Печенко Иван Сергеевич : другие произведения.

Инквизитор

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Элиас де Грант - могущественный прелат Церкви Эльдзена, пришедший к вершинам власти долгими и упорными трудами. Но мирная жизнь скучна для него, и когда к нему прибывает посланник с севера, просящий его провести переговоры с иноземными захватчиками, он с радостью соглашается. На севере Элиаса ждут войны и заговоры, тайные планы и любовные интриги, враги в масках друзей и друзья в масках врагов.

Глава 1. Нежданный гость

  
   Ночь. Духота. Пламя одинокой свечи еле-еле освещает небольшую, скромно обставленную комнатку. Оно колышется, и тени на стенах устраивают удивительную пляску в такт этим колебаниям. Всё убранство комнаты состоит только в покрытом простынёй деревянном лежаке и старом, но добротном столе, на котором в беспорядке раскиданы пергаменты с картами и схемами, запечатанные сургучом свитки и другие бумаги, пустые склянки и странного вида амулеты. На краю стола лежит, казалось бы, совсем не подходящий к обстановке предмет - позолоченный, инкрустированный рубинами шестопёр. В некоторых местах камни явно выбиты, а в некоторых остались следы запёкшейся крови, что свидетельствует о том, что это вроде бы церемониальное оружие не раз применялось в бою. За столом сидит, держа в руке перо и тщательно выводя буквы на листе бумаги, мужчина в ещё более неподходящем облачении - он одет в расшитый золотом кафтан, а на голове у него красуется треуголка с шикарным торчащим в сторону красным пером. Он выглядит усталым - но это не та усталость, которая наступает после хорошего трудового дня, а та гадкая, мерзкая усталость от жизни, которая заставляет выть и лезть на стену, от которой люди пытаются спастись, бросая всё и уезжая из родных мест, та усталость, от которой можно укрыться, только закрыв глаза и провалившись в сон, да и то не всегда. На вид ему лет сорок, но волосы уже полностью седые, черты лица тонкие, сухие, видимо, бывшие когда-то красивыми, но сейчас на нём лежит явный отпечаток прожитых лет и непростой жизни.
   Он обмакнул перо в чернила, дописал фразу и отложил бумагу в сторону. Это была история его жизни, изложенная кратко, но по существу. Люди должны знать её. Чтобы у них не было желания идти по его стопам.
  

* * *

  
   Начало истории. 1007 год с падения Элада.
  
   Всё началось в тот день, когда один совсем молодой мальчишка по имени Элиас решил попытать счастья и, сбежав от родителей (у которых ему всё равно ничего не светило, так как был он аж пятым сыном в семье лорда Гранта), пошёл поступать в духовную семинарию в Вондерхольме. Он верил в свои силы, верил, что способен изменить мир к лучшему.
   Мальчик без проблем поступил и выбрал самый сложный и таинственный факультет. Он решил стать инквизитором. О, он прекрасно знал, на что идёт, что будет отнюдь не паладином без страха и упрёка, как, бывает, рисуют инквизиторов в детских сказках, проплаченных Церковью. Но ему казалось, что, проникнув в это змеиное логово, его можно изменить изнутри. Как же этот мальчишка ошибался! Впрочем, обо всём по порядку.
   Здесь, в семинарии, в первый же месяц учебы, он встретил одного интересного человека, который стал его лучшим другом и единственной его опорой. Его звали Круст. Он был эксцентричным человеком, этаким безумным гением. Его страстью были механизмы. Он целыми днями просиживал в мастерской, стараясь реализовать очередную свою безумную идею. Надо ли говорить, что большинство проектов заканчивалось провалом, и Круст, несмотря на крупную сумму, оставленную ему отцом, быстро погряз в долгах? Нашему герою в первую же встречу с Крустом понравился дикий блеск в его глазах, и он решил, что они прямо-таки должны пообщаться поближе.
   Большинство поступивших были младшими отпрысками знатных фамилий, и пришли они сюда ради одного - власти. Хотя чего уж греха таить, наш герой тоже стремился к ней, хоть и оправдывал себя благородными стремлениями. Впрочем, разница всё равно была слишком сильна: они тратили присланные родителями деньги на шумные пьянки, кутежи и продажных женщин, он же предпочитал проводить время за древними фолиантами церковной библиотеки или в жарких философских диспутах, которые они с Крустом повадились регулярно посещать.
Тем не менее, на курсе его уважали за его невероятные успехи, за отсутствие высокомерия и готовность помочь другим, за то, что из всех немногочисленных конфликтов он неизменно выходил победителем.
   Обучение оказалось необычайно лёгким для него, он на лету ловил то, что другие зубрили годами. Все преподаватели, как один, восхищались способностями нового ученика. Сам же он принимал это как должное и ждал - ждал, когда настанет время действовать.
   Так прошел год. После того, как наш герой сдал на отлично все экзамены, сам прелат Блосс похвалил студиозуса за успехи и торжественным голосом объявил, что тот готов к настоящей работе. Наш герой был на седьмом небе от счастья. Его, единственного, выбрали, чтобы нести слово Церкви в мир! Он наконец-то сможет делать что-то реальное! С плохо скрываемым волнением в голосе он ответил, что счастлив посвятить себя служению Вере. Прелат улыбнулся, пожал ему руку и сказал, что надеется на него. Это был первый незабываемый момент в его жизни. Впрочем, все еще было впереди.
  

* * *

  
   В дверь постучали.
   - Заходи, Ян.
   В дверь зашел молодой парень в простом дорожном костюме.
   - К Вам посетитель, прелат. Называет себя баронетом Арчибальдом де Росси. Впустить его или пусть катится к демонам?
   Прелат улыбнулся. Ян был не семи пядей во лбу, но его состояние и желания понимал отлично. Вот только вдруг этот баронет несет с собой важнейшую весть? В конце концов, отделаться от него будет в любом случае несложно.
   - Впусти его.
   Ян удалился, и через минуту в комнату вошел тощий холеный молодой человек по виду лет двадцати. Его вьющиеся черные волосы спадали почти до плеч, а на лице держалась ехидная улыбка. Его лицо было вполне красивым: тонкий прямой нос, ухоженная кожа и пронзительно-зеленые глаза. Элиасу он почему-то сразу не понравился.
   - Чем я могу помочь? - начал он.
  -- Думаю, это я могу помочь. И очень многим. - Баронет опять улыбнулся и подмигнул прелату. - Но почему бы для начала не предложить усталому посетителю вина или хотя бы присесть отдохнуть после долгой дороги? - Аристократичным жестом поднял бровь он.
   Прелат опешил от дерзости молодого баронета.
   - Здесь не место для усталых посетителей! - вскипел он. - Вы, похоже, забыли, куда пришли, баронет. Незачем ломать комедию, Вы без проблем можете попросить все это у моих слуг. А мы с Вами давайте перейдем к делу. - Элиас отложил мемуары в сторону и взял чистый лист бумаги.
   - Как грубо, прелат. Хорошо, давайте к делу. Я бы хотел сообщить кое-какую информацию, касающуюся Танта, преемника прелата Спауса.
  -- Говорят, умный мальчишка. Что с ним?
  -- Если кратко, то он после отъезда наставника на скорую руку собрал пару тысяч солдат и отправился с ними на какую-то авантюру в земли Альянса, и мне кажется, что, несмотря на его заверения, Церковь даже не слышала о его якобы благословенном походе. Это, конечно, не все его прегрешения за последние дни, ведь я даже не упомянул бессмысленную резню, которую они с бароном де Рувком устроили на пиру в честь похода, но это пока несущественно.
   Элиас был потрясён услышанным. Похоже, его информаторы из окружения его коллеги Спауса напрочь забыли, кто им платит, и решили, что события, о которых поведал де Росси, не достойны упоминания в отчётах. Либо -- что тоже было вполне вероятно -- этот мальчишка в наглую лжёт ему. Элиас ненавидел оказываться в таких ситуациях, но решил сохранить хорошую мину при плохой игре.
  -- Я думаю, баронет, как раз это и привело Вас ко мне? - усмехнулся он.
  -- Можно просто Арчи. - С всё той же ухмылкой де Росси подошёл к столу и уселся на его край, не обратив внимания на презрительную гримасу собеседника.
  -- Неважно, - решил взять инициативу в свои руки прелат. - Вы же просто не хотите больше находиться под юрисдикцией этого взбалмошного мальчишки и опасаетесь, что Спаус не вернётся - по крайней мере, в ближайшее время. Поэтому и пришли ко мне - просить защиты.
  -- А вот здесь Вы не угадали, прелат. Я никогда не прошу защиты. Если чего-то я и прошу, так это нападения. - Баронет встал со стола и начал расхаживать по комнате, нисколько не стесняясь сурового взгляда инквизитора. - Молокосос, - при этом слове Элиас чуть было не вставил "На себя посмотри", но сдержался, - оставил нас в тревожное время. В наших землях расцветает ересь, на западе, в землях Альянса, снова зашевелилась нежить, а север оказался под неожиданной угрозой - Вы же знаете, гномы нарушили тысячелетний мир и пришли в наши северные земли с армией, под предводительством этой девчонки, Айрики, которая несёт какой-то бред о похищении её матери. И именно в такой момент Тант бросает нас и убегает с солдатами в Альянс с непонятной целью.
   Арчи подскочил к столу, опёрся руками на столешницу, нагнулся и, глядя в глаза собеседнику, сказал:
  -- Нам нужно действовать, прелат! И нам нужен тот, кто подтолкнёт нас к действиям, кто поведёт нас, если придётся. Вот за этим я и пришёл.
   Элиас задумался над словами баронета. Он здесь, в тишине центральных земель Церкви, слишком засиделся. Все опасности, перечисленные юным де Росси, действительно угрожали покою их формально не существовавшего государства, хоть здесь о них слышали лишь краем уха. Прелат ещё раз поглядел в глаза своему посетителю, и ему почудилось, что в них горит какой-то нездоровый огонь. Всё бы так, но очень уж бывшему инквизитору не нравился его ночной гость, что-то в нём было не так, несмотря на то, что вещи он говорил вроде бы дельные. Насколько знал Элиас де Грант, Церковь ещё не отправила посланника к Айрике, а это стоило сделать уже давно. Но с этим де Росси нужно быть очень, очень осторожным.
   Прелат встал со стула.
  -- Что ж, баронет, я услышал Вас. Ответ я дам завтра с утра, а пока устраивайтесь на ночлег, мои слуги обо всём позаботятся.
   Арчибальд хотел было что-то сказать, но прелат твёрдо, медленно, почти по слогам произнёс:
  -- До свидания!
   Гость склонил голову набок, секунду поразмышлял, потом порывисто поклонился и быстрым шагом вышел из комнаты. Вместо него зашёл Ян.
  -- Будут какие-нибудь ещё распоряжения, Ignitus Dominus?
  -- Да. Раздобудь мне полное досье на этого баронета. Слишком уж он подозрителен.
  

* * *

  
   Продолжение истории. 1008 год с падения Элада.
  
   Он попал в команду к инквизитору Блайну, высокому хмурому мужчине лет пятидесяти, расследовавшему различные подозрительные истории по всей Лестонии. Он скорее был похож на наёмника, чем на инквизитора, но это устраивало Элиаса. Вскоре Блайн познакомил его со своей командой, людьми, сопровождавшими его на заданиях.
   Инквизитор привел Элиаса в таверну весьма непотребного вида и сразу направился к столику в углу, за которым сидела странная компания: здоровяк с покрытым шрамами лицом, пирл на две головы ниже его и симпатичная девушка с длинными черными вьющимися волосами, ниспадавшими на прикрытые шелковой туникой - странный выбор одежды для этого гиблого места - тонкие плечи, и - что Элиас заметил сразу - ярко-зелеными глазами.
   Инквизитор наклонился к уху Элиаса (не для соблюдения секретности, просто иначе ничего не было слышно) и перечислил своих спутников по именам:
   - Это Ярв из Таррина, - указал инквизитор на громилу, исподлобья смотревшего на новенького. - Он щит и меч нашей команды, незаменимый в тех случаях, когда свет веры уже не способен осветить сердца заблудших детей Его. - Это Пит, - переключил он внимание на пирла, - наши глаза и уши в те моменты, когда мы сами блуждаем во тьме. - А эта прекрасная девушка -- Виэлль Карстар, ещё одна моя ученица, - закончил инквизитор.
   Зеленоглазая красотка потупила глазки и даже, похоже, покраснела, но Элиас понял, что это было лишь показным жестом. "Виэлль! Такое красивое имя, как будто эльфийское, - подумал Элиас. - А в ней и вправду есть что-то от перворождённых. Она вся такая... воздушная, нереальная, как будто её образ был тонкими, незаметными мазками выведен моим собственным воображением".
   - Этого парня зовут Элиас де Грант, - слова инквизитора вернули студиозуса к реальности, - и он новый член нашей команды, прибыл к нам из семинарии, как и ты, Виэлль, так что просьба относиться с пониманием, - усмехнулся Блайн, и эта усмешка Элиасу очень не понравилась.
   Тем не менее, он поклонился и присел на свободное место за столом, а инквизитор снова куда-то удалился. Пирл с громилой оценивающе и недобро глядели на новичка, зато девушка тут же начала разговор об учебе, об общих знакомых из семинарии и о бесчинствах преподавателей. Оказывается, она только что выпустилась, и теперь в качестве практики служит в отряде Блайна. Через десять минут они уже непринужденно смеялись, рассказывая друг другу истории из жизни знакомых студиозусов. Говорить с ней было легко и приятно, но особенно ему нравились её мимолетные и загадочные улыбки. Он решил во что бы то ни стало разгадать их. А пока, несмотря на то, что остальные члены компании не сильно впечатлили юношу, он решил, что с командой ему повезло.
   Первые месяцы службы были временем разочарования. Инквизитор со спутниками путешествовал по подконтрольным Церкви землям, "наставляя на путь истинный" отвернувшихся от истинной веры. Наставления чаще всего состояли в допросах и пытках, после которых подследственный публично признавал свое насланное демонами Хаоса помешательство и клялся встать на путь истинный. Если же подследственный не ломался, его ждал костёр. Отвернувшимися же от истинной веры инквизитор Блайн называл в основном тех личностей, которые мутили народ и публично высказывали опасные мысли о несвободе, о беспределе Церкви и другой чепухе. Элиас унывал день ото дня, ведь быть цепным псом, охраняющим покой и власть высших чинов Церкви от их собственного народа - явно не то, чего он хотел, придя в семинарию. Они с Виэлль постоянно пытались защищать арестованных перед инквизитором, но его, закалённого в церковных диспутах, обыграть было почти невозможно, плюс жадный до крови Ярв частенько встревал в спор - естественно, на стороне Блайна.
   В свободное время, коего было очень много ввиду отсутствия серьёзных дел, команда разбредалась по своим делам. Пит, который оказался искусным вором, пойманным инквизиторами и теперь отрабатывающим своё наказание, работая на них, отправлялся заниматься своим ремеслом с молчаливого одобрения Блайна (что показалось Элиасу очень странным), Ярв, бывший разбойник и убийца, любитель драк и выпивки, в любую свободную минуту отправлялся в местную таверну или другое злачное место, при этом частенько пытаясь прихватить с собой Виэлль. Она всё время отнекивалась, но громила настаивал, что нередко приводило к ссорам между ним и Элиасом, которые иногда даже перерастали в драки. Ярв, к своему удивлению, несмотря на свой вес и силу, ни разу не смог побить тощего новичка и каждый раз очень расстраивался и грозился расправиться с ним. Элиас же всё своё время старался проводить с Виэлль. Она была не против, но он чувствовал, что это просто от скуки и отсутствия других вариантов, что навевало на него грусть. Ведь, как бы он ни скрывал это, она ему очень нравилась, хоть он и понимал, что из этого ничего не выйдет и что любые привязанности сильно повредят ему в дальнейшей жизни.
   Единственный выходящий за рамки их рутины случай произошел с командой, когда они шли к прелату Блоссу докладывать об успехах за месяц. Они остановились на ночлег в небольшой деревне, состоящей из пары десятков покосившихся бревенчатых изб и сожжённой церкви. Был дождливый вечер, людей на улицах почти не было, лишь один пьянчуга месил грязь на местной "улице". Путники постучались в первый попавшийся дом, им открыл мужик лет сорока с заросшим густой черной бородой лицом. Блайн сразу же назвал себя и в приказной форме потребовал предоставить команде еду и ночлег. Мужик кинул на него недобрый взгляд из-под густых бровей и сказал ему что-то, чего остальные не разобрали из-за шума дождя. Они стали препираться, но мужик был непреклонен, и в итоге инквизитор явно сдался. Он повернулся к остальным и объявил, что они будут ночевать в разных хижинах, по двое, сам же он останется в этом доме.
   Естественно, пирл отправился вместе с Ярвом, а Элиас поселился с Виэлль. Когда хозяин дома увидел их вдвоем, он усмехнулся и сказал, что они могут занять лежанку под потолком избы. Там было вполне уютно, на досках были расстелены соломенные матрасы, не слишком мягкие, но все же намного лучше голой земли. Они легли, накрывшись матрасами, и Элиас начал разговор о том, почему местные не захотели разместить их всех вместе, но в ответ услышал только "Не знаю". Виэлль отвернулась к стене и всем своим видом показала, что будет спать. Элиас расстроился. Рядом с ним лежала девушка, которая была ему так симпатична, но только что снова показала свое полное безразличие к нему. И он не знал, что ему делать. Он привык побеждать. Все девушки, которые были у него до этого, что в отцовском замке, что в Вондерхольме, доставались ему легко и непринужденно, и вскоре он терял к ним интерес. Здесь же было по-другому. Это выбивало его из колеи.
   Он лежал, не в силах заснуть, но и не в силах сделать что-то, потянуться к ней, обнять... Тоска съедала его. Он пролежал так несколько часов и уже начал проваливаться в полудрему, но внезапно его разбудили странные звуки. Стараясь не шуметь, он глянул вниз сквозь щель между досками - и нашел ответ на заданный им Виэлль вопрос.
   Внизу собрались несколько жителей деревни в черных балахонах и о чем-то перешептывались между собой. В руках двоих из них Элиас разглядел кинжалы.
   Ловушка. Оружие осталось при них, но он вряд ли справился бы с таким количеством противников, да и на Виэлль он не возлагал особых надежд. Он огляделся в поисках чего-либо, что могло помочь им выбраться из создавшейся ситуации, одновременно аккуратно растолкав подругу. Оказалось, что под потолком скрывалось небольшое закрытое ставнями окошко. Это был их шанс. Элиас не смог пролезть в него, а у Виэлль получилось, и она, по-кошачьи ловко вскарабкавшись на крышу, отправилась будить остальных, оставив Элиаса одного. Тем временем в дом вошли еще несколько человек, вооруженных плотницкими топорами. Дело принимало совсем плохой оборот. Один из людей в балахонах уже полез наверх. Де Грант так и не успел ничего придумать, пришлось импровизировать. Он отодвинулся подальше от края навеса и притворился спящим. Когда мужик, который оказался хозяином дома, забрался и направился к нему, Элиас внезапно прыгнул, схватил мужика за волосы и воткнул кинжал ему в горло. У Элиаса возник план. Он очень быстро снял свою одежду и надел балахон и штаны мужика. Ему очень повезло, что этот мужик был ему знаком -- юный де Грант еще в детстве развлекался тем, что копировал голоса домочадцев, за что отец сильно ругал его, говоря, что это шутовство, недостойное сына лорда.
   Когда "мужик" слез с закрытым капюшоном лицом и своим хриплым голосом объявил, что "молодчики мертвы", никто ничего не заподозрил, и ему удалось выйти из дома. На улице был хаос. Люди в капюшонах носились во всех направлениях, сталкиваясь друг с другом и падая, а около соседнего дома инквизитор с Ярвом уже отвязали коней и, вскочив в седла, ринулись в атаку. Кое-как вооруженная толпа не смогла противостоять им, и их мечи обагрились кровью. Два человека рядом с Элиасом выбежали из дома с луками. Он понял, что сейчас от него зависят жизни инквизитора и Ярва - доспехи надеть они не успели. Он аккуратно, боком подобрался к лучникам и кинулся на них с трофейным топором. Один из них упал с разбитым черепом, второй бросил лук и кинулся прочь, но тут Элиас внезапно понял, что вокруг еще слишком много врагов, и убегать они пока не собираются. "Вот и всё" - эта банальная мысль промелькнула у него в сознании. И он, вместо того, чтобы попытаться сбежать или сдаться, непроизвольно начал искать взглядом Виэлль -- хотелось взглянуть на неё в последний раз. Но она обнаружила себя первой. С диким криком она, безоружная, кинулась на одного из врагов, окруживших Элиаса. Остальные опешили на несколько секунд (надо сказать, как и сам студиозус, явно не ожидавший, что она бросится его спасать), и этого времени хватило всадникам, чтобы вломиться с разгону в круг людей в балахонах. Те кинулись врассыпную, а всадники стали целенаправленно загонять оставшихся в дома. Элиас подбежал к Виэлль. Она лежала на земле, по ее лбу текла струйка крови -- видимо, один из врагов успел-таки ударить её. Парень упал на колени рядом с ней и взял ее на руки. Она улыбнулась ему:
   - Ничего, я в порядке.
   - Спасибо тебе...
   Он не смог выдавить из себя больше. Инквизитор с Ярвом тем временем заперли снаружи те дома, куда они загнали местных, и, поймав одного из них, стали расспрашивать о том, что здесь произошло. Допрос длился долго, но, как говорится, нет тайн для каленого железа. Оказалось, что эту деревню поразил культ демонов Хаоса (только теперь все поняли, что же означает сожженная церковь), и местные жители, едва завидев служителей ненавистной им теперь Церкви, решили расправиться с ними. Элиас в первый раз увидел настоящих врагов, а не "еретиков", с которыми обычно боролся Блайн. Теперь вся команда ждала, что же решит инквизитор здесь, если он так жестоко расправлялся с гораздо менее опасными инакомыслящими. Ждать себя долго тот не заставил.
  -- Сжечь. Всех.
  

* * *

  
   Его разбудил взволнованный голос Яна:
   - Милорд, баронет волнуется и ждёт Вашего ответа!
   Прелат нехотя поднял голову. Оказывается, он заснул прямо за столом, на новом листе мемуаров. Он выругался. Надо было обдумать ситуацию, проанализировать информацию о баронете, сделать выводы, а он вместо этого проспал всю ночь. Совсем на него непохоже, в былые времена он мог ночами не спать, чтобы провернуть очередную выигрышную комбинацию, а теперь, похоже, комбинацию хотят провернуть с ним.
   - Ян, ты добыл досье на этого де Росси? - раздражённо спросил Элиас.
   - Да, вот, пожалуйста, - с этими словами слуга извлёк из-под полы плаща свиток и протянул прелату. Тот сразу же, взяв пергамент, развернул его и пробежал глазами. Средний сын барона де Росси... Так... Служил оруженосцем у лорда Каррда... Старший сын погиб при нападении разбойников на охоте... Конечно, без руки Арчи тут не обошлось, но доказать никто ничего не смог. Выполнял отцовские дипломатические поручения... Так... Ничего интересного... Что ж, ничего особенного в этом пареньке нет, и зачем он внезапно решил заняться большой политикой - непонятно. Видимо, амбиции взыграли. Ухо в остро надо держать, но не более. Прочитав досье, Элиас успокоился и приказал впустить баронета.
   Ян замялся.
   - Прелат, Вы бы это... кулон бы в сторону отложили.
   Элиас глянул на свою руку и похолодел. Тот самый её кулон с сапфиром, который она дала ему на прощанье. Он не замечал, но всю ночь держал его в руке. Так и свихнуться недолго.
   - Приветствую, прелат! Вы, я вижу, работали всю ночь, не иначе разведывали обстановку?
   Элиас не сдержал гримасу отвращения при виде наглой улыбки баронета. Тот был так же идеально прилизан, не иначе как час проторчал перед зеркалом. Но, что удивило инквизитора, на этот раз де Росси пришёл не один. Вслед за ним вошел высокий паренек с большими глазами и высоким лбом. Он слегка сутулился, поэтому не казался выше баронета. Детским, немного робким взглядом он растерянно окинул комнату. Арчи повернулся и многозначительно кивнул ему, тогда он выпрямился и задрал подбородок в нелепой попытке казаться увереннее. При виде этого инквизитор не сдержал улыбки.
   - Не представите ли мне своего спутника, баронет? - ответил он неожиданно мягким тоном, хотя ещё несколько секунд назад хотел устроить наглецу взбучку.
   - О, это мой друг и соратник, Бран де Нир. Он присоединится к нам в походе, если Вы не против.
   - А Вы уже уверены, что я согласен, баронет? - инквизитор немигающим взглядом уставился на собеседника. От такого взгляда подсудимые, допрашиваемые Элиасом, обычно быстро рассказывали все, что знали, и даже больше. Но баронет только улыбнулся:
   - Конечно, уверен! Решение названной мной проблемы слишком важно для Церкви, а Вы сейчас единственный, кто может представить ее интересы на севере.
   Элиаса невозмутимость и самоуверенность де Росси жутко раздражала. Прелат привык быть хозяином ситуации и не мог оставить инициативу в руках этого молокососа. Надо было вывести его из колеи, любой ценой.
   - А почему Вы думаете, баронет, что Вы поедете вместе со мной? Спасибо огромное за информацию о нерадивом мальчишке Танте, но больше Вашей помощи мне не требуется.
   Вопреки ожиданиям прелата, баронет не потерял самообладания.
   - А потому, что мой отец направил меня участвовать в переговорах от имени дворянства северных земель. Вы не можете просто так прогнать меня, прелат, - последнюю фразу Арчибальд произнес, наклонившись над столом и глядя Элиасу в глаза, не отрываясь.
   Ответить тому было нечем. Ссориться с дворянством земель, ранее подконтрольных Спаусу -- значит отворачивать их от лона Церкви, что было настоящим преступлением. Мальчишка все продумал, и теперь придется следовать его плану. Теперь главное было узнать, в чем же он состоит.
   - Что ж, хорошо, Вы правы. Готовьтесь, выезжаем сегодня, я не люблю медлить. Поедем по тракту на северо-запад, по направлению к замку Рувк.
   Хоть в чем-то он должен был взять инициативу. Чем больше планы де Росси будут отличаться от действительности, тем больше возможностей будет переиграть его. Пусть баронет играет на своем поле, но правила он, прелат, знает намного лучше.
   Улыбка исчезла с лица баронета:
   - Замок Рувк сейчас осажден, Ignitus Dominus. Не думаю, что хорошая идея...
  -- Тем лучше, мой друг, тем лучше, - перебил его Элиас, с удовольствием наблюдая, как изменился прежде чересчур уверенный тон собеседника, - я планирую не только разобраться с угрозой с севера, но и по пути навести хотя бы относительный порядок в землях, ранее подконтрольных Споусу. Идите, идите, баронет, мы выезжаем через два часа.
   Арчибальд поджал губы и, ничего не сказав, развернулся и вышел. Его молчаливый спутник, как-то нелепо улыбнувшись прелату, вышел вслед за ним, при этом ударившись затылком о косяк двери. Оставалось только гадать, зачем баронету нужен такой нелепый "друг". Хотя его поведение могло быть всего лишь притворством, стоило последить за ним, тихо и незаметно.
  

* * *

  
  -- Только, пожалуйста, Бран, не надо соблазняться на разговоры "по душам" с этим святошей!
   Арчибальд де Росси стоял перед зеркалом, застегивая свой элегантный черный дорожный костюм. Рядом, держа шляпу баронета, одетый в потрепанный, явно сшитый не по размеру плащ, стоял Бран и слушал напутствия своего друга.
  -- Какие бы мудрые советы он тебе ни давал, как бы ни пытался завоевать твое расположение - знай, он просто хочет тебя использовать. Он всех использует. Такое у него призвание. Но если все пойдет так, как надо, то скоро мы сами используем его.
  -- Со мной у него ничего не выйдет! - почти прокричал де Нир, всплеснув руками и уронив при этом шляпу, тут же покраснел и бросился её поднимать. Баронет окинул его скептическим взглядом.
  -- Мдаа. Главное - ни в коем случае не давай ему узнать о твоих способностях. Это погубит нас обоих.
  -- Разве мои способности так опасны? - недоумённо спросил Бран.
  -- Сами по себе - нет, но святоши уж больно их не любят. Ладно, пора идти, не стоит заставлять прелата ждать, - раздражённо закончил разговор де Росси.
  

* * *

  
   Они выехали в полдень. Колонна из всадников сильно растянулась, впереди ехал прелат с телохранителями, в которых он, надо сказать, сильно сомневался, за ними - баронет, его друг и двое их слуг, а дальше - слуги Его Святейшества. Элиас оглядывался и недоумевал, зачем ему нужен весь этот сброд, который и чай-то нормально подать не может, но при этом денег потребляет немало. Что ж, традиции есть традиции, и ему приходилось чтить их, хотя иногда очень хотелось послать всех своих спутников куда подальше и погнать галопом вперед, навстречу ветру, как в старые добрые времена.
   Мимо них проплывали тучные земли Шардского графства. Поля золотились не убранными ещё пшеницей и рожью, шумели дубовые леса, и желтеющие уже листья кружились в воздухе и падали, образуя под ногами всадников шуршащий ковёр. Небольшие деревеньки встречали процессию аккуратными бревенчатыми домиками, изящными церквушками и веселой ребятней, сбегавшейся, как только проходил слух о приближающихся всадниках. Эти земли не были затронуты ни недавней войной с нежитью, ни ересью и борьбой с ней. Не чувствовалось здесь и гнетущей атмосферы тихого, но то и дело грозящего перерасти в войну противостояния Церкви с Альянсом. И все это было заслугой его, Элиаса, и других высших чинов Церкви. Они объединили эти земли и подарили им процветание после хаоса, творившегося здесь последние полвека и до недавнего времени.
   Вечерело, и прелат решил остановиться в небольшом замке, хозяином которого был его старый знакомый, барон де Вордон. Того в замке не оказалось, и распоряжалась всем его внебрачная дочь, леди Дени. Элиас не помнил, чтобы барон упоминал о дочери, но на то она и внебрачная, чтобы не сильно распространяться о ней. Девушка встретила их во дворе замка. Прелат сразу отметил про себя, что она очень хороша собой. Русые волосы, уложенные в каре, тонкие скулы и точёный подбородок, глаза глубокого синего цвета, прекрасная фигура в черном шелковом платье - она явно могла составить хорошую партию, и стоило проследить за этим.
   Тем временем юная хозяйка поприветствовала его глубоким реверансом и пригласила гостей располагаться, пообещав, что на закате устроит пир в их честь. Тут Элиас заметил, какие взгляды кинули его спутники в сторону девушки. "Надеюсь, она устроит этому де Росси веселую жизнь", - усмехнулся про себя он.
  

* * *

  
   - Арчи, ты видел ее, видел?!
   Бран все никак не мог успокоиться, ходил кругами по комнате с горящими глазами, что очень смешило баронета.
   - Готов поспорить, что она самая красивая девушка из всех, кого я встречал! И сегодня вечером она устраивает в нашу честь пир! В нашу честь, понимаешь?! Пир!
   Де Росси знал, для кого на самом деле затевалось все это представление, и понимал, что Бран тут был явно ни при чем, но переубеждать его сейчас было бесполезно. Внезапно в голову баронету пришла идея насчет жестокого развлечения. Прямо как он любил.
   - Она тебе тоже понравилась? - разыгрывая наивность, спросил он с улыбкой.
   - Конечно, ты еще спрашиваешь! - выпалил его друг.
   - Тогда как насчет небольшого состязания? - стараясь сдерживать ехидную улыбку, спросил баронет. - Кто из нас первый получит ее?
   Бран приуныл и опустил взгляд.
   - Она же такая красивая, зачем ей такой заморыш, как я?
   По нему было видно, что он сейчас расплачется. Де Росси усмехнулся.
  -- Во-первых, запомни, дружище. Никогда, никогда не задавай себе таких вопросов. Иначе их себе задаст она. Для тебя должны быть важны только твои собственные желания. И не надо упаднических настроений, ты симпатичный парень знатного происхождения, она сама, сидя в этой глуши, должна прыгать на тебя, чтобы не упустить свой шанс! - де Росси с трудом сдержал улыбку, - Все очень просто, подойди к ней, разговорись, произведи впечатление, главное тут - быть развязным, общительным, в меру загадочным и - запомни - не думать о ее желаниях. Здесь важно, чего хочешь ты.
  

* * *

  
   Пир начался два часа спустя, когда гости привели себя в порядок и передохнули с дороги. Хозяйка в знак уважения уступила место во главе стола прелату, а сама села по правую руку от него, как раз рядом с Арчи его другом. Баронет тут же завел с ней светскую беседу, начал расспрашивать о ее жизни и о ее отце, а де Нир сидел, насупившись, и изредка бросал на них взгляды исподлобья. Действия его "друга" ему явно не нравились, но, как видно, сделать он ничего не мог. Прелат приметил это и решил в будущем попробовать использовать противоречия между "друзьями" в свою пользу. Сам Элиас, для вида поддерживая разговор с одним из рыцарей, вассалов лорда Вордона, на самом деле вслушивался в рассказы леди Дени. По ее словам, она была дочерью крестьянки из соседнего графства и всю жизнь прожила в деревне, и лишь недавно отец забрал ее в замок, так как других наследников у него не было, а сам он отправился в опасный поход в земли Альянса вместе с мальчишкой Тантом. Она жаловалась на то, что ей очень сложно привыкнуть к жизни в замке, к этикету, правила которого обязана соблюдать дочь лорда, к ответственности, что навалилась на нее, маленькую девочку из деревни. Надо сказать, что здесь Элиас почуял подвох, ведь по крайней мере правила этикета девушка знала наизусть, и это было заметно. Однако он не придал значения этой невинной лжи. Арчи, как будто назло прелату, стал уговаривать ее поехать с ними, навстречу свежему ветру и приключениям. "Ещё чего не хватало, - подумал Элиас. - Как будто мне без неё проблем мало было. Хотя, с другой стороны..." Это был бы неплохой способ нарушить все планы де Росси, если не вывести его из игры вовсе - мало ли на что способен этот долговязый парень в приступе ревности. Прелат решил не перечить ей, если она согласится.
   Заметив, что друг баронета пьет неразбавленное вино, видимо, с горя, он подумал, что стоит попробовать разговорить его. Он попросил своего верного Яна подозвать Брана и усадить его по правую руку, между собой и леди Дени, где еще оставалось место. Де Нир застеснялся, но принял приглашение. Видно было, что ему неловко сидеть между роковой красоткой и одним из высших церковных иерархов, но, видимо, отказывать он не привык. Элиас стал расспрашивать собеседника о том, кто он, откуда, кто его родители, как он завел знакомство с баронетом и почему решил разделить с ним это нелегкое путешествие. Тот рассказал, что его отец был простым межевым рыцарем, и лишь случайность позволила ему познакомиться с влиятельным бароном де Росси. Но скоро он стал другом барону, и когда у них родились мальчики, их стали воспитывать вместе. Сам Бран, по его словам, не отличался особыми талантами, но был близким другом и преданным вассалом баронета, и решил сопровождать его, как только Арчибальд рассказал о своем походе.
   Прелат не поверил ни единому слову (искусно врать Бран явно не научился), хотя и не подал вида. Такой человек, как де Росси, конечно, может ради смеха общаться с таким, как этот де Нир, но чтобы выбирать его спутником на такое серьезное мероприятие... баронету нужен был важный повод. Прелат собирался найти его и как можно скорее.
   Сам де Росси напрягся, прислушиваясь к рассказу "друга", стал отвечать невпопад на легкий флирт леди Дени, отчего та потеряла к нему интерес и стала слушать разговор бывшего инквизитора с Браном. Элиас же был только рад этому факту, он всячески пытался растормошить неразговорчивого собеседника, отвешивая ему похвалы и задавая новые и новые вопросы по ходу рассказа, и при этом провоцировал леди Дени тоже включиться в разговор. Та на провокации поддалась и стала сама задавать парню вопросы и даже рассказывать ему о себе. Он так отчаянно краснел при этом, что прелат еле сдерживал смех. Девушка, похоже, тоже находила это забавным, потому как в разговоре стала участвовать все больше. К всеобщему сожалению, Бран вскоре не выдержал этого и, сказав, что ему нужно прогуляться, практически выбежал из зала. Один из рыцарей в голос засмеялся, но прелат одарил его таким взглядом, что тот поперхнулся и замолчал. Остаток пира прошел без происшествий, и уже примерно через час все разошлись по покоям. Элиас дал своим спутникам понять: больше они здесь задерживаться не могут. На следующее утро их ждет дорога.
  

* * *

  
   Продолжение истории. 1008 год с падения Элада.
  
   Уже через две недели Элиасу пришлось снова вернуться в семинарию, которая уже не казалась ему таким прекрасным местом. Самым большим ударом стала для него новость об отчислении Круста, его единственного друга. Теперь уроки для Элиаса стали до невозможности скучными, пьянки и продажные женщины интересовали его теперь ещё меньше, чем раньше, и единственной отдушиной стали для него книги. Сны теперь были для него жуткой рулеткой: иногда ему снилась она, и он просыпался в слезах от счастья, а иногда во сне он слышал крики сжигаемых заживо людей - и тогда он просыпался с жутким криком и ещё несколько минут после этого приходил в себя. Он пытался разузнать что-нибудь о команде Блайна вообще и о Виэлль в частности, но у него ничего не выходило. Оставалось только терпеть и ждать окончания этого казавшегося бесконечным года.
   Однако судьба решила иначе. Зимой, незадолго до экзаменов, прелат Блосс внезапно вызвал Элиаса к себе. Когда тот пришел, его прямо на пороге встретил улыбающийся инквизитор Блайн. Элиас был так рад видеть того, что чуть не задушил в объятиях прямо в кабинете прелата. Оказалось, что инквизитор пришел попросить вернуть Элиаса в свою команду ненадолго, на время выполнения одного важного задания. Парню очень льстило то, что он оказался настолько незаменимым, он прямо-таки весь сиял. Прелат, подумав немного, согласился и даже торжественно объявил, что зимние экзамены для Элиаса считаются сданными. Инквизитор сразу же взял счастливого студиозуса за руку, вывел из кабинета прелата, сказал, что ждет его в таверне "Бочонок Тома" на закате и умчался по своим делам. Элиас, недолго думая, побежал в келью, собрал вещи и бросился в место назначения. Как он и предполагал, команда Блайна в полном составе, не считая самого инквизитора, сидела в углу зала за столиком, заваленным различными яствами. Правда, не все у них было в порядке. Рядом с Ярвом стояли двое громил в угрожающих позах, явно готовясь к драке, а позади Виэлль, взяв стул, видимо, из-за соседнего стола, восседал изысканно одетый мужчина средних лет. Он наклонился к ней и шептал что-то на ухо, при этом гадко улыбаясь. Лицо девушки выражало нескрываемое презрение. Пирл, улучив момент, ускользнул и затерялся в толпе за стойкой бара. Элиас сразу же направился к столу и провозгласил на всю таверну:
   - Что здесь происходит?!
   Все взгляды тут же обратились на него. Мужчина, сидевший позади Виэлль, встал и подал какой-то знак громилам.
   - Мы с девушкой вели беседу, и я очень недоволен тем, что ты, мальчик, позволил себе прервать её.
   Громилы стали постепенно отходить от Ярва и приближаться к Элиасу.
   - Повторяю: очень недоволен! По какому праву ты, молокосос, смеешь спрашивать меня, Грэя Кэлвуда, о том, что я делаю?
   Ага. Грэй Кэлвуд. Младший сын герцогского дома, уже бросивший какие-либо надежды получить владения своего отца, зато выклянчивший у старшего брата очень большое содержание, и теперь прожигающий жизнь всеми доступными ему способами. Довольно гадкая личность, если судить по тому, что студиозус слышал о нём. Зато не слишком опасная. Этот сломается.
   - По праву Веры. - Теперь Элиас смотрел своему собеседнику в глаза, не отрываясь, как их учили. - Я инквизитор Гарцман, и я надеюсь, что наше знакомство будет приятным. Для меня, во всяком случае, для Вас - вряд ли. Мы давно наблюдали за Вами. Вы подозреваетесь в безнравственности и нарушении заповедей Веры. И не беспокойтесь, Ваш брат не станет Вас защищать, он сам обеспокоен вашими деяниями. - Элиас придумывал на ходу, позже он сам удивлялся, как мог нести такую ахинею. Тем не менее, это сработало. Кэлвуд побледнел и внезапно севшим голосом заговорил:
   - Я не сделал ничего такого... Не надо так говорить... Я всегда был верным слугой Церкви и свято верил... Чтобы я нарушил заповеди... Как можно...
   Лицо самозваного инквизитора скривилось.
   - Как же Вы мне противны, Кэлвуд. Так уж и быть, сейчас убирайтесь отсюда, но когда я вернусь из похода, нам с Вами предстоит очень неприятный разговор.
   Дважды просить Грэя не пришлось. Схватив с соседнего стола шляпу с пером и подобострастно откланявшись "инквизитору", он выбежал из таверны. Его громилы вышли за ним, обойдя Элиаса за несколько метров и опасливо косясь на него. Людей в таверне стало явно меньше, но уже через несколько мгновений оставшиеся перестали обращать внимания на новоиспеченного инквизитора и его друзей, занявшись своими делами. Элиас подошел к столу, и Виэлль бросилась на него, сжав в объятиях.
   - Грант! Как ты его! - Она нервно рассмеялась и снова обняла его. - Я уже думала, здесь будет драка. - Виэлль расслабленно вздохнула. - Спасибо тебе. А когда это ты успел заделаться инквизитором? - лукаво улыбнулась она.
   - Да буквально пару минут назад, - отшутился Элиас.
   Он поздоровался с Ярвом - к нему у Элиаса в первый раз возникло что-то вроде уважения за то, что он не оставил Виэлль - сел за стол и стал расспрашивать соратников о том, что с ними успело произойти за время его отсутствия.
   Виэлль рассказала, что через два месяца после того случая в деревне с сожжённой церковью -- Элиаса передёрнуло, когда она напомнила ему тот кошмар -- им наконец удалось напасть на след таинственного нечистого пророка, склонившего крестьян к поклонению демонам. Однажды, во время очередного возлияния в придорожном трактире с Ярвом, - на этом моменте Элиас помрачнел - она, Виэлль, услышала краем уха историю о подозрительном страннике, которого видел один из купеческих приказчиков, чья компания расположилась неподалёку от бригады Блайна. Приметы этого странника слишком сильно походили на описанные пойманным и замученным крестьянином из сожжённой деревни. Виэлль сообщила об этом инквизитору, тот расспросил торговцев, и команда отправилась по внезапно найденным следам. Во время каждой остановки члены команды использовали всё своё красноречие, чтобы найти новые следы таинственного пророка. Ярв, который легко мог сойти за своего в компании работяг и солдат, расспрашивал их, Виэлль втиралась в доверие к купцам и дворянам, Пит поднимал свои связи в криминальной среде. Блайн старался не участвовать на начальной стадии, подключаясь к команде, только когда его подчинённые находили достойных доверия свидетелей. Они проделали длинный путь, проехали десятки графств и баронств, посетили множество замков и городков, деревень и хуторов, останавливались во множестве трактиров и постоялых дворов. Две деревни на их пути оказались поражены недугом поклонения демонам, но Блайн уже был готов к этому. Оба раза он заранее узнал своих врагов и натравил на них баронских дружинников, которые безжалостно расправились с новоиспечёнными хаоситами. Теперь Блайн работал с поразительным профессионализмом. Несмотря на то, что три раза команда ошибалась и брала ложный след, они продвигались вперёд с поразительной быстротой. И уже вскоре конец их путешествия замаячил перед ними. След вёл в Вондерхольм. В конце пути Блайн мрачнел день ото дня. Если таинственный пророк явился из Святого Города, была слишком большая вероятность, что он сам занимает довольно видное место в церковной иерархии. Это сильно осложняло дело. Кидаться обвинениями в демонопоклонничестве в адрес таких людей было опасно, риск попасть под жернова иерархической борьбы внутри Церкви был слишком велик. Впрочем, завершить дело у Блайна так и не получилось. Как только он прибыл в Вондерхольм, за ним прислал прелат Блосс и поручил его команде новое задание. То ли это было совпадение, то ли таинственный пророк почуял погоню и решил избавиться от неё. Теперь Блайн должен был доделать свои дела в городе и на закате вернуться к своей команде.
   Однако он не спешил появляться, и они сидели, выпивали и смеялись до заката, а после разошлись спать.
   Разбудил их инквизитор ранним утром, за час до рассвета. Он сказал им только собираться в путь, а сам снова исчез. Все были в недоумении, но подчинились, и уже на рассвете стояли около конюшни и ждали появления начальника. Тот пришел еще через час и сразу сказал выдвигаться. В молчании команда поехала на запад.
   Только когда они отъехали на приличное расстояние от города, инквизитор решил рассказать им о том, какое же задание им придется выполнять и зачем нужна такая секретность.
   - Как вам известно, друзья, - начал он, - политическая ситуация на западе, на пограничных с герцогством Альманда землях, неспокойна. Граф Коллский ведет тайные переговоры с герцогом, выторговывает себе выгодные условия для вступления в союз с ним. Нам дали крайне ответственное задание. Мы должны вернуть земли графа в лоно Церкви. Любой ценой.
   - И какой же план созрел в твоей голове, Блайн? - поинтересовалась Виэлль.
   - Очень простой. Мы должны завершить эти переговоры, - инквизитор сделал паузу и ухмыльнулся, - досрочно.
   - Мы собираемся поймать и наказать посланника? - предположил Элиас. - Герцог все равно не признает его, раз переговоры тайные.
   - Нет, - покачал головой инквизитор. - Если мы снимем голову кому-то из вассалов герцога, это будет означать войну. Она сейчас не нужна ни нам, ни ему. А если мы всего лишь выдворим посланника с наших земель, не слишком-то де Колл огорчится. Так вот, нужно любыми способами поссорить графа с посланником, при этом пролить не сильно много крови и не навлечь подозрения на благословенных иерархов Вондерхольма.
   Все вокруг опешили.
   - Эм, что? - выдавил из себя висевший в воздухе вопрос Пит. - И как мы это сделаем, если не секрет?
   - Довольно просто, - инквизитор выдержал паузу. - Скоро в замок графа прибывает лорд Будрос, якобы в гости к соседу, а на самом деле для проведения завершающего этапа переговоров. В свиту к нему затесаться будет несложно, у меня уже есть план на этот счёт. А дальше нужно будет всего лишь подтолкнуть его в нужном нам направлении, наверняка ведь между ними будут некоторые разногласия, которые легко будет превратить в ссору, - подмигнул Блайн.
   - Легко тебе говорить, не сам небось внедряться будешь, - скептично ответил Элиас.
   - Конечно, не сам, - улыбнулся инквизитор. - Внедряться будешь ты.
   Элиас остолбенел. Вот это новость. Вот для чего, значит, Блайн позвал его. Чтобы он сделал всю грязную работу и принял на себя весь риск.
   - Как мило! - Элиас изобразил на лице подобие улыбки. - Меня не жалко, да?
   - Естественно, - ухмыльнулся инквизитор. - А ты вообще должен гордиться тем, что будешь выполнять такое важное задание.
  -- У меня гордость аж из ушей прёт, - огрызнулся Элиас. Виэлль и Пит попытались возразить инквизитору, но тот дал понять, что разговор окончен.
  

* * *

  
   Бран сидел в своей комнате и плакал. Как он мог так всё завалить! Она заинтересовалась им, да и зловещий прелат оказался вполне приятным собеседником, а он разволновался и убежал с пира! Де Нир готов был наложить на себя руки. Второго такого шанса не представится, Арчи со своей уверенностью и харизмой больше не отпустит Дени из цепких объятий своих сладких речей. Надо было что-то делать, исправлять свою ошибку, но он не знал, как. Раньше он не обращал внимания на девушек, занимался своими делами и горя не знал, а теперь внезапно вспыхнула искра, которой он не мог сопротивляться. Он не мог предать Арчи, ведь тот фактически вынул его из дерьма и сделал чуть ли не лордом, значит, очевидный вариант - обратиться к прелату - оказывался под запретом. Впрочем, прелат и слушать бы не стал про его мальчишечьи проблемы. Что ж, оставалось смириться.
  

* * *

  
   Когда процессия начала выдвигаться, прелата догнала леди Дени. Заметно было, что она собралась в дорогу лучше многих из его спутников -- на ней был надет кожаный дорожный костюм, а к седлу лошади были приторочены немаленькие тюки с провизией. Прелат усмехнулся.
   - Хотите попросить меня позволить Вам разделить с нами путь?
   - Попросить? Нет, Ignitus Dominus, я хочу лишь сообщить, - она лукаво улыбнулась, - я решила навестить своего друга в Кэлвуде, и, думаю, нам будет по пути.
   Бывший инквизитор рассмеялся.
   - Другого я от Вас и не ожидал, леди, но хочу вас предупредить, - лицо его посерьёзнело, - что наш путь опасен, там, впереди, идёт война. Подумайте, нужно ли Вам это.
   - Подумаю, обязательно подумаю, - отмахнулась она и заняла место в колонне. Как заметил прелат, место рядом с Арчи и его другом. Что ж, стоило посмотреть, что из этого выйдет.
   На следующий день они доехали до Драммарского графства, которое уже находилось под юрисдикцией Споуса (а теперь Танта). Практически сразу почувствовалась разница. Все селения, которые встречались им на пути, были либо разрушены, либо обезлюдели, либо реагировали на приближение всадников запертыми дверьми и наскоро сделанными частоколами. Было видно, что здесь идёт война. Прелат не боялся, в отличие от большинства его спутников, встретиться с хозяйничающими здесь отрядами барона де Рувка. Он перестал бояться еще тогда, двадцать лет назад. А вот Арчи было явно не по себе, он часто догонял ехавшего в голове колонны Элиаса и снова и снова уговаривал его свернуть на восток, объехать опасные места, но тот только улыбался и предлагал ему ехать дальше самому. Видеть страх и раздражение вместо обычной самоуверенной мины на лице баронета было настоящим наслаждением. Один раз леди Дени подъехала к прелату поговорить. Он решил, что она тоже хочет уговорить его свернуть на более безопасную дорогу, но не тут-то было. Она, смеясь, призналась, что Арчи и его молчаливый дружок уже до невозможности задолбали её, и ей бы хотелось поговорить с ним, если он не против. Элиас был рад новой собеседнице. Он расспросил её о её прошлом (несмотря на то, что уже слышал её разговор с Арчи - ведь мало ли, что она забыла или не захотела рассказать в тот раз), но ничего нового не услышал, расспросил о планах на будущее, в ответ на что она рассмеялась и сказала, что её отец, конечно, найдёт ей хорошую партию. Здесь она явно кривила душой, это было заметно невооружённым глазом, но это могла быть просто шутка. Дени попросила рассказать Элиаса о его работе, но он отшутился, что это секретная информация, и вместо этого рассказал пару историй из своего прошлого, которые счёл слишком несерьёзными, чтобы хранить их в секрете. К сожалению, разговор закончить у них не получилось. Колонна въехала на холм, и перед ними открылась картина, которую прелат давно ждал увидеть. Впереди располагалась огромная холмистая равнина, часть которой была занята военным лагерем, а посреди равнины высился построенный на крупном холме замок, явно заключенный в осаду.
  

Глава 2. Разделяй и властвуй

  
   Продолжение истории. 1009 год с падения Элада.
  
   Лорд Будрос, толстый лысеющий мужчина лет сорока в расшитом золотом бархатном кафтане, сидя в пиршественном зале замка Колл, находящегося на границе между герцогством Альманда и территориями, подконтрольными Церкви, с аппетитом уплетал пойманного недавно и зажаренного на вертеле кабана. Вместе с ним ужином наслаждались избранные лизоблюды, те мелкие лорды и вольные рыцари, кто смог добиться его расположения - в основном лестью и подхалимажем. Будрос был доволен тем, что старый герцог возложил на него ответственнейшую миссию - заключение союза с де Коллом. За свою жизнь Будрос смог из простого барона с небольшим замком стать приближенным герцога и владельцем немаленькой части Альманда. Теперь, в случае успешного завершения миссии, его влияние на герцога станет еще сильнее. На заплывшем лице барона на протяжении всей трапезы была мерзкая самодовольная улыбка, которая расплывалась все больше и больше каждый раз, когда кто-то из его "придворных" возносил ему хвалу. Лорд Колл, хозяин замка, сидевший во главе стола, без тени приязни на лице смотрел на своего высокопоставленного гостя. Не требовалось быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что после первых пяти дней переговоров их отношения никак нельзя было назвать тёплыми.
   В дальнем конце стола, где располагались низшие члены делегации Альманда, сидел сквайр сэра Пурда, рыцаря из приближённых Будроса. Сквайром был юноша двадцати с небольшим лет в потёртой, видавшей виды кожаной куртке с металлическими пластинами на груди. Точнее, настоящий сквайр давно уже валялся в канаве где-то милях в пятидесяти западнее Коллского замка, а на полагавшемся ему месте сидел не кто иной, как Элиас Грант, помощник инквизитора Блайна, успешно внедрившийся в делегацию Будроса. На его счастье, никто из приближённых барона никогда не видел в лицо младшего сына лорда Канеля де Гизза, по просьбе отца направленного на службу к сэру Пурду. Кандидатура сквайра была выбрана идеально: никому не известный, но в то же время из достаточно знатного рода, чтобы сэр Пурд не заставлял мальчишку стирать портки и выносить горшок и давал ему достаточно свободы, чтобы новоиспечённый сквайр мог без препятствий гулять по замку и его окрестностям. Элиас сосредоточенно следил за тем, что творилось во главе стола.
   Надо сказать, для их дела всё шло как нельзя лучше. Ещё до приезда в замок он сдружился с двумя другими оруженосцами рыцарей из делегации, и теперь выступал в их компании заводилой, уговаривая их устраивать различные пакости всем, кто попадался под руку. Несмотря на то, что в первый день переговоры пошли довольно резво, вскоре они были прерваны целым хором женских криков и визгов. Оказалось, что всё дело было всего лишь в дохлой крысе, подброшенной неизвестным в женскую половину замка. Вроде бы ничего серьёзного не случилось, но рабочая атмосфера была разрушена, де Коллу пришлось долго успокаивать жену, а Будрос, как настоящий профессионал, буквально за полчаса успел напиться вдрызг, и переговоры были отложены на целый день. Элиас многозначительно молчал перед новыми приятелями, но они сразу поняли, кто стоял за этим жутким злодеянием, и авторитет его в их компании в тот день взлетел прямо-таки до небес. Дальше - больше. Пока оруженосцы усиленно пакостили, от чего в основном страдали слуги в замке Колла, Элиас старательно собирал и затем распускал среди рыцарей делегации, в круг которых он смог войти, нелицеприятные слухи о местных хозяевах. Кроме того, он готовил и претворял в жизнь планы по саботажу на уровень выше выходок своих товарищей: посещая вместе с другими членами делегации злачные места, располагавшиеся в городке под стенами замка, спаивал рыцарей и устраивал между ними и местными ссоры и драки, в чём ему всеми силами помогали остановившиеся в одном из постоялых дворов городка соратники по команде Блайна. Внутри же замка подобные провокации устраивать было очень опасно, но Элиас добился кое-чего и здесь. Однажды ему даже удалось добавить в еду Будросу зелье, делавшее выпившего раздражительным до невозможности, что привело не только к очередному промедлению в переговорах, но и к серьёзной ссоре между бароном и графом. Элиас тянул время, пока Блайн и его команда занимались тем, что настраивали народ из предместий Колла против чужеземцев.
   Окончательно рассорить Будроса с хозяином замка Элиасу никак не удавалось: де Колл поразительно стоически реагировал на всё то безобразие, что творилось вокруг трудами помощника инквизитора. Но Элиас не унывал. Из немногочисленных писем, которые он получал от Блайна и Виэлль через Пита, он знал, что инквизитор готовится нанести последний удар по спокойствию графа. Для этого он собирался использовать выступление движущегося к городу бродячего цирка, о котором он узнал через вездесущих шпионов Синода. Элиасу Блайн поручил привести на это выступление нескольких высокопоставленных подчиненных Будроса. Это не составило для него труда: Элиас уже был известен в делегации не только как младший сын весьма влиятельного лорда с далёкого запада, но и как весельчак и кутила, большой любитель выпивки и шлюх. Последнему, кстати, Виэлль посвятила немало гневных строчек в одном из своих писем, о чём помощник инквизитора часто вспоминал с ухмылкой: он получал неожиданно сильное удовольствие от её ревности.
  
  

* * *

   - Отведите меня к командующему вашей шайкой! - вместо приветствия прокричал прелат встретившим его стражникам на въезде в лагерь. Все его спутники удивились тому, каким грозным теперь казался обычно тихий и спокойный Элиас. - Я бы очень хотел узнать, что здесь творится!
   Стражники замялись. Они понимали, что к ним прибыла большая церковная шишка и что стоило потакать всем её капризам, тем более, когда глаза шишки метают молнии, а сама она всем видом показывает, что готова стереть их в порошок при малейшем признаке неповиновения. Но при этом рассердить своих командиров им хотелось ещё меньше, чем разгневать церковного иерарха. Стражники помялись, но потом один из них нашёл выход: ответственность всегда можно на кого-нибудь спихнуть!
   - Конечно, Ignitus Dominus! - Подобострастно улыбнулся один из них. - Я сейчас позову командира, и он проводит Вас к лорду Кеттеру.
   Кеттер. Старый хрыщ совсем выжил из ума на склоне лет и решил попытать счастья, развязав феодальную войну с соседями? Что за муха его укусила? Решил устроить себе веселье на прощанье? Ему недолго осталось, детей своих он всё равно ненавидит после того, как они устроили заговор против него - надоело им ждать, когда старый ублюдок отдаст концы - так почему бы не развлечься? Слава Богу, сам он вряд ли станет командовать осадой, поэтому, скорее всего, придется иметь дело с одним из его сыновей - людей неприятных, но гораздо лучше поддающихся влиянию.
   Вскоре похмельный командир стражи доковылял до прелата, поклонился, чуть не свалившись в грязь, и повёл всю кавалькаду вглубь лагеря. Элиас прикинул количество шатров и решил, что осаждающих было тысячи три. Немало для обычной феодальной грызни. Интересно, где Кеттер нашёл союзников в таком рисковом деле? Не может же в его распоряжении быть столько солдат.
   Рядом с дорогой, по которой ехали всадники, стали собираться солдаты осаждающей армии, чуть ли не залезая друг другу на головы, чтобы поглазеть на высокопоставленного гостя - и на леди Дени, надо понимать.
   Тем временем они подъехали к огромному шатру из белоснежной, расшитой золотом ткани, который явно возвышался над окружающими палатками. У входа стояли двое рыцарей в полном доспехе и в тех же цветах, что и шатер, белом с золотом, опиравшиеся на огромные двуручные мечи. "Надо же, - удивился прелат, - Даже стражу почётную выставил, совсем с жиру взбесился". Охрана шатра преградила путь вновь пришедшим, и прелат приказал доложить лорду-командующему о своём прибытии. Стоящий рядом с шатром слуга кинулся внутрь, и буквально через несколько мгновений из шатра выскочил невысокий молодой парень в дорогом шёлковом костюме и бархатном плаще в сопровождении закованного в латы телохранителя. Глаза парня выражали смятение и страх.
   - Приветствую Вас, прелат! - взволнованно начал он. - Для меня большая честь встретить Вас здесь! Я, Фарнафф Кеттер, к Вашим услугам, Ignitus Dominus.
   Элиас скептично осмотрел молодого сына лорда. Он явно не выглядел хорошей кандидатурой на командование немаленькой армией, но, насколько знал Элиас, этот парень был единственным молодым Кеттером, не участвовавшим в покушении на отца, и поэтому заслужил милость старого лорда. Интересно, как скоро он изменит своё мнение о младшем сыне? Хорошо, что армию ведёт именно он. Этот будет сговорчив.
   - Прикажите Вашим слугам, Фарнафф, разместить моих спутников в вашем лагере, а Вас я попрошу рассказать мне, что здесь творится, - с нотками угрозы в голосе сказал Элиас.
   Кеттер сглотнул.
   - Да, конечно, Ignitus Dominus. Проходите в мой шатёр, присаживайтесь, пожалуйста, мои слуги нальют Вам вина и, если Вы проголодались в дороге, я прикажу подать ужин. Он сегодня превосходен, уверяю Вас, попробуйте! Не смотрите, что мы на войне, повара моего отца прекрасно работают в любом положении.
   - Спасибо, но дела прежде всего, - мрачно ответил прелат, чем, видимо, еще больше напугал командующего осадой. Тот побледнел, пробурчал что-то типа "да-да" и кинулся отдавать распоряжения, а Элиас зашёл в шатёр и, оценив богатую для походного лагеря обстановку, по-хозяйски расположился в огромном кресле, принадлежавшем, по-видимому, командующему. Слуги стали суетиться вокруг, но бывший инквизитор прогнал их прочь - сейчас ему требовалось поговорить с сыном лорда Кеттера наедине.
   Фарнафф пришёл минут через десять и, объявив, что гости размещены, сел на стул напротив прелата.
   - Могу я узнать, по какому делу Вы решили посетить наши отдалённые земли? - начал он.
   Элиас решил, что не имеет смысла скрывать цель их путешествия от этого парня.
   - Можешь. Мы едем на север, а так как путь наш пролегает через ваши земли, покинутые прелатом Споусом некоторое время назад, здесь мы тоже наведём порядок. Скажи мне, Фарнафф, - продолжил он, приподнявшись в кресле, наклонившись к собеседнику и не отрываясь смотря ему в глаза, - зачем твой отец в такое сложное время развязал междоусобную войну?
   Кеттер сглотнул и, собравшись с силами, ответил:
   - Мой отец не виновен в развязывании этой войны! Вы же знаете, что Тант, когда захотел набрать армию для вылазки в Альянс, устроил пир для всех лордов подконтрольных ему земель? А слышали Вы о той резне, что произошла на этом пиру из-за гордыни и кровожадности де Рувка и глупости мальчишки Танта?
   Элиас кивнул.
   - Там погиб мой брат.
   Фарнафф встал видимо, не сдержав волнения, подошёл к столу и залпом осушил бокал вина.
   - Мой брат Дунтор и ещё многие почтенные люди сложили головы ни за что. Этот день никто из нас не забыл и не забудет, мой брат должен быть отмщён! Это наша святая обязанность! Все лорды, чьи родственники не вернулись с того злосчастного пира, поддержали нас. Я предлагал взять в заложники сына лорда Рувка и, когда лорд придёт за ним, схватить его и отомстить ему за наших братьев, но отец настоял на том, чтобы сжечь дотла родовой замок Рувков, дабы показать всем, что бывает за подлое убийство Кеттера.
   Фарнафф закончил вдохновенную речь и плюхнулся обратно на стул, как бы ожидая приговора прелата. Элиас слушал Кеттера с суровым, но понимающим видом, но на последней фразе скривился.
   - Понимаю Вас. Такое злодеяние действительно должно быть отмщено, и Лорд Рувк, когда вернётся из похода, предстанет пред судом Церкви, как и мальчишка Тант. Но жители замка Рувк не виноваты в прегрешениях своего лорда, и вы не должны направлять свой гнев против них, мирных людей.
   Мальчишка, на удивление прелата, согласился:
   - Да, моё мнение тоже таково, что за злодеяние своей жизнью должен ответить только сам Рувк. Только, к сожалению, я не могу повлиять на отца, он... ослеплён гневом, а его слово для меня - закон.
   "Не гневом он ослеплён, ты же сам понимаешь, а жаждой власти. Замок ему нужен", - очень хотелось ответить прелату. Однако он успокаивающе промолвил:
   - Пускай ты не можешь повлиять на своего отца, но я точно смогу, Фарнафф.
   - Я не думаю, что Ваша идея ему понравится, - насупился Кеттер.
   Бывший инквизитор только отмахнулся:
   - Понравится, не понравится, а действия свои ему придётся согласовывать со мной. Он же не хочет поссориться с Церковью? - прищурился прелат.
   Его собеседник замахал руками:
   - Нет, конечно же, мой отец рьяно чтит как заветы Веры, так и авторитет Церкви Эльдзена. Но...
   - Вот и прекрасно, - грубо прервал его прелат. - А сейчас отдавай распоряжения, командующий. Будем снимать осаду.
   Глаза Фарнаффа округлились.
   - Что?! Снимать?! Но мой отец...
   - Твой отец одобрит твоё решение, особенно после беседы со мной, - оборвал его Элиас. Приступай, а я поговорю с командующим осаждённым замком.
   Кеттер хотел возразить, но прелат уже встал, вышел из шатра и стремительной походкой направился искать свой отряд. Солдаты при виде его отрывались от своих дел и начинали глазеть на него, но иерарх привык к такой реакции простого народа, и это мало смущало его. Вскоре он нашёл своих и сразу же подозвал к себе Арчи. Тот хотел расспросить прелата о разговоре с командующим, но тот только отмахнулся и сказал следовать за ним. Баронет нахмурился, но повиновался.
   - Дорогой мой Арчибальд, я тебя позвал, потому что мне понадобится твоя помощь. Ты был когда-нибудь в замке Рувк? Знаешь, кто командует его стражей?
   Де Росси улыбнулся:
   - Да прелат, я там был, но не думаю, что заходить туда снова будет хорошей идеей.
   - И могу я узнать, почему, баронет? - осведомился прелат.
   - Командир его стражи - Брукфурт Месс, наёмник, выслужившийся до капитана во время войны с нежитью. Если кратко характеризовать его - жестокий и безбашенный головорез. Во время войны он возглавлял один из отрядов по чистке рядов армии Церкви от лазутчиков-вампиров. Он прекрасно справлялся с обязанностями - если не считать того, что кроме вампиров, он запытал до смерти десятки простых людей по одному подозрению в пособничестве врагу. Позже он, имея три сотни пехотинцев-кнехтов, уничтожил целую армию немёртвых. Не знаю, как ему это удалось, но после этого его провозгласили героем, чем он тут же и воспользовался, начав вымогать у высших чинов Церкви место потеплее и повыше. Ему быстро показали, что он зарвался, однако он не обиделся и нашёл тёплое место под крылом лорда Рувка. Он хитёр и крайне опасен, прелат.
   Всё интереснее и интереснее. Кажется, удача сопутствует ему в этом походе, и всяческие интересные личности прямо-таки рвутся выразить ему своё почтение. Элиас прищурился:
  -- Имеете привычку изучать своих врагов, баронет? Неплохо. Спасибо за информацию, надо действительно держать ухо в остро с этим самозваным гением военной науки. Но, тем не менее, говорить с ним придётся, и Вас я возьму с собой.
   Арчибальд скорчил унылую рожу, но без разговоров пошёл за прелатом. Элиас взял с собой ещё и леди Дени -- люди становятся сговорчивее в присутствии таких роковых красоток - и сразу же отправился к крепостным воротам. Оттуда раздался предупреждающий выкрик, но никто не осмелился стрелять по человеку в одеянии прелата. Компания подъехала к воротам, и Элиас приказным тоном потребовал позвать к нему начальника гарнизона. Через пару минут ворота распахнулись, и из крепости вышел невысокий человек в одежде простого стражника. Чёрные короткие волосы, плавно переходящие в изящные бакенбарды, обрамляли покрытое шрамами, но ещё молодое лицо. С каким-то странным прищуром, как будто насмехаясь, он смотрел на гостей.
  -- Неужели! - воскликнул он, подойдя поближе. - По мою голову явился сам прелат Элиас Грант! А я-то уж, грешным делом, подумал, что бесславно сдохну здесь от голода, ведь эти идиоты никогда бы даже не решились на штурм. И всё же не поверю, что Вы, прелат, тащились в такую даль, только чтобы предложить мне сдать крепость. Не слишком ли много чести для захолустного замка?
  -- Конечно, нет. Я случайно наткнулся на эту вашу нелепую войнушку, но раз наткнулся, то вынужден разобраться с творящимся здесь идиотизмом. Сдавать замок не нужно, лорд Кеттер сильно погорячился, когда объявлял вам войну, и скоро, я уверен, будет рад заключить мир и предоставить юному лорду Рувку компенсацию за ущерб, принесенный этой глупой ссорой. К Вам же, Брукфурт Месс, у меня будет отдельный разговор. Думаю, стоит провести его наедине. Покои замка Рувк - прекрасное место, Вы не находите?
  

* * *

  
   Через несколько часов, когда лагерь осаждающих только начал собираться, колонна всадников выдвинулась дальше на север. Во главе ехал прелат в окружении спутников: баронета де Росси со своим приятелем, вновь присоединившихся Брукфурта Месса и поехавшего вперёд своей армии Фарнаффа Кеттера, а также леди Дени, которая, даже будучи одета в простой кожаный дорожный костюм, привлекала взгляды всех мужчин вокруг. Теперь и Брукфурт Месс присоединился к ухаживаниям за ней, применяя всё своё дьявольское обаяние, чем вызвал немалое раздражение де Росси и полное отчаяние Брана, и даже обычно молчаливый и отрешённый Фарнафф Кеттер заинтересовался девушкой.
  

* * *

  
   Продолжение истории. 1009 год с падения Элада.
  
   Когда настал день представления, Элиас в компании двух рыцарей делегации вышел из замка и направился в сторону того, что в городке называлось центральной площадью, а на самом деле было небольшим, залитым грязью и городскими нечистотами пустырём, посреди которого сейчас был установлен цирковой шатер и наскоро сколоченные деревянные помостки. Площадь была запружена народом, среди которого Элиас сразу заприметил Ярва в одежде простого плотника, с плотницким же топором, спрятанным под плащом от глаз окружающих, но не от искушенного взора Элиаса. Увидев оружие, помощник инквизитора забеспокоился. Он вспомнил последнее письмо Виэлль. Оно содержало всего одну строчку, написанную кривым почерком, как будто второпях: "В замок едет твой названый брат, Ашаль де Гизз. Он узнает подмену. Берегись!" Элиас прекрасно понимал, что беречься теперь следует не самого де Гизза, а их начальника. Блайн осознаёт угрозу разоблачения и постарается избежать встречи Элиаса с де Гиззом. Какой способ он выберет, оставалось только гадать.
   Народ вокруг смотрел на чужеземцев с нескрываемой неприязнью, но едва ли рыцарей это волновало. Они сразу же взяли по огромной кружке эля у ярмарочного торговца и принялись рассматривать цирковых уродцев, которых выгоняли на подмостки. Комментарии рыцарей при этом не блистали остроумием, основываясь по большей части на деталях интимной жизни предков артистов и представителей различных экзотических, а то и вовсе выдуманных рас. Элиас угрюмо молчал, рискуя потерять такими трудами заработанный имидж. Парад уродцев не слишком воодушевил толпу, и в них полетели комки грязи и другие импровизированные метательные снаряды. Вскоре, после того, как особенно крупный комок угодил в лицо цирковому распорядителю, уродцев выгнали со сцены. Какое-то время ничего не происходило, рыцари рядом с Элиасом громко возмущались вместе с толпой, а сам помощник инквизитора, заметив пробирающегося к нему через толпу Пита, явно с запиской в руке, продумывал, как незаметно для спутников прочитать послание. Наконец пирл прошмыгнул мимо Элиаса, и у того в руке оказался заветный клочок бумаги. На нём было написано: "Как увидишь меня у помоста рядом с горожанкой в зелёном платье, под любыми предлогами пробирайся ко мне и окажись с горожанкой лицом к лицу. Блайн". Элиас не успел понять, зачем это может быть нужно его командиру. Толпа зашумела ещё сильнее и настойчивее, требуя зрелища, и она его получила.
   Заиграла музыка, в которой явно угадывались южные мотивы, и на сцену выпорхнула девушка потрясающей красоты. Толпа мгновенно замолчала, затаила дыхание, наслаждаясь её танцем. Девушка была одета в шёлковую юбку и топ, а поверх юбки на ней был надет пояс, увешанный монетами, звеневшими в такт музыке. Нижнюю часть лица танцовщицы закрывал сиреневый шёлковый платок, а на спину ей низвергался водопад чёрных, как ночь, вьющихся волос. Движения девушки были завораживающи, она кружила по сцене, увлекая за собой сотни взоров. Они следили за каждым изгибом её тела, каждым робко стрельнувшим из-под длинных чёрных ресниц взглядом ярко-зелёных глаз.
   Элиас де Грант стоял, очарованный и не способный пошевелиться. В двадцати шагах от него, так близко, но так далеко, порхала под знойные мотивы южной музыки та, что сводила его с ума. Виэлль Карстар. Он узнал её сразу, она тоже в первые же мгновенья нашла его взглядом в толпе -- и теперь уже не отпускала. Элиас внезапно понял, что влюбился в неё ещё давно, хоть гордость и мешала ему признаться себе в этом, влюбился отчаянно и беззаветно.
   Несмотря на весь свой изощрённый ум, на изворотливость и опыт, несмотря на все знания и умения, полученные в семинарии и на службе у Блайна, Элиас оставался пылким юношей. И теперь он был взволнован, возбуждён как никогда, но в то же время не мог пошевелиться, заворожённый танцем девушки своей мечты. Из оцепенения Элиаса вывела реплика сэра Пурда за его спиной:
  -- Хороша, демонесса! Ох, станцевал бы я с ней!
   Второй рыцарь только хмыкнул в ответ в свои пышные усы и сложил руки в неприличный жест. Волшебный мир в сознании Элиаса рухнул. Видимо, нечто подобное произошло и у других стоявших рядом и наслаждавшихся зрелищем людей. Они начали роптать, сначала тихо, потом всё громче и громче. Элиас огляделся и вдруг заметил рядом со сценой Блайна, переодетого в форму городского стражника. Рядом с ним стояла горожанка средних лет в дорогом зелёном платье. С этой секунды события происходили столь стремительно, что даже участвовавшие в них не сразу осознавали, что творится вокруг.
   План действий созрел в голове Элиаса мгновенно.
  -- Поспорим, я стяну с неё юбку?
   Это было как раз тем, чего рыцари от него ожидали. Под их одобрительные крики и недовольные возгласы стоящих рядом горожан Элиас устремился по направлению к сцене, расталкивая всех, кто стоял у него на пути. Горожанка хотела было убраться с дороги, но Блайн заботливо удержал её от столь опрометчивого шага. Элиас с разгону налетел на женщину, сбив её с ног. Горожане вокруг смолкли на мгновенье, опешив, а потом с криками бросились на Элиаса.
   - Ах ты ублюдок альмандский! Да что ж ты делаешь?!
   Тот попытался ускользнуть, опрокинул одного из нападавших, но тут же врезался в пузо другого. Хоть люди и были не вооружены, Элиас всерьёз опасался, что они натуральным образом разорвут его на куски. Но тут ноты злости в голосах людей сменились на ноты боли, и Элиас понял, что рыцари пустили в ход оружие, чтобы спасти его от озверевшей толпы. Одетые в кольчуги и вооружённые мечами, они могли не бояться безоружных горожан, и толпа отхлынула, выбросив изрядно помятого Элиаса в руки сэра Пурда.
  -- Что ж ты, крысёныш, совсем вокруг не смотришь?! Что, баба с ума свела?!
   Элиас не успел ответить, потому что толпа нахлынула снова. На этот раз ей нашлось, чем ответить рыцарям. Элиас успел заметить мелькнувшее рядом озлобленное лицо Ярва. Мелькнул топор, и сэр Пурд упал в грязь с пробитым ударом в затылок черепом -- кольчужный капюшон не выдержал, ведь Ярв обладал поистине богатырской силой. Второй рыцарь, походя убив двух горожан, схлестнулся в поединке с громилой. Теперь Элиас увидел, каков на самом деле Ярв в бою. Он понял, что все их драки были для него лишь забавой, игрой с глупым мальчишкой. Если бы Ярв когда-нибудь захотел убить его, он был бы уже мёртв. Плотницкий топор -- не лучшее оружие против вооружённого мечом одоспешенного противника, но Ярв прекрасно справлялся. Он, несмотря на окружившую дерущихся толпу, то мгновенно разрывал дистанцию, оказываясь вне досягаемости меча-бастарда, то снова сокращал её, отбивая клинок лезвием топора и нанося удар, - и на кольчуге рыцаря он уже оставил несколько кровавых борозд. Тем временем помощник инквизитора, не желая быть растерзанным толпой, поднял меч сэра Пурда и, отмахиваясь им от горожан, направился в сторону выхода с площади.
   Только вот уйти далеко Элиасу не дали. Перед ним внезапно возник Блайн собственной персоной, вооружённый коротким клинком стражи. В его взгляде читался гнев. Элиас сначала решил, что инквизитор пришёл спасти его, но тот мгновенно доказал обратное, нанеся колющий удар прямо Элиасу в горло. Тот отразил клинок своего начальника и крикнул ему:
  -- Зачем?!
   Инквизитор продолжил атаковать, и Элиас, несмотря на преимущество в длине клинка, никак не мог улучить момент и перейти в контратаку.
  -- Затем, что ты никак не хочешь подыхать, молокосос! Ашаль де Гизз уже совсем близко, и мне, в дополнение к беспорядкам, прямо-таки необходим твой обезображенный до неузнаваемости труп.
   Элиаса поразило безразличие в голосе инквизитора.
  -- Ты всегда вот так легко, без зазрения совести убиваешь своих друзей, ублюдок?!
   Блайн рассмеялся, и Элиасу удалось перейти в контратаку, но инквизитор успешно парировал её и снова сам перешел в наступление.
   - Друзей?! Много ты о себе возомнил, щенок! Какой ты к демонам друг, ты просто пешка! Мне таких "способных учеников" присылают по паре каждый год. А ты уже, вижу, возгордился, поверил в собственную исключительность!
   Теперь Элиас пришел в ярость. В следующую атаку он вложил всю свою злость на вероломного инквизитора - и атака оказалась успешной. Блайн не успел отразить удар, пришедшийся ему в грудь, а вот бригандина выдержала, меч только скользнул по грудным пластинам, не нанеся вреда инквизитору. Блайн тут же отскочил назад, не давая противнику продолжить успешную атаку. Элиас огляделся. Горожане держались на почтительном расстоянии от дерущихся, не желая случайно попасть под меч. К своему ужасу, Элиас разглядел пробирающегося через толпу Ярва. Он внезапно понял: когда Ярв придёт на помощь его противнику, его жизнь, так красиво начавшаяся, закончится прямо тут, и его обезображенное тело останется валяться в грязи этого Богом забытого городка, а Блайн с Ярвом сядут на коней, которых, как заметил юноша, Пит уже держал за уздцы в дальнем конце улицы, и уедут отсюда, успешно выполнив задание. Элиас подумал о Виэлль. Что будет с ней? Он знал, что она выберется отсюда, и всей душой желал ей успешной карьеры в инквизиции, но в то же время надеялся, что она не забудет его - и отомстит.
   От размышлений Элиаса отвлекла новая атака инквизитора. На этот раз Элиас был не готов, и Блайн, нанеся удар, выбил меч из его рук. "Вот и всё", - успел подумать Элиас. Но внезапно из щели между стоящими за спиной Блайна домами выскользнула фигура в плаще и бросилась к инквизитору. Элиас отскочил, избежав грозившего стать смертельным удара инквизитора, а таинственный спаситель, подкравшись к Блайну сзади, не стал медлить, вынул из ножен на поясе инквизитора кинжал и воткнул его Блайну в ничем не защищённую шею. Хлынула кровь, Блайн упал на колени, а человек в плаще внезапно схватил Элиаса за руку, и они побежали в сторону, где стоял Пит с конями. Элиас понял, кто был его спасителем, и его захлестнула небывалая радость. Виэлль пришла к нему на помощь! Не бросила его, не бросила! Пит тем временем зашипел и достал кинжал, но он, будучи на голову ниже и в два раза легче взрослого человека, не мог противостоять им. Элиас просто пнул его тяжёлым подкованным сапогом в живот, пирл согнулся и повалился на землю, а Виэлль с Элиасом запрыгнули на коней и помчались прочь из города.
   Они остановились в небольшом подлеске, только когда проехали добрый час. У них наконец-то было время поговорить, и Виэлль не преминула воспользоваться этим временем, чтобы выругать своего спутника.
   - Зачем ты пошёл на это, Элиас?! Это же было безумно опасно! Ты же знал, что Блайн готовит для тебя!
   - Я верил нашему начальнику, Виэлль. Я до последнего не хотел думать, что он решит избавиться от меня, как от ненужного больше инструмента.
   - А думать надо было. Ты же знал Блайна, знал, что люди для него - просто средство для достижения его целей.
   Элиас вздохнул:
   - Ладно, чего теперь говорить об этом. Сделанного не воротишь. Теперь нам нужно бежать отсюда, лучше на запад, и начинать там новую жизнь.
   Виэлль только печально улыбнулась.
   - Нет, Элиас. Бежать нужно только мне. Ты ни в чём не виноват, и тебе предстоит закончить то, что мы начали. Пророк, продавшийся демонам, помнишь? Ты должен вывести его на чистую воду, больше некому, а он слишком опасен, чтобы оставлять его в покое. А я убила инквизитора, и мне нет прощения. Я побегу - на запад, ты прав, тем более, что мой род, Карстары, влиятелен и имеет богатые, обширные земли в Альманде. А ты должен остаться. Наши пути разойдутся здесь. Прощай, Элиас, - договорила она и прежде, чем он смог возразить что-нибудь, притянула его к себе и поцеловала, жарко и страстно.
   Элиас был ошарашен, раздавлен словами Виэлль. Он пытался спорить с ней, уговаривать, но она даже не слушала, просто запрыгнула на коня, потянула поводья, но потом, вспомнив о чём-то, спрыгнула, подошла к Элиасу, сняла с шеи кулон на цепочке и протянула ему.
   - Держи. Это тебе. На память.
  

* * *

  
   На второй день пути в Кеттер передовые отряды во главе с прелатом въехали в замок Вендт. Армия Фарнаффа сильно растянулась, но прелат не волновался по этому поводу: солдаты, идя по родным местам, вряд ли станут грабить и насиловать. По крайней мере, надеялся Элиас, вряд ли станут делать это слишком часто.
   Хозяин замка встретил высоких гостей во внутреннем дворе. Это был мужчина средних лет, худой и поджарый, с испещрённым шрамами лицом. Его звали Фредерик Вендт, и он был известен своей страстью к охоте, известен далеко за пределами своих земель. По этой причине лорд Вендт не лез в большую политику -- он слишком много времени посвящал своему любимому делу. И ладно бы он охотился на волков и лис в окрестных лесах -- это было излюбленным развлечением лестонской аристократии, довольно безопасным и ни к чему не обязывающим. Но нет, он обожал охоту на разнообразных экзотических зверей в таких местах, куда ни один находящийся в своём уме человек и не подумал бы сунуться. Говорили, что он путешествовал по гномьим горам в поисках йети; забредал в заповедные леса на далёком востоке в поиске хуатзар, легендарных человекоподобных, но покрытых мехом полуразумных тварей, обитающих на деревьях; ходил по неприступным горам юга, выискивая гнёзда грифонов. Поговаривали, что он даже отправлялся в гиблые болота земель Элада, бывших раньше центром империи, раскинувшейся от моря до моря, а ныне отравленные и проклятые, населённые самыми ужасающими чудовищами из всех, что можно представить. Болота эти были отделены от обжитых лестонских земель озером Ирик, по берегам которого и располагались принадлежавшие по большей части гоблинам охотничьи ставки для богатых любителей острых ощущений, таких, как лорд Вендт.
   Несмотря на отказ от участия в большой политике, Вендт-таки поддерживал союз с Кеттером, и в армии, которая шла за прелатом, было немало солдат Фредерика. Элиас подозревал, что хозяин замка будет взволнован возвращением Фарнаффа, но тот выглядел вполне спокойным. Вежливо поприветствовав прелата, Вендт сразу же обратился к младшему Кеттеру:
  -- Я глубоко соболезную, Фарнафф. Я знаю, ты единственный из его сыновей, кто правда любил его, и это, должно быть, страшная потеря...
   Все вокруг обомлели. Смерть старого Кеттера действительно была неожиданностью. И неясно было, к чему она могла привести.
  -- Что с моим отцом?! Что с ним?! - воскликнул поражённый словами Вендта Фарнафф. 
  -- Ты еще не слышал? - удивился тот. - Твой брат Арнольд прислал мне печальную весть. Твой отец погиб. Арнольд не сказал, как именно это произошло.
   Фарнафф несколько мгновений тупо смотрел на Вендта, а потом натурально зарыдал. Дени бросилась успокаивать юного лорда, а Вендт пригласил всех воспользоваться его гостеприимством и зайти в замок.
На этот раз никаких шумных пиров не было, по большей части все молчали, отдавая дань памяти старому лорду. Вопреки традиции, даже де Росси со своим спутником и Брукфурт Месс не пытались флиртовать с Дени. Довольно рано все разошлись по комнатам, и Элиас после короткого разговора с хозяином замка дал указания своему верному слуге Яну: нужно было поднять всех шпионов в округе и любыми способами выяснить, как умер старый Кеттер и кто теперь правит его доменом. Ситуация в округе была слишком нестабильна, и для наведения порядка прелат хотел использовать Кеттера. Теперь, со смертью старого лорда, ситуация сильно менялась.
   Ян вернулся за час до рассвета, аккуратно постучал в дверь, вошёл и, увидев, что прелат не спит, немедленно доложил:
  -- Ignitus Dominus, я получил информацию о смерти лорда Кеттера.
  -- Давай, Ян, не томи.
   Слуга перешёл на шёпот:
  -- Я встретил одного бродячего торговца, который когда-то поставлял нам ценные сведения о прелате Спаусе. Он сначала не хотел говорить, но золото развязало ему язык. Он поведал, что старый лорд был убит, попал в засаду вместе с отрядом рыцарей по дороге в Вендт.
  -- Кто же, интересно, мог перебить целый отряд рыцарей, да ещё и на открытой местности?! - изумился Элиас.
  -- Гоблины, Ignitus Dominus. Говорят, Арнольд Кеттер теперь якшается с ними. Неизвестно, правда это или нет, но три гоблинские фактории, находящиеся поблизости, могут оказать ему существенную помощь, если понадобится. А пока Арнольд, видимо, грызётся со своими братьями и сёстрами. Нескольких уже заточил в подземелье или отравил, но некоторые ещё остались в живых и даже, возможно, имеют поддержку части вассалов Кеттера.
  -- Спасибо, Ян, - ответил после недолгих раздумий Элиас, - информация очень ценная. А теперь иди поспи, мы выступаем уже совсем скоро.
   Ян с поклоном удалился, а прелат погрузился в раздумья. Гоблины - очень серьёзная угроза. Они уже несколько веков жили в людских землях, постепенно расселившись по всей Лестонии и почти по всей Эланорской империи, понастроив своих городков-факторий и зарабатывая в основном торговлей и ростовщичеством. Впрочем, было среди серокожих и много отличных мастеров-ремесленников, и немало рудокопов. Только поля обрабатывать они не любили и не умели, предпочитая покупать большую часть продуктов у людей. Гоблинов терпели, хотя и не сильно любили. Церковь, к примеру, всегда называла их демоническими отродьями, но никогда не трогала их - возможно, потому что Синод имел немалые долги перед ними, а возможно, потому что оружейное ремесло и военное дело было у серокожих в чести. Недавно, как слышал Элиас, прелат южных земель Ардо Гурини начал с гоблинами настоящую войну. По слухам, его подтолкнули к этому лорды Альянса, крепко увязшие в борьбе за власть между финансовыми кланами серокожих. Если же гоблины в ответ ударят здесь, на севере, Церковь мало что сможет им противопоставить - эти земли после исчезновения Спауса и ухода его ученика Танта погрязли в междоусобице и не смогли бы объединиться для отпора нелюдям. Нужно было помешать им.
   С утра, когда они покинули замок, Элиас вызвал Брукфурта Месса, Фарнаффа Кеттера и всех командующих его армии к себе. Он описал им ситуацию и выдал им свой план:
  -- Брукфурт, я хочу назначить тебя военачальником армии Фарнаффа. Думаю, ты лучший кандидат на это место - ты прекрасно знаешь военное ремесло, у тебя хороший опыт участия в боевых действиях, и ты, надеюсь, сможешь в зародыше задавить угрозу со стороны гоблинов и Арнольда Кеттера. От тебя, Фарнафф, требуется просто не мешать действиям командующего - и ты очень скоро унаследуешь земли своего отца.
   Фарнафф и Брукфурт закивали, соглашаясь с правотой прелата, но внезапно выступил один из знатных рыцарей, вассалов Кеттера:
  -- Ignitus Dominus! Прошу меня простить, но я не понимаю: почему честь командовать нашей армией вручили какому-то наёмнику? Среди нас есть много доблестных рыцарей, и они справятся с этим делом гораздо лучше, клянусь честью!
   Брукфурт Месс рассмеялся:
  -- Много таких доблестных заканчивают, вися на пиках. Нет, - покачал головой наёмник, - войны выигрываются не доблестью, а умением.
   Рыцарь хотел было возразить, но Элиас поднял руку, призывая к молчанию.
  -- Давайте оставим философские дискуссии на потом. Сейчас перед нами стоит задача наказать отцеубийцу с поддерживающими его гоблинами и вернуть замок Кеттер законному владельцу. И я убежден, что Месс прекрасно справится с этой задачей.
   Военный совет был окончен. Брукфурт Месс принял командование и, быстро проинспектировав подчиненные ему отряды, тут же начал действовать. Первым делом он собрал всех доступных лошадей и всех солдат, способных ездить верхом, исключая рыцарскую элиту и их боевых коней, и, сформировав из них прямо-таки неприличное количество отрядов разведки, отправил их вперед армии по всем возможным направлениям. На вопрос удивленного прелата Месс ответил так:
  -- Если бы я воевал с Кеттерами, я бы не тратил столько сил на сбор информации. У них бы хватило ума действовать только двумя способами: либо отсиживаться в замке, либо атаковать всеми силами. В обоих случаях у них не было бы шансов, всё же основная часть кеттеровской армии идет за мной. Гоблины же - хитрые твари. Я всегда должен знать о них больше, чем они обо мне. Да, часть этих горе-разведчиков наверняка возьмут своих лошадей и дезертируют с ними, а часть слишком увлечется грабежами и разбоем вместо того, чтобы заниматься делом. Ничего страшного в этом нет. Главное, чтобы остальные сделали то, что от них требуется.
   После этого Месс отдал приказ свернуть лагерь и выдвигаться. Полдня армия маршировала вперёд вслепую, а потом, наконец, разведчики принесли сведения о враге. Молодой сквайр, командир одного из отрядов разведки, ворвался в шатёр командования и, не успев отдышаться, начал рассказ:
  -- Мы видели их! Там... - сквайр дышал слишком тяжело для того, чтобы высказать всё одним духом, - Там отряды под знаменами Кеттера, сотни четыре воинов, из них треть -- конные рыцари. И ещё - с ними армия серокожих! Они стояли в лагере, окруженном какими-то странными телегами с высоченными бортами. Когда мы подъехали, я успел разглядеть в бортах телег что-то вроде бойниц, а потом раздался адский грохот - по нам дали залп. Их богомерзкое оружие выкосило мой отряд сразу! Только пять человек ушло...
   На Брукфурта Месса тирада не произвела впечатления. Он сразу же засыпал офицера вопросами:
  -- Где конкретно они стоят? Вдоль тракта? Сколько пути конному до того места? Сколько было телег? На каком расстоянии по вам дали залп?
  -- Да, на полях вдоль тракта лагерь их стоит, командующий. Пути часа четыре, поди, будет. Телег три дюжины или чуть больше. А стреляли шагов со ста, не меньше.
   Месс кивнул в ответ.
  -- Какие будут указания, командующий? - выпрямился наконец сквайр.
  -- Отдыхайте. И помогите раненым. На сегодня твой отряд свободен, сквайр.
   Юный командир поклонился и вышел, а Месс принялся расхаживать по шатру. Он разрабатывал план.
  

* * *

  
   Гоблины, узнав, что на них надвигается трёхтысячная армия Фарнаффа, заняли оборонительную позицию между небольшим озером и стеной леса. После обстрела разведчиков вести переговоры с ними было бессмысленно. Рыцари из числа вассалов Кеттера предлагали атаковать, ссылаясь на то, что врагов намного меньше, но Месс послал их к демонам, объяснив им, что брать штурмом составленную из боевых телег передвижную крепость серокожих, вооружённых таинственным и страшным пороховым оружием, чревато потерей всей армии. Бросаться на штурм и правда было бессмысленно. К счастью для Брукфурта, на дворе была поздняя осень, и для перевеса над вооружённым огнестрельным оружием врагом стоило лишь дождаться дождей. А пока ни в коем случае нельзя было упускать инициативу, и Месс начал свою игру. Он разделил армию и, оставив половину под командованием прелата, сам с тысячей солдат отправился в обход позиций врагов по дороге, ведущей на север. Гоблины заметили его маневр только через день, когда отряд Брукфурта вышел на позиции у них в тылу, но сдаваться они не собирались. Серокожие отправили несколько отрядов через лес в попытке перерезать линию снабжения отряда Месса, но тот предвидел это, и гоблины наткнулись на устроенную за день сеть засад и ловушек. Из-за численного перевеса люди Месса успешно отбили атаку и закрепились в лесу. Гоблины, над которыми нависла угроза голода -- провизию им подвозить стало просто неоткуда -- приняли единственное оставшееся для них решение: пытаться навязать врагам бой. Месс же, прекрасно понимавший положение противника, бой принимать отказывался, выжидая. Началась игра в кошки-мышки между двумя армиями. Гоблины, как и рассчитывал Брукфурт, в этой игре проигрывали -- при всей ужасающей мощи их передвижной крепости в маневренности она сильно уступала обычной армии. Несмотря на это, гоблинам удалось выйти в поле и получить-таки необходимую им провизию, за что они серьёзно поплатились -- резким марш-броском отряд Месса отрезал большую часть людской армии Арнольда Кеттера, чьи командиры, видимо, зазевались и не заметили угрозы, от гоблинов и прижал к лесу. Отряд Арнольда сдался в полном составе, а Месс понёс лишь незначительные потери от выстрелов нескольких гоблинских пушек. Серокожие было высунулись из-под прикрытия телег, намереваясь придти на помощь союзникам, но две сотни арбалетчиков Месса заставили их отказаться от этой затеи.
   После этого остатки людской армии Арнольда отошли в замок и укрылись за его стенами, а гоблины осознали, что их дело проиграно, и начали отступление в сторону ближайшего крупного города своих сородичей. Месс объединил армию и начал преследование, выжидая удобного момента для удара. И спустя два дня погони такой момент представился. Ещё с вечера пошёл дождь, и окрестные поля превратились в сплошное месиво, непроходимое ни для какого гужевого транспорта. Перед гоблинами встал выбор: разрушить построение и двигаться дальше цепью по дороге, рискуя стать лёгкой добычей армии Брукфурта, либо закрепиться где-нибудь и переждать непогоду. Серокожие выбрали второй вариант. К их несчастью, ливень застиг их в низине, откуда они не успели выбраться. Месс, узнав об этом, приказал разбить лагерь в получасе пути от них. Он знал: порох у гоблинов скорее всего отсырел под дождём, и их огнестрельное оружие не будет представлять серьёзной угрозы, но всё ещё медлил. Остальные члены военного совета сначала недоумевали, чего же ждёт командующий, но к утру всё поняли. Перед рассветом на поля лёг туман, густой, как парное молоко. Месс собрал офицеров в командном пункте на холме, куда не дотягивались щупальца тумана, и раздал им приказы. Офицеры на ощупь отправились поднимать войска. Примерно через час полки Месса пришли в движение. Проходя вдоль леса, невидимые для врагов, они огибали гоблинский лагерь и выстраивались вокруг него. И когда туман рассеялся, Месс наконец скомандовал атаку.
  

* * *

  
   Прелат Элиас Грант сидел в походном шатре, погрузившись в размышления. За последнюю неделю он вживую убедился в том, что рассказы о военном гении Брукфурта Месса -- чистая правда. Бывший командир наёмников почти без потерь раздавил противостоявшую ему небольшую армию гоблинов, да ещё и захватил весь их арсенал: пушки, пищали и целый обоз пороха, пуль и ядер. Теперь он двигался ускоренным маршем к замку Кеттеров. А вот самому Элиасу просто необходимо было уезжать на север. Недавно он получил новые вести из Кэлвуда. Обстановка там накалялась, угрожая перерасти в новую войну. С другой стороны, Элиас понимал, что покидать сейчас армию Фарнаффа Кеттера крайне рискованно. Если Месс захватит крепость, он с лёгкостью устранит слабого и нерешительного Фарнаффа и станет единоличным властителем замка Кеттеров -- а, значит, принимая во внимание его умения, и всего Севера. Поразмыслив над ситуацией, Элиас принял решение. Назавтра он собирался оставить армию и отправиться к конечной цели своего путешествия. А сейчас требовалось нанести последний штрих.
  

* * *

  
   Ночью в лагере Месса раздался ужасный грохот. Солдаты и офицеры повскакивали со своих мест и все как один высыпали из палаток. Никто не понимал, что происходит. Весь лагерь заволокло дымом, но, вопреки страхам бывалых вояк, не было слышно ни криков нападавших, ни отчаянных воплей умирающих. Надо всем лагерем стоял только гомон разбуженных, ничего не понимающих похмельных солдат. Никаких приказов от командования не поступало. Так продолжалось довольно долго. Наконец, где-то через час, командование разобралось, в чём причина, и худо-бедно восстановило дисциплину. Оказалось, что ночью группа гоблинов попыталась бежать из плена. Выйти за пределы лагеря серокожим не удалось, видимо, дозоры были расставлены слишком часто, и тогда гоблины, воспользовавшись беспечностью охраны лагеря, пробрались в захваченный Мессом обоз и взорвали весь хранившийся там порох. Брукфурт подозревал, что гоблины не сами додумались до такого плана, и начал разыскивать оставшихся в живых беглецов и других свидетелей. К его удивлению, ни одного гоблина в живых не осталось -- после совершения диверсии они наткнулись на патруль стражи, вступили в бой и были перебиты. Патруль этот тоже вызвал у Брукфурта подозрения: дело в том, что маршрут их патрулирования пролегал довольно далеко от места столкновения. Солдаты в один голос утверждали, что маршрут изменить им приказал один из офицеров, но когда Месс попытался отыскать его, оказалось, что тот пропал. Брукфурт попробовал начать расследование с другого конца и допросить надсмотрщиков за пленными, но оказалось, что те до сих пор спали, сражённые во время празднования победы лошадиными дозами вина. Месс был в ярости: теперь трофейные пушки просто нечем было заряжать, а специалистов по осадному делу у него не было. Но ни обвинить, ни даже подозревать никого он не мог. Месс понял: теперь ему придётся смириться с долгой осадой замка Кеттеров с неясным ещё исходом.
  

Глава 3. Кто друг, кто враг

  
   Продолжение истории. 1009-1023 годы с падения Элада.
  
   После того, как Элиас вернулся в Вондерхольм, ему пришлось держать ответ перед судом инквизиции. Виэлль наверняка уже успела покинуть подконтрольные Синоду земли, и поэтому де Грант решил без утайки рассказать обо всём, что произошло в Коллском замке. В его пользу сыграло два фактора: во-первых, оказалось, что Пит приехал в Святой Город первым и уже успел сдать Виэлль и Элиаса с потрохами, во-вторых, как узнал позже Элиас, действия их команды в Коллском замке увенчались успехом: между Будросом и Коллом вспыхнула ссора, закончившаяся изгнанием барона из замка и расторжением дипломатических отношений между Коллом и Альмандом. Элиаса не только оправдали, но и наградили -- сам прелат Блосс признал его действия героическими и в который раз привёл его в пример другим учащимся.
   После этого Элиас вернулся к учёбе, не лелея больше пустых надежд на головокружительную карьеру в инквизиции и рассчитывая остаться в семинарии преподавателем -- теперь он всерьёз увлёкся философией, и если раньше участвовал в диспутах от случая к случаю, то теперь стал их завсегдатаем и даже был отмечен Фаргоулем Синсом, восходящей звездой церковной философской мысли. Но судьбе было угодно распорядиться иначе.
   Один инквизитор через год заинтересовался историей о демоническом пророке, которую Элиас изложил в своём отчёте прелату. Время было упущено, но инквизитор был уверен, что рано или поздно улики приведут его к нечестивцу, затесавшемуся среди владык Вондерхольма. Он уговорил прелата Блосса назначить Элиаса его помощником, и студиозус оказался втянут в хитросплетения интриг в верхах церковной иерархии. Четыре месяца шло расследование, и наконец подозреваемый был найден. Но в тот же день инквизитора нашли убитым: демонопоклонник, видимо, имел в инквизиции хороших агентов. Теперь расследование возглавил Элиас. Ему предстояло найти доказательства и вывести чернокнижника на чистую воду. Но всё оказалось гораздо проще: удачно избегнув покушения, Элиас поймал незадачливого ассасина и сдал в допросную инквизиции. Уже через день тот раскололся и указал на заказчика покушения. Им являлся не кто иной, как подозреваемый в демонопоклонничестве церковный иерарх. Теперь уже инквизиция взялась за дело всерьёз, и нечестивца взяли с поличным: в его покоях нашли различные книги о тёмных искусствах и следы недавно проведённых ритуалов. Пророк сознался и, покинутый своими демоническими союзниками, был сожжён на центральной площади Вондерхольма, Элиасу же в награду дали чин инквизитора.
   Теперь уже о карьере преподавателя можно было забыть. Прелат Блосс дал Элиасу множество мелких заданий, но они не заинтересовали новоиспечённого борца со злом. Элиас хотел большего. Он решил пойти в политику. На его счастье, как раз недавно скончался герцог Альманда, и весь запад Лестонии был погружён в распри между его сыновьями, братьями и прочими претендентами на престол герцогства.
   Долгих шесть лет Элиас провёл, участвуя в борьбе за власть на западе Лестонии, плетя интриги и завлекая лордов уже закончившего существование Альмандского герцогства в лоно Церкви. Надо сказать, в этом деле Элиас, как и другие инквизиторы, работавшие в этом регионе, достиг немалых успехов, и добрая треть земель Альманда теперь находилась под покровительством Синода.
   Успехи в работе сопровождались всё такой же пустотой в личной жизни. Элиас никак не мог забыть Виэлль. Он искал её, но щупальца инквизиции никак не дотягивались до владений Карстаров, находившихся слишком далеко на западе. Он надеялся, что она, наконец, пришлёт хотя бы весточку, хоть оборванный клочок бумаги, но эта надежда всё таяла и таяла с годами. И, несмотря на все успехи в работе, на душе у него было горько и пусто.
   Через шесть лет Элиаса вызвали в Вондерхольм. Оказалось, что за время его отсутствия ушёл на покой прелат Блосс, на покровительство которого Элиас всегда рассчитывал, расстановка сил в Святом Городе сильно поменялась, и Элиас стал кому-то сильно мешать. Инквизитор, не принимавший участия во внутренней политике, был сильно удивлён, когда его по надуманным причинам отстранили от работы. Он вернулся в семинарию, где ректором теперь был знаменитый уже философ Фаргоуль Синс, и стал преподавателем. Но Элиас не забыл о своей цели -- изменить Церковь изнутри. И он понял теперь, как и где в действительности ведётся борьба за власть. Его противники, приложившие руку к его отстранению, очень скоро начали замечать, как все их тайные грешки становятся явными, а их положение со временем становилось всё более шатким. Лагерь же друзей и союзников де Гранта разрастался день ото дня, и его известность в определённых кругах росла. Поэтому через семь лет, когда один из прелатов ушёл с должности из-за тяжёлой болезни и в Синоде рассматривались кандидаты на его место, большинство проголосовало за бывшего инквизитора, а ныне философа и политического деятеля по имени Элиас де Грант.
  

* * *

  
   Прелат отложил перо и бумагу в сторону. Мемуары близились к завершению. Про последующие спокойные восемь лет можно было сказать только одно -- его мечта изменить Церковь изнутри так и осталась мечтой. Система была слишком крепка, чтобы один человек, пусть и находящийся на самом верху, мог переделать её по своему желанию. В перерывах между подковёрной политической грызнёй, охотой за казнокрадами на местах и попытками утихомирить так и норовящих подраться феодалов прелат успевал только изредка писать законы -- не зря же он столько лет занимался философией -- да понемногу реформировать хозяйство на вверенной ему земле. Элиас покачал головой. Грустная история.
   Ему оставалось описать только войну с немёртвыми -- ей Элиас собирался посвятить целую главу. А сейчас прелату захотелось выйти подышать свежим ночным воздухом. Здесь, на взгорье, было действительно свежо -- во всех смыслах. Надев подбитый мехом плащ, он вышел из шатра, жестом успокоил двоих стоявших на страже рыцарей Карающей Длани, своих предполагаемых телохранителей, и направился к журчащей неподалёку от дороги речке. Бегущая вода успокаивает, приводит в порядок мысли. Однако до речки он не дошёл, а замер на месте, внезапно услышав доносящийся из-за одного из шатров разговор. Голоса принадлежали Арчибальду де Росси и его неказистому другу.
  -- ...обращать на меня внимание! - видимо, Бран был в отчаянии, его голос вот-вот был готов сорваться на плач, - Раньше хотя бы интересовалась, кто я, откуда, а теперь я как будто пустое место!
   "Да уж, - подумал прелат. - Как говорится, кто о чём..."
  -- На меня она тоже стала обращать намного меньше внимания. Во всём виноват этот выскочка, Брукфурт Месс. Ничего, теперь он остался куковать у замка Кеттеров, а мы здесь. Значит, дело за нами! Теперь в гонке снова только я и ты. Давай, соберись, я не уступлю её тебе без боя!
   Де Росси говорил так убийственно серьёзно, что Элиас с трудом подавил смешок.
  -- Но она не хочет...
  -- Ты что, забыл, Бран, что я говорил тебе? Это не девушка должна обращать на тебя внимание, это ты должен обращать её внимание на себя! Ты же мужчина, ты должен действовать, покорять! Ты должен сам брать, что тебе нужно, а не дожидаться, пока кто-то там соизволит тобой заинтересоваться!
   Лицо Элиаса расплылось в улыбке. Издеваться над человеком, волею судеб ставшим твоим соперником, а потом ещё и подстрекать его к действию было просто верхом идиотизма. А он ещё боялся баронета, гадал, что задумал этот юнец. Похоже, о нём печься больше не надо -- он сам вполне успешно роет себе могилу.
  

* * *

  
   Через четыре дня процессия перевалила очередную гряду холмов, и перед ними открылся вид на Кэлвуд, Врата Севера. Город раскинулся на многие мили, поражая высотой тонких, устремлённых к небу башенок и мощью древних, переживших сам Элад стен. Кэлвуд был вторым после Эльдзена, столицы империи, городом, в котором жили все без исключения разумные расы: здесь были богато, но чопорно обставленные кварталы гоблинов, в которых банки, ломбарды, магазины и адвокатские конторы лепились друг к другу, как грибы, были эльфийские дворцы, от великолепия фасадов которых слезились глаза, были неказистые, низкие, но построенные на века дома и мастерские гномов, целые районы в предместьях были заняты маленькими и донельзя уютными домиками пирлов. Жили в этом безумном городе даже орки - в основном в качестве цирковых артистов или вышибал в бандах трущоб. Формально правил здесь герцог Кэлвуд, но очень многое решали "золотые пояса" - богатейшие представители купеческого сословия, человеческого и гоблинского, контролировавшие всю торговлю, идущую по Гномьему тракту, в незапамятные времена проложенному еще эладскими строителями и идущему дальше на север, в горы. Церковь здесь уважали, но никогда не признавали в качестве патрона - город был слишком могущественен, чтобы после развала единого королевства Лестонии кто-то мог диктовать ему свою волю.
   Процессия проехала через ворота в южной стене и попала на узкие, но на удивление чистые улочки, мощёные крупным булыжником, добытым в окрестных каменоломнях. Даже выпавший ночью снежок - а зима здесь, на севере, наступала необычайно рано - к утру успели убрать, что внушило Элиасу глубокое уважение к местным городским службам. Он сделал себе заметку: стоило отправить сюда мастеров из Вондерхольма и других городов востока на обучение. Народ приветствовал прелата, махал ему и провожал процессию вдоль улочек. Видимо, люди чувствовали напряжение, повисшее в воздухе, и надеялись, что Церковь разгладит его. Что ж, прелат тоже на это надеялся. Проезжая через кварталы, облюбованные гномами, Элиас заметил, как оживлённо там было теперь. Видимо, там была расквартирована армия, которую привела с собой Айрика. Было удивительно, что герцог и городской совет впустили недружелюбно настроенных бородачей за стены.
   Вскоре всадники въехали во внутренний двор герцогского замка, находившегося в центре города. Они спешились и, оставив лошадей на попечение герцогским конюхам, направились во дворец. Элиас договорился с поспешно выбежавшим встречать гостей дворецким о размещении своих многочисленных слуг и о докладе герцогу, и в компании де Росси, его спутника де Нира, леди Дени и двух телохранителей вошёл в приёмные покои дворца.
   Кэлвудскому залу для аудиенций, построенному, видимо, по образу и подобию императорского тронного зала в Эльдзене, позавидовали бы многие короли. Огромное помещение было целиком облицовано белым мрамором с голубоватым оттенком, величественные своды поддерживались двумя рядами массивных четырёхугольных колонн. Магические кристаллы, висевшие под потолком, заливали зал ровным синеватым светом. В дальнем конце помещения располагалось возвышение из трёх ступеней, на котором был установлен трон герцога.
   Видимо, получив весть о столь важном госте, герцог отменил все прочие аудиенции: когда Элиас вошёл в зал, придворные как раз расходились, бурча. Герцог Раст Кэлвуд, пожилой уже мужчина с длинными чёрными с проседью волосами, собранными в косу на северный манер, сидел на троне, укутавшись в меха, понурый и погружённый в свои мрачные мысли. На ступень ниже него был установлен ещё один трон, который занимала девушка, которую ни с кем невозможно было перепутать. Айрика, дочь Тейи, бессменной главы ордена горных магов. Она действительно была очень красива, слухи о ней не обманывали: правильные черты лица, бархатная кожа без малейшего изъяна (без магии здесь явно не обошлось), властный взгляд ярко-голубых горящих глаз, чуть курносый носик и - самое удивительное - ниспадающие до плеч волосы цвета свежего снега с горных вершин. Одета Айрика была в кожаную куртку, отороченную очень красивым, принадлежащим неизвестному горному обитателю мехом, белым, в цвет волос хозяйки; бежевые кожаные штаны и огромные меховые сапоги, явно предназначенные для пешего передвижения по горам. За спиной горной властительницы стоял целый отряд - восемь телохранителей из гномьего народа, явно опытных ветеранов, облачённых в полные латные доспехи штучной работы, украшенные удивительными орнаментами и покрытые сетью тускло горящих рун. В руках у гномов были двуручные топоры и молоты, тоже выкованные с безупречным мастерством, недоступным человеку, и покрытые рунами, по виду настолько тяжёлые, что орудовать ими могли только настоящие силачи. А за спиной гномов стояли двое высоких людей в длинных, до самого пола, шубах, держащие в руках изящно отделанные посохи со светящимися кристаллами на концах. Боевые маги из ордена, основанного Тейей. Стоило признать, Айрика неплохо подготовилась к походу. Если учесть тот факт, что телохранителей герцога в зале не было, эта картина приводила к неприятным мыслям - похоже, о войне речи быть больше не могло. Кэлвуд сдался гномам без боя.
  -- Здравствуй, Айрика, горная властительница, и ты, герцог Кэлвуд, - первым нарушил молчание Элиас. - Очень рад наконец-то повстречать вас, тех, о ком я так наслышан.
   Раст Кэлвуд кивнул и кратко поприветствовал прелата, Айрика же, видимо, чувствовавшая себя здесь главной, ответила:
  -- И тебе привет, прелат! Хотя я и не властительница, а всего лишь посланница горных королей, я хочу сказать честно: я не слишком рада видеть тебя.
   Сильный и властный, но в то же время высокий и женственный, голос Айрики отражался от стен зала, создавая гулкое эхо.
  -- Я приехала сюда для того, чтобы лорды Альянса рассказали мне всё, что знают о похищении моей матери. А вместо них ко мне приезжают то посланцы гоблинских кланов, то лорды с дальнего юга, то церковные иерархи. Я не удивлюсь, если завтра ко мне приедет ещё и посол Империи. Мне без надобности вы и ваши увещевания о примирении. Я не хочу войны, я хочу только одного - спасти свою мать!
   Что ж, девушка своенравна, этого следовало ожидать. Его миссия будет чуть сложнее, чем задумывалось.
  -- Ты любишь прямоту, Айрика, я вижу. Что ж, позволь и мне ответить тебе прямо. Я действительно не тот, кого ты ждёшь. Но я совершенно точно один из тех, кто тебе необходим. Ты сильно ошибаешься, если думаешь, что лорды Альянса будут так же честно и искренне отвечать тебе. Чтобы говорить с дипломатами, нужен дипломат. И ещё: не думай, что я здесь, чтобы плести интриги и защищать интересы Церкви. Нет, я не буду врать, что я так же сильно хочу найти Тейю, как и ты. Я совершенно не знаю её и не могу питать к ней нежных чувств, хоть и искренне желаю тебе найти её. Хочешь узнать, почему я здесь? - Элиас сделал эффектную паузу, - Исчезновение твоей мамы - загадка, а я очень люблю - и прекрасно умею - их разгадывать. Не зря же я столько времени был инквизитором.
   Айрика усмехнулась, и ледяной взгляд её потеплел.
  -- Что ж, если ты и вправду так хочешь разгадать эту тайну, добро пожаловать, прелат Элиас де Грант! Наши столы будут всегда накрыты для тебя и твоих спутников.
   Элиас сперва подумал, что это метафора, но не тут-то было. После окончания церемониальной части их тут же, дав совсем немного времени переодеться, позвали на пир.
  

* * *

  
   Арчибальд де Росси не успевал, и его это бесило. Его новый костюм, как обычно, в чёрных цветах, застёгивался так сложно, что баронет всерьёз продумывал планы мести коварному портному. Даже помощь Брана не сильно ускоряла дело. Сам де Нир давно переоделся, но привлекательности ему это не прибавило -- невероятным образом он умудрился не только измять новенький, специально припасённый для него Арчибальдом костюм, но и поставить на нём несколько крупных пятен. Они оба нервничали: де Росси готовил кульминацию своего плана, и Бран должен был выполнить его важнейшую часть. План был очень рискованным, но при удачном исходе мог принести баронету власть, которая и не снилась его отцу.
  -- Ты помнишь, Бран? Как только мы сядем, понемногу начинай действовать. Только очень аккуратно: мало того, что она сама далеко не деревенская девчонка, так ещё и маги могут что-то почуять. Помни: ты ни в коем случае не должен себя обнаружить. Для нас с тобой это будет чревато быстрой, но мучительной смертью.
  -- Дда-да, кконечно, Арчи, я всё-всё помню, - пролепетал де Нир, застёгивая очередную пуговицу. Его руки дрожали так, что, если бы он взял стакан с водой, то пролил бы больше половины. Это было первое серьёзное задание его господина. Всё, что делал де Нир раньше, было всего лишь баловством. Брану ещё не представлялось случая испытать свои способности в настоящем деле, и он очень боялся, что его раскроют. Магия сознания была запрещена во всех известных юноше землях, и за сам факт её применения убивали на месте. В своё время ему очень повезло: когда отец Арчи, барон де Росси, заметил Брана, он решил не убивать его, а использовать в своих целях.
  -- Наконец-то, - баронет придирчиво оглядел своё отражение в зеркале. - Сколько их тут было в итоге, этих застёжек? Шестьдесят? Семьдесят? А, впрочем, неважно. Этому портному точно не сносить головы. Идём, Бран! Не будем заставлять прекрасную Айрику ждать нас.
  

* * *

  
   Стол герцога ломился от яств: Кэлвуд был очень богат и не упускал случая блеснуть этим. Здесь были сотни блюд из десятков видов рыб, приготовленные десятками способов экзотические виды дичи, фрукты с дальних южных берегов, которых гости никогда не видели. Даже привычный к роскоши прелат был поражён. Пиршественный зал был намного меньше приёмного, но всё равно вмещал больше сотни людей и гномов. Во главе стола сидели Айрика, герцог и гном почти человеческого роста и больше метра в плечах, одетый в доспех, бывший без преувеличения настоящим произведением искусства. Роскошная седая борода гнома, заплетённая в косички и спускавшаяся почти до пола, тоже была закована в металл. Рядом с гномом стоял, прислонённый к столу, огромный молот, в котором, по прикидкам Элиаса, было не меньше трёх пудов веса. Страшно было подумать, какой силой обладал его владелец. 
   Айрика пригласила прелата сесть напротив и представила ему своего спутника, который оказался горным воеводой Бронданом, руководителем гномьего корпуса. После обмена любезностями разговор зашёл о политической ситуации в Лестонии и на севере, во владениях гномов. Айрика пока не спешила распространяться об обстоятельствах похищения матери, видимо, ждала разговора с прелатом тет-а-тет. Элиас решил пока не настаивать и просто наслаждаться общением в необычной компании. И гном, и девушка нравились ему, привыкшему иметь дело с двуличными, интересующимися только своей выгодой людьми, своей прямотой, честностью и искренностью эмоций. Они происходили из совершенно иной культуры, и Элиасу казалось, что между девушкой и гномом гораздо больше общего, чем между ней же и большинством людей в зале.

* * *

  
   Баронет со спутником, как и Дени, сели недалеко от прелата, а рыцари, знатные гномы и кэлвудские дворяне и купцы заняли стоящие дальше столы. Повсюду сновали слуги, играла нехитрая гномья музыка, и де Росси, не опасаясь, что их заметят, наклонился к уху Брана:
  -- Давай, сейчас! Она должна обратить на меня внимание!
   Бран попытался сконцентрироваться - а среди такого гвалта это было ох как нелегко - и нащупать сознание Айрики. Через какое-то время ему это удалось, и он начал понемногу внушать ей простейшую мысль: "Что это за симпатичный юноша там, слева от прелата?" Разум её был крепок и сопротивлялся внушению, но тревожных мыслей не было, что радовало Брана, больше всего боявшегося спугнуть девушку. Она уже пару раз пробежала взглядом левую сторону стола, но заинтересованности в этом взгляде не было. Внезапно Бран почувствовал чьё-то беспокойство и почти сразу же увидел его источник: один из магов, сидевших рядом с Айрикой, встал с места и теперь внимательно всматривался в лица гостей, словно ища кого-то. Де Нир тут же прекратил свои манипуляции, боясь, что его заметят. "Впредь стоит быть осторожнее с ними", - подумал он и решил продолжить трапезу, чтобы не навлекать на себя подозрений. Но, когда он обернулся к своему другу, его сердце ёкнуло. Баронет сидел, наклонившись к Дени, шепча ей что-то на ушко и держа её за руку.
  

* * *

  
   Арчибальд с удовлетворением отметил: Айрика заметила его и его флирт с Дени. Баронет знал науку соблазнения лучше, чем все присутствующие вместе взятые, и понимал, что теперь надо было срочно показать несерёзность этого флирта и оказаться "душой компании" уже в мужском обществе. Воспользовавшись паузой в беседе сильных мира сего, он начал разговор с прелатом, задав дежурный вопрос о его впечатлениях от города. Затем, для привлечения внимания гостей с севера, де Росси перевёл тему на дружбу рас и народов. Сначала герцог, а потом и гном поддержали разговор, при этом воевода произнёс целую тираду, которая, как подозревал баронет, была у него давно заготовлена. Арчибальд украдкой взглянул на Айрику. На короткий момент их глаза встретились, и баронет решил, что наживка проглочена. Айрика тоже вступила в полемику, но Арчибальд уже не замечал её, продолжив разговор с Элиасом. Он знал по своему опыту: лучший способ разогреть интерес девушки - не обращать на неё внимания. Прелат отвечал де Росси, но взгляд его отлично давал понять, что он думает о баронете и его пустой болтовне. 
   "Зыркай-зыркай, - со злостью подумал де Росси. - Если мой план удастся, придётся тебе, святоша, кланяться мне в ноги". Прелат, видимо, окончательно решив игнорировать баронета, вступил в спор с гномом, а де Росси сделал вид, что внезапно вспомнил шутку, которой просто обязан был поделиться со своим другом, и ретировался на своё место рядом с Браном. Тот усилием воли выдавил довольно кривую улыбку, но любой взглянувший на него в этот момент понял бы, какая буря бушевала у него на душе.
  

* * *

  
   После пира, как и предполагал Элиас, Айрика позвала его в свои покои. Они были обставлены роскошно, но в то же время там было весьма уютно: горели, потрескивая, дрова в камине, весь пол был покрыт ковром в пять дюймов толщиной со сложным, витиеватым орнаментом, у стены стояла огромная пышная кровать и три кресла, в каждом из которых могли утонуть два-три взрослых человека. Рядом с креслами стоял небольшой столик эльфийской работы, на котором слуги поставили бутылку вина - как мгновенно определил прелат, розового эланорского, считавшегося наилучшим выбором для утончённых девушек высокого сословия - и корзину с экзотическими фруктами. Айрика, скинув свои чудовищных размеров сапоги, так, что Элиас смог оценить красоту её стройных ножек, села в одно из кресел и жестом пригласила прелата занять соседнее.
  -- Не будь я служителем Церкви, я бы подумал, что ты решила соблазнить меня, - пошутил он.
   Айрика рассмеялась.
  -- Не будь ты служителем Церкви, я бы так и сделала.
   Повисла пауза, длившаяся секунд пять, после которой Элиас, наконец, произнёс:
  -- Расскажи мне всё.
   Его собеседница опять рассмеялась:
  -- Это был твой любимый приём в бытностью твою инквизитором?
  -- Это был мой любимый приём, когда допрашиваемая была столь прекрасной девушкой. К моему сожалению, такого ни разу не происходило.
  -- Ты льстишь мне, Элиас, бессовестно льстишь, - Айрика погрозила ему пальцем. - Неужели ни одной красивой ведьмы не прошло через твой костёр? Впрочем, хватит. Слушай мою историю...
   Элиас с раскрытым ртом внимал её рассказу. Рассказу об эльфах-отступниках, об их архимаге и его безумном плане, об архонте Кешаэре, служившем ему (а он-то, Элиас, всегда думал, что вся история о Кешаэре и его изгнании - просто красивая эльфийская сказка), об их походе в попытке остановить колдуна, об армии Альянса, пришедшей Тейе на помощь, о победе и жуткой магической катастрофе, об их отступлении и о том, как их подкараулила на пути домой банда орков и, наконец, об исчезновении Тейи. Ему казалось, что он слушает рассказ обитательницы другого мира, полного страхов и чудес, великих героев и великих злодеев. Он внезапно подумал: такие, как он, жители "цивилизованных земель", хоть и считают свою родину центром вселенной, на самом деле просто отгородились от всего света сталью своих легионов и создали себе скучный и унылый мирок, где нет места ни опасностям большого мира, ни его волшебству.
  

* * *

  
  -- Ты почувствовал это?
   Двое магов сидели в отведённых им покоях напротив комнаты Айрики и по привычке разыгрывали тавлейную партию. Ситуация на столе была равная, игроки делали ходы неспешно и вдумчиво.
  -- Нет, Саргус. По-моему, тебе просто показалось. Да и что за воздействие это могло быть?
   Названный Саргусом был не согласен. Маг, выучившийся в имперской академии, не почувствовал бы ничего почти наверняка: имперцы были уверены, что магия Древних и прочие подобные сомнительные течения слишком опасны для разума и души заклинателя, поэтому пользовались только простейшей магией элементов. Тейя же, хоть и была родом из империи и училась в эльдзенской академии, имела свой взгляд на этот вопрос, и обучение под её руководством велось гораздо глубже и серьёзнее. Её ученики прекрасно чувствовали силу, текущую сквозь мир, и, конечно же, чувствовали любое её возмущение. Саргус не взялся бы сразу сказать, что за воздействие имело место в пиршественном зале, но в том, что оно было, он был уверен.
  

* * *

  
   Дени размышляла, сидя на кровати в выделенной ей маленькой гостевой комнате. Правда, любой увидевший бы её сейчас подумал бы, что она решила завязаться в узел, но с правой ногой вышла проблема. Если же на неё взглянул бы воитель, обученный в Храме, он бы узнал в её позе арвади-кисатту, применяемую для постановки абсолютного контроля над своим телом и очищения мыслей, правда, несколько изменённую по сравнению с используемым в Храме вариантом.
   Дени пыталась найти выход. Дело сильно осложнялось: и Айрика, и гномы, судя по всему, были слишком просты, искренни и доверчивы, а прелат слишком красноречив, чтобы кто-то из них начал подозревать его и тем более копаться в его бумагах. Оставалась надежда на магов, но они выглядели какими-то странными, не от мира сего, и всерьёз полагаться на их бдительность тоже не имело смысла. Может быть, этот обаятельный идиот, де Росси, мог помочь ей? Он явно что-то замышлял, явно не просто так взял с собой этого долговязого неказистого паренька. Только вот как бы ей ухитриться и выведать его план?..
  

* * *

  
   Как и предполагал Элиас, из имеющихся сведений ничего выяснить не удалось. Айрика под конец разговора даже разозлилась на прелата, обещавшего ей разгадать загадку похищения её матери, и выгнала его из своих покоев. Но Элиас не обижался на неё: он уже начал привыкать к внезапным сменам её настроения. Похоже, придётся им ждать здесь, пока лорды Альянса не соизволят откликнуться на вызов. Что ж, можно и подождать. Элиас потянулся в кресле, в очередной раз отложив мемуары в сторону. Здесь писать почему-то совершенно не получалось. Зато на дни, проведённые в бесконечных прогулках, обедах и устраиваемом гномами кутеже, он совсем не жаловался -- вряд ли он ещё хоть когда-нибудь будет проводить время так же весело и беззаботно. Бородатый народ нравился ему -- своей прямотой, граничащей с грубостью, добротой к тем, кого гномы считали своими; ему нравился их простой юморок и веселье, устраиваемое ими. Айрика, хоть и была своевольной и капризной девушкой, тоже нравилась ему, нравилась своей искренностью и благородством, умом и -- не надо лгать самому себе -- красотой и обаянием. При встрече с ней в нём проснулось то, что дремало столько лет -- его мужская сущность. Он с ужасом признался себе: он, не думавший ни о ком после Виэлль, возжелал эту девушку. И ещё одно обстоятельство коробило его. Айрика стала слишком много переглядываться, перемигиваться и перебрасываться парой ничего вроде бы не значащих фраз с баронетом де Росси. Прелат презирал этого выскочку и подозревал, что тот соблазняет Айрику в корыстных целях, но никаких доказательств у него не было.
   От размышлений его оторвал осторожный стук в дверь. На пороге возник Ян, державший в руках крохотную записку. Элиас молча взял её и развернул. Там была всего одна фраза: "Жду тебя сегодня в полдень в конторе под вывеской "Кагур Халкин", на южной стороне Баттенского холма". Почерк был смутно знаком прелату, но он не мог вспомнить, кому он принадлежал.
  -- Кто передал тебе это? - поинтересовался Элиас.
  -- Какой-то служка на выходе из дворца, - пожал плечами Ян. - Он очень хотел, чтобы она попала в Ваши руки, Ignitus Dominus.
  -- Что ж, сегодня вечером никаких важных дел не намечается. Можно и сходить, глянуть, кому я так внезапно понадобился.
   Ян поднял бровь:
  -- Вы не думаете, что это может быть опасно?
  -- Я не думаю, что с этой опасностью не справятся рыцари Карающей Длани.
   Выражение лица Яна весьма красноречиво выражало его отношение к последней фразе прелата, но спорить с господином он не стал.
  

Глава 4. Мечты сбываются

  
   Бран шёл по коридору, закутавшись в огромный балахон с капюшоном, почти полностью скрывающим лицо. За последние несколько дней он так полюбил эту деталь одежды, что теперь надевал её почти всюду, скрываясь таким образом от окружающего его шума и суеты.
   План его патрона, Арчибальда де Росси, был близок к завершению. Когда Бран сообщил баронету о том, что маг заметил его манипуляции, тот с присущей ему быстротой нашёл решение -- он подкупил нескольких слуг, которые теперь постоянно отвлекали магов на всех званых обедах и ужинах, не давая им сосредоточиться. Сколько волшебники не пытались прогнать "агентов" баронета, у них ничего не получалось: достойную плату слугам приходилось отрабатывать жуткой назойливостью. Теперь Бран работал спокойно, и через пару дней его старания принесли свои плоды: разум Айрики поддался, и она стала всерьёз интересоваться баронетом, постоянно приглашать его пред свои очи и даже флиртовать с ним. Арчибальд всё ещё играл недотрогу, но в скором времени планировал перейти на новый этап их взаимоотношений. Брана радовало то, что теперь его патрон совершенно отказался от заигрываний с леди Дени. Конечно, де Нир всё ещё злился на Арчибальда за тот вечер, но понемногу успокаивался. Теперь он мог по чуть-чуть, осторожно сам налаживать с ней контакт.
   Завернув за угол, Бран застыл на месте. В небольшом коридоре, метрах в двадцати от него, спрятавшись от чужих глаз, стояли в обнимку Арчибальд де Росси и леди Дени. Их глаза были закрыты, а губы соединились в жарком поцелуе. Надежды Брана мгновенно рухнули, оставив место лишь глухой ненависти.
  

* * *

  
   Контора, упоминавшаяся в записке, оказалась адвокатской, причём находилась в гоблинском квартале. Элиас подошёл к изящно обработанной двери и дернул за тонкий позолоченный шнурок, видимо, соединявшийся со звонком. Через несколько секунд дверь открылась, и прелат зашёл внутрь. Его встретил старый гоблин-калека с деревянной ногой и покрытым шрамами лицом -- видимо, следами бурной молодости. Почтительно поздоровавшись с хозяином, Элиас последовал за ним. Гоблин повёл прелата в задние комнаты, молча указал на одну из дверей и удалился. Дав знак телохранителям оставаться на месте, Элиас толкнул дверь и вошёл в помещение. Это была небольшая, плохо освещённая комнатка, всё убранство которой состояло из стола с тремя стульями и небольшого шкафчика. А вот сидевших за столиком людей Элиас никак не ожидал увидеть. Их было двое, один -- высокий, закованный в латный доспех гномьей работы блондин с красивыми, мужественными чертами лица, опиравшийся рукой на стоявший рядом огромный двуручный меч, второй, точнее, вторая -- девушка среднего роста, закутанная в плащ с капюшоном, закрывавшим лицо. Увидев прелата, они поднялись с мест. Рыцарь поклонился, а девушка промолвила:
  -- Ну здравствуй, Элиас де Грант. Давно не виделись.
   Во рту у него пересохло. Он узнал этот голос. Голос, который он так часто слышал во снах.
  

* * *

  
   "Дорогой друг,
   Я никак не могу выполнить твою просьбу и разъяснить тебе детали предстоящей тебе работы. Могу только сказать, что Айрика представляет крайне серьёзную опасность для нашего зарождающегося союза. У нас имеются средства для решения этой проблемы, но для начала необходимо внести сумятицу в ряды её армии, как можно сильнее деморализовать гномов, а главное - устроить всё так, чтобы герцог после выхода горного воинства в южном направлении ударил по их тылам. Не мне учить тебя, опытнейшего диверсанта, как выполнять такую работу. Могу только заверить, что посланный нашими союзниками баронет де Росси окажет тебе помощь всеми силами. Дорогой Элиас, все мы надеемся на тебя.
   Весь твой, Клаус де Борштандт,
   проконсул Альянса"
   Закусив язычок от удовольствия, Дени дописала последнюю строчку и отложила перо, затем достала из мешочка гербовую печать с инициалами "КБ", запечатала свиток и сразу же сломала печать. Все должны видеть, что прелат прочитал послание.
   Дени ликовала в душе. Де Росси всеми силами избегал её, но баронет, несмотря на весь свой опыт, тоже был не железным. Дени удалось-таки встретиться с ним с глазу на глаз и, применив немного женских чар, расспросить о его планах. Арчибальд говорил загадками, но для Дени они были просты как дважды два. Он собирался влюбить в себя Айрику каким-то нечестным способом, используя своего спутника, Брана. Сейчас уже было не важно, каким именно. Это был настоящий подарок судьбы. Дени знала, что этот неказистый юноша влюблён в неё по уши, и обставила всё так, что он заметил их с баронетом целующимися в коридоре. Теперь, в порыве гнева, он сдаст своего патрона, после чего подозрения падут на прелата. Подчинённые Айрики догадаются порыться в его бумагах - а она им обязательно поможет - и найдут послание от Клауса. Вот так легко, без лишних усилий и жертв, она поссорит горный народ с Альянсом. Филигранная работа. Лорд Рэтмон бы ей гордился.
  

* * *

  
   Женщина скинула капюшон. Её лицо выглядело постаревшим, осунувшимся и было покрыто сетью рано появившихся морщин, но всё ещё хранило следы былой красоты. 
  -- Виэлль... - прошептал ошеломлённый прелат.
  -- Да, это я, - улыбнулась женщина. - Ты не ожидал увидеть меня здесь, верно?
  -- Я... Почему ты раньше не написала мне? Не прислала хотя бы весточку?
  -- Это было слишком опасно, - покачала головой Виэлль. - До недавнего времени. 
  -- А как ты оказалась здесь? И зачем?..
  -- Мы встретились впервые за двадцать пять лет, Элиас. К чему засыпать меня вопросами?
   Элиас помедлил секунду, а потом кинулся на Виэлль и сжал её в объятиях. Стоящий рядом рыцарь нервно дёрнулся, но не стал ему мешать.
  -- Наконец-то! Я уже думала, ты не догадаешься.
  -- Виэлль! Я ждал нашей встречи с того самого момента...
  -- Не надо патетики, - она немного отодвинулась и провела ладонью по его щеке. - Взрослые люди уже.
  -- Двадцать пять лет разлуки - достойная причина забыть, что мы уже не юны, - возразил Элиас и поцеловал её в губы. Она не противилась.
   Через несколько секунд, оторвавшись от его губ, она улыбнулась:
  -- А ты молодец, многого достиг. Я следила за твоими успехами с тех самых пор, как ты ушёл из инквизиции и стал преподавать. Добиться высшей должности в Синоде дорогого стоит. Ну да я никогда в тебе не сомневалась. А теперь тебя, значит, выбрали на роль посла?
   Прелат улыбнулся в ответ:
  -- Я сам выбрался. Правда, я бы не назвал свою дипломатическую деятельность успешной - тут всё так же ждут делегации лордов Альянса. Виэлль, я ведь правильно понимаю, что ты послана именно ими?
  -- Ты догадлив, Элиас.
  -- Виэлль, расскажи: как ты жила эти годы? Как ты попала в Альянс?
  -- Что ж, слушай. После того, как покинула тебя, я отправилась к своим родственникам. Лизаветта Карстар приняла меня, и я решила было, что всё наладилось, но через полгода я прознала, что графиня хочет отдать меня замуж за какого-то престарелого барона с юга, в дипломатических целях. Тогда я сбежала. Я долго скиталась по землям Альманда, работала писарем в канцелярии, сборщиком дани, пыталась учиться магии, даже руководила отрядом наёмников. Наконец, лет восемь назад, я услышала о том, что барон Клаус де Борштандт ищет бывших инквизиторов и платит им большие деньги за вступление в его тайную службу. Я тут же приехала в его владения и заявила, что хочу на него работать. После недолгого разговора и выяснения моей личности он принял меня. Так я и попала в Альянс. А потом... Потом была разработка планов шпионажа и диверсий, вербовка десятков новых агентов, отчёты, проверки, похвалы начальства, рост по карьерной лестнице. И вот через восемь лет я полковник Альянса. Видишь, забралась почти так же высоко, как ты, - нервно рассмеялась Виэлль.
  -- Полковник -- это?..
  -- Выше только генерал и проконсул. Проконсулов всего двое, а генералов... давай об этом потом? - подмигнула она и снова поцеловала его. 
  -- Клемент, можешь выйти и постоять в коридоре? - обратилась она к своему рыцарю.
   Красавец молча кивнул и вышел, захлопнув за собой дверь. Виэлль снова повернулась к Элиасу, но их тут же отвлёк голос одного из телохранителей прелата:
  -- Я узнаю тебя! Предатель!
  -- Да пошёл ты! - не полез за словом в карман блондин. - Ничего я не должен был вашему грёбаному ордену!
   Элиас вопросительно посмотрел на Виэлль. Она объяснила:
  -- Клемент -- бывший рыцарь Карающей длани. Пять лет назад он покинул орден из-за ссоры с начальством, бежал на запад и вскоре поступил на службу в Альянс.
  -- Так это тот самый чемпион ордена? - опешил Элиас. - Лучший воин по эту сторону Великой Реки?
  -- Лучший после храмовников, которые здесь наверняка найдутся, и, наверное, проконсула Галрока, - поправила его Виэлль.
   Перепалка за дверью тем временем набирала обороты. Один из рыцарей ордена как раз обрушил на Клемента гневную тираду, но она была внезапно прервана лязгом оружия. Элиас бросился в коридор, увидел скрестивших мечи рыцарей и, не став разбираться, кто начал драку, осадил их:
  -- Так, без железа тут! Силами меряться будете в свободное от службы время!
   Дерущиеся нехотя опустили оружие, и Элиас отдал команду своим телохранителям выйти в холл и ждать его там.
   Теперь Элиас с Виэлль могли уделить время друг другу.
   Они пробыли вместе ещё долго, до самого вечера. Говорили обо всём на свете, не могли оторваться друг от друга. Только на закате Элиас покинул её: он не хотел, чтобы в замке его хватились.
   На следующий день на рассвете Элиас снова пришёл в её скромную обитель. Он больше не думал ни о Айрике, ни о коварном баронете, ни о своём задании. Все его мысли были сосредоточены здесь, в этой маленькой комнатке. Они снова наслаждались друг другом, снова были на седьмом небе от счастья, снова болтали на все возможные темы. Однажды разговор зашёл о дочери Тейи, и Виэлль в шутку спросила:
  -- Неужели она так прекрасна, как о ней говорят?
  -- Ещё прекрасней! - подмигнул ей Элиас и сразу получил подушкой по голове. Завязалась драка не на жизнь, а на смерть.
   Через несколько минут они сидели на кровати, запыхавшиеся, растрёпанные, но счастливые. Разговор перешёл на спутников Элиаса. Он рассказал о баронете, о его спутнике, Бране, и о Дени. При упоминании последней Виэлль нахмурилась и попросила рассказать о ней поподробней. Элиас описал её так точно, как мог, и Виэлль стала ещё мрачнее.
  -- Ты знал её раньше?
  -- Нет, но я знал её отца, - недоумённо ответил Элиас, почувствовавший тревогу в голосе девушки. - Хотя от него я про неё ни разу не слышал, но...
  -- Эх, Элиас, а я-то думала, ты знаешь людей, - Виэлль покачала головой. - Похоже, твоё чутьё подвело тебя, и ты пригрел змею на своей груди. Твоя Дени подходит под описание известной шпионки и убийцы, разыскиваемой нашей контрразведкой.
   Элиас похолодел. Как он мог так ошибиться? Как мог не разглядеть в этой девочке-припевочке опасного агента? Как?!
  -- За ней числится убийство нескольких лордов и офицеров Альянса и кража секретных документов, - продолжала Виэлль. - Неизвестно, на кого она работает, но в любом случае она крайне опасна. Если это правда она, как ты думаешь, она ехала за тобой в такую даль просто так?
   Элиаса пробрал настоящий ужас. Если это было правдой, дела обстояли плохо. Очень плохо.
  -- Вот это провал так провал! Милая, я... мне срочно нужно в замок. Вдруг она уже натворила дел за те два дня, пока меня не было?
  -- Конечно, Элиас. Я не стану тебя задерживать больше. Беги! Надеюсь, ещё не поздно.
   Решив не терять ни минуты, он вскочил с кровати, поцеловал на прощанье Виэлль и, сказав, что вернётся на рассвете, кинулся обратно в замок. Солнце уже садилось, и город погружался в сон. "Может быть, время ещё есть", - думал он.
  

* * *

  
   Бран шёл через пустующий сейчас пиршественный зал в состоянии эйфории. Зелье, которое должно было, по словам торговца, продавшего его барону де Росси, давать выпившему его магу дополнительные силы и усиливать на время его способности, показало в дополнение к этому ещё и неслабое наркотическое действие. Но Бран этому только радовался. Теперь его не грызли сомнения, как это обычно с ним бывало, теперь он мог делать всё, что хотел. Помахав рукой дворцовому стражнику, де Нир свернул в проход, ведущий в комнату Дени.
   "Здесь важно, чего хочешь ты", - вспомнил он слова Арчибальда. Что ж, его бывший друг был прав. Это было действительно важнее всего. Гораздо важнее, чем его идиотский план. Теперь он уже не сработает. Бран позаботился об этом. Слуга, на котором он впервые испытал свои способности после применения зелья, сначала застыл, потом покорно взял у него записку, а затем напрочь забыл Брана и решил, что получил послание от какого-то гнома-горожанина. Записка была адресована тому самому бдительному магу и гласила: "Баронет соблазняет властительницу, используя магию разума. Бойтесь его!" Час назад де Росси как раз сообщил Брану, что собирается приступить к исполнению финальной части своего плана, а это значило, что маг застанет его в постели с Айрикой. Юноша хищно улыбнулся, представив, что гномы сделают с его патроном.
   А тем временем он, Бран, навестит Дени. "Ты должен сам брать, что тебе нужно", - кажется, так говорил Арчи. Что ж, он был кругом прав.
  

* * *

  
   Саргус был обескуражен. Откуда этот странный гном, о котором сообщил слуга, знал про баронета и Айрику? В любом случае, это он выяснит позже. Теперь Саргус понял, что именно он почуял тогда, в пиршественном зале. Послание подтверждало его собственные подозрения. Маг позвал с собой троих гномов из стражи и, предупредив о губительном воздействии магии сознания, кинулся на помощь властительнице. Подбежав ко входу в её покои и услышав возню внутри, они, не медля ни секунды, выбили дверь и кинулись к лежащим на кровати полураздетым мужчине и женщине. Саргус встал в стороне, готовясь к ментальной атаке и стараясь не смотреть на полуобнажённую Айрику. Баронет же, на свою беду, спрыгнул с кровати и схватил лежавший на столике кинжал. Это была его последняя ошибка.
  

* * *

   Дени как раз взяла свиток и собиралась отправиться к прелату, когда дверь вдруг открылась, и на пороге возник неказистый друг баронета. Не успела девушка высказать, что она думает о непрошенном госте, как внезапно ощутила мощный удар незримого кулака. Её сознание помутилось, и она, шагнув навстречу юноше, потянулась к завязкам своей куртки. 
   - Давай, деточка, разденься для меня, - сладострастно произнёс гость.
   Его мерзкий голос как будто разбудил её, включил защитный механизм её сознания. Гнев вскипел в ней, когда она, наконец, осознала, что этот уродец собирался сделать с ней. Насилия она не простила в своё время даже своему Учителю, зарезав его во сне после того, как он надругался над ней. А уж этому она не простит и попытки. Маленький ножик послушно вылетел из тайного кармана её куртки и на всю длину лезвия погрузился в живот Брана. Тот захрипел, давление на разум Дени пропало, и она нанесла еще несколько ударов.
   "Значит, он использовал этого парнишку, мага разума, чтобы завоевать сердце Айрики, - поняла Дени. - Занятно".
   Наконец, когда юноша сполз на пол, Дени прогнала праздные мысли и стала думать, что же делать дальше. Нужно было срочно спрятать труп, вытереть с пола кровь и продолжить выполнение плана.
   Через пять минут Дени выскочила из комнаты и побежала в сторону покоев прелата. Но в спешке она потеряла бдительность и, повернув по коридору, практически столкнулась с гномом-стражником, уже державшим наготове оружие. 
   - Кудать ты спешишь-то так, деваха? - пробасил он на непривычном для Дени гномьем диалекте эладского. - Придётся твоим делам малость-то подождать. Пойдём-ка со мной, прелестница, тебя ищет госпожа. Хочет, значится, расспросить про баронита вашего коварного да прелата вероломного.
   Дени не стала даже отвечать гному. Действовать надо было быстро, пока никто не сунулся в покои прелата раньше неё. Девушка резким движением взвела курок своего браслета и, направив его в лицо бородатому воителю, нажала на тайную кнопку. Браслет этот, стоивший целое состояние, был сложнейшей техномагической конструкцией, сделанной ещё в древнем Эладе тысячелетие назад. Он стрелял малюсенькими дротиками, пропитанными ядом кара-уру, добываемым в полных опасностей глубинах болот. Но Дени могла себе позволить иметь такую дорогую игрушку. Тем более, что игрушка эта была невероятно эффективной. Схватившись за щёку, в которую попал дротик, гном мгновенно усох и сморщился, как будто за секунду постарел на три столетия, а потом упал, бездыханный. Дени схватила труп под руки и поволокла обратно, в комнату, надеясь, что не встретит по пути никого из стражи или слуг.
  

* * *

  
   Элиас с разбегу влетел в пиршественный зал и тут же понял, что опоздал. Его уже ждали.
   - Элиас, наконец-то! - поприветствовала его Айрика, встав с места. Выражение её лица сейчас как никогда раньше подходило разгневанной властительнице. Наверное, подумал Элиас, она сейчас очень походила на мать.
   - Может, соизволишь объяснить, для чего твой друг, баронет де Росси, пытался соблазнить меня? И не просто так, а используя магию разума?
   Гвардейцы Айрики строем вышли вперёд, явно с агрессивными намерениями. Телохранители прелата шагнули навстречу гномам, но ни Элиас, ни они сами, скорее всего, не питали иллюзий об их возможности противостоять практически непобедимым гномьим ветеранам.
   - Де Росси? Магию разума? - опешил прелат. Кажется, ему пора было в отставку. Ошибку с Дени он ещё мог себе простить, но не заметить ещё одну опасность такого уровня - это было уже слишком.
   - Да. Я заметила какое-то воздействие на моё сознание, но не придала ему значения, а зря - этот ублюдок почти затащил меня в постель!
   - Воздействие шло от баронета? - переспросил Элиас. - И как ты в итоге раскрыла его?
   - А от кого ещё, - раздражённо ответила Айрика. - Саргусу, - она указала на мага, - кто-то передал записку, разоблачившую этого де Росси.
   - Не глупите, владычица, - взял инициативу в свои руки Элиас. - Не зря де Росси везде таскал с собой этого невзрачного паренька. Наверняка он и есть маг разума, и он же сдал своего патрона. Вы уже нашли его?
   - Да, - ответил ему воевода Брондан. - Его нашли убитым в комнате девчонки из твоей команды, Дени.
   Элиас не смог сдержаться и рассмеялся на весь зал. Похоже, не зря юноша всё время поглядывал на самозваную дочку де Вордона.
   - Что тебя так развеселило? - еле сдерживая гнев, спросила Айрика.
   - То, что я как раз шёл сообщить тебе. Я только что получил послание. В нём говорилось, что Дени - известная шпионка и убийца. А этот паренёк был тайно влюблён в неё. Решил, значит, действовать, на свою голову. Не помогла ему, видимо, его магия.
   Айрика отреагировала мгновенно, скомандовав четверым гвардейцам срочно привести Дени, живой или мёртвой. Те, разделившись на две группы, трусцой побежали к выходам из зала, а их госпожа снова перевела взгляд на прелата:
  -- А тебе сейчас предстоит объяснить мне, что всё это значит.
  

* * *

  
   Дени выругалась про себя. Покои прелата охраняли теперь несколько гномов и маг. Это было слишком даже для её непревзойдённых умений. Дени повезло, что они не заметили её. И ещё, похоже, они не рылись в покоях прелата, по крайней мере слишком рьяно и дотошно. Теперь она пыталась придумать, как можно было исправить ситуацию. Вспомнив про то, что в покоях было довольно широкое окно, она решила проникнуть туда через него, подкинуть свиток и потом заставить слуг Айрики войти туда и осмотреть всё. Оставив размышление над второй частью плана на потом, Дени принялась искать подходящее окно неподалёку. Она даже нашла его, когда внезапно услышала окрик из дальнего конца коридора:
   - Стой на месте, проклятущая! Мы всё знаем, убивица!
   Кричали двое закованных в рунную броню гвардейцев Айрики. Дени снова грязно выругалась. Похоже, они нашли тело Брана или стражника. Она свернула в боковой коридор в надежде уйти от преследования, но и тут увидела бегущего к ней гнома. Прикинув, сможет ли она прошмыгнуть мимо него, она решила, что коридор слишком узкий. "Проклятье, - подумала Дени. - Что ж, посмотрим, так ли вы непобедимы, как о вас говорят". Приблизившись к гному на расстояние выстрела её браслета, она нажала кнопку. Дротик вылетел, целясь точно в смотровую щель врага, но в последний момент поменял траекторию и, скользнув по металлу, отскочил в сторону. Она ожидала подобного. Правильно нанесённые руны прикрывали не только саму броню, но и бреши в ней. Дени обрадовалась, что захватила с собой короткий меч гнома-стражника. Руны могли защитить от крошечного дротика, могли даже отклонить стрелу на излёте, но от удара клинка в смотровую щель вряд ли спасли бы. Дени никогда даже не приблизилась по мастерству фехтования к своему Учителю, но на этого гнома её должно было хватить.
  

* * *

  
   На опушке леса недалеко от города стояли несколько человек в тёмных балахонах. Они не боялись быть замеченными - последние лучи солнца уже погасли, погрузив мир в сумерки. Двое людей, видимо, главные в этом странном сборище, опирались на прямые, украшенные обсидианом и рубинами посохи из тёмного металла.
   - Дени не справилась с заданием, - начал один из них. - Я получил её послание. Её раскрыли.
   - Вот так всегда, - раздражённо ответил второй. - Годы на поиск подходящих по уму, красоте, ловкости подростков, годы на их обучение, огромные деньги на экипировку - и все самые серьёзные задания они заваливают.
   - Мы предполагали, что у неё не получится, - спокойно ответил второй. - Поэтому мы здесь. О нашей вынужденной службе Альянсу уже довольно широко известно, и мы наверняка навлечём на них подозрения. Тот, кто стоит за Альянсом, думает, что силой заставил Рэтмона и весь ковен служить ему, но это не так.
   - Но не слишком ли это опасно для лорда Рэтмона? - возразил второй человек с посохом. - Он ведь до сих пор фактически находится в заложниках у Альянса?
   - А мы действуем по приказу полковника разведки, - из-под капюшона первого стала видна злорадная ухмылка. - Виэлль как раз находится в городе. Стоит только проследить за тем, чтобы она этот город никогда не покинула, и мы сможем прикрыться её словами.
   Он дождался молчаливого согласия своего собеседника, а потом скомандовал:
  -- Братья! Начинайте ритуал!
  

* * *

  
   Вошедший в зал гном-гвардеец с виновато опущенной головой доложил:
   - Упустили девку-то.
   Айрика в гневе встала с кресла:
   - Как?!
   - Ты не ведаешь, владычица, шо эта девка вытворяла. Как налетит на меня ястребом, как начнёт кружить, словно буран, - не было сил моих сладить с ней. Ежели б не Груни с Хруни, лежал бы я сейчас в кровушке своей. А так приметила она их - да и бросилась прочь. В оконце сиганула - только её и видали.
   - Похоже, она хотя бы теперь не опасна, - улыбнулся прелат.
   - Чего не скажешь о тебе, - задумчиво добавила Айрика.
   Прелат нахмурился:
   - Я же уже сказал...
   - Тихо! - прервал его внезапно маг, стоявший за спиной горной властительницы.
   Все взгляды обратились к нему. Волшебник как будто находился в трансе. Он стоял, покачиваясь, с закрытыми глазами. Секунд десять стояла тишина, а потом он продолжил:
  -- Я чувствую, великая волшба творится. Эхо раздаётся от неё далеко. Волшба тёмная, жуткая. К мёртвым обращающаяся.
  -- Некромантия! - в один голос воскликнули Элиас и Айрика.
   Дочь Тейи вперила взгляд в прелата:
  -- Может, хотя бы об этом ты что-нибудь знаешь?
  -- Не больше твоего, владычица. Но как раз сейчас планирую узнать. Я иду в город, поднимать стражу и искать тех, кто творит волшбу. И тебе советую делать то же самое.
  -- Делай что хочешь, прелат, - махнула рукой Айрика. - Допустим, ты говоришь правду, и всё вокруг действительно против тебя. Как ты тогда собрался помочь мне разгадать тайну, когда сам не смог разгадать замыслов своих спутников? Как бы ты ни бахвалился, ты не так умён, как ты о себе думаешь. И мне не нужны больше твои советы. Ступай, куда твоей душе угодно, но ко мне больше никогда не возвращайся.
   Элиас хотел было ответить что-то, в который раз попробовать оправдаться, но подумал и махнул рукой.
  -- Если такова твоя воля, Айрика, да будет так.
   С этими словами прелат развернулся и направился прочь из дворца.
  

* * *

  
   Неупокоенные, как потоки грязи по весне, изливались на улицы города, заполоняя его копощащейся, рыщущей в поисках свежей плоти массой. Поначалу их было не так много - некроманты сумели разбудить только самых свежих покойников - но, врываясь в дома ничего не подозревающих спящих людей, убивая их без пощады, они пополняли свою армию за счёт всё новых и новых встающих навстречу зловещему зову мертвецов. То и дело вспыхивали и угасали на улицах города очаги сопротивления мёртвым. Бой шёл с переменным успехом: где-то крупные отряды вооружённых алебардами городских стражников кромсали всех попадавшихся им на пути мертвецов, где-то быстро организовавшиеся кавалерийские бригады дворянства топтали толпы зомби копытами боевых коней, а где-то, не выдержав напора лезущих со всех сторон неупокоенных, строй какого-то из отрядов ломался - и мёртвые тут же брали своё, истребляя неудачливых бойцов поголовно.
   Элиас кривил душой, когда говорил, что отправится разыскивать некромантов. Первым делом он собирался найти и вывести из этого ада свою возлюбленную. Рыцари Карающей Длани, несмотря на весь скептицизм прелата, сражались вполне сносно. Конечно, чтобы показать себя во всей красе, им не хватало боевых коней, но и в пешем строю они приносили немало пользы. Встав в первом ряду отряда городской стражи, они, вооружённые щитами и клинками, защищали строй от подошедших слишком близко неупокоенных. Прелат нарочно вёл отряд в сторону гоблинского квартала. Стражникам, в общем-то, было всё равно, куда идти, единого плана защиты города всё равно не было, и каждый командир делал, что хотел. На одной из площадей их отряд завяз. Как ни старались стражники продвинуться дальше, толпа неупокоенных не поддавалась, и потерь в отряде было всё больше. Внезапно словно из ниоткуда им на помощь пришёл отряд эльфийских всадников. Блистая роскошными доспехами и разя мертвецов сверкающими саблями, перворождённые проехали сквозь площадь, как нож сквозь масло.
   Приказав офицеру двигаться за всадниками, Элиас взял своих телохранителей и направился с ними в небольшой переулок, ведущий к цели их похода. Прелату повезло, и они, сразив по пути лишь пару зомби, вышли на улицу гоблинского квартала. Точнее, влетели в толпу неупокоенных, двигавшихся по ней. Рыцари бросились собой прокладывать дорогу прелату, и он внезапно ощутил приступ жгучего стыда за то, что всё это время так плохо думал о них. Но времени размышлять у него не было: нужно было идти на помощь облепленным живыми мертвецами товарищам. Элиас крепче сжал в руках шестопёр и про себя взмолился о помощи. Лезвия оружия заиграли переливами молочно-белого света. Пришедшее из глубин веков церемониальное оружие являлось вместилищем немалой силы неизвестного происхождения, и теперь эта сила послушно растекалась по ладоням прелата. В Церкви не любили магию, но всё же любой занимающий его положение церковный иерарх просто обязан был иметь в запасе на крайний случай нечто подобное. Элиас знал, что в следующий раз воспользоваться силой оружия он сможет нескоро, но сейчас он просто обязан был помочь решившим отдать жизнь за него. Булава теперь с каждым взмахом расшвыривала немёртвых, как куклы. Толпа зомби не устояла перед мощью магии, и прелату с рыцарями удалось прорваться к следующему повороту ровно в тот момент, когда сияние на оружии Элиаса погасло. Заглянув за угол, они увидели ряд гоблинских пушек, обращённых жерлами к нему, и еле успели шмыгнуть в щель между домами. Прогремел залп, и потоки картечи разорвали на тысячи ошмётков толпу немёртвых. Стражники из числа гоблинов, вооружённые алебардами и гизармами, вышли вперёд, добивая оставшихся неупокоенных. Элиас приказал телохранителям присоединиться к гоблинам, а сам прошёл мимо них вглубь квартала и вскоре оказался возле заветной двери. Войдя в адвокатскую контору, он замер от ужаса. Всё вокруг было разгромлено, окна разбиты, а пол был покрыт сплошным ковром из разрубленных на куски мертвецов. Элиас рванулся внутрь, открыл дверь комнаты, с которой всего за два дня у него осталось связано столько воспоминаний, и вздохнул с облегчением. Виэлль была здесь, хотя её телохранителя и не было видно.
  -- Что ты тут делаешь?! - с изумлением в голосе воскликнула она.
  -- Я пришёл за тобой, - ответил Элиас. - Слава Богу, у тебя всё в порядке.
   Он подошёл к ней, чтобы заключить её в объятья, но внезапно отшатнулся. Её нога, которую она старательно прятала под столом, была грубо перевязана, и вся повязка шириной в добрых десять дюймов насквозь пропиталась кровью.
  -- Не всё, - покачала головой Виэлль.
  -- Что с твоей ногой? - сокрушённо спросил Элиас. - Как это случилось?
  -- Они напали ночью. Мы не ожидали, и один успел кинуться мне на ногу прежде, чем Клемент разрубил его. Ничего страшного, я как раз отправила Клемента искать лекаря, который меня залатает, - криво улыбнулась женщина.
  -- Я прямо сейчас найду его! - уверенно сказал прелат. - Всё будет хорошо, я помогу...
  -- Нет, - отрезала Виэлль. - Беги отсюда. Спасайся.
  -- Нет, Виэлль, я останусь с тобой, - тоном, не терпящим возражений, ответил Элиас.
   Она помолчала пару мгновений, размышляя, а потом скривилась и сказала внезапно изменившимся тоном:
  -- Да кому ты нужен?
   Элиас обомлел.
  -- Знаешь, почему я не писала тебе все эти годы? Да потому что не хотела!
   Виэлль распалялась всё больше и больше. Она как будто убеждала саму себя.
  -- У меня было много дел, гораздо более интересных, чем переписка с тобой!
   Элиас покачал головой, всё ещё не веря своей возлюбленной.
  -- С тобой, конечно, было приятно, не спорю, но я не намерена продолжать наш небольшой роман. Элиас, выйди из мира иллюзий! Я никогда не любила тебя.
   Элиас в последний раз с надеждой поглядел на неё, как бы спрашивая взглядом: "Зачем ты врёшь?"
  -- Уходи, - прошептала она.
   Это слово добило его.
  -- Прощай, Виэлль, - только и смог выдавить Элиас и медленно поплёлся прочь. На улице, куда он вышел, кипела жаркая битва: строй гоблинских ополченцев разрушился, и немногие оставшиеся в живых с трудом отбивались от всё прибывавших и прибывавших мертвецов.
   "А здесь ещё много работы", - отстранённо подумал Элиас, достал шестопёр и бросился в гущу боя.
  

* * *

  
   Айрика шла на север. Жалкие остатки её армии, не больше тысячи гномов, плелись вместе с ней. Её враги не побоялись заплатить жуткую цену за свою победу. Да, это была именно победа. Город Айрике отстоять удалось, нерушимый строй гномьего хирда прошёл по неупокоенным, как железный каток, и через сутки то, что некогда было величественным городом Кэлвудом, было окончательно очищено от нежити. Но в первые часы жуткой мясорубки в городе она потеряла три четверти своей армии, и теперь нечего было и думать предъявлять Альянсу какие-то требования. Кто бы ни организовал эту бойню, лорды Альянса или те, кто хотели дискредитировать их, своей цели они добились. Айрика ещё раз с горечью осмотрела уставших, израненных и павших духом воинов, шедших за ней, а потом вспомнила, как входила в город во главе блистающих доспехами, кажущихся несокрушимыми полков. Теперь нет ни тех могучих воинов, ни толп людей, встречавших их на улицах города. Вряд ли те немногие, кому повезло пережить этот ад в подвалах и на чердаках, смогут возродить Врата Севера. Она поклялась отомстить бессердечным убийцам, тем, кто поднял мёртвых и своей чёрной волей заставил их напасть на живых.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"