Август 1979 года, +43 в тени. Туркмения, Янгаджа... Километрах в 75 от г. Красноводска (ныне "Туркменбашы") по железке в сторону Небит-Дага располагается войсковая часть. Янгаджа - слово, известное всем молодым арабистам, выпускникам соответствующих кафедр, вузов и вызывающее у них непроизвольную дрожь - как и, скажем, Мары. Здесь, в Янгадже - то самое местечко, где советские инструкторы-спецы натаскивают обращению с советской техникой ливийцев. Системы ПВО, зенитки, нашпигованные кое-какой электроникой, прочие достижения нашей оборонной промышленности пытаются освоить и изучить продвинутые ливийские товарищи, а военные переводчики обеспечивают сей процесс. Уезжают ливийцы - приезжают йеменцы, и так далее.
Среди переводчиков есть кадровые военные - выпускники ВИИЯ - и "партизаны", просто филологи, всякие там лейтенанты запаса после институтов с военной кафедрой. Ну, например, после Восточного факультета ленинградского госуниверситета им. А.А. Жданова. За ними на время спецсборов сохраняется место работы и основной оклад. Родное предприятие, гражданское учреждение, таким образом отдувается за отсутствие сотрудника (вместо того, чтобы получить от министерства обороны компенсацию).
- Эй, поручик, у нас в столовой есть лишнее место, Петруха сегодня в пробуксовке, - сообщает приятелям из кадровых один из "партизан". Те всегда готовы заполнить брешь своим телом: перекинулись в картишки, выявили удачливого, он и пойдет на завтрак (обед, ужин) - не пропадать же местечку, проплаченному Джамахирией. У кадровых, к сожалению, другое довольствие, всего лишь из бюджета. И столовка у них соответствующая, типа "есть нельзя".
У ливийских офицеров - кафе. Там обслуживаются и партизаны. Подают официантки, часто жёны кадровых. Тут и фрукты, и баранина, и напитки - безалкогольные, естественно. Алкоголь - из других источников, и не в столовой. Пьют каждый день, куда деваться. Традиция. Но спиваются не все, есть и крепкие орешки, например, Паша из МГИМО и Паша из ВИИЯ. У последнего тут жена, приехала еще весной, в январе.
Партизанам жёны не полагаются по статусу. Ребятки здесь не служат, а как бы на сборах, на спецсборах, сроком до полугода.
Ливийцы щедро платят Советскому Союзу за учебу и за поставки вооружения (чего не скажешь о товарищах из Южного Йемена). Долларами Джамахирия обеспечена, полковник Каддафи, уже 10 лет возглавляющий нацию, не дурак, чтобы отказываться от благ цивилизации, предоставляемых нефтью, и их денежного выражения - долларов США. Для советской стороны твердая валюта тоже нелишняя, не так много источников имеется.
К сожалению, учеба движется ни шатко, ни валко. К технике претензий нет, но передать опыт сложнее. Жара, что ли, мешает; казалось бы, ливийцы вообще вышли из пустынь - ан нет, на построении валятся в обморок. Туркменское солнышко особенное. Наши солдатики ничего, держатся, даже северяне.
Чтобы расчехлить дизельную установку на колесах и вывести ракету на пуск, существует норматив - 1,5 минуты, условно говоря. Советские срочники, кому выпало служить в песках, справляются. Для бедняг-ливийцев наши сердобольные командиры подняли норму до 5 минут, но они и в 8 не укладываются, хоть тресни. А вообще усталые седые майоры по секрету делятся с переводчиками, мол, что пять, что восемь - в реале будет поздно.
Наказания в ливийской армии жестокие. Трудно сказать, за что бьют солдат чулками с песком, ставят по стойке "смирно" без пилотки под полуденное солнце, пока защитник Революции не свалится в обморок, за что издеваются - не за плохую успеваемость, это уж точно, а за какие-то неясные русскому человеку проступки.
На теоретических занятиях в учебных классах, где сидит инженерный состав, дела тоже идут со скрипом. Доходит до курьезов.
"Почему", - спрашивает слушатель переводчика, - "господин преподаватель рисует электрический ток змейкой, когда мы видим, что провод - прямо-ой?" Речь идет о синусоиде переменного тока.
Эх, оказаться бы сейчас на своем рабочем месте в Москве или Питере, забыть о жаре, о водке, о бессмыслице, увлечься делом!..
"Раком-котаеби!" - "Раком-котаебу!" - "Номер моего батальона" - "Номер его батальона" - от нечего делать перекидывается псевдокомандами на псевдо-арабском партизан с партизаном, остряки. День прошел, и фиг с ним!
Все эти байки я узнала от своего мужа. Он был среди призванных на спецсборы гражданских. Для меня же эти его сборы оказались куда как памятными - вернуться он должен был через полгода, а я оставалась его ждать ровно на середине срока беременности.