– С удачным прибытием, Маргарита Сергеевна! Ну, как вам наша Европа? Как европейский климат?
– Здравствуйте, Мак Джон, я не ошиблась?
– Нет, не ошиблись, Маргарита Сергеевна. Я и есть Мак Джон, ваш начальник.
– Очень приятно. Но неловко, право, Мак Джон. Ведь я здесь не одна.
– Но вы единственная женщина, Маргарита Сергеевна! И потом, почти со всеми вашими спутниками я уже знаком... Ага, привет, Майкл! Как настроение? Ты, кажется, у нас в Европе впервые? Я поздравляю...
– На Европе я третий раз, Мак...
Начальник диспетчерской сети сделал удивленное лицо, а Маргарита Сергеевна весело рассмеялась.
– А вот ты, уважаемый Мак, как мне известно, на Европе второй раз, – Майкл улыбнулся, – я тебя хорошо помню. Твоя манера говорить "в Европе" так и осталась...
– Ну ладно, ладно... – смущенно ответил начальник, – я поздравляю всех вас с прибытием. Знаете, нам очень не хватает работящих рук... А-а! Роберт! Вижу, вижу! Привет, дружище! Как служба? Да-да-да... Мне нужно с тобой поговорить, зайдешь потом. Еще раз поздравляю вас, товарищи, с прибытием в Европу. Через минуту закончится техосмотр стыковочного коридора, и вы перейдете в помещение станции. Там уже моя власть кончается, вашим непосредственным начальником будет Виктор Гильсбург. Но это не касается вас, уважаемая Маргарита Сергеевна, вы, так сказать, уже моя... Ваш диспетчерский стол номер семь. Также вы можете сегодня зайти в главную диспетчерскую, я расскажу вам о нашей станции, покажу интересные исторические места нашего... м-м... городка... Да-да... совсем забыл! Игорь! Где ты? Игорь Озеров! Вот-вот, привет, друг! Значит, мне велел передать твой брат... Одним словом, он поздравляет тебя с выходом за орбиту Марса.
– Дик! Брат! – на экране светилось радостью лицо молодого парня. – Он на станции, Мак Джон?
– Нет, у него задание. Ты же знаешь Огненного Дика – он опять в пекле событий, на острие, так сказать, нашей европейской жизни... Просил вот передать тебе поздравление.
– Спасибо, Мак Джон!
– Он вернется завтра утром. Так! – сказал начальник диспетчерской сети, взглянув на боковой черно-белый экран. – Все, коридор к вашим услугам, товарищи. Я исчезаю.
Мак Джон сказал, что диспетчеры – самые осведомленные люди на станции. Это и не удивительно. Благодаря электронной технике они имеют доступ в любой уголок станции и даже за ее пределы.
Маргарита быстро освоилась с работой на новом месте. Она направляла космические аппараты, следила за их маневрами, а в часы положенного отдыха рабочих станции соединяла друг с другом внутренних абонентов. Девушка перезнакомилась почти со всеми работниками станции. Это были люди незаурядных способностей, добросовестные труженики, влюбленные в свою трудную и опасную работу. Они часто заставляли Маргариту от души смеяться, рассказывая ей всевозможные шутки и басни, родившиеся здесь, на Европе. Девушка побывала на множестве чаепитий, где ей за стаканами крепкого "европейского" чая с увлечением рассказывали космические рассказы-были, красивые легенды и даже пели любимые песни станции. В свою очередь она делилась с новыми друзьями "живыми" новостями с далекой Земли.
Однажды она услышала глубоко тронувший ее рассказ-легенду о том, как один космонавт спас от космического холода людей маленькой станции на одном из спутников Сатурна. Каким-то чудом он тоже спасся, но остался навсегда со страшными рубцами на лице и теле – следами жестоких прикосновений межпланетного холода. Этого космонавта звали Ричард Озеров, но с того легендарного случая его стали называть Огненным Диком. Огненным, потому что обжигает не только огонь, но и холод.
Маргарита знала, что Огненный Дик теперь работает здесь, на Европе, но она ни разу не видела его на станции. Встреча с ним произошла для нее совершенно неожиданно. Они столкнулись в коридоре утром.
– ...Доброе утро, – поздоровался с ней Огненный Дик и протянул изуродованную холодом руку. – Ричард Озеров.
Маргарита в растерянности протянула свою руку, ничего не ответив.
– Вы Маргарита Сергеевна, наш новый диспетчер, так ведь?
Девушка опять ничего не ответила и опустила в смущении глаза.
– Простите, – сказал Огненный Дик, и ей показалось, что он усмехнулся. – Мне пора. Да и вам, наверно, тоже...
Они расстались.
Маргарита прокляла себя за свой испуг, она была уверена, что очень обидела этого мужественного человека. На следующий же день она попробовала связаться с ним по внутреннему видеоканалу станции и, узнав, что Огненный Дик в тот момент находился в противоположном полушарии Европы, очень огорчилась.
По приглашению Мака Джона Маргарита угощалась в его комнате кофе.
– Расскажите мне об Огненном Дике, Мак Джон, – попросила она. – Мне кажется, это очень интересный человек.
– Да... – Начальник улыбнулся. – Огненный Дик... Это легенда! О нем так много рассказывают всего, что трудно понять, где истина, а где вымысел. Герой космоса, отчаянный Ричард, легендарный Огненный Дик...
– Нет, вы мне расскажите о том Ричарде Озерове, который работает здесь. Что у него с лицом, Мак Джон?
– Говорят, эти страшные рубцы – следы ожогов, ожогов холодом.
– Холодом? Значит это правда?
– Да. В космических легендах, Маргарита Сергеевна, всегда есть большая доля правды, никогда не слушайте их отчужденно, только из фольклорного интереса. За каждой красивой легендой стоит судьба живого человека. Ну ладно... Он был тогда совсем еще молодым, работал на Титане. Однажды мощный буран вызвал на станции разгерметизацию, космический холод проник в помещение станции. Вы, вероятно, слышали об этом. Это произошло лет пятнадцать назад.
– Трагедия на Титане. Да, это я помню достаточно хорошо. Я тогда была совсем маленькая.
– Так вот. Почти все люди на станции погибли, остались жить только единицы, их спасли роботы. В числе этих спасенных и был Дик. Он не порвал с космосом, встал на ноги и опять – на работу. И куда бы вы думали? Снова на Титан! Он бросил вызов космосу... С тех пор его зовут Огненным Диком.
– Я думала, что все пострадавшие на Титане, поправившись, вернулись к работе на Земле.
– Да-да... Дик тоже, как и все, сначала так и сделал, но потом... потом... Рассказывают, что у него была девушка там, на Земле. Она ждала его, очень ждала. А когда узнала о трагедии, сразу вышла замуж за другого... Она не знала, что он чудом остался жив. А может и знала...
– Как же так... – прошептала Маргарита.
– А вот так... Жизнь – сложная штука. – Мак Джон вздохнул. – Узнав об этом, Огненный Дик навсегда расстался с Землей. Космос для этого человека стал второй Землей. Вот мы, мы поработаем здесь четыре года, не больше, и хочешь ты или не хочешь – обязан возвращаться на Землю, на заслуженный годичный отдых. А Огненный Дик добился того, что его не трогают, не обязывают возвращаться. Он стал настоящим космическим жителем, Маргарита Сергеевна.
– И он до конца своей жизни останется в космосе? – тихо спросила девушка.
– Думаю, что до конца.
...Кофе остыл, но о нем никто не вспомнил.
– Мне говорили, что Огненный Дик ищет смерти и, не находя ее, чувствует себя несчастным, – проговорила Маргарита.
– Какая чушь! Это обычное украшение любой легенды. – Мак Джон задумался, что-то припоминая. – О-о! если бы вы знали, как Огненный Дик любит жизнь! Как он ненавидит смерть! Хотя... да, есть у него какая-то такая черта, я бы сказал, черта безрассудства. С каким холодным спокойствием он встречает опасность, как мальчишка вызывается на сложнейшие вылеты, лишь бы побывать там, где таится неведомое, огромное и сильное, где испытываются на прочность человеческие нервы! Мне кажется, что он потому так страстно любит жизнь, что редко с ней встречается... Постоянный риск, постоянное свидание со смертью...
– Неужели нет других, кто мог бы справиться с такой опасной работой? Наряду с Озеровым? Или он выполняет все без исключения полеты?
– Конечно, есть, и много. Но самые ответственные, самые опасные полеты выполняет Огненный Дик. Он знает, что пилота, опытнее его, нет на станции, что задание должно быть выполнено во что бы то ни стало, и поэтому никогда не задумывается, кому лететь. Менее ответственные полеты он всегда уступает молодым пилотам. Он заботится о будущем поколении разведчиков.
– Он... не женат? – спросила Маргарита.
– Нет... – Мак Джон подумал немного. – Была тут у нас одна... корреспондентка... Все изучала Огненного Дика, какую-то статью готовила. Не знаю, что у них было... Кажется, они поссорились. С тех пор Огненный Дик ходит мрачный, летает как угорелый, готовый расшибиться в лепешку... Ну, это я так рассказал, ни к теме...
Они долго молчали, думая о своем.
...Вдруг раздался звонок. Мак Джон включил экран.
– Мак, селекторное собрание по третьему каналу. Срочно.
– Хорошо, Стив! Иду!
Мак Джон поспешно выключил экран и направился к выходу.
– Вы – со мной, Маргарита Сергеевна. Случилось что-то чрезвычайное.
– Товарищи, – взволнованно и торопливо говорил Виктор Гильсбург, – произошло ЧП. Летающая автоматическая лаборатория "Ю-два" теряет высоту. Причина не известна. Лаборатория может упасть в очень плотные слои атмосферы Юпитера, и мы потеряем ее навсегда. Это уникальное оборудование, с его потерей исследование планеты приостановится на много лет, мы не можем этого допустить.
Виктор внимательно оглядел лица смотревших на него с экрана товарищей.
– Я обсудил с инженерами этот вопрос. Решено спуститься на "Метио-А" в плотные слои атмосферы, найти лабораторию, сблизиться с ней и пристыковать к ее причалу ракету-робот. Далее немедленно уходить. Все остальное сделает робот, он устранит неисправности или, в крайнем случае, выведет основной блок лаборатории за пределы атмосферы. Вы сами понимаете, товарищи, насколько это опасная и рискованная операция. Уже сейчас лаборатория находится на такой высоте, на которой еще не летала ни одна пилотируемая ракета. Да, можно послать туда автоматическую ракету, но это риск, никакая автоматика не сделает работу лучше человека, а лабораторию надо спасти. Время не ждет... Кто может предложить свою кандидатуру?
– Я полечу, Виктор, – тотчас послышался голос.
На правой половине экрана крупным планом возникло лицо говорившего. Это был он, Огненный Дик. Маргарита вздрогнула.
– Хорошо, Ричард, – ответил Гильсбург. – Вылетай на базу немедленно. Собрание окончено.
...Станция словно замерла, все следили за ходом сложнейшей операции. Во всех комнатах царило молчание, работы как-то сами собой приостановились, люди были заняты экранами.
Маргарита лежала на постели в своей комнате, бессильная встать и включить экран. Неотвязно преследовала ее мысль: "Когда-то это должно случиться... Не может человек долго бесстрастно смотреть в глаза смерти, когда-то он должен не выдержать... Потому что он человек."
Тем временем "Метио-А", пилотируемый Огненным Диком, все ниже снижался в атмосфере гигантской планеты. На экранах далекой станции на Европе люди видели сосредоточенное лицо Дика, изуродованное шрамами. Доносился приглушенный голос механика Андрея, руководившего подготовкой "Метио-А" к старту:
– Огненный Дик изменился, я заметил это еще перед стартом. Что-то неладное творится в его душе. Когда он садился в кабину, он не закрыл за собой внешний люк, это сделал я. Поверьте, Дик всегда закрывал его сам.
...Маргарита одна лежала в комнате. Невыносимая тишина окружала ее, заставляя сильнее стучать сердце.
За час до старта она, проходя по коридору, неожиданно зашла в полуоткрытую дверь. Она знала, что это комната Ричарда. В комнате было темно. Не включая свет, Маргарита прошла вглубь и села в невидимое кресло.
Скоро должен был вернуться на базу Огненный Дик. А может уже вернулся? Она ждала.
Вот он неслышно вошел, лег на кровать, не включив свет. Было совершенно темно, и поэтому Маргарита вздрогнула от неожиданности, услышав:
– Зачем вы пришли, Маргарита Сергеевна?
Она молчала, не зная что ответить.
– Опять вы молчите. Не бойтесь, я не вижу в темноте, как кошка. Просто нюх у меня звериный. Духи "Конваль"... Моя бедная каморка никогда так не пахла...
– Ричард... – с трудом произнесла она. – Вы правда хотите смерти?
Он долго не отвечал.
– Почему... вы так решили?
– Чувствую. – Она протянула руку и коснулась его плеча, неуверенно провела ладонью по упругим мускулам. – Я не хочу, чтобы вы погибли...
– Сколько вам лет?
– Двадцать три.
– Я совсем не хочу умирать, – сказал он после некоторого молчания. – Впереди еще столько работы.
– Я хочу, чтобы вы увидели Землю. Нельзя долго жить вдали от родины.
Больше Огненный Дик ничего не ответил. Маргарита встала в дверях и тихо сказала на прощание:
– Вы должны остаться живы. Помните, что вас ждут здесь, на станции. И на Земле...
Впервые за многие годы Огненный Дик почувствовал неуверенность в своих силах. Какая-то тревога овладела им. Он вдруг ясно осознал, как близко он привык летать возле смерти, и руки его дрогнули, берясь за штурвал...
Но он поборол себя и уверенно повел "Метио-А" на Юпитер.
Это был самый изматывающий полет в его практике. Три часа "Метио-А" бросало из стороны в сторону в атмосфере. Найдя лабораторию, Огненный Дик чуть не столкнулся с нею. Ни о какой стыковке не молго быть и речи; на этой высоте дули такие свирепые ветра, что, казалось, непременно должна была лопнуть обшивка корабля. Хорошо, что робот мог сам перемещаться в атмосфере и был дистанционно управляем. Летя в ста метрах от лаборатории, Дик проследил за роботом, состыковал его с лабораторией и, убедившись телеметрически, что все нормально, немедленно стал набирать высоту, стремясь как можно скорее покинуть эти слои атмосферы Юпитера.
...Европа поздравляла его с победой. В эфире было шумно и весело, но Огненный Дик не отзывался на приветствия и шутки.
– Ты как себя чувствуешь, Дик? – спросил Виктор, внимательно всматриваясь в экран.
– Плохо, Виктор, – ответил Ричард.
Он впервые сказал "плохо", возвращаясь на базу. Он всегда говорил "хорошо". Наверно, он только сейчас сказал правду...
Огненный Дик увидел впереди ослепительное Солнце и маленькую черную бородавку на его щеке. Это была Земля. Он знал, что это Земля, потому что его мысли всегда были с ней, он всегда знал, в какой точке неба она находится. Он поразился тому, что видит Землю, ведь с такого расстояния само Солнце видно как очень маленькая ослепительная монетка. Вдруг он вспомнил лицо Маргариты, далекое и почти забытое, ее осторожную руку на его плече. Потом он неожиданно увидел море...
– Дик, что с тобой? Ты обязательно должен отдохнуть. Слышишь? Слетай на Марс, посмотри Великое строительство, что ли...
– Спасибо, Виктор, большое спасибо за предложение, но... я хотел бы навестить Землю...
И он повернул штурвал, нацелив корабль прямо на Солнце.