Патеев Тимур Камилевич : другие произведения.

Перекроенный мир

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Границы России священны. Все, что происходит за ними: нашествие миллиардных орд с востока, каждый солдат которых носит ушанку со звездочкой, или сотни ядерных ракет, ежеминутно выпускаемых со стороны запада, не касается граждан новой России. Теперь о безопасности россиян заботится Роснано, под руководством которого в стране началась эпоха возрождения. За границами России жизни нет, а в самой стране бурным цветом цветет новое православие 2.0., на камне молится Серафим Саровский, а добропорядочные граждане увлекаются наномагией и защищают границы своей страны. В сущности, ничего необычного, если учесть, что ни России, ни орд, осаждающих ее изумрудные границы с востока, ни ядерных боеголовок с запада не существует. И к чему здесь, спрашивается, Андрей первозванный и Лао Цзы?
   Никто не знает точно, как это началось. Все, что удалось сохранить в памяти компьютеров, это "оповещение Роснано о всеобщей активации протекторов". Людям тогда было объявлено, что человечество будет уничтожено к вечеру, приблизительно к 18:46. В сущности, так и случилось, примерно к трем часам дня на связь не вышла большая часть Европы. К пяти замолчала Азия. Северная и Южная Америка отозвались треском и помехами в радиоэфире к 17:30. Дальше Австралия и архипелаги, коих множество. В седьмом часу вечера мы осознали, что связываться больше не с кем, мы остались одни.
   Примерно тогда же Роснано активировало протекторы. Границы России вспыхнули ярким изумрудным светом, положив началу новому, перекроенному миру. В тот момент люди еще до конца не осознавали всю суть произошедшего. Согласитесь, трудно сходу поверить в то, что отныне твоя страна последний человеческий оплот, и лишь тонкие невидимые границы изумрудного цвета защищают тебя от полчищ монстров, желающих только одного - покончить с человеческим видом.
   За пределами российских границ было уничтожено все, что когда-либо было создано человеком. Нетронутой осталась природа, горы, реки, леса и поля, все, на что человек осуществлял свое давление, теперь освободилось от его пяты и получило шанс начать все заново. Об этом нам рассказали спутники, летавшие строго над Россией и делавшие снимки, насколько им хватало мощности их оптических глаз. Все спутники, не находившиеся в момент атаки на Россию в околоземном пространстве, вспыхнули и обратились в серую пыль и исчезли в верхних слоях атмосферы. Это дало нам знание о том, что границы атаки распространяются куда выше, чем хотелось предполагать.
   В 18:30 серая мгла обрушила всю свою мощь на поблескивающие границы России. Пограничники, те, кто не отступил в срочном порядке, могли видеть, насколько это было захватывающее и в то же время пугающее зрелище. Вспышки происходили одна за другой. Со стороны дальнего востока пришли сведения о том, что на границе с Китаем, с нашей стороны возникли пулеметные вышки, а со стороны китайского государства на нас двигались миллионы, десятки миллионов одинаковых людей.
   Пулеметы косили наступающих людей как траву, но врагам, казалось, не было числа. В конечном итоге трупов стало так много, что первые их ряды просто обрушились на пулеметные башни как трехметровая волна. Солдаты, стоявшие за орудиями, кричали и матерились, швыряя гранаты в бушующее серое море из людей.
   Стоило волне из трупов докатиться до границ, как они тут же вспыхнули, одновременно ударили тысячи молний, испепеляя людей, погибших и живых. Границу не переступила ни одна нога противника, все, приблизившиеся к пулеметным башням были испепелены на расстоянии пяти сантиметров. Только потом, не сразу мы узнали, что пять сантиметров это та погрешность, которую дает энергетическое поле, активизируемое в столь крупных масштабах.
   Атака не прекращалась ни на секунду, и в 18:47 по Москве достигла своего пика, волны из серых людей перегрузили возможности протекторов настолько, что дальневосточная их часть грозила полным отключением. Тогда, в 18:48, Роснано сделало еще одно объявление по каналу экстренной связи: людям во всех городах Российской Федерации предлагалось добровольно передать свои усилия, чтобы ослабить нагрузку на дальневосточные протекторы. Усилия предлагалось прилагать уничтожая "массу", тогда у нас просто не было времени вырабатывать терминологию.
   Как и в далеком 41-м, население не заставило себя долго ждать. Россияне всегда были легки на подъем, в большей степени из-за того, что большинству из них терять было нечего - сказалась долговременная политика государства, по слухам, ожидавшая чего-то подобного. Мобилизовать всегда проще голодранцев и работяг, обслуживающих четыре-пять кредитов, не видящих выхода из этого рабства, чем прослойку крикливых и возмущенных падением индексов людей, имеющих финансовое благополучие.
   Доподлинно неизвестно, чья это была идея, но, кажется, впервые за всю историю России к "кнопке принятия решений" был допущен человек, разделяющий интересы народа. Все вклады были отменены, а банки перестали существовать как финансовые институты. Это, конечно, позволило нам не скатиться в неосредневековье, ведь, когда падает очередной режим, на какое-то время его всегда сменяет рабовладельческий. В сложившейся ситуации наступило тихое, пугающее равенство, недостижимое прежде ни одним из политических или религиозных курсов. Каждый был повинен, но каждый был волен - идти ли ему к границам, отбивая бессчетные легионы монстров, или, как их еще называли "ботов", тем самым давая перезарядиться пилонам, дающим энергию протекторам.
   Поначалу на тех, кто не "давал стране угля" смотрели косо, ни одна девчонка не стала бы встречаться с парнем, который не побывал по ту стороны Изумрудной Стены. Но со временем страсти поутихли, и людей, не ходивших защищать границы, попросту перестали замечать, а потом и вовсе как-либо выделять среди прочих. Тем более что этого и не требовалось, "измененные", или как их еще называли "подготовленные к пропуску" сами прекрасно выделялись среди общей массы. Дело в том, что человек, хотя бы однажды изъявивший желание защищать границы подвергался изменению на атомарном уровне. Человека пропускали через круглые металлические врата, которые расщепляли его частицы и снова собирали, но уже несколько по-иному. Это давало возможность сделать человека восприимчивым к особому виду энергии, которую вырабатывали протекторы. Прошедший сквозь врата человек обретал возможность видеть эту энергию, ее пульсацию и утечки. Стоит ли говорить, что сознание человека, увидевшего, как над слоем облаков мчатся огромные пятна энергии, перекидывая от одного "пузыря" к другому мостики из электронов, менялось навсегда. Правда, зарядами, состоящими из циклопических пузырей, энергия виделась лишь по началу. Стоило человеку обвыкнуться, примериться к новым чувствам, и его видение энергии менялось. Он начинал видеть ее во всем, что его окружало, будто мир, в котором он до этого жил, наполнялся волшебством.
  
   В 18:48 был объявлен Первый Призыв, и на него откликнулись миллионы. Роснано, щедро растрачивая накапливаемые годами и десятилетиями ресурсы, изыскало возможность телепортировать каждого в свой центр. Предварительно заявив, что для телепортации каждый, кто хочет провести ее сеанс, должен подумать о месте, в которое он прибывает. Далее следовали координаты и изображения, чтобы было понятнее.
   19:01 осуществлена первая телепортация гражданского лица. Это был гражданин Федотов, первый же появившийся за Изумрудной Стеной. Первым он и погиб, запаниковав от увиденного. Егор Федотов просто не сумел воспользоваться энергией, поддавшись панике. Его растерзали серые люди, даже не обратив на это внимания. Его тело исчезло в бурлившей массе за считанные секунды. Но не успели его крики стихнуть, яркие огоньки телепортации перенесли за границу еще десяток первой волны добровольцев. Конечно, они тоже были зверски растерзаны, не успев дать серьезного отпора, но за всеми их манипуляциями с энергией следили немигающие оптические глаза спутников. Смерть этих людей не была напрасной, их опыт послужил тем, кто шел за ними.
   Следующие, ступившие за Стену успели уничтожить десятки серых людей, бегущих прямо на них, больше напоминая бурный поток, чем человеческую массу. Они продержались всего несколько минут, зато те, кто пришел за ними выстояли уже около получаса. Люди дрались, как обезумившие, оставляя за собой целые борозды из трупов серых людей, но гибли, когда те нависали на них гроздьями, подобному ломтику масла, исчезающему в горячей каше.
   Вы хотите спросить - а как же вторая волна? Да, это был настоящий прорыв в технологии и эстетике противостояния "массе". На какое-то время человеческая жертва, ежеминутно подкрепляемая сотнями смертей, дала возможность подзаряжать пилоны, выдавая необходимое количество энергии на протекторы.
   Люди как-то справлялись, попутно даже успевая налаживать жизнь за Изумрудной Стеной. Перекроенный Мир тоже требовал вспаханных полей и теплых курток - зимы в России не стали теплее от наступлений полчищ ботов. Население сокращалось, но этого никто не замечал, а потом об этом, как о женском возрасте не принято было говорить.
   Вторая Волна, или второй виток, уж как вам удобно, произошел совсем случайно. Даже странно, не на пике потребности, как это обычно бывает, а в один из самых наиобыденнейших дней. Если хоть один из них можно назвать таковым в свете сложившихся событий. Мы обрели героев, ни больше ни меньше. До Второй Волны в принципе редко можно было услышать о том, что кто-то вернулся из-за Стены. Эту ситуацию в корне изменил один человек. Те, кто шел за ним были лишь его последователями, хотя, и о них, в последствии довольно быстро сложили легенды. От Первого Призыва до Второй Волны прошло почти восемь лет, но Роснано не выдвигало никаких новых тактик по ведению боя. Люди продолжали гибнуть во имя перезарядки пилонов. Кто-то находил в этом смысл, другие проклинали бессилие управляющей протекторами корпорации, но в целом ситуация не менялась, люди продолжали умирать и смерть случалась неоправданно часто, пока на землю за Изумрудной Стеной не ступил он.
   Олег Орлов, которого вы, без сомнения знаете как Дневной Свет, открыл способность управлять энергией. - Только-то! - скажут сейчас многие. Хотя все мы помним, что в начале двадцатого века люди радовались тому, над чем смеялись сто лет спустя.
   Это сейчас, во времена после Второго Витка, все предпочитают индивидуально "зачарованные предметы" для управления потоками энергии, а Дневной Свет совершенно случайно сконцентрировал и перенаправил энергию в свой буддистский медальон. С этого момента медальон стал переносным пилоном, полностью зарядив который, Дневной Свет получал увеличение мощности и точности поражения - своего рода артефакт.
   Нынешний уровень наделения предмета свойствами несоизмеримо выше того, что открыл Дневной Свет, но его пример, равно как и он сам остается для нас символом того, что для открытия Большего необходимо лишь малое. Не будь буддийского медальона, вы бы не смогли прийти сейчас в магазин и заказать себе кольцо, увеличивающее скорость восприятия вашего зрения на 33% а так же шанс уклонения от удара за счет повышения общего мышечного тонуса на 5% со скидкой в 10%. Мы бы просто продолжали бить "массу" сокращая свое население, пока не вымерли.
   Дневной Свет телепортировался за стену спустя восемь лет после Воздвижения Границ. Олег шел в числе последних, его прикрывали несколько десятков людей. По его же словам, он испытывал страх, и крепко держался за медальон. Дальше из объяснений следует, что он, находясь уже в гуще сражения, заметил, будто энергия, транслируемая протектором на его канал поступает не прямо ему в ладони, которыми он привык бить, а часть ее поступает на медальон. Ему пришлось несладко, ведь почти полчаса он получал лишь три четверти энергии, а значит, бить приходилось сильнее, а отпрыгивать быстрее. Но после того как медальон наполнился, Олег прикоснулся к нему, закрыл глаза, и громко и отчетливо сказал:
   - Зачистка!
   То, что происходило дальше, видели все оставшиеся в живых во время той схватки. Силуэт Олега скрылся в коконе сияющего света, затем последовала яркая вспышка и во все стороны разлетелись тысячи силуэтов Олега. На несколько километров вокруг не осталось ни одного бота. Выжившие подхватили пошатнувшегося Олега и впервые за все время телепортировались обратно за стену. Это был момент величайшей радости и веселья - люди перестали умирать, отправляясь за стену. У них появился шанс вернуться обратно. Пусть еще не было стопроцентной гарантии, но все же надежда была и остается великим стимулом!
   По всей стране тут же разнеслась весть о чудесном возвращении героев. Их, во главе с Олегом назвали "второй волной". Чуть позже Олег принял имя Дневной Свет и отправился на дежурство у дальневосточной границы, воскресив в себе облик былинного богатыря, стерегущего рубежи древней страны. Он не любил общество и старался избегать всевозможных расспросов, предварительно выдав все, что знал экспертам из Роснано. Последние часто консультировались с ним по тем или иным вопросам.
   Годы совершенствования понадобились Дневному Свету, чтобы в одиночку встать на защиту всего дальнего востока, но когда это произошло, люди смогли уделить больше внимания западным границам России. А с Запада на Изумрудную Стену ежесекундно обрушивались не полчища серых людей, а десятки ядерных ракет. Взрыв за взрывом стекали по прямой вертикали Стены, забирая ее энергию.
   Люди же, наученные Дневным Светом и следующие его примеру очень быстро взяли на вооружение его технику концентрации на предмете. Переняв эту возможность, многие удачно выступили и на западном рубеже, практически разгрузив протекторы до минимума.
   Те времена по справедливости можно считать настоящим возрождением православия. Опыт Олега буквально вернул к жизни позабытую веру. Массовая мода на "зачаровывание" крестов, икон и браслетов. Сколько молодых людей бродило тогда по сёлам и весям России с "зачарованными" библиями, вообразив себя проповедниками. Их называли пастырями третьей волны, которой еще не было. Возрождалось и крепло монашество, отшельничество и пустынничество.
   Чего стоит пример нового "Серафима Саровского", воссевшего на тот же камень. Им оказался закаливший себя в боях и многократно улучшивший свойства своих предметов историк. Некоторое время спустя посмотреть на нового старца отправлялись множество людей, части из которых он помог благодаря возросшей в два раза телепатии и биоэнергетическим возможностям. Этот историк все время проводил в молитвах и бдениях, не слезая с камня, и постепенно сложилось мнение, что миру наступит конец, когда Серафим сойдет с него.
   Многие православные служители старого толка негативно отзывались обо всех этих явлениях, но к ним мало кто прислушивался. Тенденции в православии теперь диктовали молодые проповедники грядущей третьей волны. И их проповеди не пропадали втуне. Церкви нейроправославия были полны народа, как во время службы, так и в обычный день.
   Вскоре был избран новый патриарх. Этот титул предлагали Серафиму, но тот только расплакался, услышав такое. Все свелось к тому, что к нему приводили кандидатов, одного из которых он впоследствии и одобрил. Патриарх заявил о восстановлении связи, прерванной больше ста лет назад, с момента основания Советского Союза и образования катакомбной церкви, хранившей благодать. Именно ее преемником и назначил новый патриарх современное нейроправославие.
   Оттуда же пошла мода на длинные волосы, множество мужчин в год избрания Нового Патриарха отпустили пышные бороды.
   Об этом не расскажет Роснано, но в тот же год оно передало пресс-службе патриархата Нейроправославной церкви некий артефакт, разумеется, пилон, способный собирать энергию от каждой молитвы, в которой присутствовали определенные фразы-коды, на прием которых он был настроен. За передачей этого артефакта последовало большое обновление устава церкви и молитвослова. Всем нейроправославным было велено молиться особым манером, а в главной молитве "отче наш" было изменено несколько слов.
   Энергия потекла в пилон, который был сработан в форме патриаршего посоха, непрерывным потоком, как это происходит и до сих пор.
  
   Слава закончил трансляцию мысленной лекции двадцати трем подключившимся к его каналу студентам, и открыл глаза. Вот так вот просто стало работать преподавателем - просто рассуждаешь о предмете и все. Благодарные ребята присылали ему сообщениями, в которых делились своими соображениями по поводу обновленной истории Перекроенного Мира.
   Поднявшись с кушетки, Слава прошел в ванную комнату и вымыл бледное лицо. Он редко бывал на свежем воздухе, проводя все свободное время в мыслях и рассуждениях. Ему повезло, что это было его работой, поэтому граница между свободным и не очень временем была несколько размыта.
   На улице раздался объемный, вызывающий внутренние вибрации звон колоколов. Улыбнувшись, Слава отдернул занавеску, впустив в комнату солнечный свет, и посмотрел на новенькую церковь, стоявшую через дорогу. Звон ее колоколов физически не мог вызвать неприятных чувств - они были сработаны специально, чтобы вызывать только положительные эмоции.
   Теплый, погожий денек так и звал окунуться в уют и покой тихих улочек, тянущихся во все стороны маленького городка. Но Слава знал, что сегодня он не пойдет на прогулку. Его ждало более важное мероприятие, от мысли о котором он приходил в волнение. Сегодня в 18:48, по традиции, он совершит телепортацию в Роснано, а потом, после краткого инструктажа и выбора талисмана - за стену.
   Это решение было полностью самостоятельным, Славу никто не заставлял и не принуждал, более того, находились люди, которые его отговаривали от этого "необдуманного поступка". "Ну что тебе делать за стеной? Чего доброго убьют. Ты ведь не против послужить стране? Тогда посуди сам - как ты ей послужишь, если сложишь за границей свою голову? У тебя столько студентов в этом году, все хотят на твой курс "субъективной интерпретации"! Пусть другие идут, у кого кровь горячая и мозгов поменьше. Не сомневайся, поток не иссякнет", - уговаривала его Надежда Юрьевна, декан факультета, на котором работал Станислав".
   Славе было как-то неприятно думать о том, что у него не "горячая" кровь, это его несколько обижало. Он понимал, что все это мальчишество, но ничего не мог с этим поделать, ему непременно следовало доказать что-то самому себе. Хотя, что можно доказать себе, тут же спрашивал он себя - теорему?
   Решение было принято гораздо раньше, чем он решил себе в этом признаться. А раз так, дороги назад нет, и все сомнения будут лишними. Остаток дня Слава провел в сборах. Еще раз зайдя в ванную он побрил едва наметившуюся щетину, намазал лосьоном после бритья свои худые щеки и провел рукой по черным с проседью волосам - так-то лучше. Из зеркала на него смотрело аккуратное, слегка округлое лицо. Бесцветные губы, тонкий нос и карие глаза, всегда смотрящие слегка улыбчиво и добродушно. Брать ли с собой бритву, или там дадут? Хотя, какая к черту бритва, он же не в отпуск туда едет!
   С собой при телепортации в Роснано необходимо было иметь лишь документы и больше ничего. Все остальное могло оказаться лишним, так как подготовка к пропуску требовала, чтобы человек прошел сквозь врата абсолютно нагим.
   Отправив всем сослуживцам и товарищам прощальные сообщения, Слава присел на кушетку, с которой вел свои раздумья-лекции. Вот и все, на часах уже 18:45, сейчас ему надо будет сосредоточиться на белом здании Роснано, чтобы невидимая обычному глазу энергия переместила его туда.
   18:46. А точно ли он все обдумал? Правильно ли все решил? Хотя, что теперь уже думать. Хоть любой и вправе отказаться от призыва, это не делает человеку честь. Раз ты дошел до того, чтобы подать прошение, ты отдавал себе отчет. Отказаться можно, это твое право, современное общество никого ни к чему не принуждает, оно лишь поможет, и то по твоему желанию, но твой отказ многое о тебе расскажет. В первую очередь, тебе самому.
   18:47. Когда-то, не так давно враг подступил к нашим границам и они вспыхнули священным огнем, отделив Россию от внешней тьмы, когда на циферблате засветилось именно это число. С тех пор прошло восемь лет, и жертва людей отменена, мы вольны уходить за границу по собственному желанию. Белое здание, аккуратненький приземистый синий забор, большой прибранный газон, орошаемый из автоматических распылителей. Тяжелые стеклянные двери...
   Слава открыл глаза в шумном большом помещении. Всюду, куда не падал взгляд, сновали озабоченные люди, звучали постоянные объявления из подвешенных по периметру динамиков. Зал был просто огромен, больше напоминая размерами футбольное поле. Витражи окон виднелись где-то вдалеке, сверху со сводчатого потолка свисали крупные и мелкие светильники, создававшие естественное дневное освежение.
   - А, новоприбывший, - улыбнулся проходящий мимо мужчина в белой рубашке и брюках.
   - Как вы поняли?
   - А вы стоите с изучающим видом, разинув рот, - объяснил мужчина, - все так делают сначала. Ничего, привыкнете. Пойдемте со мной, я отведу вас в регистрационный зал.
   - А это, - Слава обвел рукой все помещение, - что за место?
   - Это холл, предбанник, называйте его, как хотите, - улыбнулся мужчина и жестом попросил следовать за ним.
   Здесь все очень торопились, отметил про себя Слава. Словно у них оставалось совсем мало времени для чего-то. Он молча пробирался через толпу людей в след за мужчиной, встретившим его в холле. Долгое время они просто шли и Славе уже захотелось спросить, когда же, наконец, они окажутся в этом самом регистрационном зале, как мужчина исчез в проходной арке, оформленной в виде купола. Слава протиснулся за ним и попал в еще более грандиозное помещение. Прямо перед ним, метрах в пятидесяти тянулась полоса, так называемых, "окон регистрации". Ряды окон уходили в обе стороны, теряясь в людской толпе, насколько хватало глаз. Их были сотни, ровные ряды стеклянных окошечек на темных письменных столах. К каждому из окон тянулась очередь, где-то больше, где-то меньше.
   Слава снова раскрыл рот от удивления, масштабы, которые он созерцал, никак не вязались с его представлениями о корпорации. Быть может, виной тому было его провинциальное воспитание. После тишины уездного городка с населением в шестьдесят тысяч человек трудно было себе представить что-то хоть отдаленно напоминающее по грандиозности истинный Роснано. Мы видим все так, как привыкли видеть до этого, представляем невиданное, опираясь на прежний опыт. Немудрено, что Слава застыл в растерянности, глядя на терявшиеся вдалеке стены регистрационного зала.
   - Ну все, - крикнул мужчина из толпы, - вставай в любую из очередей и жди своей очереди.
   Сказав это мужчина, скрылся из виду, а Слава пристроился к ближайшей очереди, искать ту, что оказалась бы короче, было бессмысленно, очереди двигались довольно быстро. Вся процедура заключалась в том, что человек подходил к окну, просовывал туда пластиковую карточку своего паспорта и ждал, пока информация сопоставится с той, носителем которой является. Тонкий незримый поток энергии просканировал его насквозь, затем, если все было в порядке и ожидающий соответствовал заявленному в паспорте, человека перемещали в Зал Изменения.
   Перед Славой стоял пожилой мужчина. Он был довольно полным, с лысиной, уходящей на затылок, которую обрамляла скудная корона из редких седых волос. Когда мужчина воодушевленно повернулся, Слава заметил на его дряблом лице редкую пушистую щетину и очки, сидевшие на крупном, похожем на картофелину носу.
   - Какая честь нам выпала, - всплеснул ладонями мужчина, - позвольте представиться, Анатолий.
   Слава пожал тяжелую ладонь, в которой не было силы, одна лишь тяжесть, и улыбнулся в ответ:
   - Слава. Да уж, самому не верится, - робко признался он.
   - А ты откуда? - поинтересовался Анатолий, снимая и протирая очки краешком серой футболки.
   - Карачев, а вы?
   - Из Москвы, - одобрительно улыбнулся Анатолий, - тут почти все из Москвы.
   - А что так? В других городах патриотов не осталось? - удивился Слава, скрещивая руки на груди.
   - Ты что, не в курсе? - искренне удивился Анатолий, надевая очки с мутными разводами на стеклах.
   - Видимо, нет, - вздохнул Слава.
   - Ну ты, земеля, деревня, не обижайся, - рыкнул Анатолий, - вся Москва гудит, как переполненный улей, из Питера, вон, подтягиваются, Казань телепортируется, а он не в курсе.
   - Да что случилось-то? - не выдержал Слава, он не любил когда ходят вокруг да около. Когда студенты на экзамене начинали, что называется плавать, пытаясь зацепиться за какое-нибудь слово или фразу, чтобы раздуть ее до непомерных размеров, вытянув тем самым весь вопрос, Слава, как правило, прерывал их и просил подумать.
   - Как что? Каюк нам, хана, вот что!
   И тут Слава заметил, как мимо него прошла плачущая женщина, за руку ее сопровождал мужчина её возраста. Где-то неподалеку раздался плач ребенка. Большинство людей были собраны и напряжены, они куда-то торопились. Теперь Слава понимал почему, оставалось непонятным только - куда.
   - А можно поподробнее? - переключился он на своего товарища по очереди.
   - Ты и про "Иран" ничего не слышал? - глаза Анатолия выпятились наружу, он ошарашенно добавил, - здесь все только об этом и говорят, слухи или нет не знаю.
   Слава, хоть и жил в информационном обществе, предпочитал заниматься индивидуальным изучением прошлого и его последующей пошаговой реконструкцией. Все инфоканалы на его приемнике были заблокированы, причем очень давно. А новости он привык узнавать по старинке - по телевизору, или от соседей, сидящих на лавочке возле подъезда. За это его часто ругали на работе, его профессия, все же предполагала определенный уровень осведомленности о том, что творится в мире. Слава всегда был против этого, он все свое время отдавал прошлому.
   Даже после прохождения обряда нейрокрещения он не стал интересоваться происходящим в режиме реального времени. Его приемник ретранслятора сигнала был всегда настроен на несколько исторических и реставрационных каналов. Слава ограничивался только этим.
   - А ты в первый раз, да? - Анатолий толкнул в бок задумавшегося Славу, - не дрался еще?
   - Нет, я крещенный, - согласился Слава.
   В будущем "изменению" можно было подвергнуться двумя способами. Первый, самый верный до поры до времени - побывать за Изумрудной Стеной и показать, чего ты стоишь. Второй способ появился сравнительно недавно, после массового обновления нейроправославной церкви, он заключался в обряде крещения. В случае если человек уже был крещен в обычной православной церкви - повторного крещения. Принцип был тот же, человек проходил через врата, распадался и обновленный создавался заново. Только в случае крещения он телепортировался домой, а не на войну с ее вечным скрежетом, взрывами и воплями. Этот гуманистический принцип для пацифистов предложил сам первый Патриарх, и был одобрен Роснано сразу же после подачи предложения. Общественность приняла эту новость прохладно, но довольно скоро привыкла к ней, и новое крещение стало чем-то обыденным. Так, маленьких детей "обновляли" с самого рождения, впуская в их жизнь высокие технологии. Многие считали это правильным, остальные же не возражали.
   - Вот что, крещенный, - обратился к Славе Анатолий, - Роснано пока проводит пассивную мобилизацию, во всеуслышание это не говорится, кто пришел, тот пришел.
   - О чем вы? - искренне удивился Слава, он и вправду не понимал, что именно хочет сказать ему этот пожилой мужчина.
   - Пока эвакуируются все родственники и те, кто могут быть полезны. Сначала крупные города, потом поменьше, и так, пока, - Анатолий задумался, - пока сил хватит.
   - Эвакуация? Но куда? И, главное, зачем? Ведь мы же даем "массе" бой!
   - Дневной Свет пропал, - тихо обронил Анатолий.
   - Что? - эти слова повергли Славу в ужас. Как такое могло случиться? Ведь Орлов был одним из лучших, нет, просто лучшим бойцом. Его сила не знала границ, его талисманы-пилоны накапливали столько энергии, что в совокупности способны были зажечь новую звезду. По-крайней мере так говорили, Слава никогда не проверял эти слухи, предпочитая соглашаться с бабками у подъезда, начинавшими потихоньку считать Орлова святым. - Простите, я совсем не интересовался новостями, как это случилось?
   - А вот, так, пал, на него обрушилась очередная волна серых и разорвала его в пыль.
   - Но это просто невозможно!
   - Все мы так считали, - вздохнул Анатолий, - но в этот раз новая волна накатила слишком быстро после очередной его "зачистки". Его пилоны оказались не всемогущи. Он долгое время давал бой легионам "масс", пока его попросту не накрыло с головой. Рядом с ним никто не сражался, только спутники, наблюдавшие за перемещениями ботов, зафиксировали, как он устало рухнул на колени, затем повалился на землю и его энергетический канал погас. Протекторы пытались расчистить то место, сосредоточив пулеметный огонь, но все было тщетно. Когда "масса" отступила, на выжженной земле никого не было.
   - А вдруг он не умер? - поинтересовался Слава, - вдруг просто отступил и собирается с силами, чтобы дать очередной бой. Ведь его пилонам тоже нужно время, чтобы зарядиться.
   - Это вряд ли, парень, - Анатолий отрицательно качнул головой, - в Роснано не дураки сидят. Здесь, - он окинул взглядом помещение, - узнают обо всем первыми и сразу же принимают решение, как тогда, в 18:48.
   Тем временем подошла очередь Анатолия и он склонился к окошку, просунув туда потасканную пластиковую карточку. Уставшая девушка машинально схватило паспорт, улыбнулась Анатолию, и сунула ее в сканер. Через пару секунд карточка выползла обратно, на мониторе загорелись зеленые полоски.
   - Вы за Стену или в Эвакуацию? - спросила девушка оператор.
   - В эвакуацию, милая, - прокашлявшись, сказал Анатолий.
   - Всего вам хорошего и храни вас Бог, - девушка просунула в окошко карточку Анатолия.
   - Ну, бывай, браток, - Анатолий повернулся к Славе и еще раз пожал ему руку, - глядишь, и свидимся еще на той стороне.
   Какой той стороне, хотел спросить Слава, но не успел, тело Анатолия сжалось до размеров крохотного алого огонька, который вспыхнув, исчез. Только сейчас Слава обратил внимание, что у каждого окошечка то и дело вспыхивают алые огоньки, люди просто передвигаются по очереди, а потом исчезают. Жутковатое зрелище.
   - Добрый день, - девушка позвала следующего. Слава спохватился и достал паспорт.
   - Вы за Стену или в Эвакуацию? - спросила оператор, принимая его карточку
   - За стену, - сказал как отрезал, - а что это за эвакуация?
   Паспорт Славы выскочил из сканера и монитор оповестил девушку, что все в порядке, соответствие сто процентов.
   - Запрос у любого информационного терминала, - машинально ответила девушка, всего вам хорошего и храни вас бог.
   Слава не успел и глазом моргнуть, как свет померк у него перед глазами и он очутился уже в другом помещении. Здесь было темно, горела лишь пара лампочек, место, где очутился Слава, больше всего напоминало военный ангар или склад с оружием. Стены и крыша были выполненны из одного темно-зеленого материала с рифлеными гранями вдоль всего периметра.
   - Информационный терминал, - вспомнил Слава.
   Перед ним прямо в воздухе вспыхнуло изображение: логотип Роснано и краткое анимированное меню. Что вы хотите узнать? Где я сейчас нахожусь? Что ждет меня за Изумрудной Стеной? гласили вопросы.
   - Что это за эвакуация? - попытал счастья Слава.
   Картинка сменилась на фотографии солдат, эвакуировавших детей из развалин взорванного дома.
   - Эвакуация, - произнес четкий женский голос, транслируемый через мысли, - последнее достижение Роснано, внедряемое с заботой о всей России. Мы эвакуируем настоящее, чтобы спасти будущее, - голос был проникновенным, добрым и искренним, - используя самые передовые разработки, наши ученые и техники смогли предугадать ход грядущих событий. В этом нам помогали наши верные друзья - проповедники нейроправославия, истинные пророки своего времени. Было открыто, что энергия, которую скапливают пилоны, не может продолжать вырабатываться необходимыми для защиты границ темпами. С великой скорбью было принято решение отключить все дальневосточные протекторы. Этот час навсегда останется в истории Роснано как роковой, наполненный скорбью и отчаянием. Несмотря на все попытки, великий защитник дальнего Востока нейромонах Дневной Свет отказался покинуть не защищенную протекторами территорию. Сегодня в 18:47 были отключены все протекторы по ту сторону уральского хребта. Оставшегося в пилонах запаса энергии хватит лишь на то, чтобы обеспечить защитой оставшуюся часть России на протяжении нескольких часов. В связи с этим было принято еще одно скорбное решение: дабы не перегружать канал телепортации, мы не стали информировать население о надвигающихся событиях, ограничившись правилом "кто придёт, тот придёт". Роснано прекрасно отдает себе отчет в том, какую ответственность она берет на себя, избирая такой путь решения проблемы. Да хранит бог всех, кто остается на нашей земле, чтобы встретить достойно свой конец. Все, кто проявил патриотические чувства и принял решение отправиться сегодня за стену, получат шанс спасти свою жизнь. Эвакуация - наш путь к победе!
  Изображение пропало, на экране снова высветился логотип Роснано.
   - И это все? Эй, а что это за эвакуация? Куда всех эвакуируют?
   Экран молчал. Слава задал свой следующий вопрос:
   - В чем причина эвакуации?
   - А ты и вправду хочешь это знать? - из тьмы выступила фигура. Это был военный, Слава плохо разбирался в званиях, но этот был не ниже полковника. Крепкий, широкоплечий, с чисто выбритым лицом, его впалые глаза смотрели на Славу из тени, которую отбрасывали надбровные дуги.
   - Что здесь вообще происходит? Почему меня не отправляют за стену? - справедливо возмутился Слава.
   - За стену, говоришь? - военный достал из кармана брюк пачку папирос и закурил, - ты на самом деле туда так торопишься?
   - Я, я, - замешкался Слава, - я пришел сюда именно для этого. Защищать.
   - Там сейчас бойня, - выпуская струю дыма, тихо ответил военный, - "масса" поглощает все живое, оставшееся без защиты, - он смачно сплюнул, - пилоны-то как жалко, они ведь жрут их и сильнее становятся!
   - Что происходит? - оторопело пролепетал Слава, - расскажите мне хоть что-нибудь, я, к своему сожалению, в последнее время совершенно не следил за обстановкой в России.
   - Нашел о чем жалеть, - усмехнулся генерал, - пошли что ли, присядем.
   Когда они уселись на прессованные пачки картонных коробок, перевязанные веревками, Слава вспомнил, что они так и не познакомились.
   - Меня Слава зовут, - протянул руку преподаватель современной истории.
   - А меня Гриша, - военный пожал протянутую руку и снова закурил, - у тебя, наверное, много вопросов, Слава?
   - Уйма, и первый из них...
   - Почему тебя быстренько не подготовили и не переслали за изгородь? - закончил за него полковник.
   - Изгородь?
   - Ну, это мы ее так называем. Изгородь, забор, частокол. Та ерунда, что исходит из протекторов и защищает нас от взбесившихся на весь мир нанороботов, будто комариная сетка от ночных насекомых, летящих на свет. Это не свихнувшиеся машины, как мы думали, все гораздо хуже. Вернее, это, конечно машины, только уж точно не просто тупые боты, которых бесконечно штампуют разумные фабрики по всей Земле. Да, раньше мы так думали и работали именно в это направлении, исходя из того, что нам понятна природа врага. Но, как выяснилось, мы ничего не знаем, Слава. И мы изначально двигались не в том направлении, понимаешь? Враг оказался повсюду и мы сами выпустили джинна из бутылки. Разумеется, по незнанию, но кого это теперь оправдает?
   У Славы голова шла кругом - какие нанороботы? Почему этот человек позволяет себе так выражаться относительно Изумрудной Стены?
   - А ты что думал, Славик? - спросил Гриша, сплевывая на бетонный пол. - Что там, за этой самой стеной? Инопланетяне? Террористы? Или, может быть, - военный хохотнул удачно подобранной шутке, - атланты?
   - Я как-то не задумывался, - вздохнул Слава, опуская взгляд. Сейчас ему было стыдно за свое безрассудное безразличие ко всему, что творилось вокруг.
   - Во-от, - назидательно произнес Гриша, - вся проблема как раз в этом. Ты не задумывался, я не задумывался, этот старый хрыч, который помог тебе убить время в очереди, не задумывался, а как запахло жаренным, решил улизнуть туда, где есть хоть какая-то надежда на спасение.
   - Что вы имеете ввиду?
   - Да то, что людям совершенно безразлично, что твориться за изгородью, есть она, и ладно. Почувствовали себя в относительной безопасности, и тут же все началось по новой. Ток-шоу, скидки, очереди в аптеку, только называется все это теперь Перекроенным Миром.
   - Надо же людям как-то жить, - попытался оправдаться Слава.
   - Как-то надо, я не спорю. Я тебе не о том говорю, Славик. Не о том, пусть люди живут, как им нравится. Нравится им из раза в раз приходить к одному и тому же строю - пожалуйста, это их дело. Мы разок после изгороди нажали было, на рычаги, ликвидировали банки, кредитное рабство, финансовые взаимоотношения обнулились, а что в итоге? Настало светлое будущее? - Гриша окинул мрачным взглядом помещение военного склада, - Я на прошлой неделе был в Москве, так там стоит ломбард и вывеска такая: принимаем сбережения под высокие проценты. Низкие проценты по кредитам. Лучшие цены в городе. И лавчонка такая, в ней, знаешь, всякой бижутерией торгуют, ну, там, плюс 2,5 к зрению, или минус, кому что надо. Стою я, значит, возле этой лавочки, и думаю; там, за частоколом нас со всех сторон атакуют нанороботы, единственная цель которых превратить последний человеческий островок в серую пыль, а здесь не так, в сущности, далеко от границы, спустя восемь лет после отмены финансовых институтов я стою возле ломбарда.
   - Экономические условия, - начал, было, Слава. Ему на ум пришла интересная мысль, но Гриша его перебил.
   - Да перестань ты, условия у него экономические. Знаешь, почему тебя не отправили на войну?
   - Нет, - смиренно признался Слава, поежившись, сейчас он предпочел бы оказаться по ту сторону Изумрудной Стены, чем выслушивать ужасную правду.
   - Конечно, не знаешь, - усмехнулся Гриша и достал третью сигарету, - а нет у нас больше ресурсов, чтобы людей туда отправлять. Нет, понимаешь?
   - В смысле? Что вы говорите, каких ресурсов?
   - Нефти, газа, таких, Славик. А ты что думал? Пилоны сами себя наполняют энергией?
   - Я, мы, нам всегда говорили, что нанотехнологии... - растерялся Слава.
   - Ага, Роснано, да? - Гриша мрачно расхохотался, его лицо потонуло в густом синем дыму, - ерунда это все, парень. Ерунда. С тех пор, как были активированы щиты, мы все это время подпитывали их, сжигая ископаемые ресурсы. Нет у нас ничего, понял? Все это фикция, видимость, как и все у нас в России. Напустили значимости, мол, Роснано контролирует ситуацию, а Роснано просто пустила щупальца во все закрома разом и за полных восемь лет высосала и разорила страну досуха. Естественно, сейчас начинается массовый отток. Один для видимости - для всех, остальной - для избранных. Угадай, кто и куда попадет в этой кутерьме.
  Слава молчал, переваривая услышанное, а Гриша, меж тем, продолжил свою исповедь:
   - Как ты думаешь, куда попадают те, кто решил дать деру по первому оповещению? Кто пришел, тот пришел?
   - И куда же они попадают?
   - В пилон, - мрачно обронил Гриша, - их тела перерабатывают в энергию и перенаправляют в пилоны по всей оставшейся охраняемой территории. В сущности, мы еще не обнулили счетчики только потому, что не все из числа избранных прибыли в Роснано для Истинной Телепортации.
   - Господи, - в сердцах воскликнул Слава, - а куда переправляются через Истинную Телепортацию?
   - Тут все мутно, - сухо ответил полковник, поправляя шинель, - теоретически мы переправляем всех нужных и необходимых в Тегеран.
   - Иран, так? И откуда же он взялся, ведь все за пределами России уничтожено.
   - А ты проверял это? И мы нет, не успели. Так вот, совсем недавно еще перед тем, как нам пришлось оставить дальний Восток, с нами на связь неожиданно вышел Тегеран. Оказалось, там много выживших из разных концов земного шара. Это, своего рода домик, в котором у людей получилось спрятаться. И там нет никаких протекторов, которые вечно нужно питать, никаких пилонов, которые нужно заполнять. У них получилось скрыться от нанороботов как-то иначе.
   - И вы в это верите?
   - Они дали нам свои координаты и пригласили в гости, король Ирана пообещал, что даст кров десяти тысячам русских. Этого достаточно, чтобы попытаться начать все сначала.
   - Вы просто мерзкие твари! - вырвалось у Славы.
   - Приятно познакомиться, - растянулся в улыбке Гриша, - примерно то же самое, правда другими словами, сказал и этот ваш любимый Дневной Свет, когда мы оставили его подыхать. Этот чёртов герой, видите ли, грудью прикрывал горстку отступавших деревенщин. Какая трогательная смерть!
   - Так вы не предложили ему эвакуацию?
   - Этому мудаку? А зачем он нам там, в Тегеране? Кидать свои понты о справедливости и равенстве? Равенство оно ведь только в головах, Славик, а мы идем, чтобы строить новый мир! Они идут, - поправил сам себя Гриша, - меня-то в последний момент вышвырнули как щенка. Зачем им там, в золотой клетке полковник? Какой с него прок? Иран будет оплотом банкиров и дельцов, простые люди там не в цене.
   - Я нисколько тебе не сочувствую, - сказал Слава. Единственным его желанием было врезать этому наглому военному, совершенно спокойно рассуждавшему о преступлениях общечеловеческих масштабов.
   - Ты крещенный? - неожиданно спросил Гриша.
   - Да.
   - В новой церкви или старой?
   - В новой.
   - Ну, это лучше. Бог, он все видит. Молись, Славик, бабки рассказывали, что на некоторые молитвы он отвечает.
   Прямо над их головами мерцала одна лампочка. Ее звук сильно действовал на нервы. Слава встал с картонного сидения:
   - Как мне попасть за Изумрудную Стену? - он назвал границу именем, которое ценил и уважал, подчеркивая, что практически ни в чем не солидарен с военным.
   - Решил побыстрее сдохнуть? Правильно, скоро здесь будет не до смеха. Когда людей много, "масса" убивает долго. Нанороботы, знаешь, так покусывают, словно пираньи, слегка пуская тебе кровь. Раз, еще раз, еще, и ты уже не можешь двигаться, тебе больно, ты лежишь и скулишь, зовя свою мамку и проклиная тот день, когда ты появился на свет.
   - Именно такой смерти я вам и желаю, - подытожил Слава, - так как мне попасть за Стену?
   - На, - Гриша бросил Славе брелок на шнурке, - нажми на кнопку и держи, энергии сейчас в центральных пилонах много, глядишь, доставят тебя в место покрасивее, ведь на миру и смерть красна, правда, Слав?
   - Пошел ты!
   - Ты, главное, думай о том месте, куда хочешь попасть, - смеялся Гриша ему вслед.
   Слава не слушал его, все его мысли были заняты другим - куда именно телепортироваться отсюда. Один из его исторических каналов тихо завибрировал где-то внутри головы, и Слава активировал его, машинально приложив руку к виску, странный, рудиментарный жест, своим происхождением восходивший к временам, когда средства связи приходилось активировать механически, руками.
   Патриарх Нейроправославной Церкви пал две минуты назад. Очевидцы, сражающиеся рядом с ним, уверяют, будто он в одиночку удерживал десяток межконтинентальных ракет, пока его посох не взорвался прямо у него в руках и не разлетелся вдребезги. Волной от взрыва десятка атомных бомб накрыло практически всех, заграждения замерцали и исчезли. Зеленый свет, которым светились неприступные границы, моргнул напоследок, и погас. Часть от волны многочисленных взрывов обрушилась на ничего не подозревавших военных, наблюдавших за противостоянием за Изумрудной Стеной.
   За взрывами последовали следующие ракеты всех классов и разновидностей, запад России погрузился в огненный шторм. С Востока приближались орды серых людей, у всех у них на кителях была одна и та же нашивка в форме большой красной звезды.
  Сообщение успело в числе последних, канал связи оборвался навсегда, так как пилоны прекратили подачу энергии на его узел. Ретрансляторы замолкли, в российском эфире наступило гнетущее молчание.
  
   Слава открыл глаза. Вокруг него был лес, щебетали птицы, деревья шелестели своей листвой. Где-то в траве промелькнул ежик.
   - Что это? Куда я попал?
   Из-за кустов до Славы донесся тихий складный шепот. Поспешив на звук, Слава увидел пожилого человека, молящегося на соседней поляне. Одет он был в темно-коричневый балахон, подпоясанный веревкой. Старик стоял на коленях на большом сером валуне. Лик его был исполнен скорби, бледные губы неустанно нашептывали слава заученной молитвы.
   - Здравствуйте, - поздоровался Слава.
   - Здравствуй, моя прелесть, - старец закончил молитву, и поднялся с колен.
   - Вы новый Серафим? - почему-то Слава сразу понял кто перед ним. Это означало, что его отбросило в нижегородскую область, хотя, какая разница. Понятия "за стеной" больше нет, граница России теперь ничем не прикрыта, раз протекторы выключены.
   - Да, это я, - прокряхтел старичок. - Ты пришел, чтобы идти за мной?
   Старик сошел с камня, и Слава вспомнил легенду о том, что когда преподобный старец это сделает, миру настанет конец.
   - Выхода нет, да? - спросил Слава.
   Старец улыбнулся, и бережно взял в руку сучок, заменявший ему тросточку. Ничего не говоря, он прошел мимо Славы, затем остановился, и сказал:
   - Идем, я пойду спереди, а ты иди сзади. Только не отставай, глядишь, куда-нибудь и придем.
   С тех пор как пилоны перестали раздавать энергию, мир лишился привычного волшебства и Слава перестал чувствовать все свои сверхвозмжности. Отказали способность "видеть в ноль", и теперь он снова щурился, откатившись к своим минус три с половиной. Появилась астматическая одышка и давление давало о себе знать - кровь гулко стучала в висках.
   Как удобно было жить со всеми этими улучшениями, расстроено подумал Слава, следуя за старцем практически на ощупь. Пилоны-амулеты, не подпитываемые из основного источника, израсходовали энергию буквально несколько минут назад, а Слава был практически обездвижен, лишившись всех своих сверхспособностей, делавших его нормальным, здоровым человеком.
   Узкая лесная тропа, по которой они шли, какое-то время исчезла, пропали и деревья, все вокруг стало серым, будто они шли через густой жирный дым.
   - Отец, а куда мы идем? - крикнул Слава. Но Новый Серафим не оборачивался, он шел вперед, опираясь на тросточку.
   Позади них, стоило Славе обернуться, была все так же густая серая пелена. Куда они попали? Куда его завел этот старик?
   - Эй, Серафим? - Слава остановился и окрикнул старца.
   Тот, скребя деревяшкой по земле, или чем она была, удалялся, становясь все меньше и меньше.
   - Ну и черт с тобой, - сказал Слава, озираясь по сторонам, - куда это еще меня занесло? Это что, застенье? Вряд ли, он много раз видел, как выглядел мир за стеной. Это был обычный мир, реки, деревья, трава, а здесь ничего нет. Словно он попал в студию, где снимают фильм, напичканный спецэффектами, только вместо синего фона серый.
   Не придумав ничего лучше, Слава пошел в первом попавшемся направлении. Долгое время он брел, понуро опустив плечи и глядя на свои ноги. Слава старался ни о чем не думать. Инфоканалы в его голове исчезли, словно их никогда не было. Странно, но он сейчас не смог бы даже объяснить как они работали, сознание тут же стерло из памяти сам принцип их действия. Славе было жаль расставаться с этой полезной надстройкой, которая всегда помогала ему в жизни, отвечая на вопросы и предлагая множество вариантов мыслей, которые он еще даже не додумал. Каналы действовали по принципу интуитивного поиска в поисковике - стоило вам написать "ко", как система тут же выдавала "рова" и еще массу вариантов, из которых вы выбирали нужный. В инфоканале вам нужно было лишь подумать о чем-то неопределенном, как инфоканал тут же додумывал все остальное, выдавай варианты того, о чем вы бы хотели додумать. Это было настолько удобно, что начав пользоваться этими преимуществами Перекроенного Мира, через какое-то время вы уже и помыслить не могли о том, что когда-то жили без каналов.
  Слава шел уже не один час. Ноги ныли от усталости, но он решил не останавливаться. Мысли его были тягостны, потому что каждую приходилось подхватывать, фокусировать на ней свое внимание, додумывать. Это причиняло почти физическую боль. Но это было временным явлением, Слава осознавал это. Его мозг заново привыкал размышлять самостоятельно. Иногда это больно и неприятно.
   Может быть, надо было пойти за Серафимом? - поймал себя на мысли Слава. Но что бы мне это дало? У него свой путь, у меня свой. К тому же, если судить по тому, что инфоканалы отключились, защищать больше нечего. Россия перемолота в серую массу.
   Но почему не исчез он? Все, что он знал, вещи, которые его окружали, остались за серой пеленой, покрывшей все пространство Земли, кроме мифического Тегерана. Где он очутился и куда он идет?
   - Ты и правда хочешь это знать? - раздался громогласный голос со всех сторон.
   Слава подскочил на месте и оглянулся, позади никого не было.
   - Кто это?
   - А кого ты ждешь? - снова спросил голос.
   - Я жду ответов, - сказал Слава, - сегодня с самого обеда все идет не так, и мне хотелось бы знать, почему и куда все делось. А еще - кто вы такой?
   - Конечно, знаем, - ответил голос, - ничего и не было. Просто закончилась фаза.
   - Фаза? - переспросил Слава, заметив, что этот голос и манера разговора ему кого-то сильно напоминает.
   - Фаза эксперимента, - утвердительно произнес голос.
   - Какого эксперимента?
   - С вами. С людьми. С Россией.
   - Я вас не понимаю, не могли бы вы показаться, а то мне очень трудно говорить с пустым пространством.
   Прямо перед Славой возникли трое. Первым был Андрей Первозванный, державший в руках большой деревянный крест, справа от него стоял серый человек одетый в военную форму ракетных войск США, а слева Лао Цзы в пластиковой маске, одетой на лицо. Маска своим выражением очень напомнила Славе старинный "покерфэйс", архаичную маску символизирующую иронию.
   - Так лучше? Учти, мы выглядим так, какими ты нас видишь.
   Господи, подумал Слава, неужели это у меня в голове такая ерунда творится?
   - А на самом деле вы какие?
   - Форма не имеет значения, важна только масса, - Андрей Первозванный сделал ударение на последнем слове.
   - Допустим, но это ничего не объясняет, - Слава уселся прямо на землю.
   - Это объясняет все, - сказал Лао Цзы, воздев указательный палец вверх, - вы всего лишь имитация. Проекция того, как жили и чувствовали настоящие люди в существовавшей когда-то стране.
   - То есть? - не понял Слава.
   - То есть вы такие же нанороботы, как и мы, - пояснил серый человек, - посмотри на себя.
   Слава взглянул на свою руку, так на мгновенье превратилась в миллионы крошечных серых шариков, а затем снова сцепилась и обрела нормальный цвет. Серый человек продолжил:
   - Мы ставим эксперименты. Нам интересно эмитировать людей. Иногда, - серый кивнул Славе, - у нас это очень хорошо получается, и фаза сама начинает создавать проекции. Вспомни, вы наделили Восточную и Западную массу совершенно разными образами, потому что, по вашим представлениям когда-то от них исходили совершенно разные угрозы. Вы, почему-то поняли это. Замечательная была фаза.
   - Но почему нас уничтожили?
   - Чтобы дать начало следующей фазе, - пояснил Андрей Первозванный, - и никто вас не уничтожал. Масса просто перешла из одного состояния в другое. Вчера, в 18:47 масса запустила фазу Иран. Новые условия эмитации, новая окружающая среда. Мы многого от нее ожидаем.
   - Но это нечестно, - возразил Слава, - я не хочу быть серой пылью, я человек, меня зовут Слава.
   - Посмотри на себя, - снова предложил Лао.
   Слава попытался оглядеться, но ему нечем было это делать. Он ощутил в себе что-то новое, порождающее его совокупность. Его "человеческое" я угасало, все, чем он был, становилось далеким и не важным.
   - Почему 18:47, - напоследок спросил он уже в мыслеобразах, транслируя сигнал через Массу, - что это за цифра? Почему она так важна?
   - Еще немного, и ты сам все поймешь, - сказал голос. Трое, стоявшие перед ним исчезли, вокруг была лишь кишащая Масса. Все заполнял странный звук, словно миллиарды пластмассовых шариков трутся и ударяются между собой. В сущности, так оно и было.
  
   Из серой дымки постепенно проступали очертания бетонной баррикады с торчащими из бойниц пулеметами. Радары, устремленные в небо, вели трансляцию на всех возможных частотах:
   - Если вы нас слышите, мы здесь. Мы живы и у нас есть пища и оружие. Вот наши координаты... Мы, последнее уцелевшее государство готовы принять вас, если вы обладаете возможность телепортации. Говорит система экстренного оповещения королевства Иран, если вы нас слышите...
   Сигнал возник и начал транслироваться на всех частотах в 18:47 по Тегерану.
  
  
  
  Дополнения:
  Слово "масса" используется в тексте в трех разных вариантах написания, подразумевая совершенно разные смыслы употребления. Во-первых, когда слово "масса" употребляется в кавычках с маленькой буквы речь идет об использовании этого термина людьми, жившими в России и употреблявшими его для объяснения феномена неопознанного противника. Как вариант, массы серых однообразных людей, маршировавших на штурм Изумрудной Стены воспринимался как однородная масса противника. Ну, а поскольку происхождение это массы не было изучено термин этот носил чисто гипотетический характер, что и подчеркивали кавычки.
  Во вторых, масса используется в тексте с маленькой буквы без кавычек, в этом случае речь идет о том же явлении от лица автора.
  И в третьих, Масса используется с заглавной буквы там, где речь идет от лица самого противника. Термином Масса он наделяет себя определенным качеством, давая Славе базовое понятие о размерах и структуре нанороботов. Термин приобретает иносказательное значение в свете того, что речь идет не только о так называемом "противнике", Массой является все, включая главного героя и Россию, когда-то поглощенную нанороботами. Продержалась ли эта страна дольше других, или пала в числе прочих остается загадкой. Вопрос по-прежнему открыт, но есть вероятность, что эмитация сопротивления базируется на событиях, которые могли произойти.
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"