- Наши люди, в отличие от меня, гуманны, они подарили вам второй шанс. Путь к искуплению начинается здесь и сейчас, а в конце вас ждут ржавые кресты без табличек в тех краях, где деревья ниже грибов. Я приложу все усилия, чтобы сделать остаток ваших ничтожных и бессмысленных жизней болезненным и мучительным. Вы...
Резкая трель мобильника прервала вдохновенную речь, произносимую перед внимательными и даже строгими слушателями - деревянными человекообразными фигурками. Дубовая тамбовская глушь наполнилась ультразвуковыми волнами, не различаемыми обычным слухом и Опер посмотрел на телефон с тоской - долгий отпуск, похоже, подошёл к концу.
- Здравствуй, брат, срочно нужно одного человека найти, - привыкший повелевать бас всегда переходил сразу к делу.
- Я занят, Княже.
- Строгаешь чурки и ностальгируешь по старым добрым временам?
- Не только. Ещё пью и ораторствую. Пошли спеца из смертных.
- Не могу. У нас пробуждение в Нововоронеже.
- Атомщик? Имел я эти технологии в...
- Согласен, но тут помочь надо, а не ругаться. Второй Чернобыль грозит. Акушер уже на месте, а за тобой через полчаса вертолёт прилетит. Успеешь протрезветь?
***
Ведущий инженер управления турбиной Нововоронежской АЭС-2 старательно убеждал себя, что ничего особенного не происходит. Система на блочном щите управления реагирует на его мысленные команды - банальная серия совпадений, кто-то несанкционированно вмешивается из Москвы. Поднял сантиметров на двадцать свой внедорожник Субару Форестер, когда пытался снять задний бампер - локальная аномалия силы притяжения или краткосрочное повышение мышечной силы. Прочитал по памяти всего "Евгения Онегина", хотя Пушкина со школы в руки не брал и поэзию особо не жаловал - подействовала методика улучшения памяти, книгу по которой изучил ещё на третьем курсе.
Происшествия были странными, но пугало инженера другое - в прошлую ночную смену он виделреакцию ядерного распада.
***
Год качественного, обстоятельного пьянства даром не прошёл - процедура пси-протрезвления, изобретение и гордость Опера, отняла все полчаса вместо обычных пяти минут. На борт гражданского вертолёта Ми-8 он поднялся чуть ли не ползком - слабый, как мышь и весь мокрый. Салон в VIP-исполнении впечатлял: кресла и диван обтянуты бежевой алькантарой, на подголовниках тиснённые гербы, столик из красного дерева, а шторки на окошках из чёрного бархата. Уже после взлёта Опер по достоинству оценил и великолепную шумоизоляцию, не уступающую дорогим иномаркам. На столике ждал разнос с жареной курочкой, зеленью, армянским лавашем, мармеладом и ледяным клюквенным соком.
Насытившись, единственный пассажир взял с дивана ноутбук. При всей нелюбви к технологиям, Опер признавал, что компьютеры и интернет сильно облегчили жизнь служителям закона. Помимо личных дел в серых папках, хранимых в прохладных подвалах спецучреждений, появился поистине бесценный источник информации - социальные сети. Серые папки, разумеется, тоже перекочевали в цифровую эпоху. К концу четырёхчасового полёта Опер отобрал два десятка кандидатов, обладающих подходящими качествами для бессмертного из города-спутника атомной электростанции.
***
- Салям алейкум, Ядгар!
- Алейкум салям, Саня! Спорим, ты надеялся, что Князь пошлёт Людочку из Троицка?
- Она была акушером на моём пробуждении и на многих последующих, и весьма неплохо справлялась.
- Сейчас случай особый, брат. И команда у нас только из двоих, а не троих, как обычно. Темнит что-то наш светлый Князь.
Ядгар из Дербента - старейший бессмертный России. Никто не знал точно, сколько ему лет, но однажды, после распитого совместно бочонка дагестанского коньяка, Ядгар признался, что Исса, как человек, нравился ему гораздо больше, чем Будда и Магомет. В тот момент Александр Игнатьев, известный собратьям-бессмертным под кличкой Опер, протрезвел без всяких пси-процедур.
- А маги что говорят?
- Я тоже владею волшебством, если ты не знаешь. Пробуждение протекает очень быстро, но идентифицировать источник по возмущениям в магическом поле не удаётся. Хорошо, хоть город точно установили.
- Пару недель в запасе есть? Мне бы в себя прийти толком, а то слишком долго отдыхал.
- Недель? - суровый сын Кавказских гор искренне удивился, у него даже акцент прорезался. - Уважаемый, у нас день-два, не больше. Как раз прошедшей ночью последний толчок был.
Опер не стал ругаться на Князя, а молча сел за ноутбук. В служебной системе Росатома значилось два происшествия за прошлую ночь - на первом блоке Балаковской АЭС и на втором блоке Нововоронежской АЭС-2. Из всех отобранных кандидатов только двое работали в эту ночную смену, и оба на втором блоке.
- Алексей Сенный и Олег Петров, - подытожил Ядгар, стоявший за спиной Опера. - Станет ли один из вас нашим первым бессмертным в этом веке или повторит катастрофу конца века прошлого?
- Это уже скорее от нас зависит.
Опер втайне верил, что если бы в 1986-м он попал в группу "принимающих роды" пробуждающегося припятского бессмертного, то сумел бы предотвратить катастрофу. Он трижды побывал в городе-призраке и укрепился в подозрении, что дело было не только в уникальных способностях атомщика или ошибках посланной команды. Жаль, расспросить было некого - бессмертные, хоть и не умирают от возраста и болезней, но вполне могут погибнуть при каких-то невероятных обстоятельствах. Пытаясь предотвратить атомный взрыв, например.
***
- Ты уверен, что не стоит использовать магию? Я могу сделать нас абсолютно идентичными этим людям, - Ядгар ткнул пальцем в экран, на котором отражались фотографии двух работников НВАЭС-2. - Старшая жена подмену не заметит.
- Уверен. Маскируемся при помощи грима и силикона, выйдет ненамного хуже. И никакого волшебства по пути. Понятно?
Чтобы попасть на станцию, бессмертным предстояло выдать себя за двух сотрудников, подходящих по росту и комплекции.
- Понятно. Останавливаем машины под видом проверки, усыпляем клиентов при помощи снотворного, оставляем их в багажниках с заряженными мобильниками, чтобы утром могли вызвать помощь. Машины ставим на станционной стоянке. Всё верно? - пробубнил Ядгар с интонацией школьника, отвечающего на уроке.
- И...
- И главное - никакой магии!
Совсем уж без магии обойтись не удалось. Именно в тот момент, когда бессмертные "обрабатывали" второго клиента, рядом остановилась машина ДПС. Не в меру ретивый лейтенант-гаишник долго вертел удостоверение полковника ФСБ Александра Игнатьева - подлинное, между прочим. Потом навёл фонарик на загримированное лицо Ядгара и удивился, обнаружив, что тот поддерживает своего близнеца - то-ли пьяного, то-ли потерявшего сознание. Инстинкт хорошего полицейского подсказал, что здесь что-то не чисто и лейтенант решил проверить документы братьев, и вызвать заодно скорую помощь. В этот момент терпение кавказца иссякло - заклятием гипер-внушения он приказал гаишнику уехать в Воронеж и забыть всё, что с ним происходило в эту ночь.
- Шайтан тебя задери, Ядгар! Уж лучше бы вырубил его кулаком! Я же...
Опер замолчал на полуслове, чем сбил с толку собравшегося было оправдываться Ядгара. Кавказец смотрел на напарника и скрёб непривычно гладкие щёки - в целях маскировки пришлось впервые за многие века побриться.
- А знаешь, может оно и к лучшему, - Опер помог товарищу загрузить спящего сотрудника АЭС в багажник. - Пусть думают, что мы ничего не подозреваем.
***
Отличный у них был грим - даже не силиконовые маски, а новейшая адаптивная квазиорганическая кожа. Такую маскировку можно носить неделями - она не закрывает поры, в ней можно бриться, она обманет любую программу по распознаванию лиц. Её испытания в секретных натовских лабораториях ещё не закончились, и о самом её существовании полагалось знать лишь высшему командованию в Пентагоне и ЦРУ. У экспериментальных образцов этой маски был только один недостаток, который обещали исправить к серийному выпуску - кожа приобретала едва уловимый голубой оттенок при электрическом освещении. Если не знать про это изобретение, можно подумать, что у человека лёгкое недомогание. Но Опер знал.
Узнал он и тех, кто скрывался под личиной инженеров Новороронежской АЭС-2. Одним из специальных навыков Опера был острый - лучше, чем у собаки - нюх. Повстречав человека однажды, Александр Игнатьев узнал бы его под любой маской, после любой пластической операции. Радек из Брно, Любомир из Кракова и Енит из хорватского городка Задар - трое бессмертных из бывшего социалистического лагеря, с которыми Опер познакомился ещё в 50-е. Все трое прожили много веков, а Енит был чуть ли не старше Ядгара и родился ещё во времена иллирийцев. И все трое были очень сильными магами.
Практически сразу почувствовал Опер и потенциального бессмертного - ВИУТа Олега Петрова. Инженер был весь опутан заклинаниями, словно коконом. Одни заклятья ускоряли процесс пробуждения, другие скрывали его, гася большую часть волн, неизбежно распространяющихся в магическом поле, третьи делали что-то ещё. Игнатьев сам колдовать не умел, но магию чувствовал и распознавал, и даже научился бороться с направленным против него волшебством.
Непрошенные гости из Европы тоже каким-то образом узнали вошедших. Одновременно с началом магического поединка зазвучал сигнал тревоги - на блочном щите управления возникла внештатная ситуация.
Повторялись события прошлой ночной смены. БЩУ вместе с коллегами, десятками мониторов, сотнями датчиков, кнопок, разноцветных светодиодов растаял - сначала исчезли краски, а потом и сама картинка расплылась и превратилась в ничто, в пустоту. Не осталось ни цвета, ни расстояния, ни глубины, ни линии горизонта. Вокруг был только вакуум - не космический вакуум, озарённый светом звёзд и галактик, пронизываемый радиационными ветрами, а настоящая пустота. Слепая и немая пустота внутриатомного пространства.
Окружающее недолго оставалось пустым. Через час или секунду, ибо ход времени здесь не ощущался, пронёсся на огромной скорости, вспахивая пространство, слов плугом, нейтрон. Инженер не видел его, но чувствовал, как чувствуют прикосновение пузырька воздуха под водой, Словно пушечный снаряд, несся нейтрон навстречу судьбе - столкнуться с ядром атома, чтобы расколоть его и образовать два других ядра.
Петров потянулся к элементарной частице - не руками, а сознанием и она отозвалась. Частица сменила траекторию и устремилась к инженеру, ускоряясь всё больше. Олега запаниковал - вдруг нейтрон и его сознание или душу расколет на две половины? И будут тогда два полу- или недо-Олега бродить в микромировом безвременье не в силах осознать себя, в бесконечных и мучительных поисках утраченной части. Потенциальный бессмертный рвался "наверх", в большой мир и чувствовал себя, как пловец с распирающими от нехватки воздуха лёгкими. Чем выше он поднимался, тем больше "пузырьков" ощущал и тем больше нейтронов ускорял. Из-за страха Олег не осознавал, что его воля ведёт ядерный реактор к взрыву.
***
Чужая магия текла бурлящим, давящим на грудь потоком, сквозь который Опер с трудом, сцепив зубы, пробивался. Чужие заклинания он ощущал в виде камней, копий, ледяных глыб, здоровенных колючих коряг, водорослей, хватающих за ноги и норовящих потопить. Он маневрировал в этом потоке, а заодно и в реальном мире на БЩУ, подбираясь к Ениту, стоявшему ближе всего. Когда Опер уже готов был прыгнуть и свалить врага на пол, иллириец гнусно усмехнулся и рубанул воздух рукой - магическая река вздыбилась гигантской волной, на Игнатьева словно падал нож гильотины размером с девятиэтажный дом.
Опер распознал заклинание, понял его суть - вражья волшба должна была разрезать пуповину, связывающую бессмертного с его родным городом. Для Ядгара, Князя, самого Енита или любого иного бессмертного заклинение гарантировало мучительную смерть. Но не для Опера.
В отличие от других бессмертных, чьё пробуждение и сама жизнь были тесно и навеки связаны с одним-единственным городом, Александр Игнатьев пробудился в безымянном, временном сибирском посёлке в первый послевоенный год. Гигантский нож опустился, не причинив никакого вреда Игнатьеву, и раскололся. Осколки бесследно растворились в магическом потоке.
Оперативный персонал - обычные люди, реагировали на происходящее по-разному. Кто-то сидел, раскрыв рот и наблюдая за поединком, кто-то бросился наутёк, кто-то безуспешно пытался вызвать охрану по телефону, а один из инженеров схватил огнетушитель и бросился на Радека - тому пришлось отвлечься от схватки с Ядгаром. Енит, сбитый с толку, недоумённо разглядывал целого и невредимого Игнатьева. Ядгар в это же время сумел ненадолго обездвижить Любомира заклятием паралича и, воспользовавшись короткой передышкой, оценил состояние пробуждающегося бессмертного атомщика.
- Саня, - зычный бас кавказца заполнил помещение блочного щита, - я пока придержу их, а ты войди в реку Петрова и помоги ему, иначе всем конец!
В своё время Опер рассказал собрату из Дербента о своём восприятии магии. Тот заявил, что конкретные ощущения не имеют значения - если ты не только чувствуешь, но и хоть как-то влияешь на процесс, ты можешь стать магом. И сейчас Игнатьеву нужно было не просто уворачиваться от вражеских заклинаний, но и колдовать самому!
Десятилетиями занимаясь розыском, Опер первым делом вживался в образ разыскиваемого человека. Собирал информацию о нём, пытался понять образ мыслей, уловить желания и мечты, симпатии и антипатии, страхи и надежды. В сознании тут же всплыло всё, прочитанное об Олеге Петрове - занятия айкидо и стрельбой из лука, учёба в Севастопольском институте ядерной энергетики и промышленности, знакомство с будущей женой Леной на четвёртом курсе, женитьба, переезд в Нововоронеж, рождение детей Андрея и Веры.
Опер вспомнил себя в процессе пробуждения - череда сверхъестественных происшествий, страх и стойкая уверенность, что он сходит с ума. Как результат - попытка убежать от сумасшествия в запой. Вот только алкоголь, даже чистый медицинский спирт, почти не брал. Он кое-как переживал толчок за толчком. Пробуждение сильно затягивалось, ведь никто из бессмертных не ожидал, что такое может случиться в сотнях километров от ближайшего населённого пункта на Крайнем Севере. На него и вышли-то случайно, когда Людочка из Троицка, которая тогда только стажировалась на акушера, прилетела на самолёте исследовать источник загадочных магических возмущений. Под конец Опер в одиночку поколотил сотню элитных венгерских бойцов, поднявших мятеж и забравших оружие у конвойного взвода. Нескольких фашистов он убил кулаками, с десяток покалечил. Потерял контроль над собой, запаниковал, когда пули сплющивались о его грудь и застревали в шинели, словно головки репейника, и чуть не напал на своих. А потом пришла добрая сила, обволакивающая разум и тело, как тепло от костра обнимает замерзшего путника - Людочка успокоила его и помогла пробудиться, используя мудрёные заклинания акушеров.
Контакт установился почти сразу. Помогло то, что Петров, как и сам Опер, находился в некоем потоке. Только это был не поток магической силы, а лавина быстрых нейтронов, раскалывающих ядра на своём пути и порождающих всё новые нейтроны. Игнатьев ощущал частицы как мега-рой донельзя рассерженных и весьма целеустремлённых ос. И целью их был инженер - его внутренняя суть, ощущаемая как сгусток белого пламени с багровыми пятнами, отчаянно рвущаяся прочь, "наверх". К несчастью, от каждой осы к багровым вкраплениям вилась едва заметная нить-тень - чем быстрее удирал человек, тем быстрее за ним гнались. Опер потянулся к Олегу, стараясь закрыть его от опасности и разорвать нити. У него получалось это, но слишком медленно. Он будто пытался остановить вышедшую из берегов реку плотиной из фанеры. Когда бессметный был близок к отчаянию, извне пришла помощь - хлипкая фанерная плотина превратилась в надёжную конструкцию из гранитных блоков. А затем окружающее заполнила давно знакомая сила акушерских заклинаний. Опер рванул обмякшего Олега на себя и вернулся в реальный мир.
***
- Ещё раз повторяю, Князь, я вообще тебя не чуял. Ни магии твоей, ни запаха. Смотрю, ловко мужик огнетушителем машет - ну мало ли? Тут каждый второй инженер - спортсмен. Ты ведь тоже не понял ничего, Ядгар?
- Пока наш Ростислав, свет Мстиславович, своё заклятье "Великий Упокой" на врагов не бросил - ничего не чувствовал. Силён, Князь.
- У всех свои секреты, братья, и своя сила. Во всём мире только Опер и мог выдержать "Гильотину Енита". Глядите-ка, Олег очнулся.
- Это ад или рай? - простонал Петров шепотом. - Или просто дурдом?