Павленко Анатолий Сергеевич : другие произведения.

Повесть о Серых крыльях 3 глава

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Третья глава первого тома. Присутствует лирика и шутки, сражения и забавные повороты. Советую к прочтению.

   Глава 3: "Станица Ларса"
  
   Ступни нещадно вязли, порывались остаться в грязи. Северный тракт, размытый холодным ночным дождём, в сей миг походил на болото, углубленное десятками копыт и сотнями ног. Не хватало лишь зарослей из камыша и осоки да кваканья по сторонам. Небесное светило, недавно озарявшее кроны, уверенно и неспешно ползло по голубому чистому небу, напоминая о себе всё настырней теплом от ярких лучей. А вокруг только лес. Всё тот же, что и вчера...
   - Ну, хоть мошкара... не кусает. И то - хлеб. - Сквозь тяжелое дыхание выпалил, бредущий по правую руку, Элиот и рывком поправил худой заплечный мешок.
   Миртан ничего не ответил. А зачем отвечать? Все и так прекрасно! Густая незнакомая чаща вокруг. Но бояться не стоит, ведь с ним две бравые сотни попутчиков, хрипящих и обливающихся потом, а провожатые знают дорогу да милостиво позволяют за собой поспевать, даром что подгоняют. Дотянуть бы до вечера... Это мысль, небось, посетила не только его. Отчего то решив убедиться в мелькнувшей догадке, он глянул налево и тут же о что-то споткнулся. Ругнувшись в душе и неуклюже махая руками, завалился б вперед, но его мигом ухватили за ворот и рывком подтащили к себе. В спину несильно толкнули, пришлось поравняться.
   - Нога то цела? - Басовито вопросил спаситель, как только они заняли свои места в колонне.
   - Пойдет. - Коротко ответил Миртан, кивнув в знак признательности и мысленно поклявшись смотреть лишь под ноги.
   - Без ног тут никуда. - Невозмутимо продолжал здоровяк. - Свернешь и, считай...
   - Подержи. - Перебил его сухопарый парень, идущий левее, и всучил старенький деревянный круглый щит, после чего незамедлительно стал распутывать поясные завязки, продолжая идти, как ни в чём не бывало.
   - Снова? - Удивленно спросил здоровяк, по-детски смешно сдвинув брови, затем беззлобно усмехнулся и стал поучительно нарекать нерадивого брата. - Глаголил я тебе - не налегай на отвар, но всё бестолку.
   - Умолкни. - Раздраженно отозвался тот, боком переставляя шаги и пытаясь не отставать.
   - И лучики греют. - Вдруг, тихо промолвил Элиот, обращаясь неизвестно к кому. Он шагал, задрав подбородок, и щурился от яркого полуденного света, не забывая привычно глуповато улыбаться. Мельком взглянув на него, Миртан лишь устало покачал головой и в бессчетный раз поправил мешок. Внезапно возникшая, мысль выдавила из него хоть и слабую, но всё же улыбку. Загадочная четверка! А и вправду. Два совершенно несхожих брата, всю дорогу веселящихся и травящих байки, вечно лыбящийся, как домашний дурачок, простофиля и подозрительный белобрысый хрен, который, к тому же, еще и с мечом, да не абы каким, а знатным полуторным...
  
   2
  
   Был светлый тёплый день, ни облачка на голубом чистом небе. Обозы с купцами отправились в путь еще ранним утром под сопровождением невероятно бодрых, после ночной гулянки, охранников. Небось, всю рябинницу успели скупить по округе. От отвара нещадно тошнило, но Миртан продолжал стоять на мехах, зная, что жаловаться бесполезно. Тело вопило от вчерашних побоев, голова раскалывалась от стонов железа, но... Бесполезно. Еще повезло, что отец не добавил.
   Кузня работала на полную. Даже сквозь закрытую печь проникали отголоски нестерпного жара, пот лил ручьем, звон стоял по округе, а двор покрывали снежинки из пепла, беспечно отделившиеся от чёрного дыма, плавно уходящего вверх. Всё, как обычно. Морщась от разлетающихся во все стороны искр, Аврон изводил заготовку. Удары старого молота то громыхали, то легонько трепетали, силой унятой отдачи. Сталь ревела и огрызалась, но покорно меняла очертания, повинуясь могучей руке кузнеца. Внезапно стон прекратился.
   - Умойся поди. - Мрачно промолвил Аврон, искоса глядя на сына, и ткнул будущий серп в корыто с водой.
   Миртан лишь выдохнул от счастья и, шатаясь, направился к бочке. Погрузив голову в холодную колодезную воду, он неподвижно стоял, пока не закончился воздух, а когда выровнялся, узрел близ себя кузнеца. Убрав с лица прилипшие волосы, парень покосился на протянутые клещи, отрицательно мотнул головой и вымолвил:
   - Не.
   - А по шее? - Угрюмо вопросил коваль, не отрывая от сына свой пристальный взгляд.
   - Не догонишь. - Выдохнул парень и слабо улыбнулся, отступив на всякий случай назад.
   - Засранец. - Немного помолчав, беззлобно бросил Аврон, затем развернулся и направился к кузне, решив опосля проучить сорванца. Пусть хоть оправится.
   Встав у печи, кузнец ухватился за ручку затвора и услышал за спиной примирительное "бать".
   - Ну? - Пробасил Аврон, неспешно обернувшись, сложив руки на груди и обдав сына недобрым взглядом.
   - Я решил стать собирателем. - Серьезно известил его Миртан, подражая всем видом.
   Некоторое время они молча стояли и переглядывались, как схлестнувшиеся рогами лоси. Отступать никто не желал. Аврон считал затею сына полной чушью и не верил, что после стольких зим обучения тот отвергнет великое кузнецкое ремесло. Миртан же считал совсем иначе...
   - Писька отвалилась? - Наконец, спокойно полюбопытствовал коваль, прервав затянувшееся молчание, а оборачиваясь к печи, добавил: - Бабе - бабское дело.
   - Оно не бабское! - Встрепенулся парень и забежал под навес. - Вот может ли баба нырнуть в мутную воду на тридцать локтей?!
   - Могёт. - Невозмутимо ответил кузнец, убирая затворку.
   - А пройти в самые пущи лихой чащобы, где её могут слопать на каждом шагу?! - Не унимался Миртан.
   - И это могёт. - Спокойно кивнул Аврон, вытаскивая ярко красный брусок из жерла печи.
   - А убить ревуна, чтоб добыть его почки?!
   - Не знаешь ты баб. - Покачал головой кузнец и замахнулся тяжелым молотом.
   - Ну, какого лешего!? - Не выдержал парень и притопнул ногой.
   - То-то! - Рявкнул Аврон, прихватил клещами о наковальню и обернулся к сыну. - Какого лешего я учил уму-разуму дурня?!
   - Я добуду руду. - Серьезно промолвил Миртан, всё еще желая убедить старика. - У ручья её уже не найти. Я пойду на Гадюжьи болота.
   - Не пойдешь и я так решил. - Неоспоримым тоном возвестил кузнец и вновь вернулся к работе.
   - А вот и пойду!
   - Боги! - Коваль вновь отложил клещи и воздел очи к небу, точнее к закопчённой деревянной крыше. - На кого я кузню оставлю?
   - Я буду ковать, - встрял Миртан, - но лишь из той руды, что добуду сам. Ты так начинал, а я так продолжу. Я выкую латы и меч!
   - Дуралей. - Неожиданно хохотнул Аврон, схватил сынулю и засмеялся, наблюдая, как тот пытается выкрутиться. С души малость отлегло. Одумается еще. Одумается, как пить дать...
   Внезапно раздался призыв общинного рога, укрепленного на каменной крыше владения старосты. Гудел он и так довольно редко, а второй день подряд был как снег среди ясного неба. Отец с сыном застыли на месте, чутко ожидая продолжения, но нет - всего два гудка. Один означал прибытие важного гостя, два - общий сбор, три, хвала Богам, что не дали, - наступление врага. Делать нечего, надо идти. Нацепив на пояс подарок отца, Миртан потрусил к воротам вслед за родителем. Догнав его, зашагал рядом, а вокруг переглядывались и перекрикивались селяне, которым, несомненно, всем было по пути.
   Площадь потихоньку оживала. Со всех сторон на неё стягивались слабые потоки людей. Оно и видно. Разгар дня же! Повсюду лунали приглушенное недовольство и возбужденный тревожный шепот, которые лишь усиливались от новых вливаний. Народ бросал работу, закрывал мастерские и лавки, оставлял скотину без присмотра и тянулся сюда. Вот показалась вереница, покрытых смолой, лесорубов, вот бредут босые, перепачканные чернозёмом, земледелы, чуть позади - ступают их дети и жёны, прижимающие к груди младенцев. Через некоторое время, уже было не протолкнуться от столпившегося люда, прожигающего угрюмыми взглядами десятку прибывших, облачённых в имперские цвета. Все, за исключением малых детей, знали о чём пойдет речь.
   Во главе закаленных, покрытых сединой и шрамами, воинов стоял неказистый безбородый юнец зим двадцати от роду. Полный латный доспех и двуручный меч за спиной вызывали лишь сомнение в способностях парня, а, гордо задранный, подбородок - плевки и насмешки. Он казался домашним щенком среди своры диких собак.
   "Небось, чей то сын", роилось в голове у многих, "доспех то целехонек, ни единой царапины". Вопреки ожиданиям, у парня оказался громкий и грубый голос:
   - Моё имя - Сантор! Я взводный станицы Ларса, принадлежащей Северной рати великой Валиорской империи! В сей ненастный день, в сей скрутный для империи час, Родина нуждается в храбрых сынах, способных отстоять её на поле боя! Так делали наши деды, так делали наши отцы, но теперь настало ваше время! Время отдать непомерную дань во имя процветания, взростившей вас, страны! Время защитить ваши семьи! Время не дать врагу сделать и шагу по земле, где лежат наши предки! Время настало!
   Закончив напыщенную речь, Сантор осмотрел онемевшую толпу и, не глядя, подозвал к себе старосту. Переняв от Деверуса, наскоро исписанный, свиток, он развернул его, быстро пробежался глазами по рунам и, удостоверившись в нужном количестве, стал называть имена. Названные новоиспеченные защитники империи выходили по-разному. Кто-то быстро проталкивался и бесстрашно шагал на встречу с судьбой, кто-то неспешно брёл, потупив взор и часто оглядываясь. Некоторые пытались затеряться в гуще, но их находили и выталкивали вперед, не оставляя иного выхода. Одного не пускала мать. Эта была вдова пасечника, который так и не вернулся с проклятой Готеранской войны. Она кричала о единственном сыне, умоляла сжалиться, переменить решение, взять кого-то другого, но список был нерушим. Хмурые соседи все же отцепили её скрюченные руки от рубахи сына, который улыбался со слезами на глазах и клялся, что вернется живым...
   - Миртан Авронович!
   Названый ошарашено застыл, не веря в происходящее. Этого попросту не могло быть. Он еще слишком молод, чтобы быть пригодным для службы. Следующая осень. Должны призвать через год! Почему?
   На плечо легла тяжелая длань отца. Обернувшись к нему, он узрел до боли серьезное лицо и отрешенные, наполняемые тяжелым блеском, глаза. Кивок. Длань легко, но настойчиво подтолкнула вперед, и он пошел. Затылок зудел от пристальных взглядов толпы, а тишина, сковавшая площадь, нагоняла лишь страх и тревожные мысли. Он видел презренные усмешки новобранцев и косые взгляды вояк, слегка озадаченные, преисполненные любопытством. Глаза старосты лишь на миг выдали пылающее злорадство, прежде чем приобрели лживую и заученную годами невозмутимость. И только Сантору было плевать...
   Лагерь разбили недалеко от ворот, на расчищенном от леса пространстве. В прошлом году здесь сеяли рожь, теперь же поле отдыхало, щетинясь свежескошенной еще зеленой травой. Места хватало с лихвой. Помимо упомянутого десятка, на поле заместились остальные. У стен небольшой деревушки сей лагерь казался полком, но насчитывал не более двух с половиной сотен человек, не считая расседланных лошадей, которые паслись чуть вдали под чутким присмотром охраны. Обособленно разместились и груженые телеги, накрытые пледом, а рядом с ними оставшийся взвод.
   Подтверждая ожидания, жизнерадостностью и не пахло. Многие сбились в кружки у будущих костров и что-то лениво обсуждали. Кто-то точил оружие, кто-то незатейливо насвистывал или даже пел. Некоторые уходили в лес и возвращались с охапками хвороста да котелками, наполненными холодной родниковой водой. Возвращались всегда, ведь знали, что их ждет за побег. Царило уныние.
   Три десятка новобранцев прошли неспешной вереницей по лагерю, вглядываясь в понурые лица, преисполненные тоски и любопытства, и быстро растворились, бесследно смешались с толпой. Кто-то узрел знакомого из соседней деревушки, кто-то друга, а кто и брата. Хоть и ненадолго, но пришло оживление.
   - Миртан! Миртан!!! - Окрикнул его кто-то неподалеку, заставив обернуться.
   - Элиот! - Невольно улыбаясь, крикнул белоголовый в ответ и быстро пробрался к знакомцу.
   - Старина-а! - Обрадовано протянул высокий светловолосый паренек со скобленным приятным лицом, сияя светло-голубыми глазами. Мягко, но резво подскочив, он обнял друга своими жилистыми твердыми лапищами и, вернув бедолагу наземь, вопросил: - Что с лицом?
   - На бутылке поскользнулся. - Отмахнулся тот. - Как сам то?
   - Как видишь. - Хохотнул знакомец и развел руки в стороны, видимо, ссылаясь на лагерь, затем вдруг вспомнил о чём то и тут же полюбопытствовал: - Как поживает моя сестрица? Жива ли, здорова?
   - Не бедствует. - Ответил парень, затем посуровев добавил: - В отличие от нас.
   - Еще один нытик. - Презрительно сморщил хищную болезненную морду, сидящий неподалёку, щуплый лохматый паренек, продолжая терзать огниво над грудой сушняка.
   - Негоже так привечать. - Покачал головой сосед дрища, грузно поднимаясь на ноги. Он был его полной противоположностью: грузное тело, широкие плечи, короткая стрижка да румяная рожа, покрытая темно-русой густой бородой. Хотя... Что-то всё-таки было у них общее. Могуче потягиваясь, детина добавил: - Прикрыл бы роток, пустобрёх.
   - Да иди ты...-отмахнулся первый. -...по воду. Задрал уже, медведь сердобольный. Пожалел бы съеденных кур. Хотя постой! Давай сего енота зашлем! - он указал рукой на белоголового. - Глядишь, и котелок отдраит.
   - Ох и гавно. - Покачал головой здоровяк, затем обернулся к застывшей парочке, осклабился и промолвил: - Зовут меня Броном. Его же, - он указал лапищей на первого, - Чижом. Братья мы.
   Небесное светило медленно кренилось над верхушками сосен, а они всё болтали. Братья оказались добрыми знакомыми Элиота из Нижних Лощин. Все трое слыли неплохими охотниками, а после рассказа о битве с вепрем у Гадюжьих болот, одобрительно закивал даже Чиж и Миртана признали своим. Брон нахваливал огромный топор, уложивший медведя, Чиж ехидничал, потрясал добротным луком и шапкой из беличьих шкурок, Элиот больше вспоминал о доме и расспрашивал про Инну, а Миртан... А что он? Он сидел, как ни в чём не бывало, словно находился не в лагере новобранцев, а в лесу на привале. Запах, готовящейся на костре, снеди этому лишь способствовал, делая обстановку все более привычной и даже родной...
   - Вот ты где! - Пробасил за спиной голосище. - Замучился искать!
   - Дядька Аврон! - Опередил Миртана Элиот и, подорвавшись на ноги, обрадованно сжал знакомца. Покряхтев от могучих объятий, он всё-таки выпутался и узрел за спиной кузнеца...
   - Здравствуйте, воины. - Любезно поздоровалась Элина, сжимая в руках плетенную корзинку. - А я вам тут пирогов принесла.
   - Благода-арствуем, сударыня. - Зашелся в улыбке Брон. - И вам не хворать. Присядьте с нами у огня да отведайте медвежатинки.
   - Благодарю, но у меня еще дома...
   - Ну, ма-ам! - Протянула за спиной Инна, повисшая в объятиях брата. - Успеем еще.
   - Ладушки. - Сдалась травница. - Но только не долго.
   - Как жизнь, соколята? - Обратился к мужчинам Аврон, подсаживаясь к костру.
   - Веселей шаг за шагом. - Чиж ответил за всех и снял с огня котелок, решив, что похлебка готова.
   - Отрадно. - Кивнул коваль и, положив ладонь на плечо сына, попросил. - Приглядите за дурнем. Рано забрали.
   - Бывает. - С пониманием кивнул Чиж.
   - Справлюсь. - Сухо промолвил Миртан.
   - Добро. Приглядим. - Пообещал Брон, укладывая рядом с котелком мешочек с сухарями, после чего чуть выждал, оглядел присутствующих, развел руки и пробасил: - Чем богаты...
   Откушав яств да выпив доброго мёду, присутствующие зашлись разговором да байками, раздражая своим весельем окружающих. Когда речь зашла об оружии, Брон вновь блеснул своим любимым топором, а Чиж показал всем глубокую зарубку на старом отцовском щите и по привычке укорил нерадивого брата. Когда смех поутих, Элиот извлёк из ножен всем знакомый древний охотничий нож и поведал уже приевшуюся, но довольно забавную повесть, о которой не знал лишь Аврон:
   - Лося? Ножом?! - Недоверчиво переспросил кузнец, смешно прищурившись и разглядывая клинок.
   - А ты гадаешь, откуда взялась та лосятина, которую мы ели два кварта?! - Со смехом спросила Элина, откровенно любуясь мордой соседа. - Сестрицын добытчик приволок! - И она указала на засмущавшегося племянника.
   - Сказки то всё. - Махнул рукой коваль, не желая верить в подобную чепуху, но затем просиял и быстро стал расшнуровывать прихваченный с собой внушительный сверток из мехового плаща. Растолкав припасы и одежду, он ухватил обшарпанные березовые ножны и мигом извлек их на свет. Все замерли с открытыми ртами, а новобранцы, обосновавшиеся по соседству, стали негромко перешёптываться, толкая друг дружку в плечо и тыкая пальцами. А кузнец сияя изрек:
   - Вот таким заколол бы, да и не только лося.
   Миртан тут же узнал этот меч, но виду не подал. Лишь когда отец уселся обратно, он ненароком придвинулся и хотел, было, тихо высказаться о напрасной затее, как, внезапно, услышал:
   - Держи, он твой... Да не гляди ты так на меня! Не я так решил...
  
   3
  
   - Ведовской?
   - Что? - Не понял Миртан, резко вырванный из воспоминаний.
   - Оберег. - Пояснил Брон, кивком указав на шею соратника.
   - А-а. - Наконец, осознал парень и, пряча вывалившуюся вещицу обратно за пазуху, шутливо ответил. - Не-ет. Какой из меня ведун.
   - Была у нас в деревне одна бабка. - Тут же нашелся здоровяк. - Как же её звали то... Чиж, - он повернул голову к брату, - помнишь ту бабку? Ну, эту...с собаками!
   - Варлая. - Бесцветно ответил тот и сплюнул толи от упоминания нечистой, толи от того, что придется выслушивать очередную длинную приевшуюся байку.
   - Ага! Она самая. - Обрадовался Брон и продолжил. - Так вот. Сия Варлая ютила у себя в халупке уймову тучу собак. Ну, люд честной и глаголил, мол, свихнулась бабка на старости зим. Ну, то бишь захворала на ум, мол на кой ей столько собак, однако...
   Прослушав длинную повесть о бабке-ведунье, которая с помощью нечестивых чар и таинственного оберега управляла собаками, натравливала их на людей, держала в страхе всю деревню, и которую добрые люди опосля утопили в болоте, повесив булыжник на шею, Миртан лишь хмыкнул и с лёгкой подколкой промолвил:
   - Весело вы живёте.
   - А как ты думал! - Ехидно отозвался Чиж и захрустел сухарем. - Бабулек топим, кикимор ловим да русалок потрахиваем! Не жизнь, а медок, хоть пасеку колоти! Верно глаголю, брат?
   - Язык, что лопух, хоть зад вытирай. - Покачал головой здоровяк, с осуждением глядя в озорные глаза пустобрёха.
   - Да иди ты, - скривился тот, - в станицу.
   - Сам иди!
   - Ну, пойдем! - пожал плечами Чиж, затем хитровато взглянул на брата и заговорчески подмигнул.
   - А-ай...-Отмахнулся тот и, повернув голову к Миртану, с любопытством предположил: - Девица подарила?
   - Ага. - Кивнул белоголовый, не отрывая свой взгляд от дороги.
   - Белокурая?
   Миртан не промолвил ни слова, лишь загадочно улыбнулся и отрицательно помотал головой...
  
   4
  
   Вот он - последний закат... Не в жизни, конечно. Конечно же, нет. А всё же... будут ли другие закаты такими же тёплыми и родными, как этот, или будут навевать лишь грусть и тоску по забытому дому? А он его забудет. Забудет, как и остальные, и, вряд ли, уже когда-либо вспомнит. Нет, не название посёлка, не вид родимой избы, не родственников, ютящихся в ней и даже не запах, впитавшийся в стены. Нет. Он забудет каково...каково быть там... А когда вернется... Почувствует ли вновь то тепло и уют, окружавшие всю сознательную и несознательную жизнь...или же нет? Вдруг, он преступит порог и не почувствует...ничего? Не почувствует, но улыбнется от счастья, стараясь не выдать из-под ложной личины, притаившейся внутри и сжимающей сердце, горькой болезненной правды, гласящей о том, что как бы он ни старался, как бы ни лелеял свою мечту о возвращении домой, как бы ни прятал её в глубинах души, она всё равно останется лишь согревающей грёзой, которая развеется, подобно дымке, от шага через порог. Она лишь доведет его и бросит в глухих незнакомых стенах...Ничего уже не будет, как прежде.
   - О чём задумался? - Инна задала свой излюбленный вопрос и сорвала с цветущего холмика тонкий упругий стебелек. Не дождавшись ответа, она легонько уколола им открытую шею друга и весело хихикнула, пряча травинку от встрепенувшегося парня.
   Потерев зудящее горло, Миртан взглядом упрекнул улыбающуюся проказницу, беспечно привалившуюся рядом, затем немного поразмыслил и толкнул подругу в плечо.
   - Ах, ты ж...- со смехом выпалила Инна, повалившись на траву. Недолго думая, она вскочила и накинулась на парня. Бой окончился быстро. Побежденный тут же сдался на милость победительницы, отвергнув тщетные попытки сопротивления, и теперь неподвижно лежал на спине, раскинув руки и созерцая туманными очами блики угасающего неба. Девушка уже успела запрыгнуть сверху и в сей миг уже вовсю подражала воителям, скандируя неизвестный победный клич. Но жертва продолжала лежать без признаков жизни. Странно... Зеленые глазищи недоверчиво сощурились, а в руке появилась знакомая доставучая травинка. Укол. Еще один и...ничего. Наиграно тяжко вздохнув, победительница выпустила бесполезное оружие и тут же сорвала аж целый пучок, решив похоронить павшего с надлежащими почестями. Такого он выдержать не мог...
   - Ну-у-у! - Заголосил Миртан, могуче чихнув от высыпавшихся на лицо травинок. Он попытался вслепую схватить проказницу, но та с хохотом отбивалась, продолжая своё безобразное действо.
   - Моли о пощаде! - Её грубый наигранный голос вызывал только смех, но парень держался.
   - Не буду. - Ответил он со всей возможной серьезностью, бесстрашно взирая на бестию.
   - Ну, тогда и не жалуйся. - Докончила та и мигом сорвала очередной пучок.
   - Ах, так?! - Встрепенулся Миртан, намереваясь выбраться, но опоздал. Когда он вскочил и протер глаза, девицы поблизости не было. Парень чуть постоял, повертел головой по сторонам, но не увидел её ни в лесу, ни в, раскинувшемся поодаль, лагере. Где же она?
  Осторожно ступая, он стал медленно обходить разлапистый дуб, растущий в середке холма. Тревога потихоньку накатывала. Она захлестнула бы его с головой, если бы не знакомая рука, на миг мелькнувшая и исчезнувшая за шершавой корой. Один молниеносный рывок и охотник стал добычей. Девушка с визгом сопротивлялась, но он был неумолим. Повалив подругу на, недавно примятое место, Миртан начал мстить. Инна смеялась, дерзко высовывала язычок и тут же закрывала лицо ладонями, прячась от пахучих зеленых стеблей, пока...
   - Тихо. - Прошептал парень, и она тут же послушно замерла. Он медленно поднес к её лицу вытянутый указательный палец, на котором застыла большая, удивительно красивая бабочка-однодневка. Казалось, они не дышали, но создание, как ни странно, взлетать не спешило, словно хотело похвастаться напоследок своим узорчатым синим нарядом. Наконец, букашка вспорхнула. Быстро трепыхая легкими крылышками, она перебралась на аккуратный круглый носик, затем - на каштановую прядь. Такой он её и запомнит... Слегка возбужденную, с прикушенной алой губой, горящими лукавыми глазами и с синей бабочкой-однодневкой в растрепанных, покрытых травой, волосах...
   Красное небесное светило клонилось всё ниже. Вот оно уже коснулось верхушки далекого леса и стало неумолимо погружаться в его, кажущуюся бескрайней, пучину. Заметно поблекнувший, алый свет еще заливал окрестности, но на синем темнеющем небе уже стали проявляться первые звезды, словно им не терпелось по скорее занять свое законное место. Зажглись огоньки костров и вверх поползли ленивые столбы белёсого дыма. Они вздымались всё выше и выше, расплывались, бледнели и медленно сливались в полупрозрачное, почти невидимое облако, не тронутые уснувшим ветром. На холмике у самого леса сидела знакомая парочка и молча наблюдала закат, изредка уделяя внимание ленивой суете вечернего лагеря. Наблюдала не в первый раз, но могла любоваться им бесконечно. Холмик издавна стал их излюбленным местом для игр. Он будто чувствовал, закравшуюся в сердца, печаль и не желал отпускать своих давних знакомых. Будто знал, что их больше не увидит.
   - Забавно. - Задумчиво произнес Миртан, покусывая травинку. - Почему Мириас не пришел.
   - Хотел бы - пришел. - Пожала плечами Инна. Медленно проведя по лагерю внимательным взором, она слабо покачала головой и, поджав губы, кратко изрекла: - Не видать.
   Помолчали. Тут и добавить было нечего. Подруга давно считала виршеплета разгильдяем, забулдыгой, лентяем и прочими плохими определениями, стесняющими её уста. Впрочем, как и половина деревни. Миртан же был не в восторге. Копать-собирать! Столько всего вместе прошли, а он не соизволил, видите ли, явиться! Ну и ладно... Этот день и так выдался паскудным. Его уже ничего не испортит... Вот же!..
   - Ты чего? - Вопросила Инна, обеспокоено глядя на друга. Тот безмолвствовал. Озлоблено выкинув травинку, он впечатал в землю кулак, после чего поджал колени и запустил пальцы в белые густые волосы. Шумно выдохнув сквозь, плотно сжатые губы, парень с силой протер лицо и хмуро уставился под ноги, не спеша заводить разговор. Инна чуть выждала, легонько поглаживая друга сочувственным взглядом, затем осторожно придвинулась и обняла. Он, казалось, не замечал её, уйдя с головою в мрачные мысли. Но это было не так.
   - Я забыл. - Тихо поведал Миртан, легонько поглаживая пальцем сжатое запястье подруги.
   - Ничего. Всё наладится. - Попыталась утешить Инна.
   - Хрен там! - Свозь зубы выдохнул парень. - Теперь уже поздно! Я так и не спросил её...
   - Кого?
   - Катерину... Я знаю, что люб ей. Когда я признавался в любви, она не захлопнула ставни, не вылила нам на головы помои, не бранила, не прогоняла...
   - И братца не позвала. - Докончила девушка и криво ухмыльнулась.
   - А вот сие, - парень поднял голову и покосился на лицо подруги, - твоя заслуга.
   - Кто ж знал. - Пожала плечами Инна. - Что мне поведали, то я и...
   - Плевать. - Отрезал Миртан и вновь отвернулся. - Теперь уже поздно.
   - Ну и хрен с ней! - Не выдержала девица и взвилась на ноги, не забыв оттолкнуть нерадивого друга.
   - Ну, да. - Ехидно промолвил парень, поднимаясь с земли. - Хрен с ней. Сама-то никого не любила, вот и...
   - А вот и любила! - Выкрикнула Инна, сжав кулачки, словно была готова отстаивать ими свою правоту.
   - Ого. - Только и вымолвил Миртан, мигом остыв толи от испепеляющего взгляда, толи от неожиданного откровения. Сглотнув подступивший комок, он попереминался с ноги на ногу, примирительно глядя в зловещие зеленые глазища, затем все же отважился и сказал, не зная зачем, первое, что пришло в голову: - Правда?
   - Ты что дурак?! - Вновь вспыхнула девушка.
   - Но я же не знал! - Всплеснул руками парень в попытке оправдания, но не тут то было...
   - Конечно, не знал! Ты ведь думаешь только о себе и своей...Катерине! Чтоб её перекособочило, как лешеву бабушку! На других тебе плевать! Тебе плевать где я, с кем я, как мое здоровье, на всё плевать! А если и заглянешь, то только чтоб пожрать да поныть о своей...Катер-рине! У-у-у!!!
   - Инночка, ты чего? - С тревогой в голосе негромко спросил Миртан, округлив от изумления очи. Такой он видел её впервые.
   - А ничего! - Кричала она. - Я тоже живая! У меня тоже есть чувства! Только тебе на это плевать!
   И отвернулась, закрыв ладошками лицо. Раздался тихий и жалобный всхлип. Миртан, недолго думая, попытался её обнять, но она тут же вырвалась. Парень не мог спокойно смотреть, как страдает подруга и, чувствуя, как у самого на глаза наворачиваются слёзы, предпринял вторую попытку. Девушка вновь попыталась сопротивляться, но быстро сдалась и обмякла в сильных объятьях, а через миг - обхватила шею, уткнулась носом в шею и зарыдала.
   - Извини, Инь. - Тихо шептал ей Миртан, ощущая на глазах постыдную влагу.
   - Плевать! - Сквозь рыдания, приглушенно отвечала девушка и прижимала друга всё крепче.
   - Не говори так. Мне не плевать...
   Он осторожно гладил её по голове, пытался оправдываться, утешать. Было мучительно стыдно. Стыдно за то, что он думал только о себе, слепо следуя к собственной цели и не замечая тех, кто дорог. Стыдно за то, что обидел ту, которая заботилась о нём с самого детства, не считая отца. Ту, которая дружила и помогала, не смотря ни на что. Ту, которая понимала, как никто другой. А еще было страшно. Страшно её потерять.
   Девушка вскоре утихла, а надрывные рыдания сменились тихими и обиженными всхлипами. Решив хоть немного загладить вину, Миртан осторожно спросил:
   - А как его зовут?
   - Ска...Скати...Скатислав его звали. - После нескольких неудачных попыток, сквозь всхлипы буркнула Инна.
   - Звали? - Отрешенно переспросил парень. От её слов аж похолодело внутри.
   - Волки...Съели. - Тоненько выдавила подруга и вновь зашлась в рыданиях.
   О, Боги! Если бы он только знал его, то стал бы ему верным другом. Он не бросил бы его в трудный час, он бы кинулся с ножом на лютых тварей, он бы спас его! Но что толку ей об этом говорить? Что толку бередить, не зажившие, раны?
   Внезапно, девушка легонько отстранилась, утерла рукавом опущенное личико и тихо сказала:
   - Береги себя.
   Эти слова звучали, словно прощание. И вряд ли они были чем-то иным. От них невыносимо сжалось сердце и хотелось волком взвыть, но он терпел. Знал, что закончится этим. Всего лишь мирился с судьбой...
   - Ты на север. Я в Валор... - Промолвила она, не дождавшись ответа, и печально улыбнулась. Её руки потянулись к шее и отстегнули тонкую серебряную застёжку. Инна взяла ладонь, неподвижно стоящего, друга и вложила в неё оберег, после чего заглянула парню в глаза и закончила: - Боги, порой, жестоки... Я надеюсь, что он и вправду...может кого-то спасти.
   Она стала медленно отступать, словно пыталась насмотреться напоследок, запомнить черты его лица. Миртан хотел последовать за нею, проводить хотя бы до лагеря...
   - Нет. - Покачала головой Инна, упредительно выставив руку. - Не надо.
   Затем развернулась и ушла. Миртан неподвижно стоял на холме, сжимая недавний подарок. Он ждал, что она обернется. Ждал, что рассмеется и привычно махнет ему рукой, но нет. Она продолжала идти. Её больше не занимала одинокая фигурка, застывшая на окраине леса, с надеждой глядящая вдаль. И скрылась. Исчезла за створками врат, а вместе с нею исчез последний луч...
  
   5
  
   - Да не вешай ты нос. - Ощерился Брон. - Ежели люб, то дождется. Ежели нет, то не стоит она твоей печали.
   - Разумно. - Слабо улыбнувшись, промолвил Миртан и отнял взгляд от дороги.
   - А по нему и не скажешь? - Тут же нашелся Чиж и, ехидно осклабившись, кивком указал на брата. - С виду неотёсанный простофиля, а мыслит точно мудрец давешний. Весь в папку!
   - А ты в кого? - С неподдельным любопытством задал вопрос Миртан.
   - В соседа. - Буркнул Брон, опередив родыча.
   - В деда я пошёл, в матушкиного отца. - Не обиделся Чиж, услыхав приевшуюся, видимо, шутку. - Он был лучшим охотником в округе. Белке в глаз попадал за сто шагов. Может, слыхивал про Глеба-Вертлявого?
   - А кто про него не слыхивал? - Кивнул белоголовый. - Охотник на перевёртыша.
   - Ага. Вот только дед так и не вернулся с охоты, зато чернявый шатун перестал захаживать да народ пугать. Порой, мне чудится, что он еще бродит по лесу в поисках бестии. Но нутро не обманешь. Оно чует, что старик давно, как почил.
   - Примите Боги его душу. - Хмуро добавил Брон и надолго затих. Видать в молитве.
   - Ага. - Без охоты поддакнул Чиж. - Примите.
   - А ты? - После недолгого молчания вопросил Миртан, пытаясь рассеять нависшую смуту. - Белку разишь со ста шагов? Ну, как дед?
   - Не-е-ет. - Протянул стрелок и с ухмылкой покачал головой. Хитро взглянув на спросившего, он пояснил: - Я - с двухсот.
   Миртан лишь улыбнулся и скосил взгляд на Брона, но здоровяк продолжал молчать. Ни тебе подколки, ни очередной шутки. Нежели, правда?
   - А ты? - Чиж указал подбородком на, притороченный к поясу, меч. - Справно владеешь?
   И что на это ответить? Забавно. Он чувствует себя, как корова, на которую невзначай нацепили седло, но продолжает невозмутимо стоять и щипать траву, словно так и должно быть... Так что же ответить? Что за всю жизнь он размахивал лишь деревянным и то в юности? Что никогда не мечтал обзавестись боевым? Стать воином?
   - Сносно. - Только и ответил Миртан, и тут же поспешил отвернуть бесстыжий взор. Врать он до боли не любил, как и самих врунов, но прослыть кичливой неумёхой в первые же дни ему как то не хотелось...
   - Ясно. - Беспечно промолвил охотник, пожав плечами, и от сердца немного отлегло, но затем он вновь вопросил: - Покажешь на привале? Я страсть, как хочу поучиться. В жизни меча не держал.
   - Во, клещ. - Внезапно встрял Брон. - Всё ему покажи да расскажи...
   - А тебе то что? - Огрызнулся Чиж. - Шагал бы молча. До станицы еще топать и топать. Не у всех же в башке - что пожрать и где посрать.
   - А-ай...- Отмахнулся от него здоровяк, заслышав приевшуюся трель.
   - Вот, Элиот подтвердит. - Не унимался стрелок, указав на друга. - Дружище, где мы?
   - Лисий бор, близ Акриловых топей. - Беспечно отозвался парень, продолжая шагать, как ни в чём не бывало. Всё это время он внимательно слушал.
   - В душе не ведаю, где это. - Скривился Чиж.
   - В двух днях от Зимовиц. - Так же невозмутимо пояснил Элиот. - До станицы еще пару квартов. Может больше.
   - Ого. - Только и вырвалось у Миртана.
   - Я много где побывал. - Упредил его очевидный вопрос брат Инны. - Не люблю вспоминать.
   Докапываться было неловко. В памяти всплыл давний рассказ подруги. Они сидели тогда на том же холме, что и прежде и делились самым сокровенным. Там он и узнал о давешней несчастной любви её брата охотника. О том, как семья той девушки неожиданно решила переехать в Голград - далёкий-предалёкий город у самой северной границы. Элиот тогда был на охоте третий день подряд. Он ничего об этом знал, пытаясь отыскать в сердце Гадюжьих болот редкий, возможно даже сказочный цветок, описанный в древних приданиях. Нашел он его или нет - остается такой же загадкой, как и то - куда он пропал после этого. Пропал на целый прайд, а после вернулся к, уже оплакавшей его, семье и стал жить, как ни в чём не бывало, словно никуда и не ходил. Миртан тогда не поверил, да и Элиот лишь загадочно отмалчивался да улыбался, слушая очередной ненавязчивый вопрос, будто старик, внимающий глупым выдумкам несмышлёныша. Забавно, когда давно известное становится снегом посреди лета...
   - Глухомань. - Покачал головой Чиж и сплюнул, прервав неловкое молчание. - Жратва на исходе, а тут...дебри дебрями. Поохотиться бы, да... - он глянул за спину на, мирно бредущих в десятке шагов, всадников, - высекут.
   - Была тут деревушка одна. - Спокойно начал Элиот, поправив заплечный мешок. - Погоричи. Когда я там был, беда уже ступила на её порог.
   - И что за беда? - После краткого затишья осторожно полюбопытствовал охотник.
   - Болотная хворь. А может и чахотка. - Пожал плечами таинственный спутник, а перед его глазами всплыла нехорошая картина того дня. Безжизненные, закутанные платками лица. Окрашенные кровью, недвижимые тела, замотанные во что попало и сваленные в кучу, словно поленья. Смрад разлагающихся тел чувствуется даже из витающих клубов гари, а повсюду слышны плачь и печальное пение, слабо разбавляемое треском сухих сучьев, рёвом пожара и скрипом распахнутых дверей, не скрывающих чёрные провалы обезлюдневших хат.
   - Тьфу ты! - В очередной раз сплюнул Чиж и, повторяя за братом, начертил в воздухе пред собой защитный знак. Миртан не стал исключением. Ну его к лешему! Уж лучше подстраховаться. А Элиот, чтоб ему крепко спалось, лишь загадочно улыбнулся, глядя на троицу и нагоняя сим еще больше страху.
   - Совсем ударился. - Заключил в итоге стрелок и, указав рукой на белоголового, добавил: - Глянь, твой друг уже совсем седой.
   - Я не седой. - Притворно обиделся Миртан.
   - Еще и отнекивается! - Возмутился Чиж. - Совсем запугал! Ай! Ты чего, косолапый? Совсем озверел?!
   - Умолкни, дрыщавый. - Сурово пробасил Брон, отряхивая ладонь от смачной оплеухи. - Вот, ежели ты был, допустим, калекой аль...
   - Да не калека я! - Насупившись, встрял Миртан. - Что за чепуха?! Ну, цветом не вышел и что теперь? Обзываться будете?
   - Не серчай... - Примирительно начал здоровяк.
   - Прекратите обзывать моего доброго друга. - Встрял Элиот со своей извечной невозмутимостью.
   - Да кто его обзывает?! - Вспылил незаслуженно наказанный, потирая саднящий затылок. Услышав, как кто-то прыснул за спиной, он быстро обернулся и серьезно спросил: - Кишки жмут?
   - Да я не сержусь. - В повисшем молчании отмахнулся Миртан. - Попросту заело. С детства только и слышу: седой, чудной, урод, паскуда, чужак, вражина и прочее. Чего обижаться, ежели привык?
   - Да будет тебе. - Примирительно вымолвил Чиж и шутливо указал на брата. - Глянь на этот мешок с мясом! Это неуклюжий кусок медведя, котрый своей косолапой поступью умудряется даже грибы распугать. А вон тот, - он указал на лыбящегося Элиота, - сорвиголова! Совсем хвор на ум! То на буйного лося с ножом набросится, то стращает всех, да еще и рожа - дурак дураком. Я помню, он зайчика из силка доставал и так же лыбился. Гладил-гладил, жалел бедняжку, а потом...хрусть! И свернул ему шею! Вбивца бессердешный. А я? Погляди на мою рожу. Нос кривой; борода какая-то рыжая, да еще и растёт пучками; уста, что глиста; кожа на жабью похожа, а волосы будто боятся друг друга. От меня не то, что девки, свиньи морды воротят!.. У каждого из нас изъян на изъяне, но мы не плачем, а шуткуем. Не ведаю нахрена, но так как-то...легче, что ли?.. Брат, подсоби! Кто из нас тут басноплёт, ты аль я?
   Но Брон лишь осклабился, рывком притянул родыча за руку и взлохматил его, коротко стриженные, русые космы, за что тут же получил по брюху и был назван крепким словцом.
   - Тогда хрен с ним. - С улыбкой согласился Миртан, созерцая невинную забаву. - Буду седым.
   - А я - косолапым. - Хохотнул здоровяк.
   - А я - дрыщавым. - Ехидно усмехнулся Чиж, в очередной раз отталкивая ленивую лапищу брата.
   - А я, - залыбился Элиот и скромно потупился, как красна девица, - дурачком.
   Все дружно заржали да так, что отозвались, бредущие в хвосте, лошади. Смеялись не только они, но и те, кто их окружал. Строй оживал на глазах, а смута, нависавшая над ним всё это время, быстро улетучивалась, как капли росы под полуденным зноем...
   - Ну, насчет баб ты сбрехал. - Ощерился Брон, обращаясь к брату. - А как же Любава?
   - А что Любава? - Пожал плечами тот. - С дому сбежала, а где жить - не подумала.
   - Ну, ты же ей люб. - Не отступал здоровяк.
   - А ты меня щами накорми да спать поклади - я и не так запою. - Съехидничал Чиж.
   - Да будет тебе! Ладная баба, работящая...
   - А как же! - Согласился дрыщавый, всплеснув руками и скорчив смешную рожу. - Игла у неё в гузке застряла! Прихожу домой и всё не на своём месте: чашки на печке, лавка у стенки, а весь стол заставлен пирогами. Куда я косулю покладу то? А Гоша? Знаешь, что она сделала с Гошей?.. Выкинула! А он, меж тем, мух ловил и был моим другом!
   - Выкинула кота? - Не понял Миртан.
   - Кота? Не-ет, что ты! Комок бы сам её выкинул!
   - Паука. - С улыбкой пояснил Брон и с сочувствием глянул на брата.
   - А-а-а. Понятно. - Наконец, до седого дошло. - А почему Комок?
   - Больно жирный, - пожал плечами стрелок, - не ходит, а перекатывается. Брат его откормил, да только сбежал он от него. Жуть как страшится мелких спиногрызов, - уловив на себе злобный взгляд, он тут же поправился, - то бишь этих...племяшек. Глянешь - лежит комок. Одни зубы да когти торчат.
   - Забавно. - С ухмылкой кивнул Миртан, затем обратился к старшему: - Брон, а у тебя уже и дети есть?
   - Ну, да. - Тот, показалось, даже удивился.
   - А много?
   - Пока что трое.
   - И каково это? Ну, быть отцом?
   - Так и не поведать. - Не на долго призадумавшись, ответил тот. - Всё равно, что у дуба спросить, мол, каково быть деревом. Ну, растёшь себе в рощице да влагу питаешь с землицы, а всякие дятлы и белки извечно покоя не дают. То дупло колупают, то жёлуди тырят...
   - Во рассвистелся, мыслитель отколупанный! - Расхохотался Чиж. - Жертва белки, варить твою снедь!
   - Не поймешь, - подытожил Брон и промахнулся по макушке, ловко увернувшегося брата, - доколе не попробуешь.
   - Понятно. - Тихо промолвил парень и опустил взгляд под ноги.
   - Да, не печалься ты. - Тут же подбодрил его здоровяк и дружески ткнул кулаком в плечо. - Дождется, куда она денется. Меня, вон, моя дождалась же, не сбежала. Бабы только кажутся такими...
   - Как это? - Выдохнул Миртан, покосившись на спутника совиным взором.
   - Ну, они плачут, говорят, мол, жить без тебя не смогут...
   - Ты уже служил? - Поспешил уточнить белоголовый.
   - Служил. - С улыбкой подтвердил здоровяк. - Три года в Новорне провел. Считай, легко отделался.
   - Так зачем еще раз испытывать судьбу?
   - Семья, друг, семья. - Вздохнул Брон. - Моя на сносях, четвёртого донашивает, а повитуха и вовсе пророчит двойню. Не то, чтобы ртов много, прокормить то я их - прокормлю, а вот достаток... Много ли выручишь с продажи шкур? То-то и оно. Не хочу, чтобы мои детки шастали по лесам да выжить пытались, как я с братом. Жалованье для бывалого куда выше, а на севере и вовсе - богатство.
   - А ежели погибнешь? - Шепотом вопросил Миртан. - Что тогда?
   - Значит такова воля Богов. - Пожал могучими плечами здоровяк и добавил. - И на охоте могут задрать. Чего ж мелочиться?
   - Ну, да. - Скривился белоголовый. - Чего уж там...
   - А насчет возлюбленной не журись, не тереби душу попусту. Ежели обещала - дождётся, ведь обещания - это не простые слова. Это, как возглас к Небесам. Боги слышат его и смотрят свысока на отважившегося произнести сие. Коль сдержишь слово - вознаградят своей милостью аль одарят благословением, не сдержись - накажут по заслугам.
   - Спасибо. - Промолвил Миртан и растянул губы в лёгкой улыбке, преисполненной толикой грусти.
   - За что?
   - За веру. Хоть что-то...
   - А как ты хотел? - Хмыкнул здоровяк. - Знать всё наперед?
   - Ну, да, - немного поразмыслив, тяжко вздохнул белоголовый, - разумно.
   Забавно, сколько раз здоровяк повторял себе сей нескончаемый ворох заученных утешений, пока не принял их на веру? Спросить? Да как то неловко. Попробовать самому? Можно. Может со временем и получится...
  
   6
  
   От лагеря остались лишь следы. Заботливо скошенная, трава местами вытоптана. Земля изрыта воронками, щедро наполненными золой, угольками да объедками. Ни единого постояльца, ни единой поклажи. Лишь безобразные неотъемлемые человеческие следы.
   Рассвет. Небо уже залилось румяными красками. Светило же еще не показалось, видать, прихорашивается, подобно девице, которой предстоит целый день радовать глаз окружающих. Повсюду роса. Она на траве, на полевых цветах, на редких придорожных зарослях и, казалось, даже на усах. Воцарившаяся промозглая сырость пробирает до костей и навеивает мерзкое ощущение погружения в холодную воду. А как же. Поход это не только просторы, посиделки у костра да единение с матушкой-природой. Это еще и морось, мозоли, а иногда и дождь по нескольку дней. Мелочи, как ни крути, вот только любой пустяк в сей миг казался чуть ли не локтем. Очередным локтем вглубь добротной могилы...
   Повсюду кислые рожи. По крайней мере, у большинства. Стоят себе голубчики, зенки протирают да трясутся, укутавшись в плащ. Не все ж тут дикие, как Брон или Чиж. Тем хоть бы хны. Умылись росой, прополоскали горло водой из бурдюка да стоят, лыбятся, набив рты вчерашними лепешками. Таких немного, но хватает, чтоб собрать по округе все косые взгляды да лютые мысли. Есть тут и дети зажиточных помещиков, и круглые сироты. Как ни странно, но первые лишь спокойно стоят в ожидании в то время, как на вторых жалко смотреть. Видать гордость. Ага...Она самая. Такие даже в лапах смерти не заноют. Лишь скажут, мол, чего ждёшь, карга? По крайней мере, им так кажется. А и в правду! Чего бояться, то? Вернутся, конечно, не все, но половина - уж точно. Кто-то загнется от учений, кто-то от, подло выпущенной, стрелы. Могут даже травануть или сляжешь от лихорадки, вдали от селений. Беглецов так же исключать нельзя. А они будут. Всегда были... И всё это не считая настоящей угрозы, такой как набеги, вылазки или даже война. Сравнение, конечно, то еще, но вся предстоящая суматоха напоминает огромное сито. Не отсеются и не спекутся только твёрдые, не поддавшиеся жерновам, комки. Остальных сотрут в порошок... Да что толку причитать? Рано или поздно это случится с каждым. Ну, почти с каждым. Вот тогда воочию и узришь: достоин ли ты славы великих предков или ты лишь пыль под ногами, кровавая дань за мир. Звучит это не столь напыщенно и благородно, как излагают чтецы, виршеплёты да полководцы, бравыми речами призывающие к победе, зато без излишних прикрас, которые будут только путать, вводить в заблуждение. Тот, кто выпячивает грудь, кичится да лезет поперёд старшого - первым и падёт. Трус же живёт подольше, но судьба его схожа. Не чужие, так свои забьют. Выживает лишь тот, кто не дрогнет, не покинет строй, не подставит бока соратников под вражеский клинок. Следовало поблагодарить отца за мудрые наставления, но он этого так и не сделал, погруженный в омут собственных, совершенно иных переживаний. Аж стыдно как-то...
   Ворота отворились. На дорогу вышел народ. Не высыпался с гиками да улюлюканьем, привечая очередного купца аль бродячих скоморохов, не выдвинулся сторожко, опасливо поглядывая на подозрительных незнакомцев из-за спин стражников, а именно вышел. Выдвинулся неровным, но слаженным немым строем, напоминавшем проводы усопшего. Лишь пения не хватало да плача...
   - Бодрее, дружище. - Толкнул в плечо Элиот, натянув на лицо обыденную улыбку. Вот кто-кто, а этот, похоже, рад был смотаться из дому! Хотя, что ему станется. Этот холуй отовсюду выкарабкается, да еще и пошутит, мол, что тут такого, словно ежедневно перед завтраком подобное проворачивает.
   - А вед то ваш, - нашелся Чиж и, криво ухмыляясь, указал подбородком, - холёный, что гузка дитяти. Наш, вон, по ухабам да оврагам шляется, грибы усякие жрёт да с Богами спорит. Один раз я его с лешим спутал да чуть не...
   - Забей дупло. - Прошипел позади него Брон и толкнул, но маленько перестарался. Со стороны могло показаться, что худощавый охотник захотел толи низко поклониться, толи и вовсе броситься ниц, но резко передумал, притянутый за шиворот обратно.
   Тем временем, люд уже покинул стены деревни и медленно растекался вширь, держась на положенном расстоянии в два десятка шагов. Приблизился только вед. Ожидающий его всадник, прибывший с головы строя, оказался никем иным, как взводным Сантором. Не осмеливаясь нарушать многовековой обычай, тот ловко спрыгнул с коня, рискуя быть поваленным грузными латами, и смиренно склонил не покрытую голову. Вед с непроницаемым лицом взмахнул худощавым веником из священных трав и, о чудо! Вязанка задымила, разнося по округе непонятный, но сносный запах. Одымив предводителя, богослужитель направился вдоль строя, очерчивая в воздухе сложные знаки, а благословленный двинулся к поселку, дабы отведать угощения в дорогу. Миртан такое уже видел, поэтому с нетерпением ждал, щурясь от дыма и до рези напрягая глаза. Этот, то стоит, но где же...Боги! Вот она...
   Навстречу молодому воителю из толпы выдвинулась девушка завидной красоты. Светлые локоны аккуратно собраны и заплетены в длинную косу, на извечно белом лице краснеют румяны, а тело закутано в древнее платье до пят, вышитое чарующими узорами из златотканных нитей. Девица сдержано поклонилась, словно боялась сбросить увесистый серебряный обруч, покрывающий голову, и услужливо выдвинула пред собой широкое деревянное блюдо, дабы отведал воин яств и доброго мёду. Всё исполнялось в точности, как и веками ранее, разве что...обруч смущал.
   Миртан вначале стоял, ошалело взирая на действо пред очами, но после в голове что-то тихо лопнуло, и мысли мигом улетучились, потеряли значение. Он не помнил, как внаглую вышел из строя и направился в самый его конец, провожаемый изумленными взглядами. Как обогнал, застывшего в немом негодовании, веда. Но если богослужитель испокон пытался выжить чужака, прибегая лишь к призывам да клевете, то для всадника, нежданно покинувшего строй, это было раз плюнуть.
   - Оставь! - Раздался некрикливый, но хорошо различимый голос, и конник спрятал нагайку.
   Миртан прошествовал мимо строя верховых, не замечая ни насмешливых ухмылок, ни любопытных взглядов, и вдруг остановился. Окинув наездников туманным взором, он отыскал того, кто казался старшим, и внятно произнес, обращаясь к оному:
   - Позвольте проститься с любимой.
   - Не могу. - Широко осклабившись, ответил тот и опустил лицо к гриве коня, силясь сдержать смех.
   - Монетой богат? - Серьезно вопросил другой, чернявый с могучими длинными усами и скобленной подбородком. В отличие от большинства соратников ему было не до смеху, как и положено предводителю, коего в, одношерстно ряженой, толпе и не отличить. Узрев отрицательное мотание поникшей белобрысой головы, всадник сурово сдвинул брови и предложил: - Тогда плащ снимай. Мой, как видишь, поистрепался малька.
   Миртан без лишних слов стянул новёхонькую накидку и отдал её просившему.
   - Добротный. - Кивнул тот, поглаживая пальцами тонкую выделку. Его прищуренные глаза нагло понаблюдали за безразличным выражением парня и, не найдя ни капли сожаления, скользнули ниже. - Знатный, однако, клинок у тебя. С таким не стыдно и полк вести...
   Доканчивать он и не собирался, ясно дав понять свое требование. На сей раз лицо белоголового залилось краской. Светло-желтые глаза сощурились, губы свелись в открытом презрении, побелели, до боли сжатые, кулаки.
   - Ну, так как? - С лёгкой издёвкой вопросил всадник. Его, как и соратников, видимо, развлекало подобное вымогательство.
   - А ты отними. - С вызовом бросил Миртан, не отводя взгляд.
   - Ух ты. - Малость удивился воин. Оглядев напоследок веселых, одобрительно кивающих, соратников, он неспешно слез с коня и вплотную подошел к парню. Пару долгих мгновений, они переглядывались, словно изучали друг друга, затем воитель без опаски повернулся спиной к юнцу и кинул вопросительный взгляд на одного из соседей по строю. Им оказался старый воин в поношенных, переклёпанных латах, которые, казалось, много зим служили для испытания различного оружия, впрочем, как и сам старик. Обветренное, слегка покрытое морщинами, лицо с короткой седой бородой украшал с десяток шрамов, один из которых пролёг через белёсое невидящее око. Этот дед, словно всю жизнь провёл на войне и не собирался уходить на покой до самой смерти, которая, видимо, сторонится его, как чахоточного. Пожилой воитель долго ждать себя не заставил и вскоре ответил уже знакомым голосом:
   - Только быстро.
   - Слыхал старшого? - На сей раз слезший обращался к Миртану, ткнув тому в грудь его же плащ.
   Очередная шутка? Раздумывать было некогда...
   - Ишь, как понёсся! - Хмыкнул пеший и быстро забрался в седло, сжимая нежданный подарок.
   - Молодость. - Сдержано пояснил старик, провожая паренька единственным глазом.
   - Сантор, небось, охреневает в сей миг. - Улыбнулся воин, любовно разглядывая новёхонький плащ.
   Старик ничего не ответил, лишь смачно сплюнул под копыта лошади, ясно давая понять, что он думает о взводном, годящемся ему в сыновья, а то и во внуки.
   - Понаставят же академиков, а они и крови не нюхали. - Продолжал воитель, сворачивая вещицу. - Знатный сын, мать его...
   - Аргуш, - прервал его старшой, кривясь, как от зубной боли, - кончай разглагольствовать да мацать чужое. Опосля верни плащ юнцу.
   - Килимас, - ошалел тот, распахнув зенки, - ты чего? Он же сам его отдал!
   - А ты сам и верни. - Прожог его старик суровым взором. - Зачем грех на душу брать?
   - Заговор белобрысых. - Тихонько буркнул Аргуш, обиженно отвернувшись и зная, что бывший взводный его не услышит. Самый старый воин станицы хоть и казался рухлядью, но мог играючи надавать по шее многим, благо уважали его не за это...
   Сантор его, словно бы, и не заметил. Испив чашу до дна, взводный сдержано поклонился, круто развернулся и зашагал к своему коню, невзначай задев наглеца плечом. Но тот и не думал смущаться.
   - Катерина... - Только и промолвил Миртан, не в силах оторвать очарованный взор. Вот же она! Так близко, совсем рядом, лишь руку протяни... Но он продолжал стоять и смотреть, не зная, что и дальше то молвить. Чудом подвернувшаяся, возможность неожиданно стала тяжким испытанием, а речи, невысказанные за многие годы, вырвались наперебой, да так и застряли в горле нерушимым комом.
   - Ты нарушаешь обычаи. - Медленно вымолвил побледневший Деверус, прилагая огромные усилия, дабы не сорваться и не накинуться на выскочку, который его, казалось, и не слышал.
   - Пойдем. - Неожиданно отозвалась девушка и вручила ношу одной из подруг. Она мягко убрала с запястья руку отца, после чего выдвинулась из толпы и, сжав ладонь юноши, неспешно пошла вперед, увлекая его за собой. Через десяток шагов Катерина остановилась, обернулась к Миртану и мило улыбнулась, польщенная выражением его лица, источающего наивную радость, присущую большинству детей. В его глазах она светилась сказочным существом, лелеяным в сокровенных мечтах и окутанным тайной. Никогда она не была столько близка, как сейчас. Он видел её лицо, вдыхал запах её волос и даже говорил с ней, но...так и не мог поверить.
   - Почему ты молчишь? - Слегка удивилась девушка, когда любование малость затянулось.
   - Я люблю тебя. - Наконец промолвил Миртан, бережно сжимая тонкие ладони, словно те могли рассыпаться от малейших усилий. Прочистив горло, он внятно добавил: - Всегда тебя любил. Только тебя.
   - Спасибо. - Прошептала покрасневшая девушка, не зная, что и ответить. Она скромно опустила головку, спасаясь от вопрошающего взгляда, полного надежды и трепетных переживаний, но надолго её не хватило. Когда она вновь подняла свой взор, в её глазах читалось сожаление, через пару мгновений переросшее в слова: - Я не могу...
   - Ты обручена? - Это, скорее, был не вопрос.
   - Нет. - Улыбнулась Катерина и покачала головой. - Это отец придумал. Хотел тебя позлить напоследок. - Погрустнев, добавила: - Я его понимаю. К сожалению...
   - Значит... - сдавлено промолвил Миртан, стараясь выдержать страшный удар, - ...не люб я тебе?
   - Я этого не говорила. - Поправила девушка и сжала ладони парня, пытаясь вырвать его из туманной пучины сознания, в которую он медленно и неотвратимо погружался. Не дождавшись ответа, она продолжила: - Попытайся понять. Отец хочет для меня лучшей жизни, и я не собираюсь идти ему наперекор. Это было бы глупо. Так же глупо, как и твоё стремление добиться меня. Мило, но глупо... Меня ждет знатная жизнь, как и знатный жених, а ты же... Не обижайся, но ты простой сын кузнеца. Мы так же далеки, как день и ночь, как тучка в синем небе и травка, что у ног...
   - Но сути вопреки, встречаться им не прочь. Сойдутся на заре дождями, чтоб продрог, - неожиданно подхватил Миртан знакомые строки, - тоской убитый, мир, где горесть и печали. Так будь со мной, и мы увидим их едва ли...
   Катерина немного удивилась. Она хотела отвадить юношу с помощью запомнившихся строк из древней баллады, но не догадывалась, что он знает всё произведение наизусть. За сие надобно благодарить Мириаса, который, маленько подвыпивши, жуть, как любил вспоминать высокие стихи Софитара Астронского. Он читал их, не взирая на жалобы и недовольное "снова", но все же...хвала ему и здоровья по больше.
   - Забавно. Не припомню, чтобы последняя строка звучала так. - После недолгих раздумий, возвестила Катерина, с сомнением покачав головой.
   - Она от меня. - Без хвальбы пояснил Миртан, затем набрался смелости и произнес то, зачем и пришел: - Я готов ради тебя на всё. Если нужно стать в ряды знати, то я пробью себе путь, не смотря ни на что. Я добьюсь наград и почестей, и никто меня не отвадит. Даже смерть, даже Боги, даже твой отец. Я вернусь хоть из Проклятых Земель, но только ради тебя!
   - Это клятва?
   - Да.
   - Как мило. - Скромно улыбнулась девушка, глядя в серьезные необычные глаза. - Твоя искренность не знает преград.
   - Как и моя любовь. - Тихо добавил парень, оставаясь в непреклонной решительности.
   Строй двинулся. Медленно, но неотвратимо он поплыл по вытоптанной дороге, приближая час разлуки. Скрипели уключинами груженные обозы, печатали шаг новоиспеченные воины, фыркали кони. Времени совсем не осталось...
   - Так возвращайся. - Так же решительно попросила Катерина. - На заре или поздней ночью, на коне или пешим... - она внезапно прервалась, обхватила руками шею парня и крепко поцеловала его в губы. Это было так неожиданно, что Миртан вначале дрогнул, затем прикрыл глаза и попытался обнять любимую, но девушка уже отстранилась, обдав напоследок жарким дыханием. На её личике светилась всё та же милая улыбка, а вот глаза стремительно наливались грустью.
   - Держи. - Недовольно бросил, проезжающий мимо, Аргуш и кинул Миртану его же плащ.
   - Я вернусь! - Уже на бегу кричал влюбленный, не отрывая взгляд от застывшей, стремительно отдаляющейся, избранницы. - Ради тебя я вернусь! Я люблю тебя, Катя!!!
  
   7
  
   - Ну, вот. - Пробасил Брон. - Хоть грустить перестал.
   - А чего ему грустить? - Нашелся Чиж. - Вон, какой скоморох рядом чешет. Разве что не пляшет!
   - Эх, - покачал головой здоровяк и с сочувствием уставился на брата, - снять бы обмотку да затолкать её тебе...
   - Отвали, косолапый. - Отскочил лясоточец, заслоняясь щитом. - Шишки что ли зажили?
   - Как-то тут...тихо. - Отрешенно промолвил Элиот, осматривая высокие кроны сосен, вздымающихся над, изрядно углубившимся, трактом.
   - Чиж, - встрял в очередную перепалку Миртан, пытаясь отвлечься от скорбных мыслей, - а зачем тебе щит?
   - А зачем тебе меч? - Делано удивленно отозвался тот, не спуская глаз с брата.
   Белоголовый умолк, не зная, что и ответить, но его выручил Брон:
   - Дабы обороняться.
   - Исчерпывающе. - Поджал губы Миртан и вновь уставился под ноги.
   - Лады. - Хмыкнул здоровяк и выдернул из-за пояса свой внушительный нахваленный топор. - Видишь сей топор? Я с ним облазил все рощи, что близ Новорна. Он ни разу меня не подвел. Вот погляди. Тут зарубка, тут и тут.
   - А оружие разве не выдают? - Подивился парень, возвращая топор владельцу.
   - Выдают. Чего ж не выдать. - Усмехнулся Брон, вдевая орудие в петельку на поясе. - Щит, копье, меч да нож, ежели не считать броню.
   - Броню, как на наших...провожатых? - Полюбопытствовал Миртан, указав большим пальцем за спину.
   - Не-е, - ощерился здоровяк и покачал головой, - если бы. На провожатых пластинчатый доспех, голенники, наручи да рубахи из кольчуги. Такая бронь стрелу сдержит аль удар топора, вот только бегать в нём замучаешься, но для всадника - самый раз. Я в пеших служил...
   - Жрёт много, - вставил Чиж, - аж кобылы шарахаются.
   - Так вот. - Продолжил Брон, как ни в чём не бывало. - Загоняли мы как-то раз одного злодея, котрого кликали Черномырдом. Та еще нечисть. Обирал селян, угонял скот и даже обнес одного зажиточного бронника. Ежели раньше за ним один отряд гонялся, то опосля было решено все станицы собрать да загнать падлу в угол. Выследили, значит, его шайку, обложили со всех сторон да прижали к заброшенному руднику. Мой взвод первым пошел в наступление, дабы выбить вражину из халуп рудокопов. Там, то мне и пригодился топор, хе-хе. Копье моё разрубили, меч накрепко засел в пузе одного головореза и тут...
   - Ты выхватил топор. - Докончил Миртан, очарованный рассказом.
   - Не, - усмехнулся Брон, - я поднял меч убиенного, да только клинок оказался поношенным, видавшим виды, куском говна. Трах! И раскололся о шишак вражины! Ну, я плюнул, значит, да вынул топор, а головорезы завидели сие и давай тикать...
   - Что ты свистишь! - Поморщился Чиж. - Небось, спрятался за халупой в засранных штанах...
   - Умолкни, дичь. - Сурово выдохнул здоровяк и попытался угостить брата оплеухой, но тот заучено увернулся и показал язык.
   - А что потом? - Вмешался Миртан, желая дослушать повесть.
   - Выгнали супостатов с села на тракт, - продолжил Брон, - а там их встретил другой отряд, заградив проход к лесу. Шайке ничего не оставалось, окромя как броситься к копям. Многих перебили по пути, остальные же скрылись в глуби холма. Забавнее всего было глядеть на взводного, возомнившего себя витязем. Ворвался оболдуй на коне да в самую гущу и давай колоть да рубить налево-направо. Его тут же с лошадки стащили и давай охаживать чем попало да куда попало. Эх, хороший был мужик.
   - Убили? - С сочувствие вопросил Миртан.
   - Не-е, - отмахнулся здоровяк, - сам помер. Переел мухоморов. А с полных лат его так и не выколупали. Пытались-пытались, а опосля плюнули и помчались в копи, спасая шкуру. Лезть за ними мы, конечно, не стали, а попросту выдернули опоры со входа да замуровали выродков к лешевой матери.
   - Сурово. - Покачал головой парень.
   - Агась. - Поддержал бывалый. - Воздали по заслугам. Сии звери, когда бронника обносили, заперли его самого с семьей в хлеву да подожгли. Сучары...
   - Так то, да. - Кивнул Миртан и поправил пояс.
   - А насчет орудий. - Вспомнил здоровяк и пояснил: - Носить своё, как бы, не запрещено, ежели оно не будет мешать ни тебе, ни другим.
   - Буду знать. - Поблагодарил парень и выдохнул про себя. Расставаться с дядиным подарком совсем уж не хотелось.
   - Поганые места. - Внезапно негромко отозвался Элиот, продолжая крутить головой.
   - А и вправду. - Подтвердил Чиж, вглядываясь в придорожные, высоко поросшие, заросли. - Слишком тихо...
  
  ... - Тпру-у-у. - Зашелся возница, натягивая вожжи, и лошади послушно остановились. Отряхнув крошки с бороды, мужик поднялся во весь рост и хмурым взглядом окинул замерший строй.
   - Что за лядство. - Зло пробурчал Аргуш, возвысившись на стременах и пытаясь хоть что-то рассмотреть из-за спин соратников.
   - Акриловы топи. - Недобро хмыкнул сосед, сплюнул и добавил: - Мёртвый край...
   - Все деревни в округе хворь покосила. - Хмуро отозвался второй.
   - Чего заладили?! - Огрызнулся Аргуш. - Вам что, леший с пригорка хреном помахал?!
   - Не рычи, старшой, - примирительно засудачил первый, - места то гиблые, аж жуть пробирает...
   - Звездеть будете опосля, - настоял воитель, презрительно косясь на сослуживцев, - в станице. Уткнетесь там мордами в подушки и ревите сколько захотите. Живо яйца подобрали!
   - Будет тебе. - Хмыкнул, поравнявшийся с троицей, Килимас, затем прищурил единственный глаз и заговорчески промолвил: - Я направляюсь в голову. Остаёшься за старшего.
   - Не доверяешь сопляку? - Серьезно вопросил старшой.
   - Не доверяю. - Покачал головой старый воин, подумал немного и изрёк: - А пошли ка с десяток наших обратно. Пускай воротятся ко въезду в овраг да прочешут лес по краям.
   - А кони пройдут то?
   - Куда они денутся. - Криво усмехнулся Килимас, затем посерьезнел и добавил: - Пригляди за мальцами.
   Аргуш кивнул и, проводив старика взглядом, быстро раздал приказы своим. Чуялось приближение чего-то страшного, чего-то неотвратимого. А нутро оно такое. Его не обманешь...
   - Завал, значит? - Потер подбородок Сантор, задумчиво опустив глаза.
   - Гнилое дерево. - Подтвердил один из разведчиков. - Видать, ночная гроза повалила.
   - Ясно. Ну что ж... - Поднял взгляд взводный.
   Договорить он не успел, отвлекшись на, мчащуюся галопом, лошадь. Осадив коня, Килимас по-молодецки соскочил на тракт и стал возле троицы. Обведя присутствующих спокойным взором, он, наконец, вопросил:
   - Ну?
   - Завал впереди. - Тут же повторил разведчик. - Дерево упало, преградило путь.
   - Ствол сгнил. - Подтвердил второй. - Небось, буря повалила.
   - Понятно. - Кивнул Килимас, не замечая молодого взводного. - А где смотровые?
   - Слишком густо. - Немного погодя, буркнул Сантор, недовольно взирая на старшого. - Лошади скорей копыта переломают...
   - Что? - Невесело усмехнулся Килимас и прожёг предводителя взглядом.
   - Ничего. - Ответил парень, краснея от злости. Не отрывая пристального взгляда от старика, он ядовито процедил: - Какого хрена ты тут делаешь?
   - Сопли подтираю. - Сдержано ответил старшой и обернулся к коню.
   - Опять забываешься? - В голосе Сантора звучал вызов. - Дряхлый кусок говна.
   Килимас остановился. Медленно обернувшись, он вплотную подошёл к говорившему, взглянул тому в глаза и промолвил тоном, от которого стынет нутро:
   - Послушай, мальчик. Ты не у себя в столице. Здесь не решают задачки подвыпивших кичливых ублюдков, здесь не лапают молоденьких сук и не бахвалятся богатыми связями. Здесь режут горло и оставляют валяться, как падаль, а малейшая, сука, мизерная оплошность выкашивает целую рать. Так что засунь свою гордость в жопу и готовься к худшему.
   Докончив сказ, Килимас развернулся, взобрался на коня и глянул напоследок на взводного. Тот стоял весь красный и злой, но набрасываться на наглеца не сильно то и спешил, впрочем, как и возвращаться к войскам.
   - Долбоёб. - Словно подытожил старшой и ударил пятками бока лошади. За поворотом, недалеко от выхода из ложбины и вправду оказался завал. Огромная старая сосна, видать, умерла своей смертью, решив напоследок сотворить какую-нибудь пакость. Её толстый трухлявый ствол преломился у самого основания и канул на тракт, рассыпавшись на части. Не так уж и серьезно, приходилось разгребать завалы и по больше, а тут и пол десятка управятся на-раз-два. Приструнив коня, всадник спешился и неспешно подошел к преграде, сочащейся муравьями и личинками. Присев у внушительного куска трухлявого ствола, взводный замер на некоторое время в ожидании, пока обострятся до предела остатки былых чувств. Впрочем, не всегда он был взводным. Первые пять зим пришлось отмучиться в разведке, а далее - вылазки, дебри и чужая земля, таящая опасность на каждом шагу. Засады для северян были чем-то вроде охотничьей облавы у валиорцев. Так же обыденно, легко и забавно. Ничего удивительного для тех, кто привык жить войной...
   Поднявшись на ноги, Килимас перелез через препятствие и мельком осмотрел его с другой стороны. Чисто. Ни следов, ни зарубок, ни хрена. Словно, дерево и вправду навернулось, не выдержав бремени старости. Забавно... Осмотрев расщепленный пень, красующийся на возвышении, старшой до конца убедился в догадках, но тут ветер переменился. Запах, доносящийся с пригорка, был до боли знакомым, но нисколечки не настораживал. Ничего удивительного, если учесть, что рядом болото, но вот что-то... Что-то всё-таки не вписывалось в зловонный букет здешних запахов. Но что? Внезапное осознание пробрало до дрожи, а рука сама потянулась к рогу, беспечно дремавшему на поясе. Сдержав порыв великими усилиями, старшой поднял взор к, покрытому белыми облаками, небу и искоса осмотрел близлежащие заросли. Налюбовавшись глубокой синевой, старик крепко зевнул, потянулся и полез обратно, стараясь не думать о сапогах, измазанных грязью, еле заметно переминающихся на нижней ветке, густо заросшей, сосны. Не оглядываясь, он взобрался в седло и неспешно двинул к своим. Счет шел на мгновения...
   - Вертается! - Доложил разведчик и поднял руки в вопросительном жесте, обращаясь к старому воину.
   Узрев сие, Килимас лишь хмыкнул в бороду и спрятал улыбку за понуренной головой. Затылок зудел от хищных взглядов неведомых наблюдателей, а слух доносил едва различимый треск натягиваемой тетивы. Еще тридцать шагов. Двадцать девять, двадцать восемь...
   "Не успею", лихорадочно пронеслась в голове последняя мысль, а рука медленно потянулась к рогу. Время кончилось...
  
   ... - Берегись! - Первым заорал Элиот, взрезав окружающий гул голосов. Нарастающий треск не сулил ничего хорошего, как и, приглушенный расстоянием, звук боевого рога. Через миг уже трещала вся чаща.
   - Твою ж... - Только и выдохнул Миртан, бросаясь на впереди стоящего. На руку наступили, кто-то упал сверху и громко заорал. Позади рухнуло дерево, мягко обдав колючей хвоей, в десяти шагах - еще одно, и еще... Ржание коней, хруст ломаемых веток, брань и предсмертные вопли раздавленных. Все это быстро смешалось в неразборчивую кашу, режущую слух, но тут же утонуло в боевом неведомом кличе и шлепках спускаемой тетивы. Запели стрелы...
   О голову кто-то споткнулся, в ноздри забилась вонючая грязь, спина промокла, но не только от пота. Это было что-то горячее, что-то... Миртан взвыл, рванулся изо всех сил, пытаясь выбраться из грязи, но тут же получил по лицу, дрыгающимися лаптями впереди лежащего. Звёзды в голове, глаза слезоточит нещадно, а тело продолжает барахтаться, не смотря ни на что. Рядом кто-то упал, мелькнуло оперенное древко, на скрюченные пальцы вновь наступили.
   - Щиты-ы-ы!!! - Орал кто рядом, правда, недолго.
   Было страшно. Страшно настолько, что воспаленный разум предлагал остаться под трупом, прикрыться им, забиться поглубже в сырую грязь. Позади отозвался рог, и крики убиваемых заглушил всеобщий отчаянный вопль. Это новобранцы ринулись в бой!
   Ступор сняло, как рукой. Если они не струсили, то и он не струсит. Он не трус! Не трус ведь... Трясясь от возбуждения, Миртан выполз из под тела и оперся на колено в попытке подняться, как вдруг мертвец ожил и ухватил его за полы плаща. Рядом скатился парень с простреленным горлом и судорожно задергался, захлебываясь кровью у самих ног. Над макушкой просвистела стрела, а её сестра пробила натянутый плащ. Лишь миг... Одного грёбаного мгновения хватило, чтобы налюбоваться воцарившейся бойней на всю оставшуюся жизнь!
   - Пусти! - Вскрикнул Миртан и попытался вырвать плащ из намертво сцепленных пальцев. Получилось! Рухнув лицом на окровавленный труп, парень отчаянно рванул щит из-под замызганного тела и стал подниматься. Чуть не упав от толчка ополоумевшего соратника, внезапно ломанувшегося к обозу, Миртан тут же словил стрелу верхушкой щита. Один палец выше и он валялся бы, как и бывший владелец, благо... Полыхнуло! Поваленные деревья быстро занялись огнем, окончательно отрезав, разделенных друг от друга, новобранцев. Жар заставлял тесниться, сбиваться в кучи, облегчая работу стрелкам. Не смотря на царящий кошмар, нашлись те, кто шел на приступ, не желая дохнуть внизу и вдохновляя поступком других. Завязался бой.
   Только сейчас он их заметил. Перепачканные грязью, обвешанные ветками и мхом, стрелки больше походили на болотных тварей из дурных снов. Они уже не прятались по кустам да ложбинам, а открыто стояли на пригорках и щедро одаривали смертью, мечущихся внизу, мальчишек. Ни жалости, ни пощады. Пленные им были ни к чему...
   Ноги утопали по самые колени в осыпающейся рыхлой земле. Скатывался мокрый песок, обнажались корни, но он был уже близко. Очередная стрела с силой вонзилась в истрёпанный щит, чуть не пробив лицо, вынырнувшим наконечником. Миртан от неожиданности выгнулся, потерял равновесие, но успел схватиться за, выпирающий у ноги, корень. В паре шагов скатилось очередное тело. На сей раз это был один из врагов. Лучник уже прицелился в руку белоголового, но, вдруг, резко сменил цель и всадил стрелу в озверевшего рекрута, метнувшегося к нему с окровавленной рогатиной. Смертельная рана не остановила парня, а перемазанный еще долго брызгал кровью от страшных, стремительно слабеющих, ударов.
   - С-сука! - Рявкнул Миртан и отбросил треснутый щит. Срезав завязки ножом, он резво забрался наверх, оставив болтаться проклятый плащ на паскудном обломке треклятого корня. Благодарить за спасение было уже некого. Взглянув напоследок на пару, застывшую в смертельных объятиях, белоголовый злобно выдохнул и решительно ринулся сквозь кустарник, в готовности выпустить кишки каждой перемазанной сволочи.
   - Сверху! - Разразился неподалёку знакомый басистый голос, врезав на миг рёв огня и шум битвы.
   Миртан настолько обрадовался рычанию Брона, что тут же ринулся сквозь заросли и столкнулся лицом к лицу с очередным стрелком, бегущим от ближнего боя. Оба упали и мгновение лишь перепугано глазели один на одного, пока, наконец, их не осенило. Белоголовый сообразил быстрее и тут же оттолкнулся от земли, набрасываясь на врага, который, завидев сие, попытался откатиться, но не тут то было. Ухватив недруга за штанину, Миртан рывком подтянулся и остервенело всадил тому нож повыше седалища. Тонкий крик и брань убиваемого резали ухо, нутро от них холодело и трепетало, а глаза все еще не верили в происходящее. Хорошо, что хоть руки не отказали. Перемазанный отчаянно задрыгал ногами, хватаясь за кустарник, но белоголовое чудовище было безжалостным. Вырвав окровавленный нож, Миртан приподнялся и ударил им под лопатку, затем еще раз и еще, пока не убил...вроде. Окончательно убедившись в смерти врага, парень встал. Колени тряслись, сердце бешено колотилось, а нутро трепетало так, что, казалось, можно подпрыгнуть выше крон. Всё было, как тогда с волком, но теперь перед ним лежал...человек. Это осознание одновременно и пугало, и опьяняло, мол, вот он - равный тебе. Он мог тебя убить, но лежит, повергнутый и бездыханный... Лежит...
   Несколько мгновений показались Миртану целым днём, а после вернулись и чувства, и понимание происходящего. Бой! В ноздри вновь ударил запах гари, а возвратившийся слух донёс и всё остальное. Взглянув напоследок на истерзанный труп, парень судорожно сглотнул, перехватил поудобней скользящую рукоять и ринулся вперед, но уже осторожнее.
   За кустарником предстала будоражащая картина. Большая часть нападавших все же отступила под напором безумных селян и сошлась с оными врукопашную. Повсюду меж деревьев раскинулись очаги по нескольку человек. Они то кружились, то мельчали, то сплетались, оставляя следы из раненых и убитых. Новобранцев было заметно больше, но они стремительно гибли от умелых ударов и, метко пущенных, стрел. Если слева, ближе к голове, враг и одерживал верх, то справа непрерывно гудел рог и оказывалось такое сопротивление, что часть перемазанных непрерывно отходила к болоту, а некоторые и вовсе бежали без оглядки, побросав оружие.
   В десятке шагов пронесся один из стрелков. Резко остановившись, он укрылся за толстым стволом и вынул из тула стрелу, решив, наверное, пристрелить преследователя, но, вдруг, неожиданно передумал, увидев сбоку новую цель. Миртан долго раздумывать не стал. Метко пущенный, нож угодил рукоятью прямиком в грязный лоб стрелка, и выстрел пришелся повыше. Парень тут же вскочил на ноги и неуклюже выхватил меч, заставив озлобленного врага, бросившего лук и кинувшегося с топориком к юнцу, немного опешить. Малец-то был чудной и, похоже, неумёха, но вот длинный голубоватый клинок настойчиво советовал бежать. Осторожно шагнув назад, нападавший резво развернулся и шустро бросился к болоту, провожаемый не менее перепуганным взглядом. Далеко он, правда, не убежал. Близкий хлопок тетивы и перемазанный повалился набок со стрелою в виске.
   - Вон! - Рыкнул Брон и, указав направление, тут же спрятался за дерево.
   - Да вижу! - Огрызнулся Чиж, накладывая очередную стрелу.
   - Во, блин. - С облегчением выдохнул Миртан и кинулся к друзьям, как, вдруг, заорала, растущая в шаге, сосна. Сорвавшееся с верхушки, тело едва не рухнуло парню на голову, благо тот успел отскочить. Ошарашенно взглянув на покойника, белоголовый опустил меч и потрусил к знакомцам, поглядывая теперь и вверх.
   - Седой! - Оскалился Чиж, привечая соратника и опуская лук. - А я, то думал, что ты сдох.
   - Да нет, вроде. - Только и ответил Миртан и покосился на Брона. - А где Элиот?
   - А хрен его знает. - Пожал плечами лучник.
   - Слева заходят. - Быстро промолвил здоровяк, продолжая наблюдать из-за дерева. - Ща наших прижмут... За мной.
   - Ёкнулся?! - Зло прошептал Чиж. - Сваливать надо, а ты... Да, чтоб вас, сука!..
   У болот было самое пекло. Остаток ратников и горстка новобранцев отчаянно теснили недруга, который не только умело отступал, но и успешно огрызался, усеивая землю трупами смельчаков. Слева наступало подкрепление врага. Оно растягивалось, заходило в тыл, отрезая вояк от дороги и выкашивая на своем пути отбившихся рекрутов. Вот-вот сомкнутся тиски... Сомкнулись. Новобранцы стали тесниться, беспорядочно отступать и гибнуть под напором наступающих, а рог все ревел...
   - Сза-крлх... - Только и успел крикнуть один из перемазанных, оседая наземь со стрелою в горле.
   Миртан не мешкал, потакая отличному примеру соратника врубившегося с разбега в спины врагов, подобно косарю на поле. Древний клинок рубил на славу. Один удар и вражеская голова упала на землю рядом с рукой, второй - и подобная участь настигла другого. Третий же враг с трудом отразил неумелый, но бешеный взмах и был заколот в спину одним из, ринувшихся на помощь, новобранцев. Закипела резня.
   - Дави-и-и!!! - Заорал что есть мочи Аргуш, восхищенный данной картиной, и мигом пошел в наступление, ведя за собой остальных. Враг дрогнул. Немногие выжившие побросали оружие и кинулись бежать под прикрытием отступивших стрелков, как вдруг...
   - Валиор! Валиор!!! - Разразился клич, продравшихся сквозь чащу, всадников. Тут уже не выдержали и стрелки.
   - Падлюка! - Рыкнул Брон и отпрыгнул назад с рассеченным боком, а перемазанный припёрся к дереву, затравленно поглядывая на подступающих врагов. Этот, видимо, решил, что не успеет сбежать, и пытался продать свою жизнь по дороже. Миртан в стороне не остался, впрочем, как и другие...
   - Ссыте?! - Рявкнул перемазанный и хищно оскалился, не упуская наступающих из виду. Вооруженный мечом и ножом, да еще и загнанный в угол. Надо бы его пристрелить...
   - В сторону! - Воззвал Чиж, разгневанный ранением брата и тут же спустил тетиву. Началось...
   Перемазанный резко прянул в сторону, уходя от стрелы, и заколол близстоящего рекрута молниеносным выпадом. Отразив меч Миртана, он попытался достать белоголового ножом, но тут же присел, пропуская над головой могучий топор, и с оборота рубанул по ногам. Брон лишь чудом успел отскочить, оставив оружие в стволе, а вот, зашедшему справа, рекруту повезло меньше. Парень мгновенно лишился ноги и повалился на бок, исходя болезненным воплем. Белоголовый воспользовался мгновением и сделал выпад, но загнанный зверь только этого и ждал. Отразив ножом коварный укол, он отмахнулся мечом, отогнав сразу двоих, и получил стрелу в колено.
   - Держи! - Крикнул Миртан и легонько подкинул свой клинок. Перемазанный понял, что это конец, и все же упёр меч над головой, спасаясь от страшного удара, но...сталь лопнула, разрубленная пополам, впрочем, как и голова...
   Всадники уже возвращались. Кони вязли в трясине, ржали да брыкались, не желая идти вперед. Стонали немногие раненные, но их тут же находили и добивали. Кого то из милосердия, а кого то и нет. Многие поднимали оружие павших, обзаводясь то дельным щитом, то длиншим мечом, то луком, выдернутым из мертвой руки. Усталые приваливались к деревьям, исходя холодным потом и не веря, что они еще живы; смельчаки же шли дальше в жажде подстрелить какую-нибудь, обвешанную листьями, тварь; но большинство понуро взирало на старшого, тянущего из кустов, обезумевшего от крови, скакуна.
   - За мной! - Воинственно воззвал Аргуш, усмиряя раненного коня, лишившегося седока. Запрыгнув в седло, воитель приложил рог к устам, и в очередной раз чащу облетел глас призыва. Он будоражил, заставлял поднять голову даже самых отчаявшихся, вселял ту незримую, но ощутимую крупицу надежды, от которой хотелось кричать и нестись напролом, наплевав на раны и усталость.
   "Вперед же! Вперед! Бой не проигран, ведь мы еще живы!", гласил сей зов.
   - Что толку? - Хмуро покачал головою Чиж, взглядом провожая воодушевленную толпу. Стянув тугую повязку, мгновенно пропитавшуюся кровью, он остервенело оттолкнул ногой изуродованный труп и осторожно опустил побледневшего брата наземь.
   - Нашим...хех...помоги... - Тяжко выдохнул Брон и слабо оттолкнул нависшего родыча.
   - Клал я на них! - Поморщился Чиж, вскочил и ,схватив первую попавшуюся ветку, быстро затараторил: - Прижжем рану. Вояки их отвлекут, а мы двинем через...
   - Да слушай! - Прорычал здоровяк, прервав лихорадочные размышления вслух. Стрелок застыл и медленно обернулся к брату. Его охладевший, бесчувственный лик выдавали лишь поблёскивающие десницы, которые не ускользнули родных, слегка помутневших глаз. Брон лишь усмехнулся. Убедившись, что младший внимает, он прижал затылок обратно к стволу, сглотнул и ободряюще промолвил, безуспешно пытаясь отдышаться: - Что ж ты, братишка...приуныл то?.. Оклемаюсь я...хех...вот увидишь... Ты помнишь, как меня...медведь подрал...а?.. Ты меня тогда...через всю чащу...тащил...
   - Помню. - С трудом вымолвил Чиж и сжал подрагивающие губы.
   - Братиш...ты чего? - Выдохнул Брон, неправдоподобно ощерился и слабо покачал головой: - Живучий я... Да и Галя...хех...ждет... А младшеньким...куда им без папки?.. Оклемаюсь...
   Чиж ничего не ответил. Быстро закивав, он мельком утер вырвавшуюся слезу и поспешил соорудить костер. Брон ценил его старания, но продолжал стоять на своём.
   - Брось. - Слабо воспротивился здоровяк, но брат его не слушал, лихорадочно терзая огниво. - Я сам...управлюсь... А ты иди... Не из той мы... глины...чтоб бежать...
   - Молчи. - Замотал головой Чиж и подкинул в огонь очередную охапку хвои, орошенной солеными каплями. Неподалёку хрустнула ветка. Выпустив нож, охотник тут же схватился за лук и быстро развернулся к источнику звука, но, узрев белоголового, опустил оружие и воротился к костру.
   - Рана глубокая? - Вопросил подбежавший Миртан, озадаченно глядя на, привалившегося к дереву, друга.
   - А что, драть, не видно?! - Огрызнулся Чиж и погрузил клинок в огонь. - Дичь, сука, слепая.
   - Умолкни. - Поморщился Брон и слабо пнул нерадивого брата. Нахлынул недобрый кашель...
   - Его нигде нет. - Выждав подходящее мгновение, произнес Миртан. - Видать, он на другой стороне. Надо ему помочь.
   - Та сдох он, небось. - Отозвался лучник. - Лучше мне помоги волокуши состряпать. Ежели нет - догоняй старшого. Невелика потеря...
   Ответить было нечего, да и выбор был очевиден, но... Что-то не верилось. Он прекрасно знал Элиота, как и то, что "живучий" для оного было слишком слабым званием. Жаль, только помощи ждать было неоткуда. Постояв еще немного, Миртан сдержано выдохнул и направился в сторону злосчастного тракта. С каждым шагом его скорость возрастала, противоположно надежде увидеть друга живым. Задуманное попахивало глупостью, а точнее говоря - полной хренью, если не самоубийством, но...
   - Отлить твою медь! - Только и процедил напоследок белоголовый, вламываясь с мечом наголо в уже знакомые заросли...
  
   Тот, кто подготовил засаду, отлично подгадал не только место и время прибытия, но и особенность построения. А что еще необходимо для чистой победы? Хм, да, вроде бы...ничего. Если не считать наличия достаточной силы, для свершения столь дерзкой затеи. А силы то были, но все же...что-то пошло не так. Основной удар пришелся на голову отряда и быстро вывел оную из строя, хоть некоторым всадникам и удалось уйти. Для оставшихся сил задача была проста - перебить, выкосить под корень необученных парней, но внезапно те проявили отвагу, достойную бывалых воителей, и пошли на штурм возвышений под предводительством последнего, не найденного, предводителя. Задумка окончательно направилась к лешему, когда на подмогу подоспела конница, заведомо отосланная и неведомо как прошедшая по буреломам, зарослям да ложбинам. Вскоре восточный край оврага, вмещающего большак, был полностью отбит, воспрянувшими духом, остатками отряда, а уцелевшая толика нападавших спешно спустилась на тракт под прикрытие западных сил. Завязалась затяжная перестрелка, а после - бой на большаке. Западная часть нападавших, успешно подавившая приступ своей стороны, внезапно, решила отступить, довольствуясь малым, то бишь, угнанными в горячке боя, обозами с летней данью, едой и небогатым подорожним скарбом отряда. Разгоряченные воины хотели, было, пойти на штурм, но началась такая невообразимая...котовасия, что оным пришлось резво переменить направление. Это и многое другое было подробно описано в докладе Аргуша, после чего - исправлено от ярких приукрашиваний да метких матюков и передано самому ратному Бориславу-Снежному в виде отчёта, но...речь, ведь сейчас не об этом...
  
   ...Взвизгнула стрела. Щека полыхнула огнем, но парень и не думал останавливаться. Вильнув в бок, он прыгнул рыбкой и ловко перекатился под слабую защиту молодой сосны, тут же откликнувшейся стуком резвых посланниц смерти. Рывок. Очередное укрытие казалось надежнее, но стрелки продолжали напирать. Они уже не горели охотой схватиться врукопашную, завидев то, что стало с их братьями по шайке, лишь неспешно наступали, прижимая к обрыву, как те еще волки. Невдалеке пронеслась, обезумевшая от ран, лошадь. Исходя истошным ржанием, она, внезапно, споткнулась о корень и полетела кубарем в овраг, где и затихла... Не очень то и хотелось оказаться на её месте, но, видимо, другого не дано, разве что он успеет пересечь большак быстрее, чем его пристрелят. Бредовая затея, если честно. Надо что-то сообразить. И побыстрее...
   Элиот непроизвольно поморщился, задергалась порванная щека. Струйки крови стекали по подбородку и капля за каплей падали на, плавно вздымающуюся из порванной рубахи, грудь. Раздражало это жутко, но он продолжал неподвижно стоять. Справа послышался еле заметный шорох. Рука приучено перехватила, выручавший доселе, нож и плавно поползла к левому боку. Шлёпнула тетива...
   - Экх. - Только и вырвалось у парня, покосившегося набок. Стрела глубоко вгрызлась в выставленное плечо, но он пересилил лютую боль и послал достойный ответ. Нож с тихим гулом шмыгнул в заросли орешника и, судя по краткому крику, достиг коварного стрелка. Раненую руку свело так, что захотелось упасть и грызть землю зубами, но Элиот лишь качнулся и резво двинулся к краю оврага. Красное марево перед глазами, тело нещадно заносит, а стрелы поют. Пара шагов, спасительный корень и свист над головой. Чуток бы отползти...
   - Сдох?
   - А хрен его знает.
   - Так проверь, дубина!
   - Сам проверь!
   - Умордошу!
   - Ладно, ладно! Я понял! - И тише. - Сукин кот...
   В пяти шагах от известного места резво протиснулось туша разбойника. Глаза опасливо поглядывают, руки дрожат, устав держать натянутую тетиву, а ноги осторожно крадутся, готовые в любое мгновение отпрыгнуть, даже без воли хозяина. Да-а-а... Этот домашний с виду парнишка успел нагнать жути, не в пример своим соратникам. С полдюжины выпотрошил сраным ножичком, еще и смеялся, падла. Теперь, то ему не до смеху.
   Элиот лежал на спине. Он не был мертв, но и жить ему оставалось, судя по виду, не долго. Глаза выпучены, на губах кровавая пена, ноги еле подвижно скребут землю, а обагренная рука сжимает древко, торчащее из груди.
   - Доржался, сидор. - Оскалился головорез и опустил лук. Добивать такого врага было слишком милосердно, но так хотелось вспороть ему глотку, прям до жути! Несколько шагов и перемазанный навис над, корчащемся в муках, парнем. Пару мгновений он просто любовался картиной, но затем присел и...шлепнул умирающего по щеке.
   - Ты там живой?! - Донесся из-за зарослей знакомый скрипящий голос.
   - Да! - Плюнув во врага, отозвался разбойник, вытаскивая из-за пояса нож.
   - Манда! Резвее сюда! Валить пора!
   - Иду! - Рявкнул в ответ душегуб и тихонько добавил: - К сестре твоей ночью. А это, - он обратился к умирающему, поднеся тому нож к лицу, - за Валю-Рыжего.
   - Ты оглох?!
   - Э-э-эй! Ну-у-у!!! - Раздались неподалеку тревожные крики.
   - Да и... - Договорить перемазанный не успел. Недоокочуренный, вдруг, рванулся и, перехватив кулак с ножом, ударил осколком стрелы, вогнав наконечник в незащищенную шею врага. Головорез еще пытался бороться, крякая и булькая кровью, но железное жало лишь углублялось, вспарывая жилы, разрывая гортань. Наконец, разбойник затих и навалился сверху бездыханным куском мяса. Затрещали кусты...
  ... - Чтоб тебя... - Только и выдохнул Миртан, продравшись свозь заросли. Не раздумывая, он что есть мочи ломанулся по краю обрыва, скатывая вниз комья земли и ломая ветки. Он орал, надрывал горло, но...на миг опешил от неожиданной развязки. Уже близко! Из кустов на противоположном краю высунулся очередной головорез и тут же спустил тетиву, но друг, хвала Богам, уже катился с обрыва, не попав под удар. Миртан заорал еще раз, пытаясь отвлечь врага на себя, но лещ там плавал. Прыжок вниз, перебирающие ноги, скатывание на седалище и...
   - Тва-арь! - Взвыл белоголовый, подрываясь с еще теплого, трупа. Ему ответил громкий свист разбойника. Над обрывом стали появляться, прибежавшие на зов, дружки, и стрелы запели вновь. Схватив подвернувшийся под ногу щит, Миртан неуклюже потопал вперёд. Он спотыкался, падал на мягкие замызганные тела, что-то кричал и продолжал ловить стрелы одну за одной. Элиот, таки успел...
   - Назад! - Крикнул раненый, но не сломленный охотник, неуклюже шагая навстречу. Покойный новобранец, закинутый им на спину, словно мешок, послужил хреновым щитом. Одна из стрел все же пробила мертвеца насквозь, пригвоздив оного к носителю. Оба молча рухнули у ног Миртана, но тот не сдался. Он не верил, что друг погиб. Кто-кто, но только не Элиот! Вытаскивать свояка было бесполезно, поэтому белоголовый проклял сей день и двинулся дальше, пока не заслонил собою поваленные тела. Щит трещал от зубастых снарядов и чуть не раскололся от попадания добротного камня, повалив парня на спину. О, Боги!..
   Главарь молча рухнул. Просто взял и рухнул...со стрелой в носу.
   - Та-ам! - Заорал один из головорезов, тыкая куда-то в заросли на противоположном краю оврага. Кто-то ломанулся за укрытие, кто-то выстрелил наугад, кто-то плюнул и решил действовать согласно прежней затее. Один даже не обратил внимание и вновь прицелился в белобрысого, но, вдруг, словил черепом стрелу и канул бревном вниз.
   - Я его видел! Целю! Добейте тех! - Прорычал самый глазастый разбойник и обстрел тракта продолжился.
   Один из снарядов все же угодил в узкую щель меж дубовых досок и пробил насквозь, незащищенную наручем, кисть. Миртан вскрикнул от боли и тут же получил стрелу в голень. Он чувствовал, что теряет рассудок. Видел, как щит перевешивает непослушную руку. Пытался удержать его, но дрожащие пальцы скользили в крови. Невдалеке, на тракте разразился бой. Бравые крики гласили: "Валиор! Валиор!". Во всеобщий гам влился пронзительный свист и близкие вопли врагов, падающих один за другим от смертоносных жал неуловимого стрелка. Всё было, как во сне, в хорошем сне про славную смерть... Туманная дымка перед глазами, беспечный взгляд вверх, а рукой, кажется, можно дотянуться до неба. Вот и она, такая близкая и такая неотвратимая, такая неумолимая, но все же...необходимая тройка стрел, несущих избавление. Он все еще бредил. А как же иначе? Не могут же стрелы расколоться о воздух?.. А, вдруг, им так захотелось?.. А может... Боги?
   По пригорку пронеслась огромная черная тень, и бушующие волны первозданного пламени вмиг поглотили трепещущий лес. Огонь был настолько ярким, что Миртану пришлось зажмуриться. Он и не заметил, как закрыл глаза...
  
  
   8
  
   Свет... Ослепительно яркая вспышка и... Темнота. Бездонный, непроглядный, матовый мрак... Звёзды. В чёрной пустоте вспыхнули россыпью белые сверкающие крупинки одна ярче другой и тут...всё исчезло. Надвинулся покров из непроглядной тьмы...
   Внезапное откровение повергло в священный ужас. Время! Оно течет за гранью ЭТОГО! Для ЭТОГО нет разницы между мгновением и тысячей лет. Канут в лету эпохи, погибнут от старости сотни далёких миров, а ЭТО... ОНО будет так же неизменно, так же неподвластно...
   Вспышка! Чёрную пустоту безжизненной бездны прорезал яркий Поток из чистого белого света. Тьма мешала ему, сковывала, как могла и тут...вспышка. На этот раз Тьма проиграла. Как и Поток... Невообразимый "итог" разорвал всеобъятную непроглядную бесконечность. Поток распался, а Пустоту усеяло бесчисленное количество звезд. Они кружились, превращаясь в яркие белесые лучи, образовывали своеобразную воронку...Вспышка!
   Вода. Кругом вода. Мутная, зеленая, бурлящая вода. Куда ни глянь, куда не повернись - везде она!.. Грохот! Неизмеримый торжествующий грохот! Он пришёл из ниоткуда и был частью этого мира! Вокруг вздыбились волны высотой до небес и хлынули в разные стороны, а сознание объял священный трепет и неописуемое восхищение. Это было Оно - сотворение мира! Из зелёной пучины величественно поднимались могучие скалы. На них ревел первородный огонь и клубы серого пепла вздымались вверх непроглядными тучами. Они заполонили все вокруг, затмили небо и стали медленно опадать нетающим снегом на бурлящую зелень воды. И тут явился ОН, создатель данной картины. И ОН был...прекрасен...
   "Пей", звучал ЕГО необъяснимый голос, но дух перестал слушаться, желая лишь видеть... Голос повторился, но уже прозвучал мягче, в нем появились ощутимые оттенки. Картина же стремительно мутнела, блекла, растворялась, пока не исчезла совсем...
   - Ну, попей. - Прозвучал в воцарившемся мраке ласковый женский голос. - Вот так. Тихонечко.
   Веки были тяжелыми, будто вылитыми из железа. Поднялись они с великим трудом, но рассмотреть, увы, ничего не удалось из-за белого, как молоко, тумана. А вскоре прошел и он...
   - Умничка. - Прошептала миловидная девушка, затем приветливо улыбнулась и провела ладонью по белоснежным слипшимся волосам.
   Только сейчас он обнаружил во рту остатки приятной влаги, такой сладковатой, отдающей знакомыми кореньями и какими то травами. Чувства понемногу возвращались к нему.
   - Пить. - Попросил Миртан, но это прозвучало так тихо и неразборчиво, что девушка, хвала Богам, сумела догадаться и вновь поднесла желанную чашу к губам страдальца. Пил он долго, глоточек за глоточком, пока, наконец, не выдохнул тяжко и не прикрыл от наслаждения глаза. Внезапно опомнившись, промолвил, малость повинившись:
   - Спасибо.
   Девица ответила широкой улыбкой и заботливо погладила его по, заросшей курчавым пухом, щеке. Миртан растянул потрескавшиеся губы и вновь прикрыл глаза. Долго же он пытался вернуться к НЕМУ, но как бы он ни старался, всё было напрасно. Хлопнула дверь. Послышались шаги тяжелых военных сапог.
   - Долго же вы валяетесь, сударь. - Сказавший не скрыл подколки.
   Миртан открыл глаза. От очаровательной девицы и след простыл, зато явился какой-то...
   - Взводный Домаклус. - Тут же соизволил представиться прибывший, опередив очевидный вопрос. А затем опередил во второй раз: - А ты, значит, у нас...Миртан?
   - Ага. - Кивнул парень, забавно морща брови. Внезапно, его взгляд померк, устремился в никуда. Потихоньку возвращалась память...
   - Чудно! - Издевательски усмехнулся Домаклус. - Значит, головушка цела. Хоть неказиста и бела...Н-да.
   - Что? - Белоголовый непонимающе уставился на странного гостя.
   - Хотя-я... - Взводный с сомнением покачал головой, подняв бровь.
   - Где я? - Первым делом полюбопытствовал Миртан.
   - Ладно. И то хлеб. - Наконец, махнул рукой вояка, после чего обворожительно, насколько мог, улыбнулся и произнес голосом няньки, пытающейся что-то пояснить, хворому на ум, воспитаннику: - Ты в лечебнице, маленький. В станице Ларса...
   - Может, хватит? - Недобрым голосом задал вопрос парень, морщась как от зубной боли.
   - Как скажешь. - Развел руками Домаклус, облегченно, показалось, выдохнул и, подойдя вплотную, плюхнулся на край ложа.
   Некоторое время они лишь молча поглядывали. Один - с подозрением и толикой смущения, другой - оценивающе, с каким-то, что ли, научным любопытством.
   - Чего тебе надо?! - Первым сдался Миртан.
   - Ну, не знаю. - С сомнением промолвил взводный и поджал тонкие губы. Через миг он их уже скривил и недоверчиво водил головой из стороны в сторону, пока, наконец, не выдохнул тяжко, не хлопнул себя по коленям и не поднялся со скрипучей лежанки.
   - Где мои друзья? Они живы хоть?! - В очередной раз попытался достучаться Миртан.
   - Живы. - Соизволил ответить Домаклус, подтвердив сие утвердительным кивком. - И здоровы, естественно. Все добрались в целости и сохранности.
   - А Брон? - С надеждой вопросил парень.
   - А кто это? - Пересыщено удивился взводный.
   - Ну ты и, - процедил сквозь зубы белоголовый, осознав что сей свистун над ним попросту глумится, а последнее слово и вовсе выплюнул, - урод.
   - Ты себя, то видел? - Ни капли не обиделся гость, но тут ему забава, видимо, наскучила и он, крепко зевнув, решил напоследок известить: - Ладушки, поправляйтесь голубчик. Один кварт вам на восстановление, да и пока соберемся, пока запасемся...
   - Вали уже нахрен. - Промолвил бесцветным голосом белоголовый и, опустив голову обратно на подушку, уставился на, плохо ошкуренные, доски свода.
   - Не плачь, малыш. Ты все узнаешь. - Пояснил на ходу к дверям Домаклус и перед тем, как выйти добавил: - Как говорится, добро пожаловать.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"