Аннотация: Сны - загадки, которые пытаются разгадать многие, но не всем это удаётся.
ОСЕННИЙ БЛЮЗ
Я часто летаю во сне. Вижу с высоты птичьего полёта свою улицу и родной дом, а ещё встречаюсь во сне с давно ушедшими родными и совершенно незнакомыми людьми, которых я не знаю или просто забыла за далью прошедших лет. А иногда мне снятся сны, в которых смешано всё: прошлое, настоящее и будущее. И вот эти самые сны, обычно яркие и цветные, наполнены ожиданием чуда, какого-то неясного томления, предчувствия, часто сбываются.
А вот один сон снился мне много лет. Он приходил с завидным постоянством, предсказывая и удерживая от необдуманных поступков.
Молодая красивая девушка медленно шла по узкой тропинке, засыпанной жёлтой листвой, стоявших вокруг берёз. Длинное белое платье облегало девичий стан, подчёркивая высокую грудь и осиную талию. Девушка была прекрасна. Я смотрела на юную красавицу с восторгом, к которому примешивалось чувство лёгкой грусти. Мои года давно перешагнули бальзаковский рубеж, но это не вызывало во мне зависти к молодости и красоте юной девушки. Я радовалась за неё, мне было приятно всматриваться в это лицо, фигуру, чем-то знакомые мне уже давным-давно.
Всегда именно в этом месте приходило ко мне во сне понимание того, что по лесной тропинке иду я, молодая и красивая. Что это надо мной прозрачное голубое небо, и летящие белые паутинки, влекомые в далёкие края еле заметным ветерком. И белоствольные берёзы, свечами горящие в осеннем наряде, безмолвно роняют листву вокруг меня. А ещё я слышу доносящуюся издалека грустную мелодию, пронзительно чистую, как этот осенний день.
Впереди, в просвете между деревьев, показалась крыша моего дома. Чей-то до боли родной голос позвал меня:
-Маргарита! Рита!
Я бросилась к дому, торопясь увидеть того, кто звал меня с такой надеждой и любовью. Мужской голос, позвавший меня, был мне незнаком, но очень приятен. Он вызвал в душе бурю чувств. Я слышала этот голос только во сне. Много раз. Захотелось прямо сейчас, сию секунду увидеть человека, мужчину, которому принадлежал такой добрый голос.
Но тропинка внезапно ожила, свернулась кольцами, огибая белые стволы. Я побежала по ней, задыхаясь и останавливаясь, чувствуя, что сердце готово разорваться в груди. Потом попыталась свернуть в сторону, возвратиться к дому, но ноги не слушались. Они сами несли меня по причудливо изогнувшейся тропе, всё дальше и дальше от любимого дома.
Когда всё стихло, стало слышно, как шепчутся, опадая, листья.
Внезапно тропка закончилась, и я остановилась, заворожённая увиденной картиной: прямо передо мной сияло и переливалось под неярким осенним солнцем озеро. У самого берега покачивалась лодочка. Она будто кивала мне, приглашая в плавание.
И опять я увидела себя со стороны - молодой и красивой.
Приподняв подол платья, девушка осторожно шагнула в подрагивающую на почти незаметных волнах лодку, которая быстро заскользила от берега по зеркальной воде. Девушка не испугалась, я поняла это потому, что она не присела на скамью, а осталась стоять, любуясь отражённым в зеркале воды лесом. Она, как и я, не боялась утонуть, потому что научилась плавать прежде, чем ходить. А лодка для неё была любимым местом игр и отдыха. Я всё знала о ней, всё до мельчайших подробностей и мне было спокойно и радостно.
Лодку неудержимо влекло к центру озера. И чем дальше она удалялась от берега, тем отчётливее становились видны и лес, и тропинка, и дом, с потемневшей от времени шиферной крышей. Сонное осеннее безмолвие ничем не нарушалось. Но вот где-то вдали раздался мелодичный хрустальный звон. Я оглянулась. Прямо у самого берега вздыбилась и понеслась по озеру огромная прозрачная волна.
- Уходи! Спасайся! - закричала я девушке.
И тут же поняла, что там, в лодке, беззаботно плыла я. Что это мне надо спасаться от звенящего хрустального вала. Я не успела даже испугаться, как волна накрыла меня, закрутила, завертела. Солнечный свет померк перед глазами. Дыхание перехватило, но вода отхлынула, а я осталась лежать на бетонном причале. Медленно встала и огляделась.
Исчез осенний лес, сверкающее озеро, голубое небо, отражавшееся в прозрачной воде. Я попала в совершенно другой мир, чужой и холодный. Бетонный причал, дорога, дома-великаны-всё серое и неприветливое, и небо над ними такого же цвета, да ещё пугающая до ужаса тишина и безлюдие. Город точно вымер. Ни одной живой души я не заметила, хоть и очень пристально вглядывалась в окружающий пейзаж.
От страха началась нервная дрожь. Она медленно поднималась от самых кончиков пальцев ног, охватывая ледяной волной тело. Застучали зубы, задрожало всё внутри. Безлюдный мёртвый город вызвал такой ужас, что я не удержалась и закричала. Побежала, не зная, куда и зачем. Но ноги не слушались. Они стали ватными, какими-то чужими и вместо бега я медленно побрела мимо безглазых домов, по серой дороге, под серым непроглядным небом.
Многоэтажки остались позади. По сторонам дороги потянулись приземистые лачуги с потемневшими от дождя крышами, за высокими деревянными заборами, с облупившимися, и, даже провалившимися в некоторых местах, стенами. В пустой деревне не было слышно человеческой речи, не раздавалось петушиного пения и собачьего лая.
Через дыру в заборе я проникла в один из дворов, подошла к окну хатёнки и, приставив ладони ребром к стеклу, прижалась к ним лицом и заглянула в комнату. Пыльная бахрома паутины плавно покачивалась за стеклом. Мне показалось, что там, в этой грязной занавеси, кто-то мелькнул. Я вздрогнула, представив лохматое чудовище, и бросилась вон со двора. Споткнулась обо что-то и упала на чёрную холодную землю. Вскочила и тут раздался низкий грубый голос, зазвучавший, будто из-под земли:
-Иди к ведунье и узнай свою судьбу...
Я побежала, не разбирая дороги. Снова падала, вставала и бежала дальше по кочковатой сельской улице. Чёрная безмолвная деревня окружала со всех сторон. Гробовая тишина давила на уши, а душа дрожала от страха и напряжения. Слёзы копились в глазах, но я усилием воли сдерживала их.
Наконец, дорога упёрлась в покосившуюся калитку. Я поняла, что пришла. Толкнула калитку рукой, и она беззвучно открылась. Я вошла и сразу попала в крохотную комнатушку, заваленную разным хламом. Посередине стояла кровать с горой рваных одеял и грязных подушек. Я огляделась.
- Здесь есть кто-нибудь? - вопрос прозвучал странно громко, будто я кричала с одного берега реки на другой. Даже в ушах зазвенело. Ни звука в ответ. Я собралась уходить, но тут тряпьё на кровати зашевелилось, и из-под него выбралась старая-престарая женщина. Лицо её было похоже на печёное яблоко, а чёрные, как смоль волосы, заплетённые в две косы, совершенно не вязались с этим лицом. Блестящие глаза, уставились на меня, не мигая. Старуха несколько мгновений, показавшихся мне вечностью, молчала. Потом заговорила, двигая сморщенными губами, но так тихо, что я не разобрала ни слова. Преодолевая страх и отвращение, я подошла ближе и склонилась к самому лицу ведуньи.
Прислушалась, но снова ничего не поняла.
На мгновение закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться, а когда открыла их, старухи уже не было. Я разочарованно вздохнула и стала медленно отодвигаться от грязного ложа. Чувство близкой и очень серьёзной опасности удерживало меня лицом к кровати. Я отступала шаг за шагом к двери, не спуская глаз с кучи тряпья. Грязный хлам, лежавший на кровати, шевельнулся, и из-под него показались сначала длинные тонкие чёрные лапы, потом вынырнула такого же цвета голова, с огромными сверкающими глазами и угрожающе двигающимися челюстями. Потом появилось округлое, абсолютно белое брюхо.
- Паук! - мысленно вскрикнула я и бросилась бежать.
Но за моей спиной не было ни двери, ни окна. Я оказалась наглухо замурованной в грязной комнатушке. Взгляд заполошно перебегал с одного предмета на другой. Ничего не попадалось, чем можно было бы отбиться от ужасного паука, готового прыгнуть и выпить мою жизнь без остатка.
- А-а-а!!! - завопила я и замахнулась на кровопийцу рукой. И в ту же секунду поняла, что крепко сжимаю пальцами увесистую дубинку, которую и опустила со всего размаха на врага. Раздался глухой чмокающий звук: то ли вздох, то ли всхлип и паучище, напугавший меня до потери сознания, исчез.
Обессиленная я стояла у кровати, не зная, что делать дальше.
Тряпьё вновь зашевелилось и из-под него, точно из глубокого омута, вынырнула ведунья.
- Живи и жди, - чётко и ясно произнесла она.
Живи и жди! Я упала на колени перед старой женщиной:
- Спасибо! Спа-си-бо!!!
Хотела спросить, кого ждать и долго ли ещё? Но на этом месте сон всегда заканчивался.
Закончился он и сейчас. Я открыла глаза и подумала о том, что пора бы и продолжение посмотреть. Вздохнула, полежала ещё немного, перебирая в памяти сон, не меняющийся даже в мелочах уже много лет.
Вспомнила, что вызвала на дом телемастера и глянула на часы.
- Проспала! - мысленно укорила себя, встала с кровати и пошла в ванную. Успела умыться и позавтракать, как кто-то позвал меня с улицы громко и настойчиво:
- Маргарита Ивановна! Хозяюшка!
Я выглянула в окно. Жёлтые листья с деревьев медленно падали на землю. Кусты хризантем весело улыбались нежарким лучам осеннего солнышка. Кошка сидела, пригревшись, на крыше беседки, жмурясь и умываясь. Покой и нега были разлиты в воздухе.
У ворот стояла машина, а у калитки пожилой мужчина, и звал меня, с улыбкой глядя во двор. Лицо мужчины было мне незнакомо, а вот голос... Голос был из моего сна: приятный и добрый. Сердце как-то странно задёргалось, застучало, кровь прилила к голове и я чуть не упала. Боже мой! Да это же он... ОН! Мужчина из моего сна! Мельком взглянув в зеркало, я поправила волосы и пошла к двери.
Ясный осенний день был лучист и светел. Бабье лето дарило земле незабываемые прекрасные деньки.
Из салона машины доносилась грустная мелодия, сопровождавшая меня во сне. Необъяснимый ужас охватил меня, как если бы первобытный человек услышал гул летящего в небе самолёта.
Но на этом чудеса не закончились. Когда мастер начал ремонтировать сломанный телевизор, то нечаянно зацепил рукой, лежавший на столике фотоальбом, из которого выпала моя девичья фотография. Мужчина быстро наклонился, поднял снимок, глянул на него и замер. Потом, запнувшись, спросил:
- С-с-кажите, кто это?
- Я... В молодости...
- Вы?! Так это вы?
Я смутилась и почувствовала, что краснею.
- А что вас удивляет? - спросила тихо, не поднимая глаз.
- Вы мне снились, - ответил мужчина, вложил фотографию в альбом и занялся телевизором.
Я растерялась, не знала, что сказать и как поступить. Стояла столбом несколько мгновений, потом кивнула головой и вышла из комнаты. Побродила бесцельно по двору, посидела в беседке, с ужасом чувствуя, что удаляюсь, как во сне, от зовущего меня мужчины. И тут вспомнила слова бабушки:
- Накорми человека, чайком напои, а потом разговоры веди.
Я так и сделала.
Прошло пять лет, как мы с Виталием Сергеевичем вместе, и жалеем только об одном, что не встретились раньше.