Он медленно к ней приближается. Ее запах дразнит, отчаянно манит к себе. Она полностью в его власти. Ее грудь с трудом поднимается, впуская воздух в легкие. Он смотрит на нее пожирающим взглядом. Но прежде чем прильнуть к ней и окончательно заполучить ее тело он возьмет у нее самое дорогое - воспоминания...
***
Она вырвалась из цепких лап Сонного Леса. По всему телу текла густая кровь, и сквозь прорехи разодранного безжалостными ветвями платья на спине виднелись вновь проступившие глаза. Как долго она пыталась от них избавиться! И вот они снова мучают ее. Мало кто знает, что мир за спиной совсем не такой, каким его представляют. Он ужасен и мрачен, и хоть увидеть его не дано, существует только для тебя. Стоит лишь обернуться, он все равно окажется вне поля твоего зрения. Он бдит, он знает каждое твое движение, он никогда не откроет себя. Но ее проклятье было слишком жестоким. Она знала этот мир не понаслышке, он с детства впустил ее в себя, схватил цепкими лапами и не выпускал из темных объятий. В нем мысли обретали телесность и воплощались чудовищными существами, которые жили собственной жизнью. Они кишели в потоке материализованного сознания, сводя с ума, медленно и мучительно убивая...
Перед ней расстилался огромный луг. Народ, некогда населявший эту землю, навсегда ее покинул, и среди развалин стояла лишь одна уцелевшая хижина. Перед ней на вбитых в землю кольях висели черепа. В этой самой хижине жил шаман того древнего народа, и духи, которым он поклонялся, до сих пор бережно хранили его жилище, не подпуская к нему ни одно живое существо. Весь луг был усыпан стрелами, глубоко уходящими в землю. Многие были уже совсем черными от старости, и стоило только к ним прикоснуться, как те тут же рассыпались бы черным ржавым прахом, но никто не смел дотронуться до них, и один лишь ветер забирал к себе их металлические души.
Тот, кто побывал в хижине шамана, обретал любое нужное ему знание, каким бы оно ни было. Но духи трепетно оберегали обитель того, кто уже давно стал одним из них. Каждый, кто ступал на заброшенный луг, погибал от меткой стрелы призрачного лучника, хладнокровного и непреклонного. Он мог подпустить несчастного почти к самой двери, позволить насладиться близостью победы, но стрела неминуемо догоняла зашедшего во владения духов до того, как тот успевал дотянуться до заветной цели.
Она стояла, не в силах сдвинуться с места. В нескольких шагах от нее находилось спасение любимого, но дойти до него не было шанса. Мысли за спиной тихонько подкрадывались и шептали: "Скажи, что хочешь отдать свою душу. Ну же, говори. Смелее..." - и снова, и снова, и снова... Ей было неведомо, что все это значит. Голова кружилась от безумного танца в открытом лишь ей одной мире, и, изнеможенная, она прошептала: "Я хочу отдать свою душу". "Громче!" - донеслось из-за спины. "Я хочу отдать свою душу!" - прокричала она. "Ты и вправду хочешь отдать ее?" - раздался глухой спокойный голос со стороны покинутого луга. Она вздрогнула и увидела прямо у своих деревянную маску. Это был явно чей-то лик. Голос шел именно от него, хоть тот и оставался недвижимым. "Отвечай, что согласна," - шептали за спиной кружащиеся в бешеном хороводе мысли. "Что это значит?" - решительно спросила она. "Это значит, что ты получишь нужное тебе знание, но когда выполнишь то, что должна, сразу же умрешь, но не только телом, а еще и душой," - ответил лик с усмешкой. "Нет!" - отчаянно закричала она и бросилась, что было сил, к хижине. Колющая боль пронзила тело, и один из глаз вперемешку с кровью потек по спине, закрывая пеленой ненавистный мир, что было дозволено видеть только ей. А в голове вертелись уже не материализованные в мире за спиной мысли о том, что она так и не смогла спасти того, кого любила. Она уже не могла подняться и единственное, что оставалось ей в этой жизни - это пронзительно закричать, пересиливая боль...
***
Он проснулся, разбуженный собственным криком. Рядом мирно спала жена. В этот раз он ее не потревожил. Впереди важный день. Ей нужно выспаться. Сегодня она узнает все то, что мучает его всю жизнь. Простит ли она его? Неизвестно. Откуда ей знать, что в том мире, в другой реальности, женщины слабее мужчин, и глубокие раны их не затягиваются мгновенно, оставив лишь едва заметный шрам, а могут убивать. Вряд ли она поймет, ведь ей не дано помнить прошлую жизнь, а он терзаем ею многие годы... Когда он увидел ее в первый раз, то сразу почувствовал, что это она... И сегодня была последняя их ночь вместе. Сперва она подарит ему наслаждение, несравнимое ни с чем в этом мире, а затем выпьет всю его кровь до последней капли, обезумев от внезапного приступа жажды. Он долго любовался ее изящным телом, таящим мощь и силу, словно бы прошлая жизнь все еще продолжалась. Роли сменились. Теперь мужчиной стал он, но сила все равно была у нее. В их реальности это было абсолютно естественно, но он-то помнил, что так бывает не везде.
Она проснулась. Улыбка скользнула по ее прекрасному лицу. Ей совершенно не жалко лишать его жизни. Она знает, что он умрет счастливым и не почувствует ничего, кроме неземного наслаждения. Ни слова не говоря, они приступили к тому, чего оба так долго ждали.
***
Его бездыханное обескровленное тело лежало на земле возле покинутого ею жилища. Теперь ей нужно было строить новое гнездо, прочнее и просторнее предыдущего, и постоянно питаться свежей кровью. Она пыталась выбросить из головы воспоминания мертвого мужа. Его все равно больше нет, а она должна думать о потомстве. И после того, как оно вырастет, она начнет искать себе новую пару.
***
Он стоял рядом с ней и продолжал вдыхать ее пьянящий запах. Еще несколько мгновений, и он прильнет к ней, и ее тело будет целиком и полностью принадлежать ему. Но пока он медлил, растягивая удовольствие. Редко ему доводилось видеть настолько яркие и интересные воспоминания. Брачный период у вампиров случался раз в несколько десятков лет, а значит, ему несказанно повезло. В ее желудке находилась еще совсем свежая кровь, в утробе - детеныши. Как же давно он мечтал о такой добыче. Он даже представить не мог, что на свете могло существовать нечто более вкусное, чем ее плоть в этот момент.
Паук медленно подошел к парализованной жертве, попавшейся в его паутину, и прильнул к обездвиженному телу. Она будет принадлежать ему до самой смерти. Своей смерти.