- Я же сказал, нет! - барная стойка слегка прогнулась под локтями высокого мужчины в пилотной куртке.
- Я для тебя так мало значу? - обиженно произнесла миловидная девушка, обращаясь к навигатору.
- Если так говоришь, значит, мало значишь, - глухо, но твердо ответил ей мужчина.
Девушка развернулась, гордо подняла веснушчатый носик и вышла из бара.
Пилот-навигатор вновь проклял, уже в который раз, судьбу, заказал почти самый крепкий из всех коктейлей, что мог предложить "Максим" и залпом выпил. Слегка обжег горло, но не обратил на это внимания. Затем он вышел на улицу: шесть утра по московскому времени, солнце уже взошло, дует ласковый ветер, а воздух на редкость чистый. Но этому пилот тоже не придал никакого значения. Он шел вперед, вслушиваясь в себя и в звуки вокруг себя. В правой руке его был зажат продолговатый предмет из тускло-сиреневого и синего металла.
За его спиной послышались щелчки, и он посмотрел вверх, на уличный фонарь, горевший мягким желтым светом. Здесь, далеко за пределами Солнечной системы, на небольшом острове одной из планет основались люди, и они постарались перенести сюда или воссоздать как можно больше вещей, напоминающих о далекой родине. Улицы Москвы, Парижа, Лондона, Праги, деревья, скамейки, цветы в клумбах. Вот только с фонарями промахнулись: здесь они стояли чуть ли не втрое чаще, чем обычно ставили на Земле. Навигатор родился уже здесь, и любимой его забавой было дождаться того мгновения, когда утром начинают гасить фонари, и бежать вдогонку за стремительно убегающим светом. Вот и сейчас он выждал, пока над его головой не потухла со щелчком лампа, и побежал вперед.
Пробежав около двухсот метров, он остановился. Десять лет назад он впервые догнал свет и именно тогда твердо решил стать космонавтом. Пять лет назад он вышел из центра подготовки пилотов и получил назначение на один из пассажирских лайнеров. Пять лет он обгонял свет здесь и, пусть не совсем честно, в космосе. До сегодняшнего дня.
Навигатор посмотрел на зажатый в руке предмет.
Статуэтка на небольшом черного дерева постаменте, отлитая из очень дорогого сплава, изображала пенистую волну и человека, одной рукой закрывающегося от нее, а другой - тянущегося к символически изображенному пульту управления. Орден Доблести, точнее, его материальное выражение. Конечно, ни с какими волнами навигатор не боролся, да и пульта у него никакого нет, но не изображать же тот бак с жидкостью, в котором он проводит весь полет между звездами...
Перед глазами всплыл тот памятный день, когда и был заработан орден. Полет проходил нормально, по курсу не было крупных помех, точка выхода из нашего пространства была четко определена, пассажиры и персонал находились в анабиозе. Только пилот-координатор и пилот-навигатор остаются в сознании, когда корабль начинает смещаться в другое измерение, которых, вообще говоря, ученые насчитали как минимум семь. Человек живет в трехмерном мире, и даже представить себе четвертое, нет, не время, а другое, подобное привычным высоте, длине, ширине, но только "в другую сторону", не в состоянии, а столкнувшись с тем, что вещи постоянно меняются вокруг него, легко сходит с ума. Именно поэтому так долго обучают пилотов: координаторов и навигаторов, а их услуги оплачиваются так дорого. Они - те сторожевые псы, которые чуть ли не наугад, ведь ощутить что-либо в другом измерении человеку нечем, лишь немного помогают сенсоры корабля, выискивают в пространстве вокруг судна опасность, готовые в любую минуту бросить корабль в сторону, в считанные минуты, а иногда и секунды, принять решение и проложить новый курс. В том полете они с пилотом-сокурсником столкнулись с чем-то невообразимым, чем-то вроде метеорного потока, но гораздо страшнее, потому что его частицы существовали сразу в пяти измерениях, и обойти их так, как обходят трехмерный или даже четырехмерный поток, не удавалось. Было много рискованных решений и бросков, много раз надежда сменялась отчаянием. Но они сумели спасти жизни пассажиров, и те узнали о проблемах в пути только тогда, когда увидели на одной пересадочных станций израненную обшивку лайнера...
- Извините... Вы космонавт? - Неожиданно прервал воспоминания приятный мелодичный голос.
Пилот обернулся. Перед ним оказалась красивая девушка в длинной клетчатой рубашке, рваных, но странно опрятных коричневых джинсах и в кожаных кроссовках. Среднего роста, голубые глаза, длинные темные волосы шелковой лентой сбегали вниз... Навигатор уже готов был поверить в любовь с первого взгляда, но потом одернул себя: "И не надейся, все будет так же, как и всегда".
- А вы верите в любовь с первого взгляда? - негромко спросила ставшая сразу почему-то такой знакомой незнакомка.
- Нет, не верю, - сухо ответил ей навигатор, отвернулся и пошел вперед.
- Уже или еще? - спросила у уходящей фигуры девушка.
- Уже.
- Почему?
- Потому что, - произнес пилот. Он приостановился на секунду, повернулся к девушке, вытянул вперед правую руку ладонью к ней, развел пальцы и добавил: - Потому что.
Между четырьмя пальцами, от мизинца до указательного, у него были кожистые перепонки наподобие утиных, одна из издержек его профессии. Наращиваемые искусственно, они остаются у навигаторов и координаторов до ухода на пенсию или до смерти. Чаще до смерти. Если пилот решит бросить свою работу, ему сделают пластическую операцию, но обратного пути уже не будет. Увы, именно из-за этого необходимого, вынужденного, но все же уродства почти не бывает женщин-пилотов. Женщины-психологи, техники и даже грузчики есть почти на каждом корабле, а женщин-пилотов нет. За все пять лет обучения пилот не видел в стенах академии женщины-пилота, ни студента, ни преподавателя.
- А я верю, - приложила к его ладони свою, тоже перепончатую, девушка. А потом сорвалась с места и побежала вдогонку почти исчезнувшей вдалеке цепочке желтых точек.
Отброшенный в сторону тяжелый слиток из никчемного металла покатился со звоном к бордюру. Сегодня пилот бежал не за светом, его догнать он еще успеет. Статуэтка, лежащая на боку, стала напоминать человека, готового схватить в отчаянном прыжке причудливую синюю птицу.