Аннотация: Сказка о падающих снежинках. Благодарю RRR RRR за бесценную критику.
Мягкое материнское облако окутывало её безмятежное детство. Она плохо помнила своё зарождение, кристаллизацию мельчайших частиц воды, которые случайно встретились друг с другом и, опустившись ниже, замёрзли, образовав красивый шестигранник. Потом воспоминания стали более отчётливыми. Вот она парит в потоке воздуха, растёт, кушая капельки воды. Вот слышит в первый раз своё имя: Иннг. Лёгкое, звонкое и морозное, она гордилась им, ведь имя выделяло её среди прочих.
Вот она играет с подругой Рмма. Они мечтают о взрослой жизни, которая наступит, когда облако закончится. Должно быть, там снежинки кружатся в потоках воздуха, танцуют и поют? Там ты свободна от облака - лети, куда хочешь! Там можно встретить свою любовь! Хотя, что такое "любовь" и зачем она нужна, подруги не понимали. А ещё там есть солнце. Его лучи сделают снежинки невероятно красивыми, подарят им блеск и очарование. Но говорят, что эти же лучи могут убить - хотя смысла этого слова подруги тоже не знали.
Но беззаботному детству пришёл конец, и началась тревожная юность. Снежинка вырвалась из облака и помчалась, подхваченная порывом ветра. У Иннг перехватило дух от открывшейся картины. Облако тянулось далеко во все стороны, дальше оно заканчивалось и просвечивало голубое небо, а ещё дальше были другие облака. А с другой стороны простиралась безбрежная пустота, в которую Иннг сейчас падала. В этой пустоте бушевал ветер, неслись клочья облаков, а за ними были какие-то квадраты, зелёные и серые, и что-то вроде синих облаков - всё невероятно большое и непонятное. Впервые в жизни она почувствовала страх.
- Рмма, смотри! Что это такое, куда мы летим?
- Не знаю, Иннг. Я боюсь, но мне весело при этом. Такое удивительное чувство!
Вскоре им встретились новые снежинки, которые радостно резвились и играли в потоках воздуха: Ллна, Тилл, Дмми и Ромм. Ллна была весёлой и отчаянной, Тилл - робкой и романтичной, Дмми любил покомандовать, а Ромм предпочитал одиночество, но порой сочинял невероятные истории и рассказывал их другим снежинкам. Иннг часто злилась на Ллна, когда та пыталась втянуть других - особенно Рмма - в свои опасные забавы. Но отношения Ллна и Дмми оставились для неё загадкой - порою вращались те один вокруг другого, говоря слова, понятные им одним.
Они унеслись уже далеко от облака, и голубого неба над ними стало больше. А однажды случилось то, что перевернуло их жизнь: в просвет между облаками прорвалось яркое сияние.
- Ой, ребята, что это?
- Как страшно... и как удивительно.
- Тилл, что с тобой? Ты... ты сверкаешь!
- Что со мной? Это опасно? Помогите мне, Дмми, что ты молчишь?
- Так, все успокоились. Мы ещё живы, нам не больно. Ого, Иннг, Ллна, вы сверкаете, как и Тилл!
- Ой, это заразно! Мы все умрём!
- Вы чего, ребята? Это просто солнце.
- Ромм, сейчас не до твоих выдумок.
- А Ромм, кажется, прав. Это же солнце! Ллна, хватит паниковать. Всё так, как нам и рассказывали старшие.
- Иннг, ты чего тут командуешь?
- Хочу и командую.
- Иннг права. Ллна, не волнуйся. Ой, Иннг, какая ты красивая!
С той поры Иннг заметила, что Дмми стал проводить с ней больше времени, а Ллна стала недобро на неё коситься и придираться по пустякам. Иннг и сама любила кружить с Дмми. С ним она чувствовала себя тревожно, но в то же время очень спокойно. А однажды порыв ветра поднёс её совсем близко к Дмми и они соприкоснулись краями. Это было восхитительно, она почувствовала невероятную эйфорию и поняла, что это любовь.
Ллна после этого будто взбеленилась - кричала, что не хочет больше никого видеть. Но потом стала прежней - только её забавы были всё опаснее. А Тилл отчего-то загрустила - но её грусть прошла, когда она приклеилась к Ромм. Иннг решила, что это склейка не по любви, а просто от грусти. Но уж она-то склеилась с Дмми по взаимной любви, она была в этом уверена. А Ллна и Рмма так ни с кем и не склеились и часто уходили танцевать в потоках ветра.
Так вслед за юностью пришла спокойная зрелость. Теперь ветер ровно и уверенно нёс их всех в одну сторону - к бескрайней поверхности, туда, где серела мешанина квадратов и кубов. Только Ромм порой нарушал их покой своими пугающими рассуждениями.
- Когда-нибудь мы все окажемся в этом сером анти-облаке, и нас не станет.
- Ромм, что ты всё вспоминаешь о падении? Смотри, как прекрасно солнце!
- Солнце скоро зайдёт за облако, так что его существование относительно. А абсолютная и неизбежная реальность - поверхность, к которой мы приближаемся. Как ты, зная об этом, можешь думать о преходящем?
- Мне страшно об этом думать. Я не могу представить, что когда-нибудь исчезну.
- Ничто не исчезает бесследно. Ты лишь перейдёшь в другое состояние.
- Думаешь, мы будем снежинками иного мира? Наверно, эта серая штука - на самом деле облако, в которое мы влетим и начнём новую жизнь, с самого начала...
- Нет, конец не может быть равнозначен началу. Это не облако, а нечто совсем иное - анти-облако, живущее по собственным законам. И, если за смертью тебя ждёт новая жизнь, она будет кардинально отличаться от твоей нынешней жизни. И ты станешь совсем иной, совсем не снежинкой.
- Ромм, ты так странно говоришь... Как я могу быть не снежинкой? Это моя сущность. Если я перестану быть снежинкой, это то же самое, что перестать быть собой. Лучше уж тогда вовсе не существовать... Ох, хотя это тоже страшно.
- Тебе страшно сейчас - но то, во что ты превратишься, не будет испытывать страха. Ведь оно будет совсем иным, для него не будет естественной сущность снежинки, и оно не будет жалеть о её утрате.
- Ромм, ты так запутанно и жутко говоришь, у меня аж лучики ломит. Лучше смотри, какая там тучка красивая!
...Над городом бушевала метель. Тучи затянули небо, из них валил большими хлопьями снег, несомый заунывно гудящим ветром. Окна и двери в домах были закрыты, а редкие прохожие спешили домой, увязая в снегу. Главное здание торчало одиноким перстом близ центральной площади, но никто не поднимал головы, чтобы взглянуть на него.
- Не думала, что окажусь так близко к этим серым облакам...
- Я говорил тебе об этом. Пришло время, когда все мы видим близость неизбежного конца.
- Ромм, хватит! Ты так и будешь покорно ждать падения и болтать? Я хочу сама выбрать миг перехода в иной мир. Рмма, ты со мной?
- Что ты задумала, Ллна?
- Гляди, мы приближаемся к серому прямоугольному облаку. Вон в нём квадратные дырки. Мы можем нырнуть в одну из них и окажемся внутри облака. У нас начнётся новая жизнь!
- Ллна, ты с ума сошла?! Это слишком опасно. Рмма, пожалуйста, подумай как следует...
- Иннг, не нуди опять. Нам всем придёт конец - но вы его будете ждать покорно и безвольно, а мы уйдём уверенно и храбро. Рмма, смотри, поток! Он принесёт нас вон в тот квадрат. Айда со мной!
- Ой, Ллна, давай. Я полечу с тобой! До свидания, сестрички! Ой, какое свидание, мы же больше никогда не встретимся...
- Нет времени на разговоры - лови поток! Прощайте все!
Ллна и Рмма, кружась в медленном танце, поплыли, ускоряясь, к высившемуся невдалеке серому прямоугольнику. Поток ветра нёс их прямо в квадратную дыру, они не должны были промахнуться... А потом они увидели нечто и закричали - Иннг будет помнить этот крик до конца жизни. Через несколько мгновений то, что от них осталось, медленно стекало по оконному стеклу двумя капельками воды...
- Это ты виновата! - кричал Дмми. - Из-за тебя я потерял Ллна...
- Да кто она тебе? Ты... что, ты любил её? Я всё теперь поняла! Ты всегда её любил, а со мной склеился, чтобы заставить её ревновать.
- Иннг, да как могла ты такое подумать? Я люблю только тебя, правда...
- Наверно, я должна тебе поверить... А, впрочем, какая разница? Ведь мы склеены и будем вместе до конца жизни. Этот конец близок, и лучше нам не портить себе жизнь и поверить, что мы любим друг друга.
- Да ты что, Иннг? Пожалуйста, не говори про конец!
- А ты не видишь приближающуюся поверхность? Интересно, что думала Рмма в последние мгновения, когда поняла, что сейчас исчезнет? И что будем думать мы... когда поверхность будет совсем рядом?
- Не будет этого! - крикнул Дмми. - Мы что-нибудь придумаем и избежим поверхности. Мы найдём восходящий поток...
- Мы попадали в восходящие потоки много раз, но ни один из них не отменил неизбежного. Все снежинки рано или поздно падают на поверхность.
- Ты всё не то говоришь! Лучше помоги мне как-нибудь... Видишь, я думаю, как нам оттянуть приближение к поверхности.
- Я вижу... Но я думаю о том, как будем мы себя вести, когда исчерпаем все средства.
И однажды пришёл час, когда поверхность оказалась совсем близко - белая и неровная, устланная телами снежинок. Они летели к ней, и было уже понятно, в какой момент произойдёт столкновение.
- Иннг, скажи что-нибудь! Мы... нас скоро не станет. Ты меня любишь, правда?
- К сожалению, да. И мне неприятно видеть, как ты размок. Соберись, веди себя как мужчина.
- Да какая разница! Жизнь закончена, мы скоро исчезнем. Как это глупо...
- Посмотри на Ромм и Тилл - они упадут раньше нас. Бери с них пример.
А что же Ромм и Тилл? Они тоже заполняли словами последние секунды.
- Ромм, мне страшно...
- Тилл, милая, любимая, не бойся. Я буду с тобой всегда, до последнего момента, и после этого.
- Ромм, ты такой умный... ты можешь что-нибудь сделать? Я боюсь!
- Не бойся, все снежинки проходят этот этап. Когда исчезнешь ты, исчезнет и твой страх.
- Как ты можешь так спокойно об этом говорить? Для чего ты жил? Для чего всё это было, если мы исчезнем?
- Я люблю тебя, Тилл. Наверно, любовь - это главное в моей жизни. А в твоей?
- Ромм... нет!
Их тела лежали на поверхности неподвижно - отныне и навсегда - и на них сверху падали другие снежинки. Иннг смотрела на них неотрывно, зачарованно - она понимала, что это последнее, что она видит. Дмми что-то кричал, но она его не слышала. Любовь - главное в жизни... а любила ли она по-настоящему?
Она так и не ответила на этот вопрос, когда оказалась на поверхности. Больше она не могла двигаться, говорить, думать - у неё не осталось ни чувств, ни памяти, лишь медленно угасающее осознание своего "я". Она лежала рядом с другими снежинками, снежинки падали на неё сверху, и она постепенно сжималась и сливалась с ними. А потом пришла весна, они растаяли и стали единым целым и новым - бурлящим ручьём, помчашимся вдаль. Ручей был юн и беззаботен и не думал о том, что когда-нибудь исчезнет и вознесётся ввысь, к облакам.