Аннотация: Только правда, ничего, кроме правды!.. Рассказ опубликован в журнале "Хороший секретарь" N 5, 2013
У Михаила Анатольевича, художника-архитектора, чувство юмора неординарное. Впрочем, как у всякого настоящего художника. Иногда такие шуточки выдает, даже рассказывать неудобно. Спрашивает меня однажды:
- Эля, а где у нас от общего туалета ключ?..
Есть в мастерской такой предмет, но в принципе, не используется. А зачем?.. Контингент у нас молодой, без всех этих тонкостей-условностей, без комплексов, в общем.
- Ключ у меня - говорю, - А зачем Вам? - это я интересуюсь, потому что у начальства своя уборная есть.
- Ну, понимаешь... - пытается деликатно начать - Там кабинки две, а слышимость слишком хорошая. Нецивилизованно получается, когда в соседних кабинках...как бы это сказать... разнополые существа, в общем...
Так прямо и сказал!..
Откуда ветерок подул понятно. Появился в мастерской один сотрудник средних лет... А девушки у нас все молодые и, как на подбор, симпатичные... Стесняется, интеллигент.
Последующие две недели, любое посещение санитарной комнаты было у меня неразрывно связано с вопросом: 'и какого же пола 'существо' за перегородкой бумагой шелестит?' Тема, конечно, нешуточная, но так мне от моих мыслей смешно становилось, что находящемуся за стеной, не только мой пол делался известен, но и имя - смех у меня довольно узнаваемый. Вот так мой шеф шутит. Тот ещё затейник.
В мастерскую я пришла на собеседование: архитектору-руководителю мастерской, нужен был секретарь, а я как раз искала себе подходящего начальника. Уютная мастерская, расположенная в здании постройки аж XVIII века, мне сразу понравилась. На стенах акварельные работы мастера - виды Венеции и Москвы, а старый каменный пол местами так сильно отшлифован, что, ступая по нему, будто в прошлое переносишься. Освещение без люминесценций - обычные лампочки в абажурах от IKEA, потому царит творческий полумрак. В общем, атмосфера созидательная, к размышлениям о высоких материях располагающая. Тут меня на воспоминания и потянуло: да-а... я ведь когда-то тоже поступала на архитектурное отделение строительного факультета. В художественной школе я, правда, не училась, но на вступительном экзамене по рисунку с капителью справилась - самой понравилось. А вот гипсовая голова (мне по жребию Венера досталась) честно скажу, на богиню красоты не очень похоже вышла. Скорее на поросенка Хрюшу - ракурс мне сложный попался. Ну да ладно - я позже другой университет закончила, может оно и к лучшему.
Захожу я в кабинет к будущему руководителю и так, знаете, скромно:
- А я немножко рисую...и в институт поступала на архитектора...
- Да? - удивляется руководитель мастерской, - Очень интересно. У меня ещё не было секретаря, который бы рисовал... и на архитектора поступал.
Так я стала секретарем в архитектурной мастерской.
А шеф мой, кроме того, что картины писал и дома выдумывал, часто интервью давал для журналов разных по строительству и дизайну интерьера: о классической и современной архитектуре, о тенденциях её развития и даже о роли архитектуры в жизни общества. В это время в Москве в самом центре его дом построили и сдали госкомиссии - событие в мире архитектуры. 'Песня, сложенная в камне' быстренько применили к месту афоризм Шеллинга акулы пера.
И пришел в мастерскую один журналист, из газеты 'Известия', кажется. Чтобы об этом необыкновенном доме заметку написать. А я как всегда вся в делах и заботах, аки пчела. Только кофе в кабинет шефу и его гостю подала и опять трудиться. В мастерской ведь все, кроме меня, архитекторы, а они если и оторвутся от монитора с проектом, то тут же и теряются, как дети беспомощные: ни картридж в плоттере поменять, ни факс отправить, ни уж тем более застрявшую бумагу из ксерокса вытащить сами не могут. Художники, одним словом.
И вот меня, труженицу такую, журналист усмотрел. Видно, правду говорят - человеку приятнее всего смотреть на три вещи: огонь, воду и на то, как другие работают. Наверное, я ему действительно понравилась, потому что он оробел, и подойти ко мне не решился.
А руководителю моему очень уж хотелось увидеть в газете хорошую статью, его 'объекту' соответствующую. И он попросил ведущего архитектора Лену, оказать представителю прессы помощь. К слову сказать, у нас с Леной что-то общее в облике наблюдалось: и я, и она - вполне стройные, примерно одного роста и прически похожи. И не замужем обе (уже).
Так журналист с Леной и ушел, совсем мною незамеченный. Зато моя привлекательность у него из головы не выходила никак. В конце концов, он надумал пригласить меня на ужин. Только не напрямую, а через моё непосредственное начальство. Через МихаилАнатольича, то есть. А шеф мой - его понять надо - весь с головой в проектах своих неоклассических, в творчестве. К тому же мирские хлопоты: разбираться со строителями-халтурщиками - одна нервотрепка. Поэтому он добросовестно приглашение передал, только не мне, а ... Лене. Лена тщательнее, чем обычно лоску навела и пошла на свидание...
И хотя она с виду тоже ничего, журналист, увидев её, расстроился, и разочарования скрыть не смог. Даже как-то непроизвольно руками развел и вздохнул глубоко. От неожиданности что ли? Лене его реакция совсем не понравилась: так разочарованно на неё никогда ещё мужчины не смотрели. Она так прямо шефу об этом и заявила, а Михаил Анатольевич только по лбу себя шлепнул:
- Надо же! - говорит - Перепутал!.. Он ведь... Он же не тебя приглашал... А секретаршу!..
Вся мастерская над Ленкиным романтическим вечером потешалась. И даже меня это скорее развеселило, чем расстроило: мужчину своей мечты я за месяц до того встретила и другие, пусть даже и вполне достойные, особи мужского пола, меня волновать перестали.
Журналист долго потом в мастерской не появлялся. Видимо, чувствительный очень. Тоже, наверное, художник в душе.
Но почему-то иногда мне кажется... что шеф это сознательно сделал. Да просто пошутить в очередной раз захотелось...