Давным-давно, когда людей ещё не было, жил-был пингвинёнок Умка. Тебе, малыш, знакомо это имя? Да-да, совершенно верно: белого медвежонка из мультфильма, которого мама-медведица учила закрывать нос лапой, тоже так звали! Нашему герою он приходится тёзкой. Тёзки — это такие зверята, у которых одинаковые имена. Белый медвежонок Умка жил в холодных льдах недалеко от Северного полюса, а пингвинёнок Умка, о котором рассказывает эта сказка, жил в других льдах — антарктических, на южной макушке Земли.
Но на Южном полюсе ничуть не теплее, чем на Северном, просто он так называется. Тем, кто живёт здесь, тоже приходится кутаться в тёплые шубы. Почему-то так повелось, что белые медведи живут только на Северном полюсе, а пингвины — только на Южном. Наверное, всё дело в том, что до Антарктиды добраться труднее и сделать это могут только птицы. Вот они и прилетели однажды на юг и поселились там. Потом эти птицы научились плавать и превратились в пингвинов. Да-да, пингвины — самые настоящие птицы! Только не летающие. Плавать им так понравилось, что они в конце концов разучились летать.
А теперь слушай сказку.
Раньше пингвины тоже были белыми, как и северные медведи. И, представь себе, им это доставляло ужасные неудобства и даже навлекало на них опасность! В первый же день, когда мама разрешила Умке поплавать, он своими глазами увидел, как огромная зубастая касатка проглотила пингвина. Пингвин был старый и слабый и не мог быстро плавать, а его белая спина на фоне чёрного дна блестела как яркая льдинка. Пингвины сразу повыскакивали из воды — берег был их единственным спасением от касаток.
— Мама, — спросил Умка, — почему мы белые? Ведь это так плохо! Если бы мы были чёрными, касатка не увидела бы нас.
— Я не знаю, сынок, — ответила мама-пингвиниха. — Такие уж мы белые. Ничего с этим не поделать. Кто медленно плавает, тот и попадает касатке в зубы.
— Чёрным быть тоже плохо, — сказал папа-пингвин. — Когда мы плывём неглубоко, над нами белый лёд, на нём чёрное очень хорошо видно, любая касатка на глубине заметит такого чёрного пингвина.
— Да, — кивнула мама. — И рыбы тоже сразу увидят нас и уплывут, и мы вечно будем голодными. Белому пингвину подкрасться к рыбе проще — на белом льду его не видно.
Родители, конечно, были умнее Умки, но пингвинёнок всё равно задумался. "Вот было бы здорово, если бы нас и касатки не замечали, и рыбы не видели! — размышлял он. — Тогда мы всегда были бы сытые и в полной безопасности!"
Вскоре он научился быстро плавать. Родители стали разрешать ему заплывать далеко, и вот однажды приплыл он к берегу какого-то острова, где нашёл обгоревшее бревно. Пингвинёнок никогда не видел брёвен. Сначала он решил, что это чёрная касатка, которую волной выбросило на берег. Он долго ходил вокруг бревна, изучая его издалека, пока не понял, что "касатка" не представляет для него никакой опасности.
Умка подошёл ближе и понял, что это никакая не касатка, а что-то совсем другое. Это "что-то" было неживое, без зубов, без хвоста, но почему-то излучало тепло. Пингвинёнок не знал ещё, что всё чёрное легко нагревается на солнце. Бревно раньше было высоким африканским деревом, в него ударила молния, оно сгорело и рухнуло в воду, а волны принесли его к берегам Антарктиды.
Пингвинёнок осмелел и прислонился к бревну спиной. Ах, каким оно было тёплым, он даже зажмурился от удовольствия! Пингвинам тепло бывает только в воде, а на льду их всегда окружает лютый холод, и, чтобы согреться, они прижимаются друг к дружке. Солнце тех первых пингвинов совсем не грело, ведь они были целиком белые, а белый цвет отражает тёплые лучи, как зеркало.
Умка просидел у бревна до самого вечера, потирая об него спинку. Летний день в Антарктиде очень короткий, солнце вскоре закатилось за горизонт, бревно остыло, и пингвинёнок поплыл к своему берегу.
— Ой, кто это?! — воскликнула мама, увидев его.
— Какой ужас! — закричали остальные пингвины.
— Хи-хи! — засмеялись пингвинята, друзья Умки.
Оказывается, вся его спина была чёрной — над этим и потешались пингвины.
Мама попробовала оттереть Умку жиром, но жир только помог углю ещё крепче окрасить перья, и теперь даже водой нельзя было смыть с них чёрный цвет.
— Будешь на всю жизнь уродцем, — сказал папа. — Мечтал стать чёрным пингвином, вот и стал им.
— Хорошо ещё, что пузико не испачкал, — вздохнула мама.
Но Умка и не собирался горевать. Подумаешь, беда! Будет он наполовину чёрным, что такого?
На следующий день, едва выглянуло солнце, Умка сразу почувствовал его тёплые лучи. "Вот почему бревно было тёплым!" — догадался Умка.
Пингвинята спросонья жались к своим родителям, они дрожали и стучали клювами от холода, а Умке и так было тепло! Ему стоило лишь повернуться к солнцу спиной, и оно начинало греть его не хуже большого жирного пингвина.
А в воде произошло ещё более удивительное событие.
Рыбы было так много, что пингвины, гоняясь за ней, забыли про всё на свете. Умка тоже носился в глубине, как угорелый. Он поймал три небольших рыбки и одну среднюю, но ещё не наелся. Он погнался за красивой большой рыбиной, та заметила его только в самый последний миг и бросилась в сторону. Умка устремился следом. Рыбина уводила его всё глубже и глубже, но пингвинёнок не боялся — у него ещё был воздух в запасе, и он мог успеть вернуться на поверхность.
Вдруг вода наполнилась беспокойным чириканьем. Касатка! Враг ворвался в их стаю стремительно и схватил сразу трёх нерасторопных пингвинов. Умка тоже увидел рядом с собой страшные острые зубы. Он зажмурился. Вот он, конец! А ведь он даже не успел вырасти до взрослого пингвина! Неужели он никогда больше не сможет радоваться солнцу?
Но касатка почему-то не схватила его. Умка устремился вверх. Он подплыл к поверхности, когда все остальные пингвины уже давно выскочили на берег. Он тоже выскочил и перевёл дыхание.
— Мы потеряли тебя, Умка! — сказала мама-пингвиниха, подбежав к нему.
— Куда ты делся, сынок? — спросил папа. — Ты исчез сразу, как только мы прыгнули в воду. А потом эта касатка... Как же мы испугались!
И тут Умка сразу всё понял.
— У меня же спина чёрная! — засмеялся он. — Вот вы и не увидели меня. Я плавал глубоко, хотел крупную рыбу поймать. И касатка меня тоже не заметила. — Пингвинёнок повернулся спиной к солнцу и добавил: — А ещё мне совсем не холодно!
— Смотри-ка, — сказал папа, — оказывается, чёрным пингвином быть не так уж и плохо!
— Не чёрным, а чёрно-белым, — поправил его Умка. — Если бы у меня и пузико чёрным было, вся рыба от меня уплыла, и я остался бы голодным.
Никто уже не смеялся над Умкой. В тот же день пингвины по очереди сплавали к обгоревшему бревну и тоже вымазали себе спины углём. Им тоже хотелось греться на солнце, да и от касаток прятаться так было гораздо легче.