Парфёнов Андрей Павлович : другие произведения.

Артефакт

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Продолжение "Отмены контакта"
  Посвящается Александру Лагутину и другим участникам Социофорума - благодаря вам, я поверил в возможность контакта между землянами.
  
   Ракета-носитель имеет мощный двигатель и может разгоняться почти до скорости света довольно быстро. По прибытии в целевую звездную систему ракета-носитель точно наводится на цель и запускает свою "полезную нагрузку". Каждый снаряд представляет собой монолитную стальную болванку с миниатюрным двигателем маневрирования для окончательной коррекции траектории. Ракета-носитель пролетает звездную систему насквозь, если есть цели в других звездных системах или сама используется в качестве снаряда, если таких целей нет...
  
   Для 100 000-тонного снаряда энергия удара составит 2Е26 джоулей. Предполагая, что всего половина этой энергии переходит в тепловой импульс, мощность теплового потока в 1 МДж/м2 будет достигнута на расстоянии трех миллионов километров. Энергии удара в 2Е26 джоулей почти достаточно, чтобы взорвать Землю, 3Е26 джоулей достаточно, чтобы полностью сорвать атмосферу. Кроме того, вода в океанах, озерах и реках в пределах видимости взрыва начнет кипеть, заменив кислородную атмосферу паром высокого давления и полностью стерилизуя планету.
  
   Охэйо Аннит
  
  
  
   «Единство, — возвестил оракул наших дней, —
   Быть может спаяно железом лишь и кровью...»
   Но мы попробуем спаять его любовью, —
   А там увидим, что прочней...
  
   Фёдор Тютчев
  
  
  
  

1. Аэнган. Подготовка.

  
  - На Марсе есть артефакт внеземной цивилизации, и я знаю его координаты.
  
  На лице Джеффри Смитсона, руководителя исследовательской команды марсохода "Cool Velocity" отразилось изумление.
  - Вы, конечно, шутите, Игар?
  - Не-а, - мотнул головой Игорь Смирнов, главный геологический гений и мастер-на-все-руки команды. - Какие уж тут шутки. Я на полном серьёзе. Я, собственно, тут ради этого и работаю.
  - Но... у вас есть какие-то доказательства?
  - Ага. Наш ровер изучает осадочные породы в кратере Гусева, на месте бывшего озера. Это озёрное дно, где оседал ил. Там нет вулканов поблизости, поэтому дно покрыто исключительно осадочными породами. В этом месте не может быть вулканических горных пород, правильно?
  - Ну... вам виднее, Игар. К чему вы клоните?
  - К тому, что вы найдёте в области с указанными координатами вкрапления вулканических пород. Более того, метаморфических пород, вроде гранитов. Это и будет доказательством моей правоты.
  - Это звучит очень странно... Но раз уж мы всё равно едем недалеко от этой точки, я могу приказать сделать небольшой крюк и проверить ваши предположения.
  - Отлично! - Игорь расплылся в улыбке, - вот увидите, граниты там лежат, нас дожидаются.
  - Вы хотите сказать, что эти граниты как-то связаны... с объектом, о котором вы говорите? И они тоже могут... иметь искусственное происхождение?
  
  Да, Джеффри всегда был сообразительным, иначе бы он не сидел в этом кресле. Но Игорь знал правду - куда более ошеломляющую, чем Джеффри мог вообразить. Правда состояла в том, что практически всё в кратере Гусева - а не только застывший там с 2010 года малютка-марсоход "Spirit" и его внушительный преемник "Cool Velocity" - имело искусственное происхождение.
  
  Наука XXI века знала многое об истории Марса. Его крупнейшие ударные кратеры - в том числе, кратер Гусева - сформировались под ударами крупных метеоритов ещё в начале истории планеты, в Ноеву эру. За ней последовала Гесперийская эра, начавшаяся 3,5 миллиарда лет назад - в этот период Марс был довольно уютным местом с плотной атмосферой, тёплым климатом, глубокими океанами и, возможно, зародившейся в океанах примитивной жизнью. В кратере Гусева тогда плескалось озеро, питавшееся водой из рек долины Маадим, вытекавших из озера Эридания.
  
  Но 2,5 миллиарда лет назад началась бурная Амазонийская эра, когда Марс по какой-то неведомой причине потерял большую часть атмосферы. Вода начала испаряться из-за низкого атмосферного давления, и большая её часть улетучилась в космос. Озёра и реки высохли, оставив после себя лишь залежи окаменевшего ила. Если на планете была жизнь, то она погибла или в ужасе закопалась глубоко под землю. Зато в это время в некоторых точках Марса начали извергаться вулканы - в том числе, крупнейший в Солнечной системе вулкан Олимп. Планета постепенно теряла атмосферу, высыхала и охлаждалась, пока 1 миллиард лет назад не стала такой, какой мы видим её сейчас - бесплодной пустыней.
  
  Таковы были знания, добытые тысячами учёных за десятки лет кропотливой работы на основе изучения Марса орбитальными спутниками и марсоходами... Но Игорь знал, что всё это ложь. Правда же состояла в том, что озеро Эридания начало высыхать не 2 миллиарда, а 20 тысяч лет назад. А озеро Гусева исчезло чуть больше ста лет назад, в 1906 году, и тогда же исчезла жизнь на Марсе - не примитивная, а чрезвычайно высокоорганизованная.
  
  Кратер Гусева действительно был древним ударным кратером, в котором находилось постепенно высыхающее озеро - а также город марсиан на берегу озера. Но в 1906 году город исчез с лица Марса, а все следы пребывания марсиан были стёрты... Но (как надеялся Игорь) стиратели слишком торопились, чтобы заметить кучку камней в стороне, неподалёку от города - а в этом случае они не заметили и Артефакт.
  - Нет, - задумчиво сказал Игорь, - если эти граниты там лежат, то не по умыслу, а по недосмотру.
  - Но как вы об этом узнали?
  - Я... - Игорь запнулся. Что, если рассказать правду? Так и сказать: "Мой прадед состоял в оккультном обществе "Роза Живого Агни, Кали-Юги и Астрала" (сокращённо РЖАКА). Сто с лишним лет назад к посвящённым РЖАКА прилетел Небесный Махатма, который рассказал, что он прибыл с Марса, обучил прадеда телепатии и ясновидению и вскоре умер, завещав отыскать Небесный Артефакт, закопанный на Марсе. С тех пор 4 поколения моих предков работали над космической программой Советского Союза, а потом России, помогая запускать аппараты к Марсу. Но после аварии аппарата "Марс-96" стало ясно, что Россия находится в кризисе и в ближайщие десятилетия будет экономически слишком слаба, чтобы исследовать Марс. Поэтому я эмигрировал в США и 20 лет работаю в НАСА, помогая делать марсоходы. И вот, наконец, я, используя полученные от Небесного Махатмы способности к внушению, добился, чтобы марсоход "Cool Velocity" исследовал нужную мне область на Марсе".
  
  М-да. Очень правдоподобно будет звучать. А главное, свежо.
  
  - Понимаете, со мной вышли на связь. Люди в чёрном. Ну, такие, в чёрных очках. Я думаю, - понизил голос Игорь, - что это были марсиане замаскированные.
  - В чёрных очках, ага, - сказал Джеффри, разве что пальцем у виска не покрутил, но по тону всё было ясно.
  - Да вы посмотрите эти породы, - упавшим голосом сказал Игорь. - Если думаете, что я с ума сошёл - так имейте в виду, у меня это давно. Я просто раньше не рассказывал. Так что я полезный псих - даже будучи психом, столько сложных задач выполнил для миссии. Вы меня лучше в психушку не сажайте, я ещё пригожусь.
  - Хорошо, хорошо, - успокоительным тоном сказал Джеффри, - как только придут новые данные о марсианских булыжниках, я их посмотрю.
  
  Дома Игорь плюхнулся в кресло и попытался успокоиться и унять дрожь в руках. Он ждал этого момента десятки лет и... пока всё идёт успешно. Джеффри ему, конечно, не поверил, но задумался. В случае чего, Игорь знал, как подтолкнуть его в нужном направлении. Подумав об этом, он совсем успокоился, проклятая дрожь улеглась. Теперь можно было записать видео, не боясь, что планшет вывалится из рук.
  
  Ещё несколько часов Игорь пытался записать обращение, снова и снова, безжалостно обрезая и выкидывая все неудачные моменты. Всё-таки, это историческая запись, её увидят потомки, хотя... если всё пойдёт хорошо, может быть, запись и не понадобится. Наконец, глубокой ночью, больше усталый и отрубающийся, чем удовлетворённый, Игорь выложил видео на YouTube, закрыв его от просмотров, упал в кровать, немного поворочался и повздыхал и, наконец, уснул.
  
  Его сон был беспокойным и полным тревожных образов. Небесный Махатма укоризненно смотрел на него из ванны, наполненной водой (говорят, последние дни перед Уходом он не вылезал из неё, лицо его было синим, а голос сиплым) и хрипел:
  - Зачем ты это сделал? Ты должен выполнять мой Наказ в точности, иначе всё может пойти прахом... Зачем это видео? Если ты всё испортишь, кара небес падёт на тебя...
  
  Проснувшись от грохота будильника, исполнявшего хэви-метал-композицию, Игорь почувствовал себя совсем разбитым. Его рука непроизвольно потянулась к ноутбуку и открыла вкладку YouTube. Программа запросила пароль. Игорь похолодел. Что за хрень? Он ввёл пароль, на что YouTube безжалостно его послал. Игорь ввёл пароль ещё раз - и снова ошибка. Он запросил восстановление пароля по почте и лихорадочно открыл почтовый ящик. Но Google Mail не открывался, тоже требуя пароля. Хорошо, попробуем восстановление пароля по мобильному телефону... но мобильник сообщил ему, что SIM-карта заблокирована из-за каких-то загадочных сообщений о злоупотреблениях.
  
  Игорь схватился за голову и застонал. Неужели его взломали? Но кто... и зачем... Неужели кто-то хочет больше узнать о Наказе, чтобы помешать Игорю его исполнить? Но тогда, если учесть, что последний раз он разговаривал с Джеффри... Игорь схватил телефон и принялся лихорадочно набирать номер руководителя. SIM-карта выдала укоризненную надпись, посылающую его лесом. Чёрт, забыл, что она заблокирована!
  
  Игорь бросился к комоду и начал рыться в нижнем ящике. Если бы обнаружилось, что ночью кто-то влез в дом и украл запасную симку, его бы это уже не удивило. Но симка оказалась на месте - в углу в комоде. Игорь пользовался ею очень редко, но сейчас был экстренный случай. Он дрожащими руками с третьей попытки вставил карту в телефон. Сейчас суббота, так что рабочий номер набирать бесполезно... Ладно, наберём мобильный.
  - Игар, куда вы пропали?! - заорал в трубку Джеффри.
  - Джеффри... С вами всё хорошо... Ничего не случилось...
  - Игорь, скажите, что это была шутка, - сказал Джеффри упавшим голосом. - Это ведь шутка, да?
  - Что? Какая шутка?
  - Про... ну, про эту штуку, которые мы можем найти... там, где вулканические породы... вы понимаете меня, Игар? Я не хочу говорить об этом по телефону.
  - Да-да. Нет, это не шутка, - медленно сказал Игорь, пытаясь унять часто забившееся сердце. - Это всё очень серьёзно. Это дело всей моей жизни. И сейчас...
  - Игар, приезжайте срочно на работу! Немедленно!
  - Зачем?
  - Мы нашли это! Вулканические породы! Именно там, где вы говорили. Вы были правы, Игар. Май гад, вы были правы...
  
  Игорь дёрнул большим пальцем, изо всех сил вдавив кнопку отключения в телефон, медленно опустил руку, потом его пальцы разжались, и телефон упал на пол. Главный геолог проекта "Cool Velocity", матерясь и промахиваясь мимо клавиш, запустил на компьютере форматирование жёсткого диска, торопливо оделся, поднял упавший телефон, выбросил его в мусор, следом выбросил старую симку, предварительно разломав её пополам, и выскочил на улицу.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

2. Элламарис. Подготовка.

  
  Перед выходом из анабиоза ЛланРруку всегда снились странные сны. В этот раз он убегал по бесплодной сухой равнине Бурмаса от местных песчаных вихрей, и в одном из них привиделось скалящееся лицо Гиллерво, который кричал: "Стой! Давай не будем терять времени и поговорим о деле. Ты должен удобрить своим телом нашу равнину, иначе мы погибнем!".
  
  ЛланРрук проснулся и тяжело булькнул. Понятно, почему ему приснился Бурмас. В ближайшие несколько килотиков Советнику предстояла встреча с жителями погибшей планеты, на которой он был двойную восьмёрку гигатиков назад и приложил свои щупальца к её гибели.
  
  Бурмасяне ждут его для сдачи Экзамена. Они хотят получить положительное заключение Совета, надеятся на ЛланРрука и... ненавидят его? Кто знает.
  
  "ЛланРрукПрыг" вышел из червоточины в непроглядную тьму. ЛланРрук выключил освещение и только тогда заметил слабо мерцающее скопление звёзд. Корабль находился недалеко от центра Галактики, от её ядра с множеством ярчайших звёзд - но этот регион был богат на туманности, которые заслоняли от него большую часть окружающих звёздных систем. Кроме того, здешние древние цивилизации очень любили жечь звёзды - и те сгорали без следа, как светлячки, запутавшиеся в водорослях.
  
  Корабль летел в направлении чёрной пустоты, как будто в никуда - и только инфракрасный детектор показывал впереди тёмно-багровую сферу, заслоняющую полнеба. Эта сфера окружала звезду GVII-347645 - ещё живую звезду, из которой сверхцивилизация 3-го уровня жадно высасывала все соки, создавая с помощью её энергии множество удивительных материальных и биоинформационных механизмов. Избыточное тепло сбрасывалось во внешнюю часть сферы инфракрасным излучением, которое ЛланРрук сейчас и видел на экране.
  
  Сфера-колыбель... Эти колоссальные сооружения цивилизаций 3-го уровня, по преданию, были названы так в незапамятные времена, когда некто великий изрёк: "Сфера - колыбель ччччччччства, но нельзя же вечно жить в колыбели!". Знания о том, что такое ччччччччство, ныне утеряны. Но говорят, что после этого изречения цивилизация вышла из первой в Галактике сферы-колыбели и... бесследно исчезла. Куда она пропала, никто не знает, но именно после этого возникло Ядро. И все новые цивилизации 3-го уровня тоже строили сферы-колыбели, поскольку это самый простой способ усваивать энергию звезды - и через некоторое время после этого исчезали.
  
  ЛланРруку, конечно, было любопытно посмотреть, что происходит внутри сферы и как выглядят представители цивилизации 3-го уровня. Он ни разу в жизни не видел столь высокоразвитых существ, несмотря на то, что его родная Аллеворра находилась на 2-м уровне. И даже их названия он не знал, а то имя, которым они называли себя сами: "А-пеленгаторы-синие" - звучало как бессмыслица. Спросить бы их самих... Но никто не допустил бы Советника в святая святых - область внутри сферы. Ему оставалось лишь дожидаться снаружи, пока она выпустит заключённое внутри сокровище.
  
  И он был не единственным ожидающим. Включив на полную мощность оптические и инфракрасные визоры, ЛланРрук увидел впереди по курсу крошечный блестящий тор станции "Элламарис". Тор - жилая область - кружился вокруг вытянутой рыбки центрального двигателя. Спицы, соединяющие двигатель с жилой областью, было не разглядеть во тьме. Станция находилась на таком большом расстоянии от сферы-колыбели, что притяжение центральной звезды с трудом захватывало её в свои обьятия. Фактически, она падала на сферу, но падение займёт много восьмёрок мегатиков - вполне достаточное время для сдачи Экзамена.
  
  - Начинай переход, мне нужна медленная стыковка со станцией. Медленная-медленная, чтобы я успел подумать, - приказал ЛланРрук Бортовому Разуму.
  
  Аквариум дрогнул, и Советник ощутил на мгновение силу, прижимающую его ко дну - это "ЛланРрукПрыг" выплюнул капсулу, которая по медленной-медленной траектории поплыла к станции. Ещё один толчок - капсула начала вращение, синхронизируясь с центральным двигателем, чтобы осуществить стыковку.
  
  - Включи связь со станцией. Загрузи в переводчик язык для планеты GVIII-486754-4 (название этой злосчастной планеты ЛланРрук помнил очень хорошо).
  - Связь установлена. Станция готова к приёму, - сообщил БР несколько тиков спустя.
  
  На экране появилось круглое волосатое лицо сухожителя.
  - Приветствую вас, Советник ЛланРрук. Моё имя - Ангуан Латерран.
  - Приветствую вас, контактёр Ангуан. Каков ваш статус на станции Элламарис?
  - Я... осуществляю контакт с экзаменатором, - Ангуан, похоже, не ожидал, что ЛланРрук сразу возьмёт орвуала за жабры.
  - Контакт с контактёром? Вот как? - фыркнул ЛланРрук. - Что ж, я надеюсь, что вы будете моим проводником по станции и расскажете мне всё.
  
  ЛланРрук резко отключил связь и задумался. Имя сухожителя было ему смутно знакомо - как обычно, перед контактом он поглотил огромное количество информации о цивилизации, с которой собирался иметь дело. Эта информация образовала в его мозгу неаппетитные заросли водорослей, но ЛланРрук надеялся, что со временем она распределится по норкам, и станет понятно, почему словосочетание "Ангуан Латерран" вызывает у него чувство опасности.
  
  Роль Ангуана была не менее интересна. Возможно ли, что бурмасяне захотят изолировать его на станции, чтобы он не увидел какие-нибудь нежелательные детали хода Экзамена? Что ж, им будет непросто это сделать. Во-первых, у Советника был новый модернизированный аквариум с режимом фьють-фьють, позволяющим быстро передвигаться как в невесомости, так и при наличии гравитации вплоть до 15 аллеворрских норм. Правда... выглядит он так же, как старая никуда не годная банка с единственным упрощённым режимом буль-буль - и ЛланРрук не будет раньше времени раскрывать бурмасянам все возможности своего облачения. Во-вторых, он установит непрерывную связь с Бортовым Разумом - все беседы будут записываться и передаваться на борт "ЛланРрукПрыг", а оттуда транслироваться порциями в архив Совета.
  
  Правда, связь с Советом, находящимся в ядре Галактики - даже с его агентами на текущем радиусе - была несколько затруднена из-за того, что звезда GVII-347645 последние гигатики совершала странные маневры, синхронизируясь с некими неизвестными ЛланРруку объектами. Ну, а-пеленгаторам-синим виднее, с кем синхонизироваться. Как-никак это цивилизация третьего уровня - а это, кстати, означает, что на своей территории, в которую входила и "Элламарис", а-пеленгаторы-синие выполняли все функции Совета Ядра.
  
  Капсула крутилась всё быстрее, и постепенно её скорость вращения сравнялась со скоростью вращения "Элламарис". В иллюминаторе виднелся постепенно надвигающийся тор - теперь уже были заметны спицы-трубы, идущие к центральному двигателю. А потом тор исчез за краями иллюминатора, а двигатель всё приближался. Тут был не только двигатель - в центре станции громоздилась несимметричная фигура, составленная как бы из множества кубов и шаров, в которой, вероятно, находились системы управления, штурманская рубка и пункт связи. Капсула медленно подплыла к утолщению в одном из шаров, шар лениво раздулся, его поверхность растянулась и обволокла капсулу.
  
  ЛланРрук подождал, пока давление в капсуле и шлюзе выровняется (у него заложило жабры от пониженного давления) и медленно выкатился в шлюз. За дверью его ждал Ангуан, готовый, видимо, сопровождать повсюду и... охранять? ЛланРрук невольно вспомнил Гиллерво Айентейя, своего давнего надсмотрщика-переговорщика-друга.
  
  Оказавшись на станции, ЛланРрук почувствовал себя нехорошо. Воздух был каким-то спёртым. Аллеворец быстро нырнул на дно аквариума, но ощущение духоты не пропало. Какое-то тяжёлое, неприятное чувство охватило аллеворца и, чтобы развеяться, он стал набулькивать весёлую морскую песенку из юности.
  
  - Приветствую Вас на станции "Элламарис", - медленно проговорил Ангуан.
  - Угу, приветствую. Эх, давненько я на таких станциях не бывал, давненько, - промурлыкал ЛланРрук, который не бывал на таких станциях ни разу.
  - Пойдём в жилые отсеки? Там есть гравитация, и вы сможете расположиться поудобнее.
  - Нет-нет, мне и тут удобно. Пункт управления же где-то здесь?
  - Да, он неподалёку. Вы сможете посетить его, когда пожелаете.
  - Вот и отлично! Какие новости от... а-пеленгаторов-синих?
  - От апельсинов? Пока никаких. Они не выходили на контакт, но я уверен, что с ними проблем не будет.
  - Завидую вашей уверенности... Я рядом со сферой-колыбелью чувствую себя как крошечный малёк перед раскрытой пастью орвуала - орвуал плывёт своим курсом, и ему, в общем-то пофиг на малька, но нечаянно и проглотить может.
  - Никому в Галактике нельзя доверять, - как-то обречённо вздохнул Ангуан. - Впрочем, я уверен, что апельсины и без выхода на связь выполнят свою часть работы.
  - Хорошо, - кивнул ЛланРрук. - Я, в свою очередь, буду во время проведения Экзамена регулярно выходить на контакт с Советом.
  - А я - с Кадмоном.
  - О, у вас установлен коридор с Кадмоном? - удивился ЛланРрук. - В условия Экзамена это не входит, равно как и в график контакта.
  - Но и не запрещено, - пожал плечами Ангуан.
  - Но как на это пошёл Совет по Транспорту?
  - Мы поговорили с Арендодателем Йесом...
  - Кто это такой?
  - Иссиай. Хозяин Кадмона.
  - Хозяин целой планеты? Важная шишка.
  - Да, а его брат Тис сидит в Совете по Транспорту. Две важные шишки.
  
  ЛланРрук вдруг почувствовал, что духота на станции усилилось, и воздух стал почти физически давить на него. Внезапно он понял, что ощущается в воздухе станции - ненависть. Эмпатическое поле ненависти, созданное бурмасянами - то, что чувствуют они все.
  
  - Вы, похоже, недолюбливаете Арендодателя Йеса, - осторожно сказал он.
  - Да, имя Йеса бурмасяне произносят с ещё большей ненавистью, чем имя ЛланРрука.
  - Это была шутка? - нервно булькнул ЛланРрук.
  - Да какие уж там шутки... - вздохнул Ангуан.
  - Имейте в виду, что все ваши слова повлияют на исход Экзамена.
  - А Экзамен уже начался? - осведомился Ангуан.
  - Всё, что происходит на станции "Элламарис" с момента моего прибытия и до момента отбытия - это Экзамен, - щёлкнул щупальцем ЛланРрук. - Всё будет учтено при определении пригодности вас как контактёров.
  - Наше задание - и так непростое, - проворчал Ангуан.
  - Оно и не может быть простым. Аллеворрцы, например, сдали Экзамен лишь с пятой попытки.
  - Но... правильно ли я понимаю, что у нас будет лишь одна попытка?
  - Верно. В случае успеха Экзамена Вы и ваша долина станете контактёрами. В случае же потери МСИ - я очень надеюсь, что столь ужасный исход невозможен - все бурмасяне будут дисквалифицированы навсегда. В Галактике существует всего три Иглы, и две из них уже задействованы в анонимных контактах, ваша - третья. И во всех трёх случаях речь идёт о судьбе цивилизации 1-го уровня.
  - Почему же нам доверена столь большая ответственность?
  - Потому что я просил об этом.
  - Вы?! - Ангуан на мгновение замер. - Вы вновь хотите решить нашу судьбу... - он замолчал, и ЛланРрук мысленно договорил за него: "вопреки нашему желанию". Советник вновь почувствовал дурноту.
  - Вы же сами хотели заниматься контактами!
  - А нам никто не предлагал иных вариантов. Если бы предложили - мы бы с удовольствием рассмотрели их и обдумали.
  - А иных вариантов и нет. Сейчас вы не нужны никому в Галактике. Ядро спасло вас только потому, что вы заинтересовали его как потенциальные контактёры. Но оно не будет вечно вас кормить.
  - У нас нет вечности - наше время сокращается всё стремительнее, - задумчиво сказал Ангуан.
  - Да, я знаю, что ваша цивилизация - на грани вымирания. Если вы останетесь заперты на Кадмоне, через два поколения бурмасян не останется. Единственный шанс для вас - скорее стать контактёрами и открыть для себя знания и смыслы всей Галактики, которые дадут вам новую волю к жизни.
  
  Его слова прервал громкий противный скрежет, разнёсшийся по коридору станции. Не менее противный голос сообщил:
  - Внимание! Готовность третьей степени к выходу МСИ! Всем занять рабочие позиции!
  - Ну что ж, Экзамен входит в решающую фазу, - проговорил ЛланРрук, - давайте обсудим теоретическую часть, потому что совсем скоро нам придётся перейти к практике. И помните, что всё, сказанное на территории станции, записывается и будет передано в Совет.
  - Мы ни на секунду об этом не забываем, - осклабился Ангуан, и ЛланРрук вдруг понял, почему он так плохо чувствует себя на станции. Почему захлёстывающие его чувства ненависти и злобы не ослабевают.
  
  Потому что это чувства обитателей станции - всех обитателей, ибо в чувствах своих они едины - направленные на него, ЛланРрука. И причина их вовсе не в том, что он - экзаменатор.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

3. Кадмон. Подготовка.

  
  Полвека на чужой планете пролетели как миг. Иэлли Андарен помнила рыжие скалы Бурмаса, его песчаные вихри и небесно-розовые озёра и монетку Унтуайрена в небе. Она помнила кошмар эвакуации, толпы людей в космопорту, плачущих детей, прощание с любимым, последний взгляд на шпили Ойномуно и зажатый в кулачке камень с родного плоскогорья. А потом всё как тумане: Кадмон, ненавистная новая планета, такая неприветливая, что ни одна вменяемая цивилизация не захотела здесь поселиться - планета гор и вулканов, зимних буранов и ледников и короткого жаркого лета, когда ревущие горные реки за несколько дней заливают долины, превращая их в бушующие моря. Бурмасянам приходилось цепляться за склоны гор, вгрызаясь в скалы, делая в них пещеры, где можно было укрываться от низвергающихся сверху лавин и ледяного крошева и поднимающейся снизу воды. Но каждый год несколько пещер заваливало во время землетрясений, и кому-то не удавалось выбраться наружу...
  
  А ещё лица. Она очень хорошо помнила лица тех, о ком новое поколение благоговейно читает в учебниках - про Иэлли там тоже есть несколько строчек, она давно стала артефактом прошлого, по странному недоразумению дожившим до наших дней. Но ничего, ей осталось совсем немного - пара часов, и она присоединится к ушедшим. Она лежала в кровати, обвешанная гудящими приборами и трубками, смотря в приятный красноватый потолок (только бы не видеть в окне ненавистное голубое небо) и вспоминала лица.
  
  Гиллерво Айентейя... Надменный красавчик Айентейя, герой, всеми любимый и ненавидимый, памятниками которому утыкан весь Кадмон. Его обвиняли в ужасах Ускоренной Интеграции, проклинали - но он успел уйти вовремя, в ореоле славы, заставив примолкнуть даже врагов. Она помнила пронизывающий взгляд его серо-голубых глаз и его слова:
  - Ты очень красива, Андарен... и это плохо. Ты будешь отвлекать моих людей от великой миссии, которой мы себя посвятили. Ты можешь стать причиной тяжких раздоров и безумств - и здесь, на Бурмасе и там... в далёких мирах.
  
  Как он сказал, так и случилось.
  
  Аэннар Затомис... Тихий рассеянный старичок, глаза которого смотрели мимо тебя, куда-то вдаль. Робкий и вежливый, постоянно приглаживающий свои редкие волосы - величайший злой гений Бурмаса, из-за которого бурмасянам пришлось покинуть родную планету. Он, кажется, так и не понял, что натворил. Но он же в своё время подсказал Иэлли путь назад...
  
  Эллеро Карна... Высокий худощавый Карна, лицо которого будто высечено из камня (позже оно действительно было высечено - огромный лик, нависавший над долиной Аррвалис) - и только в минуты гнева его глаза начинали сверкать из-под кустистых бровей, а на висках набухали жилки. Человек, который был её лучшим другом, а стал... непонятно, кем он стал для неё - наверно, тем же, кем он является теперь для других бурмасян, страшноватой, но притягательной легендой.
  
  Ваннаборн Линда... Широкоплечий и широколицый, улыбчивый Линда, от одной улыбки которого становилось теплее на душе. Но воспоминания о нём Иэлли отгоняла, чтобы не разрушать образ, сохранившийся в памяти - образ, подобный древней хрупкой вазе, которая может треснуть от одного прикосновения. К счастью, как раз о нём учебники истории ничего не написали.
  
  Она лежала на больничной койке, обвешанная проводами и смотриберами, и глядела на пустой круглый экран видеописца. Койка находилась в больнице имени Гиллерво на окраине Габло Атрандис - окна больницы смотрели в пропасть, на дне которой струилась бурная река. Город прилепился к склону долины Атрандис - самой большой долины Кадмона, Представителем которой был Махеннар. Этот свихнувшийся диктатор вообразил себя наследником Эллеро, хотя и мизинца его не стоил - но это уже не имело значения для Иэлли. Она попала сюда, потому что больница имени Гиллерво была лучшей больницей Кадмона. Но это уже тоже было для неё неважно.
  
  - Всё готово к записи, Андарен-колло, - объявил высокий седовласый Линерро.
  
  Она была рада, что Линерро будет рядом в последние часы её жизни. Линерро - случайно залетевший в этот огромный ретрансляционный зал отзвук прошлого, она помнила его совсем мальчишкой, юным и весёлым. Весёлым... да, он принадлежал к Весёлым и не отказался от этого гордого имени даже во дни гонений. Сейчас Весёлые стали анахронизмом, о них никто почти и не вспоминал - кроме Линерро, и за это Иэлли тоже была ему благодарна.
  
  Линерро... Да, он, пожалуй, ещё имел значение. Он пришёл сюда, чтобы записать передачу с её участием. Иэлли долго отказывалась - ей хватало и той славы, которая у неё была, чтобы взваливать на свои хрупкие плечи новый ворох сплетен и домыслов. Но сейчас, когда она достигла берегов Звёздной Реки, уносящей все мысли и чувства в безвозвратное путешествие, ей захотелось сохранить для других бурмасян хотя бы крохи воспоминаний. Правда, цена, которую она запросила за своё согласие, была непомерной. Когда Линерро услышал об этой цене, его лицо побелело:
  - Вы с ума сошли, Андарен-колло, - прошептал он.
  - Мы все сошли с ума, переселившись на планету, которая нас убивает, - отрезала она. - И я не более безумна, чем остальные.
  - Но Вы хотите отнять у бурмасян последний шанс на спасение! И это - за ответ на один вопрос?
  - Шансов на спасение у нас не было никогда, и каждый шаг лишь приближает нас к гибели. Ты же знаешь это, Линерро! Ты же был Весёлым! Какие всепланетные контакты, какое Поле Солидарности? Каждый бурмасянин должен искать путь к спасению сам.
  - Это верно, но... не слишком ли многого Вы хотите?
  - Когда-то мужчины предлагали мне город за улыбку, планету за один кивок и жизнь за взмах руки. Конечно, сейчас я не так прекрасна, как прежде, но мои слова сейчас - куда более разящее оружие, чем полвека назад.
  - Кого же оно будет разить? Махеннара? Или...
  - Это зависит от вопроса, который вы мне зададите - ты и твои товарищи. Ты колеблешься, Линерро? Передумал задавать вопрос? Или вопрос изменился, когда ты узнал про моё условие?
  - Ваше условие меня поразило... и оно означает, что легендарный Артефакт существует? Неужели это правда?
  - Легендарный Артефакт? - глаза Иэлли расширились, а потом она рассмеялась. - Это и есть ваш вопрос? Существует ли он?
  - Да... то есть нет... мне надо посоветоваться с соратниками.
  - С соратниками? Неужели где-то ещё сохранились Весёлые? Неужели и впрямь кто-то способен выполнить мою безумную прихоть?
  - Андарен-колло, придёт время - и Вы увидите моих соратников. И поймёте, что мы способны на всё.
  
  Иэлли была управителем Габло Атрандис, поэтому Махеннар приставил к ней охрану. Но ей вовсе не улыбалось умирать в окружении угрюмых мекарей. Она хотела умереть ярко и красиво, как жила, чтобы её увидела и услышала вся планета. Поэтому она попросила Линерро устроить её "захват", особо не надеясь на успех.
  
  Но Линерро действительно доказал, что он способен на всё. Его люди появились ниоткуда (залезли по склону? вылезли из пещер?), одновременно ворвались в больницу со всех сторон, разоружили немногочисленную охрану и поставили собственную. Иэлли смотрела на исцарапанные грязные физиономии новоиспечённых охранников, и у неё душа радовалась. А ещё Линерро расщедрился и раздобыл где-то мощную передающую аппаратуру, уверяя её, что она сможет охватить весь Кадмон.
  
  Разумеется, захват не остался незамеченным - на планете эмпатов это было невозможно.
  - Нам надо торопиться, - говорил Линерро, расхаживая взад-вперёд по палате. - Здание больницы окружено мекарями. Махеннар нервничает - он не понимает наших замыслов. И, вероятно, он боится Ваших слов, Андарен-колло.
  - Ему решительно нечего бояться - у него не хватит ума, чтобы понять, о чём я говорю.
  - Махеннар так осторожен, что убивает всех, кого не понимает.
  - Меня он убить не сможет - я сама умру раньше.
  - Зато сможет убить меня и моих товарищей.
  - Зачем? Зачем ты это сделал, Линерро? Я думал, ты похитишь меня и утащишь куда-нибудь за пределы досягаемости Махеннара.
  - Увы, это невозможно - слишком сложная и хрупкая аппаратура обеспечивает Вашу жизнь. Впрочем, за нас не беспокойтесь - мы готовы к смерти. К тому же... у нас появился всесильный враг, и поэтому мы считайте, что уже мертвы.
  - Всесильный враг? Но кто на Кадмоне может быть сильнее Махеннара? Неужели... сам Йес?
  - Нет, как раз Йес под нашим контролем. Всё гораздо хуже, Андарен-колло. Но у меня нет времени на подробности, просто смиритесь с моей скорой гибелью. Я с нею смирился много лет назад.
  - Может быть, моя известность защитит вас? Махеннару вряд ли улыбается войти в историю убийцей одного из Друзей.
  - Только пока идёт запись передачи. Мы эвакуировали всех больных, кроме Вас, Андарен-колло. Махеннар пытается представить нас террористами, а больных называет "заложниками". То, что мы отпустили больных, ни на йоту не изменит тона его пропаганды. Но пока Вы у нас - самый важный "заложник" - я надеюсь, что мекари не посмеют начать штурм.
  - Тогда давай не будем медлить. Начнём записывать передачу сейчас же и будем записывать долго и уныло, пока я способна говорить.
  - Вы правы, - кивнул Линерро, - Руго, включай звукописец.
  
  Руго коснулся сенсора, и по звукописцу побежали синие огоньки. Запись передачи началась.
  
  
  
  
  
  
  

4. Аэнган. Запуск.

  
  По дороге на работу за ним следили - открыто и нагло. Чёрная машина с тонированными стёклами приклеилась к его машине и не отлипала. Ясен пень, после взлома почты скрываться неизвестным недоброжелателям нет смысла. Руки Игоря, сжимавшие руль, дрожали, башка с недосыпа ничего не соображала... так недолго и в аварию попасть.
  
  Подъезжая к комплексу зданий Лаборатории Реактивного Движения, которая, собственно, и управляла марсоходом (или ровером, как по-простому называли его американцы), Игорь съехал на обочину, остановился и задумался: а стоит ли ему вообще ехать на работу? Или же пора признать, что его истинные цели раскрыты, миссия провалена и пришло время линять куда-нибудь подальше - желательно, на другой конец планеты?
  
  Если кто-то раньше времени узнает, С КЕМ землянам предстоит вступить в контакт - пресветлый Кришна, какие кары падут на голову несчастного геолога! И главное - Наказ может быть не исполнен! Игорь попытался сделать йоговское полное дыхание (грудью и животом), чтобы унять дрожь в руках и бешено колотящееся сердце и сообразить, что делать. От него, как-никак, зависит сейчас судьба Земли, а он в панике и невыспатый.
  
  И тут новая, ещё более ужасная мысль пришла ему в голову: а что, если Наказ будет исполнен успешно - и именно его исполнение окажется гибельным для Земли? Игорь понимал, какие силы стоят за Небесным Махатмой - куда более серьёзные, чем несчастная кучка бурмасян, для этих сил вся Земля - плюнуть и растереть. А Игорь для них - и вовсе бактерия незаметная. И с чего это бактерия взяла, что силы будут посвящать её в детали своих планов? И что Махатма, давая свой Наказ, заботился о благе землян, а не своей родины, которую он беззаветно любил? Дедушка считал, что Махатма - божественный посланник, любящий все разумные души. Но Игорь - дитя просвещённого XX века, не верил ничему, что нельзя измерить - а уж тем более синюшному инопланетянину, умершему сто лет назад.
  
  Сладкоголосый Кришна... и так херня может получиться, и этак кирдык... а Игорю надо принять судьбоносное решение, может быть, уже сегодня...
  
  Игорь посмотрел на голубое небо, по которому лениво ползли белые клочки облаков. Где-то там, за стокилометровым слоем атмосферы - безбрежная пустота космоса, в котором (Игорь точно знал, в какой стороне, и смотрел сейчас именно туда) на расстоянии в десять тысяч диаметров Земли летит маленький камушек - планета Марс, по поверхности которого ползёт марсоход "Cool Velocity", приближаясь к Артефакту. Все эти огромные сложнопредставимые расстояния преодолела техника, сделанная руками человека - а исполнение Наказа затрагивает расстояния, которые ещё в миллиарды раз больше...
  
  Потомок верных адептов РЖАКА попытался представить себе эти расстояния - и вдруг на него снизошло великое спокойствие и тишина. Солнце - звезда класса G2V - дарило ему свой ослепительный свет, он купался в этом свете и понимал, что этим светом пронизана вся Вселенная, а Кришна его любит. Игорь громко рассмеялся: теперь ему всё было ясно.
  
  Он выполнит Наказ: полностью, от начала до конца, до последней буковки - а дальше будь что будет. Может быть, он погибнет. Может быть, вся Земля будет уничтожена. Но он погибнет, зная, что действовал безупречно и искупил свою карму. В противном случае, если он пойдёт против Наказа - вполне возможно, что он тоже погибнет, и это будет нелепая смерть, вызванная ошибками и страхом. Первый вариант был безмерно лучше.
  
  На работе его ждали с нетерпением. В кабинете Смитсона сидели ещё трое. Игорь догадывался, что это будут именно они, "ближний круг" Смитсона, которому он больше всего доверял: инженер Макнейл, химик Чжэн Шу и механик Ковальски. Бывшие однокурсники Джеффри по Калифорнийскому Технологическому Институту - легендарному Калтеху, выпустившему два десятка нобелевских лауреатов, которому, собственно, и принадлежала Лаборатория Реактивного Движения. Калтеховцы считали себя небожителями, а Игоря, закончившего какой-то непонятный МФТИ, находящийся в далёкой заснеженной стране - странным выскочкой. Но, благодаря Небесному Махатме, Игорь заставил их с считаться с собою. Во-первых, Махатма рассказывал о таких особенностях геологии Марса, которые не мог бы предсказать ни один гений и нобелевский лауреат на Земле. Во-вторых, марсианин научил Смирновых ещё кое-чему, что позволяло Игоря безошибочно располагать к себе людей.
  
  Вероятно, Смитсон пока что рассказал про Артефакт только этим троим.
  - Смотрите, Игар, - Джеффри показал на висящий над ними экран с огромной картой Марса. На этом экране мерцала синенькая точка - текущие координаты ровера. - До указанной вами точки - два десятка метров.
  - Непростые два десятка метров, ох, непростые, - вставил Ковальски. - Хотя рельеф бывшего озёрного берега довольно ровный, тут свалены кучи камней, и некоторые из них могут пробить колёса...
  - У старичка и так колёса как решето, - проскрипел Макнейл. - Пара лишних дырок погоды не сделает.
  - Мы поедем через это поле, но очень медленно, стараясь объезжать камни, - принял решение Смитсон.
  - Все объехать не удастся, - вздохнул Ковальски.
  - Потеря времени - это очень плохо, - покачал головой Чжэн Шу. - Мы и так имеем мало времени провести химический анализ осадочных пород.
  - Время ещё будет, - махнул рукой Смитсон. - Старый добрый "Cool Velocity" оказался живучим - думаю, пару лишних лет против расчётного срока он прослужит.
  - Но мы теперь огибаем самое интересное место. - Гнул своё Чжэн. - Успеем ли мы к нему вернуться?
  - По времени - это к Игару вопрос. Игар, доедем мы до вашей точки. Что делать дальше? И сколько времени это займёт?
  - Дальше копать, - пожал плечами Игорь.
  - Как глубоко?
  - На глубине пяти метров мы откопаем Артефакт.
  - Пять метров? - скривился Макнейл. - Бур не рассчитан на такую глубину. У манипулятора длина всего два метра.
  - Да ладно, лопатой откопаем, - у Игоря уже был заранее заготовлен ответ. - Потихонечку, полегонечку, будем отбрасывать породу в сторону и зарываться в яму - пока не сможем достичь Артефакта буром. А там пробурим дырочку в породе, захватим его и потянем. Он маленький, сантимеров 5 в диаметре - должен вытянуться, как репка из сказки.
  - Как что?
  - А, неважно, вы не знаете.
  - Куда потянем? - замахал руками Ковальски. - Игорь, да вы не с ума ли сошли? Ровер завалится в трёхметровую яму, которую сам же выкопает. Во-первых, после этого он не сможет податься назад и извлечь породу. Во-вторых, он вообще может опрокинуться, и на этом миссия будет завершена!
  - Дык, яма должна быть наклонной. Начнём копать издалека, потихоньку опускаясь по образовавшемуся склону. А потом сделаем несколько бурений рядом друг с другом, чтобы отверстие было шире, вытянем Артефакт и задним ходом выедем из ямы.
  - А противоположный склон? Он получится крутым и может обвалиться.
  - Не думаю. Эти породы не обваливаются, они медленно осыпаются.
  - Но... выезжать из такой глубокой ямы - это большой риск. Если мы там застрянем... или что-то осыпется на ровер сверху и сломает камеру - это тоже конец нашей миссии!
  - Кто не рискует, тот не пьёт шампанского. Поймите: это самое важное в миссии "Cool Velocity". Это то, ради чего она, собственно, там - артефакт инопланетной цивилизации! Даже если на этом всё закончится, мы уже будем в шоколаде.
  - А если там нет никакого артефакта? - неуверенно спросил Смитсон. - Почему вообще он закопан на такой глубине? Что за ерунда?
  - Нууу... - Игорь лихорадочно думал, как объяснить, что такое климатические бомбы, ураган от которых намёл на поверхности Марса двухметровый слой песка, и что такое Звёздный Ветер, который спёк верхние 4 метра в красноватую массу - и Небесный Махатма, зная это, точно рассчитал глубину закапывания в 5 метров: минус 4 перегретых метра - и остаётся один безопасный метр, который убережёт Артефакт от воздействия Звёздного Ветра. Но, если рассказать руководителю проекта "Cool Velocity", что в 1906 году цивилизации Галактического Ядра разбомбили поверхность Марса климатическими бомбами и выжгли её Звёздным Ветром, чтобы стереть все следы разумной цивилизации, обитавшей до этого на Марcе - не видать тогда Игорю Артефакта, как своих ушей, а видать только заботливые лица психиатров и медсестёр со шприцами в руках.
  - Это интуиция, - промямлил Игорь, - вы же доверяете моей интуиции геолога, Джеффри? Она ни разу меня не подводила.
  - Хорошо, мы откопаем его... и что будет дальше? - Смитсон, опершись руками о стол, впился взглядом в Игоря. - Вам... кто-то сообщил об артефакте? Это та... внеземная цивилизация?
  - Так точно. Передали, значица, мне информацию, ибо только я в вашей команде достаточно психован, чтобы ей поверить.
  - Но для чего мы должны откопать артефакт? Это... какой-то источник информации? Они хотят вступить с нами в контакт?
  - Да как бы сказать - некоторые из них и впрямь хотят, а некоторые - не очень. То есть, я бы сказал, некоторые от нас прям в ужасе шарахаются, и даже удрали в другую звёздную систему, только бы с нами не контактировать.
  - Вы хотите сказать, в этой... марсианской цивилизации существует раскол? Разные государства? Или разные спецслужбы? Группы влияния?
  - Что-то типа того. То есть что-то типа групп влияния, - промямлил Игорь, пытаясь сообразить, можно ли назвать коалицию самых развитых цивилизаций Галактики "группой влияния".
  - Хорошо, тогда следующий вопрос. Как... группа влияния, выступающая против контакта, отнесётся к тому, что мы откопаем артефакт? Будет ли она предпринимать какие-то меры?
  - Она... ничего страшного нам не сделает. Это ж высокоразвитая цивилизация, не хухры-мухры! Они все добрые! - бодро сказал Игорь.
  
  Разумеется, он не сказал правду. Говорить, что бурмасяне расколоты на две группы, и одна из этих групп ненавидит землян и мечтает их уничтожить, было бы слишком опрометчиво. Впадут ещё в панику Джеффри и его товарищи, наделают глупостей. А то мало ли, может, эта группа и впрямь решит уничтожить землян - пусть тогда люди перед смертью поменьше волнуются.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

5. Элламарис. Запуск.

  
  ЛланРрук и Ангуан медленно плыли по коридору, соединявшему управляющие рубки станции "Элламарис". Контактёр обдумывал слова Ангуана: "Вы вновь хотите решить нашу судьбу...", пытаясь понять, почему у него возникает чувство дежавю, и вдруг понял, где он уже слышал эту фамилию. История Кадмона была ни при чём - всё случилось куда раньше, на Бурмасе, с участием самого ЛланРрука...
  - Вы, случаем, не родственник Ангуана Солла?
  - Случаем, я его правнук, - буркнул Ангуан.
  - Я сожалею о существовавших между нами идеологических разногласиях...
  - А он погиб.
  - Что случилось?
  - Идеологические разногласия.
  - Ладно, вернёмся к Экзамену, - торопливо сказал Ангуан, понимая, что нужно перевести разговор на другую тему, ибо размеры собеседников слишком сильно различались, и если этот сухожитель сейчас захочет его убить (а по его эмоциям это было вероятно), исход довольно очевиден.
  - Как хотите, - пожал плечами Ангуан.
  - Помните, - медленно и осторожно проговорил ЛланРрук, пытаясь ощутить, как меняется отношение к его словам, - главная цель любого контакта - новые знания и смыслы.
  - Вы шутите, верно... Какие новые знания и смыслы может дать нам контакт с роящимися насекомыми?
  - Что ж, вы хотите поскорее начать теоретическую часть Экзамена?
  - Именно.
  - Итак, планета MDVIII-535389-2. На местном языке её название звучит примерно как "Вжзыжг".
  - Жужжание насекомых...
  - Это не просто насекомые. Жители этой планеты разумны, и возможно, умеют объединяться в единый коллективный разум. Правда, мы так и не смогли понять, на каком уровне находится носитель этого разума.
  - Ага. Индивидуальные организмы объединяются в ульи, ульи - в рои, рои - в пастбища, пастбища - в слётбища. Но слётбища точно ни во что не объединяются, потому что их на Вжзыжге добрая сотня, и все враждуют между собой. А мы должны влезть в этот бедлам с анонимным контактом...
  - Вы должны в него влезть, потому что речь идёт о спасении многих восьмерных восьмёрок жизней.
  - Но не всей цивилизации в целом?
  - Цивилизация в целом уцелеет. Ей просто не повезло оказаться на самом краю Области Покоя - области вдалеке от спиральных рукавов Галактики, где часто взрываются сверхновые звёзды, испуская смертоносные гамма-всплески. Вне Областей Покоя высокоорганизованная жизнь существовать не может - слишком часто по планетам бьют вспышки гамма-излучения, убивая всех высокоразвитых животных. Но и в самих ОП сверхновые иногда взрываются...
  - Значит, вжзыжгикам просто не повезло оказаться рядом со сверхновой - примерно как бурмасянам не повезло оказаться рядом с Аэнганом, - пробурчал Ангуан.
  - Грустить о своей нелёгкой судьбе будете потом, - оборвал его ЛланРрук и осёкся, почувствовав как на него навалилась душная тяжесть. - Поэтому... - медленно проговорил он, - пожалуйста... расскажите о своём задании.
  - Мы должны сообщить вжзыжгикам, что недалеко от них взорвалась сверхновая. Это произошло 30 лет... то есть, я хотел сказать, двойную восьмёрку гигатиков назад, но местные жители ещё об этом не знают. Ведь свет от взорвавшейся звезды дойдёт до них одновременно со всплеском гамма-излучения всего через две двойных восьмёрки гигатиков - и этот всплеск убьёт всё живое на стороне планеты, которая его увидит.
  - Да, он длится всего несколько тиков, - пробормотал ЛланРрук. - Всё небо озарится белым светом, центром которого будет невыносимо яркая точка - а потом тебя охватывает страшное жжение, и ты превращаешься в обугленную головешку.
  - Да, половине планеты не повезёт - но через несколько тиков уровень излучения снизится до преемлемого, и другое полушарие уцелеет. Правда, вода, загрязнённая наведённой радиацией, вскоре распространится по океанам и будет выпадать дождями на другой стороне планеты. В результате 90% форм жизни на другой стороне планеты также погибнет.
  - Что нужно делать вжзыжгикам, чтобы уцелеть?
  - За оставшиеся 50 лет... то есть, я хотел сказать, полторы двойных восьмёрки гигатиков - им нужно эвакуироваться на одно полушарие планеты и создать огромные подземные запасы еды и пресной воды, которые помогут им пережить массовое вымирание и радиоактивное загрязнение поверхности.
  - Эвакуация половины планеты... Причём на территорию, отнюдь не девственно чистую, а заполненную слётбищами других вжзыжгиков, порою враждебными. Для этого вжзыжгикам потребуется консолидация усилий всей планеты и прекращение вражды, плюс получение грандиозных технических и энергетических ресурсов. Этого можно добиться только путём контакта. Вы понимаете, почему этот контакт должен быть анонимным?
  - Мне не дано понять политику Ядра, - развёл руками Ангуан. - Я лишь могу пересказать послание Совета, в котором утверждается, что цивилизации, не достигшей должного уровня развития, нельзя передавать не только научные и технические знания - это я бы ещё понял - но нельзя даже сообщать ей о местонахождении других цивилизаций!
  - В идеале - нельзя сообщать даже о существовании других цивилизаций. Но это слишком сложно - войдя в контакт, скрыть существование контактирующей цивилизации. Для этого приходится внедрять в другую цивилизацию тщательно подготовленных агентов-прогрессоров, но это в данном случае слишком долгий путь. Не говоря уже о том, что найти в Галактике существ, похожих на вжзыжгиков, которых они могли бы принять за своих собратьев, чрезвычайно сложно - может быть, вжзыжгики уникальны. Поэтому нам придётся сообщить о себе - но местонахождение любой из цивилизаций Ядра необходимо скрыть.
  - Но почему?
  - Нахождение братьев по разуму - чрезвычайно сильный стимул для развития цивилизации. Само знание об их существовании всегда приводит к грандиозному научно-техническому скачку. Существа, узнавшие, что они не одиноки во Вселенной, бросают все силы на то, чтобы войти в контакт с другой цивилизацией.
  - Но это же прекрасно!
  - Прекрасно? А теперь вспомните Аэнган, от которого вы в ужасе бежали...
  - Я не бежал!
  - Вас тогда ещё не было на свете - бежали ваши деды... Слишком часто желание войти в контакт сопровождается желанием поработить другую цивилизацию, позаимствовать её технические достижения, а потом и уничтожить чужаков. Наши далёкие предки слишком сильно обожглись с Этианеей, которая тогда находилась на 2-м уровне развития. Цивилизации 3-го уровня вошли с ней в контакт и начали медленно и осторожно передавать ей научно-технические знания. А потом, стоило только на время оставить их без присмотра - какая-то двойная восьмёрка гигатиков, и этианейцы совершили грандиозный научно-технический скачок, создав самый грозный в Галактике арсенал оружия. Прежде, чем соседние цивилизации поняли, что происходит, этианейцы бросились захватывать соседние звёздные системы и уничтожать населённые планеты. Только совместными усилиями всей Галактики удалось их остановить.
  - Вот почему мы бежали с Бурмаса так далеко... - прошептал Ангуан.
  - Да, именно поэтому. Если бы жители Аэнгана узнали о вашем новом местонахождении - их желание увидеть "марсиан" было бы столь сильно, что они могли бы преодолеть многие звёздные системы в погоне за вами. И именно поэтому анонимный контакт предполагает передачу минимального пакета знаний - и какие-либо сведения о передающей цивилизации, включая её местонахождение, в этот пакет не входят.
  - Готовность второй степени к выходу МСИ! - провозгласил противный голос.
  - Нам надо поторопиться, - ЛланРрук начал нервничать.
  - Уже прибыли, - усмехнулся Ангуан (странно, Экзамен сдавал он, но выглядел куда более спокойным и уверенным, чем экзаменатор).
  
  Круглая мягкая дверь перед ними свернулась в шарик, перекатилась по стене и, когда они вошли, чпокнув, вновь закрыла проход. Они оказались в рубке управления. Половину огромного зала занимали непонятные пульты и экраны. На другую половину раскинулась чёрная стена, по которой изредка пробегали слабые искорки. ЛланРрук не сразу сообразил, что стена прозрачная, а за нею открывается вид на сферу-колыбель, к которой медленно приближалась станция.
  
  В рубке были ещё два бурмасянина, которые слаженно приветствовали Ангуана. Неприятное чувство, охватывавшее аллеворрца, усилилось. Он пробежал взглядом пульты управления - похоже, всё было готово к выходу МСИ - а значит, и к решающей, практической части Экзамена.
  
  - Капитан Ниглео, позвольте представить экзаменатора ЛланРрука.
  - Очень рад, - буркнул один из бурмасян, с тёмным покровом на верхнем выступе (у второго покров был светлый), глянув на ЛланРрука. - С Ангуаном вы знакомы, а это Рагас, наш главный программист.
  
  После этого Ниглео отвернулся от ЛланРрука и занялся своими делами, казалось, потеряв к нему интерес. А вот контактёр приглядывался к капитану с интересом. ЛланРрук не был специалистом в определении чувств сухожителей по их внешности - но при общении с эмпатами этого и не требовалось. Если от Ангуана исходило неприятное чувство затаённой злобы, смешанной с раздражением и с ликованием, то эмоциональный букет Ниглео был чуть более приятным: любопытство, неприязнь к ЛланРруку (от неё, похоже, не был свободен ни один член команды) на фоне глубокой грусти. В капитане чувствовалась внутренняя сила.
  
  Размышления контактёра прервал всё тот же неприятный голос:
  - Готовность первой степени к выходу МСИ!
  - Смотрите... - благоговейно прошептал Ангуан, но ЛланРрук и сам уже всё видел в оптической стене.
  
  Сфера-колыбель больше не была чёрной и неподвижной. В ней открылась маленькая дырочка, из которой вырвался узкий сноп света - но этот сноп постепенно расширялся. Сфера начала раскрываться.
  
  
  
  
  

6.

  
  - Приглушите светопропускание! - распорядился Ниглео, который не отрываясь глядел в оптическую стену. ЛланРруку показалось, что в его эмоциях промелькнула досада.
  
  Яркий свет стал чуть тусклее - видимо, сноп света, направленный на корабль, в неискажённом виде был бы слишком сильным для глаз бурмасян.
  - Сделайте приближение.
  
  Изображение на стене начало увеличиваться - похоже, стена была непростой и не только фильтовала свет. Сфера заняла весь экран, светящаяся дырочка в ней стремительно приближалась (одновременно становясь всё тусклее). Затем изображение вдруг распалось на отдельные кружки. Погрешность оптики? Через тик ЛланРрук понял, что сфера-колыбель - на самом деле, не сплошной монолит. Она состояла из множества маленьких чёрных чешуек (конечно, маленькими они казались с расстояния "Элламарис"), соединённых чем-то вроде нитей. И сейчас таинственное натяжение нитей привело к тому, что чешуйки постепенно начали раздвигаться, обнажая то, что находится за ними - шар ослепительного света, медленно плывущий к краю сферы.
  
  - Вот это, вероятно, и есть МСИ, - благоговейно прошептал Ангуан. - Творение апельсинов, которые мы сейчас должны будем использовать...
  - Расскажите, Ангуан, что такое МСИ.
  - Ваш вопрос - тоже часть Экзамена?
  - Разумеется.
  - Это Малая Скоростная Игла. Насколько я знаю, есть ещё и Большая...
  - Была когда-то давным-давно. Но не стоит о ней вспоминать - это страшное оружие этианейцев, которое, надеюсь, никогда не будет возрождено к жизни.
  - Что будет возрождено, а что нет - знают лишь апельсины, - Ангуан показал на сферу-колыбель, из которой медленно выплывал сверкающий белоснежный шар, подобный маленькому солнцу.
  - Каков принцип действия Скоростной Иглы?
  - Она копит энергию, собранную с целой звёздной системы, и преобразует эту энергию в кинетическую. Это позволяет ей разогнаться до околосветовой скорости. Ничто не может остановить Иглу - ведь для этого надо разогнаться до сопоставимой скорости. Что касается лобового столкновения, в Игле запасён столь огромный запас энергии, что любое столкновение с плотным объектом приведёт к страшным последствиям.
  - Как можно обнаружить Иглу?
  - Практически никак. Скорость Иглы делает контакт с ней весьма неожиданным для тех, кому повезёт (или не повезёт) с нею встретиться. Можно ли обнаружить объект, летящий к тебе со скоростью, близкой к скорости света? Исходящие от Скоростной Иглы световые волны лишь немного опережают её, так что её появление на краю звёздной системы обитатели системы могут обнаружить за несколько тиков до того, как она окажется поблизости от внутренних планет.
  - Как выглядит появление Иглы для обитателей звёздной системы?
  - Игла летит не в полном вакууме. Она взаимодействует с разреженным газом гелиосферы, создавая мощную ударную волну, которая замедляет Иглу лишь в небольшой степени. Большая часть молекул газа оказывается отброшена вперёд и образует плотную газовую "подушку" впереди Иглы. Незначительная часть молекул рассеивается, создавая мощное гамма-излучение, опережающее Иглу лишь на несколько тиков.
  - Всё верно, Ангуан, - ЛланРрук задумчиво пошевелил щупальцами. - Ударная волна радиоактивного излучения, выводящая из строя все космические приборы наблюдения - и в эти несколько тиков, пока приборы слепы, Игла обрушивается на центральные планеты. Идеальное оружие! За эти считанные тики ни одна система защиты не успела бы среагировать на Иглу, не зная её точных координат. Со стороны это, наверно, выглядит так: в небе вспыхивает ослепительно яркая точка, ярче солнца - и это последнее, что ты успеваешь увидеть.
  - Неужели кто-то использовал Иглу как оружие? - Ангуан невольно посмотрел в сторону сферы-колыбели. - Апельсины, например?
  - Нет, а-пеленгаторы-синие никогда не нарушали правил Ядра. Большая Скоростная Игла была неотразимым оружием этианейцев. Накопленной ею кинетической энергии было достаточно, чтобы сорвать атмосферу с планеты и вскипятить её океаны, уничтожив всё живое на поверхности. Таким образом, этианейцы уничтожили немало звёздных систем, прежде чем Ядро сумело их обуздать и обратить их оружие против них, погрузив их в состояние Обвала.
  - А МСИ?
  - Малая Скоростная Игла тоже использовалась этианейцами как оружие - её производить проще, хотя она тоже требует немалых затрат энергии целой звёздной системы, на многие гигатики нагружая работой сферу-колыбель. Но её можно использовать, только если ты знаешь, где находится штаб противника. Она может превратить в пустыню полконтинета, убив восьмерные восьмёрки жителей планеты - но, если противник распределит по планете ресурсы, нанесённый ею удар не станет решающим. К счастью, сейчас никто не производит БСИ, и никому не придёт в голову использовать МСИ как оружие - она стала орудием анонимного контакта.
  - Да, апельсинам это в голову, наверно, не придёт, - задумчиво сказал Ангуан.
  - Расскажите, как устанавливается анонимный контакт с помощью МСИ, - потребовал ЛланРрук.
  - На Игле установлены два зонда: зонд-посланник и зонд-связной. Они очень малы и снабжены громоздкой многоступенчатой системой тормозных двигателей, позволяющей им затормозить, отделившись от Иглы. Из-за этой системы два крошечных зонда составляют добрую половину массы МСИ.
  
  Полёт Иглы, который кажется нам долгим, по её внутреннему времени длится всего несколько микротиков, поэтому программа, отстреливающая зонды, срабатывает практически мгновенно. Когда МСИ входит в целевую звёздную систему, от неё отделяется зонд-посланник. Он оказывается в разреженной зоне позади Иглы, благодаря чему подвергается меньшему воздействию межпланетного газа и незаметен для приборов местных обитателей. К тому моменту, когда Игла достигнет внутренних планет, зонд-посланник, погасив большую часть скорости, преодолеет половину пути до них и дальше летит тихо и незаметно, как крошечный астероид.
  - Что происходит, когда МСИ достигает внутренних планет?
  - Удар! - с наслаждением проговорил Ангуан, сжав руку в кулак. - Игла врезается в подходящий астероид и мгновенно испаряется вместе с ним, вызвав яркую вспышку. Эта вспышка несколько тиков сияет ярче солнца в небе центральной планеты, и даже самые распоследние болваны за это время успевают сообразить, что произошло нечто экстраординарное. Ни одна естественная причина не может вызвать аннигиляцию такого большого астероида. Игла срабатывает как сигнальная ракета, послав местным жителям яркий сигнал: "Летите сюда!". Местные, почесав головы, снаряжают межпланетную экспедицию, и отправляются к уничтоженному астероиду. К этому времени туда уже прибывает зонд-посланник с посланием.
  - А что делать, если местные жители ещё не овладели искусством межпланетных полётов? Ведь вжзыжгики - это ещё только цивилизация 0-го уровня...
  - В этом случае зонд-посланник выходит на орбиту планеты так, чтобы быть хорошо заметным местным астрономам, выстреливая послание в посадочной капсуле в сторону самого большого города планеты. Ну, и конечно, рой камер и датчиков отделяется от зонда-посланника и занимает ключевые орбиты, чтобы запечатлеть все действия местной цивилизации - неожиданности, как с Этианеей, должны быть исключены.
  - Для чего нужен зонд-связной?
  - Он отделяется от Иглы перед самым ударом и продолжает по инерции двигаться вперёд с той же околосветовой скоростью. Зонд гасит скорость уже на окраине системы, там, где его никто не заметит. А после этого "зависает" за дальними планетами и улавливает сигналы от камер зонда-посланника, информирующие о результатах анонимного контакта. Когда контакт закончен, зонд-связной уходит в червоточину вместе с собранной информацией.
  - Хорошо, хватит, - промолвил ЛланРрук. - Теоретическую часть Экзамена вы с грехом пополам сдали. Пора переходить к практике, времени у нас в обрез.
  - Мы не медлим, - кивнул Ангуан.
  
  
  
  
  
  

7.

  
  И действительно, Рагас уже занял место за монитором, его руки летали над сенсорами, чертя на мониторе перекрещивающиеся линии - код программы для Иглы. Казалось невероятным, что этот маленький человечек внутри станции сможет управлять проплывающим мимо них исполинским солнцем. Но шар вдруг изменил траекторию своего движения.
  
  Этот шар многие тератики хранился под покровом сферы-колыбели. Когда пришёл его тик, ближайшие термоядерные станции изменили свои траектории и направились к Игле. В тот момент, когда они сблизились, в Иглу был направлен со всех сторон импульс энергии, вспыхнувший на небосводах внутренних планет ярче тройной восьмёрки солнц. Для Малой Иглы этот импульс отключал на несколько килотиков все приборы внутри сферы-колыбели. Для Большой - выжигал всё живое в сфере-колыбели и разрушал саму сферу. Поэтому Большую Иглу каждая сфера-колыбель создавала всего один раз за время своего существования.
  
  Впрочем, на сей раз речь шла о Малой Игле... наверно.
  - Вам не кажется, что Малая Скоростная Игла какая-то... очень большая? - нервно сказал ЛланРрук, глядя на проплывающий мимо них огромный сверкающий шар.
  - Она только называется Малой, - заметил Ангуан. - На самом деле, она довольно большая по размеру.
  - Но эта Игла слишком большая для довольно большой... я хотел сказать, слишком большая для Малой.
  - Не думаете же вы, что апельсины решили сделать нам шикарный прощальный подарок, пользуясь тем, что в их распоряжении энергия целой звезды, хоть и гаснущей... и вместо Малой Иглы подсунули нам Большую?
  - Шикарный подарок?! Хмммммм... от а-пеленгаторов-синих можно ждать чего угодно, нам неведомы их замыслы. Но это было бы очень неприятно.
  - Почему? - с невинным видом поинтересовался Ангуан. - Ведь БСИ даст более яркую вспышку при столкновении с астероидом. Впечатление, произведённое на аборигенов, будет сильнее.
  - Если импульс Иглы будет больше расчетного, её взрыв при столкновении с астероидом будет слишком сильно размазан в пространстве - фактически, она прочертит своей траекторией светящуюся дугу в небе, продемонстрировав, из какой точки она прилетела.
  - Но ведь эта точка - всего лишь червоточина, которая всё равно схлопнется, - пожал плечами Ангуан. - Что такого в том, что аборигены увидят, откуда прилетела Игла?
  - Они поймут, что ей полёт подчиняется обычным законам механики, и поймут, что она исходит из центральных областей Галактики. Таким образом, станет ясно, что в центре Галактики есть некая сверхцивилизация, тем не менее, недостаточно могущественная, чтобы нарушать законы физики. Это знание даст аборигенам толчок к поиску сверхцивилизации... в общем, последствия могут быть неприятными... Ангуан, вы меня слушаете?
  
  Ангуан молчал, уставившись с открытым ртом в иллюминатор за спиной ЛланРрука. Аллеворец обернулся - и замер. На мгновение ему показалось, что скорая гибель неминуема - но неспешно происходивший на его глазах процесс был не так страшен для обитателей станции, как гамма-вспышка сверхновой или столкновение со Скоростной Иглой. Хотя это было, наверно, самое величественное зрелище, которое могло увидеть разумное существо на таком расстоянии и выжить.
  
  Чешуйки, составляющие сферу-колыбель, медленно, очень медленно, разворачивались в разных направлениях, расползались, связывающие их нити лопались. Некоторые чешуйки сталкивались между собой. Вспышки света, вырывавшиеся из-под них, стали неравномерными, свет то гас, то снова разгорался. В этом хаосе не сразу стал ясен основной вектор движения обломков: к центру сферы, в сторону звезды. Сфера-колыбель начала рушиться.
  
  Вспышки света, вероятно, были взрывами термоядерных станций, которые, оставшись без управления, дрейфовали в разные стороны, а некоторые из них врезались в оболочки сферы и мгновенно высвобождали аккумулированную в них энергию. "Элламарис" была слишком далеко от поверхности сферы, чтобы оценить всю колоссальную мощь происходивших процессов, в которых были задействованы энергии планетарного масштаба - но недостаточно далеко, чтобы эти процессы были для неё безопасны. Хотя большинство чешуек двигалось к центру сферы, некоторые в результате серии хаотических столкновений летели в сторону "Элламарис" - и тут ЛланРрук некстати сообразил, что каждая из них превосходит станцию по размерам в тройные восьмёрки раз.
  
  - Красивое зрелище... и страшное, - задумчиво сказал ЛланРрук. - Похоже, а-пеленгаторы-синие покинули сферу-колыбель и исчезли в неизвестном направлении, как и все цивилизации III уровня - может быть, даже покинули нашу Галактику. Скоростная Игла была их прощальным подарком Ядру.
  - Исчезли... в неизвестном направлении... - эхом повторил Ангуан.
  - Да и нам надо поскорее исчезнуть со станции - здесь становится довольно опасно. На сколько рассчитаны ресурсы станции?
  - Они иссякнут примерно через мегатик, - сказал капитан Ниглео. - За это время Игла прокатится с ветерком до Вжзыжга и обратно, мы передадим информацию на Кадмон и Ядру и успеем улететь прежде, чем первые обломки сферы достигнут станции.
  - Что ж, - нервно сказал ЛланРрук. - Давайте тогда поскорее завершим Экзамен: передадим в Иглу программные настройки, отправим её в Полугалактический Коридор, ведущий на Вжзыжг, помашем ей щупальцем и пожелаем удачи.
  - Давайте завершим, - тихо сказал Ангуан.
  
  В следующий момент ЛланРруку показалось, что его голова взорвалась, разбрызгав мозги по стенкам помещения. Щупальца перестали его слушаться, он бился об стенки аквариума, корчась от невыносимой боли. Его окружала непроглядная чёрная ночь открытого космоса - и этот космос ненавидел его и желал убить. Навалившаяся на него волна ненависти была столь мощной и оглушительной, что он сам себя возненавидел и желал себе смерти - но смерть не приходила.
  
  - Мы можем чуть-чуть ослабить свои чувства, - ухмыльнулся Ангуан, с удовольствием глядя на ЛланРрука, - и вдруг страшная тяжесть действительно ослабла.
  - Не надо... - прохрипел ЛланРрук, - убейте меня...
  - Нет уж, ты пока ещё нам нужен живым, мерзавец, - прошипел Ангуан. - Теперь ты понял, что мы к тебе на самом деле чувствуем к тебе, убийца нашей планеты, обрёкший нашу цивилизацию на унижение и гибель... а у меня к тебе личные счёты - из-за тебя погиб мой прадед... но личные счёты подождут.
  - Зачем? - прошептал ЛланРрук.
  - Зачем ты оказался таким идиотом, что попёрся на станцию, где тебя будет окружать десяток эмпатов - не знаю. Но теперь мы можем сделать с тобой что угодно. Мы могли бы заставить тебя с умильной улыбкой лизать наши ботинки и радостно выполнять все наши желания - но будет честнее заставить тебя почувствовать хотя бы часть боли, которую чувствуем мы. А, если ты хочешь, чтобы боль хоть чуть-чуть ослабла - ты будешь нас слушаться.
  - Что вам нужно?
  - Для начала, прикажи своему Бортовому Разуму уничтожить все записи наших разговоров.
  - Зачем... Ядро вскоре узнает, что происходит... Они прилетят сюда.
  - Ядро? - хмыкнул Ниглео. - Мы тут не совсем тупые дикари в шкурах. Нам знакома территориальная конвенция Ядра, согласно которой цивилизации 3-го уровня сами отвечают за окрестности собственной звезды. Так что здесь апельсины правят бал. А им пофиг: хоть бы мы собирались уничтожить Галактику - они покидают её навсегда и вряд ли захотят нам помешать.
  - Всё же, это было очень рискованно для нас - полагаться на добрую волю апельсинов, - проворчал Ангуан.
  - А у нас другого выхода не было. Жизнь - риск, - пожал плечами Ниглео. - Ну, расскажи слизняку, Ангуан, про свой прелестный план.
  - Нам нужно, чтобы ты не мешал нам направить эту Малую Скоростную Иглу... или Большую? Лучше бы, конечно, Большую... на Аэнган, или, как они её называют, "Земля" - на планету наших врагов, из-за которых мы потеряли Бурмас. Но Игла отомстит им хоть чуть-чуть, убив десятки миллионов... или миллиарды? аэнганцев. Ты будешь наблюдать, как мы вводим в Иглу нужную программу - и ничего не скажешь Совету.
  - Но вжзыжгики... они погибнут без нашей помощи! - прохрипел ЛланРрук. - Полугалактический Коридор на Вжзыжг... деградирует... а создать новый Совет по Транспорту не успеет...
  - Да плевать нам на вжзыжгиков - пусть гибнут. Нам главное - отомстить Аэнгану. Да-да, это полный провал Экзамена и катастрофа для двух цивилизаций - и виноват в ней будешь ты в том числе. Надеюсь, ты осознаешь степень своей вины и выбросишься в космос, когда мы доделаем все необходимые процедуры. Чтобы нам об тебя руки не пачкать.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

8. Кадмон. Запуск.

  
  В начале передачи на экране мелькал ряд картинок, синхронизирующих мысли и чувства зрителей и возрождающих слабое подобие Поля Солидарности - краткая история Кадмона. Иэлли закрыла глаза - перед её мысленным взором вставали иные картины...
  
  Прилетев на Кадмон, бурмасяне быстро начали скучать по суровой природе родной планеты. Место, где они оказались, было адом. Перепады температур выжигали всё живое, летом вода в ледниках на горных вершинах вскипала, наполняла паром атмосферу, потом пар обрушивался на горные цепи нескончаемыми ливнями. Атмосфера была слишком влажной и ядовитой, в ней тут же размножились микробы, которые диковинно мутировали, распространяя эпидемии. Иссиаи дали бурмасянам машины для формирования планеты. Точнее, не иссиаи, а один иссиай - Йес. Отныне и навеки - Арендодатель Йес. Точнее, не дал, а продал - дорого, очень дорого... Но бурмасяне платили планете своими жизнями, прочее их пока не волновало.
  
  Они выровняли ось планеты, смягчив перепады времён года. Побросали на поверхность планеты углеродные астероиды (спуская их по частям на паращютах, чтобы сразу не сгорели в атмосфере), раздробили их в угольную пыль и рассеяли в атмосфере, чтобы пыль абсорбировала тяжёлые ядовитые газы. Когда пыль поднялась на десятки тысяч шагов, закрыв солнце, наступила долгая зима. Водяные пары осели на землю снегом, вслед за ними осела пыль, а затем большая часть осадочного покрова в долинах была втянута огромными пылесосами и выброшена в космос - так бурмасяне избавились от лишней воды и угарного газа. Затем покорители Кадмона посадили в долинах травы и деревья и создали вакцины от эпидемий.
  
  Теперь на поверхности Кадмона можно было выжить - зарывшись в землю, в приземистых каменных зданиях, углублённых в склоны гор, чтобы вода весной не обрушивалась на них сверху с многотысячешаговой высоты, пробивая перекрытия, а стекала по крышам.
  
  Когда-то - кажется, так давно, что это было в прошлой жизни - все жители Бурмаса были объединены в единое Поле Солидарности, чувствуя друг друга и сопереживая друг другу. Только на шапке южного полюса Мёрзлые Мудрецы могли на время укрыться от этого поля. Оно было неотъемлемой частью каждого бурмасянина, как руки и ноги - жизнь без Поля Солидарности казалось немыслимой. Но связь, которая работала без проблем на маленьком плоском Бурмасе, на гористом, изрезанном долинами Кадмоне перестала существовать. Бурмасяне в ужасе обнаружили, что они одиноки...
  
  Конечно, не совсем одиноки - Поле Солидарности существовало внутри каждой долины. Но в одной долине могли жить лишь несколько сот человек, и только в самых больших долинах помещалось до тысячи. Этого было слишком мало, чтобы ощутить Поле в полной мере.
  
  Бурмасян охватил ужас. Потеряв смысл жизни, чувствуя себя брошенными, они растерянно бродили по склонам в громоздких скафандрах, без которых было не выжить в первые десятилетия формирования, падали с обрывов, тонули в быстрых реках Кадмона. Но Эллеро Карна сумел собрать их в эти страшные годы и заставил жить дальше. Он организовал обитателей маленькой долины Аруда и заставил подчиняться своим приказам - его железная воля к жизни и единству, казалось, заменяла в Аруда отсутствующее Поле.
  
  Но в других долинах царил хаос. Бурмасяне перестали друг другу доверять и начали применять насилие. Идеи в разных головах расходились всё дальше, появились группы бурмасян, имеющие разные представления о жизни в долинах. Одни бурмасяне начали силой навязывать друг другу свои идеи, и в каждой долине завелись свои авторитеты - управители долин. Прочие подчинялись управителям не из-за их мудрости, а из-за того, что те были готовы зайти дальше других в своём насилии. Великий раскол, существовавший в последние годы на Бурмасе, повторялся многократно в множестве долин Кадмона - и, казалось, никто не смог бы его преодолеть.
  
  Возникли даже горячие головы, утверждавшие, что преодолевать раскол не надо, что это естественный этап эволюции бурмасян - выделение индивидуальностей из общности разума. Среди общей паники и уныния только они находили поводы для оптимизма - и потому они звали себя Весёлыми. Весёлые предлагали разрушить все старые отношения, окончательно разъединить Поле Солидарности и установить "диктатуру индивидуальной радости", в которой каждый бурмасянин сможет сам находить верный путь в будущее. Они громили здания управителей, блокировали своё сознание и отказывались сочувствовать обитателям других долин, нарочно закаляя дух собственной болью.
  
  Тогда Эллеро был лишь одним из управителей, причём его долина была одной из самых маленьких (завистники говорили, что только из-за этого он так легко навёл в ней порядок и единомыслие). Но именно он предложил созвать всекадмонскую конференцию, на которой управлители долин договорились бы о согласовании действий. На конференции было много споров - но в итоге решили возродить институт Мудрецов.
  
  Так на смену Мёрзлым Мудрецам пришли Мокрые Мудрецы. Чтобы принять важное решение, они собирались в долине Тандальо, которая весною стремительно превращалась в озеро. Если они размышляли слишком долго, потоки воды, устремляясь с гор, топили их и уносили в тёмные глубины.
  
  Эллеро быстро добился того, чтобы его выбрали Мокрым Мудрецом. Вместе с двумя другими Мудрецами он ушёл в долину Тандальо ранней весною. Вернулся он через месяц, покрытый синяками, отморозив три пальца на правой руке, с волос его свисали ледышки. Он пришёл один - остальные два Мудреца утонули.
  
  Через два года Эллеро снова ушёл с двумя Мокрыми Мудрецами в долину Тандальо - и вновь вернулся один. В третий раз с ним никто не пошёл, и Эллеро принимал решение в одиночестве. Его выбирали единственным Мокрым Мудрецом ещё пять раз, а потом он перестал ходить в Тандальо и поселился в крошечной долине Аррвалис - она была больше похожа на ущелье с отвесными стенами и клокочущей на дне свирепой рекой, уходящей под землю. Эллеро выстроил себе Дом-на-стене, прилепившийся к краю ущелья, с причудливо изогнутыми шпилями, воскревавшими в памяти здания Ойномуно. На другой стороне ущелья рядом с водопадом было высечено его лицо - огромная каменная маска, смотревшая недвижными глазами прямо в окна его дома. Если с кем-то Эллеро и советовался, принимая решения, менявшие судьбу Кадмона - так только с этой маской...
  
  Отныне Эллеро, живший в Аррвалис один, был навеки Мокрым Мудрецом и диктатором Кадмона. Его называли безумцем и предрекали, что Дом-на-стене сорвётся и рухнет на дно пропасти после первого же землетрясения. Многие хотели бы, чтобы это случилось - но Эллеро дожил до глубокой старости и умер от простуды.
  
  Но сперва многие не приняли его власти. Управители колебались, не желая подчиняться неизвестному человеку из другой долины - ведь в отсутствие Поля Солидарности между долинами пропало доверие. А где-то управители реально ничем не управляли, а жили в страхе, не покидая своих подземных квартир - ведь на поверхности орудовали банды Весёлых. В южном полушарии ни о каком Эллеро вообще никто слышать не хотел.
  
  Вот тогда он произнёс свою знаменитую фразу:
  - Эра насилия наступит неизбежно - пусть же насилие лечит, а не калечит.
  
  Вскоре был отдан страшный приказ: создавать оружие, направленное не против природы, а против других бурмасян и даже способное их убить. Это оружие Эллеро раздал жителям долины Аруда, которым доверял. Так появились мекари - межчеловеческих отношений лекари. Поначалу им не приходилось пускать оружие в ход - сама угроза его применения была настолько страшной и парализующей волю, что никто не осмелился бы противиться мекарям.
  
  Мекари быстро навели порядок в Аруда и соседних долинах, но на весь Кадмон их было слишком мало. Тогда Эллеро объявил конкурс на должность мекаря. Чтобы доказать свою надёжность, надо было переселиться в долину Аруда вместе с семьёй, а затем служить диктатору несколько лет, непрерывно перемещаясь по всему Кадмону из одной долины в другую. Наградой мекарю была безопасность и процветание семьи - Аруда стала самым спокойным местом на Кадмоне, и туда устремились все денежные потоки (хотя сам Эллеро жил в Аррвалис в скромных апартаментах, напоминающих дома старого Бурмаса).
  
  Вскоре мекари разгромили Весёлых и установили порядок по всему Кадмону. Бурмасяне принялись создавать отряды роботов, которые колонизировали новые долины. Вскоре были найдены залежи металлов, в том числе особо ценных для энергетики - лития и урана. Численность бурмасян постепенно падала, а запасы ресурсов росли. Тогда могла бы наступить эра процветания, если бы не арендодатель Йес, который выжимал из бурмасян все соки, заставляя строить осэйшии. Долг бурмасян перед Йесом только рос, ибо численность работников сокращалась, а на старый долг набегали проценты. Вскоре жители Кадмона с ужасом поняли, что они стали рабами арендодателя Йеса навеки, и даже сам Эллеро не мог их спасти.
  
  Именно тогда появились Сердитые. В отличие от бунтарей прежних времён, они не боялись насилия. Сердитые не боялись вообще ничего. Эти фанатики поклялись не улыбаться, пока не исполнится их мечта. Они хотели построить Ожерелье Дружбы - цепочку спутников-ретрансляторов вокруг планеты, которые могли бы возродить Поле Солидарности. Но на создание Ожерелья ушло бы слишком много топлива - почти всё углеводородное топливо, еще остававшееся на Кадмоне. Это значит, что создав его, бурмасяне оказались бы навсегда заперты на Кадмоне, лишённые возможности выйти в космос. Любая поломка в Ожерелье уже не могла бы быть исправлена, а значит со временем все плоды их труда пошли бы насмарку.
  
  Впрочем, бурмасяне и так обречены на смерть, планета обречена, вся Вселенная обречена на тепловую смерть - в этом не было ничего нового, и Сердитые это знали. Но Эллеро не соглашался на исполнение их мечты - и тогда Сердитые развернули против него партизанскую войну. Они не боялись насилия, они не боялись даже мекарей, которые могли бы применить насилие к ним. Случилось страшное - бурмасяне начали убивать друг друга...
  
  Иэлли лежала с закрытыми глазами, и ровный спокойный голос Линерро, заранее записавшего эту хронику, которая сейчас транслировалась на весь Кадмон, воскрешал в ней давние воспоминания. Но тут её оборвал голос Линерро - настоящий, не записанный, и не спокойный, а резкий и взволнованный:
  - Андарен-колло, когда запись закончится, слово будет передано Вам. Приготовьтесь к своему рассказу.
  - А это обязательно? - поморщилась она.
  - Мы все собрались здесь, чтобы услышать Вас.
  - Вы исполнили моё условие?
  - Конечно, я же говорил... - растерялся Линерро. - А зачем мы здесь собрались?
  - Да, простите... я плохо соображаю, - рассеянно сказала Иэлли, мысли которой сейчас витали очень далеко. - Расскажите ещё раз.
  - Мы изменили сознание Арендодателя Йеса, а с его помощью - и сознание его брата Тиса, который является Советником по Транспорту. Мы заставили Тиса установить связь со станцией "Элламарис" и открыть коридор оттуда на Аэнган, а не на Вжзыжг. МСИ полетела в правильном направлении.
  - Да, я очень долго ждала этого момента - поэтому я прожила столько лишних лет, сколько на Кадмоне никто не живёт... Вы сделали так много... сорвали сдачу Экзамена...
  - Который мы же инициировали. Это ведь тоже была наша идея - предложить Совету по Контактам услуги всей нашей цивилизации. Точнее, Ваша, Андарен-Колло.
  - Да, я когда-то обсуждала эту возможность с Аэннаром...
  - С Аэннаром Затомисом? Тем самым? - ахнул Линерро.
  - Да-да, с легендарным идеологом, из-за которого мы оказались на Кадмоне. Изначально мы с ним обсуждали возможность возвращения на Бурмас - и он предложил всем нам стать контактёрами. Я начала искать тех, кому эта идея может быть интересна - и нашла Ангуана Латеррана и других...
  - Что ж, контактёрами мы не станем, если ваш план будет исполнен. И на Бурмас не вернёмся... точнее, вернёмся лишь малой своей частью.
  - Так вы это понимаете, да? Точно понимаете?
  - Точно.
  - То есть вы лишили большинство жителей Кадмона возможности вновь увидеть Бурмас - и ради чего? Неужели для вас действительно столь важны мои слова?
  - Да, - твёрдо ответил Линерро. - Если там, на утерянном Бурмасе, существует Артефакт, который даст нам возможность победить Представителей - неужели что-то может быть важнее этого?
  - Итак, вы хотите спросить меня про Артефакт? Про эту... странную легенду, рассказанную будто бы со слов Друзей, про Артефакт, которого боялся сам Эллеро, тайна которого известна только мне?
  - Именно так, Андарен-колло. Если даже Эллеро боялся Артефакта - Представители разбегутся от него, визжа и всхипывая. И он нужен нам.
  - Зачем он вам? Вы хотите разогнать Представителей? А дальше что?
  - А дальше мы будем решать судьбу Кадмона.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

9.

  
  Передача продолжалась и дошла, наконец, до года смерти Эллеро.
  
  После смерти диктатора иcчезла железная воля, скреплявшая долины воедино, и вскоре начался Распад. Управители долин пытались договориться между собой, но не смогли. Против самих управителей вспыхивали восстания, ибо народ не верил им и не желал подчиняться. Некоторым авторитетом пользовались только Друзья - бывшие знакомые Эллеро, десяток бурмасян, которым он доверял.
  
  Наконец, управители смогли-таки договориться: они возродили институт Мокрых Мудрецов. Первых Мудрецов выбирали среди Друзей. Ранней весною трое из них отправились в долину Тандальо и приняли решение. Отныне жители каждой долины должны были, собравшись вместе, выбрать себе Представителей. Дальше Представители долин собирались на Конференцию Представителей, которая и решала судьбу Кадмона.
  
  На словах всё выглядело хорошо, но Распад слишком сильно разъел общество, чтобы идея сработала. Правда, большинство долин смогло выбрать Представителей - обычно, это оказывались бывшие управители. Но, пока Представители обсуждали между собой условия предстоящей конференции, в долинах развернулась настоящая война с Сердитыми. Они захватили в нескольких долинах власть и потребовали созвать всекадмонскую конференцию, чтобы решить вопрос об Ожерелье Дружбы.
  
  Тогда Махеннар - Представитель самой большой долины Атрандис - послал войска, которые разгромили Сердитых. Но, вместо того, чтобы вернуть власть законным Представителям долин, он объявил, что присоединяет эти долины к Атрандис, чтобы в будущем объединить весь Кадмон. Конференция-таки собралась, но без Представителей южного полушария, а претензии Махеннара вызвали на ней скандал. Несколько Представителей поддержали Махеннара, но большинство обвинило его в узурпации власти - всё-таки он не обладал таким авторитетом, как Эллеро. Конференция закончилась дракой и швырянием стульев друг в друга, в итоге ни о чём не договорились.
  
  Так Распад принёс великую растерянность. Кому теперь доверять: Мокрым Мудрецам, Друзьям или Конференции Представителей? Или только лишь самому себе, подобно одиноким сумасшедшим Бурмаса? Связь с южным полушарием была потеряна, а в северном началась непрекращающаяся война с Сердитыми. Несколько раз они захватывали небольшие долины, но каждый раз против них объединялись все Представители, и выбивали Сердитых назад в горы.
  
  Кадмон начал постепенно приходить в упадок - постоянные боевые действия и попытка наладить систему управления отнимали всё время и ресурсы, на созидательную деятельность их уже не оставалось. Попытки наладить связь с южным полушарием не увенчались успехом - все разведывательные гиперкапсулы, пересекавшие экватор, были сбиты. Говорят, там правил диктатор наподобие Эллеро, но это были лишь слухи, который даже Йес не подтвердил и не опроверг.
  
  Несколько раз прилетали посланники от Ядра и предлагали программу обучения бурмасян Контактам. Контактёры Ядра были в растерянности - они привыкли общаться с объединёнными цивилизациями, которые выдвигали своих переговорщиков, могущих говорить от лица всей цивилизации. Раньше и Бурмас относится к их числу - но ныне посланники обнаружили на Кадмоне Распад. В таких случаях инструкции контактёров предписывали пытаться установить контакт с любой из частей расколотой общности. В Ядре предположили, что такими частями являются долины, и попытались провести переговоры с Представителями долин. Но Представители упорно отклоняли все предложения контактёров - их волновали лишь дела собственных и соседних долин.
  
  Со временем контактёры догадались, что даже долины не являются едиными, и отнюдь не все там подчиняются Представителям. Порой в поселениях на окраине долин правили Сердитые или вовсе было установлено самоуправление. Прошло много лет, прежде чем контактёры попытались выйти на Друзей. И тогда Иэлли предложила им свой план...
  
  Так гласила официальная история. Но Иэлли помнила всех этих людей и знала, что стоит за их поступками. Она не хотела уносить это знание с собой в могилу - пусть внуки и правнуки живут с ним и думают, что делать дальше.
  
  - Вы готовы рассказать нам про Артефакт, Андарен-колло?
  - Я сделаю это, как только Скоростная Игла устремится в нашу родную звёздную систему.
  - Ваше пожелание выполнено, Андарен-колло, - торжественно произнёс Линерро. - Игла давным-давно, ещё несколько месяцев назад, устремилась в нужном направлении. По моим подсчётам, данные с неё уже вернулись на "Элламарис", а значит, остались считанные часы до их появления у нас.
  - Я хочу первой увидеть прилёт Иглы к Бурмасу.
  - Первой не получится - зонд-связной передаст все данные на станцию "Элламарис", и уже оттуда Ниглео переместит запись на Кадмон. Он приземлится в Коэннара, и оттуда запись будет отправлена сюда, в Габло Атрандис.
  - А Махеннар не перехватит её?
  - Вряд ли. Он сейчас думает, как бы заглушить наш сигнал, и даже не догадывается, что самые ценные данные будут переданы не из больницы, а в неё.
  - Как же я жду этих данных... - вздохнула Иэлли.
  - Скоро весь Кадмон будет их ждать.
  
  Иэлли кивнула и, прикрыв глаза, начала свой рассказ.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

10. Интерлюдия.

  
  - Милая Таллиа, расскажи про нашу Галактику.
  - Что именно рассказать тебе, любезный Руго?
  - Всё! Любопытство захлёстывает меня, и чем больше я знаю, тем больше вещей, которые мне интересны.
  - И тем затруднительнее моя задача, - с лёгким укором в голосе сказала Таллиа. - Ведь растёт количество областей знания, которые я должна перебрать, чтобы угодить тебе.
  - Извини, я не хотел тебя утомлять.
  - Меня невозможно утомить, ведь я не человек.
  - Ох... иногда я про это забываю. Ты так похожа на одну мою знакомую...
  - Так ты хочешь поговорить про меня или про нашу Галактику?
  - Про Галактику, - торопливо сказал Ниглео. - Расскажи мне краткую историю цивилизаций Галактики.
  - Какую хронологию использовать: новую бурмасянскую, старую бурмасянскую или хронологию контактёров? Использовать ли источники информации от контактёров?
  - Лучше бы, конечно, без контактёров... У нас великая древняя цивилизация, и наши знания сами по себе грандиозны. Нужна ли нам информация от тех, кто привёл нас в нынешнее печальное состояние?
  - Эмоциональные оценки - не по моей части, но я хочу указать тебе, о мудрый Руго, на одну деталь: то, что кажется тебе огромным, может быть мало по сравнению с чем-то иным.
  - Что ты имеешь в виду?
  - Наша Галактика столь велика, что даже самый быстрый источник информации - луч света - летит сквозь неё десятки тысяч лет. Поэтому долгое время, в течение миллиардов лет, было невозможно установить, какие события происходят в разных концах Галактики и в какие моменты времени они случаются. Да и для того, чтобы узнать о событии, нужно дождаться светового сигнала от него - а пока сигнал дойдёт, информация уже много раз устареет. Мы, бурмасяне, пользовались именно этими, радиоволновыми источниками информации, и поэтому наша база знаний существенно уступает той, что есть у Ядра - но и Ядру неведомо многое из существовавшего в эпоху до его появления.
  - А какие источники информации о Галактике есть у Ядра?
  - Я могу передать тебе информацию, полученную от контактёров. После появления Ядра была создана Галактическая Транспортная Сеть (ГТС) - система червоточин, прошивающих искривлённое пространство. Червоточины находились в разных звёздных системах, и послания могли транспортироваться сквозь них практически мгновенно. Правда, фундаментальные законы физики запрещают разным концам червоточины сближаться друг с другом - они могут только разбегаться под давлением Т-поля. Поскольку разные звёздные системы вдобавок вращаются вокруг центра Галактики с разной скоростью, концы червоточин постоянно смещались, удаляясь от ближайших звёзд. Смещения исправлялись Транспортной Службой Ядра по сложным алгоритмам, включающим в себя регулярные удаления старых червоточин и добавления новых. В итоге ГТС оказалась столь сложной и разветвлённой, что лишь немногие в Совете по Транспорту имели доступ к регулярно обновляющемуся полному её описанию. Так или иначе, появление ГТС сделало возможным создание общегалактической истории.
  - Ну ладно, давай по хронологии контактёров... А какие у них единицы измерения? Тики?
  - Да, тики, синхронизированные по СГВ.
  - Таллиа, ты такая умная, что меня это пугает.
  - Благодарю за комплимент, - улыбнулась Таллиа. - Думаю, я достаточно умна для библиотечного робота.
  - Так что такое СГВ?
  - Стандартное Галактическое Время. Ты знаком с теорией сверхбыстрых движений?
  - Примерно... я изучал её в школе.
  - Эта теория - наследие наших далёких предков, изучавших тела, которые движутся со скоростью, близкой к скорости света. При этом с телами происходят некоторые удивительные вещи - например, нам кажется, что у них выросла масса, сократился размер, а время для них стало течь медленнее.
  - Нам кажется или это в действительности так? Я этого никогда не мог понять...
  - Это эффект перехода к другой системе отсчёта. Подобное бывает и для медленных движений. Представь, что ты сидишь в гусенице, пересекающей широкую долину по гладкой дороге. Она едет равномерно и без тряски, и тебе кажется, что ты стоишь на месте, а всё вокруг тебя движется. Но для человека, который стоит на месте, движешься ты.
  - Но ведь на самом деле двигаюсь именно я!
  - Это зависит от рассматриваемой системы отсчёта. Если же твоё движение происходит со скоростью, близкой к скорости света, то к движению добавляются и иные эффекты, о которых я упомянула.
  - Ох, Таллиа, теперь я начинаю понимать, что ты действительно робот. Не может красивая девушка так ловко шпарить столь сложные теории.
  - Ты недооцениваешь красивых девушек. Так вот, с точки зрения теории сверхбыстрых движений, мы не можем уверенно утверждать, что два события в разных точках пространства произошли одновременно - ведь одновременность зависит от выбранной системы отсчёта. Если некая точка - например, звезда - приближается к нам, мы видим происходящие в ней события как бы ускоренными, ибо световые сигналы, благодаря сближению, приходят к нам чаще, чем от неподвижной звезды (с этим связан эффект Даблиэра, увеличивающий частоту света от приближающихся объектов). Если мы начнём приближаться к этой точке, события в ней помчатся для нас ещё быстрее, а если наша скорость приблизится к скорости света, они сольются в один непрерывный бурлящий поток. Таким образом, переместившись в приближающуюся к нам звезду мгновенно по червоточине... ох, я же не рассказала тебе про червоточины!
  - Оговариваешься прям как человек, - Ниглео хотел улыбнуться, но вспомнил, кто он, и вытянул губы в трубочку. - Или ты хочешь казаться глупее, чем ты есть, чтобы я не краснел?
  - Думай, как хочешь. Так вот, кроме теории сверхбыстрых движений, наши предки оставили нам ещё одно достояние - теорию сверхбольших притяжений. Она рассматривает происходящее в очень сильных гравитационных полях как искривление пространства и времени. Эта теория позволяет создавать червоточины - локальные искривления пространства, удерживаемые Т-полем, с помощью которых можно очень быстро перемещаться из одной точки пространства в другую.
  - Да, я это знаю, - кивнул Ниглео. - Я изучал теорию червоточин, когда планировал мою миссию на "Элламарис"... и несколько раньше... Вот что, Таллиа, расскажи мне лучше про путешествия по Галактике!
  - А как же галактическая история?
  - Мне скоро предстоит путешествие, очень важное и опасное... и может быть, последнее в моей жизни. Я скоро покину тебя, Таллиа.
  - Да, я знаю - ты отправляешься на "Элламарис", чтобы участвовать в Экзамене.
  - Ты будешь скучать?
  - Если тебе приятен положительный ответ, я его дам.
  - Ладно, расскажи про путешествия, - букнул Ниглео.
  - Относительность временных интервалов приводит к тому, что переместившись в другой конец расходящейся червоточины, мы окажемся в её будущем. Но теория сверхбыстрых движений говорит, что это никакое не будущее, а настоящее - просто из-за относительности одновременности время в приближающемся объекте сместилось в будущее. Но, как ни объясняй, оказывается, что мы, желая сэкономить время на путешествие, его потеряем, сами того не заметив.
  
  Если же звезда приближается к нам, эффект Даблиэра увеличивает частоту происходящих вокруг неё событий. Мы видим свет от звезды и считаем, что, пока он шёл к нам, в звёздной системе сменилось уже великое множество лет. Поэтому то, что мы считаем настоящим этой звезды, в её системе координат является прошлым. Мгновенно переместившись к этой звезде по червоточине, мы попали бы в её прошлое.
  - Ого, путешествия в прошлое!
  - Не переживай, их не бывает. Путешествия в прошлое запрещены законами физики - поэтому и cходящихся червоточин в природе не существует.
  
  Итак, интервалы времени относительны, да и точка их отсчёта тоже. Но после появления ГТС возникло Стандартное Галактическое Время (СГВ), синхронизированное с одной из звёзд, вращающихся вокруг ядра Галактики со среднегалактической скоростью. Скорости других звёзд могли отличаться от скорости точки отсчёта СГВ на сотни и даже тысячи килошагов за вздох - но по сравнению со скоростью света это так мало, что ход времени в разных звёздных системах отличался лишь на доли процента.
  
  Хотя в действительности скорости большинства звезд на одном радиусе Галактики различаются не более, чем на 100 килошагов за вздох, на разных радиусах - не более, чем на 1000, но при этом возникают проблемы несколько иного рода. Чтобы сохранить систему червоточин стабильной, приходится либо допустить их быстрое смещение относительно звёзд, либо установить их на стабильных звёздных орбитах, но тогда могут использоваться только транспортные коридоры между разбегающимися звёздами. Оба варианта создают множество проблем. В первом случае, червоточина за несколько месяцев удаляется так далеко от основной планеты системы, что её практическое использование становится затруднительным, и её приходится обновлять. Поэтому первый вариант используется лишь в экстренных случаях, при создании Ровных Коридоров. Во втором случае, хотя перемещение между разбегающимися червоточинами выполняется быстро, по СГВ проходит очень много времени, и, послав путешественника в дорогу на другой конец Галактики, мы рискуем не увидеть его много лет.
  - Значит... я улечу на "Элламарис", и меня много лет не будет?
  - Если между Кадмоном и "Элламарис" не установлен Ровный Коридор, выравнивающий скорости всех промежуточных червоточин, то времени уйдёт много. Но всё же, говоря про "много лет", ты драматизируешь, о печальный Руго. Учитывая расстояние отсюда до ядра Галактики, возле которого будет находиться "Элламарис", и разности звёздных скоростей, примерно через бурмасянкий год, или два кадмонских года, придёт весточка от тебя.
  - Вроде бы, Ровный Коридор будет установлен, - пробормотал Ниглео, - по крайней мере, Тис обещал...
  - Опрометчивое обещание! До Элламарис нужно было бы установить Ровный Четвертьгалактический Коридор, а столь масштабное событие случается очень редко. Реже создаются только Ровные Полугалактические Коридоры.
  - Но до Вжзыжга как раз и будет установлен Полугалактический Коридор! Ведь ситуация экстренная, речь идёт о выживании цивилизации. Весь Совет по Транспорту будет стоять на ушах, и пользуясь этим, Тис потихоньку организует нам Четвертьгалактический Коридор до Кадмона. В обычное время это было бы грандиозное злоупотребление, но в суете, вызванной созданием Полугалактического Коридора, этого никто не заметит.
  - Что ж, Руго, тогда возрадуйся: ты сможешь быстро отправить Иглу на Вжзыжг, быстро получить ответ, быстро вернуться на Кадмон.
  - Я... Таллиа, я хочу тебе кое в чём признаться. Обещай, что сохранишь эту информацию в тайне.
  - Обещаю... если меня не перепрограммируют.
  - То есть, если ты не умрёшь...
  - Можно и так сказать.
  - На самом деле, мы собираемся отправить Иглу не на Вжзыжг, а совсем в другую звёздную систему... к Бурмасу.
  - К Бурмасу?! Мне непонятна эта информация. Она слишком сильно перестраивает мою картину мира и вызывает провалы в моей памяти и системе целей.
  - Я не знаю... но думаю, что Четвертьгалактический Коридор от "Элламарис" до Бурмаса нам никто не даст создать. Даже Коридор в звёздную систему наших предков создавался лишь единожды - во время Эвакуации, и тогда был задействован сам Совет Ядра. Сейчас же, даже несмотря на всеобщую суету и отвлечение внимания, Ровный Коридор в неправильном направлении будет слишком заметен. Одно дело - Коридор до Кадмона, про который мы можем сказать, что он нужен нам для связи. И совсем другое - второй Четвертьгалактический, причём в направлении, вызывающем подозрения...
  - Я поняла тебя, Руго, можешь не продолжать. Ты не хочешь признавать этого, но вынужден признать, что вы сможете создать от "Элламарис" до Бурмаса только обычный, не Ровный, транспортный коридор.
  - Да, - хрипло сказал Ниглео, - как долго будет идти информация по этому коридору?
  - Туда и обратно - не меньше полугода.
  - Полгода Бурмаса?! Целый кадмонский год?
  - Да, именно столько времени вам придётся пробыть на "Элламарис", если вы хотите дождаться ответа.
  - Неужели Бурмас так далеко от нас?
  - Бурмас-то как раз близко - он находится почти на том же галактическом радиусе, что Кадмон, поэтому разница звёздных скоростей между ними невелика. Если бы ты захотел отправиться на другой конец Галактики, на противоположный радиус, тебе пришлось бы потерять в лучшем случае, при движении по магистральным потокам, сотню лет. Если же двигаться по второстепенным коридорам, на перемещение на другой конец Галактики уйдут тысячелетия. Вот как она невообразимо огромна.
  - Но Вжзыжг... Он же находится на противоположном радиусе...
  - Да, поэтому Совет по Транспорту так долго строил Полугалактический Коридор туда. Его строительство началось, как только появилась информация о взрыве сверхновой, 30 кадмонских лет назад. Ты был ещё мальчишкой, а Ядро уже готовило миссию, в которой ты будешь участвовать.
  - И которую я провалю... - пробормотал Ниглео.
  - Ты не боишься вызвать на себя гнев Ядра?
  - Я боюсь, что уже слишком много тебе рассказал...
  - Станция "Элламарис" рассчитана на неделю пребывания. Как ты проживёшь там год?
  - Мы всё продумали. Мы взяли скафандры, запас пищи и локальные охладители. Даже когда система жизнеобеспечения перестанет работать, мы продержимся ещё несколько месяцев.
  - Сколько точно?
  - Это так мило, что ты обо мне беспокоишься. Та, чей облик ты повторяешь, не стала бы за меня переживать.
  - Ты не ответил на мой вопрос, Руго.
  - Извини, прелестная Таллиа, я вынужден на время тебя отключить.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

11. Аэнган. Послание.

  
  Похоже, Смитсон решил теперь выносить Игорю мозг в одиночку. Задумчиво пожевав губу, он сказал:
  - Чжэн устроил мне сцену, жаловался, что ваш артефакт срывает научную программу миссии. Вы знаете, как китайцы умеют истерить. Высоким монотонным голосом в крайне вежливых выражениях всё бубнит и бубнит о том, что "крайне разочарован" и тому подобное.
  - Мне показалось, что Ковальски тоже недоволен, - осторожно заметил Игорь.
  - Это... рабочее недовольство. Он смирился с идеей, что ровер сделает крюк и выкопает эту ужасную яму, и теперь думает, как минимизировать риски. Есть более серьёзная проблема.
  - Какая?
  - Я... говорил о вас и об... артефакте с некоторыми людьми, - промямлил Смитсон.
  - Зачем болтать-то было раньше времени? - сердито спросил Игорь.
  - Я... я был вынужден. Это очень, очень важные люди!
  - С самого верха, да? Руководством НАСА дело не ограничилось? Конгресс уже в курсе? А президент?
  - Это не смешно, Игар. Я думаю, что они все уже в курсе.
  - Ну, вот и славно. Главное - чтобы нам не мешали.
  - Вы не понимаете! - лицо Смитсона покраснело. - Речь идёт об очень важных сферах, и я рекомендую вам прислушиваться к рекомендациям компетентных людей...
  - Не беспокойтесь, Джеффри, я обязательно к ним прислушаюсь. Главное - чтобы они мне не мешали.
  
  Предупреждение Смитсона быстро обратилось в явь - на улице его уже ждали. Суровый детина в тёмных очках, вышедший как будто бы из фильма "Люди в чёрном", показал удостоверение ЦРУ и посадил его в машину с затемнёнными стёклами. Машина мягко тронулась с места и куда-то поехала. Игорь считал повороты, а когда сбился со счёта, попытался разговорить провожающего. Тот заверил его, что Игоря не будут пытать, убивать и даже арестовывать, чем весьма успокоил главного геолога.
  
  Около получаса они ехали в тишине, потом машина остановилась. Похоже, они не сильно удалились от Лос-Анжелеса. Комплекс зданий Лаборатории Реактивного Движения располагался в Пасадине в 20 километрах к юго-востоку от мегаполиса. Выйдя из машины, Игорь отметил, что находится на грязной улице, застроенной малоэтажными блочными домами - судя по всему, где-то в районе Южного Централа. Улица оканчивалась тупиком, в котором стояла одинокая кабинка биотуалета.
  
  - Нам сюда, - сказал его суровый провожающий, указав на биотуалет.
  - Да я, вроде, не хочу писать, - пробормотал Игорь. - Или мне нужно облегчиться, прежде чем вы начнёте вертеть меня в центрифуге?
  - Нам сюда, - повторил детина.
  
  Игорь понял, что шутки неуместны, и безропотно направился в кабинку. Детина вошёл за ним, дверца захлопнулась, зажёгся мягкий голубоватый свет.
  - И что теперь? Ой!
  
  Пол под ними бесшумно поехал вниз. Мимо них промелькнули стенки кабинки, а затем началась какая-то тёмная труба. Дверца наверху так же бесшумно захлопнулась, источник освещения пропал, и дальше они ехали в темноте. К счастью, люди наделены способностью чувствовать ускорение, поэтому Игорь понял, что они остановились, а затем поехали вперёд. В лицо потянуло прохладным ветром.
  - Прям как вход в Министерство Магии, - ухмыльнулся Игорь.
  - Куда-куда?
  - А кабинка туалета переносная? Мы сейчас находимся внутри неё в растянутом пространстве? Вы волшебники?
  - Она кажется переносной, - проворчал детина, и тут их странное транспортное средство остановилось и зажёгся свет.
  
  Они находились в небольшом холле, где стояли мягкие кресла.
  - Нам сюда, - промолвил неразговорчивый сопровождающий, указав на уходивший вдаль коридор. Они шли по коридору долго, очень долго - а по бокам тянулись всё новые и новые двери. Неожиданно они остановились возле одной из дверей и постучали в неё.
  - Войдите! - сказал суровый бас изнутри.
  
  Они зашли в небольшой кабинет, посреди которого стоял аккуратный столик из тёмного дерева, а на стенах висели портреты незнакомых Игорю деятелей. В кресле возле столика сидел пожилой мужчина с квадратным подбородком, который увлечённо что-то читал в ноутбуке. Увидев Игоря, он улыбнулся, поставил ноутбук на стол и встал, с грохотом отодвинув кресло (сопровождающий Игоря тем временем куда-то исчез).
  - Генерал Саймус Грэй, руководитель дирекции ЦРУ по СВС, - представился мужчина. Грэй пожал руку Игоря, сдавив её до хруста в пальцах, грохнулся в кресло и вперил взгляд своих карих глаз, укрытых кустистыми бровями, в его лицо.
  - О...очень приятно, - дрожащим голосом сказал Игорь.
  - Вы, конечно, не знаете, чем занимается дирекция по СВС, мистер Смирнофф?
  - Не-а, не знаю, - подтвердил слегка напуганный Игорь.
  - СВС - это совсем внешние сношения.
  - Ага, теперь мне всё понятно, - Игорь попытался вложить в свои слова как можно больше сарказма.
  - Мы занимаемся всякого рода контактами с эээ... технически развитыми иностранными сообществами. Ну, то есть с иностранными и инопланетными.
  - Я понял, - пробормотал Игорь, который ничего не понял. - Австралия - она как другая планета, правда?
  - Я хочу задать вам несколько вопросов по поводу вот этого видео... - генерал Грэй открыл канал YouTube, в котором Игорь, обречённо глядящий в монитор, узнал собственный канал.
  - Значит, это вы взломали мой аккаунт? - осведомился он.
  - Да, я знаю, что вам это неприятно, - развёл руками Грэй, - но наша работа иногда заставляет нас делать неприятные вещи. Это нужно... для защиты государства.
  - От инопланетян?
  - Да, и от инопланетян тоже. Это же вы на видео? Или кто-то похожий на вас, мистер Смирнофф?
  - Да я это, я, - махнул рукой Игорь. - Задавайте свои вопросы.
  - Пожалуй, я включу видео, ибо оно... вызывает у меня целый ряд вопросов по нескольким эпизодам.
  
  На видео Игорь сидел в позе лотоса, пытаясь изображать собой отрешённость и невозмутивость, но красные глаза (веко левого глаза подёргивалось) и дрожащие руки портили всё впечатление.
  
  - Выслушайте меня, люди Земли! - торжественно начал он. - Сказанное мною удивительно, но истина всегда выглядит необычно, сияя ярким светом средь низменных фактов. Истина состоит в том, что Марс - планета развитой духовной жизни, ныне покинутая цивилизацией. Мы, представители теософской группы посвящённых "Роза Живого Агни, Кали-Юги и Астрала" узнали об этом из откровений Небесного Махатмы...
  - Как вы думаете - почему я не закрыл сразу это видео и стал внимательно прислушиваться к потоку бреда про Марс? - вздохнул генерал.
  - Потому что у меня есть доказательства. Это же Джеффри на меня донёс, да?
  - Я бы не назвал это доносом... Дирекция по СВС изначально внимательно следила за миссией "Cool Velocity".
  - Я несу вам свет истины послания Небесного Махатмы... - увлечённо витийствовал тем временем Игорь на видео, и его материальный оригинал был вынужден признать, что с пафосом при записи слегка переборщил.
  - Имя Небесного Махатмы звучало странно для нашего уха - примерно как Ваннаборн Линда. Он прибыл к нам, представителям РЖАКА, потому что ему понравилась книга малой посвящённой Веры Крыжановской о восхождении земной души на Марс. На Земле все, кому Махатма рассказывал о своей миссии, принимали его за сумасшедшего - лишь его дар говорить с каждой душой на близком ей языке помог ему не попасть в жёлтый дом. Только Крыжановская, которую он всё-таки нашёл - да будет благословенно её имя - поняла, что его психика нормальна и более развита, чем любой из нас, землян, в состоянии представить. Но она решила, что в тело Ваннаборна Линда вселился некий дух, природу которого она не в состоянии разгадать (она ведь и сама была одержима духом графа Рочестера).
  
  Вера отвела его к спиритам, которые были немало изумлены познаниям Махатмы, но не смогли разгадать природы его дара. Но однажды благая душа Александр Коверкин - самый вдохновенный из спиритов, которым владело благородное безумие - приняв изрядную порцию хмельного напитка и придя на собрание вызывателей душ, провозгласил, что в тело Ваннаборна Линда вселился возвышенный дух управителей из созвездия Стрельца. Небесный Махатма был столь изумлён познаниями Коверкина о существовании Галактического Ядра и нахождении там высших цивилизаций, что согласился пойти к нему домой. Так было основано общество РЖАКА, в которое со временем вступил мой прадед Матвей Смирнов. Через год Небесный Махатма расстался со своим телом - его дух чересчур тяготило притяжение нашей низменной массивной планеты. Но адепты РЖАКА свято хранили его заветы.
  
  После революции начались гонения на вызывателей духов, и РЖАКА была вынуждена уйти в подполье...
  
  Грэй внезапно остановил видео и сказал:
  - Я вынужден задать вам несколько вопросов. Вы покинули Россию в 96-м году, не правда ли?
  - Да, это правда.
  - Что стало причиной? Вы же играли некую роль в российской космической программе?
  - Да, потому и уехал. После того, как Советский Союз развалился, все наши марсианские проекты пошли коту под хвост. Программа "Фобос" не сработала: с одним аппаратом потеряна связь по дороге к Марсу, с другим - уже на марсианской орбите. "Марс-96" мы готовили несколько лет, а его постигла совсем жалкая неудача - разгонный блок не сработал, и он застрял на орбите Земли. Это уж было для меня чересчур!
  
  А у америкос... то есть я хотел сказать, в Соединённых Штатах Америки в это время активно разрабатывался проект марсохода "Sojourner". Марсианская программа была моей большой любовью - ведь, помогая её реализовывать, я тем самым исполнял заветы Небесного Махатмы. Потому я и переехал в США.
  - У вас сохранились связи в России? Друзья, знакомые, коллеги?
  - Хотите знать, не шпион ли я, да?
  - Извините, - вздохнул Грэй. - Я вынужден задавать эти не очень умные вопросы, потому что, кроме дирекции по СВС, есть и другие дирекции ЦРУ, и там у них присутствует некоторая шпиономания... Меня-то интересуют только инопланетяне, но вам придётся отвечать не только на мои вопросы.
  - Нет, у меня там не осталось друзей - только бывшие друзья. Ребята из РЖАКА очень обиделись, когда я уехал - они считали, что я покидаю обитель духовности и перемещаюсь в Америку, средоточие зла... Извините, из песни слов не выкинешь.
  - А коллеги?
  - Коллегам из космической отрасли я навешал лапши на уши - да они в большинстве своём мне завидовали, в российской космонавтике нищета и безнадёга, все мечтают уехать... Есть ещё и другие коллеги - они, наверно, больше ваши коллеги, генерал Грэй, только, так сказать, с другой стороны баррикад - они активно интересовались, не увезу ли я в США какие-нибудь секреты. С ними я обошёлся не очень вежливо, довольно торопливо от них убежав.
  - Вот как? И вы не боитесь теперь за свою жизнь и свободу?
  - Да чего там бояться, я человек маленький. А в ФСБ сейчас развал и бардак полнейший, им совсем не до меня. Правда, в последнее время, вроде, что-то налаживается, госструктуры укрепляются.
  - Вы внимательно следите за ситуацией в России?
  - Да не очень, честно говоря... ситуация на Марсе волнует меня больше.
  - Как вы относитесь к действиям России на юго-востоке Украины?
  - А что там положено говорить в таких случаях? Извините, генерал, у меня методички нет... Я решительно осуждаю агрессию и вмешательство российской военщины во внутренние дела суверенной страны. Так, правильно?
  - Правильно, - Грэй слегка улыбнулся. - А что вы думаете про ситуацию в Сирии?
  - Ну вы, блин, даёте. Я не знаю, что там за ситуация. Пытался как-то раз вникнуть, но там без поллитры не разобраться.
  - Без чего не разобраться?
  - Да неважно. Короче, там бардак какой-то, все воюют против всех, и непонятно, кто на чьей стороне... Но, если надо, я тоже осужу. Решительно и бесповоротно.
  - А теперь серьёзный вопрос, - генерал перестал улыбаться и понизил голос:
  - Вы человек?
  - Что? А, да, вроде бы, человек. Хотя я и пытался стать просветлённым, имеющим божественную природу, но мне это не удалось, сколько я ни медитировал и не бил себя по лбу томиком дзеновских коанов. Остаётся надеяться, что в следующей жизни стану божеством, если не превращусь в баобаб.
  - То есть, мистер Смирнофф, вы подтверждаете, что ваше тело, как и сознание, типичны для представителя вида Homo Sapience и не являются плодом... некоего внеземного конструирования?
  - Что? Это как в фильме "Чужой", что ли? Нет, у меня в брюхе не сидит инопланетный монстр. И духовно я человек. У меня есть эфирное тело, астральное тело, 7 чакр, по которым течёт кундалини - ну, в общем, всё как положено, полный человечий комплект.
  - Хорошо. У нас есть аппаратура, позволяющая вас проверить, но пока поверю вам на слово. Разумеется, вопрос о том, в какой степени ваша психика подверглась воздействию внеземных сил, я задавать не буду, поскольку вы можете просто не осознавать реального положения дел.
  - Ээээээ... думаете, меня зелёные человечки загипнотизировали?
  - Мистер Смирнофф, я человек и патриот планеты Земля. Я верю, что человечество ждёт великое будущее.
  - Я рад, - буркнул Игорь.
  - По этой причине я патриот USA, поскольку считаю, что это самая развитая и цивилизованная страна на Земле.
  - Я рад этому безмерно, - Игорь уже не мог скрывать сарказма.
  - И в том случае, если некие внеземные силы хотят вступить с нами в контакт, я обязан руководствоваться не их интересами, а интересами своей страны и своей планеты. В том числе, принимая решение о необходимости контакта. Кстати, хотят... или уже вступили?
  - Контакт уже был, - неохотно признал Игорь.
  - Был... и продолжается сейчас?
  - Мой прадед контактировал всего с одним посланником с Марса.
  - Хорошо, если это так. Значит, нить, связывающая человечество с иными цивилизациями, пока что тонка. И в наших силах решить, должны ли мы её оборвать - или потянуть за неё, чтобы узнать, что находится на другом конце.
  
  
  
  
  
  

12.

  
  Генерал Грэй щёлкнул по видео, и оно стало проигрываться дальше.
  
  - По словам Небесного Махатмы, он принадлежал к Благому Совету - пантеону возвышенных марсиан, которые стремились к духовному развитию своей расы путём перемещения на более чистые планеты Галактики. Благой Совет возглавлял Аэннар Затомис. Мудрым старцам Благого Совета противостоял Зловредный Совет во главе с Ангуаном Солла - марсиане, которые до того погрязли в грехе, что их души стали доступны ненависти - и они обратили эту ненависть на Землю, желая её уничтожить.
  
  Щелчок мышки, и запись видео остановилась.
  - А этот ваш... Махатма говорил вам, сохранился ли Злодейский Совет на Марсе?
  - Зловредный Совет!
  - Хорошо, Зловредный. Его участники тоже переместились... на чистые планеты? И их души, того, исправились? Или они продолжают лелеять там, на чистых планетах, злодейские замыслы?
  - Увы, Небесный Махатма не ведал их помыслов. Но известно, что они были вынуждены уйти с Марса вслед за Благим Советом, хотя, наверно, затаили в душах ненависть.
  - И эта ненависть может обратиться... во что-то материальное?
  - Я не думаю... они же оказались в меньшинстве... они не имеют больше влияния на марсиан.
  - Но вы в этом не уверены? Что ж, давайте послушаем видео дальше.
  - Ваннаборн Линда изначально был предан злу. Но в душе его товарища Гиллерво Айентейя совершилось чудесное преображение, он раскаялся и обратился на путь возвышенного света и увлёк Ваннаборна по этому пути. Отныне он был верным Благого Совета и во всём слушался советов мудрого Аэннара.
  - Значит, Аэннар переместился на чистые планеты, и его враг Ангуан тоже? И там, стало быть, их вражда продолжилась?
  - Разумеется, вражда между тёмным и светлым началом вечна. Она совершается как в космосе, так и в наших сердцах... что вы на меня так пялитесь, как будто я матюгаюсь в детском саду?
  - Ладно, - проворчал генерал, - давайте посмотрим видео дальше.
  - Земляне перешли на достаточно высокий уровень развития, чтобы установить контакт с цивилизацией Марса, - увлечённо витийствовал Игорь на видео. - Когда возвышенные духи из Галактического Ядра прибыли на Марс, чтобы забрать марсиан в свой пантеон, нашлись несколько благородных душ, которые выбрали путь бодхисаттв, чтобы просвещать запутавшихся в сети сансары жителей Земли.
  - Стоп! Что ещё за возвышенные духи?
  - Это иные цивилизации, из других звёздных систем, очень могущественные... - промямлил Игорь. - Что вы так смотрите на меня, генерал? Я ничего о них не знаю.
  - Так-так... послушаем дальше.
  - Размышляя об учительстве, Гиллерво Айентейя ушёл на Южный Полюс и метитировал там, пока не превратился в тело света. Но верные ему служители, в числе которых был и Небесный Махатма Ваннаборн Линда, перед светоносным преображением Марса успели подготовить миссию на Землю. Ваннабон Линда стал её посланником и Небесным Махатмой, который несёт землянам свет истины...
  - Ваши постоянные рассуждения о свете затемняют одно обстоятельство... Была ли миссия отправки на Землю вашего Вандербора санкционирована... возвышенными духами? Или контакт состоялся против их воли?
  - Это была идея Гиллерво Айентейя. Я ж говорю, он медитировал три дня, пока не превратился в тело света. Это значит, что он приобрёл природу Будды и стал мудрее возвышенных духов. Поэтому он, ведомый состраданием к падшей Земле, подготовил миссию в мир людей.
  - За три дня?
  - Ну, наверно, миссия была подготовлена заранее - но содержание речей Небесного Махатмы на Земле было утверждено в последний момент перед отлётом.
  - И возвышенные духи из галактического ядра не знали о... непредусмотренном контакте?
  - Может, и знали, но не успели воспрепятствовать. У них в те дни было других забот по горло.
  - Чёрт побери, я так увлёкся разговором с вами, что не успел остановить видео. Ну-ка, ну-ка, перемотаем чуть-чуть назад...
  - ...Ушедшая на чистые планеты дева Благого Совета Иэлли Андарен помнит о нас...
  - Стоп! - Грэй остановил видео. - Что ещё за дева Елла Данда? Куда этот ваш главный... Аэннар делся? Он же начальник над марсианами? И на чистых планетах, наверно, тоже?
  - Да он старенький уже, - объяснил Игорь. - Он, скорее всего, помер давно.
  - Что? Марсиане не бессмертны?
  - Нет, конечно. Они такие же, как мы... Ну, не совсем такие. Они подольше живут раза в два. Но Аэннар был старенький уже в 1906 году, когда эта свистопляска завертелась.
  - Ну, хорошо. А Елла Данда - она что, его помощница? И она, думаете, жива ещё?
  - Иэлли Андарен? Ну, наверно. Раз Махатма велел связаться с ней, он, наверно, понимал, о чём говорит.
  - А она молодая была в 1906 году? - генерал подозрительно прищурился.
  - Ага, совсем молодая. Ей лет 35 было, ежели по нашему - это у них девчонка, считай.
  - Но это значит, что сейчас ей... порядка 150 лет! Марсиане столько живут?
  - Ну, это и есть средняя продолжительность их жизни. Правда, на благих планетах она должна была удлиниться... Или, наоборот, сократиться, ежели там особо сильные духовные энергии, быстро сжигающие тело.
  - То есть она уже тоже могла умереть? Вообще, что за женщина неизвестная? Почему она?
  - А какое имеет значение, что она женщина? Генерал Грэй, вы что... сексист, что ли? Вы считаете, что женщины чем-то хуже мужчин?
  - Вы мне зубы не заговаривайте! - рявкнул Грэй, почему-то подозрительно покосившись на дверь. - Вы можете объяснить, почему мы должны выйти на контакт с какой-то непонятной Елландарен? И как этот контакт должен выглядеть?
  - Наше дело - откопать Артефакт, чтобы его можно было увидеть из космоса. Дальше она уже сама всё сделает... наверно. По крайней мере, Небесный Махатма на это очень надеялся.
  - А она последовательница Аэннара?
  - Ну... не совсем. В её душе происходит борьба между светом и тьмой, как и у всех людей.
  - То есть она может быть на стороне... этого злобного Ангуана? Или вообще мертва?
  - Ну, в жизни всякое бывает... Но Небесный Махатма очень надеялся, что она выберет путь света. Ежели любовь в её душе победит, тогда, стало быть, всё будет хорошо. Ради этого, собственно, я исполнял Наказ, ради этого "Cool Velocity" отправился на Марс - да и вся космическая программа СССР и США ради этого появились, если уж по чесноку говорить.
  - Итак, подведём итоги, - жёстко сказал генерал. - Мы должны откопать Артефакт, передав после этого инициативу марсианам. Инициатива контакта должна принадлежать некой Иэлли Андарен, если она вообще жива. При этом она может поддерживать врагов Земли, желающих её уничтожения. Если же она мертва... кто, кстати, тогда является её преемником? Вы разбираетесь в марсианских законах?
  - Дети, наверно. У марсиан в этом плане всё очень старомодно... Чадолюбивые они.
  - То есть её дети, планы которых также неясны...
  - Ах, да! - спохватился Игорь - у неё ж детей не должно быть. Небесный Махатма говорил, что, ежели она детей заведёт, тогда, значит, энергия её души не на благое дело обратилась... Короче, тогда кирдык нашему замыслу.
  - Понятно, - вздохнул Грэй. - Я делаю следующий вывод: степень рискованности контакта такова, что его следует избежать.
  - Как избежать?!
  - Так избежать. Не надо вам откапывать этот дурацкий Артефакт. Иначе может быть только хуже.
  - Эге, генерал Грэй, что же вы такой серьёзный и мрачный? - ухмыльнулся Игорь. - Вам повезло, что вы встретили такого весёлого парня, как я! Сейчас я займусь исправлением вашего настроения.
  - Это как же?
  - Я кучу весёлых историй знаю про инопланетян! Нальёте ещё чайку, кстати?
  - Да, отчего бы не поболтать, - проговорил генерал, почёсывая лоб и пытаясь что-то сообразить.
  - Кстати... раз уж мы друзья... ведь мы правда друзья?
  - Да, конечно...
  - Давайте я вам помогу обстряпать это дело с Артефактом как надо. То есть я спец, я всё сделаю наилучшим образом. Вы мне, главное, не мешайте.
  - Не мешать... хорошо... но...
  - Есть какие-то проблемы?
  - Мы с экспертами дирекции по СВС уже обсудили пути разрешения марсианского кризиса. Я составил рапорт...
  - Перепишите рапорт, делов-то! Вы лучше скажите, мои анекдоты про инопланетян сможет ещё оценить кто-нибудь, кроме вас? Наш разговор прослушивается?
  - Нет, он лишь записывается.
  - Ага, записывается! А видеокамеры тут есть?
  - Да, конечно - так что можете рассказывать анекдоты про инопланетян, смотря вон в тот угол. Но я не пойму, мистер Смирнофф...
  - Ваши начальники - такие буки! Я их не знаю, но наверняка они буки и зануды, и не оценят моих анекдотов.
  - Это вполне возможно.
  - Более того, они могут подумать про вас, генерал Грэй, такую ерунду, что типа вы, позволив мне заняться Артефактом, пренебрегли своим профессиональным долгом и бла-бла-бла.
  - А что, разве это неправда?
  - Нет, конечно! Вы в Бога верите?
  - Да, верю.
  - Так вот, возвышенные духи из Галактического Ядра - это вроде как ангелы, выполняющие Божью волю. Понимаете, генерал Грэй? Служить им - куда важнее, чем президенту! Это служение - куда более великое и почётное!
  - О да... - прошептал генерал.
  - И это их воля - установить контакт с Землёй. Неужели вы захотите помешать мне исполнить волю возвышенных духов?
  - Нет-нет, не захочу!
  - Но начальство ведь может этого не понять, правда? Оно может подумать, глядя на запись нашего разговора... да всё оно неправильно поймёт. Мне кажется, будет лучше, генерал Грэй, если вы удалите с камеры наш разговор.
  - Конечно-конечно, но как я объясню...
  - Это воля возвышенных духов!
  - Я понимаю, - проговорил генерал, благоговейно глядя в потолок, где предположительно находилось Галактическое Ядро - место обитания марсиан и духов.
  - Скажете, что наш разговор настолько конфиденциален, что вы можете передать его содержание лишь президенту. Президент ведь уже в курсе?
  - Да, мы ему сообщили об артефакте.
  - Вот и отлично, я сделаю всё как надо! Президент будет доволен, а возвышенные духи - тем паче!
  - Благодарю вас, мистер Смирнофф, - расслабился Грэй. - Ещё чаю?
  - Да, буду благодарен. Я же вам ещё анекдот не рассказал! Значит, так. Две летающие тарелки столкнулись над Землёй, упали. Выходят из них два сердитых инопланетянина, у одного на лбу фингал, и начинают спорить, кто из них нарушил правила дорожного движения...
  
  Игорь вышел из биотуалета лишь под вечер вместе с сопровождающим (кассирша заворчала на них: "надолго вы там застряли, мужчины"). Он снова находился на неприметной грязной улочке - причём с удивлением обнаружил, что там, где раньше был тупик, теперь открыт узкий проезд между домами, зато улица заканчивается тупиком с другой стороны.
  
  Они сели в машину, и водитель, которого любезно предоставил ему генерал, предложил довезти по любому адресу. Водитель с интересом смотрел на этого загадочного важного господина, с которым сам генерал Грэй ведёт долгие доверительные беседы, напряжённо думая, в какую жопу мира его прикажут забросить на этот раз. Но господин разочаровал его, назвав ничем не примечательный адрес в Пасадине.
  
  Игорь сел на заднее сиденье, откинулся на спинку и в полудрёме размышлял о прошедшем разговоре, который отнял у него немало сил. Небесный Махатма научил прадеда Игоря некоторым ловким фокусам - в плане влияния на эмоции других людей. Эти фокусы передавались из поколения в поколение и сыграли немалую роль в придании советской и американской космической программе нужного направления. Сейчас Игорь опробовал кое-что на генерале Грэе и убедился в том, что Ваннаборн Линда и впрямь был могуч и мудр, раз умел проделывать такие манипуляции с сознанием...
  
  Вдруг Игорю в голову пришла дурацкая мысль. А что, если Небесный Махатма когда-то загипнотизировал его предков, велев выполнять Наказ, и гипноз распространился на потомков? Тогда получается, что Игорь как марионетка ведёт дело к задуманному марсианами финалу... Но он тут же понял, что это невозможно. Ваннаборн Линда не знал даже, что будет с Иэлли Андарен, не знал, будет ли она жива и не захочет ли она вдруг уничтожить Землю. Если даже такой важный вопрос остался для него без ответа - куда уж там управлять землянами!
  
  Нет, в этом деле проблема не в излишней покорности и управляемости - наоборот, происходящее чересчур хаотично и оттого опасно. Толика дисциплины и смирения здесь будут только полезны. Выполнять Наказ, не думая о последствиях - именно этим Игорь и займётся.
  
  
  
  
  

13. Элламарис. Послание.

  
  Никогда в жизни ЛланРруку не было так хреново. Даже в тот день, когда он заплыл слишком далеко в открытое низководье, и его схватил орвуал. Тогда было два варианта, и оба клали конец его мучениям: орвуал мог проглотить его или выплюнуть. Сейчас же аллеворрцу казалось, что с ним проделывают обе эти процедуры одновременно, причём не с его телом, а с сознанием - и без надежды на завершение.
  
  Он отчаянно пытался вспомнить светлые моменты из прошлого, надеясь, что скоро умрёт. Но вместо этого вспоминался лишь злосчастный Совет, на котором ЛланРрук, собрав большую стопку отчётов по контактам с так называемыми "Друзьями", предложил экзаменовать бурмасян на предмет готовности быть контактёрами. Предложение произвело в Совете фурор... Хотя, по правде говоря, ЛланРрук не смог оценить реакцию большинства Советников - даже его опыт контактёра пасовал перед этим пантеоном странных и разнообразных существ. Некоторых Советников он никогда не видел и не знал, как они узнают обо всех заседаниях и принимают решения (в основном, это были представители цивилизаций 3-го уровня). Но интуиция подсказывала ему, что именно эти отсутствуюшие и играют в Совете главную роль и управляют ходом дискуссий. Наверно, они благословили идею аллеворрца и отправили его самого отдуваться с её реализацией. Но те Советники, которых ЛланРрук знал лично - особенно видевшие бурмасян - отнеслись к идее со скепсисом.
  
  - Работать с бурмасянами - это вулкан какой-то, - ворчал Иоаоэоуй. - Вулкан какой-то. По правилам, с эмпатами из соображений безопасности работают только эмпаты и телепаты. Да, эмпаты или телепаты. Обычный разумник не поймёт, что его сознание подвергается искусной обработке, не поймёт он, не поймёт. Но я не могу с ними иметь дело, не могу, не могу и ещё раз не могу.
  - Почему не можешь-то? - осведомился ЛланРрук и, по старой привыке копировать стиль речи собеседника, повторил:
  - Почему же, почему?
  - Они взрывают мою черепушку, угнетают мою черепушку, гасят мою бедную черепушку. Их мировоззрение подобно тёмному ущелью, а мысли полны страха, ужаса полны они перед грядущим и мрачных мыслей о смерти. Они никогда не улыбаются, не смеются они и не улыбаются. С ними я словно умирающий песок у подножия треснутой скалы, песку я подобен и стеклу заледеневшему. Пару раз я хотел выпрыгнуть в открытый космос и помереть, задохнуться в вакууме и помереть я хотел, читая их чувства. Потом долго лечился от депрессии я, лечился, лечился, и вот здоров.
  - Понятно, - сказал ЛланРрук, чувствуя, как на него наваливается депрессия, описанная Иоаоэоуем. - Значит, эмпату с ними работать слишком тяжело, и поэтому Совет решил послать меня. Благо, у меня есть некоторый опыт общения с бурмасянами.
  - Опыт, опыт, что твой опыт, какова польза от опыта твоего невеликого? Неужели бурмасяне воздействовали на тебя, влияли на тебя, внушали тебе эмоции свои?
  - Не знаю. Может, и внушали.
  - Да нет же, не влияли они на тебя, иначе ты понял бы это, почувствовал бы и понял, что воздействуют они эмоциями своими на твоё сознание, воздействуют и влияют! Но не было бы пользы тебе от этого понимания, пользы не было бы, ибо слаб ты рядом с ними.
  - Интересно... - задумался ЛланРрук. - Ты эмпат, и ты воспринимаешь эмоции других эмпатов очень ярко и обострённо. Но ты можешь им противодействовать. Я не эмпат... или почти не эмпат - может быть, у меня есть эта способность, просто она очень слаба - и восприятие моё слабое, но и сила противодействия тоже. Интересно, а если представить себе такое существо, которое совсем лишено эмпатии? Мёртвое ходячее тело или робота, не воспринимающего эмоции и не продуцирующего их? Будет ли он полностью защищён от воздействия эмпатов?
  - Ах, если бы был такой робот, и мёртвый, да, мёртвый робот, лишённый чувств! Какая польза от него без чувств? Разве что цифры складывать польза, такая только польза может быть от робота без чувств. А бывает ещё и так: так бывает, что существо наполнено эмоцией мерзкой, да, мерзкой и отвратительной настолько, что сливаться чувствами с ним не хочется, мерзко влиять на него, отвратительно проникать в его сознание. Такое существо тоже будет защищено, да, защищено своей мерзостью.
  
  Вот оно! ЛланРрук, мысли которого вернулись к неприглядной реальности, вдруг понял, что нашёл решение, и не смог вскрыть искру радости.
  - Ты чего? - подозрительно уставился на него Ангуан.
  - Рагас, проверь, не позвал ли этот скотина подмогу, - торопливо сказал капитан Ниглео. - Надо отсканировать сигналы последних тиков...
  - Я радуюсь, потому что скоро сдохну, - просипел ЛланРрук, - так мне, подонку, и надо.
  - Верно, - нахмурился Ангуан. - Верно говоришь.
  - Как я мерзок был в своём самодовольстве, полагая, что вершу судьбы цивилизаций! Ластился к переговорщикам, прикидывался добреньким - а на судьбы тех, с кем я устанавливал контакт, мне было плевать. Сколько их погибло из-за последствий моих торопливых решений... Глубины, какой я подонок!
  - Ты и впрямь мерзок, - скривился Ангуан, - давай, заканчивай с саморазоблачениями.
  - Я ещё и трус, - всхлипывал ЛланРрук, - я ни разу не осмелился взглянуть на последствия установленного контакта. Я покидал гостеприимную цивилизацию, напакостив ей исподтишка, сломав судьбы восьмерным восьмёркам существ, и быстро исчезал, слиняв на другой конец Галактики. Как же меня, наверно, все ненавидят - меня, мерзкого трусливого слизняка!
  - Перестань! - крикнул Ангуан. - Меня сейчас стошнит.
  - Убейте меня скорее!
  - Сам себя убей.
  - Я не могу, я слишком труслив для этого...
  - О звёзды! - Ангуан схватился за голову. - Я больше не могу это слышать.
  
  Ниглео уткнулся в стену, торопливо набирая что-то на портативном экране. Вид у него был такой, словно его действительно сейчас стошнит. План ЛланРрука сработал: его сознание наполнилось столь неприятными чувствами, что бурмасяне невольно ослабили эмоциональный контакт с ним. Давящая ненависть угасла, и ЛланРрук почувствовал, что может управлять своими конечностями.
  
  Контактёр быстро нажал на маленький рычажок, переключающий аквариум в режим фьють-фьють. Аквариум рванул к пульту управления, врезался в программиста Рагаса, и ЛланРрук с Рагасом раздетелись в разные стороны. Капитан Ниглео поплыл к ним, выхватывая из кармана какой-то предмет (скорее всего, не слишком приятный предмет, подумал ЛланРрук), но невесомость сыграла с ним дурную шутку - оттолкнувшись от стены, он не мог изменить свою траекторию, пока не долетел до противоположной стены. Аквариум с его встроенным реактивным движком легко маневрировал в режиме фьють-фьють, так что ЛланРрук, прежде чем на него навалилось чувство страха и ярости, ещё успел увернуться, рвануть вдогонку Ниглео, дать ему в живот и зависнуть возле барахтающегося капитана. Аллеворец вытянул щупальца из аквариума и захватил тонкие отростки на конечностях капитана. Все разумные существа устроены по-разному, но у всех есть нервная система, и чувствуют боль они примерно одинаково...
  - Стойте! - заорал ЛланРрук. - Перестаньте давить мне на психику, иначе я начну ломать Ниглео отростки. Я буду ломать их медленно, один за другим. Это будет очень больно, и вы все почувствуете эту боль... Хорошо, вот так уже лучше. Давайте поговорим.
  - Говори, мерзавец, - прошипел Ангуан. - Тебе всё равно не уйти от нашей ненависти.
  - Так, давайте сперва разберёмся с вашими чувствами - меня этот вопрос, как бы это сказать... очень сильно затрагивает. Вы не испытываете такой ненависти к Гиллерво Айентейя... Или, скажем, к Аэннару Затомису, или к Эллеро Карна. Да, это неоднозначные бурмасяне, о роли которых в развитии бурмасянства спорят ваши историки. Но все они, как и я, повлияли на ход ускоренной интеграции.
  - Не сравнивай себя с Гиллерво, слизняк! Да, Гиллерво предал моего прадеда - но он погиб, как герой, пытаясь защитить то, что ещё осталось на Бурмасе.
  - Гиллерво погиб на Бурмасе... Аэннар и Эллеро тоже мертвы - но дело не в этом. Они жили вместе с вами на Кадмоне. Они, как и вы, испытали ускоренную интеграцию на себе, почувствовали на своей шкуре. А я походя решил вашу судьбу и полетел дальше, потеряв к вам интерес... Поэтому я для вас - чужой.
  - Ты стал Советником, важной шишкой... На наших смертях нажился.
  - Подожди! - крикнул ЛланРрук, поняв, что баланс боли и гнева в сознании Ангуана начинает клониться в неправильную сторону. - Советником мне больше не быть, после этого Экзамена... В любом случае он окончился провалом, а ведь это была моя идея, я лично за вас поручился.
  - Как ты посмел...
  - Я готов стать одним из вас. Жить на Кадмоне.
  - Что?!
  - Чтобы стать не хуже Аэннара Затомиса, я готов принять бурмасянское гражданство. Это значит, что мне придётся жить на Кадмоне - больше негде. На этой адской планетке, которую вы ненавидите. Я готов поселиться в вашем самом кошмарном месте, где ваши мудрецы испытывают себя на прочность. Как её там, это долину... Тандальо. Летом буду сидеть в лужице, осенью - мокнуть под дождём, зимой уйду под лёд, а весной на меня будут падать потоки с гор и унесут меня в какую-нибудь глеррову бездну под горой. Если я стану гражданином Бурмаса, я автоматически приму на себя часть вашего совокупного долга перед арендодателем Йесом. Огромную сумму, которую мне вовек не выплатить - а значит, я, как и вы все, буду пожизненно работать на Йеса. Строить на Кадмоне осэйшии для иссиаев.
  - Ты псих.
  - Я знаю. Но я рад, что к твоему гневу прибавилось удивление.
  
  Ангуан хотел что-то сказать, но морщившийся от боли капитан внезапно его перебил:
  - Селись на Кадмоне где угодно, хоть в Доме-на-стене. Мне плевать. Главное уже сделано: Экзамен сорван, скоро мы отомстим Аэнгану. Мы докажем всей Галактике, что бурмасяне - гордый и свободный народ, который сам решает свою судьбу и обходится без подачек Ядра.
  - Пожалуйста, отмените программу для Иглы! Жители Аэнгана неповинны в ваших бедах.
  - Кто её отменит? - Ниглео показал свободной конечностью на медленно плывущее в воздухе тело Рагаса. Из верхнего отростка главного программиста сочилась красная жидкость, капли которой тоненькими бусами повисли в воздухе.
  - Он без сознания или мёртв?
  - Я не имею возможности это проверить.
  - Судьба Экзамена висит на волоске! Если вас не волнует Аэнган, подумайте о бурмасянах.
  - Бурмасянам пора перестать полагаться на добрых дядечек с Ядра и начать самим диктовать условия. Мы куда сильнее, чем вы думаете. Мы подчинили сознание двух Советников - и это только начало.
  - Вы куда глупее, чем я думал. Неужели вы думаете, что у Ядра нет эмпатов? Что оно позволит вам зайти слишком далеко?
  - Оно уже позволило. Впрочем, наш разговор бесполезен, - хихикнул Ангуан, - ведь Игла стартует через несколько тиков.
  - Как через несколько тиков?! Неееееет! - заорал ЛланРрук, и его аквариум рванул к пульту управления.
  
  Увидев, что Ниглео свободен, Ангуан бросился наперерез Советнику, но Ниглео, потирая покрасневшие отростки, крикнул:
  - Стой! Это приказ!
  - Капитан... в чём дело?
  - Успокойся, Ангуан. Тебя сейчас ведут неправедные эмоции, жажда мести. А слизистый гадёныш дело говорит. Если он останется на Кадмоне в заложниках, у нас будет рычаг давления на Ядро.
  - Ты посмотри, что он делает!
  - ЛланРрук, вы что, умеете программировать Скоростные Иглы? - удивлённо спросил капитан.
  - Нет, но я умею портить программы, - ответил ЛланРрук, сосредоточенно водя щупальцами по монитору, перечёркивая длинными линиями сплетения программного кода, удаляя целые блоки, переставляя их местами...
  - Ты что творишь?! - ахнул Ангуан, но его перебил громкий металлический голос:
  - Готовность нулевой степени к старту МСИ! Пожалуйста, сохраните программу. Началось автосохранение программы...
  
  Монитор погас, прежде чем ЛланРрук успел что-то ещё сделать. Ниглео и Ангуан остолбенело смотрели на него - пока вспышка в иллюминаторе не вывела их из оцепенения. Сверкающий белый шар, в который упёрлись три лазерных луча из гибнущей сферы-колыбели, стремительно удалялся от станции, всё быстрее и быстрее. Он превратился в яркую белую звезду в небе, потом из белой звезда стала жёлтой, красной, тёмно-багровой и померкла - эффект Даблиэра из-за её быстрого движения привёл к смещению спектра света в инфракрасную область. Ещё через несколько тиков бездушный металлический голос, получивший сообщение из недалёкого космоса, сообщил:
  - Старт МСИ осуществлён успешно. МСИ вошла в первую червоточину. Транспортировка работает по плану.
  
  В этот момент всё находившиеся в кабине были готовы убить идиота-робота с его неуместным оптимизмом - впрочем, откуда ему было знать о произошедшей катастрофе? Скоростная Игла ушла в червоточину с испорченной программой - и никто теперь не мог знать, как сработает эта нечаянная машина смерти.
  
  
  
  
  
  

14. Кадмон. Послание.

  
  - Мы с Линда... с Ваннаборном Линда любили друг друга... по крайней мере, мне так казалось, - заговорила Андарен тихим надтреснутым голосом. - Это была закатная любовь, ведь наши отношения ознаменовали закат Бурмаса. Но я тогда была молода и наивна, все люди и вещи мне были внове. Я не интересовалась политикой, но политика заинтересовалась мною и втянула в грандиозные игрища сильных мира сего. Общение с Линда и его партийные дела побудили меня разбираться в политике. Мне казалось, что он и его друзья - сказочные творцы, легендарные личности из учебника, которые творят историю бурмасянства. Если бы я тогда знала, чем обернутся их идеи и проекты...
  
  В то время на Бурмасе копились разногласия двух партий: военной и интеграционной. Сторонников войны с Аэнганом возглавлял Гиллерво Гарнаго - трагически погибший Мёрзлый Мудрец. Его преемником стал Ангуан Солла. Мне Солла изначально казался слишком замкнутым, слишком погружённым в свои идеи, чтобы быть надёжным - но Линда, который состоял в военной партии, ему поначалу доверял. Третий видный деятель партии войны, Айентейя... Гиллерво Айентейя, сын Гарнаго - был так опечален гибелью отца, так поглощён необходимостью исполнения его последней воли, что был ещё менее надёжен и объективен. Но, как ни удивительно, именно сила отчаяния дала Айентейя возможность прозреть. Она отгородила его от прочих и дала его мыслям уникальное направление, так что он согласился на решение, которое эмоционально отвергало большинство бурмасян.
  
  Встретившись с маленьким контактёром ЛланРруком, Айентейя стал горячим сторонником ускоренной интеграции - и увлёк за собой Линда и его друга Эллеро Карна. Я в то время была далека от политики. Я чувствовала, что война - неправильный выход, но не видела истинного пути. Но я любила Линда и верила ему. Линда ушёл в партию интеграции - и я вслед за ним.
  
  События развивались стремительно, прошение Ядру было направлено, и ответ пришёл. Он склонил чашу весов в пользу интеграционной партии, и все мы, чтобы не допустить раскола в обществе, согласились с её программой. Если бы мы знали, что это решение вызовет в будущем множество расколов и в итоге - великий Распад! Но, когда на орбите барражируют корабли Ядра, угрожая карой за развязывание войны, а времени на размышление нет, невольно начинаешь думать чёрно-белыми категориями. Или-или - война или интеграция, третьего не дано.
  
  Итак, решение об ускоренной интеграции было принято... решение об уничтожении нашей родной планеты. Таковы правила игры, и не нам их менять. Даже непробиваемый Ангуан Солла был вынужден согласиться, даже он полетел с нами. Вся планета начала готовиться к эвакуации - стремительно и неотвратимо.
  
  Я тогда жила в Лиэллене, а Линда - в Ойномуно. Он, в противоположность Мёрзлым Мудрецам, нуждался в столичной суете, которая дарила ему причастность к ходу истории. Я прилетела к нему под удачным предлогом: в Ойномуно был крупнейший космопорт для эвакуации. У меня было легкомысленное настроение - солнце светило ярко, я была молода и прекрасна, а эвакуация казалась весёлым приключением.
  
  - Линда, повлияй на своих товарищей, пусть они подберут нам один корабль. Об одной каюте я даже не смею мечтать, - говорила я, улыбаясь.
  - Анди, я остаюсь.
  - Что? Не шути так, не надо!
  - Анди, это не шутка. Я должен остаться.
  - Что? Это что за ерунда? Опять твои партийные глупости? Скажи этому чванливому Гиллерво, чтобы даже думать не смел втягивать тебя в свои авантюры!
  - Это не глупости. Я должен исполнить миссию, для которой Гиллерво меня подготовил.
  - Ты... скажи, что это неправда! Скажи, Линда! Вы же все погибнете!
  - Нет, нет, любимая... я не погибну. Я полечу на Аэнган, чтобы установить контакт с его жителями.
  - С этими дикарями?! Зачем? Что за бред?
  - Это миссия, которую давно готовил Аэннар - на случай, если ускоренная интеграция сорвётся, и нам надо будет срочно остановить войну с Аэнганом. Сейчас миссия официально заморожена, поскольку интеграция заработала и все эвакуируются... Но Айентейя сказал, что не хочет терять готовую ракету и столько человеко-часов труда. Он станет последним Мёрзлым Мудрецом - уйдёт на полярную шапку и будет размышлять, как можно достойно завершить миссию.
  - Ты безумен, безумен... Я не хочу с тобой сейчас говорить. Ты повторяешь какой-то бред вслед за своим Гиллерво. Ты просто не любишь меня и решил бросить?
  - Я люблю тебя, Анди...
  
  Но я не слушала его. Мы разругались вдрызг. До эвакуации осталось несколько дней. Я весь день бродила по Ойномуно, с торжеством отчаяния ловя сигналы волноприёмника: он пытался связаться со мной снова и снова, но я отключила синхронизацию. Потом Линда связывался ещё с кем-то, и ещё с одним человеком, и ещё с одним, но я отказывалась вступить в чат... Что ж, пусть болтает со своими однопартийцами, пусть умоляет их отменить задание!
  
  Солнце ушло за горизонт, и по небу покатился Унтуайрен, наматывая последние круги перед эвакуацией - нам оставалось всего семь дней на Бурмасе... Я продолжала идти вперёд, шепча под нос проклятия и признания в любви, ушла на несколько килошагов от города, полюбовалась его огнями, упала в какую-то яму, посчитала звёзды на небе, вернулась в город, заблудилась (на многих улицах из-за экономии энергии отключали освещение), познакомилась с тремя мужчинами, отказалась составить компанию всем троим поочерёдно, а утром снова пришла к Линда. Но его не было дома. Я впервые поставила волноприёмник на передачу - Линда не отвечал. Я не чувствовала его, как будто его не было в городе!
  
  Именно в этот момент меня накрыл ужас - таившийся в глубинах мозга, он будто ожидал, пока я не окажусь беззащитна, пока не разыграю все свои камушки и не останусь с пустыми руками, чтобы донести до меня жестокую реальность. Линда не простит меня. Он пытался помириться, но я не выходила на связь, и он решил забыть о моём существовании, бежал куда-то - быть может, на другой конец планеты. Я почувствовала, что подо мной как будто разверзается бездна, в которую я падаю, падаю и не могу остановиться. Всё вокруг казалось бесцветным и пустым, сердце заныло, а ноги как будто стали ватными. Всё бесполезно, бесполезно...
  
  Я приказала себе не раскисать и помчалась к Гиллерво. Они что, запихнули его в ракету и отправили на Аэнган раньше срока?! Пусть расскажет мне, что за бред они задумали! Гиллерво все последние месяцы безвылазно сидел в городском штабе партии, в ангаре на окрайне Ойномуно. Говорят, компанию ему там составлял только моллюск-контактёр. Но сейчас и ангар был пуст. Гиллерво тоже куда-то исчез... Да будь он проклят вместе со своим моллюском! Правильно его тогда Ангуан-младший побил - жалко, что не изувечил.
  
  У меня оставалось шесть дней, чтобы найти своего несчастного глупца, своего безумного храброго мечтателя, и сказать ему последнее прости. Я вселилась по обмену в жилкомплекс на окраине города и начала синхронизировать всех знакомых. В городе царил хаос, большинство моих знакомых не выходило на связь. А те, с кем я смогла связаться, лихорадочно собирались, готовились к эвакуации, и никто из них не знал, куда делись Линда, Карна, Гиллерво Айентейя и другие идиоты, втянувшие нас в этот кошмар. Я нашла только Ангуана Солла, но он развёл руками и посоветовал мне забыть Линда и ехать в космопорт не оглядываясь. Я что-то прокричала ему (не помню что) и, рыдая, выбежала из жилкомплекса - жаль, тогда я не понимала, что Ангуан был самым разумным человеком в этом бедламе. В следующий раз я увижу его тридцать лет спустя, незадолго до его казни...
  
  На следующий день Линда вернулся в город. Я тут же примчалась к нему с криком:
  - Ну что?! Что вы решили?
  - Мы? Кто "мы"?
  - Твои однопартийцы. Ты же их уговаривал? Вы куда-то ездили?
  - Нет, нет, я с ними не разговаривал, не до них было...
  - Как не разговаривал?! Ты должен был их уговорить... объяснить... куда вообще делись эти придурки, когда они нам так нужны?
  - Они нужны всей планете, Анди. Им сейчас не до меня, не до тебя, и тем более они не будут исполнять твои капризы.
  
  Я молчала, стиснув зубы. Им не до меня. Они на меня наплевали - ведь интересы общества, как всегда важнее. "Клянусь, когда-нибудь вы все, все бурмасяне, будете слушать меня и исполнять мои капризы", - подумала я, и неожиданно для себя решительно заявила:
  - Я тоже остаюсь. С тобой.
  - Это невозможно, Анди. В корабле нет места для двоих. Я должен полететь на Аэнган один, а ты... ты должна жить.
  - Ты это называешь жизнью? Без тебя?! А ты... ты, значит, погибнешь?
  - Нет, нет, я полечу на Аэнган с миссией. Всё просчитано, со мной всё будет в порядке.
  - Просчитано, да? И ты, наверно, уже присмотрел себе на Аэнгане смазливую аборигенку?
  - Нет, не говори ерунды, Анди, я люблю только тебя.
  - Чем докажешь?
  - Что?! Ты разве не чувствуешь?
  
  Конечно, я чувствовала, что он любил меня - но мне этого было мало.
  - Это не настоящая любовь, а лишь мимолётное увлечение. Оно пройдёт, пройдёт, на Аэнгане ты кого-нибудь встретишь, влюбишься в неё... Я слишком молода для тебя, мы оба слишком молоды и глупы, вот и внушили себе, что любим друг друга.
  - Нет, Анди, это не так, - тихо сказал Линда.
  - Если бы ты любил меня по-настоящему, то не бросил бы.
  - Я расчертил тебе камень.
  - Что?!
  - Ты даже не спросила, где я был, глупышка. Я летал на Реадран, чтобы расчертить камень тебе. Я хотел позвать тебя с собой, но ты не отвечала. Мне пришлось лететь одному. Но я начертил тебе предложение.
  
  Ком, который всё это время копился у меня в груди и потихоньку поднимался к горлу, наконец, прорвался. Я обняла Линда и расплакалась. Мы быстро, лихорадочно целовали друг друга - мы теперь вместе, наши судьбы прочерчены на камне... Хотя нет, ещё только наполовину прочерчены, меня же там не было...
  
  
  
  
  
  
  

15.

  
  Наверно, вы уже не помните озеро Реадран - вы дети новой эпохи, а Эпоха Отчаяния завершается вместе со мною... Это древнее пересыхающее озеро, где некогда, много тысячелетий назад, стояла прежняя столица Бурмаса. Озеро питалось водой из реки Луаддуэ, на которой стояла грандиозная плотина, питавшая столицу водой и энергией. Но века пронеслись, и обмелели Глубокие Озёра, и вытекавшая из них Луаддуэ превратилась в пересыхающий ручеёк. Семь тысячелетий назад старая плотина была взорвана за ненадобностью, а столица перенесена в Ойномуно. Остались лишь ветшающие руины на берегу Реадран, а потом берег отступил, и руины окружила мёртвая илистая пустыня.
  
  Три тысячелетия назад Ооррен Селло написала роман "Прощание" - самую великую книгу Эпохи Отчаяния, книгу, которая и открыла эту эпоху. Главный герой - инженер плотины, от которой зависит вся жизнь столицы - и его собственная жизнь. Его возлюбленная - красавица из семьи Мёрзлых Мудрецов, живущая в Ойномуно. Она зовёт его бросить плотину и переехать в новую столицу, ведь его работа теряет смысл, плотина скоро будет взорвана... Он отказывается уехать, ведь плотина - вся его жизнь. Но плотину взрывают, и вот, бродя по обломкам, охваченный отчаянием, он берёт один из камней и с силой чертит на нём линию - линию своей судьбы, которая обрывается на границе камня - несёт его любимой и спрашивает, готова ли она пересечь с ним свою судьбу. Она долго сидит над обломком в задумчивости и, наконец, чертит пересекающую линию. Но уже поздно - пока она думала, он ушёл в пустыню, чтобы там умереть. Узнав об этом, она поклялась всю жизнь хранить ему верность - ведь линия её судьбы уже прочерчена на камне.
  
  Как все девочки-подростки, я когда-то рыдала над этой книгой, над строками прощальной элегии.
  
  "Наша планета - как воды Реадран, что бесследно уходят в песок".
  
  "Наша связь друг с другом - как песок, что скреплён лишь водою".
  
  Два тысячелетия назад родился обычай. Со временем он стал традицией, а потом - законом, въелся в нашу плоть и кровь. Когда мужчина предлагает женщине связать с ним свою судьбу, он едет на Реадран. Озеро с тех пор отступило на много тысяч шагов, оставив пустыню, где лежит много красивых круглых камушков - обломков плотины. Их запрещено оттуда увозить, это планетарное достояние... Мужчина чертит на гладкой стороне камня черту - всего одна царапина, рассекающая камень пополам, символ двойственности и единства мужской и женской половины бурмасянства. Одна-единственная черта. Женщина обязана в ответ либо начертить другую черту крест-накрест - это желание пересечь с ним свою судьбу - либо параллельную в знак отказа. Пока она не начертила ответ, он не может даже смотреть на других женщин с желанием, и она - на других мужчин, иначе покроет своё имя позором. У нас... на Бурмасе до Интеграции ходили легенды о роковых красавицах, которые десятилетями носили с собой камень с одной чертой, а их поклонники всё это время сидели в уединении, посвящая любимым стихи. Это всё память об ушедшей эпохе на маленькой планете, где невозможны долгие разлуки. На Кадмоне порой уходишь из пещеры и не знаешь, сможешь ли когда-нибудь в неё вернуться, увидишь ли её обитателей или их завалит во время следующего землетрясения. Здесь обычай не прижился.
  
  Но Линда не взял камень с собой - ему бы не разрешили это сделать, ибо таскать камни с собой роковым красавицам и красавцам уже несколько веков как запрещено - а то ведь раньше их мешками вывозили. Но теперь булыжников осталось немного, и охрана Реадран строго всех обыскивала, чтобы предотвратить контрабанду. И тогда он ушёл на тысячу шагов шагов от руин города и закопал свой камень в землю, а сверху набросал кучу мелкой береговой гальки, чтоб издалека увидеть место, где он зарыт.
  
  - Я должна тебе начертить ответ, - говорила я ему на следующее утро. - Должна, должна. Мне надо увидеть этот камень.
  - У нас очень мало времени.
  - Ты хочешь, чтобы мы расстались - без ответа? Чтобы наша любовь так и осталась под вопросом, повисла в воздухе?
  - Нет, нет, я не хочу, но...
  - А был ли этот камень? Линда, ты мне не врёшь?
  - Нет, конечно.
  - Или ты сказал про камень, чтобы меня успокоить? Я всё поняла! Ты не был на Реадран, это всё обман. Вы летали куда-то по своим партийным делам, и теперь ты решил отвязаться от меня. Начертил он! А мне теперь каково, пока я не начертила ответ - об этом ты подумал?!
  - Хорошо, полетели на Реадран, только скорее.
  
  Мы немедленно отправились на Реадран. Но неудачи преследовали нас. В те дни вся планета была охвачена паникой. Бурмасяне ехали в космоспорты, полные страха, прижимая к груди вещи, которые успели взять с собой. Перегруженная транспортная сеть Бурмаса работала с перебоями. Полёт верхолёта по маршруту Ойномуно-Реадран перенесли на день. У нас оставалось всего несколько часов, чтобы сесть в него. Мы хотели приехать в аэропорт заранее, но гусеница Линда сломалась, ему пришлось одалживать гусеницу у соседа. Вход в ущелье был перегорожен, и мы поехали в обход. В итоге мы приехали к самому отлёту верхолёта. Он был набит битком, люди, пытаясь забраться в него, кричали и толкали друг друга. Линда схватил меня за руку и потащил сквозь толпу к двери. Мы бы успели - но какая-то женщина с ребёнком умоляюще крикнула: "Пропустите!" - Линда приостановился, женщина прыгнула в дверь, и в этот момент дверь закрылась. Реактивная струя начала поднимать машину, погрузив нас в облако пыли, и лётчик в громкоговоритель закричал: "Посадка окончена, ждите следующего верхолёта!".
  
  Но следующий верхолёт не прилетел - он сломался. Мы уже не успевали побывать на Реадран до начала эвакуации.
  
  ...Мы ехали в космопорт, сидя вчетвером в двухместной гусенице. Я держала Линда за руку, мы молчали. Его чувства причиняли мне почти физическую боль. Мы встали в очередь перед дверью-распределителем. Очередь была длиннющая, и я надеялась, что она застрянет до вечера - но люди впереди двигались пугающе быстро. Я прижала его к себе, прижалась к его лицу, что-то шепча.
  - Не надо, - Линда мягко отодвинул меня. - Пора.
  
  Меня начал охватывать леденящий холод, я подумала, что сейчас умру. Линда чувствовал то же самое. Люди по соседству начали отодвигаться от меня - даже сквозь панику, которая сочилась из них, мои чувства пробивались в их сознание.
  
  Дверь начала расширяться, обволакивая меня.
  - Я не пойду... - прошептала я.
  - Прощай! - прорычал Линда не своим голосом и втолкнул меня в дверь.
  
  Я пошла как сомнамбула вперёд по коридору. Впереди было поле космопорта, на котором высились корабли пришельцев - закрученные в изящные спирали, они выглядели пугающе чуждо. Люди вокруг меня испытывали чувство обречённости, которое всё усиливалось.
  
  Внезапно я развернулась и рванула назад, расталкивая людей. Я знала, что дверь работает только в одну сторону, но сбоку был невысокий заборчик, построенный просто для того, чтобы упорядочить потоки пассажиров. Я перемахнула его, ко мне побежали два охранника, но я проскочила между ними, нырнула в служебную дверь и вновь оказалась в зале ожидания. В центре зала стояли две высокие фигуры, и я побежала к ним.
  - Анди, нет!
  - Линда, я остаюсь. Нет, молчи, я остаюсь с тобой.
  - Нет!
  - Или я убью себя прямо сейчас - какой вариант выбираешь?
  
  Я вдруг увидела его глаза и осеклась. Это были мёртвые глаза человека, для которого жизнь кончена. Я вдруг поняла, что Линда уже попрощался со мной и похоронил меня в своём сердце, а заодно себя самого - а теперь, вернувшись, я вновь заставляю его чувствовать невыносимую боль. Теперь он прощался с Карна, своим лучшим другом - а я сейчас взвалила на него дополнительную тяжесть.
  - Карна, - обратился он к своему спутнику, - я только тебе могу доверять...
  - Я понимаю тебя.
  - Береги её, Карна, она - самое дорогое, что у меня есть. Береги её, пусть она останется жива...
  
  Он взял мою руку и вложил в руку друга. Карна крепко сжал мою кисть, и я почувствовала исходящее от него печальное спокойствие.
  - Обещаю, Линда: я буду беречь её жизнь пуще своей, - медленно проговорил он.
  
  Я почувствовала слабость, моя голова кружилась. Слишком много чувств прошли через меня за короткое время.
  - А ведь ты соврал, - хихикнула я. - Нет никакого камня. Нет его, ты всё выдумал... Ты не был на Реадран, а ездил по своим глупым партийным делам... Мы ничем не связаны, ничем... Мы расстанемся, и наша любовь рухнет...
  
  Линда медленно взял меня за подбородок и приподнял мою голову, чтобы я смотрела ему прямо в глаза. В его глазах сверкал мрачный огонь.
  - Я клянусь тебе, Анди, - сказал он, - что ты увидишь наш камень.
  - Я клянусь, - прошептала я, - что отвечу тебе.
  
  Это было самое абсурдное признание в любви, какое только можно было представить. Самая невыполнимая клятва в истории Бурмаса... Я закрыла глаза, Карна взял меня за руку и повёл, как ребёнка, на космодром.
  
  
  
  
  

16.

  
  Полвека на чужой планете пролетели как миг. Я плохо помню десятилетия формирования Кадмона, всю эту Эпоху Освоения, о которой потом были написаны пафосные главы в учебниках. Помню тесные комнатушки на орбитальных станциях, холода Угольной Зимы в первых поселениях, которые после сбора пылевого покрова сменились жарой и духотой, болезни и смерти друзей и знакомых, океаны, каждый год рушащиеся на наши головы, от которых мы зарывались в недра скал... Помню ужас и отчаяние Разрыва, когда мы все, оказавшись в разные долинах, изолированные друг от друга многокилометровыми толщами гор, почувствовали своё одиночество в полной мере...
  
  К счастью, Карна всегда был рядом со мной. Он стал моим лучшим другом, оберегал меня и утешал в горестях. Мы переселились в Аруда, где он вскоре был вынужден приводить в чувство не только меня, но и других бурмасян, опустивших руки в эти тяжкие времена. Многие просили его советов, Карна пользовался растущим авторитетом. Мы стали редко видеться, и я всё чаще уходила в одинокие прогулки по горам, ожидая, что меня, наконец, смоет в пропасть какой-нибудь поток, поставив в моей жизни красивую точку.
  
  В то время я подружилась с Весёлыми - своим оптимизмом и верой в безграничность способностей бурмасянина они помогали мне вынести ужас пребывания на Кадмоне. Карна я об этом не сказала - он Весёлых не очень любил. Правда, мы теперь совсем редко общались, поскольку он оказался поглощён своей новой игрушкой - долиной Аруда, которой он типа "управлял". Я не понимала, как один человек может управлять другим человеком - мы же всё-таки не машины! "Ну и ладно", - думала я, - "чем бы дитя не тешилось...". Я не подозревала, что увлечения Карна приведут к столь серьёзным последствиям.
  
  Однажды он пришёл ко мне и объявил, что подобрал мне работу - секретаря в аппарате управления Габло Аруда. Это не была работа моей мечты, но я тогда пребывала в депрессии и безвольно согласилась. Теперь мы виделись чаще, и Карна периодически учил меня "искусству управления" - похоже, это искусство он придумал сам, первый на Кадмоне. Странные вещи творил с нами Разрыв - мы теперь нуждались в том, чтобы нами "управляли". Однако я понемногу училась этому странному ремеслу, и вскоре стала помощником управителя Габло Аруда.
  
  Когда он начал ходить в Тандальо, я была в ужасе.
  - Ты что, мудрецом себя возомнил? Перестань, Карна, я же знаю тебя! Ты слишком зациклен на своих правилах, чтобы быть Мудрецом.
  - Люди мне доверяют, Анди, - обидчиво отозвался он (опять это "Анди", которое всегда резало мне слух - я только Линда разрешала себя так звать).
  - Смотри, как бы я не перестала тебе доверять.
  - Ты... но почему?
  - Ты слишком много думаешь об этом "управлении". Тебе "управление" стало дороже собственной жизни. Милый Карна, что будет, если ты потеряешь второе, увлёкшись первым?
  - Милый? Ты так меня назвала? Ты... так считаешь? - покраснел он.
  - Да, ты и впрямь милый и забавный, - улыбнулась я.
  
  Он шагнул ко мне и взял за руку, с силой сжав так, что я поморщилась. Он наклонился, его лицо приблизилось к моему...
  - Что ты делаешь?! - я выдернула руку и отступила на шаг.
  - Я... я думал... - Карна покраснел ещё больше.
  - Ты думал, что я твоя игрушка? Что ты можешь мною... "управлять"? Не забывайся, Эллеро! - я резко развернулась и вышла из комнаты.
  
  После этого остатки достоинства покинули меня, и я бросилась бежать. Я была в ужасе: что ж это творится-то, песок и камни, со мною и с окружающими?! Добравшись до аэропорта, я немедленно отправилась в долину Бентендо. Сидя в верхолёте и глядя в иллюминатор на проплывавшие внизу вулканы и ледники, я немного успокоилась и задумалась. Моё воздействие на мужчин явно было чрезмерным и временами меня пугало. В чём же причина? Может быть, в моей внешности? Некоторое время я всерьёз прикидывала, не изуродовать ли себя, но потом отказалась от этой идеи, решив, что во влиянии на мужчин есть свои плюсы.
  
  В Бентендо я поселилась в неприметной пещере, устроившись расчётчиком при местном скалоперерабатывающем заводе. Работа скучная, но дающая гарантированное место в обществе и позволяющая реже общаться с людьми. К счастью, на том же краю долины жила семья Весёлых: Кердо и его юный сын, которые помогли мне приспособиться к местным реалиям.
  
  Ещё два года минуло, и ещё два раза Карна ходил в Тандальо. Влияние новоявленного перманентного мудреца росло, и даже в таком захолустье, как Бендендо, местный управитель интересовался его мнением. Меня это очень смешило: Карна, милый забавный Карна - и прям так всеми управляет, аж жуть.
  
  Однажды утром он вошёл в мой дом.
  - Полетели со мною, я тебе кое-что покажу.
  - Ты... как тебя ко мне пустили?! Что покажешь?
  - Меня все слушаются. Покажу то, чего никто ещё не видел. Мы летим в Аррвалис.
  
  Я растерялась. Аррвалис... дикая неуютная долина... зачем он меня туда тащит? Но он меня даже не слушал, и я невольно подчинилась. Я знала, что с Карна буду в безопасности, несмотря на все его выходки. Обещание беречь мою жизнь пуще своей он выполнял неукоснительно.
  
  Гиперкапсула стремительно пронеслась над Северным хребтом, который опрокинулся под нами и ушёл назад, когда мы поднимались в верхние слои атмосферы - а потом задумчиво клюнула носом и устремилась вниз, туда, где в каменной мешанине виднелся чёрный провал Аррвалис. Когда мы спускались в долину, я невольно сжала его руку - Карна ответил мне успокоительным рукопожатием.
  
  Долина Аррвалис была со всех сторон окружена отвесными стенами, так что на её дно почти никогда не проникало солнце. Там царил мрак, и в глубоких тенях жили странные и опасные представители фауны, завезённые на планету иссиаями. С одного из склонов в долину низвергалась река, образуя высочайший водопад Кадмона. Я испугалась, решив, что мы сейчас опустимся на дно, где тьма и клокочущая вода - но капсула зависла на полпути, прямо напротив водопада. А затем я увидела Дом-на-стене.
  
  Я ахнула - передо мною словно воскресли высокие хрупкие шпили Ойномуно. На этой жестокой планете они смотрелись как трогательное беззащитное животное, прижавшееся к стене и запрокинувшее к небу рогатую голову.
  - Это... ты сделал?
  - Это сделали для меня. Моя новая резиденция - и, надеюсь, твоя.
  
  Капсула пристыковалась к дому, в котором открылась аккуратная сферическая дверь. Карна взял меня за руку и повёл внутрь. Мы шли по длинным коридорам, освещённым красноватыми лампами, мимо комнат с вычислительными машинами, мимо плавно проплывающих в воздухе роботов-чистильщиков - и в моей памяти невольно воскресали годы на Бурмасе. А потом мы вышли на обзорную площадку.
  
  Я застыла в восхищении. Прямо перед нами, на другом конце долины, низвергался водопад, бьющийся о стены долины и разметавший свои струи в разные стороны. Его освещало заходящее солнце, играя в брызгах воды мириадами бликов. Сверху над долиной нависла радуга, а внизу, над мрачными клокочущими глубинами, в поднимавшихся кверху клубах пара медленно кружили величественные местные планероиды - эндемики Аррвалиса.
  - Как здесь красиво! - воскликнула я.
  - Я дарю эту красоту тебе. Отныне здесь твои владения, - улыбнулся Карна.
  - Как... владения?
  - Здесь, в Аррвалис, моя резиденция, но я управляю половиной Кадмона, а скоро буду управлять всем. Большинство долин северного полушария уже подчинились мне. Но без тебя нет мне радости в этих приобретениях. Я хочу подарить Кадмон тебе. Стань моей королевой!
  
  Я молчала, ошеломлённая. Меня даже не удивило старое слово, имевшее смысл в древние времена, когда на Бурмасе были короли. Сейчас, в этих диких и нереальных декорациях, Карна и впрямь казался величественным королём древности. Но... само предложение! Как он посмел подумать...
  - Ты думаешь, Анди?
  - Я... не понимаю... - выдавила я.
  - Что тут непонятного? - он начал сердиться. - Я люблю тебя. Люблю давным-давно, ещё с Бурмаса, с тех пор, как впервые тебя увидел. Стань моей женой!
  - Песок и камни... Я не могу. Не могу!
  - Что? Ты меня не любишь? Только не делай вид, что ты ко мне равнодушна. Я же всё вижу!
  - О да, - сказала я дрожащим голосом, - после такого спектакля трудно остаться равнодушной. Карна, ты очень милый... ты хороший... сильный и мужественный... Если бы не Линда, я, возможно, полюбила бы тебя. Но Линда мой навеки, ты же знаешь! Как ты забыл об этом, он же твой лучший друг!
  - Линда? - его глаза потухли. - Но он же мёртв давным-давно. Этот ваш старый роман, ещё на Бурмасе... Юношеское увлечение, которое давно прошло...
  - Оно не пройдёт никогда - ведь Линда расчертил мне камень, - напомнила я.
  - Что? Камень?! И ты в это поверила? Не было никакого камня, конечно же. Ты что, мы решали судьбы планеты, нам было не до личной жизни. Я думаю, Линда никуда не летал, а тебя обманул.
  - Нет... нет, я верю ему. Верю, что камень был, - неуверенно сказала я, пытаясь убедить сама себя. А был ли он?
  - Какой камень?! Ты с ума сошла? Я хочу подарить тебе планету - а ты цепляешься за какой-то несуществующий камушек!
  - Я не могу, - прошептала я. - Если камень есть, это значит, что наши с ним судьбы связаны навеки...
  
  И тогда Карна встал передо мной на колени - твердокаменный Карна, которому неведомы страх и жалость, умолял меня согласиться на его предложение. Теперь я поняла, почему он отвез меня на Аррвалис - если бы в тот момент кто-то зашёл в комнату и увидел его таким, бедняге бы не сносить головы. Но только я была свидетелем преображения, которое случилось с Эллеро Карна, только я знала о другой стороне его натуры. Но даже эту жертву я от него не приняла. Потому что был камень - маленький булыжник в песках Бурмаса, на котором начертана линия... или не начертана.
  
  Я отказала ему. Карна был в гневе (да, таким его тоже видела лишь я), он кричал, что Линда давно мёртв, что камня не существует, я его даже не видела никогда, и всё это выдумка. Но я не могла согласиться с ним - это бы означало предать свою любовь.
  
  Вдруг он замолчал, отступил от края площадки и сел в кресло. Его лицо было белее горных ледников.
  - Уходи, - сказал он скрипучим голосом. - Я не хочу тебя больше видеть, уходи.
  
  Гиперкапсула ждала меня на выходе из Дома-на-стене - проблемы с управлением у меня не возникло, поскольку она автоматически была настроена на полёт в Аруда. Там меня встретили как королеву и за час перенастроили капсулу на Бентендо. Оказавшись в своей почти родной долине, я заперлась в доме, бросилась на кровать и долго рыдала.
  
  На следующий день Карна начал вооружать мекарей.
  
  
  
  
  
  
  
  
  

17.

  
  Я не хотела видеть этого ужаса и улетела из Бентендо, отправилась в путешествие по Кадмону. Путешествие затянулось на многие годы. Я перелетала из долины в долину на своей отныне персональной гиперкапсуле, которую у меня никто не отбирал - я всё-таки была одной из немногих Друзей. Жизнь в долинах была разной: где-то спокойной, где-то тяжёлой, а в большинстве случаев - печальной и лишённой перспектив. Возвращаясь в те долины, где я бывала раньше, я видела, что часть стариков умерла, а детей в семьях немного. Кадмон вымирал. Бурмасяне покидали долины, уходили в Сердитые воевать в горах, или в Аруда - в мекари.
  
  Постепенно я начала понимать, что на планете идёт война - нескончаемая и бессмысленная. Я устала наблюдать, как нас становится всё меньше, и начала искать спокойную долину, чтобы осесть в ней. Мой выбор пал на Атрандис. Там тогда правил Аэннар Гелло, но Карна сместил его, заподозрив в сочувствии Сердитым, и поставил вместо него молодого Махеннара Нара. Махеннар проявил излишее рвение, помогая повелителю в борьбе с Сердитыми - он подозревал всех и каждого. Вскоре он захотел поговорить со мною.
  
  Это был забавный напыщенный коротышка, который смотрел на меня круглыми глазами снизу вверх (в прямом и переносном смысле слова). Хорошо хоть замуж не позвал - на это у него ума хватило. Махеннар сходу предложил мне стать управителем Габло Атрандис, но для этого я должна была улыбнуться, чтобы доказать, что я не Сердитая. Это предложение было столь забавным, что я, услышав его, расхохоталась. После этого Атрандис был у меня в кармане.
  
  А война разгоралась, и кадмонцы начали всерьёз убивать друг друга. Весёлые ушли в прошлое, на передний план выдвинулись Сердитые. Уран в реактор подкидывали, конечно, мекари, которые не останавливались ни перед каким насилием - Карна не возражал, если насилие совершалось во имя укрепления порядка. Я не могла остановить этот кошмар, да и не послушался бы меня теперешний диктатор... Да, вина за многие погубленные жизни тоже лежит на мне. Карна изменился, он стал жёстким и немилосердным - и виновата в этом была я с моим отказом, с моей глупой идеей, что расчерченный камень существует, что он уцелел при гибели Бурмаса. Разве это не глупо?
  
  Когда старый Ангуан Солла попытался вновь мутить народ, подняв его на безнадёжную войну против Ядра, Карна казнил его. И эта смерть была тоже на моей совести.
  
  Я тогда почувствовала, что мне надо как-то исправить случившееся... и я пошла к Аэннару. Аэннар Затомис был уже очень стар, и говорили, что мудрость покинула его. Он растерял весь свой авторитет, люди плевали ему вслед, поняв, чем обернулась ускоренная интеграция, и даже Сердитые не хотели с ним общаться. Но интуиция подсказывала, что только он может мне помочь.
  - Не вини себя, девочка, - сказал мне Затомис. - Ангуан бы всё равно плохо кончил.
  - Я не нуждаюсь в оправданиях, - отрезала я. - Я виновна и хочу искупить свою вину.
  - Перед кем искупить?
  - Перед обществом.
  - Что значит для общества гибель одного человека? Ты же знаешь, что человек - лишь малая песчинка в барханах бурмасянства. Или точнее, бурмасянство - это дом, слепленный из песка. Потеря одной песчинки не повредит ему - но, если нарушится магнитная сила, скрепляющая песчинки, то дом рассыпется. Ангуан пытался разрушить наше единство. Его гибель - благо.
  - Наверно, в моём сознании что-то испортилось после потери Поля Солидарности, - вздохнула я. - Я не могу мыслить такими глобальными категориями. Для меня одна-единственная песчинка, с которой я разлучена, важнее всех прочих.
  - Это всё животные инстинкты, - Затомис задумчиво пожевал губу, - родительский инстинкт, инстинкт размножения... Я всегда думал, что они лишь мешают развитию общества. Но теперь, когда Поля Солидарности больше нет - может быть, инстинкты спасут нас?
  - Может ли быть животный инстинкт столь крепок, что я и спустя двадцать лет мечтаю вернуться на Бурмас, только чтобы увидеть одного человека... нет, даже не его, а лишь память о нём?
  - Может, может... По счастью, я не мечтаю вернуться на Бурмас и считаю, что этот этап нашего развития пройден навсегда. Но, если бы я хотел помочь тебе исполнить эту глупую мечту, то сказал бы то же, что говорю другим: мы должны стать контактёрами и выйти в космос. Тогда нам будет открыта вся Галактика, и Бурмас в том числе. Сидя на поверхности Кадмона и ноя об утерянном прошлом, мы не добьёмся ничего.
  - А как нам стать контактёрами?
  - Ты же общалась с Гиллерво, а он общался с настоящим контактёром. Неужели он ничего тебе не рассказывал?
  - Я мало с ним говорила. Мне кажется, он мне не доверял... Если уж Вам он ничего не рассказал о контактах и Ядре - то мне и подавно.
  - Ну, Эллеро дружил с Гиллерво...
  - Я с ним не разговариваю. Мы ненавидим друг друга.
  - Ангуан дружил с Гиллерво...
  - Он мёртв.
  - Ах, да... В общем, пообщайся с друзьями Ангуана, с друзьями Карна, разузнай у них то, что знал Гиллерво: ради чего контактёры Ядра возились с бурмасянами, что они в нас такого нашли? Ты очень привлекательная женщина, даже сейчас... и ты знала многих влиятельных мужчин. Мне кажется, в твоей головке прячется много удивительных тайн, которые были тебе поведаны невзначай... Да уж, все эти инстинкты бывают полезны иногда.
  - Если я могу быть полезна лишь для разжигания инстинктов - пусть будет так.
  - Ты знаешь, связи между родителями и детьми были сильны даже на Бурмасе... У Ангуана остались дети и внуки. Они разные, очень разные, со всеми не договоришься... Но родственные связи скрепляют их воедино - в наше смутное время это уже немало. Некоторые из них тоже мечтают вернуться на Бурмас, некоторые хотят отомстить за отца. Может быть, ты сумеешь помочь им и в том, и в другом?
  
  Я решила последовать его совету и стала искать живых родственников Ангуана. Линерро, мой старый друг из Весёлых, оказался с ними хорошо знаком и свёл меня с некоторыми из них. Ангуанов оказалось довольно много, но некоторые из них не желали слышать о наследии предка, некоторые же были слишком озлоблены и поглощены жаждой мести. Только Ангуан Солла, внук старого бунтаря, названный в честь деда, оказался достаточно адекватным. Он со своими двумя сыновьями, Латерраном и Гарнаго, согласился мне помочь.
  
  Ангуаны восприняли на ура идею Экзамена, подсказанную мне Аэннаром - конечно, я не стала им говорить, что идея принадлежит их старому врагу. А Аэннару, в свою очередь, я не сказала, что Экзамен нужен нам только для того, чтобы заполучить оборудование для контакта, а на самом деле наш план предполагал срыв Экзамена. Похоже, у меня неплохо получалось интриговать и хитрить - поживёшь на Кадмоне, и не такому научишься.
  
  Линерро познакомил меня с Ниглео Руго - мечтательным молодым человеком, постоянно витающим в облаках. Но оказалось, что он умеет управлять станциями глубокого космоса - этому научил его дед. Конечно, у внука не было возможности побывать на настоящей глубокосмической станции, и он довольствовался отработкой навыков в виртуальной реальности. Когда я рассказала ему про Экзамен, у него загорелись глаза - наступил его звёздный час.
  
  Через год умер Аэннар - он давно болел, и для нас его уход не стал новостью. Кажется, проводить его в последний путь на плоту, уходящем в подгорную реку, пришли только бывшие Весёлые - Аэннар всегда был близок к ним по духу, хотя так ни разу и не осмелился назвать себя Весёлым (а я однажды назвала, да ещё и в присутствии Махеннара - я оказалась храбрее). Он завещал мне свою огромную библиотеку, привезённую каким-то чудом с Бурмаса и уцелевшую в хаосе эвакуации. Мне в то время было не до книг, а Ниглео неожиданно оказался книгочеем и частенько захаживал ко мне в гости. Даже моего библиотечного робота зачем-то перепрограммировал. Да... я скоро умру... и завещаю отдать мою библиотеку Ниглео.
  
  Галактическое Ядро долго принимает свои решения - там мыслят временными промежутками, по сравнению с которыми жизнь человека как миг. Пока вопрос с Экзаменом был подвешен в воздухе, время шло, и уходили в небытие мои давние друзья и враги. Поблекла моя красота, и я могла вздохнуть с облегчением - больше я не буду причиной безумств и драм. А однажды пришёл час, и перестало биться сердце того, кто успел побывать и моим лучшим другом, и заклятым врагом...
  
  Да, Карна умер, и всех охватил какой-то паралич, никто не знал, что делать. Махеннар сам прибежал ко мне, крича: "Что мне делать?". Я посоветовала продлить мои полномочия управителя Габло Атрандис, и Махеннар последовал столь полезному для меня совету. Жаль, что это был последний мой совет, к которому он прислушался. Наступил Распад, и управитель Атрандис, охваченный жаждой власти, стал плести интриги, желая захватить соседние долины. Он пытался протолкнуть меня в Мокрые Мудрецы, но я категорически отказалась - моей душой владела любовь к одному человеку, а не к обществу, какая же это мудрость?
  
  Так что решение об избрании Представителей было принято без меня - совсем не мудрое решение, даже я, сколь ни глупа была, понимала, чем это закончится. Махеннар, конечно, же добился избрания себя Представителем Атрандис и развязал нескончаемую войну. Я не участвовала в этой войне - с меня хватило и прошлых ошибок.
  
  Против Представителей в итоге оказались все, даже те, кто их выбирал. И вы тоже... Вы думаете, что я помогу вам победить Представителей с помощью Артефакта? Но теперь вы знаете, что представляет собой Артефакт. Он нужен только мне, это мой личный каприз, за который мы все слишком дорого заплатили. Вы ждёте от меня совета? Но я не могу посоветовать вам ничего, кроме любви.
  
  Иэлли замолчала, её голова откинулась на подушку. Потом она слабо улыбнулась Линерро. Он серьёзно кивнул ей в ответ:
  - Ваши слова дойдут до всех, Андарен-колло. Передача идёт с запаздыванием - чтобы преодолеть помехи, приходится использовать многоканальное сжатие, из-за которой мы не можем обеспечить реальное время. Поэтому мы можем делать перерывы в трансляции и обсуждать текущие проблемы... В чём дело, Сульвар?
  
  Молодой человек, совсем юноша, напряжённо смотревший в оптическую стену, сообщил:
  - Мокари засуетились - бегают вокруг своих приборов.
  - Они не знают, как прервать трансляцию, не штурмуя больницу, - кивнул Линерро. - Поток радиоволн слишком мощный, чтобы их можно было просто заглушить.
  - Мокари... Вы называете мекарей мокарями, неужели...
  - Сердитый, - подтвердил Линерро. - Да, Андарен-колло, я тоже Сердитый, давным-давно. Но сейчас настало время сбросить маски.
  
  Он вышел на середину зала, скрестив руки на груди, и все, кто был в зале начали собираться вокруг него. Линерро поднял руку, и по залу разнёсся невиданный, возмутительный клич:
  
   Камнем обтёсаны,
   Мокарем битые,
   Были Весёлые -
   Стали Сердитые!
  
  - Неужели Вы раньше этого не понимали, Андарен-колло? Сердитые - это бывшие Весёлые. Когда установилась диктатура Эллеро, мы поняли, что отдельный бурмасянин ничего не может решить без помощи соратников, что смерть подстерегает каждого из нас со всех сторон - а нить жизни, оборвавшись, уже ничего не даст его носителю, но может дать коллективу. И тогда мы разочаровались в силе личности и стали выступать за воссоединение бурмасян. "В единстве сила" - вот наш новый лозунг.
  - Весёлые... их больше нет... только я осталась.
  - Вы, Андарен-колло - считаете себя Весёлой?!
  - Да... какая же я Сердитая. Я даже улыбнусь - когда получу изображение от зонда-посланника... Посмеюсь над собой.
  - Вы ждёте этого изображения, - с горечью проговорил Линерро. - Вам оно нужен, но нам не поможет победить Махеннара.
  - Мне очень жаль...
  - Но хотя бы одна наша цель достигнута - мы сорвали Экзамен. Да-да, Андарен-колло - Сердитые были против вашего предложения об Экзамене, и только идея увидеть Артефакт и то, что Экзамен будет таки сорван, убедило нас. Поэтому мы все так легко согласились с тем, чтобы отправить Иглу на Бурмас.
  - Но почему вы хотели сорвать Экзамен? - прошептала потрясённая Иэлли.
  - Если бы бурмасяне стали контактёрами, нам бы пришлось потратить слишком много полётов, слишком много топлива на сообщение с Ядром. А в результате в космос вышли бы лишь немногие контактёры - это бы разобщило нас ещё больше. У нас не так много топлива, и все космические полёты должны быть строго дозированы, должны преследовать одну цель - создание Ожерелья Дружбы. Поэтому контакты с Ядром нужно ограничить.
  
  Линерро решил не рассказывать, как сложно было договориться с Ангуаном и Ниглео, как они постоянно конфликтовали - пылкий и упрямый, но добрый Ниглео и пылающий холодным гневом Ангуан. Как Ангуан ошарашил давно вынашиваемой идеей мести, удара Иглы по Аэнгану. Сердитым был неважен Аэнган - слишком он далеко, совсем неинтересен и неактуален - поэтому они легко согласились на его предложение. Ниглео просил лишь не мучать слишком сильно экзаменатора.
  
  Но зачем Андарен знать всё это? Слово "Аэнган" может разбередить в её душе старые раны... Пусть она думает, что единственной целью МСИ был анонимный контакт с Бурмасом, ныне мёртвой планетой.
  
  
  
  
  
  

18. Аэнган. Контакт.

  
  Набрав околосветовую скорость, Игла ушла в ближайшую червоточину, начав своё стремительное движение в сторону системы GVIII-486754. Она прошивала сеть червоточин, прыгая из одной звёздной системы в другую, а внутри звёздных систем - стремительно пересекая их в течение считанных часов. Разумные существа в трёх точках Галактики, разделённых десятками тысяч световых лет, следили за её движением, уповая на удачу миссии - и были так близки друг к другу, как никогда не смогли бы сблизиться Игорь Смирнов и сидящий напротив него Джеффри Смитсон.
  
  Впрочем, физически проследить перемещение Иглы не смог бы никто - даже могущественные цивилизации 3-го уровня, ибо даже они не в силах обмануть законы физики и перемещаться быстрее света без использования червоточин. Позже комиссия Ядра по расследованию произошедшей катастрофы восстановит примерную последовательность событий - но из-за смещения червоточин на линии "Элламарис"-Бурмас даже точные моменты времени установить будет невозможно. Комиссия выяснит, что по СГВ события на "Элламарис" произошли раньше, чем события на Кадмоне, а разговор Ниглео с Таллиа - ещё раньше. Также она обнаружит, что марсоход "Cool Velocity" побывал на месте древнего озера Реадран (которое земляне называют озером Гусева) раньше, чем за 1 гигатик до событий на Кадмоне. Но более точно определить время, когда Артефакт был извлечён на поверхность, комиссия не сможет.
  
  Быть может, только Тис, Советник по транспорту, мог бы восстановить истинную последовательность событий. Но незадолго до этого Тис встретился в осейшии Сунас со своим братом Йесом. Встреча двух братьев, принадлежащих к одной из богатейших семей Иссиаи, была обставлена со всеми надлежащими церемониями. Йес и Тис появились одновременно в двух отверстиях на противоположных концах гостевой залы. Йес и Тис изящно махнули друг другу всеми четырьмя верхними конечностями и начали сближаться. Их раздвоенные языки крутились в раскрытых пастях, образуя сложные узоры под прицелом видеокамер, записывавших для потомков эту, безусловно, важнейшую церемонию родственно-деловых переговоров в филигранном исполнении двух мастеров.
  
  Йес и Тис, оказавшись на нужном расстоянии, подали друг другу должную серию щёлкающих звуков. Йес, как принимающая сторона, издал несколько пассов, настроивших систему жизнеобеспечения. Йес и Тис начали церемониальный танец, постепенно сближаясь, чтобы можно было зацепиться друг за друга хвостами - но в это время что-то пошло не так. В системе жизнеобеспечения забарахлил терморегулятор, и температура начала расти.
  
  Иссиаи - существа с холодной кровью, живущие на планете с очень ровным и постоянным климатом. Поэтому природа не наградила их ни способностью переносить перепады температуры, ни чувствительными к этим перепадам рецепторами. Путешествуя по другим планетам - а они были заядлыми путешественниками - иссиаи могли жить только в идеально организованном микроклимате осейшиев. Терморегуляторы иссиаев были лучшими в Галактике, и вывести их из строя могла бы только злонамеренная воля.
  
  Но расследование не установило ничьих воздействий на регулятор, кроме самого Йеса. Что случилось с хозяином Кадмона - может быть, на него нашло помутнение рассудка? Может быть, жизнь вдруг показалась ему жалкой нелепой игрой, не стоившей продолжения? А может быть, его тяготили угрызения совести из-за многолетнего мучительства бурмасян, и он решил искупить свою вину? Никому неизвестны чувства Йеса, когда он сломал терморегулятор, и никто не смог бы доказать факт внешнего воздействия на его психику. Вроде бы, поняв, что происходит, он даже пытался переключить режим, но потерял сознание прежде, чем смог что-либо сделать. Тела Йеса и его брата были обнаружены лишь через несколько тройных восьмёрок тиков...
  
  Итак, когда-то - неизвестно когда, но точно раньше событий на Кадмоне - бур марсохода захватил нужный камень и вытащил его на поверхность. И в тот же момент - или позже? - зонд-посланник, за несколько килотиков преодолев расстояние от червоточины до поверхности Марса, не успел полностью затормозить - да в этом и не было нужды (а вот нужда избавиться от лишних улик на околомарсианской орбите - была) - и вонзился в его атмосферу, включив свои камеры наблюдения, чтобы за малую долю секунды сгореть в атмосфере, успев передать изображение с поверхности.
  
  На этом изображении был марсоход "Cool Velocity", над которым промелькнул и сгорел шальной метеорит (много их тут летает). А в его манипуляторе - камень, на котором прочерчена одна-единственная черта.
  
  Черта, которую оставил Ваннаборн Линда перед тем, как улететь на Аэнган и умереть там, став Небесным Махатмой и завещав местным жителям выкопать камень, чтобы Иэлли Андарен смогла каким-нибудь неведомым путём его увидеть.
  
  ... А через полчаса после откапывания Артефакта радиоволны с Марса достигли Земли, и изображение - на сей раз полученное прямо с поверхности, хотя и с камеры более низкого качества, чем у бурмасян - появилось на экране центра управления в Пасадине. На нём был марсоход, механическая рука которого захватила камень.
  
  - Это... что? - растерянно спросил Джеффри.
  - Артефакт, - благоговейно прошептал Игорь.
  - Но это же... такая же вулканическая порода, как валяющиеся на поверхности! Это не создание инопланетян, а обыкновенная естественная каменюка!
  - Не совсем обыкновенная, - на лице Игоря расплылась улыбка. - На нём чёрточка нарисована.
  
  Лицо Джеффри Смитсона покраснело, потом побагровело - Игорь даже подумал, что оно сейчас станет мертвенно-синим.
  - Какого... какого... этот fucking камень... этот идиотский булыжник, в котором нет ничего особенного - и есть ваш инопланетный артефакт?!
  - Ага, он самый, - осклабился Игорь. - Камень. С чёрточкой. Всё, как и говорил Небесный Махатма. Моя миссия исполнена!
  - С чёрточкой... - прошептал Смитсон, схватившись за голову, - ага, с чёрточкой. Была осыпь, камни тёрлись друг о друга, и один поцарапал другой. Естественный процесс, никаких доказательств разумного вмешательства... - теперь Смитсон раскачивался из стороны в сторону. - Что вы наделали, Смирнофф, что вы наделали... дирекция ЦРУ по СВС... Конгресс осведомлён, и президент тоже... Безопасность государства оказалась под угрозой... Вы понимаете, что вас защищала только ваша роль в установлении контакта, то, что без вас было не обойтись?
  - Да мне плевать.
  - И меня тоже... Я тоже теперь знаю слишком много, и тоже сдвинул с места лавину, потревожив очень могущественные силы на самом верху... Я надеялся на огласку в прессе, что журналисты не упустят инопланетный артефакт - ради такой сенсации они даже защитят меня от спецслужб - но теперь-то оглашать нечего. И защищать меня никто не станет... Вас, наверно, посадят в тюрьму или устранят, уж не знаю, что с вами сделают... Вы, конечно, уволены, но плевать на вас - а вот со мною что будет?!
  - Наказ исполнен, - повторил Игорь с блаженной улыбкой, даже не слушая Смитсона.
  
  Он помахал руководителю проекта "Cool Velocity" рукой и вышел на улицу - в никуда.
  
  
  
  
  
  
  

19. Элламарис. Контакт.

  
  - Рагаса грохнул. Ну и скотина же ты, - грустно сказал Ангуан, осматривая тело программиста с пробитым верхним отростком.
  - Ну, извините - я не думал, что у вас так мало места и острые углы торчат, - буркнул ЛланРрук.
  - Жалкие оправдания...
  - А чего вы хотели? Я ж воплощение зла, из-за которого погибла куча бурмасян. Одним человеком больше, одним меньше...
  - Я это знаю - просто полезно лишний раз удостовериться, какая ты скотина.
  - Уж кому говорить об этом, но не человеку, намеревавшемуся убить миллиарды разумных существ, - ехидно заметил ЛланРрук.
  - К чему спорить о чужаках? - вмешался Ниглео. - Мы должны заботиться о благе собственной цивилизации. Наша главная задача - найти Артефакт, который поможет нам победить Представителей.
  - Артефакт? - заинтересовался ЛланРрук.
  
  Ниглео в ответ прочитал ЛланРруку краткий курс истории Кадмона - вплоть до текущей войны.
  - Вы же пытались выйти на контакт с Представителями долин, но у вас ничего не получилось, поскольку они эгоистично цепляются за власть, не думая о благе бурмасян. И только Друзья, от имени которых я имею честь выступать, смогли с вами договориться.
  - Чудесно, - хихикнул ЛланРрук. - Историю Кадмона я и сам знаю - изучал при подготовке к контакту. Но интересны акценты, которые вы в этой истории расставили. Вы ненавидите Представителей и ведёте с ними войну. И вы говорите сейчас отнюдь не от имени Друзей. Капитан Ниглео, вы сочувствуете Сердитым?
  - Передача записи за пределы станции сейчас перекрыта, поэтому не вижу смысла скрывать, - пожал плечами капитан. - Я и сам Сердитый.
  - Не беспокойтесь, меня не волнуют ваши внутренние распри, и я не сдам вас Представителям. Для меня они - досадная помеха к установлению контакта и не более того. Как легитимных представителей бурмасян я воспринимаю лишь Друзей.
  - А вы знаете, что из Друзей осталась в живых одна лишь Иэлли Андарен, и она уже очень стара?
  - А когда она умрёт, кто будет представлять Друзей? - заинтересовался ЛланРрук.
  - Приятели Друзей, конечно.
  - О! И кто там главный?
  - На Кадмоне - Эллеро Линда. На "Элламарис" - я.
  - Эллеро... Линда? Он родственник Эллеро Карна?
  - Да, племянник.
  - Но почему тогда он не входит в число Друзей?
  - Его отец поссорился с Карна. Идеологические разногласия, осложнённые личной неприязнью. Он даже женился на дочери Ангуана Солла.
  - Так значит, наш любезный Ангуан Латерран - его родственник?
  - Да, он мой двоюродный дядя, - пожал плечами Ангуан. - Но это неважно. Всё неважно. Рагас погиб. Аэнганцы погибнут. А скоро и нас уничтожит какой-нибудь шальной кусок сферы-колыбели...
  - Ангуан, перестань раскисать и не мешай мне, - сурово сказал капитан. - Твоя жажда мести сейчас второстепенна. Главная задача - сорвать Экзамен - решена. Следующая задача - наблюдение за Артефактом.
  - Вы думаете, что Артефакт поможет вам победить Представителей? - задумчиво спросил ЛланРрук.
  - Именно так, - подтвердил Ниглео. - А, справившись с Представителями, мы договоримся с Ядром о помощи Кадмону.
  - О помощи?! Если вы хотите какой-то помощи со стороны Ядра, а не кары за провал Экзамена, вам нужно, прежде всего, спасти вжзыжгиков. Причём это нужно сделать срочно, пока ещё работает Полугалактический Коридор на Вжзыжг. Эта планета находится на противоположном радиусе Галактики, и добираться по ней обычными путями, без Ровного Коридора - слишком долго. Пока доберёмся, будет уже поздно.
  - Если бы мы даже вдруг захотели, пресмыкаясь перед Ядром, бросить все силы на спасение насекомых - что мы можем сделать для них без Иглы? - нахмурился Ниглео. - Я думал, это безнадёжно.
  - Я напишу в Совет, - медленно заговорил ЛланРрук, лихорадочно пытаясь придумать выход. - Меня, конечно, не послушают. Я ручался за вас, а вы провалили Экзамен. Это крах моей карьеры как Советника. Но я буду писать снова и снова - о, заваливать Совет письмами я умею! Я предложу им способ спасения вжзыжгиков.
  - Какой способ? Послать им ещё одну Иглу? Войти в неанонимный контакт?
  - Первое невозможно - в Галактике было всего три Иглы, две уже заняты, одну мы израсходовали. Создание новой Иглы - долгое дело, и пока не нашлось ни одной цивилизации III уровня, которая бы предложила нам свою помощь. Второе - слишком рискованно. Ядро, скорее, пойдёт на гибель половины населения Вжзыжга, чем решится на неанонимный контакт. Мы слишком хорошо помним Этианею...
  - Ну, значит, без вариантов, тема закрыта, - развёл руками Ниглео.
  - Нет, есть ещё выход... единственный выход. Частично анонимный контакт.
  - Частично анонимный - это как?
  - Я правильно понял, что отсюда на Кадмон открыт Четвертьгалактический Коридор?
  - Да, верно.
  - А отсюда на Вжзыжг - Полугалактический Коридор. Пока червоточины этих двух коридоров не ушли слишком далеко от планет назначения, нужно организовать переправку достаточного количества бурмасян на Вжзыжг. После этого Коридор будет закрыт.
  - Это значит... когда они смогут вернуться на Кадмон? - невольно задумался Ниглео. ЛланРрук попытался скрыть ликование: капитан сперва категорически отрицал возможность помощи вжзыжгикам, но теперь перешёл к стадии размышлений.
  - По стандартным транспортным коридорам - очень нескоро. К этому времени их дети на Кадмоне успеют состариться. Если возможность возвращения вообще возникнет.
  - Возможность возвращения... - прошептал Ниглео и добавил совсем тихо непонятное:
  - Она умрёт, а Таллиа останется такой же...
  - Что за ерунда? - вмешался Ангуан. - Если мы даже переправимся на Вжзыжг, как мы сможем уговорить тамошних жителей? Боюсь, наши эмпатические способности не работают при таких биологических различиях. И как мы вообще поймём, что делать?
  - Для этого с вами буду я - профессиональный контактёр и единственный представитель Ядра на планете. Но никаких контактов со мной Совет поддерживать не будет.
  - Но возможность возвращения...
  - Может возникнуть лишь через тератики. Впрочем, пока не вырастим из Вжзыжга цивилизацию I уровня, о возвращении лучше даже не думать.
  - А ведь неплохой выход, - пробормотал Ангуан.
  - Ангуан, ты что? - изумлённо воззрился на него Ниглео. - Какой ещё неплохой выход? Кадмон должен строить Ожерелье Дружбы, а не отвлекать свои и так скромные силы на спасение насекомых.
  - Капитан Ниглео, извините, - проворчал Ангуан. - Я только что хотел убить миллиарды человек, но... дождь меня унеси, меня волнует судьба вжзыжгиков... Ожерелье Дружбы... ценой гибели цивилизации? Это странная дружба, не находите, капитан?
  - Бурмасяне - превыше всего, - неуверенно сказал Ниглео.
  - Капитал Ниглео, вы уже видели столько удивительного, - вкрадчиво сказал ЛланРрук. - Сферу-колыбель и её гибель, Скоростную Иглу, червоточины... Всё это творение рук единственной разумной цивилизации. И это лишь малая доля чудес, которые таит в себе Галактика и на которые способна цивилизация 3-го уровня. А ведь вжзыжгики могут тоже со временем дорасти до 3-го уровня... если их спасти.
  - Вы требуете от меня слишком многого, - вздохнул Ниглео. - Бурмасяне отказались от роста много тысячелетий назад, это наша судьба. А вы теперь предлагаете мне сделать выбор не только за бурмасян, но и ещё за одну, совершенно неизвестную мне цивилизацию.
  - Решаете не вы, а Иэлли Андарен, - напомнил ЛланРрук.
  - Она стара... Боюсь, она может не дожить до прихода информации об Артефакте и нашего возвращения на Кадмон. И тогда решать будет Эллеро Линда, который планирует победить Представителей с помощью Артефакта и строить Ожерелье Дружбы. Как-то так, - пожал плечами капитан.
  - Но вы как второй Приятель также имеете право решить судьбу бурмасян. Вы-то хоть понимаете, что вам надо становиться контактёрами? - жалобно сказал ЛланРрук.
  - Я послушаю, что скажут Иэлли Андарен и Эллеро Линда, и решу судьбу нашего народа на основе их слов.
  - В таком случае, вам нужно разблокировать передачу данных и скорее отправить информацию на Кадмон.
  - Но Ядро... - начал возражать Ангуан.
  - Ядро и так скоро обнаружит, что Игла ушла по неправильному маршруту, и нагрянет сюда с инспекцией. Вас может спасти лишь конвенция, согласно которой мы находимся на территории а-пеленгаторов-синих. Если они вдруг окажутся к нам добры (а предсказать их мотивы даже я не в силах), они, может быть, позволят нам дождаться получения ответа с Бурмаса прежде, чем передать нас в руки Совета по Контактам.
  - Если они окажутся к нам добры, они не дадут обломкам собственной сферы-колыбели уничтожить нашу станцию, - проворчал Ниглео, настроение которого, похоже, начало быстро падать. - Но мне почему-то кажется, что им пофиг на нас.
  - Если учесть, что мы постепенно приближаемся к сфере, обломков будет становиться всё больше... Кстати, а станция вообще расчитана на долгое ожидание?
  - Зришь в корень, слизняк. Мы набрали запасы еды - только сможешь ли ты их употребить или у тебя заворот кишок случится? Я рассчитывал отправить команду на Кадмон, сесть в спасательную шлюпку и дрейфовать в ней шесть месяцев, пока зонд-связной не вынырнет из червоточины с фотографиями с Бурмаса. Шлюпка будет следовать за червоточиной, поскольку та постепенно удаляется от сферы-колыбели.
  - За меня не беспокойтесь, - подпрыгнул ЛланРрук. - Я сгоняю на "ЛланРрукПрыг" за едой и запасами воздуха. Вам-то в "ЛланРрукПрыг" будет слегка неудобно, он для вас... маловат, скажем так. Чтобы вас туда поместить, придётся сложить пополам и отрезать торчащие конечности. Поэтому лучше мы все вместе разместимся в шлюпке, а корабль может дрейфовать параллельно нам - мы будем брать оттуда необходимые запчасти для систем жизнеобеспечения.
  - Что?! Я должен провести шесть месяцев с гадёнышем-контактёром? - зарычал Ангуан.
  - В чём проблема, Ангуан? Ты можешь вернуться на Кадмон.
  - Нет уж, я хочу первым увидеть картинки с планеты предков и узнать, как Игла унитожила проклятый Аэнган.
  - Тогда тебе придётся смириться с присутствием гадёныша-контактёра.
  
  
  
  
  

20.

  
  Они отправили команду на "Кадмон" вместе с посланием от Ниглео в запечатанной капсуле (капитан сидел нам ним долго, опустив голову и о чём-то задумавшись), переместились на спасательную шлюпку и отчалили от обречённой станции, которая продолжала падать на сферу-колыбель. Шлюпка взяла курс на червоточину.
  
  Вскоре вокруг них раскинулась беззвёздная темень. ЛланРрук задумчиво смотрел на быстро погружающийся во тьму нескладный комплекс помещений "Элламарис", вокруг которого, посвёркивая оптическими поверхностями, вращался жилой тор. Он едва не погиб на этой станции, но тем не менее, понял, что будет по ней скучать. Его незадачливые убийцы тоже притихли. Начался последний этап их миссии и самое тяжёлое испытание - ожиданием.
  
  Обломков сферы-колыбели, разлетавшихся во все стороны, при естественном освещении было не видно. Ниглео мог бы включить направленный луч, чтобы осветить окружающее пространство, но предпочёл экономить энергию. Они удалялись от сферы довольно быстро, поэтому вероятность столкнуться с обломком была невелика. Если же какой-нибудь незадачливый обломок их таки нагонит, они погибнут быстро, не успев понять, что произошло.
  
  Скоро Ядро узнает о произошедшем и пошлёт миссию Совета по контактам, чтобы разобраться в подробностях и предотвратить дальнейшие противоправные действия бурмасян - и на сей раз контакт будет совсем не добрым. Впрочем, пока они недалеко улетели от сферы и находились в области контроля апельсинов, которые, видно, не собирались наказывать коварных экзаменуемых. А миссию Ядра они, скорее всего, даже не увидят - в такой-то тьме, да ещё и в пространстве, усеянном обломками.
  
  ЛланРрук вызвал "ЛланРрукПрыг", и вскоре его транспортная шлюпка мягко ткнулась в борт спасательной шлюпки. Стыковочные шлюзы бурмасян, подобно пасти морского чудища, мягко причмокивая, всасывали в себя любой транспорт, поэтому проблемы со стыковкой не возникло. Контактёр пересел в собственную шлюпку и через несколько восьмёрок килотиков был на борту "ЛланРрукПрыг".
  
  Оказавшись на родном корабле, ЛланРрук почувствовал непреодолимое желание смыться от этого кошмара - от гибнущей сферы, от тёмного пространства, усеянного обломками, от двух бурмасян, испытывающих к нему глухую ненависть, от тесной шлюпки, в которой не хватало еды и воздуха, от необходимости узнавать, убила ли Игла несколько миллиардов жителей Аэнгана или промахнулась, от карательной экспедиции Ядра, от пребывания на Кадмоне в долине, где с неба падают горы воды... Вернуться в Совет, покаяться в своей ошибке, уйти на пенсию и выращивать водоросли. Потом он подумал о том, что может приобрести. Путешествие по Полугалактическому Коридору, контакт с цивилизацией насекомых, частично анонимный контакт - уникальные впечатления, которым мог бы гордиться любой контактёр. Потом вспомнил капитана Ниглео, которого от перспективы получить эти уникальные впечатления аж трясёт, но при этом он готов идти навстречу судьбе... ЛланРрук недовольно булькнул от своей тиковой слабости, погрузился в капсулу и отправился в обратный путь.
  
  Шлюпка медленно двигалась вслед уходящей червоточине, постепенно снижая скорость. Торопливость хороша лишь при ловле мальков, а они приближались к границе зоны а-пеленгаторов-синих, которую не стоило пересекать - возможно, другие эмиссары Ядра настроены к нарушителям правил Экзамена не так благодушно, как апельсины. К прогнозируемому моменту возвращения зонда-связного червоточина будет уже по ту сторону невидимой границы - но это некритично. Главное - находиться поближе к червоточине внутри зоны апельсинов, прижавшись к её краю, чтобы уловить слабые сигналы вынырнувшего зонда и суметь их расшифровать.
  
  Они ждали долго - несколько двойных восьмёрок мегатиков. За это время ЛланРрук ещё несколько раз летал за едой, но её запасы начали подходить к концу, и контактёр затосковал. Ниглео и Ангуан, похоже, тоже были не в лучшей форме. Нижняя часть их туловищ постоянно урчала, потом перестала урчать, но сами бурмасяне стали какими-то вялыми. Отношения между Ниглео и ЛланРруком несколько улучшились - по крайней мере, капитал больше не называл его слизистым гадёнышем. Гадёныш пытался то так, то эдак выяснить у капитана что-нибудь про Эллеро Линда, кроме его родственных связей и дружбы с Иэлли - но узнал лишь, что это дедушка самой прекрасной и самой бессердечной внучки на свете. Эта информация, похоже, не представляла никакой пользы для аллеворца. Лучше бы придумал, где пожрать в открытом космосе.
  
  Когда аллеворец обнаружил, что пара бурмасян как-то нехорошо на него поглядывает и перешёптывается, как будто оценивая его пищевые качества, неожиданно пришла информация от зонда-связного. Ниглео расшифровал её и долго произносил какие-то короткие яростные слова. Потом он сказал что-то Ангуану, тот обхватил голову руками и застонал.
  - Кто первый расскажет плохие новости? - поинтересовался ЛланРрук.
  - Иди к чёрту! - выругался Ниглео. - Камень! Артефакт - обычный камень!
  - Ангуан, теперь твоя очередь ругаться.
  - Игла промахнулась... - прошептал Ангуан.
  
  Да, ошибка в программе, заложенная в Иглу, сбила только настройки её движения. Зонд-связной, как положено, завис возле червоточины - а вот Игла прошла мимо Аэнгана, пересекла всю систему GVIII-486754 и теперь стремительно удалялась от неё. Месть Ангуана осталась неисполненной.
  - М-да, - булькнул ЛланРрук. - Аэнган мы спасли, это хорошо. Но вот неуправляемая Игла на релятивистской скорости, которую можно остановить, только поставив на её пути планету... Ох, боюсь, меня не только попрут из Совета, но и ещё заставят своим телом её останавливать. Хорошо, что я отправлюсь с вами на Вжзыжг.
  - Он ещё радуется! - зарычал Ангуан.
  - Что щупальца развесили? Вы же понимаете, - воскликнул сияющий ЛланРрук, - что я не могу признать ваш Контакт успешным. Вы провалили Экзамен!
  - Ох, - Ниглео скривил губы в непонятной гримасе. - Хоть одна хорошая новость. Мы не станем Контактёрами и сможем потратить свои ресурсы на создание Ожерелья Дружбы. Хотя... Представители ни за что не согласятся...
  - Пусть Линерро решает, на что они согласятся, - буркнул Ангуан.
  - Тебе-то Линерро не указ, - сказал Ниглео. - Но я надеюсь, что твоя неутолённая жажда мести не прорвётся в каких-нибудь выходках.
  - Почему же не указ, я его уважаю.
  - Кто такой Линерро? - спросил озадаченный ЛланРрук.
  - Линерро, он же Эллеро Линда - лидер Сердитых и мой двоюродный дядя.
  - Что ж, давайте отправимся к этому вашему Линерро и расскажем последние новости. Посмотрим, что он нам посоветует насчёт Представителей.
  
  
  
  
  
  

21.

  
  Шлюпка перемещалась вблизи границы области апельсинов по сложному ломаному пути. Большую часть времени она летела по пассивной траектории, как маленький каменный обломок (коих в этой замусоренной туманности было немало), но в случайные моменты времени меняла направление полёта случайным образом. Если бы агенты Ядра искали целенаправленно движущийся к цели объект, им было бы сложно обнаружить шлюпку, и, даже обнаружив, они бы вскоре потеряли её из виду.
  
  Но цель у нашей троицы была вполне конкретная: вход в Четвертьгалактический Коридор. Он, в отличие от отлётной червоточины, удалялся от сферы достаточно медленно, так что в нужный момент времени продолжал оставаться внутри области апельсинов (и об этом позаботился несчастный Тис). Когда они по расчётам Ниглео приблизились к червоточине на достаточное расстояние для прямого наблюдения, Ниглео включил направленный луч.
  
  ЛланРрук напрягся: с этого момента счёт пошёл на тики. Наверняка эмиссары Ядра уже давно обнаружили вход в Коридор и находились где-то неподалёку, а включив луч, бурмасяне происигнализировали им: "Мы здесь, ловите нас!". Теперь всё зависело от того, заблокирован ли вход в червоточину и насколько внушительные силы выставило Ядро.
  
  К его удивлению, червоточина была открыта. Темная сфера, окутанная мерцающими переливами Т-поля, висела в отдалении - направленный луч канул в неё бесследно. Шлюпка устремилась к сфере, и вскоре перед ними открылся захватывающий вид. У ЛланРрука перехватило дыхание: несколько раз в жизни он уже бывал в Четвертьгалактическом Коридоре, но не переставал ему изумляться. Ничего более великолепного он с своей жизни не увидит, ведь Полугалактический Коридор они будут проходить (если будут) в состоянии распада, когда червоточины Коридора уже начнут удаляться друг от друга.
  
  Червоточина выглядела со стороны как тёмная сфера, вроде чёрной дыры. В действительности же она была областью искривлённого пространства, так что, смотря на эту сферу, можно было увидеть - сквозь сверкающий свет вместившихся в промежуток между входом и выходом звёзд - другую её сторону. У обычных червоточин с другой стороны была пустота космоса или, в лучшем случае, звёзды или планеты, которые можно было, приближаясь к ней, увидеть в огненном кольце сжатого пространства.
  
  Коридор же содержал множество червоточин, вытянутых в цепочку: за первой - вторая, за второй - третья... Всплывающая из пустоты череда огненных колец, следующих друг за другом, при дальнейшем приближении распадалась в вытянутые траектории стремительно проносящихся мимо них звёзд. Казалось, они мчатся сквозь невиданный коридор света. Стены коридора вокруг них периодически гасли и вспыхивали с новой силой, когда они, выскакивая из одной червоточины, тут же попадали в следующую. Иногда коридор искривлялся, создавая впечатление гигантского космического аттракциона...
  
  И вдруг всё закончилось. Они вылетели в пустоту, в которой висела коричневатая затянутая облаками планета с ребристой поверхностью, испещрённой горами, и кое-где гладкими боками пустынь. У неё не было океанов и полярных шапок, но было множество узеньких синих морей - залитых водой горных долин. Со стороны Кадмон выглядел довольно мило - пока не спустишься на его поверхность.
  
  Здесь их уже ждало послание. Зонд, детектировав выход шлюпки из червоточины, плюнул в её сторону порцией электромагнитных волн и тут же взорвался, рассыпавшись в тёмном небе искрящимся фейерверком. Экран визора мигнул, и на нём появилось заросшее сероватой растительностью лицо сухожителя.
  
  - Дорогой Ниглео и все мои друзья! - сказал Линерро. - У меня нет времени на долгие разговоры. Ваши жизни в опасности, а я уже считайте, что мёртв. Немедленно садитесь на Коэннара и уходите в убежища! А пока ваша шлюпка совершает посадку, выслушайте меня.
  
  Месяц назад, вскоре после вашего отлёта на "Элламарис", к нам на плато Коэннара высадился десант посланников Ядра - и отнюдь не с добрыми намерениями. Это были эмпаты - три десятка несимпатичных гуманоидов, которые решили почему-то, что они смогут допросить нас, заставив рассказать о подлинных целях участия в Экзамене. Но мы тоже эмпаты, и нас было в два раза больше. После нескольких часов битвы ночных кошмаров, страха и ненависти, за которые я постарел лет на десять, они ползали по земле и рыдали от раскаяния. Они вдруг почувствовали себя крайне неуютно и решили искупаться в ближайшей горной речке. Надеюсь, они знали, что речка низвергается водопадом со стошаговой высоты. Может, кто из тварей Ядра и выдержит такое падение, но я что-то сомневаюсь.
  
  Но перед купанием я допросил их главного. Его звали Иоаоэоуй...
  - Нет! - закричал ЛланРрук.
  - Заткнись! - прорычал Ниглео, и аллеворец замолчал, уткнувшись макушкой в аквариум.
  - ...не планировали высадку на Кадмоне, - продолжал свой рассказ Линерро. - Они собирались допросить только обитателей "Элламарис", но обнаружили, что от станции после столкновения с обломком сферы-колыбели остались одни неуправляемо летящие в разные стороны куски. Они предполагали, что все обитатели станции погибли, но Иоаоэоуй на всякий случай приказал просканировать пространство. Вскоре посланники Ядра, к своему великому удивлению, обнаружили Четвертьгалактический Коридор. Они тут же запросили апельсинов, в суверенном пространстве которых находился вход в Коридор. Апельсины дали им странный ответ, означавший, что им всем нужно немедленно уйти в червоточину, даже не оставив послания для Ядра - мол, апельсины сами обо всём позаботятся.
  
  Возможно, это указание спасло нас всех, потому что Иоаоэоуй с компанией отправился на Кадмон, а информация о произошедшем отправилась длинными путями межзвёздных коридоров в Ядро. Но, я думаю, уже скоро Ядро обнаружит исчезновение своей экспедиции и пошлёт другую - уже не для расследования, а для кары.
  
  У нас есть максимум несколько месяцев до того, как на Кадмон обрушится беда. Я и мои товарищи - единственные виновники нападения на посланников Ядра. Поэтому мы отдадим свои жизни, чтобы спасти Кадмон - ведь тогда Ядру будет некого наказывать. Мы атакуем долину Атрандис, где в больнице умирает Андарен-колло, и там неизбежно погибнем от рук мокарей Махеннара. Ниглео, если ты жив - после моей смерти ты станешь лидером Сердитых. Считай, что я назначил тебя своим заместителем.
  
  Но вас Ядро тоже будет искать, если вы уцелели. Поэтому бегите! Не задерживайтесь на Коэннара, уходите в южное полушарие. Там Ядро никого не знает и не контактирует с тамошними обитателями, поэтому вы сможете раствориться среди местных жителей, унеся с собой знание об Артефакте. Храните это знание! Только оно поможет нам победить Представителей, на него вся наша надежда. Когда-нибудь, когда Ядро оставит вас в покое, вы вернётесь и одержите победу над Представителями, чтобы справедливость восторжествовала и наши лица озарили улыбки. Я верю в вас, но прежде...
  
  ...Прежде вы должны отправить прямым лучом на Коэннара видео с Бурмаса, на котором должен быть Артефакт. Мы покажем его Андарен-колло - пусть расскажет нам, в чём заключена его великая тайна. Я жду последнего послания от вас. Прощайте!
  
  - Нет никакой тайны! - закричал Ниглео в пустой экран. - Это обычный булыжник! Иэлли обманула нас, и мы проиграли! О Линерро, зачем же всё это было...
  - Что, грустишь, лидер убийц? - проскрипел ЛланРрук. - Твои Сердитые убили моего друга. Надеюсь, Ядро скоро покарает вас!
  - Молчи, слизняк! Ты убил Рагаса, так что мы квиты. Впрочем, Ангуан мне почти так же ненавистен, как ты. Из-за его глупых идей о мести Аэнгану я сорвал Экзамен и стал изгоем на родной планете, и, скорее всего, никогда уже не увижу ту, кого любил...
  - Кто бы говорил, Ниглео! - скривил губы Ангуан. - Из-за твоих бессмысленных блужданий по туманности я потерял шанс попрощаться с дядей Эллеро. И его я уже точно никогда не увижу. А бессмысленными они стали из-за вмешательства слизняка - он сорвал мою месть, смысл моей жизни. Я оторвал бы ему все щупальца, но он всё равно не испытает ту боль, которую испытал я...
  - Да-да, - булькул ЛланРрук, - я из-за тебя всего лишь изгнан из Совета и оказался в вашей приятной компании на вашей сумасшедшей планете с перспективой остаться здесь навсегда или отправиться в ещё более весёлую компанию к насекомым. Но это такие пустяки по сравнению с тем, что я сорвал твои планы убийства миллиардов разумных существ...
  - Эй, не поубивайте друг друга! - озабоченно сказал Ниглео. - Я тоже давно хочу прикончить вас обоих, но как-то сдерживаюсь.
  - Какая мы весёлая компания милых друзей! - булькнул ЛланРрук. - Каждому есть за что убить двух остальных, поэтому мы легко найдём общий язык... Как там посадка на эту вашу Коэннару? Надеюсь, мы скоро будем на поверхности? В космосе мы слишком заметны, а мне как не улыбается быть сбитым ни Представителями, ни Ядром.
  - Как только Линерро сказал, что надо садиться, я отдал команду на посадку, - сказал Ниглео. - А ещё, пока вы слушали, разинув рот, я передал картинку с Бурмаса на станцию связи Коэннара, и теперь жду ответа от Линерро, если он ещё жив.
  - Ниглео, в твоих руках сейчас - не только наша судьба, но и судьба Бурмаса, - напомнил ЛланРрук. - Если ты примешь мой план по контакту с Вжзыжгом, нам надо дожидаться на Коэннара посланников Ядра, чтобы передать им план. Его реализация - единственная гарантия, что мы избежим кары. Если же для тебя и твоих Сердитых важнее месть Представителям с помощью этого странного камушка (непонятно, как ты её осуществишь - камушек-то тебе явно не поможет), тогда мы бежим в южное полушарие, чтобы там скрываться от Ядра.
  
  Впрочем, вам бы я в любом случае посоветовал переждать в южном полушарии, пока я веду переговоры с Ядром. Вы и ваши соплеменники слишком сильно накосячили, чтобы эти переговоры оказались простыми... Так что ты решил, Ниглео?
  - Я выслушаю послание Линерро. Как он скажет, так и будет.
  
  
  
  

22. Кадмон. Контакт.

  
  Линерро рассчитал всё верно: считанные часы прошли после того, как Иэлли окончила свой рассказ. И вот сигнал с Коэннара достиг Габло Атрандис и передал кадры, полученные со шлюпки, которая получила их с зонда-связного, к которому кадры были доставлены, пересекши всю систему GVIII-486754, электромагнитной волной от зонда-посланника... Зонд-посланник, который по плану Ядра должен был расположиться на вжзыжгикостационарной орбите, вместо этого сгорел в атмосфере Бурмаса, успев передать несколько изображений с его поверхности.
  
  На экране визора был камень с торопливо накорябанной на нём кривой чертой.
  
  Морщинистое лицо Иэлли осветила улыбка. Она еле слышно прошептала что-то, похожее на имя, и её дрожащий палец прочертил в воздухе линию, напоминающую крест. А потом её рука упала, застыла и больше уже не шевелилась.
  
  В больничной палате на несколько мгновений воцарилась тишина, а потом Линерро повернулся к набившимся в палату Сердитым и тихо проговорил:
  - Братья, доверяете ли вы мне? Верите ли, что я смогу правильно выразить наши чаяния, чаяния всех Сердитых?
  - Верим! Верим! - дружно заговорили его соратники.
  - Что ж, я отплачу вам за доверие тем, что погибну последним и возьму на себя боль ваших смертей.
  - Смертей? - переспросил побледневший Сульвар.
  - Главный "заложник" мёртв - очень скоро мокари поймут это и начнут штурм. Что вы застыли? Занимаем оборонительные позиции - мне нужно время, чтобы произнести речь.
  
  Сердитые быстро и деловито начали занимать позиции у оптических стен и лестничных пролётов, включая свои волноприёмники в закрытом режиме. Только по их побледневшим лицам было видно, что они прощаются с жизнью. Линерро пригладил седые волосы и притянул к себе трубку звукописца.
  
  - Говорит Сердитый Эллеро Линда, прозванный Линерро. Вы слышали рассказ Андарен-Колло и я хочу, чтобы он изменил вас так, как изменил меня. Как многие из вас, наверно, знают, я племянник Эллеро Карна. Мой отец Кердо, Весёлый, поссорился с братом во времена Объединения Долин и, несогласный с его политикой, отрёкся от родства с ним и поселился отшельником на краю долины Бентендо...
  
  ...Вспышка ярости сигнализировала о начале атаки лучше любых слов. Рой снорядов прошивал оптические стёкла больницы и взрывался в воздухе, распространяя усыпляющий газ. Но большая часть снорядов не долетела до цели - Сердитые расстреливали их из огнемётов, и капсулы взрывались в воздухе, создав вокруг здания огненный вихрь. Часть капсул загорелась на полу больничных палат...
  
  - Кердо был одним из основателей движения Весёлых. Он знал по своему опыту, что даже два брата, жившие вместе на Бурмасе во времена силы и стабильности Поля Солидарности, мучаются раздорами от своего различия и непонимания друг друга. Из этого печального опыта отец заключил: люди настолько сильно различаются, что никакое Поле Солидарности не может сгладить эти различия. Потому надо радоваться уникальности каждого человека и пестовать эту уникальность, а не пытаться искусственно всех примирить. Так говорили Весёлые...
  
  ...Линерро чувствовал сладковатый запах усыпляющего газа, но знал, что у него есть ещё толика времени, чтобы завершить речь. Одно крыло больницы загорелось, и треск пламени заглушал треск выстрелов. Большая часть оптических стен вышла из строя, но одна треснувшая стена показывала, как мокари перебежками приближаются к зданию. Сердитые палили по ним из огнемётов, не успевая толком прицелиться - в тела тех, кто высовывался в проёмы, сразу попадали сноряды и они тут же отрубались. Но несколько мокарей всё же загорелись и катались по земле, воя от боли. Страшная боль пронзила каждого из защитников и нападающих, но они, стиснув зубы, продолжали сражаться...
  
  - Но и ужас Разрыва Кердо испытал на себе в полной мере... - Линерро вскрикнул, но, оправившись, продолжал:
  - Он пережил разрыв всех отношений с братом, которого любил, несмотря на все их идеологические разногласия. И Иэлли, с которой он дружил, которая могла бы стать мостиком между ними, поссорилась с Карна и перестала видеться с моим дядей. Именно тогда отец начал обсуждать со мною идею Ожерелья Дружбы. Он отказался от прежних взглядов - помню, как отец говорил мне, что всем нам недостаёт любви, и никакое развитие индивидуальности не сможет её заменить. Кердо думал, что технические средства, усиливающие Поле Содидарности, помогут нам вернуть любовь. Так появились Сердитые... Начинайте!
  
  Крик Линерро по волноприёмнику был услышан, и Сердитые начали швырять в проёмы разрыв-дрова - бесформенные комки пластика, которые, вихляя и кувыркаясь в воздухе, постепенно приближались к мокарям, ориентируясь на тепло их тел. Те разрыв-дрова, которые были сбиты или падали на землю, разлетались в стороны десятками тончайших острых игл, которые впивались в тела мокарей, причиняя невыносимую боль. Атакующие падали на землю, корчась от боли - но и защитники чувствовали себя ненамного лучше. Линерро стало плохо, и он, сжимая побелевшими пальцами трубку звукописца, медленно осел на пол. Всеобщий болевой шок был на руку в первую очередь защитникам, поскольку позволял им выиграть время и перегруппироваться...
  
  - Но сегодня... я увидел то, что потрясло меня... Две любящие души, разделённые половиной Галактики и десятилетиями забвения, смогли объединиться. Они верили в свою любовь, и вера не подвела их - в то время как на Кадмоне брат сражается с братом и самые близкие люди не могут понять друг друга...
  
  ...Горючий газ распространялся по всей больнице, создавая в коридорах огненные вихри. Самые счастливые из Сердитых потеряли сознание от едкого дыма, а те, кому повезло меньше, горели заживо или чувствовали боль тех, кто горел. Сульвар был из последней категории. Бледный и поцарапанный, кашляя от дыма, он медленно пятился по коридору, заваленному осколками оптических стен, пока не упёрся в дверь палаты Иэлли. Тут же он сообразил, что это сейчас самое безопасное место в больнице, и крутанул дверь палаты, забыв, что сам же недавно её запер. Дверь не открывалась. Сульвар сел возле неё и задумался, опустив голову.
  
  Дым начал проникать в палату, Линерро закашлялся и пришёл в себя. Он был в палате один. Даже Руго куда-то исчез (его мыслей не чувствовалось - значит, он уже без сознания или мёртв). Оптическая стена показывала, как мокари, стоная от боли, отползали куда-то в сторону, перегруппировываясь. Тех, кто был поражён разрыв-дровами, били шокерами, чтобы они потеряли сознание и уменьшили волну боли.
  
  Если бы мокари хотели покончить с защитниками больницы, то сделали бы это очень быстро - но Сердитые были нужны им живыми. Поэтому им нужно было торопиться - ещё немного, и все, кто находится в больнице, сгорят или задохнутся в дыму. Линерро придвинул трубку звукописца к губам и, кашляя, продолжил речь.
  
  - Поэтому... я понял: для контакта неважна близость, не обязательно находиться на одной планете... Теперь я верю... бурмасяне смогут установить контакт со всей Галактикой - и прежде всего, с Аэнганом... его жители очень похожи на нас. Поэтому я отрекаюсь от идей Сердитых. Нам не нужно Ожерелье Дружбы для одного Кадмона... нужно Ожерелье Дружбы для всей Галактики. Жители Кадмона должны стать контактёрами, и тогда, возможно, общение с другими цивилизациями спасёт нас...
  
  ...Сульвар, сидящий с другой стороны двери, услышав слова Линерро, испытал ужас и отчаяние, которые долетели до говорившего и заставили его запнуться. В это время группа самых тренированных мокарей, надев противогазы и яростно крича от боли, вышибла входные двери и ворвалась в здание. Но внутри они обнаружили только умирающих - Линерро чувствовал, как его захлёстывают волны боли, которые постепенно, рывками, спадали, по мере того, как обгоревшие защитники один за другим теряли сознание. Мокари, включив шокеры на полную мощность, торопливо добивали тех, кто шевелился, чтобы уменьшить терзавшую их самих боль. Возможно, кто-то из раненых мог выжить, если вытащить их из задымлённых коридоров - но мокари торопились, чтобы самим не стать жертвами огня и успеть проникнуть в палату, где находился лидер Сердитых.
  
  Пятёрка мокарей, бежавшая по коридору, остановилась, увидев дверь в палату и сидящего возле неё отчаянно кашляющего Сульвара.
  - Открывай дверь! - крикнул один из мокарей, угрожающе наставив на него шокер. - Открывай, если хочешь жить.
  - Вы слышали, что он говорил... - прохрипел Сульвар, - он отрёкся от нас... от меня... Зачем тогда всё это... вся боль...
  - Да мне насрать, что он говорил. Открывай, живо!
  - Ты не можешь так говорить, - тихо сказал Сульвар. - Мне не всё равно...
  
  Он схватил валявшийся на полу пластиковый осколок размером с ладонь и встал, направив его острым концом на мокарей.
  - Стойте тут! Послушайте, что он говорит... про контакт...
  
  Мокари загородились щитами и нацелили на Сульвара шокеры.
  - Ребята, хватайте его! Будем бить малыми разрядами, пока не откроет.
  - Были Весёлые... стали Сердитые... - прошептал Сульвар и вонзил осколок себе в сердце. Он рухнул на пол и забился в агонии.
  
  Линерро за дверью собрал последние силы и заговорил:
  - Наша война с Представителями бессмысленна... Представители - плоть от плоти нашего народа... избранные нами же... Зачем мы воюем сами с собой? Я не знаю... как остановить междоусобную войну... и поэтому повторяю слова Андарен-Колло: я не могу посоветовать вам ничего... кроме любви.
  
  ...Вышибленная мокарями дверь, крутясь, отлетела и покатилась по коридору. Но они опоздали: тело Линерро медленно перевалилось через край проёма и полетело в пропасть, на дно долины, на краю которой стояло здание. В течение нескольких вздохов, пока Эллеро Линдо летел вниз, на его лице сияла улыбка.
  
  
  
  
  

23. Аэнган. Эпилог.

  
  За дверью центра управления ЛРД его уже ждали двое в штатском, чтобы отвезти к знакомому биотуалету.
  
  Генерал Грэй был весьма любезен, предложил чая, но от Игоря не укрылся его напряжённый вид.
  - Этот разговор очень важен, мистер Смирнофф, - проговорил Грэй, наливая из изысканного чайничка дымящуюся жидкость в стоявшую перед Игорем чашку. - Вы же понимаете, что его содержание касается всех... не только меня.
  - Конечно, генерал Грэй, - кивнул Игорь, помешивая горячий чай. - Видимо, многим интересно услышать, о чём мы говорим?
  - Вы правы, мистер Смирнофф.
  - Благодарю, чай очень вкусный, - улыбнулся Игорь, мысленно матерясь. Похоже, на этот раз наученные горьким опытом ЦРУшники наблюдают за разговором в прямом эфире - во избежание новых психологических манипуляций с его стороны. Не зная, где они физически находятся, Игорь не сможет на них повлиять.
  - Китайский сорт. Мы поддерживаем контакты с китайскими товарищами... и иногда получаем от них приятные подарки.
  - Китайцы знают толк в оттенках и полутонах вкуса, - промолвил Игорь, которого вдруг осенило. "Контакты с китайскими товарищами" - ну конечно же! Генерал прозрачно намекал Игорю, кто сдал его с потрохами. "Чжэн устроил мне сцену, жаловался, что ваш артефакт срывает научную программу миссии", - говорил Джеффри, возможно, тоже не без намёка. Впрочем, "поддержание контактов" могло означать и то, что Чжэн исполняет свою функцию осведомителя дирекции по СВС уже давно...
  - Генерал, помните наш последний разговор?
  - Да, мы обсуждали помощь... Галактическому Ядру, и мне кажется, что вы тогда неправильно расставили приоритеты...
  - А сейчас мне кажется, что не Галактическому Ядру, а вам, генерал, нужна моя помощь.
  - Чем вы можете мне помочь? - напрягся Грэй.
  - А вот чем, - сказал Игорь, швырнув чашку в лицо генералу. Грэй увернулся от летящей чашки и взвыл, когда его ошпарила струя горячего чая. Это было всё, что он успел сделать, потому что в ту же секунду Игорь перемахнул через стол, прыгнул сверху на генерала и вцепился ему в горло.
  
  Дверь распахнулась, и в неё ворвались двое, вооружённые подозрительного вида серыми цилиндрами.
  - Расслабьтесь, ребята, - улыбнулся Игорь, вставая с пола. Двое остановились и осведомились:
  - Генерал-то жив?
  - Да, да, со мной всё в порядке, - просипел Грэй, поднимаясь и протирая горло.
  - Извините, генерал, мне нужно было привлечь внимание этих замечательных парней, чтобы познакомиться с ними поближе. А то негоже общаться через стенку по видеокамере. Пойдём, ребята, поболтаем.
  
  Они вчетвером вышли в коридор и быстрым шагом направились к выходу. Несколько раз им попались офицеры, которые отдавали честь генералу и с озадаченным видом смотрели им вслед. Они вышли из биотуалета на улицу (Игорь кинул стодолларовую купюру остолбеневшему кассиру), сели в машину Грэя и рванули вперёд. Машина с трудом протиснулась в узкую щель между домами (странно - кажется, раньше этой щели здесь не было?) и помчалась по узким улочкам Южного Централа.
  - Куда мы едем? И зачем? - осведомился Грэй.
  - Едем мы в аэропорт, - промурлыкал Игорь. - Видите ли, генерал, я доставил очень много хлопот вашей замечательной дирекции по совсем внешним связям, прекрасному правительству и ещё более прекрасному президенту этой восхитительной страны. Мне кажется, всем станет легче, если я её покину.
  - Наверно, вы правы, - вздохнул генерал. - Но как же Галактическое Ядро?
  - Ядро довольно, - заверил его Игорь. - Ведь мы с вами выполнили порученную нам миссию.
  - Но камень... обычный булыжник! Что толку в том, что мы его откопали?
  - Этот камень оставлен Небесным Махатмой для девы света Иэлли Андарен.
  - И... что?
  - Дева должна увидеть его, и тогда её сердце преисполнится любовью.
  - Какого чёрта?! Мы из-за этой девы и её любви чуть не угробили марсианскую миссию и поставили Землю под угрозу нежелательного контакта!
  - Девы - они такие. Из-за них всегда куча проблем - особенно, если в деле замешана любовная интрижка. Но, с другой стороны, без них было бы скучно жить - не так ли, генерал?
  
  Машина остановилась у здания аэропорта.
  - И куда вы теперь направитесь? - поинтересовался Грэй.
  - Сам не знаю. Куда получится.
  - В смысле?!
  - Поскольку времени у меня немного - некие вредные люди хотят найти меня и утомлять долгими разговорами, далёкими от интересов Ядра, - я сяду в первый попавшийся международный рейс.
  - Но как же виза?
  - Не беспокойтесь, я со всеми договорюсь, - улыбнулся Игорь. - Я очень обходительный человек, располагающий к себе. Так что меня пропустят куда надо.
  - Это верно, мистер Смирнофф. Приятно было с вами познакомиться.
  - Взаимно, генерал Грэй.
  
  Когда Игорь ушёл, Грэй вытер пот со лба и сказал спутникам:
  - Ну и жара, и работёнка адова. Так и сердечный приступ схлопотать недолго. Разомнитесь, а я пойду покурю.
  
  Он сошёл с дороги, перепрыгнул канаву за обочиной и оказался на поле. В нескольких метрах от него за забором начинался аэродром, с которого доносился басовитый гул взлетающих самолётов. Грэй прошёл несколько шагов, достал сигарету и благоговейно взглянул на небо. Созвездие Стрельца - группа из четырёх ярких звёздочек и их более тусклые спутницы - висело над горизонтом. Где-то там, за облаками туманностей, находилось неведомое и могущественное Галактическое Ядро. Грэй зажёг сигарету, на конце которой загорелся красный огонёк. Через несколько секунд на другом конце тоже загорелся огонёк - синий, сигнализирующий, что звукописец заработал. Грэй поднёс сигарету к губам и тихо заговорил:
  - Отправитель - агент Саймус Грэй, седьмое управление Отдела по Контактам на планете GVIII-486754-3. Тема - изоляция обитателей планет GVIII-486754-3 и GVIII-486754-4.
  
  Он кратко пересказал историю управления марсоходом "Cool Velocity" и свои беседы с Игорем по этому поводу и заключил:
  - Таким образом, я должен признать свой провал. Из-за моей халатности мистер Смирнофф осуществил нежелательный контакт, что грозит нарушением изоляции между Землёй и марсианами. Я готов нести ответственность за эту ошибку... Но знаете что? Вы там в Ядре такие умники, у вас всё рассчитано, и все цивилизации Галактики разложены по полочкам... Как же это вас так провела обыкновенная женщина... ну ладно, пусть марсианская - и её любовник? Видимо, чего-то вы не учли? Силу чувств, например?
  
  И ещё одно: вы считаете, что земляне и марсиане - две разные разумные расы. Хотя физиологически они почти идентичны, что, скорее всего, указывает на общее происхождение - но сотни тысяч лет изолированного развития и бла-бла-бла, и теперь, мол, земляне отдельно, марсиане отдельно. Но вы разве не видите, что внутри мы остались одинаковыми? Мы одинаково любим, ревнуем, обманываем друг друга и доказываем свою верность, грустим о вечной разлуке и мечтаем увековечить память о себе. Короче... я, наверно, наговорил лишнего, и вы можете исключить эти мои слова из рапорта. Может быть, вы меня и не поняли... Но я так думаю, если мы войдём в контакт с марсианами - я имею в виду, полноценный контакт между нашими народами - ничего страшного не случится. Человечество и не такой культурный шок переживало и ничего... живо ещё, как видите.
  
  Грэй вздохнул и погасил сигару. Его слова, перекодированные в радиоволны и ретранслированные наноспутником на околоземной орбите, уже мчались на окраины Солнечной системы, чтобы там кануть в постепенно дрейфующую вдаль червоточину и помчаться к центру Галактики, туда, где восседает загадочный Совет по Контактам. Генерал в очередной раз спросил себя, какая часть происходящего запланирована Советом заранее, а какая является плодом серии непредвиденных случайностей - и грустно подумал, что никогда не узнает ответа на этот вопрос.
  
  ...Увидев первый самолёт на табло международных рейсов, Игорь сперва хотел выругаться, но рассмеялся. Москва! Город, где очень многие хотели бы с ним пообщаться и узнать, зачем он 20 лет назад, будучи невыездным, покинул Россию. А уж как будут рады увидеть его бывшие собратья по РЖАКА! Что ж, с КГБшниками он мило и обходительно договорится, а ржаковцы - сами эмпаты, и его обходительность на них не подействует. Мировоззрение и взгляды развитие движения у них за эти годы сильно разошлись - наверно, придётся с некоторыми из бывших собратьев по секте договариваться, а от некоторых скрываться... Будущее несло новые проблемы и новые вызовы, и Игорь почувствовал, что охватывающее его чувство сосущей пустоты рассеивается, сменяясь деловой суетливой напряжённостью.
   Если бы ему сейчас сказали, что Большая Скоростная Игла приближается к Земле, чтобы через несколько секунд обратить нашу планету в облачко пара, Игорь бы вздохнул с облегчением, порадовавшись столь эффектному завершению своей жизни. Но, к сожалению, Игла пролетела мимо, а человечество осталось жить - со своими проблемами и комплексами, со своей злобой и ограниченностью, и любовью, и неуёмным любопытством. Жизнь продолжалась, неся с собой множество новых забот - надо было за ней поспевать.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"