Печёрин Тимофей Николаевич : другие произведения.

Эвакуация

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Зомби-апокалипсис может случиться не только в американском фильме. Вернувшись из очередной командировки, российский наемник Леонид Кудряшов узнает, что такая катастрофа произошла в его родном городе. Да, людей эвакуировали... но не всех. И среди тех, кто по разным причинам оказался за бортом, оказалась семья Леонида. И теперь Кудряшову остается одно. Наплевав на запреты и с оружием в руках пробиваться к жене и дочке сквозь полчища кровожадных тварей, когда-то бывших людьми. А на пути столкнуться даже кое с кем пострашнее зомби.

Тимофей Печёрин

ЭВАКУАЦИЯ

1

   У одних при слове "лагерь" оживают светлые воспоминания детства. О походах в лес, играх на свежем воздухе, купании всей гурьбой в ближайшем пруду или речке. И страшилки на ночь - хоть у костра, хоть в многоместной спальне после отбоя. Под смешки и шушуканье благодарных слушателей.
   У других ассоциации с этим о словом далеко не столь радужные. Колючая проволока, вышки с автоматчиками, бараки и баланда. А также непостижимая для разума провинность, за которую угораздило сюда попасть. И очень призрачные шансы покинуть это место живьем.
   Но существовала и третья разновидность лагерей, припоминаемая гораздо реже двух других. Лагеря беженцев. То есть палатки вместо нормальных жилищ, полевая кухня взамен обычной, скудные пайки гуманитарной помощи на завтрак, обед и ужин; грязь и детский плач. А в качестве культурной программы - разве что любование закатом да посиделки возле радиоприемника, если таковой (да еще с запасом батареек) у кого-то имеется.
   Что до таких немудрящих радостей жизни, как душ и чашка кофе по утрам, банка пива перед телевизором вечером, не говоря уже про Интернет, доступный в наше время, кажется, чуть ли не из каждого утюга, то обо всем этом в лагерях беженцев остается только забыть. Как о безумной и недоступной роскоши.
   Зарабатывая себе на жизнь в частной военной компании, на подобные места Леонид Кудряшов успел насмотреться вдоволь. Правда, в странах далеких и жарких, где хватало горячих голов, для которых мирно жить скучно, работать унизительно. Зато отнять все, включая жизнь, у тех, кто слабее - самое то.
   Однако на этот раз самый настоящий лагерь беженцев встретился Леониду по возвращении на родину. Более того - в окрестностях родного города.
   Что дело неладно, Кудряшов почувствовал еще в Шереметьево. Когда, сойдя с трапа самолета, вернувшего его из очередной командировки, попытался связаться с Альбиной и Женечкой.
   Во время пребывания в знойной, раздираемой гражданской войной, стране, пользоваться смартфоном (не говоря уж про другие гаджеты) он по понятным причинам избегал. Ибо все эти электронные игрушки были просто подарком для разведки противника. Уж очень помогали в наведении его артиллерии.
   Лишенный, таким образом, общения с женой и дочкой, Леонид в этот раз едва сумел дождаться возможности позвонить домой. И потому был особенно обескуражен, услышав в трубке бесчувственный, записанный голосок и роковую фразу: "Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети".
   Трижды, уже в зале ожидания аэропорта, расхаживая взад-вперед, как встревоженный зверь в клетке зоопарка, Кудряшов попытался снова связаться с женой. Но с тем же результатом... вернее, с его отсутствием. "Аппарат абонента выключен..." и точка.
   А дальше было только хуже. Попытавшись купить билет на рейс к родному городу (желательно, ближайший) Леонид узнал, что авиасообщение с ним приостановлено. Причем на неопределенный срок. Попытался узнать причину, и в справочной аэропорта ответили... ссылками на постановления и распоряжения соответствующих ведомств. О причинах не сообщив не то что ничего конкретного, но даже вразумительного.
   Впрочем, самую суть происходящего Кудряшов сумел выловить даже из такого формального ответа. И она не обнадеживала. Ибо прерывают транспортное сообщение обычно не просто так. И едва ли - с теми местами, где все в порядке.
   А значит, почти наверняка Альбина и Женечка попали в беду. Ну а если даже не попали, если тревога в их случае была ложной, Леонид все равно считал своим долгом убедиться в этом собственными глазами. Обнять жену, поднять на руки дочку.
   Но уж точно не ждать, что кто-то большой и важный обо всем позаботится. Да произнесет сверху громовым голосом: "Отбой! Была проблема, но теперь она решена. Самолеты снова могут летать, а близкие люди - воссоединиться".
   Увы, но подобного вышнего дозволения порой можно и не дождаться. Или дождаться, но для кого-то слишком поздно.
   Поскольку железнодорожное сообщение с его малой родиной тоже приостановили, добираться Кудряшову пришлось окольными путями. Сначала долететь на самолете до областного центра, затем поездом дотащиться до соседнего со своим городка. Где, основательно поторговавшись, договориться с одним из местных мужиков, подрабатывавших частным извозом.
   Он-то и привез Леонида к лагерю беженцев. Ближайшей к городу точке, как он сам утверждал.
  - Ближе не могу, извиняй, - говорил мужик, оправдываясь, - там потом посты... армейские. Не хотелось бы им на глаза попадаться.
   Спорить Кудряшов не стал, к отказу водилы отнесся с пониманием. Зная по опыту тех же командировок от ЧВК, что людям, в неспокойное время получившим оружие и хотя бы капельку власти, нельзя просто взять и не воспользоваться и тем, и другим в собственных шкурных интересах. Да к облегчению карманов и унижению тех, у кого оружия нет.
   Однако понимание пониманием, а на душе сделалось только тягостней и тревожней. И от слов об армейских постах, и от зрелища лагеря беженцев. От тех атрибутов смутного времени, которые Леонид Кудряшов думал, что оставляет за спиной, покидая Ливию или Сирию. И которые уж никак не ожидал встретить в родном краю.
   Комендант лагеря, немолодой мужчина в форме подполковника МЧС, поднял на Леонида грустно-усталый, как у бассета, взгляд из-за стола, когда Кудряшов переступил порог его вагончика, гордо именуемого кабинетом.
   Отвечать на вопросы незваного гостя комендант явно желанием не горел. Точнее, отвечал... но с такой нескрываемой неохотой, словно каждое слово Леонида вызывало у него физическую боль. А главное - как и справочная аэропорта, всеми силами избегал сообщать хоть что-то конкретное.
   Да, въезд в город закрыт, говорил он. Что-то случилось? Несомненно. Иначе нас бы тут не было. Да, какое-то бедствие. Но мы делаем все, что в наших силах. В частности, провели вот эвакуацию. И обеспечиваем пострадавшим питание и какую ни на есть крышу над головой.
   Под крышей он, не иначе, подразумевал то множество палаток, целый город из палаток, окружавший кабинет-вагончик.
   Затем, по просьбе Леонида, комендант открыл ноутбук и поискал в списке своих подопечных его жену и дочку. Чтобы затем произнести, маскируя сожаление деловой сухостью:
  - Кудряшова Альбина, возраст тридцать два года, и Кудряшова Евгения, возраст пять лет, в списках временно содержащихся в лагере... не значатся.
  - То есть как это? - вполголоса произнес Кудряшов, глубоко вдохнув. - И это вы называете "провели эвакуацию"? Тогда где, интересно, мне искать свою семью? Что с ними, не подскажете?
   Голос его звучал спокойно... до поры. Без повышенных тонов. Но те, кто знал Леонида хорошо, не услышали бы, но почувствовали в его тоне угрозу. Как в шипении змеи, что тоже бывает негромким.
  - Молодой человек, - все тем же усталым голосом отвечал комендант, с Кудряшовым прежде не знакомый, и потому воспринявший его тихий голос как заискивание, как признак слабости, - происшедшее в городе - секретная информация. Разглашать ее я не имею право. Как, кстати, и эвакуированные. Со всех взяли подписку о неразглашении. Это, во-первых. А во-вторых... у меня здесь двенадцать тысяч душ без малого - сбагрили мне на поруки. И потому я просто физически не в силах проследить за каждым, утирать сопли каждому обездоленному ребенку, искать его мамашу, с папашей лясы точить...
  - Сколько, вы сказали? - переспросил Леонид все так же тихо, но уже ощущал себя связкой динамита, к которой, пожирая бикфордов шнур, стремительно приближается роковая искра. - Двенадцать тысяч спасли, так? А сколько жило в нашем городе, в курсе? Больше ста тысяч - и это только по итогам последней переписи. А жизнь ведь на месте не стоит... сам губернатор, помнится, называл наш город "динамично развивающимся". Не зря, видать. И где все эти люди? Где, а? Да в горячих точках меньше народу гибнет, чтоб вы знали!
   И... как вы еще сказали? "Иначе нас бы тут не было"? А какой, собственно, от вас толк? Какого хрена вы здесь торчите, если никого спасти не можете?
   Последние фразы он уже выкрикивал, еле сдерживаясь, чтобы не вцепиться коменданту в горло.
   И тут в лице подполковника МЧС промелькнуло что-то еще, помимо демонстративной усталости. Что-то сродни... пониманию?
  - Пожалуйста, успокойтесь, - произнес он, не выказывая страха, но и без прежней профессиональной отрешенности зачерствевшей души, - если хотите... могу связаться с другими лагерями... о вашей семье порасспросить. Ради вас... как офицер офицеру.
   "Крыса ты кабинетная, а не офицер, - про себя съязвил Леонид, немного успокоившись, - давно ль с полной экипировкой под солнышком бегал? И много ли пробежал? Да и я... тот еще вояка. Как браток из девяностых - за бабло готов шмалять, на кого укажут. Только я типа правильный браток, в камуфле хожу, где живу, не гажу. А если и мочу кого, то далеко за границей. А значит, российских законов вроде как не нарушаю".
   Но от предложенной комендантом помощи, разумеется, не отказался. Тем более что слова про другие лагеря, имевшиеся в окрестностях города, весьма обнадежили.
   Всего, как оказалось, таких лагерей было восемь - считая тот, куда Леонида привез давешний, желавший подзаработать водила. Восемь лагерей, окружавших город неровным кольцом, и названные каждый в честь стороны, с которой тот или иной лагерь располагался относительно города, "Север", "Северо-запад", "Северо-восток" и так далее.
   Восемь лагерей! А значит, по грубым прикидкам, подавляющее большинство горожан успели-таки эвакуировать - зря Кудряшов на коменданта и его коллег-спасателей бочку катил. И шансы на то, что Альбина и Женечка живы и ждут Леонида в одном из этих временных пристанищ, резко возрастали.
   Вот только... комендант обзванивал по служебному радиотелефону другие лагеря один за другим - и с каждым звонком надежда, зародившаяся было в душе Кудряшова, таяла быстрее горящей свечи. Единственный раз мелькнула в списках эвакуированных Евгения Кудряшова, да и та оказалась лишь полной тезкой дочки Леонида. Причем дамой уже пенсионного возраста. Альбина же Кудряшова и вовсе в списках ни одного из лагерей не значилась.
  - Надеюсь, вы не попробуете сами за своей семьей в город сунуться, - с дежурной участливостью молвил комендант, когда разочарованный Леонид, не говоря ни слова, развернулся и шагнул к выходу из кабинета-вагончика.
   Эти напутствия он не удостоил ни словом, ни жестом. Потому как в самом деле задумал пробраться в город. Но делиться этими планами с комендантом, как и любым другим представителем власти, естественно, не собирался.
   Но прежде следовало выяснить, что же такое в городе стряслось, что вызвало эвакуацию почти всех его жителей. Работа хоть в частной, но в военной компании (причем отнюдь не офисным хомячком) приучила Кудряшова к мысли, что только идиоты с суицидными наклонностями сразу начинают действовать, не утруждая себя разведкой. А себя таким идиотом-самоубийцей Леонид не считал - несколько лет боевого опыта тому порукой.
   Для начала он решил просто прогуляться по лагерю да поспрашивать здешних обитателей. Будучи заранее морально готовым к тому, что добиться нужных сведений получится не с первой попытки и даже не с десятой. И вообще... не зря терпение считается одним из главных качеств, необходимых и разведчику, и вояке. А нетерпеливые любители бросаться очертя голову, как правило, долго не живут.
   Ожидания Леонида оправдались - большинство эвакуированных отнекивались при попытках расспросить их о происшедшем в городе, ссылаясь на подписку о неразглашении, и еще почему-то опасливо косились в сторону вагончика коменданта. И даже тот факт, что говорил с беженцами Кудряшов вполголоса, не очень-то их успокаивал.
   Но вода, как известно, камень точит. И один из обитателей лагеря - долговязый паренек лет пятнадцати, в выцветшей футболке с надписью "Little Big" и в шортах до колен - согласился-таки поговорить с Кудряшовым. Лишь попросив того угостить сигареткой.
  - Ну а хрен ли, - произнес паренек, прикурив от собственной зажигалки да с наслаждением затянувшись, - согнали нас здесь, подписку эту гребаную взяли... а что взамен? Эта палатка гребучая... с двумя соседями, один из которых храпит, а другой совсем старый дед и кашляет постоянно? А если не кашляет, то во сне разговаривает. Или паек, от которого ноги протянуть можно? В макдаке, блин, лучше кормят... кормили. А как еще курить-то хочется... бли-и-ин! Но даже те два блока, которые прихватизировать успел, пришлось Сапогу отдать.
   Леонид не стал уточнять, кто такой Сапог, и почему столь необходимо было отдавать ему такую, по мнению паренька, драгоценность. И без того понимал: в этом лагере собралось много людей, а люди разные бывают. Комендант же и другие сотрудники МЧС, опекающие лагерь, действительно не в силах были уследить за каждым, так что ждать от здешних обитателей железного порядка и поголовного законопослушания не приходилось. Вот и утвердились среди палаток для эвакуированных... хотя бы местами почти тюремные нравы. С неформальными заправилами наподобие смотрящих на зоне. С которыми лучше дружить, а ссориться небезопасно для здоровья.
   Тем более, не пришло Кудряшову в голову допытываться, где родители его, как ни крути, несовершеннолетнего собеседника. По всей видимости, понял он, там же, где и остальные, кого не успели эвакуировать.
  - Хочешь знать, че за канитель в городе случилась? - еще раз затянувшись, вопрошал паренек.
   Да сам же секунду спустя и ответил:
  - Зомби. Зомбаки, трупаки, ходячие мертвяки... или восставшие, по хрену. Хотя насчет их смерти не уверен. Судя по аппетиту, эти твари живее всех живых.
  - И... откуда они взялись? - не нашел ничего лучше спросить Кудряшов, несколько огорошенный таким известием.
  - Хэ Зэ, - было ему ответом, - сначала их вообще не замечали... ну, когда этих зомбаков было всего с десяток на весь город. За бомжей принимали. Или за нариков. Типа, ширнулся и бродит без дела. Потом их за сотню перевалило, стали жалобы поступать... ментам и вообще. Они ж, падлы, на людей бросались. Руками хватали, норовили укусить. Ну, стали этих... бросающихся менты задерживать. Тогда все и выяснилось. Что эти торчки, так называемые, на базары не реагируют, боли не чувствуют. Зато почуяв поблизости что-то живое, сразу зубами клацать начинают. Ну, как игрушка такая... в виде челюсти. Ее заводишь, она щелкает... ам-ам-ам.
   Парень изобразил пальцами то открывающиеся, то смыкающиеся челюсти и затем продолжил:
  - А это, бро, даже для самой крутой дури... слишком. И вдобавок вскоре оказалось, что хрень эта - заразная. Ну, если зомбак укусит нормального, но сожрать не успеет, тот вскоре сам станет зомбаком.
   Потом... ну, когда их стало больше тысячи, менты зомбаков уже просто отстреливать на улице стали. Типа, ходячий - не человек, гражданские права на него не распространяются. Еще и вояк в город прислали... в помощь. Да только, один хрен, меньше зомбаков не становилось... наоборот. Еще и менты с вояками заражаться стали. Так что... вот!
   Паренек раскинул руки, указывая на скопище палаток вокруг.
  - Мы здесь, - продолжил он затем, - кто-то умный однажды решил, что лучше вывести нас из этого гребаного города. Типа, сохранней будем и в зомбаков не превратимся. Меньше шансов, в общем.
   Так что ждем, по ходу, когда придет генерал Зима. И зомбаков всех к хренам поморозит.
  - От души, - одобрительно кивнув, сухо произнес Леонид, переваривая услышанное. А затем протянул парню пачку с оставшимися сигаретами.
   У того на лице было выражение - как будто выиграл миллион в лотерею.

2

   Покинув лагерь, Кудряшов вернулся в соседний городок - далеко не столь же "динамично развивающийся". А значит, населенный людьми, не избалованными лишними деньгами.
   Там он совсем недорого снял квартирку. Где, избавленный от постороннего внимания, уже на ночь глядя взялся проверять полученную от паренька информацию. Для чего полез со смартфона в Интернет - на информационные сайты.
   Речь, разумеется, шла не о местных СМИ и вообще не об отечественных. Известно ведь, что те могли неделями обсасывать какой-нибудь скандал в шоу-бизнесе (чаще надуманный), а случись что-то действительно серьезное и крайне нехорошее - добро, если вскользь упоминали. Чаще предпочитая набирать в рот воды и уподобляться пленным партизанам.
   Но это - при условии, что происшествие случалось среди родных берез, а не где-то за бугром. В противном же случае... о, тогда, конечно, любой уважающий себя телеканал, радиостанция, газета, или информационный портал принимался звонить во все колокола, смакуя каждую жертву под собственные крокодиловы слезы.
   По этой причине о катаклизмах у себя на родине лучше всего было узнавать от иностранных журналюг. Исходя из той же закономерности, заставляющей акул пера с большей охотой сообщать именно о чужих бедах. Что до языкового барьера, то для Леонида Кудряшова, в одном взводе с которым служили... ах, пардон, впрягались за бабло, целых три негра, такой проблемы по большому счету не существовало.
   А журналюги, надо сказать, не подвели. Не преминув, между прочим, подтвердить рассказ давешнего, плененного никотином, паренька. Да сопроводив свои слова фотоснимками и видеозаписями. Снимали, по всей видимости, в большинстве случаев сами горожане. Чтоб затем обменять результаты своих трудов на энное количество зеленых купюр.
   Не то чтобы Леонид не верил словам юного курильщика. Зачем тому врать-то, в конце концов? И все же известия о зомби, так запросто разгуливавших не на экране кинотеатра, где демонстрировался очередной голливудский фильм, но в реальности, по улицам родного города, с трудом укладывались в голове.
   Хотя с другой стороны нельзя было не признать: зомби-апокалипсис, пускай и локальный, многое объяснял.
   И эвакуацию почти всего населения города - города, в котором, на минуточку, не было атомной электростанции, химической промышленности и других подобных объектов.
   И это "почти". Точнее, невозможность эвакуировать всех поголовно - коль многие обратились в зомбаков.
   И армейские посты на подъезде. Их, не иначе, выставили не за тем, чтобы отвадить желающих поживиться чужим добром, а чтобы, напротив, из самого города не вылезло нечто опасное.
   Ну и, наконец, режим секретности, установленный вокруг происшедшего. Надежный, надо сказать, как бумажная стена и потешный, как полки Петра Первого. Он не препятствовал тем же заграничным акулам пера узнать, что на самом деле приключилось в одном из российских городов. Зато соотечественников Леонида, ограниченных пресловутым языковым барьером, неплохо предохранял... от чего? Правильно, от паники, которая непременно бы разразилась, узнай каждый из обывателей, что ему грозит смертельная опасность - раз; что в равной степени ей подвержен хилый старик и юный адепт ЗОЖ - два; и что средств защититься от нее, окромя армейских блокпостов, не найдено - три. Ибо зомби - это не какой-нибудь там стопицотый по счету штамм гриппа, избежать заражения которым можно при соблюдении норм гигиены и элементарной осторожности.
   С другой стороны, будь угроза более банальной - вроде того же гриппа или радиоактивного заражения - напротив, больше смысла было бы в том, чтобы информировать население, инструктировать, популяризируя меры предосторожности. А не завешивать случившееся кисеей секретности.
   Что до обывателей зарубежных, то у них вызвать панику ихние власти на пару со СМИ, похоже, не опасались. Просто не считая серьезной для себя угрозой даже появление зомби... минимум, в тысяче километров от себя, любимых. Так что беда, случившаяся в одном из российских городов, автоматически становилась для них чужой. Что автоматически превращало ее из беды в просто еще один способ развлечься.
   Вместе с тем, изучая публикации на тему катастрофы, которую одни окрестили "русской чумой", а другие "сибирским феноменом", Леонид вынужден был все же отдать иностранцам должное. Не только с целью развлечения создавались эти публикации. Не остались в стороне и ученые - хоть из Британии, хоть еще откуда.
   Только здесь, дойдя до научных комментариев, Кудряшов столкнулся-таки... ну, если не с языковым барьером в виде биологической и медицинской терминологии, причем иноязычной, то, по крайней мере, с полосой препятствий. Продравшись через которую, понял следующее.
   Строго говоря, мертвецами, пусть и ходячими, новоявленные зомби не были. Как-никак смерть - это полное прекращение жизнедеятельности, а у нынешних обитателей эвакуированного города наблюдались, как минимум, два ее аспекта: движение и питание. Впрочем, вывод сей был тем еще "биномом Ньютона" - если на то пошло, то и зомби классические, продукт легендарного культа вуду, по-настоящему мертвыми не были. Просто под колдовским воздействием утрачивали собственную волю и не осознавали себя как личность.
   Что до зомби доморощенных, окопавшихся в родном городе Леонида, то их состояние умные дяденьки из заграницы оценивали как нечто среднее между комой и бодрствованием. В отсутствие высшей нервной деятельности и при сохранении лишь базовых, самых примитивных, инстинктов. Да и то не всех, раз боли зомбаки не боялись. Грубоватой, но наиболее близкой аналогией такого состояния ученым представлялся затянувшийся, непрекращающийся лунатизм. При этом один из них не исключал зарождения у зомби некоего подобия коллективного разума. Как у пчел или муравьев.
  - Все это, конечно, интересно, - проговорил Леонид, откладывая разогревшийся и почти разрядившийся от интенсивной эксплуатации смартфон и протирая уставшие глаза, - но как мне поможет... и Альбине с Женечкой?
   Поставив смартфон на зарядку, он сходил на крохотную кухоньку и заварил кофе. Затем вышел на балкон - на свежий ночной воздух - и закурил. Благо, с заменой отданной давешнему пареньку пачки проблем не возникло. У него, птицы вольной, в отличие от того парня и его собратьев по несчастью.
   Так, стоя на балконе, покуривая да поглядывая сквозь темноту на светящиеся окна соседних домов, населенных счастливыми в собственном неведении людьми, Кудряшов размышлял.
   Из того, что соседний город оказался во власти то ли зомби, то ли лунатиков, а эвакуировали из него не всех, следовали две возможности. Для Женечки и Альбины - в том числе.
   Возможность первая. Жена и дочка Леонида сами превратились в зомби. И их либо застрелили военные, либо сожрали более сильные особи, либо они просто бродят, неприкаянные, по улицам. В этом случае Кудряшову необходимо было, как минимум, убедиться, что случилось именно так. Что Альбина и Женечка не прячутся дома или в каком-то специальном убежище, где собрались последние нормальные горожане. И что, собственно, этих "нормальных" в городе не осталось.
   Как максимум же в этом случае Леониду следовало найти семью, перерыв город, словно стог сена в поисках иголки. А там... что делать дальше, если жена и дочь будут найдены, Кудряшов не представлял. Считал, что для начала лучше их отыскать, а уже затем обдумывать дальнейшие действия. В конце концов, чем черт не шутит - вдруг от этой напасти найдут лекарство.
   Возможность вторая. Да, их не смогли эвакуировать из-за спешки или из-за препятствий в виде полчищ зомби, по непонятным причинам собравшихся именно в том районе. Но при этом жена и дочь Леонида живы, сравнительно невредимы, а главное, заражения и превращения в зомбаков сами счастливо избежали. Могли дома забаррикадироваться - Альбина как-никак не барышня кисейная, а мужу-наемнику вполне под стать. Дама решительная. А могли и в том же убежище схорониться, если таковое имелось.
   Но тогда тем более сам Бог велел Кудряшову брать ноги в руки, разыскивать свою семью и, кровь из носу, попытаться вырвать их из того адского места, в который превратился "динамично развивающийся город".
   Верилось во вторую возможность, прямо скажем, трудней. Но еще труднее было бы смириться с тем, что два самых близких человека в жизни Леонида потеряны навсегда.
  - Потеряны навсегда, - эти слова он произнес шепотом, но вслух. И поежился, прочувствовав их смысл, безнадежный как эпитафия.
   Загасив и смяв окурок, Кудряшов вернулся в квартиру. Где, покосившись на смартфон, с голодной жадностью поглощавший электроэнергию, сел на диван, взяв ручку и простой, в клеточку, блокнот.
   Цель была понятна. Противник - определен. Осталось выработать против него подходящую тактику.
   Разделив страницу блокнота на две половинки, в левой ее части Леонид начал перечислять преимущества, тех, с кем ему очень скоро предстояло столкнуться.
   Преимуществ этих, поразмыслив, он нашел всего два. Во-первых, численное превосходство... подавляющее. А во-вторых, заразность. Из которой следовало, что при столкновении с зомби следовало держать их на расстоянии, избегая ближнего боя.
  - То есть, пользоваться огнестрелом, - вслух произнес Кудряшов, - или просто избегать встречи.
   Без первого варианта будет не обойтись, если Леониду придется пробиваться к своей семье, оказавшейся в окружении зомбаков. Или, прорываться через толпу зомби уже вместе с женой и дочкой. Для прочих случаев подходил второй вариант. Как-никак Кудряшов профессионал, а не отмороженный маньяк, чтобы, оказавшись во враждебной местности, палить во все, что движется. И патронов не напасешься, и...
   Перевернув страницу, Леонид быстренько написал: "не вступать в контактный бой". После чего вернулся к странице со списком сильных сторон противника, и добавил: "их привлекает шум". Об этой особенности ходячих псевдо-мертвецов он узнал из какого-то фильма с уже успевшим забыться названием. Да, фильм представлял собой художественный вымысел. Ну так и зомби-апокалипсис прежде считался фантастикой. Как до этого - полеты в космос и связь между континентами. А подстраховаться в любом случае не мешало.
   Из этой особенности восприятия зомби окружающего мира следовало - что? А то, что неплохим способом нейтрализации зомбака-одиночки, не привлекая внимания его собратьев, был выстрел из пистолета с глушителем... например, из ПСС. Данный момент Кудряшов не преминул отразить в записи на соседней странице.
   Если же зомби все-таки собрались в толпу, о тишине заботиться нет смысла. И лучше сразу смести их всех очередью. Потому что...
   Снова вернувшись на первую страницу, Леонид записал в правой ее части, посвященной уже недостаткам противника: "Неуклюжи, неспособны действовать согласованно".
   Конечно, никто не гарантировал, что зомбаками и впрямь не управляет некий коллективный разум, по умственным способностям даже человека превосходящий. Но, по крайней мере, на снимках и видеозаписях, давеча просмотренных Кудряшовым, ничего в пользу этого предположения не говорило. Зомби просто слонялись без дела по улицам, время от времени сбиваясь в группы и через некоторое время вновь разделялись. Еще, двигаясь в толпе с разной скоростью, они то и дело сталкивались друг с другом. То есть, никакой организованности и порядка в их поведении не наблюдалось.
  - Видимо, вообще плохо ориентируются в окружающем мире, - так прокомментировал их модель поведения Леонид, - как говорится, поднять подняли, а разбудить забыли.
   Затем в перечне недостатков дописал "медлительны", а на соседней странице: "требуется автоматическое оружие". Ну, чтобы массово в случае необходимости зомбаков истреблять.
   Еще, подумалось Кудряшову, в предстоящей операции пригодилась бы снайперская винтовка. На тот случай, если удастся занять удобную позицию в каком-нибудь здании, у окна. Тогда шляющихся поблизости зомби можно будет перещелкать по одному, не давая ни шанса подобраться к себе. Как и создать проблему при передвижении по улице.
   Да, легендарный тезка Кудряшова, знаменитый спартанский царь не давал соврать: при наличии удобной позиции можно дать прикурить даже численно превосходящему противнику. Другой вопрос, что тогда Леонид будет буквально навьючен оружием - пистолет, автомат, плюс еще снайперка. И, как следствие, сам станет медлительным и неуклюжим.
   Можно было, конечно, от снайперской винтовки отказаться. Но Кудряшов предпочел другой вариант - подобрать оружие, сочетавшее возможности автомата и снайперки. Таковое существовало тоже. Например, винтовка ВСК-94, с которой, что ценно, по работе своей Леонид уже успел познакомиться.
   Потому именно эту аббревиатуру он написал в блокноте, размашисто, крест-накрест, перечеркнув слова "автомат" и "снайперская винтовка". После чего вновь потянулся за смартфоном - заказать требуемое оружие через Интернет. Точнее, через ту его часть, где не бывает постящих приколы школяров и обменивающихся сплетнями да кулинарными рецептами домохозяек. И Яндекс этот уголок всемирной сети не индексировал. Он просто существовал - подобно тем же зомбакам известный ограниченному кругу людей. Но существовал объективно. Независимо от того, знает о нем остальное человечество или нет.
   Здесь же, в этой скрытой части Интернета Леонид узнал о вполне реальном способе проникнуть в захваченный зомби город, не попадаясь на глаза блокировавшим его военным и не играя с ними в прятки. Как оказалось, немало было желающих поживиться в злополучном городе или просто любителей острых ощущений. И некие предприимчивые граждане предлагали провезти их незаметно в пределы городской черты. По сходной цене, разумеется.
   Цена эта Леонида более-менее устроила. За что он мысленно поблагодарил "родную" ЧВК за щедрость к своим бойцам.
   Хотя... даже если бы, напротив, в его карманах ветер гулял, Кудряшов едва ли отказался от такой возможности проникнуть в город, чтобы спасти жену и дочку. Скорее, попытался бы достать требуемую сумму. Будучи готов ради этого хоть банк ограбить.

3

   Конечно, багажное отделение джипа - это не то же самое, что аналогичная часть легковушки. Где, чтобы поместиться худо-бедно, нужно свернуться в три погибели.
   И, тем не менее. Сидеть на грязном полу скрючившись, с собственным оружием в обнимку, под кучей тряпья да картонных коробок при крайне мизерном доступе воздуха - удовольствие на троечку.
   О необходимости такой маскировки Леонид не преминул поинтересоваться у человека, согласившегося провезти его в город. Еще когда обговаривали условия. Зачем, мол, кого-то или что-то прятать, если все равно придется на посту с вояками договариваться.
   К слову сказать, человек тот был не каким-то субъектом явно уголовной внешности, с волчьим взглядом или нервной вертлявостью да крысиной физиономией, на которой прекрасно читались все его нечестные намерения. Какое там! Облик подвернувшийся перевозчик имел вполне цивилизованный, даже располагающий к себе, пусть и несколько неприметный. Еще он носил деловой костюм, а первую встречу с клиентом назначил у себя в каком ни на есть офисе - небольшой комнатушке в здании бизнес-центра. Потому как был даже официально зарегистрирован в качестве ИП. Причем, по иронии судьбы (или в силу собственного тонкого чувства юмора) специализировался на юридических услугах.
   И ответ перевозчика вышел ему под стать - четкий, лаконичный, а главное, предельно доходчивый.
  - С двоих и спрос двойной, - были его слова, - в смысле, с каждого. А оно вам надо, Леонид? Раз и так уже мне заплатили.
   Заплатить Кудряшову предстояло и впрямь немало - даже не думал это отрицать. Но все равно хотел понять, за что именно выкладывает свои кровные... кровавые, кроме услуг частного извоза, понятно.
  - А почему бы, в таком случае, мне в одиночку вопрос с блокпостом не решить? - осведомился он. - Машину бы напрокат взял. Всяко вышло бы дешевле, чем с вами... посредником. Иначе, какой вам профит?
  - Если б могли - сделали, - и бровью не повел перевозчик. - Но предпочли обратиться именно ко мне. И должен признать, правильно сделали. Ничего личного, Леонид, но я сильно сомневаюсь, что вам бы это удалось - решить, как вы говорите, вопрос с блокпостом. Скорее бы, ошибок наделали по неопытности. Просто представьте: некто тычет в вас автоматным стволом, и вы точно знаете, что ему дозволено стрелять на поражение. И как с таким хотя бы разговор начать? Я не говорю о конструктивном диалоге.
   Обычно разговор Кудряшова с вооруженным молодчиком, имевшим на его счет далеко не мирные намерения, бывал коротким. И занимал примерно столько времени, сколько требовалось, чтобы хорошенько прицелиться и нажать на спусковой крючок.
   Но это - если действие происходило где-нибудь в Африке или на Ближнем востоке. Тогда как здесь, у себя на родине, Кудряшов не убийца какой-нибудь, а добропорядочный гражданин и вообще с любой стороны правильный пацан. По крайней мере, пытался таковым казаться. И потому своими методами наладить "конструктивный диалог" с любителями тыкать стволами в других людей делиться с этим щеглом в костюме не стал.
   А щегол... перевозчик, то есть, только рад был продемонстрировать свое превосходство перед клиентом. Незаменимость свою показать.
  - Смазывать шестеренки государственной машины, приводя их в движение и заставляя крутиться в нужную сторону, - произнес он патетически, - это целое... искусство.
   Еще и паузу театральную перед последним словом взял, не удержался!
  - Надеюсь, понятно, - добавил он затем, - что отнекиваться, торговаться и качать права в таких вопросах - хуже для себя не придумаешь. При условии, конечно, если смазка у вас имеется только одного вида. Бумажная и приятно похрустывающая. И никакой лапы волосатой.
   Леонид молча кивнул, соглашаясь. А перевозчик продолжил:
  - Но и выдавать сразу на-гора максимальную сумму, с которой вы готовы расстаться, тоже неразумно. Потому что в этом случае в глазах... хм, вашего партнера вы будете, что здоровенный кусок мяса перед стаей собак. Или как голая баба, подброшенная в солдатскую казарму.
  - Разорвут, - полушутливо полусерьезно предположил Кудряшов.
  - Может, и нет... не до конца, - было ему ответом, - но рады точно не будете. Потому что аппетит приходит во время еды, и финансовый аппетит - не исключение. Если предложить слишком много, партнер сразу заподозрит: а чего это вы так легко швыряетесь деньгами? Не значит ли это, что у вас их немерено? А значит, можно получить с вас, дорогой Леонид, еще больше. Гораздо больше.
   Леонид на это лишь вздохнул невесело. Тогда как собеседник его снова перешел на патетику, чуть ли не на пафос.
  - У каждого своя цена, - изрек он, - и мои услуги помимо прочего в том и состоят, чтобы знать эту цену. А также понимать намеки... ну, момент тот поймать, когда пора коснуться финансовой стороны вопроса. И когда изначальную цену не грех бы... немного поднять. Как говорится... о, если правила соблюсти, о, если вовремя их нарушить, то можно море перейти, и гору на гору обрушить!
   В их следующую встречу - перед самым отбытием в захваченный зомби город - деловой костюм перевозчика сменился на джинсы и толстую рубаху какого-то неприятного цвета. Что-то среднее между пыльной городской зеленью и "детской неожиданностью".
  - Так задумано, - не преминул он объяснить, поймав недоуменный взгляд клиента и правильно поняв, что вызван он не чем-нибудь, а такой сменой имиджа. - Аналог стокгольмского синдрома. Партнер скорее пойдет навстречу, если заметит в нас с ним что-то общее. Сочувствием проникнется.
  - Так не лучше ли было тоже в камуфляж обрядиться? - спросил Леонид, одевшийся именно таким образом. Прикупив некое подобие камуфляжной формы в ближайшем охотничьем магазине.
   В плане маскировки толку от такой одежды в городских условиях, понятное дело, не было. Но, во-первых, маскироваться от зомби вообще-то вряд ли имело смысл. Что, если они, не столько зрительно добычу находят, сколько по звуку и запаху? Во-вторых, охотничья одежда все равно была полезна в силу прочности, практичности и минимальной маркости. Точнее, даже грязь на ней смотрелась органично и гармонично. Ну а, в-третьих, соваться в гнездилище зомбаков, как и в любое другое заведомо враждебное место, в одеянии цивильном и повседневном Кудряшов считал для себя не комильфо.
   Ответ перевозчика его несколько удивил.
  - Не лучше, - мягко, но безапелляционно отрезал он, - в случае с военными такое явное и примитивное подражание может их только раздражить. Вроде как передразниваю их. Пытаюсь примазаться к благородному ремеслу, не имея к тому ни малейшего основания. Ведь я пороху не нюхал, в армии даже срочку не служил. В отличие от вас, Леонид. Вы, смотрю, прямо на войну собрались.
   Вид у Кудряшова и впрямь был воинственный. В охотничьем, но камуфляже, разгрузке, ботинках с высокой шнуровкой. За спиной рюкзак, на плече - винтовка ВСК-94, да плюс кобура с пистолетом на поясе.
  - Так... слышал я, в городе зомби бродят, - сказал он неохотно. Разговор же на тему собственной принадлежности к военному сословию, как и его якобы благородства тем более не стал поддерживать.
  - Может, зомби, - неопределенно произнес в ответ перевозчик, не соглашаясь с Леонидом, но и не споря, - а может, кто пострашнее.
   А затем поспешил вернуться к более близкой для себя теме. С видом мальчишки, хвастающегося коллекцией игрушек.
  - Так, о чем это я, - сказал он, - ах, да. Видите ли, тут тонкий намек нужен... ну, чтобы тех же военных к себе расположить. Например, знакомая... смутно знакомая расцветка одежды.
   Только теперь до Кудряшова дошло, что именно ему напомнила рубашка перевозчика.
  - И... это еще, - тот похлопал по борту джипа. Который, похоже, не просто так не блестел глянцем, а выглядел заляпанным, как иллюстрация к пословице "танки грязи не боятся".
  - Так вы не просто машину забыли помыть, - сообразил Леонид.
  - Не забыл, - перевозчик улыбнулся, - но специально набирал воды из луж и ее обливал. Чтобы опять-таки намекнуть служивым: перед ними не какой-нибудь гламурный драндулет, а боевой товарищ. Стойко делящий с хозяином тяготы... хм, какие-то тяготы.
   На этом разговор был закончен. Леонид полез в багажное отделение, про себя еще зачем-то задавшись вопросом, отчего с ним этот ИП по профессии, знаток человеческих душ по необходимости, подобной мимикрией в первую их встречу не заморочился.
   "Ах, да! - в итоге додумался Кудряшов. - Меня же не надо... смазывать-подмазывать. Сам к нему пришел и бабки предложил".
  

* * *

  
   Уже у блокпоста, схоронившись в багажнике, он стал безмолвным и невидимым свидетелем демонстрации того "искусства", о котором в первую их встречу пафосно вещал перевозчик. Ничего не видел, зато слышал все прекрасно.
  - Ку-у-уда едем?! - донесся до него голос грубый, строгий, едва ли не угрожающий.
   Принадлежал он, не иначе, командиру поста.
  - Написано же, въезд запрещен, - увещевал голос, - город закрыт. В связи с чрезвычайной, если непонятно, ситуацией. Вопросы?
  - Так я ж, товарищ старший сержант... ненадолго, - в ответном подобострастном блеянии трудно было узнать уверенный голос хозяина джипа, - только забрать... кое-что нужное, и сразу назад. Одна нога здесь, другая там. Честно.
   Возникла пауза на полминуты - когда командир блокпоста выжидал, а визави его, не иначе решился расстаться с частью содержимого бумажника.
  - Опять же пропуск есть, - затем произнес перевозчик вроде как со смущением.
  - Пропуск - это хорошо, - в ответ хмыкнул товарищ старший сержант, - только вот, скажи... какая еще нога? Если ты, мил человек, на колесах?
   Перевозчик в ответ только хохотнул коротко. С едва заметной угодливостью, но не увлекаясь. После чего командир изрек важно, точно царь, принимавший челобитную:
  - Ну, раз ненадолго, это другое дело. Конечно. Главное, не задерживайся. Побыстрей возвращайся.
  - Не вопрос, - бодро отозвался с водительского места перевозчик. И уже собрался, не иначе, дать по газам. Но что-то его все еще задерживало. Хотя бы по-прежнему опущенный шлагбаум, как предположил Леонид. Или стволы автоматов, все еще смотревшие в сторону джипа.
   Между тем старший сержант пошаркал подошвами по асфальту. Причем, судя по приближающемуся звуку, обошел джип и остановился... возле багажного отделения. И наверняка уставился пристально внутрь сквозь заляпанное стекло задних дверец. Кудряшов просто кожей ощутил этот взгляд, пронизывавший примитивную маскировку в виде картонок и тряпок в попытках добраться до того, кто скрывается под ними.
  - Что везем? - осведомился командир затем. - Оружие, наркотики... взрывчатые, легковоспламеняющиеся вещества?
   У Леонида едва уши не свернулись в трубочку от такой маразматической претензии - учитывая контекст-то! Ведь какими бы вредоносными ни были все перечисленные виды запрещенного груза, а никому навредить, кроме зомби, они в эвакуированном городе не могли. А зомбаков - что жалеть?
   Впрочем, товарища старшего сержанта тоже можно было понять. Говорил он как по написанному, так что явно апеллировал к формальностям. Не более. А когда пытаешься блюсти формальности в исключительных ситуациях, действительно получаются сценки из театра абсурда.
   Перевозчика, впрочем, нелепость претензии нисколечко не смутила.
  - Ничего из перечисленного, товарищ старший сержант! - отчеканил он звонко, словно выражая радость от общения с командиром блокпоста. - У меня и документы на груз есть... накладная. Тут все написано. Ничего запрещенного не везем.
   Под "документами" и "накладной", не иначе, подразумевалось еще энное количество купюр из бумажника хозяина джипа.
  - Это хорошо, - одобрительно молвил командир, - что ничего запрещенного. Ладно, езжай. Только... протокол, вначале надо составить.
   "Какой протокол!" - едва не выкрикнул вслух из своего убежища Леонид, так его поразил идиотизм последнего требования. Какие могут быть протоколы, какие официальные бумаги вообще, если въезд в город запрещен (читай, незаконен), а блокпост предназначен вовсе не для досмотра грузов или тому подобного. Но чтобы отваживать желающих нарушить запрет с одной стороны и отстреливать зомбаков, пытающихся покинуть зону оцепления - с другой.
   Впрочем, быстро остыв, Кудряшов сообразил, что спектакль продолжается. И перевозчик с товарищем старшим сержантом на пару используют все тот же эзопов язык, фиговым листком прикрывающий вымогательство напополам с попустительством.
   Оставалось гадать, каким образом здешние вояки переняли этот, больше подходящий инспекторам ГИБДД, оборот насчет протокола.
  - Ну, зачем же составлять... самим? - подтвердили догадку Леонида слова перевозчика. - От службы отвлекаться? Я все составил сам... заранее. Вот, посмотрите, товарищ старший сержант.
   И еще одна... как минимум, купюра перекочевала, не иначе, в руки командира блокпоста в качестве "протокола".
  - Хороший протокол, все правильно составил, - почти промурлыкал затем командир. - Ладно. Серег, открывай. Пусть человек проедет.

4

  - А дальше сами, - напутствовал Леонида перевозчик, высаживая его уже на городской улице - достаточно удалившись от блокпоста.
   Едва Кудряшов ступил на асфальт, как джип с ревом развернулся и умчался прочь. Да так резво, будто за его хозяином черти гнались. И норовили ткнуть вилами в зад.
   Впрочем, как ни иронизировал Леонид над поведением перевозчика, но признавал: этот бизнесмен-одиночка был в своем праве. Свою часть сделки выполнил, а о сопровождении клиента в городе и, тем более, о его вывозе обратно уговора не было. О том же, как он сам будет выбираться из владений зомби в нормальный мир, Кудряшов собирался подумать-позаботиться уже потом. Когда найдет Альбину с Женечкой. Или... впрочем, о втором варианте даже думать было слишком стремно и горько.
   А вообще, этому щеглу на джипе следовало отдать должное. Он мог высадить Леонида где-нибудь на окраине, больше похожей на деревню. Или на другом конце города. Но выбрал именно это место для расставания с клиентом - спальный район, который Кудряшов почти сразу узнал даже несмотря на безлюдность. Отсюда до дома, где он жил с семьей в промежутках между командировками, было километра два. Пешком дойти можно.
   А главное, за что еще Леонид был перевозчику благодарен - полчищ зомбаков поблизости не наблюдалось. Хотя очевидно было, что в данном случае тот заботился, прежде всего, о себе. Вряд ли ему самому хотелось слишком приближаться к этим кровожадным тварям. И тем более останавливаться возле них. Что вообще-то небезопасно, даже если ты на машине.
   Чего в этом райончике хватало, так это опрокинутых урн, обилия мусора, раскиданного и распыленного ветром по газонам и асфальту почти равномерным слоем. А также распахнутых настежь подъездных дверей (одну подпирала чья-то кровать) и... машин. Брошенных как попало машин, некоторых - с разбитыми стеклами.
   Поначалу Леонид с надеждой заглядывал в эти покинутые авто - не остались ли где ключи. Желательно в замке зажигания. Заманчивым ему вначале показалось не на своих двоих до дома топать, а доехать за рулем. Быстрее, безопаснее... на первый взгляд. Особенно когда дойдет дело до обратного пути. С вывозом из города жены и дочки.
   Популярный у автомобильных угонщиков способ завода с помощью проводков и искры был ему знаком тоже. Но прибегать к нему не хотелось, ибо результат в данном случае не гарантирован. По крайней мере, ему - в таких делах совсем не профи.
   Не говоря уж о том, что просто запустить двигатель недостаточно. Не стоило забывать и про блокиратор руля. Следующее препятствие на этой мародерской полосе.
   Кроме того, и аккумуляторы могли разрядиться, и безопасность таких вот побитых авто была крайне сомнительной. С зомбаков станется хоть дотянуться до водителя через разбитое окно, хоть даже в салон пролезть.
   Потому, после нескольких попыток найти подходящую машину Кудряшов вообще бросил это дело. Зелен ему сей виноград показался. Лучше, подумал Леонид, как Альбину с Женечкой найду, по соседним квартирам пройтись. Где могли найтись ключи от авто нормальных, целых.
   Первый зомби встретился уже через пять минут. Брел себе и брел со скоростью сонной мухи вдоль улицы, к которой - буквально наперерез бывшему горожанину - и направился Кудряшов, покидая двор, где безуспешно пытался разжиться средством передвижения.
   Выглядывая из-за угла ближайшего дома, Леонид успел неплохо рассмотреть зомбака. И испытал некоторое... разочарование что ли. Вовсе не таким представлял он себе живьем воплощение зла, вынудившее к бегству население целого города.
   Да, зомби был грязен и неопрятен. И запах источал соответствующий. Но то же самое можно было сказать, к примеру, о бродячих собаках. Как и о некоторых людях... бомжах, например. Или о вконец опустившихся пьяных забулдыгах, забивших на правила гигиены.
   Да, одежда зомбака превратилась в лохмотья. Ну, так любую одежду ждет та же участь, если ее носить не снимая. И не слишком беречь.
   А главное - этот так называемый зомби точно не принадлежал миру мертвых. Наблюдая за ним из-за угла, Леонид отчетливо слышал почти ежесекундное сопение, которое зомбак издавал при ходьбе. Притом, что дыхание - привилегия исключительно живых существ.
   "Жизнь-то ты сохранил, - подумал Кудряшов с неожиданной жалостью, - а вот разума, похоже, лишился".
   Да, именно жалость, а не страх и содрогание вызывало это грязное вонючее существо, ковыляющее еле переставляя ноги. Как космонавт на чужой планете. Именно жалость... по крайней мере, пока эта тварь была в единственном экземпляре.
   Потому, когда зомбак остановился, что-то учуяв, как крыса поводил носом в воздухе, а затем направился в сторону Леонида, наемник сам вышел из-за угла с пистолетом в руках. И выпуская пулю навстречу этому неприкаянному существу, тихонько произнес:
  - Считай, я оказываю тебе услугу.
   Еще два зомби попались Кудряшову на глаза через пару кварталов. Возле одного из магазинов вездесущей сети "Магнит" - с ожидаемо расколоченной витриной.
   На беглый взгляд зомбаков можно было принять за парочку влюбленных, страстно обнимающих и целующих друг дружку. И только подойдя поближе, Леонид мог заметить: то, что издали походило на поцелуи, на деле было попытками каждого из зомби вцепиться товарищу по несчастью зубами в глотку.
   На Леонида эти двое, слишком увлеченные своим занятием, даже внимания не обратили. Не стал и Кудряшов тратить на них патроны. Зато ему захотелось притащить сюда за шкирку одного из давеча процитированных в Интернете ученых, посмевшего даже заикнуться хотя бы о возможности какой-то самоорганизации или коллективного разума у зомби. Притащить да ткнуть носом в это зрелище - злую пародию на любовные объятья.
   С другой стороны, увиденное обнадеживало.
   "Если они друг дружку жрут, - размышлял Кудряшов на ходу, - тогда не придется даже генерала Зиму ждать, принесшего нашим предкам не одну военную победу. Кого-то загрызут, другие с голоду околеют. Наружу их не выпустят, сразу очередью срежут. Если эти твари вообще догадаются из города валить. А люди нормальные, не заразившиеся пока в безопасности побудут. Неплохой план, если так. Вот только... что ж вы про Альбину-то с Женечкой забыли?! Бросили их - на корм зомбакам!"
   Известное дело. Какими бы разумными ни были действия властей, каким бы гениальным в своей простоте их план, немного радости сознавать, что ты и твои близкие оказались при этом за бортом. А что Леонид? Леониду оставалось делать, что должно. В данном случае - следовать ставшему уже привычным принципу "своих не бросаем".
   Еще один зомби, встреченный Кудряшовым, оказался мертв по-настоящему. Его как раз терзала целая стая бродячих собак. Разномастные и разнокалиберные дворняги толкались и рычали, отрывая от трупа куски мяса.
   "Этих что ли перевозчик имел в виду, - не без иронии подумал Леонид, - когда говорил про кого-то пострашнее зомби? Интересно, животные тоже этим заражаются?"
   Собаки между тем заметили приближающегося человека. Один из них - вероятно, вожак - поднял голову, отвлекаясь от трапезы, и угрожающе зарычал, демонстрируя клыки. Не то пытался отогнать чужака от своей добычи, не то ему первому из всей стаи пришло в голову разнообразить состоящее из тухлятины меню мясом свежим и теплым.
   Судя по тому, как и другие дворняги, оставив труп, с рычанием уставились на Леонида, ближе к истине оказался второй вариант. А поскольку сомнамбул, даже прожорливых, собаки не напоминали, неведомая болезнь, превращавшая людей в зомби, на них не действовала.
   "Если разума нет, то и терять нечего", - заключил Кудряшов. После чего вскинул винтовку и дал по стае очередь.
   На меткость никогда не жаловался, да и расстояние было удобным. Так что большинство дворняг замертво повалились на асфальт. Другие бросились прочь, напуганные звуками стрельбы и зрелищем гибели собратьев. Были и третьи: подраненные, они, как могли быстро, ковыляли, ища, где бы спрятаться и зализать раны.
   А над наполовину обглоданным трупом уже закружились другие едоки, поменьше. Мухи, коим тем более не указ был какой-то лишающий разума недуг.
   Путь был свободен. И Леонид успел пройти еще квартал, прежде чем услышал истошный крик. Человеческий. И принадлежавший явно не зомби.
  - Помогите! На помощь! Кто-нибудь! - звучал высокий женский голос, слышимый особенно отчетливо в тишине, не нарушаемой шумом множества автомобильных двигателей и другими звуками крупного города.
   Прибавив шагу, Кудряшов повернул за угол. И возле входа в кафешку сербской кухни, куда в прежние времена с удовольствием захаживал, увидел саму крикунью.
  - Молодой человек, - увидев подошедшего наемника, та сразу перестала кричать, перейдя на тон куда ниже... и слегка заискивающий, - не поможете даме, попавшей в беду?
   Действительно, "дама", про себя согласился Леонид, оглядев эту нежданную попутчицу. Во всяком случае, другие слова, что "девушка", что "баба" подходили ей еще меньше.
   В грязных лохмотьях, в которые она была одета, еще можно было распознать платье, красивое и недешевое. Будучи старше Кудряшова лет на десять, эта... дама, к тому же, неплохо сохранилась. Фигура оставалась стройной - явно не обошлось без фитнеса и специальных диет. Лицо хранило остатки косметики, а волосы были явно искусственно высветлены. По цвету сделавшись, как у куклы Барби.
   В голосе, даже просящем, слышались капризные, даже чуточку визгливые, нотки. "Не иначе, из богатых", - решил Леонид. А против таких у него имелось некоторое предубеждение.
   Конечно, Кудряшов понимал, что деньги нужны всем. И, что греха таить, сам бы тоже не отказался иметь кучу бабла, что позволила бы, помимо прочего, забить на ЧВК с ее опасными для здоровья командировками и жить припеваючи.
   Но смотреть свысока на тех, у кого вышеупомянутой кучи нет - этого Леонид в богатеях понять не мог. Считать наличие денег, то есть, несомненно, полезного, но лишь инструмента, мерилом человеческого достоинства казалось ему такой же нелепостью, как потешаться над калекой или презирать человека маленького роста.
   Правда, в случае с этой... так сказать, дамой высокомерие было, скорее, атавистическим и ни в чем, кроме интонаций, не проявлялось. В целом же незадачливая горожанка имела слишком жалкий вид, чтобы возникла хотя бы мысль о ее превосходстве. Да и собственное просительное положение тоже не позволяло ей смотреть свысока.
  - Не поможете? - повторила дама.
   А затем не преминула обратиться к почти безотказному аргументу:
  - Я заплачу... есть чем. Мне-то здесь деньги без надобности... сами понимаете. А вы... вроде не местный.
  - У меня на лбу что ли написано, что я наемник? - Кудряшов усмехнулся, дама тоже улыбнулась робко.
  - Просто проводите меня, - попросила она, - тут недалеко.
  - До дома? - поинтересовался Леонид. - Или убежище какое-то?
  - Убежище, - дама кивнула, - в школе наше убежище.
   После чего перешла на суетливую скороговорку, которая больше бы подошла не ВИП-персоне или светской львице, пускай и бывшей, а торговке на сельской ярмарке.
  - Послали меня еду найти... ну, очередь моя сегодня. Я в кафе заглянула... думала, уж там-то по любому еда должна быть. На то и кафе. А там мало того, что ничего не нашлось, так вдобавок, когда в обратный путь собралась, чуть с мертвяками не столкнулась. Тут они, неподалеку.
  - Они не мертвые, - не удержался и поправил даму Кудряшов, одновременно размышляя о феноменальной глупости обитателей упомянутого ею убежища, посылающих на вылазки в захваченный зомби город хрупких женщин. А также о наивности самих этих женщин, уверенных, что еда в кафе появляется сама собой и потому непременно должна всегда там быть в наличии.
  - Что? - не поняла дама.
  - Эти, как вы называете, "мертвяки" на самом деле живы, - пояснил Леонид, - дышат, ходят. Жрут, разумеется. Просто разумом не обладают. А еще их можно убить... проверял. Это ли не признак живого существа?
   Затем, осененный запоздалой догадкой напополам с надеждой, он едва не хлопнул себя по лбу от досады. Не о том разговор ведет! Как правильнее звать зомбаков - не столь важно, как...
  - А много вас там? - спросил Кудряшов. - Ну, в убежище... которое в школе.
  - Много, - подтвердила дама, правда, почему-то после едва заметной, на долю секунды, паузы, - только женщины с детьми в основном. Мужчины-то сильные... вроде вас, все больше сами по себе выживают. Некоторые даже за пределы города прорываются. Мы для таких балласт.
   "Хороши тут мужчины, - с презрением подумал Леонид, - вернее, те, кто таковыми себя ошибочно считает!"
   Вслух же поинтересовался:
  - Альбина и Женя Кудряшовы. Есть среди вас такие? Не знаете?
   Дама наморщила лобик, напрягая память. После чего выдала:
  - Кудряшовы? Вроде знакомая фамилия... по крайней мере, одна Кудряшова в убежище имеется... я слышала. Мы, правда, не очень общаемся...
  - Ладно, - вздохнул Леонид, - провожу вас... причем даже платить не придется. Свой интерес, как видите. Ищу... кое-кого. Только скажите, что насчет зомби?
  - Зомби? - переспросила дама. - Эти не-мертвяки, в смысле? Так я пошла из кафе, пару кварталов прошла, и тут целая группа этих зомби мне навстречу выходит. Я поскорее обратно бежать... ну, в кафе. Хотя бы там знала, что место безопасное.
  - Тогда напрасно глотку драли, - заметил Кудряшов, - ну, на помощь зовя. Зомбаки ведь, похоже, на шум реагируют. Так что могли за вами к кафе притащиться. И что бы вы тогда делали? Как понимаю, про оружие не стоит даже спрашивать.
   Дама смущенно помотала головой.
  - И как вы протянули здесь столько времени, - посетовал Леонид вслух.
   А про себя еще добавил: "Первому встречному довериться, да еще с оружием. Привести к своим... которые, похоже, те еще бойцы. А если я вас там перебить и ограбить захочу? Вот уж точно, либо вы слишком глупы, либо слишком везучие. Скорее всего, второе. Раз при таком подходе вас в первый же день живьем не сожрали".

5

   Зомби действительно вскоре обнаружились в количестве целых четырех особей. Причем, даже раньше, чем говорила дама - уже через квартал от кафе. Вполне вероятно, смекнул Кудряшов, их могли привлечь крики этой незаслуженно везучей экс-богатейки.
  - Вон они! Вон! - запричитала дама, одной рукой вцепившись в локоть наемника, а другой указывая на четверку зомбаков. Как будто Леонид был слеп и сам их не видел.
  - Тихо, - процедил он сквозь зубы, заводя даму за спину, а свободной рукой снимая с плеча винтовку. Тем временем зомбаки, один за другим повернулись навстречу парочке прохожих и защелкали зубами в предвкушении обеда.
   Четверка этих неуклюжих, даром, что кровожадных, вонючек не казались серьезными противниками. При условии, конечно, что ты вооруженный до зубов боец, а не безоружная женщина, в этом новом жестком мире едва ли даже способная ориентироваться.
   В любом случае, Кудряшов рассчитывал окончательно упокоить четверых зомбаков одной очередью. Вот только... что-то странное заметил наемник в их поведении, а также во внешности. Мало того, что жрать друг дружку данные конкретные твари не спешили, явно предпочитая мясо нормальных людей. Вдобавок...
   А что "вдобавок", Леонид понять не успел. Потому что зомби не стали ковылять навстречу потенциальной еде, как ожидал наемник. Но, рванувшись, гигантскими кузнечиками прыгнули в сторону Кудряшова и дамы.
   Леонид едва успел нажать на спусковой крючок. Очередь чуть ли не в клочья разорвала ближайшего зомбака, остальные кинулись врассыпную. И уже затем до Кудряшова дошло, какую вторую странность он приметил в этих четверых... точнее, уже троих. Приметил - но осознать не успел.
   В отличие от собратьев, эти зомби не выглядели бесформенными кулями тряпья и плоти, едва держащимися в вертикальном положении и уж совсем неведомо как умудряющимися ходить. Нет, эти четверо пребывали в куда лучшей физической форме. Поджарые, как и подобает хищным зверям. Поджарые и проворные.
   То есть, о разуме, коллективном или еще каком, понятное дело, речи здесь все равно не шло. Но кое-что другое действительно имело место. Самоорганизация - хотя бы на уровне звериной стаи. А главное...
  - Эволюция, - пораженный собственной догадкой, вслух пробормотал Леонид, - они мутируют...
   Тем временем зомбаки, разделившись, все равно не оставляли надежды добраться до двух удачно им подвернувшихся кусков живого мяса.
  - Спину прикроете? - обратился наемник к даме. А в ответ на ее робкое "но", рывком вытащил из кобуры и протянул пистолет, не забыв снять с предохранителя.
   А сам направил винтовку на одного из зомби, пытаясь поймать того в прицел. Сделать это было не так-то просто - слишком проворно тот двигался, вдобавок перейдя на четвереньки. И обходя Леонида по широкой дуге.
   За спиной раздался приглушенный, но резкий хлопок, следом - отвратительный скрипучий взвизг. Нечто среднее между скрежетом ножа по сковородке и скрипом несмазанной дверной петли.
   Не похоже было, чтобы так визжала дама. А значит... Леонид никогда не слышал, как кричит зомби. И теперь, похоже, этот пробел в его знаниях был восполнен.
   Резко развернувшись с ВСК наготове, Кудряшов увидел даму, двумя руками державшую пистолет, от ствола которого поднимался дымок. А еще зомбака, чуть выше живота которого, прикрытого грязной рубашкой, расплывалось темное пятно.
   Похоже, словоохотливый паренек из лагеря беженцев ошибся - боль зомби все-таки чувствовали. Но только очень сильную. И, возможно, не всякие зомби, а только эти шустрые плоды мутации.
   Причем, если обычного человека такая рана - да почти в упор - могла вообще вывести из строя, то зомбак на ранение свое только и отреагировал, что взвизгнул и немного сдал назад. Но в то же время все еще держался на ногах. И был готов атаковать снова.
   Точнее, был-то, был, да кто б ему позволил! Дав короткую очередь в этого растерянного зомби, Леонид окончательно выбил его из мира живых. Тварь рухнула на асфальт и больше не поднималась. Разве что шевельнула пару раз конечностями и затихла.
  - Уже двое, - прокомментировал Кудряшов и похвалил даму, - отличная работа, кстати.
   Однако отвлекаться и расслабляться было не время. Пока расправлялись с его подраненным собратом, третий зомбак успел подобраться к Леониду со спины. Между ними осталось менее полметра, когда профессиональное чутье подсказало наемнику повернуться и выстрелить.
   Увы, он снова стрелял короткой очередью, от которой зомби успел увернуться. Промчавшись мимо Леонида и пригибаясь к земле, он как будто нарочно выбирал направление таким образом, чтобы между ним и стрелком находилась то урна для мусора, то детская горка, то скамейка. Ставшие для зомбака импровизированными, хоть и кратковременными, укрытиями.
   Кудряшов успел еще разок выстрелить - но больше для острастки. Выпущенные из автоматической винтовки пули опять не нашли цель.
   Следом по тому же зомбаку пару раз пальнула и дама. С все тем же результатом, вернее его отсутствием. А жаба в душе Леонида тревожно заквакала, жалуясь на столь бессмысленный расход боеприпасов.
  - Спину прикрывай, - напомнил наемник даме, стараясь не упускать зомбака из виду.
  - Да я прикрываю, прикрываю! - жалобно и с ноткой обиды отозвалась дама.
   А потом вдруг выругалась нервно и выстрелила еще раз.
   На это Леонид уже не мог не обратить внимания. И, повернувшись, смог убедиться, что причина, заставившая даму прибегнуть к непарламентскому выражению, более чем серьезная.
   Четвертый из зомбаков-мутантов догадался найти для себя удобную позицию. Выбрав в качестве таковой ближайший фонарный столб, на который теперь проворно, по-обезьяньи карабкался. Не иначе, давешним выстрелом дама надеялась сбить эту тварь. Но мутант оказался проворней.
   Ушел зомби и от выстрела Кудряшова - просто принялся карабкаться побыстрее. А когда добрался до верхушки... в течение доли секунды оторвал от фонаря конечности и, оттолкнувшись ими, прыгнул прямо на Леонида и даму.
   Те, впрочем, тоже в долгу не остались. Успели отбежать, так что пришел черед уже мутировавшему зомбаку почувствовать себя мазилой. Не добравшись прыжком ни до Леонида, ни до его спутницы, он грохнулся на асфальт.
   Точнее, не грохнулся, а жестко, но приземлился! Вместо того чтобы растянуться на тротуаре беспомощным мешком костей и мяса, зомби почти сразу поднялся на ноги. Да, тяжело и уже далеко не так проворно. Но все еще, что дивно, оставался на ходу.
   "Окаменел он, что ли с этой мутацией? - про себя поразился Кудряшов. - Ишь, какой крепкий! Даже не сломал себе ничего".
   Впрочем, интересоваться причинами такой крепости мутанта было некогда. А жесткое его приземление так и так вышло Леониду на руку. Едва зомби снова принял вертикальное положение, очередь из ВСК-94 разворотила ему грудь.
   Последний из мутировавших зомби предпочел продолжить игру в прядки, то скрываясь за ближайшими кустами или брошенными машинами, то забегая за угол какого-нибудь дома, то снова показываясь парочке людей, словно дразня их. Напоминая о себе, словно воплощая в себе пресловутое "memento mori".
   Вот только делать это ему стало теперь гораздо трудней. Уже не так беспокоящийся за свой тыл Леонид мог позволить себе не отвлекаться на других зомбаков. И, соответственно, не выпускать эту шуструю бестию из виду, постоянно держа на мушке.
   Что наемник и делал. До тех пор, пока не поймал момент. Силы у зомби, видимо, тоже были не безграничны. Мало-помалу тварь начала утомляться, движения ее становились все более медленными и все менее ловкими. Пока, наконец, зомби не оступился на бордюре газона и... нет, не упал. Но на секунду-другую остановился. Этого Леониду с лихвой хватило, чтобы поймать башку твари в перекрестье прицела и выстрелить.
   С пробитой насквозь головой зомби повалился на траву.
  - Кстати, неплохо стреляете, - сухо и сдержанно, но все-таки похвалил Кудряшов даму, принимая из ее рук пистолет.
   Та пожала плечами.
  - Что-то не похоже, чтобы эти... зомби разума лишились, - сказала она затем, - сообразительные оказались. Ловкие. Особенно тот, который на фонарь полез.
  - Звери тоже ловкие бывают, - возразил Леонид, - особенно дикие. Особенно хищники. И действуют тоже умело, вроде бы продуманно. На охоте, например. Но разум тут ни при чем. Исключительно инстинкты.
   А про себя подумал: "Мутируя подобным образом, они и без разума смогут хлопот доставить... всем нам".
   После встречи со злополучной четверкой Кудряшов уже не был столь оптимистичен насчет судьбы зомби и захваченного ими города. Уж если с четырьмя он, вполне себе опытный боец, навыков благодаря командировкам от ЧВК не растерявший, сладил с трудом, то десяток таких мутантов разнесут в щепки хотя бы армейский блокпост. А товарища старшего сержанта с подчиненными сожрут да не поморщатся.
   И плакала тогда пресловутая изоляция города. Вместе с прочими мерами безопасности и планами власть предержащих. Гладкими, как водится, только на бумаге.
  

* * *

  
   Когда подошли, наконец, к школе, Леонид сразу почуял неладное. Заброшенность этого места просто бросалась в глаза. Ворота, пусть и символические, были настежь распахнуты. Изнутри не доносилось ни звука. Что вообще-то совсем не характерно для любого густонаселенного места. Не чувствовалось запаха дыма - отчего неизбежно возникал вопрос, на чем обитатели этого якобы убежища готовят. И уж тем более не наблюдалось на подходах к школе такой "мелочи", как часовые и защитные баррикады.
   И если последний пункт можно было с грехом пополам списать на безалаберность здешних обитателей, то вот отсутствие самих обитателей объяснить Кудряшов не мог. Пришлось обратиться с этим вопросом к даме.
  - А где все? - вопрошал наемник, не скрывая подозрений. - В какое-то другое место уйти успели?
  - Ну... вы же сами говорили, что зомби на шум сбегаются, - несколько смущенно ответила его спутница, - вот и стараемся не шуметь... вообще не высовываться... и зомби не привлекать.
   Леонид молча кивнул, делая вид, что поверил такому объяснению. Но про себя счел его очень сомнительным, просто-таки притянутым за уши. Правда, смутные его подозрения тоже пока не превращались во что-то конкретное. Так что оставалось быть бдительным. И готовым в любой момент выхватить винтовку или пистолет. Чтобы пустить и то, и другое в ход... вот только вопрос, против кого?
   Дверь в само здание школы, по крайней мере, оказалась закрытой. Точнее, плотно прикрытой - выступившая вперед дама просто потянула ее за ручку и без труда отворила, поднявшись по ступенькам широкого крыльца. Не потребовалось ни стучать, ни называть пароль.
   Конечно, зомби тоже... по крайней мере, обычные, не мутировавшие, даже незапертую дверь вряд ли смогли бы открыть. А если б даже смогли, хватило бы одного стрелка, занимающего позицию возле этой самой двери, чтобы отличить своего от чужого и, в случае надобности, выкосить любое количество тварей. Те просто подходили бы по очереди, и получали свою порцию свинца. Возможностей же для маневра эта единственная дверь не давала.
   На деле, однако, стрелка за дверью не обнаружилось. Вообще никого поначалу Леонид не увидел, войдя в полутемный вестибюль с мутными от пыли оконными стеклами... и стенами, исчерканными уродливыми граффити. Не иначе, кто-то постарался перед самой эвакуацией. Кто-то, страстно невзлюбивший эту обитель знаний.
   На подобную вязь, непохожую ни на один из существующих на Земле алфавитов, Кудряшов успел насмотреться и прежде. До того, как родной город превратился во владения зомби и охотничьи угодья мутантов. Жуткие узоры, переплетения черных линий чудесным образом возникали на стенах то павильонов автобусных остановок, то закрывшихся магазинов. Иначе говоря, на постройках... оставшихся без присмотра, бесхозных!
   Но откуда они здесь? Ведь если верить спасенной Леонидом даме, что школа вовсе не брошена без присмотра. Но служит-де убежищем немалому числу людей.
   Если верить даме...
   Подозрение, пусть и по-прежнему смутное, стало стремительно нарастать. Однако именно в этот момент Кудряшов увидел первого, не считая дамы, человека по эту сторону входной двери.
   Человек показался со стороны коридора, где располагались классные комнаты, и медленным тяжелым шагом двинулся навстречу даме и Леониду - двухметровый амбал лет примерно на десять младше Кудряшова. На его плече покачивался любимый полицейскими пистолет-пулемет "Кедр". Цепкий взгляд наемника сразу приметил небрежно наброшенную лямку, готовую вот-вот соскользнуть, упав вместе с удерживаемым ею "Кедром" на пол.
   То есть, профессионалом в деле владения оружием амбал явно не был. Другого Леонид от безалаберных обитателей школы-убежища и не ожидал. Но вот в плане недостатка в их рядах сильных вооруженных мужчин дама, похоже, покривила душой.
   А может, и нет, следом предположил Кудряшов. Ведь этот амбал мог оказаться здесь в единственном экземпляре. Тогда как остальные, способные держать оружие, были еще хуже.
  - Кого ты привела? - гнусаво и недовольно вопрошал амбал, остановившись в шаге от дамы и Леонида, и с подозрением разглядывая наемника. - Этот сам, кого хочешь, замочит и съест!
  - Ростик, спокойно, - примирительно молвила дама, - у меня все под контролем.
  - А что, собственно, происходит? - поинтересовался Кудряшов, покосившись на нее.
  - Происходит то, - прогнусил названный Ростиком амбал, схватившись обеими руками пистолет-пулемет и нацеливая его на Леонида, - то... что бросай-ка ты свои пукалки, солдат неудачи... гы-ы-ы! По-хорошему! Да!
   Мгновенным движением - и прежде, чем амбал успел сделать со своим "Кедром" хоть что-то - Кудряшов выхватил из кобуры пистолет и нацелил его Ростику на голову. Рука у наемника была длинная, между стволом и вышеупомянутой частью тела амбала не было и полуметра. Промахнуться трудно.
  - Дилетант, - с презрением бросил Леонид, словно сквозь зубы сплюнул. - Ты свою игрушку держал хоть раз до этого?
  - Не надо про "игрушку", - с обидой заныл Ростик, в нерешительности теребя автомат, - ма, что делать?
   Смысл последней фразы Кудряшов уловить не успел. Как и не понял, для чего дама вцепилась в его свободную руку - трогательный на первый взгляд жест. Неуместно трогательный, учитывая ситуацию.
   А в следующую секунду наемник ощутил легкий укол, какой бывает от иглы шприца. Легкий укол - но от него все в этом мире сразу показалось тяжелым.
   Потяжелел пистолет. Настолько, что удержать его не было никаких человеческих сил.
   Потяжелела голова - и веки заодно. Как бывает при недостатке сна. Перед глазами все расплывалось. И более всего захотелось в этот момент Леониду просто лечь и уснуть. Все равно где. Пусть даже на пыльном и жестком школьном полу.
   Ноги тоже потяжелели, а главное - сделались ватными. И больше не могли удерживать такой колоссальный груз, как туловище, сделавшееся тяжелее бетонной плиты.
   Лишь секунду-другую Кудряшов сумел после укола устоять на ногах. А затем тяжело повалился на пол, одновременно проваливаясь в сон.
   Последней нечаянной мыслью незадачливого наемника в тот момент было: "И как же я так прокололся?.."

6

  - Очнись! Очнулся? Живой? - пробудили Леонида грубые окрики напополам с увесистыми шлепками по щекам.
   С неохотой открыв глаза, Кудряшов обнаружил себя... в каком-то полутемном помещении, скудно освещенном единственной лампочкой под потолком. Неподалеку тарахтел генератор, судя по всему и обеспечивавший это место электричеством.
   Помещение, по всей видимости, было подвалом. Судя по отсутствию окон. Кафельный пол и облицованные плиткой стены то тут, то там покрывали обширные темные пятна. Недостаток света не позволял точно определить их цвет и, соответственно, происхождение. Хотя можно было догадаться.
   А сам Леонид был подвешен за скованные цепью руки в полуметре над полом; ноги его опутывала грубая веревка. Висел... в чем мать родила! Отчего чувствовал себя еще более беспомощным и беззащитным.
   Тут же стоял... и к брезгливому ужасу Кудряшова, оценивающе его разглядывал тот, кто, как видно, и пробудил наемника от искусственного сна, в который его погрузила вероломная дама. Среднего роста мужчина, широкоплечий, который в более молодые годы наверняка имел атлетическое сложение. Но впоследствии несколько себя распустил, обзаведясь брюшком, выпиравшим из-под клеенчатого фартука.
  - Это хорошо, что живой, - молвил этот тип, - только мясо живого здесь и поможет. Чтобы в мертвяка не обратиться.
  - Они не мертвые! - не удержался от замечания Леонид. - Это болезнь такая...
   А следом запоздало поразился, насколько неуместную в его нынешнем положении реплику выдал. Насколько вообще не к месту с его стороны вступать в любые теоретические, философские, терминологические и тому подобные отвлеченные споры. В свете ожидавшей Кудряшова крайне незавидной участи, причем в очень близкой перспективе.
   Да, первые опасения, которые неизбежно возникают, когда на тебя, насильно лишенного одежды, кто-то усиленно пялится... особенно одного с тобой пола - они вроде не подтвердились. Вот только то, что задумал в отношении Леонида тип в клеенчатом фартуке, было ничуть не лучше.
  - Болезнь, значит, - недобро усмехнулся тот, - ну, если это для тебя всего лишь болезнь... тогда то, что мы собираемся с тобой сделать, можешь считать легким эротическим массажем. Надеюсь, хоть это тебя успокоит. Говорят, эмоциональное... так сказать, состояние скотины перед убоем сильно влияет на вкусовые качества ее мяса. Не зря коровам классическую музыку включают.
   Затем человек в фартуке подошел к лестнице, ведущей из подвала наверх. Поднялся - так, что только ноги в поле зрения Леонида оставались. И проорал:
  - Ро-о-остик! Быстро дуй сюда, поможешь мне с этой тушкой!
   "Ростик - так звали амбала с "Кедром", встреченного в школе, - вспомнил Кудряшов, - значит, у этого хмыря в фартуке он типа на побегушках..."
  - Валил бы ты отсюда, - уже вслух обратился он к обладателю фартука, когда тот сошел обратно по лестнице. - Валил... подальше от города. Тогда и есть никого не надо будет.
  - Валить? - презрительным тоном переспросил тип в фартуке на ходу.
   Он как раз подходил к стоящему у одной из стен маленькому столику, на котором были разложены в ряд колющие и режущие предметы. Остановился, рассматривая их с видом покупателя. А затем сам же и ответил на собственный, явно риторический, вопрос.
  - Да с хрена ли? Свалить... и оставить все это? - с этими словами он развел руки, словно пытался обнять, если не весь мир, так хотя бы этот подвал заодно с домом, под которым он был сооружен. - Все, что с таким трудом нажил... да с каким, на хрен, трудом?! С грехом больше! И не пополам, а, скорее, на три четверти. И что? Свалить, бросить, а срань какая-нибудь на все это лапу наложит? Нет уж, спасибо. Идиотов здесь нет.
   Затем человек в фартуке со звоном отложил выбранный было нож обратно на столик, и подошел к подвешенному Кудряшову. Уставился на него, сверля взглядом и щерясь в улыбке. Причем улыбался только ртом, взгляд же был холодным и... каким-то мутным. Безумный взгляд!
  - И на хрена, скажи, куда-то валить, - проговорил он со спокойной терпеливостью, как будто что-то объяснял ребенку или умственно отсталому, - если лучше мне нигде не будет? Этот город - мой. Я его повелитель, полный хозяин. На мертвяков мне класть. Через ограду моего дома они не перелезут. А чтобы самому избежать этой, как ты говоришь, "болезни", только и нужно, что правильно питаться. За что спасибо еще и таким как ты. Суетесь сюда, как мухи к навозной куче.
   Леонид в ответ только вздохнул. Человек перед ним был явно не в себе, и убедить такого хоть в чем-то было столь же нереально, как построить дом на айсберге. Его уже кто-то в чем-то убедил. Или он сам себя - в том, что некий бред с точки зрения других людей в его случае является бесспорной истиной. Да так прочно убедил, что никакие доводы разума не помогут. Как волны расшибутся о скалу людского безумия.
  - Еще в древности кто-то мудрый сказал, - продолжил тип в клеенчатом фартуке, - человек состоит из того, что он ест... как-то так. В смысле, если есть мертвечину, станешь мертвым... рано или поздно. Или мертвяком ходячим, что тоже мало хорошего. А если есть живых, будешь жить. Будешь долго жить... сколько захочешь! Сам посуди. Уже месяц эта шняга с мертвяками творится, а мы с благоверной моей и Ростиком до сих пор не заразились.
   "Значит, Ростик - не слуга, я ошибся! - сообразил Леонид. - А сын этого ублюдка. А благоверная - скорее всего, та дама, так называемая. Которая... вот тварь... паскуда! Которая меня и заманила сюда! Ничего так, семейка. А еще ведь целый спектакль передо мной разыграла. Браво!"
   И так стало стремно сознавать, что он - боец, прошедший огонь и воду - до того по-дурацки влип. Попался в ловушку, расставленную чокнутой семейкой.
   Хотя, с другой стороны, женушке этого каннибала следовало отдать должное. Нашла, на что ловить встреченного ей наемника, зная, что силой такого не возьмешь. Сперва надежду подарила - на встречу с близкими. А потом еще боевую подругу из себя разыграла. Ну как не довериться той, которая спину тебе прикрывала!
   А глава людоедского семейства меж тем продолжал свой спич, перейдя на вкрадчивый шепот.
  - Представляешь, тушка? - говорил он. - Твои дети уже поседеют, сгорбятся и не всегда смогут вспомнить, где они, и какой сегодня день. А я по-прежнему буду здоров и полон сил. Сколько захочу, столько и проживу.
   После чего снизошел до откровенности:
  - Этот способ мне подсказал один умный человек. Он, наверное, и сейчас подсказывает... кому-то платежеспособному... как лучше всего пережить приход Полярного Лиса. Это к вопросу о том, можно ли куда-то свалить... есть ли вообще такое место. Потому что... ты, наверное, думаешь, эта хрень нашим городом ограничится? Мечтай дальше. Потому что городок этот - только начало. Впрочем, чего именно - начало - ты уже не увидишь.
   И снова направился к лестнице.
  - Ростик, твою мать! - завопил он, поднимаясь. - Ты где застрял? Дрочишь там опять, падла?!
  - Мальчик у себя... сказал, плохо себя почувствовал, - донесся в ответ голос, в котором смутно можно было узнать давешнюю "даму", просившую-де у Леонида помощи. Теперь в этом голосе не осталось и следа тех просительных интонаций, с которыми она обращалась к наемнику. Зато капризность и властность, подобающая супруге-приживалке богатея, наоборот, вошли в полную силу.
  - Плохо? - повторил папаша-каннибал, явно не вняв такому аргументу. - Так щас еще хуже будет... орясине этой безмозглой. Какого хрена я один должен со всем управляться?
   И с этими словами унесся вверх по ступенькам, покинув подвал.
  - ...да когда ты один... все мы с Ростиком... тебе только... - вскоре донеслись до Кудряшова обрывки реплики явно возмущенной хозяйской женушки, то и дело повышавшей голос.
   Потом на несколько мгновений пришла тишина. Не считая, понятное дело, мерного шума генератора, к которому Кудряшов почти успел привыкнуть и потому не очень-то замечал.
   И, надо сказать, в тот момент Леониду ничего так хотелось, как чтобы тишина эта продлилась подольше. Чтобы глава людоедского семейства не спешил обратно в подвал в компании со своим могучим, но дурковатым сынком.
   Такова была немудрящая мечта Кудряшова, висящего на цепи под потолком подвала и обреченного стать едой для этих психов и изуверов. Но и то, что пленный наемник услышал сверху после заветных мгновений тишины, вполне даже его устроило.
   Сперва до Леонида донесся... рев. Иначе и не скажешь. Возглас, подобающий, скорее, зверю, а не человеку. Причем зверю крупному, хищному и некогда сильному. Но, не иначе, раненому или еще как попавшему в беду. Потому что был этот рев не грозным и устрашающим. Но полным боли, страха... а потом, вероятно, и агонии. Сказать точно было нельзя, потому что уже секунду спустя рев этот заглушил истошный женский визг.
   Изливаясь порциями, визг все нарастал... точнее, приближался. Пока, наконец, в подвал по ступенькам не влетел его источник. Не так давно притворявшаяся "дамой в беде" супруга здешнего хозяина. Сменившая затасканное платье на пребывающий во вполне еще приличном состоянии атласный халат.
   "Вдова... покойного хозяина", - не удержавшись от такого уточнения, с надеждой предположил Кудряшов.
  - Ростик! - на одном дыхании выпалила "дама", подбегая к Леониду и вперив в него полный ужаса взгляд. - Это все-таки случилось...
  - Тоже зомби стал, - не столько предположил, сколько констатировал Кудряшов. Хозяйка торопливо закивала головой - ни дать ни взять, китайский болванчик.
  - Боре просто горло перегрыз, - произнесла она, зачем-то проведя ладонью под подбородком, - и теперь сюда поперся.
  - Так ори меньше, - не удержался от колкости Леонид, - глядишь, и пофиг бы ему на тебя было. Ну, по крайней мере, пока супруга харчил.
   Обращаться на "вы" к вероломной стерве, чьими стараниями он оказался в столь унизительном положении, Леонид не считал нужным. Много чести.
  - Убей его! - словно не слыша, что говорит наемник, буквально рявкнула хозяйская вдова. - Когда он сюда придет... он идет сюда.
  - А что сама? - вырвалось у Кудряшова. - Неплохо, вроде, с пистолетом управлялась.
   А следом, мысленно, сам же на себя напустился: "Что я несу?! К чему эти колкости? Это ж реальный шанс освободиться!"
  - Да пошел ты! - с выражением почти детской обиды бросила, как плюнула ему в лицо... нет, уже не дама. Теперь на язык Кудряшову просилось другое для нее слово-обозначение - бабенка.
   Правда, уже в следующую секунду тон бабенки смягчился, снова став просящим. Не иначе, услышала или почуяла приближение родного чада, превратившегося в зомбака, и решившего отметить столь значимое событие праздничным обедом из родителей.
  - Не могу! - всхлипнула она. - Рука не поднимается... на родную кровиночку.
  - М-да, - хмыкнул Леонид, - далеко тебе, однако, до Ивана Грозного и Тараса Бульбы. Ну да ладно. Для начала освободи меня... это как минимум. А как максимум - где моя одежда? И оружие?
  - Здесь. Все здесь, - подчеркнуто-смиренным тоном говорила хозяйка дома, распутывая для начала ему ноги.
   Затем, подставив поближе к висящему Кудряшову табуретку, забралась на нее и (наконец-то!) отомкнула кандалы.
  - Боря не стал себя утруждать... прибирать это куда-то. Сразу принялся... за дело. А про Ростика и говорить нечего.
   Освобожденный, Леонид упал на пол, приземлившись на корточки. И, почти сразу выпрямившись во весь рост, первым делом зашевелил затекшими руками, разгоняя кровь и возвращая конечности к жизни.
   Вторым делом он вспомнил о такой штуке, как стыдливость. Потому что находился в присутствии подлой, неприятной, но все-таки малознакомой женщины, будучи экипирован как Адам. Отчего вмиг ему сделалось донельзя неловко, едва угроза жизни отступила, и вернулась свобода.
   Кудряшов завертел головой, высматривая в просторном и скудно освещенном помещении подвала хоть что-нибудь, чем можно было прикрыться.
  - Вон там, - правильно поняв смысл его поисков, хозяйка указала на темный дальний угол.
   Леонид метнулся туда, не теряя времени. Хоть зомби в большинстве своем и медлительны, но любого противника лучше встретить в полной готовности. Конечно, если закрыть дверь в подвал... ну, если таковая вообще имеется, это бы дало наемнику некоторую фору. Только вряд ли громилу вроде Ростика удастся надолго задержать таким способом. Если, конечно, дверь не бронированная, как в банковском сейфе. Не говоря уж о том, что Кудряшову требовалось все-таки именно выбраться из этого места, а не сидеть взаперти, в осаде.
   Одевание никогда не занимало у Леонида много времени. За что стоило бы поблагодарить сначала армейскую службу, затем работу в ЧВК. Ну и сам выбор одежды, конечно. Достаточно удобной она была, и с минимумом застежек.
   Последние штрихи - надеть разгрузку, нацепить на плечо винтовку ВСК-94, повесить за спину рюкзак, прикрепить кобуру с пистолетом. А уже спустя несколько секунд послышались тяжелые шаги, затем на лестнице показался Ростик. Огромный, плечистый, медлительный, но неумолимый и с бессмысленным выражением на без того не блиставшем интеллектом лице, он напоминал монстра Франкенштейна.
  - Вот он! Убей его! - заорала мамаша этого чудища, тыча в его сторону пальцем. Зомби, не так давно бывший Ростиком, мгновенно среагировал на этот вопль. И, неровной покачивающейся походкой сойдя вниз по ступеням, направился в ее сторону.
   Что до Леонида, то он, стараясь ступать как можно тише, и в то же время шустрее, обошел новоиспеченного зомбака по широкой дуге - благо, размеры подвала позволяли - и прошмыгнул на лестницу.
  - Что ты?.. - задыхаясь от возмущения и крайне неприятного удивления, выпалила дама, в глазах Кудряшова превратившаяся в бабенку, следя за этим его маневром. - Ты же... но почему?..
  - Ты не можешь поднять руку на родное чадо, - вполголоса, но отчетливо произнес наемник, остановившись на середине пролета и обернувшись, - вот и я кое-что не могу. Например, препятствовать воссоединению родных людей. Ведь, по правде говоря, за этим я сюда и приехал. Так что... прости - в этот раз я не приду на помощь даме, попавшей в беду.
   Произнеся последнюю фразу с ноткой издевки - словно передразнивая - Леонид повернулся к подвалу и находившимся там зомби и бабенке спиной. И снова зашагал наверх.
   Снизу раздался полный ужаса визг. И Кудряшов не увидел, но очень живо себе представил, как визжащая бабенка отступает от ставшего зомби своего отпрыска, то прижимаясь к стене, то пытаясь забиться в угол. А зомбак, ведомый ее криками, как собака на поводке, движется следом.
  - Ты же обещал! - донеслось до Леонида.
  - Да ты что! - изрек он, спустившись ступеньки на три и снова заглянув в подвал. - Ну, так вот... дама. Ты обманула меня, заманив сюда. А я обманул тебя. Квиты!
   Новый приступ отчаянного визга, впрочем, заставил Кудряшова поколебаться - не очень-то сладкой выходила эта месть.
   "В конце концов, что я теряю? - спросил он сам себя, имея в виду спасение этой якобы дамы. - Пулю разве что..."
   С такими мыслями наемник достал пистолет и спустился в подвал. Подойдя к зомби-Ростику со спины, он выстрелил ему в затылок.
   Тварь повалилась на кафельный пол, конвульсивно шевелясь, чем напомнила отравленного таракана.
   "Две пули", - уточнил опять же про себя Леонид издержки этого благородного... нелогично-благородного поступка и выстрелил еще раз. В лицо. Уж больно здоровым был зомбак, одного выстрела могло не хватить.
   С лицом, ставшим похожим на окровавленный фарш, зомби, наконец, затих и замер.
  - Спа...сибо, - сквозь слезы пролепетала бабенка уже вслед молча развернувшемуся и зашагавшему прочь Кудряшову.
  - Ты еще успеешь меня проклясть, - бросил он через плечо, уже снова поднимаясь по лестнице, - забыв про это "спасибо". И позавидовать убитым мужу и сыну. Если поскорей не уберешься из этого города. На своих двоих, на машине... по фиг. Важно, что... не знаю, заметила или нет, но эта хрень заразна. И способ твоего муженька... покойного от нее защититься не помогает.
   После чего покинул подвал, не заботясь, услышала ли его, поняла его спасенная хозяйка дома, или нет.
   Что волновало наемника - не успеет ли он заразиться сам прежде, чем найдет свою семью. Или то, что от нее осталось.

7

   В своей догадке о социальном положении так называемой дамы и ее домочадцев Леонид не ошибся. Семейка людоедов точно не принадлежала к числу среднестатистических работяг, испорченных квартирным вопросом и вынужденных ютиться в двушках, однушках и издевательски именуемых "студиями" клетушках.
   Отдельный дом в черте города - это уже само-то по себе удовольствие не для бедных. Если это именно дом, а не деревянная хибара в деревушке, некогда волюнтаристски включенной в вышеназванную черту. А данный конкретный дом оказался, к тому же огромным. На одном только первом этаже имелось не менее десятка дверей.
   Другое дело, что прислуга этот дом давненько не посещала. Видать, первой попала на обед к хозяевам, втемяшившим себе в голову, что живая человечина поможет пережить превращавшую их земляков в зомби эпидемию. А если даже избежала незавидной участи, на конечном результате это не сказалось.
   На конечном результате для дома - несмотря на былую роскошь выглядевшего теперь запущенным и захламленным. Как приют бомжей.
   На полу то тут, то там валялись пустые бутылки, смятые консервные банки и тюбики, пустые пачки сигарет и какие-то обертки. Прямо на стену кто-то пролил что-то розовое, липкое и сладкое - и часть этого пятна, уже засохшего, успела перетечь на пол. Возле каких-то крошек крутился здоровенный таракан, нагло шевеливший усами.
   Неплохая выходила иллюстрация к крылатой фразе профессора Преображенского про разруху в головах!
   Совсем безнадежными, впрочем, хозяева этого дома не были. Открыв дверь одной из комнат, Леонид обнаружил, что она сплошь, чуть ли не до потолка, заставлена консервными банками. Вероятно, когда город еще пробовал сопротивляться зомбакам, здравый смысл не успел покинуть Бориса и его домочадцев. Готовились, запасы делали. А может, поняли, что человечины просто не хватит, чтобы полностью заместить нормальную еду.
   "Так может, потому и не убереглись, - посетила Кудряшова при виде этого импровизированного склада дурацкая мысль, - что не смогли полностью от пищи простых смертных отказаться. Нарушили, так сказать, чистоту эксперимента..."
   И сам же себя на том поймал, что плен, общение с каннибалом и сама обстановка этого дома влияют на него не лучшим образом. Мягко говоря. Определенно, существам, сознательно извратившим свою жизнь, и логика полагалась своя, извращенная. Оказавшаяся, к тому же, весьма заразной, как всякий дурной пример.
   А покинув, наконец, этот домина, успевший превратиться в склад и бойню, а теперь превращавшийся в помойку, Леонид обнаружил, что пробыл без сознания несколько часов... как минимум. Долгий день уходящего, но лета сменился вечером; едва маячившее над горизонтом солнце готовилось к закату.
   Мало того! Выйдя за ворота, Кудряшов понял, что оказался в совсем другой части разрастающегося города - ему по большому счету незнакомой. Правильнее, наверное, даже было бы назвать это место пригородом. Постройки - почти сплошь коттеджи с однотипными кирпичными заборами. Кое-где, вкрапленные между этими хоромами, еще торчали как бельмо на глазу или прыщ на носу, чудом уцелевшие избушки. Покосившиеся и не все, наверное, даже бывшие обитаемыми до эвакуации, памятники ушедшей эпохи. Когда этот уголок города еще не именовался гордо "элитным поселком", а считался обычными гребенями.
   Высотки-новостройки "настоящего" города маячили не менее чем в километре от дома семейки каннибалов - выстроенные по линеечке и из-за своей однотипности, выглядевшие гигантским забором или даже крепостной стеной.
  - Блин! Куда ж вы меня затащили, падлюки! - вслух пробормотал Кудряшов, стоя посреди улицы "элитного поселка" и осматриваясь.
   Стараниями Ростика и его мамаши он оказался даже дальше от своего дома, чем был по прибытии в город. Гораздо дальше.
   Вспомнив, что видел во дворе их дома гараж, Леонид подумал было вернуться. Вряд ли у владельцев таких хором он пустовал. Да и тот же Ростик с матерью - не волоком же они тащили своего пленника через весь город, надрываясь да рискуя нарваться на зомбаков.
   Но три соображения заставили Кудряшова отказаться от реквизиции авто своих похитителей.
   Во-первых, гараж требовалось вначале открыть, а машину - завести. Ключи требовались, проще говоря. И для того, и для другого. Ключи, найти которые самостоятельно в том захламленном домине Леониду было не легче, чем отыскать единственную блоху на сенбернаре. Спросить же было по большому счету не у кого. Супруга покойного Бориса, она же мамаша Ростика после его гибели совсем выпала в осадок. Если сравнивать человека с компьютером, то ее состояние находилось недалеко от знаменитого синего экрана.
   Во-вторых, если так называемая дама все же придет в себя, машина могла стать ее шансом на спасение. Единственным шансом покинуть город. А лишать даже эту безумную стерву шанса Кудряшову было, что называется, западло. Сам, тем более, посоветовал ей убираться. Так что же, противоречить самому себе? Будучи далеко не ангелом, поступать подобным образом Леонид все-таки не привык. Не говоря уж о том, что это значило бы... целых две потраченных зря пули.
   Впору было вспомнить восточную мудрость, согласно которой, если ты спас какого-то человека или иное живое существо от смерти, ты отныне становишься за него в ответе. Вот Кудряшов и чувствовал себя в ответе за эту треклятую жену людоеда. Пусть и немного.
   К тому же было еще и "в-третьих". Леониду просто не хотелось возвращаться в этот дом, казавшийся пропитанным кровью и грязью. И которому больше подходило другое слово - "логово". Логово двуногих, но хищников, добровольно отказавшихся от принадлежности роду людскому.
   "А как насчет других домов? - думал Кудряшову, шагая да поглядывая по сторонам застроенной коттеджами улицы. - Есть там кто? Все ли уехали... или тоже в зомбаков обратились? А если никого нет, то не остался ли за одним из этих заборов хоть один драндулет для меня? Хотя бы плохонький?"
   В любом случае, тащиться через весь город, на ночь глядя - через город без уличного освещения, да кишащий зомбаками, в свете не слишком нуждавшимися - наемнику не улыбалось.
   Улица казалась необитаемой - ни один из звуков цивилизации не нарушал царящую здесь тишину. Погруженные в безмолвие дома с неосвещенными окнами казались бойцами, затаившимися в засаде. Но стоило Леониду сделать шаг в направлении ворот одного из них, как щелкнул выстрел... к счастью, предупредительный. И пуля ударила в асфальт, высекая искры, в нескольких сантиметрах от правой ступни Кудряшова.
   Смысл был понятен, намек - более чем прозрачен. Леонид предпочел отступить от ворот, вскидывая руку в известном жесте мирных намерений. Понял, мол, не убивай. Последнее, чего он хотел, это вступать в перестрелку с невидимым противником, который зато видел его самого. Тем более что за такой риск Кудряшову на этот раз никто не платил.
   Продемонстрировав снайперу-невидимке раскрытую ладонь, Леонид медленно, нерешительно двинулся прочь от дома - в направлении высоток-близнецов. Несколько секунд он ждал, что невидимый стрелок пальнет в спину. Но рокового выстрела не последовало, а по прошествии означенных секунд Кудряшов и вовсе успокоился. Смекнув, что если бы стрелявший из-за забора намеревался его убить, то сделал бы это сразу. Не тратя боеприпасы на предупреждения.
   Однако ж, не хотелось, видно, этому типу отягощать свою совесть трупом... пусть даже, возможно, очередным на этой тернистой тропе выживания. А может, не хотел, чтобы труп сей валялся у его ворот. Привлекая, помимо прочего, зомбаков.
   Точно Леонид не знал. Да и не было у него такой склонности и таланта - разбираться в психологии противника. Все, что ему требовалось знать о противной стороне, это как вернее выстрелить в супостата, чтобы не промахнуться. Ну и самому не попасть под пули.
   В любом случае, проблема оставалась. Проблема, как побыстрее добраться до того места, которое Кудряшов привык считать домом. На своих двоих сделать это казалось невозможно, оставалось найти транспорт.
   И Леонид надеялся, что в "настоящем" городе, среди тех же высоток, где до эпидемии и эвакуации жила куча народу, решить эту задачу будет легче.
   Что ж, надежда наемника оправдалась. Пускай и далеко не так гладко, как хотелось бы. Ну да Кудряшову ли привыкать хорошему?
  

* * *

  
   Леонид миновал первую линию микрорайона новостроек, вторую. Вблизи те оказались расставленными в шахматном порядке и пропорции имели примерно как у стакана.
   За рядами высоток... или, скорее, в их окружении обнаружился гигантский куб. Судя по вывеске - торгово-развлекательный центр с веселым названием "Тропик". Названием, напоминавшем о пальмах, пляжах и море; о курортах в жарких странах.
   Но только не Кудряшову! Он, наемник со стажем, успел познакомиться с этими тропиками-субтропиками с совсем другой стороны. Давно привыкнув к тому факту, что именно в желанных для кого-то жарких странах, среди пальм и песков, чаще случаются заварушки.
   У входа в ТРЦ стоял немолодой, но еще могучий, бородатый мужик с охотничьим карабином на плече и поглядывал по сторонам. Явно на шухере стоял, тут семи пядей во лбу не требовалось, чтобы догадаться. А коль так, пожаловал бородач в город не один. И уж точно не пользовался услугами перевозчика, подобно тому же Кудряшову. Причем не только потому, что даже двоим разместиться в том же приснопамятном багажнике джипа, было бы практически невозможно.
   Главное свидетельство того, что бородач со своим подельником (или подельниками) добрался в город сам, стояло, припаркованное примерно в полуметре от входа в "Тропик". Старый добрый "уазик", жемчужина автопрома страны, в которой плохие дороги от века считались неразрешимой проблемой.
   Присутствие машины именно этой марки еще и объясняло, как его владельцы с оружием смогли проскочить мимо армейских постов. Им даже не было нужды подмазывать вояк, подобно доставившему Кудряшова перевозчику. О, имея такую машинку, искатели приключений в захваченном зомби городе вообще могли... не попадаться военным на глаза.
   Леонид вспомнил, как в детстве ездил с отцом на рыбалку. Как отец узнал от соседа о некоем богатом рыбой местечке... дороги до которого, наверное, даже в проекте не было. Даже тропинки приличной не протоптали. Этим, похоже, и объяснялось обилие там рыбы, ждавшей людей с удочками. Люди-то посещали это место редко. И потому не мешали размножаться местным обитателям.
   Нечего и думать было, чтобы добраться до этого рыбного мини-Клондайка на легковушке. Местность-то на подступах к нему мало того, что была лишена намека на дороги - ровностью тоже не отличалась. И любой автомобиль... обычный мог там либо в канаве застрять, либо напороться днищем на кочку.
   На счастье, сосед, поведавший Лене и его папе о рыбном месте, как раз был счастливым обладателем "уазика". На нем, собственно, в первый раз туда и добрался. И, собираясь на очередную рыбалку, предложил поехать с ним и Кудряшовым.
   Да, путешествие по бездорожью даже на "уазике" не отличалось комфортностью. Того же Леню порой даже подбрасывало на жестком сиденье. А уж вихляло-то из стороны в сторону вообще чуть ли не через каждые несколько секунд. И мальчик гадал, что случится раньше - он врежется в стену, влетит головой в потолок или его недавно съеденный завтрак попросится наружу.
   Впрочем, радость от обильного улова к концу дня заставила забыть все неприятные подробности пути. Радость, человеку, никогда не увлекавшемуся рыбной ловлей, просто не понятная. И даже возвращение домой через ту же негостеприимную местность ее не перебило. Все неудобства переживались уже не так остро.
   А теперь, повзрослевший Леонид Кудряшов разглядывал "уазик" бородача. И понимал, что если и имелась возможность проникнуть в город, избегая контролируемых военными трасс, то только на этой железной рабочей лошадке. Даже иностранные внедорожники (несмотря на название!) вряд ли прошли бы. По крайней мере, не пострадав.
   Да что там - их хозяева, уплатившие за это глянцевой чудо буржуйской техники не меньше мильона нередко кредитных рублей, просто не решились бы гонять на нем по ухабам, кочкам, через заросли и грязь. Они сдували бы пылинки со своих "крузаков" и "хаммеров", на которых так классно ездить на дачу, катать девчонок; которыми можно понтануться перед друзьями... но, в общем-то, не более. Как будто бездорожье в родных странах этих машин сильно отличалось от такового в России!
   А вот "уазик" не жалко. И уплачено за него не так много. Особенно, если машинку свою тот же бородач купил еще в молодости.
   Между тем в проеме входа в ТРЦ показались две фигуры... немыслимого вида! Не то мумии, не то ходячие огородные пугала. Да ростом повыше человека, вдобавок.
   Пробормотав "че за хрень?" Леонид приник глазами к оптическому прицелу своей ВСК, желая рассмотреть странных существ получше. И... вздохнул с облегчением. Те, кого он в сумерках наступившего вечера принял за неведомых чудовищ, оказались обычными людьми. Только увешанными с ног до головы разнообразным тряпьем. Платьями, джинсами, куртками, футболками, пиджаками - все это добро висело у них на плечах и под мышками, свешивалось с рук, только что головы не укрывая.
   Подойдя к открытой задней дверце "уазика", парочка мародеров освободилась от нахапанных в "Тропике" предметов одежды, сбрасывая их внутрь.
   Когда все тряпье было погружено в машину, Леонид разглядел, что эти двое - совсем молодые парни. Вероятно, сыновья бородача. Один высокий, как баскетболист, а другой пониже, зато более крепкий, коренастый. Типичный регулярный посетитель тренажерки... добросовестный посетитель, в смысле. Возможно, еще и боксом занимающийся. Или борьбой.
   Наблюдая за ними, Кудряшов еще поразился предприимчивости бородача и его отпрысков. Это ж надо додуматься - вспомнить, что город не только служит обиталищем множества людей, но и местом, куда свозится большое количество товаров. А если город брошен, то и товары эти оказываются бесхозными и без присмотра. Так не пропадать же добру. Те же тряпки можно сбагрить в какой-нибудь магазин за полцены. Да хоть даже за четверть цены. И все равно быть в плюсе, из расходных статей имея только затраты на бензин.
  - Еще один заход, - меж тем изрек бородач, заглянув внутрь "уазика", - есть еще место свободное.
   И принялся не то рыться в груде тряпок, не то утрамбовывать ее получше. Чтобы больше поместилось.
   "Баскетболист" безропотно направился было снова к входу в "Тропик". Но его напарник осмелился взбрыкнуть - сбор и перетаскивание предметов одежды явно не доставляли ему удовольствия.
  - А почему ты никогда не ходишь? - вопрошал он, глядя на бородача с вызовом и совсем без сыновьего уважения, заставив Леонида усомниться в их родстве. - Почему только мы?..
  - Потому что молодые. Вот и ходите, - нехотя, словно барин, которого пытается разбудить слуга, ответил бородач, - у меня своя обязанность... на стреме стоять. Караулить вас, долбоособей. А у вас, извините, своя. Сами вызвались, сами напросились. Чего теперь быковать?
   "Нет, не отец, похоже, - подумал, наблюдавший эту сцену Кудряшов, - просто старший подельник, грешащий дедовщиной. Каковую, кстати, было бы наивно считать сугубо армейским явлением".
  - От кого караулить-то? - тем временем не сдавался "качок". - От зомбаков что ли? Типа зомбаки припрутся и хабар отберут?
   Стоявший неподалеку молчаливый "баскетболист" коротко и немного нервно хохотнул над неумелой шуткой напарника. Чем прекрасно продемонстрировал хотя бы Леониду свою роль ведомого в этой компании и вообще персоны пассивной, зависимой.
  - Зомбаки? - с глубокомысленным видом переспросил бородач. - А хоть бы даже и зомбаки. Хабар им, конечно, на хрен не вперся. Но вот похавать вами они точняк не откажутся. Что до хабара, то... не думаете же вы, что кроме зомбаков здесь никто не бродит? Еще конкретнее спрошу: не думаете же вы, что одни мы такие умные - в этот город за халявой ездить?
  - А кто еще... - начал было "качок", но бородач не дал ему закончить.
   За разговором он успел взяться за карабин. И теперь ему хватило секунды, чтобы направить его ствол и выстрелить... прямо в ту сторону, откуда за ними троими следил Кудряшов.

8

   К счастью для наемника, из охотничьего карабина, может, и реально было уложить медведя одним выстрелом. Но вот точностью и дальностью стрельбы это оружие не отличалось. А может, это бородач оказался не ахти, каким снайпером.
   Так или иначе, но Леонид успел отпрянуть за угол. И пущенная по его душу пуля лишь чиркнула о стену дома.
  - ...приметил давно этого типуса, - донеслись до Кудряшова обрывки увещевающей речи бородача. - Ждал... хотел вам показать... чтоб не думали... не думаете же вы, что это зомбак такой бравый за углом засел?..
   Неплохо объяснил старший из мародеров свои действия... точнее, их отсутствие до момента "икс". Доходчиво и убедительно. А вот сам Леонид не догадался, не успел вовремя его снять. И теперь оставалось только жалеть об этой упущенной возможности. Да собственной нерасторопности запоздало удивляться.
   Теперь же...
   Когда Кудряшов высунулся из-за угла с винтовкой наготове, троица мародеров уже успела скрыться за "уазиком". Так некстати... ведь Леонид, имевший виды на это авто, не хотел портить его стрельбой.
   Новый выстрел - ствол карабина, а с ним голова уже "качка" поднялись над капотом машины - тоже не достиг цели. Но заставил наемника спрятаться снова. Оставив без ответа и эту попытку себя достать.
   Расклад выходил - не очень удачный для Кудряшова. На стороне противника был не только численный перевес, не только укрытие в виде "уазика". Но и превосходство в огневой мощи. Коль, похоже, все трое были при стволах, а не один бородач.
   Благоразумным в такой ситуации было бы драпать от опасной троицы подальше. Недостаток боевой подготовки те явно возмещали числом и нахрапом напополам с упрямством. И Леонид бы наверняка так и сделал. Если б не "уазик" и не связанные с ним возможности.
   "Раз машину упустил, два упустил, - мысленно корил наемник сам себя, - если в таком духе продолжать... упускать, отказываться - только и останется, что пешедралом через город переть. До ночи проваландаюсь..."
   Тем не менее, преимущества противной стороны были очевидны. Что называется, налицо. А значит, одно оставалось. Найти способ свести эти преимущества к минимуму.
   По большому счету способ имелся всего один. Занять более удобную позицию. То есть, повыше. Чтобы импровизированная баррикада из "уазика" уже не могла прикрыть бородача и его подельников от выстрелов Леонида.
   В свою очередь "повыше" в отсутствие поблизости гор, холмов и сопок означало "из окна ближайшего дома". Проще говоря, Кудряшову срочно требовалось попасть в вышеназванный дом.
   Хорошо, что подъездная дверь наверняка была не заперта - в отсутствие-то электричества. Во всем же остальном слово "хорошо" казалось неуместным. По крайней мере, пока. Начать с того, что дверь эта была расположена крайне неудачно. Так, что добраться до нее можно было только под огнем хозяев "уазика".
   Пригибаясь к тротуарной плитке, Леонид ползком выбрался из-за угла... выстрел! Избежал пущенной кем-то из мародеров пули, приподнял голову. Новая пуля щелкнула о тротуар совсем рядом, зато Кудряшов успел юркнуть за ближайшую машину.
   Высунувшись оттуда на считанные мгновения, заметил, как из-за капота "уазика" показался бородач с карабином в руках. Наемник встретил его появление парой выстрелов. Правда, к собственному сожалению, мимо - прицелиться, как следует, не успевал. Но, по крайней мере, дал понять этой швали с карабинами, что не безответная жертва. И тоже может кусаться.
   В ответ поднявшиеся из-за капота "качок" и "баскетболист" принялись палить по прикрывавшему Леонида автомобилю. Выстрелы гремели один за другим, стекла рассыпались осколками, пули оставляли вмятины на бортах.
   Но Кудряшов уже выскользнул из-за машины. И по-пластунски пополз по газону, из укрытия имея разве что его ограду, низенькую и ажурную.
   На секунду остановился, краем глаза приметив, что за "уазиком", между его высоких колес проглядывает один из мародеров. Точнее, часть его... нога. Злорадно ухмыльнувшись, наемник повернулся, поймал эту ногу в оптический прицел...
   Секундное движение - нажатие на спусковой крючок - и в ответ слышны вопли боли, перемежаемые трехэтажным матом. Бесновался, подраненный, судя по голосу, "качок".
   Новые пули устремились к одинокому наемнику, обрывая налету и без того чахлые травинки да поднимая крохотные фонтанчики земли. Стреляли одновременно бородач и "баскетболист" - приподняв на мгновение голову над взрыхляемой пулями землей, Леонид заметил, как старший член шайки снова высунулся из-за капота. Тогда как его молодой и рослый подельник выглядывал из-за приоткрытой задней дверцы.
   Выстрелы стихли, дав Кудряшову передышку. И возможность пробраться к следующему предмету, способному прикрывать от пуль. К маленькой, лишенной даже спинки, скамейке. За ней можно было скрыться, разве что залегая поперек - образуя с ней подобие буквы "т". Да все так же прижимаясь к земле.
   Чтобы укрыться за скамейкой, Леониду потребовалось не просто заползти за нее, но ползти, одновременно пятясь задом. Что было не очень-то удобно, особенно не имея возможности осмотреться - для чего потребовалось бы хоть немного приподнять голову.
   Но была в этом маневре своя позитивная сторона. То, как наемник возится на газоне, пытаясь заползти за скамейку, заметил "качок" - подстреленный, но живой. А потому злой, как тысяча чертей. И, похоже, не замечающий боли из-за нахлынувшего адреналина.
   Не просто приподнявшись над капотом "уазика", но просто-таки ложась на него грудью, мародер принялся палить в Кудряшова. Попал он в цель всего один раз, да и то по касательной - пуля проделала дырку в рукаве Леонида. Зато ни в чем не повинной скамейке досталось сполна. Покрашенные щепки отлетали одна за другой.
   Можно спросить, в чем именно заключался позитив для наемника. Ответ: в том, что "качок" забыл про осторожность. Находясь отнюдь не в тире.
   Все-таки гнев - плохой союзник. Леониду хватило секунды, чтоб поймать этого гневного мазилу в прицел. А в следующую секунду голова "качка" разлетелась кровавыми брызгами.
  - Есть один! - потихоньку пробормотал торжествующий Кудряшов.
   А про себя добавил: "Поделом тебе... и дружкам твоим. Надеюсь, теперь-то до вас всех дойдет, что здесь не компьютерная стрелялка с кодами и аптечками на каждом углу. Здесь одного удачного выстрела хватит, чтобы все ваши игры в Рэмбо помножить на ноль".
   Похоже, гибель подельника подействовало на бородача и "баскетболиста" ошеломляюще. Оторопь на них нашла, из-за чего ни одного нового выстрела со стороны "уазика" не прозвучало в течение аж нескольких секунд. Целая вечность в ритме интенсивного боя. Этих нескольких секунд Кудряшову хватило, чтоб запрыгнуть на маленькое крылечко и добраться, наконец, до подъездной двери. Да отворив ее, юркнуть внутрь.
  

* * *

  
   В подъезде наемника встретил густейший, насквозь пропитавший спертый воздух, дух тухлятины. Примерно так могло бы пахнуть мусорное ведро, которое не выносили месяц... если запах усилить раз в сто. Леонид зажал нос руками, глаза его заслезились, а содержимое желудка с непривычки и от неожиданности устремилось вверх, к ротовой полости.
   Кудряшову потребовалось с полминуты, чтобы худо-бедно вернуть зрению четкость и приспособиться дышать через прислоненную к носу кисть руки. А спустя еще минуту до наемника дошло, что иного и ждать не стоило от многоквартирного дома, учитывая, что происходило со всем городом.
   Ведь... сколько этажей в высотке - этом неизбежном атрибуте бум-таунов российского разлива? В этой - под двадцать! Это значит, несколько сот жильцов даже притом, что подъезд в ней единственный. Больше народу, наверное, чем жило в той же соседней деревне до того, как она превратилась в элитный поселок.
   Или гигантский могильник на несколько сотен трупов - в случае эпидемии. И теперь эти трупы хором разлагались в своих квартирах, отравляя воздух и отпугивая от этого места живых. За исключением людей отчаянных, небрезгливых или просто недальновидных.
   Сделав несколько шагов вверх по лестнице, Леонид достал пистолет. Смекнув, что в этом месте, прежде населенном множеством людей, можно наткнуться не только на трупы.
   Предчувствия не обманули: уже на следующем пролете - том, который вел на второй этаж с площадки между этажами - обнаружился зомби. Видимо, неуклюжесть, присущая этим тварям, не позволила ему преодолеть десяток ступенек и устоять на ногах. Так что теперь зомбак лежал, распластавшись вдоль лестницы, головой вниз и бестолково сучил руками и ногами. Кудряшову напомнив раздавленного, но не до конца, муравья.
   Почуяв присутствие кого-то живого, здорового... и, вероятно, вкусного, зомби защелкал зубами в предвкушении и простер руки со скрюченными пальцами в сторону Леонида. Тот еле удержался от искушения походя дать зомбаку пинка. Но вовремя сообразил, что с этого урода станется даже прокусить толстую кожу ботинка.
   Потому Кудряшов поступил с зомби можно сказать стандартным, успевшим стать привычным, образом. Выстрелил в клацающую зубами голову - и зомбак навеки затих.
   Затем, отступив, Леонид подошел к окну между первым и вторым этажами. И, выглянув, решил, что в качестве удобной позиции это окно вместе с площадкой не годится. Недостаточно еще высоко, недостаточно хорошо просматривается, а главное, простреливается пятачок между входом в "Тропик" и "уазиком", где засели оставшиеся два мародера.
   Пришлось подниматься выше.
   Но не успел Кудряшов ступить еще только на площадку второго этажа, как тишину мертвого дома сотряс внезапный грохот. Аж стены содрогнулись, а с потолка посыпалась побелка.
   "Что за хрень? - аж опешил наемник. - Эти ублюдки, что ли гранатомет с собой прихватили... теперь по дому долбят..."
   Следующий громоподобный удар, впрочем, опроверг это предположение. Оглянувшись, Леонид заметил, что доносится грохот из-за двери одной из квартир. Кто-то со всей силы... нечеловеческой силы отчаянно ломился наружу, словно тараном шибая в дверь. Или самолично выступая в роли живого тарана.
   "Зомби!" - подумал Кудряшов, не видя других вариантов. Ибо человек нормальный, разума не утративший, не сидел бы взаперти и не ломился бы в дверь бестолково, а давно бы вышел, просто отомкнув замок.
   Только вот, сколько дней зомбак мог просидеть в квартире? Чем он тогда питался? Эти вопросы привели Леонида в замешательство, пока учуявший его зомби бился и бился об дверь под аккомпанемент создаваемого им же оглушительного грохота.
   К тому времени, когда прочная, даром, что бронированная дверь наконец слетела с петель, Кудряшов успел прийти к заключению, что пропитанием зомбаку все эти дни могли служить его же домочадцы, а также домашний питомец. Еще наемнику хватило ума сообразить, что зомби этот, ломившийся на лестничную площадку, не простой, но мутант. У обычного зомбака просто сил не хватило бы на столь мощные удары. Потому что... ну кто такой по большому счету этот среднестатистический зомби? Просто больной, пребывающий не в себе, человек. Чьи физические возможности неведомая болезнь, поразившая город, отнюдь не усиливала.
   Но главный вывод, к которому пришел Леонид за время схватки зомбака с дверью - что дверь сия рано или поздно падет. После чего штурмовавший ее мутант непременно кинется на Кудряшова. Как и подобает голодающему при виде еды.
   А это значило, что схватки не избежать. И лучшее, что Леонид мог сделать в такой ситуации - это принять бой на удобных для себя условиях. Например, встретив огнем зомбака прямо на пороге его квартиры. А не уходить на другой этаж в напрасной надежде, что мутант-де не пойдет следом.
   В общем, к тому времени, когда сорванная с петель дверь рухнула на пол лестничной площадки, Кудряшов уже стоял с винтовкой наготове, держа палец на спусковом крючке. И дал очередь по показавшемуся в проеме уроду, окровавленному, как после десяти раундов на боксерском ринге против чемпиона-тяжеловеса.
   Однако и мутант на реакцию не жаловался. Первая пуля, выпущенная из ВСК, подранила его... а остальных он избежал, со всех ног унесшись вглубь квартиры. Откуда спустя несколько секунд показался снова - как таракан в щели.
  - Ах ты, паскуда! - сквозь зубы бросил Леонид. И, отложив винтовку - не желая впустую расходовать патроны - достал пистолет и выстрелил прямо в лицо зомбака, окровавленное и измятое до потери человеческих черт.
   Точнее, в то место, где лицо зомби-мутанта находилось за долю секунды до выстрела. Проклятая тварь успела отпрянуть в сторону от проема, скрывшись из поля зрения. Но Кудряшов прекрасно понимал, что стоит ему повернуться к входу в квартиру спиной, как засевший там зомбак выскочит, словно чертик из коробочки. И накинется на человека.
   "Так! - мысленно проговорил, словно обращаясь к твари, наемник. - Значит, вот какой ты шустрый. Да и силы тебе, я смотрю, не занимать. Но вот вопрос: а в чем я тебя превосхожу... ну, кроме вооружения? Ведь редко так бывает, чтобы у противника не было слабого места. Ах... ну да, ну да".
   Ответ на вопрос Леонида был прост и почти очевиден. При всей своей подвижности, шустрости и силе, способной крушить металлические двери, разума даже мутировавший зомби был лишен по определению. В отличие от Кудряшова. И наемник решил обратить данный факт себе на пользу.
   Тоже отойдя от дверного проема, Леонид прислонился к стене, делаясь, таким образом, невидимым со стороны квартиры. И принялся ждать, держа наготове пистолет.
   Одна секунда, две, три... и вот, наконец, снедаемый аппетитом напополам с любопытством, мутант высунулся наружу.
   В ту же секунду Кудряшов выстрелил ему в живот. Зомбак заверещал, хватаясь за то место, куда попала пуля и, сгорбившись, подался назад. В спасительное нутро квартиры. Двигался он теперь куда менее расторопно. Рана (уже вторая!) давала о себе знать. Потому, когда Леонид выскочил к проему и сделал следующий выстрел, мутант-подранок не успел ни уклониться, ни контратаковать.
   Груда окровавленного мяса... точнее, костей, мяса на которых почти не осталось, рухнула на пол. И больше не поднялась.
   "Интересно, откуда они вообще берутся, мутанты? - про себя вопрошал наемник, уже шагая прочь от квартиры, к лестнице наверх. - Уж не от долгого ли сидения в замкнутом пространстве при недостатке еды?"
   Судя по тому, насколько жилистыми, худощавыми, чуть ли не высушенными до состояния мумий были все встреченные Кудряшовым мутанты, предположение насчет недостатка еды вполне имело право на существование. Известно же, что голод - неплохой двигатель прогресса и эволюции. Стали бы предки нынешних людей что-то придумывать и изобретать, имея всего вдоволь?

9

   Леонид опасался, что пока он разбирался с мутантом да выбирал подходящий этаж, чтоб оборудовать огневую точку, бородач и "баскетболист" успели умотать на своем "уазике", почувствовав, что пахнет жареным. И оставили Кудряшова с носом - без желанного транспортного средства.
   Однако беспокоился наемник напрасно. Из окна на площадке между четвертым и пятым этажами, где он занял показавшуюся удобной позицию, Леонид к облегчению своему заметил, что мародеры и их авто по-прежнему находятся у входа в "Тропик". Хотя один из них явно был готов драпануть.
   Очевидно, гибель сообщника не прибавила им боевого духа. По крайней мере, "баскетболисту". И теперь он ожесточенно, на повышенных тонах, спорил с бородачом.
   Голоса двух молодчиков отчетливо слышались даже из дома, где засел Леонид - не заглушаемые обычным для города фоновым шумом.
  - Нет, ты видишь?! - блажил "баскетболист", очевидно имея в виду окровавленный труп "качка", валявшийся у него под ногами. - Хочешь, чтоб и нас так же?.. Валить, говорю надо...
  - Я сам тебя завалю... дождешься, - парировал бородач, - сказал же: еще один заход. За дружка своего потрудишься... ничего, не треснешь. Вон здоровый какой... пахать можно. А то хрен ли бензин попусту жечь, туда-сюда порожним гоняя. Сам потом хныкать будешь, что бабла поднял мало.
  - Но ты видишь? - не унимался "баскетболист". Очевидно, гибель "качка" была для него единственным и решающим аргументом.
  - Да кого ты боишься? - рявкнул бородач. - То ссыкло с автоматом? Видел же - он сам удрал, аж пятки сверкали. Ясно же! Хоть и крутого из себя строил, а связываться с нами очканул. Нас больше, начать с этого...
  - А это видишь? - завел "баскетболист" прежнюю пластинку. - Не хило так очканул, а? Не хило...
   Да еще топнул, словно капризный ребенок, аж пританцовывая возле трупа напарника.
  - Кореш твой сам виноват, - бородач оставался неумолим и тверд как скала. - Дебил! Зачем высунулся, зачем пальбу устроил? Вот свое и получил. Да и типусу тому приз утешительный. Что типа не просто зассал и свалил, а положил хоть кого-то из наших. Типа стремно было валить просто так. А щас он успокоился... типа.
   Взяв паузу и одновременно достав из одного из многочисленных карманов охотничьей куртки зажигалку и пачку сигарет, он добавил - словно подводя под спором черту:
  - В общем, так. Пока тачку не загрузим - я никуда не еду. Можешь стоять здесь и ссать кругами, сколько влезет. От каждой тени шарахаясь. Но я бы на твоем месте побыстрее с делом управиться попробовал. Как говорится, кончил дело - слезай с тела, гы-ы-ы.
   Перевожу для особо одаренных: чем быстрее ты натащишь ко мне в авто тряпок до полного груза, тем быстрее мы свалим из этого гребучего города. Ферштеен? Так хрен ли ты еще ждешь?
   Наблюдая за этой перепалкой и переводя перекрестье прицела с бородача на "баскетболиста", Леонид мало-помалу определился с первоочередной целью. В качестве таковой остановив свой выбор не на слабом звене - "баскетболисте", а на бородаче. Надеясь, что, оставшись в одиночестве, этот дылда с заячьей душонкой перетрусит настолько, что просто не сможет продолжать сопротивление.
   Однако и бородача достать оказалось не так-то просто. Несмотря на далеко не молодые годы, он не стоял на месте и уж точно не искал, где бы присесть. Но прохаживался у входа в "Тропик", увещевая подельника да дымя сигаретой. Прицел винтовки ВСК едва успевал следовать за ним, таким неожиданно подвижным.
   Наконец, когда бородач закончил свой монолог, и "баскетболист" медленно, нехотя направился к темнеющему проему, Кудряшов решил было, что вот он, подходящий момент. Бородачу надоело прогуливаться и вещать, он остановился и затянулся сигаретой. А Леонид успел поймать его голову в перекрестье прицела.
   Палец коснулся спускового крючка... и ровно в это мгновение бородачу приспичило выдохнуть дым, сделав полшага назад и немного запрокинув голову, уводя ее с траектории полета пули. Затем он снова поднес сигарету для новой затяжки. И вот ее-то и смела на лету пуля, пущенная наемником.
   Леонид мог гордиться собой. Примеры подобной феноменальной меткости так и просились в учебники по огневой подготовке - в качестве эталона; в легенды о выдающихся снайперах и особо крутых стрелках, в фильмы вроде вестернов. А в нынешнее неромантическое и негероическое время хотя бы могли сгодиться для ролика на "ЮТубе".
   Но при одном условии. Если б в этом и состояла цель стрелка - попасть именно в сигарету. А так...
  - Сука снайпер! - рявкнул бородач, отбрасывая от себя обрубок сигареты, как какую-то мерзкую козявку. И ринулся... нет, не к "уазику", к счастью. Понимал, видать, что в машине он тоже уязвим. Со снайпера-то станется и бензобак прострелить.
   А спасаться бородач бросился к входу в "Тропик". Обгоняя замешкавшегося "баскетболиста", которому ничего другого не оставалось, кроме как метнуться следом.
   Кудряшов проводил их взглядом, готовый взвыть от досады. Все зря! Прорыв под обстрелом в подъезд, поиск подходящей высоты, схватка с зомби-мутантом и, наконец, голова бородача, пойманная в прицел - все это оказалось напрасным. Да, противников стало меньше. Но они снова были вне досягаемости Леонида.
   Впрочем, спустившись на первый этаж и покинув подъезд, наемник немного успокоился - все выходило не так уж плохо. Конечно, мародеры нашли новое укрытие... но их никчемные жизни Леониду были по большому счету без надобности. Что до "уазика", то до него Кудряшов надеялся добраться быстрее, чем тот же бородач успеет среагировать.
   Увы, последний пункт выполнить оказалось не так-то просто. "Уазик" был припаркован задней частью к входу в ТРЦ, причем вход этот оказался далеко не узеньким. Двойные раздвижные двери из стеклопластика, ныне зафиксированные в открытом положении - проем для них был шире "уазика". В силу чего местность справа и слева от машины неплохо из этого проема простреливалась.
   По этой причине, с какого бы боку Леонид к автомобилю ни подошел, он рисковал нарваться на пулю. И пуля означенная вовсе не заставила себя ждать - вылетела из темноты входа и стукнулась об асфальт, стоило Кудряшову подойти к "уазику" ближе, чем на пару шагов.
   Пришлось сдать назад и обдумать положение. И здесь кое-что обнадеживающее в голову Леониду пришло.
   Да, бородач с "баскетболистом" видели Кудряшова, тогда как сам он не мог различить своих противников во мраке ставшего укрытием торгового центра. И да, в отличие от мародеров, он, Леонид, находился на открытой местности. А значит, был более уязвим.
   Но соль заключалась в том, что бородач, похоже, шибко дорожил своим "уазиком". Не желая, чтобы тот попал в чужие руки, его хозяин и сам боялся причинить ущерб своей "ласточке"... или как он звал машину. Потому и ограничился одиночным и не слишком прицельным выстрелом, когда Кудряшов подошел к "уазику". Не стал открывать пальбу.
   А может, любовь была ни при чем. Просто бородач не хотел остаться без транспортного средства в заброшенном городе.
   Так или иначе, в одном Леонид теперь был уверен: если сумеет подобраться у "уазику" вплотную... или если окажется между "уазиком" и входом в "Тропик", бородач поостережется в него палить. Опасаясь промахнуться - снайпер-то он так себе - и ненароком задеть свое авто.
   Зато самого Леонида ничего бы в этом случае не сдерживало.
   Отойдя от "уазика", Кудряшов сделал несколько шагов в сторону, выходя из поля зрения засевших у входа в ТРЦ мародеров. Затем мелкими осторожными шажками подошел к стене, прислонился к ней спиной. И так, прислонившись, прокрался вдоль стены к входу в "Тропик".
   Повернулся на мгновение - заглянул внутрь, пытаясь разглядеть в темноте хотя бы малейшие признаки присутствия своих противников. Успел уловить какое-то движение среди едва различимых силуэтов продуктовых тележек, сваленных недалеко от входа. И... едва отпрянул прежде, чем ему навстречу вылетела пуля. Снова одинокая. Разминулся с ней на долю секунды.
   Секунду спустя прогремел еще один выстрел. И в этот раз пуля задела обшивку "уазика".
   "Неужели я ошибся насчет бородача и его любви к своей машине?" - промелькнуло в голове Кудряшова.
   Судя по последовавшей за выстрелом матерной тираде голосом, который уже нетрудно было узнать - нет, ошибки не было. Стрелял, похоже, "баскетболист". За что бородач его теперь от души чихвостил.
   И наверняка отвлекся - это был шанс! Снова заглянув в темноту "Тропика", Леонид дал очередь туда, где давеча различил движение.
   Ругань в исполнении бородача сменилась криком боли, а затем стоном. Монотонным, затихающим с каждой секундой.
   "Вот и второй готов", - не мог не отметить про себя Кудряшов. И не порадоваться очередному успеху.
   Новых выстрелов не последовало. Стихли и стоны бородача, так что внутри ТРЦ "Тропик" и в его окрестностях воцарилась тишина. Если и оставался кто-то живой там, во мраке торгового центра, то он явно затаился. Предпочитая не лезть на рожон, не драться, а пересидеть опасность. И Леониду не составляло труда догадаться, кто был этим последним живым.
   Тем не менее, рисковать не стоило. Ничего не мешало "баскетболисту" хотя бы пальнуть в спину Кудряшову, когда тот, уже мысленно торжествуя победу, полезет в отбитый "уазик". Как и открыть стрельбу, если Леонид сунется в "Тропик", добить последнего мародера.
   Каким бы трусом тот ни был, качество это вовсе не делало "баскетболиста" безобидным. Совсем наоборот. Кудряшов знал по собственному боевому опыту - страху не требовалось много времени, чтобы перейти в отчаяние. А отчаянный человек опасен, как опасен даже мелкий зверек, загнанный в угол. Такой будет драться за свою жизнь до последнего. Даже не думая о сдаче.
   Кроме того, за отчаянием нередко следует безумие. Тогда как Леониду в последнюю очередь хотелось бы встретиться с безумцем. С человеком, чье поведение просто невозможно предсказать. А с вооруженным безумцем - тем более.
   Следовало принять меры предосторожности.
   Внутрь торгово-развлекательного центра наемник прошел на корточках, пригибаясь к полу, усыпанному мелким мусором и осколками витрин, лавируя между раскиданными в беспорядке продуктовыми тележками, какими-то коробками. И вглядываясь в темноту, в попытках высмотреть затаившегося в ней врага. Или, если угодно, жертву.
   "Баскетболиста" нигде не было. Леонид, чьи глаза постепенно привыкали к темноте, мог сказать это вполне определенно. Правда, с тем же успехом последний участник шайки мародеров мог скрываться в коридорах, любом из торговых павильонов, каком-нибудь служебном помещении. Или...
   Внезапно темноту разорвал выстрел - и одна из немногих уцелевших витрин со звоном рассыпалась. Как раз за спиной Кудряшова.
   Наемник резко обернулся, поглядев по сторонам. Никого не обнаружив, поднял взгляд на верхний ярус, балконом нависавший над холлом ТРЦ, опоясывавший его. И хлопнул себя по лбу - так возмутила Леонида собственная недогадливость.
   Все-таки правильно говорят, что армия марширует на собственном желудке, даже если состоит эта армия из одного бойца. А череда из схваток, пленения и пеших прогулок на свежем воздухе без перерыва хотя бы на перекус не лучшим образом сказывается не только на боеспособности, но и на сообразительности.
   Сквозь мутные цветные стекла окошек на верхнем ярусе внутрь "Тропика" просачивался тусклый свет уже почти ушедшего на покой дня. Тусклый свет - он не добавлял видимости в холле ТРЦ. Зато человеческий силуэт на его фоне виднелся вполне отчетливо. Напоминая Кудряшову мишень в учебном тире.
   "Можно было догадаться!" - возмущенный самим собою, мысленно честил он себя теперь. Можно было догадаться, что не он один такой умный, знакомый с понятиями "удобная позиция" и "господствующая высота". А что "Тропик" не является одноэтажным сооружением, Леонид заметил сразу. Но значения не придал. И теперь грозил повторить судьбу тысяч, нет, миллионов бойцов разных времен и войн. Бойцов, так же не придавших чему-то значения, недооценивших противника.
   Секунду-другую силуэт постоял неподвижно, держа ствол на весу, на манер солдата в карауле, и словно позволяя оценить себя, любимого. А затем... не успел Кудряшов ни взяться за винтовку, ни заползти хотя бы за сомнительное укрытие, вроде скопища тележек, как грянул новый выстрел. И руку (левую, к счастью!) обожгла боль.
   Выведенный из равновесия сопутствующим попаданию пули толчком, Леонид завалился на бок, коротко матюгнувшись. Не только от боли, но и от досады. Оттого, что зря, видно, недооценивал "баскетболиста". Считал трусливой бестолочью, а сопротивления ожидал лично от него в последнюю очередь. Потому, собственно, и оставил напоследок.
   А на деле вон что получилось. Сообщники этого верзилы истратили почем зря столько пуль в неудачных попытках попасть в одинокого наемника. Но единственный относительно удачный выстрел из всей этой компашки сделал наименее толковый ее участник. Что было особенно обидно.
   В ответ на тихую, но неплохо слышимую брань Кудряшова, "баскетболист" наверху рассмеялся. Высоким, визгливым смехом наркомана или припадочного. А затем снова нацелил ствол на скорчившегося на полу холла наемника - закрепить успех.
   Леонид не видел, но, скорее, кожей ощущал, как дуло охотничьего карабина уставилось в его сторону, словно взгляд бездны из знаменитого афоризма Ницше. Как палец на крючке приводит в действие спусковой механизм. Как, наконец, пуля... нет, отчего-то не отправляется в полет, чтобы положить конец существованию Кудряшова.
   Отчего-то... хотя о причине догадаться несложно.
   Вместо грохота выстрела прозвучал лишь сухой щелчок. Едва слышный, но для ушей наемника прозвучавший чудной музыкой.
  - Что за на?.. - пробормотал обескураженный "баскетболист".
   И снова нажал на спусковой крючок. С тем же результатом.
  - Что за на... епрст?! - возопил, или, скорее, взвизгнул возмущенно дылда-мародер, напомнив Кудряшову не то агрессивную малолетку, не то истеричную дамочку из старых кинокомедий, увидевшую мышь.
  - Перезаряжать оружие не пробовал? - сугубо риторически, или, скорее, издевательски осведомился Леонид, выпрямляясь во весь рост и вскидывая свою верную ВСК. - Запас патронов брать с собой? Дай угадаю... вообще ни о чем таком не думал? Что стрелять придется... и все такое прочее.
  - Не подходи! Падла! - заверещал "баскетболист". Снова став тем, кем, по сути, и являлся. Внушительным с виду, но слабохарактерным парнем, который повелся на обещание одного из своих дружков, посулившего легкий заработок, и влез в эту авантюру. А теперь, поняв, что легких денег не будет; более того, он остался один, в кишащем зомби городе, лицом к лицу с приближающейся смертью - совсем расклеился.
   Нередко, оказавшись в отчаянном положении, люди демонстрируют чудеса храбрости, ловкости и силы, позволяющие им, если не выжить, так хотя бы подороже продать свою жизнь. Но и на глупости они способны чуть ли не чаще.
   "Баскетболисту" оказался ближе второй вариант.
   Единственное, что пришло в его голову - это схватить свое оружие за ствол, потрясая им, словно дубиной. И... метнуть на манер, скорее, уже бумеранга в Кудряшова.
   Тот легко уклонился, и карабин со стуком упал на пол.
   А затем Леонид пустил очередь в "баскетболиста". Мародер бросился в сторону, уходя от потока пуль. Страх подстегивал его, а адреналин придавал достаточную скорость, чтобы пули не успевали долететь до парня. Но лишь пронзали воздух и без толку ударялись то в стены, то в стекла окошек. Последние, похоже, были не обычным хрупким стеклом, но стеклопластиком. Пули не разбивали их, но лишь оставляли круглые, с трещинами, дыры и вмятины.
   Кудряшов стрелял, вращаясь вокруг оси, все поворачивая и поворачивая ствол винтовки в ту сторону, в которую бежал "баскетболист". Пока, наконец, мародер не выскочил на замерший эскалатор, представлявший теперь собой не более чем лестницу.
   Не прекращавший бег "баскетболист" успел по инерции преодолеть несколько ступенек, прежде чем до него дошло, что внизу будет отнюдь не безопаснее. В нерешительности парень замер, затем потрусил было назад. Но резкий окрик подоспевшего Леонида с винтовкой наготове заставил его остановиться и обернуться.
  - Еще не набегался? - таковы были слова, обращенные наемником к мародеру. - И надолго, как думаешь, тебя хватит?
   Последний вопрос был сугубо риторическим, и правдивый ответ на него "баскетболиста" не радовал. Силы покидали этого парня - шустрого, но тоже не железного и без батарейки "Энерджайзер". Адреналин иссяк, оставляя после себя неодолимую усталость.
   Но чего не испытывал "баскетболист", так это готовности сдаться на милость победителя. Прекрасно понимая, что означенной милости не предвидится. И потому...
  - Слышь, ты, - устало, но с нотками нахрапа в голосе обратился он к Кудряшову, хватаясь за последнюю соломинку, - ты, дядя, по ходу, берега попутал. Я так-то серьезных людей представляю. Улавливаешь? Не погулять сюда приехал. А вот что ты тут за хрен с бугра...
  - Серьезных людей, говоришь, - медленно произнес Леонид, опуская винтовку и снова вешая ее на плечо, одновременно не без садизма глядя, как от такого зрелища напряженное лицо "баскетболиста" расслабляется, - ну, раз такое дело... серьезных людей...
  - За базар отвечаю, - еще более уверенным тоном отчеканил мародер.
  - В таком случае... - начал Кудряшов.
   А в следующее мгновение, со скоростью, достойной героя вестерна, выхватил из кобуры пистолет, и выстрелил "баскетболисту" в лицо.
  - В таком случае, я искренне сочувствую этим "серьезным людям", о которых ты говорил, - затем закончил наемник фразу, обращаясь уже к рухнувшему с эскалатора ему под ноги окровавленному трупу, - угораздило, блин... связаться с такими дебилами. Ишь, из ружья меня загасить пытались. Я вам кто, олень?

10

   Хорошо, что рана вышла пустячной - пуля прошла вскользь и больше повредила куртке Леонида. И вдвойне хорошо, что в рюкзаке наемника находились кое-какие медицинские принадлежности. Бинт, перекись водорода, обезболивающие таблетки.
   Догадался-таки прихватить! Хоть и не рассчитывал быть раненым зомби. Точнее, предпочел бы умереть, чем от таких ран заразиться и обратиться самому.
   А главное: рюкзаку и его содержимому посчастливилось не пострадать, пока его хозяин ползал по земле, под обстрелом недоумков-мародеров.
   И теперь Леонид понимал, что не ошибся, предусмотрев в своей экипировке средства для обработки ран. Как в свое время не ошибся перевозчик, оговорившись, что в городе можно встретить и кого-то пострашнее зомби. Кудряшов вот и встретил. Пострашнее, не пострашнее, но уж побоеспособнее точно. А уж по коварству эти существа тупым зомбакам сто очков вперед давали. Только что не были заразны. Хотя и здесь Леонид не зарекался.
   Ну да нет худа без добра. Зато в "уазике" нашлось немного съестного. А еда, помимо прочего, неплохо способствует восстановлению организма. Не иначе, ныне покойные мародеры не рассчитывали быстро управиться с делами в городе и так же быстро вернуться. Предусмотрели хотя бы один перерыв на обед. В отличие от Леонида.
   Как бы то ни было, в своих ожиданиях ошиблись обе стороны. Кудряшову пришлось задержаться - путь домой оказался тернист, за что еще отдельно следовало бы поблагодарить семейку людоедов. А миссия бородача и компании закончилась быстрее, чем они думали. И отнюдь не хеппи-эндом.
   Так думал наемник, уже успевший перевязать рану и слегка утолить голод, сидя за баранкой "уазика". И в серых, неуклонно переходящих в ночь, сумерках гоня машину по безлюдным (зомбаки не в счет) улицам города. Мимо брошенных домов и офисов - с окнами, темнеющими как глазницы черепа. Мимо разграбленных магазинов с разбитыми витринами. Мимо перевернутых мусорных баков, разбитых и выпотрошенных машин, беспомощно ржавеющих по обочинам. Мимо почерневшего от копоти ларька, мимо перегородившей улицу опрокинутой фуры - из-за нее еще пришлось сворачивать, объезжая эту преграду через ближайший двор.
   Гнал, предвкушая встречу с Альбиной и Женечкой.
   Зомби в большинстве своем Леониду не препятствовали. Некоторые даже игнорировали эдакое чудо по меркам заброшенного города - движущееся и шумящее мотором транспортное средство. Просто шли по своим делам... или, правильнее будет сказать, брели себе понуро. И в сторону "уазика" даже головы не поворачивали.
   Находились, правда, экземпляры, которых проезжавшее мимо авто не оставило равнодушными. Но и они лишь оборачивались на звук двигателя да провожали "уазик" своими мутными взглядами. Некоторые даже оказались не лишены инстинкта самосохранения. И опасливо отходили с проезжей части - с пути захваченной Леонидом машины.
   Но продолжалась эта относительная идиллия лишь до тех пор, пока встреченные им зомби брели в одиночестве. Или численность их групп не превышала трех-четырех особей в каждой.
   Однако по мере того, как "уазик" приближался к микрорайону, где жила семья Кудряшовых, одиночки встречались все реже. А вот группы попадались чаще и чаще. Причем оказывались все более многочисленными. Уступать же дорогу, оставаясь бесстрастными наблюдателями, расположены были эти многочисленные группы, напротив, все меньше.
   Зомбаки слепо перли напролом - и лезли под колеса, на ходу врезались в борта и крылья "уазика", хватались за ручки. Достать до стекол - и, соответственно, до кабины с сидящим внутри Леонидом им, правда, было трудновато из-за высокой посадки машины. Но стоило признать, мешались они теперь заметно. Трудно стало их игнорировать, как трудно не обращать внимания на комаров, кружащихся вокруг тебя в количестве не менее полдесятка.
   Где-то из-за напирающих зомби Кудряшову приходилось замедлять ход и объезжать; где-то - напротив, ускоряться, сбивая и давя скопления тварей.
   Один раз неудачно сбитый зомбак распластался на капоте "уазика" и маячил, шаря вслепую перед собой руками, да бестолково теребя лобовое стекло. Леониду тогда пришлось достать пистолет и, высунувшись из бортового окошка, пристрелить назойливую тварь. А прежде, еще одним выстрелом, отправить к праотцам другого зомби, двинувшегося сбоку к человеческой руке, в предвкушении пощелкивая челюстями.
   Все ближе становился дом - и все многочисленнее, как и назойливее делались зомбаки. Пока, наконец, "уазик" не въехал на участок улицы, сплошь запруженный тварями. До дома, где жила семья Кудряшовых, оставалось менее километра.
   Зомби хаотично перемещались по тротуарам и проезжей части туда-сюда. Как броуновские частицы. Часто сталкивались; некоторые даже падали на асфальт, сбитые с ног собратьями. И теперь копошились, тщетно пытаясь подняться на ноги.
   Некоторые норовили поужинать своими собратьями - и прижимались друг к другу, тянулись друг к другу головами с жадно щелкающими челюстями. Но большинство предпочитали сосуществовать мирно. Не особенно даже замечая один другого.
   Но вот расступаться, пропуская машину с Леонидом внутри зомби и не думали. Причем не только потому, что думать им из-за неведомой болезни было нечем.
   Более того. Шум мотора привлек внимание зомбаков - ближайшие из них повернулись навстречу машине почти синхронно. Сомкнулись, выстроившись в неровные, но шеренги. Тем самым преграждая "уазику" путь и исключая возможность объезда.
   "Так есть у них самоорганизация или нет?" - не мог не задаться вопросом Кудряшов, следя за ними.
   Возможно, умное слово на букву "с", как и пресловутый коллективный разум, здесь были все-таки ни при чем. Вероятней всего, причина столь слаженного поведения была проще. И заключалась в одинаковых ощущениях. Энное количество этих тварей одновременно услышали звуки приближающегося автомобиля. И одновременно среагировали на шум так, как зомби обычно и реагируют - не отличаясь в поведении разнообразием. Восприняли источник шума как добычу.
   Чем меньше становилось расстояние между "уазиком" и зомби, тем последние делались беспокойнее. Все интенсивнее шевелили конечностями, все яростнее клацали зубами. Как будто приветствовали приближение некой сущности, зомбаком очевидно не являющейся - а, следовательно, представляющей собой любимый этими существами деликатес.
   Впрочем, у Леонида на сей счет были другие соображения. Столь однобоко он сам себя не оценивал.
  - А не выбить ли мне страйк, - произнес он, обращаясь не то к самому себе, не то к "уазику". Его единственному другу и спутнику на этом пути.
   Возражений, разумеется, не последовало. Так что, когда до передней шеренги зомбаков осталось чуть больше десяти метров, резко сдал назад. Затем дал газу - мотор "уазика" взревел, словно бык в разгар корриды. И массивное авто на полном ходу ворвалось в толпу грязных, обезумевших, теряющих человеческий облик, существ.
   Одни зомби опрокинулись под этим ударом на асфальт - и уже в следующую секунду исчезали под днищем "уазика". Других раскидывало в стороны. Одного из зомбаков ударом машины подбросило, и он грохнулся прямо на лобовое стекло. Головой вперед.
   Лицо твари, и без того не отличавшееся привлекательностью, от такого удара вовсе превратилось в кровавую кашу. Но досталось и стеклу - его теперь густо покрывали трещины.
   Леонид резко сдал назад, отчего зомбак съехал сначала на капот, затем на асфальт. А затем наемник на "уазике" пошел на новый заход.
   Новый разгон, новый удар - как тараном пробивавший живую стену. Новые жертвы, сбитые и раздавленные. И, как ни печально, новый урон, понесенный при столкновении трофейной машины и зомбаков. В этот раз пострадала одна из фар.
   "Хоть бы не расколошматить беднягу", - с тревогой думал Кудряшов. Но продолжал пробиваться через толпу зомби, не видя другого способа преодолеть это препятствие. Сдавал назад, разгонялся и врезался. Сдавал назад, разгонялся и врезался.
   Внезапно периферийным зрением Леонид заприметил какое-то движение. Не в толпе зомбаков и не на улице... а где-то над ней. Повернув в ту сторону голову, наемник увидел мелькнувшую тень, на ходу забравшуюся на фонарный столб.
   "Мутант! - догадался он. - Только его сейчас не хватало!"
   Тень перескочила на следующий столб - ближе к "уазику". А затем, ни в грош не ставя чаяния Кудряшова, с грохотом запрыгнула на крышу машины.
   Почти сразу стальной лист крыши содрогнулся от ударов - словно молотом по нему колотили. Леониду вспомнился мутант из высотки, выбивший железную дверь. Так что иллюзий относительно прочности материала, из которого был сделан "уазик", у него не было. Захочет мутант - прошибет и крышу.
   Кудряшов попробовал сдать назад, дабы стряхнуть тварь с "уазика". Тщетно. Мутант не соскользнул и не сорвался, словно у него присоски на ногах имелись. Даже не прекратил свое разрушительное дело. Удары - "Бум! Бум-м-м! Бу-у-ум!" - так и отдавались у Леонида в голове.
   Наемник предпринял было резкий разворот, уповая на центробежную силу. Но заметил, что сделать это не так-то просто. Толпа зомби... нет, целое море из зомбаков, которых как будто и не стало меньше от наездов "уазика", сомкнулось вокруг машины. Сильно замедляя движение и снижая возможности для маневра.
   Оставалось одно. Леонид остановил авто и, опустив стекло на дверце со стороны водительского места, первым делом дал очередь в ближайших зомби. Тех, которые с энтузиазмом восприняли остановку (капитуляцию?) смертоносной железки и двинулись на исходящий из нее запах человеческого мяса.
   С десяток зомбаков очередь скосила точно. Не дожидаясь, когда подойдут новые, Кудряшов снова нажал на спусковой крючок. Целя на этот раз вверх, на крышу.
   Уже ожидаемо мутант избежал смертоносной свинцовой струи - рывком соскочив с крыши.
   Отпрянув обратно в салон, Леонид увидел тварь в зеркале заднего вида. Иссушенный как дерево и облаченный в какое-то, уже неузнаваемое, рванье, мутант стоял, наклонившись в полу-приседе. Как волейболист, готовящийся принять пас.
   Вероятно, он планировал новый прыжок - еще одну атаку на многострадальную крышу "уазика". Но Кудряшов не собирался давать ему такую возможность.
   Наемник снова дал по газам. "Уазик" рванулся вперед, прорываясь через толпу зомбаков. Взглянув в зеркало заднего вида, Леонид наблюдал, как мутант тоже набирает скорость, пытаясь догнать удирающее авто. Еще наемник с удовлетворением заметил, что другие зомби мешают твари, замедляют ее даже в большей степени, чем "уазик". Что и немудрено. Другая весовая категория, как ни крути.
   Тем не менее, ждать, пока мутант сообразит, что гнаться удобнее не сквозь толпу, а поверх нее - по тем же фонарным столбам - Леонид не стал. Вместо этого предприняв простой, но не лишенный риска маневр.
   Снова сдал назад - какой уже раз за сегодня, наемник сбился со счета. Однако сделал это теперь как можно резче, стремительнее. И... мутант на ходу буквально влетел в дверцы задней части "уазика", ведущие в багажное отделение.
   Хорошо, основной удар пришелся именно на дверцы - на металл, а не на стекло. Последнее почти не пострадало. Зато мутанта за компанию с парочкой обычных зомбаков опрокинуло на проезжую часть.
   Мутант попробовал приподняться. Но одновременно Леонид резким движением распахнул дверцы - этим ударом снова повергая зомби на асфальт. Последовавшая затем очередь из ВСК-94 стала последней вехой в его бесславной биографии.

11

   На подступах к дому, где жила семья Кудряшовых, как и во дворе, зомбаков уже не было. Как будто неведомая сила собрала их со всего района именно в том месте, где Леониду пришлось прорываться через образовавшуюся толпу. Собрала... и освободила от присутствия тварей окрестности, в полном соответствии с законом сохранения.
   Еще одним обстоятельством, порадовавшим и ободрившим наемника, стал свет. Тусклый, наверняка не электрический, но свет - в наступивших потемках весьма заметный.
   Причем маячил он не абы где, а в одном из окон квартиры Кудряшовых. Что-что, а расположение своих окон на втором этаже пятиэтажки Леонид успел запомнить хорошо.
   Свет означал присутствие в квартире кого-то живого. Мертвому-то он зачем? А без поддержки любой свет... искусственный имеет свойство гаснуть.
   "Они там! - с облегчением подумал наемник, имея в виду Альбину и Женечку. - Выжили..."
   Однако радость его оказалась преждевременной. Едва Леонид подогнал "уазик" к подъезду, как тишину обезлюдевшего города разорвал звук выстрела. Резкий и беспардонный, как всякий хам.
   Стреляли не прицельно - как давеча из-за забора одного из коттеджей. Просто, чтоб предупредить. Не приближайся, мол. И все же сам факт того, что его появлению не рады в собственной квартире, снова встревожил Кудряшова, даже привел в отчаяние.
   На миг в светящемся окне промелькнул человеческий силуэт. Коренастый. И явно мужской. Во всяком случае, в последнюю очередь он мог принадлежать обычно стройной Альбине. А про кроху-Женечку и говорить нечего.
   Сдавая назад, чтобы продемонстрировать мирные намерения - не беспокойтесь, мол, уже ухожу - Леонид в то же время готов был застонать. Нет, скорее зарычать от смеси горя и злости. Как же он мог поверить, что слабая женщина и ребенок лет пяти способны пережить катастрофу, от которой и люди покрепче-то бегством спасались! А свет в квартире мог быть не более чем совпадением. Вероятней всего, там теперь обосновалась какая-нибудь криминальная мразь вроде покойного бородача. Схрон там оборудовала для трофеев. Или базу, чтобы легче было обшаривать город.
   Впрочем, не все ли равно? По большому счету, планы коренастого ублюдка и его подельников ничего для Кудряшова не значили. Все, что Леонида интересовало - это судьба жены и дочки. Новоселы же, встречающие гостей пулями, вполне могли быть в курсе этой судьбы. Или даже быть к ней непосредственно причастны.
   А коль так, убираться с позором от дома, сделавшегося чужим, наемнику было не с руки. Его отступление - на глазах коренастого стрелка в окне - было, что называется, военным маневром. Совсем как у Кутузова. В то время как про себя Леонид твердо решил проникнуть в квартиру и выспросить... нет, вытрясти все из ее самозваных хозяев.
   Отогнав машину подальше - выводя из поля зрения человека в окне - наемник по-пластунски подполз к подъезду. Отворил дверь... и едва не присвистнул от удивления. Уже там, на пороге, его ждало первое препятствие. Тяжелая, металлическая сетчатая кровать, стоявшая поперек проема.
   Слишком низкая преграда... для нормального человека. Но вот задержать тупого, неуклюжего, не отличающегося гибкостью зомбака вполне даже могла.
   Кудряшов зомби не был, так что смог перелезть через кровать, одновременно пригибаясь.
   Ступив на пол подъезда, ощутил его непривычную неровность. А еще - как что-то хрустнуло под подошвами ботинок. Кости? Леонид надеялся, что принадлежали они зомби, оказавшимся достаточно ловкими и сообразительными, чтобы преодолеть эту, первую линию обороны. Так что новым обитателям дома пришлось расправиться с ними самостоятельно.
   С минуту Кудряшов постоял в темноте подъезда, дожидаясь, пока привыкнут глаза. Затем двинулся к лестнице.
   Преодолел первый пролет... а затем, внезапно в глаза ему ударил луч света. Яркий, из электрического фонаря. А потому слово "ударил" было уместно как никакое другое. Внезапный переход от темноты к свету оказался для Леонида особенно болезненным.
   Попятившись, уходя из-под луча, наемник глянул навстречу свету сквозь пальцы, которыми машинально закрыл лицо. Инстинкты подсказывали, что в тот момент Леонид был беззащитен как никогда, но любопытство оказалось сильнее.
   А увидел в свете фонаря Кудряшов следующее. Источник света находился на площадке второго этажа... которая была отделена от лестничного пролета еще одной импровизированной баррикадой. Опрокинутым шкафом, а на нем три табурета, уложенные в ряд сиденьями вперед.
   И, несмотря на собственное, не внушавшее оптимизма, положение, Леонид не мог не оценить гениальную простоту такого оборонительного сооружения. Нет, не саму конструкцию, но место. Оказавшееся для нее на редкость подходящим. Господствующая высота плюс узкий проход, да еще не подпускающее близко противника препятствие в виде шкафа - такое сочетание могло задержать хоть целое отделение таких как Кудряшов.
  - Что, не дошло? - донесся до него со стороны баррикады голос. Мужской, но, как ни странно, беззлобный. Даже чем-то приятный.
   Чего не скажешь, про последовавший затем звук передергивания затвора.
  - Не дергайся, если не хочешь пулю получить, - последовало за этим звуком предупреждение. - Аля, посвети-ка во-о-он туда. Чтоб лучше рассмотреть этого кадра.
  - Аля?! - не веря своим ушам, воскликнул Леонид. Просто не смог удержать в себе этого возгласа. Винегрета из удивления, облегчения и... не совсем приятных подозрений.
   Хотя последние мало что значили на фоне главного. Простого совпадения имен здесь быть не могло. А значит, по крайней мере, супруга его жива.
   В следующее мгновение луч фонаря снова скользнул по Кудряшову - вжавшемуся в угол. Слепя его и заставляя закрывать лицо.
  - Да не прячься! - раздался другой голос. Женский, звонкий, чуточку ироничный. Его Леонид не перепутал бы ни с каким другим.
   А затем:
  - Егор, можешь убрать ствол. Сразу почувствовала что-то знакомое, когда этот парень вскрикнул. Ну так вот... это свои, успокойся. Его я узнаю из тысячи... и не только по голосу. Да сам приглядись - узнаешь. Явился, наконец... муженек.
  

* * *

  
   Пара свечек в маленьких баночках на кухонном столе подрагивали и медленно плавились, изнемогая в неравной борьбе со сгустившейся темнотой. Но пока выдерживали натиск.
   В углу, на газовой плитке разогревался, побулькивая в кастрюле, поздний ужин для Леонида. Тот поначалу отнекивался - ел, мол, недавно. Да и чувствовалась некоторая абсурдность ситуации: он-то спешил родным на помощь. А теперь выходило, что спасают уже его. Пусть и от голода, но и это немало.
   Однако Альбина была непреклонна. Когда же из кастрюли потянулся аппетитный аромат, наемник и вовсе капитулировал. Шутка ли - как позавтракал перед отбытием, так весь день почти ничего не ел. Не считая, конечно, сухого пайка, отбитого у мародеров вместе с "уазиком". Тут любой запах съестного, особенно горячего, покажется чарующим и манящим. А уж если его готовит родной человек...
   Альбина... и никакая не Аля, между прочим. Жгучая брюнетка, которую временами принимали за цыганку. Сидя теперь за столом рядом с мужем, чуть освещенная лишь слабыми дрожащими огоньками свечей, она и вовсе казалась сказочной колдуньей, русалкой и демоницей, искушающей и соблазняющей благородных рыцарей, благочестивых монахов и забитых крестьян. Леонида Кудряшова вот покорила несколько лет назад.
   Третий член семьи, Женечка, к тому времени уже спала. Маленькая принцесса с курчавыми как у матери, но рыжевато-каштановыми волосами - подарком смешанного брака - разумеется, встретила вернувшегося папу. И даже милостиво позволила немного потаскать себя на руках. Но эмоций особых, как заметил Леонид, возвращение отсутствовавшего пару месяцев родителя у нее не вызвало. Как не вызывало, похоже, и происходящее с городом.
   Или, если угодно, милое дитя, успевшее привыкнуть ко всем прелестям жизни на осадном положении и не париться по этому поводу, тем более не придавало значения такому событию, как еще один человек в квартире. Терялось оно на общем фоне. Как говорится, кто в армии служил, тот в цирке не смеется.
   С таким настроем со временем Женечка могла вырасти стойкой и неунывающей. Как оловянный солдатик или лягушка из сказки, попавшая в кувшин с молоком. Но с тем же успехом - бесчувственной и бесчеловечной, вроде врачей нацистской Германии.
   Леонид любил дочь и потому предпочитал верить в хорошее. Но опыт - треклятый опыт человека, не раз видевшего смерть и нередко являвшегося ее причиной - с дьявольским хихиканьем нашептывал Кудряшову, что оснований для такой веры нет ни малейших.
   Компанию за кухонным столом чете Кудряшовых составил тот самый тип, который давеча пальнул из окна в реквизированный Леонидом "уазик". Показавшийся на фоне свечного света, скудного и неверного, здоровяком-головорезом, облик этот человек имел на деле вполне безобидный. И даже вопиюще заурядный.
   Высокий, но не очень. Широкий, телосложения крепкого, но рыхловат. Подстрижен коротко, но не на лысо. В очках - но такой аксессуар имелся у многих. А вот более примечательных черт лица, вроде усов или бороды, у него не имелось.
   Леонид видел раньше этого мужика - смутно припоминал. Но кто он такой, не интересовался. И даже не знал по имени.
   Так что познакомились они только сегодня, на лестничной площадке.
  - Мельников, - представился очкарик, протягивая руку, пока Кудряшов переступал через баррикаду из шкафа.
   Затем немного смущенно добавил:
  - Егор.
   И, наконец, не удержался от глупейшего и донельзя банального, на взгляд Леонида, вопроса:
  - Что, кстати, в мире делается?
   На ответ наемник не поскупился.
  - В мире люди занимаются тем, что получается у них лучше всего, - были его слова, - а получается у них лишать друг друга жизни. Может, где-то они находят и более приятные занятия. Но в эту часть мира я не летал - там ведь не заработаешь... такому как я.
   Мельников стушевался и больше с дежурными вопросами не лез.
   Стоило, впрочем, отдать ему должное. Как оказалось, жил он в том же подъезде, только на четвертом этаже. И такое соседство пришлось Альбине и Женечке весьма кстати.
  - А вы предусмотрительные, - сказал Леонид, успев отметить и пластиковые бидоны с водой, расставленные в прихожей и на лестничной площадке, и уж тем более газовую плитку.
  - Это все Егор, - похвалила соседа Альбина, - поделился вот. Вся эта хрень где-то месяц назад случилась. По крайней мере, тот маразм с эвакуацией. Знаешь, как она проходила? Просто сообщили по радио... оно еще работало, чтоб явились на площадь или на автовокзал или на железнодорожный вокзал к определенному времени. Там, мол, транспорт будет ждать. А как добраться, не уточнили. Если по городу мертвяки бродят...
  - Они не мертвые, - хором возразили Кудряшов и Мельников, а затем переглянулись: Леонид - с толикой удивления, Егор - с хитроватой усмешкой.
  - Да я уж и сам устал это объяснять, - сказал затем сосед, - да все одно: "мертвяки, мертвяки".
  - Думаю, правильнее называть их "зомби", - предложил Леонид.
  - Ну вот, - продолжила Альбина, - нам особенно не повезло. Этих... зомби вокруг шаталось особенно много. Как будто во всем доме жильцы обратились... или даже в микрорайоне. Просто толпились - то во дворе, то на улице. Некоторые на площадке разгуливали. В дверь ломились, да я не пустила. И поняла - не пробиться. Даже если бы кое-кто раскошелился на машину. Хотя бы в кредит...
  - С серой зарплатой, причем нестабильной? - Кудряшов вздохнул.
  - Да не все ли равно, - примирительно молвила жена, - если даже от машины толку было бы немного. Не говоря о том, что до машины сперва добраться надо. А как доберешься, когда под дверью эта гнусь толчется.
  - Не такая уж и гнусь, - с философским видом подал голос Мельников, - больные люди...
  - На всю башку, - отрезала Альбина. - А потом появился Егор. Не принц на белом коне, понятное дело. Но зато со стволом. И зомби этих... ну, по крайней мере, которые по подъезду шныряли, всех положил.
  - А потом? - осведомился Леонид, нахмурившись. - Неужели не пробовали пробиться? Хотя бы к автовокзалу? Не так уж далеко ведь.
  - Время вышло, - вздохнула жена.
  - Плюс авто свое в сервис сдал, - вторил сосед, - бал-да, хе-хе... это ж надо! Там так и не почесались до самого дня эвакуации. А если и почесались, то на пользу бедняжке это не пошло.
  - Да и много, говорю же, этих... зомби тут бродило поблизости, - напомнила Альбина, - сам, небось, успел столкнуться, пока шел. Максимум, что удалось - это добраться до ближайших магазинов. До "Магнитопятерочки" местной, в том числе.
   "Магнитопятерочками" Кудряшова для краткости называла все магазины розничных продуктовых сетей независимо от бренда.
  - Трудно без колес пробиваться... знаете ли, - Мельников развел руками. Виноват, мол, но все, что от меня зависело, сделал.
   После чего счел необходимым добавить:
  - Да и на колесах... у меня же не танк. Легковушка простая... "шкода". С посадкой низкой, вдобавок. Да если б я попытался напролом переть, зомби эти просто облепили бы ее. Взгромоздились все дружно. Так, что машинка моя просто сдвинуться бы не смогла под такой тяжестью. А то и вовсе стекла могли повыбивать и вытащить нас... заодно всю "шкоду" распотрошив.
  - Так что пришлось выжидать, - подытожила Альбина, - выжидать и выживать. Благо, вместе это делать легче, чем поодиночке. Та же плитка газовая... что бы мы без нее делали.
  - Выжидать, пока не прибудет настоящий принц? - не без ехидства вопрошал Леонид. - Вроде меня?
  - Не только, - отвечала супруга и поспешила поправиться, - то есть... конечно, твоего возвращения я тоже ждала, рассчитывала на тебя. Но еще - на то, что зомби перегрызут друг дружку и передохнут.
  - Представьте себе, во внешнем мире примерно на это и рассчитывают, - сказал наемник, - только зря, я думаю. Некоторые из зомбаков мутируют. Могут без еды неделями обходиться... встретил я одного такого. И при этом становятся сильными и быстрыми. А если таким хавчика хватать не будет, они ведь и из города могут в какое-нибудь другое место перебраться. И вояки на постах их вряд ли остановят. Начать с того, что асфальта, как и любой другой накатанной поверхности, им не требуется. А уж как лихо двери вышибают... Откуда ствол, кстати?
  - Из охотничьего магазина, - торопливо отвечал Мельников, немало огорошенный резким переходом в теме разговора и принявший последний вопрос на свой счет, - тут, через улицу. Прихватил, когда бардак начался.
  - Ну, такие-то в охотничьих магазинах не продаются, - хмыкнул неудовлетворенный таким ответом Кудряшов, поднимая со стола пистолет жены. Оружие, бывшее при ней давеча на лестничной площадке.
  - Его тоже Егор достал, - заметила Альбина с растерянным видом и покосилась на соседа. Тот тем более не спешил раскрывать источник появления в доме этого ствола.
  - Ну да ладно, - вздохнул Леонид, - мне, по большому счету все равно, я не следак. Поговорим о делах насущных. Оружия теперь, благодаря вашему покорному слуге, у нас вдоволь. Машина тоже есть. Зверь-машина, между прочим. Такой что бездорожье нипочем, что зомби. Тем более что поголовье последних на районе я проредил - с помощью этого здоровяка в том числе. А посты армейские и объехать можно. И потому вот мое предложение: не ждать больше у моря погоды. А выбираться из города.
   Помолчав пару секунд, еще он добавил, обращаясь к Мельникову:
  - Можем и вас прихватить с собой. Места в машине хватит. А вам вряд ли по душе придется куковать в заброшенном городе, да с зомбаками за компанию.
   Альбина бросила на мужа негодующий взгляд. Очевидно, перед ней даже вопрос не стоял - бросать или взять с собой соседа, пришедшего к ней на выручку.
   Вслух же она сказала:
  - Лучше утра дождаться. Жене надо поспать.
   Леонид кивнул, соглашаясь с таким доводом. Затем перевел взгляд на Мельникова.
  - Я тоже не против, - молвил тот со смущенным выражением. - Только вот... ну, раз уж нам теперь зомби не страшны... не могли бы мы кое-куда еще по дороге заехать?
  - Куда? А главное, зачем? - последовали закономерные вопросы от Кудряшова.
  - Ну... долго рассказывать... хотя, я думаю, не так уж и долго.
  - А мы куда-то спешим? - хмыкнул Леонид. - Теперь-то? Ночь длинная...
  - Ладно, - сосед вздохнул. - Начать с того, что я знаю, откуда все пошло. Зомби эти. Сам руку приложил... в какой-то степени.

12

   На пару мгновений за кухонным столом повисла тишина. Не иначе, даже Альбина была не в курсе, какую роль в происходящем сыграл дражайший спаситель-сосед.
   Первым нарушил молчание Леонид Кудряшов.
  - Так что это было? - вопрошал он. - Вирус какой-то? Мутация?
  - Вирус, мутация, - с готовностью подтвердил Мельников, - но прежде всего научный эксперимент. Вышедший из-под контроля, как понимаете.
  - Военные? - спросил Леонид. - Правительство?
   Сосед покачал головой.
  - Не военные и не правительство... да вы бы и сами могли догадаться, - были его слова, - как власти сперва проворонили начало эпидемии, а потом не придумали ничего лучше, чем по-быстрому вывозить народ. И ждать, что проблема сама рассосется. Ясен пень, что никакого плана у них не было. Как нет, похоже, до сих пор. Или они что-нибудь предпринимают, пока мы тут сидим? Нет?
  - Нет, - отвечал Кудряшов, - рассовали людей по лагерям беженцев... точнее, временного содержания. Перекрыли сообщение. Посты вот расставили. Что случилось - держат в секрете... точнее, пытаются держать. И действительно ждут, что все уляжется. И все!
  - Вот! - важно изрек Мельников, подняв указательный палец. - Засекретили - значит, ситуацией не владеют. Будь иначе, давно бы раструбили по всем каналам, запугали всю страну до икоты, затем прихлопнули бы проблему экстренными мерами... с соответствующим под них финансированием. А потом еще хвалились бы не один месяц. Как спасли-де Россию и весь мир от страшного бедствия. Но уж точно не стали бы доводить дело до потери целого города.
  - Маленькая победоносная война, - проговорил Леонид, - это мы проходили, это нам задавали. И даже участвовать кое-где приходилось. Но все-таки... кто же тогда накосячил?
  - Корпорация одна, - отвечал сосед, кажется даже с ноткой облегчения в голосе, словно поделившись этой тайной, очистил совесть, - только не спрашивайте, чья. Транснациональная... из тех, что производственные мощности держит в Китае или другой азиатской стране, исследования проводит в наших краях - где много специалистов, не избалованных лишними деньгами. Для промышленной апробации такая контора предпочитает Африку, зарегистрирована где-нибудь в Лихтенштейне или на Каймановых островах, а конечные бенефициары...
  - Айсберги, Вайсберги, Айзенберги, всякие там Рабиновичи, - осторожно предположил Кудряшов, не удержавшись от цитирования "Золотого теленка". Благо, безмозглым солдафоном, ничего кроме устава не читавшим, вовсе не был.
  - Не обязательно, - усмехнулся Мельников, - с тем же успехом это могли быть... да кто угодно! Арабские шейхи. Колумбийские наркоторговцы... корпорация-то на лекарствах специализировалась. Так почему бы заодно и новое зелье не разработать? Не удивлюсь, если даже парочка наших олигархов туда затесалась. И кстати, один из "Рабиновичей" - по фамилии Френкель - был у нас завлабом. Интересно, успел он поинтересоваться: "Таки где моя доля?", прежде чем его разорвали...
   Альбина лишь тихонько фыркнула в ответ на не слишком удачную остроту. Леонид же и вовсе ее как будто не услышал.
  - А вы? - спросил он соседа.
  - А я там был простым лаборантом. Пробирки протирал. То есть, занимался примерно тем же, что и в родном НИИ, но получал на порядок больше. В детали последнего проекта не вникал - уровень доступа не тот. У такой мелкой сошки-то. Но насколько понял, разрабатывали какое-то седативное средство. Успокоительное, в смысле. А оказалось, что оно не столько успокаивает, сколько... что-то вроде короткого замыкания вызывает... пережигает что-то в мозгах.
  - Во как! - невесело усмехнулся Леонид. - История Джекила и Хайда повторяется в реале. Массово и уже без романтического флера.
  - И не так забавно, как у кота Леопольда с "Озверином", - вторил Мельников.
   Затем, после секундной паузы - дух перевести, добавил:
  - Когда все началось, кто-то из начальства решил здание по-тихому эвакуировать, без шума и пыли. А на испытуемых, первыми превратившихся в зомби, просто забить. Мы, мол, ни при чем. Ну и еще настоятельно рекомендовали сотрудникам держать язык за зубами. На том основании-де, что любой может пойти по делу как соучастник, а не просто свидетель.
   А потом... ну, руководство погрузилось на чартерный рейс и отбыло в неведомые дали. Рядовых сотрудников распустили по домам. Что до зомби... то зомби, сожрав беднягу Френкеля и еще пару коллег, смогли спокойно покинуть здание. И делать, что заблагорассудится. Про то, что эта хрень еще и заразна, похоже, не знали даже лучшие умы.
  - Странно, что в здании, полном народу... сколько вас там было? Не меньше сотни, небось? - Кудряшов нахмурился. - Странно, что некому было обезвредить трех с половиной, вышедших из-под контроля испытуемых.
  - Это из огнестрельного оружия их хорошо... обезвредить, - последнее слово сосед произнес с ноткой обиды. - А когда оружия нет... ты вообще в курсе, что эти твари боли не чувствуют? Нехилый такой седативный эффект, хе-хе. А того, кто боли не чувствует, даже удержать практически невозможно. Особенно если он еще и кусается.
  - Понятно, - вздохнул Леонид. - То есть, не все, конечно, понятно. Например, хватился ли кто дома сожранного Френкеля... хотя бы. Или тех же испытуемых. Должны же были их близкие встревожиться, на работу позвонить, в полицию заявить, наконец.
  - Ну, в качестве испытуемых подбирали бомжей и пьяниц, - пояснил Мельников. - Всяких таких типов с минимумом социальных связей... и которым лишь бы на пузырь и закусь заработать. Не столь уж важно, как. А насчет Френкеля и еще двоих сотрудников... трудно сказать. Возможно, кто-то даже пробовал их искать. В полицию заявлял. Но там не больно-то почесались. Если и посетили здание, то нашли его брошенным. Не с кого спрашивать. В крайнем случае, сама корпорация могла подмазать славных правоохранителей, чтобы сильно не копали, под ее... хе-хе, доброе имя.
  - Но теперь - я правильно понял? Вы... ты хочешь туда вернуться. Я прав?
   Мельников кивнул, затем последовал еще один вопрос от наемника, наиболее важный:
  - Зачем? Что ты там забыл?
  - Противоядие, - вполголоса, но твердо, без колебаний отвечал сосед, - антидот. Вакцину. За корректность терминологии не ручаюсь, я не медик. Но уверен, она должна быть. Образец, формула - по фигу. А если и нет, попробовать все равно стоит... необходимо.
  - Даже так? - молвил Кудряшов, несколько обескураженный последним словом. - Удивительное благородство... по крайней мере, для меня.
  - Совсем ни при чем, - отрезал Мельников, - я ведь еще и о себе забочусь. Неужели непонятно? Поскольку речь идет о вирусе, даже если мы покинем город, мы все равно не будем в безопасности. Эту дрянь могут животные разносить... птицы. Никакие военные с блокпостами их не остановят.
  - Ну, судя по тому, что вы... с Альбиной, да и Женечка до сих пор не заболели... - осторожно начал Леонид, но сосед даже не дослушал его довод.
  - Это ни о чем не говорит, - заявил он с интонациями почти фанатическими и таким же блеском в глазах, - инкубационный период у разных людей может быть разным... так что не обольщайтесь.
   Супруги Кудряшовы только переглянулись в растерянности. Спорить со столь убежденным в собственной правоте человеком им было не по силам. Но и отказать ему - по сути, спасшему Альбине и Женечке жизнь - не позволяла совесть. Даже совесть наемника, убивающего людей за деньги.
  

* * *

  
   Уже потом, впервые за два месяца лежа на супружеской кровати, Леонид не удержался от укола ревности.
  - Вот интересно, - проговорил он, обращаясь к лежавшей рядом и положившей голову ему на сгиб локтя супруге. - Пока меня не было... ты с этим Мельниковым... ничего?
  - Ты имеешь в виду, не украсили ли мы тебе голову сооружением, придающим сходство с животными семейства парнокопытных? - задала уточняющий вопрос Альбина.
   И сама же на него ответила - пускай не слишком доходчиво:
  - Да за кого ты меня принимаешь?!
  - За нормальную здоровую и еще не старую женщину, - отвечал Леонид, - с вполне естественными потребностями... и отсутствием в пределах досягаемости супруга, способного... да нет, я бы даже сказал, имеющего эксклюзивное право эти потребности удовлетворять.
  - Ты забыл добавить, что я слабая женщина, а Егор - мужчина с оружием, - с иронией, переходящей в деланый пафос, произнесла жена. - А в смутные времена сильный может брать что угодно, не спрашивая согласия слабых. И вообще самка должна быть благодарна самцу, который ее защищает. И все такое прочее, и бла-бла-бла-а-а...
  - Так что же? - не унимался Кудряшов.
  - Странно, что только сегодня тебе вздумалось задаться этим вопросом, - молвила Альбина, после чего на миг приникла к губам мужа в скупом поцелуе и отвернулась к стенке, позевывая, - хотя эта командировка у тебя вообще-то... э-э-э... не первая.

13

   Когда беседа на кухне окончилась, Мельников, разумеется, убрался восвояси. Не смея в качестве третьего лишнего беспокоить воссоединившихся супругов. Зато едва ночь сменилась серым пасмурным утром, сосед уже был как штык. И стоя перед дверью в квартиру Кудряшовых, энергично в нее колотил.
  - Ну? Вы готовы? - с такой же энергией и энтузиазмом, доступным лишь отдохнувшему человеку, вопрошал он, когда Леонид открыл дверь - заспанный, но уже с пистолетом наготове.
   Стоявшая рядом Альбина закатила глаза.
  - Дай хоть позавтракать, - озвучил их общую мысль глава семейства.
   Выехали после завтрака, решив не обременять себя вещами и, соответственно, не утруждать долгими сборами.
   Дорога была спокойной. Зомбаки, если и попадались, то в количестве одного-двух за раз. Причем оказывались на редкость вялыми, безучастными. Проезжавший мимо "уазик" их интересовал не более чем, скажем, пролетавшие по небу птицы.
   Не иначе, вчерашний рейд Леонида и вправду проредил их ряды. После чего все это сборище грязных безумцев не могло не прислушаться к инстинкту самосохранения. И разбрелось по городу, подальше от страшного человека на большой машине.
   Женечка сидела, почти прижавшись лицом к стеклу, как рыбка в аквариуме, и с любопытством разглядывала пустые улицы, брошенные на обочинах автомобили, зарастающие сорной травой газоны. И зомбаков тоже не оставляла без внимания - провожала взглядом.
  - Ближе к центру, - подсказывал Леониду сидевший рядом с ним на переднем сиденье Мельников, - увидишь, там здание такое... высокое. Все в стеклах зеркальных.
   Искомое здание-зеркало действительно обнаружилось в центральной части города. Где среди малоэтажных, преимущественно старинных, построек смотрелось неуместнее плакальщицы на свадьбе.
   В ясную погоду, наверняка, зеркальные стены этого здания отбрасывали не просто солнечные зайчики, а, учитывая масштаб - целых солнечных слонов и медведей.
  - "Райдер Фарма Интернешнл", - прочел Леонид на вывеске, красовавшейся на козырьке над входом. - "Райдер", значит. Наездник, всадник. Уж не всадник ли это Апокалипсиса? Был среди них вроде один, чуму символизировавший. Или другую массовую болезнь... например, превращающую людей в зомби.
   Наемник скользнул взглядом по вывеске, надеясь найти изображение пресловутого коня белого в качестве фирменного знака. Но столь явного и бросающегося в глаза совпадения, как и следовало ожидать, не было. Логотипом "Райдер Фарма Интернешнл" служило лишь условное изображение не то бутылки, не то колбы. Полной чуть больше, чем наполовину, что должно было, не иначе, символизировать оптимизм сотрудников или клиентов.
  - Вот говорят, "апокалипсис", "зомби-апокалипсис", - вздумал блеснуть эрудицией Мельников. - А ведь слово "апокалипсис" переводится как "откровение"... это не синоним конца света. Откровение, понимаете! Когда сброшены маски, ложь и притворство становятся неуместны, и сразу видно, кто чего стоит. А бедствия, что должны вроде как сопутствовать... данному процессу - это так. Толчок, приводной механизм. Друзья ведь, как известно, в беде познаются.
  - Как и враги, - добавил к сказанному им Леонид.
  - Ладно, - сказал сосед, открывая дверцу и вылезая из "уазика", - я пойду. Надеюсь, скоро вернусь.
   Кудряшов в ответ только плечами пожал.
   Зато по прошествии нескольких минут после того, как Мельников поднялся по высокому крыльцу, переступил порог парадного входа в здание и скрылся внутри, наемник повернулся к сидящим позади Альбине и Женечке.
  - Этот ствол лучше, - проговорил он, протягивая жене ПСС, - тише, по крайней мере. Не привлечешь выстрелами других зомбаков.
  - Папа?.. - с непониманием отозвалась Женечка, оторвавшись от созерцания городских пейзажей.
   Но тот даже бровью не повел, продолжая инструктировать супругу.
  - Если появятся зомби, - говорил он, - стреляй. Но только если один-два, не более. Будет больше - лучше уезжай. Можешь сразу на место водителя пересесть. Ближайшую дорогу из города ты знаешь.
  - А ты?.. - недоуменно вопрошала Альбина.
  - А я внутрь иду, - последовал немедленный ответ.
   Внутри здания, как и в окрестностях, зомбаков не было. Что могло бы показаться странным на первый взгляд - как же, главный очаг эпидемии, ее эпицентр. Просто-таки преддверие ада на земле. Но если подумать, то делать зомби в этом месте было по большому счету нечего. Еды-то нет, раз сотрудников распустили по домам.
   Но вот чего в здании хватало, так это следов разгрома и поспешного бегства. Расколоченные зеркала в вестибюле, опрокинутые кадки с растениями в коридорах, разбросанные по ступенькам листы бумаги.
   С трудом верилось, что все это могла устроить горсточка обратившихся испытуемых. Не иначе, свою лепту внесла и паника, охватившая сотрудников. Да и попытки остановить новоиспеченных зомбаков тоже наверняка предпринимались. Без положительных, впрочем, результатов.
   Атмосферу бардака усугубляли распахнутые двери чуть ли не всех помещений - для облегчения эвакуации, не иначе. Но у Леонида ряды дверей нараспашку вызывали ассоциации с покинутой жителями деревней в зоне боевых действий. Не хватало только хрестоматийной надписи: "Закрыто. Все ушли на фронт".
   За некоторыми из дверей Кудряшов обнаруживал лишь безлюдные и опять-таки разгромленные комнаты. С опрокинутыми столами, в беспорядке разбросанными частями компьютеров, выпотрошенными офисными креслами.
   Чудом уцелевший в этом бардаке аквариум - потемневший, однако, от протухшей воды - вызвал у наемника чувство брезгливой жалости к его давно умершим от голода обитателям.
   Еще в одной из комнат на полу валялся дочиста обглоданный человеческий скелет; почти целый - хоть сейчас в школьный кабинет биологии.
   А Мельников обнаружился на третьем этаже. В комнате, почти не пострадавшей. Бывший лаборант сидел перед компьютером - у последнего, похоже, имелся автономный источник питания.
   Сидел и всматривался в экран, что-то листая мышью.
  - Это и есть ваша лаборатория? - дежурно осведомился Леонид, оглядываясь. Глупый, если подумать, вопрос, учитывая, что никаких пробирок, протирать которые вменялось-де в обязанность Мельникову, в помещении не было. Сплошь компы, компы. А также вороха распечаток, какие-то схемы и таблицы на стенах.
   Ответ соседа, заметившего подошедшего наемника и ненадолго отвлекшегося от своего занятия, был вполне ожидаемым.
  - Нет, - проговорил он со смущенной улыбкой, - мы испытаниями занимались. Лабораторные крысы. И как подобает крысам, сидели в подвале. Нас еще на других этажах "подвальными жителями" прозвали. А тут - белые, понимаешь, воротнички. Соль земли. Отдел разработки, где ученые умы придумывают всякую новую шнягу сомнительной полезности.
   Наконец, удовлетворенно кивнув, Мельников выключил компьютер. А затем, уже с отверткой наготове, склонился над стоявшим под столом системным блоком.
  - Винчестер хочу достать, - пояснил он свои действия стоявшему рядом Леониду, - копировать-то не на что - флэшки нет. Да и вряд ли одной флэшки хватит, чтоб вместить такой объем. Причем еще этот комп - не единственный.
  - А что насчет противоядия? - последовал закономерный вопрос. - Нашел, что нужно?
  - Точно не знаю, - ответил Мельников, - говорю же, я не медик. Понял только, что материалы на этом компе имеют отношения к вирусу... данному проекту.
   Открутив болты, лаборант снял крышку с системного блока и принялся уже за жесткий диск.
  - И что? Поэтому ты все подряд прихватить хочешь? - продолжал допытываться Кудряшов. - А не боишься?
  - Боюсь, что искомого даже в этой груде информации не найдется, - не без патетики отвечал Мельников и так же театрально вздохнул. - Но я надеюсь, если она попадет к специалистам, они разберутся...
  - ...и захотят сами те же исследования провести, - закончил за него фразу Леонид, - с такими же результатами. Только уже не в нашем "динамично развивающемся" Мухосранске, а где-нибудь в Москве, Питере... да мало ли городов-миллионников. Как тебе такой расклад?
   Наконец вытащив из системного блока жесткий диск, Мельников бережно, как величайшую из святынь, положил его в пластиковый футляр точно по размеру. А сам футляр обернул мягкой пузырчатой материей для защиты хрупких вещей при перевозке, и сунул в стоящую на полу сумку, в каких обычно носят ноутбуки. После чего, с сумкой в руке, направился к следующему компу.
   И все это время молчал. Каверзный вопрос Кудряшова оставив без ответа.
   Наемник, однако, не унимался.
  - Вот что еще непонятно, - говорил он, не спуская глаз с Мельникова и следя за его манипуляциями, - если бы противоядие на самом деле существовало... что мешало яйцеголовым ввести его в испытуемых, едва те превратились в зомби? Почему у вас... да, именно у вас в лаборатории все вышло из-под контроля?
  - На что намеки, сосед? - последний вопрос пронял-таки лаборанта, и он отвлекся от созерцания таблиц и документов на экране компа.
  - Никаких намеков... странно просто, - с задумчивым видом изрек Леонид, - не очень хорошие мысли о квалификации персонала, допустившего такую катастрофу.
  - Мало ли на свете рукожопов? - отмахнулся Мельников и снова приник к монитору.
  - Может, и немало, - все с теми же интонациями мудрой многозначительности произнес Кудряшов, - но это не объясняет вот какого странного совпадения. Сначала в некой лаборатории люди начали в зомби превращаться. Затем в нашем доме... где жил и один из сотрудников той же лаборатории, или даже во всем микрорайоне люди тоже превратились в зомби почти поголовно. Отсюда и такая их концентрация там. Но кое-кто заражения чудесным образом избежал. Например, сам тот человек из лаборатории, породившей первых зомбаков. Не хреново? Хотя, казалось бы, кому, как не ему?
  - Не только я избежал, - поспешил напомнить Мельников. - Аля еще. И дочка твоя... прости, забыл, как звать. Да и не факт, что мы не заражены. Я же говорил - инкубационный период...
  - ...у разных людей может быть разным, - повторил Леонид его фразу, сказанную в ночном разговоре на кухне.
   Затем воскликнул - уже не скрывая недоверия:
  - Настолько?! Ваши испытуемые, как понимаю, обратились сразу. Потому, собственно, это и стало для вас всех сюрпризом. Остальные горожане... знаешь, сосед, я отсутствовал пару месяцев и когда уезжал, никаких зомбаков на улицах не видел. А эвакуацию провели около месяца назад, так? То есть понадобилось меньше месяца, чтобы первые зомби покусали подвернувшихся горожан, те сами обратились, тоже кого-то покусали и так далее. Вплоть до заражения десятков тысяч человек.
   Так вот. Даже мне, не медику, из этой картины ясно, что вирус распространяется, а главное - проявляет себя очень быстро. Причем заражение происходит не только через укус. На пути домой я встретил одного парня... Ростиком его звали. Так в его случае все в течение дня произошло. В первой половине дня - здоровый детина; потом ему внезапно стало плохо... после вылазки в город, что характерно. Ну а ближе к вечеру бедняга обратился в зомбака, и пришлось его пристрелить, чтоб не мучился. И не мучил окружающих.
  - И давно здесь этот Ростик? - хмыкнул Мельников.
  - С самого начала эпидемии... был. Не заражался, не заражался - и хоп! Родители его, что характерно, остались нормальными. Хотя папаше его это не очень-то помогло. На обед собственному отпрыску угодить никому не пожелаешь.
  - Вот! - повернулся лаборант с торжествующим видом. - Разве не об этом я говорил? Инкубационный период...
  - Я бы не спорил, если б с родителями Ростика то же самое случилось. Наследственность ведь влияет на иммунитет - даже дилетант это знает.
  - Спасибо Малышевой, хе-хе, - хмыкнул Мельников.
  - И ей тоже... наверное, - сказал Леонид, - но в большей степени поблагодарить стоит доступность информации. Впрочем, не в этом суть. А в том, что иммунитет у Ростика и его родителей должен быть на близком уровне. Но Ростик заразился, а родители у него - нет. Почему? Да потому, я уверен, что последние лучше береглись. Отец вообще из дома не выходил. Тогда как сынуля играл в темных делишках, которыми занималась вся семья, роль огневой и силовой поддержки. А такому беречься труднее... то есть, больше шансов получить заразу.
   Вряд ли, конечно, кто-то из зомбаков его покусал. Скорее, наш Ростик где-то дотронулся до чего-то, до чего дотрагиваться не следовало. А потом руки помыть забыл. Очень даже возможный вариант, потому что... если даже имелся у этой семейки доступ к воде - частный дом, наверняка скважина есть - умом этот паренек, мягко говоря, не отличался.
  - Очень занятная история, - тоном, говорящим об обратном, изрек Мельников. - Только не понимаю, какое отношение она имеет ко мне... как и к Але и твоей дочурке.
  - Да такое, что ваша ситуация очень похожа. С одной стороны, какой ни на есть иммунитет...
  - ...наличие которого к нашему вирусу, между прочим, еще не доказано, - возразил было лаборант, но Кудряшов эту его реплику начисто проигнорировал.
  - ...с другой риск заражения, который можно свести до минимума, - продолжал он, не стесняясь перебивать собеседника. - Особенно если кое-кто в курсе самого факта существования вируса. И чего от него можно ждать, тоже неплохо себе представляет.
  - Есть такой человек, - с ленинскими интонациями выпалил Мельников. - То есть, уважаемый сосед, я правильно понял? Весь этот, прямо скажем, неприятный разговор ты затеял исключительно для того, чтобы донести до меня и без того очевидный факт? Что такой человек... я, то есть, спас твою семью?
  - Спас, не отрицаю, - Леонид кивнул, - правда, еще остается вопрос, почему именно наш дом... и несколько соседних стали чуть ли не эпицентром заражения. И как столь неудачно... или, наоборот, удачно - с какой стороны посмотреть - совпало, что вам троим эти полчища зомби помешали эвакуироваться.
  - Можно подумать, не эвакуировали только нас с Алей, - парировал терявший терпение сосед, - и дочкой твоей... прости, забыл, как звать.
  - Не только. Но и в совпадения такие верится с трудом, - сказал Кудряшов. - А главная мысль не об этом. Просто ты, мил человек, почему-то упорно ее не слышишь. А ведь все проще простого: даже от вашего хваленого вируса у людей... пусть хотя бы некоторых, вырабатывается иммунитет. А значит, даже если существует пресловутое противоядие... в чем я, как уже говорил, сильно сомневаюсь, то один хрен, роясь здесь, ты теряешь время. Как по мне проблема мутантов посерьезнее будет.
   Вздохнув тоскливо, почти обреченно, Мельников вышел из-за компьютерного стола. Уставился на Леонида. С полминуты эти двое молча смотрели друг на друга, буравя один другого взглядами выжидающими и оценивающими. Наконец, бывший лаборант проговорил - с выражением раздраженной усталости.
  - Ладно, - были его слова, - признаюсь... по дружбе. И более того, даже согласен взять тебя в долю. Ты прав, противоядия не существует... вероятней всего. Я, по крайней мере, ни на что подобное в материалах разрабов не наткнулся. Меня больше интересует сам вирус. Вместе с экспериментальным препаратом, его породившим. Формулы, способ приготовления и все такое прочее.
  - Зачем? - недоуменно вопрошал Кудряшов, чувствуя, что вот оно, наступает - локальное откровение, как самая суть апокалипсиса, о которой не так давно толковал его собеседник. Вот сейчас действительно маска слетела с лица. Но что именно она закрывала, еще только предстояло разглядеть.
  - Зачем? - передразнил Мельников. - А сам-то как думаешь, прозорливый ты наш? Хе-хе, а еще наемник... Аля мне рассказала, чем на жизнь зарабатываешь. Так вот, Леня, вирус нужен мне... нам для того же самого. Заработать на жизнь... красивую жизнь! Любая страна отвалит сколько угодно дензнаков за способ быстро превратить... ну, скажем, войска противника в обезумевшую, дезорганизованную человеко-массу. Где все норовят сожрать друг дружку и начисто забыли, с какой стороны хотя бы браться за автомат!
  - Любая страна? - повторил Леонид. - А как насчет террористической организации?
  - Вопрос цены, - самодовольно заявил Мельников, как и многие, не заметивший угрозы в еще казавшемся спокойным голосе Кудряшова. - Конечно, способ распространения неидеальный. Но думаю, тоже сойдет. Мы ведь живем в век... нет, в эпоху... эру седативных препаратов. С нашей суетой, стрессами; кормежкой, на какую в прежние времена даже скотина голодная бы не позарилась. Да врачи прошлого, записавшие наркоманию в число болезней... и тогдашние битники, уверявшие себя и других, что эта дрянь освобождает - они и представить себе не могли, насколько их потомки подсядут на колеса и тому подобное! Так что без покупателей этот новый препарат не останется. Как и ма-а-аленький, но шибко полезный побочный эффект, им вызываемый. А уж какая классная реклама ему получилась... благодаря нашему славному городу!
   Повторяю, сосед я согласен взять тебя в долю. Тебе больше не придется лезть под пули во всяких задницах мира. Ты, Аля, дочка ваша - вы не будете ни в чем нуждаться! А если и поедете в жаркие страны, то все вместе и не под пули, а на пляж. В отель пятизвездочный... номер люкс.
   Не говоря больше ни слова - не видя в этом смысла - Леонид потянулся за винтовкой, висевшей на плече. Про себя жалея, что пистолет отдал Альбине. А так бы и выхватил быстрее, и стрелять в замкнутом пространстве из него легче. Как и попасть в цель.
   Но сравнительно легкий ПСС был в тот момент далеко - по ту сторону зеркальных стен. В бою же многое решают секунды. И на эти самые секунду-другую Мельников опередил Кудряшова. Первым выхватил свое оружие проворным движением фокусника. Не было - и вдруг появилось.
   Не охотничий карабин "Вепрь", понятно - из которого сосед палил из окна по "уазику". Этот-то ствол он оставил в машине, не желая утруждать себя, с ним таскаясь. Но "Макаров", позаимствованный, не иначе, у какого-то шибко невезучего полицейского.
   Его дуло смотрело прямо в лицо Леониду. А небольшое расстояние - около полуметра - исключало возможность промаха.
   Тем более нечего было думать, чтобы успеть выстрелить самому. Зато намерения свои выдать Кудряшов успел так, что трудно не заметить. Чем привел соседа в бешенство.
  - Так значит, да? - прорычал тот и, не отводя ствола, медленно отодвинулся в сторону от компьютера с драгоценными (в прямом смысле) данными. - Это твоя благодарность? Да кто ты такой, чтобы осуждать меня?! Сам убиваешь за бабло! Так почему мне нельзя, а? Назовешь хоть одну вескую причину? Я-то, по крайней мере, не бросаю своих близких ради этого мокрого дела! Наоборот! Спас твою семью... а они мне даже не дальние родственники. Или... у тебя просто бомбит? Оттого... что пока ты по горячим точкам валандался, я трахал твою Алю?
   Хлопок выстрела прозвучал почти громоподобно в этом мертвом здании, где больше не ходили лифты, не гудели кондиционеры, не скрипели, выплевывая бумагу, принтеры. А главное - не сотрясали воздух люди, своими разговорами и звуками шагов.
   За долю секунды, прошедшую после выстрела, Леонид Кудряшов успел удивиться, почему он еще жив - после пули в лицо и почти в упор обычно не выживают. Более того, наемник даже не почувствовал боли.
   Затем очкастое лицо Мельникова приняло какое-то ошеломленное, растерянно-обиженное выражение - как у необычайно больших размеров ребенка. Затем изо рта потекла струйка крови, и бывший лаборант "Райдер Фарма Интернешнл" медленно осел на пол.
  - Ай, не гони! Не было ничего! - раздался из-за его спины голос - звонкий и такой знакомый, родной.
   В дверях и за спиной поверженного Мельникова стояли Альбина и Женя. Девочка держала мать за руку. Трогательная сцена семейной идиллии... если не считать пистолета в руке женщины, от ствола которого вился дымок.
  - Сколько раз говорила, не называй меня Алей, - слегка ворчливым тоном произнесла Альбина, опуская пистолет, - ненавижу это имя. Так нет же... Спасибо, что хоть не Биной... женой мистера Бина, ха-ха.
   Затем направилась к Леониду.
  - Прости, не воспользовалась твоим стволом, - сказала жена, - мой-то попривычнее показался.
   И поиграла в руке пистолетом, который на погибель свою добыл для нее Егор Мельников.
  - Не усидели. Решили проведать, - говорила Альбина, подойдя к мужу почти вплотную. - Я как сердцем чуяла, что с тобой что-то не в порядке.
   Леонид не ответил. Если, конечно, не считать ответом улыбку, в которой рот его растянулся чуть ли не как у Чеширского Кота.
   Собственное откровение снизошло-таки на Кудряшова - и было таково, что не могло не радовать. Именно в этот момент Леонид осознал, что супруга верна ему, как, наверное, ни одна жена в мире не бывает верна своему мужу.
   Настолько верна, что готова убить за него.

14

   "Уазик" катился по безлюдным улицам, унося семью Кудряшовых прочь из города. Подальше от зомби, от трупа Мельникова и здания "Райдер Фарма Интернешнл".
   Перед уходом Леонид разбил об пол жесткие диски, которые коварный сосед успел извлечь из компьютеров коллег.
   Да, много оставалось информации и в других компах, целых и невредимых. Про вирус, превращающий людей в зомби - в том числе. Но наемник надеялся, что потеря хотя бы части данных сильно затруднит возобновление того рокового проекта.
   В любом случае, уничтожать всю информацию он не имел возможности. Как и желания задерживаться в этом городе хотя бы на лишний час.
  - Так значит, нет никакого противоядия? - спросила Альбина у сидевшего за рулем Леонида.
  - Нет... и в то же время есть, - отвечал тот с оттенком загадочности. - В смысле, нет там, где искал Мельников. Да он и не вакцину искал, а совсем наоборот.
  - А где есть? - не унималась жена.
  - В тебе... Женечке, - сказал Леонид, - неужто сама не догадалась? Раз вы за месяц не заболели, у вас к этой дряни иммунитет.
  - Класс! - воскликнула Альбина и даже пару раз хлопнула в ладоши. - Только что-то мне не улыбается стать подопытным кроликом для получения вакцины. И Жене, я думаю, тоже.
  - А я хочу превратиться в кролика, - возразила Женечка, оторвавшись от созерцания проплывающих за окном пейзажей, - все тебя гладят... в садик ходить не надо.
  - Ну, тогда у яйцеголовых остаются такие варианты, - напомнил Кудряшов, - во-первых, можно труп Мельникова исследовать. Главное, успеть прихватить его отсюда, пока он не разложился... или его не сожрали. Во-вторых, у мамаши Ростика тоже иммунитет имеется. Ну а в крайнем случае товарищи ученые могут поисследовать собак. Те ведь тоже не болеют... в зомби, во всяком случае, не превращаются.
  - Не могу себе представить собаку-зомби, - проговорила Альбина, поморщившись.
  - А вот я могу! - снова отозвалась Женя. - Она такая... стра-а-ашная!
   Супруги Кудряшовы рассмеялись. А тем временем "уазик" миновал последние домишки окраины и выехал на шоссе.

9-29 марта 2020 г.

 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"