадался позвонить? Близким, чтоб не волновались, а лучше - в Гвардию Света.
   - Лично у меня такой игрушки нет, - бросил водитель, имея в виду мобилу Терусяна, - и у других вряд ли.
   - Это че у тебя, рация? - спросила какая-то малолетка.
   - Как звонить, тут же нет телефонной будки? - подала голос старушка.
   - Вообще-то, карманный телефон я видел только у моего соседа-бизнесмена, - подытожил Стефан, - но во-первых, эта штуковина бешеных бабок стоит, а во-вторых... она не такая. Гораздо больше и...
   - Я понимаю, - вздохнул Терусян, - столько лет прошло.
   Он уже хотел закрыть телефонную книгу, когда буквально наткнулся взглядом на запись, пропущенную при беглом осмотре.
   Влад Метумор. Одногруппник Карена, "молодой, подающий надежды маг", как говаривал один из преподов. А по-кареновски - ботаник и зубрила, чуждый обычных радостей жизни. Впрочем, лично к Владу Карен относился с определенной симпатией. Потому как знал: если нужно списать, или каким другим способом обвести вокруг пальца систему образования, к этому человеку можно смело обращаться. Он не ябедничал, не задирал нос, не отмахивался, и Терусян понял, что в данной ситуации, если у кого и стоит просить помощи, то только у Метумора. Не поможет он - не поможет никто.
  

* * *

   Музыка, примитивная, но громкая и навязчивая, в лучших традициях варваров вторглась в ночную тишину квартиры, без особого труда сокрушая оборонительные рубежи лени и сна. Рука сама потянулась к тумбочке, нащупывая источник шума - сотовый телефон, маленьким маяком сияющий в темноте. Глаза же тем временем судорожно разрывали остатки сонной пелены, а в просыпающемся мозгу зародилась первая мысль. Насчет того, что пора бы сменить эту тупую, стандартную мелодию на что-нибудь поприятней. И, следующая мысль, вдогонку первой: а что принципиально бы изменилось?
   - Алло, - сонным голосом произнес Влад Метумор, мысленно посылая любителя ночных звонков к Тьме и по другим, столь же привлекательным, адресам.
   - Влад, здорово! - Метумор узнал в трубке голос своего однокурсника Карена Терусяна, раздолбая и двоечника.
   - Здоровей видали, - буркнул он в ответ на приветствие, - ты соображаешь, который час? Четыре... нет, уже пять часов ночи доходит!
   - По-человечески прошу, не бросай трубку, - голосом попрошайки в метро протянул Карен, - твоя помощь нужна. Срочно. Ты же в проклятьях хорошо разбираешься?
   - А это не может подождать до... короче, давай встретимся в понедельник, в универе. Не понимаю, семестр же только начался...
   - Какой понедельник?! - Терусян прямо взвыл там, по ту сторону трубки, - универ тут вообще ни при чем! Я же тебя по-человечески прошу!
   - Блин! - вздохнул Влад, понимая, что даже такой эмоциональный человек как Карен без веской причины не может быть настолько взвинченным, - ну, выкладывай, что там у тебя?
   - Проклятье, - коротко произнес голос в трубке, - и у меня, и еще у двух десятков человек.
   - Не понимаю, при чем тут я? - Метумор действительно не понимал, - обратились бы в СМК.
   - Слышь, Владик, это я седня бухал, а не ты, - ехидным голосом напомнил Карен, - так что тебе подобные мысли не к лицу. Сам посуди, если бы СМК твое могло и хотело это разрулить, за четырнадцать лет оно бы сто раз это сделало.
   - Четырнадцать лет? - Влад спросонья "тормозил", что с ним бывало крайне редко, - какие четырнадцать лет? Я ж тебя на этой неделе видел...
   - Кому сегодня - а кому четырнадцать лет, - уточнил Терусян, - случаи, они ведь разные бывают.
   - Хорошо, - согласился Метумор, - так, что это за проклятье?
   - Войти можно - выйти нельзя. И можно годами не хотеть есть и в тубзик не ходить...
   - Куда войти? Откуда выйти? Как это - не есть годами? Это как у нежити, что ли? - сыпал Влад вопросами, перебивая собеседника.
   - Нет, не как у нежити, - на последний вопрос у Карена нашелся ответ, - нежити ведь тоже питаться надо. Кровь пить, живое мясо есть. Че ж ты, Влад, хоть и ботаник, а тупишь? Такую простую вещь забыл.
   - И все-таки я не понимаю, что это за проклятье у вас, - признался Метумор, - так трудно вразумительно объяснить?
   - Вот тут ты прав, - согласился чуть подбодренным голосом Терусян, - как говорится, лучше один раз услышать... тьфу, блин! Короче, мы щас к тебе сами подъедем, ты и увидишь.
   Короткие гудки в трубке. Карен Терусян не утруждал себя церемониями без крайней для себя необходимости, и Влад успел уже к этому привыкнуть. Но вот новость о том, что "к тебе сами подъедем", его обескуражила. Метумор полагал, и не без оснований, что два десятка человек под предводительством Терусяна невозможно склонить ни к какому совместному действию, кроме пьянки и дебоша с неизменным грохотом музыки на всю улицу. Единственное, что могло бы подвигнуть таких людей навестить его, была отдельная квартира, а, вернее, возможность "тусоваться на чьей-то хате".
   Такие люди, по мнению Влада, если и были прокляты, то с рождения и не особо от этого мучились. Другими словами, не радовала его встреча ни с Терусяном, ни с двумя десятками таких как он - особенно, ночью. В такой ситуации оставалось рассчитывать лишь на крепость подъездной двери, а также на свои магические таланты.
   Чего-чего, а последнего у Влада Метумора хватало с избытком. Был он магом, что называется, от Света. Обнаружив склонность к магии еще в детстве, и начав интенсивно развивать эту свою сильную сторону, Влад смог сделать свое первое полноценное магическое изделие еще в школьные годы - в классе, эдак, в восьмом. Соответственно, юному волшебнику пришлось пожертвовать кое-какими развлечениями, традиционными для ребят его возраста. Игрой в футбол во дворе, например.
   Вопреки распространенному стереотипу, отличником в школе, тем более, медалистом, Метумор так и не стал. Более того, он, не стесняясь, делил общеобразовательные предметы на "любимые", "терпимые" и "все остальные". Успевая на "отлично" по первым, вытягивая на твердую "четверку" по вторым, по "всем остальным" Влад имел совершенно непредсказуемые оценки. Соответственно, аттестат его был пестрее ягуара, что нисколько не помешало поступить на магфак главного ВУЗа Вандербурга.
   К тому времени Метумор уже профессионально, хоть и не вполне легально занимался магией, что обеспечило ему стабильный и неплохой заработок. Подобная трудовая деятельность, кстати, не имела ни малейших отрицательных последствий для успеваемости, ибо учеба на магфаке давалась Владу как добыча дракону. Зато приличные заработки позволили, презрев общагу, пусть и вскладчину с отцом, преуспевающим охотником, приобрести отдельную квартиру. И не в какой-нибудь бетонной коробке, а в одном из старинных домов исторического центра Вандербурга.
  

* * *

   - Ну, что сказал твой друг? - спросил Стефан с едва заметной надеждой в голосе. Остальные обитатели автобуса затаили дыхание, ожидая ответа Карена Терусяна.
   - Не врубается, - коротко ответил тот, - я предложил подъехать к его дому. Чтоб он посмотрел, хотя бы.
   - Надеюсь, он не такой же маг как ты? - задал водила риторический вопрос, - так, где живет твой друг?
   - Улица Сломанного Меча... номер дома точно не помню, но дорогу покажу.
   - Не стоит, - отмахнулся Стефан, - автобус не ездит туда.
   - С хрена ли? - вопрошал Карен, разозленный угрозой, что нависла над, начавшей было зарождаться, надеждой.
   - Смотри, - водитель затормозил, и, не глуша мотор, слез со своего места. Подойдя, он ткнул пальцем в карту маршрута, - вот как мы ездим. Вот названия улиц. Где ты тут увидел улицу Сломанного Меча?
   - И че? - Терусян хмыкнул, - какая на хрен разница? Тебя, поди, уволили давно. И автобус списали. За четырнадцать-то лет! Че тебе на этот маршрут оглядываться? Тебе ли начальства бояться?
   - Ты не понимаешь, - вздохнул Стефан, - дело не в начальстве. Вот проклятья я реально боюсь. Та старуха сказала: "чтоб вам кататься до скончания века".
   - Ну вы и катаетесь. А при чем тут маршрут? Про маршрут-то она ничего не говорила.
   - Я думаю, она это подразумевала. Чтоб я катил свой автобус, как до этого катил. В смысле, по восьмому маршруту. Ведь, насчет зарастания дыр в дверях и окнах она тоже ничего не говорила.
   Карен замолчал и сник. Судорожно шевелящиеся мозги выхватили со дна его, далеко не герметичной, памяти словосочетание "защитные механизмы проклятья", услышанное на случайно посещенной лекции. Однако до четко сформулированной мысли было далеко.
   А водила продолжал.
   - Ты успел увидеть, на что способно проклятье, когда кто-то пытается его нарушить. Пытается лезть напролом. На начальство мне давно плевать. Но рисковать своей жизнью и жизнями пассажиров я не привык.
   - О, как! - воскликнул Карен, перекрывая одобрительный галдеж пассажиров, - не привык, значит. А ты не думал, что уже конкретно рискнул, пустив ведьму в салон? И все. Больше ты не чьими жизнями не рискуешь. Нечем рисковать.
   - Ты же видел... - устало затянул было Стефан, но собеседник его уже разошелся, не хуже стихийного бедствия.
   - Это че - жизнь? - Терусян обвел рукой салон и водительскую кабину, - сколько я тут с вами уже провел? Час, два? Мне уже тошно, мне уже хочется свалить отсюда! Хотя бы в нашу общагу засранную. Там хоть поспать можно. Да че там - общагу! Я готов хоть в переходе заночевать. Да пусть меня в подворотне пятеро с кастетами подкараулят - я теперь даже на это готов. Хоть какое-то занятие. А тут - че? Даже бухнуть нельзя. Так, что ты, водила, не прав. Не знаю, какую хрень эта ведьма нам приготовила, но уверен - хуже быть не может.
   Пассажиры загалдели и зашумели, уже разнонаправлено. Одобрительные интонации соседствовали с негодующими и даже испуганными.
   - Уважаемые пассажиры, - с подчеркнуто-вежливыми интонациями обратился к салону Терусян, - кто за то, чтоб съехать с маршрута? И попытать счастья у моего одногруппника? По-человечески прошу, подумайте. Страшно, конечно, когда не знаешь, че ждет... если с маршрута сойдем. Мне бы тоже не хотелось в скелет превращаться. Но таскаться по этому гребанному маршруту хрен знает сколько лет...
   Над пассажирскими сидениями взвился "лес рук", которому бы позавидовал любой школьный учитель. Улыбаясь как новоявленный чемпион, Карен оглянулся на водителя.
   - Мнение большинства, значит, - произнес Стефан с небрежностью в голосе, - значит вы думаете, что я склонюсь перед мнением большинства? Должен вас разочаровать. Большинство большинством, а руль-то у меня. Автобус-то мой, если кто забыл... И я решаю, куда он едет. Рисковать или не рисковать. Что до тебя, недоволшебник хренов... мне твой монолог - как жужжание мухи. Не знаю, как ты, и другие... а моя жизнь от проклятья особо не изменилась. Как гонял я автобус по кругу, так и продолжил гонять. Разве что рабочий день увеличился.
   А потерял я не так уж много: дешевое пиво после смены, телик с тупыми передачами, и жену, которая каждый вечер пилит из-за нехватки денег. Из-за того, что она, толстая и неряшливая, не может выглядеть как бабы с обложки. И детей - конечно, этих двух великовозрастных младенцев. Которые учиться не хотят, работать не хотят, а все им игрушки подавай. И с каждым годом - все больше и дороже. Так, что на мнение большинства мне... насрать. За рулем здесь я и куда ехать...
   - Твой автобус, значит, - перебил водителя визгливый женский, - да он на наши налоги куплен!
   - Ты за рулем? - вторил ему другой голос, мужской, - слазь, давай я поведу. Я двадцать лет за баранкой сидел.
   А третий пассажир, немолодой, но рослый, широкоплечий и с выправкой кадрового военного, разговорами не ограничился. Он поднялся со своего сидения и медленно, но с неумолимостью бронемашины, двинулся к кабине водителя.
   - Твой автобус, видите ли, - хрипел он похожим на рыканье дикого зверя голосом, - насрать, видите ли, на мнение большинства. Да я за таких как ты десять лет лямку тянул. Да я раз семь смерти в глаза смотрел. Да я в варварском плену был... в яме, где воды по колено. Да такие как ты мне унитазы мыли...
   - Ладно, ладно, - замахал руками Стефан, награждая Карена полным ненависти взглядом, - показывай, куда сворачивать, Тьма тебя подери.
   - Еще пару кварталов проедем - и направо, - ничуть не смутившись, и даже ободренный своей маленькой победой, пояснил Терусян.
   Два квартала прошли влет. Затем, снизив до минимума скорость, автобус начал поворачиваться. Медленно и неохотно - так осужденный на смерть преступник идет к месту исполнения приговора.
   Настроение Стефана, Карена и основной части пассажиров в момент поворота было не намного лучше. В салоне повисла просто-таки мертвая тишина и напряжение - такое сильное, что, казалось, его можно пощупать.
   Скрип колес от трения об асфальт.
   Дрожащая рука водителя, судорожно хватающаяся за руль.
   Вид за окнами, резко смещающийся, становящийся менее освещенным и с гораздо меньшим количеством машин.
   Ничего особенного. Автобус съехал с одной из центральных улиц на другую, не центральную, потемнее и поуже, и, как ни в чем не бывало, продолжил путь.
   И тут словно прорвало. Пассажиры, мгновение назад, боявшиеся вздохнуть, больше не боялись. Кто-то аплодировал, кто-то свистел, кто-то истерически смеялся и визжал, а один даже песню затянул. Кажется, это был тот человек-бронемашина, которому мыли унитазы такие как Стефан.
  

* * *

   Влад Метумор успел даже уснуть, когда его покой был снова нарушен - громким, хамским, назойливым "пибиканьем", совершенно не вязавшимся с репутацией этого тихого района. Студент поднялся с кровати, соображая, что лучше: вызвать полицию или применить какое-нибудь боевое заклинание. Когда же он прислушался, то понял: не простой это был шум. И не пьяная дурь. "Пибики" шли в строгой последовательности: три коротких - три длинных. Знакомый чуть ли не каждому ребенку сигнал.
   Влад подошел к окну, выглянул - и обомлел. У самого подъезда стоял старенький, но еще добротный, автобус, полный, к тому же, пассажиров. Бедняга Метумор протер глаза, но автобус и не думал куда-то исчезать. Стоял и продолжал издавать свои отвратительные звуки: три коротких - три длинных.
   Ожил и разродился пиликаньем стандартной мелодии мобильник. Но Влад уже понял, чей это звонок и по какому поводу.
   - Хватит! Тихо! - крикнул он в трубку, - весь дом перебудите. Я сейчас спущусь.
   Наспех одевшись, Метумор выскочил из подъезда и подошел к автобусу. Дверцы с надписью "вход" и проломом в стекле открылись ему навстречу. На ступеньках входа стоял его одногруппник - Карен Терусян, собственной персоной.
   - Здорово, Влад, - поприветствовал он и хотел протянуть руку, но вовремя и резко отдернул, - извини, проклятье.
   - Какое проклятье? - спросил Метумор, разглядывая автобус, - я так и не понял.
   - Смотри, - Карен сделал кивок головой в сторону салона, - этот автобус прокляла одна зловредная старуха. Теперь ему суждено, не переставая, ездить. И всем пассажирам, которые внутри оказались. Зайти внутрь можно, а выйти нельзя. Двери просто не откроются.
   - Но сейчас они открыты, - возразил Влад.
   - Так-то оно так, - проговорил Терусян, - но они тебе открылись. Чтоб тебя пустить. А если я выскочить попробую... смотри, че с моим туфлем стало.
   - Да-а-а, - протянул Метумор, глянув на туфли однокурсника. Одна из них была в таком состоянии, что даже бомж на нее бы не позарился, - проклятье, значит, гомеостатического действия.
   - Чего? - незнакомое слово привело Карена в недоумение.
   - Противодействующее отклонению от начальных условий, - терпеливо пояснил Влад, - попробую преодолеть его. Сейчас внимание, Карен. Я ставлю тебе магическую защиту. Попробуешь выйти с ней.
   Метумор прикрыл глаза, зашептал что-то скороговоркой. От его пальцев пошло голубоватое свечение. Карен сделал один шаг к выходу, но его снова встретил мертвящий, пронизывающий холод. Заставил отшатнуться, отскочить подальше от дверей.
   - Не получается? - вопрос Терусяна был, скорее, риторическим.
   - Потенциальный барьер слишком велик, - объяснил Влад.
   - Слабак, - не выдержав, бросил Карен.
   - Может быть, - спокойным, даже равнодушным, голосом согласился однокурсник, - что ж, твоя очередь. Покажи, какой ты сильный.
   - Он уже показал, - подал голос водитель автобуса, - вон результат, на двери.
   - Плохи дела, - словно сам с собой заговорил Влад, - сколько ж энергии на это проклятье пустили? Четырнадцать лет! И до сих пор действует.
   - Ты знаешь, че делать? - спросил нетерпеливый Терусян, - как насчет поглотителя?
   - Пустое! - отмахнулся Метумор, - ты же не пытаешься вычерпать Андуй ведерком. Тут энергии на весь Вандербург хватит.
   - И че?
   - Только одно остается - искать автора проклятья. Пусть снимает. Спроси у пассажиров, кто-нибудь знает, кто это может быть.
   - Спрашивать не надо, - сказал водитель, - я и сам помню. Тетка лет шестидесяти, толстая, еле в дверь прошла. Замашки графини среди прислуги.
   - Негусто, - вздохнул Влад, - шестьдесят лет, четырнадцать лет... Ее уж, наверное, и в живых-то нет...
   - А разве может проклятье пережить автора? - поинтересовался Карен.
   - Естественно, - ни минуты не сомневаясь, ответил Метумор, - процедура разовая, в постоянной поддержке не нуждается. История знает проклятья, действующие веками, только потенциальный барьер у них был куда слабее. Проще говоря, они легко снимались. А это...
   - Короче, - перебил Терусян, - ты что-нибудь можешь сделать? Например, найти эту ведьму.
   - Попробую, - честно оценил свои силы Влад, - по Сети много чего найти можно. Вот только данных маловато. Возраст, примерно от семидесяти до семидесяти пяти лет - но таких в Вандербурге не одна тысяча.
   - Вес? - предположил водитель, - порядка центнера?
   - Увы. Вес может и измениться. Чтоб похудеть, четырнадцати лет хватит с лихвой. Что еще? Манеры? Как вы сказали - замашки...
   - ...графини среди прислуги, - напомнил водитель, - ну, знаете, такие люди любят поучать, делать замечания, демонстрировать свое недовольство по любому поводу.
   - Типа, начальство, - догадался Карен.
   - Ну, это вы опять загнули, - водитель усмехнулся, - если и начальство, то мелкое. Большие начальники на автобусе не ездят. Либо офисная крыса... низкооплачиваемая, либо бюджетник. Учитель, например. Да, точно, учитель!
   - Вы уверены? - спросил Влад, при своих недюжинных магических способностях плохо разбирающийся в людях.
   - Ну, до конца уверенным быть нельзя, - изрек водила тоном философа, - но многое сходится. Учителя, особенно пожилые и женского пола, бывают весьма зловредными. И привыкают поучать и командовать - детьми, родителями, коллегами, теми, что помоложе. Но вот финансовое их положение... не знаю, как сейчас, но четырнадцать лет назад...
   - А с тех пор ни че не изменилось, - перебил Карен и обратился к однокурснику, - ну как, сократилась область поиска? Еще я запомнил насчет пенсионного удостоверения.
   - Ну, это я к параметру "возраст" отношу, - сказал Влад, - что-нибудь еще есть?
   - Самое главное, - ответил водитель, - эта тетка работает... или работала где-то вдоль восьмого маршрута. В районе... щас, вспомню... спорткомплекса "Молния", откуда она и села на автобус.
   - Знаю я "Молнию"! - оживился Карен, - я туда на бокс ходил.
   - Вот, наверное, оттуда, где я тебя подобрал, - предположил водитель.
   - Влад, - с умоляющим взглядом обратился к однокурснику Карен, - по-человечески прошу, найди эту ведьму. Я тут пару часов - а уже повеситься готов.
   - Сделаю, что смогу, - пообещал Метумор.
  

* * *

   Влад Метумор не любил людей. Это не означало, что он ненавидел и был озлоблен на весь род людской - нет, такого себе, наверное, не позволял даже Повелитель Темных Улиц. Но большинство людей, окружавших юного мага, раздражали его своей, вроде бы очевидной, бессмысленностью, суетливостью, мелочными интересами и столь же ничтожными желаниями. Причем, Влад не делал исключений ни для кого - ни для своих родителей, ни даже для преподов-магов, вроде бы, коллег по цеху.
   Весь Вандербург казался Метумору чем-то вроде гигантского муравейника или улья, где каждая особь даже не задумывается о том, что делает, а дело ее со стороны не имеет ни малейшей разумной подоплеки. Так, трата сил и времени. Увы, Владу и его, вроде бы натруженной, голове, оказались недоступны два умозаключения. Во-первых, какой бы ерундой не занимался каждый отдельный муравей, деятельность муравейника в целом, если не разумна, то, по крайней мере, целесообразна. Во-вторых, сам Метумор в масштабе города не особо выделялся на фоне других жителей-особей, а то, чем он занимался, также не имело особого смысла для большинства окружающих.
   Если бы Влада Метумора спросили, что ему в этой жизни нравится, кроме заклинаний и магических устройств, он бы ответил не задумываясь, и назвал бы не близких (чисто формально) людей, не материальные ценности (в рамках привычного понимания), и, уж точно, не развлечения, по крайней мере, в традиционном смысле.
   Кроме занятий магией, и, собственно, своего магического мастерства, что он взращивал, холил и лелеял с детства, Влад любил... свой компьютер. Персоналку, занимавшую большую часть его рабочего стола. Правильнее, конечно, было бы назвать это отношение взаимопониманием. Ибо в свое время Метумор не мог не заметить аналогию между виртуальным миром и своим занятием.
   Магия основана на заклинаниях, а любая операция на компьютере - на процедурах, функциях, командах и параметрах, а в более общем смысле, на кодовых комбинациях. По большому счету - на тех же заклинаниях, отличающиеся только объектом своего действия. Вместо предметов материального мира - файлы и массивы данных.
   Настоящим программистом Влад Метумор, конечно, не стал, поскольку не хотел и, как ни странно, не мог. Время было упущено, ибо бездарно поставленное в школе преподавание информатики послужило причиной для помещения этого предмета в категорию "всех остальных". Кроме того, настоящие, с большой буквы, Программисты изучали свое искусство с детства, как и Влад - свое, и о совмещении не могло быть и речи. Всем известно, чем заканчивается погоня за двумя зайцами. Поэтому, до поступления на магфак, Метумор мог разве что включить компьютер без посторонней помощи.
   Правда, уже в первом семестре, когда понадобилось хотя бы курсовик написать, студент-маг быстро с ним разобрался. А дальше - обработка результатов лабораторных работ, расчетные задачки, довольно сложные... Это только работяга без высшего образования или житель дальней деревни сводит магию к внешним спецэффектам, вроде летающей посуды или молний при ясном небе.
   Конечно, для старшего поколения магов технические достижения представлялись чем-то сродни мякишу для беззубых или инвалидной коляске. Они застали компьютеры еще монстрами, занимающими целые этажи, и привыкли рассчитывать лишь на свою голову и (в меньшей степени) руки. А вот молодому волшебнику типа Влада Метумора, чем дальше, тем больше требовался этот "чудо-агрегат", как называл вычислительную технику декан магфака.
   По этой причине Влад привык обращаться за помощью к компьютеру, когда в делах наступал мертвый затык. Не стал исключением и этот случай.
   Оставив несчастный проклятый автобус у подъезда, он вернулся в квартиру, и, не включая даже света, засел за комп. Сна, за который он отчаянно боролся совсем недавно, и след простыл, а впереди, кажущейся неприступной, крепостью, выросла Задача - достаточно интересная, достаточно сложная и достаточно нужная. Другими словами, не лучше и не хуже других. И, соответственно, она требовала Решения. Чем раньше, тем лучше.
   Раз - и Метумор, с помощью карты Вандербурга, выяснил, что в районе спорткомплекса "Молния" расположено целых две общеобразовательных школы, а также одна художественная. Художественную Влад отбраковал сразу, ибо основана она была пять лет назад, а учителя в ней сплошь молодые.
   Два - и в двух отдельных окошках на экране вырисовались сайты каждой из школ. Сайтами в полном смысле слова их назвать было нельзя - так, скорее, странички, вроде тех, что по шаблонам создаются любителями сетевого общения на ресурсах типа "Друзей" или "Тусовки". Но, если угодно, сайт так сайт. Во всяком случае, Влад не без оснований рассчитывал найти на них большую часть необходимых сведений.
   Три - и на экран выведены списки преподавательского состава обеих школ. Тут у Влада появилась причина погрустнеть, ибо возраст учителей в обеих школах не превышал шестидесяти двух лет. Неужто искомый объект больше не работает? Вполне вероятно, если учесть, что еще тогда, свыше десятилетия назад, склочная ведьма номинально была на пенсии.
   Метумор хотел уже закрыть оба сайта, поняв, что там ловить нечего, но дрогнувшая рука промахнулась, и курсор угодил на ссылку с претенциозным названием "наши достижения". Любое, самое затрапезное учебное заведение, где готовят рабочих для фабрик и полей, имеет на своей страничке такую графу. Приятно напомнить - не посетителям, коих с гулькин нос, а себе любимым, что даже в такой дыре, где ты работаешь или учишься, кто-то десять лет назад выиграл... ну, скажем, соревнования по настольному теннису среди других таких же заведений. Но внимание Влада привлекли вовсе не спортивные или учебные достижения, коих на этом сайте был далеко не короткий список. Привлекло то, с чего этот вышеупомянутый список начинался. Вернее сказать, с кого.
   Маргарита Нориксен. Свыше сорока лет педагогической работы, из которых двадцать - в качестве директора школы. Дважды учитель года. Возраст, судя по году рождения - около семидесяти двух лет. И лицо - надменное, холодное, без тени улыбки, да, к тому же, широкое. С трудом помещалось в снимок.
   Не веря своей удаче, Влад закачал фотографию в телефон и отослал Карену с сопроводительной фразой: "покажи пассажирам, может, узнают". Ответ пришел через пять минут и был предельно обнадеживающим: "узнали, это она". И не один, не два, и даже не три - целых пять восклицательных знаков на конце.
   Воодушевленный еще больше, Метумор перешел ко второму этапу поисков. Поскольку Нориксен отправилась на заслуженный отдых одиннадцать лет назад, искать ее по линии школы не имело смысла. За это время некоторые люди успевали сменить место жительства и не раз. Чтобы умереть, такого срока тоже было достаточно. И, потому, для дальнейших поисков, Влад обратился к более надежному источнику - базе данных Службы Магического Контроля. Ее Метумор скачал пару месяцев назад с "темного", в смысле, нелегального, сайта, назло любому режиму секретности.
   В тот день, начав знакомство с базой, Влад первым делом нашел в ней себя и похихикал над заключением по своему досье. "Начинающий волшебник; прилежен, благонадежен, общественно безопасен". Как говорится, компетентным органам просьба не беспокоиться.
   Досье на Маргариту Нориксен было побогаче. Потомственная колдунья-самородок, из тех, кто не грызет гранит магической науки за партой, а получает чародейские способности от рождения - по наследству, например. В роду Нориксен, согласно досье, эти способности передавались по женской линии.
   Среди факторов общественной опасности называлась слабая управляемость наследственного магического дара. Проще говоря, колдун-самоучка не всегда способен отвечать за свои действия. В отличие от волшебников-профессионалов, магическое воздействие, совершаемое колдуном-самородком, управляется не четко сформулированной мыслью или их последовательностью, а подсознательно, через эмоции и скрытые желания. По этой причине самородная магия лишена прикладной составляющей и несет опасность, как для колдуна, так и для окружающих его людей.
   Такие колдуны часто имеют проблемы с психикой и в отношениях с окружающими. Но, в случае с Нориксен, заключение было предельно оптимистичным. Взяв подписку о неприменении своего дара и сделав скидку на мирный и общественно полезный характер деятельности, "инквизиторы" Вандербурга применили к колдунье мягкий режим учета. Применили - да и забыли про ее существование.
   "Условно безопасна для общества, - гласила формулировка, - степень потенциальной опасности: ниже среднего".
   Влад поневоле расхохотался прямо перед экраном компьютера. В очередной раз он понял, что переоценил умственные способности работников СМК. Недооценить же их было трудно.
   Адрес и номер телефона - не сотового, а обычного, домашнего, к досье прилагался. Влад переписал их на бумажку, которую прикрепил к монитору. Разумно рассудив, что утро вечера мудренее, он выключил комп и завалился спать - спокойно, с чувством почти выполненного долга.
  

* * *

   Карен Терусян все-таки умудрился уснуть - на специально оккупированном для этой цели сидении. Проспал он немного, часов пять или шесть, но и этого, что называется, хватило на многое.
   Например, на то, чтобы чувствовать себя как отсиженная нога - не столько больно, сколько дискомфортно в сочетании с невозможностью толком пошевелиться. Еще этих нескольких часов с лихвой хватило, чтобы получить целый комплекс ощущений под вывеской: "вчера было весело".
   Башка словно налилась свинцом, во рту, наверное, было хуже, чем в логове хтоников, лоб покрылся испариной, а все, что вчера было съедено, но не успело перевариться, готово было рвануть на свободу. Еще в комплект входили красные глаза и помятое лицо, о чем Карен не знал, ввиду отсутствия поблизости зеркала.
   А вот на восстановление "новой" туфли Терусяна, мгновенно превращенной в старую дерюгу, этой ночи почему-то не хватило. И на разбитое стекло - тоже. Дыра, хоть и поменьше размерами, все еще "украшала" дверцу автобуса.
   Стефан сидел на водительском месте, разглядывая какую-то старую газету. Услышав шуршание шагов Карена, он обернулся, и студент чуть не отшатнулся, увидев его лицо - изможденное, старое, каким оно не было еще вчера. Лицо человека, годами пахавшего без перерыва.
   - Понимаю, краше в гроб кладут, - усмехнулся водила, поймав испуганно-удивленный взгляд Карена, - но, уж поверь, пацан, ты выглядишь не лучше.
   - Да, я в курсе, - буркнул Терусян, - кстати... вы че... спали?
   - Угу. Впервые за четырнадцать лет мне было реально нечего делать. Вот я и вздремнул. Годами не хотел спать - просто, не хотел и все, а тут... Словно битой по башке получил, так отрубился. А когда проснулся, гляжу, уже светло, солнышко светит, народ мимо ходит. Дети пальцем показывают, не каждый же день в их дворе автобусы останавливаются. Один умник в очках и с портфелем заявил, что восьмого маршрута в Вандербурге - того. В смысле, нету. Седьмой есть, девятый есть, а восьмого - ни-ни.
   - А вы?
   - Ну, я у него так, вежливенько поинтересовался, как это так? Куда ж он деться мог? Ну, он, надулся важностью, как жаба...
   - ...из школьного живого уголка?
   - А хоть бы и из уголка. Надулся и говорит, что лет десять назад была куча ДТП, все с участием "восьмерок" - автобусов, маршруток. Ну, признали этот маршрут потенциально опасным и закрыли.
   - Ого! Нехилое проклятье! Я думал, оно только на этот автобус... Во, как скрико...срико...
   - Срикошетило? - поправил Стефан.
   - Во-во. Лучше бы туфель мой починило.
   - И мое стекло... Странное дело. И со стеклом, которое, по идее, должно уже восстановиться. И со мной, который один раз баранку отпустил, прикорнул - и разбитым себя чувствую.
   - И со мной... Вы, вот, говорили, что здесь ни голода, ни жажды не чувствуешь, и в туалет не тянет, и можно не спать.
   - Говорил, говорил. И сейчас говорю, что сам охреневаю. Потому что, помимо усталости и чувство голода появилось. И жажды. Пусть, не сильно, но как-то быстро оно растет.
   - А остальные пассажиры? - интересная мысль так неожиданно пришла в свинцовую голову Карена.
   - Как обычно. Правда, я интересовался. Хреново чувствую себя здесь только я.
   - Нет, не только, - заявил Терусян, - я...
   - С тобой все понятно. Привет с большого бодуна.
   - Очень смешно. Минералки не будет?
   - Нашел, у кого спрашивать. И о чем думать. Я, вот, боюсь, как бы хуже не стало.
   - В смысле? - Карен рефлекторно почесал затылок.
   - Очередной финт проклятья. Помнишь, мы нарушили правило? Сошли с маршрута, поехали за помощью к твоему дружку-ботану. Я крутил баранку, ты меня на это подначил, и вот результат. Повысили строгость режима, как в тюрьме. Раньше хоть терпеть можно было, годами без пищи обходиться. Теперь - нельзя. Нас, как подстрекателей к бунту, уморят голодом и жаждой.
   - И головной болью, - Карен схватился за голову, - слушай, ну че так мрачно? У меня башка еще больнее разболелась. Может, проклятье, наоборот, сдает помаленьку. Срок годности и все такое. Кстати, дыра в стекле... она больше под эту версию подходит, не под твою.
   - Проклятье? Сдает? Не знаю. Пойми, я же всего лишь водила. В чудеса не особо верю, и по части версий не мастак. Вот дружок твой, наверняка бы навалил сейчас кучу гипотез. Вот только проку от них - как от любой наваленной кучи.
   - Блин! - только и успел сказать Терусян, закрывая рот ладонью. Содержимое желудка подавшееся было наружу, с позором отступило, - давай, не будем про кучи, которые валят? По-человечески прошу. Может, на твоей колымаге, лучше за минералкой съездим? Ты, как хочешь, а я себя уморить не дам.
   - А ты не боишься, что минералка попадет в салон только с вышедшим сроком годности?
   - С чего ради? Это, если удрать попытаешься, тогда стареешь. Забыл? Я же не постарел, когда сюда просто зашел. Попросим продавца поставить минералку на ступеньки и деньги взять там же.
   - Какой ты умный. Забыл о повышении строгости режима?
   - Да, - задумался на мгновение Карен, - а, по хрену. Я щас готов воду из унитаза пить, не то что минералку просроченную. А если ты есть хочешь... то давай еще и консервов купим. Они не должны испортиться. Во всяком случае, уморить себя...
   - Ладно, - согласился водила, и его желудок откликнулся нетерпеливым ворчанием, - как говорится, голод не тетка.
   Промолчавший полночи мотор снова закряхтел, заводясь.
  

* * *

   Магические способности - признаки, соответствующие уровню психофизического развития личности, достаточного для осуществления ей магического воздействия (см. "Магическое воздействие"). Подразделяются на квалификационные (благоприобретенные, культивированные), стихийные (дикие) и врожденные.
   Квалификационные М.С. культивируются в профильных учебных заведениях по дидактически обоснованным учебным программам, с максимально возможным учетом индивидуальных особенностей личности. Квалифицированный маг является дипломированным специалистом, и, в соответствии с законодательством Вандербурга, имеет право заниматься законными магическими операциями. Сами по себе квалификационные М.С. не делают их носителя общественно опасным, источником такой опасности являются личностные патологии мага (см. магическое воздействие)
   Стихийные М.С. возникают у человека самопроизвольно, нередко, вопреки его воле. Факторы их зарождения до сих пор не изучены в полной мере; на сегодняшний день известно лишь два из них: влияние Источников Силы (см. "Источники Силы"), либо целенаправленное самообучение. Самообучение нередко имеет общую методологическую базу с формированием квалификационных М.С., однако отличается от него отсутствием системного подхода, предметной избирательностью, а также нарушением законов дидактики. Формирование стихийных М.С. сопровождается глубокой личностной деформацией, в отдельных случаях - отклонениями в развитии. Степень этих отклонений, а также опасность стихийных М.С. возрастает с опытом их носителя.
   Врожденные М.С. считаются наиболее древними, а также наиболее опасными для окружающих. Факторы зарождения неизвестны. Нередко передаются по наследству, и, при этом, не выявлены на генетическом уровне. От прочих типов М.С. отличаются отсутствием возможности сознательного управления магическим воздействием, а также, зачастую, элементарной неосознанностью со стороны носителя. В древние времена не без оснований считалось, что носители врожденных М.С. являются виновниками стихийных бедствий, неурожаев, и даже конфликтов между людьми.
   Однако, несмотря на потенциальную опасность, роль врожденных М.С. неправомерно считать однозначно негативной. Без них изучение такого психофизического феномена, как магия, было бы в принципе невозможно. Именно результаты исследований профессора Вандербуржского университета Джованни Мосха, выполненных на материале десятка наследственных магов, легли в основу теории магического воздействия (см. "Теория магического воздействия").
   Магическая энциклопедия, том 1
  

* * *

  
   Возле двери в квартиру, где, судя по базе СМК, проживала госпожа Нориксен, Влад Метумор остановился в нерешительности. То, что спросонья, да в горячке, пусть не совсем научного, но поиска, казалось ему простым как таблица умножения, теперь по легкости напоминало скорее попытку достать что-либо из пасти дракона. Живого, дракона, кстати говоря. Рука замерла в сантиметре от кнопки звонка, а голова "зависла" от одного, не имеющего ответа вопроса: "что дальше?".
   Реальных возможностей воздействия на старую колдунью Влад не видел. Точнее, он не знал, каким образом добиться снятия проклятья. Студент-маг вовсе не недооценивал своих способностей, но и не переоценивал их. С силой врожденной магии Нориксен он уже успел познакомиться - прошлой ночью, у подъезда, Этого вполне хватило, чтобы понять: просто, с наскока проблему не решить. И, уж точно, нет смысла бряцать магическим оружием. Оставалось лишь уповать на доброту и жалость госпожи Нориксен... при наличии таковых, разумеется.
   Так или иначе, лезть на рожон юный маг не собирался. Он не стал бы рисковать своей жизнью даже ради отца с матерью, не говоря уже о хамоватом раздолбае Терусяне или вовсе посторонних, пусть и несчастных людях. Собственно, не только и не столько стремление помочь этим людям привело его на порог логова ведьмы-самородка. Гораздо больше Владу хотелось удовлетворить свое любопытство, а также испытать свои магические навыки. Оба этих желания, несомненно, похвальны для любого истинного ученого, но любой истинный ученый должен принимать и меры предосторожности при их воплощении.
   - Дз-з-зынь! - сказал дверной звонок. Никакого тебе зловещего хохота или леденящего душу визга. Между этим "Дз-з-зынь!" и щелчками дверных замков прошло около минуты. Наконец, дверь открылась, но вовсе не тем, кого ожидал Метумор. Вместо дородной пожилой дамы или сгорбленной старухи на пороге стояла высокая, стройная, хоть и со значительным количеством седых волос, женщина.
   - Зд-равствуйте, - произнес Влад, смутившись под аристократически холодным взглядом этой женщины. И едва подавив желание раскланяться или вовсе куда-нибудь убраться.
   - Кто вы и что вам нужно? - спросила женщина еще более холодным, чем взгляд, голосом, - молодой человек, что вы молчите?
   - Ой, простите, - брякнул Метумор, на пару мгновений замешкавшись, - я это... могу видеть госпожу Маргариту Нориксен?
   - А с какой целью вы хотели бы ее увидеть? - из-под холодных, эмоциональных как наковальня, интонаций его собеседницы проскользнули нотки раздражения.
   - Дак я... этот... студент! Да, студент магфака! Я реферат пишу, о наследственных магах. Я слышал, что госпожа Нориксен...
   - Я догадываюсь, что вы слышали, - перебила женщина, - и это не лишено правды. Но я вынуждена вас огорчить. Маргарита Нориксен, приходящаяся мне матерью, скончалась в прошлом месяце.
   Вот и все, подумалось Владу при этих последних словах. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит. Юному магу вдруг стало обидно до слез, оттого что его усилия оказались напрасными. Нет, он допускал вариант, что колдунья Нориксен может и не дожить до этого дня, но очень уж занизил вероятность такого варианта. Метумор, привыкший с детства к положительным результатам, в крайнем случае - к неудачам, редким и стимулирующим дальнейшее развитие, просто не был готов к столь безусловному провалу.
   - Слушайте... студент, - то ли яблоко откатилось от яблони минимум на километр, то ли вид у расстроенного Метумора был больно жалкий, как у брошенного щенка, но голос у хозяйки квартиры немного смягчился, - возможно, я могла бы вам помочь. Мы, женщины рода Нориксен ведь получаем магические способности по наследству.
   - То есть?.. - надежда, пусть и слабая, затеплилась в сердце Влада.
   - Проходите, - Нориксен-младшая отошла, пропуская Метумора внутрь, - сомневаюсь, что моя покойная мать была бы более вам полезной. Меня зовут Хильда.
   - Влад. Влад Метумор, - представился юный маг.
   Внутреннее убранство квартиры представляло собой жуткий контраст с подъездом, чьи стены сплошь были "украшены" похабными надписями, а воздух пропах, наверное, всеми существующими на свете запахами. Да и весь этот район был недостоин такой квартиры; куда уместнее она была бы в историческом центре, например, по соседству с Владом.
   Пышная люстра, с лампами, стилизованными под свечи. Огромное зеркало в резной раме. Мебель, еще хранившая запах дерева - настоящего дерева, не спрессованных опилок. Никаких пошленьких обоев, этой бумаги с выцветшим рисунком - их место занимала облицовка под кирпич. А ковер, устилавший пол, лучше всяких слов повелел Владу поспешно стянуть с себя ботинки. Тоже мне - квартира учительницы, бедной бюджетницы, подумалось ему.
   - Прошу в фамильную залу, - пригласила Хильда, указывая рукой направление. "Фамильной залой" Нориксен была самая большая комната в квартире, которую обычно используют под гостиную. Однако, в отличие от большинства жителей спальных районов Вандербурга, эта гостиная не была испорчена "джентльменским набором" из телевизора, дивана и шеренги шкафов. Собственно, из мебели здесь находился лишь небольшой закрытый рояль, по близорукости принятый Метумором за стол. При всем при этом, комната вовсе не выглядела пустой, ибо стены ее были увешаны портретами в рамках.
   - Это все?.. - пробормотал Влад, озираясь по сторонам.
   - Женщины нашего рода, - с торжественностью в голосе начала Хильда, - одной из величайших магических династий Вандербурга. Вот его родоначальница, маркиза Аугуста Ферритас де Нориксен, придворная Его Величества, короля Андуйского Бонифация Тринадцатого. По легенде, триста лет назад именно ее колкость по поводу непомерного аппетита короля привела к его к преждевременной кончине, а королевство - к династическому кризису. А это...
   - Подождите, пожалуйста, - перебил ее Метумор, стараясь придать голосу максимум вежливости, - я не сомневаюсь в величии деяний ваших предков, но позвольте вопрос. Вы-то унаследовали магический дар?
   - Конечно, - ответила Хильда Нориксен, нахмурившись от, показавшегося ей глупым, вопроса, - я же сказала - мы наследуем магический дар. Слово-то какое - "дар"... Хорош дар, от которого отказаться нельзя.
   - Так вы не пользуетесь магией? - заинтересовался Влад.
   - В обычной жизни - нет. И это доставляет мне немалые неудобства. Приходится изо всех сил сдерживать эмоции, дабы не сказать лишнего и не навредить человеку. А со стороны это выглядит надменностью, даже какой-то спесью. С мужем развелась... его это очень бесило. Впрочем, не все так плохо. Я нашла этому, так называемому, дару полезное... относительно полезное применение.
   - Деньги зарабатывать? - предположил Метумор, - шантаж, проклятья и все такое...
   - И да, и нет, господин Метумор, - ответила Нориксен, - насчет денег, тут вы правы. А вот шантажом и прочими незаконными делишками я себя не пятнаю. Мой источник доходов вполне легален, хотя многими считается общественно бесполезным. Игра на бирже, изредка - лотереи и походы в казино. Понимаете, стоит мне только пожелать, и купленные акции за пару дней в несколько раз подорожают. И лотерейный билет мне попадается выигрышный, другое дело, что выигрыши там чаще всего мелкие. Чтобы банк сорвать, даже магии недостаточно.
   Ну, как, я удовлетворила ваше любопытство?
   - Вроде бы, - сказал Влад с неуверенностью в голосе, - только, понимаете, я вас немного обманул. Я не из-за реферата пришел.
   - А из-за чего? - нахмурилась Хильда, - учтите, если вы жулик, охочий до фамильных ценностей, то я могу и... поступиться своими принципами.
   - Нет-нет! - Метумор, испуганно замахал руками и залепетал скороговоркой, - я не жулик. Я действительно студент-маг, ваш коллега по цеху. Не в том дело. В свое время, больше десяти лет назад ваша мать прокляла один автобус, где ее заставили выйти за неоплату проезда. Там пассажиры уже который год ездят туда-сюда и сойти не могут. И еще туда попал мой однокурсник.
   - Подождите, - попросила госпожа Нориксен, - объясните поподробнее, пожалуйста.
   И Влад объяснил. Терпеливо, подробно, насколько он вообще понимал, в чем дело. Хильда Нориксен внимательно слушала, ни лицом, ни бровью не выказывая эмоций. Она заговорила лишь тогда, когда дело дошло до попыток Метумора взломать проклятье.
   - И где сейчас этот автобус?
   - Видимо, возле моего подъезда, - предположил Влад, - по крайней мере, там я его последний раз видел.
   - То есть, проклятье состояло в том, чтобы автобус ездил по восьмому маршруту, а он, я так понимаю, не только съехал с этого маршрута, но и остановился.
   - Ну да, - подтвердил Метумор, - и что?
   - Это я бы спросила - и что? В чем вы видите проблему?
  

* * *

   Автобус петлял по улицам, а Стефан и Карен внимательно шарили глазами в поисках какого-нибудь ларька. Такие вот маленькие магазинчики на одного продавца с кассой, разбросанные по всему Вандербургу, обладают немаловажным преимуществом перед своими старшими собратьями. В них можно отовариваться, не выходя из машины. А что, не заезжать же на автобусе в торговый зал гипермаркета?
   Хотя таких магазинчиков и прорва, но найти хотя бы один из них в каждом конкретном случае не так-то просто. Они могут прятаться за большими зданиями, деревьями, даже припаркованными машинами. Кроме того, многие из них сами снабжены колесами - для смены дислокации в поисках более прибыльного места.
   Короче, чтобы найти киоск, соответствующий потребностям иссохшей глотки Карена Терусяна, понадобилось около часа. Когда же киоск был найден, Стефан подогнал автобус как можно ближе к окошку, через которое осуществляется оплата.
   - Девушка, - обратился Карен к продавщице, которая действительно оказалась девушкой лет семнадцати, видимо, недавно закончившей школу, - вы не могли бы дать газировки... или, там... минералки. Пару литров. Только, пожалуйста, по-человечески прошу, подойдите к автобусу. А то я сам выйти не могу.
   - Хорошо, - продавщица, держа в руках две литровые пластиковые бутылки с минералкой, вышла из ларька, подошла к двери, и... Карен думал, что она положит бутылки на пол или попытается передать их через водителя... Но девушка поднялась по ступенькам и протянула минералку ему - лично в руки. А запоздалый крик: "не заходите" так и застрял в пересохшем горле Терусяна,
   - С вас...
   - Еще одна дура... - проворчал вполголоса Стефан.
   Приняв из дрожащих, похолодевших рук Карена мелочь, продавщица выпорхнула наружу, через пока еще открытую дверь. Мгновение, все, кто остался внутри автобуса, следили за ее выходом с замиранием сердца, ожидая, что юное создание превратится в прах. Но никакого праха не было - девушка была жива, здорова, и только ее реплика: "че-то холодком повеяло" напомнила о лежащем на автобусе проклятии.
   - Охрене-е-е-еть! - протянул водитель, первым пришедший в себя, - это что же?..
   - Проклятье не действует! - воскликнул, задыхаясь от восторга, Терусян, - поняли, да? Не действует! Ну, прощай, водила!
   - Не рисковал бы ты понапрасну, - проворчал Стефан вслед уже выскочившему на плиты тротуара и даже забывшему про свою минералку, студенту. О том, что от него могут остаться разве что кости, Карен не заморачивался. Не привык он сперва думать, а потом делать. И, как ни странно, оказался прав. Ибо при выходе не почувствовал даже холодка.
   - Не тупите! - крикнул Терусян напоследок автобусу и всем, кто там еще оставался, - понравилось кататься - катайтесь. Но лучше сваливайте, пока можно.
   И он побрел вдоль улицы - в направлении, как ему представлялось, своей общаги. А может просто побрел - никуда конкретно, а ради самого процесса. Как же все-таки замечательно, когда можно просто идти. Идти туда, куда хочется.
  

* * *

   - ...хоть я, в отличие от вас на магфаке не обучалась, - в этих словах Хильды Нориксен сквозило пренебрежением на грани презрения, - но закон сохранения энергии помню. А помните ли вы, господин студент?
   Влад промолчал, потупив взор. До него стало доходить, где именно он ошибся. А госпожа Нориксен продолжала.
   - Неужели вы думали, что воли одного человека достаточно, чтобы поддерживать функционирование столь мощных чар? Да еще на многие годы? Я уже молчу о том, чтоб эти чары пережили своего автора - и, каким, спрашивается, образом? Вернее, за счет чего?
   - Вы знаете, - вздохнул, потупив взор, студент-маг. Он чувствовал себя так, словно не смог взять простенький интеграл на семинарском занятии, на глазах всей группы, - знаете, так объясните.
   - Надеюсь, понятно, что инициировать и поддерживать - это разные вещи? - изрекла Хильда тоном шибко строгой учительницы, - я могу инициировать, в смысле, посадить дерево, но без поддержки в виде плодородной почвы оно засохнет. А может даже и не прорасти. Что вы знаете о нас, врожденных магах? Что наши чары основаны на эмоциях, а не на формулах? Сказав "А", что же вы "Б" не говорите? Эмоции действуют, пока они взаимны. Можно сколько угодно внушать страх, но если объект внушения не подвержен страху, или конкретно этим его не напугать - все без толку. Или другой пример, ближе к моей жизни. Я могу сколь угодно желать повышения стоимости купленных мной акций, но если эти акции не торгуются, если интереса к ним нет, то они и не вырастут.
   - Проще говоря... - попытался вставить слово Влад.
   - Проще говоря, господин Метумор, как только проклятье или другие чары врожденных магов перестают восприниматься всерьез, они остаются без подпитки. И разрушаются - не сразу, конечно. Однако, и действовать по-прежнему не могут. Видимо, когда те, кто ехал на том автобусе, решились на небольшое вроде бы нарушение условий проклятья, оно начало разваливаться. Так что освобождение вашего однокурсника - только вопрос времени.
   - Понятно, - дрожащим от волнения голосом произнес Метумор, - спасибо. До свидания.
   - Счастливо, - тоном, коим разговаривают с прислугой, попрощалась с ним госпожа Нориксен, - надеюсь, этого, что вы узнали, на реферат хватит?
   - На реферат? - глаза Влада округлились, - да этого на диссертацию хватит!

20 декабря 2008 - 10 января 2009 г.

ВТОРЖЕНИЕ ВАРВАРОВ

   Варвары прорвались в Вандербург тихим воскресным утром - в полном соответствии с законом подлости. Когда более всего хочется отдохнуть и расслабиться, когда страшит любое лишнее усилие - именно в такой момент на беззаботные головы обрушивается девятый вал. И не важно, что его породило - капризная природа, злой человеческий разум или человеческое же разгильдяйство. Очередное бедствие всегда настигает людей, менее всего готовых к нему.
   Прорыв варваров произошел на северо-западном направлении. Эта, отдающая казенным душком, фраза, вряд ли имела бы значение для кого-то, кроме силовиков, а точнее - для их начальства. Для тех людей, которым при любом инциденте важны две вещи - найти "крайнего" и отвести вину от себя. Первое необходимо дабы представить просчеты своих ведомств как сугубо частное явление, а без второго нечего и думать о продолжении своей более-менее успешной карьеры.
   Но нельзя забывать и о другой разновидности людей. Тех, для кого направление прорыва варваров не просто было наполнено смыслом, но и коснулось практически каждого. Речь идет о жителях северо-западной окраины Вандербурга - тех, кто на собственной шкуре испытал все "прелести" варварского нашествия. Следует также сказать, что, из-за не слишком далекого соседства этих мест с промышленной зоной, вандербуржская элита не жаловала их своим вниманием. Владельцы родовых замков и особняков традиционно предпочитали южные пригороды; соответственно, ни одна из охраняемых резиденций в тот злополучный день даже не пострадала.
   Добычей варваров стали несчастные обитатели рабочих окраин, жильцы бараков и панельных коробок высотой от трех до пяти этажей. А с ними - маленькие магазинчики, кафешки под открытым небом и одинокая бензоколонка. Последняя, кстати, была уничтожена выстрелом из гранатомета. Того стрелка, чья меткость была явно несообразна умственным способностям, криками и улюлюканьем поддерживали соратники, также не блиставшие умом...
   Но - обо всем по порядку!
   Первыми варваров встретили те, кому это полагается по долгу службы. Стражи Дорог. Один из их постов оказался как раз на пути вторжения и принял на себя первый удар.
   Вначале все шло, что называется, "в штатном режиме". Дежурный с наблюдательной вышки заметил движущуюся по шоссе колонну мотоциклов и поднял весь гарнизон по тревоге. Своеобразным ответом ему стало разноголосое "ну вот, опять", за которым следовали щелчки затворов и стандартная команда "занять позиции!".
   Для личного состава расклад был очевиден. Сколько бы ржавых и грязных мотоциклов не пожаловало к посту, им неизбежно придется преодолевать преграду в виде шлагбаума. Ее не пробить с налету - если, конечно, никто не хочет остаться без своего "железного коня". Ее не перелететь, ибо мотоциклов с крыльями еще не придумали. Ее можно только обойти - гуськом, по обочине и, скорее всего, спешившись. А для Стражей Дорог, что засели в укрепленном бетонном здании, нет ничего проще, чем палить по такому скоплению медленно движущихся мишеней. Метко палить, кстати говоря.
   По этой причине очередной визит варваров был воспринят Стражами, как и подобает "очередному визиту" и вызвал у них не больше эмоций, чем жужжащая поблизости муха. Казалось, что все пройдет "как обычно": варвары покрутятся возле поста, натолкнутся на огневые точки, поиграют в перестрелку, да и уберутся восвояси. Но этот сценарий был грубо нарушен - причем с первых же минут.
   Колонна мотоциклов остановилась на минимальном расстоянии, недоступном для автоматного выстрела. Несколько минут Стражи Дорог, затаив дыхание, следили за неожиданным и непонятным маневром противника; затем бинокль дежурного различил в толпе небольшую повозку, которую тянули "на буксире" целых три мотоцикла. Повозка была большей частью нагружена деревянными ящиками, из которых варвары извлекали большие продолговатые снаряды. Но даже не эти снаряды как таковые привлекли внимание дежурного и заставили его обмереть от ужасающей догадки. Помимо ящиков в телеге приехали две не слишком длинные, зато довольно толстые металлические трубы с подставкой, поддерживающей их в наклоненном состоянии.
   Артиллерия, успел понять дежурный. На то, чтобы сообщить эту новость сослуживцам, времени уже не хватило. Да сослуживцы и сами догадались, когда рванувшаяся в их сторону крупнокалиберная смерть заставила содрогнуться бетонные стены.
   Застрекотали автоматы, захлопали винтовки... Но это был не организованный и адекватный ответ нападавшим. Стрельба со стороны Стражей Дорог больше походила на жест отчаяния, и отчасти - на нервную реакцию, сродни нецензурной брани. Последней, кстати тоже хватало - покуда новый выстрел пушки варваров не заглушил все остальные звуки.
   - Рядовой! - рявкнул на одного из Стражей Дорог вспотевший и побледневший командир гарнизона, - срочно вызвать подкрепление.
   - Какое на хрен подкрепление?! - буквально взвизгнул Страж, - нас же щас раскатают по полной! Валить надо!
   Он не был сопливым юнцом, что еще вчера гонял футбол во дворе, а сегодня вынужден грудью встречать врагов родного города. Нет, на посты Стражей Дорог попадали только предварительно обученные бойцы. Но эта "обученность" не делала их боевыми роботами, которые, если верить фантастическим фильмам, не ведают ни боли, ни страха. У всех же остальных, роботами не являющихся, рано или поздно просто сдавали нервы.
   А потом произошло то, чего больше всего опасался каждый из бойцов. Варвары все-таки догадались нанести удар по служебной стоянке с внедорожниками, грузовиком и складом горючего. Мгновение - и стоянка превратилась в гигантский костер. Такой, что даже металл и бетон полыхали как сухие щепки.
   - Все... - прошептал командир, - валить больше не на чем. А ты че раскорячился, хтониковский сын? Сообщай куда следует, мать твою с драконом так перетак...
   Последние фразы он уже не шептал, а орал во всю глотку. И сам в нетерпении бросился к радиоузлу, надеясь на его работоспособность...
   А затем в сторону поста полетела граната. Предназначалась она не тем из Стражей, что засели за бетонными стенами, а покамест лишь наблюдательной вышке. Ибо дежурный все-таки умудрился достать с нее пару не слишком везучих варваров. Он и в пушку целил, да не попал; давать же противнику второй шанс варвары не собирались.
   Вторжение началось примерно в семь часов утра. А уже без пятнадцати восемь весь город был разбужен воем сирен системы оповещения. Дрожащие руки нащупывали радиоприемники и пульты от телевизора. Мятые уши и сонные глаза с трепетным изумлением внимали экстренному выпуску новостей, что заменил на сегодня обычные для воскресного утра низкорейтинговые передачи.
   Произошел прорыв варваров на северо-западном направлении...
  

* * *

   Духи благоволят тебе, мой вождь. Светла твоя дорога, приведешь ты наш народ к богатству и славе. Будут и россыпи золотые, и горы трупов наших врагов, и множество тех, кто падет ниц перед тобой и будет готов целовать пыль, поднятую твоим железным конем.
   Счастье близко, мой вождь. Достаточно лишь протянуть руку и ухватить его, как хищный зверь хватает беспомощную дичь. Но на пути твоем стоит отвратительная клоака, куча смердящего дерьма, отравляющего весь мир. И множество людей, для кого эта клоака дороже жизни, кто готов защищать ее даже ценой собственной гибели.
   Они смеялись и презирали нас, мой вождь. Век за веком они называли нас тупыми дикарями и грязными животными. Сгоняли нас с земли наших предков, травили, жгли и развращали безделушками. Пришла пора положить конец их омерзительному господству.
   Вперед, мой вождь! С нами духи предков и сила наших воинов! Мы придем в их огромное жилище, пропитанное грязью, копотью и разложением. Мы придем - и перережем их самодовольные, заплывшие жиром глотки. Никогда... никогда больше им не придется смеяться над нами!
   Из речи Вильдары, верховной ведьмы племени Ро-Ганн
  

* * *

   Мэр Вандербурга Серж Аваран, хмурый и невыспавшийся, выслушивал доклады руководителей городских служб на так называемом "экстренном заседании". Хмуриться было от чего: во-первых, ввиду экстренного характера, доклады к вышеназванному заседанию были подготовлены менее чем за час. Буквально слеплены в авральном режиме и уже сами по себе представляли жалкое зрелище. Ну а во-вторых, содержание этих докладов не внушало оптимизма и, соответственно, не могло вызывать ни грамма положительных эмоций.
   Как сообщил начальник Генштаба Сил Муниципальной Обороны, варвары прорвались в город и теперь штурмуют районы на северо-западной окраине. Впрочем, называть "штурмом" происходящее в этих районах было бы некорректно, особенно для кадрового военного. Штурм бывает там, где есть укрепленные позиции, а также сопротивление на соизмеримом с противником уровне. Но ни тем, ни другим на окраинах даже не пахнет.
   Если варварам удалось превратить в груду обгоревших обломков даже укрепленный пост Стражей Дорог... Тогда от построек, что служат жилищами обитателям северо-западной окраины, и вовсе камня на камне не останется. Особенно, от бараков: чтобы превратить эти пародии на жилые дома в пепел, достаточно одной непогашенной сигареты. А тут - почти полный арсенал огнестрельного оружия, даром что не первой свежести. О том, чтобы использовать какой-нибудь из тамошних домов в качестве крепости или даже попробовать отсидеться за его хлипкими стенами, не могло быть и речи.
   Что касается самой возможности сопротивления... "Райончики" на северо-западе - это, конечно, не интеллигентская идиллия сродни историческому центру города. Не проходит и суток, чтобы в тех местах кого-нибудь не зарезали, не забили до полусмерти, или банально не отобрали все мало-мальски ценные вещи. Однако нападать вдесятером на одинокого прохожего или даже драться с себе подобными "стенка на стенку" - совсем не то же самое, что иметь дело с хорошо вооруженным и весьма многочисленным противником.
   Варвары ведь пришли в Вандербург не с топорами и копьями: есть у них и винтовки с автоматами и даже гранаты. Более того, как было доложено со злополучного поста Стражей Дорог, в арсенал данного конкретного варварского племени входит даже ствольная артиллерия. И не только она - в противном случае, что стоило накрыть вышеназванную артиллерию с воздуха? А так, для пары вертолетов, что с этой целью были посланы наперерез варварской колонне, был приготовлен сюрприз в виде, как минимум, одного ПЗРК.
   Подобно всему прочему оружию варваров, зенитно-ракетный комплекс не блистал новизной, более того, данная модель была снята с производства еще два года назад. Однако для тяжелой неповоротливой "вертушки" хватило и этого. Когда один из вертолетов рухнул на землю, его более везучий "коллега" предпочел убраться восвояси.
   А что могут противопоставить варварам мирные вандербуржцы - пусть даже обитатели злачных районов? Монтировки, биты, ножи; в лучшем случае - травматические пистолеты. При таком раскладе можно рассчитывать, самое большее, на героическую гибель.
   Немного толку в этой ситуации и от военных. Когда враг прорвался в город, нечего и думать о том, чтобы поднимать в воздух авиацию и целить в него хотя бы точечными ударами. Ведь то, что на экранах радаров выглядит как точки, в реальности может вмещать в себя целые здания. И кучу народа, в этих зданиях находящегося.
   Немного смысла и в том, чтобы ударить с воздуха по близкорасположенным варварским поселениям. Варвары придерживаются обычая кровной мести, и воевать с ними таким способом - все равно что подливать масла в огонь.
   Если же предпринимать наземную операцию... На улицах собственного города особо не развернешься, без огневой поддержки войска оказываются в положении "живого щита". С другой же стороны - не просто хорошо обученные профессионалы, а, как выразился начальник Генштаба, "отмороженные двуногие скоты, что впитали умение убивать с молоком матери". "Во избежание чрезмерных потерь среди личного состава" вышеупомянутый начальник Генштаба считает "проведение наземной операции нежелательным и не рекомендуемым".
   И не мудрено, с мрачной усмешкой подумал Аваран. Трудно было ожидать от тебя иных "рекомендаций". В противном случае сегодня бы мы город отстояли. Но у солдат есть родственники, друзья... и завтра они были бы готовы за "чрезмерные потери" нас с тобою в клочья разорвать. А тут как раз бы и оппозиция слетелась - аки воронье на падаль. И взялась бы "множить на ноль" некогда популярного, а ныне "порядком засидевшегося в своем кресле" мэра... И "засидевшемуся мэру", в данной ситуации останется только одно - отправить допустившего "чрезмерные потери" вояку на заслуженный отдых...
   Не порадовал и начальник Полицейского Управления. Настрой у него был, правда, пободрее, чем у собрата из Генштаба, однако оснований для такой бодрости было немного. С каким-то нездоровым энтузиазмом главным полицейский Вандербурга толковал о "мобилизации населения", "строительстве баррикад", "блокировании захваченных районов" и, разумеется, о всевозможных "предотвращениях".
   По всей видимости, районы на северо-западной окраине этот человек заведомо считал потерянными и не собирался ударить палец о палец для спасения живущих там людей. Да и предложения его, с баррикадами и мобилизацией, только с первого взгляда производили благоприятное впечатление.
   Если же подумать...
   - Скажите, господин генерал, - предельно корректно, но с изрядной порцией льда в голосе, обратился мэр к начальнику полиции, когда тот закончил с докладом, - эти ваши баррикады... Они, надо полагать, сделаны из титана или какого-либо другого сверхпрочного материала?
   - Нет, господин мэр, - несколько смущенно ответил главный городской полицейский, - баррикады предполагается возводить из подручного материала...
   - И вы надеетесь с помощью этого "материала" остановить противника, использующего артиллерию, - перебивая, дополнил его Аваран, - я прав? Если так, то вынужден вас огорчить: достаточно одного меткого выстрела, чтобы разнести ваш "подручный материал" в клочья. И второй вопрос, вдогонку: с чего вы взяли, что у нас есть время на эту вашу возню?
   - Ну... - начальник полиции начал неловко перебирать листы с распечаткой доклада, лихорадочно скользя взглядом по тексту, - учитывая относительную стабилизацию обстановки, благоприятствующую...
   - Господин генерал, - нетерпеливо и раздраженно перебил его мэр, - то, что вы называете "стабилизацией обстановки" на деле выглядит так. Варвары грабят, убивают и насилуют наших граждан, тем самым тратя много времени и именно по этой причине не спешат продвигаться вглубь города. Не понимаю, чему может "благоприятствовать" данное обстоятельство... Ладно, вопросов к начальнику Полицейского Управления у меня больше нет.
   Начальник полиции сел на свое место, и завертел головой, пытаясь спрятать свое лицо от взглядов других участников заседания - где-то презрительных, а где-то злорадных. По всей видимости, бедняга с генеральскими погонами еще не понял, насколько легко он отделался. Ему кажется, что господин мэр разнес его до основания. Буквально, камня на камне не оставил...
   Ну и напрасно. Ибо господин мэр поступил предельно дипломатично, то есть, не сказал всей правды. А ведь Аварану ничего не стоило объяснить действия начальника полиции следующим образом. Он-де рассчитывает "скормить" варварам неблагополучные, криминогенные и оттого особо ненавидимые правоохранительными органами, районы Вандербурга. А параллельно имитирует бурную деятельность, "обозначая свое участие" в спасении города в целом.
   В конечном итоге начальник полиции надеется на то, что варвары, покуролесив в свое удовольствие, вскоре уберутся из города, а он сможет с полным основанием претендовать на новые "чины и ордена". Еще бы, он же, со своим "подручным материалом" и прочей возней, вторжение вроде как остановил. Да, вдобавок, заметно улучшил криминальную обстановку, "особенно в неблагополучных районах на северо-западе".
   Неизвестно, насколько такие соображения соответствовали истине. Зато очень хорошо можно было представить их последствия для карьеры начальника Полицейского Управления. Не исключено, что ему бы пришлось прямо на заседании заявить об уходе в отставку... Впрочем, в "кадровой чехарде" город на тот момент нуждался в последнюю очередь. И именно это, по всей видимости, заставило мэра "пощадить" начальника полиции.
   Но окончательно Аварана "добило" выступление руководителя Службы Гражданской Обороны. Когда, грузный, потеющий и с трудом поднявшийся со своего места, человек заговорил о путях эвакуации мирных граждан, мобилизации транспортных средств и способах размещения, мэр не выдержал. И даже ударил по столу кулаком. Не сильно ударил, чисто символически - дабы прервать это бессмысленное действо.
   - Скажите, пожалуйста, - начал Серж Аваран, когда глава ГО замолчал и уставился в его сторону парой маленьких глазок, скрытых за толстыми стеклами очков, - уж не собираетесь ли вы перенести Вандербург в другое место? А может, вы просто не видите разницы между современным городом и кочевым табором?
   Ответить руководителю ГО было нечего, и он благоразумно промолчал. Ну не считать же тихое недовольное сопение полноценным ответом в разговоре двух разумных существ?
   - Подведем итоги, - взял слово мэр, когда руководитель ГО с нескрываемым облегчением вернулся на свое место, - как я понял из всего услышанного, наши силовые структуры сегодня дружно расписались в собственном бессилии. Даже не так: сил-то у вас хватает, и у военных, и у полиции. Сила есть - но недостает воли. До города, который вас кормит, вам, по большому счету, дела нет; вы с готовностью принесете его в жертву интересам ваших ведомств и вашей карьеры. Я понимаю, такое поведение для вас привычно, и в другое время я бы даже не стал на этом акцентировать.
   Но есть один важный момент, который вы не учитываете, причем, с упорством, достойным лучшего применения. Завтра ни вас, ни ваших ведомств может просто не быть. Дело в том, что вы ошибочно принимаете прорыв варваров за рядовой набег, и полагаете, что его цель - грабежи и прочие насилья. Вы надеетесь, что, набрав трофеев, варвары уберутся восвояси, вы же благополучно отсидитесь в охраняемых резиденциях и теплых кабинетах.
   Но, увы! Масштаб действий варваров и вложенные ими усилия просто несоизмеримы с теми целями, которые вы им приписываете. В город прорвалась не кучка дикарей и даже не беспорядочная толпа сродни спортивным болельщикам. Поймите наконец, мы имеем дело с полномасштабным вторжением, а те силы, что прорвали нашу оборону на северо-западном направлении - не более, чем авангард. Хорошо вооруженный отряд, предназначенный для решения одной задачи - обеспечения вышеназванного прорыва.
   Это я к тому, что если мы будем сидеть сложа руки, будет только хуже. И, в подтверждение этих слов предлагаю вам ознакомиться со снимками, сделанными спутником и переданными мне по специальному каналу буквально десять минут назад. В направлении расчищенного авангардом шоссе движутся новые группы и отряды варваров. Желающих поучаствовать в разрушении и разграблении Вандербурга, к сожалению, нашлось слишком много...
   Присутствующие на заседании чиновники взволнованно и бестолково загомонили. Поневоле Аварану пришлось перекрикивать этот бессмысленный шум:
   - А поскольку в дополнение к уже услышанному никаких предложений вы выдвинуть не можете, я вынужден обратиться к... специалистам совсем иного профиля. А вы - найдите в себе силы хотя бы помолчать и послушать. Ваше слово, профессор.
   Человек, к которому обращался мэр, был невысоким, интеллигентного вида, старичком. В своем сереньком поношенном пиджачке он выглядел даже не "белой вороной", а драконом в наморднике. Причем, на фоне, как сверкающих нашивками и парадными кителями, силовиков, так и чопорных, прилизанных "бюрократис вульгарис".
   Тем не менее, за спиной этого, вроде бы невзрачного, человека чувствовалась сила и сила немалая. Иначе и быть не могло, ибо приглашенный на заседание старичок был не кем иным, как руководителем магического отделения Академии Наук.
   - Я постараюсь быть кратким, - начал профессор слегка неуверенным голосом, зато без бумажки, - главная трудность, с которой столкнулись наши традиционные оборонные технологии при отражении атаки противника, заключается в самом факте проникновения вышеназванного противника в город, а точнее, в места проживания гражданского населения. Вне зависимости от того, какая тактика будет применена при отражении нападения, боевые действия в данных условиях чреваты низкой эффективностью и жертвами среди мирных граждан. Эта, казалась бы, неразрешимая проблема может быть снята при условии применения одной из последних разработок специалистов Академии.
   Речь идет о заклинании массового дистанционного гипновоздействия. В отличие от традиционного гипновоздействия, влияющего только на отдельно взятых индивидов и при условии контакта субъекта и объекта воздействия, предлагаемый способ позволяет воздействовать на целые районы, в которых, что ценно, не требуется личного присутствия субъекта воздействия.
   Проще говоря, районы, в настоящее время, захваченные противником, могут быть обработаны с помощью предлагаемого заклинания. Все, находящиеся в этих районах, живые организмы погружаются в крепкий, здоровый и довольно продолжительный сон...
   Кто-то из чиновников нервно зааплодировал, и лишь недобрый взгляд мэра заставил его остановиться. А профессор продолжил:
   - К сожалению, многочисленность противника потребует для его нейтрализации повышенного расхода магической энергии. Если, как говорил уважаемый господин мэр, речь идет о полномасштабном вторжении, ресурсов Академии Наук просто не хватит для обеспечения такого расхода. У нас не так много специалистом магического профиля, а каждый этих специалистов обладает весьма ограниченным энергетическим запасов.
   - Простите, что я перебиваю вас, - подал голос Аваран, - хоть я и не специалист... Но можно ли нарастить ресурс магической энергии, привлекая к исполнению заклинания дополнительных магов... не входящих в Академию Наук?
   - Можно, - коротко ответил профессор, - и... я скажу даже больше: нужно. Чем больше специалистов магического профиля будет привлечено, тем выше наши шансы на успех. У меня все. Готов ответить на ваши вопросы.
   Вопросов не было, их и не могло быть со стороны людей, что, как честно признался мэр, не являются специалистами. Последнюю фразу профессор произнес лишь как дань застарелой профессиональной привычке. Вернее, даже инстинкту, наработанному годами на всевозможных семинарах и конференциях.
  

* * *

   Как известно, правил без исключений не бывает. И кое-кто в Вандербурге даже это злополучное утро встретил "как обычно". В числе таких "счастливчиков" оказался Влад Метумор - бывший студент магического факультета, бывший "талантливый и подающий надежды юноша" и, как ни печально это звучит, бывший полноценный член общества. Вот уже больше месяца он встречал новый день в камере следственного изолятора... да там же его, собственно, и проводил. Ведь уголовно-процессуальное законодательство не предусматривает особого разнообразия в жизни арестантов.
   Вспоминая обстоятельства, что привели его с университетской скамьи на нары, Влад Метумор сравнивал их с обрывом или крутым склоном. Все равно как идешь или едешь себе по ровной дороге, особенно не напрягаешься, и вдруг неожиданно дорога заканчивается. Да ни чем-нибудь, а пропастью, и лучшее, что может сделать неутомимый путник, это резко затормозить. Затормозить, сменить направление и не сорваться. Но в первую очередь - своевременно заметить вышеназванную пропасть.
   И как раз на последнее Влад оказался не способен. В противном случае он бы даже на выстрел не подошел к тому грязному делу, участие в котором сулило золотые горы, а обернулось потерей всего. Не только свободы, но и вообще каких-либо профессиональных и жизненных перспектив.
   Любой гражданин Вандербурга, считающий себя "добропорядочным", узнав об истории молодого мага, поразился бы до глубины души его самоубийственной близорукости. "Это ж надо додуматься! - воскликнет такой гражданин, - сознательно ввязался в похищение дочки нефтяного магната! И рассчитывал, что ему за это ничего не будет!".
   Но еще больше "добропорядочный гражданин" удивился бы, узнав, что незадачливый преступник совершенно не похож на карикатурно-пропагандистский образ правонарушителя. Никакой "первой сигареты в первом классе", абсолютное равнодушие к спиртному и наркотикам, хорошая успеваемость, да вдобавок учеба в главном ВУЗе Вандербурга. И даже то, что Влад - сирота, нисколько не портило общую картину. Ведь сиротой он стал уже в двадцать лет, а это почти не считается.
   Если же откинуть стереотипы "добропорядочного гражданина" и взглянуть на Метумора свежим и незамутненным взглядом... Тогда "небо в клеточку" в судьбе этого человека покажется вполне закономерным и предсказуемым финалом. Или одним из этапов жизни - как повезет.
   Как известно, тихий омут населяют далеко не самые приятные формы жизни. И черты идеального (а не просто "добропорядочного") гражданина - не меньшая фикция, чем признаки потенциального преступника. Успехи в учебе, усердие и трудолюбие, отсутствие вредных привычек - все это может оказаться не более чем парадным фасадом. Или красивой фирменной упаковкой, скрывающей неходовой товар. Так же и с Владом Метумором: под его чисто внешними положительными качествами таился человек, хотя бы потенциально способный на преступление. И, при этом, уверенный в собственной безнаказанности.
   Дело было в том, что, наряду с недюжинными умственными способностями и магическими талантами, Влад культивировал в себе и другую черту характера - вряд ли могущую понравиться "добропорядочному гражданину". Имя ее - презрение, и, прежде всего, презрение к человеческому обществу.
   Серая масса, чуждая высоких стремлений, занятая мелкими низменными делишками и устанавливающая дурацкие правила, дабы облегчить свое существование... Нельзя сказать, что Вандербург с его жителями казался Владу именно таким, причем с самого детства. Тем не менее, еще со школьной скамьи, увлекшийся магией Метумор начал медленно, но верно отгораживаться от окружающих его людей. Стал воспринимать вчерашних друзей, как помехи, родителей и прочих родственников - как неизбежное зло, ну а город в целом - как гигантский муравейник с муравьями-переростками, по непонятной причине сильно похожими на людей.
   Надо ли еще объяснять, что презрение к обществу неизбежно должно было перейти в плоскость презрения к законам, этим обществом устанавливаемым? А то, что вслед за презрением приходит нарушение этих законов - надеюсь, понятно? Для Влада Метумора эти вопросы были даже не риторическими. Он бы в них, скорее всего, даже не увидел смысла, счел бы пустыми заморочками и предрассудками. Иначе и быть не могло, ведь ответы на эти вопросы молодой маг давно для себя получил. Причем на подсознательном уровне.
   Чистый, свободный от "заморочек и предрассудков" разум Метумора рассуждал просто: талант (если он есть) должен приносить пользу (в первую очередь - своему владельцу). Трудиться на благо муравьев-переростков Владу было просто... неинтересно. Но стоило кому-то из этих муравьев поманить его "выгодным предложением", как интерес возникал и отодвигал презрение к данной конкретной особи на второй план.
   Сказать, что магические таланты в Вандербурге просто "пользовались спросом", значит, не сказать ничего. Если же маг не только талантлив, но и беспринципен, если он готов по сходной цене "решить любую задачу", если к любому сомнительному мероприятию он и впрямь относится, как к задаче из учебника... Тогда спрос на его услуги возрастает до недосягаемой высоты. И не было ничего удивительного в том, что уже в восемнадцать лет Влад Метумор стал счастливым обладателем небольшой, но уютной квартиры в историческом центре города.
   Конечно, до некромантов, колдунов и так называемых "Темных Героев" Владу было так же далеко, как карликовому пуделю до волка. Презирая законы, Метумор все же предпочитал не рвать с ними бесповоротно и не оказываться целиком вне их уютных рамок. Неоднократно подходя к роковой черте и переступая через нее, молодой маг умудрялся, во-первых, не слишком от нее отдаляться, а во-вторых, вовремя отскакивать обратно.
   Участвуя в похищении Лейлы Крамер, Влад придерживался той же схемы... вернее, пытался придерживаться. При всех своих семи пядях во лбу, он своевременно не уловил разницу между похищением дочки магната и, скажем, временным повышением физических характеристик спортсменов перед соревнованиями. В последнем случае вряд ли кто-то бы стал копать столь глубоко, чтобы добраться до магической сущности допинга. Даже СМК смотрит на подобные дела сквозь пальцы и не принимает всерьез. Здесь же...
   Похищение дочки господина Крамера обернулось даже не командой "фас!", адресованной целой ораве частных ищеек. На правах так называемого Большого Квеста, к поиску "нефтяной принцессы" подключился настоящий дипломированный герой. Да так подключился, что преподавательский состав ВМАК имел полное основание гордиться своим выпускником, да и собой в придачу.
   Не прошло и суток, а Лейла Крамер уже вновь топтала элитные полы папочкиного особняка. В отличие от донельзя забюрократизированных "правоохранительных органов", герой и его спутник не тратили время на ненужные церемонии. Оборотной стороной их бесцеремонности стала гибель спутника героя... а также всех участников похищения. Вернее, почти всех. На оставшегося в живых Влада Метумора повесили всех собак; на пресс-конференции господин Крамер лично поклялся сгноить "этого чародеишку" в тюрьме. Поклялся - и теперь изо всех сил старается сдержать свое слово, подкрепленное немалыми финансовыми возможностями. Так старается, что все адвокаты города готовы за километр обходить Метумора в качестве подзащитного...
   Свой арест и предварительное заключение Влад поначалу воспринял с ужасом, переходящим в панику. Но уже на третий день ужас сменился равнодушием. Как оказалось, в статусе подследственного нет ничего, что должно вызывать иррациональный и трансцендентный страх. Камера, куда поместили Метумора, оказалась вполне жилой, и, что ценно - одиночной. Последнему Влад обязан своей принадлежностью к прослойке волшебников, ибо процессуальное законодательство строго-настрого запрещало контакты заключенных магов, колдунов и некромантов с обычными уголовниками. Очень уж непредсказуемыми могли быть последствия таких контактов.
   За последний месяц все общение Влада с внешним миром свелось к паре вызовов на допрос. Еще из вышеупомянутого "внешнего мира" регулярно поступала кормежка, но эти поступления уж никак нельзя было назвать полноценным общением. Ни телевизора, ни радиоприемника в камере не предусматривалось, газетам Метумор предпочитал книги, захваченные из личной библиотеки... В общем, утро вторжения молодой маг банально проспал. И потому он очень удивился, когда услышал лязг открывающихся запоров вкупе с хриплым голосом надзирателя:
   - Метумор, на выход. К тебе гости.
   Чего-чего, а гостей Влад ожидал в последнюю очередь - вернее, не ожидал совсем. Кто к нему может прийти, если родители мертвы, друзей нет, а общение с однокурсниками чаще всего сводилось к просьбе "списать" или "помочь"? Но еще больше Метумор удивился, когда вошел в специальное помещение для визитеров и увидел, кто почтил его своим визитом.
   В первую очередь Влад узнал академика Эммануила Гринстайна, преподававшего на магфаке общую теорию магического воздействия. За второго "гостя" лучше всяких слов говорил его прокурорский китель с начищенными до блеска пуговицами. Впрочем, этот блеск не шел ни в какое сравнение с аналогичным свойством лысины визитера... Ну а третий человек, посетивший Метумора в его одиночестве, был знаком чуть ли не каждому вандербуржцу. По крайней мере, из тех, кто хоть раз включал телевизор на программе новостей.
   Серж Аваран. Всенародно избранный мэр этого гигантского муравейника.
   - Доброе... утро, - с невольной робостью поздоровался Влад с "высокой делегацией", - а может уже день... Чем обязан... такому вниманию?
   - И вы здравствуйте, господин Метумор, - сказал мэр, протягивая ему руку, - боюсь, только, что, назвав это утро "добрым", я погрешу против истины.
   Со смесью удивления и злорадства Влад заметил, что в жизни мэр выглядит не столь внушительно, как на телеэкране. И старше, и ростом вроде пониже, и голос звучит не особенно твердо. Вместо лидера перед Метумором стоял обычный дядька средних лет. Обычный немолодой дядька, который явно чем-то взволнован.
   - Что случилось-то? - вслух осведомился молодой маг. Интуиция подсказывала ему: если бы ничего не случилось, ни мэр, ни академик, ни главный вандербужский прокурор даже не вспомнили бы о заключенном по имени Влад и по фамилии Метумор. А раз вспомнили...
   В ответ Аваран терпеливо, последовательно, но при этом, достаточно лаконично известил Влада о варварском вторжении и о тех нюансах, что мешают армии и полиции отразить это вторжение. Затем пришла очередь академика Гринстайна; он рассказал о заклинании массового дистанционного гипновоздействия, делая особый упор на необходимость привлечь к его исполнению "максимально возможное число специалистов магического профиля". Прокурор до поры, до времени хранил молчание, но Метумор знал: вскоре и он возьмет слово. Пока же...
   - Я правильно понял? - обратился к "гостям" Влад, когда Гринстайн закончил, - город вот-вот накроется медным тазом, и вам позарез нужна моя помощь. Вернее, моя энергия.
   - Абсолютно верно, - молвил Гринстайн. Метумор вспомнил, что такой фразой академик время от времени сопровождал ответ студента на экзамене. При условии, конечно, что ответ и в самом деле был "верным".
   - Что ж... - произнес молодой маг вальяжно, - если вам это так нужно - можете взять. Только... что мне за это будет?
   Аваран и Гринстайн переглянулись - растеряно и почти испуганно. Если они и ожидали такого вопроса, то, по всей видимости, надеялись, что "обойдется". Зато прокурор не растерялся и в ответ выпалил на одном дыхании:
   - Суд учтет ваше участие в обороне города как смягчающее обстоятельство.
   - То есть, - голос Влада стал похож на угрожающее шипение змеи, - до этого мне грозило... наверное, пожизненное, ведь смертная казнь у нас отменена, а господин Крамер так хочет, чтобы я получил "по максимуму". Но если я поучаствую в спасении города... срок моей отсидки будет сокращен... лет, эдак, до двадцати. И я выйду на волю немолодым недоучкой без профессии, без гроша в кармане, но зато с несмываемым клеймом на весь остаток жизни. Нечего сказать, заманчивое предложение! С прямой дорогой в адепты Тьмы.
   - И что же вы хотите, господин Метумор? - осведомился внешне спокойный мэр. Эх, если бы кто-то знал, чего ему стоило сохранение этого спокойствия!
   - Полное снятие обвинений, - все три слова Влад произнес нарочито медленно и жестко, - без всяких условностей и прочего крючкотворства. И восстановление на факультете... Профессор, надеюсь, вы сможете посодействовать?
   Гринстайн вздрогнул, поняв, что обращаются к нему. Но благоразумно промолчал.
   - Это сложное решение, - Аваран попытался отмахнуться от Метумора дежурной фразой, но, наткнувшись на его холодный и даже презрительный взгляд, не выдержал и сорвался.
   Нет, он не накинулся на молодого волшебника с кулаками. Он просто повысил тон... Но, по меркам политиков, даже это - немало.
   - Да пойми ты наконец! - самоконтроль изменил мэру, и он поневоле перешел на "ты", - если ты откажешься... Сегодня, скорее всего, Вандербург падет! Твой город падет, понимаешь?!
   - И что? - Влад хмыкнул, чем добил Аварана окончательно.
   - Если тебе не жалко миллионов сограждан... которые вряд ли доживут до завтра...
   - Жалеть миллионы сограждан - ваша прерогатива, господин мэр. Я же никуда не баллотируюсь, так что позволить себе такую роскошь не могу. А насчет того, боюсь ли я сам за свою шкуру - отвечаю. Если варвары разрушат Вандербург, они и тюрьму разрушат. А я выйду на свободу и уж как-нибудь выживу. Не забывайте, что я маг, хоть и без диплома. Что касается этого города... по-моему, я ему нужен гораздо больше, чем он мне.
   - Это сложное решение, - сухо повторил Аваран, поднимаясь со своего стула и направляясь к выходу, - вам сообщат...
   Прокурор и Гринстайн последовали за мэром, поняв, что разговор окончен.
   Уже проходя коридорами СИЗО, Серж Аваран вновь обратился к академику - со слабенькой и робкой надеждой.
   - Скажите, профессор... Не кажется ли вам, что один маг?..
   - Вы хотели сказать - "погоды не сделает"? - достаточно бесцеремонно перебил его Гринстайн, - увы, господин мэр. На выживании не экономят.
  

* * *

   Магическая энергия - одна из известных современной физике форм энергии, наряду с тепловой, световой, электрической, механической и ядерной. В теории магического воздействия (см. "Теория магического воздействия") М.Э. является ключевой категорией, поскольку именно она, в соответствии с законами сохранения массы и энергии, определяет потенциал данного воздействия.
   В зависимости от состояния своего организма, каждый субъект магического воздействия обладает различным, но всегда конечным запасом М.Э., расходуемым на совершение различных форм воздействия (см. "Магическое воздействие", а также "Заклинания", "Ритуалы" и "Проклятья"). Осуществление магического воздействия, энергоемкость которого превышает текущий запас М.Э. субъекта воздействия, способно привести к ухудшению здоровья, а в отдельных случаях, гибели данного субъекта.
   Потери М.Э. могут быть восполнены субъектом магического воздействия за счет питания. Кроме того, известны случаи использования "Источников Силы" (см. "Источники Силы") для пополнения запаса М.Э.
   М.Э. измеряется в тех же единицах, что и другие формы энергии.
   Магическая энциклопедия, том 1
  

* * *

   Кабинет мэра Вандербурга украшали настенные часы, сочетавшие изящество дизайна "под старину" и точность, доступную лишь современным технологиям. Когда нынешний хозяин кабинета возвратился со встречи с Владом Метумором, эти часы показывали семь минут двенадцатого. А поступившая аккурат к тому времени новость объясняла, почему грязные руки варваров до сих пор не добрались до этого кабинета. Она походила на фронтовую сводку и тем не менее, была первой, относительно хорошей новостью с начала вторжения.
   Не успели подтянувшиеся к северо-западному шоссе варварские отряды свестись в громящий кулак, как по ним отработала военная авиация. В этот раз вместо "вертушек" в ход пошли бомбардировщики и штурмовики; удар был массированным, молниеносным, и, главное - неожиданным... во всяком случае, для противника. Если у кого-то из варваров были при себе ПЗРК, то погоды они не сделали. Подводы с артиллерией и крупнокалиберными боеприпасами вспыхивали как сухая трава (снимки прилагаются), а все самолеты, задействованные в операции, вернулись на базы в целости и сохранности.
   И все же результаты, на которые рассчитывало командование, достигнуты не были. Вместо того чтобы отступить, причем, обязательно в панике и беспорядке, варвары рассыпались на мелкие группы... и все равно продолжили движение в направлении города. Скорость этого движения, конечно, замедлилась - по причине извилистости маршрута, а также преодоления пути по бездорожью, вместо оказавшегося опасным шоссе. Тем не менее, попытка переломить ход боевых действий, по большому счету, закончилась неудачей.
   По этой причине была отменена (точнее, отложена) наземная операция, а выдвинутая в тыл основным силам противника третья пехотная бригада получила приказ приостановить свое перемещение. Оно и понятно: "основные силы" вновь превратились даже не в двух, а во множество зайцев, погоня за которыми могла привести лишь к напрасной трате времени.
   Смышленые гады, подумал мэр, отрываясь от экрана рабочего компьютера. Не иначе, как современными средствами связи располагают. Но как? Уж не нашу ли спутниковую систему пользуют?..
   - Господин мэр, - раздался звонкий голос секретарши, - Станислав Крамер на первой линии.
   - Соединяйте, - не скрывающим усталость и раздражение тоном произнес Аваран. По большому счету, день только начинался, но он уже успел порядком вымотать как мэра, так и его подчиненных. И нет здесь ничего удивительного, если учитывать, какой это день.
   Аваран понял, кто ему звонит; кто и по какому поводу. Ему жутко хотелось съязвить в телефонную трубку, сказать что-то вроде "а ты быстро среагировал!" или "какие вы все осведомленные!". Но мэр Вандербурга был политиком, а политик далеко не всегда может говорить то, что ему хочется. Если вообще может...
   - Серж Аваран слушает, - с энтузиазмом приговоренного к смерти сказал в трубку мэр, - вы, как я понимаю, по поводу Влада Метумора?
   - Именно так, - раздался в ответ сытый, самоуверенный, если не сказать, наглый, голос. Аваран, сам будучи далеко не бедным человеком, испытывал странное отвращение к таким голосам. Нечто подобное чувствует посетитель ресторана, обнаруживший в своей тарелке чужой волос, муху или таракана.
   - И вы опасаетесь, что с этого человека снимут обвинения? - чисто для формы поинтересовался мэр, заранее зная ответ.
   - И опасаюсь и категорически возражаю против этого... опрометчивого шага, - неспешно изрек Крамер.
   - И почему же он "опрометчивый"? - в тоне Аварана, помимо воли, промелькнула издевка.
   - Этот человек - преступник, - жестко и безапелляционно заявил нефтяной магнат, благополучно забыв, что виновность в преступлении устанавливает суд, - если бы у вас была дочь...
   - У меня есть сын, жена и престарелый отец, - холодным как ледышка голосом парировал мэр, - а еще сестра и два племянника. Думаю, этого достаточно, чтобы чувствовать ответственность не только за себя. А теперь скажите, господин Крамер. Может быть, у вас есть другой город, причем расположенный в какой-то чудесной стране, где нет варваров, хтоников и прислужников Тьмы? Или для себя и своей дочки вы заготовили подземный бункер, в котором надеетесь пересидеть гибель Вандербурга? А может, вы привыкли считать свой особняк незыблемым и недосягаемым для всякого сброда?
   - Послушайте, господин мэр, - голос в трубке из самодовольного стал резким, если не сказать, злобным. Но мэр не слушал.
   - Можете не стараться, я все прекрасно понимаю, - начал он спокойным и уверенным тоном, - я понимаю, что прямо сейчас подарил одному из своих политических противников необычайно щедрого спонсора. Понимаю я и то, что на ближайших выборах на меня выльют целый вагон грязи. Вот только меня это ничуть не пугает. Обстановка такова, что я буду раз самой возможности проведения этих выборов. А там... посмотрим, кто кого.
   Не дожидаясь ответа, по всей видимости, состоящего из непечатных и непарламентских выражений, Серж Аваран положил трубку. А затем, после трехминутных молчаливых раздумий, неожиданно резко поднялся из-за рабочего стола.
   - Милена, - то ли выкрикнул, то ли скомандовал он, обращаясь к секретарше, - соедини меня с прокурором.
   Решение, которое Аваран называл "сложным", на поверку оказалось проще таблицы умножения. Возможно, этому поспособствовал наглый и самоуверенный тон "нефтяного короля", вызвавший у мэра приступ инстинктивного отвращения.
   "А вот интересно, - подумал Аваран, - успел ли Крамер "подсуетиться" на уровне Прокуратуры?".
   Если его и пугало данное обстоятельство, то очень незначительно. Да, нефтяному магнату не составит труда скупить хоть всю Прокуратуру Вандербурга - и в розницу, и оптом. Так ведь и мэру не составит труда кое-что сделать. Кое-кого уволить, например...
  

* * *

   Но вернемся к тому, с чего началось повествование, а именно, к северо-западной окраине Вандербурга. Большинство тамошних обитателей вторжение варваров застали в относительно теплых постелях, а заменой будильника послужили хлопки выстрелов, грохот взрывов, а также запах гари и трескучий кашель старых мотоциклетных моторов.
   Тем, кто все это услышал и почувствовал, несказанно повезло: среди их соседей и знакомых было немало людей, просто не успевших проснуться. Все же остальные получили шанс на спасение собственной жизни и жизней своих близких. Требовалось для этого всего ничего: соскочить с кровати, подхватить под мышки маленьких детей, и, конечно, бежать. Бежать в чем есть, бежать как можно быстрее и как можно дальше от своего дома. Жаль, что немногие увидели этот шанс; воспользовалось же им еще меньшее число вандербуржцев.
   Но среди жителей северо-западной окраины найдется как минимум два человека, которые не то что не проспали вторжение, но и, напротив, к тому времени еще не ложились. Речь идет о двух закадычных друзьях, Жлыге и Пузане, которые в те ранние часы неспешно брели по улице, одержимые желанием добраться до заветных кроватей. Добраться и выспаться - хотя бы при свете дня.
   Не то чтобы Жлыга и Пузан принадлежали к так называемой нежити, что, как известно, боится дневного света, проявляя активность по ночам. Нет, эти двое были нормальными людьми; те же, кто сомневался в их "нормальности", могли, что называется, "огрести". Другое дело, что и нормальным людям время от времени приходится совершать поступки, которые на первый взгляд и со стороны кажутся странными. Зачем? А жизнь заставит, как привык отвечать на подобные вопросы Пузан.
   В этот раз "жизнь заставила" Жлыгу решать кое-какие вопросы "на личном фронте". Проще говоря, какой-то смазливый, самоуверенный, но обязательно глупый типчик начал подкатывать к его девушке. Именно "подкатывать", с самого начала воспользовавшись своим главным преимуществом перед соперником. Преимущество было снабжено четырьмя колесами, пламенным мотором, кожаными сидениями и свежевыкрашенным корпусом. Благодаря последнему, типчик успешно скрывал его немаленький возраст и подержанность.
   Наученный горьким опытом, Жлыга не стал тратить время, силы и нервы на бесплодные сцены ревности. Вместо этого он решил сразу "потолковать" со своим соперником, а потом ненароком подпалить его "преимущество". Понятно, что ночь была самым подходящим временем для свершения подобных дел. Не зря же их принято называть "темными".
   Само собой разумеется, что проводить с типчиком "разъяснительную беседу" Жлыга пошел не один. Закадычный друг Пузан просто не мог оставаться в стороне. Вот только даже вдвоем они не успели ничего толком сделать.
   На беду мимо проходил полицейский патруль; проходил, но так и не смог пройти мимо. Встреча с ним обернулась для двух друзей бессонной ночью в участке, что же касается третьего, то он, сволочь такая, успел удрать, что аж пятки сверкали...
   Нет, Жлыгу и Пузана никто не арестовал. И обвинение им предъявлено не было. Отсутствие состава преступления, знаете ли. В противном случае пришлось бы пересажать как минимум половину жителей северо-западной окраины. И все же ночевка в тесном и грязном помещении, да с десятком "соседей", минимум трое из которых проявляли к друзьям нездоровый интерес... Короче, приятного в таком времяпрепровождении было мало, так что свои фамилии вкупе с командой "на выход" Жлыга и Пузан услышали с нескрываемым облегчением.
   Преодолевая путь от полицейского участка до дома, закадычные друзья думали об одном: добраться бы побыстрее до "хаты" и уснуть без задних ног. Месть типчику, пытающемуся отбить Жлыгину девушку, отошла на второй план. Равно как и все остальные дела, ранее считавшиеся "неотложными".
   К слову сказать, Жлыга и Пузан снимали одну "хату" на двоих. Экономия... да и закадычные друзья все-таки. И никто на районе не позволил бы себе постебаться над этим или сделать далеко идущие и непременно грязные выводы. Домой они возвращались вместе и вместе же заметили столб клубящегося дыма, что поднимался со стороны конечного пункта их пути. Беспокойство этот столб вызвал тоже у них обоих; пробормотав "че за хрень?" Жлыга встряхнулся и ускорил шаг. Пузан, несмотря на свое прозвище, старался не отставать.
   До "своего" двора, зажатого между двумя параллельно стоящими пятиэтажками, друзья добрались минут за десять. Все эти десять минут были наполнены бесплодными надеждами и трусливенькой фразой, которую каждый из них повторял про себя как заклинание.
   "Только бы не у нас!"
   И лишь на полном ходу ворвавшись во двор, Жлыга и Пузан поняли: чуда не произошло. Более того, все обстояло гораздо хуже, чем они ожидали. И хотя встревоживший друзей дым, как оказалось, не валил из их окна, и вообще ни из какого окна не валил, радости это не вызвало. Потому как, в сравнении с увиденным, чья-то горящая квартира выглядела лишь невинной забавой.
   Посреди изуродованной до неузнаваемости детской площадки горел огромный костер. Именно он испускал тот черный и густой дым, что еще издали заметили Жлыга и Пузан. Припаркованные ближе к домам машины были поломаны и разбиты вдребезги. Еще во дворе появилось большое количество вполне целых, но старых и затрапезного вида, мотоциклов. Марки этих мотоциклов Жлыге и Пузану были незнакомы, даром, что друзья работали на автосервисе.
   Из подъездов, двери которых были вырваны "с мясом", время от времени выходили... судя по всему, хозяева мотоциклов. Здоровые детины, вряд ли когда-то хотя бы слышавшие такие слова как "душ", "бритва" и "стирка". Заросшие и грязные, одетые в столь же грязные кожаные безрукавки и штаны неопределенного цвета, они походили на нечто среднее между бомжами, бандитами и фанатами какой-то из "легендарных" рок-групп.
   Нетрудно было заметить, что заросшие типы пожаловали сюда не для прогулки. Каждый из них выходил из подъезда непременно с "чем-нибудь", причем, старался прихватить этого "чего-нибудь" как можно больше. Судьбу трофеев решал вожак (а может, главарь) - самый здоровый и неопрятный среди этого сборища. По его указаниям часть добычи летела в костер, а другая часть перетаскивалась в кузов тяжелого грузовика с выбитыми стеклами.
   Наблюдая за этим действом более-менее продолжительное время, можно было уловить некую систему, определявшую участь награбленного добра. Электроника и предметы мебели, как правило, оказывались в костре, зато всевозможные тряпки и упаковки с пищевыми продуктами складывались в кузов грузовика. Еще внимательный глаз мог бы заметить оружие за спинами или поясами бородатых типов. Однако друзья были настолько потрясены увиденным, что не смогли ни упражняться во внимательности, ни, тем более, тратить на это "продолжительное время".
   Первым сорвался Пузан и с возгласом "Э! Че происходит?" направился к ближайшему из бородатых типов. Тот среагировал молниеносно: усмехнулся и прошил крикуна очередью из автомата, извлеченного из-за спины. Прошил в упор, без лишних разговоров, а не выспавшийся, и оттого заторможенный, Пузан даже отскочить не успел. Пара секунд - и изрешеченный пулями бедолага осел на землю.
   Следующая очередь предназначалась Жлыге, но тот оказался посообразительнее... и поудачливее своего друга. Предпочел не стоять с покорностью ягненка на бойне, а юркнуть в ближайший подъезд. Он пробежал четыре пролета и остановился на лестничной клетке между вторым и третьим этажами. Там он смог худо-бедно отдышаться, а также попытался осмыслить произошедшее.
   Прежде всего Жлыга осознал сам факт гибели своего закадычного друга. Гибели глупой, бесславной, буквально на глазах. Гибели навсегда... Накатила тоска, а следом пожаловал запоздалый укор совести. Удрал, мол, как таракан; не спас, не предостерег своевременно и даже не воскликнул "не-е-ет!" над трупом своего друга, как это бывает в любимых Жлыгой фильмах.
   - Да че я мог сделать? - хотел он сказать про себя, но нечаянно произнес вслух, - так хоть жив... по крайней мере. Два трупа по любому хуже одного...
   Сказал - и поразился собственному эгоизму, шкурничеству и малодушию. Словно крыса какая-то в него вселилась и озвучивает как персонаж мультика... А ведь Жлыга отродясь не считался трусом; более того, когда на кормивший их с Пузаном автосервис наехали какие-то отморозки, испытать пришлось многое. Синяки, травмы и даже кровь... Но вот смерти, нелепой и на глазах - никогда.
   От мрачных мыслей Жлыгу отвлек шорох шагов по лестнице. Кто-то спускался, и, судя по тяжелой неспешной поступи, чувствовал себя уверено и безопасно. Вот ведь сволочь, подумал Жлыга. Какого хрена ты чувствуешь себя в безопасности, когда до смерти - рукой подать?
   В том, что это приближается один из злобных бородачей, сомнений не было. Встреча с "коллегой" убийцы Пузана не сулила ничего хорошего, так что Жлыга пересилил брезгливость и спрятался за трубу мусоропровода.
   Предположение оправдалось: вскоре на лестничной клетке показался грузный бугай с огромным мешком за спиной. Проклятая кожаная безрукавка и шевелюра, плавно переходящая в многомесячную щетину, свидетельствовали о его принадлежности к той банде, что беспредельничала во дворе. К тем... нет, не людям, скорее, человекоподобным скотам, что убили Пузана. Кулаки Жлыги самопроизвольно сжались.
   Но последней каплей стало поведение бугая. Он был не просто уверен в себе; судя по насвистыванию, настроение у этого ублюдка было веселым, беззаботным и жизнерадостным. От существа, вольного делать что заблагорассудиться и убежденного в собственной безнаказанности, иного ожидать не приходилось.
   Дождавшись, когда бугай повернется к нему спиной, Жлыга выскочил из своего укрытия и на полном ходу врезался в небритого ублюдка. Бугай был раза в два тяжелее своего поджарого и долговязого противника, но ему это, скорее, помешало, чем помогло. Потеряв равновесие и оступившись на лестнице, бугай повалился вниз, увлеченный собственным немаленьким весом, а также тяжестью мешка. Рванувшийся следом Жлыга ударом ноги сообщил этой небритой скотине ускорение, а затем еще от души врезал ему под ребра. Тяжелые, шнурованные и, как их называл Пузан, "военные" ботинки в очередной раз себя оправдали.
   Заметив за спиной поверженного бугая короткоствольный автомат, Жлыга воспрянул духом, а еще - испытал острый приступ кровожадности. Схватив оружие, он загорелся желанием, для начала, добить волосатого урода. Но дальше желания дело не дошло: откуда-то сверху раздался истошный визг, переходящий в плач; он и отрезвил упивающегося победой Жлыгу. Вопрос, что делать дальше, для него уже не стоял, как и вопрос "что не делать". Ясно что - не уподобляться больше животным из семейства грызунов. Одного раза вполне хватило...
   С автоматом под мышкой Жлыга дошел до четвертого этажа, где и обнаружил источник визга. Еще одна мразь в кожаной безрукавке развлекалась, прижимая к стене сопротивляющуюся из последних сил девчонку. Ни тратя не секунды, Жлыга нажал на курок. Короткая очередь скосила обладателя кожаной безрукавки, не успевшего даже оглянуться.
   Лишь здравый смысл напомнил Жлыге, что запас патронов не бесконечен, и заставил опустить автомат.
   Вылезшая из-за трупа девчонка оказалась совсем дитем - лет тринадцати от силы. Да и росту небольшого. Ее одежда превратилась в лохмотья и висела лоскутами, но девчонке было не до стеснений. С жалобным взглядом голодного щенка она молча смотрела на своего спасителя. Под этим взглядом Жлыга почувствовал странную неловкость - прям, как когда-то в школе, на медосмотре.
   - Слушай, - сказал он тихо, - иди-ка домой...
   И тут девчонку, что называется, прорвало. Она зарыдала, затряслась в истерике; лишь отдельные слова просачивались сквозь ее нечленораздельные вопли. Благодаря этим словам Жлыга понял, что дома все мертвы, что девчонке страшно, и что она просто не знает, что дальше делать.
   В ответ Жлыга только вздохнул - тяжело и в голос. Ну не привык он быть сострадательным! Не котируется это на районе. Вот крутизну свою лишний раз подчеркнуть - другое дело. А чувствовать чужую боль, переживать ее как свою... Вряд ли в радиусе десяти километров обитал хотя бы один человек с такой способностью. Лично Жлыга считал ее уделом сытых и благополучных людей, не обремененных собственными проблемами. Ну и еще интеллигентов, этих "тепличных растений" рода людского.
   - Кто эти люди? - неожиданно внятно и почти спокойно осведомилась девчонка. Жлыга пожал плечами.
   - Уроды какие-то. Кто бы знал...
   Раскат грома, такой неожиданный при ясной погоде, заглушил его голос, заложил уши и заставил содрогнуться весь дом. Зазвенели ломающиеся стекла, а со стен посыпалась побелка. По одной из стен пошла огромная трещина.
   - Что это?! - испуганно взвизгнула девчонка.
   - Война, мать твою! - неожиданно для себя Жлыга вспомнил это, наиболее подходящее, слово, знакомое по фильмам и школьным урокам истории. И сам ужаснулся внезапной догадке.
   Действительно, как он мог подумать, что происходящее во дворе - просто налет очередных бандюг, вздумавших быстро и легко обогатиться? Да будь это так, на зарвавшуюся шайку в тот же день открылся бы сезон охоты. Со стороны не только полиции, но и серьезных людей, предпочитающих делать свой бизнес, а не просыпаться под грохот взрывов. И хотя лишенных инстинкта самосохранения уродов хватало всегда, вряд ли кто-то из них смог бы устроить такой "большой бум".
   Мозг Жлыги, отнюдь не лишенный сообразительности, живо дорисовал картину происходящего. Тот тип, которого он обезоружил, но оставил в живых, наверняка очухался и побежал за помощью. А его дружки сообразили, что атаковать в лоб опасно: в узком проходе даже один человек с автоматом мог натворить дел. Куда эффективнее раздолбать бесполезный уже дом с не в меру дерзким Жлыгой. Чем раздолбать? Артиллерией, разумеется! Если, конечно, это именно война, а не налет...
   Новый "большой бум" прозвучал как сигнал тревоги. Отбросив пустые размышления и закрывая лицо от летящей отовсюду известковой пыли, Жлыга двинулся вверх по лестнице. Оставаться на месте, в обстреливаемом доме было не намного разумнее, чем рыть самому себе могилу. Тем более, не имело смысла спускаться во двор, прямо в "распростертые объятья" заросших ублюдков. Но из сложившегося положения, несмотря на его кажущуюся безвыходность, один выход все же имелся. Он вел на крышу, а оттуда, через пожарную лестницу - на землю с внешней стороны двора.
   Спасенная девчонка молча следовала за Жлыгой - как бродячая собачонка за приласкавшим ее человеком. Подать голос она осмелилась лишь раз: сказала "ой!", увидев труп, висевший под потолком последнего этажа.
   Толкнув обеими руками люк, Жлыга выбрался на плоскую крышу пятиэтажки, а затем помог подняться девчонке. Ее присутствие он воспринял спокойно, как что-то само собой разумеющееся, потому и не возражал.
   Панорама, открывшаяся беглецам с высоты пятиэтажного дома, вызвала у Жлыги короткую и непечатную реплику. Предположение, родившееся в его голове после начала артобстрела, не преминуло подтвердиться. Над районом во множестве поднимались клубы дыма, ветер доносил запах гари и пороха, время от времени с разных сторон громыхали взрывы. И впрямь война, промелькнула, по большому счету, праздная мысль. Вот она какая - живьем, не как параграф в учебнике. И кто же умудрился напасть на Вандербург?..
   Пропустив девчонку вперед, Жлыга спустился по пожарной лестнице и, спрыгнув на землю, огляделся. По узкой улице, прямо в их сторону, неслась группа отвратительно тарахтевших мотоциклов. "Да они, наверное, старше меня!", - ни с того, ни с сего подумал Жлыга, имея в виду эти жуткие подобия транспортных средств.
   Не сомневаясь, что старые "железные кони" везут врагов, напавших на его родной город, Жлыга вскинул автомат и дал по ним очередь. А потом не без удовольствия наблюдал за причудливыми искривлениями траекторий мотоциклов... и их хозяев - тоже. Кого-то снесло на обочину, кто-то вывалился из седла; были и те, кто перевернулся прямо на дороге, вместе со своим мотоциклом. Вряд ли супостаты в кожаных безрукавках ожидали такого приема, в противном случае, они бы не рассыпались так безвольно, словно кегли в боулинг-клубе.
   - И куда теперь? - спросила девчонка, стоявшая рядом и переминавшаяся с ноги на ногу.
   Вопрос был отнюдь не праздным. Жлыга, разумеется, мог нагрубить этой увязавшейся за ним малявке, сказать, что, теперь, мол, каждый сам за себя... Только лично ему это бы не помогло ни на йоту. Стоя на одном месте не спасешься - особенно, когда вокруг свищут пули и рвутся снаряды. На близкую помощь армии Жлыга тоже не особенно рассчитывал. Каждодневная необходимость выживания пусть не в боевой обстановке, но и отнюдь не на курорте, приучила его полагаться в первую очередь на собственные силы. А еще - привила почти инстинктивное недоверие к институтам власти. Не стали исключением и военные, по мнению Жлыги защищающие лишь свои "пятые точки" и способные сражаться разве что за нашивки и оклады.
   Не хотелось Жлыге и изображать из себя супергероя, в одиночку спасающего... хотя бы родной район. Он не переоценивал себя, понимая, что смог убить нескольких супостатов исключительно в силу внезапности. Когда враги превосходят тебя и числом, и умением, об открытом противостоянии не может быть и речи.
   Оставалось бежать и прятаться - вот только куда? Где найти безопасное место посреди полыхающего района - и возможно, не только его? Ответ на этот вопрос был, что называется, подсказан самой жизнью. Когда, бесцельно бредя по пустой улице, Жлыга неожиданно наткнулся на приоткрытый канализационный люк.
   Похоже, что коммунальщики проводили здесь какие-то работы... Но тут началось вторжение, и они в спешке удрали... сами не подозревая, как помогли кое-кому. Разумеется, сидеть в канализации - это не то, что загорать на балконе или валяться в горячей ванне. Вонь, антисанитария, крысы... но это все же лучше, чем десяток пуль в собственном теле. Так что Жлыга лез в канализационный люк без тени сомнения. Немного поколебавшись, спасенная им девчонка последовала его примеру.
   ...А в это же самое время высшее руководство Вандербурга решало судьбу города и северо-западной окраины в частности. Звучали рассуждения о "стабилизации обстановки", "недопустимости чрезмерных потерь" и, конечно же, о "героической гибели", что якобы неизбежно ожидала мирных граждан в случае их стихийного сопротивления варварам. И, разумеется, никто из высокого начальства не знал о, как минимум, одном случае, когда прогноз "героической гибели" дал сбой.
  

* * *

   Понятие "варвары" охватывает всю совокупность человеческих этносов (народов, племен), отчужденных от технологического и социального развития. Помимо объективных причин, таких как изоляция и удаленность от основного цивилизационного очага с центром в Вандербурге, следует отметить сознательное сопротивление ряда народностей системному прогрессу и так называемый "цивилизационный нигилизм".
   Под последним следует понимать критику цивилизованного образа жизни, а, точнее, его наименее привлекательных сторон. Варвары, стоящие на позиции "цивилизационного нигилизма" опасаются болезненной ломки традиционных ценностей, которая неизбежно сопровождает любые формы прогресса. Данная разновидность варваров воспринимает цивилизованное общество как нечто противоестественное, а попытки влияния с его стороны объясняет стремлением "развратить" и "поработить" их.
   В истории не отмечено ни одной успешной попытки ускорения развития варварского сообщества. Напротив, в древности, еще до основания Вандербурга, в мире возникло несколько цивилизационных очагов. В дальнейшем эти очаги подверглись так называемой "варваризации" - системному воздействию, направленному на демонтаж результатов предыдущего развития. Различные источники [...] интерпретируют варваризацию как результат либо вторжения извне, либо накопления внутренних проблем, обернувшегося социальным взрывом.
   По образу жизни большинство варварских сообществ находится на стадии разложения первобытнообщинного строя. В зависимости от условий обитания конкретного племени, его основным занятием является земледелие, кочевое скотоводство, либо охота и собирательство. Однако за последние сто лет отмечено появление так называемых "техноварваров", промышляющих на промышленных и инфраструктурных объектах, в том числе, выведенных из эксплуатации.
   Добычей техноварваров становится не мясо, рыба или пушнина, а промышленная продукция, причем, далеко не всегда, мирного назначения. Более того, наибольшую ценность в обменах между варварскими племенами имеют, как раз, всевозможные виды огнестрельного оружия, а также современные транспортные средства.
   Основными социально-организационными единицами у варваров являются кланы, построенные на родственных связях. Несколько кланов образуют племя; в свою очередь племена, особенно слабые и немногочисленные, стремятся к объединению в племенные союзы.
   Номинально во главе племени стоит вождь, в обязанности которого входит руководство военными походами, а также представление племени во внешних сношениях. Что касается внутренней жизни племени, и, особенно, ее "мирной" составляющей, то ответственность за нее возложена на прослойку так называемых "шаманок", "ведьм" или "ведуний", возглавляемых верховной ведьмой.
   Здесь следует сделать одно важное уточнение. Ряд литературных источников [...] под термином "ведьма" понимает колдуний - носительниц стихийных либо наследственных магических способностей. Однако нельзя забывать, что, в числе прочих достижений цивилизации, варвары отрицают и магию. Ни о каком использовании волшебства в варварском племени не может быть и речи; соответственно, понятие "ведьма" в данном контексте следует трактовать в традиционном смысле - как родственное слову "ведать" (знать). Основной задачей варварских ведьм является сохранение знаний и исторического опыта, накопленных племенем. Для сообщества, имеющего лишь устную культуру, другие способы сохранения и передачи знаний, по понятным причинам, являются недоступными.
   Из монографии Д.Гедимидаса "Мир за чертой"
  

* * *

   Для проведения массового гипнотического воздействия, магов собрали в самом высоком месте Вандербурга. В качестве такого места была выбрана площадка, расположенная на одном из верхних этажей городской телевизионной башни.
   В народе эту башню прозвали "иглой" за специфические пропорции, позволяющие ей возвышаться над остальным Вандербургом, и, при этом, занимать сравнительно немного места. Именно высота обеспечивала беспрепятственное распространение сигнала, отправляемого с башни; именно благодаря высоте, сигналу не мешали ни стены зданий, ни помехи, создаваемые электроприборами... ни сама его природа - электромагнитная или магическая. Так что место для проведения сеанса вряд ли было выбрано случайно.
   Так называемая "площадка" была довольно обширной и использовалась, по всей видимости, в качестве банкетного зала. Причем высота расположения нисколько не убавляла ей привлекательности - скорее, наоборот. Наверняка найдется хотя бы один предприимчивый делец, способный превратить сотни метров над землей в сотни процентов прибыли. И нужно-то для этого не так уж и много. Достаточно использовать в названии своего заведения слово "небо", а в рекламном слогане - "острые ощущения", и кто-нибудь обязательно на это "клюнет". "Клюнет" хотя бы на одну из этих приманок - и за ценой, что называется, не постоит.
   Но сегодня ничего не напоминало о "ресторанной" функции площадки. Дабы вместить без малого тысячу человек, из помещения вынесли всю мебель, включая стулья. В ожидании сеанса маги переминались с ноги на ногу, вполголоса переговаривались и со стороны напоминали не то пчелиный улей, не то переполненный автобус. Именно так показалось Владу Метумору, который прибыл для участия в сеансе несколько позже остальных. С молчаливой неприязнью он продирался через толпу, пытаясь втиснуться и найти себе место попросторней.
   Надо сказать, что решение вандербуржских властей одновременно обрадовало и удивило молодого мага. Обрадоваться здесь было чему, ведь дело о похищении Лейлы Крамер было закрыто, а главный обвиняемый выпущен на свободу, как "не представляющий угрозы для потерпевшей". Последнее было чистой правдой: Владу бы и в голову не пришло ни повторно похищать, ни наносить какой-либо другой вред "нефтяной принцессе". И ее милейшему папочке - тоже.
   А удивила Метумора быстрота, с которой мэр, прокурор и иже с ними смогли принять столь важное для него решение. После встречи с Авараном прошло чуть больше часа - а Влад уже шепотом прощался со своей камерой. И это при том, что склонность властных структур к волоките давно стала темой для анекдотов. Какой же страшной должна быть угроза Вандербургу, если она заставила изменить своим привычкам даже чиновников?!
   Впрочем, до последнего Метумору не было дела. Он ведь добился главного - свободы без всяких нехороших отметок в паспорте. И возможности хоть завтра вернуться к своему полузаконному промыслу - правда, соблюдая большую осторожность.
   Разумеется, Влад понимал, что Крамер вряд ли оставит его в покое, что у человека с тугими карманами есть масса возможностей для мести, и что уголовное преследование - лишь один из этих способов, не самый главный... Все это молодой маг прекрасно понимал, но не придавал этому особого значения. Ибо не видел для себя никаких фатальных последствий.
   Крамер может подослать киллера - но захочет ли? Ведь в этом случае есть риск подставиться самому, да так, что даже золотые горы не спасут. Или спасут - но цена этого спасения окажется неоправданно высокой. Что вкупе со стоимостью услуг высокопрофессионального киллера делает такую форму мести экономически неоправданной. Ведь как ни крути, а Метумор - не конкурент, и не бывший партнер по бизнесу, в одночасье ставший недругом.
   Крамер может сильно помешать трудоустройству Влада; с его связями это - пара пустяков... на первый взгляд. Но, если подумать, то и здесь опасаться особенно нечего. Если некоторых клиентов Метумора не отвращает даже Уголовный Кодекс, то что говорить о каком-то самодовольном толстосуме? Если есть проблема, то клиент, скорее всего, предпочтет ее решить, не обращая внимания на чье-то недовольство. К тому же... на каждый роток не накинешь платок. Так что господин Крамер вряд ли сможет сильно помешать Владову "бизнесу".
   Ну а вариант с нападением в темном переулке и вовсе казался Метумору... забавным. Если Крамер - умный человек, если он понимает, что имеет дело не со щуплым очкариком, а с магом, то ему и в голову не придет отомстить Владу таким способом.
   В общем, за свою дальнейшую жизнь молодой маг почти не беспокоился. Отказаться от "почти" ему мешало вторжение варваров, для противодействия которому Влад и прибыл на импровизированный "сборный пункт". Думая об этом вторжении и о его роли в своей судьбе, Метумор не мог не вспомнить одну, забавную и ранее казавшуюся парадоксальной, пословицу.
   "Не было бы счастья, да несчастье помогло".
   Да, несчастье для города в целом действительно помогло - по крайней мере, одному человеку. Человеку, который, несмотря на свой эгоизм, всегда рад оказаться для кого-то нужным. Рад не по соображениям морального порядка, а от осознания выгоды, которую можно получить благодаря этой своей нужности. Цель такого человека - в любом деле выгадать себе бочку меда. Что же касается ложки дегтя, в смысле, взятых на себя обязательств, то ее можно спокойно стерпеть.
   Вот Влад и терпел. Терпел необходимость поделиться собственными силами, терпел целую толпу "коллег по цеху", терпел саму надобность куда-то идти - вопреки собственному желанию. Терпел, и понимал, что сделка есть сделка, а его обязательства в ней не так уж трудны. Не в тягость, короче.
   Основная часть предстоящего мероприятия возлагалась на академика Гринстайна. Именно он должен был произнести заклинание со всеми параметрами, рассчитанными на основе анализа реальной обстановки. Всем остальным "специалистам магического профиля" отводилась функция не то доноров, не то резервных энергоблоков. Проще говоря, их задача заключалась в снабжении Гринстайна магической энергией, ибо собственного запаса магу-академику катастрофически не хватало.
   С технической точки зрения процедура передачи магической энергии была предельно проста. Маги, включая исполнителя заклинания, должны были взяться за руки, дабы образовать замкнутую энергетическую цепь. Эта цепь представляла собой в некотором смысле единый объект с общим, а вернее, объединенным энергетическим запасом. Заклинание, исполняемое любым из "звеньев"-участников, было равносильно магическому воздействию со стороны всей цепи; соответственно, ему был доступен весь запас магической энергии, этой цепью накопленный.
   Обо всем об этом Эммануил Гринстайн поведал своим коллегам, стоя на небольшой трибуне. А его фраза "что ж, приступаем" послужила сигналом для начала сеанса. Влад Метумор вздохнул и протянул свои руки ближайшим коллегам - долговязому хмырю лет сорока и молодой преподавательнице с магфака. А с трибуны послышались первые слова заклинания.
   Поначалу Метумор не ощущал ничего - в смысле, ничего особенного. Затем он почувствовал, как могучие потоки энергии текут через его организм. Это ощущение все усиливалось, а под конец сменилось другим - еще менее приятным. Голова закружилась, сердце забило в набат, а желудок, в ускоренном темпе переварив остатки завтрака, начал все настойчивее требовать добавки. Затем ноги подкосились, и Влад едва успел понять, что... теряет сознание.
  

* * *

   Это было похоже на сон - но только похоже. Ибо Владу, за два десятка лет его жизни, ни разу не довелось увидеть ничего подобного - ни наяву, ни даже во сне. Очень уж ярким было это видение, очень уж детальным, и даже "реалистичным". Но, при этом, как ни парадоксально, вряд ли доступным в каждодневной реальности.
   Метумор словно летел по воздуху, на огромной высоте. А внизу, озаряемый лучами летнего солнца, проплывал огромный город. Не абстрактное нагромождение различных построек, как нередко бывает во снах; это был именно Вандербург, родной город Влада. И молодой волшебник мог даже с ходу назвать некоторые из увиденных им сооружений. К примеру, университет.
   Солнце отражалось от пластиковых окон, стекол машин и витрин магазинов, отчего панорама города была словно покрыта блестками. Или "стразами", как стало модным говорить в последние годы. Сверху раскинулось ясное и почти безоблачное небо, а если оглянуться назад... Оглянувшись назад, Метумор увидел удаляющийся от него шпиль телевизионной башни, а еще - какую-то полупрозрачную пелену. Переливаясь всеми цветами радуги, пелена неотступно следовала за ним, тянулась и растекалась.
   Вот ты какая - магическая энергия, подумал Влад. И не удивился своей неожиданной догадке.
   Еще он понял, что летит в северо-западном направлении. От небоскребов центральной части Вандербурга - к блестящей на солнце ленте Андуя; от ленты Андуя - к бетонным коробкам спальных районов. И дальше - к столбам черного дыма и зареву пожаров, которые уже маячили на горизонте...
  

* * *

   Потом было другое видение. Никаких полетов - в этот раз он твердо стоял на своих ногах. И окружающий вид уже не вызывал эстетических чувств. Но по яркости, и, тем более, по реалистичности, это видение даже превосходило предыдущее.
   Влад видел вокруг себя некое подобие деревни - но деревни странной, напоминающей не то опусы художников-авангардистов, не то мусорную кучу. Бревенчатые землянки здесь соседствовали с железными строительными вагончиками, вагончики - с кирпичными будками, будки - с шалашами и грубыми каменными строениями. Особенно забавный вид имели "двухэтажные дома" - крытые соломой бревенчатые избы... надстроенные поверх кирпичных будок.
   В центре гротескного поселка высился не менее гротескный "замок". Судя по ровно сложенным кирпичным стенам и трем трубам, переделанным в башни, когда-то он был фабричным корпусом. Это предположение подтверждала и наполовину стертая надпись "...игары Кунце...", красовавшаяся над входом. То место, где раньше было огромное, чуть ли не во всю стену, окно, теперь было на скорую руку заложено камнями и заколочено досками.
   Поселение окружала сетчатая ограда, бреши в которой были заделаны всевозможным мусором - пустыми бочками, металлическими обломками, воткнутыми в землю прутами арматуры. На отдельных участках мусора не хватало, и там, почти впритык к ограде, было выстроено подобие частокола... "Интересно, а откуда я это знаю? - неожиданно для себя подумал Влад, - селение большое, взглядом не окинешь, а я по нему еще и шагу не ступил".
   Собственно, следующим действием Метумора и был шаг, коим он попытался хотя бы частично опровергнуть собственное утверждение. Со стороны это выглядело, наверное, весьма неуклюже, однако не вызвало ни тени улыбки у проходящих мимо людей.
   Люди, жившие в этой деревне, заслуживали отдельного разговора. Непричесанные, неумытые, одетые, кто в лохмотья, а кто - в дурацкий "прикид" из кожаной безрукавки и джинсов, они, тем не менее, не вызывали у Влада ни тени отвращения. Такой "имидж" почему-то казался Метумору естественным, что называется, "как у всех".
   Другой особенностью местного населения была совсем небольшая доля взрослых мужчин. Влад видел здесь женщин (даром, что в джинсах), чумазых детишек, в крайнем случае - подростков во "взрослой" одежде. Но по-настоящему взрослых и зрелых мужчин было - раз, два и обчелся.
   "Все ушли на фронт?" - вспомнил Метумор поговорку, которой один из преподавателей магфака комментировал низкую посещаемость на своих лекциях.
   Невзначай оглядев себя, Влад с удивлением заметил, что одет он под стать окружающим. Все те же джинсы, от времени потерявшие цвет, все та же безрукавка из кожи, увешанная, правда, металлическими и костяными побрякушками... А под безрукавкой... о, ужас: подозрительная выпуклость, да там, где ее, вообще-то, и быть не должно.
   Вскрикнув от удивления и подстегнутый внезапной догадкой, Метумор бросился к ближайшему источнику отражений - большой железной бочке, в определенных кругах именуемой "баррель". В отличие от своих "коллег", эта конкретная баррель была заполнена не нефтью, а дождевой водой, для сбора которой она и была выставлена посреди селения.
   Благодаря ясной погоде, изображение было вполне отчетливым, и склонившийся над бочкой Влад смог немедленно подтвердить свои опасения. Из воды на него смотрело лицо женщины лет сорока-пятидесяти, с кожей, сроду не знавшей косметики и покрытой сеткой морщин. Волосы, бывшие когда-то рыжими, а теперь выцветшие, содержали немало седых прядей. Их перетягивала широкая черная лента из неизвестного материала.
   С минуту Влад зачарованно смотрел на свое новое отражение, пока из глубины памяти ему на помощь не всплыло имя - ранее незнакомое.
   Вильдара...
   Затем отражение затянуло полупрозрачное пеленой, переливающейся всеми цветами радуги. Пелену озарили не то электрические искры, не то небольшие молнии, а затем видение просто погасло - как картинка на выключенном телевизоре.
  

* * *

   Влад не помнил, да и не знал, как оказался в руках сотрудников "скорой помощи", заблаговременно подтянутых к телебашне. По-видимому, обмороки среди участников коллективных магических сеансов не были редкостью. Но людям в белых халатах следовало отдать должное: с помощью укола и нашатыря они быстро "оживили" Метумора... и не только его, наверное. "Оживили", а потом не удержались от подколки. Мол, такой могучий маг, взялся город спасать, а сам в обморок падает.
   К этой претензии на остроумие Влад отнесся спокойно и даже как-то апатично. Вообще, свое возвращение в привычную и знакомую жизнь он воспринял с немалой долей разочарования, а то и грусти. Нечто подобное чувствуют дети, покидая парк аттракционов, или заядлые тусовщики, когда просыпаются на следующий день после "самой классной вечеринки".
   Видения не спешили отпускать молодого мага; забившись в какой-то темный угол его подсознания, они звали обратно к себе. Словно духи загородных озер и болот, что, если верить слухам, по ночам заманивали потенциальных утопленников красивыми женскими голосами.
   Еще Влад не знал, что сеанс по большому счету удался, и что злополучные районы севера-запада уснули сном праведника - даром, что среди дня. Уснул варварский авангард, уснули перепуганные мирные жители, уснули их менее пугливые соседи, включая схоронившегося в канализации Жлыгу. Та же судьба постигла основные силы варваров, что к началу сеанса почти достигли города - пусть и не в полном составе. Штурмовой авиации следовало отдать должное: ее удары задержали и потрепали варварскую орду, насколько смогли. Тем не менее, без магии у Вандербурга по-прежнему не было шансов на спасение.
   Лишь немногие из варварского подкрепления, увидев, как падают с мотоциклов их соратники, поняли, что дело дрянь и догадались повернуть обратно. Впрочем, эта "догадливость" не помогла им ни на йоту. Ибо третья бригада, получив новый приказ, совершила марш-бросок к северо-западу города и принялась выкашивать варваров без пощады. Те, кому удалось избежать магического воздействия, были слишком малочисленны, чтобы дать военным полноценный отпор; спящие же, по понятным причинам, и вовсе не могли сопротивляться.
   А вот с авангардом, успевшим не только прорваться в город, но и порядком побезобразничать на его северо-западной окраине, поступили иначе - гуманнее, что ли? Пока военные вовсю проливали варварскую кровь, полиция и спецназ рыскали по захваченным районам, отделяя, что называется, зерна от плевел. Последних нетрудно было узнать по кожаным безрукавкам, грязным патлам, а также по близкорасположенным старым мотоциклам. Найденных варваров не убивали, а разоружали и грузили в специальные фургоны, укладывая их штабелями.
   Так Полицейское Управление Вандербурга "обозначало свое участие" в операции по защите города. И для этого совершенно необязательно было кого-то убивать. Напротив, аресты, допросы и неизбежно последующие за эти громкие судебные процессы могли поднять престиж правоохранительных органов гораздо выше, чем банальная "пуля в лоб". Да и политикам радость: лишний повод сообщить с голубого экрана, какие мы гуманные и цивилизованные. Вновь и вновь подчеркнуть, что убивать на месте - удел варваров, а у нас даже такое отребье может рассчитывать на правый суд.
   Ну, и конечно, силовики Вандербурга надеялись захватить вождя - предводителя вторжения. Кто как не он, должен был идти в авангарде? В случае поимки "главного злодея" предстоящий судебный процесс стал бы не просто "громким", а оглушающим - почище июльского грома...
   И на этом, казалось бы, история вторжения варваров в Вандербург должна была закончиться... Но, увы - не всякий, кто что-то должен, прилежно исполняет свой долг. Далеко не всякий.
  

* * *

   ВОПРОС: С какой целью вы предприняли нападение на Вандербург?
   ОТВЕТ: Цель простая: уничтожить это место. Разграбить, разрушить и сжечь.
   ВОПРОС: Неужели разрушение может быть целью само по себе? Какой смысл в разрушении нашего города?
   ОТВЕТ: А какой смысл в его существовании? Можете не отвечать, я сам знаю: смысла нет. Этот ваш "Вандербург" или "город" существует без всякого смысла, сам по себе и сам для себя...
   ВОПРОС: И это повод его уничтожать? Если он никому не вредит и не мешает...
   ОТВЕТ: А вот здесь вы ошибаетесь. Но почему-то не осознаете это. Не осознаете, насколько это место вредит и мешает. И кому вредит - тоже не понимаете.
   ВОПРОС: А вы?
   ОТВЕТ: А я понял уже давно: этот "город" вреден для всего мира. Он - как гнойный нарыв на теле. Как болезнь, которая, зародившись в одном месте, начинает распространяться дальше. Пока не заразит все на свете. Вандербург вреден и для вас тоже... но вы этого не понимаете, ибо уже больны. Уже порабощены этим местом, уже пропитались его злой силой...
   ВОПРОС: Можно понять, что город-де мешает кому-то из ваших племен. Но в чем его вред для местных жителей?
   ОТВЕТ: Неужели вы настолько отупели? Неужели до вас не доходит? Вандербург делает вас слабыми, безвольными, привыкшими полагаться друг на друга, а всем вместе - на какие-то "чудеса". Он отравляет все вокруг зловонием и копотью - все, включая вас. Скажу прямо: я видел много мест, диковинных и разных... Но нигде в мире я не встречал такой мерзости, как ваш "город". А мерзость нужно уничтожать... и в этом нас поддержало множество других племен, хоть и не слишком дружественных... Именно так - уничтожать мерзость и освобождать людей, которых она поработила. Даже если люди того не хотят.
   ВОПРОС: То есть, как следует из ваших слов, вы не враг жителям Вандербурга? Напротив, вы вроде как пришли их освободить?
   ОТВЕТ: Именно так.
   ВОПРОС: Но тогда зачем вы грабили и убивали жителей захваченных районов? Чем они провинились? И как вообще такое поведение вяжется с освободительной миссией?
   ОТВЕТ: Одно другому не мешает. Тех людей я освободил в первую очередь. А "провинились" они лишь тем, что слишком слабы. Им не выжить в этом мире. И, если бы я их не тронул, их тронули бы другие. Либо сожрали дикие звери. А если бы не сожрали... они бы наплодили еще более слабых потомков.
   Из записи допроса Грандора, вождя племени Ро-Ганн
  

* * *

   Вернувшись в свою квартиру, Влад Метумор не без удовольствия отметил, что со времени ареста она практически не изменилась. Поскольку оставленное жилище могло измениться лишь в худшую сторону, отсутствие вообще каких-либо изменений могло лишь порадовать. Впрочем, стоило ли ждать иного, если живешь в одном из лучших (в смысле - спокойных) районов Вандербурга?
   Единственным обстоятельством, обескуражившим Влада, был пустой и обесточенный холодильник. Хоть маг и отчетливо помнил, что сам отключил его и освободил от содержимого, но организму, порядком ослабленному магическим сеансом, от этого было не легче. В течение получаса в Метуморе ожесточенно боролись зверский аппетит и усталость, оба вызванные потерями магической энергии; в итоге аппетит победил и заставил Влада дойти до ближайшего магазина. Вернее, сперва отыскать "заначку" наличности за одним из шкафов, а затем пойти за продуктами.
   Еще Метумора не порадовало содержимое почтового ящика, целиком состоявшее из всевозможных счетов - за воду, электричество, и так далее. Впрочем, особого огорчения они не доставили - Влад был уверен, что вскоре вновь встанет на ноги. Встанет - и со всеми расплатится.
   Наспех приготовленный обед не придал Метумору сил, а напротив, разморил его, спровоцировав неведомое ранее чувство сладкой лени. Такой, когда чувствуешь себя расслабленным, всем довольным и не желающим ничего делать.
   Влад ничего и не делал - за время пребывания за решеткой он отвык от душевных терзаний по этому поводу. Весь оставшийся день маг провел в сидении на диване, переключении телеканалов, неоднократном выслушивании одних и тех же новостей, а также просмотре какой-то дурацкой вечерней телевикторины. Этот вид зрелища, ранее вызывавший у Метумора смесь презрения с пренебрежением, теперь воспринимался, словно привал и глоток воды на марафонской дистанции. Влад не только не потянулся за пультом, увидев цветастую заставку, но даже смотрел это с интересом. Более того - сам пытался мысленно отвечать на вопросы и что-то отгадывать.
   Не стал Метумор и засиживаться допоздна за компьютером или спецлитературой. Предпочел лечь в одиннадцать, словно примерный школьник. И сам не заметил, как провалился в сон, который был слишком ярким и детализированным для видений подобного рода.
   Влад снова увидел полупрозрачную пелену, переливающуюся всеми цветами радуги. Закручиваясь на манер воронки и озаряясь вспышками молний, пелена стягивалась к странному сооружению, напоминавшему одновременно фабричный корпус и средневековый замок. Сооружение приближалось, вскоре можно было разглядеть отдельные кирпичи, из которых оно было сложено...
   Затем Метумор увидел фабрику-замок изнутри - огромное, скудно освещенное факелами, помещение. Сам он, и еще несколько человек... вернее, женщин, сидели на холодном полу, воздев над головой руки с растопыренными пальцами. Сидели - но не чувствовали этого холода, просто догадывались, что пол, будучи таким твердым, должен быть еще и холодным.
   Немного опустив глаза вниз, Влад едва не выразился недобрым и непечатным словом. Даже несмотря на слабенькое освещение, он без труда узнал и проклятую безрукавку, и трижды неладную выпуклость под ней. Затем он невзначай посмотрел на свои руки... и уж тогда-то обомлел по-настоящему. Увиденное не только поразило, но даже привело в священный трепет.
   Яркие разноцветные струи магической энергии, зарождаясь в темной пустоте, устремлялись вниз, к его пальцам, оплетали их и проникали внутрь. То же самое происходило и с руками сидящих рядом женщин. Разноцветные блики плясали на их лицах...
   Даже на лабораторных занятиях Владу не приходилось видеть ничего подобного. Напротив, именно в университете новичкам от магии давалась установка на "рациональное использование своих возможностей". Причем, отказ от "дешевых спецэффектов" считался одним из краеугольных камней этой "рациональности".
   Теперь же, глядя на танец разноцветных магических огней и любуясь ими, Метумор внутренне смеялся над некогда преподанными ему принципами. Пресловутая "рациональность" теперь казалась ему глупостью, примитивизмом и узостью мышления. Отказ от спецэффектов - что за чушь? С тем же успехом можно было отказаться от приправы в еде... или, вообще от всего кулинарного искусства, обходясь бульонными кубиками.
   А формулы? Постулаты? Уравнения с тензорами? Какими же сухими и безжизненными они теперь казались Владу! "Ни о чем", как говорил кто-то из его однокурсников... Сила-то - вот она! Только протяни руку - и она проникает внутрь, наполняя тебя, как ручей наполняет подставленный кувшин...
   Рывком открыв глаза, Влад тупо уставился в темный потолок своей квартиры. Затем он привстал на кровати и зачем-то оглянулся в сторону окна. Видневшийся в проеме кусок ночного неба озаряли разноцветные вспышки - не магии, всего лишь фейерверка. Это город ликовал, празднуя победу над напавшими на него варварами. Раньше фейерверки пускали лишь по большим праздникам, вроде Нового Года, но в последнее время разноцветные вспышки стали появляться на небе гораздо чаще. По любому поводу - от победы любимой команды, до чьего-нибудь дня рожденья. Так чем хуже маленькая и, слава Свету, победоносная война?
   Вот так, сидя на кровати и косясь на вспышки салюта, Метумор попытался осмыслить произошедшее. Точнее, увиденное... во сне, который все же вряд ли был только сном.
   В первую очередь до Влада дошло, что, и во время сеанса, и во сне, ему довелось побывать в поселении варваров. Именно так - джинсы и кожаные безрукавки являлись своего рода визитной карточкой этой разновидности людей. В течение прошедшего дня, в выпусках новостей, арестованных варваров в этой "униформе" показывали чаще, чем политиков и знаменитостей. Столько показывали, что не перепутаешь... Вдобавок кошмарный поселок, построенный, во-первых, из чего попало, во-вторых, на руинах какого-то промышленного объекта, а в-третьих - вдали от города. Свидетельством последнего являлись хотя бы маячившие за оградой холмы, поросшие соснами.
   В общем, над тем, куда он попадал, будучи в бессознательном состоянии, Метумор долго не раздумывал. Немного умственных усилий потребовалось и для того чтобы понять, в каком качестве он пребывал в варварском поселке. Не в виде бесплотного духа - точно. Переместившись в варварское логово, сознание Влада словно вселялось в тело одного из местных жителей... вернее, жительниц. Не то жрицы, не то колдуньи со звучным именем Вильдара.
   Причем, Вильдара служила вместилищем для сознания Метумора в обоих случаях, а это уже само по себе исключало случайное совпадение. Дважды в одном теле - уже закономерность; наверняка и в третий раз уснувший Влад взглянет на мир глазами варварской жрицы. Если Вильдаре, конечно, самой не захочется спать... Но почему-то молодому магу казалось, что не захочется.
   Далее Влад вспомнил о разноцветной пелене, увиденной им во всех трех видениях. О том, что это была магическая энергия, увиденная своеобразным, свободным от ограничений бренного тела, взором, Метумор догадался еще в первый раз - когда "летел" над Вандербургом. Происхождение магической энергии также не вызвало у молодого мага вопросов, а вот "судьба" ее - другое дело.
   В том, что не вся энергия, израсходованная участниками сеанса, пошла непосредственно на усыпление варваров, ничего удивительного не было. Любой школьник знает, что коэффициент полезного действия никогда не достигает, и, тем более, не превышает единицы. О том, что при магическом воздействии значительная часть энергии по разным причинам рассеивается в пространстве и не доходит до объекта воздействия, Влад узнал еще на первом курсе. Другое дело, что энергетический осадок от недавнего сеанса, похоже, и не думал рассеиваться.
   Метумор отчетливо видел, как магическая энергия стекается к бывшей фабрике, опрометчиво принятой им за варварский замок. На деле это сооружение оказалось храмом или капищем, в котором жрицы-колдуньи проводили какой-то странный ритуал. Суть этого ритуала была для Влада загадкой, молодой маг понял лишь главный "технический" момент этого действа, заключавшийся в манипуляциях с привлеченной энергией.
   В свое время, еще в школе, из соображений банального любопытства, Влад Метумор выяснил, что варвары не знают магии. Более того - они ее сознательно отвергают, как и любую другую науку. Однако отрицание технического прогресса в свое время не помешало некоторым племенам воспользоваться отдельными его плодами. Огнестрельным оружием, например, или двигателем внутреннего сгорания. Для этого варварам не пришлось ничего придумывать, изобретать и собирать - они просто брали то, что плохо лежит и приспосабливали для своих целей. Так чем магия хуже того же мотоцикла? Тем более что энергетический выброс, в отличие от транспортных средств, вообще никто не охраняет...
   В общем, в руках варварских ведьм оказался солидный запас магической энергии. В этом утверждении Влад Метумор уже не сомневался. Другой вопрос, с какой целью Вильдара и ее коллеги употребят этот запас... Здесь Влад не мог дать однозначного ответа, но интуиция подсказывает, что ничем хорошим для Вандербурга это не грозит. Варвары все-таки... Враги...
   Тут маг со всей силы хлопнул себя по лбу, отгоняя остатки сонной одури. И запоздало устыдился ходу собственных мыслей. Глупость ведь несусветная - размышлять о деталях и не понять сути увиденного. А суть была проста как таблица умножения: варвары, не сумев одолеть Вандербург грубой силой, решили действовать нестандартно. То есть, перехватить осадок магической энергии и повторно ударить по противнику - на этот раз, магией. Попытаться одолеть врага его же оружием.
   Энергия, затраченная всеми магами города, была настолько велика, что даже при КПД в девяносто процентов выброс был бы весьма значительным. А ведь такая доля полезной работы доступна лишь самым опытным и искусным волшебникам.
   У Влада, к примеру, на совершение полезной работы уходит не более шестидесяти-семидесяти процентов расходуемой магической энергии. У какого-нибудь дикого колдуна или студента-троечника - вообще, процентов тридцать... Хотя в цифрах ли тут дело? И без цифр ясно, что ответный магический удар будет очень сильным, и мало Вандербургу точно не покажется.
   Еще год... да что там, еще месяц назад, Влад Метумор даже и не задумывался бы о таких вопросах. Считал бы, и не без оснований, что его магические способности помогут выжить при любом раскладе. Что касается родного города, то его судьба волновала молодого мага не больше, чем участь комаров, имевших несчастье слишком близко познакомиться с фумигатором.
   Но участие в коллективном магическом сеансе удивительным образом изменило Влада - на каком-то незримом, подсознательном уровне. Единожды побывав частью чего-то большого и сильного, ощутив свое единение одновременно со многими людьми, маг уже не был до конца уверен в своей самодостаточности. Странное дело - продолжая на уровне мыслей и чувств презирать населяющую Вандербург бестолочь, Метумор ощущал какую-то подспудную тревогу за своих сограждан. Так же клетке, даже раковой, считающей себя независимой от организма, приходится несладко, когда организм погибает.
   Поэтому, смыслив надвигающуюся на город угрозу, Влад первым делом схватился за трубку мобильника. Затем, помянув всуе Тьму, он включил компьютер, разыскал базу данных городских телефонных сетей, и набрал номер горячей линии СМК.
   - Я хочу сообщить об угрозе всему городу, - на одном дыхании выпалил Метумор, услышав щелчок соединения, - это связано с сегодняшним... то есть, уже с вчерашним нападением варваров...
   - Парень, успокойся, - прозвучал на другом конце провода легкомысленный бас, - мы победили, не веришь - включи телевизор. А лучше выспись - завтра ж понедельник все-таки...
   - Вы не понимаете, - Влад попытался повысить тон, но лишь захрипел и закашлялся, - выиграно лишь сражение, а война продолжается.
   - Да какая война? - отмахнулся собеседник, - во-первых, это не к нам, а к Генштабу. Во-вторых, даже в Генштабе тебе доступно объяснят, что воевать варварам уже нечем. Вождь арестован, воины перебиты...
   - Но живы их ведьмы... или жрицы. И они как раз сейчас пытаются использовать энергию, выделившуюся при магическом ударе. Я сам участвовал в том сеансе на телебашне, знаю цифры энергетического расхода... Короче, даже того, что выпало в осадок, должно хватить на катаклизм городского масштаба. Однако если достать этих ведьм точечным ударом...
   - Пойди проспись, чудило, - перебил Влада дежурный на линии, - во-первых, я уже говорил, что всякие там удары - к военным...
   - Но магия же по вашей части.
   - А насчет магии я тебе вот что скажу. Ты, парень, наверное, в школе не учился. А если б учился, то знал бы, что варвары магию не знают.
   - Но я же сам видел... во сне! - почти выкрикнул Влад, понимая, насколько нелепо звучат его слова со стороны.
   В ответ он услышал лишь короткие гудки прерванной связи.
   - Ка-зел! - пробормотал маг раздраженно. Последние фразы дежурного на линии он воспринял как личное и очень глубокое оскорбление. Словно средневековый аристократ, которого прилюдно назвали бастардом, подкидышем или сыном дворника и шлюхи.
   Влад отложил бесполезный уже телефон и разочаровано вздохнул. Похоже, он был слишком высокого мнения о своих согражданах, особенно о тех, кто работает во властных структурах. Конечно, их тоже можно было понять: эйфория от выкованной не ими победы застилает глаза и уши, расслабляет мозг и просто не подпускает к нему никаких негативных новостей. Плюс, конечно, потрясающая неправдоподобность того, что Влад безуспешно пытался донести до них.
   Увы - правда редко бывает правдоподобной.
   А понять того фамильярного болвана, хотя и можно - но нужно ли?
   Влад вновь засыпал с единственной надеждой - вернуться в тело Вильдары и хоть как-то повлиять на нее. Сорвать ее вредоносную затею.
   Но на этот раз он вообще не увидел снов.
  

* * *

   На следующее утро Метумора ждал небольшой, но неприятный сюрприз. Из-за каких-то неполадок с электричеством напряжение в сети было слабым, лампы горели тускло и перемигивались меж собой, а бытовая электроника и вовсе была неработоспособной. Понимая, что горячий завтрак в таких условиях не приготовить, Влад наспех перекусил "сухим пайком" и направился к автобусной остановке. Сегодня он вознамерился вернуться в стройные ряды студентов магического факультета. Не питая особых надежд на помощь Гринстайна, молодой маг, тем не менее, рассчитывал на благоприятный для себя исход этой затеи. Рассчитывал - и не без оснований.
   В конце концов, Влад Метумор - не прогульщик и не "хвостист", не адепт "академа" и не поборник "корочек" с "галочками". Хорошо учится... учился, то есть, способности - дай Свет каждому. Кроме уже прекращенного уголовного дела, никаких причин для его отчисления нет. И если декан и ректор способны простить очередного господина "Можно троечку?", то почему бы им не проявить снисхождение к человеку, реально пришедшему в университет за знаниями? За профессией, а не за свидетельством о каком ни на есть "высшем образовании".
   А если почтенные наставники полагают, что бывший подследственным студент Метумор позорит магфак и университет в целом... Что ж, во-первых, "позорить" студенту Метумору остался всего год. Самим-то доцентам с кандидатами не жалко тех четырех лет, что они потратили на студента Метумора, потратили и бросили, не доведя дело до конца? А во-вторых, легендарный теоретик Джованни Мосх, как известно, тоже имел проблемы с законом.
   Просто, в ту пору целый ряд наук, включая магию, считался "ересью", а роль университета была скорее идеологической, чем научно-образовательной. Большую часть учебного времени занимали дисциплины, посвященные "делу Света" и разоблачению адептов Тьмы... Попытки отринуть догмы и всерьез изучать окружающий мир большинство даже образованных людей воспринимало враждебно. Что уж говорить об исследованиях посвященных "колдовству и прочим нечестивым действам" - они и вовсе в те времена казались кощунством. Сродни шуткам на похоронах...
   Так было четыреста лет назад... Родись Мосх хотя бы на пару веков раньше, его бы без разговоров сожгли на костре. Тогда же профессор отделался парой судебных процессов и годом тюрьмы. А что бы ждало основателя магической науки, живи он в наши дни? Будь профессор Мосх тем же, кем он был в свое время, то есть простым преподавателем с революционными взглядами, что бы с ним тогда сделали? Правильно - выгнали бы из университета. Как и Влада Метумора, никаких "революционных взглядов" не имеющего, а проблемы с законом уладившего...
   С такими мыслями молодой маг дошел до остановки, необычайно многолюдной даже для утренних часов. Благодаря подслушанным репликам, Влад узнал, что автобусы-де опаздывают - причем все сразу. Но даже это неприятное известие не заставило Метумора изменить своим привычкам и спуститься в подземное царство Вандербуржского Метрополитена. Тем более что один из долгожданных автобусов через полчаса показался на горизонте. В толпе стоящих на остановке кто-то не сдержал радостного возгласа...
   Вскоре радость сменилась разочарованием - подошедший автобус уже был полон не хуже бочки для сельдей. И лишь Влад, благодаря небольшому росту и скромным габаритам, сумел как-то втиснуться в битком набитый салон.
   Автобус тронулся и медленно натужно покатил по дороге, удаляясь от раздраженной и разочарованной толпы. Дорога была не ахти какой легкой: чуть ли не на каждом километре можно было встретить столкнувшиеся между собой машины. Жертвы, или, как их принято называть, "участники ДТП" терпеливо дожидались полицию, стоя посередь дороги. Из-за них движение сильно замедлилось, отчего особенно страдал общественный транспорт - слишком тяжелый и неповоротливый.
   Во время очередного стояния в очередной пробке Влад успел пожалеть, что не пошел до университета пешком. Однако стоило такой мысли возникнуть в его голове, как, прямо на глазах молодого мага одна из застрявших неподалеку машин резко рванулась на тротуар. Шагавшие по нему люди кинулись врассыпную - все, кроме нескольких человек, уже не способных куда-либо кинуться...
   Водителю автобуса следовало отдать должное. Он как мог, пытался маневрировать, выводить доверенное ему транспортное средство из заторов. Очевидно, что пробки, слишком частые даже для утра понедельника, раздражали его не меньше, а то и больше, чем пассажиров. Еще водила попробовал подбодрить себя и остальных музыкой, но, увы - из радиоприемника доносились лишь отвратительные трески. Потом и они затихли.
   А вскоре салон будто встряхнуло жутким по силе ударом. Никто не знал, да никого и не интересовало, что стало его причиной. А водитель сделал единственное, что мог в этой ситуации - резко затормозил и открыл автоматические двери салона.
   Влад успел порадоваться, что находится близко от входа. И напрасно - ибо испуганная людская масса могучим потоком буквально вынесла щуплого паренька наружу. Вынесла - и швырнула на асфальт, под аккомпанемент множества автомобильных сигналов.
   Молодой маг был готов закричать от жуткой нестерпимой боли. Но у него не нашлось сил даже на крик.
   А потом боль ушла, все звуки затихли, и наступила темнота.
  

* * *

   Сила наполняла, пульсировала и рвалась наружу. Дюжина ведьм племени Ро-Ганн стояла, взявшись за руки и образуя круг, а тринадцатая вихрем кружилась в его центре. Своеобразным продолжением ее дикой пляски был вихрь света, красок и огня, метавшийся под потолком.
   Но разыгравшееся в храме буйство Силы было лишь бледной тенью того, что творилось за его пределами. Могучие потоки и слабенькие ручейки неслись на юг, во владения Скверны и Мерзости. За ними, как ветром несомые, неотступно следовали черные тучи Ненависти и Мести - всего того, что жители племени Ро-Ганн желали убийцам своих сыновей, мужей и братьев.
   Ветры Силы и черные тучи... Они летели вразнобой, но не сходили со своего пути. И ненавистная клоака, царящая над миром, уже ощущала на себе их легкое дуновение. Легкое дуновение... несравнимое с тем, что ждало рабов Скверны и Мерзости с приходом урагана. С очень скорым приходом...
   Неожиданно Та-Что-Танцевала-В-Круге взглянула на мир другими глазами. Не Вильдары, верховной ведьмы племени - кого-то чужого, недоброго. Враждебного племени.
   - Эй вы! Хватит! - с трудом и немыслимо искаженным голосом выкрикнула Вильдара, резко останавливаясь. Другие ведьмы смотрели на нее с недоумением и страхом.
   - Что ты делаешь? - испуганно взвизгнула одна из них, - мы должны завершить ритуал.
   - Да... пошла ты... сука! - Вильдара двинулась наперерез круга, отталкивая подвернувшуюся "коллегу".
   - Круг! - заверещали на разные голоса оставшиеся ведьмы, - она разорвет Круг!..
   Толчок оказался сильным - гораздо сильнее, чем можно было ожидать. Ведьму, имевшую несчастье встать на пути Вильдары, отшвырнуло словно пушинку. Причем, в соответствии с упомянутым уже законом подлости - прямо к обломкам кирпичей, осколкам стекла и торчащим из пола прутьям арматуры. Но несчастная женщина даже не успела упасть на скопление смертоносного мусора...
   Ибо круг замкнулся. А ритуал прервался.
   И вихрь Силы вырвался на свободу. Никто больше не владел им и не мог управлять.
   Оставшиеся без указующей воли Круга, потоки силы разлетелись во все стороны и разметали в клочья черные тучи Ненависти и Мести. Немало Силы оставалось и в Храме, но теперь у этой Силы не было хозяина. Она была сама по себе - и рвалась на волю...
   Взрываясь, храм провалился внутрь себя, превратившись в груду кирпичей и их обломков. А Сила продолжала свой разрушительный путь - во все направления сразу. Словно прибрежная волна или ураган, сметала она хлипкие постройки селения племени Ро-Ганн...
  

* * *

   Ничего этого Влад Метумор уже не увидел. Темнота и тишина вновь поглотили его - сразу, как только Круг разомкнулся. Поглотили на время, а потом отступили... как минимум, дважды.
   Первый раз Влад открыл глаза, чтобы увидеть себя лежащим на носилках в салоне автомобиля "скорой помощи". Как прокомментировал сидевший рядом остряк-санитар, Метумору крупно повезло. Повезло, что он был в автобусе, а не в метро, где, по словам этого же санитара "мясо тоннами выковыривали".
   Потом сознание вернулось к молодому магу уже в больничной палате. Краем уха Метумор услыхал разговор двух людей, стоявших невдалеке, за ширмой:
   - Проникатель, Тьма его побери... Случай - один за сто лет! В наших же интересах, чтоб Проникатель достался нам... а не Повелителю Темных Улиц.
   - Или, чтоб не достался никому. Удивительное дело, мы ведь его вообще чуть не упустили!
   - Не "мы", а "вы". Это ваш отдел, уважаемый, должен был отслеживать... и такие случаи, тоже. А что вы написали про него? "Прилежен, благонадежен, общественно безопасен". И это - незадолго до ареста! Смех, да и только...
   - Но вы же сами говорили, что Проникатель - почти уникальный случай. Тем более что этот конкретный Проникатель проявил свои способности не сразу. Наверное, сеанс этот... на телебашне, ему помог...
   - Ладно, я ж не спорю. Главное, что он не протек у нас сквозь пальцы. И не успел наделать дел на радость Тьме. И... вот еще что. Я читал стенограмму звонка Проникателя на нашу горячую линию. Короче, тот чудик, который вчера дежурил... напомни мне его фамилию, ибо это последнее дежурство в его карьере.
   - Горбань?
   - Да-да. Этому болвану следовало всю нашу контору по тревоге поднимать, а он...
   Что невидимые собеседники думают о Горбане, дежурном на "горячей линии СМК", Влада не интересовало. Перевернувшись на другой бок, он закрыл глаза и снова погрузился в темноту.
   Что ценно - без всяких видений.

3-24 мая 2010 г.

  

ГВАРДИЯ СВЕТА

   Меньше суток назад здесь находилось здание торгового центра - одной из многих частичек розничной сети "Грош". По вечерам сюда захаживали после работы горожане, дабы закупиться продуктами и побаловать детей лакомствами. По расценкам, хоть и не "грошовым", но вполне приемлемым. По торговому залу между рядами полок неспешно катились металлические тележки, а со стороны касс доносилось пиканье сканеров...
   ...И не было этих дымящихся развалин, на которых, как муравьи копошились спасатели. Не было дежуривших поблизости машин "скорой помощи"; не было санитаров, принимавших тех несчастных, кого смогли извлечь из-под завалов. Хотя почему же несчастных - возможно и вполне счастливых. Оттого, что им покамест требовалась все-таки медицинская помощь, а не опознание в морге. И полицейских, оцепивших это место и дежуривших с мрачными лицами, здесь тоже не было.
   Стоило одному из банальнейших мест в городе в одночасье превратиться в "место происшествия", как к нему слетелась чуть ли не вся муниципальная рать. Слетелась, дабы оправдать свое существование, напомнить о себе... да и предотвратить возможные приступы жадности у налогоплательщиков. "Делаем все, что можем", - отчетливо читалось на лицах спасателей, полицейских, медиков и пожарных.
   Для полного комплекта здесь не хватало разве что военных... а также еще одного ведомства. Впрочем, гонцы от последнего долго себя ждать не заставили: из неприметной машины с едва слышным стуком дверей вышли двое в штатском и решительным шагом двинулись к оцеплению. Мимоходом предъявив одному из полицейских удостоверение Службы Магического Контроля.
   Других знаков внимания ни полицейским, ни прочим работникам городских служб эти двое не оказали. Не тратя времени на общение с ними, сотрудники СМК методично обошли развалины, поводя в воздухе вещицами, похожими на маленькие зеркальца. Постороннему наблюдателю, худо-бедно знакомому с магией и техникой, не составило бы труда распознать в этих устройствах не что иное, как улавливатели магической энергии. Для наблюдателя же еще более подкованного, не остался бы загадкой даже производитель данных устройств - в данном случае, корпорация "Мист".
  - Попался! - вполголоса произнес один из сотрудников СМК, когда улавливатель в его руке резко и обнадеживающе потеплел.
   Его напарник тем временем достал электронный планшет с картой Вандербурга и нанесенными на нее семью красными точками. За каждой из этих точек стояло либо сгоревшее кафе, либо разбитый вдребезги автобус, либо такой же взорванный магазин. И не меньше десятка жертв... которых, впрочем, могло быть и больше, случись нечто подобное вечером, а не в середине дня.
   Сотрудник СМК осторожно дотронулся пальцем до небольшого экрана, и точек на карте стало не семь, а восемь.
  - Круг почти замкнулся, - прокомментировал его напарник, - надеюсь, шеф не станет ждать... еще столько же.
   Сотрудник с планшетом только хмыкнул в ответ.
  - Герда Аламар, программа "Темные дела", - внезапно окликнула сотрудников СМК профессиональная скороговорка.
   Те не успели опомниться, как их лица оказались в объективе телекамеры, а молодая женщина в строгом деловом костюме протянула им микрофон. Притом что, судя по профессионально сосредоточенным (а со стороны казавшимся мрачными) лицам, давать интервью работники СМК были расположены не больше, чем старик-инвалид - плясать на дискотеке.
   Только вот шустрой дамочке с телевидения, похоже, до этого не было дела.
  - Наличие на месте происшествия сотрудников СМК, - начала она деланно тревожным голосом, - следует ли рассматривать это, как причастность к данному происшествию... мага?
  - Колдуна, - поспешил уточнить один из интервьюируемых, - едва ли на магфаке учат... чему-то подобному.
  - Не факт, что у этого злоумышленника вообще есть университетский диплом, - добавил его напарник, переводя микрофон и объектив камеры на себя, - знаете, у колдунов обычно серьезные проблемы с психикой... исковерканной их так называемым "даром". По этой причине они крайне трудно уживаются в обществе... что, собственно, и толкает их на асоциальные поступки.
  - Что же, - согласилась (а может просто сделала вид) корреспондентка, - поступок виновника этого происшествия действительно трудно назвать иначе как "асоциальным". Однако наших телезрителей и меня лично очень интересует еще один вопрос.
   На этом месте оба сотрудника СМК внутренне напряглись. Будучи опытными специалистами (причем, опытными, в том числе и в общении с прессой) они неплохо представляли себе, что последует за этой фразой. А следует обычно вопрос, настолько каверзный и неудобный, что желание продолжать интервью пропадает напрочь. И немудрено: ведь рядовым сотрудникам при этом поневоле приходится отдуваться за ведомство в целом. И особенно за медлительность и просчеты начальства.
   Так случилось и на этот раз.
  - Насколько нам известно, - начала Герда Аламар, - происшествия подобного рода в этом районе в последнее время происходили уже неоднократно. Так что же помешало Службе Магического Контроля своевременно пресечь их и, тем самым, предотвратить новые жертвы?
  - К сожалению, мы не можем разглашать ход расследования до его окончания, - один сотрудников СМК кое-как прикрылся этой казенной формулировкой. После чего оба, не говоря больше ни слова, развернулись и направились за пределы оцепления, к своей машине.
   Другого выхода у них просто не было; не рассказывать же этой акуле пера и микрофона о кое-каких нюансах своей работы. Причем, о нюансах, мягко говоря, малопривлекательных. О том, к примеру, что первые два происшествия вообще проходили по статьям "поджог" и "вандализм" - и расследовались лишь полицией без всякого привлечения их ведомства. Это уже потом, ввиду недостатка улик, кто-то из полицейского начальства в сердцах воскликнул: "это же темновщина какая-то!". И тем дал повод спихнуть дела СМК.
   А потом еще прошло какое-то время, прежде чем дела о взрывах и пожарах были сведены воедино. Тогда-то, по крайней мере, в ходе расследования наметился перелом. Однако и об этом рассказывать сотрудники СМК посчитали излишним. Равно как и о прорехах в том самом контроле, который они призваны были обеспечивать.
   А дело было еще и в следующем. То, что след от применения магии, улавливаемый "Мистами", индивидуален подобно отпечаткам пальцев, было фактом более-менее, но общеизвестным. Другое дело, что конкретный индивид, оставивший этот след, мог просто не числиться в базе данных СМК. Особенно, если он является заведомо вредоносным колдуном; такие, при всей своей безумности, отнюдь не всегда лишены инстинкта самосохранения. И поэтому скрываются изо всех сил, и уж, во всяком случае, не спешат регистрировать свой дар в компетентных органах. В отличие, скажем, от дипломированных магов.
   Понятно, что шила в мешке не утаить, и даже эти скрытные рано или поздно попадали в поле зрения СМК... только уже не в качестве явных носителей вредоносной магии, а как подозрительные. Привлечь которых за нарушение закона "О магическом контроле" гораздо трудней - ибо начальство при этом осторожничает, не торопится с решениями и требует дополнительных доказательств.
   А человек, наследивший в торговом центре "Грош" и еще в ряде мест, отмеченных на электронной карте, был как раз из подозрительных. И обнаружение его магического следа всего на одном из мест происшествия могло трактоваться лишь как случайность - и действительно трактовалось так. В противном случае во всех этих неоднократных выездах с "Мистами" наготове нужды попросту не было.
   Но обо всем об этом в общении с корреспонденткой Аламар сотрудники СМК предпочли скромно умолчать. Все-таки открытость открытостью, а ставить на кон честь мундира как минимум нежелательно... равно как и красивый образ их ведомства, созданный кинематографом. Причем образ, надежно въевшийся в головы обывателей; не зря же многие из них придумывали СМК разнообразные романтические прозвания - вроде Инквизиции или Гвардии Света.
   Вот потому-то сотрудники СМК и покинули место происшествия столь спешно. Точнее, поспешили покинуть корреспондентку Аламар с ее неудобными вопросами. Тем более что задачу свою они уже здесь выполнили.
  

* * *

  
   Той же ночью в обычном вандербуржском дворе остановился закрытый микроавтобус. Из распахнутой двери в задней части его кузова на землю ступило несколько пар ног в тяжелых шнурованных ботинках. Защелкали затворы винтовок; в ночной тишине эти звуки слышались особенно четко.
   "Ни пуха!" - пробормотал один из приехавших.
   Спустя несколько минут в квартире на шестом этаже одного из домов раздался треск дверного звонка. Дверь приоткрыл хозяин квартиры: невысокий старичок благообразного вида. И моментально в лицо ему ударили лучи сразу нескольких фонарей - узкие, но яркие.
  - Служба Магического Контроля, - один из бойцов прибывшей группы захвата представился сразу за всех, - мы прибыли для задержания общественно опасного преступника. Колдуна.
  - Колдуна? - переспросил старичок испуганно и попятился вглубь квартиры, - проходите, конечно... только... нет здесь никаких колдунов.
   Один за другим бойцы группы захвата переступали порог и проходили в прихожую - оттого враз сделавшуюся тесной. Дула автоматических винтовок в их руках смотрели в одну сторону, конкретно - в сторону старичка. Но тот все равно продолжал лепетать, еще надеясь отвести от себя неприятности.
  - Какие колдуны, уважаемые?.. Я живу здесь один... веду уроки музыки в местной школе. И не знаю никаких колдунов... особенно общественно опасных.
  - Кроме себя, - произнес командир группы, когда еще раз сверился с ориентировкой, - Ангус Кариум, вы обвиняетесь в неоднократном нарушении закона "О магическом контроле" в части оказания магического воздействия деструктивной направленности, приведшего к гибели ста девяти человек. В соответствии с законом "О магическом контроле" и Уголовным Кодексом Вандербурга...
  - Что? Не выйдет! - злобно и громко прошипел хозяин квартиры, перебивая командира группы захвата. Лицо у него при этом напрочь утратило благообразность, исказившись в зловещей гримасе. Картину довершали глаза, вспыхнувшие кровавым блеском, и судорожно скрюченные пальцы рук.
   Подобное зрелище если и могло впечатлить кого-то в СМК, то разве что сопливых кадетов. А уж никак не опытных бойцов, прослуживших несколько лет, и участвовавших не в одном десятке подобных операций. Не говоря уж о том, что их опыт изрядно подкреплялся штатным снаряжением.
   Помимо упоминавшихся уже автоматических винтовок, каждый боец был вооружен табельным пистолетом. Шлемы и бронежилеты защищали группу захвата от обычного оружия, а амулеты магической защиты - от вредоносного колдовства. Так что очередной "клиент" СМК мог даже не тратить зря время в попытках отбиться. Другое дело, что не всегда эти "клиенты" руководствовались логикой и здравым смыслом. Далеко не всегда.
   Не стал исключением и колдун Ангус Кариум. Не желая сдаваться, он простер в сторону бойцов растопыренные пальцы, от которых расползлись тоненькие яркие змейки молний. И в бессилии рассыпались, натолкнувшись на магическую защиту. Та стояла стеной, а если и подводила, то крайне редко и в исключительных случаях.
  - Еще одна такая выходка, - начал командир группы, но не успел сказать главное: "стреляем на поражение". Руки колдуна в тот момент резко взметнулись к потолку... и на двоих из бойцов рухнула массивная люстра.
   Этого хватило, чтоб внести в группу сумятицу, а Ангусу Кариуму - вырваться из окружения. Правда, побежал он не на лестничную площадку; напротив, с нехарактерной для возраста прытью он нырнул в одну из комнат. Там-то его и настиг один из бойцов... но тщетно: Кариум просто смахнул его, словно муху тряпкой. Удар вроде бы тщедушного старичка оказался настолько сильным, что его противник отлетел прямо к стене... а, точнее, к стоящему подле нее серванту. И врезался в него с оглушительным звоном и дребезгом.
   Загрохотали выстрелы, но хозяина квартиры они не достали. Ловко уворачиваясь от пуль (со стороны это выглядело донельзя нелепо) колдун выскочил на балкон. Где одним прыжком взметнулся на металлический бортик и сиганул вниз - не обращая внимания ни на стрельбу, ни на нецензурную брань вслед.
   Тем временем звуки выстрелов разбудили, кажется, уже весь двор. Даже в доме напротив в окнах зажегся свет, а со стороны соседних балконов донеслись хлопки дверей. Затем две машины, припаркованные недалеко от подъезда, залились возмущенной трелью сигнализации. Как видно, беглый колдун уже достиг земли, причем сделал это недалеко от них.
   Подобно большинству обладателей стихийных магических способностей, Ангус Кариум успел помутиться рассудком - во всяком случае, о том живо свидетельствовало его поведение. И речь шла не только о схватке с группой захвата, но также о побеге от них через балкон. Ибо со способностями или без них, а прыгать с шестого этажа далеко не безопасно. И хотя Кариум не разбился после такого прыжка, но встать и идти он тоже уже не мог. Не говоря уж о том, что приземлился беглый колдун аккурат на одну из машин, из-за чего последняя брызнула во все стороны осколками стекол.
   Когда же бойцы, наконец, спустились вниз, они обнаружили Кариума живым... но лежащим без сознания на капоте машины. Последний был изрядно помят. Рядом находился водитель микроавтобуса, привезшего группу захвата; он держал колдуна на мушке табельного пистолета. Взгляд у водителя при этом был растерянный и какой-то слегка виноватый.
   Впрочем, на него-то как раз никто и не думал лезть с хулой; напротив, водитель даже удостоился пары одобрительных реплик от боевых товарищей. Другие реплики, прямо противоположные по смыслу, достались Ангусу Кариуму... который, впрочем, не услышал и не среагировал ни на одну из них.
   Приехавшая "скорая" не обнаружила у колдуна серьезных повреждений; Кариум действительно был жив, вот только после рокового прыжка он впал в кому. Именно с таким заключением колдун был доставлен в штаб-квартиру СМК, где помещен в отдельную камеру на подземном этаже. Под магической защитой, понятно.
   Других мер по отношению к Кариуму покамест не применяли. Ибо давно прошло время, когда каждого изобличенного колдуна или ведьму даже без всякой вины ждал самосуд. Ну или костер по решению настоящей Инквизиции. Теперь же нарушители закона "О магическом контроле" несли ответственность в том же порядке, что и нарушители любого другого закона. Их сдавали на руки Прокуратуре и суду, даже предоставляли адвоката... но только при условии вменяемости. А также в отсутствие повышенной опасности для города в целом.
   Последний вопрос, кстати сказать, трактовался довольно туманно. То есть, очевидно было, что такой опасностью обладал, например, колдун, устроивший землетрясение. Или ведьма, вызвавшая эпидемию. С другой стороны, та же ведьма, лишь наславшая порчу на пару соседей, в масштабе города рассматривалась как столь же очевидно неопасная.
   А трудности начинались, как часто бывает, ближе к середине. В силу чего статус Ангуса Кариума, виновного в гибели более сотни человек, находился, на самом деле, под большим вопросом. Сто девять погибших, несколько пожаров и взрывов - это ведь не так уж много в масштабе десятимиллионного города. Но с другой стороны, как же быть хотя бы с комой, в которую так некстати впал колдун?
   В подобных случаях решение принималось аж на уровне Муниципалитета, причем с опорой на множество разнородных экспертов. И меры в отношении невменяемых и повышенно опасных колдунов принимались исключительно жесткие: вплоть до полного уничтожения.
   Зато обладателей даже стихийных магических способностей, при отсутствии за ними правонарушений, напротив почти и не трогали - просто ставили на учет и вносили в базу СМК их личное дело. До поры до времени.
   Таким же образом в свое время поступили и с Кариумом: сочли вновь обнаруженного колдуна потенциально неопасным, купились на его положительную биографию, не говоря уж про общественно полезную деятельность. Ведь известно, что хорошего учителя музыки для школы нынче днем с огнем не сыщешь. Потому и не беспокоили... до сегодняшней ночи.
   Так или иначе, но дальнейшая судьба этого, жившего двойной жизнью, колдуна была уже вне компетенции СМК. Участники следственной группы закрывали дела, готовили рапорт... и наивно надеялись, что сняли с души хотя бы этот камень.
   Не тут-то было.
  

* * *

  
   Вопрос: сколько нужно сотрудников Службы Магического Контроля, чтобы вкрутить лампочку?
   Ответ: шестеро. Один будет вкручивать лампочку, второй будет числиться его напарником, третий - следить за обоими и подозревать их во вредоносном магическом даре; четвертый - считать, что дар если и есть, то неопасный, и удерживать третьего от экстренных мер. В свою очередь пятый зарегистрирует первых двоих как "подозрительных", а шестой... шестой будет всем этим руководить.
   Популярный анекдот про СМК
  

* * *

  
   Шеф СМК Ласло Мауреши своими манерами, привычками и, разумеется, биографией совсем не походил на стереотип "большого начальника". Достаточно упомянуть, что карьеру свою он сделал не усердным сидением в кабинете, не ценой победы в чемпионате по подхалимству и уж точно не благодаря связям и покровителям наверху.
   Отнюдь: свою службу Мауреши начинал как сотрудник, скорее, "полевого" формата. Из тех, кто чаще бывает не в кабинете, а на несвежем городском воздухе: на выездах, допросах и, разумеется, задержаниях. И даже часы пребывания в "родной" конторе ее будущий начальник предпочитал проводить в тренажерном зале; как вариант - в служебном тире. А не на вертящемся офисном стуле в окружении бумажек.
   Да что там: даже теперь, будучи обремененным высокой должностью, Мауреши не расставался с табельным пистолетом. "Лучший друг", как частенько именовал его шеф СМК, обычно таился под пиджаком, во внутреннем его кармане. Так что в тир Мауреши заглядывал и по сей день.
   Служебный кабинет шефа СМК был обставлен предельно аскетично и строго - чем больше напоминал армейскую казарму. Во всяком случае, никакой дорогой мебели и никаких атрибутов сибаритства, вроде ковров, цветов и диванов, здесь не водилось. Собственно, не было почти ничего, что не имело прямого отношения к служебным делам. А имело оное не так уж много; конкретно - рабочий стол с ноутбуком и несколько стульев. Ну и еще шкаф с книгами; все-таки совсем уж неотесанным солдафоном Мауреши не был, и читать вот любил. Причем на такие темы, что считались скучными у большей части горожан. Говорил, что чтение помогает ему работать и вообще собираться с мыслями.
   Что касается руководителей других городских служб (а особенно убранства их кабинетов), то Мауреши частенько позволял себе иронизировать, а порой даже беспощадно язвить в их адрес. Самым невинным из его выражений был эпитет "гламурненько", произносимый таким тоном и с такой интонацией, как будто речь шла о куче свежего дерьма. Доставалось даже мэру Вандербурга Аварану - этому известному любителю стилизации под старину. Причем доставалось не только и не столько заочно.
   Соответствующим был и внешний вид шефа СМК. Никакого брюшка, нависающего над ремнем... равно как и ни малейших общих признаков с плакатным образом Успешного Руководителя - подтянутого, одетого "с иголочки" и с лицом, украшенным самодовольной улыбкой. Нет: Ласло Мауреши был поджар, угрюм, а также редко и не слишком старательно выбрит. Также он принципиально не признавал галстуков и (о, ужас!) мог проходить в одном и том же костюме несколько лет.
   Ну а последней деталью внешности главы легендарного ведомства была старая добротная трость. Ходить без которой Мауреши было бы трудновато после той травмы, что он получил при задержании одного элементалиста. Последний оказался тем еще сукиным сыном и легальные (хоть и небезопасные) занятия наукой совмещал с бизнесом на благо самого Повелителя Темных Улиц.
   Во время задержания элементалист захотел испытать судьбу и создал чудище, задействовав одновременно стихии Воды и Воздуха. Новоиспеченный элементаль-гибрид смотрелся внушительно, даже устрашающе; сладить с ним оказалось не так-то просто, и, разумеется, при этом не обошлось без жертв. Добро, хоть убитых не было!
   После вышесказанного мог бы возникнуть вопрос: так какое же чудо подняло этого человека в столь высокое кресло? Или, еще точнее: почему, при подготовке соответствующего указа предпочтение было отдано именно этой кандидатуре - хоть колоритной, но малопривлекательной? И главное: отчего куда более лояльные и... так скажем, нормальные претенденты оказались отодвинутыми в сторону?
   На все три пункта существовал один-единственный ответ. Как это не раз бывало в истории, "лояльным и нормальным" вышеупомянутое высокое кресло вдругорядь сделалось сто раз не нужным. Став одной из тех должностей, занимать которую для любого "лояльного и нормального" означало бы жуткий геморрой. И даже если бы кто-то из них, в силу чрезмерного самомнения, рискнул бы все-таки ее занять, ничем хорошим это бы не обернулось - ни для него, ни для дела.
   Удивляться тут нечему. Просто в чрезвычайных обстоятельствах куда важнее все-таки уметь принимать решения - причем, решения не всегда и не всем удобные. Ну и, конечно, нести за них ответственность. Все это вдруг становится несоизмеримо важнее, чем лояльность вкупе с презентабельным внешним видом.
   А случившийся почти десять лет назад заговор некромантов нельзя было назвать иначе, как "чрезвычайным обстоятельством". Причем чрезвычайным до такой степени, что от него, как испуганные зайцы от звука выстрела, кинулись врассыпную не только "лояльные и нормальные", но и городская власть вообще. Даже Муниципалитет: собственно, именно этот заговор явился для тогдашнего мэра началом конца карьеры. На ближайших же выборах он с треском проиграл Сержу Аварану, в то время как Мауреши позволил просто... дожить до этих выборов. Хотя слово "просто" в тогдашней обстановке едва ли было применимо.
   И когда по улицам Вандербурга зашагали полчища мертвяков, а канализацию, отравленную гнусным некромантским зельем, пришлось экстренно отключать - вот тогда-то, в эти смутные дни, Мауреши стал, по сути, во главе не только СМК, но и всего города. Хотя доселе занимал лишь должность заместителя начальника оперативного управления - причем, начальника на редкость бездарного и лицемерного.
   Зато после того, как некроманты были побеждены и вновь загнаны в подполье, слава некогда скромного служаки взлетела до небес. Фотографии Ласло Мауреши красовались на газетных передовицах, а телевидение докучало на предмет интервью. Плюс, накануне предвыборной кампании нашлись даже предприимчивые дельцы, предлагавшие тоже поучаствовать в ней: по схеме "имя ваше - деньги наши". Шеф СМК отверг это предложение со всем, свойственным ему, сарказмом.
   Еще у Мауреши не было семьи. Совсем. "Я женат на своей службе", - отвечал он себе в оправдание. И отвечал, надо сказать, предельно искренне, будучи сущим трудоголиком. Едва ли кто-то еще из сотрудников СМК задерживался на работе столь же долго. И какой-нибудь запозднившийся прохожий, оказавшись ночью невдалеке от ее штаб-квартиры, скорее всего, увидел бы в этом здании лишь одно светящееся окно. Понятно чьего кабинета.
   И оттого Мауреши особенно раздражало отношение к службе большинства коллег-подчиненных; особенно той их часть, что носит прозвание "кабинетные крысы". Увы и ах: эти и не думали разделять профессиональный фанатизм шефа, искренне полагая, что в жизни есть много более интересных вещей. В том числе и тех, на которые не жалко потратить даже часть официально установленного рабочего дня. Служебные же обязанности в шкале ценностей таких сотрудников стояли где-то между обсуждением планов на отпуск и посещением сайтов вроде "Друзей".
   Не меньшее недовольство у шефа вызывали и другие сотрудники: следователи, оперативники. Первые - когда затягивали расследования, а вторые - когда срабатывали как часы... вот только часы с явно расстроенным механизмом. Ну или, как вариант: если и те и другие вздумали было отделаться малой кровью, призвав на помощь известный лозунг "и так сойдет". Подобного отношения к работе Мауреши не терпел и надежды халтурщиков разбивал беспощадно. И вдребезги.
   И никто не был вправе рассчитывать на снисхожденье фанатика-шефа. Никто; не стал исключением и глава следственной группы, занятой делом Ангуса Кариума. Пока Мауреши читал его рапорт, начальник группы уже внутренне дрожал и холодел. А когда глава СМК отложил распечатку и задал вопрос, оного с лихвой хватило, чтоб буквально испепелить его надежды на легкий исход.
  - А как насчет... Источника, господин Надарий?
  - Источника? - переспросил начальник следственной группы и моментально сник.
  - Да-да, Источника Силы, - Мауреши хмурился с каждой секундой все больше, - вы ведь заканчивали Академию СМК, господин Надарий? Заканчивали. Так почему же вы даже не упомянули в отчете этот столь важный аспект дела?
  - А... стоило бы? - только мог сказать Надарий.
  - Ну а вы как думаете? Ангус Кариум не заканчивал магфак - ибо по образованию он музыкант. Также среди его родственников нет ни одного мага... ни даже захудалого колдунишки. Так ведь? Из чего следует, что свои способности он мог обрести лишь двумя способами: научиться самому (что сомнительно), либо угодить ненароком в Источник Силы. Вы согласны, господин Надарий?
  - Не совсем, - робко парировал тот и уцепился за последнюю соломинку, - почему бы Кариуму не научиться самому? Почему такая версия - сомнительна?
  - А разве есть нечто, говорящее ее в пользу? - Мауреши стал совсем мрачен, прямо как небо в грозу, - тогда почему это "нечто" не отражено в рапорте? Или, конкретнее: у Кариума в квартире - что, нашли котел, помело... или, скажем, замороженные крылья нетопырей-девственников? Можете не отвечать, я и сам понимаю: мы все-таки не в лесу. И если бы наш "клиент" действительно учился колдовству сам, скрыть этот факт ему было бы очень трудно. Хоть это вы понимаете?
  - Так точно, - перед суровым лицом шефа Надарий не удержался и ответил на военный манер. Только что в струнку не вытянулся.
  - Ну, раз "так точно", то я вам так же точно заявляю: дело вы закрываете ра-но!
   И с этими словами Мауреши встал из-за стола, взял распечатку рапорта и хромающим шагом прошествовал к уничтожителю документов. С помощью которого он меньше чем за минуту превратил апофеоз вроде бы раскрытого дела в кучку бумажной трухи.
   Вид у Надария при этом сделался совсем уж обескураженным.
  - Но как же мы найдем этот... Источник, - пролепетал он, - Кариум впал в кому, к нему уже врачей приставили... а допросить невозможно.
  - А на что вам тогда Проникатель? - немедленно парировал, не оглядываясь, Мауреши, - для чего в таком случае вам... то есть, нам этот дармоед?
  - Он не дармоед, - возразил зачем-то Надарий, - он же у нас не на жаловании. А так... на общественных началах, по договоренности.
  - Ну вот и зря, - молвил шеф СМК, закончив расправу над рапортом и вернувшись за стол, - зря, зря... Сиди он у нас на окладе, проку было бы... по крайней мере, больше, чем ни хрена. За "просто так" да из-под палки еще никто хорошо не работал. Скупой платит дважды, вам ясно?
   И он погрозил Надарию набалдашником трости.
  

* * *

  
   Источник Силы - явление в современной магии, на сегодняшний день досконально не изученное. Представляет собой аномалию в распределении магической энергии (см. "Магическая энергия"), обладающую свойством самоорганизации и характеризующуюся повышенной энергетической плотностью. Взаимодействие И.С. с человеческим организмом ведет к спонтанному формированию у последнего стихийных магических способностей (см. "Магические способности"). Установлено также, что обладатель этих способностей вынужден регулярно пополнять запас магической энергии за счет И.С.
   Гипотеза о существовании И.С. была высказана Генрихом Береллем; первый И.С. был открыт в ходе серии экспериментов Марии-Пьер Анри. Более плотное исследование было затруднено опасным характером экспериментов, а также недостаточной разрешающей способностью измерительной техники. Обе этих проблемы не решены до сих пор - даже спустя более ста лет после опытов Анри.
   Математически И.С. трактуется как экстремум поля магической энергии с аномально-высоким значением потенциала. Количественно оценить последний не представляется возможным, в связи с чем в расчетных задачах величина потенциала И.С. принимается условно - например, на уровне константы Анри (см. "Константа Анри").
   Магическая энциклопедия, т.1.
  

* * *

  
   После экзекуции Мауреши надежды СМК по делу Ангуса Кариума были связаны с одним человеком. С Проникателем; так, сермяжно, хоть и не без мистического флёра, именовали в этом ведомстве обладателя одного очень редкого дара. Причем, столь редкого, сколь и чрезвычайно полезного. В полном соответствии со своим прозванием Проникатель был способен отождествлять себя с любым другим человеком: проникать в его сознание, видеть то же, что видит он... а временами даже управлять своим временным вместилищем.
   Надо ли объяснять, сколь полезен этот дар для его обладателя... но чаще все-таки для тех, на кого оный работает. Использовать Проникателя можно по-разному и, в том числе, излюбленным для людей способом - в качестве оружия. Другое дело, что столь ценный дар встречается крайне редко: Проникатель рождается примерно раз в сотню лет и не может передать свой дар по наследству.
   Да что там передать - даже обнаружить этот дар крайне трудно: хоть его обладателю, хоть заинтересованным лицам. Так что потенциальный Проникатель обычно никак не афиширует свою необычность, ведя простую, ничем не примечательную, жизнь. Не афиширует... а, точнее, не догадывается о своей уникальности.
   Не стал исключением и очередной, ныне живой Проникатель по имени Влад и по фамилии Метумор. Хотя и назвать этого человека среднестатистическим едва ли у кого-нибудь повернется язык. Ибо среднестатистические не становятся выдающимися магами к двадцати годам, и на собственную квартиру в этом возрасте сами не зарабатывают. А уж на квартиру в историческом центре города...
   Тем не менее, о даре своем Метумор узнал всего лишь в позапрошлом году - и совершенно случайно. К своему несчастью (и к неожиданной удаче Влада) Вандербург тогда подвергся вторжению варваров, невесть как раздобывших тяжелое оружие. С помощью магии то нападение удалось отбить, но не это суть важно. Главное, что именно ему Метумор был обязан своей амнистией, полученной в связи с мобилизацией. Других шансов выйти на свободу он, обвиняемый по делу о Большом Квесте, попросту не имел.
   А затем, исполнив долг перед родным городом и покинув следственный изолятор... Влад Метумор вынужден был спасать Вандербург еще раз - уже в одиночку и в качестве Проникателя. Слова такого молодой маг в ту пору еще не знал, что не мешало ему почти сразу проявить интерес к новому дару. И город вновь избежал гибели - на сей раз от рук и чар мстительных варварских ведьм.
   С тех пор прошло чуть менее двух лет. Районы, наиболее пострадавшие от варваров, были расселены и застроены заново. Кто-то из оппозиции учинил расследование о поставках варварам артиллерии и средств ПВО... но безуспешно. Ибо ничего конкретного этим расследованием установлено не было, и кресла больших начальников (включая мэра) даже не покачнулись. Серж Аваран успешно переизбрался на второй срок, без тени стеснения записав победу над варварами себе в актив.
   Что же касается Влада Метумора, то его все эти глобальные вопросы почти и не волновали. Хватало и своих проблем: таких как учеба и восстановление деловых контактов. Еще со школьных лет юное магическое дарование подрядилось зарабатывать посредством своих умений и сходить с этой стези не собиралось. Тем более что для одинокого сироты, проживающего в собственной квартире, других вариантов вообще-то и не было.
   Хоть не без труда, но в университете Метумор смог восстановиться, а спустя год получил и долгожданный диплом. Синий: другого со столь запятнанной биографией ожидать не приходилось. С другой стороны, какая разница? Все равно потенциальные заказчики о цвете не очень-то и справлялись. Маг, с опытом работы, а плюс еще с высшим профильным образованием, вполне внушал им доверие. И высшее образование в перечисленном наборе занимало отнюдь не последнее место. Потому как оно разделяло такие понятия как "дипломированный специалист" и "самоучка"... даром что самоучка талантливый. А кому из этих двоих скорее будет отдано предпочтение - вопрос риторический.
   Но был один момент, несколько омрачавший жизнь Влада, причем жизнь, надо сказать, довольно-таки успешную. В смутные дни вторжения он не только обнаружил свой уникальный дар, но и выдал его с потрохами - отчего угодил на крючок СМК. И отпускать столь ценный улов преемники средневековой Инквизиции даже и не подумали.
   Они, конечно, не повязали сразу едва обнаруженного Проникателя и не упрятали его в застенок или секретную лабораторию. Вовсе нет: личную-то свободу Метумор как раз сохранил. Просто однажды в его квартиру пожаловал гость - незваный и ни с какого боку не желанный. Он предъявил молодому магу удостоверение СМК и рассказал все, что было известно о даре Проникателя. И естественно не умолчал об интересе его ведомства к этому дару... и к его обладателю - тоже.
   "Простите, но мое время дорого стоит", - не без ехидства заявил Влад. Он с первой же минуты понял, что историю о Проникателе ему рассказывают отнюдь не просто в познавательных целях. И уж точно не для того чтобы развеять скуку. Уж кто-кто, а работники силовых ведомств на подобную ерунду время не тратят. Соответственно, цель визита одного из них не иначе как сугубо практическая: конторе нечто понадобилось - вот она и прислала человека. Чтобы взять это "нечто".
   Впрочем, и сотрудник СМК в ответ ничуть не смутился. "Не все на свете можно измерить деньгами, - молвил он с видом философа, - вот например вашу жизнь, господин Метумор. Вы-то, небось, думаете, что бояться за нее нечего... но я просто напомню вам кое-что. Как по-вашему: Крамер отстанет от вас... просто так? Вернее отстал?".
   На это Влад Метумор не нашел, что ответить. А собеседник его не преминул перейти в наступление.
   "Не тот человек Станислав Крамер, чтобы кому-то и что-то спускать с рук, - назидательно и безапелляционно заявил он, - вы уж поверьте: он умеет мстить и мстить жестоко. Причем за прегрешения, гораздо меньшие, чем похищение его любимой дочери. И я понимаю его: в большом бизнесе ведь не выживешь, будучи всепрощающим и мягкосердечным слюнтяем. Однако ж о вас, господин Метумор, он вроде бы как забыл... не догадаетесь, почему?"
   Влад снова промолчал... да и нечего ему было ответить. Не говоря уж о том, что собеседник знал ответ и без него. И совсем не нуждался в том, чтоб услышать его лишний раз. Зато кое в чем, как оказалось, нуждался сам молодой маг - причем, нуждался остро. Ибо дошло до него: в той, вроде бы спокойной жизни, принимаемой Владом как должное, внезапно открылась другая сторона. И от открытия этого Метумору сразу сделалось жутко.
   "Это первое, - продолжал между тем его собеседник. Так он сразу давал понять, что есть и еще один момент, малоприятный для Влада. "Видите ли, господин Метумор... возможно, вы недооцениваете бдительность нашего ведомства. В частности, полагаете, будто мы не в курсе... или никогда не интересовались тем, каким способом вы зарабатываете себе на хлеб с далеко не тоненьким слоем масла. Ведь так? И законность вашего... скажем так, бизнеса нас тоже вроде бы как не волновала".
   "Так что же вы хотите?" - наконец не выдержал маг.
   "Того, о чем я говорил вам с самого начала, - последовал твердый ответ, - нам, господин Метумор, требуется ваша помощь. Не как профессионального мага - подобный люд... хе-хе, интересует нашу контору с другой стороны. Нет: только как обладателя уникального дара, который был бы нам очень полезен. И... не беспокойтесь: ничего экстремального, как во время войны с варварами, от вас не потребуется".
   "На общественных началах?" - спросил Влад обреченным тоном.
   Сотрудник СМК кивнул.
   "Но довольно редко, - ответил он почти добродушно, - и повторяю: не беспокойтесь. На вашем бизнесе это не скажется и никак ему не повредит. Причем смею заметить, что вам на самом деле сильно повезло. Оттого, что о вашем даре первыми узнали мы, а не, скажем так, преступные и враждебные городу элементы. Готов биться об заклад, что эти типчики обращались бы с вами гораздо суровей. И эксплуатировали бы не в пример сильнее".
   То были последние слова сотрудника СМК, произнесенные им в квартире Метумора. Уходя, он оставил визитку - с номером телефона, а также именем, фамилией и должностью. Звали этого сотрудника Антон Надарий, и работал он в следственном управлении СМК.
   Одним словом, служба эта взяла Метумора в оборот. И за время, прошедшее с того разговора, начинающий Проникатель успел поучаствовать уже в нескольких ее операциях.
   Первой из них стало обезвреживание боевых големов, созданных коллегой Влада по магическому цеху. Тот забаррикадировался в коттедже на окраине, а двух, собранных из промышленного мусора, чудищ выставил для обороны. Из-за них лобовой штурм коттеджа был чреват как минимум ранеными... но положение было спасено помощью Проникателя. Посредством своего дара тот, по сути, превратил коллегу-мага в марионетку - и заставил его самолично отключить заклинание, что создало големов.
   Второе задание было несколько сложнее: по следу магического воздействия Метумор нашел убежище подпольной секты, возглавляемой еще одним бывшим студентом магфака. Тот, правда, так и не дошел до диплома... зато подхватил между делом манию величия, возомнив себя не в меру гениальным магом. Да что там гениальным - величайшим; рядом с которым даже академики и профессора не достойны были сидеть за одним столом.
   Конечно, завышенная самооценка сама по себе не давала повода для суда и следствия. Другое дело, что маг-недоучка, назвавшийся Ведьмаком, собрал вокруг себя таких же, как он, обиженных жизнью, единомышленников. И во имя обретения могущества, обещанного своим лидером, сектанты принялись устраивать всевозможные ритуалы - с жертвоприношениями и без них.
   Собственно, жертвоприношения (а, точнее, похищения людей, предназначенных в жертву) привлекли к секте Ведьмака внимание полиции... а затем и СМК в придачу. Сектанты неплохо скрывались; если же кто-то из них попадался, то остальные срочно меняли убежище. И вот тогда-то, после нескольких неудач, в СМК и возникла идея задействовать Проникателя.
   Надо сказать, что Ведьмак распоряжался магической энергией крайне бездарно - отчего следов оставлял не меньше, чем взбесившийся бык в огороде. Влад уцепился за один из этих следов как за веревочку... но не для того чтобы подчинить себе чокнутого недоучку. Нет: он лишь узнал через него приметы местности, среди которой на сей раз укрылись сектанты. По этим приметам убежище быстро вычислили, а затем туда пожаловала группа захвата. И обрушилась как снег на голову на Ведьмака и его последователей.
   С каждой новой миссией дар Метумора совершенствовался; молодой маг осваивал все новые его аспекты. Если поначалу он просто совмещал свое сознание с чужим, то следующим шагом стало изучение последнего изнутри - как изучают, например, пещеру с сокровищами. Эквивалентом последних в данном случае служили воспоминания: особенно те из них, которые хочется забыть и скрыть даже от самого себя. Но Проникатель все равно добирался до них... научился добираться - и извлекал из самых глубин памяти, как извлекают грязное белье из дальнего угла кладовой.
   В частности, однажды Метумору пришлось покопаться в памяти даже агента Повелителя Темных Улиц - блокированной с помощью сильной магии. Сильной настолько, что Влад сумел обойти блокировку только с третьего раза. Но обошел... и в итоге черный рынок магических предметов лишился целой сети - с поставщиками, дилерами и посредниками.
   Постепенно Влад менял и свое отношение к повинности перед СМК... точнее, роль Проникателя переставала восприниматься им как повинность. У Метумора появился познавательный интерес к своему редкому дару, о котором не рассказывали на лекциях и про который нельзя прочитать в учебниках. И если к первому своему заданию он отнесся с раздражением ("ну вот, время терять!"), то в последнее время дар Проникателя стал цениться Владом почти на равных с магическими умениями. Метумор даже подумывал о том, чтобы использовать его для дополнительных заработков.
   При этом контактов с СМК рвать он не собирался и даже (по совету Надария) завел второй мобильный телефон. Благодаря чему общение с патроном значительно упростилось. Теперь было достаточно даже не звонка, а пустого сообщения, которое означало дно: команду, велящую Проникателю немедленно отправиться в штаб-квартиру СМК.
   Такую команду Влад получил и на сей раз - в тот самый день, когда Надарий попытался закрыть дело Ангуса Кариума.
  

* * *

  
   У истоков современной Службы Магического Контроля стояла группа "охотников на ведьм", действовавшая в Вандербурге примерно четыре века назад. Группу возглавлял Мариус Камбун - разорившийся крестьянин и бывший разбойник, чудом избежавший виселицы.
   Камбун славился резко отрицательным отношением к государственной власти. Ему, в частности, принадлежит следующее высказывание: "Народ считает королевство сборищем дармоедов и не понимает, зачем он должен содержать его. А король и иже с ними видят в нас лишь скот и тоже не понимают, почему они нам чего-то должны". По мнению Камбуна, именно из-за такой, обоюдной с народом ненависти и вынужденного, обоюдного же терпения, официальные власти оказались малоэффективными в деле защиты подданных. Защиты, в том числе, и от сил Тьмы.
   В противовес этому Мариус Камбун взял на вооружение принцип: "ты мне - я тебе", и именно на нем построил деятельность своей группы. Он заключал договор с Ратушей или Инквизицией, его люди отлавливали на заказ колдуна, некроманта или еще какую-либо нечисть - и за это получали звонкую монету.
   Поначалу деятельность группы Камбуна дала неплохие результаты; во всяком случае, численность приверженцев Тьмы в Вандербурге заметно сократилась. В то же время, сама группа стремительно разрасталась и за несколько лет превратилась в многочисленную организацию, располагавшую собственной сетью осведомителей и даже вооруженными отрядами.
   Росли и аппетиты Камбуна; предводитель "охотников на ведьм" ведь не был бескорыстным и, напротив, считал данное качество не более чем лицемерием. А поскольку людей под его началом становилось все больше, объектов же охоты (и, соответственно - договоров) все меньше, Камбун нашел, как ему казалось, простое решение - начав поднимать цену за каждый договор. И этим очень скоро вызвал недовольство заказчиков.
   Однажды Ратуша отказалась оплатить договор за поимку группы колдуний. В отместку Мариус Камбун отпустил пленниц, после чего был обвинен Инквизицией в предательстве "дела Света". Несмотря на сопротивление нескольких, особо преданных, своих людей, Камбун был арестован и после пыток сожжен на костре; причем, на площади, которую впоследствии назвали его именем.
   Что же касается его детища (прозванного также "Паутиной Камбуна"), то оно продолжило свою деятельность и после той казни. Правда, не обошлось без расколов и соперничества, в ходе которых из рядов "охотников" вышло несколько конкурирующих групп. Успеха, правда, раскольники не имели, как не имели его и попытки властей запретить весь этот промысел вообще.
   Более того: впоследствии Камбун был даже объявлен народным героем. Однако до обретения созданной им организацией официального статуса понадобилось еще почти два столетия.
   Из монографии А.Фредера "Закон и порядок в Вандербурге: история становления"
  

* * *

  
   Здание, в котором располагалась штаб-квартира СМК, снаружи выглядело неприглядным серым кубом и на фоне современных фешенебельных офисов смотрелось как-то непрезентабельно. Но Владу Метумору, неоднократно бывавшему по другую сторону его стен, было хорошо известно, сколь различаются в данном случае форма и содержание.
   Что и говорить: даже родной магический факультет казался Владу лишь бледной тенью того, что обычно происходит в штаб-квартире СМК. Когда объекты твоей работы - некроманты, колдуны и маги-ренегаты, ожидать следует чего угодно. Однажды Метумору пришлось присутствовать даже при укрощении демона - притом, что вообще-то визиты этих сущностей в Вандербург случались достаточно редко.
   Еще как-то раз Влад сам предотвратил побег арестованного вампира - обратившегося в летучую мышь и попытавшегося выскользнуть за пределы здания. У него не получилось; причем, не получилось, в том числе, и благодаря молодому магу. Тот как раз случайно оказался на пути кровососа и вовремя пустил в ход заклинание заморозки.
   Для далекого от магии обывателя здание СМК могло показаться даже другим миром, фантастическим и опасным. Или, на худой конец, чем-то средним между башней дикого колдуна и военным полигоном. И, тем не менее, здесь тоже работали люди, которых вполне можно было причислить к нормальным. По крайней мере, они не отдалились от нормы настолько, насколько сделали это их профессиональные антагонисты.
   Возможно, и на сей раз в штаб-квартире СМК случилось нечто, экстраординарное по меркам всего прочего Вандербурга. Какое-нибудь ЧП с ненулевым расходом магической энергии. Только вот Владу Метумору интересоваться такими вещами было некогда: Антон Надарий ждал его уже у внешнего КПП. Благодаря этому у Влада хотя бы не возникло проволочек с оформлением временного пропуска... очередного временного пропуска, требуемого при каждом его визите сюда.
  - В общем, дело тут следующее, - рассказывал Надарий уже в вестибюле штаб-квартиры, - объект - колдун со стихийными магическими способностями. Терроризировал один из спальных районов, в конце концов, попался... но при задержании сделал финт ушами. Сопротивления... успешного у него, понятно дело, не вышло; побега нормального (с балкона шестого этажа) - естественно, тоже. Так что в итоге этот гад впал в кому.
  - То есть... сейчас он безобиден? - на всякий случай уточнил Влад.
  - Как и всякий заключенный в этих стенах, - не без гордости ответил Надарий.
   Проникатель и его патрон преодолели вестибюль и дошли до лифта, который затем отправился на этаж с отрицательным номером. Именно на таких этажах в штаб-квартире СМК размещались задержанные.
  - Но дело не в этом, - говорил Надарий, пока кабина лифта бесшумно спускалась, - проблема в том, господин Метумор, что Источник Силы, его подпитывавший, так и не был обнаружен. А это значит... это значит, что Вандербург может вскоре обрести еще одного такого же колдуна.
   Двери лифта разошлись с тихим вздохом. Антон Надарий и Влад Метумор прошли... нет, не в грязные и полутемные казематы. Отнюдь: даже на отрицательных этажах в этом здании поддерживалась чуть ли не больничная чистота. Причем не столько во имя заботы об арестантах, сколько для большей эффективности охранных систем - в том числе и магических.
  - Еще один колдун от того же источника? - недоверчиво переспросил Влад, - даже теоретически... вероятность этого пренебрежимо мала. Как и всякая вероятность повторного события. А уж если событие редкое...
  - Рад. За вашу теоретическую подкованность, - интонации его собеседника, напротив, не выражали ни капли радости, - только учтите один важный момент. Если бы речь шла о среднестатистическом Источнике Силы... что находится где-то в горах, в лесу или за чертой города, за сто первым километром - тогда да. Его было бы сложно обнаружить, особенно по случаю. А уж нарваться на столь глубокое взаимодействие... хотя кому я рассказываю.
   Вот только наш-то источник отнюдь не среднестатистический. Он не где-то у дракона в заднице таиться; скорее всего, его следует искать в нашем родном и прекрасном городе.
  - С чего ради? - не понял Метумор.
  - Сразу видать кабинетного ученого, - Надарий хмыкнул, - о вероятностях знает все, а о жизни вокруг себя... как там в детском стишке? "Видит горы и леса, видит реки, небеса, но не видит он того, что под носом у него".
   А ради с того, господин Метумор, что наш колдун уже в не в том возрасте, чтобы покидать Вандербург. И уже тем более бродить по миру в поисках Источника. Так что, вероятней всего, способности свои он получил как раз в городе. Не исключено, что даже недалеко от дома.
  - Последний вопрос, - обратился к патрону Влад, когда они оба уже стояли возле широкой стальной двери - одной из многих в длинном коридоре, - этот ваш колдун... он ведь был зарегистрирован?
  - Конечно, - последовал мгновенный ответ, - в противном случае, господин Метумор, вычислить его было бы... скажем так, гораздо труднее.
  - Тогда... разве нельзя было выяснить об Источнике при регистрации?
   Антон Надарий разом поскучнел. С минуту он лишь смотрел молча на собеседника; смотрел таким же взглядом, каким капризный ребенок встречает тарелку манной каши на завтрак. А затем все-таки ответил, но с явной неохотой:
  - Не придали значения, видимо... В конце концов, это не ко мне, а в отдел регистрации.
   И, не говоря больше ни слова, Надарий подошел вплотную к двери и провел специальной карточкой по фотоэлементу, расположенному сбоку от нее. Так он открыл электронный замок камеры; следующим же шагом был открыт и магический замок. Для этого сотруднику СМК понадобилось произнести короткое слово-заклинание; короткое... но при этом все равно совершенно не доступное для запоминания.
   Затем дверь сама, автоматически подалась вверх, открывая проем. Метумор и Надарий прошли в камеру... больше похожую опять-таки на больничную палату. На койке, в окружении медицинских и просто следящих приборов покоился без сознания небольшой старичок. Впрочем, не совсем покоился: он был жив и вроде дышал. Но на происходящее совершенно не реагировал.
  - Вот, - Антон Надарий указал рукой на койку, - объект перед вами. Ангус Кариум... Вам как, постелить рядом, господин Метумор?
   Эта неуклюжая острота намекала на первые опыты Влада в качестве Проникателя. Тогда он мог воспользоваться своим даром только во сне... ну или в каком-либо другом бессознательном состоянии. Собственно, именно в таком состоянии Метумор этот дар в себе и открыл.
  - Обойдусь, - хмыкнул маг в ответ.
   Все-таки опыт - великая вещь, а в пользовании даром Проникателя он уже мог считать себя опытным. Во всяком случае, проникать в чужое сознание, почти не теряя собственного, Влад вполне приноровился.
  - Вот и отлично, - молвил Надарий, - задание я уже говорил: требуется выяснить у дедули, где он черпал энергию. А то... Тьма побери, без этого Мауреши не дает дело закрыть.
   Последняя фраза была произнесена искренне страдальческим тоном - на что Метумор внутренне усмехнулся. Шефа СМК по фамилии Мауреши маг видел всего пару раз - однако и того хватило, чтобы составить о нем собственное мнение. Согласно которому, сей хромоногий небритый злыдень больше подходил для совсем другой работы: в морге, например, или на кладбище. В общем, подальше от живых людей.
   Но при этом, как ни странно, молодой маг увидел в Мауреши и нечто схожее с собой. Конкретно: увлеченность своим делом... прямо-таки фанатичная - и, как следствие, непонимание окружающих, одиночество. А также презрение к этим окружающим и непонимающим; то качество, что некогда было свойственно и самому Метумору.
   Вот только Влад изжил его в тот самый день, когда ему пришлось вместе со всеми магами встать на защиту родного города. Изжил в момент ментального слияния с ними - благодаря чему, собственно, и устоял тогда Вандербург. А Мауреши, напротив, пронес в себе это качество чуть ли не до старости; и даже усугубил его, как обычно усугубляют последствия запущенной болезни.
   А, впрочем, какая разница? Последнее, что следовало делать Метумору, так это осуждать главу СМК... равно как и вообще кого-либо. Нет уж: подобное поведение сам маг считал достойным лишь какого-нибудь бездельника и неудачника. Который не только ничего не добился жизни, но даже вовсе не представляет, как можно чего-то добиться. Вот потому и ворчит, потому и злобствует - чаще в компании себе подобных. Ибо надеется таким вот заочным осуждением других обелить себя... причем, в своих же глазах.
   Ни неудачником, ни бездельником Влад себя не считал; перед ним была задача - и он немедленно приступил к ее решению.
   Сосредоточив взгляд прямо на лице старика, Метумор одновременно прижал руки вискам. Тем самым он как бы отгораживал себя от внешнего мира, целиком концентрируясь на объекте.
   Так прошло минут пять... но ничего не произошло. Впавший в кому колдун и не думал пропускать Влада в святая святых - глубины своего сознания. Какое-то время молодому магу показалось, что получится: когда лицо старика стало видно ближе и отчетливее, а весь остальной мир, напротив, слегка затуманился.
   Вот только дальше этого дело не пошло.
  - Не могу, - развел руками Влад, - сопротивляется же...
  - Понятно, - равнодушно ответил Надарий, - вы, главное, пробуйте, пробуйте. Не буду мешать.
   И с этими словами он направился к выходу из камеры.
  - Только не волнуйтесь, - эта коронная фраза на сей раз прозвучала в устах Надария как издевка, - мы за всем здесь следим. Мы с вами, господин Метумор... даже если вы не видите нас.
  - Да пошел ты, - проворчал ему в след Влад, - сам пробуй...
   Проворчал он, правда, беззвучно, что называется - "про себя". Потому как не было от слов сейчас ни малейшего толку. Во-первых, Надарий и без того знал об отношении Проникателя что к нему, что ко всему его ведомству. Ну а во-вторых ни отношение это, ни знание о нем совершенно ничего не меняли. Вообще, значение в данной ситуации имело только одно: результат. Только поскорей добившись результата, Влада мог освободиться; снова забыть об СМК... на какое-то время.
   С такими мыслями Метумор глубоко вздохнул и прошел по небольшой камере - взад-вперед. У него это был излюбленный способ собраться с духом и заставить мозги лучше работать. Получилось и на сей раз: Влад успокоился, настроился на рабочий лад - и умом своим целиком нацелился на выполнение задания.
   Не получилось с наскока - не беда. Сказать по правде, обратных примеров бывало не так уж много. Просто Влад обычно забывал о трудностях, связанных с тем или иным делом, а в памяти оставлял лишь удовлетворенность результатом. Так что в данном (сугубо временном) неуспехе он видел лишь одно: необходимость приложить усилия. Да побольше приложить.
   И Влад приложил: о, на крепостную стену сознания колдуна он обрушился всей своей мощью. На пределе возможностей. И, кажется, все-таки пробил ее... чтобы затем погрузиться в хаотичный водоворот чужих воспоминаний.
   Сперва Метумор увидел мир глазами Кариума-ребенка: тот играл в песочнице во дворе. Через несколько мгновений эта картинка сменилась другой: с кабинетом музыки в школе и первоклашками, что разучивали ноты под руководством старика Ангуса Кариума. Видел Влад и другое: как он (то есть ныне арестованный колдун) выходит из какого-то магазинчика - и в течение нескольких минут с удовольствием наблюдает за разгорающимся в нем пожаром.
   Многое увидел Метумор... кроме того, что хоть немного относилось к его заданию. Картинки чужой памяти сменялись как рисунок в калейдоскопе, причем в калейдоскопе, который вертелся все быстрее и быстрее. Затем они погасли... а очнулся Влад уже в другом помещении. На стуле, перед настольной лампой, резко и неприятно светившей в глаза. В воздухе пахло лекарствами; сильнее же всего благоухал нашатырь.
  - Не получилось? - услышал Влад голос Антона Надария. Затем увидел и его лицо - когда сотрудник СМК рукой отвел лампу.
  - Где я? - вопросом на вопрос отвечал Метумор.
  - В медпункте, - услышал он другой голос. Оглянувшись, Влад увидел и его обладателя: немолодого мужчину в белом медицинском халате.
  - Вы упали в обморок, господин Метумор, - пояснил Надарий, - и... как я понимаю, ничего у вас не вышло. И на этот раз.
  - Угу, - обескуражено буркнул Влад, - похоже, ни с наскока его не взять... ни в лоб, грубой силой. Подход тут... нужен.
   С этими словами молодой маг поднялся со стула... а, вернее, попробовал было подняться. Только, увы и ах: почти сразу он рухнул обратно; да так, что стул едва устоял.
  - Нет уж, господин Метумор, - строго сказал Надарий, - сегодня вам лучше воздержаться... от подходов.
  - А завтра?
  - Когда сможете, - сотрудник СМК переглянулся с врачом, - а пока придите в себя и ступайте домой. Только... как вы понимаете, лучше не затягивать.
  - Понимаю, - вздохнул Влад.
   А понимал он и еще кое-что: например, мотивацию своего патрона - в части заботы о его, Метумора, скромной персоне. Не то чтобы Надария сильно волновало состояние Влада само по себе; просто губить столь ценное приобретение, коим был Проникатель, ради одного дела тот считал слишком непрактичным. Все равно как топить печь купюрами. С другой же стороны - не беда, если дело это немного подождет.
   Не критично. А Проникатель все равно никуда не денется.
  - Хорошо... что понимаете, - Надарий одобрительно кивнул, - и последнее: рекомендую вам съесть вот это.
   И он положил на стол перед Владом плитку шоколада.
  - Спасибо, - молвил молодой маг.
   А про себя добавил: "еще за шоколадки я не работал".
  

* * *

  
   Снаружи уже стемнело... хотя, впрочем, прохожим темнота-то как раз не мешала. Благодаря ярким и многочисленным уличным фонарям.
   Воздух был прохладным и влажным; таким, каким он обычно и бывает в начале весны. На землю падала смесь дождя и снега, а достигнув земли - превращалась в грязное мокрое месиво; становясь чуть ли не главным врагом обуви в такую погоду.
   Влад Метумор, более-менее пришедший в себя, брел по тротуару в направлении автобусной остановки. Удивительно или нет, но при всех своих заработках, он так и не сподобился собственному автомобилю. Предпочитал, как и в студенческие годы, перемещаться на автобусе или на метро. Считал такой способ более подходящим для себя: более удобным... и легким. Ибо овладение водительскими навыками тоже требовало времени и усилий - в то время как Владу было жалко и того и другого. Вдобавок маг просто не мог поручиться за правильность своего поведения за рулем. Потому как был склонен отвлекаться от дороги, на собственные посторонние мысли.
   И не беда, что многие из товарищей по факультету получили водительские права уже ко второму курсу. Метумор нимало не комплексовал по этому поводу. Куда там - ведь к тому времени и он сам имел повод для гордости. Причем повод далеко не меньший, чем возможность невозбранно использовать подержанный автомобиль.
   Другое дело, что далеко не все сограждане разделяли взгляды Влада - в том числе и в данном вопросе. Машин в Вандербурге было предостаточно. И причем одна из них, как вскоре заметил молодой маг, следовала прямо за ним: на предельно низкой скорости и почти прижавшись к тротуару. Водителя снаружи не было видно из-за тонировки на стеклах... хотя, впрочем, оный вскоре показался и сам - когда ему надоело просто ехать за Метумором.
   Точнее, не "ему", а "ей": за рулем черного блестящего автомобиля сидела девушка... нет, молодая женщина. Относительно молодая: Влада Метумора, к примеру, она была старше примерно на десять лет. Однако ж, как видно, следила за собой - и потому, особенно в сумерках, молодой маг едва не принял ее за свою сверстницу.
  - Здравствуйте. Извините, - обратилась женщина к Владу, опустив стекло на дверце, - вы, случайно, не работаете в СМК?
  - Работаю... в СМК? - Метумор насторожился, но почти сразу нашел, что ответить, - нет, я просто свидетелем там прохожу. По одному делу. Вот и ходил в их здание - на допрос.
  - Ясно, - произнесла обладательница черного автомобиля несколько разочарованным голосом, - но все равно... раз вы имеете отношение к СМК... значит вы маг? Я права?
  - Да, маг, - охотно подтвердил Влад, - а что за интерес у вас ко мне? Чем обязан?
  - Просто... интересуюсь такими вещами, - женщина пожала плечами, - магией... контролем над магией. И... знаете, я могла бы подбросить вас до дома, если бы вы по дороге рассказали... кое-что, интересующее меня. Из этой области. Так как, господин маг?
   Метумор растерялся. В своей жизни он, мягко говоря, не был избалован людским вниманием - и, в особенности, вниманием прекрасного пола. В школе девчонки его почти не интересовали... а в студенчестве уже Влад не интересовал их самих - как, впрочем, и всякий зануда и очкарик. И оттого внезапный интерес к нему дамочки на шикарной машине оказался для молодого мага полной неожиданностью.
   Нет, это определенно было неспроста. Молодой маг сразу же вспомнил предостережения Антона Надария относительно Крамера и его способности к прощению. Точнее, об отсутствии такой способности.
  - ...или мама запрещает садиться в машину к незнакомым тетям? - уже не сказала, а словно метнула шпильку его собеседница.
   Метумор покраснел - и от стыда, и от раздражения. Случайно или умышленно, но дамочка на черной машине угодила этой шпилькой прямиком в больную мозоль. Мало того что Владу вообще-то говоря было не так много лет - вдобавок, из-за худобы, сутулости и неизменных очков он выглядел даже еще младше: почти как подросток.
   А Раздражен Влад теперь был в первую очередь... на себя. Подумал: "а какой Тьмы, я, собственно, испугался? Все-таки я маг... да и мужчина в первую очередь". И потому...
  - Ладно, - таким в итоге был его ответ.
   Собеседница кивнула - как показалось, с одобрением.
  - Герда, - представилась она, когда Метумор уже сидел рядом с ней в салоне автомобиля.
  - Влад, - ответил тот, - я живу на улице Сломанного Меча.
   Машина тронулась - почти мгновенно и практически бесшумно. А затем легко и стремительно заскользила вдоль дороги. "Прямо как мыло", - почему-то подумалось Владу. Машина у Герды была новой, а на таких даже скорость особенно не ощущается.
   Увиденный сквозь тонировку да в вечерней темноте Вандербург чудесным образом преобразился. Затемненные стекла словно растворяли в себе все мелкое и второстепенное, а яркое и заметное - напротив, выделяли и оставляли видимым. Из-за этого неоновые вывески, фары и отдельные подсвеченные здания казались этакими островками и цветными пятнами на темном фоне; в целом же вид из машины стал похож на картину. На полотно неизвестного, но непременно гениального, художника.
  - Уговор, - напомнила Герда своему, залюбовавшемуся видом из окна, попутчику.
  - Да ради Света, - отозвался тот как-то нехотя, с ленцой, - мне ж и правда есть чего рассказать про эту контору. Там, например, работает пара злыдней: один небритый и мрачный... и все время ходит с тростью. А второй... второй вроде вежливый, но зато уж использовать тебя - горазд! На полную катушку.
  - Небритый, с тростью, - повторила Герда, - это, видимо, их шеф, Ласло Мауреши. Хорошего же ты мнения о человеке, некогда спасшем город! Впрочем, меня не это интересует. Кстати... Влад, а ты, случаем не тот маг по имени Влад, который?..
  - Не тот, - поспешно возразил Метумор, - тезка просто. Что-нибудь еще?
  - Вообще-то да. Не знаю, в курсе ты или нет... насчет дела Ангуса Кариума. Недавно пойманного колдуна.
   Влад едва не поперхнулся, как только услышал это имя с фамилией. "Нет, неспроста эта симпатичная незнакомка решила меня подвезти, - подумал он, - неспроста..."
  - Да что я могу знать? - молвил маг нехотя, - Кариум арестован, ведется следствие... Видите ли...
  - Я думала, мы - на "ты", - поспешила поправить его Герда.
  - Ну, я хотел сказать, видишь ли... колдуна СМК в свое время... прощелкала.
   Влад, хоть не сразу, но сумел подобрать подходящее выражение.
  - ...недооценило опасность. Там ведь как думали: старичок, с виду - сама безобидность, опять же профессия благородная... в школе он работал, с первоклашками. Вот и проявили безалаберность. А когда стало известно о тех гадостях, которые он сделал городу... когда его пришли брать - в общем, он впал в кому. Так до сих пор и лежит; и поэтому его ни судить нельзя, ни даже допросить.
  - Ну... главное ведь, что он больше не причинит городу вреда, - промолвила Герда, - ведь так?
  - Не... совсем. СМК хочет найти Источник Силы. Благодаря которому Ангус Кариум и стал колдуном. А где его искать? Сам-то арестант не расскажет! Он мало того что в коме, так еще и память его - это просто каша какая-то! Нет, суп; суп-солянка. Или салат: все намешано и ничего не разобрать... в общем.
   Влад замолчал, чувствуя, что в запале наговорил лишнего. И вдобавок, устыдился своих кулинарных ассоциаций... бывших, впрочем, вполне ожидаемыми. Поскольку две попытки штурма чужого сознания отняли много сил, организм требовал их восстановления - тем единственным, привычным для него, способом. Поневоле Метумор также вспомнил об Антоне Надарии... точнее, о том, как сотрудник СМК протягивал ему шоколадку. Сладкая плитка как раз ждала своей участи в кармане куртки.
   А вот Герду, похоже, ответ попутчика обрадовал. Она улыбнулась - как-то удовлетворенно, с довольством.
  - А ты неслабо осведомлен, - проговорила она таким же голосом, каким обычно озвучивают лису в детских мультиках, - для простого свидетеля... Эх, все-таки жаль, что ты - не тот Влад; все-таки это был смелый поступок: бросить вызов нефтяному магнату. А потом и нашему мэру.
  - Да какая там смелость, - Метумор равнодушно махнул рукой, - обычная работа по найму. Довольно рискованная... так риск в наше время неплохо оплачивается. А с мэром так вообще был банальный шантаж: "снимайте обвинения или катитесь во Тьму со всем своим городом".
   На это Герда улыбнулась еще больше; теперь ее лицо выражало даже не удовлетворение, а искреннее веселье. Такое, как если бы она увидела забавно резвящегося котенка или другую потешную зверушку.
  - Мы приехали, - молвила она, остановившись почти у самого подъезда Метумора, - спасибо, Влад. И приятного вечера.
   Молодой маг с неохотой вылез из машины - зачем-то озираясь, вдыхая свежий воздух и тщетно пытаясь вспомнить: так говорил ли он новой знакомой номер дома? Или нет? Ибо он отчетливо помнил только, как говорил название улицы...
   Не находя ответа, Влад бодро зашагал к своему подъезду.
   Герда провожала его несколько ехидным взглядом. "Умный парень, - читалось в нем, - могучий маг... а в управлении прост, как самокат". Она была довольна: тем, прежде всего, что ее замысел удался.
   Влад Метумор действительно не смотрел программу "Темные дела"; он и вообще-то недолюбливал телекомпанию "Нова" за ее любовь к грязи, крови и сплетням. Вот потому молодой маг и не узнал в некой таинственной Герде одну из корреспонденток этой телекомпании. А уж расколоть Метумора на откровенную беседу той и вовсе оказалось делом пустячным. Как отнять конфету у ребенка... хоть, впрочем, дети ведь тоже бывают разные.
   Понятно, что Герда Аламар проявила интерес к Владу не просто так. И не по собственной воле - она и узнала-то об этом человеке только сегодня. Другое дело, что на телевидении тоже есть свое начальство, и ему бывает позарез нужна та или иная информация, помимо официальных источников. На сей раз ему понадобились сведения о довольно-таки громком деле СМК, причем сведения из тех, что оберегаются этим ведомством пуще глаза.
   От идеи найти информатора в штатном персонале этой службы в телекомпании "Нова" почти сразу же отказались. Не та эта была контора, чтобы рассчитывать на утечки. Утечки ведь бывают при наличии дыр... или хотя бы щелей - в то время как Ласло Мауреши был не из тех руководителей, кто допускает подобные дефекты.
   Зато о молодом маге, неоднократно захаживавшем в штаб-квартиру СМК, в "Нове" узнали довольно скоро. И еще меньше времени ушло на то, чтобы найти ключ к сердцу это молодого мага. Остальное было, как говорится, делом техники.
   Когда Влад скрылся в дверях подъезда, Герда подождала еще некоторое время, а затем завела мотор и отправилась восвояси. Ее миссия была выполнена.
  

* * *

  
   Настоящий прорыв в положении той организации, которую мы теперь знаем как Службу Магического Контроля, наступил лишь в начале позапрошлого века - то есть почти двести лет назад. Тогда Королевство Андуйское подверглось вторжению варваров с юга, и в результате большая часть его территории оказалась опустошенной или варваризованной. В то же время сама столица страны - Вандербург, а также ближайшие к нему поселения, устояли благодаря героическому сопротивлению местных жителей.
   В результате цивилизация оказалась в состоянии острейшего за свою историю кризиса, который разрешился ценой краха традиционных институтов власти - таких, в первую очередь, как монархия и Инквизиция.
   Последний из королей Андуйских погиб на поле боя, лично возглавив армию в той роковой битве, в которой она пала под натиском варварских орд. С королем погибли многие из дворян, что создало неопределенность в вопросе престолонаследия. И в результате вся полнота власти оказалась в руках столичной Ратуши - выборного органа, сохраняющего ее до сих пор. В то же время на окончательное и официальное упразднение монархии Ратуша решилась лишь спустя без малого двадцать лет.
   Еще в худшем положении оказалась Инквизиция. Варварское нашествие и кризис власти совпали по времени с активизацией адептов Тьмы - хотя, скорее всего, последняя и была спровоцирована вышеупомянутым кризисом. Инквизиция, будучи к тому времени ослабленной и утратившей былые полномочия, не смогла противостоять этой напасти, в истории, также, прозванной Темной Волной.
   А окончательно эта организация прекратила существование в Ночь Черной Луны, когда весь Вандербург охватила вакханалия пьянства, разврата и людских жертвоприношений. Тогда инквизиторы и многие проповедники "дела Света" были зверски убиты, а их тела развешаны на фонарных столбах. Также пособники Тьмы разгромили и осквернили Собор Света Неделимого - духовный центр города.
   А возглавлял грязное и кровавое действо тот, кого впоследствии назовут первым Повелителем Темных Улиц.
   После случившегося Ратуша была вынуждена заключить с "Паутиной Камбуна" бессрочный контракт на противодействие силам Тьмы. Вооруженные до зубов наемники, поднаторевшие в борьбе с колдунами и нежитью, теперь получили почти неограниченные полномочия и приступили к массовому уничтожению адептов Тьмы. Если во времена Инквизиции на кострах сжигали лишь отдельных противников "дела Света", то теперь на площадях Вандербурга горели целые горы трупов.
   Но Темная Волна была все-таки удушена.
   Отношение историков к действиям "охотников на ведьм" до сих пор остается неоднозначным. По мнению некоторых из них ([12], [15]) будущая Служба Магического Контроля допустила тогда неоправданную жестокость, покарав не только участников Ночи Черной Луны, но и большое количество невинных и просто подозрительных граждан. Но, так или иначе, а факт остается фактом: именно драконовские меры, принятые "Паутиной Камбуна" при полном согласии Ратуши, спасли тогда Вандербург. А, следовательно, и цивилизацию в целом.
   На протяжении нескольких лет Ратуша не решалась расторгнуть контракт с "охотниками на ведьм". Более того: впоследствии она, напротив, предпочла углубить с ними сотрудничество. Так бывшая, по сути, коммерческая организация была приглашена на муниципальную службу; ей было выделено постоянное содержание за счет казны. И тогда же было принято первое официальное название нового ведомства - Департамент по делам магии.
   Из монографии А.Фредера "Закон и порядок в Вандербурге: история становления"
  

* * *

  
   Антон Надарий позвонил уже на следующий день; поинтересовался самочувствием... и, разумеется, напомнил Проникателю о его долге перед СМК. С досадою Метумор понял, что в покое его оставили ненадолго, и что терпение этой конторы начинает иссякать. Патрон ведь как сказал - "лучше бы не затягивать"; а чтобы не затягивать, кое-какие результаты следовало представить как можно скорее. Чтоб успокоить и самого Надария... и того, кто над ним стоит; кто требует одновременно и качества, и сжатых сроков.
   Так что нетерпеливого господина из следственного управления можно было понять... хоть и не факт, что нужно. Поскольку в момент звонка Влад тоже не бездельничал, а доводил до ума новое заклинание, понимать кого-либо ему было попросту недосуг. Не говоря уж о том, что после самой просьбы (точнее, вежливого приказа) в голове Метумора зашевелились совсем другие мысли - и отнюдь не преисполненные гуманизма и всепрощения. Ему почему-то захотелось разом отправить в небытие и Надария, и Крамера - и тем самым избавить себя, наконец, от всего этого геморроя.
   Впрочем, к чести Влада, в праведном гневе он пребывал считанные секунды. Не такой он был человек, чтобы поддаваться эмоциям, следовать им, и, тем паче, принимать при этом жизненно важные решения. В противном случае Метумор бы, скорее всего, стал кем-то вроде Ангуса Кариума и карьеру свою магическую закончил подобным образом. Для Влада же, с детства слывшего очень рассудительным человеком, подобный вариант совсем не подходил. Никак. Ни в коей мере.
   А оставалось-то, по большому счету, одно: при прочих неизменных условиях продолжать сохранять статус-кво. Что, применительно к данной ситуации, требовало: отложить недоделанное заклинание и немедленно отправляться в штаб-квартиру СМК. Где предпринять новые попытки пролезть в сознание арестованного колдуна.
   С тоской поглядев на ритуальные принадлежности и на бумажные листки с выкладками, разбросанные по гостиной, Влад вздохнул и начал собираться. Как ни прискорбно, но заклинанию придется подождать... как и тому, кто Владу его заказал. "Эх, - подумал молодой маг, - а ведь вначале-то говорили, что на делах моих помощь СМК не скажется".
   Подумал... и успокоился. Во-первых, волнения были ни к чему - как ни к чему они вообще в любом деле. А во-вторых, эта грустная мысль очень быстро сменилась другой, куда более обнадеживающей. Влад посчитал, что едва ли Надарий, Мауреши и компания допустят, чтобы он, столь нужный им Проникатель, умер от голода. Так что наверняка подсобят... в случае необходимости.
   "Все-таки хорошо быть... уникальным!"
   Эта мысль приободрила Влада; он даже собрался в этот раз быстрее обычного. И довольно быстро добрался до серого куба штаб-квартиры СМК - благо, сегодня обошлось без проблем с автобусами и препятствий в виде пробок.
   А по дороге (особенно по пути к остановке) в голове мага созрели новые идеи касательно штурма чужой ментальной крепости. Новые идеи... а также само это выражение, которое Влад посчитал шибко удачным. Действительно, обычно-то проникновение в чужое сознание напоминало работу взломщика, невозбранно пролезающего в чужой дом. В случае же с Кариумом дом этот был словно окружен крепостной стеной, траншеями, колючей проволокой... а может даже и минными полями.
   Понятно, что никакой взломщик через такую преграду, а вернее, систему преград, не пройдет. И переть на нее со всей дури, например, на танке, рискованно тоже. Потому как можно при этом и танка лишиться, и даже жизни - а вот задачу свою так и не выполнить.
   "Так как же брать крепости?" - подумал Влад уже в автобусе. Точнее не подумал, а сказал - самопроизвольно. Подумал вслух... чем вызвал неодобрительные взгляды стоявших и сидевших рядом пассажиров.
   Как это ни печально, но познания молодого мага в вопросах осады и штурма были донельзя скудны, а большим-то взяться было неоткуда. Потому как история не входила в число предметов, любимых Владом в школе; на магфаке же она и вовсе преподавалась лишь в первом семестре и не ахти как. Что же касается военного дела, то с ним у Метумора сложились еще менее близкие отношения: по формуле "оно меня не трогало - и его не трогаю".
   Обязательный призыв на военную службу отменили почти двадцать лет назад; в то время Влад еще ходил в детский сад. И хорошо помнил, как тогда ворчал отец. Было отчего: ведь, месяцы, проведенные в казарме и на посту Стражей Дорог, Метумор-старший вспоминал чуть ли не как первую свою любовь.
   Но горожане в большинстве своем его тоски не разделяли; некоторые из них так и вовсе считали отмену призыва важной вехой в развитии общества - наряду с упразднением монархии и предоставлением женщинам избирательных прав. Так что пройти "суровую школу жизни" молодому магу не довелось... да и неясно, что бы он делал на службе со своею ранней мизантропией. Не прижился бы там - точно.
   Вспомнив о такой профессии - "Вандербург защищать", Влад не мог не перейти от этого к другому воспоминанию. О недавнем вторжении варваров... и о некоторых нюансах этого вторжения - благо, последние уже не составляли секрета.
   Так, Метумор отметил, что варвары, при всей своей тупой агрессивности, действовали-то как раз не тупо. Прежде всего, они не случайно выбрали направление для атаки - когда подобрались к городу именно с северо-запада. Так, чтобы на их пути оказались довольно-таки злачные райончики - со слабой, что называется, "не ловящей мышей", полицией, хлипкими домами и озлобленным населением. Которое не жалко ни-ко-му.
   В первые месяцы после вторжения ряд газет разносили слухи, согласно которым, прорыв был преднамеренным и подготовленным не без участия и интереса полиции. Которой-де очень хотелось решить проблему беспокойных районов чужими руками - то есть руками варваров.
   Слухи слухами, а выбранное направление и вправду было оптимальным. Ибо из всей защиты на пути оказался лишь пост Стражей Дорог, легко смятый артиллерией. Слабое звено... в то время как до следующего поста было не меньше десяти километров лесом. В самом же городе... ну не считать же достойным противником пару-тройку полицейских участков, что располагались у северо-западной окраины. Тем более что они даже укомплектованы были не в полной мере: ведь служить в районах, ласково именуемых "задницей города", желающих почти не находилось.
   А варвары... варвары все сделали, как полагается. Авангард смахнул одинокий пост и проделал брешь в обороне Вандербурга; а затем почти беспрепятственно пожаловал в город. Следом же, через упомянутую брешь потекли основные силы.
   И после всего этого вандербужским военным оставалось лишь расписаться в собственном бессилии, а как вариант - активно имитировать деятельность. Например, без толку долбить варварские орды авиацией или поднимать наземные войска - причем, тоже с сомнительным результатом. Так что, если бы не магия, город мог быть и вовсе стерт с лица земли.
   "Подобраться с правильной стороны, - подумал, резюмируя, Влад, когда уже выходил из автобуса, - найти слабую сторону, подобраться и прорваться. И дело в шляпе". Подумал, на сей раз, беззвучно, не привлекая к себе внимание.
   Последующие несколько дней прошли для молодого мага под знаком поиска "правильной стороны". Он изучал спектральную характеристику проб магического воздействия Кариума, его биографию и пристрастия. Надарий и его коллеги буквально сбились с ног, снабжая Проникателя нужными ему сведениями. Влад изучал, искал зацепки... а еще пробовал. Вновь и вновь пробовал защиту колдуна на прочность.
   Делал он попытки зацепиться за следы магии, коих в квартире Кариума нашлось немало. И добился при этом, по крайней мере, чего-то, более связного, чем калейдоскоп коротких сцен. Все чаще Метумор присутствовал в процессе подготовки колдуном очередной диверсии; за ним Проникатель наблюдал "от первого лица" и смог увидеть этот процесс во всех подробностях. После чего, как ни странно, но немножко... позавидовал.
   В действиях Ангуса Кариума он увидел некоторое... мастерство и стиль. Да-да, стиль: прежде всего (и вопреки предположениям), самопальный колдун не врывался в очередное кафе или магазин, метая молнии или раскидывая огненные шары. Нет, он действовал гораздо осторожнее и осмотрительнее. В то же кафе он просто входил и садился за столик; временами даже заказывал что-нибудь недорогое. И при этом, одновременно и незаметно для чужих глаз, создавал гремлина: так, жаргонно, среди магов именовался сгусток магической энергии, вроде элементалей.
   Отличие от последних заключалось в том, что гремлин был способен лишь ломать, вредить и разрушать. С ним в очередной объект атаки приходили многочисленные неполадки: отключались холодильники, выходила или даже взрывалась электроплита, забивались водопроводные краны. А в проводах происходило короткое замыкание... да не одно еще. Взрыв, пожар или еще какая напасть делалась при этом вопросом времени - но времени достаточного, чтобы сам виновник успевал унести ноги. После чего снаружи с довольной ухмылкой наблюдать за финалом. Финалом трагическим, потому как остановить гремлина, не владея магией, по большому счету невозможно - как невозможно и своевременно обнаружить его.
   "Ловко придумал!" - отзывался Метумор о действиях своего подопечного. Вот только удовлетворен он не был, потому как ничего полезного при этом не узнал: ни местонахождения Источника Силы, ни даже мотивации колдуна. Вообще, складывалось впечатление, что Ангус Кариум взрывал и разрушал исключительно потому, что ему нравилось взрывать и разрушать. Он как будто развлекался.
   Не дали ничего и выезды к местам происшествия - например, к тем же развалинам магазина "Грош".
   Новые попытки штурма Влад Метумор предпринял в школе - точнее, в том самом классе, где Кариум вел уроки музыки. С этой целью колдуна, так и не пришедшего в сознание, вывозили к месту на машине "скорой помощи"; саму же школу и кабинет оцепляли группы автоматчиков с подчеркнуто-суровыми лицами. Проникатель принялся повторять свои попытки здесь... и не прогадал, потому как чаще стал видеть уже сцены уроков.
   Эти сцены и стали в итоге зацепкой для его поисков. Перво-наперво Влад отметил, что из всех школяров, виденных им на уроках Кариума, особенно выделялся один - худенький, белобрысенький и в очках. Его взгляд в сторону учителя показался Метумору каким-то чересчур внимательным, сосредоточенным.
   Также однажды Влад, сам того не ожидая, увидел Ангуса Кариума со стороны... причем, со стороны как раз этого мальчишки-очкарика. По крайней мере, с той же парты. Но окончательно мага добило видение одного из детских воспоминаний: как оказалось, он зря приписал оное именно колдуну.
   Подозрительным было уже то, что сцена из детства, с атрибутами вроде двора и песочницы, явилась не где-нибудь, а в кабинете музыки. Сосредоточившись на ней и предчувствуя, что разгадка близка, Влад попробовал присмотреться к окружающему миру из воспоминаний Кариума-ребенка. Хотя Кариума ли?
   Оглядевшись, маг заметил прохожего... который как раз говорил по мобильному телефону. Что вообще-то казалось невозможным, учитывая возраст колдуна вкупе с эпохой распространения мобильников. Началась же последняя от силы лет десять назад.
   Следовательно, увиденное могло значить только одно: воспоминание это, во-первых свежее, а во-вторых... чужое. Чужое для Ангуса Кариума, принадлежащее кому-то другому.
   "Похоже, в память колдуна просочились чужие воспоминания... ребенка, - прокомментировал Влад результаты этой попытки, - и я даже знаю, как он выглядит".
   Идею составления фоторобота очкастого школяра СМК подхватила сразу, с восторгом... но так же быстро от нее отказалась. Во-первых, способности к описанию не входили в число достоинств Влада Метумора. В результате чего портрет получился чересчур абстрактным. Под него подходили многие... даже слишком многие дети - что в городе, что конкретно в этой школе. Ну а во-вторых, оставался неясным возраст тех воспоминаний, в которых мальчишка выглядел именно так. За прошедшее время он мог подрасти и измениться, и весьма существенно.
   Так что Владу не оставалось ничего, кроме как продолжать ментальную осаду. И однажды удача повернулась-таки к нему лицом. Он снова увидел школьный кабинет музыки... только тот был пуст. Почти пуст: в нем не было ни учеников, ни даже учителя; вместо него у небрежно вытертой доски стоял теперь сам Метумор. Молодой маг сразу узнал свою тень - более высокую, чем у Кариума и почти не сгорбленную. Да и одет он был так же, как наяву.
  - Удивлен? - донесся до Влада тонкий и насмешливый голос. Молодой маг вздрогнул, огляделся, но ни одной живой души поблизости не обнаружил. А затем он услышал смех - звонкий и жизнерадостный и в то же время слегка натужный.
  - Нехорошо смеяться над старшими, - проворчал Метумор, озираясь вокруг, - разве мама не говорила... тебе?..
   Он судорожно пытался вспомнить хотя бы самое простое из боевых заклинаний, но в голове царили мрак и туман. Как видно, способности мага и дар Проникателя невозможно было использовать одновременно.
  - А тебе мама ничего не говорила? - голос невидимки на сей раз звучал как-то нарочито грубо... а затем вдругорядь сменил тон на назидательный, - например, что не-хо-ро-шо вламываться в чужой дом?
  - Чужой дом? - переспросил Влад и почувствовал себя окончательно сбитым с толку.
   Нечто подобное он испытал в детстве, когда по радио услышал песню одной популярной группы. Вернее, имел несчастье услышать: поскольку слова в той песне, хоть и можно было понять... каждое в отдельности, но вот связи меж собою они не имели. Вылетали случайным образом, словно номера билетов в лотерее. И Метумор только зазря сломал неокрепший, но уже тогда слишком рациональный, мозг в попытках эту связь найти.
  - Или вообще... посягать на чужое!
   Собеседник Влада материализовался в воздухе; именно так: материализовался, возник из ничего, но уже сидящим на одной из парт. И оказался парнем на несколько лет младше самого Метумора... а также обладателем весьма необычной внешности.
   Его волосы торчали во все стороны, чем напоминали веник - старый и черный. Или какую-нибудь гротескную корону, сооруженную прямо из волос... этакий плод воображения свихнувшегося художника. Наряд собеседника Влада напоминал парадные мундиры старых времен, только что без знаков отличия. Зато аксельбантами этот "мундир" был, напротив, увешан без всякой меры. Картину довершал плащ: матово-черный и украшенный узорами, похожими на языки пламени.
   Возможно, такой имидж призван был внушать окружающим не то почтение, не то страх. Но вот у Влада он не вызвал ничего, кроме насмешки.
  - Можешь еще имя себе придумать, - хмыкнул он, - какое-нибудь непонятное тебе слово... но красиво звучащее. Великий Нейромускул, например. Или Темный Трицератопс.
  - Иди на фиг, - капризно огрызнулся его собеседник.
  - Пойду, не волнуйся, - спокойно ответил маг, - вот только узнаю, что мне нужно - и уйду. Не задержусь ни на секунду. А прежде всего... я хотел бы увидеть тебя-настоящего. Не то чтобы я не знал, как ты выглядишь на самом деле, только вот прикид твой...
  - Не катит?
  - Именно так. По улице в нем не пройдешь: примут либо за очередного "певуна под фанеру", либо за клоуна... а может, просто за человека нетрадиционной ориентации.
  - Я колдун! - обиженно заявил странный парень... однако предостережениям Влада все-таки внял. Как видно смутился: особенно от намеков на ориентацию. Если, конечно, понимал, о чем идет речь.
   Мгновение - и экстравагантный юноша обратился в того, кем он, собственно и являлся. В худенького белобрысенького мальчонку-первоклашку в очках и аккуратном костюмчике. На Влада Метумора он смотрел расстроено и смущенно, даже как-то слегка виновато.
  - Ты не колдун, - возразил ему Влад, - не знаю, где ты вообще видел таких колдунов. Разве что в мультиках этих... дебильных; где у всех мимика примитивная и глаза огромные. На пол-лица... Нет, ты не колдун - ты... юзер. Пользователь чужих магических способностей... и чужого тела. Ну и еще, как я понял, ты Проникатель. Почти такой же, как я.
  

* * *

  
   ...в свою очередь, родители маленького Римаса категорически отрицают наличие у их сына аномального дара. Более того: они намерены обращаться в суд в случае дальнейших посягательств Службы Магического Контроля на права и свободу их ребенка.
   Программа "Темные дела: обзор за неделю"
  

* * *

  
  - Выходит, я такой - не один?
  - Сам в шоке...
   Мальчишку звали Римас Торий, и он действительно обладал тем же даром, что и Влад Метумор. Потому как других объяснений его здесь наличию попросту не было. Не могло быть.
   Как оказалось, статистика СМК безнадежно ошиблась: в этом веке Вандербург получил сразу двух Проникателей. Хотя, с другой стороны, кто ее знает, статистику? Ведь она учитывает только обнаруженных Проникателей, а обнаружить их успели совсем немного. Не говоря уж о том, что сведения об этих обнаружениях основаны, по большей части, на легендах и прочем фольклоре.
   Римасу в некотором смысле повезло: в ту статистику он не попал. Загребущие руки СМК не добрались до него... хотя, вообще-то, пытались. Вот только серьезных доказательств эта контора не имела - одни подозрения; в то время как на другую чашу весов легла железобетонная непоколебимость родителей Римаса. На беду ведомства Мауреши те как раз принадлежали к числу "продвинутых" граждан: которые твердо знают свои права и не приходят в священный трепет при виде удостоверений с гербом. Так что в итоге СМК была вынуждена сдать назад, а затем и вовсе закрыть это дело.
   А сам маленький Проникатель... о, свой дар он обнаружил даже раньше, чем научился читать. И использовал его для сугубо детских забав: в гостях, например или на прогулке. Из-за этого многие из знакомых родителей стали жаловаться на краткие провалы в памяти; а окружающие, в свою очередь - на странное их поведение в момент этих провалов. Возможно, кто-то из первых или вторых и донес в СМК... хотя как тогда последняя смогла выйти именно на этого, с виду такого безобидного, малыша?
   А потому Римас пошел в школу, где своим даром стал и вовсе, прямо скажем, злоупотреблять. Он подшучивал над одноклассниками на переменах, над учителями - во время уроков... и за этим делом, собственно, и застрял в сознании старого учителя музыки. Застрял, не смог выбраться, сделав того, по сути, двуличным - причем, в прямом смысле этого слова.
   Вот поэтому Римас и назвал это вместилище своего разума - "домом".
   Все что случилось дальше, Проникатель наблюдал уже из тела Ангуса Кариума. Как тому угрожали родители, как переживали из-за внезапной кончины сына... и как вынуждены были все-таки примириться с ней. Не добившись при этом ровным счетом ни-че-го - ни от Кариума, ни от всей школы в целом. Потому как смерть Римаса была и вправду внезапной; ничьей вины при этом доказано не было.
  - Доигрался, - проворчал Влад в ответ на эту историю.
   Римас в ответ лишь грустно вздохнул.
  - Одно не пойму: колдуном Кариум стал до... или после этого?
  - После, конечно! Нужен же был мне какой-то... как его... приз! Да, утешительный приз за мое такое положение! Думаете так прикольно - жить в теле старика? Вот я и нашел себе такую... забаву.
   Мальчишка взволнованно тараторил, чем напоминал мелкую, дворовую собачонку-пустолайку.
  - Надо полагать... взрывы-пожары ты тоже устроил... забавы ради? - этот вопрос дался Владу особенно тяжело.
  - Утешительный приз, - еще раз, с глубокой убежденностью, повторил Римас Торий. Как видно, это словосочетание служило ему главным аргументом в споре.
  - И последний вопрос, - Метумор старательно придавал своему голосу твердость, не давал ему дрожать, - а как ты вообще смог? Как превратил учителя - в колдуна?
  - Хи-хи, место знаю... особое, - мальчишка хитро прищурился, - могу показать.
  - И что же это за место? Адрес, - Влад уже не мог сдерживать дрожь.
  - Не помню, - нарочито небрежно бросил Римас, - я же просто маленький мальчик, куда мне в адресах разбираться...
  - Не ерничай, - его собеседник чуть ли не взмолился, чем заставил маленького Проникателя расплыться в торжествующей улыбке.
  - Дорогу показать - могу, - заявил тот, - а просто сказать где - нет. И... есть одна загвоздка. Как же я что-то покажу, если это тело... уже никуда не пойдет?
  - Хочешь выбраться из него? - догадался Метумор.
  - Ага. Или, думаете, это так классно - быть дедом-коматозником?
  - Я ж не спорю, - Влад развел руками, - только вот... переселиться ты теперь сможешь разве что ко мне. В меня... то есть. А я боюсь... что, как в том фильме: "старый конь не выдержит двоих".
  - Другие варианты? - молвил в ответ Римас - серьезно-деловым тоном... и при этом легкомысленно болтая ногой. Чем особенно раздражал собеседника.
  - Ладно, - Метумор вздохнул, - но учти: только на время. Потом переселишься... ну вот, хотя бы в кого-то из СМК. В Надария того же... мне-то такой квартирант точно не нужен. А если обманешь - выкину. Уж не сомневайся.
   Последние фразы молодой маг произнес нарочито сурово, чем вроде бы убедил вредного мальчишку.
  - Договорились, - тот согласно кивнул, - но и ты... вы: не вздумайте рассказывать обо мне остальным. Не то... я ведь тоже кое-что могу. Например, пустить в кого-нибудь молнию... так чтоб подумали на вас.
  - Договорились, - повторил за Римасом Влад.
  

* * *

  
   Голова гудела, руки дрожали, а ноги почти сразу подкосились - на первом же шаге. Перед глазами все двоилось и расплывалось, и немудрено: так долго во временном вместилище Влад еще не задерживался. И еще ни разу его сознанию не приходилось тесниться самому - вместо того чтобы теснить других.
   Кто-то из сотрудников СМК поспешил подать стакан воды, а кто-то подставил стул.
  - Ну? Что? - взволнованно и нетерпеливо вопрошал Антон Надарий. Влад сразу узнал его голос, хотя лица не разглядел.
  - Источник... прошептал он, - покажет... то есть, я покажу. Покажу... надо ехать.
  - Куда ехать-то? - не понял Надарий.
  - Покажу... - Влад бестолково помахал-поводил рукой в воздухе.
   Как по команде (хотя почему - "как"?) сотрудники СМК снялись с места и разом покинули школу. Штатские помогали идти Метумору, медики - вывозили тело Ангуса Кариума, а автоматчики, как обычно, были начеку и прикрывали всю процессию. Их провожали растерянными взглядами школяры - обычно шумные, но на сей раз чудесным образом притихшие. И замершие посреди коридора как экспонаты музея восковых фигур.
   Выйдя во двор, Надарий и его коллеги рассаживались по машинам; помогли сесть и Владу. Кто-то из медиков вздумал было сделать тому укол, но молодой маг сразу же отстранился. Человек в белом халате не стал настаивать.
   Целая колонна из микроавтобусов и легковых машин тронулась с места и устремилась на север: туда, куда указал Метумор. Ехали, правда, спальными районами - в обход центра, что так славился своими пробками. Затем, опять же по указке, колонна свернула немного в сторону.
  - Знакомые места, - прокомментировал Надарий тот вид, что вскоре открылся ему из окна.
   Эти "места", о которых он говорил, в позапрошлом году частенько показывали по телевизору. Стараясь при этом выбирать все больше закопченные развалины, а также другие атрибуты варварского нашествия. Особенно тогда расстаралась печально известная телекомпания "Нова".
   Теперь, конечно, обстановка в этих районах несколько изменилась: то тут то там мелькали новостройки, строительные заборы и подъемные краны. Однако и старые здания по большей части никуда не делись - и на фоне новостроек смотрелись, словно стая ворон рядом с лебедем.
  - Неудивительно, что народ здесь... беспокойный, - вторил Надарию один из его коллег, - опять же варвары именно сюда поперли... Что ж, по крайней мере, теперь появится более веское основание огородить это место. Огородить, переселить...
  - И как старик не испугался сюда ходить? - вопрошал еще один сотрудник СМК, - места-то тут... злачные.
   "И правда - как не испугался? - про себя спросил Влад у Римаса, - и откуда ты вообще узнал об этом источнике?"
   "Гипо-те-за, - ответил тот с гордостью, - моей мамы. Она сама говорила... она же у меня геолог... или геофизик".
   "Ох, переселился бы ты уже... в кого-нибудь из этих", - все так же беззвучно проворчал Метумор. Мальчишка в ответ также беззвучно рассмеялся.
   "Не волнуй...тесь, господин маг. Скоро... очень скоро все закончится".
   Новостройки остались за спиной - равно как и сохранившиеся еще развалины, скопища старых панельных пятиэтажек и даже чудом уцелевшие бараки. Впереди расстилался пустырь, кое-где превращенный в импровизированную свалку... а отчасти и в общественную уборную. За пустырем виднелось болото; в этом месяце оно еще было засыпано снегом.
   Колонна остановилась.
  - Оцепить, - скомандовал Надарий в портативную рацию.
   Захлопали двери машин; бойцы с автоматами выходили и выстраивались вдоль условной границы пустыря. В итоге оцепление получилось довольно жидким.
  - Требуется лаборатория... - говорил меж тем Надарий уже в мобильный телефон и прохаживаясь возле автомобиля, - да, улавливатели магической энергии... да. И поглотители тоже. Как это - что? Новый Источник Силы открыли... кажется.
   Тем временем Влад Метумор, о котором вроде бы все забыли, незаметно выбрался из машины. И двинулся прямо к пустырю: неестественно, словно марионетка в руках неумелого кукловода. Раскачиваясь из стороны в сторону и неуклюже шевеля конечностями.
   "Что... что это ты делаешь, сопляк?" - внутренне воскликнул Влад, чувствуя, как теряет контроль над собственным телом.
   "Я же говорил, что все скоро закончится, - с ехидцей отвечал Римас, - вот... выполняю обещание. Вперед!"
   "Я тебе дам - вперед!" - взбешенный маг резко рванулся в сторону, отчего потерял равновесие и рухнул на талую землю.
  - Что с вами, господин Метумор? - окликнул его один из медиков, дежуривших подле своей машины. И зашагал в сторону Влада.
  - Да... ничего... все... в порядке, - тяжело, будто запыхавшийся бегун, проговорил маг... после чего вдруг резко подскочил с земли - словно та вспыхнула под его ногами.
   Руки Влада озарились ярким, почти слепящим, белым светом... а затем лучи этого света ударили в приближающегося медика. Тот взвыл от боли и разом осел на землю, бестолково прикрывая лицо руками. А Метумор тем временем, спотыкаясь, вновь устремился к пустырю. И уж теперь-то его заметили; точнее, заметили странное его поведение.
  - Эй! Туда нельзя! - крикнул один из сотрудников СМК.
  - Это... не я! - даже не сказал, а выдохнул в ответ из последних сил Влад. Как он ни сопротивлялся, но Римас явно побеждал, потому как имел больше опыта в пользовании своим даром. Больше опыта - невзирая на троекратно меньший возраст.
  - Задержите его! - крикнул всполошенный Надарий.
   Двое его коллег (бывших ближе всего к Метумору) настигли молодого мага уже на пустыре. Где крепко схватили его за руки, заломили их за спину и повели назад. Точнее, попытались повести: с нечеловеческим усилием Влад сумел вырваться и буквально воспарил вверх. Взлетел он, правда, невысоко - едва на несколько метров, но даже на такой высоте маг сделался недосягаемым для своих преследователей.
   А затем, исполинским прыжком, он преодолел сразу половину расстояния до центра пустыря.
  - Нет! Господин Метумор! - Антон Надарий уже не кричал, а почти что сорвался на истерику, - прекратите! Там же... Источник! Вы что - не понимаете?
  - Понимаю! - выкрикнул Влад не своим, а каким-то подчеркнуто-гнусным и визгливым голосом. На самом деле это Римас Торий кричал его устами и его горлом.
   Спотыкаясь и ползком, Метумор неуклонно приближался к предполагаемому Источнику Силы. Хотя только ли "предполагаемому"; Влад ведь уже чувствовал, как где-то, глубоко под землей, пульсирует магическая энергия - причем совершенно реальная. Как она рвется наружу, потому как скопилось ее там слишком, просто невообразимо много.
  - Стреляйте на поражение, - голос Надария, обращенный к автоматчикам, звучал как скулеж побитой собаки. Таковым, собственно, этот человек себя в данный момент и ощущал: заранее предчувствуя, сколь может влететь ему за гибель Проникателя. Но понимал Надарий и еще кое-что. Например, какой урон может нанести свихнувшийся маг посредством Источника Силы. Вестимо какой - несопоставимо больший.
   Застрекотали очереди автоматов... но тщетно: пули не долетали до Влада, осыпаясь на землю и в остатки сугробов. Сам маг на это даже не обернулся; он дополз-таки до центра пустыря и выпрямился во весь рост, воздев руки к небу.
   "Ох, щас позабавлюсь!" - Римас торжествующе рассмеялся. Под ногами у Влада задрожала земля: это энергия, веками копившаяся в ней, рванулась вверх, прорывая почву, будто огромной невидимой иглой. Метумор чувствовал ее приближение; ощущал, как сила буквально наполняет его, пропитывает насквозь...
   И он все-таки сумел улучить момент.
   Призвать нужную мысль в помутненную голову.
   И на мгновение взять под контроль потоки энергии... а затем употребить ее тем, единственно правильным, способом. Нужным способом...
   "Прости, Свет, я убиваю ребенка", - беззвучно прошептал Влад.
   А затем, мигом придя в себя, он кинулся назад - с криком "спасайся, кто может!" В то время как земля на пустыре уже ходила ходуном. Один из автоматчиков вскинул было оружие, но Надарий успел остановить его - потому как, кажется, понял.
   Дождавшись Влада, сотрудники СМК вскочили в свои машины и так же дружно рванули с пустыря прочь. Всем им хватило времени, чтобы убраться на безопасное расстояние... однако апофеоз того, что произошло на пустыре, не мог укрыться и от их глаз. Подобное ведь вообще-то трудно не заметить.
  - Внимание! На северо-западе проснулся вулкан! Эвакуируйте жителей! - тараторил Надарий в трубку мобильника.
   А затем, отложив его, обратился уже к Проникателю, ехавшему с ним в одной машине.
  - А что, собственно, это было, господин Метумор?
  - Уже... ничего, - отвечал молодой маг. Молодой... грязный и взлохмаченный, - просто... укрощение колдуна. Теперь Ангус Кариум точно уже неопасен.
   А вот о том, что его чуть не одолел мальчонка лет семи, да вдобавок биологически мертвый, Влад предпочел скромно умолчать. Тем более что Римас Торий мертв теперь уже окончательно. Он растворился в потоке энергии, как щепотка соли в бурной реке.
  - Неопасен, - одобрительно кивнул Надарий. Ход мыслей собеседника его радовал, - как, впрочем, и Источник Силы. Теперь-то вряд ли найдется много идиотов, чтобы наведаться туда.
   А над Вандербургом снова взвыли сирены - не в первый раз и едва ли в последний. Почти как в позапрошлом году... только уже совсем по другому поводу.

6-26 марта 2012 г.

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"