ШПИОНСКИЕ СТРАСТИ
Псевдоисторический мини-роман
Глава третья.
Мы не можем в этом повествовании обойти молчанием заслуги
шпионов других иностранных разведок, мужественно приближавших
крах коммунизма в порабощенной большевиками России. В третьей
главе речь пойдет об английском шпионе, чрезвычайно много
сумевшем сделать в самые нелегкие для шпионов годы.
Исторический период, в котором ему довелось шпионить против
красных, сами красные называли позже периодом жесточайших
репрессий. Предлагаемая глава должна, будучи строго
документальной, положить конец потоку инсинуаций и спекуляций на
эту тему, пролить свет и воздать каждому по заслугам.
В лучших традициях британских джентльменов английский шпион
ходил в сером цилиндре на скачки, регулярно читал "Таймс",
посещал футбольные матчи, где с криком "Манчестер - чемпион !"
дрался со спартаковскими болельщиками и с чисто английским юмором
никогда не толкался в переполненных московских автобусах.
Подобная неприметность была в Советской России жизненно
необходима. Лишь чудо могло бы спасти шпиона, проявившего
беспечность. Но английский шпион как раз и отличался редкостной
осторожностью и осмотрительностью.
Чекисты, возможно, могли бы так никогда не заметить трех его
диверсий против русской авиационной промышленности. Улик после
себя английский шпион практически не оставлял.
После первой диверсии рядом с трупом личного представителя
наркома Орджоникидзе и его четверых конвоиров нашли всего-навсего
пять немного обгоревших пыжей, сделанных из страниц какой-то
иностранной газеты. На одном из кусков газеты с некоторым трудом
можно было прочитать по-немецки "TIMES". Буква "М" оказалась с
небольшой выгоревшей дыркой чуть пониже середины, что создало,
естественно, дополнительные трудности при идентификации фрагмента
газеты.
Вторая диверсия заключалась во взрыве склада с авиационным
бензином на военном аэродроме недалеко от Москвы. Аэродром
прекрасно охранялся, поэтому шпиону даже пришлось несколько раз
переходить от укрытия к укрытию ускоренным шагом, презрев
традиционную британскую невозмутимость. В довершение ко всему,
выходя с аэродрома, шпион обронил свою трость с монограммой
ѕ ј
ђo "Lord Wintermoon, oђ
ђ Agent of Secret ђ
ђ Intelligence Service, ђ
ђo United Kingdom." oђ
" ў
о чем потом горько сожалел. Однако поднять трость шпион по
инструкции не имел права, так как трость была снабжена элементом
неподнимаемости. Количество взрывчатки внутри нее исключало любые
дальнейшие действия того, кто бы ее попытался поднять. Кстати,
трость поднял начальник караула аэродрома, который инструкцию не
читал.
Взрыв получился сильный, трость сильно пострадала, но
монограмма, выполненная на бронзовой пластинке, уцелела. Надпись
на пластинке была исследована чекистами вдоль и поперек, после
чего удалось установить, что она, во-первых, непонятная,
поскольку написана не по-русски, во-вторых, что на пластинке
имеются четыре отверстия для крепления пластинки к чему-то.
Больше ничего выжать из найденной улики не удалось, и ее сдали в
архив.
Третья диверсия оказалась наименее удачной. Именно после этой
диверсии британский шпион попал-таки в поле зрения русской
контрразведки. Суть операции заключалась в следующем: прочитав в
русской газете "Правда", купленной в газетном киоске за неимением
"Таймс", об аресте группы английских шпионов, англичанин
возмутился.
Он добился аудиенции у британского посла, получил его
всевозможные заверения по поводу отсутствия на территории России
других английских шпионов и написал в "Правду" опровержение.
Опровержение не напечатали. Шпион в знак протеста перестал
покупать "Правду" в газетном киоске, а себе через английское
посольство выписал "Таймс".
Опровержение не напечатали. Шпион пошел на крайнюю меру и
перестал здороваться с главным редактором "Правды".
Опровержение не напечатали. Тогда шпион разработал чертежи
нового, заведомо негодного, самолета, на каждом листе чертежей
оттиснул личную печать "Лорд Уинтермун, единственный в России
агент Секретной разведслужбы Соединенного Королевства" (текст,
понятно, был написан по-английски) и отправил чертежи бандеролью
наркому Орджоникидзе.
Месть была задумана по-английски утонченной и не лишенной
чисто английского юмора. Что и говорить, задумано было неплохо...
Через три месяца русские начали строительство нового
авиазавода для выпуска самолета принципиально новой конструкции.
Слухи об этом быстро достигли Англии. Шпион получил новое
задание, выкрал чертежи нового самолета "Ту-34" и узнал в них
свою собственную диверсионную разработку.
Единственным отличием чертежей было их низкое качество.
Приглядевшись, шпион обнаружил второе отличие - вместо его печати
на чертежах стоял фиолетовый штамп "Разработка конструкторского
бюро Туполева".
Несколько дней спустя шпиона чуть не арестовали. Открыв дверь
почтальону, принесшему свежий номер "Таймс", шпион увидел за его
спиной несколько дюжих военных с наганами.
У шпиона спросили документы. В документах значилось
обыкновенное шпионское имя "Иван Петрович Сидоров". Шпиона
спросили, не знает ли он, где находится единственный в СССР
британский шпион по кличке Лорд Зимняя Луна.
Шпион честно ответил, что столь оригинальную транскрипцию
имени британского шпиона слышит впервые; предположил, что
упомянутый шпион был, возможно, американским индейцем и
невозмутимо развернул свежий номер "Таймс", только что полученный
от почтальона.
Чекисты немного покрутились вокруг него, но, не находя никаких
улик, были вынуждены арестовать почтальона. Первым делом чекисты
поинтересовались, почему он пытался присвоить себе честь
изобретения принципиально нового самолета, по праву принадлежащую
гениальному советскому авиаконструктору Туполеву.
Десять минут спустя почтальон признался в работе на британскую
разведку, еще через пятнадцать начал бойко разговаривать
по-английски, а полчаса спустя уже по-французски написал
чистосердечное признание о шпионаже в пользу Франции. Час спустя
почти то же самое почтальон написал уже по-китайски - о шпионаже
в пользу Китая.
Дальше дело пошло еще быстрее. Видимо, правду говорят, что
каждый следующий иностранный язык изучается легче предыдущего !
Не успел шпион дочитать номер "Таймс", как задержанный в
квартире гражданина Сидорова И.П. агент всех империалистических
разведок, лингвист-полиглот и беспощадный диверсант был
изобличен, допрошен, приговорен и расстрелян прямо у окна при
попытке к бегству из автомобильной катастрофы.
Труп тут же выпал в окно и избавил английского шпиона от
необходимости организовывать его похороны. Чекисты собрали бланки
чистосердечных признаний, протоколы допросов и копию приговора и
ушли по-английски - не прощаясь.
Шпион невозмутимо дочитал газету, отмыл кровь с подоконника,
просмотрел забытую чекистами почтальонскую сумку и обнаружил в
ней несколько десятков заказных писем с грифом "Совершенно
секретно". Письма были адресованы в соседний дом, где помещался
наркомат обороны. По-видимому, почтальон просто не успел еще
дойти до наркомата.
Шпион, будучи истинным английским джентльменом, не мог
позволить себе вскрыть или, хуже того, украсть не принадлежащие
ему письма. В то же время содержание писем могло представлять
определенный интерес для некоторых подданных Ее Величества,
имевших честь быть его начальниками. Поэтому шпион написал на
письма расписки, в которых гарантировал возврат писем владельцу
по первому требованию, запечатал письма в большой ящик и отнес в
британское посольство.
Во всей Великобритании не нашлось джентльмена, способного
вскрыть чужое письмо. Ее Величество королева могла бы, конечно,
повелеть вскрыть их любому своему верноподданному, но в ее
августейшей голове не появилось даже чернового проекта столь
бесчестного приказа. Письма были нераспечатанными отправлены
обратно в московское посольство Великобритании, но по дороге их
вместе с другой дипломатической почтой украли немецкие шпионы.
В германской разведке не оказалось ни одного английского
джентльмена, поэтому письма были немедленно вскрыты. Так немцы
узнали о предложении маршала Тухачевского сформировать мощные
танковые соединения. Они тут же приняли и выполнили это
предложение, а маршала Тухачевского в благодарность объявили
почетным немецким шпионом и наградили крупной денежной премией.
Что сделал Сталин, когда ему сообщили о высокой оценке в
Германии стратегических идей выскочки-маршала, точно неизвестно,
но маршал Тухачевский с тех пор вел себя гораздо скромнее и
больше никогда не отвлекал своими дурацкими рацпредложениями
серьезных занятых людей - работников наркомата обороны.
Конец третьей главы.