Матвей Ильич никогда не жаловался на память, особенно зрительную. И если вдруг изредка она давала сбой, долго не мог успокоиться. Вот и теперь прекрасный июньский день (редкий для нынешнего лета), что называется, перестал быть томным. По пути из магазина в голове Ильича птицей в силке билась одна мысль: где же он раньше видел того клятого водителя? Явно, что давно - мужик с тех пор заметно изменился. И эта грубая физиономия, словно вытесанная топором пьяного скульптора, навевала Ильичу неприятные ассоциации. С каждым шагом душевный дискомфорт усиливался. На отметке "тревожно" Ильич развернулся и решительно зашагал обратно.
В магазине посетовал, что забыл про колбасу. Попросил краковскую из сегодняшнего привоза и заодно поинтересовался документами - ему их показали. Судя по накладной, водитель - некто Сергей Иванов. Увы, легче от этого открытия не стало. Ивановым, Петровым и Смирновым даже в бездонной памяти Ильича всегда было тесновато... Усилием воли Ильич все же изгнал из головы попытки вспомнить неприятного водителя и вернулся к размышлениям на вечную тему "во саду ли в огороде".
А по пути к дому обратил внимание на ватагу ребятишек лет от семи до девяти. Несколько мальчишек подбадривали рослого рыжего пацана, который явно одерживал верх в драке с маленьким толстячком. Тот уже не отбивался, а только пытался защититься от кулаков. За ними, скрестив руки на груди, с ухмылкой наблюдал стройный рыжий юноша лет двадцати.
- Отставить драку! - рявкнул Ильич, и пацаны моментально разбежались в разные стороны. - Коля, а ты почему их не разогнал?
- Пусть голытьбой не обзывается, - злобно ответил юноша на укор Ильича. - Правильно ему Димка накостылял...
Прочитав Коле, обычно спокойному и рассудительному, короткую сентенцию, Ильич двинулся дальше. Вновь глубоко задумался о загадочном водителе и не сразу отреагировал на детский голос:
- Дедушка Патрей! Дедушка Патрей!
К Ильичу подбежал русоволосый мальчик лет восьми-девяти, и они степенно пожали друг другу руки. Симпатичная женщина лет тридцати с небольшим с пакетами в руках догнала ребенка через несколько секунд и с укоризной заметила:
- Леша, сколько можно тебя учить: не дедушка Патрей, а дедушка Матвей! Извините, Матвей Ильич!
- Пустяки, Марина! - добродушно заметил Ильич. - Так что ты хотел рассказать, Леша?
Мальчик принялся пересказывать "Волшебника Изумрудного города", заданного детям на лето - наконец-то дочитал. Марина поначалу нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, но быстро успокоилась. Очевидно, ей понравилось, что сын бойко умеет пересказывать прочитанное вне дома. Ильич одобрительно кивал, а потом поинтересовался, что Леше больше всего понравилось в сказке Волкова.
- Изумруды! - бойко ответил мальчик. - Только у них ненастоящие были, а у нас такие есть - ого-го!
Ильич не успел переспросить, где это "у нас". Марина прервала беседу ("Леша, не выдумывай, хватит чушь молоть!") и объяснила Ильичу, что очень устала: ездили в Ашу за кроссовками и футболками ("На даче как на огне на нем все горит!"). Дедушка Игорь, наверное, их уже заждался. А вот Леша, похоже, ничуть не устал. Отбежав от матери, он присоединился к группе мальчишек-сверстников, а с победителем недавней драки Димкой Волиным даже обнялся.
Вернувшись к себе, Ильич методично приводил вещи и дела в порядок. Взвесил собранные сегодня редиску, садовую землянику и зеленый лук и внес данные в таблицу - с примерной оценкой стоимости. Убрался в доме и отметил в календаре, сколько дней осталось до отпуска супруги, Ольги Павловны - аж пятьдесят... Собрал газеты за последние две-три недели и аккуратно подшил. Некоторые заметки при этом перечитал.
Обратил внимание на пропущенное ранее интервью генерального директора Клима Чувилина из Златоуста. Несколько лет назад Ильич сталкивался с ним при расследовании заковыристого дела. Чувилин произвел тогда благоприятное впечатление: деловой и эрудированный руководитель, не из тех, кто искренне считает вершиной управленческой мысли умение с визгом истерить, не вникая в суть проблемы, и рубать шашкой направо и налево... Похоже, тот уже начал готовиться к сентябрьским выборам в областное законодательное собрание - несколько депутатов досрочно прекратили полномочия. Рассказывал Чувилин не только о заводе; много рассуждал о семейных ценностях, "спартанском" воспитании двух сыновей и, главное, излагал политическую платформу - весьма разумную, на взгляд Ильича. А вот Аврора (по паспорту Игорь Игоревич Фролов), Лешин дедушка, наверняка нашел бы, к чему придраться - вечно они с Ильичом яростно спорили о политике за шахматами.
Затем взгляд Ильича зацепился за упоминание некоего С.Иванова, но не водителя, а приезжего из того же Златоуста. Две недели назад тот пропал в тайге - в тридцатую годовщину жуткой железнодорожной катастрофы. Четвертого июня 1989 года из-за утечки на газопроводе взорвались два встречных поезда Адлер - Новосибирск и Новосибирск - Адлер. Погибли несколько сотен человек, в том числе родственники нескольких златоустовцев. Небольшая компания приехала помянуть погибших и потеряла товарища. Но тот сумел дозвониться до службы спасения.
Бойцам МЧС помогали тогда местные волонтеры, в том числе еще очень бодрый Аврора (на пенсию тот ушел досрочно, имея двадцать пять лет педагогического стажа) и небольшая команда поселковых байкеров во главе с Колей Волиным. Через несколько часов на тарахтенье как раз его мотоцикла и откликнулся потерявшийся Иванов. И потом не один день весь поселок обсуждал происшествие.
Ильичу оно напомнило и тридцатилетие висяка по крупному ювелирному делу... И после чтения заметки подумалось: а не тот ли Сергей Иванов заблудился две недели назад в тайге? Аврора тоже видел и мог бы описать "найденыша". Но едва Ильич взял телефон, как приятель позвонил сам.
- Привет, Игорь! - бодро воскликнул Ильич - Прямо мои мысли читаешь...
Однако из телефона послышался на мужской голос, а женский плач. И через несколько секунд Марина сдавленным голосом с трудом произнесла:
- У нас несчастье... папа мертвый - голову разбил...
Ильич словно окатили ушатом ледяной воды. Но он не размышлял ни секунды. Моментально оседлал велосипед и через несколько минут был в доме Фроловых.
Марина рыдала, сидя на диване. Лешу она отправила на второй этаж. А несчастный Аврора лежал на полу в зале лицом вверх у массивного сейфа, стоявшего на тумбочке. На половик натекла лужа крови из разбитого затылка. Кровь успела немного подсохнуть на остром углу сейфа. Очевидно, Аврора неудачно упал. Но почему назад? Если споткнулся, упал бы лицом вниз. На сердце погибший никогда не жаловался...
Как оказалось, из-за шока Марина не позвонила даже матери, не говоря уж о "скорой" и полиции. Пришлось Ильичу взять эти неприятные хлопоты на себя. К тому же чутье опытного следака, пусть и пенсионера, не давало покоя: а действительно ли произошел несчастный случай? Хотя Ильич за время службы насмотрелся всякого - даже об пластмассовую дверную ручку, бывало, убивались при случайном падении. Тем не менее он решил ковать железо, пока горячо.
- Марина, - вежливо, но твердо обратился Ильич к девушке. - Понимаю, как тебе сейчас тяжело, но попробуй взять себя в руки - хотя бы ненадолго. Нельзя исключать возможности преступления. Прошу: проверь, все ли на месте в доме.
- Да что здесь красть... - безжизненным голосом ответила Марина. - Деньги на карточках, ценностей у нас отродясь не водилось. Сейф с ружьем заперт. А шахматная литература кому нужна, кроме папы?
Тем не менее она выполнила просьбу. Сначала открыла сейф. Ильич отвернулся, пока Марина набирала код на замке, но давно уже заметил, что четыре цифры затерты сильнее остальных. Подобрать код (четыре факториал - всего двадцать четыре комбинации) гипотетическому вору не составило бы труда. Однако охотничье ружье, патроны, документы, редкие книги на шахматную тему и коллекция автографов знаменитых шахматистов оказались на месте. На тумбочке рядом с кровяной дорожкой обнаружился едва заметный след грязного машинного масла. Но Марина не могла припомнить, было ли пятнышко раньше или появилось недавно.
Ильич сопровождал Марину, внимательно осматривая помещения вместе с девушкой. Никаких следов проникновения посторонних не обнаружилось. Марина подтвердила: в доме ничего не пропало.
В гараже стоял черный внедорожник "исузу", в багажнике - пыль и ржавчина. Не очень-то в духе педантичного Авроры. Ильич спросил, почему отец не отвез Марину с сыном в Ашу сам - вроде бы тому нездоровилось. Ильич в последнее время тоже не раз слышал от Авроры похожие жалобы - несколько раз тот отказывался от их традиционных вечерних партий в шахматы под наливочку.
В сарае Ильич заинтересовался кучей лома, завалившей целый угол - раньше ее не видел. Под обрезками уголка и арматуры и сломанной тележкой-"кравчучкой" просматривался очень ржавый титан - такие в былые времена стояли в каждом вагоне и топились углем. Но Марина не знала, зачем отец собрал столько старого железа и когда сломал сравнительно новую "кравчучку". Она лишь пять дней назад приехала в поселок на две недели отпуска.
Полиция потом тоже не обнаружила ничего криминального в смерти Игоря Фролова. Ильич съездил на похороны в Челябинск и вернулся в поселок с гнетущим чувством, что и он, и полиция все же чего-то не досмотрели...
*
Ильич ценил летнюю жизнь в поселке за относительную тишину. В областном центре шум был неизменным атрибутом, да еще в последние два-три года резко увеличилось число горе-меломанов из автомобилистов. Даже через пластиковые окна с проезжей части в квартиру приникал жуткий грохот так называемой музыки. Ильич удивлялся, почему у таких чокнутых водителей не лопаются барабанные перепонки.
А теперь вдруг и в поселке объявились любители пошуметь. Они носились на мотоциклах без глушителей, не заморачиваясь из-за времени суток. Возглавлял их парень лет двадцати на новеньком зеленом "кавасаки". Ильичу не составило труда узнать, что это некто Витя Чувилин, студент - сын генерального директора из Златоуста. Витя идеально соответствовал растиражированному сотнями мелодрам штампу: избалованный хамоватый мажор. Разговор следователя-пенсионера с молодым байкером получился коротким и малосодержательным. Ильич даже не сдержался и позволил себе обозвать Витю "писюном газированным".
Потом Ильича догнал другой мотоциклист - Коля Волин. Тот долго извинялся за резкость приятеля. Сказал, что уговаривает единомышленников по-прежнему отрываться только в тайге. Но тем понравилось куролесить по Витиным сумасбродным планам...
Разговоры с байкерами происходили через три недели после смерти Авроры. За это время Ильич не раз специально приходил в магазин при разгрузке товара и незаметно наблюдал за водителем Ивановым. По татуировкам с куполами с крестами на предплечье определил, что на счету того три "ходки". Значит, наверняка сталкивались когда-то. Но память по-прежнему глючило. Зато через того же Колю Волина удалось выяснить, что водитель Иванов и человек, заблудившийся недавно в тайге - одно лицо.
Еще через день пустовавший дом Авроры снова ожил: Марина приехала на очередные две недели отпуска, привезла и Лешу. Ильич заметил, что мальчик до сих пор чрезвычайно подавлен, разговаривать ни с кем не хочет. Даже со сверстниками не играл на улице. Не раз лучший друг Димка кричал ему в окно: "Выйдешь?" Но Леша только отрицательно качал головой. Наверное, зря его Марина привезла - так казалось Ильичу. Но в чужой монастырь со своим уставом он никогда не лез.
А потом и вовсе стало не до Аврориной семьи: в воскресенье к Ильичу из Челябинска нагрянул, так сказать, старый знакомый - один из молодых следователей.
- Решил вот нахально воспользоваться вашей феноменальной памятью, - смущенно поведал гость, не подозревая о затруднениях Ильича с Ивановым. - Приехал как частное лицо... В общем, взяли недавно одного карманника с поличным, а у него обнаружился еще и уникальный перстень из золота семьсот пятидесятой пробы. Якобы у лоха вытащил в электричке. Эксперты говорят, добрая старая советская работа. Но по базе такие перстни нигде не проходят. В принципе, приобщить к вещдокам - и дело с концом. Но кажется мне, что у штуки этой богатое криминальное прошлое. Вдруг вам что-то вспомнится? Глядишь, получится рубануться по полной программе...
Ильич улыбнулся амбициям молодого следователя и попросил показать драгоценность. И словно яркая вспышка осветила память ветерана сыска. При виде массивного перстня с крупным изумрудом Ильич даже подскочил с места и не удержался от нецензурного восклицания:
- Ни ... себе!
Ильич мгновенно узнал перстень, хотя много лет назад видел его только на фотографии. Плюс наконец-то вспомнил злополучного Иванова. Душа сразу возликовала, и Ильич душевно пропел:
- Предчувствия его не обманули...
Тут же поведал экс-коллеге о висяке тридцатилетней давности по ювелирному делу. Весной 1989 года в Сочи произошло крупное ограбление ювелирного магазина. Злоумышленники ухитрились проникнуть туда ночью через подвал. Пролом постепенно готовили не один месяц и подгадали как раз к поступлению крупной дорогой коллекции. Поиски преступников результата не дали. Но в руки сыщикам попала оперативная информация, что основную часть награбленного злоумышленники планируют переправить поездом то ли в Киров, то ли в Челябинск.
Вторая версия получила косвенное подтверждение: в Челябинске милиция через осведомителя узнала о приезде некоего Живчика, в миру Сергея Иванова. Двадцатипятилетний парень успел отсидеть небольшой срок за соучастие в сбыте краденых ценностей. Вернувшись на свободу, переехал в Златоуст. И вот зачем-то объявился в областном центре - по словам осведомителя, имел какой-то интерес. За Живчиком установили наблюдение. Четвертого июня он приехал на вокзал - вполне возможно, встречать поезд номер двести двенадцать Адлер - Новосибирск. Но состав взорвался на перегоне Улу-Теляк - Аша...
Через три года Ильич участвовал в задержании Живчика уже по другому делу - тот переквалифицировался в рэкетира. На следствии пытались раскрутить его и по ювелирному делу - бесполезно. Предъявить ему все равно было нечего, кроме подозрений.
- Вот тебе, бабушка, и "тридцать лет спустя", - подытожил Ильич. - Как же, погибших родственников он приехал поминать! Но непонятно, почему только через тридцать лет спохватился. И, похоже, нашел драгоценности не Иванов. Живчик - не тот лох, у которого можно что-то спереть. И, строго говоря, срок давности по тому ограблению уже истек. Интерес наш чисто академический...
- Не только, - улыбнулся гость. - Государству ценности вернуть - разве не почетно? И еще мне очень интересно, почему вас здесь Патреем кличут. Аж челюсть отвисла сегодня...
- Сам толком не знаю, - вздохнул Ильич. - Прозвища здесь по наследству переходят. Вроде бы еще прадед мой Патреем назывался. Почему - никто уже не помнит из местных. Да и осталось-то коренных жителей здесь горстка - вроде многодетных Волиных. Поселок, по сути, в дачный превратился. Кто помоложе, давно по городам разъехались. Мы с покойным Авророй не исключение. По моей версии, барин местный был поклонником античности. Офицеры тогда любили для развлечения учить денщиков забавным штукам и давать им замысловатые прозвища...
Ильич проводил гостя до автобусной остановки, а на обратном пути заглянул в магазин. К его удивлению, Марина стояла рядом с грузовиком и о чем-то беспечно болтала с Живчиком. А тот разливался соловьем. При виде Ильича Марина резко прекратила разговор, на бегу поздоровалась и быстро удалилась. А Живчик впился в Ильича пристальным долгим взглядом. Узнал или не узнал?
Дома впервые после смерти Авроры Ильич сел за шахматы - и проиграл несколько партий подряд компьютеру. На игре сосредоточиться не получалось - мысли бродили далеко. Итак, кто-то тридцать лет спустя нашел в тайге сочинские драгоценности из взорвавшегося поезда. Если бы клад обнаружил Живчик, вряд ли стал бы подавать сигнал тревоги, когда заблудился. Возможно, он знает, кто нашел золото и камни, или догадывается - ведет собственное расследование. Но некто уже воспользовался кладом - даже карманник при этом поживился.
Коллега, конечно, официально проверит по своей линии ломбарды и левых скупщиков. Но на это потребуется время. В качестве рабочей версии можно допустить, что клад в ходе поисков людей обнаружил Аврора. И сразу перестал активно общаться с Ильичом - чего-то опасался. Даже дочь с внуком не захотел отвезти на шоппинг - как царь Кощей над златом чах (или скупой рыцарь)... Возможно, смерть Авроры была насильственной. Убив хозяина, грабитель подобрал шифр, открыл сейф и забрал ценности. Марина про них ничего не знала.
А если все-таки знала и нарочно ввела всех в заблуждение? Прервала же она сына, когда тот заговорил об изумрудах. Может, Леша фантазировал, а вдруг тоже что-то видел? Живется им после развода несладко. О бывшем зяте Аврора говорить не любил, а если и упоминал того изредка, то только матом. Молодой женщине нужен мужчина, и какой-нибудь коварный соблазнитель мог ей навешать лапшу на уши. Смерти отца при ограблении она, конечно, не желала, но так уж получилось. И Живчик на роль такого соблазнителя вполне подходит, хоть и в возрасте мужик - лишь немного моложе отца Марины. Зато трепач Живчик знатный - Ильич теперь вспомнил.
Опять же пятно на тумбочке. Его мог оставить как сам Аврора, так и водитель. А Марина включила дурочку - не помню, не знаю, все на месте. Сырая и неприятная версия. Но Ильич встречал и куда более нежных дев, чем Марина, которые все же оказывались коварными убийцами.
Однако зацикливаться на одной версии было бы неразумно. Кто еще годится на роль убийцы? Есть такой парень... Папа-директор в интервью стучит себя пятками в грудь, что воспитывает сынков в ежовых рукавицах. Однако мажор Витя вскоре после смерти Авроры обзаводится новеньким недешевым "кавасаки". Или папа врет, или сынок (а вдруг?) разжился деньжатами на перепродаже ценностей. Но в момент убийства (если смерть Авроры не была несчастным случаем) у Вити еще не было мотоцикла. Вряд ли мажор мог оставить пятно масла на тумбочке... Но тогда пятно имело хозяйское происхождение. В общем, и эта версия сырая и неоднозначная. Ильич позвонил молодому экс-коллеге и попросил выяснить, где и когда Витя Чувилин купил мотоцикл.
А когда стала зарождаться третья версия, Ильич заснул прямо за компьютером. Потом перебрался в койку.
*
Утром Ильич толком не мог вспомнить третью версию - какие-то детали уже ускользнули в глубины мозга. Требовалось подождать, когда вернутся - возможно, только через несколько суток. Вот уж и впрямь понедельник - день тяжелый. Однако ночь выдалась на редкость спокойной - байкеры почему-то оставили поселок в покое. Неужели увещевания Ильича и Коли Волина дали результат?
Однако дело оказалось в другом. С самого утра местные блогеры активно обсуждали в сети несчастный случай с Витей Чувилиным - тот накануне вечером сильно покалечился на своем "кавасаки". Успел выложить в сеть видео-селфи: мчится на скорости сто пятьдесят, а рулем управляет ногами. Потом в кадре мелькнул груженый лесовоз, рядом продуктовый грузовик - и все... Теперь Витя лежит весь в гипсе в реанимации в Златоусте - в сознание пока не пришел. А "кавасаки" годится только на металлолом.
Немного подумав, Ильич выгнал из гаража "ниссан" и отправился в Златоуст. Как и ожидалось, в больнице дежурили убитые горем Витины родители и младший брат. Тем не менее Клим Иванович узнал бывшего следователя и глухо произнес:
- Только не говорите, что Витька вляпался в какое-то криминальное дерьмо...
Похоже, он воспринимал Ильича как действующего следователя. И тот не стал вдаваться в подробности. Спокойно откликнулся:
- Откуда такие опасения, Клим Иванович? Расследование ДТП только началось...
- Но вы-то не из ДПС! Хотя и там меня уже спросили, откуда у Вити деньги на "кавасаки". Я их ему не выделял. Судя по вашему появлению здесь, деньги сын добыл каким-то нечестным путем...
- Пока не будем спешить с выводами, Клим Иванович, - мягко сказал Ильич. - И спасибо, что сказали правду и не юлили. Вы не подскажете, когда отправили сына в поселок к бабушке?
- В пятницу, двадцать первого июня, - без запинки ответил Чувилин. - Прилетели накануне из Таиланда - отдыхали там неделю всей семьей.
Ильич мысленно тут же простился с версией номер два. На момент гибели Авроры у Вити железобетонное алиби - и проверить его очень несложно. Но деньги мажор все же где-то раздобыл... На обратном пути в поселок Ильич получил СМС от вчерашнего гостя. "Кавасаки" действительно купил Виктор Чувилин - в Челябинске. И следом вторая СМС: третьего июня, за день до исчезновения в тайге, Сергей Иванов рассчитался по карточке за металлоискатель в Златоусте.
Ильич тут же вернулся к версии номер один. Приехав в поселок, дождался у магазина прибытия грузовика. Когда товар выгрузили, поприветствовал водителя:
- Здорово, Живчик! Говорят, ты за старое взялся...
- Здорово, начальник! Смотрю, давно меня выслеживаешь... Только зря время тратишь: я в завязке.
- А это? На кой черт ты мотоциклиста протаранил?
Ильич показал Живчику видео, но тот в ответ только рассмеялся:
- Туфта, начальник! Ну, проезжал я там, все видел - пацан об лесовоз расшибся. Моя хата с краю. Почему не остановился? А на хрена? Мне вашего брата на всю оставшуюся жизнь хватит. Кто сбил, тот пусть и отжимается. И на кой ляд мне того пацана трогать?
- Кое-что не поделили, - невозмутимо заметил Ильич. - То, что ты с металлоискателем в тайге искал - аж заблудился. А пацан из-под носа у тебя это выхватил.
- Ой, начальник, не зря, говорят, людям пенсию дают! Запел опять старые песни о главном про ту ювелирку... Тормозишь на ходу. Я, может, руду в тайге искал, а? И ничего вы мне больше не пришьете. Тем более по той ювелирке срок давности прошел, а я и вовсе не при делах - не брал тот магазин. Кто-кто, а ты в курсе.
- А на кой черт Марину охмуряешь? Она тебе в дочери годится...
- Вот это точно не твое дело, начальник. Между прочим, хрен ровесников не ищет... И еще раз повторяю: Живчик завязал. Точка.
Возвращаясь домой, Ильич досадовал на себя. Зря раскрыл карты раньше времени. Надеялся застать врасплох - не получилось. Чертов Живчик положил его на лопатки по всем статьям (даже насчет пенсии) - предъявить водителю Иванову действительно нечего. И чувствовалась в его рассуждениях полноценная уверенность в себе. Живчик не юлил и не выкручивался.
Навстречу попался хмурый Коля Волин. Выглядел парень мрачнее ночи и даже не поздоровался. Ильич сам окликнул его. Поинтересовался, нет ли новостей о здоровье приятеля. Коля, однако, не сразу понял, о чем речь, и не без сарказма откликнулся:
- Без сознания пока Шумахер чертов... Звонил братишке его...
Дома Ильич вернулся к третьей версии. И разбросанные по закоулкам мозга пазлы вдруг начали собираться в ясную картину. Черт побери, ведь все лежало на поверхности с самого начала! А он так долго блуждал впотьмах.
Ильич оседлал велосипед и отправился в дом Авроры. Сказал Марине, что срочно должен поговорить с Лешей. Та пожала плечами и привела мальчика со второго этажа. Пожаловалась:
- Как подменили его. Молчит целыми днями. Леша, что ж теперь поделаешь, все мы когда-нибудь умрем...
Видимо, такие разговоры происходили у них в последнее время постоянно - мальчик даже не шелохнулся. И тогда заговорил Ильич:
- Леша, наверное, тебе кажется, что ты виноват в смерти дедушки. Так вот: ты думаешь так напрасно. Ну, похвастался, проговорился - но ты же никому не желал ничего плохого. Просто злой человек воспользовался твоими словами.
Леша сразу встрепенулся и заплакал. Марина хотела увести его, но Ильич остановил девушку:
- Ничего, пусть - ему легче станет. Леша, давай я тебе расскажу, как было дело. Ты увидел у дедушки золото и изумруды - так?
- Да, - всхлипывая, ответил мальчик. - Я спал днем на диванчике. Проснулся, когда дедушка сейф открыл - дверца заскрипела...
- Потом мальчишкам похвастался - так?
- Да...
- А много драгоценностей было?
- Кольца с изумрудами и цепочки. Одна картонная коробочка - небольшая.
Марина с нескрываемым изумлением смотрела на сына:
- А я-то думала, ты фантазируешь! Бедный мой мальчик!
Ильич еще несколько раз повторил, что Леша ни в чем не виноват и покинул дом Авроры. Подъехал к дому Волиных и вызвал Колю. И сразу поинтересовался:
- Добровольно признаться не хочешь?
- В чем? - встрепенулся парень, и на лбу его сразу выступил пот, глаза забегали.
- В хищении драгоценностей из сейфа Игоря Игоревича Фролова. Не знаю, как ты их сбывал, но следствие разберется. Ты понимал, что покупка шикарного мотоцикла парнем из многодетной семьи вызовет у всех недоумение. Мотоцикл для тебя купил Витя. Наверное, вы договорились, что в конце лета он тебе "кавасаки" подарит - так? А Витя накуролесил. Тебе не сколько его жалко, сколько мотоцикл. А ведь пожалеть стоит в первую очередь того, кого уже не вернуть...
- Я не хотел! - горячо заговорил Коля. - Просил его по-человечески - поделиться. Он не захотел. Тоже голытьбой обозвал, начал прогонять. Ну, толкнул его в сердцах...
- И код подобрал...
- А чего ж... Не бином Ньютона - кнопки-то засаленные...
- Николай Волин! - отчеканил Ильич. - В вашем распоряжении один час, чтобы прийти с повинной в полицию. - Через час я позвоню в дежурную часть сам и узнаю, сделали вы это или нет. Деваться вам все равно потом некуда, только хуже себе сделаете.
Коля обреченно кивнул и медленно зашагал в дом. А Ильич вернулся к Марине и рассказал старую историю о ювелирном деле. Та воскликнула:
- Понимаю! Сережа все на какие-то долги намекал. Наверное, дела хотел поправить.
- Тот еще аферист, - подтвердил Ильич. - Но так получилось, что не Живчик обнаружил клад, а Игорь Игоревич - во время поисков. На следующий день он поехал в район места находки. Вместилище с кладом перевез из леса на "кравчучке". Штука тяжелая, тележка сломалась. Как я думаю, некий проводник, связанный с бандой, в восемьдесят девятом перевозил драгоценности в титане. При взрыве титан унесло черт знает куда - только теперь случайно попался на глаза твоему папе. Вот откуда в багажнике грязь и ржавчина. Потом он завалил титан железом в сарае - кому придет в голову это разгребать? В сейфе была лишь небольшая часть клада... Пошли в сарай, посмотрим...
Больше получаса потребовалось Ильичу, чтобы добраться до содержимого ржавого титана. Но при виде драгоценных россыпей Марина ничуть не обрадовалась и только грустно покачала головой.
- Сколько уже горя принесли эти побрякушки, - проговорила девушка со слезами в голосе. - Вот ведь принесло их эхом из прошлого... Пропади они пропадом - даром не нужны. Звоните тому следователю, Матвей Ильич - пусть и вправду рубанется.