Аннотация: Я, собственно, писал эту повесть, желая здорово посмеяться. Надеюсь, вы посмеётесь вместе со мной. Итак...Ужасный инопланетянин похищает одного из главных героев. Остальные его спасают.
Саша вернулась домой около двенадцати ночи. Осторожно, чтобы не разбудить родителей, открыла дверь, осторожно опустила на пол странную находку, осторожно разулась и, увидев себя в зеркале, едва не закричала от ужаса.
- Александра, ты - чучело, - тихо произнесла она, с ненавистью глядя в своё, покрытое многочисленными слоями грязи, лицо. - А вдобавок ещё и дура.
Ну, насчёт дуры она, конечно, погорячилась. Всё-таки, их экспедиция на городскую свалку увенчалась успехом - кое-что они нашли. Статья практически готова, осталось только её написать, приложить фотографии, сделанные Фёдором, расспросить Уоша, что он видел и слышал, исправить ошибки и... Чёрт! Какая мерзкая грязь! А какой отвратительный запах!
Одно слово - свалка...
Надо срочно мыться. Но сначала надо получше спрятать находку, а то родители не дадут покоя расспросами. Лучше всего задвинуть её под шкафчик, на котором стоит телефон - там искать в ближайшее время точно не будут. А завтра Саша отнесёт находку Фёдору.
Вот только что они нашли?...
Саша опустилась на корточки перед находкой. Осторожно развернула грязный плакат с обнажённой красоткой, в который Уош её завернул. Дешёвая краска отпечаталась на Сашиных пальцах; Саша попыталась её стереть, но только размазала по всей ладони. Красотка взглянула на неё с нескрываемым презрением; на её чистой загорелой коже блестели капельки воды. Саша показала ей кулак и осторожно освободила странную штуковину, найденную Уошем.
Что бы это могло быть? Не очень большая, размером с кирпич, пластина из непонятного ярко-синего материала. Материал очень лёгкий, даже не верится, что такая глыба почти ничего не весит; плотный, твёрдый, прозрачный, слегка светящийся неземным пронзительно-синим светом. А может, он и в самом деле неземной? Ведь на Земле такого пока ещё не делают... кажется...
Саша провела грязными пальцами по блестящей поверхности непонятного предмета, даже слегка царапнула её ногтем. Поверхность осталась чистой, словно Саша её и не касалась. Словно и не валялась эта штуковина на городской свалке, в самой середине вонючей химической лужи, откуда Уош её и выудил.
"Нашли на свою голову..." - произнёс тогда Уош, кашляя и плюясь. Паниковал, наверно, по своему обыкновению...
Эта экспедиция была всецело затеей Фёдора. Какой-то бродяга, околачивавшийся в тех местах, сказал ему, что на городской свалке нечисто. После того, как Фёдор купил ещё пива, бродяга разговорился и поведал о каких-то чёрных существах, о непонятных машинах, построенных непонятно кем, о светящейся луже странной синей жидкости, вернее, даже не жидкости, а какого-то очень тяжёлого газа, причём эта лужа якобы ползает с места на место. А пропив остатки Фёдоровых денег, бродяга сказал, что на заброшенном заводе, что примыкал вплотную к свалке, месяц назад сгинула целая шайка охотников за цветным металлом. И с тех пор туда никто не ходит, даже бездомные, которым всё равно, где ночевать...
Уош, конечно, заявил, что совсем не обязательно лезть с головой в дерьмо, лучше сначала посидеть в городской библиотеке, выяснить про эту свалку побольше. Саша тогда поддержала его: в самом деле, свалка примыкала к химическим заводам, и туда почти ежедневно отвозили полный грузовик вонючего порошка или полную цистерну мерзкой жижи. Всё это явно было ядовито, ведь не зря окрестные квартала давно уже стояли брошенные. Но Фёдор их уломал. И как у него это получается - всегда втягивать их в самые дикие авантюры?...
Уош всю дорогу ныл, что всё это до добра не доведёт, что в лучшем случае они вернутся домой с пустыми руками. Но всё-таки они что-то нашли. И кое-что видели. И Фёдор кое-что заснял. Но что?
Саша снова коснулась поверхности непонятного предмета. Поверхность была очень гладкой и холодной.
Фёдор говорил, что случайно спугнул кого-то, какое-то непонятное существо (а может, это был человек, только слишком уж большой и передвигавшийся почему-то на четвереньках). Оно-то и выронило этот синий "кирпич". Фёдор хотел было провести разведку, выяснить, куда подевался неведомый обитатель свалки, но Уош воззвал к его человеколюбию и потребовал немедленно сворачиваться. В самом деле, они пробыли на этой проклятой свалке почти весь день, вывалялись в грязи так, что перестали узнавать друг друга, а дома им ещё предстоит объясняться с родителями. Что ж, Уоша можно было понять - ему досталось больше всех: он умудрился уже в самом начале путешествия вываляться в мелу и теперь походил на привидение. Саша поддержала американца, и Фёдор сдался...
Грязная голова нестерпимо зачесалась, и Саша, зашипев по-змеиному, впилась в спутанные волосы ногтями. Красотка с плаката насмешливо улыбалась ей в лицо.
И вправду, надо мыться... Саша поскорее запихнула находку под шкаф и поднялась на ноги. Едва дыша, вздрагивая от каждого скрипа половиц, наша героиня прошла в ванную. И тотчас закрыла дверь на щеколду. Всё, теперь её не услышат!...
О, с каким наслаждением она смыла с себя эту едкую липкую грязь, эти отвратительные химические отходы! Чёрная, разукрашенная маслянистыми разводами вода лилась вниз, с шумом исчезая в сливном отверстии ванны. Неужели всё это было на Саше?!! Боже, и как она только выжила, как не растворилась в этой едкой отраве! А ведь эта грязь действительно ядовита: кто знает, что за мерзости производят на многочисленных химических заводах, окружающих город. А вдруг она уже серьёзно отравилась!!!
Нет, такого приключения у ней и у всей их команды ещё не было. Хотя... сколько уже они вместе?
Впервые Саша прославилась три года назад, когда в газете "Аномалия" появился её репортаж с места посадки неопознанного летающего объекта. Саше удалось тогда проследить его полёт и засечь место, где он сел. Конечно, всё это произошло по чистейшей случайности: НЛО прекрасно маскируются, если специально не хотят быть замеченными. Саша поднялась на крышу тринадцатиэтажного дома, но там, конечно, никого уже не было. Остался только след - круг тонкой серой пыли, от которой ей потом с трудом удалось отмыть руки. И кое-что ещё... Саша обнаружила, что на том месте, где села "тарелка", прямо в бетонном покрытии выложен из белых кирпичей большой, хорошо заметный с высоты крест. Словно эту крышу кто-то пометил.
Этот репортаж вызвал настоящий фурор. Все искали инопланетян и их тайных пособников, укрывшихся среди жителей города. Было даже заведено уголовное дело на ремонтника Самосвалова, которого нашли лежащим в пьяном виде на этом кресте; Самосвалому инкриминировали мелкое хулиганство, отягощённое изменой Родине. Но никаких реальных плодов эта "охота на инопланетян" не принесла, и шумиха вскоре стихла сама собой.
Именно в это время журналисты "Аномалии" и начали своё расследование, для чего пригласили в свою команду автора сенсационного репортажа - Сашу. В редакции газеты наша героиня и познакомилась с Фёдором, подрабатывавшим там фотографом. А через несколько дней в редакцию пришёл Уошингтон Стерлинг, который заявил, что Самосвалов (всё ещё сидевший тогда под стражей) никак не мог выложить этот крест, так как кирпичи были вмурованы в бетон, что можно было сделать только при постройке этого дома...
Вскоре после публикации первых результатов этого расследования в редакцию пришёл некий человек, который, не назвав себя, порекомендовал журналистам "заняться своим делом и не лезть в чужое". А ночью из сейфа пропали все собранные по крупицам материалы. Редактор, долго извиняясь, уволил нескольких самых опытных сотрудников и среди них - Сашу и Фёдора. А также попросил Уоша пока не ходить к ним.
Пока Фёдор и Уош пребывали в унынии, Саша рыскала по городу. Случайно она услышала о странных голосах, которые якобы слышали в подвалах Дома инвалидов, и едва ли не силком потащила своих новых знакомых туда. Им удалось записать эти голоса, а ещё сделать фотографии смутных пятен, плававших в абсолютной темноте. Статья, написанная ими, обошла все местные и областные газеты, наши герои побывали на радио и телевидении, прославились на весь город. И решили с тех пор держаться вместе.
Саша считала, что ей исключительно повезло. В самом деле, у неё есть замечательная работа и замечательные друзья. Вот только родители так не считали, но Саша не очень-то дорожила их мнением. И пусть мать и отец хором пилят её за то, что у неё до сих пор нет парня, что она вовсе не интересуется противоположным полом, не ищет достойного спутника жизни, - плевать! Она будет жить так, как хочет, и никто ей в этом не помешает.
За дверью громко всхрапнул отец, и Саша вздрогнула. Боже, если ты всё-таки существуешь, сделай так, чтобы он не проснулся!
Она поскорее выключила воду, до слёз треснулась коленом о раковину и, хромая, вылезла из ванной. В мутном зеркале маячило её лицо: бледная кожа обильно утыкана мелкими веснушками, тускло-рыжие волосы залепили глаза, на исцарапанном носу висит мутная капля. Опять некстати вспомнилась красотка с плаката... Чёртов плакат! Надо будет его выбросить.
Да, Саше далеко до неё... Странно, ведь обе они женщины, а какие разные...
Вытираясь, Саша думала о странном "кирпиче". Что он такое? Прибор? Оружие? Или просто кусок бесполезного мусора, вывезенного с ближайшего завода? В самом деле, мало ли непонятного хлама валяется на свалке! И всё-таки там творится что-то непонятное. Чёрные существа, машины, синеватое свечение, вдруг блеснувшее сквозь трещину в заводском заборе... И постоянное ощущение чьего-то внимательного взгляда...
Басовито взвыла водопроводная труба, громко булькнула несколько раз и заткнулась. Шипя от злости, Саша посмотрела на неё. Ну чего, спрашивается, она гудит? Вспомнились какие-то странные, жутковатые толки о таинственных машинах, построенных непонятно кем под землёй; якобы, когда они работают на полную мощность, во всех домах города гудят трубы. Чёрт его знает, правда это или нет... Саша протянула руку и коснулась трубы кончиками пальцев - она была горяча, как огонь.
Снова булькнуло... Нет, это плеснулась вода в сточной трубе, плеснулась и снова успокоилась. Саше показалось, что там, внутри, слышится лёгкое царапанье, словно кто-то живой пытается выбраться наружу, но она не была в этом уверена: отцовский храп проникал сквозь две закрытые двери и забивал все остальные звуки. Но всё же ей стало не по себе. Она хотела было ещё раз потрогать трубу, но рука её застыла в воздухе.
Труба вдруг мелко задрожала, залязгала. Саша отскочила от неё с криком; её крик тотчас увяз в ватной тишине. Кран ни с того, ни с сего тоже задрожал, захрюкал, выплюнул струю пара и кипятка и тотчас успокоился.
Ещё не понимая, что она делает, наша героиня протянула руку к крану. Неожиданно он резко хрюкнул, и ладонь Саши обожгла струя ледяной воды.
- О, Всевышний, но разве твой отец когда-нибудь приходил домой в таком виде!!! - вскричала мать, да так, что в кухонном шкафу что-то упало и разбилось.
Уош пожал плечами. А что он мог ответить на этот вопрос? Мать, как это ни печально, была права. В самом деле, его отец стал известным, не лазая по свалкам.
Обидно всё-таки... Уош просто из кожи вон лезет, чтобы стать похожим на отца. Он пытается быть в курсе всех городских событий, оказываться всегда в нужном месте в нужное время, непринуждённо болтать о том о сём с не самыми последними лицами в городе и никогда не лезть за словом в карман. Но у него ничего не получается.
Там, в ванной, громоздится гора грязной... нет, не просто грязной - абсолютно не пригодной к ношению одежды, которую вряд ли спасёт любая стирка. Единственный результат их экспедиции на свалку.
Если, конечно, не считать той смешной штуковины, вытащенной им из лужи. Ботинки, кстати, после этой лужи расползлись по швам...
- Уошингтон Марвин Стерлинг! - торжественно возвестила мама. - До каких пор это будет продолжаться?!! Не пора ли взяться за ум и подумать о поступлении в университет? Не пора ли заняться делом!!!
- Но, мама, - собравшись, наконец, с духом, возразил Уош. - Я ведь занимаюсь делом! Я журналист, - и посмотрел на отца, ища поддержки.
Он ожидал гневной отповеди, но мама только устало вздохнула.
- Журналист... Нет, ты посмешище всего города! Все приличные люди в Клубе иностранцев, услышав фамилию "Стерлинг", тут же спрашивают - а не мой ли ты родственник. Алан! Алан!
- Да, дорогая?
- Всё это твоя школа! Вот теперь полюбуйся на этого "журналиста"!...
Алан Стерлинг потёр щетинистый подбородок, критически оглядел сына с головы до ног и неожиданно подмигнул ему.
- Ничего, сынок. В твои годы я тоже часто влипал... во всякие истории. И всё-таки, будь аккуратнее, ладно?
Мама опять устало вздохнула, открыла кухонный шкаф, подобрала осколки разбившегося стакана и с убийственной точностью швырнула через всю кухню их в мусорное ведро.
- А вот насчёт того, чтобы заняться делом, мама права, - отец неожиданно сделался серьёзным. - В этой стране отличные университеты. А никакое образование тебе не повредит. Я ведь тоже учился в своё время, о чём теперь совсем не жалею.
Уош вздохнул. И пообещал подумать. И перестирать всю одежду. Потом.
А сейчас у него были другие дела. Несравнимо более важные...
...- Так вот он какой... - прошептал Уош и протянул руку к синему "кирпичу". - А я уже думал, что эта штука мне просто приснилась.
- Такое не приснится... - вздохнула Саша, оглядывая свои старые джинсы, обильно заляпанные чем-то ядовито-зелёным. - Чем их теперь отстирывать...
На секунду воцарилось гробовое молчание.
- Фёдор не звонил? - спросил Уош, продолжая рассматривать "кирпич".
- Нет.
- Получились ли у него фотографии?... Если получились, статья, считай, готова. "Аномалия" оторвёт её с руками. А уж "Ночная смена" тем более возьмёт. Как ты думаешь, сколько с них можно содрать за эту статью?
Саша не ответила. Она уже ушла в ванную, и теперь оттуда доносились плеск воды и отчаянные проклятия. Уош с тоской подумал, что его дома тоже ждёт стирка...
- Успеется, - сказал он себе. - У меня ещё есть время.
И продолжил изучать находку.
- Какой лёгкий кирпич... - бормотал он. - И прозрачный. Что из него собирались строить?...
Резкий звук телефонного звонка заставил Уоша вздрогнуть и уронить таинственную находку. Он прислушался - в ванной всё ещё плескалась вода - и поднял трубку.
Звонил Фёдор.
- Уош, это ты? Ты у Саши? А где она? Ага... Срочно бросайте всё и двигайте на наше обычное место! Я кое-что нашёл.
- Значит, фотографии готовы?
- Да. Я и сам не знаю, что заснял... Но что-то интересное. Вы должны это видеть.
- Но что там у тебя?
- Это не телефонный разговор. Бегите быстрее! Жду!
Звук отбоя оглушил Уоша, как удар колокола. Значит, там всё-таки что-то было! Значит, Фёдор был прав!
"Зря ты в это ввязался..." - шевельнулась трусливая мыслишка в самом дальнем уголке мозга. Шевельнулась и притихла.
В ванной было жарко и влажно и сильно пахло стиральным порошком. Саша, согнувшись в три погибели, яростно трепала джинсы в чернильно-чёрной воде. На тощих руках, плечах, коленях и даже на голове у неё качались хлопья серой пены.
- Только что звонил Фёдор, - сообщил ей Уош. - Он что-то нашёл и хочет показать нам.
- Подождать он не может... - пропыхтела Саша, пытаясь сдуть клок пены с носа.
- Говорит - срочно.
Саша швырнула штанину так, что грязная вода расплескалась по всей ванне.
- Пойдём скорее! - Уош потянул её за рукав и выпачкался в пене. - Потом достираешь. Фёдор не станет поднимать панику по пустякам.
Саша только пожала плечами.
- Ладно, чёрт с вами... Иди в большую комнату и жди меня там! Я сейчас...
Уош обтёр пену с пальцев и направился в большую комнату...
...Саша всё-таки достирала джинсы и развесила их на верёвке. Она не любила оставлять свои дела недоделанными. Фёдор подождёт лишние десять минут, да и Уош тоже. Не бог весть какая проблема.
Проблема в другом - ей нечего одеть. Вторые брюки - белые - она порвала в начале недели и так до сих пор и не зашила. Сейчас нет времени возиться с шитьём - слишком основательно она их распорола. Да, вот что значит не повезло...
Остаётся последний вариант. Саша взглянула на стоящий в спальне шкаф и скрипнула зубами. Подарок матери на позапрошлый день рождения: короткая юбочка, обтягивающая блузка и чёрные ажурные чулки. Мама так хотела увидеть её во всём этом, но Саша бешено сопротивлялась и так и не надела. Она ненавидела юбки и чулки.
Женская одежда...
Но ведь она и есть женщина.
Как та красотка с плаката. Ну, почти...
Саша распахнула халатик, критически оглядела себя и, вспомнив, что совсем рядом, за стеной, сидит Уош, торопливо застегнулась на все пуговицы. Выглянув в большую комнату, она увидела его сидящим на диване и созерцающим местные новости по телевизору. Уошу было совсем не до неё.
Что ж, пусть так и сидит!
Саша приготовит ему сюрприз.
За годы своей журналистской карьеры она привыкла быстро собираться. Даже сейчас, для того, чтобы натянуть на себя всю эту неудобную и непрактичную женскую одежду, ей потребовалось минуты две. Закончив, она поглядела на себя в зеркало и осталась довольна. Что ж, совсем ничего, даже без косметики (всё равно она толком не умеет ей пользоваться). Вот Уош удивится, увидев её!
По телевизору тем временем отдребезжала, отгромыхала, откричала реклама, и диктор объявил музыкальную передачу.
Саша ненавидела музыку. Заслышав, как соседи сверху врубают магнитофон, Саша зажимала уши и забивалась в самый дальний угол комнаты. И уж тем более она не переносила мелодии, которые насвистывал Фёдор, хотя, надо признать, у него выходило не так уж и плохо. Дело в том, что когда-то давно, в раннем детстве, родители пытались силком запихнуть её в музыкальную школу, и Саше понадобились всё её вредность и упрямство, чтобы вновь обрести свободу. Пожалуй, ей нравился только панк-рок, но его крутили по телевизору очень редко.
Саша прислушалась к доносящимся из зала звукам и скривилась. За дверью громыхали "Ёлочные неигрушки", исполняя свою самую хитовую вещь "Я уйду на завод". Если Саша ненавидела музыку, то их - четверых придурков в идиотских майках и коротких штанишках - она ненавидела вдвойне.
И вот теперь она обнаружила, что слегка пританцовывает под доносящиеся из большой комнаты ритмы. И это её совсем не удивило!
О, да! Она умеет танцевать. И ещё как!
Мама рассказывала ей, что когда-то она неплохо танцевала и своим танцем сводила мужчин с ума. Она выступала в институтской самодеятельности, и после одного концерта поклонники даже устроили драку прямо в зале за право проводить её домой. Всех победил здоровенный угрюмый мордоворот, только что вышедший из тюрьмы, где сидел за драку.
Он-то и стал её мужем. И отцом Саши.
Сейчас же мама совсем разучилась танцевать. А дочери этот талант не передался. И красавицей она не стала.
Не передался?
Не стала красавицей?
Ну это мы ещё посмотрим!
Погрозив пальцем своему отражению в зеркале, Саша отступила назад. И глубоко вдохнула.
"Я уйду на завод Пахать у станка, Потому что я, Пролетарий!" - вопили эти ненормальные так, словно действительно собирались уйти на завод. Пальцы Саши вздрагивали в такт песне, когда она расстегнула первую пуговицу на блузке...
Холодный воздух обжёг её обнажённое тело.
Её двойник в зеркале отшатнулся, но взял себя в руки. Едва не оборвав пуговицы, он распахнул блузку, нагло демонстрируя крошечную грудь с болтающимся на ней медальончиком.
Ах, ты так! Нахалка из зеркала!... Музыка, словно наркотик, пульсировала в Сашиной голове...
"Пусть у тебя куча бабок, Мне не нужна ты сто лет. Пусть у тебя крутые предки, Ты мне не нужна!" - надрывался вокалист.
Ещё раз глубоко вдохнув, Саша рванула вверх короткую юбочку. Повернувшись спиной к зеркалу, она сняла трусики...
И в этот момент сзади что-то загремело.
Сначала Саша подумала, что в шкафу снова оборвалась вешалка. Но на самом деле это был Уош. Он лежал у двери, неестественно подвернув под себя ноги и уставившись пустыми белками глаз куда-то вверх.
"На завод!" - выкрикнул вокалист "Ёлочных неигрушек", и музыка наконец-то смолкла.
И к Саше вернулся рассудок.
- Уош! - она оглохла от собственного крика. И бросилась к своему другу.
- Убавьте звук! - закричали от соседей. - Спать мешаете!
Впрочем, обморок оказался не таким уж и глубоким. После нескольких сильных пощёчин Уош застонал и приподнял голову. Однако его хватило ненадолго. Саша увидела, как его глаза скользнули по ней сверху вниз и замерли, уставившись куда-то между ног. После этого Уош, не издав ни звука, снова повалился навзничь, стукнувшись затылком о дверной косяк.
- Вы сама неотразимость! - сладким голосом пропел телевизор. Начался очередной рекламный блок.
Резкий телефонный звонок буравом ввинтился в уши. Саша вскочила на ноги и, путаясь в трусиках, бросилась к телефону.
- Долго мне ещё ждать! - вопил разъярённый Федор. - Вы там что, трахаетесь?...
Фёдор ждал их на обычном месте встречи: возле Царской башни. Царская башня - это, пожалуй, самое странное из всех странных зданий в этом городе. Словно гигантская машина времени перенесла её в наше время из средних веков. Массивная, высокая, выше самых высоких зданий этой, не самой, в общем-то, многоэтажной части города, с толстыми стенами, узкими окнами-бойницами, она казалась крепостью, где от напора современности пряталась старина. Вот только помещались в башне учреждения сугубо мирные и вполне современные: центральная городская библиотека, интернет-клуб "Арахна" и редакция газеты "Колесо Љ 5", в которой наша троица была постоянными гостями.
Фёдор кипел от гнева.
- Долго вас ещё ждать!!! - кричал он, забрызгивая слюной асфальт. - Я такое нашёл, а вы ползёте, как пьяные мухи! Быстрее! В подъезд!
Они укрылись от солнца и любопытных взглядов в вестибюле Царской башни. В холодной полумраке, пахнущем старым камнем и старыми бумагами, бесследно тонули солнечные лучи. Где-то наверху бубнило радио и время от времени раздавались неразборчивые голоса. Стрелка настенных часов неслышно прыгала по секундным отметкам.
Они уселись на обитую красной клеёнкой скамью, и Фёдор достал из пакета фотографии.
- Смотрите! Вот здесь...
На первый взгляд, на фотографии ничего необычного заметно не было. Горы отходов, чёрные лужи, облезлый пёс с жуткими язвами на спине роется в недрах полуразобранного грузовика... Грязная Саша карабкается куда-то вверх по железным обломкам... Катер с огромной дырой в боку лежит, задрав нос, на останках мусоровоза... Серая стена заброшенного завода, прямоугольная пробоина, за которой...
- Смотри! Что это там, белеет? - прошептал Уош.
- Похоже на светящийся гриб, - предположила Саша. - Только почему-то очень большой. И синий.
- Или на кокон... Фёдор, убери палец - ничего не вижу!
Плохонькая, видавшая виды фотокамера Фёдора выхватила из окружавшей темноты что-то непонятное. Какое-то синевато-белое образование, похожее на сильно вытянутое яйцо, поставленное на острый конец, смутно белело в темноте. В боку этого странного "яйца" чернела большая дыра с рваными краями.
- Кто-то вылупился... - прокомментировал это Уош. Остальные промолчали.
Фёдор достал из пакета ещё одну фотографию. На ней непонятная штуковина была видна чуть лучше.
- Где ты это нашёл? - прошептал Уош.
- На территории завода, сразу же за проломом. Ну, вы знаете, где! Мы там ещё в мазут чуть не вляпались... Я хотел было подойти поближе, посмотреть, что это такое, да так и не смог перелезть через эту лужу.
- А может, эта штука - какой-нибудь заводской агрегат?
- Не похоже... - Фёдор обвёл взглядом своих друзей. - Может, пойдём, выясним?
- Идём на завод... - эхом повторила Саша и тотчас смолкла, словно очнулась от оцепенения.
- А чего это ты так вырядилась? Решила сменить имидж? - и Фёдор первый засмеялся удачной шутке.
В другое время Саша нашла бы, что ему ответить. Но сейчас почему-то промолчала.
Но пойти сразу на завод у них не получилось. Фёдору нужно было купить молотого перца, а Уош вспомнил, что у них совсем не осталось макарон (семейство Стерлингов обожало макароны). Поэтому нашей компании пришлось заглянуть по пути в ближайший магазин.
И, пока Фёдор с Уошем бродили среди прилавков, со знанием дела выбирая самые лучшие и одновременно самые дешёвые макароны, громко споря и ругаясь, Саша скучала. Она не могла дождаться, пока эта парочка наконец-то сделает выбор. Ей не терпелось продолжить путь.
Почему её влекло на этот проклятый завод? Она сама не знала. Просто ей обязательно нужно было туда попасть. Словно кто-то маленький и настырный, сидящий в её мозгу, незаметно направлял её в нужном ему направлении. Глупости, конечно... Однако, почему все её мысли вертятся вокруг этого завода? И почему эта тупая песенка, что передавали тогда по телевизору, не идёт у неё из головы?
И что вообще сегодня с ней происходит?!
Бедный Уош был какой-то серый, когда ей всё-таки удалось привести его в сознание. И ещё... он как-то странно на неё смотрел... совсем незнакомо...
Мимо прошла молодая девушка. Ровесница Саши, но не чета ей! Высокая, с длинными стройными ногами, полной грудью, великолепной кожей, длинными светлыми волосами, обрамляющими лицо... Лицо богини... или героини рекламного ролика... или девушки с плаката. Нет, Саше никогда не быть такой...
В до блеска начищенной алюминиевой дверце холодильника она увидела отражение своего лица. Унылого серого лица, в которое словно въелась пыль их бесчисленных приключений. Грязно-серая маска с испачканными краской губами и чёрными бесформенными дырами вместо глаз.
И что Уош в ней нашёл?
Удивительно, что от неё не шарахаются на улице...
В ней нет ничего от настоящей женщины.
Саша погладила ладонями свою маленькую грудь. И испуганно обернулась - не подсматривает ли кто за ней? Нет, эта часть магазина была сейчас пуста, только у стены дремал в кресле-каталке седобородый дед с целой выставкой медалей на синем пиджаке. За толстым волнистым стеклом мелькали смутные тени прохожих.
Голоса Фёдора и Уоша доносились откуда-то издалека: кажется, они спорили, какая упаковка прочнее. И чего они там копаются!... Неужели так трудно купить пачку макарон...
И в это время где-то на улице врубили музыку. Это были всё те же "Ёлочные неигрушки", песня "Наша встреча в магазине". Жёсткий разухабистый ритм снова застучал в голове Саши.
"Мы встретились с тобой В магазине запчастей. Ты рокершей была, А я балдел от рэпа..."
Саша увидела, как её отражение в начищенной дверце холодильника пританцовывает под музыку. Она показала ему язык, и отражение ответило ей тем же. Саша вытянула руку и выставила вверх средний палец - этому жесту она научилась от Уоша; отражение не замедлило сделать то же самое, да ещё и противно скривилось.
Ах, ты так! Несносная уродина!... Ну, погоди!
Голова спящего деда мерно поднималась и опускалась в такт музыки. Фёдор и Уош монотонно проклинали друг друга где-то вдалеке. По стойке полз огромный рыжий таракан и мерно шевелил усами.
"Ты носила майку Группы "Morbid Angel" И гоняла по городу На мотоцикле..."
Резко выдохнув, Саша рванула вверх юбку. Так! Откуда-то донёсся визгливый крик Уоша... да и чёрт с ним!... Ещё одно резкое движение - и трусики полетели под стеллаж с крупами и концентрированными кашами. Вот и всё! Кушайте, детки, кашку - она очень полезна! И поменьше спите, а то пропустите самое интересное...
"Ты хотела одного, И я хотел того же..."
И тут сзади раздался сдавленных хрип.
Это был старик, дремавший в кресле-каталке. Но сейчас он проснулся! В его бледных глазках, уставленных на Сашу, плясал безумный огонь, руки, оплетённые дряблыми венами, стиснули подлокотники кресла. Страшная дрожь пронизала всё его тело; старик затрясся, как от электрического удара; многочисленные медали жалобно зазвенели.
Саша так и обмерла.
То, что произошло секунду спустя, вспоминалось ей как ночной кошмар.
Старик страшно напрягся, дёрнулся вперёд... и встал с каталки! Покачнулся, едва не упал, расставил пошире ноги - и двинулся прямо к Саше! В глазах его пылала страсть, морщинистые пальцы судорожно сжимались и разжимались, выцветшая борода развевалась, как знамя. Дряблые губы что-то пытались сказать, но только шипели, брызгая слюной.
А Саша стояла и смотрела, как он приближается...
И тут из-за стеллажей вылетели Фёдор и Уош.
Заметив их, старик споткнулся на ровном месте и грянулся оземь, так треснувшись лбом о пол, что всё здание загудело. Несколько мгновений парни стояли и смотрели на него, но быстро пришли в себя и подскочили к Саше.
- Он что, хотел на тебя напасть? - выдохнул Фёдор.
- Нет, он до неё даже не дошёл, - возразил Уош. - Смотри, где он лежит!
- Тогда... тогда... ты что? Сама... это самое?
И тут наша героиня окончательно пришла в себя. И обнаружила, что стоит обнажённая по пояс снизу.
Музыка угасала где-то вдалеке.
- Ненормальная! - взвыл Фёдор. - Чудо, что тебя не увидели! Быстро одевайся!!! Уош... да что с тобой! Хватит на неё пялиться! Ты что, голых женщин не видел!... Быстро уходим!
К счастью, им удалось уйти незамеченными. Правда, Уош хотел было помочь лежавшему в глубоком обмороке старику, но Фёдор обозвал его такими словами, что это желание быстро исчезло. Уже отойдя довольно далеко, они увидели, как к магазину с воем примчалась машина "скорой помощи".
- Вот, видишь, что ты натворила! - Фёдор всё ещё не мог успокоиться. - Дед, наверно, ветеран войны, а ты его... А вдруг у него сердечный приступ!
- Это она не в первый раз, - с постным лицом заявил Уош. - Сегодня утром она то же самое вытворяла, дома, перед зеркалом. Я как увидел...
- ...так грохнулся в обморок! - зло ответила Саша. - Обязательно было об этом рассказывать...
...Автобуса, к счастью, пришлось ждать недолго. Обычно восьмой номер ходил довольно редко: в самые старые квартала, куда пролегал его маршрут, мало кто ездил. Вот и сейчас старый раздолбанный вагон с покосившейся дверцей и картонкой вместо заднего стекла был почти пуст. Только на сиденьях с лопнувшей обивкой дремали человек пять пенсионеров с сумками и авоськами, да возле дверей маячила полусонная кондукторша.
Наши герои встали у поручня возле окна; мужчины с краёв, а Саша посередине, между ними. Кондукторша лениво подбрела к ним, с интересом оглядела Уоша, зыркнула в сторону Фёдора и равнодушно уставилась на Сашу. Пока все трое искали в карманах мелочь, она не произнесла ни единого слова.
Сидевшие на сиденьях пенсионеры тоже молчали, угрюмо разглядывая наших героев.
- Долго ехать? - шёпотом спросил Уош.
- Три остановки - на четвёртой сходим. Смотри за Сашей - как бы чего не выкинула!
Тощая бабка со злым костлявым лицом косо посмотрела на Уоша и скривила губы. На её коленях лежал огромный ржавый топор, завёрнутый в белый платочек с голубыми цветочками. Уош вздрогнул и с тоской посмотрел в окно, за которым неспешно ползли старые вычурные здания городского центра.
Остановка. Входит милиционер. Уош облегчённо вздыхает, заметив, как сникла зловещая бабка, как прикрыла платком топор.
- Правду говорят, что каждый второй житель старых кварталов - псих, - шепчет он.
Тем временем водитель автобуса включил радио. Резкий голос диктора разорвал угрюмую тишину.
- Я веду репортаж из магазина "Ломаный грош" на проспекте Орденопросцев. Около десяти минут назад здесь случилось удивительное происшествие, свидетелем которого стал один из старейших жителей нашего города, инвалид войны, имя которого мы их этических соображений назвать вам не можем. Он утверждает, что видел ангела, исполнявшего стриптиз. После этого старый солдат, потерявший на фронте ноги и более сорока лет проведший в инвалидном кресле, снова обрёл возможность ходить. В настоящее время этот человек сразу после выхода из больницы, где он лечится от сотрясения мозга, намеревается посвятить себя служению Богу. Он уверен, что Бог, излечив столь странным способом от тяжкого недуга, избрал его для исполнения какой-то очень важной миссии.
Слушая это, Саша краснела всё больше и больше. Сейчас, когда на ней не было трусиков, она чувствовала себя едва ли не голой. Судорожно проводя руками по юбке, она попыталась натянуть её хотя бы до колен, но увидела перед своим носом два кулака: огромный, веснушчатый, покрытый рыжими волосами - Фёдора и маленький, костлявый и чёрный - Уоша.
- Только попробуй что-нибудь выкинуть! - прошипел Фёдор. - Ей-богу, так уделаю, что родная мать не узнает!... Где твои трусы? Остались в магазине?! О-о-о-о-о, ненормальная...
- Нет, ангел, - ехидно заметил Уош. - Ангелочек без трусов.
Саша стала совсем пунцовой.
- А теперь послушайте новую песню группы "Ёлочные неигрушки", - объявило радио. - Хит сезона "Быстрый ездок"!
Опять эти "Ёлочные неигрушки"! Наваждение какое-то!...
Фёдор и Уош обменялись многозначительными взглядами. Саша притихла.
Только бы сохранить над собой контроль! Только бы не выкинуть новый фокус! Саша зажмурилась, стиснула до боли поручень... и опять обнаружила, что пританцовывает.
"Ты видишь, как медленно Ползут эти машины..."
Это точно... Боже, как медлителен этот автобус! Переваливается с боку на бок, словно хромая черепаха!
Угрожающие лица мужчин придвинулись ближе.
- Только попробуй... - прошипел Уош.
- Эй, отстаньте от девушки!
Это кричала кондукторша.
Фёдор и Уош отшатнулись от Саши, испуганно огляделись по сторонам. Пассажиры, до этого мирно дремавшие на сиденьях, теперь злобно пялились на них. В воздухе запахло скандалом.
- Э-э-э... а-а-а... мы ничего такого не делаем, - попытался оправдаться Уош.
И скандал разразился!
- Да уж, не делаете!
- Знаем мы вас!
- Ничего "такого"!...
- Милиция!!!
А милиция, как назло, была совсем близко.
И, как назло, кондукторша была полна служебного рвения. Словно за каждого пойманного в автобусе насильника ей платили премию.
Едва не сбив с ног какого-то тщедушного старичка, она ринулась к маячившей в другом конце автобуса фигуре в чёрной униформе.
- Товарищ милиционер, там два вот таких лба пристают к девушке! Стиснули её с обеих сторон, с места сойти не дают. И один из них - негр!
Услышав про негра, страж порядка развернулся к правонарушителям.
- А мы ничего такого... - начал было Уош, но, увидев каменное лицо милиционера, полное решимости настичь и покарать, спрятался за Сашу.
Яростно впечатывая в пол свои огромные ботинки, от чего весь автобус заходил ходуном, милиционер двинулся к нашим героям. Ретивая кондукторша едва успела отскочить в сторону. Пассажиры притихли, сьёжившись на своих сиденьях.
Фёдор и Уош молча смотрели, как он приближается...
А Саша?
А Саша танцевала, ничего не замечая вокруг.
И вот две пары глаз - тёмные карие Сашины и холодные голубые милиционера - встретились. Милиционер от неожиданности открыл рот, но вовремя вспомнил, что он страж порядка, и придал своему лицу ещё более зверское выражение. А Саша? Саша просто рассмеялась.
И, закатав юбку, показала милиционеру то, что у приличной девушки должно оставаться скрытым.
На мгновение всё застыло, словно кто-то нажал клавишу "пауза" видеомагнитофона. Раскрасневшаяся, смеющаяся Саша, окаменевший Фёдор, зажмурившийся Уош и - около десятка белых, как мел, физиономий пассажиров.
А потом весь автобус грохнулся в обморок.
Конечно же, сам автобус никуда не грохался. Я имел в виду его пассажиров, всех, кто в нём ехал (кроме наших героев). Автобус же, как ни в чём не бывало, продолжал ползти по улице, всё так же переваливаясь с боку на бок, словно хромая от застарелого увечья. Как будто ничего не произошло.
Только никто им больше не управлял. Водитель лежал возле своего кресла, уткнувшись лицом в грязный пол.
Первым это заметил Фёдор. От его вопля зазвенели стёкла:
- Автобус!... Водитель!... Мама!!!
Саша мгновенно пришла в сознание.
- Что? Что случилось?
- Дорогу! - это был Уош.
Протиснувшись между Фёдором и Сашей, споткнувшись о милиционера, он ринулся к водительскому креслу и мёртвой хваткой вцепился в болтающийся руль.
- Я знаю! Я водил машину... один раз... - выдохнул он и резко крутанул руль в сторону, едва вписавшись в поворот.
Фёдор и Саша, так и не опустившая юбку, завороженно смотрели на дорогу. Губы Уоша шевелились: он мешал молитвы с английскими ругательствами.
Автобус трясся по узким извилистым улочкам старой части города. Неизвестно, какой умник решил именно по ним проложить маршрут автобуса, когда почти рядом проходил прямой, как стрела, и широкий проспект Орденопросцев. Вот очередной крутой поворот и - о ужас! - прямо посреди улицы застыла дряхлая-дряхлая бабулька на костылях. Хриплое карканье вырвалось из пересохшего горла Фёдора и потонуло в истерическом визге Саши.
- Уош!!!
Уош ничего не ответил, только, страшно побледнев, вывернул руль и выехал на тротуар. Пролетев на полной скорости впритирку с толстенным фонарным столбом и начисто своротив урну, они снова очутились на проезжей части. Бабулька, злобно крича, грозила им вслед костылём.
- Уош, друг, тормози! - задыхался Фёдор. - Бога ради, тормози!..
Но Уош затормозил только тогда, когда впереди показалась очередная остановка. И как затормозил! Огромный автобус пошёл юзом, завоняло горелой резиной, бесчувственные тела пассажиров смешались в кучу малу, а Саша едва удержалась на ногах. Уош вцепился в руль, чтобы не упасть; его рот был широко открыт - кажется, он кричал.
Какое счастье, что остановка оказалась пустой!
Когда автобус наконец-то остановился, Уош выключил зажигание и выдернул ключи из замка. И тут силы оставили его. Он неловко, подвернув ногу, сполз с сиденья водителя и упал на колени. Его чёрное лицо было сейчас пыльно-серым; коротко подстриженные волосы набрякли от пота. В глазах застыл чёрный ужас.
- Вот дьявол... - прохрипел он. - Дьявол!.. - и добавил что-то по-английски.
Струйка крови капала с его прокушенной губы и смешивалась с пылью.
- Уош, ты наш спаситель, - Фёдор слабо похлопал его по плечу.
- Это всё она... - хрипел Уош, ничего не слыша. - Она... ненормальная... Надо её... в психушку...
И тут он рассвирепел. Такое случалось очень редко. Но лучше было бы, если бы не случалось вообще.
- Где она? - Уош поднялся на ноги, покачнулся и, сжав костлявые кулаки, огляделся по сторонам. - Я её убью!!!
- Уош, ты что! - испугался Фёдор. - Успокойся!
- Где она?!!! Я хочу её убить. Не мешай мне!!
Уош сделал шаг и снова покачнулся. Фёдор едва успел подхватить его. И оглянулся по сторонам, ища Сашу, чтобы всё ей от души высказать и, может быть, как следует врезать.
Но Саши нигде не было...
...- Откуда ты знаешь, что она пошла на завод? - угрюмо спросил Фёдор, спеша за Уошем.