Играл вальсок аккордеон и пьяный парень танцевал на стройплощадке.
За краном восседала крановщица и молча наблюдала танец чувств.
Увидев безобразие --прораб крутил вертушку в бешенном припадке,
Но пункт милиции не отвечал, -- в обед был пуст.

В вагончике закрылся трезвый сторож, вновь смену сдал ему Ильич --
Он парня помнил: тот любил его высмеивать парик.
А крановщица вниз полезла( в поддонах кончился кирпич),
Где новый ждал её танцор с букетом розовых гвоздик.

Прораб уехал на планёрку -- кирпич опять не подвезли.
Умолк сломавшийся аккордеон, не доиграв чардаш и польку.
Два столяра скрутили парня, куда-то молча повели,
Не слушая что вслед кричит высотница: Оставьте Тольку!

Ильич устало брёл домой, аккордеон он нёс на свалку.
" От этой музыки все беды", -- так рассуждал
мудрый старик.
А парень вышел с перевязанной рукой --он шёл вразвалку,
И громко пел про то, что есть на свете ослепительный лишь миг.

Ильич опять всё передумал, решил чинить свой инструмент:
-- Все беды не от музыки звучащей, все беды в музыке молчащей!