Аннотация: Миниатюра о долгом пути человека, искавшего конец.
"У Прекрасной Дамы"
Дождь не прекращался. С самого утра он хлестал землю холодными каплями, наводняя город, словно вышедшее из берегов море.
Мужчина захлопнул книгу, отложив ее на небольшой журнальный столик, и поднялся с удобного кожаного кресла цвета темного янтаря. Подошел к окну.
Сумерки медленно расстилались над крышами домов, незримо окутывая квартал за кварталом, скользя по оживленным улицам, тускло освещенным высокими фонарями. В доме напротив зажигались все новые огни, теплые и манящие, словно свет знакомого маяка для истосковавшегося по дому моряка.
Внизу, на дороге, уже образовался затор, а по тротуарам суетливо перемещались жители, прячась от дождя под зонтами или под узкими карнизами зданий, пользы от которых в этом деле было немного.
- Мистер Керри, - раздался голос позади человека, оторвавший его от созерцания прекрасного пейзажа. - Сэр. Водитель уже ждет вас - пора выезжать.
- Спасибо, Матиас. Можете его отпустить, я хочу пройтись пешком.
- Но на улице дождь, сэр.
- Знаю, - хозяин дома повернулся к дворецкому и улыбнулся краем губ. - Но я очень люблю такую погоду.
- Как скажете, - Матиас учтиво поклонился и вышел из комнаты, закрыв за собой дверь.
Альфреду Керри, одному из самых состоятельных людей в городе, на вид было не больше тридцати. Поэтому он часто носил короткую бороду, которая придавала его молодому лицу, едва тронутому первыми морщинами, большую солидность. Человек этот был умен не по годам, о чем говорил чуть ли каждый, кому довелось с ним побеседовать. Альфред так же держал себя в форме, был высоким и красивым, умел одеваться - одним словом, обладал теми качествами, которые испокон веков ценились в мужчине.
Хозяин дома взглянул на часы, надел поверх пиджака длинный плащ и, вооружившись зонтом-тростью, вышел на улицу.
Мистер Керри не спеша шел по извилистым улочкам, выложенным брусчаткой, полной грудью вдыхая свежесть, принесенную осенним дождем. Капли барабанили по тканой поверхности зонта, отбивая ритм незнакомой, но необычайно приятной мелодии.
Людей вокруг становилось все меньше. Большинство попряталось в многочисленных кафе, разбросанных вокруг, с целью согреться и в уютной атмосфере переждать непогоду, но Альфреду это занятие казалось бесполезным. Он чувствовал, что лить будет до самого утра, а в подобных прогнозах мужчина редко ошибался. Раскат грома, донесшийся откуда-то издалека, казалось, служил подтверждением его слов.
Такая погода была ему по душе. Она распугивала толпы туристов, словно муравьев, заполонивших центр Порога за последние десять лет. Именно они, как считал Альфред, были одной из причин его затянувшейся меланхолии.
Он застал времена былого величия любимого города, его расцвета, воспоминания о которых всегда разжигали огонь радости в душе человека. Готические храмы, высокие башни с острыми шпилями, на фоне которых чувствуешь себя ничтожной крупицей мироздания. И Королевский мост -великое каменное сооружение, перекинутое над рекой Вильса, некогда навеки соединившее две части города между собой.
Мистер Керри очутился на набережной, повернул направо и пошел вдоль нее в сторону того самого легендарного моста, что уже возвышался вдали над темными водами.
Добравшись до смотровой башни, некогда выполнявшей защитную функцию, он прошел под ее высоким сводом, где расположился одинокий скрипач. Седовласый мужчина в старой рваной одежде увлеченно играл, кажется, Моцарта. Чарующие звуки лились из инструмента, проникая в самые потаенные уголки души немногочисленных слушателей. Альфред всегда любил уличных музыкантов, большинство из которых, как он считал, обладало настоящим талантом. И старый скрипач был не исключением.
Выудив из бумажника пару крупных купюр, мистер Керри положил их в открытый чехол, и, наслаждаясь музыкой, ступил на мост. Он дошел практически до середины, не без эмоций всматриваясь в каждую из мрачных скульптур, тянувшихся по краям, являясь напоминанием о событиях давно минувших днях, и остановился у одной из них.
Старик, выточенный из камня, взирал на него сверху из-под глубокого капюшона. Взгляд его был лукавым, усмехающимся, а на вытянутой вперед руке лежало яблоко, затертое глупыми туристами до блеска, согласно не менее глупой традиции.
Альфред сердито оскалился, взглянув в глаза каменному изваянию, и направился к невысокой ограде сразу за статуей, откуда открывался прекрасный вид на Вильсу и обе части города.
Ужин, на который мистер Керри был приглашен, проходил на другом берегу, в ресторане, расположенном непосредственно у воды. Заведение было видно с моста, а высокие окна давали возможность рассмотреть то, что происходит внутри.
Гостей уже собралось немало, а дорогие автомобили один за другим подъезжали к парадному входу. Идти туда означало в очередной раз слушать речи богатых притворщиков, чего Альфреду совершенно не хотелось. С другой стороны он понимал, что этот ужин важен для него самого и его бизнеса. Однако и работа была ему уже поперек горло, человеку давно хотелось убежать ото всего на свете. Но бежать, увы, было не куда.
Он долго стоял на мосту, взвешивая все "за" и "против", как внезапно его окликнули:
- Мистер Керри?
Обернувшись, Альфред увидел позади себя девушку. В красном вечернем платье, поверх которого был надет короткий полушубок. Локоны кудрявых темных волос ниспадали на плечи, а ее глаза цвета лучшего на свете изумруда заставили сердце мужчины биться сильнее.
Она была так прекрасна...
- Добрый вечер, - совладав с чувствами, он улыбнулся.
- Добрый, - ответила она звонким голосом. - Простите, если отвлекла вас.
- Не переживайте, все нормально. Вы прекрасно выглядите. Я так понимаю, нам по пути?
- Вы про встречу в ресторане? Да, я приглашена. Но не уверена, что пойду. Смотрю, вы тоже не стремитесь в свет?
- Предпочитаю тишину шумному балагану, - честно ответил Альфред, уже определенно зная, что ужин пройдет без него.
- Я много слышала о вас, мистер Керри. И рада, что, наконец, нам удалось встретиться.
- А я, к сожалению, о вас - нет, и хотел бы это исправить, - он виновато улыбнулся. - И прошу, называйте меня Альфредом. А как вас зовут?
- Рад знакомству, Хели, - мужчина прислонился губами к холодной ладони девушки.
Она поразила его, но до сих пор он не мог понять, чем именно. Красотой ли? Мистер Керри всегда считал, что любовь с первого взгляда - это лишь сказка, крайне далекая от реальности, но сейчас, неспособный оторвать взгляд от собеседницы, он осознал свою ошибку. И все равно понимал, как глупо обнадеживать девушку.
- Смотрю, вы тоже любитель прогуляться в ненастный вечер? - она подошла ближе и встала рядом, облокотившись о каменную ограду.
- Дождь очищает мысли и душу, я стараюсь гулять под ним как можно чаще. И заодно разгоняет столь нелюбимые мной толпы, заполоняющие и без того узкие улочки. Я ведь тот еще любитель тишины.
- Понимаю, - улыбнулась Хели. - И с каждым годом людей все больше и больше. Кажется, скоро милый Порог попросту не сможет их всех вместить.
- Хотел бы я не дожить до этих дней, - мужчина грустно усмехнулся. - Но, к сожалению, придется. Чем вы занимаетесь, Хели?
- Много чем, - уклончиво ответила та, затем, выдержав паузу, продолжила. - Боюсь, вам не понравится мой ответ.
- Обещаю, он ни на что не повлияет.
- Что ж, - девушка сжала губы и виноватым взглядом посмотрела в глаза Альфреду. - Сегодня я была приглашена в качестве журналиста. Хотела взять у вас интервью.
"Интересные нынче методы, - про себя усмехнулся мистер Керри. - Впрочем, ладно. Я ведь дал обещание".
- Вот как, - вслух сказал он беззлобно. - Значит, вам удалось меня подловить. Поздравляю. До сих пор мало кто может этим похвастаться.
- Все потому, что я хочу это сделать это для себя, а не для какой-то газеты. Вы мне интересны, как человек.
- Я тронут, - в его словах не было и доли иронии. - Правда. В таком случае, это может затянуться надолго. Не возражаете, если я приглашу вас к себе? Под прекрасное Фолемское вино прошлого века моя исповедь выйдет глубже, чем на улице под моросящим дождем.
- Почему бы и нет, - она пожала плечами. - Я не возражаю.
- Тогда пойдемте.
Взявшись под руку, они направились в сторону уже знакомой мостовой башни. Альфред Керри решил, не ведая на то причин, впервые в жизни рассказать свою подлинную историю.
Послышался глухой звук. Пробка покинула горлышко темно-зеленой бутылки, и рубиновая жидкость наполнила пару хрустальных бокалов на высокой ножке. Мистер Керри взял один себе, а второй подал даме, внимание которой привлекла обрамленная картина, висевшая на стене.
- Как красиво... - протянула она, и в голосе слышалось подлинное восхищение. - Художник, написавший этот холст, был невероятно талантлив.
Мужчина встал рядом с ней и окинул взглядом изображенный пейзаж. Бескрайние золотые поля купались в лучах летнего солнца, где-то вдали, за весело текущим ручьем, раскинулся молчаливый лес. Но главную часть полотна занимал старый деревянный дом. Столь неказистый, он придавал картине особый шарм.
- Почему же "был"? - тихо произнес Альфред и улыбнулся. - Творец стоит перед вами.
- Серьезно? - изумилась девушка. - Я никогда не думала, что вы художник.
- А так же поэт и музыкант, - без капли скромности добавил он. - Искусство всегда давалось мне легко, и я отводил ему много времени, находя в том отвлечение от всего того, что тяготит жизнь человека.
- Удивительный вы человек, - девушка сделала глоток вина, давно считавшегося крайне редким. - Сколько же тайн еще скрыто в вас?
- Достаточно много, - он выдержал паузу, затем улыбнулся. - И, кажется, пришла пора их раскрыть. Можете спрашивать все, что вас интересует - я готов ответить на что угодно.
Девушка вновь задумчиво взглянула на картину, перебирая в голове десятки вопросов, явно не зная с чего начать. И вот, наконец, собралась с мыслями.
- Что за место изображено здесь? Оно явно для вас что-то значит, я чувствую это. Вы писали с любовью, а это трудно не заметить.
- Вы правы - я всей душой люблю... - он осекся, но быстро поправился. - Любил этот прекрасный уголок, располагавшийся на юге Фолемии. Перед вами дом, в котором я родился и провел свое беззаботное детство.
- Подождите, - на лице девушки промелькнул след недоверия. - Вы ведь родились в Пороге. Если не ошибаюсь - в 1989 году.
- Нет, - он тихо ее перебил, покачав головой. - Не совсем так. Позвольте мне поведать вам свою историю, больше похожую на исповедь ненормального. Но, как бы глупо это не звучало, все, что я скажу, имело место быть.
Она не возражала. Мужчина посадил Хели на мягкую софу, а сам разместился в излюбленном кожаном кресле неподалеку.
В помещении царил полумрак, тревожимый лишь теплым светом, исходившем от торшера. Тишину нарушали звуки дождя, барабанящего по оконному карнизу.
Альфред прокашлялся, готовясь к длинному рассказу, и начал свое повествование:
- Родился я на окраине чудесного городка Листерд, в 1437 году в семье плотника, - он увидел нескрываемое удивление, которое выражало лицо девушки, но, как ни в чем не бывало, продолжил. Не хотел останавливаться. - В шестнадцать лет ушел на войну, в двадцать - вернулся домой, оттуда и перебрался в столицу, которая покорила меня на всю мою долгую жизнь. Порог тогда был другим - молодой город, стремительными темпами набиравший обороты. Здесь я служил при дворце до двадцати девяти лет, пока роковая встреча на Королевском мосту навсегда не изменила мою жизнь.
Альфред сделал паузу, чтобы глотнуть вина и дать Хели осмыслить его слова. Он понимал, насколько неправдоподобно звучит его рассказ, однако ничего не мог поделать. Эта была чистая правда. Ему было все равно - поверит она или нет, иногда человеку просто нужно выговориться. И впервые за столь долгий срок он на это решился.
- Подождите, - она покачала головой, явно не зная, как реагировать. - Вы, верно, шутите?
- Я говорю вам правду, но не заставляю в нее поверить. Просто, прошу вас, выслушайте меня.
Затянулось молчание, которое мистер Керри воспринял, как готовность девушки его слушать, поэтому продолжил:
- Ночью я шел по мосту - всегда, сколько себя помню, любил ночные прогулки. Но в этот раз судьба оказалась жестока. Троица грабителей напала на меня и, забрав все до последнего медяка, вонзили нож в живот. Так я и остался лежать на камне, истекая кровью и готовый встретить смерть, но вдруг появился он. Старик, облаченный в монашескую робу с глубоким капюшоном, лукавый взгляд которого до сих пор сидит в моей памяти. Он сказал, что единственный способ спасти меня - это сделать бессмертным. Тогда, цепляясь за жизнь, я был готов на все. Я и не подозревал, что бессмертие, к которому стремились все алхимики мира, - это проклятие, но никак не счастье.
За окном прогремел гром, и мужчина залпом осушил содержимое бокала. Налил себе еще вина.
- Конечно, я не сразу это осознал. Сначала было все прекрасно - я нашел виновных в покушении на меня и с легкостью с ними расправился. Жизнь пошла в гору - не прошло и пяти лет, как я стал богатым землевладельцем и одним из первых помощников короля. Обзавелся семьей, чудесными детьми, внуками. Но я не старел, оставался таким, как сейчас. Только когда похоронил своих сыновей в возрасте седых стариков, я понял, что это неправильно. И ушел, дав себе обещание никогда больше не привязывать к себе людей, не заводить семью, представляя, сколько горя это может принести.
С тех пор начался период жизни, который я называю поисками смерти. Я обошел весь мир, прочитал все возможные труды алхимиков, оккультистов, ученых - и нигде не нашел ответа. И, наконец, смирился, опустив руки. Перебрался вновь в Порог, который к тому времени сильно изменился, и положил начало легенде о династии Керри, которую знают до сих пор. Как-то так...
Вновь повисло неловкое молчание. Девушка с нескрываемым изумлением смотрела на Альфреда, не осмеливаясь произнести и слова. Он заметил ее взгляд и, полный чувства обреченности, спросил:
- Вы ведь мне не поверили, верно?
- Этого не может быть, - Хели встала и медленно направилась к окну. Вид у нее был потерянный. - Попросту не может...
Мужчина горько усмехнулся, проведя рукой по заросшему подбородку:
- Простите, что шокировал вас.
- Вы не понимаете! - воскликнула девушка. - У всего на свете есть свой конец, ничто не вечно, в особенности - человек. Так заведено природой. Бессмертие - это миф, красивая сказка, над которой так долго трудились умы мира. Поверьте, я знаю наверняка, ведь за каждой затухающей жизнью прихожу я. Мистер Керри, боюсь, вы нашли то, что искали всю жизнь. Ведь я и есть - Смерть.
- Прошу, не смейтесь надо мной. Это история больше похожа на бред сумасшедшего, но я не такой, поймите, - в его голосе слышалась мольба.
- Я и не думала смеяться над вами, Альфред. И я верю вам, честно. Правда, до сих пор не могу понять, как такое могло произойти...
- Мои поиски привели мне к единственному выводу, что Смерть и Бессмертие не могут сосуществовать в условиях одного мира и одного времени. Возможно только одно. Как же так получилось, что мы сейчас с вами разговариваем?
- Не знаю, - она явно волновалась. - Я удивлена не меньше вашего. Каждый человек единожды в жизни встречается со мной. Судя по всему, в ту роковую ночь вы умерли. Но я не успела добраться до вас - это сделали за меня. Тот незнакомец, кем бы он ни был, сумел вернуть вас к жизни, незаметно вырвав из моих рук, и оборвал наше так и не начавшееся свидание.
- А я вас представлял иначе, - с грустью усмехнулся Альфред. - Больной старухой или скелетом в плаще, но никак не девушкой, прекраснее которой я не встречал на свете.
Мужчину охватывало волнение, какое бывает у подростков, решивших впервые в жизни признаться в любви и неспособных найти смелости на этот серьезный шаг. Он поверил ей. Само сердце подсказывало, что перед ним именно та, кого он так долго ждал. Смысл его утомительной жизни.
Хели заметила его мечтательный взгляд и улыбнулась.
- Люди бояться меня, поэтому и стараются приписать наиболее страшный образ.
- Они боятся не вас. Причина человеческого страха - неизвестность, которую вы несете. Знаете, кажется, я начинаю их понимать. Всю жизнь я мечтал о конце своего пути, не задумываясь о том, что будет дальше. И настал тот момент - я стою перед смертью, и в мою измученную душу начинают вкрадываться сомнения. А готов ли я уйти? Что ждет впереди? Белые берега, как говорил один волшебник? - мистер Керри обреченно пожал плечами. - Может, вы расскажете?
- Я бы с радостью поведала вам об этом, но... - она опустила голову, словно прячась от его взгляда. - Мне известно не больше вашего. Собирая души, я помогаю им отправиться в другое место, а что ждет их дальше - не знаю.
Альфред развел руками и тихо засмеялся, находя сложившуюся ситуацию крайне комичной.
- Значит, вопреки расхожему мнению, даже смерть не является ответом на нашу жизнь. И вы - просто извозчик, переправляющий нас в неизвестность. Удивительная штука - мир, человечеству сотни тысяч лет, а мы до сих пор не приблизились к тому, чтобы познать его. Наверное, для этого и нужна вера. Чтобы уходя, быть убежденным, что попадешь в лучшее место. Или переродишься. А то и вовсе попадешь во временную петлю, и все начнется заново.
- Как показывает моя практика, верующим уходить легче. И я их ни в чем не переубеждаю. Тем более, вдруг они правы? А вы относите себя к таковым?
- Верую ли я? Знаете, когда живешь более пяти веков, сложно во что-либо верить. Это понятие уходит далеко на второй план, уступая место усталости. Ужасной и невыносимой. И я очень рад, что, наконец, все это закончится.
- Альфред... - она вновь опустила взгляд, а затем и вовсе отвернулась.
- Что, Хели? - мужчина поднялся с кресла и подошел к девушке, стоявшей у окна.
- Это еще не конец. Я не могу вас забрать, как бы мне самой того не хотелось, - не оборачиваясь, промолвила Смерть. - Ваша душа еще жива, и я не имею права к ней прикасаться.
Мир рухнул в его глазах. Она была рядом - та, единственная, кто мог избавить его от мучений. Та, кого он искал долгие годы. И оказалось, что даже ей не по силам подобное.
Альфреда разрывало изнутри от чувства глубокой несправедливости. Безысходность, поглотившая последний оплот надежды, овладела им. Он хотел закричать от боли, что терзала его душу, но выработанная железная выдержка сдержала натиск досады. Только одинокая слеза скатилась по правой щеке.
Хели повернулась и ее изумрудный взгляд, полный искренней жалости, был направлен на мужчину. Она видела, как ему тяжело, но ничего не могла поделать, как бы того сама не хотела.
- Вы были моей последней надеждой, - шепотом промолвил он.
- Простите, что не оправдала ее.
- Тогда зачем вы здесь?
- Иногда и я хочу почувствовать себя человеком, - призналась Смерть.
Они долго смотрели друг другу в глаза, боясь произнести и слово. А затем, с особой нежностью, свойственной влюбленным, соприкоснулись губами.
Дождь на улице не утихал, и капли воды медленно скатывались по стеклу, оставляя за собой длинные следы, но в итоге все, как одна, разбивались об оконную раму. Сквозь небольшой просвет среди свинцовых туч, заполонивших осеннее небо, тускло сияла убывающая луна.