Коробкова Анастасия Михайловна : другие произведения.

2.Космическая Странность

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Для Дины, девочки-подростка из Челябинска, потерявшей брата-близнеца, полоса потрясений началась с похищения инопланетянами. А для Аси настало время расплаты за спасение любимого. Пути господни неисповедимы: проклятию бога суждено сбыться не на Земле.
  1. Дина. Новый год.
  Детство кончилось. В новогодний вечер это стало окончательно ясно. Мне четырнадцать лет, пора бы уже.
  Не пора. Никогда не пора. Детство не должно уходить так - забирая все самое хорошее и оставляя человека посреди холодной безжизненной пустыни, в полном одиночестве. А со мной сейчас именно это: в душе лишь мрачная ледяная пустота, и никого вокруг. Я настолько одна, что более одинокой быть невозможно, от меня словно даже воздух уходит, и я начинаю задыхаться.
  Хватит! Я не одна. Я всего лишь осталась без семьи, но это не страшно, то есть, просто не нужно думать об этом. Я живу в городе, где много людей, у меня есть подруги и прочие знакомые, да я мгновенно найду новых друзей и знакомых, просто выйдя на улицу!
  Листок с родительской запиской ('Ушли к бабушке. Делай, что хочешь'.) отлепился от моей ладони и упал на пол. Девять часов вечера. Я взяла телефон и стала обзванивать девчонок. Через полчаса новогодняя программа уже оформилась: у меня дома должно было собраться полкласса. 'Делай, что хочешь'! Ну и сделаю! Где коробка с елкой и мешок с украшениями? Все праздничное словно в прошлой жизни осталось. В последнее время в этом доме отмечались только печальные события: девять дней, сорок... Нет, не хочу умирать. Родители считали нас с Димкой одним целым и теперь я в их глазах - полчеловека, зрелище жуткое, наверное.
  Но я - нормальная, живая и здоровая! И я хочу нормально встречать Новый год!
  К одиннадцати квартира приняла новогодний вид, холодильник опустел, стол наполнился, дом сотрясался от громкой музыки и веселых воплей ди-джеев, а я заканчивала праздничный макияж. Пришли девчонки, некоторые - со своими мальчишками. Порог они переступили настороженно, словно боялись наткнуться на привидение, но, увидев, что я искренне настроена радоваться празднику, расслабились, разделись и вывалили на стол то, что прихватили по дороге. Шампанское, слава богу. Его-то, соблюдая традиции, мы и разлили в бокалы под звучание не имеющей для нас, вчерашних детей, значения речи Президента. А когда начали бить главные часы, какой-то черт шепнул мне на ухо загадать неисполнимое при нормальных обстоятельствах желание... увидеться с Димкой.
  Праздник удался. Для всех нас это был первый 'взрослый' Новый год, без родителей и дедов морозов, собственноручно устроенный, и многим снесло башню. Кое-кто, наверное, предпочтет не вспоминать о некоторых моментах, и кое-кому это, скорее всего удастся. К сожалению, у меня не получилось потерять самоконтроль, и я видела все, и запомнила все, хотя жгла не хуже прочих. У родительского фотоаппарата в середине ночи сели аккумуляторы, и неувековеченными остались Светкин Гарик, завернутый в штору, сама Светка с елочными шариками в начесанных волосах, Лиза с Ксюшей, отплясывающие на столе в костюмах зайчика и лягушки, а так же Лёва, засунувший голову в клетку с игрушечным попугаем. Кто-то залез в шифоньер, прячась от 'волка' Севы, кто-то - на шифоньер, а на кого-то упал комод... Да много чего еще осталось лишь в светлой памяти! Опять же, другие моменты еще долго будут вспоминаться Дашей и Севой с удовольствием, а некие события вообще ускользнули из-под моего хозяйского контроля, например, так и осталось невыясненным, почему целых сорок минут ванная была закрыта изнутри? Причем свет в ней вырубили еще на пятнадцатой минуте...
  То есть, мысли о Димке и родителях даже не пытались сунуться в мою голову всю новогоднюю ночь. Такое вот вышло прощание с Землей. Если бы я об этом знала!
  Разошлись все около четырех утра: как бы там ни было, не ночевать дома мамы не велели. Перед уходом Катя с Лерой, лапушки, перемыли всю посуду, а Гарик с Лёвой поставили на место мебель, но, тем не менее, уборки оставалось еще выше крыши, чем я и занялась, не выключая радио и даже не убавляя звук, чтобы жестокая действительность не вернула мое настроение в похоронное состояние. Для начала я подобрала все вывалившиеся из шкафов шмотки и сложила их кучей на диване, потом пылесосом собрала конфетти и крошки. Выключив пылесос, почувствовала, что очень хочу спать, и решила запихать в шифоньер все вещи одним ворохом, а разобрать завтра.
  Только я успела взять в охапку все тряпье с дивана, как в квартире разом погас свет, и музыкальный центр вырубился. Застыв посреди комнаты, в резко наступившей тишине я четко услышала, что на балконе кто-то скребется. Ну, что я могла подумать? Разумеется, что кто-то из моих гостей втихушку вышел на балкон, покурить, например, не смог зайти обратно, потому что замок захлопнулся, и, бедный, уже замерз совсем, поскольку из-за грома музыки я ничего не слышала. Теряя по дороге шмотки из охапки, я помчалась открывать балконную дверь.
  Когда я ее открыла, с силой навалившись на ручку, в лицо мне ударил холодный ветер, но никто не сбил меня с ног, врываясь в тепло квартиры. Неужели уже все, замерз? В смысле, замерзла? В углу немаленького балкона слабо мерцал свет, словно исходящий от экрана мобильника, и я, хрустнув подошвой кроссовка по ничуть не утоптанному снегу, сделала шаг в новогоднюю ночь.
  В следующий миг я уже ничего не видела, ослепленная мощной вспышкой света, и мне перехватило дыхание от того, что все пространство вокруг мгновенно осталось без воздуха, а промерзший пол балкона ушел у меня из-под ног.
  
  Буквально через пять секунд ноги мои вновь ощутили опору, и вскоре я смогла оглядеться. Я уже не была дома. Я находилась в замкнутой теплой тьме, подмигивающей из глубины бело-голубыми огоньками.
  Это невозможно! Я просто заснула. Я же хотела спать.
  Ну, раз так...
  Испугаться, по правде говоря, я не успела. С первым же судорожным вдохом мне просто вдруг стало безразлично, сплю я или нет, дома или в космосе. И сама мысль о похищении меня инопланетянами показалась жутко смешной, на память сразу пришел пиксаровский мультик о том, как один зелененький сдавал другому зелененькому зачет по похищениям. Я подкинула вверх захваченное из дома барахлишко и от души рассмеялась.
  Бело-голубые звездочки разгорелись ярче, и стало светлеть. Я, ха-ха, нахожусь в круглой комнате с высоким куполообразным потолком, и, хи-хи, не одна. Ко мне идет некий чел, на физрука нашего школьного похож, он прикольный. Только, вроде, моложе лет на десять: ни единой морщинки на лице и ни единой щетинки тоже. И глаза такие ласковые... Ха-ха-ха!
  - С Новым годом, Александр Николаевич! - радостно крикнула я.
  Почти-физрук приветливо улыбнулся и поманил меня за собой. Не Александр Николаевич, ни фига. Ростом немного пониже, фигурой ладнее, и до чего ж симпотный! Одет странно, но для физрука нормально: в обтягивающую черную футболку, плотный, словно кожаный, застегнутый наглухо серый жилет, темно-серые мягкие брюки и спортивные легкие ботинки. Ничего зеленого, вааще! Обманули!
  - А где все инопланетяне? - весело спросила я. - Ты кто? Мы куда? А я домой больше не вернусь? Невежливо отмалчиваться!
  Он внимательно слушал, глядя куда-то в сторону. Потом взял меня за локоть и вывел из круглой комнаты в белый коридор. Там веселое настроение резко покинуло меня, и я вдруг со всей жутью осознала, что не сплю. Стены длинного коридора были гладкими и холодными, такими ясно-равнодушными, что меня с головой накрыло чувство, что я потерялась, что мне ничто здесь не поможет, что все тут - мои враги, и никакой связи с тем, в чем я жила прежде, уже нет.
  - Эй! Куда ты меня ведешь? - ничего радостного в моем голосе больше не было, он дрожал от паники. - Я хочу домой!
  Чужой, не оборачиваясь, тянул меня за руку вперед.
  - Отпусти! - заорала я. - Верни меня домой! Что мои родители подумают? Я не хочу!
  Он так же молча втолкнул меня в стену коридора, расступившуюся перед нами и открывшую новую комнату, теперь небольшую, с нормальным, плоским и низким потолком. В комнате был диван, и чужой решительно усадил меня на него. Это было гораздо лучше. Стены комнаты, окрашенные в теплый персиковый и нежный сиреневый цвет, выглядели приветливее.
  Нет, ничего страшного здесь нет. Только коридор был страшный, а комната уютная, такая, что хочется остаться здесь навсегда. Смеяться больше не хотелось, и я свернулась на диване калачиком. Чужой неожиданно поднес к моему лицу ладонь, и в следующий миг я на самом деле заснула.
  Хотя сон дал мне прекрасную возможность забыться, отключившись от жуткой действительности, но он не разгрузил мозг окончательно, и, просыпаясь, я обнаружила себя там, где и ожидала - на мягком диване в персиково-сиреневой комнате.
  Я решила не вставать. Устраиваясь поудобнее, я подложила под голову ладонь, и в тот же миг что-то легонько царапнуло щеку. Я посмотрела на запястье. Там, где обычно нащупывают пульс, был прикреплен к коже кусочек прозрачного материала, похожего на пластик. Что за гадость? Что со мной сделали, пока я спала?! Что еще со мной будут делать? Чтобы не впасть снова в бестолковую панику, я заставила себя разозлиться. Фиг вам, зелененькие вы или фиолетовые! Я поддела ногтем поцарапавший меня краешек 'заплатки', и потянула вверх, чтобы оторвать. Ох! Он стал отрываться вместе с верхним слоем кожи, и из-под него сразу выступила капля крови. Плевать! Я сцепила зубы и потянула сильнее.
  Мою руку пронзила боль, и она дернулась, как от удара электрического тока, а из стены тут же вышел вчерашний чужой.
  - Не надо, - быстро сказал он и взял меня за травмированное запястье. - Это не мешает.
  Ага, значит, языком мы владеем! Может, он даже русский?
  Его лицо теперь было совсем близко, и я могла бы различить какие-нибудь расовые особенности, но... Меня сразу поразила труднообъяснимая, но несомненная ненормальность этого лица. Он не русский. И не китаец. Он инопланетянин. Похожий на нас, землян, как лиса похожа на собаку. То есть очень похожий, но не такой.
  Он смотрел на меня, но, я видела, не разглядывая мою внешность, а оценивая мое отношение к происходящему.
  - Меня зовут Кристо, - сказал он.
  - Ну и что? - с издевкой ответила я.
  Он помолчал, продолжая держать мою руку в своей, вполне человеческой, пятерне. Потом сообщил тихо, покровительственным тоном:
  - Я сейчас плохо понимаю твой язык и мало могу с тобой говорить. Надо ждать. Здесь, - он обвел второй рукой вокруг нас, - есть все, что тебе нужно. Сейчас будет еда.
  Да, фразы он составлял с видимым трудом, так у нас не могло получиться полноценного разговора. Но общий смысл меня взбесил. Будто я мышь какая-то, пообещай мне еду, и делай со мной, что хочешь!
  - Верни меня домой! - крикнула я.
  - Не сейчас, - ответил он.
  Это меня остудило. 'Не сейчас' можно понимать как 'потом обязательно'. Наверное, он заметил, что мне стало легче, отпустил мою руку и ушел.
  Вновь оставшись в одиночестве, я встала с дивана и огляделась.
  В комнате, по размерам такой же, как моя дома, было еще кресло, стол (без излишеств: только четыре ножки и прозрачная столешница), и табурет (комплектный к столу). В кресле валялась какая-то цветная куча, на которую сначала я не обратила никакого внимания, но потом, поняв, что это вещи, случайно прихваченные мной из дома, бросилась к креслу, зарылась в них с головой и от души разрыдалась. Тут была и папина домашняя футболка, и мамина летняя юбка, и один бабушкин тапок, и даже Димкин спортивный костюм. Все это пахло моей семьей, и подействовало на меня двояко: я и чувствовала их всех рядом, и понимала, что, даже если бы мы все очень-очень захотели, вместе нам уже не оказаться.
  Как же там родители?! Потерять второго ребенка за четыре месяца... Не сойдут ли они с ума к тому времени, как я вернусь? Хотя, может быть, наоборот, так им будет легче, ведь их отношение ко мне в последнее время сильно изменилось...
  Я всхлипнула в последний раз и поднялась на ноги. Так, ладно. Еда будет... А наоборот, простите, как? Я подошла к стене и провела по ней рукой. Ничего. Я пошла вдоль стены, ощупывая ее, и уже через несколько шагов она расступилась у меня под пальцами, предоставив к моим услугам освещенную каморку с оборудованием, которое могло бы сойти за санитарно-гигиеническое.
  Интересно, а другие земляне здесь есть?
  Интересно, как бы на моем месте вела себя Ася? Что-то я слишком часто задаюсь этим вопросом. На самом деле, его нужно ставить по-другому: как повела бы себя я на своем месте, если бы у меня были Асины возможности?
  Я вернулась в комнату. Из стены появилась еда. В белой запечатанной коробке она въехала на непилотируемом маленьком столике и остановилась посередине комнаты.
  Ну и как быть? За мной, конечно, наблюдают, и чем-то я сама себе очень напоминаю зверя в клетке зоопарка. Нового зверя, реакции которого неизвестны и только изучаются. Реакция на еду, например, положительная, еде оно радуется, при виде еды признаки тревожности быстро исчезают, и оно демонстрирует расположение к общению. В дальнейшем оно приучается к подаче еды в определенное время и осознает свою зависимость от руки, еду подающей, вследствие чего стремится с этой рукой не ссориться, чтобы всегда иметь еду в установленное время. Всё, проблема контакта решена. Оно еще и собачий вальс научится подвывать через недельку, и лапу подавать.
  Да пошли вы в жопу со своей едой! Я могу есть только под 'Дом-2', ясно? Так у меня аппетита нет, и через недельку я окочурюсь! И без Интернета мне плохо, я слабею и теряю интерес к жизни!
  Я плюхнулась на диван, сложила ноги на спинку и закрыла глаза. Буду так лежать, пока спина не отнимется. Кто кого еще выдрессирует, неизвестно.
  Ася... Она, наверное, пробила бы дыру в чертовой стене и заставила бы тут всех выучить русский язык в два счета. Очаровала бы капитана этой тарелки, и доставил бы он ее обратно к родителям с извинениями и оправданиями. Или нет. Она не такая. Она обязательно воспользовалась бы случаем облететь все существующие во Вселенной планеты, не важно, населенные они или безжизненные.
  Есть же такие люди, после встречи с которыми мозги переворачиваются. 'Дом-2', кстати, я уже полгода не смотрела - после тех страстей, которые для меня открыла Ася, все там кажется просто мелким. А ведь сначала она мне даже не понравилась.
  
  Мы познакомились в летнем лагере, путевками в который нас с Димкой наградили на конкурсе близнецов за наш вокально-переодевальный номер. Она тоже пожаловала в лагерь с братом-близнецом, да не одним, а двумя, что в первое время общественность шокировало. Впрочем, мы с Димкой были близнецами гораздо круче! Мы были очень похожи, поэтому и переодевались друг в друга с успехом, и дуэт у нас был просто супер! Аська же на своих близнецов не похожа ни капельки, а петь вообще никто из них не умеет. А что ее братья - идентичные близнецы, что ж тут особенного? Таких много.
  Правда, вся эта троица, наши ровесники, выглядели старше нас, словно в свои неполные четырнадцать они были уже совершенно самостоятельными, и в этот супер-пупер лагерь попали против своей воли, играя роль детей. При этом, было в них еще что-то, не позволявшее принимать их за взрослых, что-то непривычное. Они не пытались себя поставить, что ли. То есть, не выделывались. Не знаю, как это объяснить, вроде как восприятие мира у них было совершенно детским: все, что существует в этот миг в этом мире - замечательно. Асины братья никогда не пытались ее высмеивать, как меня постоянно высмеивал мой брат. Они за все время ни разу не поссорились, и относились друг к другу со странной смесью уважения и снисходительности, будто признавали друг за другом какие-то неочевидные для всех остальных заслуги или проколы. С ними было спокойно, они точно не могли сделать ничего подлого или жестокого, и даже будто ничего плохого даже не думали.
  То есть, бессмысленно жестокого. Стать жестокой Асе пришлось, и я ее за это не осуждала.
  Нас с ней поселили в одной комнате, и там уже расположились две девочки, приехавшие в лагерь вместе, по путевкам, купленным родителями за полную стоимость. Так вот эти девочки в своем нежном возрасте оказались уже окончательно сформировавшимися стервами. Им не понравилось наше соседство, и они стали всеми, самыми грязными, способами нас выживать. Для начала они попытались извлечь из нашего существования выгоду: одалживали наши телефоны, просили что-то им принести. Честно говоря, я с тогдашними своими мозгами чуть не повелась на это - девчонки в моем представлении были крутыми и продуманными, видно, что из очень состоятельных семей, и многое могли себе позволить. В Асины же представления о крутизне и ценности они не вписывались, и она определила это для себя сразу. Дня три мы с ней были по разные стороны баррикады, я вместе с соседками ее бойкотировала. Но на четвертый день они окончательно обнаглели, и до меня дошло, кто я такая в их глазах - никто, и предназначение у меня в жизни самое примитивное - служить им. Когда они перешли границы дозволенного, я отказалась от их 'дружбы' и демонстративно помирилась с Асей. Тогда они начали настоящую оголтелую бабскую войну: выбрасывали на пол наши вещи, заливали соком наши постели, закрывали изнутри двери комнаты, добавили мне во флакон с шампунем какую-то вонючую гадость... ну еще много чего, что может придумать больное воображение. Я пробовала жаловаться воспитательнице, но она сделала вид, что меня не слышит: лагерю нужны были хорошие отзывы платежеспособных клиентов. Я впала в отчаянье, ведь даже покинуть лагерь до окончания смены было нереально, мы находились в другой стране, и уехать оттуда я могла бы только с родителями, а такие расходы их бюджетом были не предусмотрены.
  Ася сначала тоже растерялась, а потом произнесла странную фразу: 'Надо же, оказывается, и в этом болоте можно потренироваться!' и нанесла ответный удар. Нет, она не пожаловалась братьям и не позвонила родителям. Она не стала использовать их же оружие - для этого надо было иметь внутри слишком много дерьма, а ни в ней, ни во мне столько не было. Она вдруг вся напряглась, и, пока они веселились, глядя, как я пытаюсь разлепить склеенные жвачкой волосы, схватила их обеими руками за разинутые нижние челюсти. 'Нельзя так вульгарно смеяться', - сказала она спокойным низким голосом, - 'От этого болят зубы. Сильно болят. Долго болят'. И отпустила. Больше они не смеялись. Смех застрял у них в глотках. Они и говорить больше не могли, потому что прямо у меня на глазах их щеки стали распухать от флюса, а глаза наполнились слезами и неподдельным страданием. Лично мне этого показалось мало, о чем я и сказала Асе, даже не задумавшись, что она сделала невероятное. 'Ну, давай еще чирьи на жопы добавим', - предложила она тем же замогильным голосом, согнула этих дур пополам, наклонив за волосы, и шлепнула по ягодицам. Я, превозмогая отвращение (что в тот момент оказалось легко, настолько была злая), оттянула вниз их шорты вместе с трусами и убедилась, что чирьи, в смысле огромные желто-зеленые фурункулы, действительно появились там, где были приложены Асины ладони.
  Посрамленный враг спешно покинул поле брани, и мы с Асей остались одни. Только теперь я разглядела, что она стала очень бледной, а кисти ее рук, напротив, словно налились кровью. Стеклянные глаза сквозь окно смотрели на улицу, но ничего, как мне показалось, не видели. Она медленно и глубоко дышала. 'Что с тобой?' - испуганно спросила я. 'Ничего', - тихо ответила Ася, едва шевеля губами, - 'Я впервые это сделала. Я не знала, что могу быть такой злой. До чего же доводит тупая агрессия'.
  Она постепенно приходила в себя, и, словно почувствовав неладное, к нам в комнату вошли ее братья. Ася рассказала им, что произошло, и они совсем не удивились. Дима одобрительно рассмеялся, а Тима вообще повел себя странно: он сел с ней рядом и молча обнял ее. Причем не механически, как могут быть родственники приучены хорошим воспитанием, а так, будто сам хотел этого, и ему на самом деле важно, что с ней происходит. С этого момента и дальше они все трое вели себя, как если бы наконец-то встретились после долгой разлуки, до которой были лучшими друзьями. Я тогда позавидовала таким отношениям, но вскоре, где-то через неделю, и мой собственный брат, насмотревшись на троицу Тигор, открыл для себя, что гораздо приятнее с сестрой общаться по-человечески. Жаль, что поздно.
  Наши соседки больше не вернулись. Из медпункта их отвезли в больницу, где они и пробыли пять дней, а потом их забрали мамы, но не домой, а в какую-то более навороченную больницу.
  Жвачку у меня из волос Ася, кстати, вытащила, и моя шевелюра не пострадала. А я раз и навсегда поняла, что действительно ценно и круто может быть в человеке. Другие тоже в этом разобрались, и мы больше не расстраивались и не скучали: Ася с братьями чем-то привлекали к себе людей, и рядом с ними все расслаблялись, что ли... В их компании в голову не лезли плохие мысли, тревоги виделись надуманными, а мозги освобождались от условностей. Они заражали спокойствием и уверенностью, причем какими-то глубинными, основанными не на материальном благополучии, а на интуитивной вере в бесконечные возможности человеческих эмоций и разума, в том, что для любого человеческого существа просто естественно быть счастливым. Я не понимала, что привлекает в Асе парней, а ведь она безусловно обладала для них привлекательностью: они относились к ней с почтительным вниманием, будто она какая-нибудь мисс мира, хотя в лагере были девочки красивее, чем она. Я, например. Но потом стало понятно, в чем дело: мне самой очень нравилось разговаривать или даже только сидеть рядом с ее братьями, симпатягами, но не эталонными красавцами. Было в них что-то, чего не хватает людям, очень-очень нужное, чтобы вообще человеком считаться. Живешь себе без этого 'чего-то' нормально, а потом узнаешь, что оно есть, и уже без него тоскливо. Что-то невидимое, какое-то свойство души.
  Уезжая из лагеря, мы с Асей обменялись номерами телефонов и адресами электронной почты, но она предупредила меня, что редко бывает в контакте. Скоро я этом убедилась. И все же, когда погиб Димка, и я написала ей об этом, она откликнулась сразу, прислав длинное письмо, которое я перечитывала много раз - как заклинание, оно утоляло тоску и страх.
  
  Вот о чем я думала, лежа на диване в космическом корабле инопланетян. Воспоминания об Асе успокаивали: если есть такие люди, значит, все преодолимо.
  В голову полезли мысли о родителях, и к жалости примешивалась мстительность. Они ведь не хотели меня видеть, вот и получили! Хотя, может, им на самом деле без меня лучше? Нет, не могу в это поверить. Было же хорошее время, когда мама каждый день не по разу целовала меня, говоря: 'Солнышко мое', когда мой голос в споре о том, как провести выходные, был решающим, и я безусловно должна была одеваться лучше всех в классе... Было.
  Наконец я решила, что мое одиночество затянулось. Я снова начала бояться: вдруг, положение изменилось, и намерения инопланетян относительно моей судьбы уже другие?
  Чтобы позвать кого-нибудь, надо попытаться оторвать от руки этикетку? Я стала с подчеркнутым вниманием осматривать кусок инородной материи на своем запястье. Обычный прозрачный пластик...
  Воздух вдруг стал сладковатым, и я резко, неотвратимо, как когда-то в детстве поняла, что тону, сейчас же почувствовала, что засыпаю.
  
  Проснувшись, я увидела Кристо, сидевшего в кресле с таким видом, будто он теперь здесь живет. Что-то в его позе говорило о том, что разбирать меня на составные части никто не собирается. Что тогда?
  - Здравствуй, - спокойно сказал Кристо.
  - Постараюсь, - ответила я и села.
  - Как мне к тебе обращаться? - спросил он. Знание языка у него явно продвинулось.
  Не надо ко мне обращаться. Меня надо вернуть, где взяли.
  - То, что вы со мной сделали, считается преступлением, - официальным тоном сообщила я.
  Меня бы затруднило назвать номер статьи Уголовного кодекса, но ведь так и должно быть, правда? Услужливое воображение нарисовало Кристо и еще инопланетян десять прикованными к скамье подсудимых, затравленно глядящих на дядю в мантии, как в шоу 'Федеральный судья'.
  Кристо почему-то улыбнулся и произнес непонятную фразу:
  - Мы предоставим тебе возможность пожаловаться консулу. Но позже. Сейчас я могу только выразить сожаление, что из-за нас ты отвлеклась от своих обычных занятий. Мы не предполагали, что запрашиваемым ресурсом окажешься ты.
  Сильно продвинулось.
  - Что? - только и смогла сказать я.
  - Мы вынуждены задержать тебя на неопределенное время, - пояснил Кристо. - Я прошу ответить на наши вопросы.
  Щас... Я сглотнула.
  - Что там было про консула? Ты разве не с другой планеты?
  - С другой. Но с интересами землян мы считаемся. Правда, не всегда.
  В этом уже явно прозвучала угроза. Спокойная такая, безразличная. Мне в душу проторенной дорожкой начал закрадываться страх.
  - Как тебя зовут? - повторил Кристо.
  - Ресурс! - зло ответила я, но эта злость была лишь шипением кошки на волкодава.
  Он помолчал, глядя мимо. Потом сказал уже мягче:
  - Назови свои условия, при которых ты согласишься на контакт.
  Я, не вставая с дивана, наклонилась в его сторону и четко произнесла:
  - Отпусти меня домой. Там, у себя в комнате, я отвечу на все твои вопросы.
  Он, мне показалось, вздрогнул.
  - Пожалуйста, другие.
  Что случилось?! Я вспомнила разом все кошмарные фильмы про инопланетные вторжения. Неужели мне уже некуда возвращаться?!
  - Почему? - через силу прошептала я.
  Кристо подобрался. Мою реакцию, по всему видать, он расценил как чрезмерную. Потом, все так же глядя мимо меня, он вдруг покинул свое кресло, сел передо мной на пол и прикоснулся к моей руке.
  - С твоим домом все нормально, успокойся.
  Он теперь смотрел мне в глаза, и был таким виноватым, что в этот миг стал ближе. От равнодушной угрозы не осталось и следа. Его взгляд метался по моему лицу, ища признаки расслабления.
  - Дело в том, что мы уже далеко от Земли. Мы разведчики. Мы должны очень быстро выполнить крайне важные для нашей родины задания. Как только станет возможно, мы или сами вернемся к Земле, или передадим тебя на другой корабль, который сможет туда отправиться.
  Набычившимися нервами я уловила что-то надрывное в его тоне, нечто более решительное, чем то, что требуется для просто работы. Он не знает, сможет ли когда-нибудь кто-то из его соотечественников оказаться около Земли. Это далеко не самая важная задача, которую им сейчас приходится решать, и есть много чего, что заставляет их пренебрегать интересами землян. Мне довелось попасть в космическую заваруху. Если бы я не знала, что такие, как я, тоже умирают, я бы обрадовалась. Вот Аська бы точно обрадовалась...
  Кристо с сожалением поморщился, щелкнул пальцами, и через пару секунд в воздухе появился слабый сладковатый запах, как у любимого мной в детстве лимонада, почему-то экстренно снятого с производства. С этим безмятежным воспоминанием ко мне вернулся покой. Кристо остался сидеть на полу, но за руку меня больше не держал. На его лицо было приятно смотреть, он оказался красивым инопланетянином. Интересно, а что он обо мне думает? Я для него привлекательна?
  Он улыбнулся, и я захотела ему довериться, чувствуя возникающую между нами симпатию. А почему он вдруг забеспокоился? Что так резко нас сблизило? А, мой страх за свою планету! Мы в тот момент очутились в одной лодке.
  Я глубоко вдохнула, и, как сразу после прибытия, ощутила желание веселиться.
  - У меня имя, как у принцессы! - заявила я. - Угадаешь?
  Кристо снова улыбнулся, теперь обреченно, и принял правила игры.
  - А как зовут ваших принцесс? - спросил он.
  Я победно хохотнула и принялась перечислять:
  - Елизавета, Екатерина, Виктория, Анна, Диана, Беатрис, Летиция...
  - Достаточно, - прервал меня Кристо. - Тебя зовут Диана.
  О! Я обмякла.
  - Лучше Дина. Мне так больше нравится.
  - Хорошо, - согласился он и перешел на деловой тон: - Нас интересует вот что. Когда-нибудь прежде ты или твои близкие общались с внеземными цивилизациями?
  Вопрос показался мне смешным, и я некоторое время глупо веселилась. Кристо вежливо ждал.
  - Я - нет, - наконец, удовлетворила я его любопытство. - Про других не знаю, у нас в семье это не обсуждалось.
  Кристо наклонил голову, задумавшись. Потом сел рядом со мной на диван.
  - Ясно. Тогда рассказывай о себе всё.
  Я решила, что он сегодня в ударе и снова расхохоталась. Тем не менее, выдала ему текст 'Моя семья' на английском, который в школе пришлось выучить наизусть. Потом перевела на русский. В пункте 'Мой брат' слегка запнулась и сразу увидела, что Кристо это заметил.
  - Что с братом? - тут же спросил он.
  - Нет больше брата! - ответила я, и тут же под непонятную веселость стала пробираться понятная и привычная горечь. - Погиб он, четыре месяца назад.
  - Четыре месяца? - переспросил он. - Как вы отмеряете время?
  В воздухе больше не осталось привкуса лимонада, а мне расхотелось веселиться. Вот ведь задачка - объяснить инопланетянину про земное время...
  - Ну, месяц - это тридцать дней, - начала я. - День - это период, за который Земля оборачивается вокруг своей оси.
  - Это понятно, - кивнул Кристо и вновь щелкнул пальцами, будто отдавал таким образом кому-то команду, после чего вернулся к предыдущей теме: - Как он погиб? Если разговор тебе неприятен, извини, но пойми: это важно. У меня самого погибла сестра, и я догадываюсь, что ты можешь чувствовать.
  Почему-то мне не показался странным его интерес к смерти Димки, ведь я тоже считала, что это важно. Для меня это было очень важно.
  - Твой брат был старше тебя? - уточнил Кристо.
  - Мы были близнецами, - ответила я, и от этого 'были' мне перехватило дыхание. Когда я, наконец, привыкну? Димка никак не мог уйти в прошлое, и я ощущала себя неполноценной, 'некомплектным ребенком', как в раньше в шутку говорила мама о тех, кто родился в одиночку. Ой, а у инопланетян так бывает? Я поспешила объяснить: - Мы родились одновременно.
  - У одних родителей? - опять спросил Кристо, и на этот раз желания посмеяться над наивным вопросом у меня не возникло.
  - Да. Мы были очень похожи. Даже близнецы-братья и сестры редко бывают так похожи друг на друга. А погиб он... странно. В выходные уехал с семьей своего друга на дачу, там они пошли в баню, и, когда он был там один, баня загорелась. Вспыхнула мгновенно и сразу выгорела до самого мелкого пепла. Даже от железной печки ни одной внятной части не осталось, не то что от Димки. У нас и похорон-то не было.
  Всё, готово. По моим щекам заструились слезы. Плача, меня утешало только одно: что Димка, наверное, совсем не мучался и только успел испугаться.
  Кристо напрягся.
  - Часто случаются такие пожары? - спросил он, крайне заинтересованно.
  - Нет, - всхлипнула в ответ я. - Так может гореть только одно, очень редкое, вещество, не помню, как оно называется. Вадькиного отца затаскали по всяким допросам, выясняли, где он это вещество раздобыл, даже держали под арестом. А он сам ничего не понял! Потом решили, что кто-то другой спрятал эту дрянь под баней, и закрыли дело.
  Кристо быстро поднялся с дивана. Он был очень возбужден.
  - Спасибо, Дина. Отдыхай, извини за этот разговор. Я приду снова позже.
  По щелчку его пальцев из стены выехал столик с белой коробкой.
  - Ты еще некоторое время побудешь с нами, поэтому прошу тебя: поешь. Это съедобно и не должно показаться противным, - торопливо сказал он, и, уже на ходу, спросил: - С уборной ты разобралась?
  - Нет, - мрачно ответила я.
  Меня просто интересовало, как он станет рассказывать про пользование туалетом: какими словами и с каким выражением лица?
  Он задержался, хлопнул ладонью по стене и в открывшейся ванной комнате все спокойно и доходчиво объяснил. Потом ушел. Ситуация смутила только меня. Сама бы могла догадаться.
  Я открыла коробку. В ней была прозрачная бутылка, похоже, с водой, и глубокая тарелка с какой-то желтой массой. К тарелке прилагался шпатель, очевидно, долженствующий заменить ложку. Я с помощью шпателя попробовала на вкус содержимое тарелки, раз уж меня так вежливо попросили, и тут же ощутила зверский голод. Это неопознанное, по вкусу напоминающее мамалыгу, с кисло-сладкими жевательными включениями, я слопала за минуту.
  Ну, не противно.
  А дальше что?
  - Эй! - крикнула я в стену. - Хоть фильмец какой покажите! У вас тут как в могиле!
  Никто не отозвался. Я уже начала соображать, как самой себя развлечь, но вдруг свет стал тусклым, и на небольшом участке стены передо мной появилась картинка. Движущийся пейзаж. Меня поняли! Хоть так...
  Довольно долго я старательно пялилась на фантастические виды, но потом мои мозги сдались. Попросив выключить трансляцию, я не получила ответа.
  Ну, ладно. Я отправилась в ванную и попробовала помыться. Сделать это в привычной для меня процедуре оказалось невозможно: воды здесь не было. Стоя голышом в очерченной на полу окружности, я была сначала чем-то обрызгана, а потом обдута. М-да. Наощупь кожа и волосы казались чистыми. Я свалила кучей в нарисованном круге свои вещи, из которых не вылезала, по расчетам, уже двое земных суток: джинсы, блузку, белье, носки и кроссовки. Нажала ногой на круг. Никакой реакции. Спрошу потом у Кристо, как тут стирать.
  В грязные шмотки влезать не хотелось, и я голышом вернулась в комнату, чтобы там выбрать одежду из того, что случайно удалось прихватить из дома.
  Я стеснительная, да. В тот момент ощущение, что за мной наблюдают, было уж очень ясным. И все же оно не заставило меня сжаться в комок, наоборот, я медлила. Пусть смотрят. И даже если земные женщины кажутся им противными - все равно. Они - инопланетяне, представители другого животного вида, их нечего стесняться, ведь в чужие каноны прекрасного я в любом случае не вписываюсь. Животные... Они друг друга не стесняются. Хотя, они и голыми-то не ходят. За исключением кошек породы сфинкс. Нет, у кошек породы сфинкс как раз выражение морд обычно такое, будто они стесняются. Всегда и всех. Пожалуй, оденусь.
  Димкин спортивный костюм подойдет. Он чистый, но пахнет Димкой. Мне опять захотелось поплакать, когда я надела его легкую куртку, словно окунулась в надежные объятия брата. Мы никогда не обнимались. И - вот от чего хочется плакать! - уже никогда не обнимемся. Сейчас можно себе признаться: я его любила. Я ему завидовала, он был в чем-то лучше меня. Какая теперь разница, в чем... Мне больше не с кем себя сравнивать.
  Так, хватит нюни пускать. Если мне скучно, я сама себя развлеку. В какую сторону от дивана уходил Кристо? Сюда.
  Я хлопнула по стене, и ее часть растворилась.
  Я вышла в коридор. В этот раз он показался мне коротким и не таким безразлично-чужим, как в прошлый, первый. Теперь и мне он был безразличен. Я шла, держась рукой за стену, и ожидая, что она может расступиться под ладонью. Странно. Должна же быть невесомость. А это не розыгрыш, вообще?
  На розыгрыш не похоже - кому надо меня разыгрывать?
  Реалити-шоу? Тогда бы Кристо не лез в душу, такие вещи запрещены.
  Не розыгрыш и не шоу: для того и другого нужно было бы согласие родителей, я же несовершеннолетняя, а им точно не до развлечений.
  Незаконный какой-нибудь эксперимент?
  Мысль о незаконности того, что со мной делают, придала мне смелости, поскольку я, наивная, сразу почувствовала возможность 'покачать права' и поскандалить, пригрозив пожаловаться компетентным органам, и дальше по коридору я двинулась наглее.
  В одном месте стены мои пальцы провалились в пустоту, и ее участок размером с дверной проем стал прозрачным. Но не исчез совсем. Просто я могла видеть, что находится за стеной. Там был небольшой зал, а посреди него стояли три или четыре глубоких кресла, в которых развалились плотно запакованные в черные формы, похожие на Кристо субъекты. Сам Кристо тоже тут был, он разговаривал с ними стоя, а они, кажется, внимательно его слушали. Все-таки они люди. У них человеческие фигуры, и нет хвостов. Ростом - как нормальные земляне. По две руки и две ноги. На руках - по пять пальцев. Головы - не больше и не меньше наших. Лица - такие же, как у нас. И дышат они таким же воздухом! Кажется...
  У меня вдруг заболела голова, причем очень сильно. Так, что я села на пол коридора, съехав по стене, потому что стоять больше не могла. Глаза мне заволокла золотистая колышущаяся сетка, а в ушах раздался гул. Между носом и горлом застряла непонятная горечь, захотелось то ли чихать, то ли кашлять. Что подхватило меня и понесло по коридору обратно, я даже не увидела, только вдруг почувствовала перемену: неожиданную свежесть и мягкость вокруг.
  Боль стала проходить. Перед глазами теперь было просто темно, а в ушах бухало. Почему-то замерзли пальцы на руках и ногах. Меня держали за левое запястье, то, к которому была приклеена 'этикетка', и на ее месте я не сразу ощутила слабое жжение. В глазах прояснялось. Я сидела на диване в 'своей' комнате, вернее, валялась, как нечто с чем-то, а рядом со мной тощий инопланетянин в серебристом комбинезоне сосредоточенно рассматривал прибор, прикрепленный к моему запястью.
  Вошел Кристо. Они перекинулись с тощим инопланетянином несколькими фразами на чужом языке, и тот, отцепив свой прибор, покинул комнату.
  - Тебе нельзя долго находиться вне этого помещения, - сказал Кристо. - Ты не привыкла к нашему воздуху.
  Окончательно не похоже на розыгрыш.
  - А ты почему можешь долго находиться в моем воздухе? - угрюмо спросила я.
  - Потому что добавляю себе в кровь вещества, нейтрализующие ваши примеси, и вещества, которых мне в вашем воздухе не хватает. Как ты себя чувствуешь?
  - Тошнит.
  Его объяснение почему-то меня растрогало. То есть, я сначала почувствовала уважительную заботу, которая в нем заключалась, а потом, гораздо позже, поняла, из чего она складывалась: вместо того, чтобы просто напялить на меня маску с кислородным баллоном или засунуть в специальный саркофаг, инопланетяне изменили состав воздуха в целом помещении небольшого корабля, а Кристо сознательно портил себе кровь.
  - Это сильно тебе мешает? - участливо осведомился он.
  - Нет, Кристо, - я впервые назвала его по имени. - Мне сильно мешает, что тут совершенно нечем заняться.
  Он улыбнулся и сел в кресло.
  - Я тебя развлеку.
  Я тоже села на своем диване. Понятно, что он снова будет задавать мне вопросы. Первый же меня окончательно привел в чувство:
  - У твоего брата есть... были необычные для человека способности?
  Может, я о чем-то забыла? Может, я чего-то не знаю? Я медленно помотала головой:
  - Нет. Точно, нет. Мы учились в самой средней школе, каких много, и ничем там не выделялись. Мы учились еще в школе искусств и считались талантливыми, но это тоже для людей нормально. Он был красивым и... Ну, ничего сверхъестественного!
  Кристо задумался. Удивительно. Инопланетяне интересуются Димкой... Похоже, гораздо больше, чем всем остальным. А если напрямую?
  - Почему ты спрашиваешь только обо мне и Димке? Для чего вы меня похитили?
  Он ответил, приложив усилие:
  - Я пока не могу тебе сказать. В общих чертах: Земля попала в сферу интересов наших врагов, и мы пытаемся выяснить, в чем этот интерес.
  - На Землю готовится вторжение? - подпрыгнула я.
  - Насколько нам известно, нет.
  - А если бы готовилось, - продолжала ерзать я, - вы помогли бы Земле?
  Ответ был написан у него на лице. На меня словно вылили ведро холодной воды.
  Помолчав, он все же ответил:
  - Земля под защитой. Вмешательство нашей планеты не потребовалось бы. Но, поверь, вторгаться на Землю никому не нужно.
  Я тогда подумала, что это другое дело.
  - Ну-ка, расскажи, - попросила я. - Ты, кстати, какого-то консула упоминал. И мне интересно, почему вы так похожи на землян.
  Кристо медлил с ответом. Он кое о чем не хотел говорить. Наверное, даже обо всем.
  - Консул, - наконец, начал он, - представляет интересы Земли, в отдельных случаях - землян, перед другими цивилизованными сообществами.
  И замолчал. Вот что, скажите, случилось бы, если бы он сразу обо всем рассказал? Но Кристо, а, вернее, его сообщество, опасалось, что на Земле все узнают о ее месте среди этих самых сообществ. Они, во-первых, действительно надеялись вернуть меня на Землю, а во-вторых, думали, что мне кто-то поверил бы. Это было забавно. Я спросила:
  - А ты мужчина?
  Он рассмеялся.
  - Да.
  - А ты женатый мужчина? А дети у тебя есть? - (ну, что вы хотите от четырнадцатилетней девчонки?).
  - Нет.
  Хотя в тот момент мне показалось, что я выяснила уже очень много, я все же спросила:
  - А как называется твоя планета?
  Он ответил. Я не смогла бы повторить. Так и замерла с озадаченным видом.
  - Так называется планета, - уточнил Кристо. - Сообщество называется по-другому. Оно занимает несколько планет, вместе с другими сообществами.
  Он произнес еще одну нечленораздельную фразу и предложил:
  - Попробуй сама адаптировать к своей речи. Мое имя ведь тоже звучит немного по-другому.
  Сделать это оказалось непросто. В итоге его планета из моих уст получила название Раянда, а сообщество - Дхамбао. Впрочем, я тут же забыла, что к чему относится и расстроенно пробормотала:
  - Вот Аська и адаптировать бы не стала... Она даже с японцами на их языке разговаривала...
  Кристо снисходительно улыбнулся:
  - Способность осваивать чужие языки редко встречается в развитой форме. Я тренировал ее с детства, это моя основная специальность. - И без перехода спросил: - Все еще тошнит?
  Нет, с моим самочувствием все уже было нормально. Но зато вернулся страх.
  - Значит, если я выйду отсюда, то очень быстро умру?
  Надо сказать, это жутко - так четко понимать, что вокруг одна сплошная смерть, и единственный островок безопасности ограничен несколькими кубическими метрами.
  - Мы не дадим тебе умереть, - постарался успокоить меня Кристо. - Твое здоровье контролируется. Если хочешь, можно имплантировать тебе в носоглотку прибор для анализа и изменения состава вдыхаемых газов.
  Я не хотела. Но снова от осознания чужой заботы стало немного спокойнее.
  - Спасибо, не надо. Кристо, скажи, а консул может связаться с моими родителями и сообщить им, что со мной все в порядке?
  Он явно был удивлен такой просьбой и ушел от прямого ответа:
  - Я попрошу капитана решить эту задачу.
  Повисла пауза. Я радовалась появившейся зыбкой надежде, а Кристо о чем-то думал.
  - Дина, а твои родители - они кто? - вдруг спросил он.
  Точно, в тексте 'My family' про родителей мало. Я рассказала, не без труда объяснив, что такое 'старший системный администратор' и 'ведущий специалист юридической службы'. Не уверена, кстати, что он все правильно понял, потому что на его инопланетной физиономии весьма даже ясно читалось разочарование. Нормальные профессии...
  - Что-нибудь неординарное с ними случалось? - продолжал допытываться Кристо.
  Ну... нет.
  - Извини, Кристо, я ничего такого не знаю.
  Мне действительно совсем не хотелось его обламывать.
  - Хорошо, - легко согласился он. - Почему ты вышла из комнаты? Тебе что-нибудь нужно?
  Я вышла из комнаты вечность назад. Еще вспомнить надо, что мне тогда было нужно. На мне - Димкин спортивный костюм...
  - Как почистить вещи? - это было первое. О, вспомнила! - И где невесомость?
  Кристо пришлось приложить видимое усилие, чтобы понять, о чем я говорю.
  - Невесомость - это вблизи планет. Мы считаем, что это неудобно. Конструкция корабля обеспечивает работу ряда подразделений в условиях искусственной гравитации. А вещи... идем, я покажу, как переключается режим.
  Мы занялись стиркой, после чего он ушел.
  От нечего делать я легла спать. Вот что надо будет спросить у Кристо, когда проснусь: как здесь измеряется время?..
  
  Мне снились кошмары, и я проснулась в плохом настроении. Мама говорила, что надо рассказать жуткий сон текущей воде, чтобы он забылся, не оставив осадка. И как это здесь сделать? Из бутылки на пол выливать и приговаривать, всхлипывая, о том, как Кристо вдруг вылез из человеческой кожи и оказался страшным синим слизняком?! За мной ведь смотрят. У инопланетян может сложиться неправильное мнение о земных обычаях. Или уровне интеллектуального развития...
  Когда я встала с дивана, столик с харчами уже ждал, а на стене замелькали разнообразные картинки. Я это расценила как намек на то, что некоторое время опять проведу в одиночестве. Вот приспосабливаются же кошки и собаки, хозяева которых целыми днями работают, эти дни напролет спать. Может, попробовать?
  Я умылась, или как этот процесс правильнее называется? А потом смотрела картинки, лежа на диване и думая о своем. Наконец, пришел Кристо. Он принес что-то вроде ребризера для дайвинга: такой намордник, закрывающий нос и рот, с мешком внизу и идущими от этого мешка внутрь намордника двумя шлангами. Уродская штука. Я сразу правильно поняла, что мне придется надеть ее на собственное лицо.
  - Если хочешь посмотреть корабль, придется воспользоваться этим, - сообщил Кристо. - Ты хочешь?
  Конечно, я хотела. Будет о чем рассказать девчонкам, когда вернусь! А то словно и с Земли не улетала. С отвратным внешним видом можно и смириться, мне тут не на кого производить впечатление. Я с готовностью надела намордник, и Кристо вывел меня в коридор.
  Там он резко вдохнул, а я подумала, что он, наверное, не стал вводить себе в кровь всякую гадость, и с трудом держался в моих апартаментах несколько минут.
  Мы пошли вперед. По щелчку пальцев Кристо стенки коридора стали прозрачными, и я увидела, что с обеих сторон находится не больше чем по одному довольно скромных размеров помещению. Я узнала место, где оказалась сразу после прибытия из дома.
  - Тут телепорт, - объяснил Кристо. Почему-то он понял, что информация о принципе действия телепорта будет для меня лишней, и пошел дальше. - Это помещения для экипажа. Здесь я живу.
  Он провел ладонью по стене, и она растаяла. Мы оказались в комнате, где вообще ничего не было. Но Кристо вновь щелкнул пальцами, и из стен выросла мебель: около десятка двухэтажных конструкций со столом и креслом внизу и кроватью вверху.
  - Тесновато, - сказала я в ребризер. Действительно, в сравнении с хозяевами, я устроилась по-царски.
  - У нас небольшой разведывательный транспорт, - спокойно ответил Кристо. - На нем есть все, необходимое для решения основной задачи. Остальное, сопутствующее, совмещено. Эта комната предназначена для отдыха членов экипажа и общих занятий, тренировок, лекций и собраний. Идем дальше?
  Я кивнула. Мы оказались перед помещением, у которого мне в прошлый раз поплохело. Там Кристо тогда о чем-то рассказывал трем важным инопланетянам. Заходить туда мы, понятное дело, не стали.
  - Здесь находится управление кораблем. Перемещением в пространстве и боем.
  На это было вполне похоже: в креслах все также восседала очень занятого вида компания, державшая руки на небольших, но массивных приборах. Что там такое, на этих приборах, я не разглядела. Меня удивило другое.
  - А где звезды?
  Кристо какое-то время соображал, зачем мне звезды.
  - Где-то есть, - видимо, попытки подобрать емкое и понятное объяснение не увенчались успехом.
  - Вы что, совсем их не видите? - потрясенно спросила я. - Вы запаковываетесь в эту банку и носитесь по космосу, даже не зная, в какой точке вселенной находитесь? А в чем прикол?
  Молчание. Папа таким продолжительным молчанием давал понять, что кто-то брякнул глупость. Мама его за это била.
  - Давай, я потом тебе расскажу, - словно прочитав мои мысли, миролюбиво предложил Кристо.
  Я согласилась, и мы прошли дальше, остановившись у помещения, рассмотреть внутренности которого не помогла даже прозрачность стены, настолько оно было загромождено.
  - Здесь лаборатория, а дальше - твоя комната. Всё. Выше, - Кристо показал на потолок, - боевые орудия. Ниже - оборудование для перемещения в пространстве.
  Типа, экскурсия закончена. Тоже нормально. Я побрела туда, где 'моя комната'. Кристо нырнул в лабораторию. А вообще, интересно, что моя комната примыкает к лаборатории...
  Я сняла ребризер. Потом, подумав, сняла спортивный костюм, прошла в уборную и 'почистилась' с ног до головы, всё какое-то развлечение. Повторно ревизовав гардероб, надела ставшее вновь пригодным для эксплуатации белье и мамину юбку. В этот момент вошел Кристо, и мне пришлось сделать вид, что я всегда ношу юбку в комплекте с бюстгальтером, что было легко, поскольку широкая белая юбка в мелкий цветочек, осевшая у меня на бедрах, очень хорошо подходила к белому в цветной горошек бюстье, которое я в честь праздника надела под нарядную, но прозрачную, блузку, и самой себе я в таком наряде нравилась.
  - Ты разочарована, - сказал Кристо. - Почему?
  Я села на диван.
  - Ну, - для меня вопрос был неожиданным, хотя Кристо, конечно, прав: экскурсия по кораблю меня, действительно, разочаровала. - Понимаешь, у нас, на Земле, в фильмах и фантастических романах космические корабли другие, они большие и просторные. Вот в Асиной сказке корабль Дан-Натана был просторным, там всякие дикие звери терялись. Когда Ася рассказывала, я представляла его себе как дворец.
  - Кто такая Ася? - спросил Кристо, устраиваясь в кресле. - И что за сказка?
  Я рассказала, как познакомилась в лагере с Асей, как мы жили в одной комнате, и чем вообще в лагере занимаются. А сказка... Однажды вечером я заскучала, и, придуриваясь маленькой девочкой, попросила ее спеть колыбельную или рассказать сказку. Петь она, конечно, не захотела, а со сказкой мне повезло. Правда, она оказалась нетипичной, скорее уж фантастической новеллой, но там были чудеса и любовь совершенно сказочные. Я пересказала ее Кристо, как запомнила, а запомнила я хорошо, потому что с того вечера каждый раз перед сном просила Асю сочинить новую серию про Дан-Натана, Лотти и Ян-Натана. Она никогда не отказывалась, словно ей самой это было нужно.
  Кристо с интересом слушал, а когда я выдохлась, вдруг щелкнул пальцами (звук от щелчка напомнил треск электрического разряда) и напряженно попросил:
  - Дина, еще раз, пожалуйста, про персонажей 'Дан-Натан' и 'Ян-Натан': какое место в военных силах занимают и их происхождение. А также возможности.
  Ух ты! Он так четко обозначил интересующие его детали, что я реально почувствовала себя на допросе у разведчиков. В воздухе появился едва уловимый запах лимонада. Принять такие правила игры оказалось нетрудно, ведь от скуки можно и в шпионов поиграть. Я рассказала про звезды, создающие планеты по своему хотению, и таким же манером - людей, продумывая при этом все мелочи; про способность нейтрализовывать радиоактивное излучение; про какие-то межпланетные коалиции и полупрозрачные жути с синими глазами.
  Кристо буквально сверлил меня взглядом, ставшим отчасти жестким. Сейчас вот как вылезет из человеческой шкуры да как вышвырнет меня за борт! Я стала давиться от смеха, представляя себе такую картинку. Он ждал, пока я просмеюсь.
  Потом продолжил тем же деловым тоном:
  - Дина, скажи, а эта Ася - она нормальная?
  Этот вопрос не показался мне смешным. Я зависла как мамин старый ноутбук спустя полгода после переустановки операционки. Ненормальные - они выглядят, как ненормальные. Они одеваются всегда только в черное или розовое, красят волосы в синий цвет, на ногтях носят облупленный лак, ходят всегда 'в образе' какой-нибудь 'звезды', но поджав зад и втянув голову в плечи, разговаривают тоненьким голоском и смотрят наивными глазами; они делают все для кого-то, чтобы что-то продемонстрировать, а что нужно им самим, они давно забыли. Ася точно не такая. Ее любимые цвета - белый, голубой и зеленый; одевается она не то чтобы с безупречным вкусом, но одежда словно сама подстраивается под ее точеную фигурку и срастается с ней; двигается она по-кошачьи расслабленно, а держится уверенно. Ногти не красит, и вообще косметикой пользоваться не умеет. Даже прически делать не умеет, только косу и заплетает, что нынче совершенно не модно, однако у нее выглядит естественно. Но и нормальной ее назвать нельзя. Наверное, об этом Кристо и спрашивает.
  Я рассказала ему историю с соседками, и он, подумав, вспомнил:
  - Это про нее ты сказала, когда у нас зашел разговор о возможности осваивать чужие языки?
  Я кивнула. Аська явно его зацепила. Во талант! Даже на расстоянии, только по разговорам!
  Кристо думал. Потом сказал что-то по-своему и снова обратился ко мне:
  - Твой брат Дима тоже был в лагере? Они с Асей общались?
  Я кивнула два раза.
  - У них был близкий контакт? Половой?
  После похищения инопланетянами вряд ли меня можно было удивить сильнее. Но Кристо ничего не перепутал, он спросил именно о том, о чем спросил. Приехали. Я не поручусь, что мой брат умер девственником, но с Асей...
  Так-так-так. Наш дом готовил к празднику представление 'Музей танца', и, когда отбирали участников, мне выпало представлять акробатический рок-н-ролл, а Димке - вальс. Оказалось, что из девочек его танцевать никто не умеет, и тогда, явно нехотя, вызвалась Ася, и они с Димкой попробовали. Получилось у них великолепно, они сразу, будто чувствуя друг друга, выдали сложный фигурный вариант, и я спросила у нее, где она училась. Она с какой-то досадой ответила: 'Да... жизнь заставила'. Но интереснее было выражение Димкиного лица после этой репетиции - он совершенно обалдел. Я добросовестно подкалывала его до вечера, и лишь когда догадалась сменить тон на сочувственный, он признался: 'Понимаешь, ее очень приятно держать в руках. Как котенка'. Он на нее запал, это было видно невооруженным глазом, а она на него - нет. Это тоже было очевидно. Мой Димка о чем-то разговаривал с ее Димкой, и до меня долетело только: 'Безнадежно. Многие хотят, но между ними никто встать не может. Так что лучше забудь'. Я поняла, что у Аси кто-то есть, и почувствовала зависть к той интонации, с которой говорил об этом ее брат - за обычными вроде бы словами звучало нечто сильное и абсолютное, такое, о чем мечтает каждая девочка.
  - Нет, очень маловероятно, - ответила я Кристо, и почему-то добавила: - Извини.
  - Это ты меня извини, - сказал он. - Идея абсурдная. Вот если бы наоборот, это бы все объясняло... А так - задачка не для средних умов.
  - Что наоборот? - оторопело спросила я. - Что объясняло?
  Он словно меня не услышал, напряженно размышляя. Потом вдруг предложил:
  - Наговори послание для своих родителей. Один из наших кораблей точно пойдет на Землю, но перевести тебя на него мы не сможем.
  Ну-ну. Очень похоже на то, что Асю похитят, как меня. Кто бы мог подумать, насколько в бескрайних просторах космоса процветает киднеппинг!
  Кристо лишь укрепил мои подозрения, когда на развернувшейся во всю стену карте Евразии попросил показать, где живет Ася. А с какой стати мне участвовать в этих делах?! Я ткнула пальцем в Сахалин.
  - Дина! - с упреком произнес Кристо.
  - Что?! - взорвалась я. - Ты считаешь, здесь у вас находиться - предел мечтаний?! Это страшно! Я с ума схожу, стараясь не думать о том, как я далеко от Земли! Я засыпаю, мечтая проснуться дома! Я скоро перестану просыпаться!
  Слезы брызнули у меня из глаз, когда я сказала 'страшно' - случайно подобранное слово оказалось очень метким, оно вмещало в себя все, что я действительно чувствовала и пыталась забить на задний план. Я - всего лишь одна из шести миллиардов жителей одной из не знаю скольких планет. Если я сгину в громадной Вселенной, никто даже не заметит. Те, кому я важна, бессильны против космических расстояний, а другим до меня нет дела, и когда эти, с Кристо, выжмут из меня все, что им надо, они вполне могут просто обо мне забыть. Страх поглотил меня, заставил скорчиться и сжаться в комок, так, чтобы не видеть ни Кристо, ни чужих этих стен и даже дивана. Таких истерик у меня не было, пожалуй, с самого детского сада, а главное - мне было легче рыдать, чем находиться в покое, и успокаиваться я не хотела. И я рыдала от души, как ребенок, повторяя: 'Домой! Верни меня домой!'
  Чья-то теплая и сильная рука прикоснулась ко мне, но я только крепче вжалась в диван. Тогда Кристо схватил мое запястье, и сквозь 'заплатку' мне в руку проникло что-то холодное, заструившееся из руки в центр груди и проникшее в голову. Мало-помалу истерика стала проходить, на нее уже не осталось сил. Зато голова прояснилась. Я притихла, лежа на диване.
  - Дина, пойми, - заговорил Кристо, - твоя подруга, может быть, совсем не человек. Она, судя по тому, что ты рассказала, - существо, созданное для невозможных поступков. Она нам нужна. Речь идет о независимости, о судьбе многих тысяч людей.
  Ася - не человек? Мой охлажденный мозг был неспособен удивляться.
  - Она хорошая, - все же ответила я.
  - Мы очень на это рассчитываем, - согласился Кристо. - И мы предоставим ей выбор.
  - Врешь, - бесстрастно ответила я.
  - Нет. Мы не можем забрать ее, как тебя. Если она - действительно то, что мы думаем, такой шаг слишком дорого нам обойдется.
  Я молчала и не двигалась. Кристо продолжал сжимать мое запястье, сидя рядом со мной на полу, и я наконец-то рассмотрела его глаза. Они были почти совсем человеческими, только цвет радужки казался необычно ровным. Ровно серым.
  - Если ты действительно этого хочешь, мы усыпим тебя до самого возвращения на Землю, - сказал он.
  - Как только я назову адрес Аси, ты меня убьешь, - спокойно ответила я.
  Эти его глаза, оказавшиеся очень близко от моих, резко расширились, как будто он ужаснулся.
  - Обо мне так можно подумать? - медленно, недоверчиво спросил он.
  И я вдруг почувствовала, как близкие люди могут чувствовать настроение друг друга, что ему на самом деле причинили боль мои слова. А я не хотела делать ему больно.
  Я слезла с дивана, подошла к карте и нашла место, где вроде как живет Асина семья. Будь, что будет.
  - Спасибо, - сказал Кристо, и ни в одной нотке нельзя было различить синего слизняка.
  'Пожалуйста', - подумала я. Мне вспомнилось: Ася говорила, что дома она бывает очень редко, а большую часть времени приводит на каком-то острове в Тихом океане...
  
  2. Ася. Каникулы.
  Когда очередь сдавать зачеты и экзамены дошла до нас с Денисом, сменился директор школы. Прежний уволился, резко приняв решение о переезде к родственникам в Канаду, а новый пришел из другой школы. Незамороченный, вот в чем дело. Тех, кто свои экстернаты сдал, отпустили с миром, а от нас потребовали подробное обоснование отказа от обучения по очной форме. За подписью родителей. Мы сначала обалдели, а потом поняли: началось.
  Нет, правдоподобные объяснения были. Я перешла в десятый класс, Денис - в одиннадцатый, а в выпускных классах, по слухам, оказался громадный недобор учеников, что в свете подушевого финансирования крайне нервировало руководство школы. На всякий случай мы пригрозили, что вообще заберем документы и найдем школу посговорчивее.
  Какие-то заявления мы все же сочинили, их подписали его мама и моя бабушка, и даже сдали по несколько предметов - тех, которые попали в график раньше, но на этом все остановилось. Мы ждали. Не решения школьного руководства, конечно же, нет.
  'Мистификатор' отправился на Остров без нас.
  Мы пришли в бухту к отплытию и рассказали Капитану-Командору, что произошло. Он посмотрел на нас обоих неестественно сощуренными глазами и побледнел аж до второго слоя кожи.
  - Я мог бы и догадаться! - с досадой произнес он, глядя на Дениса.
  - Ты меня за это осуждаешь? - спокойно спросил Денис.
  - Риск возрос в три раза, - сказал Капитан-Командор. - Вместо одного мы можем потерять троих, и это меня не радует. Вы хоть понимаете, что собираетесь отвечать за чужие поступки? Это было наше дело, мое и Германа.
  Мы, разумеется, молчали. Нет такого закона, который запрещал бы забирать чужой рок, если очень захочется. 'Ну, накажи нас за это, что ли', - не без ехидства подумала я.
  Он увидел, что в наших аурах не присутствует тень раскаянья, и решил:
  - Ладно, оставайтесь.
  Может, он считал, что в Солнечном (по причине холодной зимы название поселку в тот момент совсем не подходило) мы будем в большей безопасности, а, может быть, он надеялся, что хоть что-то от него зависит?
  Мы все тогда еще так думали.
  Лену Денис отправил с Алешкой на Остров. Для нее это было не первое посещение Острова, кстати: будучи капитаном шхуны, Денис ее уже привозил. Девочки встретили Лену очень даже благосклонно, а жила она то в моем домике, то у Юли. Собственное жилье ей было ни к чему, она не собиралась проводить там больше каникулярного времени, считая Остров курортом.
  Денис был убежден, что нам нужно держаться рядом. В тот же вечер, как 'Мистификатор' увез моих братьев, он сложил вещи и переселился ко мне, известив родителей, что вновь отправляется в свой спортивный лагерь. После этого, естественно, нос из моего дома ему уже было не высунуть, соответственно, и мои передвижения резко ограничились.
  Надо сказать, соседство друг друга нас напрягало. Денис шарился в Сети или играл в стрелялки на компьютере, смотрел телевизор, а я читала или смотрела телевизор. И хотя телевизоров и компьютеров в доме моих родителей хватало, мы все равно ухитрялись сталкиваться. Ему категорически не нравилось то, что я готовлю, а меня бесила его манера мыть, то есть, не мыть посуду и разбрасывать по дому свои вещи.
  В конце концов мы поссорились и от души подрались, причем в процессе драки я поняла, что таланты Дениса в этом направлении сильно развились. Он просто играл со мной, как кошка с мышкой. Можно было сколько угодно утешаться тем, что я дралась не так, как обычно в бою, когда двигаюсь и реагирую на все инстинктивно, подчиняясь командам просыпающегося воина, а Денис не перестает быть воином никогда, - но результат не изменить: я, абсолютно без сил, была придавлена всем его нелегким телом к полу. Второй раз в жизни я оказалась в такой позиции, и счастье, что оба раза меня победили не враги. А если бы враги? Лежа тонкой прослойкой между полом и Денисом, я глубоко задумалась.
  Денис смотрел на меня сверху и тоже о чем-то думал.
  - Ну да... - сказал он, отвечая каким-то своим мыслям. - Герман, наверное, уже сошел с ума от ревности.
  Ничего не чувствую. То есть, кроме того, как трещат ребра, ничего. Хотя, вообще-то, я бы не хотела, чтобы Герман застал меня в таком положении относительно Дениса. А почему, собственно? Он же сам от меня отказался! Что для него этот вопрос решен окончательно, прямо-таки сквозило из того, как он со мной обращался, и это, честно говоря, было настолько неприятно, что последние полгода я старалась с ним не встречаться. Но его ревность - особая тема. Она издалека, прошибая по несколько времен-пространств за раз, диктовала мне, как себя вести: общаясь с мужчинами, я всегда представляла всю сцену со стороны, глазами Германа, и никогда не позволяла даже легкого флирта. Из-за этого, несмотря на уже долгую разлуку, я никак не могла с ним развязаться. Я-то сама так и не отказалась от него.
  Но Денис - не тот же случай, что другие мужчины. Он, как часть моего тела, всегда находится в границах моей суверенной территории, куда самоуверенным гениям хода нет! То, что сейчас между нами происходит - вовсе не ранжировка на сильного и слабого. Денису необходим контакт с девушкой, и не обязательно сексуальный, но со всеми, кроме меня, тесное общение чревато появлением лишних эмоций и последующих претензий, а это ему совсем не нужно. Он все еще любит Ту девушку, и несмотря на то, что прожил после ее гибели почти год, вряд ли был хотя бы день, когда он про нее не вспомнил. Он не говорил о ней, искренне стараясь пережить наконец это прошлое, но временами на его лицо ложилась очень красноречивая тень.
  В этом мы были похожи: нам обоим болезненно не хватало самого важного в жизни человека, мы понимали друг друга. Поэтому я подозревала, что вся затея с роком Германа имеет для Дениса глубокий личный смысл: он хотел, чтобы хоть у кого-то получилось уберечь любимого от злой судьбы; он сводил счеты со смертью. Только это и удерживало меня от третьей 'рокировки рока', которую я вполне могла бы провести втихушку и сразу удрать от него подальше.
  Тем не менее, тяжело. Ребра слиплись, сплющив сердце и легкие.
  - Слезай, - пискнула я.
  Денис плотоядно улыбнулся.
  - Только если пообещаешь жарить картошку с луком, а мясо - с чесноком, и не совать в пиццу маринованные огурцы. И перестать цепляться из-за посуды.
  Ага, может, еще и носки ему стирать?
  - Ну и лежи, если тебе удобно, - смирилась я.
  Ему было неудобно. Он вытащил у меня из-под спины руку и через мое плечо оперся локтем об пол.
  - Съезжаю с катушек, - виновато констатировал он, больше не двигаясь. - Есть соображения, откуда ждать беды?
  Не было! Что-то действительно опасное происходило с нами только в наколдованных мирках или на Острове, что почти одно и то же. Возможно, беда придет оттуда... Но это очень маловероятно. Недавно по моей вине случилось проникновение в наш мир целой боевой бригантины: я уводила от преследования королевской эскадры шлюп с восставшими колонистами, и не нашла другого выхода, как сбежать через морской портал в расчете на способность небольших парусников проникать в пространственные дыры. Еще я очень надеялась, что этот маневр никто на Острове не заметит. Я просчиталась два раза. Во-первых, в составе эскадры в числе фрегатов и баркентин оказалась сумасшедшая бригантина, тоже проскочившая в пространство Острова, а во-вторых, произошло это все перед ясными перископами 'Каравеллы'. Что тут было! От геморроя в виде бригантины меня с радостью избавили 'Мистификатор' и поднятая (то есть опущенная) по тревоге 'Тайна', но что конкретно Капитан-Командор с ней сделал, я, к сожалению, не увидела, поскольку в это время 'Каравелла' провожала шлюп к другому сквозняку, на побережье, где несчастные колонисты получили шанс остаться в живых на свободе. Меня за такую 'разминку' благодарили все, кроме Германа, но я-то знала, что прокололась, ведь первоначальный мой план был совсем другой. Да и то, что я сама не справилась - плохо.
  В общем, где-то в чужом мире шарашится по океану беспризорная бригантина, проклиная меня на чем свет стоит. Да и кроме нее, есть кому проклинать. По большому счету, вполне возможно, что кто-то из нажитых за полсотни приключений врагов обозлился настолько, чтобы искать меня в пересечении времен и пространств.
  Ждать беды приходилось ото всюду и в любой момент. Даже супер- физическая подготовка Дениса может оказаться бессильной.
  - Ты всегда в форме? - на всякий случай уточнила я.
  - Угу, - с нотками самодовольства отозвался он.
  За такую нескромность хотелось его поддеть.
  - Великий и ужасный! - округлив глаза, патетически воскликнула я.
  Он легко согласился и произнес непонятную фразу:
  - Твоя кровь! - таким тоном, как будто это все объясняло.
  - Что - моя кровь? - спросила я.
  Снисходительно-покровительственное выражение исчезло с его лица. Он изволил с меня подняться, и я тут же забыла о его загадочных словах, наслаждаясь неожиданной легкостью.
  С другой стороны, почему мы ждем постороннего вторжения? Рок - что он такое? Ведь это может быть и болезнь какая-нибудь. Мы можем сойти с ума, или у нас просто остановятся сердца.
  - Ты ничем не болен? - нетактично поинтересовалась я.
  Денис отрицательно покачал головой.
  - Я с раннего детства ничем не болею. Как и ты, кстати. Нас выводят из строя только ранения.
  Да уж! Я поежилась, вспомнив про 'огненные стрелы' - единственное, чего боялась.
  Опять же, рок - дар... Что на уме у этих богов?
  - Ты когда-нибудь жила при королевском дворе? - вдруг спросил Денис, но мне показалось, что он не очень-то жаждет услышать ответ.
  - Ну да. В некоторых мирах по королевскому двору на каждый гектар земли, один другого беднее.
  - А при сильном и богатом жила?
  Была как-то представлена одному монарху в качестве 'диковинки': слишком увлеклась целительством, пользуясь тем, что это там не преследуется, и еще чем-то удивила, не помню уже, чем. Меня разодели в разноцветные складчатые одежды и даже собственные покои отвели со слугами и поварами. А потом начали сторожить, и допускали до меня только важных и богатых. Пришлось приложить немало усилий, чтобы сбежать, целое представление устроить, изображая какую-то разгневанную жрицу какой-то богини... Повеселилась, в общем.
  - Жила, - подтвердила я.
  - Тебе нигде не хотелось остаться? Навсегда?
  Я села на полу, ощутив холодок от мысли, что Денис может остаться где-нибудь навсегда.
  - Не хотелось. Не только при богатом и сильном королевском дворе, но даже и там, где мне действительно было хорошо. Потому что мой дом - здесь. Я должна сюда возвращаться. А что? Тебе хотелось?
  Он заложил руки под голову и в своей любимой расслабленной позе уставился в потолок.
  - Иногда, но это проходило. А еще... У тебя нигде не возникало подозрения, что ты на другой планете?
  - Возникало. В одном мирке я видела слишком много необычного. И время. Я там провела двенадцать дней, а тут прошло двадцать. Тогда я подумала, что, возможно, попала на другую планету. Но это было до того, как я ознакомилась с воспоминаниями Капитана-Командора. Другие планеты - они другие и есть.
  - Ну почему же? Наверняка существуют планеты, похожие на Землю, хотя бы составом атмосферы и почвы. Вряд ли Капитан-Командор успел посетить все... Почему я ни разу не догадался его об этом спросить? Мы мало встречались последние полгода.
  Он помолчал, разглядывая идеально белый потолок. Потом продолжил странный разговор:
  - Значит, у тебя нигде не было чувства, что какой-то мир тебе роднее, чем этот?
  Настолько нигде и никогда, что я даже не посчитала нужным отвечать на его вопрос, и задала свой:
  - Ты это все к чему?
  Он не двигался довольно долго. Потом, поняв, что на этот раз сбить меня с толку не удастся, резко сел и подвинулся вплотную, словно боялся упустить хоть что-то из моей реакции.
  - Ты - необычный для Земли человек. Ты делаешь то, что другим не под силу. То, до чего другие даже не додумались бы. Даже твоя внешность и то, как одно твое присутствие действует на людей и животных - необычно. Как ты такой получилась? Я вижу, что ты не можешь ответить на этот вопрос, но ведь должно быть какое-то объяснение?
  А еще у меня нет слезных желез. Ну и что? У некоторых с рождения не хватает одной почки, но не перестают же они от этого быть людьми!
  - Можно подумать, ты знаешь всех людей Земли, - натужно улыбнулась я. - Возможно, какой-то ген мутировал в процессе эволюции, что такого? Внешность у меня обычная. Делаю то, что другим не под силу... Да просто никто не пытался делать то, что я! Я же полдетства провела почти в изоляции, я не знала, что обычно люди делают, а что нет.
  - А твои способности? - даже видя, что я завожусь, Денис не отступал. Наверное, он давно хотел все это выяснить, и перед возможной смертью откладывать больше не мог.
  - Ты можешь то же самое! - победно заявила я. - Что-то лучше, а что-то хуже.
  Он чуть заметно поморщился.
  - Это не совсем то... Ладно, об этом в другой раз поговорим, если он будет. Просто поверь, что меня, в отличие от тебя, необычным не считают.
  - Меня считают ненормальной?! - перебила я, и жуткая обида застлала мне глаза.
  Нет, я замечала, что со мной обращаются как-то осторожно. Все, кроме Толи. Точно! Просто он единственный, кто не стеснялся указывать мне на мои недостатки... Я хотела вскочить и уйти от Дениса в свою комнату, но он удержал меня на полу.
  - Ася! - прорычал он таким низким голосом, что я услышала даже сквозь обиду. - Тебя обожают за твою ненормальность! Ты бы знала, сколько людей ждет твоего возвращения на Остров во время каждой твоей вылазки в наколдованные мирки! Они боятся за тебя, и отпускают только потому, что так велит Королева, а не ходят с тобой - потому что после истории с Женькой на это существует прямой запрет. Ты бы знала, сколько парней мечтают называться твоим другом! Если бы ты дала им понять, что они тебе нравятся, ты и минуты не провела бы на Острове в одиночестве! Ты думаешь, только Герман в тебя влюблен?! Нет, просто сила его любви вне конкуренции, другим такое не дано!.. Даже непрошибаемый Капитан-Командор окрестил тебя не иначе как 'волшебным котенком', уж такой лирики я от него не ожидал. Ты как огонь, но ты излучаешь не свет и тепло, а нечто другое, к чему многим хочется быть причастными, такое же важное. Вот это необычно. И бесконечно ценно, поверь.
  Бредит, не иначе. Чтобы это понять, достаточно вспомнить, каким пыткам меня не единожды подвергали и как совершенно искренне желали спалить на костре. Я перестала слушать Дениса на третьей или четвертой фразе, любуясь экспрессией, с которой он все это говорил. Великий актер, мающийся от безделья, вот он кто.
  - Ладно, мир, - поспешно согласилась я. - Между прочим, ни картошки, ни мяса у нас не осталось. Если не отпустишь меня в магазин, будешь есть одну гречу.
  На миг в его глазах полыхнул огонь, сравняв цвета, но тут же угас, и он отпустил мои колени.
  - Ладно, иди. Но только в тот, который видно из окна второго этажа, и не задерживайся.
  Надо запомнить угрозу про гречку, уж больно она эффективная. А главное, зашел в тупик разговор, вызывавший у меня безотчетную тревогу.
  Впрочем, я и без него была встревожена: обычно я гораздо спокойнее делаю покупки. Меня угораздило забыть о мясе напрочь, зато прихватить незапланированные банку маринованных огурцов и копченый сыр. Про мясо я вспомнила уже на кассе, но, чего сама от себя не ожидала, за ним не вернулась, а, экономя время, взяла с полки уже упакованную и взвешенную гирлянду сосисок.
  Дома, свирепо оглядев содержимое сумок, за готовку принялся Денис.
  Я села к компьютеру, пошарилась в новостях, а потом открыла почту. Ничего, кроме одного письма от Дины. Так...
  От текста у меня сжало виски: 'Дина Лаврова пропала в ночь на 1 января. Если Вам что-либо известно о ее возможном местонахождении, пожалуйста, сообщите'.
  Я судорожно вдохнула. Наверное, письма с таким содержанием получили все, кто значится в Дининой книге контактов. Где же она живет? Ах да, в Челябинске. Туда рвануть, что ли? Прошло уже две недели...
  - Мне надо в Челябинск! - заявила я Денису, в один прыжок со второго на первый этаж оказавшись на кухне.
  Он отвлекся от сковородки и удивленно посмотрел на меня.
  - Давай сначала поедим, - осторожно предложил он. - Что там случилось?
  - Не знаю! - выпалила я. - Дина пропала!
  Кто такая Дина, он знал, отчет 'Как я провела лето' ему уже представлялся. Ну, конкретно был важен эпизод с проснувшимися у меня антицелительскими способностями, а попутно были обрисованы и все действующие лица.
  - Ты не думаешь, что это может быть связано с... - орудуя лопаткой в огромной сковороде, начал Денис.
  - Не думаю! Нутром чую!
  Он закрыл сковороду крышкой и выключил газ.
  - Почему?
  - Потому что четыре месяца назад при очень странных обстоятельствах погиб ее брат-близнец. Очень странное совпадение, учитывая, что ни им, ни нам с Димкой и Тимкой в том лагере было не место.
  - Такие события трудно подтасовать...
  - Кому? Богу? Ты не видел, какое землетрясение он устроил у себя дома!
  Денис конкретно 'завис', пытаясь втиснуть путешествие в Челябинск в свои ближайшие планы. Все же он старше и опытнее меня.
  - Если исчезновение Дины и гибель ее брата связаны с нашим роком, то нам дергаться смысла нет. Рок найдет и на печке.
  Безупречно логично. Но тогда...
  - А если мое нутро подводит с перепугу? Если исчезновение Дины не связано с нашим роком? Мне надо в Челябинск! Я должна ее найти!
  Денис налил воду в электрический чайник и включил его. Достал из шкафа тарелки и чашки. Нарезал хлеб. Я не заметила, что начала барабанить пальцами по перилам лестницы.
  - Ладно, - возвестил он об окончании своего мыслительного процесса. - Ночью будем выбираться из поселка на любом автобусе. Посмотри, как можно быстро добраться до Челябинска... Или пробьешь окно?
  Нет, конечно. Пробивать окна я не умею, это получилось всего два раза, и то случайно, в состоянии сильного эмоционального возбуждения. Денис по моему лицу правильно понял, что придется пользоваться услугами национальной транспортной системы.
  - Ладно. Давай поужинаем, наконец, потом просчитаем маршрут и будем собираться.
  Как ни странно, готовил Денис хорошо, и я даже сквозь череду тревожных мыслей смогла это отметить и мимоходом удивиться.
  Дина пропала две недели назад. За это время можно было обыскать всех ее подруг, родственников и приятелей. Ее родители даже не предполагают, где она может находиться. Письмо отправлено только сегодня... Раньше не пришло в голову поспрашивать ее отдаленных знакомых? Мне тоже придется начинать поиски с родителей. С трудом представляю, как строить разговор с людьми, недавно похоронившими одного ребенка и потерявшими другого. Есть от чего забеспокоиться. Дина исчезла не по своей воле, это точно. Она отличается некоторой взбалмошностью, есть такое, но она настолько соответствует тому обществу, в котором живет, что никогда не поступит вразрез с принятыми в нем нормами. А жить не дома, то есть не с родителями или не там, куда родители отправили, - ненормально.
  Значит, случилась беда. Она либо погибла, так же, как Димка, только без свидетелей, либо похищена. Кем и зачем? Родителям требований в обмен на дочь, как я понимаю, не предъявлено, иначе не было бы электронного письма. Вывод: с ними общаться бесполезно. Я в тупике. Единственная надежда - на то, что во мне возьмут да и проснутся еще какие-нибудь экстраординарные способности, вроде ясновидения. Призрачная это надежда, конечно, но и ею пренебрегать не стоит.
  - Спасибо, - машинально сказала я Денису и начала мыть посуду.
  Денис занялся уборкой: дом моих родителей опять будет покинут надолго. На этот раз надо не забыть паспорт. Я его недавно получила, и, оформляя документы, обнаружила несколько очень неожиданных странностей, о которых придется спросить маму. И это ерунда, что местом моего жительства этот дом не значится, что я, в отличие от братьев, формально так и осталась жить у бабушки - Маминой Мамы. Другая неувязка с тем, к чему я привыкла, гораздо страшнее... Но об этом мне пока не хочется говорить даже с Денисом.
  Я перекрывала воду в трубе под мойкой, когда раздался звонок от ворот. Я вздрогнула так, что ударилась головой о раковину.
  - Впускать? - крикнул Денис.
  - Да, открывай калитку, - сдавленно отозвалась я. - Иду!
  Даже хорошо, если это бабушка, - можно будет нормально попрощаться. А больше меня навещать и некому.
  Открыв дверь, я глазам не поверила. На пороге стояли Семен и Ярик. Они сильно изменились за два с половиной года, что я их не видела, но были вполне узнаваемыми. Просто повзрослели. Судя по их лицам, они тоже ожидали увидеть не совсем то, что предстало перед ними, и удивленно замерли.
  - Привет, - наконец, произнес Семен.
  - Привет, - ответила я и решила позвать Дениса. Его друзья все-таки, хотя и бывшие.
  Но звать не пришлось, он уже стоял рядом со мной, со шлангом от пылесоса под мышкой.
  У Семена и Ярика одновременно дернулись в его сторону правые руки, но они вовремя вспомнили, что рукопожатие с Денисом для них невозможно.
  - Вы уже живете вместе? - ошарашено спросил Семен.
  Мы молчали, давая понять, что наши отношения никого не касаются.
  - Ну, можно войти-то? - подал голос Ярик.
  Время у нас еще было. Узнать причину такого неожиданного визита очень бы хотелось.
  Я подвинулась и шагнула назад, пропуская гостей в дом, но располагаться не предложила, и сама никуда не села.
  - Что надо? - холодно поинтересовался Денис.
  Наверное, его Ярик с Семеном тоже давно не видели, поскольку, разглядывая во все глаза, даже не услышали вопроса. Ну да, Денис за два с половиной года эволюционировал сильнее всех. Он даже выглядел гораздо старше своих шестнадцати, от подростка в его фигуре осталось лишь какое-то тонкое изящество, тщательно замаскированное, но все равно угадываемое за великолепным рельефом мышц. Только я не думала, что его экранная внешность поражает даже парней, а Ярик с Семеном были поражены, и зависть явно проступила в их глазах - они захотели быть такими же.
  - Ну, ты, Дэн, поднялся, - неискреннее изобразив широкую улыбку, сказал Семен. - Это Остров на тебя так подействовал?
  Денис, судя по всему, тоже был занят сравнением себя с прежними друзьями, и выводы делал не в их пользу.
  - Если ты передумал и теперь хочешь бывать там, то обратись к Капитану-Командору, - все так же холодно посоветовал он.
  - Не знаю, - уже спокойнее ответил Семен. - Хотел посмотреть на тебя и понять, правильно ли я поступил.
  - Я пошла собирать вещи, - сказала я Денису, решив, что парни вовсе не нуждаются в моем присутствии.
  'Хотел посмотреть на тебя...' А почему пришел ко мне? И ведь натурально удивился, обнаружив у меня дома Дениса. Ладно, пусть будут здесь, их визит хорошо отвлекает от ощущения тревоги.
  Я складывала вещи в небольшой рюкзак, стараясь брать поменьше, чтобы можно было везде носить его с собой. Мамину банковскую карточку я обычно оставляла дома, но теперь придется прихватить. Денис, интересно знать, денежной темой озаботился или забыл об этом? Так, карточку берем... Какая погода в Челябинске? Ясно, что холоднее, чем у нас, но одежды более теплой, чем короткая куртка-пуховик и полуботинки на толстой подошве у меня все равно нет. Постараюсь не замерзнуть.
  Бросив взгляд в окно, я убедилась, что уже давно окончательно стемнело, и на улице гасят фонари - стало быть, ночь. Пора. Вот последний фонарь погаснет, и будем выдвигаться. Что-то он нестандартно как-то горит, синим светом. И так близко от дома никакого фонаря не было.
  Я отодвинула штору, чтобы рассмотреть синий светильник, но тут же рефлекторно отступила от окна на два шага, поскольку все пространство перед домом вдруг залил ярчайший, слепящий свет.
  Через секунду он погас, а внутри меня время стало отсчитываться равномерными ударами сердца. Теперь точно - началось.
  Не дожидаясь, когда отпустит временная слепота, я спрыгнула вниз и вошла в гостиную. Денис, Ярик и Семен по-прежнему были там, они не видели света, но Денис уже чувствовал неладное и собрался.
  - Отойти от двери и лечь на пол! - бросила я Семену с Яриком. - Денис, смотри назад!
  Денис быстро обернулся, его зрачки уже расширялись. Он экспериментировал с 'фильтрующим' зрением больше меня, и мог 'прошибать' по две стенки, я же, стараясь разглядеть, что происходит у фасада, с трудом преодолевала ослепление.
  - Она всегда тобой командует? - спросил Семен, ни черта не понявший, все еще пытавшийся найти изъян в идеальном образе Дениса.
  Блин, да они оба пьяные!
  - Ляг на пол, идиот! - рявкнул Денис и сообщил: - Три человека и зверь. Стоят, не приближаются. Люди одеты в темную форму, вооружены, на головах шлемы.
  Перед крыльцом находились четверо, и хотя они тоже стояли, я чувствовала: до нападения осталось несколько мгновений. Они ж тут все разнесут!
  В теле появилась легкость - признак напряжения мышц и перехода контроля над ним к интуитивной личности воина. Не удивлюсь, если узнаю, что в эти мгновения у меня отрастают шипы на локтях и коленях.
  - Выходим в передний двор, там четверо! - крикнула я Денису и вышибла дверь.
  Он в тот же миг оказался рядом, и мы одновременно прыгнули с крыльца в разные стороны. От ворот до дома не так много пространства - метров пятнадцать, это хорошо. Гости растерялись, и я позволила себе немного внимательней их рассмотреть. Да, действительно, на них темно-синяя форма, но необычная, по виду из очень плотного материала, возможно, утепленная или бронированная, оружие тоже необычное, без Дениса я вообще не догадалась бы, что это оружие - набор разнокалиберных трубок на рукояти с кнопками, а шлемы... Опачки! Шлемы-то со шлангами, то бишь с системой обеспечения дыхания! Они что, собирались нас газом травить?! Все, хватит любоваться, раз уж у незваных гостей в руках оружие, значит, они сами напрашиваются.
  - Пошли! - сказал Денис, очевидно, сделавший тот же вывод.
  В два стремительных шага мы преодолели расстояние до противника, и я еще в прыжке ударила ногой в колено ближайшего визитера, и рукой в голову - соседнего. Падая, первый попытался схватить меня за плечо, и я воспользовалась этим, чтобы на него опереться и врезать второму по шее последовательно обеими ногами, опрокинув его же на первого. Броня у них там или пух лебяжий, бойцу внутри меня было безразлично, он их вырубил уже вторым ударом.
  Денис рядом так же аккуратно сложил одного на другого своих противников и, сидя за ними, по-деловому отобрал у них странное оружие. Точно, нужно и моих разоружить, сейчас ведь еще компания подоспеет!
  Подоспело одновременно две, по трое, с разных сторон дома. Мы их до этого не видели, потому что по сторонам не смотрели. Значит, еще нужно не забыть про троицу с собачкой. Примем к сведению. Денис на всякий случай пощелкал кнопками на оружии, но, как и следовало ожидать, ничего не добился. Так не пойдет. Пока не поздно, я решила сломать отобранные стволы, и согнула один в дугу о колено, а другой перехватила поудобнее, тяжелой рукоятью вперед, чтобы сошел за дубинку. Так, наверное, неандерталец воевал бы гранатометом. Ждать, что предпримет новая партия противников, я опять же не стала и напала сразу: метнула в первого, появившегося с моего фланга, испорченный многоствольник, с такой силой, что тот пробил маску шлема. Сраженный боец рухнул на колени и закрыл руками лицо. Крови не было видно, но он скорчился на земле, зарылся лицом в колени, и так замер. Ясно. Надо пробивать маски. Оставшиеся на моем попечении двое не успели догадаться о дальнейшей стратегии и получили молниеносные удары 'прикладом' по лицам, причем на втором 'приклад' сломался, обнажив три ряда разноцветных капсул.
  В момент, когда я, не сдержав изумления, рассматривала загадочную начинку чужеродного оружия, на меня напал зверь.
  Я поспешила вообразить со слов Дениса, что это собака. Это оказалось что-то вроде боевого теленка, но с более развитыми ногами, без копыт, зато с когтями, кенгуриным хвостом и мощными челюстями. Ударом конечности оно отбросило меня к забору так, что я, отпружинив от панцирной сетки, немедля полетела обратно, и ладно, что успела по пути сгруппироваться и благодаря этому закончила полет на загривке зверя, вцепившись ему в уши. А дальше-то что? Что делать со зверем? Воин во мне не только никогда не убивал людей, он еще и не мог причинить вред животным - ну симпатичны они нам обоим, и все тут! И понятно, что сейчас этот зверь не святое творение природы, а оружие, направленное против меня безжалостной рукой, - все равно он не жесток, его заставили напасть, и я не вправе карать за это.
  Пока я так думала, боевой теленок, немыслимо извернувшись, перекинул меня через свою голову к стене дома. Я моментально вскочила на ноги, но больше ничего предпринять не успела, потому что тут же кошмарная хищная морда уткнулась мне в шею и угрожающе зарычала, оскалив шеренги желтых зубов.
  Странное дело, даже в этот момент страха я не испытала. Я вдруг увидела Дениса. Он, повторяя маневр зверя, красивым пинком швырнул на сетку забора одного из нападавших, и сразу из-за угла дома выскочили еще двое, причем один нацеливал на Дениса свой многоствольник. Из непонятного оружия вырвался голубой луч, прошел мимо плеча Дениса и, шипя, прожег дырку в металлической сетке забора, после чего устремился в землю. Денис проследил за работой луча, рассмеялся и бросился прямо на стрелявшего, стремительно поднырнув под луч. На это время я забыла про зверя, хотя оранжевые глаза пялились в упор в десяти сантиметрах от моего лица. Я поняла совершенно ясно, что Денис вообще не боится смерти, то есть совсем, - и это открытие привело меня в смятение. Он схватил многоствольник и дернул на себя. Голубой луч ушел в небо. Денис ударил стрелявшего ногой в живот, и оружие осталось у него в руках, поскольку хозяин уже не мог его удерживать, занятый полетом к забору. Денис взял стрелялку удобнее, исхитрившись не изменить положение, после чего уверенно направил луч на последнего оставшегося в активном состоянии нападающего. Тот рухнул на промерзшую землю.
  Оранжевые глаза, не мигая, смотрели на меня. Как глаза любого зверя, они были глубокими и грустными.
  - Ася, это инопланетяне, - сказал Денис. - Справляешься?
  Если он собирается помочь мне, убив лапочную скотинку, то я, конечно, справляюсь. А про инопланетян он здорово придумал. Хотя, если занесло на Землю Капитана-Командора, то почему других занести не может? Это, кстати, объясняет шланги в шлемах и панический ужас пришельцев перед их повреждением. Наверное, какой-то компонент нашего воздуха для них лишний. Да и сомнительно, что эта животина имеет аналоги на нашей планете.
  - Угу, - отозвалась я.
  Зверюга лакомиться мной не торопилась. Она явно находилась в лучших отношениях с земной атмосферой, чем ее хозяева, и растягивала удовольствие. Я почему-то была уверена, что выход из тупика найдется сам и сразу, как только зверь хоть что-нибудь предпримет.
  До уровня моего лица поднялась толстая мохнатая лапа, чуть помедлив, растопырились круглые пальцы, и из них грациозно вылезли саблеобразные когти. Три из четырех пальцев согнулись, уперев когти в ладонь, а четвертый протянулся к моему левому плечу. Поскольку ничего, кроме футболки, штанов и ботинок я надеть не успела, руки у меня были абсолютно беззащитны. Впрочем, сомневаюсь, что меня спасли бы даже доспехи.
  Между тем, коготь, блестящий в скупо пробивающемся сквозь щель в шторах свете, только аккуратно царапнул мне кожу. Оранжевые глаза внимательно следили за тем, как из ранки выступает кровь, и когда набухшие капли уже готовы были стечь по руке вниз, внушительные челюсти раздвинулись, а между ними просунулся плоский коричневый язык. Он осторожно слизнул капли крови с царапины.
  'На вкус пробует, что ли?' - подумала было я, но в следующий же миг почувствовала, что опасность миновала. Зверь прикрыл глаза, удовлетворенно мурлыкнул и отстранился, по-собачьи усевшись рядом со мной.
  - Ну и куда будем девать трупы? - спросил Денис.
  Голубой луч уже иссяк, но он на всякий случай не выпускал из рук трофейную волыну.
  На крыльцо выполз Семен.
  - Уже можно открыть глаза?
  Наверное, даже неплохо, что он приперся в легком подпитии.
  - В дом никто не проник? - по окончании боя меня крайне взволновала проблема уборки - отходняк от стресса, не иначе, тем более, что я начала ощущать зимний холод.
  - Не, - заверил появившийся за Семеном Ярик. - А у вас часто такое? А это что было вообще?
  Ответить мы не успели. С черного неба ко мне на двор стекло несколько ручейков света. Как лучи прожекторов, они осветили кучками разбросанные по двору тела, которые моментально в них растворились, словно и не было, после чего погасли.
  - С ума сойти! - обрадовался Денис - трупы закапывать не придется.
  - Ярик, - замогильным голосом начал Семен, - а это точно был джин-тоник? И я ведь ничего не курил, правда?
  - Ты не куришь, - презрительно отозвался Ярик.
  Если бы не сидящая сбоку инопланетная животина, я бы и сама решила, что события пятиминутной давности мне привиделись.
  Но тут небеса вновь разверзлись, и, как в самом начале, двор залила вспышка ослепительного света. И хотя на этот раз мои глаза адаптировались быстрее, все равно, когда вернулось зрение, было уже поздно: двор заполнили люди в шлемах и темно-синей форме, а на нас с Денисом нацелилось десятка два мерцающих в темноте многоствольников.
  Прежде чем мы опомнились, раздался голос. Явно человеческий, он произносил слова на незнакомом языке, и понадобилось больше времени, чем обычно, чтобы я начала их понимать. Меня приветствовали и извинялись. Нападение было проверкой, и если это вызвало мое недовольство, виновные будут наказаны любым по моему выбору способом. Потому что результат проверки оказался положительным - я та, ради которой была проделана нелегкая работа по розыску и телепортации. Представители какой-то там планеты какого-то там сообщества настоятельно приглашают меня и моего друга посетить их родину. Так настоятельно, что выбора у меня нет.
  - Что-то это мне напоминает, - заметил Денис.
  - История знакомая, - согласилась я.
  Нас опять брали в плен, и опять в почетный.
  Как они такие звуки издают, носом, что ли? Текст повторялся - пришельцы очевидно подозревали за мной дар знания языков и терпеливо ждали, когда я начну понимать их речь. Что там про нелегкую работу? Не надо со мной так, плавали, знаем. В каждом втором мирке меня пытались купить деньгами или услугами, и сейчас то же самое: мы здорово на тебя потратились, и теперь ты нам должна. Бесит осознание, что кто-то разглядел во мне наивную совестливую идиотку с комплексом вины перед всеми и пытается на этом играть. Я действительно такая, поэтому и бесит. Злость дополнила талант, и я поняла, как произносить их звуки.
  - От меня ожидается какой-нибудь знак, который можно истолковать как согласие? - перебив говорившего, на их языке спросила я. - Мой ответ - отказ.
  Воцарилась тишина. Боевой теленок подвинулся ближе, прижав мне ступни к земле.
  - Мы приглашаем, - с нажимом произнес тот же голос. - Только познакомьтесь с нашим миром, а потом решите, сотрудничать с нами, или нет. Подумайте, ведь прежде вы не покидали Землю?
  Соблазнительно, как для бедной девчонки предложение покататься на дорогом автомобиле. Денис, я чувствовала, уже купился, но меня опять же оскорбил такой подход.
  - Не могу, страшно занята.
  - Если мы можем помочь, располагайте нами.
  Вот ведь репей! Ему бы БАДы всякие продавать!
  - Я должна найти пропавшую подругу, - высокомерным тоном заявила я, давая понять, что никогда и ничем они мне помочь не смогут, и по наступившей паузе решила, что окунула-таки самоуверенных пришельцев в лужу.
  Как бы не так...
  - Если вы говорите о Дине Лавровой, то... она у нас.
  Последняя часть фразы была произнесена с отчетливой виноватой интонацией. Я захлебнулась собственным высокомерием, а Денис спокойно прокомментировал, откладывая многоствольник в сторону:
  - Челябинск отменяется. Аська, кончай ломаться, когда еще случится такая оказия...
  Ничего себе - старше и опытнее! Да он ведет себя, как ребенок! Хотя, я же только что убедилась, что он ничего не боится.
  - Авантюрист! - вспылила я. - Это тебе не наколдованные мирки, в которых обязательно есть окна, и всегда можно удрать туда, где безопаснее, или вернуться к себе. Куда мы в космосе денемся в случае чего?
  - Ты пробьешь окно на Землю, - невозмутимо ответил Денис.
  Он и сам понимал, что это всего лишь отговорка. Как получаются порталы, то есть бреши в разных пространство-временах, и почему они все вообще существуют одновременно, двигаясь и пересекаясь, так никто и не понял. Когда я в последний раз видела Германа, он был отключен от вообще всякой реальности, а на столе перед ним высились кучки бумажных листков с формулами и непонятными заголовками: 'М-теория', 'Теория исчезновений' и прочее в том же духе.
  Короче, идея гибельная.
  Но ведь мы к этому и идем.
  - Ты собиралась спасать Дину, а Дина у них, - видя, что я колеблюсь, напомнил Денис.
  Этот аргумент меня доконал. Как только я с ним смирилась, 'гибельная идея' приобрела непреодолимую привлекательность, я вдруг почувствовала то же самое, что и два с половиной года назад, когда не смогла побороть соблазн в первый раз войти в темную неизвестность портала. Демонстрируя покорность, пришельцы выключили свое оружие, повернули стволы в землю и опустились на одно колено. Никогда не могла спокойно это выносить.
  - Мы отправимся с вами.
  - Умница! - заключил Денис. - Скажи им, что мы сейчас вещи соберем.
  - Ты серьезно? - удивилась я: в наколдованные мирки мы всегда отправлялись налегке, зачем же делать исключение для другой планеты?
  - Давай хоть мой рюкзак спрячем. Странно будет, если твои родители его обнаружат.
  - Мы соберемся, - сказала я пришельцам, вытащила из-под зверя ноги и гордо удалилась в дом.
  Денис пошел следом. Зверь поднялся на крыльцо и сел на пороге.
  В гостиной меня укутало тепло. Последнее тепло моего дома. Согреваясь, я со всей ясностью поняла, что ухожу из него не просто в неизвестность, а в неизвестность абсолютно чужую, где даже воздуха моего нет, а Земля - не целый мир, а микроскопическая песчинка в огромной пустоте Вселенной.
  Я набрала в телефоне короткий текст прощания и отправила его бабушке. Денис спустился со второго этажа, на ходу поправляя штанину, накинул мне на плечи мою флисовую куртку и распорядился в сторону Семена с Яриком, застывших посреди гостиной двумя соляными столбами:
  - Почините замок входной двери, проверите свет-газ и уйдете. Бросите дом так - с Альдебарана достану, руки выдерну. Возможно, в ближайшие дни явится Капитан-Командор, устроите, чтобы он вас нашел, а когда найдет, расскажете, что произошло. Ясно?
  - Ясно, - эхом отозвался Семен. - С Альдебарана руки выдернешь.
  - Да, капитан, - дрогнувшим голосом добавил Ярик.
  За последнее Денис мог бы выдернуть руки прямо сейчас, но не стал. Он лишь сверкнул глазами и вышел на улицу, скрывая закушенной губой довольную улыбку. Я ничего брать с собой не стала и тоже вышла.
  Как только мы с Денисом встали возле зверя, в тот же миг нас обхватил и поднял мощный поток света, а крыльцо исчезло из-под ног.
  
  Ощущение было сходным с тем, которое возникает при проходе через портал, и к которому мы давно привыкли. Нас даже не повергли в панику несколько секунд без воздуха, тем более, что конец пути оказался близко - наверное, это и называется телепортацией. Герман бы тут же озадачился, как инопланетяне это делают. Для него здесь вообще нашлось бы много интересного, и я, наверное, зря лишила его такого удовольствия. Но я же не знала! И вообще, не факт, что у него на шее рок воплотился бы точно таким же образом.
  - А почему ты думаешь, что Капитан-Командор появится в поселке в ближайшие дни? - спросила я Дениса, когда под ногами оказалась твердая поверхность, одновременно оглядываясь.
  Мы перенеслись в высокую просторную камеру с затененными стенами, причем зверь так и остался в нашей компании. Он повел себя, словно очутился дома: отряхнулся, расправил уши и уверенно потрусил к совершенно однородной на вид стене, которая расступилась перед ним и вновь закрылась, как только он вышел.
  Денис осторожно втягивал носом воздух. То ли я слишком легкомысленная, то ли он слишком подозрительный, но мне это даже в голову не пришло, а ведь Денис поступал правильно: что нормально вдыхают пришельцы, явившиеся на Землю в масках? Хотя, возможно, они просто побоялись наших микробов. Об этой проблеме я просто забыла, ведь в порталах по непонятным причинам всякая микроскопическая инфекция мгновенно гибла, и мы никогда не боялись ни заразить аборигенов наколдованных мирков, ни заразиться сами.
  Я тоже принюхалась, но ничего необычного, кроме слабого сладковатого запаха, не уловила. Этот первый вдох принес мне ощущение легкости, и все, только что случившееся, показалось смешным анекдотом. Нас похитили пришельцы! И увозят фиг знает куда! Кому расскажешь - обхохочутся!
  - Закись азота, - хихикнув, определил Денис. - Веселящий газ. Единственный наркотик, который на меня действует. И то слабый.
  Дошло! Это хозяева так облегчают нам адаптацию к непривычным условиям, видимо, считая, что, какими бы крутыми мы ни были, такое мероприятие должно нас шокировать. Знали бы они, куда нас заносило! Хотя самой себе-то можно признаться: круче этого приключения еще не случалось.
  В камере посветлело, широкий участок стены исчез, а в образовавшемся проеме показались три белые фигуры. Встречающая делегация, не иначе.
  Масок на них не было - наверное, сюда подавалась чистая смесь азота с кислородом, которая подходила всем... а, да, еще веселящий газ.
  Центральная фигура церемонно шагнула к нам и произнесла речь в том смысле, что нас приветствуют и предлагают чувствовать себя как дома, для чего предусмотрены специальные апартаменты. Он сделал приглашающий жест, поворачиваясь к выходу из камеры. Мы с Денисом двинулись следом. За стеной оказался длинный коридор.
  - Насколько сильно пострадал первый отряд? - спросила я на ходу.
  - Вы никого не убили, - ответил центральный, словно знал, что для меня это важно. - Хотя все нуждаются в лечении. Ваш друг убил двоих наших бойцов, остальных еще можно спасти.
  Его голос был похож на тот, который звучал во дворе дома моих родителей. Белые одежды при близком рассмотрении оказались той же уплотненной формой, а белый цвет, видимо, подчеркивал ранг, не дававший повода испачкаться. Передо мной был, вроде бы, нормальный мужчина, лишь кожа лица была слишком гладкой и напоминала маску... Капитан-Командор гораздо страннее.
  - Надеюсь, вы к нему не в претензии, - неприязненно уточнила я (знаем мы всяких обиженных недобитков).
  - С нашей позиции, его действия совершенно оправданны, - заверил собеседник и прикоснулся к стене коридора.
  Вновь фрагмент стены исчез, и мы вошли в небольшую уютную комнату с единственной обстановкой в виде длинного коричневого дивана.
  - Опять спим вместе, - резюмировал Денис. Он не спешил переходить на инопланетный язык.
  - Сколько времени нам придется тут провести? - дернулась я.
  Денис хмыкнул, а глава делегации не нашел, что ответить. Действительно, вопрос глупый.
  - Ты про теорию относительности что-нибудь слышала? - издевательски спросил Денис.
  - А как? - растерялась я. В том-то и дело, что слышала. - Какие-нибудь часы у вас есть? Покажите, какими отрезками вы отмеряете время, нам тоже придется ими пользоваться.
  - Вам все покажут, - сказал центральный. - Мы сейчас обсудим самые важные детали, а потом вы сможете отдохнуть.
  Точно, он же еще даже не успел представиться. Впрочем, какое мне дело, как его зовут?
  - Где Дина? - это и есть единственная важная деталь.
  Центральный пристально посмотрел на меня, потом ответил:
  - Думаю, уже близко от нашей планеты. Она на другом корабле. От нее мы знаем, что ваше имя Ася. Могу ли я узнать, как зовут вашего друга? У нас не было о нем никакой информации.
  - Денис, - отозвался мой друг, давая понять, что прекрасно понимает их речь и одновременно проверяя, сможет ли инопланетянин выговорить его имя.
  Тот попытался, и у него почти получилось.
  - Я капитан этого корабля, меня зовут... - наконец представился он, произнеся имя, фонетически напоминающее 'Василий'. - Это мои помощники... - прозвучало что-то вроде 'Иэн' и 'Водауэт', только еще хуже. - Если вам в течение перехода что-то от нас понадобится, зовите.
  - Я прямо сейчас хочу узнать, что вам нужно от меня и моего друга, - заявила я.
  Капитан колебался, словно не знал, с чего начать, и стоит ли говорить всё. Это мне не понравилось.
  - Наше сообщество, - наконец, заговорил он, - входит в состав конфедерации. Недавно мы заявили требование о предоставлении независимости, но нам было жестко отказано. С этого момента правительство конфедерации и другие ее члены поставили нас в условия, с которыми мы не можем согласиться. Всеми нашими интересами пренебрегают, посягая даже на суверенные права. Мы вынуждены готовиться к войне внутри конфедерации и наблюдать за действиями потенциальных врагов. Недавно нами был засечен мощный телепортационный луч, испущенный из резиденции правительства конфедерации на вашу планету. Проанализировав заложенную в нем поисковую информацию, мы установили, что с Земли был изъят некий стратегический ресурс, и, подозревая, что он может быть использован против нас, отправили к вашей планете корабль-разведчик с заданием на изъятие и изучение аналогичного ресурса. В результате поиска разведчик установил наличие лишь одного максимально приближенного аналога и изъял его. Этим ресурсом оказалось человеческое существо - Дина Лаврова.
  Я, не глядя, села на диван, чуть не промахнувшись. У меня в мозгу быстро сложились осколки разбитого зеркала, и сеткой глубоких трещин нарисовался один невероятный вопрос: Дима Лавров - стратегический ресурс?! На просвет я его, конечно, не разглядывала, и кой-какая харизма в нем, несомненно, имеется, но чтобы им заинтересовалась аж целая инопланетная цивилизация?! Чего тогда стоит каждый из островитян?
  С другой стороны, не умер, и слава богу!
  Капитан между тем продолжал:
  - Осталось неясным, зачем правительству конфедерации нужен родной брат Дины, но при установлении контакта она сообщила о вас и ваших нетипичных способностях...
  - ... и за стратегический ресурс сгодилась я, - закончила я за него. - Вы хотите, чтобы я наградила фурункулами ягодицы всех членов правительства? Вы серьезно полагаете, что от этого они станут лучше к вам относиться?
  Оказывается, чувство юмора инопланетянам не чуждо. И смеются они точно так же, как мы. Хотя первым, разумеется, начал Денис, иначе они бы и не поняли, что это шутка.
  - Неплохая идея! - заметил один из помощников.
  - Пригодится на крайний случай, - добавил другой.
  - Вы способны не только на это, - поспешно сказал капитан. Он явно затруднялся продолжать разговор. - Возможно, вы не осознаете свою природу. Вам надо отдохнуть.
  Это он произнес так, будто прощался, и, действительно, махнув рукой своим помощникам, быстро вышел в коридор.
  Мы с Денисом остались одни. Я сидела на диване, прокручивая в голове последние слова капитана. И что у меня может быть за природа?.. Чего от меня ждут? Они тут все ненормальные, что ли? Опять же, разве могут быть нормальными инопланетяне?
  Денис прошел вдоль стены нашей комнаты, ощупывая ее рукой, наверное, в поисках еще каких-нибудь выходов. Неожиданно стена под его ладонью словно провалилась и стала терять цвет, став через несколько мгновений черно-звездной. Перед нами появилось окно, открывая вид на вечную ночь и недвусмысленно убивая надежду на то, что контакт с представителями внеземной цивилизации - всего лишь хорошо инсценированный розыгрыш.
  Иллюминатор оказался большим - от пола до потолка, а поперек около двух метров. Денис замер перед ним. Ему, считавшему лучшей песней всех времен и народов 'Space Oddity' Дэвида Боуи, больше ничего и не было нужно. Наверняка, у него в ушах сейчас звучат гитарные аккорды вступления, стопроцентно резонирующие с его состоянием. Он - в космическом корабле, и от открытого космоса его отделяют не десятки километров атмосферы, а совсем мало, ничтожно мало... Не кажется ли ему в эту минуту, что стали ближе и галактики, и туманности, и чужие звездные системы, да настолько, что их можно потрогать рукой? Сейчас, окунувшийся с головой в свою детскую мечту, он был особенно красивым - сияющим, безоружным и понятным, и я подумала, что в него действительно можно влюбиться.
  По Боуи он фанател заразительно, но мне больше нравилась другая песня, про дикий ветер (это сказывался долгий опыт безответной любви). И еще про остров, с пожеланием держать голову в тепле.
  - Эй, мейджер Том, - позвала я, - останься!
  Денис улыбнулся, польщенный сравнением с героем любимой песни, и повернулся ко мне:
  - Теперь точно не жалко умереть...
  - Подозреваю, ты еще много интересного не видел.
  - Наверное... - мечтательно согласился он.
  Тем временем звезды погасли, да и космической тьмы как таковой не осталось. Похоже, мы окончательно покинули Солнечную систему и рванули к приглашающей планете неким подобием портала. Рассматривать стало нечего.
  Так, у меня тут какой-то вопрос застрял...
  - И почему же ты думаешь, что Капитан-Командор появится в поселке в ближайшее время? - вспомнила я.
  - Как - почему? - удивился Денис. - Ты бы смогла спокойно заниматься обычными делами, зная, что твои друзья рискуют жизнью? Он сразу бы остался, еще когда мы сказали, что не можем ехать, но ему нужно было уводить 'Мистификатор' на Остров. Наверное, он уже в пути обратно, и, скорее всего, не один... Но точно не с Германом и не с твоими братьями.
  Логично. Германа мы все как-то сразу отстранили от разборок с его же роком: я - чтобы под ногами не мешался, Денис - из некоей загадочной мстительности, а Капитан-Командор, наверное, - из уважения к моей тайне. Мои братья не знают, что происходит, и лучше им не знать, мы привыкли не вмешиваться в дела друг друга. Значит, компанию Капитану-Командору составили Тим и кто-нибудь из гарнизона. Их ждет сюрприз, и я почувствовала удовольствие, представив, как Семен с Яриком рассказывают о случившемся.
  Так, что-то еще меня насторожило в репликах Дениса...
  - А ты когда успел все наркотики перепробовать?
  Денис продолжил движение вдоль стены в поисках скрытых дверей или окон, и скоро обнаружил смежное помещение, по всей видимости, гигиенического назначения.
  - Ну, не все, - нехотя пояснил он, рассматривая устройство кабинки. - Те, которые распространены в нашем мире или около него... В первый раз не по свое воле - меня собирались убить передозом героина, но эффект от него вышел краткосрочный, и мне стало интересно, как организм среагирует на другие наркотики. Получалось одно и то же: в первый раз действует минут пять, во второй и дальше не действует вообще. С алкоголем так же. Это такая особенность вырабатываемых ферментов - они у нас расщепляют все и сразу.
  - У нас? - не поняла я.
  Денис кивнул, отводя глаза.
  - Да, я так понимаю, что этим я обязан тебе. Ты разве еще не пробовала ничего такого?
  - Вино! - попробовала бы я в некоторых мирах не попробовать вино, если оно там вместо воды. - Оно вкусное. Но, вообще, ты, пожалуй, прав. Отличить по вкусу вино от компота я не могу. А почему...
  - Всё!
  Денис в своем непостижимом стиле за сотую долю секунды преодолел расстояние между нами, словно исчез в одном месте и материализовался в другом. Я просто внезапно ощутила его теплые пальцы на своих веках и тут же начала проваливаться во тьму, утратив способность самостоятельно удерживать глаза в открытом состоянии. По дороге в сонную пропасть меня напутствовал голос Дениса:
  - У маленькой принцессы был долгий день. Ей пора спать.
  Последний волновавший меня вопрос - а как получилось, что я ни разу не почувствовала опасность, угрожающую его жизни, - так и остался непроизнесенным.
  Проснусь - убью...
  3. Дина. Скитания.
  Я пробудилась от легких толчков, сотрясавших мои плечи, а потом почувствовала странную болезненную тяжесть где-то внутри головы, между носом и горлом.
  - Дина, проснись, - настойчиво звал чужой голос, наконец кто-то рывком оторвал меня от подушки и усадил.
  Я открыла глаза и потерялась. 'Моей' комнаты не было. Я сидела, поджав ноги, на высокой кушетке, в помещении, заставленном столами и камерами навроде инкубаторов. Подумав, я признала лабораторию, которую вчера еще на 'экскурсии' показал Кристо.
  - Кристо? - спросила я в пространство.
  Он тут же появился, неся в руках темно-серый ворох.
  - Как дышать? Нормально?
  Я внимательно вдохнула, потом выдохнула. Кристо встал очень близко и напряженно наблюдал. Одет он был не как прежде: во что-то сплошное темно-синее, с большим мешковатым карманом на левом бедре и лямками, будто от рюкзака, на плечах. Все это меня насторожило.
  - Вроде да, а в чем дело?
  Он помолчал, а я невольно зафиксировала взгляд на его губах - гладких, будто твердых, и бледных, но все же нормальных человеческих. Вокруг них на ровной коже не было никаких признаков щетины, что при его темной шевелюре смутно показалось мне неправильным. Его лицо выглядело слишком молодым, но глаза - нет. В этот момент в его глазах не было прежней мягкости, он смотрел как человек, которому прямо сейчас нужно сделать нечто важное и отчаянное, и если это связано со мной, то выбора у меня не остается.
  - Мы имплантировали тебе фильтр-обогатитель, - объяснил он. - Нам придется покинуть корабль. Прямо сейчас. Надень это.
  Первым моим порывом было бурно возмутиться: я же не согласилась на эту операцию! - но в следующую секунду до меня дошел смысл сообщения Кристо.
  - Покинуть?.. - промямлила я. - То есть мы где?
  - На дружественной планете, здесь наша база, - ответил Кристо и, не дожидаясь, пока я исполню его просьбу, засунул мои ноги во что-то из темно-серого вороха, оказавшееся штанами.
  Подхватил меня под мышки, поставил на пол и непонятным образом зафиксировал штаны на талии. Прямо поверх юбки.
  - Пока ты спала... - продолжал он, надевая на меня куртку из жесткого какого-то материала, - а спала ты несколько дольше, чем обычно, произошло то, чего мы опасались - стратегические объекты нашего сообщества в административном центре были атакованы и перешли под контроль армии конфедерации. Все боевые корабли, находившиеся там, арестованы, а не попавшие под арест сейчас собираются в условной точке для определения дальнейших действий. Ну, а мы с тобой должны выполнить одно персональное задание.
  - Я-то что вам задолжала? - все-таки возмутилась я. Блин, это ж надо было попасть в гости к космическим лохам!
  Кристо, мне показалось, сдержал усмешку.
  - Остаться в живых, - как-то зловеще ответил он. - Думаю, что на этот раз наши интересы совпадают.
  С этими словами он застегнул куртку, которая была явно велика, и критически осмотрел меня со всех сторон. Я поняла, что готова опять разрыдаться со страху, и попыталась бороться со сжавшими горло всхлипами, но Кристо вдруг провел ладонями вокруг моей талии, и от неожиданности такого интимного поползновения я замерла. Он же с самым серьезным видом продолжал меня лапать: положив ладони на правое плечо, провел ими вдоль руки, придерживая рукав куртки с двух сторон, потом сделал то же самое с другой рукой, потом, сохраняя холодное выражение лица, ощупал мне грудь и спину, бока и ноги. Вот когда дело дошло до ног, я поняла, что ничего сексуального в действиях Кристо нет - он так подгонял по моей фигуре костюмчик, который под его ладонями послушно сжимался и приобретал нужный размер. Я уже и не думала возражать, когда Кристо усадил меня обратно на кушетку и проделал похожий фокус с обувью, надев какие-то бахилы прямо на кроссовки. Затем у меня на руках появились перчатки, а на голове - шапка-капюшон с задранными на лоб огромными очками. На кого ж я теперь похожа...
  - Сколько, ты сказал, я спала?
  Кристо снова помог мне спуститься с кушетки и повел к стене.
  - В десять раз дольше, чем ты обычно спишь.
  Ответ поставил меня в тупик. Я ожидала чего-нибудь в часах или уж в сутках. Ой, мама...
  Ага, значит, они меня все-таки усыпили. Когда узнали все, что хотели. Чтобы под ногами не путалась. Здесь совсем со мной не считаются!
  - Кристо, я тебя ненавижу, - прошипела я сквозь зубы.
  - И что это значит? - равнодушно спросил он, глядя куда-то через плечо.
  - Что я не желаю тебе ничего хорошего, и, наоборот, обрадуюсь, если ты заболеешь и умрешь! - Вот, оказывается, что такое ненависть.
  - Нерациональное отношение, - заметил Кристо. - Ты сейчас полностью от меня зависишь. Если умру я, то с большой долей вероятности умрешь и ты.
  - Ну и пусть! - в сердцах бросила я.
  Он, наконец, повернул ко мне голову, и в его взгляде рядом с насмешкой примостилась грусть.
  - Жаль.
  Он взял меня за запястье одной рукой, а другую вытянул вперед, в стену. Та, как я уже привыкла наблюдать, растворилась в воздухе. Очередная шпилька застряла у меня на языке...
  В комнату ворвался теплый ветер, заполнивший ее странным, непривычным запахом. За стеной, примерно на полметра ниже уровня пола корабля, простерлась пыльная пустыня - бледно-желтая неподвижная рябь от края до края под фиолетовым небом. Другая планета.
  Кристо, переступив порог, спрыгнул вниз, на поверхность, и потянул меня за собой. Я уперлась ногами в пол и нервно крикнула:
   - Никуда не пойду!
  Кристо повернулся ко мне и неожиданно отпустил мою руку.
  - Хорошо. Оставайся. Прощай.
  Но не ушел, так и стоял в пыли чужой планеты у подножия своего корабля и смотрел на меня снизу. Действительно прощался. Меня мгновенно охватила жуткая паника, и я застыла. Я не хотела оставаться в корабле, который в ту же секунду представился страшным и враждебным, ведь для меня там уже не осталось места, и я даже никого не знала. Он словно дышал холодом в спину, в то время как впереди блестели теплые, знакомые глаза Кристо. По его лицу я видела, что он все понимает и просто ждет, какой из двух предлагаемых ужасов я выберу: неизвестный мир со знакомым и даже близким уже инопланетянином или крошечная скорлупка в огромном космосе, где никогошеньки моя судьба не волнует.
  Конечно, я выбрала Кристо. Потом, много позже, я осознала, что выбор этот сделала неразумно, что гораздо безопаснее для меня было бы на корабле, и никуда бы эти инопланетяне не делись и обеспечили бы мне все, жизненно необходимое, но тогда, в бог знает скольких миллиардах километров от дома, я больше всего боялась не голода и ему подобного дискомфорта, а одиночества. Кристо не был чужим. Он был единственным 'своим', и меня с ним к тому моменту уже связывала целая витая веревочка из всяких застрявших в нервах эмоций. Крепко связывала. Сейчас, критически натянувшись, она начала трещать и рваться, хлестнув по мне импульсом боли.
  Запретив себе размышлять дальше, я спрыгнула в пыль инопланетной пустыни и вцепилась в руку Кристо.
  - Идем скорей, - печально улыбнулся он и быстро пошел прочь от корабля.
  Я почти бежала следом. Глаза застилали слезы, и я не сразу удивилась тому, что в этом чужом мире достаточно легко дышится. И вообще здесь легко.
  Вспомнив, что я даже не знаю, как выглядит корабль, я оглянулась на ходу.
  Черный квадрат выхода уже затягивался серой, в цвет всей обшивки, дымкой. Корабль был в длину с вагон пассажирского поезда, и в два раза выше, весь ребристый и вместе с тем гладкий. 'Где ж тут двигатель? И чем оно может стрелять?' - сумбурно подумала я. Тем временем, не зарастив еще до конца дырку в боку, это нечто оторвалось от поверхности и начало неторопливо подниматься вверх, все выше и выше, пока не скрылось из виду где-то в фиолетовой дали.
  - Что это за планета? - спросила я, поспевая за Кристо и с трудом сдерживаясь, чтобы не клацать зубами.
  Кристо произнес невоспроизводимую фразу на своем языке, видимо, означающую название, и добавил по-русски:
  - Извини, я изучал твою речь ускоренным курсом и многие специальные термины тебе передать не смогу. Эта планета обнаружена и присвоена нашим сообществом относительно недавно. Она меньше Земли, и имеет меньшую гравитацию, что ты уже заметила, наверное, а самое для нас главное - жизнеобеспечивающую атмосферу и полезные руды. Здесь образованы поселения и предприятия, но нам с тобой туда не надо. Мы идем на военную базу.
  - Она далеко?
  - Относительно чего?
  Как же трудно договариваться с инопланетянином обо всем, что касается времени и пространства!
  - Ну, сколько раз я успею устать и отдохнуть, пока мы доберемся? И почему твой корабль сразу не опустился на эту базу?
  - Я надеюсь дойти за один раз, но ты, наверное, устанешь. Корабль не опустился на базу, потому что она уже может быть захвачена конфедерацией, и в этом случае есть риск попасть под арест или обстрел.
  Я плохо соображала на бегу, но через какое-то время до меня дошло.
  - Мы идем на возможно захваченную базу?! Нас тоже арестуют или обстреляют?!
  Кристо беззаботно рассмеялся.
  - Вряд ли. Не думаю, что ее успели захватить реальными силами. Вероятнее, что захвачен лишь контроль над автоматикой. Обстреливать нас они не будут - на тебе форма армии конфедерации. Арестовать могут... Но я постараюсь этого избежать.
  Он шел очень быстро, пружинисто отталкиваясь подошвами от пыльной почвы. Наверное, у него, как у любого военного, очень хорошая физическая подготовка. А у меня нет! Я никак не могла приспособиться к собственной легкости и постоянно спотыкалась. Из-за этого у меня появилось ощущение, что я бегу и опаздываю, сбилось дыхание, и я на секунду оцепенела, представив, что в любой момент на меня могут напасть. Достаточно вспомнить, как меня похитили с Земли - я ведь даже понять ничего не успела. Так же и убьют... Откуда-нибудь с затаившегося на орбите спутника наведут лазерный луч на две крошечные движущиеся фигурки - и все, только две кучки пепла останутся. Что-то такое было в любимой Димкиной компьютерной игрушке.
  Я настолько отчетливо представила себе то короткое мгновение, которое, может быть, отделяет меня от лютой смерти, что утратила всякую надежду не только на возвращение домой, но даже и на то, чтобы вообще куда-то дойти. Я вслушивалась и вглядывалась, на самом деле ничего не замечая, пытаясь уловить хоть какой-то признак приближающейся гибели и зная, что, даже если его замечу, ничего сделать для своего спасения просто не успею. Сердце колотилось бешено в груди и в ушах, мне казалось, что его стук барабанным боем уносится в пустынное пространство и слышен даже за километр, а все тело сжалось так, что, наверное, я даже уменьшилась в объеме. Это все было жутко мучительно, и я, наконец, подумала: 'Скорей бы умереть'.
  - Дина, не бойся, - вдруг сказал Кристо. - За нами никто не гонится. Армия конфедерации сейчас занята другими проблемами, и я вообще сомневаюсь, что хоть какой-то корабль сюда долетел. Мы узнали о нападении, когда оно еще только случилось, и успели уйти в канал на эту планету. Дистанционно автоматику не перенастроить, никакие сигналы по транспланетным каналам не доходят, и, значит, очень велика вероятность того, что база не захвачена. Да успокойся же! Надо было взять с собой баллон этого газа...
  Легко сказать - успокойся! Вот Аська бы...
  - Асю уже похитили? - хрипло спросила я.
  - Не знаю, - ответил Кристо. - У нас нет связи с кораблем, который ушел к Земле.
  Он, не сбавляя темпа, перехватил мою руку, крепко взяв за запястье. Теперь я при всем желании не смогла бы от него отстать, и скоро, занятая только сложной задачей ритмичного и быстрого переставления ног, впала в спасительное отупение. Это было хорошо - образовавшийся мысленный вакуум высосал из меня все эмоции, в том числе панический страх. Я лишь тупо смотрела под ноги, на сизовато-желтый мелкий песок, забавно, десятком тонких вьющихся струек взмывавший вверх еще до того, как на него наступит мой сапог. Вместе с осознанием этой забавности я и обратила внимание на то, что перестала бояться, и оглянулась по сторонам.
  Вдалеке, у самого горизонта, показались какие-то темные нагромождения, которые я приняла за горы. Впрочем, с таким же успехом они могли оказаться и домами, и деревьями - было темновато.
  В какой-то момент резко стемнело еще больше, и фиолетовый сумрак накрыл все вокруг. От неожиданности я утратила ориентацию в пространстве, но Кристо не сбавил темп, словно в пути и не надеялся на зрение. Подул прохладный ветерок.
  - Сейчас будет холодно, - услышала я. - Форма хорошо держит комфортную температуру, а лицо ты сможешь защитить маской. Но холоднее, чем у тебя дома, здесь не будет.
  Действительно, кончик носа уже уловил понижение градуса, и, действительно, не более сильное, чем у нас в городе зимой. Максимум минус двадцать пять, вполне терпимо.
  Тут же стало стремительно светлеть, и мне подумалось, что на этой планете слишком короткие ночи. Так ведь и выспаться не успеешь, а уже на работу. Опять же, продолжала размышлять я, дни тут явно тоже коротки - народ что, постоянно носится с работы домой и обратно? Наверное, у них особый график. К примеру, пять суток через десять.
  Не успела я себе это представить, как в фиолетовое небо перед нами выкатился источник света - огромная бледно-голубая луна, вся в темных и белых пятнышках, раз в двадцать больше земной и, понятно, ярче. Скорость у нее тоже оказалась гораздо выше: впереди она маячила недолго, заметно перемещаясь влево, и скоро скрылась за горизонтом. Мир опять погрузился во тьму.
  - Я чокнусь, - случайно вслух произнесла я. - Какие же тут приливы?
  - Впечатляющие, - рассмеялся в ответ Кристо. - По берегам двух здешних океанов никто не селится.
  - А она одна такая?
  - Луна? Есть еще одна, меньше, зато массивнее, на дальней орбите. Вон, смотри!
  Он вытянул вперед и вправо руку, которой держал мою, и я с трудом, но все же разглядела неподвижно висящий среди тьмы малюсенький желтенький диск. И тут меня поразила ненормальная мысль: 'Фантастика! Я на другой планете!', и некоторое время я переваривала ее и вызванное ею странное, из детства вынырнувшее, восторженное ощущение.
  Глаза, различив на небе тусклый спутник, привыкли к темноте, и я заметила, что Кристо опустил на лицо огромные очки-маску. Неужели ему холодно? Почему бы и нет. Может быть, на его родной планете нормальная температура плюс пятьдесят.
  Как же все-таки получилось, что мы так похожи? Я до сих пор не спросила. Конечно, а когда мне было спрашивать, если меня тупо усыпили сразу, как только я потеряла значение источника информации? Свиньи они, и я еще найду способ сообщить об этом Кристо. С другой стороны, если бы меня похитили гигантские пауки или желеподобные амебы, я, наверное, уже давно сошла бы с ума.
  А за спиной у Кристо, действительно, был рюкзак. На него я обратила внимание уже в первых лучах встающего из-за горизонта спутника, пошедшего на второй заход.
  - Если сравнивать с Землей, то сколько здесь длятся сутки? - спросила я.
  Кристо помолчал, наверное, производя какие-то расчеты.
  - Приблизительно на одну пятую короче. Для тебя эти сведения лишние, мы здесь не задержимся.
  - Мне просто интересно, - буркнула в ответ я.
  - Это очень хорошо, - одобрил он. - Хоть ты и трусишка, но достаточно быстро принимаешь новые обстоятельства.
  Трусишка!.. Ну, ладно, согласна, с тех пор, как оказалась в обществе инопланетян, в истерику я впадала чаще, чем когда-либо раньше. Но кто повел бы себя иначе? Я нормальная, это точно! Чтобы спокойно относиться к нынешним 'обстоятельствам', нужно быть камнем.
  - Таких не берут в космонавты, - вполголоса резюмировала я свои мысли. - И что же нам здесь надо?
  - Космический аппарат, чтобы следовать дальше. Мы с тобой ищем одного человека. Возможно, придется посетить несколько планет.
  Потрясенная этим известием, я не смогла придумать, что еще можно спросить. Я увижу еще и другие планеты! Господи! Я точно сплю! А... домой-то когда? Впрочем, что-то мне подсказывало, что лучше этот вопрос пока не задавать.
  Наверное, потрясение добавило мне сил или заставило забыть об усталости, но я на какое-то время перестала замечать постепенно разливающуюся по ногам ноющую боль. Кристо был прав, я уставала. Что он там говорил про остаться в живых?..
  Мне казалось, что шли мы уже бесконечно долго, когда он неожиданно мрачно заявил:
  - Не вышло!
  - Что?! - вцепившись в него второй рукой, взвизгнула я.
  - База уже занята. Опусти очки, сама увидишь.
  Я надвинула на лицо очки-маску и, вглядевшись сквозь тонкую прозрачную стенку, поняла, что обзор стал светлее и дальше. А вдалеке, среди чистого поля, стоял космический кораблик, почти точно такой же, какой оставил нас с Кристо на этой планете. Кроме него, ничего над пустынной гладью не возвышалось.
  - А где база? - спросила я.
  - Под поверхностью, - задумчиво ответил Кристо.
  Он не остановился, но заметно сменил направление, будто хотел обойти цель с другой стороны.
  - Придется делать диверсию. Удачно получилось, что я хорошо знаю эту базу, на ней обучался.
  Я мысленно завыла. Слово 'диверсия' не вызывало у меня мирных ассоциаций. Ну почему, почему никто у меня тут не спрашивает, а хочу ли я принимать участие во всем этом?!
  - А можно, я здесь подожду?
  - Нет. И не отпускай мою руку.
  На этот раз ужас парализовал мою способность соображать напрочь, и я растерянно потащилась, беспорядочно переставляя ноги, как неотъемлемое приложение к Кристо. Впрочем, инстинкт самосохранения достаточно быстро очухался и реанимировал волю, которая, в свою очередь, заставила меня резко остановиться и упереться ногами в землю.
  - Нет! - крикнула я что было сил. - Никуда не пойду!
  Я вырвала свою руку из руки Кристо, забыв о низкой, в сравнении с привычной земной, гравитации и поэтому не рассчитав усилий. В результате я отлетела спиной назад и мягко опустилась пятой точкой в гостеприимную пыль, слегка поддавшуюся подо мной. Кристо остановился и повернулся. Уговоры в его планы, конечно, не входили, и он, похоже, сам не знал, что предпринять дальше. Пока же просто медленно направился в мою сторону...
  Разумом мне стало очень тоскливо, потому что им-то я четко понимала: никуда мне не деться здесь, на чужой планете, мне некуда бежать, и придется рисковать и гибнуть на бессмысленной для меня войне, - но тот же инстинкт отказался смириться, он велел мне попытаться спастись от неминуемой угрозы. Я вскочила на ноги и прыжками понеслась прочь от Кристо.
  Он побежал за мной. Получалось у него гораздо лучше, и расстояние между нами, насколько я могла видеть, ежесекундно оглядываясь, нисколько не увеличивалось. Его прыжки были длиннее, вот только прыгал он не прямо ко мне, а вбок, отрезая мне путь в противоположную от стоявшего на приколе корабля сторону. Как я скоро поняла, он вовсе не стремился меня поймать - он меня гнал в ловушку, как охотник зайца, не позволяя свернуть с нужной ему траектории.
  Внезапно у меня чуть не разорвалось сердце от того, что из-под ног резко ушла почва, и я провалилась вниз.
  Господи, вот когда мне стало предельно, как никогда прежде, жутко! За то короткое время, пока я падала, проскальзывая сквозь рыхлую пыль, я успела вспомнить и всю семью в розовом свете, и родной город, и даже школу, а с окончанием падения подвела итог: какой же я была дурой, когда, имея все это, еще чем-то бывала недовольна!
  Оказавшись в пустоте и темноте, в течение маленького промежутка между всхлипами, я оценила обстановку. Сидела я на чем-то твердом и гладком, а мои судорожно раскинутые в стороны руки, не распрямившись, уперлись в гладкие выгнутые стенки, смыкавшиеся над головой. То есть я попала в трубу. Ужаснуться еще и этому факту мне не дал Кристо. Он упал сверху, схватил меня в охапку и прижал к себе.
  - Дина, успокойся, - произнес он в самое ухо таким непередаваемо уверенным тоном, что я тут же бросила вспоминать когда-либо слышанные молитвы, тем более, что затея эта была безнадежной (при родителях - упертых атеистах мы с Димкой и в церкви-то ни разу не были).
  В его голосе почудилась еще одна нотка, которая мягкой искоркой кольнула меня в лоб, оставив чувство защищенности. Мне безотчетно показалось, что ему очень важна моя жизнь, и что он будет бороться за нее больше, чем за свою собственную.
  - Ничего страшного не случится, - продолжал Кристо тем же тоном. - Только делай, что я говорю, ничего трудного, и мы точно выживем. Готова? Я буду впереди.
  Я на всякий случай всхлипнула и кивнула, забыв о темноте. Хотя какой-то слабый свет пробивался в провал, да и мой кивок пришелся подбородком ему в плечо, в общем, он правильно понял и отпустил меня, передвинув себе за спину.
  - Эти стены - оплавленный здешний песок. Ход прожег начальник базы втайне от руководства армии, и как раз, когда я был здесь, это случилось. Сошло за испытание действия плазменной пушки в особой среде. Восемь раз, ага...
  Из этого пояснения мне удалось заключить, что у Кристо имеется чувство юмора, и ощутить к нему прежнюю симпатию. Решив ни о чем больше не думать и по возможности ничего не пугаться, я всхлипнула последний раз и приготовилась двигаться за ним.
  Нам пришлось ползти. Когда глаза снова привыкли к темноте, я заметила, что стенки нашего кротячьего лаза мерцают тысячами крошечных звездочек так, что силуэт Кристо впереди был различим по отсутствию их сияния, и этот спецэффект из детского сказочного фильма окончательно меня успокоил.
  Я с трудом успевала за Кристо, подтягиваясь на руках и борясь с сильным скольжением коленей. Вспомнив, как далеко находится вражеский корабль, а значит и база, я торопливо зажмурилась и заставила себя считать шаги, чтобы не думать о том, как я уже устала, и сколько еще нужно преодолеть. Сначала я сосчитала до трехсот, а затем начала сначала. Потом стала досчитывать до тысячи. Потом, попутно со счетом, мне в голову стали лезть мысли, для которых раньше не было места или времени: обрывки фраз, замеченные странности в поведении и обстановке.
  'Земля под защитой...'
  'Поверь, никому не нужно нападать на Землю...'
  'Мы считаемся с интересами Земли. По возможности...'
  'Можешь пожаловаться консулу...' Сказано так спокойно, даже буднично, словно среди землян обращаться к консулу Земли за ее пределами - обычная практика. Что за черт? Я, конечно, мало интересовалась международными новостями, но для широкой земной общественности до сих пор запуск пилотируемого корабля на Международную космическую станцию - событие. Да широкая земная общественность совершенно точно считает, что мы еще даже на Марсе не высадились!
  'Мы не предполагали, что запрашиваемым ресурсом окажешься ты...'
  'Часто случаются такие взрывы?..' Кристо весь оцепенел, когда об этом спрашивал.
  Свет - выделение энергии... Телепортация...
  'Еще раз про персонажи 'Дан-Натан' и 'Ян-Натан': происхождение...' Так напрягся, что чуть не взлетел. Будто они, эти Баба-Яга и Кощей Бессмертный, реально существуют, и сведения о них чем-то крайне важны.
  'Твоя подруга - не человек. Она - существо, специально созданное...' Кристо, хотя и добавил 'возможно', однако сказал это уверенно, словно человекоподобные существа со сверхчеловеческими способностями - норма. Сказал про Аську. Если подумать, то почему бы и нет? Что-то странное, особенно на первый взгляд, в ней точно есть: невиданный оттенок глаз, который дает переплетение фиолетовых и зеленых прожилок в радужке, темные волосы, цвет которых вообще трудно определить из-за стального блеска изгибов прядей в косе, еще что-то неуловимое. Но все эти странности забываются, когда, кстати, очень быстро, Ася становится ближе. Что значит - не человек? А ее близнецы тогда как?
  И еще: ПОЧЕМУ ОНИ ТАК НА НАС ПОХОЖИ?!
  Вот сволочи! Выдавили из меня все, что им было надо, а на мои вопросы отвечать не посчитали нужным! Ну, Кристо! Вот только выживем, и я до тебя доберусь!..
  Злость добавила мне сил, поскольку я ни о чем, кроме своих обид, не думала, то ползла механически, и окончание пути стало для меня неожиданностью. Просто Кристо пропал, а вместо него передо мной появилась черная стена. Когда я это поняла, вообще все мысли исчезли у меня из головы, а дыхание замедлилось. Я подкралась к преграде и прислушалась, но ни одного звука не услышала. Тогда я осторожно ее потрогала, ожидая, что она, как многие встреченные мной за пределами Земли стенки, растает в воздухе. Не тут-то было. Это оказалась тонкая плита, и от моего нажатия она отошла в сторону, открыв проход к освещенному помещению, в которое, даже не успев сориентироваться на местности, я из трубы и выпала.
  Впрочем, мое нелепое появление осталось незамеченным, поскольку все присутствующие были заняты своими проблемами.
  Собравшись в комок, я вжалась в стену и рассмотрела обстановку. Кристо стоял в одном шаге, спиной ко мне, лицом к центру небольшого зала, где находилась группа людей в такой же, как у меня, темно-серой форме. На Кристо они смотрели растерянно, а вокруг них, заключая в клетку, медленно поднималась прозрачная стена. Почему люди в форме не препятствовали заключению, я поняла, рассмотрев Кристо: он держал всех под прицелом какой-то связки трубок с рукояткой, наверное, чего-то вроде ружья. Причем в ход он его уже пустил - судя по тому, что один из группы с болезненным выражением лица прижимал руку к колену.
  В следующий момент из стены метрах в трех справа выскочили два человека и застыли, не сводя глаз с ружья Кристо, тут же уставившегося всеми своими дулами на них. Ох, блин! Я обернулась в поисках плиты, за которой должен находиться спасительный лаз, но оказалось, что весь зал изнутри отделан одинаковыми плитами, и нужную я быстро найти не смогу. Значит, здравствуй, погибель...
  Воспользовавшись появлением своих, двое из группы в центре прыгнули на поднимающуюся перегородку, зацепились за верхний край и попытались перемахнуть наружу, но Кристо этого дожидаться не стал. Он выстрелил сначала в тех, кто был ближе и представлял большую опасность, то есть в двоих вошедших (я услышала два слабых хлопка из ружья, а потом увидела, как два тела стали клониться к полу), и сразу за этим - в тех, кто пытался перелезть через преграду. Один рухнул на нашу сторону, другой - внутрь 'стакана'. Я видела, что еще кто-то внутри пытается прыгнуть на край, причем дальний от нас, где, при достигнутой высоте больше человеческого роста, выстрел Кристо не смог бы его достать из-за ближней стенки, но не смог подтянуться и сорвался.
  В зал вошел еще один в серой форме. Он сначала остолбенел, явно увидев то, чего не ожидал, а потом медленно потянулся к огромному карману на левом бедре, где, очевидно, находилось оружие. Все стволы Кристо тут же нацелились на него. Вошедший замер и что-то сказал. Кристо что-то ответил. И выстрелил.
  Вошедший упал замертво.
  'Господи, если ты есть на этой планете, сделай так, чтобы больше никто не стрелял! Я, оказывается, очень боюсь, когда стреляют'.
  Кристо ударил кулаком по одной из плит на стене, после чего заметно сменилось освещение: зал окрасился в зеленое, а 'стакан' с находящимися в нем людьми - в желтое. Несколько плит сначала потемнели, а потом отобразили наступающий рассвет на поверхности планеты, на других появилось изображение каких-то пустых коридоров и залов. Кристо сосредоточенно водил пальцем по темно-синей плите, рисуя трудноуловимые фигуры. Я в тот момент просто не могла поверить, что именно этот человек совсем недавно беззаботно смеялся и успокаивал меня мягкостью своего взгляда. Чего еще от него можно ждать?!
  Один из экранов-плит транслировал изображение космического корабля, и я ела его глазами, ожидая, что вот-вот оттуда выскочит толпа вооруженных солдат, появится здесь, и настанет нам окончательная хана. Однако изображение вдруг покрыла черная сетка, поделившая его на квадраты. Глядя на сетку, Кристо дорисовал что-то на синей плите и ткнул двумя растопыренными пальцами по плите справа. Я увидела, как откуда-то сверху к кораблю протянулся тонкий белый лучик, и через секунду корабль разлетелся на куски. Точно как в Димкиной компьютерной игрушке и моем недавнем кошмаре. В 'стакане' произошло единомоментное бурное шевеление, подтвердившее вывод о кончине корабля. Что ж, хоть из него теперь угрозы ждать не придется.
  До чего здесь круто!
  Мне показалось, что можно расслабиться, и я уселась поудобнее, согнув одну ногу и распрямив другую.
  - У тебя все нормально? - не отвлекаясь от манипуляций с панелями, самым будничным тоном спросил Кристо.
  Он продолжал что-то рисовать, причем делал это одновременно двумя-тремя самостоятельно двигающимися пальцами одной руки. Левой. В правой было ружье.
  - Д-да, - отбив зубами дробь, ответила я.
  Недалеко от меня лежали три тела, и я ждала, что хоть одно из них шевельнется. Мне не хотелось знать, что с моим участием произошел настоящий смертельный бой, и что Кристо, единственный 'свой' здесь человек, способен убивать, не задумываясь. Это было даже несколько иначе страшно, чем все то, чего я боялась прежде, потому что под угрозой оказалось само существование нормального, привычного мне мира. Наверное, так поражается любой человек, увидевший, как просто и быстро прекращается чужая жизнь, невольно проецируя это событие на себя и своих близких. Инстинктивно поражается, поначалу не размышляя и даже не умея выразить свое потрясение словами. Как я тогда. Надо же, и внезапная смерть брата меня к такому повороту не подготовила...
  В 'стакане' народ сидел тихо, напряженно следя за действиями Кристо. Кто-то заговорил, и до меня не сразу дошло, что обращаются именно ко мне. Да, на мне ведь точно такая же форма!
  Я подняла маску, чтобы они увидели мое лицо и поняли: от меня помощи ожидать бесполезно.
  Кристо с явной насмешливой интонацией бросил в сторону заключенных короткую тираду. Те дружно, со смесью интереса и разочарования, уставились на меня. От их испытующих взглядов стало не по себе.
  - Идем, Дина, - сказал Кристо.
  Я с трудом поднялась на ноги. Он подошел, взял меня за руку и, переступая через трупы, мы вместе вышли из зала.
  
  Как продвигались темными коридорами, спускались и поднимались по узким лестницам, находили в глухих стенах двери, я помню плохо. Зато очень хорошо - тот момент, когда увидела маняще мягкое кресло, забралась в него с ногами и тупо уставилась вперед, ничего не замечая. Кристо, вроде, прижал меня к креслу каким-то приспособлением, умудрившись не изменить мою позу, уселся рядом в таком же кресле, а после этого свет погас, и я поняла наконец, что такое невесомость.
  Тьма на этот раз меня не испугала. Возможно, потому, что усталость наконец-то отключила ту часть нервной системы, которая умеет бояться, или я чувствовала спокойную уверенность Кристо - а я ее точно чувствовала - и подчинилась ей, но внутренности маленького космического кораблика мне показались самым уютным местом во Вселенной.
  Невесомость скоро исчезла, внезапно, как появилась. Включился тусклый, приятный свет, и я смогла оглядеться.
  Мы находились в кабине размером с мою комнату дома. Рядом со мной было два кресла: одно занимал Кристо, другое пустовало. Перед нами - наверное, пульт управления: конструкция из плиток разного размера. Кристо держал пальцы правой руки над несколькими сразу, а пальцами левой, как в зале базы, что-то рисовал на самой большой по размерам плите. Потом убрал руки с пульта и повернулся.
  - Теперь будем отдыхать, - сказал он.
  - А где мы сейчас? - спросила я.
  - Нигде. Мы вышли из пространства. Еще рано продолжать путь, нам нужно восстановить силы.
  Про пространство я не поняла, и уже привычно выпустила это из внимания. Главное - он признался, что устал. Значит, он все-таки человек. Может быть, совсем не страшный?
  - Тебе часто приходится делать такое? - помимо воли произнес мой рот.
  Он встал и освободил меня от прижимающего механизма. И окружающее давление, и собственный вес оказались вполне обычными. Я выпрямила ноги и посмотрела Кристо в лицо.
  - Такое я сделал впервые, - подчеркнув первое слово, ответил он.
  - А раньше когда-нибудь ты убивал? - осмелев, продолжила допытываться я.
  Он тоже посмотрел на меня, словно сомневался, что это может быть интересно. Потом сел обратно и развернул свое кресло ко мне.
  - Ты опять стала меня бояться? Это нелогично. У меня нет причин тебя убивать.
  - А какие были причины убивать тех, на базе?
  - Те - это бойцы армии конфедерации.
  - Что за конфедерация?
  Опять тот же взгляд. Жалко, что ли, взять и все объяснить?
  - У тебя есть еще вопросы?
  Сначала я даже задохнулась от возмущения. Оказывается, он считает меня идиоткой, которой все равно, что вокруг происходит, лишь бы ей самой не делали больно!
  Потом я вдохнула, а на выдохе задала все вопросы, которые удалось сформулировать во время подземного перехода на базу. Выслушав, Кристо пошарил под креслом и вытащил две плоские коробочки. Не торопясь, вскрыл одну и передал мне.
  - Я не хочу есть! - разозлилась я. Все-таки считает идиоткой...
  - Это из-за долгого сна, - объяснил Кристо. - Твой желудок разленился. Тем не менее, ты голодная, и, если не поешь, то очень скоро лишишься сил. Я отвечу, не беспокойся. Просто в первую очередь я решаю задачи безопасности.
  Тонкий шантаж, однако. 'Помоги мне решить мои задачи, и тогда я помогу тебе...'
  Я ковырнула шпателем желтоватую массу и, преодолев отвращение, положила ее в рот.
  Он прав: очень голодная!
  Когда наши коробки опустели, Кристо дал мне бутылку с водой и начал.
  
  - Мы похожи, потому что у нас в основе один и тот же генотип. Мои далекие предки очень давно жили на Земле и подались к новым мирам, когда придумали принцип преодоления космических расстояний и смогли построить такую технику. Они долго искали пригодный для жизни мир, а потом обосновались на первой же приглянувшейся планете. Там стало не до полетов: несколько поколений увлеченно строили цивилизацию мечты, и лишь когда что-то получилось, вспомнили о давнем развлечении. К тому моменту истории в межзвездном пространстве обнаружилось несколько новых ходов, и, воспользовавшись ими, мы познакомились с другими выходцами с Земли, основавшими свои цивилизации на иных планетах.
  Ты не догадывалась об этом, да? Но, если подумать, ничего нет удивительного в том, что эти события не стали достоянием земной истории. Широкой общественности и людям, историю диктовавшим, об этом не было ничего известно. Те, кто строил космические корабли, действительно способные находить пригодные для жизни планеты, считали огласку излишней, опасаясь, что им силой станут навязывать чужие интересы.
  Земляне всегда выходили в космос. С некоторой периодичностью на Земле появляются люди, вновь открывающие принцип поглощения пространства и изобретающие способные на это аппараты. Некоторые покидают Землю ненадолго, только для удовлетворения любопытства, считая ее своим домом, другие - навсегда, сбегая от катастроф, войн и эпидемий, прихватывая с собой население целых городов и основывая цивилизации. Что касается первых, то на Земле живет несколько кланов, давно путешествующих по Вселенной. Представитель одного из них считается консулом Земли, с ним советуются по возникающим относительно Земли вопросам, он помогает тем землянам, которые, как ты, оказались за пределами Земли случайно, против своей воли. Я не специалист по Земле, как ты уже заметила, и больше ничего о ней не знаю.
  Что касается основанных землянами цивилизаций, то они рано или поздно пересекаются, объединяются против враждебных рас, либо сами враждуют между собой из-за сырьевых планет или планет с редкими благоприятными условиями. Мое сообщество в свое время объединилось с другими, сохранившими при этом самостоятельность, - в вашем языке подходящее по значению слово для такого союза - 'конфедерация'. Для координации сил и решения общих задач было создано общее правительство, обосновавшееся на отдельной, нейтральной, не представляющей ценности планете, и объединенная армия. Долгое время мы успешно противостояли другим цивилизациям и их союзам, но недавно наступило затишье, и кое-кто, заручившись поддержкой правительства конфедерации, решил воспользоваться им для предательства. Интересами моего сообщества конфедерация стала пренебрегать, присваивая всю пользу от совместных предприятий, а когда мы стали готовиться к абсолютно автономному существованию, нам перекрыли доступ к общим сырьевым ресурсам. К чему это привело, ты видишь. Нам не хватило времени, и теперь приходится действовать так, как я на базе, отбивая каждую боевую единицу наудачу. Но все достаточно плохо: большая часть нашего флота обездвижена или уничтожается, а мы отчаянно цепляемся за любые, даже эфемерные возможности.
  Кристо замолчал, давая мне возможность осознать услышанное. Это было нелегко. В голове лишь повторялись произнесенные им только что фразы, но собственного, разумного, не возникало ничего.
  Ладно! А почему бы и нет? Я просто привыкла считать, что освоение космоса - дело далеко не частное, оно требует объединенных усилий многих государств и огромных денег. Но, если отбросить этот постулат, то ничего необычного Кристо мне не сказал. Все, как он выражается, логично.
  Но не все ясно. Они сильны, многочисленны и далеко не дружелюбны.
  - А почему, как ты сказал, никому не нужно нападать на Землю?
  Ответ он формулировал долго. Наверное, для него самого он не был очевидным.
  - Видишь ли, считается, что на Земле жить сложнее. Это, по общему мнению, не лучшее место во Вселенной.
  Никогда не падала лицом в грязь. А если бы упала, то, наверное, ощутила бы то же самое. 'Жить сложнее!' А чем может быть легче? У них там что, везде тепло и еда сама готовится? Тем, кто нашел дорогу к звездам, этого достаточно? Или там для каждого находится уютное место и приятное дело? Нет, правда?!
  - Чем другие планеты лучше? - медленно, обиженно спросила я.
  Хотя, что бы он мог мне объяснить? Уже понятно, почему он обращается со мной, как с идиоткой - я ведь из тех землян, у кого не хватило ума 'открыть принцип поглощения пространства'. Можно подумать, что он сам семи пядей во лбу, а не просто потомок тех, у кого хватило!
  Его ответ окончательно разломал мое представление о мире:
  - Земля гораздо сложнее других планет. А самое в ней неприятное... Мне не очень это понятно, ведь я, как уже сказал, не занимаюсь Землей... Если коротко, то там, кроме людей, любят находиться еще другие разумные существа, с превосходящими возможностями, и они в человеческую жизнь активно вмешиваются.
  Через пару минут, мысленно трижды повторив это сообщение, я готова была согласиться с тем, что являюсь идиоткой. 'Не занимающийся Землей' инопланетянин знает о моей родной планете больше, чем я сама... Опять же, я заметила в его тоне нечто, похожее на уважение: мне не слабо жить на 'сложной' планете - и успокоилась относительно его мнения.
  - Нам нужно отдохнуть, - повторил Кристо. - Это маленький аппарат, его главный недостаток в том, что он не может пробивать собственные каналы. Придется искать подходящий чужой, для этого потребуется много внимания, а я слишком устал. Сейчас мы приведем кресла в режим кровати и будем спать.
  Он продемонстрировал, как это делается: уперся затылком в спинку, и она плавно опустилась до удобного положения, а часть кресла под ступнями, наоборот, поднялась. Я сделала то же самое, и принялась устраиваться поудобнее, когда вдруг поняла, что Кристо ответил далеко не на все мои вопросы.
  - А про какие другие расы ты говоришь? У вас что, негроиды воевали с европеоидами?
  - Нет, - спустя не меньше минуты отозвался Кристо. - Другие расы - это разумное коренное население других планет.
  И замолчал. Мне же моментально расхотелось спать. Значит, существуют-таки разумные пауки и студни!
  - А какие они? - требовательным тоном продолжила я.
  Кристо шумно вздохнул.
  - Еще увидишь. Мы сейчас ни с кем не враждуем. С некоторыми даже удалось подружиться, и они служат в нашей армии.
  Воображение, подготовленное фантастическими фильмами и компьютерными играми, нарисовало картину длинного парадного строя, в котором через одного навытяжку стояли люди в темно-синей форме и гигантские скорпионы. Бр-р-р!
  - Но они хоть не сильно противные? - осторожно уточнила я.
  - Нет. Они ненамного крупнее нас, покрыты шерстью, передвигаются на четырех конечностях, имеют длинный хвост и естественное оружие - когти и зубы.
  Представив себе и это, я донельзя удивилась. Это ж крупная кошка вроде тигра! Разумный тигр - это круто!
  - Вот прямо-таки разумные? - не поверила я.
  - Очень даже! - с явным уважением к зверям-соратникам отозвался Кристо. - Хотя иначе, чем мы, поскольку их развитие было очень замедлено.
  - Почему? - не унималось мое любопытство.
  - Потому что они жили в благоприятных условиях, в отсутствие необходимости заботиться о теплом жилье и пригодной пище. У них нет речевого аппарата, и голосом они могут лишь издавать звуки для привлечения внимания. Ну, еще для придания эмоциональной окраски.
  - Как же они общаются? Как вы с ними общаетесь?
  - Они разговаривают всем телом: двигают ушами, хвостом, лапами, взъерошивают или приглаживают шерсть. Мы научились понимать этот язык, они понимают нашу речь.
  - А на расстоянии?
  - Между собой они давно приспособились обмениваться ментальными сигналами...
  - В смысле?! - это известие привело меня в восторг. - Телепатия?
  - Ну, наверно, - вяло согласился Кристо. Он выдавал мне все меньше информации.
  - А с вами?
  - При помощи специальной техники.
  Могла бы догадаться. Есть же у нас радиотелефонная связь, почему ее не может быть у них? Можно ведь обмениваться не только голосовыми, но и текстовыми, и какими-нибудь другими сообщениями...
  Я хотела еще что-то спросить, но это намерение пресеклось внезапно появившимся ощущением усталости, причем не моим, а Кристо, и тут же я почувствовала себя виноватой за то, что мешаю ему отдыхать. Это было нечто новое, раньше я чужие чувства не воспринимала. Ментальный сигнал?
  Вот так способ заткнуть рот под прикрытием совести...
  Обидно. Ну вот чем его временная усталость лучше моей постоянной растерянности в чужом для меня мире и связанного с ней почти непрерывного страха?
  Я отвернулась от Кристо и тихонько всхлипнула. Мне нестерпимо захотелось оказаться на диване перед телевизором рядом с мамой, положить голову на ее мягкое плечо и наслаждаться вечерним покоем, таким привычным когда-то... Я так ярко вспомнила этот приятный эпизод, что даже ощутила мамин запах и нежную кожу ее руки, вдруг успокоилась и стала медленно погружаться в сон.
  Наверное, Кристо тоже воспринял мою обиду как ментальный сигнал. По дороге в сторону сна меня догнал его мягкий, как прежде, голос:
  - У кскривсов есть интересная особенность. Знакомясь, они пробуют кровь того, с кем знакомятся: делают маленький разрез когтем, слизывают немного крови и как-то ее анализируют. Оказывается, узнают много интересного...
  Голос Кристо остался на грани реальности и растворился, а я в следующий же миг очутилась в мохнатых объятиях разумного тигра, который, сосредоточенно сопя и роняя слюни, ковырял кривым когтем мою шею. При этом я веселилась, как сразу после телепортации, давала советы, где лучше ковырять и была уверена, что в результате немедицинского анализа крови приобрету надежного друга.
  А потом приснился Кристо... Он рассматривал меня с ног до головы изучающим взглядом, и этот взгляд становился все теплее и теплее, пока я поняла наконец до полной убежденности, что нравлюсь ему. Во сне это было для меня очень важно, я даже восприняла свое открытие как победу, триумф, и тоже залюбовалась им - красивым, сильным, надежным... В завершение сна он сообщил, что ему очень понравилось меня целовать.
  Проснувшись, я не обнаружила и следов своего сновидения: ни зверя, ни ласковой заинтересованности моего спутника. Прочный след остался во мне самой - я в Кристо влюбилась.
  Он еще спал, лежа на спине. Его лицо было спокойным, лишь высокий лоб прорезала еле заметная морщинка. Лицо почти-землянина... Каким бы он получился, если бы его предки не улетели к далеким планетам, обрекая свои гены на неизбежные изменения, а продолжили свой род на Земле? Я попыталась представить Кристо землянином. Мало что бы изменилось: кожа была бы пористой и без этого бледного оттенка, зато жесткой на щеках и подбородке. Ушные раковины были бы крупнее и выразительнее, а то у Кристо ушей, можно сказать, вообще нет. Тело... нет, я не знаю, какое у него тело. Похоже, красивое: гармонично сложенное, крепкое, все на месте и ничего лишнего. Как, интересно, может измениться человеческое тело и иных условиях? Если у них на планете гравитация или давление больше, то и тела сильнее. Или нет? Волосы кажутся обычными и для земного мужчины. Надо будет как-нибудь потрогать.
  Устав разглядывать Кристо, я решила, наконец, осмотреться вокруг. Невысокие темные стены мерцали тусклым желтым светом, и все вокруг было будто коричневым. Как в могиле. Наверное. Панель управления слабо мерцала, и я с трудом поборола в себе желание провести по ней рукой. Зато, наверное, можно провести рукой по стене - вдруг появится еще какая-нибудь комната или окно.
  Я встала и прошлась по кабине. Как и на единственной посещенной мной другой планете, двигаться здесь было легче, чем дома. Под полом слабо гудело, но и только.
  Обследование стен принесло мне только одно открытие - тесное помещение непонятного назначения. И все. Я одна с глубоко спящим от усталости инопланетянином-коммандос в крошечном фургончике где-то... вне пространства. В полной и абсолютной жопе, короче.
  4. Ася. Скитания.
  Денис сидел на полу нос к носу с давешним боевым теленком. Их носы действительно почти соприкасались, причем Денис, как я рассмотрела через секунду, не сидел, а стоял на коленях и не двигался, сохраняя невозмутимость, а зверь напрягал передние лапы, чтобы находиться головой на одном уровне с Денисом, и чуть заметно подергивал хвостом. На руке Дениса красовался свежий надрез от когтя зверя.
  - Санузел прямо за диваном, - не глядя на меня и даже не повернувшись в мою сторону, сообщил Денис.
  Правильно - сначала умоюсь, потом убью.
  Я продавила стену в указанном месте и вошла в белую кабинку. Чтобы понять, как ею пользоваться, пришлось мобилизовать все мыслительные способности, и в результате они сильно развились.
  Кстати, мой порез уже совершенно затянулся. Странно, я к этому усилий не прилагала... Может быть, у необычной зверюги и слюна целебная?
  - Имей в виду, я на тебя злая! - на всякий случай предупредила я Дениса по выходе из 'санузла'. - Если еще раз вырубишь меня без спросу - лишишься какой-нибудь детали организма.
  - Больше не буду, - пообещал Денис.
  Он так и не сводил глаз с застывшей морды. Давно они так сидят, интересно?
  Я села на диван и принялась наблюдать за странной парой. У зверя шевелился не только хвост, двигались еще и уши: они поднимались на разную высоту и поворачивались, опускались и мелко тряслись. Через некоторое время зверь стал переступать лапами и ерзать.
  Денис поднялся на ноги.
  - Между прочим, это кскривса, - сказал он, повернувшись ко мне. - Он не зверь, его интеллект сопоставим с человеческим. Вот только разговаривать с ним... забавно.
  Ничего себе!
  - Простите, - устыдилась я, - если бы я знала, то не стала бы говорить только с Денисом. Как он, на ваш вкус?
  Денис хмыкнул, инстинктивно прикрыв рукой порез. Кскривса развернул ко мне все тело и взъерошил шерсть тонкой полоской вдоль хребта.
  - То есть привет, - перевел Денис.
  Ух ты! А что, на Земле ведь много молчаливых зверей, кто-нибудь при необходимости тоже мог бы эволюционировать в разумного. А способы общения можно изобрести какие угодно. Шерсть поднимается мышцами, близкими к коже; уши могут принимать, наверное, по десять положений каждое; плюс хвост. Неужели достаточно?
  - А вы нас как понимаете? - удивилась я.
  - Не по-русски же! - одернул Денис.
  Ну конечно! Язык своих соратников он может воспринимать на слух! Я заговорила на нем, и кскривса, играя всем телом, мне отвечал. Необычная практика, ничего не скажешь. Я узнала, что эта конкретная особь - самец, зовут его Дикое Сердце Из Лесной Чащи, и это его третье имя, заслуженное в боях плечом к плечу с гуманоидами (до этого он звался Трудный Вертящийся Камень, а первое имя попросил разрешения не сообщать). Да, менять имена у них - давняя традиция, причем с именем можно переменить и дом, и семью, и еще что-то вроде клуба по интересам. Нет, далеко не все кскривсы стремятся служить в армии, это своего рода клановая профессия, то есть он использует навыки, доставшиеся от отца и матери с генами и воспитанием. Служить в армии гуманоидов ему нравится: он чувствует уважение к своему клану и знает, что всегда может рассчитывать на поддержку соратников. Семья у него есть, вторая. Дети от первого брака выросли, а две первые жены увлеклись каким-то растениеводством, улучшают вкусовые качества традиционной национальной пищи. В новом браке жена пока одна, но Дикое Сердце Из Лесной Чащи уже получил от нее известие, что скоро в доме появится еще одна хозяйка, и дал одобрение.
  Я спохватилась, что заставила его повторять рассказ о себе, и опять извинилась.
  - Ну что ты, - с мягким сарказмом заверил Денис, - я его спрашивал совсем о другом.
  Да уж, конечно. О боевой специализации, о том, как ведется бой в космическом пространстве, об оружии и тому подобной ерунде.
  - Еще о типах космических аппаратов, - добавил Дикое Сердце Из Лесной Чащи.
  Я замерла: кскривса ответил на мои невысказанные мысли. Я собиралась спросить его, как он с сородичами общается в темноте, например, но теперь это стало ясно.
  - Можно общаться мысленно! - обрадовалась я.
  - Если мыслить образами, - опять же с сарказмом заметил Денис. - У меня вот так не получается: или сбиваюсь на слова, или образы нечеткие. А тебе удалось?
  Удалось, только я сама не поняла, как. Попробовав повторить, я попросила кскривсу передать мне образ своего имени. Кроме собственно освоения основ телепатии, я хотела еще сократить время на его произнесение... Я получила в мозг сплав из весьма анатомичного изображения пульсирующего органа, мохнатых ветвей на красном фоне и ощущения какой-то ошарашивающей стремительности. М-да. Практиковаться и практиковаться.
  - Вы поможете научиться? - попросила я.
  Кскривса туманно согласился, сослался на неотложные дела и вышел. Я так и не поняла, надеяться мне на него или не стоит.
  - Неудобно получилось. Про себя-то я ему ничего не рассказала.
  Денис уселся на диван и грустно вздохнул.
  - Не волнуйся. О тебе это чудо природы знает больше, чем ты сама.
  Поскольку мой вопросительный взгляд Денис проигнорировал, пришлось соображать самой. Тут все знают обо мне что-то такое, чего я о себе не знаю, но точно не больше. Вспышкой молнии в памяти возник момент нашего со кскривсой знакомства: его собачьи глаза, не пытающиеся проникнуть внутрь, отражающие только собственную глубину, коготь, с металлическим лязгом выскользнувший из ладони и затем пропоровший мое плечо, плоский темный язык... Вот это была совершенно непонятная выходка - с точки зрения человека.
  Собаки и многие другие животные получают информацию о ком-нибудь, анализируя запах. Кскривсы, похоже, пошли дальше, анализируя кровь. Ходячая биохимическая лаборатория... Ну что можно выяснить по крови? Количество эритроцитов, лейкоцитов и тромбоцитов? Кстати, я ведь никогда не сдавала кровь на анализ... Алешкиных в свое время начиталась, когда он болел и когда выздоравливал - слишком уж эмоционально ими потрясали наблюдавшие его врачи. На его фоне я, Толя, Дима и Тима казались абсолютно здоровыми, и никому не приходило в голову брать у нас анализы даже ради общего обследования.
  Вряд ли дело в здоровье. Вернее всего, кскривсы распознают в крови знакомые привкусы и делают выводы, нам, людям, совершенно неинтересные.
  - А ты когда успел с ним подраться? - спросила я у Дениса.
  - Я не дрался. Он попросил у меня разрешение испортить шкуру, и я не нашел, что возразить.
  Не нашел, что возразить! Живая коллекция шрамов: тонкие ниточки ножевых на предплечье и бедре, которые он не позволил загладить полностью, стрелка от касательного пулевого на боку, про которое, кажется, вообще забыл, неровное пигментированное пятно от ожога на тыльной стороне ладони, еле заметный рубец от кастета на виске - да, только следа от когтя на его теле до сих пор не хватало. Как это: у меня есть, а у него нет?!
  Тут я заметила то, на что раньше не обратила внимания, поскольку оно гармонично вписывалось в интерьер комнаты: по периметру, на высоте примерно метра от пола, через равные промежутки времени один за другим возникали короткие светлые штрихи.
  - Что это? - спросила я.
  - Время, - ответил Денис. - Отрезки, которыми тут время измеряют. Типа наших секунд, но несколько дольше.
  Я подождала, пока штрихи не заполнят стену от угла до угла. Прикольно! Время измеряем метрами! Хотя нет, не метрами: заполнившие стену штрихи уменьшились и собрались в компактную кучку, а на их прежнем месте стали ритмично появляться новые.
  - Локальное время корабля... - задумчиво добавил Денис. - Представляешь, они тут сами только приблизительно могут угадать, сколько времени пройдет на их планете, пока они находятся в космосе.
  Это не ко мне. Это к Герману.
  Денис вдруг посмотрел на меня просительно.
  - Идем, прогуляемся по кораблю?
  Естественно, я ему не отказала, хотя и не разделяла этот интерес к технике и физике.
  В коридоре нас караулили: два человека у противоположной стены подобрались и вытянулись, когда мы вышли из комнаты. Мы даже не успели остановиться, чтобы решить, в какую сторону нам идти, когда один из них приглашающее вытянул руку вправо. Мы переглянулись и отправились в указанном направлении.
  - Сюда, - указал на тупик один из сопровождающих, и стена, которой заканчивался коридор, сама расступилась перед нами.
  То, что мы увидели за ней, напомнило мне зал пульта на Острове, разве что это помещение было значительно больше: также ничего похожего на привычные элементы управления, лишь гладкие плиты разного размера и высокие стулья возле них. На поверхностях плит, где ярко, где слабо, светились схемы, в которые я не стала всматриваться, и символы, в которых я узнала графическое отображение языка.
  В зале находился капитан с обоими помощниками и еще несколько человек в форме, занятых у плоских плит какими-то делами и держащихся при этом по-военному прямо. Денис, вытянув шею, пытался с места разглядеть, чем заняты люди у пульта, рассудив, что их деятельность имеет прямое отношение к управлению космическим судном. Немедленно удовлетворить интерес ему, однако, не позволил капитан, который почти моментально отреагировал на наше появление своеобразным приветствием:
  - Удалось ли уважаемым гостям отдохнуть?
  - Да, спасибо, - вразнобой отозвались мы с Денисом, понимая, что это был единственный возможный в данной церемонной ситуации ответ.
  - Хорошо. Прошу вас разделить с нами скромную космическую трапезу.
  Для нас эта фраза была приглашением, а для кого-то - командой, поскольку сразу, без видимых усилий со стороны капитана, из пола выросло несколько плит, трансформируясь в стол и стулья. Капитан и помощники заняли свои места за столом, и мы с Денисом последовали их примеру.
  Очень быстро на столе появились коробки, которые перед нами поставили и предупредительно открыли помощники. Я попробовала кашеобразное содержимое и ответила кивком на вопросительный взгляд капитана. Чего только мне не приходилось пробовать, кое о чем больно даже вспоминать, - поэтому отказываться от того, что совершенно точно является едой, мне даже в голову не пришло. Вкус? Нормальный вкус, еда как еда.
  - Эта пища, хотя и непривычна для вас, хорошо усвоится, - пояснил капитан. - Это своеобразная питательная основа. Мы поостереглись предлагать вам наши традиционные блюда...
  Ясно, я бы тоже так поступила - из соображений гуманности и человеколюбия, но что за многозначительную паузу решил выдержать капитан? Я задержала на нем взгляд, давая понять, что жду продолжения.
  - ... хотя представители вашей расы отличаются всеядностью, а также замечательной способностью контролировать аппетит, - словно подчинившись моему давлению, закончил капитан.
  Обдумывая загадочную фразу, я не заметила, как схомячила угощение солидного объема. Представители человеческой расы отличаются всеядностью, пожалуй, в том смысле, что употребляют и растения, и животных, но про аппетит он точно что-то путает.
  Тем временем на столе передо мной появилась прозрачная бутылка с бесцветной жидкостью. Появления емкости в виде чашки или стакана я не дождалась, поэтому пригубила содержимое прямо из горлышка. Дистиллированная вода, вроде.
  - Остается сожалеть, что наше сообщество и вы не встретились раньше, - капитан продолжал кидаться туманными фразами. - Мы обеспечили бы вам идеальные условия для развития.
  Я чуть не подавилась водой. Он считает меня недоразвитой?! И что ему, в таком случае, от меня надо?
  Капитан, не заметив реакции, продолжал мечтательным тоном:
  - Вы полюбили бы наши планеты, как теперь любите Землю, и захотели бы их защитить. Как знать, возможно, учитывая вашу генетическую связь с Командором личной охраной правительства, никакого конфликта внутри конфедерации и не произошло бы...
  В пальцах Дениса сверкнула голубая искра, и я почувствовала исходящее от него торжество, будто в этот момент он нашел решение давно мучившей его задачи. От меня же исходила лишь растерянность, очевидная для всех присутствующих.
  - Позвольте представить вашему вниманию небольшую демонстрацию, - тон капитана, утратив лиричные нотки, стал деловым и решительным.
  Он поднялся из-за стола, подошел к одной из выпирающих из стены гладких плит, и нажал в нескольких местах. Через секунду между ним и нами возникло проецированное невидимыми лучами изображение человека, очевидно, в натуральную величину.
  Мои ослабевшие пальцы не удержали бутылку, она покатилась по столу и чуть было не упала, но ее в последний момент подхватил Денис.
  Рядом с первым изображением появилось второе, и теперь посреди командного пункта неподвижно стояли, равнодушно глядя вперед, двое, казавшихся отражением друг друга в негативе: черный и белый. То есть, таких 'радикальных' цветов были только их форменные костюмы, производившие впечатление жесткой брони, да еще что-то отдельное в облике каждого: у того, который в черном, нечто темное было в тоне кожи лица, подчеркиваемом короткой гривой светящихся золотистых волос, а у того, который в белом, волосы поблескивали серебром. И хотя их формы не украшали знаки отличия, положение обоих в армейской иерархии было очевидным. Сила и уверенность читались не только в великолепно сложенных мощных фигурах не меньше чем по два метра ростом каждая, но и в королевски надменном, полном сознания собственного совершенства, взгляде. Вокруг черных запястий обвивались янтарно-золотые, с крупными звеньями, цепи, а белые кисти сжимали фигурный жезл.
  - Так вот они какие, Захарка и Прошка, - в своем обычном недоверии к авторитетам, и вместе с тем почтительно, произнес рядом с моим ухом Денис.
  - Вы узнаёте их, не так ли? - заметил капитан.
  И он, и его помощники не сводили с меня пожирающих взглядов, но что я могла ответить? Вряд ли они так азартно желают услышать правду: что я видела этих двоих в галлюцинациях и во сне, что они - лишь вонзившиеся в мой мозг осколки памяти раненого друга.
  Капитан расценил мою растерянность так, как диктовал его собственный интерес, и удовлетворенно продолжил:
  - Вы знаете все об их происхождении и том месте, которое они теперь занимают в отношениях, сложившихся между потомками землян с их союзниками среди других рас, хотя вы никогда прежде не покидали Землю, а Черный Командор и Белый Командор ни разу на протяжении вашей жизни ее не навещали. Дети звезд умеют поддерживать связь друг с другом даже сквозь фантастические расстояния. Признаться, из всех имен, которыми их когда-либо нарекали, вы выбрали самые неожиданные.
  Сквозь парализовавшее меня отупение пыталась пробиться некая скользкая мысль, способная хоть что-то объяснить. Я приложила всю свою волю, пытаясь ее поймать.
  Дина! Она рассказала мою сказку про Дан-Натана и Лотти! Ужас! Ей больше не о чем было говорить с инопланетянами? И как теперь может подумать обо мне Черный Командор, узнав, что я про него насочиняла?! Убийственно...
  Капитан вновь нажал на плиту, и рядом с первыми двумя появилось изображение еще одного человека - чуть ниже ростом и заметно младше. Собственно, это был подросток. Космический. Выражение превосходства также присутствовало на его лице, но оно было... живее, что ли. Обманчиво-рассеянный взгляд, охватывавший гораздо больше, чем может охватить взгляд человека, не пропускавший мимо внимания и самой крошечной частички картины, на которую был устремлен, - уникальный и завораживающий. Никто не мог сказать, какого цвета у него глаза - они были просто темными, как сгустившийся сумрак. Такими же 'просто' темными были его волосы, на снимке немного более коротко остриженные, чем когда в них жили мои пальцы, - не волосы вовсе, а что-то близкое к птичьим перьям. Лицо идеальной лепки, выверенные с алгебраической точностью пропорции, углы и изгибы которого наводили на мысль об искусственности - пока оно не двигалось, до тех пор, пока хозяин этого лица не придавал ему нужное в настоящий момент выражение. Сейчас на нем читалась заинтересованность каким-то не попавшим в кадр событием, и на Острове я видела его таким часто.
  Он стоял очень прямо, однако такая поза не казалась напряженной, скорее, она воплощала краткий, за секунду до стремительного выпада, покой, и излучала силу, которой можно было заслониться от любой угрозы. На нем тоже была форма: черный с золотой отделкой комбинезон, плотно прилегавший к телу и целиком закрывавший даже шею. На Земле он всегда носил что-то подобное: темные брюки с темными же футболками либо свитерами, облегавшими его крепкую фигуру, и я подозревала из-за безошибочности его реакций, что он был способен получать информацию об окружающем всей поверхностью тела, воспринимая исходящее от живых существ тепло или даже биотоки. 'Самый проницательный и самый непроницаемый'.
  Уже тогда, несколько земных лет назад, когда был сделан этот снимок, Капитан-Командор обладал задатками абсолютного лидера - того, присягнув которому, можно забыть о собственных потребностях и безопасности, потому что, во-первых, он заботится обо всем, а во-вторых, жить его стремлениями и борьбой гораздо интересней. Возможно, на мое восприятие статичного изображения наложился опыт общения с живым Капитаном-Командором, ведь это был единственный человек, которому я сама безусловно подчинялась, признавая его верховенство, но думается, что дело вовсе не в этом. Он, сила во плоти, на всех действовал так, что ему верили и без сожаления отдавали свои жизни.
  Итак, посреди зала в нематериальной форме находилась 'инопланетная братва' полным составом.
  - Первое и единственное сейчас поколение самой малочисленной, но удивительной гуманоидной расы, сотворенной энергией звезд, - с восторженным придыханием сказал капитан. - Вашей расы, Ася.
  Ахинея. Было время, когда я мечтала поменять всех своих братьев на Капитана-Командора, но не серьезно же, а именно потому, что такие мечты никогда не сбываются!
  - Почему вы так решили? - только и смогла спросить я.
  - Ваши возможности намного превышают человеческие, - уверенно ответил капитан. - Кроме того, к гуманоидам дети звезд относятся лишь внешним обликом, и если вы пожелаете проверить строение собственного организма с помощью нашей техники, я думаю, вы быстро во всем убедитесь.
  Неожиданное предложение, что и говорить.
  - А Денис? - нашлась я. - Его возможности мало уступают моим, почему же вы не считаете его тоже этим... дитем звезд?
  Капитан великодушно простил мне допущенную в волнении лингвистическую ошибку и широко улыбнулся:
  - Ваш друг уникален. Еще никому не удавалось вживить в человеческое тело протоэлемент. Мы надеемся на его поддержку в разрешении этой загадки.
  Денис сделал вид, что ничего не услышал, а я погрузилась в беспокойные размышления о том, как бы помягче развенчать заблуждение гостеприимных хозяев относительно сущности моей 'природы', с досадой отметив, что 'потомки землян' унаследовали от предков оптимистичное, игнорирующее все законы логики, пренебрегающее здравым смыслом стремление принимать желаемое за действительное.
  Изображения Командоров, расплывшись в воздухе, исчезли.
  - Внимание! - крикнули от пульта, и один из находящихся у стеновых плит поднял руку. В звучании этого короткого слова дважды настолько явно прогремел тревожный набат, что смысл дальнейшего даже для нас, гостей, был очевиден. - Третий сигнал боевого протокола! Рекреационный сектор перекрыт флотом Конфедерации!
  Глядя на лица находящихся рядом людей, я видела, как резко их покинула авантюрная надежда, и насколько примитивно глупыми они считают себя за то, что позволили ей существовать.
  - Они не могут контролировать весь сектор, - довольно быстро взяв себя в руки, сказал капитан. - Ищите свободные входы!
  Все, и мы с Денисом тоже, быстро встали из-за стола, после чего тот в компании стульев быстро ушел в пол.
  - Готовность к режиму невесомости.
  Видимо, слово 'готовность' вовсе не означало, что все взлетит немедленно, а лишь что может взлететь в любой момент, потому что никто не бросился пристегиваться или держаться за стену.
  - Слишком мала вероятность благоприятного исхода, - сказал капитану помощник и кивнул в мою сторону.
  Капитан посмотрел на меня долгим взглядом.
  - Если вы считаете, что я могу вам помочь, - не вытерпела я, - то скажите, что, хотя бы, можно предпринять!
  Он сделал отрицательное движение головой.
  - Нет, Ася. У нас были связаны с вами обширные планы, но реализоваться они могли только в отдаленной перспективе. Сейчас вы не готовы ни возглавлять нашу армию, ни представлять наше сообщество перед другими.
  Ого! Да меня, оказывается, ждала головокружительная карьера. Не стоит, думаю, прямо сейчас объяснять, что 'обширным планам' не суждено сбыться ни в коем случае.
  - Малые корабли Конфедерацию не заинтересуют, - подсказал второй помощник. - Пилотировать поможет кскривса.
  - Есть дальние проходы, - донеслось от пульта.
  - Заложить координаты в блок задач малых кораблей! - приказал капитан. - Дикому Сердцу Из Лесной Чащи подойти на мостик!
  Кскривса появился мгновенно и замер, ожидая указаний.
  - Вам надо выбираться отдельно, - сказал капитан, и его взгляд скользнул с меня на Дениса. - Намерения Конфедерации нам не известны, однако слишком велик риск, что в них входит полное уничтожение нашей армии, и я не вправе подвергать этому риску вас. Очень рекомендую обратиться за поддержкой к Командорам. Дикое Сердце Из Лесной Чащи будет сопровождать вас. Он не сможет управлять кораблем - конструкция не рассчитана для органов кскривсы, но он знает теорию и научит вас.
  Последовала пауза, не означавшая ничего - ни извинений с сожалениями, ни страха, ни прощания.
  Мы с Денисом молча подошли к кскривсе, который тут же встал и направился к выходу. Не оборачиваясь, мы вышли за ним.
  В коридоре он перешел на бег, и мы тоже. Воздух корабля уже был насыщен тревогой настолько, что проходившие мимо секунды ощущались кожей и кололи пятки. Коридор показался слишком длинным.
  Оглянувшись на нас, Дикое Сердце Из Лесной Чащи свернул в боковой проход, и в этот момент уменьшилась гравитация. Не резко, в течение примерно секунд пятнадцати, и только благодаря этому мы не пробили стену лбами. Из стен, пола и потолка тут же повылезали широкие скобы, которыми мы с Денисом незамедлительно воспользовались, чтобы изменить направление движения.
  За поворотом кскривса нырнул вниз, то есть в то, что было бы низом, если бы это не утратило значение в невесомости. Пол при этом, естественно, разверзся, открывая широкую шахту, подсвеченную тревожным зеленым мерцанием. Цепляясь за перекладины лестницы, мы двинулись вглубь корабля и скоро оказались в огромном помещении, разделенном не доходящими до верха перегородками на отсеки.
  Двигаться по лестнице до конца, то есть до того, что являлось полом, кскривса не стал. Оттолкнувшись от перекладины сильными лапами, он полетел куда-то к центральному отсеку, и мы сделали то же самое, хотя пересилить стереотип опасности высоты лично мне удалось, громко скрипнув зубами.
  Даже в режиме бегства этот полет (не падение и не прыжок!) доставил мне ошарашивающее удовольствие. Даже путешествия верхом на драконах, о которых я все еще вспоминала с волнением, как о самом драгоценном приключении в жизни, не шли в сравнение с самостоятельным полетом, зависящим только от собственной силы. Возможность произвольно перемещаться в пространстве трехмерным образом открылась сознанию с восторгом и обидой одновременно: это так здорово, так удобно и естественно, но человеческому телу явно не хватает конечностей для управления движением! Как-то бы еще по-быстрому научиться поворачивать, гасить и увеличивать скорость...
  В общем, я не смогла правильно рассчитать траекторию своего полета, и он закончился на верхнем краю перегородки. Вцепившись в нее руками и ногами, я высматривала кскривсу, когда рядом устроился Денис.
  - Круто! - поделился он. - Всегда бы так передвигаться. Как думаешь, ощущение, что все вверх тормашками, скоро пройдет?
  - Не знаю. Надо у космонавта какого-нибудь спросить.
  Двумя секторами дальше над перегородками взмыл Дикое Сердце Из Лесной Чащи и, увидев нас, послал сигнал поторопиться.
  - Извиняй, друг, - буркнул Денис, - давно не летали, дезориентировались с непривычки.
  Мы оттолкнулись от своего насеста и устремились к кскривсе. Тот, явно имея больше практического опыта существования в невесомости, ловко развернувшись в воздухе, направился вниз, к неведомо как укрепленному на полу космическому кораблику. Сверху, да в относительной темноте, космический аппарат был похож на гладкий, внушительных размеров серо-бурый валун обтекаемой формы. Дикое Сердце Из Лесной Чащи, прицелившись, уселся на его верхушку и уперся в поверхность передними лапами. Медленно, словно нехотя, под ним расползлась ровная круглая дыра, в которую он плавно провалился. Денис в воздухе дернул меня за руку и влетел в дыру следом за кскривсой. Я с трудом дотянулась до края этого люка, представив, что на кончиках пальцев у меня привязано по мощному магниту, уцепилась за него и головой вниз втянула свое ставшее непослушным тело в темные внутренности аппарата.
  Темными, впрочем, они оставались недолго. 'Люк' сразу 'зарос', и внутренние стенки начали светиться, сначала крошечными тусклыми звездочками, а потом все ярче и ярче.
  Дикое Сердце Из Лесной Чащи уже расположился в кресле, придавив себе задние лапы к сиденью специальным креплением, Денис устраивался в кресле рядом, и мне оставалось только занять последнее, третье, по примеру Дениса трансформировав подлокотник в крепление.
  Кскривса хлопнул лапой по приборной доске, занимавшей всю стену перед креслами, и на ней заблестели матовые плиты размером с ладонь каждая. Невесомость исчезла, я вновь ощутила тяжесть собственного тела и легкость в голове. Аппарат мелко вибрировал.
  - Сможешь управлять этим? - Денис протянул кскривсе руки.
  Дикое Сердце Из Лесной Чащи сообщил, что сможет, но человек должен подчиняться всем его сигналам, а для этого разгрузить мозг.
  - Ну, не весь же... - растерялся Денис. - Давай так: вся моторика - твоя, и я даже пытаться не буду двигать руками.
  - Я тоже хочу порулить! - возмутилась я.
  В конце концов, кто тут главный?!
  Но руки Дениса уже лежали на пульте, а пальцы уверенными скользящими движениями бегали по плитам. Над пультом возникло схематичное изображение окружающего пространства, по изменениям которого я поняла, что мы покидаем большой корабль.
  - Нет, - бесцветным голосом сказал Денис, - у тебя будет более важное занятие. Ты будешь релаксировать, рефлексировать и заниматься прочим самопознанием.
  Линии схемы ушли вниз и исчезли с экрана. Появились неравномерно разбросанные колонки крупных и мелких значков.
  - Все равно куда. Сейчас надо просто удрать из-под удара.
  Это произнес голос Дениса, но чья голова - его или кскривсы - это подумала, я бы не смогла сказать.
  Человеческий палец ткнул в экран, на котором сразу выделилась только одна точка, остальные же пропали.
  Точка пульсировала, приближаясь. Больше ничего не происходило.
  В искусственном свете космического аппарата Денис выглядел бледным и напряженным.
  - Ты что, тоже на это купился? - осторожно спросила я, хотя подозревала, что его подконтрольное кскривсе состояние может исключать возможность общения со мной.
  Однако он спокойно переспросил:
  - Купился?
  - На сказку! - объяснила я. - Ты же все знаешь. Это ты посоветовал мне ее сочинить. Никакие 'дети звезд' не поддерживали со мной связь, о самом их существовании я узнала случайно...
  - 'Дети звезд' тут ни при чем. Ася, подыши ровно, возьми себя в руки и посмотри правде в глаза. Ты не человек.
  Голос Дениса был лишен всяких эмоций: он боялся нарушить возникшую между ним и кскривсой ментальную связь. Точка на экране разрослась во всю его ширину, достигла границ, и экран погас.
  'Всё', - сообщил Дикое Сердце Из Лесной Чащи. - 'Мы в канале. Когда выйдем, корабль это покажет. Можно отдохнуть'.
  Денис последовательно коснулся двух небольших пластин, слегка возвышавшихся над пультом, и аппарат перестал дрожать. Очень легкая вибрация осталась лишь под полом - наверное, так обеспечивались привычная гравитация и давление.
  - Как это не человек?! - сразу взорвалась я. - Мне до человека не хватает только слезных желез - неужели это важно?!
  Денис повернул ко мне лицо с выражением недоверия и восхищения одновременно.
  - У тебя нет слезных желез?.. Аська... ты как анатомию Балыгиной сдала?
  Я настолько растерялась от упоминания биологички, показавшегося крайне неуместным в открытом космосе, что серьезно ответила:
  - Я еще не сдавала.
  - Это видно. Ко второй переэкзаменовке уже знала бы, что слезные железы работают у людей постоянно, а не только во время плача, они увлажняют переднюю поверхность роговицы, и без них человеческие глаза не могут функционировать. У тебя не просто не хватает слезных желез - у тебя глаза устроены не так, как человеческие! А цвет? Такого у людей не бывает, чистая эстетика. И это точно не единственная твоя странность.
  - А... что еще? - в ужасе спросила я, будучи не в состоянии заставить себя обдумать даже первый довод Дениса.
  - Волосы.
  Увидев, что я не понимаю, о чем речь, он только вздохнул.
  - Ты никогда не анализируешь свои бои, да? И никогда не удивлялась, что никто не пытается схватить тебя за твою наглую косу... прием-то как мир старый. Так вот - пытаются. Но в бою твои волосы превращаются в оружие, они становятся жесткими, как стальные струны, и сдирают мясо с рук всякого, кто к ним притрагивается. Даже сквозь перчатки.
  Так вот почему у меня иногда просят продать или подарить прядь волос! Сдирают мясо... Бр-р! Этого я не знала.
  - Что еще: ногти, кожа?
  - Про ногти ничего не могу сказать, а кожа...
  Он посмотрел на меня так, что я сразу вспомнила маленькую пещерку на Острове, где мы однажды вечером зализывали свои раны. О моей коже ему есть что сказать.
  И он сказал:
  - Очень близка к человеческой. Давай, я больше не буду перечислять твои странности, а ты попробуешь вспомнить момент своего рождения. Постарайся. Это возможно, я смог. Память преподнесет тебе еще много сюрпризов.
  Спорить с Денисом было бессмысленно. Он часто оказывался прав. И теперь тоже - память о моменте появления на свет должна прояснить всю эту путаницу с моей расовой принадлежностью. Только как это сделать?
  - Перебирай последовательно события жизни, связанные с твоей семьей, начиная от недавних к все более ранним, - подсказал Денис.
  Семья. Последнее, что с ней связано - документы, которые я показывала паспортистке, подавая заявление на паспорт. Свидетельство о рождении с выразительным прочерком в строке 'Отец'. У Димы и Тимы в свидетельствах стояли такие же прочерки, и никто из нас не удивился, впервые увидев эти документы: мы родились задолго до того, как родители поженились, и мама посчитала ниже своего достоинства как сочинять имя-отчество воображаемого отца, так и указывать их настоящего без его на то желания. В свидетельствах о рождении нашей фамилией значилась мамина девичья. Об изменении фамилии на отцовскую говорил следующий документ, пришпиленный к основному канцелярской скрепкой, и вот он-то у меня и братьев оказался разным: у Димы и Тимы это были свидетельства об установлении отцовства, а у меня - о перемене фамилии. И выданы они были в разное время: Диме и Тиме через год после рождения, когда папа, вернувшись из рейса, обнаружил прибавление в семье своей любимой женщины, а мне - только через три года, когда родители зарегистрировали брак, и мама взяла папину фамилию. По документам я так и осталась безотцовщиной, мама лишь поменяла мне фамилию на свою нынешнюю.
  - Папа меня не признал, - зайдя в тупик, сказала я вслух.
  Денис не сдержал усмешки. Действительно, учитывая, что мы с Димой и Тимой - близнецы, картинка получается анекдотическая. Впрочем, он сразу стал серьезным.
  - В Солнечном всем известна фишка капитана Тигора на счет его 'чисто мужского рода'. И все же своего собственного ребенка он бы признал, не только если бы он оказался девочкой, но даже и чертом лысым.
  Скорее уж чертом лысым.
  Я вспомнила эпизод из раннего детства: мы с мамой и папой в каком-то большом городе зашли в магазин детской одежды. Мне было года четыре, я рассматривала нарядные платья и скучала, пока родители выбирали джинсы для сыновей. Незаметно подошла мама, присела рядом на корточки и спросила: 'Какое тебе нравится?' Она очень любила красиво меня одевать, хотя обычно шила одежду сама. Я показала на белое с фиолетово-зелеными цветочками и неброской кружевной отделкой. 'Счастье мое, да у тебя отличный вкус!' - рассмеялась мама, а я поняла, что платье дороговато. Папа, помню, многозначительно ухмыльнулся и достал бумажник, с лица же мамы улыбка исчезла. 'Не нужно, - непривычно резко сказала она папе, - только свою дочь я сама могу обеспечить'. В ее тоне ясно слышалась застарелая обида, и, судя по тому, как крепко она прижала меня к своему плечу, не за себя. Папа опешил, но через несколько секунд тихо возмутился: 'Могу я сделать подарок маленькой девочке?!' 'Только на Новый год и день рожденья!' - ответила мама, вставая со мной на руках и направляясь к продавцу. Сцена была абсолютно нетипичной для родителей, между которыми обычно царили мир и полное взаимопонимание.
  Денис молча поглядывал на экран, кскривса не двигался, и я вдруг ощутила его присутствие рядом с моими мыслями. Возможно, связанный с ним Денис тоже видел, о чем шевелятся мои мозги.
  Еще что-то не так было с документами... Вот что: я слышала, что рождение ребенка регистрируется в течение первого месяца его жизни, мое же свидетельство было выдано лишь через полгода. Братьев - вовремя.
  - Думай дальше, - не вытерпел Денис. - Очень похоже на то, что твоя мама тебя удочерила.
  Мои мысли замерли и исчезли. Напрочь.
  Вскоре что-то темное и теплое потекло в мое сознание со стороны кскривсы, и в этой уютной тьме стали появляться смутные образы.
  Безразличное движение теней. Восход и закат яркого диска где-то высоко вверху. Желание до него дотянуться и понимание, что уже поздно, он ушел, и надо подождать, пока снова появится. Надоело смотреть вверх. Перевести взгляд не могу. Почему? Я во что-то заточена. Перемещаю точку внимания выше и отделяюсь от того, что меня держит, рассматриваю это сверху. Это - маленькая желто-розовая звездочка с пятью лучиками. Один лучик укорачивается и округляется, другие остаются длинными и уплотняются. Они двигаются, мерцая, и мерцание тускнеет. На коротком круглом лучике проступает рисунок из точек и черточек, становится все четче... Я понимаю, что не могу долго находиться вне этого и возвращаюсь, попадая в круглый лучик-голову. Осмысленно двигаю лучиками - ручками и ножками, но они слишком маленькие, и больше я ничего сделать не в силах. Вновь появляются тени, они шевелятся быстрее, я ощущаю прикосновение к телу, раздаются звуки. Я перемещаюсь. Не сама - меня уносят тени. Яркий диск больше не всходит. Я ничего не вижу, кроме белого и плоского, и ничего не чувствую, кроме прикосновений.
  И вдруг мне становится тепло. Это приятнее всего, что со мной до сих пор происходило. Я открываю глаза, но надо мной по-прежнему только белое плоское. Я поворачиваю голову, потом поворачиваюсь сама, и вижу, что рядом вместо теней что-то мягкое и нежное, источающее теплый свет. Исходящий от него звук более гармоничен, чем все, что мне до этого приходилось слышать. Окружающие меня предметы обретают очертания и цвет, а я тянусь к источнику теплого света, чувствую власть над своим маленьким телом и поднимаюсь...
  Мама не родила меня. Но дала мне жизнь. Она боролась за то, чтобы быть моей мамой, и временами эта борьба становилась тяжелой. Она забрала меня из детской больницы вместе с двумя родными детьми, и я помню, что она говорила главному врачу, убеждая отдать меня до официального удочерения. Она потом еще много раз это повторяла: своей маме, тетям из отдела опеки, суду, своему любимому мужчине. Она усыновила потом его старших детей, формально для того, чтобы считаться их законным представителем во время его продолжительных рейсов, и в тайне ждала ответного жеста в отношении меня, но не дождалась. Хотя я папе ничем не мешала, 'фишка' про 'чисто мужской род' оказалась важнее. С него достаточно было того унижения, что знакомые считали меня его дочерью, и он, наверное, мечтал о моменте, когда можно будет объявить всем, что это не так. Толя понимал, что это не так. Он догадывался, что я чужая.
  На самом деле, я никогда не замечала, как папа ко мне относится. Мне всегда было достаточно маминой любви.
  'Как у вас, на Земле, все сложно', - заметил Дикое Сердце Из Лесной Чащи, без пяти минут повторно двоеженец. Неужели он разобрался в моих образах?
  - Ты знал? - спросила я у Дениса.
  Он помотал головой.
  - Нет. Конечно, нет. Моя мать если даже и знала, то молчала.
  'Выходим из канала', - сообщил кскривса.
  На экране вновь появились точки, некоторые - с колонками значков. Денис напрягся и положил руки на пульт.
  - Куда направляемся?
  'К кому предпочтете обратиться: к Белому Командору или к Черному Командору?'
  - Ни к кому. Все, что я вспомнила, не указывает на мое с ними родство. Я предпочитаю вернуться на Землю.
  Не успела я договорить, как ясно ощутила почти враждебный протест, исходящий от Дениса и кскривсы одновременно.
  - Ася, мягко говоря, те, кто принимают такие решения, потом долго жалеют.
  - Какие решения?
  - Засунуть голову в песок и упустить возможность выяснить все о своей сущности и предназначении!
  Опять он прав.
  - Между прочим, на Земле остался один из 'детей звезд', мы с ним знакомы два с половиной года, и он меня не распознал.
  'Кто?!' - подпрыгнул Дикое Сердце Из Лесной Чащи.
  - Младший, - ответили мы с Денисом вместе и переглянулись. Подумать только, похитившие нас инопланетяне разминулись с вожделенным стопроцентным 'дитем звезд' всего на несколько дней!
  Кскривса запустил нам в мозги удивительный ментальный сигнал с образом огромного человека, стоящего на высоченной горе и управляющего бушующим над морем штормом.
  - Управляющий бурей? - попыталась перевести я.
  - Великий Командор Ветра, - сказал Денис. - Тим как-то оговорился, я думал, что мне послышалось.
  Красиво. Странно, что его земное имя оказалось похожим.
  'Великий Командор Ветра возглавляет личную охрану правительства конфедерации, - сообщил кскривса. - Обратиться к нему за помощью мы бы не смогли'.
  Ну вот, еще не легче. Мы с Капитаном-Командором чуть не оказались по разные стороны баррикады.
  - Не забывай, что Капитан-Командор начисто лишился памяти, и получил ее обратно совсем недавно. Он и не мог тебя распознать, - сказал Денис ядовито, разоблачая мой неуклюжий маневр по уходу от необходимости что-то решать.
  Как-то это все странно, если хорошо подумать. Земля далеко не ограничивается Островом, она даже очень густо заселена, и наше знакомство с Капитаном-Командором состоялось случайно. Ни он, ни Королева ничего не знали о моем существовании, пока мне не приперло выйти в Индийский океан на собственном бриге. Чтобы два из всего-то четырех представителей космической расы, не зная о собственной сути, случайно встретились на планете площадью пятьсот десять миллионов квадратных километров с населением в шесть с половиной миллиардов человек...
  - Нет, не могу поверить. Может, мое 'рождение' - просто галлюцинация? Я просто человек, допустим, с некоторыми удивительными способностями. Ну не бывает таких совпадений!
  Кскривса помалкивал. У него явно было свое мнение, но он не доводил его до нас.
  Денис пожал плечами.
  - Бывают. Они называются 'судьба'. Как ты думаешь, откуда она берется?
  Меня много мотало по миркам, где люди верят в судьбу. Они пытаются узнать ее по картам, по звездам, выпытать у духов предков, словно она не прошлое, а будущее. Встречались такие, которые пытались сами делать судьбу: свою, врага или целой страны. Одни интриговали, ссоря соседей и шпионя, а другие занимались тем, что называли магией, совершали обряды и молились богам - чтобы что-то случилось так, как им хочется. Я об этом не задумывалась. Интриги понятны, реальны и видимы; магия, обряды и молитвы - нет. Я не верила в предрешенность и реальность будущего, я не обращалась ни к духам, ни к богам, а происходящее со мной считала результатом человеческих поступков.
  И все же есть те, кто сильнее людей, и нам ли, носящим на шеях проклятие, этого не знать! Есть те, кто прогрызает то ли дыры в пространство-временах, то ли ходы между планетами, за сутки возводит замки, управляет землетрясениями и договаривается с драконами. Они редко являются нам, но не гнушаются нами играть. Они выбирают себе любимчиков или жертв, и противостояние их играм требует героизма.
  - Судьбу делают боги?
  Денис молча кивнул. Он действительно в них поверил, слишком часто обнаруживая себя любимой игрушкой.
  'Ася, вы не человек, - зашевелился Дикое Сердце Из Лесной Чащи. - По крови вы перворожденная'.
  Это был приговор.
  - И что теперь? - беспомощно спросила я.
  Наверное, я сама должна это знать. Денис и кскривса молчали, понимая, что меня волнуют не их интересы.
  Ладно. Подышим ровно и подумаем. К Белому и Черному Командором я не хочу тем более, что знаю, какой болезненной занозой вонзаются в жизнь навязанные родственники. Инородное тело оно и есть инородное тело. Подспудная обида на папу, бабушку и Толю уже уступала место чувству вины перед ними. Теперь сказать: 'Здрассьте, я ваша' кому-то другому просто невозможно.
  Остается Капитан-Командор, он же Великий Командор Ветра, который на Земле. За все время, пока мы знакомы, нас ничто не связало.
  Кажется, из недр памяти опять полезло что-то, не сильно глубоко зарытое - телепатема, на короткое время соединившая нас настолько, что он видел моими глазами: 'ДУМАЙ ОБО МНЕ!'. Но это было давно, и мы никогда больше не пытались ту связь восстановить. Даже не говорили о ней.
  Надо разбираться в себе, не привлекая посторонних.
  Капитан Василий ошибался, утверждая, что дети звезд поддерживают контакт друг с другом через расстояния. Меня никто не искал, и никто со мной не связывался. Стоп.
  Мой флаг. Две звезды, и около каждой - по крошечной планетке. Как этот образ попал в мое сознание тогда, за два года до того, как я узнала о существовании Командоров и додумалась до их происхождения? Не они ли, звезды, сами послали мне его 'через фантастическое расстояние'?
  Это же понятно: создавшие меня и могут открыть мне, зачем они это сделали!
  Дикое Сердце Из Лесной Чащи повернул ко мне потрясенную морду.
  - Где взять маршрут? - спросил Денис.
  Кскривса сообщил, что малые корабли не оснащены для пробивания каналов, и нужно искать уже пробитые другими. Проблема в том, что никто из нас не знал координат искомого сектора Вселенной.
  - Сколько мы сможем тут продержаться?
  Кскривса ответил, что по обеспечению воздухом - долго, мы все трое потребляем его крайне мало в силу особенностей дыхательных систем (поэтому, кстати, его с нами и отправили: люди, находившиеся на корабле, гораздо сильнее зависели от состава воздуха и не могли дышать экономично), но запас пищи в аппарате небольшой. Лучше не увлекаться.
  - Как ты нашла Остров... - вдруг сказал Денис.
  По звездам.
  Я откинулась на спинку кресла и постепенно расслабила все мышцы, погружая склонное к сюрпризам сознание в космическую тьму.
  
  5. Дина. Потеря.
  Я сидела перед окном и переживала не лучшие ощущения в носоглотке - Кристо заставил меня промыть фильтр какой-то соленой гадостью. Когда постепенно утихающая саднящая боль дала, наконец, возможность осмотреться, я озадачилась парадоксами инопланетного быта. Стекло или что-то вроде него было покрыто тонким прозрачным узором, очень похожим на тот, который украшает окна морозной зимой, однако здесь за окном красовалось очевидное лето. Яркое и радостное, залитое лучами звезды, называемой тут, наверное, Солнцем... Как бы ее тут не называли, в переводе на русский это будет Солнце.
  Интересно, а на Земле ей дали имя? Или только длинный номер? Интересно, а с Земли ее видно?
  Все пылало какими-то чрезмерно насыщенными красками, и если бы я сама не прошла собственными ногами по переливающейся всеми оттенками изумруда траве, не коснулась, придерживая, мясистой фиолетовой лианы, не уловила резкий свежий запах крупного желто-зеленого цветка, упавшего с синего дерева и повисшего на длинном узловатом стебле рядом с моим плечом, ни за что бы не поверила в реальность заоконного вида.
  Вышеперечисленным, кстати, и ограничивались мои впечатления об этой планете. Наш кораблик опустился в полукилометре от дома. Команды диспетчеров, шум космопорта и таможенный контроль, как в фантастических фильмах, - всего этого не было, все это осталось не пережитым в реальности. Я даже не спросила Кристо, почему так, угадав ответ: 'Иначе было бы не удобно. Корабли могут заходить на планету где угодно и в специальных условиях не нуждаются'. В общем, это же очевидно... Я упустила случай поговорить с Кристо, который хотя и находился теперь постоянно рядом, но вспоминал обо мне все реже, зато не показала себя дурочкой. Лишний раз.
  Кораблик наш, можно сказать, припарковался (настолько чисто и обыденно это произошло) на круглой, коротко подстриженной лужайке. В четыре стороны от нее расходились оранжевые, удобно пружинящие под ногами, дорожки, а кругом простирались ярко-зеленые в разноцветную крапинку поля. Такие домики, как этот, торчали из полей, словно суда из моря, и даже формой некоторые напоминали теплоходы или яхты.
  Кристо с лужайки обозрел панораму, сверился с какой-то маленькой книжкой, и, кивнув мне, отправился к этому дому с садом.
  Маску я по его примеру не надела и довольно быстро почувствовала кончиком носа, что здесь довольно холодно. Бедный мой нос! Во время короткой прогулки он хватил ультрафиолета больше, чем ожидал, и, судя по ощущениям, обжегся. Надо будет попросить у хозяйки что-нибудь от ожога, причем чем раньше, тем лучше.
  Хозяйку звали Кесс Кассэт. Кристо представил нас друг другу на пороге, после чего длинно рассказал ей что-то на своем невыносимом языке. Она, покивав и поулыбавшись, провела нас в дом, где Кристо помог мне снять форменный костюм, отвел в ванную и выдал спринцовку для промывания носа. Когда я возмущенно отказалась, он, не потратив даром ни секунды, взял меня за волосы, наклонил над белым поддоном, повернул голову набок и влил в ноздрю теплую струю соляного раствора. Я отпихнула его, всхлипнула как можно драматичнее, отобрала спринцовку и другой ноздрей занялась самостоятельно.
  Он ушел к своей знакомой, а я, когда закончила и вышла из ванной, обнаружила только два помещения с гостеприимно открытыми дверями: из одного доносились голоса Кристо и Кесс, а другое пустовало - туда я и определилась на постой.
  Похоже, это кухня. Здесь было два стола, за одним стоял длинный диван, а за другим было бы удобно стоять, и на стене рядом с последним висели шкафчики. Я заняла диван, с которого хорошо просматривался сад и ведущая к лужайке дорожка. Чая бы сейчас. С лимоном.
  Ну как он может быть со мной таким грубым?! Что ему стоило сочувственно улыбнуться, нежно обнять, объяснить, что мне, мол, будет плохо, если фильтр не промыть, а ему будет плохо, если мне будет плохо... а? Любезничает сейчас с этой Кесс, будто они близкие родственники или лучшие друзья, а я - так, по дороге подобрал...
  Желто-зеленый цветок за оконным стеклом покачивался на ветру. Рядом с ним, упав с ветки, повис еще один, и они стали забавно танцевать в паре, кружась, подпрыгивая и шевеля лепестками. Потом на небо набежала плотная тучка, заслонившая звезду, и цветочки замерли, словно притаились в ожидании. Но ничего не случилось: ни бури, ни дождя. Тучка поползла дальше, ветер снова подул, и цветочки затанцевали.
  Вообще-то, Кристо все правильно сделал. Мы не в той ситуации, когда можно позволить себе терять время на воспитание капризного подростка, привыкшего измерять степень необходимости сиюминутным 'хочу - не хочу', оставляя все прочее за пределами внимания. Меня, то есть. К тому же, признаться честно, именно сильным и решительным он мне нравится больше, нежели чутким и мягким, каким был на корабле. А хнычу я сейчас не из-за его грубости, а потому что он с Кесс... И смотрит на нее тепло и говорит с ней, как с равной.
  Цветки отвернулись от окна.
  Вошел Кристо, одетый в тонкие эластичные брюки и джемпер с короткими рукавами, все обалденного розового цвета.
  - Как у тебя дела? - спросил он.
  Я показала на кончик носа:
  - Обгорел. Болит.
  Он посмотрел внимательней.
  - Сейчас полечим.
  Вышел и вернулся с Кесс, которая тут же открыла навесной шкафчик и достала оттуда прозрачную баночку. Осмотрев мой многострадальный нос, сказала что-то Кристо. Он неуверенно что-то ответил, а потом перевел мне:
  - Не знаем, насколько поможет это лекарство, но попробуем. Извини, я совсем забыл, что на Земле воздействие света более щадящее. Мы привыкли к такому излучению.
  Кесс аккуратно помазала мне нос бесцветным кремом, а меня почему-то жутко огорчило извинение Кристо. Вот что еще нас разделяет - мутация. Он может спокойно гулять там, где у меня, как минимум, обгорит нос.
  - А сколько нужно времени, чтобы привыкнуть? - с надеждой спросила я.
  Кристо пожал плечами (раньше такой жест не был ему свойственен):
  - Поколения два-три, наверное. Здесь только первые колонисты редко выходили из домов, их потомки рождались уже адаптированными.
  Неутешительно. А если немного подумать, то даже страшно. Бедные первые колонисты сидели всю жизнь в четырех стенах... или у кого их сколько было.
  - Так ты здешний? - спросила я, забыв, что на свою планету Кристо бы не сунулся.
  - Нет, - ответил он. - У нас похожие условия. - Потом, видимо, поняв, что факт его знакомства с Кесс надо как-то объяснить просто из вежливости, добавил: - Кесс была представителем от своего сообщества на моей планете.
  Мне не удалось сдержать удивления:
  - Она дипломат? А я решила, что фермер...
  Кесс, сказав несколько слов Кристо, вышла из кухни, а я, вывернув шею, смотрела ей вслед. Дипломат. Конечно, дипломат! У нее на лице написано, что она непростая. И лицо это, кстати, довольно привлекательное, хотя еще более необычное, чем лицо Кристо: переносица словно продолжает лоб по прямой, а нос выглядит прямым и тонким; глаза больше, а ресницы длиннее человеческих, брови очень узкие, красновато-рыжие, как и волосы, растущие, почти как у землян, но начиная с середины лба узкой полоской, и на всей задней части шеи, уши маленькие и очень тонкие, даже дряблые. Одета она была в светлые брюки и короткую черную мантию - наряд, для фермера, наверное, неудобный.
  - В каком значении - фермер? - спросил Кристо.
  - Тот, кто еду выращивает, - растерянно ответила я. - Ну, овощи и злаки всякие, фрукты, животных разводит. Тут ведь поля кругом...
  Я замолчала, увидев, что Кристо глубоко задумался над моим объяснением. Неужели его экспресс-курс русского языка не включал в себя раздел 'Еда'? Понятно, что фрукты у них совсем другие, и животные, конечно, тоже...
  - Видишь ли, - он вдруг вышел из оцепенения, - на многих планетах ни животных, ни растения не едят. Это даже трудно представить.
  От такой новости, а, может, от действия мази, все неприятные ощущения покинули меня абсолютно. Теперь оцепенела я.
  - А... как?
  - Ну, - начал он и запнулся, поскольку лексикона все же не хватало, - пища производится сразу как пища, то есть как удобный для усвоения организмом набор необходимых элементов в разнообразной консистенции и с различными вкусовыми оттенками.
  Ой. Наверное, я стала ему отвратительна из-за того, что ем (в смысле, когда-то ела) животных. Ужас...
  - А из чего производится пища? - недоверчиво спросила я. - Не из воздуха же?
  - Из этих самых элементов. Существует промышленное производство, но во многих домах имеются собственные аппараты.
  Нормально. Он явно уверен, что это удобно.
  Я попыталась представить себе такое на Земле.
  - Элементы для смеси где берут?
  Кристо посмотрел на меня долгим взглядом, который мог означать одно из двух: либо он решал, до какой степени я тупа и стоит ли со мной общаться дальше, либо вспоминал все, что знал о Земле, для проведения доступной аналогии.
  - Приобретают на специализированном предприятии, - все же ответил он.
  - За деньги? - тут же уточнила я и по его лицу поняла, что иначе нельзя, и это должно быть ясно даже тупой идиотке. - То есть на всех ваших планетах невозможно жить в изоляции от общества? А чтобы вас уничтожить, достаточно разнести в щепки предприятие?
  Кристо помрачнел и не ответил.
  Я же, задетая его 'это даже трудно представить', в котором четко слышалась гордость достижениями их цивилизации, решила добить:
  - Сами вы, конечно, тоже на специальных заводах воспроизводитесь? Целиком автоматизированным процессом?
  - Ты действительно хочешь это знать? - неожиданно парировал он.
  Вообще-то я хотела, мне на самом деле было интересно, как 'удобно' можно решить задачу воспроизводства, но он задал вопрос таким вызывающе-насмешливым тоном, что я своим любопытством подавилась. Удовлетворенный моим замешательством, Кристо вышел.
  Господи, скорее бы вернуться домой! Господи, я ведь вернусь, правда?
  Я привычно хлюпнула многострадальным носом и приготовилась впасть в меланхолию, но тут Кристо вернулся.
  - Едва не забыл, - извиняясь, сказал он, взял меня за левую руку и повернул запястье 'этикеткой' вверх.
  От этого неожиданного прикосновения плакать расхотелось, а мысли разбежались в разные стороны. К фиговинке на запястье я привыкла, оказывается - это во-первых. Как же хорошо, когда он так близко - это во-вторых. И неважно, каков повод, просто был бы он рядом всегда... Вцепиться в него и не отпускать... Нет, такие никому не нравятся. Надо быть гордой, как бабушка учила.
  Кристо приложил к 'этикетке' такой же по размеру белый прямоугольник, крепко прижал его пальцем, а затем аккуратно отлепил тонкую прозрачную пленочку. В руке появилось и пропало легкое жжение, а 'этикетка' быстро вновь стала бесцветной.
  - Что это? - спросила я.
  - Антибиотик, - ответил он, рассматривая руку, - и еще кое-какие лекарства. Просто, чтобы поддержать твой организм в необычных условиях.
  Он присел на корточки, и передо мной оказалось его плечо, обтянутое розовой тканью. И хотя я автоматически подумала, что ткань, конечно, синтетическая, одновременно меня поразила идеальная красота этого плеча.
  Да, раньше я, определенно, не влюблялась. Ни десятиклассник Мишка, ни Дима Билан таких мозговых затмений у меня не вызывали.
  Чтобы Кристо посмотрел мне в лицо, я завела разговор, который мог получиться долгим:
  - Сколько мы здесь пробудем?
  Он ответил, продолжая рассматривать мое запястье:
  - Кесс выбирает путь и момент, чтобы связаться с тем, кто нам нужен. Это может занять время, потому что она не всегда может поджидать.
  - Кого поджидать?
  Он быстро глянул на меня снизу вверх, подумал и присел на край дивана.
  - Кого-нибудь или чего-нибудь. Там все постоянно заняты и недоступны. У Кесс невысокий ранг и много текущей работы.
  Уж больно коротко и загадочно. Неужели ему не хочется со мной поговорить? Ведь даже нос не болит, когда он рядом!
  - А кто она, эта Кесс?
  Он какое-то время подбирал слова и вдруг сказал:
  - Она работает в государственном управлении.
  - В смысле? - не поняла сначала я, но потом до меня дошло: - Госслужащий? Как мама?
  Кристо подумал и кивнул.
  - Почему же она не на работе? - продолжала допытываться я. - Когда она собирается поджидать?
  - Она сейчас работает, - с искренним удивлением отозвался Кристо. - Госслужащие работают всегда.
  Сначала я решила, что мы пришли не домой к ней, а в какое-то госучреждение, и лежу я на политической кухне, но скоро вспомнила, что говорила мама про введенную у нее на работе программу электронного делопроизводства: мол, работать можно было бы из дома, это и время бы сэкономило на дорогу, и действовать бы позволило более оперативно, даже ночью, что от госслужащих и требуется в идеале. Я тогда, помню, задумалась, насколько хорошо было бы, если бы мама всегда находилась дома...
  Кристо выслушал мои соображения и сделал одну, но, как всегда, шокирующую поправку:
  - Времени на дорогу здесь тратится очень мало: на всей планете используется что-то вроде системы телепортов, тебе уже знакомых. Специальных зданий для управления нет по другой причине.
  Сказав это, он опять замолчал, будто сомневался, что меня может заинтересовать эта причина.
  - Ну! - поторопила я.
  - Служащих, собирающихся в специальном здании, слишком просто уничтожить, уничтожив это здание в любой момент рабочего времени, - легко простив мою недогадливость, объяснил Кристо. - Такое случалось, и целые сообщества оставались без руководства.
  Я задумалась. Значит, на Земле такое тоже может произойти. Почему же до сих пор не происходит?
  Кристо, кажется, понял, о чем я думаю.
  - Земля густо заселена, - сказал он, и по его тону было ясно, что он не утверждает, а размышляет вслух. - У каждого государства много органов управления на разных уровнях и в разных сферах государственного интереса. Если уничтожить один орган, управление не прекратится.
  Вот так, уже привычно, объясняя одно непонятное, он заменил его другим. Земля в сравнении с другими планетами густо заселена.
  - А на других планетах меньше народа живет? - тут же спросила я.
  Кристо не хотел отвечать. И не ответил.
  - Есть хочу, - устав ждать, заявила я. - По здешним правилам принято кормить незваных гостей?
  - Нет, - улыбнулся Кристо. - Но еда у нас имеется, на корабле. Идем?
  Ну нет. Если я скажу: 'Идем', - он ведь встанет с дивана и не будет больше на меня смотреть, улыбаясь. Я вовсе не голодна, просто мне нечего делать.
  Мы также могли бы сидеть рядом и разговаривать, если были бы... вместе. Если бы мы любили друг друга. Где бы мы были, решив расставаться лишь на короткое время? Мы могли бы жить и здесь, среди ярких цветов и холода, под губительным для меня звездным светом. Я бы привыкла лет через десять - если с ним.
  Но лучше все-таки на Земле. Там мы могли бы гулять, взявшись за руки: я - в легком платье, а он - неважно, в чем. Нас бы поливал дождь, нормальный мокрый дождь, и мы бы еще под ним целовались, насквозь мокрые и счастливые. Он бы так же улыбался, а его серые глаза блестели бы от дождя и счастья... А потом мы пришли бы домой (мы бы обязательно где-то жили только вдвоем), и я приготовила бы на ужин что-нибудь мясное с чем-нибудь овощным... И ему бы понравилось. И он бы сказал, что до встречи со мной и не жил вовсе.
  А еще было бы круто, что мой парень - особенный, таких больше нет на Земле! Совсем не важно, завидуют мне или нет, я сама гордилась бы этим до неба!
  Так... Обязательно найдется какая-нибудь стерва, которая решит, что к ее новому платью или машине он больше подходит, и будет его у меня отбивать. И ведь отобьет, к гадалке не ходи, стерва она и есть стерва... Я-то, хотя и красавица, и вся такая исключительная, но опыта в таких вопросах у меня, скажем прямо, нет, и Кристо запросто попадется в ловушки из гламурного макияжа, шумных тусовок с известными личностями и прочего, прочего.
  - Как интересно меняется у тебя лицо, - заметил Кристо, возвращая мои мысли в реальность. - О чем так увлеченно можно думать?
  Может быть, следующий случай поговорить выпадет нескоро. Я решилась, и, томно прищурив глаза, нарочито серьезно спросила:
  - Скажи, по твоим меркам я красивая?
  Кристо удивился вопросу и долго не отвечал, глядя в коридор. Я подумала, что он не понял или, может, не хочет меня расстраивать, и уже начала бояться того, каким будет ответ.
  - Да, - наконец, довольно прохладно произнес он. - Хотя ты еще изменишься... но, думаю, все же будешь красивой.
  Ля! Он считает меня всего лишь девчонкой, заготовкой под женщину! А пока я для него никто! И говорит он со мной, как с маленькой.
  Я жутко огорчилась, испытав и жалость к себе, и стыд - когда представила себя его глазами и увидела недооформленную дурочку, которая с глупо-серьезной миной пытается дотянуться до звезд.
  Я улеглась на бок, отвернувшись от Кристо.
  Кажется, я все же не верила, что могу ему не нравиться, и больше изображала обиду, чтобы вызвать у него жалость и раскаяние, чем действительно испытывала ее. Я считала, что мной нельзя не восхищаться, а те, кто этого не понимает, просто должны посмотреть на меня чуть пристальнее, и с этой неосознанной целью старалась обратить на себя внимание.
  Кристо сидел рядом и молчал. И не двигался. И все яснее становилось с каждой минутой, что моя демонстрация протеста нисколько его не трогает - все его мысли заняты чем-то другим. Обида, оказавшаяся бесполезной, становилась мне все тяжелее, ведь в действительности я не могла от него отказаться. Здесь он был для меня самой жизнью.
  Наконец он ушел. Как я догадалась - его позвала Кесс. Я надолго осталась одна.
  Наверное, я заснула, незаметно для себя самой и без сновидений, а поняла это лишь по тому, как что-то вокруг меня неуловимо изменилось. Это прошло время.
  Через секунду после того, как я проснулась, появился Кристо. Он принес мой костюм и сказал:
  - Одевайся. Скоро все решится, а мы подождем на корабле.
  Я встала и не без труда нарядилась в форму бойца неведомой, но грозной конфедерации. Справиться с застежками опять помог Кристо, вновь явившийся уже одетым, даже с маской на макушке. Помня о коварстве местного Солнца, я закрыла маской лицо еще до выхода из дома.
  На корабле я молча забралась в свое прежнее кресло, а Кристо молча, сосредоточенно думая о чем-то важном, механически достал из-под своего сиденья упаковки с едой и почти не глядя передал одну. От предсказуемости этого жеста мне стало противно.
  Когда мы закончили с едой, появилась Кесс, и от меня не скрылось удивление Кристо, когда он увидел ее, одетую в форму, похожую на наши, - форма явно предназначалась для космических перемещений. Он коротко уточнил, и она ответила утвердительно, занимая последнее свободное кресло.
  Пару секунд она рассматривала пульт, словно соображая, что это за аппарат и как им управлять, потом по-хозяйски протянула руки к панели (Кристо тут же включил подсветку) и принялась чертить пальцами трудноуловимые знаки. Я невольно зацепилась взглядом за ногти на ее пальцах: казалось, они были очень тонкие, твердые и омерзительно-желтые. Почему-то мне стало так противно, что даже перехватило дыхание и замутило - похожее отвращение я испытываю к гусеницам, стыдное, но настолько непреодолимое, что я ни разу в жизни ни к одной не прикоснулась.
  Вслед за этим ко мне вернулся страх. Все мое доверие к Кристо, вся старательно поддерживаемая бравада разбились о ставшее невыносимым чувство одиночества, граничащее с помешательством: Я БЕСКОНЕЧНО ДАЛЕКО ОТ ЗЕМЛИ, И ВСЕ ВОКРУГ - ЧУЖОЕ! Это причинило пронзительно острую боль, словно в клочки разрывалось сердце, и мне в тот момент отчаянно захотелось перестать существовать, чтобы не чувствовать этого.
  Каким-то отвлеченным сегментом сознания я поняла, что одного такого хотения достаточно для смерти, и подумала, что людям не надо было изобретать столько способов самоубийства - если действительно желать умереть, то ничего и делать не нужно... И тут произошло нечто еще более странное. Перед моими ослепшими от ужаса глазами возникла белая размытая фигура, висящая в пространстве точно не этого мира. Она спугнула черное пожелание смерти, сосредоточив все мое внимание на себе, и я утратила способность мыслить, разглядывая ее. Бесполезное занятие, кстати: детали видения невозможно было различить. Фигура точно была человеческой, но она сияла так, словно сама излучала свет, хотя и не резавший глаза. А потом у меня в голове раздался голос, приятный и спокойный...
  'ЖИВИ! У ТЕБЯ ВСЕ ДЛЯ ЭТОГО ЕСТЬ. ТЫ ИДЕШЬ К ТОМУ, ЧЕГО САМА ЗАХОТЕЛА'.
  Как только я осознала эти слова, видение исчезло.
  Воздух с громким всхрипом ворвался в легкие.
  Ужаса не было, но и соображать я не могла, лишь белыми буквами мелькнуло в мозгу: 'Это ангел. Меня не забыли!'. Тут же наблюдающий сектор сознания напомнил, что я атеистка, но верить в заботу ангела оказалось приятнее, чем его слушать.
  Абсолютно расслабившись в своем кресле, я погрузилась в покой.
  Кесс и Кристо разговаривали: он задавал вопросы, а она отвечала, и настроение обоих было непонятным. Было похоже, что он сомневался, она же была почти безразлично спокойна. В конце концов, он сдался, прекратил спрашивать и смотрел только на разворачивающиеся перед ним схемы.
  'Живи. У тебя все для этого есть', - повторялось в ушах.
  Что же это было-то?
  Наш кораблик с тремя одинокими жизнями внутри снова находился 'нигде', прошивая небытием огромное расстояние между галактиками. Под опекой ангела эта мысль вызвала у меня лишь ленивую ухмылку.
  'Земляне всегда выходили в космос...' Странно это. Разве мы не порождение одной крошечной планеты, способное существовать лишь в ее условиях? Ведь даже в нашей Солнечной системе нет похожих на Землю планет, могущих приютить нас даже на короткое время... Но нет, кому-то тесно стало дома, и он нашел способ вырваться и умчаться куда-то, и подыскал себе новый дом. Возможно ли это - найти среди миллиардов различных планет ту, на которой хотя бы можно дышать? Почему так трудно в это поверить? Не создал ли этот 'кто-то' такую планету силой своего воображения? Раз желания сильны настолько, что я чуть не убила себя одним, может быть, они способны и, наоборот, вызывать к жизни?! Между жизнью и смертью такая огромная разница... но такая тонкая грань.
  Вот так текли мои размышления после контакта с ангелом. Вечно трезвая часть рассудка сообщила, что налицо все признаки шизофрении, - не то, чтобы она такая умная у меня, а вывод был сделан на основе опыта общения с чокнутой соседкой с шестого этажа. В ее проникновенном бреде, от которого иной раз трудно было отмахнуться на узкой лестнице, проскакивало что-то очень похожее. Мама ее жалела, а другие соседи только крутили пальцем у виска... Ну, согласна, допускаю, что схожу с ума - но лучше уж так, чем умирать от страха!
  Мое тело пребывало в приятном оцепенении, а мысли то появлялись, то исчезали. К месту вспомнилась удобная кроватка в моей комнате, где так приятно было засыпать по ночам. Привычный мир казался единственно реальным, и из-за этого происходящее со мной сейчас воспринимается кошмарным сном, но на самом деле мне нужно просто понять, что я будто вышла из дома на улицу. Зря я смеялась над нашим домашним котом, когда его впервые вывезли на дачу. Бедная животина тогда припала пушистым пузом к земле и ползком добралась до крыльца, под которым и затихарилась, не желая высунуть в чудовищно огромный мир даже кончик носа. Теперь ясно, что он чувствовал, наш глупый Кешка...
  Итак, мир больше, чем Земля, а мой мозг больше, чем кошачий, и мне придется принять это.
  И все же было бы гораздо легче, если бы со мной рядом находился кто-то знакомый...
  Кристо что-то сказал Кесс, что-то обреченно важное, и я очнулась. На участке стены над пультом застыли столбцы красных значков и кривые линии.
  Кесс длинно ответила, с уверенным видом указывая своими гусеничными пальцами на красные значки. Кристо кивнул, провел раскрытой ладонью над панелью пульта, и линии начали плавно смещаться. Приглядевшись к ним, я поняла, что они размечают сферу на секторы. Похоже, я приблизилась к своей третьей чужой планете.
  Кристо положил ладонь на другую панель, и линии стали перемещаться быстрее - он что-то искал.
  - Придется опускаться на поверхность, - сказал он по-русски. - У таких малых кораблей нет телепортационного оборудования.
  - Уже привыкла, - равнодушно пожала плечами я.
  - На этой планете это особое приключение, - возразил Кристо. - Я не планировал на ней высаживаться, но нужный человек не выходит на контакт иначе.
  - Что за человек? - признаюсь, интерес к цели наших скитаний, обозначаемой весьма абстрактно 'человек', проснулся во мне поздновато.
  Кристо вместе с пилотским креслом повернулся ко мне и посмотрел как-то осторожно.
  - В сказке Аси его зовут Дан-Натан. Возможно, когда-то он носил и такое имя, но сейчас он известен всем гуманоидным сообществам как Черный Командор.
  Вот вам и привет от Бабы-Яги! Нет, я подозревала, что Асины небылицы имеют гораздо большее значение, чем колыбельные песенки - уж слишком Кристо в них вцепился, сбросив со счетов прочие аспекты моей биографии и меня саму, но того, что они окажутся реальностью, я не ожидала.
  - И вы... действительно в это верите? - с жалостью уточнила я.
  - Слишком много совпадений, - игнорируя мой тон, ответил Кристо. - Начиная с внешности и происхождения, заканчивая нынешним положением. Черный Командор возглавляет армию сообщества, к которому принадлежит Кесс Кассэт.
  Я все-таки сошла с ума. Или очень странно сплю, и мне снятся Асины сказки.
  - А тебе-то он зачем? - стараясь сделать сон хотя бы логичным, спросила я.
  Кристо вздохнул, повернулся вновь к пульту и ответил:
  - Видишь ли, из того, что ты мне рассказала, можно сделать вывод о родстве Командоров и Аси. Однако им очевидно неизвестно о ее существовании, хотя это должно быть для них важно, ведь 'детей звезд' слишком мало, всего трое, не считая ее. Я должен сообщить о ней Черному Командору, и таким образом мы - то есть мое сообщество - надеемся привлечь его на свою сторону в начавшейся войне. От тебя я прошу подтвердить мою информацию лично.
  - Ты думаешь, что привлечешь на свою сторону целую армию информацией об Асе? - не поверила я.
  - Хотя бы, он захочет вмешаться, - через силу, словно сам с трудом верил в этот план, отозвался Кристо. - Ведь Ася сейчас на одном из наших кораблей.
  Ну что ж, ему виднее. Я чуть не спросила, почему он не обратился за помощью к Ян-Натану, но вовремя вспомнила, что, по Асиной версии, он кто-то вроде космического пирата, и, вероятно, официальных гостей не жалует.
  - А третий кто?
  Про третьего-то в сказке ничего не было!
  Кристо снова посмотрел на меня и улыбнулся.
  - До Аси он был самым младшим. Он ненамного старше вас с ней, может быть, поэтому информация о нем оказалась ей недоступна... Но он не поможет. Во-первых, он возглавляет гвардию правительства Конфедерации, а, во-вторых, он пропал относительно давно, и о его местонахождении ничего неизвестно даже правительству.
  Что-то напоминает мне это 'мыло' с внезапным появлением неизвестных родственников. А, ну да, 'мыло' и напоминает. Индийская мелодрама в масштабах космоса... Я точно сплю, можно дальше не напрягаться.
  Все же интересно, каким образом меня занесло в сценарий?
  - А сейчас, - задумчиво продолжал Кристо, - мы находимся на орбите планеты, которая в твоей сказке называется Янтарной. Мы дали ей имя Пульсирующая.
  - На родине Черного Командора? - сообразила я.
  - Да. По информации Кесс, он собирался сюда.
  Словно приняв звук своего имени как сигнал, Кесс Кассэт что-то сказала Кристо. Она на чем-то настаивала, и, когда над пультом появилось обозначение в виде синего квадрата, заговорила еще громче и напористей.
  Кристо явно сомневался, но, видно, склонялся согласиться с ее мнением.
  - Вся планета - его дом, вот в чем проблема, - объяснил он мне. - И нет какого-то постоянного места, где он останавливается, и где его можно было бы легко найти. Обычно его здесь не ищут. В нашем распоряжении лишь недавно оставленный телепортом след, и все, что можно сделать - это пойти по нему. Готовься к высадке на поверхность. Надевай перчатки и шлем.
  Я подчинилась. Кристо и Кесс, встав со своих кресел, сделали то же самое. Из-под кресла они достали черные плоские коробочки со шлангами, укрепили их на спинах, а шланги подсоединили к прозрачным забралам шлемов. Закончив, Кристо вытащил третью коробочку и нацепил ее на меня. Точно. По Асиной сказке, на этой планете вообще никакой атмосферы нет, и мой фильтр-обогатитель помочь не сможет.
  Закончив с экипировкой и усадив меня обратно, Кристо проделал еще несколько манипуляций с пультом, после чего я ощутила себя словно в лифте: что-то внутри моего организма резко ухнуло вниз.
  Когда это странное движение прекратилось, в потолке, аккурат посередине, медленно разверзлась дыра. Кристо выдвинул из стены короткую лестницу, и по ней, подпрыгнув, сразу стала карабкаться Кесс.
  'Это всего лишь сон', - напомнила я самой себе. Помогло, цепкая хватка паники отпустила мой желудок, и я снова получила возможность дышать и двигаться.
  Следом за Кесс, кивнув мне черным шлемом, по лестнице поднялся Кристо. Я на секунду сильно зажмурилась, стряхнула остатки оцепенения и вышла последней.
  Кристо и Кесс стояли в нескольких метрах от корабля и осматривались.
  Неровная поверхность планеты под светом далекой матери-звезды мерцала всеми оттенками золота, по версии Аси - янтаря. Это было завораживающе красиво. Золотисто-янтарного цвета кристаллы росли из земли, не выше чем нам по пояс, и принимали самые причудливые конфигурации. Хотя по Асиным описаниям я представляла себе Янтарную планету немного иначе, теперь у меня не было сомнений, что я попала в ту самую сказку, и от этой мысли меня на мгновение охватил восторг. Но лишь на мгновение. Сказки не сбываются, на то они и сказки. Значит, если все это не сон, то со мной происходит чудо.
  Над поверхностью безатмосферной планеты не простиралось небо - только глубокая чернота с ярко сияющими огоньками звезд. Самая большая, желтая, раза в два больше Солнца, дарила планете свой свет и, может быть, тепло - защищенная от температурных воздействий костюмом, я не знала, тепло тут или холодно в сравнении с моей родной Землей.
  Конечно, Кристо прав: Ася не придумала это. Чтобы такое придумать, надо быть богом. Она просто знала, что эта планета существует.
  Не к месту вспомнился Димкин стишок, сочиненный им сразу после нашего совместного четырнадцатилетия и совпадающий с сутью моего нынешнего удивленного созерцания невозможного мира:
  Там земля понемногу гаснет,
  Там воздух окрашен синим,
  Там небо красится красным
  Над серым песком пустыни.
  Там вода сухая, как камень,
  Там огонь не горит, а стонет,
  Там вместо легенд - память,
  Там вместо стеблей - корни.
  Там вместо тоски - море,
  Там вместо души - дороги,
  По ним бесконечно бродят
  Там вместо людей - боги.
   Да, только суть моего настроения, и больше ничего похожего не было между Димкиным стихотворением и планетой, на которой я стояла. Ни неба, ни воздуха, ни земли... Ни богов, ни людей. И я вообще не могла понять, как здесь можно найти хоть кого-то.
  Пока я, несколько заторможенно, обо всем этом размышляла, Кесс ушла уже далеко, и у меня в ушах вдруг раздался ее торжествующий резкий возглас, а вслед за ним - голос Кристо:
  - Кесс обнаружила какой-то след. Она знает, как искать Черного Командора. Идем за ней!
  Наверное, в шлеме имелось переговорное устройство.
  Несмотря на бодрость Кесс и покорность Кристо, мне оказалось очень тяжело переставлять ноги. И дело вовсе не в непривычной гравитации - как раз ее я вообще не замечала. У меня было очень четкое ощущение, что я иду на собственную казнь, и в тот момент мне стало предельно ясно, что я не доверяю Кесс, что ее уверенность и энтузиазм фальшивые. Но Кристо уже направлялся к ней, нетерпеливо поглядывая на меня, и я, видя, насколько важно для него выполнить это задание, задушила крик собственной интуиции, сказав себе, что у инопланетян все по-другому, и, может быть, они всегда проявляют эмоции так топорно, и ничего фальшивого в поведении Кесс нет.
  Наконец, я же сплю. Что бы плохое ни случилось во сне, это не оставит даже следа, когда я проснусь.
  Я заставила себя сойти с места.
  Кесс шла впереди, и ее бодрые движения, вынужденно плавные, выглядели, как неумелая клоунада. 'Ну да, - решила я, - все из-за того, что здесь приходится двигаться неестественно'.
  Низко над поверхностью, от какого-то из скалистых нагромождений, полз бледно-желтый туман. Он распространялся внизу во всех направлениях сразу, но, поднимаясь вверх примерно мне до коленей, растворялся в безвоздушной пустоте.
  Я побрела, стараясь, насколько это возможно, смотреть под ноги.
  Вообще-то Ася была права, назвав планету Янтарной. Все вокруг было словно из золотисто-коричневой смолы, застывшей в самых невообразимых формах. Среди множества идеально ограненных кристаллов попадались каменюки, похожие на большие кактусы или грибы.
  Даже интересно: первая моя планета была пустыней (там, где мы с Кристо высадились), вторая - садом, а эта, третья, - горами...
  Сделать из этого наблюдения какой-нибудь вывод мне помешал голос Кристо, раздавшийся в наушниках:
  - Дина, быстро возвращайся а корабль!
  Потом он что-то крикнул, обращаясь к Кесс, а я остолбенела и подняла голову.
  Их обоих не было видно, но я понимала, куда они могли деться - 'тропинка' в рассеявшемся под их ногами тумане вела к щели между двумя огромными желто-оранжевыми глыбами. Обернувшись, я увидела кораблик, от которого ушла не так уж далеко. Пойти туда одной?! Немыслимо.
  В этот момент по земле прошла волна дрожи.
  - Дина, ты меня слышишь? - прерывисто, словно задыхаясь, позвал Кристо.
  - Да! - поспешно отозвалась я.
  - Иди на корабль! - рявкнул он, но в этой резкой фразе было не столько раздражение, сколько боль.
  - А ты? - крикнула в ответ я, причем ноги уже сами понесли меня к щели между камнями, и никак не к кораблю.
  - Без меня! Кесс...
  Он замолчал, а я, сообразив, что произошло нечто катастрофическое, побежала насколько могла быстро.
  Уже через три шага меня сбила с ног новая волна, прокатившаяся по поверхности. Это было похоже на то, как если бы я непонятным образом стояла на воде, реке, например, и она волновалась.
  Подумав так, я вскочила и побежала вперед.
  Третья волна. Я снова упала. Что ж, теперь ясно, почему планета называется Пульсирующей.
  Вновь поднимаясь на ноги, я увидела Кесс, протискивавшуюся в щель. Я не стала терять времени до следующей почвенной конвульсии и кинулась вперед на четвереньках, а следующий удар кинул меня прямо на Кесс. Она вцепилась мне в рукав, и, глядя выпученными от страха глазами, стала тащить в обратную сторону, к кораблю. Я вырвалась, пнув ее ногой в грудь, и ужом проскочила в проход.
  - Кристо!!! - завопила я в шлем, хотя так орать, конечно, было бессмысленно.
  Он не ответил. Странное дело, но, отчетливо осознавая, что с ним случилась беда, и что находиться там, где он, опасно, я не допускала даже мысли об отлете без него. Тогда я думала: 'Даже если он мертв, мне лучше с его неподвижным телом, чем где бы то ни было еще'. У меня было чувство, что рядом с ним я проживу если не дольше, то точно больше, чем где-то в безопасности.
  Я опять упала. Все вокруг двигалось, и я ползла по качающимся камням, озираясь в поисках каких-нибудь признаков Кристо.
  И я увидела... Торчащую из огромного камня его руку...
  Камень шевелился, отмеряя пульсацию планеты: он сокращался в поперечнике и вытягивался в высоту, будто напрягался, а потом резко сплющивался, опадая и расширяясь. Вообразив, что внутри него происходит с Кристо, я начала терять сознание.
  С трудом разогнав застилавшую глаза тьму, я доползла до камня и потянулась к безжизненно торчащей руке, надеясь только на чудо - а вдруг удастся вытащить его, и он жив? Ведь могло быть такое? Пусть даже, я согласна, у него перемолота половина тела - его ведь можно вылечить, на планете Кесс Кассэт, например? Если они такие умные, что летают по космосу, то и лечить умеют, ведь правда?
  Но дотянуться до руки я не могла, как ни старалась. Новый толчок швырнул меня в сторону, я упала, ударившись плечом, и только начала подниматься, как на меня откуда-то свалилась Кесс.
  - Дина, гоу! - услышала я высокий резкий голос, и поняла по шевелящимся за прозрачным забралом губам, что это произнесла она.
  Она вскочила, снова схватила меня за локти и поставила на ноги.
  - Гоу, гоу! - продолжало раздаваться у меня в ушах, когда я с отчаянной тоской пыталась увидеть руку Кристо.
  До меня вдруг дошло, что Кесс говорит со мной по-английски. 'Консул Земли - англоязычный', - мимоходом объяснила я себе то, что представляло сейчас минимум интереса, и опять попыталась вырваться из ее хватки. Теперь мне это не удалось.
  - Хилл дай эниуэй, - убежденно продолжала она. - Иф ю стэй ю уилл дай ту.
  Смысл ее слов пробивался с трудом, ведь в последнее время мне было не до английского, но внезапно перевод сам возник у меня в голове.
  Он все равно умрет, и если я останусь, то умру тоже.
  Не вовремя оказались мы на этой планете. Никто нас не звал.
  Я не собиралась ее слушаться, но она, поняв это, что-то сделала со шлемом - я увидела, как, на мгновение отпустив мои локти, ее руки метнулись к моей голове - и я действительно отключилась.
  
  Очнулась я уже в кораблике, прижатая всем телом к креслу, все еще в шлеме со шлангами. Кесс, тварь, сидела на месте Кристо и шарилась по пульту с хозяйским видом. На участке стены над пультом я разобрала примитивное схематичное изображение удаляющейся планеты...
  Той планеты, на которой я не осталась.
  Той, где осталась моя жизнь.
  
  6. Ася. Поиск.
  До цели нашего пути было рукой подать. Ярко-желтая звезда с единственной планетой-спутником висела перед нами, доступная... до ужаса.
  Близость к звезде, возможно, меня создавшей, ничего во мне не изменила. Я не получила ответа ни на один вопрос. Надо высаживаться на планете - так будет максимально близко, так энергия звезды соприкоснется со мной.
  Ярко-голубая звезда, также не обремененная большим количеством спутников, виднелась совсем близко, на расстоянии не больше половины парсека (по прикидкам Дениса). Придушив волнение первооткрывателя, он сказал по этому поводу:
  - Может быть, они когда-то были двойной звездой... Или, что вероятнее, когда-нибудь ею станут.
  Ему виднее: из-за любви к астрономии он поборол даже нелюбовь к математике.
  Выбора у меня не было. Пол парсека - только кажется, что мало. До Ледяной Звезды нашему крошечному маломощному катеру еще тащиться и тащиться, а к Янтарной Звезде нас вывел будто по заказу недавно пробитый кем-то канал. Да и дорогу на планету Денис со кскривсой уже обнаружили. Правда, планета немного сдвинулась с тех пор, как этой дорогой пользовались, но действительно немного, это мы могли пролететь сами.
  Никто меня не торопил. Графика корабля сейчас довольно правдоподобно передавала вид близких звезд и далеких галактик, поэтому Денис находился в состоянии, граничащем с эйфорией. Дикое Сердце Из Лесной Чащи вообще отличался терпеливостью.
  Мне казалось, что сделать то, что нужно, очень просто. Но просто ли будет жить после этого?
  Глупости. Я всего лишь загляну в еще один мирок. Каждый из них дает мне бесценно много, но еще ни один не изменил меня так, чтобы перевернуть жизнь.
  Почему они создали планеты, а потом, на них, людей? Почему не на себе самих?
  Даже без знания астрономии понятно, что на звезде разумное существо выжить не сможет. В смысле, существо, имеющее физическое тело... А не имеющее? А это возможно?
  Возможно... Чистый разум, не заключенный в биологическую клетку... Бог, что ли? Разум звезды. Порождает ли себе подобного - неизвестно. Но порождает менее совершенное, более уязвимое. Зачем? Зачем ему люди?
  Насколько спокойнее было без всех этих вопросов!
  Но они возникли, и Денис прав: я пожалею, если не попытаюсь выяснить о себе правду.
  - Давай, пилот, лети к планете и садись, - сказала я неожиданно хриплым голосом.
  Денис с готовностью подчинился, расположив свои длинные пальцы на панелях пульта, а Дикое Сердце Из Лесной Чащи тряхнул головой, будто проснулся.
  - Все равно, где? - уточнил Денис. - Тут есть след от телепорта.
  - Подальше от него, - вздрогнув, попросила я.
  Кому надо было телепортироваться на Янтарной планете? Только Черному Командору, а к встрече с ним я не была готова.
  Планета на экране стала быстро приближаться: сначала скачком, а потом плавно, и, наконец, ее поверхность помчалась под нами.
  - Она вся однородная на поверхности, как Луна, ни лесов, ни морей, - заметил Денис. - Заходить на посадку?
  - Да, не выбирай.
  Он покосился на кскривсу, и тот, сообразив, что тормозить Денис еще не умеет, напрягся в своем кресле.
  И десяти секунд не прошло, как всякое движение прекратилось.
  Я освободилась от прижимного устройства и встала.
  - Тут ведь есть шлюз, да? - спросила я у кскривсы.
  Он озадаченно подтвердил. Денис смотрел на меня широко открытыми глазами.
  - Ну, отпирайте люк, - поторопила я.
  Никто из них не пошевелился.
  - Ася, с ума не сходи, - наконец, смог сказать Денис. - Надо найти скафандр или что-то вроде, и кислород.
  - Зачем? - не поняла я.
  Денис переглянулся с Диким Сердцем Из Лесной Чащи.
  - Я не могу сказать, какая там температура, но ты же знаешь, что на этой планете нет атмосферы. Скорее всего, эта, обращенная к звезде, часть, слишком нагрета. Также мы не знаем, какое тут давление, и очень велика вероятность, что убийственное. Кроме того, здесь нет воздуха.
  - Ну и что? - возразила я. - Черный Командор тут появился и вырос, он иногда тут живет - для него здешние условия нормальны. Если я такая же, как он, для меня это тоже должно быть нормально. Разве ты не понял: чтобы получить ответ на самый первый вопрос, мне достаточно только выйти наружу, как есть! Или ты уже сомневаешься в том, о чем недавно говорил так уверенно?
  - Ася! - Денис отстегнул свое крепление, словно готовился в крайнем случае остановить меня силой. - Я однажды брякнул, что ты настолько самодостаточна, что можешь выжить даже на бескислородной планете, но вряд ли это так! Ты комфортно живешь в условиях Земли. Вспомни, как тебе трудно пришлось без одного легкого...
  - Это потому, что я пыталась им дышать, - перебила я. - В то время я не предполагала, что можно иначе.
  Я действительно была уверена, что не нуждаюсь ни в чем, чтобы выйти на поверхность. Эта уверенность была озарением, мощным энергетическим вихрем, в котором блекли любые, даже самые логичные и обоснованные, мысли. Такое часто случалось, когда надо было немедленно действовать, и в такие моменты мне помогало все вокруг, и даже враги, бывало, переходили на мою сторону.
  Уговоры Дениса я инстинктивно восприняла, как нападение, и ответной реакцией внутри меня ожил воин: ощутимо затвердели мускулы, а в голове понесся просчет возможных приемов боя.
  Дикое Сердце Из Лесной Чащи что-то говорил, играя всем телом, и Денис стал шарить рукой под креслом.
  - Подожди, - сказал он, - тут должна быть какая-то амуниция. И я пойду с тобой, подстраховать.
  Я глубоко вдохнула и медленно выдохнула, чтобы заставить мышцы расслабиться. Ну не с ним же мне воевать! Если считать врагом Дениса, то я одна во всей Вселенной...
  Воин ушел, но решимость осталась. Теперь я чувствовала 'творческую энергию' - просто искрящуюся уверенность в том, что все мои усилия приведут к единственно нужному результату, и ничего невозможного нет.
  - Денис, притормози, - уже спокойно попросила я. - Вспомни: ты зарекался навязывать мне свое мнение.
  Он замер, поняв, о чем я говорю. Видимо, сравнив, что чувствовал вечность назад, настойчиво предлагая своих друзей в команду моего брига, с тем, что руководило им сейчас, он увидел полное сходство. Он выпрямился в кресле, признавая ошибку. Потом сквозь зубы просипел:
  - Выруби меня, хотя бы. Ну не могу я так тебя отпустить, мне мой рассудок не позволяет!
  Предельно честен. Лучший из лучших.
  Я шагнула к нему, обхватила его лицо ладонями и поцеловала в лоб.
  Он, давно привыкший получать от женщин по максимуму их возможностей, растерялся и захлопал глазами, как нелюбимый ребенок, которого приласкали впервые в жизни.
  - Люк открывай, - тихо сказала я. - Когда откроешь внешний, жди. Я постучу, если там все плохо.
  И, не отрывая от него глаз, подошла к люку. Он, все еще в оцепенении, положил ладонь на пульт. Люк открылся, появилась короткая лестница. Я поднялась по ней, все еще не чувствуя страха, и сложилась в три погибели в тесном простенке.
  Внутренний люк закрылся. Спустя три удара сердца растворилась часть потолка, и я увидела нереально яркие звезды. Напомнив себе не дышать, я поднялась на ноги.
  Ни холода, ни жары, никаких неприятных ощущений в теле.
  Может быть, это шутка, хорошо разыгранный спектакль? Трудно представить, чтобы существовала еще одна планета, такая же комфортная и уютная, как Земля.
  Попробовать вдохнуть? Осторожно потянув носом, я поняла, что дышать особо нечем. Какие-то газовые частицы проникли мне в легкие и вылетели обратно. Хотя бы, это меня не убило.
  Очень тихо. Даже в ушах не шумит. Или я уже умерла, быстро и безболезненно? Тьфу, ну и фантазии!
  Я выбралась из люка и, посидев немного на шершавом корпусе катера, спрыгнула вниз.
  Прыжок слегка затянулся. Было такое ощущение, словно меня подхватили прохладные упругие руки, чуть подержали и поставили на землю.
  Я огляделась. Это было немного не так, как запомнил Капитан-Командор. В картинке из его мозга желто-коричневых оттенков играло больше, а очертания валунов и кристаллов были прозрачнее. Его зрение острее моего. Когда я поняла это, изображения, сохраненные в памяти, совместились с реальностью, и стало окончательно ясно, что я попала по адресу. Интуиция привела меня туда, где я и хотела оказаться. Многое сошлось.
  Роскошный сад камней был великолепен. Один и тот же материал сразу или с течением времени принял невероятные формы: некоторые участки поверхности были гладкими, словно озера, а другие будто когда-то подверглись взрыву и застыли, растопырив ажурно разорванные края в направлении звезд. Кое-где пластичная субстанция принимала форму растений, и при наличии фантазии можно было разглядеть травинки-ветви, удивительно переплетенные и соединенные прозрачными пленочками, и чешуйки-листики, и клонящиеся к земле ниточки-цветки. В других каменных конструкциях можно было бы жить: огромные валуны имели полости, видные через аккуратные круглые дырки, размерами они походили на дома, а конфигурацией - ни на что.
  Тут многое ни на что не походило. По сути, это было множество островков невероятного, выросших из первоначальной зеркальной глади. Передвигаясь от одного к другому, я внимательно рассмотрела штук пять. В моем состоянии ничего не менялось. Все, что я чувствовала, вписывалось в слово 'норма'. Лишь к ощущению движения это слово не подходило: я словно в чем-то скользила, встречая сопротивление и легко его преодолевая одновременно. По моим голым рукам это было особенно заметно - отвлекшись на секунду, я вспомнила, что так же чувствую себя, плавая в воде. Я посмотрела на кожу рук. В свете звезд она выглядела по-здоровому загорелой и мерцала.
  Наверное, это ошибка, и какая-то атмосфера здесь есть, хоть и очень тонкий слой, лишь легчайшей периной укутывающий планету, но есть.
  ...И мне тут хорошо...
  Черт, я все-таки ненормальная! И самое место мне на планете, где нет ни одной живой души!
  А если нет? А если здесь любой гуманоид может нормально жить? Проверить на Денисе?
  Эта мысль, только появившись, сразу окрасилась в черный цвет и сжала мне сердце. Значит, нельзя. Я привыкла слушать свое сердце. Вроде бы, это называется безрассудством.
  Тут же я поняла, что совсем не хочу возвращаться на катер, что мне оч-чень интересно, какие еще удивительности можно найти на этой планете, и просто - что может здесь со мной случиться. Это напоминало не столько знакомство с новым миром, сколько знакомство с человеком, не похожим на всех, кто встречался раньше, и который с каждой минутой этого знакомства становится все привлекательнее, слово за словом и взгляд за взглядом заманивая в бездну своей необычности.
  Стоп. В другой раз. Если я здесь дома, то смогу еще вернуться. А сейчас меня ждут.
  Я отправилась назад, борясь с искушением свернуть в сторону и уставиться на еще какое-нибудь каменное чудо.
  Чтобы попасть на крышу катера, пришлось подпрыгнуть. И вновь у меня было ощущение чутких заботливых рук, которые поддержали мое тело в прыжке, помогая взобраться к люку.
  Наверное, я отображалась на мониторе, потому что, стоило коснуться катера, участок обшивки с готовностью растворился, и ничего мне больше не оставалось, как, вдохнув и выдохнув во второй и последний раз, просочиться внутрь. О том, почему вдруг возникло желание впустить в себя газовый покров планеты, я задумалась уже в шлюзе, ожидая его открытия. Не знаю, почему. Рефлекс сработал.
  Дикое Сердце Из Лесной Чащи, лежавший на полу в совершенно собачьей позе, мордой на лапах, сразу сел и уставился на меня вопросительно.
  Денис изучал длинные колонки непонятных значков над пультом. Его тело расслабилось, но лицо сохраняло напряжение. Видно, что мое отсутствие далось ему нелегко.
  - Привет, мальчики.
  Кскривса махнул хвостом. Денис до сих пор не был способен улыбаться. Как-то уж слишком надежно я его вырубила.
  - Привет, Принцесса, - лишь скосив на меня глаза, отозвался он. - Катер завершил анализ забортных условий, а я, кажется, начал понимать химические термины. Интересно?
  Никогда не дружила с химией. Но вопрос был в том, подтвердит ли голос разума вопли интуиции, и ответ на него важен для цели нашего визита сюда.
  - Обобщи, пожалуйста, - попросила я.
  Денис кивнул и бросил еще один быстрый взгляд на полоски из иероглифов.
  - Без защитной одежды я туда не полезу. А ты на будущее имей в виду: если тебя снова захотят поджарить на открытом огне, вовсе необязательно совершать лишние телодвижения: вырываться там, убегать...
  Он многозначительно замолчал и посмотрел на меня. Я кивнула в знак того, что внимательно слушаю.
  - Ты не сгоришь, - проглотив застрявший в горле комок, объяснил Денис.
  По его все еще слишком серьезному лицу было понятно, что он не шутил. Он сам был поражен своим выводом.
  - Огонь жжется, - напомнила я. - Это больно.
  - Да, - согласился Денис. - Сначала будет больно. Но потом твои человеческие нервы отключатся от перегрузки, и боль пройдет. Сильного вреда огонь тебе не причинит.
  'Отключение' нервов было знакомо, но я не поверила. Денис любит преувеличивать.
  - Фантазируешь, Бес.
  Хотя я всего лишь адекватно парировала его 'Принцессу', он разозлился, выбрасывая в воздух накопившуюся в душе тревогу, и, вскочив с кресла, предложил:
  - Давай выйдем вместе, так, как есть, - увидишь!
  Дикое Сердце Из Лесной Чащи предупредительно рыкнул. В разговоре мы с Денисом все время сбивались на русский, но ему нетрудно было уловить смысл нашего спора.
  А я, лишь на секунду допустив, что принимаю предложение Дениса, поняла, что не смогу позволить ему выйти из катера. Это будет равносильно убийству. Интуитивно я знала, что он прав.
  - Тихо, не злись. Думаешь, так легко привыкнуть к мысли о том, что я ненормальная?
  Он усмехнулся и сел обратно.
  Дикое Сердце Из Лесной Чащи спросил, что дальше.
  Я не была способна соображать - неявно и нерезко мое сознание погрузилось в состояние шока.
  - Тебе все-таки нужно пообщаться с Командорами, - обдумав все за меня, сказал Денис.
  - Согласна только на Капитана-Командора, - упрямо буркнула я.
  Он снова задумался и кивнул.
  - Встреча с любым из них проблематична. Надо выбираться отсюда, для начала. Куда-нибудь к людям.
  Он потянулся к пульту, и на стене появилось кажущееся объемным схематичное изображение нашего сектора галактики. Тонкими мерцающими линиями его прочерчивали пробитые кем-то каналы. Чтобы уйти из этой звездной системы, мы могли воспользоваться лишь одним, тем, которым пришли.
  - След телепорта, - вспомнил Денис. - Давай посмотрим, может, там кто-то есть.
  Встречаться с Черным Командором мне по-прежнему не хотелось.
  - Он ведь давнишний, - я сделала сомневающееся лицо. - Наверняка никого уже нет.
  Денис понимал, что я увиливаю, и играл по этим правилам, чтобы я сама поняла свою ошибку.
  - Посмотрим. На безлюдной планете найти человека легко, - заявил он, меняя фокус глаз.
  Когда его глаза стали совершенно черными, до меня дошел смысл этих слов. Здесь легко найти человека по эмоциям, ведь ничто больше их не излучает. То есть, по поводу эмоций у Дениса была своя теория. Он считал, что они существуют независимо от людей в каком-то своем 'тонком', то есть невидимом нормальным зрением, мире, и, чем-то привлеченные в человеке, 'прилипают' к нему, входя в его 'поле', 'душу' или 'ауру', а потом его покидают, возвращаясь к сородичам, или остаются надолго, если человек за них цепляется. Поэтому Денис соглашался с постулатом 'Уныние - грех', презирал страдающих депрессией и вообще был уверен в том, что человек сам хозяин своим чувствам. От людей эмоции 'напитывались' некоей 'энергетикой', разрастались и становились ярче. Чрезмерно 'откормленные' могли попадать в 'поля' других людей, создавая им вроде бы ничем не обусловленное настроение. Если 'прилипать' было не к кому, эмоция вновь трансформировалась в энергию, которая переполняла носителя-человека, на время давая возможность совершать необычные и непосильные для него поступки. Теория Дениса находилась в постоянной разработке, но суть ее была приблизительно такова.
  Значит, сейчас он искал свежие, 'напитанные' эмоции. В густонаселенной местности, где много людей одновременно что-то чувствует, это не помогло бы никого найти, но здесь поиск по эмоциям был неплохим методом.
  Как можно короче я объяснила кскривсе, чем занимается Денис, и он глубоко погрузился в раздумья. Действительно, интересно: он свободно видит мысли, а Денис - чувства. Что круче?
  - Есть, - сказал Денис. - Боль, злость и страх, прямо сейчас. Двигаем к точке выхода!
  На сей раз желание возражать не появилось. Командоры не могли чувствовать здесь страх - это не они. А тех, кому больно и страшно, я привыкла спасать.
  Денис потянулся к панели на пульте, но Дикое Сердце Из Лесной Чащи легонько шлепнул его лапой по руке. На планете не так надо управлять. Денис смутился, и его движения стали механическими - он снова открыл мозг кскривсе. Сменившаяся на экране схема вновь показывала рельеф планеты, который скоро начал скользить со скоростью перемещения катера. Теперь изображение транслировалось на всю внутреннюю поверхность катера, кроме потолка.
  Губы Дениса сжались в узкую полоску: ему было трудно следить за действиями Дикого Сердца Из Лесной Чащи и удерживать искомый источник эмоций в поле зрения. Я видела, что его способности к контролю используются до предела, и этот предел уже близок.
  Катер остановился перед большой, почти идеально сферической глыбой.
  - Страдалец внутри, - сообщил Денис сквозь все еще стиснутые зубы. Вообще-то, я и сама могла это заметить. - Помощь нужна?
  Стенки каменного шара были достаточно проницаемы для нашего 'фильтрующего' зрения, и человек, скорчившийся в этом своеобразном яйце, просматривался хорошо. Уже только своими натренированными сенсорами я видела, что боль ему причиняют серьезные поверхностные раны и какие-то внутренние разрывы. Если поврежден защитный костюм, вытаскивать его из камня под воздействие разъедающих газов рискованно. Я пригляделась внимательнее и обнаружила, что защитный костюм остался целым. Значит, кожа лопнула от натяжения...
  - Нет, думаю, что справлюсь.
  Денису хотелось выйти, чтобы собственными ногами постоять на чужой планете, но кто тогда, скажите пожалуйста, откроет мне люк?
  Он мрачно кивнул в ответ на наши общие мысли и, не сдержавшись, бормотнул себе под нос: 'В другой раз'.
  Я вышла и сразу поймала себя на том, что прикосновение скудной и одновременно чудесной атмосферы доставляет мне радость, а потом поняла, что на этой части планеты наступила ночь. В полном смысле ясного дня не было и на прежнем месте стоянки, но здесь звездное небо не украшали особенно крупные светила, и мягкий свет более далеких звезд давал вполне приличную видимость.
  Каменная сфера, заключившая в себя человека, была высотой метра три, и в поперечнике столько же, а ее стенки казались твердыми и толстыми.
  Как же его доставать оттуда?
  Сделав два шага от катера до валуна, я прикоснулась к нему кончиками пальцев. Маленький участок под пальцами вздрогнул. Это что-то живое...
  Я положила вторую ладонь на шершавый бок камня, ощутила контакт и осторожно провела ладонями вверх и в стороны. Камень стал мягким. Я продолжила гладить стенки, мысленно рисуя картинку, как пленник камня выбирается наружу.
  Глыба словно вздохнула - резко разбухла, а потом обратно сжалась. Я отошла немного назад. Глыба вновь увеличилась в размере, а потом по всей поверхности снизу вверх пролегли глубокие складки, сделав ее похожей на гигантский апельсин. Складки расширялись, превращаясь в щели, и скоро я увидела, что камень раскрывается, как бутон цветка.
  Я быстро взглянула на стоявший слишком близко катер - хоть немного подвинуться он не успевал и серьезно рисковал одним боком, если у каменной глыбы не хватит чувствительности и меры...
  Однако хватило. Один гигантский лепесток замер, едва коснувшись обшивки катера, в то время как остальные продолжали раскрываться, пока не распластались по земле всей поверхностью. Внутренняя выстилка удивительного валуна оказалась рыхлой и плотной, а толщина ее была где-то мне по колено.
  Тело, безвольно развалившееся и сразу скорчившееся, я увидела сразу, ночные звезды осветили его достаточно хорошо. Чтобы добраться до раненого, пришлось залезть на чудо местной флоры-фауны с ногами и встать на четвереньки, но отреагировало оно на это совершенно спокойно.
  Так, человек...
  Точно в таком же прикиде, какой был на десанте, забравшем нас с Денисом: нечто плотное темно-синее и маска с двумя трубками... А ведь можно было надеяться на кого-нибудь новенького...
  За усыпанным отражениями сотен звезд стеклом виднелось сведенное болезненной судорогой лицо. Темные глаза невидяще уставились сквозь меня.
  Я огляделась. Вообще-то я и так помнила изображение окружающей местности, заполнившее изнутри наш катер, и знала, что никаких других транспортных средств здесь совершенно точно нет. Как же он сюда попал? Может, его забросило тем телепортом, который оставил замеченный Денисом след?
  По всему видать, что я должна отнести его в наш кораблик. Надеюсь, там обнаружится спальное место для тяжелобольных.
  Лежавший передо мной человек имел комплекцию нормального взрослого мужчины, но мне случалось таскать и более серьезные тяжести: когда я кого-то лечила или что-то строила, вес и прочие мелочи теряли свое значение.
  Лишь бы не навредить по дороге...
  Я провела рукой вдоль напряженного тела, улавливая очаги боли, и поняла, что хуже не будет. Нет, не то, что хуже некуда, но позвоночник цел, а ребра я как-нибудь постараюсь не доломать. Думая о ребрах и внутренних кровоизлияниях, я взяла тело на руки.
  Очень кстати оказался 'лепесток', застывший у корпуса катера, по нему я поднялась на трехметровую высоту как по пандусу. А поднявшись, захотела погладить его рукой... Ведь мы с ним, похоже, одной крови.
  Люк открылся, и я положила свою ношу в тесную камеру, а сама осталась сидеть верхом на катере. Неожиданно подувший ветер растекся по моему лицу теплой мягкой струей, закрутил вокруг головы выбившуюся из косы прядь. Это было приятно и неожиданно, и в тот момент я поверила, что планета-сестра пытается со мной разговаривать.
  Когда люк открылся вновь, мне стоило усилий уйти от ласк ветра, от дыхания моей Янтарной планеты. Но я должна была уйти. Снова вдохнув, уже полными легкими, и выдохнув, я залезла в катер.
  Незнакомец был уложен на узкую лавку, раздобытую Денисом из стены, а сам Денис пребывал в раздумьях, снимать с гостя маску, или нет. Дикое Сердце Из Лесной Чащи предлагал снять, а если наш воздух от этого обеднеет, то вытравить потом нужный газ из его же баллона. Я одобрила, молча кивнув: баллоны еще должны быть в запасах катера, так что не задохнемся.
  Денис, чертыхаясь, начал стягивать с гостя форму. Тот отключился, и помогать в нелегком деле пришлось Дикому Сердцу Из Лесной Чащи - он подсказывал, как это должно расстегиваться. Нижняя, тонкая, одежда в местах разрывов пропиталась кровью. Она хорошо растягивалась, и Денис не стал снимать ее целиком, а лишь обнажил повреждения. Кскривса, деловито подвинув Дениса, слизнул с краев капельки крови, после чего довольно хмыкнул. Денис издал смешок: уж слишком величественный воин в своей традиционной процедуре знакомства напоминал собаку.
  Мои ладони стали теплыми, когда я из-за Денисова плеча углядела рваные повреждения на коже ног и боках гостя. 'Фильтруя' верхний слой, мне удалось разглядеть, что творится у него внутри: несколько костей все же сломалось, и осколки порезали органы. Жевала его эта штука, что ли?.. Впрочем, запас времени у него еще был.
  - Может, пропустите?
  Я в нетерпении оттолкнула кскривсу с Денисом и наклонилась над самой большой раной на боку, где была разорвана не только кожа, но и мышцы. Так. Охладим для начала, чтобы кровь отступила из этого участка, и не было слишком больно. А теперь поехали: осколок ребра ставим на место и фиксируем, другой не ставим - сначала уберем из-под него ошметки ткани, от гостя не убудет, потом нарастим новые... Я плюхнула пригоршню перемолотого мяса с кровью в первую попавшуюся емкость, которую мне подвинул Дикое Сердце Из Лесной Чащи.
  На сердце маленькая ранка... Легким повезло... Как это называется? а, плевра! вообще не пострадала... Ранка быстро затянулась. Теперь скрепляем осколки второго ребра, главное - ничего не напутать, хотя что такого, если напутаю? Срастутся и срастутся... Что-то у него ребер маловато, кстати... Особенности строения скелета всех в его расе или уже ломался? Есть еще два внутренних разрыва с кровоизлияниями. Лечим...
  - Да никто пока не умер, - пренебрежительно бросил Денис в ответ на беззвучные протесты Дикого Сердца Из Лесной Чащи. - Бывало и хуже.
  Ну да, со стороны это выглядит, наверное, впечатляюще противоестественно - мои руки по локти в живом человеке. Впрочем, в нем делать больше нечего. Скорее всего, многие из оставшихся целыми органов смещены, и связки растянуты, но я все равно не знаю, как нормально они должны располагаться, поэтому, надеюсь, когда-нибудь встанут на место сами. Залечиваем наружные раны.
  Я с удовольствием почувствовала недоверие и восторг Дикого Сердца Из Лесной Чащи, когда разорванная кожа с видимой быстротой срослась под моими пальцами, а человек на лавке принял приличный вид.
  - Надо взлетать, - тихо сказал Денис. - Готовы?
  Я хорошо понимала, что он чувствовал себя неуютно на планете, которая способна вытворить такое, и согласно кивнула. Надо, значит надо. Может быть, доведется еще когда-нибудь...
  Закрепляя на госте прижимной механизм, я вдруг услышала: 'Ася', - и заметила, что он смотрит на меня широко открытыми глазами.
  - Садись, - нетерпеливо позвал пропустивший это Денис.
  Я кивнула гостю и заняла свое место. На мне что, написано? Или мои портреты развешаны на всех столбах во Вселенной?
  В тот момент, когда, управляемый мозгом кскривсы и руками Дениса, катер оторвался от поверхности планеты и устремился за пределы звездной системы, я резко, не понятно, от чего, потеряла сознание. Ни дурноты, ни боли этому странному обмороку не предшествовало, просто внезапно меня накрыли тьма с тишиной, а затем отрубились и прочие ощущения.
  Вернулось сознание также резко, как и ушло, будто я всего лишь моргнула. Но я гораздо больше, чем одну секунду, провела в отключке - это было заметно по тому, как изменилась окружающая действительность: чьи-то заботливые руки придали мне горизонтальное положение на лавке, прежде занимаемой раненым незнакомцем, а сам незнакомец теперь сидел в моем пилотском кресле. И улыбался.
  Все три кресла были повернуты в мою сторону, и более несуразной компании, чем та, что сейчас смотрела на меня во все глаза, я в своей жизни не припомню.
  - Привет, - быстро сказал Денис. - Ты нас очень напугала.
  Судя по интонации, он не врал. Он сверлил меня взглядом без улыбки, подавшись вперед и крепко сжав подлокотники кресла.
  Дикое Сердце Из Лесной Чащи поднял уши.
  Незнакомец улыбался. Он не надел свою форму-скафандр, куртка от которой лежала на коленях Дениса, и все еще был в нежно-розовом костюме, обтягивающем мускулистую фигуру и похожем на пижаму. Правда, пятна крови с него исчезли.
  - Это Кристо, - представил Денис. - В том, что мы с тобой оказались здесь, виноват он.
  Виноватым Кристо не выглядел, а вот довольным - точно.
  - А, - только и смогла ответить я.
  Кристо же вдруг сказал на очень гладком русском:
  - Я не знаю, как вы к этому относитесь, но вижу, что не ошибся.
  Он говорит на нашем языке...
  - Где Дина? - уловив связь, быстро спросила я и рывком села на лавке.
  Гость переглянулся с Денисом, и теперь по его лицу было похоже, что он чувствует свою вину за что-то. За что?!
  Так, а почему он смотрит на Дениса? Они уже успели что-то обсудить?
  - Сколько я была в отключке? - вырвалось против моей воли. - А, главное, почему?
  - Примерно час, - с сомнением ответил Денис. - Не знаю, почему. Потом придумаю. Какая-то мистика.
  Примерно час. Денис соображает быстро, а Кристо явно нельзя отказать в решительности. Уже все продумали.
  - Где Дина? - повторила я.
  - Не знаю, - честно ответил гость. - Могу только предполагать, но нужно двигаться по следу моего катера, чтобы выяснить точно.
  - Мы двигаемся? - спросила я.
  - Да, - ответили оба говорящих, а Дикое Сердце Из Лесной Чащи опять поднял уши.
  Сказано было не все. Я вопросительно смотрела на Кристо. Он вздохнул, и, не отводя взгляд, объяснил (снова по-русски - очевидно, Дикое Сердце Из Лесной Чащи эту историю уже слышал):
  - Я и Дина покинули космический аппарат по поручению командира с целью разыскать Черного Командора и сообщить ему о вас...
  - О тебе! - перебила я.
  - ...о тебе, - чуть заметно кивнув головой, согласился Кристо и продолжил: - Для этого я обратился с просьбой о помощи к лично мне знакомому сотруднику государственного управления планетой Дреймасс сообщества Ялгорсс, космические войска которого возглавляет Черный Командор, и она - Кесс Кассэт - обещала помочь. Насколько я мог следить за ее действиями, она искала возможность устроить встречу Черного Командора и нас, поэтому я посчитал риск преследования собственных, противоположных нашим, интересов с ее стороны минимальным. Однако я ошибся. Кесс Кассэт заявила, что располагает сведениями о нахождении Черного Командора на Пульсирующей планете, и категорически рекомендовала нам отправляться сюда. Чтобы помочь, по ее словам, найти Перворожденного, она отправилась с нами. Находясь на планете, она указала мне на якобы следы его пребывания, и, побуждая идти по ним, заманила в естественную ловушку.
  Судя по заштампованности рассказа, рапорты ему приходится писать часто.
  - Если вы не обнаружили Дину, значит, Кесс забрала ее с собой, - после паузы закончил Кристо.
  - Зачем?
  В общем-то, понятно было, что Кристо этого не знает, и мой вопрос лишь выражал готовность к обсуждению плана дальнейших действий. Требование обсуждения.
  - Думаю, Кесс Кассэт преследует ту же цель, что и я - сообщить о твоем существовании. Но не Черному Командору. В противном случае, я никак ей не мешал, даже если это было бы нужно для чего-то, не связанного с интересами нашего сообщества.
  - Ты считаешь, - вернулся к незаконченному разговору Денис, - она организовала посещение Пульсирующей планеты, только чтобы устранить тебя? Не слишком затратный способ убийства? Ведь тогда получается, что и свежий канал к системе Янтарной Звезды был пробит только для вас, и след телепорта оставлен - тоже?
  - Не слишком, - ответил Кристо. - 'Устранить' меня в своем доме, поверь, ей было бы сложнее. В космическом аппарате - еще сложнее. Перед Кесс Кассэт у меня преимущества в физической силе и вооружении. На Пульсирующей планете, которую она хотя бы по результатам исследований, но знала, они исчезли.
  - Кому она хочет обо мне сообщить? - спросила я, имея в виду: 'С кем придется драться?'
  - Врагам Черного Командора, очевидно, - с фаталистической легкостью предположил Кристо. - Информацией о том, кто это такие, не располагаю.
  Настала очередь Дикого Сердца Из Лесной Чащи задавать вопросы. Оказалось, он все это время раздумывал над политической составляющей возникшей проблемы:
  - Я правильно понял, что Кесс Кассэт действует против интересов своего сообщества?
  - Против Черного Командора - точно, а это почти одно и то же, - подтвердил Кристо.
  - То есть, если операция по спасению Дины выйдет за рамки мирных переговоров, Ялгорсс не обвинит нас в немотивированном нападении? - все же уточнил кскривса.
  Гм, а в воздухе-то уже запахло адреналином!
  - Если мы сможем донести до него эту информацию - нет, - двусмысленно ответил Кристо, а потом вдруг невесело усмехнулся: - Хотя от такого обвинения моему сообществу вряд ли будет хуже.
  Да, он же теперь одинокий воин. Наверное, это ему тяжело...
  Подумав о том, как должен чувствовать себя Кристо в момент, когда его родину предали и безжалостно крушат, а сородичей и семью, наверное, ожидает весьма гадостное будущее, я ощутила укол в сердце.
  'Все изменилось' - вот ключевая фраза. Для меня тоже все изменилось. Я не человек. Мои родители - бездушные звезды, моя сестра - жестокая планета, а мне самой и сердце-то не очень и нужно. Все человеческое, что есть во мне, мои мечты и чувства - все это искусственное и прилипло к моей нечеловеческой сущности только потому, что я отождествляла себя с людьми. Совсем как та мамонтиха из мультфильма, которая думала, что она опоссум.
  А все, кто считал меня ненормальной, были правы.
  А доверие тех, кто меня принимал, я по факту обманула.
  Что же мне такой делать?!
  Как же мне такой жить?!
  Быть, как Командоры - окружить себя знающими и доверяющими для того, чтобы с холодным спокойствием командовать ими? Отвечать за их жизни? Но я не хочу! Я не такая! И не хочу становиться такой!
  Холод вспыхнул в груди и разлился по телу, лишь голова была охвачена жаром.
  Как же хорошо мне было раньше, пока я не вышла на Янтарную планету! Как глупо было обычным любопытством разбивать такую безопасную иллюзию!
  - Ася, держись, - твердым и низким голосом произнес Денис.
  Я вскинула на него глаза, и по его вздрогнувшему лицу поняла, что они страшные. Нечеловеческие, вероятно. Он замер, но, преодолев собственный шок, с нажимом добавил:
  - Я много могу тебе сказать об этом. Главное: На самом деле, ничего не изменилось. Ты такая же, как раньше.
  Осознав его слова, я молча кивнула. От меня не убыло, мне не добавилось. Руки - все еще руки, а ноги - все еще ноги. Во всяком случае, сейчас не время для самокопания. У меня есть очень важное дело, даже два.
  Окончательно вернул мне ощущение реальности спокойный голос Кристо:
  - Мы вышли из канала. Здесь несколько точек входа. Началась обработка информации.
  Дикое Сердце Из Лесной Чащи и Денис вместе с креслами повернулись к схематичному изображению на пульте. Мне пришлось подойти и встать за ними.
  - Так, - сказал Кристо, когда колонки значков возле всех трех точек прекратили менять цвет и застыли. - Ни в один из каналов малый транспорт не входил. Самое недавнее возмущение полей, подходящее по времени, оставлено крупным кораблем. Похоже, он этот канал и пробил...
  - То есть, он подобрал твой катер с Кесс Кассэт и Диной? - предположил Денис.
  - Другого объяснения исчезновению катера я не вижу, - согласился Кристо. - К сожалению, по имеющейся информации невозможно сделать вывод о классе и принадлежности корабля.
  - Идем за ним, - сквозь зубы велела я.
  - Конечно, - ответил он. - Прижимаемся!
  Это значило, что надо занять места и зафиксировать прижимные механизмы. Подумав пару секунд, Денис освободил центральное пилотское кресло для Кристо - при наличии опытного пилота отпала необходимость в не особо удобном симбиотическом управлении, хотя ему, видно было, признание этого факта далось с трудом. Мне пришлось возвращаться на лавку, прижимной механизм которой был рассчитан только на положение лежа. Принимать такое положение я посчитала для себя унизительным и просто, сев подальше, крепко вцепилась руками в край лавки.
  Однако в этот раз меры предосторожности были излишними. Катер плавно вошел в канал и плавно, не сбавляя скорости, продолжил движение в нем. Ни на направление, ни на локальную гравитацию ничто не повлияло, и мне не пришлось прилагать титанических усилий, чтобы сохранить достойную позу.
  - Это что, большая мощность корабля? - подал голос Денис. - Я так понимаю, что пространства сожрано немало...
  - Не обязательно, - ответил Кристо. - Возможно, прошло очень незначительное время, и в канал не успели втянуться частицы из пространства. Он не 'разбавлен', мы выйдем из него очень скоро.
  Дикое Сердце Из Лесной Чащи рыкнул, обращая на себя внимание, а потом своим обычным способом предупредил:
  - Мы можем сразу оказаться в зоне досягаемости этого корабля!
  - В общем-то, нам это и нужно, - заметил Денис. - Или ты хотел и дальше красться за ним по Вселенной? В чем прикол?
  Ох, привыкла я действовать спонтанно! В этом разница между нами, не позволяющая переживать приключения вместе: он любит рассчитывать ходы, свои и чужие, отводить всем роли и устраивать так, чтобы заставить любого играть его навязанную роль; а я слишком ценю интуицию и непредсказуемость поступков как друзей, так и врагов или даже погоды, которая не раз меня спасала.
  Жаль, что я сейчас не одна...
  - Как ты надеешься проникнуть в корабль? - спросил Дикое Сердце Из Лесной Чащи.
  - Надо выйти с ним на связь. Желательно, с передачей изображения Аси и без изображения Кристо - на случай, если они боятся призраков. Возможно?
  - Скажем так - обязательно. Без визуализации никто наши позывные принимать не будет. Дальше что? - объяснение Кристо прозвучало немного скептично.
  - Самое трудное они сделают за нас - заберут на борт. Им ведь нужна Ася? Даже если заподозрят неладное - ведь всегда странно, когда на ловца зверь бежит - все равно должен сработать хватательный рефлекс. И готово. На раз-два: вылезаем из катера, захватываем корабль.
  Воцарилось молчание. Вставшая дыбом на загривке кскривсы шерсть за звук не считается.
  Конечно, все именно так и должно произойти, но любое планирование мне претило.
  - Э, - прервала я молчание. - Типа напали и всех победили? Хорошо упакованный крупный корабль с наверняка толпой народа внутри?
  Денис развернул свое кресло ко мне. От его мрачного напряжения не осталось и следа. Он улыбался еще лучезарней, чем давеча Кристо.
  - А что там была за история с подводной лодкой? Кто-то долго возмущался тем, что ты в одиночку сделала большую часть работы. Голыми руками... А самое удивительное: ты с нее делась!
  'История с подводной лодкой' не была моим любимым воспоминанием. Даже ее приятная часть - удавшееся спасение мальчика - не скрашивала общей мерзости случившегося. Когда она сплывала в памяти, у меня неизменно возникал в носу запах ржавчины, в ушах - хруст перерубаемых ножом костей, а перед глазами - толстая волосатая рука с кривым тесаком у тонкой шеи. Надо мной так и висело необъяснимое чувство вины, и после этой 'истории' я еще долго искала способы научиться самоконтролю.
  - Деться с подводной лодки не сложно, - отгоняя видения, заспорила я. - Она, знаешь ли, в нормальной человеческой воде, и мне надо было всего лишь всплыть на нормальный человеческий воздух...
  Улыбка Дениса стала еще шире, и с непередаваемым удовольствием он уточнил:
  - С глубины двести тридцать метров, если мне не изменяет память.
  - Ско-о-олько?! - не поверила я. Дело не в том, что я смогла преодолеть такую глубину и связанное с ней давление (как теперь ясно, я даже не горю), а в том, что это смог выдержать младший царевич Саротано, которого я тащила в охапке, и которому надо было еще как-то дышать.
  - Ага. 'Каравелла' была торпедирована и застряла на глубине сто, а вы всё продолжали погружаться, и до дна вам оставалось метров двадцать, когда у Германа не выдержали нервы. Говорят, он после этого три дня из своей 'Тайны' не выходил, не мог.
  Черт. Я и не знала, что это так широко обсуждалось.
  Денис прав в том, что в моем представлении та подводная лодка и этот неизвестный пока космический корабль равнозначны, поэтому и на него я бы сунулась, не особо раздумывая.
  Но - одна.
  Рисковать еще тремя жизнями у меня нет права. Тем более, что одну из них я только что спасла.
  Денис все понял.
  - Брось. Дикое Сердце Из Лесной Чащи и Кристо - бойцы, драться умеют. А меня ты знаешь.
  Кскривса как раз объяснял что-то про него Кристо, и тот, не досмотрев, возбужденно спросил:
  - Ты тоже перворожденный?
  - Нет, - отмахнулся Денис, - я простой мутант.
  Дикое Сердце Из Лесной Чащи рявкнул так, что мы забыли, о чем говорили, и повернулись к пульту.
  Катер выходил из канала.
  Перед нами, довольно криво относительно нашей плоскости, но очень различимо, висел космический корабль, сопоставимый по размерам с тем, который забрал нас с Денисом с Земли.
  - Принадлежит флоту Ялгорсса, - определил Кристо, и я поняла, что политическая составляющая нападения обрела куда больший вес.
  Поэтому посчитала нужным известить:
  - Я-то все равно туда полезу. Там Дина, а я вчера из дому вышла ради того, чтобы ее найти. Дениса хлебом не корми, дай подраться, он пойдет со мной. Вы, если не желаете дипломатических осложнений, можете остаться здесь. Мы вас даже к креслам привяжем - сойдете за заложников.
  Дикое Сердце Из Лесной Чащи разразился возмущенной тирадой, суть которой сводилась к тому, что его контракт в данных обстоятельствах не действует, и он волен сам собой распоряжаться, а распорядиться ему хочется так, чтоб под завязку военной карьеры захватить что-нибудь не меньше трансгалактического корабля комплексного назначения (этот как раз подойдет).
  Кристо, выслушав все это, совершенно по-русски пожал плечами.
  - В мою задачу входит доставить Дину живой к Черному Командору, значит, я должен быть рядом с ней.
  - Тогда меняемся местами! - резюмировала я. - И скажи мне что-нибудь на их языке, я хочу, чтобы у них не оставалось сомнений.
  7. Дина. Тюрьма.
  Тонкие светящиеся линии схем бессмысленно мелькали перед моими глазами. Где-то в уголках глаз застыли слезинки. Внутри было пусто. Ни страха, ни возникавшего прежде желания умереть. Вообще ничего. Меня совершенно не беспокоило, куда ведет машину Кесс Кассэт, и что там со мной будет. Хуже, чем сейчас, все равно быть уже не могло. Сейчас вся моя жизнь, пять земных месяцев назад чуть накренившаяся на пути, а затем сошедшая с колеи окончательно и бесповоротно, стремительно неслась в пропасть. Дно у этой пропасти было очень глубоко, но оно было, и рано ли, поздно ли, достигнув этого дна, она остановится. Резко и неизбежно.
  И мне пофиг.
  Только на оптимистичном краю сознания появилась опять спасительная мечта об ангеле. Сам ангел теперь был мне не нужен, и мысль стремилась не к нему, а к загробному существованию по примитивной логической цепочке 'ангел - бог - страшный суд - царство небесное - жизнь после смерти'. Да, на царстве небесном она не задержалась, ведь мы с Кристо не крещенные, стало быть, рай нам не светит, зато мы можем встретиться в аду. Этот вывод был радостным. Какое счастье, что родители устояли против бабушкиных уговоров и не окрестили нас с Димкой! Так у меня есть шанс увидеть Кристо в аду, выше которого, после хладнокровного убийства нескольких человек на захваченной базе, ему все равно не подняться, даже если он вдруг и крещен.
  Схемы погасли, но я заметила это не сразу. Мое внимание к происходящему вернула Кесс, когда встала со своего кресла и отстегнула крепление моего. Перед глазами у меня появился ее рыжий лобешник, разделенный надвое удлиненным мыском пушистых волос, и я не удержалась от искушения врезать по нему кулаком.
  Удар получился неожиданно сильным. Кесс отлетела к стене и, коротко вскрикнув, упала. Мне понравилось. Я выбралась из-под недораскрытого крепления, предвкушая второй удар, и, стоило ей сложиться пополам и перевернуться, ударила снова, ногой в лицо. Все тело Кесс дернулось к стене, а я отметила, что бить ногой не так приятно, эффект не тот. В третий раз я ударила опять кулаком, теперь в нос. Голова Кесс опрокинулась назад, а глаза закатились. Точно! Самое то! Вот бы еще получилось ее убить, тогда - наверняка!
  Четвертый удар я направила под подбородок, а пятый нанести не успела...
  Что-то ухватило меня сверху за шиворот и подняло над полом, а потом вынесло из катера наружу.
  Там было светло. И какие-то люди.
  Утратив мишень своей ярости, я взвыла от досады, а потом потеряла интерес к происходящему вокруг.
  Мне чем-то скрепили руки за спиной и куда-то повели.
  Это было неважно.
  Потом я оказалась в темноте. Со мной никто не разговаривал, меня никто не трогал.
  Прошло время, и я заметила, что устала стоять. Тогда я села на пол. Наклонилась назад и оперлась спиной о стену. Время двинулось дальше, не причиняя больше никаких неудобств.
  Все неважно. Я скоро увижу Кристо. Абсолютно безразлично, насколько долгой и мучительной будет моя смерть перед этим. Там, где мы встретимся, в нашем распоряжении окажется вечность.
  Хорошо, что мне предстоит умереть. Жить после смерти Кристо было бы слишком больно. Хорошо, что моя жизнь заканчивается, и ничего больше делать не нужно. Не нужно думать.
  Стало светло, и опять появились люди.
  Меня вывели в большой круглый зал. Там была Кесс Кассэт. Она прикрывала рукой нос и прятала от меня глаза. Стопудово - сейчас убьют.
  Но они медлили. Со мной по-прежнему никто не разговаривал.
  Они что-то обсуждали между собой.
  Может, ускорить события? Ноги-то у меня в порядке, пну ближайшего посильнее, и задергаются, нажмут, наконец, на свои смертоносные кнопки! Нет. Той энергичной ярости, которая заставила меня бить Кесс, уже не было. Да и куда спешить? Впереди вечность...
  Меня взяли за локоть и повели в другой зал, где находились машины, похожие на космический аппарат Кристо. Я опять куда-то полечу? Ну, что ж тут удивительного...
  Меня подвели опять к нему, тому самому, который еще хранил его следы и запах, подкатили трап и затолкали внутрь.
  Я села в свое прежнее кресло. Мешали скрепленные сзади руки, и я, не задумавшись, растягивая суставы, но не замечая боли, просунула в петлю из рук нижнюю часть тела, чтобы поменять положение и держать их на коленях. Кто-то наблюдал за этим маневром, но не остановил меня, просто дождался, пока я закончила, и зафиксировал на сиденье.
  Включился проектор над пультом. Я впала в забытье.
  Нет, я не спала. Мои глаза были открыты, и каждый звук проникал в мозг. Но ничто не анализировалось сознанием и не сохранялось в памяти. Все, что происходило вокруг меня, да и со мной тоже, было не важно, поскольку не нужно было жить. Я не чувствовала голода или жажды, не засыпала, хотя с тех пор, как я в последний раз ела, пила и спала, прошло много времени. Из всех необходимых для живого существа рефлексов осталось только дыхание.
  Я очнулась, когда меня опять куда-то вели, и осмотрелась.
  Во все стороны простиралась даль. Слишком яркий свет, ослепивший глаза и нарушивший забытье, постепенно стал слабее, и я увидела вокруг пустоту. Лишь под ногами был пол - что-то гладкое, темное и твердое, но, кроме него - ничего.
  Рядом со мной слышался звук шагов, и я сама шла вперед, пока чужие шаги гулко звучали справа и слева. Когда они стихли, я остановилась. Ничего не произошло. Я повернулась. Никого рядом не было. От случайного движения рук жесткий браслет, удерживавший запястья, разошелся надвое и упал на пол.
  Итак, я предоставлена сама себе.
  Меня не собираются убивать?!
  А что тогда?!
  Жить в одиночестве?!
  Ерунда, без воды я все равно скоро умру. Все нормально.
  Я пошла вперед. Или назад - сколько раз и в какую сторону оборачивалась, я не помнила, и никаких ориентиров здесь не было. Надо их оставить, так, на всякий случай.
  Я сняла с головы шлем-капюшон, отлепила его от воротника куртки и бросила на пол. Пройдя так далеко, что он стал едва виден, сняла куртку и тоже бросила. Через тридцать шагов наткнулась на стену. Что-то невидимое, будто прозрачное стекло, преграждало мне путь дальше. Касаясь его пальцами, я повернула налево и двинулась вдоль стены. По дороге оставила ботинки, сначала правый, потом левый. Последними сняла штаны.
  Расставаться с собственной одеждой не хотелось, и от штанов я прошла чуть больше, чем нужно, так что они остались за пределами видимости. Зато я увидела капюшон. Границы тюрьмы стали понятны. Выхода, конечно же, нет.
  Я села на пол там, откуда были видны три из пяти вещей, и прислушалась. Вот она какая, абсолютная тишина. Мое дыхание, биение сердца слышны очень четко.
  Я закрыла глаза, пытаясь уловить движение воздуха по коже. Воздух был равномерно теплым. Комфортная температура, как сказал бы папа... кто такой папа? А, это что-то из давно прошедшей жизни, из-за предпоследнего ее поворота... Нет, воздух не движется.
  Ничего нет.
  Я растянулась на полу во весь рост, скрестив руки под головой и положив одну ногу на другую. Теперь остается только ждать.
  
  Я люблю уезжать, далеко-далеко,
  Темной ночью, когда тускло светят огни,
  Заколдованный воздух, да сквозь сказочный сон
  Навевают и манят, и сгущают они.
  
  Это я сама сочинила, когда... Когда-то.
  
  Тихой ласковой ночью, где времени нет,
  Не бегут, спотыкаясь и тая, секунды,
  И где гаснет, мерцая, в тени каменной свет,
  Уезжаю надолго, уезжаю отсюда.
  
  Прочь от зова рассвета, в дремоту тоски,
  От оставленных в прошлом друзей улечу,
  В темноту и покой, где лишь сон и мечты,
  Убегу налегке, навсегда замолчу.
  
  8. Ася. Ловушка с приманкой.
  Визуализированный контакт был налажен почти мгновенно - очевидно, не без встречных усилий с другой стороны. Кристо едва успел, проделав все нужные манипуляции на пульте, поменяться со мной местами.
  - Ты придумала, что сказать? - шепнул Денис.
  - Нет, - тихо ответила я.
  Разве можно придумывать заранее, еще не видя собеседника?
  Чужое лицо появилось на экране медленно. Сначала его очертания обозначили длинные голубые линии, затем разломавшиеся на множество мелких штрихов, которые, расширяясь, поменяли цвет и нарисовали длинное узкое лицо с высоким лбом, разделенным на две части вертикальной полоской светлых волос, далеко на макушке переходивших в пушистую гриву. Гуманоид обладал также двумя нормального размера глазами, коротким, с круглыми ноздрями, носом и небольшим тонким ртом, и ничто из всего этого не позволяло определить его половую принадлежность. Изображение было очень четким. Оставалось надеяться, что меня ему видно так же хорошо.
  - Радуюсь встрече! - бодро заявила я. К сожалению, более фамильярного приветствия этот язык не знал. - Я Ася.
  Пауза. Удерживая бесстрастную мину, я ждала реакции. От нее зависело, что говорить дальше: нести околесицу про поиски Черного Командора ('А не у вас ли случайно мой любимый братик?'), просить подбросить до Земли ('Ой, представляете, я в этой галактике заблудилась!') или, угрожая мифической силой перворожденных, требовать немедленно отдать мне Дину.
  Изображение мигнуло и сменилось. Теперь на меня с широкого смуглого лица смотрели маленькие блестящие глазки, а крылья круглого носа беспокойно шевелились. Разглядеть более мелкие детали я не успела - изображение сменилось опять, а потом еще, и еще. Лица, похожие лишь нестандартно низким мыском волос на лбу, мелькали с полминуты, и было заметно, что картинки повторяются. Словно несколько командиров рядились, кто будет со мной разговаривать, правда, хотелось им этого, или наоборот, непонятно.
  - Прошу принять мой аппарат, - сказала я, чтобы прервать их замешательство. Должна заметить, что уверенности оно мне добавило.
  На экране замерло самое первое лицо. Дважды моргнув, гуманоид ответил ровным высоким голосом:
  - Согласны принять аппарат. Передаем маршрут стыковки.
  Рисунок лица вновь распался на штрихи, а затем - на линии, которые, развернувшись в плоскости, изобразили корпус корабля, висевший в некотором отдалении. Из середины нижней части схемы появилась и устремилась к кораблю зеленая дорожка.
  Денис заиграл на панелях пульта, как на рояле, и корпус корабля стал плавно приближаться.
  - Как действуем? - между делом осведомился он.
  - Выхожу из катера одна! - быстро сказала я. - Не хочу, чтобы вы оказались под прицелом раньше времени.
  - Хорошо, - следя глазами за движением схемы, почти равнодушно согласился он. - Тебя они точно не убьют, просто не смогут, а мы будем действовать по обстановке. Кристо, мы увидим, что происходит снаружи?
  - Да, как только начнется встреча, я сделаю обзор. Если ты позволишь...
  Ага, азартный интерес Дениса к управлению космической машиной уж слишком велик и потому заметен. Впрочем, это неудивительно - на Земле он мгновенно научился управлять парусником, что гораздо сложнее, поскольку одних только собственных рук для этого недостаточно, и без азартного интереса было бы невозможно.
  - Капитан... - случайно вслух произнесла я. Хорошо, что меня никогда не касался запрет называть его так всуе.
  - Капитан... - повторил он, то ли обращаясь ко мне, то ли признавая себя капитаном на этот момент, то ли допуская в реальность ненужные уже воспоминания.
  Зеленая дорожка, по которой катер неуклонно приближался к кораблю, упиралась в глухой корпус. Зная об особенности стенок космических аппаратов исчезать, образовывая проемы, я ожидала, что с секунды на секунду произойдет нечто похожее и с участком корпуса, обрезавшем переданный маршрут, но ничего такого не случилось. Нам навстречу совершенно банальным образом открылись двери: две створки разъехались в стороны, приглашая внутрь. Тут стали ясны масштабы противника относительно нас, и они впечатляли - суда можно было сопоставить со шлюпкой и океанским лайнером.
  В момент вхождения все, даже Кристо, невольно затаили дыхание. Зеленая линия скоро оборвалась, и это означало, что путешествие закончилось. Под нами находится ровная поверхность. Я встала, и Кристо тут же занял мое место.
  - Подожди, - сказал он, - они должны восстановить в этом отсеке газовый баланс, потом они откроют его и войдут в стартовый зал. Давай посмотрим, кто будет встречать.
  Я остановилась. Проектор катера снова, как на Янтарной планете, давал панорамное изображение, и было видно, как вокруг нас исчезли стены и появились другие, большие и маленькие, корабли. Отсек открыли. Перед нами стартовый, очевидно, он же и финишный, зал. Где же встречающая делегация?
  Она появилась одновременно со всех сторон.
  Не меньше пятидесяти человек обступили наш маленький катер, оставив безлюдным лишь участок вокруг него диаметром приблизительно в двадцать метров.
  Дальше ждать я не видела смысла и жестом велела Кристо открыть внешний люк. Он подчинился. В катер ворвался прохладный ветер.
  Мимоходом удивившись тревожно громкому биению собственного сердца и краем глаза заметив, как Денис наклонился и зачем-то стал поправлять носок на правой ноге, я полезла наверх.
  Окружившая катер толпа не сводила с меня глаз. В накрывшей зал тишине явственно ощущалась угроза. Интересно, какого она может быть цвета?
  'Не горю', - напомнила я себе, и к обычным невидимым метаморфозам, означавшим готовность к бою, добавилось ясное, абсолютно непривычное изменение кожи. Я даже не смогу описать его, поскольку не подберу аналогии, а в общих чертах - мне показалось, что вся поверхность моего тела чем-то резко обросла, какой-то толстой, но легкой и эластичной броней. Спокойное течение мыслей взбудоражилось крошечной досадой: надо было больше думать о Черном и Белом Командоров, сочиняя сказку, и тогда, наверное, я бы догадалась об их (соответственно, своих) истинных возможностях. Вот кто мне теперь скажет, от чего и как защищает эта броня?
  Я встала во весь рост рядом с люком на катере и всмотрелась в толпу, пытаясь определить командира. Все, кто составлял оцепление, выглядели одинаково и отличительных знаков не имели. Они были одеты в темно-зеленые жесткие комбинезоны, очень похожие на костюм Кристо, и шлемы с прозрачными масками. У всех в руках было оружие, но не знакомые уже нам с Денисом многоствольники, а нечто маленькое и смешное, габаритами напоминающее пульт дистанционного управления от телевизора.
  Значит, на передовую вышло пушечное мясо. И все же командование, раз уж оно во мне так заинтересовано, должно быть где-то поблизости. Или ему передается происходящее по внутренним каналам связи, что вернее. Ладно, я не в том положении, чтобы заниматься поисками главного начальника. Мое дело - задать свой коронный в этом приключении вопрос, а противник пусть сам разбирается, кому на него отвечать.
  - Где Дина? - громко и отчетливо раздался мой голос.
  Ответа, естественно, не последовало.
  Вместо него пространство огласилось встречным вопросом:
  - Вы перворожденная?
  Действительно, заинтересованы.
  - Да, - через солидное мгновение ответила я.
  Хотя, если по правде, сомнения все еще были...
  Как выяснилось уже через минуту - зря.
  - Мы проверим, - торжественно предупредил тот же голос.
  Испугаться я не успела. Практически сразу после предупреждения мне в лицо ударила струя пламени, и лишь за тысячную долю секунды до соприкосновения с ней я инстинктивно закрылась рукой.
  Ничего не произошло. Даже одежда на мне не загорелась. Денис оказался не совсем прав: нервы, наверное, подготовленные, отключились раньше, и я не почувствовала никакой боли вообще.
  Наверное, от неожиданности, первой моей реакцией после угасания пламени была обида, для которой нашлись две причины. Первая: они все сговорились?! Почему меня везде жгут?! Вторая: а если бы одежда сгорела?! Я бы голая тут шастала?!
  - Очень невежливо, - опуская руку, заявила я. - Оставляю за собой право равноценного ответа.
  И спрыгнула вниз, ожидая, что меня тут же попытаются расстрелять.
  Так и вышло. Без команды, наверное, от страха, все, стоявшие в первом ряду оцепления с этой стороны катера, вытянули ко мне руки со смехотворным оружием и сжали рукояти. Мне в грудь уперлось одновременно двадцать тонких красных лучей.
  Вернее, не уперлись. Они все, устремленные в область грудной клетки, прервались в пяти сантиметрах от тела - вероятно, такой толщины была моя невидимая броня. Она гасит разрушительную энергию лучей? А что будет, если?...
  Руководимая логикой воина, я резко упала на пол, и сразу вслед за этим вокруг раздались вопли боли - лучи поразили самих напавших. Не смертельно, конечно, их все же защитили боевые костюмы, теперь выразительно дымившиеся в местах поражения.
  Этот переполох послужил сигналом для оставшихся в катере. Лежа на боку, я любовалась новым роскошным трюком Дениса: с силой до отказа взведенной пружины вытолкнув себя из люка, он рухнул рядом со мной на одно колено и резко выбросил в сторону левую руку с растопыренными пальцами. Точнее, это нормальным глазам могло так показаться. Моим, замечавшим сейчас слишком много, было видно, как быстро и с какой огромной силой двигались его пальцы, буквально выстреливая в каждого из ближайшей шеренги короткое узкое лезвие. Целился он в шею - наименее защищенное место на теле противника, которое обнаружил, исследуя куртку Кристо и надеясь на сходство в защитных технологиях армий разных планетных сообществ. Его расчет оправдался, пятнадцать человек упали, прижимая руки к шеям и разбрызгивая кровь. Автоматная очередь была бы не более эффективна.
  Кристо и Дикое Сердце Из Лесной Чащи, не будь дураками, высадились с нашей стороны катера, чем вынудили 'задние' силы противника соваться к нам по одному. В ближнем бою кскривса был великолепен: он просто отшвыривал мощными лапами тех, кто оказывался в пределах их досягаемости, а двигался так быстро и непредсказуемо, словно его тело было лишено костей, а суставы гнулись во все стороны. Кристо просто воспользовался своим многоствольником.
  - Ну и нафига? - спросила я у Дениса, когда среди хозяев корабля не осталось ни одного, стоящего на ногах.
  - А нафига они тебя поливали напалмом? - спокойно отозвался он, пересаживаясь с колена на корточки.
  - Они же меня проверяли! - возмущенно объяснила я.
  Денис в ответ уставился на меня полным черной иронии взглядом:
  - Извини, не понимаю.
  Вот еще поэтому мы не могли быть вместе в опасных приключениях: я считала, что, раз кто-то пытается меня убить, значит у него есть на это веские, заслуживающие уважения, причины, а Денис признавал только одну правду - свою, а сопротивлялся, защищал и мстил всегда методами, адекватными обстановке.
  - Вторая волна будет? - спросил он у Кристо.
  Тот оглядел поле боя:
  - Не думаю. Бойцов больше нет, их не бывает много на кораблях такого типа, здесь в основном пилоты и операторы орудий. Теперь мы можем ждать лишь сопротивления... Если продолжим операцию захвата, конечно.
  - А есть предложение и дальше сидеть здесь? - уныло осведомилась я.
  Сколько еще трупов они повесят на мою совесть?
  - Не переживай, - Денис поднялся на ноги. - 'Моих' можно спасти, если вовремя оказать медпомощь.
  - А у тебя еще есть эти... боеприпасы? - спросил у него дикое Сердце Из Лесной Чащи.
  - Три обоймы, - самодовольно ответил Денис. - Так мы идем?
  Как раз в ту секунду, когда я задумалась над проблемой поиска и выбивания двери, часть стены сложилась вверх, и в зал въехало с десяток небольших машин. Денис непроизвольно замер в стойке, а Кристо даже бровью не повел.
  - Медицинские автоматы, - пояснил он. - Вот тупьё... Идем, пока двери не закрылись, а то ломать придется.
  Из зала вглубь корабля вел абсолютно пустой белый коридор, в котором из звуков слышалось только глухое гудение. Денис замедлился, настраивая глаза на 'фильтрацию' слоев, и я последовала его примеру. Никто не спешил навстречу, хозяева, казалось, избегали попадаться нам на глаза.
  - Если они так тебя боятся, то зачем брали на борт? - раздраженный ролью водящего в никогда не любимой им игре 'прятки' ворчал Денис.
  - Ты же сам сказал: хватательный рефлекс, - Кристо, напротив, пребывал в спокойном равновесии. - Возможно, они надеялись, что Ася вообще не знает о своих потенциальных возможностях - такой вывод вполне можно было сделать из рассказа Дины. Я и сам так считал.
  - Тогда проверка огнеметом была слишком рискованной, - возразила я. - Пока не знала, что я - перворожденная, 'броня' на мне не появлялась. И огонь жег, и пули брали...
  - А, - Кристо ненадолго задумался. - Значит, ты немного другая. У Черного и Белого Командоров 'броня' постоянная, их врасплох застать невозможно. Опять же, я никогда не слышал, чтобы они голыми руками вправляли внутренности и собственной энергией залечивали чужие раны.
  - Думаю, командование корабля не собиралось с тобой общаться, - высказался Дикое Сердце Из Лесной Чащи. - Тебя хотели поймать, оставаясь в стороне.
  В рациональности мышления кскривсам точно не откажешь. Проанализировав поведение хозяев, я решила, что он прав.
  Ни одной живой души мы с Денисом не увидели, хотя он смотрел сквозь две стены, и я, (из-за действия адреналина, не иначе) - тоже.
  - Сомневаюсь, - вдруг сказал Кристо, - что против армии взбунтовалась вся команда.
  Дикое Сердце Из Лесной Чащи в знак согласия поднял уши. Похоже, он думал о том же самом.
  - Ты считаешь, что народу тут еще меньше, чем в штатном режиме? - уточнил Денис.
  - Да. Не меньше половины пилотов и операторов можно сминусовать. А то и больше. Допускаю, что корабль просто угнали его же командиры, не сообщая оставшейся команде о своих намерениях.
  Денис рассеянно кивнул. Он начал поглядывать на потолок. Значит, ему уже точно известно, что нижние этажи для обитания людей не предназначены.
  В этот момент людей заметила я - через одну стену от коридора. Десять человек спокойно лежали на кроватях в просторной комнате, еще двое сидели в креслах за столом. Как бы их не убить, да чтобы и они нас не убили?
  - Тут жилое помещение, - кисло сказала я. - С людьми. Можно его как-нибудь заблокировать?
  Вся компания остановилась.
  - Там должен быть еще один выход, на другой стороне, - с сомнением отозвался Кристо.
  - А не спросить ли у них, как пройти к командирам? - предложил Денис.
  Один человек встал с кровати, подошел к противоположной стене и постучал по ней кулаком. Когда он опять повернулся к товарищам, вид у него был обиженный.
  - Другой выход заперт, - догадалась я. - Их заперли!
  - Круто, - заметил Денис. - Откроем?
  Представив себя на месте внезапно запертого, а потом внезапно освобожденного человека, я подумала, что не могла бы поручиться за свое хорошее настроение.
  - Они попытаются на нас напасть. Я вижу: кое-кто недодрался, но не хочу терять время. Пошли.
  Денис поморщился, Кристо усмехнулся, а Дикое Сердце Из Лесной Чащи, грациозно развернувшись и вильнув задом, поплелся дальше. Что означает эта пантомимика, было понятно по исходившему от него гордому удовольствию - я каким-то образом польстила его самолюбию.
  - Всё, на этом уровне никого нет, - вскоре заявил Денис. - Ищем переход на следующий этаж.
  С ним пришлось согласиться. Ни командиров корабля, ни Дины...
  Лифта мы не нашли и поднялись по торчавшим из угла скобам через дыру в потолке - аварийный выход, очевидно - на уровень выше, в коридор, который отличался от только что покинутого нами лишь шириной и темным цветом.
  - А газ они могут выпустить? Отравляющий? - вдруг вспомнил Денис.
  - Могут, - флегматично ответил Кристо, продолжая идти вперед.
  - А послать к нам киборгов каких-нибудь или андроидов? Самоходные стрелялки, короче?
  - И это могут, - спокойствие не изменило Кристо, и через несколько шагов он объяснил его причину: - Но не будут. Отравляющий газ бесполезен против Перворожденных, с автоматом же Ася легко справится.
  Мне бы его уверенность...
  - А чтобы обезвредить нас троих? - продолжал Денис.
  Кристо рассмеялся.
  - Теперь они боятся нас убить. О Командоров известно, что не оставляют безнаказанной гибель кого-то из своего окружения. Такое они прощают только друг другу...
  Час от часу не легче.
  - Ты считаешь, что перворожденного нельзя убить? - без обиняков спросила я.
  - Конечно, можно, - удивился Кристо. - Но почему они не пытаются убить тебя, я могу лишь предполагать.
  - И какие соображения?
  - Версии. Две. Первая: они не могут применить здесь оружие, потенциально способное на это - наверное, оно произведет чрезмерно сильные разрушения. Вторая: ты им нужна живьем.
  Что-то не стремятся они меня получить.
  - Впереди! - возвестил Денис и ускорил шаги.
  Я посмотрела вперед. Там, за стеной, действительно находились люди, человек двадцать. Все они, стоя в напряженных позах, следили за экранами небольших мониторов. Мониторы показывали нас. Я редко обращала внимание на эмоции, заполнявшие пространство рядом с людьми, а вот Денис - всегда.
  - Ох как волнуются! - со зловещей радостью сообщил он. - Ася, лицо посуровее, пожалуйста, а то не сразу понятно, кто тут 'дети звезд'. Ты больше похожа на заблудившуюся девочку.
  - Я и есть заблудившаяся девочка, - буркнула я и рванула бегом.
  По понятной причине мне хотелось первой попасть в помещение с людьми, хоть на секунду раньше моих слишком боеспособных спутников, поэтому, в три скачка преодолев оставшиеся до стены метры, я прыгнула ногами вперед на забранные белой сеткой плиты, которые решила считать дверью.
  Не знаю, верным ли было мое предположение о назначении плит, но их обломки легко разлетелись в стороны, и даже сетка порвалась, а я оказалась в просторном, ярко освещенном зале, судя по обилию мониторов и панелей управления - командном пункте. Люди, находившиеся внутри, к такому внезапному вторжению оказались не готовы. Каждый из них обернулся ко мне и замер на месте.
  Тут были все, чьи лица мельтешили при установлении визуального контакта в катере, и, вспомнив о том бестолковом мельтешении, я решила самостоятельно выбрать собеседника. Чтобы не ошибиться, я еще раз окинула взглядом притрушенную толпу. Может быть, со мной разговаривали просто вахтенные офицеры? Добиваться ответа на единственный вопрос стоит только от капитана...
  И вообще капитана необходимо взять под контроль. Не потому, что он лучше знает, где Дина, а потому, что только он может распорядиться отдать ее мне или напакостить втихаря.
  Один человек, рыжая женщина, трусила больше всех. Ее страх, сдобренный безысходностью от осознания собственной вины, был виден даже нормальным зрением. Кесс Кассэт - к гадалке не ходи.
  Нос у нее был залеплен какой-то плотной массой чуть темнее цвета ее кожи. Сломан, что ли? Неужели Динка сопротивлялась?
  Кесс Кассэт, не желая того, подсказала мне, кто здесь главный. Все ее тело сдержанно, а потому еле заметно стремилось к высокому худощавому мужчине в темно-зеленой форме без знаков различий, стоявшему посреди зала и толпы. На него она пыталась не переводить взгляд опущенных в пол глаз, в его сторону подергивались кончики ее пальцев.
  К нему, отшвырнув с пути прочих, я и направилась. Он был значительно выше меня, но, когда я подошла вплотную, он отшатнулся и с перекошенным от ужаса лицом стал медленно падать назад. Я схватила его за плечо, но не затем, чтобы предотвратить падение, а затем, чтобы заставить наклониться под нужным мне углом. С этой же целью я помогла его коленям подогнуться, ударив по ногам. Когда в зал ворвались мои спутники, капитан уже был прижат к полу в крайне неудобной позе.
  - Лечь на пол, руки за голову, - деловито приказал Кристо.
  Первой подчинилась Кесс Кассэт. Она упала вниз лицом так, словно ее хватил паралич, и я бы подумала, что она потеряла сознание, если бы ее руки не вздернулись конвульсивным каким-то движением к затылку. Остальные тоже не заставили ни ждать, ни повторять, а те, кто с моей помощью упал раньше, быстро приняли требуемое положение. Теперь можно было спокойно общаться с капитаном.
  - Где Дина? - спросила я.
  Признаюсь, в тот момент, когда мятежная команда сдалась, я допустила приятную мысль о том, что наше космическое странствие закончилось: сейчас мне отдадут Дину, и на этом же корабле мы вернемся домой, заскочив кое-куда по пути, но совсем ненадолго. Однако с этой надеждой мне пришлось распрощаться еще до того, как капитан ответил - каким будет ответ, я прочитала в его глазах.
  В них была обреченность - и его собственная, и моя.
  - Ее здесь нет.
  Капитан вперил взгляд мимо меня в потолок, сглотнул и замолчал.
  - Помочь продолжить? - предложил Денис.
  Интонация вопроса была многообещающей. Если находившиеся здесь видели, как он одним жестом расправился с полутора десятками вооруженных бойцов, то у них не должно было возникнуть иллюзий на его счет. И я знала, что в некоторых ситуациях замечательный, всех понимающий и снисходительный к человеческим слабостям Денис способен начисто забыть о жалости, намеренно и методично причиняя боль. Прежде он сам не упускал случая пройти через пытку, и не только затем, чтобы испытать и закалить собственное тело, но и чтобы вытравить из себя ненужное сострадание. Мой опыт пыточных камер привел к другому результату - меня мучила чужая боль.
  - Он расскажет, - пообещала я.
  Капитан боялся. Это очень остро чувствовалось в зале, переполненном страхом. И я видела, что, не отвечая, он лишь цепляется за время, он его тянет, потому что сразу после ответа умрет.
  Он думает, что я его убью. Когда я поняла, что за содеянное с Диной он заслуживает смерти, секунды, которые он тянул, для меня помчались галопом. Я в ужасе посмотрела на Дениса. Я больше не была против пыток.
  Но тут заговорил Дикое Сердце Из Лесной Чащи:
  - Она жива. Они оставили ее одну. Загляни в его мысли сама.
  От сильного потрясения, вызванного тревогой за Дину, у меня и это получилось. Через желтые, с огромными круглыми зрачками, глаза, удерживавшие в мыслях одну и ту же выразительную картину, я проникла в его сознание.
  Сначала мне открылась эта картина: из черноты зрачков проступили и приобрели цвет очертания большой гладкой полусферы, над которой сверху простиралось звездное небо, а снизу - белая застывшая гладь. Вот там они и оставили Дину. Одну, без воды и пищи.
  - Зачем? - прошипела я, хотя шипеть на их лающем наречии получилось плохо. - Где это место? Что это за сооружение?
  Никто не ответил.
  - Я никого не убью.
  Капитан моргнул. Некоторые из лежащих осторожно повернули ко мне лица.
  Отпустив плечо и руку капитана, я встала на ноги.
  - Если Дина погибнет, всех убью я, - добавил Денис.
  Наверное, с этого надо было начинать. Инстинкт самосохранения у подчиненных Черного Командора был развит просто поразительно. Не дав капитану собраться с мыслями, и не забывая прятать лицо под локтем, заговорил близлежащий к нему подчиненный:
  - Это чтобы вы пошли за ней!
  Его перебил другой, а этого - еще один, хотя мне и без того было трудно разобраться в новом языке. Зато из всего многоголосого шума, исключительно сильно напитанного эмоциями, повылезали яркие образы произошедшего, которые мне с трудом, но удалось связать вместе.
  Им действительно была нужна я. Но что со мной делать, они не знали.
  В их задачу входило заставить любого из 'детей звезд' проникнуть в некое полусферическое сооружение на некоей, не имеющей даже названия, планете, спрятанной в дебрях никем не посещаемой галактики. В мощь Черного Командора они верили безоговорочно и провернуть с ним такое даже не пытались, однако запросы о перспективах исполнения поступали все чаще, и тут подвернулась я... Причем Черный Командор не знал о моем существовании, так что бояться, на первый взгляд, им было вообще нечего.
  - И кто же вас так озадачил? - угрюмо спросила я.
  Новость о наличии у 'детей звезд' естественных врагов перечеркивала мое намерение не засвечиваться перед родней. Если есть враги, то лучше всем об этом знать. М-да, враги-то, оказывается, объединяют крепче происхождения...
  Ответили мне резко наступившей тишиной. Они не знали ответа. Они никогда тех, других, не видели. Отношения были установлены через капитана и двух его помощников - с ними однажды связались по невизуализированному каналу под аватаром верховного Командора, который вопреки процедуре никто не проверил, и приказали осуществить одну очень удивившую их операцию. Удивившую, но не настолько, чтобы поставить приказ под сомнение. Когда он был исполнен, последствия ошеломили всех - сообщество лишилось энергодобывающей колонии, и стало очевидно, что приказ этот исходил не от Черного Командора.
  Дальнейшие распоряжения 'неизвестно кого' выполнялись уже под угрозой разоблачения.
  Идея заманить меня в ловушку Диной принадлежала Кесс Кассэт, которую что-то крепко связывало с капитаном, и к которой Кристо явился, словно манна небесная. Ну, нормальное совпадение, а?
  А корабль, действительно, почти что угнали с базы на орбите.
  Собственно, свою часть операции они выполнили. Дать мне знать, где находится Дина, и указать туда путь должны были 'неизвестно кто'.
  - И чего развалились? - не вытерпела я. - Быстро летим туда и забираем Дину!
  Дикое Сердце Из Лесной Чащи пересказывал Кристо и Денису все, что увидел вместе со мной, поскольку даже знающий местный диалект Кристо в общем гвалте и сменившей его тишине ничего не понял.
  Так, вдохнуть и медленно выдохнуть. Переход к ловушке должен контролировать Кристо - хоть здешней братии удалось вызвать у меня сочувствие, доверять им я не собиралась.
  Помощник капитана рискнул сесть на корточки, но не более того. В атмосфере снова появился запах ужаса.
  - Что еще? - зло спросил у сидящего Денис.
  Помощник капитана втянул, насколько смог, голову в плечи.
  - Оттуда невозможно выйти, - вдруг сказал капитан. Он все еще лежал, глядя в потолок.
  - Даже вам, - подтвердил помощник. - Ловушка сконструирована так, чтобы удержать Перворожденного.
  В этих словах мне почудилось сдержанное торжество: я все-таки попалась. Я проиграла кучке трусливых предателей. Ненавижу проигрывать недостойному противнику...
  - Ася, остынь, - тихо сказал Денис, - искришь.
  Точно. Все еще обволакивавшая мое тело 'броня' стала видимой полупрозрачной, окрасившись в оттенок стали и отбрасывая блики.
  Денис, Кристо и Дикое Сердце Из Лесной Чащи подошли ближе, и мы вчетвером образовали плотный кружок посреди командного зала.
  - Итак? - начал Денис.
  - Дальше двигаемся на этом корабле, - высказалась я, но это, конечно, было общее мнение, и моральная сторона произошедшего никого из нас не волновала.
  Вот я и сама стала пиратом...
  - Не обсуждается, - кивнул Денис.
  - Надо изолировать этих, - продолжила я. - Кристо, сможешь управлять кораблем?
  Кристо обернулся, окинул взглядом мониторы с платформами и отрицательно мотнул головой.
  - Смогу только контролировать. Придется оставить человек пять, предпочтительно самых напуганных.
  - Испуг я обеспечу, - вставил Дикое Сердце Из Лесной Чащи. - Предлагаю уводить их отсюда по три человека, не объясняя, куда, и закрывать все группы по отдельности... Если ты действительно не хочешь убивать.
  Эта легкомысленная ремарка заставила меня вздрогнуть. Безусловно, хотя мне и не нравилось ощущать на себе чужой страх, лучше напугать до полусмерти, раз уж альтернатива - убить насовсем.
  - Уводите по трое, с Денисом. Найдете нужные помещения?
  - Здесь должно быть не меньше пяти кладовок... складов, - сказал Кристо. - С замками Дикое Сердце Из Лесной Чащи разберется, но не забывайте обыскивать и отключать переговорные устройства.
  Наметив первую часть плана дальнейших действий, мы повернулись к пленникам.
  - Кто из вас входит в вахтенную смену? - пролаял Кристо.
  С пола, держа руки за головами, робко поднялись пять человек, в том числе разговорчивый помощник капитана, застыли, покорно ссутулившись, и уставились на нас в ожидании указаний.
  Но пока все остальные, мелкими группами в сопровождении кскривсы и Дениса, не покинули зал, им никто ничего объяснять не собирался. Я сама с трудом переждала это время, уносившее частицы Дининой жизни, но от обстоятельности и скрупулезности зависела наша безопасность.
  Когда Дикое Сердце Из Лесной Чащи с Денисом вернулись из последнего конвоя, мы снова встали в тесный кружок.
  - Куда ты хочешь отправиться? - спросил Кристо, и я на секунду остолбенела от неожиданности этого вопроса.
  Одновременно я поняла, что на самом деле ни для кого, кроме Дениса, не были очевидными мои намерения, и наши пленники вовсе не считали свою задачу исполненной.
  - За Диной.
  Кристо, впрочем, не удивился. Он лишь напомнил:
  - Оттуда нельзя выйти.
  Будто я могла забыть! Но Кристо сказал это не просто так - он определял собственные действия, и тем самым вновь вынуждал меня отказаться от спонтанности и планировать то, до чего было еще не меньше двух ходов.
  - Я подожду тех, кто меня выпустит, - вздохнув, предположила я.
  - Врагов? - уточнил Кристо.
  - Если первыми явятся враги, то мы будем с ними драться, - ответил Денис, заодно дав понять, что он тоже полезет в ловушку. - Но есть еще надежда, что их опередит Черный Командор. Ведь ищет же он пропавший корабль своего флота?
  Было видно, что Кристо понравилась эта новая идея. В отличие от меня. Ну, просто я не люблю, когда мне помогают.
  И сколько можно тянуть?!
  - Кристо, командуй, - распорядилась я.
  Он, кивнув, опять обратился к оставшимся пленникам, и они поспешно встали к платформам управления. Кто-то удивился и даже переспросил, когда прозвучал приказ лечь на курс катера, увезшего Дину, но холодная жесткость, в которую Кристо окрасил повторный приказ, отбила у всех желание в дальнейшем демонстрировать хоть какие-то сомнения.
  - Ожидание может затянуться, - сказал Денис.
  - Предлагаешь устроиться поудобнее?
  - Конечно. Обязательно возьмем запас воды и еды...
  - Постельное белье и компьютер с играми? - ехидно предложила я.
  - Нет, - изобразил обиду он. - Переносных компьютеров я здесь не заметил. А вот что-нибудь мягкое, вроде матраса, взять нужно. Зря смеешься, мы уже давно не спали.
  Он прав. Судя по видениям из памяти отвозившего Дину пилота, в ловушке нет вообще ничего, кроме пола и куполообразных стен. Если лезть туда по своей воле, то с комфортом...
  Кстати, о сне.
  - Тебе нужно выспаться, - обратилась я к Дикому Сердцу Из Лесной Чащи. - Пока мы с Денисом будем в ловушке, вы с Кристо останетесь на корабле, следить за пленными и отчитываться перед Черным Командором.
  - Я пойду с вами, - не оборачиваясь и не отрывая взгляда от монитора, заявил Кристо.
  По тону чувствовалось, что спорить бесполезно. В конце концов, он не находится в моем подчинении, и если до сих пор выполнял распоряжения, то лишь потому, что был с ними согласен. И всё же...
  - Зачем? - из чистого любопытства спросила я.
  Ответил он не сразу, что само по себе настораживало. Я молча ждала.
  - Дине из-за меня пришлось пережить неординарные для ее жизненного уклада и травмирующие для ее психики события. Она все свое пребывание вне Земли связывает со мной. Если она будет знать, что я рядом, но не пытаюсь защитить ее от опасности - получит еще одну травму. Поверь, это уже лишнее.
  Так. Смысл его решения для Дины понятен. А для него самого?
  - Ты настолько ответственный или это норма для вашего общества? - подождав еще немного, спросила я.
  Кристо опять тянул с ответом. Денис рассматривал его 'фильтрующим' зрением, потом перевел уже нормальный взгляд на меня, скорчил разочарованную гримасу и отрицательно качнул головой. А вслух сказал:
  - Ася, не отвлекай его. Тут совсем другая система управления.
  Я почувствовала облегчение, изошедшее от Кристо, и отступилась.
  Дикое Сердце Из Лесной Чащи спал на единственной в зале скамье, свесив с нее кенгуриный хвост и свернув уши, поэтому в разговоре мы перешли на русский - так нас точно не могли подслушать.
  - Сильно отличается? - обращаясь к Денису, я смотрела на Кристо. Слишком встревоженным он не выглядел, то есть ситуация вполне контролируема.
  - Ну, принципиально - нет, - предположил Денис. - Похоже на то, что сообщества делятся друг с другом техническими идеями. Правда, подгоняют их под свои потребности. Интересно, добровольно делятся или нет?..
  Кристо чуть заметно вздернул уголок рта в усмешке.
  - Конечно, добровольно, - включилась я в репризу. - А как же иначе? Они все - потомки землян, осознают свое родство и единство. Они тут, в космосе эта, как ее? А, большая дружная семья!
  Кристо расхохотался в голос.
  - Про то, чем закончилось твое путешествие на нашем космическом корабле, ты уже забыла? - осведомился он, все так же не отрываясь от мониторов и замерших во временном бездействии вахтенных. - Кроме того, родство объединяет только внутри сообществ, а у представителей разных сообществ ничего родственного нет. Только Земля. Но она - в запредельно далеком прошлом.
  - Почему нет общего? - сразу стал серьезным Денис. - Почему в запредельно далеком? Разве нас от твоих предков-основателей отделяют не сотни земных лет?
  - Нет, не сотни, - сохраняя улыбку, ответил Кристо. - Примерно двадцать тысяч. Мы похожи, потому что и вы, и мы, из одного человеческого генотипа... серии...
  - Что? - не поняла я.
  - Мы кроманьонцы, - догадался Денис. - Ты ведь слышала: многие народы верят, что боги создавали человечество несколько раз.
  - Слышала, что четыре, - кивнула я.
  Если честно, слышала я об этом раза три, не больше. В 'наколдованных мирках' меня мало волновали вопросы религии. Скорее, раздражали. Я позволяла вовлечь себя в религиозные разговоры, только если они облекались в форму легенд - вот это было интересно и даже красиво. Вроде сказки.
  А если это были не сказки? До меня тоже начало доходить.
  - Так, значит, есть и те, которые из более ранних 'серий'? Других генотипов?
  - Да, - ответил Кристо и показал на пленников: - Предки этих покинули Землю гораздо раньше, наверное, не меньше миллиона земных лет назад.
  Мы с Денисом от потрясения уже ничего не могли сказать. Миллион лет!
  Потом заработало воображение, оттолкнувшись от нескольких важных моментов.
  Во-первых, внешнее сходство. Да, те, чей корабль мы заняли, отличались от нас странной линией волосяного покрова головы. Теперь я видела, что под вертикальной полоской на лбу скрывается рельефный костяной нарост, и нетипичные неровности имеются еще и за ушами, практически лишенными раковин. Но рук - две, ног - тоже две, и рост - в среднем такой же. Может быть, разница в строении внутренних органов? Но на Земле даже животные, внешне сильно отличающиеся от человека, имеют такие же и сердце, и печень, и прочее... Или это от того, что мы с животными тоже из 'одной серии'?
  Во-вторых, уровень развития. Потомков разных 'серий' словно не разделял миллион лет. Кристо легко ориентировался в чужом корабле, а поведение 'предтечей' было абсолютно понятно и предсказуемо. Миллион лет не было никакой эволюции? Ни технической, ни нравственной?
  С другой стороны, почему это меня удивляет? Кроманьонцы появились на Земле около сорока пяти тысяч лет назад, и те, что остались дома, начали действительно развиваться только спустя сорок тысячелетий. И очень медленно - в сравнении с темпами последних двух веков! Кто знает, что затормозило развитие людей, научившихся пожирать космическое пространство... Возможно, они поубивали друг друга, и в какой-то момент из всей популяции, прижившейся на новой планете, осталось человек пять... Ух ты! Или прибывшие на новую планету не смогли на ней дышать, и запустили химические реакции для преобразования атмосферы, а сами на это время впали в летаргию, которая затянулась... Обалдеть! Или деградировали до животного уровня, а потом стали развиваться по-новой...
  В-третьих, они все-таки встретились. Представители разных человеческих 'серий', разлетавшиеся в разных направлениях миллионы лет, умудрились в огромной Вселенной найти друг друга... Наверное, далеко не все еще нашлись. Нет, ну обалдеть же!
  В-четвертых: Звезды избрали для своих перворожденных человеческий облик. Не смогли придумать ничего лучше? Почему не облик кскривсов? Кое в чем они совершеннее людей. В этом, наверно, и дело: те, кто лучше приспособлен к неблагоприятным условиям, лишены стимула к развитию. Или вот еще объяснение: 'детей звезд' оформили как людей именно для того, чтобы они встали во главе человеческих рас. Зачем это нужно сущностям с разумом звезд? Какова цель: контроль или уничтожение? Может, просто интерес?
  Все эти мысли захватили меня настолько, что время в пути пролетело незаметно. Воображение рисовало удивительные планеты и невероятные людские поселения рядом с домами аборигенов, борьбу за существование на первых шагах в новом мире и невероятные встречи в космосе. До чего же мне хочется знать, как все это было на самом деле! Насколько же зудяще интересно увидеть другие планеты!..
  Между тем, у меня на шее рок.
  А на ближайшее будущее назначено свидание с врагами.
  От которых я даже не знаю, чего ждать...
  И не пойти на него я не могу - из-за меня страдает Дина, бедная человеческая девочка, ни за что ни про что ставшая приманкой в космической мышиной возне.
  Денис не терял времени, хоть и был впечатлен не меньше моего. Прихватив свободного (пока корабль перемещался в канале) помощника капитана, он разыскал нужные припасы и внимательно выслушал инструкции по их использованию. Поэтому, когда Кристо объявил об окончании перехода, посреди зала уже кучковались большие и маленькие упаковки, которые нам, очевидно, предстояло тащить с собой.
  - Нет, много хлопот они кскривсе не доставят, - сказал Денис, глядя, как четко команда выполняет приказы Кристо. - Они знают, что от Черного Командора никуда не денутся, и теперь стараются не провиниться еще больше, перед тобой, хотя бы.
  - Они так уверены, что он проявит ко мне интерес?
  - Да, они в этом уверены.
  Денис помедлил, а потом с отчетливо слышимой долей презрения объяснил:
  - Хватит подходить ко всем с мерками твоих не сильно умных земных родственников. 'Детей звезд' мало, и лишней ты не будешь. К тому же - ты у них первая самка. Для всех очевидно, что твоей гибели Командоры не простят.
  М-да, прикольное слово он подобрал. Двусмысленное какое-то.
  - Что ты хочешь этим сказать? - обиделась я.
  В ответ он тихо, но еще более обидно, рассмеялся и отошел будить Дикое Сердце Из Лесной Чащи.
  Самка?!
  - Всё, оптимальная близость, - сообщил Кристо. - Идем в стартовый зал.
  Дикое Сердце Из Лесной Чащи потянулся, со змеиным изяществом навернувшись со скамьи, и окинул оставшихся пятерых подопечных недобрым взглядом.
  - Может, отвести троих в казарму? - быстро спросила я.
  - По пути, - согласился Кристо, забирая с пола два больших мешка, - задерживаться не будем.
  Он велел троим из отработавшей вахты идти с нами, мы подняли руки, прощаясь со кскривсой, подобрали оставшиеся вещи и вышли из командного пункта в обратный путь.
  В моем мешке весом килограмм десять что-то булькало, а другой, зажатый под мышкой, был приятно мягким. Подумав о том, что в него запаковано, наверное, съедобное, я почувствовала голод. Скорей бы добраться до места и устроиться... Хоть какое-то время провести в покое.
  Пленники покорно топали за нами, не пытаясь воспользоваться нашей загруженностью и устроить бунт. Пожалуй, у них действительно отпала охота причинять мне беспокойство. Впрочем, у самого стартового зала они пропали: Кристо с Денисом засунули их в первую попавшуюся 'кладовку' и, за неимением ключей, сломали замок в закрытом положении. Кто-то замучается всех тут освобождать...
  На пороге стартового зала Кристо остановился, рассматривая корабли. Я проследила за его взглядом. Здесь были аппараты гораздо вместительнее того, который нас привез, но он явно не был уверен в своих способностях управлять ими.
  - Идем в мой, - предложил он и, не интересуясь ответом, стал спускаться по лестнице.
  В общей толпе машин я увидела еще одну такую же, как наша, к ней Кристо и направился. Мы пошли за ним, хотя Денис и косился с сожалением на 'свою'.
  Подойдя вплотную к аппарату, Кристо не стал лезть на крышу. К моему глубокому удивлению, он открыл вход сбоку. Заметив, что мы замерли, он объяснил:
  - Этот вход используется, когда не нужен шлюз. Так ведь удобнее...
  А внутри он, понятное дело, чувствовал себя как дома: не глядя, уронил мешки на пол, уселся в центральное пилотское кресло и небрежно, одним мизинцем, активировал панель управления.
  Мы с Денисом сложили свой груз в ту же кучу и молча заняли боковые места.
  - Они увозили Дину на этой машине! - рассмотрев непонятные каракули, возникшие на экране, обрадовался Кристо. - Отлично! Даже маршрут высадки сохранился!
  Наверное, все это здорово облегчало ему задачу. Наверное, это было хорошо.
  Если забыть о том, что мы отправлялись в ловушку...
  Я легонько прижала руку Кристо ребром к панели.
  - Значит, я и одна могу справиться?
  Он посмотрел на меня взглядом, из которого исчезла радость. Денис сделал вид, что такой вопрос вообще не мог быть адресован ему.
  Интересно, есть ли среди моих потенциальных способностей такая, которая позволила бы выпереть их обоих отсюда без шума и пыли?..
  - Ася, давай останемся друзьями, - рассматривая символы, ему уже, вроде, знакомые, спокойно сказал Денис. - И Кристо сам за себя отвечает.
  С наигранным равнодушием пожимая плечами, я отпустила ладонь Кристо:
  - Только если так. Я не собираюсь никем командовать и вести в бой. Ясно?
  Оба кивнули, и уже в полной тишине и абсолютном согласии наш катер покинул гостеприимный корабль.
  Бросив попытки разобраться в мелькавших на экране схемах, я стала смотреть сквозь корпус. Планета, к которой мы быстро приближались, была странной. Конечно, я не спец в астрономии, но я привыкла, что планеты имеют форму, максимально близкую к шару. Эта же по форме напоминала, скорее, гандбольный мяч. Плюс к тому - в свете своей звезды она переливалась всеми цветами и оттенками, и сквозь разрывы в окружавшем ее сизом, мертвенном каком-то, тумане ярко поблескивала.
  - Там точно есть твердь? - усомнился Денис. - Выглядит оно не очень пригодным для жизни...
  - А форма тебя не удивляет? - поинтересовалась я, напрашиваясь на лекцию по астрономии.
  - В солнечной системе есть похожая карликовая планета, - легко повелся он. - Хаумеа. Это транснептуновый объект пояса Койпера. У нее очень короткий период обращения вокруг своей оси - в этом причина вытянутой формы. Наверное, эта планетка тоже быстро вращается, или когда-то вращалась. Мне ее цвет не нравится... атмосфера точно нам не подойдет.
  - Значит, ни при каком раскладе мы не должны оказаться под прямым воздействием, - завершил ход мысли Кристо. - Причем Аси это тоже касается. Мне ничего неизвестно о способностях перворожденных существовать в сжиженном газе.
  Подумав, что этот вопрос еще нужно будет разъяснить, но попозже, я согласилась. В любом случае, действовать предстояло по моему любимому плану - то есть как получится.
  От стремительно приближающейся планеты-жемчужины невозможно было отвести глаз, особенно в то короткое мгновение, когда мы, пройдя сквозь сизую дымку, еще не нырнули в перламутровый океан. Но теперь цветные сверкающие вихри проносились мимо нас, и сосредоточить на них даже 'фильтрующее' зрение оказалось сложно - тем более, что они оказались достаточно плотными и почти непрозрачными.
  Между тем, этот второй слой неба тоже оказался не бесконечным, 'радуга' ушла вверх, и стало видно, что до самой твердой поверхности над планетой стелятся голубовато-белые размытые облака.
  Автоматически управляемый катер лег на параллельный поверхности курс и стал замедляться. Живописные клубы газа заслоняли обзор во все стороны, затрудняя даже эхолокацию катера, и если бы не забытый прежним пилотом в памяти приборов маршрут, мы, наверное, очень походили бы на некоего колючего зверька в тумане...
  Наконец, катер окончательно сбросил скорость и плавно остановился, прижавшись пузом к гладкой поверхности, а боком - к огромному сооружению почти идеальной полусферической формы, с трудом различимому в облачном море.
  - Приехали, - сказал Кристо и разомкнул крепление своего сиденья.
  - Подожди, - естественно, остановил его Денис. - Надо договориться, как будем выходить. Может, еще удастся обмануть ловушку и выйти.
  Хотя вся моя интуиция говорила, что это бесполезно, с ним пришлось согласиться.
  Кристо открыл проход с прижатой к стене стороны катера. Перед нами появилась еще одна стена - гладкая и белая.
  - Тоже растворяется от прикосновения? - предположил Денис.
  - Не узнаем, пока не попробуем, - отозвался Кристо.
  Мое 'фильтрующее' зрение сквозь нее не проходило - перспектива была так же матово-бела, как и преграда. Я посмотрела на Дениса. Он понял и сразу ответил:
  - Непроницаема. Тебе же сказали: это ловушка для Перворожденных.
  Сказав это, он протянул руку и коснулся белой стены.
  Что произошло дальше, я не смогла рассмотреть. Денис исчез. Мне лишь показалось, что он вроде бы, с ошеломляющей скоростью, втянулся в стену.
  С воплем: 'Чёрт!' - я схватила часть поклажи и бросилась за ним так, будто никакой стены вообще не было.
  И действительно, ощущения при прохождении сквозь нее были такими же, как если бы я воспользовалась порталом на Острове: лишь небольшое сопротивление воздуха, словно ветер в лицо, да слабый перепад температуры.
  Уровень пола здесь совпадал с уровнем пола в катере. Хотя я и приготовилась к неожиданностям в прыжке, за стеной я приземлилась на обе ноги, рядом с живым и невредимым Денисом, едва успевшим отскочить в сторону, чтобы я его не сбила.
  Все вокруг, за исключением черного ровного пола, было светло-никаким. То есть, здесь будто бы ничего не было - какое-то неограниченное пространство без горизонта, перспективы и прочих привычных и приятных иллюзий.
  Я повернулась, шагая назад.
  И уперлась плечом во что-то твердое.
  Выпустила из рук мешки и ощупала невидимое препятствие, которое показалось бесконечным во все стороны, кроме низа, где был черный пол.
  - Потом файерболом попробуешь, - весело посоветовал Денис.
  Так, значит воздух тут есть, раз он может говорить. Впрочем, конечно, есть - хотя бы ради Дины, которая должна остаться живой. Кстати, где она?!
  Мимо меня пролетел мешок, из тех, что еще оставались в катере. Молодец, Кристо! Упираясь плечом в невидимое нечто, я отошла подальше, когда в наше пространство влетели прочие вещи. Кристо будет не только молодцом, но еще и умницей, если сам сюда не полезет.
  Он полез.
  Возник из ниоткуда, остановился и огляделся.
  Мне оставалось только вздохнуть.
  Денис быстро, будто боясь потерять ориентацию в виде Кристо, пошел вперед, то есть дальше от стены. Я двинулась следом.
  Уже через пять шагов вдалеке стал различим силуэт лежащего человека. Еще через пять в нем уже можно было опознать худенькую девушку с длинными темными волосами, еще через два - Дину. Наконец-то!
  Она лежала на боку, согнув ноги и подложив под голову обе руки, а ее глаза, мне показалось, были открыты. Когда произведенный нами шум дошел до нее, она заметно вздрогнула, села, опершись одной рукой о пол, и подняла голову. Встретив ее взгляд, я замерла.
  Господи, что с ней случилось... Перемена была сродни той, которая произошла с Денисом около года назад - резкое взросление, словно в считанные дни они пережили все, что было запланировано судьбой на десятки лет. В ее лице появилась какая-то твердость, слегка прикрытая усталостью, в глазах - глубина мудрости, и круги под ними оттеняли ясность прямого взгляда. Такие лица я видела у девочек, отцы которых надолго уходили в море, а матерей перебили кочевники. Такие глаза были у юной царицы во время ее собственной коронации: когда настал момент глотнуть вина из ритуальной чаши, она уже знала, что оказалась в перекрестке трех заговоров, и имела все основания считать этот глоток последним в своей жизни. Она выпила все до дна - другого варианта, в ее представлении, не было.
  Вот и Дина сейчас - жила, дышала, вовсе не потому, что хотела, а потому что выбора не было. Ее мысли, очевидно, блуждали в области сложных категорий вроде смысла жизни и причин моральных страданий, или, боюсь, еще чего-нибудь похуже... Передо мной находился совсем другой человек, имеющий очень мало общего с моей легкомысленной подружкой из детского лагеря. Только внешность - и тем страшнее произошедшая перемена, ведь в теле, идеально подходящем для обеспеченного беззаботного существования, теперь оказалась другая личность, более стойкая и жесткая, для которой сгодилось бы тело и погрубее.
  Утрата чего-то нежного подчеркивалась резким контрастом между взглядом Дины и ее одеждой: на ней была белая в мелкий романтический цветочек юбка, легкие белые кроссовки и весьма минималистичный топик.
  - Ой, - вырвалось у меня. - Почему на тебе лифчик?
  - Это бюстье, - автоматически поправил Денис.
  Она нас не услышала. Она напряженно смотрела, мне показалось, на Дениса, и если бы это было так, то меня не удивило бы меняющееся выражение ее лица. А оно вдруг стало восторженным, и Дина из обреченной царицы превратилась в малышку, получившую в подарок долгожданную куклу.
  Она вскочила на ноги и совершила невероятное. Бросившись нам навстречу, она одним жестом нетерпеливо смела с пути Дениса, да так, что он, ни секунды такого не ожидавший, отлетел метра на два в сторону и растянулся на полу.
  Дина прыгнула на шею Кристо.
  Хотя тому удалось устоять на ногах, судя по лицу, он был поражен не меньше нас с Денисом. Он явно не знал, какой должна быть ответная реакция с его стороны и лишь рефлекторно поддержал ее за поясницу, когда она обхватила его ногами. Вид у него был растерянным.
  - По-моему, она очень жива, - поделился своим наблюдением Денис.
  Однажды мне пришлось видеть вспышку двигательной активности перед наступлением смерти, но это явно другой случай. Я протянула ему руку.
  Он не стал выделываться и поднялся с моей помощью. Прикоснувшись к его руке, я почувствовала, как сильно он устал - во-первых, и как нудяще болит у него колено, на которое он не очень удачно упал, выпрыгнув из катера при захвате корабля - во-вторых.
  - Спать? - спросила я.
  - Обязательно, - согласился он и пошел за мешками.
  Проходя мимо скульптурной группы 'Кристо-Дина', он осмотрел ее очень пристально, расширенными зрачками, и с явным уважением.
  Один мешок он бросил под ноги Кристо, нашел на нем помеченный красным клапан и пнул по нему пяткой. Мешок мгновенно раздулся, трансформируясь в довольно высокий диван. Кристо сел, продолжая осторожно придерживать Дину, а Денис предупредительно положил рядом с ним паек из его же, Кристо, запасов. Это правильно - не стоит подсовывать Дине незнакомую пищу. Меня тоже не тянуло пробовать то, чем питаются потомки допотопных людей. Я нашла бутылку с водой и положила там же.
  Уверенный, что достаточно позаботился о слабых и беззащитных, Денис занялся устройством места для нас, удалившись от Кристо с Диной на приличное расстояние. Когда лежак разбух до предела, он с видимым удовольствием улегся поперек.
  Я распечатала упаковку с едой и дала ему нечто, напоминающее хлебную лепешку, а потом положила ладонь на его колено.
  - Спасибо, - лениво куснув лепешку, сказал он.
  Свободной рукой я достала паек ялгорсцев. А что делать? Проверенной еды мало, а мне, вроде, свойственна всеядность... В жестком контейнере оказался зеленый брусок, похожий на пластилин. Так ли я голодна?..
  - Больше не болит, - Денис благодарно погладил мою руку. Он все еще смотрел на Дину, и мне приятно было тепло его взгляда. Обычно он вообще избегал смотреть на девушек, боясь провоцировать мелодрамы. - Представляешь, - задумчиво прокомментировал он, - она действительно его любит. Не играет в любовь, а действительно ее чувствует. Такое редкое явление - чистые эмоции, без ментальных вкраплений, без любопытства, без обиды...
  Денис любовался Диной. От неожиданности я съела весь 'пластилин', что находился в контейнере.
  - А он ее? - проглотив, обеспокоилась я.
  Денис помрачнел.
  - А он ее - нет. Не то, чтобы он морочил нашей девочке голову, но нет. Он просто не знает, что это такое. У них не принято любить.
  Я поняла, что он гораздо больше внимания уделил инопланетным эмоциям, чем казалось, но просветиться на этот счет не успела. Денис заснул.
  Со стороны Кристо и Дины, наконец, стали доноситься голоса - значит, Динин ступор благополучно прошел. Ладно, пусть наговорятся, а мне, наверное, тоже надо поспать. Позже такой возможности не представится, ведь я буду ждать гостей. Врагов.
  Я попробовала заснуть, как мама учила в глубоком младенчестве: закрыла глаза и свернулась калачиком. Она говорила, что так засыпают лучше и быстрее, - я верила. И засыпала. Я верила, что дочки похожи на мам, и росла, копируя очертания ее лица и фигуру... Я верила в холод и в жару, в непроглядную тьму и необходимость дышать, в семь цветов спектра и собственную незначительность. Хорошо, что многому меня научить не успели - поэтому кое в чем я перешла границы общепринятого возможного.
  ...Файербол. Может, попробовать? 'Броня' появилась от короткой фразы, насыщенной уверенностью, как заклинание. После всего случившегося поверить в то, что я могу кидаться сгустками энергии, очень просто, нужно всего лишь сказать себе, например...
  Я даже не придумала, каким словом можно назвать такую способность, как ощутила в ладони ясную пульсацию тепла. Ладонь налилась тяжестью, и ее даже покалывало слабыми электрическими разрядами.
  Но это же оружие, а пользоваться оружием мне запрещено. Не попытаться ли и вправду пробить огненным шариком стену? Нет, с ума я не сошла, и прекрасно помню, что за этой стеной клубится непонятный газ, в котором не только моим друзьям, но и мне самой, возможно, не выжить, но как иначе хозяева ловушки узнают, что я попалась? Мы ведь нарушили их планы. Огненный шарик стене, рассчитанной на Перворожденных, никакого вреда не причинит, зато подаст сигнал. Иначе мы тут вечность просидим.
  Пульсация заметно щекотала ладонь.
  И все-таки это оружие. Не стоит. Я ведь не знаю, какой получится эффект: что, если он отразится от стены, или даст ударную волну такой силы, что нам всем головы поотрывает, или опасно наэлектризует воздух? Короче, я не зря дала себе зарок никогда не пользоваться оружием, и не должна искать пути для обхода своего собственного закона.
  Враги и без этого догадаются, что я здесь.
  Сгинь.
  Моя ладонь опустела. Только сейчас я посмотрела на нее, и, конечно, ничего не увидела. Не умею я делать файерболы, и забудем об этом.
  Сон почему-то не идет.
  Голоса со стороны другого матраса стихли. Я решила посмотреть, в каком, все-таки, состоянии Дина, и тихо подкралась к ней. Кристо, очевидно, срубился так же быстро и непреодолимо, как Денис, и это было более чем понятно. Он крепко спал, а Дина по-прежнему прижималась к нему всем телом, словно боялась, что он исчезнет, как только она его отпустит. Да, досталось же ей...
  - Дина, ты там как? - негромко позвала я.
  Она подняла голову с плеча Кристо и счастливо улыбнулась. В тот же миг у нее из глаз брызнули слезы.
  - Аська... Это фантастика!
  Тут с ней не поспорить.
  Так. А что у нее за черное пятнышко на кончике носа? Будто она его отморозила.
  - Да отклейся ты уже от него, - предложила я. - Никуда он отсюда не денется.
  - Точно? - недоверчиво спросила она.
  Наверное, ей довелось пережить такое, что теперь она допускает любую вероятность, поэтому смеяться я не стала.
  - Точно.
  Она осторожно вытащила из-под шеи Кристо руку и села. Я устроилась рядом с ней на полу.
  - А он больше не умрет? - шепотом продолжала Дина.
  На этот вопрос однозначно ответить было бы трудно.
  - Когда-нибудь, конечно, умрет... - прямолинейно начала я, но, увидев неподдельный ужас в ее глазах, быстро добавила: - Только не сейчас.
  Что же творится у нее в голове? Наверное, она очень прочно записала Кристо в мертвые, и нужно время, чтобы убедиться в обратном. Бедняга. Когда все это закончится, точнее, если все это закончится хорошо, ей понадобится курс лечения в психушке, не меньше.
  - Кристо сказал, что ты его нашла и спасла. Аська, спасибо!
  - Денис нашел, - справедливости ради поправила я. - Его благодари.
  Она торопливо закивала и вновь разразилась восторженными слезами:
  - Я своими глазами видела, как его... Это потрясающе, что мы с тобой здесь встретились!
  Разделять такой оптимизм мне, почему-то, не хотелось. Даже странно.
  - Что тут потрясающего? Ты же сама дала мой адрес!
  Она громко шмыгнула носом и без капли чувства вины объяснила:
  - Извини. Я надеялась, что тебя дома не будет. Ты ведь говорила, что больше в другом месте живешь, на каком-то острове.
  Ну, в общем, да. Мы с Денисом оказались в тот день в Солнечном Берегу благодаря странной случайности, одной из множества в этом приключении. В любом случае, я не собиралась обвинять Дину в том, что оказалась здесь - все наоборот, это она из-за меня подвергается опасности.
  - Давай, я полечу твой нос, а ты расскажешь, как провела новогодние каникулы?
  Не интересуясь согласием, я наложила ладонь ей на лицо. Она, видимо, забыла о своей болячке, и сперва даже шарахнулась от моего прикосновения, но потом обмякла и сама уткнулась мне в горсть носом.
  - Ты действительно не человек, да?
  Меня непроизвольно передернуло, но 'нечеловек' прозвучало лучше, чем 'самка', хотя по сути это одно и то же.
  - Кажется, да, - через силу призналась я.
  Вот на Дине и проверим, какая реакция на такую новость типична для нормальных людей. Правда, Дину считать нормальной теперь можно только с большой долей условности.
  - Круто! - заявила она.
  А я попыталась представить, что сказали бы на это Алёшка, Дима с Тимой, девочки-островитянки, Тим и Толя. И Герман. Нет, Герман бы ничего не сказал - он со мной не разговаривает. Ох, не ручаюсь я за такую же реакцию.
  - А ты знала? - задала Дина резонный вопрос.
  Обдумывая ответ, я представила себе всю ситуацию со стороны, и она напомнила мне анекдот про Штирлица, который шел по Берлину и не понимал, что же выдает в нем советского разведчика: неужели папироса 'Казбек' в углу рта? или красная звезда на кокарде? или парашют, волочащийся за ним по мостовой? Ну, ничто-ничто не указывало на мою нестандартную сущность: ни способность руками залечивать раны, строить парусник и обтесывать камни, изменять растения, видеть сквозь стены, ни 'дар знания языков', ни боевые психотрансформации! И кто я после этого? Совсем глупая перворожденная, мягко говоря. А еще обижалась на Денисовы намеки... Кстати, не забыть бы с ним разобраться за 'самку'.
  - Даже не догадывалась.
  Хорошо, что Дине все это неизвестно, а не то мой рейтинг, в смысле умственного развития, для нее бы сильно упал.
  Некроз на носу рассосался, и я поспешила свернуть со скользкой темы:
  - Расскажи о себе. Похоже, ты больше, чем я, повидала.
  Она вздохнула, придвинулась к Кристо еще ближе, что было почти невозможно, и начала. Ее рассказ был гораздо подробнее его сухого отчета и для меня, если честно, интереснее. Ей в переносицу имплантировали фильтр для воздуха, и Кристо регулярно пичкал е антибиотиками! Оказывается, это ее уже четвертая планета, и она побывала даже на военной базе, и видела и огромную луну, и танцующие цветы! Оказывается, ни у одной из человеческих рас не принято есть пищу животного и растительного происхождения, а население их планет меньше населения Земли! Оказывается, есть консул Земли, а сама Земля имеет среди человекоподобных потомков своих сбежавших обитателей дурную репутацию, там, вроде как, всякие непонятные существа тусуются... Ну, про существ, допустим, я не впервые слышу, правда, никогда не думала, что духи и боги серьезно затрудняют жизнь - вмешиваются-то они нечасто, да и скучно без них было бы. Ой! Так они все без богов и духов живут?! Бедные! Конечно, 'не принято любить' - кому они нужны такие!
  Эти мысли, разумеется, я оставила при себе, а Дине, когда она закончила свое повествование, напомнила выпить воды и помогла заснуть. Надо долго подумать. В тишине и покое. А лучше, поспать.
  Я вернулась на матрас к Денису, легла на спину и закрыла глаза.
  Враги, образ которых в памяти ялгорсцев ограничивался лишь эмоциями ужаса и почтения, явно сильнее, чем хотелось бы. Об этом говорит хотя бы то, что они считают для себя возможным действовать против Черного Командора, авторитет которого непререкаем. Ловушка делалась под него. Но именно ловушка. Захватывать его на Янтарной планете они не пытались, атаковать его корабль - тоже. Он, по всей видимости, вообще не ждет от них такой пакости, иначе его подчиненные не были бы такими безалаберными и лучше проверяли бы поступающие приказы. Значит, они сильны недостаточно, и боятся как мощи армий, так и одновременного отпора двух перворожденных.
  Не стоило бы мне терять время. Я должна выяснить, что еще могу сделать. Но как? Пока никто не нападает, это невозможно. Все мои способности проявлялись при необходимости, в тот самый момент, который решал, жить или умереть.
  Я бы не волновалась, если бы была одна - в таком случае я с нетерпением ждала бы встречи с 'неизвестно кем', но какая участь ждет Дину и Кристо, которые моим личным врагам не нужны?
  Заснуть мне так и не удалось. Однако тревожные мысли, роящиеся в голове, не принесли страха. Почему-то я надеялась, что справлюсь. Может быть, тревогу отгонял покой троих глубоко спящих людей, а может быть, к этому располагала иллюзорная беспредельность самого места. Я встала и пошла обследовать окрестности.
  Кроме Дининых вещей, обозначавших конечность пространства, ничего нового я не обнаружила.
  Воздух не был абсолютно прозрачным. Хотя я ушла не очень далеко от надутого матраса, он скоро размазался и пропал из поля обзора. Остается надеяться, что рассеянный здесь газ не ядовит, и фильтр Дины его выдержит.
  Когда я, убедившись в бесперспективности исследований, стала возвращаться, Денис вдруг начал петь. Песня была знакомой, из уважаемых им русских рокеров, что-то иронично-жизнеутверждающее, к ситуации мышеловки очень подходящее. Я остановилась, боясь, что он перестанет. Мне редко доводилось его слышать, а голос у него красивый, да и артистизма - пропасть. Пел он не хуже оригинала.
  Песня закончилась, и Денис, после секундного перерыва, начал другую. Свою. Точно свою, поручусь, хотя редко слушаю музыку, и эту раньше не слышала. В мелодии и фразах этой песни был он весь, второй такой невозможен: только он мог описывать эмоции через такие неожиданные зрительные образы и проводить такие аналогии между человеческими решениями и изменением оттенков. Только он мог так объяснять обыденные, вроде бы, события. Песня цепляла сознание, отключая восприятие всего прочего. Ее слова и гармония мелодии были сильны настолько, что создаваемые ими в воображении картины притягивали все внимание целиком.
  Везет же некоторым. Не только красив, но еще и талантлив. У меня вот ни красоты, ни голоса...
  Допев, Денис замолчал.
  Я решила вернуться.
  Он лежал, заложив руки за голову, и смотрел вверх.
  - Мне очень жаль, что ты можешь умереть, уникум, - искренне сказала я.
  - Лучше называй меня Бесом, - печально ответил он.
  - Ты мог бы стать супермодным на Земле...
  Я не дразнила его. Я просто хотела дать понять, что очень высоко ценю его жертву. И что мне действительно не хочется его потерять.
  Денис перевернулся лицом ко мне и подпер кулаком щеку.
  - Об этом не волнуйся, - едко усмехнулся он.
  Поскольку насмешка была направлена не в мою сторону, я, ожидая продолжения, села на матрас рядом.
  - Ну, - начал он, заметив мой интерес, - я недавно услышал себя по радио. Одну из песен, которую разместил в банке авторского общества еще год назад. Исполнителем была объявлена группа... забыл, название какое-то дурацкое.
  У меня непроизвольно открылся рот.
  - Кто-то спер твою запись?!
  - Ага. Все записи. Только добавил всяких музыкальных эффектов. Ничего звучит, в общем.
  Я почувствовала такую обиду за него, что даже растерялась.
  - Так, надо ведь твои права защищать... авторские! Ну, в милицию обратиться или в суд. Наверняка есть адвокаты, которые в этом специализируются.
  - В полицию, - хладнокровно поправил Денис. - Терять время и нервы? Посвящать во все родителей? Ты меня за лоха держишь?
  На это я совсем не знала, что сказать, и только уставилась на него вытаращенными глазами.
  - Я нанес визит в офис радиостанции, выяснил, кто подсунул записи, а потом познакомился с... типа продюсером. И директором группы.
  При этих словах Денис красноречиво несколько раз сжал и разжал кулак.
  - Так, - справляясь с потрясением, подвела итог я: - теперь проблемы с милицией, то есть с полицией, у тебя?
  - Ментальные проблемы! - хихикнул Денис. - Знаешь, почему-то нет. Выплюнув лишние зубы, парни признали ошибку. Обещали компенсировать причиненный вред. И продолжать компенсировать в будущем. Я не сразу понял, что они не собираются тормозить проект, а потом... Хотел я им еще немного внешность подправить, но не стал. Так вот теперь не жалею. По крайней мере, мой голос на Земле останется.
  Неужели он уже сомневается, что мы выкрутимся? Я подавленно молчала.
  Но Денис не любил грустить. Уже в следующее мгновение он вскочил с матраса и кувыркнулся с места в сальто. Потом резко взмахнул руками.
  - Ты еще не пыталась пробить стены?
  - Нет, - отчиталась я и попыталась оправдаться: - Там же тучи какого-то газа. Вредного, наверное.
  - Это необязательно.
  Денис подошел к ближайшей стене и уперся в нее ладонью.
  - Мы необязательно на той планете, с которой сюда вошли, - объяснил он.
  И почему рядом с ним у меня обостряется комплекс неполноценности? Такое мне в голову не приходило.
  - Тебе не показалось, что мы прошли через портал?
  - Ну, было похоже, - согласилась я.
  - А если здесь перекресток миров? Как в пещере на Острове? Только, допустим, сейчас этот портал ни с каким другим не совмещен?
  Логика в его доводах была, но - всего лишь основанная на прошлом опыте. И хотя в ней кое-что хорошо сходилось, моей интуиции такая версия не понравилась.
  - Чем тогда объяснишь, что мы не смогли вернуться сразу, как только сюда вошли? - поинтересовалась я.
  - Да, - подумав, кивнул Денис, - этим не объясню. Механизм пропуска какой-то другой. Ладно. Подождем.
  Он вернулся ко мне и сел на корточки. В его глазах мелькнул бесовский огонек.
  - Знаешь, как было бы круто, если бы сюда явились одновременно и Черный, и Белый Командоры? Я хочу посмотреть, как они станут тебя делить!
  Это он про 'самку'. Провоцирует меня врезать ему по морде.
  А что? Заняться-то все равно больше нечем. Я вздохнула и нанесла удар. Он уклонился, отведя корпус вправо, и одновременно левой рукой скинул меня с матраса. Я, падая, сбила его с ног. Он кувырнулся через меня спиной вперед, но я уже вскочила с пола, и приземлиться на ноги ему не пришлось - пришлось откатиться назад, чтоб не стать ковриком. Зато в следующий миг я потеряла его из виду и пожалела о своей невнимательности, получив неслабый удар по хребту.
  Уверившись в моей выносливости, Денис перестал меня щадить, и дрался практически в полную силу. Это было классно! Потому что я тоже отпустила тормоза, и азарт, ударивший в голову, поднял меня до эйфории. Мы дрались и хохотали, а проснувшиеся Кристо с Диной наблюдали за нами, разинув рты.
  В конце концов, Денис, тяжело дыша и нарочно упав мне под ноги, закричал:
  - Всё-всё, лежачего не бьют!
  Я, тоже уставшая, рухнула на него сверху.
  - Я победила!
  Восстанавливая дыхание, он снова уставился вверх, и вдруг спросил:
  - А из воспоминаний Капитана-Командора никто на роль хозяев этой дыры не подходит?
  Капитан-Командор!
  Эта мысль неуловимо крутилась у меня в голове в числе прочих, когда ребята спали, а я не могла заснуть. Я вспоминала, как плохо мне было полгода назад от вынужденной бессонницы, и подумала, что на самом деле, наверняка, способна подолгу не спать. Вот если бы я тогда об этом знала! Но запрограммированный на необходимость спать организм требовал привычное, и я чуть не спятила. А виной всему были картинки из прошлого Капитана-Командора.
  'Думай обо мне!'
  Ой, надо же, как ярко помнится его ментальный голос!..
  И тут я поняла, кто такие мои враги.
  
  9. Дина. Явления.
  Сущность места зависит не от места.
  Совсем недавно я думала, что нахожусь в тюрьме, но вдруг оказалось, что это рай.
  Кристо сказал, мы в ловушке. Мне было все равно, и даже неплохо, что мы не можем выйти отсюда - Кристо будет рядом. Я слишком ясно понимала: он со мной, лишь пока я в опасности, и ничего с этим не поделать. Он не чувствовал того, что чувствовала я, и мне оставалось только наслаждаться заточением. Наслаждаться - так как его нелюбовь не была унизительной, то есть никакого пренебрежения или жалости от него не исходило, он вел себя, как раньше, словно с момента нашей первой встречи ничего не изменилось.
  Появление живого-невредимого Кристо принесло на смену черной тоске чуть не доконавшую мой разум эйфорию, а спокойное райское счастье, чуть позже, подарило мне совсем другое - присутствие Аси и Дениса.
  Это было, как в лагере - то же самое острое ощущение происходящего рядом чуда, то есть, даже в атмосфере витало что-то необычное, будоражащее, словно она наэлектризовалась, словно невидимые флюиды, изменяющие сознание, наводимые колдунами и прославленные в комиксах, действительно существуют.
  Рассмотрев Дениса на трезвую голову, я подумала, что у Димки, конечно, не было шансов. И опять впала в недоумение: чем она его смогла привлечь? Ну, симпатичная, ну, приятно рядом с ней находиться, но того, что отличает настоящую красавицу - обращающего всеобщее внимание чувства собственной бесценности - в ней не было. Ни тогда, ни сейчас. А Денис точно мог выбирать, даже из первых красавиц. Я вообще не знала, что такие парни есть в реальности, думала, что все они в Голливуде, хранятся в специальных инкубаторах, а выпускаются только для съемок фильмов и получения 'Оскаров'. Он был не просто красив, он был прекрасен. Причем каждую из черт его лица я точно видела у других мужчин раньше, разве что разноцветные глаза мне не встречались, но узкий длинный разрез этих глаз, прямой, немного широкий в переносице нос, прямоугольный подбородок с обалденной ямочкой, волнистые, бронзового оттенка, волосы и прочее были типичными. Все это вместе, в Денисе, завораживало. Фигура, правда, была редкостно идеальной - изящной и одновременно крепкой, словно мощные мышцы облепили тонкий костяк. Добивала воображение кожа, к которой почти непреодолимо хотелось прикоснуться - мерцающая, нежно-атласная, и во всем его облике, кстати, именно от голых по плечи рук трудно было оторвать взгляд.
  Рассмотрев их обоих вместе, я поняла, что ошибочка вышла, любовь здесь не живет. Что-то их связывало, но смотрели они друг на друга без нежности. Для Аси он был таким же, как все остальные, все множество, кого она, добрая душа, любила, а вот Ася для него... Я долго не могла понять, а потом слово, точно обозначающее его к ней отношение, подобралось случайно на интуитивном уровне - преданность. Ася для Дениса была как основа мира, как вера, как религия. С учетом того, что я о ней узнала, это было понятно: Ася - исключительно редкий экземпляр неизученного вида, к тому же обладающий силой, как артефакт; Денис - хранитель артефакта. Хотя облечь свои наблюдения именно в такие слова я смогла гораздо позднее, когда поумнела, а тогда я просто все это чувствовала. Тогда я лишь смогла сформулировать вывод: понятно, почему Денис не влюблен в нее, но кого еще лучше, чем он, удалось найти ей?! То есть, бывают еще круче?!!!
  Кристо сказал, что меня засадили сюда Асины враги, чтобы она, разыскивая меня, здесь оказалась и не смогла выбраться, и что Ася этот замысел разгадала, но все равно пришла за мной, не смотря на опасность, только потому, что обо мне беспокоилась. 'Возможно, это будет стоить ей жизни', - с уважением закончил он. Я не поняла этого, считая нормальной такую заботу со стороны Аси, раз уж она - причина неприятности. Мне и в голову не могло прийти, что она поступила бы иначе. Что вообще можно поступить со мной иначе...
  Мне было трудно изменить свое отношение к Асе, которую, несмотря на некоторые непонятки в прошлом, все же считала обычной среднестатистической девчонкой, но Кристо сказал, что в ее нечеловеческой сущности убедился лично. По его словам, у нее только внутри ловушки исчезла броня - какая-то энергетическая оболочка вокруг всего тела, которая не пропускает ни огонь, ни режущие лучи; что она способна залечивать тяжелые раны и воспринимать чужие мысли, а на Пульсирующей планете ей подчинилась та фигня, которая чуть его не съела.
  Сам Кристо, впрочем, тоже не перестал меня удивлять. Мы проснулись под пение Дениса, надо заметить, просто волшебное, - так вот он вполголоса поинтересовался, что с Денисом случилось, почему и с кем он так странно разговаривает. Кристо впервые услышал песню! Я сказала ему, что Денис поет, и я тоже так могу. Он явно ничего не понял и я уже начала подбирать выражения, чтобы доступно все ему объяснить, но тут Ася с Денисом стали драться, и мы оба забыли, о чем говорили до этого.
  Их бой, судя по сопровождавшему его обоюдному смеху, был дружеским, но впечатляющим по скорости ударов и неожиданности приемов, которые они использовали. Великолепная хореография, кстати. Теперь ясно, почему Аська смогла танцевать с Димкой фигурный вальс без постановки и репетиций - за счет отличной реакции, приобретенной в таких боях, способности парировать движения партнера, предугадывая их. Ну и понятно, что о вальсе она тоже представление имела, а не то кончилось бы это для Димки не очень хорошо, наверное.
  Бой Аси и Дениса не вызвал у Кристо вопросов. За ним он наблюдал с полным пониманием и одобрением, очевидно, считая его тренировкой. Я же поверила, что Ася - несколько больше, чем четырнадцатилетняя девочка.
  Потом мы вместе поели что-то совершенно безвкусное, и Кристо попросил Дениса устроить спарринг - он захотел отработать понравившиеся ему приемы. Мы с Аськой сели рядышком и стали наблюдать.
  - Он кто? - шепотом спросила я про ее друга.
  - Денис Карский, - сказала она то, что меньше всего меня интересовало, - как зовут парня, я еще из первой нашей беседы уловила. Впрочем, продолжение было уже лучше: - Шестнадцать лет, место жительства - поселок Солнечный Берег, учебы - средняя школа номер два, семейное положение - безнадежно холост.
  - Почему безнадежно? - оторопела я. На самом деле, в первую очередь меня потряс его возраст - на вид, свои шестнадцать он давно перерос, и учеником средней школы его представить было крайне трудно, а про семейное положение я уточнила уже по инерции.
  - Какая-то гадалка предсказала, что он никогда не женится, и будет один растить сына, - охотно ответила Ася.
  - Как это? - опять обалдела я.
  Тут она растерялась.
  - Ну-у... тебе вправду надо это объяснять?
  У меня стали горячими щеки.
  - Ой, то есть нет, я хотела спросить: кто он тебе? Друг?
  Аська задумалась, но ответила быстро:
  - Точно не знаю. Скорее всего, да. А что?
  Этот вопрос поставил меня в тупик. Меня даже разозлило собственное замешательство - как будто в моем интересе к новому знакомому обязательно должно быть что-то предосудительное, но в ответ Асе я только пробормотала глупое:
  - Ничего... Так просто...
  На счастье, ей стало неловко от моего смущения, и она очень мягко объяснила:
  - Еще ни одна из его любовных историй не оканчивалась без трагедии. Он старается не завязывать близких отношений.
  Такое объяснение заставило меня нервно фыркнуть: какие любовные истории могут быть до шестнадцати лет, я представляла по примерам из собственной школы или с соседних лестничных клеток. Трагедии тоже. Впрочем, из сказанного Асей выходило другое, а именно, что у меня с Денисом точно ничего не получится, но я тут ни при чем.
  - Да мне и не нужно, - с легкой обидой сообщила я.
  - Знаю, - примирительно отозвалась Ася.
  Она выглядела грустной, и я вспомнила, что мы в ловушке. Ожидать неприятности - нелегкое дело, и мне стало ее жаль. Я решила перевести разговор на мирную тему.
  - Как у тебя дома?
  Ее почему-то передернуло. Ну, правильно! Мозги у меня набекрень! Ей так же, как мне, тревожно за родителей, которые ничего о нас не знают, и не стоило лишний раз об этом напоминать. Я сделала вторую попытку:
  - Есть новости о Диме с Тимой? Как школа, девчонки?
  Она опять отреагировала странно - повернула ко мне лицо с широко раскрытыми глазами, сказала: 'Ой!', и тут же посмотрела на Кристо, в тот момент перелетавшего через плечо Дениса. Тем не менее, она мне ответила, рассеянно, думая о чем-то другом:
  - Да нормально все. Им повезло, они сдали девятый экстерном... а девчонки... не замечала у них девчонок.
  Я поняла, что она думает о моем погибшем брате и, наверное, не знает, как говорить о своих, чтобы меня не расстроить. Если честно, я этого и добивалась - поговорить о Димке.
  - Скучаешь, - определила Ася. - Я с трудом, но все-таки представляю, какими были для тебя эти четыре месяца. Мне было бы очень больно знать, что кого-то из моих братьев нет в живых.
  Что-то мало сочувствия прозвучало в ее голосе. Хотя, у нее же несколько братьев - четыре или пять - одним больше, одним меньше... Ни один из них, конечно, не был для нее тем, чем был для меня Димка. Но тут она продолжила:
  - То есть, мне было так больно. У меня однажды умер старший брат, очень любимый. И хотя этого ожидали, он ведь с рождения болел, да и предупреждали врачи родителей, что вероятность благополучного исхода операции крайне мала, - я не смогла смириться, когда почувствовала его смерть. Я тогда решила, что умру тоже.
  Время остановилось. Я вновь вспомнила кошмар того вечера, когда мы узнали, что Димки уже нет; как медленно и жутко до меня доходило, что никогда больше он в нашу квартиру не войдет, что в телефоне я не услышу его голоса, и кто бы не позвонил - это не он... Она тоже это пережила! А я зря напрашиваюсь на жалость, мое горе не такое уж исключительное. В тот момент я не заметила странную недосказанность в ее словах.
  Кристо и Денис завершили свою тренировку и теперь что-то увлеченно объясняли друг другу. Аська, заметив это, вдруг встала и позвала Кристо:
  - Можно тебя? Пока не поздно, надо кое-что прояснить.
  Потом мало того, что подошла к нему сама, так еще и увела его чуть дальше, наверное, чтобы мы с Денисом не слышали их разговор.
  Сначала я всего лишь почувствовала себя неуютно, вновь оказавшись в одиночестве, а потом поняла, что такое ревность... Ну вот что ей понадобилось от Кристо? Раньше не могла выяснить, до того, как привела его ко мне? Это понятно, что он ей приглянулся, такой красивый и мужественный, тем более, что от Дениса в смысле любовной истории толку нет, но должна же быть какая-то порядочность! И ведь он на нее западет... все западают...
  Что-то во мне, однажды отделившееся, чтобы контролировать чувства и мысли, подсказало, что я просто сейчас не могу быть одна. Оно толкнуло меня к Денису, расположившемуся на своем диване-матрасе чуть дальше. Я вспомнила, что хотела его поблагодарить. И извиниться не помешало бы. Хороший повод.
  Подойдя, я встала перед ним и, поскольку благодарить не умела, сказала тихо:
  - Извини. Я, кажется, тебя толкнула.
  Он поднял на меня глаза.
  Я внутренне съежилась.
  Взгляд был пронзительным, и, наверное, из-за разного цвета глаз, мне показалось, что на меня одновременно смотрят несколько человек. А еще, в самое первое, короткое, мгновение, в нем была насмешка. Так смотрят взрослые самоуверенные парни на не очень взрослых девочек - унизительно оценивающе, будто девочкам от них обязательно нужно какое-то особое внимание, которое еще заслужить надо, и из-за этого я вдруг заметила, что одета... неправильно. Вызывающе, наверное. Пожалуй, любой нормальный парень, если бы к нему приблизилась девушка в таком виде, решил бы, что она с ним заигрывает. Фу! Только этого не хватало!
  Но взгляд Дениса уже смягчился, и в нем появилось искреннее уважение.
  - Ничего, - сказал он. - Спасибо, мне полезно падать от рук девушки.
  И улыбнулся спокойной, без пошлых намеков, улыбкой.
  - Садись, не то мне тоже придется встать, а твой Кристо меня утомил.
  Сцепив зубы при слове 'твой', я присела на краешек матраса, сразу отвернулась от Дениса и ссутулила плечи, чтобы не нарываться на насмешки по поводу одежды.
  Кристо стоял спиной ко мне, и я не видела выражения его лица, а голос расплывался по странному здешнему воздуху, и, хотя они с Асей не шептали, разобрать хоть что-то было невозможно.
  - Не волнуйся, - вдруг сказал Денис. - Асе не нужен никто, кроме Германа, а для Кристо ты в приоритете.
  Я даже вздрогнула, поняв, что моя ревность разоблачена, и только потом до меня дошел смысл его деликатной резолюции. 'В приоритете' означает 'не влюблен, но ставит на первое место'. Это очень много! Ревность исчезла, а я с воодушевлением вцепилась в новую сплетню:
  - Кто такой Герман? Ее парень?
  Денис, помедлив, мотнул головой. Еще интереснее! Фея Аська влюблена безответно!
  - А он еще круче тебя? Он тоже классно дерется? Он тоже может дышать чем угодно?
  Денис опять сделал отрицательное движение, а в ответ на мой удивленный взгляд пояснил:
  - Он гениальный ученый.
  Ученый в моем представлении выглядел как тощее, отставшее от жизни, рассеянное существо неопределенного пола, в съезжающих с носа поломанных очках и рваных носках от разных пар, и я ляпнула первое, что оказалось у меня на языке:
  - Ася влюблена в ботаника?!
  Денис дурашливо возмутился:
  - Герман не ботаник. Герман - медведь!
  И я запуталась в горько-сладкой смеси из пренебрежения с пиететом, которой была наполнена эта фраза. Тут явно все не просто. Однако Денис не торопился развивать тему, поэтому я попыталась подтолкнуть его к откровенности:
  - Она мне ни про тебя, ни про него не рассказывала...
  И о чем только мы вообще с ней говорили, проведя в одной комнате восемнадцать дней!
  - Думаю, она тебе много о чем не рассказывала, - улыбнулся в ответ Денис. - У нас нетипичный образ жизни, ты бы не поверила.
  Да уж, типичными их обоих не назовешь. Но он опять замолчал, и мне пришлось проявить настойчивость:
  - У меня теперь тоже нетипичный образ жизни. Надеюсь, что пойму.
  Денис молча улыбался. Улыбка у него была фантастической, очаровывающей, и я чуть не забыла, чего от него хочу.
  - Ну, скажи, - попросила я, отводя глаза, - о чем она мне не рассказала?
  Усмешка стерла фантастическую улыбку, Денис пожал плечами и начал перечислять:
  - О бриге и подводных лодках, о замке и драконах, о дырах в пространстве и невидимых существах...
  - Болтун! - крикнула Ася, на секунду отвлекаясь от Кристо. Она, оказывается, могла нас слышать!
  Денис рассмеялся, и я поняла, что это не шутки.
  - Я, если что, эмпат, - отсмеявшись, представился он. - Вижу эмоции. Иногда ими управляю.
  От возникшего порыва спросить, как это, я отмахнулась. Всё. Загрузили под завязку. Кому нужны подводные лодки? А бриг - это вообще что такое? Замок и драконы - известная сказка, подумаешь! Дыры в пространствах... это, наверное, что-то вроде космических каналов, которые прошибают большие корабли... А невидимые существа - это уж не те ли, которые любят находиться на Земле и пакостить людям? И какое значение имеют эмоции? Мысли - да. За то, чтобы узнать чьи-нибудь мысли, иногда можно много отдать, но это, как сказал Кристо, даже у Аси редко получается.
  Пока я так думала, вызванное смехом Дениса раздражение незаметно рассосалось, и мне не захотелось уходить. Я сидела, положив локти на колени, а ладонями подперев подбородок, и его не видела, только по легкому движению матраса поняла, что он лег. Спустя короткое время я ощутила на своей обнаженной спине тепло, мягкое и уютное, как от тончайшего пухового платка, а потом - приятное умиротворение во всем теле, словно мягкой и пушистой стала я сама, целиком.
  Значит, эмоции. Как же я забыла, что моими эмоциями, сразу после похищения с Земли, манипулировали с помощью какого-то запаха на корабле, а потом, неизвестно, каким образом, Кристо в катере заставил ощутить свою усталость?
  Эмоции - это важно.
  Подошла Ася.
  - Что бы на тебя надеть? - задумчиво сказала она.
  - Ничего, - елейным голосом посоветовал Денис. Судя по интонации, это был комплимент.
  Но Денис просто все еще дурачился, а надеть что-нибудь поверх бюстье мне самой хотелось. Кроме куртки от военной формы, конечно, которая здесь была неудобна из-за жесткости и толщины. Кристо свою расстегнул, и теперь сводил меня с ума чудесным розовым цветом нательного белья. Ася и Денис были одеты одинаково и удобнее всего - в широкие эластичные спортивные штаны, у обоих черные, и футболки: Денис - в синюю, Ася - в белую, с застежкой-поло и воротничком-стойкой.
  - Поменяемся одеждой? - предложила она.
  - Ну да, - хихикнул Денис, - еще своим прекрасным телом ты врагов не поражала. Или поражала?
  Язву Аська пропустила мимо ушей, но раздеваться не поторопилась - все-таки Денис прав, драться в юбке ей будет неудобно.
  - Ой, - вдруг радостно удивилась она, - у меня же футболка двойная...
  Ничего такого я не увидела. На мой взгляд, ткань была однослойной. Но Ася, оттянув край футболки, смяла его в кулаке, а потом поцарапала ногтем, и, действительно, белый трикотаж разделился надвое.
  - Новый талант, - прокомментировал за моей спиной Денис.
  - Всё тот же, - отозвалась Ася, осторожно расслаивая боковые швы, - творческая энергия.
  Отвернувшись от мужчин, она сняла футболку и раздвоила ее окончательно. Одна часть получилась без рукавов, зато с застежкой и воротником - ее-то она мне и протянула:
  - Это подойдет?
  - Конечно, - обрадовалась я - эта штучка выглядела аккуратнее, чем вторая - и тут же ее надела.
  Стало еще лучше. Теперь мне не надо было стесняться своего вида. Кристо на нашу возню смотрел с легким удивлением, наверное, не понимая ее смысла. Я же, оказавшись в относительном комфорте, снова почувствовала сумасшедшую потребность находиться к нему как можно ближе, встала с ним рядом и взяла за руку.
  Мне было стыдно за свою навязчивость, но я думала, что в нашем положении она простительна, тем более, что никто меня и не осуждал: Аська прямо-таки излучала сочувствие, Денис смотрел с грустной улыбкой, а Кристо не шарахался и не отбивался. Казалось, он даже привыкал.
  
  А я привыкала жить без времени. Часов не было ни у кого. Ребята боялись спать, ожидая развязки нашего заточения, и я понимала, что быть вместе с Кристо остается все меньше и меньше, поэтому не спала тоже. Он лежал рядом со мной, заменяя сон отдыхом, а потом вставал и разминался в тренировочных боях с Денисом, и долго ли все это продолжалось, я не знаю.
  Наверное, нет.
  Мы не успели пресытиться таким распорядком, я с Аськой так не поговорила о самом важном, когда они появились.
  Об их приходе ничто не возвестило, ничего не изменилось ни в освещении, ни в запахах, ни в давлении или притяжении - ни в чем.
  Они бесшумно возникли метрах в двадцати от нас, и я даже сначала подумала, что по какой-то причине вдруг сгустился туман или сюда просочилось скромных размеров облако, но потом до меня дошло, что конкретно это природное явление весьма разумно.
  Внутри облака горело с десяток синих огоньков, они перемигивались и были похожи на глаза, а само облако, минуту стоявшее неподвижно, стало равномерно колебаться.
  Денис вмиг оказался рядом с Асей, которая выглядела расстроенной, но не особенно удивленной.
  - Призраки? - тихо спросил он, явно понимая это слово в значении, далеком от общепринятого.
  Ася кивнула.
  - Я вообще ничего о них не знаю!
  Мы с Кристо подошли к ребятам. Я вцепилась в локоть его левой руки, а правой он быстро достал свое многоствольное оружие.
  - Они не ожидали увидеть здесь столько народа, - сказал Денис. - Кристо, начинай ты.
  В ту же секунду Кристо выстрелил. Из всех стволов сразу. Я увидела лишь коротко мелькнувшую цветную трассу - она вонзилась в центр облака, где сразу появилось нечто вроде черной кляксы. Облако тут же разбухло и разделилось на несколько маленьких облаков, объемом с две-три человеческих фигуры, каждому из которых досталось по паре синих огоньков. Та крошечная часть, в которой сконцентрировался выпущенный Кристо заряд, отделилась от всей массы и стала медленно опускаться на пол.
  - Так, - спокойно произнес Денис, резко присел на одно колено и выбросил вперед руку. В сторону гостей со страшной скоростью замелькали стальные блики.
  Через пару секунд позади группки облачков послышался слабый металлический звон.
  - Черт, - по-прежнему спокойно констатировал Денис.
  Облачка стали отдаляться друг от друга, распределяясь вокруг нас. Их оказалось восемь.
  Ко мне вернулись все мои страхи, и единственное, что сдерживало панику - это близкое присутствие Кристо. 'Ладно', - решила я, - 'все равно я собиралась умереть', - и с того момента старалась смотреть на Дениса с Асей, уткнувшись подбородком в плечо Кристо.
  Ася и Денис не боялись. Они встали спина к спине, она сосредоточенно рассматривала противника, а он напрягся и будто окаменел.
  Но кто и что мог сделать?!
  Одно синеглазое облачко выплыло из круга и приблизилось к нам с Кристо. Я смогла его рассмотреть, когда оно зависло на расстоянии полуметра - оно было не газовым. Его очертания не размывались, как показалось сначала, а имели вполне четкие границы. Было похоже, что эти существа, как амебы, отграничивались от окружающей среды тонкой прозрачной оболочкой, причем проницаемой. Кристо ткнул в него дулом своего ружья, и дуло легко вошло внутрь, но существо в тот же миг дернулось назад. Я содрогнулась всем телом, и Кристо инстинктивно прижал меня к себе.
  Существо же утратило к нам интерес. Отшатнувшись от нас, оно скользнуло по воздуху к Асе с Денисом и неподвижно замерло.
  Долго ничего не происходило. Секунды сначала капали, а затем побежали струйкой, и я перестала их считать. Одно привидение висело около ребят, семь других, не шевелясь, стояли в оцеплении. Даже мой приглушенный страх устал ждать, что случится дальше, и исчез.
  - Кто это? - шепотом спросила я у Кристо.
  - Не знаю, - вполголоса ответил он. - Даже не слышал о таких.
  - А почему они не говорят, что им надо? - продолжила я.
  Кристо усмехнулся и ответил очевидное:
  - Не могут.
  - Они переговариваются между собой, - сказал Денис, - меняют свой цвет и направляют ультразвуковые потоки.
  С ультразвуком понятно, он не уловим для нормального человека, но и изменений цвета я не заметила. Впрочем, эмоции я тоже не вижу.
  - Ультразвуковые волны идут за пределы ловушки, и сюда извне тоже, - добавила Ася. - У них сейчас обширные консультации.
  - Ты понимаешь? - спросил ее Кристо.
  - Нет, - разочарованно вздохнула она. - Никогда раньше с таким явлением не сталкивалась. Мои обычные приемы не работают.
  - А они нас слышат? - вдруг испугалась я.
  Мы все разом посмотрели на призрака-одиночку.
  - Ну-ка, - бормотнул Денис, а потом заговорил, обращаясь к нему, в полный голос, пропитанный высокомерным раздражением: - Что вам надо от перворожденного? Так и будем стоять и пялиться?
  Синие огоньки призрака сузились в горизонтальные черточки. Он приблизился к Денису.
  - Ты чего? - по-детски возмутилась Аська. - Это я перворожденная!
  - Будь добра, помолчи, - тем же противным тоном оборвал ее Денис и, шагнув навстречу призраку, махнул рукой прямо по синим черточкам, будто отвесил ему пощечину.
  Пройдя сквозь дымчатое тело, рука моментально залилась кровью, и сплошную ярко-алую рану обволок дым. Лицо Дениса стало белым и перекосилось судорогой боли. Ася автоматически попыталась обхватить раненую руку ладонями, но он грубо ее оттолкнул.
  Тем временем призрак увеличился в объеме, от остальных донесся гул, и мы с Кристо внезапно оказались на полу. Точнее, нас прижало к полу, так, словно сила тяготения резко возросла до критического значения. Когда прошла секундная слепота, я увидела, что и Аська не избежала этой же участи. Она лежала на животе, безуспешно пытаясь подняться, что было видно по чрезмерно напрягшимся мышцам и вздувшимся венам.
  Только Денис остался на ногах. Призрак держал его, укутав собственным телом, которое, потемнев, утратило прозрачность и пошло волнами.
  Все мои силы уходили на дыхание. Я не могла даже повернуть голову, чтобы увидеть Кристо, и лишь чувствовала его плечо, прижатое к моему боку. Он тоже лишился возможности двигаться.
  Что происходит с Денисом, было непонятно, он был полностью скрыт грязно-серой пеленой. Аська же вдруг успокоилась - руки стали гладкими и больше не дрожали от напряжения. Но через какое-то время я заметила, что ее положение меняется: волосы, выбившиеся из косы, зашевелились, а кожа начала светиться нежным голубым сиянием.
  Она медленно села.
  Три призрака позади нее качнулись и замерли.
  Я попыталась поднять хотя бы палец, однако мне это не удалось. Значит, Аська преодолевала гравитацию.
  Почему-то она засветилась еще ярче, и свет ее тела уже просачивался сквозь ткань футболки и даже штаны.
  Так, сидя, она оторвалась от пола...
  Три призрака бросились к ней, обступили и скрыли от моих глаз, но это было не то же самое, что с Денисом - в центре облачной кучи явно шла борьба, куча быстро меняла форму и очертания, перемещалась в пространстве, и вдруг ее поперек перерезало что-то вроде меча. Отрезанная часть обмякла и потекла на пол, открыв половину картины, и тогда я увидела, что это острое оружие - Асина коса.
  Оставшиеся в оцеплении призраки, будто сдуваемые ветром облака, кинулись к Асе. Тот, что держал Дениса, развернулся, отпуская свою жертву, и тоже всосался в общую кучу.
  Я поняла, что это ее конец, и вдруг смогла прижать голову к Кристо - значит, гравитация немного ослабла. Решить, радоваться этому или нет, я не успела.
  
  В следующий момент шагах в десяти от нас появился большой огненный шар. На самом деле огненный: он не излучал свет, как только что Ася, он горел! Оранжевые клочки пламени, отрываясь от него, взметались вверх и исчезали, будто кто-то разжег костер.
  Потом раздался звук взрыва, и пламя погасло.
  На его месте стоял человек. Высокий, атлетически сложенный, одетый в черный облегающий костюм, мужчина.
  Он поднял руку, и всех призраков вновь сдуло в одно большое облако там, где они сначала возникли. Все восемь пар глаз, мерцая, собрались в центре верхней части дымчатой массы.
  Я смогла сесть, и Кристо тоже приподнялся.
  Ася стояла на коленях, тяжело дыша.
  Денис, наполовину залитый кровью, лежал в трех шагах. Он был жив и в сознании.
  Пришелец медленно пошел к нам, внимательно вглядываясь в наши лица. Когда он приблизился, я рассмотрела, что этот человек очень молод, вряд ли старше Дениса. Его лицо было лицом статуи - четко и гладко очерченное, оно казалось неспособным на мимику. В следующий момент, увидев его глаза, я поняла, что он и не человек вовсе. В них не было белков. Они были мраморно-серого цвета, а черные зрачки горизонтальной щелью делили их надвое. И ресницы... Отсутствовали. Вместо них веки обрамлялись узкими черными пластинками.
  Кристо над моим ухом произнес что-то на своем языке, и сразу, по привычке, перевел на русский:
  - Великий Командор Ветра...
  - Андрюха... наконец-то! - с облегчением заявил полумертвый Денис и обмяк, потеряв сознание.
  - Я мог бы прийти раньше, - будто не заметив утраты собеседника, с сарказмом ответил инопланетянин. Приятным низким голосом, по-русски! Он шел к Асе и смотрел теперь только на нее. - Если бы кое-кто думал обо мне немного чаще.
  Когда он остановился прямо перед ней, она подняла на него ставшие огромными виноватые глаза и ответила совсем уж непонятное:
  - Я не знала, что это работает на таком расстоянии...
  Пришелец (называть его Андрюхой я даже в мыслях не смогла бы, настолько королевски впечатляюще он выглядел) смотрел на нее сверху вниз, как на мышь какую-то, а она все больше сникала. Стало совершенно очевидно, что они не просто знакомы. У него над ней была власть, причем основанная на ее добровольном подчинении.
  - Работает, - несколько отстраненно ответил он. - Сквозь любые расстояния. Нам нужно только одновременно думать друг о друге. Я теперь думаю о тебе всегда.
  Аська отвела взгляд, который непроизвольно уперся в застывшее облако.
  - Что с ними? - спросила она. - Они уже не опасны? Это ведь ловушка и для тебя тоже.
  Он посмотрел на призраков.
  Я ошиблась. Его лицо было очень выразительным. И сейчас на нем ясно читалось жестокое торжество. Не мне одной читалось - облако начало хаотично колыхаться.
  - Они очень удивлены. Не опасны. На самом деле, это МОЯ ловушка. Я уже давно ее перенастроил.
  Кристо встал и помог подняться мне. Тот, кого он назвал вычурным титулом Великий, в тот же миг повернулся к нам и прищурился, разглядывая форму Кристо. Его глаза уже приняли человеческий вид: радужки со зрачками стали круглыми, и появились белки.
  - Это наши друзья, Кристо и Дина, - поспешила объяснить Ася.
  - Очень интересно, - кивнул нам Великий. - Корабль Ялгорсса на орбите тоже дружественный?
  - Нет, - ответил Кристо, - корабль мятежный. Нами захвачен.
  - Что с Денисом? - перебила неудобную тему Аська.
  - Он умирает, - как что-то малозначительное, обронил Великий.
  Аська, словно взведенная пружиной, прыгнула к Денису, который, действительно, уже не дышал. От ее ладони, протянутой к его груди, посыпались голубые искры. Она испуганно вскрикнула, а пришелец с прежним бесстрастием объяснил:
  - Ты разбалансирована и ничего сейчас не сможешь. Постарайся успокоиться. Я его держу, пока ты не придешь в норму.
  Аська сложила руки на коленях и прикрыла глаза.
  - Твой катер? - спросил пришелец у Кристо.
  - Да.
  - Нам придется им воспользоваться и вернуться на корабль. У моего, как вы могли заметить, неисправен телепорт.
  Кристо кивнул и показал на призраков:
  - Эти останутся здесь?
  - Пока да. Собирайтесь, Ася сможет восстановиться быстро.
  Кристо подал мне части моего космического костюма, но надевать их не помог. Он заговорил с Асиным знакомым на своем языке, и я поняла, о чем: он объяснял, в каком состоянии по отношению друг к другу они оказались, ведь без вести пропавший Командор гвардией правительства Конфедерации (а кто это еще мог быть, как не он?), конечно, был не в курсе последних событий. Он задал Кристо вопрос, и тот ответил. Так они говорили до тех пор, пока я не оделась, а Аська не смогла существовать без спецэффектов.
  Она прикоснулась к Денису и объявила:
  - В нем почти не осталось крови. Что делать?
  - Держи его, - ответил Великий. - Просто не давай умереть, пока мы не доберемся до моего дома. И не отвлекайся - сейчас все в безопасности.
  Она заметно повеселела, взяла Дениса под мышки и легко подняла, перекинув его руку через свою шею. Великий не сделал попытки ей помочь, видимо, понимая слово 'держи' буквально.
  Собирать вещи никто не стал.
  Мы вышли следом за ним сквозь стену и сразу очутились в катере Кристо. Ася с Денисом устроилась на откидной скамье, а мы заняли кресла. Ловушка, действительно, подчинялась теперь Перворожденному.
  
  10. Ася. Родня.
  У меня не было причин не доверять Капитану-Командору, и если он сказал, что все в безопасности, значит, это действительно так.
  Мне удалось подчинить сердце Дениса своему, чтобы оно хотя бы сокращалось, но большая проблема состояла в том, что ему осталось гонять по организму очень незначительное количество крови.
  Раньше я с таким уже сталкивалась, и выходила из положения, энергетически подпитывая все кроветворные органы, начиная с костей, чтобы они в ускоренном темпе восстанавливали прежний объем. Но с Денисом этот номер не прошел - у него кроветворной системы будто не было вообще. Ничто не работало.
  Я вспомнила, как он упоминал мою кровь, и это навело меня на мысль с ним поделиться. Никаких приспособлений под рукой не оказалось. Я даже сомневалась, что у человекоподобных в ходу обыкновенные шприцы - судя по рассказам Дины, они инфильтровывали необходимые организму вещества сквозь кожу.
  Сквозь кожу!
  Других вариантов все равно нет.
  Надо слиться с ним: вырастить свои сосуды, пропустить их через свою и его кожу, и так добавить ему крови.
  Как можно быстрее, ведь его мозг голодает. И как можно большей поверхностью нужно срастись. Скорей бы мы добрались до корабля! Нам придется остаться наедине - зрелище будет шокирующим, не стоит другим за нами наблюдать.
  Я думала об этом, глядя в затылок Капитана-Командора.
  'Хорошо', - мысленно ответил он. 'В корабле мы выйдем из катера, а вы останетесь. Сообщай, когда что-то изменится'.
  Он не потерял ни секунды, и очень скоро катер был в моем распоряжении.
  Лишь только за ним, Диной и Кристо закрылся люк, я одним рывком сняла майки с себя и Дениса, но даже этого короткого отсоединения хватило, чтобы его сердце, обмякнув, остановилось. Мне удалось запустить его снова, но штаны я уже снимала, по-змеиному извиваясь и стараясь не отрываться от его виска и груди, которые тем временем прошивались с моими тонкими капиллярами.
  Когда моя кровь потекла в его тело, мне очень отчетливо показалось знакомым ощущение, возникшее при этом: кровь уходит из меня в Дениса... невозможно.
  Поскольку оно было не особенно приятным, я попыталась отвлечься на Капитана-Командора. Действительно, он опять был готов к мысленному контакту, но разговаривать не стал. Вместо этого он просто позволил мне видеть его глазами.
  Я увидела, что они с Диной и Кристо обосновались в зале управления, а Дикое Сердце Из Лесной Чащи, передав вахту, уже снова спокойно спал на диване. Чтобы развлечь меня, Капитан-Командор вызвал из памяти забавную картинку: Дина, на глазах у которой Кристо поприветствовал кскривсу, даже не удивилась, и со смиренным вздохом протянула ему руку - внутренней стороной, то есть доступными венами, вверх. Дикое Сердце Из Лесной Чащи, решивший поначалу отложить знакомство с ней, не смог устоять перед таким обезоруживающим дружелюбием и поцарапал ее руку со всей аккуратностью, на какую был способен.
  Им пришлось задержаться. Капитан-Командор не захотел оставлять около планеты-жемчужины свою космическую машину и, передав ей необходимые команды, загнал ее внутрь корабля. Только после этого он приказал пробить канал в звездную систему. Впрочем, надо отдать должное - все было проделано с максимальной быстротой, без единого лишнего движения, будто пять лет забвения никак не отразились на командорской квалификации.
  Я спросила, когда он узнал о нашем похищении. Оказалось, что в Солнечном Берегу он был на следующее утро и, прочитав накарябанное на магазинном чеке и вставленное в ручку калитки послание Семена, уже через полчаса выяснил все подробности. Дальше он вернулся на Остров, в срочном порядке довел до относительного завершения ремонт машины и стал ждать вестей от меня. Первый сигнал был бестолковым - мы находились на борту большого корабля и не имели представления о своих координатах во Вселенной. Получив второй, он увидел моими глазами очень знакомое и опасное место. Препятствовать року бездействием он уже не мог: насколько он знал 'диких странников' и собственную ловушку, нас с Денисом ждала неминуемая гибель.
  Тут я отвлеклась.
  Неужели уже всё? Рок исполнен? Капитан-Командор покинул Землю, и после этого наши с Денисом жизни оказались на волоске... Очень похоже. 'Паучки' все еще сидели на наших шеях, заметно шевелясь. Наверное, они исчезнут постепенно. Я так и не поняла, из чего они сделаны и как действуют - может быть, тем нитям судьбы, которые они прервали, нужно время, чтобы восстановиться, и 'дрожание' проклятия как раз и указывает на этот процесс? В чьей они власти, если проклятие - продукт воли? Мне бы не хотелось думать, что в чьей-то. Мир был бы правильнее, если бы судьба не зависела от чужой прихоти, даже божественной - после всего случившегося в мудрости богов я очень сомневалась. Должно быть что-то сильнее разума, иначе бытие лишено смысла. Потому что скучно.
  ...Кажется, я сама отключилась. Однако, заметила это, только придя в себя от окрика Капитана-Командора.
  - Хватит! Ты тоже без крови погибнешь. Ему теперь достаточно, чтобы продержаться.
  Это был не ментальный зов, он явился во плоти, встревоженный потерей контакта.
  Мне было трудно собраться с мыслями, не то, что пошевелиться. Капитан-Командор понял это, чертыхнулся, и стал разделять нас с Денисом, проводя ледяными ладонями между нашими телами. Новые сосуды рвались, но боль и кровотечение мгновенно останавливались холодом.
  - Никогда бы до такого не додумался, - закончив, похвалил Капитан-Командор.
  Я не сдержала ухмылки, вообразив его в обнимку с Денисом.
  - Чувство юмора в норме, - заметил он. - Жить будешь.
  Встать я не могла. Силы возвращались, но медленно. Видимо, в какой-то момент я утратила контроль над движением крови и ее перетекло Денису больше, чем во мне осталось.
  - Сейчас закончится переход, - сказал Капитан-Командор, - и мы выйдем на планету Ледяной Звезды. Там есть источник протоплазмы, основы крови Перворожденных. Когда я впервые попал в такую передрягу с дикими странниками, мне хватило всего лишь выпить из этого источника. Думаю, с вами тоже это сработает.
  Значит, эти 'привидения' - 'дикие странники'.
  - Что им было нужно? - смогла, даже вслух, спросить я.
  Капитан-Командор сел около меня на пол.
  - Они исследовали. Для чего, не знаю, но ничего хорошего либо нейтрального не предвижу. Какого рода информация им нужна - еще тоже предстоит понять. Готова идти?
  Я нащупала одежду, сумела напялить ее и подняться.
  - Готова.
  Капитан-Командор одел Дениса, взял на руки и вынес из катера.
  Его машина стояла рядом - она влетела в стартовый зал, смяв друг с другом два других, занимавших это место, аппарата, и при этом не выглядела ничуть поврежденной.
  Она была иной. Это сквозило из всего ее облика. В отличие от стоявших вокруг почти бесформенных аппаратов, она напоминала летящую птицу, вытянутую в струну, с прижатыми, как при пикировании, крыльями. Да, у нее были крылья! А цвет менялся: издали она показалась черной, вблизи - серебристой.
  - Белый Командор делает такие корабли, - сказал Капитан-Командор, заметив мое восхищение. - И его технология очень похожа на технологию Германа, в которой он строит подводные лодки.
  Он сказал машине несколько слов, и одно ее крыло расправилось в виде лестницы, а над ним появился проем.
  Мы вошли, и я сразу опустилась на первое, годившееся для этой цели - довольно удобное, хотя и жесткое, кресло. В другом таком же Капитан-Командор разместил Дениса. Передняя стенка изнутри оказалась прозрачной - действительно прозрачной, а не проекционной, как те, которые мне довелось видеть в других кораблях, - а на пульте управления не было привычных уже панелей. Точнее, весь пульт управления размещался в широких подлокотниках пилотского кресла.
  И она была цельной. Никакой внутренней отделки, вся машина - один монолит какого-то исключительного материала.
  Путь от катера Кристо до корабля Капитана-Командора я преодолела с огромным трудом, а в кресле впала в незнакомое прежде оцепенение, которое затормозило даже движение мыслей. Оказывается, кровь - это очень много. Хотя, может быть, это самообман, как с дыханием и необходимостью сна? Зачем сгустку энергии кровь? А, чтобы связывать тело в материю. Каким бы крутым сгустком энергии я ни была, в нематериальной форме я существовать не могу - это стало ясно сразу после обретения сознания, при попытке разглядеть себя со стороны.
  Во мне напряженно работали органы, создающие кровь, и, заметив это, мне удалось выйти из оцепенения.
  Денис сидел в своем кресле с открытыми глазами и вполне осмысленным выражением лица. Наверное, он уже давно очнулся и теперь раздумывал над происходящим вокруг. За лобовым стеклом ярко горели звезды.
  Почувствовав на себе мой взгляд, он спросил:
  - Что с нами случилось? Куда мы летим?
  - 'Летим' - некорректный термин, - вяло напомнила я, соображая, стоит ли рассказывать подробности. Не стоит. - Мы с тобой потеряли много крови и Капитан-Командор везет нас на Ледяную Планету пополнять запасы плазмы.
  Такое объяснение вполне удовлетворило Дениса, и переспрашивать он не стал.
  Но теперь настал его черед отвечать на вопросы, и первый, уже не раз от меня ускользавший, задал Капитан-Командор:
  - Почему у тебя протокровь? Не хочешь раскрыть свою тайну?
  Я четко ощутила колючее напряжение, ударившее от Дениса - оно было смесью страха и отвращения к самому себе, - но он заставил себя расслабиться.
  - Это не тайна, - таким серьезным его голос не был уже очень давно. Он вперил взгляд в пустоту и начал обещавший затянуться рассказ: - Я думал, Асе все известно, и она меня простила, и лишь совсем недавно понял, что ошибался. Она не помнит. Моральная травма была очень сильна, а ее разум в то время слишком слаб...
  Мне было три года, когда я заболел. Чем - не знаю, мать уничтожила или спрятала все медицинские документы, только догадываюсь, что какой-то онкологией, поразившей кровь или кроветворную систему. Мать была в отчаянье. Я помню, что нужно было ехать куда-то далеко, собирать большие деньги, и никто не гарантировал выздоровления, а мне быстро становилось хуже. Тогда ее познакомили с какой-то знахаркой. Та предложила очень странный метод лечения... Я думаю, она в действительности не хотела всего этого делать, а только пыталась отделаться от моей мамы, поставив невыполнимые условия и не пачкая отказом свою репутацию. Но мама была готова на все. Даже возможная смерть дочери близкой подруги ее не остановила.
  Знахарка сказала, что мою 'порченую' кровь нужно заменить свежей. Для этого надо было найти ребенка помладше и в течение нескольких дней небольшими порциями выкачивать кровь из меня и вливать мне кровь этого ребенка. Моя сестра Лена, по словам знахарки, не подходила, ведь в ее крови тоже могла быть порча. Тогда мама предложила Насте, своей подруге, присмотреть за ее дочерью во время сессии. Дима и Тима тогда остались у бабушки, а отдавать кому-то Асю Настя не собиралась - она была очень спокойным и самостоятельным ребенком, и даже на занятиях рядом с мамой сидела тихо. Но моя мать убедила ее, что пожить с нами Асе будет полезнее, чем торчать в городе.
  Когда Ася оказалась у нас, знахарка уже не могла отступать, и всю эту хрень проделала.
  Мы мучили Аську неделю. Венки у нее были тонкие, и две гарпии часами ковыряли ее иглами, ругаясь, когда она кричала от боли. Она отказывалась есть, и они кормили ее насильно, под угрозой сделать какую-то мерзость маме с братьями. Раньше так с ней никогда не обращались, она была похожа на маленького затравленного зверька. От того, что приходилось делать, мать впадала в истерику, кричала, била посуду, закрывала Аську в кладовке без света; знахарка орала на обеих... В общем, это было что-то чудовищное.
  Но у меня действительно один за другим исчезли симптомы болезни. Я выздоравливал, и мы продолжали измываться над Аськой, чтобы закрепить эффект. Насте потом объяснили Аськин жалкий вид тем, что ее напугала большая собака.
  Денис замолчал и перевел взгляд на меня. Капитан-Командор смотрел на нас обоих.
  Конечно, я все вспомнила. Когда Денис описывал поведение его матери и знахарки, вся картина встала перед моими глазами, будто это случилось вчера. Но она стерлась из памяти не потому, что мой 'разум был слаб', а совсем наоборот: я тогда, одного года от роду, долго анализировала произошедшее, разложила все по полочкам своими малышовыми мерками, и, поскольку ничего загадочного не осталось, да и закончилось это хорошо, перестала вспоминать. А событие-то было очень важным, предопределившим основные черты моей личности.
  Я тогда пришла к таким выводам:
  Тетя Ирина - злая, от нее надо держаться подальше, но маме лучше об этом не знать.
  Моя боль - нечто абсолютно несущественное, ею можно пренебречь. Чужие интересы вообще гораздо важнее моих.
  Никто меня не услышит, если я буду звать на помощь, и нечего отвлекать людей от их дел на такую мелочь, как я.
  Врачи ошибаются, когда говорят, что надежды нет, а болезни можно лечить без лекарств, одним только сильным желанием помочь.
  Быть знахаркой - круто.
  Денис поначалу тоже представлялся мне злым. Тут вообще все было непросто: он, вроде, гораздо лучше меня, раз другим можно делать мне больно ради его блага, но всегда правые взрослые вели себя при этом неправильно - кричали на меня, хотя я не делала ничего плохого, и запрещали жаловаться маме. Я думала, что он вправе и хочет меня обижать.
  Но позже он сам все изменил, когда на прогулках брал меня за руку, терпеливо отвечал на мои детские 'почему?' обо всем на свете, дарил свои игрушки, стоило мне только проявить к ним интерес, и потом был неизменно добр и внимателен. Поэтому, конечно, я его простила - еще тогда.
  А он, оказывается, до сих пор считает себя виноватым передо мной и целиком ответственным за то, что сделали взрослые... Дело не в крови перворожденных. Он на самом деле лучший - был таким уже в три года, таким родился.
  Денис ждал моего приговора за преступление, которого не совершал.
  - Не помнила, потому что не вспоминала. Незачем было - я тогда уже все поняла.
  Он грустно усмехнулся и поправил:
  - Всех оправдала. А сейчас?
  Я видела, что, признавая за мной право пересмотреть оценку того события, он очень не хотел, чтобы она изменилась.
  - Я тебя обожаю, - вместо долгих рассуждений, ответила я.
  Или нужно пожалеть, что он тогда не умер?! Он - самый красивый, безрассудный, умный, талантливый, циничный?!
  Его мать не слишком гуманно со мной обошлась - это да, но она спасала его, и сложно осуждать ее за то, что она не смогла с улыбкой причинить ребенку боль. Совершая подлость по отношению к нам с мамой, она просто не лицемерила, хотя бы передо мной.
  - Мама до сих пор ненавидит себя за то, как с тобой поступила, - угадав мои мысли, сказал Денис. - А я тогда поклялся тебя защищать. Чтобы больше никто не смог причинить тебе зло... чтобы больше никогда ты не выглядела, как затравленный зверек. Правда, ты быстро научилась защищаться самостоятельно, и такая возможность представлялась очень редко.
  Теперь ясно, что связывало прекрасного принца с серой мышкой. Истинное благородство. Все. Тема закрыта.
  На сегодня есть более интересные вопросы. Например, как он умудрился вырасти, если его кроветворная система атрофировалась еще в раннем детстве?
  - Гм, - сказал Капитан-Командор. - Протоплазма способна самовоспроизводиться, но очень медленно. За темпами роста человеческого тела этот процесс успевает, но, вообще-то, Денису очень повезло, что до сегодняшнего дня он не был серьезно ранен. А как подмену крови не заметили медики?
  - После выздоровления я больше никогда не болел, но однажды мне пришлось сдать плановый анализ. В тот же день из лаборатории позвонили и попросили пересдать, поскольку образцы случайно испортились. Мать почувствовала подвох и попросила пойти вместо меня моего двоюродного брата... Потом он еще несколько раз сдавал анализ за меня.
  Он все еще был бледен. Всю поверхность правого предплечья и кисти, прошедших сквозь дикого странника, облепила красная корка, а висок, щеку и тыльную сторону левой руки покрывали мелкие бесцветные коросты - передняя часть моего тела выглядела так же.
  - А почему у нас кровь красная? - озадачилась я.
  - Она не красная, - ответил Капитан-Командор. - Красной она выглядит только при дневном свете. Ты, когда научишься использовать все возможности своего зрения, увидишь, чем она отличается от человеческой на самом деле. Все-таки очень интересно, чем ты болел, - вдруг сказал он Денису, - и как болезнь изменила твой иммунитет. Видишь ли, Белый Командор проводил эксперименты по вживлению протоплазмы в представителей разных видов, в том числе в людей. Все они закончились неудачей.
  Я собралась было уточнить, в каком смысле, но осеклась, прочитав ответ на его лице. То есть, Денису очень повезло...
  Корабль развернулся, и нашим глазам предстала уже знакомая картина: две яркие звезды, желтая и голубая, но теперь, 'по-настоящему', а не через приборы машины, они выглядели гораздо больше и красивей. Их переливающиеся короны испускали длинные лучи, которые тянулись друг к другу и сплетались, словно пальцы рук.
  Завороженная невероятным по силе зрелищем, я не заметила, как наш пилот снова взялся за управление, и чуть не заработала инфаркт, когда голубая звезда резко выросла, будто прыгнула на нас, чтобы поглотить.
  Но она проскользнула мимо - Капитан-Командор обогнул ее, а я с трудом уняла сердцебиение с подкатившей к горлу тошнотой. Теперь впереди приветливо блестела серебристо-белая планета.
  Да, она показалась мне привлекательнее Янтарной, но, наверное, тут дело всего лишь в душевном равновесии. Сейчас я чувствовала себя спокойно - неожиданно свалившиеся испытания, и даже рок, остались позади, Дина была в безопасности, и нас ждала радужная перспектива вернуться домой, а прямо сейчас я находилась под защитой Капитана-Командора. Прежде я очень давно, в глубоком детстве, испытывала такую абсолютную уверенность в другом человеке, не только в том, что он не предаст - так я всегда верила в Дениса - но и в том, что он обо мне позаботится. Я просто ощущала его покровительство, как будто он держал над моей головой щит. Может быть, оттого, что я физически была очень слаба в тот момент, но мне не доставляло дискомфорта его превосходство, и даже наоборот.
  Капитан-Командор опустил машину посреди сверкающего в вечной ночи бриллиантового океана.
  - Тебе не стоит выходить без специального костюма, - сказал он Денису, - ты все же не перворожденный. Я принесу протоплазму сюда. Ася, ты должна пойти со мной.
  В общем, его приказ совпадал с моим желанием. Я помнила, насколько приятно мне было находиться на Янтарной Планете, и теперь ожидала того же.
  Он открыл выход, и я непроизвольно испугалась за Дениса. Но оказалось, что Капитан-Командор предусмотрел все - за порогом продолжалось пространство корабля, отгороженное от сомнительной атмосферы планеты чем-то вроде пузыря. На самом деле, радужно-прозрачная стенка мешала проникновению внутрь любого внешнего воздействия. Когда проем закрылся, она лопнула, как мыльный пузырь, от прикосновения руки.
  Мы стояли на застывшей волне. Под нашими ногами, в недрах планеты, что-то происходило: там перемещались цветные тени и мелькали короткие яркие вспышки. Здесь не было ничего, похожего на деревья, но 'волны', вздымающиеся на разную высоту и в разные стороны, закрученные в воронки и разошедшиеся кругами, делали пейзаж настолько причудливо рельефным, что назвать его однообразным не смогло бы даже самое избалованное воображение.
  От восторга я вновь оцепенела и буквально поедала глазами невозможную красоту застывшего мира, и тут меня доконало внезапное чудо: пошел снег. Снизу вверх. Огромными, с ладонь величиной, четко-кристаллическими снежинками. Они отрывались от поверхности волны и медленно, кружась и покачиваясь, поднимались в космос, и таяли где-то очень высоко. Я могла хорошо рассмотреть каждую, пролетавшую у моего лица, и была потрясена совершенной гармонией и неповторимостью каждой...
  Из транса меня вывело прикосновение руки Капитана-Командора. Я вздрогнула от досады, решив, что нужно торопиться, но, обернувшись на него, успокоилась. Он никуда не спешил. Он считал, что самое важное происходит именно сейчас. Он пытался распознать мои чувства.
  Он положил руки мне на плечи и явно прилагал невидимое, но чрезмерное усилие, преодолевая что-то внутри себя. Я чувствовала, как от него исходит широкий поток тепла, и это было странно, потому что, оказывается, всегда воспринимала его холодным. Но сейчас мы менялись местами. Вернее, он пытался быть мной, видеть и чувствовать, как я - и это ему стало-таки удаваться.
  В эти минуты я до конца постигла его совершенство. Его ум был создан бесконечным, он ловил, анализировал и использовал любую информацию - все новое, что только попадалось на пути, и в этом заключался смысл его существования, его удовольствие, его пища.
  'Вот в чем дело, - мысленно произнес он, - твои чувства - лучший подарок нашим родным планетам. Они очарованы тобой'.
  То есть, планеты каким-то образом отозвались на мое восхищение? Вот это да! Они живые, и я могу с ними общаться?!
  А, ну да, я же сама ощутила Янтарную Планету как сестру.
  Точно. Мы с ними - родня. Их и меня сделали звезды.
  Фантастика...
  Капитан-Командор отпустил мои плечи, взял за руку и повел дальше, прочь от танцующих снежинок. Идти стало легко. 'Волны' под моими ногами равнялись друг с другом и слегка пружинили.
  Он нашел, по-видимому, знакомое место, присел на корточки и приложил ладони к твердому покрову. Ледяная корка под его руками стала таять - они погружались в верхний слой планеты.
  'Ты здесь появился?' - догадалась я.
  'Да, и жил, пока меня не забрали Великие Правители. Я провел здесь не так много времени, гораздо меньше, чем в свое время Белый Командор, и даже мало что помню'.
  Дальше вместо слов он передал картинку, которая была ему дорога - клочок младенческого восприятия, настолько чуждого моему сознанию, что все мои восторги мгновенно померкли. Полгода назад, когда лавина его боли ворвалась в меня, принеся с собой прорвавшиеся через блокаду воспоминания, эффект был похожим, и все мое существо ринулось отторгать чужие мыслеобразы - правда, безуспешно. Однако ничего мрачного в нынешнем воспоминании Капитана-Командора не было. Просто он видел все по-другому, и в следующий момент я поняла, в чем дело.
  После появления его тело не было стабильным. Оно менялось. В какой-то, не очень долгий, период он был даже похож на птицу, а потом - на змею, а потом - на скорпиона.
  'Я выбирал форму, - объяснил Капитан-Командор, - я думал, что можно найти что-то более удобное, чем пятиконечное, вертикально передвигающееся тело. Но в действительности от моей воли это не зависело, и я все же сформировался в человекоподобного'.
  Зная, что он увидит мои мысли, я обуздала фантазию, уже начавшую рисовать его с дополнительными конечностями в виде клешней и стреляющим ядом хвостом. Так нечестно. Мне самой не помешали бы крылья, например. Почему мне нельзя летать? Почему человекоподобные?
  'При первой же возможности переделаю мышцы лица, - проворчал Капитан-Командор, от которого ни одна моя мыслишка не укрылась. - Иногда очень хочется рассмеяться'.
  'А я изобрету ментальный щит', - ехидно парировала я.
  Он растопил уже довольно приличную полынью, и в свете звезды стала заметной темная жидкость с зеркальной поверхностью. Он зачерпнул пригоршню и выпил. Струйки по его руке потекли совсем прозрачные - на самом деле, темной она не была. Он вытащил из-за пояса плотный мешочек, наполнил его и, сказав: 'Пей. Подожди меня здесь', - пошел к кораблю.
  Проводив его взглядом, я села на край полыньи, погрузила в нее руки... кожу обволокло и защекотало. Я лизнула палец. Что-то солоноватое. По примеру Капитана-Командора, я соединила ладони ковшом, набрала влагу и выпила. Не задержавшись в желудке, жидкость разошлась по телу. Резким контрастом между насытившимися тканями и тканями, которым ничего не досталось, тело дало понять, что ему требуется еще. Пришлось пить дальше, пока живительная сила не всосалась во все клеточки. Оказывается, я мучилась от жажды.
  Правда, живительная - с кожи незаметно, но сразу исчезли покрывавшие его коросты, и, посмотрев на грудь, я увидела, что абсолютно разгладился старый шрам. Это меня обрадовало, ведь убрать его самостоятельно никак не получалось. Вдобавок, у него был довольно уродливый собрат на спине, до которого я не могла дотянуться - теперь, надеюсь, он тоже исчез...
  Проверить другие шрамы я не успела.
  Сверху, из космоса, ко мне протянулся яркий голубой луч, на секунду ослепив, а когда он рассеялся, и слепота прошла, я вновь увидела свою почти забытую кошмарную галлюцинацию.
  Высокий черный человек с гривой золотых волос стоял в двух шагах и нескрываемым интересом рассматривал меня.
  Черный Командор, знакомый мне по двум изображениям и пугающим снам, тот, кого мне вовсе не хотелось считать своим родственником, во всем своем высокомерном величии, во плоти стоял со мной рядом!
  Второй яркий луч появился чуть дальше. Я подняла голову, но ничего, кроме мрака в крапинках звезд и длинного столба света, не увидела. Столб истончился и пропал. Вместо него над сверкающим гребнем теперь возвышался Белый Командор.
  - Мама, - беззвучно сказала я, встала и непроизвольно попятилась.
  Но в этот момент глаза Черного Командора сузились, и что-то невидимое сдавило меня со всех сторон, даже моя голова попала в тиски и не могла повернуться. Слишком очевидно было, что он не собирался со мной церемониться.
  Нападение разбудило мою вторую личность - воина, - я стала обрастать броней, быстро преодолевая чужую удерживающую силу, и, наконец, смогла развести в стороны руки.
  Белый Командор понимал суть происходящего и наблюдал за всем несколько отстраненно. Ох, не зря мне хотелось избежать этой встречи!..
  
  - Девочку мою пугать не надо, - накрыла всех нас иронично-мягкая мысль Капитана-Командора. Он говорил на языке, который я впервые услышала после землетрясения в далеком наколдованном мирке Багровый Каюк, - первом, что прорвалось из его прошлого после исчезновения барьера памяти.
  - Соблюдай субординацию, младший! - раздался резкий лай Черного Командора. - Почему она твоя?!
  - Потому что ты в ее существование вообще не верил, - в иронично-мягком тоне Капитана-Командора четко обозначилось стремление успокоить и Черного Командора, и меня.
  - Младший обнаружил возможность ее появления, - это заструился могучий ментальный поток Белого Командора, - и построил вероятность встречи. Далее: ты тоже младший - по отношению ко мне; девочка - одна из нас, и не может принадлежать кому бы то ни было.
  После этого внимание всех троих сосредоточилось на мне. Черный и Белый 'фильтрующим' зрением бесцеремонно рассматривали все, что составляло мою личность, а Капитан-Командор следил за ними.
  - Что это за ограничения? - спросил Черный Командор.
  - Моральные запреты, - ответил Капитан-Командор. - Неизбежны в условиях, при которых она росла.
  - Они же блокируют больше половины потенциала! Их можно снять?
  - Только в случае полного уничтожения личности. То есть нельзя.
  - Почему же, - с холодной заинтересованностью вмешался Белый Командор, - уничтожить личность можно, просто обнулив память.
  В компании диких странников я чувствовала себя в большей безопасности. Теперь же моя злость приблизилась к тому критическому уровню, перешагнув который, я смогла бы пробить портал. Однако она притихла от гасящих посылов Капитана-Командора:
  - Смотрите внимательней оба. Заблокирован не потенциал, а знакомая вам возможность его реализации. У нее открыты другие каналы.
  Черный и Белый усилили внимание так, что колебания тонких оболочек стали весьма ощутимы.
  - Осторожнее, - предупредил Капитан-Командор. - Вы можете ее травмировать.
  - Вижу, - сказал Белый Командор, - но не понимаю смысла.
  - Это что? - спросил Черный Командор, разглядывая что-то в самом центре меня.
  - А ты прикоснись, - предложил Капитан-Командор.
  Не знаю, как и к чему Черный прикоснулся, но его настроение резко изменилось. Он отступился и теперь смотрел удивленно.
  - Что это? - повторил он, обращаясь к Капитану-Командору.
  - Выясни для себя сам, - равнодушно посоветовал тот. - Это субъективно.
  Капитан-Командор наконец-то вернулся из корабля, и теперь находился рядом не только мысленно, но и вживую. От его физического присутствия стало гораздо спокойнее, и, чтобы усилить этот эффект, я вцепилась в его руку.
  - Источник энергии... - предположил Белый Командор. Потом его внимание охватило и Капитана-Командора, будто он нас сравнивал. Что-то похожее было, когда на нас смотрел Жадный Бог в Багровом Каюке. - Как интересно сделаны наши младшие... Такие же, но другие.
  Черный тоже обратил взгляд к Капитану-Командору.
  - Ты очень долго ее искал. Что это за искажения в твоих полях?
  - Физическая травма. Был смят узел соединения энергетических полей с полным перекрытием памяти. То же самое Белый понимает под уничтожением личности, но с той разницей, что у меня повреждены лишь клетки, хранившие информацию о цели поиска. Доступ к остальной информации долгое время был механически перекрыт.
  Он добавил, обращаясь ко мне:
  - Я не помню о том, что хотел найти на Земле тебя. О том, что вычислил появление еще одного перворожденного, о том, как строил вероятность нашей встречи. Клетки мозга с информацией об этом погибли безвозвратно, и все те события я восстановил совсем недавно, прочитав свои записи на корабле. Но моя вероятность все же сработала, и мы встретились - когда я не знал, зачем.
  Он построил вероятность. То есть спланировал и своей волей заставил обстоятельства развиваться в нужном направлении...
  ...Он добрался до Земли, жил на Острове в Тихом океане, а я - в поселке Солнечный Берег, и нас, казалось бы, безнадежно, разделяло несколько тысяч километров. Но он подружился с Тимом, который был членом яхт-клуба и переписывался по Сети с ровесниками из яхт-клубов во всей стране. Тим собрал на Острове тех, кто этого пожелал, в том числе Юру и Германа. До встречи со мной еще бесконечно далеко.
  ...В кажущемся невероятным стечении обстоятельств я познакомилась с Юрой и Германом на улице Калининграда, но на Остров они позвали только моих братьев. И все-таки уже ближе.
  ...Я сама, найдя по следам братьев секретную бухту, одна построила бриг и, словно кто-то указывал путь, направилась к Острову...
  ...'Твоя команда сдалась. Твой друг ранен. Твой корабль тонет. Ты проиграла'. И он держит меня в руках.
  Только не знает, зачем. Вероятность сработала.
  А потом начала работать вероятность, построенная Жадным Богом. 'Сидони, ты что, не заметила? Они же!.. Ха-ха-ха!'
  - Младший... Ведь говорили тебе: не водись с богами!
  Непонятно было, чья это мысль. Скорее всего, Черный и Белый послали ее вместе, одинаково окрасив упреком и сожалением.
  Нормально. Они увидели все, промелькнувшие в моих мыслях, воспоминания. Ну, тем лучше, так мы избежим долгих рассказов и объяснений. Сразу после этого настроение обоих стало другим: в направленном на меня излучении уже не было отчужденности и настороженности, и что-то новое появилось - то же, что излучал Капитан-Командор. Сила и надежность.
  - А что делать, если я им нравлюсь? - полусерьезно отозвался он.
  - Обожаю, когда они вмешиваются, - непоследовательно заявил Черный Командор.
  Взгляд Белого, устремленный на меня, наконец-то потеплел. Миг, которого я боялась, канул в прошлое. Пелена страха спала, и теперь я смогла даже рассмотреть его собственными глазами, а не через призму восприятия Капитана-Командора пятилетней давности.
  - Мы молодая раса, - произнес он как приветствие, - без правил и без традиций. Кроме одной - искать и поддерживать друг друга. Верное ли у меня сложилось мнение: ты совсем недавно узнала о своей сущности?
  - Да, - я и не знала, что ментальный голос может дрожать.
  - Ясно, - он чуть заметно мотнул головой. - Сейчас, я вижу, ты не готова осознать свой потенциал. Не смотря ни на что, ты считаешь себя всего лишь человеком. Можешь обратиться ко мне за помощью в любой момент. Я бы предпочел, чтобы ты провела некоторое время со мной, в моем доме и на моих кораблях.
  Поверив в наличие у себя сверхспособностей, соображать быстрее я не стала. Белый Командор предлагал очень много - пройти с ним за руку, с его поддержкой, огромный путь, который сам он преодолевал, возможно, не одно земное столетие. Но, по сути, это было бы то же, что и средняя школа на Земле, когда бесценные знания, добытые всем человечеством за все его существование ценой чудовищных ошибок, разочарований, кропотливой работы и феерических озарений, получаются слишком легко и потому обесцениваются. Кроме этого, вариант предлагаемых знаний имеет еще один серьезный недостаток - их предопределяемость чужим разумом... в собственных целях.
  Хотя бы и через столетия, но я свой путь пройду сама. Я уже ясно понимала, что Белый Командор мне очень нужен. Он мог бы дать мне корабль и кое-какие интересные сведения, но становиться его последовательницей я не собиралась ни за какие ценности.
  - Нет, - не без удовлетворения констатировал Черный Командор.
  Капитан-Командор мысленно улыбался.
  - Что ж, - продолжил Черный, - прогнозирую отказ и от моего предложения.
  Он не ошибся. То, что он мог предложить, я увидела в форме визуальных образов во втором исходившем от него ментальном потоке, и это я уже примеряла на себя с подачи капитана Василия - роль правителя-военачальника какой-нибудь планеты. Конечно, нет.
  Больше всего мне хотелось вернуть свою прежнюю жизнь. Остров. Гарнизон Командора. Флот Капитана.
  - Хитрый. Сумел привязать ее к себе. Изменил под свои интересы. Даже не помня о том, кто вы друг другу. Ты пойдешь дальше нас, младший.
  Короткая обличительная речь Черного Командора булькала от уважения и раскаянья. Я возмутилась: возможно, да, воля Капитана-Командора заставила меня искать Остров и привела меня к нему, но не он меня к Острову привязал... Я чуть не вспомнила о Королеве, пленницей которой до сих пор формально являлась, но тут почувствовала на себе еще один любопытный приемчик - Капитан-Командор закрыл исходящий от меня поток мыслеобразов чем-то непробиваемым. Ага, значит, ментальный щит давно изобретен.
  - Если помирится с богами, - словно не заметив этого, отозвался Белый на реплику Черного.
  Я оставила мысли о Королеве, и вместе с ними исчезла блокада. Мозг заработал в другом направлении, непроизвольно и в беспорядке, короткими обрывками, выталкивая связанные с Островом воспоминания.
  - Разве я сам не изменился? - спросил Капитан-Командор. - Память вернулась, когда я уже давно привык считать себя другим существом.
  Старшие мгновенно переключились на него целиком, и, освободившись от их внимания, я заметила, насколько оно было тяжелым.
  - Неожиданный результат, - согласился Черный Командор. - Действительно, похоже на Правителей. Лично мне доказательства не нужны.
  - Не спеши, - перебил его Капитан-Командор. - Сомнения остаются. Кроме того, нам всем известно, что диверсией руководили боги. Развязав войну с Великим Магистратом, ты вступишь в конфронтацию с ними, как я. Даже если ты вдруг этого захотел, еще не время.
  Какие еще боги?! Кроме толстого клоуна из мирка с мальчишечьим названием и покровителя, пославшего за нами подводную лодку, есть и другие?!
  Вдобавок к увлеченным исследовательской работой привидениям, застрявшим в собственной ловушке, - замечательная компания, ни у кого таких уникальных врагов нет!
  - У тебя для меня подарок? - быстро спросил Капитана-Командора Белый Командор, перехвативший из хаотичного потока моих мыслеобразов изображение 'диких странников'.
  - Да, можешь забрать, - ответил Капитан-Командор и мысленно рассмеялся одобрительной заинтересованности старшего.
  Тот колебался недолго. Он считал, что пленников могут освободить свои, оставшиеся за пределами ловушки, с кем пленники переговаривались, обнаружив незапланированный улов в лице Дениса и Кристо.
  - Я придумаю способ быть с тобой на связи, - сказал он мне, и его слова вошли в мой мозг с эмоциональным фоном из уверенности, что я вляпаюсь в миллион проблем, только завернув за угол. Но перед исчезновением он метнул мне всего одно, зато окрашенное так неопределенно, что его истинное значение совершенно потерялось, слово: - Девочка...
  Белый Командор лишь коснулся пальцем манжеты, и пронзительно-синий луч унес его в космос. Ни здрассьте, ни до свиданья.
  - Я должен вернуть тебе корабль, - задержав взгляд на опустевшем гребне волны, сказал Капитан-Командор Черному Командору.
  Ну, почему он? Это ведь я его захватила! Или я опять чуть не брякнула лишнее?
  Но ключевые вехи истории с захватом уже понеслись в направлении мозга Черного Командора, и Капитан-Командор не стал их тормозить.
  - Идиоты, - или что-то вроде этого процедил Черный Командор о своем экипаже. - Встретимся там.
  Сжал руку в кулак и тоже исчез в голубом сиянии.
  Капитан-Командор высвободил свое запястье из моих пальцев и стал вновь наполнять мешок протоплазмой для Дениса.
  'Вы всегда так быстро общаетесь?' - спросила я по пути.
  'Ну, водку пить нам нет смысла, - ответил он. - Связаться друг с другом при необходимости мы можем в любой момент, было бы обоюдное желание. Поэтому, да, всегда быстро и как сейчас, вживую - редко'.
  Я не могла поверить в благополучное окончание встречи, обещавшей быть жуткой. То есть, с одной стороны, меня радовало, что, хоть я и увижу вновь Черного Командора в ближайшем будущем, но занят он будет другими делами, опять же, с другой стороны, я не могла до конца сбросить с себя ощущение связанности и зажатости, в которое он меня вверг, и постоянно мысленно возвращалась к разговору со Старшими.
  Белый Командор показался более мягким. Как я поняла, Капитану-Командору он ближе. Он не заморочен политикой? Свободен? Как он строит свои корабли? Кто и почему находится у него в подчинении? Подчиняется ли кому-то Черный Командор? Во всем этом хотелось разобраться.
  - Каша в голове? - голос Капитана-Командора прозвучал неожиданно, и я заметила, что мы уже вошли внутрь его корабля.
  Отсюда, наверное, благодаря каким-то особым свойствам вещества корпуса, был хорошо виден небольшой флот, замерший на ближней орбите - пять космических кораблей, одним огромным флагманом, одним таким же, как захваченный нами и тремя одинаковыми корабликами поменьше. Маленькие кораблики вдруг начали перестраиваться, а большие - разворачиваться.
  - Кто такие боги? - вместо всего, только сейчас меня волновавшего, спросила я.
  - Да, - поддержал Денис. - Это еще какая-то раса?
  Он пил протоплазму прямо из мешка, и ему заметно становилось лучше. Застывшая кровь отслаивалась с обновленной кожи темной коркой, а синюшная бледность уступала прежнему золотистому оттенку. Интересно, видел ли он Командоров?
  Конечно, видел, если не через прозрачную носовую стенку корабля, то своим 'фильтрующим' зрением. Только о чем мы говорили, не знает. Или знает? После того, что ему довелось пережить, я не удивлюсь, если он научился воспринимать чужие мысли. Чтобы проверить это, я мысленно погладила его по голове - на такое он бы точно отозвался, хоть язвительно, хоть ответной лаской - но реакции не последовало. Ну, ничего. С его-то упрямством - еще научится.
  Корабль под чутким управлением Капитана-Командора оторвался от поверхности планеты и взял курс за пределы системы, туда, где мы оставили наших новых друзей. Я вцепилась в подлокотники кресла, ожидая, что вновь потеряю сознание, и что-то странное, действительно произошло, но не так. Просто зрение и слух на миг отказали, но чувство реальности мне удалось сохранить.
  - Боги, - произнес Капитан-Командор, глядя вперед, в направлении движения корабля, - в некотором смысле их можно считать отдельной расой. Но это, скорее, ступень развития, которой достигают представители разных рас. При наличии определенных предпосылок... Богами, то есть верховными существами, они называют себя потому, что способны создавать живое, менять свой облик, жить вне физического тела и предопределять события. Последним пунктом списка особенно дорожат.
  О! вот оно что! Кто-то из них увидел в Капитане-Командоре, тоже научившемся этой штуке, конкурента или выскочку, и решил проучить его, разрушив построенную им вероятность.
  - То есть, ты все же их сильнее... - вслух вырвалось у меня.
  Он промолчал. Выиграв с большими потерями, он вовсе не был в этом уверен.
  А я? Я ведь тоже ввязалась в его вендетту с богами, попытавшись изменить предопределенность, состряпанную для Германа. Перевела рок на себя.
  'Паучки' на моей и Денисовой шеях мелко тряслись, но все еще сидели. Тревожно как-то. Все равно ведь исчезнут... Забрать, что ли, 'паучка' Дениса себе? Так будет спокойнее.
  Как бы между делом, я коснулась его шеи.
  - Не балуй! - пресек он это поползновение и отодвинулся. - Имей терпение, пусть сам рассосется.
  Я глубоко вздохнула. Ладно. По-любому, Денис чуть не умер, я - тоже, причем дважды: когда меня пытались растерзать 'дикие странники' и когда отдавала Денису кровь. 'Чуть не' можно сбросить со счетов, ведь, разделенный на двоих, рок просто ослаблен.
  Капитан-Командор одобрял ход моих мыслей, и я, угомонив тревогу, переключилась на обдумывание ближайших планов. Без сомнений, нам с Денисом и Диной надо вернуться на Землю. Но перед этим я должна кое с чем разобраться. У меня осталось два срочных дела, и все дороги ведут на одну и ту же планету.
  - Очень интересно, - оценил Капитан-Командор пролетевшие в моих мыслях аргументы.
  Некоторый энтузиазм, присутствовавший в его настроении, меня сильно обнадежил, ведь с ним обе задачи решались гораздо легче.
  Всё. Теперь можно забыть о неприятностях и помечтать о возвращении домой.
  
  Но я поторопилась строить радужные прогнозы.
  Боги, как оказалось, ничего не делают наполовину.
  
  11. Дина. Родня.
  Миссия Кристо с треском провалилась.
  Никакой иной вывод из взгляда, которым окинул его Черный Командор, не следовал. Потом, от самой Аси, появившейся вскоре в компании живого Дениса следом за Великим Командором Андрюхой, я узнала, что они только что встретились без какого-либо посредничества и всё перетёрли.
  Я к тому времени успела привести себя в порядок, по напоминанию Кристо промыть носовой фильтр, даже выспаться - для этого мне любезно предоставил свою комнату помощник здешнего командира, ныне лишенный полномочий. Причем спала я, по словам Кристо, недолго, но, тем не менее, ухитрилась отдохнуть, благодаря чему ко мне вернулась ясность мышления. Полностью успокоиться и нормально поспать мне мешала тревога, а именно, всего один вопрос, который и я задала Асе после ее короткого рассказа о произошедшем на Ледяной Планете:
  - И что теперь?
  Я не надеялась, что она возьмется решать мои проблемы - что ей, взлетевшей на вершину запутанной межпланетной иерархии, до меня, ничем не выдающейся девчонки? Я только хотела увидеть хоть какую-то роль для себя в ее звездных планах.
  Я мечтала о двух несовместимых вещах: вернуться домой и остаться с Кристо. Мысль о дальнейших скитаниях по Космосу была мне просто противна, у меня даже устало заныла спина, когда я представила себе, как таскаюсь за любимым по всяким правительствам и гарнизонам, но мысль о расставании с ним навсегда причиняла невыносимую боль.
  - До возвращения на Землю нам с тобой нужно посетить еще одно местечко, - сказала Ася, явно с большой осторожностью подбирая слова.
  Прозвучало это так, будто вопрос решен и обсуждению не подлежит. Хорошо. Мучительный выбор откладывается.
  - А Кристо? - прошептала я сквозь стиснутые от боли в сердце челюсти.
  И увидела, что она чувствует эту мою боль. Не понимает, не сопереживает, а именно вместе со мной чувствует болезненную вибрацию воспаленных натянутых нервов, пронизывающую все тело.
  - Там, куда мы направляемся, ничего хорошего его не ждет, - через силу сказала она. - Единственный способ его защитить - оставить здесь, у Черного Командора. Под арестом.
  - Как под арестом? - растерялась я. - Что он такого сделал Черному Командору? Захватил этот корабль? Но ведь он и так был угнан предателями! И захватили его вы все вместе!
  Она поморщилась, поняв, что я обвиняю ее в вероломстве, и несколько раздраженно, что я, впрочем, заслужила, оборвала мои причитания:
  - Никто с этим не спорит! Черный Командор не видит вины Кристо, и Капитану-Командору пришлось быть убедительным, чтобы формально началось расследование. Или настоящее обвинение в настоящем нападении на охрану инвентаризационной комиссии лучше? Оно уже выдвинуто правительством конфедерации!
  Сначала я вообще дар речи потеряла и даже решила, что Ася напутала, но потом до меня дошло.
  Это по версии Кристо он отбил обратно захваченную Конфедерацией базу на планете с двумя лунами и фиолетовым небом. По версии же правительства Конфедерации, он помешал инвентаризации государственной собственности или что-то вроде того. В международной ситуации рулит, похоже, правительство...
  - Там все плохо, да?
  Ася кивнула.
  - Да. Точно неизвестно, какова была численность армии... - тут она легко произнесла жуткое незапоминающееся слово, обозначавшее название родного сообщества Кристо, - но уничтожено или перешло под власть Конфедерации очень значительное количество кораблей. Если какие-то и остались, они ни на что серьезное не способны. Государственное управление парализовано. Прочие сообщества не заступятся - никому нет резона.
  Я все-таки не в том мире выросла, чтобы спокойно слушать такое. Родители были далеки от политики, но бабушка с дедушкой всегда очень живо обсуждали все случавшиеся на Земле вторжения-нападения-примирения, и я привыкла думать, что на любую агрессию планетарного масштаба находятся неравнодушные силы, которые хоть и с неоднозначным успехом, но вмешиваются, и под эту лавочку вполне удается решать всякие сопутствующие проблемы вроде оправдания политических преступников.
  - Но ты же крутая! - в нервах заорала я. - Сделай что-нибудь!
  По большому счету, мне не было дела до нескольких малонаселенных планет, но наглая несправедливость, основанная на тупой силе, взбесила. А еще стало обидно за Кристо, который вдруг стал никем, и даже если ему удастся отделаться от обвинения в диверсии - он никто. За ним не стоит мощь независимой обеспеченной родины, и нигде ему не занять достойного его ума, смелости и талантов места.
  До Аси не доходило, чего я от нее требую. На самом деле, для Кристо она, в ее представлении, сделала все - он был жив и вне опасности, а ценности всего остального она не понимала.
  - Ты хочешь, чтобы я развязала войну? - заорала в ответ она. - И сколько жизней в обмен на одну тебя устроит?!
  Прозвучало это жутко настолько, что у меня в глазах от стыда потемнело.
  - Это же не только ради Кристо, - попыталась объяснить я. - Конфедерация подчинила себе несколько планет, не считаясь с их интересами... Разве ты не хочешь помочь вернуть независимость?
  - Кому? - с горечью перебила она. - Человеческим сообществам? Ты еще не понимаешь, что это всего лишь слова, не больше чем условности, придуманные для чьего-то удобства? Бороться стоит только за людей, а они никогда не бывают независимыми! Многим даже легче жить в сытой зависимости, чем на опасной свободе...
  Ля, возразить нечего. Не хочу, чтобы всё было действительно так, но переспорить Аську мне не дано. Слишком очевидно - она не сейчас это придумала, и бороться за кого-то ей уже приходилось.
  Итак, Кристо формально под арестом, фактически - просто на любой территории, подконтрольной Ялгорссу. На каком положении?
  - Как он будет жить? Где? На какие деньги?
  - Не очень четко поняла, но речь шла о базе космических сил. В качестве пленного, он будет зачислен в состав базы. Да не волнуйся, Капитан-Командор предусматривает все до мелочей, твоему Кристо ничего не угрожает, включая смерть от голода.
  Так. Камень с души. Он жив и будет жив.
  Но что с нами? После посещения некоего местечка я, конечно, вернусь на Землю, ведь я должна сообщить родителям, что со мной все в порядке, но я не смогу жить, не зная о нем ничего. Не видя его и не слыша. Я же каждую минуту буду бояться, что с ним стрясется беда! И сколько продлится эта пытка?
  Может быть, никуда от него не уезжать? Сойду я за сообщницу, раз корабль Ялгорсса был захвачен из-за меня? Вот было бы счастье - с Кристо в одной камере, всю жизнь!
  Но как же родители?..
  - А нельзя его на Землю?
  Ася вопросительно посмотрела мне за плечо, и, обернувшись, я увидела, что в комнате помощника командира мы не одни. Денис, вошедший неслышно, стоял у стены, опираясь о нее спиной и ногой, и отвечал на Асин вопросительный взгляд задумчивым молчанием.
  - Официально нельзя. Надеюсь, ты понимаешь, почему, - наконец, ответил он.
  - Не понимаю! - замотала головой я. - Ну, будет он первым признанным инопланетянином на Земле, что в этом страшного?! Это же нормально - просить политического убежища... вроде как беженец.
  Несмотря на очевидную ахинеичность моего предложения, ни Ася, ни Денис даже не улыбнулись.
  - Напоминаю, - ровным голосом произнес Денис. - Кристо ходит еще под одной статьей - похищение человека. Тебя. Конечно, он странно будет выглядеть в челябинском суде, и я с трудом представляю себе обвинительную речь прокурора, как и процесс занесения паспортных данных Кристо в протокол, но не лучше ли подстраховаться и избежать такого прецедента?
  Я растерялась от этих аргументов, но тут же вспомнила:
  - Они не знали, что забирают с Земли человека! Им нужен был какой-то ресурс! Они вообще удивились, когда меня увидели!
  - Да? - недоверчиво усмехнулся Денис. - И ты стала задыхаться, когда оказалась внутри корабля?
  Нет... Дышать было легко. Воздух уже изменили. И газ, от которого меня пробило на смех... Неужели Кристо врал?
  - Наверное, они действительно удивились, увидев тебя, но еще на Земле. И, несмотря на явные признаки у тебя человеческого существа, решили завершить начатое. Виновен.
  Я впилась в Дениса взглядом, пытаясь понять, как он к этому относится, и обнаружила в его лице какую-то еле уловимую перемену. Он будто стал моложе. А, шрам на виске пропал.
  - Но ведь никто не скажет об этом? - предположила я. - Даже моим родителям необязательно знать, где я была все это время. Или вы хотите прославиться?
  Денис громко фыркнул, Аська хихикнула. Что-то было в этих звуках такое, о чем мне знать не полагалось, но явно немножко унизительное. Похоже, повышать рейтинг своей популярности им обоим ни к чему.
  - Кроме того, жертва претензий не имеет, - закончила я.
  - Ну, это ты консулу не забудь сказать, - посоветовал Денис. - Видишь ли, до него слухи о твоих похождениях могут дойти и без нашего участия.
  - Кто же его известит? - не поверила я.
  Усмешка Дениса стала мрачной. Он не желал зла Кристо и уважал его, теперь это было видно, но он явно не считал себя младшим по отношению к нему, и даже наоборот. Я готова была согласиться - кое в чем опыта у Дениса точно больше.
  - Как говорил один мой не очень добрый друг, - изображая ностальгию, произнес он, - свидетелей оставлять не надо. На базе вы забыли слишком много живых и обиженных. Целых пять. И Кристо не постеснялся сообщить им о том, кто ты такая.
  Зажмурившись, я тряхнула головой, чтобы отогнать воспоминания об ужасе, испытанном на первой посещенной мной планете. Ну, было и было.
  - Ладно, - чтобы переубедить Дениса, мне все равно ума бы не хватило. Да и какой смысл его переубеждать, если он всего лишь объясняет, что ждет Кристо на Земле? - Тогда неофициально?
  Вопросительный взгляд устремился в обратном направлении - от Дениса к Асе.
  - Остров? - предположил Денис. - Идеальный вариант. Я бы очень хотел познакомить Кристо с одним человеком.
  - С кем это? - рассеянно спросила Ася.
  Я поняла, о чем они думали. Еще в лагере Аська говорила, что привыкла к самостоятельной жизни, что она, ее друзья и братья подолгу живут на каком-то острове в Тихом океане, сами себя развлекают, даже без компов с Интернетом, магазинов и телевидения, еду готовят, болезни лечат, подводным плаванием занимаются, и взрослые их там не беспокоят. Экстремальщики, короче. Пожалуй, не очень хорошо, что Кристо окажется в таком шизанутом недоразвитом обществе, но тюрьма - еще хуже.
  - С тем, кто концентрирует эмоции и пробивает даже моральных калек, - нехотя, отворачиваясь, ответил Асе Денис.
  У нее на лице отразился довольно непростой мыслительный процесс, и уже начало проявляться озарение, но тут в комнату вошел Капитан-Командор.
  - Остров исключается, - сказал он. - Мы не вправе приглашать туда кого-либо без согласия Королевы.
  Упс. Точно шизанутые. Весь остальной их разговор я слушала, как очередную сказку.
  - Но ведь Королева покинула Остров, - напомнил Денис.
  - Когда узнала, кто я такой и в каких отношениях с богами. Она сильный, но зависимый дух, лишние враги ей ни к чему. По этой причине, кстати, я на Землю не вернусь.
  - Что?!
  Ася и Денис выдохнули это хором, да так, будто в хоре было не меньше ста голосов, а насколько они были расстроены, вообще трудно описать.
  - Остров - дом Королевы, - терпеливо объяснил Капитан-Командор. - Она очень много для меня сделала - небескорыстно, но я ей более чем благодарен.
  - Но ты же ее любимчик! - с наигранной ревностью, прикрывающей разочарование, воскликнул Денис. - Неужели она отвернется от тебя из-за страха перед богами?
  - Не думаю, что ей легко, - ответил Капитан-Командор таким тоном, что стало ясно: разговор о некоей Королеве закончен.
  Я решила вернуть всех к самому важному:
  - Так что с Кристо?
  Капитан-Командор посмотрел на меня.
  - Пока формальный плен на штабной базе Ялгорсса. Он сам это выбрал. Альтернативой была армия Белого Командора.
  Вот так все серьезно. Он выбрал. Для него меня уже нет.
  Я громко всхлипнула. Лицо Капитана-Командора сразу стало непроницаемым, а Денис оторвался от стены и со снисходительным вздохом обнял меня за плечи. Движением, в котором чувствовался немалый опыт. Наверное, вдали от цивилизации живут не только неудачники.
  - Имей терпение, - ласково, насколько ласковым может быть тоскующее совершенство, сказал он. - Во-первых, это не навсегда, а, во-вторых, в плену не так уж и плохо, поверь.
  И хотя у него для грусти были собственные причины, мне стало легче от такого участия.
  - А как же я потом его найду?
  В ту минуту я узнала, что такое надежда. Это не прогноз с расчетом, не стремление избавиться от плохого и приобрести что-то хорошее, это даже не мечта. Это состояние души. Совершенно новая для меня, непостоянная, эмоция, связанная с уверенностью.
  Когда наступит это 'потом', и захочется ли мне искать Кристо, а ему - со мной встречаться, зависело от слишком много непредсказуемого, но тогда, пока нас еще не разнесло по разным галактикам, мне надо было точно знать, что когда-нибудь все, мешающее мне быть рядом с ним, исчезнет.
  Ни Ася, ни Капитан-Командор не отвечали. Перворожденные не боги, сводить людей им не под силу. Аська вон, даже влюбить в себя приглянувшегося парня не смогла, а ее великолепный братец вообще плевать хотел на мои страдания.
  Денис ответил по-человечески:
  - Как-нибудь найдешь.
  И я поняла, что такое вера.
  Оставалось только закончить настоящее, чтобы начать жить будущим.
  - Мы уже скоро расстанемся, да?
  - Да, - сказал Капитан-Командор. - Никакой необходимости находиться здесь дальше нет.
  Эти сухие слова царапнули сердце, и Денис, будто почувствовав мою боль, легонько подул мне на волосы.
  - А Дикое Сердце Из Лесной Чащи? - спросила Ася.
  - Он отправится домой. Хочешь попрощаться?
  Она, вроде, кивнула, а Денис, не проявивший внимания к судьбе кскривсы, взял меня за руку и шепотом предложил:
  - Идем, попрощаешься.
  И я, хотя не видела в этом смысла, послушно вышла за ним в широкий белый коридор.
  По пути мне стало страшно. Я ведь уже поняла: как Денис утратил интерес к Дикому Сердцу Из Лесной Чащи, когда их совместные проблемы разрешились, так и для Кристо я перестала хоть что-нибудь значить. Как он сейчас на меня посмотрит? Может быть, вообще не узнает? С холодным удивлением ответит: 'Прощай'? Я же тогда умру...
  Мои ноги заледенели и остановились.
  Денис встал рядом.
  - Зачем? - шепотом, потому что голос пропал от волнения, спросила я. - Он же меня не любит?
  - Пока не любит, - мягко согласился Денис. - Он никого не любит. Здесь никто никого не любит. Те, кто давным-давно покинул Землю, не взяли с собой любовь.
  Наверное, с минуту я хлопала глазами.
  - А... как? - в конце концов вырвалось у меня.
  - Так, - ответил Денис. - Тупо и примитивно. Существующего уровня технического развития они достигли несколько земных тысячелетий назад. Он их полностью устраивает, потому что обеспечивает все их потребности, и они не развиваются. У них даже амбициозность крайне низка, они не стремятся выделиться. Их прошлое, настоящее и будущее лишены вариативности. Браки они заключают по единственной модели, определяющей стабильность жизни. Белый Командор, ищущий новое и изобретающий, у них вне общества. Земля с ее страстями для них ад.
  Совсем уж шокирующей новостью это открытие Дениса для меня не стало. Что-то такое я чувствовала в Кристо, но списывала это на роль опекуна, которую он вынужден был играть. Тем не менее, до конца понять это я не могла. Как же - такой красивый, такой сильный, готовый предмет для обожания - и не в состоянии любить?
  - А почему ты сказал: 'пока'?
  Денис отпустил мою руку, посмотрел мимо меня в тупик коридора и объяснил:
  - Он нормальный человек, значит, может научиться. Видишь ли, на самом деле очень многие люди на Земле за всю жизнь никогда никого не любили, а когда говорили, что любят, и искренне так думали - просто подражали другим либо принимали за любовь удовольствие от льстившего внимания. Но возможность влюбиться есть у всех нас. Сбудется она или нет - как кому повезет. Иногда рождаются люди, считающие любовь естественным, как воздух, явлением, или способные притягивать к себе из иного мира, вроде магнита, частички энергетической ткани любви, и заражают других своими чувствами. Иногда вмешиваются боги, которым служат питающиеся эмоциями невидимые существа: они раздевают наши души, то есть ставят в условия, когда над нами теряет власть такая важная шелуха, как осторожность, гордость или жадность. Кристо сейчас уязвлен, он почти беззащитен. Попробуй.
  Все, сказанное Денисом, прозвучало невероятно. Но в этих словах была убежденность. Почему-то нечто нерациональное внутри меня мгновенно и с радостью с ними согласилось - оно хотело, чтобы все было именно так, чтобы все, порочащие любовь человеческие грехи, все совершаемые во имя нее подлости объяснялись ее отсутствием.
  Однако, нечто рациональное встряло с обобщением и анализом вообще всего, что с момента нашего знакомства говорил Денис, и мне пришлось разобраться.
  - А Ася? Она такая сильная и добрая, что если кого-то любить, то ее... И она влюблена без взаимности?
  Если бы он начал выкручиваться, выражаться непонятными словами, горестно констатировать наличие исключений из правила, рациональное безоговорочно взяло бы верх, а история про богов и духов получила статус мифа, но вместо этого Денис удивленно округлил глаза.
  - С чего ты взяла? Ася - как раз иллюстрация к всему, что я тебе сказал. Она влюбилась в Германа его же любовью. Это он ее любит так, что всем окружающим башню сносит! Мы из-за него выросли на несколько лет раньше...
  Под 'выросли' он подразумевал точно не рост, а взросление в несколько ином смысле. В смысле некоего взрослого опыта, для детей запретного.
  Но многозначительность его интонации я отметила лишь вскользь.
  - Они же не вместе, - напомнила я.
  - Имеются причины, - не стал отрицать Денис. - Только это неважно.
  И вот тут мои мыслительные способности напрочь парализовало.
  Действительно. Какая разница, рядом Кристо или нет, если я счастлива знать, что он есть?! Зачем лишний раз смотреть на него, если сама память о его взгляде или движениях, о звучании голоса, о характерном запахе, связанном для меня с космическими странствиями и ровным сиянием звезд, доставляет невообразимое удовольствие?
  Кажется, на этот раз от потрясения волосы у меня на голове встали дыбом. По крайней мере, сантиметров на пять.
  - Иди! - сквозь зубы скомандовал Денис.
  Я послушалась. Заставила себя пойти по коридору дальше, по-прежнему смертельно боясь ответа Кристо, единственно под угрозой всю жизнь жалеть, если этого не сделаю.
  Был отсек управления, и в нем много народу. Был Черный Командор, похожий на героя Асиной сказки только внешне, восседавший в центральном кресле и выслушивавший доклад кого-то бледного и напряженного. Я даже не подумала о том, что в его присутствии нужно вести себя несколько иначе, хотя бы обратить внимание и заробеть - мне было не до него. У дальней стены находился Кристо. Он только что закончил разговор с женщиной в полосато-сером плаще, приложил палец к маленькому предмету в ее ладони и обернулся, выбирая, чем заняться дальше.
  На дрожащих ногах я прошла к нему через весь зал. Стало тихо - мне от волнения заложило уши. Остановилась перед Кристо. Он вопросительно посмотрел на меня и слабо улыбнулся.
  - Возвращаюсь домой, - глядя только на его губы, хрипло произнесла я.
  - Я рад, - ответил он. - Тебе очень много пришлось пережить по моей вине. Для меня огромное облегчение знать, что твоя жизнь вернулась на прежний курс.
  - Почему ты винишь себя? - желая только снова услышать его голос, спросила я. - Ты ведь был лишь переводчиком, а решение похитить меня приняли другие.
  Любимые губы чуть сжались и перестали улыбаться.
  - Я был аналитиком, - тихо сказал Кристо. - И вторым капитаном. Решение принял я - так предусмотрено регламентом для подобных ситуаций.
  В тихом признании не прозвучало ничего, кроме признания, которое даже не сильно меня удивило. Ну неужели это правда: ему не жаль со мной расставаться?! Сожаления он точно не ощущал, даже не-эмпату это было кристально ясно. Так нельзя. Нужно заставить его пожалеть.
  - Моя жизнь не вернется на прежний курс, - злясь остатками гордости, сказала я. - В ней теперь ты. Что бы я ни делала, я буду думать о тебе, и целыми днями я буду ждать ночи, чтобы увидеть тебя во сне. Если повезет.
  Любимые губы не двигались. Я посмотрела в глаза - убедиться, что он меня слышал, а не отвлекся на более интересное событие, - и встретила там вопрос, который не мог быть задан.
  - Прощай, - наконец, смогла произнести я. - И не удивляйся, когда увидишь меня снова - я всеми силами буду к этому стремиться.
  Он не ответил: 'Прощай!'.
  Он провел пальцами по моей руке от плеча вниз и чуть сжал запястье так, что я услышала два удара своего пульса. Дрожь из ног ушла в сердце, и внутри раздался гул, как от потревоженного колокола. Ого.
  Занавес. Больше ничего не сделать.
  Я повернулась и пошла прочь, не видя почти ничего и на всем пути заметив лишь ставшие бездонно черными глаза Дениса и услышав, как он шепотом сказал самому себе:
  - Отлично.
  В комнате помощника капитана Ася и Капитан-Командор ждали моего возвращения. Капитан-Командор взглянул на меня и спросил Асю:
  - Сейчас?
  Она неуверенно покачала головой:
  - Слишком много потрясений. Хоть немного отдохнуть...
  - Если вы обо мне, - перебила я, - то я хочу поскорее все это закончить и вернуться домой. Родителям ведь не сообщили, что со мной случилось?
  Ася пожала плечами:
  - Ничего об этом не знаю. Но даже если бы сообщили - сомневаюсь, что им стало спокойнее. Волнуешься за родителей?
  - Очень, - честно ответила я.
  - Тогда сейчас, - решила Ася.
  - Хорошо, - сказал Капитан-Командор, выдержал минутную паузу, будто составлял план дальнейших действий, и велел: - Идем.
  Дальнейшее я помню как в тумане.
  Я вновь оказалась в кресле космического аппарата - на этот раз другого, с более просторным салоном, и меня одолела тоска от мысли, что катер Кристо арестован вместе с ним в качестве вещественного доказательства. Жизнь несправедлива.
  Или это я дура? О чем думала, когда влюблялась в инопланетянина, ведь хорошо же понимала - безнадежное это дело, каждый из нас привык жить в своем мире, совершенно непохожем на мир другого, и необходимость привыкать ко всему не просто чужому, а даже неприемлемому может разрушить любое нежное чувство?
  Вот - логически единственно возможная развязка. Мы расстались. Я знала, что так будет. Почему же мне больно?
  ... И все же в его последнем подаренном мне взгляде было тепло. В нем было что-то податливое и мягкое, будто он соглашался на роль ведомого, соглашался подчиняться мне. А его странная ласка, жест, значение которого он не объяснил... От этого воспоминания боль притупилась и стала уютной.
  Оставшуюся часть пути я просто с удовольствием ныла самой себе о том, какое несчастье любить инопланетянина. Теперь я понимаю, что мне повезло с друзьями: Асино сочувствие и внимание Дениса придали моей искренней девичьей влюбленности особый вес, и я упивалась не только ею, но и собственной значимостью для окружающих. Еще и это делало мою печаль приятной, в придачу к хвастливой гордости от того, что мой избранник - особенный, не одноклассник какой-нибудь или сосед.
  После всего пережитого здорово было так спокойно погрустить, побыть слабой, зато утешенной, словом, опять нормальной четырнадцатилетней девчонкой в нормальных житейских обстоятельствах.
  Совсем немного.
  Не моя это судьба, как оказалось.
  
  Мы вынырнули из называемого Кристо 'ничто' и ненадолго замерли у яркой белой звезды. Потом снова, уже на очень короткий миг, погрузились во тьму, а когда сквозь переднюю стенку машины вновь стал виден обитаемый космос, у нас перед носом появилась огромная и голубая, похожая на Землю, планета.
  Не замедляя движения, машина врезалась в ее верхний, газовый слой, и помчалась вглубь голубого океана. Удивительно - посадки катера Кристо не давали такого натурального эффекта скольжения. Задумавшись об этом, я наконец-то обратила внимание на то, что в нынешнем транспорте вообще все иначе. Впереди не глухая стена, а иллюминатор! И нет никакого пульта управления с раздражавшими своей непонятностью темными панелями. В самом ближнем к иллюминатору кресле сидит Капитан-Командор и управляет своей машиной движениями рук, скованных подлокотниками. Вернее, мне была видна только его левая рука с вытянутыми напряженными пальцами.
  Сжатые вместе пальцы приподнялись, и направление полета изменилось - теперь мы не падали, а приземлялись, облетая планету, искали на поросшем серо-синими лесами материке цель своего пути. Лес поначалу казался бескрайним, но затем в нем замелькали проплешины самых разных диаметров: некоторые вполне можно было принять за поля, а другие - не больше чем за полянки. В паре-тройке таких проплешин даже сверкнула водная гладь. Я уже собиралась задать вопрос, что нам понадобилось в глухой тайге, как вдруг в обозримом пространстве появились признаки пребывания людей.
  Возвышающийся над лесом белокаменный город я увидела сразу, как только он появился перед убегающим горизонтом. Он был небольшим, вроде земных средневековых городов-крепостей, но составляющие его бело-серые здания заставили меня усомниться в величине окружающих деревьев. То ли здешние деревья сильно уступают в росте земным, то ли в зданиях обитают великаны. В не более чем десятке домов правильной параллелограммной формы с гладкими стенами только окна, казалось, были размером с дерево.
  Мы пролетели мимо города, не сбавляя скорости, и, почувствовав наше удивление, Командор негромко объяснил:
  - Обманка.
  Дальше снова появлялись города - тоже белые, тоже высокие, но со зданиями помельче и поправдоподобнее. Ни один из них не удостоился высочайшего внимания.
  - А тут вообще есть города? - не выдержал Денис.
  - Только крепость Правителей и обеспечивающие поселки, - ответил Капитан-Командор. - Для обитания людей существуют более удобные планеты.
  - Так, - проглотив информацию, продолжил Денис, - а сколько человек населяет крепость?
  - Когда я там жил, было тридцать Правителей, сто сорок слуг и сорок гвардейцев, не считая меня.
  - Так, - иронично, после заметной паузы, подытожил Денис. - А семьи Правителей?
  - Ничего об этом не знаю, - равнодушно ответил Капитан-Командор. - У меня не было представления о семье до падения на Землю.
  Я поняла, наконец, что судьба в лице новых друзей занесла меня на пресловутый Великий Магистрат - то самое долбаное правительство чертовой конфедерации, которому приспичило поставить на колени сообщество Кристо. Неужели Аська все же решила попытаться? Она собирается убедить Магистров прекратить агрессию?! Ага, посол доброй воли... Добрая воля пряного посола. А что другое могло им тут понадобиться?
  Денис, как видно, получил ответ не на все свои вопросы.
  - Э-э, - он затруднился сразу подобрать подходящие слова, - а на чем основана верность гвардейцев Правителям?
  Я не могла взять в толк, что конкретно и почему его интересует. Аська, судя по удивленному лицу - тоже. В последних вопросах Дениса явно звучала какая-то каверза.
  Кажется, не заметив ее, Капитан-Командор спокойно объяснил:
  - На морали, вдалбливаемой с детства. Гвардия Ветров верна не Правителям, а идее справедливости и целесообразности, единства и ответственности, носителями которой Правители себя представляют.
  Точно, что у инопланетян все не как у людей. Как это - верность идее? Ради какой-то идеи можно жертвовать своими интересами? Ради любви - я понимаю. Правда, это, наверное, не считается, ведь любовь тоже входит в интересы любящего... Чем и ради чего я бы пожертвовала?
  Но на эту тему думать оказалось неприятно, и я вновь прислушалась к разговору парней. Денис не унимался, причем его занимала не политика:
  - Почему гвардия Ветра? Ветер - это ведь ничто, просто процесс перемещения воздушных масс. Или Правители ассоциируют свою гвардию с невидимой, но при необходимости мощной силой? Они настолько романтичны?
  - Ну, в некоторой степени. И ветер не всегда перемещение воздушных масс. Вспомни понятие солнечного ветра - в безвоздушном пространстве перемещаются частицы. Тут дело в том, как ребята попали в Великий Магистрат. Их всех в возрасте примерно года-двух забрали с родных планет особым методом телепортации: через очень узкий пробитый космический канал от крепости до объекта путем разделения на частицы, почти что атомарные, с риском потерять молекулярные связи. То есть каждый из них прошел через превращение в ветер.
  Аська очень тихо застонала и сжала руку в кулак. Я лишь чуть-чуть удивилась, подумав, что это явный перебор впечатлительности - так волноваться из-за незнакомых детей и давно прошедших событий.
  - А как выбирали ребят? - тихо спросила она.
  Капитан-Командор с сожалением вздохнул.
  - Я не успел это выяснить. Точно знаю, что отбирались кандидатуры, что кандидатур было больше, чем сорок, что поисковику задавались генетические параметры, но какие именно предрасположенности нужны были Магистрам, не знаю.
  - То есть, Магистры не стремились отбирать тех, кого не будут искать... брошенных или с непутевыми родителями?
  - Точно нет. Сама понимаешь, раскрыться они не боялись, а переживания родителей им безразличны.
  - М-да? - мрачно вырвалось у меня. - И консулу Земли об этом ничего не известно?
  Капитан-Командор кивнул:
  - Наиболее вероятно. Хотя с ним могли договориться.
  - Разве это не противозаконно?
  Он немного помолчал. Я заметила, что полет замедлился - то ли в такт его мыслям, то ли чтобы мы поговорили обо всем важном до того, как достигнем цели.
  - Законов нет. Есть коллизии интересов.
  Космический самолет вновь набрал скорость.
  Произнесенная Командором короткая фраза сильнее, чем можно было ожидать, запала в мой мозг. Я и потом, на Земле, не раз вспоминала и убеждалась в ее справедливости, а когда приняла как постулат, мир стал действительно логичен и гармоничен.
  - Как ты оцениваешь его шансы? - вдруг спросил Денис.
  Это он о Кристо? С чего бы вдруг?
  - Затрудняюсь оценить, - ответил Капитан-Командор. - Отложенная телепортация никогда прежде не случалась. Но слишком велика вероятность, что ее запустила воля Жадного Бога, а гибель Асиного друга ему не нужна.
  - Воля Жадного Бога? - потрясенно переспросила Ася, отвлекая меня от размышлений, какой еще ее друг имеется в виду. - Чтобы выманить тебя с Земли, он запустил такую цепь случайностей?
  Капитан-Командор пожал плечами.
  - Обычный стиль обычного бога. Сплести красивую с божественной точки зрения паутину аккурат на пути какого-нибудь низшего существа, вроде человека или перворожденного, и любоваться исходом. Филигранность замысла вызывает уважение других богов, а за это стоит бороться.
  Аська молчала, и было слишком заметно, что откровения Капитана-Командора ее неприятно потрясли. Ее внутренний протест насытил воздух машины.
  - А разве он не сломал планы того, кто заточил тебя на Земле? - нарушил звенящее молчание Денис. - Или взаимоуважение у богов не котируется?
  - Взаимоуважения нет, - вдруг усмехнулась Аська. - Есть коллизии интересов.
  Капитан-Командор не стал ничего возражать.
  - Предполагаю, что их поведение имеет простое объяснение, но нам неизвестны предпосылки, поэтому делать однозначные выводы невозможно.
  Больше никто вопросов не задавал, однако у меня было стойкое ощущение, что некая беседа ведется, только тише, чем шепотом - так 'кожей' чувствуется чужой пристальный взгляд в спину, пусть не в свою, какое-то особо значительное внимание.
  Между тем, от горизонта нам навстречу двигался очередной город, ничем от десятка проигнорированных Капитаном-Командором не отличавшийся. Однако, полет опять замедлился, и пролетать мимо на этот раз мы не собирались. Машина держала курс прямо на него, и во втором приближении я очень четко различила шесть высоких белых зданий этажей по двадцать каждое, расположенных правильным шестиугольником, соединенных толстыми пятиэтажными стенами. Этажи легко считались по окнам и балконам, бликующим в свете заходящей звезды. На белых стенах виднелись пятна, будто бы оставленные на побелке недавно прошедшим дождем. Внутри шестигранника очень плотно друг к другу жались дома вполовину ниже угловых, тоже белые, но с желтыми и голубыми крышами, на трех из которых располагались сложные красно-синие установки.
  Все это было очень даже реально.
  Поэтому я чуть не лишилась чувств, когда машина, не останавливаясь, врезалась в первый же небоскреб...
  Когда сердце вновь застучало у меня в ушах, а мозг снова стал обрабатывать зрительную информацию, я убедилась, что никакого города нет. Ничего белого и высокого. Есть крепость. Сложенная из больших бурых блоков, круглая, с толстыми невысокими стенами и всего-то четырьмя постройками внутри. В центре крепости располагался дворец.
  - Предупреждать надо, - буркнул Денис. - Я чуть снова не умер.
  - Прости, - без нотки сожаления ответил Капитан-Командор.
  Мы приблизились к дворцу и на секунду зависли в воздухе, а потом плавно опустились на маленькую площадь.
  - Белый город не иллюзия, - счел необходимым сообщить Капитан-Командор, когда пейзаж за лобовым стеклом прекратил двигаться, и стало окончательно ясно, что под нами - твердая почва. - В виде города структурирована атмосфера крепости Великих Правителей. Воздух внутри нее пригоден для дыхания. На остальной территории планеты - нет. Дина и Денис, вам нельзя выходить за пределы искусственной атмосферы. Ясно?
  Чего уж тут неясного... Я кивнула, ехидно подумав, что охотно вышла бы из искусственной атмосферы Великого Магистрата в родной Челябинск, и никуда больше.
  - Ждите. Ася на связи со мной. Я скажу, когда надо будет выйти.
  Капитан-Командор поднялся из своего кресла и покинул машину. Дверь открылась лишь на мгновение, выпуская его, и я только успела заметить, что площадь в реальности освещена немного хуже, чем в окне.
  А через окно замечательно просматривался монументальный фасад дворца. Три этажа с огромными витражными окнами, высоким крыльцом и даже статуями на крыше... Даже на других планетах правительства пытаются донести свое величие до сознания обывателей одинаково с земными.
  Капитан-Командор пересек площадь и остановился перед ступенями дворцового парадного. Откуда-то к нему поспешно подошли двое парней возраста Дениса в черных с белой отделкой костюмах и, не скрывая радостного удивления, задали несколько коротких вопросов. Он коротко ответил. Все вместе они стали подниматься по ступеням к огромным закрытым дверям. Наверху, у самых дверей, в сопровождение Капитана-Командора добавились еще трое - они спрыгнули, очень мягко приземлившись на корточки, на крыльцо прямо из окна второго этажа, который был здесь довольно высоким. Они тоже сказали что-то счастливое, и все по очереди пожали ему руку - но не так, как это принято на Земле, а за локоть.
  - Если бы я входил в экипаж 'Мистификатора' или гарнизон форта, уже позеленел бы от ревности, - проворчал Денис.
  По-моему, зеленый оттенок у него и так появился. Какие странные бывают отношения у парней...
  Ася улыбалась, впитывая глазами сцену приветствия, и я поняла, что улыбается она не своим мыслям, а его, Великого Командора Ветра. Значит, не смотря на непроницаемо-бесстрастное лицо, он был доволен встречей.
  Высоченные двери отворились совершенно нормальным образом, и все, собравшиеся на крыльце, вошли во дворец.
  - Ну, что там? - не больше чем через минуту ожидания, стал тормошить Асю Денис. - Я плохо сквозь это все вижу.
  - Да все то же, - лучистыми глазами всматриваясь в невидимое, беззаботно ответила она. - Они не пошли дальше первого зала. Подходят еще другие парни... О! Появился взрослый. Это слуга. Очень высокомерно интересуется, какого рожна самовольно покинувший планету Командор здеся надо. Так... Капитан-Командор отвечает в том смысле, что Командор отчитывается только перед теми, кому присягал... Слуга предупреждает, что немедленно будет собран совет магистратов, на котором Капитану-Командору придется отвечать на некие вопросы. Капитан-Командор думает, что предстанет перед советом, если не успеет разобраться с нашей задачей раньше. Начал разбираться...
  Ася замолчала, и Денис не задавал вопросов, просто, не отрываясь, смотрел на ее лицо, словно мог читать по нему. Я же, поняв, что происходящее внутри дворца меня не касается, перестала обращать на них внимание и привычно размечталась о Кристо. Потом о встрече с мамой. И папой. Что им сказать? В межзвездное турне они все равно не поверят. Сказать, что... В сравнении с правдой любая ложь будет выглядеть убедительной. Потренироваться на ком-нибудь, что ли? Господи! До чего же хочется бабушкиных пирожков! И холодца. Чуть меньше, чем сидеть в тюрьме с Кристо!
  Тут я чуть не подавилась собственной слюной от Аськиного вскрика и посмотрела на нее - что еще случилось? Ее глаза были стеклянными, а лицо - счастливым.
  - Так, - удовлетворенно констатировал Денис.
  - Не все просто, - отозвалась Ася. - Он очень быстро думает, и я многого не поняла о Великом Магистрате, но, похоже, он решил дождаться собрания. Да, точно. Он говорит гвардейцам, что все объяснит на совете. Наверное, гвардейцы тоже могут на нем присутствовать. Но о том, что долго был другой личностью, он им уже сказал...
  Дениса заметно передернуло. Та личность, которой был Великий Командор на Земле, явно слишком ему нравилась, и думать о том, что ее больше не существует, он не хотел.
  - Смотри-ка ты, - мурлыкнула Аська себе под нос. - Какие оперативные... Слуга объявил собрание. Боятся, что он улетит, не поздоровавшись? Хотят заставить его оправдываться?
  - Хочу это слышать! - простонал Денис.
  Ничего не понимаю. Как он относится к людям? Не колеблясь, подставился вместо Аськи, но не перестает ее подкалывать, мучительно переживает будущее расставание с Командором, но хочет видеть его униженным... Всех умных и красивых раздирают противоречия?
  Аська, не мигая, пялилась в окно и беззвучно шевелила ртом.
  - Ничего бы тебе не обломилось, - наконец сообщила она Денису. - Он только отвечает на вопросы, но в остальном роль подчиненного не играет. Издевательски-снисходительный тон. Только они этого не понимают.
  - Что хоть рассказывает? - сдался Денис. - Надо же будет придерживаться легенды, если что.
  - Правду. Что отправился на Землю искать следующего перворожденного, попал в аварию, получил повреждение мозга, ничего не помнил. Не спросил разрешения Правителей на отлучку, потому что долг перед расой считает важнее служебного долга, и разрешение Магистров не повлияло бы на его намерение осуществить поиск. Да, нашел. Недоверие Магистров безразлично. Ага. Магистры сменили тон и теперь просят представить им четвертого перворожденного. Обалдеть!.. В смысле, это вся тусовка обалдела, когда узнала, что среди 'детей звезд' появилась женщина.
  Денис фыркнул.
  - Что тут такого?
  - Некоторые это ценят, - презрительно отмахнулась Ася. - Прикольно. Кто-то поздравил с пополнением в семье, и Командор поздравляет в ответ. Так. Это уже навороченная какая-то дипломатия. Тут и угрозы... очень скрытые, и упоминание внешней политики. Правители сникли, пытаются изобразить возмущение, а теперь совсем сникли. Ага. Идем! Ну, скорей же! Дина!
  Я не ожидала, что кому-то понадоблюсь до прилета на Землю, и сперва даже не поняла, чего она от меня хочет. Денис без лишних уговоров взял меня за плечи и поставил на ноги. Я хотела было возмутиться, но по их лицам поняла: происходит что-то важное.
  Мы вышли на площадь, и меня сразу пробрал мороз - форма за ненадобностью осталась на корабле Черного Капитана, а тут, за бортом, было около ноля по Цельсию. Хорошо, что до парадного мы добежали бегом, но мой нос уже зачесался, когда Аська с Денисом одновременно толкнули тяжелые створки дверей, и, только ступив в широкий коридор с высоченным потолком, я громко чихнула.
  Открыв после этого глаза, увидела, что происходящее впереди по коридору активное движение резко прекратилось. Вряд ли мой чих возымел такой эффект. Хотя, может быть, и он... Несколько мужчин и женщин застыли кто - на ходу, а кто - наклоняясь, и в неописуемом изумлении рассматривали наше трио.
  - Извините, - в тишине пробормотала я.
  - Здравствуйте, - радушно добавил Денис.
  Аська с серьезным видом произнесла нечленораздельную фразу, после которой на обращенных к нам лицах стали появляться проблески понимания.
  Здесь было чуть теплее, чем на улице, но я, заметив это, тут же перестала обращать внимание на температуру, как будто разогрелась от бега. Люди в коридоре немного ожили: наклоненные выпрямились, полуповернутые развернулись к нам полностью. Что делать дальше, они очевидно не знали. Все были одеты в странную униформу, и пока Аська ориентировалась на местности, я успела ее разглядеть. И на мужчинах, и на женщинах были юбки. Серого цвета. Разной длины. В широкую складку. А под юбками - брюки. Ну, я-то всегда считала юбки самой практичной одеждой, и скорее обрадовалась, встретив единомышленников, чем удивилась, но одинаковые мешковатые кофты мне не понравились - верх безвкусицы, как и убого-безликие гладкие шапочки на головах у половины присутствующих. Кофты украшали узоры, но Аська вдруг взяла меня за руку и быстро пошла вперед, на широкую лестницу, не дав возможности разобраться, из каких символов они состояли. Наверное, из-за несуразной одежды, мне не бросились в глаза никакие расовые особенности.
  Миновав лестницу, мы оказались в таком же широком коридоре второго этажа, но пошли не по нему, а свернули налево, в коридор поуже, и его, довольно длинный, преодолели целиком. Высокие двери распахнулись перед нами, и, не замедляясь, мы вошли в огромный зал с неотделанными каменными стенами и цветными витражными окнами. В дальнем конце зала, на метровом возвышении, в четые ряда стояли кресла - все как одно темно-коричневые, массивные, прямые, без каких-либо декоративных излишеств. И все заняты мрачного вида стариками в черных мантиях и гладких шапочках. Вот это Правители... Они же Магистры... Или Магистраты.
  Ближе к нам, в зале, собралась компания моложе - из слуг в серых юбках и гвардейцев в черно-белых формах. Стоявшие стройными рядами, они все обернулись к нам навстречу, и среди них я увидела Капитана-Командора, тоже стоявшего вполоборота. Все молча смотрели на нас.
  Мне было крайне неуютно здесь, тем более, что Аська забыла о вежливости и ни к кому больше не обращалась, только с какой-то странной жадностью вглядывалась в лица гвардейцев, словно впервые увидела живых парней своего же возраста, а Денис вообще отстал и держался теперь за нашими спинами.
  Аська, стиснув напоследок, отпустила мою руку и вдруг побежала сквозь ряды парней к одному, стоявшему ближе к креслам Магистров...
  Тогда я еще верила в чудеса, и у меня были на то основания, если вспомнить все петли моей судьбы за последнее время. Но в это конкретное чудо я не смогла поверить сразу.
  И когда с радостным воплем: 'Живой!' Аська прыгнула к нему на шею, и когда он в ответ обнял ее, улыбнулся, сказав: 'Аська... Привет, котенок!' - я его не узнала.
  По инерции я прошла за ней вперед несколько шагов, оказавшись возле Капитана-Командора, и только тихий диалог с Денисом: 'Он ей кто?' - - 'Партнер по вальсу. Почти родственник', - заставил меня всмотреться в его лицо.
  Но, даже поняв, я не поверила, продолжая отстраненно слушать: 'М-м... Кто меня за язык тянул...' - - 'И ты?!'.
  Даже узнав и лицо, и волосы, и руки на Аськиной спине, я не осознала главного.
  - Дина, - позвал Денис, - очнись. Общественность не понимает, где чья сестра.
  Аська, услышав это, оторвалась от гвардейца и подтвердила:
  - Дина, это действительно он. Я не была уверена, что он выжил и сохранил память, поэтому не сказала тебе сразу.
  - Димка... - вырвалось из горла помимо моей воли, словно к настоящему моменту даже большая часть меня самой поняла и верила, и только сознание этого не воспринимало.
  - Динка, - донеслось в ответ, а потом, вдогонку, так, как меня называла мама: - Динь-Динька.
  Это точно был он.
  Димка.
  Мой брат, прошедший через превращение в ветер.
  
  12. Ася. Воля божья.
  Тот, который сидел в первом ряду в центре, с длинным именем Возглавляющий Созвездие Человеческих Сообществ Наисправедливейший Наимудрейший Каранан, не произнес ни слова, и я не заметила, чтобы его глаза, почти полностью прикрытые тонкой дряблой шторкой века, хоть раз блеснули, отразив, переводя взгляд, свет многочисленных ламп. Жив ли он вообще?
  Тот, что занимал кресло за ним и немножко выше, каркающим голосом поинтересовался, чем я могу доказать свое происхождение. Я было начала размышлять, чем, но Капитан-Командор холодно информировал, что я не обязана никому ничего доказывать. Другой Магистр громко выразил сомнения в правдивости его рассказа о причинах такой долгой отлучки, и Капитан-Командор ответил абсолютным равнодушием.
  Меня, тем не менее, почему-то беспокоило возможное разочарование Ветров в своем командире, да и разозлил тон Магистров, явно его боявшихся и напоминавших лающую в сторону слона Моську, поэтому я сверкнула глазами, рискуя ненадолго ослепнуть, и предложила попытаться меня поджечь.
  Капитан-Командор сию секунду многозначительным тоном посоветовал этого не делать - зная, что такое посягательство не причинит мне вреда. Зачем?
  'Никакая агрессия в отношении тебя недопустима, - мысленно объяснил он. - Они должны понять это сразу и навсегда'.
  Магистры, проглотив столь явную угрозу, дабы восстановить собственное главенство, сообщили, что собрание закончено, а решение о статусе Великого Командора Ветра будет объявлено позже. Капитан-Командор оставил резюме без внимания и спросил, когда на планету прибудет консул Земли.
  Все замерло. Несколько потрясающих секунд не было слышно даже дыхания.
  Консула не ждали.
  Признаваться в этом не хотели.
  Короткий вопрос оказался эквивалентен взрывному действию килограмма тротила - приблизительно сходные разрушения он произвел в душевном равновесии присутствующих. Магистры, действительно, в соответствии с общепринятыми правилами, должны были поставить в известность консула Земли о том, что землянин оказался на территории их юрисдикции против своей воли. Но они об этом даже не подумали.
  По их лицам я и без дара видеть мысли прочитала, что Дима Лавров попал в Великий Магистрат случайно, наверное, из-за самопроизвольного срабатывания телепортационного устройства, настроенного на его генетические параметры двенадцать-тринадцать земных лет назад, то есть своей вины в этом событии они не ощущали. Они вообще восприняли его неожиданное появление как ценную находку, не больше и не меньше - поскольку в предварительном списке гвардейцев он числился, Магистры автоматически считали его своим, потенциальным гражданином Конфедерации. На самом же деле это было совсем не так - ведь реально, не будучи забранным с Земли в несознательном возрасте, гражданином Конфедерации он не стал...
  Последние, юридические, пассажи я получила из стремительно пронесшихся мыслей Капитана-Командора, ничего не поняла и выпучила на него глаза, послав беззвучный вопрос: 'За несознательных Магистры могут решать, ни у кого не спрашивая?!'. Он еле заметно кивнул. Ну и законы!
  Только теперь до Магистров дошло, что они что-то нарушили.
  Мало того, исправлять нарушение, вызвав консула Земли, они считали нежелательным: история с 'забиранием' детей все же была мутной, и как раз сейчас консул мог использовать ситуацию к своей внешнеполитической выгоде.
  Вдобавок - Дина, похищение которой случайностью не было, и за него, как ни крути, перед Землей несло ответственность правительство Конфедерации.
  Третьим деморализующим Правителей фактором было то, что суть произошедшего поняли Ветры, и они не ждут иного решения проблемы, кроме положительного, с исчерпывающим обоснованием ситуации интересами единства, справедливости и ответственности.
  Капитан-Командор давил. Невидимо, но очень сильно. Он мог это делать и на Земле, когда еще не знал своих истинных возможностей, даже когда еще не умел разбираться в эмоциях и не понимал, как это у него получается: вынуждая что-то сделать, он обрезал сознание человека, не позволяя ему увидеть какие-либо другие возможности или уклониться от диктуемого действия.
  По примеру Дениса настроив глаза на 'фильтрацию', я увидела, что он обволок Магистров вязким коричневым облаком, тормозящим движение мыслей. Магистры заметно теряли самообладание и становились беспомощными... ВСЧСНН Каранан тоже источал эмоции, но слабые, позволявшие лишь определить его как живого, и сейчас его единственной эмоцией был темно-серый страх.
  Капитан-Командор тоже изменил свои глаза, разом утратив большую часть сходства с человеком, и это еще усилило эффект, производимый им на Магистров.
  Они сдались.
  Четыре головы разом наклонились к старшему, и он утвердительно шевельнул дряблыми губами.
  - Ввиду вновь открывшегося обстоятельства, а именно преднамеренного похищения мятежниками жительницы Земли, меры по оповещению консула будут приняты немедленно, - изо всех сил сохраняя достоинство, заявил Магистр, занимавший кресло за старшим.
  Денис чуть слышно хихикнул.
  Капитан-Командор продолжал давить.
  - За консулом отправится Кратримолинониям Второй, - добавил Магистр и повторил: - Немедленно.
  Из третьего ряда поспешно встал и направился к выходу один из Правителей, очевидно, носивший названное имя. По пути он щелкнул пальцами перед носом у троих слуг, которые сразу двинулись за ним.
  Этого Капитану-Командору показалось достаточно - его глаза приняли человеческий вид. Выжимать правильные решения из Магистров ему надоело, и он, присвоив полномочия хозяина, распорядился вместо них:
  - Вплоть до окончания дипломатических консультаций с представителем Земли Дина Лаврова, Ася и Денис считаются гостями Конфедерации и свободно проживают на территории резиденции Великих Магистров. Поскольку вопрос о лишении меня статуса Командора гвардией не решен, и я все еще им являюсь, я с этого момента приступаю к своим прямым обязанностям. Насколько помню, собрание окончено. Ветры - марш в помещение гвардейского корпуса. Гости - следуйте за ними.
  Не взглянув на Магистров, Ветры дружно развернулись и стройными рядами направились к выходу.
  Дима пошел в общем строю. Дина беспомощно посмотрела на меня, и, как маленькая девочка в толпе, робко взяла за руку.
  
  Консула ждали недолго - всего трое суток, которые мне показались несколько длиннее земных. Ночей в это время в этом месте планеты не было: здешнее солнце медленно перемещалось по часовой стрелке на одной и той же высоте над горизонтом. Наверное, мы были на полюсе. Сутки же определялись расписанием: приблизительно треть его отводилась 'долгому отдыху', а остальная часть делилась 'краткими отдыхами' на периоды 'активных занятий'.
  Мы расположились нетипично для гостей, в здании, отведенном для гвардейцев - казарме, проще говоря, но сильно навороченной. Парни жили в больших комнатах по четверо, и в том же помещении располагались их учебные лаборатории, тренажеры и арсенал.
  Капитана-Командора дожидались там собственные апартаменты, за немалое время его отсутствия никем так и не занятые. Хотя обязанности старшего исполнял Антон, но весь этот срок - временно, и ни статус командора, ни связанные с ним привилегии он так и не принял.
  Мне, Дине и Денису достались маленькие комнатки в нежилом, тренировочном, этаже, но Дина в своей задержалась не больше чем на пять минут, а потом пришла в мою, заявив, что не может быть одна.
  Это представляло проблему.
  После состоявшегося через несколько часов от нашего прибытия долгого разговора с Димкой она окончательно впала в депрессию и выходить из комнаты отказывалась, а мне совсем не хотелось сидеть на одном месте, когда вокруг столько интересного. Мне было ее жаль, конечно, ведь когда Димка заявил, что не вернется на Землю, к родителям, и она при этом не смогла найти в нем почти ничего от того, к кому привыкла - ее мир рухнул, но этот рухнувший мир жалости не заслуживал. В нем не было ничего ценного. Все, делавшее его простым и уютным, 'нормальный образ жизни', предполагавший благополучие при условии следования устоявшемуся порядку и принятия за основу поддерживаемых цивилизованным обществом постулатов, состояло лишь из пустых догм и штампов, навязанных теми, кто планировал жить за счет цивилизованного общества. Дина, свято верившая в исключительную важность дорогих брендов, пятизвездочных отелей и шопинга, решила, что Димке, безоговорочно объявившему все это хламом, промыли мозги.
  Я не находила слов, чтобы ее утешить, не покривив душой. Она должна была понять все сама. В действительности для этого было нужно совсем немного - только различить рекламные слоганы в собственных мыслях, сериальные сценарии в собственных целях, да разозлиться на манипуляторов, сделавших из едва научившегося думать свободного человека марионетку, послушно несущую денежки в их кошельки...
  Однако понимание давалось ей с трудом. Она просто бесконечно ревела, окутываясь черным облаком депрессии, и я, опасаясь за ее психическое здоровье, навела на нее глубокий сон. Денис поколдовал в своем стиле, и в качестве снов ей виделись лучшие младенческие воспоминания.
  Димка, узнав об этом, облегченно вздохнул - Динино осуждение его нервировало. Он был рад возможности передать через нее родителям, что он жив и здоров, но не более того.
  - 'Промыли мозги'! - с усмешкой повторил он ее предположение. - Если так - я за это благодарен. Хотел бы только знать, какой гад двенадцать лет назад решил, что я здесь лишний...
  Ага, уважения к Великим Магистрам в нем не обнаружилось ни капли - и уже это опровергало возможность искусственного внедрения в его сознание новых установок. Ему нравились не Магистры.
  Ему нравилось быть Ветром. Жить, учиться и тренироваться с гвардейцами. Потратив даром двенадцать лет, он старался сравняться с ними во всем, не давая себе ни единой поблажки, и уже многого добился, начиная с общего языка и заканчивая управлением здешними самолетами. Он знал, что Ветры его приняли, чувствуя их помощь, он увидел свои неизвестные прежде способности и силы, и ни за что бы не согласился распрощаться с обретенным здесь счастьем становиться героем.
  Парни, действительно, были особенными. Если бы я не знала островитян, то влюбилась бы во всех сразу.
  Ну, да.
  Без объяснений. Классные они, вот и все. Что в них так цепляло - кто его знает, но с ними было именно хорошо. Спокойно.
  Их первое короткое внимание, когда Капитан-Командор представил им меня на площади перед казармой, подарил полузабытое ощущение погружения в океан - единения с чем-то надежным и мощным, принимающим без условий.
  Они были словно доспехи, охраняющие от любой опасности.
  Все, как один.
  Я их даже различать начала далеко не сразу, и то - приложив все силы мозга, хотя внешне они нисколько не были похожи. Какое-то излучение души, в которое теперь пришлось поверить, и по которому, очевидно, люди неосознанно узнают друг друга, было у всех них совершенно одинаковым, лишь Димка отличался слабым беспокойством.
  Парни-островитяне были не такими. Хотя они, тоже прекрасно тренированные и способные освоить любую военную технику, точно также привыкли соблюдать жесткую дисциплину и субординацию, но каждый обладал чем-то только своим, исключительным, и никого из них другим заменить было бы невозможно.
  Денис рассматривал Ветров на устроенном Капитаном-Командором марше с жадным интересом и, в конце концов, удивленно резюмировал:
  - Оказывается, бывает и так...
  Посмотреть было на что. Правительственная охрана располагала лучшим оружием и боевым транспортом, и объединенная мощь всего этого нас впечатлила: Дениса - расчетной эффективностью, меня - потенциальным злом, потому что арсенал предоставлял большие разрушительные возможности в достаточно широких территориальных границах, и тем, против кого они должны быть направлены, категорически не повезет. Радовало одно - все это предназначалось якобы для обороны.
  Я узнала, что легкость, с которой мы проникли в резиденцию Великих Магистров, была обманчивой - просто Капитан-Командор знал, где нужно проникать и как обманывать следящие установки. Не знающего и не приглашенного верная гибель ждала еще до входа в атмосферу.
  На самом деле бедная ресурсами и непригодная для проживания планета была вооружена до зубов, и к этим длинным наточенным клыкам прилагались на приличном отдалении еще и сильные когтистые лапы Армии Конфедерации. С периодичностью пять раз в сутки информация о благополучии резиденции направлялась командованию Армии со специальными курьерскими кораблями (с направлением нематериализованных сообщений по пробитым космическим каналам почему-то имелись проблемы, или такому способу не доверяли сами Магистры).
  Все это мы с Денисом узнали, стоя за спиной Капитана-Командора, изучавшего качество наступивших в его отсутствие перемен, и потом, когда девяносто процентов всего живого в крепости погрузилось в 'долгий отдых'.
  Ни я, ни он не могли спать и даже просто находиться в покое. Я испытала пугающее предчувствие неизбежного взрыва в собственном теле, когда, проверив Дину в отведенной для меня комнате, отправилась отсыпаться на ее кровати. Уже через две минуты меня начала колотить крупная дрожь, а от ног стало исходить тревожное какое-то тепло.
  Я поднялась. От резкого движения ненадолго полегчало.
  Сделав три круга по комнатке, я выскочила в коридор, и там наткнулась на Дениса. Он угрюмо хмыкнул, давая понять, что мы в одной лодке, и сразу предложил для обсуждения:
  - Одно из двух: так исчезает кармическая грязь, или это бродит свежая протоплазма.
  От его кожи поднимался пар.
  - Склоняюсь к протоплазме, - клацая зубами, согласилась я.
  Не договариваясь, мы пошли к лестнице, ведущей на жилой этаж. Капитан-Командор поднимался нам навстречу.
  - Пройдет, - едва взглянув на нас, утешил он. - Примерно через неделю.
  Я молча сругнулась, а Денис опять хмыкнул:
  - Всё лучше, чем быть мертвым.
  - А п-почему так? - поинтересовалась я. - И что делать?
  - Двигаться. То, что мы пили на Ледниковой Планете, содержит не только протоплазму, но и много других веществ, концентрация которых в ваших тканях сейчас избыточна. Вам нужно разогнать их по всему организму - с кровью, гормонами и прочим.
  Денис кивнул на тренировочный зал, что находился дальше по коридору.
  - Там есть что-нибудь для перегрузки?
  Капитан-Командор пошел вперед. Неужели мне придется заняться спортом? Ненавижу это со времен дрессировок в лагере террористов.
  - Могу предложить тренировочный полет, - не оборачиваясь, сказал он. - Адреналин гарантирован.
  Денису он это ответил или мне, было непонятно, и каждый зачислил предложение на свой счет.
  - Нас не заподозрят в шпионаже? - спросил Денис. - Мы ведь военные тайны можем узнать.
  - Будет нужно - заподозрят, - отозвался Капитан-Командор, - и без тренировочного полета. За кого ты боишься?
  Денис остановился.
  - За тебя.
  Капитан-Командор остановился тоже.
  - Зря. Я здесь только до отлета консула Земли с Диной. Сразу после этого меня лишат статуса, и я буду нежелательной персоной.
  Все мышцы напряглись, кровь проникла в кожу. Дрожь исчезла.
  То, к чему он был почти безразличен, вызвало у меня приступ отчаянья. Почему ни на Земле, ни здесь, где стольким людям он нужен, ему нет места?
  - Не стоило показывать Магистрам зубы, - тихо сказала я.
  - Это не зубы, это бивни, - с неизвестно откуда прорвавшимся мальчишечьим вызовом ответил он. - Я не собака. Я слон.
  Мое же сравнение. Всё заметил.
  По большому счету, он мальчишка и есть. Ровесник Дениса, ненамного старше меня, а я позволяю себе быть девчонкой.
  И он не любит Великих Магистров.
  - Я очень хочу тренировочно полетать, - примирительно сказал Денис, - но давай ограничимся тренажером. Мне ясно кажется, что я сюда еще вернусь, и тогда будет можно больше, чем сейчас.
  Капитан-Командор толкнул дверь тренажерного зала.
  Он нашел компромисс в виде тренажеров-симуляторов, которые здесь предназначались для новичков, и мы с Денисом 'пролетали' весь остаток пассивного времени суток. Денис даже получил от этого удовольствие. Он никогда не летал на драконах.
  Здешним 'днем' стало гораздо легче - то ли нахождение среди людей требует напряжения, то ли нам удалось снизить опасную концентрацию побочных веществ с тонизирующим эффектом, но стремления залезть на потолок у меня больше не возникло.
  Денис нашел повод поговорить с Ветрами, и я, подумав, попросила Капитана-Командора познакомить меня с кем-нибудь из них. Он велел Георгу и Луке (Магистры сохранили данные при рождении имена всем, кто их помнил) показать мне доступную территорию резиденции. На эту экскурсию я прихватила Дину, которая чуть было не отказалась, узнав, что придется надеть теплые вещи, предназначенные для слуг, но нашла перспективу провести день в одиночестве еще более противной. Она нехотя поплелась за мной, а на площади, где нас ждали ребята, огляделась так, словно ничего вокруг не видела, и рассеянно сунула свою руку в ладонь Георга. Наверное, она еще не отвыкла держаться за Кристо.
  От нее, погруженной в свои переживания без остатка, ускользнула ненормальная для земного парня реакция: он на секунду замер, совершенно искренне удивился и вопросительно посмотрел на Капитана-Командора. Тот разрешающе кивнул, давая понять, что ничего экстраординарного не произошло, и от Георга требуется только держать Дину за руку.
  Мало по малу она включилась в действительность. Сначала ее напугал вид планетарных самолетов отнюдь не мирного назначения и стоявших по соседству в ангаре космических аппаратов, а потом успокоило тепло закрытого дендрария. Перед совершенно земными голубыми елями она сама чуть не пустила корни, разглядывая их с умилением, которого я от нее никак не ожидала. Потом, в казармах и учебных лабораториях, кладовых, кухне, столовой, служебных помещениях (только жилые покои Магистров в программу экскурсии не попали) Дина была уже более внимательной и, пребывая под впечатлением елок, смотрела на все вокруг без отвращения.
  Что говорить, представляя крепость, парни не знали и ограничивались названиями объектов, что было совсем неинформативно. Я задавала вопросы - они отвечали - я переводила Дине. Правда, далеко не все. Многое не показалось бы ей интересным - например, технология, по которой был построен дворец и некоторая часть зданий, способы хранения продуктов и производства одежды, зарядки стартовых двигателей космических катеров, синтеза топлива для самолетов... Вообще-то, все эти детали меня саму интересовали весьма поверхностно, а спрашивала я с другой целью - выяснить, насколько хорошо Ветры разбираются в том, в чем живут, и так понять их самих.
  Оказалось, что разбираются очень хорошо. Всю окружавшую их технику они были способны обслуживать самостоятельно и, как выяснилось, периодически обслуживали, причем повинностью это не считали. Из чего сделаны здания, одежда, пища и топливо, они знали с точностью до химического состава и особенностей изготовления в различных условиях, а о том, на что способны их корабли, рассказывали как о самом захватывающем на свете процессе. Мой мозг перегрелся уже к середине экскурсии. Надеюсь, это было не очень заметно.
  Ветры не сидели безвылазно в Великом Магистрате. Им были знакомы все сообщества Конфедерации, они не раз посещали каждую из их планет, побывали на планетах других человеческих сообществ и Перворожденных. Каждый из них провел прилично времени в составе армии Конфедерации на положении взрослого бойца... Лично мне стало понятно, почему Димка не желал возвращаться к жизни земного школьника. Дина не хотела этого слышать и, стесняясь заткнуть уши, зажмурила глаза.
  Когда прогулка по крепости закончилась, и Георг выпустил ее руку, любопытство все же взяло верх, и она спросила:
  - Вы помните Землю?
  Я считала это лишним, но перевела.
  Оба ответили: 'Нет'.
  'Нет' прозвучало и в ответ на вопрос, помнят ли они своих родителей и видят ли их во сне.
  - Как вам Дима? - поинтересовалась она после этого, и хотя мне захотелось немедленно ее усыпить, парни поняли без перевода.
  - Он Ветер, - ответили они.
  - Но ведь он не знает и не умеет того, что вы! - скандально возразила она. - Сойдет как шестерка?!
  Последнюю фразу я переводить не стала и спросила иначе: 'Вы считаете его равным?'
  - Он будет таким же, как мы, - уверенно заявил Лука.
  Дина не смогла до конца подавить раздраженное рычание, но Георг и Лука за время прогулки, похоже, достаточно много о ней поняли и снисходительно заулыбались.
  - Ты хочешь вернуть Диму на Землю, - сказал Георг. - Но ему здесь лучше.
  - А о родителях он подумал?! - продолжала злиться Дина. - Да им другого счастья не надо, лишь бы снова его увидеть живым!
  Парни переглянулись с недоумением.
  - Они считают, что он умер, - пояснила я. - И это страшное горе.
  Впрочем, я не надеялась, что им знакомо значение слова 'горе'. И 'страшное'. Может быть, им повезло, что их похитили Магистры?
  - Только горе? - уточнил Лука. - Никаких долгов и обязательств у него не осталось?
  Я автоматически перевела, раздумывая о чуждой системе ценностей, и Дина поперхнулась воздухом, который набрала в грудь для следующей возмущенной тирады.
  - Долг перед родителями! - наконец, крикнула она. - Они его растили не для этого!
  - А для чего? - тут же деловито поинтересовался Георг.
  Быть посредником в дискуссии, принявшей такой оборот, мне совсем не хотелось. Бессовестно обманывая родителей два с половиной года, я приучила себя к мысли о том, что они могут ошибаться в своих представлениях о благополучии детей. Чтобы урезонить Дину, я прибегла к старому испытанному приему:
  - А если бы тебе было где-то лучше, чем дома, ты бы хотела вернуться домой?
  - Нет! - рявкнула в ответ она. - Но я бы вернулась!
  Я совсем забыла, в чем разница: мои-то родители заморочены и считают, что мы в безопасности, а их - нет. Они страдают от потери детей, возможно, даже очень сильно. Вот черт, что же делать? Убеждать Диму отправиться на Землю у меня бы язык не повернулся.
  Ребятам я сказала, что их жизнь связана с риском, и именно это вызвало бы возражение родителей. Они задумались, потом понимающе кивнули, и на этом мы разошлись.
  - Усыпи меня! - прошипела Дина. - Я не хочу все это видеть!
  И тут я заметила надрыв. Не ложь - ей действительно тяжело было находиться в Великом Магистрате, но не потому, что крепость с обитателями стала ей противна. Наоборот. Странно и невероятно, но ей здесь нравилось! Динино отторжение гвардейцев было ответным - ей казалось, будто они с Магистрами ее не принимают, презирают, и не смогут принять никогда.
  - Они просто не знают, как обращаться с девочками, - растерянно пробормотала я. - И боятся сделать что-нибудь не то.
  Дина смолчала. Однако мой довод ей понравился, и она заметно успокоилась.
  Позже я нашла Димку в учебной лаборатории и попросила написать родителям письмо.
  - Только не в две строчки. Подушевнее, пожалуйста. Они это письмо много раз перечитывать будут.
  Сперва он скривился, но потом, видимо, представив маму и папу, читающих его прощание, вдруг опустил глаза и кивнул.
  - Я еще передам с Динкой одежду, в которой ушел из дома, чтобы они ей поверили. Ты как думаешь?
  Я думала, что Лавровым придется пережить жестокую ломку представлений об окружающей действительности, выбирая, во что верить: в смерть сына или в его похищение инопланетянами... Димка отправился сочинять письмо, не возвращаясь в лабораторию, а я почувствовала необходимость перегрузиться на тренажерах.
  
  Перед 'долгим отдыхом' он постучал в дверь моей комнаты. Не один. Позади него на пороге остановились трое Ветров, которых он мимоходом представил как Михаила, Кима и Джона, и которые просто хотели рассмотреть меня поближе. Так и смотрели, спокойно улыбаясь, пока Димка раскрывал продолговатый черный чехол и доставал из него кусок жесткой ткани размером со стандартный бумажный лист.
  - Посмотри, так нормально? - смущенно спросил он, показывая письмо.
  Я подумала, что материал явно неземного происхождения, использованный вместо бумаги, послужит еще одним аргументом за веру в похищение, и пробежала глазами текст.
  Получилось достойно. Определенный литературный талант я заметила у него еще в лагере, но опасалась, что в новых жизненных условиях он исчез, задавленный другими интересами. Ничего подобного. Письмо было образным, нежным и в меру сухим - ровно настолько, чтобы убедить в твердости своего решения. В нем были обращения и к обоим сразу, и отдельно к отцу и матери, с напоминанием их прошлых воспитательных бесед, дипломатично вывернутых Димкой к собственной пользе, с подробностями, которых не мог знать посторонний, свидетельствовавшими об оригинальности подхода Лавровых-старших к воспитанию своих детей и их взаимном уважении. Например, Димка цитировал отца: 'Ты говорил, что у человека в конечном итоге есть только он один, да его совесть, которая иногда бывает плохой компанией. Так вот, для меня будет лучше остаться здесь, и моя совесть мне не в этом не мешает'. И маму: 'Ты как-то сказала, что для счастья на самом деле нужно очень мало, что оно ни от чего не зависит, что твое счастье ѓ- любить нас с Диной, и оно не зависит от того, какие мы. Мама, я есть, я жив. Ты можешь меня любить и быть счастливой'. Он не прощался. Он обещал, что когда-нибудь найдет возможность навестить свою семью.
  - Хорошо, - одобрила я.
  - Не выцветает, не горит, не изнашивается, - на облегченном выдохе сообщил он про материал, выбранный для письма.
  При Ветрах Дима говорил на местном языке, допуская небольшие ошибки. Ветры не обращали на них внимания.
  - Засекреченной информации не содержит, - добавил Ким.
  Нормально. Димка не постеснялся показать очень личное послание своим новым друзьям. Похоже, его здесь держит не только обилие военной техники и ощущение интеграции в компьютерную игру. На Земле он был более замкнутым.
  - Скажи, - вдруг спросил он, - летом ты ведь еще не знала, кто ты такая?
  По пристальным взглядам Ветров я поняла, что они в курсе истории нашего с Димкой знакомства, и он хочет удовлетворить не только свой интерес.
  Я пригласила их пройти в комнату, а сама, по вновь проснувшейся привычке, уселась на подоконник. Они вошли и остались стоять, ожидая ответа.
  Я вкратце рассказала о том, что недавно вспомнила и узнала, и о семье, в которой росла. Ветры слушали с жадностью, а когда я закончила, стали наперебой задавать вопросы о моих родителях, братьях, знакомых, подругах, школе и прочем. Димка смотрел на них с удивлением, видимо, только сейчас поняв, какое впечатление в действительности произвело его появление в Великом Магистрате, и испытывая гордость за это. Я отвечала, не совсем понимая, что именно Ветрам нравится слышать, и даже слегка устала, когда Джон оборвал задававшего очередной вопрос Михаила:
  - Время. Режим отдыха.
  Михаил не стал договаривать. Они разом попрощались со мной и ушли.
  Сидя на подоконнике и глядя в опустевшую комнату, я пыталась прийти в себя и сообразить, не сказала ли чего-нибудь лишнего. А ведь могла... С ними было приятно и легко разговаривать. Какая-то особая психотехника? Чему их здесь научили? Нет, про Остров и все, с ним связанное, я не говорила. Упомянула только парусники - в ответе про любимые занятия моих земных братьев. Ветров интересовало то, что нормально для землян их возраста, таких, какими они сами могли бы стать. Ну, вполне нормальный интерес...
  Чтобы не почувствовать снова вчерашнюю дрожь, я вышла из комнаты. Заниматься на тренажерах не хотелось, и я спустилась по лестнице до первого этажа. Было тихо и темно. Передо мной распахнулась дверь, ведущая на площадь.
  Уличное естественное освещение резко контрастировало с искусственной темнотой коридора. Это было ненормально, и по моей спине быстро пробежала маленькая толпа мурашек.
  Режим отдыха, очевидно, распространялся на всех - площадь была пуста, окна мрачны. Я вышла не середину только убедиться, что делать тут совершенно нечего. На небе и то происходило больше событий: над траекторией пути бледного солнца одна за другой появлялись, мигая , звезды, и за пять минут моего наблюдения пронеслись две кометы.
  Краем глаза я заметила на площади признак жизни: человеческая фигура спустилась с дворцового крыльца и бодрым шагом направилась ко мне. Неужели никто не должен находиться на улице в период отдыха? Если слуга станет выговаривать за нарушение режима, скажу, что о таких нюансах не знала...
  Это оказался не слуга. Держась гордо, почти высокомерно, и даже озноб скрывая преисполненным великосветской небрежности жестом, чуть придерживая края теплого плаща, ко мне шел один из Магистров. Нет, я не запомнила его при первой встрече сутки назад, тогда все Магистры слились в одно черное грозовое облако, и я уверенно сказала бы только, что этот не сидел позади ВСЧСНН Каранана. Просто так подать себя мог только хозяин.
  За пару шагов он спохватился и сменил строгое лицо на дружески-озабоченное.
  - Приветствую, - сказал он. - Дастрамонтониям Первый, к вашей пользе.
  Я ответила, что рада знакомству, но ни в чем в настоящий момент не нуждаюсь. Он выслушал эту фразу внимательно, оценивая мои лингвистические способности и воспитание. Снисходительно улыбнулся.
  - Рискую предположить, что вам неудобно в предоставленных Великим Командором Ветра апартаментах. На самом деле в казарме помещения для гостей отсутствуют. Имею удовольствие пригласить вас во дворец, в более удобные комнаты.
  Ага, щас. В удобную банку с тарантулами...
  - Спасибо, я неприхотлива и совсем не нуждаюсь в комфорте.
  Магистр слегка растерялся.
  - Ах, конечно, конечно... Не подумайте, что мы сомневаемся в ваших способностях к существованию в любых условиях, но таким образом мы выразили бы свое уважение к особе вашего положения.
  Заткнув вопли воспитания, я без улыбки осведомилась, что за особенное положение Великий Магистр имеет в виду.
  - Исключительность происхождения, - после короткой паузы ответил Дастрамонтониям Первый, - и связанные с этим возможности. 'Дети звезд' - не просто удивительная раса сверхгуманоидов. Ваше существование ставит под сомнение все законы антропологии и философии бытия!
  С антропологией понятно: мы - гуманоиды, не являющиеся потомками землян, не эволюционировавшие из инфузорий и не клонированные в лаборатории. А философия бытия тут при чем?
  Магистр понял, что вызвал у меня недоумение, и это заметно прибавило ему уверенности.
  - Обстоятельства вашего появления, всех четверых, исключают случайность. Вы безусловно созданы разумной силой, находящейся вне человеческого понимания, но обладающей человеческой логикой.
  Нет, к таким разговорам я еще не готова.
  Да, все это, наверное, так, но как только я попыталась представить масштабы предстоящего осмысления, меня опять начала бить дрожь, и я неконтролируемым движением обхватила себя за плечи.
  Довольный эффектом, Дастрамонтониям Первый закончил:
  - А ваша персональная ценность еще и в том, что вы - первая женщина. Вы созданы после трех образцов мужского пола, и невольно напрашивается вывод, что вы совершеннее.
  На этот раз из-под контроля вышла моя собственная нижняя челюсть. Я не сразу обнаружила ее в отвешенном состоянии.
  - Братья по расе не допускают такой мысли, верно? - вдохновенно шел дальше Магистр. - Это более чем понятно. Мы думаем, что не у них вам следует искать поддержки в познании своих истинных возможностей, они не заинтересованы в этом. Больше того, они могут препятствовать вам на этом пути. Размещение вас Великим Командором Ветра на подведомственной ему территории - лишнее доказательство моей правоты. Он не желает нашего контакта. Естественно, из опасения, что мы окажем вам поддержку в самопознании.
  Вот это атака. Супер!
  Автоматически в моем сознании возник образ Капитана-Командора, но он молчал. Я вообще ничего от него не получала, даже эмоций. Не может быть, чтобы он не слышал. Не может быть, что ему это все безразлично.
  - Ваши расовые предшественники слишком дорого ценят свою власть над людьми. Она для них превыше всего: интересов общества, принципов гуманизма и охраны ресурсов и прочих других человеческих ценностей. Я знаю, - тут мой собеседник добавил в свой голос нотки печали, - ведь это я нашел на Ледяной Планете и вырастил из слабого, уязвимого существа до сверхчеловека нашего Великого Командора Ветра, - тут Капитан-Командор не сдержался и обнаружил свое присутствие в моей голове ехидным смешком, но не подозревавший об этом Дастрамонтониям Первый с прежней патетикой продолжал развивать свою мысль: - Однако никакой благодарности ни я, ни другие Магистры, положившие много сил на его обучение, не ощутили. С его точки зрения, мы сделали все, что могли, и теперь всякое значение утратили, нас можно сбросить со счетов. Не ждите, что Перворожденные примут вас на равных, это не в их интересах! Они попытаются установить над вами власть...
  - Спасибо за предупреждение, приятно было познакомиться, - холодно оборвала я, повернулась к Магистру спиной и пошла в казарму.
  'Мр-р, такого даже я себе не позволяю', - с нескрываемым удовольствием сообщил Капитан-Командор.
  Я не ответила. Вошла в свою комнату, легла на кровать и сразу уснула, только и успев подумать о том, что мне очень хочется домой, на Землю, туда, где о моем 'происхождении' никому не известно, где никто не пытается сделать из меня оружие.
  Следующий день я провела с Ветрами в их учебных лабораториях, иначе еще называемых 'обучающими модулями' - индивидуальных кабинах-капсулах с идеальными условиями для изучения какой-нибудь дисциплины. Попросив организовать для меня такое 'занятие', я забралась в чей-то модуль и забыла о времени, с необычном аппетитом проглотив такое количество сведений, какое прежде мой мозг не вмещал. Информация преподносилась в видеоряде, снабженном звуковыми, тактильными и даже ароматическими эффектами, и хотя я не поняла половины теорем и определений, в память они мне впечатались надолго.
  
  Общие трапезы здесь были не приняты, еда дважды в день подавалась слугами в комнаты. Пропустившие время приема пищи или слишком голодные могли в любой момент воспользоваться кухней, где хранились и готовые обеды, и сырье для приготовления: упаковки с порошками и тестообразными смесями, которые можно было комбинировать в зависимости от необходимой питательности, вкуса и консистенции.
  - К еде до сих пор привыкнуть не могу, - грустно признался Димка, когда мы будто случайно встретились на кухне. - Не поверишь, иногда во сне вижу дедушкины борщи и бабушкины пироги. И котлеты из школьной столовой. Если не жалко времени, тут можно сделать что-нибудь похожее, но мне пока его жалко.
  Он подождал, наблюдая за моими руками, месившими нечто кислое с чем-то сладким, а потом пригласил к себе в комнату - продолжить вчерашний разговор. Я согласилась, сказав, что приду после того, как поем, и он ушел.
  Время общения с Ветрами мне хотелось ограничить, чтобы, попав вновь под их убийственное обаяние, не успеть сболтнуть-таки лишнее, и я жевала, не спеша.
  Пришел Денис.
  - Ну, как? - спросили мы одновременно.
  Я оторвала зубами кусок побольше в знак того, что ему отвечать первым.
  Денис вздохнул и сел.
  - Не мое. Пару месяцев я бы здесь провел, но жить... Ветры - все-таки команда, масса, а мне растворяться не хочется. Дай попробовать.
  Я протянула ему свою 'булку'.
  - Что собираешься делать дальше? - рассмотрев ее со всех сторон, поинтересовался он. - В смысле, когда явится консул?
  - О нашем с тобой существовании консулу лучше не знать, - предположила я.
  - Согласен, - отозвался Денис. - От консула прячемся. А потом?
  Странный вопрос.
  - Я домой хочу. Мне надо осмыслить все произошедшее в спокойной привычной обстановке.
  Денис многозначительно хмыкнул, явно не считая привычную для меня обстановку спокойной.
  - А ты чего хочешь?
  Он задумался, глядя в стену и удерживая на губах ухмылку.
  - Не знаю. Сейчас я там, где ты. Почему-то других возможностей не вижу. Может быть, это Капитан-Командор заморочил? Хотя зачем ему?.. Значит, домой. А когда?
  Без Капитана-Командора нам тут делать нечего. А тащиться еще куда-то с ним - это для моей впечатлительности уже перебор.
  - Сразу после отбытия консула и Дины. Надо попросить Капитана-Командора достать нам какой-нибудь транспорт.
  Денис ухмыльнулся шире.
  - Транспорт предоставят Магистры. Если пользоваться их же сценарием, то за наше похищение с Земли отвечают именно они. Вот пусть и исправляют ситуацию.
  - В нашем случае не приходится говорить о похищении, - заметила я.
  Он с довольным видом откинулся на спинку стула
  - Приходится-приходится. Мы не просили, чтобы нас забрали, так?
  - Так.
  - Ты отправилась с 'мятежниками', чтобы найти стопроцентно похищенную ими Дину, так?
  - Так.
  - Становиться лидером 'мятежников' при этом не обещала?
  - Не-ет!
  - Нужны еще аргументы?
  - Нет. Нас похитили.
  - Угу, а похитил кто? Части консолидированной армии Конфедерации, подчиняющейся Великому Магистрату. Что они типа мятежники - второй вопрос, нас он волновать не должен.
  И где он такому научился?
  - Только, если можно, не я это буду с Магистрами обсуждать... А то мы уже поссорились.
  Денис не удивился.
  - Как-нибудь решим.
  К Ветрам мы пошли вместе - Денису стало интересно понаблюдать за их эмоциональным состоянием во время общения со мной, и я согласилась на это, надеясь, что он сможет в случае чего переключить их внимание на себя.
  Так и вышло. Мы без недоразумений и потерь прообщались до конца активного времени, а потом ушли спать.
  Утром на площадь перед дворцом опустились два корабля: один с Магистром Кратримолинониямом Вторым, а другой - земной, на все, прежде виденные мной космические корабли не похожий.
  Он был торжественно-черным, размером со средний двухэтажный особняк, а формой напоминал прижавшегося грудью к земле перед прыжком бесхвостого тигра с маленькими, наверняка декоративными, крылышками на лопатках. Этот символ Земли, олицетворявший ее для многих и многих сообществ выходцев с нее же, был сделан с явным вкусом и любовью, и мне очень захотелось все же познакомиться с создателем корабля. Личность-то наверняка исключительная, раз уж ему хватило не только мозгов, чтобы такое придумать, но и сил, и средств, чтобы это воплотить без помощи научных институтов и огромных заводов... Но не сейчас.
  Сейчас я не смогу к нему подобраться и не раскрыться при этом. Лучше потом, на Земле.
  Сквозь высокое витражное окно отведенной мне комнаты я смотрела, как консул Земли выходит из своего собственного космического корабля. Это был высокий худой мужчина с седыми вьющимися волосами, одетый в серые шерстяные брюки классического покроя, кожаные ботинки и утепленную куртку. Держался он прямо и спокойно: выйдя, без особого интереса огляделся, кивнул Ветрам, мгновенно выстроившимся в две приветственные шеренги по направлению к дворцу, дождался Магистра Кратримолинонияма Второго и вслед за ним широкими шагами направился во дворец.
  Я разбудила Дину. Узнав о прибытии консула, она взбодрилась и нахмурилась. Ей очень хотелось домой, в привычное и надежное, но ради этого ей явно приходилось от чего-то отказываться.
  - А потом, когда-нибудь, я смогу сюда попасть? - опустив глаза, спросила она. - Или к Кристо?
  Я оптимистично пожала плечами.
  - Димка уверен, что сможет навестить родителей. Кто знает? Попробуй подружиться с консулом.
  - Угу, - задумчиво кивнула она.
  Вскоре пришли двое гвардейцев, Михаил и, вроде, Яков, и сказали, что Дину ждут в кабинете совещаний.
  Я не стала говорить ей, что мы, наверное, уже не увидимся, и она тихо ушла, не прощаясь.
  Пришел Денис. Мы стали ждать.
  - Капитан-Командор, - вдруг напомнил он.
  Я поняла и мысленно нарисовала образ Капитана-Командора.
  Он был там. Скромно сидел в углу и контролировал ход беседы коллегии Магистров и консула. Консул обратился было к Дине с вопросами, но он говорил только по-английски и по-французски, и Дина лишь смогла сообщить, что живет в России, в Челябинске, а фамилия ее родителей - Лавровы. Дознание зашло в тупик. На описание обстоятельств похищения ее лексического запаса не хватило (или она успешно придуривалась), по понятным причинам Димку в качестве переводчика не привлекли, а Капитан-Командор по тем же причинам не лез сам. Консул задумался, и умный Денис объяснил, о чем: как попасть в Россию? Выйти в космос гораздо легче, чем пересечь государственные границы. Надо отдать должное хладнокровию консула - размышляя над этой задачей, он улыбался.
  Дина зарыдала. Консул улыбнулся еще шире. Магистры растерялись.
  Последовала снисходительная лекция консула об особенностях психики благополучных земных девочек и о влиянии на нее экстремальных ситуаций, при этом, заметно со стороны, Магистрам внушалось чувство вины за неизбежное жестокое психическое расстройство Дины. На Земле-де права детей, а Дина по земным меркам еще ребенок, охраняются особо ревностно, и за этим следит все международное сообщество, куча организаций, от здравоохранительных и образовательных до научных и культурных, будут обеспокоены состоянием внезапно исчезнувшей, а затем неожиданно вернувшейся девочки со сдвинутой психикой.
  Наконец, председательствующий угрюмо спросил, что Великий Магистрат может сделать для жертвы. Консул, не без подспудной помощи Капитана-Командора, выжал из Магистров обещание обеспечить будущее Дины в том случае, если жизнь на Земле после космического приключения станет для нее невыносимой. Мне показалось, что консул на самом деле желал другой сатисфакции, но договорились именно на этом. Впрочем, под конец Капитан-Командор сжалился и позволил консулу стрясти с Магистров какие-то обещания, с Диной не связанные.
  Я ненадолго задумалась о ни разу не упомянутой причине, по которой Великий Магистрат считается с Землей, вернее, с человеком, взявшим на себя обязанности ее представителя, но ни к какому выводу не пришла. Эта причина, вроде, была где-то на поверхности...
  После того, как в переговорах была поставлена точка, Магистры предложили консулу и Дине принять участие в какой-то культурной программе, организованной в честь высокого гостя, и все, кроме председательствующего и Капитана-Командора, удалились. Выдержав паузу, председательствующий попросил Капитана-Командора позвать в кабинет меня и Дениса. Тот согласился, не двигаясь с места.
  Я передала Денису приглашение.
  - Депортировать будут, - слезая с подоконника, предположил он, и мне послышалось легкое огорчение в его тоне.
  Ну да, похоже, это конец.
  Удачный конец, нельзя не признать. Это приключение дало нам гораздо больше, чем предыдущие, пусть даже некоторые его события неоднозначны.
  - Вы поддерживаете с Асей ментальную связь? - пока мы шли через площадь, догадался Магистр, оставшийся в комнате переговоров за председательствующего.
  - Да, - сухо подтвердил Капитан-Командор.
  - И мы можем прямо сейчас начать обсуждение волнующих нас вопросов? - осторожно осведомился Магистр.
  - Если вам не терпится. Можем.
  В течение нескольких мгновений тишины Магистр увлеченно соединял кончики пальцев обеих рук, следя за собственными манипуляциями так, будто впервые увидел, что на это способен. Я замедлила движение: кое о чем, кажется, ему удобнее говорить в мое отсутствие.
  - Ваша судьба, Великий Командор Ветра, здесь, в Великом Магистрате, еще не решена. Лично я уверен, что она не совсем вам безразлична, хотя вы и пытаетесь убедить всех в обратном. Что касается ваших гостей... Я не уполномочен выяснять обстоятельства, при которых они оказались за пределами Земли, и не надеюсь на былую дружбу с вами, на вашу, так сказать, помощь в составлении представления об этих обстоятельствах...
  Капитан-Командор, действительно, ничем не собирался ему помогать и лишь вежливо молчал. Мы с Денисом медленно плелись по коридору.
  Магистр вздохнул.
  - Поймите меня правильно, Великий Командор Ветра. Связи с Землей - моя сфера деятельности в Великом Магистрате, и мне об этой планете известно несколько больше, чем другим глубокоуважаемым членам правительства. Это территория ненужных возможностей, избыточного разнообразия, хаоса, наконец. Люди, выжившие на Земле самостоятельно, приобретают опасные навыки вкупе с непредсказуемостью поступков. Вы безупречно контролируете производимое вами впечатление, воспроизводя свое прежнее, доземное, поведение, но меня вам не обмануть. Я четко осознаю, что, глядя на вас, вижу перед собой совершенно другую личность.
  Капитан-Командор, внешне оставаясь бесстрастным, слегка напрягся. Магистр говорил спокойно, без патетики, даже напротив, в его обличительной речи явно чувствовалась симпатия. Сохраняя сочувственный тон, он продолжал:
  - Поэтому я особенно буду настаивать на лишении вас статуса и объявлении нежелательной персоной на всех планетах, входящих в Конфедерацию. Рекомендую не откладывать с решением оставшихся у вас в Великом Магистрате дел. Ваши гости, по моему мнению...
  Топтаться перед закрытой дверью я посчитала недостойным для себя как опасной личности, и, с размаху толкнув дверь, прямо с порога закончила мысль Магистра:
  - ...ничего полезного Великому Магистрату дать не могут. Наши интересы, уважаемый Магистр, не конфликтуют: ни я, ни мой друг не планируем задерживаться в Великом Магистрате.
  Несмотря на упакованную в прозрачную обертку вежливости, и даже с бантиком, агрессию, Великий Магистр посчитал для себя нормальным встать и представиться:
  - Вархованиямоний Четвертый, дорогая гостья. Прошу простить нашу недружелюбную позицию. Видите ли, мы инертны, а ваше появление было абсолютно неожиданным. Пройдет время, и многие из нас будут горько сожалеть, что не попытались установить с вами лучшие отношения, но сейчас мы испытываем некий дискомфорт в вашем присутствии, и вы, конечно, вправе пенять нам на это.
  Обезоруживающая откровенность. Выражение недоверия, граничащего с враждебностью, но без единого признака угрозы.
  Капитан-Командор воспринимал слова Магистра точно так же.
  - Мы готовы покинуть Великий Магистрат хоть в эту минуту, - заверила я.
  - Не готовы! - перебил Денис. - У нас нет транспорта для возвращения на Землю. Нам придется подождать, пока Великий Командор Ветра получит возможность подбросить нас домой.
  Начавший было садиться Вархованияминий Четвертый замер в неудобной позе, воззрившись на Дениса, как на чудо. Он, очевидно, не ожидал от рядового землянина такой прыти в изучении своего высокого наречия.
  - Я думал... - он осекся и наконец примостил свой зад в кресло. - Да, конечно, раз мы открыто заявляем о нежелательности вашего присутствия, то мы обязаны, так сказать, обеспечить...
  Магистр собирался с мыслями. Мы ждали.
  - Хорошо, - вдруг решил он. - Я предлагаю использовать ближайшее благоприятное обстоятельство. Как я понимаю, из соображений секретности и безопасности вы не желаете пользоваться кораблем с пилотом.
  Такие соображения ни мне, ни Денису в голову не приходили, но мы на всякий случай согласно кивнули.
  - Дарить корабли такого класса не в наших правилах, поэтому мы выделим вам только легкий катер. Для быстроты вам лучше воспользоваться каналом, пробитым Оуэном Брюсом, консулом Земли. То есть... вы должны будете отправиться сразу следом за ним.
  Я посмотрела на Капитана-Командора. Помедлив, он одобрил предложение Магистра.
  - Принимаем, - сказала я.
  - Хорошо, - удовлетворенно улыбнулся Магистр. - Великий Командор Ветра, прошу вас прямо сейчас проводить гостей к кораблям, выбрать для них катер указанной категории и произвести необходимые настройки. И будьте готовы. Совет по вашему делу состоится вскоре после отбытия всех гостей.
  - Да, Магистр, - произнес Капитан-Командор, вставая, и мы вместе вышли из кабинета.
  Он повел нас по второму этажу в другое крыло дворца, потом, по узкой лестнице в три пролета, мы спустились вниз, в коридор без окон, и продолжали путь, наверное, уже под землей.
  Он был мрачен и сосредоточен, но в свои мысли меня не впустил. Он думал не обо мне. Наверное, у него здесь было какое-то важное незаконченное дело, и необходимость срочно это дело сворачивать сильно нарушала его планы и даже, странно подумать, нервировала.
  Ну что ж, долгого прощания с красивыми словами не получится. Настроив бортовой компьютер, он освободит нас из плена, уже навсегда. Мы, все трое, просто перелистнем очередную страницу своих судеб...
  - А что означает порядковое числительное после имени? - спросила я.
  Ну, не родовые же это имена у всех Магистров, в самом деле?
  - Ряд в иерархии, - рассеянно ответил Капитан-Командор.
  Я вспомнила, как размещались кресла Магистров в большом зале: самый главный сидел в центре и внизу, в ближнем ряду.
  - Чем больше число, тем дальше от главного? - уточнила я.
  - Да. Но такой подход давно устарел. Те, кто дальше, больше делают и больше знают. Так что и решают они.
  Он наконец остановился перед гладкой серой стеной, которая мгновенно расступилась. Мы пришли в порт-арсенал. Позавчера я была здесь с гвардейцами Георгом и Лукой, но заходила с улицы, и, из вежливости посмотрев на выстроенные 'по росту' корабли, дольше получаса не задержалась.
  Капитан-Командор осматривал корабли очень пристально и насквозь, будто опасался, что спонтанно принявший решение Магистр Вархованияминий Четвертый за время нашего пути успел подготовить какую-нибудь пакость. Или не верил, что решение о депортации принято спонтанно.
  - Нет, - задумчиво произнес он, закончив осмотр. - Ничего. Даже странно.
  Подошли трое гвардейцев: Лука, Ким и, вроде, Бриан. Капитан-Командор сказал им, что нужно подготовить для нас с Денисом легкий катер. Ни одного вопроса Ветры не задали, и только Лука сказал, что лучше всего нам подойдет что-то какой-то там модели челночного типа, поскольку он рассчитан на транспортировку разведчиков с большого армейского корабля на планету. Капитан-Командор сомневался.
  - Где будете садиться? - спросил он у нас.
  - В России, - пожал плечами Денис, и я вспомнила улыбку консула Оуэна Брюса.
  Посетить, например, Мексику, было бы очень познавательно, но объясняться с миграционными службами... Как-нибудь в другой раз.
  - Где нас ПВО не засекут? Над тундрой?
  - Да пусть засекают. Сбить все равно не успеют. Может, вообще за метеорит сойдем...
  - За метеорит не сойдете. Но если приземлитесь быстро и точно, начав прямое движение из-за пределов атмосферы, вас не успеют обнаружить. Корабль, разумеется, подлежит немедленному уничтожению. Как доберетесь до дома?
  'Компасов' у нас не было. Я оставила свой на Острове, Денис - в рюкзаке. Однако он нисколько не расстроился.
  - После того, как найдем банкомат - быстро. У меня с собой карточка.
  О. Такого я не ожидала.
  Все прочие возможные перипетии нашего будущего возвращения домой показались Капитану-Командору несущественными, и он решил:
  - Этот катер подойдет. Я настрою управление.
  У меня заныло в груди. Мы расстаемся. Я возвращаюсь на Землю, чтобы остаться нормальной девчонкой, а он - Перворожденный, и на Земле ему делать нечего. Все правильно. Почему же мне больно? Неужели я успела так к нему привыкнуть, что он стал условием гармонии моего мира? Или я беспокоюсь за него? Похоже, всё вместе.
  Мы забрались внутрь маленького, размером с микроавтобус, катера. Троим в кабине было тесновато, и, пока Капитан-Командор манипулировал панелями пульта, полностью закрыв его от моих глаз своей широкой спиной, я, не дыша, вжималась в обшивку.
  Денис уже сидел в одном из двух кресел и пристально следил за процессом настройки.
  - Движение начнется автоматически через десять минут после старта корабля Брюса, - сказал Капитан-Командор Денису. Не мне. - Вы будете потайными ведомыми, он, если не подадите никаких сигналов, вас не заметит. Когда выйдете из канала, схема расположения окружающих объектов отобразится на передней стенке. Облетаете планету, находите место, прицеливаетесь и жмете. У катера Кристо похожая система управления. Разберешься.
  - Разберусь, - кивнул Денис.
  - Тогда всё. Вы готовы.
  Он повернулся ко мне, и мы поменялись местами.
  - Когда почувствуете движение корабля, не забудьте пристегнуться, - добавил он, когда я уселась.
  - Ты нас освобождаешь? - вдруг спросил Денис.
  Его голос прозвучал глухо, да и смотрел он мимо Капитана-Командора. Быть пленником много для него значило.
  - Вы в плену не у меня, а у Королевы, - помедлив, напомнил Капитан-Командор.
  Для прощания вполне достаточно.
  И все же он сказал это, глядя в мои глаза спокойными, круглыми зрачками:
  - Хотя бы иногда думай обо мне.
  Потом ушел.
  Активированные системы катера с мягким шипением загерметизировали выход.
  Через какое-то время я поняла, что не дышу и даже не двигаюсь. Это вовсе не доставляло мне дискомфорт, но причина такого состояния была странной: я мысленно разглядывала лицо Капитана-Командора, словно он своим последним взглядом намертво впаял мне в сознание собственный образ.
  - Могу поспорить, - тихо произнес Денис, - что список людей, за которых ты боишься, стал на одного больше.
  Список пополнился. Мысль об угрожающей Капитану-Командору опасности серьезно портила мне настроение. Он стал мне близок.
  - Ничего, - сказала я, скорее самой себе, чем Денису. - Сегодня же мы вернемся на Землю, и все будет по-прежнему. Наколдованные мирки... Остров справится без Капитана-Командора. Ребята могут сами.
  Сердце забилось в прежнем ритме. Маленькая кабина показалась уютной, и я смогла вытянуть ноги.
  - Ничего уже не будет по-прежнему, - задумчиво возразил Денис. - Ребята справятся, но... Ты изменилась.
  Я заметалась в поисках зеркала. Конечно, не нашла и посмотрела на свои руки и ноги. Все, как обычно. А, у меня теперь есть броня! Плюс десять к обороне, как раньше сказал бы Димка Лавров.
  - Никто же не знает. Или ты думаешь, что для меня восприятие температуры так важно?
  - Нет, не думаю, - по-взрослому снисходительно улыбнулся Денис. - Важно не восприятие тобой температуры, а восприятие тебя окружающими, в наколдованных мирках. Раньше ты была девчонкой, ребенком, и к тебе относились как к ребенку. То есть ты не была объектом эротических желаний. Тебе не навязывались, не требовали внимания, из-за тебя не конкурировали, не ревновали. Именно это и нравилось. Но ты выросла. Теперь мужчины будут стремиться тебя трахнуть, а женщины - это понимать, и их отношение к тебе будет вытекать из этого понимания.
  - Чего ж так грубо-то? - растерянно пробормотала я. - Почему все мужчины?
  - Не все, не все. Те, кто не будет стремиться трахнуть тебя, будут думать, что ты сама хочешь, чтобы они тебя трахнули. Так лучше?
  Фу. Совсем противно. В последний раз было такое: один взрослый парень не упускал случая ко мне прикоснуться и шептал при этом что-то слюняво-невнятное, но я подумала, что нарвалась на психически больного. Случай на базе террористов не в счет - тогда у сексуального посягательства была далекая от эротизма цель, ведь правда?
  Денис редко ошибается, а уж в вопросах полового общения - никогда. Он видит.
  - Ты серьезно? - осторожно спросила я. - Люди смотрят друг на друга через призму сексуальных желаний?
  - Угу, - отозвался Денис.
  Мы помолчали. Я думала о том, что же такое во мне изменилось, чтобы я стала выглядеть по-взрослому. Ведь я сама себя ощущала, как прежде, младше многих окружающих.
  - Да ты привыкнешь, - вдруг утешил Денис. - Зная об этом, легко управлять любой ситуацией.
  То есть я буду использовать в своих интересах желание одних меня 'трахнуть' (словечко-то подобрал погрубее!), сексуальные ожидания других и отношение ко всему этому третьих? А зачем мне это?
  Кажется, последний вопрос я задала вслух.
  - Выбора не останется, - тут же объяснил Денис. - Таковы правила игры, в которой участвуют все земляне. Не захочешь играть - надевай рясу или чадру.
  Земля - территория избыточного разнообразия и ненужных возможностей, да?
  Я думала об этом до тех пор, пока наш катер не начал двигаться. Передняя стенка ничего не отображала, но по легкой вибрации и ощущению блуждающей тяжести было понятно: мы покидаем Великий Магистрат.
  Мы синхронными жестами опустили прижимные устройства.
  - Надеюсь, полет не затянется, - с облегчением сказал Денис. - А то я скоро проголодаюсь.
  - Когда долетим до Земли, целься в ресторан, - посоветовала я.
  - Ага, - радостно согласился он. - Интересно, у нас все еще зима?
  Да уж. По своим внутренним часам, мы провели в космосе несколько дней, не больше недели. Но эти каналы в пространстве, вроде, съедают и время...
  Денис перестал улыбаться. На его лице внезапно появилась тревога, а зрачки резко расширились.
  - Чувствуешь? - спросил он.
  Шея.
  В шее что-то заворочалось.
  Я всмотрелась в шею Дениса.
  'Паучок'-проклятье пульсировал. Все резче и резче.
  Так же, как мой.
  Я поняла. Но даже подумать об этом не успела.
  Я ничего не успела. Лишь четко, словно наяву, увидела вновь полные ужаса глаза Германа - в тот миг, когда присвоила его рок.
  Стало очень светло и жарко.
  А потом у меня разорвалось сердце, и пронзительная боль заполнила все тело.
  
  13. Дина. Возвращения.
  Все было нормально, пока я не осталась с мистером Оуэном Брюсом наедине. До этого, в кабинете Магистра, я чувствовала себя почти счастливой: наконец-то, точно, домой! Но очень скоро стало ясно, что этим спокойствием я обязана присутствию Андрея - оно испарилось, как только мы с Брюсом и еще тремя Магистрами вышли из кабинета, в котором велись переговоры. В тот миг покровительства Перворожденных я лишилась, попав под власть незнакомого человека.
  От беспокойства я слабо помню, чем был заполнен промежуток между переговорами и перелетом к Земле, и даже когда я сказала себе, что Оуэн Брюс - лицо официальное и поступит со мной в соответствии с какими-нибудь правилами, то есть правильно, успокоиться до конца я не смогла. Мы, вроде, сидели с Магистрами за большим столом, вроде, что-то ели и пили, вроде, какие-то трехмерные изображения мелькали посреди зала, но все это пронеслось мимо моего сознания.
  Перед окончанием приема ко мне подошел гвардеец, и, быстро отсалютовав консулу, вручил небольшой черный сверток. Я автоматически взяла, начала разворачивать, но потом вспомнила, что Димка обещал передать родителям письмо и свою одежду. Сам он, слишком на меня похожий, не стал рисковать, появляясь рядом со мной, наводить консула на некоторые нежелательные сравнения.
  А консул бы заметил наше сходство. Мне казалось, что он, куда бы не смотрел, и как бы внимательно не слушал переводчика, ни на секунду не выпускал меня из поля зрения. Когда у меня в руках появился черный сверток, он сразу изобразил на своем худом гладко выбритом лице ожидание объяснений. Я сказала по-английски, что это мои вещи. Он улыбнулся и кивнул.
  Ни Ася, ни Денис, ни Командор не вышли со мной попрощаться, и если с Командором было все понятно, то отсутствие Аси меня беспокоило. Она ведь тоже хотела на Землю! Неужели трудно было придумать повод навязаться нам с консулом в попутчики? Как я буду на Земле без нее?
  Когда я оказалась внутри земного корабля, меня опять одолела паника.
  Корабль был достаточно большим, приблизительно таким же, как корабль-разведчик Кристо, но оценить его размеры изнутри возможности мне не дали. Из маленького коридора консул сразу провел меня в отдельный отсек, где усадил в одно из трех кресел, застегнул прижимной механизм, попросил не волноваться и ушел. Двери отсека сразу закрылись за ним.
  Я осталась одна в шести гладких, искривленных, холодно светящихся стенах.
  Конечно, мне стало страшно. Я тут же подумала, что это для Магистров консул - лицо официальное, но на Земле ведь об этом никто не знает! Судя по его хитрому лицу и постной мине Магистров во время переговоров, он что-то вкусное выцыганил из истории с моим похищением, но вряд ли ему нужны хлопоты с возвращением меня домой... Мне хана.
  Передумав все это, я вспомнила слова Кристо: 'Ты трусишка', и его голос, когда он это говорил. Потом его глаза, такие серые и серьезные, но со странным светлым оттенком безмятежности... Его губы, на которые хотелось бы смотреть вечно... Его волосы, взъерошенные пряди над ушами, блестящие в свете звезд...
  Неужели я насовсем его потеряла?! Неужели мне уготовано пострадать несколько лет от тоски, а потом, когда любимые черты сотрутся из памяти, решить, что он мне приснился? О!
  Вот где действительно трагедия, а что со мной сделает Оуэн Брюс или Брюс Оуэн - совершенно неважно!
  Двери справа от меня плавно разъехались в стороны, и в отсек вошел консул. Не один. На корабле, кроме нас с ним, еще были обитатели. За Брюсом, с ноутбуком под мышкой, вошла красивая средних лет женщина с тщательно уложенными, медового цвета, волосами.
  - Олл райт? - спросил меня консул, отстегивая крепления и садясь рядом.
  Наверное, мы уже в космосе. Точнее, в канале. Великий Магистрат далеко позади. Надо же, старт прошел незаметно.
  - Ага, - грустно ответила я.
  Женщина положила ноутбук на низенький столик перед всеми тремя креслами, заняла оставшееся и включила его.
  Консул, подбирая слова, попросил меня рассказать о себе более подробно. Ну что ж, опять пригодилась вызубренная в школе тема 'Май фэмили'. На этот раз я брата не упомянула. Нет брата. Говоря о родителях, я напряглась, вспоминая, как по-английски называются их профессии, - чтобы уважаемый консул понял, что имеет дело не с бомжатиной какой-нибудь, а с приличной девочкой из приличной семьи. Кажется, он понял. В его загадочной улыбке добавилось сочувствия.
  Женщина, слушавшая, не глядя на меня, набрала на клавиатуре ноутбука строчку английского текста, потом нажала на голубую кнопочку, и на экране появился тот же текст по-русски: 'Расскажи, пожалуйста, об обстоятельствах твоего похищения'. Текст помещался в прямоугольной рамке, под которой нарисовалась русская клавиатура. Женщина подвинула ноутбук ближе ко мне, предлагая воспользоваться ее методом общения. Я не смогла подавить глубокий вздох, прицелилась к тадчпаду и принялась набирать свою грустную историю. Это оказалось недолго и несложно. Всё, касающееся Димки, Аси, Дениса и Командора само собой выскользнуло из рассказа, и получилось, что я не знаю цели, ради которой была похищена, что сразу с планеты Кесс Кассэт я вместе с ней и Кристо попала на флагман Черного Капитана, а с него - в Великий Магистрат.
  Зная о выкрутасах электронных переводчиков, я упаковывала части истории в короткие предложения, и, закончив, подвинула ноутбук мистеру Брюсу. Они со светловолосой женщиной одновременно склонились к экрану, а я стала наблюдать за выражением их лиц, пока они читали.
  Читали внимательно, недоуменно и со значением поджимали губы, вскидывали брови...
  Вдруг стена перед нами окрасилась в оранжевый цвет, потом стала прозрачной, и за ней я смогла разглядеть кабину управления: два пилотских кресла перед пультом с несколькими экранами. На центральном экране мигала надпись большими красными буквами: 'DANGER!' и еще ряд слов помельче, которые я не успела прочитать. Опасность? Какая в беспространстве может быть опасность?
  Женщина слабо вскрикнула. Оуэн Брюс вздрогнул. Сделать он, по всей видимости, ничего не мог, и только, не мигая, смотрел на монитор. Секунды две от обоих исходило такое физическое напряжение, что мне даже послышались щелчки электрических разрядов.
  Но надпись исчезла - так же внезапно, как появилась. Вместо нее возникли желтые буквы: 'normal'. Стена вновь проявилась, вернув себе прежний цвет темного металла.
  - Стрендж', - произнес консул. - Ин вис ченнэл, вэр ваз энэвер шип, энд хир дестройд.
  Я решила, что если бы консул адресовал фразу мне, он бы написал на ноутбуке, и не попыталась самостоятельно перевести ее на русский, хотя уловила знакомые слова.
  Консул и его женщина были растеряны. Они явно продолжали думать о моей дальнейшей судьбе, но странное событие тревожило их и сбивало.
  - Ви персуд? - спросила женщина.
  - Пробебли э коинсиденс, - с натянутой небрежностью ответил консул.
  Наверное, тем самым он убедил себя хотя бы временно не думать об инциденте.
  Что касается меня, то за свою внеземную жизнь я насмотрелась такого, что даже неотвратимая угроза гибелью не впечатлила бы меня слишком сильно.
  Оуэн Брюс дочитал. Набрал: 'Ты не чувствуешь себя нездоровой?' и подвинул ноутбук ко мне. Я ответила, что здорова, и что похитители давали мне антибиотики. Брюс одобрительно кивнул и спросил, готова ли я сразу отправиться домой. Я сказала, что, конечно, готова. Он стал задавать вопросы о том, какие последствия моего длительного отсутствия наиболее вероятны, и как можно их нейтрализовать. Я подумала, что он имеет в виду последствия в моем окружении, и написала, что родители заявили в милицию, и там надо будет что-то объяснять, чтобы мне не приписали склонность к бродяжничеству, и похищение инопланетянами за объяснение не прокатит, что в школе я отстала, но это не проблема - вот и все. Консул снова кивнул и спросил, возможны ли последствия для моего психического состояния. Я сказала, что не понимаю. Он глубоко вздохнул и написал: 'Тебе там понравилось? У тебя появились друзья?'. Дочитав, я моментально вспомнила о Кристо, Великом Командоре и Ветрах, об Асе с Денисом, которых на Земле вряд ли увижу. У меня, естественно, тут же защипало в глазах, и я громко всхлипнула. Словесный ответ консулу не понадобился. Он написал: 'Ты сможешь вернуться в Великий Магистрат'. Я замотала головой - только из упрямства, ведь на самом деле уже хорошо понимала: я хочу быть там, среди Ветров, и еще хочу как-нибудь попытаться убедить Магистров простить Кристо. 'Когда захочешь', - появилось на экране.
  Мне показалась странной настойчивость Брюса. Будто он точно знал, что я захочу вернуться. Почему?
  'Как твои родители воспримут правду?' - между тем поинтересовался он. Я отписалась, что должна быть с ними честной. Пусть считает это издержкой воспитания. Не могла же я сказать, что они и так узнают правду из письма Димки... Кстати, а почему не могла? Напрямую мне никто не запрещал рассказывать официальным лицам полную версию моей космической одиссеи, я лишь сделала такой вывод из отсутствия Димки, Аси и Дениса на встрече с консулом и из явного нежелания брата появляться перед ним рядом со мной... Но не могла. В моей голове словно поселился микропроцессор, контролировавший речь и пресекавший любые попытки проболтаться об остальных землянах.
  Все страньше и страньше, как сказала девочка Алиса в моем любимом, старом совсем, аудиоспектакле 'Алиса в стране чудес'.
  Консул предложил телепортироваться прямо к моему дому, и я не сдержалась, чтобы не захлопать в ладоши от восторга. Брюс сдержанно улыбнулся и сообщил, что будет меня сопровождать, чтобы лично убедиться в благополучном исходе. Против этого я ничего не имела.
  'Так мы и поступим', - решил консул и встал. Ни разу не встрявшая женщина закрыла ноутбук. Консул поморщился и, сказав для ясности всего два слова: 'Отдыхай, жди', - вместе с женщиной вышел за дверь.
  Я стала ждать. Теперь, когда у меня появилось четкое представление о ближайшем будущем, это стало легко.
  Кажется, я уснула, но не совсем. Между сном и явью меня удерживала красная надпись 'DANGER!' и произнесенная Оуэном Брюсом фраза 'энэвер шип дестройд', рассылавшие тревожные импульсы от мозга к сердцу, от чего оно стало слишком громко биться. Решив, что взвинчена предстоящей высадкой на Землю, я бросила попытки расслабиться. Именно в этот момент к моей руке прикоснулась женщина консула.
  Я открыла глаза и поняла, в чем причина моей тревоги.
  Невесомость. В отличие от инопланетных кораблей, здесь искусственная гравитация была слабой. Надежно прижималось к полу только то, что было к нему ближе: ноги держали нормально, а желудок уже потерял ориентацию, да и сердцу было не очень комфортно. Волосы мои вообще взлетели на всю длину, и я пожалела, что не стянула их резинкой.
  Женщина освободила меня от крепления, и поманив за собой рукой, вышла. Я последовала за ней в кабину управления, где четыре центральных монитора транслировали изображение голубой планеты.
  Оуэн Брюс указал мне на свободное кресло и, когда я села, соединил все четыре изображения в одно большое. Я различила очертания Европы. Ой. А уважаемый консул вообще знает, где находится Челябинск?
  Я нетерпеливо ткнула пальцем правее и поняла, что граница Европы и Азии просто уже скрылась в ночи. Консул побарабанил по кнопкам пульта, и сектор, в который попал мой палец, заключился в квадратную рамку, а затем приблизился, вытеснив с мониторов все окрестности.
  Так. Если бы я заранее знала, что буду искать крышу родного дома из космоса, то рассматривала бы карты лучше... К счастью, уже сориентировался консул. Он детализировал картинку, осветлил ее и предложил мне выбрать из трех крупных городов, попавших на отдельные мониторы. Это значительно облегчило задачу. Из этих трех, по четким пятнам озер и водохранилища, я легко узнала Челябинск.
  Когда изображение города заняло четыре центральных монитора, найти квартал, в котором прошли последние девять лет жизни, никакого труда уже не составило. К моему удивлению, изображение удалось детализировать до очертаний дома, и, не сдержав восторженного возгласа, я показала свой двор.
  ...Интересно, а как инопланетяне искали Асю по адресу?..
  Это хорошо, что в Челябинске ночь: во-первых, наше внезапное появление на улице никого не шокирует, а, во-вторых, родители дома. Ключиков-то у меня нет. А от зимнего уральского холода магистратские штаны и кофта не спасут.
  Консул нажал несколько клавиш, и около выбранной точки пробежала змейка латинских букв. Закончилась она вопросительным знаком. Кивнув монитору, консул быстро набрал еще ряд значков. Изображение замигало.
  На экране появилась надпись 'Teleport: ready' и большая цифра 10, очень быстро сменившаяся на девятку.
  Консул поднялся (его место тут же заняла женщина), взял меня за руку и поставил в очерченный оранжевым цветом квадрат позади кресел. Через три секунды свет погас.
  В следующий миг мне в лицо легонько подул ветер.
  Была ночь.
  Зимняя безветренная ночь. Не такая и поздняя - свет в некоторых окнах еще горел.
  Обнаружив себя во дворе, я мгновенно опьянела от замечательно родного, насыщенного выхлопными газами и солями тяжелых металлов, воздуха и упала на четвереньки. Материализовавшийся рядом консул Оуэн Брюс помог мне встать, и минут пять я висела на его локте, пытаясь унять головокружение.
  Господи, я дома!
  Мы стояли посреди утоптанной детской площадки. Двор был пуст, и я могла быть уверена, что наше появление осталось незамеченным.
  - Олл райт? - спросил мистер Брюс.
  - Ес, - ответила я.
  Наверное, он спешит. Наверное, добропорядочному гражданину Великобритании жжет пятки земля, на которой он находится нелегально.
  Я подошла к подъезду. Сколько ж сейчас времени? Какое сегодня число и день недели?
  Под ухающие удары готового сорваться вниз сердца я набрала на домофоне две цифры...
  Я думала, придется подождать - светящихся окон вокруг становилось все меньше, значит, уже очень поздно, и люди ложатся спать. Папа с мамой, наверное, тоже...
  Я думала, что услышу недовольное папино бурчание: 'Кто там?' - и после того, как назову свое имя, придется ждать снова...
  Но почти моментально из динамика раздался звенящий мамин голос:
  - Дина?
  Сердце рухнуло вниз.
  - Да, мам, - с трудом произнесла я. - Открывай.
  Сию секунду по ушам резануло пиликанье открывшегося замка, и мы с Брюсом вошли в тепло подъезда. Лифт я вызвала автоматически и даже не заметила, когда открылись его створки.
  Сразу из лифта я попала в мягкие родные руки, по которым так скучала в звездной космической тьме, а папины глаза - единственное, что я увидела из-за плеча мамы - сказали так много, сколько я за всю жизнь от него не слышала.
  - Малышка... - выдохнула мама. - Что с тобой случилось?.. Как ты? Кто это?
  Консулу Земли удалось выбраться из лифта, уже раза три клацнувшего створками, только когда папа сильной рукой подвинул нас с мамой в сторону квартиры.
  - Май нэйм из Оуэн Брюс, - с самым серьезным видом представился он и протянул папе позолоченную визитку. - Вис из май кард. Плиз колл ми вэн ю а реди.
  Папино лицо отразило напряжение, но он понял. Они кивнули друг другу, и мистер Брюс вернулся в лифт. Папа сгреб маму и меня в квартиру.
  - Где ты была? Что случилось? - повторяла мама.
  А! Их новогодняя записка! Они чувствуют себя виноватыми! В прошлой жизни я нашла бы способ этим воспользоваться... А сейчас не до того.
  Я поняла, что начинать нужно не с рассказа о невозможных событиях, а с демонстрации доказательств, и что одно из них могу сейчас упустить. Взяв за локти, я подвела родителей к окну.
  - Смотрите внимательно. Это важно.
  Окно выходило во двор, пока еще освещенный двумя фонарями и светом из редких окон. Вышедший из подъезда Оуэн Брюс был виден достаточно хорошо. Он прошел в центр детской площадки, встал точно на то место, где приземлился, повернулся к нам и махнул рукой. Это был не жест прощания - это была команда оставшейся на корабле спутнице. Тонкий голубой луч протянулся из космоса, и одиноко стоявший на детской площадке человек исчез.
  Родители, естественно, решили, что им померещилось (выражения их лица не поменяли, но глаза нехорошо затуманились), поэтому, пока они не выкинули непонятное событие из памяти, я прокомментировала:
  - У мистера Оуэна Брюса нет российской визы. Он прибыл и убыл, не пересекая границ. В новогоднюю ночь я ушла из дома точно так же.
  Родители пристально посмотрели на меня. Теперь они оба заметили, во что я одета, и вряд ли даже папе эта одежда показалась нормальной. Я чуть задрала рукав и показала блеснувшую пластиком 'этикетку' на запястье.
  - Кто этот Брюс? - спросил папа.
  Ответить 'Консул Земли' прямо сейчас я не смогла.
  Я протянула родителям черный пакет, который до сих пор крепко сжимала в левой руке.
  Мама взяла. Развернула. Достала белую футболку с сетчатым карманом, синие тренировочные штаны и два черных носка. Перевела взгляд на меня, потом - на стену. Я забрала у нее пакет, выудила с его дна пенал, раскрыла и передала папе сложенный в восемь раз лист.
  Они читали долго. Очень долго. Папа хмурился. Мама держалась двумя пальцами за лоб, кусала губы и постоянно поглядывала на стену, за которой находилась Димкина комната.
  Потом они стали задавать вопросы.
  И я все рассказала. Кроме байки про Перворожденных -сейчас они бы в это не поверили, и под угрозой оказалась бы прочая, более реалистичная, часть рассказа. Соответственно, я не обмолвилась об Асе и Денисе.
  Я ни в чем их не убеждала и не клялась. Это бы не помогло.
  Оставив родителей совершенно замороженными, я пошла в ванную, залезла в горячую воду с пеной, но долго просидеть в ней не смогла. Отвыкла. Прошла на кухню и выпила кружку кофе. Заметила, что ничего вкусного в доме нет, даже шоколада, будто траур родителей касался и еды, и тут почувствовала, какой тоской наполнена вся квартира.
  'Жив он, жив! И я жива, чего же вам еще надо?!' - хотела крикнуть я, но промолчала.
  Они поймут.
  Пришла мама и снова крепко меня обняла. Она плакала.
  - Значит, я его когда-нибудь увижу?
  - Да, - переждав резь в глазах, ответила я.
  
  Официальная версия моего отсутствия была не очень внятной, но приемлемой: в Новый год меня уломала поехать в гости некая полоумная родственница, причем моим родителям она об этом сообщить забыла, а мне сказала, что они в курсе. Якобы на машине она увезла меня в какую-то деревню, куда даже автобусы ходят раз в неделю, а о сотовой связи вообще никто не слышал.
  Проверять никто не стал. В милиции, то есть, в полиции, рады были прекратить дело, а в школе я считалась хорошей девочкой.
  Было начало февраля. Я пропустила совсем немного. И это было странно, ведь на самом деле для меня прошла целая жизнь.
  Целая жизнь с такими событиями, такими мощными потрясениями, что возвращение к прежнему оказалось невозможным.
  Да, я сидела за партой, да, заставляла себя кое-как учиться, разговаривать с друзьями, но во мне все сильнее росло возмущение такой убогой действительностью. Я не хотела так жить. Сначала мы думали, что это действие лекарств: папа написал по электронке Брюсу письмо с просьбой подтвердить мой рассказ, и тот ответил, что я все восприняла правильно, добавил подробностей для достоверности, и предупредил, кстати, что не мешало бы мне провести небольшой курс таких-то антибиотиков. Бедная мама, опять начавшая курить от переживаний, накупила лекарств и тщательно следила за процессом их приема. Но курс антибиотиков закончился, курс витаминов - тоже, а на душе моей легче не становилось.
  Мне казалось неправильным, что я вернулась, ненастоящей - нормальная, размеренная земная жизнь баз глобальных катаклизмов и борьбы за существование, и она раздражала все больше.
  Я попробовала наркотики, навестив в соседнем подъезде брата одной давней дворовой подруги, о котором все знали, что он наркоман. Оценивая на следующее утро результат, поняла: это то, что надо. Но это конец.
  Надо еще раз попытаться жить. Я попросила родителей отпустить меня в Великий Магистрат. Они отказались. Я снова пошла в соседний подъезд. Не сразу! Я понимала родителей, и ради них хотела держаться, но не получилось. Во второй раз оказалось дороже и слабее, но, тем не менее, организм вскоре потребовал новой дозы. Я заставила себя перетерпеть: ведь мало того, что мне придется красть деньги у родителей, да еще и замаячила явная угроза подсесть. Я и так не особенно нужна Кристо, а уж наркоманкой...
  Мама все заметила и набрала еще лекарств, на этот раз антидепрессантов, однако эффект от них был почти нулевым.
  Тогда она повела меня по магазинам, пообещав купить абсолютно все, что мне понравится. Но я-то знала: родители не богаты, и на нынешнем этапе жизни это уже имело значение, поэтому привлекавшие раньше дорогие отделы радости мне бы не доставили. В тех же, что были по карману, я выбирала вещи, удобные в холодном Великом Магистрате. И еще те, которые удивили бы Кристо... Все купленное я аккуратно сложила в чемодан. Подумав, упаковала туда же любимого игрушечного зайца и самую красивую куклу. Эти сборы меня действительно отвлекли от черных мыслей, но ненадолго.
  Мне захотелось поговорить с единственным человеком, который мог бы меня понять, но Аська не отвечала ни на письма, ни на звонки. Как будто не было ничего. В отчаянье я позвонила по скайпу Брюсу. Что сказать, к тому же по-английски, я не знала, мне просто очень надо было увидеть живое доказательство существования внеземной, бурной и яркой, жизни. Мне повезло дозвониться с третьего раза. Мы обменялись приветствиями, он спросил, как мои дела, я ответила, что нормально и поинтересовалась, когда он снова собирается посетить другие планеты... Не мог бы он взять меня с собой? Оуэн Брюс рассмеялся в ответ и напомнил: Великий Магистрат мне обязан, туда я могу отправиться, когда захочу. Я заревела и призналась, что родители не хотят меня отпускать. На том и распрощались. По большому счету, что ему до меня?
  И я покатилась в свою депрессию дальше.
  Невозможность узнать хоть что-то о Кристо, изоляция не только от него, но и от известий о нем, временами приводила меня в исступление. Я воображала самое худшее: что Черный Командор выдал его Конфедерации или что ему просто отказали в защите, и он бедствует где-то в жарких джунглях чужой планеты и прочее в том же духе. Понятно, что спокойствия мне такие картины не добавляли. Наоборот, я становилась все злее.
  Папа сказал: нужно потерпеть, пройдет время, воспоминания притупятся, и станет легче.
  Нет. Я не хотела, чтобы воспоминания притупились, я постоянно вызывала из памяти внеземные события, спасаясь этим от разъедающей сознание скуки. Наконец, я спросила у родителей:
  - Почему? Почему я должна так жить, если можно жить иначе? Чего вы боитесь? Ведь там же Димка! Считайте, что мы уехали в другую страну учиться, ведь это же нормально!
  Родители помрачнели и ничего не сказали.
  В мае приехал Оуэн Брюс. Совершенно легально - у него нашлись в Челябинске какие-то дела. Он сказал родителям, что я подхватила что-то вроде болезни, какой-то синдром, и в норму уже не приду. Родители насупились и заявили, что нужно еще подождать. Я не сдержалась и закатила истерику, вцепившись в руку мистера Брюса, а успокоиться смогла, только когда он пообещал выслать приглашение.
  Я кое-как сдала экзамены за девятый класс, когда он сдержал обещание. Приглашение пришло.
  В конечном итоге, родители решились. Они подали заявления на визы, а в ожидании обновили свой английский: мама - краткосрочными курсами, папа - интернетом.
  Наконец, мы вместе отправились в Шотландию.
  Брюс и Белинда (так, оказывается, звали любимую женщину консула) сделали все, что могли, даже устроили короткий вылет до Луны, и родители согласились меня отпустить.
  
  Я снова оказалась в Великом Магистрате.
  Доставила меня сюда Белинда, ибо негоже консулу курьером подрабатывать. Она известила встречающих Магистров, что консул Земли в скором времени наведается с визитом, помогла выгрузить чемодан с зайцем и улетела.
  Димка, за каких-то полгода переросший меня на целую голову, против ожидания, никакого злорадства не выказал. Он, как само собой разумеется, взял на себя обязанности переводчика и помог устроиться. Я попросилась в казарму, к Ветрам, в комнату, которую в прошлый раз занимала Ася.
  Магистры присвоили мне статус гостьи, подразумевавший полный пансион и абсолютное безделье с моей стороны. Когда я сказала, что хочу быть полезной, они заметно обрадовались, но предложили сначала поучиться. Видимо, проблема 'чем меня занять' представлялась им очень серьезной, а моя готовность к активности ее решала.
  Я начала учиться. Сначала - языку, на специальных компьютерных тренажерах, а потом, когда лексики оказалось достаточно, - остальному, тоже с помощью тренажеров.
  Общалась я подчеркнуто только с Ветрами, и даже когда мне было что-то нужно от прислуги, я просила передать мою просьбу Димку или парней.
  Великого Командора не было. По словам Димки, Магистры приказали ему выметаться с планеты сразу после отбытия нас с консулом, а Денис и Аська улетели еще раньше. Потом я поняла, что для Ветров он так и остался командиром, и они ждут его возвращения - Магистры не рискнули разжаловать его окончательно, без права призвать обратно в случае необходимости. А главное - Ветры были прежде всего его гвардией, а не Магистров, хотя официально значилось именно так. Они выросли вместе с ним, привыкли подчиняться только ему и без него своей судьбы не мыслили. Даже Димка, видевший его всего три дня, признавал в нем единственного возможного лидера.
   Но эту интересную деталь я заметила вскользь. Мне на самом деле было здесь лучше, чем дома. Аська оказалась права: Ветры - классные. Я раньше и представить себе не могла, насколько легко и здорово жить среди людей, от которых ничего не надо скрывать, у которых нет понятий о постыдном и страшном, которые все принимают, как есть. Мне не сразу удалось поверить в их искренность, но, поверив, я многое поняла о собственном брате.
  Большего и надо было бы счастья, кроме ощущения их единства и открытости рядом, но мое личное счастье все же состояло в другом.
  Однажды я попросила Антона узнать о Кристо. Он охотно выполнил мою просьбу, причем не через Магистров, а по каким-то военным каналам, и выяснилось, что Конфедерация, не имея возможности дотянуться когтистой лапой, не спускает с моего любимого глаз. Оказалось, что из расставленных Конфедерацией ловушек ускользнуло много кораблей впавшего в немилость сообщества, и Кристо был одним из немногих, кто хоть как-то попал в поле зрения официальной власти, поэтому внимание к нему не ослабевало.
  Сейчас он находился на базе для военнопленных, регулярно давал показания, и, по слухам, ему уже выдвинуто обвинение.
  Хоть что-то знаю. Сделать ничего не могу, но уже спокойнее.
  В мыслях о том, как бы добраться до Кристо, я проводила кулинарные эксперименты на кухне казармы, пытаясь состряпать что-нибудь, похожее на земную еду. Получалось похоже одно из двух: или по цвету, или по вкусу, но никогда и то, и другое одновременно.
  Моя жизнь в великом Магистрате довольно скоро стала не только приятной и размеренной, а даже и привычной, когда все это резко закончилось. В один вечер.
  
  На 'ежевечерних заветах' в большом зале дворца я должна была присутствовать, как все. Это было что-то вроде проповеди: каждый вечер Магистры по очереди объясняли значение и важность справедливости, целесообразности и развития человеческой цивилизации в единстве всех основанных гуманоидами сообществ, придавая своей речи особый ритм и торжественность и сдабривая ее обширными цитатами на языках других сообществ. Можно было подумать, что они соревнуются друг с другом в выразительности - такие многообещающие паузы они делали и так театрально меняли интонации. В первое время мне даже жутко становилось от их пафоса, но постепенно я научилась не бояться Магистров и даже зевать, как Ветры, слушая их заклинания. Ошеломившие в первый раз, слова теперь перестали быть загадочными и больше не действовали гипнотически, так что в эти минуты я просто отключалась, думая о своем.
  Я стояла, прислонившись к колонне, на всякий случай скрестив руки на груди и сцепив пальцы (было непонятно, что на чужом языке говорили Магистры, а доверия они у меня не вызывали) и стараясь как можно реже смотреть на монолитные скамьи во главе зала. Говорят, первый ряд Магистров восседает на них уже три или четыре человеческих поколения, понемногу каменея, во всяком случае, никто из Ветров и их наставников-слуг никогда не видел, чтобы они отрывали от скамей свои задницы. Не смотреть на Правителей мне было легко - большей частью их загораживали спины парней, стоявших в вальяжных позах.
  Внезапно занудная монотонность проповеди была нарушена: кто-то открыл громадные двери и вошел в зал. Ветры обернулись и заулыбались. В вошедшем я узнала Командора.
  Проповедь остановилась, и на секунду стало тихо. Потом резкий голос Магистра из центра второго ряда насмешливо выкрикнул:
  - Воистину ваша наглость безгранична, Великий Командор Ветра!
  Командор прошел вглубь зала и остановился рядом со мной. Я вгляделась в его лицо и вздрогнула. Я уже видела раньше такое тяжелое, такое подавленное выражение, и у меня до сих пор перехватывает дыхание от воспоминания об этом, - оно было у родителей, когда они потеряли Димку.
  - Мне нет дела до Великих Правителей, - отчетливо сказал он скамьям. - Продолжайте обряд.
  Больше он не сделал ни шага, и через секунду протяжные заклинания вновь разнеслись по залу. Однако внимание всех присутствующих, и даже читающего, что чувствовалось, осталось приковано к Командору. Он же повернулся ко мне и негромко заговорил:
  - Мне нужно задать тебе один вопрос, Дина. На Землю Ася и Денис отправились следом за кораблем консула, по его же каналу. Скажи, по дороге ничего не случилось?
  Он смотрел на меня так, что я перестала ощущать все в самой себе, кроме памяти. И в тот же миг перед глазами вспыхнула красная надпись 'DANGER', а в ушах зазвучал голос Оуэна Брюса: 'Энэвер шип дестройд'. По моей голове ударила молния. Господи! Ну что, что помешало мне раньше задуматься об этих словах! Ну почему я такая самовлюбленная идиотка, только и могу, что купаться в своих собственных переживаниях, почему я не привыкла беспокоиться о других?! Как?!... Что со мной было?!... Что? Да мне нашлось бы много оправданий: сначала некому было рассказать, а потом я почти помешалась, - но, проклиная себя, я не нашла ни одного достойного. Мне даже показалось, что читающий осекся при вопросе Командора.
  - Другой корабль уничтожен, - полупарализованными губами произнесла я.
  В наступившей тишине мои слова раскатом грома пронеслись по залу. Командор закаменел. Его лицо и его руки стали мертвенно-серыми. Парни замерли, глядя на меня. Ужас ясно и четко читался на лицах Правителей, к которым я беспомощно обернулась.
  Кровь оглушительно отсчитывала секунды у меня в ушах, когда Командор вдруг вскинул голову и, глядя вверх, зловеще-медленно переспросил:
  - Уничтожен?
  Я не могла заставить себя смотреть в его, конечно, изменившиеся, глаза, но я почувствовала исходящую во всех направлениях, растекавшуюся волнами по залу, вибрирующую силу.
  Голоса не было, и я только кивнула. И почти сразу просто физически ощутила его гнев. Слава Богу, не на меня он был направлен, хотя тогда я ненавидела себя настолько, что хотела умереть от него. Повернувшись к Правителям, Командор с уже знакомой мне, но небывало злой иронией повторил:
  - Уничтожен!
  Он двинулся к Магистрам, и его ярость расчищала перед ним дорогу. Он видел только Магистров, шел прямо в священную зону, к древнейшему из тронов, и остановился перед ним.
  - Встань! - приказал он сидящей на троне мраморной статуе.
  Тон этого приказа был пропитан властью, для которой границ не существует. Командор перестал играть в чужие игры и демонстрировал, что знает, насколько он сильнее всех сконцентрированных здесь политических амбиций.
  По каменному лицу пробежали трещины, и в застывших глазах вспыхнул испуг. Магистры, не веря в конец своего владычества, кинулись на защиту святыни, и кто-то в панике заорал:
  - Стража! Ветры! Взять его!
  Никто из Ветров не двинулся. Я посмотрела на Димку. Его побелевшие от напряжения пальцы сжались в кулак, но лицо было спокойным и решительным. Ветры уже поняли, что произошло. Догадка стала пробиваться и в мой больной мозг...
  Огромные окна распахнулись, и по залу прокатился шорох. Я увидела, что в оконных проемах, в каждом по двое, стоят люди в незнакомой мне белой форме, демонстративно направив оружие на Магистров.
  - В сторону! - резко произнес кто-то, и в зал из окна прыгнул Белый Командор.
  Хотя я увидела его впервые, узнала сразу: только Ян-Натаном, Белым Командором, мог быть этот, более чем двухметровый, богатырь в белой одежде, с серебряными волосами и жезлом, показавшим Магистрам, куда именно им надо убраться с его пути. Само его появление произвело на трусливых Магистров такое впечатление, что еле заметный жест убедил их мгновенно, и они рассыпались в разные стороны.
  Командор, казалось, не заметил появления поддержки и даже не обернулся. Он оттолкнул ногой трон вместе с оставшимся сидеть изваянием, и тот плавно отъехал на несколько шагов назад. Под ним оказался люк. Ход на первый этаж и, возможно, ниже.
  Командор молча прыгнул вниз, и сразу за ним последовал Белый Командор. Магистры дернулись, но моментальная ответная реакция в виде предупредительного выстрела заставила их снова замереть, и больше никто не двигался, кажется, бесконечно долго, до тех пор, пока из люка не появился Командор. Он медленно поднимался по лестнице, и сначала я увидела его все еще каменное лицо, а потом то, что он бережно нес на руках - безжизненное тело Аси.
  Свой собственный крик я услышала, только когда его эхо почти растворилось в воздухе, когда из проема в полу вышел Белый Командор, несший тело Дениса.
  Они были мертвы.
  Совершенно точно.
  Я никогда раньше не видела таких давно мертвых тел, но сомнений быть не могло. Их рты безвольно открылись, а лица и болтавшиеся руки уже тронуло разложение: черно-зеленые пятна покрывали местами надорванную кожу...
  Мое сознание выключилось.
  
  14. Ася. После всего.
  Что-то защекотало мне ресницы. После боли это было первое мое чувство, и, уловив его, я поняла, что боль, такая всеохватывающая, что казалась смертью, исчезла. Причем давно.
  Я уже давно находилась в абсолютном покое, и только сейчас он начал нарушаться легкими, словно дозированными, ощущениями. Сквозь закрытые веки я заметила смену света тенью, а потом услышала легкий шум. Он еще не стих, когда меня коснулось тепло, и прохладный ветер пронесся над телом.
  Да, я почувствовала тело.
  Что-то кольнуло в локоть, и он непроизвольно дернулся.
  - Готово, - произнес кто-то рядом.
  Жесткое и холодное легло на плечо. Я догадалась, что это зов, что от меня ждут реакции.
  Я открыла глаза и увидела лицо. Капитана-Командора. Это его рука лежала на моем плече. Почему он? Мы ведь только что простились.
  - Кто ты? - спросил он, удивив меня до потери дара речи.
  Что за новости?
  - Ладно, кто я? - увидев мое замешательство, сменил он тему.
  Что бы такое сказать, чтоб ему спрашивать расхотелось?
  - Андрей, - вот черт, рот плохо слушался, пришлось приложить усилие, - Штиль.
  Ага. Его брови изумленно взметнулись вверх.
  - Откуда ты знаешь? - весело осведомился он. - Так меня назвали в больнице у Даниила Егоровича, когда я упал на Землю, но фамилию даже он давно забыл.
  Что за ирония: назвать Командора Ветра Штилем? Боги развлекались.
  - Почему ты здесь? - спросила я.
  Спина затекла - я слишком долго на ней лежала - и мне захотелось повернуться на бок. Почему-то это движение далось мне с трудом.
  Капитан-Командор убрал руку и ответил вопросом:
  - А где - здесь?
  Я, наконец, перевела взгляд с него на окрестности. Действительно, где мы? Уж точно не в крошечном космическом кораблике. И не в Великом Магистрате. Я никогда раньше в этой большой комнате с высоким потолком и гладкими серыми стенами не была.
  Я села. Тонкая простыня мягко укутала мое тело. Почему я раздета? И что не так с телом?
  Жара, боль в сердце и потеря сознания... Я снова посмотрела на Капитана-Командора.
  - Что произошло?
  Он отошел на два шага назад, сел на высокую кровать, такую же, как моя, скрестил на груди руки и ответил:
  - Ты умерла.
  Ого.
  Он не шутил.
  И я всем своим существом поняла, что это правда.
  Но разве смерть обратима?
  - А... сейчас? - глупо спросила я.
  - Сейчас ты жива, - спокойно ответил он. - Белый Командор восстановил твое тело: убрал разрушенные ткани, частично заменил их новыми, и мы смогли запустить жизнеобеспечивающие процессы.
  Так просто.
  - А Денис?!
  Пауза. Нехорошая какая-то.
  - Готов к запуску, - все же ответил Капитан-Командор. - Я хочу, чтобы ты это контролировала. Только подожди. Тебе еще надо проверить свое собственное тело. И свои способности.
  Я посмотрела на себя. Ноги и руки показались слишком тонкими. Обернувшись в простыню, я встала. Что-то не то. Не могу понять, но что-то точно не то.
  Капитан-Командор скорчил рожу и объяснил:
  - Белый добавил тебе двадцать сантиметров роста. Ну, такие у него понятия о красоте.
  Вот! Я вижу его в другом ракурсе! Нет, вы подумайте! Правильно говорят, что мертвые беззащитны: стоило стать трупом, как тут же поглумились!
  - Надеюсь, не в голову? - стараясь скрыть досаду, поинтересовалась я.
  - Не в голову, - усмехнулся Капитан-Командор. - По большей части в ноги.
  - Так, - я пыталась прибавить двадцать к своему прежнему росту. Удалось это не с первого раза. - Значит, я сейчас дылда метр семьдесят два. - Это неприятность, мне нравилось быть маленькой. - Спасибо, что больше ничего не добавил.
  Капитан-Командор кивнул. Ему доставлял удовольствие разговор со мной. Видимо, он был готов к худшему результату.
  - Я вовремя его остановил.
  Я огляделась. За мной оказалась еще одна кровать.
  На ней, прикрытый тонкой простыней, лежал Денис. Он не дышал. Он тоже был очень худым. Пока еще мертв.
  Мне захотелось сразу его оживить, но я вспомнила о предостережении Капитана-Командора. Да разве я смогу спокойно что-то делать, зная, что Денис мертв?!
  Он уловил мои мысли и вздохнул.
  - Потерпи. Немного. Нам нужно еще раз все проверить. Он все-таки человек.
  Похоже, что Белый Командор не уверен в успехе.
  - С Денисом делали то же самое, что со мной? - уточнила я.
  - Да, - ответил Капитан-Командор, - хотя и с меньшим вдохновением.
  - И что, такие... операции не всегда проходят успешно?
  - Не всегда? - удивленно повторил он. - Ася, это первый опыт. Мертвых нельзя воскресить, посмертные изменения клеток мозга необратимы. Только для вас с Денисом это оказалось возможно - благодаря случайности, тому, что вы в момент смерти были пропитаны водой Ледяной Планеты. Она законсервировала те клетки, которые не разрушились взрывом. В их числе клетки мозга.
  Ух ты. Я не просто перворожденная, но еще и первая воскрешенная...
  Так мы умерли, или нет?
  Я попробовала сфокусировать глаза на 'фильтрующее' зрение и смогла сделать это неожиданно быстро. 'Паучка' у Дениса на шее не было. Может, потом появится, когда он оживет? Но у меня на шее тоже было чисто.
  - Рока нет, - подтвердил Капитан-Командор.
  Прижимая локтями к бокам простыню, я слишком остро чувствовала ребра. Именно остро.
  - А почему мы такие худые?
  Капитан-Командор снова вздохнул и признался:
  - Моя вина. Я слишком поздно начал тебя искать. Вы были мертвы долго, на Земле прошло девять месяцев. Ваши тела находились в подвале дворца Великого Магистрата в не лучших для консервации условиях. Протоплазма постепенно теряла энергию, и ваши ткани разрушались. Мы с Белым не стали заменять всё утраченное искусственным, ведь мышцы, сухожилия и некоторые другие ткани способны к самостоятельной регенерации, и со временем их объем восстановится. Вот сердца у вас новые абсолютно - удар был направлен в них. И кожу обновили, она сильно подпортилась.
  Мне пришлось снова сесть, чтобы, не отвлекаясь на подкосившиеся ноги, осмыслить услышанное. ДЕВЯТЬ МЕСЯЦЕВ?! Нас же все потеряли! Что думает мама?
  УДАР БЫЛ НАПРАВЛЕН В СЕРДЦА?! Нас убили?!
  - Кто? - в ужасе от того, что меня можно ненавидеть так сильно, прошептала я.
  Да, меня пытались убить и раньше, но прилагали не столько усилий, чтобы это удалось.
  - Великие Магистры, - ответил Капитан-Командор.
  - А... почему?
  Не из-за того же, что я отказалась заменить Командора Ветра? Не из-за того, что я была несколько груба, отказываясь?
  - Какой-то черт на ухо шепнул, - с усталым равнодушием отозвался Капитан-Командор. Что за бог этот черт, мне не надо было напоминать. - Мол, от перворожденной женщины ждите глобальных неприятностей. Решение уничтожить тебя, а заодно и опасную химеру Дениса, приняли сразу после старта консула, когда я уже был в изоляции и не мог ничего заметить. Они решили это все вместе, но из-за нехватки времени не смогли найти подходящее оружие и воспользовались своим любимым - телепортационным лучом. На мысль использовать так луч их навело случайное похищение Димы Лаврова, когда из-за сбоя системы произошло избыточное выделение энергии, и всё, окружавшее цель в радиусе десяти метров, сгорело в пепел. Вам с Денисом лучи направили в сердца, надеясь вытянуть только их, а остальное сжечь, но второпях просчитались.
  Ля (вот привязалось Динино словечко!). Если бы план Магистров осуществился как задумывался, то мы погибли бы безвозвратно. Не удивлюсь, когда обнаружится, что кто-то сознательно им помешал. Если воле Жадного Бога воспротивилась чья-то другая, то за нас, без нашего ведома, развернулась целая война. Королева? Нет, она боится богов.
  - А почему Магистры не уничтожили наши тела?
  Капитан-Командор пожал плечами.
  - Думаю, у них проснулся исследовательский интерес. А может, побоялись.
  Странно. Неужели он не дознался? Сами ведь они это как-то объяснили?
  Я не задала свои вопросы вслух.
  Но Капитан-Командор ответил:
  - Некому объяснять. Нет больше Великих Магистров.
  О! Понятно, он же предупреждал... Хотя и без предупреждения о мстительности Перворожденных давно известно. Как же они их?.. Что же они сделали?
  Обдумать масштабы трагедии мне не дал Белый Командор. Он вошел в палату и окинул меня оценивающим взглядом, а потом мысленно резюмировал: 'Ни одной ошибки'.
  'Спасибо', - сдержанно ответила я, впрочем, радуясь, что способность улавливать мысли Перворожденных не пропала.
  'Ты не должна благодарить. Я восстановил тебя потому, что имел возможность это сделать. Дополнительно, все должны знать о бессмысленности посягательств на Перворожденных'.
  'Я благодарна. Но с ростом ты перестарался'.
  Он рассмеялся и мысленно, и физически: 'Ты поймешь, как трудно не увлечься, когда сама будешь кого-нибудь делать. Смотри, я еще вот это хотел изменить. И сейчас не поздно'. И он отправил мне образ чего-то сложного на спине. Неужели крылья?! Клуб Винкс, общий привет... А было бы здорово... Но на Земле с этим спокойно жить не получится.
  'Ты снова хочешь на Землю?' - неподдельно удивился Старший.
  - Конечно, - от возмущения голосом ответила я.
  - Гм, - усомнился он.
  'Она хочет на Землю', - подтвердил Капитан-Командор. Для него никаких сомнений не было.
  'А что не так?' - вдруг испугалась я. Может быть, мое новое сердце непригодно для условий Земли?
  'Сердце тебе теперь не очень и нужно. Я перестроил управление потоками в твоем организме'.
  Ну, угораздило же мой труп попасть в руки этого рационализатора-изобретателя...
  Капитан-Командор хмыкнул и мягко объяснил: 'Ты сама можешь переделать в своем теле что захочешь. Ты по сути - сгусток энергии, помнишь? Однородная субстанция, идеальный материал для моделирования, который можно уплотнять, сжимать и растягивать, придавая свойства самых различных тканей. Для изменения потребуется значительное волевое усилие, но ничего сложного нет. Хотя, если пожелаешь крылья, тебе придется постоянно своей волей поддерживать эту мутацию. Мы заточены под другой биологический вид'.
  Запутали. Из чего же сделано мое нынешнее сердце? И кожа?
  'Все такое же, как было раньше. Из вещества Ледяной Планеты'.
  Все страньше и страньше, как сказал бы Тим. Казалось бы, абсурд, но может же углерод быть и алмазом, и графитом...
  - А Денис?
  - С ним пришлось повозиться, - ответил Капитан-Командор. Очевидно, возиться пришлось ему. - Сердце сделано из его же экстренно выращенных клеток. Кожа - аналогично.
  Я снова слезла с кровати и подошла к Денису.
  Очень худое лицо было по-прежнему красивым. Он как будто спал.
  Он как будто мог проснуться, стоит мне только позвать.
  Неужели между жизнью и смертью такая тонкая грань?
  Может, мне под силу заставить работать полностью готовый к этому живой механизм? В том-то и дело, что механизм. Будет ли этот механизм человеком, или мы получим какого-нибудь зомби, способного лишь двигаться и дышать? Останется ли в этом теле что-то от Дениса, от его великолепной неповторимости, перевернувшей жизнь многим живым механизмам?
  'Люди устроены сложнее', - не стал опровергать мои сомнения Капитан-Командор. 'Мы не знаем, что получится'.
  Но это не повод, чтобы оставить его так лежать. Даже если зомби - пусть. Пусть он будет. Это очень важно, чтобы Денис был жив, и не имеет значения, сколько прежнего в нем останется.
  'Подожди', - снова остановил меня Капитан-Командор. 'Проверь сначала себя. А мы закончим тестирование его восстановленных систем'.
  А, они еще что-то проверяют. Это уже повод.
  'Черный зовет', - вдруг сказал Белый Командор.
  Куда? Мы где?
  'Зовет выйти из корабля и встретиться на площади. Мы в Великом Магистрате. Теперь здесь нейтральная территория'.
  Я в простыне буду расхаживать? Хотя, если выбирать между простыней и штанами, которые стали коротковаты, простыня - лучше.
  Белый, я заметила, стал мысленно перебирать варианты, с кого из своих подчиненных, похожего по комплекции, снять форму, но Капитан-Командор быстро прервал его размышления: 'Уж об этом я научился заботиться',- и достал откуда-то из-под кровати нечто черное.
  Расправив на весу, я увидела, что это две вещи: узкие эластичные брюки, как раз по длине моих нынешних ног, и плотный, но тоже узкий и мягкий свитер. Он решил одеть меня по своему вкусу.
  'Обувь подойдет прежняя'.
  Прежняя обувь нашлась также под кроватью.
  Капитан-Командор жестом показал Белому Командору, что нужно отвернуться. Тот не понял (что объяснимо - он же видел меня не просто без одежды, а даже без кожи), но послушно отвернулся, и, пока я одевалась, Младший рассказывал Старшему о стеснительности земных женщин. Резюме Белого звучало приблизительно: 'Как все запущено...'
  Я оделась, и мы вышли. Оказывается, мы гостили в корабле Белого Командора, у которого Капитан-Командор провел почти все последнее время и с которым отправился меня искать, когда, почувствовав неладное, выяснил, что на Земле нас с Денисом давно никто не видел. На этом огромном корабле было все, необходимое для нескучной жизни, и двоим Перворожденным не потребовалось никуда летать, чтобы обеспечить проведение своих рискованных экспериментов. Флагман Черного тоже находился здесь - уже семь великомагистратских суток.
  Конфедерация лишилась правительства. Слуги разлетелись по своим домам, и остались только Ветры. Интересно, они как-то принимали участие в уничтожении тех, кого клялись защищать? Ни за что и никогда об этом не спрошу.
  Стоя на дворцовой площади, я заметила ненормальность в собственной терморегуляции: ноги мерзли. Не сильно, но противно. Впрочем, было бы странно, если бы склеенный из кусочков организм работал по-старому.
  О терморегуляции я забыла очень быстро, когда увидела на парадной дворцовой лестнице Дину. Рядом с ней был Кристо.
  У! Как же много я пропустила!
  Издалека оба выглядели счастливыми. Неужели всё, их сказка о любви и странствиях достигла счастливого конца?
  Если присутствие Дины в Великом Магистрате более чем понятно и закономерно, то присутствие Кристо может иметь одно из дух объяснений: повальная амнистия или окончательный крах всей Конфедерации. Прямо скажем, скорее уж второе, чем первое.
  Интуиция меня не обманула. Черный Командор, вышедший на площадь в окружении целой свиты, начал с предложения обсудить будущее этой планеты.
  - Сообщества, входившие в Конфедерацию, ждут нашего решения. Они считают, что, сохранив свой союз, разделят ответственность Магистров перед нами.
  - Не следует их разубеждать, - хищно сверкнул глазами Белый Командор. - По-моему, объединенных сообществ стало многовато.
  Черный обдал брата волной ироничного сочувствия.
  - Они не стремятся сохранить союз и уже отозвали свои армии из группировки коалиционных войск. Тем не менее, рано или поздно они все равно объединятся.
  - Не очень скоро, - согласился Белый. - Так пусть это будет совершенно другое объединение, без почитания традиций Великих Магистров.
  - Хорошо. Запрещаем доступ на эту планету. Всем. Твое мнение, Младший?
  - Не возражаю, - безразлично отозвался Капитан-Командор.
  - Ася? - обратился ко мне Черный.
  А я уж было подумала, что обо мне забыли. Однако, в направленном на меня энергетическом потоке чувствовалась искренняя заинтересованность.
  - Мне абсолютно все равно.
  Теперь Командоры смотрели на нас обоих, как в первую встречу.
  - Можешь оставить планету за собой, - предложил Черный Командор.
  Прямо его слова были адресованы Капитану-Командору, но почему-то ментальный поток охватил и меня тоже.
  Капитан-Командор очень артистично изобразил отвращение.
  - Ну, нет. Я, если помнишь, здесь не по своей воле оказался.
  - Гвардейцы остаются? - спросил Белый Командор.
  На самом деле он спрашивал, есть ли у Капитана-Командора какие-либо виды на Ветров, потому что, в противном случае, хотел бы принять их в свою армию.
  - Я предложу им выбор: остаться или уйти со мной, - ответил на все Капитан-Командор. - Но уверен, что они выберут меня.
  - Возьми один из моих кораблей, - сказал Белый, очевидно, считая, что 'не мытьем, так катаньем'.
  - Спасибо.
  Так. Я, очевидно, пешком домой пойду.
  - Подброшу, - пообещал Капитан-Командор.
  Белый полюбовался мысленным образом бредущей от звезды к звезде огромной худющей девушки с развевающимися волосами (не чужд романтике брат!), и мечтательно дополнил:
  - А потом я сделаю для тебя твой собственный корабль.
  Он начал было рисовать в воображении что-то сложно-нежное, но быстро закрыл эту картинку от нас. Будет сюрприз.
  Я?! Управлять сложной техникой?! Следить, чтобы бензин, или что у них вместо него, не кончился?! Регулярно проверять, не сломалось ли чего?
  - Не спеши, - попросила я.
  - Конечно. Многие детали еще вырастить надо. Ты успеешь подготовиться.
  - Спрятать бы ее, - нервно возразил Черный. - Лучше всего на наших планетах. За очень короткое время, что мы знакомы, ее дважды пытались уничтожить, и я вижу, что на Земле она избежала большого числа покушений.
  - Избежала, - подчеркнуто повторил Белый. - На Земле она со всем справится сама. А во всей остальной Вселенной уже очень подробно известна... э... привязанность к ней Младшего, и сознательно на нее никто покушаться не будет.
  Я отправила Капитану-Командору широкий вопросительный поток. Он мгновенно нейтрализовал его своим холодным спокойствием. Мне захотелось поблагодарить Белого за поддержку.
  - Хитрые оба, - вдруг пожаловался Черный и взял меня за руку.
  Взял очень осторожно - кончиками пальцев за кисть, но в месте прикосновения на миг стало очень жарко. Когда он отпустил руку, в основную фалангу среднего пальца у меня оказался вживлен желто-коричневый, похожий на янтарь, но очень ярко блестящий, камень.
  - Так ты и про меня не забудешь, - объяснил он.
  - Грубо, - поморщился Капитан-Командор. - Поучись на Земле ухаживать за девушками.
  Действительно, это было грубо. Но получилось красиво. На переливы света в гранях камня можно было смотреть, наверное, бесконечно. Что это значит, я спрашивать не стала. Было очевидно, что Черному просто хочется связать меня с собой, ведь с другими я уже была связана: с Капитаном-Командором - ментально, а с Белым - своим воскрешением, и какие сюрпризы он натолкал в мое тело, мне, наверное, предстоит узнавать еще долго.
  Их искреннее признание было очень приятно. Я ощущала что-то совершенно новое, легкое и даже волшебное.
  Смог ли Черный расшифровать мои мысли, не знаю, но его эмоции были далеки от тех твердых и колючих, которыми ознаменовалось наше знакомство.
  Переместив внимание на эмоции Черного, я заметила, что мы, все четверо, излучаем сейчас одно и тоже. Нечто, прежде ни разу не испытываемое, такое, для описания чего нет слов, потому что слова - изобретение людей - нам, Перворожденным, не нужны. Мы можем обходиться без них: только образами и чувствами; и только мы, Перворожденные, образы и чувства друг друга понимаем.
  Нам, Перворожденным, никто больше и не нужен. Мы теперь полноценная раса, способная самовоспроизводиться, мы уже никогда не будем одиноки, мы - общество могущих жить там, где никто другой не выживет, на тысячах удивительных планет. И ни перед кем мы не должны отвечать за свои решения.
  Создавшие нас звезды... что это?..
  Мы действительно чувствовали одно и тоже.
  Мы начали отдавать в пространство энергию огромными волнами, мощными импульсами, первые три-четыре - вразнобой, а следующие - уже синхронно, и мощность этих волн нарастала. Еще немного, и будет то, что люди называют резонансом. Что сотворит волна невероятной взрывной силы?
  - Стоп, - сказал Капитан-Командор и прекратил излучать. - Последствия могут быть катастрофичными.
  - Ну и что, - застонал от разочарования Белый, - тебе разве не интересно, какими?
  - В другой раз проверим.
  Черный зачем-то глубоко вдохнул и согласился:
  - У нас еще будет возможность.
  Ни Капитан-Командор, ни Черный Командор не были готовы к открывшимся перспективам. По правде сказать, я - тоже. Мне еще надо оживить Дениса.
  - Вот и идем, - закончил переговоры Капитан-Командор.
  Мы должны расстаться, чтобы все обдумать.
  А потом... Это нам самим еще неизвестно - чего мы захотим потом. Мы можем не спешить. У нас много времени.
  Ведь мы, Перворожденные, живем очень долго.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"