Нахрапистое требование от жирной низенькой бестии прозвучало как приговор. Её крохотные чёрные глазки-угольки, посаженные на идеально круглом лице настолько близко, что, казалось, у неё было запущенное косоглазие, уставились в интерактивную панель на стене, по которой неслись глупые рекламные ролики.
Почесав кончик носа в красную точку, охранник-рецепционист нехотя ответил:
- Мы не можем пока что напечатать ребёнка. Клетку создать тоже не можем: атомные 3Д-принтеры находятся в состоянии разработки, а мы...
Договорить она не дала - бесцеремонно перебила, подняв оголенную до плеча руку с короткими пухлыми пальчиками в дорогих пластиковых кольцах:
- Нет-нет, и слышать не хочу. Ничего вы не можете. А что вы можете? Буклетики ваши рекламные рассылать? Тоже мне "высокие технологии". Скучные такие, хоть бы кофе даме предложили.
- Простите, мы придерживаемся иной политики, - отрезал охранник-рецепционист, ссылаясь на директиву корпорации "о гендерном равенстве".
- Ладно, вам, молодым, оно, может, да, но я-то из другого поколения. - сдалась она и протянула чипированный браслет. - Я - инспекторша. Из правительства. Меня должны были тут встретить...
- Какого, простите, правительства?
- Специальная рабочая группа, куратор которой, - она подняла обе ладони параллельно вверх, будто вознося молитву Аллаху, - сам канцлер!
- Ясно... - Человек за стойкой без лишней болтовни провёл аутентификацию и предложил пройти во внутренние помещения через ворота безопасности, а также сдать всё оружие.
Она подчинилась, вытащив не пойми откуда табельный пистолет с электронным циферблатом и два ножика из ножен на широких щиколотках, обтянутых какой-то блестящей тканью, но рамка всё равно неприятно запищала.
Охранник-рецепционист попросил инспекторшу расставить руки и прошёлся по телу металлодетектором - тот подавал громкие сигналы - затем, приблизившись вплотную, ощупал. Тело было жарким и мягким наощупь - пальцы прямо тонули в складках. Когда охранник-рецепционист наклонился, чтобы проверить слоновьи ноги посетительницы, стоящие почти крестом, она со смешком навалилась на него необъятным свисающим пузом - несмотря на неопрятный вид, от толстухи пахло по-весеннему, свежестью.
Поморгав пару раз на металлодетектор, охранник-рецепционист наконец-то догадался:
- Имплантаты?
Посетительница от гордости расправила плечики, насколько могла, выдохнув весомое "О":
- Оооо... Ещё сколько! И каких! Помните аварию на вашем химзаводе, тут, недалеко, двенадцать лет назад? Мне полтела оторвало. И предплечья. Всё теперь - протезы. Пониже спины, естественно. Ну и рёбра пришлось заменить. И в черепе - пластина. Я уже, скорее, киборг, чем человек.
- Очаровательно, - сухо ответил охранник-рецепционист, - значит, у вас есть причины не любить нашу славную корпорацию, многие века процветания ей...
- А как вы думаете, почему я вызвалась инспектировать вас? - как-то неприятно подмигнула она. При определённом освещении было видно, что у неё искусственные хрусталики с интерактивным плёночным покрытием. - Сама не знаю, как удалось выжить, но вот: я тут. Ирония судьбы.
- Скорее, её сарказм. - охранник-рецепционист сверил медкарту посетительницы с данными сканера, всё сошлось.
Травмы у неё действительно были обширнейшими: помимо конечностей, в её груди жужжало искусственное сердце, был урезан желудок, что никак не сходилось с её вопиющей полнотой, были донорская почка, печень и кишечник, доставшиеся от одного полностью совместимого донора, погибшего от быстрой мотоциклетной езды, а дышала она с натужной помощью одного лёгкого, так как от второго остался небольшой кусочек. Матки и яичников у неё не осталось, как и внешних/внутренних половых органов, а мочевой пузырь был заменен на протез.
Охранник-рецепционист попытался вместить в свою просветлённую корпоративными тренингами голову, как возможно, чтобы какой-угодно организм выжил после такого и не нашёл ответа:
- Больно, небось?
Посетительница добродушно улыбнулась искусственными зубами, хотя улыбка утонула в мягких розовых щеках и увесистом подбородке:
- Конечно, больно. Печень едва справляется с болеутоляющими, которые я принимаю строго через каждые шесть часов, иначе беда. Плюс иммуносупрессоры и, конечно же, модуляторы настроения. - она вытащила из скрытого отделения в руке пузырёк с таблетками (консультант заметил маркировку его корпорации) и потрусила ими: - Мои спасители.
- Что же, всё сходится, прошу последовать за этой леди, она проведёт вас по интересующим отделам и ответит на все вопросы. Нам нечего скрывать от правительства. Добро пожаловать, - проворным движением он нацепил ей тонкий браслет из бумаги, едва светящийся оранжевым.
В дверях появилась высокая немолодая женщина, худая, как треска; над её бледными глазами нависали морщинистые веки, будто снеговой вал, который никак не обрушится, на угловатом лице торчал непропорционально длинный острый нос, а по бокам вытянутой головы - растянутые уши с седым пушком, покрытые дорогими серьгами из пластика, инкрустированного алмазами. Она представилась и жестом пригласила во внутрь. Охранник-рецепционист, потерявший уже всякий интерес как к происходящему, так и к жизни в целом, спрятал оружие в сейф, вернулся обратно на свой пост с остывающим кислым кофе, и впялился в экран, на котором что-то происходило.
"Аллах Всевышний!", - воскликнула про себя посетительница: "Да мы же - вылитые противоположности! Более непохожих людей, находящихся рядышком, и представить себе тяжело. Только пол, похоже, у нас одинаковый, если она его не сменила..."
- А вы, случайно, не транссексуал? - без обиняков спросила она.
- Нет, - сухо ответила женщина, - я уже родилась, хм, совершенной. Прошу. У меня не слишком много свободного, хм, времени.
Она повторила приглашающий жест, но уже более резко.
"Совершенная, как же. Грудь вон висит двумя блинами под халатом и сзади плоско, хоть линейки проверяй!"
На бейджике значилось, что женщина - научная директриса, а значит, это была большая удача: именно она руководила последними разработками. Странно, что в досье она вообще не была похожа на настоящую себя и выглядела, в целом, не так отталкивающе, да и рост по одной стандартной фотографии определить было непросто. Медицинской карты в досье почему-то не оказалось.
Посетительница моргнула, на две секунды задержав левое веко, чтобы отключить вспомогательный интерфейс.
- Но это в ваших же интересах! - запротестовала она, смешно размахивая короткими ручонками, как будто тираннозавр Рекс, попытавшийся нарвать яблок. - ВПК планирует разместить у вас крупный заказ, и мне поручено проверить, осилите ли вы такой проект, а также проверить, насколько хорошо вы умеете хранить тайны и оберегать вашу работу. Я - первый звоночек, за которым последует целая комиссия во главе с... - она снова воздела ладони. - Канцлером. Так что уж попрошу уделить мне максимум из возможного. Хотя, честно говоря, я тоже спешу, некогда мне тут резину тянуть, давайте сразу к сути!
Научная директриса хмыкнула:
- Финансы меня не интересуют, я учёный, а не, хм, финансист, а что до остальных пунктов... Что же, смотрите, хм, спрашивайте, но Яхве упаси вас дотронуться до чего-либо. Вы сильно потеете, когда, хм, жарко? - серьёзно спросила она.
- Сильно. И ароматы источаю тоже сильные. К счастью, не так много осталось на мне настоящей кожи. Даже руки, - она вытянула вперёд ладони, - и те покрыты синтетической.
Директриса снова хмыкнула, похоже, это была её обычная манера общения:
- Не уверена, что мы сможем подобрать одежду... хм... вашего размера, но, возможно... хм. В любом случае, вам придётся переодеться. И постараться не потеть.
2. Внутри.
Внутри действительно было тепло, даже, пожалуй, слишком. В просторной раздевалке на посетительницу кое-как натянули свободную униформу бирюзового цвета. И как только они вышли в коридор, на её запястье под синтетической кожей замерцала эмблема отхожего места:
- Простите, - улыбнулась она сжатой улыбочкой Мона Лизы, - мне нужно отлучиться. Кишечник контролируется компьютером, и, если проигнорировать его - не мои - потребности, - беда будет.
Директриса возмутилась, хмыкнула, но указала на нужную дверь. Спустя каких-то четыре минуты раскрасневшаяся и вспотевшая инспекторша вернулась, непонятно как сохраняя бодрость духа:
- Приходится пить много поддерживающих таблеток. Противорвотные, вызывающие рвоту, антипиретики, немного стимуляторов. Ужасно-ужасно. Ну, где тут у вас интересное всё?
- Мы бы подготовили презентацию, если бы нас уведомили заранее, - рядом с долговязой и злющей, как Юнона, директрисы стоял аккуратный молодой человек с пижонскими усиками над тонкими потрескавшимися губами.
- Хорошенький какой! - всплеснула инспекторша ладошками. - Да верни мне мои половые органы - живым от меня не ушёл бы! - посетительница подмигнула и устало расхохоталась: - Ох, где же мои молодые годы, глядя на тебя, у меня аж соски набухли, видишь, я всё ещё очень... ммм... горячая штучка! - она неловко пошутила, хотя это и не было шуткой, и указала на очертания своей небольшой груди под униформой.
- Простите, но я предпочитаю партнёров моложе и с другим набором гениталий. А что с вами? - заинтересовался молоденький.
- Хм. Помнишь аварию на нашем химзаводе? - скучным тоном протянула директриса: - Ей половину тела оторвало. А, кстати, чем вы там занимались?
- По дороге расскажу. Ведите.
Внутри блестящая стекляшка частного научно-исследовательского комплекса была похожа на скучный государственный институт: бесконечные коридоры и череда наглухо задраенных дверей с разномастными символами опасностей или запретов. Каждая дверь отпиралась магнитным замком - система безопасности была так себе, хотя громоздкие камеры или их муляжи были даже там, где этого очевидно не требовалось. Универсальный ключ директрисы, впрочем, был всегда при ней - то ли вшит под кожу, то ли наклеен поверх невидимой лентой. Стоило ей провести рукой рядом с панелью - и дверь с характерным шипением, говорящим о разнице в давлении внутри комнаты и в коридоре, отъезжала в сторону. Никаких прозрачных стен, как в хороших фильмах, никаких сумасшедших учёных, рисующих свои умозаключения на досках размером с комнату: лишь коридоры, двери и духота.
Изредка по коридорам прохаживались люди в униформе и белых халатах, по одиночке или парами, перешёптываясь или в угрюмом молчании. Они несли в руках архаичные бумажные документы, либо небольшие пластиковые чемоданы с реактивами или не разбери чем.
- Сама-то я химик по образованию, но занималась разработкой ферментов для катализа разрушения искусственных полимеров. Химии там не так много, как биологии, конечно. У нас была маленькая лаборатория, отдельно от основного здания, но взрывом разнесло и нашу комнатушку, а меня раздавило плитой. А ещё ожоги, осколки, отравление угарным газом... Я даже звездой сети стала ненадолго: кто же мог представить, что я выживу! Жаль только, корпорация не компенсировала мне лечение, а суды и все эти гнилые адвокатишки, которых я нанимала, пытаясь отстоять справедливость, сожрали последние мои накопления. Кое-как меня подлатали из доступных компонентов, но из больницы я выехала в долгах, родителям пришлось продать дом... ой, а что это у вас тут?
В одной из комнат вдоль стен, зашитых металлическими пластинами, из которых тянулись многочисленные трубки, стояли невысокие столы с углублениями. В каждом таком углублении лежал пластиковый свёрток, внутри которого угадывались очертания поросёнка.
Директриса, хмыкнув, подала голос из-за спины - она старалась держать приличную дистанцию с толстухой, испытывая к ней явную неприязнь и морща своё длинный свисающий нос:
- Мы проверяем концепцию ускоренного роста. Период гестации Sus Scrofa составляет, в среднем, 114 дней. Наша команда внесла некоторые, хм, модификации в геном и поменяла гормональную стимуляцию, сократив этот срок более, чем в три раза. К тому же, "рождённые" таким образом поросята растут значительно, хм, быстрее контрольной группы и достигают зрелости спустя каких-то пару месяцев после "рождения".
- Свиньи - скверные животные, зачем вам иметь с ними дело? - с презрением фыркнула посетительница.
- Ну... Во-первых, они вкусные, во-вторых, рынок сейчас пошатнулся в связи с массовым выращиванием искусственного мяса, и мы ищем новые, хммм, возможности, а в-третьих, свиньи - удобный модельный объект, и мы можем использовать его для изучения человека.
Что-то смутило посетительницу в запакованных поросятах, растущих в пластике, казалось, на глазах, и она присмотрелась: вместо привычных копытец, из-за которых некоторые считают свиней нечистыми, конечности венчались аккуратными четырёхпалыми лапками, укрытыми белёсым пушком.
- Шайтан! - отшатнулась она. - Это как понимать?
- В-четвёртых, - криво заулыбалась директриса, - мы пытаемся вывести халяльный, хм, или кошерный вид свинины. По сути, хм, в священных книгах говорится о свиньях, а мы... хм... создаём новый вид, о котором ни в одном писании и слова плохого не сказано. А что не запрещено, то, хм, разрешено.
- Грязными делами занимаетесь вы тут. Ох. А что же люди, до людей мы когда дойдём?
- Дойдём и до людей, - спокойно ответила директриса.
Из громкоговорителя раздалось сообщение, адресованное ей. После сообщения, директриса чертыхнулась и раздосадовано глянула на посетительницу:
- Хм. Ну что же, сегодняшний эксперимент провалился, и мы сможем уделить вам больше времени. В чём ваш интерес?
- Знаете, - вкрадчиво начала инспекторша, кивая на юношу, то и дело пытаясь подойти к нему поближе и как бы ненароком дотронуться, - это дело государственной важности и требует приватности.
Директриса издала смешок и глянула прямо в потолок:
- Приватности? Хм. Да тут каждый кадр пишется и каждый звук, нет в этом здании приватных, хм, зон, да и какие у нас могут быть тайны от нашего главного акционера?
- А кто ваш главный акционер?
Директриса только сузила глаза в щёлочки, пристальнее рассматривая посетительницу:
- А у вас лицо знакомое. Кажется, я вас видела где-то, когда вы не были настолько, хм, жирной.
- Так говорю же: я везде в интернете была. Но двенадцать лет есть двенадцать лет, а мы все - и вы тоже - не молодеем. А разве у вас нет тут чего-то против старости? Вы же - мощная корпорация, столько фармы производите, свиней-мутантов делаете...
- В этом ваш интерес? Лекарство от старости? Хм... Философский камень?
- Нет, но, коль уж я здесь...
- Давайте всё же по существу, - тонкая женщина опёрлась о стол, на котором подрагивали пакеты с поросятами: - мой, как вы выразились, хорошенький, хм, помощник нам не помешает и даже, возможно, поможет. Не советом, так указом.
Пока она говорила, в комнату шумно ворвался молодой пухлощёкий лаборант с выпученными глазами и начал истошно пищать, разбрызгиваясь слюной и не давая закончить мысль:
- Что вы наделали?! Что вы тут уже накрутили?!
Директриса просверлила посетительницу взглядом и злобно отчитала её:
- Я же сказала: "Ни к чему не притрагиваться!"
- Ой, я не специально! - хихикнула та.
Лаборант начал быстро жать какие-то кнопки на панелях под свёртками и крутить регуляторы, но его действия, очевидно, не приводили к желаемому результату. Он развернул своё щекастое потеющее личико и, срываясь на крик, попросил всех покинуть помещение:
- Убирайтесь вон все и заберите с собой эту жирную тушу!
Все трое вышли через другую дверь, оказавшись точно в таком же коридоре, где даже на стенах не было никаких опознавательных полос или информации. Как ориентировались сотрудники, отличая один коридор от другого, - было загадкой. Директриса негодующе качала головой, жалея, что инспекторшу вообще впустили на территорию комплекса, но сама инспекторша не растеряла бодрость духа - напротив даже, казалось, разгорячилась сильнее:
- Карты на стол, да? Ладно. Вы же в курсе внешнеполитической ситуации?
- Конечно, наша корпорация всячески поддерживает, хм, политику государства и снабжает его всем необходимым...
- По очень некрасивым ценам, - перебила посетительница.
- С очень хорошими скидками! - подал голос помощник, как бы поправляя.
- Времена сейчас непростые, - отмахнулась инспекторша, - государству нужно от вас больше, чем вы показываете, нам как раз нужно то, чего вы не показываете. Конечно, корпоративный шпионаж - это плохо, но утаить иглу в мешке - не так-то просто, а у нас, в правительстве, знаете ли, - она опять подмигнула, - сидят не только лишь сплошь идиоты. Умные тоже попадаются. Вот, например, я.
- К чему вы всё это клоните, хм, говорите прямо!
- Нам нужны будут солдаты. Много. И быстро. Страна мы небольшая, а на носу, как вы знаете, война. У нас есть от силы четыре года, но, возможно, меньше.
- Вы же понимаете, хм, что если бы мы даже и могли делать таким, - директриса кивнула на поросят, - образом людей, то полученные особи были бы... Хм... По меньшей мере, идиотами.
- Солдату и не нужно быть умным - достаточно уметь использовать оружие - богатого ума тут не требуется. Если уж Пол Пот да бразильцы смогли натаскать детей, а также - священные армии Джихада, то вам, таким продвинутым и видным, - посетительница похотливо осмотрела юношу, - учёным - это сущие пустяки, ведь так?
- Нет, не так, - замотала головой директриса.
С потолка вдруг загремел писклявый голос с восточным акцентом:
- Покащите ей!
Директриса и юноша, вскинув брови, одновременно втянули головы, в их глазах появилась тревога.
- Без доступа... - попытался объяснить усатый, но голос его прервал:
- Я только щито расховариваль с канцлерь, у фас, у ней есть доступ! Покасывайте!
Браслет на руке посетительницы стал зелёным, а директриса с подчиненным выразительно переглянулись.
- Знаете... по поводу людей... Тут вот какая ситуация... - замялся молодой.
- Рассказывайте! - тяжело - аж гул пошёл - и злобно топнула ногой инспекторша, красная уже, почти как варёный рак.
На щеках юноши также появился румянец, он поджимал губы и крутил глазами, не зная, как сказать то, что собирался, потому слово опять взяла отошедшая к двери директриса:
- Мы пробовали, хм, на людях и результаты оказались, мягко говоря, хм, неудовлетворительными. Идёмте.
Пока они шли к лифту и спускались куда-то в глубины здания, директриса не умолкала, объясняя какие-то детали и рассказывая вещи, похожие на неправду.
- Мы не можем напечатать организм или систему органов, но мы успешно печатаем, хм, целые органы, о чём вам, конечно же, учитывая ваши, хм, травмы, должно быть известно...
- Печатать печатаете, а мне, хвала Аллаху, достались донорские, настоящие, а не суррогаты ваши.
- Не перебивайте.
- Вы сами начали!
- Вы хотите дослушать или нет?! - директриса была в дурном расположении духа, что удивляло посетительницу, поскольку, согласно досье, та уже давно переступила порог менопаузы.
- За тем я и здесь.
- Так, вот, хм, спасибо. А ещё мы можем печатать эмбрионы и создавать, хм, искусственные матки.
- Печатать эмбрионы?!
- Да, такая технология у нас есть! - гордо вставил усатенький, не находя себе места в тесном лифте. - Что такое эмбрион? Это всего лишь несколько клеток! Мы научились клонировать эти клетки и теперь имеем невообразимых размеров пул разных линий - можем даже делать химеры под заказ. А также, после разрешения генетических модификаций, этот пул можно подстраивать под пожелания заказчика...
- Армию сделать сможете?
- Это вряд ли, - в очередной раз отказала директриса.
На непримечательной двери был нанесен красный крест и надпись "медсанчасть".
- Это здесь, - улыбнулся юноша и стёр ладошкой пот.
3. Медсанчасть
В просторной светлой комнате было наконец-то прохладно - работало кондиционирование. Почти все кушетки пустовали, накрытые одноразовыми простынями, только вокруг одной, одиноко расположенной у стены, стояла непрозрачная пластиковая ширма. К зашедшим из-за ширмы выглянул симпатичный медработник - совсем юное создание неопределимого пола с короткой стрижкой и лукавым взглядом. Голос у медработника был звонким, девичьим, но у посетительницы возникли очередные сомнения по поводу гормональной терапии. Глубоко под землёй радиосигнал не пробивался и интерфейс в глазах молчал.
- Здравствуйте! - поприветствовала она или он. - Чем могу помочь, какие жалобы? У вас, похоже, последняя степень ожирения! - он или она ткнула тонким прозрачным, а оттого красным, пальцем с обкусанным ногтем в инспекторшу, на что та широко улыбнулась, специально наклоняя голову, чтобы выжать как можно больше жира в подбородке.
- Мы не за этим тут, - сухо отрезала директриса.
- Да, но у нас есть последние разработки! - не унимался или не унималась медработник. - Очень стоящая, ой, то есть, работающая терапия! Там медикаменты есть и немного терапии - совсем ничего, очень внушительный результат и стоит недо...
- Но мой партнёр потерял 90 килограммов веса всего лишь за четыре месяца! - запротестовал или запротестовала медработник.
- А чего вы не даёте ему договорить? - вступилась посетительница. - Я очень, может, заинтересована в потере веса.
- Ей. - поправил помощник директрисы и смешно разгладил щёточку усиков. - Это она - наша дорогая докторша, а также докторша медицины и просто хорошая специалистка.
- Так, хватит! - директриса замахала руками. - Мы пришли, чтоб показать этой, хм, разжиревшей, как ты правильно заметила, инспекторше наш, хм, объект.
- Оу... - многозначительно протянула докторша и покосилась обратно за ширму. - Что ж. Он спит, сейчас мы его стабилизировали, ему неплохо. Я тут сижу, наблюдаю за ним, глажу... Ой, да, простите, проходите, смотрите...
Докторша отошла в сторону, а троица приблизилась к кушетке, обогнув ширму.
На кушетке лежало крупное существо, напоминающее помесь человека и шимпанзе, ростом под два метра, полностью укрытого шерстью. По небольшим, но характерным половым органам это был самец, глаза его были закрыты, дышал он ровно и глубоко. Его голова выглядела необычно: будто кто-то решился слепить из человеческого черепа - обезьяний, и, в целом, преуспел.
Опять из стены к телу тянулись трубки и там же, на стене, были индикаторы жизненных показателей, по всей видимости, в пределах каких-то норм, потому что ничего не гудело, не пищало и было зелёного цвета.
- Ого! - воскликнула толстуха. У неё аж подкосились ноги - ей пришлось тяжело плюхнуться на стул, а взгляд ненадолго помутнел, но быстро восстановился. - Что это за гомункул?! Гибрид какой-то? - с отдышкой спросила она, закусив слова несколькими таблетками из пузырька.
- Вы хотели "быстрых" солдат для вашей, хм, армии? - язвительно произнесла директриса. - Вот ваш солдат.
- Обезьяна?
- Человек! - докторша не выдержала, она, очевидно, в чём-то была неравнодушна к существу.
- Это имаго, - трепетно, будто раскрывая секрет мироздания, добавил усатый.
- Что? Как имаго, какое имаго? - растерялась инспекторша.
- А вот так. Имаго человека, - директриса закрыла глаза и помассировала переносицу вместе с кожаными мешочками век: - перед вами - лучшее подтверждение гипотезы о, хм, неотении нашего вида. Мы немного, это правда - немного, - усатый и докторша одновременно закивали, - подкорректировали геном, как мы делали со свиньями, чуть-чуть изменили, хм, регуляторные последовательности... И всё поначалу... Хммм... Поначалу всё шло, хм, неплохо. Мы получили отличный зародыш (это, чтоб вы понимали, наша, хм, двести сорок шестая попытка), в нашей сумке он "родился" всего лишь на пятом месяце развития и начал, хм, расти, и быстро, но вот обучался... обучался он не очень... Хм.
- Он идиот, - перебила докторша.
- Да, у него наблюдалась, по нашим, хм, меркам, идиотия. Как я и говорила. Но вот к концу второго года, когда он вырос почти до, хм, нынешних размеров, он стал меняться... Хм... В общем, мы перескочили стадию человека, как мы привыкли, хм, её воспринимать, и объект 246 достиг стадии имаго. Именно так должен выглядеть, хм, "зрелый" человек. Жизненные и умственные показатели при этом сильно, хммм, упали, и мы ввели его в состояние медикаментозной комы, наблюдаем теперь.
- И сколько ему сейчас?
- Три с половиной года.
- И вы всё это время скрывали его от нас, от правительства?! - инспекторша была пунцовой уже.
- Хм. А у нас был выбор? - развела руками директриса.
- Мы поговорить и уладить фсё с канцлер! - от внезапного голоса с потолка все аж вздрогнули. - Мы придти к консенсус. Продолшайте, пожалуста.
Толстуха попросила помощи и поднялась, опираясь на усатенького:
- Ладно. Значит, никаких перспектив?
- Пока что - нет, мы в тупике. - директриса впервые говорила с горечью и искренностью.
- Я же говорила: ничего вы не можете! Бесполезный нарост на теле нашего священного государства, переживающего временные трудности! Ни помощи от вас, ни пользы. А что хорошего у вас есть? Хоть что-то, может? Разведка доложила, ой, то есть, ваш молодой человечек на входе, что вы испытываете атомный 3Д-принтер, так показывайте уже, не томите! Он-то хоть работает, хоть что-то работает у вас тут, как следует?
И тут директриса позволила себе момент слабости, по-прежнему находясь, видимо, в мыслях об объекте 246:
- Мы в самом, хм, начале, но возможности - безграничные. Пока что мы можем создавать воду и, хм, алмазы.
- Алмазы?
- Да! - директриса указала ногтем на своё оттопыренные уши, в которых болтались пластиковые серьги, инкрустированные мелкими алмазами.
Инспекторша в знак уважения поджала губу, признавая значимость достижения, затем тяжело похлопала по плечу докторшу и произнесла на прощание одно только слово:
- Жаль.
Выйдя из медсанчасти, троица столкнулась с охранником-рецепционистом, выглядел он нездорово, словно проглотил термически необработанного моллюска.
- Что с вами?! - возмутилась директриса. - Почему вы не на рабочем месте, да ещё и в мою смену. Я не потерплю...
- Нехорошо мне, простите, голова раскалывается прямо, - извиняющимся тоном ответил охранник-рецепционист, непрерывно хватаясь за живот, - видимо тот сэндвич был не такой уж и свежий, или в кофе что-то попало. Простите!
Он оттолкнул усатенького и пробежал в двери, но его вырвало прямо за порогом. Из медсанчасти послышались раздосадованные причитания докторши.
- Ох и кадры у вас! - беззаботно засмеялась инспекторша. - Ведите к своему чудо-принтеру.
4. Чудо-принтер.
Прогулявшись по нескольким коридорам, заглянув ещё в несколько комнат, набитых научными достижениями, и поднявшись на паре лифтов, они оказались в действительно огромной крытом помещении, похожем на ангар, размером, возможно, со стадион. Связь возобновилась. Перед покрасневшими глазами посетительницы открылось последнее чудо света - атомный 3Д-принтер - невероятных размеров сплетение труб, проводов, приводов, механизмов и распорок. И всё это - ради точной печати - создания молекул с заданной структурой и качествами из отдельных атомов.
- Пока что мы можем делать простые неорганические соединения, но когда-нибудь, и довольно скоро, мы сможем делать органические полимеры, сможем печатать мембраны, белки, нуклеиновые кислоты, мы сможем создать жизнь! Напечатать живую клетку из ничего! - помощник директрисы говорил пылко, но будто через силу, выталкивая из себя слова.
- Только Аллах Всевышний может распоряжаться жизнью и вся жизнь - от Него! Вы играете в Бога, это неприемлемо! Сначала свиньи и ваши грязные эксперименты с человеческой ДНК, а теперь вы замахиваетесь на создание жизни! Совершите тауба-намаз - покайтесь! Аллах покарает вас за деяния ваши! - инспекторша резко и неожиданно рассвирепела, сосуды в её глазах лопнули, залив белок красным. Она знала, что данные исправно передаются на спутник, и её слышит вся правительственная верхушка, но ничем себя не сдерживала.
- Бог накажет? - оскалилась директриса. - Хм. Ну это уж вряд ли.
Не успели они приблизиться к внешнему кольцу принтера, как завопила сирена.
Из репродукторов донесся обеспокоенный голос:
- Оставайтесь, пожалуйста, на месте, у нас, похоже, утечка.
- Да что ж за день такой?! - выругалась директриса.
- Утечка, какая утечка, утечка чего?! - усатенький как-то обмяк весь. - Может, нам стоит переместиться в более безопасное место?
- Один из детекторов зафиксировал повышенный фон, мы проверяем, оставайтесь, где стоите. Пожалуйста, сохраняйте спокойствие. Дозиметристы сейчас будут.
Директриса села на пол, скрестив ноги. По всей видимости, у неё кружилась голова. Усатенький выпучил глаза - ему было страшно, он потел, но тут его согнуло пополам и вырвало. Сначала раз, а потом - безостановочно, пока он не рухнул набок, но и в положении лёжа, тело содрогалось от мощных спазмов.
Прибежали экипированные дозиметристы в специальных жёлтых костюмах, в противогазах и с измерительными приборами в руках.
Директрису вырвало и лужи рвот двух разных людей смешались в одну. Пробегая мимо инспектора, дозиметрист остановился и попятился - показания прибора зашкалило, немного в стороне значения были почти фоновыми, ошибка исключалась: мощным источником радиоактивности была сама инспекторша.
- Господи! Вы переоблучились! От вас так... фонит... вы... вы... - инстинктивно дозиметрист отошёл на пару шагов. - Вы уже труп.
- О, хорошенький мой, - засмеялась толстушка, держась руками за огромный живот, - я знаю.
- И целого мира мало, чтобы расплатиться за ваши грехи!
5. Два часа, пятьдесят девять минут, сорок семь секунд назад.
В просвинцованном и обмотанном изнутри углеводородными плёнками фургоне, который внешне не отличался от десятка таких же, припаркованных недалеко от административного здания корпорации, люди в защитных костюмах отбросили защёлки на тяжёлой крышке металлического ящика.
- Слушай внимательно, - подал приглушенный противогазом голос Generaloberstabsarzt, прибывший из генштаба, - тебе провели предварительный инструктаж, я же объясню главное: у нас очень немного времени.
Инспекторша полулежала на специальной платформе, нижняя половина её тела была разобрана: за прозрачной диафрагмой можно было рассмотреть жужжащее сердце и сокращающееся в такт дыханию одно лёгкое, желудочно-кишечный тракт вместе с печенью подвесили в прозрачном мешке рядом. Два человека монтировали обмотанную плёнкой свинцовую пластину неправильной формы с покрытием из бористой стали прямо под диафрагмой.
Generaloberstabsarzt продолжил:
- Для того, чтобы уместить бомбу, нам придётся убрать практически всю биологическую защиту с РИТЭГа - паршивая, следует признать, получилась модель, зато хоть дешёвая - и переиначить систему охлаждения. Твоё тело, вернее, то, что от него осталось, органическая часть, долго не продержится, потому мы хоть как-то экранируем верхнюю часть с живыми органами, а также - батарею, питающую приводы. Всё, что ниже рёбер, - подвергнется жесткому гамма-облучению и небольшому нейтронному облучению. Но не надейся, что эта "защита" действительно тебя защитит, она просто даст небольшую отсрочку.
- Сколько у меня будет времени?
- По нашим расчётам, не больше трёх часов. Больше трёх часов не выдержит ни органика, ни батарея. За это время ты должна собрать и передать максимум внутренней информации, но эпицентр взрыва должен произойти под куполом, где установлен атомный 3Д-принтер - он наша главная цель и прикрытие; последующее расследование должно установить, что взрыв произошёл именно там. Если ты по каким-то причинам не сможешь добыть информацию, что ж, принтер - приоритет номер один, стремись попасть к нему всеми правдами и неправдами. У тебя есть авторизация на любые - подчёркиваю - любые действия. Тебе ясно?
- Так точно.
- Хорошо. Далее. Наш человек, помимо некоторых критически важных данных, передал нам приблизительную карту местности внутри и отключил большую часть детекторов, но его уровень допуска не позволял попасть в закрытые зоны, куда должна попасть ты, и мы не знаем, есть ли детекторы там. Твои клетки будут разрушаться, ты должна будешь принять лекарства в строгой последовательности в строгие промежутки времени - это поддержит твою функциональность, но, если ты почувствуешь, что не успеваешь, что ты отключаешься, - подай сигнал и мы возьмём управление на себя. Готова?
- Да.
- Баракаллаху фики.
Все, кроме инспекторши, переместились в переднюю часть фургона - за толстую стену. С помощью манипулятора, похожего чем-то на человеческую руку, автономный робот быстро перенаправил потоки хладагента и разобрал биологическую защиту с временного РИТЭГа на кобальте-60 - затрещал счётчик Гейгера. Этот же манипулятор достал из контейнера шедевр, настоящее произведение искусства от инженеров ВПК - мегатонную атомную бомбу, весом всего лишь в сорок три килограмма, без учёта вспомогательных деталей, заблаговременно встроенных в тело инспекторши.
Сначала планировали сделать стокилотонную, но, когда поняли, что есть возможность сконструировать компактного и ненасытного монстра, выбор остановили на нём, исходя из очень многих предпосылок: не только политических, но и коммерческих. Комплекс корпорации находился вдали от всех городов, потому количество жертв даже при столь мощном взрыве должно было свестись к минимуму, зато масштабы разрушений - в том числе практически всей инфраструктуры и заводов корпорации - к максимуму. Одна мегатонна в тротиловом эквиваленте - это железнодорожный состав из ~14285 вагонов, полностью загруженных тринитротолуолом, и подорванных при этом совершенно одновременно.
Бомбу манипулятор аккуратно поместил в пустующий живот; инспекторша, следуя инструкции, присоединила все необходимые провода и отдала команду закрутить винты крепления (быстрая электронная проверка показала, что все узлы функционируют исправно), затем наложила силикатный искусственный живот, быстро оделась и покинула фургон, тотчас же сорвавшийся с места и удаляющийся на большой скорости. Несмотря на то, что она тренировалась с болванками несколько месяцев подряд, центр тяжести был непривычно смещён за счёт свинцовой пластины, но она довольно быстро привыкла и когда входила в здание - походка была уже обыкновенной.
6. Сейчас.
В исламе запрещен интихар - самоубийство, потому последнее действие было выполнено кафиром за много тысяч километров от научно-исследовательского комплекса корпорации.
Ноги инспекторши в очередной раз подкосились - отказывала как батарея, так и электроника - она распласталась по полу в луже чужой рвоты. Дозиметристы разбежались кто куда, впрочем, не все: самый умный остался, присел и обхватил голову руками.
- Неблагодарная тварь! - взвизгнула директриса, сухой и тонкой ногой пытаясь дотянуться до головы посетительницы.
Сосуды в остатках её тела начали лопаться один за другим, придавая коже синюшный оттенок. Она раскинула руки и слабым голосом произнесла последние слова для себя и около тысячи человек:
- Аллаху Акбар.
Сработал плутониевый детонатор и зажглось искусственное солнце, в один миг испарив всё вокруг себя. Над землёй за считанные секунды образовалась огненная полусфера, диаметром почти в два километра, покрыв собой не только научно-исследовательский комплекс, но также здания инфраструктуры, заводы и две электростанции. Мощнейшее землетрясение разрушило все подземные коммуникации, в том числе укреплённый бункер с суперкомпьютером, который корпорация использовала для своих расчётов и хранения сверхсекретных данных: новейших разработок и прототипов. Ударная волна воздуха смела всё на своём пути: наземные строения и всю живую природу, оставляя по себе лишь выжженную пустыню, а спустя пару минут, по мере затухания свечения, в воздух взмыл почти тридцатикилометровый гриб, состоящий из радиоактивной почвы и неверных душ. Ближайшие невысокие горы частично экранировали взрыв, потому, кроме перебоев с электроэнергией и перегоревших микросхем, окружающие города особо не пострадали. Впрочем, два из них всё равно затем пришлось навечно эвакуировать из-за массированных радиоактивных осадков. Вокруг бывшего научно-исследовательского комплекса корпорации образовалось 50-ти километровая зона отчуждения, закрытая от всех.
7. Спустя месяц, когда пыль улеглась.
- Корпорация... - миловидная черноглазая девушка, едва перешагнувшая порог совершеннолетия, рыдала, скрывая угольные волосы под хиджабом, но не скрывая крупных слёз и не стирая их с круглого лица. - Корпорация убила мою маму!
Она отвернулась от судьи и с ненавистью посмотрела на бледный совет директоров на лаве подсудимых:
- Вы убийцы!
- Пожалуйста, продолжайте, - сочувственно призвал к слову седобородый судья, похожий на Святого Петра.
- Простите, - девушка высморкалась в дорогой платок. - Двенадцать лет назад произошла авария на одном из заводов корпорации. Эта авария разрушила нашу жизнь. Мама ждала... была беременная моим братиком... из-за аварии... её чудом спасли, понимаете! Если бы не развитые на тот момент технологии протезирования, у нас не было бы и этих двенадцати лет, она бы не увидела, как я взрослею, как выпускаюсь со школы... Но остальное... Это был ад, понимаете? От нас ушёл мой папа, денег ни на что не хватало, мы проиграли суд. Реабилитация была очень сложной и длительной. Мои бабушка с дедушкой лишились всего, покрывая расходы, и очень рано умерли, они не видели, как я взрослею. Хвала Аллаху, мама смогла устроиться на работу... стать правительственным служащим. Государство оберегало и помогало нам все эти годы. И вот... месяц назад... она должна была провести рутинную инспекцию... Она ведь была инспекторшей. Одному Аллаху известно, какие чудовищные эксперименты проводила в тот день корпорация! Впервые за двенадцать лет моя мама вернулась в место, лишившее её счастливой молодости, лишившее её ребёнка, и это место, эта проклятая корпорация довершила начатое - убила её!
Девушка взвыла, операторы взяли крупным планом её покрасневшие глаза и слизь, текущую из носа, мостики слюны в открытом рту.
- Они, - не разворачиваясь, она ткнула пальцем назад, - заслуживают наивысшей меры наказания за свои грехи. Перед моей мамой, перед погибшими и эвакуированными людьми, перед человечеством. За моей спиной находится абсолютное зло. И я требую наказать его по всей строгости закона.
Последние слова перемежались всхлипываниями, адвокатесса подхватила девушку под локоть и помогла сесть. Зрители у ТВ-панелей затаили дыхание, переживая трагедию юной сироты.
Общественное мнение было сформировано должным образом. Совет директоров и многих служащих корпорации судили по целому ряду обвинений и почти всем досталось по несколько сотен лет тюрьмы, некоторых выслали в страны, где к ним была применена смертная казнь.
Это был фактический конец корпорации. И начало Большой Войны.