Двадцать пять лет прошло с тех пор как Арий со всем своим племенем покинул Юг и поселился среди льдов и снегов Севера. Несмотря на вечную зиму, недостаток продуктов и трудности с добычей металлов, племя росло. Первые дети Севера уже стали взрослыми, завоевали право носить меч и творить магию и обзавелись собственными чадами.

Среди всех внуков глава народа выделял Руса. Тот был первенцем в новом Городе. Именно его орущее красное тельце вознёс Арий на протянутых руках на самый верх пирамиды Капища. Отец племени возблагодарил Богов, и те ответили ему, благословив младенца ударом магической молнии. Мальчик стал избранным, и никакое волшебство не могло навредить ему.

Глава 1

Тем вечером, Рус только вернулся из адамантиновой шахты, как его вызвали к Арию. На просьбы деда негоже было отвечать отказом, да и глупо. Арий, хоть и стукнуло ему почти двести лет, на руку был тяжёл. Рус вымыл лицо, поцеловал жену, подпоясался мечом и отправился в Управу.

По пути, воин с гордостью разглядывал родной город. Ребятишек, резвящихся в сугробах куда больше, чем было в детстве самого Руса. Что не удивительно, ведь волхвы научили растения расти прямо на льду, и в последние годы еды хватало всем. Домов каменных и деревянных с каждым днём всё больше становится. И всё меньше остаётся ледяных зданий, которые сперва строили переселенцы. Некоторые здания решили, правда, навсегда оставить ледяными, в память потомкам. Капище, Управа, Схорон с продуктами, Ведунья Изба, Училище Воинов, Волховий Терем - большие, сверкающие на солнце пирамиды будут стоять вечно, покуда стоит и сам Арийград.

Рус кивнул воинам, что охраняли вход в Управу и вошёл. Хоть Солнце и клонилось к закату, но людей в Управе было ещё много: все спешили куда-то по своим делам. Молодой воин поймал за руку троюродного брата, Нокима-хуторянина и выяснил, что Арий держит совет в Главной Зале. В просторное помещение, под самой верхушкой пирамиды, просто так не ходили. Там решались важнейшие вопросы. Рус присвистнул от удивления, и бегом отправился наверх.

Совет ждал именно его, и парень даже оробел от такой чести. Арий и Старшие мужи с мечами на поясах, стояли круг каменного стола в молчании. Прежде юноша бывал здесь однажды и знал, что на том столе должна быть рельефная магическая карта. И стоило ему подойти, карта, повинуясь воле Ария, возникла.

Рус без труда узнал местность, в подробностях явленную заклинанием. Это был Чёрный Бор - самое дальнее из лесных хозяйств Города. На опушке стояла большая деревянная изба, в которой жил десяток лесников с жёнами и детишками.

Вот только почти половина леса и дом были покрыты толстым слоем льда. Льда непростого - красноватого, непрозрачного, рыхлого на вид. Худое что-то случилось, понятно. И люди, видать, погибли.

- Говори, Гер, - кивнул Арий.

Гер был вторым по старшинству сыном (и единственным человеком за столом, кто носил шкуры, а не тканную одёжу). Первым был Слав, третьим - Монг. Помимо них на совете были двое волхвов и Яфет-Прародитель. Все они здесь по праву. Но зачем позвали Руса?

- От Берема-лесника три дня вестей не было. И древесина по реке не пришла. Послал я десяток Грульфа и те вот такую картину увидали. Лёд магический, понятно. Но не наша то волшба.

- Есть догадки у кого-нибудь? Что могло произойти? - Арий обвёл взглядом собрание. Все молчали.

- Яфет-Прародитель, может тебе ведомо, кто виновен? Кто людей сгубил?

Сын Ноя, последний из людей, кто видел Землю-До-Потопа, был сед как лунь. И кожа его дублёная, в резких косых морщинах напоминала по виду камень. И была такой же твёрдой. Старик возвышался над остальными на добрый локоть.

Яфет молчал. Он вообще редко отвечал на вопросы. Иногда казалось, что дух его парит совсем в иных местах.

- Что за народ предпочтёт солнцу жизнь во толще льдов? Или даже под землёй? - подивился Радим-волхв, начальник над волхвами.

- Среди людей всякие привычки встречаются, - пожал плечами Горст, младший брат Радима и его верный помощник. - Вспомни кадиев, что селятся у подножья вулкана и молятся ему, словно богу.

- Или род Кета, овладевший магией воды лучше прочих и поселившийся на дне великой реки Инд, - вступил в разговор Монг.

- Это могут быть и не люди вовсе, - голос у Яфета-прародителя был густой, низкий и сильный.

- Кто же? - Арий нахмурил брови. Ничего хорошего услышать в ответ он не ждал.

Сын Ноя по-стариковски крякнул, простёр руку над столом и по мере его рассказа возникали видения. Образы пугающие, и вызывающие дрожь в закалённых сердцах.

Яфет-прародитель поведал своим потомкам, что не все нечистые роды были уничтожены Потопом. Тридцать три года Ной и его сыновья, владевшие всей магией мира, воевали против духов и полудемонов. Они уничтожили всех, кто не дал страшную клятву более не посягать на первенство людей. А после, когда войны закончились, Ной взял со своих детей слово, что они сохранят жестокую битву в тайне. Мир рождался заново, и людям нужно было верить, что рождался он в чистоте.

Сим, Хам и Яфет не заходили в просторы Севера. Они не могли знать, кто скрывается в занесённых снегами ледяных пустынях.

- Значит, готовиться будем к худшему, - рука Вождя с такой силой сжала рукоять меча, что металл капал на землю. - Ты, Рус, избранник Богов, поведёшь три сотни воинов и волхвов к Чёрному Бору. Зайди к Ведмедю-Ставнику в Училище и накажи выделить три сотни адамантиновых доспехов, щитов и оружия. Помощником Русу в походе назначаю Митона-шамана. А мы будем готовиться к обороне Града.

Ведмедь-Ставник учил молодых воинов биться - "ставил" их удар. А Ведмедем прозвала его мать, так как народился он волосатым, и вместо плача и крика, как у обычных младенцев, у него был рёв. Голова Училища был дядей Арию и готовился отметить двести пятьдесят годков. Но был он так же силён, как и в тридцать лет.

Рус издалека услышал рык Ставника и усмехнулся. Бегают сейчас юноши по железному току, что за пирамидой, и обливаются потом. Больше от страха, чем от нагрузки. Хотя и подвязаны на руках, ногах и спине пудовые гири.

Ведмедь дёрнул косматой головой в ответ на короткий доклад бывшего ученика и махнул рукой - мол, делай, что надо. И вернулся к будущим воинам, издав такой рык, что железо под ногами затряслось.

К оружейному складу, занимавшему один из залов Училища, подходили воины. Они облачались в лёгкие, но крайне прочные латы. Известно ведь, что адамантин крепче алмаза. Но не это в нём главное. Волшебный металл защищает владельца от вражеской магии. Не полностью, конечно, но в магическом бою и малое преимущество несёт победу. Надев доспехи, защитники Города ходили вдоль стоек с оружием, придирчиво выбирая копья, мечи, секиры.

Снарядившись, воины шли колонной ко Схорону. Там их ждал Ворон-газдар с помощниками и выдавал каждому паёк на двухнедельный поход (брали с запасом). Особым образом прессованные лепёшки из вяленого мяса, сухофруктов, орехов и пшеничной муки. Маленького кусочка, с палец размером, хватало на обед.

Фигура Митона-шамана выделялась из толпы - доспехов он не носил, одевался в шкуру насыти, ныне истреблённого вида драконов. Митон был старшим из дядей Ария. В Городе часто судачили по вечерам: чья магия сильнее - шаманья или волховья? Митон мог уходить в мир снов и призраков в собственном теле и подчинять своей воле разум человеческий и звериный.

Рус подошёл к шаману и не без опасения положил тому руку на плечо. Шаман нрав имел буйный и непонятно как отнесётся к тому, что его поставили в подчинение зелёному юнцу, моложе его самого почти на триста лет. Но Избранника Богов Митон уважал. Он кивнул и уставился на молодого воина, буравя холодным и острым, как игла, взглядом.

Первенец Севера смутился. Из всех жителей Города только Датри-ведьма, Яфет-Прародитель да сам Арий выдерживали взгляд Митона.

- Когда выступим, прадед*? (*в Арийграде младшие поколения вежливо обращались к старшим подобным образом, даже если те не являлись их непосредственными отцами, дедами, прадедами), - оробевшим тонким голосом спросил Рус.

- Сейчас и пойдём, чего тянуть? Ночь глазам и волшбе не помеха, - шаман по привычке погладил драконью чешую и указал на полную Луну. - Жаль, что она и нежити в радость. Много их соберётся на такой отряд...

В отличие от нечистых племён, что были потомками отдавшихся тьме людей и падших ангелов, нежить - суть застрявшие между мирами души грешников. Они не имеют материальных тел, и размножаться не могут. Нежить практически лишена разума. Она обладает особенной магией и движима жутким голодом. Голодом, который невозможно утолить.

Никто без особой нужды по темноте за Город (или за хутор, избу, если дело касается дальних поселений) не сунется. Упыри, вурдалаки, умертвия, нави, чудища - всё, что питается кровью, теплом и жизненной силой человеческой, под светом Луны выбирается из своих укрытий. Конечно, на Севере нежити очень и очень мало. И не потому, что Арийград далёк от южных густонаселённых стран - для нежити расстояние не проблема. А потому, что переселенцы чтут Творца и Богов и стараются жить по совести.

Митон посоветовал идти к Чёрному Бору пешком. Ибо враг был не известен, и не стоило привлекать внимание, пользуясь магией для полёта. Рус установил временный запрет на волшбу. Построившись у Схорона в колонну по трое, отряд двинулся к цели.

Глава 2

В первые годы Арийграда племя выращивало растения на перевозимой с Юга земле. Потом землю стали добывать в шахтах под толщей льда. Ну а в последние пять лет волхвы разработали специальную магию, поднимающую питательные вещества по небольшим каналам из земли к поверхности. Над саженцами тоже провели работу - корни спокойно росли прямо во льду.

Отряд миновал коровники и свинарники, а вскоре позади остались и пшеничные поля. Группа воинов и магов в ускоренном темпе шагала по ледяной дороге вдоль искусственной реки, непонятно почему носившей имя Чёрная. Лёд на поверхности дороги и в русле реки был магически изменён - он не таял и был не скользким. Чёрная была по большей части транспортной рекой - по ней сплавляли лес к Городу, но недавно в ней сама по себе завелась рыбёшка. Многие воины с завистью посматривали на мелькающие в прозрачной глади тени. Когда придёт зима и работы в Городе станет меньше, мужчины потянутся на ледяные берега речки с дорогими бамбуковыми удилищами, заботливо хранимыми ещё с Переселения.

Тьма становилась плотной, липкой, почти осязаемой и даже полная Луна не могла ничего поделать. Верный признак, что неподалёку нежить. То один, то другой воин замечал краем глаза жуткие силуэты. Тишину нарушили воющие и стонущие голоса. Духи чувствовали живых людей, и вечный голод толкал их всё ближе и ближе.

Воины сжимали в ладонях обереги, заговорённые ведьмами, делали руками отгоняющие нежить знаки. Те, кто сталкивался с ночными тварями прежде, доставали из ножен мечи. Если рубануть по зябкой тени адамантином - у неё на время отпадёт охота нападать.

Когда вой поднялся такой, что невозможно было расслышать соседа, и самые тупые и жадные из духов пошли в атаку, Митон-шаман (он шёл в первом ряду) поднял правую руку, останавливая колонну. Рус и те, кто был рядом, с интересом наблюдали за действиями могучего волшебника.

Митон вышел на два шага вперёд, развернулся к остальным и закрыл глаза. Он бросил посох, затем с минуту плавно водил руками перед собой, после чего громко хлопнул в ладони и исчез. Драконья шкура беззвучно упала наземь.

Те из волхвов, кто поспособней, и может заглядывать в мир призраков после рассказывали, что видели духа-великана. Тот великан на огромной скорости двигался круг воинской колонны и рвал ручищами ночных тварей. Дух, попавший в его "объятья" с тонким жалобным воем исчезал и больше не появлялся.

Когда вой грешных душ полностью затих, старший из Ариевых дядей появился перед соратниками голышом. Как ни в чём не бывало, натянул он портки и чешуйчатую шкуру, поднял с земли посох и махнул рукой, призывая в путь.

Ближе всех к шаману был Рус и только он в лунном свете углядел, что Митон бледен и едва заметно прихрамывает на правую ногу. Непросто даются магу походы в потусторонний мир...

К рассвету на горизонте показался Чёрный Бор. Пусть здешнему лесу было пять лет от роду, но улучшенные волхвами деревья уже достигли зрелости и вполне годились для строительных работ.

Когда солнечный круг полностью поднялся из-за края, отряд подошёл к избе Берема-лесника. Вернее - к тому месту, где недавно было жилище. В свете утренних лучей странное вещество, поглотившее дом лесника и его обитателей выглядело очень зловеще. И больше походило не на рыхлый подкрашенный красным лёд, а на массу мелких пузырьков, заполненных кровью.

Митон-шаман подошёл к веществу вплотную и принюхался. Затем со всей силы ударил по нему посохом, надеясь отколоть кусочек - тщетно. Он позвал на совещание волхвов отряда (их было почти два десятка), и увёл их к лесу.

Рус же приказал воинам строить походные шатры из прессованного снега. Запрет на магию пока оставили в силе.

Когда десять больших шатров на тридцать человек каждый были построены, шаман и волхвы закончили совещание. По лицу Митона было ясно, что он ругался с остальными и имеет свою точку зрения на произошедшее.

- Это сделали южане, - заявил Карин-волхв, по возрасту лишь немного уступавший Митону, - за двадцать пять лет не трудно новой магии научиться. Мы за это время тоже много чего изобрели.

- Да к чертям твоих южан! - вспылил шаман, лицо его стало красным от гнева. - Не по силам им такое! Нечистая печать на этой штуковине!

Митон нервным жестом указал на избу лесника.

- Ты, Митон, не ершись, - Карин степенно гладил длинную бороду. - Думаешь, тёмные смогли бы двадцать пять лет терпеть? Да они бы в тот же день, как мы на Север пришли, навалились бы всем скопом.

- Не путай нечисть с нежитью, волхв! Даже небесному воинству во главе с Михаилом дорого далась победа над демонами! А нечисть - суть потомки восставших против Творца! Это тебе не упыри, которых бабьи амулеты пугают, это сила, могучая и злая сила!

Долго они ещё спорили. А воины стояли вокруг и слушали их. Волхвов в Городе уважали, шаманов (их было всего двое) уважали едва ли не больше. Каждый боец выбрал себе сторону по душе. Многим импонировало в Митоне то, что он один выступил против почти двадцати волхвов.

Рус внимательно слушал обе стороны. Когда понял, что шансов договориться у них нет, то достал меч и стукнул плашмя по щиту. Маги не стали перечить командиру, разошлись миром.

Первенец Арийграда в жизни не видывал нечисти, и мало что знал про неё. Но не доверять чутью шамана права не имел. К тому же Яфет не зря помянул имя тёмных на вчерашнем совете. Поэтому юный военачальник приказал готовиться к отражению любой атаки - будь то отряд южан или потомки падших ангелов. Прятаться смысла уже не было, и лучшим магам было приказано творить защитную волшбу. А Митону и молодому, но сильному волхву Ерёме глава похода наказал разобраться с вражьей стихией, что обволокла избу Берема и похоронила его семью.

В солнечных лучах блестели слои защитной сферы, когда волшба закончится - они станут невидимы. Бегали по рясам и длинным бородам волхвов статические стихийные разряды - то молния фиолетовая прошмыгнёт по статной фигуре, то запутается в волосах смерчик, то проползёт облачко тумана. Самую опасную, магию огня, отрабатывали в последнюю очередь. Известно всякому, что иногда вместо почти безвредной искорки или струйки пламени разрушающая стихия может разрядиться светящимся подобно маленькому солнцу всепрожигающим сгустком "подземного огня". Яфет-прародитель зовёт это вещество "плазма". Ежели плазма с какой другой магической стихией столкнётся - взрывом весь лагерь сметёт.

Помимо волшебной подготовки, шло полным ходом укрепление позиции подручными средствами. Рубили мужики деревья, делали засеки. Велимир-гончар, самый опытный из воинов, посоветовал поставить несколько противовоздушных укреплений. Враг мог прилететь на птицах-Рух или грифонах. Некоторые южные племена виртуозно владели воздушным боем. Магия в таких случаях почти бесполезна, ибо рассчитана преградить путь летящему человеку, но не зверю в пятьдесят-шестьдесят пудов весом. По лагерю тут и там разместили скреплённые в несколько рядов самые длинные, хорошо заострённые брёвна, которые при опасности подымались с помощью верёвок. Помимо этого, во льду копали ямы и складывали в них стоймя дротики из деревцев поменьше и присыпали снежком. Любому воину хватит магической силы, чтобы запустить в небо тучу смертоносных заострённых палок.

После обеда, когда большая часть работы была сделана, Рус ломал голову над тем, кого поставить сотниками (это ещё утром надо было сделать, или даже ночью). К нему подошёл Ярёма-волхв. Был молодой волшбарь обеспокоен. Ярёма поведал, что Митон как ушёл утром в мир иной, так и не вернулся. Даже обедать не явился - совсем уж небывалый случай.

- Ну а с икрой (так в лагере прозвали вражеский красный лёд) что-нибудь получается? - Руса тоже волновался, но старался виду не показывать.

- Обычная магия её не берёт, - Ярёма развёл руками, - попробую зелёнку (так для краткости именовали растительную магию), волшебство на крови, светозаренье. Что-то сработает, уверен.

Рус отправил волхва к избе, и снова задумался. Может ли быть, что Митон не вернётся? Из его товарищей никто своей смертью не умирает. Рано или поздно шаман уходит так далеко, что просто не может отыскать дорогу в мир живых. Трудная это работа, очень опасная. От того и учеников у шаманов один-два за всю жизнь. Не то, что у волхвов - Терем самая большая пирамида в Городе, всегда многолюден. Каждая семья своих отпрысков с радостью в учение отдаст, если у тех дар к магии откроется. Волхв силу в Богах и природе черпает, а шаман из духовного мира тянет. Там ведь тоже своя магия есть. Только стоит ли её живому человеку пользовать?

Глава 3

Оборонительные рубежи были закончены к закату. Проводив Солнце, мужчины Ариева племени коротко помолились Богам и Творцу. Каждый чувствовал, что ночь спокойной не будет. Неведомый враг должен прийти. Когда ещё злу нападать, как не под мертвящим лунным светом?

Повисла тишина. Слышно было только журчание реки Чёрной, да ухал иногда в лесу филин-мудрец. И на кого только охотится хищная птица?

Подошёл к Русу, виновато опустив плечи, молодой волхв Ярёма. Пояснять ничего не стал, развёл только руками - всё и так понятно. Не смог он понять суть вражьей волшбы. Не покорился ему странный кроваво-красный лёд.

Против ожидания головы похода, нежить к лагерю не слетелась. И это был ещё один тревожный знак. Боялись умертвия и прочие ночные твари. И не магической защиты волхвов страшились они...

Ближе к полночи, когда от напряжения стали коченеть руки на оружии, раздался хрустальный звон - враг прошёл дальние разведывательные рубежи. Сработала волшба. Враг, по крайней мере, не бесплотен.

Лагерь ожил. Воины кряхтели, покашливали, переговаривались. Некоторые достали точильные камни и принялись доводить и без того идеально острые адамантиновые лезвия.

Рус бросился до Карина-волхва. Пожилой волшебник и ещё шестеро товарищей образовали круг, держась за руки. Воин знал, что обычно волхвы с презрением отзываются о ведьминых ритуалах, но сейчас, похоже, магам было необходимо усиление мощи.

- Идут откуда? С какой стороны, - громко, на весь лагерь крикнул Рус. Он торопился, и переживал, что погружённые в себя волхвы не услышат.

- Подо льдом идут, - тихо ответил старый волшебник, открывая глаза. - Прав был шаман. Не люди это.

Старший волхв отряда несколько секунд помолчал. А потом резко поднял вверху руки и закричал во всю мочь:

- Большой круг! Быстро!

Совсем видать худо дела. Круг на семнадцать магов может огромную мощь в себя впитать. Вот только и отдача будет серьёзной. Те, кто постарше, за двести лет - могут от такой волшбы и не оправиться. Уйдёт разум в иной мир раньше смерти телесной. Часто такое прежде бывало, ещё на Юге. Рус даже испугался, что волхвы на такие жертвы пошли. А чтобы не дать страху овладеть собой, гаркнул, так, что снег под ногами задрожал:

- К подземной атаке, товсь!

Что для этого нужно делать, Рус и сам не знал. Все остальные тоже. Смекалка - незаменимое на Севере качество - на это раз была нема. Кто-то поднял секиру повыше, чтобы рубить с размаху. Кто-то опустил кончик копья к самой поверхности, чтобы заколоть ворога, как только покажется. Мечи держали обеими руками, готовясь и рубить и колоть, и драться с вооружённым супротивником - кто в конце концов сказал, что нечистые придут с голыми руками?

В растерянности, Рус оглядывался по сторонам. И тут вдруг поймал взгляд Карина. Волхв на мгновение оторвался от магических дел и дёргал головой, указывая куда-то вверх и в сторону. Но что он хотел сказать? И тут первенца Арийграда осенило - взлететь нужно, вот что подсказывает старый волшебник! Осознав, насколько это очевидная затея, Русу стало несколько стыдно за себя и своих собратьев-воинов. Правду волхвы говорят, что Ведмедь-Ставник не только дурь из голов вышибает.

- Всем взлететь на десять аршин!

Воины один за другим поднимались в воздух. Левитация - магия нехитрая. Этому заклятью ещё младших детишек обучают, до того, как в подмастерья отдадут. Волхвы тоже взлетели, сохраняя круг.

И тут началось.

Где-то в глубине ледяного массива загрохотали взрывы. На грани различимого полыхало фиолетовым, сиреневым, бирюзовым: при столкновении магических заклинаний цветовые эффекты чаще всего представлены сложными оттенками. Лёд затрясся и пошёл трещинами. Внизу, на фоне сполохов мелькали, словно рыбы в воде, какие-то тени.

Поверхность продолжала раскалываться. Куски льда - от маленьких, размером с куриное яйцо, до больших, величиной с собачью будку пулями взмывали в воздух. Благо, огонь был неприцельным, и членам отряда удавалось увернуться. Бомбардировка продолжалась минут десять, и во льду появилась дыра, размеров с Управу. Сообразив, что подобные действия бесполезны, противники пошли в атаку лично.

Они выпрыгивали изо льда, словно он был жидким. Долговязые, в полторы сажени фигуры карикатурно напоминали человека. Тонкое туловище, тонкие же руки и ноги, имеющие не по три, а по четыре больших сустава. Кистей и стоп у них не было. А вот лица были вполне человеческие, и очень красивые. Вот только неживые - замёрзшие раз и навсегда маски. Вместо волос их головы были увенчаны острыми отростками, сбоку напоминающими короны.

Оружия в привычном смысле слова у них не было. Они выращивали его из собственного тела. Длинные, четырёхгранные штыки тянулись прямо из рук. Каждый ледовик создавал оружие привычной ему длины. У некоторых это были копья, у иных - мечи. Третьи вооружались кинжалами. Ни по крепости, ни по остроте оружие врага не уступало адамантиновому. И намного превосходило обычную сталь.

Соприкасаясь, клинки высекали снопы разноцветных искр. На лезвиях из лучшего сплава, ведомого человеку, оставались глубокие зазубрины. Но и для ледовиков контакт не проходил даром - от их оружий откалывались небольшие осколки. И больше не зарастали. Странные создания кричали от боли. Не так, как люди - очень тонко, как комары. В памяти Руса всплыло древнее словечко - "спектр". Крик нечистых выходил за спектр людского слуха.

Дрались ледяные воины отчаянно, храбро и со знанием дела. Уже не один из подчинённых Руса был ранен. И капала, тут же замерзая на льду, красная человеческая кровь. Люди бились молча, сохраняя силы и дыхание.

Странный это был бой, непривычный. Слишком было тихо. Лишь бормотали заклятья волхвы, паря над сражением.

Рус бился с одним из самых крупных ледовиков. Прекрасное, словно у ангела, лицо противника с навеки застывшим надменным выражением раздражало и злило начальника похода. Но гнев - плохой помощник в бою. Поддавшись гневу, можно допустить ошибку. А с таким врагом и одной ошибки достаточно. Другое дело ярость - она воину добрый друг. Растворяет усталость, прогоняет отчаяние, освежает голову. Но и тут надо знать меру. Берсерк хорош в толпе врагов, один против армии. Если отдаться ярости сполна - в дуэли это едва ли поможет.

Раздался звук, словно рядом разбили тысячу хрустальных ваз. Все ледовики нырнули вниз и растворились в толще льда. Дружинники, ошеломлённо, оглядывались по сторонам. Кое-кто воспринял исчезновения врага, как свою победу, и раздавались уже радостные крики. Волхвы же сохраняли подозрительное молчание и не разнимали рук. Рус, не зная, что делать, ждал подсказки от Карина.

- Вверх! - истошно завопили волхвы в один голос. Они первыми и ринулись к небу, но наткнулись на невидимую преграду.

- Бейте! Все бейте по куполу, иначе конец! - Карин был страшен. Глаза его светились белым огнём, волосы растрепались, по лицу пролегли глубокие морщины и блуждали тени. Все его товарищи выглядели так, будто постарели на полста лет.

Маги создавали плазменные шары, и швыряли их в таинственный барьер. Преграда трещала, шипела, но держалась.

Рус перехватил меч поудобней, и рванулся в небо. Левой рукой коснулся невидимой стены и тут же отдёрнул руку. Настолько холодная, что обжигает! На поверхности остались кусочки кожи с пальцев. Какой-то сверхпрочный, неизвестный человечеству вид льда.

Воины кололи, рубили, обстреливали барьер огненными заклятьями - тщетно. Никому не удалось пробить даже маленькое отверстие.

Снизу донёсся звук, будто тысячи птичьих ножек шли по свежему снегу. Он то нарастал, то стихал, напоминая шум прибоя. А через минуту проявился и источник шума - тот самый красный лёд. Он поднимался из глубины, словно гигантское чудо-юдо. Багровый, кровавый его отсвет наложил мрачные, не от мира сего тени на доспехи, лица, оружие. Все выглядело нереальным, кошмарным - дурной сон, пришедший наяву.

Над красной субстанцией (очередное древнее словечко) парило трое самых крупных ледовиков. Они то ли тянули, то ли направляли чудовищное заклинание, призванное погубить детей Адама и Евы. В последний момент, когда до поверхности осталось несколько локтей, нечистые юркнули в стороны, убираясь с дороги красноледья.

На границе между воздухом и замёрзшей водой движение остановилось. Послышался чудовищный скрежет, будто два айсберга столкнулись, а затем поверхность, цветом напоминающая клюквенный морс, раскололась в трёх местах, образовав подобие гигантских рваных ран. Из этих ран толчками выдавливалась пена. Верхний слой её быстро замерзал, но после очередного толчка трескался, пропуская наверх новую порцию. Наросты превратились в бугорки, бугорки - в холмики, а те неотвратимо обращались в полноценные холмы.

Чтобы избежать разделения, люди сгрудились в центральной, самой просторной части. Пространства для манёвра становилось всё меньше. Но и это было не самое страшное - под куполом кончался воздух. Выбор невелик - задохнуться или быть раздавленным.

Обычно свойственная северному народу смекалка молчала. Люди попали в мастерски расставленную ловушку, словно глупые зайцы-первогодки в силки. Их приманили, убив семью Берема-лесника, их отвлекали, ввязавшись в ближний бой. А теперь их уничтожат - и без единой потери в стане ледовиков! Было от чего впасть в уныние. Отчаяние растекалось по жилам, отравляя души и заставляя опускаться крепкие мужские руки. Осталось лишь одно, последнее прибежище - молитва богам и Создателю Милостивцу...

С тихим скрепом и мягким, нежным шелестом соединился красный пенный лёд и невидимый купол. Холмы обратились в ущелья и неуклонно давили людей с боков и снизу, заставляя подыматься всё выше.

Скучились храбрые витязи и волхвы Ариева рода, сбились точно красногрудые снегири на коньке крыши. Без страха смотрели товарищи в глаза неминуемой гибели, никто не кричал, не клял судьбу, ни один не смалодушничал. Очищенные, освященные в холодах и снегах сердца их одевались в последние, погребальные одежды - с печалью светлой, без гнева и злобы. Прощались тихонько с товарищами, обнимались и просили прощения за былые обиды. Со слезами на глазах, обещались и в жизни будущей стоять за Правду, Род и Творца и если Он позволит - стать плечом к плечу в воинстве небесном и биться с Тьмою и Кривдой.

Воин-ветеран Селема-Меднорукий, ещё в давние времена покрывший себя славой великой, потерял от удушья сознание и упал. Радостно, словно зверь голодный, чавкнула красная пена и поглотила тело бесследно. А Шепотун-волхв, один из старейших магов племени, махнул братьям на прощание, улыбнулся, мол, я своё пожил, и полетел вниз, намереваясь свой гибелью отсрочить смерть остальных хоть на мгновение.

Но только боги рассудили иначе.

Глава 5.

Над самым льдом Шепотуна перехватил Митон. Явившись из ниоткуда, сгрёб худое тело волхва в охапку и зашвырнул обратно, наверх.

- Держитесь, братие! - голос Митона гремел, бился о стенки кровавого льда, заставляя те корёжиться, дрожать.

Митон вырос в десятки раз, приняв призрачный облик. Он расставил руки, упёрся в края багрового ущелья и остановил их сближение. Раздался рёв - оглушительный, обиженный. Стены свело судорогой. Они отчаянно пытались возобновить движение - дергались, как рыба на берегу, рвались навстречу друг другу.

С появлением шамана под куполом задул ветер. Неживой это был воздух - затхлый, отдающий плесенью и гнилью. Дул он не из нашего мира, но из потустороннего, из унылых долин которого вернулся помощник Руса. Но для задыхавшихся северян воздух казался слаще ароматов хвойного леса.

Там, где ладони призрачного исполина касались стен, лёд пожух, выцвел, покрылся нездоровой коричневой корочкой. Сыпались вниз лохмотья, точно полинявшая змеиная шкура. Но и шаману приходилось нелегко. Гигантские мышцы дрожали и вспучились так, что кожа грозила треснуть. Вена на лбу почернела и разбухла, губы превратились в линию, а лицо исказила гримаса боли.

- Рус, помогай, иначе всем конец, - тихо, сквозь зубы просипел шаман.

- Как? - в отчаянии предводитель похода огляделся. Ни волхвы, ни старшие воины не знали, что ответить.

Рус лихорадочно перебирал варианты. Но всё, что приходило ему в голову - атаковать вражий лёд оружием или мощными заклятьями уже пробовали. Не помогло. В сознании всплыл образ Ведмедя-Ставника и одна из любимых его поговорок: "Не размышляй - представь, что сделаешь и делай".

И воин представил себя младенцем на руках Ария, зависшем на самой верхушке Капище. Сейчас боги отложат в сторону важные дела и милостиво взглянут с небес на Первенца Севера. По нраву им придутся и жертвы, принесённые заранее - десятина от первого урожая, бревно тысячелетнего дуба взятого ещё с Юга, два лучших быка из малого на то время стада. Понравится гордость и смелость маленького народа, бросившего вызов ледяной пустыне. И огонь в сердце Ария, пылающий подобно Солнцу - огонь человека, способного изменить целый мир. И крепкие ручки, и звонкий крик мальчика, наречённого Русом. Первого человека, родившегося за пределами погрязшего в грехах и сквернах Юга. Боги щедро одарят кроху. Пронзит его тельце перламутровая молния, родившаяся в голубых небесах, и сделает заговорённым - героем, способным на великие подвиги.

Он ощутил её удар. Разряд, сломавший каждую косточку и срастивший вновь. Заставивший выгнуться, подпрыгнуть над тёплыми и большими ладонями вождя племени. Остановивший сердце, и запустивший его снова. Толчок - и понеслась по жилам кровь с частицами перламутрового света, невидимыми обычному взору.

Сила, которая будет оберегать Руса от вражеской магии. И она поможет разрушить волшебство противника!

Рус впервые так ясно чувствовал дар богов в своей крови. У него словно билось второе сердце в груди, одновременно внутри и вне первого. Он ощутил, как божественный свет волнами растекается по телу, наполняя каждую мышцу, каждую клеточку тела нечеловеческой мощью! Она гудела в руках, покалывала в кончиках пальцев, разливалась по коже мурашками - взывала к хозяину, требуя выхода!

Предводитель похода бросил меч и щит и принялся быстро, как мог, избавляться от доспехов. С недоумением провожали взглядом сородичи драгоценные адамантиновые изделия. С глухим стуком, упали латы и оружие подле ног шамана.

Рус, в одной белой рубахе кивнул коротко товарищам и, вниз головой, понёсся навстречу красноледью. Вещество расступалось перед ним, словно вода. Потребности в дыхании Рус не чувствовал - перламутровые частицы насыщали кровь всем необходимым.

Уже на глубине двадцати локтей состав красного льда изменился - попадались рыхлые области. Чуть глубже наткнулся Рус и на движущиеся потоки почти чёрного цвета - тоннели в рост человека, по которым неслась угольного цвета пузырчатая масса. А ощутив очень редкие, но ритмичные удары, сотрясавшие окружающее, первенец Арийграда осознал, что находится внутри титанического чудовища - ледяного левиафана! Вряд ли существо таким и родилось, иначе шаман в своей призрачной форме не смог бы воздействовать на него. Скорее всего, нечистое племя ледовиков обратило чудище морских глубин в нежить, используя его как своё оружие.

Молодой воин чувствовал, что причиняет левиафану боль. Внутренности того сотрясались - чудовище ёрзало, дёргалось. И всё же оставалось на месте. Значит - его удерживали против воли.

Оказавшись по ту сторону гигантского тела, Рус убедился в собственной правоте.

Ледовики, рассредоточившись вдоль гигантской туши, кололи её оружием, при этом порезы мгновенно затягивались. Маги нечистого рода парили на значительном удалении, поливая чудище белесыми лучами, напоминающими водяной пар. Там, где заклинание касалось плоти - та обугливалась. Несчастное существо, в попытках убежать от источника боли, стремилось вверх. Но там, на поверхности, его плоть трескалась, а затягиваться в необычных условиях не успевала. Нечистые хотели в буквальном смысле слова утопить сынов Адама в крови!

Русу не хватало познаний в волшбе, чтобы создавать заклятия в толще льда. Он просто бил ледовиков руками. Окутанные перламутровым светом кулаки его наносили чудовищные раны подлёдному народу - оружие их трескалось, теряло целые куски. А в случае особо удачного удара - разлеталось вдребезги, точно хрупкое стекло. Потеряв мечи и копья, ледовики отступали в страхе, не рискуя сойтись с человеком врукопашную. Маги, бывшие поблизости, попытались уничтожить врага своими лучами, но тщетно - заклятья теряли силу, касаясь тела Руса.

Всё же, несмотря на великую помощь божественного дара, у человека было мало шансов. Преодолев растерянность, ледовики, сохранившие оружие, начали окружать его со всех шести сторон. Они бы смяли его, задавили числом, порубили на мелкие кусочки. Но - в горячке борьбы они позабыли о левиафане. Титаническая нежить, почуяв ослабление "кнута", рванулась вниз.

Рус и большая часть ледовиков оказалась внутри туши. С тончайшим и едва слышимым, но оттого не менее жутким, полным боли страха криком, нечистые растворились в крови и плоти чудовища. Прошло несколько мгновений, и от них остались лишь ледяные копья, мечи и кинжалы. Воин сгрёб в охапку удивительное оружие противника и направился к воздуху и свету.

Послесловие

Война продлилась ещё два долгих столетия. Бесчисленные толпы снеговиков - бездушных созданий, сотворённых нечистым гением, штурмовали поселения ариева народа. Понукаемый хозяевами левиафан несколько раз пытался уничтожить Столицу, пока Митон-шаман не освободил дух подлёдного чудища и не проводил его в моря потустороннего мира. Но всегда, где бы ни шёл бой, как бы ни были велики силы врага, в первых рядах сражался Рус - избранник богов, первенец Арийграда.

У смертного одра Ария, прожившего четыреста лет, собрались бесчисленные потомки. Спустились с небес и ангелы Творца, чтобы провести патриарха на Небеса. Даже боги покинули золотые троны свои, чтобы проститься с великим воином и правителем. Перед самой смертью глава народа благословил любимого внука и нарёк Руса и его потомков Повелителями Севера, Защитниками Снежных Равнин.