Аннотация: Молодого правителя заносит куда-то не туда, и амбициозный жрец, у которого на этого правителя большие планы, спешит вернуть его на путь истинный. Как? Разумеется, рассказав нравоучительную басню (с). Или: Картир, Варахран II и начало истинного Картирова могущества.
По пустынной дороге двигался маленький отряд. Мало кто осмеливался ездить здесь в такое время; но эти люди, видно, либо ничего не боялись, либо очень спешили. Вдали показались крыши, и всадник, скакавший во главе отряда, оглянулся и крикнул:
- Смотрите, вот наш ночлег!
Он был еще молод - лет шестнадцати-семнадцати, не больше, но в седле держался уверенно, а гордая осанка и богатая одежда говорили о том, что это человек не из простых. Скакавший за ним высокий воин мотнул головой:
- Это плохие места, повелитель. Лучше прибавим ходу.
- Почему плохие? - удивился юноша.
И, словно в ответ ему, спереди донеслось зловещее уханье. Юноша вздрогнул и резко осадил коня.
- Что это? - требовательно спросил он у окружавших его спутников.
Те переглянулись.
- Совы, повелитель, - наконец ответил высокий воин. - Птицы, ночные охотники. Они живут в лесах... и в домах, которые покинули люди.
- Мы не так уж далеко от Ктесифона. Откуда здесь взяться покинутым домам?
И снова заухала сова - долго, протяжно.
- Она будто насмехается надо мной, - вздрогнув, сказал юноша, - или хочет о чем-то меня предупредить. Моя кормилица рассказывала мне о мальчике, которого мучила злая мачеха; в конце концов он превратился в птицу, улетел от нее и теперь по ночам плачет и зовет свою родную мать, но она не приходит... Но что нужно этим совам, я не знаю. Может, среди вас есть кто-нибудь, кто понимает их язык?
Спрашивал он вроде бы в шутку, но его спутники растерянно и беспокойно переглянулись. Юноша, которого они сопровождали, был шаханшах Варахран, недавно коронованный повелитель Ирана и не-Ирана; и он уже показал свой нрав, обложив земледельцев непосильным налогом потому лишь, что ему захотелось получше украсить свой дворец. Поэтому они не знали, что отвечать, и боялись не ответить.
Тогда вперед выехал человек, на котором, в отличие от остальных, не было доспехов, а только белое облачение, окутывавшее его с ног до головы; белый головной убор закрывал волосы и уши. Это был магупат Картир, верховный служитель Ормазда; он сопровождал Варахрана к могилам предков, которым обязан был поклониться всякий новый шаханшах.
- Я знаю язык сов, государь, - сказал он.
Варахран взглянул на него с каким-то обреченным неудовольствием. Именно Картир готовил его, тогда еще царевича, к посвящению в мужчины и наставлял в вопросах маздаяснийской веры; и именно Картир, как шептались, приложил руку к тому, что новым шаханшахом стал Варахран, а не его дядя, царь Армении. Но после коронации Варахран упорно делал вид, что никакого Картира не существует.
- Ты-то, конечно, знаешь, - буркнул он. - Ну тогда скажи мне, что она говорит.
- Подъедем ближе, - предложил в ответ Картир, - отсюда плохо слышно, я боюсь ошибиться.
Варахран посмотрел на своих сопровождающих.
- Слишком большой отряд может ее спугнуть. Достаточно будет меня и вас. Но мы не будем отъезжать далеко, это было бы безрассудно. Достойный Папак, - Картир обернулся к высокому воину, - поезжайте за нами: не слишком близко, но и так, чтобы не упустить шаханшаха из виду. В случае чего защищайте его, не жалея сил.
Папак ответил Картиру хмурым взглядом и обратился к Варахрану:
- Ваши приказания, повелитель?
Тот махнул рукой:
- Поезжайте за нами, только не слишком близко, - и первым развернул коня.
Картир двинулся за ним. В темноте сложно было разобрать, но Папаку показалось, что он торжествующе улыбнулся.
Деревня встретила их тишиной. Висящие на одной петле двери, покосившиеся ограды, подозрительные темные груды на земле. Всходила луна, и от покинутых домов протянулись длинные тени. Варахран поежился. Картир же, как ни в чем не бывало, прислушивался к уханью сов, раздававшемуся то справа, то слева.
- Долго еще? - не выдержал Варахран.
Картир поднял руку:
- Подождите.
Он послушал еще немного, а потом вдруг сам резко повернул коня:
- Едемте, государь. Нужно поспеть в Ктесифон до зари.
- Стой! - Голос Варахрана эхом отдался в безмолвных проулках; кажется, он сам этого не ожидал. - Ты же не рассказал мне, о чем они говорили.
- Нечего рассказывать. Едемте.
- Магупат!
Картир остановился, но так и остался к Варахрану спиной.
- Вы велите меня казнить.
- Это мы еще посмотрим.
- Ну что же. - Картир развел руками. - Ваша воля, государь. Только прошу вас не забывать, что то, что вы сейчас услышите - не мои слова; я лишь передаю речи двух неразумных птиц.
Он помолчал, а потом заговорил - негромко и чуть напевно, будто декламируя:
- Вы сами слышали голоса с разных сторон. Их было двое. Девушка и юноша. Юноша говорил: "Выходи за меня замуж. Мы с тобой одного племени, оба любим ночную охоту и азарт погони. Славно заживем!"
Девушка отвечала: "Почему бы и нет? Я согласна. Но только покажи мне, что ты действительно любишь меня и ценишь. Сделай мне к свадьбе дар, который будет достоин меня".
"Нет ничего проще! - воскликнул юноша. - Сегодня я поймал в траве жирную мышь и еще не успел ее съесть. Величиной она с мою лапу, а ее мясо нежно и ароматно, точно его сварили в молоке. Если ты станешь моей женой, я буду приносить тебе десяток таких мышей каждую ночь, и ты никогда не будешь знать голода".
Но девушка только рассмеялась: "Нашел чем удивить! Мышей я и сама ловить могу. Меня заботит другое. Мне надоело ютиться в этой крошечной деревеньке, надоело прятаться на чердаке и питаться объедками. Хочу жить по-царски. Подари мне двадцать таких покинутых деревень, как эта, чтобы и мы, и наши дети могли спокойно гнездиться и плодиться в них, ничего не боясь - и тогда я стану твоей женой".
И обрадованный юноша вскричал: "Нет ничего проще, ибо если царствование этого благословенного царя продлится, то я смогу подарить тебе не двадцать, а целую тысячу деревень!"*
На последних словах он повысил голос, и ночь откликнулась тревожным шелестом крыльев. Картир умолк. Молчал и Варахран, опустив голову и теребя поводья.
Наконец он нетвердым голосом спросил:
- Вот, значит, что обо мне думают?
- Это всего лишь птичья болтовня, государь, - невозмутимо отозвался Картир. - Я вам говорил: она того не стоит. Едемте, нам пора.
- Хватит меня утешать, - неожиданно резко сказал Варахран. - Я уже не ребенок.
Он вскинул голову, сжал повод в кулаке.
- Над моим отцом все смеялись из-за того, что ему достался самый глухой удел, называли его слабым. Я не хочу быть слабым.
- Предпочитаете быть надменным? Милосердие - это не слабость.
- С чего мне быть к ним милосердным?
- Ни с чего.
Варахран опешил.
- Ни с чего, - холодно повторил Картир, глядя на него сверху вниз. - Облагайте их непосильными налогами, гоните, терзайте, убивайте. Заберите у них жен и детей, все их земли, все их деньги. Все в ваших руках. Вы - шаханшах. Но кто останется с вами, когда вы расправитесь со всеми, кто хоть раз косо посмотрел на вас? Только эти безумные птицы, которые гнездятся там, откуда ушли люди. Что ж, быть царем птиц, наверное, тоже почетно. Тогда начинайте учить их язык. И смените крылья благородной птицы Варагн на вашей короне на совиные крылья, крылья ночных отродий Ахримана. Не хотите жить в мире с людьми - становитесь зверем.
Кому другому, наверное, такой речи бы и докончить не дали. Но Картир был магупат Ормазда: священная воля бога защищала его. И еще он не так давно был учителем Варахрана, и Варахран доверял ему.
- Я и не хотел быть шаханшахом.
Это прозвучало совсем по-детски, и Картир смягчился.
- Знаю, - негромко ответил он. - Но ваш дядюшка был далеко. К тому же он уже немолод, а ваш старший дядя и ваш отец, к несчастью, правили совсем недолго. Ираншахр не выдержал бы нового междуцарствия. Вы молоды и полны сил. Кому же, как не вам, было принять диадему?
- Дядя Нарсе так не считает, - возразил Варахран. - Говорят, он уже выпускает золотые монеты со своим портретом и хочет идти на меня войной.
- Так давайте пригласим его сюда.
Варахран невольно хохотнул, но Картир остался серьезен.
- Пригласим... сюда? - В голосе молодого шаханшаха проскользнул страх. Неужели же и Картир, который, как говорят, помог взойти на трон еще его отцу, Картир, который всегда был так внимателен и терпелив с ним, предает его? От этой мысли захотелось провалиться сквозь землю.
А он-то думал, что ему уже ничего не страшно.
- Разумеется, - подтвердил Картир. - Пусть царь Армении увидит, что трон Ираншахра в надежных руках. И пусть узнает, как вы благодарны ему за то, что все эти годы он хранил наши границы от коварных румийцев, и как надеетесь, что он будет делать это и впредь. Ведь он ваш старший родич, ваша кровь. На кого же вам положиться, как не на него?
Варахран недоверчиво посмотрел на него:
- А если он мне не поверит?
Картир неожиданно улыбнулся:
- Поверит. Только не надо ничего придумывать. Просто... будьте собой. Я знаю, у вас доброе сердце, хоть вы и боитесь это показывать. Не бойтесь. Люди полюбят вас... как полюбили бы и вашего отца, будь у него чуть больше времени.
Варахран шмыгнул носом.
- А если вы не хотите встречаться с дядей один на один, - продолжал Картир, будто ничего не слышал, - только прикажите - я буду с вами. Меня царь Армении помнит. Если ему хочется кого-то ненавидеть - пусть ненавидит меня. А потом, если будет нужно, я удалюсь от двора. Вернусь в свои земли. Разобью сады, проложу дороги...
- Не надо, - перебил Варахран. - Я... не хочу, чтобы ты уезжал.
Картир развел руками:
- Как пожелаете. Однако нам и в самом деле пора. Мы рискуем не успеть к утренней молитве.
Когда начальник стражи Папак увидел их, возвращающихся бок о бок, он даже сплюнул и пробормотал:
- Добился-таки своего, старый скорпион! - и тут же беспокойно оглянулся. Своим людям он доверял, но кто его знает, этого мага? Говорят, он видит и слышит больше, чем другие. А если он еще и молодого шаханшаха приберет к рукам... ох, настанут веселые денечки.
Когда Нарсе, царь Армении, вошел в тронный зал, ему стоило большого труда поклониться племяннику: он не знал, чего ждать от этой встречи, и готов был почти ко всему. Но Варахран приветливо улыбнулся и сказал:
- Добро пожаловать в Ктесифон, дядя. Легка ли была твоя дорога?
- Благодарение Варахрану небесному, покровителю путников, все прошло благополучно, - осторожно ответил Нарсе. Он огляделся и, не увидев в зале стражи больше, чем нужно, немного успокоился. Потом он заметил высокую фигуру в белом, замершую за плечом шаханшаха. - Я думал, это семейная встреча, племянник. А ты привел сюда мага?
- Мой учитель Картир - не простой маг, дядя, - легко отозвался Варахран. - Я еще юн и неразумен, а он жил при дворе моего великого деда и твоего отца; он поддерживает и наставляет меня. Я дал ему титул хранителя моей души, ибо без него мне пришлось бы нелегко. Не смущайся его присутствием: наши мысли едины.
Нарсе показалось, что тонкая улыбка скользнула по губам Картира. При дворе отца Нарсе он был простым толкователем священных текстов, а теперь вон как взлетел... Интересно, надолго ли?
Варахран оглянулся на Картира и тоже улыбнулся - открыто и спокойно, как человек, которому нечего бояться.
Нарсе тихонько вздохнул, смиряясь. И уже привычно сказал себе:
"Ничего. Я подожду".
Примечания
*Отрывок из Масуди (по В. А. Дмитриеву).
Миф о мальчике, превратившемся в птицу: https://www.eranshahr.com/myths/pappoi