Пашинцев Павел Евгеньевич : другие произведения.

Батюшка Василий Vs оборотень

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


   Батюшка Василий VS оборотень
  
   Глава 1.
  
   Шла церковная служба. Прихожане, старые бабки, да пара зеленых юнцов, клевали носом, подпевая в тон монологу батюшки. Сам отец все это видел и уже давно с этим смирился. Так как он сам выбрал себе приход где-нибудь поглубже, так сказать "поближе к корням", как он сам выразился в беседе со своим церковным боссом. Служба подходила к концу, престарелые прихожанки понимали это по тому, что речь батюшки становилась все более отчетливой и даже несколько осмысленней. Но с другой стороны бабушкам расходиться особенно не хотелось, так как где они еще могли встретить столько много народу. В деревне сложно найти оживленные места, где можно переброситься словом, услышать все новости. Поэтому они уже готовили для своего духовного отца новые вопросы, так чтобы задержать его на как можно больший срок. К тому же они понимали, что завтра церковь будет закрыта по причине футбола, коим увлекался батюшка, как и большая часть мужского населения деревни. Поэтому уже ни у кого не вызывало удивление то, что во время игр сборной, все прихожане усердно молились за любимых игроков основного состава, а то и за всю скамейку запасных. Вот и сегодня во время богослужения внимательное ухо "старейшин" успело уловить несколько фамилий игроков, пару реплик в адрес арбитра, в частности сравнение его с дьяволом. Также успели помолиться за всех победителей, за штангу, мяч и газон. Но экстраординарного пока ничего не случилось. Все ожидало их на следующий день после матча, в случае победы, как впрочем и поражения служба могла не состояться из-за осложнений со здоровьем наставника, так как отметить он был горазд, но только по поводу, чем выгодно отличался от прочих деревенских мужиков, находящихся в состоянии с 31 декабря на 1 января круглый год.
   Но этот чарующий мир религиозных песнопений и молитв разрушили хлопанье двери и громкие шаги в церкви. Антон Белеев, местный парень, торопливо вбежал в храм Господень.
   - Дмитрия нашли, сказал он запыхавшимся голосом.
   - Ну, слава тебе, Господи, наконец-то, - ответил батюшка, - давайте возблагодарим небо за эту радостную новость. Как он сам-то? Почему так долго пропадал?
   Вся паства уставилась на парнишку со знаком вопроса на лицах.
   - Вообще он умер - ответил Антон на немой вопрос.
   - Как умер? - раздался голос, - он мне денег должен.
   - Помолчи, бабка, не только тебе, - остановил батюшка, - давай рассказывай все по порядку.
   История эта началась неделю назад, когда местный житель Дмитрий, фамилия которого никого не интересовала, пропал. Факт, конечно, сам по себе, ничем не примечательный, если учесть, сколько людей пропадает каждый день. Но было одно но. Это были долги Дмитрия, которые он брал на протяжении всей своей жизни у всей деревни на разные нужды, заканчивающиеся, правда, всегда тратами на зеленого змия, полностью овладевшего им. Поэтому милиционер был несколько удивлен тем, как быстро местные жители вызвали его, что был объявлен поиск пропавшего, так как обычно заявление писали месяца через два, три, когда уж точно становилось понятно, что с человеком произошло что-то не то. В данном случае жители деревни объясняли личную заинтересованность в поисках родственными связями, близкими отношениями с исчезнувшим. Если бы сам Дмитрий знал это, думаю, ему стало бы лестно от такого внимания к своей персоне и, наверняка, воспользовался бы этим, чтобы пополнить свой кредитный портфель несколькими займами. Но, к несчастью, как уже говорилось, он пропал. Что же касается рассказа Антона, то из него стало понятно, что тело нашел в лесу местный охотник и уже успел увезти в районное отделение милиции, где оно и находится сейчас.
   - Да, чего еще можно ожидать от таких, как Дмитрий, упокой Господи его душу. Такой подставы я от него не ожидал, - произнес батюшка и посмотрел на остальных. В их глазах он увидел полное понимание всего горя случившегося - деньги пропали безвозвратно.
   - Баб Нюра, продолжи за меня, я домой пойду, - обратился священник к одной из женщин. Та недоуменно посмотрела на него, на окружающих, потом, видимо, попробовала взглянуть на себя: "Как это...?
   - Ну не хочешь, не надо. Я не настаиваю. Тогда служба закончилась. Всё.
   Бабушки направились к выходу, оправдывая быстрое окончание культурного мероприятия возможностью посплетничать о покойном Дмитрии, хотя, наверняка, все уже и так знали о страшной находке. Батюшка же подождал, когда все разойдутся, чтоб закрыть двери церкви на замок и положить его под коврик на входе, где он лежал всю жизнь. После чего направился к местному главе колхоза узнать о подробностях, новости он любил не меньше остальных.
   Глава колхоза был по сути главным и единственным начальником в селе или деревне. Статус населенного пункта было трудно определить из-за сильной эмиграции местного населения в мир иной. Население быстрыми и уверенными темпами перекочевывало в могилу, что являлось единственным и неизменным явлением в местной среде, с чем могло поспорить только, пожалуй, беспробудное пьянство покойного Дмитрия. Дом местного головы был более новый, чем соседние строения и отличался от других наличием спутниковой антенны, купленной за счет списания и продажи трактора. Но на него никто особо не обижался, так как на самые интересные телевизионные программы вход был открыт для всех желающих. На завтра намечалось грандиозное событие - футбольный матч, поэтому места стоило занимать с утра. Поэтому когда батюшка постучал в дверь, ради приличия, и зашел внутрь, практически все сидячие места были уже заняты. А печь оккупировал дед с длинной бородой еще с прошлого года. Он не слезал со своего места, так как панически боялся потерять нагретое местечко. И все очень удивлялись, чем же он питается, потому что никто его не подкармливал. В это же время хозяин утверждал, что его кошки стали с кем-то драться по ночам за еду в мисках. Все списали на домового, который также еще таскал продукты из холодильника.
   - Здравствуйте, люди добрые, - приветствовал всех присутствующих батюшка, - не рановато ли вы пришли, ведь футбол завтра?
   - Не рано, кто рано встает, тому видно лучше! - крикнул дед с печи и засмеялся. Он очень гордился своим местом и считал, что его идея занять его "пораньше" говорит о его проницательности. Деревенские мужики даже ставили опыты. Перетаскивали телевизор на другое место, так чтобы его не было видно с печи и с удивлением смотрели как дед мечется по печи, желая слезть и в тоже время боясь того, что кто-нибудь может этим воспользоваться и занять его место. Так и сегодня гости уже успели пару раз подвигать телеагрегат и увидеть ужас в глазах обитателя печи.
   Этим же вечером основной темой разговора стала смерть известного всем пьяницы и бессеребренника Дмитрия.
   - Слышали про Димку? - начал батюшка.
   - А как же, - ответил хозяин дома, которого все называли директор или начальник, правда мечтал он о звании президента колхоза, но его мечта не сбылась, и пришлось смириться с тем, что есть, - вот только что жена рассказала, а ей тётя Дуся, которой сказала баба Маша.
   Если бы кто-нибудь провел расследование всей цепочки тех, от кого пришла информация, то, пожалуй, пришлось бы перечислить всех деревенских жителей и еще присоединить к ним пару дворовых собак, да кошку Машку, которая ходила по дому и, как-будто, говорила, что тоже знает уже все, причем из первых рук.
   - Ну тогда давай рассказывай, как там, да что, - продолжил священник.
   - Говорят, что повесился. Милиционер даже веревку показывал, когда увозил мертвяка в район. М-да, кстати, мне еще старуха рассказала со слов теть Дуси, что вроде как у него ноги покусаны были.
   - Собаки что ли? - спросил Костя, колхозный сторож, отрывая усталые глаза от экрана телевизора.
   - Сам ты собака, собаки по лесу не бегают, они в деревне все сидят, - ответил директор.
   - А кто тогда? Может, медведь? - продолжил Костя.
   - Сам ты медведь. Тут, думаю, не обошлось без нечистой силы! Вот что я думаю, - сказал директор и многозначительно взглянул на батюшку.
   - Я те дам нечистую силу. Ты когда последний раз в церкви был, а? - сразу возразил служитель церкви.
   - Как когда? Да вот с тобой же недавно водку там пили. Не помнишь что ли? - спросил директор и засмеялся, так как любил подкалывать батюшку по всякого рода религиозным вопросам и считал себя человеком способным переспорить любого.
   - Чур тебя, прокляну, если не перестанешь ересь нести. Лучше вон принеси что-нибудь съесть. Целый день ничего не ел - Бога молил, чтоб твою душу спасти.
   - Ой, перенапрягся, блин. Знаю я, как ты работаешь, стоишь да бормочешь себе под нос не понять чего. Лучше б картошку копал бы, интеллигент.
   При слове интеллигент все сразу засмеялись. Батюшка очень обижался на это слово. Возможно, потому что был воспитанником рабоче-крестьянского строя, где это было одним из самых страшных ругательств. Поэтому его ответом было то, что он пообещал хозяину удар кодилом по лбу, если тот не утихомириться и "не смириться со своим грешным существованием".
   Хозяин принес вареной картошки и хлеба с солью, самое что ни на есть русское блюдо, когда денег нет и питаешься только тем, что сам вырастишь. Батюшка сел на свое место, поправил рясу и принялся за еду, смотря, как и все, то, что показывали по ящику.
   Батюшка появился в деревне около полугода назад, по некоторому распределению, как он сам выразился. Его привез милиционер на мотоцикле и местные жители запомнили, как развивались полы его одежды от ветра и то, что он много крестился, особенно когда увидел храм Божий, где ему нужно было выполнять свои обязанности. Церковью для него выбрали старую избу, половина которой развалилась, а вторую, видимо, разобрали на дрова. Как здесь не перекреститься...
   Уже полгода батюшка Василий, так он представился, вел активную работу по восстановлению, а если быть точнее, по строительству церкви. Для этого разобрали колхозный амбар, который уже начали растаскивать с того момента, когда он был построен. Только когда Василий сказал, что это на нужды церкви и Бог простит, тогда вся деревня дружно разобрала эту ненужную, по причине отсутствия зерна, постройку. Многие радовались как дети, что можно теперь это сделать днем, а не ночью, что доставляло раньше много неприятностей. Затем батюшка напряг всех мужиков способных держать пилу и топор, чтоб они помогли ему нарубить бревен. Это оказалось настолько тяжело для них, что в итоге разобрали дом какой-то старушки, переселив ее заранее к соседке. Все остались довольны: бабуське жить веселее, а мужикам легче работать, что они уже давно не практиковали. Самым трудным было найти средства на купол. В вышестоящих инстанциях денег не нашлось, правда, обещали помолиться усиленно за удачное строительство. В деревне же удалось собрать денег только на то, чтобы обмыть строительство. Батюшка Василий был очень против этого, так как это было уже не первое "открытие" церкви: "открывали" ее каждый вечер. В итоге после многочисленных усилий и потраченных нервов новоприбывший священник созвал местных жителей на освящение церкви и первую службу. Когда все собрались, то перед ними стоял деревянный дом с кирпичным фундаментом и все. Правда, принадлежность здания к церкви можно было определить по табличке у дверей, на которой было написано "Церковь".
   - Главное содержание, а не внешний вид, - сказал батюшка и пригласил всех внутрь. Внутри церковь выдавали иконы по углам, собранные во всех домах, поэтому все сразу стали тыкать пальцами и шептать, что вон там моя икона, и вон там. В целом же первая служба прошла торжественно под молитвы отца Василия, запах свечей и одухотворенные лица паствы.
   С той поры прошло уже полгода и деревенские мужики уже стали относиться к Василию как к своему, да и он тоже их не чурался и проводил с ними все свое свободное время, которого у него было в избытке. Расписание работы церкви он составлял сам, и богослужения проходили тогда, когда он хотел. Вначале, конечно, это был каждый день, но потом стали появляться выходные дни, как теперь говорят "плавающие". Они были связаны с какими-либо интересными событиями, будь то футбол или чей-то день рождения, куда батюшку приглашали. А в последнее время Василий стал подумывать и об отпуске.
   Вот только куда направиться и чем заняться он так и не знал. Это служило одной из ключевых тем, которые он поднимал на обсуждение со всеми, с кем разговаривал. Так, когда его встречали на улице, то обязательно высказывали свои идеи. Вначале это были обычные предложения: заняться хозяйством, сделать ремонт. Потом стали поступать идеи о поездке в районный центр, потом на курорт, если денег хватит. Дальше уже пошли совсем непонятные, типа, как отправиться в поход по лесам без карты и компаса и без еды или стать отшельником и жить на дереве. В общем, идей хватало, и вся деревня гадала, куда же он направиться и что будет делать. И каждый считал долгом чего-нибудь посоветовать.
   Поэтому и сегодня, сидя перед телевизором, кто-то, глядя на спортивные соревнования, предложил Василию отправиться на олимпиаду.
   - Ей-богу, может Василий, тебе на олимпиаду поехать, а?- предложили мужики - будешь молиться за команду, авось наши чего и выиграют.
   - Не богохульствуйте, лучше сами езжайте, в литрболе поучаствуйте. Думаю все первые места ваши, - ответил батюшка, глядя на засмущавшихся окружающих. Это, пожалуй, был самый весомый аргумент в споре с ними. Так как пьянство было бичом деревни. Мужики пили днем, чтоб было веселее, пили вечером, потому что пили днем. Ну а утром похмелялись, так как пили вечером. Этот заколдованный круг еще никому не удавалось разорвать. Правда, ходили легенды, что один дед смог завязать и бросить эту привычку. Но он умер от цирроза печени и никто так и не узнал его секрета, если он, конечно, был. После него осталось только воспоминание о похоронах, когда все собрались в доме покойного, посидели, выпили и разошлись. И только через неделю вспомнили, что забыли похоронить тело.
   Так и сегодня кто-то решил пошутить и предложил сначала похоронить умершего Дмитрия, а только потом посидеть. На это Василий сказал, что это дело его и все организует он, так как считает, что церковь должна заботиться о рабах божьих и о том, чтоб они отправлялись в последний путь как подобает. Все оживились и даже несколько нескромно. Наконец, директор, радостно потирая руки, сказал: "Ну что ж, раз ты все организуешь, то мешать тебе не станем".
   - Я не в том плане, что я все буду делать. Я говорил, что прослежу, чтобы все прошло как нужно, - начал оправдываться батюшка, смекнув, что на него теперь хотят повесить все расходы на поминки, а это было не очень приятно раскошеливаться, тем более, что деньги он копил на свой отпуск.
   - Я бы рад, но вы ж понимаете, сейчас на церковь возложена огромная задача, все напрягают свои силы, чтоб помочь нашему народу, - продолжил Василий.
   - Хорош заливать, какой народ. И к тому же, мы, по-твоему, не народ? - подловил директор своего оппонента и по его лицу было видно, что он так горд своим красноречием, что скоро лопнет. Поэтому сидящие рядом с ним невольно отодвинулись, помня поговорку "а ты налей и отойди". Батюшка в это время думал, как бы отвертеться от того, что он сам на себя навесил и укорял себя за свою болтливость.
   - Я не отказываюсь от этого, но и приличие надо знать. Мне ведь не под силу одному такое дело провернуть, - начал Василий.
   - Так мы тебе поможем, накроем там, позовем кого надо... - ответил директор и посмотрел на остальных. Все закивали головой.
   - А помочь, так сказать, финансово? - пошел в наступление батюшка, затрагивая самый щекотливый вопрос, который и являлся камнем преткновения в данном вопросе.
   После этого вопроса все уткнулись в экран и начали обсуждать рекламу йогурта. Вроде как этот будет вкуснее того, а этим лучше водку закусывать.
   - Все с вами понятно, дети мои, Бог с вами. Сам все сделаю, но помните, наступит день, когда наступит Страшный Суд и это все припомнится вам.
   Но это не произвело должного впечатления, так как это было уже не первое такое заявление духовного отца. Многие из присутствующих могли похвастаться тем, что их отрекли от церкви и предали анафеме. Причем не один раз. Так молодого Костю прокляли за то, что он не уступил дорогу, директор был предан анафеме за чай без сахара. В общем, доставалось всем, когда Василий был не в духе. Но и другая сторона не отставала и так же ругалась и клялась припомнить все поступки священника, вслед за чем следовало обещание удара кадилом по башке. Правда, исполнено не было ни разу за отсутствием орудия в нужное время в нужном месте.
   Василий встал, сказав, чтоб это место занято за ним на завтрашний футбольный матч и вышел на улицу. Свежий воздух немного взбодрил его, он посмотрел вокруг на хозяйство главы колхоза - это и курицы, которые бегали по двору, пара коров, овцы и свиньи в хлеву. Потом пошел за ворота и вспомнил, что забыл спросить, когда похороны-то и вообще когда обратно привезут тело покойного. Но возвращаться обратно не хотелось, поэтому он стал думать, у кого бы можно было бы узнать получше.
   - Баба Нюра не подходит, да и вообще женский пол может такое порассказать, что лучше не связываться, - подумал батюшка. - Остальные у директора дома сидят, а туда возвращаться к этим иродам нет желания.
   Потом он вспомнил об охотнике, который его нашел. Это был его тезка, тоже Василий, только его называли дедом Васькой в отличие от главы местной церкви. "Пойду к нему, он его нашел, наверно, и знает чего", - сказал себе батюшка и направился на другой конец деревни, где жил охотник.
   Василий шел по единственной улице в деревне, которая носила гордое название улицы Ленина, которая имеется не то что в деревне, а в каждом уважающем себя городе. В начале становления независимого российского государства в начале 90-х местные жители, насмотревшись телевизора и перестроечных передач про то, как переименовывают улицы и целые города, тоже хотели поменять своей улице название, правда, весь процесс переименования закончился в тот момент, когда кто-то предложил сначала отпраздновать новое название. Вот так порой заканчиваются все смелые начинания. Но все-таки один из жителей смог внести свой вклад в борьбу с советской властью тем, что привез из какого-то города табличку "Прибрежный проспект". И всяк приезжающий в деревню видел эту табличку на крайнем доме села, причем она располагалась так, как обычно вешают вывески на заведениях - над входом.
   Как раз в этом доме и жил дед Васька, к которому и пришел в гости батюшка. Дом окружал старый забор, местами уже падающий и вообще был похож на пьяного, который, чтобы не упасть, держится за столб. Роль столба досталась столь же древнему тополю, чей мрачный вид навевал грусть. Василий постучался в калитку. Сделал он это очень аккуратно, чтоб не разрушить это древнее сооружение, над которым уже пора было работать археологам. Эта ненужная привычка стучаться осталась у него еще от его прежней жизни. "Есть кто дома" - крикнул он и посмотрел на дом, в окнах которого ничего не было видно и казалось, что там никого нет. Батюшка вошел во двор, прошел мимо сарая, построенного, видимо, как аналог пизанской башни, опять постучался, но уже в дверь. Дверь была заперта, это было видно по тому, что она была закрыта на крючок. Замков в деревне не держали по причине ненадобности. Деда не было дома. Василий поморщился при мысли о возвращении в дом директора, развернулся, чтоб уйти. Тут он и встретил хозяина дома, подошедшего к батюшке.
   - Добрый день, деда Вася, - поздоровался батюшка.
   - И тебе день добрый, мил человек, - ответил дед, - чего надобно вам?
   - Дед, я мимо проходил, решил в гости зайти, спросить как дела, что в церковь перестали ходить? - продолжил батюшка.
   Потом подумал, зачем он это спросил, ведь дед и так ни разу в церкви не был, а в гости к нему особо никто не ходит, так как пропадает дед все время на охоте в лесу, который и был ему родным домом.
   - А ну заходи, коли в гости зашел, - пригласил дед Вася гостя в дом, - как звать-величать вас, если не секрет?
   - Дед, это я, батюшка Василий, забыл уж что ли? Я живу через два дома от бабы Нюры, которая рядом с директором живет.
   - А это ты, Вася. А я думал смерть ко мне пришла во всем черном. Даже немного страшно стало, патроны то кончились, а больше оружия у меня с собой и нет, - сказал дед и усмехнулся, увидев опешившего батюшку.- Да ладно, не расстраивайся, у меня настроение хорошее, сегодня двух лис подстрелил, вот посмотри.
   Дед показал на полный мешок, лежащий у забора.
   - Да, нынче лис много, мех у них хороший, можно и шапок наделать, - закивал головой Василий, который понимал в охоте столько же, сколько дед в Библии.
   - Да, охота была хорошая, правда, холодно уже в лесу, да и зверя почти нет, повывелся что ли. Раньше вон и кабаны были, даже медведи заходили, а теперь почти ничего и нет. Приходится ходить далеко. Хочешь чаю или может водочки? - предложил охотник.
   Ну что ж давай, а то и правда холодно как-то, - согласился гость, - только немного, а то у меня еще сегодня дела есть.
   - Да у меня много и нет, Василий, так, литра два и все. Делов-то.
   Дед полез в подпол, где видимо у него и хранился неприкосновенный запас для гостей и для себя. Аптечка, как он ее называл. Как и большинство местных жителей охотник лечился преимущественно прогреванием, то есть водкой. Причем водка - это было общим названием, потому что водку заменял самогон, который гнали в каждом доме, а разливали в бутылки из-под водки, поэтому так и говорили "водка".
   Василий сел на стул, предварительно убрав с него шкурку какого-то зверька, наверное, зайца, так как у нее были уши. Дом у охотника был небольшой, одна комната, большую часть которого занимала печь. Был стол, два стула. По углам валялись рога парнокопытных, не поделивших дорогу с дедом-охотником, какие шкуры, иконка в углу, что порадовало батюшку.
   - Ну что, какие новости в деревне, чего интересного происходит? - послышался голос деда из подпола.
   - Да в общем-то ничего нового. Завтра вот футбол будем смотреть, наша сборная играет.
   - А этот, Яшин на воротах стоит? - спросил дед, вспоминая игроков той сборной, игры которой он слушал по радио, когда был молодым.
   - Да вроде будет, - ответил батюшка, чтоб не расстраивать деда.
   Дед вылез из подпола с бутылкой в руках и гордо поставил ее на стол. Бутылка была раритетной, с изображением Сталина и надписью "Ни шага назад".
   - Срок выдержки как у коньяка, - гордо сказал он.
   Василий чуть не поперхнулся. "Этак и травануться недолго" - подумал он.
   - Дед, а у тебя чего менее ценного нет, я как-то не хочу лишать тебя такой драгоценности? - с надеждой в голосе спросил батюшка.
   - Мне ради гостя дорогого ничего не жалко, - с некоторой бравадой подытожил охотник и уже собрался открывать бутылку.
   - Может, давай потом, а? А сейчас там чего попроще, чайку? - сказал гость, все еще надеясь на то, чтобы остаться в живых. Но дед уже открыл сосуд и налил в стаканы.
   - Ну давай за встречу, - предложил он и осушил стакан.
   Василий посмотрел на это, на дверь, на случай экстренного отступления, потом на стакан. Потом радостно улыбнулся и выпил так же залпом свой стакан. Дед принес настойки, а она, как известно, от годов не портиться.
   - Хороша настоечка, рецепт расскажешь потом? - продолжил разговор Василий. - Я что зашел то. Хотел спросить тебя насчет Дмитрия покойного, говорят это ты его нашел в лесу?
   - Да. Вот на днях возвращался уже домой. Иду себе, друг вижу, висит что-то, очертания человеческие. Мне аж нехорошо стало. Думаю, что за чертовщина. Ну подошел поближе, смотрю, и, правда, человек висит, веревка на шее, страсти то какие. Перекрестился даже. Глянул в лицо, а оно все синющее, язык болтается. Вижу лицо знакомое, понял что Дмитрий, пил который много. Ну, думаю, все - допился до чертей, что решился на такое.
   - Дед, я хотел бы про то спросить, когда его обратно привезут. Не слышал, что милиция сказала? - спросил батюшка.
   - Давай помянем покойного, конечно, человек не ахти какой был, но все ж.
   - Давай.
   Дед разлил еще настойки по стаканам. Они молча чокнулись.
   - Говорили, когда везли, вроде его родственники должны забрать. Милиционер еще меня спросил, что как насчет родственников надо оповестить. А я ему говорю, что нету у него таковых. Одни только недоброжелатели. Не особенно любили его за то, что должен он всем. Назанимал денег-то, а отдавать не хотел. Поговаривают, что даже воровал немного. Может, брешут, но все-таки.
   - Да люди всякие бывают, но нужно все-таки его похоронить, чтобы по-христиански было, - сказал Василий.
   - Да, надо. Но его, я думаю, и там, в районе, похоронят как надо, там вроде тоже священник при морге есть. Ты там спроси у своих, может, и не надо его сюда, все равно родственников нет, да и накладно больно.
   - Ну, в таком случае давай еще по одной и пойду я, - предложил батюшка и сам разлил темно-бардовую жидкость по стаканам и даже успел выпить раньше деда, пока тот думал, какой бы тост сказать. Но видя то, что пьют и так, также проглотил весь стакан и, чуть поморщившись, занюхал рукавом.
   Василий встал, поблагодарил за гостеприимство и уже направлялся к дверям, когда дед сказал как это часто бывает "А напосошок?". Отказать было нельзя. Разлили еще по одной.
   - Кстати, забыл сказать. Знаешь, когда я нашел Дмитрия. Там, в лесу. Меня удивило то, что у него были ноги все покусаны, все в крови. Милиционер сказал, что это, типа, волки. Но знаешь, у нас волков в округе я не видал уже лет двадцать. Странно, да? - спросил дед.
   Батюшка Василий напрягся, и что-то нехорошее заползло в душу:
   - Может собаки, - еще раз спросил он, как и в доме директора.
   - Да нет. Знаешь, это не похоже на звериные, я-то уж знаю. К тому же они еще были опалены чем то немного, как будто он по костру бегал, - сказал дед и посмотрел на бутылку, там еще оставалось немного.
   Василий заинтересованный рассказом и подумал, что бог с ним и молча дал согласие. Дед разлил остатки, и они вновь выпили.
   - И еще знаешь, там следов больно много было. Для одного человека много, - продолжил дед.
   Батюшка Василий вновь встал, опять сказал спасибо за радушие и задумчиво вышел на улицу. Что-то в душе подсказывало ему, что как-то нехорошо умер Дмитрий. И даже нечто мистическое увиделось теперь Василию в этой смерти. Может это было влияние выпитого, а может быть и сила сверху, как казалось батюшке, направляла его мысли на то, что же там могло произойти в лесу. Нужно было с этим разобраться. Потому что некому больше. Тем более он обещал похоронить покойного, а это уже не понадобилось. Так что с него должок перед умершим. Нужно расплачиваться.
  
   Глава 2.
  
   Новый день для Василия начался с того, что зазвонил будильник. Он звонил всегда в одно и тоже время. Будильник этот был новшеством в деревне, потому что был в единственном экземпляре. Никто из местных жителей таким новшеством технического прогресса не пользовался за ненадобностью. Действительно, зачем людям, привыкшим к одному и тому же распорядку нарушать его. Но для батюшки непривыкшего к сельской жизни будильник был необходим для того чтобы не облениться в конец и не валяться весь день в постели. Так и сегодня будильник зазвонил, и Василий заворошился под одеялом. Будильник звонил все настойчивее, движение в кровати замерло. Потом Василий медленно вытянул руку и нажал на кнопку, механический петух замолк. Батюшка облегченно вздохнул и заснул с чистой совестью. Он проснулся в нужное время.
   Только часа через два Василий все-таки пробудился окончательно, зевнул, потянулся. Повалявшись в кровати еще часок, он занимался тем, что разглядывал потолок и прислушивался к звукам, доносившимся снаружи. За окном уже светило августовское солнце, и батюшка подумал, что скоро осень, первая осень его здесь, почти наедине с природой, спокойствием и вечностью, которую нарушало только ритмичное постукивание секундной стрелки на часах. Наконец мысли из состояния космического вернулись в земное, и священнику вспомнилось то, что взволновало его вчера. Вспомнилось то желание разобраться, пробиться за тайну, которая окутывала смерть Дмитрия. Но сегодня это было уже не то и не было никакого желания что либо делать, да и вся эта ситуация виделась уже совсем в другом свете.
   - Какая нафиг тайна, - сказал сам себе Василий вслух, - еще тем более утром.
   Зевнув еще раз и потянувшись, он встал, нащупал тряпичные тапочки и вставил в них белые, незагорелые ноги. Тапочки эти были подарком, сделанным ему года два назад на день рождения и следовали за ним всю жизнь. Иногда Василий даже пугал прихожан тем, что приходил на службу в них. Вообще батюшка считал, что вся церковная атрибутика не так уж и обязательна, а главное то, хочется или нет людям приходить в церковь, а остальное, как говорится, уже неважно.
   Следующим шагом в утреннем расписании был завтрак, а вернее его приготовление. Готовить батюшка не любил, посему и завтрак был таким же. Помидоры, огурцы, пара свежих яиц, да хлеб. Вот и все. Ну и немного из старой городской жизни, а именно чашечка кофе. После всего этого оставалось только найти чем заняться. Хозяйства своего не было, поэтому и возиться было не с чем. В церковь он сегодня не пойдет, о чем уже предупреждены все - сегодня футбол, а это святое. До него оставался почти целый день. Василий избрал проверенный метод всех деревенских жителей. Он вышел за ворота и сел на скамейку, которая имеется во всех домах во всех деревнях. На них сидят хозяева дома и ждут, когда кто-нибудь пройдет или что-нибудь произойдет, или просто сидят. Так поступил и батюшка. Он вышел за ворота и устроился на скамейке. Жаль, что он не курил, можно было бы хоть как-то себя развлечь. Семечек тоже не было, этой забавы всей сельской местности. Прошло некоторое время, но ничего не происходило. Стратегия себя не оправдывала. Оно и понятно, сейчас было слишком рано, чтобы мужики проснулись и отошли от дня вчерашнего, а женщины возились по хозяйству.
   Василий вернулся в дом, взял первую попавшуюся книгу и начал листать ее. Но все равно интерес не пробуждался. Было скучно.
   Взгляд упал на стоявший в углу веник. Он был позаимствован месяца два назад у Ольги, женщины лет пятидесяти, жившей напротив. Василий все никак не мог принести его обратно, ссылаясь на нехватку времени. Причиной же было банальное нежелание приобрести свой. Но сегодня это могло стать спасением от мучащего безделья. Василий забросил книгу в кучу таких же книг, открытых на случайной странице и прочитанных только кусками, без вникания в их смысл. Взяв веник, которым он особо и пользовался, предпочитая не сорить и тем самым не убирать и пошел в гости, чтобы развлечься и хоть как-то протянуть время до предстоящего футбольного матча, который ожидался им с неменьшим напряжением, чем Новый год.
   Дом Василия от дома Ольги отделяла дорога с интенсивностью движения одна машина, один трактор, две лошади, стадо коров в день. Наверное поэтому дорога как холст оставляла автографы всех, кто ступал на нее. Это и следы шин, на которые лег след гусениц и следы лошадиных копыт вместе с обновляемой колеёй. И сверху, как заключительный мазок художника, свежий коровий навоз, на который слетались все окрестные мухи.
   Именно через эту проезжую часть и направился батюшка. Если бы нашелся невольный наблюдатель, то он с легкостью определил в Василии бывшего городского жителя: его непроизвольный взгляд налево, а потом направо с головой выдавали его. Совершив обряд горожанина, Василий перешел дорогу, пытаясь не запачкаться в луже, оставшейся после легкого утреннего дождя. На нем был спортивный костюм и кроссовки, на которые зарились все мужики в деревне. Они донашивали кеды еще советского производства. Только небольшая борода выдавала в Василии его профессию, так как выдают яркие спецовки работников коммунальных служб или как фуражки выдают милиционеров и военных. С той легкостью, что Василий перепрыгивал через лужи, ему можно было дать лет тридцать, хотя сколько ему на самом деле лет никто не знал, а спрашивать как-то неприлично. Сам батюшка тайны этой не выдавал, так как считал, что имея возраст в тридцать пять лет не солидно учить мирян слову Господову. Тем более, что большая часть деревни была старше его раза в два как минимум, и если бы сложить возраст всех жителей вместе, то это пожалуй могло дотянуть до возраста Рима. Так что был повод, чем гордиться.
   Подойдя к воротам Василий по привычке хотел постучать, но сразу опомнился и просто открыл калитку, которая не была закрыта, как и все остальные двери в деревне в дневное время суток. После чего подошел к двери и, толкнув ее, громко позвал хозяйку:
   - Есть кто дома?
   - Да, я здесь, - последовал ответ с другого конца двора женский голос.
   Василий направился в сторону, откуда послышался ответ. За сараем Ольга собирала вилами ботву и кидала ее в постройку, откуда доносилось довольное чавканье и хрюканье. Эти звуки напомнили батюшке картинку из телевизора, когда показывали вытрезвитель по местному телевидению. Там тоже было нечто похожее. Василий перекрестился и в который раз дал себе слово не пить, по крайней мере много.
   - Я вот, что пришел, - сказал Василий, - я тебе веник принес. Спасибо что помогла в деле Божьем. Это благое дело.
   - Да не за что. У меня уже новый есть, - ответила Ольга и продолжила свой труд.
   Василий стоял и думал о чем бы еще спросить Ольгу, которая в этот момент смотрелось очень грозно. В ее руках были вилы, которыми она орудовала как русский мужик стаканом. И это не смотря на ее немолодой возраст. Батюшка посмотрел на часы - жо футбола оставалось еще часов шесть. Времени было навалом.
   - Завтра служба будет утренняя, - продолжил Василий, чтобы поддержать начатый разговор.
   - Я помню, батюшка, вы же говорили уже, - ответила женщина.
   - Ах да, что то я уж и подзабыл, память плохая у меня что то. Может помочь, - спросил Василий с надеждой в голосе, так как делать ничего не хотелось, а стоять и смотреть как работает женщина, когда рядом стоит взрослый мужчина было как-то нехорошо, хотя и типично для здешних мест.
   - Спасибо, отец Василий, да я уж сама, к тому же заканчиваю. Пойдем лучше в дом, у меня там чай заваренный есть, пойдем, а?
   - С удовольствием, Ольга, приму ваше предложение, к тому же мне говорили, что у вас самый вкусный чай во всей деревне, - слукавил Василий, согласившись на предложение.
   Ольга закончила свою работу и они пошли в дом. Входя, Василий вежливо пропустил даму вперед и вошел за ней следом. Сразу было видно, что здесь живет женщина. Все стояло в каком то своем порядке и не было видно ни соринки. И какой то дух или вернее запах, сразу выдавали пол хозяина дома.
   Ольга прошла в другую комнату, которая служила у нее спальней. Оттуда послышался шум и звуки передвигаемой мебели, видимо она убирала то, что убирают, когда приходят гости - то есть те мелочи, что видеть постороннему необязательно. Это происходит всегда. Хозяева всегда убирают то, что считают некими интимными частями своего дома. Мужчины-холостяки обычно прячут носки, трусы и все те детали туалета, которых они смущаются, но которые им всегда лень постирать. Хотя возможно, если все будет лежать в чистом виде и в тех местах где должны быть по предназначению, то тогда они найдутся уже не скоро, а хозяин будет ходить в том, что лежит на виду и напоминает о себе неприглядным видом, а в ином случае и запахом. У женщин же на первом месте пыль-грязь, то есть то, что они обычно должны убирать по своей природе и, так сказать, по своему предназначению. Видимо и Ольга, не изменяя общей женской привычке закидала тряпками те места, где виднелись остатки уборки и те углы, что не успела убрать. Все это Василий проверить не мог, да и не хотел. Он, сидя за столом, мог только слышать звуки уборки на скорую руку, да делать предположения.
   Ольга вернулась в комнату, служащую одновременно кухней и захлопотала у плиты. Потом видимо вспомнив, что нужно как-то развлекать гостя, начала разговор с общих фраз, типа как живешь, что нового, хотя все это она знала, как знали все жители деревни все друг о друге. В ходе разговора на столе перед Василием оказался целый обед: вареная картошка, соленые огурцы, помидоры и еще что-то. И на завершение бутылка самогона, без нее видимо никуда.
   - Я, честно говоря, что-то не хочу, - сказал Василий, выпив первую стопку вместе с хозяйкой.
   - Но у меня другого нет, батюшка, - ответила Ольга, думая, что Василий видимо хочет чего-то другого.
   - Да нет, я в смысле утром пить не очень хочу, благодарно, - продолжил батюшка, поднимая во второй раз стакан, - ну хотя раз предложили, так видимо и надо.
   И подумал о предстоящем застолье у директора, а особенно если наши проиграют, когда придется просто пить, грустно и с горечью обсуждая детали проигрыша. С другой стороны если сейчас начать, то потом будет уже как-то легче.
   - Бог с нами, - сказал Василий и выпил.
   Постепенно разговор зашел о том, что взволновало батюшку вчера, то есть разговор с дедом Васей, охотником. Василий начал рассуждать об этой беседе уже не замечая присутствие хозяйки дома, которая внимательно слушала разговор, запоминая детали, чтобы красочнее пересказать соседке, что придет к ней в гости вечером.
   - А знаешь, у меня тут недавно кто-то двух кур унес ночью, - сказала Ольга, отвечая на слова батюшки о том, что дед Вася видел звериные следы в том месте, где повесился Дмитрий.
   - Может лиса, может еще кто, - предположил Василий, вслушиваясь в слова Ольги.
   Фантазия батюшки усердно развитая его церковной работой начала тут же проводить аналогии и теории, связывающие все это воедино. Сюда же можно было вплести и смерть собаки бабы Нюры, которая нашла свою любимицу в лесу, когда собирала грибы. Все сказали, что та умерла от старости, ведь ей было уж лет 10, но бабуля сказала, что это все от лукавого и уже почти собралась похоронить собаку на сельском кладбище, но жители всполошились и заставили ее совершить обряд захоронения в другом месте. Потом еще Василий предположил, что неведомый зверь свистнул у него его полотенце, сушившееся на солнце и которое искала вся деревня. В общем, фантазия - могучая сила.
   - А знаешь, я тут смотрела телевизор. Там рассказывали, что где-то есть волки, которые на людей нападают, - спросил Василий.
   - Нет, а что, - немножко испуганно спросила Ольга, немного охмелевшая и тоже начинавшая усиленно шевелить мозгами в поисках новых ответов и новых версий, которые переплетались с заботами о домашнем хозяйстве и другими повседневными заботами.
   - Да так, ничего, - спохватился батюшка, жалея, что начал говорить всякую глупость, да еще в присутствии женщины.
   "Считай уже все будут знать об этом разговоре" - пожалел Василий о затеянной беседе. Батюшка взглянул на часы, деля вид, что забыл о чем-то важном.
   - Ну, пора мне, - он посмотрел на Ольгу. Та, покрасневшая от выпитого уже немного неоднозначно смотрела на батюшку, видимо сказывалось долгое отсутствие мужа. Василий моментально протрезвевший от мысли о том, что могла думать его собеседница, видя в нем не только служителя церкви, но и интересного мужчину, коим он себя представлял.
   - Ну, дочь моя, пора мне идти. Спасибо тебе за гостеприимство. Слава Богу, что все у тебя в порядке и пусть так будет и дальше, - произнес батюшка громким голосом, что сразу отрезвило Ольгу и вернуло ее из тех далей, где она витала.
   - А... Да и тебе спасибо, что пришел, - ответила она уже полностью придя в себя. Ей было немного стыдно, наверное, за те мысли, что взбрели ей в голову, - приходите еще, буду рада.
   - Да, конечно, зайду, потом. Потом как-нибудь, позже...
   Василий легкой походкой пошел к двери. Со стороны это правда смотрелось не так воздушно как ему представлялось. Запнувшись о порог, батюшка к тому же еще задел головой о низкий дверной проём и чуть было не сматерился.
   - Черт - сказал он сквозь зубы, - ну до встречи, Ольга.
   Попрощавшись, Василий вышел во двор и зашагал более уверенной походкой по дороге к дому директора. До матча оставалось два часа. "Ну что ж, вот и пролетело время", - подумал он и даже немного подпрыгнул от мысли о предстоящем культурном мероприятии. Посмотрев по сторонам, батюшка убедился, что никто не видел его невольной слабости, а то нехорошо, чтобы селяне узрели его прыгающим как ребенок какой-то.
   В голову вернулся разговор, который состоялся в гостях у Ольги и снова в душе его начал свою длинную дорогу кружащийся листопад разносторонних мыслей. Одни из них падали на дорогу и забывались, а другие, напротив, кружились все сильнее и быстрее и начали принимать довольно определенный образ.
   Василию начал представляться последний миг жизни бедного Дмитрия: вот он висит на дереве, а вокруг него бегает стая волков, ожидая, когда он упадет, и можно будет вонзить в него свои острые клыки и рвать его тело на мелкие кусочки. Здесь неожиданно Василий вздрогнул и чуть не грохнулся на землю. Один из волков в его фантазии посмотрел на него человеческими глазами и засмеялся прямо батюшке в лицо.
   - Твою мать, блин, - выругался Василий, - что ж такое, а? Вот, черт, привидится же такое.
   Он попытался забыть это и подумать о чем-нибудь другом, но все упорнее возвращался к мысли об увиденной картинке. На его языке вертелись лишь нецензурные слова, а перед глазами стояло это только что увиденное страшное изображение, да еще слышался где-то вдалеке этот адский смех. Поспешно Василий перекрестился и помолился о здравии, почему то именно эта молитва пришла ему сейчас в голову.
   В это время Ольга сидела у окна и смотрела в след уходящему Василию. Она видела, как он неуверенной походкой вышел со двора, подпрыгнул, отчего она рассмеялась. Потом батюшка остановился и перекрестился, после чего пошел дальше медленной походкой, видимо, думая о чем то своем, небесном, как представляла она себе внутренний мир Василия. После этого она принялась убирать со стола то, что осталось после маленького застолья и стала ожидать гостей, вернее гостью, что обещала зайти к ней вечерком.
   Василий же шел по дороге и уже пришел в себя, при этом давая себе зарок не думать о страшном, когда принимаешь на грудь горячительного. Все его мысли вращались вокруг того, что нужно будет сходить на место гибели, как он называл про себя смерть Дмитрия.
   - Хотя почему ты решил, что он погиб? - спросил он себя вслух, - Не знаю, а вдруг и, правда, то, что мне привиделось есть происки сатаны. Эта идея начала витать в голове Василия и ему вспомнились библейские истории, когда служителей церкви злые силы испытывали на прочность. Так вот и я - это тот, кто должен достойно ответить врагу на его злые замыслы. На этих немного драматично-героических нотках батюшка дошел до цели своего пути, а мысли перенеслись с небес на землю и приняли реальные очертания дома директора, откуда были слышны звуки работающего почти на полную громкость телевизора и чьи-то голоса.
   Настроение сразу поднялось в предвкушении начала футбольного матча. Знаменательные события редко происходили в деревне, поэтому футбольный матч сборной давал пищу для развлечений и отдыха.
   С таким настроением Василий зашел в дом к главе колхоза, где уже собралась почти вся мужская часть деревни, окромя тех, кто уже не мог ходить или видеть, да и они пришли сюда в поисках компании и веселья.
   - Бог в помощь! - прогремел батюшка, приветствуя телеболельщиков.
   - Сегодня она нам понадобиться как некогда, - ответил встретивший его хозяин дома, - я надеюсь, что твои молитвы помогут нам Василий?
   - А как же, всю неделю только тем и занимался, - ответил Василий и посмотрел на свое зарезервированное место.
   На кресле, которое он вчера занял для себя, было пусто. На нем лежал листок бумаги с изображением креста.
   - Очень смешно, - сказал Василий, убирая бумагу со своего места.
   Улыбки окружающих быстро спрятались и некоторые отвернулись, чтобы не показывать своего смеха. Наверное специально положили бумагу, ожидая его реакции.
   В комнате, где стоял телевизор набилось человек двадцать, половина из них сидела на стульях, кто-то лежал на диване, парни помладше расположились на полу в позах буддийских монахов. Еще несколько человек колобродило по дому, что-то доедая, что-то допивая, еще несколько постоянно выходили на улицу покурить - в доме курить было нельзя, но при этом все знали, что когда начнется матч, весь дом будет в клубах дыма.
   Василий, сидя в кресле, вначале принялся смотреть на экран, где показывалась какая-то передача, но вникнуть, что же там происходит не мог из-за стоявшего громкого разговора вокруг. Кто-то что-то кому-то доказывал, объяснял, даже иногда слышалась ругань и взаимные обвинения, но все сходились во мнении, что наши сегодня выиграют, так как иного выхода у них нет. Батюшка начал выискивать себе жертву для того, чтобы нагрузить его по полной программе своими знаниями о предстоящей игре, которые он вычитал в газете, специально приобретенной для этой цели в городе. Его взгляд упал на сидевшего на полу перед ним Мишку, сына тракториста.
   - Что, Миша, думаешь о результате?- обратился Василий к нему.
   - А? Насчет чего? - не сразу понял парень.
   - Какой счет будет? - перекричал батюшка общий шум.
   - Да хрен его знает, думаю один ноль в нашу пользу, - ответил Михаил.
   - Ну это навряд ли, ты что не знаешь что у наших все основные выйдут, а у противников нападающий в больнице лежит, - произнес наставляющее батюшка и в его глазах светилась гордость от того, что он облечен знанием чего-то сокровенного.
   - А, это у которого фамилия такая. Как же его? - начал вспоминать Миша.
   Такой поворот дела немного смутил Василия, так как вспомнить фамилию, которая вертелась на языке было не так уж легко. "Черт, я ж специально учил фамилии. Вот вратаря помню, защитников тоже, тренер. Блин, как же его..." - думал про себя Василий.
   - Ну не знаешь, так и не вспомнишь, не пытайся, - пошел в нападение батюшка, от чего Мишка немного даже опешил.
   "Да разговор не состоялся", - подумал Василий.
   - Я вот думаю, что наши должны посильнее выиграть, даже предположу, что где-нибудь два ноль, а может и все три, - уверенно объявил батюшка.
   - Спорим, что разница будет не больше одного очка, а? - предложил Миша.
   Разговоры вокруг немного стихли, и интерес пробудился у всех.
   - Нет, азартные игры не для меня, - подумавши, отказал Василий.
   - А, испугался! - сказал кто-то из сидевших. Его поддержали, что, мол, давай спорить, раз уж так пошло. Василий немного поломался и сказал, что если спорить просто так, это он согласен, а если спорить на деньги, то это грех, а грешить нельзя.
   - И вам не советую, - подытожил он.
   Но это не произвело никакого впечатления, так как все ставки были уже сделаны. В основном спорили на то, кто принесет что-нибудь к столу, который по обычаю ставили после каждой игры сборной.
   Пока все ударились в дискуссии насчет итогов игры, время потихоньку подошло к своей кульминационной части, которую все ожидали. На экране появилась заставка международного чемпионата, перемешанная наполовину с рекламой. Все утихли на мгновение, и вновь начался гул голосов, но уже в одинаковой тональности - все ждали начала игры.
   На поле вышли команды, и комментатор поочередно назвал каждого, Василий с некоторым удовольствием подмечал, что все эти игроки были для него как родные, всех он знал и мог что-то сказать про каждого - сказывались упражнения со спортивной газетой. Все эти знания буквально поперли из него так, что как только называлась фамилия, батюшка отвешивал реплику, на манер заправского комментатора. Впрочем это делал каждый из присутствующих.
   Настало время гимна - все молча встали и начали повторять слова гимна, напевая каждый на свой лад, попеременно путая слова старого и нового гимна родной страны. На телеэкране по видимому происходило примерно тоже самое - видимо границы старого и нового мира Отечества не столь уж и различимы. Гимн закончился и все удовлетворенно сели, долг каждого уважающего себя болельщика, перемешанный с патриотизмом, был выполнен. Гимн команды противника был пропущен без особого внимания и, как показалось Василию, он был намного менее интересным и захватывающим, чем главная песнь его страны. Наверное также думали и остальные. Национальный дух сильно сплочает, а перемешанный горячей атмосферой возводит его до невиданных высот.
   Матч начался под довольное улюлюканье трибун, звук которых повторялся и в комнате сельского дома, затерянного на необозримых просторах страны, только несколько в меньших объемах, но по сути оставаясь таким же по степени напряженности и чувства общности. Игроки играли, болельщики болели. Так прошел первый тайм, так и не подарив ни тем, ни другим чувства превосходства и вкуса победоносности. Во время перерыва повторяли особо опасные моменты. Из присутствующих многие потянулись на улицу в туалет. Они были переполнены как в физическом плане, так и эмоциональном. Василий на улицу не пошел, предпочтя присоединиться к тем, кто занял свои места вокруг стола, на котором стола пара бутылок водки и закуска.
   - Ну, за победу! - был тост директора. Он, как хозяин дома, в этот день практически один, на гора, выдавал один тост за другим.
   Все опустошили поднятые стаканы, закусили. Градус в комнате поднимался все выше и выше. Вернулись ушедшие в дальний поход остальные болельщики. Матч продолжился. Игра продолжала заводить всех тем, что голов не было и не было. Их так и не дождались. "Жаль, конечно" - думал каждый из присутствующих. То же самое выразил комментатор, главной работой которого является выражение тех мыслей каждого болельщика, которые он думает про себя и, конечно, оправдание и подведение итогов, где родная команда выглядит главным фаворитом и непременно на первом месте.
   Телевизор выключили и все расселись вокруг уже порядком обедневшего стола. Последнюю бутылку допили за разговорами о будущих играх и в составлении турнирной таблицы. Когда горячительные напитки подошли к концу планы на оставшийся вечер были готовы. Нужно было продолжить начатое, потому что остановиться никто из мужчин не мог, да и не хотел. Зачем останавливаться раз уж начали? Было предложено сходить за продуктами и за алкоголем. Идти, конечно, никому не хотелось, но продолжения хотелось всем, поэтому идти все таки пришлось.
   Василий согласился сходить к себе за самогоном, правда, после того как Миша вспомнил ему его прогнозы. Батюшка в долгу не остался и также напомнил парню о его словах, сравнив с Нострадамусом. В общем, было решено, что они пойдут вдвоем, а за едой сходят другие. Василий вышел на улицу, где темнота ударила по всем основным чувствам. Небо над головой ясное, не закопченное как в больших городах, взывало к себе своей бесконечностью, напоминая человеку, что он всего лишь тростинка камыша, как выразился кто-то из великих мыслителей человечества. Мысли батюшки занятые неизбежным приближением Вселенной, которая ждет всех после окончания земной жизни, так он представлял себе, были прерваны словами напарника по делу продовольственного обеспечения масс болельщиков.
   - Ну что пошли? - сказал Миша Василию, стоящему с задранной головой вверх, словно питающемуся небесной энергией.
   - Пошли, только не бегом, времени у нас бесконечное количество, - ответил батюшка, делая ударение на слова время и бесконечное.
   Улица, по которой они шли освещалась только фонарями, стоящему на равном отдалении друг от друга. Окна в домах были темны и ничем не выдавали своего присутствия. Миша шел рядом сначала молча, видимо немного стесняясь разговора один на один, но потом начал обсуждать игру. Василий не особо его слушал, все еще наслаждаясь той темнотой, что разливалась вокруг, настраивая его на возвышенные темы.
   - Ты чувствуешь любовь Бога? - спросил он наконец Михаила.
   Тот явно не сразу понял заданного вопроса, так как замолчал и долго переваривал услышанное.
   - Я верю в Бога, - ответил он через некоторое время.
   - Я знаю это, но ты знаешь, что Бог не там, - сказал Василий, указав рукой вверх, - он везде: и здесь и там. И главное вот тут.
   Батюшка рукой дотронулся до груди Миши, указывая на сердце.
   - Нужно понимать, что он любит тебя, и ты должен ответить ему тем же.
   Миша уже успел перестроиться на лад, заданный Василием, - Да я вообще всех люблю! - воскликнул он.
   - Это правильно, главное жить с этой любовью, - произнес Василий сердечным голосом.
   Так они прошли еще немного. Потом Миша спросил:
   - А я вот хотел узнать, я попаду в рай, да ведь?
   - Не знаю, не мне судить, но думаю, что да. Все мы рано или поздно туда попадем.
   Оба задумались - Миша о своем, а Василий подумал о Дмитрии, где он сейчас, вернее его душа. Наконец они подошли к дому священника и зашли внутрь. Миша остался ждать в сенях пока Василий пошел искать то, зачем они пришли. Прошла пара минут, и он вышел, закрыв уходя дверь, и они пошли обратно.
   - Знаешь, я вот о чем думаю, - обратился батюшка к своему единственному собеседнику, - ты не знаешь, у нас волки в округе водятся?
   - Не знаю. Вернее не слыхал давно. А что?
   - Да так, ничего, просто интересно, - ответил Василий. Немного помолчал и заговорил о том, что его волновало, - Мне кажется, что есть. Помнишь, Дмитрия, что недавно отдал душу? Так вот знаешь, что когда его забрали, у него ноги были покусаны?
   - А, ну да, конечно. Знаешь, мне тут моя бабка сказала, что это его не волки и не собаки покусали, а человек в волчьем обличье. Она у меня такая, в домовых верит и во все такое. Я вот думаю, что лучше б она футболом увлекалась, было бы о чем с ней поговорить.
   - Оборотень что ли? - переспросил Василий, стараясь не выдавать своего волнения.
   - Ну да. Ерунда по моему это. Мне больше интересно, наши в следующем матче если не выиграют, у них шанс на победу останется? Кстати, когда там следующая игра, через неделю же?
   - Да, вроде, - произнес батюшка, рамышляя над словами Михаила. То, что он сказал, как нельзя явственнее выразило то, о чем он теперь думал. Образ волка, который ему привиделся обрел название. Василий уже точно знал, что это адское послание ему. И что он должен что-то сделать, а не то это будет его преследовать. И к тому же именно он единственный здесь, кто знал, как бороться с нечистью. Страшно, правда.
   Миша шел, пересказывая вновь недавнюю игру. Василий молчал и думал о тех образах, что вставали у него в голове: ему вновь представлялся последний момент жизни покойного Дмитрия. Ему виделось, как тот висит на веревки, а вокруг бегает тот волк, что привиделся ему сегодня, иногда их было уже несколько. Неожиданно остальные звери исчезли, а этот, исчадие ада, встал на ноги как человек и набросился на висящее тело.
   - Как думаешь, они еще там не уснули? - слова Михаила вывели батюшку из оцепенения.
   - А? Что говоришь? - переспросил он.
   - Я это говорю, долго ходим, надо бы побыстрее, а то пропустим еще чего - рассмеялся Миша.
   - Да нет, подождут нас, куда они денутся, - ответил Василий, - знаешь, надо завтра в лес сходить, посмотреть место, где оборотень, тьфу, то есть Дмитрий висел.
   - Зачем тебе? Ты бабке моей поверил? - спросил парень, открывая калитку дома.
   - Ладно, забыли, пойдем, а то и правда нас заждались поди.
   Они вошли, в дом, где дым стоял коромыслом, и красные лица присутствующих говорили о том, что веселье здесь не прекращалось пока они отсутствовали.
   - Вас только за смертью посылать, - громко обратились к ним глава колхоза.
   - Я те дам, о смерти они тут начали, - ответил Василий, не забывая, что он не только человек, но и священник, - поди уж не устали ждать.
   Василий достал бутылки, которые принес с собой. В ответ послышался довольный гул голосов. Кто-то подхватил бутылки, которые с ловкостью начали разливать по стаканам.
   - Ну, давайте, чтоб не в последний раз! - произнес один из присутствующих.
   Все весело чокнулись, выпили, закусили. Разговор продолжился еще с большим размахом и скоростью. Каждый говорил, подмечая какие-то вещи. В общем, было так, как это происходит всегда.
   - Ну, батюшка, скажи и ты тост, - все обратили свои весело-поддатые глаза на Василия, который немного выделялся на их фоне своей задумчивостью. Правда, ее списывали на его причастность ко всему божественному.
   - Давайте помянем раба божьего Дмитрия, которого нет с нами и, который бы точно был бы здесь, если бы был с нами, - произнес Василий странную тираду, содержание которой было бы ясно всем, но если разобрать ее на части.
   Все, стараясь соблюсти тишину, не чокаясь, выпили и начали обсуждать раба божьего, которого уже с ними нет. Но по видимому никто особо об этом не печалился, если судить то, как оценивался объект разговора. Стали вспоминать то, что творил Дмитрий в состоянии опьянения, в котором пребывал постоянно и сколько кому он был должен. Миша уже изрядно поддатый, залез на стол и начал кричать о своей бабке и о том, что только что ему говорил батюшка. Василию в этот момент пожалел, что не умеет держать за зубами то, что думает.
   Идею о волках сразу же подвергли критике. Многие из присутствующих любили поохотиться и знали местные леса.
   - Да нет здесь никаких волков, авторитетно заявляю, - сказал главный стахановец деревни Степан, здоровенная детина в промасленной телогрейке.
   - Ну, ты батюшка учудил, не может быть такого, - подытожили вынесенное коллективное мнение хозяин дома.
   Василий не любил, когда критиковали его слова, даже если их опровергали через другого человека, в данном случае Михаила.
   - Посмотрим, дьявол силен в искушении людей, - начал Василий свой монолог, перебиваемый другими голосами. В итоге он сказал все, что думает о дьяволе, о страстях человеческих, о всех присутствующих также высказался, и все это было изрядно сдобрено цитатами из Библии и, если внимательно его слушать, то можно было уловить пару-тройку молитв, произнесенных на распев.
   В дискуссии стали активно участвовать все собравшиеся, напитки и еда скоро подошли к концу как и силы недавних болельщиков. Итогом стали страшные истории, смесь мистики и сомнительных фактов, а также фантазии пропитанной алкоголем. Василий же под напором критики и всяческих опровержений, если можно так назвать пьяный бред, твердо решил, что его намерение проверить на следующий день место, где нашли тело Дмитрия должно быть непременно реализовано. Миша, сидящий на стуле и медленно сползающий с него под стол заявил, что он уважает батюшку и пойдет с ним в лес хоть сейчас. Он даже сделал некоторые попытки сделать это, но это ему плохо удалось. В конце концов его уложили на кровать, откуда понесся неюношеский храп.
   Вечер подходил к концу и все, кому уже было лень идти до дома расползлись по углам, остальные неверной походкой пошли по домам, попутно пугая дворовых собак громкими криками, означающими изначально народные песни на подобие "дубинушки" и "катюши". Василий также пошел домой в компании других гостей и лег спать.
  
   Глава 3.
  
   Утро, как и следовало ожидать после весело проведенного вечера, было дерьмовое, это если еще мягко выражаться. Именно с таким чувством проснулся Василий, повторяя себе, что больше таких подвигов совершать он не будет. Следующим шагом было то, что он начал вспоминать в деталях вчерашний день. В голове все было перемешано как в куче грязного белья, что лежала у него в углу. Постепенно все структурировалось и уперлось в оборотня. Да, он не ошибся, именно в него. Так все стало немного яснее, и Василий уже начал как любой здравый человек разбираться во вчерашних мыслях. "Может ничего и не было?" - задал он себе вполне резонный вопрос. "Да нет, наверно не зря же я так думал, не может быть, чтобы все просто так", - продолжил свой диалог он сам с собой.
   - Ой, пора вставать - уже уверенным голосом, произнес Василий, вставая с кровати и нарушая тишину, которая властвовала здесь всю ночь и теперь уступила место звукам нового дня.
   Будильник на столе показывал час дня, а значит все деревенские жители сделали свои дела и были на ногах уже давно, в отличие от него, все никак не могущего избавиться от привычек избалованного городского жителя.
   В дверь постучали и на пороге возник Михаил, весь радостный и с лицом, на котором отражалось веселое настроение середины дня.
   - Добрый день, батюшка! - произнес он, пытаясь зарядить оптимизмом Василия.
   - Скорее утро, - не разделил батюшка радости Миши.
   - Ну как пойдем смотреть?
   - Что? - вполне резонно заметил Василий
   - Как что? В лес, искать следы. Сами ж вчера сказали, чтоб я с вами пошел. Вон во дворе уж нас ждут. Там Игорь и Степан, только что с поля вернулись и к вам. Ну и я с ними.
   - А, ну да, -детали вчерашнего всплыли перед Василием, - сейчас оденусь, чай попьем и пойдем. Куда спешить то.
   Василий одел свой спортивный костюм, который лежал на полу рядом с постелью.
   - Позови их, что они там ждут, пусть тоже чай попьют, - обратился он к парню.
   Тот пошел за дверь звать остальных. Василий встал на ноги, голова немного побаливала. На газовой плите стоял чайник. Он взял его и начал пить из горлышка. Сразу же как-то полегчало, он поставил чайник обратно и зажег плиту.
   Миша вернулся с двумя товарищами, которые сели за стол, немного видимо смущаясь Василия. Нечасто они бывали в гостях у священников, поэтому и вели себя чересчур скромно.
   Василий достал из буфета кружки, потом покопался еще и нашел печенье, а также пряники к столу, правда, последние были больше похожи на сухари, но это было не так важно.
   Чайник закипел, и батюшка достал заварку и кинул в каждую кружку по пакетику чая. Все дружно начали дуть на воду и пить, прихлебывая и прикусывая печеньем. На пряники все косились немного подозрительно, особенно после того как Василий уронил пакет с ними на пол и звук был такой, будто упал кирпич. Пришлось самому хозяину дома показывать, что он не хочет отравить гостей на собственном примере. Василий окунул пряник в чай, пытаясь вернуть тому когда то принадлежащие ему мягкость и вкус. Пришлось долго подержать, пока он хоть как-то впитал в себя влагу. Наконец, это ему удалось и Василий с удовлетворением констатировал, что пряник вкусный и раз никто не хочет, то ему же больше и достанется. Не смотря на это, к ним все равно никто не притронулся. Во время маленького чаепития царило молчание, вызванное видимо для кого тяжелым утром, для кого некоторой застенчивостью.
   Когда чай подошел к концу и на все попытки Василия предложить выпить еще чудесного напитка никто не согласился. всем уже не терпелось встать и пойти, но всех задерживал хозяин, не разделявший общего желания действовать. Ему уже было не так интересно разгадывать загадки и искать следы, как это было вчера, когда все было предельно просто и в голову приходили гениальные мысли, от которых сегодня не было и следа. Терпение гостей подходило к концу, что было заметно по их ерзанию на стульях, отчаянные взгляды в окно, на улицу, на свободу. При таких обстоятельствах Василию пришлось смириться и заявить: "Ну пойдем, а то рассиделись здесь, пора уж и честь знать".
   Трое гостей поднялись с радостью на лице от того, что мучительное сидение и питие чая, которого им вовсе и не хотелось подошло к концу. Василий быстро собрался, то есть накинул на себя куртку и одел кроссовки, которые были на нем днем ранее и с удивлением обнаружил, что они все в грязи. Чистить их уже не было времени, а главное желания - пришлось идти так.
   Все четверо вышли на деревенскую улицу и зашагали в сторону леса. Лес этот находился примерно в двух километрах от деревни и, чтобы достичь его нужно было подняться на холм и уже за ним он и был. Путники прошли около пяти домов, после чего деревня осталась за ними. Теперь нужно было подняться на местную возвышенность, которая носила название Лысой горы, несмотря на то, что никак не могла попасть под такие критерии - холм был от силу метров 200 в высоту.
   Дорога в горку было делом не таким легким как казалось вначале и заняла минут двадцать. Во время подъема все трудно дышали и пыхтели. Никто из присутствующих не был спортсменом. Ни Игорь со Степаном, которые все рабочее время просиживали на сиденьях комбайна или трактора, ни Василий, тело которого давно уже не испытывало больших нагрузок. Один только Миша бодро шагал вверх, олицетворяя собой молодость и легкость. Забравшись на верх, все встали и залюбовались теми видами, что открывались перед ними. Деревня лежала как на ладони, поля, леса, рощи, все это было прекрасно видно в этот ясный день, когда лето еще не кончилось, но осень уже вступила в свои права. За ними холм был не таким острым, а медленно спускался вниз. Слева его обходила дорога, ведущая к более крупным образованиям и трассам федерального значения.
   - Я так думаю, что вообще то можно было бы и по дороге пойти...- произнес задумчиво Василий, глядя на своих спутников. В ответ было только недоумение. - Мне кажется, что проще было бы обойти Лысую, чем забираться на нее, все равно ведь нам дальше идти и нужно будет спускаться, не так ли? - продолжил он, пытаясь найти объяснение тому, что все эти спортивные упражнения сегодня не для него.
   Никто, думается, так и не смог бы ему этого объяснить.
   - Ну ладно, куда идти то? - спросил он своих молчаливых собеседников.
   - Вообще то мы думали, что вы знаете, - неуверенно произнес Степан, - вы же вчера говорили, что нужно идти и все такое?
   Ситуация была неловкая для Василия. То, что он вчера говорил, он помнил лишь частично и, что он знает куда идти, вроде не говорил. Как выйти из такого положения и что делать он не знал, а любая попытка думать была не очень приятна.
   - Ну вот те на. Я то думал, что вы вчера нормальные были, а вы оказывается пить то и не умеете. Я же вчера ясно говорил, что нужно зайти к деду Васе, он то и покажет место нужное, - начал реабилитироваться батюшка, - Миш, я же прекрасно помню наш с тобой вчера разговор.Ты обещал все разузнать еще с утра.
   - Не помню я такого, - открестился парень, - и что делать то будем?
   - Думаю, придется возвращаться, раз уж вы не разузнали все толком - сказал Василий, поворачивая назад.
   Делать было нечего и все пошли обратно. Через полчаса они были у дома деда-охотника и гадали есть ли он сегодня дома.
   - Думаю, что его надо в лесу искать, а не в деревне. Его дом там, а здесь он скорее в гостях, - глядел на мертвые окна дома Степан. Игорь также предположил, что хозяин отсутствует.
   - Миша, иди проверь, ты утром не сходил, так что это уже твоя обязанность, - показал на дверь во двор Василий.
   Михаил пошел во двор, но через минуту вернулся - дома никого не было.
   - Ну, тогда мы домой пошли, - сказал Игорь, и они со Степаном пошли заниматься своими делами. Оставшиеся Миша с Василием также попрощались и разошлись каждый в свою сторону. Василий думал о том, во что он втянулся из-за всякой ерунды и теперь возможно и не получится от всего этого отстраниться, а придется все таки найти деда Васю и сходить в этот чертов лес непонятно зачем. Причину того, зачем ему все это было нужно вчера он уже не мог себе твердо назвать, к тому же было просто неохота. Дома он упал на кровать, взял книгу в руки и начал было читать, но вскоре заснул.
   В дверь стучали. Потом она открылась и появилось довольное лицо Миши.
   - Пойдем, я деда Васю нашел, он уже ждет во дворе, - радостно сообщил он батюшке, видимо ожидая той же радости и от Василия. "Вот, блин, принесла нелегкая", - подумал Василий, глядя на полное удовлетворения лицо парня. Вслед за Мишей в комнате появился и сам дед Василий.
   - Ну что ты готов, а то на мне тут прямо повисли. Говорят, вы тут оборотня найти хотите? - спросил он уже встающего Василия.
   - Блин, и это уже разболтал, - произнес сквозь зубы батюшка, глядя на, как ему казалось, усмехающегося старого охотника, - теперь точно на смех поднимут.
   - Что говоришь то? - обратился к нему дед.
   - Идем, чего ждать то, я уже тут целый день готов был. Мне кажется, нужно посмотреть на это место, а то вон Мише мерещится всякое, нужно удостовериться,- отговорился Василий, уже успевая натягивать обувь.
   Во дворе их ждал Степан, пытавшийся подправить забор, который в одном месте немного просел.
   - Давайте я вам его починю, завтра например? - спросил он выходящего Василия.
   - Если только помочь, одному здесь трудновато будет, - ответил батюшка.
   Батюшку пропустили вперед, за ним вышли дед со Степаном и последним Миша, закрывший калитку. Они зашагали в сторону Лысой горы как и утром, только теперь они уже знали куда идти, о чем радостно и сообщил охотнику Михаил после чего батюшке опять стало немного стыдно перед дедом Васей. Поэтому он пошел рядом с последним и начал объяснять тому, что нужно разобраться что же произошло с Дмитрием, потому что милиция этого не сделала. Протокол был сделан спустя рукава, да и вообще каждый житель деревни должен помогать другим даже после смерти. После этого Василий по привычке сказал "Аминь". Дед шел молча рядом и во всем соглашался с Василием.
   Рядом с холмом, гордо именующемся горой, они свернули направо и пошли по дороге, по которой могла проехать машина в хорошее время года или трактор, но уже всегда и при любых погодных условиях.
   - А далеко идти то? - обратились к впереди идущим Степан и Миша, замыкающие шествие.
   - Да нет, здесь недалеко, километра два, - лаконично ответил дед.
   - Это хорошо, а то мне еще мамке помогать нужно, обещал, - произнес Миша, довольный тем что намечается что-то интересное в его довольно однообразной жизни.
   - Часа через два вернемся, - подумав добавил охотник.
   Так прошло около получаса, они прошли уже несколько небольших лесков, которые просматривались внутрь на довольно большое расстояние. Лысая горка уже плохо виделась из- за деревьев. Дед начал присматриваться к местности, вспоминая дорогу к нужному месту.
   - За следующим поворотом, - сказал он, - уже почти пришли.
   Слева от них было поле, засеянное пшеницей. Степан сказал, что это последнее поле их колхоза и на нем ударными темпами трудился сегодня Игорь.
   - Распустите брюки, а то здесь трава по пояс, - велел дед, глядя на закатанные штаны Степана.
   Тот раскатал штаны, Василий застегнул молнию на спортивной куртке, чем окончательно превратился в некое подобие спортсмена. Все углубились в лес. Росли здесь березы, многие были довольно молодые, трава была, как и обещал дед, по пояс. Идти было довольно весело, солнце легко пробивалось через листья, освещая окружающую местность. Минут через двадцать, они достигли поляну, где сели немного отдохнуть. Дед Вася закурил папиросину "Беломорканал", которую курил, как помнили деревенские жители с пеленок.
   - Ну что, скоро уже? - все не терпелось Мише, самому непоседливому из всех.
   - Да считай уже пришли, - последовал ответ деда, пускающего кольца дыма в отдалении от всех.
   Василий в этот момент думал, что он будет делать, когда придут на место. Ему казалось, что если там будет такая же поляна как и здесь, то ему ничего не останется как попытаться уйти от темы Шерлока Холмса и представить все это как прогулку. Неприятно было думать, что когда он будет в следующий раз в гостях у директора, у того будет новая тема для острот в его адрес.
   - Ну, пойдемте, - дед встал и пошел дальше.
   Степан поднялся вместе с Василием. Миша все время был на ногах. Шли они минут десять. Наконец дед Вася остановился и показал рукой вперед: "Вот оно ваше место, смотрите, что хотите, я здесь пока побуду".
   Василий вздохнув про себя и пошел первым. Миша, видимо уже готовый к этому моменту, громко сказал, чтобы слышали все: " Нужно быть внимательными и не наследить". Василию чуть плохо не стало от этих слов. Он сам уже об этом думал, по крайней мере вчера и, возможно, Михаил просто повторил его слова, оброненные им невзначай вчера. "Теперь точно придется играть в следователя, а то вообще уважать перестанут", - подумал про себя батюшка.
   Василий первым вышел на место и ему стало плохо - это было точно такое же место, как ему привиделось в прошлый день на мгновение. Это было пространство под старым деревом, верхушку которого еще покрывала листва, а нижняя половина засохла снаружи. Трава под ним была совсем низкая, справа был тот же лес, слева обрыв в небольшую яму, дно которой было покрыто листвой.
   - Смотри, веревка осталась, - показал на дерево Миша. Там и правда висел обрывок веревки, вероятно как раз оставшийся после случившейся здесь трагедии.
   Василий все еще не мог прийти в себя от нахлынувших воспоминаний. Недавнее видение настолько четко совпадало с тем, что он видел сейчас, что все мистические переживания с новой силой нахлынули на него и не осталось ничего от того безразличия, с которым он шел сюда.
   Миша в этот момент начал свои изыскания, как заправский следователь. Он пошел искать следы на дереве, облазил его вдоль и поперек. Степан стоял на краю площадки, молча как всегда. Василий решив, что нужно действовать и начал осматриваться. Ничего, правда, интересного он не увидел, в отличие от Михаила, который был уже на дереве и осматривал веревку.
   - Она перерезана, - радостно сообщил он стоявшим внизу.
   - Конечно, это когда его снимали перерезали, чтобы удобнее было. Не грызть же ее, - ответил Василий, подняв голову.
   Миша немного расстроился и начал слезать. Степан также пошел к дереву, ступая аккуратно, видимо также вошедши в роль. Он обошел дерево, потом позвал Василия, молча указал на следы на коре - они были очень похожи на звериные.
   - Нужно позвать деда Васю, - сказал батюшка, чувствуя как мурашки бегут по его телу, - дед Василий! Вокруг был только лес, который стоял уже не так жизнерадостно как когда они шли сюда. Василию казалось уже, что лес настроен враждебно против него и стал как то темнее и мрачнее.
   - Чего звал то? - спросил охотник, подходя к ним с другой стороны.
   Василия аж передернуло от такой неожиданности. "Блин", - ругнулся он.
   - Вот посмотри, следы какие то, - указал на кору Степан.
   - Похожи на зверя, только больно высоко для волка, - начал осмотр дед, - на медведя тоже непохоже, слишком слабы. Видишь, нажим слабый для крупного зверя. Волк конечно мог такое сделать, но они деревья не царапают когтями.
   - Может кошка большая, типа рыси, - предложил Миша, слезший с дерева и внимательно рассматривающий находку.
   - Не знаю, может, но как я знаю, туповато для кошки, у них острее когти, - продолжил дед, уже более заинтересованный, - я честно, уже давно не встречал следов крупных животных у нас в округе.
   - Ладно, может пойдем уже, а то смеркается, темно будет, - сказал батюшка, которому было не так приятно находиться здесь, как другим. Те с огромной внимательностью начали новые поиски каких-нибудь находок.
   - Надо было собаку брать, она бы чего-нибудь нашла бы,- крикнул Миша из ямы.
   Новую находку опять же обнаружил Степан. Дед-охотник наблюдавший за этим со стороны, сказал, что это следы участкового, чем расстроил Степана.
   Из ямы вылез Михаил весь светящийся от радости:
   - Пойдем поглядим, это точно то, что нам нужно, - позвал он всех за собой. Первым спустился после Миши Степан, потом дед Вася. Василий остался стоять наверху.
   - Ну что там? - спросил он с нетерпением.
   - Следы, я их нашел первым, - радостно ответил Миша, - точно волчьи, я то уж знаю, правда ведь деда Вася.
   - Ну что? - опять спросил Василий, только обращаясь на этот раз к охотнику.
   Дед выбрался обратно, помолчал и достал папиросину. Василий от нетерпения чуть не лопнул.
   - Бог его знает, что за след. Вроде что волка, но какой то неправильный что ли. Как будто специально оставлен. Рядом других нет, в лесу я смотрел - тоже ничего нет. Нашел, правда, некоторые людские, может их оставили, когда Димку забирали, может еще кто. Здесь и, правда, собака нужна, надо было взять с собой, она бы точно сказала, что это такое.
   - Ну что, я же говорил, что батюшка прав насчет волков, - Миша подошел к остальным.
   - Пойдем обратно, а то скоро смеркаться будет или хочешь, оставим тебя здесь, будешь дальше изучать тут все, - предложил Василий, полагая, что Миша хочет еще поискать свидетельства присутствия здесь животных.
   - Нет, не хочу, - обиделся Миша, - мне тоже домой нужно, мамка ждет уже давно.
   - Ну, тогда пойдем, - ответил более мягко батюшка и зашагал вслед за уже пошедшим Степаном.
   Процессия тронулась обратно по следам оставленными ими час назад. Все кроме Михаила хранили молчание, да и он немного поболтав, в основном о своей роли в поиске доказательств наличия волков в лесу также замолчал. Сначала все пытались идти вместе, но потом разбились на цепочку, где Василий занял последнее место, которое явно было сейчас не для него. Его мучили странные мысли, вроде как они пошли узнавать про то, что не все чисто было в смерти Дмитрия, а вышло, что они просто искали следы волков, которые немного иначе представлялись ему. К тому же, дед Вася недаром же сказал, что как то не так все было, и следы от когтей слишком высоко, и след лег не так как надо.
   Василий оглянулся назад: лес стоял за ним такой же как и был, но батюшка уже не так смотрел на него, в отличие от того когда они шли сюда. Стало вроде темнее, как то тише, неспокойнее. В голову лезли всякие мысли, которые он пытался отогнать от себя и ловил себя на том, что он не хочет осознать, что чувствует на себе чей-то взгляд, пристальный и бесстрастный. Ледяные глаза, немного отстали, когда вся компания вышла на дорогу, так сказать во владения человека, строящего дома и дороги, переделывающего мир по своему подобию как тот Бог, любить которого учил Василий в церкви тех, кто приходил к нему на службу.
   - Точно меня мамка заругает, что пришёл поздно, не успею уже ничего сделать, - сказал Михаил, указывая на то, что день подходил к концу и видно скоро уже должно было стемнеть и, следовательно, все лягут спать.
   - Не заругает, - сказал Степан, - небось не маленький уже, тебе сколько лет то уже?
   - Семнадцать уже, - ответил Миша, - я ей всегда говорю, что я уже не маленький, а она заладила, что маленький и все тут.
   - Хочешь, я с тобой пойду, скажу что ты с нами по делу ходил, - предложил Василий.
   - Спасибо, конечно, но я уж сам, чай не маленький, - рассмеялся Миша.
   Через час дороги, путешественники подошли к деревни, где практически в каждом доме светился огонек и было видно, что вечер только в самом начале.
   Степан пошел вместе с Мишей по домам, которые находились рядом. Василий со своим тезкой остались посидеть на лавочке перед домом Ольги, что был напротив дома батюшки.
   - Что думаешь, деда Вася? - начал неизбежный разговор Василий, - я так думаю, что здесь есть о чем поговорить.
   - Да, можно потолковать, - ответил охотник, мусоля в руках очередную папиросину, - ты сам то, что думаешь насчет всего этого?
   Василий ожидая, что дед окажется немного попроще, уже видел в своих руках инициативу, которая должна помочь ему узнать то, что думал его собеседник. Именно он из всей компании, совершившей маленькое путешествие, имел некоторые представления, чтобы помочь Василию.
   - Я так думаю, что дело здесь не чисто. Мне даже кажется, что не помог ли кто Дмитрию уйти из жизни. А ты как думаешь? - перевел опять разговор на деда Василий.
   - Думаю, что там, действительно, было слишком много народу для такого дела, - начал дед Василий.
   - В смысле много? - нетерпеливо перебил батюшка, - извини, много это сколько? - еле сдерживая прорывающийся интерес, произнес более спокойно Василий.
   - Думай, поди, человек там было семеро, по крайней мере я столько отпечатков нашел, - затянулся дед и внимательно посмотрел на Василия.
   Батюшка задумался, потом сказал:
   - Знаешь, мне в милиции сказали, что его забирали только четыре человека.
   - Да, видать может там кто-то еще был, может нет, мало ли бывает, - начал опять уходить от разговора охотник.
   - Как это понять, может быть, ты бы деда Вася как специалист сказал бы, а? - решил перехитрить явно недоговаривающего старика Василий.
   - Ну ладно, - смилостивился дед, - в общем, я думаю вот что. Там явно был до этого или даже скорее позже еще кто-то.
   - А насчет волков, как думаешь, - начал о наболевшем Василий.
   - Тут сложнее. Знаешь, я такого раньше не часто встречал. То, что мы видели, я не могу тебе точно сказать, что это было.
   - А примерно какой это был зверь можешь сказать, а? И еще он один был или несколько? - допытывался батюшка.
   - Это нужно проверить. Мне тоже интересно все это, я думаю, что завтра я дома буду, а уж после пойду с собакой смотреть свои ловушки, может туда что попало. Судя по следам, это крупный зверь, - ответил дед Вася.
   - А он один был или их несколько, как думаешь, вроде следов то было на одного то негусто, так ведь? - не отводя взгляда с лица собеседника, спросил Василий.
   - Утро вечера мудренее, как схожу, я тебе первому расскажу, не боись, а то ты весь какой то взволнованный, - немного урезонил пыл батюшки старик-охотник, - думаю, нам пора прощаться, а то уж поздно совсем, скоро смеркаться будет, прощай.
   - Прощай, - расстроился Василий.
   Старик пошел дальше по дороге, дымя как заправский паровоз, оставив своего собеседника в некотором недоумении и замешательстве.
   - Да, что то хитрит старик, - произнес вслух Василий, - надо еще кого-нибудь расспросить, может еще кто чего знает. Не один же он тут такой умный.
   Василий вновь пожалел, что не курит, сидя на скамейке. Потому что заняться было абсолютно нечем, а в голову кроме курева ничего не приходило, особенно после столь скрытного собеседника, который даже папиросы доставал столь загадочным образом, что было не понятно где они у него лежат.
   Сидеть на скамейке Василию уже порядком надоело, и он решил пройтись по улице, благо время было еще раннее и можно было надеяться на неожиданную встречу с каким-нибудь сельчанином, который бы так же гулял в поисках приключений, а вернее общения. Встав со своего насиженного и уже порядком нагретого места, батюшка крякнул, подметив, что копирует это древнее и, вероятно, передающуюся на генном уровне привычку всех российских деревенских жителей. Эта привычка, как он подметил, брала свое уже лет с тридцати и по ней можно было судить не только о возрасте сельчанина, но и возможно о его территориальной принадлежности. Так, жители батюшкиной деревни поднимаясь, кряхтели, делая упор на последний слог в "кхе-кхе", немного повышая на нем голос. Начиная уже с преклонного возраста, в моду входило так же хватание рукой за поясницу и вознесение глаз к небу с некоторым укором, что должно было свидетельствовать о той тяжелой и работящей жизни, которую провел человек, который как бы говорил: "ну вот, старею я, но старость моя заслуженная". Василия порадовало то, что он еще не хватает себя за спину, что говорит о том, что пенсия для него еще далеко и нужно вкалывать как ломовая лошадь, которая мирно паслась через улицу и, посапывая, щипала травку. В ее глазах читалась желание встать на две ноги, достать папиросу и сидя на лавочке пускать клубы дыма, к тому же, наверняка, она лучше бы выбирала сигареты, так как то сено, что скармливали ей всю зиму мало отличалось от той дряни, что курили сельчане. Но ее мечтам суждено сбыться было только после смерти в лошадином раю, если ее туда, конечно, возьмут после того, как она повредила ногу одному мужику, пытавшемуся обуздать ее на манер американских ковбоев. Мужик этот, видимо насмотревшись вестернов, заполонивших тогда экраны телевидения, залез на нее и, махая бельевой веревкой, изображавшей лассо, пытался поймать буренку в стаде, идущем с пастбища, и после нескольких неудачных попыток был отправлен лошадью, которой все это уже порядком надоело, в нокаут, когда пытался пнуть ее по заднице.
   Этой истории батюшка не знал и поэтому смело прошел по улице позади лошади и неспешной походкой направился на другой край деревни. В окнах домов горел свет, и большинство жителей проводило этот вечер за столом, ужиная или обсуждая бытовые темы. Василий прошел на своем пути мимо большого количества старушек, сидящих у своих домов как птицы сидят на проводах, и так же чирикали, разбавляя свои беседы песнями, лет которым было столько же, сколько и деревне, в которой они прожили всю свою жизнь.
   На обратном пути к дому Василий уже немного подустал и желание с кем-либо пообщаться отпало само собой. Поэтому он смелой походкой дошел до своего дома и зашел внутрь. Сев за стол он попытался о чем-нибудь подумать, но мыслей в голову не приходило. "Вечер уже, какие тут мысли", - сказал он сам себе и начал раздеваться, чтобы готовиться ко сну. Завтра ему нужно было идти в церковь и смирять души своей паствы перед вечным Богом, который снился ему уже на протяжении многих лет, наряду с пляжными девицами, воспоминаниями о былых пирушках и следовавшими после них обязательными приключениями. Избавиться от них у Василия получалось плохо, поэтому во сне к нему приходил Господь с укоряющим видом и выговаривал его, как выговаривали батюшку в школе за пропущенные уроки и хулиганские выходки. Напоследок Господь говорил, чтобы на следующий день Василий приходил с родителями, правда, куда и во сколько не уточнял, а так батюшка уже собирался сделать это, чтобы смотреть свои сны в полном объеме и без божьей социальной рекламы.
  
   Глава 4.
  
   Новый день отличался от предыдущих дней, что прожил здесь Василий, так же как коровий навоз от лошадиного, то есть разбираться, что из того чем была выложена сельская улица и кому принадлежит, было занятием неблагодарным и, с точки зрения батюшки, бесполезным. Утро началось во столько, во сколько и должно было начаться, погода стояла ясная и безоблачная, но той жары, что была здесь месяц назад уже не было. Капельки росы густо наполняли траву, а в небе как всегда летали птицы, по всей видимости, стрижи, хотя может и не они. Но желания угадывать названия птиц, было такой же нелепой затеей, как определять хозяина тех лепешек, на которые слетаются деревенские мухи.
   Василий умылся, позавтракал, чем послал Бог, в прямом смысле слова - завтрака не было. И стал собираться на службу. Бабки уже заждались его после футбольного перерыва и вполне могли разбежаться из церкви, если пропуски службы будут происходить всё чаще и чаще. Чтобы этого не случилось, батюшка решил обойти дома перед службой и предупредить всех своих постоянных "клиентов", что сегодня все будет в лучшем виде. Начать он решил часа за два до службы. Но тут его взгляд упал на библию и он невольно зачитался. Поток информации впитывался в мозг и насыщал его новыми смыслами, заставляя работать все усиленнее. Под конец в голове появилась мысль о Дмитрии и заслонила собой все остальные. Четко и цепко она стала перед Василием, вертелась со всех сторон, но никаких логических выводов не происходило. Только нарастало тревожное чувство чего то непонятного и сверхъестественного.
   Стук в дверь вывел Василия из оцепенения. В дверь просунулась голова Ольги. Потом показалось и остальное тело. Женщина, помявшись в дверях и боясь вымолвить хоть слово, молча стояла в дверях, теребя в руках платок. Василий тупо смотрел на нее, пока его мысли вернулись на землю, побродили по комнате и, наконец, нашли свое место в голове и пропали.
   - Ольга? - удивленно спросил Василий.
   - Ага, - ответила Ольга также удивленно, - я тут решила на службу к вам сходить, а церковь заперта. Баба Нюра сказала, что я рано пришла. Вот я и заглянула к вам узнать, когда начнется.
   - Уже сейчас, - продолжил Василий, глядя на Ольгу удивленным взглядом. Видимо не некоторые мысли еще бродили по комнате, сталкиваясь между собой и споря, стоит ли возвращаться к хозяину или им и так хорошо - вольно блуждать по миру. Наконец, батюшка пришел в себя и уже твердым голосом, немного нараспев, как будто читая псалтырь произнес: "Пойдем, сестра Ольга. Молитва ждет нас".
   Оба вышли из дома. По улице уже шли прихожане. Для деревни это было похоже на некоторое шествие - целых пять человек шли одновременно в одну сторону. Две бабушки боле менее бодрого вида шли по центру улицы, весело переговариваясь и делясь какими то впечатлениями. Чуть поодаль было видно еще троих, чуть старше. Это легко было заметить по их более низкой скорости. Василий делил своих бабулек именно по скоростям и адекватной речи. С речью было все понятно - бабки делились на тех, кто мог адекватно выразить свою мысль и на тех, кто бредил наяву. Более интересным делением было деление по скорости. Впереди идущие две бабушки Василий называл нападающими со средней скоростью около пяти километров в час. Те, что позади - центровые со скоростью около трех-четырех. Был также и вратарь. Это была тетя Поля или Полина. Она жила справа от Ольги и была примечательна тем, что не пропустила ни одного события в деревни и ни одно службы. Правда, было одно но. Она ни разу не доходила ни до церкви, ни до сельского собрания всилу своей глубокой старости и немощи. Василий и Ольга как раз проходили мимо нее, и она как обычно пообещала прийти "и сегодня". Но оторваться от скамейки ей как и всегда вряд ли удастся. Передвигалась она с помощью сына, тоже уже деда, который приходил утром и садил ее на скамейку у палисадника и вечером, когда он уносил ее в дом.
   Василий и Ольга не спеша шли в сторону церкви, но при этом с легкостью обогнали деревенских тихоходов-бабушек. Разговор не клеился, как не клеится "Момент" у токсикоманов. Дело было, по всей видимости, в том, что один из спутников был погружен в свои мысли. А именно батюшка, голова которого была полна, но в тоже время пуста, будучи погруженной во вселенский мир. Такое чувство бывает часто в жаркую погоду, когда жар нестерпим и человеку сложно вообще сосредоточиться на чем либо. Примерно такое же состояние властвовало и над нашим героем. Пока в его наполненной пустотой голову не постучались слова: "Батюшка, вы, кажется, в субботу едете в райцентр?". Это Ольга первой начала разговор, будучи более разговорчивым человеком. Возможно причиной этому была ее женская натура, которая как известно то ли по природе, то ли по устоявшимся стереотипам неизменно рождает на порядок больше лингвистических конструкций, нежели может создать человек-мужчина.
   - Да, да, - ответил, не задумываясь, Василий.
   - Это очень кстати. Вы не можете мне помочь, дело в том, что мне нужны некоторые вещи в хозяйственном в магазине, который на углу Ленина. Знаете ведь, хозяйственный там магазин?
   - Как не знать. Конечно же. Меня, кажется, уже кто-то просил зайти туда за покупками. Может быть вы, Ольга, зайдете ко мне завтра после обеда, чтобы я мог записать все что вам нужно, - спросил батюшка.
   - Но ведь суббота это завтра уже, а автобус едет утром, а то не успеете вернуться или вы хотите на ночь остаться в городе до воскресенья? - удивленно спросила Ольга.
   - Ночь! Воскресенье! - воскликнул Василий.
   - Как эта? - непонимающе спросила спутница, заглядывая собеседнику в глаза.
   - Ааа... Это я о своем... - ответил Василий, - не важно это, я просто кажется начал понимать, то о чем думал.
   Ольга задумалась, пытаясь осмыслить слова священника, но не найдя объяснения, переключилась на формирование списка необходимых в хозяйстве вещей, который можно найти только в магазине райцентра. Решив чуть схитрить, Ольга приняла решение попросить батюшку купить ей несколько вещей, которые можно приобрести и в сельском магазине. "Но в городе то оно дешевле", - вполголоса произнесла Ольга и засмущалась от своей хитрости. Грех ведь. Но сильно не пугаясь кары господней, поклялась рассказать все это на исповеди, как это она обычно делала.
   - Вот мы и пришли, - твердым голосом произнес Василий и, как показалось Ольге, радостным голосом.
   - Ах, ведь верно. Вот она наша церковушка. Смотрите, сколько пришло народу та, - показала рукой женщина.
   И ведь, правда. Для пятничного вечера здесь был аншлаг. Прямо как на концертах Петросяна, куда приходят зрители примерно такого же возраста - то есть всем за 50 и никакой молодежи.
   Батюшка достал из одежд ключ и открыл дверь, стараясь делать это как можно торжественнее. Все таки за порогом кончался светский мир и начиналось таинство церкви. Важно людей подготовить к разговору с Богом заранее и попытаться помочь им откинуть все мирское перед входом в дом Господа. Этому Василия никто не учил, но он чувствовал, что это жизненно необходимо для его прихожан, а именно создать ощущение торжественности и трепета перед началом вечерней службы.
   Служба протекала, так сказать, в обычном режиме. Ничем примечательным она для прихожан не запомнилась, как не запомнился им и весь этот день - один из тысячи проведенных, а вернее прожитых в деревне. Но для Василия этот день был не таким как всегда по причине обуревавших его мыслей, которые кружились и кружились видениями перед его немного усталым взором. Ему казалось, что в нем борются две противоположные силы. С одной стороны темные силы, которые приходили из видения о покойном Дмитрие, земля ему пухом, а с другой светлые и чистые, исходящие от церковных стен, икон и от него самого. Ему чудилось, что что-то темное вылезло на свет после гибели сельского пьяницы и это что-то может остановить только он. Ему выпало на долю побороться с этим злом, как он уже успел окрестить это видение, а вернее чувство, потому что четкого представления у него не было, да и не могло быть.
   С окончанием службы Василий твердо решил взять в руки некий меч правосудия и разобраться с тем, что же произошло на самом деле с убиенным Дмитрием, что же на самом деле произошло там в лесу, который стал для батюшки немного враждебным и страшным. Перед его взором пролетали картины его маленькой деревни окруженной темными лесами, полными непонятно зла и темных сил и от этого ему становилось неспокойно на душе. Хотя на самом деле деревня была окружена довольно хилыми лесами, а вернее лесочками, а больше холмами и неким подобием степей. Да и до ближайшей деревни, более крупной, чем их было всего час езды, а до города около трех. Но все это уходило на задний план под натиском его сегодняшних мыслей о том, что ему выпало на долю стать защитником деревни от темных сил. Ведь кроме него никто, пожалуй, не мог похвастаться такой силой духа, которая была у Василий. А то, что в предстоящей борьбе необходима именно сила духа и веры у батюшки не было никакого сомнения.
   Домой Василий шел без своей спутницы, которая задержалась посплетничать с подругой у дверей церкви. Дойдя до дома, батюшка немного отошел от эпического состояния, в коем он пребывал последние часы и стал размышлять более четко и здравомысляще. Сидя за столом в комнате освещенной электрической лампочкой без абажура, Василий решил составить план действий. Думать о том, что ты что то сделаешь и представлять себя победителем было не так сложно как пройти путь к этому. Да и мысли о том, что это возможно просто бред его воображения приходилось отгонять, дабы просто не отложить дело о покойнике на послезавтра, когда уже не будет никакого желания доводить его до конца. Такое часто бывает с людьми - подумать и решиться на что то горазды многие. А сделать так, чтобы это осуществилось на деле, а не в сновидениях в теплой постели не у всех.
   - Ну что же, приступим, - сказал вслух Василий, дабы подбодрить себя и заставить мысли материализоваться на бумаге, которую он положил перед собой, подумав, что имея написанный план, будет легче спланировать ход дальнейших действий.
   Василий решил, что, по всей видимости, это будет все таки не борьба с силами зла как он думал некоторое время назад. Хотя эта идея была намного интереснее, да и рисовалась красочнее как, например, в виденном им фильме "Адвокат дьявола". Но Де Ниро в деревне вряд ли сыщется, да и соблазнить местных жителей можно было за 100 рублей или простой бутылкой водки.
   Первым делом батюшка решил взяться с конца своего расследования, а именно решить, кого он ищет. Витавшая в голове идея со злыми и очень темными силами не походила на правду и, если следовать ей, то бороться со сверхъестественным было довольно бессмысленно. На этом пути он мог только пойти в церковь и молиться более ревностно и страстно, дабы оградить деревню от происков нечистой силы. Ответ пришел так же из фильма "Адвокат дьявола" - Василий решил, что стоит искать проявление зла на земле. Высшие силы неизменно должны быть материализованными и, как бы это не звучало в качестве заголовка желтой прессы, нужно искать человека, в которого вселился злой дух, а попросту говоря убийцу. Одного, а может быть и нескольких.
   На этом моменте Василий немного расслабился - все таки он был раньше человеком мирским и невольно критически подходил к идее борьбы с эфемерным мировым злом никак не материализованным и не представленным чем то реальным. Наверное, так же рассуждали власти США, когда решили объединить нацию самым простым способом - найдя общего врага, который в нужный момент материализовался в лице конкретного человека и конкретной террористической организации.
   Следующим шагом батюшка решил поставить вопрос о количестве и качестве убийцы. Немного поразмыслив, он решил оставить этот вопрос на потом, так как на данный момент никаких решений по данному вопросу он принять не мог за отсутствием фактов, да и вообще самой точки отсчета. Ведь подтверждений убийства Дмитрия у него, да и ни у кого не было.
   - Как же тогда поступить, - спросил сам себя батюшка, отмеривая шагами свою небольшую комнату со скрипучим деревянным полом, - На данный момент у меня есть несколько точек отсчета - это сам Дмитрий, место, где его нашли, дед Василий, который нашел его. Пожалуй, это все, что мы имеем на данный момент.
   Василий поднял голову и огляделся вокруг, как будто он был не один, а размышлял как заправский киношный детектив, перешагнувший ленту, которой отделяют место преступления от мира, в котором жертве преступления уже никогда не быть.
   - Так, так. Дмитрий, место, дед... Дед, Дмитрий, место, - продолжил батюшка, но от перемены мест, как известно, сумма не меняется, а суммой был ноль, вернее отсутствие какой-либо логической связи, согласно которой можно было бы продолжить мысленные изыскания.
   - Нужно рассмотреть всё по одиночке. Дед. Дед нашел, рассказал, я с ним говорил. Вроде рассказал, что знал. Но он сомневается, в самоубийстве. Ладно, стоит еще раз поговорить с ним. Хорошо, - на этом монологе Василий присел у стола и сделал запить номер один: "Дед Василий. Провести дополнительную беседу".
   - Теперь второе - место преступления. Будем объективны, это преступление, - тут батюшка немного усмехнулся, ему начинал нравиться процесс расследования, - место мы изучили, ничего странного не увидели, кроме следов на дереве. Это уже результат. Что мы можем сделать дальше? Хм... Ну экспертизу провести, -Василий уже действительно рассмеялся от такой идеи - он представил людей в белых халатах, снующих в лесу, берущих анализы коры, земли и так далее.
   - Так. Ну, тут мы можем полагаться только лишь на свои силы. В общем, нужно будет сходить еще раз и посмотреть более внимательно. И, пожалуй, расширить район поисков.
   Василий сделал отметку номер два: "Место преступления. Дополнительный осмотр". Батюшка написал также номер три и без размышлений написал: "Дмитрий". Подумав, зачеркнул и сделал другую - " Тело Дмитрий. Посетить морг". На этом месте Василий откинулся на стуле, глянул в потолок, провел довольным взглядом по комнате и остановился на окне, за которым уже почти ничего не было видно. Поздние сумерки заволокли пространство за стеклом и отделили освещенную электрическим светом комнату от остального мира непреодолимой преградой темноты. Василий невольно поморщился, представив как он силой мысли продирается сквозь внезапно ставшую твердой мглу куда то вдаль, туда, где находился его противник, стоящий широко расставив ноги и показывающий своим видом, что здесь хозяин он.
   От такого видений Василий невольно поморщился. Действительно, видения стали его посещать намного чаще, чем раньше. В житиях святых он постоянно встречал места, где святых одолевали видения темной стороны. Правда, их соблазняли, пугали, обольщали. В его случае такого не было, а присутствовало только ощущение чего то великого, более большого и более значимого, чем то, что происходило с ним раньше.
   - Ну, я не святой, определенно, - произнес Василий с некоторой хрипотцой, невольно сам испугавшись своего слабого и боязливого голоса, - Я не святой! Я лишь хочу завершить дело, которое начал и никто меня не остановит, - громким голосом произнес батюшка, пытаясь подбодрить себя и вывести из охватившего его оцепенения.
   - А теперь спать. Завтра едем в город и там пройдемся по пункту три. Утро вечера мудренее.
   Василий снял одежду, оставшись в одном нижнем белье и лег в кровать, укрывшись одеялом. Мгновение он отвернулся от стены и лег лицом в комнату, которая слабо освещалась светом уличного фонаря, стоявшего метрах в тридцати от дома священника. Так было как то надежнее, нежели лежать лицом к стене и представлять, что кто-то или что-то разгуливает за окном, бросая любопытные и немного враждебные взгляды в дом.
  
   Глава 5.
  
   На утро батюшка проснулся невыспавшимся и разбитым. Постель взмокла от пота и была скомкана от непрекращающегося ворочанья. Время было шесть утра и до автобуса до города было еще два часа. Немного полежав и поразмыслив над потолочными узорами из трещин, Василий нехотя скинул ноги на пол и надел рясу, решив, что таким образом у него будет больше шансов провести осмотр тела Дмитрия в морге. А идти туда он решил точно, так как знал, что будет мучиться, не осуществив своего плана.
   Чтобы скоротать время Василий прошелся по комнате, расставив несколько разбросанных вещей по местам и пошел умываться на улицу. Ванная комната у него была устроена таким же образом как и у большинства его соседей, а именно в виде висящего у края дома умывальника, куда нужно было залить воду из колодца. Василий поднял одной рукой ведро воды из колодца, поставил его на край, почувствовав с удовольствием свою силу. Умывшись и поев приготовленную на газовой плите яичницу, благо деревня уже как лет пять была газифицирована, батюшка взял необходимые вещи, пересчитал деньги - свои и те, которые ему были выданы для приобретения городских товаров сельчанами и вышел на улицу.
   До автобусной остановки было идти около пятнадцати минут. Остановка находилась на дороге, которая проходила недалеко от деревни и заходила небольшим крюком в само поселение. По этой дороге машины проходили не часто. В основном это был автобус, машины проезжающих жителей соседних деревень, а также машины нефтяной компании, которая имела в окрестностях деревни несколько небольших нефтяных вышек.
   Сама остановка была советского типа, вернее была построена в те времена, когда большинство остановок были похожи друг на друга как братья. Кирпичные три стены, деревянная скамейка. Единственно из всего этого выделялась крыша, которая была железной и немного сохранила тот лоск и блеск, которыми она играла на солнце два года назад, когда ею поменяли прохудившуюся предшественницу. Крыша была поменяна на деньги окружной администрации в обмен на сто процентную поддержку действующей администрации на прошедших выборах. Обмен был выгоден и жителям деревни и они, недолго думая, согласились на него. В итоге все были довольны - и администрация, получившая подешевке нужные голоса и жители, получившие защищенную от дождя остановку общественного транспорта, тем более, что за кого голосовать на местных выборах им было все равно.
   Автобус пришел практически вовремя и был пустой. Видимо, ни у кого не было желания ехать этим утром из города в деревню. Деревня ответила бы тем же равнодушием, если бы не Василий, севший в одиночестве в транспорт. Кондуктор-женщина, зевающая, попросила у батюшки деньги за проезд и погрузилась дальше в грезы, из которых она была вытащена присутствием одинокого пассажира.
   Василий сел в конце автобуса у окна и погрузился в созерцание проплывающих и подпрыгивающих на кочках видов за пыльным стеклом. Это было уже его третья поездка из деревни за прошедшие полгода. В прошлые разы он также ездил в город по делам, которые по сути сводились к тому, чтобы снять деньги с банкомата и купить необходимые вещи в магазине. Но главное, это было ощутить на себе городскую жизнь, хотя в миллионном городе, где Василий провел восемнадцать лет своей жизни, было, конечно, намного шумнее и оживленнее, чем в этом райцентре. Но все-таки город манил его временами и, съездив как на экскурсию в шум большого поселения людей, батюшка возвращался назад в тишину деревни, успокоившись и утолив желание свободы передвижения, свободы видеть и слышать, расширять горизонты своего мира.
   Жители мегаполисов расценили бы райцентр, куда приехал Василий, как большую деревню, коей она в общем-то и была. Самыми большими домами были несколько десятиэтажных панельных домов. Основную массу центра города составляли четырехэтажные хрущевки, а уже за ними начинались частные дома, составлявшие в итоге большую часть города. Но центр был все-таки городским, и именно туда пошел батюшка, чтобы вздохнуть воздухом, наполненным автомобильными выхлопами и другими милыми городскому жителю запахами. Посетив отделение банка и пополнив свой кошелек новым содержанием, Василий прогулочным шагом дошел до универмага, образ которого хранил в своем сердце каждый житель его деревни, наравне с другими символами государства российского. В магазине с помощью разговорчивой и доброжелательной продавщицы батюшка приобрел весь список покупок, которые были нужные ему и соседям, попросившим его закупиться для них. Было буднее утро, магазин был пуст. Вероятно, поэтому продавщица охотно согласилась оставить при себе пакеты с покупками, пока батюшка сходит по своим делам. До отправления автобуса оставалось около шести часов.
   Морг находился минутах в сорока ходьбы от универмага, если верить продавщице. Василий был рад тому, что сможет прогуляться и в хорошем настроении пошел в указанном ему направлении. Минут через пять квартал закончился и вместе с ним закончился и город, в традиционном его понимании с высокими зданиями и оживленным людским и автомобильным движением. Машин стало меньше, многоэтажные дома сменились на частные строения. Это зрелище мало чем отличалось от того деревенского вида, к коему привык Василий. Отличие заключилось лишь в том, что дома стояли плотнее друг к другу, между ними высились зажиточные двухэтажные особняки из красного кирпича. Но главное, что за ними виднелись такие же дома и не было того чувства открытого пространства, которое было в деревне. Да и окна домов стояли не так приветливо и не приглашали зайти по-соседски в гости.
   Завернув за пересекающую улицу, на углу которой располагалось здание школы, батюшка увидел здание, которое и было целью его путешествия. Вообще-то Василий никогда не имел дела с моргами и слабо представлял себе как это все может выглядеть. В реальности это было небольшое одноэтажное кирпичное здание, без опознавательных знаков, кроме того, что было видно, что оно нежилое. Табличка с надписью "морг N1" была с противоположной стороны улицы. Батюшка немного помялся перед окованной железом дверью и нажал на звонок. Никакого движения не произошло. По всей видимости никого не было в учреждении. Батюшка подергал дверь и понял, что по старинной русской традиции дверной звонок был всего лишь украшением, не неся в себе своей основной функции. Василий твердой рукой постучал в дверь. Внутри что-то зашевелилось и пришло в движение. Через пару мгновений дверь открылась и хилого вида старичок подслеповатым взглядом стоял на пороге и с любопытством разглядывал Василия.
   - Чего надобно? ... товарищ, - спросил старичок, неуверенно обратившись к батюшке.
   - Я по такому делу... - так же неуверенно произнес Василий, - дело в том, что я хотел бы посмотреть на одного человека, который должен быть у вас лежать.
   - У нас все лежат, - хихикнул дед, радуясь собственной шутке и радуясь, по всей видимости, возможности поделиться ею с живым человеком.
   - На родственника не успели посмотреть перед похоронами или грехи отмолить кому пришли?
   Василий за неимением другого ответа кивнул головой, решил, что дед сам за него придумает цель его посещения данного заведения.
   - Ну вы не переживайте, это часто бывает, не успевают к похоронам, хотят проститься, вроде как.
   - Да, хороший знакомый мой помер. Вот хотел бы взглянуть на него. Человек был, конечно, грешный, со слабостями. Но сейчас он уже не на земле, а ждет своего часа в другом месте.
   Дед впал в прострацию, видимо раздумывая над услышанными словами. Воцарилось неловкое молчание. Василий в общем то не представлял, как вести себя в данной ситуации, да и резонно думал о том, что у него нет никакого разрешения, ни документов, чтобы как то уверить старичка в том, что ему действительно необходимо войти и увидеть Дмитрия.
   - Так... Ну пройдемте, - на удивление легко согласился дед и развернувшись открыл вторую дверь сеней, где проходил разговор.
   Василий последовал за ним, аккуратно прикрыв за собой входную дверь. За сенями было что то вроде медицинского кабинета: стол, шкафчик с прозрачными дверцами и красным крестом на них. Рядом стоял стол, на котором лежали журналы, открытая на середине книга, которую видимо читал дед, а также электрический чайник и кружка, из которой поднимался пар.
   Дед уверенно сел за стол, с которым он, наверное, уже отпраздновал золотую свадьбу, открыл журнал и взглядом чиновника, которого отвлекли от неимоверно важного занятия посмотрел на батюшку.
   - Дмитрий. Привезли два дня назад. Из деревни, - произнес батюшка, радуясь, что видимо дело само по себе разрешается в положительном ключе.
   - Так, так. Да... Был такой. Седьмой.
   - Седьмой? - спросил Василий.
   - Ну да, седьмой.
   Дед встал из-за стола и направился к очередной двери, которую Василий не сразу то и заметил. Дед поманил Василий за собой.
   Комната, в которую они вошли была облицована до половины белой керамической плиткой, потерявшей свой первоначальный цвет и приобретшая желтизну. Хотя возможно на это повлияло тусклое освещение, на котором то ли экономили, то ли которым просто пренебрегали по причине того, что дед так хорошо ориентировался в пространстве, что мог бы, наверное, найти здесь всё в полной темноте.
   Комната была заставлена столами, на которых лежали видимо человеческие тела, прикрытые белыми покрывалами. Василия передернуло от такого обилия смерти на отдельно взятых квадратных метрах. К тому же в комнате было холодно - комната охлаждалась как холодильник.
   Дед подошел уверенно к столу, на котором, по всей видимости, лежал Дмитрий.
   - Ну вот, седьмой, то, что искали, - кашлянул дед и оглянулся на батюшку.
   Василий ничего не ответил, пытаясь найти в себе силы оставаться в этой комнате.
   - Да, да. Иду... - медленно произнес он, собираясь с силами.
   Василий, немного помедлив, попытался глубоко вздохнуть, но сразу же выдохнул, представив какой воздух он вдыхает и направился к хозяину морга, пытаясь смотреть только на нужный ему стол и не замечать остальные белые саваны.
   Дед приоткрыл на половину тело, и батюшка увидел неподвижное синевато-белое лицо, шею и плечи покойника. Здесь Дмитрий не был похож на себя, обычно его лицо было ярко красного, нездорового цвета, а здесь он выглядел, на удивление, даже лучше, чем при жизни.
   - Ну как, ваш? - спросил дед равнодушным тоном.
   - Да, мой. Дима его звали, - ответил Василий и перекрестился.
   Дед промолчал в ответ, видимо пытаясь сообразить оставить ли батюшку наедине с телом или постоять в сторонке, как он обычно делал. "А то неровен час, упадет в обморок или еще чего", - подумал дед, перебирая в памяти моменты, когда посетители морга теряли самообладание и быстрым шагом уходили из помещения или того хуже падали без чувств на пол. Василий же был занят мыслью о том, что же ему делать дальше. Проводить осмотр самостоятельно или пойти более простым путем, о котором он думал, когда шел сюда.
   Извините, пожалуйста, вас как зовут, - спросил Василий деда, глядя тому в глаза, прикрытые непробиваемым стеклом очков.
   - Петр. Петр Иванович, - ответил дед, - а вам это зачем?
   - Видите ли, Петр. Петр Иванович, - начал Василий, произнося имя деда, на манер Джеймса Бонда, - буду честен с вами. Это мой брат, царство ему пухом, - Василий перекрестился и в душе попросил прощения за ложь.
   - Мой брат умер, как мне кажется, не совсем своей смертью. Но милиция сказала, что это было самоубийство. И сейчас я бы хотел посмотреть тело так как думаю найти следы, на которые не обратили внимание. И еще. Дело в том, что я не особенно понимаю в этом деле и хотел бы вас, Петр Иванович, попросить помочь мне. Вы ведь поможете?
   Дед нисколько не удивился сказанному Василием. Наверное, он и не такое слышал за свою долгую службу рядом с мертвецами.
   - Давайте, только, надеюсь, вскрывать вы его не будете? - ответил дед и отошел к стене, где взял пару перчаток. Подойдя обратно к телу, дед вручил перчатки Василию и медленно, чтобы не напугать батюшку стянул с тела Дмитрия покрывало, оставив его лежать полностью открытым миру.
   Василий вертел в руках резиновые перчатки и смотрел на тело Дмитрия. Задача усложнялась - ничего интересного он не видел и что делать дальше также не представлял. Петр Иванович, в свою очередь, решив, что от этого служителя культа ничего путного не дождешься, взял дело в свои руки. Дед взял перчатки из рук Василия нежно и некоторой грацией натянул их на свои.
   - В общем, давайте по порядку. По вашему мнению, его убили? Али как? - твердым и решительным голосом начал дед, давая понять, что времени у него не так много, а ему еще столько предстоит прочитать книг и выпить чаю в соседней комнате.
   - Да. Думаю да. Его нашли в лесу, а охотник, который его нашел, нашел рядом следы диких животных. И я думаю, что должны быть их следы на теле, - выложил все батюшка.
   Ну хорошо, давай начнем, - по отечески произнес дед и взял в руки голову покойника, поворачивая ее и осматривая со всех сторон.
   - Ну, на голове вроде ничего нету. Дальше шея. Он, говорите, повесился? - спросил дед?
   - Да. В лесу, на дереве, - ответил батюшка, чувствуя себя более уверенно рядом со специалистом.
   - Ну, так и есть, вот следы от веревки. Ну, сюда мы еще вернемся. Смотрим дальше. Вот тут на щеке у него синяк. Готов поставить пенсию, что это он не ударился, а его ударили.
   - Ну, его части били. Он пил много и по пьяне часто в переделки попадал, - произнес Василий, наклоняясь вместе с Петром Ивановичем над телом Дмитрия.
   - Может быть, хотя синяк, на мой взгляд, примерно того же времени, что и следы от петли. А вы что думаете?
   - Я? Я ничего.
   - Это хорошо. Вам о Боге нужно думать, - съиронизировал дед, - на теле вроде ничего нет, кроме ссадин и царапин. Это неинтересно. Вы же сказали, что он в лесу был? Вот видимо там и зацепился.
   Дед дошел до области паха. Василий вежливо отвел глаза в сторону. А дед, видимо, уже входил в кураж и ощупывал каждый подозрительный сантиметр тела.
   - Так, так. Давайте посмотрим ноги, а потом руки. Руки - это всегда самое интересное, - сказал дед и переместился за противоположную от батюшки сторону стола, чтобы не мешать тому принимать участие в осмотре.
   - Ну, на ногах мы, коллега, видим тоже ничего интересного. А вот ниже колена, тут уже интереснее.
   Действительно, ниже колена ноги были местами покрытыми волдырями от огня и были видны два длинных неглубоких шрама на левой ноге.
   - А это что за шрамы? - спросил нервно Василий.
   - Хм. Ну даже не знаю. На нож не похоже. Думаю, зацепился за что то острое и распорол. Рана рваная и, похоже, он ничем ее не перебинтовывал и никак не хотел закрыть. А вот на эти следы вы обратили? - воскликнул дед и торжественно приподнял ногу покойника.
   На ноге были явные следы от зубов, которые виднелись на обожженной коже очень четко.
   - Да, это я знаю. Мне сказали, что это животные покусали его, когда он висел уже.
   - Ага, точно. Животное. Собака или что то похожее по размерам, - произнес дед и продолжил изучать ноги Дмитрия.
   Петр Иванович видимо удовлетворился осмотром ног и взялся за руки, которые, по его словами, были самым интересным местом. Покрутив перед глазами кисти левой руки и пощупав предплечье, дед переместился на сторону Василия и проделал аналогичную процедуру с правой рукой. Затем с задумчивым видом снял перчатки, взглянул на батюшку и прикрыл тело покойника.
   - Ну, пойдемте, чая попьем. Я закончил, думаю, вы тоже.
   Дед развернулся и пошел к двери. Василию, перспектива остаться одному среди тел, была мало приятна и он последовал за дедом, пытаясь не отставать от него ни на шаг. Выйдя из мертвецкой, батюшка почувствовал явное облегчение и, как ему показалось, даже задышал более свободно и расковано.
   - Уфф, - произнес он, давая знать, что для него это было испытанием и он показывает уважение самообладанию Петра Ивановича, способному спокойно находиться в той комнате.
   Дед сел за стол и нажал на кнопку чайника. Тот в ответ начал медленно урчать, показывая своим видом, что рад продолжить общение со своим хозяином. Василий, не найдя второго стула в комнате уселся на подоконник, где окно было закрыто толстыми квадратными стеклами небольшого размера и, за которыми виднелась толстая решетка.
   - Петр Иванович, - начал Василий, - так что вы скажете по поводу Димы?
   Дед, не глядя на батюшку, был занят тем, что заливал кипяток в свою кружку, а затем начал помешивать ложечкой засыпанный в нее сахар.
   - Ну-с, думаю тут есть что сказать, хотя я и не профессионал, но все таки... - с небольшой гордостью произнес дед. - В общем, что можно сказать по нашему делу. Меня заинтересовали следы на ногах, думаю, вы правы, что их покусало животное или животные. Но, думаю, оно было одно, так как следов не очень много и они, на мой взгляд, похожие друг на друга. Еще я бы отметил синяк на скуле - он явно от удара кулаком. Хм... И еще интересны следы на шее. Там явно видны следы веревки, но есть небольшие пятна, которые появляются, при удушении. Я такое видел в 87, когда к нам привезли мужа, которого жена во сне задушила. Прелюбопытнейшная история была...
   - То есть его задушили? - удивленно воскликнул Василий.
   - Ну, это не точно, может быть это он и сам себе надавил, когда веревку надевал или когда уже висел. Но полагаю, что это следы чужих рук.
   Дед начал маленькими глотками отпивать чай. В этот момент он был похож на дореволюционного помещика средней руки. Нехватало только блюдца, из которого бы он с причмокиванием отпивал чай, попутно закусывая кренделями и пряниками.
   - Да-а... Очень интересно. Я подозревал, что здесь что-то не так, - сказал батюшка и взял, предложенную Петром Ивановичем пустую кружку для чая. Батюшка налил кипяток, положил заварку и начал также неспешно отпивать горячий напиток.
   А по поводу ожогов на ногах, что вы можете сказать? - спросил Василий.
   - Думаю, что он прыгал по костру, причем довольно долго, что довольно странно, - ответил дед.
   - Костра там не было, - ответил Василий и понял, что этот момент упустил и он и милиционер, да и вообще над этим фактом он даже не задумывался. Видимо, нужно будет еще найти место, где был костер и где Дмитрий обжег свои ноги. "Очень интересно получается", - подумал батюшка, раздумывая над словами деда о том, что перед смертью покойник видимо еще и упорно прыгал по костру.
   - А что то еще вы заметили интересного, что могло бы пригодиться? - продолжил Василий.
   Дед, сдувая жар с кружки, ответил: "Да вроде нет. На руках следов я не заметил. А это очень важно. Так как если бы его душили, то на них бы остались следы борьбы. Ну, еще я заметил свежие мозоли на его руках. Видимо он в последнее время много работал инструментом, лопатой, например, или граблями. А больше, честно говоря, я ничего не увидел. Думаю, что вы зря время потеряете и ничего не достигнете. Если уж милиция сказала, что это суицид, то уж лучше оно так и будет. Следов то явных нет, которые бы указывали на то, что смерть была насильственная. Я так думаю".
   - Да, наверное, вы правы, - ответил Василий, - главное, что я попробовал, да и главное простился с Димой. А это уже стоило того, чтобы прийти сюда.
   Василий не стал допивать чай, который был чересчур горячий, да и не особенно вкусный, с его точки зрения и, попрощавшись, вышел за дверь. На улице солнце стояло уже довольно высоко и мир был полон красок, которые замечаешь только тогда, когда долго пробыл в пространстве сером и мрачном, каким и был морг. Место, куда батюшка уже не хотел возвращаться никогда. Василий пошел в сторону универмага, чтобы забрать покупки, а потом уже идти на остановку ждать автобуса до дома. До отправления оставалось около трех часов. Подумать над тем, что он увидел и услышал в морге, Василий решил уже в автобусе, а лучше дома. А сейчас лучше всего будет со свежей головой прогуляться по городу и оставить мрачный образ мертвецов из морга где то далеко позади.
   До универмага Василий дошел минут за пятнадцать. Продавщица отдала пакеты с покупками, но уже без той улыбки и доброжелательности, которыми она светилась утром. В магазине было приличное количество покупателей, и весь персонал магазина был занят своими непосредственными обязанностями. Батюшка с пакетами наперевес неспешно пошел к остановке, где ему предстояло ожидать автобус больше двух часов. В этот момент его окликнул голос: "Василий, вы ли это?".
   Голос принадлежал зрелому мужчине, среднего роста и крепкого телосложения. На вид ему можно было бы дать лет пятьдесят, а судя по его костюму, складно сидевшему на нем, но имевшему вид несколько потертый и не новый, то можно было смело отнести его обладателя к разряду школьных учителей или другому представителю провинциальной интеллигенции. Мужчину звали Дмитрий Николаевич и он, действительно, работал в местной школе, а также выполнял какие-то работы в городской библиотеке. Василий знал его, так как Дмитрий частенько бывал в их деревне, где у него был дом, доставшийся ему от его умершей матери.
   - Добрый день, Дмитрий Петрович. Рад вас видеть! - поприветствовал его Василий.
   - И мне, очень-очень приятно! - по лицу Дмитрия Петровича было видно, что ему действительно приятно видеть священника этим днем в его родном городе.
   - Какими судьбами в наших краях? Ах. Судя по вашей ноше я уже догадываюсь и даже могу предположить, что не все это вы везете для себя.
   Дмитрий Петрович улыбнулся и даже сделал движение, как будто хотел взять у Василия часть его ноши.
   - Да. Как обычно. Поехал по делам и накупил гостинцев, - заулыбался батюшка.
   Собеседник взглянул на часы, прикинул в голове сколько еще времени осталось до отправления автобуса до деревни, расписание которого деревенские школьники начинали учить раньше таблицы умножения.
   - Ну-с, знаете, у меня сейчас есть свободное время, может быть зайдете в гости, благо живу я вот этом доме? - Дмитрий Петрович указал, не глядя, на дом, стоявший у него за спиной.
   - Ну, вообще то, почему бы и нет. Времени то еще предостаточно у меня.
   - Ну и славненько. Позволите?
   Дмитрий Петрович взял пакет, который ему передал Василий и жестом пригласил следовать за ним по ступенькам небольшой лестницы, спускавшейся к тротуару. Лестница вела к пешеходной дорожке, опоясывавшей дом по окружности.
   - Что это вы на прошлые выходные к нам не приехали? - спросил Василий, следуя за Дмитрием.
   - Не знаю, если честно. Как то желания не было. Я, знаете ли, по желанию езжу. Матери то уже нет. Помогать некому. Поэтому теперь дом, где я вырос, превратился для меня в дачу. А на дачу, сами знаете, ездят именно согласно расположению духа, нежели по объективным обстоятельствам.
   - Да, да. Полностью понимаю. Для меня сейчас ваш город, как дача отдыха... Возвращаешься обратно и чувствуешь, что не зря людей тянет в деревню, в тишину и покой.
   - Надеюсь, в эти выходные у меня получиться добраться до вас и почувствовать на себе эту тишину и умиротворение. Так что ждите в гости!
   - С превеликим удовольствием! - ответил Василий, замечая, что общаясь с этим человеком, он начинает выбирать более витиеватые и интересные выражения и слова, нежели общаясь с деревенскими жителями. "Культурный человек, умеет разговор построить", - с удовольствием подумал про себя батюшка.
   - Ну, вот мы и пришли, - сказал Дмитрий Петрович, заходя в подъезд четырехэтажного дома, - а вот и моя квартира, как раньше говорили, со всеми удобствами.
   Дом у Дмитрия Петровича было так же опрятен как и его внешний вид. Стеллажи книг заполняли стены, будучи за место ковров, модных в этих краях. Их мебели в его однокомнатной квартире был стол, тумба, на котором стоял небольшой старенький телевизор, а также три стула и кровать.
   Дмитрий Петрович пригласил Василия на кухню, где начал колдовать над заварным чайником. "Здесь то чай, кажется, будет отменным", - мысленно подумал батюшка и приготовился вдыхать аромат готовящегося напитка.
   - Что в деревне нового, какими сплетнями поделитесь?
   - Да ничего особенного, Дмитрий Петрович, вам ли не знать, что, если бы чего случилось, то вы бы уже знали, - улыбнулся Василий.
   - Да. Хоть я и не живу уже лет как тридцать у вас, но все таки новости разлетаются с поразительной скоростью.
   Хозяин дома достал две кружки, в которые налил заваренный чай и добавил кипятка.
   - Вам с сахаром? - спросил он у гостя.
   - Нет, я привык без него. В магазине сахар быстро раскупают и, думаю, не стоит привыкать к хорошему.
   Василий понял, что чувствует себя как дома у этого человека. Видимо, сказывалось то гостеприимство, с которым хозяин принимал его у себя.
   - Вы сегодня утром приехали? - спросил Дмитрий Петрович.
   - Да, утренним. Немного неудобно, что приходится ждать целый день обратного автобуса. Я тут никого не знаю, поэтому обычно гуляю по городу. Я же все таки в прошлом житель городской и некоторая ностальгия у меня сохранилась. Вот ей то я вынужденно и предаюсь.
   - Ну, теперь вы знаете, где я живу. Так что в следующий раз милости просим к нам в гости, - ответил Дмитрий Петрович, садясь напротив священника.
   Воцарилось неловкое молчание, которое решил прервать Василий: "В эти выходные у нас пройдут похороны Дмитрия, помните такого? Его мать Атонина Васильевна, царство ей пухом".
   - А как же. Он, кажется, недавно совсем помер. Ну, я, буду откровенным, давно подозревал, что кончит он плохо и быстро. С таким то ярым пристрастием к спиртному.
   - Даа. Алкоголь - бич нашей сельской жизни. Сколько жизней он загубил. А ведь чего ж хорошего в нем находят.
   - А вы, не употребляете? - усмехнулся хозяин дома.
   - Ну, в меру, в меру, - рассмеялся Василий, понимая, что сельские традиции перестроили и его.
   - Так вот. Получилось так, что некому позаботиться о сем рабе божьем, поэтому имел смелость взять на себя сие печальное мероприятие.
   - Похвально. Я в вас и не сомневался, - произнес Дмитрий Петрович.
   - Знаете, если честно, то сегодня был в морге, хотел помолиться над покойным и утрясти дела с похоронами. Ужасное зрелище, доложу я вам, - начал немного разоткровенничавшийся Василий, - и знаете, очень странная смерть. Даже работник морга подтвердил, что нечисто там. Но кому сейчас нужно расследовать смерть бедолаги.
   Дмитрий Петрович оживился и произнес: "А чего же странного? Не думаете ли вы, что он не своей смертью умер?"
   - Я думаю, что да. Мне кажется, что тут или нелепое стечение обстоятельств было, которое так сильно повлияло на этот инцидент или, правда, кто-то или что-то его погубило.
   - Что-то? - переспросил Дмитрий Петрович.
   - Ну, я так думаю, - начал Василий, подбирая слова, чтобы не казаться в глазах собеседника слишком странным, - думаю, что возможно он был одержим бесом. В нашей церковной практике такое часто бывает. Обычно это называют безумием, но мы, служители церкви, считаем, что в человеке всегда происходит борьба сил добра и зла. И неизвестно какая сила победит.
   - Ах. Вы об этом. Да. Возможно, так оно и было. А все-таки, что то вас явно мучает в этом вопросе? - спросил хозяин дома.
   - Еще мне, знаете ли, интересно, что дед Василий, охотник, помните ли его?
   Дмитрий Петрович кивнул и Василий продолжил:
   - Так вот дед Василий как то странно говорил о том месте, где он нашел Дмитрия. Мы даже ходили с Игорем, Степаном и Мишей и с ним посмотреть на то место. Знаете, ужас как неприятно понимать, что там произошло.
   - А что же там произошло, - спросил Дмитрий с нескрываемым любопытством.
   - Ну как, смерть человек принял. Один. В лесу. Хотя может быть он и не один был.
   - Так вы все таки подозреваете, что кто то ему в этом помог?
   - Я думаю, что возможно. Знаете, еще очень странным было то, что мы нашли следы. Звериные. Даже дед Василий был удивлен таким следам. Говорит, что уже и не помнит, когда встречал в наших то лесах такие следы.
   - Ну, знаете ли, от вашего рассказа у меня самого мурашки по коже пробежали. На ум приходят рассказы о чертовщине какой то. Медведях, волках и даже оборотнях.
   Василий невольно вздрогнул. У него так и не прошел образ, который он видел перед собой - огромного страшного волка, который смотря ему в глаза, молча бросается на него.
   Дмитрий Петрович заметил смущение гостя и решил перевести разговор на другую тему. Дальше Василий уже машинально отвечал на вопросы, занятый старыми образами, которые вспыхнули у него в сознании новыми красками.
   Наконец, хозяин, рассказывавший какие то истории из своей жизни на работе, посмотрел на часы и сказал, что пора батюшке идти к автобусу.
   Василий поблагодарил Дмитрия Петровича и вместе с ним пошел до остановки, на которой уже стоял, приехавший раньше времени автобус.
   - Ну, ждем вас на выходные? - сказал он на прощание Дмитрию.
   - Да, конечно, полагаю, что буду и с удовольствием зайду к вам в гости на чашку чая, - улыбаясь, ответил он и пожал Василию руку.
  
   Глава 6.
  
   Дорога назад прошла для Василия незаметно - батюшка задремал под равномерные подпрыгивания автобуса на всевозможных кочках и ухабах, коими изобилуют все дороги России, кроме тех, которые еще не построены. Выйдя из автобуса, батюшка с удовольствием отметил, что рад вернуться в родную деревню, где уже выучил все дома, все закоулки. А особенно приятно идти к своему дому, к которому привык и, из которого не хотелось уезжать.
   По пути ему встретилась баба Нюра, имевшая такой вид, как будто ждала Василия уже несколько часов, от чего последнему стало даже неудобно, что заставил пожилого человека ждать его.
   - Здравствуйте, батюшка, - приветствовала его соседка, - как там в городе, есть новости интересные? Можно я вам зайду за покупками?
   Баба Нюра стала сыпать вопросами, но от Василия не укрылся их главный смысл - бабушка хотела забрать то, что она у него заказала для покупки в универмаге. И так как батюшка был человек воспитанный, он предложил Нюре зайти к нему в гости прямо сейчас, чтобы поделиться новостями, которые ему предстояло еще придумать и рассказать. Бабушка явно не будет удовлетворена одними только вещами и потребует рассказать ей что-нибудь, чем можно будет поделиться с подружками, такими же сплетницами, как и она, да и как все женское население деревни.
   Василий в сопровождении соседки зашел в дом, который был символически закрыт на небольшой замок, при том, что окна были открыты, как, впрочем, и ворота во двор. Батюшка занес пакеты в комнату, оставив бабу Нюру в кухне ставить чайник и заваривать чай.
   - Ну как там в городе, чего-нибудь расскажете интересного? - начала Нюра, принимая от Василия пакет, где лежали ее покупки.
   - Все хорошо, в универмаге как обычно, завезли вот только новый стиральный порошок, чуть дороже, чем прежний, который вы заказывали, но зато объемом побольше. Его вам и взял.
   - Ну что же, спасибо, попробуем, как оно будет, может и, правда, лучше, новый все таки. Старый то у меня как то косынку цветную, хорошую. Цвет испортил, в общем. Может этот не будет такой.
   Василий подошел к плите и снял закипевший чайник с плиты. Из комода, который ему подарили сельчане, достал две кружки, кинул туда два пакетика чая купленного в сегодня в городе и сел напротив бабы Нюры, которая перебирала содержимое пакета, восхищаясь тому, что нынче можно купить все, что хочешь, в отличие от времен ее молодости. Но, как полагается, жаловалась на дороговизну и "уже не то качестве, халтура" товаров. Василий же хотел избавиться от назойливой гостьи и думал о том, как бы ее потихоньку спровадить.
   - Видел Дмитрия Петровича, в гости пригласил, посидели у него, поговорили. Обещает на выходные приехать.
   - Да, он Ольге, что напротив вас, звонил сегодня, тоже говорил, что приедет. И про вас говорил, что были у него. А еще говорил, - тут Нюра понизила голос и придала своему лицу заговорщицкий вид, - сказал, что вы в городе к покойнику ходили, к Димке. Правда?
   "Ну вот, а еще интеллигентный человек называется", - подумал в негодовании Василий, понимая, что теперь всей деревне будет известно о его походе и, батюшка представил как будут потешаться над ним в доме у председателя-президента, к которому он хотел зайти вечером посмотреть телевизор.
   - Да, заходил, хотел узнать про похороны, я ведь пообещал похлопотать по этому вопросу, - ответил резко Василий, глядя в глаза Нюре.
   - А еще Дима говорил про бесов каких-то, чертовщину разную, - неумолимо продолжала Нюра.
   Василий понял, что так просто ему уже не отмыться от этой истории, которую он хотел сохранить в тайне до поры до времени. Ему стало понятно, что телефонный разговор Петровича и Ольги известен как минимум половине деревни.
   - Да какая там чертовщина, баба Нюра, побойтесь Бога. В нашей то деревне. Церковь нас защитит и не пустит ничего такого в наши сердца. Вы главное на службу ходите и дома молитесь.
   Василий перешел в наступление и победил в этой маленькой битве. Баба Нюра стушевалась и поняла, что ничего другого ей Василий уже не расскажет по этому вопросу.
   - Я вот думаю, что Димка имеет планы на Ольгу, чегой то он ей звонит постоянно, да в гости заходит, когда приезжает к нам. А приезжает он в последнее время частенько, не замечали? - перевела разговор бабушка.
   - Это дело хорошее, - ответил Василий, принимая вид не соседа, а служителя церкви. Баба Нюра это поняла и решила ретироваться.
   - До завтра, батюшка, обязательно приду на службу, - попрощалась Нюра.
   - С Богом! - ответил ей Василий, давая понять, что сейчас он занят более важными делами, чем слушание сплетен старой женщины.
   Баба Нюра вышла, аккуратно закрыв за собой дверь. Было слышно как она закрыла вторую дверь, потом скрипнули ворота.
   - Да-с, ну вот теперь и рассказывай людям, - произнес батюшка, прикидывая какими последствиями ему чревата словоохотливость Ольги и Дмитрия Петровича.
   Не успел Василий отдохнуть от визита бабы Нюры, как снова скрипнули ворота, а затем раздался тихий стук в дверь - на пороге появилась Ольга.
   - Добрый вечер, батюшка, - промолвила она, оглядывая комнату в поисках, видимо, городских покупок.
   - Добрый, добрый. Одну минуточку, - сказал Василий и пошел за пакетами в другую комнату.
   Через минуту он вернулся, успев переложить все Ольгины покупки в отдельный белый пакет без опознавательных знаков. Мода ставить штампы магазина на пакет еще не дошла до райцентра. Василий протянул пакет гостье, чем заставил ее заулыбаться.
   - Хорошо доехали? - спросила Ольга.
   - Да, хорошо. Видел Дмитрия Петровича.
   Ольга заулыбалась еще сильнее:
   - Мне он говорил по телефону совсем недавно.
   Василий ждал продолжения ее расспросов про посещение Дмитрия Петровича, но Ольга видимо не была столь любопытной, как предыдущая гостья и, попрощавшись, ушла, счастливая от того, что сегодняшним вечером ей будет чем заняться дома: разбор покупок - дело долгое и отличное от обычной деятельности. Батюшка облегченно вздохнул, когда за Ольгой закрылась входная дверь. Василий проследил из окна как Ольга перешла дорогу и скрылась с пакетом за воротами своего дома, в котором зажегся свет.
   Уже начинало смеркаться, и Василий решил все-таки пойти к председателю, отнести городские покупки и посидеть в мужской компании у экрана телевизора. Правда, ожидание расспросов про его расследование, а именно так решил для себя батюшка называть поиски истины в смерти Дмитрия, не давали ему покоя и решимости отправиться в гости этим вечером.
   Оставишь в одиночестве и, не ожидая новых посетителей, Василий все таки решил пойти к директору колхоза, так как сидеть одному было делом неинтересным, да и определенно неблагодарным, когда через несколько домов от него шла, наверняка, оживленная беседа, шутки и юмор, а главное глаз собравшихся радовала четка и ясная картинка телевизора. Василий взял пакет, выключил свет в комнатах и закрыл без замка дверь в дом.
   Дорога освещалась фонарями, которые были уже включены. Но темнота еще не полностью вступила в свои права и были видны холм и дорога, идущая к его вершине, лес за домом Ольги, а в вышине проплывали облака, подсвеченные заходящим солнцем, что придавало им воздушный, неземной вид.
   - Жаль, я не поэт! - промолвил Василий, остановившись, чтобы четче видеть эту картину. Ему нравилось вот так вот останавливаться и всматриваться в природные явления, казавшиеся ему прекрасными. Еще в городе у него появилась такая привычка, когда он понял, что жители мегаполисов редко поднимают взгляд выше вывесок магазинов и светофоров.
   Василий, постояв таким образом пару мгновений, продолжил путь до дома председателя, настраиваясь к той атмосфере, которая традиционно царила там. Нужно было отойти от лирических мыслей на ироничный и немного циничный ход мыслей, чтобы суметь отбить ехидные нападки и шутки, в которых, наверняка, будут изощряться другие гости.
   Зайдя без стука, который был не в моде в доме главы колхоза, Василий почувствовал то приятное чувство комфорта, которое ощущаешь, когда встречаешься со старыми друзьями. Чувство веселья и некоторого озорства появились у батюшки, отбросившего все волнения дня и прочие мысли.
   В комнате, где стоял телевизор, вся традиционная для таких посиделок компания была в сборе: глава дома сидел за столом с комбайнерами Степаном и Игорем и с некоторой опаской пили самогон - видимо жена не одобряла этой затеи, а муж еще не выпил достаточного количества, когда уже становится все равно на такого рода запреты. У телевизора сидел сторож Костя, рядом с которым находился Миша. По телевизору шла новостная передача, передавали про какую то заморскую авиакатастрофу. На печи виднелись горящие глаза деда - печного оккупанта.
   - Ого, какие люди к нам! - искренне обрадовался Степан, первым приветствуя Василия.
   Бог с нами! - съехидничал Костя, урывая эту роль у председателя, чем тот явно был недоволен.
   Миша вскочил со стула, чтобы пожать Василию руку. Батюшка решил сесть за стол к обосновавшейся там троице.
   - Ну, как сегодня, чего отмечаем? Неужели памяти апостола Матфия? - съиронизировал Василий, подготовленный к такого рода повороту событий.
   Степан налил в четверную стопку, а Игорь вопросительно посмотрел на председателя.
   - А как же, именно за него, за нашего... как его там по батюшке? - ответил за всех троих хозяин дома.
   Василий улыбнулся:
   - Матфий, апостолом был. Стоит в церковь ходить, грешные вы мои.
   Василий выпил самогонку, почувствовав, как тепло жидкости скатилось по горлу до желудка и приятное ощущение охватило весь организм. Остальные участники застолья также не стали тянуть, как бы они сказали сами, вола за одно место и дружно опустошили свои стопки.
   - Что просил я купил, - обратился к председателю Василий, - в сенях оставил.
   - Спасибо, уважил!
   - А чего мне то не сказал, - вступил в разговор Игорь.
   - Дак я заказов собрал и так вдоволь, не лошадь ведь я все таки, - ответил батюшка, давая знак налить еще.
   Степан разлил снова. Василий перекрестил сосуды и со словом "Аминь!" опрокинул залихватски пятьдесят грамм. Компания одобрительно прогудела и последовала его примеру.
   Степан, Игорь и председатель продолжили обсуждать вопрос посева озимых, который они, видимо, начали задолго до прихода Василия. Так как его этот вопрос волновал мало, то батюшка развернулся в сторону телевизора, по которому уже шла какая то передача из серии "в мире животных". Михаил и Костя клевали носом, глядя на выпрыгивающих из воды дельфинов и прочие чудеса мирового океана, недоступные для жителей их деревни.
   - Чего это вы смотрите то? - обратился Василий к ним.
   - Да вот, не знаю, включили. Картинка хорошая, зараза такая, оторваться не можем, - чуть сонным голосом ответил Михаил, давая понять, что передачу выбирал не он. И если бы не Костя, который был раза в два старше Миши, то он уже давно бы включил на что-нибудь более интересное, нежели дельфины.
   - Море - это хорошо, но давай что-нибудь более близкое к нам поглядим, - подмигнул Мише Василий и протянул руку к лежащему рядом с Константином пульту управления телевизионным ящиком.
   Батюшка умело взял в руки "жезл власти", как порой именовал пульт управления хозяин дома и начал с поразительной быстротой переключать каналы, успевая понять суть каждого из них и меняющимся выражением лица оценивать их. "Нет, нет, да, нет", - бормотал Василий, ища наиболее интересную передачу, но, подозревая, что процесс переключения бесконечен и более интересен, чем просмотр отдельно взятой телепередачи.
   Наконец, осознав всю пустоту и скукоту телевизионных волн, которые не могли встать ни в какое сравнение с общением с живыми людьми, Василий передал пульт Мише и вновь присоединился к компании за столом, которые уже успели налить батюшке стопку самогона и выпить без его участия, что никоим образом не устраивало последнего.
   - Ну, давайте! - произнес священник
   - Будем, - подхватили остальные и опустошили посуду.
   - Вот скажи, Василий, ты у нас человек ученый, к Богу приближенный, скажи - можно ли прожить человеку современному на три тыщи рублей в месяц?
   Этот вопрос председатель явно готовил последние пару минут, зная, что его собеседники, как люди, получающие как раз эти деньги, поддержат его. А слова о смирении, которые он ожидал услышать от батюшки, не найдут у них никакого понимания.
   - Да никак, - просто сказал Василий, - живем как то и хорошо. А лучше жить будем, потом... вернее никогда.
   Председатель немного опешил и начал крутить стопку в руках, пытаясь понять хитрит ли служитель церкви или, правда, его только начавшийся спор с ним окончился ничем. А спорить с Василием было главным развлечением любого вечера. Да и сам батюшка с удовольствием поддерживал такого рода беседы. Хозяин дома, впавший в небольшой транс от того, что общение не заладилось и, противоречия для продолжения разговора не найдены, помутневшим от алкоголя взглядом бродил по комнате.
   Василий же решил продолжить свой монолог, обратился к Игорю: "Действительно, жизнь на Руси матушке, не сильна на благосклонность к землепашцу. Это точно. Как говорится, кому на Руси жить хорошо. Да мало кому. Тут или бунтовать, как Стенька Разин или смириться, а вернее находить радость в том, что у тебя есть, да в самой жизни".
   Батюшка откинулся на стуле с чувством победителя. Он ждал провокационного вопроса от председателя и теперь, когда он не стал спорить, а поддержал его заявление, было лучшей тактикой. Вот только к чему был приплетен сейчас Разин было непонятно, да и не важно. Главное суть была ясна. Судя по лицу Игоря, который с задумчивым видом кивал головой и Степану, тоже вроде не бывшему против такого рассуждения было понятно, что перевес на данный момент за Василием и это было приятно для него.
   Конечно, задумчивость Игоря и спокойствие Степана не были объективными показателями поддержки его слов, а были скорее индикатором состояния опьянения. В частности, Игорь на следующем этапе употребления алкоголя становился более активным и желал большего движения вокруг себя, большую часть которого реализовывал самостоятельно. Причем периодически это приводило к поломке мебели и разбитой посуде. На следующем этапе он успокаивался, но финальной стадией было выражение явной агрессии и выплескивание негативной энергии. По крайней мере так рассказывала его жена своим близким знакомым под грифом "секретно", который в деревне не действовал, наверное, никогда. Но это были лишь слухи, а агрессивного Игоря видели лишь однажды, да и то в юности, когда он пошел один драться в соседнюю деревню, да уснул на полпути туда, правда, успев разбить носы паре случайных прохожих, перед которыми потом долго извинялся. Степан же, наоборот, с каждой выпитой рюмкой становился все более веселым и разговорчивым, правда, его веселость не компенсировала недостаток богатства словарного запаса, а главное умения им распоряжаться. Но Василию нравился выпивший Степан, который был весел и открыт миру.
   Сидевший без движения председатель колхоза вдруг пришел в движение явно чем то возбужденный. Он начал двигаться, не вставая со стула, к телевизору. Василий перевел взгляд в сторону его движения, но не обнаружил ничего такого, что могло бы заинтересовать его. Председатель же приблизившись ближе к экрану, попросил пульт управления, находившийся у Миши и, взяв его в свои руки, начал по всей видимости искать заинтересовавшую его передачу. Наконец, он с удовлетворением замер и обратившись к батюшке с удовольствием произнес: "Ага. Вот то, что нужно. Василий, вы, как специалист по потусторонней силе, что нам можете рассказать про так называемого йети или снежного человека?"
   Батюшка почувствовал подвох в его словах и начал догадываться о том, куда клонит хозяин дома. А именно к его разговору с Дмитрием в городе, будь эта беседа не ладна.
   - Да в общем то ничего не думаю. На все воля Господа. Может быть он создал и такого зверя. А почему это вы считаете меня специалистом по такого рода вопросам - перешел от безысходности в наступление Василий.
   - Да жена говорит, что вы в городе ходили с морг к Диме, да еще говорит, что вы рассказывали о какой то чертовщине и оборотнях.
   В этот момент беседовавшие за столом Игорь и Степан позвали Василия и председателя за стол. Василий, развернувшийся вновь к столу, понял, что разговор, затеянный председателем об его походе в морг уже не закончиться и придется как то выкручиваться из этой неловкой для него ситуации, тем более, что он все таки священник и мысли о потусторонней силе явно не будут уместны, да и вся деревня будет говорить о том, что он немного свихнулся. Перед глазами Василия уже пронеслись картины, где прихожане искоса будут глядеть на него, а особо ретивые бабки будут просить их защитить от злых сил, прося разучить особые молитвы. Ну а главное это дети, которые, если почувствуют чью либо слабину, то не по злобе, а по какой то ведомой лишь им причине начнут кричать ему вслед прозвища, да придумывать новые фантастические истории про него. Такие картины он уже видел в своей жизни, и почувствовать на себе осуждение общественного мнения ему никак не хотелось.
   Василий выпил новую чарку и посмотрел, как ему казалось твердым и неумолимым взглядом на председателя:
   - Да, товарищ Президент, что конкретно вас интересует по вопросу фантастики? - начал Василий, переходя на полуофициальный тон.
   - Да ты не кипятись, товарищ батюшка, - поддержал манеру разговора председатель, - народу интересно, чегой то такого вы удумали в кончине Димы, царство ему пухом. Дмитрий Петрович Ольге звонил и рассказывал, а уж эта бабы переврут все, что им не расскажи. Говорит, что вы решили, что Дима не сам умер, а его убили, причем нечистая сила в этом замешана. Правду бабы говорят или брешут?
   Компания за столом мутным взглядом уставилась во все шесть глаз на батюшку. Василий же в свою очередь, видимо под влиянием градуса, решил выложить все как есть, испытывая то ложное чувство сродности с теми, с кем пьешь. И о чем обычно потом жалеют те, кто поддался этому чувству и наговорил много такого, чего не следовало говорить, а лучше уж держать в себе.
   - Да, ходил я в морг в городе, страшное, признаюсь, место. Думается мне, что не просто так умер Дима, а про чертовщину, бесов и прочее - это бабы наплели. Я только говорил уже, что мы со Степаном и Игорем ходили ведь туда и Василий охотник показал нам следы на дереве. Старик говорил, что звериные следы это и необычно, что у нас тут они появились. Давно вроде их уже не было. Вот это и показалось мне странным. А бесы и оборотни - это уже бабьи домыслы. Да и Дмитрий Петрович тоже молодец, знал ведь, что бабы переврут все, рассказал бы уже как-нибудь поделикатнее.
   Степан и Игорь замотали головами в подтверждение его слов.
   - Да, да, а еще следы были, да какие то большие для зверей, - вступил в разговор Миша, тоже подсевший к столу, чтобы принять участие в разговоре.
   - Что за следы? - поинтересовался председатель.
   - Это я их нашел, - Миша был город за себя в этот момент, - следы волчьи были, мы все их видели, а рядом след на дереве от когтей. Точно, что там волк был или какой-нибудь другой зверь на него похожий.
   - Ты когда у нас волков то видел последний раз? - засмеялся председатель, глядя на юношу.
   - Я тоже видел, - произнес Степан уверенным голосом. Забрел наверна какой-нибудь бродячий, всякое бывает. Чего тут такого то.
   - Да вот и я говорю, был и был волк, что теперь тут нечистого приплетать,- поддержал Василий.
   - Дуры бабы, вот что. Но все таки без них нельзя, никак, - Игорь разлил остатки самогона из бутылки и поднял руку со стаканом призывая выпить под его новый тост.
   Все, кроме Миши поддержали Игоря и осушили посуду.
   - А что ты в морге то искал? - уже другим, более дружеским, без тени ехидства тоном спросил Василия председатель.
   - Да кажется мне, что не мог вот так вот взять Дмитрий, да повеситься. Да и зачем ему в лес за этим ходить. Глупость какая то.
   - Действительно, чего он в лес то поперся. Бухла там вроде не растет, - произнес председатель.
   - Вот и мне это кажется подозрительным, - ответил батюшка, - вот и зашел я к нему, вернее его праху, раз в городе оказался. Там дед работает, вот он мне рассказал про то, что обнаружил на его теле.
   - А что он нашел? - пододвинулся ближе Миша, чтобы не пропустить ни одного слова Василия.
   - В общем, он мне сказал, да и показал при мне прямо, что его задушить могли. Там на шее были следы такие, хотя, конечно, может быть и ошибся дед. Ну а следы укусов очевидные, видать этот волк его и покусал, тока непонятно почему не оторвал куски, жрать не хотел что ли. А чего кусал тада. Непонятно.
   - Да-а. Непонятно, - задумался председатель, облокотясь на руку.
   - Батюшка Василий, а чего дальше то делать будете? Или вы еще не придумали, - спросил Миша, самый трезвый из компании и, следовательно, имевший возможность думать на перспективу, не отвлекаясь на другие мысли, коих в голове любого человека, что звезд на небе.
   - А я знаю, - ответил батюшка, но спохватился, - думаю я над этим.
   Василий не хотел показать присутствующим, что его планы по сути обрывались на том, что делать после посещения морга.
   - Думаю я, что стоит еще раз сходить туда с Василем-охотником, пусть собаку возьмет. Я думаю, надо понять, что там Дмитрий делал и тада, возможно, будет более понятно, что там произошло.
   - И че он вообще туда поперся, - выпалил Степан, молчаливо слушавший сидевших.
   - Вот-вот, - поддержал его Василий, - к тому же и сам дед говорил, что хочет еще раз туда сходить, его зверь заинтересовал, наверное поймать хочет.
   - Может он нам шкуру отдаст, прикинь, как она на полу у моей кровати будет смотреться. Я такое по телеку видел. Красота! - развеселился Миша.
   На это замечание все рассмеялись и продолжили обсуждать, шкуру какого из животных кто хотел бы иметь у себя дома. Сошлись на том, что все хотят шкуру льва, потому что это самый сильный из зверей. Хотя Игорь утверждал, что сильнее его тестя, зверя нет. Что, в общем то, было правдой, потому что тесть его был человеком могучим и огромным. Правда, он уже начинал сдавать позиции и Игорь, который тоже не выглядел дохляком, начинал подумывать о том дне, когда по праву сильного первым подавать ему начнут еду на общих семейных ужинах, когда собиралась его семья и все прочие родственники. Об этом моменте он мечтал давно и все присутствующие знали, что мысль о том, что есть кто то сильнее Игоря не давала покоя последнему.
   Примерно через час вошла жена председателя и сказала, что больше самогона никто не получит и пора уже все уходить. Председатель из приличия поругался на жену, но никто его не поддержал в этом занятии. Василий, как человек наиболее воспитанный из присутствующих встал из-за стола и сказал, что хозяйка права и стоит всем собираться домой, тем более, что завтрашний будний день никто не отменял. Компания попрощалась с хозяином дома, вышла на улицу и разошлась по домам.
  
   Глава 7.
  
   Василий открыл глаза от сильного стука. Кто-то настойчиво и громко колотил в деревянную дверь. Стук прекратился, и в окне показалась голова Миши, который заглядывал в комнату, высматривая спящего батюшку.
   Василий встал с кровати и в ночной пижаме, которую, наверное, сельчане видели лишь по телевизору, подошел к окну и открыл его. По лицу Миши было видно, что он чем то очень взволнован: его лицо было раскрасневшимся, а глаза нездорово блестели. Василий подумал, что какого черта парень стучится к нему, когда он хотел выспаться после вчерашнего застолья.
   - Василий! Там такое случилось! Там деда убили! - почти прокричал Миша прямо в лицо священнику.
   - Какого деда убили, Петра что ли твоего?
   - Нет! - Миша перевел дух, чтобы как можно точнее обрисовать то, что нужно было донести до Василия, - охотника, Василия. Мы про него вчера же рассказывали!
   - Деда Василия? - батюшка открыл рот, пытаясь начать соображать и осмыслять услышанное, - А кто его?
   - Не знаю, волк, наверное. Там следы по всему дому! Это наверняка тот оборотень, который в лесу был. Тот, который Диму убил!
   Василий отодвинулся от окна. Но собраться с мыслями ему пока не удавалось. "Кокой оборотень? Как там деда убили?", - батюшка махнул рукой Мише, приглашая его зайти внутрь, а сам пошел открывать дверь.
   - Садись и расскажи все по порядку! - угомонил возбужденного парня Василий, усаживая Мишу на стул перед собой, а сам же начал поспешно одеваться.
   - Сегодня утром соседка его нашла. Зашла за мясом заячьим и нашла. Он на полу лежит, кровищи море. На спине порезы от когтей, а на полу следы волчьи. Щас там милиционера ждут, когда приедет. А я к вам. Правда ведь вы вчера говорили, что нечистая завелась у нас в округе.
   - Насчет нечистой я вчера ничего не говорил, - остановил Миша Василий.
   - Как же так? - парень был явно удивлен такой категоричной позицией собеседника. - Про оборотня вчера рассказывали весь вечер, про следы в лесу и вообще....
   - Хорошо, хорошо. Сейчас я оденусь и пойдем. Нужно посмотреть что там, да как. Вот жеж несчастье то какое. Как же его угораздило то, - запричитал батюшка, но опомнился, поняв, что копирует поведение сельских женщин, остановился.
   "Оборотень в деревне": от этой мысли на душе стало холодно и мороз пробежал по коже священника. Глядя на Мишу, Василий понял, что похожие чувства сейчас испытывает и его гость. Поэтому батюшка взял себя в руки, сжал губы, дабы придать себе уверенности. Недаром ведь он об этом и думал, что ему, как представителю светлой православной церкви, нужно быть первым в борьбе со всем злом. Оставалось только найти носки и Василий был бы готов идти к дому охотника, чтобы понять, а главное увидеть своими глазами все, что сейчас рассказал ему Михаил. Василий вышел из дома с Мишей, который кружился вокруг него, будучи не в состоянии быть спокойным. Не каждый день в их деревне происходили такие события как убийство. Но главное это была мистическая составляющая события, которая заставляла волосы вставать дыбом от одной только мысли о том, что здесь замешаны потусторонние страшные силы.
   На улице навстречу им шла баба Дуся, направлявшаяся в свой дом, соседский от дома Василия. Дуся, увидев их, заспешила к ним навстречу; в ее глазах стояли слезы и, как показалось батюшке, немой укор в его адрес: "Не уберег ты нас от иродов окаянных". Дуся подошла к ним и запричитала о том как же такое могло получиться. Василий заметил, что бабушка ни одним словом не обмолвилась о том, что кто мог такое сделать, а говорила так, как будто это было обычное происшествие без тени фантастического и загадочного. Василий попытался успокоить взволнованную старушку, но нужно было спешить, дабы самому увидеть то, что занимало все его мысли.
   - Хорошо, баба Дуся, мы пойдем. Нас там ждут, - сказал Василий, давая понять, что разговор окончен.
   - Да, да. Конечно. - Баба Дуся отвернулась и сошла с дороги в сторону своего дома. Но затем обернулась и спросила. - Батюшка, а сегодня служба будет?
   От ее слов повеяло безнадежностью и обреченностью. Лицо ее приняло усталое выражение. Василий кивнул головой соседке, которая вздохнула, опустив взгляд в низкорослую траву, растущую перед каждым домом в их селе. Василий стало неловко от того, что в данный момент от него зависело душевное спокойствие и безопасность его односельчан. "Хотя почему от меня" - подумалось батюшке, но он отогнал паникерские мысли и сосредоточился на том, что он должен быть образцом мужества и твердости. Тем более, что, если и правда смерть охотника Василия была не обычной, то именно на него будут смотреть жители, соседи, Миша как на того, кто может им помочь. А помочь по всей видимости будет необходимо, раз это уже вторая смерть в их деревне и можно предположить, что будут еще. Последняя мысль заставила Василия содрогнуться, и холод вновь влез ему под одежду так, что стало холодно как зимой без теплой одежды.
   Тем временем Василий с Мишей приблизились к дому охотника, стоявшему минутах в десяти ходьбы от дома батюшки на противоположном конце деревни. Наверное, они дошли до него намного быстрее, так как ноги сами несли их к цели, а Михаил всю дорогу пытался непроизвольно ускорить их шаг.
   Уже издалека они увидели, что возле дома стояли люди, но никакого крика или суматохи не было видно. Подойдя ближе, Василий отметил среди мужчин куривших и беседовавших у ворот дома Степана и председателя колхоза. Так же он заметил Ольгу и Антона Белева, который первым сообщил ему о смерти Димы в лесу. Они разговаривали между собой немного в сторонке от мужчин. Василий подошел к Степану и первым поздоровался с ним рукопожатием, затем поприветствовал председателя и остальных мужчин.
   - Милицию вызвали? - стараясь говорить спокойно, произнес Василий.
   - Да, должен уже скоро приехать, вызвали полчаса уже как, а ехать ему поменьше часа будет. Должен уже быть.
   Председатель, так же как и Василий, старался производить впечатление спокойного человека, который действует по обычной в такой ситуации схеме. А сама ситуация хоть и является трагической, но никак не фантастической, а тем более заставляющей бояться.
   - Ну, я пойду в дом посмотрю, что там да как.
   Василий направился к покосившейся калитке дома. Михаил следовал за ним.
   - Меня подождите, я только подошел, тоже хочу посмотреть, - произнес Степан, докурив и бросив сигарету себе под ноги.
   Василий пропустил его перед собой и вошел во двор дома уже покойного охотника. Следом шел Михаил, также с невозмутимым видом, но затаив дыхание, стараясь даже дышать тише.
   Вся троица вошла в дом, предварительно вытерев ноги о коврик, постеленный перед входной дверью. Все трое делали это старательно, то ли оттягивая тот момент, когда перед ними откроется страшная картина, либо старались не нанести грязи в место, где встретил свой последний миг охотник.
   Степан, замешкавшись, пропустил Василия первым и тому волей неволей пришлось войти первым. В предбаннике было темно, видимо свет тут выключили, когда выходили предыдущие посетители. Батюшка аккуратно приоткрыл дверь и вошел в единственную комнату в доме охотника. Она была занята наполовину печью, которая согревала своего умершего хозяина зимой. Посредине комнаты лежал, вытянув левую руку вперед, как будто пытаясь схватиться ею за остатки жизни, дед. Из-под него вытекала небольшая лужица крови, а спина была исполосована как будто ударами вил. Эти удары порвали его старую выцветшую кофту и местами была видна спина охотника, вернее красные пятна от крови. За Василием послышалось движение; батюшка вздрогнул, но поняв, что его спутники так же хотят увидеть место убийства, сделал нерешительные шаги вперед и встал справа от деда.
   - Хрена себе! - произнес Миша, выглядывавший из-за спины Степана.
   Батюшка посмотрел на него и парень сразу же примолк. В комнате снова воцарилась мертвая тишина, правда, с улицы доносилась негромкая речь стоявших возле дома мужиков, ждущих представителя правоохранительных структур.
   - А где следы то? - спросил Василий, оценив картину произошедшего и начав размышлять над увиденным.
   Степан и Михаил, огляделись по сторонам, пытались найти то о чем спросил их Василий.
   - А, вот вижу, - Василий указал на пятна грязи, в которых можно было увидеть следы животного. Их было два, и они находились рядом с охотником со стороны батюшки. Василий наклонился, чтобы лучше их разглядеть. Они были похожи на те, что оставляют калоши в непогоду, когда входишь в дом и на нем остаются пятна с рельефом подошвы и, которые сразу же смываются хозяйкой дома, если таковая есть под брань о том, что "вот опять натоптали".
   - Вот еще, смотрите, - Миша указал рукой на пятна возле печи.
   Василий посмотрел в указанную сторону. Возле печи так же были видны еще два следа, по которым можно было догадаться, что тот кто их оставил направлялся в сторону выхода из дома. В этот момент Степан, пододвинувшийся в сторону от входа, произнес тихо: "Вот еще". Под его ногами так же угадывалась грязь, правда, уже стертая местами посетителями дома покойника. Видимо их тоже оставили, уходя с места преступления.
   - Нужно посмотреть, может быть найдем еще следы или какие то улики. Только ничего не трогайте и не топчитесь, - Василий, не сходя с места, начал осматриваться. Никаких следов борьбы или перевернутых вещей он не увидел. Все лежало примерно в том же порядке, когда он был здесь в последний раз несколько дней назад. Батюшка подошел к столу, на котором стояла кружка, в которой угадывался чай. Чайник рядом подтверждал это. Кроме них на столе стояла тарелка, в которой лежала вареная картошка и маринованные помидоры. Видимо это был ужин деда в его последний день жизни. И успел он только попробовать приготовленную для себя еду: еда была практически нетронута.
   - Я ничего не вижу, - немного обиженным голосом сказал Миша, поглядев на Василия.
   - Да, я тоже ничего не вижу. Думаю тут больше делать особо и нечего.
   - Может собаку пустить по следу? - предложил Степан, стоявший безучастно около трупа.
   - Не думаю, что хорошая идея, видишь, сколько тут звериных шкурок, весь дом ими пропах, думаю, что тут собака что-нибудь учует, - Василий покачал головой, - кстати, а где его собака? Почему ее нет здесь.
   - Не знаю, мы ее не видели, - ответил Степан.
   - Пойдемте, не будем тут толпиться, нужно милиции место оставить.
   Василий указал кивком на дверь, предлагая всем выйти из комнаты. В предбаннике он нашел выключатель на стене и включил свет. Ничего интересного он не обнаружил, кроме той же грязи, которая была видимо следами как и та, что была в комнате. Василий выключил свет и вышел на крыльцо. Здесь он почувствовал себя свободнее и задышал полной грудью, стараясь при этом не выдавать того волнения, которым было охвачено его существо в доме.
   На улице Миша стал немного более жизнерадостным, приняв более обычное для него состояние юноши, полного стремления двигаться и познавать новое. Он первым начал разговор после выхода из дома.
   - Что думаете делать, Василий?
   - Надо осмотреть двор и найти собаку, хотя что-то мне подсказывает, что с ней что то приключилось, была бы она сейчас рядом с хозяином. Давайте посмотрим во дворе.
   - Извини, я пойду покурю. Мала от меня толку будет, - Степан развернулся и вышел через калитку к стоявшим мужикам.
   - Ну, хорошо. Миша, давай посмотрим, что здесь можно обнаружить.
   Двор был исследован обоими тщательно, но результатов не принес. Ни следов таинственного убийцы, ни собаки не были найдены. Единственно, что заинтересовало Василия, правда, он не стал об этом говорить Мише, это были поломанные кусты на заднем конце двора, выходившему к полю, за которым начинался лес. Василий не был уверен, но ему показалось, что здесь гость деда-охотника перелез через худой деревянный забор и ушел в лес. Нужно было бы пойти этим путем, возможно, появилась бы возможность обнаружить что-нибудь интересное, но лес за полем не был для батюшки приветливым как раньше, а грозил своей чернотой и дремучестью. Вполне возможно, что это ему казалось после увиденного в доме, ведь леса вокруг деревни не были ни непроходимой тайгой, ни бескрайними северными лесами нашей родины. Но мистика, которая завладевала священником все сильнее и сильнее рисовала страшные картины в его сознании, заставляя содрогаться от страха перед дикой природой, в которой, как ему казалось, и таилось то, что пришло в их поселение и унесло уже две жизни. Сомнений у Василия в том, что две смерти связаны между собой не было никаких.
   Василий вместе с Михаилом присоединились к поредевшей группе мужчин перед домом, дабы обсудить произошедшее и поделиться мыслями по этому поводу. Здесь собралась почти в полном составе их вчерашняя компания, за исключением Игоря, который возился с поломкой комбайна. Да были еще пара человек, Антон Белев и его дед, уже изрядно постаревший мужчина, но еще способный самостоятельно передвигаться и даже помогать детям в хозяйстве.
   - Не было еще милиции? - подошел к стоявшим мужикам Василий.
   - Нет еще, чего то не торопятся, - ответил председатель колхоза, отвлекаясь от разговора со Степаном.
   - Ну, что же, придется подождать, раз такое дело, - Василий вступил в круг собравшихся, показывая тем самым, что намерен учувствовать в разговоре и также остаться до прибытия милиции.
   - Чего, мужики, думаете? Кто это его так?
   Вопрос батюшки задел за живое и все невольно отвели взгляд. У всех на уме были похожие мысли по поводу произошедшего, но никто не осмеливался их озвучить первым.
   - Не знаю, - наконец, произнес председатель, - убили и точка.
   - По поводу следов, что думаете, видели ведь их? - Василий был неумолим в своем желании услышать витавшую в воздухе версию.
   - На волчьи похожи, я в детстве такие видел, как раз с покойным ходили на охоту. Тогда еще в наших краях бывало захаживали они. Сейчас то их всех нефтяники распугали своими вышками, да и жрать им нечего тут уже. Живности никакой нет, кроме зайцев, да прочей мелочи.
   Степан неловко переступил с ноги на ноги, но так и не произнес того, что ждал от него батюшка. Неловкость заключалась в том, что еще вчера его слова о потусторонней силе были восприняты весьма скептично и категорично отвергались стоявшими сейчас рядом с ним людьми. Но произошедшее в доме охотника сметало весь этот скептицизм и прямолинейно подталкивало к одной мысли об оборотне или бесах, или другой чертовщине, коей полна российская народная молва, да сказки.
   - Мы вчера говорили о чертовщине, да оборотнях, - Василий взял инициативу в свои руки. Я конечно, как человек глубоко верующий, но при этом уважающий науку и силу знания, отвергаю подобную идею. Но факты говорят в ее пользу. Верно ведь?
   - Ну, вообще ты, конечно, прав. Здесь дело явно нечистое, но верить в то, что в деревню пришел дикий зверь из леса и убил деда я верю мало, - председатель сказал это с к некоторым негодованием. Ситуация была непростая для него, так как он был в деревне единственным начальником и к нему шла за советом и мнением по общим вопросам вся деревня.
   - А я думаю, что вполне может быть. По телеку ведь показывают передачи про необъяснимое, что людей инопланетяне всякие забирают и про снежного человека вот вчера показывали. Почему бы и волку не появиться у нас? - Михаил был настроен, наверное, более оптимистично, нежели остальные участники разговора.
   - Мне думается, тут варианта два: или это был правда волк или это был человек, который мог оставить звериные следы.
   - Но зачем ему это? - недоуменно произнес Степан в ответ Василию.
   - Не знаю, но если это так, то смысл должен быть какой то.
   - А в лесу ведь тоже были следы похожие, - снова вступил Миша, - и еще может быть это был человек и волк одновременно. Может у него вместо собаки он ходит. Есть ведь похожие на волков собаки.
   - Действительно, почему мы взяли, что это волчьи следы. Может это собака была. Может даже самого деда Васи и была, а? - предположил председатель уже более уверенным тоном, и окружающие немного повеселели и стали строить новые предположения.
   - Да, да. Его убил кто-то, а собака натоптала, а потом погналась за убийцей и пропала. Или он ее тоже прикончил, чтобы не привлекать внимание, - снова вступил председатель.
   - Да, мне тоже такая версия кажется правдоподобной и более реалистичной, нежели Михаила, - батюшка с некоторой укоризной посмотрел на посрамленного парня.
   - Может это и не деда собака была. Следы, мне кажется, крупнее, чем у нее. У него то охотничья была, небольшая. А тут слежища огроменные! - Миша начал оправдываться перед компанией.
   - Нужно найти собаку и сравнить следы. Можно еще сравнить с деревенскими собаками, у кого они крупные, - подытожил Василий.
   - Ну, это у Антона здоровенный пес, Дружок. Еще у Кости тоже крупная собачища, - начал перебирать варианты Михаил.
   - Это все хорошо, конечно. Но все таки факт остается фактом. Деда то убили и тот, кто его убил, наверняка связан и со смертью Димы в лесу. Над этим нужно тоже подумать, кому может быть это нужно.
   В этот момент к беседе присоединился Антон, стоявший до этого в стороне со своим дедом:
   - Нет. Это точно не моя собака, у моего Дружка лапа не такая, это точно. И дед мой говорит, что не собачьи это следы, точно, что волка. И не деда Васи это собака, я ее помню хорошо. Может, конечно, быть и полусобака, полуволк. Наверна это может быть. Но у нас в деревне таких нет и я сам таких не видел нигде.
   Компания после слов Антона сразу примолкла и мрачные мысли, было разогнанные рассуждениями о версиях убийства, снова приняли направление, замешанное на почве мистики и фантастики. Все подавлено стояли и каждый думал о своем. Даже Василий не стал вновь затевать разговор, пытаясь найти новые объяснения произошедшей трагедии.
   - О, кажется, едут! - Миша как обычно первым заметил приближавшуюся вдалеке машину, которая без сомнения была милицейским УАЗиком.
   - Наконец то, - председатель тоже был рад приезду милиции, хотя обычно настороженно встречал такого рода гостей, помятуя видимо о пропавших запчастях для тракторов и комбайнов и прочем колхозном имуществе.
   Машина подъехала к дому покойного, и из нее вышел участковый соседней, более крупной деревни, а также еще два человека с сумками через плечо. Видимо убийство, а сомнений в том, что это было оно ни у кого не возникало и одним лишь приездом участкового нельзя было отделаться.
   - Ну что у вас тут стряслось, - приветствовал милиционер собравшихся у дома.
   - Убили Василия, вот что, - председатель придал своему лицо грустное, но в тоже время сосредоточенное лицо, дабы было понятно, что он среди присутствующих в большем ответе за то, что происходит в подведомственной ему территории, а проще говоря деревне.
   - Мне как позвонили, я в райцентр сначала поехал за нашими, тут ведь дело такое, нужно все осмотреть, записать. Ведь если сразу не понятно, кто причастен, то потом уже и не найдешь, - участковый подмигнул председателю, напоминая ему о случае трехлетней давности, когда пропал трактор, а у председателя появился телевизор и спутниковая тарелка. Тогда он тоже приехал разбираться по просьбе самого же председателя, но так как никто ничего не видел и рассказывать не хотел, хотя было очевидным куда делась колхозная техника, то участковый уехал ни с чем, договорившись с председателем на том, что последний спишет трактор по негодности в металлолом, который заржавеет на заднем дворе и превратиться в труху, которую развеет ветер, что и задокументирует при необходимости милиционер.
   Коллеги участкового сухо поприветствовав мужиков вошли в дом, куда следом пошел и сельский милиционер. В доме послышались негромкие голоса, а потом в окнах стали заметны вспышки фотоаппарата. Мужчины у дома, стараясь придать себе незаинтересованный вид стояли и старались говорить с чувством знатоков о том, какая процедура последует по приезду милиции, но при этом краем уха ловили каждый звук, доносившийся из дома.
   Милиционерам хватило получаса, чтобы сделать всю необходимую по такому случаю процедуру и все трое вышли из дома, достали сигареты и с важным видом начали их смолить. Никто из деревенских не решался спросить их, что, по их мнению, произошло и кого будут ловить, подозревать и судить. Участковый первым не выдержал наступившей тишины:
   - Мы закончили осмотр, тело заберем с собой на вскрытие, хотя оно наверно и не понадобиться. А сейчас мне нужно будет опросить соседей, может кто что видел. Хотя какие тут к черту соседи, ближайший дом в двадцати метрах находится, а там бабка тока слепая и глухая живет. Вы ее случайно не спрашивали, может она чего знает и вообще, были какие то странности замечены вчера?
   - Нет, ничего не было. А бабка приходила сегодня, но она ни сном, ни духом о том, что было, - с сожалением и некоторым чувством вины за то, что не может помочь следствию произнес Степан.
   - Ну, я так и думал, - ответил участковый, - но мне нужно для формы, чтобы вы расписались в том, что никто ничего не слышал. Сейчас составлю форму. Но если что-то узнаете, то сразу звоните. Дело то серьезное. Сто пятая статья как никак, тут до 8 лет будет.
   Милиционер направился к машине достал папку, из которой извлек лист бумаги и начал строчить свою форму. Мужики стояли и ждали, так как ничего другого им не оставалось делать, а начать расспрашивать было как то неловко.
   Миша, как самый молодой и, следовательно, обязанный в таких случаях выполнять всю ту работу, которую не хотят делать более старшие подошел к двум другим приехавшим милиционерам с вопросом, что они увидели и что думают о произошедшем. Василий, как и остальные, подался вперед, стараясь не выдавать своего крайнего интереса к начавшейся беседе.
   - Убили его вечером или ночью вчера, в общем, чуть меньше суток назад, - ответил более старший из милиционеров, к которым обратился Михаил.
   - А кто его так? - задал новый вопрос парень.
   - Дык, а кто его знает, - усмехнулся милиционер, - тут дело такое, следов явных нет, орудия убийства нет, сложно сказать.
   - А что вы по поводу следов на полу думаете, мы так полагаем, что это следы звериные, - выступил вперед Василий, не пытаясь уже скрывать своего интереса.
   - И чем его убили не установили? - в свою очередь спросил председатель.
   - По виду похоже на когти, если честно, но вот сроду не пойму откуда тут медведю взяться. Только он мог так располосовать человека. Следов металла и дерева я не увидел, но это точнее врачи наши скажут в городе.
   - А следы на полу? - ну унимался батюшка
   - А вы священник здешний? - спросил милиционер, - следы то. Да, следы, вообще, непонятные какие то. Действительно, похожи на звериные, волка там, наверное. Я не очень силен. Фотографии сделаны, следователю передадим, пусть разбирается сам. Он к вам скоро приедет. Сегодня не может, по личным делам уехал. В общем, дело запутанно, по мне так кажется.
   Участковый, закончив писать, подозвал мужчин к себе, и каждый расписался под протоколом опроса, где было указано, что никто ничего не видел и не слышал в день совершения преступления. В бумаге так было и написано, что опрос проводится по возбужденному уголовному делу по статье убийство. Сомнений в том, что это было именно оно ни у кого из милиционеров не возникло.
   - А что дальше то будет? - спросил председатель.
   - Следователя ждите, завтра, наверное, приедет. Как со свадьбы родственницы своей вернется. Ему дело передадут, вот он и пусть разбирается.
   - А сам то, что думаешь? - продолжил председатель, понимая, что приехавшие милиционеры сами не имеют четкого понимания произошедшего и имеют только одно желание скорее вернуться на работу, а потом уже идти домой.
   - Честно не знаю. Но, думаю, кто то из деревни его прикончил. Заезжих ведь не было вчера я так понимаю?
   - Нет, не было никого. Никто не приезжал неделю вот уже. Ну, кроме автобуса. Но на нем никто не приехал и не уехал.
   - Да, это точно. Я вчера сам видел, что автобус пустой приехал, - подтвердил слова председателя Антон и закивал головой, чтобы уверить милиционера.
   - Тогда ждите следователя, больше я ничего посоветовать не могу. Ну и сами подумайте, кто бы это мог быть. Вам, я думаю, лучше идеи могут прийти, нежели мне. А как подумаете или мне сообщите или следователю.
   Участковый сел в машину, где уже сидели его коллеги:
   - Да, если что случиться сразу звоните, я мигом приеду! - выкрикнул участковый под звук заводившегося мотора.
   - Ага, как же, дождешься вас... - с недовольством отозвался председатель, но тем не менее помахал рукой милиционерам и постарался придать своему лицу менее скептическое выражение.
   Постояв и пообсуждав нынешнюю милицию, мужчины решили разойтись по домам. Наступила уже вторая половина дня, а дела и работа требовали времени, несмотря на такие чрезвычайные события. Василий также пошел домой, думая над тем, чего следовало ждать дальше и что еще может означать вторая смерть за последнее время в деревне. Посудив, что стоит дождаться следователя, на которого батюшка возложил надежды, он зашел домой и стал ждать вечерней службы. Василий разумно предположил, что сегодня будет как никогда много прихожан, недаром баба Дуся сегодня с надеждой спросила его о том, откроет ли сегодня церковь свои двери.
  
   Глава 8.
  
   Вечерняя служба отличалась от предыдущих большим количеством пришедших в церковь жителей деревни. Батюшка заметил среди пришедших лица тех, кто бывал на службе только несколько раз. Эти люди стояли позади всех и с некоторым смущением повторяли за опытными бабушками все их действия. Постоянные же посетительницы запреклонного возраста заняли места, как говорится, в первом ряду и у Василия сложилось впечатление, что он на концерте популярной группы, где партер занимают самые яростные и бывалые фанаты. Василий провел службу с особым чувством сопричастности к тому, что произошло в их деревне. Он помолился за погибшего деда Василия и за Дмитрия, считая, что тот тоже достоин этого, так как он уже был твердо уверен, что непутевый парень умер не своей смертью.
   Служба прошла дольше обычного и закончилась, когда уже начало смеркаться и остатки солнечного света последними лучами освещали деревню, поля и леса ее окружающие. Василий вышел последним из церкви, где его ожидали несколько прихожан, в сопровождении которых он и пошел до своего дома. По пути никто не стал заводить разговор о произошедшей смерти охотника, но некоторая неловкость и обхождение этого вопроса можно было заметить невооруженным взглядом. Василий также не хотел поднимать данную тему в разговоре, считая, что такой вопрос он обсудит в своей постоянной компании дома у председателя. Никаких планов и действий, коии можно было бы предпринять у священника пока не было, но зато было ощущение, что делать что-то нужно и планы придут сами собой, как и их решение.
   Дома Василий не стал раздеваться, а сразу сел за стол пить чай - идти сразу к председателю он не хотел, так как считал, что лучше всего будет прийти, когда соберется вся их основная компания. Пока же батюшка решил обдумать за чашкой горячего напитка все то, что он предложит у председателя. Уже никто не должен был поднять на смех его суждения о потусторонней силе, которая вмешалась в дела их деревни, но сам он понимал, что одними словами тут не обойдешься и необходим план действий, который был бы здравым и осмысленным.
   Заканчивалась третья чашка чая, а дельных мыслей так и не приходило. А те, что витали в голове терялись где то в лабиринтах извилин. Василий потянулся за чайником, чтобы налить себе еще одну кружку, но передумал и решил идти на встречу. Об этой встрече никто из ее участников не договаривался, но батюшка был уверен, что увидит там всех тех, кто был в гостях председателя вчера.
   В гостях у председателя все были уже в сборе, когда пришел Василий. Степан, Игорь и хозяин дома, как и сутки назад, сидели за столом, но уже без спиртного. Михаил с Костей почти в тех же позах сидели у выключенного телевизора. Вся компания, по всей видимости, неспешно вела разговор о смерти деда Васи, когда вошел батюшка. Василий поздоровался с теми, кого не видел утром у дома покойного и сел за стол, где для него стоял свободный стул. Присутствующие с его приходом приободрились и ждали того, что он скажет. По всей видимости, именно его мнение должно было сыграть главную роль в беседе и привести к некоторым результатам, за которыми все и пришли в этот вечер к главе колхоза.
   - Как служба прошла, - первым начал председатель на правах хозяина дома.
   - Пришли бы сами, увидели бы, - Василий не терял надежды увидеть кого-нибудь из присутствующих у себя в церкви.
   - Так времени нет, урожай собираем, сам знаешь, - ответили Степан с Игорем.
   - А я мамке помогал, за двоих сегодня работал, - Миша также решил оправдаться в глазах священника.
   Константин, работавший сторожем, только отвел взгляд в сторону телевизора, но так как тот был выключен, то его взгляд просто начал блуждать по комнате, пытаясь зацепиться за что-нибудь интересное.
   - В церкви раз в жизни то уж точно побывать успеем, особенно в ее конце, - усмехнулся председатель, - мы тут обсуждали приезд милиции и вообще ситуацию с дедом Васей, все-таки не чужой человек. Надо бы что-нибудь сделать с этим. Очевидно ведь, что он не сам помер, а кто-то ему помог. Хотелось бы узнать и найти этого помощника, а потом его... В общем, найти и поймать. Что думаете, батюшка Василий, по этому поводу, с чего начинать все?
   - Вообще, я думаю, что тут криминал явный, а, следовательно, нужно дождаться приезда следователя, возможно, он сможет как то помочь.
   - А я вот что-то сомневаюсь в этом, да и когда он приедет, если он на свадьбу поехал сестры своей двоюродной. Вернется на работу дня через три только, а еще столько же отходить будет. Небось, через неделю только и приедет к нам, - вступил в разговор Константин, нашедший повод присоединиться к дискуссии.
   - Это точно. Что мы милицию нашу не знаем что ли. Если мы не знаем, кто это сделал, то они и подавно. Нужно самим найти преступника, а потом только и звать милицию, чтобы они его забрали и в тюрьму посадили, - председатель обвел всех взглядом и было видно, что его слова поддерживают все, включая и Василия.
   - Ты прав. Кто, как говорится, если не мы, - Василий решил не упускать инициативу из своих рук, хотя вряд ли кто то и хотел на нее претендовать. Роль руководителя расследования на данный момент никого не манила.
   - Я хорошенько подумал и считаю, что нужно определиться с тем, сколько было преступников и, вообще, попробовать собрать все факты и улики, которые у нас есть на данный момент о нем.
   - Вы думаете, что их могло быть несколько, - ответил на предложение Василия председатель.
   - Мы не может исключать этого.
   - Да, верно. Но улик в общем то у нас не так много. Есть два трупа и следы в доме деда. По моему, все, - председатель перечислил все, что знали присутствующие.
   - Диму может и не убили, может все таки повесился по пьяне, - подал голос Миша.
   - Да, с Димой все не так ясно, может быть и не связаны эти две смерти между собой. Но не стоит исключать связи, - продолжил Василий.
   - Ну и что делать то? - раздался голос Степана, сидевшего с дальней стороны стола.
   - Я думаю, что нам нужно осмотреть еще раз дом охотника, а потом еще раз сходить к тому месту, где нашли Дмитрия, - произнес Василий, завершив круговорот мыслей и сформулировав их в единственно разумные предложения, которые могли быть на текущий момент.
   - Только пойти нужно пораньше в лес, а то чтобы в темноте там не ходить, а у деда можно хоть сейчас поискать, все равно милиционеры уже уехали и забрали тело.
   - Может завтра? - Игорь выразил за всех сомнение в том, что дом мертвеца поздним вечером не лучшее место для расследования.
   - Утром то оно точно лучше, - поддержал друга Степан.
   - Предлагаю разделиться: одним пойти в лес, а другим к деду, - предложил Миша.
   - Я за! - ответил Василий, которому не очень нравилась идея осматривать дома покойного.
   - Я в лес не пойду, у меня тут дел много, мало ли чего может случиться в деревне, а меня нет, - председатель сделал категоричный вид, чтобы всем было понятно, что прогулка по лесу обойдется без него.
   - Хорошо. Кто тогда пойдет в лес, а кто осмотрит дом? - спросил Василий.
   - Я, пожалуй, лучше останусь. В лес я не очень ходок, да и толку от меня там не будет, - посмотрев на всех сказал Костя.
   - А вы с Игорем со мной пойдете? - спросил Степана батюшка.
   - Да, ходили ведь уже, - ответил Степан.
   - Мы не против, - ответил за обоихо Игорь.
   - Я тоже с вами пойду. В доме я уже был и ничего там нет интересного. А следы тогда я нашел, может еще что-нибудь найду, - поспешно вмешался Миша, который, видимо, также не хотел оставаться в деревне завтра днем, - только вы, товарищ председатель, меня у мамки отпросить?
   - Да не вопрос, - ответил хозяин дома.
   Вся компания оживилась и заняла более непринужденные и расслабленные позы на своих местах.
   - Вот и хорошо, что решили, что делать. - Василий также приободрился после принятия решения о дальнейших действиях, о коих он еще не представлял пару часов назад, - тогда завтра утром, часиков в восемь и пойдем?
   - Ага, у дома деда Васи и встретимся. Вы в лес пойдете, а мы с Костей дом посмотрим, а потом на работу надо будет. А вас, Степан, с Игорем, я отпускаю, вроде успеваем все зерно собрать и так.
   - Ну и отлично, раз все решили, - заулыбался Костя.
   - Я кстати фильм принес про вампиров и оборотней, - Миша взял в руки диск, лежавший рядом с ним.
   - Это еще зачем? - не понял его председатель.
   - Ну, мы же должны знать о них побольше?
   - Это... Миша... Давай как-нибудь в следующий раз. Пока что мы ведь не знаем, кто убил деда Васю, - председатель рассмеялся, но его никто не поддержал.
   Хозяин дома понял, что данная тема является не лучшим предметом разговора сейчас и лучше о ней вообще не заводить разговор, тем более шутливый.
   - Фильм оставь, я потом посмотрю. Говорят, интересный, - разрядил обстановку председатель.
   - Да, я два раза смотрел. Говорят, еще продолжение есть, но я в город, наверное, только на следующей неделе поеду, - Миша также понял, что лучше не заводить разговор о чертовщине и прочей мистической штуковине.
   - Хорошо, я тогда домой спать пойду, раз рано вставать, - Василий встал и пожал руку председателю, прощаясь.
   В дверях он пожелал хорошего вечера оставшимся гостям и пошел домой. Голова его была полна новых мыслей и ему хотелось побыть в одиночестве.
   Дома Василий сел было почитать на ночь религиозную литературу, подсознательно ища в ней места, где упоминаются проявления зла, искушения праведников и прочее, что могло относиться хоть как-то к его делу. Эти мысли он старался не озвучивать, но знал, что ищет именно это в писаниях. Занятие это ему быстро надоело, и он лег спать, решив, что следующий день принесет новые смыслы и ощущения. На душе у батюшки было намного спокойнее, чем днем, когда он узнал о смерти деда Васи.
   Утром Василий встал даже раньше, чем предполагал и был полон сил и желания двигаться вперед к завершению истории смертей, которые произошли в деревне. В его голове это приобретало более стройные очертания, нежели раньше и он был уверен, что эта история имеет как начало, так и конец, неизбежный и не то, чтобы счастливый, но по крайней мере благополучный.
   После завтрака и умывания Василий легкой походкой двинулся к дому покойного охотника. На нем был тот же спорткостюм, в котором он ходил к месту смерти Дмитрия в прошлый раз. У дома его ждал в одиночестве Миша, который, видимо, хотел пораньше улизнуть из дома, от домашних дел, поэтому и пришел раньше всех и теперь обрывал листья у растущего возле избы дерева.
   Миша увидел Василия, когда тот уже был практически рядом с ним. Парень удивился, что не заметил подошедшего батюшку и радостно с ним поздоровался. Видимо настроение у него было таким же хорошим, как и у священника.
   Минут через пять, практически одновременно подошли Игорь со Степаном. Хоть они и не были братьями, но было ощущение, что они были рядом с самых пеленок и всегда ходили вместе, хотя жили отдельными семьями и даже не в соседних домах. При этом даже жены у них были немного похожи, хотя возможно это была лишь видимость.
   Немного погодя к дому покойного охотника подошли председатель и сторож Костя. У председателя был заспанный вид, и он то и дело зевал, давая понять, что не привык вставать в такую рань. Но будучи человеком ответственным, а также поддерживающим своих друзей, он смог преодолеть сон и прийти почти вовремя. К тому же, являясь человеком из начальства, его опоздание являлось не опозданием, а задержкой, как говорится в известной поговорке.
   - Значит, мы пойдем, а вы здесь посмотрите. А вечером снова встретимся и обсудим, что кто нашел? - обратился Василий к председателю, который, облокотившись на старенький забор, курил с Костей.
   - Ага, жду в гости, надеюсь, что-нить да найдем. Чего милиция не нашла и все станет по прежнему, - председатель улыбнулся, а затем пожелал быстрого возвращения и удачи в поисках.
   Василий пожелал того же оставшимся у дома деда Васи двум "поисковикам" и зашагал за двинувшимся в пусть остальными членами их маленькой группы.
   Дорога не заняла много времени, нежели в прошлый раз. Василий со спутниками быстро соорентировались и были уже на месте через каких-то минут сорок. Поляна, где в прошлый раз они были тем же составом, не считая старого охотника, имела на этот раз более дружелюбный вид и не пугала батюшку мрачными картинами, которые ей дорисовывало его воображение. Маши первым делом обследовал дерево, где в прошлый раз он обнаружил следы когтей и удостоверился, что ничего не изменилось. Затем как самый молодой участник экспедиции он с позволения Василия полез на дерево, чтобы посмотреть не будет ли там чего-нибудь интересного и полезного для их поисков.
   Степан, Игорь и Василий тем временем решили обследовать снова землю под той веткой, где в свое время висело тело жителя их деревни. Но никаких результатов эти поиски не дали, как впрочем, и поиски Михаила на дереве.
   Василий ходил кругами по поляне, пытаясь сообразить, что они могут еще обнаружить на месте предполагаемого преступления. Остальные участники поисков также стояли в некотором недоумении, решив, что задача думать полностью принадлежит их руководителю, коим негласно был выбран Василий.
   - В общем, я думаю, что здесь нам ничего уже не получится обнаружить. Но мне кажется, что Дмитрий не так просто здесь оказался. Давайте поищем вокруг. Думаю, метров пятьсот вокруг, - предложил батюшка.
   - А что искать то? - спросил Степан, не совсем поняв ход мыслей руководителя экспедиции.
   - Ну, как что, следы. Что-то же в лесу нужно было Диме. Не так просто он пошел сюда. Алкоголя тут точно нету, а что ему еще было нужно в жизни.
   - А чего мы раньше об этом не догадались. Наверняка, он сюда пришел с какой-то целью или может его заманили сюда? - Михаил оказался наиболее смышленым из спутников Василия.
   - Не думаю, что он пошел бы так далеко. Но может быть ты и прав, но поискать вокруг стоит, - Василий мысленно прикинул как нужно осмотреть прилежащие к поляне места, - вместе ходить не стоит, давайте по парам разойдемся. Мы с Мишей пойдем в сторону деревни по лесу, потом обойдем эту поляну слева, а вы в другую сторону и тоже по другому кругу обойдете и встретимся тут через полчаса. Только далеко не уходите, не хотелось бы еще потеряться здесь.
   - Хорошо. Сейчас полдесятого. Давайте, здесь в одиннадцать встретимся снова, а если что задержит, то тогда уже в деревне, - предложил Степан.
   - Ну, тогда мы пошли? - спросил Игорь не то у Степана, не то у Василия.
   - В одиннадцать здесь! - Василий развернулся и, махнув рукой Михаилу, зашагал в сторону деревни через стоящий вокруг поляны не густой лес.
   Миша поспешил за Василием, который шагал довольно быстро, но не забывая оглядываться кругом.
   - А что смотреть, батюшка Василий? - спросил парень, поравнявшись со священником.
   - Давай ты направо будешь смотреть, а я больше налево? - предложил Василий, - смотри под ноги, может где найдем костер там или стоянку какую. Мне кажется, если Дмитрий здесь оказался, то наверно было бы логично, если бы он тут костер развел или останавливался отдохнуть.
   - Ага, понял, - ответил Миша, поняв указание, и начал изучать окружающую их природу на предмет наличия в ней следов присутствия человека.
   Василий сбавил шаг, чтобы не пропустить ничего интересного. К тому же времени у них было достаточно, а уходить далеко он не хотел, да и смысла в этом, наверное, не было, по его мнению. Через метров триста лес закончился, и спутники вышли на открытое пространство, поросшее желтой, сгоревшей на солнце травой высотой по колено. За этим небольшим полем росла рощица, за которой была видна уже гора Лысая, у которой располагалась сама деревня.
   - Давай дойдем до деревьев, а потом обратно пойдем. Мне кажется зря мы вообще пошли сюда, нужно было у самой поляны поискать, - выразил вслух свои мысли Василий.
   - Конечно. К тому же в такой траве ничего и не найдешь, - ответил Михаил.
   Спутники дошли до деревьев, постояли у начала рощи, пытаясь взглядом проникнуть как можно дальше в ее глубь. Сквозь деревья было видно достаточно далеко, так как деревья росли не тесно, прижавшись друг к другу.
   - Думаю, там ничего нет, - первым высказался Миша.
   - Да, пойдем обратно, дойдем до поляны с другой стороны и поищем уже там поближе.
   Василий и Миша повернули назад и пошли обратно к поляне, только теперь они решили обойти лес справа и через некоторое расстояние углубиться в него. Через пару сотен метров спутники вошли в лес и почти точно дошли до поляны, где их уже ждали Степан и Игорь.
   - Что-нибудь нашли? - первым спросил Василий, немного раздосадованный неудачей и бессмысленностью их действий.
   - Да, нашли, - спокойно ответил Степан, а Игорь с таким же невозмутимым видом кивнул, подтверждая слова друга.
   - И что же... - сказал батюшка, недоумевая от такого спокойствия комбайнеров.
   - Да там, в общем-то ничего интересного... - ответил Степан, - нашли две ямы, который вырыты не так давно, а больше ничего.
   Василий понял причину их спокойствия. Действительно, вырытые ямы еще ничего не значили, да и не могли значить по определению.
   - А мы ничего не нашли. По идее, можно и домой пойти. Но давайте пойдем посмотрим на ваши ямы, не зря же мы сюда пришли.
   - Да там ничего интересного, ямы как ямы. Хотя кому они тут нужны, - Степан пожал плечами и позвал остальных спутников за собой.
   Лес закончился через метров четыреста таким же травяным полем, на которое вышли Василий с Мишей. Степан рукой показал в сторону другого небольшого леса, который начинался на другой стороне поля.
   - Вот там вторая яма, а первая во-о-он там, - Степан показал влево, - под тем деревом засохшим.
   В стороне немного на отшибе стояло старое засохшее дерево, немного крупнее, чем его соседи под солнцем.
   - Ну, пойдем сначала к тому, что прямо, - предложил Василий, - а потом ко второму и можно возвращаться уже домой будет.
   Компания пошла через поле в сторону, куда первоначально указал Степан. Подойдя к первым деревьям, группа остановилась перед неглубокой ямой, которая была вырыта судя по следам не так давно.
   - Странная яма, - первым высказался Миша, - зачем рыть вокруг дерева?
   - Наверное, что-то искали, - предположил Василий.
   - Скорее всего, - подтвердил Игорь, - а если хотели дерево свалить, то копать нужно было глубже.
   Михаил шагнул в яму, которая доходила ему до колена и обошел вокруг дерева, внимательно глядя себе под ноги. Василий также шел рядом, но не спускаясь в траншею, а только осматривая дерево. Они сделали круг вокруг дерева и вернулись к оставшимся на месте Степану и Игорю.
   - Червей здесь явно не копали, а что могло понадобиться еще здесь я даже не знаю, - выразил общую мысль батюшка.
   - А под тем деревом тоже самое? - продолжил он.
   - Да, только разрыто даже менее глубоко, - ответил Игорь.
   - Ну, пойдем посмотрим, все равно нам по пути домой почти, - Василий во главе группы направился ко второй яме, то и дело оглядываясь назад, пытаясь сообразить чем именно это место могло приглянуться недавно бывшим здесь копателям.
   Около второго дерева история повторилась. Единственно различием было то, что земля здесь была более сухая, так как дерево росло поодаль от других деревьев и влага не оставалась надолго в почве. Все четверо обошли дерево кругом, но ничего интересного они не заметили. Все молчали. Василий решил заговорить первым:
   - Заявляю, что нашу прогулку можно считать завершенной. Каких либо улик мы не нашли, но зато нашли эти две странные ямы, предназначение которых мы пока не знаем, но это все-таки какой никакой результат. Не думаю, что здесь копали просто так, вдалеке от деревни. А связано ли это с нашим делом пока сказать нельзя.
   - Может засаду устроить и узнать, кто это копает? - предложил Миша.
   - Да здесь копали может неделю назад, может две. Не думаю, что назад вернуться. Зачем им это надо то будет, - Игорь отверг сходу предложение Михаила. Идея парня никому кроме него не показалась заманчивой.
   Дорога домой заняла еще меньше времени, так как идти решили не тем путем, которым пришли, а напрямую через небольшой лес, до которого дошли Василий с Мишей в своих поисках, затем путники пошли дорогой, которая обвивала Лысую горку и вернулись в деревню. Степан с Игорем пошли по домам, решив посвятить остаток дня домашней работе, а Василий с Мишей направились к председателю. Батюшка надеялся, что поиски их коллег, оставшихся в деревне, были более удачливыми, нежели их прогулка по лесу. Миша пошел вместе с Василием, сославшись на то, что дома его запрягут помогать по дому, а он сыт этим по горло и так в течение всего времени.
   Председателя Василий с Мишей нашли дома, сидящим перед телевизором, что видимо было обычным его занятием в рабочее время.
   - Ну, как сходили? - спросил председатель, приветствуя гостей у себя дома.
   - Да в общем то ничего интересного не нашли, а у вас чем поиски закончились? - спросил в ответ Василий.
   - Тоже ничего, переворошили всю хату, но ничего такого не нашли. Только шкуры собрали. Думаем их продать и на колхозную пользу их пустить. Родственников то у деда, кажется, не было, а значит претендовать некому.
   - Дело верное. Я бы еще на могилку его потратился, да на отпевание, а то ведь похоронят его не по чину, - Василий предложил председателю, который видимо не так рассчитывал потратить деньги деда.
   - Это, конечно, мы всегда за. Ну как продадим, так и решать уже будем что, сколько и куда.
   Василий сел на стул рядом с председателем, решив провести некоторое время в гостях у телевизора.
   - Так чего вы в лесу видели? - еще раз спросил председатель, чувствуя, что Василий не все рассказал про свою сегодняшнюю прогулку.
   - Да, было еще одно. Нашли две ямы интересные в соседнем лесу, вернее у края леса. Там два дерева. Так вот вокруг них как раз земля кругом раскопана.
   - Искали что-то, наверно, - поддакнул Миша, желая участвовать в разговоре старших.
   - Да, наверна искали, для этого и рыли, - подтвердил догадку Василий, - только вот что и зачем непонятно. Там ведь ничего и нету.
   - Да-аа. Странно. Может нефть? - предположил председатель.
   - Нет. Не думаю. Нефть то ищут по другому, мне рассказывали. Для этого роют глубокие скважины. А тут только верхний слой сняли, как будто червей для рыбалки копали.
   - Может их и искали?
   - А зачем так далеко ходить? - ответил Василий, - да и речек у нас тут больших нет. А ближайшее место, где рыба есть, в сторону города находится, далеко отсюдова.
   - Даа. Рыба там есть. Недавеча сам туда ездил, рыбачил. Там же теперь платная рыбалка. Пятьсот рублей сутки стоит. Но я договорился подешевке. Везде ведь свои люди, - подмигнул Мише председатель, давая знать, что человек он не последний не только в их деревне, но и за ее пределами.
   - Я думаю, там дело другое, - начал неуверенно Василий и немного помолчав, продолжил, - деревья то, под которыми копали были скажем так, особенными. Выделялись от других, размерами побольше и постарше. Знаешь, как метки какие то, может. Может там клад какой зарыт был или чего оставили, а закопали как раз под знаковым деревом, чтобы найти можно было.
   - Клад! - глаза Миши загорелись.
   - Клад? - удивленно спросил председатель.
   - Ну, это мое предположение, может и не клад, просто что-то прятали там, - ответил Василий.
   - Это вообще хорошая идея, - сказал хозяин дома, - это тебе не черви. А что с этим делать то дальше, какой план действий?
   - Не знаю, если честно. Подумать нужно, что дальше делать. Больше никаких зацепок вроде и нету. Подумаем еще дальше и решим, что можно сделать. А пока делать нечего. Будем жить как жили.
   - Что верно, то верно, - произнес председатель и продолжил смотреть новостную передачу. Гости также уставились в телевизор, решив, что разговаривать сейчас уже не о чем.
  
   Глава 9.
  
   В свои первые выходные дни в деревне Василий задался вопросом, чем занимаются сельские жители в такое время. Оказалось, что тем же, чем и всегда, а именно посвящают время работе по дому, сплетням с соседями и тому подобное. Так и в этот субботний день батюшка решил посвятить общению с соседями, а именно направился в гости к своей соседке Ольге, которая всегда была рада его видеть и неоднократно звала его на чай. В деревне она была одной из немногих женщин, которые сохранили черты былой молодости и не успела превратиться в почтенных старушек, коии составляли большинство представительниц прекрасного пола в поселении.
   Василий принял решение о том, что чай в женском обществе должен наверняка украсить начало субботы и через мгновение перешел на другую сторону улицы, где располагался дом Ольги и решительно постучал в дверь, решил, что смысла стучать в ворота нет никакого. Хозяйка открыла незакрытую дверь и на ее лице отобразилась настоящая радость при виде гостя.
   - День добрый, Ольга! - приветствовал Василий.
   - И вам так же. Как неожиданно, я даже не ожидала, что вы придете!
   - Решил вот воспользоваться вашим приглашением прийти на чай. Вот, в общем-то я и тут.
   - Да, конечно. Проходите, чего вы стоите на улице то, - Ольга вошла в дом, призывая батюшку последовать за ней.
   Дом Ольги всегда поражал Василия своей чистотой и прибранностью, что конечно же с наилучшей стороны характеризовало хозяйку. Батюшка, будучи в гостях у Ольги, невольно сравнивал свой быт и дом этой одинокой женщины. Хоть Василий и не считал себя человеком неряшливым, но при сравнении это определение напрашивалось само собой.
   Но сегодня Василий был удивлен не чистотой, которую трудолюбивая поддерживала у себя дома, а тем, что он оказался не единственным гостем у хозяйки дома. В той части комнаты, которую можно было бы назвать кухней, если судить по наличию в ней газовой плиты и обеденного стола сидел его старый знакомый, горожанин Дмитрий Петрович. Василий невольно поморщился, так как неприятный осадок у него остался после того, как он узнал, что именно этому человеку он обязан распространению слухов о его походе в морг и идеям о присутствии потусторонней силы в смерти Дмитрия.
   - Здравствуйте, здравствуйте, отец Василий! - приветствовал священника Дмитрий Петрович.
   - Рад вас видеть у нас в деревне! - Василий забыл о своей пробудившейся неприязни после того как увидел радушное и доброжелательное лицо Дмитрия Петровича. К тому же батюшке всегда было приятно перемолвится словом с этим человеком, который был наголову образованнее и интеллигентнее обычных собеседников Василия.
   - А я рад, что вы задержались в моей родной деревне, - Дмитрий Петрович дал знать, что родом он сам отсюдова и термин "наша" деревня не очень то подходит для него. Василий понял намек и поспешил поправиться, сказав, что главное не забывать корни и всегда возвращаться в родные места, тем более, если в них остались друзья и знакомые, которых всегда нужно проведывать и навещать.
   Ольга, хлопотавшая у плиты, где кипел чайник поспешила к столу, чтобы попотчевать гостей своим чаем, который она считала лучшим в округе и, который таковым считал и Василий. Тем более, что чай заваренный женщиной и поданный к столу всегда будет вкуснее и приятнее того, что мужчина делает для самого себя.
   - На выходные приехали? - поинтересовался Василий.
   - Да, начались уже занятия в школе, но пока еще погода позволяет добраться до вас без особых проблем... Нужно, в общем, пользоваться. Скоро зима, тогда уже и буду дома больше сидеть. А сейчас, как я уже говорил, погода стоит чудесная, бабье лето одним словом.
   Ольга при слове "бабье" встрепенулась и повернулась, стоя у буфета, где она искала угощение для чаепития, но поняв, что обращаются не к ней продолжила перебирать бессметное количество всячины, которым был полон ее кухонный шкаф.
   - Как ваши поиски по поводу Дмитрия?
   - Да, в общем то, я как раз об этом и думал поговорить. Вы уже, наверное, слышали про ту беду, что у нас случилась?
   - С дедом Васей? - спросил Дмитрий Петрович.
   - Да, с ним. Ума не приложим как такое получилось и кто такое мог сделать. Милиция, конечно, обещала найти, но сами знаете, надежды не очень много. Если бы знали кто да что, уже давно бы поймали и наказали преступника.
   - Ох, беда так беда, - вмешалась Ольга в разговор, присев за стол, на который она выложила две пачки печенья, пряники.
   - Я тоже не знаю, кому понадобился старый Вася. Ценностей у него никаких не было, кроме того, что он добывал на охоте. Да разве там много было то. Единственно, что думаю, из наших - деревенских такое сделать вряд ли кто мог. Последнее смертоубийство, которое есть на моей памяти, это лет пять назад по пьяне было. Сидели пили, Егор и брат его. Выпили, не поделили, ну и подрались. А брат Егора случайно топором задел, попугать вроде как хотел. По крайней мере так говорил. А чтобы такое... Такого у нас не было. Да ведь, Ольга? - Дмитрий Петрович обратился к хозяйке дома.
   - Не было такого. Ей богу, - подтвердила Ольга.
   - А где сейчас этот брат? - поинтересовался батюшка.
   - В колонии вроде где-то, его лет на восемь отправили, - ответил Дмитрий Петрович, - а вы, что его подозреваете?
   - Да нет. Но мало ли, - ответил батюшка и начал дуть на чай, чтобы остудить напиток до состояния, когда его можно будет пить.
   - Нет. Этот не мог, да и зачем ему старый дед. Кстати, деда Вася особо не пил в компаниях, так что можете не думать, что это подобная моей история могла с ним приключиться. Мне кажется, что самое логичное было бы предположить, что это кто-то неместный был. Позарился на чужое добро, а зашел к деду случайно. Ведь его хата с краю стоит, да и выглядит довольно заброшенной. Вот может и думали спереть, пока хозяина не было.
   - А ведь верно! - воскликнул Василий, - дед ведь часто уходил в лес, вот и подумали, что его дома нет и решили, что можно чужое взять, пока хозяина нет, а он дома оказался, тут-то его и тюкнули до смерти, чтобы не рассказал, кто это был.
   - Вполне может быть, - спокойно ответил Дмитрий Петрович и также как и батюшка начал остужать собственных дыханием чай.
   Василий же на кураже начал продолжать собственные измышления по поводу убийства деда. Версия собеседника показалось ему настолько простой, а потому заманчиво правдоподобной, что все другие версии стали отпадать сами собой, а мысли о потусторонней силе и вовсе испарились, как будто их и не было.
   - Все верно, кто-то зашел к деду, а тот его застал, когда ворюга его добро тащил. Дед видимо хотел защитить имущество, а преступник решил следы замести и убрал его как ненужного свидетеля. Вот только я думаю про то, как может быть со всем этим связана смерть Дмитрия, которого в лесу нашли.
   - Ну, здесь сложнее всё, - ответил на вопрос батюшки Дмитрий Петрович, - я думал над этим после того как мы с вами у меня дома сидели. И знаете, никакого разумного объяснения я не нашел. Поэтому думаю, что версия про суицид является наиболее разумной.
   - Да, вы правы, возможно, но следы? А ямы около того места, где он повесился? - опроверг его Василий.
   - Какие ямы? - удивился Дмитрий Петрович?
   - Отец Василий, а про что это вы? - поддержала вопрос Ольга.
   - Ааа. Вы ведь не знаете, - начал Василий, - я туда снова ходил. Я, Степан с Игорем и Миша. Мы хотели посмотреть еще раз, вдруг нашли бы что-то такое, чего раньше не заметили.
   - А вы туда второй раз ходили, - спросил Дмитрий Петрович.
   - Да, первый раз еще с дедом Васей, я же вам, кажется, рассказывал.
   - Да, может быть. Я верно забыл.
   - Так вот, - продолжил Василий, - мы ничего нового не нашли и решили окрестности осмотреть. Мы решили, что верно покойный Дмитрий не так просто в лес пошел, его ведь из деревни выманить нельзя было, только если за бутылки самогонки. И нашли там рядом две ямы и, знаете, у меня такое впечатление сложилось, что искали что-то там.
   - А что искали то? - спросила Ольга, слушавшая с удивленными глазами рассказ батюшки.
   - Ох, не знаю. Место то безлюдное, что там может быть то. И, в общем, мы подумали, что наверно искали что-то, что было спрятано там. Клад может или просто что-то там спрятанное или припрятанное.
   - Клад? - Ольга была настолько заинтригована услышанным, что Василий начал сомневаться в том, стоило ли рассказывать о своем предположении в ее присутствии, что влекло за собой немедленные слухи по всей деревне.
   - Ей богу, отец Василий. Сами посудите, какой в наших краях клад может быть? - начал немного смешливым тоном Дмитрий Петрович, - я, как историк, могу точно сказать, что кладов у нас быть не может. Тут же поселений древних не было, и Наполеон не отступал с обозами.
   - Да я так, просто предположил, - попытался оправдаться священник, - сами понимаете, после смерти деда Василий всякое начинает мерещиться. Но вообще то, что там искали что-то - это точно. И вообще, самое интересное, что места, где были эти ямы явно знаковые.
   - Это как? - Дмитрий Петрович от любопытства придвинулся ближе к столу, как будто пытаясь лучше услышать то, что скажет его собеседник.
   - Ну, понимаете, там в обоих местах ямы были под деревьями, а деревья эти росли на отшибе и были больше других. Я бы лично, если бы что-то прятал, спрятал бы именно там, чтобы найти было легче.
   - Нууу... - процедил Дмитрий Петрович с разочарованием, - я то уж подумал, что вы меня больше удивите. Знаете, я думаю, что тут объяснение простое может быть. Кто-то, может быть даже и сам Дмитрий, царство ему пухом, решил спрятать свои вещи, украденные, например. Вот и закопал подальше от деревни, а потом забыл, где именно зарыл и по ошибке искал в одном месте, а потом в другом. Вот, я думаю, это самое логичное и просто объяснение вашей находке.
   Василий не смог скрыть своего разочарования, которое отобразилось на его лице после слов Дмитрия Петровича. "Действительно, чего это я надумал себе невесь чего" - подумал батюшка и невольно поморщился от того, что представил себе, что думают о нем его собеседники. Дмитрий Петрович, как будто угадав его мысли, сказал:
   - Ну больно вам, не переживайте, я бы может бы так же подумал, если бы там был. Это ведь со стороны легко рассуждать. А вы пошли туда, страшно ведь небось в такое место ходить, где возможно витает беспокойный дух Дмитрия.
   - Душа его уже на небесах, - перевел в теологическую область разговор Василий, поняв, что продолжать беседу в русле его недавних мыслях о кладах и тому подобном бессмысленно и чревато тем, что будет выглядеть он не самым лучшим образом.
   - В аду или в раю? - поинтересовался Дмитрий Петрович.
   - Об этом судить не нам, - отрезал Василий.
   - Ну, полно вам, давайте лучше печеньем угощайтесь, вчера купила в магазине, говорят, что свежее, - вмешалась в разговор Ольга.
   - Спасибо, Ольга, очень вкусное угощение вы нам приготовили, - поблагодарил Василий.
   На кухне на несколько мгновений повисла неловкое молчание. Каждый из присутствующих хранил молчание, не зная о чем завести разговор, дабы не усложнить появившееся напряжение.
   - А как у вас дела, Дмитрий Петрович, - Ольга разрушила молчание так, как это умеют делать только женщина, а именно наивно и простодушно завести беседу в русло бытовых вопросов.
   - У нас дела то - дела как обычно. Вот учебный год начался, новые и старые ученики. А история все так же, - Дмитрий Петрович рассмеялся над шуткой, которую он, наверное, произносил довольно часто.
   - История не меняется, это точно, - подтвердил Василий, - меняется лишь ее трактовка.
   - Здесь вы совершенно правы. Сейчас у нас еще пока старая школа, старое видение истории. Знаете, что сейчас в учебниках пишут. Раньше за такое даже не знаю, чтобы и сделали. А попадаются такие экземпляры. Это я про книги. Только диву даешься, чего там не придумают, право даже обидно за свою профессию, где есть такие коллеги.
   - А расскажите про вашу книгу, вы про нее мне рассказывали. Батюшке, наверное, тоже будет интересно, - попросила Дмитрия Петровича Ольга.
   - Да там ничего интересного. Пока материал собираю, думаю, еще нескоро осилю сей труд.
   - А про что писать хотите, что-нибудь по истории? - поинтересовался Василий.
   - Да. Хочу по истории нашего края книгу написать. Я не так давно понял, что у нас краеведческих книг как таковых нет. Вот и решил этот пробел наверстать. Ну и самолюбие потешить. Авось в школах будут мою книгу читать и к тому же надеюсь на поддержку краевой администрации. Коллеги в других местах говорят, что сейчас мода пошла на то, чтобы в школах небольшой курс включать по истории родного края. Так что возможно буду первопроходцем.
   - Вот это хорошо. Нужно ведь родную историю знать. У нас вот ничего ничему такому не учили, - поддержала Ольга, - а ведь я кроме истории нашей деревни ничего толком и не знаю, что да как. Да и ее то знаю, что бабки рассказывают, да тетя Дуся знает.
   - Ну тетя Дуся вам еще того расскажет, - засмеялся вместе с Василием Дмитрий Петрович.
   - Вы уж не обижайте нашу Дусю. Ведь она живая книга по истории, - вступился батюшка.
   - Нет, конечно, я как раз думаю над тем, как включить в мою книгу фольклор, а вернее устные истории. Но, если честно, склоняюсь к тому, что это дело не научное получится. Мало ли чего бабки расскажут. Все-таки лучше основываться на архивах и бумагах, точнее получится.
   - А рассказы бабы Нюры издать отдельной книгой, что-то вроде песен и сказок, она ведь у нас мастерица на такого рода вещи, - батюшка не хотел сдаваться в защите соседки.
   - А у вас, Василий, какие планы? Как планируете развивать церковь, о карьерной лестнице не мечтаете? - Дмитрий Петрович спросил у священника.
   - Пока таковых нет. Уезжать не собираюсь, я ведь всего ничего здесь. Полгода только с небольшим. А про карьеру, хотя это в отношении службы церкви звучит несколько кощунственно, пока не помышляю, но думаю, что со временем нужно будет заняться этим и, возможно, пойти в семинарию. Но я не решил пока, да и нравится мне в деревне. Ведь я сам попросился сюда.
   - Да. До вас у нас бабки только дома иконам в углах молились, а теперь как-никак ходят на службу. Хоть я сам и не верующий, но отрицать того, что религия благотворно действует на людей не буду.
   - И на этом спасибо, - поблагодарил Василий.
   - До вас то у нас только в соседней деревни службы шли, я тогда маленькой была и с бабушкой туда ходила несколько раз. Помню, что дух захватывало от всего этого, - Ольга растроганно начала вспоминать истории своего детства, - а сейчас ходить никуда не нужно. Оставайтесь, отец Василий, у нас. Вас у нас любят.
   - Я тоже очень полюбил всех в нашей деревне и уезжать не собираюсь, - успокоил Ольгу Василий.
   Батюшка посидел еще с полчаса в гостях и попрощался с Ольгой и Дмитрием Петровичем, решив, что не стоит мешать им. Каждый в деревне знал, что последний не так просто приезжает в деревню погостить, а имеет планы на Ольгу, которая почему-то не отвечала взаимностью ему в полной мере.
   На улице уже стоял полный день, солнце припекало, но не с такой силой, как еще месяц назад, когда лето было в своей большей силе. Идти домой Василию не хотелось, и он решил прогуляться до другого конца деревни, а заодно надеялся на встречу с кем-нибудь, с кем можно будет перемолвится словом и скоротать время.
   - Кажется, я стал настоящим деревенским, который ищет встречи, чтобы поговорить, - произнес вслух Василий, мерно ступая по улице, движение которой было настолько редко, что дорожно-транспортных происшествий здесь отродясь не было, - а ведь в городе я и подумать не мог о том, чтобы специально искать встречи с соседями по дому или району, которых я, в общем то, никогда толком не знал и желания познакомиться не было. Сидел себе в одиночестве дома и все.
   Дома по сторонам дороги были похожи друг на друга не столько архитектурой дома, сколько организацией жизни. Перед домами шел газопровод, проведенный совсем недавно и от него в каждый дом шла нить для газовой печи или кухонной плиты. Перед каждым домом был небольшой палисадник, огороженный небольшим забором, за которым росли небольшие деревья или кусты. Но они были больше для красоты, нежели для выращивания фруктов. Яблони и прочие огородные культуры жители сажали на внутренней территории дома, где располагались и личные поля с картошкой, свеклой и капустой. Также почти перед всеми домами у самых ворот стояла обязательная лавочка для того, чтобы можно было посидеть перед домом и приобщиться к жизни деревни, встретить соседа, поговорить с проходящим знакомым или просто поплевать семечки или покурить папиросу вечером.
   Около очередного дома Василий остановился. За забором был виден Миша, усердно рубивший дрова. Батюшка испытывал приязнь к этому смышленому, скромному, но любознательному парню.
   Миша увидел Василия и, смахивая пот со лба, помахал ему рукой. Василию показалось, что он приглашает его зайти, а может быть просто приветствует своего старшего знакомого. Батюшка посчитал, что этот жест означает приглашение в гости. Хотя даже если бы Миша и не имел ввиду это, то ничего страшного от того, что священник зайдет в гости не будет.
   - Как дела, Миша? - спросил, заходя во двор Василий.
   - Хорошо, спасибо. Вот мамке помогаю, я ведь за старшего у нас, сами понимаете. Сейчас наколю дров, а там уже скоро и доделаю все дела.
   - Помогать семье дело хорошее, это ты молодец, что за старшего хозяйничаешь.
   - А вы куда идете? - поинтересовался парень
   - Да, в общем то, никуда - гуляю, знаешь ли. В гости ходил к Ольге, там Дмитрий Петрович приехал. Вот посидели, поговорили. Умный человек, право.
   - Он каждые выходные приезжает, - подмигнул Миша, - видимо хочет ее к себе забрать жить.
   - Я тоже так думаю, - батюшка помедлил и с безразличием спросил Мишу, глядя в сторону, - а чего говорят по поводу деда Васи в деревне?
   - Да не знаю. Тоже самое говорят, что убили его и, что черти тут замешаны. Мне мамка так сказала, а ей тетя Нюра. А мне кажется, что ничего такого тут и нет.
   - Я тоже думаю, также и Дмитрий Петрович говорит, что деда наверное обворовать хотели, раз он дома редко бывает, да промахнулись. А он воров застал, вот они его и тюкнули, да так, что он помер. А про клад, Дмитрий Петрович говорит и я с ним согласен, что это может быть наворованное прятали, может быть даже сам Дмитрий-покойник, царство ему небесное, - Василий произнес это спокойным голосом и почувствовал, что эта история уже не так интересна ему, как это было прежде и, что участвовать в ней для него нет смысла - пусть милиция разбирается, может быть и найдут кого.
   - А про клад вы зря так, - Миша заговорщицки оглянулся и продолжил, - я с Антоном говорил. Так вот он мне сказал, что когда с дедом ходил в лес грибы собирать, то видел в сторону города, такую же яму. Но он тогда не обратил внимания, а сегодня утром мне вспомнил.
   - Но это ведь в другую сторону совсем, чем те, что мы нашли, - невольно воскликнул Василий.
   - Да, в сторону города, там не очень далеко от дороги вроде. Антон, правда, особо не помнит, но мы можем с вами сходить, - Миша вопросительно посмотрел на батюшку.
   - Сходить, говоришь, - Василий поднял глаза к небу, - нет. Думаю, не стоит. Там ведь тоже, наверное, ничего такого нет. А вот то, что рыли вокруг деревни, это уже интереснее. Прятать особо нечего тут.
   - В одном место прятать то удобнее. А тут походу сами не знают, что ищут, - Миша выпалил мысль, которую по всей видимости обдумывал долгое время.
   - Да. Наверное, ты прав, - Василий вновь призадумался, - а не помнишь, у нас в деревне никого не обворовывали?
   - Сейчас подумаю. - Миша воткнул топор в земелю и начал вспоминать. - Корову крали в мае, кажется. У Ивановых стащили как-то вилы и лопату, но это давно было.
   - А что-нибудь крупное там. Хотя, что тут можно стащить. Только, если магазин ограбить, - высказался Василий.
   - Неее. Магазин не грабили отродясь, - уверенно произнес Миша, - там только если продавцы могут чего стащить, но я такого не помню, чтобы было.
   - А может в соседних деревнях чего было? - с надеждой произнес батюшка.
   - Ой, не знаю. Не помню, чтобы такое было. Вроде все тихо везде.
   - Это да. К тому же, если в другой деревне грабить или воровать, то смысла прятать около нашей нет. Только если грабители у нас в селе не живут. Но таких вроде и нет у нас. Да ведь? - спросил Василий.
   - Таких нет. У нас бы уже давно стало известно, - подтвердил парень.
   - Да уж. Загадка. Чего тут у нас можно искать в окрестностях. Нефть так не ищут, золота у нас нет, Наполеон не проходил, - Василий поймал себя на мысли, что повторяет слова Дмитрия Петровича.
   - А может это и правда... Того... Ну, черти там копают? - боязливо произнес Михаил.
   - А чего они могут искать? - серьезно спросил Василий.
   - Ну, может, закопали чего, вот и ищут, - произнес неуверенно Миша.
   - Миша, слушай, по поводу всего такого. Зло в мире есть, но проявляется оно в людях, а не в мифологических образах. Поэтому дело это рук человеческих, так что искать нужно человека или людей. Да и вообще. Почему это мы думаем, что все это может быть связано с убийством деда Васи. Связи ведь никакой нет. Ну ямы и ямы. Ну копал кто-то. Пусть и дальше копают. А ты из головы выбрось все это, а то спать плохо будешь, - шутливо закончил Василий.
   - А знаете, отец Василий, - неуверенно начал Миша, - мы тут с Антоном подумали... Знаете, а может попробовать тоже покопать, может чего найдем. Если они не знают, что ищут, то может и мы найдем. Так-то приметы понятные. На краю леса, под деревьями, которые побольше...
   - Это как? - удивился Василий.
   - Ну как. Мы походим вокруг деревни, поищем места, чтобы похожие были на те, что мы нашли, где копали. Авось и правда клад там будет или еще чего. Вот мы первые и найдем!
   - Я даже не знаю. Мне как то в голову не приходило, - ответил батюшка и удивился, что сам не дошел до такой простой мысли, - но вы поаккуратнее, ведь если те, что искали и убили деда-охотника, а может быть и Дмитрия, то вам несдобровать может быть.
   - Мы аккуратно, - твердо сказал Миша.
   - Нет, - передумал Василий, - не стоит вам этого делать. Вдруг и правда, все это связано. Я тебе запрещаю!
   - Как запрещаете, - расстроился парень, - мы с Антоном уже договорились. Мы и собаку можем, если что взять с собой. И это, ружье. У антонова деда есть.
   - Нет! - твердо произнес Василий, решив, что если что случится, то ответственность будет лежать на нем. Если узнаю, что вы ходили в лес копать, то матери твоей скажу.
   Миша надул от обиды губы и засопел себе под нос, вероятно, говоря себе, что остановить его не такое простое дело. Василий понял, что унять юношеский порыв приключений и опасности вряд ли возможно запретом. Только разгорится желание у парня сильнее.
   - Знаешь. Я поговорю с председателем, как раз к нему сейчас зайду. Мы это обсудим и решим, что делать. А ты один или с Антоном не ходи. Если решим, что дело стоящее, то вместе и пойдем. А вам одним опасно. Вдруг и правда чего может случиться. Ведь непросто так деда Васю убили, может быть он в лесу что-то такое увидел, чего видеть не стоило. Ведь он лучше всех окрестности знал, да пропадал в них постоянно.
   - Хорошо. Только вы обещали поговорить. Вы ведь скажете, что решили, правда? - спросил с надеждой Миша.
   - Конечно. Раз обещал, сделаю, а там видно будет, - успокоил его батюшка.
   Василий немного постоял и, сказав, что идет сейчас к председателю, вышел за ворота и продолжил свою прогулку, которая обернулась новым стечением обстоятельств, которые вновь всколыхнули его сознание и заставили по новому взглянуть на произошедшие в деревне события.
   - А ведь и правда, деда Васю, наверное и не ограбили, а убрали за то, что он увидел что-то, чего не нужно было, - вслух начал рассуждать Василий, дабы закрепить свои новые идеи у себя в мозгу, - а раз так, то и поиски по лесу и копания ям, видимо, связаны со всем этим. И ребята говорят, что вырыты они недавно. И дед с Дмитрием недавно умерли. Да уж. Вот тебе и поворот событий.
   Василий уверенным шагом дошел до дома председателя, но не застав его дома, помаялся на дороге и пошел назад, решив, что зайдет вечером, как обычно. Тем более, что Василий надеялся застать там всю их компанию и поделиться новостями, которые он считал важными для их расследования. "А вдруг, не поверят, да и кому охота ходить по лесам, копать?" - подумал Василий, - "ладно, парнишки, им лишь бы поиграть, а мужики не пойдут ведь по такому делу, да еще в рабочее время. Ей богу, засмеют" - мысли Василия приняли пессимистичный характер. "Ну, если засмеют, то хотя бы Мишу отговорят, а то получается, что только я один знаю, чего они замыслили. А так скажут им, чтобы дурью не маялись". Батюшка решил, что это лучший выход из сложившейся ситуации. Проходя вновь около Мишиного дома, только в обратную сторону, Василий зашел парню и сказал, что разговор состоится вечером, когда председатель будет дома, да и остальные мужики тоже. Миша пообещал, что тоже обязательно придет, как только закончит домашние дела.
   Василий подумал, что до вечера парень точно никуда не успеет сходить, не узнав, чего решили старшие и спокойно пошел домой, где уснул, досматривая утренние сны.
  
   Глава 10.
  
   Василий проспал добрую половину дня и уже вечером, чувствуя непреодолимое желание продолжить созерцание снов, решил встать с кровати, чтобы не мучиться бессонницей всю ночь. Заняться было решительно нечем и, поэтому батюшка сидел посредине комнаты с чашкой чая в руке и созерцал беспорядок, творящийся в его доме.
   - Определенно стоит жениться, - сам с собой рассуждал Василий, отхлебывая горячий напиток.
   Но для того, чтобы жениться Василию требовалось нечто большее, нежели простое желание и, поэтому после непродолжительного диспута с собой он остановился на холостяцкой точке зрения. Основным аргументом стало отсутствие подходящей кандидатуры на вакантную должность спутницы жизни. По этому вопросу Василий уже давно решил, что поиски в этом направлении непременно нужно начинать не в своей деревне, а хотя бы в соседней, а лучше в более густонаселенном пункте, где и выбор больше, да и уровень образования выше. При этом батюшка понимал, что заманить умную и красивую барышню в их сельскую глушь будет задачей сложной и почти неосуществимой. Поэтому, как и в предыдущие разы, когда он задумывался о своей семейной жизни, то всегда откладывал ее решение на неопределенный срок. Так Василий поступил и в этот раз.
   Мысли о создании семейного очага были прерваны как день назад стуком в окно. Василий встал со стула и увидел лицо Миши, который на цыпочках приподнялся, заглядывая в комнату. Василий подошел к окну:
   - Что-то случилось?
   - Нет, отец Василий, я тут пришел по поводу. Вы говорили, что сегодня поговорите по поводу нас с Антоном.
   - Ну, заходи, - ответил Василий.
   - Хорошо, мы идем.
   - Мы? - удивился батюшка
   - Тут Антон еще со мной, мы вместе пришли, - ответил парень и исчез из окна.
   "Ну вот, вдвоем пришли. Их ведь уговорить то вряд ли получится. Что с них взять то" - подумал Василий, выходя из комнаты на кухню, где собирался принять гостей.
   Миша появился в дверях, уже без стука, считая, видимо, что второй раз извещать о своей прибытии не стоит. За ним неуверенно появился Антон, который недолго помявшись в дверях сел на небольшом диванчике рядом с Мишей.
   - Здравствуй, Антон, - приветствовал парня Василий.
   - Здравствуйте, - несколько виноватым голосом просящего ответил парень.
   Первым разговор, на правах старшего в их паре начал Миша:
   - Мы собственно пришли, по поводу разрешения. Ну, про то, что мы с вами сегодня говорили.
   - Я понял, - ответил батюшка, - старясь придумать тем временем причину отказа от предприятия, которое задумала молодежь, сидящая перед ним.
   - Вы говорили с председателем? - выпалил Миша, не давая Василию время на раздумье.
   - Вообще то еще нет, - батюшка не придумал ничего лучше, чем сказать правду, - времени не было - дела.
   - Ааа, - лицо Миши приняло расстроенное выражение, после чего Антон тоже выразил сожаление.
   - Ну, еще успеем. Я как раз планировал скоро пойти к председателю и поговорить с ним по этому поводу. Но сразу говорю, что лично мне ваша затея не нравится, и я считаю, что ничего хорошего из этой затеи не получится. Только время потеряете, - Василий был непреклонен в своем намерении отговорить парней от прогулок по лесу с непонятным занятием.
   - Не надо было ему говорить, - на ухо шепнул Мише Антон, но Василий все равно услышал его слова.
   - Стоило, еще как стоило. А представьте, что с вами бы что-нибудь случилось? Где бы мы вас искали тогда? - сказал Василий, давай понять, что слова Антона он услышал.
   - Но мы же по лесу гуляли всегда и ничего! - Миша произнес с негодованием.
   - То было когда? - задал риторический вопрос Василий, - тогда все было по-другому. А сейчас? Сейчас вон, что в деревне происходит. Людей убивают, а вы сами хотите, чтобы с вами, не дай Бог, что произошло.
   - А что же тогда делать? Сидеть и ждать? - Антон был более нетерпелив.
   - Лучше всего дома сидеть и точка, - ответил батюшка, - а по поводу разговора с председателем - обещал, значит, сделаю и поговорю. Даже сегодня, думаю, успею. Если он еще не спит.
   - А если он не разрешит? - спросил Миша.
   - Я на это надеюсь! - твердо ответил Василий.
   Лица парней приняли еще более кислое выражение. Василий понимал, что причины, чтобы помешать им у него не было, поэтому нужно быстрее рассказать об этом мужикам, чтобы те повлияли на ребят. Возможно, что лучше всего было бы зайти к родителям парней, а уж те нашли бы для них такое дело, которое бы заняло их на долгое время.
   - Хорошо, вместе пойдем, - предложил Василий.
   - А зачем вместе? - немного струхнул Миша, не предполагавший участвовать при разговоре с председателем.
   - Ну а как? Вы же хотите его спросить, а я только буду присутствовать при этом разговоре. От вас зависит, что он решит и сможете ли вы его убедить, - Василий по лицам ребят понял, что результат разговора парни видят только один, а именно строгий отказ.
   - Ну что, готовы пойти? Я через минут десять буду готов, - произнес Василий с победным видом.
   - Мы подумаем, - ответил Антон за себя и за Мишу.
   - А чего тут думать? - недоумевал Василий, - вы же хотели пойти, так давайте!
   - Мы просто не думаем, что он нам разрешит. Мы думали, что вы его убедите, - озвучил мысли обоих ребят Миша.
   - Если бы я видел смысл в вашем предприятии, то я бы сам вам разрешил. А так, мне кажется, что задумка ваша смысла особого не имеет.
   - А может быть вы с нами пойдете? - попробовал найти приемлемое для себя решение Миша, - мы уже подумали, где нужно искать.
   - Нет. Я пока не готов к такому повороту событий, - пространно ответил Василий, - а где вы хотите искать?
   - У Лысой горы! - ответил Антон, который видимо и придумал идти именно туда.
   - А почему туда?
   - Так ведь это яснее ясного! - с воодушевлением начал Антон, - это ведь самый приметный географический координат у нас в местности. Если бы я чего прятал, то именно от него бы строил карту и вымерял расстояние.
   - Логично, - ответил Василий, задумываясь над аргументами парня.
   - Так вот. Я бы на их месте зарыл бы где-нибудь метрах в пятистах от горы, чтобы потом найти можно было.
   - Ну, уж не гора у нас Лысая то, а так - холм, - размышляя, сказал Василий.
   - Не важно. Важно, что я бы именно там бы зарыл. То есть искать не так уж и долго нужно будет!
   - А если не найдете? То куда потом пойдете? - спросил парней батюшка.
   - Над этим мы еще не думали, - ответил Антон, который был по всей видимости мозговым центром группы.
   - Не будет, то в другом месте поищем! - вступил в разговор Миша.
   - Сначала нужно эту догадку проверить, - поддержал Антон.
   - Да уж. Что могу сказать - молодцы, думаете хотя бы над тем, что делать будете, - сказал Василий дружелюбным тоном, - я бы еще у дороги поискал. Она ведь тоже тут давно и места своего не меняла.
   - Точно! - радостно заметил Миша.
   - Тут у нас несколько дорог, - сказал Антон, прикидывая в голове новые варианты, - вообще те, которые искали, наверное, как раз у дороги искали, если судить по тем ямам, что мы нашли.
   - Но мы нашли только несколько. Возможно, что их больше, - подметил Василий.
   - Все равно, я считаю, что нужно начинать поиски с Лысой! - твердо дал понять свои замыслы Антон.
   - А потом уже вдоль дорог поищем, - поддержал друга Миша.
   - А сначала узнаем мнение председателя и ваших родителей, - охладил батюшка пыл парней.
   - А чего сразу мамку то? - скуксился Миша, - она сразу откажет. Еще придумает дел по дому. И так целый день ими занимаюсь!
   - Ну ты, Миша, ведь старший по дому, с тебя и спрос больше, - постарался успокоить его батюшка.
   - Ну-ну. Только и делаю, что матери помогаю, - продолжал жаловаться Миша.
   - Ничего. Пойдем уже? - прервал жалобы Василий.
   - Нет. Мы решили не идти! - ответил Антон.
   - Это еще почему? - спросил батюшка
   - Смысла нет. Он все равно откажет. Да и на глаза ему попадаться не хочется. Может быть вы все-таки один его спросите? - попросил парень. - Так может быть и получится. И вы сразу скажите, что мы одни не хотим идти. Может быть он нам занятие придумает какое-нибудь, а мы его выполним и заодно по своему делу?
   - Хорошо, я обязательно спрошу. И подумаю над вашими идеями, - ответил Василий, - а сколько вы по времени думаете, что займут поиски?
   - Хм, - задумался Антон, - наверное, дня два, если с утра до полудня ходить. Мне кажется, что копать придется в местах пяти, не больше.
   - Хорошо, - еще раз сказал Василий, - может чего придумаем вместе.
   - Спасибо, - искренне ответили Миша и Антон.
   - Не обижайтесь. Мы ведь о вас заботимся, чтобы ничего худого не было, - ласково произнес Василий.
   - Мы понимаем, - ответил Антон
   Ребята попрощались с батюшкой и ушли. Василий подумал, что, наверное, чересчур обнадежил их. Но при этом их рассудительность и тот план действий, которые они имели произвел на него хорошее впечатление и дал пищу для размышлений о тех событиях, что произошли в деревне.
   После ухода ребят, Василий пребывал в нерешительности: он не знал, стоит ли идти к председателю с просьбой парней на поиски или дать понять главе колхоза, что он против подобных затей, которые могут быть опасны для жизни.
   Идея выхода из ситуации пришла сама собой. Василий решил, что лучше всего сказать на следующий день, что он не смог поговорить с председателем и отложить решение вопроса на некоторое время. Батюшке идея ребят показалась заманчивой и в глубине души он почувствовал, что совсем не против того, чтобы принять участие в их поисках, тем самым не заставляя ребят действовать втихомолку без надлежащего надсмотра. Единственный момент, который заставлял Василия сомневаться в правильности принятого решения являлось то, что ему придется обмануть ребят и повести себя не по-христиански. Торговаться с совестью по поводу правильности и искренности решения священник не решился и склонился к тому, что завтра сам скажет ребятам, что пойдет вместе с ними. В таком случае ему будет не в чем упрекнуть себя. В случае, если они что-то найдут, то он будет первым, кто об этом узнает. Но Василий разумно предположил, что поиски закончатся безрезультатно и ребята успокоятся. Тогда он по праву может сказать, что сделал все, чтобы ничего плохого не произошло.
   За этими мыслями Василия застало приближение ночи. Часы показывали десять часов вечера и батюшка раздевшись, улегся спать, чтобы возможно уже завтра принять участие в поисках чего-то неведомого, что дразнит любопытство любого человека независимо от его возраста и социального положения.
   Василий открыл глаза. Свет от уличного фонаря, отражаясь от гладкой поверхности стола, стоящего у окна, давал причудливые узоры на потолке, покрашенного былой краской. Что-то было не так в комнате, и Василий пытался понять, что его потревожило. Наконец, сознание в полной мере вернулось к нему и он выделил в окружающей реальности громкий стук в окно.
   - Что ж такое то? - произнес Василий вслух, вспоминая, что в последние дни в его окно постоянно стучаться, делая из этого даже некоторую традицию, - того и гляди скоро стекла придется менять.
   Василий закутавшись в одеяло подошел к окну. Как и в предыдущих случаях там стоял Михаил, движения которого были нервны и суетливы.
   - Василий, смотрите! - произнес парень, забыв от волнения добавить слово "отец" и стал настойчиво показывать рукой.
   Окно в комнате было затянуто марлей от комаров и у Василия не было возможности выглянуть на улицу, чтобы посмотреть, что привлекло внимание его ночного гостя.
   - Подожди, я сейчас выйду, - произнес, отходя от окна Василий.
   Путаясь в одеяле, батюшка попытался найти тапочки, которые он оставил возле кровати. Быстрыми движениями он накинул поверх футболки, которая в последнее время заменяла ему пижаму куртку, затем надел штаны и, стараясь сохранять спокойствие, неторопясь вышел на улицу, свернул за угол дома и вышел за ворота. Никакого любопытства спросонья у него не было, а было только недовольство от того, что был прерван его сон.
   Первым делом, что он увидел, это был Миша, ждущий его у дороги.
   - Ну чего там? - произнес Василий, замечая, что у некоторых других домов стоят сельчане, высматривающее что-то в том направлении, куда показывал сейчас парень.
   Василий повернул голову вправо и увидел, что на горе, которую местные называли Лысой и, которая на местных картах именовалась высотой под длинным номером, который никто никогда не пытался запомнить горит огонь. На этой горе, высота который составляла где то около метров двухсот или трехсот ярким пламенем, концы которого поднимались, как казалось, до самого неба горел яркий и остроконечный костер. Странным бы это никому не показалось, но что-то зловещее и устрашающее виделось в этом огне. На памяти у Василия не было примеров подобного явления.
   - Видели? - нервно спросил Миша у батюшки.
   - Ага, - только смог произнести ему Василий в ответ.
   В этот момент к ним подошла баба Нюра, которая, увидев Василия, поспешила к нему:
   - Что же это такое то? - начала причитать она батюшке.
   - Чего это вы всполошились? - начал успокаивать ее батюшка, - ничего страшного, не бойтесь.
   - Как ничего страшного? - уже начала плакать бабушка, - черти ведь там, погибель теперь наша пришла.
   - Какие еще черти? - начал нервничать Василий, понимая, что не знает чего-то такого, что заставляло Мишу и бабу Нюру дрожать от страха.
   - Что вообще происходит? - спросил Мишу Василий, понимая, что от старухи сейчас сложно чего то добиться. При этом взгляд батюшки был прикован к костру, горящему, как казалось в небе.
   - Там это, черти хоровод водят, - невнятно произнес Миша, стараясь не выдавать своего волнения, - полчаса назад началось. Я увидел во дворе, когда вышел на улицу. А потом Тимофей, который ближе всех живет к Лысой начал бегать по улице и кричать, что там черти.
   - А он не пьян, - резонно предположил Василий.
   - Не знаю, но туда идти никто не хочет, вот! - ответил Миша.
   В этот момент Василий увидел недалеко от себя группу сельчан, которые собрались вокруг председателя. Батюшка быстрым шагом направился к ним движимый желанием разобраться в ситуации, а также желанием быть поближе к тем, кто хоть что-то понимает в происходящем. Между тем страх начал передаваться и ему, холодя затылок невидимым ветром.
   В толпе гудели басами председатель и сторож Костя. Перед ними кольцом стояли женщины, а чуть поодаль курили Степан с Игорем. Тут же стоял дед Антона, сжимая в руках единственное в деревне ружье.
   - Не может быть там ничего такого. Какие еще черти? - стараясь перебить баб, говорил председатель.
   - А что же там тогда? - разными голосами отвечали ему женщины.
   - Как светет пойдем и посмотрим.
   - А сейчас не хочешь пойти? - ехидно спросила его Ольга.
   - Может сама и пойдешь? - предложил ей председатель, критикой пытаясь скрыть волнение, которое Василий почувствовал, подходя к митингующим.
   - Что произошло? - спросил батюшка стоящих с сигаретам во рту Игоря и Степа.
   - Да ничего. Тимофей бегал по деревне и орал, что там черти хороводы пляшут. Мы его связали и у председателя оставили в доме.
   - А там что? - указал Василий на гору.
   - А черт его знает, - ответил Степан, неуверенно перемнувшись на ногах.
   - Понятно. - произнес вникуда Василий. - А никто пойти не хочет, посмотреть, что там?
   Степан отвернулся к толпе, а Игорь, затянувшись сигаретным дымом, сделал вид, что не услышал вопроса священника.
   Василий подошел к председателю, пробившись через окруживших его женщин:
   - Что происходит то?
   - Да ничего. Костер вон там, видел, наверное, - ответил председатель, - говорят в милицию звонить нужно. А что мы им скажем то? Про костер и чертей что ли?
   - Думаешь сам, что там нехристь? - прямо произнес Василий.
   - А чего думать? Хорошие люди такой костер разводить не будут, - отрезал глава колхоза, - а злые - пожалуйста. Ты слышал, что Тимофей несет?
   - Нет. А что с ним?
   - Иди, послушай. Волосы дыбом встают от такого.
   - А он не пьяный? - еще раз повторил свой вопрос, но уже другому собеседнику Василий.
   - Не знаю, вроде нет. Только как бы он умом не тронулся, - произнес огорченно председатель.
   Василий отодвинулся от толпы и вновь устремил взгляд на Лысую, которая никогда раньше там не привлекала внимание местных жителей. Костер горел так же ярко, как и пять минут назад, когда батюшка его увидел у ворот своего дома. И чем дальше он глядел на него, тем тревожнее становилось у него на душе. Ему начало казаться, что он видит тени, пляшущие вокруг огня.
   - А может это и не видения? - сказал себе Василий.
   Может и правда началось то, чего он так боялся и вместе с тем ждал. А именно прихода злого и страшного начала в эту сельскую местность. Мысли батюшки обратились вглубь себя и начали вновь работать в том направлении, что и в те моменты, когда он узнал о смерти Дмитрия, а потом убийстве деда Васи.
   - Блин. И чего мы будем стоять здесь и все? - зло произнес оказавшийся рядом Степан.
   - А ты что предлагаешь? - ответил Василий, погруженный в свои мысли.
   - Тут дороги минут двадцать-тридцать. Может сходить, проверить?
   - Лучше, когда светет, - ответил Василий, начиная вспоминать примеры борьбы со злыми силами. Преимущественно ему вспоминались русские народные сказки, в которых черти, ведьмы и прочая нечисть исчезали с восходом солнца.
   - Подождем, когда солнце встанет. Так оно сподручнее будет, нежели в темноте ходить. Может там и правда, ничего хорошего нет. Недаром ведь Тимфей видел что-то, - продолжил Василий.
   - Сейчас от него толку мало, - произнес задумчиво Игорь, стоящий как обычно рядом со Степаном, - щас он спит, наверное. Мы его водкой напоили и уложили связанного, чтобы не пугал людей.
   - А что он конкретно говорил? - заинтересовался Василий.
   - Ничего путного, - начал Степан, - как мы поняли, он к костру ходил и говорит, там черти хоровод водят и вообще мерзость всякая там. Шабаш, одним словом.
   - Жаль ружья нет! - вмешался в разговор Миша, - у Антохиного деда то, может и не стреляет даже.
   - Тут ружье не поможет, - ответил Степан, - тут сила Божья нужна.
   Все трое посмотрели внимательно на Василия, давай понять, что он сейчас является тем, кто должен и может помочь в ситуации, которая породила панику и страх в деревне.
   Тем временем толпа вокруг председателя ширилась, так как подходили все новые и новые сельчане, напуганные рассказами соседей и видом костра в ночи. В этот момент кто- то предложил, чтобы пойти в клуб и там разобраться, что делать.
   Идею подхватил председатель, и толпа дружно направилась в клуб. Перед людьми бежал Костя, у которого хранились ключи от помещения и, которые ему нужно было взять дома.
   Сельский клуб был малоотличен от других учреждений подобного типа - это было внушительное, по деревенским меркам, здание. Клуб занимал один этаж, имел просторный холл и зал, где проходили в советское время заседания колхоза, а впоследствии вечера и дискотеки. Фасад здания имел целых две колонны, которые были фальшивыми, так как не несли на себе никакой нагрузки, а только придавали сооружению внушительность, приобщая его к произведениям античности.
   Когда толпа подошла к клубу, двери уже были предусмотрительно открыты сторожем Костей, который в этот момент зажигал свет в основном помещении.
   Василий вошел одним из первых, так как по сути возглавлял вместе с председателем шествие сельчан. Пройдя через холл, батюшка ведомый своим высокопоставленным спутником прошел к сцене, возвышавшейся примерно на полметра от пола и, взобравшись на нее, встал рядом с председателем.
   Зал заполнялся быстро и можно было представить сколько же людей живет в деревне на самом деле. Если бы не такой странный и, даже можно сказать, страшный повод, то такого количества людей стоило ожидать лишь в день выборов, да и то, только если бы участок в их поселении работал не целый день, а в течение часа.
   На сцену кроме Василия и председателя поднялся Костя, вставший чуть поодаль. В первых рядах собравшихся были Степан, Игорь, Миша и Антон. Данный факт подбодрил батюшку, и он твердо поднял голову и окинул взглядом толпу, давая понять себе и присутствующим, что сегодня можно рассчитывать от него на присутствие духа и принятие волевых решений.
   Первым слово взял, как и полагается, председатель, чуть было не начавший говорить в стиле руководителей обкомов комсомола о борьбе с империализмом, но вовремя спохватившийся. Он исправил приветствие со слов "здравствуйте товарищи" на "дорогие друзья". Но и эти слова не очень вязались с возникшей ситуацией и мало подходили для данного момента.
   - Брать и сестры, - подумал Василий, - тоже бы звучали халтурно.
   - Дорогие друзья! - начал председатель, - мы здесь собрались для того, чтобы понять и предпринять необходимые действия в сложившейся ситуации. А она не очень-то хорошая для нас.
   - Куда уж лучше, - выкрикнули из толпы, которая гулом поддержала выкрик.
   - Успокойтесь! - вновь обратился председатель к собравшимся. - Мы здесь как раз и за тем, чтобы решить как быть дальше. Я думаю, что все понимают, что происходит неладное в нашей деревне и помощи нам ждать нужно больше от себя, нежели от милиции или властей. Все-таки это наш дом и за последнее время мы потеряли двух наших друзей.
   - Можно я выскажусь? - попросил разрешения Василий, - во-первых, я хочу сказать, что умершие Дмитрий и дед Василий только возможно были убиты.
   - А деда что, не убили что ли? - вновь раздался голос из зала.
   - Я хочу сказать, что убили деда - это точно. Но то, что Дмитрий умер сам или не сам, мы сказать не можем. На сегодня это все, что мы знаем, а больше в общем то добавить и нечего.
   - А с чертями что делать будем? - женский голос спросил батюшку.
   - По поводу чертей и прочего. Церковь с вами и мы не дадим, вернее я не дам никого в обиду. Но я считаю, что не нужно сразу говорить, что мы имеем дело именно с потусторонней силой. Возможно, что это обычный костер, а Тимофей всего лишь перепутал что-то по пьяне.
   - А чего же вы тогда не сходите и не посмотрите? - женский голос вновь обратился к батюшке и Василий узнал в нем интонации Ольги.
   - Ольга! - решительно произнес Василий. - Мы здесь собрались как раз для того, чтобы решить как правильнее всего поступить нам всем, чтобы не было ошибок. А ошибки могут быть. Ведь точно можно сказать, что убийца не пойман, и мы даже не знаем, кто он. Возможно, он сейчас находится среди нас. И хотя это дело милиции - найти и наказать преступника. Но мы то знаем, что если в деревне не знают, кто это сделал, то милиция наверняка тоже не найдет преступника.
   - Давайте голосовать, - вступил с предложением председатель, - у меня есть два варианта: разойтись по домам или пойти на гору смотреть, что там происходит.
   - А кто пойдет? - спросили из зала.
   - Мы и должны это решить, но сначала нужно определиться, стоит ли вообще туда направляться. Все-таки это может быть опасно и не лучше ли дождаться утра, как предложил отец Василий.
   Председатель посмотрел на Василия, который сделал удивленное лицо, но промолчал, решив, что пусть уж считают, что это была его идея, а не чья-то еще. В зале возник шум. Спорили по поводу того, кто должен идти и почему. Спорили в основном мужчины, коих было не так уж и много, а женщины причитали и громко вздыхали. В какой-то момент одна из них не выдержала и закричала, что никуда не отпустит своего мужа.
   - Хорошо. Я хотел бы предложить следующий вариант. Так как никто не хочет идти в темноте на гору, то давайте разойдемся по домам, а как только светет пойдем и взглянем на произошедшее? - председатель решил, что голосовать смысла нет, так как именно его жена недвусмысленно высказалась за то, чтобы он остался дома.
   - А я хочу в свою очередь сказать, что мы останемся на улице и будем сторожить до восхода солнца, - Василий внес свое предложение в план председателя, - я лично буду ждать утра и, думаю, что человек шесть вполне хватит для того, чтобы все могли спокойно разойтись спать по домам.
   - Я тоже поддерживаю именно такое решение, - снова сказал председатель и предложил присутствующим голосовать.
   В толпе поднялись руки и председатель, не утруждаясь подсчетом, заявил о том, что большинство проголосовали за.
   - Давайте дружно и спокойно разойдемся по домам, а мы с Василием и добровольцами будем караулить до утра.
   Толпа нехотя и ругаясь начала выходить на улицу. Женщины были рады идти спать, так как прошло уже около часа, как они были разбужены огнем на Лысой и сила страха под воздействием общих усилий и принятого решения улетучилась. На улице остались Василий, председатель и вызвавшиеся им помогать Степан с Игорем, Костя и Миша с Антоном. К ним хотели присоединиться еще пара дедов, но их попросили не тревожиться и идти спать. Парней также хотели направить по домам, но те сказали, что тогда убегут, потому что им страсть как интересно. После этого аргумента их оставили в покое и разрешили остаться со старшими.
   Вся компания стояла у клуба и ждала, когда последние сельчане разойдутся по домам. Каким образом нужно проводить дежурство представления не было ни у кого, о чем и заявил Степан. На этот вопрос председатель, как основной руководитель заявил, что до утра осталось не так уж много времени и им нужно будет разделиться на две группы и патрулировать от клуба до конца деревни в одну строну и в другую. А так как клуб находится как раз посередине села, то нужно будет дойти до конца деревни, вернуться и ждать другую группу, чтобы знать, что на другом конце тоже все спокойно.
   Разделились следующим образом: Василий, Степан, Миша и Антон пошли в сторону, которая была ближе к горе, а председатель с Игорем и Костей пошли в другую сторону, уговорившись встретиться у клуба через минут двадцать и обменяться впечатлениями. Группы разошлись в разные стороны, заметив, что огонь на горе уже не такой яркий и, видимо, к утру потухнет.
  
   Глава 11.
  
   Василий шел со Степаном, который сразу же как они отошли от клуба, где их не было слышно другой группе дежурных заявил о том, что их направили в более сложную часть деревни, которая ближе всего находится к Лысой. Батюшка заметил, что сейчас это не так важно, потому что в ту сторону, куда пошла другая группа находится дом деда Василия, где уже один раз произошла трагедия, и место это с тех пор не пользуется популярностью у населения. Впереди них шли парой Михаил с Антоном, пристально вглядывавшиеся то в огонь на горе, то в ту сторону, где заканчивалась деревня, и где последний фонарь на сельской улице освещал последние метры дороги, за которыми начиналась темнота.
   - Как думаете, не врет ли Тимофей по поводу чертовщины? - продолжил Степан делиться с Василием своими мыслями.
   - Не думаю, сказали же, что не пьян.
   - Нужно, видимо, будет освятить место? - предложил ведущий комбайнер деревни.
   - Я уже думал над этим, - Василий глубоко вздохнул, - утром, как пойдем туда, зайдем обязательно в церковь и возьмем святой воды. Надеюсь, этого будет достаточно. А вообще, если честно, я не припоминаю таких историй, даже рассказанных в сказках.
   - Да, в сказках все проще. Там и убивают только злых людей, а над хорошими только поизмываются, да и только.
   Группа дошла до последнего фонаря, где стоял последний дом на улице, в котором жила бабка. Свет не горел в доме, и Василий не помнил была ли его прихожанка, проживающая здесь на собрании в клубе.
   - Спит, видимо, - предположил Степан.
   - Да, наверное. А вот в доме Тимофея не спят, - Василий указал рукой на дом, стоявший напротив, в котором горел свет.
   - По всей видимости, мать его там успокаивает. Она его увела домой, но развязывать не стала, - Степан остановился с намерением идти в обратную сторону.
   В этот момент подошли Миша с Антоном, которые прошли чуть дальше того освещенного участка, на котором остановился батюшка со своим спутником:
   - Дальше вроде ничего нет. Видно не далеко, но все спокойно.
   - Хорошо. Надеюсь, больше ничего сегодня не произойдет, - ответил Василий и также как и Степан повернул в обратную сторону.
   Как не хотелось батюшке поворачиваться спиной к горе, на которой все еще виднелось пламя таинственного костра, но оборачиваться назад могло бы стать проявлением трусости и неуверенности. Единственным выходом стало ускорение шага, тем более, что и остальные участники дозора также прибавили шаг, стараясь быстрее уйти от того конца родной деревни, за которым правила тьма и таилось неизвестно что.
   К клубу группа подошла первой и стала терпеливо ждать другой дозор, ушедший в противоположную сторону. Через минут пять появились председатель со своими спутниками. Вид их был спокоен и вопрос Степана о том, не было ли чего подозрительно прозвучал дежурно.
   Председатель, Игорь и Костя неторопливо подошли стоявшему Василию и закурили.
   - Все спокойно, а у вас? - спросил глава колхоза.
   - У нас тоже, - ответил Василий, начиная понимать, что ему жуть как хочется спать и наступает тупое чувство усталости.
   - Сколько до утра еще времени, как думаете? - спросил Костя, откровенно зевая и показывая, что ему порядком уже надоело дежурить.
   - Думаю, еще часика два, - ответил Степан.
   - Это нам еще раза три сходить туда и обратно, - быстро подсчитал стоявший рядом Михаил. Они с Антоном были единственными, лица которых еще излучали энтузиазм дождаться утра, оставаясь на пустынной улице деревни.
   Время до утра прошло незаметно, застав дежурных за очередным перекуром у дверей клуба. Обе группы успели сходить раза три до конца деревни, как и предсказал Михаил, и даже поменяться маршрутами для разнообразия.
   Как только появились первые признаки рассвета, мужчины вновь обратили свои взгляды на гору Лысую, причину их всенощного бдения. На ней уже не было яркого огня, а лишь виднелась яркая точка, над которой угадывался дым.
   - Ну как, идем? - первым начал председатель.
   - Да, только по пути зайдем в церковь за святой водой, - ответил Василий и зашагал в сторону горы, предлагая остальным последовать за собой.
   - А я к деду за ружьем побегу, - выкрикнул Антон, побежав к своему дому.
   - Нас подождите у церкви, - Миша бросился следом за другом.
   Оставшиеся мужчины потушили окурки в траве и последовали за Василием в сторону церкви.
   Настроение у Василия было боевым, сонливость прошла, и прибавились силы. До церкви процессия дошла быстро. Батюшка достал ключи, лежавшие на своем обычном месте под ковриков входной двери и отпер дверь. В тихом храме божьем стояла тишина и умиротворение. Пахло свечами.
   Василий уверенно взял сосуд, куда налил освещенной воды и направился к выходу, где, подумав, оставил кадило, которое он захватил вместе с водой. Мужчины ждали его у входа, не решившись последовать в церковь за батюшкой.
   Через пару минут прибежали запыхавшиеся парни с ружьем, которое держал Антон. Никто из старших мужчин не претендовал на то, чтобы выступить в роли стрелка экспедиции и оружие осталось у юноши. Василий закрыл дверь церкви, положил ключ на его законное место и все семеро направились до конца деревни, от которой уже шла прямая дорога до Лысой.
   Добраться до вершины горы можно было двумя путями: напрямик по траве или по дороге, но для этого было необходимо обогнуть Лысую и зайти на вершину с противоположной к деревне стороны. Посовещавшись, недавние дозорные деревни решили идти напрямик, что должно было скоротать около получаса ходьбы. Для чего они свернули с дороги пошли по желтой сгоревшей летом на солнце траве, которая местами доходила до колена. Чем выше поднимались путники, тем суше была трава и большей частью была заменена сухими комьями земли, не видевшими большую часть времени никакой влаги.
   Когда до вершины оставалось уже около ста метров, вся семерка остановилась, чтобы перевести дух - спортсменов среди них не было, а сил на то, чтобы подняться на какую-либо возвышенность была только у Миши с Антоном, молодость которых заложила в них силы на многие свершения, большую часть которых они вряд ли смогут когда-либо осуществить.
   - Ну что, готовы? - с усмешкой произнес председатель, призывая относиться к их затее с чувством здравого скептицизма, перемешанного с долей иронии.
   - Конечно! - ответил Костя. - Туда и обратно, вот и зарядка в нашем возрасте получится.
   В момент этого разговора Михаил и Антон, удержать которых не было никакой возможности быстрыми шагами уже поднялись на вершину и скрылись за ней, так что их не было видно с того места, где стояли мужчины.
   Быстрое восхождение молодежи заставило оставшихся мужиков напрячь свои силы и, зарядившись духом соперничества, которое не исчезает у представителей сильной части человечества на протяжении всей жизни, поднялись на вершину Лысой, где уткнувшись носами в землю и опираясь руками на колени начали жадно втягивать воздух, пытаясь выровнять дыхание, чтобы можно было здравым и незамутненным взглядом оценить цель своего небольшого путешествия.
   Вершина Лысой представляла собой конус холма, покрытого невысокой травой, выжженной летним солнцем, но среди желтых травинок пробивались зеленые ростки, появившиеся после дождей. На вершине стоял треугольник из железа на бетонной основе, который поставили здесь для отображения географической точки на карте. Рядом с ним располагалась выжженная площадка, посреди которой тлели угли огромного костра.
   Василий, отдышавшись, взглянул назад, где была видна как на ладони вся деревня и его дом. Солнце уже позволяло точно разглядеть улицу и, отражавшие восходящие лучи, окна домов. Батюшка развернулся в сторону костра, возле которого стояли Михаил и Антон, внимательно вглядываясь в землю под своими ногами. Остальные спутники Василия также начали подходить к таинственному костру, стараясь понять, что же здесь происходило этой ночью.
   Костер, по всей видимости, был сложен аккуратно, если судить по тому, что и сейчас он ровным кругом из черных углей лежал на земле, местами пуская струйки дыма. Земля вокруг него была аккуратно вытоптана, по всей видимости, множеством ног, но отпечатков нигде не было видно на первый взгляд.
   Участники похода молча стояли у углей, сгрудившись в кучу и изучали лежавшее перед ними пепелище. Степан с Игорем первыми решили тронуться с места и начали обходить бывший костре кругом. Василий оглянулся по сторонам: на противоположном от деревни скате холма через метров пятьдесят начинался лес, покрывавший половину этой стороны Лысой. По другим сторонам была примерно такая же картина, а именно полностью открытые пространства, наподобие той, что вела к деревне. Никаких следов или вещей, которые могли бы привлечь его внимание он не обнаружил.
   - Похоже, здесь много людей было, - тихим голосом сказал Миша, - такого здесь раньше не было. По крайней мере неделю назад, я здесь тогда был.
   - Похоже на то, - поддержал таким же тихим голосом, как будто боясь кого-то или чего то спугнуть произнес председатель.
   - И следов нет, - ответил Константин, продолжая внимательно изучать землю под собой.
   - У нас тоже никаких следов, - произнес Степан, стоявший рядом с Игорем на противоположной стороне.
   Все семеро, не решаясь делать никаких выводов продолжили стоять на своим местах, только Антон и Миша решили, как и Степан с Игорем, обогнуть кострище. Ребята аккуратными шажками, пытаясь не наступить на возможные следы, огибали угли костра. Василий же отошел чуть в сторону ближе к географическому треугольнику, решив, что возможно ему удастся обнаружить там что-нибудь интересное.
   - Смотрите! - воскликнул батюшка, забравшись на бетонное основание треугольника.
   Председатель первым подбежал к нему, с такой скоростью как-будто от его быстроты зависела жизнь священника. Василий спрыгнул с постамента и поднял из травы метлу с длинной, непривычной для деревенских предметов уборки ручкой.
   - Странная вещь, у меня дома веник обычный, - оценил находку председатель.
   - Я такой тоже не видел, - подтвердил Василий.
   К находке подошли Степан, Игорь и Костя, стараясь внимательнее рассмотреть находку. Василий протянул метлу председателю, но тот непроизвольно отдернул руку.
   - Это... Мне кажется... Ведьмы на таких летают, - ответил он неестественным голосом.
   Метла упала между ним и священником. Никто из стоявших над ней не проявлял ни малейшего желания поднять предмет с земли, как-будто это была не деревянная палка с тонким кустарником на конце, а гадюка, шипящая на потревоживших ее людей.
   - Осветить бы ее, отец Василий, - басом произнес Степан, пытаясь придать своему голосу уверенность.
   Василий поспешно поднял стоявший рядом с ним сосуд с водой из церкви и, окропив руки в нем, брызнул на метлу водой, приговаривая слова, которые сложно было разобрать, даже не смотря на стоявшую тишину, нарушаемую лишь шелестом травы под редкими напорами ветра.
   - Нашли, нашли! - раздался голос Миши, который с Антоном продолжали исследовать костер.
   Василий поднял метлу и вместе с мужиками поспешил к юношам. Те стояли у противоположного к деревне края кострища и, расступившись, вглядывались в землю. Василий последним подошел к этому месту. На земле отчетливо был виден след копыт, вернее два следа. Как будто здесь стоял человек, имевший вместо ног копыта. Расстояние между двумя следами было как раз как у обычного человека.
   Всем присутствующим стало как-то не по себе. Костя первым оторвал взгляд от следа и начал озираться по сторонам. Василий также бросил взгляд себе за спину, уже не скрывая своего волнения, а имея то ощущение затравленного человека, который постоянно озирается по сторонам, боясь, что враг зайдет к нему со спины.
   - Следы четкие, видимо вчера оставили, - обреченным голосом сказал свое первое слово на холме Игорь, - других вроде нет. А эти прямо четко остались.
   - А вы что нашли, - спросил Антон у него.
   - Метлу.
   - У меня она. Я ее окропил святой водой, так что она чиста, - сказал Василий, протягивая на обозрение ребят свою находку.
   - Нифига себе! - только и смог сказать Миша, пораженный необычным видом предмета.
   - У нас таких я не видел, даже у бабок старых, - подхватил удивление товарища Антон.
   - А можно посмотреть? - робко попросили ребята практически одновременно.
   Василий молча протянул метлу в руки Миши, который стоял ближе всего к нему. Парень жадно схватил находку в руки и начал вертеть ее, пытаясь найти какие-нибудь следы на куске дерева.
   - Ничего вроде нет, - расстроено произнес после осмотра парень, - но видно, что очень старая. Таким место в музее.
   - Вместе с тем копытным, что вчера здесь прыгало, - ответил ему председатель, продолжавший на корточках исследовать обнаруженный след, - след глубокий. Такой можно только если прыгнуть оставить. Или если весить под два центнера.
   От этих слов подлое чувство опасности вновь заползло Василию за шиворот, заставив зябнуть. Батюшка вздохнул в полгруди, дабы не выдавать волнения и отошел на пару шагов сторону от следопытов. Под ногой он почувствовал какой-то предмет, выделявшийся на плоской поверхности земли. Как ужаленный он отскочил в сторону и увидел круглую черную пластину, слегка прикрытую сломленной его ногами травой. Аккуратным движением, как минер, который подходит к обнаруженной мине он приблизился к предмету.
   - Что у вас тут? - поспешил на выручку Степан.
   - Смотри, - произнес Василий, указывая кивком на предмет в земле.
   Степан поднял с земли небольшую палку, которая не попала в костер, чем продлила себе жизнь еще на неопределенное время и тихонько подцепил пластину с земли. Та перевалилась на другой бок: палка не нашла в ней прорезей, за которые можно было бы оторвать ее от земли, в которой она пряталась.
   Василий первым опомнился и, отмахнув охватившее его волнение, решительно протянул руку к предмету и поднял его над землей. Круглая пластина была правильной формы, но не настолько, чтобы можно было говорить о ее заводском производстве. Скорее это был труд кузнеца самоучки, решившего выковать предмет круглой формы.
   Круг лежал в руке уверенно, и Василий рассмотрел на нем пятиконечную звезду во всю его поверхность, а также более мелкие знаки, расположенные внутри нее. Вид у пластины был старинный и внушающий суеверный трепет как перед всяким свидетелем старины. Мужчины обступили священника и с нескрываемым любопытством ощупывали взглядом находку батюшки.
   - Вот это да, - только и мог произнести председатель, забывший о своем статусе и как мальчишка любовался вещицей.
   - Наверное, старинная, лет сто то точно должно быть, - выдвинул свою гипотезу Миша, выглядывавший из-за широкой спины Игоря.
   - Это точно, - подтвердил Антон и, опомнившись, сказал, - а освятить не забыли?
   Василий торопливо бросил пластину на землю и вновь сунув руку в сосуд с водой из церкви для окропления железного круга, как до этого проделал такую же процедуру с найденной им же метлой.
   - Да уж. Находки так находки, - мечтательно произнес председатель и отошел сторону, начав рыскать по земле, пытаясь найти и себе что-нибудь.
   Миша с Антоном также резко оторвались от созерцания находки батюшки и с удвоенным рвением продолжили поиски. Страх и волнение пропали и мужчины испытывали лишь чувство азарта в поисках своеобразных сувениров, позабыв о причине их появления на этом месте.
   - Чего делать со всем этим будем? - выразил здравую мысль Костя, решивший не принимать участия в охватившем большинство членов экспедиции азарте кладоискательства.
   - Не знаю пока. Думаю, нужно все это изучить. Возможно, это прольет какой-то след на все произошедшее, - задумавшись произнес Василий, - но, если честно, ничего хорошего я в этом пока не вижу.
   - Это уж точно. Ничего хорошего в этом нет. Наверняка эти вещи связаны с тем, что вчера здесь происходило. Метал то явно ведьмина, - продолжил сторож, - и это тоже от нечистого.
   - Да и еще неизвестно какой рогатый здесь вчера прыгал! - добавил с ожесточением Степан, закуривая первую на вершине холма сигарету.
   - Шабаш здесь был, другого ничего на ум не приходит, - внес свою лепту в разговор Игорь, стоявший как обычно рядом со Степаном.
   - Шабаш не шабаш, а топтали здесь усиленно, да так, что следов даже не оставили, одну голую землю, - Василий поморщился от мысли о том, что во вверенной ему территории могут происходить такие выходящие за рамки приличия вещи.
   Антон с Мишей вернулись к группе батюшки, решив, что уже ничего нового найти им не удастся. Председатель также отказался от продолжения поисков, решив взять инициативу в свои руки намекнул на то, что здесь делать им уже нечего и стоит подумать о возвращении в деревню.
   - А что скажем там? - спросил Степан, любивший говорить только по-существу.
   - Давайте обсудим по дороге. Здесь нам уже ничего не найти, только время потеряем, - председатель первым направился в сторону деревни и начал спускаться вниз.
   Остальные последовали за ним, прикидывая на ходу, что можно порассказывать в деревне о том, что они видели, да еще приплести такие подробности, чтобы у деревенских женщин кошмары снились до конца года.
   - Предлагаю собраться днем в клубе и ничего не говорить о том, что мы здесь нашли, - предложил Василий, неся в руках как знамя найденную им метлу.
   - Я за, - поддержал священника Степан.
   Шедший Игорь кивком поддержал закадычного друга. Антон с Мишей также пообещали держать язык за зубами, дабы не наводить панику в деревне, которая и без того была вся в волнении.
   - Объявляю сбор в полдень в клубе, - подытожил председатель, - Миша с Антоном пусть предупредят всех о времени. А по поводу находок, пусть они у батюшки побудут, у него сохраннее будет. И, давайте, молчать. Скажем, что нашли костер, но ничего подозрительного не нашли.
   - А вечером обсудим за телевизором, - произнес Костя, щелкнув по шее, намекая на то, что не мешало бы обмыть результаты экспедиции на Лысую.
   - Точно! Здесь без этого не разберешься, - поддержал сторожа глава колхоза.
   Порешив на том, участники похода дошли быстрым шагом до деревни и разошлись постепенно по домам. Василий, чей дом был первым по пути шествия сказал, что будет в клубе в полдень, как договаривались, и скрылся с метлой наперевес за воротам собственного дома.
   Зайдя в дом, Василий поставил метлу у печи, затем выложил из кармана найденную пластину и еще раз внимательно ее оглядел. Но ничего нового не обнаружил, решив, что здесь необходима квалифицированная помощь специалиста, которого можно найти было только в городе. Придя к выводу о том, что необходимо будет в ближайшее время побывать в городе, батюшка улегся, не раздеваясь на кровать. Но вспомнив, что мысль о том, что нечестивые предметы находятся в него дома подошел к печи, взял в руки метлу и пластину и вышел во двор, где положил их у дальнего сарая, находившегося в отдалении от дома. Успокоившись, что чужие вещи лежат не в самом доме, Василий лег на кровать и моментально уснул, забыв завести будильник для того, чтобы не проспать время собрания в клубе.
   Мысли витали и, сталкиваясь, отталкивались друг от друга, разлетаясь вновь. Василий услышал вновь стук в окно, отчего волнение залило его голову. Батюшка поднял голову и уже в третий раз за последний день увидел голову Миши, который стоял у окна и аккуратно стучал в него.
   Василию показалось, что это дежавю, а Миша просто призрак, который постоянно осужден на то, чтобы стучать в его окно. Батюшка поднялся с кровати и, бросив взгляд на часы понял, что причина появления парня скорее всего связана с тем, что он проспал время собрания в клубе: часы показывали ровно полдень.
   Василий подошел к окну и сказал Мише, что уже собирается и через пять минут будет в клубе. Парень кивнул и пошел на противоположную сторону улицы, по всей видимости, идя поторопить тех, кто еще не знал о втором за день собрании жителей деревни.
   Василию не пришлось тратить время на то, чтобы одеться, так как лег он уже одетым. Батюшка вышел на улицу, набрал в ладони воду из умывальника, что придало ему бодрости и вышел за ворота по направлению к клубу.
   По улице в туже сторону шла Ольга, компанию которой батюшка решил составить. Подходя к клубу, Василий увидел перед входом дымивших мужиков, коих в деревне можно было пересчитать по пальцам, а также деда Антона, державшего зачем-то в руках ружье.
   Мужчины поприветствовали отца Василия, не придавая значения тому, что уже видели его сегодня. Батюшка также ответил им приветствием и, пропустив вперед свою спутницу, вошел в здание.
   Клубное помещение было наполнено пришедшими людьми. На сцене стоял стол, которого не было ночью. За столом на стульях сидели председатель колхоза, его верный спутник Константин. Также за столом сидели Степан с Игорем. Помимо этого Василий с уважением заметил пустое место, которое было, по всей видимости, приготовлено персонально для него. Пройдя через людей к сцене, Василий по боковой лестнице зашел на подиум, чувствуя свою важность перед собранием, которое должно было начаться с минуты на минуту.
   Первым слово взял глава колхоза, который в вкратце поведал собравшимся результаты похода на гору Лысая, итогом которой стало нахождение там пепелища от костра, который, по всей видимости, развели приехавшие из соседней деревни или проезжие туристы.
   Слова о туристах, которое явно никак не вписывалось в местный колорит, отродясь не видевший туристов в здешних краях, не имеющих ровным счетом никаких памятных или исторических мест. Председатель, поняв свою ошибку, поправился и остановился на том, что ночной огонь дело рук обычных людей и, что не стоит приплетать сюда никакой бесовщины и прочей ахинеи. А по поводу того, что ряд лиц связывает огонь с произошедшим убийством старого охотника и предшествующей ей смерти местного алкоголика, то здесь связь будет искать милиция, которая обязана заниматься подобными вещами.
   После председателя слово взял Степан, подтвердивший то, что на Лысой никаких следов, которые можно было бы отнести к подозрительным, они не обнаружили. И сказал, что хоть ничего необычного и опасного обнаружено не было, но все-таки стоит вести себя аккуратнее, потому что пока еще непонятно, кто и зачем развел такое большое пламя рядом с их населенным пунктом. Комбайнер предположил, что скорее всего это была ошибка и неизвестные не рассчитали того, какой силы будет пламя, что и вызвало переполох в деревне.
   Последним выступил Василий, сказавший, что хоть и не было никакой бесовщины на вершине Лысой, но он все равно окропил ее святой водой и уже никакой черт не рискнет появляться на этом месте. А также пообещал пройтись вокруг деревни с целью прочтения молитв, которые должны обязательно охранить сельчан от нехороших людей. На слове "людей" батюшка сделал ударение, дав понять, что все произошедшие загадочные и трагические события дело рук людей и никоим образом не тех, кому их приписали некоторые не слишком ответственные граждане из числа сельчан.
   Несколько старух, поругавшись, успокоились и направились по своим делам, попутно обсуждая произошедшее и выдвигая потихоньку все более невероятные предположения по поводу произошедших событий. Кроме них никто не выразил своего крайнего беспокойства по поводу ночного происшествия. Разгар трудового дня и прошедшее после событий время сделали свое дело, и жизнь пришла в свое обычное, будничное русло.
   Василий, договорившись с председателем о том, что встретится с ним вечером у него дома, пошел вместе с Ольгой, которая составила ему компанию и в обратном от клуба направлении. Женщина, не скрывая своего любопытства, пыталась выведать у батюшки, что же было на самом деле на вершине Лысой, заявив предварительно о том, что никоим образом не поверила тому, что сейчас ей поведали с трибуны.
   Василий как можно более спокойным и уверенным голосом весь путь до дома убеждал свою соседку о том, что все, что было сказано на собрании чистой воды правда и не стоит беспокоиться по поводу ночного огня. А вот по поводу того, что убийца старого охотника не найден, то да. По этому поводу стоит быть внимательнее и осмотрительнее. Преступник не найден и даже неизвестен, а он обязательно должен быть.
   Ольга, пообещав быть аккуратной, пригласила Василия к себе на чай, но батюшка отказался, сославшись на то, что ему необходимо подготовиться к вечерней службе, на которой он ожидает большого количества прихожан. На этом они разошлись по своим домам и занялись обычными делами, которые должны быть сделаны, несмотря ни на какие происшествия, коими стала богата деревенская жизнь в последнее время.
   Как и пообещал Ольге, Василий действительно решительно принялся готовиться к службе, которая должны была пройти сегодня при полнейшем аншлаге. Подготовка заключалась в том, что батюшка внимательнейшим образом изучил все места, в которых были молитвы защиты дома и семьи, а также направленные на то, чтобы не быть соблазненным дьявольским силам. Подходящие молитвы он выделил для себя в уме и на службу захватил несколько молитвенников, зная, что сегодня к нему придут особо ретивые прихожане и будут просить дать защиту.
   Сама служба прошла без эксцессов, не считая того, что в церковь пришли почти все жители деревни. Если бы не то, что причиной такой популярности церковных обрядов не были трагические и загадочные события, то Василий был бы полностью счастлив от такого внимания к своей деятельности. Как батюшка и ожидал, после окончания службы он долго и терпеливо отвечал на вопросы о защите дома и семьи, о том, что не нужно смешивать суеверные приметы и способы с православием. От тех молитвенников, которые он захватил с собой не осталось и следа.
   С чувством выполненного долга, Василий шел к дому председателя по улице, которая освещалась светом фонарей, стоявших на расстоянии около пятидесяти метров друг от друга. Попутно Василий поймал себя на мысли, что краем взгляда следит за тем, что творится на вершине Лысой, которая была уже едва видна в темноте. Но гора была мертва, не подавая никаких визуальных признаков жизни.
   В доме председателя в сборе была вся компания, прошедшая сегодня путь до вершины злополучной горы и выдержавшая ночное дежурство на ночной улице деревни. Взрослая часть мужчин сидела за столом, обсуждая выступление хозяина дома. Молодежь сидела перед включенным телевизором, так как не была допущена до распития крепких алкогольных напитков по причине юного возраста. Хотя каждый из присутствующих небезосновательно догадывался о том, что вкус местного самогона уже давно известен парням. Но все делали вид, что не догадываются об этом: парни делали вид, что ни разу не притрагивались к бутылке, взрослые, что ни разу не угощали их крепким спиртным кустарного производства.
   Зайдя в дом, Василий занял свое обычное место за столом и не без удовольствия принял штрафные сто грамм, говоря себе о том, что после трудного дня, полного сложностей можно и расслабиться в дружной компании. Остальные присутствующие были также в хорошем расположении духа и также считали, что выпить сегодня есть повод и грех им не воспользоваться. Даже жена председателя ни разу не вышла на кухню, дабы устыдить мужа в пьянстве.
   - Как считаешь, - обратился Степан к батюшке, видимо продолжая прервавшийся спор, - хорошо выступил Президент или все-таки не поверили?
   Председатель колхоза, польщенный тем, что его иногда называют тем прозвищем, которое он сам себе придумал, но редко был им удостоин, улыбнулся Василию, давая понять, что никакой критики он не потерпит.
   - Хорошо выступил. А поверили, не поверили - посмотрим. Сложно сказать ведь, - ответил священник, стараясь выразить похвалу недавнему оратору в наиболее нейтральных тонах.
   Председатель был доволен тем, что батюшка поддержал его выступление и предложил продолжить разливать самогонку по стаканам и сам же проделал требуемую процедуру.
   - А все-таки. Как поступим с тем, что нашли и как быть дальше? - начал неприятную для всех тему.
   - Для этого и собрались, чтобы решить, - дал понять батюшке Степан о том, что никакого решения пока ни у кого нет.
   - Я думал о том, какие улики мы имеем на руках, - осторожно начал Василий, обдумывая каждое свое слово, - из всего этого, по сути только пластина со знаками может иметь какой то смысл. Нужно бы проконсультироваться с кем-нибудь, кто в этом может разбираться.
   - Может Дмитрия Петровича позвать? - предложил Антон, который внимательно прислушивался к разговору, при этом не отрывая взгляда от телевизора.
   - А что? Мне кажется идея, - поддержал парня председатель, - да и кто, кроме него поедет забесплатно к нам сюда.
   - Ну да, он человек ученый, пусть книжек возьмет подходящих, у него их куры не клюют, - также высказался за выдвинутое предложение Игорь.
   - Ну и отлично. Тогда я завтра ему позвоню и сообщу о том, что нам известно, - сказал председатель, протягивая руку, чтобы в очередной раз разлить самогон по стаканам.
   - Только предупреди, чтобы не болтал лишнего, - предупредил председателя Василий, подставляя стакан для того, чтобы было удобнее его наполнить.
  
   Глава 12.
  
   Утром было для Василия тяжелым. Болела голова от выпитого вчера спиртного и не было никакого желания начинать этот день. Несмотря на признаки отравления, батюшка нашел в себе силы выйти на улицу и вздохнуть чистого воздуха, где витали запахи полей, лесов и деревни, которые разносил осенний ветер.
   В отличие от других сельчан, Василий не планировал свой день, исходя из бытовых задача, которые всегда стоят перед деревенских жителем. Домашней скотины он не держал, уборка по дому занимала минимум времени, так как батюшка руководствовался принципом, который заключался в том, что если меньше мусоришь, то меньше убираешь. Руководствуясь таким правилом, работа по дому почти не отнимала времени, а аскетизм в бытовой жизни помогал довести этот метод до совершенства. Так и этим утром, вернее уже днем, так как утро в деревне начиналось намного раньше, чем вставал священник, он стоял во дворе своего дома и вдыхал окружающие его запахи.
   После короткого приведения своего лица в приличное состояние, которое в общем-то все равно оставалось не в том, виде, в котором он было до того момента, когда Василий узнал чувство похмелья и вкус крепких спиртных напитков. Походив по дому, он размышлял о том, что жизнь бренна и только получение эмоциональных всплеском заставляет человека понимать то, что он живет, а не выполняет поставленные ему жизнью задачи, превращаясь в роботоподобное существо. Причиной таких размышлений была традиционная русская мысль о причинах повального алкоголизма среди населения его Родины. Сегодняшним выводом стало как раз нахождение причины такой национальной черты в отсутствии насыщенной эмоциями жизни и тоска по другой, более интересной и красивой жизни. Причем слово красивое сразу не понравилось Василию и он, обращаясь сам к себе трактовал его, как и полагается по правилам русского языка, как слово, обозначающее не роскошную и богатую жизнь, а жизнь, которой можно любоваться и понимать, что такой она и должна быть у человека.
   После коротких размышлений по национальному вопросу пришла мысль о том, что обычно люди утро начинают с завтрака и, что ему необходимо позаботиться об этом немедленно. Желания у Василия не было абсолютно никакого разогревать плиту, ставить на нее чайник и искать в своем скромном по содержимому холодильнике признаки питательных веществ.
   Выход нашелся довольно быстро. Василий решил проведать свою соседку Ольгу, к которой он питал более приязненные чувства, нежели к прочим одиноким жительницам деревни. Основным отличием Ольги от них был возраст, который почти в разы отличался от преклонных женщин деревни. Еще одним поводом для того, чтобы наведаться к соседке через дорогу стала мысль о том, что вчера на собрании, а вернее на очередной попойке у председателя было принято решение о том, чтобы вызвать в деревню Дмитрия Петровича для трактования символов с найденной железной пластины.
   Василий вспомнил о своих вчерашних находках и, испугавшись, что они могли пропасть за ночь выбежал во двор. Метла и пластина была на том же месте, где он их вчера и оставил. Успокоившись, что ничего страшного не произошло, батюшка направился через дорогу к соседке, чтобы осуществить намеченный вчера план, а также воспользоваться гостеприимством одинокой женщины и позавтракать более сносной едой, нежели он мог себе позволить.
   Ольга была дома и хлопотала по своим женским делам, смысл которых трудно достижим для мужской половины света. За таким занятием Василий и застал ее этим утром. Ольга, как и ожидал батюшка, сразу же поставила на стол чай и даже предложила кофе, но Василий решил, что это было бы уже чересчур и ограничился тем, что согласился на то, что уже дымилось перед ним на столе. Через пару мгновений рядом с кружкой горячего чая появились блюда, которые можно было отнести скорее к обеду, нежели к завтраку, а именно суп и второе. Все это было, по словам хозяйки, с огорода и выросло благодаря хорошей погоде и божьей милости. На этом Василий перекрестился, сказав "аминь" и немного смущенно принялся поглощать выставленное перед ним угощение.
   Ольга сидела напротив него и внимательно смотрела как он ест. Батюшке было даже немного неудобно от такого пристального внимания, и он решил отвлечь ее разговором:
   - Ольга. Вы бы не могли сегодня позвонить Дмитрию Петровичу и попросить его приехать к нам?
   - А зачем он вас и почему именно я? - улыбнулась хозяйка, прекрасно понимающая причину того, что с этой просьбой обратились именно к ней, но, желающая, чтобы это было озвучено вслух.
   - Ну, вы же знаете, он вас обязательно послушает. А причина... Мы бы хотели с ним посоветоваться по одному вопросу.
   - Мы? - удивилась Ольга.
   - Да. Мы - это председатель, я и Степан с Игорем.
   - Вообще, мне несложно, - ответила Ольга, - только он спросит по какому вопросу, - уж не по поводу того, что вчера было?
   - Да. Именно по этому поводу.
   - Хорошо, я ему сегодня позвоню. А когда вы хотите, чтобы он приехал?
   - Чем раньше, тем лучше. Но как он сам сможет.
   Ольга взяла пустую тарелку, которую опустошил Василий и, не говоря ни слова, наложила в нее вареную картошку, приправленную соленьями. Батюшка невнятно произнес слова благодарствия, смущенный таким материнским отношением к своей персоне.
   - Вы, наверное, хотите, чтобы он вам помог по поводу тех вещей, что вы нашли на Лысой, - спросила безразличным голосом Ольга.
   Василий поперхнулся:
   - Откуда вы знаете?
   - Да все знаю, что вы там ведьмовы вещи нашли: метлы, рога и прочую нечисть. Прав был Тимофей? Видел ведь он там их?
   - Ну, это вы уж слишком, дорогая соседушка, - ответил Василий, стараясь не смотреть женщине в глаза, - ничего такого не было. А с Тимофеем еще предстоит поговорить и узнать, что ему там померещилось ночью.
   - Но вы ведь нашли что-то? - продолжала настаивать Ольга.
   - Признаюсь, да. Но мы не хотели никого тревожить, поэтому и не сказали никому. Хотя как получается все уже в курсе.
   - И что же там было, на самом деле? - Ольга придвинулась ближе к батюшке, давая понять, что без объяснений она его уже не отпустит.
   - На самом деле, - протянул Василий, - ничего такого, что прямо указывало бы на чертовщину той ночью там не было. Да, нашли старую метлу. Но мало ли откуда она там могла взяться. Вот, в общем-то и все, что там было.
   - А зачем же вам Дмитрий Петрович? - улыбнулась хозяйка, - он же вроде не специалист по метлам.
   - Это вы правильно заметили, - улыбнулся в ответ Василий, обдумывая свой дальнейший ответ, - вообще-то да. Была там одна вещь, которая требует как раз его внимания.
   - А что за вещь?
   Василий в этот момент думал, стоит ли рассказывать своей собеседнице о другой находке. Но раз уж и так все знают, что с горы вернулся он и его товарищи не с пустыми руками, то и таить этот факт большого смысла уже нет.
   - Вообще мы там нашли еще железку одну, на которой не совсем понятные символы для нас. Ничего примечательного, но вдруг Дмитрий Петрович знает, что и зачем на ней нарисовано и это может помочь узнать, кто и с какой целью жег этот костер.
   - Ух, как интересно, - не скрывала своего любопытства Ольга, - а вы, отец Василий, покажете мне эту вещицу?
   - Нет, она не совсем у меня, - скривил душой батюшка и мысленно попросил прощения за эту маленькую ложь, - и я бы хотел попросить вас, чтобы вы никому не рассказывали об этом. Хоть и так все знают про это, но лучше уж поменьше будет слухов, а то и так невесть чего, наверное, придумывают об этой всей истории.
   - Что правда, то правда, - ответила хозяйка, - ну а сами посудите: как тут не начать выдумывать разную бесовщину. У нас ведь такого отродясь не было, чтобы по ночам нечисть костры жгла, да еще вокруг них танцевала.
   - А почему вы решили, что там еще и танцевали, - спросил Василий.
   - Ну, так мать Тимофея говорит. С его слов и рассказывает. Дескать, он своими глазами видел, как там черти да ведьмы плясали.
   - Ох уж эта нечисть, - Василий перекрестился, - а ему это точно это все не привиделось?
   - Не знаю, но я ему верю. Да и мать его говорит, что он в тот вечер капли в рот не брал. А страху он на нее и на нас навел.
   - Да. Страху много было. В этом и сила их. Чем больше человек боится, тем они сильнее, - изрек Василий как по шпаргалке.
   Ольгу, по всей видимости, перестала интересовать история с Тимофеем, и она начала рассказывать другие деревенские сплетни, да по привычке жаловаться на горькую одинокую женскую долю. Василий же слушал ее вполуха, примерно зная, что сюжет таких рассказов мало меняется со временем у всех незамужних женщин и можно всегда смело предполагать наперед, чем закончится такой монолог. А именно тем, что женщина будет печалиться о том, что мужчину найти в нынешнее время сложно, а одной еще тяжелее. Но батюшка уже знал, что предлагать ей кандидатуры, которые имеются на данный момент под рукой не имеет смысла. Так как Ольга сразу их все отметет и еще повернет дело таким образом, что виноват окажется сам Василий в том, что мужчины в России измельчали и повымерли.
   За время рассказа Ольги о своих и не только заботах, Василий успел плотно пообедать, на что он даже и не рассчитывал, когда шел в гости к женщине. Чтобы отблагодарить радивую хозяйку, батюшка предложил помочь ей по хозяйству в той области, где нужна грубая мужская сила. Работа для него быстро нашлась, и соседи договорились о том, что Василий наколет Ольге дров, которые она, как ответственная домохозяйка, начала готовить с самого начала осени.
   Василий поблагодарил хозяйку за отменный ужин и пошел исполнять взятое на себя обязательство по заготовке полений на зиму. Вся эта процедура не заняла много времени, так как Ольга успела заказать небольшое количество дерева, которое ей привезли на днях и, которое после труда батюшки было аккуратно сложено возле одной из дворовых пристроек.
   Перед тем как уйти, Василий зашел в дом к Ольге и рассказал ей про то, что было изображено на найденной им пластине на горе. Решение о том, чтобы рассказать, он принял, когда колол дрова. По его мнению, приезд Дмитрия Петровича мог бы оказаться бесполезным, если историк не будет знать, что ему нужно искать и к чему нужно быть готовым.
   После этого у батюшки еще оставалось куча свободного времени, и он решил, что лучшим делом, которое он может сегодня сделать - это зайти к Тимофею, узнать про те явления, которые он наблюдал в памятную ночь и помочь мужчине оправиться от пережитого. В том, что Тимофей нуждается в такой помощи, Василий не сомневался и твердо решил принять участие в исцелении пострадавшего от непонятного и загадочного происшествия, свалившего на деревню.
   Тимофей жил со своей матерью на краю деревни, до которой священник шел около десяти минут неспешной походкой, во время которой размышлял о том, как лучше всего повести себя в присутствии мужчины. Решив, что лучше всего исходить из той ситуации, которая будет развиваться на месте и занять позицию человека, не верящего в то, что он, возможно, услышит, Василий дошел до нужного дома и постучавшись для приличия в ворота зашел во двор, где не было ни души. Батюшка подумал, что, возможно, никого из хозяев и нет дома, но решил проверить. Василий зашел на крыльцо, которое имелось у дома, перешагнул через его три ступени и постучался в темную, постаревшую от времени дверь.
   Через несколько мгновений послышались шаркающие шаги и на пороге возникла мать Тимофея, женщина лет шестидесяти, вид которой выражал страдание, причину которого Василий приписал случившемуся с ее сыном несчастья. Войдя в дом, вслед за женщиной, которая, не проявив почти никаких эмоций, пригласила его зайти, батюшка понял, что был прав. Тимофей лежал на маленьком диванчике в комнате рядом с сенями, и лицо его имело выражение глубоко больного человека, который давно поставил себе диагноз неизлечимой болезни.
   - Как ваше здоровье, Тимофей? - участливо обратился к мужчине Василий.
   - Спасибо, что пришли. В общем-то ничего мы себя чувствуем, - скорбно произнес мужчина, сосредоточенный на своем собственном мире и, как показалось батюшке, переживающий вновь и вновь то, что произошло с ним в злополучную ночь.
   - Я собственно пришел к вам проведать вас и помолиться о вашем здоровье. Но вижу, что здоровье ваше прежнее.
   - Да. Ни на что не жалуюсь, - ответил Тимофей все тем же безучастным голосом.
   - Переживаете за то, что приключилось с вами? - прямо спросил Василий.
   Тимофей сжал зубы, вздохнул и отвел взгляд в сторону. Василий заметил, что его левая рука сжалась, но мужчина старался не выдавать своего волнения.
   - Что гнетет вас, сын мой? - по церковному произнес батюшка, стараясь вызвать Тимофея на разговор.
   - Отец Василий. Я верующий человек, вы знаете. Может это бог мне послал такое наказание, чтобы проверить меня? - священнику показалось, что, несмотря на спокойную интонацию, он слышит в голосе мольбу о помощи.
   - Я пришел к вам как раз за тем, чтобы вы освободили вашу душу от гнетущей вас беды. Если хотите, то можете мне прямо сейчас исповедоваться. Я уверен, что это должно вам помочь.
   Тимофей взглянул на Василия внимательным взглядом и провел рукой по лицу, после чего привстал с кровати и позвал мать, которая стояла за дверью и прислушивалась ко всему, что происходило в комнате.
   - Мать. Ты бы не могла выйти. Я хочу батюшке исповедоваться, - произнес Тимофей, когда женщина вошла в комнату.
   - Конечно, сынок, - мать заботливо подняла с пола валявшиеся там носки сына и вышла во двор, благодарно взглянув на Василия.
   - Я надеюсь, это останется между нами, - начал Тимофей, как только мать вышла из дома.
   - Исповедь она на то и исповедь, чтобы все было в тайне, - уверенно ответил Василий, давая понять, что своему слову он всегда был и будет верен.
   - Знаете, отец Василий, я понимаю, что все это выглядит как полный бред, но я правда видел то, что видел, но сейчас стараюсь не верить во все это. Ведь не может же такого быть!
   - Что же ты видел? - по-отечески произнес батюшка.
   - Я тогда немного выпил, не буду скрывать. Увидел огонь на горе и решил посмотреть, что там происходит. Раньше такого ведь не было. Я вначале подумал, что это просто кто-то жжет костер, но уж больно он был большой и неестественный.
   Тимофей перевел дух, собираясь с мыслями:
   - Ну, значит, начал я подниматься на гору по прямой, шел прямо на костер. Хотел посмотреть, если там люди были, то посидеть с ними и поговорить. Даже выпивку с собой взял. Но я не был пьян, сразу говорю!
   - Полно-полно, - успокоил Василий рассказчика.
   - Так вот, значит, подхожу я уже к вершине и слышу, что там движение какое-то, веселится кто-то. Ну, думаю, наверняка какая-то залетная компания собралась и веселится. Наверное, что-то вроде пикника. Когда подошел я наверх, вижу фигуры вокруг костра прыгают и темные как тени, не разберешь кто и что это.
   Тимофей вновь замолк как всякий оратор, дающий время для слушателя представить картину у себя в голове и, готовясь рассказать самую интересную часть рассказа, продолжил:
   - Я подошел уже почти к самому костру, и тут на меня одна фигура выпрыгнула, прямо подскакала как будто козел, и тут я потерял сознание, видимо меня чем-то ударили, потому что на голове шишка здоровая появилась.
   Тимофей наклонил голову, давая Василию возможно лицезреть эту самую метку, полученную в неравной схватке с чертовщиной. Батюшка внимательно взглянул на голову собеседника, но ничего толком не увидел, так как густые волосы скрывали то, что хотел показать ему Тимофей. Но чтобы не отвлекать его от рассказа многозначительно кивнул и Тимофей воспринял это как знак того, что батюшка оценил ту травму, которую он получил.
   - Так вот я успел увидеть, что это был черт с рогами и выражение у него было такое страшное, что до сих пор как только глаза закрываю - встает передо мной его рожа.
   - А потом то, что было? - не вытерпел Василий и перебил рассказчика.
   - Потом я помню, что меня столкнули с вершины и я покатился вниз, а как только встал, то побежал со всех ног в деревню, а дальше вы знаете, - Тимофей повесил голову, давая слушателю самому судить о том, правда или нет его рассказ.
   Василий откинулся назад, раздумывая над словами Тимофея, но инстинктивно понял, что в данную минуту необходимо поддержать мужчину и выразить свое отношение к его повествованию.
   - Если бог хотел тебя проверить, то так и было суждено! - выразил он многозначительно мысль о том, что рассказ Тимофея ни на каплю не пролил света на события, произошедшие на Лысой.
   - Ей богу, это не был человек, - начал мужчина, оправдываясь за то, что не смог помериться силами с нечистым.
   - Ничего. Я все выслушал и могу твердо сказать, что на все воля Господа нашего и главное, что ты жив и здоров.
   - Да уж. Хорошо, что жив остался, только бока намял себе конечно отменно, - Тимофей потянулся стянуть с себя футболку, чтобы продемонстрировать свои ушибы и гематомы.
   - Не нужно, - остановил его Василий, - вам сейчас нужен покой и спокойствие.
   - Но вы же мне верите? - уже с откровенной мольбой произнес Тимофей, заглядывая в глаза батюшке.
   - Конечно, верю, - немного уклончиво ответил Василий, - библия у вас ведь есть?
   - А как же.
   - Так вот советую вам, а вернее настоятельно прошу помолиться и не пропускать службы. Вера твоя сейчас поколеблена и нужно проявить неслыханную твердость и стойкость, чтобы перенести эти беды.
   - Конечно, конечно. Я сам об этом думал. Ведь это не просто так со мной произошло, а это был замысел божий, и я как мог противостоял ему, - Тимофей многозначительно взглянул на Василия, намекая ему на то, что той ночью он противостоял самому главному злу на земле и выстоял в этой схватке.
   Воцарилось неловкое молчание, причиной которого стало разочарование Василия от рассказа Тимофея, который, по сути, никак не пролил света на всю эту историю и ничем не мог помочь батюшке осмыслить и понять то, что он хотел узнать от мужчины. По мнению Василия, Тимофей просто напросто выпил лишнего и то, что он увидел, вполне могло быть совсем не тем, что ему показалось. А подробности, которые он сейчас рассказал были лишь плодом его воображения.
   Тимофей, видя сосредоточенный взгляд священника, боялся прервать его раздумья и тихо сидел на своей кровати. Наконец, Василий, понимая, что все, что он хотел он узнал и, видя, что состояние пострадавшего находится вне опасности решил, что его миссия в этом доме закончена и находится здесь уже нет смысла.
   Василий встал и, напомнив Тимофею об его обещании приходить в церковь как можно чаще, попрощался с ним и вышел со двора. На лавочке перед домом сидела мать Тимофея, ждущая времени, когда закончится процесс исповеди. Василий сказал ей, что с ее сыном все в порядке и вера его крепка, а напасти, выпавшие на его долю, посланы ее проверить, и Тимофей с мужеством перенес все это. Женщина была рада услышать слова ободрения и поддержки и с радостью искренне пожелала священнику здоровья и благополучия, после чего пошла к сыну, чтобы своими глазами увидеть результат прихода Василия в их дом.
   Василий вышел на дорогу, которая вела за деревню, вдоль Лысой горы. Дорога манила, тая в себе новые миры и пространства. Батюшка не устоял перед этим соблазном и направился прогулочным шагом прочь от деревни, закрытой своей внутренней жизнью от окружающего ее просторов. Манила священника и сама гора, вокруг которой пролегала дорога, притягивала к себе, как притягивает железные опилки магнит. Лето еще оставалось в своих правах, и природа боялась намекнуть ему о том, что скоро начнется новый сезон и листья на деревьях будут вынуждены окраситься в новые для них цвета, а ветер должен будет нести не теплый и сухой жар, а сырость и приближающиеся холода.
   Батюшка спокойно шел по дороге, краем взгляда окидывая вершину холма, где происходили события, занимавшие не только его голову, но и умы всех жителей деревни. Мысли об этих событиях вытеснили трагические события, произошедшие с двумя его односельчанами, и только теперь Василий вновь вернулся к размышлениям об их судьбах, а вернее причинам их поспешного ухода в иной мир. Как не пытался батюшка связать все цепи череды последних событий, но ключ к разгадке оставался недосягаем для него и мысли вновь упирались в ночной костер на Лысой, причину которого как не пытался он понять, но неизменно приходил к тому, что виной всему была бесовщина, а шабаш на горе был последствием того, что силы, неподвластные ни человеку, ни церкви правили бал в этих краях.
   Рассказу Тимофея Василий не поверил. Вернее, он очень скептически рассматривал и анализировал детали, которые ему поведал мужчина. Факт того, что Тимофей признал, что в ту ночь был пьян являлся несомненным. Но состояние опьянения не могло полностью объяснить того, что с ним произошло. Поверить в то, что мужчина просто напился, и все ему привиделось, Василий не мог. По ходу своего размышления, батюшка пришел для себя к выводу, что скорее всего Тимофей и правда поднимался на гору, был у костра и, скорее всего, его действительно кто-то ударил, оглушил. А то, что по его словам он видел чертей и прочую нечисть - является его собственным домыслом, причиной которого стал шок.
   - Но если так, то все-таки кто-то там был и он или они не были расположены к тому, чтобы их видели или участвовали в их мероприятии, - произнес вслух Василий, подводя итого ходу собственных мыслей.
   Факт оставался фактом. Был или были те, кто соорудил этот костер, кто поджег его и какое-то время находился на вершине. Но опознать этих людей Тимофей не смог, приняв их за бесов.
   - Напрашивается вывод: или там действительно были черти или люди, которые не хотели, чтобы их узнали или просто видели, - продолжил батюшка развивать вслух логику своих мыслей, - а значит, что в итоге мы получаем не самых добропорядочных граждан, и костер также не был актом доброй воли, а служил для устрашения деревни или для совершения ритуала.
   Такой поворот мыслей вполне устроил Василия, который под их воздействием ускорил шаг и вышел на развилку: часть дороги шла на вершину холма, а часть вела вдоль полей в сторону соседней деревни, до которой было около часа езды. Батюшка постоял в раздумьях и, признавшись самому себе в том, что идти на гору ему не хочется по причине некоторой боязни, а продолжить путь дальше ему уже не хочется. После такого недолгого сомнения в выборе дороги, Василий развернулся и пошел назад в деревню, чувствуя, что ноги уже устали и прогулка удалась, в том плане, если ее рассматривать как некоторое физическое упражнение для мужчины средних лет. Обратная дорога заняла, как это обычно бывает, намного меньше времени и уже через каких-то полчаса Василий вновь проходил возле дома Тимофея по единственной улице деревни к своему жилищу.
   Подходя к своему дому, Василий первым делом увидел старый Москвич Дмитрия Петровича, стоявший возле дома Ольги. Батюшка был несколько удивлен такой оперативности учителя, но, принимая во внимание его отношение к одинокой женщине, нашел причину столь быстрого приезда историка в деревню. Руководствуясь тем, что Дмитрий Петрович прибыл в деревню не только, чтобы проведать женщину, но и по причине того, что его ждали для того, чтобы он пролил некоторый свет на таинственный предмет, найденный на Лысой, Василий, не заходя домой, направился во второй раз за день в гости к соседке напротив, чтобы поговорить с ее гостем.
   Стучаться в этот раз батюшка не стал и сразу же пошел в дом, где и увидел городского гостя, сидевшего за столом с неизменным атрибутом любого приехавшего в деревню, а именно с кружкой горячего чая и тарелками со сладкими лакомствами, которые выставила хозяйка.
   - День добрый, - приветствовал Василий Дмитрия Петровича.
   - И вам здравствовать, отец Василий, - ответил, широко улыбаясь учитель.
   - Как вижу, вы быстро приехали к нам по нашей просьбе.
   - А как я мог отказаться, к тому же Ольга ведь одна, а у вас невесть что творится в деревне, - Дмитрий Петрович поставил чашку на стол, а сам отодвинулся на стуле в сторону, освобождая место для батюшки, - если честно, я после убийства деда начал переживать за нашу хозяйку и как только она позвонила, сразу же приехал, чтобы ее поддержать и самому быть спокойнее.
   - Дело хорошее. Хорошо, когда люди помнят и заботятся о других, - поддержал Василий собеседника.
   Ольга в это время стояла у плиты, помешивая в воду в кастрюле, откуда пахло вкусным ужином.
   - Вам Ольга передала, что я и председатель и мужики хотели вас попросить помочь нам в решении одной задачи, - несколько двусмысленно намекнул на переданную через хозяйку дома просьбу.
   - А как же. Я все передала, слово в слово, - произнесла Ольга, развернувшись лицом к мужчиной, но, не переставая перемешивать готовящееся блюдо.
   - Я нисколько не сомневался в вас, дорогая хозяйка, - оправдался Василий.
   - Передала, передала, - вступился за Ольгу Дмитрий Петрович, - и если честно, я как мог подготовился. В машине у меня книги, которые я нашел в своей библиотеке, а также успел заехать в магазин и сразу сюда. Надеюсь, мы найдем то, что вам нужно и сможем идентифицировать найденный вами артефакт. Вообще я уже примерно представляю о чем идет речь и как только увижу его, то смогу точно сказать что это.
   - Действительно, - удивился Василий, - вот уж не думал, что в курсе истории есть раздел про чертовщину.
   - Ну, предположим, не чертовщину, а скорее черную магию, - поправил батюшку Дмитрий, - но вот только ума не приложу, какого лешего, простите за слово, эта штука оказалась на горе и кто ее там оставил.
   - А вы в курсе, что там было две ночи назад? - спросил Василий.
   - Да, мне Ольга только что рассказала все в деталях, - ответил учитель, - вы, кстати, с Тимофеем разговаривали после этого?
   - Если честно, то только что у него был, - удивился прозорливости собеседника батюшка, - ходил к нему. Он мне исповедовался, поэтому даже не знаю насколько уместно передавать весь его рассказ в деталях, но думаю, что в общих чертах могу передать.
   - И что же он говорит?
   - Для начала, он признался, что в тот вечер был выпимши, поэтому объективность его рассказа оставляет повод для сомнений.
   - Я так и знал, - разочарованно произнес Дмитрий Петрович.
   - Да, признаюсь, это потеря для нашего следствия, - также разочарованно ответил Василий, - но все-таки я уверен, что он поднимался на Лысую и был у костра и то, что он увидел стало для него эмоциональным шоком, вследствие чего ему сейчас и кажется, что видел он там чертей.
   - А он и вправду их видел? - вмешалась в разговор Ольга, внимательно слушавшая Василия.
   - Говорит, что да. И в ту ночь не просто так, я думаю, он рассказывал про них.
   - А вы сами ему верите? - спросил напрямик Дмитрий.
   - Я верю в то, что он там был и в то, что там был кто-то или возможно несколько человек, которые его или оглушили или просто столкнули с вершины. Он говорит, что точно скатился с вершины и получил кучу синяков, а главное страх.
   - Страх? - не совсем понял мысль батюшки историк.
   - Я о том, что он был напуган так, что не решился взобраться туда снова, а побежал в деревню, - ответил Василий, - в общем, я думаю, что люди, которые там были, не были настроены на то, чтобы кто-то присутствовал при их ритуале или празднике, даже не знаю как это назвать.
   - Совершенно с вами согласен, - поддержал Дмитрий Петрович, - знак, который вы нашли, скорее всего сатанинская пентаграмма и служит для почитателей культа дьявола. А ваша гора вполне подходящее место для того, чтобы проводить подобного рода мероприятия. Единственно странно, что я почти ничего не слышал о том, чтобы в наших краях были подобного рода секты, хотя может быть они просто очень скрытны и их немного. Да и ехать сюда далековато. Скорее всего, если это действительно сектанты, то они из города. В селах поблизости вряд ли могут таким заниматься, все-таки это довольно новое для нас направление в субкультуре.
   - А как же быть с дедом Васей? - вставил батюшка.
   - Да, это уже сложнее будет вопрос. И вообще преступление. Костер жечь - это не наказуемо, а Тимофея с горы спустить просто хулиганство. Но вот убийство - это дело серьезное. К тому же, если бы это был ритуал, то мы бы заметили его следы.
   - Да, ничего такого не было в его доме, - заметил Василий, - ни знаков, ни свечей или еще чего, что могло бы стать свидетельством секты.
   - Это верно, - подтвердил Дмитрий, поглядывавший за время всего разговора на Ольгу.
   Василий уловил эти взгляды и решил, что не стоит мешать учителю оставаться наедине с женщиной, ради которой он собственно и приехал в деревню.
   - Был рад засвидетельствовать свое почтение вам и буду ждать вас у себя сегодня вечером, - произнес Василий, вставая из-за стола и направляясь к дверям на улицу.
   - Вечер уже скоро, поэтому давайте договоримся, что буду у вас через два часа, - пообещал Дмитрий Петрович, взглянув предварительно на часы, висевшие на стене кухни.
   Василий кивнул в ответ, подтверждая то, что будет ждать гостя через пару часов и вышел на улицу, где дошел до дома Миши. Батюшка зашел во двор и постучался с дверь дома, где жил парень. Михаил почти сразу же вышел к Василию, который поручил ему позвать председателя и других участников экспедиции на гору к себе домой для того, чтобы обсудить вместе с приехавшим Дмитрием Петровичем находки с горы и вообще ситуацию, связанную с последними происшествиями в деревне.
  
   Глава 13.
  
   Первым на вечернюю встречу пришли Степан с Игорем, неразлучная пара деревенских богатырей. Они скромно сели на стулья за столом на маленькой кухне Василия, служившей ему местом, где он проводил большую часть времени в своем доме. Через минуту вошел Дмитрий Петрович, приветствовавший комбайнеров крепким рукопожатием и сказавший, что увидел из окна Ольги, что начали подходить гости к батюшке, и он решил прийти чуть раньше назначенного срока. Василий не так часто принимал гостей, поэтому пришедшие чувствовали некоторую неловкость от того, что находятся не в привычном доме председателя колхоза, а в доме служителя церкви и вели себя так, как будто и сам дом Василия был продолжением деревенского храма, в котором батюшка проводил службы.
   Следом за учителем истории пришли председатель со своим верным спутником и помощником сторожем Костей и, буквально за ними, прибежали Антон с Михаилом, которые хотели присутствовать на этом своеобразном собрании взрослых мужиков на правах полноправных членов экспедиции на гору Лысая. Председатель довольный от того, что сегодня он находится в гостях, а не у себя дома, где за каждым его шагом напряженно следила жена и, по всей видимости, устаивавшая мужу разборки после каждого прихода гостей, где алкоголь зачастую был главным атрибутом встречи. В этот раз он и Костя принесли несколько бутылок самогонки, предполагая, что у Василия алкоголя может не статься или оказаться не в том количестве, которое они планировали употребить сегодняшним вечером и ранней ночью.
   Василий, вздохнув, принялся за роль хозяина дома и достал из старенького, покрытого трещинками старины буфета стопки для алкоголя. Константин, привыкший всегда помогать в приготовлении к процедуре поглощения спиртного, принялся сервировать стол: расставил тарелки, поданные ему батюшкой, и разложил в них соленья, которые он принес собой, тоже на всякий случай.
   Священник вынес из спальной комнаты свои припасы еды, которые ему подарили сердобольные прихожанки и выставил их на стол, решив, что раз он принимает гостей, то и угощение должно быть его. Также он поставил на стол банку с соком, которую купил во время поездки в город около месяца назад и, которая пылилась у него без надобности, так как повода для открытия добытого с таким трудом напитка не было.
   Собрание начал председатель, пригласивший всех за стол, но успевший вовремя остановить Антона и Мишу, которые также было уже направились к столу. Константин уже успел разлить самогон по стопкам с ловкостью бармена ночного клуба. Василий же передал сок парням, сказав, что этот напиток как раз подходит для их юного для алкоголя возраста и предложил им разместиться на кушетке возле входной двери.
   Тост произнес председатель, предложивший выпить за хозяина дома, в котором они сегодня собрались. Также глава колхоза пожелал Василию крепкого здоровья, успехов в его служении церкви и попросил как можно дольше оставаться в их деревне, которая до приезда батюшки долгое время находилась вне религиозной жизни. Василий поблагодарил гостей и махом выпил самогон, решив, что хуже уже не будет и в тоже время, предвкушая ту легкость, которую неизменно дарит спиртное в любой компании, когда и разговор идет легче, и собеседники кажутся интереснее.
   За первым тостом последовал второй, смысл которого заключался примерно в том же, что и первый. Затем был третий тост, после которого Дмитрий Петрович, не привыкший к такому быстрому поглощению алкоголя вспомнил о том, что он здесь находится по делу и предложил осмотреть находки, хранящиеся у Василия.
   Батюшка моментально среагировал на просьбу гостя и, как ему казалось, точными шагами вышел во двор, откуда принес простоявшие там до этого момента без присмотра метлу и металлическую пластину. Дмитрий Петрович первым делом взял в руки метлу и очень внимательно ее изучил, разглядывая со всех сторон. Остальные участники собрания старались не смотреть в сторону вещей с Лысой горы и продолжали обсуждать собственные вопросы за столом. Но напряжение чувствовалось в комнате, разрядить которое должен был вердикт учителя истории, выступавшего здесь в качестве специалиста по всему, что не вписывалось в рамки знаний деревенских мужиков.
   Наконец, Дмитрий отложил метлу и принялся рассматривать пластину:
   - Я так и думал, - произнес он многозначительно.
   Сразу же разговоры за столом смолкли и все инстинктивно придвинулись ближе к учителю истории, полагая, что он ответит сразу же на все вопросы, ответы на которые участниками экспедиции на гору не были найдены на протяжении последнего времени.
   - Это пентаграмма бархомета, - с расстановкой произнес Дмитрий.
   - А что это? - спросили почти одновременно парни, сидящие на кушетке.
   - Это знак тех, кто поклоняется сатане, - ответил учитель, - видите, это как бы перевернутая звезда и по идее должна символизировать голову козла.
   - Ничего себе! - вымолвил Костя, не утерпевший от любопытства и подошедший вплотную к Дмитрию.
   Дмитрий Петрович выставил пластину перед собой, чтобы Костя мог лучше ее видеть:
   - Смотреть нужно вот так вот.
   - Хм, а где же здесь козел? - спросил сторож.
   - Ну, это символ его, а не прямое изображение, - ответил Дмитрий.
   - А значки по краям что означают? - спросил Костя с таким видом, как будто первый раз видел находящийся перед ним предмет.
   - Это не знаю. Может быть стихии: вода, огонь и так далее. Я, перед тем как сюда поехать, сразу же в книге нашел похожий знак, только на нем был в центре нарисован козел, а здесь что-то непонятное. Хотя, возможно, просто стерлось. А знаки... Даже не знаю, нужно будет почитать получше про это, но суть одна - это знак сатанистов и точка.
   - Во, дела, - отпрянул Костя и вернулся на свое место за столом.
   - А про метлу что скажете? - спросил Миша.
   - Метла как метла. Ничего на ней нет, но по виду старая она очень. Даже странно. Никогда такой в жизни не видел, - ответил Дмитрий Петрович, - только, пожалуй, в фильмах детских, где ведьм показывают. Они как раз на таких, наверное, и летают.
   - Ведьмина метла, это точно, - подтвердил Антон, - я сразу сказал, что это такое.
   - Давайте прекратим разговоры про ведьм и прочую бесовщину, - вступил Василий, - мы все-таки не в средневековье живем. Будем говорить реалистично - сатанисты так сатанисты.
   - Полностью вас поддерживаю, - высказался Дмитрий Петрович.
   - Хорошо, - произнес председатель, - если это сектанты, то это ведь опасные люди и на их счету, считайте, как минимум одно убийство. Да и с Дмитрием не понятно, что было.
   Присутствующие в комнате замолкли, начиная прикидывать последствия такого поворота событий для себя и то, как нужно поступить в такой ситуации.
   - Если это они, сатанисты, то как мы их найдем? - выразил общую мысль Степан.
   - Не знаю, - ответил также за всех председатель.
   - Давайте рассуждать последовательно, - начал Дмитрий Петрович, взявший на себя роль главного следователя, - если это кто-то из местных, то мы должны своими силами найти, а если это приезжие, то только милиция может нам помочь.
   - А вы думаете, кто то мог из наших? - спросил Антон.
   - Я думаю, что нет. Я просто не могу представить, что кто-либо из нашей деревни мог проделать такую страшную вещь - убить пожилого человека.
   - Позвольте. Я считаю, что это кто-то из наших к этому причастен, - вступил Василий.
   Все повернулись к нему с немым вопросом.
   - Знаете почему? Все началось с Дмитрия. Я считаю, что его убили и что он принимал участие в поисках чего-то, ради чего копали в лесу.
   - Почему это ты так решил? - первым спросил Степан.
   - Действительно, почему? - повторил Игорь.
   - Я ведь был в морге и с местным сторожем осматривал тело. Так вот он мне сказал одну вещь, которой я тогда не придал внимания. А именно то, что у него на руках были явные следы от работы лопатой или другим похожим инструментом.
   - Чего раньше-то не говорил? - искренне удивился председатель.
   - Запамятовал, - ответил батюшка, - и тогда мы же еще не находили эти ямы. Интересно все-таки, что искали то.
   - То есть ты считаешь, что это он копал ямы и его потом за это кокнули? - спросил Дмитрий.
   - Да. И если покойный с кем-то на пару это делал, то он знал этого человека, и это был кто-то из местных. Ни с кем ведь больше он не общался.
   - Логично, - произнес задумчиво Дмитрий Петрович.
   - И еще, - продолжил Василий, - деда Васю тоже убил кто-то из местных. Ведь тот бы наверняка успел бы оказать сопротивление неизвестному, а там все было в порядке и на столе было накрыто для двух человек.
   - А мы как-то и не придали этому значение, - воскликнул председатель.
   - И к тому же никто ведь за это все время не видел ни машин, которые приезжали бы к нам, ни каких-либо посторонних людей, - продолжал развивать свою мысль Василий, - и самое главное. Мы бы заметили, если бы видели бы в лесах посторонних. Уверен, копал или помогал этим людям кто-то из нашей деревни.
   - Умно, умно, - восхитился глава колхоза, - давайте выпьем, а то уже самогонка стынет.
   Все собравшиеся, кроме молодежи, протянули руки и взяли стаканы со спиртным, после чего молча выпили.
   - Кто это мог бы быть? - спросил Костя.
   - Не знаю. Но вообще - кто угодно, - ответил Василий, занюхивая рукавом после выпитого.
   - Деда убить - силища нужна, - молча произнес Степан, - и немаленькая.
   - Это меня больше всего настораживает, - подтвердил батюшка, - тут самое странное во всей этой истории.
   - А чего ищут то? Клад все-таки? - спросил Михаил, не покидавший своего места на кушетке у входной двери.
   - Да, наверное, больше ничего другого придумать не могу, - ответил на вопрос Василий.
   - Клад, - ухмыльнулся Дмитрий Петрович, - откуда ему здесь взяться. У нас ведь не было никаких войн, да и торговые пути не проходили. А богачей у нас, отродясь не было.
   - Тоже загадка, - ответил и на этот вопрос батюшка, - но факт остается фактом. Дмитрия, скорее всего за это и убили. Может быть нашли они то, что искали, может еще что-то произошло.
   - Ну а охотника деда за то тогда? - спросил председатель.
   - Ясно за что, он же лучше всех в лесу ориентировался и тоже мог их увидеть, вот его и пришили, - вступил Антон.
   - Вообще да, - произнес Василий.
   - А костер зачем нужен был? - произнес Степан.
   - Или ритуал, или напугать хотели, - вступил Костя.
   - Я тоже так думаю, - поддержал Василий, - я об этом же точно подумал. И страху они навели, теперь никто ни за что не пойдет в лес.
   - А кто пойдет - тот и преступник, - громко высказался Миша.
   - А это идея, - ответил председатель, - назначаю вас с Антоном смотрящими за теми, кто ходит в лес тайком. Никто кстати не видел никого такого из наших?
   - Да вроде нет, - ответил Костя, - ничего такого не было. Пара бабок ходили за грибами помню, но это еще до костра было.
   - А кто именно? - серьезно спросил председатель.
   - Ей богу уже и не помню, - отвел глаза сторож.
   - Бабка твоя что ли? - сразу догадался начальник.
   - Ну да, она окаянная, - ответил Костя, - только не могла она. Я и грибы эти ел.
   - Вообще, очень не хочется верить, что кто-то из наших мог такое сделать, а даже если и не сделал, то молча поддержал преступников, что тоже уголовно наказуемо, как сокрытие преступников, - подвел итог Дмитрий Петрович.
   - Это точно. Тяжело об этом даже подумать, - поддержал Василий.
   - Полно вам. Давайте лучше выпьем, а то тоску одну навели, даже и думать ни о чем не хочется, когда начинаешь представлять, что ходишь по одной улице с такими негодяями, - вступил председатель.
   - Ну, может все-таки не из нашей деревни? - с надеждой произнес Костя, огорченный тем, что его родственница попала под подозрение.
   - Может и так, но нужно исходить из худшего, - произнес батюшка, - и к тому же нам нужно все это выяснить. Неизвестно ведь, что они могут еще выкинуть. Не похоже на то, что они достигли того, чего хотели.
   - То есть клад не нашли? - глаза Миши заблестели.
   - Видимо, нет, - ответил Василий, - но вы даже не думайте сами искать, это дело может плохо закончится для любого. Эти люди похоже готовы на многое, даже на самые крайние меры.
   Компания выпила очередную порцию самогона и бутылка закончилась. Но председатель и его верный спутник Константин были готовы к такому повороту событий, и незаметным движением на столе оказалась новая порция горячительного. Василий только поморщился, но это был жест, который не отражал реального поведения хозяина дома. Батюшка уже достиг того состояния, когда хочется продолжать посиделки и процесс употребления алкоголя нельзя повернуть вспять. В таких ситуациях остается лишь идти до победного конца, а именно до того момента, когда все будет выпито, а вся закуска съедена.
   - Ну, хорошо, если это кто-то из наших, то как мы их найдем? - высказался с сомнением председатель.
   - Сколько в деревне всего жителей? - спросил Василий.
   - Ровно шестьдесят восемь, - без запинки ответил глава колхоза, знавший наперечет не только количество селян, но и количество поголовья коров, кур и коз в деревне.
   - Не густо, - вставил Дмитрий Петрович.
   - Ну а вы что хотели, - вступился за свою вотчину председатель, - все в город уехали, как вы, например, а кто не уехал, то помер. Такие вот дела нынче в деревне.
   - Вообще, это конечно много. Тут сразу и не скажешь на кого пальцем показывать. Может вообще это кто-нибудь из нас может оказаться, - многозначительно произнес батюшка.
   - Ну, из нас - это вы уже загнули, - рассмеялся председатель, - не думаете ведь вы, что это я хожу по лесу копаю, а потом по ночам костры жгу и вокруг них танцую.
   - Нет, конечно, но всякое может быть, - серьезно ответил Василий.
   - Давайте, лучше выпьем, а не будем выяснять тут отношения, - вступился за присутствующих Степан и поднял свой стакан, взывая тем самым к перемирию.
   - Будем думать, что среди нас нет таких негодяев, в чем я в общем то уверен, - примирительно заявил батюшка и поддержал Степана тем, что поднял и свой стакан.
   Раздался очередной за этот вечер звон стекла, и на пару секунд повисла тишина, знаменующая собой ту минуту, когда все переваривают жидкость, являющуюся некоторым проклятием русских деревень, да и не только их.
   - Ну, значит, будем смотреть за всеми? - подытожил председатель.
   - Да, но не знаю, будет ли от этого толк, - ответил Василий, - мне думается, нужно продумать этот момент, как мы будем вычислять участников всего этого преступления.
   - Следов то у нас никаких нету, - огорченно сказал Костя, старавшийся не принимать участия в разговоре после того как выяснилось, что его бабка может быть преступницей.
   - Следов нет, это верно, - ответил батюшка.
   - А метла? - сказал Антон, стараясь придать своему голосу максимальную серьезность.
   - А что с ней? - спросил его Дмитрий Петрович.
   - Ну, ее ведь не просто так нашли мы. Ведь она должны была быть и возможно ее может кто-нибудь опознать.
   - А ведь Антон то прав! - председатель довольно потер руки, по всей видимости, представляя, как будет выкручиваться человек, чьим окажется этот инструмент.
   - А как мы это узнаем? - задал резонный вопрос Василий.
   - Будем ходить с ней и спрашивать, чья это, - Антон поморщился даже от такого глупого вопроса, - можем сказать, что потерялась она и ищем хозяина. Вот и все дела.
   - А парень то прав, чертовски прав, - глаза председателя стали жирными то ли от выпитого, то ли от предвкушения возможной скорой развязки истории.
   - Отлично! Тогда завтра же и приступим, - сказал со своей стороны стола Костя, - я могу вполне пройтись и спросить. Скажу, что нашел у амбаров. И жалко стало выбрасывать такую редкость.
   - Молодец, поддерживаю, - высказался глава колхоза - поддерживаю инициативу подчиненного.
   - Может еще спросить, чья пластина? - спросил Миша.
   Председатель с Дмитрием Петровичем одновременно захохотали, представляя как парень будет ходить и спрашивать, кто в деревне начал увлекаться оккультизмом.
   - Будешь спрашивать, - продолжая смеяться, сказал председатель, - не вы ли, баб Нюра, у нас тут Сатану вызываете?
   Шутка встретила бурю радости в комнате и присутствующие громко начали обсуждать подробности такого рода расспросов. Миша же обиделся и уперся взглядом в пол, чтобы скрыть обиду в глазах, но скоро отошел и также присоединился к общему смеху.
   - Ну, полно, - сказал Василий, - ну ошибся парень, с кем не бывает то.
   - Да уж... Вы Сатану вызываете? - продолжал хохотать Степан своим мощным и гулким басом.
   - Вам дровишек не насобирать для костра по этому поводу, - продолжил шутку сам Миша.
   - Дров то, кстати, много извели на тот костер, - заметил Костя, вертя в руках стакан.
   - А то ведь верно, где они их нашли то? - также задался вопросом председатель.
   - Можно посмотреть, у кого дров меньше стало, - произнес Василий, - сейчас ведь никто не топит и может быть кто знает, у кого дров меньше стало в последнее время.
   - Точно. Вам бы Шерлоком Холмсом работать, - засмеялся Дмитрий Петрович.
   - А что. Только вы тогда Ватсоном будете! - поддержал юмор батюшка.
   - Элементарно, Ватсон! - выкрикнул председатель и сам же засмеялся над своей шуткой.
   Снова зазвенели стаканы и в скором времени бутылка самогона была кончена. Время уже было позднее, и гости начали расходиться по домам. Первыми были отправлены домой парни, за которыми пришел дед Антона, долго ругавший внука за то, что тот допоздна засиживается по гостям. Молодежь ушла вместе с ним, а следом попрощались с Василием Игорь со Степаном, которых дома ждали жены с детьми, а главное утром их ждала работа, которая порой может быть более сильным стимулом выспаться, нежели упреки супруг.
   Последними ушли председатель со своим верным помощником Костей. Ушли они уже после того, как стало ясно, что вечер не будет иметь продолжения, а также после намеков хозяина о том, что нужно знать меру, чтобы следующий день начался не так болезненно. После их ухода Василий остался наедине с Дмитрием Петровичем, которому некуда было спешить по причине того, что работа его не ждала на следующий день, а Ольга, у которой он планировал остаться ночевать не была его женой и, поэтому у нее не было веских оснований его упрекнуть.
   - Как думаете, выйдет что-нибудь из затеи, - решил поговорить по делу Василий.
   - Уверен, что нет, - ответил Дмитрий, - сами посудите, как тут что может получиться, когда ничего толком не ясно и ничего не говорит о том, что прояснится когда-либо.
   - А я вот уверен, что все у нас должно получиться, - возразил батюшка, - не может быть так, чтобы правда не восторжествовала. Так было и так будет.
   Василий стукнул кулаком по столу, дабы придать вес своим словам, а также выразить ту непреодолимую тоску по правде-матушке, которая часто просыпается в русских людях.
   - Что это вы, батюшка, буяните, - улыбнулся учитель, - будет, так будет. Правда, она на то и правда, чтобы всегда быть.
   - Это точно, - начал клевать носом Василий, - давайте вас провожу, а то скоро упаду и засну прямо здесь.
   Дмитрий Петрович вышел вместе со священником на улицу, где они постояли у ворот дома, пока историк курил, признавшись, что курит только в тех случаях, когда выпьет, но во всех других он не увлекается. Василий также хотел попросить у гостя сигарету, но вовремя остановился, понимая, что утром захочется еще и еще. А с никотиновым змеем у него давние счеты, и проиграть ему он не хочет ни при каких условиях.
   - До завтра! - Дмитрий пожал руку Василию и попрощался.
   - До завтра, - вяло ответил батюшка и зашагал в дом.
   Василий встал перед порогом дома и посмотрел на звезды, которыми было усыпано безоблачное небо. В доме Ольги загорелся свет, видимо женщина проснулась после прихода Дмитрия и помогала ему лечь спать. Батюшка вздохнул, представив картину, где Ольга в ночной рубашке расстилает гостю кровать. Потом возникли уже последующие образы, от которых Василий начал отмахиваться левой рукой, но, сообразив, что это глупо выглядит со стороны, открыл дверь в дом и уже машинально дошел до кровати, на которую рухнул и заснул.
  
   Глава 14.
  
   Первым желанием Василия было выпить хоть бочку воды, которая могла бы принести облегчение его обезвоженному организму, но воды рядом не было, как и позвать кого-нибудь за ней. Пришлось самому, после неимоверных усилий плестись на кухню и, держась за стол одной рукой, второй поднять чайник над головой и, проливая почти половину его содержимого на себя, усмирить чувство тяжкого бремени, причиной которого было вчерашнее застолье.
   После выпитого содержимого чайника батюшка набрал из ведра еще стакан, но смог выпить его только наполовину: человеческая жадность, которая обуревала его еще пару минут назад ушла, и организм дал понять, что желания его хозяина кардинально расходятся с возможностями тела - больше, чем влезет в живот, выпить не получится. Василий мутным взглядом, не стесняясь своей беспомощности и жалкого вида, проковылял обратно к кровати и с блаженством растянулся на ней. Над ним начали приходить в порядок трещинки и точки на потолке, а мысли приобретать менее хаотическое движение.
   - Не буду больше столько пить, - в очередной раз дал себе зарок Василий, но не очень то веря в то, что это вообще возможно при нынешних обстоятельствах и при той компании, в которой он находился в деревне.
   Батюшка, тяжело вздыхая, поднялся с кровати и сел на краю, пытаясь придать своему существованию большую осмысленность. Для этого было необходимо построить планы на дальнейшие действия, которые и могли вернуть его в реальность и заставить совершать осознанные, а главное рациональное действия. По плану распорядка Василию нужно было поесть, умыться и готовиться к вечерней службе, которая должна была пройти сегодня в районе пяти вечера. Батюшка, отогнал появившееся было желание отменить вечернее действие в церкви, понимая, что он и так не утруждает свою паству регулярными богослужениями. До службы было еще целый вагон времени, так как часы, стоявшие на подоконнике показывали всего лишь десять утра - время позднее для деревни, но вполне раннее для не так давно бывшего городского жителя, коим являлся в свое время Василий.
   Сидя с усталым видом и глядя в точку на стене, Василий жевал хлеб, политый вареньем, подаренное ему кем-то из деревенских сердобольных бабушек. Хлеб был жестковат и являлся остатками вчерашних посиделок. Если бы батюшка был бы не один, он, наверное, побрезговал бы доедать остатки вчерашнего пиршества, но так как кроме него в доме не было никого, то он по старой юношеской привычке плюнул на все приличия и сидел в царящем бедламе с самодельным бутербродом в руке.
   Василий вернулся в комнату и сел на кровать, часы показывали десять минут одиннадцатого - время тянулось слишком медленно. За окном светило солнце, и батюшка вышел на улицу, чувствуя потребность погреться под его лучами и вырваться из душного перегарного омута, которым был на данный момент его дом. Батюшка медленным, но уже твердым шагом мерил покрытый низкой травой внутренний двор своего домашнего хозяйства, в котором кроме дома и пары ненужных построек не было ровным счетом ничего.
   Пройдя несколько кругов по невидимому кругу, Василий представил себя в качестве арестанта, который меряет тюремный дворик на очередной прогулке. Мысль ему эта не понравилось и ему захотелось большей свободы - батюшка вышел за ворота, где проходила дорога, связывающая всю деревню в одно целое, в один организм. У соседних домов бегали курицы, под предводительством грозного вида петуха, чуть вдали паслись пара коз. В воздухе стояла деревенская музыка, в которой можно было различить пение птиц, звуки домашней скотины, приглушенный звук топора и еще какие-то звуки, которые сливались в одно целое с воздухом, пропитанным запахом свежей травы, навоза и дерева.
   Из соседнего дома вышел Дмитрий Петрович и мирно уселся на скамейке у ворот, достал из кармана пачку сигарет и вложил в рот сигарету. Затем воровато оглянулся, как будто подросток, боящийся всевидящего материнского ока, закурил. Василий улыбнулся, вспоминая вчерашние слова учителя о том, что он никогда не курит, кроме случаев совмещения никотина с алкоголем. Батюшка, которого Дмитрий Петрович почему то не заметил, решил, что это утро необходимо начать с беседы с умным человеком, направился через дорогу к дому соседки.
   - Ну как оно? - улыбаясь, обратился к Дмитрию Петровичу Василий, намекая на вчерашнее застолье.
   - Ох уж, давно я столько не пил, видимо отвык от деревенской жизни, - ответил учитель.
   - Это еще что! - приврал Василий. - Тут всегда так. Даже не знаю, хорошо это или плохо.
   - Да уж чего хорошего то.
   - Это да, зато весело время провели, - попытался оправдать батюшка сельское времяпрепровождение.
   - Это точно. Так-то время незаметно прошло, да и дружно посидели, в городе то я как-то так ни с кем не засиживался допоздна.
   - Вот это верно. Мы здесь дружно живем. А уж алкоголь... Что поделать. Видимо, никуда от него не деться нам.
   Василий присел рядом с Дмитрием Петровичем и невольно вдыхал сигаретный дым, который обычно раздражает человека, но когда его выпускает близкий человек, то воспринимаешь как часть его. Вот и батюшка с некоторым даже удовольствием находился в положении пассивного курильщика и нисколько не тревожился о том вреде, который ему невольно наносил его собеседник.
   - Как думаете, остальные уже на ногах? - спросил Дмитрий.
   - А как же. Это у нас день начинает поздно, а так-то здесь рано встают. Люди привычные. Вот Степан с Игорем уже, наверное, пашут в поле. Страда ведь идет.
   - Это да, - подтвердил Дмитрий Петрович.
   - Мне то тоже надо. Км... на работу, - продолжил Василий, - только к вечеру, когда все уже закончат дела и придут в церковь. Знаете, я даже немного рад тому, что у нас стали происходить эти вещи.
   - Это почему же, - меланхолично спросил историк.
   - Ходить стали в церковь люди, - так же безмятежно ответил Василий.
   - Думаете, верить стали больше?
   - Не думаю, но где-то близко. Вера, она от церкви неотделима, как не крути, - ответил Василий, разглядывая траву под ногами, - я так считаю, что пользу это приносит, добрее народ становится, богобоязненнее.
   - Тоже верно, - ответил Дмитрий.
   - Сами то в город, когда поедете? - спросил Василий для того, чтобы поддержать разговор.
   - Сегодня, думаю, и поеду. На работу надо бы, - Дмитрий встал со скамейки и выпрямился, разминая тело, - может в дом пойдем, а то жуть как есть хочется.
   - А Ольга где? - спросил Василий, давая понять, что без приглашения хозяйки неудобно находится в ее доме.
   - Она по делам ушла, еды оставила, я как раз собрался уже позавтракать, даже пообедать получится скорее, судя по времени.
   Василий принял приглашение и направился вслед за Дмитрием Петровичем в дом. В доме, как уже замечал батюшка, когда бывал в гостях у соседки, чувствовалась женская рука, и это происходило не от того, что чистота и порядок виделись в каждой детали, а от того, что перед Василием вставал образ его собственного быта, от чего он мысленно фыркал и мыслил о том, что и ему нужно научиться вести домашнее хозяйство. Дмитрий поставил на стол приборы и посуду для себя и священника, а также выставил с плиты на стол пару кастрюль, от которых исходил пробуждающий аппетит запах.
   - Чего у нас на обед? - потирая руки, спросил Василий.
   - Суп, так понимаю, да еще на второе есть, - улыбаясь, ответил Дмитрий Петрович и принялся разливать первое по тарелкам. Оба мужчины не заставили себя долго ждать и с усердием налегли на пищу. Батюшка по привычке перекрестился перед первой ложкой и начал нагонять соседа, не имевшего привычки благословлять процесс принятия еды.
   - Хорош, супчик, - наконец, произнес Василий, соскребывая с краев тарелки остатки угощения.
   - А как же! - подтвердил учитель, так же заканчивавший свою порцию. - Ну, а теперь за второе...
   Едоки принялись поглощать разложенную по тарелкам вареную картошку с гарниром из свежих овощей. Батюшка снова пришел к финишу первым и с довольным видом откинулся на стуле, полный удовлетворения от приятного и сытного обеда. В этот момент у него появилось желание закурить, как это он делал когда-то. Он даже похлопал себя по карманам, точно там могли быть сигареты. Дмитрий Петрович перехватил этот жест и дружелюбно посмотрел на соседа, давая понять, что понимает, что означает этот непроизвольный жест. Сам же он уже настроился на то, что бы выйти на улицу и уже на свежем, вольном воздухе пустить клубы серого дыма, не забывая о том, что это "последняя" порция отравы на сегодня.
   Парочка устроилась вновь на скамейке возле дома Ольги, где оба были гостями. Дмитрий Петрович пускал с удовольствием сигаретный дым, Василий же, подавливая в себе желание попросить у него и себе немножко никотина, смотрел на свой дом, стоявший через дорогу. Из ворот которого в этот момент вышли Михаил с Антоном: они явно заходили к нему, но не нашли его, так как в данный момент он сидел вместе с Дмитрием Петровичем неподалеку. Батюшка окликнул ребят, давая понять, что он видит их. Юноши быстрым шагом пересекли дорогу и с серьезными лицами подошли к сидящим на скамейке мужчинам.
   - Вы ко мне заходили, что ли? - спросил Василий ребят.
   Антон с Мишей явно не могли решить, кто из них первым должен сказать батюшке нечто важное. Ребята молча подталкивали друг друга боками.
   - Ну что у вас случилось то? - начал волноваться Василий, вглядываясь в лица парней.
   - Тут такое дело, отец Василий, - начал Миша, - мы в лесу сегодня были. Хотели клад найти.
   - Какой еще клад? - воскликнул батюшка.
   - Ну, тот, который эти искали, ну которые костер жгли, - продолжил Михаил.
   - А так такое, - вступил Антон, - мы видели одного из них!
   - Да, весь в черном, в капюшоне! - перебил Миша друга, - мы оттуда со всех ног, даже лопаты забыли.
   Парни стояли, повесив нос. Оба были удручены тем, что нарушили наказ старших и пошли в лес, не предупредив никого.
   - Вы уверены, что это один из них был? - начал допытывать юношей батюшка.
   - А как же, - Миша нисколько не был взволнован от того, что встретил человека, который представлял реальную опасность для парней, - конечно, из них. Но он нас не заметил, мы его первыми увидели, еще издалека. Он по лесу шел. Но кто это был, мы не поняли.
   Ребята замолчали, но вид у них был уже не такой смущенный и виноватый. Батюшка ничем не выразил своего негодования по поводу того, что они нарушили правило, данное им четко и ясно в предыдущий день. Василий же думал о том, как же поступить в данной ситуации и повернулся к Дмитрию Петровичу, ища у него совета и поддержки.
   - А где вы его встретили? - учитель также пытался связать рассказ друзей с тем, что уже было известно о таинственных людях, которые нарушили спокойствие деревни.
   - Возле Лысой, - ответил Антон, который имел более независимый вид, чем Миша, который всегда принимал все близко к сердцу, - мы, как и планировали, пошли искать ориентиры у горы, вот там и копать начали под деревом старым. А потом увидели, что кто-то идет к нам. Мы и спрятались. А он прямо на нас шел. Мы как увидели, что это не из наших, да еще в таком виде, что аж жуть как страшно было. Ну и побежали, но он нас не видел, это точно.
   - А как выглядел то? - Василий напряженно думал о том, что могла означать такая встреча ребят и таинственного незнакомца.
   - Росту среднего, такого, как вы примерно, - начал отвечать Миша, - весь в черном, а на голове капюшон, так что видно ничего не было.
   - Да, лица вообще видно не было, - поддержал Антон, - если оно вообще было.
   - Как это? - удивился Дмитрий.
   - А так, какой-то он странный был, не ходят люди так ведь, - Антон понизил голос.
   - Да уж, - только и произнес Василий.
   - Надо его поймать! - твердо сказал Антон, уверенный в том, что это необходимо.
   - А вы что думаете, Дмитрий Петрович, - обратился Василий к историку.
   - Правильно, нужно сходить туда, только ведь людей бы побольше - вдруг он там не один.
   - Так. Миша беги к председателю и скажи, чтобы встречал нас у его дома, мы сейчас подойдем, - приказал Василий парню, - а ты, Антон, дуй к своему деду за ружьем и потом сразу к председателю. Пойдем, посмотрим, кто это ходит в черном по лесу по утрам!
   - Я не могу, Василий, - Дмитрий Петрович развел руками, - мне уезжать нужно, я уже и собираться начал.
   - Как так? - искренне удивился батюшка.
   - Ну так вот! - твердо произнес учитель, давая понять, что спорить с ним в этом вопросе бесполезно, - мне на работу нужно, да и не мое это дело по лесу ходить, это может затянуться до вечера.
   - Ну, хорошо, - примирительно произнес Василий, глядя вслед уже убежавшим ребятам, я к себе, а потом к председателю, если передумаете, то тоже приходите.
   - Мне домой уже нужно, - ответил Дмитрий, - я вечером обязательно Ольге позвоню и узнаю как у вас тут дела, а на выходные снова приеду.
   - Хорошо, - Василий уже шел к своему дому и помахал Дмитрию рукой на тот случай, если они уже не увидятся.
   В доме Василий переоделся в свой спортивный костюм, в котором он уже ходил в лес еще с покойным охотником-дедом, обулся в спортивную обувь, после чего закрыл дверь в дом и спортивным шагом направился к дому председателя, где его ждал сам глава колхоза с неизменным Константином и Мишей. А также Антон со своим дедом, который выглядел как партизан Великой отечественной войны с ружьем за спиной. Ожидавшие батюшку спорили, как заметил священник, подходя к компании.
   - О чем спорите, - сразу спросил Василий, у замолчавших при его появлении мужчин.
   - Здравствуй, Василий, - председатель пожал руку священника, - да тут рассуждаем, не позвать ли еще кого-нибудь с нами. Дело все-таки небезопасное, мало ли чего может произойти, а ружье то у нас одно, да и еще неизвестно как стреляет.
   - Стреляет хорошо, не промахнусь, - буркнул в ответ дед Антона, по всей видимости, обиженный таким рассуждением о его оружии, а более от того, что не верят в его охотничьи навыки.
   - Ну, полно вам, - успокоил его Костя, - мы все знаем, что вы хорошо стреляете, но вдруг их там много будет, да и мы же даже не знаем, что от них ждать можно.
   - Ждать можно всего, но если промедлим, можем упустить, - перебил нетерпеливо Василий, - может это и они, но уж точно это не из наших будет. Может это даже из тех, кто деда Васю убили и ждать нельзя, чтобы этот гад ушел безнаказанным.
   - Верно рассуждаете, - поддержал священника председатель и, взяв на себя командование отрядом, приказал, - вперед, время не ждет.
   Отряд выдвинулся вперед и скоро последний дом деревни был пройден.
   - Сколько еще идти, - спросил глава колхоза ребят.
   - Да вон близко уже, мы до Лысой дошли, а потом чуть за нее, там, где дерево большое растет, которое мертвое уже, - ответил Антон, идущий рядом с председателем.
   Василию не понравилось слово "мертвое", но он промолчал, стараясь заглушить в себе нарастающее чувство опасности и беспокойства.
   Отряд дошел до горы и повернул по дороге, огибая ее. Все шли молча, только пристально вглядываясь вперед, также, не забывая оглядываться по сторонам, чтобы не пропустить ничего такого, что могло означать присутствие постороннего человека или следы его пребывания.
   Через минут пять, которые, казалось, шли в два раза медленнее, чем обычно, компания мужчин увидела черное, засохшее дерево, стоящее на основании склона холма, который местные жители гордо именовали Лысой горой. Отряд остановился, пристально всматриваясь в окружающую дерево местность - никаких следов присутствия человека не было заметно, даже ветви давно погибшего дерева не шевелились в дневной тишине.
   - Как-то слишком спокойно, - шепотом произнес дед, доставая из за спины ружье.
   - Видимо, никого нет уже, - также вполголоса ответил ему Василий.
   Мужчины двинулись вперед, но уже аккуратным шагом, стараясь не шуметь, хотя такой необходимости, по всей видимости, не было нужды.
   - Смотрите, - прошептал Антон, выглядывая из-за Кости, шедшего перед ним.
   - Точно, точно, вот там, прямо под деревом, - председатель рукой указал в сторону, куда двигался отряд.
   Василий также заметил, что земля перед деревом имеет какой-то неестественный вид, но еще не совсем понял, что это такое. Только, подойдя ближе, батюшка понял, что на земле рассыпан красный порошок, крошка, в форме фигуры, очертания которой он не мог пока представить.
   - Опять звезда, та, что с козлом, - Костя перекрестился, аккуратно ступая по траве.
   - Точно, такая же как на той железке, которую мы нашли, - Михаил широко открытыми глазами стоял посреди фигуры, оглядываясь кругом.
   - Метров под десять будет, - председатель на глаз измерил размеры изображения на земле.
   - А что за краска, - спросил Василий, наклоняясь к земле и проводя рукой по очертаниям изображения, - похоже на кирпич красный.
   - Он и есть, - подтвердил дед Антона, стоя рядом с внуком.
   - Во дела, - председатель был явно в замешательстве от обнаруженной находки, хотя она была уже не первой на этой неделе.
   - А вон наша лопата, - Миша отбежал в сторону и поднял с земли орудие, - мы ее тут бросили, когда его увидели.
   - А следов никаких не видно, это могло бы быть прямой уликой? - спросил Василий, сам же осматриваясь по сторонам, будто боясь, что сейчас за ним могут наблюдать из-за укрытия те, кто оставили этот странный знак под деревом.
   - Кстати, когда вы тут были, этой... здесь не было? - спросил серьезным голосом глава колхоза у ребят, давая понять, что он говорит о знаке на земле.
   - Не было. Точно не было, - ответили ребята, мотая головой, чтобы придать словам большей значимости.
   - Значит, после вас уже нарисовали, - заметил задумчиво председатель, - и нахрена это только им нужно.
   - Да кто ж их поймет то, - поддакнул Костя, ходивший за руководителем по пятам.
   - Миш, а там возле дерева есть, что-нибудь, - Василий обратился к парню, стоящему возле дерева с лопатой, - может там ямы какие-нибудь есть раскопанные?
   Миша внимательно обошел вокруг дерева, но не обнаружил никаких следов:
   - Нет, ничего нету здесь.
   - Ну что, опять домой пойдем, - подытожил результаты очередной экспедиции председатель, - ушел, гад, нет его здесь, только наследил.
   - Да, пойдем, нечего нам тут уже делать, - ответил батюшка, - тут только, если с собакой найти можно, а так... Эх не хватает нам деда Васю, он бы точно мог бы помочь найти.
   - Вот его поди за это и грохнули, - Антон взял у Миши лопату и двинулся в обратную дорогу.
   Василий подумал, что, по всей видимости, парень прав и это только в очередной раз подтверждает догадку о том, что старый охотник был опасен именно тем, что мог всегда найти по следу не только зверя, но и человека. И будь он сейчас здесь, то непременно вышли бы на след того непрошенного гостя, который ходит сейчас в окрестностях деревни.
   - Знали они, что кроме деда, в деревне некому по следам ходить, да разбираться в лесах, - выразил свои мысли вслух батюшка, не ожидая ответа на свои слова.
   Процессия быстрым шагом шла в сторону деревни. Только замыкавший шествие Василий пару раз оглянулся, на всякий случай, назад, но местность вокруг дерева не изменилась, а затем и само дерево скрылось за склоном Лысой горы, ставшей в последнее время главным местом, где свершались непонятные и необъяснимые явления ,тревожившие душу не только священника, но и всей деревни.
   - Я тут подумал, отец Василий, - начал председатель, замедлив шаг, чтобы сравняться с батюшкой.
   - Что такое?
   - Я думаю, что нужно предупредить всех в деревне, чтобы не ходили в лес, раз тут ходят посторонние люди, - предложил председатель, ища поддержки в принятии решения, которое могло взбаламутить население вверенного ему населенного пункта.
   - Думаете, стоит? - спросил Василий, обдумывая последствия такого решения.
   - Думаю, да, - подтвердил свои слова глава колхоза, - не ровен час в лесу зарежут еще кого, а потом вот думай, что такого могло и не быть, если бы предупредили.
   - Я поддерживаю, - ответил Василий, - только нужно это как-то помягче и не так страшно преподнести, чтобы не было паники никакой.
   - Тогда я сегодня собрание организую.
   - Хорошо, - согласился батюшка, - давайте после моей службы, я людям скажу, и все придут в клуб, а вы со своей стороны соберете тех, кого не будет в церкви.
   - Вот и хорошо, а то прямо как камень над душой, - вздохнул председатель, - ведь не дай Бог, чтобы чего приключилось, а в деревне то оно спокойней.
   - Можно сказать, что расследование по убийству деда Васи пока идет медленно и из соображений безопасности, вы решили запретить ходить в лес, по крайней мере, по одному, а особенно детям.
   - Это дельно, - согласился председатель.
   - Кстати, из милиции ничего не приходило, что-то следователя, по-моему, так и не было? - спросил Василий, хотя и так зная, что никто не приезжал, чтобы расследовать убийство.
   - Нет. Разве их дождешься, - развел руками председатель, - поди дело то уже закрыли, да в архив сдали. Да и чего они тут найти могут, раз мы сами ничего не понимаем.
   - Это точно. А звать их снова как-то не с руки, - продолжил Василий, - фактов никаких. Вот только, что ребята видели, да разве это что-то даст. Мало ли кто тут может шляться, да еще и с утра.
   Отряд дошел до деревни и, постояв у дома Антона, который был первым на их пути, разошлись по домам, чтобы встретиться вновь вечером после церковной службы для обсуждения на деревенском собрании положения дел и объявления в мягкой, по выражению батюшки, форме о том, что времена небезопасные и ходить в лес не рекомендуется никому во избежание несчастных случаев.
  
   Глава 15.
  
   На богослужении, как и во все последние дни, было много народу - помимо ветеранов-бабок, пришли также те, кто были помоложе и те, кто вообще начал ходить в церковь только после странных событий на Лысой горе. Василий был этим доволен, так как это была его работа, его деятельность, связанная с тем, чтобы помогать людям находить Бога, любовь к нему и с этим занятием он справлялся. Служба проходила так, как и должна была проходить, а именно без изменений, как это происходило задолго до того, как появился на свет сам батюшка и его прихожане, да и сама деревня, в которой они все жили. После окончания службы, которую Василий несколько сократил для того, чтобы все успели на собрание в сельском клубе, которое было так же важно, как и обращение к высшим силам, батюшка сообщил о том, что в сельском клубе пройдет собрание деревни по вопросу ситуации вокруг последних событий, свидетелями которых стали все жители населенного пункта. Василий вышел последним, закрыл дверь на замок, ключ от которого прятал в одно и тоже место, так как надобности в том, чтобы охранять храм божий не было особой нужды, даже в последние дни. Его ждали почти все прихожане, вышедшие из церкви, и в их компании он направился на собрание, где уже должны были ждать остальные сельские жители.
   В клубе уже было накурено, ждавшими здесь мужиками, а женщины, привычные к клубам сигаретного дыма стояли в сторонке, как на танцах, и обсуждали свои новости, понятные и интересные только им самим. Василий вошел одним из первых в здание клуба и по приглашению председателя взошел на сцену, где уселся на стул и приготовился к выступлению главы колхоза.
   - Еще раз здрасьте, - поприветствовал председатель собравшихся людей.
   - Здрасьте, здрасьте, - ответили ему из зала, - виделись уже.
   - Виделись, это точно, - ответил выступавший и вытер шею рукой, собираясь с мыслями, - мы здесь собрались для того, чтобы сказать несколько важных слов по поводу того, что у нас произошло и еще хотим посовещаться по поводу безопасности всех нас.
   Люди в зале смотрели на председателя, но ничего не говорили, давая ему возможность завершить свою мысль и сказать то, зачем они сегодня здесь собрались.
   - Так как расследование убийства Василия еще не завершено, а преступники на свободе, мы бы хотели всем посоветовать ограничить походы в лес и стараться находиться в деревне. Это все для вашей же безопасности.
   - По грибы теперь что ли не ходить? - возмутилась бабка, стоявшая в первых рядах.
   - Да, - подтвердил председатель, - именно об этом я щас и толкую.
   - Ради этого все здесь собрались что ли? - спросил Тимофей, который уже отошел от того наваждения, которое так поразило его во время ночного светопредставления несколько дней назад.
   - Именно, Тимофей, ты же сам знаешь, что теперь небезопасно ходить далеко от деревни, а милицию тут караулить нас нету, - подтвердил председатель свои слова, - если есть какие-то вопросы, то задавайте их сейчас.
   В зале зашептались, но никто никаких вопросов не задал. В этот момент к председателю подошел Костя и на ухо прошептал ему что-то, в руке он сжимал ту самую метлу, которая была найдена на месте пепелища на Лысой.
   - Да, еще, - начал председатель, - тут метлу нашли у амбаров, не знаете, чья она?
   Председатель протянул руку с метлой перед собой, чтобы всем было ее видно. Василий, сидевший по правую руку от выступавшего, удивился, так как уже и забыл о том, что на вечернем собрании, помимо принятия горячительных напитков обсуждали идею того, чтобы опознать найденное орудие на предмет нахождения его хозяина. Сам батюшка забыл о том, что они хотели найти хозяина метлы и обрадовался тому, что председатель с Костей догадались сделать это на собрании, где были все жители деревни.
   - Ну, если никто не знает, то мы ее для колхоза заберем, - подытожил председатель, не найдя глазами тех, кто мог бы забрать свою вещь и признать себя ее хозяином.
   - Это все? - баба Нюра, одна из самых знаменитых сплетниц деревни спросила председателя.
   - Да, все, - ответил глава колхоза, - в общем, я надеюсь, что все поняли, что пока нужно быть начеку, потому что преступники не найдены. Если уж будете ходить вдалеке от деревни, то хотя бы не одни делайте это, чтобы потом не отвечать за вас.
   - Да ладно тебе, - баба Нюра, рассмеялась, - нас такими рассказами не запугаешь, пуганые мы!
   - Ты то да, ты уж свое отжила, - вступился за руководителя Константин.
   Баба Нюра обиженно поджала губы и направилась к выходу. Пришедшие на собрание поняли, что больше ничего уже не произойдет и также направились к выходу, чтобы пойти заниматься собственными делами.
   - Ну как думаешь, поняли? - обратился председатель к Василию, которого считал равным себе по положению в сельском обществе.
   - Не знаю, но надеюсь да, - ответил батюшка, спускаясь со сцены в зал и направляясь к комбайнерам Степану и Игорю, которых он сегодня еще не видел.
   Василий поздоровался с ними и рассказал о том, что они думают по поводу встречи в лесу ребят с незнакомым человеком в черном одеянии. Мужики сказали, что по поводу ситуации они уже в курсе, но никаких мыслей по поводу этого у них нет.
   - Хрен его знает, кто это, - сформулировал свою мысль Игорь, - у Петровича надо было спросить, если бы он не утек, как только запахло жареным.
   Степан с Игорем рассмеялись этой шутке и Василий, уважавший историка, с горечью подумал, что возможно они и правы, что поспешный уезд учителя был вызван страхом перед тем, что нужно было пойти в лес на поиски возможных преступников.
   Домой батюшка возвращался один и размышлял о том, что в общем то ему довольно одиноко в этой жизни и в этой деревне, а к местным жителям он еще пока не смог проникнуться тем чувством, какое испытывают к родным и близким, то есть людям, которые остаются с тобой на всю жизнь. Все-таки деревня не стала для него настолько родной, чтобы перестать смотреть на нее несколько со стороны, а полностью влиться в ее жизнь, раствориться в ней.
   Дома его ждал ужин, который он приготовил из остатков провизии, которую купил в магазине пару дней назад и приказал себе мысленно непременно на следующий день сходить пополнить провиант в сельский маркет. Вообще, Василию уже приходила мысль о том, что нужно начать вести собственное хозяйство, чтобы еда всегда была под рукой, была своей и, главное, заняло бы то огромное количество времени, которым он располагал, но так и не научился рационально проводить. Именно с этими мыслями он лег спать, провожая ушедший день размышлениями о своем будущем в деревне.
   Проснулся Василий рано, объяснив это себе тем, что лег он тоже раньше обычного. Вспомнив о том, что сегодня ему нужно выполнить как минимум одно важное задание, а именно совершить поход за покупками в магазин, он по быстрому совершил утренний рацион, тем более, что на завтрак не было ничего, что придало еще большей уверенности в том, что запасы еды необходимо пополнить в самые кратчайшие сроки.
   Василий вышел за дверь и закрыл ее за собой. В этот момент он застыл перед ней, заметив, что внешность ее поверхности изменилась: на ней белым мелом был нарисован аккуратный и точный рисунок той самой звезды, которую он уже видел на пластине с Лысой и под деревом, где ребята искали клад. Холодок залез Василию под одежду, он оглянулся в поисках того, кто мог сделать этот рисунок на его жилище, но вокруг не было ни души. Батюшка сглотнул слюну, которая комом встала у него в горле и оперся на стену дома.
   - Блин, - вырвалось у него, - че за фигня...
   Василий постоял перед рисунком на двери, вышел на улицу и зашагал к дому председателя, забыв уже о том, что первоначально направлялся за покупками в магазин. Дома председателя не было, была только его жена, которая указала ему пойти поискать мужа через два дома у соседей, куда он отправился для решения вопросов, связанных с ремонтом газовой плиты, сломавшейся в самый неподходящий момент. Батюшка не успел дойти до указанного ему дома, как встретил председателя, идущего ему навстречу.
   - Здарова, - буркнул недовольный началом утра Василий.
   - Здравствуй, - председатель так же был не в самом хорошем расположении духа.
   - Знаешь, что я сегодня утром у себя на двери обнаружил, - начал Василий, сразу перейдя к делу, по которому он и пришел к главе колхоза.
   - Знаю, у меня тоже самое, - ответил председатель, отводя Василия в сторону от дороги, - сегодня утром увидел эту звезду, хорошо, что жена не успела увидеть, сразу стер. Чертовщина еще та...
   - У меня тоже. Такая же, как на пластине и как та, что мы вчера видели у дерева у Лысой.
   - Как думаешь, к добру это? - председатель был явно недоволен и обеспокоен появлением таинственного знака на двери собственного дома.
   - Да уж ничего хорошего, уверен, - ответил Василий, давая понять, что разделяет опасения собеседника.
   - А ни у кого больше таких не было? - спросил батюшка, начиная соображать, что беда пришла не только к нему.
   - Я Костю послал проверить, - ответил председатель, - знаешь, у него ведь таже фигня. Тоже с утра увидел эту проклятую... Найду гада, кто нарисовал, своими руками прибью.
   Лицо председателя ожесточилось и приняло агрессивное выражение, не предвещавшее ничего хорошего для того, кто исписал его дверь. Конечно, в том случае, если бы этот художник был бы обнаружен. Председатель вздохнул и пошел в сторону дома, сопровождаемый последовавшим за ним Василием.
   - Давай, Костю подождем, он уже сейчас должен вернуться, - проговорил глава колхоза, - я его минут двадцать назад отправил, а сам пока ходил к соседям, помогал плиту чинить, у них там заслонка полетела.
   - Не опасно? - спросил для поддержания разговора Василий.
   - Уже нет, - ответил председатель, - но вообще. Вот ведь люди. Уже пару дней, как у них она не работает, а ведь ничего не говорили. Так ведь спалить все нахрен можно.
   Председатель сплюнул себе под ноги и закурил сигарету, которую достал из пачки. Василию опять захотелось попросить закурить, но он вновь сдержал порыв, решив идти до конца в борьбе со зловредной привычкой. Появился Костя, вставший рядом с начальником и закуривший сигарету из его пачки.
   - Ну чего? - нетерпеливо спросил председатель.
   - Короче... - начал сторож, - видел у Степана и Игоря, а также ребят. В общем, у всех из нашей компании.
   - У отца Василия тоже была, - председатель курил большими затяжками, - он только стер сразу.
   - Все тоже постирали, - ответил Костя, - так что может еще у кого было.
   - Не думаю, - твердо произнес Василий, как человек, который принял решение, - по всей видимости, это нам предупреждение. Всем тем, кто принимал участие в расследовании.
   - Да так его и не было, - сказал председатель, докуривая сигарету, - чего мы там расследовали то. Ничего так и не узнали толком.
   - Они то не знают этого, - ответил Василий на замечание главы колхоза, - им то все равно. Мы же ходили и на Лысую и вчера ходили в лес. Вот они и занервничали, что мы можем найти их и наказать.
   - Блин, - вымолвил Костя, обеспокоенный таким поворотом событий.
   - Как же этих подлецов опознать то, черт, - ругнулся председатель, - ведь ей Богу, неприятно все это. Того и гляди, потом еще чего учудят нехорошего.
   - Ну, если метки поставили, то явно будут следить за тем, чтобы мы ничего дальше не предпринимали, - Костя выразил общую для стоявших мысль.
   - Я вот, что думаю, - вымолвил Василий, - то, что они в курсе всего, что мы делаем, то теперь можно точно утверждать, что кто-то из нашей деревни замешан во всей этой истории. Нужно только понять, как найти этого человека.
   - И как это сделать? - спросил председатель.
   - Пока не знаю, - ответил Василий и развел руками, - нет пока ни одной мыслишки даже. Но могу твердо сказать, что так дело оставлять нельзя. Если мы ничего не сделаем, то может еще много чего плохого произойти. А запугать мы себя не дадим - не на тех напали!
   - Это точно. Пока бояться нечего. Это дед Вася был застигнут врасплох, да и жил он один. А я себя в обиду не дам и семью свою тоже, - председатель начал горячиться при мысли о том, что опасность может угрожать не только ему, но и его семье.
   - Предлагаю сегодня собраться у меня и обсудить дальнейшие планы, - предложил батюшка.
   - Давайте через часа два, - ответил председатель, - мне еще по делам нужно пройтись, да и комбайнеры вернутся к этому времени.
   - Отлично, тогда я ребят предупрежу, а вы Игоря со Степаном. И жду вас у себя через два часа.
   Василий вспомнил, что он сегодня еще не ел и пошел до магазина, запастись продуктами, а также зайти к Антону и Мише, чтобы позвать их на очередное собрание участников расследования. Тем более, что ребята уже оказались втянутыми в эту историю со всеми вытекающими отсюда последствиями.
   Батюшка ждал гостей в своем доме, сидя за пустым столом. Настроение его было не самым радостным, а голова пухла от мыслей, которые крутились у него вокруг той опасности, которая нависла над ним и над теми, с кем он так дружески общался последнее время. Что-то ему подсказывало, что решение вопроса витает где-то рядом, но поймать он его пока не мог, отчего становилось еще хуже, а ощущение безнадежности, которое Василий всеми силами пытался отогнать от себя, все сильнее его охватывало, погружая в темную безысходность.
   Наконец, стали подтягиваться участники очередного совещания. Василий невольно сравнил это с известным всем совета в Филях, где председательствовал полководец Кутузов. На этом же собрании роль председателя совмещали батюшка и глава колхоза, поочередно подменяя друг друга в этой должности. Первыми пришли неразлучные ребята, занявшие уже привычное им место на тахте у дверей, словно являясь сторожами входа в пункт деревенского командования. Следом появились комбайнеры, своеобразная ударная сила деревенских военных сил. Последними пришли Константин со своим непосредственным руководителем.
   С приходом последних, Василий сказал о том, что все участники в сборе, и он готов выслушать все предложения, которые могут поступить по имеющему место вопросу повестки. Начал председатель колхоза:
   - В общем, я буду краток, -произнес он, - как вы понимаете, эти негодяи перешли все границы дозволенного и теперь мы, наши семьи находятся, скажем так, под прямым ударом. И срочно необходимо придумать что-нибудь, дабы разрешить эту ситуацию. Какие будут идеи?
   Никто не решался высказаться. Возможно по причине отсутствия идей, а возможно по привычке ожидания предложений от руководителей, за которыми обычно ожидают первых идей.
   - Хорошо, - выступил Василий, - я также считаю, что знаки по поводу того, что мы отмечены какими-то сатанистскими знаками - явный перебор и нам необходимо найти того из нашей деревни, кто это сделали или способствовал этому.
   - А что они нам сделать могут? - спросил Костя.
   - Тоже, что и деду Васе, - мрачно ответил на вопрос сторожа Игорь, сидевший рядом со Степаном за обеденным столом.
   - Значит, ничего хорошего, - вымолвил Константин, отвечая на риторический вопрос комбайнера.
   - А что мы можем сделать и как найти виновных? - вступил Степан.
   - Мы собственно за этим и собрались, - Василий прервал комбайнер, - есть идеи то?
   - У меня нет, - честно признался Степан, поглядывая в поисках поддержки на Игоря.
   - А чего ты на меня смотришь, - ответил на взгляд друга Игорь, - я тоже не знаю как искать их.
   - Антон? Миша? - Василий обратился к ребятам.
   Миша пожал плечами, как бы говоря о том, что он и пришел сюда, чтобы принять те решения, которые примут его старшие товарищи.
   - Я думаю, - начал неуверенно Антон, - что все дело в том, что они ищут в лесу и от этого и нужно отталкиваться.
   - Поймать их, когда они будут снова по лесу ходить и копать? - батюшка решил уточнить мысль парня.
   - Поймать их на месте преступления! - Михаил похлопал по плечу Антона, восхищаясь его идеей.
   - Лес то большой, - прервал веселье Миши Василий, - у каждого дерева ведь не поставишь караулить, да еще и по одному ходить опасно нам.
   - Ну, я же предложил, где могут быть возможные места, которые попадают под те приметы, где уже были раскопки, - ответил на критику Антон.
   - А вы когда ходили, нигде не успели поработать? - председатель подошел ближе к парням, принимая участие в дискуссии.
   - Нет, мы только до того места дошли, где этого увидели, - Антон ответил на вопрос председателя.
   Василий в этот момент молчал, обдумывая какую-то свою мысль. Наконец, он принял решение:
   - Антон прав. Нужно именно так и поступить.
   - Пойти копать? - председатель повернулся к Василию.
   - И начать с того места, где они встретили этого человека, - Василий продолжил, - недаром он там появился, тоже что-то искал, да и знак свой оставил непонятно зачем. Возможно, место отметил и, значит, вернется туда еще раз.
   - Вот это уже другой разговор, - обрадовался председатель, - только вот кто там дежурить будет и когда?
   - Я ночью не хотел бы туда идти, - вступил в разговор Костя, - страшно ведь. Я, конечно, не пугливый, но рисковать не очень то хочется.
   - Костя прав, - подтвердил Василий, - нужно обдумать как, кто и когда будет дежурить на том месте.
   - Давайте прямо сейчас туда пойдем? - предложил Михаил, самый нетерпеливый участник совещания.
   - Сегодня поздно уже, - ответил председатель, - нужно лучше с утра пойти.
   - И что потом? - резонно заметил Игорь.
   Повисла неловкая пауза. Никто не подумал о том, что делать в случае, если на месте никого не удастся найти.
   - Наверное, караул оставить, засаду, - предложил Миша.
   - И сколько там торчать то? - Игорь продолжил критику выдвинутого предложения.
   - Я уверен, что сможем соорентироваться на месте как лучше поступить, - предложил Василий.
   - А мы с Мишей лопаты возьмем, - уверенно произнес Антон, - мне кажется, что там можно найти что-то. А ведь это и может стать ключом к разгадке.
   - Копать тоже вы будете! - Костя не был намерен работать без руководства председателя.
   - Хорошо, - легко согласился Антон, который видимо был уверен в своих догадках и хотел быть тем, кто первым найдет нечто таинственное, сокрытое в близлежащих с деревней землях.
   - Считаешь, что там нужно искать? - начал допытывать батюшка парня.
   - Надо же с чего-то начинать, - пожал плечами Антон.
   - У меня еще вопрос есть, - Игорь вновь вступил в разговор.
   Собравшиеся посмотрели в его сторону, так как комбайнер говорил редко, но всегда по делу.
   - Если сегодня ночью, да и вообще в другие ночи они опять будут ходить по деревне, да еще и со злыми умыслами.
   - И что ты предлагаешь? - спросил председатель, выразивший обеспокоенность по этому поводу еще в начале встречи.
   - Пока могу сказать, что нужно быть начеку, - ответил ему Игорь, - может быть какие-то меры принять для безопасности.
   - Например? - вопрос Константина был резонен.
   - Я лично, собак спущу на ночь и окна закрою на ставни. Береженого бог бережет.
   - Тогда так и сделаем, - подвел итог председатель, - все пусть будут в эти ближайшие ночи на чеку и попытаются как смогут обезопасить свой дом.
   - А у меня собаки даже нет, - вздохнул Василий, намекая на то, что из присутствующих он находится в самом невыигрышном положении.
   - Найдем тебе собаку, - улыбнулся глава колхоза, - будет тебе вместо жены.
   Игорь со Степаном переглянулись и тихонько усмехнулись. Ребята на тахте также попытались скрыть улыбки от шутки председателя.
   - Ничего, обойдусь и без собаки и без жены, - Василий не разделил радости председателя, указавшему на одинокое положение батюшки.
   - Ну, тогда, до завтра? - Костя встал со своего места, намереваясь пойти по своим делам.
   - Да, думаю, мы все вопросы обсудили, - Василий посторонился, пропуская сельского сторожа к выходу.
   - Мы тоже, пожалуй, пойдем, - Игорь со Степаном также поднялись со своих мест и направились вслед за Костей.
   Председатель пожал руку Василию и обратился к уходящим:
   - В общем, завтра утром соберемся у моего дома и...это... давайте поосторожнее быть. А если что, то сразу остальных извещайте, если произойдет что-либо. Все-таки у нас ведь семьи, дети...собаки.
   - Ну, полно вам уже, - Василий остановил председателя, намеревавшегося продолжить список того, чего батюшке недоставало.
   - Хорошо, хорошо, - настроение главы колхоза резко поднялось, когда ему удалось подцепить батюшку.
   Он покинул дом последним, а вслед за ним на улицу вышел и Василий, решивший проводить гостей до ворот. Компания вышла за ворота, курящие зажгли огоньки сигарет и неспешна пошли по домам, к своим делам, прерванными переговорами о планах на будущий день. Василий постоял у ворот, посмотрел в обе стороны дороги, проходящей перед домом, увидел, как деревня постепенно отходит ко сну. Затем вернулся в свой двор и запер ворота на засов, подергал их, проверяя насколько хорошо они закрыты.
   Крепкие стальные ворота подарили чувство надежности и безопасности, но после того как батюшка оглядел свой двор, хилые, местами прогнившие доски забора, отгородившие пространство его дома от соседей, вздохнул.
   - Да уж, - тихо произнес он себе под нос, - это раньше было, когда мой дом - моя крепость.
   Василий прошелся вдоль всего забора, где это можно было. В нескольких местах подпер и поправил его секции. Самым незащищенным местом окружающего двор своеобразного частокола было место на заднем дворе, где стоял низенький заборчик, отгораживающий двор от личного поля, засеянного картошкой, за которым шли колхозные земли, отданные под пшеницу, а уже за ними в вечернем воздухе темнел лес, простиравшийся на все то пространство, которое мог окинуть взглядом священник.
   - Вот здесь то хоть колонной иди, - с горечью заметил Василий, - собаку бы хоть, а то без нее и хозяйство не хозяйство.
   Василий оперся на забор и смотрел в сторону леса, думая о том, что после ухода гостей его дом опустел, а когда он в него вернется, то сложно будет выгнать дух одиночества, который подкрался к нему здесь, на заднем дворе его дома и заставлял грустить о том, что не успел он ни живность завести, ни тем более жениться.
   - Ну, хватит! - сам себе скомандовал вслух Василий. - Нормально мы живем. Как все, так и мы. А чего нет, то будет. Со временем. Ведь не хотим же мы так просто взять и переделать все.
  
   Глава 16.
  
   Василий вернулся в дом и закрыл за собой дверь на улицу, проверив несколько раз плотно ли стоит засов. Затем сел на кухне, заварил чай и неспешна размешивал его в своей любимой кружке с видами его родного города, в котором он не был уже долгое время. Вокруг стояла тишина, к которой батюшка не мог долгое время привыкнуть, переехав в деревню из городского шума и суеты. Но сейчас он бы, наверное, не смог бы и заснуть в условиях крупного населенного пункта, воздух которого пропитан выхлопными газами, а движение машин на улице и под окнами домов не прекращается ни днем ни ночью.
   Мыслями Василий сейчас был далеко. Он думал о своем будущем, о том, что ждет его впереди и, как большинство обывателей, верил в то, что собственное будущее движется только в сторону улучшений и прогресса. А от него требовалось только заиметь желание изменить свою жизнь и все должно пойти легко и просто. Но вот желание у батюшки появлялось, но он так и не мог понять в какую сторону ему двигаться и на что надеяться. Из возможных вариантов, которые ему приходили в голову, основным было построение крепкой и дружной семьи с кучей детей, скотиной во дворе, посиделками вечерами с мужиками и прочими радостями тихой семейной жизни. Также в будущем он видел и собаку, бегающую во дворе и лающую на случайных прохожих за воротами.
   - Собака, - произнес Василий, начинавший привыкать разговаривать сам с собою вслух, не боясь того, что его мысли могут быть услышаны по причине отсутствия в его доме посторонних людей, - собаку можно и пораньше завести, точно пригодится.
   Мысли с двуного друга плавно переместились на мысли о том, что пока семьи нет, да и даже когда она будет, нельзя человеку без смысла в жизни, без веры в будущее, светлое и правое, как учили его когда-то в школе в советские времена.
   - А ведь были правы, - добавил Василий сам себе, - чего мне еще нужно то.
   Мысль о том, что помимо семьи ему необходимо еще и любимое дело, которому он готов посвящать все свое свободное время была навязчивой идеей в голове священника. На этот вопрос о любимом занятии всей жизни он отвечал себе, что это ведь его служение богу, его богослужения, которые он проводил в сельской церкви, построенной, кстати, и его усилиями. Но здесь был момент, который Василий пытался обходить, но неизменно возвращался к нему - если он думает о том, что ему нужно в будущем найти дело его жизни, то это означает то, что в данный момент его церковная служба не отвечает этому требованию идеального занятия на всю жизнь. Отсюда возникал вопрос о том, что же тогда ему не хватает.
   - Может быть церковь нужна больше, - задал сам себе вопрос батюшка, - или прихожан больше. Но тогда мне нужно в город, а это значит, что нужно строить карьеру в строгой иерархии церковного сообщества. И значит, что я хочу уехать отсюда?
   Уезжать из деревни Василий не хотел. Он привык к ней, к ее жителям, часть которых стала его настоящими друзьями, а остальные хорошими знакомыми, с которыми всегда можно поговорить или просто поздороваться, без прикрытия своего лица маской доброжелательности. Доброе отношение друг к другу было присуще обитателям деревни и быстро передалось Василию, как передается человеку все хорошее.
   - А дом? - обратился к себе батюшка еще один раз. - Ты ведь давно хотел иметь свой угол, где тебе бы нравилось. А ведь сейчас ты именно там и находишься. А если уедем? Что там будет. Снова временное жилье, снова искать общения, друзей. Нет, уж увольте!
   Василий, как и обычно, ответил отрицательно на поставленные перед собой вопросы и вновь пришел к выводу о том, что в ближайшем будущем он видит себя здесь, на этом месте, в этом доме и в именно в этой, ставшей для него родной деревне. А значит нужно искать смыслы здесь.
   - В общем-то верно. Начинать нужно с себя... Понять чего хочешь, что тебе действительно нужно и жить с этими желаниями, планами и целями.
   Кружка чая подошла к концу, и Василий налил себе новую, которая была уже не такой горячей, но ставить по новой чайник ему не хотелось, а сам процесс чаепития был лишь одним из способов времяпрепровождения.
   За окном стояла полная и беспросветная темнота, и Василий покинул обеденный стол и улегся в кровать, выключив свет. Мрак за окном немного рассеялся, после того как глаза привыкли к темноте и на потолке был виден след света уличного фонаря, который отражался от крашенных половиц пола вверх. Батюшка привычно смотрел на трещинки и неровности потолка, которые за то время, что он жил в доме выучил наизусть. Но при этом при свете дня, вспомнить их было почти невозможно, а как только наступала ночь и, лежа в постели, все они были перед ним и все являлись неотторжимой частью потолочного пространства.
   Сон пока не приходил к Василию, как, впрочем, и обычно. Ему казалось, что момент, когда сознание уходило из реальности в только ему ведомое пространство, осколки которого всплывали в голове снами и видениями, казался батюшке долгой и томительно процедурой. Так и теперь, лежа на спине, Василий смотрел на потолок и ждал, когда же мысли его покинут бренный мир и он заснет, чтобы проснуться уже следующим днем и начать его отдохнувшим и полным сил.
   Василий проснулся, вернее очнулся от того полусонного состояния, которое предшествует полноценному сну. Он насторожился, но еще не понимал, что его разбудило. При этом он почувствовал, что небольшая, но чувствительная доза адреналина была выпущена его телом, которое стало готово к активным действиям. В этот момент батюшка явно услышал вдалеке вой. Он инстинктивно напрягся и внимательно прислушался к звукам, которые разносила ночь по округе.
   Вой повторился и никаких сомнений в том, что это был именно голос лесного, не обремененного служением человеку животного. Василий раньше никогда не слышал как воют волки или другие дикие животные, но сейчас он был уверен в том, что это именно серый хозяин лесов поет свою песню. Сразу же в голове батюшки пронеслись мысли об убитом деде-охотнике и о тех видениях, которые были у него после смерти Дмитрия. На секунду перед ним вновь возник образ волка, который уже бросался на него в его воображении. От этих мыслей Василию стало не по себе, страх начал охватывать его сознание и холодом окутывать тело.
   Звук больше не продолжался. Прошли минуты, а может быть секунды. Время, казалось, замерло и упорно не хотело двигаться вперед. Василий начал успокаиваться, но при этом начал работать мозг, прикидывая возможные варианты и последствия такого рода событий. То, что раньше, по крайней мере, за то время, как Василий был здесь, он ни разу не слышал, чтобы вокруг деревни ходили стаи или одинокие волки. Бабки, конечно, говорили, что зимой, когда в лесу нет еды, в деревню приходят лисы, хорьки или другие мелкие хищники, но чтобы волки. Даже дед покойный сказал, что уже давно не видел в ближайших окрестностях такого зверя.
   - Блин, - ругнулся батюшка, чтобы разрядить повисшую вокруг него тишину.
   Конечно, появление волка в окрестностях ничего прямо страшного не представляло, а скорее только интерес к этому с точки зрения натуралиста. Но такое видение ситуации отметалось теми предположениями, основаниями для которых выступали следы в доме деда Васи, а также те видения, которые уже были раньше у батюшки.
   Вой раздался вновь и уже близко от деревни, насколько мог судить Василий. Залаяли собаки. Причем не так, как обычно они вяло перекликаются между собой. Это был целенаправленный лай, выступающий в качестве предупреждения тому лесному хищнику, который осмелился так близко подойти к человеческому жилью, которое собаки считали своим домом и были намерены защищать до последнего.
   Василий напряженно прислушивался к тому, раздастся ли звуки снова, но сколько бы он не напрягал свой слух, кроме лая собак ничего другого не было слышно. Теперь ему действительно стало страшно и начало представляться, что лесной хищник уже бродит возле его дома. В какие то моменты ему чудилось, что под окнами, которые выступали в темноте комнаты светлыми квадратами, происходит какое-то движение и кто-то бродит. Нервная дрожь пробирала Василия, ему казалось, что он даже слышит дыхание, окружавшее его дома и его кровать, которая находилась в центре него. Мозг не хотел работать и предоставлять своему хозяину четких планов по тем действиям, которые можно было бы предпринять в данной ситуации. Вместо этого батюшка превратился во взведенную стрелу, готовую спуститься в любой момент. Все органы были напряжены, и все тело ловило малейшие сигналы от того, мира, который его окружал. Так длилось неопределенное количество времени. Внезапно Василия можно сказать подбросило на кровати и мускулы налились силой, призывая своего хозяина действовать насколько быстро, насколько это только можно. В тишине деревни раздался выстрел и собаки залаяли еще более отчаянно.
   Батюшка вскочил с кровати, резким броском подскочил к выключателю и свет залил комнату, которая только что была наполнена напряженным ожиданием некоего действа. Василий наскоро одевался, вспоминая на ходу, где у него лежит топор, единственное оружие, которое могло ему пригодится в данный момент. Орудие лежало в сенях, где Василий нервно искал выключатель света. Взяв в руки оружие, батюшка аккуратно открыл дверь на улицу, где после освещенных ярким электрическим светом комнат дома ничего не было видно. Василий глубоко вздохнул и резко выскочил на улицу, держа топор перед собою. Он был готов встретить опасность, но во дворе никого и ничего не было, и Василий, забыв закрыть за собой дверь вышел через ворота, открытые за доли секунды на улицу, вышел на дорогу, в центр светового круга, который давал уличный фонарь.
   Здесь, где было светло, казалось, было самым безопасным местом. Василий почувствовал себя уверенно и оглянулся в поисках причин прогремевшего как гром среди ясного неба выстрела. В большинстве соседних домов горел свет и на улице виднелись вышедшие люди.
   - Отец Василий! - по дороге к батюшке шел Федор быстрым шагом - Слышали выстрел? Откуда стреляли?
   Федор начал засыпать батюшку вопросами, на которые Василий пока не знал ответа.
   - Не знаю, я только сам вышел. Вроде, оттудава, - священник показал незанятой топором рукой в сторону противоположную той, откуда появился Федор.
   - Значит, где председатель.
   - Да, где то там, - Василий пошел в указанную им сторону.
   - Подождите, - Федор догнал батюшку.
   Василий шел уверенным шагом в сторону, где жили председатель, Игорь со Степаном и другие люди, с которыми он стал близок в последние дни. Федор шел рядом и несколько раз взглянул на топор, который батюшка нес в руке. Василий заметил эти взгляды и переложил топор в другую руку.
   - Волка слышали? - спросил Федор, пытаясь уловить настроение священника.
   - Да, слышал. Рядом ходил где-то, - ответил Василий, - собаки почувствовали, вот и лают теперь.
   - Да... у меня прямо надрывались. Хотел спустить, потом передумал. Еще загрызут. Жалко ведь будет.
   Василий с Федором прошли несколько домов, в которым горел свет и были видны люди в окнах. Впереди на дороге стояло несколько человек. Среди них батюшка узнал Игоря со Степаном, а также несколько женщин. Те тоже заметили и ждали, когда Василий со своим спутником подойдут.
   - Здарова, - приветствовал Василий собравшихся.
   - А. Да, здарова, - Игорь первым подошел к батюшке, следом руку пожал и Степан.
   Василий подумал, что здороваться ночью не очень то логично, но сразу же выбросил эти мысли, сконцентрировавшись на той ситуации, в которой он оказался сейчас.
   - Где стреляли то? - Василий обратился к мужчинам.
   - Дальше туда, к концу деревни.
   - Нужно идти, - Василий кивнул головой в ту сторону, откуда предположительно был произведен выстрел.
   - Мать, иди домой и сидите там, - Игорь скомандовал одной из женщин, в которой Василий признал его жену.
   Степан стоял в этот момент со своей и что-то говорил ей, по всей видимости, успокаивая встревоженную женщину. Супруги обоих мужчин в сопровождении бабки, бывшей матерью жены Игоря, пошли в сторону своих домов. Оставшиеся мужчины, не сговариваясь, пошли в намеченную сторону, где планировали получить ответы на висевшие в воздухе вопросы.
   Почти дойдя до конца деревни, они увидели группу людей, стоявших на дороге в свете фонаря. Когда Василий со спутниками подошел ближе, то признал председателя, Костю, Мишу и Антона, стоявшего рядом со своим дедом, который держал ружье наперевес и всматривался в темноту находившегося перед ним дома. Остальные мужчины также пристально всматривались в темноту. Василий понял, что смотрят они в сторону дома покойного деда-охотника.
   - А, вы тоже пришли, - заметил со злостью председатель.
   - Чего стряслось то? - Василий пропустил мимо ушей упрек в голосе главы колхоза и встал также как и он лицом к дому, который чернел за росшими перед ним несколькими деревьями.
   - Волка слышал? - ответил председатель.
   - Ну.
   - Дед, - председатель махнул рукой в сторону родственника Антона, - пальнул, когда эта зверюга по улице бежала. Потом в дом забежала. Похоже, там и сидит.
   - Прямо в окно сиганула, - подтвердил дед, не спуская глаз с дома.
   - Дверь там заперта, черного выхода нет? - спросил батюшка.
   - Не должно быть. Запирали там все. Только через эти окна и может выйти, деваться ему некуда.
   - А зачем он вообще в дом то прыгнул? - спросил подошедший ближе Игорь.
   - Иди, да спроси! - снова зло бросил председатель.
   Игорь отвернулся, словно не услышал предложения собеседника. Среди людей повисло молчание, глаза же всех непрерывно всматривались в темные окна дома, сливающиеся с такими же темными, старыми от времени стенами.
   - Точно не выберется никак? - переспросил Василий.
   - Точно никак, - ответил председатель.
   - Ружье у нас одно... - пространно заметил батюшка.
   - Я не пойду, так и знайте, - прислушался к разговору дед Антона.
   - Полагаю, никто туда пойти не захочет, - вступил в разговор Константин.
   - Это поди тот, который деда и кончил, - мрачно произнес Степан, куривший молча с Игорем.
   - Может поджечь? - предложили Михаил, решивший внести свое предложение.
   Пару мгновений все обдумывали предложение парня, которое было вполне сносным. Наконец, председатель проговорил:
   - У меня канистры две бензина есть....
   Никто не ответил на предложение сельского чиновника, но молчание присутствующих можно было расценить как согласие с прозвучавшим предложением.
   - Кто пойдет? - Василий первым выступил в поддержку идеи председателя.
   - Костя, пойдем, - председатель, не отвечая на вопрос батюшки, пошел в сторону своего дома, не спуская глаз с чернеющего провалами окон дома покойного охотника. Константин шел рядом.
   Оставшиеся не произнесли ни слова до тех пор, пока не вернулся председатель со своим помощников, в руках которых было по железной канистре.
   - Миша, Антон - найдите ветки, сделаем факелы, - дал указание глава колхоза ребятам.
   Парни бросились искать запрошенные предметы и почти моментально принесли две палки, годные для того, чтобы превратить их в пылающие факелы.
   - Хорошо бы облить еще. Это поможет зажечься, - заметил Игорь.
   Василий, напряженно наблюдавший за приготовлениями, решил выступить со своей инициативой:
   - Может забросим одну канистру в дом, а потом туда же факел. Рванет точно и сгорит все.
   - Жаль канистру... ответил председатель глухим голосом.
   - Нужно дорожку пролить к дому, - предложил дед, - один факел на крышу. Она тут сухая, должна загореться. Дождей то не было. А вторым канистру поджечь.
   - А с канистрой что делать? - повторил свою мысль председатель.
   - Коктейль Молотова, - Василий произнес знакомые каждому слова.
   - Так, Антон, Миша. Тащите бутылки, да побыстрее, - скомандовал председатель, - и тряпки захватите.
   Ребята побежали выполнять поручение и скрылись в стоявшем во дворе стоящего не очень далеко доме Антона.
   - Что он там делает то? - спросил Василий деда.
   - Да черт его знает. Я как услышал, как он поет, вышел на улицу с ружьем. Хотел собак спустить с цепи, пущай по двору бегают. А тут вижу, по улице бежит, здоровая скотина.
   - Большой прямо? - Костя с прищуренными глазами смотрел на деда.
   - Ага. Здоровенный.
   - А потом что? - Василий пытался составить картину произошедшего.
   - Потом я за ним. Пальнул в сторону, но вроде не попал. А тут он в дом. Только стекла слышно было как падают. Я тут встал. Смотрю, что там. Потом уже вы подошли.
   - Значит, там должен быть, - вид председателя был решителен.
   Прибежали ребята, держа в руках по стеклянной бутылке. Председатель дал команду Косте и Игорю сделать из них смертоносное оружие. Бутылки с зажигательной смесью были изготовлены почти мгновенно.
   - Ну, кто бросать будет? - спросил Игорь, любующийся на бутылку, лежащую у него в руке.
   - Я, Костя и вы со Степаном, - ответил председатель, - дед прикрой нас, а мы поближе подойдем и в окна кинем.
   - Будьте аккуратны, - почему-то сказал Василий.
   - А вы, отец, тоже нас прикрывайте, - председатель ухмыльнулся, глядя на топор, который не выпускал из рук священник, - вы у нас, я гляжу, тоже вооружены и опасны.
   Василий ничего не ответил, только встал ближе к единственному в отряде стрелку, словно пытаясь поддержать и помочь ему в случае, если нужно будет стрелять.
   Названные председателем бойцы с бутылками в руках осторожно стали подходить к дому, стараясь идти наравне друг с другом. Позади них шли Антон с Мишей, который держали в руках зажженные факелы, от которых предполагалось зажечь бутылки. Дед чуть сдвинулся в сторону, держа на мушке прицела окна и встав так, чтобы при случае не попасть в своих. Василий сделал несколько шагов вместе со стрелком, поддаваясь его движению.
   Наконец, метатели бутылок остановились перед забором, на таком расстоянии, с которого можно было забросить бутылки с зажигательной смесью в дом. Ребята, следовавшие за ними, встали позади них. Мужчины переглянулись. Председатель кивнул, давая знак к началу операции. Бутылки с торчащими из них тряпками были поднесены к факелам и загорелись ярким цветом. Игорь и Костя, у которых бутылки разгорелись быстрее остальных размахнулись и метнули стеклянные сосуды в дом. Раздался звон разбившегося стекла. Игорь кидал в окно, где не было разбито стекло. Замешкавшиеся председатель и Степан также кинули бутылки в окна дома. Бутылка Степана задела угол окна и часть содержимого бутылки разлилась по карнизу став своеобразным огненным стеклом окна.
   Мужчины резко сдали назад и выбежали на дорогу, где стоял Василий с дедом Антона. Все заворожено смотрели на то, как огонь начал вырываться из окон дома. Пламя лизало, высовываясь изнутри, крышу дома и постепенно перебралось на него. Через каких-то пару минут дом был объят огнем, но никто и ничто не выскочило из него, как не ожидали этого собравшиеся. Огонь горел уже вовсю и было понятно, что ничто живое уже не могло выжить в этом пламени.
   - Ну все, сгорел, - заметил председатель с таким видом, как будто имел личные счеты с незваным лесным гостем.
   Огонь отражался на лицах стоявших на дороге мужчин. Ночь превратилась в день на данном пространстве и были ясно видны все детали внутреннего двора покойного охотника.
   К стоявшим мужчинам подошла баба Нюра и, постояв несколько мгновений, решилась спросить у Василия по какому поводу здесь пожар. Батюшка объяснил в двух словах произошедшее этой ночью, часть истории которой бабка уже знала. После чего посоветовал престарелому человеку идти домой и не беспокоиться о произошедшем. Председатель также заметил старушку и уже в крепких выражениях посоветовал старой идти спать домой, а если встретит еще таких же праздношатающихся послать их также по домам. Наконец, дом стал коситься и вскоре завалился на бок.
   - Хорошо, что огонь никуда не перекинулся, - сказал Костя.
   Стоявшие перед пожаром переглянулись. Мысль о том, что пожар может распространиться на прилегающие дома только сейчас пришла всем в голову. Но так как огонь видимо не планировал распространяться дальше подожженного дома, успокоились.
   - Нужно в оба глядеть, а то и, правда, деревню сожжем, - заметил председатель, - здесь нужно кому-нибудь побыть до тех пор, пока огонь не погаснет. Ну, или до тех пор, пока не станет ясно, что пожаров не будет.
   - Кого оставим? - Костя зевнул. Желание спать явно читалось на его усталом лице.
   - Давайте так. - начал председатель. - Игорь со Степаном завтра освобождены от работы. Вот пусть и подежурят тут. А если будет долго гореть, то ко мне приходите, я подумаю на кого сменить.
   Игорь со Степаном переглянулись:
   - Ружье оставьте, - сказал за двоих Игорь.
   - Я с вами останусь, все равно бессонница, - ответил на вопрос дед.
   - Вот и славно, все решили, - заметил председатель и зевнул во весь рот, поддавшись примеру подчиненного, - тогда по домам!
   Глава колхоза в сопровождении неизменного Константина пошли в сторону своих домов. Василий шел в сопровождении молчавших ребят. Председатель развернулся и помахал рукой комбайнером, оставшимся дежурить вместе с дедом у пожара, все еще бушевавшего на остатках дома.
   - Дело сделано, - довольно заметил глава колхоза, - но все равно, нужно быть осторожными.
   - Не без этого, - устало заметил Василий, протирая начинающие слипаться глаза.
   - Знаешь, я тебе прямо сейчас пса дам, - сказал председатель, - так оно спокойнее и тебе и мне будет.
   - Спасибо, - вяло ответил батюшка.
   Василий пошел вслед за свернувшим к своему дому председателем и зашел с ним во двор, откуда вышел, ведя на поводке одну из трех собак, которых держал хозяин.
   Впереди еще виднелись спины ребят и Кости, шедшими неспешной походкой по своим домам. Вскоре и они свернули с проезжей дороги и зашли в свои дома. Василий же в одиночестве дошел до дома, замечая, что в домах погасли окна и обеспокоенные появлением волка люди легли спать. "Наверное, баба Нюра уже все рассказала" - подумал батюшка, приближаясь к своему дому. Дверь в дом была чуть приоткрыта, точно так, как ее оставил несколько часов назад хозяин. Постояв немного в раздумьях по поводу того, стоит ли пускать пса в дом, Василий решил, что пусть уж ночует в доме, а завтра он все равно уберется доме и смоет если что следы грязных лап.
   Пес, нерешительно зашел в дом, где он, наверное, не бывал ни разу, прожив всю свою жизнь на улице. Василий выключил свет, проверил засов на входной двери и моментально заснул.
  
   Глава 17.
  
   Пес скреб входную дверь, пытаясь выбраться на улицу, и этот звук разбудил Василия, раскинувшего руки на кровати. Батюшка встал и выпустил собаку из дому, чувствуя при этом тяжелую голову, как с похмелья. Но сил на удивление было немного, а тело требовало активных действий. Василий ходил по кухне, пытаясь сообразить с чего начать этот день. Ощущение было такое, что что-то важное произошло в его жизни и чувствовался эмоциональный подъем. Батюшка, не найдя достойного применения дела, вышел на улицу посмотреть чем там занимается его ночной постоялец: пес бегал по двору, очерчивая новую для него территорию и изучая малейшие детали нового для себя дома.
   Василий решил, что нужно дать собаке новое имя. Хотя старого он даже и не знал. В голове вертелись стандартные для всех собак имена Шарика, Бобика и далее по списку. Но, подчеркивая все время в себе качества интеллектуала, который должен выбиваться из деревенской жизни, батюшка решил, что имя для собаки должно быть особенным. Но при этом не связанным с церковью, потому что это было бы кощунственно по отношению к делу, которому он решил себя посвятить. Возможно, это будет имя какого-нибудь великого человека. Остановившись на этом, Василий решил, что займется этим чуть позже, когда голова будет более ясной, а мысли четче.
   Умывальник был пуст, и батюшке пришлось накачать воду из колонки, которая находилась прямо во дворе, вырытая еще прежними хозяевами дома. Вода была холодной и пробрала тело священника до самых пяток, заставив кровь начать активно циркулировать. С мокрой головой Василий пошел в дом и занялся приготовлением завтрака, но, взглянув на часы, которые показывали три часа дня, поменял планы и изменил утреннее меню на обеденное.
   Приготовление не заняло много времени, и Василий уже сидел за своим кухонным столом и уплетал жареную яичницу, приготовленную на старой, чугунной сковородке, подаренной кем-то из местных жителей в тот день, когда он переехал в деревню.
   Василий сидел у окна и сразу же заметил подходящих к его дому Михаила и Антона, которые несли в руках лопаты. Батюшка наморщил лоб, пытаясь понять, зачем ребята могли пожаловать сегодня к нему, но никаких идей не приходило и он только терпеливо ждал, когда ребята войдут в дом. Через секунду раздался стук в дверь. Василий крикнул, что входная дверь открыта и ребята вошли в дом.
   Батюшка заметил, что ребята уже чувствовали себя у него в гостях намного увереннее, нежели это было раньше и, особо не церемонясь, уселись на привычное для них место у дверей.
   - Доброе утро, - поприветствовал их Василий.
   - Доброе, - ответили почти хором парни.
   Антон и Миша смотрели как Василий заканчивал прием пищи и тактично ждали, когда батюшка откинется на стуле, как это делают все довольные собой люди, успевшие плотно поесть. Василий же чувствовал, что не стоит спешить и безмятежно наслаждался едой. Наконец, он все-таки откинулся на стуле, вытер по старинной деревенской традиции губы рукавом и внимательно посмотрел на ребят:
   - А лопаты то вам зачем?
   - Так копать же идем? - ответил Антон. - Вчера же еще собирались, давно уже надо было выйти.
   - А остальные, что?
   - Спят все, - огорченно ответил Миша, - председатель вообще к чертям послал и сказал, что спать будет до вечера.
   - А Игорь со Степаном?
   - Ну, они же до утра не спали, - Миша шмыгнул носом, - дом, кстати, сгорел полностью, только печь осталась.
   - Ничего там не нашли? - Василий выразил заинтересованность на своем лице.
   - Неа. - ответил Антон. - Мы туда сегодня ходили, но ничего интересного не нашли. Да и как там найдешь, если все сгорело под чистую.
   - А вообще здорово было, - заулыбался Миша, любивший всякого рода приключения, - здорово мы его.
   - Да уж... - многозначительно заметил Василий.
   - Ну, что пойдем? - ребята вопросительно глядели на батюшку.
   - Втроем что ли пойдем? - ответил под их пристальными взглядами Василий.
   - Ну а что? - Антон пожал плечами. - Что такого то. Опоздать ведь можем. Каждый день на счету. Раньше нас еще найдут и все тут.
   Василий развернулся и посмотрел в окно, пытаясь понять какая погода будет стоять сегодня весь день. В душе он уже согласился идти с ребятами, но требовалась еще пара настойчивых просьб или пара аргументов, которыми он мог бы заставить убедить самого себя в целесообразности похода.
   - А если ничего не найдем? - Василий отвернулся от окна.
   - Ну и что? - заметил Антон. - Главное попробовать. Но я уверен, что мы должны найти.
   - Копать мы сами будем! - Миша попробовал включить в ход свои аргументы.
   - Ну, это и так понятно, - благосклонно заметил Василий, который и в мыслях не думал о том, что будет сам перекапывать лес, если в наличии есть двое полных сил юношей.
   - Ну, что решили то? - ребята вновь обратились со своей просьбой, веря в то, что батюшка согласится на их предложение, будучи последним человеком, уговорить которого еще были шансы.
   - Хорошо, - ответил Василий, после небольшой несколько театральной паузы.
   Ребята искренне заулыбались и засуетились, вставая с кушетки, намереваясь пуститься в путь немедленно.
   - Погодьте, я хотя бы оденусь, - заметил батюшка.
   Ребята остановились.
   - У вас все с собой есть? - спросил Василий, - еду нужно взять, воду...
   - Мы по быстрому хотели, поэтому только лопаты две взяли, - сокрушился Миша, видя собственную непредусмотрительность.
   - Сходите пока за водой, а я переоденусь и соберу еды немного.
   Ребята согласились с предложением и пошли выполнять поручение Василия. Батюшка, забыв сказать, что нужно взять с собой еще и ружье, открыл окно и крикнул выходившим ребятам, чтобы взяли и его с собой. Затем пошел переодеваться в спальную комнату, попутно придумывая, что можно было бы взять из еды с собой. Как большинство мужчин, Василий остановил свой выбор на бутербродах, благо у него была купленная в магазине колбаса. Он быстро постругал ее вместе с хлебом и завязал в пакет, который разумно планировал отдать в качестве дополнительной ноши ребятам.
   Парни вернулись через несколько минут. Антон нес за плечами дедово ружье, у Миши был за плечами старый, еще советских времен рюкзак, в котором, видимо, находилась питьевая вода. Лопаты ребята оставили в Василия во дворе, где батюшка и ждал их возвращения.
   - Ну что ж, пойдемте, - скомандовал им батюшка.
   Все трое вышли за ворота. Василий плотно закрыл ворота, опасаясь, что его новый питомец захочет убежать со двора. Но пес не просился выходить за пределы двора, будучи занятый тем, что ел наложенную для него в миску еду.
   - Куда идем мы с пятачком. Большой, большой секрет, - начал напевать Василий, подмигивая ребятам.
   Те только улыбались в ответ. Настроение у всех было отличное. Причиной тому был хороший, ясный день, а также возможно снятый предыдущей ночью стресс, который одолевал все жителей деревни на протяжении последнего времени.
   - Как там твой дед? - спросил Василий Антона. - Спит, наверное, после вчерашнего?
   - Да нет. Встал уже. Он и так мало спит. Старый ведь уже. Жалуется все время на то, что заснуть не может.
   - Ах, да, - ответил Василий, - он же вчера сам об этом говорил.
   - А вы сами верите в то, что мы найдем клад? - полюбопытствовал Миша.
   - Не знаю. Шансов то не очень много, - Василий нес в руках пакет с едой, не решаясь еще отдать его ребятам, - был бы металлоискатель. Тогда другое дело.
   - Да.. Это бы точно помогло, - заметил Антон, - но ничего. И без него обойдемся. Искать то знаем примерно где. Я уже и места приметил, где нужно будет копать.
   - Мы с Антоном поработаем, - обеспокоился Маша, давая понять батюшке, что ему не придется орудовать лопатой.
   - Хорошо, хорошо, - ответил Василий, - посмотрим, может и я подсоблю чуток.
   Дорога свернула из деревни в сторону Лысой, и компания начала восхождение. Путь этот был уже знаком им по предыдущему походу и они уверенно обходили холм по огибающей его дороге. Минут через двадцать, после начала пути от дома Василия, участники экспедиции заметили то дерево, где их застала встреча с таинственным незнакомцем, напугавшим ребят, пытавшихся начать самостоятельные, без присмотра взрослых поиски клада или того, что искали те, кто жег огни на Лысой и, кто, вероятно, был причастен к двум смертям в деревне.
   - Ну вот, пришли, - заметил Василий, когда они подошли к старому дереву, под которым несколько дней назад были обнаружены непонятные знаки на траве.
   - Ага. - ответил Антон. - Ну, мы начнем. Думаю нужно под самим деревом начать копать.
   Василий устроился в стороне от начавших примеряться к предстоящей работе ребят. Рядом с ним лежали ружье и рюкзак. Пакет с едой батюшка положил рядом, решив, что через час работы парни проголодаются и припасенный им сухпаек будет совсем кстати.
   Антон с Мишей переговаривались в сторонке как лучше начать копать и размечали объемы работы. Наконец, они приступили к тому делу, за которым собственно и пришли сюда. Антон копал с одной стороны старого дерева, Михаил копал с другой. По плану, который услышал Василий, они планировали двигаться параллельно друг другу, тем самым произведя раскопки вокруг всего дерева.
   Работа у ребят шла быстро. Земля под деревом, несмотря на свой сухой вид, была на удивление податлива и вскоре вокруг всего дерева была образована колея глубиной где-то сантиметров в двадцать-тридцать. Парни стояли, оперевшись на лопаты, и с разочарованием смотрели на безуспешные результаты своего труда. Василий достал из рюкзака воду и подошел к ним, чтобы самому увидеть плоды юношеских усилий. Кроме выступавших корней могучего дерева, ничего другого не было замечено им в выкопанной полосе.
   - Ничего? - риторически спросил батюшка.
   - Да, - ответил Антон, - металлоискатель бы. Так ведь даже не понятно, насколько глубоко нужно рыть.
   Василий призадумался:
   - А те ямы, которые мы нашли. Так глубина какая была?
   Антон обрадовался:
   - Ну, там по колено было, нужно глубже копать, слышишь, Миш?
   Миша в этот момент пил из предложенной ему батюшкой пластиковой бутылки.
   - Ага, - ответил он другу, - давай также, только поглубже.
   Ребята с новыми силами принялись углублять уже вырытую ими круговую яму. Батюшка вернулся на свое место и принялся исследовать росшую рядом с ним невысокую растительность. В траве ползали букашки и другие насекомые. Василий представил себе, что для них эти растения целый мир, полный самых хитрым сплетений и отношений между растениями и, населявшими их насекомыми.
   Так шло время. А со стороны ребят было только слышно усердное сопение. Никаких возгласов о том, что лопата ударила в крышку сундука набитого несметными сокровищами не было. Именно так представлял себе Василий тот момент, если ребята найдут то, что искали. А искали они несомненно клад - мечту любого не только юноши, но и взрослого мужчины, полагающего, что такая находка раз и навсегда изменит его жизнь в самую, что ни наесть лучшую сторону.
   Вскоре Антон, будучи более рациональным человеком из двух ребят воткнул лопату в край траншеи.
   - Все, - произнес печально он, - тут копать уже бесполезно.
   - Да уж. - подтвердил Миша. - Тут экскаватором бы проехаться.
   Ребята подошли к Василию и уселись рядом с ним на траву.
   - Будем дальше копать или как? - усмехнулся Василий, который находился в стороне от процесса поиска клада и всегда мог сказать, что не верил в положительные результаты поисков.
   - Посмотрим. - угрюмо ответил Антон. - Сейчас передохнем и продолжим. Нужно пойти поискать другое место. Здесь уже нечего делать.
   - Куда пойдем то?
   - Мы приметили несколько мест, там дальше за Лысой.
   - Ну, смотрите, если силы есть, - сказал Василий, развязывая пакет с едой.
   Троица молча поглощала приготовленные батюшкой бутерброды.
   - А вот если бы вы нашли то, что искали, - спросил Антона Василий, - что тогда?
   Антон подумал и ответил:
   - Это зависит от того, что бы мы нашли.
   - Ну а если, предположим, клад. То куда бы ты его дел?
   - Сдал бы государству.
   - И получил бы двадцать процентов! - выпалил Миша, видимо уже обсуждавший этот вопрос с другом.
   - Ну да. Получили бы часть доли, - невозмутимо произнес Антон.
   - А не боитесь, что те, кто начали искать его до нас не пришли бы к вам, чтобы забрать его? - спросил Василий.
   - Мы бы не отдали, - ответил за двоих Миша, - чего тут думать. Пусть попробовали бы прийти, да забрать!
   - Считаешь, что пришли бы? - уточнил свой вопрос батюшка.
   - Наверное, да, - ответил Антон, - попытались бы утащить, пока его не сдали.
   - Нужно будет его спрятать, чтобы никто не видел, - деловито высказался Миша, - тихонько принести в деревню, а потом побыстрее в город отвезти и сдать.
   - Да, - подтвердил Антон, - только сначала найти нужно.
   - Ну да, - расстроено ответил Миша.
   Василий доедал свой бутерброд и думал о том, чем могло грозить не столько безрезультативные поиски клада, сколько, наоборот, его успешное нахождение под каким-нибудь деревом.
   Вдруг он быстро встал на ноги и прикусил губу, раздумывая над какой-то идеей, которая, видимо, пришла к нему в голову.
   - А если мы скажем, что нашли клад, - начал он излагать свою мысль, - то они ведь должны будут за ним прийти. И тут мы и узнаем, кто это и сцапаем их, а?
   Ребята удивленно смотрели на батюшку, не до конца понимая, что он хочет им предложить.
   - А как мы это сделаем? - наконец, спросил Антон.
   - Придем в деревню и скажем, что нашли клад.
   - А что потом, засаду устроим? - спросил Миша.
   - Ну да, - ответил Василий, - а чего такого. Скажем, что он пока в клубе будет лежать, пока милиция не приедет и не заберет. А сами там затаимся и все тип-топ будет!
   - А это идея, - Антон проникся идеей батюшки и уже также начал размышлять о том, как ловчее всего можно провернуть эту операцию.
   - Значит так, - начал отдавать указания Василий, - нужно сделать так, чтобы все в деревне знали, что мы нашил клад и, что он находится в клубе.
   - Нужно еще председателя предупредить, - предложил Антон.
   - Правильно. Нужно ему сказать, чтобы он был готов, подготовил клуб и придумал, где там можно спрятаться, чтобы можно было наблюдать.
   - Там за сценой можно, там комната есть, - сказал Миша, также прикидывавший в умен варианты расположения засады.
   - А как сделать, чтобы все узнали? - обратился к Василию с вопросом Антон.
   - Сейчас, дайте подумаю.
   Василий ходил взад и вперед перед сидевшими на траве ребятами:
   - В общем так. Ты, Миша, побежишь сейчас в деревню, расскажешь про наш план председателю. Пусть он подготовит помещение. И это... попросил у него подводу и пару мешков прихвати.
   - А подводу зачем?
   - Мы в нее положим мешки, в них землю насыпим, будет выглядеть как полные чего-то.
   - А когда будет везти до клуба, то все это увидят, - обрадовался Антон, только как сделать, чтобы точно увидели.
   - Нужно предупредить, - ответил Василий, - например, бабу Нюру.
   - А она уже сделает так, что все узнают, - заулыбался Антон.
   - Точно!
   - А что ей сказать то? - спросил Миша.
   - Так, - продолжил развивать свой план Василий, - ты к ней зайди и попроси эти самые мешки. Скажи, что свободных нет. У нее должны быть. Ну и скажи, что клад нашли, нужно его во что-нибудь положить. И скажи, не забудь, что его в клубе будут хранить, пока милиция не приедет. И это... Нужно обязательно сказать, что милиция завтра приедет. Чтобы сегодня был последний день, когда у них будет шанс забрать свое добро.
   Миша со всех ног побежал выполнять данное ему поручение и через каких-то минут десять уже был в деревне, у дверей дома председателя и громко стучал в его дверь. Наконец, глава колхоза вышел из дому и осведомился по какому такому делу к нему пожаловал молодой гость. Миша в двух словах объяснил ему суть придуманного плана и уже искал глазами транспортное средство, которое должно было помочь в деле перевозки лже-сокровищ в деревню.
   - Подводы у меня нет, - с сожалением сказал председатель, - давай я вам лучше тележку дам? Тоже средство удобное в таком деле.
   Миша быстро согласился, понимая, что другого он уже не получит. К тому же парень надеялся, что груз будет не настолько тяжелым, чтобы его нельзя было перевезти его и Антона с батюшкой силами.
   Также Михаил вспомнил о том, что ему необходимо зайти к бабе Нюре за мешками, а вернее за тем, чтобы новость о найденном кладе разлетелась по деревне со скоростью ветра. Толкая тележку перед собой, которая поскрипывала при каждом повороте ее небольших колес, парень остановился перед домом главной деревенской сплетницы и, оставив свое транспортное средство на улице, зашел во двор дома.
   - День добрый, баб Нюра! - приветствовал женщину Миша.
   - И тебе добрый.
   - Баб Нюра, можно у вас попросить пару мешков до вечера? - начал Миша, придумывая в голове варианты продолжения разговора, в которых ему было нужно невзначай сообщить о том, что якобы найден клад в окрестностях Лысой.
   - А зачем тебе? - любопытно спросила бабка, подходя к сараю, где видимо могли находится предметы, которые попросил взаймы парень.
   - Да мы с Антоном нашли кое-что у Лысой, а принести не в чем, - сокрушенно ответил парень, отводя глаза из под пристальных глаз Нюры.
   - Ну, это завсегда можно, - бабка уже рылась в сарае и через несколько мгновений вынесла на свет две мешковины, в которых, скорее всего, когда то хранилась картошка. Это было видно по сухой земле, которая облепила мешки по бокам.
   - Спасибо вам большое! - поблагодарил Миша женщину, - ну, я побежал, а то меня там Антон с батюшкой Василием ждут.
   - А чего вы нашли то? - продолжала упорствовать баба Нюра, любопытство которой начало распухать с невероятной скоростью.
   Миша огляделся по сторонам и затем, как планировал, с заговорщеским видом подошел поближе к собеседнице и тихо произнес:
   - А вы никому не расскажете?
   - Нет, конечно, помилуй меня, сынок.
   - Ну, хорошо, а то я Антону обещал, что не буду никому рассказывать.
   Миша сделал паузу и продолжил:
   - Мы там в общем клад нашли... Честное слово... Только никому, вы ведь обещали!
   - Конечно, конечно. А что за клад то?
   - Там украшения всякие, драгоценности, - запнулся Миша, не успевший продумать эту часть истории, - ценности в общем.
   - Батюшка, - всплеснула руками баба Нюра, - и откуда же это все у нас тут появилось то?
   - Я сам не знаю, - честно признался Миша, - ну, я пошел.
   - Иди, иди конечно.
   - Это... Мы в клуб привезем и потом милиции завтра сдадим, - вспомнил парень информацию, которую было необходимо донести до жителей деревни с помощью бабки.
   Парень, не дожидаясь новых умилений и вздохов удивления, выскочил на улицу, где его ждала брошенная им тележка и быстрыми шагами начал удаляться от дома бабы Нюры в сторону Лысой, где его ждали его спутники.
   Толкать тележку было делом довольно трудным, особенно когда боле-менее ровная дорога в деревне превратилась в полную кочек и ухабов дорогу за населенным пунктом. Отмахивая пот со лба, Миша все-таки добрался до ждавших его Антона и батюшки и с гордым и довольным видом рассказал им о том, как он с честью и смекалкой выполнил возложенное на него поручение. Особенно он сделал упор на истории с бабой Нюрой, где несколько пририсовал свои заслуги, стараясь показать товарищам, что он человек находчивый, а главное на него всегда можно положиться.
   Василий остался доволен тем, что поручил именно Мише дело о распространении слухов в деревне, потому что именно из двух парней он меньше всего вызывал подозрение своей откровенностью и даже некоторой болтливостью. Конечно, он не сказал об этом парню, а только выразил свое одобрение его верным и точным действиям.
   Антон тем временем засыпал привезенные мешки землей и взвалил их в тележку, стараясь придать им такой вид, который, по его мнению, могли иметь найденные сокровища. Батюшка собрал остатки обеда в рюкзак, который решил нести сам, а Мише достались две лопаты, так и не помогшие кладоискателем в их поисках.
   Процессия выдвинулась в сторону деревни, делая по пути остановки, так как тележка, груженная землей оказалась на редкость неповоротливой и плохотранспортируемой по настоящим русским дорогам, где одна яма перерастала в другую, а считать ухабы было делом полностью неблагодарным.
   Путь до деревни занял по меньшей мере раза в четыре больше времени, чем дорога к месту неудачных раскопок. Искателей клада, когда они шли из деревни гнала мысль о возможных сокровищах, которые они найдут на месте, теперь же их подгоняло желание узнать, кто стоит за теми преступлениями, которые будоражили деревенские умы последнее время.
   Василий шел впереди ребят, стараясь остаться наедине с собой, чтобы еще раз обдумать все детали предстоящей операции, но никаких новых мыслей, отличных от тех идей, которые он уже выдвинул у него не появлялось. Батюшка надеялся, что все, что он придумал должно получиться, а председатель успел подготовиться к предстоящим событиям. Ребята тоже за всю дорогу не разговаривали, кроме тех случаев, когда совместными усилиями помогали тележке перевалиться через очередной ухаб или вылезти из очередной ямы. Именно в таком виде и с таким ожиданием близкой развязки криминальной истории все трое зашли в деревню.
  
   Глава 18.
  
   Первыми, кого увидел Василий, шедший чуть впереди ребят, были баба Нюра и Ольга, которые сидели рядом с вечно неподвижной бабой Полей, которая ни разу сама не передвигалась на памяти батюшки. Все три женщины резко замолчали, когда увидели процессию, шедшую по улице. Василий ожидал, что кто-нибудь из них подойдет, чтобы узнать, что же такое они везут, но никто не встал с места, только баба Нюра сильнее других заулыбалась, а Ольга привычным мягким жестом руки приветствовала Василия.
   Что-то внутри батюшки сжалось при виде соседки, но сразу же отхлынуло, когда священник мысленно заставил себя сосредоточиться на деле, а греховные мысли откинуть в сторону. Уже пройдя сидящую перед домом троицу, Василий отметил про себя, что поручение, которое он дал Михаилу было выполнено на все сто процентов и, как надеялся батюшка, известие о драгоценной находке успело облететь деревню и, значит, вечером, а может быть и раньше преступник или целая банда будут пойманы и преданы честному и справедливому суду.
   По дороге до клуба ребята во главе с Василием не встретили ни одной души - было чуть за полдень и большинство жителей трудились в поле и дом. В общем, были заняты делом, а не сидели перед своими домами, поджидая неожиданных путешественников или хотя бы соседей, с которыми можно было бы перемолвиться словцом.
   Около клуба всю компанию поджидал Костя, куривший у крыльца здания. При виде батюшки и ребят, а также тележки с мешками сторож заулыбался, но суровый взгляд Василия, который как бы приказал ему соблюдать осторожность и серьезность, остановился и огляделся по сторонам, словно ища невидимых наблюдателей, могущих покуситься на найденное сокровище.
   - А где председатель, - спросил первым делом Василий.
   - В клубе, готовится.
   - А Степан с Игорем?
   - В поле, но за ними послали, будут через часа два.
   Василий встал рядом с Костей, пристально вглядываясь в ближайшие дома, где как ему начинало казаться могут скрываться те, кто по его задумке должны были этим днем или этой ночью покуситься на лже-сокровище.
   - Давайте передохнем и затащим мешки в клуб, - Василий поглядел на ребят, тяжело переводивших дух, после того как наконец то доставили груз на место назначения.
   - Ага. - ответил Антон. - Мы пару минут. Так то мы и не устали.
   - Тяжело, небось, - выразил участие Костя, докуривавший сигарету.
   Ребята ничего не ответили, а только допили остатки воды из бутылки, которую достал из рюкзака Василий.
   Батюшка же оставил ребят и Костю сторожить мешки, а сам вошел в клуб, чтобы узнать как смог подготовиться к предстоящей встрече с преступниками председатель колхоза.
   Сельский бюрократ стоял посреди зала, где еще недавно собирались все жители деревни и о чем-то напряженно думал, разглядывая сцену перед собой.
   - Ну как, готово все? - спросил Василий, подходя к председателю.
   - Ааа. Вы уже тут! - воскликнул глава колхоза. - Да, готово вроде. Вот сейчас покажу, где мы будем, а где мы клад положим.
   При слове клад председатель улыбнулся точно также как и его помощник Константин.
   - В общем, положим груз сюда, - председатель указал на центр зала.
   - А где мы спрячемся? - спросил Василий.
   - А мы будем за сценой. Тут комната небольшая есть. Тут будем сидеть, а пара человек вот здесь.
   Председатель взобрался на сцену и отодвинул длинную и тяжелую портьеру, которая, по всей видимости, висела тут последние лет двадцать, если не больше.
   - Тут вполне на двух человек хватит места. Они увидят и сразу остальных позовут, тут мы их и возьмем.
   Председатель довольно потирал руки, предчувствуя, как он отыграется на злодеях за те ночи, когда ему пришлось не спать и за то, что заставили его волноваться и переживать за свою семью, когда появились знаки на дверях его друзей и его самого.
   Василий обошел место предполагаемого укрытия для наблюдателей и внимательно осмотрел комнату, где предстояло провести ночь остальным участникам поимки преступников.
   - Стульев мало, - заметил Василий, выходя из комнатки за сценой, - сидеть неудобно будет, не всем хватит.
   - Об этом я уже подумал, - ответил председатель, - возьмем из зала, тут этих стульев полно.
   - Нужно будет еще еды взять, сигарет, воды, - чтобы потом не бегать ночью.
   - Кстати и о туалете нужно будет позаботиться! - председатель напряженно застыл на месте, пытаясь решить новую задачу, возникшую перед ним.
   - Сходить тут, конечно, негде будет, - огорченно подытожил он, - придется взять бидон, чтобы закрывался и в него ходить.
   - Да, это хорошая мысль, - одобрил священник, - но меня сейчас заботит другая мысль.
   - Это какая же?
   - Откуда ждать их, дверь же мы закроем?
   - Дверь закроем на замок, чтобы поверили.
   - Думаешь, будут ломать замок?
   Председатель вновь задумался:
   - Я бы так и сделал.
   - А через другое место они могут залезть? - продолжил развивать свою мысль Василий.
   - Ну, вообще, тут на окнах решетки, так что по другому тут не войти, - уверенно произнес председатель.
   - Значит мы знаем откуда их ждать, - произнес батюшка, - это облегчит нашу задачу.
   - Как только залезут, тут-то мы их и сцапаем!
   - А если мы их не догоним? - Василий озвучил новый вопрос, пришедший ему в голову.
   - Думаешь, могут успеть обратно через дверь убежать? - спросил председатель.
   - Вполне могут, - ответил Василий, - пока мы со сцены будем бежать, они через дверь сбегут. Поставить бы кого-нибудь за дверь, чтобы остановить их.
   - Это вряд ли получится, - сокрушенно произнес глава колхоза, - заметить могут. Там засады никакой нельзя сделать.
   - Ну что ж придется, видимо, рассчитывать на свою скорость, - подытожил Василий.
   - А еще на пару ружей, - председатель подмигнул священнику, - я тут еще одно ружье нашел. Так что теперь их у нас два.
   - Тогда проще будет, - улыбнулся в ответ Василий.
   - А вот еще одна штука, которая должна помочь.
   Председатель зашел за портьеру и включил свет, осветивший весь зал.
   - Ну как? - спросил он Василия, - от неожиданности обосрутся.
   Василий ухмыльнулся, показывая, что не одобряет такие словечки от собеседника, но мысленно согласился, что когда свет зальет весь клуб, то преступники действительно могут наложить в штаны от неожиданности.
   - Ну что. Вроде все готово, - произнес Василий, - пойду за ребятами, занесем мешки сюда.
   Батюшка вышел на улицу и попросил ребят занести мешки в помещение. Миша и Антон взяли на двоих один из мешков и потащили его в клуб. Василий с Костей взяли оставшийся лже-клад и тоже затащили его в темное помещение сельского дома культуры. Мешки, как и планировалось, поставили посреди зала, но затем председатель предложил поставить их ближе к сцене и, следовательно, ближе к месту засады, что должно было помочь успеть схватить преступников.
   После этого Василий и председатель объяснили Мише и Антону, где будет находиться пункт засады, где включается свет и что нужно будет делать при появлении похитителей.
   После короткого инструктажа, где было также решено, кто приносит еду, кто воду, а кто и бидон для естественных нужд. В конце небольшого собрания председатель отпустил всех по домам для подготовки к операции. Сам же остался с Костей на тот случай, если похитить лже-клад решат немедленно.
   Василий с ребятами вышел из клуба и пошел в сторону своего дома, не забыв напомнить ребятам, чтобы в клуб пробирались осторожно и внимательно следили за тем, чтобы никто их не видел, особенно тот факт, что в клуб они вошли, а обратно не вышли. На этом батюшка расстался с ребятами, а сам пошел к себе домой, чтобы немного отдохнуть, растянувшись на кровати, а затем собрать необходимые вещи и провести остаток дня, а возможно и всю ночь в доме культуры.
   Около ворот собственного дома Василия окликнула Ольга, которую батюшка не заметил сидящей на скамейке своего дома в одиночестве. Василий откликнулся на зов и развернулся в сторону соседки.
   - Звали, Ольга? - спросил он, подходя к женщине.
   - Да, да, - улыбаясь, ответила она.
   Немного подумав, Ольга спросила:
   - А правда, что вы клад нашли?
   Василий несколько опешил от такой прямолинейности, хотя в голове уже не раз проигрывал варианты того, как стоит отвечать на такие вопросы.
   - А откуда знаете? - произнес он первое, что пришло ему в голову.
   - Да все уже знают, - еще сильнее заулыбалась женщина.
   - Ну, если все знают, то чего спрашивать то уже, - Василий и сам начал широко улыбаться, поддавшись настроению собеседника.
   - И много нашли? - Ольга продолжала вытягивать из батюшки нужную ей информацию.
   - Да не сказал бы, - начал Василий, - вообще, пусть в милиции разберутся. Приедут завтра, наверное, и заберут. А там посмотрим уже. Надеюсь, ничего не пропадет, а то ведь знаете, какие нынче люди пошли.
   - Это точно, - согласилась Ольга, - тащут все, что нипопадя, взять хотя бы наш колхоз... Уже почти все растащили, а ведь была ведь и техника, тракторы разные... А сейчас... Уже мало, что осталось.
   - Что-то все-таки осталось, вступился Василий за тех, кого начала обвинять женщина, - уверен, что на этот раз все будет как нужно.
   - Я тоже так думаю.
   Василий решил завершить разговор, который он не знал как продолжить и, сказав, что ему необходимо отдохнуть, так как намотался за день, пошел к себе домой, где пролежал на кровати около часа, но так и не смог заснуть. Адреналин, который выбрасывал его организм, благодаря богатым и красочным образам, которые рисовало его сознание. В голове батюшке переплетались ведения, где он то выступал героем, то разочаровывался как Али-баба, забывший волшебные слова для открытия пещеры. Но чаще всего мозг рисовал образы Ольги, часть которых были чересчур откровенны не только для служителя церкви, но даже для обычного человека. Василий боролся с ними как мог, но не помогали ни немые молитвы, ни размышления о прошедших днях.
   Намучившись бессонницей, Василий решил, что нужно согласно плану прийти в клуб раньше того времени, когда закончится рабочий день в деревне, чтобы как можно меньше людей могли увидеть его, входящего в дом культуры и отдыха. Взяв в сумку несколько бутылок с водой, батюшка направился неспешной походкой в сторону места, где ему предстояло провести сегодняшний, а возможно и часть завтрашнего дня.
   Около клуба никого не было. Замка на дверях тоже не было. Василий замедлил шаг, оглянулся по сторонам и, не заметив никого постороннего, осторожно зашел в помещение, стараясь не шуметь, хотя нужды в этом пока еще не было.
   В основном зале клуба никого не было. Василий мысленного обругал себя за то, что забыл сходить в туалет, чтобы не пользоваться в ближайшем будущем услугами жестяного бидона, который он заметил стоящим на сцене.
   Батюшка взошел на сцену и прошел в комнатку, где ему предстояло провести ближайшее время. В ней уже были в сборе Костя, Антон и Миша. Костя осматривал ружье, прицеливаясь через его два ствола в невидимую цель на стене. Рядом с Мишей стояло еще одно оружие, в котором Василий признал ружье деда Антона. Сам же Антон занимался тем, что стругал большим кухонным ножом деревяшку, превращая ее в тонкий и острый стержень. По всей видимости, этим делом он планировал заниматься все время, которое нужно будет провести в засаде в клубе.
   - А почему никто за мешками не присматривает? - спросил Василий, прикидывая в уме то, что он вполне мог сейчас вынести ценный груз из здания и остаться незамеченным горе-сторожами.
   - Ой, мы про них и забыли, - лицо Миши приняло виноватое выражение.
   - Нужно, чтобы сейчас кто-нибудь один сидел и смотрел на всякий случай за ними. Я, конечно, полагаю, что сейчас вряд ли за ними кто-нибудь придет, но все-таки нужно быть на чеку.
   - Тогда я пойду смотреть, - Миша вызвался быть первым сторожем сегодняшнего вечера.
   - Спрячься там за портьерой, - посоветовал батюшка парню.
   - Ага, я знаю, где там, - отозвался Миша и укрылся за тяжелой материей.
   Минут через десять, которые все провели в полнейшей тишине парень зашел в комнату и взял стул, который отнес на место своей засады и уселся на него.
   - Нужно будет потом еще один отнести, чтобы второму тоже было удобнее сидеть, - произнес Антон вполголоса.
   Ему никто не ответил. Василий сидел, уставившись в пол, а Костя продолжал вертеть в руках ружье.
   Так прошел час. Василий сидел и смотрел как на его наручным часах секундная стрелка делала круг за кругом. Наконец, пришел председатель с комбайнерами. В руках у них были два пакета, в которых по плану должна была находиться провизия.
   - Ну что, все в сборе, - председатель зашел в комнату и сразу же взял командование в свои руки.
   - Да, теперь все, - отозвался на голос начальника Костя.
   - Ружья на месте, - заметил глава колхоза, - еду мы принести, вода тоже есть?
   - Да, я принес несколько литров, - ответил Василий, - должно хватить.
   - И бидон тоже принесли, - Костя встал со своего места и пошел за сосудом, который должен был стать в ближайшем будущем отходным местом.
   - Ну, тогда будем ждать! - председатель откинулся на стуле, заметив, что он поскрипывает.
   - А кто дверь закроет? - Антон внимательно посмотрел на сельского чиновника.
   Председатель не сразу понял, о чем идет речь, а когда осознал всю величину проблемы начал усиленно чесать затылок, призывая остальных принять участие в обдумывании ситуации.
   - Может позвать кого-нибудь, - предложил Игорь, - пусть нас закроет.
   - А выйдем мы потом как? - председатель отверг идею комбайнера.
   Председатель тяжело вздохнул и произнес:
   - Видимо не будем закрывать. У меня других идей нет.
   - Давайте, я хотя бы замок повешу, - произнес Костя, поддерживая попавшего в неловкую ситуацию начальника.
   - Правильно! - обрадовался глава колхоза. - Пусть думают, что ты просто забыл запереть. Такое ведь с тобой случается
   - Обижаете, - расстроился сторож, - у меня такого не бывает.
   - А на той неделе, - сказал председатель, - кто забыл амбар закрыть, а?
   - Это я не забыл, я просто замок не нашел, - Костя развел руками, как бы говоря, что он уже отвечал на этот вопрос.
   - В общем, давай, иди, - приказал председатель, - повесь так, как будто просто его забыли закрыть.
   Костя встал со стула и пошел в сторону дверей.
   - Только аккуратно, - председатель выглянул из дверей комнаты.
   Костя вернулся и вновь уселся на свое место:
   - Аккуратно все сделал, повесил так, что с виду и не подумаешь, что не закрыто.
   На часах батюшки показывало семь часов вечера и обстановка начинала приобретать напряженный характер. За окнами начинало смеркаться и в комнатке, где и так было темно, стало почти ничего не видно.
   - Может фонарь зажечь, - предложил Степан.
   - Давайте только дверь закроем и посмотрим, чтобы видно не было, - тихо ответил ему председатель.
   Он окликнул Мишу, который продолжал в одиночестве нести вахту на сцене и попросил его, чтобы он оценил, насколько виден свет фонаря из зала. Костя закрыл дверь, а Степан зажег фонарь на несколько секунд. Костя вновь открыл дверь и поинтересовался у Миша за дверью о степени конспирации компании в комнате. По мнению Миши, света не было видно, чему все обрадовались, так как перспектива сидеть в полной темноте не радовала никого.
   - Пора, наверное, Мишу сменить уже, - предложил Василий, представив себе печальное лицо парня, просидевшего уже пару часов в отдалении от остальных участников операции.
   - Пора уже по двое сидеть, время уже такое, когда могут и прийти за мешками, - председатель вновь взял командование в собственные руки и начал отдавать указания, - Костя с Антоном пусть посидят, потом я с отцом Василем, а потом все остальные.
   Остальные, Степан и Игорь, не стали спорить, так как разницы в том, когда сидеть в засаде за шторой на сцене не было, в общем, никакой разницы.
   - А если они появятся, нужно ведь знак дать, чтобы вы были готовы, - спросил председателя сторож, - вы тут за дверью ничего ведь и не увидите.
   - Молодец, - похвалил начальник своего подчиненного, - нужно шнур протянуть, вы за него потяните и мы тихонько выйдем, а потом вы уже свет зажжете.
   - Нужно, кстати, сразу договариваться, кто будет свет включать, - предложил Антон.
   - Давай ты, - ответил на предложение Костя, которому выпала роль напарника парня.
   Антон согласился. Председатель в это время искавший с помощью фонаря что-нибудь походящее на веревку, нашел таки предмет, который подходил для этого и протянул Косте конец провода, который скорее всего служил для стоявшего когда-то в комнате телевизора источником видео сигнала.
   Костя с Антоном тихонько вышли из комнаты, в которой предусмотрительно выключили фонарь и, разматывая за собой провод, сменили грустившего в одиночестве Михаила.
   Василий, ответственный за смену караула запомнил время выхода на дежурство пары Антона и Кости и продолжил созерцать ход стрелки на наручных часах, изредка оглядывая окружавших его людей, сидевших в полной тишине и погруженных в собственные мысли.
   Прошел час, показавшийся Василию целой вечностью. Он похлопал рукой по часам, показывая председателю, что пришла его с ним очередь сменить караульщиков на сцене. Председатель встал со своего места и, отдав конец провода Игорю, тихо вышел из комнаты, предварительно прошептав Василию на ухо, чтобы тот занял место ближе к выключателю света и при необходимости включил бы его, ослепив и обескуражив непрошенных гостей, которых ждали уже с минуты на минуту.
   Василий вышел вслед за председателем, держа руку у него на спине, чтобы не потеряться в той кромешной темноте, которая стояла в зале. Тело главы колхоза остановилось, батюшка также замер на месте. Перед ним послышались какие- то звуки и рядом с ним прошли Костя и Антон. А может быть и Антон, а потом уже Костя. Понять из-за темноты было сложно.
   Батюшка продолжил путь и на ощупь нашел стул, на котором уже сидел председатель. Рядом с ним находилось и его место, где священнику предстояло просидеть свой час дежурства. Сев на место, Василий нашел рукой выключатель, проверив несколько раз рукой то место, где он находился, чтобы при необходимости без промедления найти его и включить свет.
   Василий сидел и глядел в стоявшую перед ним темноту. Постепенно глаза начали как будто выхватывать из мрака какие-то предметы, но это скорее всего были лишь образы, сохраненные сознанием с того времени, когда предметы были еще освещены дневным светом. Поэтому ничего не оставалось, как надеяться лишь на собственный слух, который начинал улавливать всевозможные звуки, исходившие преимущественно с улицы, где шла жизнь в отличие от безмятежного зала сельского клуба, который предстал перед Василием неким склепом, где ничего и никогда не происходит.
   Так как часы Василий отдал Игорю, то батюшка не знал чем занять свое сознание и по большей части во время часа своего дежурства рисовал в сознании образы прошлого, переворачивая и вертя те воспоминания, которые были ему дороги. Порой мысли возвращались на землю, когда ухо улавливало звуки, отличные от тех, что наполняли пространство вокруг священника. Но то были звуки, которым находилось вполне мирное объяснение и Василий вновь предавался собственным мыслям, никак не связанным с окружающей его действительностью.
   Батюшка уже потерял счет времени, когда почувствовал легкий скрип за спиной и почувствовал телом, что в его сторону приближаются люди. Рука задела его голову, и он невольно вздрогнул от этого прикосновения. Председатель, сидевший рядом, встал и звуки, которые он при этом произвел заставили Василия сжаться - ему показалось, что глава колхоза шумел так, что было слышно на всю деревню. После того, как напарник батюшки пошел в сторону комнаты, где ждали остальные члены операции, Василий сам встал со своего места, уступая его кому то из пары Степана и Игоря. При этом он произвел не меньше шума, чем председатель. Но Василий успокоил себя тем, что ему лишь кажется, что шум настолько силен. Он объяснил это себе тем, что просидев в тишине целый час, любой звук кажется подобно грому.
   Батюшка запер за собой дверь и в комнате включился фонарь, поразивший служителя церкви своим нестерпимым светом. В комнате почти не произошло никаких изменений. Лишь только место Игоря и Степана заняли Антон и Костя, а посередине комнаты лежал раскрытый пакет, в котором была видна картошка, помидоры и другая провизия, заготовленная для сегодняшнего дня. Часы Василия были в руках Кости, который заметив то, что батюшка пристально смотрел на них немедленно передал их хозяину.
   Дежурство Игоря и Степана прошло также тихо, как и у предыдущих сторожей. Вновь пошел Миша, только на этот раз с Костей, потом вновь Василий с председателем. Батюшка уже начинал клевать носом от того, что ничего не происходило, не было никакого движения и начинало казаться, что все они заточены в этой каморке целую вечность, а утро никогда не наступит. Часы показывали половину первого ночи и на дежурстве находились Игорь со Степаном. Василий, чтобы не заснуть постоянно переводил взгляд с часов на еду, которая лежала на полу и часть которой батюшка уже успел попробовать.
   Резкий удар по колену вывел батюшку из того состояния, которое предшествует сну. Перед ним во весь рост стоял Костя и председатель, державшие в руках ружья. Антон сжимал в руках кухонный нож, а Миша был вооружен фонарем, свет которого был направлен в пол. Тело Василия выпрыснуло лошадиную дозу адреналина, и батюшка также встал во весь рост, еще не понимая, что же произошло. На ухо ему шепнул Костя:
   - За провод дернули, щас начнется.
   Председатель вышел вперед, аккуратно приоткрыв дверь. Миша заранее выключил фонарь, чтобы не выдать своего присутствия. Василий вплотную стоял к Косте, перед которым открывал как можно тише дверь председатель. Неожиданно загорелся свет, ослепивший батюшку и его вынесло на сцену, волной из человеческих тел. В следующую секунду он услышал голос председателя, который громким и недовольным голосом спрашивал стоявшего посредине зала человека какого лешего он тут делает.
   - Ты чего тут делаешь? - вновь произнес свой вопрос глава колхоза.
   Василий в это время освоился с переходом из царства тьмы в мир электрического света и увидел перед собой Дмитрия Петровича, стоявшего у мешков с землей, держа в руках фонарь.
   Василий даже немного успокоился, увидев знакомое лицо, но в этот момент Дмитрий Петрович с непривычной для него ловкостью рванулся к дверям, пытаясь сбежать на улицу, но Игорь за пару шагов догнал его и, схватив в охапку, повалил на пол. К лежащим подбежали все остальные участники операции, пытаясь понять, зачем историку из города понадобилось приходить этой ночью в сельский клуб.
   Игорь со Степаном отволокли перепуганного историка от входных дверей и посадили на стул, стоявший в углу с тем намерением, чтобы пойманный не мог сбежать. Все семеро окружили его с одним и тем же вопросом на лице: неужели Дмитрий Петрович и есть тот человек, которого они пытались сегодня ночью поймать.
   - Мешки хотел украсть, - председатель приблизился к пойманному, - признавайся, а то ведь хуже будет!
   Дмитрий Петрович лишь только дрожал, что заставило Василия почувствовать пренебрежение и даже отвращение. А ведь еще недавно этот человек казался ему одним из образованнейших и приятнейших собеседников.
   Степан посмотрел на председателя и наотмашь дал пощечину историку. Оплеуха от сельского силача была сродни удару для пойманного, и он начал приходить в себя и даже произнес несколько слов:
   - Это не я, это не я!
   - А кто? - председатель замахнулся.
   - Это все Ольга, это она, ведьма такая!
   - Как, Ольга? - в разговор вступил Василий.
   - Ты хотел мешки выкрасть? - вновь начал допрос председатель.
   - Да, я, - Дмитрий Петрович продолжал озираться, держа руки у лица, боясь получить новый удар.
   - Ты думал, что там клад? - председатель ухмыльнулся.
   - А разве там нет? - удивленно пролепетал историк.
   - Нет, конечно, - председатель улыбнулся, довольный проделанной штукой.
   Дмитрий Петрович попытался улыбнуться в ответ, но лицо председателя не предвещало ничего хорошего, поэтому пойманный с поличным вновь сжался, боясь вызвать гнев тех, кто застал его в момент преступления.
   - Это ты деда Васю и Дмитрия убил, - Василий сформулировал вопросы и также начал допрашивать историка.
   - Нет, нет! Деда Ольга убила! - начал оправдываться Дмитрий Петрович.
   - А Дмитрия тоже она? - Василий продолжал упорствовать, желая получить вопросы на ответы, которые его мучили.
   Историк отвел глаза, тем самым признавая факт того, что, по крайней мере, к одному убийству он причастен.
   Допрос продолжался около получаса и из него Василий понял, что работая в архивах, Дмитрий Петрович нашел информацию о том, что рядом с их деревней была поймана во времена гражданской войны в начале двадцатого века банда, промышлявшая грабежами. При этом при них не нашли ничего ценного, но впоследствии родственник одного из бандитов, которых, кстати, расстреляли на месте рассказал о том, что ценности, собранные бандой закопаны возле Лысой горы и даже указал приметы этого места, а именно большое дерево.
   Дмитрий Петрович рассказал об этом Ольге и та посоветовала ему начать поиски сокровищ вместе с местным пьяницей Дмитрием, которого можно было нанять за бутылку водки. В один из таких походов помощник историка начал говорить о том, что ему не нравятся такие поиски и он обязательно расскажет о них в деревне. После этого Дмитрий Петрович его задушил и повесил, пытаясь имитировать самоубийство. После этого он прекратил на время свои поиски, но потом под давлением Ольги он начал вновь искать клад. Но этому начали мешать поиски Василия и его спутников, которые совершили ряд походов в лес, да еще и с дедом Васей, который непременно обнаружил бы того, кто копает ямы в поисках сокровищ. Этими опасениями Дмитрий Петрович поделился со своей сообщницей, которая заявила, что дед-охотник - это теперь ее проблема.
   - И это она его убила? - Василий не верил в рассказ историка.
   Дмитрий Петрович тряс головой в подтверждение своих слов и приговаривал о том, что это не женщина, а сама Сатана.
   Стоявшие вокруг историка мужчины лишь переглядывались от таких слов.
   Дмитрий Петрович продолжил и рассказал о том, что о смерти охотника он узнал из телефонного разговора с Ольгой. Про костер на горе историк сообщил, что не принимал в нем участия, но как он понял, именно Ольга была причастна к его появлению, как и к тому незнакомцу, которого встретили Антон и Миша, когда в первый раз пошли копать клад.
   Слушая этот рассказ, Василий невольно ловил на себе взгляд председателя, который превратился из торжествующего в полный тревоги и ошалелости от услышанного.
   - Значит так, - произнес председатель, - Костя с Антоном и Мишей остаетесь сторожить этого гада, а мы идем к этой Ольге, будь она не ладна.
   Костя взял на прицел ружья пойманного учителя истории, а Антон с Мишей расположились по бокам, не давая возможности сбежать. Председатель первым вышел на улицу, держа одной рукой ружье, а другой освещая путь фонарем. Следом шли Степан с Игорем, Василий же догонял их, пытаясь не отстать.
   Председатель потушил фонарь, благо дорога освещалась. Все четверо выровнялись и шли шеренгой по дороге. Перед домом Ольги все остановились, и председатель вновь зажег электрический фонарь.
   Окна были мертво-темны: в них не было видно ни одного даже маленького огонька.
   - Идем, - скомандовал глава колхоза.
   Игорь и Степан уверенно вошли во двор дома. Василий же обреченно шел позади, не веря в то, что женщина, о которой он так часто думал может предстать теперь перед ним в новом и не самом лучшем свете.
   Василий поднял голову - на небе висела огромная и ровная луна, вокруг которой были рассыпаны миллиарды звезд.
   Председатель взошел на низенькое крыльцо дома и постучал прикладом ружья в дверь.
   - Открывай, сука! - от приветливого и добродушного председателя, любившего подшучивать и улыбаться не осталось и следа.
   Василий напрягся. Дом молчал. Председатель еще пару раз стукнул прикладом об дверь. За ней послышалось движение, и председатель невольно отошел назад, заняв место в ряду Игоря, Степана и Василия. Дверь распахнулась и в проеме, который подсвечивал свет фонаря в руках глава колхоза стали видны очертания человеческого тела, но намного больших размеров, чем стоило ожидать от женщины.
   Свет фонаря переместился на голову, стоявшего перед мужчинами существа и в этот момент Василия охватил неимоверный ужас, потому что вместо лица можно было увидеть черты хищника, похожего на волка. Существо рыкнуло, заставив мужчин отойти еще на несколько шагов назад и, опустилось на все четыре лапы, прыгнуло вперед. В этот момент председатель уже поднимал ружье, прицеливаясь в зверя. Существо прыгнуло еще раз, но уже в глубину двора и понеслось прочь. Председатель, опомнившись, выстрелил два раза вслед зверю, но скорее всего безрезультатно, затем оглянулся на своих спутников - Игорь и Степан стояли с полными ужаса глазами, Василий крестился.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"