Парфе Александр Васильевич : другие произведения.

Благословение Голубоглазой Ланки

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Маленькая лирическая повесть "про любовь" :))

Александр Парфе

Благословение Голубоглазой Ланки


Лесничий

Лик улыбнулась, вдохнула голубого, с запахом тайны неба и нырнула вниз.
- Лииииииик!
Воздух яростно ударил в грудь, закружил, затрепал дерзкое бескрылое тело, стремясь разорвать его, но вскоре смирился и улыбнулся человеку, как другу.
- Лииииииик!
Лик всмотрелась в маленькую черную точку внизу, приближавшуюся с каждой секундой. Это был Рич. Он давно выпустил "усы", и теперь за его спиной блестел серебристый круг вертоплана.
- Рииииииич!
- Ого-гооооо!
Голос Рича слышен плохо, он тает, растворяется в добром воздушном океане, заглушается все нарастающим свистом в сигнальной трубке вертоплана. Наступают тревожные мгновения, когда нужно выпускать "усы", но делать это не хочется, не хочется расставаться с чувством свободы и братства с птицами и превращаться в человека с его железными механизмами; когда вот-вот сработает автоматика, и там, на земле, снова будет стыдно, что ты не сумела опередить ее.
Лик зажмурилась и совсем было собралась подать команду биорецептору вертоплана, но опоздала. За спиной раздался резкий хлопок, и "усы" завертелись, с шумом разрезая воздух, быстрее, быстрее...
- Лииииииик!
Лик открыла глаза и печально улыбнулась. Ей всегда было грустно превращаться из птицы в человека.


Она опустилась там же, где и Рич - на маленькой полянке с пнем посередине. На пне сидел Рич и улыбался, козыряя девушке левой рукой: слепящие, сквозь сосновую стену лесной опушки лучи утреннего солнца мешали ему видеть. Лик сняла легкий ранец вертоплана, отбросила его назад, и он закачался вверх-вниз на восьми упругих усах-лопастях, впившихся концами в траву.
- Мой дух алчет приключений! - крикнул Рич и, легко поднявшись, подбежал к Лик.
- Да здравствуют пираты, - сказала она и засмеялась.
Рич мягко взял девушку за плечи, спросил:
- Как сражение с автоматом?
- Я опять проиграла, - Лик опустила глаза, шмыгнула носом. - Он опередил меня на три десятых секунды...
- Не плачь, девочка, - шутливо ответил Рич. - Мы его накажем.
- Накажем, накажем! - кивнула Лик, улыбнувшись.
Рич шепнул:
- Обходи справа, возьмем его в клещи...
Тихо ступая, они разошлись и, крадучись, стали подбираться с двух сторон к вертоплану, похожему на гигантского отвратительного паука. Вертоплан поблескивал в траве и, кажется, ни на кого не обращал внимания. Но как только Рич и Лик с криками бросились на него, закидывая сосновыми шишками и палками, он вздрогнул, поднял одну из ног, потрогал ею пространство впереди и вдруг побежал, обнаружив невиданную прыть.
- У-лю-лю-люююю!
"Паук" исчез за деревьями.
- Вот так всегда, - со смехом сказала Лик. - Трусишка!
- Да здравствуют сосновые шишки! - скандировал юноша.
Он сел на траву, усадив сначала Лик, и достал карту.
- А теперь взглянем, куда нам идти.


В низине солнце осторожно разбавляло ковшичек тумана, туман тихонько хихикал, видимо, от щекотки, и все пытался зацепиться длинной кривой ручкой за скользкую ленточку реки. Откуда-то прилетела стайка воробьев, бултыхнулась в туман и принялась шуметь там, да так громко, что туман, не выдержав, заткул себе уши и растворился в воздухе.
Природа сладко потягивалась. Нежились, похрустывая ветками-косточками, старые-престарые сосны; нежились, принюхиваясь к ветерку, березки; даже травка-муравка, столь незаметная, низенькая и тоненькая, с легким шелестом вытянулась к небу и замерла в блаженной неге.
- Как-буд-то, как-буд-то, как-буд-то, - недоумевала где-то вдалеке птица.
Неслышно пахла мать-и-мачеха.


- Пусть меня сожрет страшный лев, если они водятся в здешних местах и если я не прав, - сказал Рич: - жизнь прекрасна!
Лик только улыбнулась. Они стояли на опушке леса, стояли и не решались ступить на живую траву. Надо было идти через низину.
- Как говорил один мой далекий предок, - продолжал Рич, - в раю следует снимать сапоги...
- ...И обуваться в легкие тапочки...
- Ни в коем случае, Линок! В раю следует шлепать босиком. Живым по живому!
Они сняли мокасины и побежали вниз, к реке.
- Живым по живому!
Воздух был упругий, как там, на высоте. Он, тужась, давил в грудь, стараясь побороть людей, остановить их, но никак не мог и поэтому сердито свистел в уши.
До реки было не меньше километра, и через все это расстояние Рич и Лик пронеслись стрелой. Разделись на ходу и нырнули в воду. Вода оказалась холодной, и они вскоре вышли на берег.
- Смотри, кто-то там копошится, - сказал Рич.
Внизу по течению, метрах в ста, у берега возилось маленькое существо, похожее на ящик с рукой. Этот "ящик" что-то полоскал в воде, рядом валялись какие-то металлические предметы и мяч.
Рич и Лик переглянулись и, подобрав свою одежду, поспешили к непонятному существу.
Только подойдя почти вплотную, они узнали его.
- Доброе утро, Лесничий! - поздоровалась Лик, обращаясь к "мячу", который оказался не чем иным, как головой с двумя большими глазами.
- Кому доброе, а кому и не очень, - ответила голова и вздохнула. "Ящик" между тем продолжал свою работу у воды, не обращая на пришедших никакого внимания. По всей видимости, этим уродом управляла голова.
- Что ты здесь делаешь, Лесничий?
- Полощу вот... части своего грешного тела... У вас масла не найдется?
- Какого масла? - спросила Лик.
- У-22(у). Для роботов. Мне бы всего пинту...
- Нет, уважаемый Лесничий, - ответил Рич. - Масло для роботов мы с собой не носим.
Робот вздохнул.
- А что с тобой случилось? - участливо спросила девушка. Она подошла к металлической голове и села рядом на песок.
- А-а, и не спрашивайте!.. - "Ящик" на берегу безнадежно махнул единственной рукой, а голова печально заморгала глазами. - Упал в грязь!
Девушка ахнула и ласково погладила голову.
- Представляете? - "ящик" даже замер, прекратив всякое движение рукой. - Весной! Утром! На ровном месте! И на каком месте!.. - Нога робота, лежавшая рядом с головой, шевельнулась, согнулась и с яростью пнула здоровенный булыжник. - Ойййй! больно... Представляете?.. Ладно, весна, черт с ней. Люблю я ее. И утро люблю. Ну, пусть ровное место. Пусть... Но зачем же в эту грязь, где каждый день - тьфу! - барахтаются эти отвратительные хрю-животные! Представляете?
- Свиньи? - спросила Лик.
- Тьфу!..
Лесничий закрыл глаза, "ящик" снова принялся вяло полоскать.
- Давай я помогу тебе, Лесничий, - сказала Лик.
Она пошла к воде.
- Спасибо, добрая душа, - ответила голова. - Но ты ничего не сможешь сделать. Я весь тяжелый, как этот, как его... как зюзя. Только сам себя и могу поднять... У вас, случаем, масла нет? - спросил он, но тут же спохватился: - Ах, да... Ни одной пинты...
Лик попробовала поднять ногу Лесничего, но только смогла оторвать от земли один ее конец.
- Сообщи в управление, - посоветовал Рич, - и тебе пришлют масло.
Лесничий икнул и попытался свысока посмотреть на юношу, но у него не вышло.
- Молодой человек! Видно, вы никогда не были роботом! Вы вообще представляете, что говорите? Да управление пришлет мне масло не выше 13-ой марки! Правда, однажды одному моему приятелю прислали 14-ю. Но это исключение. В тот день у начальника управления кончились ИМЕНИНы, к тому же приятель мой, губа у него не дура, запрос в начальничий адрес начал с таких слов (представляете!): "Достопочтенный"... нет, кажется, "Достопочтеннейший друг! Да никогда не скрипнут твои механизмы! Пришли, пожалуйста, десять пинт хорошенького масла..." Так-то, юноша... Я почти не пользуюсь услугами нашего управления.
- Он что, тоже робот? - удивилась Лик.
- Кто?
- Начальник ваш.
- Ну разумеется.
- А как же... именины? - спросил Рич.
Голова вздохнула.
- "Тэ о номер три". Слыхал?
- Что? - не понял Рич.
- "Техническое обслуживание номер три". Иначе: Идиотское Мурыжное Ежегодное НИвелирование Ног. То есть ИМЕНИНы. Ясно теперь?
Рич расхохотался от всей души. Лик тоже прыснула.
- Вот-вот, от вас другого не дождешься. - Лесничий хотел, наверно, покачать головой, но вспомнил, где он и что с ним, и в сердцах излил: - Лежишь тут на песке!..
"Ящик" схватил какую-то шестерню и стал яростно бить ею по воде. Поднялись волны. Большие, злобненькие, они забрали у Лесничего какую-то часть плохого настроения. Вода немного нагрелась, а робот остыл.
- Да, кстати, - сказал он, - вы не уходите пока. Я совсем забыл. Поможете мне составить меня. А то, когда я пришел сюда злой и грязный, я раскидал ноги во все стороны и теперь не в состоянии собрать их... Ну как, по рукам?
- Конечно, - сказал Рич. - Мы сейчас подтащим поближе твои ноги. А потом пойдем своей дорогой.
- Куда, если не секрет? - совсем мягким голосом спросил Лесничий.
- В страну Голубоглазой Ланки! - тихо ответила Лик, и ее щеки немножко порозовели.
- Оо! Да вы, оказывается, голубки сизокрылые! - Голова часто-часто заморгала. - И как я, растяпа, сразу не догадался? Ну что же... Желаю вам счастья и долгих лет этого... как его... Одним словом, счастливого пути!.. Да, еще хотел спросить... Впрочем, виноват, масла у вас нет ни пинты...
Молодые рассмеялись и дружно ухватились за одну из ног Лесничего.
- А это что такое, Лесничий? - спросила Лик, показывая на длинную блестящую трубку с четырьмя пальцами на конце.
- Моя левая рука, - невозмутимо ответила голова. - Немного аляповата, правда... Сам делал.
- Почему сам?
- Не дают! - с горечью ответила голова.
Девушку вдруг осенила интересная мысль:
- Слушай, Лесничий, а ты приходи к нам в страну Ланки! Чай вместе попьем...
- Я не пью... - вздохнул робот. - Разве что масло У-22(у). Да где его теперь достанешь!
- Почему вам, роботам, не нравится масло 13-ой марки? - спросил Рич.
- Это болотная вода по сравнению с вашим... как его... чаем.
- Мы тебе достанем хорошего масла, Лесничий, - уверенно сказала Лик. Ей было очень жалко робота, она присела и снова ласково погладила голову.
- Обещаете? - мурлыкнула та.
- Обещаем, - сказал Рич.
Где-то среди металла - может, в грубых чертах "лица", а может, в каком-нибудь еле уловимом движении безногого уродца - промелькнула теплая улыбка.
- Случайно, извините, чай вам поставляется хороший? - спросил Лесничий с такой неприкрытой простотой, что Лик и Рич рассмеялись. - А то я, наверно, достал бы вам самого высокомарочного.
- Спасибо, Лесничий. Чай у нас хороший.
- Тогда я обещаю прийти на чашечку...
И снова теплая улыбка блеснула где-то, скрытая, чуть-чуть приметная, но такая доброжелательная... Металл тоже ведь согревается.


Ланка

Белые звери все куда-то очень-очень спешили. Вот бежит толстенький бегемот, неуклюжий и смешной, с длиннющим языком из разинутой пасти. За ним по пятам семенит малюсенький барсук, за барсуком - хитрая-прехитрая лиса с белым лохматым (да ведь это кот!) волком. Рядом с волком-котом бежит, пыхтя и отдуваясь, какой-то неведомый зверь с какой-то неведомой планеты; он сильно смахивает на чебурашку и, наверно, думает, что все так думают, и поэтому у него прекрасное настроение на этой чужой красивой планете по имени Земля. А вот и крокодил Гена с тростью. Он второпях потерял шляпу (она неслась за ним следом где-то далеко позади) и теперь, не останавливаясь, озирался по сторонам, скорчив смешную рожицу.
Лик тоже скорчила рожицу, засмеялась и перевернулась на живот. Шею, локти и ноги приятно щекотала трава. Перед самым носом спешил за продуктами симпатичный муравьишка; заметив, что на него смотрят, он остановился, недовольно поводил усами и, пропищав: "Чего глазеешь? Видишь, занят я", - побежал дальше.
В кустах что-то зашуршало. Девушка насторожилась. Приглядевшись, она ахнула: из кустов на нее смотрел черный глаз ворона.
- С прррипытием, - сказал ворон на ломаном человечьем языке.
- Здравствуйте, - сказала Лик, завороженная необычным поведением птицы. - Вы и есть тот самый ворон Чак?
- С прррипытием! - ответил ворон и добавил,чтобы было яснее: - Здррраствуй!
Лик улыбнулась.
- Меня зовут Лик, - представилась она. - А тебя как?
Птица молчала.
- Ну, скажи "Чак"... Чак!
- Чак, как, как, каррр!
- Вот молодец! - умилилась Лик.
- Каррр!
Ворон вспорхнул и улетел за деревья.
Лик приподнялась и тут увидела Ланку. Олениха стояла метрах в пятидесяти, скрываясь за кустами шиповника; она смотрела на девушку поверх кустов добрыми голубыми глазами и прислушивалась к чему-то. Лик замерла, она боялась шевельнуться, чтобы не потерять это видение, сердце ее заколотилось часто-часто и очень громко (Ланка могла услышать и испугаться!). Это продолжалось несколько секунд. Наконец, Ланка скрылась.
Лик встала на ноги, легко вздохнула.
Кто-то неслышно подошел сзади и быстрым движением закрыл ей глаза.
- Ой! - вскрикнула Лик. Стало темно и страшно интересно. - Кто это?
Молчание.
- Лесничий?
Снова молчание.
- А, знаю, знаю! Это один из пиратов? - серьезно спросила Лик, продолжая игру.
Упрямое молчание.
- Тогда это... это...
- Вот и не угадала! - Стало светло. - Это я, Рич! - Юноша, улыбаясь во весь рот, предстал перед Лик.
- Какой ты смешной, Рич! - засмеялась Лик. - Я же хотела сказать уже, но не успела. Ты ужасно нетерпелив. И немножечко несмышлен: неужели ты и впрямь думаешь, что я ни за что не догадалась бы, когда вокруг ни одной души кроме меня и Рича Алена?
- Вот и не правда. Я видел Ланку.
- Я тоже ее видела. Только что.
- А еще я видел Дом и всю его прислугу. Разведка не прошла даром!
- Ура! - воскликнула Лик, схватив Рича за рукав и повалив его в траву.
- Спасите меня от этой сумасшедшей! - кричал Рич. - Я не хочу валяться на земле, когда в двух шагах отсюда стоит прекрасный уютный Дом!
- Ой, всего в двух шагах? - изумилась Лик.
И они пошли.


Дом

Следы последних хозяев Дома стали обнаруживаться уже после зарослей шиповника.
- Вперед! - крикнул Рич и побежал прямо в гущу колючек.
- Вперед! - Лик бросилась следом за ним, негромко - только из уважения к некоторым напрасно забытым манерам своих нежных предшественниц - взвизгнула, пролетела жгуче-колючее пространство и вдруг наткнулась на большой фанерный щит.
- "Табличка нумер один", - прочитала она красные буквы, - "идти прямо, потом направо, снова прямо, снова направо, прямо до поворота, повернуть, дальше согласно табл. нумер два"... Как здорово! - она повернулась к Ричу. - Здорово, правда? Ну, скажи!
Рич загадочно и даже таинственно улыбался.
- Просто превосходно! - ответил он. - Идем?
- Идем!
И они пошли, взявшись за руки и не оглядываясь. Впереди, где-то за этими могучими соснами, была желанная страна Ланки.


Они шли, раскачивая руками в такт шагам. Лик держалась за палец Рича и без умолку щебетала.
- Рич, ты же любишь кофе! Я буду каждое утро готовить тебе кофе! И бутерброды с маслом... Рич, а там правда прислуга есть? А это люди или звери?.. Звери! Я так и думала, что звери! Лакеи, повара, шуты... Ой, как здорово! И готовить они сами умеют?
- Умеют, - усмехнулся Рич. - Только для себя.
- А, поняла-поняла-поняла... Для нас с тобой я все должна готовить сама. Сама! Как здорово! Это тоже один из методов воспитания?
- Из методов проверки.
- Да. Знаю. Как это... вспомнить бы... "Метод долговременных тестов на аутентичность человеческих чувств"... Как длинно и коряво. Правда?.. А ты у меня каждый день будешь ходить по магазинам и... и убирать во дворе! Рич, а там есть магазины?
- Не знаю, но в Доме, кажется, нет окон доставки.
- Как здорово! Будем жить, как пещерные люди!
- Шкур только не хватает, - засмеялся Рич.
- Рич! А это отличная идея! Оденемся в шкуры...
- Ты с ума сошла. Что скажет Лесничий...
- Рич, неужели ты и впрямь думаешь, что этот милый балбесик разбирается в одеждах? - Лик весело рассмеялась и, отпустив палец юноши, закружилась. Платье ее с шелестом распахнулось, как парашют, и у Рича захватило дух от восхищения. - У них, у роботов, свой взгляд на мир, - снова защебетала Лик. - Ты только посмотри: пьют какое-то противное масло, ходят вечно голые и занимаются только своей работой, будто ничего другого во всем свете нет. Скука! А у нас с тобой есть мы... И я люблю тебя очень-очень!
Рич сконфуженно улыбался, тщетно пытаясь распутать лабиринт женской логики.
- При чем тут я... - попытался он возразить.
- Ты? - Лик даже остановилась, широко раскрыв глаза от удивления. Там, в этих теплых зеленых лужицах, копошились преданные добрые огоньки, чуть-чуть недоумевающие и одновременно чуть-чуть хитренькие. - Ты? - повторила она и, быстро приблизившись к Ричу, чмокнула его в щеку. - Я просто хочу, чтобы тебе было хорошо.
Наконец они повернули в последний раз направо. Где-то здесь должна была находиться табличка номер два.
- Какое-то очень знакомое место, - сказала Лик. - Рич, а мы не были здесь раньше?.. Ага, вот и доска!
Они подошли к щиту, на котором было нацарапано несколько небрежных слов со стрелкой.
- "Идти по стрелке, в 20 шагах - Дом", - прочитала Лик. Она подозрительно огляделась, обошла щит и посмотрела на его обратную сторону. - Я так и думала! - с отчаянием в голосе сказала она. - Табличка нумер один! То-то, смотрю, место до жути знакомое...
Рич не выдержал и покатился по траве, умирая со смеху.
- Рич, а они молодцы... Надо же, полчаса водили нас за нос... Рич! - Лик улыбалась, глядя, как Рич хватается за живот. Вдруг внезапная догадка осенила ее лицо. - Рич! Рич! А ведь ты все знал! Ты все знал! Ах ты, разведчик! Ах ты, пират! Я тебе сейчас...
И она бросилась ловить его.


Когда Рич и Лик подошли к Дому, Дом улыбнулся. И сразу взорвались радужным дождем фонтаны; они образовали целый лабиринт арок и аллей, по которому можно было ходить, вдыхая легкую пьянящую пыль воды.
- Здравствуйте! - неслышно поздоровался Дом.
- Здравствуйте! - ответили Рич и Лик. Девушка воскликнула: - Ой, как тут красиво!
- Каррр! - сказал ворон Чак. Он сидел на крыше и с любопытством рассматривал прибывших, вертя от удовольствия головой.
Двор представлял собой сонм пересекающихся песчаных дорожек, ведущих по аллеям-коридорам радужного лабиринта. В пространствах между дорожками разместились сами великолепные фонтаны, до краев наполненные бурлящей прохладной пеной, и благоухали райские цветы.
- Ой, сколько цветов! - Лик зажмурилась, замерев от счастья.
На веранду вышел серый волк и дружелюбно посмотрел на новых молодых хозяев Дома. Он не умел говорить по-человечьи, но у него было доброе сердце, и он всегда искренне радовался людям, таким редким в этих краях. Он не очень красиво, широко разинув зубастую пасть, зевнул ("Ох и жаркая погода установилась, хоть спи целыми днями. Хорошо, что фонтаны включили...") и помахал хвостом ("Ну, чего стоите, проходите в дом").
- Спасибо, - сказал Рич. - Мы непременно войдем посмотреть, как там все устроено.
И они вошли.
Там были три комнаты и кухня, а также просторная мансарда наверху. Большая гостиная выходила одной стеной на веранду, а другими примыкала к двум отдельным спальням и кухне. Лестница на мансарду вела от веранды и была вся сплошь обвита вьющимися растениями. Двери спален украшали таблички, одна с надписью "ОН", другая - "ОНА". Кухонная дверь называлась ПОРОГОМ МЫТАРСТВ И МУЧЕНИЙ, перешагнув который, случайный путник, видимо, попадал в ад. За этой дверью действительно было жутковато: огромные сковороды чернели на плитах, какие-то кухонные инструменты, похожие на орудия пыток, свисали со стен, а в углу торчала раковина, вся измазанная кровью. Рядом на разделочной доске лежал здоровенный кусок говядины.
- Не хочу сюда, - шепотом сказала Лик, увлекая Рича в гостиную.
Гостиная была несколько более уютной. В алькове одной из стен удачно разместились полочки с книгами вместе с небольшим столиком, торшером и мягким креслом. Над торшером красовалась табличка: "ПОКА ГОТОВИТСЯ ОБЕД, ЗДЕСЬ МОЖНО ПОЧИТАТЬ ГАЗЕТУ". На остальных стенах висели бра в виде канделябров и тревожные марины Айвазовского. Посреди гостиной располагался круглый стол, застеленный белоснежной скатертью, на которой, как неприятная клякса, маячила картонка с насмешливой надписью: "ЖУЯ ОБЕД, ЗДЕСЬ МОЖНО ДОЧИТАТЬ ГАЗЕТУ". После обеда приятно полежать на диване, подремать или поглазеть в ящик (он кумиром Дома возвышался возле алькова-библиотеки), либо послушать музыку, льющуюся прямо с потолка. Диван стоял недалеко, всего в трех шагах от стола. Помимо всего этого в гостиной находились четыре стула, два плетеных кресла-качалки, небольшой камин, журнальный столик с аквариумом, хрупкая музейная табуретка, вентилятор в форме журавлика и ковровая дорожка, ведущая от веранды к библиотечке.
А вдоль одной из стен лежало толстенное дубовое бревно.


Бревно

"Оно лежит здесь вечно, как символ тайны"
(Из бортового журнала)

Когда они вошли в гостиную, Лик сразу сказала:
- Как неудобно! Зачем принесли сюда это бревно?
- Чтоб сидеть на нем, - предположил Рич.
Лик махнула рукой и легко, не думая о последствиях, распорядилась:
- Завтра же выкинешь эту гадость на свалку... Интересно, здесь есть какая-нибудь хоть самая завалящая свалка?
Рич перевел изумленный взгляд с невесты на бревно и, шевеля губами, прикинул вес последнего.
- Тонна, не меньше... - пробормотал он.
- Вот-вот, - воскликнула Лик, - какая-то разнесчастная тонна дерева валяется тут и мешает ходить! Не спорь, не спорь. Это же такой пустячок! Ну, ладно, с этим мы разобрались... - спустя секунду, увлеченная экскурсией по Дому, она уже не помнила об этом разговоре.
Дом им очень понравился. И слуги-звери тоже, только непонятно было, чем они все здесь занимаются. Волк, барсук, здоровенный пушистый кот с бандитской ухмылкой, эрдель-терьер и козел жили в совершеннейшей дружбе и ничего не делали. Правда, они умели нажимать на педаль в специальном "притончике" во дворе, и тогда из бездонной пасти окна доставки являлась на свет пища. Над этим забавным заведением красовалась вывеска: "Бистро Одуванчик".
- Как все здесь славно! - сказала Лик.
- Ой, как кушать хочется... - невинно проскулил Рич в ответ.
- Сейчас, милый. Сейчас что-нибудь придумаем. Вот только посмотрим мансарду.
И она стала быстренько карабкаться наверх по лестнице. Рич стоял внизу до тех пор, пока не услышал ее восхищенные возгласы:
- Рич! Скорее сюда! Обсерватория! Здесь настоящая обсерватория! Лезь скорее!
Юноша подчинился. Глазам его предстало удивительное зрелище. Посреди чердачной комнаты стояло - нет, висело - необычной формы кресло, приделанное к огромной трубе, напоминающей злополучное бревно. Труба устремлялась в потолок. В кресле, в окружении каких-то приборов, сидела Лик и завороженно подглядывала в окуляр телескопа. У нее это выходило очень забавно, потому что окуляр только-только доставал ей до подбородка.
- Рич, миленький, ты не знаешь, как опускается это кресло? Я измучилась совсем.
- Боюсь, что ты еще больше измучаешься, если я опущу его: в небе пока нет ни одной звезды.
Она вздохнула, соскочила с кресла и убежала в угол мансарды.
- Смотри, что я еще нашла. Набор художника! Рич, мы будем писать природу! А вот лыбаровные снасти...
Рич расхохотался. От неожиданности Лик резко повернулась к нему. Виновато улыбнулась.
- Ты уже от голода все слова перепутала, - сквозь смех сказал Рич. - Пойдем уж, лыбаровная моя...


- Посиди, почитай газетку, - сказала Лик и исчезла в кухне. Там сразу что-то загремело, падая с большой высоты.
Рич мысленно улыбнулся и пошел в библиотечку. Она была небогата, видно, создавалась на общественных началах, и включала в себя неполные собрания сочинений нескольких классиков мировой литературы, а также уйму научно-популярных книг по самым разным областям знания.
Внимание Рича привлекла большая тетрадь в серой обложке, лежавшая на столике. Она называлась "бортовым журналом", то есть, по сути, была коллективным дневником обитателей Дома. Раскрыв ее, Рич погрузился в чтение.
Оказывается, это была далеко не первая тетрадь. До нее еще были сотни исписанных страниц, безвозвратно утерянных или взятых в качестве сувениров выходящими в жизнь молодыми семьями. Тетрадь описывала события последних двух лет, иначе говоря, была детищем десяти более или менее счастливых супружеских пар, "выпущенных" Домом за это время.
На первой же странице речь шла о пресловутом бревне; оно, значит, существовало и два года, а может и пять и более лет назад. Вопрос ставился ребром: "Кто и зачем его сюда притащил?" Дневник вели: он (Луи Шульц, корявый, совершенно неразборчивый почерк) и она (Луиза Бинор, безупречная изысканная каллиграфия). К несчастью, излагать свои мысли на бумаге очень любил Луи, а Луиза - не очень. Ее четким почерком были выведены только ее собственные имя и фамилия и неописуемые восторги по поводу прелестной погоды. Остальные километры по ухабам и неровностям тетрадных листков выписывало перо в руке Луи.
- Как сказывала моя учительница, - сам себе бормотал Рич, разбирая каракули, - better one-eyed than stone-blind. То бишь: лучше кривой, чем совсем слепой.
Текст расшифровывался медленно, но верно:
"Оно лежит здесь вечно, как символ тайны. Мы пытались найти в лесу то место, где этот дуб мог быть срублен, но не нашли. Наверное, его привезли из-за границы. Луиза терпеть его не может. В первый же день она потребовала, чтобы я выбросил это бревно. Легко сказать! Я старательно измерил его, посчитал, прикинул. Оказалось, в нем 1,3 тонны! Уму не постижимо, каким чертом оно занесено в наши края... Любопытство скоро слопает меня окончательно. Одно время я думал, что бревно искусственное. Кое-как отпилил кусочек, понюхал свежий срез, изучил под микроскопом, а потом сжег в камине: самый натуральный дубовый дуб! Луиза вся изнервничалась, говорит, что я ее не люблю, что я лентяй и все такое. Говорит, что нормальный сильный мужчина, беззаветно любящий свою невесту, давно бы уже выбросил эту палку за окно... Она так и сказала: "палку"! Однажды мы с ней чуть не поссорились. Это было 5 мая. Я лежал на диване и читал газету. (Не подумайте, что я бездельничал! Я был на вполне заслуженном отдыхе после беготни по магазинам.) Луиза кричит: "Вставай, обед готов!" - и выбегает из кухни с подносом в руках. А я же не виноват, что это проклятущее бревно попалось ей под ноги... Одним словом, в тот день мы впервые остались без обеда. Я снова ее не любил, был лентяй, лодырь, слабак и еще кто-то, не помню. И вообще я не походил на настоящего мужчину, потому что настоящий мужчина выбросил бы эту палку не задумываясь - по первому слову своей любимой. Постепенно наши отношения нормализовались".


Масло

"Он работал как зверь,
и за это я аккуратно кормил его
маслом"
(Из бортового журнала)

- Рич! Обед готов! - послышалось из кухни.
Рич бросил журнал и устремился вперед. Он подхватил поднос в тот самый момент, когда пальцы Лик уже были готовы разжаться.
- Ох это бревно! - в сердцах воскликнула Лик. - Так можно и без обеда остаться...
- Очень умная и полезная книга, - с удовольствием отметил Рич.
- Какая книга?
- "Бортовой журнал", дневник обитателей Дома. Ознакомься с ним непременно. Я прочел всего несколько страниц и, как видишь, приобрел способность предвидеть будущее.
- Что ты мелешь чепуху, - отмахнулась Лик. - Ах, как пахнет! Давай скорее за стол!
Он сел, а она принялась обслуживать его и себя. Ели молча, и, когда с обедом было почти покончено, со двора вдруг послышалось:
- Кррри...сссккк...
Лик поморщилась, а Рич поднялся из-за стола.
- Что там за скрип? - недоуменно спросил он. - Словно несмазанный экскаватор роет яму у нас под окнами.
Он вышел на веранду.
- Ба-а! Кто к нам пожаловал! Лик, ты посмотри только! Мы, честно сказать, и не ждали тебя так скоро, уважаемый Лесничий.
- Дай масла... - скрипучий голос в ответ.
- Помилуй, где ж нам его взять?
- Дай масла...
И снова невыносимый скрип, такой противный и душескребущий, что хоть стой, хоть падай.
- Умоляю, не двигайся! - голос Рича. - Что-нибудь сейчас придумаем. Сливочное подойдет?
- Ни в коем случае.
- А подсолнечное?
- Только машинное!
- Где ж его взять?
- Дай масла... дай масла... дай масла...
Лик выбежала на веранду.
- Не стой под фонтаном, миленький Лесничий, - от всего сердца посоветовала она, - заржавеешь еще больше.
Лесничий тронулся с места, и знаменитые леса Ланкиного царства вновь огласились оскверняющим все живое скрипом железа.
- Не двигайся!! - Рич зажал уши.
- Чтобы выйти из фонтана, надо двигаться, - обиженно отозвался робот.
- Рич, посмотри в сарае, может, найдешь масло, - с отчаянием в голосе попросила Лик.
Рич послушно убежал.
Сарай был за Домом и являл собою неприглядное зрелище. Он стоял в тени величественного храма, как насмешка оному. "Коробка с дверью" - так отзывался о нем бортовой журнал. Внутри этой "коробки" находилась куча соломы, прицеп, все необходимое для ремонта и эксплуатации электропеда и сам электропед. Вид техники привел Рича в благоговейный трепет. Он обожал мотоциклы и все что с ними связано. Он оседлал железного коня, повертел ручку акселератора, потом осторожно повернул выключатель. Внутри машины заурчало, как в животе голодного зверя. Глаза у юноши загорелись, но он вспомнил, для чего зашел в сарай, и вздохнул. Покопавшись среди какого-то металлического барахла, он нашел литровую банку масла У-18(у).
Лесничий был безмерно счастлив, когда увидел эту банку. Он даже скрипеть стал по-особенному - приветливо и доброжелательно.
- Я был уверен, что у вас найдется масло. Да еще какое! Восемнадцатое! И кто же у вас употребляет такие деликатесы?
- Электропед, - грустно сказал Рич. - Тебе много надо, Лесничий?
- Для разгона литра вполне хватит.
- Видишь ли... - замялся Рич, - электропед, боюсь, встанет надолго. А без него ведь как без ног...
- Электропед? Хех, я знаю ихнего брата: им масла совсем чуточку надо. Да "восемнадцатого" я тебе сколько хочешь достану!
Лесничий неотрывно смотрел на банку, и Лик не выдержала:
- Рич, ну как тебе не стыдно! Смотри, как он скрипит, бедняжка. А электропед твой постоит, ничего с ним не сделается. Надо больше пешком ходить.
Рич вздохнул и отдал банку.
- Вот большое вам спасибо, люди! - от всей души, какая была у него, поблагодарил робот. Он отвинтил пробку. - Выручили старика, а то бы пропал совсем, чесслово... Стакана у вас нет?
Лик сбегала за стаканом, и с любопытством они стали наблюдать, как робот будет поглощать "деликатес". Лесничий налил полный стакан темной зеленоватой жидкости, посмотрел через него на свет, понюхал и, удовлетворившись таким экспресс-анализом, опрокинул его в пасть.
- Хорошо! - сказал он, закатив глаза.
- А закусить? - спросил Рич. Лик толкнула его локтем.
- Я никогда не закусываю, - совершенно серьезно сказал робот.
Еще четыре стакана последовали один за другим. Потом Лесничий постоял немного неподвижно, ощущая, видимо, как тепло распространяется по всему телу, и осторожно шевельнулся. Еле уловимый скрип вкрался в шум фонтанов. Тогда Лесничий сделал пять приседаний, два наклона, повертел башкой, после чего скрип исчез полностью.
- Хорошо! - повторил он.
Он попытался сделать первый шаг, но пошатнулся и чуть не грохнулся.
- Ну ты набрался! - улыбнулся Рич.
- Это с непривычки, - ответил робот. - Колени болтаются. Кажется, переборщил я с дозой.
- Ах, ты!.. - сказал Рич сокрушенно.
- Ну, ладно, мальчики, - воскликнула Лик, - пойдемте пить чай!
- С удовольствием, - улыбнулся робот.
Они втроем сели за стол перед чашками душистого чая. Робот достал какую-то пилюлю и быстро проглотил ее.
- Что это? - с любопытством спросила Лик.
- Противочаие. Против чая, значит. Вернее, против воды. Чтобы не заржаветь.
Лесничий отхлебнул немного из чашки и незаметно отставил ее подальше. Он был сама вежливость.
- Слушай, Лесничий, - вдруг сказал Рич, - ты не знаешь, откуда взялось это бревно? Ты ведь бывал здесь не раз.
Лесничий покосился на бревно.
- Всегда один и тот же вопрос, - вздохнул он. - Кто вам сказал, что я знаю, откуда оно взялось? Лежит, ну и пускай себе лежит. Никого ведь не трогает.
- Еще как трогает! - сказала Лик. - Оно придает неэстетичный вид всему дому. Как можно терпеть такое безобразие?
Рич вздохнул.
- Дык... выбросьте его! - посоветовал Лесничий.
- Легко сказать! - вырвалось у Рича.
- Распилите его на части и сожгите в камине. - Робот был невозмутим.
- А это хорошая идея! - обрадовалась Лик. - Заодно и тепло будет...
- Ага, даже жарко, - усмехнулся Рич. Он с нескрываемой ненавистью посмотрел на бревно.
- Старики рассказывают (я имею в виду роботов), что раньше его не было. Лет десять назад. Потом решили провести какой-то эксперимент, притащили это бревно, да так и не провели... С тех пор оно и лежит тут. Говорят, оно должно принести счастье.
- Чертовщина какая-то, - сказал Рич. - Оно кроме несчастья ничего не может принести. Вы бы почитали бортовой журнал...
Тем временем чаепитие закончилось.
- Ну, мне пора, - заспешил Лесничий. - Ночью обязательно взгляните на Лебедя, - загадочно добавил он. - До встречи. Заскочу через денек.
И он нырнул в пыль фонтанов. Совершенно без скрипа.


Лебедь

"Над миром тленным
он раскинул крылья вечности"
(Из бортового журнала)

Незаметно пришла пора спать.
Они расстались как-то необычно, с каким-то чувством, теплющимся в глубинах взволнованных душ. Это чувство было сладостным и чуть-чуть пугливым, полным нерешительности и уверенности одновременно.
Рич закрыл за собой дверь с надписью "ОН" и осмотрелся. В спальне царила странная атмосфера пустоты и ненужности всевозможных предметов, озаренных багровым светом остывающих облаков уходящего дня. Нетронутость, чистота постели; напрасность красоты горящей в последних солнечных лучах яблони, заглядывающей в окно; пустынность подоконника и на нем - блеск отполированного, без единой пылинки дерева. На всем покоилась печать забытости, заброшенности и усердного ухода. Забытости и заброшенности человеком, усердного ухода - послушным автоматом-уборщиком.
Рич постоял у окна, вдыхая струи вечерней свежести, потом осторожно подошел к постели. Поглядел на это белоснежное чудо человеческой природы, поразмыслил кое о чем и решительно повернулся к двери...
На ночь фонтаны отключили. Двор казался чужим, незнакомым. Теперь был виден сад, скрываемый днем пеленой водного лабиринта. Над садом висели Большая Медведица и Лебедь.
"Лебедь! - мысленно воскликнул Рич. - Черт возьми, Лебедь!"
Юноша неслышно ступил на песок и, обойдя Дом, подошел к сараю. Дверь "коробки" была приоткрыта, она имела вид самой последней двери из всех дверей на свете, она была хилая, дырявая, гвоздатая и готовая жалобно скрипеть всю ночь напролет от игривой ласки доброго бессонного ветра. Ветра не было.
Рич осторожно протиснулся в проем двери, жалея ее всем сердцем, и с удовольствием нырнул в живую пахучую солому. В одном из углов "коробки с дверью" на потолке зияла огромная прямоугольная дыра. Она чем-то походила на то бревно: такая же здоровенная, такая же таинственная своей ненужностью и никчемностью. На первый взгляд.
Взглянув на дыру во второй раз, Рич ахнул: улыбаясь, в сарай лил свет добрый, манящий, бездонный, великолепный Лебедь!
Мир казался маленьким и смешным своей суетностью пред его очами. Это была не просто группа звезд, наделенная человеческой фантазией чертами благородной птицы, это было нечто большее - лик Вселенной, излучающий и звездами и черным пространством между ними какую-то притягательную силу, зовущий вперед, заставляющий тревожно биться сердце или, наоборот, утешающий, затмевающий все печали и невзгоды маленькой планеты; Лебедь растворял их в себе быстро и безвозвратно, как бездонный океан пресной воды, которому не страшны никакие чернила.
"Над миром тленным он раскинул крылья вечности, - писал Луи в журнале. - Он видел бесконечность. Бесконечность у него впереди. Чувств, веры, ожиданья, мечты. Как он прекрасен своей недостижимой близостью, непостижимой простотой и замкнутой откровенностью! Чужой, загадочный, немой, он ближе матери, понятен всем и лучший в мире собеседник. Он самый верный друг, хранитель мыслей, грез, желаний. Он бескорыстный утешитель и вечный спутник пылких душ... Небесный Лебедь! Прими сердечный мой поклон!"
Рядом в соломе кто-то нетерпеливо зашуршал.
- Рич... - послышался жаркий шепот. - Рич... ты где?..
Рич почти не испугался, он давно почувствовал, что Лик должна быть где-то рядом.
- Я здесь... - ответил он тоже шепотом.
Девушка ползла откуда-то сверху.
- Я сейчас... Ну, где же ты?
Рич улыбнулся, представив, как она ползает по соломе, ощупывает вытянутой рукой черное пространство перед собой.
Вдруг голый локоть девушки обжог ему щеку.
- Нашла!.. - жаркий шепот. - Милый...
Он обнял ее за плечи. Она положила голову ему на грудь, как котенок прижалась к нему, зажмурилась блаженно и успокоилась.
- Какой ты теплый, Рич... А там скучно, в доме. Правда?
- Правда, - ответил Рич и лизнул ей мочку уха.
- Щекотно... - засмеялась Лик. - На соломе здорово, правда?
- Ага... И Лебедь.


День первый

"Слово магазин стало для меня
проклятием"
(Из бортового журнала)

Заботливо закутанная в тулуп, Лик безмятежно спала, еще не разбуженная первым солнцем. Минуту или две Рич с теплой улыбкой смотрел на ее румяное личико, потом осторожно высвободил свою руку, служившую Лик подушкой, коснулся губами розовой щечки девушки и поднялся на ноги. Потянулся. Вытряхнул из-под рубашки колкие соломинки и вышел на улицу, отдав почтение "неприкасаемой" двери.
Фонтаны уже вовсю жили своей радужной свежестью, заигрывая с солнцем. По двору бегали козел с собакой, собака была мокрая - только что искупалась, - а козел сухой. Эрделю, видимо, очень хотелось посмотреть на мокрого козла и он все терся своим боком о его бок или же, когда эта забавная пара пробегала в непосредственной близости от фонтана, старался загнать рогатого в воду, кусая его и облаивая.
Этот самый лай и разбудил Рича. Рич улыбнулся, посмотрел на солнце, еще раз сладко потянулся, насладился последними секундами правления Его величества Сна и вдруг, разбежавшись, прыгнул в фонтан. Вода была по колено, но Рич встретил ее таким количеством энергии, так ее взболтал, что она встала дыбом до плеч юноши и подняла неимоверный шум.
Эрдель сразу же оставил рогатого в покое и, неистово лая, захлебываясь от восторга, бросился в воду к Ричу, в котором он сразу признал собрата по разуму. Человеческий и собачий смех слились воедино со смехом брызг. Фонтаны даже приостановили свою работу, с упоением наблюдая, как человек и животное умываются их водой. И даже козел, оставшийся однако для безопасности чуть в стороне, повернул в их сторону удивленную жующую морду. Когда Рич вышел из воды, "рогатый черт" в ужасе задал лататы, исчезнув в саду.
На веранду Дома вышел Серый.
"Доброе утро, - зевнул он. - Как спалось?"
- Доброе утро, дружище, - ответил Рич. - Спалось превосходно! Спасибо тулупу, каким-то чудом оказавшемуся в сарайке.
Волк вздохнул, критически осмотрев Рича с ног до головы.
"Это Брусок научил вас так умываться? Эх... А еще человеком называетесь... Переоделись бы".
Рич пошел переодеваться.


Дверь открылась. В проеме стояла Лик.
- Доброе утро, Солнышко! - приветствовал ее Рич.
- Доброе утро. Рич, ты почему не разбудил меня, когда вставал?
- Как я мог! - ужаснулся Рич. - Представь себе маленького котенка, сладко спящего и улыбающегося сладким снам...
- Рич. - Она попыталась нахмуриться. - Ведь сегодня столько дел! Надо успеть все сделать.
Он подошел и поцеловал ее.
- Сумасшедший... - улыбнулась Лик. - Впредь буди меня, договорились? А сейчас марш в магазин.
- В магазин! Ура! - запел Рич. - Что купить?
- Купи... - Лик запнулась. - Купи... ну, что-нибудь. Я же не знаю, что там есть. Масло и мясо у нас пока есть. Значит, так, непременно купи молока, сметаны, хлеба, чего-нибудь к чаю и еще чего-нибудь вкусненького... - Да... и лука купи... и капусты. Лучше запиши, а то забудешь.
- Я запомню.
- Запомнишь?
- Запомню.
- Ну-ка, повтори.
- Купить сметаны, молока, хлеба, лука, капусты и чего-нибудь вкусненького.
- Правильно. Только чтобы одна нога здесь, другая - там.
Рич убежал в сарай.
Электропед он знал. Управлять этой машиной было легче, чем своими ногами. И он был мощный - ну просто зверь. Но сейчас важны были не лошадиные силы электропеда, а его компас-указатель, который мог привести в любое место страны Голубоглазой Ланки. Ведь расположение здешних магазинов было Ричу неизвестно.
Рич прицепил к электропеду прицеп, сел на сидение и повернул стрелку компаса в направлении на слова "продовольственный магазин". Включил двигатель и через заранее открытые ворота сарая выехал во двор.
- Брусок! За мной!
Собака с визгом устремилась за электропедом.


Спустя десять минут езды по прямой дороге стрелка компаса повернулась, указывая вправо. Рич повернул. Дорога повела среди кочек, скорость резко упала. Брусок, на грунтовой дороге бежавший с выпавшим из пасти языком, здесь отдышался и чувствовал себя превосходно, он даже находил время для того чтобы ненадолго отлучиться по неотложным собачьим делам в лес.
Еще минут через пять Рич повернул налево, проехал по мосту через ручей, потом обогнул заросшее ряской озерцо и вновь понесся по грунтовой дороге. Брусок исчез из поля зрения.
"Дезертир", - подумал Рич.
Вскоре впереди замаячил бревенчатый домик - продовольственный магазин.
Это было обычное окно доставки, заключенное в необычные бревенчатые стены. На обширной панели у одной из стен маленькой комнатки были начертаны надписи под соответствующими кнопками. Кофе (натуральный), чай (различные сорта), какао, молоко, сметана и т. п. Хлеб, булочки, пряники и т. п. Конфеты ("Слепая ночь", "Открытие в шоколаде" и проч.), различные мармелады и шоколады. Отдельно от всего этого и от всей пестроты названий белела надпись:

АМБРОЗИЯ (полуфабрикат)

Рич округлил глаза и нажал кнопку. Вместо амброзии, которая, как он ждал, должна была выпрыгнуть из отверстия, он услышал голос автомата:
- Только с разрешения Голубоглазой Ланки!
- Кругом тайны, - обиделся Рич и приступил к приобретению продовольствия, без которого он не мог вернуться домой.
Молоко, хлеб, лук, капусту и "Открытие в шоколаде" он отнес к электропеду, положил в прицеп и поехал обратно. Когда он свернул к озерцу, откуда-то вынырнул Брусок и побежал рядом.
"Бессовестный ты пес, - сказал Рич мысленно. - Ленивый. И зачем только ты живешь в Доме?"
Брусок повернул к нему тупую морду и усмехнулся:
"Какой ты смешной и глупый, прямо выть хочется! Эх, человек, человек, ничего-то ты не понимаешь в собачьей дружбе. Извини за прямоту собачьего сердца..."
"Виноват, дружище. Это я так, по-приятельски... На самом деле пес ты отменный. Да и скучно мне было бы без тебя по магазинам мотаться".
"Ах, лесть, лесть..." - одними глазами отвечал на это пес.
Миновали озеро, прогремели по мосту, немного потряслись по кочкам и в этот момент мотор свистнул, скрипнул, снова свистнул и вдруг заглох.
Брусок сел на обочине и сочувственно взглянул в глаза человека. Рич в сердцах сплюнул, обошел электропед кругом, потом достал инструмент и поудобнее устроился возле заднего колеса.
Смеющееся солнце поднялось уже довольно высоко, подмигивая зеленым глазом.


День первый,
долгий как век

"Никакая другая работа так не увлекала ее,
как работа на кухне"
(Из бортового журнала)

Лик помахала исчезающему вдали электропеду с Ричем, повернулась к двери, и вдруг теплый лучик, такой знакомый и приятный, упал к ее ногам. Миг жизни показался уже виденным ранее, на какой-то малюсенький лепесточек времени Лик получила способность предугадывать будущие события.
А может, не будущие? Может, само настоящее на мгновение впорхнуло в прошлое, в тот памятный летний день, и на мгновение перед глазами мигнули давно прошедшие события?
Лик нежно коснулась ладонью голубого лучика, проследила его полет и, раскрыв его нехитрое происхождение, вошла в дом.
Как давно это было!
...Она работала в саду и думала о Риче. Она всегда о нем думала, и эта дума ее никогда не утихала, не превращалась в будничную привычную думу. Наоборот, чем больше она думала о Риче, тем праздничнее становились ее мысли. Лик и Рич виделись часто, хотя большое расстояние разделяло их - сто километров телеграфного провода.
И летели к Лик торопливые волны:
"Люблю лечу".
"Люблю встречаю", - получал Рич.
Так и сейчас. Пришел робот-почтальон. "Вам телеграмма". "Люблю лечу". (Люблю встречаю!) Лик бросает лейку. Сто километров - это сорок минут. Надо успеть принять душ, переодеться и переодеть комнату. Ураганом Рич примчится на своей "электроэтажерке" ("эжерке"), как он называет маленький одноместный самолет, который в скором времени он переделает в двухместный. "Да здравствуют крылья!" - воскликнет Рич, ловя Лик в объятия.
Лик спешно моется. Прибирается в комнате. Стоит у зеркала. А потом ждет.
Мотор?
Нет, это река шумит.
Еще минута.
Мотор?
Нет. Ветер в деревьях.
Сорок одна минута. Широко раскрытые глаза растворились в синем небе. Жизнь земли замерла, небо выгнулось гигантским куполом.
Сорок пять минут. Липкая колючая тревога обволакивает сердце. Небо - океан.
Пятьдесят минут.
Час. Отчаяние.
И вдруг Лик замечает бегущую фигурку вдали, почти у самого горизонта. Это Рич! Это обязательно он!
Голый по пояс, Рич вбегает в сад.
"Да здравствуют колеса!" - кричит он, еле отдышавшись. Подхватывает Лик на руки и поднимает ее высоко-высоко.
"Эжерка" вышла из строя перед самым вылетом... Липкие колючки испаряются, превращаются в коричневое облачко, которое улетает прочь...
"Послал бы второе сообщение, я так волновалась", - упрекает Лик.
"Извини, я спешил..." - улыбается Рич, и теплый лучик пляшет у него в глазах.


- Так, - сказала Лик, осмотревшись. Она стояла в кухне. - Хорошо, что у нас есть растительность. Кроме лука и капусты.
Для начала, как она помнила из "курса лекций молодой хозяйке", в качестве холодного блюда, к столу надо непременно подать какой-нибудь салат. Их существует множество. Опытная хозяйка список салатов дополняет своими собственными изобретениями. Лик не считала себя опытной хозяйкой, а потому присела к столу и открыла соответствующую кулинарную книгу.
Салат со сметаной и яйцом. Обмытый и обсушенный зеленый салат нарезать и сложить в миску. Яйца, сваренные вкрутую... Стоп. Ну, конечно. Яиц нет... А Рич никогда не проявит инициативу в области продуктовых закупок. Эх... жалко! Ну, что там дальше?
Салат "Здоровье". Обмытые свежие огурцы, сырую морковь и яблоки... Ах, как хорошо бы скушать сейчас яблоко... Неужели Рич не догадается купить килограммчик-другой?.. Нарезать... Перемешать... Сверху салат украсить помидорами, нарезанными ломтиками... Помидоры у нас есть. Но без яблок далеко не уедешь. Прощай, "Здоровье"!
Салат картофельный. Сваренный картофель очистить от кожуры, нарезать ломтиками, сложить в миску, посолить, посыпать перцем, смешать с уксусом и растительным маслом, затем положить горкой в салатник и посыпать укропом, зеленью петрушки или мелко нарезанным зеленым луком... Все это есть!.. Подается салат к горячему и холодному жареному мясу, телятине, баранине... Все, решено! Картофельный салат и баранина. Пальчики оближешь!
Лик достала картофель, тщательно вымыла его, залила водой и поставила вариться. А сама снова принялась листать самую ценную сейчас для нее книгу.
Баранья грудинка жареная в сухарях. Баранью грудинку обмыть, надрезать пленки... Нет, надо читать и параллельно выполнять предписания кулинаров.
Лик заглянула в холодильник. Бараньей грудинки там не оказалось. Зато была баранья нога. Задняя. Решив, что голодному Ричу будет не до разгадывания происхождения мяса и что, в конце концов, мясо всегда есть мясо, независимо от части тела несчастного барана, - Лик вытащила кусок из холодильника, разморозила его в микроволновке и приступила к приготовлению "бараньей ноги жареной в сухарях". Благо, сухари были.


День первый,
незабываемый и вечный

"Роботу масло нужно так же, как человеку -
искренность"
(Из бортового журнала)

Лик поминутно отрывалась от кухонных забот, выбегала на веранду и с тревогой всматривалась в даль дороги. Уже прошло два часа, а Рич так и не вернулся из магазина.
"Не могут же магазины находиться так далеко", - все спрашивала она себя.
По двору бегали слуги Дома (все кроме старого волка, отлеживающегося где-то в саду, и ворона Чака, вечно пропадающего Бог знает где) и занимались безобразиями - свалку, благоразумно расположенную вдали от Дома, за сараем, они растаскивали по площади радиусом в сто метров. Во дворе было так грязно и отвратительно, что по спине пробегали мурашки. А животным весь этот бедлам казался очень важным и нужным делом, они со странным упорством совершали регулярные рейсы до свалки и обратно, разбрасывая мусор там и сям и стараясь не оставить во дворе чистого, "пустого" места.
Особенно выделялся старанием здоровенный кот. Он испытывал органическую потребность превращать большие предметы в предметы поменьше. Следы от его зубов и когтей оставались на каждой бумажке, на каждой тряпке. Это отнимало у животного уйму времени и энергии, и в целях их экономии кот доезжал до свалки обычно на спине козла. Барсук же был ленив, отлынивал от "работы", и за это козел бодал его, а кот проявлял к нему показное брезгливое равнодушие.
Но вся эта чертовщина оставалась мимо внимания Лик. Наполненный тревогой взгляд ее был устремлен вдаль, туда, где исчезли Рич с собакой. Праздник обедоварения померк.
Что же случилось? В голове у Лик закружилась вереница очень простых чисел. Магазины находятся в Ланкином царстве. От Дома до самой дальней границы не более двадцати километров. Так. Скорость электропеда до восьмидесяти километров в час. Возьмем среднюю - тридцать. Итого туда и обратно затрачивается время не более полутора часов. Десять минут на покупки. Все равно, получается меньше двух часов. И потом, магазины не обязательно должны располагаться так далеко...
Что случилось?
Воображение Лик рисовало ужасную картину: авария, электропед перевернулся, и Рич лежит со сломанным позвоночником...
Наскоро дожарив мясо, она сменила тапочки на мокасины, вышла на дорогу и трусцой побежала вперед.


Ничто так не радует, как здравие близких.
Лик заметила впереди изможденную фигуру. Это был Рич. Живой, здоровый, только очень-очень уставший...
Светлая радость зажглась в сердце девушки, дала ей новые силы, и Лик уже летела как на крыльях, легко, свободно, словно мотылек, словно не было позади километров непрерывного бега.
Завидев ее, Рич остановился, снял с груди какой-то ремень и устало утер рукавом потный лоб. Потом побежал навстречу.
Лик упала ему на грудь, как на грудь тренера после дистанции в три тысячи метров.
- Рич!
Юноша смотрел на нее немного испуганно.
- Что случилось, Лик? Пожар? Наш дом сгорел?
Лик мотала головой, улыбаясь и приглаживая мокрые волосы Рича. Она была счастлива.
- Что с твоим электопедом?
- Приказал долго жить, как видишь. Он, наверно, решил познать разницу в словах "катать" и "кататься"...
Лик засмеялась.
- Бурлачишь, значит?
- Надо же довезти продукты, - виновато улыбнулся Рич. - Это даже интересно... лямку тянуть... Я только боялся, что ты беспокоишься там одна. - Тревожный огонек снова мелькнул у него в глазах. - Так, все-таки, ничего не случилось?
- Ничего, Рич.
- Тогда почему ты бежала?
- Я соскучилась по тебе... Глупый мой! Там жареный баран...
- Жареный баран! - воскликнул Рич.
Брусок, до того тихо сидевший в сторонке, жалобно заскулил. Рич обернулся. Когда он увидел электропед и сиротливо лежащую на дороге "бурлацкую лямку", у него тоскливо сжалось сердце...


"Вспоминаю доброго смешного Лесничего, - писала Лик в бортовом журнале. - Он такой живой и иногда ворчливый, что диву даешься. Ведь это робот! Какой сложной и тонкой должна быть схема его, чтобы этот внешне неуклюжий механизм проявлял (и искренне!) всю гамму человеческих чувств, за исключением, разве что, очень немногих. Нельзя сказать, чтобы это была фальшь. Нет! Закрой глаза, и уже не скажешь, что перед тобой не человек, а робот. Все его чувства - это не комуфляж, не бутафория, а самая настоящая внутренняя жизнь искусственного существа.
Достаточно вспомнить эпизод, когда он пришел к нам, скрипучий и упадший духом. Как он просил подарить ему эту банку масла! Как обещал принести взамен "сколько угодно отличного масла"! И ведь не принесет, плут! Не принесет!..
Трение - это отвратительнейшее явление природы. Из-за трения все на свете отчуждается и умирает. Роботу масло нужно так же, как человеку - искренность.
Искренность - это масло человеческой души".


День второй

"Море без штормов -
это иллюзия"
(Из бортового журнала)

"Сегодня мы остались без обеда. Как ни предупреждали старинные манускрипты, нападения проклятого Бревна избежать не удалось. Наши отношения с Лик сломались, разбились, как витринное стекло. Нужен стекольщик, но где его взять, кто будет играть его роль? Я пытался взяться за мирные переговоры, но Лик ничего не хочет слышать. Выбрось бревно! - и только. Но как мне его выбросить, если оно в диаметре превышает все возможные выходные проемы в Доме? А распилить бревно на мелкие кусочки? А разрубить, раскромсать его в щепки? Этого ты, конечно, не можешь сделать? - так нападает Лик. Могу, конечно, могу. Но ведь на такую титаническую работу уйдет не менее двух недель... И потом, я что-то не слышал, чтобы кто-нибудь где-нибудь в медовый месяц от зари до зари дрова рубил... Есть, правда, технические средства нашего технического века. Но, совершив длительный круиз по местным магазинам, я выявил странное правило: в ассортименте инструментальных товаров не находится ни одно мало-мальски неручное орудие. А за пределы царства Ланки не выйдешь, это известно. Ну, я выбрал самый, на мой взгляд, мощный инструмент - двуручную пилу (топор и ножовка у нас в сарайке имеются) - и притащил в Дом. Надо сказать, что этим я занимался весь день, потому что электропед окончательно охладел к прогулкам, и пришлось бегать трусцой до магазина и обратно, а потом снова до магазина и обратно (сначала в продуктовый, а затем за пилой). Проклинаю того архитектора, который построил магазины в такой дали от Дома и того архитектора, который соорудил Дом в такой дали от магазинов. А может, это не случайно?
На этой почве у нас тоже возник конфликт, подогревающий первый конфликт. Касательно Лесничего. Я его проклинал на чем свет стоит, потому что он увел масло моего электропеда, а именно из-за этого несчастная машина и зачахла. Лик же встала на защиту робота, утверждая, что он ни в чем не виноват, что машина сломалась по моей собственной халатности. По моей халатности! И такое я слышу от Лик на второй день нашей совместной жизни в царстве Ланки! Подумать только!
Впрочем, Лик немного остыла, когда увидела в доме, на спине у проклятого Бревна пилу. Она, Лик, наверно, решила, что завтра же Бревно будет распилено и сожжено дотла. Какие иллюзии! У меня и без этого полно работы. Вы думаете, что Ланкино царство для мужчины - это сущий рай? Ошибаетесь! Вместо того, чтобы мирно полеживать на диване с газеткой - как гласит шуточная табличка, - этот мужчина обязан цельный день носиться по двору, "играя" вместе с проклятыми животными. Игра называется "подберем бумажку". Мерзкие животные в этой "интересной и увлекательной" игре выступают в роли "хулиганчиков", а несчастный мужчина - в роли "дворника". На досуге я открыл один всеобщий закон природы, соседствующий с хорошо известным круговоротом воды. Он называется "круговорот отходов". Кухонных, рабочих и прочих. В качестве этакой добродушной тучки выступает бедный Рич, а в качестве живительного солнечного тепла - четвероногая братия веселых и находчивых разбойников во главе с котом-генералом.
По-моему, все эти нахальные действия разбойников санкционированы кем-то там - "наверху". Потому что звери получают в бистро "Одуванчик" "заработанную" еду. Может, все это тоже не случайно?
Итак, первая буря. Рубить мачты или убрать на время бури паруса?.. Да, убрать паруса и взять штурвал в твердые руки. Ведь, как писал Луи, море без штормов - это иллюзия".


День второй,
теплый-теплый

"Ланка увидела в нас
жадных охотников"
(Из бортового журнала)

Рич прошел на цыпочках через гостиную и поскреб пальцем дверь с надписью "ОНА".
- Входи, - разрешила Лик.
Вечерело. В стекло тихо стучались уставшие за день, покрасневшие от полуденной жары и сейчас источающие чуть тепловатый свет, солнечные лучи. Само солнце присело на верхушку сосны и глубоко задумалось; наверно, о будущем дне, а может, о прошедшем.
Рич сел на кровать рядом с Лик.
- У тебя хорошее окно, Лик. Западное. Солнце всегда говорит тебе "спокойной ночи". А за моим окном только яблоня видит его последние лучи.
Он помолчал. Лик, отвернувшись, смотрела в окно.
- У меня родилась интересная идея, - продолжал юноша, - совершить вечерний моцион. А то сидим в середине леса в четырех стенах и не ведаем о его живой жизни.
Лик молчала.
- Линок, - Рич приблизился к ней и зашептал ей в самое ушко, - мы разведаем все поляны, разведем костер, сварим себе ужин и поужинаем на свежем воздухе. И Брусок пойдет с нами... А?
Лик молчала.
- Линок, а еще сходим к Лесничему, он живет тут недалеко. Он такой плут! Посмотрим, как там у него дела. И... - Рич замялся.
- Ну, договаривай, договаривай... - сказала Лик, не поворачивая головы.
- И...
- И потребуем масла! - Девушка повернулась, грустно улыбнулась.
Рич несмело поцеловал ее в нос. Лик засмеялась и поднялась на ноги:
- Ну, пошли... Моцион!


По влажной канаве, по кустам малины, по лужам в глубокой колее шлепал добрый вечер. Он шел на запад, осторожно приподнимая ветки елей и заглядывая под них, проверяя, остались ли там заплутавшие солнечные зайчики, и доставал из карманов звезды, смазывал их темно-синим липучим клеем, вытягивал вверх руки и приклеивал звезды к небу - целыми созвездиями.
Вдруг он остановился, завидев впереди большущего яркого зайца. Заяц сидел посреди маленькой полянки и ничего не боялся. Он был такой яркий и горячий, что вечер не решился прогнать его; он обогнул эту поляну и поспешил дальше. Вечер боялся опоздать расклеить звезды над другими полянами, там, на западе. А этой поляне он подарил Лебедя.
Возле "зайца" сидели Лик и Рич и подкармливали его хворостом. А тот, в свою очередь, готовился накормить их душистой гречневой кашей с мясом. Чуть в стороне лежал Брусок. Он уже получил свою долю мяса и сейчас ничего не хотел делать, даже бегать за таинственными ночными бабочками.
- Лебедь! - сказала Лик. - Рич, а мы где сегодня будем спать? До дома далеко...
- У Лесничего должен быть сарай.
- А сам он где живет?
- Не знаю. По-видимому, ему нужна только крыша над головой и штепсель для подключения своих аккумуляторов... И масло - в качестве стакана молока на ночь.
Лик улыбнулась.
- Линок, мы завтра приступим к уничтожению Бревна.
Девушка испуганно взглянула на него. Рич замялся:
- Мы - это я и Лесничий. Я тебе обещаю, через неделю на месте Бревна ты сможешь поставить что-нибудь из мебели, заслуживающее большего внимания.
- Рич, я тебе верю... Ой!
Девушка увидела что-то страшное в вечернем лесу. Рич повернулся в ту сторону. И вдруг они увидели Ланку. Всего в десятке шагов.
Она стояла за кустами смородины, внимательно наблюдая за людьми, и именно эти голубые огоньки - глаза Ланки - напугали Лик.
- Голубоглазая Ланка! - прошептала Лик восхищенно.
Рич вскочил на ноги. Может, просто для того чтобы лучше разглядеть олениху, а может, решил, что сидеть в присутствии самой царицы неприлично.
Ланка встрепенулась и, повернувшись, умчалась в темный лес...
Рич сел, расстроенный.
- Она еще боится нас, - сказала Лик.
- Мне почему-то кажется, что она никогда не привыкнет к нам. По-моему, она принимает нас за охотников.
- Что ты, Рич! Она прекрасно знает, кто мы. Просто мы сами пока... ну... так себя ведем...
Совсем стемнело. Рич и Лик поужинали, загасили костер и посыпали угли специальным "кипрейным" порошком. Уже через месяц-другой на месте этого кострища вырастет веселый фонтанчик иван-чая. Так люди придумали быстро залечивать раны, наносимые ими на теле природы.


Лесничий жил, как говорится, в двух шагах. Его жилище, на удивление молодых людей, оказалось просторным и роскошным дворцом. Робот жил в трех комнатах, не считая двухэтажного спецсооружения и дырявого сарая для вещей самого различного толка. Кроме того, у него в "имении" была небольшая лесопильня, кузница и... библиотека.
- Слушай! - сказал Рич, оправившись от минутного оцепенения, вызванного неожиданным зрелищем. - Да ты прямо барин!
Лесничий восседал в глубоком кресле и самодовольно созерцал неподдельный восторг и удивление на лицах своих гостей.
- Да какой я барин! - отмахнулся он. - Вот мой южный сосед - это да! Он управляет заповедником. Так у него что, у него всего гораздо больше и гораздо качественнее. Пять комнат... Целый автопарк, аэродром, мастерские разные... А я что... Тьфу!
- Зачем ему столько комнат? - удивилась Лик. - Ведь он живет, как и ты, один?
- Один, - кивнул робот, - но его, как и меня, часто посещают гости. Вот вы, например. Да что гости! Комисси, вот что главное. А комиссия - это обычно люди. Им жить где-то надо. Понимаете? Вот, давеча, у меня ревизор был... Как вспомню, так вздрогну. И чего ему, спрашивается, нужно было торчать здесь два дня?
- И это все ты сам построил? - спросил Рич.
- Сам, а кто же еще? Днем работаю по своему назначению, а ночью - строю. За исключением тех ночей, когда у меня гости. - Лесничий встал, прошелся по комнате, прислушиваясь к мягкому скрипу своих суставов. - Сейчас вот собирался приступить к фундаменту гаража для будущего коня... Да, видимо, придется отложить. Я всегда рад гостям.
- Коня? - спросила Лик.
- Ага. Тоже железного, как я сам. Надоело ходить пешком. Владения у меня обширные, еле справляюсь. А с конем смогу лучше и быстрее делать свою работу. Даже, наверно, получу время для чтения и хозяйственных работ днем... Вон, сосед мой, давно разъезжает на вороном. Чем я хуже?
Рич и Лик рассмеялись.
- Крепкий ты парень, - сказал юноша. - Слушай, Лесничий, ты бы не помог нашему дому?
- Масло принесу завтра же, в десять утра, - быстро среагировал тот.
- Спасибо, коли так. Но я, собственно, о другом. Электропед сломался, а я без него, как без ног. Кажется, мотор полетел. Менять - волокита...
- Ясно. Уладим... Еще что-нибудь?
- Да... Бревно вот... Все не соберусь распилить. У тебя бензопилы нет?
- Нет, к сожалению. Только циркулярная. Неси его сюда, здесь и распилим.
Рич открыл рот и боднул головой, будто проглотил что-то длинное и острое. Оказывается, робот умел шутить...
- Понимаю, понимаю, - "улыбнулся" Лесничий. - Но ничем помочь не могу.
- У меня пила двуручная, - пробормотал Рич. - Ты был бы хорошим напарником.
Робот решительно встал перед Ричем.
- Нет, все, что касается бревна... увольте! Не могу... Рад бы, да не могу...
- Оно что, кусается?
- Не разрешено мне... Ты же знаешь, я единственный робот в Ланкином царстве. У меня особые инструкции, наставления... И не проси, не могу...
Рич понурился, встал и пошел к двери. Лик тоже встала.
- Поздно уже, - сказал Рич. - Мы, пожалуй, спать пойдем.
Лесничий кивнул:
- Выбирайте любую из комнат.
- А можно, мы в сарайчике? - попросила Лик. - Нам только сена и тулуп.
- В сарайчике? - удивился Лесничий. - Никогда не было такого, чтобы мои гости спали в сарайчике... Ну, конечно, пожалуйста. Сено там есть, но без тулупа.
- Мы возьмем одеяла, - сказал Рич.
- Ага, - улыбнулась Лик.
Робот пожал плечами.


В этом сарае тоже было хорошо. Только немного пахло краской, и Лебедь заглядывал одним единственным глазом в маленькую дыру в потолке. Кроме этой дыры, в потолке больше не было ничего интересного, по крайней мере сейчас, в темноте. И Рич с Лик завороженно смотрели на нее, точнее, через нее на звезды созвездия Лебедь, которые подмигивали, то исчезали, то снова появлялись - видимо, по небу гуляли тучи.
- Мы сейчас смотрим друг на друга, глаза в глаза... И молчим. Страшно... - сказала Лик. - Мы такие разные!
Рич молчал.
- Рич, а вдруг мы не такие уж и разные? А вдруг они... ну хоть немножечко... похожи на нас? И так же вот любят спать в сарайчике с дырявой крышей и глядеть на звезды...
- Кажется, дождь начинается, - ответил Рич. Лебедь растаял. Остался один его глаз. - Капля упала на лоб... Извини, Линок, я перебил тебя.
- И он тоже перебил.
- Кто?
- Да тот, там, который чуточку похож на тебя. И я там есть...
- Когда я был маленьким мальчиком, - сказал Рич, - я увлекался фантастикой. И прочитал однажды о таких мирах, которые совершенно похожи на нашу Землю, но только или опережают ее во времени или, наоборот, отстают. Вселенная бесконечна, бесконечны миры, и среди этой бесконечности всегда можно найти мир, абсолютно или очень близко похожий на наш, только не похожий во времени. Представляешь? Живет там точно такая же ты, но, допустим, на десять лет старше...
- Ой, Рич! Старуха...
- Ну уж и старуха... Женщина. Красивая, добрая, ласковая. И есть у нее муж, который ее очень любит...
- И она его очень-очень любит...
- И живут они счастливо, вспоминают дни, проведенные в Ланкином царстве, и... и у них есть дети... Два мальчика-шалуна.
- Нет-нет! Девочка и мальчик. Девочку зовут Настей, а мальчика...
- ...Сережей. Сережа старше Насти и уже ходит в школу. А Настя мечтает стать школьницей, играет дома в школу, и когда брат возвращается с занятий, с любопытством расспрашивает его об уроках, учителях и оценках... Сережа учится на "четверки", правда, иногда приносит и "тройки" с "двойками", но только по пению и рисованию.
- "Пятерки" он тоже приносит, - обиделась Лик за Сережу. - А по пению у него вовсе не "тройки" с "двойками"! Он умеет петь, вместе с мамой и сестренкой они часто разучивают дома новые песни.
- Но папа-то этого не знает... Они все готовят ему сюрприз ко дню рождения - концерт. И тщательно скрывают это от него, репетируя в то время, когда он на работе... Нет, определенно сейчас пойдет дождь!
- Рич, ну ты все испортил... - огорчилась девушка. - Было так хорошо!
- Рассказывай ты.
Лик помолчала немного. Ее горячее дыхание согревало плечо Рича, когда она слушала, и Ричу казалось, что она хочет отогреть холодный кусочек пространства, потереть после этого пальчиком и заглянуть через протопленное пятнышко в загадочный другой мир, точно такой же, как Земля, но только на десять лет старше. Заглянуть в будущее.
- А потом Настя пойдет в школу, - заговорила Лик. - Самый первый день, самый волнующий день. Цветы, много цветов. И белоснежные платья с белоснежными бантами... Она будет учиться на одни "пятерки". Будет ходить в музыкальную школу, учиться играть на скрипке. А после школы она поступит... - Лик задумалась на секунду, - она поступит в педагогический институт. Она станет хорошей доброй учительницей музыки...
- Лик, как ты далеко заглянула... Это уже другой мир, гораздо старше и загадочнее.
Несколько минут они лежали молча, прислушиваясь к тишине. Дыру на крыше не было видно, потому что звезды пропали, оставив черное пространство черному фону потолка.
А потом внезапно по железу наверху забарабанили капли.
- Ой! - сказала Лик. - Как будто кто-то посыпал крышу миллионом маленьких вкусненьких червячков...
- Червячков? - удивился Рич.
- Ну да... А со всех сторон на ужин слетелись маленькие дятлы и голуби!
Дождь разошелся не на шутку. Вода сыпалась через дыру, и каждый раз, когда она попадала на лицо, Лик боязливо вздрагивала. Наконец, Рич не выдержал. Он встал, нашел в темноте кусок жести и выбежал на улицу. Тяжелые шаги юноши прогремели по крыше, дыра прикрылась, и Рич вернулся, мокрый, дрожащий от холода.
- Иди скорее ко мне! Простудишься...
Когда он прыгнул к Лик, она взвизгнула и зашептала быстро-быстро:
- Холодный-то какой... И мокрый... Как сосулька ты, Рич, как холодная мокрая сосулька... Тай, тай скорее...
- Озоном запахло, - ответил Рич. - Какая ты горячая, Лик... Или это мне с морозу чудится?
Дождь лил всю ночь.


День третий

"Я начал с конца..."
(Из бортового журнала)

Утром они вернулись домой. Лик сразу же пошла читать поваренную книгу, а Рич - доламывать электропед.
Через час примчался Лесничий с тремя литрами "восемнадцатого". Сложив руки у себя на груди, он встал в сокрушенной позе перед распластанным на земле Ричем.
- Несчастная машина, - сказал робот, - бессловесная...
Рич занимался электропедом перед сараем. Различной величины деталями была усыпана приличная площадь, а от самого электропеда осталась лишь рама с седлом. На седле возлежал кот-генерал; он немного подремывал в ожидании своего часа (работать он начинал всегда ровно в десять). Неподалеку прохаживалась вся его банда.
- И ты надеешься все это собрать воедино? - спросил Лесничий.
- Давно отчаился, - ответил Рич. Он лежал на животе перед здоровенной штуковиной, по видимому, мотором, и ковырялся в ней отверткой.
Из открытого окна Дома послышались глухие удары настенных часов. Кот зевнул, сосчитал до десяти и лениво сполз с электропедных руин. Рич проводил его уничтожающим взглядом, в сердцах сплюнул и сказал:
- Начинается...
Робот непонимающе посмотрел на него, потом на кота.
Кот начал разминку. Делал он ее восхитительно. Сначала он отпнул лапой колесо электропеда, потом встал на задние лапы, грозно рявкнул и бросился на козла. Рогатый черт в ужасе шарахнулся в сторону. Но избежать острых когтей ему все же не удалось. Кот заскочил ему на хребет, выгнулся горбом и захлестал козла своим хвостом, как плетью. И козел "понес". За ним помчалась собака. Барсук забился под куст и смиренно наблюдал оттуда за происходящим.
Из-за угла Дома вышел старый волк.
"Житья от тебя нет, антихрист, - сказали его глаза. - Никогда бы не подумал, что коты способны ездить на козлах. И собака туда же... Дворняга!"
Серый вздохнул и пошел в сад переживать светопредставление.
Из окна выглянула Лик.
- Рич! Ты так и будешь попустительствовать этому сумасшедшему коту? Я бы на твоем месте давно заперла его в чулане и не выпускала до вечера.
- Ага, - горько усмехнулся Рич. - Скорее он тебя запрет в чулане и выпустит только к вечеру... Лик!.. - вдруг сказал он шепотом. - Я его боюсь...
Лик сказала "фи!" и исчезла.
После разминки банда приступила к работе. Рич им не мешал. Он поумнел за последние дни. Зачем подбирать мусор за бандитами, если они тут же разбрасывают его вновь? Лучше подождать, пока у них не настанет обеденный перерыв, и спокойно собрать все. После обеда кот обычно уходил на боковую, и за чистоту двора можно было не беспокоиться.
Мусорные ящики наполнялись за неделю-две, а затем их приходилось отвозить к границе царства - на центральный утилизационный пункт. Можно было каждое утро делать туда рейсы, чтобы бандиты оставались вечными безработными, но Рич до этого еще не додумался...
- Ты, кажется, собирался распилить бревно, - сказал Лесничий. - Давай использовать время рационально. Ты идешь пилить бревно, а я остаюсь здесь. Уверяю, через два часа электропед будет как новенький.
При упоминании о Бревне Рич чуть не уронил тяжелый электромагнит себе на ногу.
- Идет, - выдохнул он.


"Я начал с конца, с того конца, где, как мне кажется, кто-то уже начинал до меня - об этом свидетельствуют глубокие шрамы на теле Бревна. Несчастный мой предшественник не преуспел в этом благородном деле. А впрочем, кто знает? Может, первоначально Бревно было гораздо длиннее, и из кухни каждый раз приходилось выползать, в буквальном смысле слова. Карабкаться по Бревну с полным альпинистским снаряжением и с подносом в руках, а затем спускаться с головокружительной высоты... Тогда, наверно, обитатели Дома частенько были голодны, но голод не тетка, и вот, однажды мужчина засучил рукава... Сломал одну пилу, сломал другую... Сточил топор до топорища... И наконец... таки оттяпал полметра! Спасибо ему большое! Теперь из кухни можно ХОДИТЬ.
Я все преувеличиваю. Но работа действительно предстоит немалая. Сегодня я измерил Бревно, наметил тактику действий и сделал пробный надпил. Этот надпил я делал два часа, пока не пришел Лесничий. Лесничий наш умница! Починил электропед, как и обещал. Там в моторе, оказывается, сгорел какой-то проводок на коллекторе. Я испытал электропед. Бегает он отлично. Отвез Лесничего в его лесничество (он всю дорогу грезил своим будущим конем - все уши мне прожужжал) и поехал по магазинам. Потом весь день чистил двор, потому что проклятого Кота нынче навестило вдохновение, и он гонял своих бандитов до самого вечера; а к вечеру притомился, высунул язык, кое-как забрался на козла и поехал отсыпаться. Так что Бревном мне сегодня заниматься больше не пришлось, оно осталось лежать в своем прежнем нетронутом великолепии. Но зато пришла в голову гениальная мысль: вывозить мусорные ящики каждое утро до десяти часов! Я был так счастлив, придумав это, что прыгал до потолка. Лик очень испугалась, подумала, что у меня горячка... Лик готовила весь день сегодня чудесные деликатесы, я чуть не слопал вместе с ними все свои пальцы... Она у меня хорошая, Лик, просто замечательная, самая лучшая и красивая и добрая во всем белом свете!"


День четвертый

"Я теперь работаю как вол... точнее, как циркулярная пила... Вся моя остальная работа свелась только к вывозу мусорных ящиков, которые, кстати, полны каждый день.
Кот устраивает забастовки. В "Одуванчике" отношение к безработным плохое, кормят их плохо, и вообще, это заведение превратилось скорее в благотворительное общество. Я так думаю, кот скоро убежит за границу искать лучшей доли...
Все это шутки. Рука опухла. Писать очень трудно.
Сегодня, орудуя поочередно пилой, ножовкой, топором, колуном и зубами, я унижтожил сто килограммов ЕГО плоти".


День шестой

"Доброе сердце Лик сегодня не выдержало. Теперь она помогает мне, чем может. Но я стараюсь оберегать ее от чрезмерных нагрузок.
Все тело ноет, как после марафонского бега и штанги одновременно. Сплю я так, как никогда не спал и как никогда не думал, что так спать можно. Ложусь, закрываю глаза, открываю глаза. Встаю... и на работу.
От Бревна осталось примерно 900 килограммов..."


День десятый

"Скоро придет вечный кайф! Скоро, еще несколько дней, и мы разделаемся с Бревном окончательно! Сегодня работали на втором дыхании. Это прекраснейшее состояние! Работа кипит в руках, опилки и щепки наводняют гостиную, воздух насыщен запахом древесины...
Приходил волк. Проверил, как идут дела. От удивления у Серого даже челюсть отвисла!
Осталось каких-то 500 килограммов..."


День двенадцатый

"Опилочный концерт для ножовки. Инструмент поет в предчувствии праздника. Завтра все будет кончено! Мы с Лик сработались, спелись, познали друг друга в работе. Лик все смеется, вспоминая, как велела "выбросить эту палку"... Теперь она на себе почувствовала, что это не палка, а грозный и коварный враг, силы которого велики. Но наших совместных сил гораздо-гораздо больше! Они безграничны!
Я думаю, что один бы не справился с Бревном, оно бы само испилило меня, стерло бы на нет. И я бесконечно благодарен Лик за то, что она не бросила меня в трудную минуту. Она самая-самая лучшая!"
"Рич самый сильный! И я счастлива, что у меня есть Рич!!"


День тринадцатый

"Не говорите, что число 13 несчастливое. Оно очень даже счастливое. Сегодня я подмела пол на том самом месте, где раньше лежало Бревно. Там есть пол!!! Самый обыкновенный пол!!! И Бревно вовсе не приросло навечно. Оно поддалось человеку. Рич выкатил оставшуюся от него чурку во двор. Я предложила соорудить из нее памятник. Семейный памятник, своеобразный символ прочности семьи... Рич водрузил чурку на постамент и написал на ней золотой краской:
ВМЕСТЕ - У ШТУРВАЛА!
Наш парусник выходит в открытое море... Завтра особенный день. Как-будто мы только завтра прибудем в этот Дом Ланкиного царства. Словно и не было тринадцати дней - двух недель! - позади. Мы словно только начинаем жить, только-только начинаем понимать друг друга... Неужели все это из-за Бревна? Вернее, не из-за него, а из-за его уничтожения? Вот здорово! Творить, уничтожая... Или... Уничтожать, творя!"


Амброзия

"Ее вкус был нежен и чуточку
горьковат..."
(Из бортового журнала)

Рич влетел в кухню, радостно и беспредельно возбужденный. Глаза его пылали таким жарким огнем, что Лик тихо ахнула и присела.
- Что случилось, Рич?
- Бросай эту кухню! Всё! Всё бросай!
- Что "всё"? Да что с тобой такое?!
Рич торжественно объявил:
- Сегодня мы будем пробовать пищу богов!
Лик непонимающе смотрела на него, по ее фартуку текло подсолнечное масло, пролитое от неожиданности.
- Брусок! - крикнул Рич. - Эй, пес!
В кухню, помахивая обрубком хвоста, осторожно зашел эрдель. В зубах у него был какой-то пакет.
- Сюда, сюда, Брусочек! Хорошая моя собачка. Сюда неси.
Собака никогда не была на кухне. Прижав к голове уши, она подошла к Ричу.
- Вот! - сказал Рич, протягивая пакет девушке.
Пакет весил килограмма два.
- Мы только что из магазина, - начал рассказывать Рич. - Кстати, эти магазины, по злому умыслу или нет, все они находятся в несколько раз ближе, только хитрые дороги петляют, петляют... В этом хитром царстве-государстве никому не клади палец в рот!.. Ты знаешь, дорогая, я начертил все пути на бумаге, с помощью компаса, и что ты думаешь? До продовольственного по прямой в четыре раза ближе! Всего два километра... Это ж под самым носом!
Рич ликовал. Но, по всей видимости, ликования его были вызваны не открытием более коротких путей к магазинам, а чем-то более важным и констатирующим.
- Ам... амброзия, - прочитала Лик на пакете. - Полуфабрикат. Способ приготовления... Рич, что это?
- Объясняю кратко, - затрещал Рич. - В первое мое посещение магазина мне не удалось заполучить сей экзотический продукт... Там есть такая особенная кнопка, в стороне от остальных... А сегодня нажимаю - оно выпрыгивает! И голос: "Ланка дарит вам это кушанье"... Представляешь? Нет, ты представляешь?
- Представляю. - Щеки Лик порозовели. - Рич, а ведь это испытание моего умения готовить... - вдруг сказала она тихо.
- Да что там готовить! Там же все написано...
- Нет-нет... - Огромными глазами Лик посмотрела на него. - Рич, я так боюсь... Я же никогда не готовила пищу богов!
Рич замер. Внезапно он все понял. Повернувшись, он на цыпочках пошел к двери.
- Лик, я не буду тебе мешать, - шепнул он в дверях. - Сосредоточься!
Сердце Лик заколотилось сильно-сильно.
"Сижу вот и пишу. Рука дрожит... Прислушиваюсь к звукам на кухне. Там совершается таинство амброзиоварения. Так и хочется прикрепить на двери табличку: "Тихо! Идут экзамены" - Лик права, это экзамен.
Как сладостен этот миг... Дверь приоткрывается... Выглядывает Лик... Шепчет: "Рич, кажется, получилось..."
Иду!"


"Амброзия - это голубоватая желеобразная субстанция с запахом ананасов и бананов вместе. Это полуфабрикат. А готовится она так...
Ой! Чуть не проговорилась!
Как говорит Лесничий, не могу, не положено. Сначала, уважаемые читатели, нарубите дров, поучитесь стряпать пельмени, готовить "баранью ногу жареную в сухарях"... А потом... А потом "суп с котом". И тогда узнаете рецепт приготовления пищи богов.
Тот обед незабываем. Амброзия... Ее вкус был нежен и чуточку горьковат..."


Благословение

"Поднять паруса!"
(Из бортового журнала)

Наверно, небо, если ветер подует сильней, задрожит, закружится и улетит в бесконечную даль - такое оно легкое и высокое. Поэтому солнце и не может взобраться на него, оно карабкается, трепещет, машет крыльями, а небо не держит огненный шар.
Устало солнце.
Отдохнуло солнце. Еще раз попробовало подняться - и снова неудача... Ах, ты так! Махнула на все. Мне и здесь хорошо...
Посмеялось небо над солнцем. Протянуло руку. И вот жаркий костер оторвался от горизонта.
Лети! Свети! Согревай!


Рич и Лик вышли на поиски Ланки. За спиной у юноши был рюкзак, потому что путь предстоял долгий - найти олениху не так-то просто.
- Во-первых, посмотрим возле лесничества, - говорил Рич. - Помнишь, там мы видели ее?
- Ага. И спросим у Лесничего. Вдруг он знает.
- Этот плут знает! Он все прекрасно знает! Только ничего не скажет...
- Почему ты так плохо о нем думаешь?
- Я хорошо о нем думаю. Но ты же знаешь, у него наставления всякие, инструкции. Того нельзя, этого не могу...
- Но мы же сдали экзамены! - воскликнула Лик. - Теперь он может нам все сказать. Нам нужно только узнать, где сейчас находится Ланка.
- Посмотрим.
Часа через три они пришли на то место, где во второй раз видели Ланку. Развели костер на старом кострище, и Лик приступила к приготовлению обеда. А Рич отправился в лесничество.
...Уже издали он понял, что робот опять что-то строит: визг циркулярки ощутимо драл барабанные перепонки.
"Как он это терпит?" - подумал Рич и поймал себя на мысли, что думает о роботе, как о человеке.
- Привет рабочему классу! - крикнул Рич, заходя в лесничество.
Робот выключил пилу. Рядом с ней лажала груда ровных белых досок.
- Добрый день, - ответил Лесничий. - За чем пожаловали? А где Лик?
- Она в лесу, обед варит. У тебя же есть все равно нечего. А я по делу.
Робот пригласил юношу в дом.
- Кофе? - спросил он.
Рич сделал большие глаза, но кивнул утвердительно. Робот же никуда не ушел. Отвечая на немой вопрос гостя, он сказал:
- Я тут на днях комбайн приобрел. По напиткам. Чай, кофе, какао, бренди... Что угодно. Как в хорошем ресторане.
Рич расхохотался. Робот насупился, подождал, пока человек успокоится, потом продолжал:
- И кельнера сварганил, низенького такого... Сам!
- Кого-кого? Кельнера?
- Ну да. Официанта, то бишь. Он, правда, дурак совсем, но свое дело знает. К тому же помогает мне по хозяйству. Мы с ним по радио общаемся... Во! - Робот поднял палец. - Он уже включил комбайн и задал программу...
Рич снова засмеялся. Он жалел, что Лик не слышит всех этих презабавных вещей. Она бы пришла в восторг!
- А коня сделал?
- Пока еще в чертежах, - ответил Лесничий, вопрос его зажег. - Сложная, знаешь ли, штука, эти роботы! Пришлось заново проходить теорию роботостроения, механику, электронику, кибернетику, даже программирование... Но игра стоит свеч!
- Купи готового, да и дело с концом, - улыбнулся Рич, он уже примерно знал, что ответит ему робот.
- Купи!.. - воскликнул Лесничий. - Да ни один уважающий себя робот не пойдет на подобную провокацию! На промышленных образцах только дрова возить. Больше они ни на что не годятся... Ладно, давай к делу. Что пришел?
Рич открыл было рот для пространного объяснения, но в это мгновение распахнулась дверь, и в комнату вкатился "кельнер" с подносом на плоской железной голове.
- Отведайте моего кофе, - сказал Лесничий, - не побрезгуйте.
Рич был сражен.
Робот встал и, пока человек наслаждался душистым напитком, терпеливо ждал, прохаживаясь от стены до окна и от окна до стены.
- Завидные у тебя качества, Лесничий, - Рич не мог удержаться от похвалы, прищурился: - Наверно, начальство тебя любит...
- А почему нет? Любит.
- Метрдотель, вот ты кто.
- Чего? - не понял робот.
- Важная персона, короче... - Рич вернул чашку на поднос. - Вкусный кофе, от всей души тебе спасибо.
- На здоровье пожалуйста.
"Кельнер" укатился.
- Значит, так, - сказал Рич. - Лесничий, ты образованный эээ... робот и должен знать, где сейчас Ланка. И вообще... ты же неплохой парень. Мы тебя уважаем, и если ты даже не скажешь, где она, мы не обидимся... Да что там говорить! Сами найдем, просто с твоей помощью было бы быстрее...
- В Туманном Урочище она, - сказал робот совершенно спокойно. - Чего, собственно, в этом такого?
Рич, ошарашенный, взглянул на него.
- Если вы ей не нужны, она всегда сможет улизнуть, - пояснил Лесничий. - Я бы не советовал вам туда идти. Бесполезно. Нормальные пары получают благословение спустя месяц, а вы прожили две недели - и уже не терпится им!
- Вчера мы амброзию кушали, - сказал Рич. - Это тебе говорит что-нибудь?
- Амброзию?! Уже?! - хладнокровно вскричал робот. - Ну, тогда ладно. Тогда - можно. Ни пуха вам ни пера.
- К черту! - улыбнулся Рич.


На поляну он прилетел шумный и сумасшедший. Схватил Лик на руки и поднял ее высоко, так высоко, что она взмолилась.
- Рич, миленький, что с тобой. Отпусти, я боюсь.
- Она в Туманном Урочище! - пропел Рич. - В Туманном Урочище!


Утром следующего дня они были в Урочище.
В просторной болотистой низине действительно жил Туман. Он был старый, совсем-совсем седой. Когда люди вошли в него, Туман, до этого дремавший, открыл глаза и вздохнул. Кажется, он был удивлен, что уже утро, некоторое время непонимающе смотрел на прибывших гостей, а потом перевернулся на другой бок, спиной к солнцу, и снова закрыл глаза.
Здесь было тихо, только какой-то заблудший кулик аукал за белой стеной где-то на середине Урочища. Он потерял свой дом и не мог найти выход из молочного моря, лететь же он боялся, потому что, если полетит, то обязательно заплутает еще больше. Лучше подождать, когда солнце нальется пламенем и разбавит мокрую муть. Тогда кулик взлетит невысоко, посмотрит по сторонам и увидит знакомую вербу, от которой до дома - крылом подать...
- Как здесь интересно, - сказала Лик. - Почему мы никогда здесь не были, Рич?
- Тише... - ответил он. - Я вижу Ланку.
"Где?" - спросили глаза Лик.
Действительно, впереди темнел силуэт оленихи. Ланка свободно, без боязни стояла в лучах утреннего солнца и пила туман.
Рич торопливо снял рюкзак. Они нарвали сочной молодой травы и несмело направились к Ланке.
Вскоре и она заметила их, но не испугалась. Добрые голубые глаза приветливо улыбались людям. Ланка стояла свободно, без напряжения. Они почувствовали это и пошли смелее.
- Доброе утро, Голубоглазая Ланка! - сказала Лик.
- Здравствуй! - сказал Рич.
- Доброе утро, милые мои человечки, - ответила олениха.
Она доверчиво взяла губами из рук людей траву. Глаза ее весело смеялись. Лик ласково обняла олениху за шею и поцеловала ее в нос.
- Ланка... Вот ты какая!
- Я открываю для вас границы моего царства, - сказала Ланка. - Будьте счастливы!


Кораблик сошел на воду, неуверенно качнулся и расправил паруса-крылья. Он замер на мгновение, всматриваясь в загадочную океанскую даль. Вдохнул свежего вольного простора и полетел навстречу волнам.
Попутного вам ветра!


Свердловск, 1985 г.

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"