Начальник смены Дима Шепелев с недоверием смотрел на экран. Производство и потребление энергии, добыча сырья, процент отменённых и отгруженных заказов, общее тепловыделение и сотни других параметров укладывались в норму. И только два внешних датчика показывали превышение на 2.5 процента. Первый - буёк океанографической службы в двадцати метрах от начала подводящего канала охлаждения - утверждал об увеличении забора воды. Второй же - старый придонный зонд, установленный военными в середине 21-го века и оказавшийся в итоге у стены энергетического отделения - заявлял о повышении температуры грунтов. Оба датчика имели независимые от системы каналы связи с щитом управления. Шепелев запустил повторную диагностику - результат остался прежним. Подняв отчёты предыдущих смен, Дима обнаружил, что показатели с "мятежных" датчиков растут уже третьи сутки подряд. Инженер посетил сайт океанографов, изучил карту течений к западу от острова Комсомолец и пришёл к выводу, что буёк не врёт. Странным было то, что карта не отображала никаких изменений на стороне сброса воды. Куда же девалась разница? Что касается потепления донных грунтов - ни одна специализированная служба не фиксировала сейсмической или вулканической активности в районе завода. Шепелев решил, что нужно с кем-то поделиться сомнениями. Смена на Первом Арктическом состояла из одного человека, и сменщик, Вадим Петрович, был в тот момент уже в Москве. Дима прикинул, кто из друзей сейчас не сильно занят и набрал номер.
- Привет сибхабу!
Сашка Дробот, товарищ по Томскому политеху, учившийся на два курса младше, был отличным парнем, но уж очень любил поспать.
- Отоспишься в могиле, как говаривал камрад Франклин. Сашка, тут вот какое дело...
Дима поведал другу о своих подозрениях. Тот, на удивление, выслушал внимательно и не отпустил ни единой остроты.
- А вдруг это сбой не в твоей системе, а в Центре? - Саша загорелся, он всегда мыслил масштабно. - Давай-ка я у себя ошибки поищу. Уно момэнто.
Пока Дробот проверял свою теорию, Дима вызвал лифт и не глядя ткнул по значку энергетического отделения на панели. Прозрачная капсула, оснащённая антигравом, мягко и беззвучно устремилась к цели, отстоящей на добрых полтора километра.
Первый Арктический Мульти-Завод - вершина мысли и гордость конструкторов, инженеров и строителей со всей Евразийской Федерации. Завод построили на единственном пригодном для разработки месторождении супертяжёлой нефти - уникального вещества, которому под воздействием плазмы можно придать почти любые свойства и формы. Начпроекта академик Веселовский шутил, что если цивилизация исчезнет с лица Земли, то один инженер ПАМЗа сможет распечатать её заново лет за сто. Здесь выпускали домокомплекты, гайки, кухонные агрегаты, запчасти для космолётов и прочая, и прочая - всё, на что поступал из Центра срочный заказ. По вакуум-тоннелям грузы отправлялись на федеральные Хабы с гиперзвуковой скоростью. Если в Москве, к примеру, возникала нехватка детских игрушек "Буратино", их вносили в программу одного или нескольких печь-принтеров ПАМЗа, и уже через час-другой Московский Хаб принимал товар. До сих пор никаких сбоев в работе не было. Но они ведь должны были возникнуть?
Размышляя о возвышенности математических моделей и бренности физических конструкций, Шепелев отметил краем глаза какое-то движение и непроизвольно клацнул по красной кнопке. Капсула остановилась, а на панели высветились: "Отделение печь-принтеров, отметка -200, 13-й участок". Далее шли параметры работы ближайшего оборудования, то есть 13-го печь-принтера. Начальник смены вывел на нарукавный планшет местоположение ближайших роботов-ремонтников, но, судя по схеме, те занимались своими делами в других отделениях. Впрочем, на ПАМЗе служили не только люди и роботы, но и кошки, и Дима решил, что одна из них и прошмыгнула только что.Инженер бросил взгляд на чёрный куб печь-принтера, оплетённый могучими трубами, и приказал капсуле продолжить путь.
Лифт остановился у энергетического отделения, напротив прозрачных стеклянных дверей, и Шепелев покинул капсулу. Реакторная представляла из себя пристройку, четыре грани которой соседствовали с водой, пятая с производственным отделением, а основание покоилось на морском дне. Стены и пол отделения использовались в качестве пассивного охлаждения, поглощавшего до 80%побочного тепловыделения ТДГР-1000 - термоядерного дейтерий-гелиевого реактора мощностью 1000 Мегаватт. Оставшиеся 20% забирала морская вода, циркулирующая по одноконтурной охладительной системе. Само собой, на энергетическое отделение приходилось не более тысячной доли общего потребления воды, остальное уходило на печь-принтеры.
Датчики уловили близость человека и на дверной створке возникли ярко-зелёные цифры - основные показатели работы реактора. Инженер вызвал общее меню и кликнул на разделе "Температура". Цифры были в полном порядке.
- Димка!- Шепелев вздрогнул и с укоризной взглянул на возбужденное лицо Дробота, заполнившее планшет. - Чертовщина какая-то творится! Последние трое суток фиксируется превышение массы грузов в ангаре Внеземснаба. Контора независимая, у них и космопорт тут свой неподалёку, так что наших они не пускают. Ну, я им пригрозил, что за хранение неучтённых грузов на Хабе можно по статье "Контрабанда" загреметь, а если ещё и неземное происхождение, то вообще. Дали мне разрешение, а ангар закрыт. Изнутри, понимаешь? Они мне клянутся, что ПАМЗ - единственный канал поставки. Сейчас их завхоз приедет, будем ворота ломать.
- Расскажешь потом, что нашли. Я полезу в реакторную, на термометры взгляну.
Сашка кивнул и отбился.
Конечно, "полезу" было слишком сильным словом - Шепелеву всего-то нужно было войти в чистенькое, прохладненькое отделение и открыть резервный шкаф контроля. Входные двери разъехались в сторону, впустили человека и закрылись. Впереди была ещё одна преграда - многотонная круглая дверь из жаропрочной, поглощающей радиацию стали.Автоматика убедилась, что уровень радиации в реакторной безопасен, голосом ангела предложила инженеру надеть защитный костюм лёгкого или тяжелого типа, напомнила, что внутри есть ещё один комплект, и только потом стальная дверь отъехала вбок. Впустив человека, заслонка встала на место.
Как всегда, при входе в энергетическое отделение, Дима на несколько секунд остановился, чтобы полюбоваться переливами плазмы внутри вакуумной камеры. Благо, большая часть элементов термоядерного реактора третьего поколения была прозрачной. Внутри десятиметрового тора струился небесно-голубой, с перламутровыми переливами поток. Опережая основное течение, раскручивались белоснежные спирали, которые изредка разряжались в стенки золотистыми молниями. Тяжёлый водород и редчайший лёгкий гелий объединялись, образуя обычный гелий и свободный протон и высвобождая огромное количество энергии. С противоположной от входа стороны в плазменный поток слегка вдавался тёмно-зелёный, двух метров в диаметре, "волшебный шар"- устройство Острыкина. Это преобразователь, компрессор, передатчик в одном лице, снабжающий энергией прожорливые печь-принтеры. Радиус работы устройства - до 3-х километров, оно идеально подходит для заводов и космических поселений.
Начальник смены прошёл мимо двухметрового экрана - основного щита управления - и остановился у невзрачного серого шкафчика у самого основания реактора. Аналоговые термодатчики ясно показывали небольшое повышение температуры стен и основания реакторной.Нагрев охладительных элементов мог свидетельствовать об увеличении мощности реактора, но система по-прежнему сообщала о нормальных значениях.
- Если на клетке со слоном... - пробормотал Дима начало крылатой фразы Козьмы Пруткова.
- Димыч! -таким очумевшим Шепелев не видел Сашку с третьего курса, когда за ним возле общаги стая огромных бродячих собак погналась. - Стреляют! Палят из ангара! Немедленно...
Связь оборвалась. Инженер попытался вызвать хоть кого-то - тщетно. Тем временем, стрелки на термометрах поползли вправо, а поверхность "волшебного шара" густо покрылась салатовыми пятнами. Устройство Острыкина обрабатывало и передавало слишком много энергии.
Шепелев хладнокровно подавил мысли о многомиллионных потерях при простое ПАМЗа, и набрал на планшете команду, останавливающую реактор. Система проигнорировала приказ. Не став терять время на основной щит управления, Дима приступил к аварийной процедуре. Он набрал код на механическом замочке, висевшем в центре резервного шкафа и открыл дверцу. Специальным ключом, всегда висевшем на шее у начальника смены, отпер прозрачную пластиковую крышку и с силой надавил на грибовидную красную кнопку.
Плазменный поток трижды вспыхнул ярким золотым светом и исчез.
Что ж, теперь оставалось разобраться, куда девалась вода, вернуться в операторскую и ждать, когда примчится из Москвы разгневанное руководство. Скорее всего, придётся искать другую работу, ведь Первый Арктический просто не может простаивать - сама мысль о подобном абсурдна.
- Рвану, наконец, в космос! - с вызовом бросил в пустоту Шепелев. - Запишусь добровольцем на Титан-4, туда и штрафников берут.
Пустота ответила звуком падающей с высоты воды - система активировала затопление реакторного отделения. Чтобы обойти ручную блокировку, хитрая программа решила погрузить резервный шкаф под воду! Вода текла из специального отверстия в дальнем верхнем углу и прибывала довольно быстро - пока Шепелев добежал до лестницы, ему уже по колено было. Пулей взлетел по переходам на пятнадцать метров и в последний момент захлопнул стальной люк. Весь мокрый, инженер присел на ступеньку, взъерошил волосы, сплюнул и погрозил небу кулаком.
Небо не заставило себя ждать. Забил тревогу миниатюрный счётчик Гейгера, вшитый в правый рукав. Цифры менялись в худшую сторону с удивительной быстротой и в пару секунд достигли отметки в 50 рентген в час. Дима в несколько прыжков достиг пола. С трудом передвигаясь по пояс в воде, и старясь не смотреть на счётчик, добрался до шкафа с защитными костюмами и рванул на себя дверцу.
Тяжелый защитный костюм ТЗК-14 похож на раздобревшее и огрубевшее одеяние лыжника с прилизанным мотоциклетным шлемом. Это армейская разработка:выдерживает атомный взрыв, автономность в космосе - сутки, коэффициент усиления мышечной силы -- 18. Как и положено, ТЗК был раскрыт надвое. Шепелев спиной втиснулся в скафандр: тот сразу же захлопнулся, стал мягким и податливым, откачал попавшую внутрь воду. Запустилась диагностика. Первым же делом медицинский блок ТЗК активировал антирадиационные процедуры: инженер почувствовал свежий ветерок и довольно болезненный укол в шею. Нашлемный экран же сообщил, что уровень радиации за бортом превысил 1000 рентген в час!
- Вот так, значит, да? Любимого начальника излучением в печень? Нехорошо!
Шепелев задействовал режим хождения по воде - особой нужды в этом не было, но давно хотелось попробовать. Забавное ощущение, как будто кто-то завернул вакуум в тончайшую плёнку и постелил этот "ковёр" тебе под ноги. Дима разогнался и заскользил, точно по льду. Добравшись до противоположной стены, он открыл неприметную дверцу, переключил помпу на независимый режим и выставил максимальную мощность.
Вода ушла секунд за двадцать, но не успел Шепелев порадоваться победе, как открылась стальная дверь. В проём вкатился метровый водяной шар. Гладкая, даже полированная поверхность его, хоть и выглядела твёрдой, но точно была жидкостью, а не льдом. Внутри объекта темнела конструкция, напоминающая скелет небольшой собаки, только без головы и хвоста.
Инженер поднял правую ладонь и шагнул вперёд:
- Мистер, э-э-э, водяной...
Тончайшая струя воды ударила его в грудь и с невероятной силой отбросила к стене -титанобетон вмялся на добрый сантиметр!Костюм поглотил большую часть удара, но пара рёбер точно была сломана. Дима сорвал с пояса лучевик и пальнул в водяного. Заряд не нанёс видимых повреждений, лишь небольшое облачко густого белого пара поднялось к потолку и медленно рассеялось. Инженер крутанул колёсико мощности на полную и с силой надавил на спусковой крючок. Зелёный луч выжигал жидкую плоть таинственного существа, заполняя пространство паром. Водяной попытался удрать в соседнее отделение, но не успел. Когда он лопнул, воды пролилось десятки раз больше, чем должно было. Загудела помпа.
Что ж, тайна повышенного водорасхода была раскрыта.
Взгляну в проход, Дима обомлел - к нему катилось сразу несколько водяных. Враг также получил подкрепления в лице роботов-ремонтников - их серебристые металлические бока хищно блестели в аварийном освещении. Прыгнув почти на полсотни метров, Шепелев задвинул стальную дверь и закрутил запорный механизм. Раздались гулкие удары - противник штурмовал проход, не жалея снарядов. Многотонная заслонка мелко тряслась от каждого попадания - долго она не продержится.
Индикатор на лучевике был светло-жёлтым - чуть больше половины ёмкости. Хватит на одного водяного, если сразу не пристрелят. Похоже, никто и никогда не проверял боекомплект ТЗК-14 в реакторном отделении. Никому и в страшном сне не могло привидеться, что инженер ПАМЗа примет здесь смертный бой.
Нечего было и думать о втором лучевике в "предбаннике". Судя по непрерывной дрожи двери, там уже десятки водяных. Шепелев огляделся в поисках подходящего источника энергии. У насосов свой генератор, но мощности не хватит. Можно перенаправить часть энергии защитного костюма на оружие - но тогда броню пробьют.
Взгляд остановился на "волшебном шаре", ставшем кислотно-салатовым после останова реактора. Устройство Острыкина напоминало сейчас здоровенный кочан капусты или одну из этих новомодных разноцветных жемчужин. Толкнуть бы его в проход, когда выломают дверь, такой бильярдный шар смял бы и жидкотелых и роботов...
Благодаря ускоренной ТЗК реакции, Шепелев оказался возле устройства раньше, чем в мозгу оформилась счастливая мысль. В шаре ведь есть аккумулятор на десять мегаватт! Всего-то нужно, отсоединить изобретения профессора Острыкина от реактора. Так он не только зарядит оружие, но и задержит пуск энергетической установки, если противник всё же прорвётся. Точнее - когда прорвётся, уж больно силы неравны.
В два удара Дима сбил ногой блок управления, чтобы система не смогла заблокировать работу прибора и попытался сдвинуть шар. Устройство покоилось на платформе в округлом углублении и весило около десяти тонн, так что даже с 18-кратным мышечным усилением пошатнуть прибор не удавалось.Выломав кусок ограждения, инженер попытался использовать его, как рычаг, но снова потерпел неудачу - шар сидел плотно, без зазоров.
Стальную дверь потряс удар чудовищной силы - она выгнулась, напоминая вздутую крышку консервной банки. Металл громко и жалобно скрежетал, из последних сил сдерживая натиск атакующих.
Картина эта навела Шепелева на одну идею. Он примерился и сделал лучевиком надрез в форме галочки в полу под шаром. А затем принялся изо всех сил бить ногой по ставшемуся козырьку. Где-то после десятого удара, металл поддался и прогнулся на пару миллиметров. Этого хватило, чтобы устройство Острыкина сдвинулось, и цепь разъединилась. Шепелев отломал ещё одну секцию ограждения и упёр концы арматуры в пол и в шар таким образом, чтобы сделать опоры для ног. Позиция получилась неплохая - он полулежал на шаре, почти полностью скрытый от противника. Дима прислонил рукоять лучевика к поверхности прибора - оружие довольно заурчало, практически мгновенно зарядившись до отказа. Прикинув расстояние, инженер установил луч на 90% ширины - должно хватить на весь проём. И в этот самый момент дверь отвалилась: она прокатилась по отделению, виляя, затем потеряла равновесие и, словно пятикопеечная монета, крутнулась несколько раз на месте и затихла.
Атака началась без громогласного боевого клича или барабанного боя. В полной, а потому жутковатой тишине в предбанник вкатился первый водяной. Противник успел стрельнуть один раз, сильно промазав, после чего лопнул с мелодично-хлюпающим звуком. Помещение заполнилось паром и водой. Компьютер ТЗК тут же задействовал визуальные фильтры, восстановив обзор. Шепелев "размочил" ещё троих, после чего враг сменил тактику. Они запустили в реакторную робота-ремонтник. Тот, хоть и не имел в арсенале оружия, но десяток мощных, гибких манипуляторов были сами по себе грозной силой. К счастью, враг не догадался приказать роботу прихватить с собой железки потяжелее, чтобы швырять их в инженера. Да и вообще, всё получилось не так, как хотелось противнику. Луч сжёг приёмник в схеме робота и тот переключился на автономный режим. Первым же делом, робот бросился на защиту человека - он лупил водяных что есть мочи, пока меткий выстрел не впечатал его в стену.
Водяные снова пошли в наступление, только этот раз действовали осмотрительнее. Они заглядывали в проём, подставляя человеку лишь самый краешек своих круглых тел, стреляли и тут же прятались. Дима не жалел заряды и щедро поливал проём излучением. Раза с десятого они попали. Струйка воды задела шлем по касательной: на мгновение Шепелев отключился, а когда пришёл в себя, то перед глазами его мелькали серые звёздочки. Само собой, медицинский блок вспрыснул в шею всё необходимое, чтобы привести инженера в чувство, и через пару секунд он снова был в прекрасной форме. Диме удалось развоплотить дерзкого водяного, сунувшегося было в "предбанник". Возобновился позиционный бой.
После второго попадания в голову Шепелев уже ничего не видел - то ли ослеп, то ли с забралом шлема что-то случилось. Он орал, чтобы заглушить страх, и лупил наугад, надеясь, что ствол по-прежнему направлен в нужную сторону.
Третий выстрел отправил инженера в нокаут. Последними словами, мелькнувшими в сознании, было почему-то церковное: "Ныне отпущаеши..."
- Сынок, очнись!
Шепелев открыл глаза. Над ним склонился незнакомый седой человек с нашивками военврача на груди. Доктор снял с головы пациента шлем, проверил его зрачки и приложил к виску диагностический прибор. Сверившись с показаниями прибора, доктор сделал Диме укол в шею. В поле зрения появилось ещё две фигуры. Справа был полковник космодесанта - суровый, но с выражением отеческой заботы на лице. Слева - Сашка Дробот, на лице которого беспокойство за друга боролось с буйным восторгом, будто он всё-таки встретил настоящего Деда Мороза и тот достал из мешка Танечку Морозову - мечту всех институтских ребят.
- Ему можно вставать? - спросил полковник.
- Да. Несколько рёбер сломаны и лёгкая контузия. Я ввёл лекарства, так что через полчаса будет, как новенький.
Шепелеву помогли подняться. Полковник несколько секунд смотрел ему в глаза, а потом наградил Диму крепким армейским рукопожатием.
- Водяных? - полковник хмыкнул. - Так даже лучше. В общем, выношу тебе благодарность. Можешь быть уверен - Звезда Героя Евразийской Федерации тебе обеспечена. Если вдруг захочешь - в армии для тебя всегда найдётся место, сразу капитана получишь. Я...
- Да что там капитана, - бесцеремонно перебил старшего Дробот и бросился обнимать друга, - ты хоть понимаешь, чудо-человече, что ты совершил? Ты целое инопланетное вторжение сорвал! Ну, не вторжение, но разведку - уж точно! Товарищи военные ещё три дня назад сигнал из дальнего космоса перехватили. От общественности скрыли, а расшифровать не сумели. Если б не ты, внеземельцам удалось бы водяных по всей Земле разослать!
- Чего?! - Дима не мог понять, шутит Сашка или всерьёз.
Судя по лицам врача и полковника, Дробот не шутил.
- Первый контакт, Димыч! Разумеется, комом. Но пульсар меня побери, монополия человечества на разум отныне официально упразднена!Стряхни пыль с сапог, дружище, космос зовёт!